Работа у мужиков кипела, бочки были промыты и загружены в прицеп, который нашёлся за боксами, накрытый полиэтиленовой плёнкой. На нём возили на сервис всякие увесистые вещи вроде движков, которые перебирали в другом месте — здесь для этого не было серьёзных возможностей. Нашлось вообще много полезного, от запчастей и немалых запасов внедорожной резины до канистр с хорошим маслом, и даже генератор. Ну а комплекты отличного инструмента куда девать? В общем, загрузили весь наличный транспорт под крыши, и ещё из окон торчало. С мужиками, кстати, тоже поделились, за труды.
Шмелёвы вскоре взялись помогать припаханным, попутно те завели «Нивы», причём у Степаныча сердце от жадности кровью обливалось, хоть сам он уже явно облюбовал один из «уазиков». Шмель когда-то говорил, что его батя от «козликов» сам не свой, и из других машин только «Волгу» ценит. В общем, угодили Мишкиному папаше.
Нас шесть, четыре машины. Надо определить, кто и что поведёт и кто пойдёт в головном дозоре. Впрочем, выбор был несложный, как всегда, мы с Лёхой как две реальные боевые единицы. Остальным велели катить чуть поодаль и с нами не сближаться.
Мы со Шмелём ещё раз пронеслись по цехам, прикидывая, не осталось ли там чего-либо ценного, вернулись к машинам. К моему удивлению, мужички на шмелёвской «Ниве» и «техничке» пристроились в хвост «уазикам», но я ничего на это не сказал — какая разница, собственно говоря? Всё равно они скоро от нас отвалят, им в другую сторону. А мы втроём, Лёха, Шмель и я, уселись в «крузак», намереваясь идти головным дозором.
Теперь уже Шмель уселся за руль, врубил передачу. Увесистый гружёный вездеход бодро потащился вперёд, хрустя шинами по асфальту. Тарахтение дизеля эхом вернулось от стены боксов, но сразу стихло, едва мы миновали здание. Подъездная дорожка, шлагбаум, по-прежнему открытый, дорога, ведущая в жиденький лесок, через который невдалеке просвечивает серой полосой окружная бетонка. И две машины, чёрный «Геленд» и серебристый БМВ, сворачивающие с неё нам навстречу. И в обеих полно людей. Метров двести до них, не больше. Да какие двести, меньше!
Не знаю, как я почувствовал, что эта встреча нам не нужна. Хотя… а какая встреча теперь вообще нужна? Крикнул лишь: «К бою! Колонна, стой!» — а Шмелю и скомандовать не успел, как он рванул руль в сторону, сворачивая в неглубокий кювет. Нас подбросило, я шарахнулся головой об потолок, не успев вцепиться в рукоятки, а Лёха уже толкнул дверцу, выскочил из машины, чуть не покатившись по сухой прошлогодней траве, покрывавшей раскисшую грязь, и метнулся с винтовкой за ствол толстой сосны.
Я вывалился следом за ним, а умный водила Шмель успел повернуть «крузак» задом к противнику, рассудив, как потом выяснилось, что так меньше всего вероятность получить пулю в движок. И тоже выскочил наружу с «укоротом» в руках.
Уже укрывшись за деревом, я бросил себя на колено за его ствол, пахнущий смолой и хвоей, прижимая к нему руку с цевьём. В окуляре оптического прицела мелькнула чья-то перекошенная явно от испуга морда за рулём, затем «Геленд» резко развернулся боком на дороге, из него выскочили трое, кто с чем, один с помповиком, двое с «калашами», метнулись в стороны. До нас оставалось метров семьдесят, не больше. «Бумер», истерично взвыв мотором, резко рванул задним ходом, из его окна высунулся человек с каким-то оружием, прижатым к плечу.
— Братва какая-то, — послышался голос Лёхи.
— Похоже.
Противник пока огня не открывал, но и из-за корпуса машины не показывался. А я судорожно соображал, что делать дальше. Начинать войну самому не хотелось, то, что на нас собираются напасть, было совсем неочевидным. Похоже, что противник сам не знает, что делать дальше, потому как не выработались новые нормы поведения в это новое время. Но чем дольше будем ждать, тем хуже для нас. «Бумер» уже остановился в отдалении, и из него выбежали аж четверо, метнувшиеся в лес. С таким перевесом в силах они просто окружить нас способны. А затем… ежу понятно, что будет затем.
— За машинами едут, точно ведь, — пробормотал Лёха, подтверждая мои мысли.
— Наверняка, — прошептал я в ответ. — Короче, Склифосовский, слушай мою команду: дырявим им все колёса, какие видим, и затем на машине по кювету ломимся назад, понял? В колёса они нам точно не попадут, обочина прикрывает, так что есть шанс вырваться. И уйдём в сторону Новорижской. Как понял? Давай, «бумер» твой, Шмель, долби над головами, чтобы в штаны накидали!
Два раза командовать не пришлось, уже всплывали откуда-то изнутри забытые было инстинкты «огневого боя». Лёха открыл огонь немедленно, саданув по ушам гулкими выстрелами из «Тигра», и сам я пальнул в левое переднее колесо мерседесовского внедорожника. Пыхнуло струёй воздуха из дыры, пробитой пулей, подняв пыль с дороги, машина накренилась, а я уже стрельнул в заднее колесо, а потом начал палить по дискам и в корпус, стараясь вызвать как можно больше шума, напугать, подавить. Загрохотал частыми очередями «укорот» Шмеля, правда, не в пространство, а по стёклам «Геленда», посыпавшимся стеклянным водопадом.
Лёха тоже понял меня правильно: опорожнив в быстром темпе один магазин, он заставил бандитов броситься к противоположному кювету и залечь, не поднимая головы.
Двадцать патронов я расстрелял почти мгновенно, затвор СКС с лязгом встал на задержку, и я, сменив магазин, бросился к машине. С противоположной стороны гулко ударил дробовик, картечь взрыла дёрн неподалёку от меня, но не задела. Сухо ударил автомат, но куда пошли пули, я так и не понял. Явно на нервах стреляют, толком не прицелившись, лишь бы побыстрее пальнуть.
Шмель рванул с места так быстро, что я чуть наружу не вывалился, не успев заскочить внутрь полностью. «Крузак», рыча дизелем и перемешивая грязь могучими колёсами, лихо пронёсся по неглубокой канаве, прыгая на кочках, вылетел к ожидающей нас колонне машин со Степанычем за рулём головной. Шмель развернул нас поперёк, а я заорал в рацию:
— Степаныч! Давайте в сторону трассы, прямо через поле!
— Понял!
Я даже увидел, как он махнул рукой через лобовое, и затем его зелёный «уазик» рванул с места чуть не с пробуксовкой. Следом за ним, бампер в бампер, дёрнули остальные.
— Лёха, прикрываем! — крикнул я, — Шмель, давай по кювету дальше, до угла боксов, и за ними жди! Понял? В машине жди, за рулём!
Мы с Лёхой снова выскочили, упали на колена в неглубокой канавке с пологими откосами, вскидывая оружие. Машина рванула от нас, подняв в небеса целый дождь грязевых комьев, посыпавшихся нам на головы.
Братки же разозлились и вообще ум потеряли — двое в спортивных костюмах и с «калашами» в руках просто бежали в нашу сторону по дороге с перекошенными от злобы мордами.
— На глушняк валить? — спросил Лёха, озадаченно глядя на такое их неумное геройство.
Убивать по-прежнему категорически не хотелось, не созрели мы ещё для таких вот боёв, чтобы с первыми встречными и за ценное имущество. Блоки внутри какие-то включаются, не дают за человеческое заходить.
Лёха выстрелил, пуля выбила искры из асфальта прямо перед ногами бегущих. Они рванули в сторону, плюхнулись на живот в канаву, приподнявшись над краем, и ответили нам вполне чёткими короткими очередями, заставив уже нас укрыться. А не лохи, стрелять-то умеют.
Я на четвереньках перебежал левее, примерно прикинул, где засел противник, и подскочил в своём укрытии, уже прижав приклад к плечу. И сразу же поймал в прицел ярко-зелёный спортивный костюм. Палец среагировал быстрее мозга, утопив спуск и послав пулю в цель. Меня толкнуло отдачей, раздался отчаянный крик, обе стриженые головы напротив исчезли в канаве. Попал в одного, недолго человеческое во мне сопротивлялось, война вспоминаться начала.
У так и стоящего поперёк дороги «Геленда», до которого было уже метров триста, происходила какая-то суета, кто-то бегал, но за нами не гнались. Лёха заметил суету и снова быстро высадил магазин из «Тигра» по машине, выбивая искры и заставив всех разбежаться по укрытиям.
Один из парней в канаве напротив вдруг резко вскинулся над краем и завёл длинную очередь в нашу сторону, заставив нас упасть мордами в грязь. Дальнейшее произошло само собой — дистанция гранатного броска, противник тебя держит на земле. Рука сама выдернула РГД из разгрузки, сдавила усики, дёрнула кольцо. Осознал, что же делаю, я только тогда, когда с противоположной стороны дороги грохнуло.
— Вот сука! Вот сука! — закричал чей-то голос.
Я снова приподнялся над краем кювета и увидел две яркие спины, улепётывающие по кювету. Один держался за плечо, рукав пропитался кровью, и ещё я успел заметить, что он бежит без автомата.
— Лёха, прикрой! — крикнул я и рванул через дорогу.
И сразу же свалился, выматерившись: из-за «гелика» меня довольно энергично обстреляли. Лёха снова открыл огонь по уже похожему на решето вражескому внедорожнику, а я перекатом рванул к кювету с противоположной стороны. Вывернулся. Скатившись вниз, в грязь, я почти что носом уткнулся в АКМС со сложенным прикладом, валяющийся в грязи. Вскинул карабин, прицелился в спины бегущим от меня браткам, но стрелять всё же не стал. Чёрт с ними, пусть бегут. А я схватил автомат и что было сил рванул обратно.
На этот раз по мне не стреляли, видать, Лёха заставил противника залечь. Спрыгнув в «наш» кювет, я махнул рукой и крикнул:
— Ноги делаем!
— Понял! — заорал Лёха и рванул за мной.
В нас ли выстрелили или просто в пространство, я так и не понял. Выстрелы были, но пули не свистели. Мы беспрепятственно добежали до боксов, и я даже выглянул из-за угла — за нами никто не гнался, расстрелянный «Геленд» так и стоял поперёк дороги, и БМВ был там же, куда он сдал задом. Вырвались, судя по всему.
— Давай не спи! — крикнул мне Шмель из-за руля, и я заскочил в кабину, успев мысленно пожалеть обивку сидений — с меня грязь кусками отваливалась.
Колонна из «крузака» и трёх перегруженных УАЗов проскочила в ворота дачного товарищества, промчалась по аллее и свернула в проулок. Сергей Сергеевич с Ксенией быстро распахнули ворота в два противоположных двора, и машины загнали туда. Заглушили движки, выбрались из салонов, разминаясь. Меня ощутимо потряхивало после боя, Лёха со Шмелём тоже хладнокровными героями не выглядели. Всё же мертвяки — это одно, а заваруха со стрельбой — это совсем, совсем другое.
Но съездили неплохо. Мало того что обзавелись автомобилями, но в дополнение к ним огромным количеством автослесарного инструмента, шестью пустыми и тщательно отмытыми пятидесятилитровыми бочками, в которых очень хорошо будет возить путевой запас горючего, один прицеп, непонятно как попавший в Россию немецкий военный, грузоподъёмностью до пяти центнеров, на мощных внедорожных колёсах, до того сиротливо стоявший во дворе сервиса под навесом. Большой джип с таким прицепом может заменить грузовик, если вдруг потребуется. Хотя я не оставлял надежды разжиться нормальным грузовиком. Чем больше будет бардака, тем выше вероятность захватить где-нибудь требуемую машину.
Все начинают стремиться подальше от заражённого мегаполиса, а мы, наоборот, постараемся быть поближе к нему некоторое время, осмотреться и, чего уж греха таить, подобрать то, что плохо лежит. К счастью, оружием и вездеходным транспортом мы обеспечены всем на зависть, а мародёрку, как средство поправки благосостояния, пока ещё никто не отменял. Чем лучше обеспечимся, тем с большей вероятностью нам удастся достигнуть «Шешнашки» и уехать оттуда. Не следует забывать, что недоброжелательная судьба взвалила на наши плечи настоящую сверхзадачу. И ещё следует помнить, что походом туда дальнейшие планы на жизнь не исчерпываются, а следовательно, надо бы и о будущем задуматься.
Гордые своей победой Сергеич и Маша повели меня показывать трофеи. Повоевали они действительно неплохо. Четыре мобильные радиостанции-трансивера, причём не наши любительские, а профессиональные, лицензируемые, и одна автомобильная базовая, три с половиной сотни макаровских патронов, и это без учёта добытого из оружия. Целых четыре служебных «ижака» с полным боекомплектом каждый, и в полиэтиленовом пакете — ещё четыре коробки патронов 9x17 мм, по пятьдесят в каждой, не вскрытых. Даже при этих условиях мы можем снабдить альтернативным оружием каждого в отряде. А ведь есть ещё настоящее богатство — четыре ПБ с длинными глушителями, причём к каждому из них по два запасных магазина. С ума сойти. Иметь бесшумное оружие в отряде можно было только в мечтах, а тут на тебе!
Покопались в мешках, в которых нашлись относительно подходящие кобуры, которые Лёха обещал доделать, чтобы подходили под пистолет с глушителем. Поэтому я быстро произвёл перераспределение материальных благ. Захапал себе один из ПБ, вложив его в мягкую макаровскую кобуру, а глушитель убрав в разгрузку. Второй такой же, как главный победитель, взял Сергеич, имя которого уже плавно сократили до отчества, а мой ПММ сразу же отобрала Татьяна. Один из ПБ взял Лёха, тоже свинтив глушитель и спрятав, Шмель от такого отказался, а последний взяла Вика. Ну и правильно, стреляет она намного лучше Шмеля.
Затем, за ужином, не отказали себе в удовольствии даже по «сто наркомовских» принять, за победу наших неопытных, но отважных девушек над опытными, но тупыми ублюдками. Всё же самое настоящее боевое крещение. А заодно я мысленно тысячу раз благодарил всех богов и кого угодно за такой «рояль в кустах», как Сергеич. Повезло же нам в день нападения обзавестись опытным именно в деле охраны и обороны профессиональным военным! Если бы не он, то девушки бы не отбились от четырёх подготовленных убийц, тут и к гадалке ходить не надо. А он… раз-два, противника одной машиной во дворе в заблуждение ввёл, подвёл под засаду, под огонь четырёх стволов с расстояния брошенного камня, даже ближе. Один залп, и враг умер. Идеальная засада, засадили по самое «не могу».
Кстати, Сергеич от водки отказался. Нехарактерно для бывшего военного, но я подумал, что это может быть неспроста. Не зря же бывший офицер в простых охранниках оказался. А причины разные бывают, вот и отказывается.
После ужина я организовал всех новичков военного дела на освоение пистолетов. Сначала тренировал «всухую», а потом увёл в конец проулка и, хоть темно было, заставил отстрелять по магазину по удалённой метров на пять мишени, как ни давила жаба за патроны. Впрочем, я не думал, что патронами «курц» мы ещё разживёмся, так что решил использовать «ижаки» как учебное оружие, благо по форме и весу они повторяют «Макаров». К моему удивлению, лучше всех в стрельбе прогрессировала рыжая Маша, что я не преминул отметить. Надо же… А ставки я делал на Аню. Теннисистка тоже неплоха оказалась, но Маша всё же лучше.
Когда вернулся во двор, Лёха сказал мне, что к нему подходил восьмилетний Сашка и потребовал его тоже вооружить. Я хлопнул себя по лбу и полез в чехол за «Соболем». Мелкашка лёгкая, патронов к ней много, можно и пацана учить полезному делу. Лишь бы только под присмотром. Всё это было торжественно вручено Сашке, который чуть в обморок не упал от радости — шутка ли, настоящая винтовка! Вика сразу взялась его учить, так что всё оставшееся до сна время мы проводили под аккомпанемент выстрелов — он палил прямо с моего штакетника по поленнице в соседнем дворе. Из второй винтовки, Лёхиного «тозика», стреляли Маша и Катя.
Осмотрел трофейный АКМС. Автомат был живой, даже воронение толком не вытерто с изгибов ствольной коробки, но магазин к нему всего один. От эмкашки не приспособишь, всё равно подаватель отличается, лучше и не пробовать. В резерв его, пока не разживёмся рожками и патронами к нему. Пригодится ещё, уверен.
Ближе к отбою мы с Сергеичем и Лёхой сели на крыльце вскрытого сегодня дома напротив. Сергеич рассказал о том, что договорился об обмене захваченного ими внедорожника на продукты, на овощебазе в Хлебниково. Это было совсем недалеко, в начале Дмитровского шоссе, и проехать туда с Ленинградки можно было мимо шереметьевских аэропортов, что исключало выезд на опасную ловушками МКАД. Полученное от хлебниковских торговцев продовольствие следовало поделить пополам с бывшими коллегами Сергеича. Те брали свою долю за организацию обмена и за то, что на это время усилят наш отряд несколькими людьми. База эта была всегда местом полукриминальным, и ехать туда сейчас, просто так, с бухты-барахты и не в силах тяжких, никому не рекомендовалось.
Согласие на операцию Сергеич получил от нас сразу. С припасами у нас было вообще так себе. Если с машинами и оружием всё в порядке, то лекарства или такая банальная вещь, как мыло или зубная паста и всё такое прочее — ровно в том объёме, в каком удалось прихватить из дома. То есть мало. Мало горючего, бочки следует наполнить. Мало еды. Да, я тогда закупился, насколько смог, но сколько может влезть в три большие супермаркетные тележки, если нас здесь теперь такая толпа? А та же Татьяна намекала на необходимость на будущее запастись и сугубо женским гигиеническим материалом.
Со всем этим были проблемы. Какие? А простые — магазины закрылись, а громить и грабить их ещё не начали. Сунешься туда мародёрить первым и будешь уничтожен каким-нибудь проезжающим мимо военным патрулём. Рады бы заплатить, да некому, двери на замке. И деньги цену уже потеряли, судя по всему. А как об обмене договариваться и с кем? Нет ещё новой системы меновой торговли, хоть её появление и не за горами. Тогда и начнём организованно менять шило на мыло.