1

За окном шёл дождь. Порывы ветра подхватывали капли, и они с отчётливым шрапнельным треском сыпались в окно, либо облаком оседали на стекле, свиваясь в причудливые ручейки.

Лежать было удобно, уютно, тепло, даже радостно, в каком-то приближении, после всех передряг, но Роман заставил себя встать, подошёл к окну, вбирая в себя ощущение поздней осени, глядя на заплаканное дождём окно широко раскрытыми глазами.

Пискнул телефон, приняв SMS-сообщение.

Роман отвлёкся, прочитал письмо: МТС предлагала новую программу роуминга, значительно дешевле прежней.

Мысли свернули в другое русло.

Он вернулся к столу, оставаясь в одних трусах, начал собирать из стеклянных палочек новый многогранник, обещавший стать геометрическим шедевром. Человеческие руки с чуткими пальцами были способны на многое, хотя то, что задумал сделать Роман, ещё никто не смог не то чтобы повторить, но и реализовать.

С другой стороны, как любил повторять Ылтыын Юря: самым неповторимым, что создали руки человека, до сих пор остаются отпечатки пальцев.

Ылтыын Юря, Алтын. Шаман. Интересно, где он сейчас? Ведь не поленился примчаться в Москву из Томска, забрать его и самолично отвезти в Выборг. А потом и вовсе снял квартиру в этом же доме, чтобы присматривать за другом. Возможно, он просто получил задание от руководства охранять «главного» пси-манипулятора «Триэн», Роман не спрашивал, но чувства при этом Алтын питал к нему самые дружеские.

Вернулся в коллектив и Афанасий Вьюгин. Поначалу он подал заявление об отставке (по словам Алтына), однако отставку не приняли, с Афанасием провели беседу на высшем уровне (как оказалось, в «Триэн» существовали координаторы ещё более высокого ранга, чем Тамерлан и Малахов), и полковник вернулся к исполнению своих обязанностей.

С Романом он не встречался после ликвидации засады АПГ в Подмосковье, однако часто звонил ему и обещал в скором времени лично посетить Выборг.

– Я у тебя в неоплатном долгу, – заявил он по телефону, позвонив первый раз. – Проси чего хочешь.

– Привези солёных грибочков, – пошутил Роман.

– Да хоть бочку! – обрадовался Афанасий.

Через день после лажения, устроенного на базе «Триэн» под Волоколамском Тамерланом, Играевым и Василием Грибовым, в Выборг приехал и Олег Харитонович.

– Побуду тут какое-то время, – сказал он простодушно, – отдохну от московской суеты.

Вряд ли он хитрил, скрывая желание понаблюдать за экстрасенсом, и всё же у Романа сложилось именно такое мнение.

– Можете жить у нас, – предложил он, подумав, что Юна примет любое его решение. – Не стесните.

– Благодарствую, Роман Евлампиевич, мне есть где остановиться, – ответил Малахов. – Помни, что я тоже твой должник. А мне негоже совершать ошибки, какие я совершил. Это послужит хорошим уроком для всех нас. Но об этом мы ещё поговорим.

Он тоже звонил Роману каждый день, хотя о встрече не заикался. Приходилось ждать и надеяться, что координатор ответит на все накопившиеся вопросы.

Последняя стеклянная палочка встала на место.

Роман вымыл испачканные клеем руки, оглядел получившийся ажурный стеклянный многогранник – ромбододекаэдр, «погрел» над ним ладони.

Многогранник получился исключительно чистым и тёплым, аккумулирующим энергию, и через него можно было легко уходить за пределы бытия, в иные измерения и дали. Недаром Волков собирал его целых три месяца, начав ещё до похода на Байкал.

За дверью спальни словно зарница полыхнула.

Роман повернулся к двери, зная, что войдёт Юна.

Он не рассуждал о любви, накрепко связавшей их, но она полностью растворила ощущение границы между ним и женой, будто они являлись одной личностью и одним телом. Роман чувствовал Юну на расстоянии, и она чувствовала его, будто они находились рядом, держа друг друга за руки. И слова были лишними, и ничего не надо было говорить, и не имело значения всё, что находилось за пределами их любви.

Дверь открылась.

– Ой, ты не спишь! – обрадовалась Юна, бросаясь на шею мужу. Окинула взглядом стоящий на столе законченный ромбододекаэдр. – Какой красивый! Можно, я потрогаю?

Роман кивнул.

Девушка, одетая в его любимый легкомысленный халатик с ромашками, дотронулась пальчиком до уголка тридцатигранника.

– Какой тёплый… и светится. Так приятно!

– Это оптимизатор восприятия, – сказал Роман. – С ним везде будет хорошо! Я научу тебя медитировать, глядя на него, и ты увидишь волшебные пейзажи.

Юна прижалась к нему всем телом.

– И нам никуда не надо будет ехать?

– Что ты имеешь в виду?

– Мы собирались в Индию, забыл? А также в Бразилию, посмотреть на Долину Луны в парке Шампада.

– Шапада-душ-Веадейрош.

– Шампада звучит лучше.

Он вспомнил о недавнем опыте Джокера с отдыхом на Канарах.

– Боюсь, за границу нам нельзя.

– Я понимаю, – не огорчилась она. – Ты почему встал? Тебе лежать надо.

– Да всё в порядке, я уже здоров. Главный мой лекарь – ты, и больше мне ничего не надо.

– Ничего-ничего?

– Ну, разве что… – Он подхватил её на руки, понёс к кровати.

– Ты маньяк! – прошептала она жарко.

– Ага, – согласился он, неторопливо расстёгивая пуговицы халатика, чувствуя, как по телу разбегается огонь желания…

Потом они завтракали – в одиннадцать часов, счастливые до неприличия.

Потом Юна вспомнила, что ей нужно бежать на работу: она устроилась в школу преподавателем физкультуры. А Роман занялся изучением шаманских практик, описание которых достал ему где-то Алтын. Не то чтобы он собирался применять их в жизни, а просто для интереса. Шаманы из поколения в поколение передавали опыт трансперсонального воздействия на людей, и это здорово пересекалось с тем, что взял на вооружение форсированный альфа-гипноз.

Юна позвонила в час дня:

– Обед в холодильнике, я в школе.

– Найду, – сказал Роман.

– Буду после шести.

– Потерплю.

– Какой-то вы слишком лаконичный, – подозрительно заявила супруга. – У тебя гости?

– Никого, – хмыкнул он.

– Приду, проверю!

– Кто-то очень ревнив.

– Да, я такая. Целую.

Телефон умолк и тут же зазвонил снова:

– Висв, ты дома?

– А то ты не знаешь, – язвительно фыркнул Роман: звонил Алтын.

– Не знаю, я не сторож брату моему. Жди, сейчас приду.

Ылтыын появился через пять минут, одетый в блестящие «клёпаные» штаны и такую же куртку, отчего казалось, что он оживший слиток металла. Наряд дополняли бандана и узкие чёрные очки.

– Ну, как я тебе?

– Натуральный киборг, – оценил Роман, критически оглядев гостя. – Рептилоиды должны признать тебя за своего.

– На то и расчёт. Кстати, я принёс подарок. – Ылтыын достал футляр из-под очков. – Велено передать на сохранение.

– Что это?

– Ремень, штаны носить. Тамерлан просил подержать у себя.

Роман раскрыл футляр, достал знакомый ремень, подмигивающий огоньками; после схватки на даче Олега Харитоновича он отдал В-портал координатору.

– Почему его не передали в лабораторию?

– Не принято решение, кто будет исследовать. В Томск везти опасно, коль там обосновались агенты АПГ.

– Разве в Москве нет нужных специалистов?

– Есть, однако для такого дела нужны проверенные и надёжные люди. Идёт подбор кадров. Кстати, ты знаешь, что вы обнаружили на даче Олега Харитоновича? Вернее, на даче его стариков?

– Генератор пси?

– Программатор! Непонятно, почему та команда его не спрятала понадёжней. Наши эксперты разобрались с «дипломатом» и тубусом, в котором находился излучатель. Сделаны они, как ни странно, в Европе, то есть на Земле, а не где-то на галактических заводах, как В-порталы.

– Поводыри обзавелись собственным производством?

– Скорее всего они хитро приспособили современные европейские производства под выпуск необходимых им аппаратов и машин, так что никто не замечает, что делает. С размахом действуют, надо признаться, и никого не боятся. Поэтому перед нами стоит грандиозная задача.

– Вывести их на чистую воду?

– Бери выше.

– Выйти на центр АПГ?

– Это не просто выход на центр Ассоциации, это выход в космос, который не планировало человечество.

Роман скептически поджал губы:

– Мечты, мечты, где ваша сладость.

– Ты не веришь в человечество? Или в наши планы?

– Выход в космос – здорово, но позволят ли нам это сделать – вопрос.

– Так мы никого спрашивать не собираемся. Поводыри сами сделали всё, чтобы мы воспользовались их технологиями и революционно прорвались во Вселенную с чёрного хода. Это ж надо так обнаглеть? По всей Луне видны следы их пребывания, на Земле сотни замалчиваемых – до поры до времени – случаев проявления иноземных сил.

– НЛО?

– НЛО – только вершина айсберга, частный случай. Не знаю, помнишь ли ты, что ещё в две тысячи десятом году журналисты раскопали старинные фотографии, на которых запечатлены люди с мобильными телефонами в руках. Это в начале-то двадцатого века, когда о мобильной связи никто не думал! А сколько раз описаны случаи исчезновения людей на глазах изумлённых свидетелей?

– Работа В-порталов.

– А сколько раз находили артефакты вроде отпечатков суперсовременных аппаратов в камне? Рисунки на полях? Те же фотографии и фильмы, где видны странные фигуры либо люди, одетые по нынешней моде?

– Ты думаешь, это проколы Поводырей?

– Не самих Поводырей, быть может, их свиты. Хотя и они наделали ошибок выше крыши. Всё это запротоколировано, покопайся в нашей базе данных, узнаешь много интересного.

– Мне никто не предлагал.

– Ещё предложат. Сам попроси Харитоныча.

– Зачем он приехал в Выборг?

– Не знаю, но догадываюсь.

– За мной присмотреть?

Ылтыын снял очки, внимательно оглядел виновато-обиженное лицо друга.

Роман поспешил накинуть на себя маску бесстрастия.

– Нас очень встревожило появление киллер-команды в Москве. Действовать так открыто и уверенно может только специально натасканный агент. Его никто не знает, никто не видел, кроме тебя, и он никого и ничего не боится. А это означает…

– Что он не человек. Я это почуял.

– Хуже, он скорее всего вообще искусственное существо, киборг, рефаим. Ты так насолил Поводырям, что они не остановятся ни перед чем, чтобы тебя убрать.

– Ты повторяешься.

– Я опасаюсь.

Роман хотел беспечно махнуть рукой, мол – отобьёмся, но посмотрел в глаза Алтына и сдвинул брови.

– Не пугай, мы ужо пужатые.

– Никого я не пугаю, – сказал бывший разведчик с сожалением. – Я оцениваю реальное состояние дел. Эмиссары АПГ просчитали твоё появление в Москве, то же самое они могут сделать и здесь. Тебе надо переезжать.

– Это ещё с какого бодуна?

Ылтыын покачал пальцем.

– Слишком много людей знают о твоём переезде сюда.

– Кого ты имеешь в виду?

– Жена знает? Знает. Её отец знает? Знает. Мать? То же самое.

– Они ничего никому не скажут.

– Это если не спрашивать. Современные методы допроса позволяют добыть информацию даже у слепых, глухих и немых. Вот почему Харитоныч здесь: выясняет степень защищённости системы в отношении всех, кто причастен к твоей истории. Слишком велик риск… потерять тебя.

Роман сжал кулаки, посмотрел на побелевшие пальцы.

– Пусть попробуют сунуться! И один я никуда не поеду. Только с Юной!

– Никто не утверждает, что тебе надо скрываться в одиночестве. Просто будь готов к этому. Юна необходима тебе по определению, она тебя защищает и энергетически поддерживает.

– Я не вампир.

– Я и не говорю, что ты вампир. Вы хорошо дополняете друг друга. – На губах Алтына вдруг проявилась улыбка, что случалось редко. – Один мой старый знакомый как-то сказал, что он вампир наполовину. Я спросил: это как? Он ответил: пью.

Роман засмеялся.

– Умеешь ты… подсластить пилюлю. И куда же вы собираетесь меня упрятать? Не на Камчатку, случайно?

– Так далеко не получится, сложно будет работать с тобой. Честно говоря, не знаю, решаю не я, а то поселил бы тебя у своих родичей на Кольском полуострове.

– А оттуда просто будет работать?

Ылтыын поскрёб макушку.

– Об этом я не подумал. Ужинать не пойдёшь?

– Дождусь Юну, но мы никуда не собирались. Хочешь, оставайся, поужинаешь с нами.

– У меня встреча в семь. Может, позже зайду, на чай. И прошу тебя, куда бы ты ни намерился прогуляться, прикидывай последствия. Не идёт у меня из головы киллер подмосковный. Уж больно крут и уверен в себе.

– Каждый дьявол мнит себя богом, – проворчал Роман.

– Как? – заинтересовался Алтын. – Повтори.

– Ушами слушать надо.

– Классное изречение! Твоё?

– Вычитал где-то.

– Ладно, до вечера. Кстати, знаешь, что на Луну снова упали два метеорита?

– Нет.

– По всей видимости, Поводыри зачищают следы своего там пребывания. Такие вот дела.

Алтын надел очки, отсалютовал и исчез.

Роман проводил его взглядом, потом не утерпел, снова развернул ремень, вспоминая свой первый «внепространственный» полёт.

Пряжка ремня неожиданно сыграла гамму вспышечек в индикаторах.

Что произошло в следующее мгновение, он не понял.

Пряжка нагрелась до температуры пламени спички… и на голову упала глыба темноты!

Очнулся он в ватной тишине, окружённый какими-то мягкими подушками, в полутьме, окутывающей всё необычно организованное пространство вокруг. Тряхнул головой, приходя в себя, прислушиваясь к своим ощущениям, внимая тишине, ловя пронизывающие пространство излучения.

Зрение человека, являющееся очень сложным продуктом эволюции животных, редко развивается дальше, если этим не заниматься специально. Тем не менее его можно усилить с помощью особых лечебно-оздоровительных процедур, либо химическим путём, либо с помощью гипноза.

Роман не прибегал ни к первому способу, ни ко второму, ни к третьему, получив свои способности от рождения, и мог видеть не только на стыках диапазонов электромагнитного спектра – инфракрасного и ультрафиолетового, но и в микроволновом диапазоне. Поэтому призрачный «свет», воспринятый им как «полутьма» внутри непонятного сложно организованного объекта, на самом деле являлся для обычного человека полной абсолютной темнотой.

Прокачав все поступающие извне токи через анализатор сознания, он сделал первые выводы.

Объект, внутрь которого его перенёс взбесившийся В-портал (сработавший почему-то самопроизвольно), находился в воде. Точнее, на дне какого-то крупного водоёма, в толще ила.

Первая его мысль была, когда он очнулся: только не Луна!

К счастью, сила тяжести здесь была нормальная, объект заполнен воздухом, годным для дыхания, хотя неплотным и полным незнакомых запахов. При этом преобладал отчётливый запах слежавшейся пыли.

И самое главное: объект не обслуживался. Обострившееся чутьё подсказывало, что живых существ внутри него нет.

– Байкал! – проговорил вслух Роман, осознав своё положение. – Артефакт лемуридов!

Ответом было слабенькое дребезжащее эхо.

Волков невольно рассмеялся, вдруг поверив в чудо.

Этого не могло быть! Но произошло! Спонтанно включившись, В-портал бросил его не в сеть мгновенного транспорта АПГ, не на базу Поводырей в Солнечной системе, а на древнюю базу легендарных предков человечества – разумных лемуров, обнаруженную на дне Байкала.

Роман вспомнил, что одет он в домашний костюм: штаны «а-ля диванолюб», синяя футболка и шлёпанцы. В таком виде он и прибыл в Колыбель лемуридов, куда стремились попасть Поводыри – российский и генеральный.

Проснулось любопытство.

Что ж, если случилась такая возможность, почему бы и не исследовать древнюю базу? Лишь бы телепортатор снова не сработал и не забросил его в глубины космоса. Без спецкостюма и средств защиты там не выжить.

Роман с опаской, очень осторожно и медленно, ворочаясь в теснине камеры, нацепил ремень, погрозил ему пальцем: не шали! Включайся только по моей команде!

Подумал: не запаниковала бы Юна, обнаружив отсутствие мужа и не дождавшись его возвращения. Хоть бы догадалась сообщить о пропаже Алтыну, тот сразу всё поймёт.

Роман поворочал головой, определяя более или менее свободное пространство в мешанине «подушек», понял, что находится внутри мягкой капсулы, созданной для приёма «внепространственных» путешественников. Очевидно, строители базы специально сконструировали такую финишную камеру, чтобы пассажиры В-портала не ушибались о голые стены камеры. А может быть, сработали самые настоящие подушки безопасности, отреагировав на нештатный режим включения портала.

Интересно, откроется ли выход, если здесь всё обесточено?

Роман всмотрелся в стены камеры и помещения за ним.

Похоже, обесточено не всё, если камера впустила путника.

Эй, сезам лемурийский, откройся!

Камера не отреагировала. То ли не имела контура мысленного управления, то ли мысли путешественника не соответствовали тем программам, которые были в неё заложены.

То ли она полностью лишена энергии, рассудил Роман. Ещё раз обследовал объект внечувственным «щупальцем».

Какие-то крохи энергии всё-таки присутствовали в ёмкостях и редких «живых» контурах энергосистемы. Вполне возможно, что их можно было запустить, но для этого требовалось время и знание предмета. А он уже начинал задыхаться в упругих тисках камеры В-портала. Надо было что-то делать.

Роман напрягся, пытаясь руками раздвинуть сдавившие его пузыри и подушки.

Что-то треснуло, послышалось шипение. Давление на тело ослабело.

Он зашевелился энергичней, нащупал под ногами твёрдую опору, сделал шаг, вернее, хотел сделать, и вывалился из тесного отсека, объёмы которого явно не были рассчитаны на его размеры, в более широкую каверну с рядами каких-то ниш.

С лязгом повернулась узкая панель перед носом, открывая нишу, в которой стоял человек в скафандре и зеркально бликующем шлеме яйцевидной формы.

От неожиданности Роман сделал шаг назад.

Человек остался недвижим, панель встала на место.

– Тьфу, ч-чёрт! – в сердцах пробормотал он, осознавая, что автоматика помещения, включившаяся сама собой, открыла ему доступ к спецкостюмам.

Вытянул вперёд руку.

С тем же тихим лязгом панель повернулась на невидимой оси.

Это и в самом деле был скафандр. Правда, рассчитанный скорее на ребёнка, чем на взрослого человека. Натянуть его Роман не смог бы.

Лемуры были меньше людей по размерам, пришла здравая мысль. А делали базу они. Было бы славно найти костюмчик побольше, мало ли куда занесёт этот психованный В-портал. Повредили его, что ли, когда изучали в Томске? Как теперь выбраться обратно?

Ремень ощутимо нагрелся.

«Э, э, прекрати! – «застегнул» свои мысли «на все пуговицы» Роман. – Не нервничай, я ещё не готов прыгать к чёрту на кулички сломя голову».

Пряжка остыла. По-видимому, В-портал и впрямь остро реагировал на мысли человека и мог сработать в любой момент. Надо было или ловить этот момент, или чётко представлять место, куда хотел попасть владелец телепортатора.

Подожди немного, огляжусь и решу.

Роман осторожно двинулся дальше, полностью перейдя на инфракрасное зрение.

Свет в помещении пока не включался, как он ни просил здешнюю «мыслеавтоматику», и ориентироваться можно было только с помощью экстрасенсорики.

Камера, из которой он вышел, представляла собой ребристое яйцо высотой в два метра, упиравшееся верхним концом в готические своды потолка. Отсек вокруг неё имел кольцеобразную форму, в его стенах было полно ниш, полок, своеобразных стеллажей. Узкие дверцы наподобие той, за которой скрывался скафандровый бокс, шли с промежутками в метр.

Ради интереса он стукнул костяшками пальцев по одной из панелей и на всякий случай отскочил, когда она с лязгом откинулась вбок.

Медленно разгорелись световые пунктирчики в толще стен под потолком: включилось наконец-то аварийное освещение.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Роман очнувшуюся от миллионнолетнего летаргического сна систему обеспечения лемурийской базы.

За панелью на растяжках висел ещё один скафандр, побольше первого, другой формы и другого цвета – зеленовато-ртутного. Шлем у него имел форму конуса.

Пришла идея попытаться примерить скафандр.

Роман ткнул пальцем в шлем, гадая, как снимается костюмчик, и вздрогнул, когда тот свалился ему на руку.

Он сконфуженно рассмеялся, отгоняя свои страхи: в Колыбели лемуридов он был один.

Несколько минут ушло на изучение костюма, в котором кто-то когда-то разгуливал по планетам Солнечной системы или же выходил под воду. Костюм был лёгким, холодным на ощупь, упругим и гладким. Судя по особенностям формы и размерам, предназначался он явно не для маленьких лемуров, а для более крупных двуногих носителей. Хотя, быть может, и не для людей. Напялить его на себя не составило особого труда.

Роман помахал руками, чувствуя натяжение упругой ткани на плечах и на ягодицах.

Скафандр буквально обтянул его, как мыльная плёнка, очень лёгкая и прочная, а шлем сел на голову сам собой.

Правда, автоматика костюма не работала без энергоисточников, а сохранились ли аккумуляторы или энергогенераторы для него, Роман не знал. На всякий случай поискал в шкафчике, где хранился скафандр, и, к своему удивлению, обнаружил целую батарею каких-то небольших цилиндриков с металлическими донышками и кассету с крупными «пуговицами». Попробовал мысленно выяснить заполнение цилиндриков, почуял мерцание энергетических «угольков» внутри. Неужели работают? Вставил цилиндрики в обнаруженные кармашки на груди скафандра, и тот ожил!

Сами собой зашевелились «крылышки» на локтях, распрямились упругие жилы на спине, провернулись наколенники и налокотники, прозрел шлем.

– А как же, – хрипло проговорил возбуждённый путешественник. – Как говорится, везёт дуракам и пьяницам. Может, и дальше будет везти?

В скафандр стал поступать воздух, пахнущий вполне знакомо – пластиком и металлом. Очевидно, лемуры дышали примерно такой же воздушной смесью, что и люди, разве что кислорода в ней было поменьше, а азота побольше.

– Поздравляю, висв, – проворчал Роман, вдруг преисполнившись уверенности в своём будущем. – Победа будет за нами!

Несколько минут он проверял работоспособность скафандра, принадлежащего скорее всего рептилоидам или иным гуманоидам с отличными от человеческих пропорциями (штаны жали в заднице и в бёдрах, зато в причинном месте оказались с запасом, ну и хозяйство, наверно, у владельца было для воспроизведения потомства!), затем начал обследовать лемурийскую Колыбель, продолжавшую потихоньку просыпаться от долгой спячки.

Выход из отсека с кабиной В-портала и набором средств для работы в иных средах открылся, как только Роман оказался рядом с ним.

Световые пунктирчики очертили нечто вроде арки. За ней оказался узкий коридорчик, опоясывающий помещение-кольцо вокруг транспортной камеры. Стены этого коридорчика были усеяны нишами и ячеями, напоминающими пчелиные соты.

Роман заглянул в одну ячею, в другую, в третью: везде лежали какие-то серые диски и белые коробки со сглаженными рёбрами, назначение которых было хранить небольшие предметы. Он потрогал одну коробку размером с ладонь, потряс, попробовал открыть, но оставил это занятие. Времени на исследование содержимого коробок и дисков не было. Из головы не выходили мысли о Юне, вернувшейся домой и не заставшей мужа. Надо было возвращаться.

– Ещё пару минут, – уговорил он себя. – Посмотрим, что там дальше.

Выход из кольца снова открылся сам собой. Автоматика базы пришла в себя.

Третье помещение ничем не отличалось от первых двух кольцевых коридоров, опоясывающих стержневой отсек с камерой В-портала. Те же ячеи, те же ниши, световые штрихи в потолке. И глухая тишина, давящая на уши.

Роман понял, что Колыбель лемуридов устроена по принципу матрёшки, и для того, чтобы обнаружить в ней что-либо существенное, надо было подниматься на другой уровень строения, где располагалась централь управления базой. А для этого снова требовалось время.

Роман остановился, испытывая сожаление и смущение.

Надо разобраться в системе помещений.

Надо разобраться, как попасть сюда ещё раз, возразил он сам себе.

У В-портала должна быть маршрутная память.

В крайнем случае попытаешься представить это место, добавил внутренний голос, ремешок тебя здесь и высадит.

Поехали домой, вздохнул Роман. В любом случае ничего особо ценного утащить с собой не удастся. Хватит и лемурийского скафандра, чтобы показать экспертам Малахова. Это тоже ценная находка.

Теперь конкретика. Что, если В-портал сломался и высадит его на Луне? Или где-нибудь в другой галактике? Что тогда?

А ничего, ответил внутренний собеседник, выберешься, не впервой. Прошлый раз ремень перенёс тебя в Москву, в кабинет Фурсенюка. Перенесёт и ещё раз.

Роман потрогал рукой пряжку ремня под тканью скафандра: «Эй, парень, отзовись!»

Пряжка слегка нагрелась.

«Отлично, ты меня услышал. Отнеси меня в Москву!»

Он представил капсулу В-портала в кабинете министра образования.

Давай!

Пряжка содрогнулась… и начала остывать.

Эй, ты что бастуешь?! То включаешься сам собой, то капризничаешь. Неси меня отсюда!

Никакого движения в ответ. Пряжка остыла окончательно.

Холодея, Роман прислушался к тишине внутри устройства. Мигнула красная искра, погасла.

И он вдруг понял, что у чужепланетного телепортатора кончилась энергия!

– Вот блин! – выговорил Волков вслух. – И как же я теперь вернусь домой?

Никто ему не ответил.

2

Телефонный звонок застал его в туалете.

Покачав головой, Олег Харитонович с усмешкой подумал, что приходящие таким образом извещения, как правило, приносят негативную информацию. Закончив процедуру, вернулся в комнату, включил телефон.

Интуиция оказалась права.

– Исчез Волков, – родился в трубке тихий голос Ылтыына Юри.

– Подробнее, – после паузы сказал Олег Харитонович, испытав нечто близкое к сердечному приступу; подумал: надо показаться врачу, имея в виду адепта нетрадиционной медицины. Хотя сам мог лечить свои болезни.

– Я навестил его вечером, ближе к шести. Всё было нормально. Он пригласил меня поужинать вместе. Жена была на работе.

– Короче.

– Юна пришла домой в семь. – Ылтыын помолчал. – Романа не было. Она подождала… обнаружила туфли, пальто… и позвонила мне.

Малахов посмотрел на часы: половина двенадцатого.

– Может, он в ресторане?

– Он не собирался идти в ресторан. К тому же вы не поняли: одежда на месте, часы и мобильник тоже. Его – нет.

Олег Харитонович выдохнул сквозь стиснутые зубы.

– Что охрана?

– Парни клянутся, что никто из дома не выходил. И ещё… – Ылтыын снова помолчал. – Исчез В-портал, который я передал Роме.

Сердце болезненно трепыхнулось вновь.

Старею, подумал координатор с досадой, нервы ни к чёрту!

– Жди, я сейчас приеду.

Переключив каналы, он снова поднёс к уху телефон:

– Кирилл, машину к подъезду.

На сборы потребовалось пять минут.

Накинув на плечи тёплую куртку, отливающую серебристым ворсом, он покинул квартиру, принадлежащую «Триэн».

В Выборг Малахов приехал, конечно же, не для отдыха. Здесь его ждали руководители северного отделения организации, контактирующие с представителями скандинавской диаспоры «Триэн», и речь шла о совместных операциях против агентуры АПГ и о планах сотрудничества на следующий год. Исчезновение Романа Волкова ломало график встреч координатора, порождая смуту в душе и неуверенность в будущем.

Экстрасенс такого уровня не должен был исчезать бесследно.

Уже в машине Малахов подумал, что Роман мог просто включить В-портал… чего опять-таки не должен был делать, ибо на кого тогда рассчитывать? Либо устройство само перенесло пассажира в иные измерения.

Тьфу, чтоб не сглазить!

Капитан Серебренников, с которым координатор прибыл в Выборг, заметил его жест.

– Что-то случилось?

– Случилось, – сказал Олег Харитонович хмуро, – к сожалению. Пропал Рома Волков.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Поехали.

Машина рванула с места.

К дому, где снимали квартиру экстрасенс с женой Юной, подъехали к двенадцати часам ночи.

Возле дома стояла шеренга уснувших автомобилей, оставленных владельцами на ночь. В одной из них сидели охранники семьи Волковых. Когда «ПежоСибирь» Малахова остановилась, из неприметной серой «Шевронивы» выбрался мужчина в чёрной куртке с капюшоном, подбежал к выходящим из «ПежоСибири» пассажирам.

– Олег Харитонович, добрый вечер. – Голос у мужчины был виноватый. – Мы никого не видели, никто не выходил, никто не интересовался.

– Продолжайте наблюдение, – сухо сказал Малахов, проходя в подъезд.

Серебренников молча последовал за ним.

Ылтыын Юря ждал координатора в квартире Волковых, вместе с заплаканной Юной.

– Успокойся, девочка, – обнял её Малахов. – Ещё ничего не произошло, да и муж твой не беспомощен, не сгинет зазря. Рассказывайте подробности, с начала.

Юна слегка приободрилась, сообщила о своём появлении дома и о том, как она искала мужа.

Ылтыын лаконично высказал своё мнение.

Олег Харитонович кивнул:

– Без сомнений, это связано с В-порталом. Либо Роман включил его…

– Нет! Он не авантюрист! – не сдержалась дочь Варсонофия, смутилась: – Извините.

– Либо портал включился самостоятельно, – закончил Олег Харитонович. – Второе предположение предпочтительней, так как телепортатор уже срабатывал спонтанно.

– В Томске, – кивнул Ылтыын. – В прошлый раз он перенёс Рому на Луну. Может быть, и снова туда же?

– Я старый пень! – с досадой стукнул себя по колену Малахов. – Не надо было отдавать ремень Роману. У нас есть где хранить такие вещи.

– Не об этом надо думать.

– Ты прав. – Координатор помял пальцами подбородок. – Надо думать о том, куда портал перенесёт Романа с Луны.

– Ещё неизвестно, на Луне он или нет.

– Не имеет значения. Где бы он ни появился, выйдет потом всё равно на Земле. Вопрос: где конкретно?

– Там, где установлена финиш-камера телепортационной системы. В прошлый раз Рома вышел из кабины в кабинете министра. Думаю, и в этот раз будет то же самое.

Олег Харитонович прошёлся по коврику туда-обратно, тряхнул головой.

– Логично. Больше ничего в голову не приходит. Кирилл, срочно группу в Москву, к Министерству образования!

– Есть! – козырнул Серебренников, вышел в прихожую, доставая мобильник.

Олег Харитонович посмотрел на невозмутимое лицо бывшего разведчика.

– Что мы можем предпринять ещё?

Ылтыын прищурился, превратив и без того узкие глаза в щёлочки.

– Броженьем мысли угнетён, я погрузился в тёмный сон.

Координатор приподнял седую бровь.

– Читаешь наизусть Свифта?

– Выборочно.

– Не слышу предложений.

– Дайте слепому показать вам дорогу. Это про меня.

– Не помню автора.

– Брэдбери.

– Понятно. Предложений у тебя нет.

– Надо ждать.

– Это я и сам понимаю.

– Может, он действительно выйдет в Москве?

– Хотелось бы верить. – Олег Харитонович посмотрел на сжавшуюся в кресле Юну: – Завари-ка нам чайку.

Девушка вышла.

– У тебя нет ощущения, – понизил голос координатор, – что нас ждёт неудача?

– Я не экстрасенс.

– Ну, мастер персэна. И неяслухом владеешь.

Ылтыын помолчал, нехотя признался:

– Предчувствие чёрной полосы.

– Вот и у меня тоже.

Юна внесла поднос, на котором стояли чашки, чайник и вазочки с вареньем и мёдом.

Мужчины принялись сосредоточенно пить чай. Олег Харитонович закончил первым, поднялся.

– Побудь здесь пока.

– Хорошо.

– Вы его найдёте? – робко, с вымученной улыбкой проговорила Юна.

– Непременно! – пообещал координатор.

* * *

Варсонофий узнал об исчезновении Романа утром. Выслушал сбивчивую речь дочери, пожурил:

– Что же ты ещё вчера не позвонила?

– Прости, папа, не хотела будить, – виновато призналась Юна. – Да и чем ты можешь помочь? Мы ждали Рому всю ночь.

– Кто – мы?

– Алтын и я. Был ещё Олег Харитонович.

– В таком случае тебе нечего беспокоиться, – успокоил Варсонофий дочь. – Они его найдут. Либо он сам найдётся. Я подъеду к тебе через час, привезу чего-нибудь вкусненького.

– Спасибо, пап, у меня всё есть. Алтын тоже обещал принести чего-нибудь вкусного, я попросила валерьянки.

– Ты шутишь, значит, всё обойдётся, жди.

Варсонофий выключил телефон, встретил взгляд жены.

– Роман пропал.

– То есть как это пропал? – не поняла Нина Александровна.

– Дело тёмное, никто ничего толком не знает, я сейчас поеду к ним.

– Я с тобой.

– Не надо, милая, ты не поможешь, а толкаться под ногами у следователей не стоит. Лучше я направлю Юньку к тебе, пока Роман не найдётся.

– Хорошо, – согласилась Нина Александровна покорно.

Собравшись, Варсонофий позвонил водителю, спустился вниз и сел в подъехавшую «Реноладу» шоколадного цвета, принадлежащую гаражу городской администрации.

– На Южный, – бросил он бородатому водителю по имени Коля, имея в виду новый микрорайон Выборга, где жили Волковы.

Утро в этот день выдалось плачущим: моросил мелкий дождик, тучи нависли над крышами домов пухлым сине-фиолетовым покрывалом, предвещая снег. Холодало с каждой минутой. Порывами дул пронзительный ветер. И прохожих на улицах было мало.

Проехали улицу Водной Заставы, Батарейную Гору, порт, дом купца Веркута, особняки на выезде из старого города, повернули налево за памятником красноармейцам, установленным ещё в тысяча девятьсот шестьдесят первом году.

Внезапно по спине пробежал холодок.

– Притормози, – очнулся от дум Варсонофий.

– Да мы уже подъезжаем, – сказал Коля.

Варсонофий оглянулся.

В их ряду ехало много автомобилей, но взгляд сразу зацепился за белый свадебный лимузин, державшийся почти вплотную. Вспомнилось, что лимузин повстречался им ещё в центре города.

– Гони!

– То стой, то гони, – недовольно проворчал Коля, находившийся с утра в плохом настроении, пошутил: – Медведя увидел?

– Волка, – сквозь зубы процедил Варсонофий, доставая телефон. – Спирин, ты где?

– На месте, – отозвался командир выборгского оперативного отделения Ё-службы.

– За мной увязался белый лимузин с колечками, номер триста тридцать три. Держится как привязанный.

В отличие от водителя майор шутить не стал.

– Маршрут?

– Мы на Протасова, сворачиваем на вторую Парковую.

– Езжайте медленнее, минут через десять мы подхватим вас за мостом, у башни Финпрома.

– Хорошо. – Варсонофий снова оглянулся, ища глазами свадебное авто.

– Что случилось? – поинтересовался Коля, поглядывая в зеркало заднего обзора. – Чем вам этот катафалк не понравился?

– Держись за тем рыдваном, – указал модератор «Триэн» на ржавую «жигулёвскую» «девятку», готовую вот-вот развалиться на части.

– Надо же, на чем люди ездят, – хмыкнул Коля. – «Девятке» лет двадцать, наверно.

– Не отвлекайся.

– Да что случилось, Ипатьевич? Хочешь, мы мигом проскочим, я тут все проезды знаю.

– Не торопись, нас встретят.

Однако дождаться группы сопровождения они не успели.

«Ренолада» подъехала к светофору, двинулась по стрелке налево, собираясь развернуться на пятачке возле нового дома с аптекой на первом этаже, и в этот момент дорогу ей перекрыла красно-оранжевая поливальная машина.

Коля среагировал быстрее, чем можно было предполагать.

«Ренолада» вильнула влево, на встречную полосу, затем вправо, уклоняясь от несущегося мусоровоза, подалась ещё правее, задела крылом поливалку и выскочила передними колёсами на бордюр. Поэтому лимузин, следовавший за ней, не смог перекрыть ей выезд на тротуар, он был слишком длинный, громоздкий и неспешный.

– Гады! – выругался Коля. – Совсем обалдели!

– Гони! – выдохнул Варсонофий, убедившись в серьёзности намерений преследователей.

Машина забуксовала на скользких плитах тротуара: переднее колесо попало в выемку, а заднее уткнулось в бордюр.

Из лимузина выскочили трое мужчин в одинаковых серых плащах. Лиц их в пелене дождя разглядеть не удалось, хотя Варсонофию показалось, что это негры.

Хлопок выстрела был почти не слышен. Однако в боковом стекле образовалась дырка, окружённая сеточкой трещин.

– Твою мать! – изумился Коля.

– Давай! – отшатнулся Варсонофий, чувствуя пульсацию крови в затылке: пуля чудом не попала в голову.

«Ренолада» взревела, выскакивая на тротуар полностью, и выпущенные неизвестными киллерами пули продырявили заднюю дверцу машины.

Раздались крики: редкие прохожие старались увернуться от бешеной «Лады», вилявшей то вправо, то влево.

Разлетелось заднее стекло. Ещё две пули принял на себя багажник.

Машина вильнула в последний раз и врезалась в дерево на тротуаре.

Конец! – трезво подумал Варсонофий, судорожно пытаясь открыть заклинившуюся дверь.

– Вылезай, беги!

– Не могу, – оскалился Коля, прижимая окровавленную ладонь к лицу. – Стекло в глаза попало!

Мужчины из лимузина добежали до машины, вытягивая вперёд руки с пистолетами.

Варсонофий понял, что никакие они не негры – люди в масках!

Время словно остановилось. Рука первого киллера подняла оружие, ствол пистолета начал поворачиваться к голове пассажира…

И в это мгновение где-то близко с визгом шин затормозила машина, за ней другая, раздался топот, выстрелы, команды. Киллер, выцеливающий Варсонофия, исчез.

Сыпануло пулями по багажнику. Снова раздались крики, удары, рёв двигателя отъезжающей машины.

К «Реноладе» подбежал человек в пятнистой куртке.

Варсонофий напрягся. Но это был майор Спирин, успевший перехватить машину модератора «Триэн» совсем не там, где намечалось. Он в два рывка открыл дверцу.

– Живы?!

Варсонофий потрогал липкий от крови затылок.

– Порядок.

– У вас кровь!

– Царапина. Где они?

– Одного закрыли до нуля, второго нейтрализовали, остальные скрылись. Вам нужна охрана, я предупреждал.

Варсонофий кивнул на согнувшегося за рулём водителя.

– Ему нужна помощь.

– Костя, врача! – окликнул Спирин кого-то из подчинённых. – Вам бы тоже не мешало.

Где-то завыла сирена.

– Милиция едет, – сказал Варсонофий.

– Разберёмся.

– Забирайте… нейтрализованного и уезжайте, я сам всё объясню.

– Есть! – козырнул майор, подозвал своих. – Исчезаем.

Варсонофий посмотрел на уткнувшийся в поливальную машину лимузин. Подумал: для такого перехвата нужна очень серьёзная подготовка. Никаких случайностей, точный расчёт. Киллеры знали, кто едет в «Реноладе» с административными номерами, и гнались за ней целенаправленно.

– Михалыч!

– Да, Варсонофий Ипатьевич.

– Быстро на Качанова, к Волковым! Забери Юну.

– Слушаюсь.

Ё-группа исчезла, как по волшебству. И только через минуту к разбитой «Реноладе» подъехала милицейская машина с мигалками.

С вооружённым нападением неустановленных лиц на машину заместителя начальника департамента СМИ, кем устроился работать Варсонофий Солнышкин, приехал разбираться не только начальник выборгской милиции, но и сам мэр города. Поэтому освободился Варсонофий быстро, буквально через двадцать минут после появления мэра. Однако к дочери опоздал.

Впрочем, опоздали все: и Спирин, и водитель Михалыч.

Когда он уже садился в новый автомобиль – со старым, простреленным насквозь, остались возиться эксперты, – позвонил майор:

– Плохие известия, Варсонофий Ипатьевич.

Сердце упало, перехватило дыхание.

– Что?!

– Юны дома нет. Дверь, – Спирин помолчал, – взломана.

– Охрана, – одними губами выговорил модератор.

– Двое наших парней убиты.

– Юря?

– Алтын не успел к разбору. Мы приехали почти одновременно.

– Ждите. – Варсонофий слепо глянул на худенького белобрысого водителя. – Качанова, три.

Машина сорвалась с места, покидая место нападения.

Нина Александровна считала себя уравновешенной женщиной.

Ещё до знакомства с мужем она всё в жизни видела объективно и оценивала возникающие ситуации с разных точек зрения. Что не мешало ей при этом придерживаться своей.

С одной стороны, ей так легче было жить, потому что порой казалось, что она умней многих. С другой – сложнее, так как иногда она не понимала людей, видящих всё только в чёрном или белом цвете.

Уже будучи женой Варсонофия Солнышкина, она вдруг поняла: ему с ней удобно жить и работать, не посвящая жену в тайны отношений с другими людьми, и Нина Александровна стала подстраиваться под него, приспосабливаться, превыше всего поставив его устремления и мечты, не требуя от Варсонофия ни благодарности взамен, ни оценки своей деятельности.

Она и дочь Юну воспитала так же: на своём примере дала понять, что любовь к мужчине – главное в этой жизни. Остальное – приложение.

Конечно, это не означало, что она готова была покорно сносить оскорбления, пренебрежение и высокомерие. На работе – а она окончила Брянский медицинский институт и много лет проработала терапевтом в разных больницах Брянска, Орла и Москвы, – такое случалось, однако она всегда умела уходить от разборок и споров.

Варсонофий же просто не давал повода сердиться или переживать по поводу своей вечной занятости. Он никогда не злился, не психовал, не отзывался ни о ком презрительно и не ревновал жену-красавицу к врачам-коллегам. Он её любил. И этого было достаточно.

За тридцать два года совместной жизни они многое испытали, четыре раза переезжали с места на место, но ни о чём Нина Александровна не жалела. Быстро привыкала к уюту нового места жительства и старалась поддерживать тепло семейного очага всеми доступными ей средствами.

Знала она и о характере деятельности мужа, окончившего Ростовский институт социального управления и обеспечения и легко находившего работу в чиновничьих структурах тех или иных городов. Но то была работа для прикрытия основного занятия в среде иной структуры, называемой «Триэн», или «Никого над нами», где Варсонофий исполнял роль модератора. В принципе Нина Александровна не совсем понимала, что такое «контроль контента» – то, чем занимался муж, – но он объяснил, что отвечает за объективность поступающей информации и имеет право перекраивать планы «Триэн» в зависимости от важности проблемы, и она прониклась к нему уважением. Что именно он организовывал, кого отодвигал, с какими людьми встречался, что с ними планировал, Нина Александровна мужа не спрашивала. Она воспитывала дочь и считала, что её роль в этом процессе главная. Мужчина должен был защищать семью и заботиться о ней. Что Варсонофий и делал.

Когда их соседом по лестничной площадке стал Роман Волков, которого Варсонофий назвал целителем от бога и будущим координатором, она никак не связала это соседство с переменами в семейной жизни.

Потом Юна сама заговорила о Романе, целитель ей понравился, а когда он вылечил её колено, призналась, что любит его без памяти.

Нина Александровна призадумалась: не слишком ли быстро всё происходит? Но вспомнила своё знакомство с будущим мужем и успокоилась. Юна оценивала жизнь так же, как и мать – по любви.

А ещё Нина Александровна была наблюдательным человеком. Зачастую её выводы удивляли Варсонофия или ставили в тупик, особенно когда выяснялось, что она права. Так случилось, и когда они переехали в Выборг.

– Мы здесь не задержимся, – грустно сказала она, оглядев доставшуюся им квартиру.

– Почему ты так решила? – хмыкнул Варсонофий.

– Чувствую, – ответила Нина Александровна. – Ты видел, как посмотрела на нас соседка из одиннадцатой?

– Как?

– Косо.

– Да и бог с ней, пусть смотрит косо, мы ей не должны.

Разговор забылся. А вспомнила она о нём, когда Варсонофию сообщили об исчезновении Романа и муж уехал к дочери.

Нина Александровна вышла по необходимости, в хозяйственный магазин, и снова встретила соседку из одиннадцатой квартиры, одарившую её тем же косым неприятным взглядом. До сих пор они хотя и здоровались при встрече, но не разговаривали. Соседке почему-то активно не понравились новые соседи, и она этого не скрывала.

На этот раз её взгляд подействовал на Нину Александровну угнетающе.

Именно после этой встречи она и обратила внимание на отсутствие парней, всегда и всюду сопровождающих её. Муж сказал, что это муниципальная охрана, которой не надо бояться. Нина Александровна запомнила обоих, хотя приятного в ситуации, когда тебя провожают чуть ли не в туалет, было мало.

Сегодня после отъезда Варсонофия парни исчезли. А так как ещё не было случая, чтобы они хотя бы на минуту отвлеклись, в душу Нины Александровны закралась тревога. Если бы она была более опытным человеком в таких ситуациях, она тут же позвонила бы мужу, и обстоятельства изменились бы. Но она не позвонила.

Быстро прошлась по магазину, купила необходимое, заторопилась домой.

На лестничной площадке ей повстречался вежливый бледнолицый молодой человек. У него были зализанные волосы и бесцветные глаза. И улыбку его приятной назвать было трудно.

– Капитан Семирунный, – представился он, показывая красное удостоверение с золотыми тиснёными буквами МВД РФ. – Уголовный розыск. Я бы хотел задать вам несколько вопросов.

– Я сейчас позвоню мужу…

– Не надо никому звонить. Я задам несколько вопросов и уйду. Разрешите войти?

– Может быть, вы ошиблись? – с надеждой спросила Нина Александровна.

– Ну что вы, конечно, нет. Вы Нина Александровна Солнышкина, так?

– У меня не… не убрано…

– Не имеет значения.

– Простите, но я не могу. Задавайте вопросы здесь.

– Что вы так нервничаете? – улыбнулся молодой человек. – Мы не сделаем вам ничего плохого. Речь идёт о деятельности вашего мужа.

– Мы? – подозрительно спросила она.

– Я оговорился. – Улыбка на губах гостя увяла. – Открывайте, неудобно беседовать на лестничной площадке.

– Уходите, я вас не знаю и в дом не пущу! – упёрлась Нина Александровна. – А будете настаивать, позвоню мужу.

– Ему есть чем заниматься в данный момент, – усмехнулся мнимый капитан милиции (в этом Нина Александровна уже не сомневалась). – А поговорить с нами вам всё равно придётся. Симон!

На лестнице появился ещё один молодой человек, узколицый и почти без плеч; куртка на нём болталась, как на вешалке.

– Забери у неё ключ и телефон.

– Что вы себе позволяете?! – отступила на шаг Нина Александровна. – Я закричу!

– Начинайте, – насмешливо сказал милиционер.

Его приятель крепко взял женщину под локоть.

* * *

Совещание началось в четыре часа дня.

В Выборг прилетел Тамерлан, а вместе с ним Первый – координатор службы безопасности «Триэн», имя которого знали всего три-четыре человека в системе. Захария Салахетдинович называл его просто Первым, Олег Харитонович – Орием.

Начал Малахов, оглядев присутствующих: всего в комнате, упрятанной в глубинах старинного здания, оборудованной противоподслушивающей аппаратурой, насчитывалось семь человек. Здание стояло на окраине микрорайона Петровский, недалеко от Крепостного моста, соединявшего остров Твердыш с материком. На нём висела табличка: «Экспедиционная компания Вяйнемейнен», и на самом деле здесь располагалась указанная компания, занимавшаяся коммерческими перевозками. Но кроме этого в двухэтажном здании находился и центр Северно-Западного уезда «Триэн», о чём знали только посвящённые в его тайну люди.

Олег Харитонович был немногословен:

– Сегодня мы стали свидетелями активизации зондер-команды АПГ. Исчез Роман Волков. Похищена его жена. Совершено нападение на модератора уезда Варсонофия Солнышкина. Убита его жена. Убиты также четверо телохранителей второго выборгского звена службы охраны.

– Это полный провал, Василий, – посмотрел Тамерлан на начальника контрразведки «Триэн». – Как ты это объяснишь?

– Активизация является следствием захвата Афанасия Вьюгина планетарной службой зачистки АПГ, – негромко ответил Грибов. – Мы уже работаем с Афанасием. Сведения о местонахождении Волкова в Выборге мог выдать только он.

Все посмотрели на Первого.

Координатор службы безопасности всей сети «Триэн» в России был немолод, но и стариком назвать его было нельзя. Кто знал его лично, давно убедился в том, что он – очень сильный пси-оператор, обладающий стопроцентным балансом всех видов восприятия: эмоционального, психического, аналитического и фактического. Выбить его из колеи неприятным сообщением или неожиданной тревогой было невозможно. Он был исключительно уравновешенным человеком, мгновенно оценивающим объективную картину происшедшего.

Первый был ни высоким, ни низким, хотя сказать, что рост его средний, не поворачивался язык.

Лицо продолговатое, простое, с мощным лбом и не очень крутыми скулами, лицо скорее крестьянина, чем учёного или тем более чиновника. Твёрдые губы, неглубокие морщины, бритые впалые щёки. Достаточно широкий и плотный подбородок, шрамик на носу. И ясные, светящиеся голубизной глаза, взгляд которых воспринимался как удар света. Либо не воспринимался вообще, если Первый этого не хотел.

– Значит, виноват Вьюгин? – не дождался его реплики Тамерлан.

– О вине Вьюгина говорить не приходится, – сказал Олег Харитонович. – Он – пострадавшее лицо, жертва расчёта поводырского каганата. Это скорее наша ошибка, что мы сразу после освобождения Вьюгина не перестроили свои порядки. Надо было тут же переселить Волкова и Солнышкиных.

– Мы им ответим, – тихо сказал Грибов.

– Белым террором на чёрный террор? – скептически поджал губы Захария Салахетдинович.

– Речь не идёт о терроре. Господа ксенозавры объявили нам войну? Мы ответим! Уже известно, что АПГ строит базу в Белоруссии, под Брестом. Пора её… закрыть.

– Вы бы лучше нашли тех, кто напал на Варсонофия, убил его жену и похитил Волкова с женой.

– Волкова никто не похищал.

– Это ещё надо доказать.

– Мы тщательно восстановили цепь событий. С девяностопроцентной вероятностью Волков исчез через телепортатор, который ему передал Ылтыын Юря.

– Вы пользуетесь вероятностными расчётами? – фыркнул Тамерлан.

– Остынь, Захария, – недовольно произнёс Олег Харитонович. – Какой смысл обвинять службу контрразведки в том, что произошло? Они делают всё, что могут. Давайте лучше искать выход из создавшегося положения.

Первый шевельнулся.

Собравшиеся снова повернулись к нему.

– Кто последним контактировал с Волковым? – заговорил он тихим интеллигентным голосом.

– Я, – привстал Ылтыын.

– Ваше мнение?

Ылтыын сделал паузу.

– Подозреваемый вошёл в лифт и скрылся в неизвестном направлении?

– Что? – удивился Тамерлан.

Ылтыын переждал смешки.

– Извините, я просто вспомнил один из милицейских протоколов. Уверен, Роман использовал В-портал. Но, зная его осторожность, могу предположить, что телепортатор включился самопроизвольно.

– Причины?

– Он уже включался спонтанно, в Томске, после облучения его рентгеновскими лучами. Считаю, что исследователи каким-то образом повредили устройство.

Первый повернулся к Малахову:

– Ваше мнение?

– Согласен, – тяжело сказал координатор. – Всё выяснится, когда Волков вернётся.

– Если вернётся, – качнул головой Тамерлан. – Если он появится на базе рептилоидов…

Олег Харитонович усмехнулся:

– Существует такая притча. Однажды Сократ вместе с одним богачом находились в пути, и до них дошли слухи, что в этой местности промышляет шайка разбойников. «О, горе мне, если они меня узнают!» – воскликнул богач. «О, горе им, если они меня не узнают!» – сказал Сократ.

Присутствующие переглянулись.

Первый пристально посмотрел на Малахова.

– Вы так уверены в Волкове?

– Он не воин, – снова покачал головой Тамерлан.

– Да, он ещё не воин, – согласился Олег Харитонович. – Но за себя постоять может. А когда узнает, что «шайка рептилоидных разбойников» похитила его жену…

– Надеюсь, он управляем? – поднял бровь Первый.

Малахов глянул на Ылтыына. Тот молчал.

– Я отвечаю за него.

– Главное, чтобы он объявился, – сказал Тамерлан. – Стоит ли говорить, что Волков – наша единственная надежда дать реальный отпор АПГ?

– Не единственная, – возразил Олег Харитонович. – Хотя очень существенная. Он объявится, будьте уверены. Василий Тимофеевич, ты послал группу в Министерство образования?

Грибов кинул косой взгляд на Первого.

– Мы… работаем.

– Хорошо, продолжим совещание, – сказал Первый, сделав глоток брусничного морса. – Несмотря на кое-какие успехи в борьбе с Поводырями, я имею в виду ликвидацию зондер-команды в Подмосковье и захват программатора, случай с семьёй Варсонофия считаю неудачей. Ответственные за безопасность наших сотрудников в Выборге должны понести наказание. А нам всем надо сделать соответствующие выводы. Ликвидация строящейся под Брестом базы должна стать не просто ответом на сегодняшнее «оскорбление», а предупреждением: мы не дадим спокойно спать ни Поводырям, ни их эмиссарам. Кроме ликвидации базы нужно ускорить и нейтрализацию рептилоидно-чиновничьих структур в высших эшелонах власти. Мэра Москвы нам удалось сменить, на очереди чистка административного аппарата президента и силовых министерств. Теперь вопрос ко всем: что делали боевики зондер-команды, посланной для ликвидации Волкова, на даче родителей Олега Харитоновича? Чего ждали?

Головы повернулись к Малахову.

– Я не знаю… – начал Грибов.

– Можно только предполагать, – осторожно сказал Тамерлан.

– Что?

– Они ждали своего экстрасенса, чтобы тот помог найти Олега.

– Логично. Больше предположений нет?

– Есть, – сказал Ылтыын. – Нам… помогли.

– Кто?

– Думаю, вы догадываетесь. Союзники. По данным нашей разведки, в Галактике существует другая Ассоциация – гуманоидных цивилизаций, которая не может не знать, что творится на Земле. Её оперативный контингент должен работать и в России.

– Великая Дуга? – проговорил Грибов со слабой улыбкой.

– Что вы имеете в виду?

– О союзе цивилизаций писал в середине прошлого века ещё русский писатель-фантаст Иван Ефремов. Хотя он не знал, что первыми на Земле высадятся рептилоиды.

– Давайте обсудим эту возможность, я имею в виду гуманоидов. При этом мы должны учитывать главное: наш противник мыслит в масштабе не отдельных коллективов и стран, а в масштабе континентов и цивилизаций. Чтобы защититься от него, надо работать как минимум на его уровне, а в идеале – на порядок выше. Судя по действиям тех, кто пришёл на нашу землю с мечом, они ничего не боятся. Не боятся нападать открыто, не боятся зомбировать людей, не боятся использовать их для своих целей. Что мы можем противопоставить? Только умелую организацию и устойчивую психику своих коллег, которая не поддаётся алчным расчётам Поводырей. Да, они масштабнее нас, пока. Мы имеем силы закрыться. Пора делать следующий шаг – воевать не на нашей земле и по их правилам, а на их земле и по нашим правилам!

– У нас мало тех, кто понимает ситуацию, – угрюмо проговорил Тамерлан.

– Согласен, маловато. Атмосфера непонимания активно инициируется институтом Поводырей. Обывателям устраивают дискотеки, недели «высокой моды», конкурсы красоты, внушают мысль об их исключительности, типа: любая кухарка может управлять государством, все равны и тому подобное. Население Земли превратилось в жующее и зевающее, полупьяное, полусонное стадо, цель которого – достичь своих личных выгод. Все воюют против всех, облегчая Поводырям задачу поголовного зомбирования. Но уже всё чаще появляются те, кто видит это. Их нужно поддерживать, им нужно давать правдивую информацию, разгребая завалы лжи в СМИ. И ряды наши пополнятся. Поводырями создана система, где умным и честным нет места. Мало кто понимает, что в этой системе даже богатым не будет места. И мы должны строить свою систему, опирающуюся на всё лучшее в человеке. Такие люди, как Роман Волков, нам нужны, как никогда. Поводыри и их потомки на Земле – сорняк! Его надо выкорчёвывать! Для них человеческие ценности – семья, дети, мораль, совесть – давно утратили смысл. Нашу систему не зря назвали Ковчегом. Только она способна сохранить истинно божественное в цивилизации, и наш противник сделает всё, чтобы нас уничтожить.

– Мы понимаем, – проворчал Тамерлан.

– Вам есть что добавить?

– У меня есть, – поднял руку Ылтыын. – Меня тревожит конкретный противник Романа Волкова, с которым он схватился в Москве на квартире друга. Кто он? Вы, контрразведчики, должны отслеживать таких крутых специалистов.

Головы присутствующих повернулись к Грибову.

– Должны. – Начальник контрразведки откашлялся. – Но у нас нет пока никаких данных по этому… джентльмену.

3

Впервые в жизни он запаниковал по-настоящему!

Воздуха внутри лемурийской Колыбели хоть и было достаточно, он явно отличался по составу от нынешнего воздуха Земли. Дышать им долго было нельзя.

Запасов пищи здесь не было никаких. Если хозяева базы и приготовили какие-то съестные припасы, за миллионы лет хранения они должны были стопроцентно испортиться.

Главное же, что превращало гостя в пленника, было отсутствие энергии в телепортаторе. Как зарядить его батареи, или скорее аккумуляторы, Роман не имел ни малейшего понятия. Да и едва ли древние лемуры пользовались соответствующими зарядными устройствами. Их цивилизация существовала десятки миллионов лет назад, задолго до появления цивилизаций рептилоидов в центре Галактики.

По-видимому, лемурийский скафандр имел какое-то подобие системы контроля физического состояния владельца. Роман заволновался, встревожился, вспотел, и аппаратура защитного костюма отреагировала на это.

Шею обдал прохладный ветерок, в ушах защебетал тонюсенький детский голосок с вопросительными интонациями: очевидно, компьютер скафандра, или что там его заменяло, поинтересовался, что беспокоит господина. Во всяком случае, так можно было интерпретировать его щебетание.

Роман заставил себя сосредоточиться на взбудораженной психике.

Вспомнились советы профессора Играева, занимавшегося с ним форсированным альфа-гипнозом.

– Существует множество практик для успокоения, – говорил Геннадий Евгеньевич. – Одна из них – холотропное дыхание. Это неоднозначная практика, по большей части спекулятивно-коммерческая, однако использовать кое-какие её наработки можно.

Роман прислонился к стене коридора, в котором царил полумрак; световые пунктирчики аварийного освещения не могли разогнать темноту полностью. Потом сел на пол. Закрыл глаза.

Одной из фаз холотропной техники было отождествление себя с другими людьми.

– Лучше всего с теми, кто тебе ближе, кого ты уважаешь и любишь, – раздался в голове голос Играева.

Он послушно представил облик Олега Харитоновича, никогда не терявшего чувства самообладания. Но координатора он всё-таки знал мало, поэтому стать им на все сто процентов не удалось. Тогда он выудил из памяти образ Ылтыына Юри, побыл им несколько мгновений, углубился в воспоминания и стал тем, кого он знал больше всего, – отцом. Именно отец когда-то формировал его как личность, сделал рассудительным и целеустремлённым, и именно с него можно было брать пример.

На душу легла тишина.

Но этого было мало, и Роман пошёл дальше: начал быстро и глубоко дышать, насыщая лёгкие и кровь кислородом, не обращая внимания на «лишние» порции азота и неприятные раздражающие запахи.

Голова наполнилась эйфорическим туманом.

Горизонт тишины и спокойствия раздвинулся. Стало доступно «планетарное» сознание.

Не дождётесь! – погрозил он неизвестно кому. Я всё равно вырвусь отсюда, и тогда мы посмотрим, кто кого!

Всплеск эмоций в этом состоянии был последним.

На Романа спустилось чувство полного покоя и цельности, усиливающее уверенность в своих силах. Расслабились мышцы лица, шеи, спины, рук и ног. Появились приятные струящиеся ощущения, обволакивающие всё тело. Показалось даже, что он может волевым усилием изменять вес тела, что раньше было недоступно.

Потом появилось ощущение возникшего между глаз отверстия, через которое в голову начал просачиваться уж совсем нереальный свет – рождающий внутреннюю вибрацию всех нервных структур!

И, наконец, сменилось это ощущение другим: будто на поверхности тела, сначала под кожей, затем над кожей, начали формироваться тонкоматериальные структуры, напоминающие – на уровне иллюзий – мыльную кристаллическую пену.

«Компьютер» скафандра снова что-то прощебетал, но Роман на него не прореагировал. Перестал бояться тесноты замкнутого помещения и вообще неизвестности. Растворился в призрачном свете ведания и вышел из тела, как из тесной комнатки, в большой мир.

На этот раз внетелесное путешествие по Колыбели было более информативным. То ли потому, что он уже освоился с геометрией лемурийской базы, то ли его возможности возросли. Но Колыбель стала прозрачней и понятней.

Роман огляделся.

Теперь он видел – в пси-диапазоне, конечно, упорно отрицаемом ортодоксальной наукой – даже самые маленькие отсеки Колыбели и мог в принципе разобраться, что в них находится.

В самом центре гранёного «яйца» базы находился, так сказать, не «желток» – как основополагающий элемент всей конструкции, не центр управления, а отсек с устройством телепортации.

Вокруг этого отсека концентрировались кольцевые коридоры. Всего таких слоёв насчитывалось девять.

Кроме данного горизонта Колыбель состояла из пяти таких же горизонтальных этажей, повторяющих структуру центрального: два выше, два ниже.

Нижние представляли собой энергоформирующие структуры и складские помещения.

Этаж над отсеком телепортации напоминал гигантские пчелиные соты, в ячеях которых поддерживались заданные физические условия: температура (около нуля градусов по Цельсию), состав воздуха, влажность, электромагнитный фон.

Роман заподозрил, что в этих сотах хранятся генетические зародыши, образцы ДНК фауны и флоры лемурийской эпохи.

Самый верхний этаж, венчающий купол «яйца», являлся централью управления базой. Сюда сходились все бесчисленные «нервные пути» и энерголинии сооружения, и здесь же находился главный мозг базы, мало напоминающий современные компьютеры, но выполнявший те же функции.

Кроме того, «дух» Романа почуял реактор или энергопитатель базы, располагавшийся в «тупом конце яйца», потихоньку оживающий, бросающий огненные ниточки энергии по невидимым кабелям в те или иные отсеки, а также странное «чугунное ядро» – отсек в форме сливовой косточки, прячущийся прямо под отсеком телепортационного терминала. Пронзить его лучом «рентгеновского» зрения (буддисты называли эту способность антара дришти сид-дхи – способность просвечивать материальные структуры) не удалось, но Роман чувствовал, что, судя по защите, отсек играет какую-то важную роль во всей системе связанных между собой помещений и прячет внутри странную «вибрацию», вызывающую тревогу. У Романа даже родился термин, если и не объясняющий ощущение, то хотя бы дающий представление о скрытой тайне внутри «сливовой косточки» размером три на два метра: бомба недоступного смысла.

Сначала он хотел опуститься на этаж ниже и посмотреть, нельзя ли проникнуть в отсек. Потом пришла отрезвляющая мысль: для исследований базы требуется время, очень много времени, а ему пора уже выбираться отсюда. Если он смог попасть в Колыбель помимо своей воли, значит, сможет и ещё раз, уже целенаправленно.

– Итак, перед вами, молодой человек, – заговорил он вслух сам с собой, – стоит задача – как подзарядить телепортатор. Вернее, где?

– В энергоотсеке, – ответил внутренний собеседник Романа, поддерживающий его благие намерения.

– В централи управления, – возразил его антагонист, отличный от мыслей, импульсов, чувств и ощущений «главного Я».

Роман поколебался, взвешивая «за» и «против» обоих вариантов. Выбрал централь управления. Это был единственный универсальный отсек лемурийской крепости, рассчитанный на множество тревожных ситуаций, где можно было найти ответы на многие вопросы.

Уже позже, проникнув в централь, Роман понял, что каким-то образом он получил настоящее мистическое знание, раскрывшее ему суть фундаментальной реальности без помощи каких-либо рассуждений и анализа фактов. Но это случилось после того, как он покинул Колыбель. Проникнуть же в централь управления базой оказалось проще простого. Не потребовалось никакого взлома.

Но прежде всего ему захотелось пить. И есть. И в туалет! Вспомнилось, что в последний раз он ходил в туалет ещё дома, то есть более двенадцати часов назад! Организм требовал очистки, причём срочно.

Пришлось преодолевать спазм желудка и искать отхожее место.

Неизвестно, каким образом древние лемурийцы избавлялись от испражнений. Возможно, они изобрели какие-то хитрые технологии. Во всяком случае, ничего похожего на туалетные кабинки или специальные помещения с рядами ям Роман не нашёл. А поскольку желание сходить куда-то «по малой нужде» усиливалось с каждой минутой, пришлось приспособить под туалетную комнату один из боксов, где висели скафандры.

Мысленно извинившись перед хозяевами Колыбели, он «уединился», снял скафандр, освободился от лишнего и почувствовал ни с чем не сравнимое удовольствие. На ум пришли анекдоты, сочинённые человечеством по данному поводу. Хорошо, что я не пил пива, подумал Роман со смешком.

Натянул скафандр, ставший уже привычной частью повседневного костюма. Есть и пить захотелось с новой силой. Не помереть бы с голоду!

Преисполненный голодного энтузиазма, он начал обследовать «капустные листья» – слои центрального этажа, нашёл лестницы и переходы, поднялся по довольно узким трубам со множеством скоб на верхний уровень базы и выбрался к двери, за которой скрывалась угловатая, многоблочная централь управления Колыбелью.

Дверь «посмотрела» на него подозрительно и выжидательно.

Он обследовал её «третьим глазом», никаких запоров и ручек не обнаружил, зато обнаружил тонкую огненную нить, обегавшую проём двери по периметру. Это означало, что механизм отпирания имел электромагнитную природу и подчинялся каким-то приказам снаружи, мысленным или вербальным.

– Откройте, пожалуйста, – вежливо попросил Роман.

Дверь не откликнулась. «Взгляд» её остался индифферентно-вопрошающим.

Роман попытался связаться с компьютером централи, славшим по цепям искорки электромагнитных импульсов.

Однако «мозг» Колыбели человеческие мысли не воспринимал и на вызовы не ответил. Либо решительно не понимал просьбы гостя.

– Глухой, что ли? – хмыкнул Роман. Поднёс руку к серо-жёлтой плоскости, придал голосу кошачьих обертонов и гипнотического очарования, постучал согнутым пальцем. – Откройте, я не вор.

Его услышали.

Огненная паутинка вокруг двери мигнула, и… плоский овал скользнул вверх, открывая проход.

– Спасибо! – сказал Роман, откашливаясь. – Вот что значит доброе слово.

В помещении было темно, в нос шибануло горстью незнакомых запахов. Но стоило ему сделать шаг, как в сводчато-многогранном потолке разгорелись тусклые пятна, складываясь в узор, напоминающий листву деревьев.

Роман вошёл, огляделся.

Собрание друз хрусталя!

Таким было первое впечатление.

Показалось, что он очутился внутри хрустального грота, сверкающего гранями кристаллов разного размера. Ничего похожего на интерьер постов управления, создаваемых людьми. Ни кресел, ни пульта, ни экрана, ни клавиатуры! Только кристаллы, изломы граней, повороты глыб, ниши и выпуклости, опять же – чётко ограненные, кристаллические. Лишь пол помещения был плоским, покрытым тонким муаровым рисунком, напоминающим свежий ледок на лужах.

– Пойди найди тут ножичек, – пробормотал Роман, вспоминая старый русский мультфильм про Ивана-дурака и меч Кощея.

Искать в лемурийской централи и в самом деле было нечего. С первого взгляда. Да и со второго тоже. Но Роман привычно вошёл в состояние озарени, постоял в центре зальчика, ворочая головой, и снова поймал лучик мистического просветления, объяснивший ему порядок вещей в этом странно организованном пространстве.

Каждый большой кристалл представлял собой модуль, занимаемый оператором централи – во время работы. Судя по их размерам – от метра до полутора в высоту, лемурийские операторы по человеческим меркам были совсем малышами. Лишь один из кристаллов, слева от входа, с нависшим над ним кристаллом поменьше, мог бы вместить человека. И, возможно, он представлял собой «гостевую капсулу», предназначенную для контактов с представителями иных миров.

Кристаллы поменьше прятали внутри себя всевозможные «приборы» и «аппараты». А красивая друза в центре выгнутой дугой стенки скорее всего являлась тем самым «мозгом», присутствие которого чувствовал путешественник.

К нему он и обратился с мысленной просьбой помочь зарядить телепортатор.

Представил ремень с пряжкой, играющей огнями, погасил огни: мол – видишь? – сдох аккумулятор! Спросил: где и как можно насытить ремень энергией?

«Мозг» Колыбели ожил! Внутри друзы кристаллов произошёл бесшумный световой взрыв. Во все стороны метнулись призрачные световые стрелочки, пробившиеся в три-четыре кристалла. Один из них налился багровым свечением, потемнел, превратился в тлеющий угольками костёр. Из него вылетела змеящаяся, тонюсенькая, красная молния, добралась до стенки помещения.

Что-то щёлкнуло. В многогранной стене отсека слева появилось расширяющееся отверстие, над которым всплыло оранжевое световое колечко.

Движение замерло.

Роман почувствовал знакомый взгляд: так на него несколько минут назад «смотрела» дверь.

– Это всё? – на всякий случай спросил он.

«Мозг» Колыбели сыграл тихую световую бурю, отзываясь скорее не на голос, а на мысленный вопрос человека.

Роман приблизился к открывшемуся боксу, заглянул внутрь.

В боксе размером полметра на тридцать сантиметров разгорелись фиолетово-синие крестики, освещая содержимое: крупные прозрачные пластины, внутри которых лежали коричневые, с зелёным отливом, сморщенные овальчики, похожие то ли на засохшие плоды экзотического дерева, то ли на сморщенные грибы.

– Сморчки! – пробормотал Роман, доставая одну из пластин.

Неожиданно пластина, оказавшаяся довольно тяжёлой, килограмма в три весом, завибрировала и распалась на две части. Выпавший из неё «сморчок» – Роман успел подставить ладонь – зашипел по-змеиному и развернулся в самый настоящий браслет с толстой линзой, напоминающей часы.

– Убиться веником! – проговорил Роман глубокомысленно. – Не может быть!

Он осмотрел браслет. Сомнений не было: на его ладони лежал В-портал, только оформленный не под ремень для брюк, а под браслет.

– Везёт же ду… или всё-таки умным?

В горле запершило. Роман заторопился.

Ладно, потом будем разбираться, кому везёт и, главное, почему. Теперь бы убедиться, что этот телепортатор в рабочем состоянии.

Браслет легко налез на запястье, поверх ткани скафандра. На ободке толстой линзы «часов» стали видны бугорки.

В-портал был заряжен, Роман чувствовал его вибрацию, и это обстоятельство окрыляло. Пусть переносит куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

На всякий случай он сунул в карман ещё две пластины с «грибами».

Итак, как ты включаешься, дружок? Подскажешь?

Палец коснулся одного бугорка, другого, третьего. Четвёртый упруго продавился.

Линза «часов» покрылась сеточкой светящихся «трещин», из невидимых прежде отверстий выдавились три тонких стерженька: красный, синий и жёлтый.

Роман вошёл в транс, прислушался к своим ощущениям.

Вопреки человеческим оценкам, красный не вызывал ощущения беспокойства и тревоги. Аппарат был создан существами с иным диапазоном зрения, в котором красный цвет воспринимался иначе.

Жёлтый стерженёк казался холодным как лёд. Он явно что-то останавливал. Синий едва заметно подрагивал, красный просто ждал, когда его нажмут.

Роман нажал на красный.

«Стекло» линзы с рисунком змеящихся трещин выгнулось чашей, внутри которой заклубился вихристый красноватый туманчик. В воздухе растаял тонкий стеклянный звон. Лемурийский телепортатор дал понять, что ждёт указаний.

– Мне надо домой, – проникновенно сказал Роман; откашлялся, унял поднявшееся в душе волнение. – Объясняю на пальцах: ближайший портал! Не Луна и не другие планеты Солнечной системы. Земля! Планета, на которой мы находимся. Как понял?

Красный стерженёк мигнул.

– Отлично! – обрадовался Роман. – Мы понимаем друг друга. А теперь неси меня…

Он задумался на несколько мгновений, но ничего более умного и правильного не придумал.

– Неси меня в Москву!

Представил столицу мысленно: сверху, из космоса, с высоты в сто километров, потом с меньшей высоты – в два-три километра, выделил район Тверской улицы, ярко высветил здание Министерства образования, указал кабинет министра: сюда!

И нажал на синий стерженёк.

Ничего не произошло! Он по-прежнему находился в отсеке управления базы. Разве что взгляд компьютера Колыбели изменился: стал презрительным.

Впрочем, это скорее всего Роману просто почудилось.

Тем не менее он покраснел от досады, понимая, что ведёт себя по-мальчишески, взял себя в руки, сосредоточился на решении задачи.

Итак, начнём с начала. Мне надо сюда!

Он повторил мысленный финиш в здании Министерства.

Понял?

Красный стерженёк мигнул.

– Поехали!

Палец коснулся синего стерженька… но в последнее мгновение Роман уловил знакомый мистический трепет и одним движением вдавил оба стерженька сразу, красный и синий.

Удар темноты! И тишины! И стремительное падение в бездну пополам с полным отсутствием движения!

Сознание померкло… чтобы восстановиться через ничтожную долю секунды. Тьма перед глазами рассеялась. Он судорожно хватанул воздух ртом, ощущая его тепло – пахнуло знакомыми запахами, – заворочал головой и облегчённо вздохнул. Теснота вокруг тоже была знакома. Лемурийский телепортатор перенёс-таки его из Колыбели туда, куда он и хотел, в недра Министерства образования.

Вспомнился опыт выхода в кабинет министра.

Роман унял бешено колотившееся сердце, надавил ладонью на стенку кабины перед носом. Створки двери разошлись в стороны. Он вышел в знакомую комнату отдыха, где стояли диван, кресла, столик с чайным сервизом, книжные шкафы и вазы. Ничего здесь не изменилось, если не считать одного: в комнате находился человек!

Роман замер, решая, включать «засос» или нет. Присмотрелся к сидящему на диване толстяку в дорогом фиолетовом костюме.

Тот был мёртв!

Несколько секунд Роман разглядывал мертвеца.

Этого человека он не знал. Хотя догадался, что перед ним тот, кто заменил прежнего министра. И этот новый глава Министерства образования России сидел, откинув голову на спинку дивана, и смотрел перед собой остекленевшим взглядом, уходящим в бесконечность. Челюсть его отвисла. Изо рта сползала на подбородок уже подсохшая струйка крови.

Роман сглотнул слюну. Мыслей не было. Он не часто встречал мертвецов, да ещё в такой ситуации, и совершенно не представлял себе, что надо делать.

Взгляд упал на столик, где между чашками – чай пили двое, один из них, очевидно, убийца, который и оставил хозяина кабинета после убийства, – лежал листок бумаги. Роман наклонился над столиком.

Писали по-русски, но неумело, как курица лапой, отчего буквы русского алфавита казались незнакомыми.

«Позвони по телефону, висв (далее шёл номер мобильного). Договоримся о встрече. Не докладывай никому об этом – убём жену (так и было написано – через букву «ё»), она у нас. Даём на размышления двадцать четыре часа».

Подписи на записке не было.

Похолодело в груди. Роман уставился в листок остановившимся взглядом.

Они знали, что он выйдет именно здесь! Но главное, у них была Юна! Как они её нашли?!

Какой-то звук вторгся в мёртвую тишину комнаты отдыха.

Роман вскинул голову, прислушиваясь.

Звук повторился. Точнее, не звук – мысленный вызов:

«Рома, ты меня слышишь?»

«Алтын?!»

«Слава богу, объявился! Мы тебя ждём!»

«Юну похитили!»

«Знаю, встретимся, поговорим».

«Они дали двадцать четыре часа…»

Ылтыын помолчал.

«Ты с ними встречался?»

«Нет, несколько минут назад я вышел в министерстве».

«Как славно, и мы тебя ждём у министерства! Извини, не дослушал».

«Убит какой-то тип, в кабинете».

«Дьявольщина! Наверно, Метельский, бывший зам Фурсенюка, он сейчас и.о. министра. И что?»

«На столе меня ждала записка: «Юна у нас» – и всё такое прочее».

«Понял, выбирайся оттуда. Помощь нужна?»

«Нет, справлюсь, ждите».

«Машина стоит в Козицком переулке, серебристый «Фольксваген Туарег», номер «три четвёрки».

«Найду».

Роман очнулся, ещё раз пробежал глазами текст послания, бросил взгляд на тело мертвеца (интересно, кто его убил и каким образом удалился без шума – свои?) и направился к двери.

Кабинет министра не изменился. Новый глава министерства ничего не стал в нём менять, словно чуял, что хозяином будет недолго.

Роман успокоил дыхание, зажал сердце в тиски воли, сосредоточился на важении, нажал кнопку селектора, проговорил неразборчиво:

– Зайдите.

Дверь через пару секунд открылась, вошла секретарша, обтянутая деловым костюмом, как рука перчаткой.

Он не дал ей времени удивиться, набросил на голову тёмную «наволочку» «засоса», погасил сознание.

– Ждать полчаса!

Вышел из кабинета в приёмную, где обнаружилось четыре посетителя, ждущие, очевидно, вызова министра.

Если убийца выходил здесь же, пришла мысль, то он обладает немалым пси-запасом и способен отводить глаза.

Но он мог воспользоваться и В-порталом, возразило «второе Я» Романа.

Словно в ответ на это из кабинета прилетел скрежещущий грохот. Задрожали стены и пол приёмной. С подставки упал и разбился вдребезги стеклянный графин с водой.

Посетители вскочили, послышались крики.

Роман понял, что неведомый убийца Метельского взорвал В-портал. Он предусмотрел всё.

Дверь приёмной открылась, вбежала женщина с короткой причёской, за ней двое парней.

Роман воспользовался тем, что дверь осталась открытой, выскользнул в коридор и, оставаясь незамеченным, под «колпаком непрогляда», покинул здание Министерства образования.

В здании началась тревога, по коридору побежали в разные стороны люди. Но экстрасенса они по-прежнему не видели, и он беспрепятственно выбрался наружу.

Джип «Туарег» ждал его в шеренге машин с мигалками.

Парковаться в центре Москвы у тротуаров давно уже было нельзя, но машины тех, кто был «равнее» других, всё же время от времени останавливались у общественных зданий.

Ылтыын прохаживался у «Туарега», поглядывая на окна министерства. Романа он не увидел, но почувствовал: встрепенулся, пристально посмотрел на лестницу у входа в здание.

Роман хлопнул его по плечу:

– Поехали.

Бывший разведчик распахнул заднюю дверцу, нырнул в кабину вслед за другом.

– Жми, Паша.

Роман снял «вуаль невидимости», отводящую взгляды.

Крупнотелый парень, сидящий рядом с водителем, оторопело глянул на него.

– Ух ты! – округлил глаза Ылтыын, разглядывая его блестящий наряд. – Что это на тебе?

– Лемурийский скафандр. Меня занесло на их базу на Байкале. Что с Юной?

Лицо бывшего разведчика помрачнело.

– Пока ничего неизвестно. Убита её мать.

Свело скулы.

– Что?!

– На Варсонофия напали. Это уже после твоего исчезновения. Видимо, искали тебя.

– Как они могли узнать, где я живу?

– Грешим на Афоню. Только он знал, что ты в Выборге.

– Я же нейтрализовал его программу.

– Его могли допросить до программирования и заставили забыть обо всём, что он сообщил. Эти сволочи действуют исключительно нахально. И безошибочно.

– Кто?

– Ищем, всю милицию на уши поставили, да и своя контрразведка работает. Но следов никаких, никто ничего не видел. Вероятно, действует группа очень сильных пси-оперов.

– Один.

– Почему один?

– Чую. Это он был на квартире Воли. И это его ждали киллеры на даче Олега Харитоновича.

– Ну, не знаю, доказательств нет.

– Куда мы едем?

– На третью базу, во Фрязино.

Роман откинулся на спинку сиденья, окончательно расслабляясь, замолчал. С момента ознакомления с запиской он не переставал вызывать Юну, но она не откликалась. Её не было ни в Москве, ни в Подмосковье, ни вообще в Солнечной системе. Хотя этот вывод он сделал скорее всего под влиянием стресса от известия о захвате жены.

– Как ты попал на Байкал?

Он очнулся.

– Сработал В-портал. Я не успел его заблокировать. Да и не смог бы, наверно.

– Мы ждали тебя сутки. Харитоныч сразу послал сюда ребят, потом я подключился. Есть хочешь?

Желудок отозвался на слова Алтына неслышным урчанием.

– Попить бы…

– Паша.

Водитель протянул пластиковую бутылку с минералкой.

Роман жадно осушил половину.

– Спасибо!

– Расскажешь, как выглядит база?

– Позже. – Роман вспомнил о запрятанной в недрах Колыбели «бомбе иного смысла». – Там много интересного.

– Скафандры?

– И скафандры, – он глянул на руку, – и вот это.

– Часы, коммуникатор?

– Лемурийский телепортатор.

– Ты хочешь сказать… – недоверчиво сказал Ылтыын.

– Старый В-портал сдох, кончилась энергия, и подзарядить его я не смог.

– Бросил там?

– Он на мне. А этот нашёл в центре управления. Там их много.

– Не догадался прихватить ещё один?

– Два, кроме этого.

– Молодчина! Хотя и странно…

Роман криво улыбнулся:

– Повезло.

– Да нет, везением тут не пахнет. Уж слишком хорошо всё сложилось.

– Ну да, особенно с Юной… и Ниной Александровной. Как её… убили?

– Подробностей не знаю, у неё остановилось сердце. Варсонофий поклялся достать убийц даже в аду.

Роман сжал зубы.

– Это сделаю я.

– Главное, не пороть горячки. Обсудим всё с руководством и составим план действий.

– Они дали номер телефона.

– Вот и хорошо, сможем определиться поточнее.

Разговаривать не хотелось, и Роман закрыл глаза, снова пытаясь вызвать Юну через неяслух.

«Туарег» проехал Новый Городок, свернул с Рязанского шоссе на Фряновское, а вскоре впереди показался указатель «Фрязино». Ещё через полчаса машина проехала ворота на территорию Гребневского лесопитомника и остановилась у одноэтажного домика с тремя разнокалиберными антеннами на крыше. Над его крыльцом висела табличка: «Лесозаготовительная контора ГУП». Здесь и располагалась скрытая от всех государственных субъектов база «Триэн».

Отдыхать не пришлось.

Общими усилиями Роману отыскали одежду: джинсы, рубашку, куртку, мокасины, – он искупался, переоделся, и его провели в одно из помещений домика, окна которого были забраны решётками. Здесь его уже ждали Алтын, Малахов и двое мужчин, которых Роман прежде не встречал.

– Рассказывай, – пожал Волкову руку Олег Харитонович; Роман впервые видел его небритым.

– Мне надо позвонить.

– Я знаю, тебе дали сутки, у нас ещё есть время.

– Номер, который тебе дали, отрабатывается, – сказал Ылтыын.

– Юны нигде нет.

Присутствующие переглянулись.

– Успокойся, – положил ему руку на плечо Олег Харитонович, – враги знают твои возможности и постарались закрыть её энергетику.

Отлегло от сердца. До этого момента Роман гнал от себя мысли, что Юна не отзывается по простой причине: её нет в живых!

– Спасибо, я не подумал. – Он с усилием освободился от всего, что мешало мыслить и трезво решать задачи. – В-портал неустойчив, его программа сбита, он самопроизвольно включается и не слушается команд. Я взял его в руки, и он перенёс меня внутрь лемурийской базы…

Рассказ о путешествии внутри Колыбели занял полчаса.

Какое-то время после этого слушатели молчали, переваривая услышанное. Потом Олег Харитонович глянул на одного из незнакомцев, глаза у которого светились голубизной полярных льдов.

– Случайность?

– Экзистенциальный аттрактор, – проговорил голубоглазый глубоким баритоном с бархатистыми интонациями. – Вероятность случайного проявления чрезвычайно мала. Но выводы делать рано. Понаблюдайте. – Он встал, ощупал лицо Романа своими умными, проницательными, светящимися глазами-прожекторами, кивнул и вышел.

– Кто это? – ломким голосом спросил Роман.

– Первый, – коротко ответил Малахов, будто это слово всё объясняло. – Твой прыжок в недра Колыбели – явление столь маловероятное, что требует особого анализа. Но об этом мы поговорим позже. Василий Тимофеевич, у тебя есть что-нибудь позитивное?

Второй незнакомец, тихий и незаметный, поднял голову. На ухе его висела клипса МНР – суперсовременной рации, способной получать сигнал от спутника.

– Мы вычислили эмиссара Поводыря в Выборге, но он успел сбежать. Два его помощника у нас, дают показания. По их словам, Юну Солнышкину вывезли из Выборга на вертолёте. Сейчас прорабатываем, что это была за «вертушка» и куда направилась.

– Не за границу? – спросил Ылтыын.

– Данных пока нет. Но это не имеет значения. Наши люди в Финляндии предупреждены и работают.

– Мне надо позвонить, – выговорил Роман похолодевшими губами.

Все посмотрели на него.

Олег Харитонович кинул взгляд на часы, поднялся.

– Побудь здесь пару часов. Мы напрягли все наши службы. Позвонить всегда успеем. Нужна ясность. Я приеду после обеда, тогда и решим.

– Я с вами, – встал тот, кого назвали Василием Тимофеевичем.

Оба вышли.

Ылтыын потеребил Романа за рукав:

– Пойдём, я тебя провожу.

В коридоре Роман дёрнул подбородком, указывая на закрывшуюся впереди дверь:

– Кто это с ним?

– Вася Грибов, наш главный контрразведчик. Я его хорошо знаю. Если он вцепится в кого-то, обязательно найдёт. Знаешь, где он работал до Ковчега? В ЮНЕСКО. И в Интерполе. Владеет семью языками.

– По нему не скажешь.

– Так это же хорошо, никто его всерьёз не воспринимает, а это очень весомый аргумент успеха в таких делах, как контрразведка.

– Когда же он успел поработать в Интерполе?

– Этого я не ведаю, лет пять назад, наверно. Он считает, что нынешний директор Интерпола – Поводырь. Вообще эмиссары АПГ сидят везде, в том числе в Интерполе, ЮНЕСКО, ООН, НАТО, во всех крупных корпорациях и компаниях. Так что власть у них колоссальная. Поэтому мы оцениваем это обстоятельство как угрозу всему человечеству, а не только России.

Спустились в подвал, вышли в коридор, тянувшийся метро сто, не меньше, поднялись на первый этаж какого-то строения, стены которого уже не казались казарменно унылыми, как бетонные стены коридора, а пол был покрыт паркетом.

– Наш санаторий, – сказал Ылтыын, заметив взгляд спутника.

Остановились перед белой дверью с табличкой: «Профилакторий».

Ылтыын стукнул в неё костяшкой пальца, толкнул рукой.

За дверью оказалась комната со всей жилой начинкой: кроватью, застланной одеялом, тумбочкой, столом в углу, на котором стоял дисплей компьютера, пластиной телевизора на стене, книжными полками и умывальником.

Читавший за столом книгу молодой парень в белом халате поднял голову, встал.

– Свободен, – сказал Ылтыын.

Парень, то ли врач, то ли санитар, вышел.

– Проходи, заваливайся на кровать да полежи, – посоветовал эскимос.

– Надо звонить! – глухо сказал Роман, глядя на окно; решёток на нём не было, и сквозь стекло был виден симпатичный лесной пейзаж.

– Не я принимал решение. Да и опасна самодеятельность в таком деле. Горячо слишком.

Роман скривил губы.

– Ты мне напоминаешь чайного гурмана: горячо? Подожду, пока остынет.

Ылтыын в сомнении встопорщил брови.

– Не нравится мне твоя решительность.

– Я не намерен ждать решений руководства.

– Волюнтаризм – прекрасное качество только для философа, который ничем не рискует, но не для оперработника.

– Я не оперработник.

– Извини, но пока ты в системе, ты по мере своих сил выполняешь оперативную работу. А для того чтобы вызволить твою жену, надо тщательно подготовиться.

– Ей плохо, понимаешь?!

– С чего ты взял? Поддерживаешь связь?

– Не поддерживаю… чувствую. – Роман достал айком. – Не останавливай меня, шаман.

Ылтыын покачал головой:

– Остановил бы, если бы мог. Но ты делаешь ошибку.

Роман набрал вырубленный на гранитной глыбе памяти номер телефона, по которому ему предлагали позвонить.

Короткий гудок, два щелчка – сработал скремблер, затем раздался густой басовитый голос:

– Внимание, разговор записывается.

– Я Волков, – сказал Роман, затаив дыхание.

Пауза, два всхлипа. В трубке зазвучал другой голос, пожиже:

– Восемнадцать ноль-ноль, поворот с Горьковского шоссе на Орехово-Зуево, чёрный «Бальфур», номер «сто одиннадцать».

– Я хотел бы прежде услышать голос жены!

Ещё пауза, щелчки, тихий шелест, всхлип. И вскрик Юны:

– Рома, не слушай их! Они…

Щелчок, голос пропал, Роман успел лишь крикнуть в ответ:

– Юна! Я скоро…

Тот же голос перебил его:

– Достаточно, предупреждений не будет, приезжайте один.

Щелчок и тишина.

Роман продолжал прижимать телефон к уху побелевшими пальцами, повернул голову к Ылтыыну.

– Я всё слышал, – отозвался тот.

– Мне нужна машина.

– Не сходи с ума.

– Мне нужна машина!

Ылтыын прищурил и без того узкие глаза, разглядывая затвердевшее лицо друга, помолчал.

– Хорошо, поедем вместе.

– Нет! Они предупредили!

– Сыграю роль водителя.

– Тебя не выпустят.

– Меня-то как раз выпустят. Жди, достану машину и ещё кое-что. – Ылтыын повернулся к двери.

Роман удержал его за рукав:

– Это моё дело.

Бывший разведчик наметил улыбку.

– Я всё ещё у тебя в долгу. Да и где наша не пропадала?

Роман остался один. Сдерживая перехлёстывающие через край противоречивые чувства, прошёлся по комнате, вслушиваясь в голосок Юны: Рома, не слушай их, они… Это был её голос, без всяких сомнений, и всё же он должен был услышать мысленный отклик жены, сопровождающий всплеск эмоций. Но не услышал! Отсутствие же знакомого ментального импульса беспокоило, мутило душу, и единственным объяснением этого феномена было блокирование биоэнергосферы Юны, продемонстрированное похитителями.

Ылтыын появился через полтора часа, когда Роман уже собирался звонить ему. В руке у него была большая синяя спортивная сумка.

– Вот, захватил самое необходимое. – Он поставил сумку на стул. – Посмотри.

– Некогда, надо ехать.

– Успеем. – Ылтыын с треском раскрыл сумку, достал пакет, перетянутый дырчатой лентой. – Армейский комбез.

– Зачем?

– Пригодится.

– Мне он не нужен.

– Я натяну. Тебе я принёс твой лемурийский скафандр.

Роман с любопытством заглянул в сумку.

– Как тебе это удалось?

– Все эти прибамбасы хранятся здесь, а охрана – мои друзья. Вот ещё взял на всякий случай.

Ылтыын вытащил две знакомые пластины с «грибами-сморчками» внутри.

– Телепортаторы? Ну ты даёшь!

– Ага, стараюсь. Жаль, программатор не удалось добыть, он в лаборатории ФСБ, а то захватили бы с собой. Зато сюда из Томска доставили вот эту птичку.

Он извлёк из сумки прозрачную коробку, внутри которой сидел нахохлившийся… альбатрос.

– Унц?!

– Так точно.

– А его ты как добыл?

– Как, как… естественный отбор, – небрежно пожал плечами Ылтыын. – Знаешь, что это такое? Это когда сильный отбирает у слабого. Я оказался сильней.

– Шутишь.

– Не без этого. Взял у ребят под расписку. Унц должен быть очень крутым устройством, раз его носил с собой главный Поводырь. Он и нам пригодится. Только форму надо подкорректировать да заставить плясать под нашу дудку. Сможешь?

Роман с сомнением посмотрел на альбатроса, поймал сочувственный взгляд друга, расправил плечи.

– Выйди на пару минут. Вдруг взорвётся?

– Нет уж, – качнул головой эскимос, – дальше мы идём вместе.

Птица в коробке пошевелилась как живая. И хотя на самом деле это была вовсе не птица, а защитное устройство Поводырей, по горло напичканное энергией, Роману показалось, что «альбатрос» понимает его.

Он взял коробку в руки, мысленно погладил пленника по голове.

Давай дружить, рептилоидное отродье?

«Альбатрос» открыл клюв, словно собирался каркнуть в ответ, как чёрный ворон Эдгара По: невермор!

4

Из Фрязино выехали в половине третьего, не дождавшись появления Олега Харитоновича.

Впрочем, он им только помешал бы и уж, во всяком случае, попытался бы отговорить от рискованного, не просчитанного шага.

Никто их не остановил. Видимо, Ылтыына хорошо знали на базе и не допытывались, что он делает и куда направляется с новым постояльцем.

Унц подчинился Роману.

Им мог управлять лишь очень сильный пси-оператор, способный не только «вадить» – отводить глаза, оставаться невидимым, внушать людям иллюзорные картины, захватывать их сознание, но и перепрограммировать их психику! Таких способностей Роман за собой не знал, однако был настроен более чем решительно и в короткой схватке с компьютером унца смог подчинить его своей воле.

Это почувствовал даже Ылтыын.

– Ты полегче, – поёжился он, уважительно отодвинувшись. – Аж голова закружилась, будто водки хлебнул.

– Всё нормально, – пробормотал Роман, мысленно дав команду «альбатросу» изменить форму.

Теперь унц висел у него на груди на цепочке в форме своеобразного медальона, похожего на орден Андрея Первозванного.

Остановились перед светофором, справа от которого висел большой рекламный щит.

– Обрати внимание, – сказал вдруг Ылтыын.

Роман посмотрел на щит.

«Удар по яйцам!» – было крупно написано на плакате под рисунком двух куриных яиц и перечёркнутой ценой. Ниже рисунка шла другая цена, поменьше.

– Что? – не сразу сообразил Роман.

Ылтыын мелко засмеялся.

– Отвлекись, жизнь продолжается, судя по этой рекламе. Главное – не получить удар по яйцам!

Роман усмехнулся.

– Вон ты о чём… да, забавная реклама.

– И не такое встречается. Не передумал ехать в пасть к волку?

– Мы и сами кусаться умеем.

– Это верно.

«Лэнд Фьючер» – Алтыну удалось разжиться новейшим японским джипом – резво устремился по Горьковскому шоссе в сторону Нижнего Новгорода, набирая скорость.

Роман перестал искать ауру Юны, расслабился, откинув голову на валик сиденья.

– Как там Афоня? – вспомнил он про полковника.

– Ничего, выходит из ступора, – сказал эскимос. – Я звонил ему, утешал. Мужик сильно переживает в связи с последними событиями, обвиняет себя.

– Он не виноват. Сведения из него вытянули под гипнозом.

– Мы-то понимаем, но он упрямый, снова подал в отставку.

– В «контору»?

– И в «контору», и к нам. Ни там, ни там отставки не приняли. Если бы не Шехерезада, всё могло быть гораздо хуже.

– Надо с ним повидаться.

– Повидаемся, – бодро пообещал Ылтыын, добавляя Роману уверенности в правильности собственного решения.

Проехали Ногинск, Павловский Посад.

Ылтыын сбросил скорость, искоса глянул на пассажира.

– Не обидишься, если спрошу?

– Валяй.

– Уверен, что справишься?

Роман помолчал. Душа корчилась, звала Юну, ждала ответа, рвалась в бой, уверенности ни в чём не было, хотелось убить сразу всех, кто мешал жить, улететь в соседнюю галактику, забыть обо всём… и это мешало трезво оценивать обстановку.

– Не уверен.

– Тогда, может быть, позвоним Харитонычу?

– Странно, что он нас не ищет. Собирался быть на базе после обеда, а сейчас уже шестой час пошёл.

– Занят, наверно. Предлагаю такой вариант. Останавливаемся у машины с номером «сто одиннадцать», я выхожу…

– Ты останешься сидеть, – перебил Ылтыына Роман. – Выхожу я. Понадобишься, я тебя позову.

– Хорошо, – после короткой паузы сказал Юря.

Стемнело, когда они въехали в Малую Дубну. У пункта ДПС свернули направо, к Орехово-Зуево. Проехали автобусную остановку, домики посёлка слева. По обеим сторонам дороги начался сосновый лес.

– Что-то никого не видать, – озабоченно проговорил Ылтыын. – Не кинули нас, случайно?

– Впереди, метров сто пятьдесят.

– Понятно.

Спрашивать, откуда пассажир знает, где их ждут, эскимос не стал.

Дорога освещалась плохо, поэтому микроавтобус «Бальфур» был почти незаметен на фоне леса справа. Ни фары, ни габаритные огни у него не горели.

Ылтыын остановил машину в двадцати метрах от джипа.

– Ближе?

– Не надо. Выключи свет.

– Ни пуха, висв.

– К чёрту, шаман! – ответил он, открывая дверцу.

Подходя к микроавтобусу, он уже знал, что в кабине сидят четверо, вооружённые до зубов, что один из них обладает паранормальными способностями, что он и является вожаком группы и очень опасен.

Кроме того, в лесу, недалеко от того места, где остановились машины, прячутся ещё два типа, упакованные в комбинезоны десанта, и один из них держит машину Ылтыына на прицеле.

Роман замедлил шаг.

«Алтын, беги!»

Хлопнула дверца впереди стоящего «Бальфура», на обочину дороги выбрался грузный здоровяк весом больше ста двадцати килограммов, одетый в чёрную дутую куртку.

Роман оглянулся. И в этот момент джип с сидящим внутри Ылтыыном взорвался!

На долю секунды Роман опередил взрыв, почуяв толчок тревоги в сердце, но предпринять ничего не успел.

«Лэнд Фьючер» подскочил вверх, подхваченный вихрем пламени, упал набок, загорелся.

Взрывная волна толкнула Романа в объятия мужика в куртке.

Грубая рука схватила его за плечо, рванула к микроавтобусу, у которого отъехала в сторону дверца салона.

– Залазь!

Время для Романа остановилось. Им овладел такой бешеный гнев, что он мог бы, наверно, разорвать здоровяка в куртке пополам голыми руками! В последний миг, когда он готов был начать движение, его остановил бестелесный пси-импульс, прилетевший из леса:

«Рома, я в порядке, не психуй!»

Он выдохнул застрявший в лёгких воздух, расслабился.

– Гады!

Его снова толкнули в спину, умело и больно:

– Залазь, хрен, быстро!

На этот раз Роман не стерпел.

Переход в состояние боевого транса, не требующего сознательных действий, длился не больше десятых долей секунды.

Не понадобилось и дополнительного освещения: света горящего джипа было более чем достаточно.

Здоровяк стоял прямо за ним, упираясь одной рукой в позвоночник, а второй выворачивая локоть Романа.

Картина ответа сложилась в голове сама собой, без участия сознания.

Локоть правой руки поршнем врезался в грудь встречающего, заставив его с хаканьем отступить.

Роман сделал мгновенный разворот, ударил ступнёй в лодыжку противника и нанёс ещё один удар – кулаком через спираль второго разворота – в висок мужика.

С утробным уханьем тот улетел с дороги в канаву.

Кто-то выскочил из «Бальфура». В лицо Роману сунули пистолет:

– Замри! Пристрелю!

– Убери! – тихо, но с нажимом пси-воздействия, ответил Роман. – Покалечу!

Из микроавтобуса высунулся ещё один пассажир. И хотя голова у него была гладкая, как бильярдный шар, Роману показалось, что он его где-то видел. Спустя мгновение он понял, что перед ним тот самый главарь команды киллеров, навестившей его в Москве, в квартире волейболиста.

– Садитесь, Роман Евлампиевич. Не стоит демонстрировать навыки мастера рукопашного боя, не ваш уровень. И не в ваших интересах.

Небо дохнуло холодом. Показалось, что облачная пелена на пару мгновений опустилась чуть ли не на голову, придавила лес, дорогу и всё, что двигалось и стояло на ней.

Роман понял, что гладкоголовый опирается на пси-поле экстраформации, протянувшей свои ментальные «щупальца» издалека, может быть, даже из-за рубежа.

– Где моя жена?

– Садитесь.

Из канавы, матерясь, выбрался здоровяк в куртке, держась за голову.

В спину уткнулся ствол пистолета.

– Если вы не перестанете тыкать в меня пушкой, – проникновенно сказал Роман, – я вас…

– Превратите в червяков, – насмешливо закончил безволосый. – Парни, спрячьте ваши стволы, клиент сердится, а человек он решительный.

Дуло пистолета перестало сверлить спину.

– Где моя жена? Я хочу её видеть!

– Увидите через двадцать минут.

Роман помедлил, ища слабенький светлячок ауры Ылтыына (как он успел незаметно выскочить из джипа?!), влез в салон микроавтобуса.

Следом забрались оба спутника безволосого, держа в лапах пистолеты.

Дверца скользнула на место, «Бальфур» зарычал и устремился прочь от горящего джипа, у которого уже начали останавливаться машины.

– Где она?

– Недалеко, – сел напротив Романа безволосый. – Не волнуйтесь, она в надёжном месте и под хорошей защитой. Вряд ли вам удастся найти её в ментале, даже с вашими немалыми пси-запасами. Поговорим?

Взгляд собеседника стал острым, как остриё копья. Он нёс угрозу, презрение, скепсис и одновременно жуткий холод безразличия ко всему на свете. Назвать такой взгляд пси-атакой было нельзя, скорее командир группы захвата прощупывал противника, но пси-манипулятором он был сильным. Только теперь Роман сообразил, что его безволосый облик рождён импульсом пси-воздействия (почти «засос»!), в то время как физически вожак выглядел чуточку иначе.

Правда, при этом он был излишне самоуверен и не осторожен.

– Скиньте маску, – усмехнулся Роман, – господин Мессир.

Брови собеседника взлетели на лоб.

– О-о, даже так, господин Волков? Или Шмелёв? Как вас лучше называть?

– Не имеет значения. О чём вы хотели со мной поговорить?

– Откуда вы знаете, что меня зовут Мессир?

– Рахмадил Мессир, албанец, хотя, по большому счёту, вы являетесь потомком рефаимов в десятом-одиннадцатом колене. Нет?

Безволосый озадаченно почесал бровь. Глаза его налились чернотой, черты лица поплыли, преобразив облик, на вытянувшейся вверх голове проступили чёрные волосы. Теперь он стал тем самым рептилоидом, которого Роман впервые увидел в квартире Воли Тимошенко.

– Вам этого никто не мог сказать!

Роман пожал плечами:

– Никто и не говорил.

– Я защищён!

– Не тешьте себя иллюзиями.

– За мной – сила!

– За мной тоже.

Мессир вонзил в глаза Романа горящий взгляд.

На голову хлынул водопад тьмы, пронизанный паутиной тонких змеящихся молний. Но Роман был готов к атаке и отбил взгляд «зеркалом» мыслеволевого блока.

Мессир откинулся на спинку сиденья, не сводя с пленника изучающих глаз.

– Вы сильнее, чем я думал.

– Не отвлекайтесь.

– Собственно, я хотел предложить сотрудничество, как вы понимаете, но вижу, что вы откажетесь.

– Я хочу поговорить с женой.

Мессир расплылся в пренебрежительной улыбке, погрозил ему пальцем.

– Хитрите, уважаемый. Оружия у вас с собой нет, зато есть чимп, и вы собираетесь… как это у вас говорят? Дать дёру.

Роман хотел спросить, что такое чимп, но сообразил, что албанец имел в виду В-портал.

– Вы хорошо говорите по-русски.

– Я жил в России двенадцать лет. То-то я гадаю, почему вы такой смелый? Отдадите чимп?

– Я не сбегу.

Мессир снова покачал пальцем.

– Не рассчитывайте на случайную удачу. Мы изменим параметры встречи. Жену вы увидите, но издали. А потом мы выставим вам условия, и вы на всё согласитесь.

– Попробуйте!

К затылку Романа придвинулся холодный ствол пистолета.

– Босс, можно я его пристрелю?

Мессир засмеялся.

– Мне нравится его бравада. Убери ствол, Морж, он такие аргументы не воспринимает.

Микроавтобус проехал мимо кладбища, за автозаправкой свернул по узкой дорожке в лес.

Роман подавил поднявшееся в душе волнение, откликаясь на всплывшие в памяти советы профессора: сознание в моменты зависимости от обстоятельств должно было оставаться не замутнённым никакими переживаниями. Хладнокровие, безмятежность, сдержанность, терпение, уравновешенность – вот чем можно было победить любые вызовы врагов, как учил Играев.

И всё же сердце успокоить было трудно.

Микроавтобус остановился у бетонного забора, над которым виднелась железная крыша какого-то строения. Фонарь перед воротами освещал сами ворота, калитку, часть дороги и сосны на обочине.

Роман, держа себя в экстрафизическом состоянии, ощупал территорию мысленным прожектором.

Это был склад строительных материалов, судя по штабелям брёвен, досок разного размера, шиферных связок и ящиков с плиткой. Обитателей склада насчитывалось трое, и, судя по их несуетливости, рабочий день заканчивался, они собирались по домам. Во дворе их ждал маленький автобус с работающим двигателем. Остальные машины в количестве десяти штук, в том числе грузовые, стояли в полусне, ожидая ночи.

– Её здесь нет, – сказал Роман, закончив сканирование.

– Я же говорил, она под хорошей защитой, – раздвинул Мессир губы в неприятной улыбке.

Аура албанца не изменила пульсации и цвета, что как будто говорило о правдивости его слов, и всё же Роман почувствовал в речи фальшь.

– Я бы попросил вас не делать резких движений, – продолжил Мессир, глянув на часы; массивный золотой браслет напомнил Роману собственный телепортатор. – В вашей стране приходится опираться на всякое отребье, первой реакцией которого является – стрелять. Договорились?

– Я безоружен.

– Не уверен. Сканер показал, что у вас есть какие-то необычные предметы.

– Талисманы.

– Прекрасно. Как настроение?

– Увы, – развёл руками Роман, – мои печальны дни.

– Как вы сказали?

– Не я – Оскар Уайльд.

– А-а, не читал, – равнодушно бросил албано-рептилоид, вылезая из машины перед воротами. – Идёмте.

В спину Романа снова упёрся ствол пистолета.

Терпеть это больше было нельзя, терпение такими компаниями всегда воспринималось как слабость, и Роман в доли секунды обезоружил обиженного им здоровяка в куртке, вырвал пистолет и дал им же ему по зубам.

Охнув, мужик улетел в глубь салона, сбивая с ног второго конвоира, одетого в жёлтую куртку со множеством карманов и молний.

Мессир оценивающе посмотрел на своих барахтающихся спутников, перевёл угрожающий взгляд на Романа, держащего в руке пистолет.

– Всё-таки воздержитесь от активных действий, висв. С этими вы, возможно, и справитесь, но здесь есть и другие, а их запас терпения невелик.

Роман бросил пистолет на пол салона, вылез из микроавтобуса.

Дверь в стене складского терминала открылась.

Кто-то погладил Романа пальцами по виску. Он едва сдержал желание оглянуться: ощущение было вызвано ментальным импульсом, посланным Ылтыыном. Он давал понять, что контролирует ситуацию.

Делегация приезжих – Мессир и Роман впереди, двое угрюмых спутников албанца сзади – проследовала на территорию склада.

Двор освещался двумя фонарями на столбах, хотя по периметру их было натыкано не меньше десятка.

Охранник у будки проводил вошедших ничего не выражающим взглядом. То ли он входил в команду Мессира, то ли был зомбирован и не понимал, что происходит.

Не может быть, чтобы у них здесь была база! – вдруг подумал Роман. Не может быть, чтобы он не услышал Юну, какой бы «накидкой непрогляда» её ни накрыли! Им не нужно сотрудничество с русским экстрасенсом, уже доказавшим свою несговорчивость, иначе бы они реагировали на его отказ по-другому. Им нужно было завлечь его в ловушку, подальше от Москвы, проверить, один он пришёл на встречу или нет, и потихоньку убить. Если получится. А он попался, как младенец, в силу неопытности и простоты верящий всему, что ему скажут.

Роман споткнулся, присел на корточки, делая вид, что поправляет обувь.

Троица конвоиров, обступившая его со всех сторон, переглянулась.

Он не видел этого, но чувствовал.

– Э хащ оссиз! – выговорил Мессир.

Перевести его речь мог бы только тот, кто знал язык хозяев «албанца», аборигенов-рептилоидов с планеты Арракеш, вращавшейся вокруг двойной звезды в Орионе, в ста парсеках от центра Галактики. И всё-таки Роман его понял.

Мессир не стал ждать развития событий, проанализировав поведение пленника, и скомандовал своим помощникам убить неосторожного русского экстрасенса, поздно почуявшего ловушку.

Впервые в жизни в голове вдруг сложилась ясная и понятная картина боя без применения навыков ратного мастера. Играев был бы доволен: его ученик поднялся выше, чем предлагала ситуация, и, наверно, он мог бы победить их, уложив приёмами с использованием «интуитивки». Но Роман пошёл дальше, превратив себя в гораздо более гибкое и мощное оружие.

Мессир полагал себя умнее и дальновиднее пленника. Поэтому он рассчитывал обойтись обычными средствами, используя своих подручных. Хотя, с другой стороны, на всякий случай поддерживал связь со своими «кормителями», образующими экстраформацию.

Однако боевики албанца не успели воспользоваться своим оружием.

Выживание всех живых организмов – в любой экстремальной ситуации – зависит от сенситивной коммуникации между частями и органами тела. Это научно доказанный факт. У человека внутренняя чувствительность может быть развита до гораздо более высокого уровня через биологическую обратную связь, телесную технику, боевые искусства, спорт и медитацию. Кроме того, специальные занятия могут повысить его соматическое осознание до необычайной остроты, что и демонстрируют нам гении танца, мастера рукопашного боя, гимнасты и адепты других видов искусств, достигающие произвольной и направленной саморегуляции.

Способности к осознанию и саморегуляции можно условно разделить на две группы: опосредованные деятельностью центральной нервной системы и те, которые реализуются ясновидением и психокинезом.

Роман не зря занимался интуитивной системой боя и форсированным альфа-гипнозом, хотя базовые способности получил от рождения и по мере сил развивал их. Но именно Воха и профессор Играев помогли ему освободиться от бессознательных искажений своих умений и вывести способности на уровень сознательного контроля либо переключать их в «бессозналку», чтобы тело само решало проблему исключительно верно для определённых обстоятельств.

В данный момент ему понадобился паттерн физической реакции для упреждения действий противника, и когда все трое начали стрелять – его в том месте, где он стоял, уже не было! Мало того, стрельба тут же прекратилась, так как здоровяк в чёрной куртке вдруг схватился за глаза (Роман заблокировал ему зрительные нервы), а его напарник в жёлтой куртке выронил пистолет (Роман устроил ему мышечный паралич).

Лишь Мессир отбил эту атаку, что говорило о подготовке киллера, но и он перестал стрелять, отскочив назад на добрых три метра, ища глазами исчезнувшую жертву.

Роман проявился в метре от него, попытался захватить сознание, но не преуспел. У албанца и впрямь была классная защита, проявленная в виде толстого металлического щита (в мысленном восприятии) над головой. Прежде чем Роману удалось найти в этом «железном» щите слабые места и щели, Мессир ответил ему.

Удар был такой силы, что у Романа потемнело в глазах!

Речь шла не о «сглазе», «порче» или «проклятии». Пси-импульс, для которого не существовало расстояний, был сгенерирован массивным западным эгрегором (вот почему киллер был так пренебрежителен и уверен в себе) и нацелен не на деформацию биоэнергоинформационной оболочки человека, а на её полную деструктуризацию. На уничтожение! Лишь умение Романа отводить удар в «отстойники» организма – в кости, седалище (у него потом долго ныли пятки и задница), копчик – помогло ему остаться в боевом состоянии, хотя уже и не с прежними кондициями.

Заметив жест противника – Роман инстинктивно бросил руки к голове, Мессир остановился, посчитав свою миссию выполненной. По губам его зазмеилась улыбка превосходства.

– Что, висв, кончилась твоя власть? Напрасно ты… – договорить он не успел.

Роман преодолел миг слабости и снова выпал из поля зрения албанца, заставляя его озираться с вытянутым вперёд пистолетом.

Тело само подсказало вариант атаки.

Пистолет Мессира отлетел в сторону, а сам он – в другую, получив удар локтем в подбородок.

Тем не менее мастером единоборств он был великолепным и, даже пропустив шокирующий удар, не прекратил сопротивления.

– Керим, огонь!

Со стороны склада и будки охраны загремели выстрелы!

Албанец не лгал, намекая на таинственных контролёров встречи. Только сейчас Роман понял, что охранник склада и кладовщики таковыми не являлись. Они были членами киллер-команды и давно подготовились к завершению операции.

Две пули Роман пропустил: стреляли из карабина, – упал на грязный асфальт двора, перекатился, спасаясь от очереди из пистолета-пулемёта.

Экстрафизика помогла определить положение стрелков, и самого опасного из них – с пистолетом-пулемётом «Кедр» – он обезвредил тем же приёмом: ослепил мерзавца, заблокировав ему зрительные нервы.

Мессир, оскалясь, бросился к пистолету.

Роман метнулся к нему наперерез, но получил ещё один оглушающий пси-удар и согнулся, мысленно отбивая виртуальные, но от этого не менее опасные «ножи и стрелы».

Кто-то в плохо видимом пятнистом комбинезоне вдруг вырос на пути албанца.

Завязался бой.

Роман с трудом сбросил с себя липкую «паутину» дистанционного пси-воздействия (Мессир являлся ретранслятором ментального потока, и когда отвлекался, поток передаваемого через него раппорта слабел), быстро подавил огневые очаги, накинув на головы стрелков покрывала «засосов».

Стрельба стихла. Послышались крики ослепших, обезумевших от страха людей.

Мессиру удалось оглушить своего противника (опираясь на энергию экстраформации он был почти неуязвим) и отбросить его к воротам. Но добить Алтына Роман ему не дал, вихрем налетев сбоку.

Это была схватка не просто мастеров рукопашного боя и пси-операторов, способных воздействовать на сознание людей и управлять ими, это был поединок представителей двух видов разумных существ, по-разному относящихся к жизни: хищников-рептилоидов в облике псевдоалбанца Мессира и потомков перволюдей, живущих по законам божественной этики. Хотя сам Роман об этом не думал. Он дрался не за себя, он сражался за любимую, за друзей, за родных людей и черпал вдохновение из других источников, нежели его противник.

Мессир, получив два удара одновременно: на физическом плане – в лоб и в ментальном пространстве – психокинетический, от которого невозможно было увернуться, не смог заблокировать оба и, наверно, впервые в жизни испытал страх.

Нет, он не выпал из боя, продолжая яростно драться на двух планах сразу, однако начал отступать, пропустил ещё один кинжальный выпад пси-поля, сравнимый с ударом шпагой, а когда очнувшийся Ылтыын выстрелил в него, киллер сбежал!

Роман понял, что у него есть В-портал (при первой встрече ему показалось, что противник не имеет телепортационного устройства, потому что ретировался он как обычный человек, через окно), за несколько мгновений до исчезновения Мессира.

Единственное, что он успел сделать, это просканировать мыслесферу албанца. За доли секунды трудно было прочитать все его мысли, тараканами разбежавшиеся во все стороны по задымленным страхом закоулкам сознания, но главное понять Роман успел.

Мессир исчез.

Во дворе складского терминала остались тяжело дышащие после схватки Роман с Алтыном и подвывающие, расползающиеся по кустам, ослепшие боевики – местные бандиты, завербованные рефаимом.

– Извини за опоздание, – севшим голосом сказал бывший разведчик. – Пока добрался…

– Я понял.

– У него был В-портал.

– К сожалению.

– Пошли искать Юну, пока эти волки не опомнились и не вызвали подмогу.

– Её здесь нет.

– Ай евражка старый! – хлопнул себя по лбу ладошкой Ылтыын. – Совсем плохой стал! Я же думал об этом. Почему не сказал? Юну незачем было везти сюда из Москвы, им проще спрятать её на своей базе.

– Я знаю, куда сбежал Мессир.

– Кто?

– Эта нелюдь. Он посланец главного Поводыря по кличке Лейборист, работал в европейском Интерполе, зовут Рахмадилом Мессиром. По-моему, он какой-то странный бастард, получеловек-полурептилоид. Первый раз с таким встречаюсь.

– Ну, он далеко не первый бастард-инопланетянин. Первым, по моим сведениям, был креститель Руси Владимир, сын варяжского князя, а на самом деле – рептилоида, и рабыни-хазарки. Это к слову. Ты успел просканировать господина Мессира?

– Только прочитать намерения. Я иду за ним.

– Я с тобой!

– Не сходи с ума.

– А ты не такой же? Не помню, кто сказал, Воннегут или Кларк: мы сумасшедшие. Но хорошо быть сумасшедшими всем вместе. Ещё он говорил: мы невозможность в невозможной Вселенной. Давай докажем, что он не прав: мы – возможность!

– Ты не сможешь.

– Так подскажи, как это делается, у меня точно такой же телепортатор.

Роман заметил движение руки одного из «кладовщиков» в дверях здания, беспощадно погасил его сознание импульсом «засоса». Боевик затих.

– Надо бы сходить…

– Куда?

– Не задавай философских вопросов.

– Ты начал, я закончил. Кстати, куда сходить – это действительно целая философия. Хотя у всех она разная.

– Ты о чём?

– Западная философия – сходить к адвокату, восточная – уйти в себя, славянская – пойти в гости.

– Надо сходить к джипу, – не отреагировал на шутку Роман. – Может, не всё сгорело.

– Не надо, я успел захватить сумку с вещами, стоит за забором, в кустах.

– Тогда я переоденусь.

Алтын подставил плечо, но Роман не стал на него опираться.

– Я в порядке.

Уже убравшись с территории склада, он вспомнил о защитном устройстве:

– Странно…

– Что странно?

– Унц не сработал.

– Может, его надо активировать?

– Не знаю. В меня стреляли, он должен был отреагировать.

– Попробуй поговорить с ним.

– Позже, надо уходить, сюда едет милиция.

Роман натянул на себя лемурийский скафандр. Ылтыын цокнул языком:

– Вылитый киборг!

– Ты готов?

– Как пионер. Куда летим?

– Мессир удрал в Сингапур.

– Куда?!

– На острове есть отель «Марина Бей Сэндс». Он там. Скорее всего там же и Юна.

– Понятно, я готов. Рассказывай, как пользоваться этой штуковиной. – Эскимос, одетый в пятнистый комбинезон, показал «часы» на запястье, усмехнулся. – Представляю, какое впечатление мы произведём на постояльцев отеля.

– Нас никто не увидит. Я опишу отель, каким он мне представляется, ты мысленно нарисуешь его, а потом мы одновременно скомандуем нашим телепортаторам перенести нас туда.

– Лишь бы получилось. А то ты улетишь, а я останусь.

– На эксперименты у нас нет времени.

– Можно, я позвоню Харитонычу, расскажу о ситуации?

– Перелетим в Сингапур, я сам свяжусь с ним.

– Как скажешь.

Роман глубоко вздохнул, наслаждаясь чистым холодным воздухом русской осени. Голова очистилась от дыма сражения, чувства пришли в гармонию, сердце звало в дорогу, подчиняясь надежде. Впереди их снова ждала неизвестность, но он верил, что справится с любым испытанием.

– Поехали!

5

Сингапурский отель «Marina Bay Sаnds», как часть курорта «Resort World Sentosa», был построен ещё в две тысячи десятом году на берегу пролива Джохор и представлял собой три пятидесятипятиэтажные башни, которые венчала слегка изогнутая трёхпалубная гондола в форме корабля под названием «Небесный парк».

Гондола располагалась на высоте двухсот метров, и верхнюю её палубу занимали зоны отдыха вокруг живых десятиметровых пальм и громадный стопятидесятиметровый бассейн под открытым небом. Таких бассейнов не имел ни один отель мира, отчего «Марина Бей Сэндс» и получил статус «нового чуда света».

Кроме ресторанов, баров и площадок отдыха на пятидесяти пяти этажах отеля располагались казино, в том числе одно из самых богатых в мире, с пятьюстами игорными столами, а также музей современного искусства, театральный зал, торговый центр и множество бутиков.

Поселиться одновременно в отеле могли четыре тысячи человек: в тысяче шестистах обычных номерах, стоимость которых вряд ли показалась бы обычной для рядовых туристов, и в двухстах тридцати номерах-сьютах – для гостей элитных.

Но среди этих шикарных номеров были и такие, о каких не ведали даже строители и владельцы отеля. И принадлежали они Ассоциации Поводырей Галактики: эббару Раннапу Сатину, Поводырю Сингапура, и его челяди, обслуживающей Поводыря. Разумеется, знали их как очень богатых постояльцев, проживающих в отеле постоянно, а Раннап Сатин к тому же был известен и как богатый малайский бизнесмен, занимавшийся поставкой в страну чистой пресной воды. Вода в Сингапуре ценилась на вес золота и была таким же товаром, как лекарства, еда и почти всё остальное, кроме, может быть, электронной техники.

В апартаментах Раннапа, оборудованных машиной мгновенного преодоления пространств, и объявились нежданные гости, Роман с Алтыном, после недолгой настройки своих телепортирующих браслетов. Роман определил это через несколько секунд после прибытия, пребывая в состоянии «мистического озарения».

К их счастью, в номере никого не оказалось. Хозяин апартаментов отсутствовал, а искать его Роман не собирался. Ему нужен был Мессир, в мозгу которого перед бегством проскочила определяющая мысль – куда он желает попасть.

Кабина В-портала была встроена в комплекс водных процедур, размеры которого и количество ванн косвенно подтверждали принадлежность владельца к расе земноводных существ – рептилоидов. С виду кабина напоминала душевую, да и располагалась рядом с настоящей душевой кабиной, так что тому, кто не знал о наличии здесь телепортирующего устройства, трудно было бы определить, где что.

«Десантники» вышли из комплекса и остановились, разглядывая коридор, холл и часть гостиной, видимую через открытую дверь.

Апартаменты сингапурского Поводыря представляли собой творение инженерно-дизайнерской мысли последних лет. Мало того, опирались разработчики интерьера не на человеческие пропорции, а на формулы «золотых рептилоидских сечений», и все помещения номера имели вытянуто-готические вычурные формы, воскрешающие в памяти змеиные изгибы, разветвлённые «динозаврьи» рога и «драконьи оскалы».

– Мама дорогая! – вполголоса произнёс Ылтыын, осмотрев спальню хозяина апартаментов.

– О то ж! – в тон ему ответил Роман, ошеломлённый не меньше.

– Кто он?

– Батрахиозавр.

– А по-русски?

– Предками Раннапа были рептилиоморфы… лягушкоящеры.

– И эти гады рассчитывают управлять нами?

Роман промолчал, прислушиваясь к себе.

– Что дальше? – осведомился Ылтыын, не дождавшись ответа.

– Юны здесь нет…

– Без паники, висв! Этого следовало ожидать. Я вообще не понимаю, зачем Мессира понесло в Сингапур. Отчитаться перед прямым начальством? Скрыться на время?

Роман тоже не понимал, почему киллер выбрал этот маршрут, но он точно знал, что не ошибся: апартаменты «пахли» Мессиром на ментальном плане. Увидеть его «следы» было трудно, однако они были, и чуткая нервная система экстрасенса учуяла «запахи».

– Он здесь!

– Где? – Алтын взялся за рукоять пистолета, удобно встроенного в комбинезон на бедре.

Роман помолчал, поэтажно сканируя подвижную, призрачную, ментальную «конструкцию» отеля.

– По-моему, наверху, на верхней палубе.

– На какой палубе? Мы что, перенеслись на теплоход?

– Отель накрыт трёхэтажной гондолой в форме корабля. На самой верхней палубе зона отдыха: бассейн, бары, топлес-клубы и так далее.

– Кажется, кто-то рассказывал мне про этот сказочный отель. Чего понадобилось Мессиру в отеле? Или местный Поводырь – его хозяин?

– Найдём – спросим.

– Согласен, пошли. Уверен, что нас никто не испугается?

– Держись в кильватере.

Они открыли дверь номера, на всякий случай оставили её незапертой.

Роман вышел первым, включая режим важения. Теперь их мог увидеть только экстрасенс, да и то не всякий, а лишь тот, на кого «сглаз» не подействовал бы.

Коридор пятидесятого этажа был широк, светел и футуристичен.

Внешние рёбра здания, образующие его каркас, были металлическими, а стены – прозрачными от пола до потолка. Вдоль всего коридора пролегали прозрачные поручни, под потолком змеились необычной формы светильники, пол казался гладью моря, покрытой барашками волн, и идти по нему было непривычно, как по мелководью.

К счастью, по коридору в данный момент никто не прогуливался и не любовался пилонами внизу, на побережье, похожими на огромные ребристые раковины. Лишь две горничные в голубой форме с передничками возились возле тележки с уборочной техникой, обслуживая номера. Да прошёлся по ковру озабоченный китаец в шортах, прижимая к уху браслет айкома. На «пришельцев» в скафандре и армейском комбинезоне он не обратил никакого внимания.

– Работает, – покашлял в спину Ылтыын.

Нашли холл с лифтами, поднялись на самый верхний уровень отеля, где дышалось намного лучше, чем в самом здании: по палубе гулял свежий ветерок, и жара не ощущалась.

Роман сориентировался.

– Он в каком-то полузакрытом боксе справа, на самом носу.

– Что за бокс? Бар? Кабинка для массажа?

– Не знаю, на кабинку не похоже. Пальма, столики, кресла, полупрозрачная крыша, людей почти нет.

– Охрана?

– Их всего четверо: Мессир, кто-то ещё… и двое малайцев в белом.

– Твой план?

– Надо застать его врасплох, иначе сбежит.

– Ты говорил, что он хороший пси-нюхач.

– К сожалению.

– Надо отвлечь его внимание.

– Отличная мысль!

Ылтыын отстал.

Роман понял, что переборщил с иронией, повернулся к нему:

– Извини, я просто нервничаю.

– Я не в обиде. Давай я отвлеку Мессира, а ты дашь ему по мозгам.

– Как? Я имею в виду – как ты его отвлечёшь? Мало того, что он сам экстранорм, так ещё и опирается на эгрегоры типа американского ИСРАЭЛа.

– Тогда мы проиграем. – Алтын проводил взглядом смуглолицую девушку-малайку в шортиках и маечке с изображением символа Сингапура – мерлайона, полульва-полурыбы. – Может, затеять бузу недалеко от того бокса? Попытаться внаглую познакомиться с аборигенками.

– В армейском комбезе?

– Разденусь.

Роман задумался, взвешивая предложение.

– С кем он сидит? – добавил Ылтыын. – Может, грузануть того деятеля? В этом случае Мессир точно отвлечётся.

– Хорошая идея, – оценил Роман. – Пошли.

Они двинулись мимо бассейна с десятком купающихся к восточной оконечности палубы, где стояли шезлонги и павильончики с удобными креслами и секторами обслуживания. Почти все они были заняты отдыхающими.

Сектор, в котором сидели Мессир и незнакомец с аурой глухонемого (так почему-то оценил его Роман), венчал палубу. Дальше начиналось закругление «носа корабля», обнесённое стеклянно-металлической решёткой, с которого открывался исключительно красивый вид на остров, на пролив Джохор, на блестящую гладь Южно-Китайского моря.

Однако собеседники, занятые переговорами, этого не замечали. Им было не до пейзажных красот.

Мессир как был в чёрной плотной куртке и чёрных штанах, в которых передвигался по России, так и не переоделся после бегства с территории склада.

Его собеседник был раздет до плавок. Половину лица занимали зеркальные очки. Несмотря на то что он полулежал в кресле в расслабленной позе, было видно, что он хорошо развит, накачан, силён и представляет в данном случае не просто отдыхающего, а начальника по отношению к сидящему буквально в полупоклоне албанцу.

«Кто это?» – всплыл в голове романа мысленный вопрос Ылтыына.

Роман перешёл на неяслух:

«Не могу определить, он заблокирован. Мессир называет его Свисс-иллеш… а в голове проскакивает имя Клод».

«Гловитц! Вот это сюрприз! Мы вышли на самого главного контрразведчика АПГ! На Земле он занимает должность замдиректора Интерпола!»

Собеседник Мессира вдруг повернул голову к подходящим и по-прежнему не замечаемым посторонними «десантникам».

Роман понял, что время колебаний прошло.

«Он нас учуял!»

«Атакуем!»

Роман ударил первым, понимая, что противник у них более чем серьёзный. Отступать было некуда, да и не хотелось, и он очертя голову кинулся в атаку, исполненный отчаянной решимости, злости и надежды.

Эмиссары Поводырей не ожидали появления русских «диверсантов» в месте, исключающем какие-либо инциденты, иначе подготовились бы к встрече по полной программе. Атака застала их врасплох, что практически решило исход боя. К тому же Роман вдруг получил неожиданную энергетическую подпитку – словно в сердце засиял осколок солнца! – и достиг необычайной, не испытанной ранее глубины самоконтроля.

Примерно то же самое испытывают альпинисты, висящие над пропастью под нависающим сверху каменным уступом, левой рукой сматывая верёвку, правой держась за скобу, одной ногой отталкиваясь от скалы, а второй балансируя для сохранения равновесия.

Мессира он «отключил» первым же ментальным выпадом, посылая его в состояние грогги – нокдауна, из которого албанец выбрался не сразу.

Гловитц, он же Свисс-иллеш, главный контролёр рассыпанных по всей Земле групп «особого воздействия», отбил удар, но завяз в обороне и не смог достойно ответить противнику, равному ему по психофизическим возможностям, но превосходящему в нравственном плане.

Он вскочил, хищно растопырив руки, словно краб – клешни, метнул одну за другой невидимые глазу молнии пси-импульсов, способных погасить сознание любого неподготовленного человека. Но получил ещё две оплеухи и попятился, озадаченный натиском противника, какого не ожидал встретить в лице русского, смущённый тем, что его гипноудары, вызывающие «порчу», не проходят.

На мгновение возникла зыбкая пауза равновесия, рождённая колеблющейся, неуверенной психикой рептилоида и эмоциями остановившегося, почуявшего странную жалость к противнику Романа.

Это было ошибкой. Он не имел права останавливаться, надо было добивать гада в человеческом облике, не ведающего жалости к людям, лишить его подвижности и уверенности, захватить сознание и волю к действию. Но Роман не родился воином и жил по законам великодушия, отчего едва не поплатился. Гловитц же не знал, что такое сочувствие, и привлёк гораздо более могущественную силу – ментальный массив чёрных экстрасенсов, составляющих американскую Ассоциацию – ИСРАЭЛ, западноевропейскую – Йецих, и азиатскую – Аттах.

Неизвестно, чем закончилась бы схватка экстраформаций (Романа поддержала АНЭР – российская Ассоциация экстрасенсов во главе с Олегом Харитоновичем, он это уже понял), но до прямого – хотя и закрытого от людских глаз – боя не дошло. Исход схватки решил один-единственный выстрел Алтына.

Получив мощный удар по психике, он тем не менее не потерял сознания, сохранил волю и реакцию и отреагировал абсолютно адекватно в сложившихся условиях: выстрелил из захваченного с собой «Волка».

Девятимиллиметровая пуля ужалила Гловитца в шею.

Воспользовавшись моментом, Роман обрушил на голову противника оглушающий раппорт, а затем инстинктивно «подкорректировал» ему биофизическую программу, запустив процесс апоптоза – клеточного самоуничтожения!

И потомок неземных стегоцефалов не выдержал двойной атаки. Миг – и его не стало! О подчинённом он даже не вспомнил, спасая свою шкуру.

Роман остановился, сдерживая не сердце – вулкан в груди, качавший по артериям и венам не кровь – огненную лаву.

Мессир пошевелился в кресле, начиная приходить в себя. Он явно не понял, что произошло.

Ылтыын направил на него ствол пистолета.

Роман отвёл руку спутника, снова погрузил сознание киллера в полусонное беспамятство.

С момента атаки прошло больше двадцати секунд, и на происходящее в секторе – выстрел был негромким, так как пистолет Ылтыына имел глушитель, но всё же его услышали – обратили внимание служители отеля, а также отдыхающие в соседних павильонах. Пришлось «отводить глаза» и им.

Ылтыын повозился с рукой Мессира, снял браслет с толстой линзой.

– Теперь не сбежит. Будем допрашивать? Или заберём с собой?

– Я не уверен, что портал перенесёт нас всех сразу.

– Идите вдвоём, я догоню. – Ылтыын бросил взгляд на часы. – Хотя нет, скоро начнётся тревога, сбегутся охранники, да и Гловитц опомнится и пошлёт своих орлов.

Роман наклонился над Мессиром:

– Где моя жена?

Албанец поднял на него мутные глаза.

– Вот?

Роман понял: киллер по-английски задал вопрос: что?

– Где жена русского экстрасенса Волкова?!

По губе Мессира скользнула струйка слюны, уголок губ отогнулся, изображая кривую полуулыбку.

– Вам… никогда… её… не найти…

По-видимому, он всё-таки узнал его.

Однако Роману и не требовалось словесное указание места, где держали Юну. В голове Мессира помимо воли собралась нужная комбинация мыслей, и Роман мгновенно выяснил всё, что хотел.

– Спи!

Голова Мессира упала на грудь.

– Спи, – пробормотал Ылтыын. – Его убить мало!

– Я не палач, пусть живёт… если сможет. Я знаю, куда отправили Юну.

– Надеюсь, не на Луну? – пошутил эскимос.

– Она в европейском отделении Интерпола, в Брюсселе.

– Гловитц, наверно, как раз туда и направился.

– Я иду за ним.

– В осиное гнездо?

– У меня нет выбора.

– Выбор есть всегда, надо лишь найти его. Ты не представляешь, какая это мощная и страшная машина – АПГ! Позвони Харитонычу.

Роман вспомнил о полученной энергетической поддержке, мысленно вызвал координатора.

«Внимательно слушаю, Рома», – тотчас же ответил Малахов.

«Мы в Сингапуре».

«Я уже понял».

«Мессир… тот, кто напал в Москве…»

«Я понимаю, о ком идёт речь».

«Он сбежал в Сингапур, в отель «Марина Бей Сэндс».

«Не отвлекайся на мелочи».

«Мессир встречался с Гловитцем, это заместитель…»

«Знаю».

«Гловитц сбежал в Брюссель, в штаб-квартиру Интерпола».

«Понятно».

«Юна там!»

Несколько секунд через голову Романа плыла тишина.

«Что собираешься делать?»

«Я иду туда! – Роман помедлил. – Только не отговаривайте, пожалуйста. Они могут… убить её!»

«Сохранить ей жизнь – это их единственный шанс договориться с тобой. Они должны понимать. Предлагаю обсудить варианты, возвращайся».

«Нет! Не хочу рисковать! Идти надо сейчас, пока они не опомнились!»

Снова канал неяслуха превратился в поток тишины, которую через несколько мгновений нарушил мысленный голос Олега Харитоновича:

«Это решение окончательное?»

«Да! Простите…»

«Дело не во мне. Ты сам должен знать, что делаешь».

«Прошу только об одном…»

«Я сделаю для тебя всё, что в моих силах. Когда-то я тоже просил своего учителя помочь мне. Он ответил мне: «Я просил у жизни сил, а она дала мне трудности, чтобы сделать меня сильным. Я просил мудрости, а жизнь дала мне проблемы для их преодоления. Я просил благ, а жизнь дала мне возможности. Я ничего не получил из того, что просил. Но я получил больше, чем мне было нужно».

«Я… я… понял».

«Настоящее понимание придёт позже. Алтын с тобой?»

«Мы идём туда вместе».

«Возвращайтесь живыми! У нас ещё много работы».

Голос координатора потерялся в шелестящей тишине пространства.

Роман встретил взгляд Ылтыына.

– Ты говорил с Харитонычем? – спросил эскимос понимающе.

– Говорил.

– Что он сказал?

– Ты со мной?

– Что за вопрос?

– Наш путь лежит в Брюссель.

– Да хоть к чёрту на кулички!

Роман протянул руку и встретил ладонь друга.

Декабрь 2010 г.