Часть четвертая

Алый со своей подружкой или другом совсем ничего не боялись. Судя по тому, что поселились не на немыслимо труднодоступной круче, а на каком-то взгорке, который даже горой-то нельзя назвать. Ну по сравнению с окружающими скалами, конечно. Да что там — совсем рядом с пристанищем драконов, всего-то в полумиле, даже людская дорога проходит. Старая и давно заброшенная, но все же.

Добрался я без особых хлопот до огромной пещеры, темный зев которой был легко различим на светло-сером фоне круто вздымающегося вверх скального склона, и некоторое время пристально разглядывал сию дыру из окружающего обширную поляну перед ней густого ельника. Но не высмотрел ничего настораживающего, кроме здоровущих белых костей, проглядывающих кое-где из старой листвы и редкой молоденькой травы. Тишь да гладь, как говорится. Понукаемый изнывающим от нетерпения бесом, я смело направился в логово чудовищ, изменив зрение, чтобы не потеряться в темноте.

Миновав исполинских размеров пролом в скале, я очутился в огромной пещере. Настолько большой, что моментально накатило чувство собственной ничтожности… Ведь в этой скрытой под горным отрогом полости можно запросто разместить целый городской квартал с высоченной башней-ратушей! Места столько, что хватит не только паре здоровущих драконов, а целому их немалому семейству!

У меня целая четверть часа ушла на то, чтобы обойти столь обширную пещеру и всю ее внимательно осмотреть. Жаль только, ничего путного не нашлось… Так, валяется в трещинах и меж камней у стен всякая ерунда наподобие ссохшихся, заскорузлых обрывков кожи с позеленевшими медными нашлепками-заклепками; изрядно побитых ржой кусков кольчуг и останков наборных броней; а также великого множества наконечников стрел. Из более-менее стоящих находок можно упомянуть разве что пару серебряных цепочек с медальонами да простенький золотой перстенек с тигровым опалом… Ну и еще с разбитого, верно, драконьими лапами магического посоха немного драгоценного металла наколупал. Унции две. И небольшой изумруд подобрал…

Однако погружаться в уныние из-за невеликой, по всем меркам, добычи я не спешил. Ведь это только то, что удалось отыскать в главной — самой большой пещере. А их тут, оказывается, несколько… Все они меркнут на фоне первой, но тем не менее размеров немалых. Драконам в них, пожалуй, затруднительно пролезть, а человеку, даже верхом на лошади, пробраться запросто.

Но, увы, с трофеями было негусто и в паре ближайших осмотренных мной отнорков. Зря только ноги бил, бродя по ним. А вот заглянув в очередной, я остановился и удивленно присвистнул, изучив живописную картину приключившегося здесь побоища. Когда-то давно, а судя по слою пыли — не один десяток лет назад, здесь целый воинский отряд полег в неравном бою с огнедышащими драконами. Больше трех десятков добротно экипированных и хорошо вооруженных людей… Да при трех магах…

А остались от неизвестных воителей лишь частично обугленные скелеты, обряженные в почерневшие, оплавившиеся брони. Все они сжимали в костлявых руках обгоревшие арбалеты, стрелометы, мечи и жезлы… Кажется, эти угодившие в переплет люди даже особого сопротивления дракону оказать не успели — после первого его огненного выдоха и полегли. Что в общем-то и неудивительно. Цельнометаллический доспех — вещь хорошая, но в огне превращается в большую сковородку… Хотя судя по тускло-желтой искре, еще теплящейся в полудрагоценном камне амулета, что свисает на тонкой серебряной цепочке с истончившейся шеи одного усопшего, у этих бедолаг была защита от враждебной магии, коей является и драконье пламя. Но эта защита явно не предусматривала встречу с таким серьезным противником, спасти от гнева которого не способен и мой не абы какой амулет с отражающим заклинанием аж третьей ступени. Ну а отрядные маги, похоже, просто оплошали, не успев вовремя совместными усилиями выставить надежную преграду на пути огня… И сгорели заодно со всеми.

«Вряд ли это были профессиональные драконоборцы, — осмотревшись, решил я. — Скорее просто не повезло каким-то бедолагам оказаться в пещере в тот момент, когда ее решил присмотреть под свое жилище Алый».

Я по-хозяйски огляделся, прикидывая размеры доставшегося мне куша, но сразу собирать ценные магические побрякушки, стаскивать в одну кучу доспехи и оружие павших не стал. Надо бы сначала посмотреть, что там дальше, в следующей пещере, из которой и выскочил полегший здесь отряд…

Миновав сильно вытянутую в длину подземную каверну, словно выдутую невообразимым образом в прочном скальном массиве, я очутился в очередном воздушном пузыре вполне обычной округлой формы. Разве что очень большом… Тут запросто разместилось бы крестьянское подворье со всеми полагающимися постройками. Но самое интересное — эта отдаленная пещера когда-то, очевидно, использовалась в качестве места стоянки торговых караванов… Во всяком случае, разбитый бивуак присутствовал. А вдоль стен расположился чуть ли не десяток повозок и телег, груженных доверху…

Переглянувшись с предвкушающе потершим лапки бесом, я немедля направился к ближайшему возу на особо прочных, сбитых из дощатых щитов колесах. Откинул грубый дерюжный полог и остолбенел, обнаружив под ним уйму разбросанных в беспорядке рулонов дорогого сукна, ковров, коробов, сундучков и ларцов, а также ссыпанной как попало драгоценной столовой утвари, разнообразных ламп, подсвечников и прочего хозяйственного барахла, которое кто-то словно собрал из очень богатого дома.

Следующая повозка — и та же картина: под запыленным пологом сокрыта целая гора беспорядочно наваленного добра…

«Какие-то странные торговцы», — остановившись, поделился я своим недоумением с бесом.

«Да какие торговцы? — фыркнул тот. — Небось какие-нибудь разбойники и мародеры, тащившие все подряд!»

Я огляделся, рассматривая разномастные повозки и фургоны, подумал о содержимом первых двух из них, задумчиво потер подбородок и медленно кивнул: «А ведь похоже на то…»

«Ну а раз так, значит, ничто не мешает заграбастать все это добро себе!» — с торжеством заключила нечисть.

Спорить с этим я не стал. Правильно ведь бес все говорит…

Не испытывая никаких мук совести, я с удовольствием занялся потрошением своих трофеев и их подсчетом. Тут же столько всего… Аж глаза разбегаются!

Не мудрствуя лукаво стал наводить порядок, начав с первого же воза. Рулоны разнообразного сукна, ковры, богатые одежды сразу полетели вон. Увы, время безжалостно к материи, все эти изделия пришли практически в полную негодность… Да и как тащить все это в Римхол? Хорошо если удастся выклянчить у ди Мэнс одного мула, распределив взятые с двух драконов трофеи на остальных вьючных животных. Так что нужно постараться разместить все разбойничье богатство на одной повозке. Я же оттого и выбрал первый воз, а не, к примеру, один из четырех превосходных фургонов, стоящих поодаль, — ведь он самый большой.

Дело спорилось. Менее чем за полчаса я управился с перекладыванием ценных вещичек с добротных телег на повозку, стоящую первой в ряду, загрузив ее почти доверху. И это при том, что последняя, пятая, телега отказалась одарить меня горой разнообразных трофеев: в ней под пыльным пологом скрывалась походная кузница, лежал запас стрел и болтов, а также находились мешки с личными вещами, овсом и давно испортившимся провиантом. Я, правда, даже не огорчился по этому поводу, наоборот — вздохнул с облегчением. И без того добычи немало — полон воз. Конечно, самое ценное — сундучки, ларцы и шкатулки с наличной монетой и драгоценностями — уместилось в одном лишь его углу, а основную часть объема заполнила всевозможная дорогая утварь, которая в итоге принесет при продаже от силы три-четыре сотни золотых… Но не бросать же, к примеру, вот этот превосходный серебряный поднос только потому, что он большой?! Да и, что весьма немаловажно, куда как эффектней все выглядеть будет, когда я подгоню к остолбеневшей ди Мэнс целый воз сокровищ, сияющих серебром и златом…

Представляя себе личико одной наивной особы, считающей, будто драконьих сокровищ не существует, при виде моей добычи, я едва не похохатывал и все шустрей сортировал добро. И сам не заметил, как со всем разобрался. Остались лишь четыре фургона. Так называемых горных, сохранивших высоту обычных, но сильно зауженных и поставленных на большие колеса. Чтобы легче было подталкивать или придерживать.

Откинув парусиновый тент с зада одного из фургонов, я озадаченно уставился в глубь него. Никакого навала ценностей тут не наблюдалось. Одни лишь аккуратно сложенные в два ряда на дне деревянные ящики… Обитые для прочности железными полосами да закрытые на небольшие навесные замки, которых по два на каждом ящике…

Почесав в затылке и пожав плечами, я вернулся к возу с добром. Поднял с пола отброшенный за ненадобностью массивный бронзовый подсвечник, лишь выкрашенный серебром, и с ним в руках забрался в фургон. Примерился да начал замки на верхнем ящике сбивать…

Запоры не очень-то долго сопротивлялись. И десятка раз по ним не стукнул, как они слетели с петель. Отложив в сторону покрывшийся небольшими вмятинами подсвечник, я присел у ящика. За край крышки взялся, с пронзительным скрипом проржавевших петель распахнул ее… И тут же испустил разочарованный вздох. Ящик был дополна набит рубленой соломой! Вместо какого-либо ценного добра…

Едва не сплюнув с досады, я все же поворошил солому левой рукой. И, к своему удивлению, нащупал что-то там под ней! Продолговатое, холодное и тяжелое…

Вытащив из ящика совсем небольшой металлический брусок, я тупо на него уставился, изучая четко различимое клеймо в виде расколотого камня и кайла и витиеватой подписи под ними: «Серебряный рудник Гахлбэрри». А еще чуть ниже, в самом уголке, значилось: «Четыре фунта»…

Посидев так несколько минут с драгоценным слитком в руках, я опомнился, лихорадочно разворошил солому и обнаружил под ней неполную дюжину совершенно одинаковых отливок-брусков. Без одного. Того, что я достал первым и в сторонку отложил… На мгновение я замер, подсчитывая число лежащих в фургоне ящиков, коих оказалось ровно шестнадцать, и облизнул враз пересохшие губы.

— Четыре на двенадцать… Да на шестнадцать… И еще на четыре… — прошептал я.

«Три тысячи семьдесят два фунта!» — мигом счел бес.

— Больше трех тысяч фунтов лунного серебра!.. — пораженно выдохнул я и, рванув ворот неожиданно сдавившего шею доспеха, полузадушенно прохрипел: — Которое, самое малое, один к трем к чистому золоту идет!..

«Тысяч на двести выйдет, не меньше, — мечтательно протянул закативший глазки бес. И тут же, обеспокоенно заелозив на моем плече, выдал: — Как бы стервочку-Кейтлин удар не хватил!..»

«Это точно!» — сама собой возникла на моем лице глупая ухмылка, едва я представил себе, насколько будет ошеломлена находкой ди Мэнс. Да, два поверженных магических дракона — это безумное количество сверхценных трофеев. Когти там, клыки, шипы, чешуя и прочее… По самым скромным прикидкам, продажа всего этого добра принесет победительнице огнедышащих чудовищ головокружительно-огромную сумму тысяч в семьдесят-восемьдесят золотом. А может, и все сто, учитывая, насколько редко такой товар поступает в продажу. Но все эти будущие барыши Кейтлин, несомненно, меркнут на фоне моего уже имеющегося в наличии богатства… О, она однозначно будет потрясена и до глубины души уязвлена…

Не сдержавшись, я заржал в голос, представив, какие непередаваемые чувства предстоит пережить ди Мэнс! Когда она, стоя с вытянувшимся лицом и глупо хлопая глазами перед горой драгоценностей, перемежаемых слитками лунного серебра, внезапно ощутит себя какой-то нищенкой со всеми своими великолепными трофеями!..

Смеялся я, схватившись за живот, минут десять — до самых колик. Потом только немного успокоился и, переведя дух и утерев слезы, занялся делом. А проще говоря — поспешил осмотреть остальные фургоны. Надо же было убедиться, что в них все те же окованные и запертые на висячие замки ящики с драгоценным лунным серебром.

Но с этим несложным дельцем я быстро справился. И пяти минут не прошло, как удостоверился, что мои предположения об одинаковом содержимом фургонов абсолютно верны. Во всех четырех — по шестнадцать ящиков… И все заперты. Ну кроме одного, взломанного с помощью лежащего рядом стального топорика… Но, главное, все слитки на месте… Похоже, дисциплина в банде железная была…

Пока ходил осматривал свое богатство вместе с жадно потирающим лапки бесом, веселье мое истаяло как-то само собой. Словно отрезвление какое-то наступило… Взяв из разбитого ящика небольшой, но тяжеленький слиток драгоценного металла, я оценивающе подкинул его в руке и с нескрываемой досадой зашвырнул обратно. А потом и висящую на одной петле крышку захлопнул. Сам сел сверху да голову руками обхватил, запустив пальцы в чуть отросшие за время похода волосы. Страшно вдруг стало… Как только я осознал, какие проблемы мне эдакое богатство сулит… Не забылось ведь еще, как меня за поместье стоимостью в десяток тысяч едва не извели. А тут в двадцать раз больше… Да меня же затравят моментом! Я и так многим аристократам как кость в горле со своими кощунственными планами жениться на несравненной ди Мэнс, а тут и остальные мигом на дыбки встанут, едва прознают о моей находке! Однозначно сочтут за несмываемое оскорбление такие деньжищи в лапах грязного смерда! И ничье заступничество мне не поможет… Тут спасует не то что наимогущественнейшая магесса, в случае если мне вдруг удастся заручиться ее поддержкой за малую долю, но, пожалуй, и сам император окажется бессилен что-то изменить. Даже издав грозный эдикт о полной неприкосновенности одного везучего стражника… Найдут как отобрать у меня все до последнего слиточка, найдут… Да те же жадные святоши за двести тысяч золотом меня не то что в сношениях с нечистью обвинят, а и впрямь самим Темным Ангелом объявят!

— Лучше бы я вообще ничего не находил! — в сердцах бросил я и с досады сплюнул. Вот ведь… И бросить эдакую находку никак невозможно, и забрать ее — верная смерть.

«Как это „не находил“, как это „не находил“?!» — немедля разволновался бес.

«Да вот так!» — отрезал я. С силой приложив кулаком по крышке вытянутого ящика, на котором сидел, прикусил губу и глухо заметил:

— Нет, не потянуть мне такое богатство, не потянуть…

«Так что же теперь, бросить его, что ли?!» — негодующе возопил бес, едва не вцепившийся мне когтистыми лапками в шею с целью задушить.

«А что делать? — скривился я. — Да стоит кому-нибудь увидеть такую прорву лунного серебра, как деньки мои будут сочтены! И никакая нечеловеческая сила и стойкость не помогут мне сии сокровища отбить!»

«Ну так нечего их, значит, всем показывать!» — подкинул здравую мысль рогатый.

«И зачем оно тогда вообще нужно, это лунное серебро, если его всю жизнь придется прятать? — несколько язвительно осведомился я. — Да и потом, как ты себе вообще представляешь незаметную транспортировку такого количества драгоценного металла в какое-нибудь надежное хранилище вроде спешно вырытого подвала в моем доме в Кельме? Ведь как пить дать спалимся при перевозке! Какая-нибудь нелепица приключится типа подломившейся оси фургона или случайной проверки на дороге — и все!»

«Это просто значит, что повозки нужно брать хорошие, а не развалюхи какие-нибудь, да еще и укрепить их магическим образом, чтобы сносу не знали! Ну и на случай досмотра грозными бумагами запастись! И все пройдет как по маслу!» — не согласился со мной бес.

Я только покачал головой, не сочтя приведенные доводы достаточно убедительными. «Пусть почти все можно учесть, бес, да только волю случая никто еще не отменял. Темный маг, пытавшийся провезти в Кельм магическую контрабанду, тоже вон думал, что это преспокойно сойдет ему с рук… Но кто же знал, что в тот день буду стоять на воротах я, ощущающий магические эманации почище анарха?»

Крыть нечисти было нечем. Почесав рог, рогатый сердито засопел. Но изображал негодование он недолго. Соскочил с моего плеча, пробежался, заложив лапки за спину, по ящику с серебром туда-сюда и, просияв, остановился. Энергично потер пятак и прагматично высказался: «Раз сразу все забрать не получается, то нужно хватать сколько можно, а остальное пока заныкать!»

Обведя взглядом лежащие на дне фургона ящики, я озадаченно нахмурился. И призадумался над тем, как мне самому в голову не пришло такое отличное решение — взять лишь малую часть сокровищ, а большую — спрятать. Неужели я таким жадным стал?.. Ведь кроме как для того, чтобы произвести впечатление на Кейтлин, мне совершенно незачем тащить отсюда такую гору драгоценного металла… С лихвой хватит и нескольких ящиков, в которых будет лежать лунного серебра тысяч, скажем, на двадцать золотых… Чтобы и на приобретение хорошего поместья хватило, и в кошеле осталось кое-что звенеть. А остальное… Да потом видно будет! Решу! Никуда же отсюда сокровища не денутся, если их хорошенько припрятать!

Быстренько выбравшись из фургона, я соскочил на пол и заметался по пещере, прикидывая, где бы схоронить понадежней мои сокровища. Но никаких подходящих трещин или ниш не нашел… Или слишком маленькие, или чересчур заметные… Неужели придется где-то за пределами драконьего логова место искать и туда почти три тысячи фунтов драгоценных слитков перетаскивать?..

Кажется, последнюю свою мысль я озвучил, так как поганец рогатый тотчас отреагировал: «Да на кой маяться? Проще вытащить наружу то, что отправится с нами, а остальное взять да завалить прямо здесь, в пещере!»

Резко остановившись, я перевел озадаченный взгляд на беса: «Как это — завалить?»

«Да очень просто! — воодушевленно начал он. И поделился своим видением решения проблемы: — Насуем в трещины нестабильных накопителей, а потом ка-ак грохнем их!» — Он радостно осклабился.

«Ага, и тут мы, в пещере под завалом, и останемся, — саркастично подметил я, представив себе подземный взрыв. — А если и уцелеем, то потом нам придется целую гору своротить, чтобы до захороненного лунного серебра добраться!»

«Так мы аккуратно! — уверил меня этот прохвост. — Только вот эту небольшую пещерку и завалим, а та, в которой обитали драконы, останется целой. — Скорчив разочарованную рожицу, он пробормотал: — Да и нет у нас столько энергии, чтобы устроить такой большой взрыв, который обрушит всю гору…»

— Ну-ну… — с некоторым сомнением произнес я, решая, стоит ли вообще принимать помощь злокозненной нечисти в столь важном и опасном деле. С беса станется устроить каверзу и действительно наглухо замуровать здешние пещеры… Так что потом проще будет восстановить разработку лунного серебра на руднике Гахлбэрри, нежели докопаться до запрятанных слитков.

Впрочем, думал я не слишком долго. Выбора-то особого у меня все равно нет. Так или иначе, а сокровища надо прятать, но в одиночку я с этим делом и за день не управлюсь. А столь надолго меня одного явно не оставят… Кейтлин либо сама причешет, заинтересовавшись, куда это я так надолго запропал, либо кого-нибудь пришлет. И все, плакала моя конспирация. Нет, или надо ковать железо, пока горячо, или вообще не связываться с этим.

«Ну что, с чего тогда начнем?» — решившись, обратился я к рогатому.

«Перво-наперво надо перетащить отсюда в большую пещеру то, что заберем с собой! — важно надувшись, выдал бес. — Затем необходимо складировать слитки серебра у дальней стены…»

Оглядевшись и прикинув объем предстоящих работ, я вздохнул. Но все же согласно кивнул и направился прямиком к возу, загруженному ценным добром. Чтобы начать его разгружать… Справился, впрочем, с этим довольно быстро. Достаточно было продырявить в драгоценном хламе более-менее приличных размеров отверстие, доходящее до дощатого настила.

Потом пришел черед лунного серебра… Восемь ящиков я вытащил из ближайшего фургона и взломал с помощью мародерского топорика. Девяносто шесть сложенных вместе слитков тяжелого металла заняли совсем небольшой объем и, как я и думал, запросто поместились бы в сделанной мной в повозке дыре. Но уже в процессе потрошения ящиков я отказался от своей первоначальной идеи банально сложить драгоценные слитки на дне повозки да завалить их всяким барахлом. А все дело в том, что при соприкосновении брусочки лунного серебра начинали издавать специфический звон… Конечно, и остальные металлические вещицы будут звякать, брякать и клацать, когда движущийся воз станет подскакивать на кочках, но они звучат все же совсем не так…

В общем, решил я не рисковать понапрасну, рассчитывая на то, что в нашем отряде нет слишком уж остроухих товарищей, способных вывести меня на чистую воду. Нож у меня с собой был, материала разнообразного тоже имелось предостаточно, так что выход быстро отыскался. Я все серебряные слитки в куски мягкой материи замотал, как каких-то куколок-личинок. В таком виде их в повозку и уложил. Чуть больше места, конечно, понадобилось, но зато проблема была решена.

Минуты за три я все сброшенное с воза назад на него закидал. Дыру тщательно заложил — так, что никаких намеков на нее не осталось. Довольный результатом своих трудов, спрыгнул. Обошел воз, крепкие дощатые колеса попинал. Поплевал на руки, да и впрягся в него не мешкая вместо вола. Уперся ногами в каменный пол, поднатужился и потащил… Не шибко быстро, но зато безостановочно. Тяжелый, гад, оказался воз. А я — отнюдь не вол. Хоть и силища у меня нечеловеческая. Слишком много, похоже, накидал в повозку ценных вещичек…

Пока дотянул воз до входа в драконье логово, весь взмок! Но, утерев со лба выступивший пот, понятно, не уселся отдыхать, радуясь задувающему в расселину свежему ветерку. Нет, пошлепал назад — в каверну, избранную неизвестным отрядом мародеров в качестве своего пристанища. Дел еще полно…

Вернулся, посмотрел на стоящие вдоль стены пустые телеги и фургоны, загруженные ящиками с лунным серебром, прошелся по пещере, изучающе оглядывая пол, и призадумался.

«Похоже, не выйдет у нас здесь надежного схрона, бес, даже под завалом, — сообщил я рогатому. — Ибо не учли мы кое-что крайне важное…»

«И что же?» — встрепенулся бес.

«Да ты погляди сам, — предложил я, обведя рукой вокруг себя. — Тут же нет ни следа присутствия каких-либо животин. А повозки меж тем мародеры вряд ли сами таскали… Это означает, что лошади или волы у них за пределами пещеры находились. Паслись где-нибудь… Под присмотром. И велика вероятность, что в момент появления здесь огнедышащих драконов эта часть шайки уцелела… Растворившись в прилегающем лесу».

«Ну… может быть, — поскребя в башке, неохотно согласился с этим допущением бес. — А нам-то что с того?»

«Как — что? — удивленно покосился я на глупого беса. — Ты разве не понимаешь, что будет, когда сюда заявится кто-нибудь любопытный, а заодно слишком много знающий и увидит на месте старой стоянки рукотворный завал?»

«Неужели начнет его разбирать?!» — дурашливо воскликнул отчего-то развеселившийся бес.

«Вне всяких сомнений!» — отрезал я, помрачнев.

«Ну и пусть копаются! — беззаботно махнул лапкой этот паршивец и радостно осклабился. — На таких умников у нас своя хитрость есть!»

«И какая же?»

«Фургоны нужно перегнать ближе к центру пещеры, — принялся наущать бес, продолжая веселиться. — А серебро из всех ящиков вынуть и перенести к дальней стене…» — Он замолчал, предлагая мне самому догадаться, что из этого выйдет.

«Тогда, начав разбирать завал и вынув из него не одну тысячу кубических футов каменных обломков, любители поживиться чужим добром первым делом наткнутся на остатки фургонов и пустые ящики… И сразу бросят это дурное занятие — каменюки ворочать! Тогда как до сокровищ им останется рукой подать… — быстро дошла до меня суть бесовской затеи, измышленной истинно в духе злокозненной нечисти. Не сдержавшись, я хмыкнул и покачал головой: — Хитрый ты, бес, как не знаю кто…»

«Не хитрый, а мудрый!» — поправила меня задравшая пятак и разважничавшаяся нечисть.

«Тогда уж хитромудрый», — криво усмехнулся я. И отправился бесовский план в жизнь претворять.

Правда, предложенную рогатым последовательность действий я по здравом рассуждении изменил. Решил сначала взломать ящики, выгрузить из них драгоценные слитки, сложив их у стены, а затем уж оттянуть фургоны в центр пещеры-каверны.

В итоге сбивать висячие замки я намастырился так, что они у меня со свистом с петель слетали, — достаточно лишь раз тюкнуть подобранным топориком. Разошелся прямо не на шутку. Жаль, ящики довольно быстро закончились… Совсем скоро я любовался на выложенную вдоль стены аккуратную поленницу серебристо-белых слитков, протянувшуюся на два полных шага и достигающую моего колена.

«И весь этот хлам нужно из пещеры убрать, — указал бес на выброшенные из телег рулоны материи, подсвечники-светильники, бронзовые статуэтки, посуду и прочую малоценную дребедень. — Чтобы ни у кого не возникло желания здесь копаться».

«Да, надо», — согласился я. Ну и что делать — принялся обратно опустошенные телеги загружать…

Собрав в пристанище мародеров абсолютно все, включая чьи-то стоптанные сапоги, я перебрался в пещерку, где злодеи окончили свой путь. Честно говоря, не очень-то хотелось возиться со ссохшимися останками тел, но что делать? Обобрать их до нитки придется…

Здесь моей добычей стали: уцелевшие части некогда неплохих стальных, с кольчужными вставками доспехов, теперь почерневших, оплавившихся, а кое-где уже и тронутых ржой; разномастные боевые, охотничьи, метательные и обиходные ножи, по большей части невеликой ценности и качества; вполне себе отличные мечи, в основе своей стандартные прямые полуторники с клеймом мастерских Ричфорда — города-кузницы Империи, знакомого всему миру; ну и почти два десятка арбалетов и стрелометов, годных разве что в переплавку. Несколько чудом уцелевших костяных луков без тетивы я и трогать не стал — определенно дешевле выйдет новые купить, нежели эти в приличное состояние привести.

Дольше всего провозился с телом несомненного главаря этой шайки, сдирая с его тушки практически не пострадавший, лишь сильно запыленный, а потому не бросившийся сразу в глаза золоченый рыцарский доспех. На самом деле мне даже столь приличная броня, избежавшая пламени драконьего дыхания, без особой надобности, но если брошу такую вещь — меня точно не поймут. Ибо стоит она явно не один десяток золотых…

А вот меч главаря меня откровенно разочаровал. Да, красивый, прямой клинок из превосходной белой стали, с обильно украшенной самоцветами рукоятью, но толку-то с него? Разве что перед девицами какими-нибудь несмышлеными покрасоваться… Одна радость — безделица безделицей, а тоже немалых денег стоит.

Но самой ценной частью моей добычи стали, конечно, всевозможные кольца, перстни, цепочки и браслеты из драгоценных металлов. Неожиданно много их набралось… Наверняка с каких-то бедолаг злодеи поснимали да нацепили на себя. Ну просто не верится, что отряд был сплошь из женоподобных мужчин, таскающих на себе чуть ли не по десятку разномастных, никак не сочетающихся меж собой украшений.

А больше всего меня удивило наличие у каждого усопшего крайне дорогих безделушек, в комплекте состоящих из серебряного медальона с крупицами вплавленных в него алмазов и амулета из того же металла в форме золоченой звезды, удерживающей в центре ограненный аметист. В некоторых из них до сих пор теплилась магия… Коснувшись пальцем одного тускло сияющего камешка, я ощутил легкий поток стихии Воздуха. Аметист окончательно погас, а я озадаченно почесал в затылке. Странные все же мародеры… Вооружены и экипированы были как на подбор да еще щеголяли защитными амулетами, оснащенными чем-то вроде «Щита Воздуха», и медальонами со слабенькими кинетическими щитами… Ох непроста была эта шайка бандюг, непроста…

Мучимый смутными подозрениями, я продолжил сбор трофеев. Доспехи и оружие на подтащенные поближе телеги бросал, а самое ценное и небольшое в кучку складывал, намереваясь первый воз догрузить. Понемногу так кучка в порядочную горку превратилась…

Доспех и меч главаря. Его же толстенная золотая цепь и здоровый перстень. С гербом! Который при этом почему-то не был выбит, как это принято, на грудной пластине рыцарского панциря, чтобы благородного сэра можно было издали опознать. Колец, браслетов и цепей попроще — без счета. Туда же отправились все амулеты и медальоны. А заодно и три коротких жезла обращения к стихии.

Судя по камням, использованным в создании атрибута силы, в отряде было двое воздушников и огневик. Причем не самые слабые Одаренные… Ведь подобные жезлы, упрощающие оперирование со сложными заклинаниями, используют только маги четвертой ступени посвящения и выше. Остальным-то они по большому счету ни к чему, кроме как для придания солидности и обозначения статуса.

Снятые с магов пояса со многими кармашками я тоже бросил на эту кучку — потом проверю на предмет чего-нибудь крайне ценного и полезного. У одного еще и сумка небольшая при себе была… Которая немедля отправилась вслед за поясами. Ну а закончилось все изъятием перстней и цепочек с защитными амулетами, не в пример более сильными, нежели у остальных, судя по тому, что на их изготовление пошли приличных размеров драгоценные камни. Не для красоты же их туда запихнули? Понятно, что для поддержания каких-то энергоемких заклинаний…

В итоге действительно ценных трофеев, а не покореженных и оплавленных железяк, что уйдут лишь по цене металла, оказалось столько, что я сам диву дался. Хоть тащи взад первый воз… В руках-то все это и за полсотни ходок не уволочь.

Поразмыслив чуть, я нашел решение этой проблемы. Очень вовремя вспомнилось, что в одной из телег лежит целая уйма походных мешков. Вот я парочку из них и позаимствовал. Вытряхнул из довольно объемных мешков всякий хлам и быстро перебрал его. Отбросив пришедшую в полную негодность одежду, окаменевшую провизию и необходимые в быту, но не имеющие особой ценности мелочи, добавил к горке добра пять штук здоровых и туго набитых кошелей; необычайной изящности кубок, украшенный гравировкой и драгоценными каменьями; и кусок золотой цепи такой толщины, что на ней впору сторожевого пса держать. Запасливые очень оказались мародеры…

В эти мешки я и переложил большую часть поблескивающей серебром и златом горки. То, что влезло по размеру, конечно. Доспех главаря мародеров, к примеру, и его же меч так и остались лежать на месте. Ну и приметный перстень-печатку с гербом я тоже не стал с остальными побрякушками в мешок бросать — в сторонку отложил.

«Но это уже сущая ерунда — их я и так утащу», — решил про себя. И взялся за лямки туго набитого и завязанного походного мешка. С некоторым трудом приподнял его, подивившись запредельному весу, и уронил, прежде чем успел повесить на плечо. Лямки оборвались… Видимо, не выдержали эдакой тяжести.

Бес обидно заржал. Бросив поначалу на него злой взгляд, затем махнул рукой на потешающуюся нечисть. Что уж тут — опростоволосился я. Единственное, что меня хоть сколько-то оправдывает, — не доводилось мне прежде серебро и золото мешками таскать. Вот и вышло так глупо…

Почесав в затылке и обойдя по кругу чудом не лопнувший при ударе о камни туго набитый мешок, я решил ничего не изобретать, а просто оттащить его на руках. Время-то неумолимо бежит, и рассусоливать мне тут с новыми перекладками добычи некогда.

Но о своем скоропалительном решении я вскоре пожалел… Только поднял мешок, сделал шаг — и ноги сами понесли меня не к стоящему в самом начале большой пещеры возу, а к ближайшей телеге! И то едва допер… Хотя идти-то было всего ничего — меньше двух дюжин шагов. Хорошо хоть второй мешок чуть полегче оказался, а то бы я точно надорвался!

Телеги тащить куда проще оказалось. Их, главное, с места сдернуть, а дальше они, почитай, сами катятся. Только направляй…

Перетягав все повозки до расселины — входа в драконье логово, я перевел дух и обратился к бездельнику хвостатому, развалившемуся на золотом блюде: «Полдела сделано. Осталось только устроить завал…»

«Ну с этим мы быстро управимся», — заверил подскочивший бес. Покрутил рылом, рассматривая лежащие на повозке предметы, и, что-то углядев, с сосредоточенным видом поскакал туда.

«Что ты там нашел?» — не утерпев, полюбопытствовал я.

«Вот подходящие вместилища энергии для создания нестабильных накопителей!» — ткнув пальчиком в одну из граненых висюлек хрустальной люстры, объявил бес.

«Может, лучше испортим несколько уже готовых, выколупав их из магических побрякушек мародеров? — с сомнением посмотрел я на него. — Ведь тогда мы обойдемся своими силами и не придется обращаться к Кейтлин за помощью в магическом преобразовании этих кристаллов в накопители…»

«Да с таким пустячным делом, как создание нестабильных накопителей, я и сам справлюсь! — заверил меня жизнерадостно скалящийся бес, тут же уточнив: — Если ты ненадолго передашь мне контроль над телом, конечно».

«Хорошо, получишь ты вожделенный контроль, — поразмыслив и сочтя требование обоснованным, нехотя согласился я. Но строго предупредил поганца, а то с него станется что-нибудь выкинуть: — Только на время, необходимое для выполнения этой задачи!»

«Конечно-конечно! — радостно потер лапки бес. Запрыгнув мне на плечо, он деловито велел: — Хватай дюжины полторы этих висюлек да потопали в дальнюю пещеру!»

Я набрал сколько было сказано ограненных кристаллов горного хрусталя, но не пошел на поводу у беспрестанно поторапливающей меня нечисти, проникшейся неожиданным энтузиазмом, и не отправился сразу же к месту стоянки мародеров. Нет, сначала я вытащил телеги и воз с самой дорогой добычей из пещеры. Так, на всякий случай. А то слишком уж спешит потрудиться обычно крайне ленивый бес… И что удивительнее всего — даже платы не требует!

Опасаясь подвоха, я до самого последнего момента не передавал этому поганцу полный контроль над телом. Благодаря чему успел увидеть и понять, что бес не собирается тупо обрушивать свод пещеры чистой мощью высвободившейся стихиальной энергии. Нет, он решил все умно обтяпать… Перво-наперво вынудив меня, как когда-то в подземелье с нежитью, перейти с привычного зрения на звуковое. Впрочем, я на это очень даже охотно согласился. В корыстном расчете на то, что как-нибудь и сам потихоньку научусь осуществлять такой переход, без помощи беса. Как это уже с магическим взором произошло. Ну а смысла препятствовать в таком действе, как тщательное простукивание всех стен, я и вовсе не видел. Так что бес добился своего. И до уныния однообразно-серая скальная каверна постепенно украсилась множеством ярких, довольно толстых и едва различимо тонких линий-прожилок и пятен… Красных и синих. Будто кто-то взял да двухцветную паутину набросил на стены, пол и свод пещеры. Это обрели видимые очертания не различимые глазом трещины и области напряжения в камне, как пояснила нечисть…

«Да тут и восьми накопителей будет достаточно!» — налюбовавшись на эту картинку и придя к каким-то только ему понятным выводам, фыркнул в конце концов бес. И немедленно потребовал от меня передачи полного контроля над телом. Якобы иначе ему с созданием нестабильных накопителей никак не справиться…

Пришлось уступить.

Я словно ухнул в темное-претемное подземелье. Где всюду мрак и нет ни звука…

В мире, где нет места абсолютно никаким ощущениям, я пребывал невесть сколько времени: может, миг, а может, час. Но наконец все вернулось на круги своя. И ощущение тела, и неясное чувство грозящей опасности…

«Все, дело сделано!» — доложился бес, красноречивым жестом вытерев лапки.

«А дальше что? — недоуменно поинтересовался я, оглядевшись и приметив магическим взором полыхающие алым огнем кристаллы, на первый взгляд совершенно беспорядочным образом рассованные по щелям в стенах. — Как мы, находясь далеко отсюда, заставим стихиальную энергию высвободиться в нужный момент из хрустальных узилищ, которые для этого требуется разбить? Вот этого я никак не могу взять в толк…»

«Да нет, ничего с ними делать не надо, — помотал головой рогатый. — Неподготовленные кристаллы при наполнении их стихиальной энергией сами довольно быстро дестабилизируются. Так что грохать их не нужно — они сами вот-вот грохнут!» — довольно заключил он.

Обведя взглядом источающие огонь кристаллы, пара которых начала тревожно мерцать, я сглотнул. Медленно развернулся… да как рванул прочь из ставшего крайне опасным места! Только ветер в ушах засвистел! Край как не хотелось очутиться под завалом, который, судя по счастливой физиономии беса, вот-вот произойдет.

Я не ошибся. Едва успел вбежать в большую пещеру, как позади меня рвануло так, что уши заложило, а вслед за тем в спину ударил плотный воздушный поток. Не удержавшись на ногах, я покатился дальше кубарем. Хорошо хоть умудрился сгруппироваться в падении и не расквасил себе физиономию в итоге…

«Скотина ты все же, бес! И шуточки у тебя идиотские!» — с чувством выдал я, когда, кашляя и чихая, выбрался из облака поднявшейся в невероятном количестве пыли.

«Ну извини, — развел лапками этот поганец, на физии которого не наблюдалось и тени раскаяния. — Нестабильные накопители — они же такие нестабильные!» — радостно осклабился он.

Глухо выругавшись вслух и вновь расчихавшись, я поспешил убраться из ставшей совсем негостеприимной пещеры. А на досадное происшествие просто махнул рукой. Все одно бесполезно что-то объяснять этому охочему до всяческих пакостей паршивцу. Его же хлебом не корми — дай что-нибудь учудить.

Выбравшись наружу, я отплевался от забившей рот каменной крошки и горькой пыли и решил повременить с проверкой завала. Пусть вся эта поднятая взрывом дрянь хоть немного осядет… А чтобы не терять зря время, разберусь-ка я пока с телегой, по глупости оставленной без тщательного досмотра. С той, что загружена личными вещами мародеров…

— Н-да, неплохо злодеи в свое время порезвились, — вымолвил я спустя полчаса, набив дополна еще три походных мешка золотыми и серебряными украшениями, монетами и миниатюрными слитками казначейства из драгоценных металлов, а также разномастными каменьями, сплошь ограненными. И зло сплюнул: — Ур-роды…

В том, что это на самом деле были разбойники и мародеры, я твердо уверен. Последние сомнения истаяли как дым еще в момент, когда среди личных вещей одного из членов павшего отряда отыскалась жестяная коробочка с крупным черным жемчугом россыпью со следами крови. У нормальных дружинников или наемников таких трофеев не водится. Ну и не прячут они все так — по укромным местам, тем более в столь невероятных количествах… Да что говорить — я даже в мешках с овсом закладки нашел! Шкатулку с драгоценностями и мешочек почти с сотней золотых.

В общем, в результате проведенных по всем правилам досмотровых мероприятий я набрал всяческого добра как бы не больше, чем уже лежало на стоящем неподалеку возу. Исходя из сравнения стоимости, а не объема, конечно. И, разумеется, без учета спрятанного там лунного серебра.

С немалым трудом разместив все обнаруженные ценности на возу, я слез с него, отступил чуть назад и покачал головой. Еще чуть — и добыча моя с него скатываться начнет…

Но выкладывать я ничего не стал. И оттого лишь кое-как, с пыхтением, сопением и сочными ругательствами, справился со следующей представшей передо мной задачей — с закреплением дерюжного полога поверх возлежащей на возу горы драгоценного барахла. Прямо измучился весь. И на это, казалось бы, плевое дело с полчаса убил!

А поганая нечисть еще подлила масла в огонь, высказав в момент, когда я любовался на натянутый как барабан полог, глубокомысленное замечание: «Зато пыль за это время точно осела…»

Сказал бы я этому умнику все, что думаю о нем… Да обидится ведь. А ссориться всерьез и надолго с паршивцем мне сейчас не с руки. Я лишь поиграл желваками да смерил откровенно скалящегося беса уничижительным взглядом. Но от этого ему, понятно, ни холодно ни жарко.

Несмотря на возникшую досадную заминку, темпа я тем не менее не терял. Глядя на катящееся к закату солнышко и памятуя о том, как рано в горах наступает ночь, быстро разделался с остальными телегами, натянув на них парусиновые пологи. Ну а потом убрал все повозки с обширной поляны, закатив их назад в пещеру.

Разделавшись с добычей, отряхнул руки и со спокойной душой отправился проверять, что там натворил взрыв дестабилизировавшихся накопителей. В которые, судя по одному опустевшему кристаллу на моем браслете, бес ухнул почти всю энергию, поглощенную ранее из магического дыхания драконов.

А завал и правда вышел капитальный… До самой округлой каверны, где стояли фургоны, я так и не добрался, ибо уперся в каменную насыпь, достигающую потолка уже на середине вытянутой в длину пещеры, где упокоилась шайка мародеров.

«Бес!» — зачем-то потрогав торчащий из завала здоровущий обломок скалы, возмущенно обратился я к упорно воротящему рыло мерзавцу.

«А что сразу я? Я все правильно рассчитал!» — тут же возмутился он.

«Оно и видно!» — рявкнул я, безмерно рассердившись на не желающего признавать свою вину злыдня.

«Да что ты осерчал-то?» — растерянно вопросил бес, изобразив на своей наглой морде приличествующее случаю выражение искреннего недоумения. Словно бы это и не он, гад, только что похоронил мое богатство под многими тысячами фунтов скальной породы!

«Чего?! — заскрипел я зубами от обуявшей меня злости. — Чего?! — И обвиняюще ткнул пальцем в чье-то рыло. — А кто обещал проделать все аккуратно и не засыпать тут половину местных пещер, а?»

«Да нормальный завал вышел… аккуратный… — заюлил, отведя глазки, бес и принялся увещевать: — Да ладно тебе… Ну подумаешь, чуть больше, чем требовалось, обвалилось… Что уж теперь…»

«Да, что уж теперь!» — съязвил я, все же чуть успокаиваясь.

«Вот и я про то же толкую! — заявил, обрадованно встрепенувшись, паршивец, не уловив прозвучавшей в моем высказывании издевки. Посопев, он глубокомысленно выдал в утешение: — Сотней тысяч кубических футов больше, сотней тысяч меньше… Какая, по большому счету, разница?»

Я даже ругаться на него не стал. Зубы стиснул, развернулся и зашагал прочь от чудовищного завала. Который мне в одиночку и за пару лет на части не разволочь…

Вернувшись к выходу из пещеры, я чуть постоял, глядя на свою добычу. Сие нехитрое действо немало поспособствовало восстановлению утраченного душевного равновесия. Ведь, как ни крути, а я все равно на коне. Лунного серебра на двадцать тысяч, да остальное добро еще минимум на десятку потянет… Хороший куш. Мне его бы слопать и не подавиться. А с тем, что осталось под завалом, разберусь как-нибудь. Найму, к примеру, в помощь команду хороших рудокопов. Или, в конце концов, с Кейтлин договорюсь. Ей-то не составит труда не то что смести какой-то завал, а всю эту гору к демонам своротить.

Вспомнив о своей невесте, я как-то сразу повеселел и более не печалился о погребенном под толщей камня лунном серебре. Потому как безумное богатство — это, конечно, хорошо, но умопомрачительно красивая суккуба — куда лучше! Намного-намного лучше! Ведь, если вспомнить, я исключительно из-за нее не так давно схлестнулся с жутким сумеречным драконом. И не важно, что победу над ним оказалось одержать столь легко. Главное, как непросто было к этой схватке прийти и вообще на нее решиться. Вряд ли какие-то там горы серебра и злата подвигли бы меня на такое безумство…

Подобрав ранее отложенную печатку главаря банды мародеров, я быстренько потопал в лагерь. Пока не спохватились меня. Полдня ведь, считай, отсутствовал…

Пещера-логово и прилегающая обширная поляна вскоре остались далеко позади, а вокруг меня, в низине меж двух горных отрогов, раскинулся неожиданно густой для здешних мест ельник. Я даже не думал, что тут такие леса-лесища встречаются… И не подозревал бы об их существовании, не реши чуть сократить предстоящий путь, отправившись к месту стоянки нашего отряда не прежним, довольно извилистым, надо сказать, маршрутом, а напрямки.

Впрочем, в своем скоропалительно принятом решении я нисколько не раскаивался. Ночь хоть еще и не наступила, но под сенью крон вечнозеленых деревьев довольно темно и ощутимо тянет холодком. Зато идти довольно легко. Подлесок практически отсутствует, нижние ветви не бьют по морде лица — до них и при желании-то не достать, нигде нет непролазных завалов-баррикад из валежника и упавших наземь стволов. Красота, одним словом, а не лес. Ну а если еще убрать отсюда все камни, что так и норовят сунуться под ноги, ему вообще цены бы не было!

В этом чудном и явно редко посещаемом людьми местечке я и решил избавиться от приметной печатки главаря шайки мародеров. Конечно, немного жалко выбрасывать такой приличный кусочек золота, но нежелание оставлять за собой столь заметный след оказалось сильней. Ведь перстни с гербами делаются на заказ, просто на рынке их как не купишь, так и не продашь. А значит, вопросы неизбежно возникнут… Как минимум у прознавших о моей находке родственников этого благородного мародера. Хотя лучше им оставаться в неведении относительно того, чем занимался их отпрыск…

— Ну их, эти проблемы, — пробормотал я, покачав головой, и размахнулся, чтобы зашвырнуть печатку подальше.

Но выбросить ее, как намеревался, не успел. Помешал бес, внезапно вцепившийся всеми лапами в кисть моей правой руки и возопивший: «Ты что творишь, осел?!»

«Избавляюсь от опасной улики, что же еще?» — хладнокровно поведал я ему, не став отвечать на оскорбление.

«Так избавляйся! Но зачем золото-то выбрасывать?!» — принялся разоряться бес.

«И как ты себе это представляешь? — не понял я. И принялся просвещать глупого беса, благо приходилось мне ранее, благодаря напортачившему как-то другу Вельду, сталкиваться с подобными вещами: — Гербовые перстни, как и служебные печати, создаются из магически преобразованного металла, чтобы их не могли подправить или перебить. При попытке внесения изменений в хитрым образом сформированную структуру такого предмета он рассыплется в мельчайшую пыль».

«Это только если правильных подходов к таким штуковинам не знать! — не согласился со мной рогатый. — Вот дай мне частичный контроль над телом, так я вмиг с печатки гербовое изображение уберу!»

Поразмыслив малость над этим предложением, я не стал отказываться. Нет, проще и надежнее, конечно, выбросить печатку или в крайнем случае разбить ее камнями в пыль, но, чувствую, нечисть мне тогда покоя не даст, изгрызет всего.

«Ладно, делай что хочешь», — смирившись с предстоящей задержкой с возвращением в лагерь, махнул я рукой.

Бес рассусоливать не стал — сразу за дело взялся. Перехватил контроль над телом, позволив наблюдать за его действиями как бы со стороны, походил туда-сюда, что-то ища и вороша ногами плотный желто-бурый наст из опавших с елей игл. Отыскал, видимо, что хотел и тут же сунул печатку гербом вверх в трещину в небольшом плоском камне. Замер рядом, расположив кисти рук в непосредственной близости от драгоценного украшения. И я ощутил потекшую через мою ауру стихию Огня… Имеющую своим источником соответствующий накопитель браслета и устремляющуюся по кистям моих рук к самым кончикам пальцев и далее по эфемерным жгутикам-нитям прямо в металл. Миг, другой — и изумительно четко выгравированный на печатке вепрь, бегущий по полю, смазался, оплыл и растворился в глади золотого зеркала.

«Ну вот!» — довольно изрек бес, глядя на утратившую герб печатку.

«Да, здорово получилось», — признал я, впечатленный произошедшей на моих глазах магической трансформой. Это же открывает передо мной такие заманчивые перспективы… К примеру, по созданию уникального, наделенного нужными мне качествами оружия и брони…

Не сдержав любопытства, я ткнул указательным пальцем в ровную золотую гладь, что совсем недавно была гравировкой… и, подскочив с корточек на ноги, заорал благим матом, яростно тряся обожженной конечностью. Побегал-побегал вокруг камня и остановился, ожесточенно дуя на пострадавший палец, который по недомыслию в расплавленное золото окунул. А когда дикая боль поутихла, бросил преисполненный злобы взгляд на беса, красноречиво покрутившего пальчиком у виска, и обругал его последними словами.

«Сам осел! — не остался в долгу бес и насмешливо осклабился. — Это же не магическая трансформа предмета, как ты, верно, посчитал, а тупое насыщение металла стихиальной энергией до его расплавления!»

«Но предупредить-то об этом меня можно было?» — буркнул я, чуть поостыв и осознав, что сам виноват в произошедшем.

«Можно, — покладисто согласился рогатый. И злорадно ухмыльнулся: — Но только за деньги!»

Намек я понял. Нечисти не дает покоя тот факт, что с ней никто не собирается делиться добычей. Я ведь даже не заикнулся о такой возможности. Вот и оборачивается вся эта безвозмездная бесовская помощь мне во вред… Когда вроде бы все и на пользу дела, а выходят одни только пакости.

«Ладно, — сделал я великодушный жест, чтобы избежать новых каверз со стороны проказливого поганца, — прощу тебе ту растрату всех моих средств в столице. Теперь, если будет у нас какая добыча, ты получишь в ней справедливую долю за честную помощь».

«Хочу половину лунного серебра!» — тотчас заявил, встрепенувшись и засияв, как солнышко, бес.

«А вот это шиш, — сунул я ему под рыло для вящего эффекта сложенные в кукиш пальцы правой руки. — В этой добыче тебе доли не будет. — И безжалостно припечатал: — Изымаю ее в качестве компенсации за пострадавший в результате твоего злонамеренного бездействия палец!»

Беса просто перекосило всего от эдакой трактовки. Как он возмущенно надулся, превратившись в меховой шар, как яростно глазками засверкал, испепеляя меня взглядом, как когтистые лапки скрючил, намереваясь обидчику в рожу вцепиться… Зверь да и только!

Не удержавшись, я даже будто бы сочувственно вымолвил: «Эк тебя, бедолагу, разобрало…»

Бес глухо зарычал, хвостом задергал, но меня все эти его телодвижения нисколько не впечатлили. Он же нематериальный… И сделать мне ничего не может.

Понял рогатый, что на меня его штучки не действуют, и сник. Умостился на моем плече, лапки на груди сложил и насупился, время от времени косясь с неприязнью.

Впрочем, молчал и дулся этот паршивец недолго. Не успел я выколупать остывшее кольцо из трещины в камне и удалиться от того места на сотню шагов, как бес с нескрываемым злорадством сообщил: «А алмазов на десять тысяч золотом не видать тебе, значит, как своих ушей!»

«Каких еще алмазов?» — недоуменно нахмурился я, не понимая, о чем это лепечет нечисть поганая.

«А помнишь, был такой немаленький мешочек с драгоценными каменьями изумительной чистоты в жилище темного магистра?» — напомнил мне рогатый.

«Ну, — кивнул я, подтверждая, что не забыл о том трофее, и съязвил: — Так же хорошо помню, и кто на них сразу лапу наложил, заявив, что этот мешок алмазов будет его личной долей».

«Вот эту свою долю я и продал тебе в столице по сходной цене восемь с половиной тысяч золотом в монетах и векселях, когда ваши жадобы-ювелиры пытались выманить у меня все камешки всего за пять! — огорошил меня, торжествующе блеснув глазками бес, и с наигранным огорчением развел лапками: — Ну а раз ты мне эти денежки простил… — Да тут же ловко скрутил кукиш и, с удовольствием продемонстрировав его мне, гордо сообщил, задрав пятак: — То вот тебе, а не алмазы!»

Словно налетев с ходу на невидимую стену, я застыл столбом и неверяще уставился на хвостатого мерзавца. Он тут же изобразил максимально злорадный оскал на своей поганой роже.

«Ну ты и скотина!..» — придя в себя, потрясенно выдохнул я.

Нет, теперь-то действительно фиг с ними, с этими бриллиантами — не испытываю я в них особой нужды. Но скольких проблем мне удалось бы избежать, не умолчи зловредная нечисть полгода назад о совершенном ею обмене камней на деньги… Я же реально считал, что у меня за душой лишь два медяка… И мыкался невесть сколько, пытаясь наскрести деньжат на поход к логову сумеречника…

После этого уже я не пожелал общаться с поганой нечистью и всю оставшуюся дорогу упорно игнорировал донимающего меня беса. Шел и все размышлял над тем, а не пожертвовать ли мне найденное лунное серебро ордену охотников на демонов? Может, согласятся за такой жирный куш извести под корень все бесовское племя?..

Так и дошел, лелея сладкие мечты о прикроватном коврике из шкуры одного зловредного создания. Солнце только самым краешком коснулось вершин дальних гор, а я уже был на месте. В лагере. Который, к счастью, никуда не делся за время моего продолжительного отсутствия.

— А вот и наша пропащая душа! — обрадованно воскликнул Джегар, первым приметивший меня. Приблизившись, он доверительно сообщил, понизив тон: — Леди уж трижды собиралась людей на поиски тебя посылать…

— Правда, что ли? — разыграл я безмерное удивление, хотя на что-то подобное и рассчитывал. Лелеял, так сказать, надежду, что ди Мэнс не останется безучастной к моей судьбе… И мои чаяния оказались вовсе не пустыми.

— Правда-правда, — заверил Джегар, усмехнувшись в усы. И подтолкнул в направлении единственного имеющегося в лагере шатра, что был поставлен, понятно, именно для Кейтлин: — Пойди покажись ей. А то мы едва убедили госпожу, что ты сам вот-вот придешь.

— Понятно, что приду, куда ж я денусь… — пробормотал я, тотчас устремляясь в указанном направлении.

Сразу добраться до манящей меня цели не удалось — пришлось остановиться, уступив дорогу череде носильщиков, которые тащили на плечах мешки с драконьей чешуей. Из них, из этих мешков, уже целая гора образовалась посреди лагеря. А рядом куча поменьше — из покрывшихся изморозью бурдюков. Очевидно, с выжимкой из драконьей плоти… Ну а в самом центре — огромная драконья голова. Целиком. Меня непроизвольно передернуло при виде нее. Так живо вспомнилась охота-эпопея и то, как я в драконьей пасти побывал…

А у полосатого шатра меня ожидал сюрприз. Может, кто и волновался о моем отсутствии, но так сразу этого ни по кому и не заподозришь. Сидят себе три особы на раскладном стульчике и толстых обрубках древесных стволов вокруг большого плоского камня, притащенного откуда-то с помощью магии, застеленного скатертью и превращенного в стол, и вовсю жареную драконью печень уплетают! Запивая ее вином из оплетенной глиняной бутыли, разливаемым по крохотным серебряным стаканчикам!

Сглотнув тут же наполнившую рот слюну, я огляделся по сторонам и, приметив подходящих размеров камешек, зашагал к нему. Выворотил из земли, поднял и потащил к импровизированному столу. Бухнул валун у свободной стороны и сел на него сверху.

И прямо вот так, не спрашивая ни у кого разрешения, присоединился к застолью. Да, возмутительно, вызывающе нагло, но что делать? Ведь без толики наглости тут можно и голодным остаться! Судя по тому, с каким аппетитом трескают поджаренную мной драконью печенку леди Кейтлин и ее телохранительницы! За милую душу молотят! Уже ополовинили огромное блюдо с редким лакомством. И это при том, что кто-то, не будем указывать пальцем, не так давно чуть не сгрыз меня за бессмысленный перевод в еду наиценнейшего алхимического ингредиента!

Мне повезло — леди спокойно восприняла мое наглое вторжение. А то я, признаться, опасался… Но нет, не стала возмущаться, топать ножками и прогонять грязного смерда из-за своего стола. Только бросила на меня быстрый взгляд изумрудных глаз из-под полы шляпы.

— Ну вот, я же вам говорила, госпожа, что не нужно посылать никого ни на какие поиски. Достаточно сесть за накрытый стол, выставить на него бутыль вина или бочонок пива — и запропастившийся куда-то мужчина сам мгновенно отыщется! — в этот же миг с нотками торжества произнесла одна из телохранительниц, коренастая и светловолосая Ильма, повернувшись к сидящей справа от нее леди. — У них знаете какой нюх на еду и выпивку!

— Да-да, это точно! — тут же со смехом поддержала свою товарку вторая боевитая девица, Тария.

«Ах вы!.. — возмущенно подумал я про себя. — Меня они, значит, приманивают, а не лопают в свое удовольствие приготовленный мной деликатес!»

Но что-то сказать и осадить обнаглевших девиц я не успел. В этот момент раскрыла ротик Кейтлин. Кстати, изумительно чистенькая в отличие от меня, переодетая в новенький охотничий костюм. Даже умудрилась за время моего отсутствия волосы от пепла и гари отмыть и снова уложить!

— А где же твои сокровища, Стайни? — похлопав глазками, с нескрываемым удивлением произнесла она, внимательно посмотрев при этом на мои руки, не очень чистые, которые я, смутившись, было взялся обтирать о бока. А затем Кейтлин обшарила выразительным взглядом пустое пространство слева-справа от меня и даже заглянула мне за спину! Явно давя рвущийся наружу смех, подначила: — Только не говори, что в драконьем логове отыскалось так много пресловутых сокровищ, что тебе оказалось не под силу их все уволочь!

— Ну что-то типа того, — кривовато ухмыльнувшись, хмыкнул я. А почему кривовато — так ведь неимоверно сложно удержаться от дикого гогота. Очень уж развеселила меня мысль о том, что Кейтлин, сама того не ведая, угодила в точку со своим провокационным предположением о неимоверной огромности найденных мной богатств!

— Значит, ничего не нашел, — констатировала леди, придя на основании моего ответа к совершенно неверному выводу. Пожав плечами, преспокойно уточнила, обращаясь не столько ко мне, сколько к своим телохранительницам: — Что, впрочем, вполне ожидаемо, ведь драконы не собирают в своих логовах никаких сокровищ.

— Как это не собирают? — возразил я, прожевав и проглотив откушенный от ломтика наивкуснейшей печенки кусочек. — Еще как собирают!

— И что же пара огнедышащих драконов накопила за свою долгую жизнь? Гору неразгрызенных костей? — насмешливо осведомилась Кейтлин, явно не восприняв мои слова всерьез.

Памятуя о том, что спешка нужна лишь при ловле блох, а у меня их отродясь не водилось, я не стал немедля отвечать на выпад одной невероятно красивой и жутко недоверчивой особы. Сделал многозначительную паузу и указал взглядом на бутыль с вином. Намекая таким образом, что было бы неплохо налить выпить и мне. Стаканчиков-то вроде хватает. Даже лишние есть. Целый походный набор из шести штук.

Выпить мне налили. Тария, а именно она была в этой компании, так сказать, виночерпием, бросила вопросительный взгляд на леди и после ее подтверждающего кивка наполнила еще один серебряный стаканчик, придвинув его ко мне.

Пригубив винца, я жадно облизал губы, надул щеки и, подражая одному чинуше из кельмского магистрата, важно произнес:

— Вы заблуждаетесь, леди. Драконы не только недоеденные кости собирают. И я вам это докажу. Завтра же.

— Полагаешь, завтра поиски несуществующих драконьих сокровищ будут более успешными, нежели сегодня? — с неприкрытым сарказмом осведомилась ди Мэнс. Она, разумеется, не поверила, что я смогу сдержать обещание и представить ей весомые доказательства своей правоты. Ввел ее в заблуждение взятый мной образ самодовольного хвастуна, только и умеющего, что щеки надувать да воздух пустыми словами сотрясать.

— Нет, завтра я их уже не искать, а вывозить начну, — не сдержав ухмылки, помотал я головой. И прежде чем Кейтлин опомнилась, скорчил просительную рожу и обратился к ней: — Мулов мне на это дело не позаимствуете?..

— На вывоз сокровищ, ха-ха? — не смогла удержаться она от смеха.

Я тут же утвердительно кивнул:

— Ага.

— Тогда, конечно, бери мулов столько, сколько тебе нужно! — великодушно разрешила девушка, задыхаясь от смеха. Впрочем, распирающее Кейтлин веселье не заставило ее совсем уж забыться, ибо она не преминула внести очень важное уточнение: — Но только для вывоза сокровищ!

— Спасибо, леди, — довольно улыбнувшись, поблагодарил я. И, решив ковать железо, пока горячо, попросил заодно: — Да и еще с полдюжины человек помимо погонщиков, я с собой заберу, хорошо?

— Полдюжины человек помимо погонщиков? — приподняв брови, удивленно переспросила Кейтлин, моментально прекратив посмеиваться. — Зачем они тебе, когда еще столько работы по разделке драконьих туш?..

Я хотел разъяснить ей зачем, честно хотел. Да кто ж мне дал?..

— Простой-постой, я, кажется, поняла! — спешно выставив вперед ладошку, воскликнула ди Мэнс, едва я раскрыл рот. И, дурашливо округлив глаза, с чувственным придыханием вопросила: — Неужели, Стайни… Неужели найденные тобой в драконьей пещере богатства так немыслимо велики, что в одиночку с их погрузкой просто невозможно совладать?

«Вот же стерва!» — стиснув зубы, подумал я, глядя на залившуюся мелодичным смехом девушку. Подхватив с блюда еще один ломтик вкуснятины, пока о ней почти все позабыли, пожаловался сидящему на левом плече бесу: «И как с такой жить?»

Тот фыркнул, но ничего не сказал.

Прежде чем мягкий смех Кейтлин стих, я успел не один кусочек лакомства смолотить и вино допить. Что немного примирило меня с подтруниванием со стороны одной особы, и потому продолжил разговор я совершенно спокойно:

— Да нет, леди, я и сам со всем справлюсь, конечно. Но не так быстро, как хотелось бы, — скорчил я унылую физиономию.

— Отчего же? — задала мне эта стервоза закономерный вопрос.

— Так там же дебри совершенно непролазные! И чтобы вытянуть повозки, нужно просеку прорубить от пещеры до дороги, — бросив недоуменный взгляд на ди Мэнс, как нечто совершенно очевидное выдал я.

— Какие еще повозки? — глупо похлопав глазами, удивленно воззрилась на меня Кейтлин.

— Да обыкновенные, — равнодушно пожал я плечами. — Обыкновенные крестьянские телеги. А с ними — воз. — Видя нарисовавшееся на личике Кейтлин откровенное недоумение, якобы нехотя пояснил: — Стояли там, брошенные, в дальней части пещеры… Вроде все крепкие еще… Вот и думаю их забрать.

— Телеги, значит? — Преподнесенные известия заставили слегка напрячься и нахмуриться мою будущую супругу. Но ее прекрасное лицо быстро разгладилось, и она задумчиво молвила, глядя на торчащую на самом видном месте посреди лагеря драконью башку: — Телеги бы нам не помешали… Ведь мулов брали в расчете лишь на одного дракона…

— Но ведь тогда придется идти по дороге, а это может быть опасно, — пригубив вино, вмешалась в разговор Ильма.

— Ничего, справимся, — отмахнулась от нее, похоже, уже приняв решение в пользу такого шага, леди, весьма здраво рассудив при этом: — Не бросать же нам здесь половину добытых трофеев? Люди нас просто не поймут… Да половина наемников разбежится по пути, рассчитывая вернуться сюда, набрать той же чешуи и озолотиться в итоге!

— Такое вполне может произойти, — глубокомысленно покивав, поддержал я Кейтлин, так как это полностью соответствовало моим планам. — Половина не половина, а часть нанятых людей обязательно сдернет при таком раскладе, не в силах устоять перед искушением. Ведь, продав небольшой мешок чешуи огнедышащего дракона, простой человек сможет жить безбедно, считай, до самой старости. Ну и как тут удержаться?..

* * *

О дальнейшей беседе у меня остались лишь смутные воспоминания поутру. Запомнилось только, что ничего сколь-либо важного больше не обсуждалось и разговор скатился к банальной трепотне ни о чем. И меня, наевшегося и напившегося, сразу стало клонить в сон… Навязчивое желание примоститься где-нибудь и закрыть хоть ненадолго, пусть совсем на чуть-чуть, слипающиеся глаза было настолько сильным, что устоять было просто невозможно. Все-таки вымотался я как собака за этот долгий-долгий день…

Отоспавшись, я себя ощутил другим человеком — бодрым, полным сил и преисполненным энтузиазма. Последний, конечно, был вызван не столько отдыхом, сколько мыслью-воспоминанием о том, что конфликт с Кейтлин улажен. Теперь же у меня, считай, начинается совсем иная жизнь! Осталось только как-то подгадать подходящий момент, чтобы преподнести Кейтлин дивную весть о поверженном мной сумеречном драконе…

Так что встал я еще затемно, быстренько перекусил всухомятку и давай людей тормошить, поднимать. Перво-наперво Пита разбудил, его племяша и других погонщиков мулов. Потом выдернул из дремы Гната. И еще шестерых без разбору поднял. Наказал всем прихватить имеющиеся в отрядном снаряжении топоры и быть готовыми выдвигаться через четверть часа. А сам, прихватив с собой Гната, отправился к шатру Кейтлин за картой. Моя-то, забитая в память, никому не видна.

Подняли, в общем, на ноги и леди. Не слишком-то обрадованную нашим вторжением и ранней побудкой, надо сказать. Ну да и ладно — много спать вредно, а нам край нужно удобный маршрут проложить от пещеры до лагеря.

Спустя полчаса наш небольшой отряд выступил. Торить дорогу начали сразу, от места стоянки, с расчетом сюда потом телеги подвезти. Потому двигались мы не так чтобы слишком быстро. Но и не как черепахи. Телега же не дом — много где может протиснуться, а значит, не требуется все деревья и кусты на своем пути рубить — большую часть проще обогнуть.

Когда выбрались на старую дорогу, стало еще проще: там и делать ничего не нужно, шагай себе да шагай. Разве что несколько засохших и свалившихся деревьев с пути пришлось убрать.

Но дорога, ясное дело, вела отнюдь не к драконьему логову, и вскоре нам пришлось с нее сворачивать. А там — беда. Дремучий лес. Ну не такой, конечно, как тот, что отделяет западные рубежи Империи от Вольных княжеств, но все же. Пришлось цепью разойтись и побродить малость по округе, ища более-менее подходящие для дальнейшего продвижения тропки и пути.

В небольшом, как оказалось, лесу мы относительно надолго застряли. Часа три убили на то, чтобы преодолеть менее мили пути. Зато такую просеку пробили… Телеги не проедут, а пролетят!

Правда, не всем по нраву пришлась наша дорожно-строительная деятельность. Зверье местное переполошилось и подалось в бега: удрало подальше ушастых без счета, с шумом и треском умчалось семейство лосей, за ними — рысь и лиса, а следом подался барсук. Такие вот дела…

А когда мы выбрались наконец на обширную поляну перед входом в драконье логово, случилась новая напасть — мулы наотрез отказались дальше идти. Тряслись под ударами кнута, головами мотали, а ступать по разбросанным всюду костям не желали. Так мы в итоге и не смогли с ними ничего поделать. Пришлось поднапрячься и самим телеги из пещеры выкатывать да к лесу тянуть.

Пит с племяшом сразу упряжью занялись, переделывая ее с помощью привезенных в достатке кожаных ремней и впрягая в повозки своих животин, что вмиг превратились из вьючных в тягловых. А остальные в это время вокруг да около ходили — маялись. Любопытством все исходили… Я же не дал никому сунуть нос под дерюгу или парусину, вот и вертелся у всех в голове вопрос — что же там под пологами-то такое?..

Пришлось клятвенно заверить спутников, что скоро они все узнают, и тут же пригрозить начистить рыло тому, кто не выдержит, сунет куда не следует свой длинный нос и испортит подготавливаемый мной сюрприз для леди Кейтлин. Этого хватило, чтобы осадить народ, ибо ни у кого не возникло сомнений, что данное обещание я сдержу и ослушнику придется ох как несладко. Не позабылась ведь еще памятная история о том, как кое-кто влет отделал главного римхольского драчуна и бузотера Молоха.

Впрочем, не рискнув проверять ничью выдержку, я приказал немедля выдвигаться, как только погонщики закончат впрягать в телеги мулов. Что и было сделано спустя полчаса. Караван наш тронулся. Не шибко скоро, но уверенно, без досадных задержек и остановок.

Ближе к полудню мы добрались до лагеря… Шумного, кипящего суетой и не обращающего на нас никакого внимания. Все же делом заняты — разделкой драконьих туш и переноской образовавшихся трофеев. Это мы так — прохлаждаться уходили. Но постепенно шум стих, а суета обрела иное направление. Заметили нас. Вернувшихся с неведомо откуда взявшимися телегами, да еще и гружеными. И потянулись в нашу сторону…

Так что, когда мы добрались до центра лагеря, нас обступила целая толпа. Кейтлин выбралась из шатра и подошла со своими телохранительницами. Я как раз к этому моменту отвязал бечеву, которой по контуру крепился полог на возу…

Народ дружно ахнул и разинул рты, когда я резко дерюгу сорвал. Буквально ослепила всех заискрившаяся, заблиставшая на ярком солнышке серебристо-золотая, с вкраплениями переливающихся всеми цветами радуги драгоценных камней, гора…

И настал миг моего триумфа…

— Ну как вам, леди? — с нескрываемым торжеством обратился я к Кейтлин, у которой глаза стали ровно блюдца — такие же большие, а челюсть отвисла так же, как у всех остальных собравшихся у воза.

— Что… Что это такое, Стайни?.. — резко помотав головой, будто отгоняя наваждение, и вновь уставившись на, понятно, никуда от этого действа не девшуюся гору сокровищ, ошеломленно выговорила она.

— Сокровища, конечно! — ухмыльнулся я.

— Но откуда?! Да еще и столько?! — потрясенно выдохнула леди, с трудом отводя взгляд от сокровищ и обращая его на меня.

— У огнедышащих драконов отбил! — горделиво подбоченясь, с нескрываемым удовольствием пояснил я.

— А-а?! — обалдело уставилась на меня вконец растерявшаяся Кейтлин. И, не понимая, похоже, уже ничего, вновь ожесточенно помотала головой.

Как же потешно выглядела в этот момент ди Мэнс… Мне стоило невероятных усилий удержаться и не заржать, что тот конь! Правда, совсем уж бесстрастным я остаться не смог — меня подвели губы, против воли расползшиеся в широченную улыбку.

А дальше рожу мне вовсе напрочь перекосило в неравной борьбе с рвущимся наружу смехом. Когда прозвучал слабый возглас Кейтлин, взирающей расширившимися до предела глазами на приведенный мной караван, в каждую повозку которого пришлось впрячь по парочке мулов:

— Пять… нет, шесть повозок сокровищ?.. — И следом донеслось ее растерянное, почти заглушенное нарастающим шумом, исходящим от враз загомонившей толпы: — А на что же мы будем драконью голову и чешую грузить?..

Жаль, как же жаль, что так немыслимо краток сладостный миг триумфа! Я ведь даже сполна прочувствовать его не успел, как все закончилось. И вернулась обыденность…

— Куда?! — вынужденно отведя взгляд от потрясенной до глубины души Кейтлин, громко рявкнул я на качнувшихся в сторону воза людей. Одним движением выхватив из перевязи меч, с угрозой произнес: — Ну-ка быстро все руки за спину убрали и отошли!

Вроде подействовало. Правда, не на всех.

— А вас это в первую очередь касается! — обратился я к телохранительницам ди Мэнс, уже тянущим наглые лапки к бриллиантовому колье, лежащему в разбитом сундучке у самого борта воза.

— Так, а почему все здесь собрались? — мгновением позже хмуро вопросила опомнившаяся леди и строго приказала: — Немедленно возвращайтесь к работе! С остатками драконьих туш нужно обязательно закончить до вечера!

Ага, прямо метнулись все сразу! Жадно глазеющий на несметную гору богатств народ и не подумал расходиться после воззвания Кейтлин. Слишком уж завораживающее зрелище предстало взору простых людей, большинство из которых даже в мечтах никогда не видели подобное количество золота и серебра. Это с рождения окруженная роскошью ди Мэнс быстро пришла в себя, а остальные все никак не могли вернуть себе способность здраво мыслить.

«Ну все, конец теперь драконам!» — обозрев толпу, радостно заявил меж тем бес. Засияв, как начищенный до зеркального блеска серебряный поднос, он довольно потер лапки. А через миг в левой лапке возник разграфленный лист пергамента, а в правой — вороново перо. Которым рогатый, высунув от усердия язычок, аккуратно намалевал жирный крест напротив одной строки, заполненной неразборчивой записью.

«Вот же!..» — мысленно ахнул я, осознав в тот же миг, что натворил. Вот почему нечисть не ныла о плате! Я же сам, своими действиями, ее преподнес! Да еще какую… Ведь благодаря мне, и при несомненном пособничестве беса, скоро сильно увеличится количество угодивших в Нижний мир душ! Когда в Палорские горы хлынет вал движимых грехом корысти людей, тоже желающих отыскать драконьи сокровища. И большая часть из них сгинет тут!

Не сдержав чувств, я выругался про себя. Спешно поднял сброшенную дерюгу с земли да набросил на воз, прикрыв сверкающие на солнце сокровища. Хотя что уж теперь…

После этого люди загудели-засуетились и перестали выглядеть словно одурманенные. Очнулись… Помыкались еще чуть и, видя, что больше глазеть-то не на что, начали расходиться, возбужденно переговариваясь меж собой. Вскоре все они вернулись к разделке и переноске частей драконьих туш. Причем, надо заметить, взявшись за это нужное дело с заметно большим энтузиазмом.

— Подсоби! — не забыв о том, как проблематично закреплять дерюжный полог, отрывисто бросил я Гнату. Тот, как, впрочем, и все участники сегодняшнего похода к драконьей пещере, никуда, разумеется, не ушел, а остался у телег.

Вдвоем с бросившимся мне на подмогу проводником мы быстро управились с сокрытием ценностей от жадных глаз и вороватых рук. Я приказал Питу отогнать воз поближе к шатру ди Мэнс. Для пущей сохранности сокровищ. Ну и наконец пришло время всерьез переговорить с насупившейся Кейтлин. Она по-прежнему то откровенно недружелюбно посматривала на меня, то хмуро косилась на запряженных в повозки мулов.

— Леди, вы просто неподражаемы в своем искреннем негодовании! Словно бы и не вы сами великодушно предложили мне вчера — бери, Стайни, мулов сколько тебе нужно для вывоза сокровищ! — все же не смог я удержаться от ма-аленькой подначки в адрес одной стервочки. Конечно, не ради того, чтобы обидеть ее, а исключительно в воспитательских целях!

— Но шесть телег!.. Это не… — вспыхнув, попыталась что-то возразить она. Но, запнувшись на полуслове, замолчала, с досадой прикусила нижнюю губку и рассерженно сверкнула изумрудными глазищами. Явно вспомнив, что никаких условий, касающихся количества вывозимых мной сокровищ, в нашем уговоре не было.

— Ладно, что уж там, — выждав чуть, давая благородной девчонке проникнуться ситуацией, в которую она вляпалась из-за того, что позволяет себе недооценивать меня и считать мои самые серьезные заверения пустой болтовней, миролюбиво махнул я рукой. И усмехнулся: — Все не так печально, как кажется, леди. Груженых повозок тут шесть, но с настоящими сокровищами — всего одна. А остальные набиты по большей части одним барахлом, которое следует выкинуть…

— Ах ты!.. — потрясенно выдохнула Кейтлин, едва осознав, что я сейчас сказал, и стиснула кулачки. Причем правый тут же объяло алое магическое пламя.

— А что я?! — вроде как удивился я, одновременно с этим сдвигаясь чуть назад. Так, на случай если до битья посуды дойдет. И пожал плечами: — Я же и не говорил никому, что все телеги забиты сокровищами… Вы все сами так с чего-то решили!

— Ну, Стайни… — с негодованием прошипела магесса, сузив потемневшие от гнева глазки.

— Так что мы сейчас быстренько возьмемся с моими людьми и освободим достаточно места для перевозки драконьих трофеев, — почувствовав, что отчетливо запахло жареным, торопливо перебил я ее, кивая в сторону Гната и Пита. — Вот и все дела.

И Кейтлин не нашлась что на это сказать. Долгое мгновение смотрела мне в глаза, явно размышляя, а не приголубить ли меня огнешаром, а затем отвела взгляд. Громко фыркнула, круто развернулась и быстро пошла к шатру. А телохранительницы потопали следом за ней. Правда, Ильма с Тарией недалеко ушли. Остановились, развернулись и, дружно ухмыляясь, заявили:

— Ну теперь мы, пока ты занят будешь, точно сопрем то изумительное колье!

— А я вам руки по локоть поотрубаю! — мило улыбнулся я в ответ на эту подначку, многообещающе похлопав свободной ладонью по широкой плоскости своего клинка. И с чувством мысленно добавил для одного заржавшего поганца: «А тебе — башку!»

«А мне-то за что?!» — едва не брякнулся с моего плеча изумленный бес.

«Тебе — за пущенную в народ легенду о драконьих сокровищах!» — хмуро ответил я. И, не обращая никакого внимания на вопли беса, возмущенного несправедливым, по его мнению, обвинением, обратился к стоящим рядом людям:

— Ну что, придется нам еще немного потрудиться?

— Так это мы со всей нашей радостью! — моментально откликнулся, жадно облизнув губы, Пит. Чуть помявшись, он прозрачно намекнул: — Особливо если нам накинут за ту работу еще чуток деньжат…

— Я вас с оплатой когда-нибудь обижал? — с укором взглянул я на него.

— Нет, не было такого, — решительно помотал головой племяш Пита, тот еще детина старше меня лет на шесть-семь, двинув локтем в бок призадумавшегося дядьку.

Тот, спохватившись, решительно закивал, поддерживая своего родственничка.

— Делать-то что будем? — вмешался немногословный Гнат.

— Понятно что, — пожал плечами, — выбрасывать из телег все бесполезное барахло.

— Ну, для этого столько народу не надо, — флегматично заметил наш проводник, покосившись на группу стоящих наособицу наемников — тех, что я дернул утром на расчистку дороги и сопровождение каравана. — Хватит и двух-трех человек.

— В общем-то ты прав… — сдвинув на лоб шляпу и почесав в затылке, вынужден был согласиться я. Поглядел еще на телеги… и решительно скомандовал: — Так, со мной остаются только те, кто нанят лично мной, а остальные идут за новыми распоряжениями к леди Кейтлин.

Разочарованно загомонив, наемники двинули прочь, а я, оглядев оставшихся людей, задумчиво произнес:

— Пятерых, пожалуй, тоже много будет.

— Угу, — поддержал меня Гнат.

— Ладно, — махнул я рукой, — тогда так. Разгрузкой и сортировкой всего привезенного барахла со мной будут заниматься Пит с Гнатом. А оста… — И, прервавшись на полуслове, опять зачесал в затылке, соображая, чем же эдаким озадачить оставшихся.

— Так а я тогда, может, за возом пока пригляжу? — быстро отыскал себе дело племянник Пита, едва понял, что ему, похоже, не светит остаться на разборе трофеев. И тут же, видя нарисовавшееся у меня на лице сомнение в обоснованности выставления отдельной охраны у повозки с сокровищами, Кристоф торопливо добавил, кивая на стоящих у шатра телохранительниц Кейтлин: — Чтобы эти не поперли все добро…

— Да не возьмут они ничего, — заметил я, мельком глянув на оживленно дискутирующих о чем-то вблизи воза Ильму с Тарией и сочтя проблему расхищения ими сокровищ явно надуманной. — Иначе ведь леди их сама за воровство без рук оставит… — Выкинув всю эту дурь из головы, решительно махнул рукой: — Ладно, ты тоже остаешься. А остальные… Остальные пусть пока передохнут. Потом и им работа найдется.

Оставшись вчетвером, мы подступились к первой телеге. В восемь рук буквально моментально справились с парусиновым пологом, отвязав его и стянув наземь. А затем началась разгрузка и сортировка всего того, что я набросал в повозку…

Для облегчения этого процесса я забрался на телегу, а Питу, Гнату и Кристофу велел встать с трех сторон. И начал планомерно разбирать гору всевозможных вещей, разделяя их сразу на категории: полезное, малоценное, а также ненужное вкупе с негодным. Ну и бросая добытые предметы в зависимости от принадлежности к одной из этих групп то одному своему помощнику, то другому, то третьему.

И дело пошло… Я и опомниться не успел, как телега опустела и мне пришлось перебираться на следующую. А там и на другую… Лишь на четвертой телеге мы ненадолго прервались, попили воды да продолжили. Даже на обед не отвлекались.

Так что вскоре на земле у ног моих помощников выросли три разномастных кучи. Самая большая была возле Кристофа, которому летело всякое негодное тряпье: одежда, ковры, куски тканей, да еще перепало немало окаменевшей провизии, личных вещей мародеров, овса два мешка, ну и бочонок скисшего вина. Под ногами же у Пита скопилось лишь немного, возможно, полезных вещей: походная кузница, веревки, ремни, освобожденные от всего заплечные мешки мародеров да туесок с загустевшим оружейным маслом — оно, по словам погонщика, сгодится для смазки ступиц колес наших телег. Ну а Гнату пришлось тяжелей всех — ему пришлось укладывать в кучу почти все снятое мной с мертвецов железо, а также разнообразные бронзовые подсвечники, статуэтки, блюда и прочую малоценную чушь.

Но была и еще одна кучка, совсем крохотная на фоне остальных. В нее проявивший рачительность Гнат отложил добротные части стальных доспехов да совсем не пострадавшее от драконьего пламени и времени оружие — в основном остававшиеся в промасленных ножнах мечи, а также два ящика стрелок и болтов. А Пит с Кристофом добавили тонкую золотую пластинку, извлеченную из-под заплатки на одном из походных мешков; свернутый трубкой большой серебряный поднос, на который прежде каким-то хитрецом был намотан рулон тяжелого бархата; и кожаный кошель с разномастной монетой, что был обнаружен среди прочих вещей.

— Ну это и будет вам за труды, — кивнул я на это добро и на всякий случай осведомился: — Сами-то поделите?

— Поделим… — успокоил меня Гнат, с жестким прищуром темно-янтарных глаз глянув на дернувшихся было к серебряному подносу сродственников-погонщиков.

«Ну да, чай не маленькие — разберутся», — решил я и со спокойной душой отправился к шатру. Дабы уведомить Кейтлин, что в ее распоряжении теперь целых пять телег, на которые можно уйму трофеев загрузить. А заодно хотел немножко по душам поговорить.

Вот только ди Мэнс разговаривать со мной не пожелала. Выслушала изложенный ей в шутовской форме доклад о готовности транспортных средств к перевозке любых грузов и, фыркнув, немедля отправилась поторапливать занятых на разделке драконьих туш людей. И пришлось мне, поглядев ей вслед, разочарованно вздохнуть и искать себе другое занятие. Не бежать же собачонкой за этой неприступной девчонкой?..

Вовремя вспомнилось, что стреломет мой так и лежит неисправный, а это непорядок, и я решительно пошагал к своим вещам. Взял их, в сторонку от чужих оттащил, на бревно у погасшего костра присел и принялся разбирать стрелометную машинку. Раскрутил, придирчиво осмотрел и, не обнаружив никаких повреждений, не считая одной лопнувшей разгонной пружины, принялся обихаживать механизм. Подложив чистую тряпицу, раскидал его на части, почистил-смазал да обратно собрал. Ну и обе пружины — целую и лопнувшую, на новенькие из имеющегося у меня в запасе комплекта заменил.

Пару раз взведя и вхолостую спустив стреломет, убедился, что никаких проблем в его работе не чувствуется. Но не удовлетворившись этим, взял еще из отрядного запаса пяток обычных бронебойных стрелок и выпустил по стоящей в сотне ярдов от меня ели. И только после этого немного успокоился, уверившись, что оружие и не помышляет меня подводить. По возвращении в Римхол, конечно, надо будет обязательно машинку мастеру-оружейнику показать, но пока будем считать, что все с ней в относительном порядке.

Ну а после этого я отправился на поиски пропитания. Ибо кушать уже захотелось неслабо. А ужин у шатра в отличной компании мне, похоже, сегодня не грозит… Да и завтра, вероятно, тоже.

* * *

Я оказался прав — леди не пригласила меня ни к ужину, ни к завтраку, ни к обеду… И так далее, круговоротом-чередой. Пришлось столоваться, как и прежде, со всеми остальными. О чем я безмерно сожалел… В смысле о невозможности составить Кейтлин компанию. Остальное-то значения не имеет, ибо питаемся мы из одного котла и каких-то особых изысков в меню благородной девушки нет. Мы ведь в походе. Со всеми сопутствующими тяготами и лишениями вроде отсутствия скатертей-салфеток, столовых сервизов и приборов, а также без многочисленной смены блюд во время трапезы. Что кашевар сготовил — то и жуй.

В общем, целых четыре дня меня словно не замечали, задирая свой носик и отворачиваясь при моем приближении. Дуться изволили-с… А с чего, не очень-то и понятно. Телеги же я все-таки подогнал. И благодаря этому удалось разом утащить с собой все образовавшиеся в результате охоты на Алого трофеи. На одних только мулов никак не получилось бы все навьючить. А если бы и получилось — у них бы ноги от эдакой тяжести подломились! На повозки-то еле-еле все поместили, даже когда Кейтлин отказалась от мысли забрать отсюда свой новенький алхимический комплекс. Да, телеги были так плотно загружены драконьей костью, рогом, чешуей и обледенелыми бурдюками с выжимкой из плоти и внутренних органов, что просто жуть… На каждой возвышалась столь высоченная гора, что бугорок на моем возу не шел с ними ни в какое сравнение. А уж с драконьей головой вообще мрак — она одна заняла повозку, борта которой пришлось разобрать и за счет них, а также спешно вырубленных жердин наращивать размеры дна. Да вдобавок всю эту конструкцию ди Мэнс пришлось укреплять магическим образом…

«Нет, не справились бы мулы, если бы пришлось грузить все на их спины, ни за что не справились бы!» — в который уже раз подумал я, когда, оглянувшись, увидел чудовищную драконью башку. Кейтлин, словно мне назло, повелела тащить ее сразу за моим возом, движущимся самым первым, а не в конце каравана. Заметила, похоже, стерва, что меня это соседство несколько нервирует… Только гляну назад, так воспоминания о том, как меня эта тварь сожрать пыталась, снова накатывают…

Раздосадованно качнув головой, я сплюнул на старую дорогу, по которой уже третий день без всяких происшествий катил наш обоз. Чтобы избавиться от неприятных мыслей, уставился налево, куда и смотрел до того, как обернулся. Красота ведь вокруг такая… Травка молодая — зеленая-зеленая, солнышко блестит, птички поют… А главное, на каждой полянке, на каждом не поросшем ельником склоне, на любом мало-мальски открытом пространстве видимо-невидимо самых разнообразных пестрых, ярких цветов… Да таких насыщенных оттенков, что смотришь — и чудится, будто в сказку попал…

Так и шел я, положив правую руку на борт воза, который флегматичные, ни на что не жалующиеся мулы все тащили и тащили вперед, да пялился на здешнюю природу. Что, впрочем, делали почти все — даже немолодые уже мужики из числа видавших виды наемников.

Видимо, расчувствовалась и ди Мэнс. Впервые за время нашего путешествия придержала коня и позволила тянущим мой воз мулам нагнать ее. Некоторое время ехала рядом, ничего не говоря. А затем, не выдержав молчания, которое я решил поддерживать изо всех сил, чтобы припожаловавшую гостью ненароком не спугнуть, задала, очевидно, непрестанно мучающий ее вопрос:

— Откуда вообще в логове драконов взялись телеги с сокровищами и прочим?

— Там, в пещере, когда-то шайка мародеров пристанище устроила, — охотно взялся я объяснять Кейтлин сию загвоздку. — Себе на беду. Когда драконы неожиданно нагрянули, удрать у злодеев не получилось, а все добро их перешло к крылатым ящерам. Которым оно, понятное дело, совершенно ни к чему. Так и простояли никем не потревоженные повозки в дальнем зале до нашей с ними встречи.

— Вот оно что… — разгладилось лицо Кейтлин.

— Ну да, все просто, — пожав плечами, подтвердил я, жизнерадостно добавив сразу же: — Я в общем-то и не рассчитывал на такую добычу — просто так повезло.

— Повезло… — задумчиво молвила леди.

— Ага, — подтвердил я. — Вот в логове сум… — И, не договорив, прикусил язык. Вовремя дошло, что чуть не пожаловался Кейтлин, что в пещере сумеречника обнаружил всего лишь меч и изрядно пожеванный рыцарский доспех!

— Что «в логове»? — заинтересовалась, к сожалению, расслышавшая часть моей фразы девушка.

— Ну, это длинная история, — заюлил я, лихорадочно соображая, как бы выкрутиться. Ведь не пришло еще время поведать Кейтлин о своем подвиге, ох не пришло…

— Ничего, до вечера еще долго — успеешь рассказать, — с поощряющей улыбочкой заметила ди Мэнс.

— Ну… — протянул я, даже не зная, как и выпутаться. — Ну-у-у… — И резко заткнулся, ощутив легчайший порыв необычного ветра, словно промчавшегося сквозь меня.

— Что с тобой, Стайни? — удивленно спросила магесса, придержав коня и остановив его возле столбом застывшего меня.

— Мы что-то типа активировавшегося охранного периметра сейчас пересекли! — торопливо выпалил я, мгновенно отыскав в своей памяти подобное прикосновение стихиальной энергии. И сделал пару шагов назад. — Но сейчас он исчез… — с толикой растерянности проговорил я.

— Что?! — изумилась ничего не понимающая Кейтлин. — Какой еще охранный периметр?

— Обыкновенный, — с досадой молвил я, мечась по небольшому клочку земли и пытаясь вновь ощутить почудившееся мне дуновение пронзающего все существо ветерка. — Я же очень хорошо чувствую стихиальные эманации… Умные люди говорят, даже не хуже какого-нибудь архимага…

— Вот как?.. Значит, ты еще и такой замечательной способностью обладаешь?.. — задумчиво пробормотала девушка, внимательно посмотрев при этом на меня, словно оценивая по-новому.

Но я даже занервничать не успел, ощутив на себе этот взгляд кошки, смотрящей на внезапно облившуюся сливками мышку, так как выражение глаз Кейтлин неожиданно изменилось. Она громко воскликнула:

— Всем стоять! — и завертела по сторонам головой.

— А с вами-то что, леди? — растерянно поинтересовался я.

— Я чувствую чей-то взгляд! — отрывисто бросила она. Прекратив вертеть головой, ткнула пальцем, указывая на вершину находящейся в полумиле от нас невысокой, поросшей лесом сопки. — Там, двое!

Немедля уставившись туда, куда был устремлен указательный пальчик девушки, я, увы, никого не увидел. Да и шествующий на удалении в две сотни ярдов от дороги левофланговый дозор, состоящий из опытного охотника-следопыта и профессионального наемника, тоже, похоже, не заметил ничего подозрительного, судя по тому, что не поднимает тревоги. Что, впрочем, не заставило меня усомниться в утверждении Кейтлин, тем более высказанном с такой уверенностью. Может, суккуба и впрямь способна чувствовать чужой взгляд, откуда мне знать?.. Да и слишком далеко и от нас, и от флангового дозора находится сопка, чтобы четко различить все, что находится на ее затянутой растительностью вершине. В то время как оттуда старая дорога, подходящая к единственному уцелевшему в округе мосту через небольшую бурную речушку Трею, просматривается, несомненно, просто превосходно…

Бросив быстрый взгляд на самую большую ценность в нашем караване, что, хмурясь, восседала на своем жеребце, и мгновенно проникнувшись самыми нехорошими предчувствиями, я принял молниеносное решение:

— Надо во что бы то ни стало заловить соглядатаев и узнать, что они тут высматривают!

— Надо, — согласилась Кейтлин и досадливо тряхнула головой. — Но как? Магией простейших порядков я туда не дотянусь, а если использовать что-то более сильное, боюсь, расспросить никого уже не получится…

— Я разберусь! — отрывисто бросил я, перехватывая поудобней буквально соскользнувший с плеча в руки стреломет и активируя одну крайне полезную штуковину из своего арсенала — амулет с «Теневым покровом». Днем он, конечно, не так эффективен и не обеспечивает нужной для незаметного подкрадывания к человеку скрытности, но мне это и не нужно. Главное, что на таком расстоянии от неизвестных наблюдателей «Теневой покров» покажет себя не хуже настоящего «Полога невидимости». А когда я подберусь поближе… Тогда станет совершенно не важно, заметят меня или нет. Все равно никто не сможет удрать от крайне шустрого меня.

— А… — хотела что-то спросить или сказать ди Мэнс, которую застало врасплох мое внезапное превращение в размытую серую тень.

Но я перебил благородную девушку, порывисто велев ей:

— Не пускайте пока дальше караван! — и сорвался с места, понесшись в сторону сопки, забирая при этом по дуге, чтобы зайти сбоку-сзади вероятного места расположения соглядатаев.

Четко осознавая, что времени у меня кот наплакал, ведь неизвестные наблюдатели, заметив остановку каравана, скорее всего мигом уйдут, я стиснул зубы и ускорился до предела. И перешел его… Бес говорил, что я могу с четверть часа полноценно действовать, выйдя за грань человеческих возможностей, но тут мне вполне хватит и нескольких кратких минут. Так что риска упасть бездыханным практически никакого…

Поросшая молодой травкой и цветами проплешина быстро проскочила мимо меня, и я влетел в редкий кустарник, выросший на кромке еловой чащи. Еще миг — и я уже в самом лесу, что начинается практически у подножия сопки, переваливает через нее и наползает дальше на близлежащий горный отрог.

Чтобы не упустить случайно из виду тех, кого тут ищу, я перешел на магическое зрение. Ярко горящую на общем сером фоне ауру человека гораздо проще заметить, нежели углядеть его самого в обычном порядке в густом лесу. А уж если он еще и умело замаскировался…

Преодолев три четверти подъема, я резко замедлил свой стремительный бег. Слишком много шума при этом издаю, а до засады уже рукой подать. Дальше я двинулся не так быстро, но крадучись, ветвями практически не треща.

Усилия мои были вознаграждены. Не спугнул я парочку человечишек, залегших на плоской вершине сопки за низенькими кустами смородины. Подобравшись к ним еще поближе, я перешел на обычное зрение, чтобы разглядеть этих двоих во всей, так сказать, красе.

— Ну что там? — требовательно вопросил один из них — лысый здоровяк в мышиного цвета плаще, не сводящий глаз с дороги.

— Да бес его знает… Похоже, лось промчался… — неуверенно произнес второй — тощий хмырь в несколько потрепанной одежонке и фетровой шляпе, обшаривающий настороженным взглядом чащу слева от меня. Обернувшись, он спросил у своего дружка: — А у тебя что?

— Стоят, — с нескрываемой досадой произнес тот.

— Так… может, они заподозрили что-то, а, Кост? Раз не едут дальше, — покусав губы и обеспокоенно поерзав, предположил тощий.

— Может, и так, — потерев мясистый загривок здоровой лапищей, нехотя буркнул этот самый Кост.

— И что делать будем? — с некоторым страхом спросил хмырь и заискивающе протянул: — Может… активируешь эту долбаную ловушку да свалим отсюда от греха?..

— Уже, — кратко известил его на миг обернувшийся здоровяк, приподняв правую руку и показав кулак. Вернее, на самом деле демонстрировал он не сам кулак, а свисающий из сжатой кисти на тонкой серебряной цепочке рубин, ограненный в форме ромба. В котором я тотчас опознал ментально-активный магический ключ.

— Так а чего мы тогда ждем?! Валить надо! — жарко зашептал его неслабо перетрухавший напарник.

— Пуш, ты что, забыл, что маги сказали? — вновь обернувшись, с угрозой произнес Кост. И, цыкнув зубом, хмуро напомнил ему, явно повторяя чьи-то слова: — Активировав ловушку, нужно дождаться, пока большая часть наших гостей очутится в ней, и только тогда задействовать ее. Иначе толку будет мало…

— Да как мы ее задействуем, когда они дальше соваться не хотят?! — едва не воскликнул от отчаяния тощий Пуш.

— Погодим еще малость, — помолчав немного, буркнул Кост. — Может, у них случилось что с повозкой…

— Ну а если они так и не двинутся дальше, что тогда? — прозвучал закономерный вопрос.

— Тогда задействуем ловушку, — ответил Пушу его крупный дружок-приятель. Погладив свою лысую башку, он задумчиво произнес: — Может, и так сойдет… За первую метку-то они зашли, а значит, мулы уже точно там и останутся…

Подслушанного диалога хватило мне для принятия единственно верного в данных условиях решения. Глупо ведь считать, что я смогу подобраться незаметно к Косту и мгновенно вырубить его, не дав ни шанса задействовать ключ, которому для активации нужен лишь краткий мысленный посыл… Поэтому первым делом я внимательно взглянул на главного злыдня с помощью магического зрения и, не обнаружив в его ауре никаких чужеродных свечений-вкраплений, указывающих на наличие задействованных защитных амулетов или оберегов, сразу перешел ко второму действу — удостоверился, что в стреломет вставлена обойма с разрывными стрелками. Затем осторожно сдвинулся в сторону, выходя полностью из-за ствола ели, за которой стоял. Вскинул свое верное оружие, тщательно прицелился. Дыхание задержал. И на выдохе разрядил стреломет лысому в загривок!

— А-а! — испуганно вскрикнул Пуш, на глазах которого башка его товарища разлетелась кровавыми ошметками, а обезглавленное тело резко дернулось, будто пытаясь подскочить на ноги, и обмякло. А тонкая серебряная цепочка с кристаллом-ключом выскользнула-вытекла наземь из разжавшегося кулака…

Одним стремительным движением руки оттянув взводной рычаг, я перезарядил стреломет и направил на напарника Коста. Рассчитывая подстрелить Пуша прежде, чем он совершит какую-нибудь глупость. Например, бросится к рубиновому магическому ключу…

Однако мои опасения оказались напрасными. То ли ментально-активный ключ был привязан только к одному из этих двоих, то ли Пуш совсем ополоумел от страха, но бросился он не к телу мертвого приятеля, а совершенно в другом направлении — прочь. Ну а по совпадению — прямо на меня…

Мне даже не пришлось гоняться за этим трусом, что мчался, вытаращив глаза, размахивая руками и что-то нечленораздельно вопя. Достаточно оказалось сдвинуться на пару шагов левей да засадить прикладом стреломета под дых несущемуся сломя голову и ничего не замечающему при этом мужичку… Он и сложился сразу. И покатился дальше колобком.

Пока Пуш не оклемался, я скоренько метнулся к телу Коста. Кристалл-ключ подобрал, вещи здоровяка, включая лежащую рядышком широкополую шляпу, осмотрел и обхлопал-обыскал. Ничего стоящего внимания, кроме ножа-стилета, не нашел. Да и тот бросил там же.

Я еще вокруг на всякий случай посмотрел, но и там ничего не было. Ни оружия, ни каких-либо вещей — да хоть тех же походных мешков. Словно эти двое — один уже совсем мертвый, а другой пока живой, по городскому парку прогуляться вышли, а не находились в неведомой глуши за несколько дней пути от ближайшего жилья.

— Значит, и остальные их сотоварищи где-то недалеко, — вслух заключил я.

Это заставило меня чуть ускориться. Но, конечно, до перехода на нечеловеческую скорость не дошло. Я просто не знал, как это хлипкий Пуш перенесет… Который был мной тщательно обыскан, избавлен от пары метательных и трех обычных ножей, а затем вздернут за шкирку на подкашивающиеся ноги и поволочен за собой. Бегом. Вниз по склону сопки, прямо по пробитой через ельник просеке-тропе. Что уводила к дороге по широкой дуге…

А когда вырвались из-под лесной сени на простор, нас чуть стрелами не нашпиговали. Так отреагировал на наше появление фланговый дозор… Хорошо я вовремя опомнился и убрал «Теневой покров». А то точно подстрелили бы, если не меня, так моего подопечного.

В паре ярдов от дороги ворот пальтишка Пуша не выдержал измывательских нагрузок и с треском оборвался. А сам хрипящий злодей, вырвавшись из моих жестоких лап, промчался еще немного на подгибающихся ногах и эффектно плюхнулся под ноги жеребца Кейтлин.

— Что за дурацкое представление, Стайни? Зачем ты его так загонял? — сердито вопросила леди, понуждая своего коня отодвинуться в сторону от распластавшегося на пузе и с судорожным хрипом хватающего горлом воздух мужичка.

— Потом, — отмахнулся я от нее и, переведя дух, обратился к стоящим возле своей госпожи Джегару, его первейшему помощнику Лютеру Тибри и двум старшинам наемников: — Всполошите немедленно людей — надо срочно разворачивать караван и отводить его назад. Мы прямиком в магическую ловушку лезем.

Возле моего воза ненадолго возникла суета, в которую я не вмешивался, потратив несколько минут на то, чтобы успокоить выскакивающее из груди сердце, отдышаться и вообще прийти в себя. А когда оклемался, пришлось в спешном порядке отвечать на вопросы.

— А второй что, ушел? — первым делом осведомился Джегар, очевидно, посвященный ди Мэнс в перипетии дела за время моего недолгого отсутствия.

— Нет, там остался лежать, — мотнул я головой в сторону сопки. И протянул леди Кейтлин изъятую у убитого злодея цепочку с рубином: — Вот, у него был ментально-активный магический ключ, запускающий в действие ловушку. Не знаю, с личной привязкой или нет…

— Нет, без нее, — едва взяв кристалл в руки, заявила магесса и нахмурилась. — Ключ вообще без какой-либо защиты… Даже от дурака. Хотя ставить ее всех учат первым делом…

— Нам тоже лучше отойти, — прервал я ее, кивая на спешно двинувшийся в обратном направлении караван. Схватив Пуша за волосы, поднял на ноги и поволок за собой.

— А-а! Кха-кха! — моментально ожив, возопил этот гад и вцепился обеими своими костлявыми ручонками в мою, ухватившую его. Не понравилось ему такое обхождение, вишь…

Мы отошли от моста, находящегося от нас не более чем в трех сотнях ярдов, еще на полмили и там встали. Вернее, сначала остановился по команде Джегара караван, а потом, когда подошли к нему, замерли и мы. Тут я и отпустил скользкие, мокрые волосы Пуша да брезгливо руки отер. Не церемонясь, пнул упавшего на колени злодея в бок и жестко потребовал:

— Давай выкладывай — кто, что, где?

— Это все Крест! Крест!.. — плаксиво взвыл доходяга, громко вскрикнувший и скрючившийся, как какая-то гусеница, после моего довольно жесткого удара. — Я здесь ни при чем! Я даже идти с ними не хотел!

— Но пошел же, — заметил я и, нехорошо оскалившись, вновь пнул Пуша по ребрам. Несущим в своей основе стальные пластины сапогом.

— Не надо меня бить! Я все скажу! Все! — всхрюкнув от боли и скрючившись пуще прежнего, с мольбой возопил Пуш, обращаясь к Кейтлин. Да чуть на ноги коню не полез, заливаясь слезами и пытаясь их облобызать.

«Вот это я понимаю правильная метода проведения допроса в полевых условиях! Прямо придраться не к чему!» — отпустил сомнительную похвалу в мой адрес донельзя воодушевленный происходящим бес. И с откровенной гордостью посмотрел на меня.

Хотел я грубо послать куда подальше этого поганца… Да отвлекли.

— М-да… — глубокомысленно изрек Джегар, глядя на Пуша, который закрывал руками лицо от ударов и рыдал, как ребенок. Покосился на меня, но сказать ничего не сказал.

— Выкладывай давай все. Да по порядку! — велел я своему пленнику и, проигнорировав косой взгляд Джегара и хмурый — Кейтлин, сделал вид, что примеряюсь, куда бы еще Пуша пнуть.

И слова из него хлынули полноводной рекой…

— Все началось с того, что роптать начали наши! В последнее время в городе житья ж никакого не стало деловому люду! Хмурый куда-то свалил, Дядюшку Джо, Валета и других авторитетных набольших — кого святоши, кого серые замели… И остальным проходу не дают — хватают без разбора! Да по городу шагу ступить нельзя — везде патрули из стражников, инквизиторов и конных егерей! Ну как тут жить?! — глотая слезы и сопли, живописал Пуш. — Вот и собрались наши у Флоя в «Хромой лошади», чтобы обсудить, как жить дальше… Когда и без того тяжко, а дальше еще хуже придется. Люд-то знающий о новой городской хозяйке такие ужасти рассказывает, что попадаться на ее справедливый суд никому не хочется!

Покосившись на тотчас насупившуюся Кейтлин, я трудом сдержал кривую ухмылку, так и норовящую возникнуть на лице. Быстро отведя глаза от очень уж чуткой к взглядам леди, сурово потребовал от прервавшегося, чтобы утереть рукавом рожу, злодея:

— Дальше!

— Ну и порешали, что надобно нам перебираться в другие места… — шмыгнув носом, продолжил Пуш. — На том и разошлись… А через пару дней Крест подтянул к себе меня, Коста, еще кой-кого… из тех, кто раньше, как и он, под Валетом ходил. Да и говорит, что, мол, валить с Римхола надо, это факт, но уходить с пустыми руками как-то неправильно. Ну мы, понятно, с этим согласились… Вот… Тогда он и заявил, что есть у него стоящая идейка, как нам деньгой без особых хлопот разжиться. Чтобы было, дескать, с чем на новом месте устроиться…

— Ну и? — поторопил я убито умолкшего римхольского бандюгу.

— Ну сразу он нас в свои планы посвящать не стал… Отговорился тем, что в последнее время серых крыс развелось немерено и что теперь и у стен уши есть… А рассказал все, только когда мы из города в лес подались да с шайками Кривого и Шуберта встретились… Там он и предложил возвращающийся в Римхол отряд леди Кейтлин пощипать… Ведь если Алого все же завалили, то трофеев будет видимо-невидимо…

— Он что, совсем идиот? — возмущенно фыркнула ди Мэнс. — Я все их шайки вмиг в тонкий блин раскатаю!

— Все ему так и сказали! — с жаром заверил ее Пуш и поник. — А он засмеялся и заявил, что и не собирается на вас нападать… Надо просто подготовить ловушку на вашем пути да лишить мулов и части людей… А потом просто забрать все то, что вы будете вынуждены бросить…

— Не такой уж и дурной план, — хмыкнув, заметил Джегар. — Если бы мы потеряли мулов, то нам бы действительно туго пришлось…

Я кивнул и облегченно перевел дух, заметно расслабившись. Полегчало мне прямо на душе, когда выяснилось, что на нападение решились обычные грабители и разбойники, а не какие-нибудь прихвостни темных или, еще хуже, аквитанские лазутчики, решившие извести ди Мэнс.

— А что за ловушку нам приготовили? — спохватившись, задал я, пожалуй, самый важный вопрос.

— Не знаю я… — хлюпнул носом Пуш. — Хайнсы сказали только, что от нее все вокруг мереть начнет…

— И братья, значит, здесь? — непроизвольно скрипнул я зубами. — Не угомонились, значит?..

— Здесь-здесь, — торопливо закивал Пуш и сдал их с потрохами: — Со всеми они в лагере в долине!

— А где та долина? — мгновенно вскинулся я.

— Да милях в двух отсюда… Где-то там… — покрутив головой по сторонам, неуверенно махнул рукой в сторону сопки злодей.

— Взять, может, пару десятков человек да наведаться к ним?.. — покосившись сперва на леди Кейтлин, а затем на меня, задумчиво произнес, почесав давно не бритую щеку, Джегар. — Оставлять таких умников за спиной чревато…

— Подожди, сначала проверить нужно, не врет ли этот человек, — хмуро молвила леди, вытащив из ременного крепления на поясе короткий магический жезл с огромным огненным опалом в навершии. Сделала этим атрибутом силы пару пассов, и через миг в меня ударила волна стихиальной энергии. А с жезла сорвалась крохотная сверкающая звездочка и устремилась к облакам. Так воплотилось заклинание «Небесный глаз».

«Как же здорово все-таки иметь магический дар, — позавидовал я про себя Кейтлин. — С ним ведь столько всякого можно творить… нужного и полезного…»

— Действительно в долине по соседству расположен лагерь, в котором находится не менее сотни человек, — спустя некоторое время известила нас магесса, опустив жезл.

— Значит, не врет, — покосившись на Пуша, констатировал Джегар.

— Похоже на то, — согласилась с ним Кейтлин. И ее задумчивый взгляд обратился на магический ключ.

— Хотите проверить, что они нам готовили? — догадался Джегар.

— Да, — кивнула леди. Но не сразу воспользовалась ключом. Сначала она воздела жезл над головой и что-то гортанно воскликнула. Я не разобрал, что: звук частично поглотила раскатившаяся в стороны от магессы волна плотного, ватно-белого тумана. Который, прокатившись через нас, замер чуть далее, окружив обоз колышущейся, непроницаемой для взгляда дымкой. И она не рассеивалась, несмотря на наличествующий ветерок, а только уплотнялась и уплотнялась…

Я даже отодвинулся подальше от ди Мэнс, ибо эманациями энергии, вбухиваемой ею в этот туман в невероятных количествах, меня захлестнуло с головой. Ощущения — самые невероятные. Как у истомившейся от зноя лягушки, неожиданно брошенной в пруд…

Установив этот магический барьер, Кейтлин угомонилась. И, похоже, наконец задействовала ловушку. Судя по тому, что подержала в левой руке и убрала в кармашек на поясном ремне рубиновый ключ.

А потом магесса развеяла созданную ею защиту… Очевидно, выяснив, что та совершенно не нужна.

Да в этом мы и сами смогли воочию убедиться, когда туман рассеялся. Караван находился слишком уж далеко от ловушки, чтобы его зацепило хоть краем воплотившегося заклинания. Черное пятно безжизненно-мертвой земли, достигающее в поперечнике полумили, простиралось в четырех с лишним сотнях ярдов от нас…

— Ничего себе! — выдохнул я пораженно.

— Да не говори… — поддержал меня Джегар, присвистнув. И с любопытством спросил у леди: — А что это было-то?

— Какое-то заклинание из сферы Жизни, сформированное в форме ее антагонизма — Смерти, — ответила ставшая мрачной, как грозовая туча, Кейтлин. И спрыгнула с коня. Успокаивающе похлопав его по холке и передав поводья Джегару, ледяным тоном обратилась ко всем нам: — Отойдите и не мешайте мне.

Все тут же подались в стороны. От греха подальше. Все-таки ди Мэнс, судя по всему, настроена крайне серьезно и решительно.

Долгое время абсолютно ничего не происходило. Кейтлин делала жезлом пассы да что-то бормотала, насыщая стихиями Огня, Воздуха и зачем-то Земли какой-то непонятный закл. Я даже уселся на травку, замаявшись стоять, чего-нибудь эдакого ждать.

И все же мы дождались… Солнышко сгинуло, а небо начало быстро темнеть: его заволокли невесть откуда взявшиеся грозовые тучи. Ослепительными молниями полыхающие… Неожиданно налетел шквал холодного ветра, прогнав по вершинам деревьев и травке волну и кое с кого сорвав шляпы. Мулы отчего-то беситься начали и орать…

Хорошо, что я сидел! А то бы упал, когда из воронки-разрыва меж разверзшихся черных туч вылетел огромный огненный метеор! Размером с трехэтажный дом! И с огромной скоростью устремился к земле с пробирающим до самого нутра воем!

По-детски разинув рот, я целый долгий миг глазел на это невероятное зрелище. Но вот метеор, оставляя за собой длинный огненный шлейф, исчез за сопкой… И содрогнулась земля…

От докатившегося до нас удара попадали и бешено заорали мулы, да и из людей мало кто удержался на ногах и не выдал с перепугу по крепкому ругательству. Но это было только начало… Добрался до нас наконец и звук…

Гда-дах! — гулко ухнуло, и все очумело замотали головой, разевая, как рыбы, рот. Ибо оглохли враз…

А над дальним горным отрогом в этот миг вспухло огромное пепельно-дымное облако… К счастью, не обрушившееся на нас с ураганным порывом ветра, что принес с той стороны уйму лесного сора, листвы, травы и ветвей. Поднявшимся на ноги людям с четверть часа от всего этого мусора отплевываться пришлось.

Но это все ерунда по сравнению с тем, каково пришлось злодеям, расположившимся в злополучной долине… Я даже не счел нужным беспокоить крайне занятую с виду Кейтлин, запустившую под рассеивающиеся облака новый «Небесный глаз», и справляться у нее о судьбе разбойничьего лагеря. Понятно, что не уцелел там никто. Братья Хайнс не архимаги, чтобы что-то противопоставить такому удару.

Однако поговорить с кем-нибудь, обсудить произошедшее мне страшно хотелось… Вот я и обратился к оказавшимся поблизости наемникам — Лерою и Барту, кажется.

— Круто жахнуло, да? — первым делом спросил я у них.

— Ага! Еще как круто! — вразнобой ответили они.

— Вот и я так думаю, — удовлетворенно кивнул я, глядя на дымное облако, медленно опускающееся на дальний горный склон. Покосился на сосредоточенную Кейтлин, почесал в затылке, криво ухмыльнулся и с напускной задумчивостью молвил: — Но вот прямо в сомнениях я весь после такого… А не просчитались ли сильно римхольцы, сменив драконью напасть на леди Кейтлин?.. Может, лучше было Алого потерпеть?.. Он-то к вам лишь раз в несколько лет залетал, а ди Мэнс так, глядишь, и насовсем останется…

И призадумались мужики… А я довольно улыбнулся. И поспешил еще подлить масла в огонь:

— А ведь к ней еще дед ее, сэр Родерик, наверняка будет наведываться…

— А он что?.. — с опаской вопросил Лерой, когда я многозначительно замолчал.

— Тоже маг сильно могучий, — кратко пояснил я. — А уж затейник какой… — покачал я головой. — Он знаете, как у нас в Кельме каждый год развлекается?

— Нет, не знаем, — помотали головой ловящие каждое мое слово наемники.

— Да вы что?! Правда не знаете?! — тихонько ахнул я, округлив глаза.

— Не-а… — переглянувшись, протянули мужики. Выглядели они, надо сказать, к тому времени уже несколько пришибленными. Или попавшими под воздействие какого-то ментального заклинания…

Но мне уже не до того было, чтобы в странностях всяких разбираться. Увлекся сильно розыгрышем.

Я воровато огляделся для пущего эффекта и поманил к себе пальцем Лероя с Бартом. А когда они придвинулись поближе, громко зашептал:

— Сэр Родерик страсть как любит «Слезы Огня» над городом вместо фейерверков пускать…

— Да ты что?! — в один голос ахнули мужики.

— Угу, — немедленно подтвердил я и с показным сочувствием произнес: — Ну у нас-то такая забава еще не сильно страшна… Кельм ведь каменный весь. А вот ваш Римхол…

— Стайни, хватит нести всякую чушь! — заставил меня прикусить язык сердитый возглас Кейтлин, каким-то неведомым образом расслышавшей с довольно большого расстояния, что я там рассказываю наемникам.

— А что я? — Разведя руками перед мужиками и подмигнув им, я натянул на лицо маску покаянного смирения и обернулся к леди.

— Болтать прекращай! — коротко бросила она, не став, к моему удивлению, развивать тему, и деловито произнесла: — Пойдем посмотрим, что там за ловушка такая была.

— А, это мы мигом, — мгновенно сориентировался я.

Повертев головой, направился к возу. Наклонился и, цапнув за ногу одного запрятавшегося за большим колесом шельмеца, вытащил его.

— А-а… — заголосил Пуш, вновь оказавшийся в моих лапах.

— Хватит орать! — перебил я его. И сурово припечатал, когда он резко заткнулся: — С нами пойдешь.

— Зачем он нам? — удивленно вопросила ди Мэнс.

— А вдруг там в ловушку встроена еще одна ловушка? — поделился я с девушкой своими опасениями.

— Маловероятно, — усомнилась магесса. Но спорить со мной не стала и махнула рукой: — Впрочем, пусть идет. Лишней проверка не будет.

Двинувшийся было вперед Пуш после таких откровений тут же замер как вкопанный.

— Шагай давай, — беззлобно подтолкнул я его в спину, направляя в сторону пятна мертвой земли.

Но злодей, сделав после моего тычка лишь шаг вперед, и не подумал выполнять распоряжение. Вместо этого он отчаянно замотал головой, категорически отказываясь идти куда указано.

— Или делаешь что я говорю, или мы привязываем тебя сейчас во-он к тому дереву, — ласково произнес я и прервался, указывая на ближайшую подходящую ель. Дав Пушу хорошенько разглядеть то самое дерево, к которому он будет приторочен в случае неповиновения, раздвинул губы в улыбке и сказал этому трусу: — А потом леди Кейтлин ка-ак жахнет по тебе огненным метеором…

Римхольский бандюга, представив себе эту картину, побелел. Прежде чем я успел обратиться к Джегару с просьбой подать ненужный ремень или веревку, он торопливо сделал маленький шажок в сторону моста через Трею. А дальше дело пошло проще — выхватив от меня крепкий напутственный подзатыльник, Пуш прямо побежал вперед, чтобы не ткнуться носом в землю.

Так и пришлось идти, время от времени подгоняя этого упрямца то пинком, то тычком стреломета в спину. Ну никак не удавалось разжечь в нем пыл бесстрашного исследователя магических ловушек…

Пройдя почти пять сотен ярдов, мы добрались до жуткой черно-серой проплешины, возникшей посреди цветущего буйства природы. И остановились на границе этого громадного круга, захватывающего и другой берег Треи.

— Как пожарище какое-то… Только гарью не воняет… — поделился я с Кейтлин своими впечатлениями. Ну на самом деле очень похоже. Словно выгорела вся растительность, оставив после себя на серой растрескавшейся земле лишь черные, ссохшиеся листики-травинки.

— Да, определенное сходство имеется, — согласилась со мной магесса. — Хотя, конечно, здесь ничего не горело.

— А ты что остановился? — удивленно посмотрел я на Пуша, замершего у самой границы черно-серого пятна. И резко затолкнул его туда, выдав напутственное: — Топай давай дальше!

А Кейтлин подсказала точное направление:

— К центру этой мерзости.

Пуша поначалу, сразу после попадания на проплешину, затрясло, как лихорадочного, но очень быстро дрожь его сошла на нет. Как только он осознал, что не мрет, а вполне себе живет. И вообще нет абсолютно никакой разницы, где находиться, внутри пятна или за его пределами. Ибо не осталось здесь никаких опасных следов заклинания, уничтожающего все живое. Иначе он, Пуш, сразу почувствовал бы это на своей шкуре…

Ступил на черный ковер и я. Сделал пару шагов да плечами пожал. Ничего такого. Разве что травка здесь не стелется ласково под ногами, а хрустит, рассыпается. И, соответственно, за нами остаются три цепочки отчетливо видимых следов.

То, что являлось магической ловушкой, оказалось вовсе не сложно найти. Куда трудней было добраться до нее… Ведь чем дальше мы заходили в глубь пятна, тем более глубокими и протяженными становились ветвящиеся в иссохшей земле трещины… Превращаясь в настоящие провалы близ истинного центра черного круга. И если без осторожности переть, не глядя, то запросто можно, оступившись, ноги в них переломать. Мне даже пришлось предупредить на всякий случай скачущего впереди горным козлом Пуша, то ли потерявшего страх, то ли что-то задумавшего:

— Смотри, надумаешь подвернуть копыто или еще что — лечить тебя никто не будет. Разве что пристрелим, чтобы не мучился, да и все.

— Добрый ты, Стайни, как не знаю кто, — не смогла промолчать и не съязвить по этому поводу Кейтлин.

— Уж какой есть, — проворчал я в ответ, немного задетый замечанием ди Мэнс. Можно подумать, я и впрямь зверюга какой… Ну да, довольно жестко с Пушем обхожусь, есть такое. Но как иначе-то? Стоит только давление ослабить и мягкотелость проявить, как добровольца — исследователя магических ловушек у нас не будет! А тогда что? Одна несомненно обаятельная и привлекательная, несмотря на всю свою стервозность, магесса сама в ловушку сунется? По мне, так это неприемлемо…

Меж тем мы добрались наконец до самого что ни на есть центра черного круга. Не то кратер небольшой, не то воронка. Идеально округлой формы яма глубиной примерно в ярд и впятеро больше в поперечнике, края которой испещряли расходящиеся в стороны провалы-трещины. А посреди этого углубления-блюда со словно уплотнившимися до состояния камня и отшлифованными стенками стоял самый простецкий деревянный ящичек… Размерами фут на фут.

— Ну что, открывай, — мотнул я головой, указывая Пушу на сие диво, которое прежде было, видимо, прикопано злодеями. И прежде чем трус этот заартачился, в яму его столкнул… Он скатился, запнувшись, на брюхе в самый низ. Да так удачно, что носом уткнулся прямо в боковую стенку ящика.

— Да нет там ничего опасного, — снисходительно молвила Кейтлин, успокаивая взвизгнувшего Пуша, который, загребая руками и ногами, рванул от вместилища магической ловушки прочь. — Иначе ты был бы уже мертв.

— Вот именно, — поддержал я леди. И снисходительно эдак молвил, глядя на бандюгу: — Не понял еще, что ли? Пугал я тебя просто. Так что прекращай трястись. Открывай смело крышку да проваливай на все четыре стороны. — Но, несмотря на вышесказанное, дезактивировать свой защитный амулет не стал…

Прокатило. Повелся этот лопух. Дрожать, правда, не перестал, но к крышке ящика потянулся… Крепко зажмурившись, резко открыл его. Явив нашим взглядам непонятную конструкцию из дерева, камня, металла и кости. Некто взял кусок обычного красного дерева размером фут на фут, отполировал до идеальной гладкости и превратил его в помост-основание. По углам которого были разнесены и частично утоплены в него крупные кристаллы аквамарина. Теперь раскрошившиеся. От этих, видимо, накопителей стихиальной энергии протянулись золотые линии — лучи октаграммы. А посреди нее в окружении двойного кольца лунного серебра и целого сонма вытравленных рунных знаков лежала костяная пластинка примерно с ладонь… Она-то и притягивала основное внимание. Вернее, четыре крупные карминно-черные руны на ней. Такие изумительно четкие… Словно их только-только нанесли, заполнив сей изумительной краской грубые надрезы на кости…

— Демонической кровью, а не краской, — поправила меня Кейтлин, и я очнулся.

Пришел в себя и непонимающе похлопал глазами, глядя на проявившую способность к чтению мыслей суккубу. Раньше она этого делать явно не могла… А то бы давно уже прибила меня за невероятно кощунственные помыслы в отношении нее. Но недоумевал я недолго. Быстро дошло, что я сам, засмотревшись на руны, озвучил свои мысли.

— А что это вообще такое? — полюбопытствовал я у решительно направившейся к краю ямы магессы.

— Рунный артефакт Ушедших, — кратко пояснила ди Мэнс. И продолжила разъяснения, лишь когда выдрала костяшку с рунами из доски: — Так называемый «Пожиратель жизни». Входит в перечень безусловно запрещенных к владению, применению и распространению и подлежит немедленному уничтожению при обнаружении. Несет в себе заклинание объемного действия второй ступени, принадлежащее к типу так называемых неограниченно стабильных. — Последнее я не очень-то понял, но, к счастью, Кейтлин сама осознала, что слишком уж заумно говорить начала, и сказала попросту: — В общем, будучи воплощенным, существует оно сколь угодно долго. Пока питающая его энергия не закончится.

— Второй ступени? — переспросил я, вычленив из этого самое главное, и, нехорошо сощурившись, посмотрел на тотчас сжавшегося в комок Пуша. — Мулы у нас подохнут, значит?..

— Мулами бы мы не отделались, — покачала головой Кейтлин, стоящая ко мне спиной, а потому не разобравшая, кому адресован позвучавший вопрос. — Все наемники, у кого защитные амулеты ниже третьей ступени, здесь бы остались… Да и остальным плохо бы пришлось… Если бы не успели отреагировать и своевременно покинуть зону поражения.

— Я не знал! Не знал! — затравленно завыл и попытался заползти, спрятаться за крохотный ящик Пуш, видя, что я поднимаю стреломет.

— Да заткнись ты! — досадливо поморщившись, отмахнулся я от него, вешая, как и намеревался, оружие на плечо. И обратился к ди Мэнс: — Делать-то мы что со всем этим будем?

— Ну… — на мгновение призадумалась она. А потом с ее левой руки слетел ком огня, и ящик со всем его содержимым весело заполыхал.

— Тоже решение, — ничуть не расстроил меня такой поворот событий. Все равно ничего стоящего там не было. Кристаллы-накопители разрушились, а золота и лунного серебра в пересчете на металл — кот наплакал. Кивнув на костяную пластинку, которую Кейтлин продолжала сжимать в правой руке, спросил: — А с этой штуковиной Ушедших что?

Леди покосилась на меня, на артефакт и, пожав плечами, сказала, сжимая кисть:

— Пригодится.

— А?! — изумленно уставился я на нее, подумав, что ослышался.

Но ничего подобного — все я правильно разобрал. Ди Мэнс не мудрствуя лукаво собралась прикарманить запрещенный артефакт! Ведь все ее последующие действия прямо указывали на это.

Кейтлин взяла в левую руку свой магический жезл, сделала им несколько пассов над костяной пластинкой. И та вдруг занялась кровавым пламенем! А руны полыхнули тьмой… И воспарили, став объемными, над «Пожирателем жизни»… А еще через миг магесса поднесла к ним свой жезл. И полыхающие руны будто прилипли к нему! Впитались в металл, оставив после себя медленно затухающие следы! А костяная пластинка рассыпалась прахом…

— Ну вот, — удовлетворенно произнесла Кейтлин, убирая жезл и отряхивая руки.

А я, захлопнув наконец разинутый рот, протянул:

— Хм… — и бросил быстрый взгляд на вытаращившего глазенки Пуша.

— Я ничего не видел! — взвизгнул он отчаянно, стоило мне только сощуриться, глядя на него. — Совсем ничего!

— Разумеется, ничего, — прежде чем я успел принять решение относительно участи невольного свидетеля произошедшего действа, снисходительно молвила магесса. Правую руку тотчас подняла и обратила раскрытую ладонь в сторону Пуша. Тот, расширив до предела глаза, буквально окаменел. Замер, как лягушка перед ужом, а не предпринял безуспешную попытку бегства, как я от него ожидал.

Мелькнул фиолетовый луч, ударивший римхольскому деловому прямо в лоб. И Пуш упал… Но отнюдь не замертво. Ибо тотчас завозился, голову поднял и, повертев ею, с искренним изумлением вылупился на нас.

— Теперь он точно не сможет сболтнуть ничего лишнего, — удовлетворенно произнесла магесса. И, полностью утратив интерес к злодею, пояснила мне: — Я стерла ему из памяти последний час жизни.

А я даже не нашел что на это и сказать… Конечно, на фоне прилипшего к чьим-то ручкам запрещенного рунного заклинания-артефакта, которое следовало незамедлительно уничтожить после обнаружения, а не перекинуть в целости и сохранности в собственный магический жезл, какое-то там сурово караемое законами Империи ментальное воздействие на человека против его воли и без его ведома выглядит уже сущим пустяком, но серьезно призадуматься заставляет… Над тем, что для ди Мэнс самые строгие запреты не значат, похоже, абсолютно ничего, судя по тому, с какой легкостью она их преступает. А это может быть весьма нехорошо… Уже для меня. Знающего и видевшего много больше Пуша, да еще и обладающего уникальным даром…

— А ты что тут развалился?! — опомнившись, сердито обратился я к лежащему в яме и трясущему головой Пушу. — Ну-ка вали отсюда, пока цел! — И сделал вид, что стаскиваю с плеча стреломет.

Этого вполне хватило, чтобы римхольский бандюга бросил бесплодные попытки понять, как он здесь очутился, когда только что лежал рядом с Костом на вершине сопки, поджидая движущийся по дороге к мосту через Трею караван, да рванул прочь. Только пятки засверкали… Я даже, не удержавшись, свистнул ему вслед, как вспугнутому зайцу, задавшему стрекача из-под ног коня.

* * *

Остаток пути к Римхолу мы преодолели без каких-либо помех. Не встретилось нам больше ни магических ловушек, ни лихого лесного люда, промышляющего в здешних места, близ города, сбором подорожных податей, ни иных напастей. Разве что недавно прошедший в горах дождь немного подпакостил, превратив проходимый ранее вброд ручей чуть ли не в реку, через которую мы замаялись телеги перегонять. Хорошо ди Мэнс магией помогла, подталкивая сзади повозки «Стеной Воздуха». А вообще, если бы не отсутствующие во многих местах мосты через многочисленные горные речки-речушки, то, даже несмотря на убитую напрочь и заросшую дорогу и невероятное количество перевозимого и переносимого груза, путь назад до города от логова Алого занял бы значительно меньше времени, нежели туда. Разница составила бы полные сутки, а не половину, как вышло.

Впрочем, так даже удачней получилось, ведь добрались мы до Римхола в середине дня, а не вечером, в сумерках. А то бы намучились, проталкивая в кромешной темноте, разгоняемой лишь неясным светом пары фонарей, телеги через узкий зев городских ворот. Которые не были рассчитаны строителями на такие обозы, груженные с горой. Мой воз, к примеру, только кое-как прошел. А телегу с драконьей головой и вовсе пришлось магией переносить через стену. Под надвратную арку влезал только нос Алого до уровня глаз, а далее драконья башка застревала.

Ну хоть потешили сбежавшийся поглазеть на возникшие у нас проблемы народ. Такого захватывающего зрелища — летающей на телеге огромной драконьей головы, никому из римхольцев видеть еще не доводилось… Так что все довольны остались — и молодежь, и взрослые, и старики. А ребятня — та просто счастлива была…

Наконец главный трофей состоявшейся охоты очутился в городе, и началось наше триумфальное шествие по Римхолу. Впереди всех, понятно, ехала на своем жеребце Кейтлин, приодевшаяся по этому поводу в украшенный золотым шитьем костюм, а сразу за ней следовала телега с отрубленной головой Алого. Потом шел я, положив правую руку на борт воза и жутко переживая о том, как бы с него случайно не слетел вроде бы надежно закрепленный полог. Ну а чуть дальше катили остальные повозки да топали наемники.

Пока до центральной площади дошли, чуть не оглохли от радостных воплей и приветственных возгласов, издаваемых заполнившим тротуары людом! Я даже ошалел малость от такого приема. А уж когда в нас еще и цветы полетели… Да в таких невероятных количествах, что мостовая под нашими ногами просто моментально оказалась устлана ими… И где столько набрали?..

А на площади ликование многотысячной толпы римхольцев достигло своего апофеоза. Шум стоял такой, что не разобрать было слов, сказанных на ухо! Я едва понял, что от меня хочет Джегар, вернувшийся от своей хозяйки. Оказалось, Кейтлин решила загнать все телеги с трофеями во двор принадлежащего теперь ей дома градоначальника да прикрыть их охранным контуром от греха подальше. А мой воз волей-неволей тоже придется гнать туда, и не важно, желаю я этого или нет. Просто такое столпотворение творится на улицах, что или обоз следует прямо и без остановок до цели, или застревает здесь до утра.

Поскольку распоряжение леди не шло вразрез с моими замыслами, то артачиться я не стал, а быстро закивал, показывая Джегару, что понял его. Впрочем, даже имей я иные планы по размещению воза с сокровищами, — моментально бы их переменил, глядя на эту ликующую толпу, что запрудила городские улицы и площадь. Судя по виду, римхольцы до того распалились, что уже готовы наброситься на героев-спасителей, дабы зацеловать их, затискать на радостях до смерти. Не хватает лишь крохотного толчка, коим вполне может стать остановка каравана, чтобы люд хлынул с тротуаров на мостовую и налетел на нас…

Однако часть обоза мы все же потеряли на пути к своей совсем недалекой цели. Телегу с драконьей головой пришлось оставить посреди площади. На радость толпе. Иначе нас просто не пропустили бы дальше горожане, заявившиеся целыми семьями, чтобы полюбоваться на голову своего поверженного мучителя-дракона. Вот леди и пошла навстречу, предоставив всем желающим возможность не только поглазеть на свой великолепный охотничий трофей, но и коснуться его. Последнее-то без толку запрещать — четверо оставшихся охранников толпу не сдержат. Если на сувениры не дадут растащить — и то хорошо. Хотя, возможно, я преувеличиваю — все же без серьезного инструмента драконью чешую или там какой-нибудь костяной рог не отодрать.

Так или иначе, до дома градоначальника мы добрались. Шустро разместили все телеги в маленьком дворе. За пару десятков минут управились. И повозки поставили, и мулов распрягли. А Кейтлин установила охранный периметр с парализующим заклинанием в качестве эффектора воздействия. Ну и наконец щедро вознаградила всех наемников. Выдав им вдвое большие суммы, нежели те, на которые уговаривались. Вроде как в честь того, что драконов тоже оказалось два, а не один. На том наша эпопея с охотой на огнедышащего ящера и закончилась… Началось гуляние.

Вернее, оно еще раньше по всему Римхолу началось, а мы к нему лишь присоединились. Трактирщики-то все как один после нашего триумфального возвращения объявили, что сегодня вся выпивка бесплатно! Так что к вечеру это грозило вылиться в грандиозную пьянку, когда крепко стоящих на ногах людей днем с огнем не сыскать.

И хотя до наступления ночи было еще далеко, я сразу, как только пристроил под надежную магическую охрану свой воз, поспешил в заведение тьера Труно. Чтобы успеть привести себя в порядок — помыться, побриться, подстричься, пока там все, включая прислугу, не перепились. А потом уж и вина откушать от души можно будет…

Пробираясь через скопившуюся на площади толпу горожан, я неожиданно наткнулся на Гэла Атеми с сестрой, пытающихся пробиться поближе к драконьей голове.

— О, Кэр! — воскликнул парень.

— Привет, Гэл! Привет, Вэлла! — вынужденно остановившись, приветливо поздоровался я с ними. — Как жизнь?

— Да ничего, все живы-здоровы, — отмахнулся мой приятель. И поспешил перейти от приветствий к куда более животрепещущей теме: — А мы тут на голову Алого пришли глянуть!

— Она такая здоровущая — просто ужас! — не замедлила поделиться своими впечатлениями Вэлла. — А пасть какая клыкастая, пасть! Даже подходить поближе страшно!

— Да что ты Кэру-то рассказываешь! — рассмеялся Гэл. — Он небось вдоволь насмотрелся на эту голову, пока ее сюда везли! — И затормошил меня, жадно вопрошая: — Кэр, а ты видел хоть краем глаза, хоть из самого-самого издалека, как леди Кейтлин повергала Алого?!

— Эх, если бы, Гэл… если бы… — криво ухмыльнувшись и мигом натянув скорбную маску, испустил я горестный вздох. И продолжил, когда лицо парня, жаждавшего красочного рассказа о схватке могущественной магессы с огнедышащим драконом, расстроенно вытянулось. — Если бы издалека… А так я момент этого повергания Алого наблюдал с самого что ни на есть первого ряда…

— Это как? — не понял он.

— Да очень просто, — снисходительно пояснил я. — В тот миг, когда леди Кейтлин гасила Алого, я у того в пасти находился. — И, глядя на смешно выпучивших глаза брата и сестру, скромно добавил: — Язык пытался отрезать скотине этой злобной…

— Врешь! — в один голос воскликнули Гэл и Вэлла.

— Да чтоб меня демоны задрали! — поклялся я, глядя на них наичестнейшими глазами.

— Расскажи! — переглянувшись, немедленно потребовали они.

— Только не сейчас, — отказался я поведать сию секунду, как Гэл и Вэлла явно того хотели, захватывающую историю. — А то время поджимает. Мне же еще нужно от многодневной грязи отмыться-отскоблиться, подстричься, щетину с лица свести да с одеждой подходящей определиться. Не пойду же я вечером на обещанный леди Кейтлин пир свинья свиньей? — И поспешил утешить: — Да никуда от вас мои рассказы не денутся, не бойтесь. Я в любом случае собирался не сегодня завтра зайти к вам в гости.

— Ты же только что сказал, что вечером отправляешься на пир! — уличила меня Вэлла, сочтя мои слова пустой отговоркой. Хотя ничего такого у меня и в мыслях не было. Они же мои единственные друзья в Римхоле — как к ним не наведаться? Да и с Дедом надо бы мне потолковать… На тему одного интересного рудника, который отчего-то не отмечен на моей чудной карте.

— Значит, загляну к вам завтра, — пожал я плечами. И, с откровенной улыбкой глядя на насупившуюся девчонку, мягко произнес: — Да зачем мне вам лгать? Сказал — зайду в гости, значит, зайду.

— Ну мы тогда будем тебя ждать, — заверил Гэл.

— Ага, давайте, — согласно кивнул я и заторопился. — Ладно, побегу я. Время-то идет…

На том мы и расстались. Гэл с Вэллой продолжили прокладывать себе дорогу через толпу к одной драконьей голове, а я скорым шагом отправился к другой — к той, что таверна.

Хотя, как оказалось, можно было и не спешить так сильно. Достаточно было с Калвином поздороваться, переговорить да о своих неотложных нуждах обмолвиться, чтобы тот так хвоста прислуге накрутил, что та заметалась будто ошпаренная. Я же теперь как-никак компаньон тьера Труно — потому ко мне со всем возможным почтением.

А пока имеющаяся в таверне купальня подготавливалась да брадобрей бритву точил, я поинтересовался:

— Ну а что с нашей задумкой? Идут дела?

— А то! — На лице Калвина расползлась одухотворенная улыбка. — Пока вас не было, городские цены уже на треть взлетели! Так что очень вовремя мы вложились!

— Что-то несильно недвижимость подорожала… — не разделил я его восторгов. Вот если бы цены скакнули вверх раза в два от прежнего, то да, это было бы реально здорово.

— Так это только начало! — заверил меня компаньон. — Сомнения ж у людей закономерные были, что леди Кейтлин покончит с Алым. Да и нет у большей части римхольцев особо средств, чтобы вкладывать их в дома и лавки. Вот подтянутся из других городов богатеи, почуяв возможность наживы, так цены и взметнутся вверх.

— Ну ладно, ты в этом деле опытней, тебе и думать, — махнул я рукой, решив не забивать себе голову лишними проблемами. Мне бы прежде с привезенной добычей разобраться, которая уйдет за сумму на порядок большую, чем стоит наше совместное с тьером Труно римхольское предприятие…

Бес, правда, начал возмущаться, доказывать, что деньги никогда нельзя оставлять без внимания, но я не стал его слушать. Ибо отмыться хотел куда больше, чем грядущие прибыли считать да места их новых вложений искать.

Пока приводил себя в порядок, незаметно день догорел. А на улице, несмотря на приход ночи, не стало менее людно и шумно. Наоборот, всеобщее веселье только обороты набрало. Добраться до дома градоначальника оказалось все так же нелегко. Еле протиснулся через толпу, попутно отбиваясь от желающих угостить меня дармовой выпивкой.

К слову, отказывался я зря. Вполне можно было не являться на обещанный пир, а с таким же успехом напиться на городской площади. Разве что в доме градоначальника компания поприличней была — из римхольских богатеев, крупных чинуш и прочего уважаемого люда. Все такие важные, разодетые в пух и прах — ну просто страсть. Что, впрочем, не помешало никому из них наклюкаться до поросячьего визга…

А Кейтлин даже не наряжалась. Все в том же эффектном наряде боевого мага щеголяла. Для вящей внушительности, видимо. Да для того, чтобы осадить подвыпивших мужчин, для которых и трезвых суккуба являет собой неодолимое искушение.

Ну а если брать в целом, то пир, несомненно, удался. Ведь было выполнено главное условие доброго пиршества — чтобы выпивка текла рекой, а закуска всегда была под рукой. Насилу расползлись все по домам… А я вернулся в свою комнату в таверне. Не собирался же меня никто у себя в гостях оставлять. Нет, Кейтлин меня вечером из виду не теряла, но и из ближнего своего круга как-то особо не выделяла. Ну за исключением того случая, когда повествовала разинувшим рты римхольцам о повергании Алого и второго огнедышащего дракона. Честно все рассказала о моем участии в этой эпической битве… Не вдаваясь в некоторые ненужные детали, конечно.

Только, если честно, лучше бы она вообще умолчала о том, как я бился с чудищами. Потому как изрядно подвыпивший народ тут же бросился меня качать, подбрасывая чуть ли не до украшенного лепниной потолка огромного зала для приемов. Так плохо мне даже в драконьей пасти не было… После тридцатого подкидывания у меня глаза уже в разные стороны смотрели. А Кейтлин, как мне показалось, с откровенным ехидством наблюдала за всем этим. Ее-то, понятно, качать не решились — только чествовали беспрестанно, поднимая за нее бокалы.

А утром… Вернее, не утром, а уже ближе к полудню, у меня жутко болела голова… А рядом в постели обнаружилась какая-то сладко посапывающая малышка… Черноволосая. С припухшими от поцелуев губами… Хотя я точно помню, что с пира один уходил… Неужели на площади кого-то подцепил?

Ожесточенно почесав затылок, я растолкал спящую одетой на моей постели девицу, что даже сапог не сняла, завалившись на чистое покрывало.

— Ты кто? — спросил я у своей гостьи.

Та, не поднимая век, со стоном приложила руку ко лбу.

— Я… Я Флем… — хрипло выговорила она, а затем, резко распахнув глаза, с ужасом уставилась на меня. Да как взвизгнет, подскакивая: — А ты кто и что ты делаешь в моей постели?!

— Вообще-то это моя постель, — оглядевшись на всякий случай и удостоверившись, что это мой номер в «Драконьей голове», заметил я. — И у меня, знаешь ли, тоже возникает закономерный вопрос: что ты в ней делаешь? Да еще и одетая…

— А-а… о-о… у-у… — ошарашенно оглядевшись и уставившись на меня округлившимися серо-зелеными глазами, издала нечленораздельный возглас девушка, довольно молодая и миловидная, надо признать. А затем заломила ручки: — Родители меня убьют, если узнают!..

— Ну так, может быть, тогда и не стоит им ничего говорить? — прозрачно намекнул я. — Ведь, судя по всему, меж нами ничего не было… Наверняка пришли пьяные до полной невменяемости и завалились спать. Если я даже на твою одежду не покусился, а с себя сумел лишь сапоги сбросить да куртку снять.

— Да-да, не нужно никому ничего говорить — пусть все случившееся останется между нами! — яростно закивала Флем да тут же за голову схватилась, страдальчески сморщившись. — А то меня точно на учебу в столицу не отпустят, — простонала она.

— Вот и договорились, — облегченно перевел я дух и поспешил к столу-тумбе, на котором стоял графин с водой.

Напоить пришлось и девушку. После чего, чуть придя в себя, она, отчаянно краснея при каждом взгляде на меня, поспешно ушла. Ну или скорей украдкой выскользнула из номера, тихо и незаметно. Хотя это и не имело смысла — все равно в коридоре не было абсолютно никого.

Я тихонько прикрыл за ней дверь и, облегченно переведя дух, прошептал:

— Пронесло…

После этого оделся и отправился в зал здоровье поправлять. Что и делал с успехом до самого полудня, потягивая крохотными глоточками охлажденное красное вино. А там и ожил. Поел. В голове сразу стало проясняться. А там вспомнились и вчерашние мои приключения. Когда я, возвращаясь в «Драконью голову» в изрядном подпитии, случайно наткнулся в толпе на девушку, облик которой живо напомнил мне Кейтлин. Было какое-то едва уловимое сходство в чертах их лица. А одинаковый цвет волос его только усугублял. Вот у меня крышу и снесло…

«И хорошо, что и я, и Флем были слишком пьяны, чтобы дело зашло дальше откровенных ласк! Иначе быть беде! — представив, в какой переплет мог угодить по причине утраты контроля разума над позывами души, неистово жаждущей воплощения своих самых сокровенных желаний, и чуть не облившись холодным потом, оторопело подумал я. Да тут же отодвинул от себя подальше недопитое вино, решив: — Нет, неумеренные возлияния мне отныне категорически противопоказаны! Отныне и до тех пор, пока не женюсь на Кейтлин!»

Покачав еще головой, я вздохнул. И, ругнувшись на потешающегося надо мной по своему обыкновению беса, отправился по гостям. Обещал же…

Но сразу попасть к Атеми не удалось. В зале меня перехватил Джегар, принесший дивную весть о том, что я приглашен леди Кейтлин отужинать с ней. Сегодня, в восемь вечера. Так что пришлось возвращаться да спешно разбираться с одеждой — в порядок ее приводить. А то сапоги не чищены, пряжка на ремне не блестит, а рубахи — ни одна не глажена.

Пока занимался своим будущим нарядом, в гости ко мне заглянул асс-тарх Рабле. Также с замечательной вестью. Утвердили ходатайство о моем посвящении в благородное достоинство… Отчего я аж душой воспарил. Ведь все одно к одному складывается: и с Кейтлин мы вроде как примирились, и деньги у меня появились на приобретение неплохого лена, и безродным смердом я скоро являться перестану… Можно теперь кое-кому и о притязаниях на руку и сердце откровенно намекать!

Но к Атеми я все же пошел. Ибо не видел смысла до вечера по комнате шарахаться, изнывая в ожидании встречи с несравненной ди Мэнс. Так что решил не откладывать на потом поход в гости. Да и когда еще выпадет свободное время? Асс-тарх Рабле ведь предупредил меня, что нужно поторапливаться с отбытием в столицу, где через полторы декады состоится очередная, проводимая лишь дважды в год церемония вручения высочайших имперских наград и раздача прочих пряников отличившимся.

За пару часов я и время убил, и натрепался от души. Просто язык устал битву с огнедышащими чудовищами живописать разинувшим рты младым и старым представителям семейства Атеми. И с Дедом таки перемолвился, спросив у него, не слышал ли он о руднике Гахлбэрри.

— И это ты у меня спрашиваешь?! — неожиданно возмущенно вскинулся Торвин. — Да я там, почитай, шесть лет отработал! До того, как драконы нагрянули и рудник по примеру прочих пришлось закрыть до лучших времен!

— А где он расположен-то, этот рудник? — тотчас полюбопытствовал я, обрадовавшись про себя такой осведомленности Деда. Раз он там работал, то все-все о руднике должен знать…

— Так известно где — возле Сухой речки, во владениях барона Гривера, — пожал плечами старик. И, хитро сощурившись, посмотрел на меня: — Никак добраться до него задумал?

— А что, думаешь, стоит? — усмехнувшись, вопросом на вопрос ответил я.

— Ну это как посмотреть… — пригладил бородку Торвин. — С одной стороны, богатства там, конечно, несметные хранятся — в лучшие годы лунного серебра оттуда на три четверти миллиона выбирали, а с другой… Работало в те времена на добыче одних только простых рудокопов почти полтыщи. Да и закупорены теперича наглухо магическими взрывами все входы в рудник…

— Ладно, потом это дело еще обмозгуем, — не стал я обнадеживать старика. — Сейчас мне все одно дорога в столицу, а когда вернусь — большой вопрос.

Так и день пролетел. А без четверти восемь, по часам на ратуше, я уже у двери дома градоначальника стоял. Недолго — меня быстренько внутрь впустили. Да и в холле лишь совсем чуть продержали, вскоре дальше повели…

— Проходите вот сюда, пожалуйста, тьер Стайни, — остановившись, коротко пискнула сопровождавшая меня в путешествии по лабиринту немалого дома градоначальника девчушка-служанка. И плавно взмахнула рукой, указывая в сторону темной лакированной двери, что была тут же расторопно приоткрыта передо мной загадочно ухмыляющейся Тарией.

— Хорошо, — односложно ответил я и проследовал куда сказано, с подозрением косясь при этом на телохранительницу Кейтлин. Что же за подвох меня там ждет, коли Тария так лыбится?..

Дверь моментально закрылась следом за мной, а я очутился в небольшой, всего с одним широким окном, богато отделанной в пастельно-белых тонах комнате, посередине которой стоял овальной формы стол на резных лапах-ножках, окруженный полудюжиной мягких стульев с изогнутыми спинками. А больше ничего из обстановки и не имелось… Что в порядке вещей для богатых домов, где комнат столько, что мебели на них не напасешься. Но на все это я обратил внимание лишь вскользь, куда больше меня заинтересовало то, что стояло на столе. Накрыт он был с размахом. Весь яствами заставлен, а в центре на огромном блюде покоится поросенок, запеченный целиком. И не одна откупоренная бутыль вина стоит… А что самое удивительное, учитывая количество припасенной еды, рассчитана она всего на две персоны. Судя по расставленным столовым приборам.

Пока я разглядывал все это изобилие, неслышно открылась вторая дверь из имеющихся здесь. И в комнату вошла Леди… Именно так, с большой буквы. Иначе невозможно назвать восхитительную черноволосую красавицу в пышном белом с серебром платье из струящегося шелка, тонких шелковых же перчатках до локтей и небольшой, модной в нынешние времена шляпке с бантом в форме розы на левой стороне…

Кейтлин принарядилась, как на бал! Даже обычно редко используемые ею драгоценности не забыла — на тонкой шейке изумрудное колье, в ушах небольшие совсем серьги-полумесяцы с того же цвета камнями, а на среднем пальце правой руки, поверх перчатки, тонкое кольцо-коготок, соединенное цепочкой с небольшим изящным браслетом. Все выполнено из лунного серебра…

Но бес с ними, с одеждой и украшениями, в конце концов, вовсе не они делают из девушки леди. Кейтлин еще и накрасилась! И теперь ее лицо производит совсем уж ошеломляющее впечатление! Обрамленное волнистым водопадом ниспадающих на плечи черных-черных волос, оно словно какое-то внутреннее сияние источает… Отчего нежная кожа выглядит совсем уж бесподобно с этими крохотными переливающимися искорками серебряной пудры. А невероятные изумрудные глазищи вполлица, взирающие на мир из-под огромных, черных как смоль опахал-ресниц с миниатюрными алмазными капельками на самых кончиках? Да еще темной тушью зеленющие очи для усугубления эффекта подведены, а веки чернены и чуть посеребрены. Ну и тонкие брови аккуратно подчеркнуты. А губы… Чуть приоткрытые чувственные губы, что покрывает искушающе алый влажный перламутр, просто безумно притягательны!

— Ну проходи же, Стайни, присаживайся, — предложила, чуточку усмехнувшись, Кейтлин буквально онемевшему от восхищения мне.

— А?! — отмерев, вытаращился я на нее. Ошеломленно помотал головой и вновь впился взглядом в это совершенное, нечеловечески прекрасное лицо. И, видимо, от избытка переполняющих меня чувств с языка слетело: — Так не бывает!

— Что не бывает? — удивленно приподняла левую бровь леди. Но ответ ей не понадобился, сама догадалась, что это я о ее невероятной красоте. — А, ты о моем несколько необычном облике? — А когда я яростно закивал, она успокаивающе махнула рукой: — Да это я просто всю краску с себя смыла… — И, устраиваясь за столом с помощью словно выросшей из-под земли служанки, сообщила как о чем-то напрочь обыденном: — А то постоянное ее использование несколько вредно. Нужно дать коже отдохнуть.

— Что? — тупо уставился я на нее, слепо нашаривая рукой спинку стула перед собой.

— Я. Смыла. С себя. Всю. Краску, — членораздельно терпеливо выговорила Кейтлин, видя, что до меня не доходит. — Теперь понимаешь?

Кивнув было, я тут же замотал головой и неуверенно предположил:

— Может, наоборот, накрасились?..

— Нет, не наоборот! — фыркнула девушка. А потом все же созналась: — Разве что губы немного подкрасила да глаза подвела…

Я, признаться, усомнился в том, что обошлось такой малостью. Кожа у Кейтлин, конечно, и прежде была безупречна… но сейчас она выглядит просто фантастически! А в то, что это ее истинный вид, прежде скрываемый какой-то маскирующей тональной краской, не верится по той простой причине, что я видел однажды девушку почти совсем без одежды. Не красится же Кейтлин вся целиком?!

Последнее я, кажется, произнес вслух… Так как глазки у ди Мэнс моментально сузились, а затем она ледяным тоном произнесла:

— Да, ты правильно подумал — так оно и есть. Для облегчения и ускорения процесса я принимаю ванну со специально подобранными для этой цели травами, а не наношу на кожу оттеняющий состав какой-нибудь мягкой кисточкой. — Немного расслабившись, пожала плечами и спокойно заметила: — К тому же это банально глупо выглядит — если окрашивать только отдельные части тела.

— А-а… — протянул я и закашлялся, подавившись слюной. Ох не стоило мне вспоминать одну особу без одежды, ох не стоило… И уж тем более представлять, как же выглядит девушка без маскирующей краски на теле…

Возникло прямо-таки необоримое желание встать. Чтобы смахнуть на пол со стола всю эту ерунду-еду и, не слушая жарких возражений девушки, вынудить ее забраться с ножками на него. Задрать подол этого великолепного платья, сорвать с Кейтлин совершенно ненужное нижнее белье и… Хотя бы раза два! А потом, конечно, удостовериться в наличии у этой несомненной суккубы хвоста!

Лишь невероятным усилием воли я сдержался. Но не уверен, что был бы на это способен, если бы не каждодневная пытка искушающим образом Кейтлин на остморской таможне… Там моя воля сильно закалилась. Так что хоть и пенял я тогда бесу за ту проделку, но теперь, пожалуй, нужно спасибо сказать…

Однако я оказался не в силах полностью проконтролировать свои эмоции. Они явно отразились на моем лице. Иначе с чего бы глаза демоницы так моментально потемнели? Не иначе догадалась о моих кощунственных помыслах в отношении нее…

Хорошо Кейтлин отвлекла объявившаяся подле нее служанка, а то быть бы мне выпертым со скандалом из-за стола. А так демоница постепенно успокоилась, а я тем временем окончательно взял себя в руки, задушив свои порочные желания.

«Бес, выручай!» — обратился я к рогатому, когда улыбчивая служанка и до меня добралась да начала яства с блюд брать и на тарелки передо мной накладывать. А там ведь вилок-ложек-ножей всяких тьма-тьмущая… Не знаешь, за что хвататься.

Кое-как да с бесовской помощью я разобрался с этой столовой премудростью. Тем самым избежав насмешливого фырканья со стороны ди Мэнс, которая внимательно наблюдала за мной.

И если бы не одно «но» — необходимость постоянно прикладывать усилия, чтобы не пялиться беспрестанно на обольстительную суккубу, то можно сказать, что ужин прошел просто замечательно. Ну а что? Вкусно покушали, немножко поболтали, как полагается, ни о чем, превосходного вина пригубили-отведали, что еще надо? Однако все хорошее рано или поздно подходит к концу… Завершилась и наша трапеза. Насытившаяся Кейтлин откинулась на спинку стула и, вытянув руку, подняла хрустальный бокал-тюльпан. В который расторопная служанка немедля долила немного вина из бутыли.

— Спасибо, Сьюзи, — благодарно кивнув ей, произнесла леди. — Оставь нас, пожалуйста…

Служанка, сделав книксен, моментально испарилась из комнаты. И мы остались вдвоем…

— Думаю, ты уже догадался, Стайни, что я пригласила тебя не просто так… — отпив из бокала капельку вина и немного помолчав, издалека начала ди Мэнс.

— Да сообразил уж, что не исключительно ради того, чтобы я составил вам компанию за ужином, — усмехнулся я, отстраняясь по примеру леди от стола.

Ди Мэнс едва заметно улыбнулась, но тут же напустила на себя неприступный вид и заявила:

— Нам предстоит серьезный разговор, Стайни, от которого, увы, не уйти.

— Хорошо, начинайте, — подняв свой не опустевший и на четверть бокал и пожав плечами, предложил я, весь обратившись во внимание. Хоть и разомлел от сытного ужина, но как-то подобрался, сконцентрировался на предстоящей беседе. Ведь край как не хотелось упустить что-то важное из слов достаточно серьезно и решительно настроенной Кейтлин. Потому что речь, думаю, пойдет о нас… Вернее, о наших отношениях.

Выдержав паузу, ди Мэнс сделала свой заход, начав с прозвучавшего очень многозначительно:

— Надеюсь, ты понимаешь, Стайни, что я не могу тебя просто отпустить после всего…

— В смысле? — недоуменно нахмурился я.

— Даже несмотря на то, что ты вроде как искупил свою вину за однажды содеянное на пару с ди Самери… — словно и не услышав прозвучавшего вопроса, продолжила, устремив рассеянный взгляд куда-то мимо меня, Кейтлин.

— А в чем, собственно, проблема? — до крайности насторожило меня такое начало беседы.

— Ты узнал слишком многое из того, что тебе не следовало знать, Стайни, — последовал четкий ответ взглянувшей мне прямо в глаза ди Мэнс. — А если добавить к этому еще и обладание совершенно уникальным даром…

Но лучше бы она этого не делала. Если, конечно, не желала изначально заставить меня потерять нить разговора. Ибо этот завораживающий взгляд прекрасных изумрудно-зеленых глаз моментально заставил меня задохнуться от восхищения и вернуться мыслями к главному — тому, как безумно красива и притягательна суккуба.

— Что вы хотите этим сказать?.. — внезапно севшим голосом выговорил я, все же как-то сумев прекратить пожирать взглядом обольстительную красотку-демоницу и отвести от нее глаза.

— Ты видел, как я оперирую Тьмой, — словно откуда-то издалека донесся до меня голос Кейтлин, поведавшей о сути гнетущей ее проблемы.

— Так и что? — недоуменно уставился я на нее, избегая, впрочем, смотреть в глаза. — Я же не собираюсь трепать об этом на каждом углу! А если на слово не верите, то могу даже клятву соответствующую дать.

— Нет, Стайни, это решительно невозможно, — вроде как задумавшись на мгновение, все же покачала отрицательно головой Кейтлин и с подкупающей искренностью пояснила: — Если бы это касалось только одной меня… то я, возможно, могла бы рискнуть. Но такие сведения могут обернуться и против моей семьи. А это совсем другое дело… Здесь неприемлем даже малейший риск.

— Так что же меня теперь, — спросил я, чуть обеспокоившись, и выразительным жестом чиркнул себе по горлу, — и дело с концом?

— Ну… — протянула замявшаяся девушка, посмотрев в сторону, и кивнула с усмешкой: — В общем-то этот вариант я тоже рассматривала. — Но прежде чем я успел немного испугаться, она поспешила успокоить меня: — Но, на мой взгляд, у этой проблемы есть два других, более удобоваримых решения, из которых я и хотела предложить тебе сделать выбор.

— Э-э… И что же это за решения?.. — осторожно осведомился я.

— Позволяющие, пусть и разными способами, полностью устранить риск того, что ты сможешь навредить мне и моей семье, вольно или невольно выдав некоторые тайны… — несколько уклончиво ответила леди.

— А конкретней? — подобрался я.

— Первое — я могу подчистить тебе память, удалив ненужные и опасные воспоминания, — сообщила Кейтлин. Сделав паузу, наблюдая за моей реакцией на ее слова, она продолжила: — Правда, без каких-либо гарантий, что ты не тронешься в результате умом, ибо в ментальной магии я не сильна…

— Ну просто отличное предложение! — саркастически проговорил я. — Второе такое же?

— Второе… — на миг замешкалась с ответом девушка. — Нет, оно подразумевает иной способ обеспечения твоей полной лояльности.

— И какой же? — с интересом воззрился я на нее.

— Ты совершенно добровольно становишься моим фамилиаром… — поймав мой взгляд, проникновенно выдала Кейтлин своим мягким, как бархат, чувственным голоском.

— Что?! — ахнул я, когда до меня, оцепеневшего от восхищения, дошло осознание того, о чем толкует сидящее напротив меня искушение во плоти.

А обольстительная демоница, при взгляде на которую из головы напрочь выметает все мысли и в жилах вскипает кровь, отставив в сторонку бокал, сложила изящные ручки перед собой и без тени сомнения выдала:

— Стайни, ты же неглупый человек и должен понимать, что это — идеальный выход для тебя…

— Идеальный выход для меня — стать твоим фамилиаром?! — вскипел я. — Да ты вконец оборзела, красавица! — от избытка охвативших меня чувств грубо выдал в ответ на этот пассаж.

— Да как ты смеешь?! — моментально вспыхнула Кейтлин и было привстала, явно намереваясь разделаться с одним наглецом в моем лице. Однако заметным усилием воли леди сдержалась. Опустилась назад на стул и с ощутимым холодком произнесла: — Еще одно высказывание в подобном тоне, Стайни, и ты вылетишь вон из моего дома! — сердито сверкнула она глазами и фыркнула, задирая носик. — Я тебе такое решение вообще только из чувства признательности предлагаю, мог бы и оценить!

— Что?! — уже во второй раз ахнул я, тихо обалдевая от столь безмерной наглости одной благородной девчонки.

— То! — отрезала леди. Посопев немного возмущенно, взяла себя в руки и продолжила практически спокойно: — Да, бесспорно, из тебя выйдет исключительный фамилиар, который усилит меня невероятно… Но я и без того достаточно сильна. Так что обретение новых возможностей и увеличение боевой мощи весьма соблазнительно, но не настолько критично для меня… Во всяком случае не настолько, чтобы я силой загоняла тебя в заклинательный покой для проведения ритуала Единения. А с учетом сложившихся меж нами непростых отношений и твоего отнюдь не образцово-смирного характера… Я и вовсе не горю желанием заводить такого фамилиара. — Высказалась и замолчала, давая опешившему мне осознать сказанное, а потом мягко-мягко произнесла: — Но, осознавая, какие тебя ждут без этого проблемы, Стайни… я готова пойти на свершение запретного ритуала… если таково будет твое, и исключительно твое! — желание…

Минут пять я хранил молчание, пытаясь подобрать хоть одно приличное слово, дабы выдать его в ответ на слетевшее только что с уст этой стервы ди Мэнс. Которая аккуратно сложила ручки и всем своим видом изображала оскорбленную недоверием благодетельницу.

— Ну знаете… — прошипел в конце концов я. Не сдержавшись, зло оскалился и рявкнул: — Только в сладких грезах вам сможет привидеться то, как я прошу вас сделать себя своим фамилиаром! Ясно?!

— Более чем, более чем, — медленно произнесла Кейтлин. Чуточку сощурившись, она не сводила с меня пристального взгляда. А когда все же отвела глаза от пышущего яростью меня, тихо-тихо пробормотала: — Наличие демонической крови несомненно… Забавно, очень забавно, — хмыкнула она.

— Вы что меня тут, изучаете, что ли?! — обалдело уставился я на леди, сбитый с толку ее странными замечаниями, а оттого моментально растерявший весь запал.

— Ну разве что совсем чуть-чуть, — улыбнувшись, показала мне Кейтлин, насколько это немного, раздвинув примерно на дюйм большой и указательный пальцы правой руки.

— И как успехи? — поиграв желваками, осведомился я.

— Успехи есть, — заверила демоница, но не стала меня в них посвящать. Вместо этого она безмятежно произнесла: — Но пока нам лучше вернуться к более важному… — И практически без запинки продолжила: — Значит, становиться моим фамилиаром ты категорически не желаешь? Я правильно тебя поняла?

— Правильно, — почти спокойно подтвердил я, душа вновь вспыхнувшую ярость. Что, впрочем, сделать оказалось довольно легко. Осознал ведь я наконец, что наш разговор с ди Мэнс следует воспринимать скорее как пикировку, а не как обозначение серьезных намерений. Никто не собирается пытаться вырубать меня и спешно проводить потребный ритуал над моим бесчувственным телом. Пока, во всяком случае…

— Что ж, это твой выбор, — пожав плечиками, заметила Кейтлин, нимало не расстроившись по этому поводу. — Хотя ты и совершаешь серьезную ошибку, Стайни, поступая так…

— О, вы так считаете? Отчего же? — окончательно расслабляясь и пригубив вино из чудом не раздавленного во время вспышек ярости бокала, изобразил я удивление.

— Да хотя бы потому, что я ни за что не стала бы использовать возникшую связь для чего-то, кроме магических действий, — простодушно пояснила Кейтлин и глубокомысленно выдала: — А как поступят другие, учитывая, что кое-кто весьма и весьма смазлив собой… Не знаю, не знаю…

— Это вы к чему ведете? — едва не подавился я вином.

— Ну как же, — удивленно посмотрела на меня леди, — это общепринятый принцип — фамилиар должен быть другого пола, нежели его господин или госпожа. Чтобы не возникало неудобных проблем, связанных с возникшим влечением души…

— Нет, это-то мне понятно, — перебил я Кейтлин. — Мне неясно, какие такие «другие»? Когда, во-первых, о моем уникальном даре знаете только вы, а во-вторых — ритуал Единения запрещено проводить над людьми.

— Стайни, — вздохнула, ласково улыбнувшись, леди. — Ну не прикидывайся ты дурачком… Тебе это так не идет… — Она посерьезнела. — Что узнала я, не задаваясь в общем-то такой целью, легко узнают и другие Одаренные. После чего ты быстренько станешь чьим-нибудь фамилиаром… Без разговоров. Ведь твое мнение по этому вопросу готова принимать во внимание только я. А что касается запретности этого ритуала… На этот случай есть такое понятие — государственные интересы. Не приходилось сталкиваться?

— К счастью, нет, — угрюмо буркнул я. Уела меня Кейтлин, уела, что и говорить. Во имя государственных интересов проворачиваются вещи и куда более жесткие, нежели всего лишь обращение свободного гражданина в целиком зависимого от воли своего господина фамилиара. Так что надеяться на защиту закона в моем положении просто глупо. Как прознают власти о моих способностях, так и закончится моя свободная жизнь. Все как ди Мэнс говорит…

— Ну, надеюсь, и дальше не придется сталкиваться, — отпустила эта улыбающаяся стерва откровенный намек на то, что в случае принятия ее замечательного предложения я буду огражден от подобных неприятностей.

— Значит, или стирание памяти, или ритуал? — проигнорировав прозвучавшее мигом ранее, решил я уточнить диспозицию.

— Не совсем так, Стайни, — мягко поправила Кейтлин. — Или стирание ненужных воспоминаний, а затем ритуал, или мы обходимся без вмешательства в твою память и сразу переходим к главному…

— Даже так? — криво усмехнулся я.

— Да, именно так, — якобы с сожалением произнесла леди, разводя руками, и на всякий случай добавила: — Ну и еще разница в том, что в первом случае у тебя не будет выбора, чьим ты станешь фамилиаром.

— Леди, а вы не забыли, о чем я вас предупреждал? — сощурился я и напомнил: — Если хотя бы только попытаетесь… — Девушка тотчас нахмурилась, а я покрутил левой рукой в воздухе и задумчиво осведомился: — Не кажется ли вам, что все это как раз таки и смахивает на попытку сделать меня своим фамилиаром?

— Да с чего ты взял? Я ведь ни к чему тебя не принуждаю. Ты полностью волен в своем выборе, — изобразила удивление демоница. Замолчала. Бровки сдвинула, видимо, задумавшись, и просияла: — Все это можно сформулировать так, Стайни, — я просто вызволяю тебя из плена иллюзий!

— Может, и мне вас, того, из плена иллюзий вызволить? — ядовито осведомился я. — А то мне кажется, вы забываться начинаете со своими замашками величайшей магессы этого мира.

— А я и есть величайшая магесса этого мира, — тонко улыбнулась Кейтлин и приподняла бровь: — Или ты считаешь, что я переоцениваю свои силы?

— Ну… как по мне, так с вами частенько такое происходит, — хмыкнул я, припомнив не один случай, когда ди Мэнс села в лужу, недооценив своего противника.

— Вот как… Протяни, пожалуйста, руку, Стайни, — попросила девушка.

— Зачем? — насторожился я.

— Один забавный фокус покажу, — безмятежно улыбнулась стервочка.

Помявшись чуть, я все же выполнил ее просьбу — вытянул над столом руку. А Кейтлин потянулась ко мне своей, на пальчиках которой потрескивали крохотные голубые искры.

— Тебе же по силам погасить слабенький молниевый разряд? — уточнила магесса, остановив движение в паре дюймов от моей кисти.

— Да, разумеется, — кивнул я, стремительно трансформируя ауру на отдельном участке тела.

— Отлично, — воодушевилась демоница и одним пальчиком коснулась меня.

С громким треском и неслабой вспышкой голубые искры перескочили на меня и погасли, целиком поглощенные моей аурой.

— А… — растерянно произнес я, предпринимая безуспешные попытки пошевелить словно окаменевшей рукой.

— А это активировалось скрытое под оболочкой грозового разряда заклинание «Ограниченного паралича», — с обворожительной улыбкой промурлыкала Кейтлин и с видом превосходства спросила: — Так кто из нас переоценивает свои силы, Стайни?

— Надолго меня это не задержит, — с угрозой предупредил я ее, прикладывая максимум усилий, чтобы вернуть конечности подвижность.

— Да, конечно, — кивнула магесса, одним жестом развеивая свое заклинание. — Я просто хочу, чтобы ты понял: твой дар не дает тебе абсолютную неуязвимость от магии…

— Я это и так хорошо осознаю, — буркнул я, потирая чуть онемевшую кисть.

— Увы, не заметно, — недовольно произнесла ди Мэнс. — Не заметно, что осознаешь, что я в любой момент могу сделать с тобой абсолютно все. Иначе, понимая это, а также то, что тебе нечего противопоставить мне, не смел бы угрожать.

— Это не угроза, а обещание вкупе с предостережением, — возразил я.

— Стайни, никогда не давай обещаний, которые не можешь выполнить, — озвучила Кейтлин одно мудрое высказывание. — Мне ведь даже не нужно создавать заклинание, чтобы вырубить тебя. Достаточно ударить чистой стихией — и ты продержишься до той поры, пока не заполнится накопитель на твоем браслете. А камешек там ма-аленький совсем… Его не хватит и на одну сотую моего резерва.

Задумчиво покосившись на левую руку, я поправил рукав рубашки, пряча свой браслет от чьих-то слишком проницательных глаз.

— Так что, — вздохнула вдруг Кейтлин, — ты ошибаешься насчет меня. Я не собираюсь никого принуждать к ритуалу Единения… Иначе не разговаривала бы с тобой сейчас, а давно бы сделала своим фамилиаром. А я, как видишь, просто предлагаю…

— Вы такая замечательная, леди, что я просто слов не нахожу! — умилился я от такого откровения.

А сидящий на моем плече бес не выдержал и сердито возопил: «Ты что несешь, осел?! Соглашайся немедленно на шикарное предложение!»

«Что? — возмутился я. — Предложение стать фамилиаром, по-твоему, шикарное?»

«Но ты же не человек, осел! Тебе-то что бояться так ритуала Единения? — с досадой воскликнул бес и жарко зашептал мне на ухо: — Соглашайся — не прогадаешь! Будет стервочке Кейтлин в итоге такой незабываемый сюрприз!.. — У поганца аж до ушей ухмылка растянулась, явно предвкушает какую-то невероятную пакость. Но быстро опомнился и торопливо добавил: — Только прежде уболтай ее выйти за тебя! И обязательно с проведением свадьбы по красивому ангельскому ритуалу!»

На мгновение задумавшись над словами рогатого, я потряс головой. Нет уж, ну его на фиг! Ученый уже. Ничем хорошим следование советам злокозненной нечисти не оборачивается. С паршивца станется жестоко надо мной подшутить, а потом сделать вид, что я его не так понял. Фамилиарами не только люди, но и другие существа вполне успешно становятся. И женитьба на Кейтлин, пусть и по ангельскому ритуалу, скрепляющему на веки вечные, может оказаться всего лишь ложкой сладкого меда в бочке дегтя, если воспользоваться наущением беса.

— О чем так призадумался, Стайни? — вырвала меня из власти раздумий Кейтлин.

— Да вот… — протянул я, тщательно подбирая слова. — Есть у меня одна мыслишка… Как нам иначе решить возникшую проблемку к нашему обоюдному удовольствию…

— Хм?.. — вопросительно приподняла бровь леди.

— Ведь, как я понял, для вас главное — обеспечить мою абсолютную лояльность и таким образом защитить свою семью? — уточнил я один важный момент. — А сделать меня фамилиаром — это лишь один из способов достижения этой цели?

— Все верно, — медленно кивнула девушка, все еще не понимая, к чему я клоню.

— Тогда я предлагаю такой вариант, — откинулся я на спинку стула. И, выдержав интригующую паузу, брякнул: — Создание семьи!

— Что?! — возмутилась Кейтлин, когда до нее дошло, что я под этим подразумеваю. — Да никогда! И не мечтай даже, что нас свяжут какие-то отношения! После твоего письма я тебя прибью скорей, чем пойду с тобой под венец!

Приласкав поганого писаку-беса парой нелестных фраз, я обратился к быстро успокоившейся, но продолжающей искусно изображать негодование девушке, решив вывести ее на чистую воду:

— А если я соглашусь тогда стать вашим фамилиаром?

— Ну… — Леди сделала вид, будто призадумалась, и, пряча торжествующе блеснувшие глазки, медленно произнесла: — Если ты окажешь мне такое доверие, то я обещаю серьезно поразмыслить над возможностью брака… После ритуала конечно же.

— Вот так-так, леди! — осклабился я и укоризненно покачал головой. — А уверяли, что я вам в качестве фамилиара совсем-совсем не нужен… Тогда как это и есть ваша наипервейшая цель!

— Это вовсе не так… — попыталась было убедить меня девушка, но осеклась, видя мою откровенно насмешливую улыбку, и сердито насупилась.

— Нет, леди, — помолчав, продолжил я разговор и с непоколебимой уверенностью заявил: — Фамилиаром я вашим не стану. А вот мужем… Обязательно!

— И каким же это образом ты, Стайни, провернешь сие без моего на то согласия? — уязвленно поинтересовалась надувшаяся как мышь на крупу Кейтлин.

— Так вы уже дали мне его, леди, свое согласие, — бросил я на нее преисполненный удивления взгляд. И припомнил один примечательный факт: — Когда обещали принять от меня подвиг в свою честь…

— Ах ты о моей неосторожной обмолвке, касающейся убийства сумеречника, — сердито выговорила леди. Посопела еще негодующе, явно досадуя на ту свою оплошность, и лицо ее вдруг разгладилось. — А что, если ты не сможешь совершить такой подвиг, Стайни?.. — вкрадчиво молвила она.

— Смогу, не сомневайтесь, — улыбнулся я в ответ.

— Ну а все же? — не успокоилась на этом Кейтлин.

— Чего вы от меня хотите, леди, не пойму? — слегка озадачился я.

— Твоего признания собственной несостоятельности, — ответила, нехорошо сощурившись, демоница и неожиданно предложила: — Давай так — я отношусь серьезно к своей случайной оговорке, считая ее действительно данным тебе нерушимым словом, а ты, в случае если не сможешь-таки совершить обещанный подвиг в мою честь, добровольно станешь моим фамилиаром. Разумеется, уже без какой-либо свадьбы…

Не знаю, как я удержался, чтобы не заорать сразу же: «Да-да, конечно же я согласен!» Да еще и постную мину смог на лице изобразить. Помолчал, якобы раздумывая, а потом небрежно пожал плечами:

— Хорошо, договорились, — и протянул Кейтлин руку. Которую она тут же немного торжественно пожала, подтверждая наш уговор.

— А с тем, кто данное слово нарушит, разрешается поступать по совести — пусть не ждет честного с ним обращения, — предупредила она.

— Согласен, — без колебаний кивнул я. — К бесчестному человеку — бесчестное отношение.

— Превосходно, просто превосходно, Стайни, — промурлыкала, придя в замечательное расположение духа, Кейтлин, аккуратно вытаскивая свои пальчики из моей грубой руки. Улыбаясь, подняла нож и постучала им по своему бокалу, громко воззвав при этом: — Тьер Нульг, зайдите, пожалуйста!

Ничего не понимая, я сначала недоуменно уставился на леди, а потом на открывшуюся дверь — ту, через которую ранее вошла ди Мэнс, а теперь заскочил какой-то разодетый старичок в очках.

— Познакомься, Стайни, — предложила девушка, взмахом руки указывая на нашего гостя. — Это тьер Нульг, хранитель традиций.

— Эм… Очень приятно, — кивнул я старичку.

На что он с достоинством поклонился и немедленно вновь обратил все свое внимание на леди.

— Тьер Нульг, вы не могли бы объяснить тьеру Стайни одну вещь?.. — спросила у него ди Мэнс, с лукавой усмешкой поглядывая на меня.

— Да, разумеется, леди, если это в моих силах, — проскрипел тот.

— Расскажите ему о такой вещи, как обещание благородной девушки принять подвиг героя… — совсем уж откровенно заулыбавшись, попросила Кейтлин.

— О, это очень древняя традиция, — кашлянув, важно начал хранитель этих самых традиций. — Во многом она произошла из желания прекрасных дам выбрать достойнейшего из своих поклонников или пойти наперекор судьбе и воле родителей, ведь возникающие при этом обязательства не позволяют благородной девушке идти под венец с другим…

— Нет-нет, тьер Нульг, это вы совсем издалека начали, — перебила его Кейтлин. — Расскажите тьеру Стайни о сроках свершения подвига в честь той прекрасной дамы, что согласилась принять его…

— О… — смешался на миг старичок, но продолжил: — Срок свершения подвига заранее оговаривается сторонами, ибо, разумеется, благородная девушка не может ждать вечно своего избранника. Ну а в случае если срок не оговорен особо, он считается равным году и одному дню…

— Спасибо большое, тьер Нульг, это все, что мы хотели знать, — поблагодарила замшелого хранителя традиций Кейтлин и с крайне ехидным видом уставилась на меня, как бы говоря: «Что, съел»?

А я не мог отвести от нее ошарашенного взора… Как она смогла так меня просчитать?! Глупо ведь полагать, что тьер Нульг живет в соседней комнате! А значит, его привели туда заблаговременно, чтобы дернуть в нужный момент…

— Ну что, Стайни, может, не будем затягивать и сразу перейдем в заклинательный покой? — проворковала меж тем, жмурясь, как довольная кошка, Кейтлин. — Ты же понимаешь, что за три оставшихся до конца срока дня невозможно добраться до сумеречника, не то что убить его…

— Вы слишком торопитесь, леди, — сумев перебороть свое ошеломление, вызванное немыслимым коварством демоницы, покачал я головой. И, пряча широченную улыбку, предложил: — Давайте лучше совершим с вами короткую прогулку…

— Прогулку? — На прекрасном личике Кейтлин возникло выражение искреннего удивления. Не этого от меня ожидала девушка, совсем не этого…

— Да, — кивнул я. — Предлагаю пройтись до «Драконьей головы». — И сразу же внес необходимое уточнение, ибо мое желание прогуляться до ее трофея совсем уж запутало Кейтлин: — До той, что таверна.

— Что ж, давай прогуляемся, — чуть подумав, пожала плечиками девушка и ласково так улыбнулась: — Только, пожалуйста, Стайни, без глупостей. Не пытайся бежать…

— Вы тоже, леди, вы тоже, — криво ухмыльнулся я в ответ, заставив ди Мэнс недоуменно нахмуриться.

Вскочив со стула, я помог леди выбраться из-за стола и галантно предложил ей руку. За которую она, с некоторым сомнением посмотрев на меня, все же взялась. Так мы и пошли в «Драконью голову», как приличная парочка. А сзади поплелись телохранительницы Кейтлин.

Идти до таверны от дома градоначальника всего ничего, даже шагая неспешным шагом да с девушкой под ручку. Было бы чуть сложнее, если бы магесса, выходя на улицу, не набросила на себя слабенький морок, скрывающий ее истинный облик… Ажиотажа было бы не избежать. А так дошли быстро и без проблем. Поднялись на второй этаж. Зашли ко мне. Все четверо, разумеется. Ибо никто не собирался оставлять со мной благородную девушку наедине.

— Присаживайтесь. — Быстренько отодвинув от стола один из мягких стульев, я устроил на нем все еще улыбающуюся Кейтлин.

А сам отправился в угол. Где у меня были свалены в некотором беспорядке набитые мешки… Цапнул один и вернулся, развязывая его горловину на ходу. Да прямо на белоснежную скатерть перед Кейтлин и вытряхнул все из мешка…

— Что это?.. — приоткрыв ротик, неверяще уставилась она на целую гору черной-пречерной драконьей чешуи.

— Это то, что осталось от поверженного мной в вашу честь сумеречника, — скромно сознался я. И с нотками расстройства сообщил девушке, глаза которой моментально расширились до предела: — Жаль, голову добыть не получилось — разорвало ее…

— Но как?! — слетел с уст Кейтлин преисполненный потрясения возглас.

— Из стреломета подстрелил! — похвастался я с некоторым самодовольством.

— Что за чушь?! — осторожно коснувшись одной черной чешуйки и резко отдернув от нее пальцы, словно та могла ее укусить, сердито воскликнула леди, подскочив со стула. Помотала головой и безапелляционно заявила: — Какой стреломет? Ты все врешь!

— Честное слово! — клятвенно заверил я ее. — Из стреломета гада этого подстрелил!

— Этого не может быть, потому что просто не может быть! — категорично заявила леди.

— Зря вы так, — осуждающе покачал я головой. — Ведь правда все было, как я говорю. Только забыл упомянуть… что на ту стрелку, упокоившую сумеречника, был приделан небольшой камешек… являющийся источником стихии.

— Что?! — воскликнула ди Мэнс и неожиданно с облегчением рассмеялась: — Ты хочешь сказать, что разнес дракона в клочья камнем стихии, стоящим не менее ста тысяч золотом? Ха-ха!

— Сколько?! — враз вытянулось у меня лицо.

Вот тут-то она мне и поверила… Взглянула еще раз на засыпанный чешуей сумеречника стол, убито прошептала:

— Но… — и, прикусив краешек нижней губки, растерянно уставилась на меня.

— Ну что, леди, можно нам теперь и свадебку сыграть?.. Правда ведь, моя дорогая? — первым придя в себя, ласково-ласково обратился я к Кейтлин, тотчас же уточнив: — Мне ведь отныне позволено вас так называть?

Девушка аж зубками заскрипела. Но ничего не ответила. Резко крутнулась на месте, так что взметнулся подол платья, и молча направилась к двери. В единый миг вымелась прочь. Только каблучки застучали по коридору: «Цок-цок…»

— А как же жениха своего на прощанье поцеловать? — с обидой вопросил я у оставшейся открытой двери. Но дождался в ответ лишь значительно убыстрившегося «цок-цок-цок»…

Широко улыбнувшись, я перевел взгляд на растерянно переглядывающихся телохранительниц Кейтлин, явно не вполне уловивших суть произошедшего. И долгое мгновение размышлял, а не броситься ли в погоню за прекрасной беглянкой, дабы заловить ее и немедля в церковь отволочь, пока она не опомнилась. Но решил не усугублять. А то как бы не вышло чего… из-за страстей, несомненно обуревающих сейчас Кейтлин. Как-то сомнительно ведь, что она забыла о том, что ей наобещала от моего имени эта скотина-бес! Приблизившись в данный момент к ди Мэнс с предложением срочно обвенчаться, я запросто могу распрощаться с жизнью. Испепелит меня пребывающая в смятении чувств могущественная магесса, категорически не желая после своей свадьбы быть отодранной, как кошка…

«Ну да ничего, никуда от меня эта стервочка не денется. Не порушив своего слова. А на это моя невеста ни за что не пойдет, она же вся такая честная… Так что пусть себе отойдет-успокоится», — решил я и махнул рукой.

— Ну а вы что замерли? — обратился я к Тарии и Ильме. — Бегите уже за своей госпожой, пока она там не прибила кого-нибудь сгоряча.

Телохранительницы леди моментально испарились из моего номера, а я занялся работой над собой — волевые качества характера взялся закалять. С этой целью стал преувеличенно неторопливо и аккуратно собирать драконью чешую в мешок, борясь с нестерпимым желанием пуститься в пляс. Или как-то иначе выразить обуревающие меня чувства. Хотя бы заорать от переполняющего душу ликования, к примеру…

Трудный я задал себе урок… Невероятно сложно ведь оказалось унять захлестнувший с головой безудержный восторг! Так хотелось поделиться радостью и объять весь мир… что не передать! Насилу успокоился и взял себя в руки, усмирив бушующую в душе бурю. Не стал ни плясать, ни радостно смеяться, ни на одной ножке скакать. Хотя такие желания возникали… Пока я, пытаясь отрешиться от всего, собирал рассыпанные по столу и по полу возле него драконьи чешуйки.

Только через четверть часа смог покинуть комнату, перестав бояться выкинуть что-нибудь эдакое, сумасбродное. Спустился в зал таверны. Дабы там посидеть среди людей и окончательно прийти в себя. Все одно в таком обалдело-восторженном состоянии мне не уснуть ни за что… Ведь аж душа трепещет, стоит только на миг вернуться мыслями к тому, что только что случилось… Умопомрачительная красотка Кейтлин ди Мэнс — отныне моя невеста!

— А ты что такой, Кэрридан?.. — удивленно вопросил Калвин, едва я пристроился у стойки бара.

— Какой — такой? — не понял я.

— Ну, необычный какой-то такой… — дипломатично изъяснился владелец «Драконьей головы». А когда я недоуменно нахмурился, не понимая, о чем он толкует, тьер Труно пояснил: — Глаза блестят, как будто дурью закинулся по самую маковку, и рот до ушей.

— А, это! — растянул я губы еще шире. И поведал своему компаньону сногсшибательную новость: — Свадьбе нашей с леди Кейтлин однозначно быть!

— Ох ты ж!.. — восхищенно охнул Калвин и мгновенно постановил: — За это надо выпить!

— Надо, еще как надо! — счастливо рассмеялся я и тут же громогласно потребовал: — Всем наливай! Всем за мой счет!

А себе попросил наполнить кубок некрепким игристым вином. Ибо напиваться в один из самых радостных дней в своей жизни просто грешно. Ведь тогда непередаваемое ощущение счастья будет заглушено густым туманом дурмана… И забыто. Вместо того чтобы, как должно, навеки врезаться в память. Нет, столь яркие моменты жизни никак нельзя забывать…

* * *

Упоил я, в общем, всех заявившихся тем вечером в «Драконью голову», а сам остался трезв. И счастлив. Хотя мне не помешало бы отоспаться после сих посиделок — разошлись мы все далеко за полночь. Но увы… Подняли меня еще до рассвета. Настырный кто-то приперся. И молотил кулаком в дверь до тех пор, пока я не проснулся, не пересилил свое нежелание отрывать голову от подушки и не вышел.

— Ну и здоров ты спать, Стайни! — прицокнул языком обнаружившийся в коридоре Джегар.

— Ага, — легко согласился я, отчаянно зевая. — А ты что приперся в такую рань? Случилось что?

— Предупредить тебя пришел, — ответил он. — Через час-два леди Кейтлин охрану с телег снимает. Так что сам понимаешь… — Он махнул рукой. — В общем, определяйся поскорее, что со своими сокровищами делать будешь.

— А что за спешка вдруг такая? — удивился я.

— Госпожу нашу озаботила сохранность ценных алхимических ингредиентов, вот она и вознамерилась сегодня же продолжить путь к столице, — лаконично просветил меня Джегар. И, пожав плечами, руками развел: — В спешном порядке готовим обоз к отбытию.

Непонимающе уставившись на него, я долго-долго соображал, что же такое он несет. А потом до меня дошло… И я довольно зловеще протянул:

— Так-так… Кажется, кто-то решил удрать от ответственности?

— Что-что? — недоуменно переспросил глава охраны ди Мэнс.

— Говорю — озаботилась, значит, леди сохранностью алхимических ингредиентов… Хотя прежде опасений за судьбу трофеев не испытывала! — фыркнул я.

— Верно, — кивком подтвердил Джегар. И, ухмыльнувшись вдруг, с любопытством спросил: — Что же вчера меж вами такое произошло-то, что леди Кейтлин вернулась сама не своя и почти весь дом разнесла, а одну комнату для приемов так и вовсе выжгла дотла? В таком негодовании я ее прежде никогда не видел…

— Ну это я предоставил леди доказательства свершения подвига в ее честь согласно нашему давнему уговору, — непроизвольно заулыбался я, вновь испытав прилив неподдельной радости. — Так что считается, что помолвлены мы теперь по благородному обычаю.

— Н-да… — крякнул не ожидавший такого воин. Головой покрутил, в затылке почесал и, не найдя что еще сказать, заторопился уходить. Пробормотал только: — Ладно, насчет охранного периметра я тебя предупредил, пойду, — и потопал прочь. Но, сделав лишь пару шагов по коридору, остановился, обернулся и с нескрываемым интересом спросил: — А что же за подвиг ты совершил?

— Завалил сумеречного дракона, — с деланым равнодушием поведал я.

Оставив разинувшего рот Джегара стоять столбом посреди коридора, быстренько захлопнул дверь, спиной к ней прислонился и заухмылялся. Едва не рассмеялся даже. Да опомнился вовремя. Поспешать ведь надо. А то пока то да се, возу моему с сокровищами ноги приделают.

Торопливо одеваясь, пытался заодно сообразить, что делать со своими сокровищами. Повезло — быстро в голову пришло, как эту загвоздку разрешить. Нечего с трофеями морочиться — надо брать да в столицу везти! В Римхоле за них все равно нормальной цены не дадут, ибо не нужны они тут никому, кроме скупщиков из других городов. Так что разгрузить только малость воз от всякого малоценного барахла — да гнать его прямиком в Лайдек. Там и сплавить все добро. А лунное серебро — сразу в надежный банк.

Приняв это решение в качестве основы, я взялся за его воплощение. Сразу же поднял своего дрыхнущего компаньона и озадачил его поисками телеги. Хоть развалюхи какой-нибудь. Лишь бы полог был… Ну и лошадь, понятно, требуется или мул. И возница или погонщик. Ибо сам я вряд ли справлюсь, ведь у меня отношения с животными не складываются отчего-то. Вон тот же Пруфф, скотина злобная, уже дважды предпринимал попытки куснуть, когда я к его хозяйке поближе подбирался, а однажды копытом примерился…

В общем, наказав отправить все искомое, как только оно будет найдено, ко двору градоначальника, я оставил Калвина задумчиво чесать репу и отправился по своим делам. Мне же, прежде чем за возом являться, тоже кое-что нужно сделать… К примеру, цветов сыскать. Ведь как же к невесте идти хотя бы без крохотного подарка?

По счастью, мне не пришлось топать на торг, чтобы приобрести букет, — нашлась и близ площади крохотная цветочная лавка. Где я приобрел целую корзинку ярко-алых роз и поспешил к дому градоначальника.

Но напрасно я надеялся, что мне дозволят лично преподнести цветы. Нет, подарок не отвергли, но приняли его через служанку. А меня видеть не пожелали… Отделались уведомлением о том, что сегодня до полудня мы отбываем в столицу. То есть как бы да, обо мне не забыли и меня учитывают в своих планах, но мое мнение ни на что не влияет.

Оставив себе зарубку на память, я двинул во двор — свой воз охранять от суетящегося там люда. Кейтлин-то хоть и явно сгоряча решение об отъезде приняла, но дуростью не страдала. Так, повелела добыть еще телег, чтобы распределить на них в более приемлемых для перевозки долях груз, а также заменить мулов лошадьми, чтобы скорость передвижения увеличить. Вот народ и бегал, выполняя порученное.

Тем временем и затребованная мной телега подоспела. Калвин не подвел — быстро все обстряпал. Правда, возница — совсем уж пацан пацаном… Ну да ладно, будем надеяться, он не сильно вороватый.

Подогнали мы телегу впритирку к возу, и я занялся пологом. Тут-то и выяснилось, что вместо самостоятельно тянущихся к чужому лап у мальчишки наличествует другая серьезная проблема — впечатлительный больно. Как я дерюгу с кучи сокровищ сдвинул, так бедолага и окаменел с вытаращенными глазами и разинутым ртом. Отошел, лишь когда дело было сделано и дерюжный полог вновь накрыл воз, теперь не имеющий никакого возвышающегося над бортами бугра, а кусок старой холстины оказался наброшен на телегу.

— Давай сначала к «Драконьей голове», — усаживаясь рядом с малолетним возницей, велел я.

— А… ага, — быстро закивал тот, кося на меня ошалелыми глазами.

С последовавшими заботами мы разобрались буквально за час. Всю выбранную мной из сокровищ наличную монету, а вышло ее две тысячи четыреста восемьдесят в пересчете на золото, я передал своему компаньону. На расширение дела и неизбежные траты. Все-таки Римхол долго был далек от процветания, а потому значительную часть прикупленной нами городской недвижимости нужно приводить в порядок. А потом пришел черед малоценных сокровищ, которые были отвезены в лавку Тощего Арла. В обмен на шесть с половиной сотен золотом — частью в монете, частью в банковских векселях.

Главное было сделано, остались сущие пустяки: мешки с драконьей чешуей и мои вещички из таверны перевезти да на воз уложить; кое-какой летней одежды прикупить, а также пару лошадок, которые будут тащить воз; Пита сговорить отправиться со мной в качестве возницы; ну и, наконец, прикупить себе коня. Лучше бы, конечно, лошадок четверку да карету, но так как Кейтлин по своему обыкновению поедет верхом, этот вариант не подходит. С последним мы и провозились дольше всего. Пока с Калвином и Питом этого самого коня подходящего подобрали… Хорошего да не норовистого. И к тому же соответствующего моему новому статусу очень богатого и уже совсем скоро — благородного человека. В Римхоле вообще с верховыми животными напряженно, а уж с превосходными, какого выбирали мне всем миром, и вовсе беда. Так бы и перебирали мои спутники, наверное, весь день, если бы мне все это не надоело и я не махнул рукой, указывая на приглянувшегося коня. И плевать, что у него ноги тонкие, — не девица, чай, чтобы я на его ноги заглядывался, зато вон белый целиком. Геройский прямо, как и полагается, конь… Кейтлин оценит.

И действительно оценила. Как увидела — аж глазки у нее сузились. Но сказать ничего не сказала. Вроде как я есть, но в то же время меня нет. Проигнорировала мое присутствие. И отводила взгляд до самого нашего отбытия из Римхола. Да-да, как это ни удивительно, но отбыли мы в тот же день! До полудня! Не знаю, сколько там моя невеста вкинула людям денег, но метались все как ошпаренные и за каких-то пару часов полностью подготовили обоз к путешествию. Куда больше времени мы потратили на поездку по узким городским улочкам, запруженным народом, вышедшим нас проводить, да на перемещение драконьей головы через крепостную стену.

Но уж когда выехали да отдалились от города немного… Тут обворожительная Кейтлин не стерпела. Придержала коня, подъехала ко мне и, задыхаясь от гнева, прошипела:

— Стайни, сотри, сотри с лица эту невыносимо самодовольную ухмылку! Или я за себя не ручаюсь! Не сдержусь и пришибу тебя прямо здесь!

— Что, мне и жизни порадоваться совсем нельзя? — немного обиженно поинтересовался я.

— Можно. Но не так сильно! — зло отрезала девушка.

— Ну и ладно, — пожал я плечами, прекращая коситься на Кейтлин и многозначительно ухмыляться, чем занимался весь последний час. И прежде чем она успела удалиться, задал провокационный вопрос: — А вы что, леди, хотите, чтобы наше венчание в главном столичном храме состоялось? Это же туда мы так торопимся, да?

Кейтлин зубками заскрипела и, испепелив меня взглядом, прорычала:

— Нет, ты ошибся!

— А когда же тогда состоится наша свадьба? — простодушно осведомился я, похлопав для вящего эффекта глазами.

— Как только, так сразу! — огрызнулась девушка.

— Вы что же, отказываетесь от своих слов? — вкрадчиво осведомился я.

— Нет, от своих слов я не отказываюсь, — сердито мотнула головой Кейтлин. И, посопев, все же выдавила из себя уклончивое: — Но ты же понимаешь, Стайни, что я не могу так вот запросто выйти за неблагородного человека…

— Дык понятное дело, — поддакнул я.

— Это хорошо, что понимаешь, — обрадовалась Кейтлин и решительно рубанула: — Значит, и вопрос пока закрыт!

— Ага, — согласился я и, широко улыбнувшись, мечтательно протянул, кося глазом на девушку: — Как же здорово, что никаких препятствий для нашего брака нет… ведь по приезде в столицу меня дворянство ждет…

— Что?! — ахнула не ожидавшая такого стервочка-Кейтлин. Впилась было в меня испытующим взглядом, да тут же расслабилась и облегченно вздохнула. Улыбнулась, помотав головой: — Нет, Стайни, император не сочтет достаточным доказательством убиения сумеречного дракона мешок чешуи. Тут голова нужна, не меньше. Так что дворянство тебе пока не светит.

— Да с чего вы взяли, что благородный титул ждет меня за убиение дракона? — Мне даже не понадобилось разыгрывать удивление.

— А за что же тогда? — недоуменно нахмурилась моя невеста.

— Да хоть за лича и его мертвячью свиту, коих я упокоил не так давно, — пожал я плечами.

— Вот как? — с досадой прикусила губку Кейтлин.

— Так что с нашей свадьбой? — поторопил я ее с ответом, не давая времени на выдумывание новой отговорки.

— Вот приедем в Лайдек, тогда это и обсудим, — в конце концов крайне неохотно выдавила из себя девушка. И перебила меня, изобразив на личике милую улыбку: — Нет, Стайни, нет. По дороге мы это решать не будем.

— Почему же? — спросил я.

— Но это же очень ответственное решение, Стайни! Как можно к нему так несерьезно относиться? И принимать его как бы между прочим, между многих дел в пути? — попеняла мне нахмурившаяся Кейтлин. Чем сбила с толку — я даже не нашел что на это возразить. А она быстренько привела еще один, самый убойный довод против незамедлительного обсуждения и принятия совместного, как полагается в таких случаях, решения о дате нашей свадьбы: — А сейчас я слишком устала для столь серьезных дел. Вот.

* * *

Спустя ровно дюжину и один день мы добрались до Лайдека и с триумфом проследовали по его улицам. Ажиотаж ведь вызвала неимоверный у столичного люда перевозимая в нашем обозе драконья голова, с которой впервые за все время путешествия ди Мэнс повелела стянуть полог. И очень правильно в общем-то сделала, отдав такое распоряжение, иначе ждало бы нас нелегкое испытание в виде преграждающих путь обозу многочисленных карет, фургонов и всадников, не желающих уступать никому дорогу. А так, увидев громадную башку чудища, прущую прямо на них, все мигом отворачивали. Отлично получилось, ибо с такой скоростью я не двигался по многолюдным улицам столицы, даже когда бывал тут совсем один, не обремененный ни повозкой, ни лошадью, ни поклажей.

Дом семейства ди Мэнс оказался внушительным особняком из желтого камня под потемневшей от времени крутой медной крышей, увенчанной многими башенками-шпилями. Целых пять полных этажей да два мансардных… И все это посреди огромного парка, утопающего в зелени и цветах… Въезжаешь в него, и сразу такое впечатление создается, будто в каком-то поместье за городом очутился, а не в центральном квартале, где клочок земли стоит совершенно жутких денег.

«Да-а… домишко такой стоит, наверное, как небольшой город типа Римхола…» — с завистью подумал я. Глянув на хрустящую под копытами моего коня гравийную дорожку, отчетливо фыркнул. Поразила меня невероятная чистота этих мелких разноцветных камней — словно их моют ежедневно. Понятно, что не вручную, а обходятся магией, но все же. Стоит такая работа не намного дешевле…

Караван меж тем дополз до самого особняка и остановился. Закончилось наше путешествие. Наконец-то. Леди спрыгнула с коня и бросила поводья подскочившему мальчишке-слуге. А вслед за Кейтлин с облегчением покинул седло и я.

— Родители дома?.. — тотчас же обратилась моя невеста с вопросом к какому-то напыщенно-важному, разодетому в бархат и золото седоусому старику с бакенбардами.

— Нет, леди, они отбыли не далее как вчера к герцогине Аутгейт на празднество, посвященное сорокалетию ее замужества.

— Понятно… — как мне показалось, облегченно вздохнула Кейтлин. Заулыбалась сразу и принялась распоряжаться: — Значит, так, Скиттер, гони сюда всех, пусть разбирают трофеи. Чтобы через полчаса ничего, кроме головы, здесь не было. Посмотришь там с нашими спецами, решишь, что пристроить в хранилище, что выставить на продажу. Лошадей и повозки — однозначно распродать, конюшня у нас не безразмерная. Прибывших людей покормить, после расчета — распустить… — Тут она наткнулась взглядом на меня, запнулась, но сразу же продолжила: — Тьера Стайни в гостевых апартаментах разместить. Его людям тоже место подыскать.

— Будет исполнено, — с достоинством поклонился внимавший леди старик, видимо, здешний дворецкий.

— Да, Стайни, — спохватилась собравшаяся было взбежать по ступенькам на крыльцо и скрыться в доме Кейтлин. — Что ты собираешься со своей добычей делать? Если еще не определился, то можно ее пока в нашей сокровищнице разместить.

— Вообще-то я за то, чтобы распродать все трофеи побыстрей, обернуть в звонкую монету, да и забыть о них, а не возиться с ними и дальше, — поведал я о своих размышлениях по этому поводу. — Только пока не знаю, как все это провернуть… Не стоять же мне со своим добром на торгу.

— Скиттер, пошли людей за крупными скупщиками ювелирки, пригласи надежного оценщика, счетовода и помоги тьеру Стайни все распродать, — моментально отреагировала моя невеста. И улизнула.

А я покачал головой. Как все просто у аристократов… Мне бы такое решение и в голову не пришло — приглашать занятых людей к себе. Сам бы скорее всего по лавкам ювелиров отправился, предлагая свой товар… Это же мне трофеи сбывать нужно, а не им их необходимо приобрести. А Кейтлин все вывернула наоборот.

Но, разумеется, такой поворот событий устроил меня более чем. Не надо мотаться по столице, сбивая ноги день-деньской, достаточно посидеть на возу всего-то с часок да начать распродавать свои трофеи примчавшимся ювелирам. Причем по максимально возможной цене! Лежащие на возу побрякушки сначала опытный оценщик осматривал, примерную цену называл и скупщикам передавал, а те уже начинали торговаться, начиная с суммы на десятую часть меньше заявленной и понемногу надбавляя. Никакой там, как в Римхоле, половины или трети цены от реальной стоимости предмета! Разве что комплект превосходных женских украшений из речного жемчуга всего лишь за четыре пятых ушел. Да и то лишь потому, что не пользуются сейчас спросом в столице такие побрякушки.

Часа полтора торгов — и воз почти пуст. Остались лишь драгоценные слитки, которые я и не доставал, да переместились в один опустевший сундучок защитные амулеты и медальоны, что я снял с отряда мародеров. Этот товар я решил пока попридержать на случай, если вдруг придется свою дружину снаряжать. Ну и, само собой, лежали там же коготь и хвост огнедышащего дракона, трофеи, которые я вознамерился отправить тьеру Эльдару в Кельм. Пусть выручавший меня старичок-целитель порадуется обретению редкостных ингредиентов для своих экспериментов. Я же как-то обещал таким образом его отблагодарить…

В общем, практически все распродал. И в руках у меня очутилась внушительная пачка векселей и расписок на шестнадцать с половиной тысяч золотом. На значительно большую сумму, чем я рассчитывал выручить. Что приятно весьма.

Разделался я, значит, с основной морокой, а тут и приглашение к столу подоспело. Леди позвала меня отобедать. Не лично, разумеется, — заслала слугу. Который и сопроводил меня в малую обеденную залу, расположенную на первом этаже в левой части особняка.

Пока я был занят, Кейтлин успела не только ванну принять и мужской костюм на платье сменить, но и новую прическу соорудить. Поэтому на явившегося все в том же немного запыленном наряде меня леди посмотрела весьма неодобрительно. Но ничего не сказала — лишь указала на место справа от себя, сидящей во главе длинного стола. За которым не было больше никого. Что странно, ведь обычно к трапезе в таких домах приглашаются очень многие. На что, собственно, и намекают размеры стола, за которым без труда разместится с полсотни гостей. А они в особняке есть… Я же, пока добро свое распродавал, нет-нет да посматривал на пришедший поглядеть на драконью башку люд. А там не только охранники или слуги крутились, встречались и явно благородные лица, судя по их манерам и одежде.

Пожав плечами, я не стал акцентировать на этом внимание. Вдвоем будем обедать — так вдвоем. Даже лучше. Проще как-то… Уселся, в общем, да принялся за еду. А то уж проголодался не на шутку…

Отдав же должное кухне в доме ди Мэнс, я подступился к леди с насущным. Задав провокационный вопрос:

— Так когда мы будем определяться с датой нашей свадьбы, моя дорогая?

Кейтлин отчетливо перекосило после моих слов, но она удержала себя в руках, обойдясь без сквернословия и прочего непотребства. Замерла, не донеся до рта нанизанный на вилку кусочек пирожного, и с некоторым удивлением покосилась на меня:

— О чем ты говоришь, Стайни? Какие сейчас могут быть обсуждения, когда до награждения отличившихся осталось всего полтора дня, а тебе даже явиться не в чем на церемонию? — Она недовольно сдвинула бровки. — Надеюсь, ты не хочешь сказать, что собираешься отправиться на торжество, где будет сам император, вот так?

— Нет, понятно, что заявиться в такой одежде на церемонию будет неправильно, — признал я очевидную справедливость замечания леди, бросившей выразительный взгляд на мою самую обычную, ничем не примечательную куртку. — Но…

— Вот и хорошо, что ты это понимаешь, — удовлетворенно произнесла леди, перебив меня и не дав сказать, что подбор наряда, конечно, важен, но не так сильно, как принятие совместного решения о дате свадьбы. Столичные лавки вполне себе могут и подождать. Там делов-то всего на пару часов — одежду себе подходящую подобрать… О чем я и попытался немедля сообщить Кейтлин. Но она опять не дала мне и слова сказать, заявив: — Значит, я срочно прикажу швеям заняться твоим нарядом.

— Так зачем его шить? — попытался возразить я. — Готовый костюм купить, да и все.

— Стайни, ты что, собрался приобрести одежду в лавке готового платья?! — с таким неприкрытым осуждением уставилась на меня Кейтлин, что я счел за лучшее прикусить язык и сдаться на милость швей. Хоть и, чувствую, затянется это не на час и не на два, ну да ничего, потерплю.

— Хорошо, будь по-вашему, — махнул я рукой, но не удержался от шпильки: — Впрочем, мне кажется, все это — не проявление искренней заботы о своем будущем супруге, а обычные женские штучки…. С помощью которых кто-то просто пытается заморочить мне голову и оттянуть таким образом неизбежное…

— Ничего подобного! — возразила, сердито взглянув на меня, девушка. И, справившись с собой, мило улыбнулась: — Женские штучки, к твоему сведению, — это в первую очередь обольщение, вымогательство и шантаж.

Я закашлялся, подавившись неосторожно пригубленным в этот момент фруктовым соком, а Кейтлин изобразила на лице зубастую волчью ухмылку, какая могла бы возникнуть на морде лесного хищника при виде глупого барашка, забредшего в самую чащу леса, и с нескрываемым интересом осведомилась:

— Хочешь, чтобы я все это применила по отношению к тебе, Стайни?..

— Не-не, не надо, — торопливо отказался я от эдакого счастья. Первое-то меня очень даже устраивает, а вот второе и третье… Ну его на фиг!

— Ну, если вдруг передумаешь, ты не стесняйся — обращайся, — пряча довольную улыбку, произнесла леди.

— Угу, обязательно, — пробурчал я и чисто из чувства противоречия сказал: — Но все же, я думаю, что со швеями вы слишком спешите, леди. Сперва нужно заглянуть в канцелярию, узнать там, что да как, внесен ли я в список награждаемых на нынешней церемонии и прочее.

— С этим все в порядке, — отмахнулась ди Мэнс и снисходительно пояснила в ответ на мой недоуменный взгляд: — Я посыльного к сестре отправляла — она подтвердила, что тебя действительно ждет высочайшая награда — посвящение в рыцари лично его императорским величеством.

— Отличная новость! — искренне порадовала меня такая весть. А то пока ехал, немного переживал насчет этого.

— Нет, это не отличная новость, Стайни, а прекрасная! — возразила будто лучащаяся радостью Кейтлин, впрочем, тут же согнав с лица счастливую улыбку.

— И в чем подвох?.. — медленно произнес я, заподозрив неладное.

— Подвох? Какой подвох? — тотчас округлила глазки девушка, нагло изображая полное непонимание того, о чем я толкую.

— Такой! — буркнул я, преисполнившись самыми худшими подозрениями.

— Не скажу, — покачала головой с торжеством улыбающаяся Кейтлин. Но столь краткий ответ показался ей, видимо, явно недостаточным. После совсем незаметной паузы она еще и проворковала, умильно хлопая глазками: — Пусть это будет для тебя сюрпризом, мой дорогой…

«Ну стерва…» — с изрядной толикой восхищения произнес я про себя, поразившись лицедейским талантам своей невесты. Умеет ведь, умеет… Явно же какую-то пакость приготовила, но так ее преподнесла, что даже обидеться на эту хитрюгу не получается.

Впрочем, все это не заставило меня пойти на поводу у ди Мэнс, позволив ей развить свой успех. Я не стал допытываться о лелеемых ею коварных замыслах, как она, верно, рассчитывала. Нет, помолчал чуть и, пожав плечами, флегматично молвил:

— А с одеждой все же придется повременить. Прежде мне нужно в город вырваться, кое-какие делишки обтяпать.

— Это какие же? — с подозрением уставилась на меня девушка.

— Да векселя-расписки в какой-нибудь банк определить и остатки сокровищ поместить туда же, — ответил я демонице, похоже, отчего-то решившей, что мне вздумалось от нее улизнуть. — Вы, кстати, не знаете, какое заведение посолидней да понадежней?

— Да хотя бы Первый Городской банк. Наша семья имеет в нем изрядную долю, а управляющий там — двоюродный брат отца, — сообщила Кейтлин и благодушно предложила: — Хочешь, сейчас же и съездим туда, решим твой финансовый вопрос?

— Было бы неплохо, — без особых раздумий согласился я, стараясь не акцентировать внимание на чересчур довольном личике Кейтлин, которая сегодня неподражаемо добра и мила.

Нищему собраться — только подпоясаться. Ну а мне еще взобраться на коня да Питу, восседающему на возу, рукой махнуть. В общем, нисколько не затянули мы с отбытием. Как Кейтлин дождались, так и отправились.

До приземистого каменного бастиона Первого Городского банка добрались не более чем за полчаса — недалеко до него ехать оказалось. Да и такой толкучки, как на окраинах и близ немногочисленных ворот, в центральном квартале столицы нет. Проехать можно без проблем, если двигаться с не слишком уж большим эскортом. А он у нас был невелик — леди только телохранительниц своих взяла, Джегара и еще одного охранника.

У высокого крыльца банка девушка спешилась и, оставив нас на время, отправилась на поиски своего родственника. И, видимо, довольно быстро его нашла, так как вместо того, чтобы вскоре вернуться самой, прислала мальчишку-посыльного. Тот передал нам распоряжение своего начальства гнать воз к фронтальной стороне здания, где мы сможем без помех и лишних глаз передать свои ценности на ответственное хранение.

Меня такой вариант устраивал более чем — светить свои сокровища, таская драгоценные слитки через парадный вход, край как не хотелось. Людская молва ведь такая штука… Дня не пройдет, как возов с лунным серебром у меня станет в десять раз больше, а состояние мое будет исчисляться сотнями тысяч золотых. И на меня тут же устроят охоту… Причем хорошо, если только лайдекские грабители и мошенники.

Вскоре, весьма довольный тем, как все сложилось, я стоял у воза и вел подсчет слитков, передаваемых молчаливым работникам банка. Увлекся даже немного этим крайне приятным делом… Оттого не сразу заметил появление подле себя Кейтлин и явившегося с ней чуть полноватого моложавого мужчины в безупречном костюме.

— Стайни, что это?! — издала немного придушенный возглас ди Мэнс, ошалелыми глазами взирая на вереницу людей, деловито снующих туда-сюда со слитками в руках.

— Драконьи сокровища, что же еще, — с некоторым удивлением покосившись на нее, выдал я в ответ. И с трудом удержал в неподвижности свои губы, что так и норовили расползтись в ухмылке. Очень уж забавное зрелище являет собой Кейтлин, когда у нее так округляются глаза.

— И сколько же здесь всего лунного серебра? — деловито осведомился мужчина в костюме — он первым пришел в себя.

— Немногим менее четырехсот фунтов, — с деланым безразличием бросил я.

— Ну Стайни… — в тот же миг едва слышно прошипела Кейтлин, сощурившись и бросив на меня взгляд, обещающий по меньшей мере жестокие пытки и яму со змеями.

— Это порядка двадцать пяти тысяч золотом по нынешним ценам, — мгновенно подсчитал управляющий Первого Городского банка. А в том, что это был именно он, не позволяло усомниться последовавшее тут же: — Ах да, я сэр Генри ди Бэйн, главный управляющий. — Стрельнув глазами в сторону хмурящейся леди, он с улыбкой продолжил: — А перед собой, насколько понимаю, я вижу не кого иного, как тьера Кэрридана Стайни? Ту самую, широко известную в кругу нашей родни, можно даже сказать — легендарную персону?.. Вознамерившуюся жениться на нашей милой непоседе Кейт?

— Все верно, — криво усмехнувшись, подтвердил я, покосившись на гневно засверкавшую глазами демоницу. И пожал холеную руку, которую не чинясь протянул мне ди Бэйн.

— И что вы хотите делать с этими драгоценными слитками, тьер Стайни? Оставить их у нас на хранение? — продолжил родственник ди Мэнс.

— Да нет. Лунное серебро в слитках мне как бы совсем ни к чему. Я хотел бы обратить его в звонкую монету и открыть в вашем банке счет.

— Вот как? — на мгновение задумался управляющий банка. — Что ж, и такое вполне возможно провернуть. — Правда, оговорился при этом: — Разве что в таком случае возникнет совсем небольшая задержка с окончательным зачислением средств на ваш счет из-за необходимости проведения данной операции со слитками через казначейство…

— Да это ерунда, — легкомысленно отмахнулся я. — Потерплю немного. Все равно проблем с наличностью у меня сейчас нет.

Пока мы общались-знакомились с родственником Кейтлин по отцовской линии, банковские служащие перенесли в здание последние слитки из девяноста шести наличествующих. И на дне недавно ломящегося от сокровищ воза остался лежать лишь ворох драного тряпья… Отчего мне на мгновение стало немножечко грустно. А сэр Генри, тонко уловив момент, радушно предложил пройти в его кабинет и там заняться улаживанием соответствующих формальностей. Что мы, собственно, немедленно и сделали.

Правда, я чуть замешкался, вернувшись и наказав Питу избавиться от опустевшего воза. Сплавить его кому-нибудь незадорого… Ну или, в крайнем случае, если не выгорит дело с продажей, забыть где-нибудь на городской окраине. А затем возвращаться в дом ди Мэнс. Мы-то тут еще невесть на сколько задержимся. Такое количество лунного серебра даже у близкой родни без тщательной проверки не примут… Да и бумаги оформлять — дело муторное и долгое.

Но я ошибся. Не прошло и четверти часа, как мы покинули банк. Проверка слитков была практически мгновенно осуществлена, а с заполнением соответствующих документов и вовсе почти не было возни. Помощник управляющего просто воспользовался принесенной из архива формой с моими данными, теми, что были переданы ранее из кельмского филиала банка. Оказывается, сведения обо всех клиентах, хоть единожды оперировавших суммами более чем в полтысячи золотых ролдо, в обязательном порядке уходят в центральное отделение Первого Городского банка, а оттуда еще и в казначейство. Так что персона я и в банковских кругах, оказывается, широко известная…

— Еще мне нужно в какую-нибудь книжную лавку заглянуть, — сообщил я Кейтлин, когда мы взобрались на лошадей. — Хочу пару книг прикупить…

— Зачем? — удивленно посмотрела на меня леди. И с некоторым превосходством сообщила: — У нас дома отличная библиотека, не во всякой букинистической лавке столько книг найдешь. Там их… Читать — не перечитать.

— Нет, лучше я сам куплю нужные книги, — подумав, помотал я головой. Ибо нельзя исключать вероятность того, что необходимые мне произведения, как назло, куда-нибудь запропастятся из домашней библиотеки ди Мэнс. И я так и не узнаю, в чем заключается подвох с ритуалом посвящения в рыцари…

Спорить леди не стала — лишь пожала плечами и тронула коня, понуждая его сдвинуться с места. И поехали мы следом за столичной штучкой к известному ей логову букиниста…

Книги, хоть и начали уже печататься в Империи вовсю, до сих пор являются довольно престижным и дорогим товаром, что по карману лишь толстосумам. Потому и лавки книжные располагаются чуть ли не рядом с ювелирными. И все в центре, понятно, городов. Так что ехать нам далеко не пришлось — всего-то в полутора кварталах от банка нужная лавка нашлась.

Оставив лошадь у коновязи подле огромных окон, украшенных цветным витражом с изображением раскрытой книги, я легко взбежал на невысокое крылечко и толкнул лакированную дверь. Переливисто зазвенел колокольчик, подвешенный изнутри над проемом, и я очутился в волшебном сумеречном мире книг… Коими было заставлено буквально все пространство небольшой лавки.

— Чем могу быть полезен, молодой человек? — с любопытством уставился на меня из-за прилавка тощий старичок, протерев бархоткой махонькие круглые очки и нацепив их на нос.

— Мне нужна такая книга, в которой рассказывалось бы о правах и обязанностях рыцарей, их обетах, ну и всем таком прочем, — отмерев и прекратив восхищенно разглядывать разложенное по полкам переплетенное богатство, поведал я торговцу о своей нужде.

— Минутку, — попросил старичок и направился к дальнему стеллажу. Кряхтя, взобрался по приставной лесенке на самую верхотуру, под потолок, и начал там копаться. И нарыл что-то… Пару толстенных фолиантов снял, на прилавок положил и обратно по лесенке вскарабкался. И так шесть раз.

— Н-да… — только и смог вымолвить я и, почесав в затылке, озадаченно уставился на лежащую передо мной немалую стопку здоровущих книг. Да что там — каждую вторую можно смело использовать вместо щита!

А зашедшая следом за мной в лавку Кейтлин тихонько засмеялась.

— Вот. — Вытянув откуда-то снизу еще одну книжищу в толстом кожаном переплете с золоченым тиснением, книготорговец бухнул ее на столешницу передо мной. Любовно погладив обложку, прочитал: — «Малый рыцарский кодекс с замечаниями и пояснениями от сэра Людвига Неоспоримого».

Осторожно придвинув к себе тяжеленный, как каменная плита, фолиант, я раскрыл его. Листнул несколько раз. Оглавление быстренько проглядел.

— Две тысячи девятьсот восемьдесят страниц?.. — У меня вытянулось лицо. Но, пересилив себя, я еще дальше книгу пролистал. До непосредственно текста. И, прочтя пару абзацев, выдержанных в пафосно-возвышенном стиле, не понял толком ничего… Одни пространные фразы ни о чем!

— Вот. Здесь все изложено чуть попроще, — правильно истолковав выражение моего лица, мигом придвинул мне другую книгу старик. — «Имперское рыцарство. Быль и небылицы». Или вот еще — «Вся правда о рыцарских обетах от сэра Ульриха, прозванного Мечеломом»… — Он потянулся за следующим фолиантом.

С тоской посмотрев на толстенный переплет книжищи, я ее и открывать не стал. Покосился на кусающую губки девушку, пытающуюся удержаться от смеха, вздохнул и махнул рукой:

— Заберу все…

Ну а что делать? Надо вникать в суть рыцарства… Пока не поздно. Ибо сюрпризы я страсть как не люблю. Жаль вот только, что, учитывая объем предстоящего чтива, поспать мне сегодня явно не удастся.

Тот факт, что за одиннадцать книг мне пришлось отвалить аж две сотни монет серебром, еще добавил негатива, и потому из букинистической лавки я вышел совсем смурной. В отличие от развеселой Кейтлин. Ее, похоже, только забавляли мои проблемы.

— Нехорошо потешаться над своим будущим супругом, — ворчливо заметил я, кое-как пристроив на коня связку своих покупок.

— О чем ты, Стайни? — искусно разыграла удивление леди.

— О том, — буркнул я, кивнув в сторону хорошо видимого отсюда высокого тонкого шпиля главного лайдекского храма.

Кейтлин, бросив взгляд в указанном направлении, аж передернулась. А ее смех тут же оборвался.

— Зря ты так, Стайни, ой зря… — грозно засопела помрачневшая девушка. Выдержала многозначительную паузу и, через силу улыбнувшись, ласково обратилась ко мне: — Теперь едем домой, мой дорогой? — И тихо-тихо добавила со все той же милой улыбкой на устах: — А то, боюсь, пришибу тебя прямо здесь и испорчу весь подготавливаемый сюрприз!

Никто не расслышал ее. Кроме меня. Но я сделал вид, что тоже на ухо туговат, и просто расцвел:

— Да, дорогая, конечно же едем!

Кейтлин скривилась. Не то от моего ласкового обращения, не то от непередаваемо воодушевленного тона.

Гневно сверкнув глазами, девушка отрывисто бросила:

— Тогда вперед!

Наша кавалькада, не обремененная более возом, стремительно пронеслась по улицам и влетела на территорию дома-дворца ди Мэнс. А там нас уже дожидались… Посыльный из дворца — с просьбой его величества выставить добытую несравненной леди Кейтлин ди Мэнс драконью голову на всеобщее обозрение на центральной площади столицы. Еще один парнишка — из имперской канцелярии, с официальным уведомлением для меня о необходимости присутствовать на завтрашней церемонии награждения. Священник в новенькой сутане и три немолодых уже рыцаря в облегченных парадных доспехах — эта четверка прибыла, чтобы препроводить меня в ближайшую церковь. Где я должен провести следующие сутки перед посвящением…

Бросив растерянный взгляд на связанную бечевой стопку книг, которые тащил с собой, я попытался вытребовать себе час-другой времени на улаживание насущных дел. Но никакие мои отговорки на убеленных сединами рыцарей не подействовали… Сказали, что и так на поводу у обстоятельств идут, ибо по обычаю не сутки я должен в церкви взаперти сидеть, смиряя постом и молитвой грешную плоть и непокорный дух, а целых трое. Единственное — разрешили на пять минут задержаться, дабы примчавшийся по зову леди портной успел мерки с меня снять. А насчет рыцарских правил и обетов обещали по дороге просветить…

Пока портной вокруг меня с полосатой веревочкой-линейкой бегал да что-то быстро-быстро в блокнотик записывал алхимическим карандашом, я все думал. Крепко думал. О том, не плюнуть ли мне на это рыцарство? Конечно, мне край как нужен переход в благородное сословие, но вот подготавливаемый моей невестой сюрприз…

В конечном счете решающей стала елейная фраза стервочки ди Мэнс, с улыбкой осведомившейся у меня, не хочу ли я отказаться от предстоящего посвящения и нанести таким образом оскорбление самому императору. Который лично принимает решение о том, достоин ли представляемый к государственной награде человек высочайшего звания рыцаря.

Решив, что со взбрыками своей невесты я еще как-нибудь разберусь, а вот гнева нашего государя могу и не пережить, я быстренько засобирался в церковь. А то реально нехорошо может выйти… Ведь если не хотел становиться рыцарем — сразу надо было говорить, еще когда вопрос о ходатайстве поднимался, а не отказываться за день до торжественной церемонии.

Сопровождающие мои к тому же нормальными мужиками оказались — не чванясь и не чинясь, просветили молодого собрата о рыцарских традициях. Все как есть обсказали. И я чуть успокоился, выяснив со всей определенностью, что никакие обеты или правила не помешают мне сочетаться законным браком с ди Мэнс. Посвящение в рыцари не отменяет ранее взятых на себя обязательств. И никакие клятвы не могут идти с ними вразрез. То есть я даже обет безбрачия дать не могу, так как по факту помолвлен с Кейтлин.

На порог крохотной церкви, что расположилась где-то на окраине Лайдека и где мне предстояло провести ближайшие сутки, я ступил с легкой душой. А бес, понятно, испарился еще прежде, чем я шагнул на освященную землю.

Чуть подпортила настроение долгая беседа-исповедь с местным святошей. Жуть какой въедливый и дотошный тип попался… Если бы не смягчившее его упоминание о «Звезде Света», коей я был награжден, чувствую, вывел бы меня отец Петер на чистую воду. Я аж вспотел, пока лихорадочно выворачивался из липкой паутины хитрым образом построенных вопросов. Не иначе до принятия сана святой отец долгие годы в управе Дознания лямку тянул…

Но все рано или поздно заканчивается. Подошла к концу и исповедь. И оставили меня почти одного — под присмотром лишь тройки старых рыцарей, молиться в одной рубахе и портках подле алтаря. Стоя на коленях да на ледяной каменной плите…

Впрочем, это не самое сложное испытание из тех, что выпадали в моей жизни, так что перенес я его легко. Стой себе да стой, молитвы под нос бормочи. Жди, пока наступит следующий день. Ни холодящей душу опасности, ни безнадеги, как в клети в подземелье у темного магистра. Я даже подняться на ноги смог без чьей-либо помощи, когда минула ночь и наступил следующий день.

После всенощного бдения меня доставили обратно в дом ди Мэнс. Правда, лишь для того, чтобы я переоделся в новенькую одежду да водички хлебнул. А потом сразу во дворец сопроводили. Где мне пришлось вместе с остальными награждаемыми репетировать предстоящее торжественное действо под руководством церемониймейстера. В течение трех долгих часов… За время которых мы все чуть попривыкли к роскошному убранству огромного зала и перестали ошалело коситься на золоченую лепнину, натертый до зеркального блеска белоснежный мраморный пол и сверкающую хрусталем люстру под потолком размером с приличный дом.

Затем с полчаса нам дали отдохнуть. И напоили настоянным на травах вином. После чего все внезапно сделались спокойными, как элефанты… Перестал проявлять волнение даже самый молодой награждаемый среди нас — паренек лет тринадцати. Явно чем-то успокаивающим опоили… Чтобы кто-нибудь от излишней нервозности церемонию не сорвал.

Настенные часы в небольшом зале, куда нас отвели передохнуть, гулко пробили семь раз. И началась такая суета… Еще раз нас заставили всю церемонию повторить, все полагающиеся слова проговорить, трижды о недопустимости самовольного обращения к его величеству предупредили, всех проверили на предмет каких-либо небрежностей в одежде и расставили по местам. После чего открыли боковую дверь в церемониальный зал, и он начал заполняться приглашенным людом…

Удачно, что мне тоже досталась чарка успокаивающего напитка, а то бы я не сдержался и хлопнул себя по лбу, когда увидел среди входящих Вельда, Роальда и тьера Фосса! Ну как я мог забыть о том, что на вручение высочайших наград обязательно приглашается по человеку из числа друзей награждаемого, сослуживцев и уважаемых людей из его родного города или села!

Рыжий как увидел меня, так сразу заулыбался да чуть руками не замахал. И явно вознамерился рвануть ко мне, чтобы по своему обыкновению ткнуть кулаком в бок. Хорошо Роальд его удержал… А то выпер бы Вельда зашикавший на него церемониймейстер.

Пока я разглядывал друзей, в зале объявилась леди Кейтлин. Со своей сестрой леди Каталиной и ее детьми. Тоже поддержать меня пришли…

А спустя еще минут десять, после того как дворцовые слуги и охрана навели идеальный порядок в церемониальном зале, началось торжество. Все замерли-замолкли и принялись его величество дожидаться. О скором появлении которого громогласно возвестил стукнувший посохом по полу разодетый в пух и прах старший церемониймейстер.

Наш государь оказался довольно немолодым уже человеком, с аккуратными усами, бородкой и серо-стальными, постоянно прищуренными глазами. Волевое лицо, твердая поступь и распространяемый повсюду магнетизм власти… Даже будь он одет не в самый-самый золоченый мундир в зале, спутать властителя с кем-то другим невозможно…

Пока я разглядывал императора, церемония пошла своим чередом. В первую очередь, как обычно, стали раздавать самые малозначимые награды. Ну относительно малозначимые, конечно. Высочайшие ордена и медали. «Стража Империи» первой степени, к примеру, одному седому служаке на грудь навесили…

Дошла очередь и до меня…

— Тьер Кэрридан Стайни из Кельма, паладин святой церкви! — возвестил церемониймейстер.

Словно очнувшись от дурмана, я вышагнул из строя награждаемых. И очутился всего в ярде от императора, благосклонно взирающего на меня.

— За беспримерную храбрость и доблесть, проявленные на страже интересов Империи и ее добропорядочных граждан, вы посвящаетесь в рыцари!

Парнишка-паж шустро подал императору лежащий на бархатной подушке меч в золоченых ножнах, и его величество велел мне, аккуратно вынимая клинок белой стали:

— Преклони колено, будущий рыцарь!

* * *

Бум! Бум! — резко вырвали меня из власти сладких-сладких сновидений глухие мерные удары чего-то, бьющего по дереву.

— Что за… — отчетливо раздраженно вопросил я, с трудом разлепляя сами собой смыкающиеся глаза и отчаянно зевая.

— Кэрридан, вставай! — донесся до меня до боли знакомый голос Роальда, завсегда заходящего за мной перед нашей сменой, дабы я на службу не проспал.

— Ага, сейчас! — уже осмысленно встрепенувшись, откликнулся я, подрываясь с постели. Да сразу же и замер, воззрившись расширившимися до предела глазами на пару восхитительно красивых девушек, возлежащих рядом со мной. Абсолютно нагих… Светленькую и темненькую. Да и комната явно не моя… Апартаменты какие-то шикарные…

— Ну долго ты еще там? — требовательно вопросил из-за двери Роальд.

— Да-да, иду! — торопливо отозвался я. И судорожно сглотнул. Никак у меня не выходило взять в толк, где я же очутился… И какого демона я в сапогах с золочеными шпорами? При том что ни штанов, ни портков на мне нет!

— Ты бы поторопился, что ли! — насмешливо посоветовал Роальд. И, как мне показалось, с некоторым ехидством сообщил: — А то леди Кейтлин внизу рвет и мечет… Грозится спалить тут все к демонам. И останется тогда наша столица без одной из ее главных достопримечательностей!

— О-о… — хлопнув себя раскрытой ладонью по лицу, коротко простонал я. Враз ведь память вернулась… Вспомнилось все — и вчерашняя церемония награждения, и последовавший за ней бал… И небольшой загул с друзьями по случаю моего посвящения в рыцари… И то, как я повел их по Лайдеку, — столичные достопримечательности показывать. Пока не добрались мы до салона Жюстин, где и закончилось наше краткое путешествие. Ибо изрядно пьяный Вельд уперся рогом и ни в какую не желал этот изумительный цветник покидать. Ну и меня посетила мысль о том, что неплохо было бы оторваться от души со здешними красотками… В целях борьбы с дикой жаждой обладания, что захлестывает меня при каждом взгляде на свою несравненную невесту.

Что-то больно ткнуло меня в икру левой ноги. Порывшись под покрывалом, я вытащил небольшую книжицу в серебряном окладе. Рыцарский кодекс, врученный мне вчера на церемонии вместе с мечом, золоченым поясом и шпорами…

Нахмурившись, я перевернул раскрывшуюся книжку, что размером была с мою ладонь. И лицо мое немедля разгладилось, едва взгляд наткнулся на отчеркнутую ногтем фразу: «А того недостойного, что увидит в другом рыцаре не товарища по оружию, а сообщника для утех постельных да об удовлетворении своей похоти с ним помыслит, бить батогами нещадно, пока здравость ума не вернется к нему!»

— Ну стерва… — восхищенно выдал я, покачав головой.

Меня же, получается, по десятку раз, а то и по два, в день батогами обхаживать надо было бы, сложись все по замыслу моей замечательной невесты. Ибо смотреть на нее, не питая никаких таких чувств, невозможно! И не важно в данном случае, что она девушка, а кодекс писался исключительно для мужчин. Под меня его никто переделывать не стал бы… Хорошо, что Кейтлин в рыцари не посвятили! То-то у нее так личико вытянулось, когда император в конце церемонии ее к себе призвал, дабы наградить, не откладывая, за повергнутого магического дракона баронским титулом да землями. Она даже возражать его величеству осмелилась… Повезло, что он и слушать не стал лепет ди Мэнс, что ей, дескать, и скромного посвящения в рыцари будет достаточно. А все потому, что крючкотворы из императорской канцелярии нарыли один приличествующий случаю закон: если прежний владетель земель в течение длительного срока не может исполнять свои обязанности по их защите, то титул и лен передаются тому, кто с этим делом справляется. Вот и отошло Кейтлин баронство, которое она обезопасила от магических драконов.

— Кэр, да быстрей же! — крикнул Роальд. — Вам, говорят, сегодня аудиенция у императора назначена!

После эдакого известия я моментально очнулся и заметался по комнате, собирая разбросанную одежду и лихорадочно натягивая ее на себя. Минуты не прошло, как полностью оделся и выскочил в коридор. Едва не сбив при этом стоящего за дверью Роальда.

— Ты не шутишь насчет аудиенции? — выпалил я на ходу.

— Да кто же такие шутки шутит? — удивился Роальд, ловко уклонившийся от столкновения со мной и торопливо добавил: — Не зря же леди Кейтлин сама примчалась за тобой.

— Идем тогда, — решил я, направляясь к лестнице. Сделал с десяток быстрых шагов и замер как вкопанный. Обернулся и спросил у чуть не врезавшегося мне в спину Роальда: — А Рыжий где?

— Должен быть уже внизу, — успокоил меня Роальд. — Я за ним девицу какую-то из местных отправил.

— А, ясно, — кивнул я, резко срываясь с места.

Секунд двадцать времени — и я уже на улице, щурюсь от яркого солнышка, бьющего прямо в глаза. Один. Ибо Роальд от меня сильно отстал в пути.

На крыльце стоит блаженно улыбающийся Вельд. Его, похоже, нисколько не беспокоит головная боль, которой он, несомненно, должен маяться, судя по количеству выпитого вчера им вина, а чуть дальше расположились Ильма с Тарией. А за ними — сверкающая черными-пречерными глазами Кейтлин… Нарядившаяся по своему обыкновению в возмутительный замшевый костюм, так прекрасно подчеркивающий красоту и стройность ее восхитительно длинных ножек… так четко обтягивающий прелестные округлости, в которые они переходят…. так изысканно выделяющий тонкую талию и превосходной формы грудь…

Я сглотнул слюну. И испустил преисполненный горечи вздох. Ведь хватило одного взгляда на эту обольстительную суккубу… Всего одного… Чтобы жажда обладания, пребывавшая после бурной ночи с девочками Жюстин в каком-то сладостном умиротворении, вновь захлестнула меня с головой.

Неимоверным усилием воли задушив возникший порыв души без промедления шагнуть к демонице, обнять ее крепко и страстно поцеловать, а потом и к чему-нибудь посущественней перейти, я отвел взгляд от пребывающей в гневе, а оттого особенно красивой девушки. Потупился. Развел руками и расстроенно вздохнул:

— Не помогло…

Сбитая с толку ди Мэнс целое долгое мгновение молчала, осмысливая сказанное мной. Громко фыркнула, круто развернулась и с гордо поднятой головой устремилась к своему коню. Бросив при этом на ходу через плечо:

— Пошевеливайся. Через два часа мы должны быть во дворце.

«Ну хоть без огнешаров обошлось… — с облегчением подумал я. — Себя-то не жалко, а вот оставить нашу столицу без столь выдающейся достопримечательности, как салон Жюстин, было бы нехорошо…»

— Вы это, не теряйтесь пока, — обратился я к Роальду и Вельду, вскакивая на подведенного мне Джегаром коня. — Сейчас я с делами разберусь да вернусь. Разговор есть.

— Так, может, мы тогда тебя здесь и дождемся? — тут же предложил обрадованно вскинувшийся рыжий. — И про…

— На постоялом дворе мы будем, — перебил его Роальд, цапнув моего приятеля за ворот и стащив с крыльца борделя.

— Лады, — торопливо кивнул я. И помчался следом за устремившейся вперед по улице кавалькадой.

Конечно, мы не сразу отправились во дворец. Сначала сделали остановку в доме ди Мэнс, где меня ожидали ванна, завтрак и еще один новенький костюм. На сей раз не такой строгий и выдержанный в более светлых тонах. А моя невеста сменила штаны, курточку и мужского фасона шляпу на золотистое платье и женскую шляпку. На аудиенцию-то мы отправились не верхом, а в роскошной лакированной карете с гербом…

К моменту самой встречи с государем я окончательно пришел в чувство. Перестали давить на голову две бессонные ночи и праздничные возлияния. Хоть и пил я одно только легкое игристое вино, что практически не пьянит, но на неприятных последствиях его потребления это не так сильно сказалось, как того хотелось. Так что поначалу и взгляд у меня был чуть замутнен, и башка немного трещала… Но вот наконец все прошло. Правда, взамен одолела дикая жажда… Отчего самым завораживающим предметом обстановки в небольшой богатой зале, где мы пребывали, для меня стала большая резная ваза из прозрачного хрусталя с живыми цветами. Наполненная почти доверху водой…

Сидел я, в общем, на резном стуле с мягким сиденьем и с непередаваемой тоской пялился на эту вазу. Размышлял… О том, что сделает со мной Кейтлин, если я сейчас на глазах у пары застывших возле дверей гвардейцев из этой посудины напьюсь…

Спасло меня только появление императора, размашистым шагом вошедшего в залу. Мы тотчас подскочили со стульев.

— Леди Кейтлин! — подойдя к нам, приложился к прелестной ручке девушки правитель. И с улыбкой заметил, обращаясь к присевшей в реверансе леди: — Вы, как всегда, бесподобны.

— Спасибо, ваше величество, — спокойно поблагодарила моя невеста.

— Сэр Кэрридан, — коротко кивнул государь изобразившему поклон мне. Вновь улыбнувшись, он махнул рукой в сторону стоящего у окна столика и радушно предложил: — Давайте присядем поговорим.

Пока мы усаживались, лакеи в ливреях набежали и вмиг сервировали стол для чаепития. Человек так на двадцать, судя по количеству притащенных пирожных, печений и шоколадных конфет.

— Не стесняйтесь, угощайтесь, — по большей части для меня прозвучала следующая реплика императора, так как Кейтлин никакого стеснения не испытывала и отнеслась к чаепитию с императором как к чему-то естественному. А вот я себя чувствовал немного не в своей тарелке… Мягко говоря. Не знаю даже, смог бы я перебороть охватившую меня робость, если бы не мучился так жаждой…

— Могу я узнать, зачем вы нас пригласили, ваше величество? — как бы между прочим осведомилась леди, аккуратно беря с тарелочки шоколадку в форме зайца. Бросила на меня быстрый взгляд, и ее жемчужно-белые зубки сомкнулись на конфете, с хрустом откусив бедному зайчишке уши. Учитывая многообещающий взгляд Кейтлин — эдакий завуалированный намек, что сделают со мной, если я напортачу за столом.

— О да, — благосклонно кивнул государь, делая крохотный глоток из исходящей паром чашки и опуская ее на блюдечко с золотой каемочкой. И откровенно признался: — Я очень хотел бы услышать об охоте на магического дракона… Из первых уст, так сказать.

Переглянувшись с Кейтлин, я едва заметно качнул головой, отдавая право вести повествование своей невесте. А то сболтну еще чего лишнего случайно. Лучше буду отдельные реплики для красочности описания вставлять.

Ди Мэнс, выдержав небольшую паузу, принялась излагать приключившуюся в Палорских горах историю. В сочных подробностях живописать… Из-за которых я удостоился нескольких неподдельно уважительных взглядов со стороны его величества. Ну так понятно — не всякий герой может похвастаться тем, что в пасти дракона побывал и остался жив. Да и хвосты рубить обозленным чудищам не всякому доводилось.

— То есть, насколько я понимаю, вы, будучи практически не готовыми к встрече сразу с парой огнедышащих чудовищ, все же смогли с ними совладать? — помолчав, подвел итог рассказу император, уже довольно продолжительное время бесцельно гоняющий серебряной ложечкой чай в крохотной фарфоровой чашке.

— Просто так удачно сложилось, — бросив быстрый взгляд на меня, пожала плечами Кейтлин. Она не стала слишком уж углубляться в подробности убиения второго дракона. — Обстоятельства были на нашей стороне…

— Значит, обстоятельства… — чуть нахмурился император. Он выглядел очень задумчивым. Отложив наконец злосчастную ложечку, откинулся на спинку стула, сцепил кисти, упокоив руки на животе, и внимательно оглядел нас. После чего неожиданно спросил: — А скажите, как вы оцениваете перспективы такого грандиозного замысла, как полное очищение Палорских гор от этих крылатых тварей?

— Ну… — переглянувшись, в один голос протянули мы.

— Хорошо, сформулирую иначе, — нетерпеливо взмахнул рукой государь. — Вы сможете обезопасить от драконов хотя бы восточную, прилегающую к Римхолу, часть Палорского предгорья, если я дам вам подобное поручение? Посильно ли вам такое?

— В принципе в этом нет ничего невозможного, ваше величество, — покосившись на меня и чуть подумав, ответила Кейтлин. — В плане магической мощи драконы не могут мне ничего противопоставить. Куда большая проблема — найти их логова и добраться до них…

— Но для этих целей можно же привлечь местных охотников и следопытов? — перебил ее император.

— Это так, — согласилась леди. — Но времени все равно понадобится жутко много…

— Ну разумеется, — кивнул император и, помолчав, вздохнул: — Однако делать что-то нужно… Империя буквально задыхается от нехватки металла… Исправить ситуацию способны лишь заброшенные сейчас из-за нашествия проклятых драконов рудники в Палорских горах. Иных возможностей обеспечить себя достаточным количеством металла у Империи нет. Основные месторождения либо истощены, либо очень тяжелы в разработке, а закупки в других странах обходятся казне слишком дорого, да и продают нам в основном руду и слитки наихудшего качества.

— Может, выкупить через третьих лиц несколько рудников у наших соседей?.. — предложила Кейтлин.

— Сделано давно, — невесело улыбнулся император. — Положение это не исправляет. Империя огромна и потребности ее в металле крайне велики. — Жестом приказав нам оставаться на местах, он встал со стула, прошелся по зале туда-сюда, заложив руки за спину. А потом, внезапно развернувшись лицом, решительно заявил: — Если примете мое предложение и уничтожите засевших в Палорских горах драконов, благодарность моя будет безмерна. Земли, титулы, должности… Получите что пожелаете!

— Рыцарский поя… — даже не дослушав императора, выпалила едва не подскочившая со стула Кейтлин.

— Внести изменения в рыцарский кодекс! — тут же воскликнул я, не дав своей невесте даже договорить.

— Хм… — удивленно воззрился государь на нас — обменявшихся злыми взглядами. Озадаченно пригладив бородку, велел немедленно подскочившему лакею: — Принеси пару листов бумаги и два пера. — А затем предложил нам: — Изложите свои требования письменно. А я уж разберусь…

— Хорошо, — покладисто согласилась девушка, метнув в мою сторону преисполненный подозрений взгляд.

— Но учтите, попросить у меня вы вправе только то, что никоим образом не затронет личных интересов другого, — предупредил хитро улыбнувшийся император.

Из-за чего я сразу заподозрил, что государь, похоже, неплохо осведомлен о наших странных взаимоотношениях с Кейтлин. В которых сам демон ногу сломит…

Лакей принес листы, чернильницу и перья. И мы принялись писать… Я, понятно, первым же делом вывел требование внести изменения в рыцарский кодекс, в случае если ди Мэнс затребует рыцарский пояс для себя. Так, на всякий случай… Ибо спина у меня не железная, чтобы ее по десятку раз в день батогами обхаживали. А вот над тем, что реально затребовать в качестве награды, я призадумался… Чего же попросить? Может… баронство какое-нибудь?..

«Проси как минимум графство, осел! — не выдержал нетерпеливо ерзающий на плече бес. — А еще лучше — свое королевство! За эдакие подвиги-то… — И зафыркал: — Ты хоть знаешь, сколько драконов в тех горах? За десяток лет всех не извести, воюя с ними днями и ночами без передыху! — Но, видя, что я думаю о своем и не очень-то прислушиваюсь к его замечаниям, рогатый сбавил тон и буркнул: — Осел ты. Всегда надо требовать много больше, чем хочешь получить».

Переборов желание придушить поганца, я развернул перед собой зрительный образ карты Палорских гор. И скрепя сердце был вынужден признать правоту беса. Меток только известных драконьих логовищ на карте больше сотни… Даже уничтожая по одному дракону в месяц, мы лишь внутреннюю часть Палорского предгорья лет десять будем очищать. Что уж там обо всем хребте говорить…

Окинув еще раз отстраненным взглядом всю карту целиком, я вдруг сообразил, что мне запросить. Заулыбавшись, решительно прописал свое требование на листе бумаги. Поставил точку. Отстранился. Покосившись на пристально наблюдающую за мной Кейтлин, добавил еще просьбу не просвещать мою невесту насчет того, что я запросил.

Император сначала ознакомился с листком, переданным ему девушкой. Прочел. Удивленно вскинул брови и поднял взгляд на Кейтлин:

— Хотите получить всю восточную часть Палорского предгорья вплоть до проходящей по хребту старой границы?

— Да, — нимало не смутилась леди.

— Хорошо, — чуть подумав, кивнул император. — Справитесь — маркизат Дерро ваш.

А я вновь вернулся к разглядыванию карты и едва не присвистнул. Кейтлин решила чуть ли не половину Палорских гор оттяпать!

Государь тем временем добрался до моего листка. Сначала насмешливо хмыкнул, прочитав первое требование. А затем удивился гораздо сильнее, нежели в случае с просьбицей девушки.

— Сэр Кэрридан, а не слишком ли это?.. — помахав листком, поинтересовался он, когда его заползшие на лоб брови вернулись на свое место.

— Учитывая, что в нашем охотничьем дуэте я выступаю в роли приманки… То нет, даже такая награда мне не кажется чрезмерной, — как на духу ответствовал я.

— Хм… — вновь протянул государь. Постоял, покачиваясь на носках натертых до блеска высоких сапог. — А вы понимаете, сэр Кэрридан, что, помимо драконов, в таком случае перед вами предстанут и другие не менее серьезные проблемы?..

— Понимаю, — кивнул я. Бросив быстрый взгляд на озадаченно посматривающую то на меня, то на государя Кейтлин, сказал: — Но я должен соответствовать. Каких бы трудов мне это ни стоило.

— Ах вот как… — заметно расслабившись, улыбнулся, уловив мой намек, император. Поразмыслив еще немного, усмехнулся: — Ну что ж, сэр Кэрридан. У каждого человека в жизни должен быть шанс. И я дам вам таковой… — После чего, посерьезнев, продолжил: — Но если вы не оправдаете возложенных на вас надежд… Доверие мое потеряете навсегда. Вы готовы к этому?

— Да, ваше величество, — не обращая внимания на полосующую меня яростными взглядами Кейтлин, встал и коротко поклонился я.

На том, можно сказать, аудиенция и закончилась. Главное было сказано, и началось обсуждение деталей. А еще через четверть часа его величество, пообещав немедля отправить в канцелярию поручение уладить все сопутствующие формальности, покинул нас.

А как за государем закрылась дверь, так из залы убрались и мы. Не стали, понятно, рассиживаться да допивать остывший чай.

Добрались до кареты, на которой прибыли, забрались в нее, и я наконец расслабился. Облегченно вздохнул и посмотрел на недовольно хмурящуюся Кейтлин, явно чем-то угнетенную.

— Прекрасная маркиза, прекрасная маркиза… — не сдержавшись, промурлыкал я, покосившись на сдвинувшую изящные бровки девушку.

Ди Мэнс моментально вспыхнула. Глазки сразу сузились, кулачки сжались.

— Это ты к чему ведешь?.. — со сдерживаемой яростью прошипела она.

— Да я так, вообще, — простодушно пожал я плечами, делая вид, будто знать не знаю никакой простонародной песенки об одной прекрасной маркизе, что очень неприступна была, да так и осталась в итоге одна. — Радуюсь за вас, моя дорогая…

Кейтлин отчетливо скрипнула зубами. Посопела чуть негодующе, но, не найдя значимой причины что-либо мне предъявить, порывисто вздохнула и закатила глаза. А потом не удержалась — с любопытством спросила:

— Ну а ты-то что у его величества попросил?

— Пусть это будет для вас сюрпризом, моя дорогая… — лучезарно улыбнулся я ей в ответ, и на лице у моей невесты нарисовалось желание меня придушить.

Хорошо благородное воспитание взяло верх. Или железная сила воли. Подавила леди души порыв, толкающий ее к жестокому смертоубийству своего почти законного супруга. Так что обошлось… Кейтлин в итоге только крайне красноречивым и многообещающим взглядом меня наградила. Да загадочную фразу обронила:

— Ладно, в конце концов, драконы тоже хотят кушать…

Над непонятными словами демоницы я размышлял всю дорогу до дома ди Мэнс. Никак не мог понять, как относиться к этому заявлению. Как к завуалированной угрозе или как к реальному обещанию пустить меня на корм драконам. Благо последнее совсем нетрудно сделать… Ведь как ни крути, а от участи стать в самое ближайшее время приманкой для крылатых чудовищ мне никак не отвертеться. Сам же о том его величеству заявил…

Короче, опять у меня голова разболелась от этих дум. И по приезде в особняк ди Мэнс я тотчас улизнул на постоялый двор «Флоренский приют» к своим друзьям. Дабы поговорить с ними на серьезные темы…

— Так ты теперь в столице жить останешься? В Кельм не вернешься? — первым делом спросил у меня Вельд, видимо, запамятовавший, что я ему вчера раз десять на этот вопрос отвечал.

— Нет, в Кельм пока не вернусь, — с некоторым сожалением вздохнул я, с ностальгией припомнив наш славный город. — Уже и не знаю, когда теперь вообще дома побываю…

— Что так? — полюбопытствовал тьер Фосс и высказал предположение: — Неужели его величество пожаловал вам удел в довесок к рыцарскому поясу?

— Если бы просто удел, — грустно усмехнулся я, думая о своем. Встряхнувшись, бодро добавил: — С ленными владениями проблема вообще не стоит. Их в Палорских горах — бери не хочу!

— Я не совсем понял, к чему вы ведете, сэр Кэрридан… — осторожно вымолвил кельмский толстосум. — Там же драконы согнали всех лордов с насиженных мест…

— Ну вот в том-то и дело. И теперь каждый может присвоить те владения себе. По праву защитника, — растолковал ему я.

— Было бы все так просто, небось те земли не пустовали бы! — здраво подметил Роальд.

— Я и не говорю, что все будет просто, — развел я руками. — Сначала придется обосновавшихся в данных владениях драконов выжить…

— Ты что, Кэр, собрался снова этих чудовищ гонять?! — закашлялся подавившийся пивом Вельд.

— Да невеликая это проблема, — пробормотал я. — С такой-то магической поддержкой…

— Н-да… — почесал в затылке Роальд и покачал головой. — Тут я, пожалуй, пас…

— Так я вас в любом случае не собирался тянуть на предстоящую охоту, — бросил я на десятника чуть удивленный взгляд. — Чем вы там мне поможете? Стрелометы да фальшионы против драконов не катят… — И поторопился развить промелькнувшую в голове мысль: — Да, помощники-охотники мне не нужны. А вот надежные люди на местах не помешают… Если я по большей части буду в горах пропадать, то кому-то ведь нужно все остальные дела на себя взять? За моей недвижимостью в Римхоле присматривать, замок, что у меня обязательно будет, оборонять…

— Чего ты от нас конкретно хочешь? — прямо спросил Роальд, отвесив подзатыльник разинувшему рот рыжему.

— Кэр, я, если что, могу твоим казначеем быть! — потерев затылок, выпалил Вельд, не дав мне и слова сказать. И обиженно возмутился в ответ на насмешливое хмыканье тьера Фосса, явно усомнившегося в способности моего приятеля сладить с такой ответственной должностью. — Ну а что? Считаю я деньги очень даже хорошо!

— Нет, Вельд, — усмехнувшись, покачал я головой. — Казначеем тебе точно не быть. Ибо деньги из твоих рук утекают, как вода. Будешь моим порученцем! Так как змей ты еще тот, хитрый и, что не менее важно, пробивной!

— Ну если так, то я согласен, конечно, — заулыбался польщенный Вельд.

— Теперь ты, Роальд, — повернул я голову к десятнику. — Как ты смотришь на то, чтобы стать начальником моей замковой стражи? Когда тот замок у меня будет, конечно.

— Согласен, — чуть поразмыслив, дал краткий и уверенный ответ Роальд. И усмехнулся в усы: — Трисс и детям в замке, на просторе, понравится…

— Похоже, вы и для меня какое-то предложение припасли, сэр Кэрридан, — с улыбкой заметил тьер Фосс, когда мой взгляд обратился на него. И с сожалением развел пухлыми ручками: — Но, увы, все мои дела завязаны на Кельм, и оставить их без присмотра я никак не могу. — Выдержав паузу, он многозначительно произнес: — Однако… Однако я, кажется, знаю, кто сгодится на место, прочимое мне…

— Это понятно, что Кельм для вас — все, — кивнул я, сделав вид, что не понял явного намека тьера Фосса, который и вызвался-то приехать на церемонию награждения в первую очередь не из-за симпатии ко мне, а из-за своего старшего сына. Заканчивающего как раз в это время финансовый факультет столичного университета. Вот только мне для реализации грандиозной затеи нужен человек куда более опытный… Потому я продолжил: — Понятно также, что вы не горите желанием бросаться в сомнительные дела. Но… Но я все же считаю, что мое предложение соблазнит вас.

— Ну-ка, ну-ка, и что же такое вы хотите мне предложить? — заинтересовался кельмский толстосум.

— Перспективу, — просто ответил я. И пояснил: — Ведь всем известно, что дела ваши в Кельме давно отлажены и идут по накатанной. Хорошую прибыль приносят… Но стремительного роста и расширения давным-давно уже нет. Ибо Кельм в общем-то не такой уж большой город… В другие же места вам влезть затруднительно из-за огромного количества тамошних конкурентов. Которые, понятно, никогда не дремлют, да еще и зачастую имеют поддержку со стороны властей тех городков и весей, что заинтересовали вас. Так же, как и вы, в свою очередь, в Кельме… — Выдержав паузу, я коварно вопросил: — Вам еще не наскучили ставшие похожими на унылую службу ежедневно одни и те же дела, тьер Фосс?

— Немного, совсем немного! — рассмеялся он.

— Ну так вот, — продолжил я, — по моему скромному разумению, в Кельме справится и ваша худо-бедно разбирающаяся в финансах родня. В то время как вы сможете заняться гораздо более увлекательным делом… Становлением торговли и денежных потоков целого края!

— Но, кажется, речь шла лишь о небольшом лене где-то в Палорских горах? — непонимающе уставился на меня тьер Фосс.

— Кто вам такое сказал? — удивился я. — Вон моей невесте, к примеру, обещан маркизат Дерро в личное владение… А это вся восточная часть Палорских гор. С неисчислимыми шахтами и рудниками, способными завалить металлами всю Империю…

— Да… — мечтательно закатил глазки тьер Фосс. Облизнув полные губы, с хитрецой глянул на меня: — А вы не боитесь подпускать меня к такому лакомому куску, а, сэр Кэрридан? Ведь мне не составит труда завязать все возникающие финансовые потоки на себя и оставить вас в конечном счете без медяка.

— Нет, не боюсь, — покачал я головой и улыбнулся. — Просто в таком случае я предоставлю вам право объясняться с леди Кейтлин, почему она не может приобрести приглянувшееся украшение или заказать новый наряд.

— Действительно это веский аргумент! — хохотнув, согласился тьер Фосс. Но не отстал: — Ну а все же, с чего вы решили положиться на мою порядочность? Пусть не весь, но порядочный кусок пирога я смогу урвать…

— Тьер Фосс, — серьезно посмотрел я на него, — ну не верю я в подлую натуру человека, который готов загреметь пожизненно на каторгу, помогая дочери какого-то там старого знакомого.

— Вот оно что… — моментально погасла улыбочка на лице кельмского нувориша. И он стал чем-то неуловимо похож на загнанного в угол, оскалившегося лиса. Только пухлого очень. Откормленного…

— Но это я так, к слову, — поспешил я снять возникшее напряжение. И с усмешкой добавил: — Сам подобную глупость совершил в отношении оной особы… За что в штрафном подразделении вину искупал…

— Что за штрафное подразделение? Ты нам ничего не рассказывал! — немедля встрял в разговор мой до крайности любопытный рыжий приятель.

— Да было дело, — поморщился я. — Угодил я в «Магнус» после одной эпопеи с аквитанской подставой на остморской таможне…

Друзья мои столь кратким ответом не удовлетворились, и пришлось рассказывать обо всем поподробней. Ну, понятно, острый момент повествования о том, на чем меня прихватили, я обошел и сосредоточился в основном на описании моего пребывания в штрафном подразделении. О том, к примеру, как мы упырей гоняли, в красках расписал…

Так за разговорами вечер и прошел. Заручившись согласием всех троих собеседников поддержать мои начинания, я отправился к месту своего столичного проживания. Ибо такой превосходной кровати, как в гостевых апартаментах дома ди Мэнс, ни на каком постоялом дворе не сыщешь. Да и не стоит заставлять волноваться в очередной раз невесту… Которая наверняка уже соскучилась без меня.

Но я не угадал. Никто без меня не скучал. Судя по стоящей перед фасадом особняка карете с легко узнаваемым гербом баронства Кантор, леди Мэджери к подруге прикатила… Совсем незадолго до моего возвращения, по словам дворецкого. Ну я и не стал к Кейтлин соваться — сразу отправился спать. Завтра поговорим.

Только к себе зашел, куртку расстегнул, как:

Гда-дах!

Это с грохотом распахнулась дверь, выбитая с замком…

— Э-э… леди?.. — отскочив к стене и замерев там, растерянно уставился я на пребывающую в гневе Кейтлин, судорожно сжимающую в правой руке мгновенно опознанный мной хвост сумеречника.

— Вот ты где, Стайни… — прошипела не предвещающим ничего хорошего голоском демоница, яростно сверкая чернющими глазами.

— А что, собственно, случилось? — вопросил я, осторожно отодвигаясь подальше от чем-то взбешенной невесты. Хотя уже догадывался, что без бесовской проделки здесь не обошлось. Хвост-то этот паршивцу рогатому достался… А теперь кусок сумеречника — у ди Мэнс.

— Что случилось?! — полыхнула гневом Кейтлин, потрясая драконьим хвостом. И злобно сощурила глазки: — Подарок твой приключился! Или ты уже забыл о нем?!

— Так… — выговорил и растерянно замолчал я, со злостью посмотрев на сияющего беса, которому дал слово не перекладывать на него вину за проблемы с Кейтлин. Нарушить-то данное нечисти обещание нельзя… Ибо душа такого клятвопреступника становится законной добычей тварей Нижнего мира.

— Что «так»? — передразнила меня леди. — Ладно, присланный хвост и откровенный намек на скорую свадьбу я бы стерпела… Но остальное… Особенно твое твердое обещание сделать после венчания моей повседневной домашней одеждой то, что лежит в посылке, помимо хвоста… — Она отчетливо заскрипела зубами.

«И когда ты только успел, скотина?.. У тебя же времени было всего ничего…» — с досадой обратился я к бесу, не ожидая, впрочем, от него ответа. И робко поинтересовался у обозленной до предела демоницы:

— А… А что там было помимо хвоста?..

— Тебе же прекрасно известно, что там не было больше ничего! — прорычала Кейтлин. Сделав шаг по направлению к недоуменно захлопавшему глазами мне, она яростно выдала: — Рассчитываешь, значит, что я буду бегать перед тобой совершенно обнаженной? Да, мерзкое, наглое, развратное животное?!

«Ну гаденыш…» — потрясенно выдохнул я, бросив многообещающий взгляд на потешающегося поганца. На пустом месте ведь подставил — банально ничего не послав ди Мэнс! Кроме хвоста и, похоже, соответствующей короткой записки.

А Кейтлин сделала еще шажок ко мне со злобным выражением лица, на котором легко можно было прочитать явственное желание от души хрястнуть кое-кого прямо по наглой морде драконьим хвостом…

К счастью, до рукоприкладства не дошло. Разгневанная девушка, наступавшая на меня, остановилась, прежде чем я оказался зажат в углу без возможности маневра. И, испепеляя взглядом, прошипела почище чем змея:

— Нет, слово я свое не нарушу, Стайни… Выйду за тебя… — Договорить до конца то, что хотела, Кейтлин не смогла — не хватило набранного в грудь воздуха. Она запнулась и сделала резкий вдох. А затем как рявкнет: — Сразу, как только воспитаю из тебя образцово-показательного супруга! — И на миг в безупречных чертах ее лица проглянуло что-то воистину демоническое…

— Э-э… — ошеломленно протянул я, погрузившись в состояние полного обалдения после столь многозначительного обещания, очень сходного с данным когда-то давно мной.

— Так что готовься, животное! — зло бросила моя невеста. Да как хрястнет драконьим хвостом по крышке стоящей рядом тумбы! Та аж на части разломилась!

Спустив таким образом немного пар, Кейтлин выпустила злосчастный кусок драконьего хвоста из рук, уронив на ковер. Резко развернулась и вымелась вон из моей комнаты, не преминув с грохотом захлопнуть дверь.

«Нет, все-таки надо с тобой что-то делать… — придя в себя, обратил я на довольного беса мрачный взгляд. — Что-то крайне нехорошее… Чтобы у тебя мыслей больше не возникало так меня подставлять».

Увы, рогатого это нисколько не проняло. Как скалился, так и продолжил скалиться. А мне вот было нисколечко не смешно… Поскольку моя розовая мечта еще больше отдалилась от меня благодаря подставе, что провернула поганая нечисть.

«Фиг ты больше получишь тело на попользоваться», — дал я твердый зарок никогда отныне не предоставлять бесу возможность пакостить мне. И отправился спать. Ибо утро вечера мудреней. Может, за ночь Кейтлин чуть успокоится… И тогда с ней можно будет спокойно поговорить, постараться свести все к шутке… Все же характер у моей невесты вспыльчивый, но отходчивый.

Не успокоилась. Или успокоилась, но не в достаточной для общения со мной мере. Так как к завтраку меня не пригласили, да и вообще словно забыли о моем существовании. И пришлось мне несолоно хлебавши отправляться с утра пораньше к друзьям.

Но до конюшни я добраться не успел. Меня еще на крыльце перехватили строгие люди в серых мундирах.

— Сэр Кэрридан ди Стайни? — уточнил преградивший мне путь служащий Охранки с активированным защитным амулетом.

— Да, это я, — с толикой удивления воззрился я на него и на прибывших с ним людей — полную пятерку бойцов подразделения быстрого реагирования Третьей управы, усиленную магом.

— Отлично. Проедемте с нами, — изобразил радушную улыбку серомундирник, сдвигаясь влево и взмахом руки указывая на замершую у ступеней черную карету. В которой моментально распахнули дверь, открывая унылое зарешеченное нутро, предназначенное для перевозки особо опасных преступников.

«Ну что, дождался? — язвительно вопросил бес и с нескрываемым злорадством оповестил: — Сейчас тебе, ослу, популярно объяснят, что ты просто обязан принять щедрое предложение одной небезызвестной тебе особы и добровольно стать ее фамилиаром!»

— А в чем, собственно, дело? — замешкался я с принятием изысканно-лестного предложения прокатиться в карете для арестантов.

— Ну это, наверное, вам видней, сэр Кэрридан, в чем тут дело, — ответил, криво усмехнувшись, серомундирник. — Мне же лишь приказано доставить вас в управу для беседы. Что я и исполняю.

Бросив еще один взгляд на явно готовых к применению силы служащих Охранки, я выругался про себя и полез в карету. Ну а что делать? Иного выбора нет… Придется соглашаться на беседу.

Ехали мы недолго, но я успел сполна насладиться удовольствием пребывания под конвоем. В клетку, гады, заперли, да еще и взведенные стрелометы на меня направили. Как взаправдашнего злодея какого-нибудь сопровождали… Но для пущего эффекта, конечно, стоило бы меня сначала разоружить и от защитных магических побрякушек избавить. А то без этого задержание здорово смахивает на фарс…

Оружие все же изъяли. В холле управы, куда меня завели. Но там все разоружаются, не только преступники. А амулет и медальон так и не отобрали…

— Какие люди! Сам сэр Кэрридан ди Стайни! — с каким-то умилением провозгласил тьер Кован, когда меня завели в его кабинет. И бросил моим сопровождающим: — Вы пока свободны.

— И вам здравствовать, ас-тарх, — усмехнулся я в ответ на эдакое приветствие, решив держаться как ни в чем не бывало.

— Ну что же вы, проходите, присаживайтесь, — радушно предложил серомундирник, указывая на стоящий перед его столом стул.

— Спасибо, — поблагодарил я и, покосившись на непонятного старичка, тихонько сидящего на таком же стуле у стеночки, опустился на указанное место. — Так в чем, собственно, дело, ас-тарх? — с ходу осведомился я.

— А это вы мне расскажите, ди Стайни, — мило улыбнулся в ответ тьер Кован, выдвигая ящик стола и выкладывая из него на столешницу металлический прямоугольник. Четырехфунтовый слиток лунного серебра с клеймом рудника Гахлбэрри…

— Э-э… — растерянно проблеял я.

— А вы знаете, сэр-р Кэрридан, что добываемые на территории Империи драгоценные металлы практически не имеют хождения в виде обычных слитков с клеймом рудника?.. Что их сразу передают в казначейство, где золото или серебро отливается в новых формах, с точным соблюдением веса и чистоты металла, а затем маркируется надлежащим образом?.. — вкрадчиво молвил высокопоставленный серомундирник. А когда я отрицательно помотал головой, он продолжил: — Тогда и про то, что половина добытого сразу отходит в казну, десятая доля — святой церкви, а оставшиеся две пятых возвращаются владельцу рудника на покрытие расходов и извлечение прибыли, вы не ведаете?

— Истинно так! Ничего не ведаю! — сглотнув слюну отчего-то пересохшим горлом, отчаянно закивал я.

— Рассказывайте, ди Стайни, рассказывайте, — согнав с лица улыбку, тяжко вздохнул тьер Кован. — Все рассказывайте — что, где и как…

Пришлось выложить все о найденных в драконьем логове сокровищах… Все без утайки. Ибо дело отчетливо пахло крупными неприятностями… Шутка ли — покуситься на имперскую казну и денежные интересы церкви.

— Ну вот и нашелся ваш пропавший караван, эйр Кармил! — весело сообщил сидящему тихо, как мышка, старичку тьер Кован. — И ведь сколько лет прошло, а?

— Пока действительно найденной можно считать лишь часть потерянного груза, — проскрипел в ответ тот.

— Да, это так, — согласился ас-тарх. Придвинул мне лист бумаги и чернильницу с пером, велев при этом: — Пишите, ди Стайни, поручение своему банку передать вашу находку в казначейство.

Я вздохнул. И принялся писать…

— А вы, эйр Кармил, не забудьте перечислить полагающееся по закону вознаграждение в размере пятой доли от стоимости находки на счет сэра Кэрридана, — наблюдая за тем, как я вожу пером, сказал старику серомундирник.

— Сделаю, — еще более тяжко, чем я, вздохнул этот самый эйр Кармил, бросив на меня неприязненный взгляд.

В то время как я моментально повеселел. Пусть не двести, но сорок тысяч абсолютно, насквозь законных золотых… это тоже очень внушительный куш! И при этом никакой мороки с добычей лунного серебра из-под устроенного бесом чудовищного завала и доставкой драгоценного металла в банк!

— Ну вот и отлично! — довольно заключил ас-тарх, ловко выхватив у меня из-под рук подписанное поручительство. Выбравшись из-за стола, передал бумагу вставшему старику, после чего строго обратился ко мне: — И очень вас прошу, больше не шутите так с большими деньгами, ди Стайни, не шутите. Ибо если бы не разосланное сегодня рано утром императорской канцелярией указание всем коронным службам обеспечить вам и леди Кейтлин режим максимального благоприятствования… То не знаю, не знаю… что бы с вами было. — Он кивнул на старика: — Казначейские вон уже вашу шкуру делили…

— Пойду я, — проигнорировав этот выпад, проворчал эйр Кармил. И действительно, аккуратно сложив полученный листок, пошел к выходу из кабинета. У двери лишь задержался, обернулся и бросил: — Пять тысяч перечислю. Остальное — после того, как наши люди найдут в указанном месте остальные слитки и доставят их в казначейство.

— Ну что ж, с этим мы разобрались… — облегченно, как мне показалось, вздохнул тьер Кован, когда за стариком закрылась дверь.

Я благоразумно промолчал, ибо был ужасно рад тому, что дело обошлось без печальных последствий и завершилось, в общем счете, так благополучно. А ас-тарх полюбопытствовал:

— Чем же вы так его величество проняли, сэр Кэрридан, что он повелел такое предписание в отношении вас спустить?

— Да мы собираемся Палорские горы от драконов освобождать… — ответил я.

— О, это дело! — оживившись, одобрительно покивал ас-тарх. — Подобная демонстрация силы Империи будет весьма кстати в преддверии войны с Аквитанией. Может, призадумаются эти наглые идиоты над тем, насколько могуче наше государство, что даже в таких непростых обстоятельствах способно отвлечь значительные силы на расширение своих границ.

— Ага! — поддакнул я, не очень-то концентрируясь на том, что там говорит серомундирник. И спросил о куда более волнующем меня: — Так, значит, вопрос улажен и я могу идти?..

— Погодите, ди Стайни, погодите! — рассмеялся ас-тарх. — Разобрались мы лишь с самым насущным, а теперь пора бы заняться и действительно важным!

Пришлось мне опуститься назад на стул, с которого я было привстал, и изобразить вежливый интерес:

— И о чем действительно важном вы хотите со мной поговорить?

— О нашем споре, — известил меня ухмыляющийся серомундирник. И, изобразив печаль, развел руками: — Признаю, уели вы меня. Я явно ничего не смыслю в мотивах молоденьких благородных девчонок… Тут вы, несомненно, куда более крупный специалист.

— Что?.. — с неприкрытым удивлением уставился я на своего собеседника. И осторожно спросил у него: — Это вы к чему?..

— Так сыграл же предложенный вами план, сыграл! — радостно сообщил тьер Кован и сокрушенно покачал головой. — А я, признаться, до последнего не верил, что это сработает… Дал людям поручение найти способ донести до ди Самери слух, что якобы одного кельмского стражника собираются в скором времени казнить за потворство в ее побеге, но на результат даже не надеялся… И не поверил сперва, когда пришло донесение о том, что леди Энжель ди Самери сдалась имперским властям…

Я минут пять, наверное, сидел, застыв как громом пораженный, и глупо хлопал глазами. Никак не мог поверить в то, что мне только что сказали. А когда опомнился, сразу же обратил ошарашенный взгляд на одного старательно воротящего рыло поганца.

«Бес?.. — только и смог в первый миг выдать я. А потом, чувствуя, что меня начинает буквально захлестывать ярость, прорычал: — Какой план?! Ты же давал слово не втягивать меня ни в какие проблемы с властями?!»

«Так нет же никаких проблем!» — изумленно воззрился на меня этот паршивец.

«А Энжель? Ее ты зачем впутал?!» — трясясь от злости, вопросил я.

«Так ты же сам говорил — хочу светленькую и темненькую! Вот я и расстарался для тебя!» — нагло осклабилась нечисть.

«Ну ты и…» — не нашелся я даже с подбором матерного эпитета, способного охарактеризовать этого старателя.

— Так что леди Энжель в наших руках! — с торжеством закончил тем временем тьер Кован свой монолог. И, спохватившись, заметил: — Она, кстати, совсем недавно просила о свидании с вами…

Я растерялся в первый миг, не зная, как на это реагировать, а затем, переборов смятение души, внезапно севшим голосом вопросил:

— Она здесь, у вас?..

— Ну да, — кивнул служащий Охранки. — Пребывает в заключении после небольшого дознания… — Он чуточку разочарованно вздохнул. — Впрочем, тут мы особо ни на что и не рассчитывали… Понятно же, что наши аквитанские коллеги стерли из памяти ди Самери все мало-мальски интересные нам факты…

Пропустив мимо ушей излияния серомундирника, я, набравшись решимости, спросил:

— А могу я увидеть ее прямо сейчас?..

— Да почему же нет? — удивился серомундирник. — Сейчас организуем вам визит…

Он ненадолго вышел из кабинета, оставив меня одного — собираться с мыслями. Готовиться к предстоящей встрече со златовлаской Энжель…

* * *

В подземельях, располагающихся прямо под огромным зданием Третьей управы, было на удивление тихо и спокойно. Прямо идиллия. Хоть познавательные экскурсии устраивай для недоверчивых граждан, считающих, что здесь непрестанно творятся жуткие зверства. Если бы еще не было так холодно… Пока до цели нашего путешествия добрались, я весь продрог, ибо одет был крайне легко, по-летнему.

Но ощущение дискомфорта мгновенно оставило меня, когда, скрипнув, отворилась здоровая, дубовая, обитая железными полосами дверь и я очутился в небольшой подземной зале, из предметов интерьера в которой были лишь грубо сколоченный стол да два колченогих табурета. А чуть в стороне от них стояла, обхватив себя за плечи, Энжель в простом сером домотканом платье… В ручных и ножных кандалах, скрепленных вместе тонкой длиннозвенной цепочкой. А на шее поблескивает серебристая змейка-ошейник с тремя крупными рубинами…

Жадно пожирая глазами девушку, я отстраненно подумал о том, что она почти не изменилась с момента нашей последней встречи. Все так же невысока, утонченно хрупка и златовласа, и никуда не делись большущие голубые глаза… И все та же трогательная детскость проступает в чертах ее лица… Ну совсем не повзрослела… лапочка…

— Энжель… — хрипло вымолвил я, шагнув вперед.

— Кэрридан… — словно очнувшись от сна, прошептала подавшаяся ко мне девушка.

— Близко не подходить, ничего не передавать, друг к другу не прикасаться! — разрушил идиллию суровый возглас дюжего пузана-надзирателя, что до сей поры незамеченный мной стоял у стенки с внушительного размера дубинкой в руке.

Пришлось нам остановиться, замереть и пожирать друг друга глазами с расстояния. Не слишком великого, надо признать, — всего-то два шага…

— Как ты? — неуверенно улыбнувшись, спросил я наконец у бледной-бледной, с темными кругами под глазами девушки.

— Ничего… — прошелестел в ответ ее негромкий голосок. И Энжель часто-часто заморгала, прогоняя подступающие слезы.

У меня аж сердце защемило. Я хотел ей сказать что-то ободряющее, но надзиратель неожиданно грубо сказал:

— Ваше время истекло!

Бесцеремонно ухватив девушку за предплечье, он потянул ее ко второй двери. Энжель не сопротивлялась… Только вывернулась так, чтобы до последнего момента видеть меня…

— Я вытащу тебя отсюда! Слышишь? Вытащу! — опомнился я.

Энжель трогательно-беззащитно улыбнулась мне в ответ сквозь наполнившие глаза слезы, прежде чем скрыться за дверью.

Стиснув от подступающей злости зубы, я вымелся из комнаты свиданий. И сразу наткнулся на пришедшего со мной ас-тарха.

— Я хочу немедленно забрать отсюда Энжель! — с ходу заявил я. — Кажется, когда-то вы упоминали о возможности выдать ее на поруки!

— Ну так об этом у нас с вами изначально был твердый уговор, еще когда вы пришли ко мне со своим авантюрным замыслом по вытаскиванию из Аквитании леди Энжель, — несколько удивленно взглянул на меня тьер Кован, явно не понимая, как я мог забыть такую важную вещь.

И я немедля одарил злым-презлым взглядом поганого беса, тотчас отведшего лукаво поблескивающие глазки. А ас-тарх меж тем, разведя руками, мягко произнес:

— Но выпустить ди Самери прямо сейчас никак нельзя… Хотя бы пару месяцев, а лучше с полгодика леди Энжель придется провести в заключении… Сугубо в воспитательных целях! А заодно чтобы она прониклась, так сказать, максимальной благодарностью к своему освободителю…

Четыре дня спустя

Лайдек, императорский дворец

— Ваше императорское величество… — отвлек правителя от завтрака в кругу семьи негромкий возглас камердинера, неслышно подошедшего сзади.

— Да, Людвиг? — немедля отложил столовые приборы государь. И озабоченно спросил, подумав в первую очередь о самом неприятном: — Срочные вести с границы?..

— Нет, ваше величество, — покачав головой, успокоил его старый камердинер. — Всего лишь граф Туарди. Который испрашивает немедленной аудиенции…

— И что же заставило подняться в такую рань нашего известного соню — лайдекского градоначальника? — откровенно удивило такое известие властителя Империи. Но дожидаться ответа он не стал — махнул рукой, велев: — Проси его. Пусть сам расскажет. — И вернулся к прерванному завтраку.

— Ваше величество! — пылко начал буквально ворвавшийся в малую залу дородный мужчина в помпезном костюме, украшенном кружевами и рюшками. Обнаружив перед собой не только государя, но и всю его немалую семью, тотчас сбавил тон, продолжив трагическим тоном: — Ваше величество, нужно срочно что-то делать!..

— А что, собственно, случилось, граф? — осведомился император.

— Ди Стайни!.. — скривившись, как от зубной боли, выдохнул лайдекский градоначальник. И принялся жаловаться: — Ваше величество, мало того что последние три дня я занят исключительно тем, что, согласно вмененной обязанности, разбираюсь с валом поступивших прошений разрешить дуэль с данным рыцарем, так еще и это…

— Что «это»? — не понял государь.

— Ночные гонки на собачьих упряжках по центральным кварталам столицы! — собравшись с духом, выпалил градоначальник.

— Какие еще гонки?! — опешил император.

— Ночные! На собачьих упряжках! — утратив контроль над собой, вскричал граф. Вырвав из кармана какой-то измятый листок, он принялся тыкать в него пальцем: — Вот послушайте! Сбито шестнадцать фонарных столбов, пять каменных тумб для мелкого мусора, вытоптан малый сквер, повреждена ограда восьми усадьб, покусан патруль городской стражи, разбужено и поднято средь ночи более десяти тысяч горожан!..

— Но что за бред?! — возмутился государь. — Какие на собаках могут быть гонки?! И как ди Стайни в одиночку организовал такой переполох?!

— Он был не один! — возразил граф и тут же поправился: — То есть придумал-то все это, конечно, он, а остальные ему только помогали.

— Остальные?.. — вычленил из услышанного главное император.

— Да, — сокрушенно вздохнул градоначальник. — Там целая компания была, возглавляемая внуком герцогини Аутгейт…

— Ничего не пойму… — покачав головой, пожаловался император. — Это что же, наша «золотая молодежь» до того дошла, что на собаках катается?! Либо упились они все до полной невменяемости?..

— Нет, — помотал головой Туарди. — Они не сами упряжками управляли. Титулованные особы только команды на соревнования выставляли да принимали участие в тотализаторе… А пьяны до изумления были погонщики собак, а не организаторы всего этого непотребства. Правило гонок у них, видите ли, такое, для вящей интересности…

— Они уже и тотализатор организовали? — изумленно приподнял брови государь. И хмыкнул озадаченно: — Шустро…

— Именно! — заторопился градоначальник. — Именно что шустро! И следует это дело пресечь, пока оно не разрослось в невесть что! Люди мне доносят, что новая забава так понравилась этим затейникам, что они собираются проводить ее еженедельно! А когда команды поднаберутся опыта — организовать ежегодные состязания на Кубок Империи! — И простонал: — Причем это только начало!.. Они вообще обещали всерьез заняться тем, чтобы расшевелить сонное болото, в которое, по их разумению, превратилась столица!..

— Этого еще не хватало! — рассердился государь и напустился на градоначальника: — Ну так что же вы, граф, сами не можете со всем этим разобраться?

— Но этот ди Стайни, по слухам, вот-вот сыграет свадьбу с младшей ди Мэнс!.. — прошептал Туарди. — А вы же знаете о моих проблемах с эти семейством, ваше величество… Мне на них никак не повлиять… — И взмолился: — Слезно прошу вас, государь, ушлите куда-нибудь с поручением этого рыцаря! Пока он еще что-нибудь не придумал…