Часть третья

Сладким мечтам о долгом-долгом, а главное, спокойном сне я предавался весь первый день похода. Так и грезил, как наяву, отличным отдыхом до тех самых пор, пока мы не добрались, уже после захода солнца, до нашей цели — бастиона Рохар. А там, едва поставили мой шатер, сразу же завалился спать. Даже ужина дожидаться не стал.

Но продрыхнуть до утра мне не дали. Разбудили меня, как мне показалось, буквально через пару часов — глухой ночью, когда даже лесные обитатели спят. А все моя дражайшая невеста… которая буквально ворвалась в мой шатер и бесцеремонно растолкала. А когда я продрал глаза и, моргая, уставился на нее, сердито вопросила:

— Стайни, ты что, вернул свою демоническую кошку?!

— Я? Кошку? — изумленно выпучился я на Кейтлин, спросонья не соображая ничего.

— Да, талиара своего! — пояснила нетерпеливо мотнувшая головой девушка.

— Нет… — растерянно протянул я, не понимая, с чего ко мне вообще такие претензии возникли. Но на всякий случай обратился к задвинутой в самый уголок сознания ментальной связи со своим талиаром. И, как обычно в последнее время, ощутил демоническую кошку далеко-далеко. Умиротворенно спящую. Не иначе после удачной охоты.

— А лучше бы — да! — в сердцах молвила Кейтлин, прежде чем выместись прочь из моего шатра.

Я было недоуменно пожал плечами, да тут до меня дошло, что что-то не так. Какое-то необъяснимое, кажется, проникающее в каждую пору тела, ощущение близкой угрозы, иррационального страха витает в воздухе. Как при появлении поблизости демонов.

«Что, дотумкал наконец?» — снисходительно высказался нисколько не испуганный бес, стоило мне только обратить на него ошарашенный взгляд.

Подскочив с войлочной подстилки, расстеленной на полотняном полу шатра для вящего комфорта и тепла, я схватился за оружие. А потом, опомнившись и сообразив, что сиюминутной опасности нет, принялся спешно облачаться в доспех из драконьей чешуи. Даже очень спешно, потому как ощущение страха с каждым мигом все усиливалось…

Когда я, полностью экипированный, выскочил из шатра, дело дошло уже до того, что обеспокоенные лошади начали с ржанием рысью бегать туда-сюда по отведенному им уголку на полянке. Хорошо, пока не решались броситься прочь и растоптать преграду из шатров и людей, запирающую им выход из пространства, ограниченного с одной стороны высоченным каменистым холмом, бывшим когда-то бастионом Рохар, а с боков — двумя его протяженными отрогами. Которые образовались, видимо, в результате предпринятых когда-то работ по разбору развалин и извлечению из них целого строительного камня.

Но серьезной проблемой перепуганные животные стать не успели. К ним Кейтлин подошла и, отогнав погонщиков, обратила на лошадей и мулов какое-то усыпляющее заклинание объемного действия. И те просто попадали наземь почти моментально.

Сразу стало тихо. И в этой практически полной тишине особенно громко прозвучал возглас ди Мэнс, распорядившейся:

— Немедленно стянуть фургоны в кольцо и занять за ними оборону!

После чего она, облаченная в легонький костюм, нырнула в свой шатер. А среди обозников и наемников началась суета. Та суета, от которой обычно не бывает никакого толку.

Однако к тому времени, когда Кейтлин в сопровождении Ильмы и Тарии выбралась из шатра в кроваво-алом доспехе из драконьей чешуи, с ярко пламенеющим в ночной темноте жезлом в правой руке, ее указание все же было выполнено. Из фургонов был выстроен круг, в котором, в полной готовности к бою, скопились все наши люди. И за его пределами оставались разве что старшины — обозный и воинский, Джегар с остальными телохранителями ди Мэнс, возбужденно стискивающий легкий стреломет Гэл и я.

— Остальных это тоже касается! — резко бросила приблизившаяся к нам леди. — Быстро все в круг — я поставлю ограждающий полог! — И, чуть повернув голову, обратилась к своим телохранительницам: — Ильма, Тария, вы тоже… А ты, Стайни, останься.

Я кивнул. И, ободряюще похлопав по плечу умоляюще уставившегося на меня Гэлана, отправил его с остальными за фургоны. Нечего ему тут делать… В преддверии атаки демонов.

Прежде чем поставить ограждающий полог, магесса еще заклинание «Доблесть Гавейна» воплотила. Что позволило людям, которых от страха уже изрядно потряхивало, облегченно вздохнуть. Да и меня тоже отпустило. Хотя, надо заметить, в этот раз не так сильно и пробрало, как, к примеру, на постоялом дворе перед бегством Энжель…

Вскоре над кольцом из фургонов возник отливающий серебром прозрачный пузырь ограждающего полога. А я и моя невеста остались стоять за ним. За этим призрачным барьером, что должен всех от нападения демонов уберечь. Впрочем, о нас Кейтлин тоже не забыла, ибо в зыбко колышущемся пологе тут же возникла округлая прореха-дыра, через которую мы сможем в любой момент заскочить в безопасное пространство, под купол.

Ну а затем ди Мэнс, не говоря ни слова, сотворила новое, огромное, ослепительно-яркое солнце. И подвесила его сверху, в сотне ярдов над куполом серебрящегося полога. Отчего сгустившуюся ночную мглу, наверное, на пару миль окрест нашей стоянки разогнало. Светло стало — буквально как днем. Правда, это не помогло нам увидеть приближающегося врага. Демоны, похоже, были еще довольно далеко от нас. Да и обзор с места, на котором мы находимся, крайне невелик.

Впрочем, вскоре стало ясно, хотя бы с какой стороны появления незваных гостей, пришедших из Нижнего мира, вообще ожидать. Когда слева, с дальнего к нам отрога хребта, донесся безумно громкий холодящий душу вой:

— У-у-у…

Взвыло какое-то чудовище — явно не волк, так как в таком случае размером быть он должен с крупного элефанта.

— У-у, у-у… — подхватили-разнесли этот вой другие демоны из спешащей к месту трапезы стаи.

— Что же это за твари такие? — ошарашенно вопросил я.

Кейтлин ничего мне не ответила, только едва слышно выругалась. И… И одним взмахом жезла затянула дыру-прореху в ограждающем куполе. После чего бросилась влево, прямо на преграждающий путь отрог-отвал из негодного камня, уже на бегу скомандовав мне:

— Стайни, за мной!

Ну а мне что оставалось делать после этого? Только броситься за Кейтлин. Что я, собственно, немедля и сделал. Рванул за ней, стремительно домчавшейся до начала каменистого склона и уже карабкающейся по нему наверх.

Нагнал. И, пристроившись сбоку от девушки, упорно рвущейся к вершине отрога меж редких кустарников и деревцев, повторил свой вопрос:

— И все же — что это за твари такие?

— Судя по вою, что мы слышали, — демонические гончие, — ответила чуточку задыхающаяся магесса.

— Вот… — выругался теперь уже и я, мигом припомнив сразу пару досужих басен, ходящих об этих существах. Весьма жутких басен…

— Вот-вот! — подхватила криво усмехнувшаяся Кейтлин. А затем спросила: — Знаешь, что они собой представляют?

— Не, только по слухам, — отрицательно помотал я головой, давая ди Мэнс возможность просветить меня. Она ж у нас образованная — Магическую Академию заканчивала. Наверняка знает все о демонических созданиях не как я — по пьяным россказням завсегдатаев таверн, а по умным книгам — бестиариям, составленным и многажды проверенным охотниками на демонов.

— Это совершенно дикие и чудовищно быстрые твари, — немедля начала радовать меня леди. А дальше — больше. — С пастью, как у крокодила, с подобной проволоке густой шерстью, в которой застревают стрелы и вязнут клинки, да размером — с хорошую лошадь. Ну и, как все демонические существа, они еще обладают высокой устойчивостью к магии.

— Да уж, умеете вы обрадовать, прекрасная маркиза, — потрясенно выговорил я.

— Так что сам можешь представить, — продолжала словно не слышавшая моих слов магесса, — что произойдет, если нам придется сойтись с этими тварями в прямой схватке. Ограждающий полог надолго их не остановит. А когда он падет и демонические гончие ворвутся в круг… Да начнут гоняться за свежим мясом… Тут-то нам конец и придет. Потому как такому грозному врагу наши наемники толком не сумеют ничего противопоставить, а я в их окружении не смогу эффективно использовать свой дар. Ведь слабыми магическими ударами демонических гончих не пронять, а сильные, вроде «Огненного метеора», использовать будет попросту невозможно…

— То есть вы, леди, хотите перехватить демонов еще по пути и не дать им ворваться в наш лагерь? — сообразил я.

— Совершенно верно, Стайни, совершенно верно… — выдохнула даже не повернувшая в мою сторону головы девушка, ускоряясь насколько это возможно. Так что мелкие камни и комья земли полетели из-под ее ног и покатились вниз по склону.

— А что, слабые заклинания их совсем не берут? — обеспокоенно вопросил я, тоже прибавив ходу.

— Ну брать-то берут, да ты попробуй в них еще попади, Стайни… — парой долгих мгновений спустя ответила сопящая Кейтлин.

А через какую-то минуту мы очутились на вершине каменистого отрога, откуда открывался прекрасный вид на местность к юго-западу от руин древнего бастиона. И замерли на нем, загнанно дыша. Слишком крутым и протяженным оказался подъем, чтоб так вот на него взлетать.

— Хорошее место! — повертев по сторонам головой, одобрила нашу позицию магесса.

— Это да, — легко согласился с ней я. Место действительно хорошее. Тут обращенная от нас сторона отрога даже круче, чем та, по которой мы поднимались сюда. На нее никаким демонам не заскочить с ходу, в два прыжка. Да и обзор отсюда открывается великолепный. Ну и нас тоже видно хорошо… Это означает, что мы не останемся незамеченными тварями из Нижнего мира. И они обязательно бросятся к нам.

— Значит, здесь мы демонических гончих и встретим, — тотчас же решила моя спутница. И принялась распоряжаться: — Так, Стайни, готовь стрелки с нестабильными стихиальными накопителями. Твоя задача — глушить тех тварей, что не попадут под мой основной удар. И не давать им слишком быстро перемещаться, чтоб я могла спокойно с этими недобитками разобраться.

— А что у нас будет за основной удар? — поинтересовался, без промедления начиная снаряжать стреломет потребным боеприпасом.

— Я намерена воплотить так называемую «Наковальню Воздуха», — уведомила меня магесса.

Сочтя задумку ди Мэнс вполне себе имеющим перспективу планом сражения, я успокоенно кивнул. Да, несомненно, для демонов будет неприятным сюрпризом оказаться на лужайке, по которой, в совершенно произвольных точках, со всесокрушающей силой лупят спрессованные до каменной прочности сгустки воздуха. Причем, зная одну умопомрачительно красивую и бесподобно стервозную особу, можно не сомневаться, что удары «Молотов Воздуха» будут действительно сокрушительными, а площадь поражения воплощенного заклинания третьей ступени — чудовищно велика. Недобитков явно окажется мало.

— Проклятье! — выругалась вдруг Кейтлин. — Не успею… — Но тем не менее отказываться от своего замысла не стала и спешно принялась магию творить.

А я, как завороженный, уставился на поросший старым ельником каменистый горный отрог, соседствующий с нашим взгорком. Там меж заполненных гротескными тенями деревьев и крупных скальных обломков замелькали темные тени-фигуры внушающих оторопь своими чудовищными размерами косматых волков. Являющих собой совершенно фантасмагорическое зрелище! С этими пастями — куда там крокодильим! С этими горящими глазами — угольями… и с этой, капающей с клыков, зелено-фосфоресцирующей слюной…

— У-у-у… — вновь пронесся над предгорьями Палорских гор леденящий душу вой. Это, завидев нас, подал голос огромный-преогромный вожак, ведущий стаю, наверное, в дюжину голов.

И взвыл он не просто так. А не иначе — указывая своим сородичам цель. Неспроста же вся стая демонических гончих после этого, чуть изменив свой курс, рванула вниз по склону и через луг — напрямки к нам!

— Э-э-э… — протянул я, покосившись на погрузившуюся в творение заклинания Кейтлин и, кажется, не замечающую ничего вокруг. А твари эти демонические уже подбираются к нам… Бегают-то они, оказывается, просто невероятно быстро! Куда там гончим или самым быстрым рысакам! Их бы они, даже дав изрядную фору, вмиг нагнали и ушли в отрыв.

Магесса никак не отреагировала на мой предостерегающий возглас, а демоны меж тем преодолели уже половину лужайки, что должна была той самой наковальней стать, по которой ударят «Молоты Воздуха». И, несколько нервно облизнув губы, я взвел стреломет. Изготавливаясь к неизбежному бою…

А Кейтлин все не воплощала и не воплощала творимое заклинание. Хотя давно, давно уже было пора! Тянулись тягуче-долгие мгновения, но ничего не происходило… Что заставляло меня раз за разом, со все возрастающей тревогой коситься на отрешившуюся от мира Кейтлин да судорожно соображать, как же я буду всех этих демонических гончих изничтожать, если она не успеет нанести по ним удар.

Как вдруг… Коротко взрыкнув, вожак, заметно опережающий основную массу демонических гончих, запнулся и кубарем покатился по склону. И… И, резко подскочив на ноги, бросился назад, мимо замедлившихся собратьев. Заскулив при этом, как какой-то нашкодивший пес. А испуганно взвывшая стая — за ним!

— Что это было? — медленно опустив стреломет, разинул я рот. И обратив совершенно очумелый взгляд на магессу, потребовал от нее объяснений: — Какое-то хитрое заклинание?

— Нет… Я еще ничего сделать не успела… — ответив мне не менее очумелым взглядом, помотала головой Кейтлин.

— Тогда мне ничего не понятно, — пробормотал я, провожая взглядом убегающих, поджав хвосты, выходцев из Нижнего мира.

— Думаешь, мне понятно? — не преминула съязвить на удивление быстро пришедшая в себя Кейтлин, присоединяясь к наблюдению за захватывающим зрелищем удирающего врага. И фыркнула еще: — Не больше твоего, Стайни!

— Да, дела… — протянул я, когда демонические гончие, проскочив обширную лужайку вдвое быстрей, чем во время бега сюда, буквально взлетели на горный отрог и скрылись из виду. И, стянув с башки шлем, озадаченно в затылке почесал.

С полчаса мы еще после этого на взгорке стояли, с места не сходя. Все гадали, что это на пришельцев из Нижнего мира нашло. Что они, резко передумав отведать лакомого человеческого мясца, опрометью удрали. Но сколь-либо приемлемых объяснений всему этому не нашлось ни у Кейтлин, ни у меня. Мы реально никак не могли взять в толк, что заставило демонов отказаться от своих планов на ужин. Возникла, правда, в ходе усиленных размышлений, у меня одна забавная идейка по этому поводу… что демонических гончих перепугал я. Но, покосившись на широко осклабившуюся нечисть и оживленно завозившуюся — явно желающую что-то саркастичное вякнуть, — мысль эту нелепую я немедля из своей головы изгнал. Меня вон даже паршивый бес, трус, каких поискать, — и тот нисколечко не боится!

— Кажется, демоны покинули наш мир, — наконец с заметным облегчением произнесла магесса.

— Похоже на то, — согласился с ней я, тоже уловив момент резкого исчезновения чувства страха. И задумчиво сказал: — Интересно, какого демона им вообще здесь было надо…

— Мне это тоже очень хотелось бы знать, — многозначительно покосившись на меня, заметила Кейтлин.

— Леди, вы что, считаете, что это я всему виной? — возмутился я.

— Ну, на меня-то до сих пор никогда демонов не натравливали, — хмыкнула девушка. Да категорично подвела черту под теорию о собственной непричастности к данному происшествию: — И вообще, если какие злодеи на меня и покушаются, то обычно с целью похищения, а не жестокого убийства.

Я и прикусил язык. И сердито засопел, не в силах отыскать никакого логического изъяна в предположении своей невесты. Действительно, на кого еще могла быть направлена атака демонов, кроме как на меня? Это ж я не раз переходил дорогу темным, а не ди Мэнс. Тем более подобное нападение на меня уже происходило однажды.

— Ладно, что уж теперь, — махнув рукой, великодушно молвила леди. — Идем в лагерь, Стайни.

Правда, прежде чем мы покинули взгорок, магесса сотворила поисковое заклинание. Дабы проверить, не подбирается ли к нашей стоянке еще какая-нибудь пакость — похлеще демонических гончих.

А потом мы осторожно спустились вниз по склону и вернулись в разбитый близ руин лагерь. Где ди Мэнс немедля сняла ограждающий полог с круга фургонов, погасила огненное солнце и развеяла усыпившее мулов и лошадей заклинание. Ну а уже после этого мы вкратце поделились с набольшими отряда произошедшими событиями.

— Может, демонов руины строения Ушедших чем-то отпугнули? — предположил Джегар, выслушав нас наравне с остальными. — Неспроста ведь их та же нежить обходит десятой дорогой.

— А что? Вполне может быть! — озадаченно переглянувшись, ответили мы. Такое простое объяснение нам отчего-то даже на ум не пришло.

— Ладно, — решила затем ди Мэнс, — фургоны пусть так и стоят, а людям можно разойтись отдыхать. Утром работы будет много.

— А демоны точно не вернутся? — робко заикнулся из-за моей спины Пит.

— Пока оснований считать иначе у нас нет, — отрезала леди. И, покосившись на меня, с намеком протянула, прежде чем уйти в свой шатер: — Ты тоже иди отдыхать, Стайни. Завтра и нам будет чем заняться.

Задавать глупых вопросов относительно того, что она имеет в виду, я не стал. Ясно же, что моя невеста подразумевает необходимость пройти по следу демонических гончих — посмотреть, откуда они вообще взялись. И убедиться, что они не объявятся когда-нибудь вновь. За день-то с разделкой драконьей туши нам не справиться, а значит, и следующую ночь тоже придется провести у руин бастиона. Да и еще не раз наверняка будем здесь на стоянку останавливаться. Очень уж место тут удобное.

Буквально полчаса суеты — и все вернулось на свои места. Разве что фургоны так и остались в круге стоять да количество бодрствующих у костров людей увеличилось раза в три. Отбило появление демонов у значительной части наших людей все желание спать.

А я вот уснул преспокойно. И продрых до самого позднего утра. Когда меня поднял Гэл со словами, что завтрак уже готов, и если я не встану сейчас же, рискую остаться без него. Вот так вот! Само собой, я не преминул немедля удивленно поинтересоваться — с чего бы это? На что мой оруженосец с тщательно скрываемой ухмылкой заявил, что все дело в том, что моя невеста грозится оставить вообще без еды всяких сонь, которым давно уже пора важным делом заняться.

Но, понятно, на самом деле, пока я плотно не перекусил, ни на какие поиски места появления демонов мы не пошли. Похоже, тут Ильма с Тарией постарались. И, пока Гэл за мной ходил, донесли до своей госпожи житейскую мудрость, что не кормленный с утра мужчина бурчать будет весь день.

Ну а после завтрака мы относительно небольшой группой в составе Гната, меня, Гэла, Кейтлин да восьми ее телохранителей отправились по следу демонических гончих. Благо натоптали они изрядно. А поломали — еще больше. И кустарников и нижних ветвей деревьев. По сути даже зоркий следопыт-охотник не нужен, чтоб по эдакой просеке нас к цели вести. Но с ним все же спокойнее.

Около часа мы осторожно продвигались по следу, прежде чем выбрались на небольшую полянку в глухом ельнике, выросшем меж двух невысоких взгорков — ответвлений горных отрогов. Даже полутора миль не преодолели, как до нужного места добрались. Расположенного, кстати говоря, по утверждению Гната, совсем неподалеку от старой дороги к покинутому замку Корсун, идущей в этом месте практически параллельно восточному палорскому тракту, на котором расположились мы. То есть кто-то, а конкретнее, посланцы темных, — вполне могли выехать вчера следом за нами из Римхола, а затем, не доезжая миль шести руин бастиона Рохар, отвернуть на эту дорогу и, двигаясь дальше по ней, достаточно близко и совершенно незаметно подобраться к нашей стоянке.

— Да уж… — пораженно прошептал я, следом за Гнатом высунувшись из-за раскидистой лапы старой ели на эту полянку и обозрев ее.

Зрелище впечатляло. Так впечатляло, что Гэл, с любопытством вытянувший шею из-за моего плеча, тотчас же позеленел. Узрев буквально залитую кровью поляну и разбросанные по ней распотрошенные самым ужасающим образом человеческие тела в изорванных черных одеяниях и отдельные части их…

— Н-да, изрядно здесь демоны побесновались, — тихонько пробормотал Джегар, сменивший за моим плечом испарившегося куда-то Гэлана.

— И, похоже, никто из призвавших их не ушел, — внимательно осмотревшись, заметил Гнат, хладнокровно указывая на кучу изрядно обгрызенных лошадиных туш, что с противоположной от нас стороны кровавой полянки валялись.

— А если и ушел, то только туда, — кивнул я на темнеющее пятно расчищенной земли, на котором был начертанный кровью круг призыва — заключенная в два кольца гексаграмма с кривыми лучами. Острия лучей упирались в головы шести людских жертв, раскинувших руки и выглядящих так, словно бы они уснули и умерли от ужаса во сне.

— Туда — разве что не по своей воле… — задумчиво сообщила ди Мэнс, разглядывая превратившееся в какое-то побоище место ритуала на удивление спокойно для девушки — без какого-либо особого трепета.

— Эт точно, — хмыкнул, поддерживая ее, Джегар.

— Ну и что дальше делать будем? — повернул я голову в сторону своей невесты и не помышляя на эту полянку выступать. Ибо приятного мало лазать по чужой крови и потрохам. Это я еще во время службы в «Магнусе» выяснил совершенно точно. Да и от круга призыва, ставшего сегодня ночью порталом в Нижний мир, так ощутимо тянет Тьмой, что аж под ложечкой гложет.

— Да что тут можно вообще делать? Сжечь все дотла, да и вся недолга! — ответил вместо Кейтлин глава ее телохранителей.

— Весьма здравая мысль, — одобрительно кивнула ди Мэнс. — Действительно имеет смысл просто очистить это место огнем и уйти. Вся равно мы не сможем разобраться и понять, что пошло не так в осуществленном темными прислужниками ритуале. А повторения его, нам, похоже, опасаться уже не приходится, чтоб стоило в такие детали погружаться.

— Э нет, так не пойдет, — помотав головой, воспротивился я принятию такого решения проблемы. — Мы-то, может, и не разберемся, что тут произошло, но есть же люди, которые сумеют это дело раскрутить и до его истинной подоплеки добраться. — И подытожил: — Нужно людей в Римхол за отцом-предстоятелем Мортисом послать. Пусть дознается, отчего темные всего в дне пути от Римхола такие безобразия устраивать осмеливаются.

— Думаешь, стоит его дергать в нашем случае? — с сомнением спросила леди. — Когда понятно, что до причин случившегося совершенно нереально докопаться, в связи с полной и окончательной гибелью устроителей ритуала темного призыва…

— Уверен, что стоит, — твердо сказал я. — Нам же, как, впрочем, и братьям-инквизиторам, по сути, не слишком-то и важно, что в произведенном темными действе пошло не так. И если не прояснится это дело — не беда. Тогда как выйти на пособников случившегося злодеяния будет интересно всем. Тем более что шансы на успешное дознание есть, и весьма неплохие. Учитывая, сколько тут вещественных доказательств разбросано осталось. — И категорично мотнул головой. — Нет, не простит нам отец Мортис, если мы все здесь просто спалим.

— Да, ты прав, Стайни, — поразмыслив, согласилась со мной ди Мэнс. И сразу предупредила: — Но разбираться со Святой инквизицией будешь сам! — Да добавила еще, бросая выразительный взгляд в сторону полянки: — А я в это место больше ни ногой!

— Договорились, — покладисто кивнул я.

И, так и не выйдя на кровавую полянку, мы направились прочь от нее. Магесса только перед уходом лесных обитателей шуганула да установила на ней простейшую разновидность магического охранного периметра в виде повисшего в центре переливающейся паутины небольшого шара-ежа, что громко свистит, ярко сверкает и жгучими молниями во все стороны стреляет, если задеть одну из невидимых для обычного зрения нитей. Все это для того, дабы к прибытию отца Мортиса хоть что-то от вещественных свидетельств уцелело и не было растащено и съедено прожорливым зверьем.

Вернувшись в скором времени в лагерь, мы немедля отправили в Римхол с посланием отцу-предстоятелю трех человек верхом. А затем занялись тем, зачем, собственно, и прибыли — драконом, погребенным под расколовшейся в результате падения на нее огненного метеора скалой.

Дело же не стояло, пока нас не было. Отряд наемников-работников, еще когда я спал, приступил к расчистке пути через лес до одной приметной скалы. А теперь вот они гонца прислали, чтоб доложить о своих успехах. Ну и заодно помощи запросить в лице одной могущественной магессы. Ибо иначе, по словам длинноногого парня из команды Джозефа, задержимся мы тут очень надолго. И не поможет особо даже закупленный нами перед выступлением в поход инструмент для работы с камнем. Слишком уж обломки скал оказались велики. Так запросто их не расколоть и не убрать.

Пришлось ди Мэнс немедля по пришествии в лагерь отправляться дальше — к месту упокоения дракона. Ну и я, само собой, пошел вместе с ней. Конечно, новых боев с чудовищными ящерами там не предвидится, но мало ли… Разбойники там нападут или еще какая напасть приключится… вроде ночного нападения демонов. Нет, никак нельзя мне при таком раскладе Кейтлин далеко от себя отпускать. Да, у нее имеются надежные телохранители, но себе я в плане защиты своей невесты больше доверяю, нежели им. Просто потому, что они всего лишь слабые люди. Пусть и с талиарами.

Пока шли к приснопамятной скале — растрескавшемуся акульему зубу по проторенной через лес тропке, я кой-чего путное надумал. Неправильно это, что для того, чтоб какую-нибудь важную весть передать, мы вынуждены то магические сигналы использовать в виде запускаемых ди Мэнс в небо огнешаров, то вовсе просто гонцов посылать. Есть же такая отличная штука, как кличчеры. Которые для нас самое то, даже с учетом отдельных их особенностей, связанных с ограниченностью расстояния, на коем эти хитрым образом выращенные кристаллы, так называемые «магические близнецы», могут передавать сигналы меж собой. Мы же не расходимся на многие сотни миль. Да что там — даже за пределы десятки по прямой, наверное, не вылезли ни разу. Просто на такой пересеченной местности, где в некоторых случаях всего одна миля, отделяющая от цели, занимает час пути, сложно оценивать реальные расстояния.

«Да, дорогие они, собака, кличчеры эти, но все же нам вполне по карману. Не бедствуем, чай, чтоб экономить на столь полезных мелочах, — подумал я, обмозговывая свою идейку. — Да и вообще, может, их и не придется покупать. Неужто одной могущественной магессе не под силу самой сотворить сии безделицы?..»

Нагнав шагающую впереди Кейтлин, я поделился с ней своими соображениями и нашел им полное одобрение. Моя невеста и сама о чем-то подобном подумывала. Ведь очень ее беспокоило, что мы уйму времени совершенно зря теряем, со всеми этими передачами посланий с помощью гонцов и условных сигналов.

Тем временем мы до знакомого склона горного отрога добрались. И поднялись на него. Там сразу с Джозефом, обретающимся в теньке, у скалы переговорили. А затем, после недолгого обсуждения проблемы, Кейтлин пробила мощнейшими «Молотами Воздуха» приличную дыру в завале из громадных, зачастую размерами больше дома, обломков скалы, преграждающих вход в драконью пещеру. На этом, собственно, и закончилось наше участие в вызволении охотничьих трофеев. И, удостоверившись, что дальше наемники-работники справятся сами, мы потопали обратно в лагерь. Где и пробездельничали остаток дня.

А поздно вечером вернулись наши верховые гонцы. Да не одни! С ними прикатил запряженный четверкой гнедых средний дилижанс. Из которого, сразу же после остановки, колобком выкатился отец-предстоятель Мортис.

— Брат паладин, что тут у вас произошло? — немедля обратился он ко мне, поднявшемуся с пригретого камня.

Я, разумеется, тотчас же поведал ему в красках о случившемся ночью нападении демонов и о том, что мы обнаружили на полянке неподалеку сегодня поутру. Чем вызвал как у старшего римхольского инквизитора, так и у прибывших за компанию с ним шестерки святош рангом пониже приступ неуемного энтузиазма. Они даже захотели немедля отправиться к месту осуществления темного ритуала. Прямо вот — немедля! Насилу отговорили их от такого неразумного дела — посреди ночи по лесам шляться, заверив, что предприняли все меры для того, чтобы имеющиеся там вещественные свидетельства в виде тел жертв и темных адептов остались в относительной сохранности. Да и чего они там вообще разглядят, в неясном свете алхимических ламп?..

На последнее, правда, отец Мортис заикнулся было, что одна могущественная магесса вполне могла бы обеспечить должное освещение места злодеяния… Но был немедля чуть ли не в открытую послан ди Мэнс. Которая, демонстративно зевнув, заявила, что устала и отправляется отдыхать. И свинтила в свой шатер.

Но все же лучше бы мы, наверное, наших гостей не отговаривали. Тогда бы хоть выспались. Ибо неугомонные святоши, обломавшись с походом, так сказать, к месту преступления, пошушукались и немедля затеяли поголовный опрос очевидцев произошедших событий. С целью установления всех его деталей. Для отчетности. А мне еще пришлось отдуваться сразу за двоих! Так как тревожить предающуюся отдыху ди Мэнс никто не решился.

Короче, когда меня еще и подняли после этого ни свет ни заря — зол я был, как собака, и уже совсем не рад тому, что предложил инквизицию вызвать. Однако отвести святош к месту проведения темного ритуала все же не отказался. И проторчал там, как дурак, без какой-либо пользы, на краю полянки битых три часа, пока инквизиторы занимались своим делом. А ведь вполне мог послать вместо себя Гэла и выспаться.

Досадуя на свою наивность, заставившую чего-то эдакого от обычного сбора улик ожидать, я повернулся и зло сплюнул под ближайшую ель. Реально же — скукота! И я здесь абсолютно не был нужен. Разве чтобы поглядеть на то, как отец Мортис по окончании сбора вещественных доказательств сотворит «Свет очищающий» для уничтожения следов темного ритуала, да поглотить добрую толику разлившейся по полянке чистой Стихии…

К стоянке у руин бастиона мы вернулись часа через четыре. И закономерно опоздали на завтрак.

Но и это еще ерунда. У нас же чуть скандал не разгорелся. По причине того, что отец Мортис сразу обратился к ди Мэнс с возникшей у него просьбой, а та категорически отказалась предоставить ему один из своих фургонов. Который потребовался святошам для доставки в Римхол вещественных доказательств совершенного злодеяния в виде останков растерзанных темных адептов и их жертв.

После случившегося недолгого препирательства моя невеста завелась. И отцу-предстоятелю в ультимативной форме было на выбор предложено: или везти свои улики в дилижансе, на котором прибыли святоши, или разобраться с ними на месте. Тела безвинно убиенных, как положено, похоронить с отпеванием, а то, что осталось от злодеев, — сжечь и развеять по ветру. Ну никакого пиетета у этой демоницы перед Святой инквизицией!

Ситуацию спас я, предложив отцу Мортису состряпать портреты всех обнаруженных на полянке мертвецов. Это всяко лучше, чем таскать для опознания их бездыханные тела, которые к тому же скоро начнут разлагаться.

Правда, для этого мне вновь пришлось прогуляться к месту проведения ритуала темного призыва и внимательно усопших осмотреть, а затем, по возвращении, цельный час на художества убить. Хотя мой хитрый замысел припахать беса к полезному делу в какой-то момент едва не повис на волоске. Когда любопытствующий отец Мортис поперся за мной на взгорок, на котором я решил расположиться. Ну да от него, слава Создателю, удалось отделаться, сославшись на необходимость уединения для столь тонкого творчества, как рисование.

А после полудня, разобравшись с захоронением и отпеванием тел безвинно убиенных, а также с сожжением останков темных адептов, святоши погрузили в дилижанс все вещички, собранные на поляне, и, прихватив сделанные мной портреты, быстро умотали. Со мной только сердечно распрощались…

Мы же, вздохнув с облегчением, продолжили свои дела. Которые, в общем-то, по большому счету и не прекращались ни на миг. Это я инквизиторов обхаживал, а работяги наши как пахали, так и пахали. Ди Мэнс же наказала за сегодняшний день разобраться с нашим охотничьим трофеем, дабы уже завтра поутру отправиться в обратный путь. Вот и летали все, аки пчелки.

Отобедав, я вернул себе доброе расположение духа. И, погладив себя по сытому брюху, насвистывая, прогулялся до близлежащего ручья. Где умылся. А затем вернулся, чувствуя себя совсем уж замечательно. По лагерю покрутился, занятие себе ища. И в итоге присоединился к ди Мэнс, расположившейся в тенечке у развалин бастиона с фолиантом Ушедших в руках. Правда, усесться мне, в отличие от леди, пришлось на обычный камень, а не на раскладной стульчик, да и книга моя не столь внушительно выглядела — размером она куда поменьше, да и переплет ее из обычного, а не лунного серебра. Ну такую вот мне и бесу удалось отыскать позапрошлой ночью, когда мы подбирали что-нибудь более-менее подходящее для предстоящего изучения письменности Ушедших.

Поначалу Кейтлин никак не отреагировала на мое появление — слишком чтением была увлечена, но чуть погодя, видимо, ощутив, что ее уединение нарушено, оторвала от своей книги взгляд. И увидела меня… На что уже я никак не отреагировал, вроде как целиком поглощенный увлекательным чтивом.

Моя же невеста, нахмурившись было в первый миг, затем тихонько фыркнула, глядя на мою сосредоточенную физиономию. Я ведь для произведения вящего эффекта задумчиво морщил лоб, губами шевелил и медленно водил указательным пальцем правой руки по страничке в раскрытой книге. Вроде как знакомые буквы ищу… Хотя на самом деле каждый хитрый значок-руна Ушедших — это целое слово, да еще имеющее несколько значений в зависимости от места употребления. А следовательно, знание человеческого алфавита никак не поможет разобрать данный текст. Я бы так точно не понял ничего из написанного, если бы не бес.

— Стайни, не смеши меня! — не выдержала наконец откровенно улыбающаяся Кейтлин, пару раз безуспешно попытавшаяся вернуться к прерванному чтению. — Без знания письменности Ушедших их книг тебе не прочесть!

— А я не читаю, а картинки тут занятные разглядываю! — вроде как похвастался я в ответ, поднимая взгляд.

— Какие еще занятные картинки? — удивленно воззрилась на меня леди. — Схемы магических ритуалов и построений, что ли?

— Не, — помотал я головой. И якобы неохотно показал девушке разворот своей книги: — Во!

Кейтлин с минуту оторопело пялилась на продемонстрированную цветную магическую картинку, где была изображена троица неимоверно красивых девушек Ушедших во всем их великолепии. И в весьма откровенных нарядах. Во всяком случае, по человеческим меркам. У наших-то девушек не принято так откровенно ножки обнажать. Открытый, да с глубоким вырезом верх платья — еще куда ни шло, а вот подол выше уровня щиколоток — это уже бесстыдством считается полным. И ждет особу, надевшую выходящий за рамки приличия наряд, общественное осуждение, родительская порка и церковная епитимья. Так что на женские ножки у нас не полюбуешься особо. У Ушедших с этим явно попроще было, попроще… И шляпок представительницы, без какого-либо преувеличения, судя по их изображениям, прекрасного пола не носили, тогда как у нас это считается отличительным признаком гулящих девиц. Впрочем, тут-то все понятно — какие могут быть головные уборы с такими-то ушами…

— Где ты это взял? В библиотеке ведь не было ничего подобного — одни лишь научные труды! — отмерев и оторвав взгляд от просто потрясающей своей реалистичностью магической картинки, растерянно выговорила уставившаяся на меня Кейтлин.

— Кто ищет — тот всегда найдет! — назидательно заметил я, разворачивая книгу к себе.

— Да я как-то даже и не сомневалась, — язвительно буркнула себе под нос моя невеста. Но обижаться и замыкаться в себе не стала и с любопытством спросила тут же: — Что это за книга такая?

— «Правдивая история о прекрасной Алиссиэль, младшей принцессе дома Серебряного Ветра и коварном демоне обольщения Маркусе», — с некоторым пафосом зачитал я название книги. И, подняв взгляд, с удовольствием увидел округляющиеся глаза Кейтлин.

— Ты что, любовные романы читаешь?

— Ага! — жизнерадостно подтвердил я.

Ну а что мне делать было? Так вышло, что более подходящей для учебы книги мы с бесом не нашли. Рогатый заявил, что для правильного выстраивания в моей памяти какого-то там непонятного ассоциативного ряда необходимо начинать с простых текстов, не имеющих сложных многозначных понятий. Вот мы и подыскали именно такую книгу Ушедших, откопав ее среди вещей, вывезенных из жилой части их последнего пристанища. Да и вообще… Чего стесняться, собственно? Ну, любовный роман… Зато картинки чуть не на каждой странице какие! Просто загляденье! Смотришь на них, и жуть как жалко становится, что родился я не лет эдак на полтыщи раньше, когда ушастые красотки в этом мире еще водились, и что всего лишь Темный Ангел, а не коварный демон искушения. Ух, я бы тогда развернулся!..

— Ну, Стайни… — несколько растерянно, как мне показалось, произнесла Кейтлин. И покачала головой. Видимо, никак девушка не могла поверить, что я такими откровенно женскими книжками увлекаюсь. И, прежде чем вновь уткнуться в свой фолиант, якобы безразличным тоном произнесла: — Дашь потом мне, я посмотрю, что там такого занимательного…

— Хорошо, — кивнул я, вроде как вновь погружаясь в чтение. И с усмешкой подумал про себя: «Что ни говори, а женское любопытство неистребимо. И присуще даже демоницам!»

А вот сам настораживающий факт моего знания письменности Ушедших меж тем ускользнул от внимания сбитой с толку суккубы. Хотя если подумать, откуда у обычного стражника такому бесполезному умению взяться?

Может быть, опомнившись, ди Мэнс и задалась бы этим вопросом, да не дали ей времени на это. Вернулся от логова дракона отряд Джозефа, последние трофеи притащив. Разобрались они, значится, с разделкой туши. То есть пришла нам пора отправляться в обратный путь…

Что мы, собственно, и сделали. Несмотря на то что выдвинулись, получается, среди бела дня — по самой жарище. От которой нас спасало лишь плывущее над караваном туманное облачко «Призрачного марева». Если бы не это, так совсем грустно было бы. Особенно команде Джозефа, которой вновь пришлось помогать лошадям, подталкивая перегруженные фургоны. Я же, пользуясь тем, что добытый дракон оказался совсем невелик, забил обоз остатками вещей Ушедших из жилой части их тайного убежища. После чего там пусто стало — хоть шаром покати. Все-все я выгреб. Осталось лишь уболтать Кейтлин помочь мне выломать из стены ту потрясающую картину, на которой сражающаяся с демонами магесса Ушедших изображена… Но это уже в следующий раз.

* * *

Ближе к вечеру следующего дня мы были в Римхоле. Где городские набольшие тут же вознамерились устроить пир. Опять. Понравилось им, вишь, это дело — праздновать. Только хозяйка города быстренько сию затею пресекла, заметив, что повода для праздника не видит, так как ничего геройского в этом походе мы не совершили. Чем до невозможности расстроила любителей праздников. Впрочем, они довольно быстро воспрянули духом, когда ди Мэнс обронила, что пир все же будет. Но чуть позже — через три дня. Не иначе как намекая на свои именины…

И я вновь напомнил себе о необходимости заняться поиском подарка для своей невесты, а то было позабыл обо всем, приметив в толпе встречающих наш караван одну наглую рыжую морду. Вельд приехал! Вырвался, похоже, из Кельма!

Очень хорошо, что Кейтлин напомнила о предстоящем празднике до того, как я до своего приятеля добрался. А то бы потом это точно вылетело у меня из головы. Ибо встретить старого друга и не отметить это дело просто грешно…

— Ну как ты, Кэр? — кося глазом на несравненную ди Мэнс, почему-то шепотом спросил Вельд, когда мы от души нахлопались друг другу по спинам.

— Да потихоньку, — отделался я ничего не значащей отговоркой, словно бы не поняв, на что Рыжий намекает. И сразу же спросил у него, уводя разговор в сторону: — Ты-то как добрался?

— А-а! — скривив недовольную рожу, отмахнулся он. И, задумавшись на какой-то краткий миг, брякнул, емко выразив всего одним словом свои впечатления о долгом путешествии от Кельма до Римхола: — Скучно!

— Не решился, значит, ехать верхом и купил билет на дилижанс? — спросил я, будучи, впрочем, абсолютно уверен, что так дело и было. Побоялся Вельд оседлать одну из этих злобных, кусающихся и лягающихся животин и избрал более легкий способ добраться до Римхола. Более легкий и при этом очень-очень скучный. В дилижансах-то никаких развлечений не водится. Сиди себе на своем сиденье да на спутников пялься или выглядывай в одно из крохотных окон, вот и все твое занятие на цельный день. Поначалу-то еще ничего, а вот если ехать декаду или больше, надоедает подобное времяпрепровождение жуть как.

— Ага, верхом не поехал. Не привык еще, — подтвердил мою догадку Вельд. — Дилижансами добрался до Фройбеха, а оттуда с попутным торговым караваном до Римхола доехал.

Я кивнул понимающе, прекрасно зная о том, что прямого сообщения дилижансами между Кельмом и Римхолом нет. И засыпал приятеля вопросами:

— Ну а как там твои? Роальд как? И все остальные?..

— Да нормально все у всех, — выдержав паузу, ответил Вельд, пожимая плечами. — Привет тебе передают… А Роальд, как и обещал, ближе к зиме нагрянет. До конца контракта дотянет, чтоб полных пятнадцать лет выслуги иметь.

— Ну и хорошо, — удовлетворился я этим ответом. И, спохватившись, спросил у Рыжего: — Ты где остановился-то? В «Драконьей голове», как я тебе наказывал?

— Ну а где ж еще? — удивленно вытаращился на меня Вельд. И напомнил: — Ты же сам сказал, что там мне платить не нужно будет!

— А, да, точно, — покивал я. Говорил ведь так Вельду, говорил, когда мы обсуждали в столице его приезд в Римхол. И тьера Труно затем на этот счет предупредил. А то с Рыжего могло статься добраться до места без медяка в кармане. В пути-то столько соблазнов, столько соблазнов!..

— Ну вот видишь! — облегченно выдохнул мой обеспокоившийся было приятель.

— Ладно, проехали! — рассмеявшись, махнул я рукой. Зная Вельда, вообще не стоило этот вопрос поднимать. Да ни в жисть не мог он забыть о том, что ждет его бесплатный постой в «Драконьей голове», и поселиться в ином месте, даже имея при себе деньги! Рыжий тот еще жмот. Что, в общем-то, не врожденная черта его характера, а приобретенная — от непростой жизни их огромного семейства пошла.

— Так, а чего делать будем? — оживился Вельд. И подмигнул мне: — Может… Завалимся куда-нибудь, посидим?

— Это обязательно, — поддержал я инициативу приятеля. Правда, оговорившись тут же: — Но чуть попозже. — И хлопнул его по плечу. — А пока пошли, я тебя с народом познакомлю.

Первым делом я, понятно, Вельда своей невесте представил, чтоб знала она, что это за наглая рыжая морда постоянно крутится возле меня. Потом и до остальных очередь дошла — до Джегара Тапса, Джозефа Тирага и Стэна Ламбери и до моих людей — Пита с племяшом и Гната. А в самом конце я Рыжего со своим оруженосцем познакомил, так и представив его, и с удовольствием наблюдал, как вытягивается лицо моего приятеля. Не ожидал он, похоже, что мое рыцарство столь быстро начнет обретать реальные черты, не оставаясь им лишь на словах… С Гэлом я Вельда и оставил, поручив младшему Атеми поведать моему кельмскому дружку о наших делах походных и всякой такой всячине. Занять его, в общем. А сам ушел…

Устроив на конюшне своего геройского коня, я черным ходом в дом прошел. Доспех скинул, умылся с дороги, в порядок себя привел. Костюм надел легкий, как раз по летней поре. Скиттера младшего, занимающегося размещением привезенной добычи, выловил и предупредил его, что не буду присутствовать за ужином. Чтоб не накрывали, значит, на меня. И конечно, чтоб ди Мэнс не беспокоилась по поводу моего отсутствия.

Так, пока то да се, и вечер незаметно наступил. И отправились мы на пару с Вельдом гульнуть в кабак. Конечно, фигурально выражаясь. На самом-то деле засели мы во все той же «Драконьей голове», ибо в Римхоле все одно нет мест приличней. Да и бесплатно же Вельда там обслуживают, ха-ха.

Заодно и со своим компаньоном Рыжего свел, чтоб было ему к кому обратиться в случае каких-либо затруднений. Так-то в помощь приятелю я Гэла определил, да и ко мне он может подойти без проблем, но это ж только когда мы не в походе. А разобраться, пусть даже за неделю, во всех перипетиях римхольских дел у Вельда, ясно, не получится. Будет у него с чего репу почесать… И в этом случае подсказка знающего местного жителя ему ой как пригодится. А в остальном мой приятель сам разберется. Ибо он тот еще проныра. Покрутится, покрутится в Римхоле — и разберется, кто здесь как живет и чем дышит.

Нет, если по уму, то следовало бы дать Вельду освоиться на новом месте месяцок-другой, прежде чем его к делам привлекать. Но, увы, времени банально нету. Так что придется Рыжему уже завтра спозаранку приступить к обязанностям моего порученца.

А посидели мы добро… Несколько бутылей «Темной лозы» приговорили да поболтали от души. Ну а ближе к полуночи разошлись. Хотя Вельд, разумеется, намекал, что неплохо было бы продолжить нашу пирушку в каком-нибудь борделе… Да я на это не повелся.

— Вельд, да какие могут быть девки гулящие? — вздохнул я, выбираясь из-за стола. — Когда я уже практически женатый человек…

Да и реально не тянуло меня ни к каким бордельным девкам, несмотря на приличное количество выпитого вина. Все равно ведь это не поможет справиться с обуревающими меня желаниями. Проверено уже… С самыми красивыми из доступных девушек Империи.

А Вельд все же дернул к себе парочку отирающихся в зале девиц из «Игривой кошечки». Ну да это его трудности. О том, что подниматься завтра придется рано, я его загодя предупредил. Но он, похоже, счел это шуткой. Наивный…

Встать Рыжему реально пришлось ни свет ни заря. Я, уходя, попросил Калвина наказать прислуге хоть водой моего приятеля отливать, хоть что делать, но чтоб к восходу солнца он уже был на ногах.

Я и сам, впрочем, того… недоспал. Что уж говорить о Вельде, явно увлекшемся полуночными утехами. Цельный час Рыжий ныл, что можно было и чуток попозже встать. Дескать, никуда не делся бы от нас тот римхольский торг, на который мы отправились на рассвете, чтоб очутиться на площади как раз тогда, когда только откроются все лавки и разложат на прилавках свои товары местные и приезжие торговцы.

И таки в чем-то Рыжий был прав. Погорячился я явно с этим походом спозаранку на торг. Можно было не спешить, так как все равно там не удалось обнаружить ничего интересного. Обычные все у торговцев вещи — никаких чудес. Что рано утром, что чуть погодя. Непонятно даже, на что я рассчитывал, отправляясь сюда. Похоже, если и находят нечто действительно стоящее рыскающие по брошенным землям поисковики, то либо перекупщикам знакомым сразу сдают, либо сами как-то пристраивают свою ценную добычу подальше от Римхола, так как здесь им нормальную цену не дадут.

«Надо было не тупить, а сразу идти к ювелирам. Ибо только у них можно отыскать что-то достойное несравненной Черной Розы Империи, — решил я, когда мы с Вельдом обошли римхольский торг вдоль и поперек. — Да, банально выйдет просто какое-то украшение подарить, но что поделать? Других вариантов вроде как и нет… К тому же так меньше вероятность ошибиться с подарком. Драгоценности всем девушкам без исключения нравятся. Даже имеющим демоническое происхождение».

Но и у ювелиров меня ждал облом. Не нашлось у них ничего достаточно изысканного — все больше безвкусные безделицы да украшения попроще, подешевле. Что, в общем-то, неудивительно. Римхол все же это не столица, а так — захудалый городок на окраине Империи. Его даже с Кельмом не сравнить. На весь город — две ювелирные лавки! Да и те занимаются в основном скупкой, а не продажей, как я понял. Ну и есть еще один мастер-ювелир, работающий на дому. Тот, у которого я изготовление браслета с каменьями под стихиальные накопители заказывал. И его ремонт, после приснопамятного покушения шайки Флоя. Но старик именно что на заказ работает. И готовых изделий не держит. А за пару дней что-то действительно достойное не сработать. На это хотя бы несколько месяцев потребно. А еще лучше — с полгода. Чтоб уж наверняка. Это так сам мастер сказал, когда мы на всякий случай все же заглянули к нему.

Пришлось возвращаться несолоно хлебавши, полдня убив попусту. А дома новое расстройство — прикатила ди Орлар. Да не одна с немногочисленной охраной, а притащив за собой целый обоз. Уймищу вещей привезла — прямо будто поселиться тут решила насовсем. Зараза такая… Но обидней всего, что Мэджери уж точно припасла для своей подружки какой-нибудь подарок превосходный. В отличие от меня, растяпы…

«Эх, жаль, слишком поздно я узнал о дате предстоящих именин Кейтлин — уже перед самым отъездом из столицы. В Лайдеке было бы куда проще что-нибудь подходящее в качестве подарка отыскать», — расстроенно подумал я, с натугой изображая, как требуют приличия, радушную улыбку и приветствуя баронессу Кантор.

И как назло ведь, нельзя преподнести Кейтлин в честь дня рождения какой-нибудь забавный, миленький пустячок. Не тот случай. Мы пока даже не друзья. Хоть и связаны определенными обязательствами. Да, сейчас мне требуется что-то невероятное красавице-демонице подарить… Чтоб удивить ее, восхитить. И Мэджери превзойти.

Пребывая после похода по рынку и лавкам в несколько расстроенных чувствах, я все же духа не терял. Отправил Вельда в «Драконью голову» — досыпать, а сам обедать сел. Но, несмотря на проснувшийся при виде накрытого стола аппетит, из головы все не шли размышления на тему подарка. Никак не удавалось перевести мысли на что-то другое. До именин-то Кейтлин осталось лишь немногим более двух дней. А у меня нет ничего. Хоть и правда, как посоветовала одна рогатая ехидна, на шею розовый бантик вяжи и дари себя в качестве исключительно фамилиара…

А под конец трапезы, когда я насытился и малость подобрел, меня осенило: надо порыться в своей добыче! Может, в сокровищах Ушедших что-нибудь изысканно-красивое найдется? Там же куча коробов-сундуков, ящиков, бочонков и шкатулок, о содержимом которых я и не ведаю. Тащил же все подряд, даже не вскрывая. Да смысла просто в этом не было — не ерунда же какая-нибудь малоценная вместе с золотом и серебром в той же сокровищнице тайного убежища хранилась?

Не откладывая, я обратился к присутствующей за столом ди Мэнс с просьбой снять охранное заклинание с превращенного в хранилище богатств Ушедших нижнего этажа дома, напирая на возникшую необходимость разобрать скопившееся там добро, раз выдалось свободное время. И сразу по завершении трапезы засел в подвале, вскрывая подряд все сундучки, ларцы, шкатулки из драгоценного дерева и засовывая в них свой нос.

Украшения попадались. Но все не то… Ничего способного от восторга захватить дух. На это тянул разве что обнаружившийся в крупном ларце белого дерева полный комплект женских украшений, какой-то совершенно невероятной красоты, не иначе принадлежавший когда-то принцессе Ушедших. Жаль только, по стилю эти изысканные вещицы демонице не подходят совсем. Моей невесте нужны украшения, выполненные не из золота, а из лунного серебра. Да и насыщенно-синие сапфиры совсем не в тему, хоть они и изумительной чистоты. Были бы яркие изумруды или еще лучше — черные алмазы… Под цвет глаз гневающейся суккубы…

С сожалением закрыв и отставив в сторонку ларец с дивными украшениями, я взялся за небольшой продолговатой формы ящичек-сундучок черного дерева. С укрепляющими боковины уголками из странного блестящего белого металла и выполненными из него же запорами-замками. Аж четырьмя… О которые я едва не сломал свой нож, выкованный из доброй стали. А на неведомом металле Ушедших не осталось даже заметных царапин.

Отступившись, я решил было сходить за топором, чтоб им запоры с этого ящичка посбивать, но быстро передумал. И воспользовался своими демоническими когтями, о которых мне стоило только подумать. Ну так неполная трансформа тела дается мне все легче и легче, не нужно даже в ярость впадать.

Побросав прямо на пол поддетые когтями и сорванные с боковины ящичка замки, я откинул крышку. И, озадаченно хмыкнув, в затылке почесал, глядя на ком густого белого тумана, заполняющего сей сундучок доверху. Покосившись на беса, также чешущего башку, я плечами пожал. И осторожно потянулся к этому обретающемуся в деревянном узилище крохотному облачку. Подержал правую руку немного над ним и осторожно коснулся тумана. Но ничего не ощутил. Словно туман настоящий, а не магический. Чего, по моему скромному разумению, в принципе быть не могло. Не живут в ящиках облака!

Потерев отчего-то занемевшую кисть и перейдя на магическое зрение, я снова хмыкнул озадаченно. Туман как был, так и остался, ничуть не изменившись. А это уже совсем из рамок вон.

«Это действует какой-то хитрый эффектор сокрытия!» — убежденно заявил пришедший к каким-то выводам бес.

«Вполне возможно, вполне возможно…» — задумчиво ответил я, не оспаривая его предположение.

Поглазев еще чуток на странный туман, я вздохнул. Надо же что-то решать… И разбираться, что там скрывает в нутре ящика этот эффектор сокрытия.

Сунуть руку в непроглядную белую дымку я все же не рискнул. Вдруг там, на дне сундучка, настороженный капкан? Ну или хитрая, инициируемая при прикосновении, магическая ловушка? Так что поступил я проще — взял за боковины этот ящичек да перевернул его.

Первым на пол упал выполненный из лунного серебра многоногий паук, с тельцем из крупного молочно-белого ограненного кристалла, тянущий за собой густую струю тумана. Тихонько звякнув о каменную плиту, эта, несомненно, драгоценная магическая штуковина буквально моментально исчезла с моих глаз, окутавшись непроницаемой пеленой. Пожалуй, если б я моргнул в неподходящий момент, то и вовсе подумал бы, что это само крохотное облачко выпало из ящичка. Внутри-то его больше не было тумана…

А следом за магическим эффектором сокрытия из ящичка выпала крупная, продолговатой формы шкатулка блестящего серебра — ладони в две длиной, в одну шириной, да толщиной в половину. Цельнометаллическая. С выгравированным на всех ее гранях замысловатым растительным узором, обычным для Ушедших. А больше в ящичке черного дерева и не было ничего. Я даже, перевернув его полностью, потряс над полом для надежности. И в сторонку отставил, поняв, что не выпадет больше из него никаких диковин.

Оставив странного паука из лунного серебра на потом, я сразу к металлической шкатулке потянулся. И, еще даже не коснувшись ее, ощутил истечение стихиальной энергии в форме теплого ветерка, проникающего под кожу.

Насторожившись, я было замедлил движение руки к шкатулке. Ненадолго. Быстро сообразил, что, если бы это была магическая ловушка, она уже давно задействовалась бы. На том и успокоился. Хотя отщелкивал крохотные запоры на шкатулке и открывал ее все равно с некоторым душевным трепетом. И чуть не перепугался, когда слабенький поток-ручеек стихиальной энергии вдруг сменился громадной рекой!

Я и руку инстинктивно отдернул, и сам отшатнулся от мощного магического источника. Чуть на спину при этом не кувыркнувшись. Хорошо, сумел сохранить равновесие и не упасть, в самый последний миг разглядев, что скрывала в себе металлическая шкатулка.

«Джаллы!» — восторженно возопил бес, увидевший ровно то же, что и я, — четыре тонких, длиной буквально в четыре-пять дюймов, миниатюрных жезла из лунного серебра с крупными, ограненными в форме четырехгранной пирамиды рубинами в навершии, словно объятыми бледно-алым пламенем.

«Такой же штуковиной ушастая магесса демонов десятками косила — на картине в последнем пристанище Ушедших, да?» — спросил я, осторожно вытаскивая из зажимов крайний жезл.

«Ага! — подтвердил рогатый. И завистливо засопел: — Повезло тебе…»

На что я только кивнул, так как был полностью согласен с этим замечанием. И в самом деле повезло. Находка стоящая… Джаллы не джаллы, а четыре Камня Стихии — это не шутки. Они ж безумных денег стоят, по словам ди Мэнс…

«Плохо только, что я вряд ли смогу воспользоваться им как оружием», — огорченно заметил я, покрутив в руке добытый из шкатулки миниатюрный жезл. Терялся он просто в моей лапище… То ли у всех Ушедших кисти рук были совсем невелики, то ли джаллы эти изящно-тонкие только для их девушек предназначены, но факт есть факт — не мое это оружие, увы.

«Конечно, не сможешь, — согласился со мной бес. И огорошил: — Ты же магией не владеешь! А следовательно, и направить создаваемую джаллом стихиальную плеть задача для тебя невыполнимая!»

«Да не очень-то и хотелось, в общем-то, — почесав в затылке и поразмыслив малость, пришел к логическому выводу я. — Меч у меня превосходный для ближнего боя есть, как и отличный стреломет — для дальнего, а магический кнут, который ни туда и ни сюда — мне как-то без надобности. Да и вообще, оружие это слишком специфическое, особого умения требующее…»

«Это да, — покивал лохматой башкой бес. — У Ушедших обучение девочек должному обращению с джаллом занимало пять лет».

«Вот я и говорю — совершенно бесполезная для меня штуковина! — фыркнул я. — Во-первых, я не девочка, а во-вторых — нет у меня пяти лет на учебу. — И, повертев в руках в последний раз добытый из шкатулки миниатюрный жезл с пламенеющим камнем, собрался уже сунуть его назад, да так этого и не сделал. Остановил занесенную руку с джаллом на полпути. Задумчиво крутанул этот легонький и невероятно изящный стержень, выполненный из лунного серебра, и обратился к рогатому, делясь с ним возникшими у меня соображениями: — А ведь из этого джалла выйдет неплохой подарок одной демонице, как считаешь? Учитывая страсть Кейтлин ко всяким эдаким штуковинам, он явно придется ей по вкусу. И уместно очень выйдет, если преподнести этот магический кнут как замену утраченному ею Угольку. А то она до сих пор за тот вопиющий случай на меня сердита…»

«Отличная идея! — одобрительно закивал бес. И, оживившись, добавил: — Только хорошо бы тогда переделать джалл именно под нее!»

«Это как?» — не понял я.

«Да взять и заменить Камень Огня на другой, более подходящий демонице! — пояснил бес. И, хитро сощурившись, вкрадчивым голоском подначил меня: — Ну что тебе стоит пожертвовать одной совсем ненужной „Искрой Тьмы“ ради потрясающего подарка будущей супруге?»

«А это вообще возможно?» — озадаченно уставился я на него. Ведь, насколько мне известно, такие магические изделия, как жезлы, представляют собой изначально цельную конструкцию и их нельзя разбирать-собирать, а уж тем более — заменять одни части другими, как тот же стреломет, а только сломать.

«Конечно! Конечно, возможно! — торопливо заверил меня бес. Да еще и добавил для вящей убедительности: — Да нам это раз плюнуть!»

— Ну-ну… — забывшись, вслух пробормотал я. А потом решительно покачал головой: «Нет, бес, не пойдет. „Искру Тьмы“ мне нисколько не жалко, но если совершить такую замену в джалле, этот жезл фонить будет так, что инквизиторы прохода не дадут! Не подарок выйдет, а куча проблем моей невесте!»

«Так… Так тогда можно сделать иначе! — воскликнул растерявшийся всего на миг бес. — Не изымать Камень Огня, оставить его для создания внешнего фона, а „Искру Тьмы“ вделать в рукоять и замаскировать. И ни одна собака до момента сотворения стихиальной плети не учует ничего!»

«И так можно?» — призадумался я.

«Да можно даже сделать так, чтоб джалл две стихии использовал по выбору его владелицы! — уверил меня хвостатый. Но не ограничился этим — и давай мне нашептывать на ухо: — Да ты сам подумай, насколько более интересным выйдет подарок твоей невесте, если она не только любоваться сможет им и баловаться, но и реально использовать как оружие! Не теряя драгоценные мгновения в бою на укрощение чужеродной стихии».

Убедил меня, в общем, паршивец. Заставил решиться на доведение подарка до ума. К чему я и приступил, не откладывая — только бардак, устроенный в подвале, чуть прибрал. Ну так, по мелочам. Металлическую шкатулку захлопнул и обратно во вскрытый ящичек убрал, туда же поместил поднятого с пола многоногого серебряного паука, источающего белый туман, а затем еще сорванные замки покидал. После чего заныкал сие хранилище дорогущих артефактов подальше и вымелся из подвала. Горсть только денежек Ушедших из лунного серебра с собой прихватил и вымелся. Ну и джалл, конечно, не забыл.

Дальше было проще. Не уведомляя никого — и в первую очередь свою драгоценную невесту — об отъезде, я вооружился втихаря, коня оседлал да за город выбрался. Типа на прогулку, ага. Тут, по дорожке туда и обратно. Вот только оказавшись в полумиле от стен Римхола и убедившись, что меня никто не видит, я сразу сменил направление. Съехал с дороги и устремился к одному приметному дереву, возле которого была закопана одна очень интересная шкатулка… А все остальное сделал бес. После того как я передал ему частичный контроль над телом. Рогатый и джалл чуть удлинил за счет прихваченного лунного серебра, и «Искру Тьмы» в этот миниатюрный жезл внедрил. А вдобавок еще новым тончайшим орнаментом взамен растительного его украсил. В виде двух обнаженных суккуб! Занимающихся, занимающихся… Да полным непотребством занимающихся! Хотя и красиво, надо признать.

Обругав беса, я велел ему вернуть все как было, и после недолгого сопения паршивец вернул прежний рисунок-гравировку, растянув ее и на наращенную часть джалла. Получилось отлично. Словно и не вносилось никаких изменений в него.

Повертев джалл после этого в руках и лишь с трудом уловив эманации Тьмы в потоке Огня, я довольно улыбнулся и скупо похвалил беса. Молодец он. Хотя за ним все же нужен глаз да глаз. А то такого наворотит…

Разобравшись с подарком для Кейтлин, я повеселел. И успокоенный вернулся домой. Почти сразу. Заехал только к старичку-ювелиру, заказал ему красивую шкатулку под джалл и вернулся. А приобретением цветов решил завтра озаботиться. Тут особой спешки нет. В Римхоле настоящий искусник цветами занимается. В смысле — Одаренный. Которому даже средь зимы несложно выгнать потребные цветы из их луковиц или черенков с помощью магии. Буквально несколько часов времени, и вуаля — готово! Так что никаких проблем с приобретением букета черных роз не предвидится.

Переделанный же джалл я не стал возвращать в подвал-хранилище. Чего зазря таскаться? Полежит он пока и в моей комнате спокойно. Воров в доме нет.

Заглянув ненадолго к себе в апартаменты, я избавился от джалла и разоружился. А затем вознамерился отправиться в «Драконью голову». Хватит Вельду спать, я его еще не со всеми познакомил.

И пошел. В «Драконью голову». А в холле едва не наткнулся на выскочившую откуда-то Флем… Чуть с ног не сбила, оглашенная!

— Ой, Кэрридан, привет! — сразу заулыбавшись, приветствовала она меня и не думая вырываться из моих рук. Я ж ее схватил, чтоб не упасть…

— А ты что здесь делаешь? — едва придя в себя, изумился я.

— Так я теперь у леди Кейтлин работаю! — похвасталась девушка.

— Что? — растерялся я. И, отступив от Флем, промямлил: — Какая работа? Ты ж вроде в столицу собиралась, в Университет поступать.

— Ой, да что я не видела в этой столице, — легкомысленно махнула рукой Флем. И воодушевленно выдала: — А тут передо мной открываются такие перспективы! Леди Кейтлин меня всем городским хозяйством управлять поставила.

— Ого! — впечатлился я.

— Конечно, взяли меня исключительно по протекции отца и пока лишь на испытательный срок, — мгновение спустя созналась дочь магистратского советника Рубека. И, вновь заулыбавшись, выпалила: — Но леди Кейтлин твердо пообещала, что, если она будет мной довольна, никого иного на это место не станет искать!

— Хм… — протянул я, не зная, что на это и сказать.

— Вот так! — с торжеством заявила сияющая девушка. Помолчала еще чуть, а затем, едва заметно покраснев, поделилась со мной еще одной своей радостью: — И тебя я теперь буду видеть много чаще. — Произнеся это почему-то шепотом и воровато оглядываясь по сторонам. Да еще зачем-то придвигаясь ко мне…

«Со всех сторон обкладывают!» — мелькнула у меня паническая мысль. И, едва не отпрыгнув от Флем, я быстренько пожелал ей всяческих успехов на новом месте, коротко попрощался и ударился в бега. Подальше от греха…

Стрелой вылетев на улицу, я обернулся и, убедившись что никто не гонится за мной, облегченно выдохнул:

— Фу-ух!

И, размышляя на ходу о том, чем же считать появление в доме одной явно неравнодушной ко мне особы — превратностью судьбы или чьим-то коварным умыслом, быстрым шагом двинул в «Драконью голову».

Этим вечером, несмотря на то, что обстановка располагала, я не позволил себе и полкубка вина. Так только — пригубил его и отодвинул. А ну как Флем задержалась у ди Мэнс допоздна и я на нее напорюсь? Не, пить мне никак нельзя!

Впрочем, данное обстоятельство нисколько не расстроило меня. Не такой уж я любитель выпивки, чтоб хоть сколько-нибудь об ее отсутствии горевать. Да и дел невпроворот, особо-то и расслабиться некогда. Вельда надо в курс местных дел вводить, и вообще заняться есть чем. К походу опять же новому нужно подготавливаться…

С утра следующего дня мы с Вельдом и Гэлом этим важным делом и занялись. Переговорили со Стэном, Джозефом и кашеваром нашим отрядным — Даком, с нуждами их определились и отправились на торг — припасы и необходимые в походе вещи закупать. И надеюсь, в последний раз… В смысле, что мне в этом действе не придется больше участие принимать и дальше все хлопоты с закупками возьмет на себя Рыжий. А то у меня и времени почти не остается на свои личные дела. Вон даже пришлось ограничиться всего лишь получасовой тренировкой с сэром Томасом с утра… Хотя следовало бы позаниматься побольше.

Бродя по римхольскому торгу, я немного забылся и опять начал Кейтлин подарок подбирать. Хотя вчера уже вроде как определился с ним.

«И что меня не устраивает?.. — недоуменно подумал я, остановившись у прилавка со всякими безделушками-сувенирами. — Джалл — это реально отличный подарок ди Мэнс».

Но так и не поняв, что же мне не нравится, пожал плечами и пошел дальше. Чтоб через пару ярдов замереть и улыбнуться, не сдержавшись. Увидел я куда как более подходящий подарок для Кейтлин, нежели магический кнут! Да какой большой… В приличных размеров корзинку помещается едва-едва!

Подойдя к нужному прилавку, за которым скучал плечистый мужик лет сорока — сорока трех, я, не торгуясь даже, сей подарок приобрел. И корзину новенькую купил. Не в старой же его тащить и Кейтлин дарить…

Здорово вышло с этим походом на торг. Я даже жалеть перестал об упущенной возможности хорошенько позаниматься фехтованием со старым мастером. Будет еще на это время. Тогда как возможности найти такой подарок может и не выпасть. Товар-то специфический весьма…

Новый подарок к именинам ди Мэнс, или дополнительный — как я по здравом размышлении решил, сочтя глупостью хранить еще год переделанный для демоницы джалл, пришлось отнести к Атеми и поручить заботам Вэллы. Присмотрит сестра Гэла за ним пока… А то дома такое чудо ни за что не останется незамеченным, и сделать Кейтлин сюрприз не получится.

И чтоб уж точно не оплошать совершенно ни в чем, я в тот же день цветочную лавку посетил. Заказал большущий букет черных роз к послезавтрашнему утру. Заплатив за это всего-то один золотой. В общем — сущий пустяк.

Поймав себя на мысли, как недорого обошлись мне цветы, я усмехнулся про себя: «Да, действительно почти даром. Ценой практически годового жалованья кельмского стражника…» Но особо сокрушаться по поводу того, как изменилось мое представление о том, что дорого, а что нет, не стал. Помешала этому неожиданно возникшая критичная мысль, что все дело лишь в том, что раньше мне просто некому было дарить эдакие букеты. Не водил я близкое знакомство с такими умопомрачительными красотками, как младшая ди Мэнс. А то тратил бы, скорей всего, на цветы ровно столько же. Несмотря ни на какую их дороговизну, по меркам простого человека.

Обтяпав таким образом все свои делишки, я окончательно успокоился. Угомонился до самых именин ди Мэнс. Которые, надо сказать, наступили довольно быстро. Я и оглянуться не успел со своими делами и тренировками.

А день сей торжественный начался так… Проснувшись утром, Кейтлин обнаружила на тумбочке возле своей постели огроменную охапку черных роз в широкогорлой стеклянной вазе. И наверняка задумалась над тем, кто это ей их преподнес, опередив всех. Служанкам же ди Мэнс, которые и провернули это все с моей подачи, я строго-настрого наказал молчать. Сюрприз, мол, пусть будет моей дражайшей невесте.

Дальше — больше. Слуги разбудили меня, уведомив, что леди уже встала. Что позволило мне своевременно занять стратегическую позицию у ее комнаты, пока именинница умывалась-одевалась, наводила красоту да размышляла над тем, каким образом цветы оказались подле ее постели — не иначе же кто-то ночью совершенно наглым образом, наплевав на все сторожевые и охранные заклинания, в ее комнату проник! Раз уж служанки категорически отказываются это деяние за собой признавать…

— С днем рождения, леди! — торжественно провозгласил я, едва только глубоко погруженная в размышления, судя по выражению ее лица, ди Мэнс высунулась из своих апартаментов. И, ошарашив таким образом девушку, явно не ожидавшую, что ее будут подкарауливать за дверью, быстренько вытащил заведенную за спину левую руку, в которой находилась небольшая лакированная шкатулка красного дерева, и застенчиво сказал: — Поздравляю вас… И прошу принять мой скромный дар…

— Спасибо, Стайни, — уже взяв в ручки шкатулку, опомнилась и поблагодарила меня девушка, достигшая сегодня весьма примечательной даты — принятого у благородных возраста полного совершеннолетия — двадцати одного года, когда родители окончательно теряют право распоряжаться жизнью и судьбой своего чада. И, явно окончательно придя в себя, чуточку насмешливо спросила: — А до завтрака вручение подарков никак не могло подождать?

— Так вы же сейчас на тренировку собираетесь? — задал я риторический вопрос, кивая на соответствующий наряд девушки — простой серый костюм, удобный и не маркий.

— А это тут при чем? — недоуменно воззрилась на меня Кейтлин.

— Просто тогда подарок мой очень даже кстати — в обращении с ним тоже следует потренироваться, — сделал я прозрачный намек на то, что в преподнесенной шкатулке находится отнюдь не безделица какая-нибудь, вроде украшения, а нечто куда более интересное.

Разумеется, после такого интригующего начала моя невеста не утерпела и открыла шкатулку. Открыла и остолбенела! Перевела на меня недоуменный взгляд широко распахнувшихся глаз и, дождавшись моего утвердительного кивка, что это ей не мерещится, вновь уставилась на короткий серебряный стерженек с объятым призрачным алым пламенем камнем.

— Целый джалл! — потрясенно выдохнула девушка. И не удержалась — достала из шкатулки изящный жезл. Который настолько удобно лег ей в руку, что Кейтлин не сдержала довольной улыбки.

А спустя еще мгновение магесса завертела головой по сторонам, явно возжелав на чем-нибудь диковинное оружие Ушедших испытать. Но, понятно, ни одной достойной цели в коридоре она не углядела и, поманив меня за собой, решительно направилась на улицу. В соседний двор, к находящемуся в стадии разборки дому. Откуда были быстро разогнаны все мастеровые, чтоб не мешали.

Спустя пять минут никого поблизости от нас уже не было. И пришла пора испытать в деле джалл… Что Кейтлин с успехом и сделала. Взмахнула рукой, замахиваясь миниатюрным жезлом, как кнутом, и… и в воздухе откуда ни возьмись возникла тонкая алая нить, оставляющая за собой короткий пламенный след…

Тонкий, на грани восприятия свист — и резко удлинившаяся нить срезает наискось часть еще не разобранной каменной стены на втором этаже дома. И та ползет вниз… Сначала медленно, а затем все быстрей и быстрей… Пока окончательно не отваливается и не обрушивается с грохотом вниз!

— Потрясающе! — восторженно произнесла ди Мэнс, вместе со мной наблюдая за этой картиной. — Как и говорилось в книгах — третья ступень стихиального воздействия, вплоть до расстояния полусотни ярдов.

— А дальше не бьет? — поинтересовался я у Кейтлин, явно знающей о джаллах куда больше меня.

— Ну почему же? — возмутилась она. — Еще как бьет! — Поправилась, правда, тут же: — Хотя и с пропорциональным увеличению расстояния уменьшением силы воздействия.

— Ага… — озадаченно крякнул я. И почесал в затылке, пытаясь выданную магессой фразу в более понятный вид перевести.

— Чем дальше цель — тем слабее по ней будет удар стихиальной плети, — пояснила рассмеявшаяся Кейтлин, глядя на мою озадаченную рожу. После чего, полюбовавшись на джалл, с признательностью произнесла: — Большое спасибо, Стайни, это действительно превосходный подарок!

— Все для вас — лишь бы вы улыбались, — разведя руками, вроде как в шутку ответствовал я.

И лицо несравненной Кейтлин ди Мэнс действительно озарила искренняя улыбка! А затем пришедшая в прекрасное расположение духа девушка с некоторым ехидством спросила:

— А не жалко? Тут ведь один только Камень Огня на сто тысяч золотом потянет.

— Ничего, не разорюсь, — скупо улыбнулся я. И с неменьшим ехидством добавил про себя: «У меня ж еще три таких есть!»

— Ну-ну, — протянула усмехнувшаяся Кейтлин. Да тут же уличила меня: — Среди вывезенных из хранилища Ушедших вещей нашел?

Впрочем, ответа от меня, похоже, и не требовалось, так как тут же, позабыв о своих словах, Кейтлин вновь обратила все свое внимание на новую игрушку. И решила еще разочек опробовать его в деле. Стен-то у дома еще много целых…

Однако, едва лишь приподняв руку, чтоб замахнуться джаллом, магесса замерла. Нахмурилась. И, недоуменно сдвинув бровки, принялась внимательно рассматривать-изучать изящный жезл. А потом, неожиданно издав горловое рычание, выпустила длиннющие когти цвета серой стали и давай ими джалл драть!

Я и ахнуть не успел, как Кейтлин добралась до упрятанной в рукояти «Искры Тьмы». И, зацапав драгоценный черный камень, словно заполненный полуночным мраком, демоница торжествующе улыбнулась и сжала свою добычу в кулачке. Подавляя, таким образом, темное пламя, что начала источать оказавшаяся на свободе «Искра Тьмы». Из-за чего кисть девушки начала стремительно чернеть, будто умирая… Но миг, другой — и кожа на жадной руке ди Мэнс вновь обрела свой естественный оттенок — наполненный внутренним сиянием, живой. После чего моя невеста медленно разжала кулачок… И ее раскрытая ладонь оказалась девственно чиста. «Искра Тьмы» истаяла без следа!

А затем пришел черед истерзанного джалла. Кейтлин сделала несколько пассов над ним, заставив сначала ярко засветиться кольцо золотистых рун под Камнем Огня, а потом вынудив их перетечь ей на руку. И впитаться в нее… Так, во всяком случае, это выглядело со стороны.

Вроде как утратив абсолютно всякий интерес к истерзанному джаллу, блистающая чернющими глазами демоница выронила его. Чем окончательно добила оружие Ушедших — ведь упал жезл прямо на плитку серого гранита, которым был вымощен внутренний дворик, да так неудачно, что тонкая плетеная чашечка, удерживающая Камень Огня, смялась, и он вылетел из нее. В сторону откатился… А суккуба и не заметила ничего. Она небрежно эдак взмахнула рукой. И тончайшая угольно-черная нить, оставляющая за собой темный дымчато-пыльный след, рассекла остатки стены дома, пострадавшей от первого удара джалла.

— Э-э-э… — растерянно протянул я, глядя то на рухнувший вниз кусок каменной стены, то на Кейтлин, по чарующим устам которой блуждала загадочная улыбка.

— Спасибо, Стайни! — обратив на меня взгляд антрацитово-черных, не имеющих белка глаз, выдохнула она. И внезапно настолько резким рывком, что мне показалось, что ее фигура размазалась в движении, переместилась поближе ко мне. На расстояние полушага… А затем с какой-то даже нежностью, что ли, приложилась своими обалденными губами к моей щеке. Чмокнула меня. Да! Сама! Поцеловала меня! И, отстранившись, добавила с ликующей улыбкой: — Ты скорей всего даже не представляешь, насколько потрясающий подарок сделал мне!

«Фигасе… — ошарашенно подумал я, пребывая в полном обалдении от поступка Кейтлин. И, непроизвольно подняв руку, коснулся своей щеки, еще хранящей на себе непередаваемое ощущение мимолетного прикосновения восхитительных девичьих губ. — Это что ж я тебе такое подарил, что такой благодарности удостоился? — Впрочем, кое-какое соображение на этот счет у меня моментально возникло. И я немедля призвал к ответу злокозненную нечисть. Бес?..»

«А что сразу я?!» — возмутился тот.

«А то! — встряхнувшись, зло отрезал я. — Узнать хочу, чего же я, по мнению одной демоницы, не представляю!»

«Ну… это… — заюлил этот поганец. А потом возьми да и брякни: — Не представляешь ты, насколько потрясающий подарок ей сделал!» — И ехидно оскалился, скотина.

Меж тем несколько нервирующая меня чернота ушла из глаз моей невесты. И они вновь обрели свой истинный цвет — насыщенно-зеленый, нечеловечески яркий.

«Да-а… Просто умопомрачительные у нее очи…» — подумал я, как и всякий раз, когда суккуба обращает на меня взгляд своих невероятных глазищ, затаивая дыхание от восторга. И о том, чтоб устроить одному паршивцу законную выволочку, и думать забыл.

— А этому я какое-нибудь другое применение найду, — чуточку смущенно произнесла Кейтлин, убирая в шкатулку истерзанную рукоять джалла и отделившийся от нее Камень Огня, которые мгновением раньше с земли подняла.

— Но как же ты обойдешься без жезла? — спросил я.

— Мне не нужны внешние атрибуты для воплощения истинных заклинаний, основанных на чистой Стихии, — как нечто само собой разумеющееся выдала Кейтлин. И плечами пожала: — Я же не Ушедшая какая-нибудь.

— Вон оно как… — протянул я, делая вид, что что-то понял из ее объяснений.

— Именно так, — открыто улыбнулась леди. И тут же полюбопытствовала: — А где ты «Искру Тьмы» взял, Стайни?

— Осталась с прежних времен, — уклончиво ответил я. — Когда я на сумеречника собирался…

— Интересные, наверное, были времена, — с намеком произнесла ди Мэнс.

— Ага, — подтвердил я, но вдаваться в подробности и похваляться, как, верно, рассчитывала хитрая суккуба, не стал. А вместо этого быстренько взял девушку за руку и мягко потянул за собой: — Пойдемте, леди, у меня еще кое-что для вас есть.

— Еще подарки? — удивилась Кейтлин, безропотно последовав за мной. И с непонятной усмешкой заметила: — Так ты меня совсем разбалуешь…

— Не страшно, — улыбнулся я в ответ на это замечание.

Так я, не выпуская руку леди из своей, до дома ее и довел. Где в малой гостиной, в укромном уголке, стояла большая плетеная корзина, накрытая куском простого отбеленного полотна.

Подведя Кейтлин к столу, я усадил ее на стул. А сам за подарком своим устремился. Быстро увесистую корзину к ногам девушки подтащил и с гордостью произнес, указывая на нее:

— Вот!

— Что же это? — с любопытством вопросила демоница, но ответа от меня не дождалась и потянулась к накинутой на корзину тряпице. Которая вдруг пошевелилась!

— Да не бойтесь, леди, подарок не кусается! — подбодрил я именинницу, резко отдернувшую руку от ожившей корзины. И, рассмеявшись, добавил: — Во всяком случае, пока!

Кейтлин бросила на меня негодующий взгляд и сердито насупилась. Да только обуявшее ее любопытство побороть не смогла. И вновь потянулась к корзине…

— Р-раф! — сказал крупный, лобастый щенок светло-серого окраса с совершенно уморительно-серьезным выражением мордочки, впервые увидев свою хозяйку.

— Ой, какая прелесть… — ровно как обычная девчонка, умилилась Кейтлин, моментально хватая большого щенка обеими руками и на колени его к себе усаживая. И изумилась: — А здоровущий какой!

— Это да, — согласился с ней я. Собаки породы шрейф вообще крупные очень. С теленка бывают порой. И при этом, несмотря на размеры, характер у них на удивление спокойный и добродушный, и даже какой-то меланхоличный порой. Да, спокойные они просто до ужаса. Ибо их не может вывести из себя даже такой кошмар всех домашних животных, как маленькие дети. Потому шрейфов безбоязненно держат в домах, зная, что ребенка такой пес не тронет никогда — наоборот, всегда защищать будет, как своего щенка. О преданности же этой породы собак и говорить нечего — о ней легенды слагают. Всем известно — шрейф своих хозяев никогда не предаст. А вот воры их очень не любят. Даже больше, чем злобных рувийских боевых псов. Из-за их привычки подходить тихо-тихо со спины к проникшим в дом злоумышленникам и своим гулким басом рявкать: — Гав!

— Большое спасибо, Стайни! — поблагодарила меня все любующаяся щенком Кейтлин. И, привстав, чмокнула меня в другую щеку!

— Да ладно, чего там! — смущенно махнул я рукой, расплываясь в глупой улыбке. И мысленно поздравил себя с тем, как с этим подарком угадал. Правильно понял по тому, как ди Мэнс возится со своим Пруффом, что к животным она с большой симпатией относится. Жалует их больше, чем какие-нибудь глупые украшения.

— Нет, и в самом деле спасибо, — серьезно произнесла девушка, вскидывая на меня свои невероятные глаза. — Я даже не ожидала, что ты мне такой замечательный подарок преподнесешь… Да не один, а сразу два!

— Ну, просто первый — для пользы дела, а второй — для души, — смущенно пояснил я.

Вот так. Простили мне, похоже, и сломанный Уголек, и многое другое. А еще Кейтлин так посмотрела на меня… Что я, проникшись до глубины души, тотчас же твердо решил: «Женюсь! Точно женюсь!»

Но недолго я витал в облаках, моя невеста быстро вернула меня на землю, вкрадчиво произнеся своим бархатным голоском:

— Надеюсь только, ты не рассчитывал, Стайни, на то, что подарки, пусть даже такие прекрасные, изменят что-то в наших отношениях? Если все же рассчитывал — то зря. Пока кое-кто не откажется от своих безмерно наглых посягательств на меня — меж нами возможна лишь непримиримая вражда.

— Ага, как меня изуверской хитростью пытаться сделать своим фамилиаром, так это нормально, а как вас заставить ваши же обещания честно выполнять, так сразу — безмерно наглые посягательства? — возмутился я.

— Да! — сердито сверкнув глазами, категорично отрезала леди. — Потому что это совершенно разные вещи!

«Ну и наглость!» — восхитился я, глядя на явно уверенную в своей абсолютной правоте девушку. Хотел ей что-нибудь язвительное по этому поводу сказать, а потом махнул рукой — тут бесполезно что-то доказывать. Только поругаемся опять.

Промолчал я, в общем. И Кейтлин быстро успокоилась, прекратив меня взглядом испепелять. Заулыбалась опять, играя с сидящим на ее коленях щенком. Одним словом, воцарилась тишь да гладь… Словно бы мы пришли к молчаливому соглашению не ссориться больше попусту.

Хотя повод для крупной ссоры быстро возник. Уже за завтраком. Ведь стоило нам только устроиться за столом и к трапезе приступить, явилась наша соня — ди Орлар. Явилась — не запылилась.

— С днем рождения, Кейт! — с улыбкой произнесла Мэджери, подойдя к своей подруге, и, склонившись, с явным удовольствием поцеловала ее. В губы. Причем не коротко чмокнула и быстро отстранилась, как подобает в таких приветствиях нежных близко знакомым девушкам, а возмутительно затянула поцелуй. Прильнула прямо-таки к чувственным устам Кейтлин… А когда отлипла от моей невесты, еще и покосилась на меня. Вроде как спрашивая — все ли я хорошенько рассмотрел? Во всех деталях разглядел их откровенный поцелуй? А то она не прочь и повторить… Ей это только в удовольствие будет — лизаться с Кейт весь день напролет! Ну не зараза ли?..

— Стайни, немедленно прекрати на мою подругу волком глядеть! — покосившись на меня, злобно сощурившего глаза, и нахмурившись, строго произнесла Кейтлин.

— Да-да! — поддержала ее баронесса Кантор, не упустившая возможности куснуть меня. А затем еще и заявила с милой улыбкой змеи подколодной: — Ведь такое возмущенно-негодующее восприятие моего чисто дружеского общения с Кейт является явным признаком того, что кое-кто позволяет себе гнусные сомнения в чистоте и непорочности своей невесты. А это нехорошо!

Я аж зубами заскрипел, выслушивая это. И едва не высказал одной светловолосой стерве все, что думаю о ней и о ее якобы чисто дружеском общении с ди Мэнс! А заодно и о том, что, по моему разумению, с ними сделать нужно, хотя бы пару-тройку раз, чтоб они с дурью этой завязали. Не хотел просто праздник Кейтлин портить.

Но зарубку я себе поставил, поставил… И через два дня, перед отбытием на охоту на льдистого дракона, обитающего у рудников Гахлбэрри, ответственное поручение Вельду дал — приударить в наше отсутствие за ди Орлар. Чтоб ей тут жизнь малиной не казалась… Рыжий же страсть какой приставучий! И упрямый вдобавок, как осел. Фиг отгонишь!

— Да не вопрос, Кэр, сделаю. В лучшем виде! — клятвенно заверил меня Вельд, прямо засиявший от радости, стоило ему услышать мой наказ — одной красивой леди не давать тут скучать.

— Давай, давай, — подбодрил я Вельда. Да еще и для вящего его энтузиазма с многозначительным видом заявил: — Может, и обломится тебе чего… Сам знаешь, у баронессы Кантор ни женихов, ни ухажеров. И это при том, что о настоящей любви она только и мечтает, только и мечтает… Ночей, можно сказать, не спит, все ждет, когда же ее кто-нибудь осчастливит. — И, ткнув приятеля кулаком в бок, нарочито грубо буркнул: — Ток смотри, это я тебе по секрету сказал!

— Ага! — выдал лыбящийся Вельд, совсем уж воспарив после этих моих слов на небеса.

— Только не надо совсем уж буром переть, — предостерег я его на всякий случай. — А то ее охрана быстро тебе рога обломает. — И подсказал, как надо действовать: — Ты пообходительней с ней, поаккуратней… Но при этом же понастойчивей!

— Да че ж, я сам не понимаю? — обиженно засопел Рыжий. — Это ж леди! А не какая-нибудь девица из портовых…

— Во-во, об этом и не забывай, — наказал я ему, протягивая руку.

— Лады, — кивнул мой приятель и хлопнул своей ладонью по подставленной моей. И, неожиданно вздохнув, добавил: — Жаль только, что всерьез не выйдет ничего… Не про нашу честь настоящие леди.

— А какие проблемы? — вопросительно уставился я на Вельда. — Был бы смысл, а там и дворянства можно добиться. Нужны, что называется, лишь необходимость и желание.

— Не, как ты, гонять драконов я не смогу! — рассмеялся помотавший головой Вельд. — Даже ради первых красоток Империи!

— Да кто ж тебя заставляет их гонять? — удивился я. И, криво усмехнувшись, пообещал Рыжему на полном серьезе: — Если у тебя с ди Орлар реально что-нибудь выгорит, я тебе сам рыцарский пояс вручу!

— Ага, как только императором станешь! — хохотнул не поверивший мне Вельд.

— Зря ты так, — с притворным огорчением заметил я. — В рыцари ведь не только император имеет право посвящать…

И оставил Рыжего озадаченно чесать репу да над моими словами размышлять.

А еще вечером перед выступлением в поход получила свое развитие история с непонятным нападением демонических гончих на наш отряд у развалин бастиона Рохар. Причем отец-предстоятель Мортис, буквально землю роющий в поисках совершивших это темных и их пособников, был здесь совсем ни при чем. Просто когда я, Кейтлин и Мэджери сидели в малой гостиной за столом и спокойно ужинали, к хозяйке дома подошел слуга и тихо сообщил, что на крыльце дома стоит какая-то девушка в черном плаще со шкатулкой в руках и требует представить ее пред темные очи леди Кейтлин ди Мэнс.

— И чем же она такое требование обосновывает? — отрываясь от ужина и приподнимая левую бровь, несколько холодно осведомилась моя невеста.

— Ничем… — растерянно развел руками слуга. — Талдычит только — подарок, подарок…

— Подарок? — уже откровенно удивленно переспросила Кейтлин. И, дождавшись подтверждающего кивка слуги, незамедлительно перевела взгляд на меня.

— Не, я тут ни при чем, — с сожалением помотав головой, повинился я.

— И я тоже, — сказала ди Орлар, прежде чем Кейтлин обратилась к ней с закономерным вопросом о том, не ее ли это нежных ручек дело.

— Это становится уже интересным, — пробормотала ди Мэнс. И решительно кивнула слуге: — Зови ее!

— Постойте-ка… — медленно проговорил я, крутя в голове вдруг возникшую мысль, что все здесь может быть не просто так. После чего поделился с девушками своими соображениями. — Подарок-то этот вполне может оказаться с подвохом.

— Думаешь?.. — несколько озадачилась Кейтлин.

— Ну, учитывая количество наших почитателей, считаю, всякое может быть, — дипломатично уклонился я от прямого ответа. Ибо не хочется, в случае, если мои предположения окажутся ошибочны, стать потом объектом подначек и упреков в чрезмерной опасливости.

— Слышала? — повернув голову, обратилась ди Мэнс к стоящей у двери Ильме, насторожившейся после моих слов. А когда та отрывисто кивнула, тотчас же распорядилась: — Тогда позови еще Джегара и Тарию.

— А может, тогда лучше всех?.. — неуверенно предложила Мэджери.

— Нет, троих будет вполне достаточно, — уверила ее Кейтлин. И обратилась к нам: — Да и защитные амулеты активируйте. На случай, если мне придется применить что-то посерьезней парализующего заклинания…

Так вышло, что незваная гостья с подарком, едва очутившись в гостиной, оказалась блокирована с боков Ильмой и Тарией, а сзади — Джегаром, и под прямым прицелом сощурившихся глазок магессы, готовой шарахнуть ее заклинанием паралича. Ну и я готов был внести посильную лепту в схватку, буде она случится. Хотя до поры виду не подавал — вроде как спокойно кушал.

— Ну и?.. — вопросительно обратилась Кейтлин к явившейся в черном шелковом плаще до пят темнокожей девице, не иначе — чистокровной мальвийке. Экзотически красивой.

Та белозубо улыбнулась, сверкнула белками глаз и, перехватив левой рукой за колечко в остроконечной крышке небольшой ларец, искусно выполненный из черненого серебра и пластинок черного камня, правой стянула с головы капюшон плаща. Давая нам полюбоваться безупречными чертами ее лица, над которым, вне всяких сомнений, поработал маг — мастер изменений, так как у чистокровных мальвиек оно имеет несколько иную форму; прямыми, глянцево поблескивающими волосами цвета воронова крыла, подобранными с боков и подбритыми у висков, поднятыми вверх и роскошной гривой пущенных назад; да высокой тонкой шеей, на которой имелось аж семь колец-ожерелий из лунного серебра. А затем она расстегнула свободной рукой небольшую фибулу в форме бабочки, стягивающую у самого ворота плащ. И сбросила его с себя… Оставшись в одних лишь невесомых, газовых, просвечивающих насквозь шароварах и блузе. И это — при полном отсутствии какого-либо нижнего белья!

Мэджери, по моему примеру продолжающая безмятежно ужинать, при виде такого поперхнулась вином, а я до такой степени обалдел, что застыл с разинутым ртом. И кусочек мяса, поднимаемый ножом и вилкой, дабы переложить на свою тарелку, обратно на блюдо уронил.

— Хм… — задумчиво протянула Кейтлин, с интересом разглядывая обнажившуюся, да нет — хуже, чем просто обнажившуюся! — девушку. И, приподняв левую бровь, любезно поинтересовалась у нее: — И что все это значит?

— Подарок, — лаконично просветила ее белозубо улыбнувшаяся мальвийка и, перехватив ларец обеими руками, двинулась вперед. Ступая при этом медленно-медленно… И ровнехонько — словно по невидимой линии, да завораживающе плавно двигая бедрами. Не иначе чтоб присутствующие могли хорошенько разглядеть и в полной мере оценить все прелести ее высокой, прекрасно сложенной, эбонитово-черной фигурки. Глядя на которую я вдруг моментально вспомнил, как же давно у меня не было девушки, и, не сдержавшись, облизнулся.

— Стой! — предупреждающе вскинула правую ладонь ди Мэнс, не дав незваной гостье одолеть и половины расстояния до стола. И та остановилась моментально. На колени тут же опустилась. И, склонившись перед Кейтлин, протянула ей ларец на вытянутых руках. Да так и замерла.

— Ильма… — промедлив чуть, проговорила моя невеста, делая неопределенный жест рукой. Который ее телохранительница, впрочем, поняла. И, наклонившись, осторожно крышку подарка-ларца приподняла…

Увиденное заставило ахнуть всех без исключения. Немалый ларец был доверху полон крупных, ограненных черных алмазов!

— Обалдеть… — выдохнул я, непроизвольным движением руки заслоняя глаза от ослепительного сияния очутившихся на свету драгоценных камней.

— А что за бумага там лежит? — спросила первой опомнившаяся Кейтлин.

Ильма при звуке голоса своей госпожи резко моргнула. И решительно помотала головой, отгоняя возникшее перед ее очами наваждение. После чего взяла из раскрытого ларца пресловутую бумажку — сложенный вдвое небольшой лист. И хозяйке его отнесла — подала.

— Вот, значит, как?.. — хмыкнула Кейтлин, пробежав глазами короткое послание.

— Что там? — заинтересованно вопросил я, с немалым трудом отрывая взгляд от ларца с бриллиантами, а вернее — от прелестей обнаженной девушки и поворачивая голову в сторону Кейтлин.

— Сам посмотри, — еще раз хмыкнув, предложила та. Листок мне подала да на нашу гостью тут же взгляд перевела. Как-то совершенно по-новому взглянув на нее. Откровенно оценивающе, что ли…

Так и не поняв, как трактовать обращенный на нагую красотку-мальвийку непонятный взгляд демоницы, я сердито мотнул головой и обратил свой взор на листок. И быстро прочел начертанные на нем строки:

«Высочайшая, приносим свои нижайшие извинения за произошедшую по вине наших нерадивых слуг ошибку. Снизойди и прими в качестве наших искренних извинений ларец алмазов черных и нежную, покорную рабыню для утех».

Я ахнул просто! И минуты три сказать ничего не мог — сидел и разевал рот, как выброшенная на берег рыба. А мой взгляд все метался меж напустившей на себя самый невозмутимый вид Кейтлин и практически нагой девушкой-рабыней, продолжающей, покорно склонившись, держать ларец с алмазами на вытянутых руках.

— Но кто этот ТК?.. — потерев лоб, растерянно пробормотал я, когда дар речи вернулся ко мне. Ведь сие единственное, что пока ускользало от моего понимания.

— Темный Ковен, я полагаю, — снисходительно молвила моя ненаглядная, покосившись на меня. И опять вернулась к разглядыванию преподнесенными ей темными подарка.

А я повторно разинул рот. Правда, в этот раз совсем ненадолго. Бросил взгляд на ди Мэнс, на мальвийку и закрыл его. Да зубы стиснул. И проникшись неимоверным негодованием, тут же дал себе твердое слово по возвращении из похода оказать отцу-предстоятелю Мортису всю возможную помощь в изведении под корень всех обретающихся в Римхоле и его окрестностях темных. Ибо оборзели они просто вконец! Как мне подарок — так ядовитую змеюку, а как Кейтлин — так кучу алмазов и красотку для утех!

Кейтлин же определенно не осталось незамеченным ни красноречивое выражение моего лица, ни охватившее меня негодование. Так как ее прекрасные уста тронула улыбка. Едва не рассмеялась даже эта стерва! А затем, блеснув глазками, окинула представшую перед нами, так сказать, во всей своей откровенной красе мальвийку, собственническим взглядом. И со стула поднялась… Медленно подошла к темнокожей красавице-рабыне. Подле нее на мгновение замерла. Да нежно коснувшись ее щеки, пальчиками правой руки по ней провела. И за подбородок взялась — вверх ласково потянула, вынуждая девушку его приподнять, спинку разогнуть и посмотреть себе в глаза. После чего прочувствованно-нежно выдала своим неподражаемым голоском:

— Какой же ты, однако, хороший подарок… Замечательный даже. У меня найдется для тебя применение… — А когда я ахнул пораженно, скосила на меня изумрудный глаз и мягко-мягко обратилась к одной из своих телохранительниц, прямо промурлыкав: — Тария, покажи ей, пожалуйста, мою спальню…

Я онемел просто от возмущения, услышав такое! А когда опомнился — немедля обратил взгляд на Мэджери, ища в ее лице поддержку. Может, она, как и я, возмутится и прямо скажет, что развратная суккуба совсем потеряла берега? Но баронесса, чьи глазки подозрительно заблестели, только закивала энергично. Не иначе как намереваясь принять непосредственное участие в предстоящем разврате!

И будто этого ей было мало, Кейтлин еще доверительно поделилась с подружкой, закатив глазки и испустив преисполненный непередаваемо лицемерного расстройства вздох:

— Ах, опять я совсем не высплюсь перед походом…

— Да-да! — вроде как посочувствовала ей Мэджери. И, не сдержавшись, серебристо рассмеялась.

— Ну стервы… — потрясенно выдал я. Чтоб тут же, скрипнув зубами, злобно прорычать: — Ох плачут, ох как плачут по вам деготь и перо! — Открыто намекая на то, как обходятся по обычаю с такими вот особами, вступающими в предосудительную связь. Вываливают же их, нагих, в дегте и перьях да выгоняют за городские ворота. И обратно, понятно, не впускают.

— Стайни, — мягко произнесла с коварной улыбкой на устах порочная демоница, проводив взглядом мальвийку и Тарию и оборотившись ко мне лицом, — как ты можешь такое о своей невесте говорить? Неужели у тебя после стольких дней, проведенных рядом со мной, еще остались хоть какие-то — самые малейшие — сомнения в моей чистоте и непорочности? Если да — то тогда ты просто обязан, как всякий благородный человек, расторгнуть нашу помолвку. — И демонстративно выгнула-приподняла правую бровь, ожидая моего незамедлительного ответа.

Но, несмотря на бушующие в моей душе чувства, разума я все же не утратил. Потому лишь криво, с оскалом, ухмыльнулся и зло выговорил — для лучшего понимания одной неподражаемой стервы — предельно четко, по слогам: — Ни-за-что!

— Ну и зря, — немного разочарованно вздохнула Кейтлин, насупливаясь.

«Может, и зря, — буркнул я про себя, немного остывая, — да выбора у меня другого нет. Фамилиаром твоим я быть не желаю много больше, нежели мужем».

«Лучше б честно сказал, что о последнем только и мечтаешь!» — съехидничал поганец-бес.

«Да иди ты!» — огрызнулся я. Опять эта скотина всего одной фразой настроение мне на пару дней испортила… И обидней всего, что не подначкой какой пустой, а вполне справедливым замечанием. Несмотря на все выходки суккубы, меньше манить меня она не стала. И, если все сложится, женюсь я на ней — с радостью и с превеликим удовольствием. Чего уж тут душой кривить?

«И в связи с этим особенно остро ставится вопрос о перевоспитании одной порочной демоницы!» — осклабился бес и многозначительно мне подмигнул. Как бы намекая этим, что уж он-то знает, каким образом все это дело организовать.

«Угу», — хмуро согласился я, не испрашивая, впрочем, у рогатого совета. И так знаю, что он предложит самый простой выход из сложившейся ситуации — немедля сгрести в охапку суккубу, да присовокупив к ней ее подружку, тащить их обеих в свою постель. Дескать, так воспитание лучше пойдет. И много более захватывающе… Только, к сожалению, на такое решение вопроса, несмотря на всю его невероятную заманчивость, идти мне нельзя. Потому как я нормальную семью хочу, а не полный разврат.

Сердито покосившись на Кейтлин, как ни в чем не бывало вернувшуюся за стол, я упрямо тряхнул головой. Как бы там ни было, а делать что-то нужно. Пока суккуба совсем с катушек не съехала из-за своей чрезмерно любвеобильной натуры. Надо усиливать нажим, пользоваться каждым моментом да добиваться ее!

«В походе этим и займусь, — тут же твердо решил я. И развил мысль: — На обратном пути, когда мы с льдистым драконом разберемся и все заботы окажутся позади, а суккуба соскучится по ласке, будет самый благоприятный момент для начала наступления по всем фронтам… — После чего подумал еще удовлетворенно: — Хорошо, что с темными разобрались и опасаться теперь в дороге нам нечего — можно спокойно в любовь поиграть».

* * *

Братец Лис — Братцу Волку.

Высылай крольчат на воронах с сачком для отлова экзотических бабочек.

* * *

Начало похода не ознаменовалось ничем примечательным. Как и ранее, наш отряд проследовал сначала по восточному палорскому тракту, а потом, свернув на развилке, перебрался на обычную дорогу, ведущую к уцелевшему во время выпавших этому краю невзгод мосту через стремительную Стрыю, и отправился дальше. И ровным счетом никаких проблем. Что уже даже начинало в какой-то мере немного напрягать. Ведь, несмотря на грозную славу новой владелицы Римхола, вряд ли абсолютно все разбойничьи шайки, промышляющие в окрестностях города, подались в иные края. Нет, самая здравомыслящая часть этих лесных бандюг, конечно, убралась отсюда подобру-поздорову, но вряд ли она была сколь-нибудь значительной. От большого ума в лиходеи не идут. Да еще и места здесь слишком денежные, чтоб можно их было бросить легко. Так что наверняка до последнего будут сидеть тут разбойнички вдоль езженых дорог и хоженых троп. Потому и удивительно, что наши проводники-следопыты ни разу не обнаружили даже брошенной засады на пути. Это можно объяснить лишь тем, что злодеи не иначе как точно знают, когда и в каком направлении мы выдвинемся, и заблаговременно исчезают с нашего маршрута. Ведь, судя по разговорам на торгу, простым людям — охотникам, рудокопам и поисковикам все так же частенько приходится сталкиваться с разбойничьим произволом.

Впрочем, недолго осталось лиходеям честной люд притеснять. На это дело уже обратила внимание Кейтлин, как-то о бедах римхольцев прознав. И в скором времени собирается она заняться злодеями и очистить от них округу. А то все зло от них — душегубов проклятущих, а работать на ее новом серебряном руднике некому. Да, вот такая у меня невеста — стерва, каких поискать, но рациональная — страсть!

Но разбойники пока о грозящих им неприятностях не подозревали и, видимо, наивно полагали, что если мы не встретим этих вымогателей лесных на своем пути, то не будем и об их существовании подозревать. Наивные… Хотя, надо признать, это и неплохо. Ну зачем нам здесь и сейчас такая морока, как несколько десятков повязанных злодеев? Что мы с ними делать будем? Не, пусть погуляют немного еще — попозже с ними разберемся. Прежде нужно льдистого дракона извести…

В общем, на диво спокойным выдался этот поход — без забот и хлопот. Чуть только подзадержал нас дождь, хлынувший на шестой день. Пришлось остановиться и переждать непогоду под быстро воздвигнутым ди Мэнс огромным воздушным куполом, под которым преспокойно разместился весь наш караван в десяток фургонов. Но это так — не задержка, а сущая ерунда. Всего-то простоять пришлось часа полтора-два. Не играла никакой роли такая малость.

Вот так, потихоньку, на девятый день, ближе к вечеру, мы и добрались до бывших владений барона Гривера. Ровно как и планировали…

С подбором подходящего места для стоянки, правда, пришлось повозиться. Все близлежащие рощи, как назло, оказались очень редкими. Шатры-то и крытые зеленым полотном фургоны еще можно как-то под деревьями скрыть, а вот с животными беда… Заметят, непременно заметят такой табун крылатые хищники и слетятся все на эдакую поживу.

В конце концов, решили завтра на рассвете увести лошадей и мулов в оставленный милях в пяти позади густой лиственный лесок. День попасутся там, а потом уже некого будет бояться. Нет, был и еще один вариант — Кейтлин могла бы просто «Призрачным маревом» всю нашу стоянку накрыть, но это так себе идея. Из тех, что называется, на крайний случай. Ведь даже сильномогучей магессе требуется отдых. Особенно перед схваткой со столь опасным противником, как льдистый дракон.

Потому сделали мы, как сделали, и ничуть не усомнились, что поступили правильно. Ночь перебедовали, а утром убрали наших животин подальше от лагеря. Ну и затем готовиться стали к предстоящей охоте. Гната со товарищи отправили разведать логово дракона и удобные подходы к нему поискать, а сами чуть попозже, после завтрака, поднялись на близлежащий горный отрог. Пошли ди Мэнс, я да Джегар с Ильмой и Тарией. Кейтлин, вишь, захотелось хозяйским глазом окинуть владения, которые ей в скором времени отойдут…

Но лучше б я с ними не ходил. Ибо расстроился в итоге просто жуть как! Поднялись мы на этот горный отрог, что протянулся всего в полумиле от нашей стоянки, огляделись и такое увидели… Городок! Целый городок, притулившийся к расположившемуся на берегу озерца огромному замку! А на карте моей и не было его. Видать, много раньше она составлена, чем количество люда, живущего во владениях барона Гривера, так увеличилось, что вырос целый городок.

— Ух ты! — восторженно выдохнул я, едва заприметив вдали сие диво. И, не сдержавшись, руки предвкушающе потер, равно как и бес — свои лапки загребущие. Тут же непочатый край работы для кладоискателей!

— Нет, Стайни, нет! Даже не помышляй заняться здесь поисками сокровищ! Мы сюда охотиться на льдистого дракона прибыли, а не за этим! — немедленно вскинулась Кейтлин, проследив за моим взглядом и не иначе как всерьез встревожившись, что ее грандиозные планы на завтрашнюю охоту могут рухнуть. По причине того, что некуда будет трофеи грузить, если позволить мне сейчас до этого городка добраться.

— Эх-х… — только и оставалось, что расстроенно вздохнуть мне.

— Ха-х… — выдал отчего-то раскашлявшийся Джегар. И прикрыл ладонью рот, вроде как приглаживая усы, под свирепыми взглядами Ильмы и Тарии. Глаза вот только он свои смеющиеся не догадался спрятать…

Такие вот дела. Весь день я из-за этого в жутком расстройстве пребывал. Так и манили меня хранящиеся в городке богатства, так и манили, не давая покоя…

К следующему утру лишь, когда не до глупостей стало, немного успокоился. На охоту мы выдвинулись с ди Мэнс. Рано-рано утром, едва лишь небо начало сереть, облачились в доспехи из драконьей чешуи, вооружились. Накидки зеленые, для маскировки предназначенные, прихватили, и пошли потихоньку.

Гната в этот раз брать с собой не стали. Нет здесь лесных чащоб, в которых мы можем заплутать. Тут надо-то всего — подняться на горный отрог, на котором мы побывали, и двигаться дальше по нему, в сторону Палорского хребта. А там мимо драконьего логова не пройти, как раз прямо в него и упремся. Вернее, в отвесную белую скалу, что преградит нам путь. Сама же огромная пещера, в которой обитает льдистый дракон, находится по правую руку. Совсем несложно, в общем, найти, учитывая, что вечером мы хорошо изучили всю прилегающую местность по зрительным образам, вытащенным одной магессой из памяти Гната и других наших проводников-следопытов.

Рассвело. А спустя какое-то время, когда солнышко поднялось над горами, и пригревать начало. И прямо ожило все. Птички запорхали, кузнечики под ногами со стрекотом запрыгали, загудели пчелы и шмели, раскрыли свои бутоны поздние летние цветы, заколыхалась под легкими порывами ветерка шелковистая трава… Красота, да и только.

Но меня, признаться, красоты природы занимали не так чтобы очень. Ведь моему нескромному взгляду открывалось куда более захватывающее зрелище. Кейтлин-то шла впереди! Не терпелось ей, вишь, расправиться с драконом поскорей. И я мог в свое полное удовольствие любоваться на нее сзади. На ее потрясающие ножки глазеть… Которые так удивительно длинны и восхитительно стройны, что просто — ух! Прямо дух захватывает от восторга, глядючи на них! И ладно бы только ножки, у суккубы же и в целом фигурка совершенно отпадная. Вон никаких изъянов — одни достоинства маячат перед глазами…

Я аж засмотрелся на вышагивающую, плавно покачивая бедрами, девушку в плотно облегающей ее совершенное тело броне-чешуе. Шел и облизывался, не обращая внимания ни на что вокруг. Пока до меня не донесся восторженный возглас:

— Как все же красиво в горах! Да, Стайни?

— А?.. — не сразу отреагировал на него я, погруженный в сладкие грезы. О предстоящей свадьбе мечтал, да. И конечно, о том, что последует за ней… Ну а о чем же еще?

— Стайни, ты чего, спишь на ходу? — насмешливо осведомилась Кейтлин, оборачиваясь. — Я говорю… — И, не завершив фразу, запнулась. Я же не успел ни стереть с лица бессмысленно-глупую улыбку, ни поблескивающих глаз отвести…

— Ах ты!.. — моментально вскипела она, проследив за моим взглядом и мигом все поняв.

— А что я? — чуточку смущенно пробормотал я, потупившись и разведя руками. Как бы говоря этим, что сознаю всю возмутительность своего деяния, но не вижу при этом за собой особой вины. Ну правда, что я могу поделать с собой, когда моему взгляду открывается столь захватывающий вид на девичьи прелести? Конечно, я глаз от них не в силах отвести.

Вроде помогло… Охладить пыл накалившихся страстей. Потому как сжавшая кулачки Кейтлин прожигала меня некоторое время гневным взглядом, а потом, так и не приголубив каким-нибудь убойным заклинанием типа «Молота Воздуха», рявкнула, указывая ручкой вперед:

— Чеши вперед, приманка!

И так здорово обольстительная суккуба выглядела в своем искреннем негодовании, что я едва сумел скрыть улыбку. Ну и не смог удержаться, чтоб еще немного не поподначивать ее. С целью чего, просительно уставившись на девушку, робко заикнулся:

— А может, не стоит?

— Стоит! — немедля отрезала она, отреагировав лишь зло сузившимися глазами на мой преисполненный немой мольбы взгляд. И рассерженно выдала, делая взмах рукой вперед: — Чеши давай!

— Эх… — разочарованно вздохнув, сдвинулся я с места. Но почти сразу же приостановился, дабы бросить последний взгляд на замечательные ножки Кейтлин. Глазки которой моментом превратились в совсем уж узкие щелочки. А еще она издала отчетливое рычание и вновь энергично ткнула пальчиком вперед. Больше недвусмысленный посыл игнорировать я не решился и, с трудом удерживаясь от смеха, пошагал вперед. В гости к льдистому дракону.

Шел, сначала улыбаясь и посмеиваясь про себя, а затем — когда успокоился, — гадая, не слишком ли обозлил я своими подначками Кейтлин и не решит ли теперь она этой чешуйчатой твари меня скормить. Будем надеяться — нет… Иначе мне туго придется, несмотря на все мое снаряжение. Все же меч, хоть самый большой, против огромного, как гора, дракона все равно что перочинный ножик, — только позлить. Да и кинетический щит, пусть даже экспериментальный, почти четвертого класса, никак не поможет, если чудище надумает меня проглотить…

Глубоко задумавшись над столь животрепещущим вопросом, я и не заметил, как мы достигли своей цели. Добрались до белой скалы. Прогулявшись, надо заметить, изрядно. Это со стороны казалось, что тут буквально рукой подать до белеющего впереди отвесного утеса, а на деле до него топать и топать пришлось.

Передохнув немного близ подавляющей своими величественными размерами скалы, прямо у протяженной осыпи, отдельные языки которой достигали не менее чем трех сотен ярдов в длину, мы двинулись дальше. Уже с определенной осторожностью. Накидки свои зеленые, позволяющие, в случае чего, просто упасть в траву и затаиться там от глаз дракона, накинули на плечи и пошли. Спустились довольно быстро до середины склона горного отрога и… И буквально покрались вдоль осыпи. Ведь огромную темную дыру в светлом утесе было уже отсюда легко рассмотреть.

Немногим более четверти часа спустя мы приблизились к драконьему логову. Остановились неподалеку от границ обширнейшей площадки, похожей на какую-то гигантскую арену. Это громадный ящер, день за днем поднимаясь вверх по склону к своей норе, спустил-столкнул вниз, в долину, всю осыпь, да еще вытоптал потом ее, хрупкий камень своей чудовищной массой раздробив. Вот и получилось эдакое место, где дракон мог на солнышке погреться, поваляться да косточки погрызть…

— Странно, что кости вообще остаются, — прошептал я замершей в полушаге сбоку и позади меня Кейтлин, трогая носком сапога белеющую в траве черепушку какого-то небольшого животного. — У дракона же пасть ого-го… Он ею свою добычу, как мельница, перемалывать должен. Без остатка…

— Да так и есть! — тихонько фыркнула девушка. И пояснила обернувшемуся мне: — Только косточки остаются не после взрослого дракона, а после драконят. А потом их, понятно, никто не подъедает. Драконы — не собаки.

— А ведь похоже на правду, — растерянно пробормотал я, потянув левую руку к затылку, чтоб его почесать. Да вовремя вспомнил, что на башке шлем, и опустил ее.

— Ладно, хватить болтать! — издав короткий смешок, решительно сказала магесса. И указала на находящиеся примерно в полутора сотнях ярдов от нас небольшие заросли лиственного кустарника. — Я, пожалуй, устроюсь вон там. Место удачное и на подходящем расстоянии находится.

— Хорошо, иди прячься, — согласился я. И кивнул на невысокую кривую ель, одну из тех, что иногда встречались здесь, на склоне у утеса, куда не достигала осыпь. — А я здесь пока засяду.

— Смотри только, не суйся к дракону раньше, чем сформируется смерч! — предупредила меня напоследок ди Мэнс, прежде чем уйти. В который уже раз.

— Да понял я, понял, — прошептал я ей вслед. И скорчил недовольную физиономию. Жаль, что кличчеров у нас пока нет. Время требуется на выращивание кристаллов магических близнецов. Так что только в следующем походе у нас какая-никакая связь будет. А пока приходится так — обговаривать все заранее и согласовывать свои действия от и до. Чтоб накладки какой-нибудь досадной не вышло.

Устроившись у кривой ели, нижние ветви-лапы которой стелились по земле, я стреломет свой с плеча снял и снарядил. И затаился… Почти на полчаса. В течение которых одна могущественная магесса создавала «Воздушный смерч», а я просто сидел тихонечко на траве и то настороженно косился на черный зев пещеры, то с тревогой наблюдал за темнеющими небесами, которые быстро затянуло тучами.

Еще задолго до того, как высоко-высоко над нами сформировалась огромная серая воронка, находиться в долине стало весьма неуютно. Потемнело затянутое плотными тучами небо, и воздух стал заметно холодней. Что вкупе с резкими порывами ветра, пытающегося стремительно налететь и повалить мою корявую ель, едва не вызывало озноб. Я даже, отложив стреломет, руки потер, чтоб вернуть им былую чувствительность.

Хорошо, что долго ждать не пришлось после рукотворного изменения погоды. Еще несколько минут — и хобот смерча полностью сформировался. И пришло мое время…

Сорвав с плеч более совершенно ненужную маскирующую накидку и отдав ее на волю ветра, я закрепил на шлеме личину и, пригибаясь на ходу, быстрым шагом устремился к логову дракона. Через вытоптанную площадку — и дальше, вверх по склону.

Идти непросто было лишь поначалу; чем ближе к отвесной стене утеса, тем слабее ветер и тем легче шагается. Можно даже бежать. Да не стоит. Хотя и хочется… Ведь сила в теле буквально бурлит и требует выхода. Я же, миновав большую часть расстояния до пещеры, малость чистой стихиальной энергии из накопителя на наруче поглотил. Загодя, чтоб потом не отвлекаться.

Быстро поднявшись по утоптанному склону до стены, я резко ускорился и в темпе занял позицию слева от входа в логово чудовища. Перевел дух и посмотрел на небо. Смерч уже половину расстояния от высоко висящих туч до земли одолел. А стало быть, надо мне поторапливаться.

Одним движением поставив стреломет на боевой взвод, я высунулся из-за края стены и разрядил оружие в глубь пещеры. И едва успел укрыться за кромкой…

— Гда-дах! — больно ударил по ушам и заставил покачнуться громоподобный взрыв. И одновременно с ним из зева пещеры ударил плотный столб грязно-белой пыли, которой все вокруг вмиг заволокло. Прямо не видно стало ни зги. Хорошо, неунимающийся ветер быстро эту пыльную взвесь разнес. А затем раздался разъяренный рев чудовища… От которого по земле дрожь пошла, а со стены надо мной начали сыпаться камешки.

Сглотнув отчего-то образовавшийся в горле комок, я медленно взвел стреломет. Поднял его к плечу и изготовился. Замер.

— Бух! Бух! Бух-бух-бух! — раздались все приближающиеся гулкие шлепки. Не иначе чудовище направилось к выходу.

Где я его и ждал, выглядывая из-за края стены. Только драконья морда показалась, как я спустил крючок. И высвобожденные разгонные пружины отправили в короткий полет крохотную серебристую молнию. Угодившую точно, куда я и целился — громадному дракону прямо в правую ноздрю!

— Уах-х! — оглушил меня чудовищным ревом аж вставший на дыбы и резко замотавший головой дракон.

Разинув рот, помотал башкой и я, пытаясь избавиться от звона в ушах. Только биться ею, как чешуйчатый ящер о стены, не стал. Торопливо взвел стреломет, загоняя в ствол следующую за обычной, бронебойной, стрелку с нестабильным стихиальным накопителем. И бросился бежать. Вниз по склону на вытоптанную площадку, подальше от сдерживающей ветер стены утеса…

Бежать по наклонной плоскости оказалось так легко, что я разогнался и чуть не опередил свои ноги, не поспевающие за летящим вперед телом, и едва не покатился кувырком. Одним махом миновал осыпь и проскочил до середины «арены». Только там, когда уже чуть замедлился, рискнул обернуться, дабы удостовериться, погнался ли за своим обидчиком дракон. И быстро прибавил ходу! Ведь выбравшееся из пещеры крылатое чудовище не сильно-то и отставало. Преследуя меня буквально по пятам! Да еще при этом так нехорошо смотрело налитыми кровью глазами…

Злобный взгляд какого-то запредельно огромного ящера — настоящего монстра! — с отливающей синевой чудовищной броней-чешуей, неплохо подстегнул меня. Даже поглощение толики стихиальной энергии не понадобилось. И без того справился — разорвал дистанцию между собой и преследователем. В чем убедился, оглянувшись еще раз — уже достигнув дальнего края площадки.

— Ф-фу-х-х… — явно разочаровавшийся в погоне за столь шустрой добычей дракон в этот же миг шумно выдохнул из своей пасти струю какого-то сизо-белого тумана. И вокруг меня засиял-засветился кокон личной защиты. Сработал амулет с «Кругом отражающего Света». Вот только это мне слабо помогло. Так как, во-первых, не видно стало, куда бежать, во-вторых — под моими ногами вдруг неожиданно оказался ледяной каток, а в-третьих, я подавился, воистину ледяного воздуха глотнув.

Кувыркнувшись через голову, я тем не менее шею себе не сломал. Да и стреломет не выпустил из рук. Только шмякнулся здорово — так что на миг ориентацию в пространстве потерял.

Ошалело помотав головой, я резко на спину перевернулся. И вовремя! Чудовищный дракон собирался низринуться на меня сверху. Когда только и взлететь успел.

Не видя никакого иного выхода, я спустил крючок стреломета…

— Гда-дах! — раздался громоподобный раскат близкого взрыва, и сверху на меня словно огромный мешок песка с размаху нахлобучили, чуть ли не вбив в землю. Прямо в глазах помутилось после этого…

— Уа-х! Р-рах! — донесся до меня на пределе слышимости рев разъяренного дракона. Который от случившегося под его тушей взрыва никак не пострадал — его только подкинуло на несколько десятков ярдов в небо. Где он теперь боролся с неистовой мощью ветра, стремясь спуститься ко мне.

Несмотря на то что перед глазами все плыло, а в голове было пусто-пусто, я все же сообразил взвести разряженный стреломет. Да поднять его, нацелить… И выстрелить еще раз.

— Гда-дах! — глухо бухнул кристалл-накопитель, резко высвобождая стихиальную энергию прямо под брюхом гигантской крылатой твари.

Дракона, раскинувшего крылья во всю ширь, еще выше подбросило в небеса, прямо в воронку смерча, а меня вновь приложило мешком песка. Не так ошеломляюще сильно, как в первый раз, но все же неслабо, неслабо. На ноги я, во всяком случае, подняться оказался не в состоянии после такого удара. Только и смог, что перевернуться на живот и быстро поползти по земле, как пузатая ящерица — вихляясь всем телом и загребая лапами.

К ближайшему дереву я спешно отправился таким замысловатым образом. Дополз до молодой ели, гнущейся на ветру и чуть ли не касающейся своей макушкой травы, и вцепился в нее изо всех сил. И, обретя некоторое спокойствие за свою участь, в небо поглядел. Проводил взглядом угодившего в рукотворный смерч дракона и, облегченно переведя дух, проворчал:

— Ну вот… А то все — отморозок ты, Стайни, отморозок… Нельзя так сильно дракона злобить и в глаз или нос ему бронебойной стрелкой стрелять, нельзя! Нужно его лишь приманить, а не дразнить. А оно вон как здорово все вышло. Рассвирепевшее чудище и не заметило смертельного вихря, пока в него не угодило…

Минут пять разбушевавшаяся воздушная стихия неистовствовала вокруг, закручивая стремительным вихрем и мгновенно унося прочь ободранную с кустарников листву, сломанные ветви деревьев, сорванную траву и мелкое каменное крошево с осыпи да терзая несчастную ель, в которую я изо всех сил вцепился. А потом ураганный ветер начал ослабевать. Вскоре мне уже не нужно было, сильно зажмурившись, утыкаться носом в левое предплечье и прятать лицо, чтоб в щели в личине пыли и всякого сора не нанесло и не забило глаза. Уже можно было безбоязненно осмотреться. А затем и опору свою поскрипывающую и подрагивающую выпустить из рук.

— Ну вот и все — конец охоте, — удовлетворенно выговорил я, вставая.

Крепко утвердившись на ногах и не обращая внимания на еще довольно-таки сильные порывы ветра, время от времени пытающиеся сбить меня наземь, я голову вверх задрал. Но, чуть пошарив взглядом по начавшему светлеть хмурому небу, досадливо поморщился и быстро опустил ее. Дабы со шлема личину аккуратно снять да на поясной ремень прицепить. Слишком уж сужают угол зрения эти щелочки-отверстия, проделанные в черненой металлической маске. И не разглядеть толком ничего.

А посмотреть было на что… И не только на широкую полосу ободранной-обглоданной растительности — след, оставленный прошедшим по долине и горному склону смерчем. Нет, куда больше внимания привлекало необычное зрелище в виде огромной тучи серо-зеленого сора, казалось, зависшей в небесах.

— А ведь оно посыплется сейчас все вниз, — пробормотал я, озираясь в поисках укрытия. Нет, от чего-то серьезного, вроде камней, меня кинетический щит убережет, но вот мелочью засыплет так, что потом не отплюешься.

Быстренько отстегнув от стреломета полупустую обойму, я убрал ее в кармашек на поясном ремне, а оружие свое повесил на плечо и ремешком с карабином пристегнул — чтобы не болталось ничего. После чего поспешил к скале, чтоб укрыться в опустевшей пещере. В темпе прямо двинул, невзирая на некоторое сопротивление упрямого ветра. Благо за прошедшее время оклемался и последствия неудачного падения и близких взрывов нестабильных стихиальных накопителей практически перестали ощущаться.

А у Кейтлин ума явно не хватило догадаться, что пора бы ей уже из кустов выбираться да в какое-нибудь укрытие убираться. Не то брякнется сейчас что-нибудь на башку. И хорошо, если не дракон!

Торопливо шагая по чуть тронутой влагой арене, я все поглядывал на небо, прикидывая, успею ли добраться до своей цели и не следует ли мне еще немного ускориться. Но серо-зеленая туча спускалась так медленно… Очень уж высоко весь этот хлам «Воздушный смерч» поднял. Не пожадничала ди Мэнс, ухнула в него целую прорву энергии…

Правда, отдельные предметы, поднятые с земли, возвращались на нее много быстрей, опережая основную массу. Самые тяжелые, видимо. И первым падал дракон. Прямо подобно камню низвергаясь с небес.

«Да не, похоже, чуть в стороне рухнет!» — с облегчением подумал я, с определенной тревогой наблюдая за траекторией падения чудовищного ящера, туша которого росла буквально на глазах.

— Ур-ра-ах! — неожиданно взревело чудище, до сей поры летящее к земле молча. И, выпростав свои огромные, затмевающие полнебосвода крылья, стремительным коршуном рухнуло на меня. Прямо на меня! Окаменевшего на полушаге, с ухнувшим куда-то в пятки сердцем.

Тут бы мне и конец, если бы немного не промазал дракон. Видать, немного помутилось у него в голове, пока его смерчем крутило.

— Гу-ух! — тяжко, сотрясая землю, плюхнулся на короткие мощные лапы громадный дракон с отливающей синевой чешуей, буквально в неполном десятке ярдов справа от неподвижно замершего меня. Приземлился. Да резко башку свою чудовищную, размером с немалый сарай, повернул. Уставился на меня. И, высунув здоровенный, как ковер, алый язык, слизнул тонкую струйку крови, сочащуюся из правой ноздри. И, нехорошо так сощурившись, сделал первый шаг ко мне… А я сглотнул образовавшийся в горле комок и медленно попятился.

«Ну вот, а ты говорил — охота закончилась, — укорил меня ехидно осклабившийся бес. — Когда она только начинается!»

У меня даже ругательств подходящих на этот случай не нашлось, чтоб высказать поганцу все, что думаю касательно таких подначек. Да и вообще не до разговоров, пусть и мысленных.

Прежде чем дракон сделал второй шаг и сократил расстояние между нами еще на пяток ярдов, я прекратил глупо пятиться и, резко развернувшись, рванул прочь.

— Бух-х! — ударила через краткое мгновение по тому месту, где я только что был, огромная драконья лапа, разбрызгивая в стороны крошево камней.

«Вовремя я убрался, — промелькнула у меня мысль. Промелькнула и исчезла. Ведь мою голову занимали без остатка иные мысли: — Куда мне теперь бежать? Ведь здесь абсолютно негде укрыться от разъяренного дракона!»

— Клац! — с непередаваемым звуком захлопнулась в полуфуте позади меня чудовищная драконья пасть, отчего моя спина мгновенно покрылась ледяными мурашками. И я так наподдал, что мелкие камешки из-под ног полетели.

— Ф-фу-х-х… — выдохнул вслед ускользающей добыче льдистый дракон. И в меня ударила струя обжигающе-холодного сизо-белого тумана. Ударила и, расплескавшись по засиявшему кокону личной защиты, дальше понеслась, обгоняя и заволакивая все пространство перед глазами. Отчего не видно стало ни зги… Даже если воспользоваться магическим взором.

Заскользив по мгновенно подернувшимся инеем камням, я замахал руками и, с трудом сохранив равновесие, в сторону ломанул. Потому как, не видя ничего да вдобавок по льду, я полсотни ярдов не грохнувшись точно не пробегу! А в стороны драконье дыхание не так сильно разносится.

И точно, промчавшись всего чуть-чуть, я вырвался из сизо-белого облака, и камни перестали под ногами скользить. Так что сразу полегче стало бежать. Да и дышать. Правда, гадина эта бронированная, тут же голову повернув, выдохнула еще одну струю ледяного тумана…

«Вот тварь!» — прошептал я, едва не навернувшись. И каким-то чудом преодолев простершуюся под ногами полосу льда, помчался дальше. Вокруг дракона забирая и прижимаясь к нему. Понятно уж, что удрать от него не получится. Слишком пакостная магия у этой твари.

Льдистый дракон еще раз попытался заморозить меня своим дыханием, но в этот раз мне повезло — лишь самым краем струи обдало. Я и в сизый туман, можно сказать, почти не попал. Не поспевал просто злобный ящер поворачиваться за мной. Так что досталось не мне, а бедной ели, которая спасла меня от жадной хватки смерча.

Разъяренно взревев, чудовищная гора-дракон зашевелилась, пошустрей заперебирала лапами, стремясь поспеть за своим обидчиком. Но я, понятно, не горел желанием сводить близкое знакомство с чьей-то пастью, разверзшейся, как скальный грот, и ощерившейся частоколами клыков, потому ничего у ящера не вышло. Я банально быстрее его. Да и довольно неповоротлива эта громадина в сравнении с тем же Алым. Слишком, слишком огромный дракон. Хотя, конечно, для обычного человека или какой-нибудь животины, навроде лошади, его резвости хватило бы. Тогда как я бегать могу вокруг него очень долго… Пока не устану. Жаль вот только, удрать не получится. И остается надеяться лишь на помощь ди Мэнс. Хоть какую-то… Ведь понятно, сотворить новый «Воздушный смерч» она не в состоянии — просто не хватит сил на второе подряд заклинание такого уровня, тем более на том же месте. Хотя после поглощения «Искры Тьмы» ее резерв заметно вырос, и теперь при взгляде на мою невесту магическим взором просто слепит глаза черное солнце.

— Ур-ра-ах! — издав громогласный рев, преисполненный обжигающей ярости, дракон сильно хлопнул громадными крыльями, так что меня порывом поднявшегося ветра чуть не сбило с ног. А чудовище, на миг оторвавшись от земли, тут же тяжко плюхнулось на усеянную костями каменистую площадку. Развернувшись в воздухе. Отчего мне пришлось резко менять направление и бежать обратно, прочь от разверзшейся передо мной пасти.

— Клац! — раздалось позади меня. И через пару мгновений, гораздо ближе — новый щелчок смыкающихся драконьих челюстей: — Клац!

Конечно, услышав за спиной столь вдохновляющий на бегство звук и ощутив пробирающий до дрожи холод подбирающейся смерти, я рванул прочь с такой скоростью, с какой не бегал никогда раньше. Жить-то страсть как хочется!

— Ф-фу-х-х… — выдохнул льдистый дракон, но его магическое дыхание зацепило меня лишь краешком. Ученый ведь я уже — больше по прямой не бегаю. Только по кругу. Вокруг громадного крылатого чудовища…

Правда, слишком сильно разогнался с перепугу. И потому не сразу успел отреагировать на новую хитрость этой древней твари. В этот раз подлетать и разворачиваться в воздухе дракон не стал — он просто начал поворачиваться в другую сторону. А затем махнул своим длинным, толстенным, усеянным внушительного размера кривыми роговыми наростами хвостом. И…

— Бом-м-м! — издала гулкий звон двухдюймовая пластина льда, спасая меня от бревна-хвоста. Погасил энергию неминуемо смертельного удара экспериментальный кинетический щит четвертого класса, слава Создателю… Иначе, факт, одним выбиванием духа не обошлось бы — ребра разбило бы мне в пыль, а все внутренние органы превратило бы в лепешку. Невзирая ни на какую броню.

— Ш-шурх!.. — преодолев по воздуху тридцатку ярдов, прошуршал я еще с десяток по камням. Ошеломленно замер в конце вырытой моим телом борозды. И головой помотал. Приложило меня неслабо хвостом…

Впрочем, разлеживаться я не стал. Едва дракон сдвинулся с места, подскочил и я. Немножко стихиальной энергии из накопителя поглотил и подскочил как ни в чем не бывало. Да и вообще довольно легко я этот удар драконьего хвоста почему-то перенес. С Алым мне приходилось куда как хуже, хотя бил он послабей и не таким здоровенным бревном.

— Ур-ра-ах! Ар-р-х! — вновь разоралась эта злобная тварь, сообразив, что схарчить меня прямо сейчас не получится и придется еще постараться, чтоб прыткую добычу поймать.

Дракон даже пытаться заморозить меня не стал — сразу завертелся следом, не давая спрятаться от его глаз за спиной. Не иначе еще какую-то пакость готовя. Только я в этот раз бежал не изо всех сил, можно даже сказать — не спеша. Чтоб до меня ни пастью, ни хвостом громадному ящеру было не дотянуться.

Так мы и сделали два круга по каменистой площадке — крутящийся, как юла, льдистый дракон, а вокруг него — я. А затем одолели и еще кружок… Под дождем из сыплющихся с небес мелких камней и растительного сора. Завершив забег ровно с тем же результатом и на той же дистанции. Что, похоже, окончательно вывело чудовище из себя. Так как, громогласно заревев, оно крылья распростерло и начало ими себе помогать, хлопая по воздуху и заметно ускоряя, таким образом, свое движение вокруг собственной оси. Пришлось мне пошибче припустить…

— Бух! — прямо перед моим носом врубился в землю, подобно могильной плите, здоровущий, неохватный обломок скалы высотой в полтора моих роста. И я с ходу врезался в него. Влепился буквально во внезапно возникшее на моем пути препятствие!

Активировавшийся кинетический щит издал гулкий звон, частично гася мою скорость, и я распластался по неровной поверхности каменюки, приложившись к ней от души. И в результате столкновения мало того, что из меня выбило дух, так еще в глазах потемнело, а перед взглядом заплясали разноцветные звездочки.

— Ну, ди Мэнс!.. — потрясенно выдохнул я, едва сумев набрать в грудь воздуха. И, отлипнув от камня, попытался отстраниться, оттолкнуться от него. Да на ногах не устоял и упал. Это меня и спасло… Уберегло от неуместной добавки.

— Бах-х! — с грохотом разлетелся от чудовищного удара хвоста преградивший мне путь камень, и меня чуть не погребло под его обломками.

Я потряс головой и, отмахнувшись левой рукой от начавших водить хоровод звездочек, подскочил с земли, сбрасывая с себя горку камней. И галопом помчался прочь от приближающейся головы дракона. Куда угодно, главное — прочь!

Уже на бегу я опомнился и вновь устремился по дуге вокруг чешуйчатой скалы. А там и зрение в полном объеме восстановилось. Что пришлось весьма кстати и помогло избежать встречи с новым обломком скалы, неожиданно оказавшимся на моем пути. Хорошо, не так близко, как в первый раз.

— Бух! Бух! — еще дважды падали с небес здоровущие камни, прежде чем наконец угодить в цель. Это, разумеется, если одна могущественная магесса направляла их в дракона, а не в меня…

Но чудовище словно и не заметило грохнувшегося ему на спину куска скалы. Даже не дернулось. И не отвело от меня налитых кровью глаз.

Бегать мне стало чутка трудней. Из-за все увеличивающегося количества больших кусков скалы на площадке. А еще тварь эта древняя, умная до новой хитрости додумалась. Начала планомерно вымораживать, покрывать льдом все вокруг, превращая арену в настоящий каток, какой в Римхоле устраивают зимой для детворы.

— Вот же хитрая тварь! — с ненавистью воскликнул я, невольно замедляя свой бег по мере приближения к сверкающей на выглянувшем солнышке полосе льда. И подумал с раскаянием: «Зря мы с таким старым и умным драконом связались. И уж тем более не стоило мне его так злить».

Тут меня и едва не догнала разверзшаяся драконья пасть. Захлопав крыльями, ящер снова ускорился, как в прошлый раз, и лишь чуть-чуть не дотянулся до меня. Буквально самую малость не достал… Но тут же издал дикий рев:

— У-уар-х!

«Наверное, от разочарования…» — успел только подумать я, прежде чем шарахнуться в сторону от словно взбесившегося и запрыгавшего из стороны в сторону дракона.

— Ох ты ж… — выдал я сгоряча, обернувшись на краткий миг и обнаружив, что последней каменюкой ди Мэнс куда как удачней попала. Дракону прямо по распростертому крылу! Переломив ему, похоже, какую-то кость. Отчего он был прямо вне себя.

Впрочем, некая оторопь, возникшая при виде пришедшего в буйную ярость чудовища, быстро оставила меня. И пары мгновений не прошло, как я понял, что мой грозный противник лишился основного своего преимущества — он больше не может летать. А значит, не может ни догнать меня, ни удрать.

Остановившись в полусотне ярдов от скачущего дракона, я высвободил свой меч из хватки ремней, удерживающих его за спиной. И, нехорошо улыбнувшись, решительно направился к этому гаду чешуйчатому, подло гонявшему меня по площадке, как какого-то зайца. Поквитаться надо бы…

Погорячился я. Это стало ясно уже пару мгновений спустя, когда я, подбираясь к драконьему боку, получил от ящера передней левой лапой. И хорошо, что удар оказался достаточно силен, чтоб задействовать кинетический щит. А то бы совсем грустно вышло.

Да и вообще, как-то слишком быстро опомнился древний дракон. Прекратил реветь над своим перебитым крылом и продолжил занятную игру — со мной в догонялки. Не видя покалечившую его магессу и, кажется, решив, что во всех его бедах виноват исключительно я.

Но первая неудача не обескуражила меня. От своей идеи пустить хорошенько кровь чешуйчатому гаду я не отказался. И, бегая вокруг вновь завертевшегося, как юла, дракона, все примерялся к его боку. А потом, подгадав подходящий момент, скакнул к нему, да как рубанул ящера! И отскочил обескураженный, едва-едва прорубив костяную броню. Которая оказалась такой толщины и прочности, что просто жуть. Хорошо еще меч не завяз в ней намертво. Сумел я выдернуть его.

Минут пять я бегал вокруг этой бронированной горы да соображал, как бы ее завалить. Меч-то этого древнего дракона, считай, что не берет, а самые мощные стрелки к стреломету — это те, на которых нестабильные накопители закреплены, но использовать их на таком небольшом расстоянии и не из укрытия — только себе во вред.

Одно хорошо — бегать совсем не жарко. Не запалишься по такой холодрыге, когда изо рта густой пар летит, а лицо обжигает морозом. И это жарким летним днем! Пусть и не солнечным. Хотя с утра на небе не было ни тучки…

Улучив момент, я на небо глянул. И радостно заулыбался. Там же новый смерч формировался! Хватило, видать, у демоницы сил на повторное использование заклинания второго порядка.

«Ну это и к лучшему! — оптимистично подумал я. — А то чего-то надоела мне уже эта охота. Замаялся бегать!»

Бес заржал. А я, смерив веселящегося поганца негодующим взглядом, стал активней внимание дракона привлекать. Чтоб не удрал в свою пещеру, когда с небес начнет спускаться смерч.

Памятуя о необычайной прочности чешуи этого ящера, я решил провернуть довольно рискованный трюк и проскочить у чудовища под брюхом. Там броня его природная по идее потоньше должна быть.

Задумка выгорела! Сумел я, схватив меч двумя руками, хорошенько попортить чешуйчатую шкуру чудовища! И выскочить из-под него, прежде чем этот больно умный ящер плюхнулся на пузо. Так что не раздавили меня. Но повторять этот маневр я поостерегся и следующим заходом попробовал по правой задней лапе льдистого дракона рубануть. Без особого успеха, впрочем. А вдобавок чуть не схлопотал хвостом — в последний миг успел упасть, на земле распластаться.

Так мы играли в салочки, а ветер все нарастал. Жаль только, недостаточно быстро формировался смерч. Ну, во всяком случае, не так быстро, как ухудшалось мое положение. Тварь эта опять вернулась к своему плану выморозить все вокруг себя и подловить меня на этом. И посчитаться за обагренный драконьей кровью клинок.

У меня уже в голове шуметь начало из-за этого беспрестанного:

— Ф-фу-х-х… Ф-фу-х-х… Ф-фу-х-х…

А льдистый дракон все не унимался.

И всего пару минут спустя мне не было, куда ступить безбоязненно. И пришлось начать забег по обледенелым камням и костям с риском переломать ноги. Или хотя бы упасть.

Волей-неволей мне пришлось сильно замедлиться. Иначе — точно навернусь! Особенно по такому ветру, что швыряет из стороны в сторону.

И тут меня неожиданно посетила здравая мысль, что я не о том переживаю. Упаду — не упаду, это не суть важно, выкручусь как-нибудь. А вот что с затеей магессы делать? Оторвет ли вообще смерч от земли такую махину, как этот древний дракон? Да и если поднимет, то как же я? Во мне-то весу много меньше, и меня куда раньше затянет воздушная воронка.

Подлый ящер не дал мне поразмыслить на эту тему. Не знаю как — возможно, неимоверным напряжением сил, но он сумел заметно ускориться. Когда я чуть сбавил… И вскоре его клыкастая пасть щелкнула совсем рядом со мной.

«Вот…» — выругался я, моментально облившись холодным потом, который, похоже, сразу и обледенел прямо на мне.

— Клац! — повторно захлопнулась драконья пасть в паре футов за моей спиной, хотя я уже припустил.

— Ш-шурх!.. — поскользнувшись, прошуршал я ярдов пять по обледенелой земле, усеянной камнями.

— Бух! — тут же попытался дракон прихлопнуть меня лапой.

Но мне повезло — успел откатиться.

Правда, пришлось не мешкая катиться еще дальше, так как чудовище не успокоилось, а лап у него целых четыре.

— Бух! Бух! Бух! Бух! — затопал дракон, вбивая свои массивные конечности не меньше чем на полтора фута в землю. И пришлось уже мне повертеться юлой меж образовавшихся ям…

А потом меня просто выдуло из-под чудовища особенно сильным порывом ветра и по земле, как осенний лист, понесло-поволокло! Спохватившийся мгновением спустя ящер только пастью клацнуть успел. Да, к счастью, не дотянулся… А через миг я уже был недосягаем для него. Ну, относительно. Так как дракон не намеревался меня отпускать и прыгнул следом за мной. И чуток не рассчитал… Резкий порыв ветра исчез так же неожиданно, как и возник, и я остановился, больно врезавшись правым боком в один из разбросанных ди Мэнс обломков скалы. А ящер врубился в него мордой. И пока он очухивался, я успел справиться с болью в боку и скользнуть из-под его башки дальше — к шее. На ноги подняться, меч обеими руками перехватить да, примерившись, с выдохом на всю глубину его всадить!

А вот выдернуть из шеи взревевшего чудовища клинок я не успел. Увяз он… Тварь же эта, взревев, резко встала на дыбы и меня, не желающего выпускать меч из рук, подняла в воздух. Замотала в разные стороны, а потом резко отправила в полет, облив на прощанье всего кровью…

Грохнулся я так, что глаза полезли на лоб от боли. И опять проклятый камень ди Мэнс встретился мне в конце продолжительного полета! Приложило меня об него будь здоров! Я, сползая по его неровному боку наземь, с полминуты вздохнуть не мог, не то что пошевелиться. И меч выронил из непослушных рук…

В общем, когда я чуть пришел в себя, неторопливо шествующий дракон, рассекающий встречный ураганный ветер подобно неколебимому утесу, преодолел уже большую часть разделяющего нас расстояния. И он наверняка сцапал бы меня, если бы не усиливающееся с каждым мигом буйство стихии. Да, наверняка. Но не судьба. Ведь на один рывок из затишка за камнем меня хватило, а больше в данном случае и не нужно было, чтоб удрать от любого преследователя. Фьють! И птичка улетела.

— Ур-ра-ах! — возмущенно, как мне показалось, заорал дракон, из шеи которого бил алый фонтанчик, сразу же разлетающийся мелкой кровавой пылью. И резко рванул за мной в небеса. Несмотря на переломанное крыло.

Хуже всего то, что у него все получилось. Он рванулся вперед, как корабль в штормовом море, поднявший внезапно все паруса. И через миг эта тварь клацала клыкастой пастью неподалеку от меня, пытаясь дотянуться!

Мигом поняв, чем мне все это грозит, я кое-как, одной рукой вытащил из кармашка на поясном ремне обойму со стрелками, что нестабильные накопители несут. Вытащил и, не мешкая, в дракона ее запустил! А тот хоть и умный, но дура-а-ак… Взял да пастью обойму эту поймал! Только зубы — клац! И тут же:

— Гда-дах-х!..

Пасть драконью, лишившуюся доброй половины чудовищных клыков, моментом раскрыло до предела. И даже больше! Это я хорошо успел рассмотреть до того, как ударившая в грудь плотная стена воздуха вышибла из меня сознание…

Пришел в себя я от крайне неприятного ощущения подступающей к горлу тошноты. Неизвестно чем вызванной, так как, слепо пошарив рукой, чтоб оттолкнуться и перевернуться на живот, я не обнаружил под собой палубы качающегося на высоких волнах корабля. Недоуменно распахнув глаза, я огляделся. Но увидел вокруг себя лишь какую-то непонятную, затянувшую все и вся темно-серую туманную хмарь. От нее ощутимо тянуло влагой…

Я попытался перевернуться всем телом, без помощи рук, никак не способных нащупать опору. И у меня это вышло. Правда, снизу обнаружился все тот же странный непроглядный туман, который хоть ковшом черпай да по бутылям разливай, такой он густой. К счастью, он быстро начал редеть, а потом и вовсе исчез.

Яркий свет ударил мне в глаза, и я поспешно зажмурился. А когда проморгался — просто обмер. И с ужасом уставился на кувыркающегося много ниже меня громадного дракона и на крохотные горы далеко-далеко под собой…

Тут-то память ко мне мгновенно и вернулась. И я судорожно сглотнул, глядя вниз. А затем попытался вспомнить хоть одну молитву. Как назло, на ум ничего не приходило. Жутко мешал сконцентрироваться на высоком вцепившийся лапками в мое левое плечо бес, который с восторгом пялился на приближающуюся с каждым мигом все быстрей и быстрей землю.

А чуть погодя голова у меня стала пустая-пустая… И крутилась в ней лишь одна шальная мысль: «Сходил на охоту, называется…»

Земля меж тем все приближалась. И вскоре я мог различить на ней не только долины или горные отроги, но и отдельно стоящие скалы. А там и до деревьев и камней помельче дело дошло… Хорошо видно стало и место, на которое я скоро шмякнусь, — каменистая площадка у драконьего логова. Откуда взмыл в небеса, аки птица — туда, получается, и брякнусь, как осел…

А помощь мне все не приходила и не приходила. Хотя я уже деактивировал и защитный амулет, и кинетический щит, чтоб ничто не могло спасительной магии помешать. Вот только ди Мэнс никак не решалась ее применить. То ли от нехватки сил, то ли решив, что моя трагическая гибель на охоте полностью соответствует ее планам. Дело-то сделано…

«Да нет, не может быть… — прошептал я похолодевшими губами. — Ди Мэнс не такая…»

Бухнулся наземь громадный дракон, расшибившись буквально в лепешку — только брызги крови ударили в стороны. А у меня замерло сердце… Оттого что исчезли последние иллюзии относительно того, что меня ждет. Не придет ко мне никакая помощь… И я, крепко зажмурившись, скрещенными руками лицо заслонил, вроде как оберегая голову от неминуемого удара. Хотя, конечно, спасти это точно не могло…

— Ух-х! — застонал подо мной сминаемый воздух, вдруг сгустившийся отчего-то до плотности пуховой перины. И мое стремительное падение начало быстро замедляться…

Миг, другой, третий… а я все проваливаюсь в воздушную перину… пока не шмякаюсь на камни! Довольно чувствительно, но все же не как дракон только что — со смачным шлепком, после которого в его теле наверняка не осталось ни единой целой косточки. А я, похоже, даже не сломал ничего. Только ушибся немного.

«Но пережить, конечно, такое кому — не приведи Создатель!» — мысленно выдохнул я, едва чуть опамятовался.

И попытался подняться, опираясь о землю подгибающимися руками. Не знаю, удалось ли бы это, учитывая, что тело меня совсем не слушалось… Хорошо, спасительница моя подошла и помогла. А я ее и поблагодарить не смог, несмотря на все свое желание выразить самые теплые чувства, которыми до глубины души проникся в этот миг в отношении ее. Язык-то мой тоже едва ворочался. Впрочем, в благодарностях Кейтлин, похоже, и не нуждалась, судя по тому, что не обратила ровным счетом никакого внимания на мое невнятное бормотание, которое я только и смог издать.

Девушка помогла мне усесться и тут же, не говоря ни слова, обратила на меня мощное целительное заклинание, видимо сочтя, что моя слабость проистекает из полученных в потасовке с драконом ран. Хотя это было не так, и наилучшим лекарством для меня сейчас оказался бы хороший глоток доброго вина. Увы, магесса не догадалась воспользоваться таким способом исцеления. Потому сильно легче мне не стало, и встать на ноги я все равно не мог.

Кейтлин же, решив, что сделала все как надо, разогнулась и отступила от меня, прекратив поддерживать одной рукой за плечо. Меч мой, видимо подобранный по пути, тут же рядом наземь бросила, затем шлем свой, сняв, положила возле него и головой тряхнула, расправляя свою волнистую черную гриву. Внимательно посмотрела на меня, склонив голову набок. Да в сторону сразу же неспешным шагом отошла. Удалившись ярдов на восемь-девять. И, развернувшись, вновь приблизилась. А затем опять неторопливо двинулась прочь, вышагивая при этом, как на каком-то параде.

«Что за странные маневры?» — успел еще подумать я, прежде чем остановившаяся девушка обернулась и, изобразив на красивом лице недоумение, выдала непередаваемо стервозным голоском:

— Ну и что же мы не пялимся на мой зад, а?

— Ну ты и… — ошеломленно выдал я, благо дар речи вернулся ко мне прямо-таки моментально, а безвольная слабость враз оставила тело.

Но не успел высказать в сердцах ди Мэнс все, что думаю о ее мстительности и стервозности запредельной, позволяющей так глумиться над человеком, еще не пришедшим в себя после пережитого безумного падения с небес на бренную землю вкупе с неожиданно подоспевшим в самый последний миг спасением. Оборвал себя на полуслове и, вытаращив глаза, уставился на трех драконов, вывернувших из-за склона белого утеса и устремившихся в нашу сторону.

Впрочем, миг спустя я понял свою ошибку, когда получше разглядел быстро приближающихся к нам крылатых ящеров. Никакие это не драконы! Ибо размерами значительно меньше их. Землистого цвета плотная змеиная чешуя отдает непривычной рыжиной, морда сильно вытянутая и не имеет многочисленных роговых наростов, кроме двух недлинных, кривых как бы рогов. Да хвост гладкий, как у ящерицы. А самое главное — передних лап как таковых нет, они словно с перепончатыми крыльями срослись, как у какого-то нетопыря. Так что не драконы это, а гротескные подобия их — виверны. Которые, кстати говоря, в Палорских горах не водятся. Как и в иных местах, где обитают истинные драконы, отчего-то сильно не любящие своих дальних сродственников. Так, во всяком случае, сказано в просмотренном когда-то мной малом бестиарии.

Но это странно и не более, а вот что виверны еще и людей на своих спинах везут, так это действительно диво дивное! Никогда, даже в пьяном трепе, о таком не слыхал, чтоб этих жутких плотоядных тварей можно было приручить и оседлать.

— Стайни! — донесся до меня встревоженный оклик Кейтлин, с ходу запулившей высоко в небо косматый сгусток огня, являющийся заранее оговоренным сигналом, призывающим наших людей к месту завершившейся охоты.

И я, решительно изгнав из головы всякие глупости, лезущие в нее, меч свой схватил и на ноги вскочил. Да защиту немедля задействовал. Ведь уже четко видно, что управляемые неведомыми наездниками виверны летят прямо к нам! Так что не приходится сомневаться — что-то от нас надо этим незваным гостям. Не просто так же они тут летают.

Недолго нам пришлось гадать о намерениях приручителей виверн, ох недолго… Они раскрыли себя еще на подлете, когда швырнули вниз объемный сверток, развернувшийся в отливающую холодным металлом тонкую сеть, и два немалых серых куля, чем-то смахивающих на очень крупные тыквы. И, сбросив этот груз, мимо пронеслись.

Вернее, попытались всего в полусотне ярдов над нашими головами проскочить и вернуться, вираж заложив. За что и поплатились. Тонко свистнула угольно-черная нить, блеснуло алым сияние магического полога, обнаружившегося вокруг виверн, и одна из этих тварей, громко заорав, стремительно закувыркалась в воздухе с разрубленным крылом. Так что троица восседавших на ней наездников в темных одеждах полетела в разные стороны.

Только увидеть бесславное падение наших гостей и их ездового ящера мне не довелось. Не до того было. Я же в сторону бросился, уходя от удара очень метко пущенной сверху серой тыквы. Которая, с громким хлопком ударившись оземь в нескольких ярдах от меня, разлетелась тонкими ошметками, и ровно какой-то перезревший гриб-дымовик, выпускающий споры, извергла из себя преогромный, быстро вспухающий клуб грязно-коричневой пыли. И буквально в течение нескольких секунд эту дрянь вокруг разнесло. Да что там — прямо моментом все перед взглядом заволокло! Я только успел заметить, как заискрилась падающая на Кейтлин тонкая металлическая сеть, выдержав прикосновение скользнувшей по ней стихиальной плети и не развалившись на части, как того, видимо, ожидала магесса, и из виду ее потерял в этой грязно-коричневой пелене…

Срываясь с места, чтоб прийти на помощь Кейтлин, я по недомыслию воздуха ртом хватанул. И из-за этого не сумел пробежать и ярда. Сделал шаг, второй… и такой приступ безудержного кашля меня скрутил, что я, выронив меч, упал на колени и вцепился руками у горла в доспех, чтоб его разодрать. Но легче не становилось — только хуже. Ведь откашляться, когда эта дрянь повсюду вокруг, невозможно!

От беспрестанного надрывного кашля у меня аж в голове мутиться начало. И быть бы беде, если бы не один важный фактор, не учтенный нашими подлыми гостями — смерч-то мгновенно и без остатка развеяться не может. Довольно долго буйствует еще ветер после того, как исчезнет сама вихревая воронка.

Сдуло эту мерзкую пыль с площадки. В сторону грязно-коричневое облако отнесло. А как исчезла эта дрянь, сразу полегчало и мне. Откашлялся я. И сразу же слепо зашарил правой рукой по земле в поисках оброненного меча, а левой принялся вытирать выступившие слезы.

Оружие поднял и сам подниматься на ноги начал. Чтоб, моргая, увидеть, как сыплются с завершивших разворот и пошедших на снижение виверн воины в черненых кожаных бронях с закутанными тканью лицами. И почти все — с барабанными девятизарядными стрелометами в руках. Теми, что предназначены для штурмовых подразделений.

Я еще встать не успел, как все враги, озарившись голубоватыми вспышками-полусферами воздушных щитов, возникшими у них под ногами, благополучно приземлились. Предусмотрено у них, похоже, все. В том числе и такие вот прыжки с тридцатиярдовой высоты.

Четверка воинов, спрыгнувшая с самой крупной виверны, сразу же бросилась к Кейтлин, которая, отрастив свои когтищи, весьма успешно рвала упавшую на нее металлическую сеть. А тройка — метнулась ко мне, на ходу разряжая в меня стрелометы. Что издавали при выстрелах необычно гулкие хлопки и оставляли за летящей стрелкой тонкую белую линию. А через миг меня, рванувшего с места по ломаной траектории в направлении заходящего справа врага, начали жалить огненные шмели, каким-то образом пробивающие кинетический щит четвертого класса.

Такого захода я, признаться, не ожидал. И потому встрял. Магической начинки опасался, зная, что скорострельные барабанные стрелометы обычным боеприпасом почти никогда не снаряжают, по причине слабости используемых в них разгонных пружин. Так что мой план резко сократить расстояние до противников и тем самым вынудить их отказаться от использования несущего магическую начинку оружия из-за опасности причинить вред себе или товарищам сыграл против меня. Нашпиговали меня стрелками совершенно безбоязненно. Пусть и попали далеко не все. Мне бы и того хватило, если бы не мой необычно мощный кинетический щит да славный доспех из драконьей чешуи, в толстых пластинах которого каленые иглы-стрелки попросту вязли, не дойдя и до середины. Больно, конечно, но не смертельно…

Поглотив для вящего эффекта немного стихиальной энергии из накопителя на наруче, я ускорился до предела. И налетел на первого врага, немедля отбросившего стреломет и выхватившего из наспинных ножен тонкий изогнутый клинок средней длины, кромку лезвия которого покрывало серое марево какого-то магического эффектора. Налетел и мощно рубанул его своим мечом. Но мой супротивник оказался довольно шустрым и успел парировать этот удар. Не побоявшись при этом противопоставить моему внушительному клинку свою тонкую полоску стали. И очень удивился, судя по его расширившимся глазам, тому, что произошло дальше… Когда мой тяжеловесный меч, словно и не заметив препятствия на своем пути, обрушился на воина в легком кожаном доспехе. Только кинетический щит не менее чем пятого класса и спас гада… Ненадолго, правда. Ибо, яростно взрыкнув, я воздел клинок и с еще большей силой обрушил его на отшатнувшегося врага. И пробил в этот раз и защиту и черненый доспех, и едва ли не надвое разрубил безумца, вставшего на моем пути.

Вот только насладиться триумфом победы мне не дали. Порскнувшие в стороны напарники поверженного воина времени-то даром не теряли. И пока я предавал смерти одного, другие двое разорвали дистанцию и начали стрелять мне в бока — туда, где у всякого доспеха броня чуть потоньше. Поняли, видать, что грудные пластины им не пробить.

— Ну с-собаки… — обозленно выдал я, окончательно выходя из себя от пронзившей меня боли. И немедля рванул к ближайшему врагу. С такой скоростью до него добрался, что мне в спину всего одна стрелка ударить успела. А следующую я встретил уже грудью, в один миг жестоким ударом прикончив стрелка и развернувшись ко второму.

Два прыжка, росчерк гудящего в движении меча, звон разлетающейся льдинки кинетического щита — и падает последний из атаковавшей меня троицы. А мне взгляд застит такая знакомая багровая пелена. Вызванная яростью, болью и стоящей перед глазами картиной… Демоница, почти выпутавшаяся из сети, пытается стихиальной плетью и «Всполохами Тьмы» погасить призрачные коконы личной защиты мага, беспрестанно атакующего ее «Молниевыми таранами». И кружатся вокруг нее воины, явно замыслившие какую-то пакость, но опасающиеся попасть под ее длинные когти, режущие даже металл. Один вон сунулся к ней, и уже отползает, зажимая распоротое брюхо…

Издав гневное горловое рычание, я устремился на помощь демонице. Но не успел ступить и шагу, как мне в спину вонзились сразу две огненные иглы. Заставив выгнуться от боли и, взревев, резко развернуться.

Позади меня обнаружились еще двое воинов в черненых доспехах с закутанными тканью лицами, так что видны были только глаза. Навернувшиеся с первой виверны злодеи к месту событий подоспели… Все трое. Только разделились. Парочка зашла ко мне в тыл, а один, с длинным копьем, имеющим необычный раздвоенный наконечник, поспешил на подмогу дружкам, кружащим вокруг демоницы.

Оценив угрозу в виде еще шестнадцати стрелок, могущих вонзиться мне в спину, я сорвался с места. Голову лишь пригнул и рванул. По прямой, не выписывая никаких хитрых зигзагов, на которые только тратится драгоценное время.

Эта парочка не испугалась. И спокойно, как на полигоне, начала расстреливать меня. Поселив в результате в моем сердце жуткую ненависть к этим уродам, метким и хладнокровным, а заодно и к создателю барабанного стреломета, стрельба из которого не требует дополнительных телодвижений в виде взведения разгонных пружин каждый раз при выстреле. Ведь все шестнадцать оставшихся у них стрелок я поймал за несколько секунд, пока бежал!

Но выплеснуть обуявшую меня ярость толком не удалось. Сдохли слишком быстро эти гады. Хватило двух взмахов меча, чтобы прикончить глупых вражин, слишком уверившихся в собственных силах и несокрушимости принадлежащих им клинков, напитанных какой-то магией. Тогда как на самом деле противопоставить что-либо нечеловеческой мощи и уникальному оружию они не могли. Потому и легли сразу же, как я добрался до них.

Резко остановившись у падающих наземь разрубленных тел, я пошатнулся, ощутив подступающую дурноту. Но концентрироваться на своем состоянии не стал. Спешно поглотил стихиальной энергии, немедля взбодрившей меня, и, выдернув за хвостовики из доспеха пару причиняющих наибольшую боль игл, развернулся. Чтобы броситься на выручку демонице. Которой приходилось несладко…

Похоже, полностью выложившись во время охоты на драконов, она, по сути, сдерживала своих противников с помощью одной лишь стихиальной плети да собственных когтей. И хотя к одному неудачнику, валяющемуся с распоротым брюхом, уже добавился второй — с вырванным горлом, положение у нее складывалось аховое. Она все никак не могла полностью выпутаться из металлической сети, сильно сковывающей ее движения и не дающей поворачиваться вокруг себя. Этим и воспользовался прибежавший воин со странным копьем. Подобравшись к ней сзади, этот урод выждал подходящий момент и неожиданно ткнул своей вилкой на длинной палке ей в спину. Отчего демоницу выгнуло прямо дугой и затрясло, как припадочную. А когда, спустя пару долгих мгновений, злодей убрал свое непонятное оружие, она рухнула наземь. Тут же, правда, подскочила, шатаясь, и замотала головой, но… но было уже поздно. Бегавший вокруг воин на нее налетел и одним движением руки какую-то черную змею вокруг ее шеи захлестнул. В которую позабывшая о всяком сопротивлении демоница и вцепилась немедля обеими руками…

Взревев не хуже дракона, я прямо как на крыльях к месту событий полетел, намереваясь разорвать в клочья вконец зарвавшихся людишек. Да не дали мне воплотить в жизнь свое истовое желание распотрошить наглецов. Встревоженно воскликнул маг, сжимающий в правой руке короткий жезл с сияющим голубым камнем, и воины, резко обернувшись, схватились за стрелометы. Два громких хлопка и…

— Гда-дах! — громыхнул перед моей грудью взрыв, выбивший из меня дух и отшвырнувший далеко назад.

«Не один я такой умный — нестабильные накопители в качестве оружия использовать», — подумал я, ошеломленно мотая головой и пытаясь избавиться от звона в ушах и собрать двоящуюся и троящуюся картинку в одну.

— Гда-дах! — прилетело еще раз, унося меня к одному из обломков скалы, разбросанных Кейтлин во время охоты.

Я даже, кажется, на краткий миг сознание потерял… Потому что когда смог поднять голову и взглянуть перед собой, на площадке произошли значительные изменения. Близ оставшейся троицы злодеев на землю опустилась виверна, и пара воинов спешно тащила к ней девушку, словно бы окаменевшую и вцепившуюся руками в змею-удавку. А за ними отступал пятящийся задом маг, делающий жезлом пассы.

И такая незамутненная ярость поднялась в моей душе при виде похитителей девиц невинных, что отступила немочь, охватившая тело, и забылась жуткая боль. Я медленно, как во сне, поднялся. Руки зачем-то развел. Клыкастую пасть раскрыл. И испустил безумный рев… От которого шуганувшийся маг аж присел.

Еще дважды я исторгал из себя этот рев, ощущая, как рвутся сковывающие меня скрепы, как тело наполняется необыкновенной мощью, и слыша, как громко трещит мой доспех, внезапно ставший очень тесным. А затем распростер возникшие за спиной туманно-серые призрачные крылья, резко взмахнул ими и сорвался с места. С совершенно безумной скоростью понесся к врагу… По воздуху…

Надо отдать должное храбрости мага — он попытался меня остановить. Сбить. Сначала «Молниевым тараном», а затем — «Пожирающими каплями Огня». Но, резко крутнувшись в воздухе и заложив вираж-спираль по ходу движения, я пропустил мимо голубоватый сгусток воздуха с искрами в его толще, а на полдюжины алых шариков, поочередно взмывших вверх, а затем по крутой траектории ударивших в меня, даже внимания не обратил. Там даже поглотить толком нечего…

Маг еще что-то пытался изобразить, но было уже поздно — я добрался до него. И с ходу, приземляясь, вонзил выпущенные когти под подбородок врагу. Чтоб краткое мгновение спустя оторвать его никчемную башку…

Отшвырнув в сторону кровоточащую человеческую голову, вырванную с частью позвоночного столба, и не обращая внимания на оседающее наземь бездыханное тело, я обратил взгляд на оставшуюся парочку похитителей чужих демониц. И, оскалившись, негромко, с явственной угрозой заворчал.

Этого хватило, чтоб они смекнули. И, бросив свою добычу, бросились к виверне. Но кто б их так просто отпустил?

Прыжок-полет — и вот я уже возле них. Вбиваю увенчанные кривыми когтями лапы в их податливые тела… И свою ауру совсем чуть-чуть на волю выпускаю…

Миг спустя с моих лап соскальзывают и падают наземь пустые доспехи. А порыв ветра выдувает из них черный прах.

С минуту я, оскалившись, глядел на то, что осталось от беглецов, настигнутых в полушаге от крыла прильнувшей к земле и замершей без движения виверны. А затем взял себя в руки и, мотнув головой, огляделся. Но не увидел больше ни единого врага. Во всяком случае, достойного хоть какого-то внимания. Единственный выживший похититель, валяющийся с распоротым брюхом, вот-вот отойдет, а два крылатых ящера, с упряжью на спинах и толстенными серебряными ошейниками на шеях, не смеют и дохнуть, звериным чутьем ощущая исходящую от меня угрозу.

Удостоверился я, значит, что больше не с кем воевать, и меня потихоньку начало отпускать…

Плохо только, что вместе с уходящей яростью и силы начали меня оставлять. Я пошатнулся даже, когда перед глазами вдруг резко потемнело. Чуть не упал… Но удержался на ногах и, упрямо мотнув головой, выдернул из кармашка на поясе источающую розовое свечение крохотную скляницу из небьющегося стекла с драгоценным эликсиром восстановления. Опрокинул ее в рот, сделал глоток, и жизнь вернулась мгновенно ко мне, разливаясь по жилам живительным потоком.

Еще раз мотнув головой, разгоняя остатки повисшего перед глазами сумрака, я осторожно повернулся к своей невесте. Не иначе как утратившей дар речи в момент моего явления в нечеловеческом облике. Раз уж она до сих пор ни слова не произнесла…

Но все оказалось куда проще — Кейтлин молчала, потому что ей было просто не до меня. Она вообще, похоже, не замечала совершенно ничего вокруг себя, судя по застывшему взгляду антрацитово-черных глаз. И, с искаженным от напряжения сил лицом, продолжала бороться с наброшенной на шею странной удавкой, вцепившись в нее обеими руками и пытаясь ее не то растянуть, не то разорвать. А та ни в какую не поддавалась. Только тихо потрескивала, беспрестанно пуская короткие алые молнии меж небольших, связанных какими-то незримыми нитями сегментов — черных с карминно-красными прожилками камней, прямоугольной формы и с прилизанными гранями, но не разжимала своей хватки…

Стоило мне все это увидеть, и я без раздумий устремился к девушке. Прямо сразу и решительно на выручку ей попер. Мгновение только помедлил — чтоб сорвать с себя верхнюю часть лопнувшего во многих местах доспеха и отшвырнуть его прочь. Ибо при первом же резком движении он подарил мне просто несказанную боль от дюжин острых шипов, вонзившихся в разных местах в мое тело. Я за малым не взвыл от такого! Вот и избавился от доброй половины доспеха. Ну и в сторону его запулил, отметив мимоходом, что изнутри он теперь стал больше на броню моей невесты похож — такого же насыщенно-алого цвета.

А спустя еще миг я уже был возле Кейтлин. Добежал и без промедления вцепился в эту странную удавку, душащую ее. Ухватился покрепче да, напрягшись, руки в стороны развел, пытаясь разорвать обвивший шейку девушки предмет-артефакт из каменных пластинок — колючих с внутренней стороны. Да еще и чувствительно-болезненно стреляющих короткими алыми молниями. И дело вроде бы пошло, поддалось моим усилиям неплотное кольцо магнетически тянущихся друг к дружке сегментов этого необычного украшения. Примерно на два дюйма я смог растащить ближайшие карминно-черные камни чудных бус. А дальше — ни в какую! Маловато у меня оказалось сил для того, чтобы разорвать эту удавку. Да и те, что были, стремительно убывали…

Коротко взрыкнув, я попытался решить проблему одним коротким, яростным рывком. Так дернул, что алые молнии, испускаемые артефактом, слились в один сплошной поток, явив тем самым ту незримую нить, что соединяла камни-сегменты. Жаль только, что разорвать ее мне так и не удалось. Она только растягивалась, причем требуя приложения к ней все большего усилия с каждым пройденным дюймом.

«Можно попробовать растянуть-раздвинуть удавку так, чтоб ее можно было просто снять через голову девушки. Раз уж не удается эту дрянь разорвать», — мелькнула у меня мысль.

«Ты что творишь, осел?! — мысленно возопил бес, когда я, спешно поглотив из накопителя немного стихиальной энергии для восполнения своих тающих сил, предпринял безуспешную попытку воплотить свою задумку в жизнь. Или разорвать наконец магнетическую связь между каменными пластинками-бусинами, или раздвинуть их еще хотя бы дюйма на полтора-два. — Этот артефакт ведь на жизненную энергию носителя завязан!»

Суть высказанного нечистью замечания не сразу дошла до меня. Отнюдь не сразу… Лишь когда девушка начала стремительно бледнеть, понимание того, что я творю, пытаясь повредить или уничтожить предмет, целостность которого поддерживается за счет чьей-то жизненной энергии, ослепительной молнией поразило меня. И я, резко выпустив колючую удавку из рук, отшатнулся от Кейтлин.

Так все вернулось на круги своя, и Кейтлин продолжала в одиночку бороться с этим подлым артефактом, не давая ему сомкнуться на своей красивой шее. Хотя ее уже шатало от усталости и перенапряжения.

«Нет, она не отступится — будет бороться до конца!» — с тревогой подумал я, глядя на мертвой хваткой вцепившуюся в каменные бусы девушку, прекрасное лицо которой было искажено, а справа на лбу вздулась тонкая жилка.

И, опасаясь, как бы Кейтлин не убила себя таким образом, я немедля схватил ее за плечи и, встряхнув, быстро проговорил:

— Отпусти эту дрянь! Отпусти! Иначе она из тебя все жизненные силы вытянет!

«Ага, так она тебя и послушалась! Как же — жди!» — фыркнул бес.

Но я, зло глянув на паршивца, попыток образумить Кейтлин не оставил. Просто зашел иначе — мягко девушку за кисти рук взял и, легонько их сжав, потянул на себя, ласково приговаривая при этом:

— Отпусти, отпусти эту гадость…

Однако демоница, устремившая бездумный взор в никуда черных как ночь глаз, оказалась глуха и к увещеваниям. И стиснутых рук не разжала — борьбы своей не прекратила.

— Проклятье! — выругался я и попытался силой заставить девушку отпустить эти артефактные бусы. Но практически тут же был вынужден отказаться от этой затеи. Ибо скорей я руки Кейтлин оторву, чем заставлю их разжаться и выпустить удавку. — Проклятье! — вновь выругался я, отступаясь. Бросил быстрый взгляд на белую как мел девушку и, прикусив губу, бессильно огляделся по сторонам, бормоча: — Что же делать… что же делать…

И так и замер, увидев ту самую непонятную вилку на деревянном древке, которой один из нападавших гадов ткнул Кейтлин и практически вырубил ее.

Я метнулся к этому оружию и, не мудрствуя лукаво, с легкостью о колено его переломил. Ту часть древка, что оказалась покороче — оставил себе, а другую отбросил в сторону. Затем быстро сорвал с головы одного из мертвецов черную ленту, прикрывающую его лицо. И, возвращаясь к Кейтлин, принялся на ходу этой шелковой тряпицей обматывать палку. Ну просто не решился я использовать неизвестное оружие по прямому его назначению.

Смастерив эдакую облегченную дубинку, я подступился с ней к Кейтлин. Сзади к девушке подошел, примерился… Чтоб аккуратно вырубить ее. Да, вырубить… очень аккуратно…

«Ну ты осел! — потрясенно выдал в этот момент бес. — Зачем же сразу по башке ди Мэнс лупить? Ведь у этого артефакта должен быть управляющий контур!»

«Где?» — незамедлительно осведомился я, облегченно опуская дубинку, которую все никак не мог решиться пустить в ход.

«Да у старшего из нападавших наверняка!» — ответил рогатый.

Я сразу же рванул к телу мага. И не ошибся! Узкая карминно-черная змейка лежала прямо на земле у кисти его правой руки.

Схватив полоску набранного из каменных сегментов браслета — меньшего собрата того ожерелья, что обреталось на шее моей невесты, я обратил вопросительный взгляд на беса в поисках руководства к действию. На что тот снисходительно выдал:

«На запястье своем его просто сомкни!»

Я послушался. И тотчас же сделал то, что от меня требовалось — обернул вокруг своего левого запястья карминно-черную змейку. Которая, резко кольнув меня усеянной тончайшими шипами внутренней стороной, выстрелила короткими алыми молниями и слилась воедино. В цельный браслет, без какого-либо замка.

Особо дивиться на занимательную штуковину я не стал — метнулся назад, к девушке, уже едва стоящей на ногах.

«И что теперь?» — торопливо спросил я у беса, очутившись подле Кейтлин.

«А теперь тебе достаточно велеть ди Мэнс отпустить артефакт», — пожал плечами бес.

— Отпусти эту дрянь! — незамедлительно приказал я ничего не соображающей Кейтлин. Только она и ухом не повела.

«Бес!» — гневно обратился я к этому лживому выкормышу Нижнего мира.

«Так у артефакта же ментальный контроль, балда! — постучал себя кулачком по башке бес. — И отдавать повеления нужно мысленно».

«Вон оно что… — малость озадаченно протянул я. Да тут же повторил свой приказ. Скомандовав Кейтлин уже мысленно: — Убери руки от этой гадости. Отпусти ее!»

И вздрогнувшая всем телом девушка послушалась меня. Медленно-медленно ее руки разжались, и из них выскользнули каменные пластинки-сегменты артефакта… Которые тут же, полыхнув алым светом, объединились-слились с остальными. Взяв восхитительную шею девушки в плотное кольцо и на мгновение ее легонько сжав. Вынудив Кейтлин в этот момент замереть, на цыпочки приподняться и подбородок немного вверх задрать. А затем, когда черная змея-удавка двухдюймовой ширины чуть ослабила свою хватку — порывисто вздохнуть.

«Ну, слава Создателю — самое страшное позади», — облегченно подумал я. И перевел дух.

А Кейтлин, опустив подбородок, протянула правую руку и коснулась кончиками пальцев сковавшего ее шею карминно-черного кольца. Как-то неуверенно провела по его гладкой, не имеющей видимых стыков поверхности… И обратила взгляд своих очей чернющих, в которых явственно читалось потрясение, на меня. А потом — на мое левое запястье, на котором вольготно расположился браслет — трофей с мертвого вражеского мага.

Только то, что у Кейтлин весьма выразительное лицо да что интуиция у меня в последнее время развилась просто жуть как, меня и спасло. Успел я отшатнуться в решающий миг. И… И просто рухнул на спину, как бревно, когда меня парализующее заклинание сковало, а острейшие когти демоницы, блеснув серой сталью, пролетели буквально в волоске от моего горла, бессильно вспоров воздух.

— Стой! Прекрати! — немедля вслух и мысленно заорал я, прежде чем Кейтлин, лицо которой было всепоглощающей яростью искажено, налетела сверху на меня, лишенного возможности двигаться. — Прекрати на меня нападать!

Управляющий контур артефакта сработал как надо. Вздрогнувшая всем телом девушка моментально отпрянула, а ее руки, тянущиеся ко мне, непроизвольно дернулись вверх — к черному кольцу. Что сначала ощутимо сдавило ей шею, заставляя Кейтлин вытянуться струной и едва ли не на цыпочки встать, а потом, дав проникнуться своей необоримой силой, медленно отпустило.

Новый порывистый вздох обмякшей Кейтлин, и бес с ехидством произносит:

«Ишь, как не нравится ей ошейник абсолютного подчинения! — Да еще, озорно блеснув глазками, с торжеством добавляет: — А никуда ты, милая, теперь не денешься — будешь делать все, что тебе велят!»

«Что?!» — потрясенно спрашиваю я, позабыв о сковавшем меня параличе.

«Ну артефакт этот, что нацепили на нее, так называется — ошейник абсолютного подчинения», — снисходительно поясняет рогатый, делая вид, что не понял истинной подоплеки моего вопроса.

«Да плевать мне, как он называется! — разозлился я. — Ты что, раньше не мог сказать, что это за артефакт такой?»

«А я думал — ты знаешь», — врубил дурачка этот паршивец.

«Ну скотина… — с угрозой произнес я, прикидывая, какое же наказание стоит этому поганцу определить. И, не сдержав чувств, аж зубами заскрипел. — Я чуть жизни не лишился по твоей вине! Потому как Кейтлин явно знала, что за украшение оказалось нацеплено на нее по моей вине, а я — нет!»

«Да ладно тебе разоряться, — миролюбиво произнес бес. Да радостно потер лапки. — Главное, что все получилось. И теперь мы на коне!»

«На каком еще к демонам коне? — едва не сплюнул я. — Как снимать-то теперь этот подчиняющий ошейник с Кейтлин?»

«А зачем его вообще снимать? — с искренним изумлением вытаращился на меня бес. — Ты же сам хотел послушной женушкой в лице ди Мэнс обзавестись. — И, осклабившись, обеими лапками указал на замершую Кейтлин, прикусившую жемчужными зубками краешек нижней губки и все не решающуюся коснуться поднятыми руками черного кольца на своей шее. — Ну и вот, пожалуйста!»

«Я не так этого хотел!» — гневно возразил я. И занялся своим парализованным телом.

«А иначе не выйдет у тебя ничего! — с неприкрытым ехидством парировал рогатый. — Без ошейника абсолютного подчинения ди Мэнс послушной и покорной женой будет разве что только в твоих мечтах».

«Вот это мы и проверим!» — упрямо выдал я, поглотив заклинание «Малого паралича», обращенное на меня моей невестой. И на ноги поднялся. Да к Кейтлин шагнул.

«Да чего там проверять — я тебе это сразу говорю! — попытался образумить меня бес. — Такую стерву не перевоспитаешь!»

«Хватить умничать, говори давай, как ошейник этот снять!» — перебил я беса.

«Да откуда ж мне знать — как?» — удивленно развел лапками тот, взирая на меня честными-пречестными глазами.

«А если выяснится, что знаешь, что тогда с тобой делать будем?» — не повелся я на игру нечисти, явно только притворяющейся ничего не ведающей.

«Ну на кой тебе это надо, а? — мигом бросив прикидываться, с досадой вопросил рогатый. И разнылся: — Ведь такой шанс, осел, упускаешь…»

«В сторону не уводи!» — буркнул я, тряхнув головой, чтоб разогнать сгущающийся сумрак перед глазами.

«Да в какую сторону? — возмущенно вскинулся бес. — Ведь как есть тебе говорю — осел ты! Настоящий осел! Такая уникальная возможность представилась, какая, может, никогда больше не подвернется, а ты хочешь просто спустить ее в трубу! — Да, пересев поближе к моему уху, жарко зашептал в него: — Ну ты чего? Ведь это твой шанс! Шанс заполучить эту стервочку-Кейтлин, которая только и занимается тем, что изводит тебя своей недоступностью. Не давая даже взглядом ее поласкать… Не говоря уже о том, чтоб позволить своих изумительно-стройных ножек трепетно коснуться или свои нежные уста сладко поцеловать. Тогда как подружке своей дозволяет почти все… Ага. Прямо у тебя, своего законного жениха, на глазах! Да так нарочито-демонстративно делает это, что сразу ясно становится — она буквально напрашивается, чтобы ты предпринял в отношении ее самые серьезные меры и занялся наконец, не дожидаясь никакой свадьбы, ее воспитанием!»

«Ты это… прекращай давай! — сердито оборвал я поганца, поймав себя на том, что заинтересованно прислушиваюсь к его словам. И потребовал: — Говори, что делать, чтоб ошейник снять!»

«Тьфу ты! — с досады сплюнул бес, поняв, что мне все — как об стенку горох. И, сердито посопев, потер пятак и деловито предложил: — Ну не хочешь сам ее воспитывать — давай другим это поручим!»

«Как это?» — не понял я.

«Да продадим ее на Дикие острова за двести пятьдесят тысяч золотом! — словоохотливо сообщил бес. И заухмылялся так, что аж рот до ушей. — Там ди Мэнс быстренько вышколят, уж будь уверен — отменных-то специалистов по воспитанию таких стервочек у работорговцев хватает… — Но, заметив, как я зубами скрежещу, развивать эту тему не стал, а поспешил торопливо добавить: — А потом мы ее… это… типа спасем».

«И после этого она, типа, будет нам безмерно благодарна?» — передразнив рогатого, съязвил я.

«Ага! — подтвердил засиявший бес. И лапки предвкушающе потер: — Двойная выгода же с этого дела получится! И ди Мэнс мы уму-разуму поучим, и денежек срубим немало!»

«Нет, — упрямо мотнул я головой, — ничего этого делать мы не будем! И снимем с Кейтлин ошейник подчинения сейчас же!»

«Да ты ведь все равно не знаешь, как это сделать!» — осклабился этот поганец.

«Зато ты знаешь, — с нехорошим прищуром глаз посмотрел я на него. — И сейчас же мне скажешь. А иначе…» — Что случится с этим прохвостом, если он промолчит, было тут же продемонстрировано ему наглядно. Для этого я выразительно сжал стремительно покрывшуюся перламутровой чешуей руку в кулак и сунул его рогатому под нос.

«Ну чего сразу-то, чего сразу-то!» — запричитал бес, опасливо косясь на мой кулак, начавший стремительно поглощать из пространства вокруг всю разлитую в нем энергию.

«Так что?» — потребовал я от беса вразумительного ответа.

«Эх… — с тоской вздохнул рогатый. И, уныло потерев пятак, начал неохотно излагать: — Воспользуйся своей способностью к поглощению энергии, вытяни ее из какого-нибудь сегмента ошейника да и разорви его».

«Но он же на жизненную энергию носителя завязан?» — с подозрением посмотрел я на беса.

«Ну да, — пожал плечами тот. — Потому проделать все нужно очень быстро. — И добавил еще, для вящего моего успокоения: — Да просто не рассчитан этот артефакт на слишком уж сильных существ или магов. Так что банально не хватит пропускной способности его энергетических каналов, чтоб мгновенно, или там даже за секунды, вытянуть из ди Мэнс жизнь».

«Ладно, сейчас проверим», — проворчал я.

И к так и не опомнившейся за время моей краткой мысленной беседы с бесом Кейтлин подступился. Руки было к ее шее протянул да быстро опустил их. Неудобно получается. Высокая же Кейтлин девушка. Ростом почти с меня.

— Пойдем-ка, — оглядевшись, мягко обратился я к леди. И продублировав свой приказ мысленно, взял ее за руку и потянул за собой. К камню подвел. И приказал: — Садись.

Та безропотно уселась. И голову вскинула, с подозрением уставившись на меня.

— Вот так отлично, — похвалил я, глядя на обнаженную шейку девушки. — А теперь еще назад чуть отклонись и на руки обопрись…

Кейтлин после крохотного промедления и едва заметной борьбы с подчиняющим артефактом сделала и это. И я попробовал ухватиться за ошейник. Да не смог даже дотянуться до него — слишком сильно откинулась назад леди. А еще ее колени, плотно сдвинутые, жутко мешали, не давали поближе подступиться.

— И ножки еще раздвинь, — попросил тогда я.

Сей приказ прошел уже с заметным сопротивлением Кейтлин. Но прошел… Ножки свои она, прикусив в отчаянии нижнюю губку, чуть развела… И полыхающим гневом взглядом меня прямо-таки ожгла. Хотя за что — непонятно. Ну немножко вызывающей получилась ее поза, так и что с того? Тем более учитывая, что она в доспехе, а не неглиже. Да и не до того мне, чтоб подначивать по этому поводу ее. Ибо что-то мне совсем нехорошо…

Спохватившись, я бесцеремонно вклинился меж ножек Кейтлин и взялся за ошейник. Ухватисто. Да потянул его, заставив пластинки-сегменты нехотя податься, разломиться со щелчком и разойтись.

Не обращая внимания ни на колючие искры крохотных алых молний, ни на возникшее в руках жжение, я собрался, сконцентрировался, аккуратно трансформировал ауру вокруг своих кистей и… И, резко выдохнув, рванул ошейник в разные стороны! За миг до этого начав энергию из артефакта ментального подчинения поглощать.

— К-крак! — издало странный звук каменное ожерелье. И разорвалось.

— Ну вот… — облегченно произнес я, отшатываясь от буквально взвившейся с камня, как распрямившаяся пружина, демоницы. Да левой рукой по лицу провел, разгоняя вновь начавшую сгущаться перед глазами серую хмарь. И правую, в которой была зажата безвольно поникшая черная змея ошейника подчинения, опустил.

Кейтлин же, сразу после того как стремительно подскочила, немедля ощупала свою шею. Не иначе как желая твердо удостовериться в отсутствии ошейника. А затем, шумно переведя дух, обратила взгляд на меня…

Вернее, не совсем на меня. На мою правую руку… Да тут же цапнула подлый артефакт. Вырвала его у меня и в своей левой руке крепко зажала, чуть ее приподняв.

И практически через миг черную каменную змею объяло кроваво-красным огнем. Так же как и руку Кейтлин до уровня локтя. А затем демоница как шваркнет начавшим течь-оплывать артефактом о камень!

Грохнуло так, что заложило уши. Обломок скалы раскололо на части, самые мелкие из которых с хрустальным звоном ударили в наши кинетические щиты, а ошейник подчинения просто в пыль разнесло.

А демоница, гневно раздувая ноздри, прошипела нечто не вполне понятное:

— Вот за это Ушедших и ушли!

Ну и явно не удовлетворившись одним только уничтожением ошейника, зарыскала глазами по сторонам, в поисках, куда бы еще выплеснуть свою ярость. И на свою беду в этот миг недобитый злодей, пострадавший от ее когтей, подвернулся…

Антрацитово-черные глазищи Кейтлин блеснули. И она одним махом очутилась подле выжившего похитителя. Да с ходу засадила ему ногой под ребра так, что того чуть не согнуло в подкову. И подбросило в воздух, как мячик. Только отлететь ему демоница не дала, а тут же, сковав воздушными тисками, назад к себе рванула. Да сама шагнула вперед, выпустив свои отливающие серым металлом когтищи. И пустила их в ход, в мгновенье ока расправившись со злодеем, — одним стремительным движением-ударом вырвав сердце из его защищенной броней груди.

И только после этого полночный мрак стал покидать глаза Кейтлин. И она, опомнившись, брезгливо отшвырнула от себя окровавленный комок плоти, что сжимала правой рукой.

Повернулась ко мне и отрывисто спросила:

— Ты как?

— Да жить, наверное, буду, — усмехнувшись, ответствовал я, тяжело опускаясь на обломок камня покрупней. Сил на ногах держаться нет, и не видно почти ничего — слишком темно. Да и закончен бой… значит, можно уже и отдохнуть…

— Погоди, Стайни, я сейчас! — откуда-то издалека донесся до меня встревоженный голос Кейтлин. А спустя миг мне бесцеремонно задрали голову и влили в рот эликсир восстановления. Правда, хотя сил он мне и прибавил, тьму, сгустившуюся перед глазами, разогнать оказался не в силах. И я провалился во мрак…

* * *

Очнулся я уже в своем шатре. Далеко за полдень. На следующий день. Как мне тут же поведал бдящий у моего ложа Гэл.

«Да уж, откат был, так откат… Я аж на целые сутки вырубился», — ошарашенно подумал я. И, пребывая из-за этого в некотором смятении, совершенно безропотно принял помощь Гэла, который подсобил мне подняться с жесткого ложа, усадил, всучил кружку с каким-то питьем да умчался уведомить мою невесту о том, что я наконец очнулся.

Выпив сколько-то целебного снадобья из поданной посудины, я почувствовал себя достаточно хорошо для того, чтоб подняться и выйти из шатра на солнышко. Невероятная слабость-то враз из тела ушла. Да и взбодрило меня неслабо неведомое питье. А я еще усугубил эффект, поглотив толику стихиальной энергии из накопителя на наруче.

Поднялся я, правда, с трудом. Кряхтя и шатаясь, как столетний дед. Да еще перед глазами стремительно потемнело, когда встал в полный рост. Хорошо, накатившая слабость отпустила почти так же быстро, как пришла. И, дав своему телу небольшую передышку, я осторожно направился к выходу, размышляя на ходу: «Не, если по-хорошему, то следовало бы, конечно, еще полежать. Да никакой мочи нет это терпеть — всю ж спину уже ломит! Шутка ли — сутки пролежать на жестком ложе, по сути, всего лишь на тонкой войлочной подстилке, расстеленной прямо на земле!»

Вышел я, значится, из шатра. Остановился. И, приложив ко лбу руку козырьком, для защиты глаз от беспощадно-яркого солнца, огляделся. А потом двинул потихонечку к своему фургону. В тени которого, на длинном обрубке бревна, устроилась весьма представительная компания в лице Гната, Пита с Кристофом и Джегара с его первейшим помощником — Лютером Тибри. Они рассматривали весьма памятный мне скорострельный стреломет и о чем-то оживленно толковали.

Впрочем, разговор их быстро оборвался. Они меня, выбравшегося из шатра, заметили. И все сразу резко заткнулись и уставились в мою сторону. Да так дальше молча и смотрели, как я подхожу к ним походкой моряка, только ступившего на твердую землю после долгого пребывания в море.

— Ну, — бледно улыбнулся я, тяжело плюхнувшись на место, предоставленное мне Питом, что не только согнал с обрубка бревна племяша, но и поспешно вскочил сам, — о чем вы тут судите да рядите?

— Так вот, — кивнул на стреломет в руках Джегар, — с хитрым вооружением злодеев разбираемся да кумекаем, что можно таким опасным игрушкам противопоставить.

— Ну и что, вышло из этого разбирательства что-нибудь? — чуть отдышавшись и придя в себя, с любопытством спросил я. Самому ж занятно, что у напавших на нас за стрелометы такие были, что оказались способны пробить даже кинетический щит четвертого класса. И частично — доспех.

— Если именно что-нибудь, то — да, — ответил усмехнувшийся Гнат.

— Проверка просто обстоятельная нашей задумке нужна, — пояснил Джегар, когда я недоуменно вскинул брови.

А Лютер тут же принялся торопливо меня просвещать:

— Стрелометы эти бьют очень мощно…

— Ага, и лягаются при этом — будь здоров! — перебив его, влез в разговор Кристоф и в доказательство своих слов оттянул ворот рубахи, обнажив правое плечо, на котором наливался здоровущий и чернющий синяк.

— Ох ты ж… — восхищенно мотнул я головой, увидев эдакое зрелище. До сей поры мне не доводилось видеть, чтоб стрельба из стреломета так отбивала плечо.

— Ну так вот, — бросив недовольный взгляд на Кристофа, привлек мое внимание Лютер, продолжавший быстро говорить. — Вы сами, сэр Кэрридан, наверняка заметили, как мощно бьют эти стрелометы и как легко выпущенные из них стрелки пробивают кинетические щиты. Четвертый класс защиты шутя преодолевают, а пятый — вообще навылет шьют.

— Заметил, еще как заметил, — проворчал я, непроизвольным жестом потерев грудь, в которую как бы не дюжина таких стрелок давеча вонзилась.

— Однако, как мы выяснили сегодня, перед двумя кинетическими щитами, поставленными один за другим, оружие злодеев, похоже, пасует! — с торжеством закончил заместитель главы телохранителей Кейтлин. — Даже если первый — всего лишь семерка, а второй — пятерка!

— Это вы здорово сообразили, факт, — весьма одобрительно высказался я на этот счет. — Нависшую угрозу, можно сказать, в один момент сняли. Да еще без возникновения каких-либо сложных заморочек. Набрать-то на весь отряд побрякушек с кинетическими щитами низшего — седьмого класса вообще проблемой не будет — ведь стоят они всего ничего. — И, повозившись немного, облегченно заметил: — А я уж тревожиться начал на этот счет. Думал, что все, теперь никакого житья не будет — вооруженные такими стрелометами злодеи покоя не дадут.

— Да нет, — успокоил меня Джегар, — злодеи с подобными игрушками нам вообще вряд ли встретятся когда-нибудь еще. Слишком уж оружие специфическое — из него простому человеку удастся выстрелить только раз-два. Да и очень уж дорогое.

— А чего там дорогого-то? — удивился я. — Обычный же, по сути, скорострельный барабанный стреломет.

— Э нет, — покачал головой Джегар, — это он только с виду на него похож, потому как от оного скорострельного барабанного стреломета основа взята. А внутри — все другое.

— Ага, — подтвердил Лютер. — Там даже сам принцип работы совершенно другой. Не на механической работе разгонных пружин основан, а на воздействии инициированного алхимического состава.

— Точно, — покосившись на своего помощника, кивнул Тапс. — На алхимии все закручено-заверчено. И для разгона одной только стрелки в стволе стреломета, по словам осматривавшей его леди Кейтлин, там компонентов алхимических надо чуть ли не на полсотни золотом извести.

— Ничего себе! — присвистнул я, прикинув, сколько только на меня злодеи деньжищ извели. Да головой покачал. Молча. Ну а что тут сказать, собственно? Понятно, что не слабо эти гады экипировались, очень неслабо…

— Мы это… для проверки-то… всего пару стрелок этих потратили, — неправильно расценив мое молчание, поспешил заметить чуть занервничавший Пит. — А остальные — целехонькие в фургоне лежат.

— Ага! — немедля подтвердил Кристоф. — Все пересчитаны трижды и запрятаны подальше!

— Это да… — в голос рассмеялся Гнат. А потом поделился своим весельем с нами, мотнув головой на Пита с племяшом, пояснив: — Обормоты эти, после проверки своей, как узнали, во что один только выстрел обходится, так чуть не подались в бега. А боезапас найденный пересчитывали потом раз пять. И подходить к нему никому ближе, чем на полста шагов, не разрешали!

— Так только благодаря этому трофеи сэра Кэрридана и не растащили, — буркнул Пит.

— Точно! — закивал Кристоф в поддержку слов своего дядьки. — Если бы мы не гоняли всяких любопытствующих, так точно бы половины собранного со злодеев добра недосчитались.

— А что, все-все прям собрали? — усмехнулся я рачительности своих людей.

— Все подчистую, — тут же заверил меня Пит.

— Они даже упряжь ременную с дохлой виверны содрали, не поленились, — дополнил его ответ Гнат. — К живым только сунуться побоялись.

— Что-то я не заметил, чтобы и ты к ним подходил! — язвительно буркнул на это Пит.

— Ладно, прекращайте, — легонько взмахнул я рукой, останавливая разгорающийся спор. — Собрали все и собрали. Молодцы. А с живыми вивернами мы разберемся чуть позже. Есть у меня одна мыслишка на этот счет…

— Сначала поразмыслить бы над изменениями в плане охраны леди Кейтлин, — тут же прозрачно намекнул помрачневший Джегар на то, что в данный момент есть темы для обдумывания и поважней, над которыми действительно стоит голову поломать. — Чтоб не повторилось подобное.

— Это уж само собой, — моментально посерьезнев, заверил его я. — Тут мы будем самым тщательнейшим образом разбираться да определенно что-то менять. Ну и крепко думать над тем, что предпринять, дабы никто даже помыслить не мог, чтобы на леди покушаться.

— Добро тогда, — удовлетворенно кивнул успокоившийся глава телохранителей моей невесты. И, приметив Кейтлин и Гэла, вышедших в это время из ее шатра, поднялся с бревна. Стреломет Питу в руки сунул, а сам повернулся ко мне. Чтоб довольно эмоционально, не скрывая обуревающих его чувств, сказать: — Благодарю вас, сэр Кэрридан! Благодарю за то, что вы сделали даже больше, чем это в человеческих силах, для того, чтоб не дать случиться похищению леди Кейтлин.

На что я только плечами неловко пожал да чуть смущенно сказал:

— Да чего там…

— Чего — ничего, а если бы не вы… — вздохнул опять помрачневший Тапс. И, мотнув головой — не иначе как отгоняя от себя гнетущие мысли о том, какая трагедия чуть не случилась, твердо добавил: — Да, не стоит вам свои заслуги принижать, сэр Кэрридан. Видел я, во что превратился ваш доспех. Так что представляю, насколько нелегко, если не сказать больше, дался вам этот бой с похитителями. — И, махнув рукой, ушел.

А следом за Джегаром и остальные мужики свинтили. Не дожидаясь, стало быть, когда у фургона опустится поднятый магессой в воздух плоский камень, облюбованный нами еще при разбитии лагеря в качестве стола, да подойдет она сама.

Гэл, притащивший с собой целый поднос еды, тоже надолго не задержался. Плюхнул все на замерший на земле камень и быстренько свинтил куда-то. Оставив меня наедине с бесподобной Черной Розой Империи.

Я же с определенным беспокойством встретил появление своей невесты. А вдруг она была не так уж и сильно в борьбу с ошейником подчинения погружена? И видела меня в моем истинном облике? Неспроста же она так задумчиво-оценивающе смотрит на меня?..

Но, к счастью, мои опасения не оправдались. Ди Мэнс, присевшая рядом со мной на бревно, начала разговор совсем о другом.

— Вот поешь, Стайни, — мягко предложила леди, придвигая ко мне поднос с едой. Добавив при этом для вящей убедительности: — При такой жуткой кровопотере и упадке жизненных сил, как у тебя, просто необходимо усиленное питание.

Я поначалу ушам своим не поверил! И недоверчиво покосился на стервозную демоницу, которая сегодня — сама доброта. Но, понятно, отказываться от еды не стал. С превеликим удовольствием умял больше половины немалого блюда свежеподжаренной драконьей печени да выпил пару стаканчиков отличного красного вина. После чего, отвалившись от камня-стола, довольно погладил брюхо. После такого отличного угощения у меня действительно сразу сил прибавилось. И жизнь прямо новыми красками расцвела…

А изредка бросающая на меня взгляды леди просто сидела рядом и молчала, держа в руках стаканчик с вином и даже не пригубив его. И только потом, когда я насытился, тихо, негромко молвила:

— Спасибо, Ста… Кэрридан.

— Да не за что, собственно, — смутился я. Ведь было отчего — вроде как впервые на моей памяти моя невеста обратилась ко мне по имени.

— Есть, есть за что, — заверила меня девушка. После чего неохотно созналась: — Я допустила ошибку. Немного не рассчитав своих сил, слишком выложилась в схватке с магическим драконом. Из-за чего не смогла потом эффективно противостоять новому противнику и дать ему должный отпор. Да и наличие подобного артефакта подчинения у нападавших оказалось весьма неприятным сюрпризом для меня.

— Да дело тут вовсе не в ошибочности тактики, избранной вами для схватки с льдистым драконом, а исключительно в том, что после нее нас просто застали врасплох, — возразил ей я. — Не подумали мы, к сожалению, что с этой охотой сами можем оказаться дичью.

— Это да, — согласилась ди Мэнс. После чего, чуть помолчав, заметила: — Придется, видимо, что-то в этом плане менять.

— Угу, — утвердительно кивнул я, выражая свое полное согласие с этим. Продолжать охотиться на драконов по-прежнему, словно ничего не произошло, действительно не дело.

Девушка меж тем вздохнула. А затем, устремив невидящий взгляд на камень перед собой, повторила ранее уже сказанные слова благодарности, произнеся уже гораздо уверенней и тверже:

— Спасибо, Кэрридан. Спасибо за то, что помог. — И, бросив быстрый взгляд на меня и тут же отведя глаза, совсем тихо добавила: — И… И за то, что избавил от этого мерзкого ошейника. А не поддался соблазну воспользоваться артефактом Ушедших для того, чтоб подчинить меня себе.

— Обидно, знаете ли, леди, слышать о том, что вы хоть какие-то сомнения имели на этот счет и полагали меня способным такой поганый поступок в отношении вас совершить, — поиграв желваками, с искренним возмущением произнес я. И хмуро бросил: — Не такая уж я скотина, за которую вы меня, похоже, держите.

— Да? А за кого, по-твоему, я должна была тебя держать после поразительно непристойных посланий и возмутительных подарков? — не смогла удержаться от сарказма моментально вскинувшаяся леди.

— Ну… — смутился я. И, бросив злой взгляд на тотчас же прикинувшегося тряпкой беса, вздохнул: — Ну, так это же не из какой-то особой мерзости моей натуры проистекало. Это… Это было сделано лишь из-за того, что девичья память очень коротка. Вот.

— Что? — взметнулись ввысь брови Кейтлин. И она недоверчиво переспросила: — Ты хочешь сказать, что все это только для того, чтоб я не забывала тебя?!

— Ну да, — пожав плечами, подтвердил я. Так, во всяком случае, бес утверждал, скотина.

— Ну, Стайни… — потрясенно протянула девушка. — А если б я тебя прибила, не разбираясь, за твои откровенно гнусные подначки?

— Значит — не судьба, — разведя руками, криво усмехнулся я.

— Да-а… — выдохнула Кейтлин. — Такого я от тебя не ожидала…

Ну а мне нечего было на это и сказать. Потому я счел, что будет благоразумней промолчать.

И тогда леди, после продолжительного молчания и каких-то размышлений, решительно сказала:

— Ну да так или иначе, а все равно — спасибо тебе, Кэрридан.

— Да не за что, леди, — повторился я. Да добавил с максимально возможной убедительностью: — И запомните раз и навсегда: может, я и животное, и даже та еще скотина, но тем не менее на предательство не способен. Уж в чем в чем, а в этом вы можете быть абсолютно уверены.

— Хорошо, я это запомню, — кивнула леди совершенно серьезно, без тени усмешки отнесшись к моим словам.

— А похитить я вас никому не дам! Так и знайте! И больше на этот счет не переживайте! — приходя в хорошее расположение духа, бодро заявил я. И брякнул: — В конце концов, это прямая моя обязанность, как вашего жениха, защищать вас от чужих поползновений!

Последний мой эпитет, похоже, нисколько не вдохновил ди Мэнс. Так как на ее прекрасное чело немедля набежала небольшая хмурая тучка. А затем леди с нескрываемой досадой вопросила:

— Скажи, Стайни, ну за что ты мне мстишь, а?

— Мщу?.. — тупо переспросил я, с откровенным удивлением воззрившись на девушку.

— Ну да, — подтвердила ди Мэнс. — За что ты мне мстишь?.. — После чего, не дав мне вымолвить и слова, рассудительно проговорила: — Ведь ты не можешь не понимать, что свадьба, даже если она случится, не изменит в наших отношениях ровным счетом ничего. Настоящей женой тебе я, после какого-то, пусть даже красивого церковного обряда, вмиг не стану.

Этот пассаж Кейтлин заставил меня вытаращиться на нее да с непередаваемым изумлением подумать: «Что она такое говорит? Как это не изменится после нашей свадьбы ровным счетом ничего? Ведь кое-что определенно должно перемениться в наших отношениях! Которые сразу по завершении церковного таинства венчания станут супружескими. Супружескими! А отнюдь не чисто дружескими, как тут, похоже, кто-то наивно полагает. Или, может, Кейтлин считает, что мы будем просто спать на общем ложе после свадьбы? И — ни-ни?!»

«А ведь похоже на то! — поддержал меня бес. — Наверняка планирует отказать тебе, ослу лопоухому, в близости в первую же брачную ночь! — И умиленно покосившись на обольстительную суккубу, с ехидством выдал: — Только куда ты, милая, денешься, когда разденешься!»

«Да дело даже не в том, что я не устою перед эдаким соблазном — очутившейся в моей постели Черной Розой Империи, и, невзирая ни на какие ее отговорки, наброшусь на нее, как голодный волк, едва только выпадет возможность, — сердито покосившись на поганца, буркнул я. — Просто… Просто это ведь ее обязанность — близкие отношения с мужем иметь. Которую она вполне осознанно обретает, вступая в брак. Не может же Кейтлин не знать и не понимать, что семья — это не забава? И не ведать о том, что церковь считает либо просто дурью, либо обычным блудом союз двух людей, в котором нет детей, и по прошествии определенного времени расторгает их брак. После чего бывшей жене, что не смогла подарить своему супругу наследников, остается только податься в монастырь. Так что Кейтлин определенно лукавит, говоря, что ничего в наших отношениях не изменится после свадьбы».

— Но тем не менее несмотря на явную очевидность того, что просто ритуал бракосочетания подлинной семьей нас не сделает, а противостояния нашего не разрешит, ты упрямо стоишь на своем, — твердо продолжила меж тем моя ненаглядная, заставив меня сбиться с мысли и вновь обратить все внимание на девушку. — Желая, таким образом, поломать жизнь и себе и мне. — И, изобразив недоуменное пожатие плеч, повторила свой провокационный вопрос: — Вот я и спрашиваю: ради чего ты все это затеял? Если не из мести?

На что я, поразмыслив самую малость, лишь вздохнул устало:

— Да какая месть, леди? Вы же сами не оставили мне выбора — со своим намереньем обзавестись в моем лице фамилиаром.

— А при чем здесь это? — удивилась Кейтлин. Да немедля уличила меня: — Ведь началось все много раньше. Ловил меня на слове ты еще в Кельме, да и за сумеречником отправился задолго до того, как я предложила тебе помощь в должном использовании твоего Дара. — И, уставившись на меня в упор своими изумрудно-зелеными глазищами, задумчиво предположила: — Может, ты влюбился в меня до потери памяти? И теперь готов на все ради того, чтоб только быть рядом со мной? — Но тут же досадливо мотнула головой: — Нет, тогда бы ты с радостью согласился стать моим фамилиаром!

А я, с трудом отведя свои глаза от нечеловечески прекрасных очей этой суккубы и переборов искушение прильнуть к ее восхитительно чувственным устам, находящимся так невыносимо близко, стремительно покраснел. И невнятно промямлил:

— Ну… Ну… — А потом возьми да и ляпни быстренько, чтоб изгнать из головы Кейтлин опасные мысли, что я по отношению к ней некие чувства питаю: — Просто… Просто баронесса Кантор хорошая ведь девушка…

— Хорошая, — охотно согласилась со мной Кейтлин. И недоуменно нахмурила-сдвинула бровки и озадаченно вопросила: — Но при чем здесь это?

— Так нужно ж ее, такую хорошую девушку, спасать… — донельзя смущенно выдал я.

— Что?! — воззрилась на меня округлившимися глазами Кейтлин. И переспросила: — Спасать? От кого? — Но мой ответ ей не потребовался — она сама догадалась. — От меня, что ли?!

И ошеломленно уставилась на меня, когда я, старательно отводя глаза, подтверждающе кивнул. Да так и замерла, явно что-то желая сказать и не в силах выговорить ни слова. Сидела так мгновение, два, а потом… А потом покатилась со смеху! В буквальном смысле покатилась — схватившись за живот и хохоча, аж на землю с бревна сползла!

— Нет… нет, не верю! — все срываясь на смех, заявила она, мотая головой, когда я помог ей подняться и усесться назад на свое место.

— Ну не хотите — не верьте, — немного сердито буркнул я, задетый такой реакцией ди Мэнс.

А ту немедля опять пробило на смех. И она хохотала еще минуты две. Чтобы затем проговорить сквозь слезы:

— Нет, ты совершенно невозможный, Стайни!..

— Ну какой есть, — разведя руками, уязвленно буркнул я. И гордо отвернулся.

— Ладно, ладно, не обижайся, — ласково попросила Кейтлин, погладив меня правой рукой по плечу, а левой утирая с глаз выступившие слезы. — Я не со зла. Просто удержаться не смогла.

— Хорошо, не буду, — моментально размякнув душой от такого доверительно-дружеского прикосновения Черной Розы Империи, пообещал я.

А Кейтлин, посмотрев на меня и быстренько спрятав так и норовящую появиться на ее губах улыбку, торопливо поднялась. — Ладно, Кэрридан, посиди пока здесь немного. Я сейчас. Схожу только быстренько приготовлю для тебя из драконьей крови восстанавливающий эликсир.

— Не вопрос, посижу здесь, — покладисто произнес я. И не удержался, добавил еще с капелькой ехидцы: — Можете не волноваться и идти спокойно, никуда я от вас не денусь, прекрасная маркиза.

Леди подначку не оценила. Сразу сердито засопела. А потом спросила:

— Может, уже хватит по-всякому меня величать? — И добавила совсем тихо и мягко: — У меня же имя есть.

Я, в первый миг не поверив своим ушам, удивленно уставился на нее. А затем медленно кивнул: — Хоро… — И, запнувшись, сказал то, что хотел, чуть иначе — осторожно, словно пробуя девичье имя на вкус, произнеся вслух: — Хорошо, Кейтлин. — И на моем лице сама собой расплылась глупая улыбка.

А Кейтлин, увидев ее, закатила глаза. И тяжко вздохнула. Прежде чем развернуться и направиться к своему шатру.

* * *

Всего день спустя мы двинулись в обратный путь — в Римхол. К тому времени и я уже в достаточной мере оклемался, чтоб не падать с коня, и с охотничьими и прочими трофеями наши люди разобрались. Включая оставшихся от нападавших злодеев виверн. Которых Кейтлин поначалу предлагала попросту прибить и разделать, с целью извлечения из их туш ценных ингредиентов. Но тут я воспротивился. Этих ингредиентов наиценнейших у нас и так целый обоз вышел. Едва уместили все. Льдистый дракон-то преогромным оказался. А живые виверны, те и сами долетят до Римхола. Без разделки. А может, и вовсе обойдемся без нее. Ну да, отвратные они твари. Но это ж какой транспорт! Куда там лошадям по сравнению с ними!

Тем более что и мороки особой с ездовыми вивернами не возникло. На их шеях ошейники ментального подчинения имелись. А у троих из мертвых злодеев — управляющие ими браслеты обнаружились. Так что вопрос со следованием за нами виверн решился легко. Забираться на них да пробовать летать я, правда, не решался пока — недостаточно восстановился еще для эдаких аттракционов. И только Гэла все подзуживал. Ехидно намекая ему, что скоро моему оруженосцу придется вплотную с вивернами знакомство свести. Вот сменю я одного коня на другого… И придется ему взять уход за крылатым ящером на себя! Отчего Гэлан все время бросал обеспокоенные взгляды на виверн и ежился. А Пит с Кристофом его в этом поддерживали. Им-то я сразу заявил, что это теперь их хозяйство. Которому они оказались вовсе не рады. И, несмотря на браслеты контроля, постоянно шарахались от виверн, стоило им только башку в их сторону повернуть, да пасть ужасно-клыкастую раскрыть. Ну так а кто им говорил, что служить у меня будет легко?

Но в сам Римхол мы, конечно, виверн не потащили. Во избежание паники среди горожан. Оставили ездовых ящеров на нашей стоянке у бастиона Рохар под присмотром Пита и пяти наемников из самых смелых. Побудут тут, пока у городской стены не отстроят для виверн какое-никакое жилище, а тогда уж и переселим их поближе к нам.

Так что добрались мы до Римхола без досадных задержек и каких-либо проблем. А там… Там Кейтлин тотчас же повелела закрыть городские ворота, едва мы добрались до них, и абсолютно никого — ни высокородных благородных, ни нищих, ни святых пророков из города до ее особого распоряжения не выпускать. Этот вопрос мы еще в пути согласовали. Ясно же, что похитители в тот злосчастный день нашей охоты на льдистого дракона не просто мимо пролетали и, увидев красивую девушку, решили ее с собой прихватить. Нет, они определенно по чьей-то наводке работали. Вот и нужно теперь этого человечка, ну или группу их, прихватить. Чтоб в будущем подобная история не повторилась.

А я, после того как стоящим на воротах стражам отдала распоряжение хозяйка города, еще внушительно добавил им:

— А буде появятся сильно желающие покинуть Римхол — всех их задерживать до выяснения. Особливо тех, кто будет солидные взятки сулить. С таковых деньги брать, обещая втихую провести за город, подмогу вызывать и вязать. И вдобавок к полученной взятке солидную премию потом получать. Все ясно?

— Так точно! — бодро ответили оживившиеся, начавшие переглядываться стражники.

Обоз наш втянулся в город, ворота за нами закрылись, и поехали мы дальше. В центр Римхола. Где у дома градоначальника нас встречала целая толпа. Среди которой затесался и исполняющий обязанности главы городской стражи десятник Гурро. Ему-то мной в присутствии Кейтлин и было сделано внушение по поводу полного закрытия города к выезду. И добавлено, что если у кого-то возникнут вопросы по поводу того, как долго это продлится — говорить, что город закрыт до приезда из столицы менталистов и поголовной проверки всех жителей и гостей Римхола с целью установления сообщников похитителей Кейтлин. Вот так… Чтоб забегали, забегали все злодеи, как крысы в закрытой бочке.

А сразу после того как перемолвился с главой городской стражи, я обратился к Вельду. Бросил ему свой стреломет, заряженный в данный момент бронебойными стрелками, да мотнул головой в сторону своего оруженосца со словами:

— Вельд, помоги Гэлу. Надо на рынок с ним смотаться, отыскать там кое-кого и притащить сюда.

— По жесткому варианту? — быстро спросил Рыжий, поймав стреломет и увидев, что он поставлен на боевой взвод.

— По любому, — отрезал я. — Главное — быстро.

Парни умчались мое распоряжение исполнять. А я, спешившись, с Кейтлин в дом пошел. Броню там снять, умыться да переодеться.

Но так просто до своей комнаты добраться не удалось. В холле нам встретилась Мэджери. Сразу заулыбавшаяся при виде подруги. Но не меня.

— О Мэдж! — радостно приветствовала ее Кейтлин. И, буквально вихрем подлетев к ней, крепко-крепко ее обняла. А потом… потом так чувственно-страстно ее поцеловала, что та аж покачнулась на ногах.

— Ты чего, Кейт? — чуть отойдя от такого приветствия, округлившимися глазами уставилась на нее баронесса Кантор.

— Да вот… — хитро покосилась на меня Кейтлин, не выпуская свою подругу из объятий. А потом как брякнет: — Тут сэр Кэрридан твердо вознамерился спасать такую хорошую тебя от такой порочной меня! — И залилась смехом.

— Что?! — ахнула Мэджери. И немедля вытаращилась на меня. Глядя как на полного остолопа.

«Вот же стервы!» — сердито подумал я, не ожидавший такого поворота событий.

А бес, покосившись на меня, рог правый почесал и глубокомысленно изрек:

«Не, что ни говори, а ди Мэнс буквально напрашивается на принятие в отношении нее самых кардинальных воспитательных мер».

«Это точно!» — буркнул я, в кои-то веки будучи полностью с нечистью согласен.

«А чего тупишь тогда? — выдал бес неожиданно сердито. — Раз понимаешь, что эта стерва, судя по ее поведению, просто жаждет быть сначала — выпоротой до визга, а потом — отодранной до писка! Иначе она не уймется! — Да тотчас же решительно скомандовал: — Так что давай, не разочаровывай ее — хватай немедля в охапку да в спальню тащи!»

Идею, конечно, бес мне соблазнительную подкинул — после такой сценки я бы с удовольствием поступил со своей невестой по наущению нечисти… Да голова у меня все же своя на плечах имеется, чтоб думать ей иногда. Потому я только досадливо отмахнулся от этого советчика рогатого. Даже если мне и удастся все это в отношении напрашивающейся на хорошую порку ди Мэнс провернуть, что уже само по себе маловероятно, никакой практической пользы, кроме некоего моего удовлетворения, это действо не принесет. Так не то что любви — даже уважения не добиться. Я вон и от воплощения своего коварного плана по соблазнению одной обольстительной суккубы на обратном пути из-за этого же отказался. Просто представил себе, как низко будут выглядеть мои домогательства в глазах Кейтлин после всего моего геройства и как она на меня смотреть потом презрительно будет… и решил, что мне эдакой радости не надо. Даже если девушка и снизойдет ко мне из чувства благодарности. Ибо просто телесные утехи — это хорошо, а они же, но по взаимной симпатии, не отягощенной ничем, — много-много лучше.

Так что отмахнулся я от беса, глянул с негодованием на продолжающих стоять в обнимку стервочек да пошел к себе. Где быстро разоблачился, освежился да в чистое переоделся. Как раз в порядок себя привести успел, к тому времени как Вельд с Гэлом вернулись, поставленную задачу выполнив.

Для разговора с притащенным ими гостем я кабинет Кейтлин ненадолго занял. Уселся там в удобном кресле за столом да кивнул своему немного помятому знакомцу — римхольскому вымогателю и бандюге Бучу Корвье, указывая на мягкий стул перед ним:

— Падай сюда, разговор есть.

И тот, покосившись на Вельда, тут же сунувшего ему под нос для вящей убедительности кулак, немедля уселся, куда было указано. После чего с явной опаской уставился на меня.

— Значит, слушай сюда, Буч, — не затягивая, начал я. — В походе этом с нами неприятность приключилась. Какие-то скоты леди Кейтлин похитить хотели.

— А при чем здесь я? Я тут не при делах! — заволновался промышляющий на городском торгу Буч.

— Слушай дальше! — жестко перебил я его. Поймав еще вдобавок к этому увесистый подзатыльник от Вельда, он немедля заткнулся. — Однако это дело точно не могло обойтись без обретающегося в Римхоле наводчика. — И, достав из ящика стола заранее приготовленный кошель с монетами, бросил его парню со словами: — Держи, это тебе за службу малую. И чтоб к сегодняшнему вечеру каждая собака преступная в Римхоле знала, что за сведения о людях, задающих слишком много вопросов о житье-бытье леди Кейтлин, мной объявлена награда в тысячу монет серебром. А за пойманных и доставленных живьем наводчиков-злоумышленников — еще столько же. Но уже золотом.

— Уяснил? — тряхнул Вельд Буча, разевающего рот, как выброшенная на берег рыба. А когда тот резко кивнул, велел ему: — Тогда чеши! — дергая за шиворот со стула и толчком отправляя к двери.

— Только вряд ли это сработает. Бандюги своих не сдадут, — с сомнением произнес Гэл, когда его старый недруг Корвье был выпровожен.

— Сработает, да еще как, — хмыкнул я, не разделяя его опасений касательно успеха моей задумки. — Ведь преступное братство существует только на словах. А на деле они за медяк мать родную продадут. Что уж говорить о гостях заезжих. Тех просто мигом заложат.

— Думаешь, чужие сработали? — осведомился Вельд, несомненно посвященный в пути Гэлом в суть дела.

— Уверен, — ответил я. — Местные вряд ли на такую авантюру сподобились бы. Не их как бы профиль работы.

И все же зря Гэл сомневался. Как я предсказывал, так оно и вышло. Уже на утро следующего дня к дому градоначальника заявилась целая толпа мужиков разбойничьей наружности. Гвардейцы семьи ди Мэнс, что пришли с обозом из столицы и взяли на себя охрану особняка, переполошились даже, увидев эдакое зрелище. Не иначе подумали, что злодеи идут штурмом резиденцию Черной Розы Империи брать. Оттого не сразу и поверили, что все эти люди хотят лишь одного — видеть меня.

Я же нисколько не переживал, выходя к бандюгам. Ибо при надобности — порву их всех. Хотя после этого мне и придется, скорей всего, убираться за перевал.

Вышел я, в общем, на парадное крыльцо да требовательно спросил у преступного люда:

— Ну?..

И мне был тотчас же предъявлен обычный крапивный мешок. Из которого извлекли невысокого щуплого мужичонку — нисколько не преступного вида, да еще и рыжего к тому же. И к крыльцу связанного по рукам и ногам пленника поднесли со словами, что вот он, требуемый мной наводчик.

Я хмыкнул. И попросил дворецкого небольшой стол прямо тут, на крыльце организовать, да послать кого-нибудь в банк за деньгами.

— А как же — проверить? — спросил у меня подошедший в тот же момент Вельд, с ходу врубившийся в происходящее. — Вдруг они вообще левого человека притащили тебе, лишь бы только денежку срубить?

Бандюги, ясно расслышавшие слова моего приятеля, моментом зароптали. А я, отмахнувшись от их заверений, спокойно сказал:

— Ну тогда им дорого встанет их обман. Рожи-то я их запомнил, а ворота городские закрыты.

Чуть погодя посыльные под охраной из банка вернулись, звонкую золотую монету принесли. И присев на небольшой стульчик у вынесенного на крыльцо стола, я начал демонстративно неторопливо отсчитывать обещанное за поимку наводчика вознаграждение. Чем немало возбудил и толпу бандюг и простых горожан, привлеченных к месту событий блеском и звоном золота. Так жадно все на это действо глазели… не описать! Аж глаза светились!

— Что ты тут за балаган устроил, Стайни? — сердитым шепотом осведомилась подошедшая ко мне сзади ди Мэнс, когда я уже за девятую сотню в своих подсчетах золотых монет перевалил.

— Никакой это не балаган, — так же тихо ответил я, отвлекшись на миг. — А полезная демонстрация. После которой каждый римхолец будет твердо уверен, что если он заловит человека, умышляющего что-то против вас, то обломится ему огромная награда. То есть прилив безмерного энтузиазма в этом деле у люда будет обеспечен.

Кейтлин только головой покачала. И тихонько ушла, не став меня более отвлекать.

— А какое вознаграждение полагается за людей, которые умышляют что-то конкретно против вас, сэр Кэрридан? — чуть помявшись, спросил один из римхольских бандюг, после того как тысяча золотых была пересчитана по монетке на их глазах, уложена в мешки-кошели и передана им, да стих вызванный этим событием первый гомон.

— Против меня? — несколько удивленно посмотрел я на выступившего вперед бородатого здоровяка с косым шрамом через все лицо.

— Да, против вас, — подтвердил тот.

Пожав плечами, я хотел было брякнуть, что столько же, да идти уже с наводчиком разбираться, но проблеск алчности в глазах вопрошающего не дал мне этого сделать. И я опомнился. Поразмыслил малость, да и хмыкнул:

— За тех, кто против меня зло умышляет, я готов назначить в награду разве что… десятку золотом.

Бандюги, хорошо расслышавшие мои слова, разочарованно загудели. А выступивший вперед здоровяк раздосадованно бросил:

— Что так мало-то?

— Ну за тех из них, что после поимки будут еще для работ на рудниках годны, я готов увеличить вознаграждение до двадцати золотых ролдо, — подумав еще чуть, предложил я.

Здоровяк задумчиво в затылке почесал, оглянулся на своих в поисках поддержки, да и махнул рукой:

— Ладно, пусть так.

А затем, вложив два пальца в рот, как свистнет!

И спустя буквально пару мгновений из-за поворота с соседней улицы быстро выкатили две подводы, груженные серыми мешками. Да к нам…

— Вот, принимайте тогда, сэр Кэрридан, — с удовольствием сообщил здоровяк, выступающий от лица этой шайки бандюг. — Ровно полторы дюжины наемников, за вашей головой к нам прибывших! — Да торопливо добавил: — И все на рудники годны! Помяли мы их не так чтобы крепко…

Пришлось мне еще раскошеливаться. На изрядную сумму причем! Ну да мне не жалко было этих трат. Отработают злыдни все потраченные мной деньги до последнего медяка. На серебряном руднике ди Мэнс.

Разобравшись и с этим, я в компании Вельда и Гэла, которые тащили наводчика, отправился к зданию, занятому для своих нужд Третьей управой. И подводы с изловленными наемниками бандюгам местным велел туда же подогнать.

Просто не в кабинет же Кейтлин злодея тащить, на предмет попытать? Замажет же все, собака, слезами и кровавыми соплями.

К счастью, проблем никаких не возникло. Асс-тарх Рабле с радостью согласился предоставить подвал-темницу для допроса человека, подозреваемого в подготовке похищения леди Кейтлин и для временного размещения злодеев, намеревавшихся устроить покушение на меня. Правда, при этом старший римхольский серомундирник вознамерился сам наводчиком заняться, заявив, что в данный момент руководством на него возложена обязанность заниматься обеспечением безопасности ди Мэнс. Но я быстро эти поползновения пресек, заявив, что для этого ему самому нужно было гада рыжего ловить. Причем еще до того, как свершилось покушение на похищение моей невесты.

Выгнал я, в общем, всех из допросной. И Вельда, и Гэла, и тьера Рабле. Остался с наводчиком наедине. Да немедля подступился к нему с твердым намерением выбить из него все, что он знает. Ибо… Ибо рассусоливать некогда. Нужно злодея расколоть. А ну как у него сообщники остались, и они еще что-нибудь в отношении Кейтлин замышляют?

Разумеется, на свои пыточные таланты я полагаться не стал, а передал это дело под контроль бесу. У него-то и немой заговорит.

Рыжий наводчик оказался вовсе не немым, а весьма словоохотливым малым. И таким убедительным… Что я ему почти поверил, что его подставили просто, чтоб тысячу золотых вытребовать у меня. Но в ходе проводимого бесом дознания выяснилось, что врет он все. Голову мне морочит.

Не, реально крепкий оказался орешек. Продуманный — страсть! У обычного дознавателя при общении с ним ум бы за разум, наверное, зашел, в попытках разобраться, что в его словах, извергаемых нескончаемым потоком, есть правда, а что — ложь. Но беса этим не пронять. У него память ого-го какая! Так что он моментом все нестыковки замечает!

С час, наверное, мы с этим хитрованом рыжим провозились, прежде чем раскололи его. Причем не обошлось без принятия самых крутых мер. Только когда бес предложил душу из злодея вынуть, да продемонстрировал, как это делается, этот гад и начал виниться, рассказывать обо всех своих темных делишках без утайки, взахлеб.

— Ну что, сэр Кэрридан? — нетерпеливо спросил асс-тарх, едва я вывел белого как мел и дрожащего как лист злодея на подгибающихся ногах из допросной комнаты. И сунул Вельду ворот легкой куртки наводчика по прозвищу Лис, с наказом:

— Организуй ему подорожную грамоту, лошадь и немного монет. И за ворота его…

— Сэр Кэрридан! — вскричал не на шутку разволновавшийся асс-тарх.

— Человечек Серой Лиги это, — вздохнув, повернулся я к нему, поняв, что от объяснений мне не отвертеться.

— Серой Лиги?! — азартно воскликнул Рабле, невежливо перебив меня. Но его можно понять — данная организация интересна Охранке, пожалуй, не меньше, чем аквитанская агентура. Ибо вреда от этой Серой Лиги, объединяющей людей вроде как ходящих на грани законности и никогда не занимающихся банальными грабежами или там убийствами, а именно — контрабандистов, шантажистов, информаторов и наводчиков, для государства даже больше, чем от происков наших недружественных соседей.

— Да, — подтвердил я. И продолжил повествовать: — Работал по заказу работорговцев с Диких островов. А команда на вивернах — один из лучших их отрядов охотников на живую добычу. Вроде как бывшее аквитанское штурмовое подразделение, несколько лет назад, после какого-то громкого дела, оставившее в полном составе службу и занявшееся работенкой полегче и повыгодней — похищением на заказ людей.

— А зачем вы столь ценного свидетеля отпустили? — с искренним возмущением вопросил асс-тарх. — Если этот наводчик действительно на Серую Лигу работает, он наверняка много полезных и ценных нашей службе сведений может сообщить!

— Все, что он знал — все рассказал, — отмахнулся я. — Почти три часа кряду ведь языком молол. — И веско сказал: — А сейчас этот Лис важное дело для меня сделает.

— Что за дело? — нахмурился Рабле.

— Я отправил его с посланием к инициаторам похищения, — ответил я.

— Это с каким же? — недоуменно уставились на меня и серомундирник, и стоящий рядом с ним Гэл.

— Что они торчат мне теперь вдвое против суммы заказа, плюс жизнь человека, от которого поступил заказ на леди Кейтлин, — просто сказал я. — Иначе пусть пеняют на себя.

Оруженосец мой аж рот разинул, услышав мое объяснение. А асс-тарх вытаращился, как какая-то осоловелая сова. Но тоже ничего не сказал. Поглядел только, поглядел на меня… да, покачав головой и махнув рукой, круто развернулся и ушел.

Ну а я вернулся домой. Где меня уже, оказывается, ожидало послание Кована. Несущее весть о том, что я могу забрать леди Энжель ди Самери на поруки, буде питаю еще такое желание. С целью чего мне нужно подъехать на коуриджскую каторгу… На каторгу! А не в тюрьму Третьей управы, где, как я по наивности полагал, содержится бедняжка Энжель!

И я немедля засобирался в дорогу. Прямо сразу же, даже не присев. Старую броню вздел, меч, стреломет, кошель золота взял, да Вельда за конем послал. Менять их буду в пути, потому своего — геройского белого — не возьму.

А Кейтлин, узнав, что мне нужно срочно отъехать ненадолго, чтоб другу помочь, спросила, может ли она быть здесь чем-то полезна. Но я уверил ее, что сам справлюсь. И быстро вернусь. Вон ведь даже Гэла с собой не беру…

Правда, сей же час мне отъехать не удалось. Довольно много времени отняли не мои сборы, а совсем иные хлопоты. Пока я Вельду и Гэлу вручил по стреломету с алхимическими стрелками, наказав охранять Черную Розу Империи неусыпно. Пока остальных настропалил — включая гвардейцев ди Мэнс, ее телохранителей, расквартированных в Римхоле конных егерей, городскую стражу, людей асс-тарха, наших наемников, да приведенных тьером Фоссом из Нотрейма. Пока отца-предстоятеля Мортиса уломал с его подчиненными к этому важному делу примкнуть… Очень уж сильно я переживал, что с Кейтлин что-то случится за те несколько дней, что меня возле нее не будет.

Так что лишь ближе к вечеру я отбыл из Римхола…

Тремя месяцами позднее

Дикие острова. Резиденция главы картеля «Гоатрим»

— А, Фредерик! Проходи, присаживайся! — радушно пригласил хозяин дорого и помпезно обустроенного кабинета коротко постучавшего и робко просочившегося за дверь пожилого мужчину. Который сильно походил на какую-то старую, снулую мышь. Если бы те тоже на двух ногах ходили, да в очках — сходство было бы совсем полным.

— Спасибо, дон Эстебан! — поблагодарил своего полноправного господина тьер Гумбро, финансист картеля «Гоатрим», и поспешно устроился на мягком стуле у массивного стола из драгоценного черного дерева. Доводилось же ему, и не раз, стоя делать многочасовой доклад о текущих делах главе картеля, когда тот был не в духе. А ведь он, Фредерик, уже так немолод, так немолод…

Однако сегодня дон Эстебан просто лучился довольством, а потому мучить своего престарелого финансиста не стал. И даже налил ему выпить. Щедро плеснув рома из пузатой бутылки в низенький стеклянный стакан и толкнув его к другому краю столешницы. А затем, отпив немного крепкого напитка из своего стакана и неспешно оный отставив, весьма благодушно произнес:

— Последнее время дела у нас идут все лучше и лучше… Не находишь, Фредерик?

— Ну, в какой-то степени это действительно так, некоторое оживление рынка наличествует, — быстро отдернув руку от стакана, к которому было потянулся, и смущенно кашлянув, дал очень острожный ответ финансист.

— Некоторое? — изумленно вскинул брови благородный дон работорговец. — Да за последний месяц у нас товара разошлось втрое против прежнего! И спрос только растет!

— Да, это так, — смущенно согласился Фредерик. И совсем тихо — из-за опасения расстроить своими словами известного своим вспыльчивым и весьма жестоким нравом дона Эстебана, произнес: — Но такой ажиотаж, несомненно, является лишь временным явлением. — А когда глава картеля ничего на это не сказал, уже смелее продолжал: — Вызванным, в первую очередь, действиями Серой Лиги. Контрагенты и партнеры которой в последнее время спешно распродают имеющиеся на островах активы, крупными партиями закупают товар и вывозят его. Так, словно поставили крест на нашем рынке и намерены перебраться на другой.

— На другой! Ха! — экспрессивно воскликнул дон Эстебан. И категорично заявил: — Лучшего места для невольничьего рынка, нежели наши Дикие острова, в этом мире нет и быть не может! — После чего с откровенным злорадством молвил: — Ну ничего, скоро эти крысы побегут назад… Когда их на новом месте все, кому не лень, начнут гонять!

— Но вы же не собираетесь выполнять требования этого объявившегося защитника Черной Розы Империи — ди Стайни? — осторожно осведомился тьер Гумбро у главы картеля.

— Конечно же нет! — фыркнул тот. — До начала зимы выдать головой одного из лучших наших заказчиков, да в придачу отвалить восемьсот тысяч золотом? Да он рехнулся, этот Стайни!

— Но… — робко протянул финансист, нутром чующий, что в этом деле есть какой-то подвох.

— Что — но? — сдвинул брови дон Эстебан. И саркастически спросил: — Или ты считаешь, что можно всерьез относиться к угрозам какого-то сопляка? Обещавшего в случае невыполнения его условий самолично явиться на острова? И тогда, мол, пеняйте на себя — все торговцы живым товаром и их пособники кровавыми слезами обрыдаются, безотносительно того, участвовали ли они в заказе Кейтлин ди Мэнс или нет?

— Однако же Серая Лига не только вернула нам полученный за их посредничество в выполнении заказа аванс и отказалась от продолжения сотрудничества в этом деле, но и отчего-то рвет налаженные связи и выводит активы с островов, — заикнулся было Фредерик.

— Да потому, что вся эта Серая Лига — поголовно из трусов состоит! — презрительно бросил дон Эстебан. И, глотнув рому, продолжал, скривившись: — Которые только и умеют, что престарелых толстосумов шантажировать сведениями об их интрижках с актрисками да танцовщицами из кордебалета! А как поприжали их всерьез — так сразу сдулись. — Да с усмешкой поинтересовался: — Что там с их человеком, вроде как лучшим из лучших, случилось? Поседел, говорят, от страха после того, как его поймали и немного постращали?

— Да, — механически кивнул Фредерик. — Посланный Серой Лигой Лис после краткого общения с ди Стайни седой стал, как лунь. А еще он, после возвращения и передачи послания, с коим его отправили, пожертвовал все деньги церкви, постригся в монахи, да в дальний монастырь ушел — грехи замаливать, чтоб в Нижний мир, не дай Создатель, в итоге не угодить.

— Вот-вот! — хохотнул глава картеля. И припечатал: — Трусы, ничтожные трусы! — А затем снисходительно заметил, прежде чем вновь хлебнуть рома: — Нечего опасаться, Фредерик, пустых угроз какого-то юнца, вообразившего себя невесть кем. Пусть он, по слухам, и находится в большой милости у их императора, но тот ни за что не пошлет на острова по его просьбе флот. Учитывая их текущее противостояние с Аквитанией… И обернувшуюся двадцать с лишним лет назад одними только потерями прошлую попытку прорваться через непроходимый ни для кого, кроме наших флибустьеров, барьер рифов… С этой стороны ждать каких-то проблем не стоит. А иной возможности испортить нам жизнь у Стайни нет. — После чего, пригубив-таки ароматный напиток и покатав малую толику его во рту немного, да проглотив, категорично молвил: — Ровным счетом никакой иной возможности! Без армии на островах никаким мстителям ничего не добиться! А если этот Стайни все же решится что-то предпринять и с командой наемников сюда заявится — так добро пожаловать! У нас он быстро очутится в клетке на торгу! — И фыркнул еще: — Сколько таких уже угрожало нам? И где они все?.. А мы — живем и процветаем!

— Это да… — согласился облегченно заулыбавшийся финансист.

— Так что забудь уже эту историю, — махнув свободной рукой, велел дон Эстебан. Строго присовокупив к этому: — Ясно тебе?

И Фредерику ничего не оставалось, кроме как смиренно кивнуть.

— Дон Эстебан! — быстро вошел, можно даже сказать — ворвался в этот самый миг без стука в кабинет старый друг благородного дона работорговца — давно не виденный им капитан флибустьерского судна «Ляройя» — Диего Ферга.

— Что случилось, Диего? — удивленно уставился на своего обычно весьма хладнокровного, но сейчас пребывающего в необычайном возбуждении приятеля дон Эстебан, прикладываясь к стакану с ромом.

— Беда! Возможно — большая, угрожающая всем нашим островам! — изрек не могущий отдышаться долговязый Ферга, который словно всю дорогу из порта бежал. — В Империи некий сэр Кэрридан ди Стайни занялся приручением драконов! Да не простых, а магических!

— Кфе-кфе! — полетели во все стороны брызги от подавившегося ромом главы картеля.

А финансист потерянным голосом произнес:

— А за два оставшихся дня мы никак не успеем перевести ему деньги…