[14]

Глава 1

Линкор вошёл в Солнечную систему не скрываясь: и скрываться-то было не от кого, здесь все свои, и равных ему всё равно не было. Ему вежливо помигал огнями патрульный крейсер, чуть позже ещё два пристроились почётным эскортом – и всё. В остальном прибытие адмирала Ковалёва на Землю внешне осталось незамеченным.

А вот в некоторых кругах оно, напротив, наделало переполоху. Ещё бы, на Земле последнее время творилось, если можно так выразиться, не пойми что. Во-первых, весь мир лихорадило от известия, что они не одни во Вселенной. Многие это давно подозревали, но одно дело гадать, а совсем другое – увидеть воочию соседей по галактике и убедиться, что они и вправду не кажутся мирными, а вовсе даже наоборот – подвесили крейсера на орбите и командуют.

Во-вторых, люди получили подтверждение не раз высказывавшимся предположениям, что они – потомки древней расы, населяющей обширное пространство галактики и ведущей перманентную войну с другими цивилизациями.

Наконец, в-третьих, сбылась мечта тех, кто считал разные народы не равными друг другу. Они утвердились в правоте древних генетиков, доказывавших, что все люди разного происхождения.

В общем, от избытка горячей информации мозги у многих вскипели, и сейчас планета бурлила, как котёл.

Неудачно, конечно, сложилось – очень уж много информации разом вылилось на головы обывателей без всякой подготовки. Первоначально Ковалёв планировал провести адаптацию человечества к изменившимся условиям плавно и аккуратно. В конце концов высшие должностные лица крупнейших государств давно в курсе – и ничего, никто не умер. Кроме тех, естественно, кому устроили несчастные случаи. Люди ещё даже не заметили, но за время, прошедшее с момента встречи Ковалёва с Шерром, на планете в разы снизилось количество терактов, да и войн никаких, даже локальных, больше не было. Плюс определился новый-старый мировой лидер. Однако всё это не сопровождалось серьёзными эксцессами, и оставалась надежда, что лет через десять, когда можно будет играть в открытую, люди поведут себя адекватно. Хотя бы потому даже, что количество людей, и без того уже тем или иным образом связанных с империей, достигнет нескольких миллионов человек. И вот тут – на тебе, угораздило археологов откопать древние артефакты. Что теперь, спрашивается, с ними делать? Повесить или всё же расстрелять?

Да ещё Олаф напортачил-таки. Теперь европейцы опять начали ощущать себя высшей расой. Оно и неплохо, конечно, только вылилось это в очень неприятные эксцессы вроде стрельбы. Некоторые умники вдобавок принялись вопить, что раз уж русские смешали свою кровь с азиатами, то… и далее по тексту. Ну, им, конечно, рты заткнули быстро, но осадочек всё равно остался.

А главное, во всём мире начались гонения на евреев, а заодно и на порядком всем надоевших арабов. То есть пошёл тот самый процесс, которого Ковалёв всеми силами старался избежать. Ведь что получается – с тех времён, когда предки и тех и других появились на Земле, прошли тысячи лет, они давно стали такими же, как и остальные люди. Если уж на то пошло, за предков мы не в ответе. И вдруг – здрасте, приплыли. Над Израилем зависли имперские боевые корабли, и почему-то все восприняли это как разрешение на погромы.

Хорошо, что Олаф сумел удержать ситуацию под контролем. По кинувшимся на радостях сводить счёты арабам громыхнули орудия крейсеров, и это поставило точку в намечавшейся резне. Правда, когда пришедшие в себя израильтяне, выстроившись стройными колоннами, попытались устроить контр-демарш, их тоже пугнули. А что делать? Ждать, когда они у солдат начнут оружие из рук вырывать? В общем, напортачили ребята, и кому теперь разбираться? Кто за всё в ответе? Правильно, адмирал Ковалёв.

Спорить с ним сейчас не рисковали, во всяком случае на высшем уровне, – все были заинтересованы в том, чтобы оказаться в империи, и на как можно более выгодных условиях. А куда деваться? Оказаться за бортом этого процесса означало потерять слишком многое. Куда больше, чем президентам, доставляли хлопот вездесущие журналюги всех мастей, способные пролезть, кажется, в любую щёлку. Ну да ничего, отбрыкались.

Сбросив подписание бумажек на Дайяну, которая в подобного рода делах была компетентнее его, Ковалёв незамедлительно занялся главным, ради чего он, собственно, в такой спешке и прибыл, – подземным комплексом Первой империи. Наверное, стоило заняться им сразу, до того, как отправляться в поход, но адмирал, честно говоря, опасался туда лезть. Мало ли какие сюрпризы могут там ждать неосторожных кладоискателей? Шерр как-то говорил, что в Первой империи были любители защищать своё добро от чужих посягательств. Хорошо, если этот подземный комплекс был, к примеру, гигантским развлекательным центром, а если там, скажем, военный завод? То, что на месте Хайфы была сейчас оплавленная воронка, косвенно подтверждало, что это предположение может оказаться недалеко от истины. Так что Ковалёв рассчитывал просто оставить всё как есть. Ну, стояло тысячелетия – и ещё постоит, вроде не кусается. Но эти хреновы гробокопатели разбудили интерес людей к тем местам, и сейчас оставалось или разобраться самим, или ждать, пока не найдётся кто-нибудь достаточно глупый, чтобы туда полезть, и достаточно изобретательный, чтобы обмануть системы охраны. И что будет в таком случае, невозможно было даже представить. Вдруг так рванет, что скинет планету с орбиты?

Когда адмирал ступил на палубу флагманского крейсера Олафа, все приготовления были уже закончены. Впрочем, заключались они в том, чтобы доставить необходимую для работы технику и выселить людей. С израильтянами прошло достаточно просто – всё же, несмотря на избыточную наглость, они дураками никогда не были и живо сообразили, когда стоит гнуть пальцы, а когда лучше и помолчать. В результате их в массовом порядке перебросили на Мадагаскар, выделив там огромную территорию и нагло поправ тем самым местный суверенитет. Однако Ковалёву не было дела до возмущающихся туземцев – тут бы самим выкрутиться, а не политесы разводить. В общем, возмущавшихся шуганули, и на том дело закончилось. Конечно, можно было обойтись и без таких накладных операций, как массовая переброска людей, для чего пришлось задействовать несколько транспортных звездолётов – так получалось быстрее всего. Куда проще было вывезти их за пределы территории предполагаемых раскопок. Результат, кстати, тоже можно было предсказать – резня, которую непременно захотят учинить местные и предотвратить которую имперцы могут и не суметь. Плюс на Мадагаскаре не требовалось обеспечивать людей кучей всевозможных бытовых мелочей – и потому, что климат там был хороший, и потому ещё, что далеко. С глаз долой – из сердца вон, как говорится.

С арабами было хуже – эти оказались совершенно неуправляемыми. Ровно до того момента, пока имперцы не применили оружие. Тогда они разбежались как тараканы – менталитет у них был такой. Всемером одного не боятся, но один на один – опасаются. Воевать же против сильнейшего противника – да упаси боже! – проверено многократно.

Всё это было сделано до прибытия высокого начальства, и Ковалёву оставалось только руководить основной операцией. Однако практической пользы от адмирала сейчас было немного, разве что вся ответственность лежала на нём, и это в определенной мере развязывало исполнителям руки. Всё это Ковалёв прекрасно понимал и поступил так, как считал оптимальным, – сел в стороне и постарался никому не мешать. В штабе, для размещения которого была выделена боевая рубка крейсера, и так было не продохнуть, тем более что сюда стянули практически весь технический персонал. Роботами всё равно управлять придётся дистанционно, зато, если что-то пойдёт не так, шансов выжить на прикрытом силовыми полями бронированном корабле намного больше, чем у находящихся непосредственно в зоне раскопок. Техникой, если что, рисковать было можно – новые роботы будут склёпаны, случись что, быстро, а вот людей подставлять никто не собирался. Сейчас техники сидели немного в стороне, в мягких креслах, и казались отрешёнными от всего происходящего. Только пальцы их периодически шевелились – моторика всё равно не отключалась полностью, хотя люди и работали с виртуальными системами управления, передающими данные непосредственно в мозг.

Вначале, правда, была идея послать роботов в автономном режиме, без контроля извне, но её, подумав, забраковали. Слишком непредсказуемым было то, на что можно было там наткнуться, и человеческий мозг, намного более гибкий, чем любой искусственный интеллект, с внезапными загадками справится лучше. Это была проверенная временем истина, и потому операторы были сейчас главными на этом празднике жизни.

Ковалёв откинулся в кресле и включил экран – виртуальные системы он не очень любил. Признавал их полезность, пользовался часто, но предпочитал всё же классику – привычка… Да и потом, как ему казалось, обычные экраны давали лучшую визуализацию. Вначале, конечно, как и все, «переболел» новинками, но сейчас это прошло. Так что кружку кофе в руку – и смотри за тем, что внизу творится, совмещай приятное, то есть выдавшийся отпуск с поездкой домой, с полезным. К тому же это позволяло ему отвлечься от мыслей о запланированном на ближайшие дни мероприятии. Как только закончится эпопея с раскопками, он собирался представить Дайяну матери. Смешно признать, но адмирал, при одном упоминании имени которого трепетали враги, при мыслях об этой встрече заметно нервничал.

Заставив себя отвлечься от левых мыслей, Ковалёв внимательно начал рассматривать не слишком понятную схему, прорисованную на экране. Подошедший Олаф начал вполголоса давать пояснения. В принципе это было не более чем изображение подземных коммуникаций древней базы, созданное на основе данных глубокого сканирования. В принципе ничего особенного, если не считать того, что некоторые участки сканированию упорно не поддавались. Первая империя технологически всё же намного опережала Вторую, раз созданные её инженерами конструкции оказались не по зубам современной технике. Ну и ладно, поздно каяться, играть всё равно приходилось с теми картами, которые были на руках.

Несмотря на то что схема была явно неполной, кое-какие закономерности прослеживались и были видны невооружённым глазом. Куча коридоров, масса помещений всевозможных размеров, утопленных на разную глубину, некоторые километров на пять. Однако вся эта паутина сходилась в итоге к пяти узлам, расположенным относительно неглубоко. Точнее, уже к четырем – пятый был как раз под Хайфой, и оплавленная воронка служила хорошим предупреждением для тех, кто желал бездумно полезть в лабиринт за сокровищами прошлого. Клубочек предстояло разматывать аккуратно, нить за нитью, а не устраивать лихой штурм.

Самое паршивое, что ни один из этих ходов не имел выхода на поверхность. Что интересно, выходы эти наверняка были, только вот сканеры их упорно не показывали. Один, правда, был известен – прямо под знаменитыми пирамидами, и то нашли его визуально. Точнее говоря, о нём было известно давно, просто никто не знал, что засыпанный щебнем проход, упирающийся в кажущуюся несокрушимой каменную плиту, которую все принимали за часть скалы, на самом деле вход в древние катакомбы. Однако же эта самая плита давала засветку, чуть-чуть отличающуюся от окружающих скал, и разведчики для очистки совести пробили её. Ну и обнаружили ход, который непонятно куда шёл. И вообще, неизвестно было, является ли почти вертикальная, идеально круглая шахта диаметром в пять метров частью древнего комплекса или не имеет к нему никакого отношения. Однако проникать решили именно через неё – других вариантов всё равно не было. Разве что пробивать толщу породы – и неизвестно, на что нарваться в результате.

– Ну, поехали, – выдохнул Олаф, взявший на себя непосредственное руководство процессом.

Это было логично и правильно, так как он был здесь с самого начала и, соответственно, знал все нюансы.

Первый робот, тяжёлая шагающая машина, двинулся вперёд. Подойдя к плите, закрывающей шахту, робот принялся неторопливо пробивать её, используя перфоратор, – как объяснил вполголоса Олаф, лазер этот материал не брал, непонятно почему рассеиваясь в каменной толще, плазма тоже, а использовать что-либо более мощное никто не рисковал. Слишком много было шансов на то, что сработает необнаруженная система безопасности. Ковалёв медленно кивнул, показывая, что принял информацию к сведению, и ещё раз посмотрел на экран. Ничего нового и интересного там не происходило, работа продвигалась медленно – очевидно, каменная плита обладала колоссальной, совсем нехарактерной для песчаника прочностью.

Минут через двадцать после начала процесса, когда плита была выдолблена по периметру будущего прохода уже практически наполовину, робот внезапно дёрнулся и замер. Пальцы управлявшего им оператора зашевелились с удвоенной частотой, но никакого видимого результата это не дало – высокотехнологичный кусок металла оставался недвижим.

– Что происходит? – Олаф нахмурил брови.

Ковалёв с интересом посмотрел на мгновенно вышедшего из своего виртуального мира и вскочившего техника.

– Не могу знать! Системный сбой, причины непонятны.

– Ты машину проверял?

– Так точно!

– Значит, так проверял, – подытожил Олаф. – Вот из-за таких козлов, как ты, Козлов, мы империю и профукали.

– Перестань. – Ковалёв поморщился. – И так все нервничают. Тут тебе не наша, которая непобедимая и легендарная, глоткой делу не поможешь. Во всяком случае, не сейчас. Продолжайте работать, лейтенант. Постарайтесь выяснить, что произошло.

Техник неловко козырнул и вновь погрузился в свой виртуальный мир, пытаясь запустить процесс, а тем временем на помощь собрату выдвинулся ещё один робот, специально предназначенный для эвакуации повреждённой техники. Сложившаяся ситуация была в принципе ожидаемой, просто никто не думал, что проблемы начнутся так быстро. Впрочем, роботов было запасено с избытком, и потеря одной машины ничего не решала.

Зацепив парализованный агрегат клешнями-манипуляторами, эвакуатор легко приподнял его над землёй и сдал назад. Через минуту на освободившееся место подкатил, точнее, пришёл третий робот, брат-близнец первого, и работа закипела с новой силой. Через полчаса плита всё же была отперфорирована, и робот, зацепив вакуумной присоской, выдернул каменный диск вначале из горловины шахты, а потом и из коридора. Первый этап операции можно было считать оконченным.

Теперь пришёл черед роботов-разведчиков. Первый из них, лёгкий, не более ста граммов весом, аппарат на антигравитационной тяге, не теряя даром времени, скользнул в шахту и плавно заскользил вниз. На экранах замелькала рябь, почти сразу же сменившаяся изображением ноздреватых каменных стен, кое-где украшенных потёками воды. Впрочем, в других местах камень был оплавлен. Аппарат, неторопливо спускаясь, делал попутно анализ породы – песчаник, обыкновенный песчаник, в отличие от крышки ничем не отличающийся от того, из которого были сложены окрестные горы. Похоже, что те, кто строил эти лабиринты, не мудрствуя лукаво проплавили этот тоннель. Как они только, интересно знать, это сделали? Крейсер бы такое сотворил разве что выстрелом из орудия, но как затащишь космическую пушку в пирамиду? Или пирамида была построена уже позже? Вопросы, вопросы и пока никаких ответов.

Внизу их ожидало очередное разочарование – дальнейший путь преграждала металлическая пробка, причём анализ показал, что металл этот так запросто не возьмёшь. Из него в Первой империи строили боевые звездолёты и создавали конструкции особой прочности. Воссоздать его учёным Второй империи удалось, но сделать доступным или хотя бы приемлемым по стоимости – нет, тогда как предки, судя по всему, не считали этот сплав излишне дорогим. Во всяком случае, применяли они его достаточно часто.

Ну что же, делать нечего. Вслед за разведчиком в шахту начал медленно спускаться робот, который незадолго до этого вскрывал люк. Процесс этот был неторопливым, и, пока шёл спуск, Ковалёв поинтересовался, выявлена ли причина поломки первого робота. Причина была выявлена – из его неплохо защищенных мозгов была стёрта абсолютно вся информация, но, как это было сделано, осталось неясным. Во всяком случае, приборы абсолютно ничего не зафиксировали.

Когда робот достиг наконец дна шахты, народ успел не только пообедать, но и заскучать. Тем не менее, как только плазменная горелка начала вскрывать металл, все встрепенулись. И почти сразу что-то пошло не так.

Выключив горелку, робот приподнялся на шести своих длинных суставчатых ногах, и башенка, в которой размещались его органы наблюдения, начала медленно и как-то нехорошо разворачиваться. Когда она упёрлась своими ничего не выражающими буркалами в висящего рядом разведчика, его оператор мгновенно вышел из транса, а кто-то из соседей выдал соответствующее месту и времени «б…». Вслед за этим экраны затопила вспышка, и связь с разведчиком оказалась потеряна.

Дальнейшее напоминало третьесортный фильм ужасов. Робот пулей, откуда только прыть взялась, выбрался из шахты, где его уже ждали с полдюжины его собратьев. Короткий обмен плазменными ударами – и со счетом один—один поединок был окончен.

– Всё! – Ковалёв хлопнул рукой по столу. – Работы свернуть до проведения дополнительной подготовки, роботов эвакуировать. Место проведения исследований накрыть силовым полем. Сколько вам потребуется времени для дополнительного экранирования техники?

– Сутки, – без малейших раздумий отрапортовал командующий техниками кап-три.

– Действуйте. И не торопитесь. Лучше мы потеряем несколько дней, чем вновь нарвёмся на что-нибудь эдакое. Ну, чего встали? Вперёд!

За сутки, естественно, не уложились, но через двое всё же приготовились. Правда, на этот раз подготовили не только роботов. Сейчас на крейсере оставалось минимум народу, а сам крейсер был под прицелом орудий «Громовой звезды». Не исключалась возможность, что тот, кто смог поставить под контроль робота, попытается проделать то же самое и с кораблём. Ковалёв, несмотря на протесты своих офицеров, вновь разместился на крейсере – глупо, конечно, но адмирал искренне считал, что не имеет права, послав людей на риск, остаться в стороне. Так что, когда дополнительно экранированные роботы вновь двинулись на штурм, на крейсере оставался он сам, Олаф и десяток человек, которые управляли техникой.

Когда силовое поле было снято и роботы двинулись в пирамиду, все настороженно замерли. Однако ничего не произошло – как и в прошлый раз, древнее строение выглядело мёртвым.

Вновь робот, сопровождаемый разведчиком, двинулся вниз. Разведчик, тоже дополнительно защищенный, заметно потяжелел, но запас мощности у него был огромным, и потому он спокойно нёс лишний груз, в то время как более крупный робот двигался заметно медленнее. Тем не менее дна шахты они достигли вполне успешно, и вновь замерцала плазма, медленно, но верно разрезая неподатливый металл.

На сей раз всё прошло куда проще, чем в первые две попытки. Едва в люке была прорезана дыра, достаточная для того, чтобы разведчик мог проникнуть внутрь, и робот зацепил металл, чтобы его убрать, как снизу раздался звонкий удар. Оператор, который управлял разведчиком, не мешкая рванул его вверх и тем самым спас от мгновенного разрушения, потому что вырезанный кусок внезапно устремился вверх, будто выбитый гигантским молотом. Робота, оказавшегося у него на пути, буквально вынесло из шахты, и следующие несколько секунд собравшиеся любовались его обломками, вмятыми в потолок. Потом эти железяки отклеились от камня и со звоном посыпались вниз. Настроения людям сей мелодичный звук, увы, не прибавил.

– И что бы это могло быть? – задал в пространство вопрос адмирал.

Ответа, разумеется, не последовало. Кто бы ни сидел за дверями, делиться секретами он не собирался.

Следующий робот вниз не пошёл – замер на краю шахты. Зачем зря рисковать машиной? А вот разведчик лихо нырнул вниз, передал хозяевам живописную картину разбросанных обломков и осторожно подлетел к краю отверстия. Увы, ничего нового там видно не было – абсолютно пустое помещение, больше всего напоминающее кабину лифта. Там даже кнопки на стенах были. Оператор секунду поколебался и направил робота вниз.

И впрямь лифт. Рифлёный металлический пол, гладкие стены, дверь… Да, лифт, причём грузовой – видны были полозья, по которым сюда явно что-то закатывали. Тяжёлый робот двинулся было к шахте, чтобы окончательно разрезать крышу, но в этот момент двери лифта разъехались в стороны…

– А-а-а-а!..

Оператор забился в конвульсиях, однако как раз такой вариант был предусмотрен. Сколько ни твердили специалисты о том, что никто не сможет обратной связью воздействовать на мозг оператора, Ковалёв с Олафом, посовещавшись, решили подстраховаться. Теперь рядом с операторами дежурили двое десантников, которые отреагировали мгновенно. Один молниеносным ударом вырубил человека, второй так же быстро отключил все системы связи. Почти сразу же сидящий у пульта оператор запустил тестирование всех систем корабля – мало ли, если неведомый противник с такой лёгкостью перехватывает контроль над роботами и вдобавок дотянулся до человека, он ведь и в главный компьютер корабля что-то может запихнуть. Вирус там какой или ещё что-нибудь не менее паршивое. Около часа все сидели как на иголках, ожидая результата, но на сей раз пронесло. В обоих, что называется, смыслах, потому что у одного из техников разыгралась медвежья болезнь. Тем не менее в корабельный компьютер ничего не проникло. Точнее, попыталось проникнуть, но защита сработала оперативно и была достаточно эффективна.

– Ну, господа, что делаем дальше?

– Пробуем ещё, – пожал широченными плечами Олаф.

– Не сегодня. Для начала давай посмотрим, что там разведчик передал, а потом и решим.

Увы, разведчик не передал ничего – только ослепительно-белый свет. Оставалось признать поражение и перейти на ручное управление, работая с изолированным от корабельной сети компьютером, – в другой раз так могло и не повезти. Оглушённый техник – не самое худшее, что могло случиться. Пирамиду вновь прикрыли силовым полем и отправились отдыхать.

Третья попытка была столь же неудачна. Правда, никто не пытался проникнуть в мозги оператора или перехватить контроль над тяжёлым роботом с ещё раз усиленным экранированием, который грубо вспорол крышу лифта. Не было белого света, зато был широкий коридор и какой-то аналог лазерной пушки, которая стояла за первым же поворотом и в два счёта превратила робота в жиденькое облачко белёсого пара. Второй робот, идущий следом за первым, тут же врезал по пушке высокотемпературной плазмой, сделав из неё груду оплавленного металла, но в ответ его самого ударило электрическим разрядом. Защита робота, рассчитанная на полмиллиона вольт, оказалась бессильна, и коридор украсился ещё одной грудой обломков.

В следующий раз роботы были обвешаны всевозможными системами защит так, что с трудом разворачивались. Увы, на них просто опустился потолок, раздавив непрошеных гостей, как прессом. Похоже, основой тактики оборонявшего базу искусственного интеллекта (а кем ещё мог быть тот, кто живёт несколько тысячелетий) было не повторяться. За прошедшие тысячелетия он проявил немалую изобретательность в создании ловушек и теперь получил наконец возможность испытать свои задумки на настоящих, живых агрессорах.

К концу второй недели продвинуться удалось на пять километров, потеряв при этом около сорока роботов всех классов. С учётом того, сколько предстояло пройти ещё, ситуация выглядела донельзя кислой, а противник по-прежнему выдумывал всё новые и новые пакости. Хорошо ещё, что на поверхность он всерьёз прорываться не пытался. Было несколько попыток, вроде выстрела по крейсеру из чего-то не особенно мощного или двух десятков роботов-термитов, превративших в труху не успевший взлететь автоматический бот, но всё это было как-то несерьёзно. У Ковалёва даже возникла мысль о том, что обороняющий забавляется. Судя по некоторым оговоркам других участников штурма, такие крамольные мысли возникли не только у адмирала. В общем, рискованное мероприятие превратилось в рутину, а там и текучка кадров началась. Одни отправлялись отдыхать, другие прилетали на их место. Ковалёв и сам через некоторое время свалил – у него и другие дела были. Линкор тоже отвели – раз уж они были здесь, то стоило воспользоваться близостью дока и устроить кораблю профилактику. Ну а исследования… Процесс грозился растянуться на неопределённое время, и адмирал не собирался уже вносить коррективы. Получится – значит, получится, нет – значит, нет. Единственно, роботов требовалась масса, причём всё новых и новых модификаций, но это было мелким неудобством. Производили их сейчас на Земле, стоили, правда, машины недёшево, но это уже начало окупаться. Такой полигон, который они сейчас имели, позволял быстро проверять возможности новой техники на практике, а ведь потом какие-то из них будут задействованы в войне, а какие-то – в хозяйстве. Словом, идёт процесс – ну и пускай его.

Тем временем политическая ситуация продолжала крутиться вокруг одной точки. В смысле все стремились поиметь от членства в империи побольше, а отдать поменьше, и Дайяна каждый вечер буквально готова была всех поубивать – на них же никаких нервов не хватит! Ковалёв, понаблюдав за этим пару дней, решил вопрос по-мужски: написал с помощью Дайяны договор, полностью устраивающий лично его, и, явившись на очередной тур переговоров, просто выложил его на стол и предложил или подписывать, или идти на хрен. Без вас, мол, обойдёмся. Пощелкали зубами, но подписали – а куда деваться? Зато теперь была возможность набирать людей вполне законно, в массовом порядке. А для того чтобы ни у кого не появилось соблазна повыделываться, все производства завязали на Россию. Всё же свои…

Одно радовало – знакомство Дайяны с его семьёй прошло успешно. Адмирал на радостях рванул в отпуск, к жаркому солнцу и тёплому морю. Увы, отдохнуть как следует ему не дали. Пришло сообщение от Шурманова, и, оставив чёткие инструкции Олафу и Джиму, Ковалёв отбыл к флоту – дел ещё хватало, но война была уже на носу.

А самое смешное и в то же время печальное, что в последний день отдыха в адмирала всадили пулю. К счастью, его не убило, а регенератор линкора с подобным ранением справлялся на раз, но всё равно было обидно. Стрелявшим был литовец – брат того самого шпиона, которого высадили на необитаемой планете и уже давно благополучно о нём забыли. Решил и за брата поквитаться, а заодно и за свою страну, которая потеряла всё по глупости своих политиков, но местные почему-то решили, как всегда, что виноваты проклятые русские вообще и адмирал Ковалёв в частности. Ну, Бог ему судья. В прямом смысле Бог, потому что людям судить потом было некого – Олаф его своей властью повесил. Ковалёв не одобрил, но и против не был. Ковалёва это волновало намного меньше, чем вражеский флот, вошедший в пространство, контролируемое империей.

Глава 2

Да уж, ситуация могла бы быть и лучше. Пока Ковалёв развлекался на Земле, на сектор обрушился довольно мощный удар извне. Похоже, старые знакомцы, адеры, решили пойти ва-банк. А куда им, в сущности, было деваться? То, что имперский флот вступил в контакт с пограничной эскадрой, вряд ли оставалось для кого-то секретом. И то, что координаты некоторых населённых ящерами планет были пограничникам известны, тоже было ясно. Следовательно, удар по ним был всего лишь делом времени – своими действиями адеры сами привели к тому, что иной вариант имперцами даже не рассматривался. Оставалось сыграть на опережение, что они и сделали. Ковалёв и сам бы так поступил.

Адеры не учли всего лишь один, но очень важный и неприятный для них момент. У воссоздаваемой империи были соседи, которые, с одной стороны, были имперцами запуганы, а с другой – успели убедиться, что дружба с ними приносит ощутимые дивиденды. В результате флот адеров столкнулся не только с расположенными поблизости от границ человеческими гарнизонами, но и с неожиданно для всех пришедшими им на помощь флотами галаннов и их соседей. Конечно, всерьёз они драться бы вряд ли стали – так, продемонстрировали свою лояльность, однако адеры-то этого не знали и терять раньше времени корабли не хотели. А огибая неожиданно оказавшееся на их пути препятствие, они потеряли главное – время. Пожалуй, им дешевле было бы потерять десяток-другой кораблей, разгоняя неожиданных союзников империи, чем заниматься манёврами. В результате, вместо того чтобы бить имперские силы по частям, они столкнулись разом со всем имперским флотом, включая старые корабли – три линкора, два линейных крейсера, один из них, правда, залатанный на скорую руку, броненосец… Подошли четыре броненосца и крейсерская группа с Зеты – там не хотели упустить возможности поквитаться со старым врагом. Пожалуй, единственными, кто не явился, были пограничники, ну да их линкор был сейчас боеспособен весьма и весьма относительно, так что особой помощи от них и не ждали. Но вот то, что все планеты прислали свои корабли, радовало. Никто не стал пытаться играть в сепаратизм, пользуясь тем, что сейчас не до них, внешняя угроза в очередной раз сплотила человечество независимо от убеждений отдельных его представителей.

В общем итоге люди собрали почти полторы сотни кораблей – внушительная сила даже по меркам давно павшей империи. Самыми большими проблемами были разношёрстный состав эскадры и неслётанность прибывших с разных планет групп. Однако Ковалёв, успевший вовремя, рассчитывал в основном на свою «великолепную шестёрку», предполагая использовать остальные корабли в основном в качестве вспомогательных, оставив их в тылу. Выделенные в отдельную группу корабли с Зеты составляли самостоятельный отряд, который должен был действовать в соответствии с изменениями оперативной обстановки.

Впрочем, адеры тоже не подкачали. Численно их флот, три с половиной сотни кораблей, был заметно крупнее, чем то, что сумел привести Ковалёв. Корабли адеров, существенно уступая имперским или кораблям с Зеты, превосходили остальные человеческие аналоги. Правда, модернизация последних, в первую очередь установка двигателей и орудий имперского образца, практически уравнивала шансы, но всё же адеров было элементарно больше. Вдобавок среди них было восемь кораблей очень знакомой «сатурновидной» формы. Они, насколько помнил адмирал, были смертельно опасны в ближнем бою. В общем, драка ожидалась страшная, и результат её был под большим вопросом.

Адеры всё это тоже прекрасно понимали. Во всяком случае, первыми лезть в драку они уже не стремились, их корабли нависали над имперским флотом, но в атаку пока не шли. Начиналась игра нервов.

Вот только Ковалёв в такие игры играть не собирался. Используя большую дальнобойность своих орудий, имперские корабли открыли огонь, выбрав в качестве мишеней наиболее опасные корабли адеров. Если конкретно, удар обрушился на два ближайших к имперцам корабля-гиганта, моментально превратив их в облако космической пыли. Ящеры отреагировали адекватно, немедленно начав атаку, чтобы поскорее сблизиться и тем самым свести на нет преимущество имперских кораблей в дальнобойности артиллерии. Строй имперских ударных кораблей тут же распался, все они, пользуясь преимуществом в скорости, шарахнулись в стороны, на фланги, и перед адерами оказался заслон из вспомогательных кораблей.

Да, их экипажи не были как следует обучены совместному маневрированию, но сейчас, когда они дрейфовали в едином, заранее сбитом строю, это не играло роли. Их строй представлял собой вогнутое зеркало, в фокусе которого каждый из головных кораблей адеров обстреливались двумя-тремя человеческими. В результате авангард ящеров был уничтожен прежде, чем смог хоть как-то повлиять на ход сражения.

Однако это был только первый этап битвы. Пользуясь численным перевесом, адеры, в свою очередь, начали перемещать основные силы на фланги, однако тяжёлые корабли имперцев, опередив их, встретили противника плотным огнём. Возможно, ящерам удалось бы смять их числом, но тут вступил в бой резерв – эскадра Зеты, ударив в тыл противнику. Этого оказалось достаточно – смешав строй, ящеры обратились в бегство, кровопролитная, но очень короткая битва закончилась.

В принципе не так уж и серьёзны оказались потери адеров. Если верить скрупулёзно ведущему подсчёт компьютеру «Громовой звезды», они потеряли не более полусотни кораблей, примерно соответствующих по классу человеческим крейсерам и эсминцам. Линкоров – всего четыре штуки, при этом сами размолотили не менее десятка вспомогательных кораблей эскадры Ковалёва, да вдобавок серьёзно повредили и без того не отремонтированный до конца приведённый от Зеты линейный крейсер имперской постройки. В общем, был у них шанс, был – навалиться всей массой, благо численный перевес всё ещё оставался на их стороне, и в ближнем бою, где преимущество имперских орудий в дальнобойности перестанет сказываться, попытаться раздавить людей. Когда бой превращается в свалку, слишком велик шанс зацепить своих, слишком много ограничений налагается на участников сражения, и в результате опытный и решительный командир способен переиграть своего более технически оснащенного визави. Опыт у адеров был наверняка огромный, решительности им тоже хватало, и меньше всего Ковалёв ожидал, что они вот так сразу и сломаются. Но что было – то было, вражеские корабли начали разворачиваться, ведя отчаянный заградительный огонь.

Ухмыльнувшись, адмирал вызвал Шурманова:

– Семёныч, как твой корабль?

– А что ему сделается? – Шурманов держал свой флаг на «Империи», и вряд ли в этих местах нашёлся бы хоть кто-то, способный причинить вред самому мощному кораблю, построенному почившим в бозе государством. – Даже краску не поцарапали. Или ты думаешь, они готовят какой-то сюрприз?

– Да нет. Давай-ка дуй за теми здоровыми лоханками, которые впереди всех улепётывают, и захвати мне хоть одну. Давно охота посмотреть на это чудо изнутри, а заодно и с его хозяевами за жизнь побеседовать. Только осторожнее, в ближнем бою их оружие сравнимо с нашим.

– Да в курсе, – отмахнулся Шурманов. Глаза его уже загорелись охотничьим азартом. – Сейчас…

– Ты аккуратней там, – забеспокоился Ковалёв. – Если что – хрен с ним, с этим корытом, расстреливай его к чёртовой бабушке.

– Не учи учёного, Вась, справлюсь. Мальчишку своего в помощь дашь? У него хорошие абордажные команды.

– Пташку? Бери.

– Ну, тогда гут, – фыркнул Шурманов и отключился.

Несколько секунд спустя его линкор в сопровождении эсминцев Синицына устремился вслед за ускользающей добычей.

Флот адеров распался на небольшие группы по пять—десять кораблей, каждая из которых спасалась самостоятельно. Ну что же, в логике ящерам было не отказать, одно дело – гнаться за компактной группой, не торопясь откусывая от неё кусочек за кусочком, и совсем другое – пытаться охотиться за всеми разом. Большая часть людских кораблей в битве один на один уступала кораблям адеров, а кораблей имперской постройки было мало, так что за всеми им было просто не угнаться. В результате, потеряв ещё три десятка своих судов, адеры вырвались из той ловушки, в которую сами же по глупости и залезли. А через семнадцать часов вернулся Шурманов.

Когда он поднялся на мостик «Громовой звезды», Ковалёв как раз заканчивал разнос старшему механику, и было за что. В разгар боя один из реакторов линкора безо всяких видимых причин перешёл в аварийный режим, и его пришлось немедленно глушить. К счастью, запас мощности у линкора был многократным, и поломка не помешала ему вести бой. Сейчас строптивый агрегат был в порядке, но косяк оставался косяком. На то и механики, чтобы все на линкоре работало исправно, и потому получающий по шее офицер лишь мрачно кивал. Можно догадываться, что за сладкую жизнь он устроит своим подчинённым, когда выберется отсюда.

Увидев Шурманова, Ковалёв сделал ему короткий жест, подожди, мол, и быстро завершил разговор. Несчастный механик покинул мостик с достоинством, но, судя по взгляду, брошенному им на Шурманова, он был весьма благодарен ему за столь своевременное появление.

– Ну что? – спросил Ковалёв, подходя к старому товарищу.

– Давай зови своего доктора, в темпе. И девчонку свою зови. Будем разговаривать, но желательно не здесь.

– Хорошо, давай ко мне, Дайяна там уже, отдыхает. Я её сейчас предупрежу.

– Нет, давайте лучше ко мне, у меня есть что показать.

– Что показать, хе-хе, есть у любого настоящего мужика. Ладно, через полчаса будем.

– Жду. – И Шурманов исчез с такой скоростью, что Ковалёву показалось, будто он испарился.

Что же такое интересное он нарыл, что теперь буквально излучает загадочность и самодовольство?

Хорошо ещё, что, когда великолепная четвёрка собралась, Шурманов не стал тянуть кота за хвост. Встретил прибывших у трапа и потащил за собой в трюм своего линкора. Там, в старательно запертом помещении, возле дверей которого замерли два десантника в полной броне, находилась клетка. Хорошая такая клетка, титановая. Прутья чуть ли не в человеческую руку толщиной. А в клетке сидел… ти'тали, в точности такой, как был изображён на картинке из корабельного информатория. Лысый, серокожий, на голову выше Ковалёва. Самое интересное, что, несмотря на его габариты, впечатление оставалось прежним – карлик с хоботом. И как это прикажете понимать?

Примерно этот же вопрос задал Шерр, только, в отличие от адмирала, вслух. Шурманов окинул товарищей орлиным взором и, убедившись, что все прониклись важностью момента и готовы с интересом его слушать, начал рассказ.

Ничего особо интересного первоначально не намечалось. Догнать и по возможности захватить образец инопланетной техники, только и всего. Подобные операции проводились едва ли не с первого похода, и неожиданностей Шурманов не предвидел. Ну, корабль побольше, чем обычно, – и что с того? Большое корыто дольше тонет? Да здесь и тонуть негде, вакуум кругом. Словом, догнать, обездвижить и взять на абордаж – задачка для первоклассника.

Вдобавок облегчало ситуацию то, что, как и все остальные, корабли-гиганты бросились врассыпную. Оставалось выбрать одного и тупо преследовать, не отвлекаясь на мелочи. Скорость у этих монстров была приличная, но не запредельная, а маневренность из-за огромной массы вообще никакая. Правда, настораживало, что при таких размерах на вражеском корабле может оказаться и соответствующий экипаж, но тут уж ничего не поделаешь, совсем без риска было не обойтись.

Шурманов настиг свою жертву через три с небольшим часа. Немного постреляли друг по другу, но это были мелочи – против защитного поля «Империи» орудия, едва не погубившие когда-то «Громовую звезду», оказались бессильны и были сравнительно легко подавлены. Заодно в бортах вражеского корабля появилось несколько вполне приличных дырок, что очень пригодилось десантникам, когда они пошли на штурм.

Адеров на этом корабле было просто немерено. А коридоры чужого корабля поражали своими циклопическими размерами, и по ним могла без проблем продвигаться даже лёгкая бронетехника. Этим и воспользовался Шурманов, перебросивший на помощь десанту всех имеющихся у него боевых роботов и десяток БТРов имперского производства, которые нашлись в кажущихся бездонными трюмах линкора, – они исключительно хорошо вписывались в местные лабиринты. В общем, штурм получился зрелищным, со стрельбой и прочими светозвуковыми эффектами, тем более что ящеры сдаваться не собирались. Имперцы же намерены были пройти вперёд, и не церемонились при этом. Так что стрельба была невероятно интенсивной, к БТРам еле успевали боезапас подвозить.

Однако справились, хотя и пришлось попотеть. Абордажные группы пяти имперских кораблей – это не хухры-мухры, и, несмотря на отчаянное сопротивление, адеров постепенно оттеснили вначале от мест прорыва, а потом и вовсе в глубь корабля.

Когда началась зачистка, произошло нечто странное. Десантники получили приказ захватывать только офицеров, и не слишком много, лишь бы хватило для серьёзного, с пристрастием разговора. А вот что делать с представителями неизвестной расы, которые обнаружились на мостике корабля, было неясно. Ти'тали, а это были именно они, сопротивления не оказали, но и разговаривать не хотели. Однако человеческий язык они понимали, и командовали тоже, очевидно, они. Во всяком случае, при приближении десантников к отсеку, где скрывались эти уродцы, адеры будто обезумели, бросаясь в самоубийственные и абсолютно бездарные атаки. Однако, когда люди взорвали ведущие на мостик люки и сержант, командовавший группой, матерно приказал всем бросить оружие, один из ти'тали бросил короткую фразу, и ящеры послушно и безропотно дали себя разоружить. На том, правда, свидетельства лингвистического образования новых пленных и закончились.

Одного, по виду самого представительного, Шурманов забрал с собой, на линкор. На вопрос Ковалёва, в чём у этого уродца заключается представительность, бывший сиделец тут же ответил, что он самый неторопливый и пузатый. Адмирал только головой в ответ покрутил. Сомнительные, конечно, признаки, но всё же эта точка зрения имеет право на существование.

Ковалёв подошел к клетке, внимательно посмотрел на пленного:

– Эй ты, скотина, тебя как зовут?

Ти'тали внешне остался абсолютно безучастным. Шурманов, стоящий позади адмирала, злобно усмехнулся:

– Думаешь, не спрашивал? Молчит, сволочь.

– Это плохо. – Ковалёв задумчиво побарабанил пальцами по металлическому пруту клетки. – Так ты говоришь, он не один такой?

– Ну да. Их корыто через пару часов сюда приволокут, там этих уродов целая толпа.

– Это радует… Ладно, не хочет говорить по-хорошему – заговорит по-плохому. Надо и Ланцету попрактиковаться, а то он уже засиделся без дела. А помрет пациент – невелика беда, у нас ещё есть. Слушай, док, подбери, пожалуйста, информацию о физиологии этих хоботных.

– Сделаю, – кивнул Шерр. – Думаешь, поможет?

– Думаю, да. Боли не любит ни одно живое существо, во всяком случае, я таких не встречал. Мазохисты не в счёт, это уже отклонение от нормы. Так что Ланцет, думаю, справится с этим индивидуумом. Если даже говорить не заставит, то уж поорать – точно. Хоть вопли услышим…

Говоря всё это, Ковалёв краем глаза наблюдал за пленником, и от него не укрылось, как дернулся ти'тали. Замечательно, клиент наполовину созрел, теперь Ланцету, скорее всего, не потребуется много усилий. Страх ломает волю порой даже лучше боли, не зря же говорят, что ожидание смерти хуже самой смерти.

Через час в кают-компанию, где командиры, пока суд да дело, устроили себе лёгкий перекусон, явился Ланцет, звякая инструментами в потёртом кожаном чемоданчике, и лучезарно улыбнулся:

– Ну что, где наш пациент?

– Давай пожуй вначале. А то пёс его знает, сколько тебе работать сегодня, – ответил Ковалёв, кивнув штатному палачу эскадры на свободный стул. – Тебе чай или кофе?

– Томатный сок, – улыбнулся Ланцет.

– Тогда сам возьми. Займись давай самообслуживанием.

Ланцет кивнул, навалил себе целый поднос всякой снеди и принялся с аппетитом уплетать её, запивая похожей на кровь густой красной жидкостью. Дайяну при виде этого даже передернуло, а вот мужчинам абсолютно не мешало. В конце концов, Ковалёв вместе с Ланцетом, можно сказать, спина к спине дрались – и ничего. Ну, есть у человека садистские наклонности, хотя корабельный диагност и орёт, что нету, – так что, убивать его за это? Тем более что использует он их исключительно на пользу делу и делает что-либо только по приказу.

Закончив насыщаться, Ланцет встал, аккуратно помыл руки и снова улыбнулся. Дайяна опять вздрогнула – не любила она всё же палача. Что поделаешь, каждый из нас в чём-то остаётся чистоплюем. У Ковалёва, к примеру, Ланцет не вызывал никаких особых эмоций, кроме, наверное, уважения к профессионалу. Адмирал вообще уважал профессионалов в любой области.

Прихватив с собой планшет, в памяти которого было записано все, что было известно о расе, к которой принадлежал его клиент, Ланцет бодрым шагом проследовал в трюм. Идти за ним туда решил только Шурманов. Остальные отказались, и, как оказалось, правильно сделали – немолодой уже и много повидавший на своем веку вояка с бледным лицом рассказывал потом, что таких криков в жизни не слышал. Правда, и потребовалось всего ничего – сунуть паяльник в хобот. Главный палач эскадры даже расстроился, что не удалось как следует попрактиковаться.

Ну что же, Ланцет в очередной раз доказал, что дело своё знает отлично. Во всяком случае, буквально через пять минут общения с ним ти'тали уже вполне сносно говорил на общеимперском. Он и впрямь оказался командиром захваченного корабля, Шурманов не ошибся, и теперь был готов… нет, он прямо-таки настаивал на том, чтобы сотрудничать с победителями. И чего он, спрашивается, до этого ломался? Что, надеялся на какие-нибудь иные варианты? Вот уж действительно наивное существо. У них там что, страна непуганых идиотов?

Рассказывал он много и с такой скоростью, что казалось, боится не успеть сказать всё. И выходила в результате банальная, но неприятная история, уходящая корнями в глубокое прошлое. Привет от далеких предков, так сказать.

Глава 3

Раса ти'тали была не то чтобы древней – скорее достаточно старой. Если считать по земному исчислению, то в космос они вышли лет на полтысячи раньше людей, и к тому моменту, когда основатели Первой империи только-только приступили к созданию первой колонии, имели уже больше двух десятков планет и неплохой флот. Но в отличие от людей, которые развивались так же быстро, как и жили, ти'тали никуда не торопились. Во-первых, они жили, если переводить на земные мерки, лет по двести, а во-вторых, были флегматичны от природы, что сказалось на всём, включая и темпы развития науки, и скорость размножения, поэтому, когда интересы этих двух рас пересеклись, силы были практически равными. Но обо всём по порядку.

Выйдя в космос, ти'тали в точности повторили тот путь, которым шли до и будут идти после них многие расы. То есть изучили собственную систему, не нашли в ней ничего особо интересного и начали с пристрастием присматриваться к соседним звёздам. Закономерным результатом стали попытки их достичь, и через некоторое время, путём проб и ошибок, были созданы первые сверхсветовые звездолёты. Правда, ти'тали никогда не считали световой барьер чем-то очень уж важным и непреодолимым, к тому же ближайшая к ним звезда располагалась всего-то в полутора световых годах. Всё это дало на первом этапе очень сильный толчок развитию космической техники, и от первого орбитального полёта до межзвёздной экспедиции прошло, опять же по-земному, всего около пятидесяти лет. Правда, впоследствии развитие ти'тали стало заметно медленнее – они вообще были расой неторопливой и не склонной к экспериментам.

Дальше опять по накатанной. Сперва не очень прибыльная колония, потом сверхсветовые перелёты, вначале невероятно дорогие, а потом как-то незаметно ставшие обыденностью, исследование нескольких звёздных систем и новые колонии… Всё как обычно ровно до того момента, когда ти'тали встретились первые братья по разуму, сиречь иные расы. Вот тогда-то всё и началось.

Огромную роль в дальнейших событиях сыграло происхождение ти'тали. Дело в том, что большая часть разумных рас, как и люди, имеет в предках животных всеядных, что и неудивительно – они наиболее приспособлены к выживанию и, соответственно, имеют больше других шансов достичь вершины развития. Реже встречаются расы, произошедшие от хищников, как те же венты, галланы или произошедшие от кошкоподобных ночных хищников шиисы. Однако хищники в космосе – тоже норма, а вот травоядных там не бывает.

Ти'тали оказались тем самым исключением, которое лишь подтверждает правило. Их далекие предки, абсолютно безобидные существа, немного похожие на земных капибару, вытянули в весёлой лотерее по имени Жизнь единственный на планете счастливый билетик, дав начало разумной расе. Вначале это им здорово помогло, достаточно сказать, что за всю их писаную историю было две войны, и те – мелкие, локальные. Однако, когда они вышли в космос, ситуация изменилась с точностью до наоборот. Плюс моментально превратился в жирный минус, а виной всему – особенности травоядной психологии.

Началось всё с того, что на очередной планете, которую ти'тали собирались заселить, обнаружилась разумная форма жизни. Проще говоря, аборигены, живущие еще на уровне каменного века. Ну, бывает, причём у всех. В зависимости от ситуации и особенностей менталитета обнаруженных рас с ними поступали по-разному. Кого-то уничтожали, кого-то загоняли в резервации. Иногда, если планета не представляла большой ценности, и в покое оставляли. В общем, всякое бывало. В данном конкретном случае расклад был очень неудачным для аборигенов – во-первых, ти'тали очень захотели заселить эту планету с мягким климатом и богатыми недрами, а во-вторых, это были первые «братья по разуму», встреченные ими. И надо же такому случиться, что разведгруппу аборигены просто съели – ведь для них пришельцы были всего лишь большими кусками свежего мяса.

Как бы поступили в такой ситуации люди или те же венты? Для начала проанализировали бы причины, нашли виновных, усилили бы системы охраны разведгрупп, придали бы им по взводу десанта, а на крайняк, если уж очень хотелось душу отвести, пальнули бы по незадачливому племени с орбиты, а потом высадили бы группу зачистки и дострелили уцелевших. Всё это известно абсолютно точно хотя бы потому, что подобные казусы случались не раз. Разведка вообще связана с колоссальным риском, и потому на многие вещи, включая жизнь и смерть, там смотрят философски.

В принципе ход мыслей ти'тали был похожим. С одной только неприятной поправочкой – они испугались. Ну, испугались – значит, испугались, с кем не бывает, вот только испуг у них оказался очень заразным. Видимо, у этих существ на генном уровне был зашит страх того, что кто-нибудь выскочит ночью из кустов, чтобы начать жрать их нежное, ещё живое мясо. Века цивилизации несколько сгладили эти воспоминания, но, как оказалось, не истребили вовсе. В результате ти'тали поголовно стали ксенофобами. Но самое паршивое, что эта ксенофобия вылилась у них во вполне конкретные действия.

Ти'тали рассуждали просто и логично. Если первая же встреченная ими разумная раса оказалась столь агрессивной и опасной – значит, и остальные такие же. При этом абсолютно не учитывался тот факт, что они наткнулись на дикарей. Опасны – и всё тут, а опасность должна быть уничтожена, дабы драгоценная жизнь ти'тали не оказалась под угрозой. И с тех пор действия этой расы были донельзя просты и примитивны – уничтожить найденную цивилизацию, прежде чем она уничтожит тебя, вариант мирного сосуществования даже не рассматривался. Для этого был построен мощный военный флот, и все экспедиции стали проходить именно по военному ведомству.

Они полностью выжгли таким образом несколько цивилизаций – от находящихся в бронзовом веке до раннекосмической, дошедшей только до внутрисистемных полётов. Ну а потом удача ти'тали кончилась – на очередном этапе своей космической экспансии они столкнулись с людьми и, привыкнув к лёгким победам, без разведки, очертя голову набросились на свеженайденных конкурентов.

В отличие от ти'тали люди так сильно ксенофобией не страдали. Будучи весьма рациональны по своей природе, они не убивали только из ненависти или страха, поэтому те, кто людям не мешал, жили спокойно и могли быть уверены, что их не тронут. К тому времени человечество, хотя и развивалось заметно быстрее своих будущих противников, успев исследовать значительно больший, чем они, сектор пространства, не сталкивалось со столь значительным количеством иных рас, как хоботные. Тот район галактики, откуда пошла человеческая цивилизация, был заметно беднее и на разумную жизнь, и на пригодные для колонизации планеты. Зато среди встреченных людьми инопланетян было целых две расы, вполне сравнимых с ними по уровню развития, и с одной из них человечество успело пережить короткую, но жаркую войну. В результате люди, с одной стороны, были несколько осторожнее, с другой же – не испытывали той иррациональной ненависти ко всем подряд, которая стала отличительной чертой характера ти'тали.

Когда пропала связь с одной из колоний, люди не слишком обеспокоились – в то время аппаратура дальней космической связи была ещё крайне несовершенна, и всевозможные сбои случались с завидной регулярностью. Но когда замолчала вторая планета, расположенная в системе по соседству, военные забеспокоились и послали к обеим планетам автоматические зонды. Техника межзвёздных перелётов тогда была не менее примитивна, чем аппаратура связи, и тащиться до места назначения зондам предстояло долгие месяцы, а ситуация между тем продолжала развиваться. После исчезновения связи с третьей планетой нервничать стали уже все хоть сколько-то посвященные в происходящее, и люди принялись собирать флот – так, на всякий случай.

Ти'тали же столкнулись с проблемой. Как-никак им никогда до того не встречалась цивилизация, освоившая технику межзвёздных перелетов. Когда они обнаружили и атаковали первую человеческую колонию, она не показалась ти'тали достойной внимания, хотя бы потому, что на её орбите бултыхалось лишь несколько спутников и ни одного настоящего корабля. Так что они приняли людей за только что вышедшую в космос и начавшую осваивать околопланетное пространство цивилизацию и, соответственно, разбомбили пару находившихся на планете небольших городов без всякой опаски. При этом они даже не обратили внимания на несоответствие численности населения планеты и уровня её развития, позволяющего запускать в космос спутники.

Практически одновременно с этим вторая экспедиция ти'тали наткнулась на человеческую колонию в системе другой звезды. Колония была практически аналогична первой по уровню развития и разделила её судьбу. Вот только когда обе экспедиции вернулись в метрополию с докладами, там сложили два и два, живо сообразив, что так не бывает и что две малонаселённые, но развитые планеты у разных звёзд, на которых проживает один и тот же биологический вид, являются, скорее всего, форпостом космической цивилизации.

В тот момент ещё можно было всё изменить и заставить историю пойти по другому пути. Люди тогда, совсем недавно пережив тяжёлую и не очень удачную войну, лезть в драку снова не хотели. Правда, их недавние противники, получив по шее, жаждали воевать ещё меньше, но общую картину это не меняло. В общем, если бы ти'тали попытались свести инцидент к недоразумению, у них это почти наверняка получилось бы. Вот только хоботные упустили этот шанс – ведь они ещё не знали поражений, да и лёгкая расправа над окраинными планетами людей придавала уверенности в собственных силах. Плюс к тому они руководствовались всё той же логикой травоядных, которая упрямо утверждала – мира не будет, противник на него не пойдёт. В общем, быстро собрав сильный флот, они вторглись на территорию человечества.

Это было их роковой ошибкой. Теперь война была уже неизбежна, а на стороне людей, имевших, в отличие от ти'тали, опыт и многочисленных междоусобных конфликтов и сражений, как планетарных, так и космических, с иными расами, оказалось знание того, как воевать и как правильно использовать имеющиеся технику и ресурсы. Это было колоссальным преимуществом, очень сильно повлиявшим на ход войны, и люди сумели его использовать. Ти'тали же могли руководствоваться лишь своими теоретическими разработками, ведь они были очень мирными… убийцами.

То, что война эта не будет лёгкой прогулкой, они почувствовали сразу же. Третья колония была не только заметно больше первых двух, но и имела при этом на орбите небольшую станцию-крепость. Кроме того, на ней базировался патрульный крейсер, старый, но неплохо вооружённый. Вдобавок, несмотря на то что колония была основана уже давно, люди на ней всё ещё ощущали себя жителями фронтира, а им во все времена и у всех народов положено быть парнями резкими и готовыми за себя постоять. К тому же потеря связи с двумя соседними планетами насторожила местных жителей, заставив их задуматься о возможной внешней угрозе. Для ти'тали всё это стало неприятным сюрпризом, потому что, когда их флот, состоящий из десятка кораблей, примерно аналогичных человеческим, приблизился к планете, навстречу им, помимо крейсера, взлетело абсолютно всё, что могло принять участие в бою. Конечно, пара вооружённых транспортов и несколько тихоходных внутрисистемных каботажников погоды в космическом бою не делают, но, опираясь на орбитальную крепость и управляемые решительно настроенными людьми, они тоже не балласт. В общем, ти'тали встретили со всеми почестями, салютуя им буквально из всего, что могло стрелять, и хоботные в первый раз почувствовали на себе мощь равного противника, защищающего свой дом и готового умереть, но не сдаться.

Первая настоящая схватка тогда закончилась, разумеется, в пользу ти'тали. Слишком уж неравны были силы, и, несмотря на упорное сопротивление людей, атакующие прорвали их оборону. Однако и защитники планеты не остались в долгу, разменяв свои жизни и имеющийся в их распоряжении летающий хлам на пять крейсеров ти'тали и почти сутки времени. Как раз то время, которое потребовалось оставшимся на планете, чтобы уйти в горы и леса, скрывшись там от орбитальных бомбардировок. Возглавивший оборону капитан патрульного крейсера ещё до начала атаки расположил на безопасном расстоянии автоматические разведывательные зонды, которые бесстрастно фиксировали ход сражения и, как только оно было окончено, направились к ближайшей населённой людьми планете, неся самое ценное в такой ситуации – информацию о новом враге.

В результате людям практически одновременно стало известно и о гибели трёх планет (точнее, двух с половиной – на третьей большая часть населения спаслась, уничтожена была лишь инфраструктура), и примерные характеристики кораблей противника, которые опять же были посредственными – в отличие от людей ти'тали, не имея опыта полномасштабных космических войн, слабо представляли себе, что будет востребовано, а что бесполезно. К тому моменту, как зонды прибыли и ситуация наконец прояснилась, была уже собрана ударная эскадра, которая немедленно нанесла ответный «визит вежливости», благо примерное направление, откуда пришли агрессоры, было известно. Вычислить расположение их миров удалось практически сразу, и, недолго поблуждав, люди выскочили на одну из центральных планет ти'тали.

Вот тут логика хоботных дала серьёзный, можно сказать, непоправимый сбой. Почему-то они были свято уверены, что противник, даже если он появится, начнёт атаку с окраинных планет. Наверное, потому, что хищники на их родной планете нападали как раз на слабых, тех, которые держатся на краю стада или отстают при бегстве. Поэтому им и в голову не пришло, что кто-то нанесёт удар в самый центр, по одной из наиболее укреплённых планет. К тому же люди вместо того, чтобы переться в плоскости эклиптики, как это делали сами ти'тали, изучающие попутно систему, с которой им предстояло иметь дело, поступили намного проще. Они атаковали под прямым углом к траектории движения планеты, сумели провести атаку внезапно и, главное, не пытались воевать. Стратегия людей предусматривала молниеносный удар по планетам с их уничтожением, зачем же в таком случае тратить время и силы на бесполезную войну с флотом прикрытия и орбитальными крепостями? Когда им всем нечего будет защищать, они сами уйдут, а если уничтожить базы, то самый лучший флот быстро превратится в металлолом. Эта стратегия, опробованная уже на одном из конкурентов, стала первым гвоздём в крышку гроба ти'тали.

У людей тогда ещё не было планетарных бомб, способных раскалывать планеты как орех, но и без них получилось неплохо. Проносясь мимо планеты, корабли врезали по ней из всего, что было на борту. Ядерный удар выжег атакованный мир на сотню метров в глубину, вскипятил моря, словом, теперь её поверхность мало подходила для жизни кого бы то ни было. А главное, люди проделали всё это, не потеряв ни одного корабля. Вот теперь ти'тали стоило начинать всерьёз задумываться об изъянах своей внешней политики – в один момент они потеряли намного больше, чем их противники, хотя бы потому, что две дотационные и одна только-только вышедшая на самоокупаемость планета с общим населением меньше двух миллионов никак не равняются одному из крупнейших развитых миров. Однако вместо того, чтобы попытаться заключить мир и откупиться, ти'тали ещё больше испугались. А испугавшись, они, к собственной беде, вместо переговоров принялись лихорадочно строить новые корабли и готовить новые атаки. Последний шанс решить дело малой кровью был утерян.

Простую истину о том, что врагу нельзя давать передышки, ти'тали вновь пришлось постигать в бою. За то время, пока их эскадра, изрядно потрёпанная во время штурма планеты, вернулась, пока её усилили новыми кораблями, пока сформировали ещё пару таких же, эскадра людей нанесла ещё два удара, правда менее впечатляющих, собрала информацию, захватила пленных и благополучно смылась. Потери, конечно, были, на войне без них никак, но по сравнению с тем уроном, который эскадра нанесла противнику, это были мелочи. Размен один к миллиону устраивал людей.

Когда флот ти'тали всё же был готов к выходу, оказалось, что им надо уже не атаковать, а обороняться, потому что люди теперь не только знали координаты их планет, но и, опередив с подготовкой, всей мощью обрушились сразу на несколько ключевых узлов обороны хоботных. На этом в принципе всё и закончилось – разъярённые вероломным нападением люди не желали давать противнику ни единого шанса и не жалели бомб, которыми осыпали вражеские планеты, а единственное сражение флотов закончилось для ти'тали грандиозным разгромом. В отличие от них люди не боялись жертвовать собой во имя своего народа, а для психологии ти'тали это было неприемлемо. В результате меньший по численности, но более решительно действующий флот людей буквально разогнал противника по космосу. Цивилизация ти'тали перестала существовать, а люди, напротив, после столь впечатляющих успехов всерьёз озаботились созданием государства, на которое соседи побоялись бы не то что рот открыть – подумать не так. Именно в тот момент и началось, собственно, создание Первой империи, величайшего из когда-либо существовавших человеческих государств.

Дальше всё было неплохо. Для людей, конечно. Да и для ти'тали тоже – разве может быть плохо тем, кого уже нет? Вот только люди, решив, что уничтожили наглого и подлого врага, немного ошиблись. Дело в том, что экспансия ти'тали шла довольно быстро, и в результате две колонии, расположенные дальше всех, уцелели.

Их жителям повезло дважды. В первый раз, когда люди не узнали об их существовании – просто вначале информация о новых колониях не успела попасть в базы данных метрополии, а потом было уже не до них. А во второй раз – когда экспансия человечества прошла мимо сектора, в котором расположились планеты ти'тали. Если бы их нашли, то остатки некогда многочисленного народа были бы немедленно уничтожены – официальную политику Первой империи в отношении соседей можно было выразить одной фразой: «Ничего не забывать и никого не прощать». Однако люди прошли мимо…

Столетия ти'тали сидели тихонько, как мыши под веником. Самое смешное, что именно соседство с империей и оберегало их – другие расы боялись даже приближаться к границам человечества, поэтому ти'тали не обнаружили не только люди, но вообще никто. Ну а потом история крутанула свою бесконечную спираль, и Первая империя рухнула, не пережив чудовищной войны с объединившимися против людей соседями. Этот момент ти'тали упустить не могли.

Правда, их возможности сейчас были ничтожны. Сидя в изоляции на своих планетах и общаясь фактически только друг с другом, да ещё и будучи ограниченными в ресурсах, ти'тали не развивали космические технологии. Удивительным было уже даже то, что они смогли сохранить имевшиеся у предков. Однако на первом этапе им хватило и этого.

Так уж получилось, что прилегающий к ним сектор галактики был вычищен жестокой войной настолько тщательно, будто по нему прошлась гигантская огненная метла. Человеческие колонии были уничтожены начисто, но и люди не остались в долгу, полностью стерев с лица галактики жившие по соседству с ними расы. Это дало ти'тали, планеты которых в тот момент уже задыхались от перенаселения, жизненное пространство для развития. Однако, пока они на нём осваивались, люди тоже не теряли времени даром. На смену Первой империи пришла империя Вторая, которая, несмотря на значительную технологическую деградацию, всё равно могла справиться с ти'тали одним щелчком.

Наверное, самым лучшим было бы постараться не привлекать внимания. Эта тактика срабатывала на протяжении многих веков, так почему бы не воспользоваться ею снова? Однако, похоже, ти'тали устали от страха, он перешёл некую границу, за которой перестаёт уже восприниматься, и хоботные начали готовиться к войне.

Правда, теперь они не собирались очертя голову бросаться в авантюру. Зачем воевать своими руками, если можно без опасности для здоровья делать то же самое чужими? Примерно так рассудили ти'тали, и они были по-своему правы. Единственным минусом было то, что союзников они боялись не меньше, чем врагов. Ну и ещё, если честно, союзников найти было сложно, кто не боялся людей – тех они давно размазали в тонкий блин, а кто выжил, теперь панически боялись с людьми связываться.

Однако страх на определённом этапе оказался неплохим стимулом, и очень скоро выход был найден. Если не получается подыскать союзника, надо его создать. Можно с нуля, но это долго, так что лучше взять заготовку и обтесать её на свой вкус. С энтузиазмом, достойным лучшего применения, ти'тали взялись за дело и преуспели.

Раса теплокровных ящеров с самоназванием адеры к тому моменту только начинала своё восхождение к вершинам цивилизации. Многообещающая была раса – быстрые, сильные, с неплохим интеллектом и вдобавок проявляющимися у некоторых особей незначительными ментальными способностями. При этом яйцекладущие адеры были весьма плодовиты. В тот момент, как экспедиция ти'тали высадилась на их планету, уровень цивилизации адеров как раз достиг осмысления понятия богов. Ти'тали, спустившиеся с небес, хорошо сумели обставить первый контакт, и в результате ящеры как раз за богов их и приняли. Ну а лучемёты разведчиков живо убедили колеблющихся, что с богами лучше не спорить. Словом, ти'тали нашли на этой планете то, что им было нужно, – огромное количество рабочих и солдат, готовых сражаться ради них, а главное – вместо них.

Операция, которую ювелирно провела разведка ти'тали, растянулась на столетия, но зато в результате у хоботных появилась многочисленная и фанатично преданная им армия, состоящая из прирождённых воинов, мало уступающих людям, а кое в чём даже превосходящих их. По сути, адеры были рабами ти'тали, но их такое положение дел не смущало просто потому, что другой жизни они не знали. Из богов ти'тали превратились для них в высшую расу, тех, кому надо служить и поклоняться. У ящеров не было больше ни собственной культуры, ни собственного пути, они могли делать лишь то, что прикажут, но при этом настолько качественно и изобретательно, что порой достаточно было дать им самые общие указания, чтобы получить желаемый эффект.

Ти'тали хорошо понимали: в случае открытого конфликта с империей численность армии не будет являться основным аргументом в войне. Контроль за космическими трассами обеспечивал флот, и именно он являлся главным козырем человеческих империй, что Первой, что Второй. А вот мощью флота ти'тали похвастаться не могли – их наука отставала от человеческой на столетия.

Травоядные в очередной раз проявили себя с неожиданной стороны. Вместо того чтобы тем или иным способом повредить империи, они начали действия вдали от её границ, действуя почти исключительно руками адеров и всеми силами стараясь не пересекаться с людьми. Это им вполне удалось – разведчики приносили, конечно, в империю информацию о постоянно с кем-то конфликтующих рептилиях, но это было так далеко, что не привлекало внимания.

Между тем ти'тали и, соответственно, адеры столетиями оттачивали своё мастерство. Не только мастерство солдат, но и мастерство интриги, умения стравливать между собой соседей, создавать коалиции против кого-либо, с тем чтобы ослабить обе стороны. В общем, старая как мир политика «разделяй и властвуй», только проводимая воистину в космических масштабах. Прошло не так уж много времени, а адеры, точнее, стоящие за их спиной ти'тали, уже не только были самой многочисленной из нечеловеческих рас, но и весьма развитой – присваивать и ставить себе на службу достижения побеждённых они научились отлично.

Они дождались, казалось бы, своего часа, когда рухнула Вторая империя, однако нападать на людей немедленно показалось ти'тали слишком рискованным. У людей всё ещё оставались военные флоты, укомплектованные мощными кораблями, каждый из которых мог запросто уничтожить целую эскадру агрессоров. Впрочем, люди воевали между собой, круша друг друга с таким энтузиазмом, что, посмотрев на динамику процесса, ти'тали решили немного подождать. Когда остатки человечества ослабнут, тогда и можно будет взяться за них, а пока стоило избавиться ещё от одного конкурента.

Только ти'тали слишком долго провозились с вентами, самой сильной из встреченных ими рас после человечества. Конечно, дело того стоило – волкоподобные хищники внушали хоботным ужас немногим меньший, чем люди, к тому же, разгромив вентов, они получали доступ к высоким технологиям. Однако трофеи были не столь уж и велики – венты сражались до конца и предпочитали уничтожить всё созданное ими, чем отдать врагу. Ти'тали никак не могли сбить коалицию, чтобы разделаться с вентами. Ничего удивительного: сильная, миролюбивая, но притом не боящаяся крови раса заставила соседей себя уважать, и большинство из них не хотели с ней связываться. Когда же где подкупом, где угрозами, где откровенной ложью коалиция была всё же создана, то венты разнесли её в пух и прах. В результате пришлось задействовать флот адеров, и, хотя вентов всё же уничтожили, потери были серьёзными, и восполнять их пришлось долго.

Но они упустили время. Люди успели кое-как разобраться между собой, и хотя их боевые возможности сильно упали, но не исчезли полностью. И когда флот адеров вторгся в пределы освоенного людьми космоса, они лишь получили плюх от вовремя сориентировавшихся пограничников и отступили. Более того, пограничная эскадра, в свою очередь, нанесла контрудар, и три четверти колонизированных адерами планет было уничтожено. А главное, не особо разбираясь, кого они бьют, имперские пограничники уничтожили все планеты ти'тали, кроме двух изначальных. Смешно, но при этом они так и не поняли, что воюют не только с адерами. В общем, попытка справиться с людьми путём открытой агрессии в очередной раз с громким треском провалилась.

Однако процесс не остановился. Люди постепенно теряли знания предков, а ти'тали и адеры медленно, но неуклонно развивались. Но невезение, похоже, было у них написано на роду. Когда они предприняли новую попытку, в секторе появились Ковалёв и его корабли…

Глава 4

Ну, что скажете? – мрачно спросил адмирал, бросая на стол распухшую от бумаг папку, в которой была краткая история ти'тали, адеров, а также их взаимоотношений с другими расами, составленная на основании допросов пленных и вскрытых наконец компьютеров их корабля. Выжимка, которая давала полную ясность картины. Плод тяжкого недельного труда специалистов – и Ланцета, и штабных аналитиков, и хакеров, которые пищали от восторга, добравшись до вражеской электроники. Товарищи Ковалёва вполне разделяли его эмоции – как-никак у них были точно такие же папочки.

– А что тут говорить? – пожал плечами Шурманов. – Эти твари не оставят нас в покое. Что за скотский народ… Похоже, тут или мы, или они – третьего не дано.

– Согласен. – Шерр медленно кивнул. – Если мы хотим восстановить империю, надо обезопасить тылы. Сейчас у нас для этого есть и силы, и средства.

– Планетарные бомбы – это хорошо, – усмехнулся присутствующий здесь же Синицын.

Сотников, необычно молчаливый, лишь тоже кивнул, соглашаясь. Остальные присутствующие, а здесь были все старшие офицеры эскадры, сдержанно поддержали их. Никак не отреагировала только Дайяна. Ковалёв тяжело поднялся и подвел итог:

– Ну, тогда готовимся к походу. Кто примет участие, сообщу позднее, после составления штабом детального плана операции, но профилактику, пока есть возможность, провести всем. Давайте, что у нас там ещё на сегодня?

Когда совещание закончилось, остались узким кругом. И вот тут Дайяна внезапно спросила:

– Вы планируете их полное уничтожение?

– А ты видишь другие варианты? – удивлённо поднял брови адмирал. – Мы их не трогали, они сами начали вторжение, причём не в первый раз уже. К чему нам лишние сложности?

– Но там могут быть дети…

– Наверняка есть, – откликнулся сидящий в углу Шурманов. Он только что влил в себя две кружки чаю, и было видно, что ему теперь жарко: на свекольно-красном лице выступили мелкие бисеринки пота. – Вот поэтому и надо бить сейчас, пока они не сообразили, что к чему, и не начали эвакуацию. Накроем всех разом – и делу конец.

Дайяна хотела что-то возразить, но Ковалёв опередил её:

– Доброта к чужим детям может плохо отразиться на будущем наших. Нет уж, не мы начали эту драку, но всякой мрази атаковать наши планеты я больше не позволю.

Шерр согласно кивнул. Оставшись без поддержки, Дайяна надулась, потом фыркнула и вышла.

– Что это с ней? – удивился Шурманов.

– Женщина… – развёл руками Ковалёв. – Что с них взять?

– Да уж, где женщина, а где логика…

– Не о том думаете, – вмешался Шерр. – Вы лучше прикиньте, как мы сможем объять необъятное.

– В смысле? – Земляне повернулись к доктору. – Ты давай о высоком не очень-то, выражайся попроще, и люди к тебе потянутся.

– Да я в прямом смысле. У нас сейчас прямо как в начале пути – четыре боеспособных линейных корабля. У «Искателя» разворочен борт, «Инквизитору» повредили маршевый двигатель. Их обоих на ремонт отправлять, а не в поход.

– Ничего, – махнул рукой Шурманов. – Авианосцы и мониторы не пострадали, а при штурме планет они едва ли не важнее линкоров. Плюс с Зеты эскадра в полной готовности, их корабли только слегка поцарапало, да крейсеры-эсминцы. Справимся.

– Он прав, – задумчиво ответил Ковалёв. – У наших хоботастых друзей сейчас восемнадцать планет, а от лоханок местного производства даже после модернизации в таком походе будет проблем не меньше, чем пользы. Да и радиус действия у них маловат, придётся тащить с собой корабли обеспечения, подстраиваться под их скорость, да ещё и бункероваться по дороге. За это время там не только успеют свои корабли подлатать, но и организовать эвакуацию. Гадай потом, где и когда они снова всплывут. А без этих кораблей сил, чтобы атаковать все их планеты разом, у нас просто нет. Адеры – неплохие бойцы, в этот раз они побежали только потому, что испугались их хозяева, но если они упрутся, то нам придётся думать уже не о победе, а о том, как бы ноги унести.

Несколько секунд царила тишина, а потом Шурманов, хлопнув себя по колену, рассмеялся:

– А почему мы должны воевать?..

Четыре дня спустя на одной из окраинных планет состоялась встреча, которая впоследствии серьёзно изменила баланс сил во всём регионе. Со стороны империи в ней принимал участие адмирал Ковалёв. Его собеседниками были представитель галланов, старый знакомый Ковалёва, больше похожий на богомола. Адмирал поприветствовал его, как старого знакомого, тот в ответ деликатно сложил пилообразные конечности в жесте приветствия и уважения; шиис – высокий и мощный, похожий на разжиревшего до безобразия кота; опел – сухощавое земноводное, напоминающее адеров, только крупнее и изящнее; крастол – трёхметровое медведеподобное создание, флегматичное на вид, но готовое в любой момент взорваться стремительным действием… Держались все они крайне настороженно, не зная, что ждать от традиционно непредсказуемых людей, и, хотя внешне это было не видно, напряжение прямо витало в воздухе. Спокойнее других был старый галлан – он уже имел дело с имперцами и составил о них определённое представление. Больше всех, судя по дёргающемуся хвосту, нервничал опел, – он, наверное, опасался того, что его внешнее сходство с адерами может сыграть с ним злую шутку, вольно или невольно настроив человека против его расы.

Внимательно оглядев собравшихся, Ковалёв широко улыбнулся:

– Я рад приветствовать вас, уважаемые союзники…

Дальнейшая короткая и эмоциональная речь адмирала в двух словах могла быть сведена к простой мысли: все собравшиеся доказали верность союзническому долгу, выступив совместно с людьми против сильного врага, и потому им делается предложение, от которого отказаться, разумеется, можно, но невыгодно.

Короче говоря, Ковалёв предлагал совместный удар по планетам адеров. Причём удар незамедлительный, пока ещё эскадры собравшихся здесь не расползлись по домам, а сами адеры и их хозяева, разумеется, не успели собрать вместе и привести в порядок свои разбитые силы. Люди, конечно, справятся и сами, но им эти планеты не нужны, так что будет удар на уничтожение, после которого планеты превратятся в пепелище. А зачем пропадать добру, если им можно поделиться с верными союзниками? При этом люди не претендуют ни на что, кроме тех трофеев, что связаны с наукой и техникой противника, и готовы всё остальное передать тем, кто пойдёт непосредственно на штурм. А этого самого всего остального должно быть немало.

Никто из собравшихся лохом не был, наверняка все понимали простой как день контекст. Империя не хочет терять своих людей и предпочтет воевать не только своими, но и чужими руками. Заполучить технологии, возможно превосходящие те, что у собравшихся были на данный момент, люди никому не дадут. Однако на завоёванных планетах и впрямь можно было получить немало ценного, и в первую очередь это были сами планеты. По четыре-пять планет со вполне готовой к использованию развитой инфраструктурой – хороший кусок, ради которого стоило рискнуть. Неосвоенных планет, годных для жизни, в этом районе космоса было мало. Точнее, их вообще почти не осталось, а исследовать более далёкие звёздные системы оказывалось непростительно дорого и вдобавок опасно – неизвестно, на что там можно нарваться. Оставалось или ограничивать рождаемость, или задыхаться от перенаселения, или воевать друг с другом. Сейчас предлагалось реализовать именно последний вариант, к тому же без лишнего риска. Тем более что задача была не такой уж и сложной – объединённый флот четырёх цивилизаций если и не превосходил собранный адерами, то, во всяком случае, как минимум не уступал ему. Если же добавить ударные силы империи, превосходство становилось подавляющим.

Был один нюанс, не менее важный. Адеры всех, что называется, достали. Достали тем, что постоянно лезли в чужие дела, угрожающе нависали над соседями, ссорили всех между собой и при этом всегда извлекали выгоду. В этом смысле люди, куда более грозные, но при этом достаточно прямые и честные противники, выглядели гораздо предпочтительнее как союзники. С ними, в конце концов, можно было вести торговые сделки, не боясь, что у тебя под шумок, с помощью хитрой закорючки в контракте, отберут потом не только подштанники, но и родную планету заодно. Люди готовы были применять силу для отстаивания своих интересов, однако именно силу, а не коварство. Так что участь адеров была в тот момент решена. А ти'тали… Да кому до них дело, особенно учитывая, что фактически эти две цивилизации являлись одной.

Правда, оставался ещё один вопрос. Очень важный, абсолютно всех волнующий – сдержат ли люди своё обещание. В смысле не скажут ли они своим союзникам после того, как те намотают адеров на гусеницы: «А не пойдёте ли вы, господа, с этих планет куда подальше?» С учётом разницы в уровне технического развития и наличия у людей готовых к бою линейных кораблей имперского образца такое предположение выглядело, с их точки зрения, вполне обоснованным и, более того, весьма вероятным. Ковалёв вздохнул, сделал обиженную мину (ну мало ли, вдруг кто-то из его собеседников разбирается в человеческой мимике) и предложил галлану пояснить, чем заканчиваются союзы с империей.

Богомол не стал мяться и рассказал о том, что произошло не в таком и далёком прошлом, как его цивилизацию пытались подставить кар-таанны и чем всё закончилось. Надо сказать, это произвело на собравшихся определённое впечатление, и дальнейший разговор строился уже исключительно конструктивно. Все, кто присутствовал при разговоре, имели право говорить от лица своего народа, а значит, могли сразу сказать, согласны они или нет. Согласились все, но выдвинутые условия… Короче, они начали делить шкуру неубитого медведя с ничуть не меньшим энтузиазмом, чем это любили делать соплеменники Ковалёва. И спор вышел жарким – очень уж всем хотелось отхватить от приговорённой к уничтожению цивилизации кусок побольше да пожирнее.

Ковалёв наблюдал за громкими и жаркими, грозившими в любой момент перейти в побоище дебатами минут пять. Потом сообразил, что спорщики могут увлечённо размахивать конечностями ещё долго. Хотя, конечно, смотреть на это было интересно. Богомол в такт словам взмахивал своими пилообразными лапками так, что удивительно было, как он ещё никого не зашиб или не зарубил. Тонкий длинный хвост опела хлестал в стороны не хуже хлыста, и его собеседникам периодически приходилось уворачиваться, чтобы не получить по ногам. Кто-то и получил даже, а потом громко и заразительно ругался. Шиис выгибал (точнее, выгибала – это была женская особь) спину и шипел, как самый настоящий кот, что при его габаритах выглядело по меньшей мере смешно, а крастол периодически поднимался из кресла и поводил широченными плечами, подавляя собравшихся габаритами и остужая их пыл. В общем, спор разгорелся не на шутку.

Насколько мог понять Ковалёв, эти умники могли утопить любое дело в болтовне, просто не сойдясь по одному пункту. Послушав и понаблюдав ещё немного, он решил, что пускать этот процесс на самотёк дальше не стоит. Надо дело делать, организовываться до того, как адеры всерьёз приготовятся к обороне, а то и, поднакопив силёнок, снова перейдут в наступление. Судя же по увлечённому виду спорщиков, они готовы были продолжать процесс обсуждения до бесконечности.

Плюнув на условности, Ковалёв попытался вмешаться. Ага, щ-щас, его просто не услышали. Прошло всего несколько минут, а высокие договаривающиеся стороны уже совсем по-человечески хватали друг друга за грудки, не обращая внимания ни на разницу в росте и физических кондициях, ни на высокое положение конфликтующих. Вот он, дележ сокровищ во всей его красе, причём ещё до того, как эти сокровища добыты. Классика, можно сказать, жанра.

Пришлось плюнуть на условности вторично и с чувством врезать кулаком по столу. Вот тут их, конечно, проняло – со злости Ковалёв неосознанно перешёл в боевой режим, и в результате сверхпрочные ножки стола, которые теоретически должны были выдержать нагрузку минимум в полтонны, с треском разъехались в стороны. Тяжёлая столешница рухнула на пол, драматически зазвенев, и этот звук, похоже, разом привёл всех присутствующих в чувство. Во всяком случае, споры на повышенных тонах прекратились, и народ согласился с предложением сделать небольшой, но крайне важный перерыв. Часов этак на …дцать.

Пока новоявленные союзники остывали, Ковалёв, запершись с Дайяной в своём кабинете, лихорадочно прикидывал варианты, как всех оставить довольными и никого не спровоцировать на конфликт. Чем занимались в это время его недавние собеседники, он поинтересовался уже позже. Они, как оказалось, отправились по своим миссиям для приёма пищи, чтобы не шокировать местный провинциальный народ разницей во вкусах. Галланы, к примеру, лопали свой обед живьём, крастолы ели почти так же, как люди, только еда была приготовлена из насекомых, а у опелов приём пищи был целым ритуалом, включающим не менее полусотни столовых приборов. Некоторые из них, кстати, были настолько интересны, что у Ланцета, в своё время вычитавшего про них, даже появилась идея приспособить многое к своей профессиональной деятельности. Во всяком случае, подходили они для допроса идеально, да и выглядели соответственно. На этом фоне шиисы, лопающие банальное сырое мясо, выглядели простыми и безобидными.

Кстати, разные гастрономические пристрастия порой тоже служили поводом для конфликтов. Так, между галланами и крастолами в своё время произошла довольно серьёзная война. Причиной же для неё послужил обед в честь первого контакта, данный крастолами. Ну, им простительно, они в тот момент вообще только-только в космос вышли, а галланы, которые летали между звёзд немногим дольше их, восприняли то, что крастолы при них едят насекомых, как форму оскорбления и угрозы. Хорошо ещё, что эта война кончилась практически полным взаимным уничтожением военных флотов, которые у обеих сторон на тот момент были неприлично маленькими. В результате вояки сели за стол переговоров, но неприятный осадок ещё долго мешал отношениям соседей. Прочный мир между ними установился только после того, как они вынуждены были выступить в качестве союзников, отражая агрессию баан-ну, очень неприятной и внешне, и по образу мыслей расы гигантских разумных слизней. Сейчас от баанну остались только руины на некоторых планетах, но тогда они были весьма грозным противником, успевшим изрядно попортить кровь многим соседям. Кстати, их образ питания был отнюдь не лучше – баан-ну неторопливо и обстоятельно наползали на любую органику и медленно её переваривали, причём в пищу им годилось что угодно – от мяса до гнилой древесины. Основным условием было – чтобы пища не сопротивлялась, а мясо считалось у них за деликатес, особенно свежее. В смысле свежайшее. Поэтому в плен к ним попасть было страшнее, чем к галланам, – баанну переваривали обездвиженных пленников по нескольку суток, и жертва при этом оставалась живой практически до последней минуты.

Так что народ разбежался двигать челюстями, процесс этот затянулся, и второй раунд переговоров начался уже на следующий день. Честно говоря, Ковалёв надеялся, что за это время его собеседники успеют многое обдумать и дальнейшее обсуждение проблемы найдёт себе более конструктивное русло. Увы, его надеждам не суждено было оправдаться – разговор начался с того, на чем он закончился накануне. Разве что в драку пока никто не лез – видимо, не набрали ещё требуемого для этого градуса. Однако адмирал пятой точкой чувствовал, что это только вопрос времени. Поговорят-поговорят – и снова бодаться полезут, бараны, а дело стоять будет.

В общем, адмиралу пришлось в третий раз наплевать на приличия, напомнить всем, что он пока что ВРИО руководителя сильнейшей из держав, и рявкнуть на собравшихся так, что стёкла задрожали. Ну а потом он выложил из принесённого с собой портфеля план делёжки вражеского государства, над которым просидел полночи, и объявил, что решение окончательное, обжалованию не подлежит, обсуждению – тоже, и если кто-то не согласен, то он, адмирал Ковалёв, этому кому-то не завидует. Да и вообще, восемнадцать на три или даже на два делится лучше, чем на четыре.

Намёк, данный в форме ультиматума, был понят собравшимися правильно, и дальше разговор шёл уже о вещах ближайшей необходимости – какие силы может выделить каждый из собравшихся, куда, когда и сколько кораблей посылать да как удобнее будет организовывать между ними взаимодействие. Словом, нормальный деловой разговор, тем более что выбирать командующего не требовалось – это место, как обладатель сильнейшего флота, адмирал узурпировал за собой, и никаких возражений его решение не вызвало. А раз пошли такие расклады, то и согласования можно было свести к банальной постановке задач и сроков их выполнения. Вряд ли это нравилось союзникам, но и аргументированно возражать им было не с чего. Как следствие, второй день переговоров стал и последним – уже через несколько часов все отправились к своим флотам, чтобы двинуть их к точке рандеву.

Уже перед отлётом галлан спросил у Ковалёва, почему он выбрал для ведения дел именно их. Ведь имелись вроде бы и более сильные, и притом более лояльные соседи. Адмирал на секунду замялся, но ответил честно:

– Видите ли, в чём дело. Есть более сильные, есть более лояльные, но, когда пришла беда, на помощь поспешили именно вы. Других там не было. Может, они были слишком далеко и не успели, может, даже и не знали о происходящем. Я не хочу гадать, мне это и неинтересно, но ваша четвёрка оказалась там, где надо, и, так или иначе, помогла. У вас могли быть абсолютно корыстные мотивы, вы могли поступить так потому, что боялись нас больше, чем наших врагов, – это сейчас не важно. Важно то, что вы это сделали, а раз так, то и дело я намерен иметь с вами.

Галлан совсем по-человечески склонил голову в знак того, что понимает и принимает аргументы собеседника. Потом он развернулся и быстрым шагом направился к прибывшему за ним челноку. Глядя ему вслед, Ковалёв подумал на миг, что зря разоткровенничался, а потом плюнул и решил: что сделано – то сделано, и теперь надо просто жить дальше.

А вообще, бардачное получилось совещание. Ещё одно доказательство того, что бардак присущ не только людям и свойство это даже не межнационального, а межпланетного и межрасового масштаба. Вот первая встреча Ковалёва с кораблями ти'тали почему произошла? Да потому, что на кораблях, идущих основывать очередную базу ти'тали, на сей раз в самом центре человеческих владений, ни сном ни духом не знали, что диктатор уничтожен и заправляют в тех местах уже совсем другие люди. Те, кто отвечал за военную часть операции, знали, а те, кто базами занимался, – не знали. Ну, не сообщил им никто, забыли в суматохе. Так что бардак – он везде бардак, никуда от него не денешься. Главное, чтобы в походе его было поменьше.

Глава 5

Кто сказал, что командовать объединённым флотом сложно? Чушь! Командовать таким флотом, тем более составленным из кораблей разных рас, с разным уровнем подготовки, разными традициями и, главное, разными тактико-техническими характеристиками, практически невозможно. А когда понятие о дисциплине тоже совершенно разное, то попытки справиться с получившейся аморфной массой становятся натуральной пыткой. Сейчас таким образом пытали адмирала Ковалёва.

Хорошо ещё, что в самом походе задача была простой, как гвоздь, – пройти из точки «А» в точку «Б» с определённой скоростью. Однако даже обычная организация походного ордера вымотала Ковалёва и его штаб донельзя. Сейчас все неприличными словами проклинали Шурманова за его показавшуюся тогда столь изящной идею войны чужими руками, а заодно и Ковалёва, который сдуру эту идею поддержал, но менять что-либо было уже поздно. Оставалось терпеть и надеяться, что всё как-нибудь устаканится, на ходу решая возникающие проблемы.

В самом деле! У людей как: есть приказ – его надо выполнять. У каждого офицера, разумеется, есть свои амбиции, но при выполнении задачи они всё же отходят на второй план. Здесь же…

Маразм, иначе и не назовёшь. Вот хотят шиисы идти первыми – и всё тут. Для них это важно – идти впереди всех, демонстрировать своё геройство и лелеять самолюбие – раз они первые, то остальных ведут именно они. И не объяснишь им, что корабли, идущие в авангарде, имеют наибольший шанс нарваться на плюху, а значит, должны быть достаточно защищены, чтобы от этой плюхи не развалиться. Ну и, до кучи, быстроходны, чтобы вовремя отступить от сильного врага или преследовать слабого. И экипажи у них должны быть подготовлены соответствующе. А ещё желательно хорошо вооружены и иметь лучшие из возможных системы наблюдения, дабы первыми обнаружить противника. Шиисы всё это понимали, согласно кивали и… требовали, чтобы их поставили в авангард. Хотя у них и корабли так себе, и экипажи не блистали, однако честь идти первыми они не хотели уступать никому. Вдобавок они и между собой переругивались по поводу того, кто должен идти первым, и споры выходили порой весьма жаркими. В общем, дурдом.

Ковалёву по большому счету было плевать. Хотят шиисы доблестно погибнуть – их проблемы, только это может усложнить выполнение боевой задачи, что чревато проблемами уже для всех.

Остальные, кстати, были не лучше. Меньше всего хлопот было с галланами – они уже однажды работали вместе с людьми, поэтому представляли себе и что от них требуется, и какова будет их роль в походе. А вот опелы периодически нарушали строй – у них, оказывается, был редкостно развит индивидуализм, и каждый капитан считал себя как минимум не ниже своего собственного адмирала. Людей же за командование они и вовсе не воспринимали. Правда, как раз с ними вопросы Ковалёв решил быстро, в полном соответствии с менталитетом рептилий, обожающих выяснять, кто же из них круче.

Проще говоря, он предложил тем из них, кто считает, что он лучше имперского адмирала справится с задачей, самим выбрать командира, которому будут подчиняться все. Только вот им придётся доказать, что они лучшие. Как доказать? Да просто – справиться с адмиралом. Голыми руками, на глазах у всех, как их легендарные предки, существа, бесспорно, смелые и достойные. Или слабо?

Традиция ритуальных поединков была у опелов древней и почитаемой, поэтому предложение человека было встречено ими с энтузиазмом. Правда, товарищи Ковалёва дружно покрутили пальцами у виска, но оспаривать его решение не стали. Когда же проходил собственно поединок, огромный спортивный зал «Громовой звезды» оказался забит до отказа, причём, что интересно, за человека болели не только люди, но и представители остальных рас, кроме, разумеется, опелов, – соседи не слишком жаловали ящеров за их заносчивость.

Опелы, кстати, выбирали из своих лучших двое суток, и всё это время их корабли шли так, как положено. Ничего удивительного – у всех было занятие куда более интересное, чем гнуть пальцы друг перед другом. Они всерьёз выясняли, кто же из них будет командовать флотом, даже в мыслях не допуская, что победить может человек. Абсолютно зря – давать им реальный шанс Ковалёв не собирался.

Поединок был коротким, к полному разочарованию толпы зрителей, как сидящих в зале, так и наблюдающих трансляцию. Зал притих сразу – опел был на голову выше человека и в полтора раза тяжелее, вдобавок закованный в непроницаемую, казалось, чешую, а его хвост был не менее опасен, чем любая из конечностей. Ковалёв на его фоне терялся, но, когда прозвучал гонг, схватка закончилась почти мгновенно. Супер в боевом режиме двигался в разы быстрее ящера и, перепрыгнув через свистнувший в воздухе хвост, легко сократил дистанцию. Два удара, в челюсть и по рёбрам, – всё, поединок закончился. Опел остался лежать с многочисленными переломами, а Ковалёв в мёртвой тишине покинул ринг.

Эта победа наделала много шума. Сами по себе, в рукопашной схватке, люди никогда не считались очень сильными бойцами – естественно, ведь с суперами никто ещё дела не имел. Теперь ходили многочисленные слухи о том, что адмирал и вовсе не человек, а боевой кибер, но дальше слухов дело не шло. Оспаривать авторитет Ковалёва никто из опелов больше не пытался, да и, похоже, он их устраивал. Во всяком случае, все его приказы теперь исполнялись ими как по команде «Бегом!».

Подкинули сюрприз и спокойные, даже немного заторможенные крастолы. Для начала они на двое суток опоздали в точку сбора. Смешно, но в этом они не видели абсолютно ничего плохого, напротив, опаздывать у них считалось хорошим тоном. Ковалёв, так глубоко в азы туземной психологии не вникавший, вначале встал на уши от злости, а потом имел серьёзный разговор с командующим эскадрой крастолов. Тот кивал, соглашаясь с каждым словом адмирала, но привычку опаздывать не бросил, и теперь Ковалёв мрачно гадал – они что, и в бою такими же медленными быть рассчитывают?

Вдобавок ко всему крастолы оказались прирождёнными торгашами, постоянно стремящимися занять роль посредников в торговле между разными цивилизациями, дабы спокойно стричь купоны с перепродажи товаров. Несмотря на устрашающий вид и очевидную храбрость, они не любили воевать, зато даже на недавних переговорах пытались впихнуть торговые соглашения. Хорошо ещё, что остальные отлично понимали ситуацию и послали их куда подальше. Однако если тогда всё же был довольно узкий круг высших лиц, то сейчас ситуация была совсем иной, и капитаны кораблей крастолов беспрерывно засоряли эфир предложениями что-то купить, причём самые выгодные предложения были, разумеется, у них или, на худой конец, у их клана.

Ковалёв терпел. Ковалёв молчал. Ковалёв медленно свирепел и, наконец, не выдержал. В общем, уже через два дня осатаневший адмирал пообещал любую посудину, с которой поступит хоть одно предложение о торговых сделках, раскатать главным калибром. Крастолы послушно замолчали и, похоже, даже не обиделись. То ли обижаться на подобное было против их правил, то ли привыкли уже к такой реакции на свои предложения.

Но если с военными ещё можно было разобраться по-своему, по-мужски, то что было делать с гражданскими? Дело в том, что эскадра тащила за собой огромное количество десантных кораблей для завоёвывания союзниками планет, а это масса техники и войск, перевозку которых военные транспорты были не в состоянии обеспечить – их банально не хватало.

Поэтому привлекли гражданские корабли. Теперь эти огромные, набитые солдатами корабли неторопливо шли в общем строю, заметно его тормозя. Но это было даже не худшее, самым плохим было то, что капитаны гражданских транспортных кораблей попросту не умели ходить в строю, постоянно его нарушали, и это создавало обстановку нервозности.

Единственные, кто шёл без особых проблем, кроме, разумеется, неизбежных в дальнем походе мелких поломок, были его собственные корабли и эскадра с Зеты. Как ударная эскадра, так и полсотни лучших кораблей из модернизированных трофеев первого этапа войны, укомплектованные экипажами из землян, были, разумеется, вне конкуренции, однако и союзники не подкачали. С Зеты прислали почти всё, что у них было, очень уж хотели поквитаться с адерами. Да и понятие «союзник» для них не девальвировалось совершенно, этот странный, всё ещё удивляющий Ковалёва симбиоз двух рас оказался не только жизнеспособен, но и крайне полезен. Было в них, как и во многих молодых народах, нечто первобытное. Если вражда – то до смерти, если дружба – то навсегда. В общем, это было, пожалуй, самое ценное приобретение возрождаемой империи. После самой Земли, конечно.

Иногда Ковалёв начинал гадать, стоило ли вообще идти на эти извращения, однако каждый раз приходил к выводу, что Шурманов всё же был прав. Конечно, союзнички доставляли немало проблем, но, с другой стороны, что бы он без них делал? Собрал бы все имеющиеся силы и попёр на адеров? Ну да, именно так и пришлось бы поступить, потому что этот нарыв надо было вскрывать обязательно, причём сейчас, пока эти сволочи вновь не набрали силу, и так, чтобы и на развод не осталось. А то гадай потом, не вылезет ли через тысячу лет очередная пакость да не начнёт ли портить жизнь потомкам. Это значило, как минимум, генеральное сражение и одновременную атаку на все планеты, которых было всё же многовато, либо опять же сражение, блокаду планет и потом уничтожение их силами ударной эскадры. Либо так, либо иначе, а то вдруг успеют разбежаться, ищи их потом, а когда найдёшь, режь гнойник по новой. В общем-то второй вариант был выполним, но имел крупный недостаток – он мало того, что требовал задействовать практически весь флот, так ещё и был очень долгим.

Время, время… По самым оптимистичным прогнозам, для уничтожения адеров требовалось как минимум несколько месяцев. Всё это время флот будет занят наглухо, в лучшем случае смогут постепенно возвращаться высвобождаемые эскадры. А это, в свою очередь, означало, что собственная территория окажется на эти самые месяцы практически без защиты. Соседи же, мирно сидящие пока что под лавками и не рискующие лишний раз подать голос, наверняка этим воспользуются – им могучая страна, походя строящая конкурентов в шеренгу, совсем даже ни к чему. И то, что люди будут бить их общего врага, тем самым поступая, если вдуматься, на пользу всем, никого при этом не остановит. Людей, во всяком случае, не остановило бы точно, а считать другие расы хоть в чём-то благороднее или непрактичнее своей глупо. Иными словами, лезть в одиночку на адеров означало спровоцировать соседей на атаку собственной страны. И даже если этого не произойдёт, всё равно такое ослабление чревато – на многих планетах сильны пока что сепаратистские настроения, и вполне возможно, что найдутся харизматичные лидеры, чтобы за ними пошли и достаточно беспринципные, чтобы ради минутной выгоды ударить в спину собственной расе. Короче, при любых раскладах риск оказывался неоправданно велик.

С этой точки зрения идея привлечь союзников, выступающих фактически в качестве наёмников, выглядела достаточно разумной. Во всяком случае, даже если в самом сражении пользы от таких, с позволения сказать, союзников убегающе мало, они как минимум смогут обеспечить блокаду вражеских планет, высвободив тем самым силы людей, которые в результате останутся дома, на охране собственных границ. После уничтожения флота адеров со штурмом планет они справятся и сами. Потом ещё на годы они будут отвлечены зачисткой и освоением новых планет, которые в это время будут исправно оттягивать их ресурсы, не давая полноценно развиваться цивилизации в целом. Опять же, дрессировать союзников надо так же, как и зверей в цирке, – кнутом и пряникам. Если будет один кнут – предадут, как только появится возможность, если будет один пряник – начнут гнуть пальцы, так что всё же надо и то и другое. Кнут им уже был продемонстрирован дважды – когда били приснопамятных крабоспрутов, и во время инцидента с галланами, которых пытались подставить соседи. Теперь надо было показать им пряник, убедив, что сотрудничать с людьми выгодно. Те же галланы это и так понимают, полезный опыт у них имеется, а вот с остальными придётся рано или поздно повозиться. Так почему не сейчас, раз уж есть повод?

А ещё Ковалёву очень хотелось обезопасить собственные тылы. Он не считал себя особенно одарённым человеком, но одна из проблем обеих империй лежала буквально на поверхности. Если конкретно, это были отношения с соседями. Нет, то, что империи относились к ним жёстко, даже жестоко, у адмирала никаких нареканий не вызывало, но вот последствия… Два раза рушились империи, и дважды иные расы тут же начинали пытаться заглотить их осколки. И если во второй раз процесс шёл неторопливо и не слишком опасно, то в случае с Первой империей даже сам её развал оказался следствием войны с внешним врагом, и последствия были куда печальнее. Проще говоря, адмиралу очень не хотелось, чтобы в случае возникновения проблем (а от них, как известно, никуда не денешься) ему ударили в спину. А для этого нужно привязать к себе несколько соседей, сделать так, чтобы они его боялись, но при этом не жаждали исчезновения собственно империи. Этого можно было добиться, если в существовании империи они будут видеть для себя выгоду. Именно поэтому он намеревался повязать их кровью – пусть остальные смотрят волком ещё и на них. И тогда все эти умники будут знать, что, следуя в кильватер империи, они получат новые территории и возможности для развития, но если попытаются отделиться, то их просто сожрут за то даже, что они когда-то были в коалиции с ненавистными людьми. Если всё пойдёт так, как рассчитывал адмирал, это и вовсе заставит их впоследствии отстаивать перед соседями интересы империи, как свои собственные.

Существовала, правда, опасность, что эти умники, научившись работать в команде, станут представлять опасность для самого человечества. Однако тут уж надо было самому не плошать. Да и потом, противники, которые привыкнут воевать по правилам, предпочтительнее кучи любящих бить исподтишка мелких государств. В чём-то они могут быть опасны, но при этом остаются намного более предсказуемы.

В общем, не будучи стратегом, Ковалёв замахнулся тем не менее на стратегическое планирование. К чему это приведёт, было пока неясно, но всё же это было лучше, чем сидеть и ждать, пока всё само собой рассосётся. Слишком уж серьёзными были процессы, чтобы пустить их на самотёк. Мыслями он с остальными не делился, не будучи уверен, что его поймут и тем более одобрят, просто ввернул в свой план ещё один уровень, скрытый до поры до времени от других. А прав он или не прав, покажет время.

Между тем проблемы, которые преследовали объединённый флот с самого начала похода, постепенно уходили. Заткнулись опелы – им было наглядно продемонстрировано, что существует вожак, который имеет право отдавать приказы. Теперь корабли ящеров шли ровным строем, демонстрируя, кстати, отменную выучку. И в бою они трусами не были – это Ковалёв знал точно. Смешно, но в эру высоких технологий и космических перелётов для некоторых бицепсы остаются главным показателем…

Галланы и так вели себя пристойно, хотя их флот был и по численности, и по огневой мощи самым слабым. Их сила была в другом – большая часть транспортных кораблей с десантом принадлежала им, а значит, при штурме планет галланы будут незаменимы. Ничего, кстати, удивительного – как и большинство насекомых, плодились галланы с угрожающей скоростью.

Крастолы, после того как Ковалёв обещал дать им по мозгам, тоже были вполне дисциплинированными подчинёнными. Впрочем, как и большинство торговцев, они живо уясняли, где выгода, и как только поняли, что выполнение приказов даст в перспективе максимум, на который можно рассчитывать, стали более чем аккуратны и исполнительны.

Кстати, после того опоздания Ковалёв очень внимательно проштудировал информацию об их обрядах и обычаях. Среди них, помимо абсолютно, на его сторонний взгляд, глупых, вроде обязательных опозданий или запрета на поедание растительной пищи в определённые дни, были и весьма неприятные. К примеру, их систему управления можно было назвать кланово-демократической с выборами главы государства и прочими атрибутами, но если этот самый глава на своём посту не справлялся, то его положено было ритуально съедать. Именно так: главным блюдом на банкете по поводу инаугурации нового главы в этом случае становился его предшественник, особым образом приготовленный и нарезанный на порционные кусочки.

Привычно небрезгливого Ковалёва, когда он про это узнал, замутило. Против того, что не справившееся правительство стоит развешивать на столбах во главе с президентом, он и сам ничего не имел. Более того, как он слыхал, кое-где в Латинской Америке это было даже возведено в ранг национальных традиций и считалось совершенно нормальным. Но чтобы жрать… В общем, к каннибалам у него образовалась стойкое отвращение, и хотя адмирал и старался убедить себя, что все это не стоящие внимания эмоции, но на всякий случай приказал вести за кораблями крастолов постоянное наблюдение.

С шиисами на деле оказалось вполне реально договориться. Хотят они идти в авангарде – и хрен с ними. Пускай выделят один корабль – и будет он идти первым, а чтобы никому не обидно было, периодически его меняют. Ковалёв вполне логично рассудил, что идущий чуть позади имперский линейный крейсер всё равно будет работать локаторами намного дальше, чем корабль шиисов. А если всё же заварится каша и кошки не успеют сделать ноги – сами виноваты, если вдуматься. От потери же одного корабля боевая мощь эскадры уменьшится столь незначительно, что этим можно пренебречь.

Что интересно, шиисы всё это прекрасно понимали, и такое положение вещей их, похоже, устраивало. Странное, на взгляд адмирала, поведение – готовность умереть не ради чего-то осязаемого, вроде защиты собственного народа или как минимум добычи, а ради славы, которая, возможно, принесет один вред. Чем-то это напоминало поведение викингов, с определённой поправкой на местный колорит, хотя викинги были, кажется, малость порациональнее.

Все эти извивы инопланетной психологии ставили Ковалёва в тупик всё больше, вплоть до того, что на пятый день совместного рейда он, посоветовавшись с Шерром, связался с оставшимися на базе Дайяной и Шурмановым. Посовещавшись, они договорились, что поднимут все сохранившиеся материалы по психологии иных рас и создадут экспертную группу, задачей которой будет обеспечение оценки и предсказания поведения как союзников, так и врагов, чтобы хотя бы знать, к чему готовиться, и уметь просчитывать оптимальные ходы заранее, а не решать проблемы в пожарном порядке. Конечно, народ малость посмеялся по поводу того, что империя, как и положено настоящему государству, начинает обрастать бюрократией вообще и ненужными институтами в частности, но в целом идея была здравой. Пока же приходилось работать с тем материалом, который был в наличии.

Тем не менее с участниками похода Ковалёв постепенно справляться научился. Труднее всего было с уступающими военным и дисциплиной, и обученностью экипажами транспортных кораблей, но и они постепенно научились держать строй, особенно после того, как осознали, что их, случись проблема, может спасти только защита боевых кораблей. А что, вдруг рядом крадётся эскадра адеров, готовая перехватить отставшего? Разумеется, такая ситуация была крайне маловероятна, поскольку локаторы имперских кораблей непрерывно ощупывали пространство вокруг, и подобраться незамеченным не смог бы никакой песец, но командам транспортных кораблей знать об этом было не нужно – маленькая порция страха весьма полезна для дисциплины. В результате те старались, как могли. Страх и впрямь оказался хорошим стимулом, и, когда флот вторжения достиг границ контролируемой адерами территории, порядок в нём уже почти соответствовал норме.

– Ну, за упокой.

– За упокой…

Олаф и Джим выпили не чокаясь, синхронно занюхали чёрным хлебом и кинули в рот закуску. Олаф – порцию концентрированного холестерина под названием сало, Джим – дольку чеснока. Пить за эти годы американец научился не хуже настоящего русского, но к салу привыкнуть никак не мог. Он вообще не жаловал нормальную для русских пищу и не понимал анекдотов вроде того, что, когда у русских не хватает хлеба, они мажут масло прямо на колбасу.

Хотя они были не алкоголики и им не требовалось повода, чтобы напиться, как раз сегодня они пили по поводу. Если конкретно, то за упокой своих надежд, а заодно за упокой нескольких месяцев тяжёлой работы. Ну что тут скажешь – не повезло.

Не далее как утром, в очередной раз вышибив роботов-исследователей из подземных тоннелей, с ними соизволил наконец выйти на связь искусственный интеллект, который эти самые тоннели оборонял. И сделал он это для того, чтобы задать вполне человеческий вопрос: ребята, сколько можно? Ну, повеселились – это, разумеется, замечательно, за столько лет сидения в одиночестве будь ты хоть сто раз искусственный и идеально сбалансированный эмоционально, заскучаешь, но каждой шутке есть предел. Не кажется ли вам, что она уже затянулась? Так что давайте, вводите пароль и входите или не вводите и отвалите. Железная, кстати, логика.

Переговаривались примерно сутки. Тот факт, что Первой империи больше нет, искинт воспринял абсолютно спокойно, в меланхолию или бешенство с битьём посуды впадать не собирался – очевидно, и сам догадывался, что не просто так его здесь забыли, и пришёл к выводу о чём-то подобном. Несмотря на то что информацию искинт получил и даже каким-то неведомым людям способом проверил, допускать кого-то на объект он категорически отказался, предупредив, что если кто-то сунется, то он задействует систему самоподрыва. Правда, разговаривал он теперь много и с удовольствием, но исключительно на отвлечённые темы, не касающиеся, к примеру, древних технологий. Но самым главным было даже не это. Просто люди и сами больше не хотели спускаться в эти подземелья.

Вначале ведь как думали: под безжизненной пустыней расположилась исследовательская база или военный завод Первой империи, а может, то и другое вместе, напичканные высокими технологиями настолько плотно, что пальцем ткни – изо всех щелей полезет. При таких раскладах изучать это место, безусловно, стоило, и любые затраты были оправданы. Однако, если верить искинту (а он позволил, наконец, одному из роботов-разведчиков облететь по коридорам всю базу, что полностью подтвердило его слова), объект не был ни заводом, ни лабораторией. Он вообще не имел отношения ни к науке, ни к производству, ни даже к банальному складу. Меньше всего земляне ожидали, что перед ними окажется древний пантеон.

Да-да, именно пантеон, сиречь кладбище. Те, кто жил в Первой империи, очень серьёзно относились к вопросам смерти и своих, как они считали, наиболее достойных представителей хоронили со всеми почестями. Здесь для выдающихся жителей планеты был возведён огромный подземный комплекс и поставлен на стражу один из лучших по тем временам боевых искинтов.

Забавно, но древние египтяне правильно определили назначение пирамид. А может, просто что-то помнили. Только хоронить своих фараонов им пришлось в «предбаннике». Ну да это уже мало интересовало людей – осквернять кладбища им в любом случае совершенно не хотелось.

Вот теперь и сидели боевые товарищи, пили и закусывали. Хотя в принципе ничего страшного не произошло, всё банально осталось на своих местах. Единственно, местные очень уж сильно хотели вернуться в эти места, с Мадагаскара непрерывным потоком шёл поток жалоб. Но имперцам на них было наплевать, равно как и на вопли и истерики всевозможных правозащитников, которые ещё не поняли, что мир изменился и они оказались за бортом. Конечно, некоторые уже сообразили, с какой стороны сейчас у булки масло, вот только пристроиться к кормушке им было уже не суждено – как оказалось, соответствующие досье на всех них уже давно имеются у спецслужб, и теперь путь во власть им был закрыт, равно как и экстремистам различного толка. Этих вообще отстреливали в массовом порядке, а учитывая, что имперская техника позволяла легко устанавливать их местонахождение, процесс этот затянуться не грозил. К тому же выловить всевозможных «кротов» в собственных штабах с помощью опять же имперских методов было совсем несложно. В общем, времена терпимости и политкорректности прошли, наступила очередь превращения планеты в военный лагерь. А если не забывать, что у каждого землянина сейчас был шанс оказаться в элите возрождаемой империи, проблем с людьми было даже меньше, чем изначально можно было предположить.

В общем, невольным переселенцам предложили достаточно щедрый выбор – остаться на Мадагаскаре или переселиться на материнскую планету, с которой некогда прибыли их предки. Во втором случае о собственном государстве на Земле можно было забыть, вне зависимости от того, сколько народу решит перебираться. Был даже выделен скоростной курьер, который должен был смотаться к той планете, дабы «несчастные» евреи могли послать своих руководителей посмотреть, что им предлагают. Олаф, впрочем, и так знал, что после той войны планета сильно пострадала и разумной жизни там больше не было, но за прошедшие годы экология практически восстановилась. В общем, дар был очень щедрым, даже учитывая тот факт, что все внешние инвестиции в Израиль прекращались при любых раскладах.

При этом гнать никого не собирались. Хочешь остаться – оставайся, если ты живёшь в России, Америке или где-нибудь ещё, если приносишь пользу своей стране, то какая разница, кто были твои предки? Олаф не без основания полагал, что рванут с планеты либо останутся на острове самые упёртые или ортодоксальные.

Только арабов тоже планировали переселять на ту же планету, никого об этом, естественно, не предупреждая. Ну, арабов не спрашивали – они за последнее время, очевидно поняв, что нефтедолларам, равно как и уважению к их хозяевам, пришёл конец, устроили целую серию терактов, поэтому выбор у них был сейчас очень неприятным: или на ту планету, или на тот свет. Олаф выбрал первое, хотя это было чревато расходами – всё же массовые убийства каких-никаких, а людей ему, как и большинству русских, претили. Сами арабы вряд ли согласились бы перебираться добровольно, и это тоже могло принести определённые проблемы. Хотя, конечно, решаемые. Зря, что ли, военный флот на орбите висит?

Вот такая сложная и чреватая беспорядками ситуация сложилась на Земле, и имперцы, разворошив муравейник, сами уже не рады были, что ввязались во всё это. Создали, короче, проблем и себе, и руководству стран, которые оказались втянуты в процесс. И ещё далеко не факт, что Ковалёв их действия одобрит. Скорее наоборот, а в гневе адмирал был страшен. Вот и сидели сейчас два товарища и пытались снять стресс подручными методами.

Глава 6

Границу пересекли, даже не заметив. Да и как её заметить? Космос каким был, таким и остался, а граница между государствами – вовсе не непреодолимый барьер, она не более чем условность. Только штурманы сделали себе пометки, в очередной раз уточняя координаты эскадры, да все против воли напряглись – всё же понятие «вражеская территория» чисто психологически значит очень многое, как для людей, так и для большинства иных рас.

Сам адмирал, равно как и другие ветераны-земляне, отнёсся ко всему этому философски. За то время, которое его эскадра провела в космосе, он привык плевать на все и всяческие границы. Сильным быть приятно, а самым сильным ещё приятнее – хрен кто рискнет остановить и сказать: «Простите, сэр, вы не туда залетели». Скорее уж посмотрят на то, какими калибрами оперирует нарушитель, и предпочтут сидеть тихонечко и держать ротик на замке. Удобно, чёрт возьми!

На фоне начала вторжения известия о том, что египетские подземелья удалось, наконец, исследовать, прошли незамеченными. Голову адмирала занимали совсем другие мысли, в первую очередь его беспокоило, что он практически ничего не знает о дислокации противника. Как было бы здорово – нанести внезапный удар, расковырять вражеский флот, а потом спокойно заниматься своим делом. Увы, об этом оставалось только мечтать – по информации, полученной от пленных, флот мог равновероятно располагаться в одной из шести освоенных адерами и ти'тали систем, имеющих достаточные мощности для ремонта и обслуживания такой массы кораблей. Однако с той же вероятностью он мог рассредоточиться по всем восемнадцати планетам, а то и оказаться на какой-либо из внесистемных баз, которых у противника было понастроено великое множество. Были и другие варианты, гадать о которых даже не хотелось. В общем, та ещё задачка, которую тем не менее требовалось как-то решить.

Конечно, имелась под рукой ещё эскадра Синицына, задачей которой и была собственно разведка, но её возможности были далеко не безграничны. Тем не менее разведчики, забункеровавшись, оторвались от плетущихся со скоростью дряхлой черепахи основных сил ещё за три дня до того, как эскадра подошла к владениям адеров, и рванули вперёд изо всех своих немалых сил. Ковалёв сомневался, что они смогут быстро обнаружить вражеский флот, но попытка не пытка. В конце концов, лучше хоть какая-то информация, чем вообще никакой.

Ну а пока разведчики шуровали по тылам противника, Ковалёв с эскадрой уверенно двигался к ближайшей крупной промышленной планете адеров. Его план заключался в том, чтобы выманить флот адеров или хотя бы его часть на себя. Зачем гадать, где они его спрятали, гоняться за противником по всему космосу и без толку жечь топливо? Пусть адеры сами придут. В том, что они не просто придут, а примчатся со всевозможной скоростью, добавив, если надо, к мощи корабельных двигателей собственную реактивную тягу, Ковалёв не сомневался.

В любой современной, тем более космической войне основными являются три вещи – человеческий ресурс, наука и промышленность. Всё остальное, разумеется, тоже важно, но самый гениальный флотоводец не победит, если у него не будет кораблей, и ни один маршал ничего не сделает без солдат. Если же у одной стороны будет атомная бомба, которую не постесняется применить, а у другой – к примеру, арбалеты, результат опять же предсказуем. Именно поэтому такие ресурсы любое разумное существо будет развивать и беречь, а дураками ни адеры, ни ти'тали не были. Стало быть, при возникновении угрозы они будут драться.

На этом и был основан план адмирала – ударить по планете, которая имеет многочисленное население, сильную промышленность и массу научных центров. То, что адеры постараются эту планету защитить, практически гарантировано. Конечно, если перед ними окажется имперский флот, они могут пересмотреть свои приоритеты, срочно придумать какую-нибудь хитрость, которая позволит если не разбить людей, то хотя бы нанести им большой урон или как минимум запустить программу эвакуации – то, чего Ковалёв и старался избежать. Однако сразу выкладывать на стол все карты он не собирался. Пускай лучше противник считает, что это какой-то слабый, но наглый сосед решил воспользоваться временным ослаблением флота адеров после поражения, которое тот понёс от имперцев, и на свой страх и риск напал на их планеты. Особой тревоги это не подымет, да и силы противник задействует соответствующие угрозе. А потом уже спасательную команду ждёт неприятный сюрприз в лице объединённого флота. Простейшая ловушка, но, как считал адмирал, именно такие и срабатывают. Чем сложнее план, тем больше вероятность, что где-то что-то пойдёт не так, а запас прочности сложного плана невелик, можно и не успеть исправить положение. Вон как Гитлер в своё время со своим «Барбароссой» опрофанился, а ведь на бумаге всё выглядело идеально. Красивый был план, только запаса прочности не имел совершенно, что его создателей и подвело. Так что Ковалёв решил не уподобляться неудачливым стратегам прошлого, а сыграть просто и надёжно.

Возможно, конечно, грамотнее было бы атаковать одну из планет ти'тали, уж её-то защищать бросятся с куда большим энтузиазмом, но тогда был серьёзный шанс насторожить противника – такая атака наверняка дала бы понять, что тщательная конспирация ти'тали навернулась звонким медным тазом, и об их ответном ходе оставалось бы только догадываться. Ну и потом, откуда варварам из мелких окраинных государств вообще знать о существовании хоботоносых кукловодов? Ти'тали как минимум заподозрили бы, что из этого лихого наезда торчат уши империи, поэтому решено было пока что не рисковать.

В качестве наживки должны были выступить шиисы. Они вперёд рвались? Рвались. Ну и флаг им в руки, пускай и дальше героизм демонстрируют. По сути, и задача-то у них была простейшая – атаковать планету, обменяться парой залпов с орбитальными крепостями, а потом блокировать систему и вести перестрелку с силами обороны. Всё, пускай враг думает, что отразил атаку, и вызывает подкрепление, дабы окончательно изгнать нахалов. Ну а дальше шиисы должны «в панике» отступить, выводя преследующие их корабли противника прямо под орудия имперских линкоров.

Ага, щ-щас. Облом вышел жесточайший. В том, чтобы первыми атаковать врага, шиисы ничего плохого не видели, пускай это и грозило им серьёзными потерями. Однако отступать потом… Не-ет, вот на это они были уже несогласные. Создавалось впечатление, что понятие «тактика» в их языке то ли отсутствовало, то ли было синонимом «ввязаться в драку, а там видно будет».

Возможно, кстати, именно поэтому у храбрых, но плохо организованных и не склонных к долгим раздумьям и дисциплине шиисов за плечами было очень мало выигранных войн. Хороший адмирал разделает таких вот дуром прущих в атаку храбрецов не напрягаясь. Героев в космических войнах, конечно, уважают. Поэтому не лезут с ними в драку, а подпускают на выгодное для себя расстояние и расстреливают из орудий. Правда, и самих шиисов лишний раз старались не задевать. Знали: победить – победишь, но и кровью при этом умоешься.

Однако шиисы со своим представлением о том, как надо вести войну, Ковалёва на сей раз взбесили. Они, видите ли, считают, что чем больше славы – тем лучше, и что героически погибнуть, бросившись в безнадёжный бой, даже когда этого не требует ни стратегическая, ни тактическая необходимость, – это правильно. Короче, извращённая форма коллективного самоубийства – вот как можно всё это было назвать. Понять такое было сложно. Сам адмирал считал правильным изречение великого Бисмарка: «Ваша задача не в том, чтобы умереть за Родину, а в том, чтобы ваши враги умерли за свою Родину». Да и вообще, по его мнению, победа в сражении определялась не тем, кто кого больше поубивал или за кем осталось поле боя, а тем, на что каждый из участников остался после этого сражения способен. Вон Наполеон, помнится, взял в Москву, и Бородинское сражение считают его победой. А что потом? На что после этого была годна его армия? И кто, спрашивается, тогда победил? То-то. Или Курская дуга. Немцы выбили куда больше советских танков, чем потеряли сами, но выложились полностью и могли после той битвы лишь обороняться. Грамотно, умело, нанося русским страшные потери, но при этом отступая. А у русских даже после сражения хватило сил и средств, чтобы проводить масштабные наступательные операции, для них Курская битва оказалась всего лишь эпизодом. Важным, можно сказать, эпическим, но всё равно эпизодом. Так что, с точки зрения адмирала, важнее не поколотить адеров, а сделать так, чтобы они не были способны больше на серьёзное сопротивление и излишнее затягивание войны, – только союзники это понимать отказывались.

В общем, в первый раз с начала операции адмирал буквально взорвался. Выдал адмиралу шиисов на чистом русском всё, что думает о них самих, об их стратегии с тактикой, а заодно и по их умственным способностям прошёлся. После этого в корне поменял диспозицию, послав в качестве наживки эскадру крастолов. Те лишних вопросов не задавали, тем более что особого риска для них не было. Пошуметь с безопасной дистанции? А почему бы и нет? Если уж на то пошло, в подобных операциях гибель кораблей чаще всего была связана с ошибками их командиров в пилотировании или нарушением дисциплины, выраженном в проявлении избыточной инициативы. А как раз и с подготовкой, и с дисциплиной у крастолов всё было в порядке, и с этой стороны проблем не ожидалось. Гораздо больше беспокоил Ковалёва тот факт, что крастолы – существа рациональные, и если полезли в драку, то считают свои шансы предпочтительными. Это могло насторожить обороняющихся, однако адмирал надеялся, что в горячке боя ни адерам, ни ти'тали будет не до анализа психологии противников. Им бы отбиться, а не о побудительных мотивах думать.

Наверное, союзный флот смотрелся живописно. Решив воспользоваться свободным временем вкупе со служебным положением и удовлетворить любопытство, взяв истребитель, Ковалёв облетел строй кораблей и убедился, что так оно и есть. Составляющие костяк флота стреловидные гиганты имперской эскадры, конечно, подавляли как размерами, так и обаянием дизайна всесокрушающей машины разрушения, а эскадра с Зеты отлично вписывалась в их строй как формой, так и размерами, но зато остальные участники похода добавляли колорита.

Корабли шиисов тоже были стреловидными. Только они, в отличие от несколько угловатых имперских кораблей, больше всего напоминали те ракеты, что запускались с Байконура, – такие же тонкие, длинные, обтекаемые, можно сказать, зализанные. Кстати, они Ковалёву очень нравились, не характеристиками, а именно дизайном. Такими когда-то представляли ракеты создатели первых советских фантастических фильмов, а ведь на них Ковалёв, можно сказать, и вырос. Прямо ностальгия какая-то возникла. В общем, стремительная раса – стремительные и корабли. Сложно было сказать, насколько такие формы были практичны в бою, но в красоте им было не отказать.

У крастолов корабли были рациональной шарообразной формы. Так достигались оптимальная манёвренность и максимальный внутренний объём при минимальной площади поверхности. Другого решения от них и ожидать было трудно. Сейчас флот крастолов, готовясь к атаке, висел рядом с чётким, как на параде, строем имперских линкоров и крейсеров, больше всего напоминая гроздь стеклянных шаров на новогодней ёлке. К тому же эти корабли ещё и ртутно блестели, усиливая сходство и наводя адмирала на мысль о том, что стоило бы этот праздник провести на Земле, в кругу родных. Такие вот не совсем уместные сейчас мысли. Впрочем, и до Нового года было ещё как до Луны задним ходом.

У галланов архитектура была самая интересная – их посудины напоминали многогранники, причём разные корабли имели разное количество граней. Не очень понятно, с чего было выбрано такое интересное, но явно не самое грамотное с инженерной точки зрения решение, хотя Ковалёв подозревал, что это связано с особенностью зрения насекомых. Глаза-то у них фасеточные, и мир они видели и воспринимали совсем по-другому, чем люди. Тем не менее выглядели эти корабли, наверное, красивее всех. Не подавляли мощью, как имперские боевые звездолёты, а напоминали россыпь кристаллов, чьей-то шаловливой рукой рассыпанные по столу. Зрелище, кстати, было феерическое.

На их фоне простенькие, напоминающие сильно вытянутые параллелепипеды корабли опелов смотрелись несколько бедновато. Не ассоциировалась в адмиральской голове такая геометрия с боевым кораблём, который просто обязан внушать… хоть что-то внушать он обязан, а эти безликие серые гробы выглядели просто скучно. Да и в атмосферу на них входить наверняка мучение, хотя, это Ковалёв знал точно, опелы ухитрялись сажать свои звездолёты на планеты. Ну и ладненько, ухитрялись – значит, у них талантливые инженеры, совместившие несовместимое. Остаётся вежливо поаплодировать их мастерству и заняться своими делами.

Дел, кстати, всё ещё хватало, поэтому, когда адмиралу доложили о появлении в зоне досягаемости систем наблюдения цели, он в первую секунду даже не врубился, о чём речь. Лишь потом до него дошло, что эскадра достигла наконец своей первой цели и пора начинать штурм.

Правда, с лихими эскападами пришлось несколько повременить. Если верить полученным от пленных сведениям, дистанция, на которой работали планетарные радары противника, мало уступала возможностям техники, установленной на имперских кораблях, и значительно превосходила всё то, что имели их союзники. Исходя из этого печального обстоятельства пришлось лечь в дрейф за пределами дальности систем обнаружения противника и ждать – Ковалёв решил начинать атаку после того, как вернётся эскадра Синицына. Так, на всякий случай, мало ли что обнаружит его протеже. Очень уж не хотелось адмиралу очертя голову лезть совсем в неизвестность.

Пока ждали и командиры кораблей в тысячный уже, наверное, раз проверяли готовность техники и экипажей, Ковалёв обратил внимание на не совсем здоровую, с его точки зрения, психологическую атмосферу, которая сложилась внутри каждой расы его союзников. Как докладывали офицеры-координаторы, которых он направил на все их флагманские корабли, если старшие офицеры ещё понимали, что, почему и как, то команды, такое впечатление, были свято убеждены, что в этом походе главной является именно их раса, а остальные лишь помогают. Не то чтобы это так уж волновало Ковалёва, но всё же он предпочитал, чтобы все помнили, кто тут самый главный папа. Ведь наверняка на родине союзничков будет потом вестись пропаганда и на полном серьёзе утверждаться как раз то, что думают нижние чины – очень уж привлекательна эта мысль для простого народа, где бы он ни жил и к какой бы расе ни принадлежал.

Синицын вернулся через двое суток. Новости, которые он принёс, не радовали, но и не огорчали: никого он поблизости не обнаружил. Хорошо это или плохо? Наверное, хорошо. Во всяком случае, крастолы успеют выполнить свою задачу, не опасаясь, что их перехватят и выбьют прежде, чем они смогут отойти под защиту имперских кораблей. Правда, бравый разведчик сообщил адмиралу ещё кое-что, от чего Ковалёв в первый момент впал в ступор, а потом долго и изобретательно ругался, но это непосредственно к войне не относилось. Скорее уж, это можно было назвать делами сердечными.

Синицын поставил Ковалёва, адмирала и своего командира, в известность, что сделал его дочери предложение руки и сердца, и она, разумеется, согласилась. Ну, это было вполне ожидаемо, и Ковалёв уже заранее был морально готов к такому повороту. Да и не имел он ничего против, если честно – за таким вот бравым разведчиком его дочь была бы как за каменной стеной. Это было немаловажно, хотя кому-то и показалось бы, возможно, несколько циничным, ну да Ковалёв комплексами вроде «а что по этому люди подумают» не страдал. Вот к чему он не был готов совершенно, так это к тому, что предложение сделано только что, и Юлька, оказывается, не на далёкой и отлично защищенной базе, а вот прямо здесь, на борту флагманского эсминца будущего зятька.

Это был, конечно, сюрприз, но ещё большим сюрпризом для Ковалёва оказался тот факт, что все, оказывается, всё знали – и Дайяна, и Шурманов… Даже обе бабушки на Земле, как выяснилось, были в курсе событий. Да и экипаж эсминца наверняка – корабль маленький, а шила в мешке, как известно, не утаишь. Один он, как идиот последний, узнал о ситуации, когда решение уже принято и назад сдавать как-то нехорошо. Потрясённый таким предательством, Ковалёв лишь устало махнул рукой и, даже не засветив Синицыну в зубы, как хотел в первый момент, отправился к себе. Правда, с полдороги вернулся, потряс кулаком под носом Александра, объяснил подчинённому, что думает о ситуации вообще и о нём в частности, и приказал, чтобы «эту авантюристку» на время похода перевели на его линкор. Внутри одной из мощнейших в космосе самоходных космических крепостей она всяко будет в большей безопасности, чем на практически небронированном эсминце.

Из того, насколько охотно согласился с этой идеей Синицын, адмирал сделал вывод, что он тоже отнюдь не в восторге от необходимости таскать взбалмошную даму сердца на своём корабле. Стало быть, вряд ли идея принадлежала ему, видимо, девица сама подсуетилась и взяла дело в собственные руки. Вся в мамашу, Ковалёв еле удержался от того, чтобы не выругаться вслух, после чего пообещал Синицыну, что вспомнит это всё при первой возможности, заодно добавив положенные слова о страшной мести, если тот девчонку обижать попробует. Хотя, судя по поведению парня, кто из этой парочки кого обижать будет – это ещё большой и актуальный вопрос.

Спустя буквально полчаса Юля, злая и растрёпанная, уже высказывала любящему папочке всё, что о нём думает. Папаша, впрочем, в долгу не остался, объяснив дочурке, что она дура, что не хрен лезть, куда не просят, что здесь и убить могут и ещё много чего. В ответ получил длинную тираду по поводу того, что кто-то там уже взрослый и нечего в чужую личную жизнь лезть. Сам-то тоже хорош гусь – нашёл себе не пойми кого не пойми где. Тут уж Ковалёв не выдержал и популярно истолковал дочурке, что, во-первых, кого нужно было – того и нашёл, а во-вторых, пока ещё он – отец и вот прямо сейчас не посмотрит, что кто-то там большой и взрослый, а снимет ремень и обработает седалище так, что не то что подвигов не захочется – сидеть не сможет. Однако, когда в ответ узнал, что папаша мог вспомнить о дочурке раньше, а не объявиться хрен знает через сколько лет… Разговор на повышенных тонах, правда, шёл за плотно закрытыми дверями каюты, и наружу звуков не вылетало, но многие видели, как адмирал, красный и злой, вышел и наглухо задраил дверь, запечатав её личным браслетом. Всё, кое-кому, слишком обнаглевшему, предстояло сидеть под домашним арестом до конца рейда.

Срывать дурное настроение на подчинённых Ковалёву не хотелось, поэтому он заперся в кабинете, отвлекаясь на привычную работу – ещё раз тщательно проверяя свои предварительные выкладки. И когда адмирал через некоторое время поднялся на мостик, он был уже совершенно спокоен, во всяком случае внешне. Дав лёгкий, для порядку, втык подчинённым, он вызвал на связь союзных адмиралов и имел с ними короткий разговор. Час спустя эскадра крастолов направилась к вражеской планете. Операция началась.

Глава 7

Удача крастолов закончилась, не начавшись: они нарвались сразу – в системе оказалась не обнаруженная вовремя эскадра адеров. В общем-то, ничего удивительного, что её не обнаружили – в системе всё было забито космическим мусором, обреталась куча астероидов, на которых что-то добывали, что вносило свою лепту в помехи. Плюс планет там было аж двенадцать штук, из которых четыре – газовые гиганты с многочисленными спутниками. А дистанция для локаторов была почти предельная, вот и не обнаружили, к сожалению, ничего. Теперь же сунулись – и вот они, голубчики. Как говорится, я не подарок, я – сюрприз!

Численно обе эскадры, и крастолов, и адеров, были равны с точностью до корабля – по два десятка с той и с другой стороны. Только, к сожалению или к счастью, двадцать кораблей крастолов отнюдь не то же самое, что двадцать кораблей ящеров. У тех флот что надо, и по боевым возможностям их корабли уступали, пожалуй, только имперским, а у крастолов флот не шёл с ними ни в какое сравнение, резко проигрывая в классе. Разумеется, медведеподобные торговцы тут же рванули назад, благо конструкция их кораблей позволяла не тратить время на развороты, но адеры умели строить корабли не только хорошо вооружённые, но и быстроходные. К тому же они уже шли полным ходом, а крастолам пришлось вначале тормозить, а потом разгоняться, и по всему выходило, что их догонят и уничтожат задолго до того, как они уберутся под защиту основных сил. Словом, приманка была обречена.

Однако не всё оказалось так просто, как, наверное, вообразил себе тот, кто командовал адерами. Подобный расклад хорошо знающий слабые места имперских локаторов Ковалёв предусмотрел заранее и, соответственно, принял меры. Главное было не светить до поры до времени имперские корабли, но всякая нечеловеческая мелочь, как он надеялся, адеров насторожить была не должна. В общем, на помощь крастолам устремились опелы, благо они сейчас повиновались беспрекословно. Инстинкты – великая вещь, и раз уж эти самые инстинкты требовали идти за вожаком, то они и шли за доказавшим на это право Ковалёвым. И будут идти, пока не найдется кто-нибудь, с их точки зрения, более достойный.

Появление новых противников адеры заметили вовремя и очень шустро начали разворачиваться. Очевидно, быстро сообразили, что двадцать да тридцать – это пятьдесят, а боя с полусотней противников им не выдержать. Крастолы тоже сбросили ход и, дождавшись подмоги, включились в преследование. Теперь ситуация переменилась, но адеры, будучи не дураками, в свою очередь попытались сыграть в ту же игру, что так старательно навязывал им Ковалёв. Теперь уже они, отступая, явно заманивали корабли преследователей под огонь своих орбитальных крепостей.

Больше всего Ковалёв, расположившийся на мостике своего флагмана, надеялся, что капитаны посланных им кораблей не поддадутся азарту и не дадут раскатать себя в упор. За дисциплинированных крастолов он не очень-то боялся, но опелы, которые даром что рептилии, а парни горячие, в два счёта могли увлечься преследованием и влететь адерам под прицел. Орбитальные же батареи – противники не по их зубам, там совсем другое оружие и куда более мощная защита.

Похоже, эти мысли пришли в голову не ему одному. Во всяком случае, по мостику пронёсся лёгкий тревожный гул. Усмехнувшись, адмирал бодро (положение обязывает) прокомментировал:

– Ну всё, мужики, раздайте экипажу резинки. Сейчас мы этих поваров натягивать будем, чтоб больше кашу не заваривали.

Немудрёная и грубоватая, понятная в основном для своих шутка[15] возымела необходимый эффект. Раздались сдавленные смешки, обстановка слегка разрядилась. Такой вот казарменный юмор часто работает там, где нет толку от лишней эстетики. Ну и плевать, что грубо, главное – получилось, а то уныние тоже враг, и не самый безобидный.

Однако шутки шутками, а союзники всё же увлеклись. К счастью, нервы у адеров не выдержали чуть раньше, чем следовало, иначе последствия могли быть фатальными, но опелам, идущим первыми, и без того мало не показалось. Под сосредоточенным огнём орбитальных крепостей четыре головных корабля получили массу пробоин и, выбрасывая наружу струи воздуха и мгновенно превращающегося в кристаллики льда водяного пара, начали спешно разворачиваться. К чести их товарищей, они моментально отреагировали и своих не бросили, а открыли плотный огонь, отвлекая на себя огонь вражеских батарей. Пока шёл обмен боеприпасами, благоразумно держащиеся позади крастолы начали отход. Опелы в это время сумели накрыть одну из крепостей и даже слегка её покорёжить, но тут уж вернулись отошедшие было корабли адеров и вмешались в дуэль. Их перевес в огневой мощи стал подавляющим. Впрочем, опелы и не старались особо увлекаться дракой. Убедившись, что повреждённые корабли успели выйти из-под обстрела, они тут же легли на обратный курс, легко догнав неспешно отступающих крастолов. Преследовать их адеры не решились, отступающие же, отойдя на безопасное расстояние, легли в дрейф и занялись текущим ремонтом, пытаясь хоть немного привести в порядок свои инвалидные силы.

Одновременно часть кораблей рассредоточилась, заняв позиции вокруг системы. Адерам стало не до смеха, позиция их противников недвусмысленно указывала на их желание блокировать планету. Как только их эскадра двинулась к одному из нахалов, оставшиеся боеспособными корабли опелов и все суда крастолов двинулись им наперерез. Классический пат – одни не могут взять систему, другие не могут прорвать блокаду. Оставалось ждать, когда же адеры плюнут на условности и попросят помощи.

Пока же Ковалёв быстро проанализировал результаты первой схватки. По всему выходило, что закончилась она практически вничью – у опелов были серьёзные, но не фатальные повреждения нескольких кораблей, которые не потеряли ход. Их боеспособность, если верить потоку непрерывно идущей на флагман информации, могла быть частично восстановлена в полевых условиях. Пострадали в основном системы жизнеобеспечения и вынесенные на внешнюю обшивку локаторы – неплохо защищенная бронёй и дополнительными силовыми полями артиллерия кораблей практически не пострадала. Конечно, стоило поднапрячься с ремонтом, но это было уже дело техники и желания. Собственно, этим опелы сейчас и занимались, в пожарном порядке латая пробоины.

Кстати, струи пара, который вырывался из их кораблей, были связаны как раз с системами обеспечения. Как и все земноводные, опелы нуждались в большом количестве воды – им надо было периодически погружаться в неё для обеспечения нормального функционирования организма. Именно это, кстати, на начальном этапе заметно сдерживало их космическую экспансию – кораблям приходилось нести дополнительный груз в виде сотен кубометров жидкости, в которой их конкуренты нуждались гораздо меньше. Позже у ящеров появились не только системы очистки и регенерации, но и более мощные двигатели, позволяющие уверенно перемещать достаточную массу, но время уже было безвозвратно упущено, и, хотя опелы вышли в космос ненамного позже людей, отставание их было изрядным. В данном же конкретном случае эта вода оказалась просто бездарно вылита в космос, что не слишком повредило самим кораблям, но сделало жизнь на борту этих кораблей куда менее комфортной.

У противника, в свою очередь, была серьёзно повреждена одна из орбитальных крепостей. Привести её в порядок, тем более находясь на орбите развитой промышленной планеты, было не очень сложно, однако, судя по имеющейся информации, быстро сделать это у адеров вряд ли получится. У крепости была практически снесён один из бортов. Фактически это была пробоина площадью около десятка квадратных километров, и, чтобы залатать его, требовалось время. Время-время… Вот его-то у адеров не было. Поведение блокирующей эскадры прямо-таки вопило о том, что они чего-то ждут. Чего? Да подкрепления, конечно, и когда оно подойдёт, то кому-то придётся туго. Кому? Адерам, конечно. Ну и вывод напрашивался сам собой – раскатать блокирующую эскадру в блин как можно быстрее, так что по всему выходило, что со дня на день стоит ждать ещё одну эскадру адеров, достаточно мощную для того, чтобы совместно с теми кораблями, что уже дислоцировались в этой системе, отформатировать нахалов начисто. Что торопиться они будут, Ковалёв не сомневался. Главное, чтобы не заподозрили ловушку, хотя участие империи предусмотреть у адеров вряд ли получится. Империя никогда не сотрудничала с другими расами в военной сфере, только била при необходимости, соответственно, с чего бы ей заняться этим теперь?

Оставалось только ждать и надеяться, что всё пойдёт так, как предполагалось. Эскадра, задействовав все имеющиеся системы маскировки, висела за пределами действия вражеских локаторов, при этом непрерывно сканируя пространство вокруг себя. Противник, если верить сведениям, полученным от пленных, и тому, что техники нарыли, потроша их корабль, не мог засечь излучение имперских локаторов, и это было жирным плюсом. Увы, имперские сенсоры на дальних дистанциях точно так же не могли засечь сканеры противника, что было уже минусом. Правда, дальность действия мобильных локаторов имперских кораблей была заметно больше, и это внушало надежду, что удастся легко засечь противника на подходе. Только вот Ковалёв нервничал всё сильнее – мало ли, какие новинки, о которых никто пока не знает, могли появиться у противника.

Правда, ему приходилось сохранять положенное отцу-командиру внешнее спокойствие. Поговорку о том, что генералы не бегают, ибо в мирное время это вызывает смех, а в военное – панику, придумали отнюдь не дураки, и доля здравого смысла в ней была. В самом деле, глядя на нервничающего командира, разом начнут дёргаться и подчинённые, а это, в свою очередь, может повлиять на выполнение основной задачи, поэтому адмиралу приходилось делать морду кирпичом и демонстративно хлебать кофе, вальяжно развалившись в кресле. Знали бы остальные, сколько сил и выдержки это от него требовало!

Единственный плюс от всего этого топтания на месте был в том, что Ковалёву удалось разобраться с кучей бумажек, образовавшихся за то время, пока он туда-сюда мотался. Правда, большую часть из них уже распотрошила Дайяна, причём очень тщательно поработав и с теми, что родились на вернувшихся под безжалостную руку империи планетах, и с теми, которые появились после визита на Землю. Кстати, с последними очень даже хорошо получилось – в отличие от Ковалёва, родившегося и выросшего на Земле и некоторые тамошние реалии считающего незыблемыми на подсознательном уровне, его не связанная такими условностями невеста раздраконила безо всякой жалости. В смысле показала кучу неприличных жестов и там, где слишком прямолинейного для большой политики адмирала обязательно уболтали бы, стояла до конца, как стойкий оловянный солдатик. В общем, с каждой страной был теперь отдельно прописанный договор, и условия были выгодны для империи. Разве что русские получили больше остальных, ну да оно и понятно – раз уж костяк армии и флота составляют именно они, то и страна их может рассчитывать на большее. Да и когда руководство флотом – сплошь русские, иной вариант вообще не просматривается.

Правда, Ковалёв и сам немного приложил ко всему этому руку, ещё на Земле впихнув в договор маленький, но важный пункт. Граждане стран, с которыми подписывался договор, становились полноправными гражданами империи только после того, как России, уже полноправной имперской провинции, будут возвращены все культурные ценности, как украденные у неё во время Отечественной войны, так и просто незаконно вывезенные. Вот тут-то все и взвыли: картины, статуи, антиквариат – всё это по тридцать раз поменяло хозяев и, по законам большинства стран, возврату не подлежало. Были там хитрые лазейки вроде того, что если покупатель не знал, что вещь краденая, то и возврату она не подлежит. А где искать, к примеру, Янтарную комнату? И главное, договориться с Россией не получалось ни под каким видом, потому как её согласие простить то или иное отступление роли не играло – договор-то заключался с империей… В общем, протестов было много, но ответ адмирала был один: «Не волнует». Форма ответа была, разумеется, намного более грубой, однако сути это не меняло. Всё это не касалось тех, кто служил в имперской армии и флоте, они гражданами империи становились автоматически, но было таких солдат не так и много, погоды они не делали, да и члены их семей под эту статью не попадали. В общем, Ковалёв читал доклады и довольно почёсывал пузо – он добился того чего хотел, и наконец-то с его страной не рискнут разговаривать свысока, думая, что смогут если не надавить не русских, то как минимум их облапошить. Хрен вам, господа, кто кого нагнул и так ясно. Многого хотите – извольте и платить соответственно. И хоть на пупе извертитесь, а условия выполнять в любом случае придётся, если не хотите оказаться за бортом и потерять шанс на большое будущее.

Да ещё со святошами в хлам разругался, причём, что интересно, с отечественными. Родными, можно сказать. Самому Ковалёву до ушлых работников креста и кадила не было никакого дела. Честно сказать, несмотря на то что он мотался по космосу изрядно, нигде Бога не встретил, – не то чтобы верил в Него, но допускал Его существование, поскольку всегда может найтись что-нибудь, о чём мы не знаем. В частности, доказательств существования Бога нет, но нет и доказательства Его отсутствия, поэтому гипотезы Его наличия стоило учитывать. А вот в посредников между Богом и человеком, то есть в церковь, не верил совершенно. Организация и есть организация. Раньше действительно верующие и достаточно умные священники и впрямь были полезны, но сейчас их нишу успешно заняли в массе своей намного более квалифицированные психоаналитики. А любовь этих самых священников к деньгами и общая небрезгливость в их получении заставляли морщиться самого Ковалёва. Ну, дурите народу головы – так и дурите дальше, пока позволяют да есть люди, которым хочется, чтобы их дурили, освящайте за деньги «Мерседесы» и игорные заведения, только не зарывайтесь да в дела серьёзных людей не лезьте. Адмиралу совершенно не хотелось во всё это лезть. Но, когда во время очередной не любимой Ковалёвым публичной встречи с президентом и ещё кучей народу, проходившей в присутствии прессы, какое-то мурло в рясе начинает ему в лицо рукой тыкать… Сначала адмирал, еле сдержавшийся, чтобы рефлекторно не сломать эту грабку, опешил, а потом сообразил, что ему ЭТО целовать предлагается! В общем, он еле сдержался вторично, на сей раз чтобы в морду не дать. Просто сквозь зубы прошипел: убери, мол, конечность, папаша. Священник, церковный деятель, кстати, далеко не первого ранга, которого непонятно почему пустили на встречу с серьёзными людьми, сообразил, что повёл себя неправильно, и руку отдернул, но после этого всё равно был поставлен в неловкое положение – ну, спросили его, чего он хочет. А когда Ковалёв услышал, что священник хочет договариваться насчёт организации приходов на других планетах, то он еле сдержался, чтобы не расхохотаться, и сказал, что не имеет ничего против, если церковь частным порядком будет этой самой организацией заниматься. Но, извините, не на имперских кораблях, и плевать, что все корабли имперские. Священник не понял, что это намёк сидеть и не чирикать, и возмутился, упирая на чувства верующих, после чего был послан всерьёз и надолго, причём всё это под прицелами телекамер, в прямом эфире. В общем, Ковалёв нажил себе недоброжелателей из числа не самой умной части церковной верхушки (умные промолчали), которые его, правда, мало беспокоили.

Плюс ко всему Ковалёва теперь окончательно возненавидели представители секс-меньшинств. Даже решили провести массовые гей-парады в знак протеста против имперской политики. А всё почему? Да потому, что сам Ковалёв, а также большая часть его офицеров – нормальные мужчины с определённым образом сформированным взглядом на проблему и всех этих «существ с альтернативными задницами» терпеть не могли. Вот и запретил им адмирал своим личным произволом, умноженным на запредельные права, не только занимать в империи какие-либо должности, но и вообще гражданами этой империи становиться. Открытым текстом сказал, что генетический брак империи не нужен, а что эти, с позволения сказать, геи что-то там тоньше чувствуют и иначе видят – бред сивой кобылы. Эта политика была с его подачи общепринятой на других планетах, и Ковалёв совершенно искренне не понимал, почему для Земли надо делать исключение. Только вот сами «альтернативные» не очень понимали: как так? Они только что были модным течением общественной жизни, и вдруг раз – уже никто. В прямом смысле никто, и звать их никак, и самая высокая должность, которую они занимать могут, – дворник. Правда, можно ещё в штурмовые роты попроситься, но туда по физическим кондициям мало кто проходит. Да и то это даёт деньги, но не гражданство. Ну а отсутствие гражданства влечёт за собой и все сопутствующие ограничения в правах. Кстати, нормальные люди отнеслись к таким раскладам с пониманием, можно сказать, вполне положительно, кто-то подхихикивая в кулак, а кто-то – решив остаться выше мелкого злорадства, просто не обращая на переставших вдруг считаться людьми гомосексуалистов никакого внимания.

На других планетах подобное проходило запросто – имперские корабли в небе и имперские гвардейцы на улицах в два счёта отбивали желание протестовать. На Земле, привыкнув к вольнице, решили, что империя им не указ. Однако Ковалёв лишь пожал плечами, президент, который по традиции, да и по здравому смыслу (на месте руководить всё равно кому-то надо) в России ещё существовал, кивнул согласно, и первый же гей-парад был запрещён огнём из пулемётов на поражение. Этот язык, как оказалось, понимали все, и даже без переводчика, так что проблема была снята.

Потом ещё на какой-то пресс-конференции Ковалёв ухитрился попасть в скандальную хронику одной ну очень демократической газеты, да и в других засветился заодно. Журналистка, ничего себе, кстати, дамочка лет двадцати пяти—двадцати семи, талия присутствует, грудь четвёртого номера тоже – Дайяна потом дома ещё небольшой скандал по поводу общения с такими вот устроила, – спросила у него, как он, имперский адмирал, относится к тому, что некоторые сравнивают его со Сталиным. Ковалёв, не почувствовав ловушки, честно ответил, что это лестно, но до Сталина ему ещё расти и расти. Да и не дорастёт, скорее всего, класс не тот, а жалко. Второй вопрос закономерно прозвучал о том, как же Ковалёв представляет себе будущее человечества – с культом личности и массовыми репрессиями, что ли? Адмирал, уже сообразив, на что его разводят, тем не менее честно ответил, что культ личности подразумевает в первую очередь наличие самой личности. «А вот у ваших хозяев, девушка, личности я не наблюдаю. Не знаю, правда, как у вас самой, но надеюсь, что хоть зачатки имеются. Ах да, забыл предупредить, будете писать интервью – приводите его полностью. Диктофон у вас с собой, так что не ошибётесь. И если хоть слово переврёте – вздёрну и вас, и редактора, и хозяина газеты. К остальным это, кстати, тоже относится. И от комментариев, пожалуйста, тоже воздержитесь…» В общем, было много визгу о том, что прессу душат, но ослушаться посмели только в одной газете. Ковалёв, разумеется, свою угрозу выполнил.

Потом события понеслись вскачь, и адмиралу стало не до этих воспоминаний. На пятый день ожидания локаторы засекли вдалеке, на самом пределе дальности, появление новых действующих лиц числом не менее сорока единиц, идущих в направлении атакованной Ковалёвым системы. Ну что же, отлично. Если считать, что адеры пригоняли тогда на войну с людьми весь свой флот, то сейчас здесь собралась примерно четверть от тех кораблей, что у них остались. А раз так, значит, можно одним ударом покончить даже с самой мыслью, что ящеры смогут и дальше оказывать реальное сопротивление. У них просто кораблей на него после этого не хватит – того, что останется, слишком мало, чтобы успеть везде и перекрыть все возможные направления ударов. Похоже, на сей раз адеры купились.

Увы, человек предполагает, а провидение располагает. Через три часа, когда вражеская (а кому ещё здесь бултыхаться) эскадра приблизилась настолько, что компьютер получил достаточно информации для моделирования внешнего вида кораблей и их распознавания, все, кто смотрел в тот момент на экраны, дружно присвистнули. Кто не смотрел, те присвистнули чуть позже, уже когда посмотрели сами, и было от чего. Зрелище, открывшееся им, было как минимум неожиданным, во всяком случае, раньше такого никто из присутствующих не видел.

– Это что за хрень?

Данная высокоинтеллектуальная фраза, сказанная непонятно кем из офицеров, точно выразила мысли и настроение всех присутствующих. И ничего удивительного в подобном ходе мыслей не было, потому что, если верить показаниям приборов, быстро идущий сейчас на сближение флот адерам явно не принадлежал. Слишком уж незнакомыми были корабли, которые его составляли – не примелькавшиеся уже, по-своему совершенные и стремительные машины ящеров и не громоздкие корабли ти'тали. Судя по всему, тот, кто их строил, руководствовался совсем другими понятиями и об эстетике корабельной архитектуры, и о функциональности самих кораблей. Во всяком случае, рационалисты люди так строить никогда бы не стали. Хотя, возможно, они просто не понимали, чего хотели добиться от своих творений неведомые конструкторы.

Больше всего эти достаточно крупные, примерно одного тоннажа с кораблями адеров конструкции напоминали то ли гриб-переросток с длинной, покрытой наростами ножкой и деформированной шляпкой, то ли рыбу-молот, которую с размаху приложили по рылу гигантской кувалдой, отчего её морду не только сплющило, но и основательно перекосило. В общем, один не очень сдержанный на язык капитан-лейтенант, которому вообще-то делать на мостике было нечего, потому что был он механиком и находиться должен был в машинном отделении, но который тем не менее там отирался, потому как до вахты оставалось ещё часа два, а в каюте сидеть было элементарно скучно, выразил своё, а заодно и общее мнение единственной, но очень точной фразой:

– Ну кто так строит? Уроды, руки бы им поотрывать.

– А вдруг у них и рук нет? – хохотнул присутствующий здесь же особист и, тут же став серьёзным, спросил: – Камрады, а в самом деле, кто это может быть?

– Это ты сейчас у кого спросил? – отозвался не склонный на данный момент к шуткам Ковалёв. – Похоже, мы все этих кадров видим в первый раз. Ну-ка, связь с союзниками, быстро. И приведите этого… сло-нопотама.

Пока из отдельной некомфортабельной (специально выбрали наименее удобное для жизни помещение гауптвахты на корабле) камеры вели прихваченного с собой в поход ти'тали, Ковалёв успел переговорить с командующими союзных эскадр, но только лишний раз убедился: что не знают в империи – не знают, похоже, нигде. Правда, их локаторы не давали возможности настолько подробно рассмотреть противника, но с «Громовой звезды» им были переданы все имеющиеся данные. Увы, это ничем не помогло – таких кораблей никто и никогда не видел.

Не помог и ти'тали – он, конечно, очень нервничал, серел и трясся, издавая неприятные запахи при виде с вожделением рассматривающего его хобот Ланцета, но добавить ничего не смог. Перед имперской эскадрой было что-то новенькое, но что именно и с чем его едят, пока неясно. Поэтому, убедившись, что ничего нового узнать не получится, и приказав отконвоировать слегка побитого пленного обратно в камеру, Ковалёв задумался на миг, механически барабаня пальцами по колену, и вызвал главного энергетика корабля:

– Пал Петрович, Чубайс ты наш доморощенный, проверь своё хозяйство ещё раз на всякий случай. Похоже, нам предстоит жаркое дело. И не надо мне слюнями брызгать, что у тебя всё в порядке, ты проверь, пока время есть.

Выслушав уверения в том, что всё будет сделано, Ковалёв быстро связался с командирами остальных БЧ. Что за корабли идут и с какой целью, он пока не знал, но предпочитал готовиться к худшему. Ну и заодно подчинённым лёгкую накачку дать – а то расслабились совсем, привыкли врагов одной левой гонять. Конечно, в стране лилипутов и карлик может чувствовать себя великаном, поэтому новоявленные имперцы, имея в руках жалкий огрызок былой мощи, могли строить кого хотели и как хотели. А если попадётся действительно серьёзный противник, вроде тех же адеров? Тем более что приближалась непонятная эскадра довольно быстро, примерно с той же скоростью, с которой обычно двигались корабли ящеров, и очень скоро должна была подойти на опасную дистанцию.

Ну, должна – значит, должна. Эскадра пришла сюда не для того, чтобы шарахаться от каждой тени. Да и не факт ещё, что это были враги, поэтому Ковалёв приказал готовиться, продолжать наблюдение и ждать.

Тем временем «подсадная» эскадра начала спешно стягиваться в кулак. Капитаны и командиры кораблей плюнули на то, что надо блокировать систему, и быстренько пошли к основным силам своей группы. Ковалёв мысленно одобрил их действия. В самом деле, полсотни кораблей – в любом случае крепкий орешек, а по одному, если это и впрямь корабли противника, враз перещёлкают.

Манёвр был проделан чётко и быстро – всё-таки опелы, чьи корабли и занимались блокадой, были неплохими вояками. Как только было завершено перестроение, вся эскадра синхронно развернулась и начала уклонение – со стороны звезды к ним уже шли корабли адеров. Вот сейчас и было самое время проверить, являются те, кто сейчас приближается к месту событий, союзниками адеров, то есть врагами, или это просто любители погреть руки у чужого огня, на которых надо просто цыкнуть как следует, чтобы они разбежались.

Увы, вариант с подгузниками не проходил. Как только сводная эскадра начала смещаться, выходя из фокуса предполагаемого удара, и адеры, и неизвестные корабли синхронно легли на новый курс, который однозначно выводил их на пересечку с отступающими, и, вдобавок, прибавили ходу. Значит, всё же враг…

Ну и ладно, ну и славненько, теперь можно было хотя бы бить и тех и других, не задумываясь о том, кто перед тобой. Сначала побьём, а потом уж разберёмся. Враг есть враг, как бы он свою технику ни раскрашивал, и, на взгляд Ковалёва, малиновый камуфляж или зелёный – разница только в том, насколько твоим снайперам целиться удобно. В общем, теперь предстояла активная фаза операции, сиречь большая драка.

Глава 8

Корабли опелов и крастолов отходили неспешно, и Ковалёву оставалось только догадываться, сколько нервов сгорело у тех, кто сейчас был на мостиках этих кораблей. Вот так неспешно маневрировать на виду паровым катком надвигающейся смерти – это вам не тапочки лизать. Однако союзники вели себя выше всяких похвал – маневрировали уверенно, не пытаясь смазать пятки салом, то есть так, как и должны вести себя военные космонавты, которые видят реальную угрозу, но пока не могут осознать, насколько она велика.

Первый залп дали корабли адеров, которые раньше, чем непонятно откуда взявшаяся группа поддержки, вышли на дистанцию ведения огня. Впрочем, это не было попыткой реально поразить отступающие корабли – так, демонстрация силы для придания уверенности себе и сбивания спеси с тех, кого собираются атаковать. На такой дистанции добиться попадания было крайне проблематично, так что огонь вёлся просто в сторону противника. Ковалёв, видя это, лишь пожал плечами. Хочется кому-то выпендриться – его право.

Ни крастолы, ни опелы не отвечали – их орудия хоть и ненамного, но уступали артиллерии адеров в дальнобойности, и, зная это, они не пытались зря тратить энергию. Вместо этого они сбили строй и чуть изменили курс – теперь адеры должны были оказаться в пределах их досягаемости раньше, чем подойдёт вторая эскадра, а значит, можно было использовать своё численное преимущество на первом этапе боя. Тоже вполне логичный манёвр, дающий обеим сторонам, помимо прочего, время подумать и, возможно, разойтись миром.

Адеры отреагировали мгновенно – они немного сбросили ход, и теперь при любых раскладах обе их эскадры подходили к месту боя практически одновременно. Кроме того, вторая эскадра тоже немного сменила курс, явно намереваясь брать отступающих в клещи. Просто, надёжно… Вот только вряд ли предусматривает наличие группы поддержки. Или всё же предусматривает?

Не отрывая глаз от экрана, Ковалёв поднял левую руку, показал остальным два пальца. Команда знала этот жест: вариант два. Этих вариантов они все вместе разработали за это время, что называется, на все случаи жизни. Устроили дружно мозговой штурм, по традиции, заимствованной у англичан, начав с самого младшего. Ну, это для того, чтобы те, кто старше по званию, авторитетом не давили. Идей было много, от бредовых или кажущихся бредовыми на первый взгляд до вполне интересных, даже вроде бы лежащих на поверхности. Только вот раньше на них почему-то внимания не обращали, ну да на то и мозговой штурм. Посовещались плотно, собрали всё в кучу, творчески переработали и получили вполне детальный, удобоваримый план действий, расписанный, правда, не до мелочей. Как считал Ковалёв, при слишком большом количестве неизвестных излишняя деталировка может оказаться даже вредной, потому что вдруг что не так пойдёт – враз задёргаешься, что же дальше делать, и в результате можешь наделать ошибок. Имперцы вообще с полулегендарных времён Первой империи считали, что офицеры должны иметь максимальную степень свободы в принятии решений и не только действовать строго по уставу, но и проявлять разумную инициативу. Ковалёв был с ними в этом полностью солидарен, да и его люди тоже.

Так вот, вариант два предусматривал возможность того, что у противника в загашнике есть что-то, что может оказаться даже не фигой в кармане, а гранатомётом. А раз так, то и действовать надо осторожно, не показывая до поры основных сил и не демонстрируя всех возможностей. Проще говоря, имперские корабли пока оставались в резерве, благо их маскировочные системы позволяли рассчитывать, что их пока не обнаружат. Зато расположившиеся тут же союзники, корабли которых такой маскировкой похвастаться не могли и которых так и так должны были вот-вот обнаружить, пошли в бой.

На помощь зажимаемой эскадре двинулись оставшиеся корабли крастолов и шиисов, все боевые корабли опелов и так были уже там. Галланы, чьи корабли несколько уступали остальным, должны были остаться в охранении, прикрывать транспортные корабли: посылать их в бой было аналогично отправке на убой – скорость маловата, дальнобойность орудий тоже очень посредственная. Нет уж, тратить зря силы и класть своих союзников Ковалёв не собирался. Да и оставлять транспортные корабли, битком набитые войсками, совсем без прикрытия тоже было как-то стрёмно. Выскочит откуда-нибудь шальной эсминец и переполовинит там всех – с кем тогда штурм планет устраивать? Нет уж, о солдатах стоило позаботиться в первую очередь.

Бросок сил поддержки, разумеется, не остался адерами не замеченным. Да и как тут не заметить, если было пятьдесят кораблей, а стало почти сто двадцать. Адеры вновь оказались в изрядном меньшинстве и повели себя предсказуемо, тут же сбросив ход, а потом и вовсе сдав назад. Вторая эскадра тоже немедленно сменила курс, направляясь теперь на соединение с первой, – явно наметилась та же ситуация, что и в прошлый раз, с отступлением и заманиванием преследователей под орудия орбитальных крепостей. Только вот Ковалёву такие манёвры не понравились – они просто были нелогичными. С таким количеством атакующих даже под прикрытием стационарных батарей не справиться. Адеры, конечно, могли просто возжелать подороже продать свои шкуры, трусами они не были, однако адмирал подозревал, что у них в рукаве может оказаться ещё один сюрприз, поэтому предпочёл ждать.

Спустя час обстановка прояснилась. Адеры и впрямь оказались не только не трусами, но и совсем не дураками. Впрочем, это и без того было ясно. Где они прятали ещё четыре десятка кораблей и почему не использовали раньше… Хотя почему не использовали раньше, как раз понятно – тоже, очевидно, предполагали ловушку и потому решили дождаться помощи, а потом уж накрыть всех разом: и тех, кто выступал в качестве приманки, и основные силы. В общем, грамотно сработали. Очень может быть, что была у противника и ещё какая-то секретная фишка вроде пары кораблей ти'тали, но в это, во-первых, слабо верилось, а во-вторых, принципиально ничего уже не меняло. Союзная эскадра в любом случае превосходила их в разы.

Имперские корабли, дав ход, рывком набрали скорость и устремились к месту начинающегося побоища. Эскадра Зеты в точности повторила их манёвр, разве что шла чуть в стороне и сзади – так, чтобы не мешать и чтобы не попасть случайно под огонь своих же союзников. Всё, теперь карты были сданы и маски сброшены, наступил черёд артиллерии, и имперская эскадра в очередной раз готова была доказать, что именно в этом ей равных нет.

Наверное, адеры были в небольшом шоке. А может, и в большом, кто знает. Вот они азартно перестреливаются с незначительно превосходящим их численно и заметно уступающим в огневой мощи противником – а тут выскакивают имперские корабли, которые, как все точно знали, в два счёта могут навести здесь серьёзный беспредел. Это, похоже, было для ящеров такой неожиданностью, что они отреагировали с немалым запозданием, хотя, возможно, сыграл роль и тот факт, что атакующие продолжали задействовать все системы маскировки, пусть это и требовало дополнительных затрат энергии. В общем, какая-то движуха во вражеских рядах началась уже после того, как имперские линкоры открыли плотный огонь, сразу же поразив несколько вражеских кораблей с дистанции, о которой самим адерам оставалось только мечтать. Кстати, союзники ящеров имели корабли тоже далеко не первоклассные. Конечно, ходовые качества у них были вполне на уровне, а вот мощь и дальнобойность артиллерии соответствовала больше тому вооружению, что было у тех же шиисов или опелов, а значит, принципиально раскладов новая эскадра не меняла. Она могла увеличить потери союзников, но не более того.

Адеры, надо сказать, соображали быстро и попытались как можно плотнее сблизиться с кораблями союзников имперцев, очевидно чтобы затруднить корабельной артиллерии людей ведение огня с дальней дистанции из-за боязни задеть своих. Однако тут они сильно просчитались – уже изрядно потрёпанные и дезорганизованные их огнём, союзные корабли сумели организовать противодействие их атаке и удержать строй. К тому же с уменьшением дистанции сошло на нет изначальное преимущество артиллерии адеров, и уже через несколько минут им пришлось разворачиваться, причём делать это под убийственным огнём имперской эскадры. В общем, это не было разгромом, но адеры разом потеряли около полутора десятков кораблей, а их союзники более двадцати. Остатки сил обороняющихся начали спешно откатываться к своей системе, по пятам преследуемые союзной эскадрой.

Однако дело было ещё не сделано. В системе, вокруг планеты, которую предполагалось атаковать, висело пять орбитальных крепостей. Совместно с уцелевшими кораблями противника они в два счёта могли если и не отбиться, то изрядно осложнить действия атакующих. Сил у них было как раз достаточно для того, чтобы организовать эффективную и гибкую оборону, поэтому Ковалёв передал союзникам приказ не зарываться, а сам, чуть отклонившись от первоначального курса, повёл свою эскадру в обход.

Адмирал не планировал никаких лихих штурмов. Зачем? Лихо атаковать, обмениваться выстрелами, попадать и получать в ответ… В первое время, когда ещё были лихие эскапады и личное участие в абордажах, он, возможно, так и поступил бы, но сейчас он был не то чтобы умнее, а, скорее, опытнее. Вкус к такой вот ненужной особо лихости пропал, уступив место расчёту, и последней точкой в этом было сидение в разваливающемся на части вражеском корабле, куда он по собственной дурости полез. Нет уж, пускай другие изображают из себя героев и бегают по палубам вражеских кораблей, размахивая силовыми рапирами, а он, адмирал Ковалёв, поступит так, как подсказывает ему опыт. Проще говоря, расстреляет орбитальные крепости с дальней дистанции, даже если для этого ему и потребуется чуть больше времени.

Ну и двинул он свои корабли вперёд, браво обходя азартно перестреливающиеся эскадры. Попутно отработал по адерам, благо дистанция позволяла, и расколотил ещё четыре их корабля. А вот дальше всё пошло отнюдь не так, как он задумывал.

С крепостями-то всё было как раз более-менее нормально. Данные, полученные от пленных, позволяли с большой долей вероятности предположить, что им будет противостоять. Типовая орбитальная крепость ти'тали и, соответственно, адеров представляла собой разновидность матрёшки. Снаружи – бронированный шар, закрытый силовым полем и утыканный орудийными батареями. Под бронёй внешней обшивки вольготно располагаются каюты, склады, ангары, кают-компании, медотсеки и прочие необходимые для функционирования такой вот бандуры помещения. Ну и в самом центре находится второй шар, бронированный намного лучше первого. Там располагаются командный пункт, системы управления и питающие крепость реакторы, в нём же может при необходимости укрыться гарнизон крепости. Хорошо продуманная и логически завершённая конструкция. Что интересно, в империи когда-то строили почти такие же, это уже потом, когда начался развал, от безысходности начали пороть отсебятину, вплоть до использования в качестве орбитальных крепостей старых кораблей. Возможно, у людей ти'тали в своё время и слямзили идею, хотя, может быть, и сами додумались – ничего особенно сложного в такой схеме не было. Те крепости, что были здесь, похоже, из общего ряда не выпадали, так что и сюрпризов особых ждать не приходилось. Вооружение же у них было наверняка мощнее, чем на кораблях, но из-за разницы в дальнобойности проблемой для имперских кораблей это не являлось.

В принципе такая дура, прикрытая тяжёлой бронёй, могла испортить жизнь кому угодно. Одну, правда, сильно попортили опелы, но тут уж они просто исключительно грамотно сработали. Командовавший их эскадрой ящер посредственные шансы своих кораблей в бою против орбитальных крепостей оценил мгновенно и точно, поэтому в качестве мишени выбрал самую малую и, соответственно, наименее защищенную станцию. Остальные же крепости были целёхоньки и готовы к бою.

Однако сопротивление подразумевает возможность как минимум дать сдачи, а вот с этим у гарнизонов крепостей были проблемы. Орудия имперских кораблей били намного дальше, а стало быть, уничтожение планетарной обороны превращалось в занятие совсем не опасное, а, скорее, нудное. Пожалуй, наиболее сложным в этом процессе было не попасть в планету, а то главным калибром линкора можно, к примеру, океан вскипятить или превратить всю атмосферу в один гигантский циклон. Планета же была нужна относительно целой – союзникам обещана, так что линкоры начали спокойно и неспешно занимать позиции для обстрела вражеского флота, а мониторы – для потрошения крепостей. Крейсеры, эсминцы и авианосцы оставались в резерве, обеспечивая прикрытие от возможных любителей подраться, которые по закону всемирного свинства любят выскакивать, когда их не ждёшь, и могут при удаче изрядно побить чужой посуды. Учёные уже, плавали – знаем.

В этот момент и пошли накладки. Союзная эскадра как раз загнала адеров в систему и, идя практически точно в плоскости эклиптики, проходила мимо одного из газовых гигантов. И тут из-за него показались четыре больших корабля, тихоходных и неповоротливых. Такие корабли в принципе и до этого не раз засекали, не обращая на них особого внимания, – обычные внутрисистемные грузовые корабли, перевозящие, к примеру, руду с астероидов или сжиженный газ. Эту четвёрку за газовозы и приняли – что ещё возить с имеющей метановую атмосферу планеты массой в два Юпитера? И потому полной неожиданностью явилось то, что корабли эти открыли огонь, и мощность их залпа мало уступала имперским крейсерам.

Да, адеры не были дураками, и в изобретательности им тоже было не отказать. То, что люди приняли за безобидные грузовики, оказалось самоходными батареями, которые неплохо подловили атакующих. Их, конечно, разнесли с линкоров, но до того несколько кораблей коалиции поплыли по космосу грудой обломков. К счастью, это был последний сюрприз и последний успех адеров. Линкоры открыли стрельбу немедленно и перемололи батареи в считаные минуты, потом перенесли огонь на их корабли, и через полчаса совместных усилий вся манёвренная оборона системы была уничтожена.

Ковалёв вытер пот со лба – только сейчас он почувствовал, как ему стало жарко. Но всё же каковы адеры! Молодцы, иначе и не скажешь. Ведь если бы не имперские корабли, остальная эскадра вторжения даже не добралась бы до планеты – всех бы здесь и покрошили. Жаль, что как раз они не союзники, а, волею случая, враги. Ну да чего же теперь делать, остаётся добивать – иных вариантов нет. Жаль только, что не удалось захватить ни один из этих неизвестных кораблей – в запале боя артиллеристы малость перестарались, а по тем обломкам, которые сейчас плыли вокруг места боя, можно было определить разве что температуру, которая возникает при попадании во вражеский корабль из имперского или какого-нибудь другого орудия. Ладно, лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном, и остаётся ещё вариант допросить высших руководителей планеты – глядишь, что-то да получится узнать.

Ну а раз уж процесс пошёл, то флот принялся неторопливо и методично обрабатывать крепости. Это было не так уж и сложно, и хотя и заняло часов пять, но зато поставило крест на их существовании. Пару раз атмосферу планеты, правда, зацепили, но так, вскользь, не нанеся ей существенного урона, лишь закрутив пару торнадо. После этого оставалось только высадить десант, взяв планету под контроль, но это людей, участие солдат из которых в планетарных боях изначально не предполагалось, уже не особенно и касалось. Зря, что ли, тащили с собой столько пушечного мяса? Вот пускай и отрабатывают перелёт, а заодно и бонусы своих цивилизаций, которые они получат в результате этой операции. Людям-то эти планеты сейчас и даром не нужны, это их союзники задыхаются от перенаселения, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Вскоре подошли и корабли с десантом, и вот тут-то выяснилось, что галланы всё же отличились. Не зря их оставили охранять транспорты – всё же два корабля, из тех самых, непонятного происхождения, выскочили непонятно откуда и попытались атаковать конвой. Корабли галланов, конечно, уступали им в скорости и огневой мощи, но зато их было много, а главное, противник не ожидал на них нарваться, решив, видимо, что все боевые корабли брошены имперским адмиралом в бой. Наивные! Галланы, подпустив врага поближе, моментально взяли его за цугундер, в смысле отработали по неизвестным, но явно враждебным кораблям из всего, что имели. Одного расколошматили сразу, другой попытался сбежать, но безуспешно. Богомолы, и без того несколько обиженные тем, что все пошли в бой, а они остались, да ещё и оскорбленные, когда их боевые корабли приняли за гражданские лайбы, так просто добычу из своих цепких лап отпускать не собирались. В два счёта раскурочили очень удачно подставившемуся кораблю двигатели, после чего догнали и взяли на абордаж. Увы, пленных заполучить не удалось, сопротивлялись враги до последнего и, если ситуация становилась безвыходной, предпочитали себя подорвать, но не сдаться. Да и бойцами оказались очень неплохими, лучше даже, пожалуй, чем адеры. Однако и сам корабль, пусть и повреждённый, был ценным трофеем, который имперским инженерам ещё предстояло всерьёз исследовать – мало ли, что там можно будет нарыть. Жаль только, блоки памяти корабельного компьютера хозяева корабля успели подорвать. Они в принципе потому так и сопротивлялись, чтобы дать время на уничтожение информации. Словом, демонстрировали поведение, очень похожее на действия адеров и людей.

Кстати, интереснейшая оказалась раса. Больше всего её представители напоминали гигантских, под два метра в высоту, волосатых пауков на десяти суставчатых лапах, с могучими жвалами и россыпью мелких глаз по кругу. Шерсть, если только это и вправду была шерсть, была ядовито-зелёного цвета, каждая шерстинка в толщину достигала миллиметров пяти, а в длину примерно метра. В общем, пренеприятное на вид создание. Рассматривая на экране переданные с флагмана галланов фотографии этих тварей, Ковалёв только и мог, что ругаться – воистину, никогда не знаешь, на какую пакость нарвёшься в космосе.

Раз живыми паукообразных взять не удалось, оставалось только потрошить руководство планеты, вокруг которой сейчас ударными темпами стягивались боевые корабли и корабли с десантом. Должны, просто обязаны они знать, кто же шёл на помощь адерам. Учитывая же, насколько уверенно две эскадры взаимодействовали, они явно работали вместе не в первый раз. Пришлось отложить планы немедленно нанести удар по планетам ти'тали или по флоту адеров. Идти же в рейд, не зная практически ничего про нового врага, было чревато – риск, конечно, дело благородное, но только в том случае, если всё заранее просчитано, обдумано и взвешено. Иначе риск называется уже авантюрой, и никак иначе.

Хорошо хоть, что участие в штурме планеты свелось к неторопливому барражированию вокруг системы, чтобы не допустить появления непрошеных гостей. Штурм проводили союзники, полностью своими силами, даже истребители с авианосцев остались в своих спокойных ангарах, что несколько расстроило пилотов. Но союзникам нужна победа, пусть маленькая, но своя, без помощи могущественной империи. Так что на штурм они пошли сами, задавили немногочисленные истребители, оставшиеся у защитников планеты, и выбросили десант. При поддержке с воздуха и из космоса даже относительно небольшие, но не склонные к церемониям подразделения достаточно легко разгромили не подготовленные к подобным боям силы адеров, затратив на это не более двух суток. Население планеты оказалось не так и велико, да и сработали быстро, поэтому попытка адеров провести мобилизацию и организовать хотя бы партизанскую войну ничего не дала. И ведь что интересно, атакующие, несмотря на разницу в подготовке, вооружении, менталитетах, да и представлений о стратегии и тактике, ухитрились отлично согласовывать свои действия – воистину, близкая добыча может творить чудеса и побуждать к эпическим подвигам не только людей, но и другие разумные расы.

Хотя, надо сказать, геноцида никто творить не пытался. Конечно, тех, кто не сдавался, уничтожали быстро и безжалостно, но в основном адеров сгоняли в специально выделенную резервацию. Впрочем, Ковалёв предполагал (и будущее подтвердило правильность хода его мыслей), что союзники просто не хотят демонстрировать имперцам излишней жестокости. Когда же имперские корабли уйдут, можно будет пленных тихо и спокойно уничтожить, благо они все сейчас согнаны в большую кучу и чисто технически проблем с их утилизацией не предвидится. Адмиралу по большому счёту было всё равно – это были не его пленные, его больше интересовали действия трофейных команд, быстро набивающих трюмы имперских транспортных кораблей тем, что могло пригодиться людям, и уничтожающих то, что было не вывезти, но и союзникам оставлять не хотелось. А ещё Ковалёва интересовал пленный комендант (во всяком случае, в переводе на человеческий язык его должность звучала именно так), который и впрямь знал немало.

Глава 9

Началось всё очень давно, когда разверзлись небеса и с них на огненных колесницах спустились боги. Грозные, страшные, с необычными фигурами и чертами лиц. Вернее, тогда они казались богами… Этот начальный этап развития теплокровных рептилий адмирал уже знал из пристрастного допроса такого бога – ти'тали.

Вначале казалось, для адеров наступил золотой век. Боги принесли с собой лекарства, излечивающие любые болезни, научили выплавлять железо, писать, читать и считать. На месте глинобитных лачуг появились дома в несколько этажей и не маленькие по любым меркам и вполне благоустроенные города. Резко увеличилась численность населения, а следующие поколения, выросшие на нормальном питании и в условиях хорошей гигиены, стали не только жить почти вчетверо дольше предков, но и были теперь почти в полтора раза выше ростом и намного сильнее физически. Быстро начала развиваться промышленность, вначале примитивная, но вскоре ставшая вполне эффективной. Словом, идиллия.

Только вот как-то оказалось, что при этом у фактически нового, буквально выталкиваемого в светлое будущее народа отсутствует культура как таковая. В их языке не было таких понятий, как литература или, к примеру, поэзия, не было живописи, скульптуры… Через всё это так или иначе проходит любой народ, любая цивилизация, а вот адеры обошлись без этого. И не последней причиной такого лёгкого, но весьма показательного отклонения от нормы стало влияние богов и учителей.

А ещё боги умели карать тех, кто по той или иной причине считал, что они не правы, или хотя бы просто сомневался в их словах. Как правило, это была мгновенная вспышка, огненный вихрь – и на месте смутьяна оставалась кучка пепла. И в то же время они поощряли любое занятие военным делом и всё, что относилось к физическому развитию. Словом, шла селекция, и целью её было выведение расы солдат – сильных, быстрых, умелых и в то же время покорных воле тех, кто её создал.

Через несколько поколений, когда исчезла даже память о том, что боги были не всегда и что когда-то адеры были самостоятельным народом, ни от кого не зависящим и никаким пришельцам не поклоняющимся, начался второй этап прогрессорской миссии их хозяев. Да, теперь уже не богов и учителей, а хозяев. К тому времени численность адеров возросла уже настолько, что был накоплен достаточный ресурс живой силы для строительства индустриальной державы. Что для этого требовалось? Да ничего особенного. Просто увеличить интенсивность обучения ящеров, чтобы обеспечить себя квалифицированными кадрами, и бросить все силы на создание заводов, сняв ресурсы с хозяйственных программ. А дальше всё как обычно, выполнение плана – долг, перевыполнение – честь и так далее. Соответствующая идеологическая накачка, и адеры творили чудеса, работая до полного изнеможения и создавая заводы, шахты, верфи… Словом, тот путь, на который у других рас уходили многие тысячи лет, адеры прошли за три земных столетия.

Потом им пришлось расплачиваться за этот прогресс, и расплачиваться по полной программе. Ти'тали не были альтруистами и помогали адерам развиваться не за красивые глаза – им нужны были солдаты, чтобы покарать тех, кто некогда нанёс им жестокое поражение и выбил из занимаемого ранее сектора галактики. И адеры с энтузиазмом восприняли известие о том, что готовятся к войне с негодяями, поднявшими руку на их обожаемых хозяев.

Вначале их, естественно, стали натаскивать. Адеры громили более слабых соседей, захватывали их планеты, расширяли ареал обитания и плодились, плодились, плодились… А когда расплодились и построили мощный флот, то попробовали свои силы на изначальном враге – на людях, которых они, кстати, не волновали тогда совершенно. Вроде бы самое время было – человеческая цивилизация переживала не лучшие времена, и надо было просто воспользоваться моментом, тем более что о ти'тали давно уже помнили только фанаты от истории, а значит, ждать от них пакости было бы так же смешно, как, например, от египетских мумий.

Вот тогда адерам в первый раз и врезали. Так врезали, что было удивительным, почему вообще не уничтожили. Большая часть планет, включая материнскую, была частью выжжена, честью расколота ударами сверхмощных бомб, причём сделал это сравнительно небольшой флот людей. Правда, и сами люди понесли потери, но всё же размен был явно не в пользу нападавших.

А вот планеты ти'тали уцелели… Наверное, это и стало последней каплей, которая наполнила сосуд и заставила закрутиться новую интригу. Хотя нет, последней каплей, скорее, всё же стала подготовка к новой войне, в которой адерам по-прежнему отводилась роль пушечного мяса, а ти'тали – кукловодов, которые при любых раскладах останутся в тени и ничего не потеряют. Только вот сами адеры изменились. Верно говорят, что если хорошенько ударить по голове, то в неё могут прийти умные мысли. Ящерам люди врезали крепко.

Внутри общества адеров начало быстро вызревать недовольство. Точнее, не внутри всего общества – оно чётко делилось на уровни, отличалось жёсткой, замкнутой иерархией, и касалась эта иерархия в том числе и степени развития. Если кого-то с детства готовят как рабочего, он будет уметь выполнять своё дело грамотно и чётко, если как солдата, то солдат этот будет уметь мастерски воевать. А если его готовят из расчёта на то что он станет генералом или, к примеру, директором завода? Интеллект отобранной для этого особи должен быть выше, и думать он должен будет уметь, и иметь какие-никакие, а степени свободы… В общем, несмотря на то, что подавляющее большинство адеров такие расклады устраивали просто потому, что они и не подозревали о других, среди них появились недовольные. Полковники, которые грезят о маршальских звёздах, инженеры, которым хочется стать директорами, и прочие, в первую очередь заинтересованные в своём личном благе экземпляры. А ещё у этих экземпляров оказался достаточно развит инстинкт самосохранения. Проще говоря, им не хотелось погибать на чужой войне, а ти'тали не намерены были без этой войны обходиться. И постепенно в среде недовольных появились те, кто не только мог пошептаться о своих проблемах, оглядываясь, как бы кто не услышал да не донёс, но и готовые отстаивать своё право на жизнь и будущее. А в том, что в случае новой ошибки хозяев гореть будут опять планеты ящеров, никто из них не сомневался – пример был, что называется, перед глазами.

И вот в среде военно-промышленной верхушки медленно, но неуклонно начал вызревать заговор недовольных. Проще говоря, те, кому надоело ходить строем и подчиняться приказам ти'тали, смогли объединиться и начали думать, как жить дальше. Картина выходила, кстати, безрадостная – хоботные были явными параноиками, занимались исключительно подготовкой к новой войне, и путь этот вёл в становившийся всё более ясно видным тупик. Не так давно был шанс справиться с людьми и, наконец, вздохнуть свободно, но появилась новая имперская эскадра, которая щёлкала и корабли, что могли выдать верфи адеров, и гигантов, которые строили сами ти'тали, с завидной регулярностью. Однако процесс подготовки к смене курса адеры начали давно, задолго до появления явной угрозы в лице имперских кораблей.

Мозги у них, надо сказать, были, и сохранить своё не предусмотренное программой стремление к независимости от ти'тали в тайне заговорщики смогли. Возможно, правда, это оказалось связано ещё и с тем, что сами ти'тали считали себя непогрешимыми и были свято убеждены, что их творение просто не может выйти из-под контроля. Гораздо хуже было то, что кое в чём они были правы.

Диссиденты-интеллектуалы были группой, по меркам адеров, ничтожно малочисленной. Остальных же, как ни печально, существующие расклады устраивали как в связи с общей малограмотностью основной части населения, так и потому, что они другой жизни элементарно не знали, а склонность к критическому мышлению у них выбивали в раннем детстве. Делай так, как приказали хозяева, – и будет тебе счастье… Мысль простая и потому хорошо укладывающаяся в головы, а значит, обеспечивающая достаточную лояльность среди низших слоев населения. Государство же стоит как раз на них, и, как бы ни ругали серую массу, в итоге именно от неё зависит, будут ли работать заводы, появится ли на полях урожай и кто будет воевать за свою страну. Генералы без солдат – ничто, и в отличие от многих своих коллег в других мирах рациональные диссиденты адеров очень хорошо это понимали.

Однако они не зря имели перед глазами пример ти'тали. Главное – не торопиться, и тогда пускай не ты сам, но твои потомки смогут добиться того, чего не достичь тебе. Словом, был разработан колоссальный по масштабу, рассчитанный на многие века план, который со свойственной адерам аккуратностью и пунктуальностью начал претворяться в жизнь.

Собственно, план этот состоял из двух частей. Первая – уничтожить ти'тали, это было рациональнее, чем просто изгнать. Заговорщики понимали, что хоботные не оставят их в покое и, как минимум, отомстят. Сами того не желая, ти'тали продемонстрировали, как долго они могут помнить тех, кто их побил, как всеми силами будут стараться уничтожить обидчиков и насколько опасно давать им шанс измениться. В общем, они подписали себе приговор, пусть и растянутый во времени, – адеры хотели жить не меньше, чем любая другая раса, поэтому намерены были избавиться от подобной угрозы любой ценой. А учитывая, что ти'тали были не столь уж и многочисленны и планет у них всё ещё было только две, уничтожить их было реально.

Вторая часть плана тоже не блистала оригинальностью. Остаться у власти после того, как отделаются от ти'тали, – вот чего хотели заговорщики. Альтруистами они не были, идеалистами тоже, и намерены были получить со своей победы что-то и для себя лично – нормальная, в общем-то, ситуация. Идеалисты, при всей их заслуживающей уважения готовности к самопожертвованию, чаще всего портят дело, разрушая всё, до чего смогут дотянуться. В меру циничные реалисты с корыстным интересом и профессиональной подготовкой, наоборот, обычно достигают успеха. Заговорщики относились именно к таким.

Со второй частью как раз проблем не было – значительное количество заговорщиков составляли военные. Как и во всех мирах, генералам очень хотелось быть у власти на основании уже того, что у них есть оружие, а у остальных его нет. Исчезнут те, кто сидит на вершине пирамиды, – и дело, можно сказать, сделано, армия пойдёт за командующими просто даже благодаря железной дисциплине и привычке выполнять приказы. А вот с первым было сложнее – набрать достаточно преданных исполнителей, чтобы подготовить хотя бы пару десятков экипажей кораблей, которым, собственно, и придётся наносить удар по планетам ти'тали, в такой ситуации было затруднительно.

Однако адеры не зря столько веков были под властью хоботных. Они оказались хорошими учениками и умели в том числе плести интриги, сталкивая лбами соседей. Сейчас они решили использовать это умение, благо ти'тали были убеждены в преданности своих выкормышей. Не получается сделать что-то самим – значит, надо всего лишь найти исполнителей на стороне. Логика простая, как топор, а значит, надёжная.

В общем, адеры пошли по тому же пути, каким следовали в своё время ти'тали. Единственное отличие было в том, что они, найдя цивилизацию, с которой собрались иметь дело, не стали изображать из себя богов, а просто договорились. Да и смысл кого-то изображать? Раса делотов была на уровне, соответствующем примерно концу двадцатого века на Земле, и адерам надо было всего лишь подкинуть кое-какие технологии в обмен на союз. Ти'тали с интересом наблюдали за вознёй – их предупредили, что хотят создать новое пушечное мясо для войны с людьми, и они не препятствовали. То, что это «мясо» скоро бросят против них, до хоботных, похоже, так и не дошло.

Самым сложным было скрыть от ти'тали уровень, которого в кратчайшие сроки достигли делоты, но и это удалось сделать вполне успешно. Ещё немного, и у адеров уже был бы шанс освободиться…

Всё, как обычно, решил случай. Каким-то образом ти'тали пронюхали о начале контактов людей с остатками цивилизации вентов. Две расы, технически более продвинутые, чем ти'тали, могли, объединившись, запросто поставить крест на их планах, да и на самом существовании в общем-то тоже. Ти'тали отреагировали со свойственным им испугом, который и подвиг их на необдуманные действия – атаку человеческих миров.

Сама по себе лобовая атака сильнейшего противника была не самой удачной идеей, а неспешность, с которой проходило разворачивание и переброска сил, давала людям возможность перегруппироваться и собрать флот в кулак. Да ещё и их соседи, напуганные адерами больше, чем грозными, но при этом справедливыми империями, подтянулись, и эта ситуация вообще превращала операцию в авантюру. И в тот момент, когда ещё ничего не было решено, ти'тали побежали, что разом поставило крест на самой возможности победы над людьми. Вот тогда заговорщики и поняли, что пора действовать.

Они были осведомлены, что один из кораблей ти'тали захвачен, и прекрасно понимали – люди выжмут из хоботных всё, что те знают. Методы допроса будут, конечно, варварскими, но идёт война, а значит, не до сантиментов. Адеры и сами в такой ситуации не церемонились бы. А раз так, то совсем скоро у людей будет информация о том, сколько у адеров планет и где они расположены. Значит, как только люди соберут флот (а они его соберут обязательно, это ящеры понимали хорошо), то стоит ждать их в гости. И имперские линкоры будут громить всех подряд – адеры для них теперь враг номер один, а врагов люди щадят очень редко. Точнее, вообще не щадят – голубиной кротостью они никогда не отличались, как, впрочем, и большинство разумных рас. Все хорошо помнили, как сгорали планеты ящеров во время прошлого конфликта, когда имперские линкоры проламывали их оборону и обрушивали на адеров всю свою мощь, не щадя ни женщин, ни детей. И главное, ти'тали опять заставят своих рабов встать на защиту хозяев. В совокупности это – смертный приговор и конец истории расы адеров, поэтому единственным шансом оставалось уничтожить планеты ти'тали и постараться заключить с людьми мир. Пускай ценой территориальных уступок, пускай ценой полной демилитаризации, любой ценой – ад ерам хотелось жить!

Но люди и тут их обошли. Пока заговорщики готовились к смене власти, уверенные, что у них есть в запасе некоторое время, имперская эскадра уже появилась, причём не одна. Теперь разнообразные осколки плавали по всей системе, а имперцы тащили всё, что не успели разнести.

В том, что люди появились раньше, чем предполагали адеры, не было ничего удивительного. Всё-таки имперцы жили в несколько ином темпе по сравнению со всеми остальными и вдобавок не стали терять время на то, чтобы собирать свой флот и ремонтировать повреждённые корабли. Привлекли союзников – решение нестандартное для людей, но очень удачное. Удивил – значит, победил, и то, что имперцы оказались там, где их не ждали, и тогда, когда их не ждали, фактически поставило крест на хитромудрых планах их визави. Самое паршивое для аеров при этом было то, что имперская эскадра полностью, до последнего корабля уничтожила флот делотов. Теперь наносить удар по ти'тали было некому, а значит, война будет продолжаться. Будет борьба за каждую планету, куча трупов и море крови с обеих сторон, и других вариантов не предвиделось.

Глава 10

И что мне теперь с вами со всеми делать? – задал Ковалёв риторический вопрос, ни к кому конкретно не обращаясь.

В самом деле, ситуация менялась в корне уже во второй раз. Сначала понесли жестокие потери союзники, мать их за ногу, и теперь их сильно потрёпанного флота не хватит для того, чтобы блокировать все вражеские планеты разом, а плюс ещё эта информация, с которой вообще непонятно, что делать.

Адер промолчал. А что он скажет? Проигравшая сторона, со всеми вытекающими. И разговорчивый ведь. Адмирал вон Ланцета пригласил, думал, придётся долго уговаривать ящера, чтобы тот поделился информацией, а он сразу же всё и вывалил. Главное, правду сказал, только правду и ничего, кроме правды. Ланцет достаточно этих ящеров потрошил, чтобы детектор лжи на них сейчас без проблем настраивать, так что, может быть, адер и недоговаривает чего-то, но не врёт – это точно.

Больше всего сейчас Ковалёву хотелось устроить здесь небольшой триллер. В смысле расстрелять кого-нибудь, желательно из корабельных орудий. Скорее всего, это желание возникло потому, что он просто устал и полученная от адера информация его добила. Не железные нервы-то. Вон до сих периодически пор ночами от кошмаров просыпается. Оставалось только мысленно плюнуть, встать и несколько минут молча ходить по комнате. Адмирал считал, что так у него мозги лучше работают, а нервы успокаиваются. Разумеется, это было всего лишь самовнушение, но ведь действовало же, так что Ковалёв прошёлся несколько раз туда-сюда, прихлёбывая на ходу любимый кофе.

Медитация сработала и сейчас. Адмирал внезапно остановился, несколько минут постоял, обдумывая пришедшую в голову мысль, а потом с интересом повернулся к адеру:

– Итак, какими планетами вы готовы поступиться?..

Два часа спустя, когда в кабинете Ковалёва расположились командующие союзными эскадрами и их заместители, адмирал довёл до них расклад: или они продолжают воевать, но теперь в состоянии жёсткого цейтнота по кораблям, или договариваются с адерами. Те готовы капитулировать и передать в распоряжение победителей до десятка своих планет в обмен на сохранение жизни. Плюс почти весь свой военный флот, точнее, его остатки. Последнее Ковалёв, разумеется, озвучивать не стал – на неплохие в общем-то корабли адеров у него были определённые виды, и делиться трофеями он не собирался. Огромный плюс – дальше можно не бояться потерь, да и вся инфраструктура останется целой, а это много значит. В обмен на это придётся нанести удар по планетам ти'тали и полностью уничтожить эту расу, ну да её и так изначально предполагалось в распыл пустить. Зато будет в результате двенадцать планет, а двенадцать шикарно делится на четыре. А если народы против… Что ж, придётся воевать дальше, только и теперь опять же надёжно блокировать все системы, даже уничтожив флот противника, не удастся, а значит, или ти'тали, или адеры, а скорее всего, и те и другие сумеют спасти часть населения. Вряд ли большую, но наверняка достаточную для того, чтобы начать всё заново, – опыт у них имеется. Впоследствии это чревато осложнениями, потому что после очередного ксеноцида эти кадры не угомонятся ни под каким соусом, пока не отомстят. Ковалёв, кстати, отлично их понимал – он на их месте и сам бы не успокоился, пока не оторвал бы обидчикам головы.

Адмиралы союзного флота выслушали его в молчании, и почти сразу, после секундной паузы, начались прения… М-да, не так уж психология иных рас, если вдуматься, отличается от человеческой. Когда-то Ковалёв слышал, что в американском сенате положено носить галстуки на резинках, и это после того, как в процессе обсуждения какого-то закона депутат-аграрий едва не задушил галстуком депутата-военного. Правда это или байка, сказать сложно, да и не особенно его этот вопрос волновал, а вот то, что солидные… существа почти сразу начали снова хватать друг друга за мундиры и размахивать кулаками, было непреложным фактом. Ковалёв даже испугался, что они поубивают друг друга, – страсти закипели нешуточные. А утихло безобразие, как ни странно, когда один из галланов хватанул своей передней, хватательной конечностью, как некогда адмирал, по столу и разрубил столешницу, как топором. Тут, очевидно, до всех дошло, что сейчас они натворят дел, – споры, во всяком случае, резко сбавили накал, а крики стали на несколько децибел тише.

Вообще же собравшиеся разделились на две группы, и это было предсказуемо. Галланы и крастолы были за мирное решение вопроса. Оно и логично. Галланы просто имеют самые слабые корабли, да и потери в десанте будут в основном у самой многочисленной расы, то есть опять же у них. Крастолы могут и умеют воевать, но отлично понимают, что торговать намного выгоднее, чем бряцать оружием. Три планеты без потерь устраивают их больше, чем четыре или даже пять, но ценой кучи трупов, в том числе своих соотечественников, и потери как минимум половины флота. К тому же они хорошо понимают, каких затрат потребует восстановление инфраструктуры планет после штурма, и получить их целыми им наверняка очень хочется. Да и потом, понятно ведь, что имперский флот скоро уйдёт отсюда и присматривать за тем, что творится, тем более защищать кого-то и следить за выполнением соглашений, не будет. У людей нет здесь каких-либо интересов, кроме мирных границ. Адеры же, пусть ослабленные войной и потерей промышленной базы, но останутся. Раз так, то можно будет переиграть ситуацию чуть позже, когда Большой Брат отвернётся и станет демонстративно смотреть в другую сторону.

Всё это на физиономии крастола было даже не написано, а большими буквами выгравировано, и для Ковалёва, научившегося уже неплохо понимать мимику союзников, ход его мыслей тайной не был. Нельзя сказать, что они ему нравились, но лучше уж такие мысли, чем никаких, а думать крастолы, похоже, умели.

Зато шиисы и опелы смотрят на мир несколько по-другому. Для кошаков отказаться от боя, даже просто отступить, когда ещё не все средства исчерпаны, просто немыслимо. При этом даже один корабль против всего вражеского флота – это для них шанс, и с их точки зрения такое соотношение сил бредом не является, и от обязанности атаковать не освобождает. Позор хуже смерти и всё такое. А что результативность подобных эскапад стремится к нулю, никого не волнует. Если победа достигнута невоенными средствами, а, скажем, за счёт грамотной политики или дипломатическим путём, это уже совсем не то и как полноценная победа ими не воспринимается.

Опелы тоже не лучше. Такое чувство, что они свихнулись на своём надувании щёк в вечной попытке доказать друг другу и всему миру, кто тут самый крутой. Потому и не создали они серьёзную державу, что большую часть времени и сил тратят на грызню между собой. Вот и сейчас для них оставить в живых почти поверженного врага – как серпом по причиндалам. И опелы упираются всеми конечностями от мирного варианта.

Ковалёв пока не вмешивался. Он, разумеется, мог бы сразу приказать на основании того, что является главкомом, но сделал вид, что ему очень важно мнение союзников, и позволил им поиграть в демократию. Это, как он считал, было вполне оправдано и грозило в итоге потерей только небольшого количества времени. Пускай лучше постараются договориться до чего-то сами и не обвиняют потом людей в навязывании своей воли. Веское мнение адмирал был намерен обозначить лишь в самом крайнем случае, хотя для себя уже всё решил. После того решил, как обозначил адеру одним из условий уничтожение делотов. Адер отказался, сказав, что это неприемлемо. Полная демилитаризация – пожалуйста, но не уничтожение, иначе адеры будут драться. Это было достойно уважения, Ковалёв и сам поступил бы так же.

Однако пока вмешиваться не требовалось. Спор продолжался, накал страстей периодически усиливался, но было видно, что галланы и крастолы передавливают своих оппонентов. Причём основной движущей силой оказались именно крастолы – торгаши умели разговаривать с любыми клиентами, а впаривать товар или точку зрения – это, по большому счёту, одно и то же. И они успешно склоняли на свою сторону остальных, действуя, помимо всего прочего, опираясь на абсолютно железную логику и внося раздор в стан оппонентов.

Убедившись, что с ходу «партию войны» не переубедишь и доводы логики проходят у них мимо ушей, крастол обрушил массированный удар своего красноречия на командующего шиисами и преуспел. Ковалёву оставалось только лишний раз с лёгким недоумением убедиться, каких результатов можно добиться всего лишь правильной расстановкой акцентов. По раскладу торговцев, их не очень успешная из-за больших потерь операция по захвату этой планеты – не более и не менее чем стратегическая победа, раз уж адеры попросили мира и готовы откупаться. Потом выяснилось, что на трусов, которыми показали себя ящеры, тратить время и силы – это уже чуть ли не бесчестие и неуважение к собственному оружию. Ну а когда оказалось, что такая лёгкая победа связана в первую очередь с безумной храбростью шиисов, устрашивших противника, Ковалёв только головой покрутил. И, судя по реакции шиисов, как минимум один из человеческих пороков был им свойствен в полной мере. Как там писал классик: «И в сердце льстец всегда отыщет уголок»? У шиисов умелая лесть аккуратно вытеснила все остальные мысли. Иначе как объяснить тот факт, что перед красноречием крастолов они капитулировали безоговорочно… Короче говоря, торговцы уболтали вояк, прежде чем те поняли, на что их подбивают. Хотя, возможно, здесь всё упиралось в тот факт, что уговорить можно того, кто хочет, чтобы его уговорили. Ещё один штришок к портрету таких воинственных, неуступчивых и совершенно не дружащих со здравым смыслом кошаков, и ещё одно подтверждение необходимости срочных исследований в области ксенопсихологии.

Справившись с шиисами, крастол перенёс огонь своего красноречия на опелов. Правда, сейчас построение разговора несколько изменилось, но суть оставалась прежней. Лесть вперемешку с лёгким, но неуклонным давлением и с упором на то, что в одиночку опелам всё равно ничего не светит. Однако же опять было интересно послушать, какие великие бойцы опелы и как их склонность к соперничеству двигает прогресс. Лично Ковалёв считал, что как раз такие вот избыточные бодания, приводящие к постоянным внутренним конфликтам, и отбрасывают опелов назад с завидной регулярностью, но вмешиваться он, разумеется, не стал, с интересом наблюдая за тем, как опелы медленно, со скрипом и демонстрацией собственной значимости, но в то же время неуклонно уговариваются. Воистину с крастолами надо держать ухо востро – сегодня их интересы совпадают с человеческими, но что будет завтра? Хорошо, что все речи записывались, и будущим специалистам по психологии иных рас будет что изучать. Ну и методы противодействия такой вот дипломатии готовить, а то мало ли…

В общем, после активных прений, которые продолжались без малого три часа, все четверо союзников смогли договориться по поводу того, что лучше трофеи и пусть непредсказуемый мир, но сейчас, чем война до победы, которая кончится серьёзными потерями и истощением сил. И только когда они смогли утрясти эти вопросы, до них вдруг резко дошло, что неизвестно ещё, как посмотрит на такие расклады имперский адмирал, о котором в пылу споров они успешно забыли. Ковалёв ещё не озвучил свою позицию, он только довёл до союзников информацию и теперь с усмешкой смотрел на синхронно повернувшиеся к нему лица собеседников. Хе-хе, а ведь он мог отменить все их договорённости большинством голосов одного себя – корабли и пушки, которыми располагали имперцы, весили при голосовании заметно больше, чем простой арифметический подсчёт участников.

Следующие полчаса внутри Ковалёва всё клокотало так, что он едва сдерживал хохот. Раньше и не сдержал бы, но теперь за спиной был опыт службы имперским адмиралом, а значит, и умение лучше владеть собой. Адмирал сидел с каменным лицом, изредка демонстративно морщась – это, помимо прочего, тоже помогало загнать обратно смех, так и лезущий наружу. Было очень интересно слушать, как крастолы буквально в лепёшку расшибаются, чтобы убедить его в том, какие адеры белые и пушистые и насколько хорошо было бы с ними помириться. Ну и репарации, естественно, стрясти, куда же без них-то.

Поток красноречия был, казалось, неиссякаем, а главное, крастол, толкающий эту речугу, периодически оборачивался к сидящим с ним за столом союзникам, и те, кто совсем недавно отчаянно сопротивлялся необходимости использования мирного варианта, сейчас с готовностью кивали, а то и сами начинали активно говорить, поддерживая торговца. Прямо редкостное, невероятное единение военных и капитала разных планет и народов. Правда, если поддерживать крастола начинали вслух, главный ушевтиратель прерывал их незамедлительно, хотя и очень мягко, – явно опасался, что человек воспримет происходящее как давление на себя, любимого. В общем, атака, проводимая по всем правилам дипломатии, и кто сказал, что дипломатия – это не война?

Ковалёв молчал. Дело было даже не в том, что ему было интересно, какие ещё аргументы приведёт крастол. Да и то сказать, уже примерно с пятой минуты аргументы пошли по второму, а затем и по третьему кругу. Другими словами, с другими интонациями, но, если отбросить словесную шелуху, всё равно те же самые. Ещё менее ему были интересны комплименты, которые буквально источал торговец. Будто патоку лил. Только адмирал хорошо помнил, что у патоки с дерьмом есть как минимум две общие черты. И то и другое – вязкая субстанция, в которой можно застрять, как в болоте, плюс на обе эти субстанции с удовольствием слетаются мухи, так что относиться к ним надо с осторожностью. В общем, Ковалёв привычно уже пропускал высокие слова и изящные обороты мимо ушей, аккуратно выдерживая паузу.

Впрочем, паузу надо не только выдержать, но и не передержать – иначе, как говаривал один умник, можно начинать кричать «Не верю!». Почувствовав, что темп напора крастола начал потихоньку ослабевать, то ли оттого, что торговец разуверился в своих силах, то ли просто потому, что у него горло устало, адмирал вздохнул и негромко, но так, что слышали все, сказал:

– Я соглашусь с мнением большинства.

Крастол, который заткнулся в самом начале фразы, выглядел одновременно опешившим и удовлетворённым, причём обе эмоции были вполне оправданы. Опешил из-за того, что, наверное, уже потерял надежду убедить имперца, упёртого и заторможенного настолько, что выгода ситуации до него уже не доходит. А удовлетворённым потому, что всё же добился своего. Ну и хрен с ним, пусть думает что хочет, с внезапным раздражением решил адмирал и тут же подумал, что, возможно, неправильно оценил эмоции оппонента. Всё же тот был не человек… Хотя какая разница? Пускай думают что хотят, главное, чтобы они считали, что не он подвёл их к решению, а они его убедили. Теперь, если что-то пойдёт не так, вина окажется в первую очередь на них, ведь это они настояли на принятии решения. Человек лишь позволил себя уговорить. Если же начнутся проблемы, то адмиралам союзников придётся просто для того, чтобы сохранить своё положение в обществе, цепляться за способного защитить их одним своим авторитетом имперца. А если всё пройдёт как надо, то пусть наслаждаются триумфом, укрепляют своё положение в обществе и вместе со своими государствами оказываются при этом ещё сильнее привязаны к империи. Ведь силы их не так уж и велики, а теперь придётся распылять их на ещё большем расстоянии. И что тогда? Или позади них будет глыбиться империя, с которой побоятся связываться те, кого не будет устраивать усиление этой четвёрки, или рано или поздно будет куча проблем. В том же, что желающие поживиться за чужой счёт найдутся, Ковалёв ни на миг не сомневался. Скачкообразный рост территории без предварительной подготовки плох тем, что его сложнее оборонять. А ведь занять планеты мало, их надо ещё удержать, для этого надо больше кораблей, которых нет, и, желательно, лучшее качество двигателей, которых тоже нет. Так что будете вы, господа, достаточно долго привязаны к империи и сами начнёте гнобить любого, кто рискнёт с этой империей задираться. Потом, разумеется, вы поднакопите сил и у вас появятся собственные интересы, но потом – это потом, а пока что будет обеспечена стабильность границ, и это было главным.

Дальше разбирались, кому какая планета достанется. С этим, правда, справились быстро. То ли на радостях, что смогли уговорить командующего, то ли опасаясь, что тот передумает, союзники всего за десять минут всё распределили. Ковалёв, честно говоря, опасался, что они снова будут трепаться, трепаться и трепаться. Это, кстати, у любой расы получается неплохо, ибо болтать – не мешки ворочать. Однако же сработали шустро. Ну и ладно, ну и замечательно, хоть геморрою с их разборками меньше. Ковалёву совсем не хотелось ещё два часа слушать ругань или снова делить за них шкуру не убитого пока медведя, неизбежно наживая себе врагов.

Вообще, похоже, союзники после совместно проведённого сражения быстро учились работать командой. Хорошо это или плохо, сказать пока что трудно – с одной стороны, проблем стало ощутимо меньше, но к чему это приведёт в будущем? Объединившись, они могут решить, что могут ставить условия империи, а это – опять война и кровь. Впрочем, при любых раскладах возможные осложнения были делом далёкого будущего, а Ковалёв предпочитал решать проблемы по мере их поступления. Пока же, и это союзники отлично понимали, в случае неповиновения имперский флот в два счёта просветит их всех по вопросам нетрадиционного секса в походно-полевых условиях. И в том, что активной стороной в этом малоприятном процессе будет именно империя, сомнений тоже не было ни у кого.

После того как высокие договаривающиеся стороны пришли к согласию и отбыли на свои корабли, Ковалёв устало перевёл дух. Эта встреча вымотала его сильнее, чем какое-нибудь средней паршивости сражение. Хорошо ещё, что в последний момент вспомнил о пленных и приказал обеспечить им безопасность, а то союзники, как ему успели доложить, намерены были всех адеров на планете вырезать подчистую. Не то чтобы адмирала волновала их судьба, но если уж начали играть в мирное урегулирование, стоило делать это максимально честно. Верность слову часто в перспективе выгоднее, чем любой, самый многообещающий обман, – слишком многое в этом мире держится на доверии. И хотя сам Ковалёв после ловушки, в которой едва не погиб на пару с Дайяной, особой любви к ящерам не испытывал, но слово был намерен держать. А что было… Ну, у спецслужб, тем более при проведении такого рода акций, свои представления об этике.

Немного отдохнув, адмирал приказал привести к нему пленного адера. Исполнено это было практически мгновенно, благо держали того в достаточно комфортных условиях, выделив не камеру в трюме, а отдельную матросскую каюту, разве что заперев её и поставив охрану. После того как ящера привели, Ковалёв отпустил конвой и предложил адеру присаживаться. Человеческие стулья были не очень удобны для хвостатой рептилии, но здесь были специально для не менее хвостатых опелов принесённые табуреты, и адер разместился вполне комфортно. Вся его поза выражала внимание, ящер неотрывно глядел на Ковалёва вытянутыми жёлтыми глазами, периодически задёргивающимися, как шторкой, полупрозрачной белёсой плёнкой. И начался, собственно, деловой разговор, решающий, по сути, расклады будущего мира.

– Ну что же, – адмирал, удобно устроившись в кресле, с лёгкой усмешкой посмотрел на собеседника, – мне удалось убедить остальных в возможности мирного решения вопроса. Если окончательно договоримся с вами, то обойдёмся малой кровью.

– Благодарю. – Ящер говорил, чуть растягивая шипящие, но в остальном его речь была сколь безупречна, столь и бесцветна, лишена эмоций. – Мне необходимо будет выйти на связь со своими единомышленниками.

– Разумеется. Мы можем незамедлительно отправить вас к центру дальней связи на вашей планете. Мне доложили, что он не повреждён, охрану мы вам обеспечим.

– Я был бы весьма благодарен.

– Ну и замечательно. Теперь о деле. Вы можете отвести свой флот с нашего пути? Мы, конечно, если потребуется, пройдём сквозь него, но я, честно говоря, не хотел бы лишней драки.

– Думаю, да. Сообщим хозяевам, что вы начали движение в другом направлении, и перебросим корабли якобы на перехват. Но возле их планет будут их собственные корабли, около сорока, и столько же наших. Элитная эскадра последнего рубежа. Они просто не имеют права отойти и подчинены хозяевам напрямую.

– Понятно. Ничего страшного, этих мы раздавим без особых проблем. Кстати, давно хотел спросить, а почему у вас численность соединений постоянно кратна четырём?

– Потому что, – ящер закашлял, что, видимо, было аналогом смеха, – у нас другая по сравнению с вами система счёта. Не десятеричная.

– Да, мне стоило догадаться, – спокойно кивнул адмирал. – Итак, когда мне вас отправлять?

– Лучше всего немедленно. Позволите вопрос?

– Разумеется. – Ковалёв пожал плечами. – Не гарантирую, правда, что смогу на него ответить.

– Каковы будут наши гарантии?

– Никаких, – адмирал усмехнулся, – кроме нашей доброй воли. На данном этапе уничтожать вас просто невыгодно. Да и у вас, признаемся уж честно, другого выхода нет.

– Но не получится ли так, что ваши союзники захотят потом сами разделаться с нами? – Адера этот вопрос, похоже, очень волновал. – У нас не будет военного флота, а орбитальные крепости сами по себе не являются достаточно эффективной защитой.

– Нет. – Ковалёв резко посмотрел в глаза собеседнику. – Мы дали слово – и мы его сдержим. На ваших планетах будут размещены наши консульства и, если что-то пойдёт не так, об этом немедленно станет известно. Ну а дальше я не позавидую тому, кто захочет кинуть империю. Кстати, к вам это тоже относится.

Ящер медленно кивнул, соглашаясь. А куда ему, собственно, было деваться? Население планеты было фактически в заложниках у Ковалёва, да и остальным не поздоровится, если имперские корабли начнут разносить планеты вдребезги. А то, что планеты изначально собирались не уничтожать, а захватывать, ящеру знать было совершенно необязательно.

Глава 11

Ящер сказал правду и договориться со своими братьями по заговору тоже сумел. Во всяком случае, ни одного корабля, ни военного, ни гражданского, на всём пути следования флота не попалось. Локаторы имперских линкоров и крейсеров, разумеется, непрерывно обшаривали пространство, сканируя всё вокруг, но так никого и не засекли. Учитывая же явное преимущество имперской техники и заметно больший радиус действия систем обнаружения в том числе, отслеживать перемещение их кораблей ни адеры, ни ти'тали не смогли бы при всём желании.

Ковалёв, разумеется, тоже подстраховался. Какими зигзагами он был намерен добраться до планет ти'тали, не знал никто, в том числе и он сам. Просто выбрал из огромного числа вариантов, предложенных компьютером, один, банально закрыв глаза и ткнув пальцем в список. Вариантов, кстати, и впрямь была масса – главным было, чтобы корабли шли, держась «слепых» зон, где локаторы противника не смогли бы их обнаружить. Карту пленный им предоставил очень подробную и качественную, так что штурманы нарадоваться не могли. Флот адеров должен был сконцентрироваться у одной из их планет и носа не высовывать из системы, гражданские суда тоже оставались в портах под вполне логичным предлогом, что во время войны в космосе неспокойно и лучше пережить смутные времена возле дома. Короче, адеры намерены были выполнить свою часть договорённостей.

Была мысль разделить флот на две ударные группы, пустив имперские корабли, которые были намного быстроходнее, вперёд. Это гарантировало быстроту удара, а значит, и его неожиданность. Однако, по здравом размышлении, Ковалёв отказался от этой идеи. Да, эффект внезапности, разумеется, будет, а дальше что? Ти'тали и так не ждут удара, уверенные, что эскадра вторжения направляется в сторону одной из планет ящеров. Даже если они и в курсе, что ядро атакующих состоит из имперских кораблей, то о его численности точно не знают. И кстати, не факт, что им вообще известно об участии империи в назревающей потасовке – пленный адер клялся и божился, что передать об этом они никому не успели. Расковырять планетарную оборону и флот ти'тали имперские корабли, конечно, смогут и самостоятельно, но установить плотную блокаду будет сложно. Тут надо как можно больше кораблей, чтобы хватило на обе звёздные системы.

Ещё одним фактором, повлиявшим на решение адмирала, была откровенная слабость большинства кораблей союзников. К тому же многие из них были изрядно повреждены. Если адеры решат переиграть ситуацию и ударят по транспортам и сопровождающему их эскорту, то в результате можно запросто оказаться без пехоты. Доверять ящерам Ковалёв не собирался. Да и корабли, оставшиеся под рукой у ти'тали, со счетов было сбрасывать преждевременно. Если они пронюхают об угрожающей им опасности, то сами смогут нанести удар по слабейшей части флота. Ковалёв на их месте поступил бы именно так. В общем, серьёзно подумав, он решил пожертвовать скоростью в пользу безопасности. В конце концов никто его палками в атаку не гнал, и можно было действовать в темпе, который казался наиболее благоприятным.

Во время длившегося почти двое суток броска Ковалёв почти не показывался на мостике – просто не видел смысла. Сейчас не сражение, когда надо мгновенно реагировать на ситуацию. К тому же он считал, что, какими бы неформальными ни были отношения у него в экипаже, постоянное присутствие командующего слегка нервирует людей. Зачем? Если что-то случится, его и так предупредят незамедлительно. А пока адмирал воспользовался моментом, чтобы в первый раз с начала операции хоть немного отдохнуть.

К сожалению, оказалось, отдых был ему противопоказан – как только снизился темп, в котором адмирал жил последнее время, в голову полезли разные левые мысли, да такие, что и комплекс неполноценности заработать недолго. Как это не раз бывало, по привычке, фактически без участия сознания анализируя свои действия, Ковалёв вольно или невольно задумывался, как поступили бы на его месте другие. Пускай не его предшественник на этом корабле, адмирал Гасс, который, если верить Шерру, был из тех, кто «слуга царю, отец солдатам». Его Ковалёв не знал, и сравнивать не было смысла. Вот только адмирал был не так уж молод и успел застать многих ветеранов последней большой войны не только живыми, но и в твёрдой памяти. И потому, наверное, он механически сравнивал себя именно с ними.

Ковалёв был недоволен собой. Сплошные метания, сплошной нерационализм. Предки наверняка сориентировались бы лучше и поступили грамотнее, и дело тут не только в том, что у них были лучше мозги или больше опыта. Насчёт мозгов – далеко не факт, интеллект у людей во все времена примерно одинаковый, различаются лишь объёмы информации, которыми разные поколения оперируют. Опыт… Да, у них был опыт и побед, и поражений, у него же пока фактически только побед, мелкие неудачи не в счёт. Но это в принципе тоже не такая уж большая проблема, как считал Ковалёв, проблема в другом. То поколение – это были воистину люди из стали, умеющие ставить перед собой великие цели и идущие к ним, даже когда казалось, что всё пропало. На фоне предков поколение, к которому принадлежал адмирал, смотрелось, на его взгляд, мелковато и бледновато. Как читал Ковалёв в одной старой книге, «доспехи предков нам не всегда по плечу».

Вообще, любой психоаналитик сказал бы ему, наверное, что весь этот пессимизм – не более чем реакция перегруженного мозга на усталость. У каждого поколения свои проблемы и своя миссия в этой жизни, поэтому незачем заниматься самоуничижением, но психоаналитика рядом не было, а адмирал, при всей своей самой настоящей, не дутой крутизне оставался тем не менее обычным русским человеком. Поэтому он и порефлексировал некоторое время, что свойственно многим русским. Правда, за собой Ковалёв раньше такой склонности не замечал, но, наверное, просто не присматривался внимательно. Однако когда он как следует выспался и отдохнул, то вспоминал об этих мыслях уже с улыбкой. Пора действовать снова пришла, и времени на нездоровые мысли уже не было.

Корабли империи и Зеты, когда оказались на границе обнаружения вражеских локаторов, пошли в отрыв – дали полный ход, и союзники моментально отстали. В результате имперские корабли преодолели отделяющее их от вражеской системы расстояние быстрее, чем ти'тали успели адекватно отреагировать, – похоже, то, что люди решили-таки с ними покончить, оставалось для них тайной вплоть до последней минуты. Во всяком случае, заметались они так, будто кто-то сунул палку в муравейник и хорошенько там поворошил, а потом ещё и спичку кинул. Паника, судя по всему, поднялась нешуточная, и она здорово помешала ти'тали адекватно отреагировать на происходящее. Очевидно, их штабы обладали теми же особенностями, что и штабы многих других народов, включая иногда и самих людей, – после внезапного нападения впадали в ступор.

Усиливало панику то, что эта планета подверглась атаке в первый раз с того момента, как ти'тали её колонизировали. Ни корабли Первой, ни корабли Второй империй так сюда и не доходили, да и другие соседи об этих мирах не знали. Потом же появились адеры, железной стеной вставшие на защиту хозяев и не допускающие к двум их планетам чужаков. Очевидно, в мозгах хоботных просто не укладывалось, что кто-нибудь всё же до них доберётся, да ещё так резво. Хорошо сражаться, командуя с холма, но что война придёт к ним в дом, ти'тали были явно не готовы. Сейчас по всем законам тактики наступала пора резать дезорганизованного противника, желательно на мелкие ломтики, неторопливо и с особым цинизмом.

Эскадра быстро выходила на дистанцию оптимального ведения огня. Из установленных на линейных кораблях орудий главного калибра флот противника можно было расстреливать практически прямой наводкой, а вот для орудий ти'тали расстояние было ещё великовато. В смысле выстрелить-то можно вполне, но попасть – вряд ли, здесь искривление траектории сверхсветовых потоков мезонов, которыми были в основном вооружены корабли хоботных, уже переставало поддаваться прогнозированию. Слишком много факторов вроде гравитационных полей или космической пыли было у них на пути, и, пытаясь учесть их все, сошёл бы с ума любой артиллерийский компьютер. Так что в лучшем случае у ти'тали получилась бы стрельба в сторону противника. Даже попадание вряд ли принесло бы успех – потоки частиц с увеличением расстояния всё больше рассеивались и, теряя плотность, не обладали уже прежней разрушающей способностью. С этой точки зрения более мощные орудия имперских кораблей давали противнику сто очков вперёд, да и бронирование человеческих линкоров было куда лучше. Вдобавок атакующие уже давно шли чётким строем, заранее распределив цели, а ти'тали ещё суетливо и бестолково пытались стянуть свои разбросанные по системе и стоящие в основном у причалов корабли хоть в какое-то подобие боевого построения. Получалось, надо сказать, не очень. Да что там – вообще не получалось. Швартовка таких гигантов, какие строили хоботные, занимает слишком много времени, равно как и отход от причала и последующее маневрирование, так что в данном случае размеры их кораблей были скорее минусом.

На этом фоне корабли адеров смотрелись куда более достойно. Оно и неудивительно – ящеры, в отличие от своих хозяев, воевали постоянно, поэтому имели немалый опыт и умели стоять под огнём. Сейчас их эскадра быстро перестраивалась, сбивая строй и готовясь встретить агрессоров, и их не смущало ни то, что атакующие превосходили их и в количестве, и в классе кораблей, ни суматоха, стоящая в лагере их хозяев. Однако корабли адеров были дальше остальных, им пришлось бы или огибать систему, или сбрасывать скорость, проходя сквозь неё. В любом случае к первому акту намечающейся драмы они уже не успевали – грамотно выбрав курс, имперский адмирал мог теперь позволить себе немного расслабиться и бить противника по частям, в максимально комфортных для себя условиях. Что называется, с перерывом на обед и сиесту.

Внимательно посмотрев данные, которые непрерывным потоком стекались сейчас к нему, Ковалёв злорадно усмехнулся. Как он и предполагал, ти'тали разделили силы, и сейчас на защиту планеты могла выдвинуться ровно половина оставшегося верным им флота. Два десятка кораблей ти'тали плюс два десятка кораблей адеров – это практически ничто. Опять же не все сразу, а частями, – задачка превращалась из решаемой в относительно лёгкую. Главное, не заработать головокружение от успехов и не создать себе лишних проблем. Ну, не зря же они в конце концов столько времени бороздили космос – если не таланта, то опыта набраться успели в любом случае, так что можно было надеяться, что удастся обойтись без детских ляпов. Адмирал, во всяком случае, надеялся, что все его подчинённые сработают как надо. Не в первый раз, если вдуматься, уже воюют, так что надежда была вполне обоснованной, да и вообще, своим людям надо доверять.

Первый залп эскадры пропал даром – ти'тали непонятно как, шестым чувством, наверное, смогли угадать момент открытия огня, и их корабли хаотично заметались. Это не могло повысить их собственные боевые возможности, скорее даже наоборот, но прицел атакующим сбило. Из всей колоссальной огневой мощи ударной эскадры вышел пшик – отмечено было не более двух десятков попаданий, причём ни одно из них не причинило врагу серьёзных повреждений. Правда, на сколь-либо заметный успех первого залпа никто особо и не надеялся, пристрелка – она и в Африке пристрелка.

Ответный залп противника не заставил себя ждать. Правда, залпом эту пародию на высокое искусство ведения боя можно было назвать с огромной натяжкой. Огонь вело меньше половины кораблей ти'тали, причём били они вразнобой, как Космос на душу положит. При этом они не переставали изображать тараканов, рванувших из-под тапки, что тоже не повышало эффективности их огня. Трассы выстрелов, бесстрастно отмеченные системами контроля пространства имперских линкоров, прошли так далеко от кораблей, что на них и внимания обращать не стоило. То ли подготовка артиллеристов у противника была так себе и они не умели брать поправки, учитывающие манёвры собственных кораблей, то ли они просто очень испугались с тем же результатом. И почти сразу же орудия имперских кораблей заговорили вновь.

Задача атакующих на этом этапе боя виделась элементарной – уничтожить в системе всё, что движется. Ну, что не движется, то подвинуть и тоже уничтожить, но это уже так, из интернационального фольклора. Однако мысль в целом была правильная – сначала расстрелять боевые корабли, потом транспортные, затем подавить орбитальную оборону, а там и транспортные корабли с десантом уже подойдут. В соответствии с этой концепцией и началось действие.

У ти'тали был, в сущности, один-единственный реальный шанс если не отбиться, то хотя бы нанести атакующим заметные повреждения – рывком преодолеть разделяющее их не такое уж и большое расстояние и попытаться навязать ближний бой. Имперцы, разумеется, не дали бы им это сделать, но всё же попытаться стоило, так была возможность связать имперские корабли, отвлечь их внимание от системы, дождаться подхода адеров и совместно постараться выиграть время, чтобы дать бежать с обречённой планеты хоть кому-нибудь. Ковалёв бы на их месте точно попробовал. Однако подобные действия, выглядевшие нормой для человека, да и для большинства других рас, оказались для ти'тали совершенно неприемлемыми. Как так – закрывать кого-то собой, чтобы потерять несколько драгоценных минут собственной жизни? Хоботные, похоже, даже не могли себе представить, что так можно поступать. Больше всего их сейчас волновали собственные шкуры, и это в очередной раз их подвело.

Корабли ти'тали отчаянно маневрировали, что при их размерах и массе выглядело не смешно, а, скорее, печально. Прицел своим артиллеристам их капитаны таким образом сбивали на редкость стабильно, при этом уклоняться от плотного огня имперцев у них всё равно не получалось. В результате бой очень быстро превратился в избиение. В тот момент, когда эскадра адеров подоспела на выручку, большая часть кораблей ти'тали была уже обездвижена, а те, которые ещё не потеряли ход, были слишком малочисленны, чтобы сделать хоть что-то.

Адеры с ходу атаковали. Всё же они были и достаточно умны, и достаточно опытны, и, главное, достаточно храбры, чтобы решиться на это. Вдобавок, пока они спешили к месту боя, у них было достаточно времени для того, чтобы спокойно оценить ситуацию. На что они рассчитывали, было в общем-то не совсем понятно – сил у них было слишком мало. Более разумным было прорываться ко второй планете ти'тали – система, в которой она располагалась, была на ничтожном по космическим меркам расстоянии, и достичь её они при любых раскладах успевали раньше, чем имперский флот, которому надо было ещё добивать обороняющихся, смог бы их догнать. Там, объединившись с базирующейся на ней эскадрой, можно было попытаться оказать более серьёзное сопротивление. Однако адеры этим шансом не воспользовались. Возможно, просто сыграла свою роль веками вбиваемая им в головы мысль, что хозяев надо защищать любой ценой. Этого было уже не проверить, атаковав, они подписали себе смертный приговор – очередной в длинном списке уже имеющихся. И никто не виноват, что они были всего лишь пешками в чужой большой игре. Атакующую эскадру имперцы намерены были истребить безжалостно.

Выйти на выгодную дистанцию ящерам, разумеется, не дали. Их корабли, конечно, были поманёвреннее, чем у ти'тали, но при этом и меньших размеров, и более хлипкими. Эскадра Зеты, усиленная имперскими крейсерами, чуть сместилась, занимая позицию поудобнее, и открыла плотный огонь по отчаянно прущим в атаку ящерам. Результат был закономерен – эскадру адеров элементарно размазало по космосу. Практически одновременно линкоры добили остатки кораблей ти'тали, и система обороны планеты как единое целое перестала существовать.

Правда, были ещё орбитальные крепости, но их разнесли привычным способом – огнём с мониторов. Эти шарики были куда больше и заметно прочнее тех, что охраняли планету адеров, да и количество их было втрое больше, но это привело лишь к тому, что имперцы потратили больше времени на то, чтобы их выбить. А вот самоходных батарей на сей раз не наблюдалось – очевидно, эта полезная выдумка была делом рук адеров, и ти'тали рассматривали её не более чем забавную игрушку своих варваров-подопечных. Во всяком случае, пленный адер, отправившийся в поход вместе с ними, это подтвердил. По его словам, ти'тали вообще ко всему, что ящеры разрабатывали самостоятельно, относились или с недоумением, или с усмешкой. Ну, прямо высшая раса, истинные арийцы, чтоб их… И то, что многие из этих разработок удачно показывали себя на практике, ничего не меняло – хоботные по-прежнему с презрением относились к тому, что делали их слуги.

К тому моменту, когда оборона системы окончательно дала дуба, в смысле рассыпалась по пространству в виде мелких обломков и замороженных трупов в разорванных скафандрах (некоторые скафандры были целыми, и их нежная мясная начинка была ещё жива, но это ничего не меняло, потому что заниматься спасательными работами никто не собирался), подтянулись и отставшие союзники, которые сразу же принялись деловито штурмовать космодромы, давить с орбиты всё, что напоминало узлы обороны, и высаживать десант. Сработались они и впрямь неплохо, во всяком случае, процесс шёл без сучка без задоринки, и десантные боты с живой силой и техникой сыпались вниз, как горох из дырявого мешка, огненными болидами устремляясь к поверхности планеты. Перегрузки, конечно, при таком способе высадки бешеные, и высаживающимся вряд ли было комфортно, ну да ничего страшного. В десант у всех рас идёт народ неслабый, так что неприятно, но не смертельно. Переживут.

Их встретили взлетевшие с уцелевших замаскированных космодромов истребители и плотный огонь зениток, и первую волну десанта закономерно порвали в кровавые клочья, но имперские авианосцы, в свою очередь, выпустили две волны истребителей, которые поспешили на помощь избиваемым союзникам. В атмосфере и на низких орбитах закипели отчаянные схватки, у противника оказалось неожиданно много лёгких, особенно атмосферных боевых машин. Однако техническое преимущество имперских истребителей, их лучшие вооружение и защита плюс непрерывная поддержка из космоса довольно быстро переломили ход боя. Защитники планеты не успели даже полностью уничтожить тех десантников из первой волны, которые смогли добраться до поверхности и закрепиться там, а им на головы уже падала вторая волна, и на сей раз она почти не встретила организованного сопротивления. Да и штурмовики атакующих постарались. На этот раз очень грамотно сработали шиисы, штурмботы которых, пользуясь тем, что истребители обороняющихся связаны боем, хладнокровно прошли на малой высоте, ниже кипящей в небе схватки. Они смогли не только помочь своему десанту, но и практически полностью подавить зенитные батареи, окончательно открыв дорогу для высадки десанта. А напоследок, уже расстреляв практически весь боезапас, штурмовики прошлись над позициями противника, обрушив на них всё, что оставалось в их распоряжении. Получилось, кстати, очень неплохо – потоки огня и куча трупов на выходе.

В принципе на этом можно было считать дело сделанным. Узлы обороны в подавляющем большинстве подавлены, а что не подавлено, то оперативно подавляется, лишь только посмеет обнаружить своё присутствие. Господство и в воздухе, и на орбите атакующими завоевано. Дошло до того, что штурмовики охотились уже за отдельными танками и орудиями. И забавно было, что у десанта оказался численный перевес, хотя теоретически против них были развёрнуты технические и «человеческие» ресурсы целой планеты. Густонаселённой, кстати, как минимум двадцать миллиардов жителей.

Как оказалось, воевали почти исключительно адеры, которые и составляли небольшой гарнизон планеты. Ти'тали среди них были считаные единицы, да и те в основном или достаточно бездарно командовали, или занимались управлением техникой, как правило дистанционно, из безопасных, хорошо замаскированных и защищенных бункеров. Сопротивление гарнизона, несмотря на храбрость защитников, было подавлено в считаные часы, после чего началась зачистка.

Единственная, пожалуй, нешуточная новинка, которой обороняющиеся угостили напоследок незваных гостей, – очень эффективные боевые роботы. Тяжёлые бронированные машины на антигравитационной подушке с мощным комбинированным вооружением заметно превосходили в бою любую бронетехнику, которой располагали союзники. Однако было этих роботов немного, в единый кулак их собрать никто, похоже, так и не догадался, а учитывая господство атакующих в воздухе, оказать серьёзное влияние на ход боя они не могли. Увеличить их потери – да, сумели, но не более того.

Наблюдать за тем, как идёт массовое истребление ти'тали, Ковалёв не стал – не видел смысла. В отличие от адеров ти'тали были обречены на ксеноцид, и союзники с их массовым вырезанием справлялись вполне эффективно. Конечно, кто-то наверняка успеет сбежать, но лесов на планете почти не было – до предела урбанизированная, она была вполне удобна для жизни, но прятаться на ней можно было разве что в подземных коммуникациях. Рано или поздно их переловят или перетравят газами, как крыс, хотя, конечно, процесс этот мог растянуться на годы. Жестоко, разумеется, но они сами начали войну, так что ответ получился вполне адекватным. Куда больше адмирала заботило, чтобы к союзникам не попали инженеры и ученые ти'тали, а также образцы их высокотехнологичного оборудования и вооружения, но для того, чтобы проследить за этим и исключить возможность нежелательного развития ситуации, на планете оставались имперские контролёры, для силовой поддержки которых выделялось два крейсера – вдруг союзники взбрыкнуть попробуют, в жизни случается всякое, и подстраховаться не мешает.

Союзники, кстати, привычно уже покрутили носами и прочими частями тела, выражая своё неодобрение, но вслух не протестовали. Да и чего протестовать? Трофеев им и без того досталось выше крыши, лет сто ещё как минимум осваивать, а имперцы действовали в точности согласно договорённостям. И потом: за кем сила – тот и прав, а имперский флот был, как ни крути, наиболее влиятельным инструментом воздействия на умы и чувства считающих себя разумными существ в этой части галактики.

Не дожидаясь окончания зачистки, имперский флот сошёл с орбиты планеты и лёг на курс, выводящий его кратчайшим маршрутом ко второй планете ти'тали. Адмирал был намерен выжечь этот гадючник дотла.

Ему нужен был мир в этом секторе, а проще всего добиться мира, когда у тебя просто нет врагов. Именно поэтому его ударная эскадра в очередной раз легла на боевой курс и устремилась к новой добыче.

Глава 12

К последней оставшейся у доигравшихся ти'тали планете неотвратимо приближался толстый полярный лис. Олицетворением этого чуда природы в данном случае являлась эскадра имперских кораблей, которые должны были поставить наконец жирную, красную, с голубоватым ореолом точку в этой затянувшейся войне. Красную потому, что кровь у ти'тали была внешне неотличима от человеческой, ореол – это уже от адеров, которых, как всегда, угораздит оказаться не в то время не в том месте. Но тут уж ничего не поделаешь, такова их «удача» – вечно страдать за чужие ошибки, и переламывать ситуацию у людей сейчас не было ни времени, ни возможности, ни, честно говоря, желания. На сей раз никаких игр с маневрированием, «слепыми» зонами и прочими извращениями планом не предусматривалось. И без того было ясно, что противник уже в курсе того, с кем ему придётся иметь дело, – наверняка с гибнущей планеты до последнего вели передачу информации, и сюрпризом ни для кого имперской эскадре стать уже не светило. Больше того, Ковалёв был уверен, что ти'тали начали подготовку к эвакуации молниеносно, сразу после того, как узнали о начале атаки первой планеты. Теперь главное – скорость: надо было успеть раньше, чем часть врагов успеет сбежать. Разумеется, разведывательная эскадра, усиленная парой крейсеров, была послана ко второй планете ещё до того, как начался штурм первой, и Синицын наверняка отследит траектории, по которым уйдут эвакуационные корабли, но его возможности тоже отнюдь не безграничны, так что требовалось поторопиться.

Курс эскадры был прямым как стрела и упирался точно во вражескую систему. Ковалёв предпочел бы нанести один удар, выжечь планету ти'тали или, в зависимости от настроения, расколоть её и забыть о маленьком народе, создавшем большие проблемы. Но – не получится, планета обещана союзникам, если конкретно – галланам, а значит, придётся её штурмовать, вновь шкурку за шкуркой снимая слои планетарной обороны. Своих солдат на кораблях, конечно, практически нет, поэтому на штурм сейчас идти нечего и думать, ну да ничего страшного. Блокировать систему имперская эскадра легко могла и наличными силами, а там и союзники загрузятся в свои корабли и подойдут. Всё равно от них пользы при уничтожении обороны нет, так что прибудут они как раз к своему выходу, и пускай штурмуют сколько влезет.

Двигатели эскадра не форсировала, незачем было снижать их и без того не бесконечный ресурс, но шла на девяноста процентах максимума. В таком темпе бросок занял пятнадцать часов, после чего вражеская система оказалась на дистанции видимости локаторов. Через полтора часа корабли начали снижать ход, и чуть больше чем через тридцать минут цели оказались в зоне поражения.

При подходе стало ясно, что здесь такой лёгкой «прогулки», как в прошлый раз, не предвидится. Противник, уже получивший информацию о появлении имперских кораблей, явно успел не только очухаться, но и, похоже, организовать оборону. Во всяком случае, никакой суеты и беспорядочных метаний не наблюдалось – эскадра приблизительно того же состава, что и в прошлый раз, уверенно выдвигалась навстречу имперцам, очевидно, планируя дать бой на дальних подступах к планете. С одной стороны, это было правильным решением – корабли обороняющихся не были здесь связаны обилием неучтённого мусора и могли свободно маневрировать, а защищаемая ими планета оставалась вне пределов досягаемости артиллерии имперских кораблей. С другой стороны, Ковалёв на месте противника постарался бы навязать бой как раз внутри системы. Именно обилие всякой гадости вроде астероидов, комет и метеорных потоков (система была изрядно засорена), а также всевозможных добывающих и перерабатывающих комплексов, исправно забивающих все помехами, позволило бы, действуя на грани фола, скрываться за всей этой дрянью, навязывая атакующим маневренный бой. А до него при таких раскладах обязательно дошло бы – зачистка системы исключительно корабельной артиллерией с дальней дистанции грозила затянуться на пару месяцев. Синицын сообщил адмиралу, что несколько кораблей ти'тали покинуло систему, а значит, программа эвакуации началась, и времени сейчас не было физически. Хотя, разумеется, справились бы. Когда огонь ведёт одно-единственное орудие, то результат определяется классом наводчика, а когда весь флот – статистикой. Только вот куда уползут за это время беглецы – это уже вопрос интересный и, возможно, безответный. Хотя нет, не безответный – автоматические шпионы, оставаясь неуловимыми для вражеских локаторов, следовали за ними непрерывно. Другое дело, что и радиус действия этих аппаратов оставался небезграничным.

Тем не менее, несмотря на явные преимущества внутрисистемного боя и наплевав на тактику со стратегией, адеры двинулись в последнюю самоубийственную атаку. Более тяжеловооружённые и защищённые корабли ти'тали держались позади, стараясь, по мере сил, поддерживать огнём первую группу. Расклад такой был логичен и, честно говоря, ожидаем, но к положительным результатам не привёл – имперские линкоры, резко отработав двигателями на торможение, открыли плотный огонь, торопясь разнести корабли адеров до того, как они приблизятся на опасную дистанцию. Кстати, Ковалёв опять же выбрал бы другое построение, пустив вперёд корабли ти'тали. Эти бандуры остановить было не в пример сложнее, чем относительно лёгкие корабли адеров и, хотя их и проредили бы, часть кораблей достигли бы цели. С дальней дистанции их огонь малоэффективен, в разы уступая имперским линкорам, но в упор они имели шанс попортить имперцам кровь. А самое главное, укрывшись за строем тяжёлых кораблей, адеры имели шанс приблизиться к месту сражения с минимальными потерями. Но для этого ведь надо рискнуть своими драгоценными шкурами, а ти'тали такой готовностью не страдали.

На всякий случай Ковалёв всё же подстраховался. Броненосцы Зеты заняли оба фланга, усиливая строй и прикрывая мониторы и авианосцы. Впрочем, мониторы тоже не собирались оставаться в стороне и, хотя их монструозные орудия имели значительно меньшую скорострельность, чем артиллерия «старших братьев», да и количественно уступали тому, что было установлено на линкорах, однако это с успехом компенсировалось калибром. Во всяком случае, первым же попаданием с монитора одному из крейсеров адеров оторвало корму. Учитывая же, что попали ему почти точно в нос, разнеся по пути все внутренности, легко представить, в какой фарш при этом превратился экипаж корабля.

Орудия линкоров, конечно, на такие подвиги способны не были, но их было намного больше, стреляли они чаще, и потому на стороне имперских кораблей сейчас играла всё та же статистика, помноженная на отличные системы наведения. В общем, на дистанцию, с которой они могли более-менее эффективно вести огонь, прорвались только четыре корабля адеров, причём идущий головным был избит уже до такой степени, что, очевидно, просто не мог вести огонь. Во всяком случае, когда корабль тупо прёт вперёд, не стреляя и не пытаясь маневрировать, это говорит о том, что стрелять там уже или не из чего, или некому, или то и другое вместе. Правда, этот манёвр вначале приняли за таран, а молчание орудий – за попытку изобразить подбитую посудину, чтобы потом, когда дистанция уменьшится настолько, что никто уже не успеет отреагировать, откорректировать курс и врезаться в борт какого-нибудь из имперских кораблей. Линкоры даже чуть изменили курс, чтобы иметь возможность уклониться, но вражеский корабль, судя по всему, и впрямь уже не управлялся. Когда его проносило мимо имперского строя, ближайший линкор отработал по нему в упор, ставя точку на его карьере и добавив ещё одно небольшое облачко космической пыли, и на том дело кончилось.

Остальные три корабля всё же открыли огонь, не очень частый и не очень прицельный, – они, похоже, тоже словили уже не по одному попаданию, изрядно поумерившему им и прыть, и возможности. Даже попали один раз в «Империю», вызвав короткое и не слишком интенсивное свечение защитного поля. В ответ «Громовая звезда» вздрогнула от отдачи собственных орудий, остальные корабли тоже не пожелали отстать от флагмана, и в результате последние корабли адеров превратились в мелко нарубленный и хорошенько оплавленный металлолом.

Корабли ти'тали, всё это время стрелявшие сколь интенсивно, столь и безрезультатно (зафиксировано было полтора десятка попаданий, все без пробития силового поля), немедленно развернулись и попытались уйти в свою систему, из которой они так неосмотрительно вылезли. Однако такой манёвр был уже из области анекдотов про слона: «Съесть-то он съест, только кто ему даст?» Так и сейчас – уйти хоботным очень хотелось, но у Ковалёва было по этому поводу совсем другое мнение. Раз уж решили драться, то и по шее извольте словить, а то как-то нехорошо получается. Вы к нам со всей душой, а нам для вас что, снарядов жалко? И потом, космос большой, найдём где вас похоронить, тем более что обряды с могилками имперские артиллеристы с успехом заменяли быстрой и повальной кремацией, так что народу для массовых похорон много в любом случае не требовалось.

Та небольшая фора в расстоянии, которую вроде бы имели ти'тали, на проверку оказалась сплошной фикцией. Во-первых, имперские корабли были заметно быстроходнее, а во-вторых, предполагая, что хоботные попытаются сбежать или, как это пишут в мемуарах, организованно отступить на заранее подготовленные позиции, Ковалёв малость подстраховался. Пока тяжёлые корабли азартно отстреливали рвущихся к ним адеров, его крейсера и эсминцы, сконцентрированные на флангах, теперь шли параллельно кораблям ти'тали, непрерывно их обстреливая и пытаясь в первую очередь вывести из строя двигатели. Прежде чем основные силы эскадры подошли достаточно близко, чтобы начать разносить ти'тали прямой наводкой, лёгкие силы успели «стреножить» два и уничтожить один вражеский корабль, не получив в ответ повреждений, если не считать контузии по носу одному из крейсеров. Попадание вражеского орудия большого калибра не смогло из-за расстояния пробить силовое поле, но сбило корабль с курса, да так резко, что всех, кто был в тот момент на ногах (не хрен во время боя покидать амортизационные кресла, устав в данном случае – это книга, написанная кровью), с этих самых ног сбило. Как результат – многочисленные ушибы, два сотрясения мозга и один перелом лодыжки. Плюс от чрезмерной нагрузки разом выбило часть энергетических цепей, возникли небольшие пожары (два человека отправились в госпиталь с ожогами, трое – с отравлением, надышавшись дыма от теоретически негорючего, но на деле весьма даже ярко пылающего пластика), которые быстро погасили, попросту загерметизировав отсеки. В общем, ничего смертельного или опасного, но на пару-тройку часов корабль отправился за спину своих товарищей по возможности чиниться. В принципе боеспособность он сохранил, но Ковалёв не хотел рисковать людьми и техникой даже на самую малость больше того, что было необходимо.

Когда линкоры, настигнув вражескую эскадру, вновь открыли огонь, исход боя ни у кого уже не вызывал сомнений. Через полчаса два последних уцелевших корабля противника связались с имперскими кораблями и передали, что сдаются. Это им не помогло – Ковалёв, когда ему доложили, лишь пожал плечами и сказал, что ему пленные не нужны, империи – тем более. Сразу же после этого вражеские корабли были в клочья разнесены корабельной артиллерией.

Оборона системы была организована по тому же не оправдавшему себя принципу пассивных орбитальных укреплений, что и в прошлый раз. Правда, крепостей было побольше… Ну и что? Лишние несколько залпов эскадры плюс наводчики мониторов потренируются в полигонных условиях. В общем, можно было работать. Как раз за это Ковалёв не беспокоился совершенно, такие действия стали рутиной ещё тогда, когда он завоёвывал сектор, объединяя под своей тяжёлой рукой бывшие имперские планеты. Нынешняя ситуация не сулила абсолютно ничего нового.

А за теми кораблями ти'тали, что успели покинуть систему, рванулись лёгкие силы – крейсеры, эсминцы. Догонят, куда же денутся. Но атаковать не будут. Капитанам отряженных для преследования кораблей адмирал приказал вначале проследить, куда они уходят. Не тот народ ти'тали, чтобы уходить в неизвестность. Наверняка предусмотрели и вариант с бегством, пусть не для всех, но для правящей верхушки точно. Стоило посмотреть, куда они дёргают, вдруг удастся с их помощью нарыть ещё что-то «вкусное»…

Союзники подтянулись только через двое суток. Вначале с планетой провозились, потом на своих тарантасах еле доползли. Ну и ладно, ничего страшного. Ковалёв успел провести досмотр по всей системе – вдруг кто выскочит из-за неприметного астероида и начнёт шмалять во все стороны? Для полноты ощущений ещё и профилактику механизмов на некоторых кораблях провели – так, на всякий случай. Случаи, как известно, разные бывают, уж в этом Ковалёв успел убедиться, поэтому такими незапланированными возможностями не пренебрегал. Да и команды отдохнули.

А дальше силам коалиции пришлось устраивать штурм без поддержки имперских истребителей, потому что авианосцы Ковалёв забирал с собой, но, как сообщили впоследствии наблюдатели, они и сами неплохо справились. Уж что-что, а воевать их в эту короткую, но жаркую кампанию научили очень прилично, так что раздолбали союзники планетарную оборону вовсю. Потеряли, конечно, истребителей преизрядно, зато лихо наловчились использовать при штурмовке боевые корабли, входя на них в плотные слои атмосферы. Ковалёв и сам так умел, но не ожидал, что и у опелов, а именно они такими извратами со штурмовкой занимались, выйдет что-либо путное – слишком уж велика была разница в технике. Тем не менее вышло, и не хуже, чем у имперцев. Ценная, кстати, информация – мало ли как в будущем отношения между цивилизациями сложатся.

А имперская эскадра на всех парах мчалась за ушедшими кораблями ти'тали. Если верить показаниям автоматических зондов, все они, отойдя подальше от ставшей вдруг негостеприимной родной системы, легли на курсы, сходящиеся в одной точке. Именно к ней и пошла имперская эскадра – зачем устраивать гонки с препятствиями, если можно спокойно, можно сказать, с комфортом прийти первыми.

Собственно, бросок оказался не таким и длинным – трое суток экономичным ходом. В конце – звезда, жёлтая такая, совсем как родное Солнце, ну, может, чуть поменьше, но на совершенно непринципиальную цифру. Планетная система – шесть планет размером от Марса до почти что Юпитера. Точнее, чуть поменьше Юпитера и чуть побольше Сатурна, да ещё и с кольцом. Правда, жиденьким, и если украшение вокруг родного, с детства знакомого по картинкам Сатурна выглядело солидно и впечатляло масштабами, то здесь и были всего-навсего две жалкие полоски. Правда, сверкали ярко – наверное, было там много льда и замёрзших газов, да и светило местное было к планете поближе, чем дома, так что доставалось ей света чуть больше.

А так вроде бы и ничего больше. Пояс астероидов отсутствует, комет мало, метеорных потоков тоже: раз-два и обчёлся. Чистенькая, в общем, система, аж завидно. Навигация в ней – дело простое и незамысловатое, хотя с точки зрения обороны – тяжелее.

Планет, теоретически пригодных для жизни, судя по данным, которые получили при экспресс-сканировании, – две. Одна на орбите чуть меньшего радиуса, чем орбита Земли, и примерно соответствующая Земле размерами. Вторая – таких же габаритов, спутник того самого газового гиганта. Впрочем, её повторное сканирование, на сей раз с меньшей дистанции, быстро убедило Ковалёва в том, что как раз здесь ловить нечего. Застывший ледяной мир, пики замёрзшей воды чуть зеленоватого оттенка высотой с небоскрёб, наверное, результат вулканической деятельности, и всё это, подсвеченное насыщенно-фиолетовым кольценосным гигантом, невероятно красиво. На такую планету хорошо возить туристов, чтобы рассматривали искрящиеся и переливающиеся в неверном свете достопримечательности и громко восторгались, но устраивать там колонию… Нет, как раз это вряд ли. Жить или хотя бы выживать на такой планете сложно, даже обладая имперскими технологиями. А ти'тали мало того, что уступали людям в развитии, так ещё и были изначально теплолюбивы. Нет, эту планету из списка подозреваемых стоило пока что исключить, сосредоточив внимание на цели номер два.

Вот эта планета была куда перспективнее. Зеленовато-голубой шарик с большим уклоном в сторону зелёного. Когда пара эсминцев легла на орбиту и просканировала поверхность, предположения Ковалёва незамедлительно подтвердились – климат почти как на Земле, атмосфера пригодна для дыхания, разве что кислорода чуть побольше, а азота, наоборот, поменьше. Конечно, местное солнце давало меньше тепла, но и орбита была другой, в общем, то на то и выходило. Вся поверхность единственного небольшого материка была покрыта лесом. В глаза сразу бросались огромные деревья, по высоте напоминающие земные секвойи. В целом растительный мир оказался разнообразнейшим, это даже с орбиты видно было. Про животный сказать было сложно, но какой он – не важно. Даже если фауна и агрессивна, смертельного в этом ничего нет, потому что любой тираннозавр спасует перед лучемётом, а значит, порядок, случись нужда, навести можно быстро и качественно. Словом, планета, на которой можно основывать великолепный курорт, но колонизировать не очень удобно – площадь земель, пригодных к использованию, невелика. Материк, несколько сотен больших и малых островов, где-то одиночных, где-то в виде архипелагов, – и всё, пожалуй. На полюсах белоснежные ледяные шапки – словом, красивая во всех смыслах планета. А главное, спрятать на ней можно что угодно.

На орбите, что характерно, никакого, даже крошечного намёка не то что на орбитальные крепости, даже на обычные спутники не наблюдалось. Всё правильно: секретность и скрытность порой лучше, чем любые системы обороны, и если большие шишки из числа ти'тали и впрямь готовили эту планету в качестве захоронки, рассчитывая отсидеться в случае неприятных жизненных коллизий, то они должны были это учитывать. Если придётся бежать с родной планеты – значит, её оборона не справилась. Не справилась оборона – значит, надо прятаться. Довольно простая логическая цепочка.

Сканирование местности провели неторопливо и тщательно, благо, если верить данным, по-прежнему поступающим от автоматических шпионов, первый из кораблей ти'тали явится сюда самое раннее через земные сутки. Результат, кстати, был получен почти сразу – небольшая, хорошо замаскированная база, очень похоже, что пустая, функционирующая в автоматическом режиме. Это подтвердили и десантники, немедленно высадившиеся на планету и быстро обшарившие неплохо замаскированные строения. Архитектура была примитивная, но сами здания оказались весьма функциональными, на поверхность выходя максимум на этаж, зато в глубину планеты внедряющиеся этажей на десять. По сути, это был очень прочный, хорошо спланированный и комфортабельный бункер, в котором и впрямь можно спокойно отсидеться. Конечно, на глубокое сканирование он рассчитан не был, от него вообще ничего не спасёт, но, с другой стороны, звёзд много, планет ещё больше, искать беглецов пришлось бы долго и без малейшей гарантии успеха, поэтому обычной маскировки было вполне достаточно.

Кстати, на бункере даже защиты по принципу свой—чужой не стояло. Пугалка для зверей была, и всё – настолько, видать, уверены были хоботные, что это место никто не обнаружит. Ну, блажен, кто верует. Правда, двери оказались закрытыми, но вскрыть замки для одетого в боевой скафандр десантника – дело одного удара. Не удара даже, а просто толчка бронированным плечом.

Изнутри бункер тоже ничего так оказался, даже жалко такой взрывать. Да и зачем? Строение это после минимальных затрат на модернизацию и самим использовать можно, поэтому Ковалёв приказал установить свою систему защиты, запереть двери наглухо и не трогать – кто знает, может, и пригодится. На обследование помещений и повторную консервацию найденного добра затратили часа два, не больше, а в это время с кораблей продолжали исследовать планету. И нашли кое-что ещё.

На одном из архипелагов, который, очень похоже, сотни, или даже тысячи лет назад был то ли очень большим островом, вроде Гренландии, то ли очень маленьким, поменьше даже, чем Австралия, материком, обнаружили остатки древних строений. Сейчас над водой возвышались только небольшие скалистые острова, когда-то бывшие, очевидно, вершинами гор. На одном из таких островов и обнаружили торчащие на поверхности куски перекрытий, искорёженные, скрученные чудовищным усилием практически до неузнаваемости, но при этом явно искусственного происхождения. Строения были разрушенные землетрясением – так, во всяком случае, утверждала аппаратура крейсера, с которого их обнаружили. Очевидно, когда-то эти места трясло так, что здесь просто физически ничего не могло уцелеть. Если уж затонул целый материк, то представить, какое буйство стихий разыгралось, было сложно.

Ничего особенного, кстати, в подобных находках не было. Цивилизаций, погибших или скатившихся обратно к животному существованию в самом начале пути, много, и руины такие не редкость. Вот только эти руины были высокотехнологичными, металл и пластик пережил сами конструкции, и теперь оставалось только гадать, кто основывал эту базу. Однако, пока Ковалёв с праздным любопытством осматривал обломки, Шерр, который рискнул залезть поглубже, успел разобраться в ситуации. Всё же он прожил в империи практически всю свою жизнь, и кое-что, над чем выходцам с Земли пришлось бы поломать голову, для него были само собой разумеющимся. Сильно в глубину он, конечно, не полез, потому что пролом, через который они проникли внутрь древнего строения, находился чуть выше уровня океана, и нижние ярусы были не только разрушены, но и затоплены, однако и того, что он увидел, хватило для понимания ситуации. Выбравшись наружу и ухитрившись в своих поисках отделаться лишь распоротым о какую-то железку рукавом, он с загадочным видом поманил за собой Ковалёва, а когда они отошли в сторону, быстро зашептал:

– Ты знаешь, что это такое?

– Нет, разумеется. Да ты говори, говори, я же вижу, как тебя распирает.

– Это – остатки базы Передового рубежа! – восторженно объявил доктор и гордо подбоченился, ожидая, что его слова произведут должное впечатление. Увы, он ошибся – Ковалёв абсолютно не представлял, что это такое. Когда он объяснил это Шерру, доктор пару секунд выглядел ошарашенным, но потом быстро сориентировался и ввёл адмирала в курс дела.

В последний мирный период существования Первой империи, когда она достигла пика своего могущества, была запущена амбициозная программа Передового рубежа. Мера сколь дорогая, столь и вынужденная, связанная с тем, что империя в тот момент оказалась в стратегическом тупике. Дело в том, что заселение космоса шло неравномерно. Первая волна переселенцев, хлынувшая за пределы империи то ли сразу после её образования, то ли даже чуть раньше, колонизировала разом несколько десятков планет. Тогда же была колонизирована и Земля. Кстати, колонизировали её дважды. Потомки первых колонистов, выродившиеся и одичавшие, до сих пор встречаются в джунглях Амазонки, а плотно заселить планету и сделать её одной из наиболее развитых в Первой империи удалось намного позже. Впрочем, это не главное, главное то, что люди разом, преодолевая сопротивление иных рас, хапнули огромный сектор пространства. Только вот на одних планетах колонии успешно развивались, а на других оказались нерентабельны и были частью эвакуированы, частью забыты и постепенно скатились в средневековье, а какие-то вообще погибли. Это обычная ситуация, когда работа идёт без чётких планов и нормальной разведки, и удивляться тут совершенно нечему.

Этот выплеск изрядно уменьшил число имевшихся в империи пассионариев, сиречь наиболее жизнеспособных, агрессивных и непоседливых организмов. В дальнейшем развитие империи шло уже достаточно спокойно и довольно планомерно. Люди не торопясь давили соседей, те пищали и плющились, освобождая территории, и постепенно империя увеличивалась в масштабах, плавно развиваясь как технологически, так и числом жителей.

Однако со временем наступило пресыщение. Людям надоело и размножаться столь активно, и рисковать шкурой, осваивая новые миры. К чему всё это, если народ и так сыт, обут, одет, а доступных материальных благ столько, что всё не перепробовать и за десять жизней? Вот тогда и сказалась потеря тех самых пассионариев в начальный период экспансии. Без них силы-то на продолжение развития были, но не было желания. Империя замерла.

Однако в руководстве империи сидели умные люди, прекрасно осознававшие банальнейшую, но не ставшую от этого менее актуальной мысль: остановка движения вперёд – это первый шаг назад. А раз люди сами идти вперёд не хотят, значит, надо их толкнуть. Именно для этого и была предназначена разработанная имперскими аналитиками программа.

По сути, она была сколь проста, столь и жестока. У Ковалёва вообще сложилось впечатление, что руководители Первой империи сантиментами не страдали в принципе. Планировалось создать мощные военно-промышленные базы в нейтральных секторах, а потом резко заселить их, для чего можно было использовать, к примеру, такой незамысловатый ресурс, как постояльцы тюрем с длительными сроками, заменив им неблагоустроенные камеры на шанс начать всё сначала и многого добиться. Ну а после этого, когда сфера, на периметре которой будут находиться заселённые людьми планеты, скачком увеличится в два-три раза, объявить всё, что внутри, территорией империи и предложить остальным расам убираться вон. Это должно было спровоцировать большую войну, а на этой волне человечество получило бы очередной толчок, пускай и связанный в основном с инстинктом самосохранения. Разумеется, это полностью проблему не решило бы, но дало бы серьёзную отсрочку, запас времени, а там можно было бы изобрести что-нибудь новенькое.

Увы, как это часто бывает, все планы нарушились из-за того, что кто-то спланировал по-своему, совсем не так, как имперцы. Этот кто-то в лице сразу нескольких соседних цивилизаций сам, как оказалось, планировал войну против империи и начал её тогда, когда люди к войне были не готовы. Со всеми вытекающими последствиями вроде развала государства в финале. Ну а базы Передового рубежа, частью построенные и оснащённые, частью вообще недостроенные, так и остались заброшенные и забытые. Так как операция считалась секретной, координаты систем в открытый доступ не попали, и вскоре об этих базах попросту забыли. У людей были дела поважнее, чем поиск полуистлевшего оборудования на далёких планетах.

Когда Шерр закончил рассказ, а было это уже на борту линкора, Ковалёв, почесав переносицу, спросил:

– Скажи, мы с этого что-то иметь сможем?

– Вряд ли. – Шерр в точности повторил его жест. – Там всё разрушено. Может быть, в глубине что-то найдётся, но вряд ли. Солёная вода, знаешь ли, не лучшая среда для долгосрочного хранения чего-либо.

– Понятно. Тогда для чего ты мне об этом с такой таинственностью рассказывал, да ещё так разволновался?

– Но ведь это наследие наших предков!

– И что с того? Вон на Земле целый пантеон нашелся – что-то ты не рвался туда, когда несколько лет без дела бултыхался.

– Просто в тот момент там было слишком людно, – объяснил Шерр. – А мне не хотелось светиться. Но слушай, Василий, всё же ты очень приземлённый человек.

– Какой уж есть, – пожал широченными плечами адмирал, ничуть не обидевшись на «приземлённого». – Я просто считаю, что нечего танцевать над развалинами, если там нет для нас ничего интересного. Кстати, а как ты определил, что это не просто реликт времён Первой империи, а именно секретная база?

– Есть признаки, – туманно ответил доктор и многозначительно поднял указательный палец. – Когда-то я интересовался этим вопросом, поэтому знаю чуть больше других.

Ковалёв пожал плечами – он знал привычку Шерра делать из любой мухи слона и с чувством собственной исключительности вещать по поводу и без. Оставив реплику собеседника без внимания, он секунду помолчал, а потом задумчиво сказал:

– Ты знаешь, док, а я ведь имею на эту планету кое-какие виды.

– Какие? – с интересом поднял голову от кружки с чаем Шерр.

– Думаю, здесь стоит разместить базу. В смысле нашу базу, уж больно хороша планетка, чтобы её бросать. Это место будет только для нас, в смысле не для всех имперцев и не для всех землян, а для тех, кто рискнул и ушёл с нами тогда в космос, для первых… Я, наверное, говорю сумбурно, но думаю, раз уж судьба выбрала нас, должно быть как можно больше того, что будет нас и наших потомков отличать от всех остальных. Это чувство элитарности не даст нам и нашим потомкам забыть о своём долге перед империей.

– Как бы наоборот не получилось. – Шерр в сомнении покачал головой. – Ну да ладно, может, ты и прав, надо будет обдумать на досуге. А пока давай-ка поспи – скоро прибудут наши злейшие друзья. Хорош ты будешь, если опять вымотаешься до боя.

– А, плевать, – махнул рукой адмирал, – справлюсь. На худой конец таблеток нажрусь. Но ты подумай, подумай. Мне кажется, надо создавать нечто вроде древнего рыцарского ордена, задачей которого будет всемерно заботиться о том, чтобы наши потомки опять не уничтожили то, что мы создаём. И все мы сейчас – прямые кандидаты на то, чтобы стать ядром этого ордена. Иначе, сам знаешь, история будет повторяться раз за разом.

– Я понял, что ты имеешь в виду, – кивнул Шерр. – Знаешь, стоит обдумать эту мысль, когда соберёмся нашим первым экипажем. Всё равно если создавать что-то, то у руля должны остаться мы же, а не то даже самое хорошее и нужное дело быстро захиреет просто из-за того, что постепенно потеряет цель, для которой создавалось. А теперь всё равно давай-ка иди отдыхай. Это я тебе не как врач приказываю, а как друг советую.

– Спасибо. Ты лучше скажи мне, а такие планеты, ну, которые Передового рубежа, ведь наверняка есть ещё. Можно их отыскать?

– Не знаю. – Шерр задумчиво посмотрел в свой чай, словно пытаясь найти на невидимом под слоем ароматной тёмно-коричневой жидкости дне кружки ответы на все вопросы мироздания. – Их ведь не нашли, когда существовала моя империя, так что…

– Вопрос не в том, нашли или не нашли. Вопрос – искали или не искали, а если искали, то насколько серьёзно. Сильно подозреваю, что, когда об их существовании вспомнили, они Второй империи были не так уж и нужны. Поэтому если и искали, то вряд ли очень уж интенсивно, зато теперь имеется шанс, и неплохой.

– Шанс? – Доктор печально улыбнулся и вздохнул. – Не смеши, на этих развалинах мы не получим никакой информации о том, где могут быть остальные базы.

– Сама база, – наставительно поднял палец Ковалёв, – уже информация. Ты мне головой-то не мотай – ты мозгой пошевели. Где был центр Первой империи – известно. Где находится планета – тоже. Тапереча замеряем расстояние, обводим сферу, даём плюс-минус – и вуаля! Конечно, придётся обследовать массу планет, работа адова, но всё же их количество конечно. Вряд ли шансы велики, но обнаружим одну базу – найдём все, а там может быть очень много интересного. В нашем положении, сам знаешь, сгодиться может всё, а значит, и брать надо всё, что гвоздями к полу не приколочено. А что приколочено – отдирать и тоже брать.

Ошалевший от такой логики Шерр лишь крякнул. Ковалёв усмехнулся:

– Давай не тушуйся. Этот поиск тебе организовывать.

– Мне? Но…

– Не «но», а надо. Ты у нас волею случая оказался лучшим специалистом по Первой империи – тебе и карты в руки.

Шерр лишь вздохнул да головой покрутил, словно ему воротник жал, но возражать даже не попытался. Оно и понятно. Во-первых, доктор прекрасно знал, что от адмирала так просто не отделаешься, а во-вторых, Ковалёв видел, что его захватила эта идея. Ну и ладненько, ну и здорово. Теперь Шерр будет заниматься делом и не только перестанет под ногами путаться, но и вновь начнёт себя нужным чувствовать. А то ведь в последнее время он вообще как-то не удел, и видно, что это его тяготит. Это уже непорядок, поскольку создаёт нездоровый моральный климат, так что пускай работает. Нароет что-нибудь – будет замечательно, ну а не нароет… Всё равно кучу систем хоть поверхностно, да исследует, какую-то информацию соберёт, а она лишней никогда не бывает. Ещё потом планету можно его именем назвать – если честно, Шерр уже тем, что запустил процесс реанимации империи, заслужил намного больше. Ладно, главное, чтобы дозрел сам, поэтому давить не надо. Через пару-тройку дней наверняка придёт, и вот тогда уже будет деловой разговор, ну а пока лучше немного подождать, чем потом год уламывать.

Шерр ещё раз посоветовал адмиралу поспать и ушёл к себе. Наверняка уж он-то будет не спать, а обдумывать и обсасывать со всех сторон предложение адмирала. Ну и флаг ему в руки, а адмиралам всё же отдыхать стоит, поэтому, пожелав самому себе спокойной ночи, высокий чин удалился в спальню.

Выспаться Ковалёв к прибытию первого корабля ти'тали не успел, но всё же пару часов отдохнул и вывел свои корабли к точке рандеву с хоботными. В тот замечательный день история этой беспокойной расы пришла, как и следовало ожидать, к своему логическому завершению, и после того, как был расстрелян их последний корабль, имперская эскадра наконец-то вернулась на базу. Как по привычке уже говорили Ковалёв со товарищи, они возвращались домой.