Учиться, влюбиться... убиться?

Часть третья КТО УКРАЛ ДРАКОНА?

Глава 1 МЫ НЕ ГАДЫ — МЫ СТУДЕНТЫ!

— Крещатик, Крещатик, мне мама ладанку надела на тело…

На мой взгляд, Шуфутинский очень подходил к ситуации. Хотя он наверняка не карабкался по карнизу, чтобы забить паклей дымоход своему преподавателю. Между нами, я бы тоже не полезла. Но когда Лютику ставят незаслуженную тройку, да еще кто! Аспирант недоделанный! Сам бы разобрался в теории магического стихосложения как следует, прежде чем других гонять!

Вы не подумайте, я друга не выгораживаю. Но бывают прирожденные повара, а бывают такие, кого хоть всю жизнь учи — все равно отраву сварит. И спасибо еще, если сам в процессе готовки не искалечится. Ну вот не дано человеку! И все тут! Хоть ты тресни и рассыпься! И Лютик как раз из таких! Готовить он умеет, и даже очень хорошо, но стихи…

Боже ж мой!

Если человек способен срифмовать «роса» и «звезда», если он считает, что в одном предложении из девяти слов можно четыре раза употребить слово «который», и если он начинает заикаться и краснеть при декламации даже простеньких стихотворений (чужих, заметьте!), что тут сказать?

Правильно! Или перед вами готовый эстрадный композитор, но в этом мире за такую эстраду сапогами бьют. Или просто человек не способен слагать стихи.

Ну, бывает! И что теперь? Удавиться и не жить?! Смешно!

Лютик фыркнул, выучил назубок теорию, прорешал все, что давали на практике, перечитал гору дополнительной литературы — и отправился на экзамен.

И этот недоделанный профессор кислых щей, аспирант несчастный, дает моему другу задание — составить стих-заклинание.

Хотя все мы уже имели удовольствие прятаться под парты от результатов таких стихов. Один раз Лютик призвал зомби с кафедры некромантии, второй раз Лерг едва успел удрать, а то под его партой вулкан открылся! Лютик пожал плечами и выдал жуткое стихотворение с рифмой «гроза — коса».

Цитирую.

Не Пушкин, правда?! Смысла в этом, как в эстрадных песенках. Ладно! И хуже бывает! Счастье этого мира в том, что до него Децл и Катя Лель не добрались. Или это их счастье? Здесь бы они точно не выжили. Да и шут с ними, не в них дело. Беда заключалась в том, что Лютик призвал в помещение грозу, которая ударила молнией прямо в короткую (чтобы не сказать — куцехвостую) косичку аспиранта! Сейчас как раз мода пошла на длинные волосы. Красиво, изящно, дергать удобно… А иногда в волосах еще и оружие прячут. Но после того, как косичка аспиранта осыпалась на пол серым холмиком пыли, в ней ничего не обнаружилось.

Преподаватель с визгом вылетел за дверь и понесся к директору.

Мы, естественно, живенько все списали и стали ждать продолжения. Директор явился, просканировал меня, Лерга, Лютика, Эвина и Дайра, не нашел ничего уличающего и оправдал весь класс. Типа, головой надо было думать, а потом уже спрашивать. Знать, кто на что способен, и не возникать, если огреб оплеуху по своей собственной глупости. И ушел. Аспирант намека не понял, задал Лютику еще два вопроса — и влепил неуд. Ну и нам за компанию досталось.

Мы стерпели. А потом Лютик пошел пересдавать. И на шестой раз получил слабую тройку! Нет, ну куда это годится! Этот аспирант сам рифмует «чуму» с «тучей», предмет ведет по тетрадке, зачет по ней же принимает. Шаг вправо, шаг влево — расстрел, то бишь двойка. Прыжок на месте — провокация, то есть двойка с плюсом! Почему? Да потому, что этот академик недобитый сам ничего толком не знает. Честно говоря, мы бы не обиделись, получив тройку от хорошего преподавателя. Вот магистр Теодорус у нас ведет травоведение. И мне он пару раз ставил тройку. И я не обижалась. Я просто шла, зубрила и пересдавала. Почему? Да потому, что магистр был полностью и целиком прав. Он сам на память знает больше растений, чем у всей нашей компании волос на головах. Его ночью разбуди, подсунь под нос травинку — и он тебе расскажет, что это и откуда взялось. Он — профессионал. Он знает свой предмет и потому имеет право спрашивать. А этот аспирант пусть лучше сам сперва научится слово «поэтимагия» без ошибок писать!

Вот мы и разработали план праведной мести.

И сейчас ребята, растянувшись на крыше, страховали меня. А я осторожно ползла по самому коньку, чтобы засунуть в каминную трубу аспиранта большой ком пакли и залить универсальным магическим клеем. А клей этот такая зараза, что проще будет новую трубу построить, чем старую прочистить.

Жестоко?

А ты сам не будь скотиной, преподавая в Универе! Если уж на то пошло, наш Универ — совершенно уникальное учебное заведение! И плохих преподавателей тут не бывает. Потому что каждый рискует жизнью и здоровьем. Можно довести до слез целый курс биологов, или там, журналистов, но доводить целый курс колдунов-недоучек — это уже чревато. Ведь хотя бы один из них придумает в ответ та-акууую пакость…

Вот, как мы!

Единственный недостаток нашего плана заключался в том, что у магического клея очень резкий запах. Держится он недолго, как только снадобье высохнет и затвердеет (а это что-то около суток), любой запах исчезнет. А вот как скрыть его до той поры…

Но мы и это продумали!

Я запихнула в трубу ком пакли, протолкнула подальше и зацементировала клеем. Отлично! Приступаем ко второй части плана!

На этот раз я стояла на стреме, делая вид, что ожидаю того самого аспиранта. А Лютик усердно обрабатывал смесью из магического клея и конского навоза (первый сорт, все конюшни по городу облазили!) кресло, кровать, пол и одежду в его покоях. Благо сам аспирант отлучился ненадолго. На ярмарку.

А что, выходной, народ гуляет, танцы, выпивка и все такое прочее… вообще в этот день ни одной души в Универе просто не найти.

И мимо меня пока никто не прошел. Что ж, аспиранта по возвращении ожидает приятный сюрприз. Полагаю, что когда он вернется, здесь будет очень шумно и весело. И все правильно. Позлорадствовал сам? Было дело! Поиздевался? Молодец. Теперь отойди и дай другим поиздеваться над тобой. И запах магического клея будет вовсе неощутим. Неоригинально? Помилуйте, мы и не претендуем на оригинальность! А вот когда через пару дней аспирант затопит свой камин… Я широко улыбнулась, представляя себе эту картину. Ночи стоят холодные, часть каминов уже топится, все трубы проверили и признали годными к зиме. Второй раз их никто проверять не будет. А посему Эйнар сам напросился! Люблю многокомпонентные пакости!

Главное — управиться побыстрее. Лютик уложился в четыре минуты. Своего рода рекорд. Он вылетел из комнаты — и я отловила его уже в конце коридора. Можно было снять маски и даже применить заклинание. Сами понимаете — не пойман — не вор.

— Постой смирно. Вот так. Haveress!

Простенькое заклинание действовало как дезодорант.

Хотя ощущение все равно было гм-м-м-ммм.

— Пахнет? — спросил Лютик, глядя на мое покривившееся лицо.

— Ага! Как будто кто-то под ёлкой нагадил.

Мы заржали и дружно направились прочь из Универа. Нам срочно была необходима прачечная. Или речка.

Мыться, стираться, сушиться!

Кто-то мог сказать: девочка, ты рехнулась! Сорок шестое дождливеня, середина октября, если по-земному, какие купания?! Но этот кто-то просто не знает, что рядом с нашим Универом речка не замерзает даже в самый жестокий мороз. Там со дна бьют горячие ключи. И весь Универ бегает туда купаться и стирать. Стирать — в строго отведенные для этого часы, купаться — хоть круглосуточно. Своего рода общие бани. Давным-давно маги установили чуть ниже горячих ключей, примерно в ста метрах по течению, что-то вроде фильтра. Живые существа и вода проходили его свободно. А вот различные бытовые отходы вроде мыльной пены или случайно уплывших в одиночестве плавок оседали на фильтре. Каждую неделю заклинание обновлялось, фильтр очищался, и случайно утерянное имущество возвращалось владельцам. Это служило хорошей практикой для стихийников, особенно тех, кто специализировался на воде.

По дороге к нам присоединились Лерг, Эвин, Дайр и Кан. Так что к речке мы подошли уже компанией. И просто искупаться не удалось. Мы слегка стимулировали обмен веществ парой бутылок самогонки, поэтому море нам было по колено, а речка тем более. Дождливень? Ну и что! Начало дождливеня, сентябрь то есть, прошло теплым и уютным, дождей почти не случалось, поэтому вода еще не успела остыть. А у горячих ключей так и вообще свариться заживо можно! Простуда?! У нас оставалась еще одна бутыль вишневки. Выпьем — согреемся! А если валять дурака, то и в воде холодно не будет! Для начала ребята объявили заплыв. И нагло жульничали, ускоряя себя при помощи магии. Победил Лерг, который нагло притопил Лютика и Дайра, умудрился магией столкнуть Кана с Эвином, а подо мной вообще устроил выброс гейзера. Я послала ему вдогонку водоворот, но не догнала. Вода — не моя стихия. Потом устроили конкурс на лучшего водолаза. Кан притащил со дна какую-то вонючую раковину, и мы решили оставить ее, пока не придумаем употребления. Хотя идеи уже были. Лерг и Лютик разошлись вовсю. Но Лютику было простительно. После того, как мы сперва готовили эту смесь клея с навозом, а потом он ее еще и разливал по комнате…

Знаете, нанюхавшись, еще и не такое отколоть можно!

Испорченное ведро мы уже закопали вместе с кистью. Лютика отмывали в десять рук, а потом обнюхивали в четыре носа.

Ребята притащили со дня водоросли, обмотали меня ими по самые уши. Лерг сплавал за кувшинками, заставил их распуститься с помощью простенького заклинания, сплел венок и водрузил мне на голову. Эвин достал еще пару ракушек и прицепил вместо сережек. Я представила себя в таком виде в коридорах Универа — и у меня руки зачесались. В конце концов, я студентка — или уже где?! Желаю и изволю валять дурака!

А тут еще и Кан подколол:

— А слабо в таком виде по Универу пройтись?

— А слабо в таком виде на иноформку явиться?

Иноформку, иначе — Иные формы жизни, в нашем Универе вела очаровательная старая дева. И преподавала она предмет со своей точки зрения. Клинически озабоченной точки. Вампиры, оборотни, эльфы, гномы… короче, все народы в ее изложении представали сексуальными маньяками. Оставалось только удивляться, как она, дожив до таких преклонных с точки зрения мира техники лет (сто шестьдесят два года), осталась девственницей. Наверное, настолько озабоченных дураков не нашлось ни в одном народе.

— Мне не слабо, если тебе не слабо! — тут же окрысился Кан.

Он все еще дулся на меня за Элварион, и я его понимала. Бывает. Как же! Спасли его элварское величество вместе, а титул графини Элвариона достался мне. Слава Высшим Силам, кроме титула Тёрн мне ничего навязывать не стал. Понял, что любое имущество, кроме того, что можно увезти на лошади, будет для меня обузой. А что поделать? Боевые маги по жизни бродяги и искатели приключений. Характер у них такой. Да и профессия обязывает.

Хотя Кан после наших приключений тоже внакладе не остался. Ему выплатили столько золота, сколько он мог унести на себе. Но титула не дали. Как заявил Тёрн, все его подданные за него готовы жизнь отдать. А Кан — наоборот, голову ему оторвать готов. По причине совершенно идиотской ревности меня к элвару. Хотя между нами ничего не было, не будет, да и быть-то не может! И на фига ему такой гражданин свободного Элвариона?

— Договорились, — тут же поймала я на слове приятеля. — Ты идешь к Меренге в водорослях, а я в тех же водорослях иду в Универ и честно прохожу все расстояние до моей комнаты в общаге.

— Договор заключен! — театрально взвыл Лютик.

Кан осознал, в какую ловушку попал, но выдираться было уже поздно. В нашей компании самых отъявленных шалопаев потерять авторитет было проще некуда, а вот восстанавливать… От Кана могли потребовать такого, что сорок раз водорослям обрадуешься.

Так мы в Универ и отправились. Я в водорослях и ракушках — и ребята, фыркающие от смеха. После третьей бутылки мы окончательно согрелись, а море нам и раньше было по колено. Наш договор с Канном запрещал нам телепортироваться в Универ. Пришлось идти до ворот пешком. И первыми, кто нас увидел, оказались элвары.

Да-да, элвары. За лето, проведенное в качестве спасительницы Элвариона, я на них столько насмотрелась, что с завязанными глазами не спутаю. Особенно на их специфическую ауру. У эльфов она, как правило, нежнозеленого цвета. Есть и другие оттенки, но зелень превалирует. У вампиров кроваво-красная. Не потому, что они злобные и нехорошие, а по очень объективным причинам. Каким? Нам еще ауры расширенно, в связи с видами не читали. Это уже после иноформки, на седьмом курсе. А мои скромные подозрения? Ну так я всегда забегаю вперед. Меня любопытство разбирает хуже почесухи. Директор даже ворчит, что я совершаю все свои пакости из желания попасть в библиотеку на исправительные работы.

У оборотней аура очень нестабильная. Они то люди, то звери с человеческим разумом. Поэтому прочитать их — проще горький перец разжевать.

А у элваров какая-то дикая смесь первого, второго и третьего. Поэтому считать элвара? Это если кому здоровье не дорого. Головную боль заработать можно дня на два!

Прочитать их нельзя. А вот узнать — запросто.

У ворот Универа стояли несколько карет, лошади, суетились слуги, тихо дурели привратники… все это очень сильно напоминало посольство. Мы переглянулись и начали подходить ближе. Авось чего интересного подслушаем.

Ага, фиг нам, пионерам!

Не успели мы подойти на сто метров, как кто-то из прибывших махнул рукой в нашу сторону, потом еще один элвар обернулся — и я с удивлением узнала Тёрна!

Он-то что здесь делает, во имя всех Высших Сил?!

Этот вопрос я задала себе только после того, как пролетела стометровку за пять секунд и кинулась ему на шею. Как же я, оказывается, соскучилась!

Элвар подхватил меня на бегу и подбросил в воздух. Я взвизгнула — и тут же оказалась на земле.

— Привет! Ты что здесь делаешь?!

— Привет! Оригинальный костюмчик!

У меня даже уши покраснели. Но ненадолго.

— Это не костюм, это пари!

— Пра-авда?

Тёрн чуть прищурился, и я поняла, что сейчас он просто перетряхивает мою память за последние полтора месяца. Мешать ему в этом важном процессе я не стала. Да и длилось оно не так долго.

— А зачем ты с собой это сделала?

Как всегда, элвар спросил вовсе не о том, о чем ожидалось.

— Захотелось — вот и сделала, — огрызнулась я, выворачиваясь из цепких рук. — Между прочим, это последний визг моды!

— Оно и заметно, — ухмыльнулся элвар, не отпуская меня. — Что визг — предсмертный.

— И что за дрянь эта мода, — подхватила я. — Пищит, визжит, а все не сдохнет!

— Ну-ка стой смирно! Дай полюбоваться!

Любоваться было чем. Дело в том, что по стране пошла новая мода. Живя в мире, где любые пластические операции можно сделать с помощью магии, женщины старались выглядеть красивыми. Даже у самой простой деревенской девушки имелась возможность купить хороший эликсир от прыщей у деревенского знахаря. И помогало куда лучше всех наших рекламируемых мазилок и притиралок вроде «клерасил» и «орифлейм». Стоимость эликсира поднималась в зависимости от вложенных в него снадобий и магии. Но я, как будущая ведьма, могла обеспечить себе все самое лучшее. Что и делала.

А недавно пошла «элварская мода». Женщины, а иногда и мужчины вытягивали себе магией уши, слегка увеличивали глаза и меняли форму зрачков на вертикальную. Затем выращивали и заостряли верхние, а иногда и нижние клыки — и получалось жалкое подобие элваров. Жалкое именно потому, что только внешнее и поверхностное. Но я тоже попала под влияние этой моды. Глупо? Очень! Дешево? Знаю! Но хотелось до ужаса!

И я пошла с просьбой к Березке.

Подруга согласилась мне помочь, потребовав взамен формулу, по которой я производила расчеты коэффициента заклинаний. Я с радостью написала ей все, что требовалось, — и улеглась на операционный стол. Хотя здесь роль стола играло большое кресло с системой ремней. Чтобы благодарный пациент не сбежал раньше времени.

Получилось просто восхитительно. Уши у меня вытянулись и заострились ровно настолько, чтобы подчеркивать форму лица. Березка не удержалась и слегка подправила мне скулы, сделав их еще более резкими и высокими. «Так будет лучше сочетаться с ушами», — пояснила она. Глаза стали чуть побольше, а зрачки вытянулись вертикально. Цвет и форму подруга не правила. Я очень просила изменить только то, что действительно необходимо. А вот с губами подруга тоже не устояла. И сделала их чуть полнее.

— Знаешь, я себя чувствовала как художник, — призналась она. — Но результат — восхитительный. Только… жаль, что все это придется убирать, когда ты поедешь домой.

Мне тоже было жаль. И я прикидывала, сколько, как и когда я смогу поддерживать иллюзию обычного человека. Расставаться с новым обликом мне вовсе не хотелось.

Тёрн легко удерживал меня, поворачивая так и этак. И наконец сделал вывод:

— Можешь оставлять. Мне нравится!

— Вот спасибочки, — огрызнулась я. — А то я без вашего высочайшего соизволения не разберусь со своей внешностью!

— Кто тебя знает, — элвар, как всегда, подшучивал, а ехидством в его улыбке можно было салаты заправлять вместо горького перца. — Ты ведь такая нежная, такая беспомощная, такая хрупкая…

Его счастье, что он столь увертлив. И что человеческая сила рядом с элварской, как воробей против кошки. А то бы пару подзатыльников я элвару отвесила.

— Ёлка, королей бить нельзя, — тут же возмутился Тёрн.

— А я в воспитательных целях!

— Это серьезное оскорбление, и оно карается по всей строгости закона.

Я все-таки попыталась сцапать элвара за остроконечное ухо, но не тут-то было. Тёрн увернулся и подмигнул мне.

— Знаешь, с тобой приятно общаться. Даже среди людей должно быть что-то постоянное в своей основе.

Еще бы не постоянное! Желание надрать наглому элвару уши у меня присутствовало с первой минуты нашего знакомства. И он об этом прекрасно знал. Ему просто нравилось доводить меня до белого каления. Я фыркнула и постаралась сменить тему:

— А что привело сюда его величество?

— Ёлка!

— Хорошо, хорошо… Так какого черта ты здесь позабыл?

— Пока не знаю. Но очень надеюсь решить одну проблему.

— Какую?

— Потом расскажу.

Легкое ментальное прикосновение. Почти ветерок. Тёрн старался пользоваться своим даром очень аккуратно, особенно вблизи Универа, где хватало своих магов.

— Попробуй только не расскажи!

И я мгновенно переключилась на другие вопросы, чтобы никто не заметил паузы в разговоре.

— А как ты сюда добрался?

— Лаванда с Тёмиком подбросили до ближайшего пункта телепортации, а оттуда нас быстро перекинули в Квестар.

Понятно.

Квестар был ближайшим телепортационным пунктом. И от него до Универа два часа пути, не больше.

Я решительно вывернулась из рук приятеля и стащила с плеча элвара роскошную прядь темно-зеленой водоросли.

— Ты весь промок.

— Этим можно заплатить за удовольствие обнимать нимфу.

— За нимфу ответишь!

Учитывая, что местные нимфы были весьма любвеобильными созданиями, то есть соблазняли каждого, кто попадался им на глаза, не делая разницы между женщинами и мужчинами, сравнение было для меня нелестным.

— Как скажешь! — И тут же перешел на совершенно другой, деловой и холодный тон: — Ёлка, ты не могла бы пригласить нас внутрь?

Это было еще одной особенностью Магического Универа. Простенькое заклинание, наложенное на ворота и стены, не позволяло никому войти внутрь без приглашения студентов или преподавателей.

— А что, о вашем приезде никто не знает? — удивилась я.

— Ёлка, еще вчера я был в своем дворце! И даже не собирался ехать к вам! — И опять резкая смена тона. — Но ради встречи с вами, прекрасная дама, я готов совершать еще и не такие безумства!

Ну почему я никогда не смогу надрать этому нахалу уши?!

— Потому что я этого не заслужил.

— Да неужели?

— Да факт!

— Ну, погоди ж ты у меня!

На этой многообещающей ноте я присела в реверансе, старательно растягивая в стороны плети водорослей.

— Прошу вас, ваше величество! Окажите нам высочайшую честь, взойдя своей светоносной стопой под скромный кров Магического Универа!

Судя по кровожадному взгляду Тёрна, брошенному на кончики моих острых ушей, он питал те же надежды в отношении меня.

Я спокойно прошествовала по Универу. Могла бы и вообще без одежды пройтись. Во-первых, в Универе оставалось очень мало студентов, а во-вторых, все так были заняты элварами, что никто и внимания на меня не обратил. Кан заключил очень невыгодное пари. Ему-то придется так явиться к Меренге! Да-да, имя у нее такое, Меренга Джеллис. Но пока на эти сладости не нашлось ни одного любителя.

Я захлопнула за собой дверь — и тут же наткнулась на осуждающий взгляд Лорри.

— Ёлочка, и ты так шла по Универу?

— Ага, было дело.

— Надо говорить не «ага», а «да».

— Да, было дело.

— Мне достать нашатырный спирт?

Сколько бы я ни дружила с привидением, но уследить за всеми вывертами ее логики?! Увольте! Кошмар!

— Зачем?

— Откачивать тех, кто упал в обморок от твоей неземной красоты.

— Лучше водку.

— Согласен. И мне налить не забудьте.

Щеколду я не опустила. А зря. Тогда бы Тёрн не заявился ко мне в комнату без стука и приглашения.

— А вы не обнаглели, молодой человек?!

Чтобы сбить Лорри с толку, требовалось гораздо больше, чем какой-то там король Элвариона.

— Будьте любезны выйти вон и подождать, пока моя подопечная переоденется.

— Только если вы составите мне компанию, госпожа… простите…

— Ан-Астерра.

— Госпожа Лоррелайн ан-Астерра, покорнейше прошу вас скрасить мое одиночество в ожидании того момента, когда я смогу вновь увидеть свою хорошую знакомую.

Лорри фыркнула, но вылетела за дверь.

— Кажется, вы еще не совсем безнадежны, молодой человек. Ёлка, переодевайся быстрее, не то заработаешь себе воспаление легких!

Дверь хлопнула, и я осталась в одиночестве. Стащила водоросли, бросила их в ведерко с водой, стоящее в углу, сняла мокрый купальник и поспешно натянула теплую одежду. Как всегда. Штаны, туника, носки, мягкие домашние ботики. Волосы? Хм! Я подошла к зеркалу, убедилась, что с вороньим гнездом на голове не справиться и за час, — и махнула рукой. Черт с ним. Лорри это не волнует, а Тёрн и похуже видел, когда мы вместе путешествовали.

В дверь негромко стукнули костяшками пальцев.

— Войдите, открыто, — крикнула я. А сама уселась перед зеркалом и попыталась кое-как разодрать спутавшиеся пряди.

— Ёлка, благовоспитанная девушка должна приоткрыть дверь и тихо пригласить гостей войти.

Лорри вплыла прямо через стену и расположилась на кровати. Не то чтобы ей нужна была опора, но моя тетушка-призрак чувствовала себя комфортнее, изображая живого человека.

— Значит, я поступаю как благовоспитанная ведьма, — кивнула я.

Тёрн уже успел свернуться клубком в моем любимом кресле.

— Как у тебя дела, малыш?

— Как у огурца на грядке, — огрызнулась я. Ну вот к чему этот вопрос? Ведь и сам все знает!

«Да, но Лорри не знает о моих способностях».

Я приняла упрек и криво оскалилась.

— Живу, учусь, сдала все экзамены и осваиваю новые предметы. А у тебя?

— А у меня очередные проблемы.

— Правда? А я-то думала, что ты на каникулы в Универ приехал…

— Наивность соответствует возрасту.

— Чья бы элварская корова мычала, а коронованная помолчала!

— Корова? Наглость! Да за такое обращение с коронованными особами знаешь, что бывает?

— Конечно! Ничего не бывает! Поди, докажи, что я так с тобой обращаюсь!

— Нахалка!

— Вредный зубоскал!

— Последний раз я видела такие же умиленные лица только у своей сестры и ее мужа в день их свадьбы. Вы уверены, что вам не нужно то же лекарство?

— Что?!

— Лорри!!!

Мы с Тёрном взорвались почти одновременно.

— Да я с ума сойду на второй день после свадьбы!

— Не успеешь! Я тебя раньше придушу!

— Это мы еще посмотрим, кто кого! — возмутилась я. Придушит он! А то, что я ведьма, — не в счет?! Даром я тут штаны протираю?!

— Разумеется, даром! Ты же не платишь за обучение?

Я зашипела.

Сволочь, сволочь и еще раз сволочь! Ну ладно, пусть не сволочь, но все равно зараза коронованная! И ведь отлично знает, что доводит меня до бешенства! И доволен, как кот, сожравший ведро сметаны!

Лорри смотрела на нас с каким-то материнским умилением.

— А все-таки из вас получилась бы хорошая пара. Подумайте над этим. Хочу внуков!

Я закатила глаза. Слава богу, что Тёрн никогда не примет ее слова всерьез и не подумает, что это я подговорила Лорри. А то так и правда недалеко до ссоры.

Элвар подмигнул мне, потом уверенно вытащил из моих пальцев расческу (можно подумать, я не цеплялась за нее изо всех сил) и преспокойно начал расчесывать мои волосы. Я хотела было заспорить, но потом сдалась. Все-таки расчесать мою гриву — задача не из легких. А раз элвар сам взялся, пусть сам и мучается! Вот!

— Знаешь, я ведь ни с кем не говорил по-человечески с самого момента твоего отъезда, — неожиданно признался он.

— А что так? Или элвары не люди?

— А ты сама попробуй поговорить на равных с королем…

И тут же продолжил у меня в голове: «с телепатом…»

— Говорю же. И ничего не происходит, — пожала я плечами.

— Ты одна такая нахалка на весь Элварион.

— Я всегда знала, что я уникальная, единственная и неповторимая…

— А уж какая скромная…

— Так сама себя не похвалишь — никто не озаботится!

Лорри решительно шкрябнула креслом по полу.

— Я вас пока оставлю. Поворкуйте всласть, хм-м, голубки…

Я невольно представила себе парочку голубей особого разлива — гибридных. Клыкастых, с длинными ушами, да еще и с перепончатыми крыльями. И фыркнула. Ну, вот на них мы точно похожи.

Лорри величаво выплыла за дверь. Тёрн огляделся вокруг.

— Можешь поставить защиту?

Я могла. И вместо ответа провела рукой поперек зеркала, замыкая сложную сеть заклинаний, опутавшую комнату. Защита против магического и немагического наблюдения, против подслушивания, против насылания порчи… Даже против техники, хотя здесь она еще такого уровня не достигла. У элвара во дворце я тоже пыталась оборудовать что-то подобное. Получилось. Но вот замкнуть все это хозяйство на Тёрна… Я неделю билась над этой проблемой. В итоге плюнула на все и замыкала защиту сама, пока находилась во дворце. Я же не гений, я только учусь. А элвары — создания настолько своеобразные, что на них половина заклинаний не действует, а те, что действуют, срабатывают так, что проще удавиться.

— А как поживает моя защита во дворце?

— Весело, — ухмыльнулся элвар. — Дней пятнадцать назад один стражник чуть в баклажан не превратился, хорошо хоть вовремя нашли и вытащили.

Я пожала плечами. Ну да, так это и действовало. Система магических полей, каждое из которых очень отрицательно действовало на возможного злоумышленника. Причем моей задачей было не убить, а обезвредить. Например, баклажан — очень безвредный овощ. Или ромашка. В перечне имелось еще несколько дюжин разных растений. Вот животные отсутствовали. Животные способны передвигаться и кусаться или царапаться. А тот же огурец с места двинуться не сможет. Пока я находилась в Элварионе, все было прекрасно. Проблема возникла, когда я решила уезжать. Я вспомнила охранные системы моего мира — и замкнула систему на свой ДНК-код. А потом сделала штук пятнадцать талисманов для Тёрна и для тех, кому он решит дать доступ в свои покои. В итоге к Тёрну в любое время могли войти Клаверэн и еще два элвара. Оба — старые слуги его родителей, оба относятся к нему как к сыну. Всех остальных элвар мог провести только сам. Иначе посетитель рисковал своим здоровьем. Уж психическим — точно. Побудьте-ка сами в форме растения — тут даже у Жириновского крыша поедет. И незадачливый стражник забрел к нему — зачем?!

— Какого черта ему там понадобилось?! Все во дворце отлично знают, куда ходить не надо! А этот что, глухим родился? Ничего не видел и не слышал?

— И видел и слышал. Ему просто кое-что заказали.

— А именно?

— Достать какую-нибудь мою вещь.

— Зачем?

Вопреки всякой чуши, в которую верили в моем мире, личные вещи вовсе не годились для наведения порчи. Иначе в мире людей бы не осталось. Захотел напакостить врагу — спер его портянки, пошел к нечистоплотному магу — и наслал та-акую порчу…

— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить.

Я потерла нос. Расческа методично превращала мои лохмы в локоны.

— Тёрн, я даже и не представляю — кому и зачем это понадобилось.

Единственное, что пришло мне в голову, — это «Собака Баскервилей». Там, помнится, у сэра Генри тоже сперли ботинок, чтобы натравить на него потом милого песика размером с крокодила. Но здесь-то как?

— Полагаю, что песика такого вида на меня не натравят.

Я как раз вспоминала знаменитый фильм и козью морду адской собаки.

— А кто хоть тебя заказал?

— Он и сам не знал. Стражнику просто дали денег…

— Кто?!

— Человек в плаще.

— Понятно. Тёрн, это дело плохо пахнет.

— Вне всякого сомнения. Ёлка, у нас большие проблемы.

— Разве?

— Я приехал сюда, потому что Лилия пропала.

— Лилия?

Потребовалось несколько минут, чтобы до меня дошло.

— Лилия? Драконочка?! Мать вашу так и этак!!!

— Именно. И прекрати материться.

— А ты сделай вид, что не слышал, — огрызнулась я. Если бы наглый элвар не копался у меня в мозгах, как в своей тарелке, он бы и не знал, какие я выражения употребляю. Особенно когда у меня истерика. — Как вы умудрились дракона посеять?!

— Она нас спросить забыла!

— А подробнее?!

— Была — сплыла. Лаванда в истерике, Тёмик в панике, контрабандисты рвут на себе остатки волос, пограничники разбежались с границы, короче, нам нужна помощь.

— То есть?

— Ёлка, как можно свистнуть дракона без помощи мага?!

Я почесала нос. Как-как?! Х. его 3. — как! Хвост ее знает!

— Можно — загипнотизировать?

— Не знаю. Драконы плохо поддаются гипнозу. Минут десять, не меньше. А за это время тебя съесть успеют.

— А опоить?

— Это возможно. Только надо знать — чем. Просто так эти снадобья в лавочке не купишь.

— И не приготовишь?

— Можно. Только… Слушай, пошли к Дайру!

— Зачем?

— У него девушка на факультете иноформ учится. Драконов тоже там проходят!

— А она сейчас здесь?

— Вот и узнаем. Пошли?

Тёрн едва успел выпустить ручку расчески. Та намертво запуталась в волосах и угрожала оставить меня без скальпа.

Я вылетела из комнаты и помчалась по коридору.

— Дайр! Кукареку! Проснись и пой! Пришло твое страшное возмездие!

Дайр поймал меня на полпути к его комнате.

— Ёлка, ты что, с клубники упала?

— С ёлки. — Я тряхнула головой, расческа, которую Тёрн так и не успел вытащить из моих волос, вырвалась сама и устремилась в полет по коридору. Дайр сделал сальто-мортале и поймал ее, стукнувшись при этом ногой об потолок. На побелке остался неэстетичный след ботинка.

— Прошу вас, госпожа!

Поклон, с которым он преподнес мне щетку, был достоин любого короля.

— А левитация у тебя с каждым днем все лучше. Но мы вообще-то к тебе.

— А чего от меня понадобилось королю? — удивился приятель.

— Не от тебя. От твоей девушки.

— Азэлли не отдам, — твердо заявил Дайр. — Пусть ищет себе клыкастых подруг в Элварионе. И вообще, даешь демократию!

Я отвесила ему легкий подзатыльник.

— Не волнуйся, от нее нужна всего лишь разносторонняя информация о драконах. Все, что только можно найти. Она же этим занимается?

— Даже специализироваться собралась.

Дайр перевел взгляд на Тёрна.

— Пойдемте, я вас познакомлю, и поговорите.

— А она сейчас у себя?

— Она отсыпается, но ради тебя обязательно встанет.

— Пошли.

Комната Азэлли была не совсем в моем вкусе, но очень колоритной. Девушка испытывала пристрастие к красным, черным и золотым тонам. Поэтому пол и потолок были черные, стены — красные, а мебеля — черные с золотом. Исключением стал только стоящий в одном из углов комнаты здоровущий двуспальный гроб. Красный, но тоже с золотой каймой.

В нем и спала Азэлли. В другом гробу, черном с золотом, спала ее подруга Критта. Две очаровательные вампирши вместе поступили на факультет иных форм жизни двенадцать лет назад и попросили, чтобы их поселили в одной комнате. Руководство института не возражало. Даже наоборот. Мало кто разделяет вампирские цветовые пристрастия. И вкусовые тоже.

Кстати, бледно-зеленый цвет униформы вампиршу очень раздражал, и она даже немного мне завидовала. Но зато она, в качестве утешения, встречалась с Дайром и отделывала свои светло-зеленые платья черной тесьмой и черным кружевом.

Дверь, разумеется, оказалась не заперта. Воровать у вампира или пакостить ему всегда было чревато неприятностями. И юморист мог проснуться с сильной кровопотерей. Или где-нибудь на крыше. Или вообще не проснуться. В зависимости от чувства юмора данного клыкозавра.

— Азэлли! — позвала я. — Как дела? Можно войти? У нас срочное дело!

Из гроба вынырнула встрепанная черноволосая головка, и заспанные красные глаза оглядели посетителей. То есть меня. Остальные пока оставались за дверью.

— Чего приперлись?

— Азэлли, помнишь, ты хотела познакомиться с Тёрном? — вкрадчиво спросила я. — Это взаимно.

— Ёлка!!! — возопила разъяренная вампирша. — У тебя совести нет! Я же не одета!

— Мы можем подождать за дверью, — предложила я. — Только три килограмма косметики не накладывай. Его больше интересуют мозги, чем маникюр.

— Сгинь, нечистая!

Я закрыла дверь за секунду до подлета к ней ярко-алой бархатной подушки.

— И? — поинтересовался Тёрн.

— Теперь ждем. Сейчас Азэлли попудрит носик и пригласит нас.

— Ёлка, я сейчас тебя попудрю, — раздался грозный голос из-за двери.

— Мои искренние извинения, — ехидно отозвалась я. — Я забыла сказать про тени, помаду и тушь.

— И накрашу!!!

Слух у вампиров был гораздо острее человеческого. А угроз я особо не боялась. Азэлли классная девчонка, своя в доску. Недаром же она встречалась с Дайром. А еще она отличный косметолог и в свободное время подрабатывала в одном из косметических салонов города. Главным мастером-визажистом. К ней попадали самые трудные клиенты, от которых в ужасе шарахались все остальные мастера. И уж у Азэлли-то ни одна придворная истеричная дамочка не смела даже слова сказать. Улыбка вампирши, даже несмотря на Межрасовый Договор, была великолепным воспитательным средством. Даже мне иногда не по себе становилось. Хозяева же салона на вампиршу просто молились. Какие там проблемы с клиентурой?! Азэлли стала последним писком моды! Вампирша могла бы и вообще не подрабатывать, семья у нее не бедствовала, но Азэлли свойственна тяга к самостоятельности.

«Если я не могу сама себя обеспечить, зачем я тогда вообще из дома уезжала?»

Вопрос был чисто риторическим. Вампиры вообще обожали путешествия. А Азэлли чуть ли не с младенчества проявила склонность к магии. Так что ей просто сам Карел (легендарный вампир, друг Основателей, один из тех, кто подписывал Межрасовый Договор) велел к нам поступать. Она и поступила.

Критта, ее подруга, была из другого клана. Но вампирши на удивление быстро подружились.

Вообще, у вампиров очень сложно организованное общество, но наш Универ быстро стер все границы между девушками. Сообщество вампиров не является монархией. Это собрание нескольких (кажется, около тридцати) кланов. Клан — это группа вампиров, которые связанны родственными, деловыми или какими-либо другими отношениями. Например, клан вампиров Ураттес специализируется на подготовке телохранителей. И поэтому очень немногочислен. Тысячи две, не больше. Профессия опасна. А родственные отношения могут быть самыми разными. Например, племянник брата свекрови жены соседа тестя. Тоже считается родней. Минимальное количество вампиров в каждом клане равно тысяче особей. Максимальное — шести тысячам. И в кланах как раз процветает монархия. Между собой вампиры не враждуют. Они и вообще стараются не воевать. Зато традиционно выбирают самые опасные профессии. Ночные воины, телохранители, шпионы, наемные убийцы. Да, в этом мире существует такая профессия. Очень почетная, высокооплачиваемая и ненаказуемая. Проще говоря, киллеры. Если ты вдруг пожелаешь заказать человека, ты можешь обратиться в один из вампирских кланов (не стану его называть). В этом клане за определенную сумму проведут предварительную подготовку, разузнают все о твоем клиенте и предложат тебе на выбор несколько способов убийства. С кем-то вампиры связываться просто не станут, за кого-то возьмут больше денег, за кого-то — меньше. И человек (не-человек) умрет. Но накажут вампира только в том случае, если он попадется на месте преступления или оставит улики. Услуги вампиров достаточно дороги, но спрос на них не переводится. Здесь это даже не запрещают. Хотели было, но потом даже до самых тупых правителей дошло, что получится просто дурной анекдот. Жопа, простите, есть, а слова — нету?

Смешно. А еще лицемерно и глупо. А короли в этом мире не сторонники лицемерия. Самое забавное в другом. Элвары, выведенные как боевые машины, стараются отпихаться от своего предназначения руками, ногами и крыльями, а вампиры укоряют их за излишнюю агрессивность. Хотя история пока не знает ни одного элвара-кровопийцы. Зато стоит вывести из себя вампира — и подушки становятся еще очень хорошей вещью. Азэлли могла бы и всем гробом запустить. Силы бы позволили.

Дверь широко распахнулась. Азэлли стояла на пороге, одетая в парадную униформу, подкрашенная и с прической, на которую у меня ушло бы не меньше двух часов.

— Ваше величество…

Элвар сделал шаг вперед, распихал нас крыльями и склонился над ручкой вампирши.

— Просто Тёрн, миледи. И прошу без церемоний.

Его величество коснулся губами белоснежной кожи, и вампирша (вот не сойти мне с места!) порозовела. Для вампиров краснеть вообще несвойственно. А тут…

— Вкусно? — поинтересовалась я.

— Очень, — даже не смутился Тёрн.

— Приятного аппетита.

— Ёлка!

— Да? — я смотрела на вампиршу невинными глазами. Та только головой покачала.

— Тебя проще убить, чем перевоспитать.

— Тетенька, не надо, я буду паинькой, — заканючила я, прячась за спину Дайра. — Дяденька подтвердит…

Азэлли только фыркнула.

— Проходите, раз пришли.

В комнате Дайр нагло улегся в гроб. Правда, не вдоль, а поперек. Азэлли подумала — и составила ему компанию. Тёрн занял одно кресло, Лютик второе, а на мою долю достался стол. На который я и уселась, болтая ногами.

— Азэлли, солнышко, — начала я издалека, — ты знаешь, что такое бартер?

— Надеюсь, это не заразно?

— Тоже мне, юмористка на полставки, — огрызнулась я. — Ты ведь хотела изучать драконов и писать по ним диплом?

— Да, разумеется.

Красные глаза горели неподдельным интересом.

— А материал ты собираешь уже сейчас?

— Да. И?

— Ты знаешь о драконах, которые заключили контракт с Элварионом? Тёрн?

Элвар на лету перехватил инициативу.

— Мне понадобится специалист по драконам. Ёлка сказала, что лучше вас мне не найти. Но услуги специалиста потребуются мне в самое ближайшее время. Если я отпрошу вас у директора, вы съездите со мной в Элварион?

Азэлли аж на кровати подскочила.

— Конечно!

И вот на этом прекрасном моменте в комнату ворвался Антел Герлей.

Ведун окинул наше собрание пронзительным взглядом и сделал выводы:

— Ёлка, я тебе голову оторву, Дайр, мог бы и раньше меня предупредить, Ваше величество, прошу вас проследовать в мой кабинет.

Дешево и сердито. И уже в дверях оглянулся на Лютика.

— А ты домашнюю контрольную по теории стихий написал? Учти, на халяву я тебе зачет не поставлю!

И вышел вон. Я только головой покачала. Вот это круто! Три секунды, а какой результат! Все построены, все поставлены, у всех дела, а директор… А самому директору придется круто. С Тёрном разговаривать… Он же увертливый, как сорок два черта! Несколько минут мы все молчали. Я лично раздумывала, сколько времени понадобится элвару, чтобы довести нашего ведуна до нервного срыва. В прошлый раз хватило одной фразы. Сейчас стоило сделать скидку на объяснения ситуации.

— Интересно, до чего они договорятся? — поинтересовалась я в воздух.

— Ёлка, а это правда — насчет меня? — спросила Азэлли.

— Разумеется, — отозвалась я. — Элвариону нужны молодые специалисты. А ты одна из лучших. И тебя я лично знаю.

— Без блата никуда, — печально заметил Лютик.

— Ёлк, а он не передумает?

— Не знаю. Но вряд ли. Только вот что, Азэлли. Мне он доверяет. А я доверяю тебе. Поэтому если что — голову тебе будем отрывать на пару.

— Фильтруй базар! — огрызнулась вампирша. — Ты — мне?

— Я — тебе, — согласилась я. — Учти, за своего друга я кому угодно глотку перерву.

— А он об этом знает?

— Наверняка.

Наша беседа была прервана ревом директора откуда-то сверху:

— Ёлка, Азэлли, Дайр, Лютик — немедленно в мой кабинет!!!

Я посмотрела на часы.

— Четыре минуты! Тёрн определенно совершенствуется.

Глава 2 НАЙТИ И СПАСТИ…

В кабинете Ведуна уже стояли четыре стула. Пятое кресло занимал Тёрн, даже и не подумавший встать при нашем появлении.

— Присаживайтесь, — кивнул Антел Герлей. — Мы тут с его величеством поговорили. И решили, что вас придется посвятить в суть дела. Но если хоть одно слово выйдет за стены этого кабинета…

— Дальше можете не продолжать, — оборвала директора Лорри, появляясь из стены. — Разумеется, все мы будем хранить тайну. А теперь извольте сообщить, куда вы опять впутываете мою внучку.

— Вас никто не приглашал, — огрызнулся ведун. — Так что извольте висеть и молчать.

— Висю, молчу, слушаю, — пожала плечами Лорри. — Или правильно говорить — «вишу»?

Директор грохнул кулаком по столу, и Лорри зажала себе рот обеими руками.

— Ёлка, ты уже в курсе дела? — более спокойно спросил он.

— Не совсем. Расскажете подробнее?

— Эйверелл расскажет.

— Кто? — удивилась я.

Тёрн покрутил пальцем у виска, и я тоже зажала себе рот рукой. Ну, забыла! Но кто ж виноват, что у него такое дурацкое имя?! Я его даже сейчас целиком и не вспомню! Недаром к нему все обращаются исключительно «ваше величество».

— Итак, — начал Тёрн, — пропала Лилия. Я не знаю, кому и зачем это нужно, но разобраться необходимо. Во-первых, исчезнувший дракон может создать массу проблем, во-вторых, на границе создается взрывоопасная ситуация, в-третьих, драконочка — моя подданная, и я обязан ее защитить. Все случилось около двадцати двух часов назад. Поэтому нам надо отправиться на место происшествия и постараться разобраться в этом деле как можно скорее. Я попросил у глубокоуважаемого директора, — легкий наклон головы элвара заставил Дайра завистливо вздохнуть, — отправить вас четверых в мое распоряжение. Еще с нами будут драконы и шестеро моих телохранителей. Отправляемся через полчаса. Это время вам на сборы. У меня все.

Директор был еще более краток:

— Живо собираться, и через полчаса всех жду у меня в кабинете. Опоздавшие будут сдавать не один, а три зачета по моему предмету.

— Я тоже? — уточнила Лорри.

— А вас, Лорри, — директор правдоподобно скопировал Мюллера, — я попрошу остаться.

Я послушно вылетела за дверь и помчалась к себе. Хорошо, что у меня все вещи собраны и уложены в шкафу в строгой последовательности. Заботами Лорри, каюсь. Лично я — страшная неряха. Но тетушка не оставляет попыток сделать из меня человека. Поэтому в сумку полетела смена одежды, теплый плащ, две смены нижнего белья, расческа и карманное зеркало, моя личная аптечка (большинство склянок остались еще с летеня, когда я нагло сбежала спасать оборотней) и походный набор боевого мага.

Чуть не забыла конспекты, теплые носки и сапожки. Оружие? Я подумала и взяла с собой короткий кинжал. Я уже говорила, что мечи в моих руках опасны для меня самой? И вообще, с нами же будут драконы и элвары! А дураков, которые попытаются с ними фехтовать, мне заранее жалко.

И я вылетела из комнаты.

Чтобы оказаться первой из четверых.

— Браво, Ёлка, — похвалил меня ведун. — Хоть какая-то женщина не собирается по три часа.

— Было бы что собирать, — пожала я плечами.

Лорри тут же нырнула с инспекцией в сумку.

— Ёлка! Ни одного платья!

— В горы?

— Косметика! Крем для рук, для лица…

— В горах?

— У тебя же кожа станет как наждак! А ленты для волос?!

— Лорри!!!

— Что, Лорри, что — Лорри! Потом плакать будешь, да поздно будет! И где твои теплые панталоны?! Тебе же еще рожать!!!

Краем глаза можно было видеть, как директор давится от смеха. Да и у Тёрна подозрительно дрожали губы. А еще друг называется! Я вдохнула, выдохнула и постаралась получить удовольствие.

— Хорошо. Лорри, если хочешь, собери для меня еще одну сумку. Только учти, что тянуть все мне придется на себе. И будь милосердна.

— Бу… ду.

Лорри мгновенно провалилась через стенку, и конец слова донесся из коридора. Я закатила глаза.

— Надеюсь, она не притащит музыкальные инструменты и бальное платье?

Тёрн фыркнул, как полковой конь.

— На твоем месте я бы не очень на это рассчитывал.

— Вот только теплых панталон с кружавчиками мне в Элварионе и не хватало!

— А какой расцветки? — тут же заинтересовался элвар.

— Разумеется, черные! Я же с факультета самоубийц!

— Мне кажется, что в белых панталонах ты бы смотрелась лучше, — глубокомысленно заметил элвар.

— Будешь себя хорошо вести — я тебе подарю черные, а себе куплю белые, — огрызнулась я. И повернулась к директору.

Разумеется, Антел Герлей наслаждался представлением.

— Указания будут, шеф?

— Будут, — мгновенно согласился ведун. — Во-первых, возьми с собой набор кристаллов-телепатов. Мы их вживили в медальоны для большего удобства. Они основаны на том же принципе, что и ваши цепочки. Один остается у меня. Главный кристалл я отдаю тебе, будешь связываться со мной каждый вечер и докладывать о результатах поисков. Ясно?

— Без вопросов. Во-вторых?

— Магоскопы в углу.

— Эти дубинки?! За что?!

— За все хорошее. Сама понимаешь, с рогульками вы там будете год ходить.

— Но их и таскать легче!

— Вот уж твои удобства меня меньше всего волнуют.

— Я всегда знала, что вы — истинный джентльмен!

— Молчи, несчастная! И не сметь спорить с начальством.

Я улыбнулась в ответ. Классный у нас все-таки шеф! Суперский!

— Ёлка, среди магов ты будешь главной. Я честно предлагал его величеству хороших боевых магов-профессоров, но он отказался.

Я бы тоже отказалась. Эти профессора живого упыря последний раз в лаборатории видели. А тут все-таки полевые условия, так что лучше обойтись без дедушек.

— Нам придется сложно в полевых условиях, — заметил наглый элвар. Блин! Ну хоть бы при директоре мысли читать постеснялся! Интересно, а шефа он тоже читает?

— Я же не самоубийца!

А вот в этом я сомневалась.

— Ёлка! Выйди из астрала! С тех пор как вам стали преподавать теорию медитации, ты стала просто невыносима!

— Шеф, я все поняла! — честно отрапортовала я. — Берем магов, берем кристаллы, берем магоскопы. Связь держим, драконочку ищем, за королем присматриваем, чтобы штаны не порвал. Что еще?

— Ничего. Ёлка, мне зверски не хочется тебя отпускать.

— Тем более что вы не знаете, что нас ожидает. Может, мы сходим и вернемся?

— Может быть. И поскольку я не ясновидец, для тебя все очень просто. Главное — жизнь его величества. В остальном действуй по обстоятельствам.

— Договорились.

— О чем? — в комнату ворвался Лютик. Его сумка была, наверное, раза в три больше моей. Интересно, что он туда напихал?

— Альпинистское снаряжение. И оружие.

Понятно. Лютик у нас такой. Скалолаз-любитель. В частности, он облазил все стены Универа. Ночью. Поймай его преподаватели днем — исключением дело не ограничилось бы.

В комнату вошел… вполз… втащился… Короче, как передвигаются улитки?!

А Дайр был похож на самую крупную их представительницу. На многодетную мать-улитку, которая таскает с собой не просто домик, а панельную девятиэтажку. Его просто было не видно под сумками. Так, вихры торчали.

Азэлли вошла последней, изящно покачивая хризантемой в левой руке и изредка поднося ее к носу.

— Мы готовы.

— Если так и дальше пойдет, то Дайр точно будет готов! — возмутилась я. — Ты на него свою колыбельку нагрузить еще не додумалась?!

— Хорошая идея, — оживилась Азэлли. — Ты как, дорогой?

Ответом ей было сопение броненосца из-под горы сумок.

Вампирша покачала головой, вытянула руку и без всякого усилия сняла с бедолаги половину тюков. Держала она их, словно и не замечая.

— Я, конечно, могла все донести сама, — поведала она миру. — Но Дайр так старался изобразить из себя джентльмена…

— И что это на него нашло? — удивился Лютик.

Ну да, обычно наши мальчики джентльменством не страдают. Они страдают хронической вредностью.

— Не что. Кто.

— И кто?

Я кивнула в сторону элвара.

— Мадемуазель, позвольте поцеловать вашу ручку. Мадемуазель, позвольте поцеловать вашу ножку! Мадемуазель, позвольте…

— Ёлка!

У директора не выдержали нервы.

— Прогулка в детском дурдоме! Всё?! Все готовы?!

— Нет! — завопил истошный голос.

И сквозь стену влетела Лорри.

Кан воспользовался дверью. С трудом. Потому что протащить здоровенную сумку из телячьей кожи через дверь Магического Универа очень сложно.

— Вот теперь все, — спокойно пояснила Лорри. — Здесь только самое необходимое.

— И панталоны? — уточнил элвар.

— Молодой человек, — срезала его Лорри, — когда научитесь рожать, тогда и будете говорить, что нужно или не нужно женщинам.

Рожать элвару не хотелось. По лицу видно. Поэтому он решил закрыть тему.

— Если все собрались, может, пора отправляться?

— Идемте, — предложил директор.

— Минуту, — поднял руку Кан. — Ёлка, можно мне с вами?

Директор прищурился на него, как голодный кот на мышь-дистрофика. Съесть — или все-таки зубы дороже?

— Об этом надо спрашивать не Ёлку, а меня. А я против.

— Но почему?! — возмутился Кан. — В прошлый раз мы ведь хорошо сработали?!

— Хорошо, — подтвердила я.

Но больше ничего говорить не стала. Обижать Кана не хотелось. Брать его с собой? Обойдусь как-нибудь. Не такая уж драгоценность.

— Обойдемся как-нибудь, — раздался насмешливый голос элвара над моим ухом. — Не такая уж драгоценность.

Если я не подпрыгнула, то только потому, что Кан в этот миг свалил мне на руки тяжеленную сумку. Они туда кирпичей нагрузили?!

— Я с вами согласен, — кивнул ведун. — Обойдетесь. Дайра и Лютика за глаза хватит.

— Я тоже так думаю, — поддержала вдруг Лорри.

Мы все удивленно уставились на нее. Дама пожала плечами, ничуть не смутившись, и пояснила:

— Ваше величество, у вас сколько охранников?

— Три. С собой я возьму трех элваров.

— Ну вот. Вас четверо, УМов четверо, равновесие, однако!

— А вампиры не в счет? — не сдержалась я.

— Азэлли — милая, добрая и умная девушка, — пожала плечами Лорри. — И из всей вашей команды у нее больше всего здравого смысла. Если не считать элваров.

Вот так! Опускают ниже плинтуса. А я ведь такая серьезная, такая рассудительная…

— Не верю!!!

Ну и не верь! Тоже мне, Станиславский нашелся!

— Так, все на выход, — скомандовал директор. И, подавая нам пример, первым покинул кабинет.

Мы последовали за ним, растянувшись в цепочку. Каким-то образом я оказалась одной из последних. Кан, сопя, тащил за мной сумку.

— Ёлка, почему вы меня не предупредили?

— Ты же видел элваров у ворот?

— Сложно было не увидеть! Вы с ним так обжимались, что мама не горюй!

— Ты мне, к счастью, не мама!

— И даже не папа, — добила Лорри. — Не был бы ты растяпой, не ходил бы с дырявой шляпой!

Кан надулся и обиделся. Я вздохнула и попыталась его утешить. Жалко все-таки.

— Понимаешь, так просто получилось. Но я думаю, что это ненадолго. Найдем что надо — и вернемся.

— А что надо?

— Вернусь — расскажу. В красках!

— И по минутам!

— И даже губозакатыватель подарю!

Кан вздохнул и отвязался. Но теперь он уже обижался меньше.

«Не меньше. Просто он понимает, что лучше маленький кусочек от бублика, чем дырка от него же».

И когда этот наглый элвар перестанет комментировать мои мысли?!

«Извини. Но у меня тоже по-другому не получается!»

Да ладно уж! Сама знаю. И ворчу только по привычке!

— Все готовы?! Ёлка, вернись на грешную землю!

Оказывается, мы уже минуты две как пришли. И стояли теперь в зале, в который меня выбросило шесть лет назад. Уже даже больше, чем шесть лет! С ума сойти! Как летит время! Тёрн насмешливо посмотрел на меня и забрал у Канна мою сумку. Трое элваров ждали нас, стоя по углам нанограммы. Все как на подбор. Высокие, стройные, черноволосые. И с тонкими венцами на черных головах. Королевская охрана. Своего рода знак отличия. И на плечах у каждого был рюкзак наподобие моего. Мы поделили остальные пять углов.

— Драконов с собой не берите, — решил директор. — Я сейчас сам к ним телепортируюсь и позабочусь, чтобы с ними ничего не случилось. Сами понимаете, где один — там и трое. Если кто-то нашел способ подчинять драконов, вам одной Лилии за глаза хватит. И еще… Не рискуйте собой понапрасну!

Смысл был ясен. Жизнь короля Элвариона в любом случае дороже жизни одной драконочки. Мне это очень не нравилось, но возражать я не стала. Будем действовать по обстоятельствам!

— Все готовы?

— Все, — отозвался Тёрн.

— Отлично. Я уже отдал вашим людям четыре магоскопа. Ёлка, к тебе относится! Никаких усовершенствований! Если сломаешь хоть один, сделаешь три новых! Ясно?!

— Ясно, — недовольно отозвалась я.

Магоскоп представляет собой нечто вроде металлоискателя. Только металлоискатель для металлов, а магоскоп — для остаточных следов магии. С его помощью можно определить, сколько силы было потрачено и когда. Принцип устройства довольно прост. Когда маг колдует, он изменяет плотность магического эфира. Измерьте плотность, подсчитайте пару коэффициентов — и вы будете знать многое об этом маге. Правда, магоскоп мог действовать только в руках у магически одаренного человека. Если бы его взял в руки Тёрн или какой-нибудь дядя Ваня Синичкин — ничего бы не произошло. Внешне сложный прибор напоминал толстую и тяжелую трость длиной около семидесяти сантиметров. А уж чем эта трость была набита… Лучше не рассказывать. Во-первых, перечисление всех ингредиентов занимало не меньше пяти листов, а способы их приготовления — всю остальную толстую книгу страниц так на пятьсот. А во-вторых, некоторые ингредиенты даже у меня вызывали тошноту.

А что директор меня предупреждал — это не напрасно. Когда мы учились пользоваться магоскопами, я решила попробовать расширить поле его деятельности. И чтобы он двигался самостоятельно. Тяжело же такой дубинкой во все стороны водить! Нет бы сразу подумать, что его делали люди умнее меня! Но я же чувствовала себя первопроходцем! И, как очень часто бывает с новичками, что-то напутала. Поле деятельности не расширилось. Просто магоскоп стал чувствовать людей, которые творили магию. И налетать на тех, кто ее творил.

После того как он оглушил троих студентов и двоих преподавателей (остальные успевали кое-как уворачиваться, но синяки все равно остались), мне пришлось перебрать шестнадцать сундуков со свитками в хранилище.

— Ваше величество, вы точно не хотите взять с собой кого-то более опытного?

Тёрн коротко мотнул головой, закрывая дискуссию.

— Тогда успокойтесь и расслабьтесь. Сейчас я перенесу вас в Элварион и постараюсь попасть как можно ближе к горам. Или лучше сразу в горы? Есть у меня один ориентир… где же он валялся, я же недавно его видел…

Я смотрела, как директор копается в куче свитков. Все верно. Для телепортации нужны ориентиры. Координаты местности записываются особым образом, снимается положение конкретной точки в пространстве, фиксируется по звездам — и можно телепортироваться. Каждый УМ старше второго курса, который отправлялся на каникулы в свободное плавание, обязан привезти как минимум пять свитков с ориентирами. Я не была исключением. И в начале дождливеня сдала двадцать два свитка с координатами точек по всему Элвариону.

Можно, конечно, телепортироваться и просто так. Наудачу. Рассчитать координаты места по звездам, свериться с географическими картами, подсчитать все варианты и ввести в заклинание кучу коэффициентов. Если бы директор хотел, он мог бы даже отправить нас туда, где пропала драконочка. Точно на то место. Но, во-первых, дело это сложное и тяжелое, а во-вторых, сил оно отнимает немеряно. Даже если телепортируешься сам. А ведь директору надо было перенести восемь человек с грузом! Поэтому проще не ему выложиться, а нам пройтись.

Директор лично надел каждому магу на шею медальон с телепатическим кристаллом. Подумал — и нацепил последний на себя.

— Ёлка, мы будем связываться один раз в день, но если что-то случится, ты просто обязана дать мне знать. Ты достаточно здравомыслящий человек, чтобы не паниковать попусту и не прозевать опасность.

Я расплылась в улыбке. Директор редко хвалил меня. Обычно ему приходилось выдавать что-то типа: «Твои бы способности, да энергию, да изобретательность — в помощь Основателям! Горы руками сворачивать!»

— Далее. Я переправлю вас в горы — вы возьмете координаты места, и оттуда же я вас заберу домой.

— А если по каким-то причинам мы не сможем прийти туда?

— Дадите мне знать, мы с магистрами составим круг — и выдернем вас хоть у черта из пасти. Но, сама понимаешь, это такое дело…

Я понимала.

Чтобы составить круг магистров, надо не меньше десяти минут. Плюс еще десять минут на само заклинание переноса. И все это время я должна стоять на одном месте, чтобы вместо меня не выдернули что-нибудь еще. Например, каменного скалозубого верра — милого местного хищника. А что, и такое случалось! Пока еще никому не удавалось улучшить телепортацию. Но каждый год она была темой не менее пятнадцати-двадцати выпускных работ.

— Все готовы? Ёлка, вернись на землю и займи свое место!

Я послушалась — и директор привел свое заклинание в действие.

Потеря ориентации была для меня привычна. Дайр, Лютик и Азэлли тоже не волновались. Тёрн, привыкший за лето к моим телепортациям по всему Элвариону, и ухом не повел. Его охранникам явно пришлось хуже всех, но виду никто не подал. Гордые. Одно слово — элвары.

Мы огляделись вокруг.

— Это где? — спросила я у элвара.

Мы стояли почти у подножия гор. Местность вокруг нас заросла кустарником и травой. Буквально в двадцати шагах к югу начинался сосновый лес. Тёрн огляделся вокруг и довольно кивнул.

— Мы в шести часах пути от драконьего логова. Сейчас надо идти на северо-запад. Вперед?

Ну, вперед так вперед. Я посмотрела на солнышко. Высоко-о… Далеко-о. Это элварам шлепать шесть часов. А мы до темноты не успеем. Это как хвостом по носу.

— Ёлка, очнись! — одернул меня Лютик. — Пора в путь-дорогу…

— Вперед, гардемарины! — отозвалась я.

— А кто такие «гардемарины»? — спросил Тёрн. Что ему — считать лень?

— Лютик, расскажи, — попросила я. — А я поберегу дыхание.

— Я тоже, — отказался приятель. — Давайте подождем до привала.

* * *

Элвары. Эльфы — вампиры — оборотни. Идеальная боевая машина. И для похода по горам они подходили так же идеально. Мне с ними было просто не тягаться. И к восьми вечера, когда начало темнеть и продолжать поход стало попросту опасно, они выглядели как огурчики. С грядки. Себя я сравнила бы с соленым огурцом, который до весны пролежал на дне бочонка. Я вся была грязная и потрепанная. Волосы растрепались, на одежде появились пятна. Ноги болели так, что хотелось их оторвать и выкинуть. А пота, который стек с меня за это время, хватило бы на засолку трех бочек огурцов.

Тёрн был просто очарователен. Словно его с приема вытащили. На одежде ни пятнышка. Прическа под короной — волосок к волоску. А слово «усталость» он точно знал только в теории.

И это притом что он волок мою сумку. Ну, ту, которую Лорри собрала.

А вообще-то мне действительно приходилось хуже всех

Элвары? Про них уже все сказано. Вампирша? Да Азэлли могла пройти все это расстояние с конем на плечах и не особенно устать. Мальчишки? Чхала я на феминизм! Последнему ослу известно, что мужчины сильнее женщин! И это не шовинизм. Просто у мужчин такая функция. Охранять и защищать. А если в мире техники в большинстве своем живут другие экземпляры… Честно признаюсь, я бы некоторым своим знакомым из мира техники просто запретила размножаться. Чтобы породу не портили. И чтобы женщины не переворачивали мир с ног на голову. Природа создала два пола? Вот и давайте будем соответствовать каждый — своему. А то женщины изображают из себя Жанну д’Арк, с чековой книжкой наперевес и компьютером вместо щита, а мужчины, изящно заламывая руки, сидят по своим квартирам и ждут, пока их кто-то раскопает и вывесит на просушку. Для избавления от плесени, надо полагать. И, что самое смешное, оба пола мечтают о светлой и чистой любви, не понимая, что таковую надо как следует отмыть и прополоскать отбеливателем. А для этого нужны коллективные усилия…

Мальчишки тоже сильнее меня. Дайр родился в этом мире. А здесь так. Первая игрушка, которую дают в руки будущему мужчине, — меч. Если ты не можешь защитить свою семью, ты не смеешь и заводить детей. Поэтому за Дайра можно было не беспокоиться. Лютик же с двенадцати лет занимался альпинизмом. И дома, и здесь. Кстати, так он и попал сюда. В этот мир. В горах — я не знаю, как они назывались, потому что сам Лютик их не помнит, — сошла лавина. И один из магов, живущих поблизости, отправившись на поиски, нашел мальчишку, потерявшего память. Можно было вернуть Лютика людям мира техники. Но маг увидел в нем большие способности. И принес сюда. Два года Лютик жил при Универе. А когда его сочли достаточно взрослым, поступил на факультет боевой магии.

А память он так и не вернул. Всякие мелочи о своем мире помнил, а кто он, откуда, кто были его родители — намертво вырезало. Будто и не было их никогда. Слишком глубокий блок он сам себе поставил. Может, оно и к лучшему…

К темноте мы как раз добрались до квадрата, в котором пропала драконочка. Так что можно было переночевать, а завтра утром делиться на группы и отправляться на поиски. На привал мы остановились в неглубокой каменной чаше. Склон горы защищал нас от порывов ветра. Элвары и люди с удовольствием сбросили свою ношу и принялись устанавливать палатки.

Да, пришлось взять с собой три палатки. Больше мы бы не утащили.

— Ёлка, мы с тобой в одной палатке, а мужчины пусть делятся по трое, — решила вампирша.

— А караулить кто будет? — уточнил один из элваров. Я прищурилась.

— Реллон, я ведь не ошибаюсь?

— Не ошибаешься, — элвар дружески улыбнулся мне, показывая клыки.

Ко мне элвары относились немного лучше, чем к другим людям. Не питаю никаких иллюзий — если бы мне не посчастливилось спасти их короля, они бы в мою сторону и не чихнули. Уж чего другого, а высокомерия они взяли от всех трех образующих рас в полном объеме. А с телохранителями Тёрна я познакомилась на летних каникулах. Сперва они пытались отмолчаться, но от меня так просто не отделаешься. А грубить им было высочайше запрещено. Потом они стали относиться ко мне как к забавной такой зверушке, от которой может быть польза. А в итоге мы сработались. Криво, косо, но отношения склеились. Элвары не делали вид, что я предмет мебели, а я, в свою очередь, никого не старалась в ту самую мебель превратить.

— Поставим охранный контур по периметру лагеря. Если хотите, караульте сами, но нас здесь четверо магов. Каждый наложит свой защитный слой — и в итоге к нам даже комар не пролетит безнаказанно.

— Мы лучше покараулим.

Лучше — так лучше. Ваш сон, ваши проблемы.

— Если вам делать нечего, я мешать не буду. Тем более что недолго. По три часа на элвара — мелочи.

— Мелочи, — согласился Реллон. — А зачем ты вот это сделала?

Его рука указывала на мои уши. Я пожала плечами.

— Я еще и зубы сделала. А ты не в курсе? Это элварская мода.

— Какая-какая?!

— Понятно. Слушай.

Мы проболтали минут десять. Проболтали бы и дольше, но надо было кормить народ. Я сбросила пару искр на голую землю, и там разгорелся небольшой симпатичный костерок. Вариант вечного огня. Но этот будет гореть только на моей силе и только до утра. Впрочем, меня это не затруднит. Здесь не антимагическая точка, я даже расхода не замечу.

Азэлли присоединилась ко мне и достала из своего мешка котелок (я все еще не купила новый взамен испорченного элваром).

— Сотворишь воды? — предложила я.

Азэлли прищелкнула пальцами над котелком, и в него плюхнулся небольшой кусочек льда. В самый раз.

— Фляги наполним — или до завтра?

— Лучше отвар сделаем. Сама понимаешь…

Азэлли понимала. Вода, сотворенная магическим путем, была просто превосходна. Питьевая, чистая, идеально чистая… Дистиллированная. Пить можно, но противно. Только в крайних случаях, если нет выбора. Вот как сейчас. Все мы взяли с собой фляги, но там находится самая обыкновенная вода, которую лучше поберечь. А кашу можно и на дистиллированной сварить, съедят, не заметят. Но все равно к утру фляги будут наполовину пусты и понадобится что-то пить. Но магическая вода не восстановит водно-солевой баланс организма. Поэтому мы старались что-нибудь сотворить на ее основе. Например, полезный для здоровья отвар из набора разных целебных трав. Сейчас сварим кашу, отчистим котелок — и заварим. А утром разольем по флягам и будем варить завтрак.

Над котелком колдовала вампирша. Могла бы и я, но Азэлли готовит гораздо лучше. Да-да, вампиры вообще жуткие гурманы. И Азэлли даже в походных условиях могла сотворить шедевр из самых простых ингредиентов. Я подозревала, что она чуть приколдовывает в сторону кулинарной магии, но доказать ничего не могла. Да и зачем?! Вкусно же!

Хотя одно заклинание из области кулинарной… кулинарно-медицинской магии я все-таки составила. Оно переставляло парочку молекул в пище — соль, вода, кое-что из воздуха, — и пища в тарелке оказывалась приправлена сильнейшим слабительным. Хотя я его пока ни разу не применяла. В Универе мы пакостили исключительно немагическим способом. Вздумай мы колдовать — тут же раскусили бы и выкинули. Не нам пока с магистрами тягаться!

Вот окончим Универ… Кое-что мы уже договорились применять на выпускном вечере. И сбежать наутро, пока магистры не оправятся.

Элвары, не валяя дурака, рассаживались вокруг костра. Причем очень интересно. Сами понимаете, вокруг костра, пусть и диаметром в метр, широко не посидишь. Но все равно — два элвара расселись по обе руки от своего короля, а один устроился за его спиной. С первого взгляда казалось, что элвар просто устал и задремал. Со второго — тоже. Но я видела, как эта неподвижность взрывается мгновенным каскадом смертоносных ударов. Тёрн мог за секунду ударить два раза. Да, дикий предел скорости, но ему бы это удалось. Ударить, вытащить клинок, всадить его еще раз и еще раз вытащить. Он мне однажды показал это на манекене. И пусть он — самая совершенная боевая машина! Но один удар в секунду — это тоже круто. Особенно для меня. Когда Тёрн пытался чему-то меня научить — вся его охрана покатывалась со смеху. По-моему, это их со мной и примирило. Особенно то, как я привязываю меч к руке. Один раз Реллон спросил — я буду так же готовиться к битве? В тот день я специально для него не привязывала меч. И даже не целилась! Честно! И все равно едва не испортила ему прическу. Бедняга вовремя нырнул за дерево. А сидящему рядом с ним телохранителю здорово прилетело рукоятью по плечу. Но обиделся он на Реллона, а не на меня. И справедливо! Предупреждали ведь! Тёрн у меня как-то спрашивал — не смущает ли меня смех стражи? Мы могли бы проводить тренировки отдельно…

Я отказалась. Смущает? Да смейтесь! Смейтесь на здоровье! И недооценивайте! А я, хоть и смешная, но с помощью магии выверну любого из вас наизнанку. И это не метафора. Я действительно составила такое заклинание. Но надеялась, что ни на ком его применять не придется. Страшно.

В итоге у костра оказались целых три группы. Первая — Тёрн и телохранители. Вторая — Дайр и Азэлли. Вампирша свернулась компактным клубочком — и залезла Дайру под локоть. Хотя при необходимости могла оторвать этот локоть вместе с рукой, как кусок сахарной ваты. Я даже позавидовала. В хорошем смысле. Я всегда завидую только по-хорошему. Белой завистью. Да, и в этом мире выражения такие есть. Черная зависть — и белая зависть. Первая — это когда «ну почему у него это есть, а у меня нету?! Хочу! И получу, даже если по трупам пойти придется! А тебя, гада, растопчу, чтобы у тебя больше этого не было!».

Белая зависть проще: «Как же у тебя хорошо все выходит! Завидую я тебе, приятель! Будь счастлив!»

В первом случае — кислота, разъедающая мозг. Во втором — теплое пожелание удачи.

Я завидовала как раз белой завистью. И очень хотелось, чтобы человек, которого я полюблю, относился ко мне так же. Мне почему-то казалось, что после окончания Универа Дайр сделает Азэлли предложение. Если и не души плюс весь остальной организм, то хотя бы постранствовать вместе. Надеюсь, она согласится. Они хорошая пара.

Третью группу составляли мы с Лютиком, сражающиеся в трехмерные крестики-нолики. Поле брали по восемь клеток, заполнить надо было четыре. Особенную остроту развлечению придавало то, что запомнить все значки не удавалось. Поэтому приходилось следить за партнером, чтобы он чего другого в соседнюю часть поля не вписал. Хорошая магическая разминка получалась.

Лютик выиграл, потому что я зевнула.

— Невнимательность — вот что делает из тебя лопуха, — произнес он, развеивая остатки заклинания.

— Женщине простительна милая маленькая рассеянность, — парировала я.

— Ты не женщина, ты будущий маг.

— А вот за это ты мне ответишь!

— Вах, баюс, баюс…

— А парочки тараканов в спальном мешке?

— Ты этого не сделаешь, — уверенно заявил Тёрн.

— Это еще почему?! — возмутилась я.

— Потому что ты их сама терпеть не можешь. И к тому же ужасно замерзла. Иди сюда.

Элвар похлопал по расстеленному на земле одеялу рядом с собой.

Несколько секунд я колебалась. Потом с сожалением покачала головой:

— Нет, ребята. Вы тут расслабляйтесь без меня, а я пойду спать. Устала, как собака Баскервилей.

— Как хочешь, — Тёрн улыбнулся мне с пониманием. Еще бы! Он-то лучше всех знал, как я провела этот день!

Я улыбнулась в ответ и отправилась в палатку. Устала — просто дышать не хочется. Здесь обычно так говорят, когда выматываются до предела.

Так что натянула я те самые шерстяные панталоны (радикального черного цвета, на попе стараниями Лорри вышит тот же череп над скрещенными костями), безрукавку (у нее та же самая вышивка была на груди), носки (кто в палатке ночевал — поймет) и завалилась спать. И сразу же отключилась.

Пробуждение было… интересным. То есть для кого-то было бы приятно проснуться в объятиях симпатичного элвара, особенно когда пошла «элварская мода». Мне тоже было приятно. Но я наивно полагала, что буду делить палатку с Азэлли. И обнимающий меня Тёрн явился полной неожиданностью. М-да, хорошо, что Кан этого не видит. Потому что лежали мы на одном спальном мешке, крепко обнявшись, укрываясь одеялом, и мое лицо уткнулось элвару чуть ниже ключицы, а он оплел меня руками и ногами, как ребенок — любимого плюшевого мишку.

Пару секунд я даже любовалась им.

А потом решила немного поразвлечься.

— Эт-то еще что такое?! — медленно завелась я, постепенно повышая громкость. Можно было заорать и сразу, но будить воплями даже самого нахального элвара — это жестоко. — Я тут, понимаете ли, сплю, а ко мне в палатку разные ушастые короли забираются?!

Тёрн проснулся на середине второго предложения и глядел на меня со здоровым недоумением разбуженного человека. Я едва не давилась от смеха, но продолжала:

— И что теперь скажет мировая общественность?! Что подумают соседи?! Что заявят друзья?! Как я покажусь на глаза моему родному факультету самоубийц?!

С каждой фразой мощность голоса нарастала, и в палатку уже просунулись три головы — Лютика, Дайра и Реллона. Причем выражения лиц у всех были одинаковыми. Нахально-любопытными.

— Да Лорри меня теперь живьем съест! А директор жизни не даст! — соловьем заливалась я. — Оскорбили, обманули, опозори-и-или-и!!

Вышло так прочувствованно, что Лютик даже всхлипнул и высморкался в край палатки. За что тут же получил по ушам от Реллона. Я одарила элвара улыбкой и продолжила спектакль!

— Я, вся такая нежная, хрупкая, беззащитная, сплю, а меня тут еще разные элвары обнимают!?! И еще неизвестно, что между нами ночью-то бы-ыло! Обесчестили-и-и!!

Тёрн наконец проснулся — и тут же включился в спектакль. Мгновенно! И сделал это весьма оригинальным образом. Выпустил меня — до этого я стенала в его объятиях, ведь силища у элваров та еще, — так, что я упала на попу. А сам бухнулся на колени, вцепился руками в идеальную прическу (и как ему удается так хорошо выглядеть даже спросонок? Представляю, что сейчас у меня на голове!) и тоже взвыл, позабыв о своем королевском достоинстве:

— И как я мог?! О горе мне, о горе! Обесчестить и опозорить самую благородную леди во всем Магическом Универе!!!

Краем глаза я заметила, что ребята тихо давятся от смеха. Только Реллон мгновенно сделал каменную морду. Но элварам над королем смеяться и не полагается. Субординация-с! Кстати, Тёрна это ужасно доставало. Он мне признавался, что ему все время хочется что-нибудь выкинуть, чтобы расшевелить эти козьи морды. И, кажется, именно этим он сейчас и занимается. Тем более что в палатку заглянули и другие элвары.

— Нет мне прощения ни на земле, ни на небесах… — Тёрн попытался вытереть глаза краем одеяла, но я не позволила, вцепившись в него (одеяло, разумеется!), как в спасательный круг. Еще не хватало, чтобы все увидели мое авангардное белье! — Один лишь способ есть искупить мне свой страшный грех, а заодно вернуть несчастной даме ее честь! Ёлка, выходи за меня замуж?!

Мне резко поплохело и захотелось отъехать в нирвану. От входа послышался стук. Это грохнулись в обморок несчастные телохранители. Лютик и Дайр ловили уехавшие куда-то вниз челюсти. Пришлось воздержаться от общения с подсознанием. Я покачала головой и посмотрела на его величество. Кажется, Тёрн тоже не ожидал такого эффекта.

— Ну что, дошутился, Петросян-самородок? — спросила я. — Ребята, чего стоим, приведите этих балбесов в чувство. Да не пощечинами, а то еще в обратную навешают! Нашатыря им дайте! Лютик!!! Это тебе не Эйнар!

Одернула я приятеля очень вовремя. Потому что ошалевший от сенсационных признаний УМ готов был опрокинуть весь пузырек прямо в рот ни в чем не повинному Реллону. Правда, после моих слов он немного опомнился — и всего лишь поводил флаконом перед носом у элвара. Вроде как помогло.

Дальше я не следила, обратив внимание на Тёрна.

— Ты бы их тренировал, что ли, чаще? Или не вывози их к нам в Универ. Если они от каждой шуточки будут в обморок плюхаться, на них же нашатыря не напасешься!

Тёрн посмотрел на меня с каким-то странным выражением лица.

— Дело в том, Ёлка, что такими вещами короли элваров обычно не шутят.

— Что-о-о-о?!

Я все-таки не удержалась и упала на пол.

— Ёлка!

Тёрн дернулся ко мне, но стоило ему наклониться — и я мгновенно сцапала его за острое ухо. Получилось! Не воздаю должного ни своей реакции, ни своему уму. Решение было мгновенным и неожиданным, а Тёрн считал, что мне действительно поплохело (так и было, но лишь на четыре-пять секунд, больше я себе не позволила бы даже при конце света), и не ожидал подвоха — потому и прошло! А теперь было уже поздно дергаться. Ухо я сжимала изо всех сил, а ноготки у меня ой какие острые, специально кальцинированные и с добавлением кремния в структуру ногтя! Можно по деревьям карабкаться. Выдержат. Кусачками подстригать приходится!

Элвары пришли в себя, но почему-то не рвались спасать своего короля, который стоял в крайне неудобной позе. Нет, вырваться-то он мог, но ухо осталось бы мне на память, а регенерируют оторванные части тела у элваров не слишком быстро. Не меньше месяца. Так что приятель предпочитал не рисковать.

— Если ты, голова ушастая, — начала я свой воспитательный процесс, через каждые два слова немилосердно дергая приятеля за ухо, — еще раз себе такое позволишь… Ладно, я чего-то не знаю в ваших элварских заскоках! Но ты-то король! И просто обязан думать о чувствах своих подданных! Головой думать, а не чувством юмора! Я понимаю, что поразвлечься хочется, но меру знать надо! Хорошо хоть, что здесь все свои! А если бы кто-то еще?! Скандала же не оберешься! Блин! Сколько тебе, интересно, лет, что ты такое себе позволяешь?!

— Много, — огрызнулся элвар. — Ухо выпусти!

— А ты драться не будешь?

Вопрос был далеко не праздным. Ухо у Тёрна распухало прямо на глазах. Пусть даже оно пройдет часа через два, но все это время корону ему придется носить только набекрень.

— Ладно. Не буду.

Почему-то телохранители не бросились его защищать. Почему бы? Втроем они бы меня в бараний рог скрутили, и магия бы не помогла.

Я послушно отпустила изрядно покрасневшее ухо.

Телохранители посмотрели на растрепанную и злую меня, на такого же короля всего Элвариона — и приняли правильное решение. Тихо цапнули Дайра и Лютика — и отползли. Теперь еще и залегли где-нибудь за камушком, чтобы взрывом не накрыло.

Бросили меня и смылись, мерзавцы!

Тёрн разглядывал меня, как очень голодный кот — очень упитанную мышь со связанными лапами.

Несколько секунд мы возмущенно сопели, глядя друг на друга. Потом я вздохнула и сдалась:

— Ладно.

Поудобнее повернула шею, откинула волосы и подставила элвару ухо.

— Повинную голову и меч не сечет.

— К повинным ушам это не относится, — огрызнулся элвар.

Несколько секунд я молча ждала трепки. Потом элвар вдруг ухмыльнулся, вывернулся из-под одеяла — и подмигнул мне.

— Ёлка, а на что ты больше обиделась? На мое предложение руки и всего остального — или на то, что оно было шуточным?

— Ур-ро-о-о-ою-у-у-у-у!!!!

Разумеется, все остались целы и невредимы. Не считая палатки. Ту все-таки снесло, когда я бросилась на элвара. Заметьте, его величество как раз успел рыбкой вынырнуть из-под противной тряпки. А вот я вписалась лбом в ее стенку, обрушила всю конструкцию себе на голову и еще долго барахталась и выпутывалась из плотных складок.

Никто мне не помогал. И правильно. Так я хоть остыть успела.

Когда я присоединилась к народу, завтрак уже был закончен, и меня ждали два бутерброда с мясом и яблоко.

— Поешь по дороге, — распорядился наглый элвар. — Мы не можем из-за твоих заскоков задерживать отряд.

Я онемела от возмущения. Ну что со мной такое происходит?! Ведь если кто-нибудь другой посмеет так со мной разговаривать, мгновенно наткнется на отповедь, да такую, что уши будут неделю гореть. И хорошо, если только в переносном смысле! А этот нахал?! Элвар, не дожидаясь моей реакции, отвернулся и вскинул на спину тяжелый даже с виду рюкзак.

— Делимся на четыре отряда. Маг — элвар. И идем прочесывать квадрат. Реллон с Азэлли, Эстанор с Дайром, Винер с Лютиком. Мы — с Ёлкой.

— А это разумно? — уточнила Азэлли.

— Более чем.

— Ваше величество, позвольте заметить, — начал было Реллон.

— Не позволю, — оборвал его Тёрн. — Ёлка прекрасно справится с моей защитой, если что. И никогда не допустит, чтобы меня убил кто-то другой.

— Это точно, — поддакнула я. — Когда-нибудь ты дошутишься, нахал ушастый!

Последние два слова я произнесла про себя, чтобы не подрывать королевский авторитет.

— Так за то ты меня и любишь, — последовал мысленный же ответ.

Я молча сунула в рот кусок хлеба.

— Люблю. Как тролль — касторку.

— Добрая девочка.

Конечно, последнее слово опять осталось за элваром.

— Винер с Лютиком — вам направление от этого места двадцать перестрелов к западу. — Один перестрел — что-то около семидесяти шагов, хотя для хорошего лучника это не мерка. — Мы с Ёлкой идем прямо на север. Дайр с Эстанором отправляются на те же двадцать перестрелов к востоку, а Реллону с Азэлли, как самым выносливым, придется углубиться на сорок перестрелов к востоку. — Все правильно, радиус действия магоскопов — как раз те самые десять перестрелов. — Обнаружив что-либо подозрительное, сами распознавать не лезем, связываемся по магическому кристаллу с другими магами и активируем заклинания переноса. Кто ослушается — сам порву. Вопросы, возражения, умные мысли есть?

Все промолчали.

— Марш, — скомандовал Тёрн, начиная движение.

И я послушно пошлепала за элваром.

Первые десять минут прошли в молчании. Не потому что я обиделась. Просто и рот и мозги у меня были заняты завтраком. Потом Тёрн передал мне магоскоп — и стало тем более не до разговоров. Чтобы работать с этой дурой, надо полностью сосредоточиться на том, что ищешь. Иначе вместо источника магии можно найти родник. Или коровью лепешку. Прецеденты были.

И ничего смешного. Навоз, как и все, что исходит из человеческого тела (кровь, слюна, моча, волосы, ногти), является потенциальным источником магической угрозы. И несет в себе определенную силу. С помощью, пардон, человеческого навоза тоже можно наложить порчу. Но делать это надо в течение десяти минут после… хм-м, извлечения. Иначе что лбом, что по лбу — толку не будет. Смех смехом, а один из учебников по защите от темных сил советовал (на полном серьезе!) или закапывать результаты своего пищеварения, или хотя бы оставаться рядом в течение десяти минут. Мало ли кто. Мало ли что…

Привал мы устроили только в полдень. А учитывая, что поиски начались с рассветом, устала я, как ломовая лошадь. И охрана из меня вышла просто никакая. Двигаться — и то было лень. Тёрн ловко разложил костерок, и мы уселись рядом со скалой, вытянув уставшие ноги.

— Перерыв на полчаса. Тебе хватит?

— Выше крыши. А тебе?

— Ёлка, не забывай, что ты у нас главная ударная сила. А я так, охраняю, чтобы никто не помешал твоей миссии.

— Спасти рядового дракона, — фыркнула я.

— Смех — смехом, а дело очень серьезное, — покачал головой элвар. — За время моего правительства с Элварионом стали сотрудничать шесть драконов.

— Наша троица. А кто еще?

— Еще одна драконья семья решила договориться со мной через Лаванду. Теперь на границе с Азермоном живут шесть драконов. Лаванда, Тёмик, Лилия, Эдельвейс, его супруга Фиалка и их сын Нарцисс.

— Тоже за цвет шкуры?

— Цвета полностью соответствуют их именам.

— Даже у Эдельвейса?

— Да. Очень красиво.

— И что будет, если мы ничего не выясним о драконочке?

— Ничего хорошего.

Такой ответ меня не устраивал, и я принялась в упор разглядывать элвара.

— И долго ты будешь меня игнорировать?!

— Сколько нужно, столько и буду.

— Ну и дурак.

— Сама дура.

— Ты что — сердишься за сегодняшнее утро?

— Нет.

Элвар сердито отвернулся от меня, и я поняла — сердится. Пришлось потянуть его за рукав.

— Если хочешь — я извинюсь.

— Извиняться надо не потому, что так кто-то хочет, а потому, что чувствуешь свою вину.

Я пожала плечами. Ну кто же знал, что он шуток не понимает?

— Хороши шуточки — драть королей за уши!

— Не королей, а друзей, — поправила я.

— Ну, друзей.

Я вздохнула.

— Ну хочешь, я сама себе уши надеру, только хватит дуться! Тебе же не три года!

Элвар фыркнул:

— Ёлка, ты невыносима!

— Знаю. И что?

Несколько секунд мне казалось, что Тёрн опять замкнется в себе. Потом… а потом у меня с души свалился камень размером с Эйфелеву башню.

— Если мы не найдем Лилию, драконы просто переселятся в другое место. А мне придется усиливать караулы на границе с Азермоном, тратить деньги и ресурсы, сейчас, когда страна только-только приходит в себя, это очень нехорошо.

— Но ничем, кроме материальных потерь, тебе это не грозит?

— Если только Лаванда меня не сожрет.

— Она не любит людей, — фыркнула я.

— Но она ничего не говорила про элваров. Ёлка, а если серьезно, для чего можно стащить дракона?

— Фиг его знает, — пожала я плечами. — Вообще-то драконы — очень хорошая штука. В магическом плане. В зельеварении используется все. Все части. Шкура, мясо, кости, когти, клыки — все! Но тот, кто стащил драконочку, не может не понимать, что она летала не просто так. Она под защитой Элвариона. И рано или поздно мы все выясним. А потом…

— Потом, — мечтательно пробормотал элвар.

— Именно. У этого похитителя просто не будет никакого «потом». Какие выводы?

— Вариантов много. Этот тип просто уверен в своей безопасности.

— Мы не сможем его найти — или не сумеем с ним справиться?

— Что-то в этом роде.

— Кем надо быть, чтобы король Элвариона и ребята с факультета самоубийц не смогли до тебя добраться?

— Не знаю.

— А мне бы и знать не хотелось. — Я сунула в рот последний кусок и поднялась с земли. Ноги требовали отдыха, но я не обращала на них внимания. Пора бы им понять, что я — главная. — Я готова. Идем?

— Ёлка, — элвар тоже поднялся и взял меня за плечи. — Я начал эту авантюру без твоего согласия. Ты хочешь пойти со мной — или мне поговорить с директором вашего Универа? Мы сможем обставить все так, чтобы твоя гордость не пострадала.

Я чуть слюной не подавилась. Нет, вы слышали?! Ёлка, я тут жизнью буду рисковать, а ты постой в уголочке. Я придумаю тебе причину для трусости! Гад!

Наверное, элвар и сам понял, что люди, знающие, что такое дружба, так не поступают. Потому что отвел глаза и улыбнулся.

— Я так и думал, что ты не согласишься.

— Передай мне магоскоп. У нас еще семь часов впереди.

Спустя семь часов меня просто можно было взять и выкинуть на помойку. Ничто не выматывает мага сильнее, чем одно постоянно поддерживаемое заклинание. Это тяжело и занудно. А самое обидное то, что мы ничего не обнаружили. Вообще ничего. Никаких магических возмущений, никаких следов — ничего! Горы — и горы. Но я-то не гном, чтобы приходить в восторг от каждой скалы!

Магоскоп я опустила только в семь вечера. Элвар выжидательно смотрел на меня. Но ничего не спрашивал. С тех пор как я внятно объяснила, что не против чтения мыслей, Тёрн почти перестал пользоваться словами в разговоре со мной. И я его хорошо понимала. Элвары действительно способны на многое. Но, сами понимаете, их не любят. И поэтому наши дорогие клыкасто-ушастые друзья стараются не давать против себя лишнего оружия. Я отлично их понимала. Тёрн тоже, но что он в итоге мог узнать о своих способностях? Попросту ничего! И пользоваться ими он мог тоже только в разведывательных целях. А ведь до сих пор никто так и не знает, на что способны телепаты выше десятого уровня! Поэтому, когда мы оставались вдвоем или только в присутствии самых доверенных элваров, Тёрн общался со мной с помощью телепатии.

— Устала?

— Ужасно, — вслух призналась я. — Мозги — как чугунные.

— Тебе помочь?

— Помоги.

Я положила пальцы на зеленый кристалл, висевший у меня на шее, и сосредоточилась. Такие кристаллы получили все четыре мага. Пятый остался в Универе у директора. Теперь, где бы мы ни были, я могла связаться с Дайром, Лютиком и Азэлли, а со мной. Я могла найти директора, а он меня. Но только меня. Потому что главный кристалл сейчас принадлежал мне и лишь я соединяла все остальные камни. Только я могла заставить их работать…

Если кристалл находился у меня на шее. Впрочем, имелось у него и другое свойство. Этот кристалл, как и мою цепочку со знаком Универа, нельзя было отнять, продать или украсть. Только снять с мертвого тела. Но тогда об этом сразу узнают хозяева остальных кристаллов.

А могут и не узнать. Если кристалл и меня сожрут одновременно. Или если попадется более сильный маг, который сломает заклинание. И такое случалось.

Кристалл чуть слышно пульсировал под моими пальцами. Когда-то четыре камня были частью одной друзы. Они помнили, как родились на свет, как росли и крепли в недрах горы, они знали и звали друг друга через время и расстояние. Благодаря этому их и можно было заклясть. Но это уже дисциплина специализации. Свойства камней мы будем проходить только через два года. Просто я всегда забегаю вперед. А что делать, если интересно?! Кстати, есть здесь такое проклятие: «Чтоб тебе любить свою работу больше, чем себя». Смех — смехом, а проклятие страшненькое. Потому что, сгорев на работе, ты оставишь по себе великую — или очень маленькую память, а вот счастья, семьи, детей — не будет. Иногда я думала, что все гении мира техники прокляты подобным образом. А здесь иногда шли в храм и молились, чтобы хватило удачи и на то и на другое.

Мягкое прикосновение к разуму подхватило меня и потянуло вверх. Обычно работа с кристаллами давалась мне с огромным усилием. Учителя говорили — это из-за того, что кристаллы — стройная структура, а я — взбалмошная, рассеянная и несобранная. Но когда мне помогал Тёрн…

Обычно я просто показывала «дорогу», а элвар подхватывал меня — и вел к остальным узелкам заклинания. Телепатию он чувствовал, как пчелы — мед. Родиться бы ему человеком, да с таким даром — цены бы не было! Если бы раньше не убили. И в этот раз произошло точно так же. Через стиснутую ладонь пробился зеленый свет — и я увидела остальных волшебников. И легко объединила их в круг.

— У нас все. Пустота. Отдыхаем?

Получилось нескладно, но стоило поберечь силы. Даже с помощью элвара на многое меня не хватало. После дня поисков, тем более когда круг поддерживала я… Тяжело.

— Пусто…

— Пусто…

— Пусто… — три голоса отозвались как один.

— Где собираемся?

Картинка принадлежала, по-моему, Дайру. Симпатичная полянка, стиснутая горами, ручеек, вливающийся в маленькое озеро. И координаты. Я несколько секунд держала контакт, чтобы все успели запомнить место, — а потом резко вышла из транса. Я бы выпала — во всех смыслах слова, но Тёрн успел подхватить меня. Ментальное прикосновение вернуло меня в мое тело, а сильные руки не позволили свалиться на камни.

— Все в порядке?

Я помотала головой, приходя в себя. Ноги были ватные.

— Не уверена. Посидим пару минут?

— Как скажешь.

— А ты запомнил, куда идти?

— Конечно.

Я только завистливо вздохнула. Ну как у него это получается?! Легко, непринужденно, изящно — и я просто корчусь от зависти. Образно говоря, я трачу массу времени и сил, чтобы передвинуть с места на место кирпич, а элвар передвигает его одним движением брови. Вот как ему не завидовать?!

— Устала? — Тёрн был сама предупредительность.

Он уселся возле скалы, притянул меня к себе на колени и укрыл полой плаща. И вовремя. После неумеренной растраты сил меня начинал бить жестокий озноб. Кто-то, поколдовав целый день, литрами пил воду, кто-то набрасывался на еду, кому-то нужен был лес или поле, чтобы восстановить силы. Я же — замерзала. И мне требовалось немало сил и времени, чтобы согреться.

— Давай пойдем, — попросила я. — На ходу все-таки лучше.

Элвар только покачал головой.

— Ну куда тебе сейчас идти?! Посиди минут пять! Ты же и километра не пройдешь. Свалишься!

Я покачала головой.

— Лучше пойдем. Нам недолго. Доберемся, согреем воды, я отвар сделаю, можно будет полежать…

Ответом элвара было насмешливое согласие. А в следующий миг Тёрн, не выпуская меня из рук, поднялся на ноги и отправился в сторону полянки, указанной Дайром.

— Отпусти!!! — возмутилась я.

— Ага, сейчас, только шнурки поглажу!

— Я кому что сказала?! Что ты себе вообще позволяешь?!

Я дотянулась и сильно дернула элвара за край уха.

— Кому сказано — отпусти?!

— Не хочешь по-хорошему? Будет по-моему!

Наглый элвар перехватил меня, не опуская на землю, и в мгновение ока перекинул через плечо.

— Надорвешься! — мстительно подумала я. — Горы — не самое лучшее место для прогулок под ручку.

Ответ пришел мгновенно.

— А для прогулок на ручках?

Я взвизгнула и принялась болтать ногами. Секунды две. Потом Тёрн прижал их так, чтобы я не дергалась, перехватил поудобнее магоскоп и отправился назад к лагерю. Я опомнилась только через две минуты.

— Эйверелл Эстреллан эн-те… эс-те… Тьфу! Пусти меня, зараза!

— Не раньше, чем ты выучишь мое имя!

— Тогда тебе придется таскать меня на руках еще пару тысяч лет! И кто тебя только придумал так обозвать!

— Ну да! А ваши имена, конечно, лучше!

— Мое-то уж точно лучше!

— Ёлка. Хм! Не все то дуб, что дерево?!

Поскольку элвар крепко держал мои ноги, а руки оставались свободны, я попыталась отвесить ему шлепок по заднице. Увы! Тёрн только сильнее встряхнул меня, так, что руки метнулись из стороны в сторону, — и я зашипела.

— Выпусти меня немедленно!!!

— А волшебное слово?

— И жив останешься!

— А волшебное слово?

— Убью!!!

— Я жду?

Я представила, как меня внесут в лагерь попой кверху, — и зажмурилась. А уж что ребята скажут… Мама миа!!!

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Да отпустишь ты меня наконец?!

— Обязательно отпущу. Вот придем — и отпущу.

— Ну, Тёрн… — заныла я.

— Лежи смирно! Как драть меня за уши, так можно? А как тебе помочь — нельзя?!

— Гад, гад, гад!!!

— И заметь, насколько мои намерения благороднее твоих! Я даже не пытаюсь тебя воспитывать, потому что это бесполезно! Я проявляю достойную короля Элвариона вежливость!

— Таская меня, как барана?!

— Овцу.

— Ну погоди ж ты у меня!

— Лежи тихо!

Я вздохнула и смирилась. Тёрн был кругом и полностью прав. Я устала. Я замерзла так, что зуб на зуб не попадал, и если бы шла своими ногами, то явились бы мы на место к полуночи. Но ведь можно обставить все не так унизительно?! Можно?!

— Лежи смирно.

И все. Ни отзвука, ни слова, ни привета…

— Ты и так измучена. Если мы начнем разговаривать мысленно, будет еще хуже.

— Так не тебе же!

— Лежи и молчи, а то шлепну.

Я вздохнула. Холодно. Как же холодно.

Элвар прибавил шагу.

* * *

На месте мы оказались раньше остальных. И Тёрн, осторожно сгрузив меня под скалу, принялся обустраивать привал. Разжег маленький костерок и на минуту задумался. У нас были палатка и кое-какая провизия. Но есть пока не хотелось. Поэтому Тёрн завернул меня в одеяло и принялся устанавливать палатку. Ловко и быстро, словно всю жизнь только этим и занимался. Я лежала и ни на что не реагировала. Устала я как собака!

Впрочем, когда на поляну вывалились первые ласточки — Винер с Лютиком, — я утешилась. Было очевидно, что приятель чувствовал себя ненамного лучше. Но повиснуть на Винере, красиво закатить глазки и попросить бесплатный проезд до места не позволяла мужская гордость.

— Обнаглела, — заметил Тёрн, вколачивая последний колышек прямо в гранит скалы и привязывая веревку.

— Ваше величество? — не понял Винер, сваливая моего приятеля в метре от меня и начиная распаковывать мешок.

— Проехали, — буркнула я. Но, заметив озорной огонек в фиолетовых глазах, поспешила исправиться: — Проехали, пожалуйста.

— Да хоть пролетели, — пожал плечами Тёрн.

Винер повернулся ко мне левым боком, подкладывая топливо в маленький пока костерок, — и в черных элварских прядях что-то сверкнуло. Усталость мгновенно была забыта.

— Вине-е-ер?

— Да?

Увернуться элвар не успел. Я мгновенно схватила его за руку. И откуда только силы взялись.

— Наклонись-ка поближе… Однако!!! Что за мода, почему я не в курсе?

В черных прядях Винера блестели три такие же полоски, как и у Тёрна. Правда, не золотые, а соломенно-желтые, но разница была невелика.

— А ты как думаешь?

Винер выдрался, и в разговор вступил Тёрн, опускаясь рядом со мной.

— Облокачивайся. Ёлка, вот ты же вляпалась в элварскую моду?

— Да нет. Просто так…

— Просто да, — оборвал меня Тёрн. — А это мода среди элваров. Хотя, на мой взгляд, ничего глупее придумать просто нельзя.

— Можно, — Винер подмигнул мне с безопасного расстояния. — Ёлка, его величество у нас теперь герой. Поэтому стало модным чем-то походить на него. Полоски эти, например…

— А если кто покушаться будет, то могут и перепутать? — уточнила я. — Для посторонних же большинство элваров на одно лицо?

— Именно!

Я только головой покачала. Странно, но для многих людей, для вампиров и эльфов, даже для оборотней с их невероятным нюхом элвары были очень похожи. Как… как негры для русских. Вроде бы и разные люди, но — похожи. Кстати говоря…

— А что? Были покушения?!

Летом, пока мы с Тёрном вместе путешествовали по Элвариону, никто не осмеливался. Сейчас же…

— Нет, — огрызнулся Тёрн. — Не было. Просто эти перестраховщики мне спокойно жить не дают! Только еще не под одеяло ко мне забираются! Яблоко спокойно съесть не могу — на сорок частей разделают, чтобы в него ненароком ядовитый червяк не заполз! Всех дам чуть не до истерики довели — на политическую благонадежность проверяют!

— Это правильно, — одобрила я. — Но мало.

— Ёлка!

— Конечно, мало! Мы же не хотим тебя потерять так рано?

— Не дождетесь!

— Главное, чтобы кто-нибудь другой не дождался, — вздохнула я.

На поляну вывалились Реллон с Азэлли. И я опять позавидовала вампирам. Это ж надо! Такие нагрузки, а Азэлли хоть бы что! Бодра и весела! Я с ног валюсь, Лютик стал похож на потоптанный подорожник, элвары — ну те двужильные… а где Дайр?

Эстанор и Дайр появились, как по заказу. Причем Дайр почти висел на элваре, только для видимости перебирая ногами.

— Сто лет жить будете, — обрадовала я их.

— А что так мало? — спросил Дайр.

— Мне уже за семьсот. — Эстанор свалил парня рядом со мной — и отправился помогать Реллону устанавливать еще одну палатку.

— Сегодня делимся как вчера? — спросила я.

— Если ты не будешь устраивать концертов. Что на тебя нашло?

Азэлли смотрела с укором. Странно. Она же меня знает…

— Если бы Ёлка не устроила концерта, я бы подумал, что с нами путешествует Береза, — фыркнул Лютик.

— Уж она бы не преминула воспользоваться ситуацией. — Дайр решительно недолюбливал Березку. Я подозревала, что это из-за ее снобизма. Не то чтобы Березка специально унижала людей или не замечала кого-то… Просто она была воспитана совершенно по-викториански и вела себя как леди среди папуасов. Ребят это обижало. Мне же было глубоко наплевать. Цель оправдывает средства. Если мне что-то нужно от человека, я это что-то получу, как бы он нос ни драл. Перетерплю. И точка.

— Ёлка! Проснись и ответь!!!

Лютик пощелкал пальцами у меня перед носом, и я вернулась к нашим баранам. То есть драконам.

— Сегодня никто ничего не нашел?

— Нет.

— Ничего.

— По нулям, — отозвались все трое.

— Ладно. Завтра продолжаем обследовать те же сектора, но направляемся к Азермону. Тёрн!

— Да?

— Ты уверен, что Лилия исчезла где-то здесь?

— Уверен! Последний раз она связывалась с матерью примерно из этих мест.

Драконам тоже была свойственна телепатия. Хотя и не так, как людям. Просто один дракон мог подать другому сигнал бедствия. Своего рода телепатический крик о помощи. Вот и Лилия успела это сделать. Но Лаванда не могла точно указать место. Где-то там. Или тут.

— Азэлли, ты приготовишь поесть? — спросила я.

— Запросто. А ты?

— А я пока свяжусь с директором.

— Ёлка, ты рехнулась?!

— Почему?

— Хотя бы поешь сперва! Тебе же тяжело. И сил ты за сегодня потратила немеряно. Давай лучше Азэлли свяжется?

— Не могу. Главный кристалл у меня. Значит, и связываться должна я.

— А почему ты вообще такая усталая? — спросил Реллон. — Азэлли же в порядке. А вы? Все трое как придавленные.

— В какой-то степени так и есть.

— В какой? — настаивал элвар.

Я вздохнула.

— Слушай, мне сейчас не хочется вдаваться в формулы.

— А попроще? Для дебилов?

— А если попроще… — Я нарисовала на песке два сообщающихся сосуда. То есть букву И. — Это и есть магия. С одной стороны — магия. С другой — физическая сила, здоровье, долгие годы жизни. Как правило, долгожители в мире техники являются сильными нереализованными магами. И наоборот. Чем сильнее маг, тем он дольше живет. У кого-то эти сообщающиеся сосуды больше, у кого-то меньше. У людей, которые не являются магами, между этими сосудами вообще стоит перегородка, так что свободно использовать свою силу они не могут. Но сути дела это не меняет. Стоит понизиться уровню жидкости в одном сосуде — и он компенсируется за счет другого. Больше колдуешь — больше устаешь. И если просто устаешь, начинаешь восполнять свои потери за счет магии. Отсюда, кстати, пошли второе дыхание, последнее усилие и геройский подвиг духа. Ничего особенного в этом нет, просто человек, сам того не подозревая, использует свои магические резервы. Заслонка вылетает ко всем чертям — и вот оно, геройство. Хотя выбить эту заслонку — дело действительно непростое. Но не будем об этом. Я много колдовала — я сильно устала. А что до Азэлли, она — самый сильный маг в нашей команде. Именно потому, что вампир. Легко восполняет физические силы, а за их счет и магическую энергию. Все равно что подключить к этим сообщающимся сосудам ручеек воды. Сколько бы ни вылилось, но что-то все равно вернется назад.

— А почему тогда главная ты, а не она?

— Потому что его величество так пожелал, — огрызнулась я. И не удержалась от подколки. — Ну и потому, что вампиры — отвратительные командиры. Магическая одаренность не заменит дипломатичности и осторожности в обращении с людьми.

— Это точно, — вздохнула Азэлли. — Там, где Ёлка станет разбирать ниточку за ниточкой, я могу только рубануть мечом. Я слишком прямолинейна.

Все кивнули и промолчали. Всем все было понятно. Реллон подал мне чашку с огненно-горячим отваром, и я принялась пить.

Вампиры…

Я никогда не задумывалась, сколько трудов, сколько сил и времени потратили Основатели Универа, чтобы сделать вампиров из отверженных нормальными членами общества. Это ведь далеко не оборотни, которые живут и размножаются как нормальные люди и просто перекидываются в зверей, когда пожелают. У вампиров очень сложный цикл размножения. Убить их сложно, но все-таки возможно. А прибавлять число вампиров они могут двумя способами. Или просто размножаясь, но после одного ребенка вампирша раз и навсегда теряет способности к воспроизведению. Раз родила? Второй уже не получится. Что-то связанное с кровью. Точно я пока не знаю. Мы только начали проходить иные расы. Второй же способ — обращение человека в вампира. У вампиров в крови есть своего рода мутаген. И если тебя им заразят — ты можешь стать вампиром. Одного укуса для этого недостаточно, но если повторять его часто, регулярно и воздействовать магией, то года через два можно получить полноценного вампира. Кстати — не умершего, а живого. Слова о том, что вампиры — просто живые мертвецы, в этом мире вызовут хорошо если громкий хохот. А вообще за них могут и морду набить. И не обязательно вампиры. Вот я бы набила, а я пока еще человек. Тёрн бы в стороне не остался. Даже в последнем портовом кабаке не стоит говорить что-то подобное. На самом деле вампиры такие же живые, как и люди. А может, даже живее некоторых. Они прекрасно действуют на солнце и уж конечно не сгорают. Просто им не нравится яркий солнечный свет. Он им глаза режет. Они едят и пьют то же, что и остальные люди, и они прекрасные кулинары. Это одна из статей дохода аж нескольких кланов. А иметь повара-вампира вообще чертовски престижно. Хотя кровь вампиры тоже пьют. Она им необходима минимум раз в две недели — литр. Но в мире магии это не становится проблемой. В мире, где не отменяли смертную казнь, всегда найдутся осужденные. Есть еще добровольные доноры — и своего рода налог. Четыре раза в год каждый человек обязан пойти и сдать кровь. Не меньше литра. Людей гораздо больше, чем вампиров, поэтому недостатка крови не ощущается. Да что там! Я и сама ходила сдавать кровь. Как миленькая! И буду ходить. Вампиры — уникальная раса! И Основатели были чертовски мудрыми людьми. И не-людьми тоже. Перебить можно кого угодно! Восстановить все обратно нельзя! Никто не может путешествовать в прошлое. Кроме нескольких исключений, но вернуть мертвых на землю это не поможет.

Иногда я задумывалась — а как оно будет через несколько тысяч лет?

Когда стена между двумя мирами наконец падет и волны великой реки эфира заструятся свободно, смывая преграды между способностями людей — и их возможностями.

Как это будет, когда люди мира техники обнаружат, что для того, чтобы зажечь лампочку, не надо электричества? А достаточно только попросить мага. Он наложит заклинание (время — пять секунд, расход силы — семь энергетических искр, цена — рублей двадцать) — и лампочка будет светить пять лет без сбоев и накладок. Энергетическая искра — это магическая сила, достаточная, чтобы зажечь одну спичку. Принята минимальной единицей измерения магических усилий. Сто искр — факел, сто факелов — костер, десять костров — пожар. Для сравнения: если я устрою костер, то потом буду восстанавливать силы, а несколько пожаров может вообще убить меня. Азэлли не заметит даже три костра, а что до искры — до пятидесяти искр я восстанавливаю, даже не почесавшись.

Как это будет, когда в мир техники придут те, кого религия считает злом? Вампиры, оборотни, элвары, эльфы? А они ведь придут. Обязательно. Как нам быть, если в мире техники люди не могут договориться даже с людьми? КАК?!

— Не ломай над этим голову. И пей отвар. Остынет.

Элвар ворвался в мои мысли быстро и решительно.

— А я и хочу, чтобы он остыл.

— Но не льдом же покрылся!

— Мне два кубика льда, плиз…

— Пей, давай.

Тёрн уверено притянул меня к себе, и я расслабилась в сильных теплых руках. Я почти никому не доверяю, но в списке моего доверия Тёрн — первый.

— И единственный.

— Молчи, клыкозавр!

— Сама такая!

Я решительно глотнула отвар. Гадость. Но силы восстановит. И я смогу связаться с директором.

— Ёлка, не мучай себя. И не думай больше о мире техники. Даже наши внуки не доживут до этого момента…

— Но где-то там будут мои потомки…

— Так оставайся здесь?

— Там моя семья…

— Это не ответ.

— А это — не допрос! — разозлилась я. Поспешно дохлебала отвар и вцепилась в кристалл.

— Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав.

Земная поговорка чуть согрела душу. Опять по моей памяти лазил…

— Я женского рода!

— Не стану отрицать. Я могу тебе помочь?

— Если сможешь остаться достаточно аккуратным, чтобы директор ничего не заметил.

— Вот и потренируемся заодно.

— А может, лучше на кошках?

Ответ не допускал никаких шуток.

— Поехали!

Я прикрыла глаза и скользнула разумом в глубину кристалла, преломляя поток энергии через строгие грани. И тут же почувствовала не помощь, но присутствие элвара. Тёрн был рядом. Не помогая, не мешая, но наблюдая. Я мысленно отвела его разум еще немного в сторону, чтобы сложнее оказалось заметить, почувствовала согласие — и стала ждать. Да, самое тяжелое — это ожидать и поддерживать заклинание. Пусть схема связи через зачарованный кристалл не слишком сложна, но делать это, когда ты колдовала весь день… Я сейчас вымоталась. И очень устала.

Хорошо, что директор не заставил меня долго ждать. Он легко подхватил заклинание — и я смогла расслабиться.

— Как ваши дела, Ёлка? Вы что-то обнаружили?

— Пока нет. Все чисто и спокойно. Завтра продолжим поиски.

— Тогда я буду ждать вас на связи.

Коротко и ясно. И директор тут же разорвал связь. Я со вздохом облегчения вышла из транса и собралась удобно заснуть на плече у элвара, но не тут-то было.

— Ёлка, ты ничего не почувствовала?

— Нет. А что? Что — чувствовать?

— Чье-то присутствие… Точнее не знаю.

— Чье?

— Не знаю! Я не настолько владею своими способностями!

— Понятно. Может, это другие кристаллы?

— Кто-то из ребят решил послушать, о чем мы говорим?

— Не знаю. Не уверен. Возможно.

— Другой такой силы здесь нету.

— Ты так считаешь?

— Ёлка! О чем ты думаешь? Ешь, давай! — Азэлли впихнула мне в руки тарелку с кашей и щедро плеснула в кружку отвара. Следующая миска досталась элвару, и мы оборвали разговор. Хотелось есть, спать и ни о чем не волноваться. Вообще ни о чем. Если на мозгах и бывают мозоли, то именно от таких ситуаций.

На этот раз Тёрн попросил вполне официального разрешения делить со мной палатку вместо Азэлли. И я согласилась. В конце концов, спать с элваром очень удобно и уютно. Как с большим плюшевым мишкой. Я уже не говорю, что с ним теплее. И главное достоинство этого конкретного элвара! Он не храпит!

Глава 3 ТЯЖЕЛА ТЫ, ДОЛЯ КОРОЛЕВСКАЯ

На этот раз пробуждение прошло без воплей и скандалов. Мы проснулись почти одновременно и выползли на свежий воздух. Азэлли уже встала, Реллон и Эстанор тоже. Волшебники и Винер продолжали отсыпаться. Винер караулил с двенадцати до трех ночи, а ребята просто вымотались вчера.

Вампирша вовсю хлопотала у костра, а элвары сидели с каменными физиономиями и смотрели в сторону. Кажется, они так и не нашли общего языка. Даром, что вчера целый день вместе по горам шатались. В другое время я бы постаралась их помирить. Сейчас мне просто было лень этим заниматься. Если вампирша желает поехать в Элварион и изучать драконов — пусть засунет свою гордость в карман и начнет положительно относиться к элварам. А драть нос — это не выход.

А с другой стороны — носы-то они задирают, и друг друга могут задирать, но Континент именно в таком виде существует уже сто пятьдесят тысяч лет. И никто — никто! — за это время никого не уничтожил! А мы, люди мира техники? Стоит только вспомнить, что американцы сделали с индейцами! Уничтожили, а остатки загнали в резервации! А здесь? Никто и помыслить не смеет о том, чтобы проявить неуважение к существу другой расы. Есть даже специальные законы! И люди живут мирно рядом с не-людьми! Так когда же, когда в мире техники научатся жить дружно просто с другими людьми?!

А может? Все дело в том, что в мире техники у людей нет общего врага? Здесь же постоянно приходится бороться с разной нечистью? То там, то здесь открываются врата, нестабильность магического эфира создает чудовищ, экспериментируют колдуны-новаторы, объявленные вне закона? — и людям и не-людям есть чем заняться. В мире же техники этого нету (спасибо тому колдуну-шизофренику, был бы он жив, я бы его лично прибила за такие «добрые дела»), и людям остается только собачиться между собой. Увы.

Я наскоро обтерлась водой из ручья и отправилась помогать собираться. Лютик уже проснулся и теперь помогал мне складывать палатку, немилосердно зевая.

— Смотри, кусок не откуси, — поддразнила я.

— Не бойся, не отравлюсь.

— Отравишься — полбеды. Палатку жалко.

— А я думал — себя.

— Мало думал.

Так, беззлобно подсмеиваясь друг над другом, мы и свернули палатку в довольно удобный небольшой тюк. Азэлли уже сотворила очередное кулинарное чудо — и мы вместе взялись за тарелки.

— Предлагаю сегодня разделиться, как и вчера, — сказала я, дожевывая последнюю ложку.

Два голоса тут же слились в один:

— Я не согласен!

— Ни за что!

Первый возглас принадлежал Реллону, второй — Азэлли. Кажется, вчера они немного не сошлись характерами.

— Что случилось? — резко спросила я. — Азэлли, твоя работа?!

Ответить вампирша не успела. Тёрн мягко дотронулся до моего сознания.

— Азэлли позволила себе несколько выпадов в адрес элваров. Реллон ответил, и довольно резко. Слово за слово — хорошо, что на нас не действует большая часть магических уловок. Ребята навешали друг другу плюх — не регенерируй мы и вампиры так быстро, ходил бы Реллон с фингалом, а Азэлли с расквашенным носом.

— Азэлли? — я смогла сохранить спокойное лицо.

— Этот мерзкий элвар…

Реллон сидел спиной ко мне, показывая, что его ничто не волнует на этой бренной земле. Я только головой покачала.

— Азэлли, помолчи. Реллон, изволь развернуться, когда я с тобой разговариваю. Даже если ты обиделся на вампиршу, это не повод плохо относиться ко мне. Мы пока с тобой не ссорились.

Элвар наконец соизволил повернуться и сверкнуть серыми глазами.

— Если ты отправишь меня с ней, мы точно поссоримся.

Я не стала спрашивать, кто виновник ссоры.

— Хорошо. Азэлли!

Вампирша сверкала глазами, как дикая кошка, но я не боялась. Я уже давно никого не боялась. С той поры, когда на моей ладони загорелся первый робкий шарик огня.

Теперь я без труда генерировала шар до пяти метров в диаметре…

— Азэлли, ссора — твоя вина?

Я даже не спрашивала. Я утверждала. И вампирша не нашла ничего лучше, чем изобразить раненую гордость.

— Думай, что пожелаешь! Pacavress dann!

Хм-м. А вот на это можно уже и обидеться. Pacavress dann — на языке вампиров «бесплодная земля». Имеет очень широкое значение. От старой девы до человека настолько тупого, что в его ум не заронишь ни одного зерна знания. Но время ли сейчас обижаться?

— Азэлли, — на этот раз я говорила нарочито тихо. — Сегодня ты пойдешь с Эстанором. Не спорьте. Вы сами знаете, что пара вампир — элвар идеальна для наших условий работы. И будь любезна сдерживать свой характер. Обсуждение закончено. Винер! Вы сработались с Лютиком?

— Да, вполне, — отозвался элвар.

— Он славный парень для ушастого, — заметил Лютик.

— А ты не так уж и плох для круглоухого, — ответил той же монетой элвар. И я подумала, что у нас есть минимум две сработавшиеся пары. Глядишь, чего и найдем.

— Проблем на свою задницу!

Голос в мозгу раздался так неожиданно, что я чуть не подскочила. Сгинь, нечисть ушастая!

— Отлично. Дайр идет с Реллоном. Дайр? Ты согласен?

— Да.

Особого восторга я от друга не услышала, но его и не ожидала. Дайр будет пристрастен, потому что влюблен в вампиршу. Но он умница. И никогда не позволит эмоциям испортить дело. Лютик же, наоборот, очень зависит от своего характера. Если он сработался с Винером, значит, он с ним сотрудничать и будет. И любая перемена может привести к нежелательным последствиям. Например, к снижению работоспособности у волшебника. Увы, это был один из главных недостатков Лютика. Он просто органически не мог вести дела с теми, кто ему не нравился. Приятель знал об этом и старался бороться с собой, но тщетно. Мало того, будучи телепатом на первом уровне, он чувствовал людей — и относился к ним так, как они заслуживали. То есть убедить себя в том, что этот человек пусть и сволочь, но хорошая сволочь, у него просто не получалось. Я могла работать со всеми. Лютик — нет. И если они нашли общие точки с Винером — да будет так. А четырем оставшимся болванам я сейчас промою мозги. Ишь вздумали — дело срывать! Вот сперва найдем драконочку, а потом — на здоровье!

— Дамы и господа, — резко обратилась я ко всем. — Минутку внимания!

Обернулись все. Никто не посмел проигнорировать меня. И правильно. В гневе я страшна, а мое проклятие в виде хронического поноса на три дня не сумел снять даже Ведун.

— Прошу всех вас засунуть свои эмоции в карман и успокоиться. Дайр, я отлично знаю, что ты любишь Азэлли и готов уничтожить даже листок, упавший на ее тень.

— Ёлка, ну что ты несешь!

Да что угодно, дорогой, лишь бы ты расслабился!

— Но попытка отпинать Реллона закончится для тебя серьезными проблемами. Предупреждаю: все элвары страшно ядовиты. Реллон, то же самое относится и к волшебникам. Лично я давно наложила на себя соответствующие заклинания. И Дайр, полагаю, тоже. Поэтому ты не станешь переносить свою обиду на вампиров на Дайра. Он хороший парень, хотя и глуповат немного.

— Ёлка! Да что ж это такое!

— Голая правда, Дайр, голая правда! Был бы ты умным, не учился бы на факультете самоубийц!

— Ты тоже там учишься!

— А кто сказал, что я намного умнее?! Просто я не ставлю свои эмоции выше дела!

«Вот и переходи к делу, пока все расслабились».

Спасибо за разрешение! Лезут тут, понимаешь, всякие элвары, даже сапог не снимают…

«И нечего на мне срываться!»

«Нет, ну еще ты надуйся и откажись со мной работать!»

«Не дождешься!»

Знаю. И ничуть не возражаю. Ладим мы как-то с этим королем. Просто ладим.

— Ребята, не забывайте, что, пока мы тут дурью маемся, там могут перерабатывать на фарш одну маленькую драконочку.

Это подействовало на всех. Даже Азэлли перестала разыгрывать из себя несправедливо обиженную. Все-таки драконы были самым большим ее увлечением. После Дайра, конечно.

«Конечно…»

Я стиснула зубы и промолчала. Мысленно. А вслух…

— Итак. Отправляемся в тех же направлениях, что и вчера. Маги идут по проторенным маршрутам, элвары следуют за ними и оберегают. Прошу всех сохранять внимание и осторожность. Если что-то найдете — не фиг корчить из себя героев. Лучше быть живым дураком, чем мертвым Дельхаузом.

Дельхауз — имя, ставшее нарицательным. Дело происходило около двух тысяч лет назад. Ужасно благородный, храбрый и отважный рыцарь, которого выдернули прямо с церемонии бракосочетания на войну. Король собирался воевать и выступал в день его свадьбы. А вассал обязан следовать за сувереном. Дельхауз и последовал, бросив невесту на свадебном пиру. И так и не вернулся. На отряд, сопровождавший короля, напали из засады. Причем напал дракон. Король и придворные ломанулись в разные стороны, а храбрый рыцарь бросился на ящера. И был героически испечен прямо в доспехах и съеден. Эту историю в мире магии рассказывают не ради романтики. Обычно пытаются объяснить, что геройствовать надо там, где от твоего геройства будет польза.

Кстати, несостоявшаяся жена Дельхауза полностью согласилась с этим утверждением — и через месяц после смерти жениха, не тратя времени на долгие стенания, повторно вышла замуж. На этот раз — за его величество, который приехал сообщить несчастной о смерти Дельхауза. Сообщил. Утешил. Этот брак леди оказался долгим и счастливым. А потомки легендарной парочки и до сих пор правят в Сетеларе.

— Уж кто бы говорил, — огрызнулся на меня Лютик. — Сама ты летом из себя кого корчила?

— Ну уж точно не Дельхауза, — окрысилась я. — У нас пол разный. И вообще, кто тут командир?! Значит так, встали — и пошли. К, в и на. Точнее выразиться? И если вы, бараны безмозглые, будете задираться и сорвете мне поиски — я все-все расскажу Лаванде! Ушами клянусь! Своими личными!

Азэлли! Тебя это особенно касается! Будешь в случае чего изучать дракона изнутри! Поняла?

Вампирша оскалилась, но спорить не решилась. Кивнула и отправилась в свою сторону, пыхтя, как кипящий чайник.

— Эстанор!

Элвар обернулся — и я перебросила ему магоскоп.

— Ни пуха! И не реагируй на Азэлли! Собака лает, ветер носит!

— Ёлка!!! Я тебе еще покажу собаку!

Но возвращаться ради этого Азэлли явно не собиралась. И правильно. Плохая примета.

— Ни пуха, ребята, — пожелала я всем остальным.

Мы похватали мешки с магоскопами и разошлись в разные стороны. Сейчас следовало отойти на двести метров от места стоянки, а потом начинать поиск. И я смогла задать вопрос, который мучил меня уже двадцать минут.

— Тёрн?

— Да?

— А почему ты сам поперся искать драконочку? Не королевское это дело!

— А что — королевское?

— На троне сидеть, на послов глядеть…

— Я скоро дырку в этом троне протру.

— Так новый закажешь? Не настолько же Элварион обеднел?

— Не настолько.

Тёрн вздохнул, словно собираясь с силами, и выпалил:

— Надоело!

— Что?

Я даже сразу не поняла — что он сказал.

— Да надоело мне все это, Ёлка! Осточертело! Или, как ты выражаешься, осточертехренело!

Я только глазами захлопала от такого взрыва ярости.

— Что — это?

— А все, — невразумительно ответил элвар. — Все!!! Королевство поднимать, мысли читать постоянно, рожи эти придворные — знаешь, каков на вкус страх, смешанный с благоговением?! Нет?! А если еще с омерзением и с жалостью?! И с желанием получить свой кусок мяса?! Мерзко, Ёлка, мерзко и тошно!

Я слушала, не перебивая. Тёрн сейчас просто фонтанировал эмоциями во все стороны — и меня невольно затянуло в водоворот.

— Знаешь, я всегда понимал, что рано или поздно окажусь тенью за троном брата! Что такой талант не должен пропасть зря! Меня готовили к этому! Но почему никто мне не сказал, как это одиноко?! Я знал, что это может случиться, но думал, что только через пятьсот-шестьсот лет — не дай боги раньше! Мы ведь живем долго, а отцу только тысяча шестьсот третий год шел. И вот вокруг толпа народу, — а я один. Один, и мне безумно тоскливо. Пока ты оставалась со мной, было еще не так. Лето прошло в делах, но, когда ты уехала, меня просто скрутило. Ни одного друга рядом! Ни одного элвара — или человека, с которым можно просто поговорить, который не начнет выпрашивать у тебя милости, учить тебя или опасливо коситься в ужасе от моих способностей! Никого! Ёлка, приезжай к нам на праздники?

Просьба прозвучала слишком неожиданно. И я попалась.

— На зимние? Приеду.

— Это всего пять дней!

— Полагаю, что этого достаточно на первое время, — я уже оправилась от потрясения — и теперь могла рассуждать здраво. — Я уверена, что все не так плохо.

— Все еще хуже!

— Тёрн, не надо, а? Есть Клаверэн, есть и другие твои советники. Они-то тебя с детства знали! Или у них тот же бзик?

— Если брать Клаверэна, то у него бзик другой. Старик просто озабочен Элварионом. И из меня старается выкроить что-то похожее. Объясняй ему хоть год, что у меня есть и что-то еще кроме короны элваров, не объясняй: он твердо уверен, что я на службе государству с полуночи — и до полуночи.

— Бедняга!

— Хорошо хоть бабы ко мне не липнут. Знают, что со мной обычные номера не пройдут, а врать еще и мыслями никто пока не научился.

— И ты живешь монахом? Бедный!

— Ёлка!

Тёрн даже слегка покраснел.

— Ладно, — отмахнулась я. — Сейчас мы поможем твоему горю.

— Это в каком смысле? — подозрительно уточнил элвар. — Ты учти, мы с тобой просто друзья. Лучше Кана попроси, если уж так припекло…

В следующий миг ему пришлось уворачиваться от метко брошенного магоскопа.

— Учти, если он сломался, я все спишу на тебя, — нагло заявило мое магичество. — Во-первых, ты на этой фиговине не разоришься, а во-вторых, не надо меня провоцировать!

— А я тебя провоцировал?

— А разве нет? Так! — я вспомнила, что хотела сказать, когда элвар сбил меня с мысли, и ухмыльнулась. — Королем тебе быть не нравится? Так снимай корону!

— Ёлка!

Элвар все отлично понял. И возмущался больше из принципа.

— Снимай-снимай, — подбодрила его я. — Спорим, до вечера не продержишься?!

— А вот спорим — продержусь! — взъярился элвар.

С тех пор как прошла коронация и на элвара надели древний венец, Тёрн просто не мог без нее жить. Иногда он даже спать в ней ложился. Я примеряла — неудобно. Лоб натирает, на уши давит… А его клыкастость доволен и счастлив. Вон сегодня даже на ночь ее не снял.

— Спорим! — Мы сцепили руки. И тут же подозрительно посмотрели друг на друга. — А на что мы, собственно, спорим?!

— Готов поставить свои любимые конфеты, — подначил элвар, вытаскивая из кармана яркую коробочку. И откуда что взялось? Я только облизнулась.

Конфета против — чего? А что у меня такого есть?

— Если проиграешь — завтра час будешь ходить в короне. Идет?

— Она мне на затылок съезжает!

— А я ее попрошу, чтобы не съезжала.

— Корону?

— Корону. Согласна?

Я облизнулась и кивнула. Конечно, согласна. Ради настоящих элварионских конфет я еще и не на то пойду. Элвары, чтоб вы знали, монополизировали производство сладостей. Удивительно, как они сами при этом не разъелись до свинских размеров. Однако…

Все элвары были жуткими сластенами. И я — тоже. Если я и не разъелась в Элварионе, то только потому, что постоянно колдовала. А вообще, у нас с Тёрном была общая любовь. К конфетам особого элварского рецепта.

Вишня, вымоченная в коньяке, во вкуснейшем мармеладе на основе какого-то ликера, сверху все это обливалось горьким шоколадом и посыпалось толченными орешками. Вкуснятина — язык проглотишь. Стоили эти конфеты дикую сумму. Одна коробочка — как две мои стипендии. Поэтому первый раз я попробовала их именно в Элварионе. И полюбила раз и навсегда. И Тёрн об этом прекрасно знал.

— У-у-у, искуситель!

— Есть немного. По конфете перед тем, как разобьем?

— Договорились.

Элвар протянул мне коробочку. Я откинула крышку, достала из нее конфету и сунула в рот.

— Мерси.

— А мне? — возмутился его величество.

Я хлопнула глазами.

— А у самого — руки отвалились?

— Ёлка! Мне же неудобно!

— А мне мои пальцы дороги. Привыкла я к ним как-то…

— Успокойся, я пока не рискну отравиться. Вот если уж очень корона достанет…

— А кто мне пять минут назад жаловался?

— Ты еще вспомни, что в прошлом году было!

— А что там было?

— Ёлка!!!

— Учти, если ты меня укусишь, я тебя… тоже укушу!

— Боюсь и падаю, — огрызнулся элвар. И тут же получил в рот конфету.

Но поквитаться он сумел. И на несколько секунд сжал зубами мои пальцы.

— Ёлка с шоколадом! Обалдеть!

Я тоже оскалилась и припомнила уроки нашего универского стоматолога. Да, есть и такая специализация. Маг-стоматолог. И очень популярная. Конечно, все медики умеют работать с любой частью организма, но специализируются по двум-трем, реже по пяти специальностям. И уж тут они профи. Как Джеки Чан и Ван Дамм в своих боевых искусствах.

А наш стоматолог — особенно. Здесь был только один метод лечения зубов. Удалить зуб. Удалить причину болезни — и вырастить новый, молодой и здоровый зуб. Дешево и сердито. Правда, дешево. Стоило это — если на деньги мира техники, то рублей двести. Или шесть-семь баксов. Поэтому на первый урок стоматолог пришел со здоровенными клещами в руках, бухнул их перед собой на кафедру (едва не проломив дерево) и громко возвестил:

— Прежде чем вырастить новые зубы у пациента, надо ему удалить старые. Этому мы и посвятим первые двадцать наших уроков.

Ох, как меня в это время кошмары мучили! То ли дело вурдалаков гонять?! Милые, в сущности, зверушки! Добрые, пушистые… После уроков нашего доброго стоматолога у нас нервный тик начинался. Но сколько мы теперь знали методов удаления зубов…

Интересно, а если один из методов применить к элвару? У него зубы скоро отрастут?

Тёрн разумно выпустил мои пальцы, проглотил конфету, убрал в карман коробочку и подмигнул мне.

— На раз, два, три?

— Раз!

— Два!

— Три!

Мы стукнули по сцепленным рукам.

— Скреплено!

Элвар стащил с головы корону и повертел ее в руках.

— И что теперь с ней делать?

— Сунь в мешок. Если не наденешь до возвращения в лагерь — будем считать, что я проспорила.

— Конечно, проспорила. Даже не начиная спора.

— Это мы еще посмотрим.

— Думаешь, что я настолько одержим короной, чтобы не обойтись без нее и часа?

— Думаю, что корона настолько одержима тобой.

Съязвив в последний раз, я решительно подняла магоскоп.

— Ладно. Пора настраиваться. Не сбивай меня, ладно?

— Ёлка!

— Да, знаю… Работа превыше всего. Слышала уже…

Тёрн и на этот раз дал мне оставить последнее слово за собой. Все-таки иногда он бывает просто прелестью. Хотя и с клыками.

— И с крыльями.

Кажется, я погорячилась насчет последнего слова.

Глава 4 ПРОТИВНИК НАНОСИТ УДАР

Все произошло, как и всегда, внезапно. Слишком внезапно. Просто в один прекрасный (прекрасный, мать вашу?!) момент меня всю перекорежило от мучительной боли. Я скорчилась в три погибели, выронила магоскоп — и Тёрн едва успел меня подхватить на руки.

— Ёлка, черт тебя побери!!! Ёлка, что с тобой?!

Я слышала его голос, но отозваться не могла. Все мышцы будто судорогой свело. И прошло не меньше пяти минут, прежде чем я смогла что-то слабо просипеть. К счастью, Тёрн не стоял все это время сложа руки. Он отпихнул в сторону магоскоп, стянул рюкзак, уселся на землю и одной рукой, по-прежнему держа меня в объятиях, принялся искать в мешке флягу с вином. Ну и нашел, конечно.

После второго глотка я смогла говорить и даже отпихнуть фляжку. Мышцы еще время от времени скручивали мелкие судороги, но это я могла терпеть без особых проблем. Первое, чему учатся молодые волшебники с факультета самоубийц, — это терпеть боль. От самой незначительной до невероятно сильной. Ведь для первого заклинания простейшей пентаграммы необходимо было порезать себе руку. Совершенно самостоятельно. А дальше шло от малого к большому.

— Что-то не так. Мне было очень больно.

— Я ничего не чувствовал. Почему?

— Может быть, это тебя не коснулось? Это чистая магия, а вы, элвары, к ней невосприимчивы.

— Что есть, то есть.

Еще бы. Создатели элваров, памятуя о том, что их творения будут иметь дело и с магами, наделили своих подопытных кроликов потрясающим иммунитетом к магии. Проще говоря, от огненного шарика костра этак в три-четыре, который проделал бы неплохую дыру в каменной стене, у Тёрна остался бы только ожог на память. Недолгую память. Вот если бы на нас скалу магией уронили, сплющило бы обоих. А если просто врезать магией по метафизике, то плохо будет только мне.

— А могут тебе врезать по метафизике?

Очень актуальный вопрос.

— Вообще-то да, но для этого надо находиться в пределах видимости.

— Вряд ли. Я же ничего не чувствую.

Тоже загадка. Если уж Тёрн не ощущает рядом ничьих мыслей…

Ни одно живое существо не скроется от телепата такого класса. Ни одно. Пусть даже оно будет дохлое, пришибленное, больное на всю голову, считающее себя трактором и обвешанное амулетами так, что «КамАЗ» не свезет. И если рядом такого существа нет… и вообще никакого нет…

— Кажется, у нас большие проблемы.

Плагиатор хренов.

Я кое-как полезла рукой за шиворот, с помощью Тёрна достала медальон — и поняла, что смогу связаться с ребятами только через час, не раньше. Даже если Тёрн мне сейчас поможет. После такого приступа слабости…

Странно!

— Попробуем обсудить, пока время есть? — предложил его величество.

Я закивала, насколько могла убедительно. Мы так всегда делали. Тёрн оттачивал на мне свои идеи, не раздражаясь даже самыми дурацкими вопросами. А я испытывала его терпение конспектами по магическому анализу, жутко сложной дисциплине, которую мы проходили аж двенадцать лет обучения. Одно утешение — всего на этот анализ отводилась одна пара в неделю, а зачеты сдавались раз в два года.

Тёрн поудобнее устроился на каком-то камне.

— Облокачивайся, будь как в кресле…

Мог бы и не говорить. Уж с кем другим, а с ним я никогда и ничего не стеснялась. Да и вообще, среди магов, как и среди карманников, прикосновения — обычное дело.

Я поудобнее устроила голову у него на плече и принялась рассуждать:

— Нас намеренно оглушили магическим ударом?

— А это был магический удар?

— Да, несомненно, и направленный только на магов. Ты же видел, как меня скрутило. После обычного приступа я бы восстановилась в течение пяти минут. Сам знаешь, мне и похлеще доставалось. А это — это другое. И направленно именно на людей с магическими способностями. Очень сильный удар.

— Вопрос в том, был ли он случайный — или это атака?

— Если атака, то все должно произойти в ближайшие полчаса.

— Пока ничего не происходит.

Но мечи элвар все-таки вытащил. И положил так, чтобы можно было дотянуться в одну секунду.

— А вообще много сил нужно на такое счастье?

— До хрена и больше.

— Мне это мало о чем говорит. Вот ты бы смогла?

Я задумалась.

— Это смотря на какой территории. Нет. Вряд ли. У меня пока ума не хватит для такого счастья.

— Вот даже как. То есть тут должен работать кто-то очень крутой?

— Суперкрутой.

— Образование плюс сила?

Я задумалась. Сила? Вот в том-то и дело…

— Попробуй произнести это вслух, — попросил Тёрн. — Твои мысли сейчас такие невнятные…

Это определенно было упреком.

— Не думаю, что и слова окажутся лучше, — вздохнула я. Судороги постепенно проходили, но боль пока еще оставалась. — Смотри. Чтобы переломить мою силу — я не хвастаюсь, я действительно не из последних раздолбаев, сам знаешь…

— Знаю. Не хвастайся.

— Так вот. На мою силу должна быть еще большая. А на ту же Азэлли — как на трех меня. То есть надо брать по максимуму. И еще растягивать на огромную территорию. Без подручных средств даже я не смогла бы этого сделать.

— Хорошо. Есть подручные средства. Что тогда?

— Тогда простой вопрос. Можно ли обойтись с очень малым количеством силы. Или как-то увеличить свои резервы?

— Можно?

— Да. Но опять же! Надо быть настоящим мастером. На уровне магистра. Профессора Универа, не меньше.

— Так это же самое главное! Надо попробовать связаться с Универом — а уж там должны знать обо всех прохиндеях и сволочах такой силы и знаний.

— Если бы!

— То есть?

Я едва удержалась, чтобы не выматериться.

— Дело в том, Тёрн, что ворота — не дремлют. Кто его знает, какой недоучка мог найти чужие книги, чуждые приспособления, иные амулеты и талисманы… Я — не знаю.

— Так вот она в чем проблема.

— И очень серьезная.

— То есть в Универе могут знать этого умника, а могут и не знать.

— И с Универом надо еще связаться. А если он будет повторять это каждые полчаса?

— М-да… А с моей помощью ты никак?..

— Сам видишь. Никак. Я с ребятами-то связаться не могу, куда уж мне до Универа.

— Интересно, а почему остальные не пытаются с тобой связаться?

— Лютик и Дайр сейчас наверняка не в лучшем состоянии. А вот Азэлли… Могла бы и попробовать. То, что выбило из колеи меня, не должно было так на нее подействовать.

— А она вообще это почувствовала?

— Наверняка.

— Тогда…

— Сидим и ждем. Хотя… Дай мне мою аптечку!

— Ёлка, не делай глупостей!

— Я не мешаю тебе править Элварионом. И не стала протестовать, когда ты решил отправиться на поиски Лилии, — огрызнулась я. — Может, не будешь мешать мне работать?

— То, что делаю я, и вполовину не так опасно для нервной системы! Не надо взбадривать себя наркотиками!

— У людей нет к ним привыкания, и ты это отлично знаешь!

— Я знаю и о побочном эффекте действия настойки!

— Молодец. Ты дашь мне аптечку — или мне самой достать?!

Тёрн скривился, но аптечку все-таки протянул. Я молча взяла мешок и принялась копаться в пузырьках. Сейчас мне нужна была тинктура Лакриса. Это зелье, придуманное магом Лакрисом пятьдесят тысяч лет тому назад для увеличения своей силы, действовало безукоризненно. Оно увеличивало магическую силу выпившего в несколько раз. Но — на десять минут. И все. Были и побочные эффекты. Во-первых, пользоваться этим зельем можно не чаще, чем раз в два дня. Один раз выпил — потом хоть бочонками глуши — не подействует. Во-вторых, на те же десять минут после него наступал полный и абсолютный упадок сил. Судороги? Не смешно! Когда пройдут мои десять минут, единственное, что я смогу, — это лежать и дышать. Даже моргать не сумею. А в-третьих, из-за чего это зелье и было запрещено, продавалось в очень малых количествах и только людям — оно отвратительно действовало на эльфов и, как следствие, на элваров. Увеличивало почему-то физическую силу, вызывало легкое опьянение и привыкание. И вылечить такую зависимость было практически невозможно. Конечно, боевые маги частенько пользовались этой бякой, но всегда рассчитывали силы. Например, в бою тинктуру не очень-то и применишь. Ну, выпил ты. Ну, своротил пару гор и передавил пол-армии. А потом тебя даже муравьи затопчут. С особой жестокостью. Мы все испытывали на себе действие тинктуры и все знали последствия. Но сейчас выбора не было. Пока этот маг не придумал чего получше, я должна связаться со своей командой, дать ориентиры и собрать всех вместе. Четыре элвара — почти войско. Четыре мага, даже почти бессильных, тоже кое на что способны. Вместе мы будем силой. Но вместе надо еще собраться.

Я достала фиолетовый флакончик размером с ладонь и зубами вытащила пробку.

— Трех капель на стакан воды хватит. Дай мне фляжку.

Тёрн с нарочито каменным выражением лица протянул мне фляжку.

— Приятного аппетита.

— И вам того же, и вас туда же.

Я вытряхнула три капли прямо в рот и поспешно запила их водой. Пока в языке дырка не образовалась. Теперь минуту ждать эффекта. Я поспешно взяла магоскоп.

Прилив сил нахлынул волной.

— Дайр! Лютик! Азэлли!!! — я звала, что было сил, вцепившись в медальон. — Немедленно ко мне! Даю пеленг на магоскоп! Даю пеленг на магоскоп!

Отблески сознаний моих друзей были где-то на краю восприятия. И я повторяла одно и то же сообщение, одновременно передавая на магоскопы друзей наши координаты. Теперь какое-то время они будут показывать не на драконов, а на меня и Тёрна.

Повторяла, пока вспышка слабости не заставила меня медленно сползти по скале прямо на руки элвару.

— Дура ты все-таки, Ёлка! — ругался Тёрн, устраивая меня поудобнее у себя на коленях. — Дура и не лечишься.

Я не могла ответить словами, но для того, чтобы ругаться с телепатом, не обязательно открывать рот.

— Сам такой!

Тёрн тоже перешел на телепатическое общение.

— У меня хватает ума не доводить себя до полусмерти!

— Я видела. В день нашего знакомства!

— Тогда на нас напали! Любой человек имеет право защищаться!

— Ты имел только одно право — бежать сломя голову! Людей полно! А вот правителей Элвариона…

— Я не был тогда правителем!

— Но всегда был телепатом! Такие таланты — на вес алмазов! Ты обязан был убежать!

— И оставить друзей на смерть?! Никогда! Ни один благородный человек так не поступит!

— Много тебе поможет твое благородство, если на нас нападут!

— Поможет! И тебе и мне!

— Красиво сложить голову? Всю жизнь мечтала!

— Вот и получишь, что хотела!

— Тёрн, если на нас нападут, я хочу сразу прояснить один вопрос! Сражаемся я, мои маги и твои телохранители! Ты не должен рисковать жизнью!

— И ты смеешь предлагать мне сбежать с поля боя?! — ярости в голосе элвара было столько, что мне даже на секунду страшно стало. Но не больше!

— Твое поле боя — весь Элварион! И там тебя заменить некому! Сколько тебе повторять, что я, Лютик, Дайр — мы заменимы! И твои телохранители тоже! Но кто заменит тебя?! Ты — должен жить!

— Ёлка, мне кажется, что ты просто помешалась на этой мысли!

— Сам виноват! Лезешь постоянно туда, где убивают, тут поневоле дергаться начнешь!

— Уж кто бы мне говорил! Не ты ли довела себя до полусмерти, когда погибла Анна?!

— И опять я повторюсь! Лучше умру одна я, чем те, от кого зависит судьба государств!

— Знаешь, мне кажется, что ты себя грызешь из-за Анны! Но ты не могла ничего предотвратить! Ничего!

— Зато я могла бы ее туда не тащить!

— Не могла бы! И не надо хандрить! Изменить прошлое не в наших силах!

Я фыркнула. Нет, долго я хандрить не могла.

— Короче! Если уж Анна не выжила, придется тебе отдуваться за двоих.

— Мамочка! Не надо! Я буду себя хорошо вести!

Испуг на лице элвара выглядел до того забавно, что я невольно рассмеялась! Слабость понемногу проходила — и я с удовольствием воспользовалась языком вместо мыслей.

— Вредина ты все-таки!

— Есть такое дело!

— Ужасно вредный король, — подтвердил Винер, появляясь из-за скалы. — Ёлка, если бы ты знала, как тяжело его охранять! Вправь ему, пожалуйста, мозги! А то у нас что ни день, то стычки! Свободы ему, видишь ли, не дают!

— Вы и не даете! Нахалы! Никакой от вас личной жизни! — нахмурился Тёрн.

— Ваше величество, мы же вас в уборную не сопровождаем! — возмутился Винер. — И в кровать тоже!

— Но это не мешает вам патрулировать и то и другое в самое неподходящее время!

Моя слабость более-менее отпускала, и я начала вертеть головой по сторонам.

— Так ведь свечку они не держат! Вот и не возмущайся! Работа у них такая!

— Это потому, что они знают — меня не провести! А то бы и подсвечниками маскировались!

— Маскировались бы, — спокойно подтвердил Винер, опускаясь рядом. — Работа такая.

— Работник, ты где Лютика потерял?

— Сейчас явится. Он тут у ручья задержался. Силы восстанавливает.

— А, понятно.

Маги лучше всего восстанавливали силу, обращаясь к своей любимой стихии, некоторые подпитывались от растений, животных, людей, смеха, музыки, запаха, еды — смотря что кому нравилось… Лютик же больше всего тяготел к водной среде. Я была всеядна, хотя очень любила восстанавливаться во сне. Но — увы. Боевой маг никогда не сможет позволить себе проспать слишком много. А то восстанавливающий сон может перейти в вечный. Пришлось приспособиться.

На поляну вывалились Дайр с Реллоном.

— А где Азэлли?

— А где Лютик?

Два вопроса прозвучали одновременно. Меня удивило, что элвар спросил о моем приятеле, но я тут же получила разъяснения:

— Они вообще очень подружились. Ты в курсе, что Лютик тоже слегка недолюбливает Азэлли — за ее снобизм?

Я была не в курсе, но дружбу элвара и мага только приветствовала.

— Азэлли пока не подошла. Лютик где-то рядом восстанавливает силы.

— А почему его величество без короны?

— А мы поспорили, — отозвался Тёрн. — Ёлка, я могу надеть корону?

— Мы спорили до привала!

— Но ты же не оговаривала, когда должен наступить этот исторический момент.

Возразить было нечего.

— Но из врожденного благородства я готов признать боевую ничью и угостить тебя конфетами, если ты в свое время выполнишь условия нашего пари.

В этот раз я в ловушку уже не попалась.

— В свое время — это когда?

— Как только мы найдем драконочку или вернемся в Элварион.

— И без процентов? — уточнила я. Таскать на голове тяжелую железяку лишний час вовсе не хотелось.

— Без процентов.

Кажется, Тёрн уже прикидывал, как заставить меня протаскать эту гадость целый день! А вот фиг вам.

— Давай тогда сюда конфеты, благородный ты наш!

А что! Шоколад и положительные эмоции тоже помогают восстанавливать силы!

Лютик появился из-за скалы, мокрый как мышь.

— Будем ждать нашу клыкастую пару? — осведомился он, заработав неласковые взгляды от всех элваров и от Дайра. — Я думал, они уже здесь!

— Они — не здесь. Вы — восстановились? — подчеркнуто вежливо спросил Тёрн.

— Да. А что?

— Пошли весточку Азэлли, — попросила я.

— Но мой медальон…

— Лютик! Пошли через мой!

Приятель не стал слишком долго ожидать. Он опустился рядом со мной на колени, вытащил у меня из-за шиворота медальон и сжал его ладонями.

В полном молчании прошло десять секунд.

Минута.

Три минуты.

Десять минут.

Наконец я не выдержала и тряхнула приятеля:

— Что случилось?!

— Азэлли не отвечает.

Лютик с трудом оторвался от медальона и протянул его мне.

— Как это — не отвечает?! — взвился Дайр.

— А вот так.

— И что это значит? — поинтересовался Реллон.

— Ничего хорошего. Эти медальоны настроены друг на друга, — принялась объяснять я. — С помощью моего медальона даже самый распоследний бездарь сможет связаться с остальными. А Лютик — очень талантливый маг.

— Что есть, то есть, — вставил приятель.

— Его талант даже выше его скромности, — не удержалась я. — Но если даже он не сможет достать до Азэлли, значит, либо она без сознания, либо она потеряла медальон, либо…

— Нам остается предполагать самое худшее, — кивнул Тёрн. — Но я слышал, что такие медальоны нельзя снять просто так?

Слышал он, как же… Лазят тут всякие особо умные клыкастые по чужим мозгам, небось еще и ботинки не чистят при входе…

— Нельзя, — принялась объяснять я, в основном для элваров. Волшебники и так все отлично знали. — Если тебе дается такой медальон, то снять его не можешь даже ты. Снимает его только тот, кто надел. Вот как с нашими цепочками. Даже Лютику, чтобы воспользоваться моим медальоном, пришлось стоять рядом со мной. Хотя есть и еще несколько вариантов.

— Очень сильный волшебник может снять любой запрет, дайте только время, — подхватил Лютик.

— А можно уничтожить медальон, не снимая его?

— Можно. Но это не несет Азэлли ничего хорошего.

— И ты так спокойно говоришь об этом?! — не удержался Дайр. — Мы немедленно должны…

Я подняла руку, обрывая его на полуслове.

— Должны. Очень многое. И в первую очередь наш долг — это защита законного короля Элвариона. Потом — поиски драконочки. А уж потом — помощь нашим товарищам. Пора бы это и понимать. Будь я на месте Азэлли, ты думаешь, я позволила бы вам рисковать жизнью ради моего спасения? То есть позволила бы, да, но только после эвакуации элваров в безопасное место.

— Ты на что это намекаешь?! — взвился Реллон.

— Да я прямо говорю. Сейчас мы вас провожаем подальше от этого опасного места, телепортируем в Универ, а потом отправляемся на поиск наших пропавших приятелей. Что непонятного?

— Только одно. Как ты собираешься это сделать? — насмешливо осведомился Тёрн.

— А ножками пойдете, — огрызнулась я. — Сам понимаешь, пока вы здесь, за нами станут охотиться. Если вас не будет, мы сможем, во-первых, затребовать подкрепление, во-вторых, нам не понадобится глядеть в оба глаза за разными там королями, в-третьих…

Что там будет в-третьих, я даже не успела придумать. Потому что Тёрн преспокойно выдвинул свое условие:

— Мы идем все вместе и телепортируемся все вместе. И уже из Универа направляем сюда спасательную команду. В которую, если пожелаешь, войдешь и ты. Согласна?

Ага, как же! Так мне и разрешат в таком состоянии из Универа выйти! Скорее всего, меня опять загонят в лазарет…

— И поделом тебе! Не будешь доводить себя до полусмерти!

— Жаль, что не довела! По крайней мере, сейчас надо мной бы не издевались слишком умные элвары!

— И если ты надеешься схитрить, можешь сразу забыть об этом. Я с тебя глаз не спущу!

— Да, папочка… — кисло протянула я.

— Умница, дочка.

И громко возвестил на все ущелье:

— Молчание — знак согласия.

Я уже говорила, что некоторые особо умные телепаты просто напрашиваются на трепку?

— Давайте тогда отправляться в путь, пока Ёлка не решила повторить свой вчерашний опыт, — предложил Тёрн.

И спокойно поднялся на ноги, продолжая держать меня на весу.

— Эй, пусти меня! Я прекрасно могу идти сама!

— Уверена?

— Более чем!

— А то, может, все-таки тебя понести? Ты же единственная человеческая женщина среди нас, а вы такие хрупкие, слабые и чувствительные создания…

Тёрн осекся и поставил меня на ноги.

— Главное, не кусайся. Я же только правду сказал.

Вовремя. А то я всерьез бы его укусила. За что придется.

Я уже говорила, что зубы у меня теперь тоже с добавлением кремния?

Надо было идти, но тут у меня появилась еще одна мысль.

— Дайр? Ты можешь как-нибудь связаться с Азэлли?

— Нет. — Дайр кусал губы.

— А узнать, что с ней сейчас?

— Тоже не могу, — подозрительно быстро откликнулся приятель.

— Врет.

А то я сама не поняла!

— А если подумать?

— Не могу!

— А если отойти за скалу и попробовать? Сам понимаешь, нам надо хотя бы примерно знать, что с ними. Вдруг они в трещину провалились?

— И выбраться не могут?

— Это горы, — закатила я глаза. — Дайр, ты же не вчера родился!

— И отлично знаю, сколько нужно усилий, чтобы угробить элвара.

— Я это знаю не хуже тебя. Так ты пробуешь, или…

— Или что?

— Или я прошу директора Универа не включать тебя в спасательную экспедицию.

— Ёлка!

— Да, дорогой?

Дайр сверкнул на меня глазами, отошел за скалу и что-то достал из кармана. Потом я почувствовала легкий укол магии и посмотрела на элвара. Тёрн, как всегда, не подвел.

— У него там портрет вашей вампирши в обнаженном виде, кстати, очень подробный и хороший портрет. И локон волос.

— Тогда понятно, почему он так рефлексирует.

Портреты в голом виде здесь были, мягко говоря, не приняты. Грубо говоря, узнай об этом семья вампирши — и моему приятелю пришлось бы развивать ясновидение. За оскорбление чести дамы в этом мире и убить могли, не то что ослепить. Кстати, и наказание за изнасилование здесь было гораздо более суровым, чем в мире техники. После первого случая насильнику отрубали одно яйцо. После второго — все оставшееся. Даже за убийство кара была менее строгой. Поэтому убить тут могли, что есть, то есть. А вот изнасиловать…

Здесь девушка спокойно могла пройти ночью из одного конца города в другой через самые гнусные трущобы. И остаться при этом девушкой. Хотя, возможно, без денег, без одежды и без жизни… Зато — девушкой.

Мои размышления прервал возглас Дайра:

— Ёлка! У нас проблемы!

— У нас или у Азэлли?

— Судя по сигналу, она сейчас без сознания.

— И это все?

— Я чувствую, что она связана.

— Интересно. Тёрн, как ты думаешь, твой телохранитель мог просто оглушить ее и связать?

— Зачем ему это делать?

— Потому что она всех достала своим снобизмом.

— В принципе мог. Но вообще-то Эстанор один из самых хладнокровных и спокойных людей, которых я знаю. Он не станет связываться с глупой девчонкой.

— Даже если эта девчонка его доведет?

— У нее на это способностей не хватит. И потом, она слишком мало знает об элварах. Она просто не сумеет подобрать достаточно сильного оскорбления.

— Ну а вдруг?

— Не верю! Эстанора я знаю. Его даже я из себя вывести не мог.

— А пытался?

— Ну они же мне на нервы действуют? А я что — терпеть нанялся?

Понятно. Тогда у нас действительно большие проблемы.

— Все собрались, поднялись, пошли. Надо торопиться.

— Мы сможем выйти к ближайшему месту телепортации только утром. И то, если шлепать всю ночь напролет.

— Это сможем мы. Но люди не так выносливы, — заметил Винер. Тоже мне, открыл Америку.

— Мы — сможем, — спокойно вмешался Тёрн, прежде чем я успела испортить отношения с его телохранителем. — А у людей есть стимуляторы. В крайнем случае, мы можем просто нести их на себе.

— Ездовой элвар, — хихикнул Лютик. — Спешите обзавестись!

— Если ты не придержишь язык, то я выведу новую породу ездовых волшебников, — пригрозил Тёрн.

— У нас зимой дороги такие, что даже ездовые графья попадаются, — подмигнула я. — Идем?

Все послушно встали и пошли.

К счастью, больше приступов слабости ни у кого не было. И часа через два я поняла, что восстанавливаюсь. Еще немного — и я смогу связаться с Универом. А заодно и передохнем. Привал еще никому не вредил. Долгие переходы и долгие остановки.

* * *

Когда мы остановились на привал, я почувствовала, что вымотана физически — но мой разум был готов к связи с Универом. Именно поэтому ребята занялись обустройством стоянки — развели костер и стали что-то варить, а мы с Тёрном отошли в укрытие за скалой.

— Поддержишь меня, если что? — попросила я.

Могла бы и не просить. Элвар молча положил руку на медальон и закрыл глаза. Я последовала его примеру с другой стороны медальона, и мы переплели пальцы. Знакомое ощущение чужого разума рядом. Чужого, но не враждебного. И даже приятное. Приятно, когда кто-то принимает тебя без прикрас и ты видишь своего друга без маски. И если после этого мы еще дружим — наша дружба стоит десятка королевств.

Так, довольно о дружбе… я привычно напряглась, вызывая директора, но все оказалось напрасно.

Кристалл не действовал. Вот просто не работал. И все. Я словно головой об стену билась. И стена была такая, что не обойти и не перепрыгнуть. И подкоп делать — пятнадцать лет без права уик-эндов. Попытка связаться с Азэлли тоже ни к чему не привела. Нет их. И все. И не докричишься.

— Что вообще происходит?! — взорвалась наконец я, глядя на кристалл как на врага народа.

— Хотел бы я сам это знать, — пожал плечами элвар. — Как туман вокруг стоит. Ни фига не видно.

М-да, лексикончик. И откуда что взялось? Хотя откуда — это как раз понятно. Прилипает этот птичий язык ко всем, что в России, что в Универе.

— А откуда этот туман мог взяться? Ты меня хорошо слышишь?

— Да.

А вот если…

На этот раз я попробовала связаться с Лютиком. Помогло. То есть друг друга мы могли слышать. Так что же — расстояние виновато? В двух шагах нормально слышно, а на километр отойдешь — и пропал? Как ежики в тумане? Этот расклад мне не понравился. А вот если…

— Интересно, а заблокировали только камни — или еще и нас?

— А это вообще возможно? Физически, я имею в виду?

— Д’Артаньян, я допускаю всё, — мрачно передразнила я Атоса.

— А если объяснить? — вмешался Реллон. — Что именно с нами происходит?

Я мрачно покосилась на обнаглевшего элвара.

— Подслушивал?

— Контролировал ситуацию. Объясни, что творится.

Я потерла лоб. Объяснить я могла, но почему всю жизнь — я?! Это вообще на седьмом курсе проходят! Вот пусть Лютик языком и потрудится. А я пока поработаю головой.

— Лютик! Объясни ребятам, в чем проблема, — попросила я.

— Телепатическая блокировка может быть нескольких видов, — бойко пустился рассказывать мой приятель. — Первая. Это когда накладывают заклинание на всю местность. Закляли, например, поляну. На ней ты телепатически ничего передать не можешь. Выйдешь с поляны хотя бы на сантиметр — связывайся хоть с Кариемом. Способов наложения заклинаний тут два. Первый — это самому обойти всю территорию и замкнуть круг, читая заклинания.

— Обходить горы? Нереально, — включился Дайр. Я расслабилась. Пусть ребята отвлекутся. Вообще, Лютик и Дайр были самыми заядлыми спорщиками из всей нашей компании. В споре рождается истина? Не всегда. Обычно в споре рождается только ссора. Но Лютик и Дайр были исключениями. Они настолько хорошо дополняли друг друга, что мне становилось иногда даже завидно. Мне так никогда не удавалось. Вот и пусть поспорят. Заодно и Дайр отвлечется, а то на него смотреть страшно.

— Второй — на макете. Но макет должен быть очень точным.

— Это тоже сложно. Горы часто меняют свое лицо.

— Согласен. Парочка обвалов — и настройка сбита. Можно, конечно, работать и с неточным макетом…

— А ты сам бы рискнул?

— Я что — похож на самоубийцу? Это же тяжело и долго! И сил много тратится! Овчинка выделки не стоит.

— А можно как-нибудь увеличить свою магию?

Это уже Реллон. Благодарные зрители эти элвары. С другой стороны, им же никто не читал лекций по маганализу!

— Технически можно все. А реально… Чушь собачья! Силу можно увеличить, либо взяв ее из будущего, либо из своей жизненной силы, либо из своей крови, либо есть некоторые настойки, которые, кстати говоря, запрещены всем магам без исключения. — Лютик разливался соловьем.

— Почему?

— А они с первого раза дают дикое привыкание. И истощают организм. Выпьешь пару раз — и ты уже почти скелет, подсаженный на настойку. Никаких желаний кроме одного. Никаких стремлений. Вообще ничего, кроме дозы.

— Понятно.

— Я рад. Короче говоря, чтобы отрезать горы, надо быть либо супермагом — а таких я просто не знаю…

— Это даже директору не под силу, — поддержал Дайр.

— А значит, отрезали не горы. Второй способ — когда перебивают работу амулетов. Это гораздо проще, надо только знать, какими видами амулетов пользуются. Далее — в зависимости от типа есть несколько различных заклинаний. Ну и третий — когда отрезают собственно людей. Но я полагаю, что нам этот не грозит.

— Еще бы. — Дайр закатил глаза. — Даже такие мелкие бездарности, как мы, сможем учуять, если кто-то попробует влиять на наши способности.

— То есть проще всего перебить действие амулета.

— И стоит исходить из худшего, — вмешался Тёрн. — Если наши друзья в плену, с помощью кристалла Азэлли можно отрезать и ваши.

— Но мы по-прежнему можем говорить друг с другом.

— Но только на очень близком расстоянии.

— Ты полагаешь, что мы имеем дело…

— С вариантом «сетки». Прекрасная вещь. Минимум затрат, максимум охвата.

— Пожалуйста, растолкуйте, — попросил Винер.

— На основании амулета можно просто навести помехи. Если я возьму амулет Ёлки, я смогу сделать это и сам. Но на небольшой территории.

— А я — на большей, — вздохнула я. — Но не на такой.

— А Азэлли? — Хорошо, что Тёрн воспользовался телепатией, иначе Дайр стопроцентно полез бы в драку.

— Ты на что намекаешь?!

— Учитываю все вероятности.

— Но ты читал ее мысли, нет?

— Читал.

— И все равно смеешь такое предполагать?

— Смею. Смею заметить, что вашу Азэлли можно загипнотизировать, купить и запугать, как и всех остальных. Я бы сделал это за пять минут.

— Сравнил!

— А ты — за полчаса, если бы не миндальничала. Забыла, как выправляла им с утра мозги?

— М-да. Хреново.

— Очень. Ёлка, а с кем ты можешь еще связаться, кроме директора?

— Без кристалла? Ты и сам знаешь мои способности.

— А если без ограничения?

— Не поняла юмора?

— Если я послужу твоим кристаллом? Меня никто не мог учесть — а значит, и заблокировать не получится.

— Ты что — рехнулся?!

— Ты же знаешь, что я могу. У меня есть и этот талант. Я справлюсь.

Я отлично это знала. Этим летом мы часто проводили опыты. Разумеется, на себе. Тёрн был невероятно одаренным телепатом, но почти ничего не знал о своей силе. Только теорию. Я могла дать ему практику — и Тёрн ухватился за мое предложение руками и ногами. Пока мы еще не могли сотворить себе талисманы, чтобы общаться на расстоянии, но я была уверена, что это дело времени. Просто теорию амулетов проходят не раньше десятого курса, я изучу их где-то к восьмому курсу, хотя и самостоятельно, и года через два-три мы сможем разговаривать друг с другом на расстоянии. В идеале, было бы привезти сюда парочку мобильников, но увы — никакая техника здесь не заработает.

Побочный эффект от перекрытых магических каналов.

— Ёлка, ты что-то задумалась!

— Есть такое дело, — отозвалась я. — Значит так, всем еще полчаса на восстановление сил. Тёрн, мне нужна твоя помощь.

— В релаксации? — подначил Лютик.

Я хотела огрызнуться, но Тёрн меня опередил. Нагло обнял за талию, как будто мы с ним уже лет десять были женаты, и оскалился.

— Завидуем?

На секунду Лютик замешкался с ответом, но элвару хватило. Клыки полезли наружу.

— Облизнись, мальчик. Ёлка, идем.

Я хотела цыкнуть на нахала, но не смогла произнести и слова, потому что у меня в голове раздался привычный голос:

— Не лезь. Я потом все объясню.

И я смирилась. Мне ли спорить с телепатом в вопросах управления людьми?

— Вот именно.

Нахал.

* * *

Мы завернули за скалу и почти сразу скрылись из поля зрения друзей. Тёрн огляделся, выбирая камешек поудобнее, постелил на него свой плащ, уселся и похлопал себя по коленкам:

— Прошу вас, леди…

Я смотрела на него с сомнением.

— Ты уверен, что стоит…

— В любом случае, на моих коленках удобнее, чем на голых камнях.

С этим было сложно спорить. Я послушалась его и заерзала, устраиваясь поудобнее. Элвар обхватил меня за талию, и я почувствовала привычное прикосновение к своему разуму. Лучше всего у нас получалось при физическом контакте. Как жалко, что я очень слабый телепат. Будь я хоть чуточку сильнее…

— Ты бы сошла с ума.

— Определенно, я уже сумасшедшая, если даже обсуждаю с тобой твои безумные планы.

— Ёлка, что нам мешает попробовать?

— Мои силы. Сам знаешь, после этого я буду вымотана окончательно.

— Это мелочи.

— А мелочи то, что я не смогу даже прикрыть тебя от остаточных явлений? Если что.

— Интересно, чем мне это угрожает?

— А то ты сам не знаешь?

Знал. Об угрозе — остаться навсегда — там. В безвременье. Развоплощенной душой среди чужих мыслей.

— Худший вариант нам с тобой не грозит. Я для тебя и якорь и кристалл. А что-то менее серьезное… Это так важно?

— Смотря что ты считаешь важным, — огрызнулась я. — Потеря сил, головная боль и тошнота — это самый-самый минимум! Нравится?

— Главное, что не беременность, — фыркнул элвар, проводя рукой по волосам и привычно сдвигая корону набок. Выглядел он настолько по-пиратски, что я не удержалась от улыбки. Тёрн принял это как проявление слабости — и тут же продолжил уговоры: — Ёлка, ну кто мешает нам попробовать?!

— А если что-то пойдет не так?

— Прервем контакт. И все.

— Легче сказать, чем сделать!

— А что такого? За мной — сила, за тобой опыт. Неужели все так страшно?

— Страшно? Очень!!!

— Ёлка, ну что ты, давай попробуем… Что я тебя, буду, как солдат девицу, уламывать?

Шутка была незамысловатой, но мне только того и требовалось, чтобы собраться с мыслями.

— Допустим, я согласна. Но!

— Что — но?

Я перешла на слова вместо телепатии. Так было проще формулировать.

— Мы сможем связаться только с одним, максимум — с двумя людьми. И у нас есть много ограничений. Расстояние.

— Это не ограничение.

— Не думаю, что даже твоя сила позволит нам докричаться до Карием.

— Не позволит. Но в пределах континента…

— Бред!

— Ёлка!

— Без всяких Ёлок и палок! Азермон, Элварион, Гвард, Кейротолл — это все. Остальное может быть просто опасно для нас!

— И ничего не опасно!

— А вот об этом предоставь судить мне! Я же не учу тебя управлять королевством?!

— Не забывай, что я учусь сам.

— Но и ты не забывай, что чужая память и чужой разум становятся твоими ненадолго. Так ничему не научишься.

— Согласен. А ты согласна попробовать?

— А до кого мы сможем докричаться? Надо брать человека, который точно в этом не замешан и не носит слишком много амулетов.

— Ну, твои приятели сразу отпадают.

— Это еще почему?!

— Во-первых, они маги. До того же директора мы просто не докричимся из-за амулетов, а с кем-то ниже рангом… Во-вторых, помнишь, как в прошлый раз эта гадюка навела на вас убийц?

Гадюку Габон я хорошо помнила, но легче мне от этого не становилось.

— А до твоих элваров мы просто не дооремся. Вы непрошибаемы для чужой магии.

— А до кого тогда?

Мы переглянулись. Я подала первую идею — или Тёрн, этого мы так и не поняли. Но итог нас устроил.

— Дейл!

— Дейл! — сказали мы почти в один голос.

— А мы сможем?

— Ёлка, ты меня обижаешь!

— А ты знаешь, сколько на нем амулетов?! И от телепатии в том числе?

— Да, но для тебя же оставлена лазейка?

— Оставлена.

Ну да, Дейл в свое время обзавелся амулетами всех сортов и видов. И сделал исключение только в одном. Я могла связываться с ним в любое время дня и ночи. Сперва он хотел переключить меня на дежурных телепатов, но потом решил, что проще завести настроенный на меня амулет — и теперь я могла позвать Дейла хоть в час ночи, хоть на Большом Королевском приеме. Как заявил Дейл, это самое малое, что он может для меня сделать. Если уж я отказываюсь от вознаграждения в звонкой монете. Но вознаграждения я не заслужила. Вот если бы Анна…

— Довольно! Не кори себя!

— Не могу. Это навсегда останется со мной. Это я виновата.

— Этого никто не мог предвидеть.

— Я могла бы уйти оттуда.

— Ты не ясновидящая.

— Я могла бы головой подумать…

— Ну ладно тебе, Ёлка, не переживай…

Когда дело доходило до утешения, Тёрн всегда становился ужасно неловким. Или это только со мной? Ну да, другим он точно знал что сказать. Мне он тоже мог бы наплести семь верст до небес…

— Но для этого я слишком тебя ценю.

— И в какой же валюте?

— В гномских теликах, идет? На пару миллионов ты точно потянешь.

Тёрн не скупился. Гномы делали свои монеты из особого сплава золота, серебра и платины. Все монетки были такой гравировки, что у нормального ювелира руки опустились бы. А уж пара миллионов… Да пятилетний бюджет Элвариона меньше. Если уж за сотню теликов можно было полностью собрать и вооружить отряд из пятидесяти рыцарей…

— Ты недооцениваешь бюджет Элвариона. Звать сегодня будем?

— Сперва надо продумать, что и кто ему скажет. Сам знаешь, времени у нас будет мало, а вот тебя рассекретить я не хочу.

— Я тоже не хочу. Есть идеи?

— Идеи? Иде я?

— Все там же, у меня на коленках. Должен заметить, что на этот раз твои тазовые кости не впиваются так сильно. Ты надела теплые панталоны?

— Нахал!

— Есть немного. Но ты и правда худая как скелет. У нормальных женщин на этом месте мясо есть, а об твои кости порезаться можно.

— А я тебя и не просила меня щупать!

— А я и не щупаю!

— А как ты тогда порежешься?

— Только так, — огрызнулся элвар. — Ты готова работать?

Я засопела, как верблюд. Это надо же! Сперва отвлечь меня от переживания, потом разозлить, а потом рассмешить — и все для того, чтобы у нас ничего не сорвалось!

— Ты никогда не пробовал подрабатывать психотерапевтом?

— Я бы имел бешеный успех. И не только за красивые глаза.

Поскольку элвар точно угадал мои слова, мне осталось только засопеть еще громче. Вот кто он после этого?

— Твой самый лучший друг.

Тьфу!

— Дыши глубже, расслабься, ни о чем не думай…

Тёрн часто помогал мне войти в транс. Я — слабый телепат, и для меня требовались особые травы, настойки, методики расслабления. Элвар же мог просто улыбнуться — и за две секунды считать всю твою память.

— А ты не завидуй, не завидуй…

Я мягко плыла по волнам. Каждый представляет себе телепатическую связь по-своему. Азэлли как-то признавалась, что видит себя каплей лавы, прожигающей землю и воздух. Может, поэтому у нее ничего и не получалось? Я всегда видела море. Огромное, без конца и края, с прихотливыми течениями и островками человеческих мыслей. Но на этот раз плыть придется так долго, так далеко…

— Ничего. Я — рядом.

Присутствие элвара ощущалось теплым течением.

— Зовем?

Среди множества островков только один был для меня знакомым.

— Дейлион ан-Амирион! Дейлион ан-Амирион!! Дейлион ан-Амирион!!!

Дозваться удалось далеко не сразу. И если бы Тёрн не поддерживал меня, я бы не справилась. Мне давно пришлось бы вернуться в свое тело. Но теплое течение подхватывало меня, тянуло вперед, обволакивало с всех сторон — и сил хватило.

Мои пальцы — если они у меня были в этом безвременье чужих разумов — дотронулись до золотистого песка чужого разума.

— Дейлион ан-Амирион!

И ответ пришел. Изумленный и неверящий.

— Ёлка?!

— Да! — выдохнула я. — Ты меня хорошо понимаешь?!

— Да. Где ты?!

— На границе между Элварионом и Азермоном. В горах.

— Врешь!

Этой реакции я и ожидала. Дейл отлично знает мою силу, я просто не смогу дозваться с такого расстояния.

— Не вру! Мне помогли!

— Правда? Кто?

— Не важно! Дейл, ты должен мне помочь!

Какой же он молодец! Ни одного лишнего вопроса. Как только речь зашла о помощи, Дейл мгновенно собрался. И выдал только одно слово, которое я от него и ожидала.

— Чем?

Я собралась с мыслями. И кое-как обрисовала, что с нами произошло. Вплоть до последнего момента. Оборотень слушал молча, но все-таки не удержался:

— И что?

— Все это ты должен пересказать директору Универа. И чем скорее, тем лучше. Телепортируйся к нему, только будь осторожен! Я не знаю, как далеко проникла эта зараза!

— Понятно. Сейчас сделаю.

— Хорошо.

— Знаю, что хорошо. Что вы будете делать?

— Попробуем выбраться из гор. Если не получится нас найти по медальону — пусть ищут меня по крови и волосу. Лорри поможет.

— А если не выйдет?

— Лучше об этом не думать.

— Хорошо. Держитесь.

— Немедленно!!!

На это слово меня еще хватило. А потом я просто расслабилась — и позволила себе утонуть. Хотя нет. Не утонуть. Я отлично знала, что теплое течение подхватит меня — и вынесет на берег. Надо было только не сопротивляться и помогать по мере сил.

Так и бывает, когда тебя страхует более сильный телепат. Куда бы тебя не занесло, ты всегда сможешь вернуться. А если нет — эта мысль и заставила меня дергаться. Если я не вернусь, Тёрн наверняка останется спасать меня — и погибнет сам.

Я рванулась изо всей дури, стараясь найти путь в свое тело, — и очнулась, дрожащая и задыхающаяся, на коленях у элвара. Одежда, волосы — даже плащ — все промокло так, словно я и правда плавала в море.

— Получилось?

— Все у нас получилось, чудо ты мое ушастое, — улыбнулся элвар.

Этого я уже вынести не могла.

— Ты мне еще ответишь за ушастую.

Я попробовала встать, но ноги повело в одну сторону, голову в другую, а тело — почему-то к земле. И Тёрн едва успел подхватить мою тушку на руки.

— И чего ты из себя Эйтора строишь?

Эйтор — гонец, который во время очередной войны (дело было очень давно, чуть ли не во времена Основателей) попал в плен к врагам. Враги (судьба у них такая) решили его пытать, чтобы узнать, где стоит вражеское войско (от которого и послали за помощью бедолагу Эйтора). Но мальчик повел себя оригинально. Когда ему пригрозили выжечь глаза с помощью раскаленного железа и поднесли прут к лицу, он как-то вывернулся из веревок, взял раскаленное железо голой рукой и спросил, с какого глаза начать. Типа, ему за родину ни глаза, ни головы не жалко, а секретов выдавать он не станет. Враги были так удивлены, что даже бить его не стали. Забрали письмо — и перерезали горло. А потом перехватили еще одного гонца, который рассказал и все, что знал, — и все, что не знал. Сражение все равно состоялось. Войско, на чьей стороне был бедняга Эйтор, проиграло — с тех пор выражение «строить из себя Эйтора» приобрело насмешливый оттенок и употреблялось в значении «страдать зазря».

— Не твое хлюндячье дело, кого я там из себя строю, — огрызнулась я. — И отпусти меня. Сама пойду.

— Поползу. На четырех костях. Или даже на двух. На большее у тебя сил не хватит.

— И поползу. Да что ж это такое! В моем отряде — и меня же не слушаются!

— И не будут слушаться. Чтобы глупые приказы впредь не отдавала!

— Тебе же можно! А я чем хуже?

— Так я же король! Мою глупость пара сотен министров исправлять будет, а твою — кто?

— А я и исправлю, — подвернулся Лютик. — Меня за тем шеф и послал, чтобы вы, два обормота, друг друга не угробили по дороге!

— Подслушивал?! — рыкнула я.

— Мимо проходил.

И поди поработай с такими подчиненными!

— Ребята, собирайтесь — и давайте попробуем вырваться из ловушки.

— Ты полагаешь, что это ловушка?

Это уже Винер. Вот уж два сапога пара. Только оба сапога на одну ногу.

— Нет, нас здесь пряниками кормить будут, — огрызнулась я.

— С мышьяком.

Фраза прозвучала так четко, что ни у кого язык спорить не повернулся. После этого вещи были собраны в пять минут, стоянка разрушена, а Винер и Реллон подхватили моих приятелей — и почти поволокли по тропинке. Они бы ребят и понесли, но тут что Дайр, что Лютик встали на рога. И элвары решили, что дешевле будет подобрать их, когда волшебники сами с ног свалятся от усталости. Хоть и немного уважения, но ребятам хватило. Тёрн мне такой радости не доставил. Следующие полчаса я мрачно разглядывала элварскую задницу, болтаясь у него на плече своей попой кверху. И спорить особо не получалось. По-другому меня нести просто неудобно, а своим ходом я за элварами не угонюсь. После сеанса телепатической связи я даже и за улиткой не угонюсь, а задерживать отряд, когда каждая минута может оказаться той самой, решающей, когда петля ловушки еще не затянута…

Два часа мне казалось, что это так и есть. Что мы успеем и вырвемся. И я даже начала немного приходить в себя, когда Дайр выругался трехэтажным матом, а Тёрн остановился и начал оглядываться вокруг.

— Что происходит?

— Мне кажется, что нас окружают.

Тёрн опустил меня на землю, все еще придерживая за талию, и поднес свободную руку ко лбу.

— Что-то не так в окружающем мире.

— Дайр?

— Сейчас, Ёлка. Айн минут!

— Нет у нас этой минуты, — хмуро произнес Лютик, выуживая из карманов «Набор юного негодяя». Так, всего понемножку. Взрывчатка, дымовые шашки, петарды, пара склянок с зельями, которые нужно подливать любимым врагам в еду или питье…

Я огляделась вокруг, мысленно собираясь для хорошей драки. Ну, кто на новенького?!

— Каменные элементали, — спокойно ответил Тёрн.

Я чуть не взвыла. Лучше бы я и не высовывалась. Обошлись бы стареньким!

— Сколько?

— Немного. Восемь штук. Справимся.

— Справимся?!

Один каменный элементаль был способен переработать на запчасти до пяти магов, прежде чем его превращали в груду обломков. Нас трое магов, так что на одного приходится по два и две трети элементаля. Элваров я даже не считаю. От мечей тут толку, как от зубочисток. Единственное, что они смогут, — это героически погибнуть вместе с нами.

— Но-но! Фильтруй базар!

— Отвали. Лучше попробуй прослушать окрестности. Может, неподалеку их хозяин?!

Тёрн повиновался. А что толку, даже если хозяин здесь? Умереть с моральным удовлетворением?! Сомнительное удовольствие. Каменный элементаль ведь после смерти своего создателя копыта не отбросит! А учитывая, что каждый элементаль представлял собой собрание оживших булыжников до трех метров в высоту, очень прочное и почти не поддающееся магии…

У меня были все шансы умереть молодой. И почему-то меня это не радовало. Но умирать — так с песней. И лучше — в гордом одиночестве.

С песней?!

И в одиночестве!!!

Мысль еще не успела оформиться, когда я прищелкнула пальцами.

Тёрн даже мяукнуть не успел. Просто выпустил меня и осел на землю в глубоком обмороке. Я сверкнула глазами на элваров.

— Живо взяли его и унесли как можно дальше. Лютик, Дайр — за ними. У вас есть семь минут, больше мне ничего не удастся сделать.

— Ёлка, но как… — начал Реллон.

Я сверкнула на него глазами.

— Телохранитель Элвариона, твое дело…

— Охранять моего короля.

Больше ничего говорить не требовалось. Я кивнула в сторону.

— Живо!!! Пока они еще не сомкнули круг!!!

— Ёлка, — попытался вякнуть Лютик.

— У тебя взрывчатка есть?

— Да. Мало. Даже на одного не хватит.

— Много и не надо. Давай сюда. А дымовушки есть? Сколько?!

— Две штуки.

— Хватит. Ну?!

Лютик повиновался, и пять пузырьков перешли в мои руки. Три красных, два — серых. М-да, трех пузырьков мне не то, что на элементаля, на элвара не хватит. Но это лучше, чем ничего.

— Давай я останусь, — начал Лютик, но я перебила без всякой жалости:

— Кто-то должен довести этот коллектив до дома. Сам понимаешь, других дураков просто нет. Так что ты у них за главного. А я останусь. Потом вернетесь со спасателями и попробуете откопать меня. Или закопаете то, что останется.

Примерно в ста метрах от нас показалась фигура первого каменного элементаля.

— Живо!!

Элвары подхватили своего короля и бросились бежать. Винер обернулся и изобразил мне салют. Два пальца — указательный и средний, вскинутые вверх. Последний привет павшему воину. Очень мило с его стороны. Еще бы венок положил на могилку! Может, еще и положит, кстати говоря. Если от меня чего останется. А то, глядишь, и зарывать нечего будет. Зато надгробие получится шикарное.

Лютик последовал за ними, на ходу рассовывая оставшийся арсенал по карманам.

Я стянула рюкзак и перебросила Дайру.

— У меня там кое-что полезное. Пригодится.

— Ёлка, разреши мне остаться.

Дайр действительно мог встать со мной рядом, он хотел этого, но я не могла допустить его смерти. И мне хватило одного слова.

— Азэлли!

Этого было достаточно. Я могла помочь себе, но кто поможет нашей бедненькой и беззащитной вампирше? Такой нежной, такой хрупкой, такой трогательно беспомощной! Дайр ломанулся за ними. А я помчалась навстречу каменным элементалям.

Хорошо, что ребята повиновались. Тёрн никогда бы не согласился, но его-то и не спросили. Телохранители могут хорошо относиться ко мне, но защищать они будут только своего короля. А Лютик и Дайр — боевые маги. Нам с первого курса вдалбливается очень простая и жестокая мысль. Иногда приходится жертвовать одним, чтобы спасти всех. Выбраться они смогут и без меня. А вот справиться с восемью каменными элементалями не сможет никто. Кроме меня.

Скромно?

Но заклинание знаю только я. Значит, выбора нет.

Каменный элементаль был уже совсем недалеко. И вблизи показался мне еще противнее.

Как он выглядит? Ну, тут уж в зависимости от фантазии создателя. Кто-то лепит змей, кто-то человечков, кто-то просто оживляет один булыжник, а уж тот пусть катится, как душеньке хозяина будет угодно. Общее у них у всех одно. Каменный элементаль представляет собой оживший камень. Он не обладает никаким разумом или чувствами, не ощущает ни боли, ни усталости. Он почти неуязвим. Единственное, что может каменный элементаль, — это понять задание своего хозяина и выполнить его. Пока задание не выполнено, каменный элементаль не остановится. Единственный способ победить каменного элементаля — разломать его до щебенки. А разламывать приходится долго и упорно. Потому как камнем об камень — бесполезно. Земля — родная стихия элементалей, и никакие заклинания земли на них не подействуют. Как не поможет огонь против огненных элементалей и вода — против водных. Элементали — это вообще сугубо стихийная магия. Нам ее читали на третьем курсе, в подробности не вдавались, но подчеркнули, что лучше бороться с ними — противоположной стихией. Против огня призови воду.

Если бы я за свои проказы не проводила уйму времени в книгохранилище, я бы никогда не узнала о другом способе. Стихийники, конечно, в курсе, но мы-то с факультета самоубийц! Многосторонность нашего образования идет в ущерб объему. Нам просто не могут рассказать все, иначе мы бы состарились за партами.

У ребят шансов не было. У меня — один из тысячи. Мало? Кто больше?!

Я прыгала по камням, стараясь не оступиться. А то и элементалей не понадобится.

Теперь все восемь штук были на виду.

М-да, больная фантазия ногам покоя не дает. Что самое печальное — ноги мои, а фантазия чужая. Найду хозяина этих уродов — булыжник в задницу запихаю. Если найду. Вероятнее, что найдут меня. Потом, когда раскапывать будут.

А, черт с ним!

Я же девушка с факультета самоубийц!!!

Элементали были похожи на большие ожившие куклы. Слеплены грамотно, ничего не скажешь. И руки и ноги в наличии. Головы нет. Там, небольшая припухлость чуть повыше плеч. Значит, совсем без мозгов. Даже без подобия. Это хорошо. Они не погонятся за ребятами, пока я буду их отвлекать. Но и мне нельзя играть в догонялки слишком долго. Как только Тёрн придет в сознание, его не удержат даже ротой элваров. Даже элитной ротой. А он уже скоро очнется. Буквально десять минут.

Можно, конечно, еще раз подействовать на него заклинанием, но никто не рискнет. Во-первых, два чужих заклинания могут перекрываться самым извращенным образом, а во-вторых, элвары просто не дадут ребятам приблизиться к своему монарху. Они и мне-то через раз доверяют, а уж другим…

Надо быстренько заманить элементалей куда подальше — и заканчивать, пока Тёрн не явился отрывать мне голову. Уж от него мне точно спастись не удастся.

Я заорала и замахала руками. И этого оказалось достаточно. Элементали двинулись за мной. Я побежала, тщательно выбирая дорогу. Не хватало еще ногу подвернуть. И так шатает, как елочку на ветру. Хорошо хоть немного отдохнула, пока меня элвар тащил. Да и магии подсобрать удалось. На костерок не хватит, но мне много и не надо. Лишь бы найти то, что нужно. Пару минут я просто бежала, подбирая место получше. Потом нашла что-то приемлемое — и остановилась. Секунды хватило, чтобы оглядеться. Не самое оптимальное, но лучшего уже не будет. А рисковать просто нельзя. Один просчет — и я окажусь в буквальном смысле погребена под обломками своего плана. Этого я себе позволить не могла.

Место, в котором я готовилась встретить свой последний бой, было не ахти. Достаточно широкое ущелье, с двух сторон — скалы, с третьей, по-моему, тоже тупик. Добежать и проверить не получится, да и не надо.

Элементали, все восемь штук, медленно входили в ущелье.

Я отступала, стараясь сохранять спокойствие. Умирать как-то не хотелось, зато все остальные останутся живы. И потом, в свою смерть верилось слабо.

Это и есть главное условие отбора на факультет самоубийц. Из-за чего женщин туда и не принимали.

Мужчины более самоуверенны. Они внутренне готовы умирать и быть убитыми, защищая свою семью. Женщины же знают, что надо сперва продолжить свой род, а уж потом умирать. То есть в какой-то момент могут струсить и удрать. И в результате погибнут люди.

Из-за этого кристалл их и отбраковывает.

Почему не отсеяли меня — загадка. Даже для директора. Но он обещает провести серию тестов на мою профпригодность. Позднее, курсе так на двенадцатом-тринадцатом. И будет ужасно переживать, когда я погибну. У него же статья накроется. Научная.

Ага!

Пока я размышляла, все элементали заползли в ущелье и теперь были уже метрах в двадцати от меня.

Прекрасно!

Первое, что я сделала, — это прицельно швырнула телекинезом бутылочки с местным коктейлем Молотова. Грохнуло так, что аж уши заложило. Лютик постарался на славу.

Но бросалась я не в элементалей, а в скалу за стеной ущелья. Почему? Да я просто хотела, чтобы засыпало вход в ущелье. И чтобы скалы начали дрожать. Я огляделась перед входом в ущелье, выбрала место, где удобнее всего вызвать обвал, — и бросила взрывчатку именно туда. И той и другой цели я добилась.

Меня не швырнуло отдачей на землю только потому, что я левитировала. Долго не продержусь, но много и не надо. Стены ущелья вибрировали, угрожая погрести меня под собой. Никого из элементалей не засыпало. Жаль? Да нет. На них можно скалу поставить. Элементали выберутся. Проще утопить рыбу, чем засыпать каменного элементаля, потому-то я и не собиралась засыпать их. Я хотела отрезать им путь назад. Хотя бы на короткое время. И мне это удалось.

Да, преграда не задержит их надолго, но мне долго и не надо.

Восемь фигур приближались.

Стены вибрировали все сильнее.

И в элементалей полетели серые пузырьки.

Заклинание, которое я применила, было очень простым.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а…

Я тянула одну ноту, пока в груди хватало воздуха, затем вдыхала — и тут же продолжала. Мой голос сливался с голосом скал, он поддерживал их музыку, вплетался в рокот гор, звал за собой лавины и требовал движения. Я призывала камни к движению, левитируя где-то в десяти сантиметрах от земли. Руки плели затейливую вязь символов, связывая воедино магию, материю и воздух.

Потребовалось всего шесть секунд и двести искр, чтобы заклинание заработало.

Дым постепенно рассеивался — и я видела, как элементали один за другим попадали под заклинание.

Ультразвук дробил их в мелкий щебень. Одного за другим.

Заклинание выпивало из меня силы, а горы тряслись все сильнее и сильнее.

Шансов уцелеть у меня просто не было. Одновременно поддерживать левитацию и ультразвук не так сложно, если ты здорова и полна сил. А если ты сегодня выжата чуть ли не до предела…

Если останется хотя бы двое элементалей, ребята просто не справятся с ними. И Дайр, и Лютик — они сильные, но не настолько. Эту работу должна сделать я.

Высшие силы, как больно…

Обломок скалы ударил меня по плечу.

Все начинало рушиться.

Я могла попробовать подняться повыше. Могла. И уцелела бы. Но оставалось еще двое элементалей. Раздробить их сверху я просто не смогу. Заклинание должно применяться на одном месте и в одной тональности. Иначе все просто пойдет прахом. Можно улететь. Но, когда они вылезут, я окажусь беззащитна перед ними. И ребята тоже.

Выхода не было.

Я попробовала установить полог защиты, не особо надеясь на результат. Просто сжала и активировала один из амулетов, не прекращая двух других заклинаний. Без поддержки моей силой заклинание получится слабым, обломки величиной с кулак оно еще выдержит, а что-то крупнее просто не сможет. Но хотя бы так. Если б знать, я бы успела перераспределить энергию и переправить часть ее из других амулетов в защитный. Но это работа на час. Сил нужно немного, а сосредоточенности — выше крыши. На бегу не получится. Кто б знал, что мне это понадобится.

Еще один элементаль рассыпался щебенкой.

В горах определенно началось землетрясение.

Пока обломки чудом миновали меня, но долго я так не продержусь.

Ай!

Мне опять досталось. На этот раз — по другому плечу, видимо, для симметрии. Хорошо — не по голове. Я ведь даже поднять ее не могу. И повернуть — тоже.

Последний элементаль упрямо шел ко мне.

Камни падали все чаще. Вибрация воздуха стала невыносимо грозной.

Первыми у него рассыпались ноги. Потом уже руки. И в последнюю очередь — туловище.

Я жонглировала заклинаниями, как акробат — факелами. Стоило последнему элементалю рассыпаться в щебенку — и я тут же бросила всю оставшуюся у меня энергию в щит и левитацию. Перераспределение энергии не так уж и сложно. Но в результате я просто рванулась вверх. Вверх и ввысь, прикрывая голову руками — подальше от рушащихся камней.

Поздно!

Хотя бы на одного элементаля меньше — и я бы успела уйти.

Я уже была у вершины, когда что-то ударило меня в спину, отбрасывая назад. Щит, кажется, не выдержал.

Больно.

Последним усилием воли я бросила свое тело в сторону скалы, надеясь, что она не обрушится мне на голову. А если и обрушится…

Здесь верят в Великий Круговорот Душ под присмотром Высших Сил.

Сильная боль, казалось, разломила позвоночник на две части.

Интересно, где я смогу родиться в следующей жизни.

И кем?

Надеюсь, не баобабом?

Глава 5 ПОСЛЕДСТВИЯ ГЕРОЙСТВА

Лютик чувствовал себя последней сволочью, оставляя Ёлку против элементалей. Но спорить с ней было бесполезно. Это как раз тот случай, когда не они — так она.

Серьезно, Ёлка хоть и добрая девушка, но убьет и глазом не моргнет. Особенно если что-то угрожает безопасности ее драгоценного элвара.

Телохранители мчались впереди со своей ношей. Лютик хотел сказать, что бежать не имеет смысла, но у него просто не хватало дыхания.

Надо было идти спокойно, найти место, где удобнее всего обороняться от элементалей, — и ждать. Ёлка не сможет разломать всех. Двое-трое — да, это ей по силам. Не больше. Значит, на их долю придется пять-шесть штук. Если очень повезет — всего четыре. Интересно, сколько элементалей сможет уничтожить Лютик? Одного? Двух? И где-то двух возьмет на себя Дайр. Окажись здесь Азэлли, было бы полегче. Вампиры — они сильные. Ёлка против вампирши вытягивала только за счет жесткого самоконтроля и неожиданных приемчиков. Потом у нее весь курс списывал. Как-то странно будет без нее. Однажды она пела старую песню под гитару.

Земля начала мелко дрожать. Землетрясение?! Дайр одним движением руки воздвиг над собой защитный полог и растянул его на элваров. Лютик подхватил и усилил. Элвары чуть снизили скорость, чтобы волшебники успевали прикрывать их. Но команде повезло. Они вышли на относительно ровное пространство. Дальше бежать не имело смысла. Здесь они могли противостоять силе стихии. В другом же месте запросто могли попасть под лавину.

Но лавины не было.

Земля дрожала, и магам почудилось в этом что-то знакомое. Словно отзвук далекой магии.

Ёлка?

Но что она собирается делать?

Вернуть элементалей обратно в землю?

Нелепость! Это может сделать только их хозяин.

Хотя… Тогда, во время войны, ее коэффициент тоже казался всем нелепостью. С тех пор его успели изучить на уроках маганализа и выслушали пару лекций по истории о том, как войско из зомби, сделанных подобным методом, опустошило почти половину Кариема. Если кто-то и мог найти никому не известный способ избавиться от элементалей — так это Ёлка. И просто запомнить, не придав значения.

Маги все влюблены в магию, без этого просто нельзя. Но в Ёлке было что-то большее. Лютик бы сказал, фанатизм. Ей доставляло удовольствие просто возиться с заклинаниями, переписывать, пробовать различные комбинации, подбирать сочетания слова и жеста… Она постоянно что-то делала просто ради самого процесса.

Если Лютик любил магию, то Ёлка была просто одержима волшебством. Как она сможет жить в своем родном мире?

Хотя… о чем это он?

Она никогда туда не вернется.

Уже никогда.

— Почему?

Сперва Лютику показалось, что вопрос прозвучал у него в голове. Но потом маг понял, что назревают более серьезные проблемы, чем якобы слуховые галлюцинации. Ёлкин элвар сидел на земле, и вид у него был самый что ни на есть решительный.

Второй вопрос был еще хуже, чем первый:

— Где Ёлка?!

Лютик представил, как ему сейчас придется открыть рот и сказать: «Она осталась». И как на него посмотрит этот элвар. Если вообще посмотрит.

Посмотрит. Надо же ему будет как-то оторвать магу голову. Не глядя, этого не сделаешь.

Ну да, Ёлка там. Позади, чтобы остановить каменных элементалей. Одна сопливая девчонка против восьми монстров, с которыми и архимаги стараются не связываться.

При одной мысли об этом Лютика затошнило. Земля вибрировала все сильнее. Но говорить ничего не пришлось.

Элвар поднялся на ноги — и маг увидел, что оба телохранителя просто пятятся от него. Почему?

Лучше б и не спрашивал.

Потому что элвар развернулся к нему лицом.

«Высшие Силы, спасите и сохраните! Клянусь, что зайду в храм! И даже два раза!

Каждый день туда ходить буду!!!»

Фиолетовые глаза стали матово-серыми, в них словно бы лед намерз. И под этим льдом, удерживаемое железной волей, сидело стремление убить. Кого? Этого никому выяснять не хотелось. И вообще, удрать бы отсюда подальше.

— Мы возвращаемся.

— Ваше величество, — попытался было вякнуть один из элваров. — Мы должны идти в Элварион. Нам надо вернуться с помощью, а уж тогда…

Элвар развернулся так быстро, что пола его плаща взметнулась чуть ли не выше головы.

— Когда мне понадобятся твои советы, Реллон, я спрошу. А пока молись, чтобы она была жива. Элварионом клянусь — если она умерла, вы будете мечтать о смерти. Как вы вообще могли позволить ей ввязаться в эту авантюру?!

— У нее был шанс. — Дайр сделал шаг вперед. — У нас его не было. Ёлка сама приняла решение и сама его выполнила. Каждый, кто приходит на наш факультет, готов к быстрой или медленной смерти. Этого нельзя изменить. Возможно, скоро умру и я, и все остальные, но пока мы живы, наша задача — охранять вас, ваше величество.

Тёрн повернулся к нему. И Лютик впервые увидел, как его приятель, сорвиголова и наглец, становится цвета кефира.

— Еще одно слово — и ты действительно умрешь. Очень медленно, но очень скоро.

— Ваше величество…

— Молчать. Мы возвращаемся.

— Но она наверняка…

Дайра прервал грохот сошедшей лавины. Тёрн побледнел как снег — и опрометью бросился обратно. Телохранители устремились за ним. Мы переглянулись и помчались за элварами, но вскоре безнадежно отстали.

— Черт знает что такое! — выругался Лютик.

— Он с ума сходит, — подтвердил Дайр. — Если бы Ёлка его не оглушила, мы бы все там полегли.

— Это и сейчас не исключено.

— И если что-то с ним случится, получится, что Ёлка погибла напрасно.

Лютик искоса бросил взгляд на приятеля и сорвался с места, помогая себе магией.

«Ёлка не должна погибнуть напрасно. Этого я точно не допущу!»

Элваров маги догнали только через две минуты. Его величество мчался, как ополоумевший горный козел. Любой нормальный человек уже задыхался бы, бегая в горах с их разреженным воздухом. Но Тёрн, казалось, был сделан из стали.

Оттуда все бежали что-то около пятнадцати минут, туда — уложились за шесть. Элвар несся так, словно знал, куда надо. Странно.

Лютик почти физически ощущал его чувства.

Гнев. Надежда. Отчаяние. Ярость.

Интересно, что значит для него Ёлка, если он так сходит с ума?

И что они увидят, когда добегут туда?

Лютик знал, как выглядят тела, попавшие под лавину. Уже не люди. Тела. Помочь им не удается. Изломанные, перекрученные, заледеневшие… Вряд ли кто-то сможет помочь Ёлке.

Тёрн остановился перед свежим завалом. Дотронулся до него рукой. А потом, ни секунды не сомневаясь, сдернул плащ и расправил крылья.

Маги впервые видели, как летают элвары. Грандиозное зрелище! Тёрн легко планировал в потоках воздуха, поднимаясь все выше и выше. Телохранители сорвались за ним. Дайр засопел, сделал два жеста рукой — и взлетел вверх. Не так красиво, зато очень быстро. Лютик зажмурился — и последовал за ним. Высшие силы, как же ему не нравилось летать! Маг до ужаса боялся высоты.

А Ёлка, наверное, боялась смерти.

Да хрена! Ничего она не боялась. И своей смерти тоже! Она просто в нее не верила. И никогда не поверит. Не поверила бы. Как же страшно думать о подруге в прошедшем времени!

Завал Лютик перелетел. Но приземляться не рискнул. Это каменное месиво — другого слова и не подберешь — могло поползти от малейшего толчка. Но элвары и не приземлялись. Они держались в воздухе прямо над поверхностью, как стая ворон-переростков.

Стервятников.

Стервецов, сказала бы Ёлка. Ей ужасно нравилось поддразнивать людей. Причем она делала это с самым серьезным видом, так что человек до самого конца не понимал — разыгрывают его или нет. Лютик вздохнул и подлетел поближе.

— Есть какой-нибудь способ разобрать этот завал?

— Нереально, — ответил Дайр. — Да и незачем. У Ёлки будет царское надгробие.

— Только после смерти, — отозвался Тёрн.

С виду он был совершенно спокоен, но Лютик всеми зачатками своей телепатии воспринимал его тревогу. М-да, не хотел бы он из-за кого-то так переживать. Элвар же просто одержим! И его отсюда и дракон не утащит. Он просто в этом ущелье и сдохнет, если своего не добьется.

А потом до Лютика дошли его слова. И даже высотобоязнь отступила.

— Ты хочешь сказать, что она…

Он просто не мог произнести это вслух — и услышать в ответ «Нет». Но и не пришлось.

— Она жива.

Тёрн на миг запнулся, а потом продолжил:

— Когда выводили элваров, им придавали различные свойства, полезные для солдат. И это — одно из них. Я могу почувствовать, жива она или мертва. Я буду знать, когда ее сердце остановится, — как буду знать, где найти Ёлку. Хоть в другом мире.

— Вы так можете со всеми людьми?! — не выдержал юноша.

Фиолетовые глаза сверкнули яростью.

— Я обязательно поговорю с тобой на эту тему — когда моя… моя подруга будет извлечена из-под завала. Не забывай, каждое наше слово — это миг ее жизни. Возможно, решающий.

Лютику стало стыдно. Ёлка бы не рассуждала.

— Телекинезом мы всю эту кучу не перекидаем.

— Руками тоже. — Дайр, впрочем, не расстраивался. — А если телекинез усилить?

— Можно попробовать. Ты или я?

— Давай я. Я послабее, но лучше в технике.

Это было действительно так. Дайр мог передавить друга грубой силой, но знал Лютик чуток побольше. И умел тоже. Все-таки сила есть — ума не надо.

— Действуйте! Помощь нужна?!

— Поддержать нас в воздухе, — вздохнул парень. — Если мы вымотаемся. Начали?

Дайр развернул пальцы и направил на Лютика поток силы. Юноша пропустил его через себя, присоединяя свою энергию. Так будет сделано гораздо больше, чем если работать по отдельности.

Каменные обломки разлетались в стороны один за другим.

— Вы не чувствуете, куда надо копать?

Тёрн покачал головой:

— Не чувствую. Знаю, что она жива — и она там.

— А хотя бы примерно? Ущелье большое.

— Примерно — там, — Тёрн ткнул пальцем в одну из стен ущелья. То есть когда-то это определенно было ущельем. А сейчас его завалило мало не до краев. Ёлка оторвалась от души. Но теперь маги более-менее знали, где она находится. И этого Лютику было достаточно.

«Если она жива…

Да плевать мне на время и на элементалей! Пусть хоть один вылезет — я ему на макушку и плюну. Главное, что Ёлка жива! Я это ущелье сам, руками, разберу на запчасти! По камешку!»

Камни отлетали в стороны.

И в какой-то миг Лютику показалось, что под камнями мелькнула прядь волос.

Показалось?

Черта с два!

Ёлка действительно была жива. И даже относительно цела. Она лежала плашмя в углублении скалы. И даже была почти невредима. Кажется. Возможно, у нее чертовски сильные внутренние повреждения. Хотя…

Дайр мгновенно оторвался от разума партнера и прервал поток силы. Теперь он левитировал прямо над Ёлкой и шевелил пальцами. И под его воздействием тело девушки поднималось вверх, сохраняя абсолютную неподвижность. Это сейчас было самым главным. Если у нее что-либо сломано… если у нее сломан позвоночник…

А вот черта вам под хвост! Здесь врачи лечат все! Вплоть до клинической смерти! А зная Ёлку — она доживет до врачей.

Медики соберут ее за два дня. А на ноги она встанет, как только придется идти на лекцию по маганализу. И не только встанет, а еще и помчится сломя голову!

Дайр медленно левитировал туда, где почва была более устойчива. Реллон подхватил его под руку, помогая держаться в воздухе, а потом и вовсе под мышки, оставив приятелю только перемещение Ёлкиного тела из точки А в точку Б.

И через несколько секунд Винер последовал его примеру.

Лютика стиснули стальными клещами, подхватили и как котенка перенесли на уступ. Здесь была относительно ровная поверхность. Не слишком широкая, но удобная.

Дайр опустил Ёлку на землю, и Реллон посадил его рядышком. Винер поставил Лютика и разжал захват. Колдун с радостью деактивировал заклинание левитации и опустился на колени рядом с подругой.

— Что делать будем?

— Сейчас я ее просканирую, — ответил Дайр, вытаскивая из заплечной сумки какие-то конспекты. — Жаль, что Азэлли здесь нет, у нее бы это лучше получилось.

— Она же специалист по животным? — уточнил Винер.

— Не думаю, что Ёлка экзотичнее или сложнее трехрогой конриэльской химеры, — фыркнул Дайр. — Скорее наоборот.

— Да уж, — прошипел Тёрн.

На его величество было просто жутко смотреть. Сперва он и не надеялся застать Ёлку в живых. Потом не надеялся выкопать ее живой. Теперь — отчаянно надеялся, что она выживет. И судя по его виду — надеялся, потому что мечтал придушить ее своими руками. Медленно и мучительно.

Небольшой зеленый огонек разгорелся над ладонью Дайра и начал медленно перемещаться вдоль тела Ёлки — от ног к голове. Потом достиг затылка — и словно бы нырнул под кожу.

Дайр сидел, зажав уши руками, закрыв глаза и для верности даже почти не дыша.

А потом резко открыл глаза.

— М-да, не знай я, что Ёлка — девушка умная, сказал бы, что она полная и круглая дура.

— Что с ней?!

Лютик посмотрел на Винера. Он-то чего так волнуется? Аж дрожит весь. Хотя… Что ему там Тёрн обещал, если Ёлка будет мертва?!

— Жива и практически здорова. У нее очень серьезные ушибы и даже могут быть проблемы с почками, если в ближайшие две недели мы не доставим ее к врачу. Сломаны четыре ребра и вывихнута нога. Короче — дуракам счастье!

— Это точно, — проскрипел Тёрн.

— Жить она будет? — это уже Реллон.

— И даже здравствовать.

— Но недолго, — при взгляде на Тёрна парень понял, что следующий час будет для Ёлки очень тяжелым.

— Поостынь, — посоветовал он элвару, доставая свою походно-полевую аптечку. — Выберемся, потом отношения выяснять будешь.

Первым делом Лютик вправил ей вывих. Подруга застонала, но в сознание так и не пришла. Оно и к лучшему. Пусть полежит, пока ее лечат. Теперь замотать ей ребра прямо поверх одежды. Специальный стабилизирующий бинт — отличная вещь. Теперь ее можно хоть пополам сложить — ребра останутся целы. Ну а что до остального…

Лютик зубами открыл склянку с эликсиром Верта. Отличная вещь, приводит в чувство, обезболивает, а также начинает процесс восстановления организма. Считается, что дальше волшебник должен справиться сам. Давать его сейчас Ёлке было не слишком хорошо, но следовало узнать, что случилось с элементалями.

Дайр перевернул подругу на спину и с трудом разжал ей челюсти. Лютик наклонил над открытым ртом флакончик и несильно встряхнул. Несколько капель эликсира упали ей на кончик языка. Секунд десять Ёлка лежала неподвижно, а потом пошевелилась и застонала.

— Я что — жива?!

— Ненадолго, — прошипел элвар, отпихивая УМов в сторону и поднимая Ёлку на руки. — Молись о том, чтобы я пришел в себя до Элвариона, потому что иначе я тебе шею сверну!

Ёлка поморгала и улыбнулась.

— А в честь чего ты разоряешься? Ты жив, я жива, элементали сдохли! Чего еще надо?!

М-да, Лютик совсем забыл, что эликсир оказывает еще и легкое опьяняющее действие. Точнее — полный срыв тормозов. Человек становится морально буйным. На подвиги типа влезть на крышу его не тянет, но вот язык болтает все, что на него придет. Так что следующие полчаса все будут находиться в обществе пьяной Ёлки. А это бывает очень грустно, особенно если ты трезв как стеклышко.

— Ёлка, а элементали точно сдохли?

Тёрн осторожно прижал ведьму к себе и расправил крылья.

— Отправляемся домой, к месту телепорта. Долго она будет в таком состоянии?

— С полчаса. Может, больше.

— А пач-чему вы о ней говорите о множественном числе?! — пьяно возмутилась Ёлка.

Элвар проигнорировал ее с подлинно королевским величием.

— Хорошо. Винер, Реллон, помогите магам спуститься.

Лютик и оглянуться не успел, когда его подхватили под мышки и подняли в воздух.

— Спасибо.

— Сочтемся, круглоухий.

Рядом точно так же транспортировали Дайра. Когда элвары опустили учеников на землю возле завала, Лютик только головой помотал.

— Никогда не летал на элваре.

— А вот я летала, — протянула Ёлка. — И даже на коронованном.

— Помолчи, — попросил Тёрн.

— А я не хочу молчать. Я петь хочу! Хотите, я вам спою?!

— Нет.

— А я все равно спою. А ты — зануда.

Тёрн даже ухом не повел.

— Расцвела у око-о-ошка-а-а бе-е-елосне-е-е-ежная ви-и-и-ишня-а-а-а…

Увы, у Ёлки не было ни слуха ни голоса? Оно и неудивительно. Маги обычно бездарны в других областях жизни. Тех, которые не касаются их магии.

Если маг не специализируется по поэтимагии, музыкальной или художественной магии, то он определенно не может, не умеет и не делает ни первого, ни второго, ни третьего. Все рисуют как курица лапой, поют так, что стекла вылетают, а что до стихов…

Ёлка давно предлагала друзьям сколотить эстрадную группу и податься в ее мир, там такие, дескать, в цене. Но УМы ей особо не верили. Во-первых, она обожает розыгрыши, а во-вторых, там, в ее мире, что — все идиоты?!

Кому может понравится песенка из двух строчек куплета и постоянно повторяющегося припева, к тому же если у исполнителя ни слуха, ни голоса?

У элваров серьезно заболели уши. Тёрн кривился, но не спускал Ёлку на землю. Интересно, сколько времени ему потребуется, чтобы дозреть до уничтожения певицы и найти пропасть поглубже?

— Ёлка!

— Ась?

— А как ты раздолбала элементалей?

Вопрос был задан вовремя. Ёлка с удовольствием провыла последнюю строчку (Силы Великие, спасите наши уши!) и расплылась в улыбке.

— Все очень просто! Я еще несколько месяцев назад, еще до войны, составила одно заклинание. Хотя и не опробовала его на практике.

— То есть оно могло и не сработать?

Тёрн сжимал зубы так, что Лютик всерьез забеспокоился, как бы у него клыки не треснули. Лечи потом…

— Когда это мои заклинания не срабатывали?! — оскорбилась подруга. — Я всегда проверяю все теоретич-чские выкладки практикой! А это просто не успела! П-думаешь, какие мелочи жизни!

— От этих мелочей зависела твоя жизнь.

— Прекрати читать мне нотации! Я за тебя замуж не выйду! Даже если ты мне еще раз предложишь!

— Нашла дурака.

— Не имеет смысла спорить, пока она в таком состоянии. Она же пьяна в стельку.

Тёрн послушно примолк, зато Ёлка взбунтовалась:

— И ничего я не пьяная! Хочешь, перечислю все сорок шесть законов поэтимагии, чтобы ты убедился?!

— Нет!!!

— И незачем так орать! Я и в первый раз все прекрасно слышала!

Команда медленно шла в обратную сторону.

— Не сомневаюсь. Ёлка, расскажи мне о заклинании?

— О каком заклинании?

Ёлка глупо хихикнула и вдруг поцеловала Тёрна в щеку. Элвар дернулся, но девушку не выпустил.

— Расскажи, как ты справилась с элементалями?

— Очень даже просто.

— Это как?

— А вот так. Я прекрасно знала, что они погонятся за мной. Ну и побежала прочь. Нашла ущелье поглубже и с не очень высокими стенами — и побежала в него. А когда показались элементали — завалила вход.

— Зачем? — не выдержал Винер.

— Как ты это сделала? — а это уже Реллон.

Логично. Кому-то интересны причины поступков, кому-то — способы решения проблемы. Лютик не прочь был услышать и то и другое.

— А мне Лютик взрывчатку отдал. Я ее и пульнула телекинезом! Классная была взрывчатка! Лють, а ты еще приготовишь?

— Приготовлю, вот только до дома доберемся…

— Отлично! А я тебе дам схему заклинания с выкладками! Только ты учти, что это действенно не на открытом месте!

— Поэтому ты устроила обвал?

— Да! — Ёлка откровенно радовалась своей сообразительности. — Смотрите, как все удачно! Элементали заперты вместе со мной в ущелье, выход временно отрезан, так что назад они не повернут! А потом, скалы ведь начали вибрировать!

— И что?

— И воздух тоже начал вибрировать! Я с самого начала хотела раздолбать их инфразвуком. Или это был ультразвук? А, хрен его знает! Не помню! Выкладки посмотришь!

— Посмотрю. А что потом?

— Ну, воздух же начал вибрировать, так? Значит, надо было подчинить его моей воле и связать с моей магией. Тут-то и пригодились дымовушки. Я разбила их, воздух стал смешиваться с дымом, а я начала кричать. Фак… фык… фактически я сама выступила как ультра — или инфра? Так ультра или…

— Ёлка! — не выдержал Дайр. — Это не важно! Как что ты выступила?!

— Конечно, как пушка! Я направляла своим голосом поток воздуха. В замкнутом пространстве он набрал силу. А чтобы меня не разорвало, я поставила щит.

— А что потом?

— А потом горы просто не выдержали, — Ёлка опечалилась и стала с нехорошим интересом разглядывать шею его величества. — Все начало осыпаться, а мне надо было добить еще двух кирпичуг. Я их и добила. Хорошо, что щит меня защитил. Ой, кажется, я повторяюсь, да?!

— Это не важно, — процедил сквозь зубы элвар.

— Как это не важно, как — не важно?! Любая выпускница Магического Универа обязана сдавать риторику на отлично, потому что никогда не знаешь…

— Где найдешь, где потеряешь. Ёлка, я уже понял, что ты добила двух последних элементалей. А что было потом?

Ёлка смотрела на друга, как на полного идиота.

— Лют-тик, цвяточек мой, а что могло быть потом? Я полет-тела! Вверх и вверх!

— А потом тебя засыпало?

— Ага. Я ув-рнуться не усп-пела.

— А ведь могла и умереть!

— Но не умерла же! И не дождетесь! И поправлюсь быстро!

— Что есть, то есть. У тебя чертовски мало повреждений.

— А это все пыт-тому что я умная!

— И в чем же твой ум заключается?

Если бы таким тоном разговаривали с Дайром, он бы спрятался под камешек и не вылезал до полной амнистии. Или хотя бы до наложения всех возможных щитов. Но пьяной Ёлке море было по колено.

— Мой ум заключается в моей голове. А твой — в твоей. И хватит хмуриться! Ты мне вовсе не нравишься, когда надуваешься, как крыс на сало!

— А все-таки, что ты сделала, чтобы уцелеть под камнепадом? — Лютик поспешил с вопросом, пока Ёлка не пустилась в сравнительный анализ.

— Я до последней минуты держала щит! А еще я активировала свой амулет со щитом! Он продержался совсем немного, но мне хватило! Да! А еще лет пять назад я силикатизировала свои кости!

— Что она сделала? — переспросил Реллон.

— Добавила в структуру кости кремний. Как у вас, элваров. Все человеческие кости содержат в своем составе кальций. Масса кремния меньше, чем масса кальция, его можно поместить больше, а если соблюдать все правила, кости станут гораздо крепче, чем были.

— Им-менно! — подтвердила ужасно довольная Ёлка. — И все обошлось!

— Скажи спасибо, что мы за тобой вернулись, а то могли и просто уйти. Вряд ли твои кости выдержали бы суточное лежание под камнем.

Ёлка дернулась так, что элвар чуть ее не выпустил.

— А пач-чему эт-то вы за мной вернул-лсь?! Я же гы… гов-рила, чтобы вы ушшшшли, нет?! Чт-то за наг-глысть такая!

— Молчи лучше, — посоветовал ей Тёрн. — А то сейчас я тебе устрою наглость!

— Вай, баюс, баюс…

— Успокойся, — посоветовал Дайр. — Если у нее заплетается язык, значит, действие снадобья скоро закончится.

— И как это будет выглядеть?

— Как обыкновенная Ёлка, только более сонная.

— Я не обык-н-венная! — запротестовала ведьмочка. — Я — юни… уни… о! Уникот!

— Уникум, — поправил Лютик.

— К-кой, ты в-умный, Лють!

— Ага. Особенно по вторникам.

— А что у н-нас сичас?!

Ёлка занялась подсчетом по пальцам и ненадолго замолчала. А потом расслабилась. Тёрн повернул голову и посмотрел на УМов.

— Это и есть те последствия?

— Сейчас она очнется — и будет бодра и весела.

— Не будет.

— Почему?

— Я отложил разборки до подходящего момента. Но не отказался от идеи надрать ей уши. Состояние Ёлкиных ушей никак не повлияет на ее здоровье?

— Вряд ли.

Лютик чувствовал себя последним дураком. Интересно, что связывает этих двоих? Странные у них отношения. Ну, что Тёрн к ней привязался, и неудивительно. Ёлку либо обожают, либо мечтают удавить. Но чаще все-таки первое. А вот что она в нем нашла?

Глубокие размышления прервал голос Ёлки, теперь уже абсолютно спокойный и трезвый:

— Где я?! Что происходит? Я умерла или нет?

— Ты выжила. Пока, — порадовал ее элвар.

— А как это произошло? — Ёлка вопросительно посмотрела на элвара, поняла, что ответа лучше не дожидаться, и повернула голову, ища друзей. — Лютик?!

— Сама можешь догадаться. Попробуешь?

— Разве что для развития логического мышления. Сколько времени вы смогли удерживать этого сумасбродного элвара, прежде чем он кинулся меня спасать?

— Сумасбродного?! Сумасбродного?!?

Элвара аж затрясло.

— И ты называешь меня сумасбродным, после того как отправилась на верную смерть?!

— Мое решение было самоубийственным, но не сумасбродным, — поправила его Ёлка. Тёрн на пару секунд опешил, и она поспешила воспользоваться паузой. — Я прекрасно понимала, что не выживу. Ну, если только очень повезет. Но это нормально.

— Нормально?! Нормально?!?

Кажется, назревал крупный скандал.

* * *

Я плохо помню, как меня выуживали из-под камня. И еще хуже помню, как меня лечили. Лютик, зараза, не нашел ничего лучше, как напоить меня эликсиром Верта, а эта гадость начисто сносит крышу. И еще неизвестно, чего я за это время наболтать успела. Но определенно успела. Я бы разозлилась на приятеля, но что толку? Лекаря из него не получится, как и из меня. Но если я хоть немного в этом разбираюсь, то Лютик может прописать только три средства. Рвотное, слабительное и пиявок. И хорошо, что мне ни одно не досталось. Наоборот, я чувствовала на ребрах стабилизирующий бинт, а это отличная вещь. Даже странно, что ребята додумались.

Чувствовала я себя не так чтобы очень. Тошнило, все внутри болело, синяков наверняка была чертова прорва, но это ж такие мелочи! Главное, что я выжила. А ведь я даже не надеялась. Боялась тогда — до обморока. Хотя… чего я вру-то?! Не столько было страшно, сколько интересно. Меня интересовало, сработает ли мое заклинание. Все остальное мне было глубоко фиолетово. В тот момент меня интересовал только мой опыт.

Может, за это меня и выбрал распределяющий камень?

Тёрн держал меня на руках без всякого напряжения. Я знала из курса анатомии элваров, что он мог прошагать вот так весь день и даже не запыхаться. Но сейчас он определенно задыхался. Сердце билось часто-часто, ровный ритм шагов периодически сбивался, а на шее напряглись жилы.

Да что с ним такое?!

И тут я поняла.

Тёрн был в ярости. Настолько в ярости, что у него даже клыки вылезли, как у вампира — чуть ли не на два сантиметра. И чего он так злится? Теоретически я могла его понять. Он фактически успел похоронить меня, могилку засыпать и камешек поставить. А учитывая, что я — одна из немногих, кто может спокойно выдерживать его, хм… особенности организма, он меня ценит.

Или это потому, что я оглушила его без предупреждения? Тоже возможно. Такое недоверие должно было его глубоко обидеть. Но если бы я созналась во всем честно — он бы меня просто не отпустил. И погибли бы все сразу.

Надо как-то мириться.

Я улучшила момент, когда никто не смотрел на нас, подняла руку и коснулась щеки элвара.

— Не сердись, ладно?

Молчание. Я попробовала еще раз.

— Не сердись на меня.

А в ответ тишина. М-да, дело еще серьезнее, чем мне казалось.

— Не злись. У меня не было другого выхода.

— А у меня?!

Яростная речь болью отозвалась в моем разуме, и Тёрн чуть снизил накал.

— Что я должен был почувствовать, когда моя… мой единственный друг, почти моя сестра, человек, которому я доверяю и которого люблю, вот так рискует жизнью?!

Мне стало стыдно. Ненамного.

— А что почувствовала бы я, если бы тебя раздавили в лепешку у меня на глазах?! Знаешь ли, это любимый способ убийства у каменных элементалей!

— Мы могли бы отбиться!

— Ты сам-то в это веришь?!

Выплеснув свою ярость, Тёрн начал понемногу успокаиваться. Во всяком случае, его сердце теперь билось ровнее.

— Но ты могла бы взять меня с собой!!!

— Чтобы мы трагически погибли вместе? Знаешь, я всегда была сторонницей комедий. И потом, разве я могла бы рисковать твоей жизнью?! Я сама по себе, а на твоих плечах весь Элварион!

— Они бы согнулись, Ёлка. Я бы не выдержал без тебя.

— Глупости.

— Знаешь, как страшно жить на свете, когда некого любить, когда тебя никто не любит, когда рядом нет ни одной родной души…

— Не знаю.

— А я чуть не остался один. Совсем один, Ёлка. Это жестоко.

— Я не могу провести всю жизнь рядом с тобой! Я боевой маг и буду работать по специальности! И мне придется рисковать жизнью. И рано или поздно, Тёрн, ты узнаешь, что я умерла. Рано или поздно. Этого не изменить.

Кажется, элвар по-настоящему взбесился.

— Не изменить?! А я и не буду! Но сейчас, Элварионом клянусь, ты почувствуешь все то же, что и я! Поглядим, как ты после этого посмеешь сказать что-то о своей смерти!

Наши глаза встретились — и я закричала. Я хотела закричать, но горло внезапно свело судорогой — и мне осталось только кричать внутри своего разума, стремительно проваливаясь в бездну ужаса и отчаяния.

Одиночество.

Холодное, бесцветное и пустое, как бездонная пропасть, заполненная туманом. И я падала в нее.

Облака тоски.

Черные клубы боли.

Холодная изморось ужаса.

И на самой грани, как солнечный лучик — надежда. Но от нее еще больнее, потому что надежда в любой миг может превратиться во тьму отчаяния. Облака сомкнутся, навалятся, раздавят — и в мире больше не будет ни одного человека. Нет, не так. В мире не будет только одного человека, но именно того, без которого и весь мир тебе не нужен. И мне страшно, страшно, страшно…

Не оставляй меня!!!

Крик взвился и оборвался на самой высокой ноте.

Я прокричала это вслух? Кажется, нет. Но почему тогда Тёрн так испуганно смотрит на меня?

— Ёлка, я никогда не видел, чтобы ты плакала. Прости меня.

— Я это заслужила.

Я не сразу подобрала слова.

— Теперь я знаю, это очень тяжело. Я постараюсь больше не доводить до этого.

Я врала, я знала, что вру, и Тёрн отлично знал это. Но это были единственно правильные слова в тот миг — и что-то внутри нас начало успокаиваться.

Может быть, это уходило отчаяние?

Теперь я могла заняться бытовыми вопросами.

— Сколько времени мы идем?

— С полчаса.

— Немного. Больше не было попыток атаковать?

— Пока не было. А ты их ожидаешь?

— Да. Обязательно. Вы потеряли на меня драгоценное время. Теперь мы не успеем добраться до места телепортации.

— Мы бы и раньше не успели.

— Но у вас был шанс.

— Не было у нас никакого шанса. Я бы тебя никогда не бросил.

— И наш противник прекрасно об этом знает.

— Полагаешь?

— Уверена.

— И что теперь?

— Ничего. Надеюсь только, что сегодня больше элементалей не будет. У меня горло болит, второй раз просто разорвет мне голосовые связки в клочья.

— Я тоже надеюсь на лучшее, — эхом откликнулся Тёрн. — Кстати, а как ты прошла через мою защиту?

— Ну ты же настроил один свой амулет на меня? А если есть дорожка в одну сторону, значит, будет и в другую. Так что смирись. Что-то подобное я могу сделать в любой момент.

— Если я не ожидаю нападения?

— Ага.

— А если буду его ждать?

— Тогда не знаю. Пятьдесят на пятьдесят.

— Хм. Ладно, лежи смирно.

Я и лежала. Тёрн открыл свой разум, и я могла впитывать его присутствие. А он, в свою очередь, понимал, что я рядом. И это было самое лучшее лекарство, которое только можно подобрать для нас обоих. Чего уж там, я бы тоже на его месте рехнулась. Как Тёрн только выдержал?

Но опасность еще не миновала. А вдруг мы успеем добраться до места?

— Нам еще долго идти?

— Часа четыре.

Резкий ветер налетал, кружил, поднимал пыль и бросал ее нам в глаза. Мне было легче, все-таки я на руках у элвара, а ребята шли сами по себе.

Когда с почерневшего неба на нас внезапно рухнул дикий ливень, я даже не удивилась. Прищелкнула пальцами, создавая вокруг нас что-то вроде плаща, и покачала головой в ответ на вопросительный взгляд Лютика.

— Мы не можем останавливаться. Одежду высушим потом, сам понимаешь, на себе это бесполезно, а переодеваться сейчас — тратить время. Все потом. К тому же если на нас нападут, будет не важно, мокрая одежда на нас или сухая.

Так и оказалось.

Внезапно откуда-то сверху полетели стеклянные бутылочки. Они разбивались о камни — и воздух наполнялся серо-зеленым дымом с характерным травянистым запахом.

От этой отравы спасения не было. Задержи ты дыхание хоть на десять минут (иные элвары и до двадцати минут могли не дышать), она все равно впитается через кожу. И крутись — не крутись, несколько часов здорового сна тебе обеспечены.

Интересно, как это зелье подействует на ослабленного мага? Тем более в мокрой одежде, усталого и замерзшего? И больного? Я вообще доживу до воспаления легких или меня раньше прибьют?

Лучше бы до, чем после. Зато высплюсь от души.

С этой спасительной мыслью я и откатилась во мрак.

Глава 6 ПЛЕН И ТЛЕН

Ага, счаз, размечталась.

Выспаться мне не дали. И проснуться самостоятельно — тоже.

— Вампирское яблоко, — опознала я. Открыла глаза и расчихалась так, что чуть не припечаталась лбом об пол.

Вампирское яблоко — это растение типа картофеля. И очень полезное: в дело идет все. И цветы, и плоды, и клубни, и даже стебли с листьями, из которых варят отличный яд. Три капли на кожу — и вы гарантированно избавлены от надоевшего родственника. И тридцать лет каторги, если вас поймают за руку. Здесь гуманностью не страдают, а если кто-то посмеет заговорить о презумпции невиновности — просто получит в глаз от первого же стражника. Но достойные последователи семейства Медичи находятся и тут. Из клубней готовят кашицу или отжимают сок, которые потом добавляют в мази. И мази эти отлично помогают от боли в мышцах и суставах, снимают воспаление, этой пакостью растирают при обморожениях, в общем применений множество. Ради клубней прежде всего вампирское яблоко и выращивают. Потому что остальные его части чертовски ядовиты. Если рассыпать свежие или сухие цветы вампирского яблока по комнате, гарантированно вымрет вся живность. Моль, мыши, мухи, клопы… Звери, птицы, люди. Последние — так даже в особенности. Один стебель, порезанный в салат, что там — кусочек размером в полсантиметра способен убить человека.

Но яды ведь применяются и в медицине. И в магии. Магистр Теодорус нам столько настоек из вампирского яблока перечислил — из всех частей растения, что мне плохо стало. Я два раза на этой дряни на экзамене сыпалась. Поэтому и сейчас опознала.

Из сока плодов вампирского яблока делают аналог местного нашатыря. И наш ему и в подметки не годится. Вампирское яблочко поднимает человека из любого беспамятства. Спал, в обмороке, под наркозом — не важно.

А вот побочные эффекты у каждого свои.

Я — начинаю чихать.

Вокруг раздавались очень похожие звуки. Кто-то кашлял, кто-то чихал, кто-то матерился. Кажется, кого-то рвало…

Не кого-то, а Лютика. Бедолага. У него дикая аллергия на вампирское яблоко. Еще и сыпью покроется недели на две, не меньше.

А будут ли у нас эти две недели?!

Резко вернулась память. Я поднялась на руки и огляделась по сторонам.

Сперва мой взгляд выхватил из темноты пять фигур. Ну, слава Лесу, все здесь. На трех фигурах блестели золотые обручи. Элвары?

— Ёлка, ты в порядке?

— Более чем. А ты?

Глупый ответ, глупый вопрос, но это мелочи! Главное, что Тёрн жив. Иначе мне шеф голову бы открутил и органы разобрал на запчасти.

— Насколько это возможно в плену.

В плену? А мы ведь именно там.

Увы.

Я находилась в клетушке размером три на четыре. Только не метра, а шага. Три в ширину, четыре в длину. Вытянуться вдоль и наискосок я здесь могла, но не более того. И даже вытягивалась только потому, что невысокого роста. Тому же Тёрну придется поджимать ноги. О гуманизме здесь точно не слышали. Надеюсь, хоть крысы тут не водятся?

Всех ребят распихали по таким клетушкам. В одной стене клетушки — дверца, через которую можно лишь проползти на четвереньках. Заперта не только на замок, но и чарами, это-то я чувствовала.

Дверцы выходят на небольшую круглую площадку. Все клетушки расположены по кругу, все сделаны из толстых металлических прутьев толщиной в руку. Разместили нас тоже толково. Маг — элвар — маг — элвар — маг — элвар. Все правильно. Два элвара эти прутья могли бы и повыдергивать, а вот одному не управиться. К счастью, я оказалась в соседних клетках с Тёрном и Винером. Лютик — Винер — я — Тёрн — Дайр — Реллон. Как печален этот мир… Но жизнь — это уже счастье!

— Ничего себе — счастье!

— Зато под присмотром будешь.

— Да я бы и на свободе не возражал…

— Еще бы. Это я бы рехнулась!

— Ёлка, ты можешь колдовать?

Это уже Дайр.

Я прекратила ругаться с элваром и попробовала зажечь свет. Хотя бы самый простой «светлячок». Куда там! Словно я домой вернулась! Ни огонек затеплить, ни сопли вылечить. И я ведь не забыла, как это делается. Просто — не могу воспользоваться разлитой вокруг силой.

— Что вообще здесь происходит?!

Та-дам!!!

Торжественный аккорд в каком-то там диез-мажоре (ну не специалист я в музыке, музыкальную магию — и ту жду с ужасом! Кому медведь на ухо наступил, а на моих ушах стадо африканских боевых слонов чечетку отплясывало в полном составе) прогремел так неожиданно, что я даже подпрыгнула. Тут же хряпнулась головой об потолок и зашипела. Блин, ну не садисты?! В этих конурах и двух метров высоты нет!

— Именно. Если мы в ближайшее время не выберемся, я прямо ходить разучусь.

— Как бы нам вообще ноги не оторвали.

По помещению разлился неяркий свет. И на круглую площадку спустился какой-то человек.

Какой-то?

Человек?

Да не человек он, блин-компот!

Стопроцентная помесь! Человек с оборотнем, не иначе. Для простого человека от него не то ощущение… это словами не передать, это видеть нужно. Для эльфа у него уши не те и глаза другие. Для вампира — клыков нет. Хотя клыки проявляются вплоть до пятнадцатого поколения. Да и вообще, вампиры не так генетически ощущаются. От вампиров такой холодок по позвоночнику…

Невысокий, плотный, лет пятидесяти на вид. Значит, ему где-то до двухсот. Длинная мантия подметает грязный пол. А расцветка… ну-ка, ну-ка… алый?!

Стихийник? Но какой? Огонь? Вода? Земля?

Смотря какая оторочка на рукавах и капюшоне. Белый — воздух, синий — вода, красный — огонь, черный — земля. И, похоже, черный. Ну да, каменные элементали… Кто ж их еще создать может?

Лицо…

Определенно не эльф и не вампир. Простоватое такое личико. Широкое, нос — картошкой, глазки маленькие, утонувшие в морщинках, уши торчат. Волосы светлые, редеющие. Чубчик падает на лоб.

Ну просто передовик производства!

Знать бы еще что конкретно он производит. И что собирается делать с нами.

— Думаю, нам сейчас это расскажут. Со всеми душераздирающими подробностями.

Тёрн не мог не оставить такое событие без комментария. Я тихо фыркнула и попыталась принять нормальную позу. Любую опасность лучше встречать не на четвереньках.

— Здравствуйте, гости дорогие!

Точно — полукровка. Это приветствие в ходу только у оборотней. Там им встречают любого гостя. Но для чистокровного оборотня в волшебнике, стоящем перед нами, слишком мало звериного начала. Это не подделаешь.

— Полагаю, что вы — Дайр. Это — Лютик. Элвары — Реллон и Винер. А вот и жемчужины моей коллекции. Сам Эйверелл Эстреллан эн-те Арриерра! И, разумеется, единственная девушка в вашей компании. Ёлочка, не так ли?

— Так, — процедила я. Мага это не смутило.

— Должен выразить вам свое восхищение. Женщина — студентка на факультете самоубийц, впервые за столько времени, да еще такая способная к магии смерти. Мало того, вы стали легендой последней войны. Студентка, которой удалось спасти двух королей и выиграть войну. Которая привела в Элварион драконов. И мало того — умудрилась договориться с этими кровожадными чудовищами. Раньше я предполагал, что слухи врут, это их обязанность — врать напропалую, но теперь вижу, что все это чистая правда. А как вы расправились с моими элементалями! Очень удачная шахматная комбинация. Жертва слона в обмен на спасение короля. И не будь у нас здесь других приятных сюрпризов — вам бы вполне удалось уйти. Отдаю вам должное — вы были восхитительны! Я наблюдал за спектаклем через зеркало — и готов даже простить вам элементалей. Это зрелище и большего стоит.

— Нашей свободы? — брякнула я.

Ну и дура. Умнее ничего не придумала? Но язык без костей. А может, пойти к Березке и попросить провести такую операцию? По вставлению костей в язык?

Она сможет. Точно.

Лицо мага скривилось так, словно его лимонами в чесноке накормили. Отличная, кстати, закуска под слишком сладкий ликер, который гонят эльфы, но сам по себе — несусветная горечь.

— Ёлочка, не разочаровывайте меня.

— Да я и очаровать особо не старалась.

— Пока вы единственная женщина в мужской компании, так что это неизбежно. Вами будут увлекаться. Вашим умом и обаянием.

Ни первого, ни второго я в себе пока не наблюдала. Ну и брякнула от души:

— Во всяком случае, пока Азэлли нас не найдет.

— Азэлли? Ваша вампирша?

— Да, есть такая.

— Ёлка, держи себя в руках, — голос Тёрна предупреждающе звучал в моем разуме. — Я не могу читать его мысли, у него сильный амулет. Но мне кажется, что Азэлли он знает.

М-да. Печально.

— А чьим гостеприимством мы наслаждаемся?

И как Тёрну удается одновременно разговаривать со мной — и с ним? Гений! Одно, но скромное слово…

— Мое имя Арэйс Шенат. Хотелось бы сказать — к вашим услугам, но боюсь, что это вовсе не так. Скорее, это вы доставлены сюда для моего удобства.

Имя было знакомым. Я напрягла память. Что же я слышала и от кого?! Арэйс, Арэйс, Шенат… а если образовать уменьшительную форму?.. Рэйси Шенат? Не помню… Арэйс Шенат…

— Когда я отсюда выберусь, я тебя самого вместо удобства приспособлю, — прошипел Дайр.

Увы. На волшебника ничуть не подействовала угроза превращения в унитаз.

— Сразу хочу вас предупредить — не делайте глупостей. Только сами покалечитесь.

— Каких глупостей? — уточнила я.

— Не пытайтесь колдовать или бросаться на меня. Клетки прочные, их и втроем не разломать. А что до волшебства — прежде чем будить вас, я распорядился напоить всех волшебников настойкой…

— Колехан красный! — выдохнула я.

Вот откуда этот привкус во рту! Такой, будто акварельную краску лизнула и медом закусила. Колехан красный напрочь отшибает все способности к магии. Суток на пять-шесть, в зависимости от дозы.

— Умная девочка.

— Да нет. Я бы, может, и не догадалась, возьми вы другое снадобье. Просто у колехана привкус противный. Сколько вы нам дали? Стакан? Два?

— Стакан в дозировке пять грамм на литр.

Паршиво. То есть проглотила я этой пакости полграмма, а то и поболее. Пять дней без магии — минимум. Если не больше. Это ведь рассчитывается на средний вес, а не на мои кости. Мне-то до среднего веса еще килограмм восемь наедать, не меньше.

— Так и до анорексии недалеко.

А элварам вообще слова не давали. Я что — дура себя голодом морить? Просто на магии все сгорает, сколько ни сожри. Хоть килограмм пирожных на ночь. Два боевых заклинания — и ты опять как доска. Тонкая и звонкая.

— Раньше чем через пять дней нам можно не дергаться. А зачем вам это понадобилось? Могли бы дать нам что попроще — и прикончить. Тот же отвар реттола?

Действие у этой гадости было то же самое, но после колехана красного я чувствовала себя вполне адекватной. После отвара реттола меня можно было препарировать, как лягушку, — без наркоза. Я бы ничего не почувствовала. Или…

— Меня просили не уродовать вас. Ни отварами, ни пытками. Наш компаньон имеет к вам некоторые… претензии…

— А не… бы… он…! — Лютик громко и отчетливо объяснил, что неизвестному компаньону надо сделать со своими претензиями.

— А вот ругаться не стоит. Я этого не люблю, — погрозил пальцем противный тип.

В следующую секунду меня просто скорчило от боли. Ощущение было такое, словно мне сперва дробили кости, потом вытягивали их по живому, а потом еще и прижигали по ходу вытягивания. Очнулась я уже на полу, свернувшись клубочком. Болело все. Даже то, что уцелело после транспортировки в клетку. И теперь я знала, почему нас сюда загнали. И выдохнула сквозь зубы:

— Клетки ре-виллет.

Ребятам это ровным счетом ничего не говорило. Разве что Тёрну, но он попросту не в счет. Он же телепат.

Клетки ре-виллет, паскудное изобретение придурочного мага, впервые появились не так давно. Тысяч пятнадцать лет тому назад. Клетки самые обыкновенные, вся их мерзкая фишка заключалась в том, что на прутья накладывалось достаточно сильное и мерзкое заклинание, которое позволяло выбивать информацию, не отходя от кассы и не прибегая к услугам палача. Клетки служили и тюрьмой — и камерой пыток в одном флаконе. Причем еще одной гадской особенностью было то, что если установить несколько клеток — они начинали между собой взаимодействовать. Никто так и не разобрался, за счет чего это происходит, но если в здании было несколько клеток и в одной из них начинали мучить кого-то — все остальные клетки включались автоматически. И в результате мучились все сидящие в них. Этого эффекта можно было избежать только расстоянием в пятьсот или более метров и никак иначе. Только расстояние. Хорошо, если ты шайку разбойников поймал. Только шайке в этом мире делать нечего. Будешь по лесам прятаться — тебя быстро местные монстрики поедят. Или вампиры с оборотнями за отлов возьмутся. А это такие милые создания… Ночной кошмар всех воришек города. В результате здесь есть только одиночные грабители. Шайки — редкость. Клетки занимают место, заклинание надо обновлять и поддерживать, а это опять-таки деньги и время. И на фига козе баян? Завел одну клетку — и живи спокойно. Дешево, сердито, и вообще проще один раз оплатить хорошего палача, чем постоянно — эти гнутые прутья. Короче говоря, клетки были редкостью, держали их не больше одной штуки на город, а тут — тут целая камера?!

Но каким образом?

— Все очень просто, девочка, — мерзавец чуть ли не хихикал. Я что — опять говорю вслух?!

«Да! И сейчас — тоже! Постарайся себя контролировать!»

Легко тут всяким ушастым говорить! Я не Зоя Космодемьянская!

«Нет? А придется…»

Спасибо, а то я не знала! Я-то думала, меня тут пирогами угостят! А что там говорит наш гостеприимный хозяин?!

— …никто еще не додумался до очень простой вещи! Клетки ре-виллет настроены так, чтобы взаимодействовать, — значит, достаточно заговорить одну клетку, а потом просто растянуть заклинание на остальные.

Я попыталась рассуждать здраво:

— Это же чертова прорва сил! Конечно, растягивать проще, чем заговаривать, а только все равно много. У одного человека столько нету.

— Сообщники? — прорвался в мои мысли голос элвара. Но прежде, чем я успела хотя бы утвердительно подумать, не то что кивнуть, маг заговорил:

— Разумеется, моя дорогая, разумеется!

Медведица гризли тебе дорогая, козел безрогий!

Вслух я этого, понятное дело, не произнесла. Почему?

Ну, вот не мазохистка я. И все тут! Но реплику подать все же пришлось:

— И как же вы справились?!

— За счет семилистника белого.

Вот тут мне поплохело без всякой магии клеток. Даром что полукровка, этот маг вовсе не выглядел полным и законченным наркоманом. А ведь на полукровок эти снадобья действовали гораздо сильнее, вызывая дикое привыкание уже с первого раза и с минимальных доз.

— Но вы… он…

Кажется, стихийнику нравилось меня удивлять.

— Вы хотите узнать. Ёлочка, почему у меня не случилось привыкания к наркотикам?

Кактус мексиканский тебе Ёлочка. И под одеяло его!

«Ты повторяешься».

Отвали, вредный голос в подсознании. Если убьют, то хоть не любопытством!

— Разумеется! И, если можно, с заклинаниями и рецептами!

— Ваше любопытство делает вам честь.

— Хороша честь, если нечего есть, — ответила я народной поговоркой. — Расскажете?

— Ёлка, ты что — рехнулась?!

Я развернулась и смерила Реллона презрительным взглядом.

— Да что бы ты понимал в ласточкиных гнездах! Над решением этой проблемы бьются поколения алхимиков! Даже если это будет последним чтивом в моей жизни — я желаю это знать! Это же готовая работа на звание магистра магии!

Реллон фыркнул и затряс головой, как лошадь.

— Я всегда знал, что ты чокнутая. Но чтобы настолько?!

— Еще сильнее. А в двух словах нельзя вашу идею, а?

— Нельзя, — раздался рядом голос — и на свет выступил второй маг. Этот мне понравился больше. По внешности. Невысокий, полненький, лицо круглое и такое уютное-уютное, как у любимого дядюшки, который оставляет тебе наследство. Тепленькая такая улыбочка, волосы черные, глаза голубые, в тон мантии. Лекарь. А оторочка фиолетовая. Специализация — алхимик.

— Ты уже догадалась, девочка?

— А чего тут догадываться? — звонко спросил Дайр. — Это Ёлка сплетнями не интересуется, а мне Азэлли все рассказывала. Для нее эта история недавно случилась.

— Какая история?

— И как же теперь наша история звучит в устах народа?

— Правдиво, — ухмыльнулся Дайр. — Как и любая история о предательстве!

— Это не было предательством, — огрызнулся второй прибывший. — Мы просто сделали то, что считали самым лучшим!

— И как же это выглядело с вашей точки зрения? — насмешливо спросил Тёрн. — Пусть вас всех повесят во благо народа?

— Глупости! Мы просто старались найти общий язык с существами, пришедшими в наш мир!

— Прошу заметить, существами, которые желали завоевать этот мир.

— В их мире произошла катастрофа — и они вынуждены были бежать, — сопротивлялся Второй.

— Загадили свой мир, — популярно объяснил Лютик, — наткнулись на наш — и решили его тоже загадить.

— Глупости! Их знания могли спасти миллионы, сотни миллионов жизней! Только благодаря им мы живем столько времени!

— И зря живете! — Дайр покривил губы. — Никому от вас никакой пользы! Лучше б вы тогда в свалке погибли!

— Да в какой свалке?! — взвыла я. — Немедленно объясни!

— Как скажешь, командир… ша! — голос Дайра стал насмешливо-протяжным, так что получалось повествование в былинном стиле. — Жили-были два талантливых парня. Рэйси Шенат с факультета стихийников и Шотри Лакнет с факультета медиков. Я угадал?

Второй маг поклонился сдержано и с достоинством:

— Шотеран Лакнет. Вы угадали, молодой человек.

— А чего тут угадывать? Я же говорю — знаю эту историю! Понимаете, все бы ничего, хорошие парни, талантливые, но почему-то ни один из них не интересовался женщинами. Ну, это тоже не страшно. У нас и похуже лечат!

Лечат. Это я точно знала. В мире техники сексуальные меньшинства становились сексуальными большинствами. А в этом мире никто терпеть такое безобразие не собирался. Демографическая ситуация, опять же, рабочая сила, да и просто — не фиг извращаться!

Было установлено и научно доказано, что гомосексуализм и лесбиянство — это просто болезни. Типа трисомии или фенилкетонурии. Только вторые — болезни генетические, а склонность к розовому или голубому цвету — болезни обмена энергии. Если магическая энергия в организм поступает по горизонтали или вертикали — все хорошо и человек способен к произведению на свет потомства. А если энергия поступает в организм не как ко всем нормальным людям, а по диагонали, за счет смещения энергетических узлов, — вы начинаете заглядываться на особей своего пола.

Обычное энергетическое извращение. Лечится за три сеанса, стоит раз выправить — и оно никогда не вернется. Обычно в этом мире людей обследуют по достижении ими семнадцати лет. Но если ты маг, если ты сильный маг — тебе не составит никакого труда скрыть свою особенность. Хотя обычно никто ничего не скрывает, ведь отношение к сексменьшинствам здесь как к тяжелобольным. И в первую очередь у самих «искривленных». Тут это настолько не одобряется, что я до сих пор (шесть лет, не фунт горчицы!) не видела ни одного выходца из таких меньшинств. Просто ни одного. А увидеть их, кстати, очень легко. За счет искривления потоков энергии искривляется аура. Любой лекарь распознает ее вмиг.

— Жили мальчики дружно, аж с пятнадцати лет, как поступили в Универ. Как в одной комнате оказались, так и поняли, что им друг без друга не прожить. Директор, кстати, подозревал, что зачинщиком стал именно Рэйси Шенат. Он все свое детство провел в Азермоне, а там есть такая вещь, как гаремы. В одном из них маленький Рэйси свои привычки и подцепил.

— Насилие над ребенком запрещено, — заметила я. — Один звук — и такое начнется…

— Не начнется, — отмахнулся Тёрн. — Ёлка, правительствам всех стран Азермон просто выгоден. Паразиты и подонки будут существовать всегда, хоть удавись. Поэтому в Азермоне просто приняли максимально благоприятные для них законы — и вся эта сволочь сползлась туда. Дешево и сердито. С одной стороны у них море, где Карием им спуску не дает, с другой — элвары, к которым придешь за шерстью, а уйдешь и без кожи, с третьей…

— Не вдаваясь в международную политику, я все поняла. Помойку лучше держать там, где смердит меньше. И что?

— А ничего хорошего. Рэйси нахватался мерзких привычек и совратил своего приятеля Шотри. А тот мальчик был талантливый, даром что восемнадцати не исполнилось. Тем более сирота. Все родные умерли. Погладь, почеши, приручи, скажи, что любишь, — он и полюбит в ответ. А там и пользоваться можно. Чего хочет обожаемый Рэйси? Эликсир, чтобы искривление ауры не было заметно? Да запросто. Ну, пусть не запросто, но талант же не зароешь!

— А что — это так и не открылось?

Винер просто не утерпел. И Дайр кивнул:

— Ага. Это уже потом, после бегства, директор нашел расчеты, заметки и кое-какие ингредиенты — и разобрался сам, ну, с помощью магистра Теодоруса, конечно. А потом приказал все уничтожить. Многия горести от многих знаний.

— Понятно. Так и дознались?

— Именно.

— А почему сразу — бегство?

— Бегство. И даже не из Универа. Почему и записи сохранились.

— И как это выглядело? — мне стало откровенно интересно.

— Да очередной прорыв. Открылись врата, и оттуда поперла нечисть. Маги рванулись на прорыв. Многие. И в том числе взяли студентов. Все готовы были драться и положить свои жизни, но Рэйси и Шотри оказались не таковы!

— Они сбежали с поля боя? — уточнила я.

Дайр искривил губы в презрительной гримасе.

— Сбежали? Нет, Ёлка. Эти двое умудрились договориться с нечистью. Подозреваю, что зачинщиком стал Рэйси, а исполнителем — Шотри, как более талантливый. Нечисть попалась разумная и нашла общий язык с подлецами. И смогла использовать наши заклинания нападения и защиты. Тогда чуть не треть войска магов полегла на поле. А было это около шестисот лет назад. И если бы ты, дорогая, не ловила ушами слонов на уроках истории, ты бы помнила эту историю как Аркнейльский прорыв.

— Ах да! Я просто имен не помнила. Там говорилось, что двое подлецов столкнулись с нечистью и только благодаря талантам одного молодого мага-воздушника всех не перебили.

— Этот негодяй подслушал наш разговор!!! — взъярился Рэйси.

— Ну да. Мальчику было просто любопытно. Он придумал новое заклинание — увидел, как два мага уходят из лагеря, и послал за ними своего наблюдателя. У него все получилось. Он видел, как торговались предатели, — и доложил обо всем директору Универа. Тот распорядился принять меры, вовремя поставил исказитель, оповестил всех магов и сумел в итоге выиграть стычку с нечистью. А сообразительный паренек получил после войны орден.

— И мучительно сдох через несколько лет.

— Не совсем так. Его действительно отравили, но он попал в клан вампиров. Тех, что специализируются на убийствах. А поскольку во время Аркнейльского прорыва он спас и несколько достаточно знатных вампиров, те, в свою очередь, дали ему мутаген. В итоге паренек прожил долгую жизнь, да и сейчас вообще-то живет. Просто имя сменил.

Вступление в клан вампиров происходит, если ты женишься или выходишь замуж за одного из клыкастых. Или если ты сделал что-то очень важное для клана и пожелал… или оказался на пороге смерти. Во всех случаях тебе обязательно дают мутаген. Проверяют ваши чувства — и добро пожаловать в отряд клыкозавров, нам именно вас и не хватало. А при вступлении в клан получаешь и новое имя. Человек (эльф, гном, оборотень, да хоть черт с рогами) — умер, да здравствует новорожденный вампир. Дешево и сердито.

— А предатели?

Это уже Реллон. Что, мало по морде получил, продолжения захотелось?

— А предатели умудрились свинтить с поля битвы. Вполне в духе извращенцев.

И Дайр туда же?

Волна боли не заставила себя ждать. Я со стоном скорчилась на полу.

— Мы не извращенцы! Это вы жалкие идиоты! А мы любим друг друга! Да, Рэйси?

Рэйси обнял приятеля за плечи и нежно поцеловал. Не боли у меня каждая клеточка, меня бы попросту стошнило. М-да, не созрела я для «Эммануэли» и «Голубой луны».

— У тебя еще все впереди…

— Типун тебе на язык, зараза! Вот розового окраса в жизни мне как раз не хватало!

— Вообще-то я о связях с мужчинами. Но каждый думает в меру своей испорченности!

— В меру примеси элварской крови!

— Дорогой, иди наверх. Тебе еще предстоит масса работы, не стоит расстраивать себя, а то будут дрожать руки! Ты у меня такой чувствительный, такой тонкий! Тебе вообще не стоило приходить и общаться с этим отребьем! Иди, полежи, отдохни… А я сейчас покончу с этими мерзавцами и присоединюсь к тебе.

Рэйси понадобилась всего минута на тошнотворно сладкое сюсюканье и два поцелуя взасос, чтобы добиться своего от приятеля. Мне было противно, но и завидно. Почему я так не умею?! Вот сколько я всего пыталась добиться — и все прахом! Сколько ни сюсюкай!

— Так я же телепат! — поддразнил меня элвар.

— А я не про тебя!

— Да ладно тебе преувеличивать!

Преувеличиваю. Есть маленько. Но все равно обидно. Вот никогда так не умела. У большинства моих подруг это на автомате. Хочешь что-то получить? Притворись дурочкой! А у меня по-другому. Хочешь что-то получить? Постарайся честно все объяснить. Авось поймут.

— Не быть тебе политиком!

— Ура!!!

Хотя в этом мире политики как таковой почти не было. Всех объединял Магический Универ. И политика на протяжении веков у него была одна и та же. Мир и покой. Никакой войны. Человек — нечеловеку друг, товарищ и брат. И никак иначе. Не нравится такое положение дел, ваше величество? А ты делом займись. Налоги снизь, плотины построй, дороги проложи…

В войнушку поиграть хочется? Так за чем же дело стало? Каждый год, а то и чаще, чем раз в год, открываются врата, там или здесь. И из них выползает разная нечисть и нежить, которая начинает активно питаться. Само собой, не салатом из свежих огурцов. Меч в руки — и вперед, на защиту народа и отечества. Не своего, так чужого. А попробуешь воевать — на тебя мигом ополчатся все маги. Вон, Дейлову братику напинали всем коллективом — и остальным объясняли, как себя вести. Точно таким же образом и на протяжении веков. Молодцы все-таки были Основатели! Конкретные чуваки!

Стоило Шотри уйти — и из-под маски (теперь я уверена, что это именно маска!) заботливого героя-любовника блеснули клыки вампира. Фигурально выражаясь, конечно.

— Ну что, сопляки, получили моральное удовлетворение?!

— Попытались, — кисло огрызнулся Лютик.

— А завтра его получу я, скормив вас драконам.

Эти слова мгновенно опустили меня с небес на землю.

— Драконы! Лилия!!!

— Лилия? Та маленькая белая драконочка? — невинно уточнил алхимик.

— А вы, конечно, ничего о ней не знаете, — съязвила я. — И на нас наткнулись чисто случайно. Шли и пришли? Мы хоть еще в горах — или уже нет?

Как ни странно, Рэйси на первый взгляд успокоился и производил впечатление почти нормального человека. Значит — задумал какую-нибудь пакость. Либо сказать, либо сделать.

— Конечно, в горах. Здесь очень удобно работать. Если случаются взрывы, их легко списать на землетрясения или лавины, а вырвавшиеся из клеток результаты опытов — на открывшиеся межмировые переходы.

— В тех же самых горах?

— Это просто прекрасные горы для меня и Шотри. Я сам устраивал нашу лабораторию. И решил, что это просто идеальное место. Для элваров эти горы — нудная обязанность. Они патрулируют их, но не лезут вглубь. Просто отсекают всех, кто идет с территории Азермона. А что до Азермона, там почти нет магов моего профиля. Можно колдовать, а тебя никто и не вычислит. А если попытается — сперва все равно проведет разведку. А в горах так нередки несчастные случаи. Обвалы, лавины…

Я не обратила на эти слова никакого внимания. Да, на совести этого мерзавца не одна жизнь. И даже не один десяток. И, может быть, в этом списке окажусь и я. Но пока я жива!

— И далеко вы нас утащили? От Элвариона?

— Пытаетесь узнать, где находитесь? Пожалуйста.

Это колдовство я тоже знала. В теории. На практике у меня всегда получалось что-то порнографическое. А у него — спокойно так… Изящное движение руки, слабое колебание силы — и алхимик развернул в воздухе полупрозрачную карту Элвариона и Азермона. Горы были видны особенно четко.

— Вы сейчас вот здесь.

Крохотная красная точка мне ни о чем не говорила. Но Тёрн определенно помрачнел.

— И?!

— Три дня пути от места нашей драки. К тому времени, как нас найдут… Могли бы и вовсе не искать.

Меня это не утешило.

— Телепортацию вы опять провели с помощью наркотика?

— Да. Я стараюсь применять его как можно реже, но иногда без этого просто не обойтись. Вот как в случае с вашей драконицей.

— Да, конечно. А на фиг вам сдалась драконица?

— Ёлочка, вы спрашиваете, зачем алхимику — дракон?!

Я почесала нос. Ну да, в драконе в дело идет все. От чешуи до костей и зубов. Кстати говоря, если бы Лорри не охраняла мои вещи, мой плащ давно бы свистнули алхимики. На опыты. У них вечная нехватка ингредиентов из дракона. Хотя Тёрн и наладил кое-какие поставки сброшенной чешуи, сломанных когтей и выпавших клыков. А Лаванда даже согласилась раз в полгода сдавать немного крови для опытов. После этого все алхимики элваров полюбили ее, как родную маму.

Смешно звучит? Попробовал бы кто выбить у директора ассигнования на новый, ужасно интересный и захватывающий проект? Если стоит он дороже чугунного моста? А учитывая, что за одну чешуинку дракона платят золотом по весу 1:45, в смысле сыплешь столько золота, чтобы в сорок пять раз больше чешуи весило, — хотя бы на одном факультете Универа просто готовы были носить элваров на руках.

— Знаете, я не думаю, что дракон вам нужен просто так. Мне кажется, вы замышляете что-то глобальное.

Рэйси от души рассмеялся.

— Сообразительность, эрудиция, любознательность — и все в таком юном возрасте? Знаете, если наш с Шотри компаньон все-таки оставит вас в живых, я предложу вам место в нашей лаборатории. Раньше у нас не было помощников, но, полагаю, вы справитесь. Жаль, конечно, что вы женщина, но, может быть, это и к лучшему. Ни я ни Шотри не будем ревновать к вам.

— Соглашайся! — взвился в черепе голос элвара. Я очаровательно улыбнулась.

— Я польщена. А все-таки?

— Разумеется, вы правы. Нам нравится решать задачи, достойные бога. Что вы знаете о секрете бессмертия?

— Мало. В частности, то, что его можно достичь, но хороших идей пока ни у кого нету.

— Неверно.

— И в чем же?

— Хорошая идея, разумеется, есть у Шотри. Я всегда знал, что он — гений! Просто никто не мог оценить его идей. Ёлочка, сколько живут драконы?

— Потенциально они бессмертны, как и эльфы, но… минутку! Как можно достичь бессмертия с помощью дракона?

— Далеко не всякого дракона. Дело в том, что нужен новорожденный дракон. И не сам дракон, а его сердце.

— Значит, для этого вам и понадобилась Лилия. А второй дракон? Непорочное зачатие у драконов не в ходу.

— А второй дракон у нас уже есть. Сын Эдельвейса, если вам интересно.

— Очень, — заверила я. — Нарцисс?

— Нет, другой, старший сын. Шиповник.

— Но как вам удалось поймать дракона?!

— О, это было несложно. Вас же я поймал?

— С помощью вампирского яблока? Но оно не действует на драконов?

— С некоторыми усовершенствованиями — отлично действует. Я же говорю, Шотри просто гений.

— А я не знал, что у Эдельвейса есть еще один сын, — заметил Тёрн.

— Разумеется! Но вы скоро познакомитесь. Наши зверушки голодны.

— И вы собираетесь скормить им короля Элвариона?

— Нет. Его телохранителей. Драконочка пока отказывается от еды, но Шиповник прекрасно питается человечиной. Хотя и Лилия поголодает дней десять — кого угодно сожрет. Все-таки это дикие ящеры…

— М-да. — Я почесала кончик носа. — А полнолуние у нас скоро?

— А при чем здесь полнолуние? — не понял Дайр.

— Ты мне ответь, а уж я порассуждаю сама. Знаешь, когда?

— Ну, сегодня оно и есть, а что?

— А то, балда, что спариваться драконы могут в любой день, а вот детей зачинать только в полнолуние. Кстати, а чем вам эта семья не подошла? Где Эдельвейс и все-все-все?

— Ёлочка, нам нужен самый зародыш дракона. Мои теоретические выкладки и опыты Шотри показывают, что надо вырезать из драконицы оплодотворенную и неповрежденную яйцеклетку — и испечь из нее специальный пирог. А потом съесть его с соблюдением всех ритуалов.

— Ни хрена себе идея! — прокомментировал Лютик.

Элвары молчали. Я потерла висок. Рука сама добралась до многострадальных волос и принялась беспощадно драть длинные пряди. Идея неплоха по сути, но драконица при этом обязательно погибнет — раз, ритуал должен быть достаточно сложным, и его не провести без ассистента — два, драконы спариваются только в воздухе — три. Последнее я и спросила.

— Они улетят или нет? Или вы на драконов ошейники оденете и афродизиак подсыплете?

— Все очень просто, Ёлочка. Драконов можно контролировать специальным заклинанием подчинения разума. Ненадолго, но пяти-шести часов нам хватит. И я и Шотри сможем продержаться это время. А дней через двадцать или около того — можно будет получить наше бессмертие, поделенное на двоих.

Ну да, с помощью наркотиков можно и побольше себе позволить. Если когда-нибудь я найду этот рецепт, который помогает не становиться наркоманом, я его попросту уничтожу. Людям нельзя давать это в руки. Слишком много подлецов пожелают увеличить свои крохотные силенки.

— А ведь вам очень нужно бессмертие. Наркотики дадут временный выплеск силы, но надолго его не хватит, так? И ваше дареное бессмертие заканчивается. Скоро вы умрете. Или нет?

— Жить можно по-разному, не так ли, ведьмочка?

— Верно.

— Если нам не удастся этот опыт, мы начнем стареть. Но будем жить.

— При Аркнейльском прорыве, — тоном учителя пояснил Дайр, — была использована магия, которую мы до сих пор не знаем. В человека каким-то образом вливалась сила. И на несколько дней он становился молодым, здоровым и сильным магом. Но — полностью покорным своим хозяевам. Наше войско встретила не только нечисть, но и их «обращенные». Потому-то так сложно было справиться с этой дрянью. Полагаю, что нашим похитителям сделали что-то подобное, но в более растянутом виде. Из-за того они и живы-здоровы.

— Ты не ошибся, мальчик. Но тебе это не поможет.

Выражение лица Рэйси стало откровенно паскудным.

Я покривилась.

— Дайр, что с ними будет?

— Живые трупы. Ходячие, говорящие, полностью осознающие, что с ними происходит, — и страшно страдающие.

Лицо Рэйси исказилось, но прежде, чем он успел дать сигнал клеткам ре-виллет, я ляпнула:

— Кстати, о здоровье. Вы что — меня подлечили?

Рэйси опустил руку, оставив клетки в покое.

— Разумеется. Мертвая вы нам ни к чему.

— Мертвая? У меня не было значительных повреждений.

— Это не так значительно, как кажется, но… Ваши настойки плохо сочетаются с вампирским яблоком.

Я вспомнила все, что знала об эликсире Верта, и фыркнула. Можно подумать, у них был выбор. А эликсир Верта с вампирским яблоком — сочетание недопустимое. Даже от запаха вампирского яблока у человека, принявшего эликсир Верта, начинаются судороги, тошнота, рвота, а дальше следует головокружение, обморок и кровоизлияние в мозг. Пяти минут в облаке ядовитого дыма было более чем достаточно. Я бы умерла, если бы из моего организма не вывели эликсир. А это можно сделать только одним способом. Как только человек вылечивается, эликсир растворяется в крови буквально за несколько секунд.

— Да, если б вы не вывели из меня эликсир, мы бы с вами не беседовали. Но благодарить я вас обожду.

— Правильно сделаете.

Я уже поняла, что нас собираются отдать кому-то живьем. И это явно не дракон. Но кто сказал, что это будет намного лучше.

— Скажите, господин Шенат, а зачем вам понадобилось охотиться за нами? Тем более притаскивать нас сюда? Вы могли бы провести спаривание драконов так, что мы бы ничего не заметили. Да и прятаться вам было бы несложно. Хотя бы до момента осуществления вашего замысла. А сейчас вы рискуете. Нас ведь начнут искать. Команда магов и элваров пропадает неизвестно где — это вам не кошачий хвост! И ладно бы простых — так ведь тут король есть!

Рэйси (про себя я называла его только так) снисходительно склонил голову.

— Я согласен с вами, Ёлочка. И именно так мы и собирались поступить. Но когда наш компаньон услышал, что в горах его величество, — иронический поклон в сторону Тёрна был исполнен безукоризненно, почти как на приеме, только старомоднее, — он просто взбесился и умолял нас захватить вас в плен, а если не удастся, то убить. И мы послали каменных элементалей.

— Они должны были убить нас или захватить?

— Разумеется, захватить. Но если бы не удалось взять вас живыми — так тому и быть.

— Не удалось бы.

— Что ж, вы справились с моими созданиями. И должен еще раз заметить — великолепное сочетание магии и техники.

— Особенно техники вокала. Она изучена мной особенно подробно.

— То-то наш главный музыкант каждый раз грозится уйти из Универа, если ты хотя бы раскроешь рот на его уроках, — фыркнул Лютик.

— А Эйнар грозится удалить тебя из Универа, если еще раз услышит твои стихи! Кажется, я в лучшем положении. А на фиг мы понадобились вашему компаньону?

— Он хочет отомстить.

— Мне лично?

— Больше всего — королю Элвариона.

— Так он элвар?

— Элвар. И очень хотел пообщаться с вами лично.

— Телепатически?

— Зачем же? Через зеркало. Пока.

Рэйси картинно прищелкнул пальцами в воздухе. Два зомби втащили в зал здоровущее зеркало, размером чуть ли не два на два метра. Маг таким же небрежным жестом отдернул с него тонкую лиловую ткань и бросил ее на пол. Выполнено было красиво, но настолько картинно, что потерялось все впечатление. Просто игра на публику.

— Картинка. Из журналов для мужчин одной ориентации…

Тёрн просто не мог произнести слово «гомосексуалисты».

— Фи.

— Согласна. Полное «фу».

Вообще-то я очень политкорректна, мне просто за генофонд обидно.

Тем временем Рэйси закончил свои манипуляции с зеркалом и приложил руки к стеклу.

— Третий, третий, я первый. Первый вызывает третьего…

— Земля, земля, я ворона. Иду на сближение, лечу на приземление, ворона вызывает землю…

Тёрн не смог удержаться от ехидства. Я тоже оскалилась во все тридцать два зуба. Кто бы знал, что его величество Эйверелл Эстреллан и так далее — в глубине души ужасно вредный и ехидный мальчишка. Очень глубоко в душе.

— Руки в кровь сотрешь, пока докопаешься.

— Рад вас видеть, господин Шенат, — послышался из зеркала глубокий звучный голос.

О, этот голос я на всю жизнь запомню. И когда я встречусь с его владельцем лицом к лицу, всю оставшуюся жизнь он будет шепелявить. Недолго.

— Что-нибудь новое о наших… товарищах?

Тамбовский волк тебе товарищ!

— Я решил, что вы будете рады увидеть их. Пока — только через зеркало.

— Вы угадали, господин Шенат. Неужели они у вас в гостях?

— Сейчас я прикажу вашим слугам развернуть зеркало.

— Благодарю вас, господин Шенат.

Вежливый, мерзавец. Интересно, это воспитание или выпендреж? И где он мог получить это воспитание. Или с чего он вдруг решил выпендриваться?

— Где — это не вопрос. Последний купец нанимает учителей для своих детей. И вообще у нас поголовная грамотность. Может, он в детстве книжками про Основателей зачитывался?

Тёрн подхватил мою мысль на лету, но это дало нам слишком мало. В исторических романах часто подчеркивалось, что Основатели всегда были безукоризненно вежливы, даже со смертельными врагами. Я не особо в это верила, ну так то я! А кто-то может и не знать, что бумага от вранья не краснеет. И очень хорошо горит.

— В любом случае, подобная вежливость предполагает начальное образование.

— Сама знаешь, в Элварионе, да и у вампиров — это просто норма поведения. Как и начальное образование в течение двадцати пяти лет — норма жизни.

— На колу мочало, начинай сначала…

— Что ты… Движется он определенно как не-человек.

Только сейчас я поняла, что зеркало развернуто к нам блестящей стороной — и в нем во весь рост стоит та самая (или все-таки другая?) фигура, по уши задрапированная в плащ с капюшоном.

— Приветствую вас, товарищи.

— Свобода, равенство, братство, — машинально выдала я. — Хлеба и зрелищ! Счастья всем и сразу — и чтобы никто не ушел обиженным.

Кажется, типчик в плаще растерялся. И правильно. У меня на лозунги только одна реакция. Съязвить. Тёрн тихо давился от смеха. Наконец задрапированный взял себя в руки.

— А вы все шутите, Ёлочка. Какая очаровательная привычка…

— И для здоровья полезно.

— Вы в этом так уверены?

— Пять минут смеха заменяют пятьдесят грамм мороженого. А мороженое полезно.

— Особенно для вашей фигуры. Вы, как и в прежнюю нашу встречу, сплошной набор костей.

Я на секунду даже рот открыла. Ошалела до невозможности. Это когда это мы встречались?! Не припомню? И почему этот тип до сих пор жив? Но за меня отлично ответил Лютик:

— Уж не тебе бы говорить, мачо африканский. Морду закрыл — и самым крутым стал? Да Ёлка таких, как ты, десятками по деревьям развешивала!

— Лютик! Маг-недоучка! И мелкое хамье в придачу!

— Ничего. На твои заклинания и недоучки хватило.

— А тем приятнее с вами будет разобраться.

— Напугали ежика голой задницей, — подключился Дайр. — Ты только мне в руки попадись, — а уж мы сами разберемся, стрелять тебя или вешать.

— Пока вы у меня в руках.

Я сверкнула глазами на магов, чтобы чего не ляпнули. И ответила с такой сахарной улыбочкой, что чуть диабет не начался:

— Пока да, но удержать руками ты можешь только то, что у тебя пониже пояса. А уж чтобы на троих элваров да на троих магов — грыжу наживешь.

— Пока не нажил. Вы чудом не умерли — и только потому, что у меня не было с собой больших сил.

— Это… ты?! Это был ты?! Это из-за тебя погибла Анна?!

— Вообще моей целью являлась не она, но — не жалко.

Я выплюнула такое ругательство, что даже прутья у клетки слегка покраснели.

— Как грубо, как недостойно приличной девушки…

— Рискнешь проверить степень моей порядочности, а, жертва сифилиса?

Вот бы… я бы его в страстных объятиях удушила!

— А что такое сифилис?

Ну да, про сифилис здесь не знали в принципе. Как и про большинство других венерических болезней. Это была привилегия только мира техники. И сюда почему-то ничего не распространялось. Почему? А кто знает. Люди даже диссертации на этом защищали.

— То, чем ты и так являешься. Спирохета.

Лютик уверенно превращал торжественное издевательство над пленниками в вульгарную перебранку. Если так и дальше пойдет, этот неизвестный в капюшоне просто уйдет от зеркала. А этого я допустить никак не могла. Пока.

— Кто это такое, мы потом выясним, — решительно оборвала я приятеля. — А вот пусть он объяснит, чего к нам привязался? Его моя красота сразила?

— Вы, Ёлочка, конечно, прелесть, — засмеялся зазеркальный негодяй, — но счеты у меня не с вами, а с вашим товарищем.

— Это с которым?

— Так с Эйвереллом же!

— Это кому Эйверелл, а кому — ваше величество, — ввязался в перебранку обычно невозмутимый Реллон.

— Уж точно не мне. Да и величия что-то особо не видно.

— Куда уж тебе, — и столько презрения было в голосе элвара, что я чуть не зааплодировала. Да, это — круто! И проняло не только меня.

— Да если б все иначе сложилось, вашего Эйверелла и на свете не было бы!

— Если бы да кабы, — подвинтила я гайки. — Вечное оправдание неудачников. Не я дурак, обстоятельства кругом по ушам вышли.

— А это мы еще посмотрим, что кому выйдет. Вот встречусь с вами — и посмотрим. Интересно, как ваш национальный герой станет смотреть на тебя, Ёлочка, когда тебя пытать начнут.

— А никак не станет, — засмеялась я. — Тебе, бедному кажется, что ты меня допрашиваешь, а это я тебя допрашиваю. И с пытками то же будет. Нашел чем пугать, сопляк! В худшем случае просто сердце остановлю. Уж этой магии никакой колехан не помеха. Я бы и сейчас это могла, да уж больно любопытно узнать, что ты за придурок?

— Встретимся — и разберемся, — посулил тип в плаще.

Зеркало погасло.

Мы с Тёрном переглянулись.

— Он?

— Он.

— Черт побери!!!

— Черт побери!!!

М-да, у дураков мысли сходятся.

— А когда он придет за нами? Он как-то не сообщил, — поинтересовалась я у Шената.

— Завтра вечером.

— Как раз пройдет спаривание драконов и можно будет заняться нами.

— Вы угадали. Что ж, до встречи завтра вечером.

— Господин Шенат, а можно еще два вопроса? — окликнула я.

— Какие?

— Вы собираетесь нас кормить?

— Вечером вам принесут еду. Не отравленную. И без добавок.

— Спасибо. А второй вопрос — что с нашими друзьями?

— Та вампирша и элварчик?

Дайр дернулся к решетке.

— Да!!!

— Вы скоро их увидите. Очень скоро.

Мне не понравилась его улыбка, но спросить уже не было возможности. Маг провел в воздухе рукой — и телепортировался.

А через пять минут над полом вспыхнул новый телепорт — и Дайр дико закричал, падая на пол.

Из телепорта вывалились две отрубленные головы.

Эстанор и Азэлли.

На лице вампирши застыл боевой оскал. Лицо элвара было спокойно и сосредоточено. И мне хотелось думать, что его смерть оказалась безболезненной.

Глава 7 «ЛЕЖАТЬ? БЕЖАТЬ!!»

Я не кричала. Очень хотелось заорать так, чтобы дрогнули стены и начала рушиться гора, но я не могла. Если я сейчас посмею… если я только потеряю контроль над собой — все пропало и погибло!

Я буду кричать, пока не упаду — и не умру. А потом будет кричать и моя душа, направляясь на великий круг перерождения.

Я вовсе не хочу в следующей жизни родиться макакой-ревуном или корабельным тифоном.

Черт побери, все-таки я на редкость бесчувственная скотина.

— Но я так рад, что ты рядом.

Тёрн.

Я протянула элвару руку, и он крепко сжал мои пальцы.

— Не смотри туда.

Я знала, какие картины могут встать у элвара перед глазами — и старалась о них не думать. Окно в синеве неба. Плаха. И еще одна черноволосая голова, падающая в корзину.

Родителей элвара тоже обезглавили. Их тела нашли, когда вывели войска Деркаана. Я тогда была рядом с ним. За два дня до похорон, на похоронах, несколько дней после того…

Прилипла, как банный лист и не отлипала. И плевать мне было на все церемонии. Пусть хоть одна живая душа будет рядом.

А не проще ли было завести для этих целей собаку? Ей-ей, дешевле обошлось бы!

— Да ты мне тоже недорого обходишься!

— А конфеты?

— Сдается мне, на конфетах Элварион не разорится.

— Я подумаю об этом, когда потребую премию за спасение твоей шкуры.

Дайр уже не кричал. Реллон терпеть не мог вампиршу, но помочь Дайру он сумел. Как только Дайр оказался достаточно близко к его решетке, элвар метнулся вперед. Дальше все было просто и быстро. Реллон притянул волшебника к решетке — и сильно сдавил ему сонную артерию. В результате Дайр лежал на полу в глубоком обмороке, и это меня вполне устраивало. Помочь я ему все равно не могла, а слушать его истерику — удовольствие ниже среднего. Теперь он очнется только после активного воздействия. Водой там или по морде… Я пристально смотрела на элвара. Глаза в глаза, рука к руке. Так нам было проще всего разговаривать.

— У меня есть один план. Смотри, здесь не работает никакая магия, кроме той, что направлена внутрь меня.

— Согласен. Я попробовал слегка ускорить регенерацию — и у меня все получилось. И переговариваться мы с тобой можем, как и раньше.

— Это плюс. Вот регенерацию я и собираюсь немного ускорить.

Облекать свой замысел в слова мне не понадобилось. Тёрн понял все с полумысли.

— Это может быть опасно для тебя.

— Еще опаснее нам будет встретиться с этим уродом. Который третий компаньон этих педиков.

— Согласен. Ты думаешь, это тот самый…

— Уверена. Именно он тогда был на поляне… я думала, мне показалось, но — нет!!

Меня трясло от ярости! Дай только выбраться — ты мне за все ответишь! За войну! За погибших людей! За Анну! За Азэлли! Мразссь!!!!

Меня трясло, и пришлось вцепиться в прутья, чтобы никто не заметил, как дрожат мои руки.

Но что, что могло подвигнуть его на осуществление такого дикого плана?! Сделать из короля зомби, развязать войну? Зачем?! Я и сама далеко не ангел, но чтобы так…

— Мне показалось, он нас всех ненавидит.

— И что могло вызвать такую ненависть, чтобы ты ее почувствовал через зеркало?

— Не знаю.

— Может, это моя? Я его ведь тоже ненавидела. Или ребят?

— Ты не сможешь. У тебя не убивали близких людей.

— Тогда получается голимая глупость! У меня не убивали, а у него — убили?

— Возможно.

— И ненавидит он за это тебя? Признавайся, кого ты успел прибить за свои сто лет?!

— Да я вроде не старался…

— А все-таки… попробуй припомнить, пожалуйста!

Тёрн долго морщил лоб, а затем покачал головой:

— Знаешь, я действительно убил пару человек — но именно что человек! Не элваров! У меня на совести нет ни одной элварской жизни.

— А почему этот тип тогда на тебя так взбеленился?

— Гадать можно бесконечно. Вот поймаем его — и будем долго спрашивать.

— Мы — его?! Сейчас скорее он — нас.

Меня пробрала дрожь от одной мысли. Я не слишком хорошо переношу боль. Если разовая — да. Это не страшно. А пытки? Выдержу ли я? Несколько дней на пыточном столе, а то и больше? Лучше сразу остановить сердце — и уйти!

— Даже не думай!

— Да, ладно, я ж так, в рамках пьесы.

— Какой еще пьесы?!

— Такой. Трагедии Шекспира. «Омлет» называется.

— Ну-ну.

Конечно, мысли о самоубийстве мне в голову не приходили. Вот еще не хватало! Эта чушь для тех, кому заняться нечем. А у меня еще пять человек на шее. Хорошо, два человека и три элвара, но их же как-то вытаскивать надо! Сама начала заварушку — сама и разгребать буду. И кто мне мешал в свое время попросить директора! И ни в какую экспедицию Тёрна не пустили бы. Сидел бы в Универе как миленький.

— Ну-ну…

— Не нукай, не запряг!

— Так не напрашивайся!

— Но ты сам понимаешь, если бы ты остался в Универе, мне было бы гораздо спокойнее.

— А мне?

— Это полбеды. Кто знает, нашли бы мы этих мерзавцев — или нет, если бы тебя не было с нами…

— То есть?!

— Что — то есть?! Ты же и сам понимаешь!

— Понимаю. Это чертовски неосторожно с их стороны — ловить нашу группу.

— Еще бы! Мало кто встревожится из-за меня или Азэлли, но ты — другое дело! Я буду не я, если через сутки эти горы не прочешут частым гребнем!

— За сутки от нас и следа не останется.

— А кое от кого — уже. Бедный Дайр. Бедный Эстанор.

— Не Азэлли?

— Губит людей не пиво, губит людей самонадеянность! Она была сильнее меня — и слишком полагалась на свою силу. Я не могу простить ей, что она эмоциями подвела команду.

— Ёлка, ты все-таки женщина до мозга костей. Лепи из тебя боевого мага, не лепи, все равно косы наружу торчать будут!

— Обнаглел, да?!

— Не обижайся. Ты знаешь, что я прав.

Была охота. Ну да, я женщина — и что?! Даешь феминизм!

— Но-но! Никакого феминизма в этом мире, пока я жив, не будет и в помине! И любую феминистку, которую занесет в Элварион, мы так быстро выдадим замуж, что она и чихнуть не успеет!

— Тогда тебе лучше держать эти намерения при себе, а то к вам феминистки со всего мира сбегутся…

— И на меня посыплются обвинения в сексуальных домогательствах?

Так за безобидным трепом прошел весь день. Мы молчали, молчали элвары, молчал Лютик, находящийся в глубоком трансе, молчал Дайр, которого никто не собирался приводить в чувство. Винер и Реллон отлично понимали, что план побега не стоит обсуждать вслух — и полностью положились на меня и Тёрна. Все-таки какое-то доверие я завоевала. А что до его величества — в этом мире не было элвара, который не готов за своего короля в огонь и в воду. В самом начале Лютик хотел заговорить со мной, но я коснулась пальцами мочки левого уха в старом как мир жесте «нас могут слушать» — и приятель замолчал. А потом и вовсе погрузил себя в восстанавливающий транс, справедливо полагая, что ни казнь, ни наше бегство из тюрьмы, ни ужин он не проспит.

Он и не проспал.

Ужин был откровенно убогим. Буханка хлеба и литр воды в металлической кружке. М-да, хорошо, что мы здесь не задержимся. Иначе я точно наживу себе расстройство желудка.

В воде вроде бы отсутствовали примеси, а если и были — черт с ними! Не пройдет и часа, как ни одного постороннего компонента не останется в моем теле. Я выпила половину своей порции — и начала раздеваться. Вслух я ничего не говорила, чтобы нас не услышали раньше времени. По той же причине пришлось завязать рот рубашкой, чтобы не закричать ненароком.

— Сейчас ты будешь держать меня за руки, а Винер — за ноги. Предупреди его и Реллона, чтобы они не паниковали и не пытались позвать на помощь, хорошо?

— Запросто. А Лютик?

— А что — Лютик?

Я повернулась к другу и сделала два жеста из нашего «бесшумного словаря юных шкодников». Первый — «спокойствие»; я повторила его трижды, чтобы друг понял, что волноваться не стоит, а второй — «сматываемся». И посмотрела на Тёрна.

— Он понял?

— Да. Ты хочешь сделать что-то для побега и просишь не шуметь. Я могу попросить Винера приглядеть за ним.

— Пусть так.

Я стянула все, вплоть до нижнего белья, передала одежду элвару и улеглась прямо на пол.

— Рискуешь простудиться.

— Рискую я умереть. А простуду здесь лечат.

— Ёлка, не дури! Ты что — не помнишь, как в прошлый раз колдовала, заболев простудой?

Помню. В тот раз повеселились все студенты Универа. Я простудилась. Расчихалась на занятиях по травоведению и случайно уронила носовой платок в котел с зельем от морщин. Результат оказался печальным. Зелье внезапно собралось в плотный шар, вылетело из котла и впечаталось в потолок. И потолок пошел морщинами и трещинами. Мы все успели выпрыгнуть кто в окно, кто в дверь до того, как все обвалилось нам на головы, но лабораторию спасти не удалось. В итоге у нас получилось помещение, сморщенное, как гармошка аккордеона, мало того — его стены еще и сочились чем-то очень напоминающим сопли. А когда выяснилось, что расколдовать его не удастся, директор распорядился перенести туда часть музея «Юных раздолбаев». Это, конечно, самоназвание. Официальное занимает три строчки, а если говорить об экспонатах — там собраны печальные опыты юных волшебников. Из тех, которые лучше не повторять в здравом уме и твердой памяти.

Комната сама стала экспонатом, а мне, за все мои старания, влепили двадцать нарядов в библиотеке.

Тёрн протянул мне плащ, но я покачала головой.

— Это слишком дорогая вещь. Ее наверняка потом придется выбросить!

— Не морочь мне голову. Элварион еще и не такое потянет!

Я подумала, потом подстелила плащ на пол, передала одежду Тёрну, чтобы случайно ее не испортить, — и улеглась на плаще. Он был длинный и теплый, подбитый мехом, — и я поместилась на нем вся, в полный рост и вытянув руки через решетку.

Тёрн сомкнул пальцы на моих запястьях, Винер вцепился мне в лодыжки — и я поняла: не вырвусь. Они не позволят мне биться и причинять себе вред. Лучше всяких веревок, потому что элвары не пережмут мне кровеносные сосуды и не придется отрезать себе пальцы или конечности. Да, здесь и такое случалось. А вообще, медицина в этом мире гораздо лучше, чем в нашем. Например, даже если я отрежу себе пальцы, мне потом просто вырастят новые. Новые руки, ноги, внутренние органы. Единственное, что не могут регенерировать, — это головной мозг. То есть могут, но вся информация, которая хранилась в поврежденной части, стирается намертво — и все приходится учить заново. Люди так и идиотами становились.

Что-то не может исправить даже магия. Не всесильны и боги, но если они есть — я готова молиться с утра до ночи. Только бы мне удалось спасти тех, за кого я отвечаю. Они все — люди и элвары, Лютик, Винер, Дайр, Реллон и, конечно же, Тёрн — они все мои.

Это не значит, что я буду считать их своей собственностью, что я безумно влюблюсь в кого-то из них и даже что мы по-прежнему будем друзьями через пятьсот лет.

Но это значит, что даже из могилы я приду на помощь к каждому из них. Что бы там ни стояло передо мной и что бы мне ни угрожало.

Я еще раз глубоко вздохнула.

— Что бы ни было — не зовите на помощь и не пытайтесь как-то воздействовать на меня. Просто не давайте мне себя искалечить. Ясно?

— Как скажешь.

— Еще вы должны хотя бы немного напоить меня. Точнее, поить через каждые шесть минут. Хотя бы несколько глотков.

— Зачем?

— Чтобы я не умерла от обезвоживания. Слишком легко меня не угробить, каждый маг может прожить без воды до десяти дней, но мне надо тратить энергию не на выживание, а на ускорение.

— Хорошо.

— Вы должны дождаться, когда мое тело начнет дергаться, — и постараться напоить меня. Пока я неподвижна, это будет бесполезно. Только когда я проявляю двигательную активность.

Ребята передали Тёрну всю воду, оставшуюся от ужина, и теперь у нас было что-то около четырех литров. И один литр принадлежал Дайру, который пока еще оставался в обмороке.

— Ты уверена в том, что делаешь?

— Да.

— Тогда — удачи.

— Удачи всем нам.

Я медленно выдыхала воздух и так же медленно погружалась в полный транс. Сперва расплылся потолок камеры, потом исчезли ощущения от жесткого и прохладного, даже через толстый плащ, пола, последним провалилось в темноту ощущение рук элваров на моем теле — и я оказалась внутри самой себя.

Сердце билось ровно и уверено.

Бум. Бум. Бум.

Слишком медленно. На самом деле время для нас идет гораздо быстрее, намного быстрее. Я должна была прожить десять суток за час. Можно бы и скорее, но лучше не надо. Я пока еще очень неопытный маг. А магия времени очень сложная, особенно для меня. Мы начинаем проходить ее только на четырнадцатом курсе, а я — я лишь шестой. Все мои знания — теоретические.

И все же — если нет другого выхода…

Магистр Истрон не зря учил меня. Мы не зря до хрипоты спорили над старыми хрониками.

Программа была установлена, параметры выхода заданы…

Боже мой, как заклинание похоже, невероятно похоже на компьютерную программу!

Ёлка, ты просто боишься сделать последний шаг — и отлыниваешь.

Я никогда и ничего не боюсь!

Я мысленно собралась — и шагнула в неизвестность.

И выпала — в жаркую пустыню, под палящее солнце.

Это была просто картина, созданная моим мозгом. Картина — не более того. На самом деле я продолжала лежать на полу в камере, и элвары так же держали меня за руки и за ноги, но здесь и сейчас — я этого не чувствовала. Тут была пустыня, и пески, и жаркое солнце, льющееся с небес огромными волнами жара и света.

Именно так и обстояло дело с моим телом. Хочешь ускориться? Пожалуйста. Но у тебя повысится температура, участится сердцебиение и активизируется деятельность головного мозга.

Я поднялась и медленно пошла вперед. Надо было идти медленно, как можно медленнее. Идти вперед — час за часом, день за днем…

Десять дней.

Пусть снаружи, в моей клетке пройдет всего лишь час, но мое тело проживет десять дней. А все, что я стану делать здесь, будет отражаться — там. Я не могу просто лечь и лежать, меня убьет солнце пустыни. Мало того, когда я приду в себя, я долго не смогу шевельнуть ни ногой, ни рукой. У меня все онемеет. Попробуйте сами пролежать неподвижно десять суток — так быстро поймете, что я имею в виду. Я обязана двигаться. Но это не должно быть слишком быстро. Иначе элвары меня просто не удержат. Десять суток за час — это двести сорок часов, сутки за шесть минут, грубо говоря, на каждую одну стандартную секунду приходятся двадцать четыре моих. Я двигаюсь с двадцатичетырехкратным ускорением. А это много. Очень много. И ускорение дает силу. А чем это грозит… Если элвары не удержат меня, я начну биться о стены своей клетки. Можно просто подойти и прислониться к двери. А можно врезаться в нее на бегу. А еще можно разогнаться в автомобиле и врезаться в нее. И я получу такие же последствия, как от автокатастрофы. Я ж не Терминатор! Я хрупкая и милая ведьмочка!

Поэтому я делала медленный шаг — один раз в минуту.

Один, два, три, четыре… пятьдесят девять, шестьдесят — шаг — один, два, три, четыре… пятьдесят девять, шестьдесят — шаг — один, два, три, четыре… пятьдесят девять, шестьдесят — шаг…

Я шла и шла вперед, монотонно и размеренно. Потом прилегла поспать и опять стала двигаться. Ходьба — отдых, ходьба — отдых — и так час за часом, день за днем. Раз в день на пустыню проливался дождь, под который я становилась с открытым ртом и, сохраняя полную неподвижность, впитывала животворную влагу. И мне этого хватало. А потом все повторялось заново.

Один, два, три, четыре… пятьдесят девять, шестьдесят — шаг — один, два, три, четыре… пятьдесят девять, шестьдесят — шаг — один, два, три, четыре… пятьдесят девять, шестьдесят — шаг…

Я знала, что на исходе десятого дня опять вернусь в свое тело. И оно будет чистым от всяких примесей и зелий алхимика. Почему-то его имя совершенно вылетело у меня из головы. А пока я старалась побольше спать. Когда я приду в себя, то еще долго не смогу отдохнуть.

Один, два, три, четыре… пятьдесят девять, шестьдесят — шаг — один, два, три, четыре… пятьдесят девять, шестьдесят — шаг — один, два, три, четыре… пятьдесят девять, шестьдесят — шаг…

Спать.

Один, два, три, четыре… пятьдесят девять, шестьдесят — шаг — один, два, три, четыре… пятьдесят девять, шестьдесят — шаг — один, два, три, четыре… пятьдесят девять, шестьдесят — шаг…

Спать.

И когда пришло мое время вернуться назад, я спала. И даже не почувствовала перехода. Просто в какой-то момент открыла глаза — и оказалась в своем теле на полу камеры.

Тёрн по-прежнему стискивал мои руки, Винер крепко прижимал к полу ноги.

От меня чертовски неприятно пахло. Все отходы жизнедеятельности вылились из меня в первые ускоренные сутки, потом я ничего не ела, а вода усваивалась почти полностью, не доходя до мочевого пузыря. Но и этого хватило выше крыши.

Плащ был безвозвратно испорчен, а мне не мешало бы искупаться. Блин, ну почему памперсов никогда не оказывается под рукой, если они действительно нужны?!

— Ёлка, ты в порядке?! — Голос Тёрна был нарочито бесстрастным. Сильная рука ловко сдернула с меня мокрый кляп.

— Да, — мрачно ответила я. Язык распух так, словно его неделю солили. — Можете отпустить меня.

Элвары повиновались. Я попыталась шевельнуть руками и аж застонала. Движение — движением, а руки и ноги у меня все равно затекли. Тёрн ловко подтянул меня к решетке между нашими клетками и принялся растирать мне руки и ноги.

— Потерпи немного, малышка, сейчас будет легче.

Я бы слегка ускорила кровообращение, чтобы снять судорогу, но сейчас мне даже думать не хотелось об ускорении. И вовсе я не малышка!

— Правда? Но ты же почти на две головы ниже и на сто лет младше меня?

Ехидством в голосе элвара можно было стены покрывать вместо штукатурки!

— Зато я по уму старше!

— Незаметно!

— Почему ты сердишься?

— Потому что ты постоянно подвергаешь свою жизнь и разум опасности, а я ничего не могу сделать, чтобы помочь тебе.

— Не понимаю.

— Ёлка, ты в курсе, что у элваров принято бережно относиться к женщинам?

— В курсе. Все феминистки планеты Земля у вас в Элварионе просто рехнулись бы.

Что есть, то есть. Элвары настолько привыкли бережно и уважительно относиться к женщинам, что доходило до смешного. Например, никто не матерился в присутствии женщин, им автоматически доставались лучшие места, и даже существовали специальные почтовые кареты с надписями «М» и «Ж», над чем смеялся весь континент. «Ж», разумеется, были более комфортабельными и ехали помедленнее. И это при том, что любая элваресса могла свернуть меня в узел и завязать бантиком. Как и железный прут толщиной в палец.

— А раз так — как я себя должен чувствовать, когда малышка вроде тебя рискует жизнью, чтобы спасти здоровенного парня вроде меня?!

— А, понятно, комплекс супермена разыгрался!

— Я тебе еще это припомню!

— Ой, какие мы грозные…

— Отшлепал бы я тебя, да руки пачкать не хочется!

— Значит, мне повезло. Вряд ли я сейчас буду серьезным противником.

На секунду руки элвара замерли на моем теле.

— То есть ты едва себя не угробила — и все зря?!

Я сначала не поняла, что он имеет в виду. А потом захохотала на все камеры.

— Да я сейчас могу эти клетки на металлолом перевести! А несерьезный противник я потому, что магией на тебя не подействуешь, а физически я пока не в форме.

— А твоя магия восстановилась?

Я прикрыла глаза и пробежалась по тому незримому энергетическому контуру, который в моем мире назывался аурой.

— Более чем.

Действительно были видны признаки отравления колеханом, но именно что признаки, а не само отравление. Я могла использовать всю свою силу — и я так и сделаю!

Даром клянусь — когда я выйду отсюда, впереди камни станут разбегаться, а позади все будут горько рыдать на своих похоронах!

— Какая ты сегодня грозная! А отключить подслушивающие устройства можешь?

— Могу. Но лучше немного подождать. Я не хочу поднять тревогу.

— А что ты хочешь сделать?

— Сейчас я проверю камеру. По идее, здесь не должно быть ничего препятствующего магии. Клетки ре-виллет сами по себе созданы как поглотители ее, так что на волшебство сигнализацию не установят.

— Не понял. Но ты же хочешь колдовать?

— Так какого лешего ты не влезешь ко мне в мозг и не прочтешь все, что хочешь знать?! Почему я должна отвечать телепату на идиотские вопросы?!

— Я в кои-то веки решил проявить такт и быть вежливым — и вот моя награда?!

— Можешь особо не напрягаться. Переживу.

— Ладно, хватит огрызаться. Просто расскажи. Мне неохота сейчас лезть к тебе в голову.

— Не иначе кто-то из драконов издох, — съязвила я. — Ладно. Фишка в том, что клетки ре-виллет изначально были созданы и для заключения магов. Любое заклятие, направленное в них, они отражали обратно.

— Но нас напоили этой гадостью?

— Потому что магов в них оказалось не удержать.

— То есть?

— Все просто. Клетки поглощают направленную на них агрессивную магию, так?

— И?

— Не ставлю это себе в заслугу. Это открыли через пару лет после первого применения клеток. Смотри, если я начинаю делать что-то, что провоцирует клетки, как реагируют они?

— Причиняют тебе боль.

— Именно! Но они ж не треснут меня палкой по голове! Это только магический удар!

— Только?!

— И в этом весь кайф! Устанавливаешь зеркало с усилением — и — вуаля!

— Клетки считают это агрессией?

— И отражают все на меня! То есть набрасываются с еще большей силой.

— И все опять отражается на них?

— Так точно! Наша проблема в другом. Нам придется держать связь, чтобы я могла прикрыть всех нас. Эти идиоты соединили клетки между собой, так что удар придется не только на меня. Провоцировать буду я — а по шее получим вместе.

— Печально.

— Поэтому нам надо держаться за руки, а я буду держать щит. А то кое-кто может и копыта отбросить от боли.

— Например?

— Дайр.

— Это верно. Он сейчас не будет сопротивляться. Он ее любил.

— Это… больно.

— Очень.

Мы ненадолго прекратили разговор. Две головы на полу смотрели на нас пустыми глазами. У Эстанора был виден разрубленный позвоночник, неприятно белый в красном мясе, длинные волосы Азэлли перепачкались кровью. Я плохой командир. Мне не удалось привести всех живыми.

— Неправда. Более того, ты сделала гораздо больше, чем думаешь.

— Когда?

— А ты еще не догадалась? Кого они ловили? И кого хотели поймать?

— То есть?

— Ну подумай сама, как можно описать нашу пару?

— Элвар и ведьма. И что?

— И таких пар было две. Из-за дурацкой элварской моды ты вырастила себе уши и клыки. А я из-за не менее дурацкого спора снял корону, с которой никогда не расстаюсь. Представь, как можно было описать нас кому-то вроде каменных элементалей? Элвар в короне и ведьма с острыми ушами и клыками! У Азэлли ушки ведь тоже слегка заостренные? Последствия смешанной крови?

— Ну да. Ее прапрабабка была эльфийкой.

И тут до меня дошло?

— Они приняли их за нас?

— Именно! И если бы не твоя глупость, здесь могли бы валяться наши головы.

М-да. Я, конечно, девочка добрая нежная и чувствительная…

— Не всяким танком переедешь…

Не отвлекай меня, вредный голос в мозгу!.. но все-таки, ужасно это или нет… если выбирать между мной и Тёрном — и Азэлли с его телохранителем, лучше пусть они, чем мы!

— Великолепный подход разумного человека. Кстати, если тебя это утешит… У Эстанора остался сын.

— Это меня действительно утешает.

— А меня удивляет. Ну как можно одновременно верить в великий круговорот энергии — и в то, что если ты не оставишь после себя потомство — твоя душа попадет в ад?

— Пережитки христианских извращений.

— Бывает. И как вы только там живете с таким мировоззрением?

— А я и не там. Я — тут. И сейчас тебе предстоит поработать.

— Как именно?

— Поговори с Винером. Сейчас ему предстоит послужить связкой между мной и Лютиком. Пусть нас будет двое действующих магов.

— А Дайр?

— Не знаю. Стоит ли выводить его из беспамятства? Он же наверняка будет искать смерти.

— Будет. И вот что, Ёлка.

— Да?

— Лучше ему не знать о том, что Азэлли и Эстанора перепутали с нами.

И с этим я была полностью согласна. Гораздо лучше. Неведение будет для него благом. Если только…

— А он сам не догадается?

— Может. Но догадка не есть истина. Знаешь, я бы лучше привел его в чувство, когда выйдем из клеток. Не раньше. Как это ни мерзко звучит, но лучше уж маг-камикадзе, чем никакого мага.

— А я тебе — никакого?

— А тобой мне рисковать не слишком хочется. Не равняй себя с Дайром.

— Черт бы побрал ваш элварский мужской шовинизм!

— Лучше скажи спасибо, что я могу дать тебе умный совет.

— Мерси в боку.

Совет был отвратителен, но — что делать? Пусть лучше погибнет один, чем все. Меня этому учили — и, как ни противно, иногда просто не остается выбора. Ну да, это больно и грязно, но что делать?

Я справлюсь и с этим выбором — и со своей совестью. Обязана справиться.

Я быстро оделась, сосредоточилась и мягко скользнула сознанием к Лютику.

Клетки ре-виллет не противятся магии, которая творится внутри клетки. А поскольку все эти дурацкие клетки были объединены в одну, чтобы успешнее пытать сразу нескольких человек, я спокойно могла действовать магией на любого из моих друзей.

Лютик непонимающе дернулся в первую секунду, но Винер ловко подтянул его к себе и зажал рот рукой. А я принялась прочищать его кровь от ядовитого снадобья.

Через десять минут Лютик был мокрым, как тонущий корабельный крыс. А еще через пять минут попробовал дотянуться до меня телепатическим посланием.

— И что теперь будем делать?

— Протрезвлю Дайра, проломим клетки — и на свободу с чистой совестью.

— А ты уверена, что это разумно?

— А ты уверен, что мы выберемся отсюда только на наших силах? Я не знаю, что ждет нас впереди. И не настолько уверена в своих силах.

— М-да.

Я оставила Лютика, отмахнувшись от его мысленных посланий, и точно так же потянулась к Дайру.

Из человека, лежащего без сознания, яд оказалось вывести еще проще.

Следующим моим шагом стал краткий приказ, с помощью Тёрна продиктованный всем приятелям:

— Всем взяться за руки, приготовиться к побегу. Все поняли, что главное — вытащить его величество? Остальное — не важно. Своей властью я запрещаю возвращаться за ранеными и подбирать мертвых. Тот, кто остается позади, сражается сам и за себя. Если кто-то меня не послушается, обещаю этому умнику либо мучительную казнь, либо постоянное явление в виде привидения типа меня. В зависимости от моей дальнейшей судьбы. Все всё поняли?

Даже если кто-то и был против, все благородно промолчали.

Я сосредоточилась. Итак, надо сделать что-то, что вызвало бы реакцию клеток. Вот уж чего проще!

Я легонько плюнула расплавляющим заклятием в один из прутьев.

Прут чуть заметно засветился красным светом — и я едва успела поставить защиту.

Зеркальную защиту. Магический вариант «Сам дурак. Дважды». Это у меня лучше всего получается. Зеркальный щит просто будет отражать на противника его заклинание, слегка усиливая его при отдаче. Жаль, что это нельзя было применять с живым противником. Любой маг, если он хоть чуть-чуть умнее башмака, просекал этот щит на втором ударе, а уж способов его обойти имелось и вообще немеряно. Но так то живой маг, а не металлическая клетка. И второй удар снова обрушился на мой щит.

А ведь держать щит не так уж и просто. Сколько же сил вложили в эти клетки мерзавцы, что у меня пот течет по лбу и дыхание вырывается сквозь стиснутые зубы неровными толчками? Но от меня и не требуется великих свершений. Просто держи — и дай энергии идти своим путем.

Удар — откат — удар — откат — удар — откат…

Вокруг меня огромное море. Прилив.

Волна накатывает на меня — и откатывает назад. Она все сильнее и сильнее бьется о берег, но суша стоит на месте. Ее не сдвинуть такими мелочами.

И меня тоже.

Удар — откат — удар — откат…

И все кончилось. Быстро и внезапно, как всегда заканчиваются такие вещи.

Я открыла глаза.

М-да.

Какая же я крутая! Круче только звезды всмятку! Те, которые сейчас кружатся у меня в глазах.

Прутья клеток осыпались мелким серым порошком прямо на моих глазах. Какая прелесть!

Тёрн не стал ждать, пока я приду в себя. Он спокойно вышел из клетки, подобрал испорченный плащ, завернул в него головы Эстанора и Азэлли, как торговка на рынке заворачивает капустные кочаны, взвалил его на плечо и распределил обязанности:

— Реллон, приведи Дайра в чувство и приглядывай за ним. Идете замыкающими. Лютик! Временно идешь впереди, прощупывая магическим ловушки. Винер! Он под твоей опекой. Мы с Ёлкой в середине. — И — предупреждая мои возмущенные возгласы: — Ёлка, я тебя понимаю, но ты пока на ногах не стоишь. Оправишься — будешь воевать.

— Буду, — прохрипела я. — Стоять!!!

Тёрн поднял брови, но остановился, глядя на меня, как на чокнутую.

— В чем дело?

— Надо провести разведку. Куда ты собрался идти?! Очередному каменному элементалю в руки? Учти, я сейчас ни на что толковое не гожусь!

— И как ты предлагаешь провести разведку?

— Очень просто. На этот раз я послужу для тебя фокусом. А ты попробуешь нащупать всех слуг через мой разум. Потом мы их отсортируем — и выберем нужный путь.

— Ты не выдержишь.

— Выдержу. Я сильная.

— Вы долго будете молчать? — не выдержал Лютик.

Тёрн смерил его таким высокомерным взглядом, что я фыркнула.

— Еще минут пять, чтобы Ёлка отдохнула.

— Для чего?

— Ей надо попробовать провести разведку.

— Как?!

— Телепатически.

— Ёлка не телепат.

— Пятого уровня более чем достаточно, — огрызнулась я. — Я же не стану разбирать, кто там о чем думает! Я хочу просто нащупать всех мыслящих существ, которые бегают по коридорам. И не столкнуться с ними, когда будем выбираться.

— А ты уверена, что у тебя получится?

Конечно, я не была уверена. Наоборот, я твердо знала, что мне одной такую задачу не потянуть. Как телепат я не просто хромаю на обе ноги — я фактически полная калека, которая может только мыслить, даже, скорее, даун от телепатии. Но вместе с Тёрном…

— Азэлли! Где она?!

Голос Дайра был полон такой тоски, что я сама чуть не взвыла. Сила магии, он только что потерял любимого человека, а сейчас ему предстоит взять себя в руки и действовать, как ни в чем не бывало. Только в этом случае мы сможем выбраться — если останемся командой. Бедный мой друг… Даже если… он никогда уже не станет прежним…

— Возьми себя в руки! Ты не поможешь ни ему, ни нам, проливая слезы над Азэлли!

Голос Тёрна хлестнул плетью. И я выпрямилась. Я знала, что надо делать — и что надо сказать. Пусть я возненавижу себя за эти слова. Пусть Дайр меня возненавидит — лучше так, чем никак. Пусть ненавидит — живой и живую!

— Ты поможешь мне?

Тёрн опустил ресницы. Он уже знал, что я хочу сказать и сделать.

— Азэлли?!

Голос Дайра становился все более надрывным. Мои колебания не продлились и минуты. И я опустилась на колени рядом с лежащим другом.

— Да. Она мертва.

— Нет!!!

— Да.

— Это неправда! Это не может быть правдой!!

— Ты любишь ее. — Почему же мне так больно? Я ведь осталась жива — пока?

Тёрн опустился рядом с нами. Я с грустным участием смотрела на друга. Но Тёрн был серьезен — и не выказывал никаких признаков сострадания.

— Ёлка не солгала тебе. И я тоже не буду лгать тебе. Я мог бы сказать, что мы пока ничего не знаем. Но это не так. Волшебник показал нам головы наших друзей. Их обезглавили, а тела скормили драконам. Они не страдали.

О том, что головы находятся в данный момент в двух шагах от Дайра, завернутые в плащ и предусмотрительно отодвинутые в тень, элвар умолчал.

На несколько секунд мне показалось, что Дайр просто сойдет с ума. Но даже этого шанса ему не дали. Я чувствовала себя последней дрянью, но не имела права упускать боевую единицу из нашего маленького отряда.

— Мне тоже больно, Дайр. Я любила Азэлли.

Приятель смотрел на меня, словно и не видел. Я покачала головой.

— Мне было больно, когда погибла Анна. Но я смогла сделать то единственное, что мне оставалось. Я смогла отомстить.

— Отомстить?

— Ты же мужчина.

— В Элварионе считают, что душа убитого не успокоится, пока жив убийца, — тихо сказал Тёрн. И уже мысленно, для меня: — А из нас неплохие целители душ получились, а? Снять боль мы не смогли, но направить мысли в нужное русло — вполне. Ему нужно еще минут пять — потом он будет готов к бою.

— И нам тоже нужно быть готовыми.

— Несомненно. Ты уже пришла в себя?

Мысли Тёрна были резкими и отчетливыми.

— Да.

Я обошла Дайра и уселась поближе к элвару. Тёрн тут же притянул меня к себе на колени. Я не возражала. И пол каменный холодный, и получается у нас лучше всего в непосредственном контакте. Сила уже начинала накапливаться внутри меня. Искр двадцать так точно было. А этого нам за глаза хватит.

— Отлично. Тогда изволь поработать кристаллом!

Я послушно приоткрыла сознание.

Работать кристаллом несложно, тем более с таким телепатом. Тёрн просто гений в своем роде. Мягкое, почти незаметное прикосновение, крохотные щупики, скользящие в толще скалы в поисках живых существ…

То, что мы делали, хороший телепат выше восьмого уровня мог сделать и сам. Но у меня не хватало сил, у Тёрна — опыта. И работать у нас получалось только вместе. И то — при непосредственном контакте. Если бы мы не держались за руки, у нас бы и того не вышло. Мы создавали из наших сознаний — одно подобие призрака, которое скользило по коридорам, опираясь на чужие мысли. Големы на кухне, элементали, охраняющие лабораторию, зомби у покоев хозяев, живые существа в лаборатории, еще големы, стерегущие драконов, драконов, драконы…

Есть контакт!

Тёрн еще какое-то время сканировал все окружающее, а затем резко вышел из моего разума, прервав связь.

— Они наверху. Вдвоем. Трахаются. Контролировали драконов, потом страсть между драконами должна была выплеснуться. Наш побег даже и не заметят — не до того мальчикам. Но до них нам не добраться. Здесь чертова прорва разных сущностей. Големы, зомби, элементали… Люди и животные для лабораторных опытов — и те, над кем опыт уже поставлен. Это еще не считая драконов в загоне. Как их только раньше никто не засек?! Там такая защита и сигнализация должна стоять…

— Легче «мерс» угнать у президента. А тот самый третий?

— Пока не явился. Поторопимся?

— М-да. А что ты думаешь, если…

Тёрн определенно ужаснулся.

— Ёлка, даже не думай! Мы даже несколько шагов пройти не сможем!

— Мы?

— Ты что — хочешь пойти одна?!

— Нет. С тобой и Реллоном. А ребят отправим к драконам. Они расчистят нам путь — и вперед.

— Ты просто рехнулась. И я с тобой.

Но в мыслях не было протеста. Смирение? Или просто поддержка? Просто так убегать из вражеского лагеря — пошло. Порядочный УМ прямо-таки обязан угадить всю темницу, перебить своих похитителей и сделать так, чтобы всем, кто остался в живых, долго икалось при одном его упоминании. А я — девушка порядочная.

— Кто бы сомневался. Идем, порядочная?

— Мы же должны устроить мальчику торжественную встречу?

— Обязаны! Давай командуй! Я же не могу проявлять свои способности на людях!

— Блин! Я и забыла!

— Зато они не забудут, если узнают.

— Блин, хватит рефлексировать! К бою!

Тёрн оскалился и развернул крылья.

— Жаль, мои насадки отобрали!

Жаль. В бою элвары надевали на крылья особым образом сляпанные металлические насадки! Отличная вещь! Взмах крыла элвара с такой насадочкой мог развалить пополам взрослую корову. Кстати, для этого они в мирное время и использовались. И удовольствие и тренировка. Своими крыльями Тёрн владел просто виртуозно.

— Ничего. Ты и без насадок можешь их на части разорвать.

— Могу. Ребята, план таков. Дайр, Лютик, Винер — к драконам. Вы должны освободить их. Стражу — перебить, клетки — развалить, драконов — уговорить подбросить нас до ближайшего склона, по которому мы и скатимся с гор. Сможете?

— Мы — да. А вы куда?

Лютик смотрел очень скептически. Я пожала плечами.

— А мы — попрощаться с хозяевами.

— Чем прощаться будете?

— Что под рукой окажется. Лучше бы, конечно, топорик. Парочка.

— Троечка. Ты уверена?

— А у нас нет выбора. Я бы отправила с вами его величество, так ведь не пойдет.

— А оглушить меня ты не сможешь.

— Ну разве что когда первая подлянка забудется.

— И не надейся.

Я пожала плечами. Вот лет через двести и посмотрим.

— Поэтому придется нам поступить именно так. Да у нас просто нет выбора. Если мы все и сразу отправимся к драконам, эти герои-любовники точно найдут, чем нас остановить. Даже я нашла бы. А вот если и они, и драконы будут у нас в руках — это другой вопрос.

— Ёлка, ты рехнулась.

— Знаю, слышала. Так что — идем?

— Куда? — удивился Лютик.

Я на миг задумалась.

— Прямо, налево до перехода и опять прямо.

Я повторила это вслух, но Лютика не убедила.

— Откуда тебе знать?

— Оттуда. Лють, поверь на слово, ладно? Ты же доверился мне там, с элементалями?

— Ладно. Попробуем. Что нам делать?

— Как можно тише добраться до драконов, быть готовыми взлететь в любую минуту. Если найдутся какие-нибудь ремни, сбруя — да что угодно! В общем, все, что может нам помочь, берите с собой. Но к драконам без нас не входить. Шиповнику вы в принципе неизвестны и тоже враги. Лилия знает меня, знает Тёрна. Вас она не знает. Если съест — сами виноваты. Так что просто попытайтесь объяснить, что надо быть готовыми к бегству, хорошо? Какие еще указания ты от меня ждешь?

— Никаких. Удачи.

— И да пребудет с нами Сила.

Проблема в том, что так же она пребудет и с нашими врагами. Но они здоровы, не измотаны колдовством, если на то пошло, они на своей территории, а дома и стены помогают. Я еще раз посмотрела на элвара.

— Может, останешься с Лютиком? А с нами пойдет еще и Винер?

— И не рассчитывай.

И уже только для меня:

— Я и так чуть не рехнулся, когда думал, что тебя растоптали эти ожившие камни. А ты хочешь еще раз мне устроить что-то подобное?! Даже если я выживу, то уж рехнусь наверняка.

— Ты преувеличиваешь.

— Но проверять не хочу.

Я бы тоже не хотела. Ладно. Сейчас нам надо добраться до магов.

— Доберемся. Вместе мы сила.

— Надеюсь. Мы с ними обязательно сквитаемся. А для казни предложим их клану Азэлли.

— Кровожадная ты, Ёлка.

— Ага. И клыки у меня в три ряда.

— Надо проверить…

— Но-но!

— Я же чисто с исследовательской точки зрения.

— Знаем мы ваши… точки! Ребята, сразу после выхода из нашей камеры — делимся. Вам — направо, нам — налево. Запоминаем дорогу, ждем моих сигналов, проявляем осторожность. В драки не ввязываться, силу без надобности не расходовать, всех врагов, которых можно нарубить в капусту, — предоставить элварам, они с этим лучше всех справятся. Недаром Элварион славится своей квашеной капустой! Вопросы, возражения? Молчание — знак согласия.

Раздав распоряжения, я направилась к выходу из пещеры. На ходу установила вокруг себя щиты, выпустила щупики сканеров и потянулась ими к замку. Они что — издеваются? Я не видела никакой опасности. В принципе. Ничего особенно страшного. Обычный засов снаружи. Приподнять его магией — дело двух секунд. Что я и сделала. Вытащила деревяшку телекинезом и опустила на пол. Осторожно потянула за ручку, ожидая всего — от ядерного взрыва до сигнала тревоги.

Блин! Они что — вообще меня не уважают?!

Ни сигнализации, ни ловушек?!

Кошмар!

Нахальство!!!

Ну хоть зомби они здесь могли поставить?! Так, на всякий случай?!

— Кто ж мог подумать, что у тебя на клетки ума хватит? Да и заклинание растянутого времени не каждому доступно. Ты у всех проходишь как неучтенный фактор — пока. Подумаешь, парочка сопляков и особо умные элвары.

Что верно, то верно. Клетки — заклинание, хотя и не требующее особых затрат энергии, но надежное. Да и отвар колехана сбоев обычно не дает. На что я гожусь — одурманенная колеханом, в клетке ре-виллет? Только лечь и красиво помереть? Как оказалось, не только, ну так то я, а я ведьма нестандартная. Особо любопытная. А тот же Лютик? Его бы так и прибили, когда третий компаньон явился бы.

Нужный мне коридор шел налево, а потом — под небольшим, градусов в пятнадцать уклоном наверх. Ноги скользили на омерзительно гладком полу. Эх, сюда бы роликовые коньки! Но они остались в мире техники, вместе с застежками-«молниями» и кроссовками от «Адидас». Тёрн поддерживал меня под локоть — и я особо не возражала. Уж очень не хотелось проехаться по этому полу носом. Мы шли согласно этикету. Тёрн пропустил меня вперед, сам шагал сразу за мной, а спину ему прикрывал Реллон. Кстати, Реллон нес и сверток с двумя головами. Один из священных принципов и у элваров — и у боевых магов — никогда не оставлять даже частицу своего товарища в лапах врага. Если это не мешает твоему спасению. Возможно, когда мы будем удирать, я просто брошу этот сверток в кого-нибудь из врагов, но пока он будет со мной. Тёрн чутко оглядывался по сторонам, я знала — он не смотрит глазами, а пытается уловить отблески чужих мыслей. И ему это удавалось. Два раза мы замирали и вжимались в стену. Я бы поставила защитный полог, но не хотела колдовать там, где все пропитано чужой магией. Там, где нас могут учуять раньше времени. Первый раз элвар просто поднял руку — и мы застыли, как камни. Нам пришлось простоять неподвижно, не меньше пяти минут. И я страшно беспокоилась за вторую группу. Как-то они доберутся до драконов… с другой стороны, вся нечисть должна быть у покоев хозяина — это раз. Для защиты или для услуг. И потом — затем мы сюда и пришли, чтобы у них все получилось. Когда Лютик разворотит все, что не дает драконам подняться на крыло, резонанс пойдет по всем горам. И герои-любовники выскочат на шум. А мы и должны сделать так, чтобы выскакивать было некому…

На этой мысли Тёрн просто впечатал меня в стену, закрывая своим телом. Рядом бросился на пол Реллон. Элвары расправили крылья — и мгновенно слились с чернотой подгорного сумрака. На освещении наши похитители явно экономили.

Я даже ахнуть не успела. Элвары почти не дышали — и так же затаилась и я. Нам нельзя было пробиваться с боем — нас взяли бы в момент. Неужели чародеи не почувствуют и не догадаются, кто убил их стражу? Даже я почувствовала бы смерть своего создания.

Мимо кто-то идет?

Эта мысль уже была четко адресована элвару.

— Элементаль. Ждем.

— Он нас видел?

— Вроде нет. Просто он должен обойти и этот коридор. Мы с Реллоном могли бы взлететь к потолку, но тебя так просто не поднимешь. Так что лежи спокойно. Зрение у них никуда не годится, авось не увидят.

— А если вдруг?

— Будем драться.

— Тогда проще сразу удавиться. Нас легко сомнут числом.

— Но наши друзья успеют спастись. Разве мало?

— Много.

— Хорошо, что мы закрыли за собой дверь в камеру.

— Надеюсь, заглянуть они не додумаются…

— Не знаю. Надеюсь, что им этого не приказывали.

— Да, инициативы от каменных элементалей ждать не придется. Какие мозги у булыжника?

— Нам же на руку.

— Надеюсь, что их третий явится не слишком скоро.

— Ох, попадется он мне…

Не хотела бы я быть на месте этого третьего. Ярости элвара хватило бы на пять Пёрл-Харборов.

— Когда-нибудь…

— Да, когда-нибудь. Все, вставай. Прошел.

Элвар протянул мне руку, и я кое-как поднялась на ноги. Блин, век бы лежала не шевелясь! Когда попаду домой, просплю неделю!

— Соберись, малыш. Нам осталось совсем чуть-чуть!

— Малыш?! Слышь, ты, Карлсон, ты у меня сейчас без крыльев полетишь!

— О! Вот в таком настроении и надо разбираться с этими подонками! Прошу!

Я выглянула из-за спины элвара. Оказывается, спальня магов находилась как раз за поворотом. У входа в комнату стояли два криво сляпанных зомби. Мне даже не пришлось колдовать. Кто не видел элвара в ближнем бою — тот не видел ничего. Тёрн с Реллоном просто выскочили из-за угла и заработали руками и ногами с невероятной скоростью. Я даже не могла уследить за их мельканиями. По-моему, они просто разодрали зомби пополам, оторвав руки с ногами и раскидав в разные стороны. Они потом обязательно восстановятся, но — потом. Еще очень не скоро.

Дверь продержалась ровно три секунды. Реллон один раз в нее врезался — и так и влетел вместе с дверью в комнату. Двое человек на кровати попытались дернуться, но не успели.

В постель с любовником никогда не берут с собой никаких талисманов. В принципе.

Этот закон кровью написан. Разные амулеты — они и взаимодействуют по-разному. И на уроке любовной магии нам рассказывали о жертвах этих взаимодействий.

Например, когда в результате соединения амулета, отгоняющего насекомых, и приворотного амулета (и то и другое носили на шее, и два медальончика случайно соприкоснулись) на бедных любовников налетели все окрестные мухи, пчелы, тараканы, муравьи и даже моль. И это еще не самый жуткий случай. Бывало и хуже. Когда кольцо для маскировки лысины соприкоснулось с амулетом для приятного запаха — почему-то оба господина сплошь покрылись лилиями. Почему лилиями? Так талисман создавал запах лилий.

Едва спилили. Прочность у цветочков была как у хорошего железного лома.

Поэтому, если у мальчиков-зайчиков и имелись какие-то амулеты или готовые заклинания, активировать они ничего не успели. В своей спальне они чувствовали себя в полнейшей безопасности. Нас они тоже в расчет не принимали, поэтому и защиты от озверевшего элвара не поставили.

Тёрн влетел внутрь и как следует треснул каждого мага по голове. Прислушался.

— Без сознания. Что делать будем, командир?

— Связать, засунуть в рот кляп, руки и пальцы упутать особо тщательно, чтобы и кончиком мизинца шевельнуть не могли. Разложить в разных углах комнаты, чтобы друг до друга не дотянулись.

— Знать бы, где еще их лаборатория…

Последнюю фразу я подумала в расчете на Тёрна — и элвар не подкачал.

— Как выйдешь отсюда — через три двери налево. Там еще на замке заклинание от незваных гостей, справишься?

— Попытка не пытка. Тогда я схожу, а вы посторожите мерзавцев. Если очнутся — привести в бессознательное состояние. Если будут пытаться сбежать — придушить намертво.

— Иди-иди, — поторопил меня Тёрн. — Может, чего интересного найдешь? Зеркало для связи…

Вот про это я совсем забыла. А надо, надо связаться с Универом. Ведун теперь икру мечет.

Я была далека от правды.

* * *

Душа у Лорри была не на месте с момента отправки Ёлочки в горы. И что у нее за привычка — искать неприятностей на свою голову. А тем более превращать это в работу? Лорри понимала, что внучка — будущий боевой маг, а лучший опыт приобретается в сражении, но все равно за нее каждый раз волновалась. Да и за Эйверелла тоже. Хороший мальчик, ему бы еще решительности побольше, а то так и будут ходить друг за другом кругами. Ёлочка-то и не подозревает, что ему нравится. А Эйверелл слишком боится потерять ее дружбу, чтобы заговорить о любви.

— Лорри! Немедленно в мой кабинет!

Шел уже третий день отсутствия Ёлки. Лорри слонялась по Универу, со скуки пугая преподавателей и первокурсников. Да, вот так и становятся привидениями с тоски и тревоги. Если б она уже и не была им, то точно превратилась бы.

И голос директора застал ее врасплох.

Лорри на несколько секунд застыла посреди коридора, а потом опомнилась и ввинтилась в стену. Так оно быстрее.

У директора чин чином сидел король Кейротолла. Дейлион ан-Амирион. Дейл.

Тоже очень милый и воспитанный мальчик. Но сейчас от его воспитания не осталось и хвостика.

— Что значит — не отвечает?!? — горячился он.

— Кто не отвечает? — встряла в дискуссию Лорри.

— Ёлка. Я не могу дозваться ни одного амулета.

У привидения аж сердце захолонуло.

— Это же ваши амулеты! Что с ними можно сделать?

— Мои амулеты так же несовершенны, как и все остальные, у них тоже есть уязвимые места. Я не могу связаться с Ёлкой. Но она связалась с его величеством. А его…

— Дейл.

— Хорошо. Дейл тотчас же прибыл ко мне.

— И что же сказала моя внучка?

Вместо ответа директор достал откуда-то из ящика стола небольшой хрустальный шар.

— Дейл пересказал все своими словами. А теперь я хотел бы узнать, как все это выглядело в реальности. Прошу вас положить руку на этот шар, сосредоточиться и думать о сеансе связи с Ёлкой.

Дейл молча повиновался. Спустя несколько секунд шар заклубился серой дымкой, потом она развеялась — и в ней появилась картина.

Парадный зал. Дейл, сидящий на троне во всех королевских регалиях и внимательно выслушивающий какого-то хлыща. И вдруг…

Его величество аж скорчился от боли. Корона слетела с головы и откатилась в угол, стражники завернули хлыщу руки за спину, но Дейл даже не обратил на это внимания. Потому что из шара раздался вполне отчетливый голос Ёлочки!

— Дейлион ан-Амирион! Дейлион ан-Амирион! Дейлион ан-Амирион!

— Ёлка?!

— Да! Ты меня хорошо понимаешь?!

— Да. Где ты?!

— На границе между Элварионом и Азермоном. В горах.

— Врешь!

— Не вру! Мне помогли с тобой связаться!

— Правда? Кто?

— Не важно! Дейл, ты должен мне помочь!

— Чем?

— Сперва у нас все шло нормально. Мы отправились в экспедицию, искали. Потом куда-то пропали Азэлли с Эстанором, а нам намертво перекрыли всю амулетную связь. Телепортироваться не получается. Пока никто не нападает, но внутренний голос подсказывает, что ждать недолго. Надеемся отбиться. Драконов не нашли, нет даже следов. Мы будем пытаться выбраться, но получится ли у нас — я не знаю. На карте, которую директор дал мне, мы в квадрате 16-А. Будем выбираться по направлению к квадрату 16-Д.

— И что?

— Все это ты должен пересказать директору Универа. И чем скорее, тем лучше. Телепортируйся к нему, только будь осторожен! Я не знаю, как далеко проникла эта зараза!

— Понятно. Сейчас сделаю.

— Хорошо.

— Знаю, что хорошо. Что вы будете делать?

— Попробуем выбраться из гор. Если не получится нас найти по медальону — пусть ищут меня по крови и волосу. Лорри поможет.

— А если не получится?

— Лучше об этом не думать.

— Хорошо. Держитесь.

— Немедленно!!!

Связь оборвалась. Дейл утомленно откинулся на трон, но дальше директор просто не стал смотреть.

— Это было около трех часов назад. Что с Ёлкой сейчас — даже не представляю! Немедленно вылетаю на место — и будем искать.

— Три часа?! — возопила Лорри. — Моя девочка в опасности уже три часа?!

Получилось так качественно, что директор зажал руками уши. Дейл поморщился, но особо не дергался. Оборотни вообще устойчивые.

— А что делать?! — огрызнулся Дейл. — Я понимаю, что у Ёлки отчаянное положение, если она со мной связалась, но могла бы быть и поосторожнее! Она просто вломилась ко мне в мозги, как пьяный матрос в бордель! И с тем же результатом! Я час провалялся без сознания, как последний хлюпик, мало того, мне еще полтора часа не разрешали телепортироваться, потому что применение магии угрожало моему здоровью! Не будь я оборотнем, вы бы вообще меня только завтра увидели!

Лорри устыдилась, но виду не показала.

— Если Ёлочка решилась на такой шаг, ей сейчас должно быть хуже, чем вам!

— Весьма вероятно.

— Бреме!!! Немедленно в мой кабинет!!!

От рева директора все аж подпрыгнули. Антел Герлей запустил обе руки в бороду и кивнул.

— Я сам отправлюсь со спасательной экспедицией. Вас, Дейл, подлечат и проводят обратно в Кейротолл.

— Не дождетесь, — огрызнулся оборотень. — Я с вами.

— Вы останетесь здесь. Один особо умный король уже в горы поперся. — Директор в ярости не выбирал выражений. — Вас там еще не хватало, под ногами у нас путаться!

— Я могу взять след как оборотень!

— А я сейчас могу взять вас на поводок — и проследить, чтобы вы никуда не выходили до нашего возвращения!

— Я вам весь Универ разнесу.

— Ага, разнес один такой, потом три дня его шишки лечили.

— Я могу найти их следы. И никакая собака лучше меня не справится!

— Можно подумать, у нас ни одного оборотня не учится!

На взгляд Лорри, их было даже слишком много. В ночи полнолуния на лужайку просто не выйти. А такого скопления животных не знал ни один зоопарк. Все — от кошек и собак до лошадей, лосей и медведей. Все разбегались по территории Универа, завывали на свой лад, охотились на специальные фантомы животных (полное соответствие настоящим животным, но никакого привыкания ко вкусу крови), спаривались, всячески валяли дурака…

Вообще-то это можно было увидеть и в другие дни. Лорри долго смеялась, когда Ёлка рассказала ей, что в их мире оборотни якобы могли изменяться только в полнолуние. Чушь редкостная. Полнолуние просто наиболее привлекательно для них. А так у каждого оборотня есть по два, по три животных облика, используют они их, когда в голову взбредет, хоть в двенадцать дня на солнечной лужайке — и никто не говорит и слова против. Хотя если особенно развоешься ночью без уважительной причины, можешь получить по ушам невзирая на конвенции.

Размышления привидения прервал влетевший в комнату магистр Теодорус.

— Что случилось, директор?!

— Ёлка пропала.

— Одна — или с группой?!

— Наша колючка не мелочится. Я ни с кем не могу связаться через медальон. Магистр, собирайте поисковый отряд. Обязательно включите оборотней собачьей природы, побольше силовиков и телепатов. То, что смогло напакостить Ёлке, не будет размениваться на мелочи.

— А мы всех не распутаем?

— Мы будем искать нашу группу. Лорри?

— Да?

— Что там насчет поиска по крови и волосу?

— Сейчас принесу три волоска.

— Всего три? Мало!

— А что вы хотите? Три волоска и пара капель крови — все, что она разрешила мне оставить. Это, конечно, жуткая неосторожность с ее стороны, но выбора не было.

— Можно подумать, кто-то может наслать на нее порчу! Для этого надо еще и имя знать!

— А что — его сложно узнать?

— Сложно.

— Но можно.

Оставив последнее слово за собой, Лорри просочилась в кирпичную кладку стены. Привидению предстоял долгий путь до подвала. Там за одним из камней и хранились самые ценные ее вещи. Она сама прятала шкатулку со своим прахом — и в ней же лежали Ёлочкины волосы и кровь. В отдельном пакетике, конечно. До смерти Лорри — второй и истинной — никто не сумеет вызнать у нее, где находится шкатулка. Пусть сначала убьют, чтобы она не видела, что произойдет дальше. Внучку она любит — и пусть любой, кто попробует причинить ей вред, сначала переступит через Лорри.

Когда она опять влетела в кабинет директора, там уже царил полнейший хаос. Обездвиженный Дейл сверкал глазами так, что едва не подпалил бумаги на столе у Ведуна, директор запихивал в небольшую сумку здоровенную карту гор, несколько книг, тубус и шерстяные носки.

Магистр Теодорус то и дело затаскивал в кабинет очередного оборотня — как правило, с факультета лекарей или самоубийц. Оборотни в Универе учатся почти на всех факультетах, но сейчас требовались именно ищейки, а они обычно либо лекари и ищут болезнь, либо воины — и ищут опасность. К магии стихий и времени у оборотней просто нет склонности, а те из них, кто работает с животными, конечно, могут быть полезны в такой кризисной ситуации (не забываем и о Лилии!), но у них просто нет нужного дара. Обычно животными занимаются те, у кого мирная ипостась. Какое-нибудь копытное, травоядное или что-то очень конкретное и крутое типа медведя. Но ни первые, ни вторые просто не годились для работы в горах.

Директор выкрикивал приказания, и Лорри пришлось подплыть к самому его носу. Только когда он попытался засунуть в сумку запасные штаны прямо через нее, ей удалось привлечь его внимание.

— Кровь и волосы.

— Хорошо. Спасибо.

— Главное — найдите ее живой.

Лорри поспешно выплыла из кабинета прямо через стену.

Привидения не плачут? Возможно! Но тогда это неправильные привидения! Вот ей сейчас очень хотелось поплакать — и она спешила куда-нибудь, где никто не будет мешать.

Счазз!! Девять раз!

Чтобы удрать от Кана, надо было родиться не привидением, а облачком дыма.

— Лорри! Постой!

— Кому Лорри, а кому госпожа ан-Астерра! — отбрила она.

Ну не нравился он Лорри — и все тут. Почему? Потому что он не пара ее внучке, а сам этого не понимает. И думает, что она должна быть так же счастлива его выбором, как и он сам. Хотя, к чести Ёлочки, она как раз и не думает о Кане. Вообще. Разве что как о приятеле.

— Да прекрати ты! Ёлка пропала?!

— Как ты догадался?!

— Лорри!

Ладно. Тревожился он уж точно совершенно искренне. Пусть он и эгоист, но разве от этого менее плохо?

— Пропала. Пока никто не может связаться с ее группой!

— И зачем она только туда пошла!

— За надом.

— Могли бы и кого другого найти! Нечего ей было с этими дурацкими элварами по горам шататься!

— Не многие могут вызвать у элваров подобное доверие. А Ёлка смогла!

— Как же! Это все тот паразит!

Ну все! Кан перешел все границы!

— Который?

— Этот гад в короне! Я ведь сразу понял — что-то не так! Вот как только его увидел — так и понял!

— Очень за тебя рада!

— Не надо ей было туда ходить! — продолжал упиваться своим умом этот болван.

— И это все, что ты можешь сказать?

Кажется, что-то дошло и до Кана. Во всяком случае, он приподнял голову и посмотрел на привидение.

— Лорри?

— Плакать над пролитым молоком и постоянно повторять: «Не надо было так делать, я же предупреждал» — привилегия трусов, глупцов и душевно слабых людей. Не относясь ни к какому из этих отрядов, предпочитаю окончить наш разговор. Иди поплачься в жилетку кому другому. А то я сейчас не устою, сосредоточу энергию и прогоню тебя пинками по коридору! И так тошно, а ты еще скулишь над ухом!

— Я просто волнуюсь за Ёлку!

— Так иди просись в поисковый отряд — и не стой у меня над душой!

Кан развернулся, багровый, как томатный суп и направился к кабинету директора. А Лорри взлетела на башню. Но плакать уже расхотелось. Боевое настроение сменило истерику. Чтобы Ёлка так просто пропала?! Если она жива — она не только всех остальных вытащит, а еще и злоумышленников приведет.

Пленили Ёлку? Отлично! А теперь попробуйте вырваться, а то будет как с охотником, который поймал медведя. Зная свою внучку — уж она-то вцепится во врага руками, ногами, зубами и когтями. И не разожмет их, даже будучи мертвой.

Хотя последняя мысль как-то мало утешала.

* * *

Хочу такую лабораторию!

Хочу до безумия!

Хочу!!!

Я по природе не алхимик, но это было нечто! Огромная пещера, в которой поместился бы стадион Универа, — и треть ее занимают шкафы с разными снадобьями, колбами, пробирками, приборами, а треть — столы для лабораторных опытов. Есть место для записей, оборудован уголок для еды — и даже для сна, если какой-то опыт требует пригляда. В углу — маленький бассейн с водой. Кажется, сюда вывели подземный источник.

Определенно, надо подговорить элваров и устроить здесь что-то вроде магического блокпоста. Наши алхимики сюда будут наперебой рваться. Недели по две с носа — каждый рад будет.

— Ты не отвлекайся, ты ищи, что надо! А там и об устройстве подумаем.

Если Тёрн сказал, значит — сделает. И можно искать спокойно.

А что мне надо?

А надо мне связаться с Универом. Амулеты не подействуют, а вот зеркало подошло бы. Типа того, по которому эти герои-любовники говорили со своим сообщником. Через зеркало можно связаться с кем угодно. Главное тут — зачаровать его. Но это время, силы и нервы. А воспользоваться чужим инструментом я смогу. Это входит в курс обучения боевого мага.

Надо бы осмотреть лабораторию. Эх, жаль, что я не стихийник. А то могла бы зачаровать воду. Специалисты же могут в любой момент связаться с кем угодно. Ведь в каждом из нас есть частичка воды. Но мои способности в стихийной магии не так сильны и к тому же в другой области. Я горю изнутри — и я правлю огнем. А в этом мире даже делят людей на четыре группы, по их внутреннему складу. Воздух, земля, вода и огонь. Каждый человек имеет в себе какую-нибудь превалирующую стихию. И это даже можно заметить. Легко загораются идеями только огни. Вода вечно течет, меняется, обновляется… Земля основательна и устойчива. А что до воздуха — таких шалопаев еще поискать, причем ветер гуляет у них в голове до глубокой старости. Часто встречаются и сочетания, но только сопредельных стихий. Огня — воздуха, земли — воды. Земля — вообще самая интересная стихия. Она может и гореть — и может держать на себе ручьи и озера…

— Не отвлекайся!

Можно подумать, мне кто-то даст. Так, здесь — ингредиенты, здесь — готовые зелья. Да еще подписанные! Какая прелесть! Кажется, алхимик, как там бишь его, занимался всем подряд.

«Зелье против облысения». И на фиг оно мне сдалось? «Взрывчатка». Так, это в карман.

«Растворитель». Пусть стоит.

О!

«Зелье для выращивания рогов»!

Вот это круто!

Зелье тут же перекочевало ко мне в карман, и я хотела еще немного пошерстить полки, но тут заметила зеркало на стене. По виду оно было очень похоже на то самое, что использовал Рэйси для переговоров…

Оно?

Я приблизилась и коснулась пальцами оправы.

Оно.

И — бесполезно. Хоть топором его звездани — все бестолку будет. Против такой защиты мне еще ломать и ломать. Лет через десять как раз чему-то научусь.

— Не получится связаться?

По нулям. Жуть. Совершенно не мой уровень. Талант не заменит ни опыта, ни образования.

— Тогда живо сюда. Берем этих субчиков, упаковываем — и вперед, к драконам!

Я повиновалась. Сунула в карман еще несколько склянок с завлекательными надписями: «Ускоритель», «Сила сильных», «Для обострения пяти чувств», «Правдивость» — и рванула с места в карьер. Элвары ждали меня на том же месте и в той же компании.

— Ёлка, головы придется нести тебе.

— А куда деваться? Жаль, мы не сможем связаться с шефом.

— Не все коту творог.

— Когда и мордой об порог, да? Но хотелось бы приложить этого третьего.

— И всему свое время.

— Время собирать камни, время швыряться кирпичами и время получать по шее за это дело. Хватит разговоров, нас ждут драконы.

— Ждут. Держи плащ. А мы понесем этих мерзавцев.

Я послушно подхватила сверток.

— Жаль, нельзя будет устроить трогательную встречу их третьему.

— Очень жаль.

Тёрн оскалился так, что будь я на месте этого третьего — сама бы повесилась. Но сейчас было не время мечтать и злорадствовать.

— Беремся?

— Как скажешь.

Если бы я попыталась поднять кого-нибудь из героев-любовников, я бы надорвалась. А для элваров вес в сотню килограммов был мелочью. Глядя на то, как Тёрн и Реллон взвалили себе на загривок по волшебнику, я подумала, что они могли бы и меня донести до места. Не развалились бы.

— Даже и не надейся. Бери сверток и ножками.

А я что — вслух говорю?

— Да. И это — тоже.

Тьфу.

Я послушно подцепила плащ и пошла к дверям.

— Чур, я иду вперед.

— Как скажешь, — согласился Тёрн. — И смотри внимательнее по сторонам. Мне сейчас не до того будет.

Я пожала плечами. Можно подумать, он глазами смотреть станет! Для него ведь считывать чужие мысли и чувства, как для меня — зрение. Но — конспирация. Хотя всем элварам и так известно, кем является их правитель.

— И что? Этим двоим уж точно ни к чему знать некоторые элварские секреты.

По мне, так им и жить ни к чему. Но что поделать. Придется подождать до справедливого суда и смертной казни. Как я уже говорила, вампирам нужна кровь. А зная клан Азэлли — кровь этих двоих они вообще по кругу пустят.

— Вполне может быть. Замри.

Я послушалась и пропустила двух зомби мимо нас. А что там волшебники?

— Пока не пришли в себя. Пока. Поторопимся.

Что мы и сделали. До загона с драконами было не так уж и далеко. Это оказалась здоровущая пещера, в которой дракон мог без особых трудностей подняться в воздух, разделенная на две части решеткой из синих светящихся нитей. Я догадывалась, что они просто режут все живое. А что, логично. Держать драконов на цепи — глупее не придумаешь. Лучше попробовать энергетический вариант клетки. Сил требуется много, но, как я поняла из беседы с нашими похитителями, сила для них проблемы не представляла. В крыше пещеры было большое зарешеченное отверстие. Но свет из него почти не падал. Оно выходило не наверх, а куда-то вбок. Пещера освещалась только отблеском синих энергетических нитей. И в результате у драконов было сумрачно. Перед решеткой оставался маленький коридорчик, рассчитанный где-то на два-три человека. И там нас ждали друзья. Дайр, Лютик, Винер. Они предусмотрительно держались снаружи, не входя к драконам. Еще бы. Из всех людей Лаванда могла отличить четко меня. Тёрна, Кана, Дейла и директора Универа. Ну и еще нескольких элваров и магов. Но ни Лютик, ни Дайр тогда с драконами не общались. Винер — тоже. Лилия же четко различала меня и Тёрна. Остальных она и знать не хотела. А может, не могла? Тоже возможно. Попробуйте сами запомнить трех, допустим, ежей из сотни. И выделить их из общей кучи. Сложно. Я иногда думала, что мы для драконов своего рода ручные зверушки. И они запоминают тех, кто к ним ближе всего. Дружелюбнее, смелее, любопытнее… а остальных — зачем им? Драконы ведь, хочешь не хочешь, остаются людоедами. И сложись все по-другому, Лаванда закусила бы мной еще полгода назад. Шиповник вообще никого из нас не знает. А сейчас, после долгого заключения, когда люди вообще стали для него врагами… короче, я сильно рисковала своей головой.

Хорошо еще, что каждый дракон был заключен в свое пространство синей решеткой. Иначе, если бы они были вместе, я бы трижды подумала, а потом долго убеждала их, что я — это я и не верблюд. Лилия меня еще кое-как выслушает, а вот ее друг хвостом прибьет без разговоров. И осуждать его за это не получится.

При виде нас Винер облегченно вздохнул, Дайр зашипел и подобрался, готовясь зафигачить чем-нибудь особо неприятным в волшебников, а Лютик подмигнул. Драконы тоже не остались в стороне.

— Лиля, лапочка! Как дела? — поздоровалась я, протягивая руку к решетке. Я была готова отдернуть ее в любой момент, но этого не понадобилось. Почувствовав тепло, я поняла, с чем имею дело.

Самая обыкновенная стена из серии «разделяй и властвуй». Она режет не хуже ножа. Пройти сквозь нее можно только с одной стороны, с другой — хоть драконом ломись, ничего не получится. Зайти-то я зайду, а вот обратно? Ладно, потом об этом подумаю. И я и шагнула внутрь. Сработало. Если там и стояла какая-то магическая защита, то я ее не почувствовала. Да и зачем она там? Големы, элементали и зомби тем и хороши, что без приказа шага лишнего не сделают. Можно убить их хозяина у них на глазах. Если им не дали приказа защищать своего создателя — они и шага не сделают. Вот духи стихий — другой вопрос. Те создания своенравные, не хуже драконов… Диверсантов здесь не опасались, а от драконов ее надо ставить с другой стороны, чтобы не удрали. Она и стояла.

Драконица с шипением протянула ко мне голову, но потом почувствовала знакомый запах, увидела меня вблизи — и нерешительно улыбнулась.

М-да, зрелище не для слабонервных. Оскал здоровенных клыков чуть ли не в мою руку длиной в три ряда — это тихий ужас. Но она же рада меня видеть. И вреда не причинит. Чего тут дрожать? Я же храбрая, храбрая, очень храбрая, я сказала!

— Ёлка? Ты?!

— Я, а кого ты ждала?

— Ты тоже в плену?! Я не стану тебя есть! Даже если с голоду сдохну, все равно не стану! Не стану!

Меня чуть не сдуло от драконьих эмоций. М-да, подросла девочка за полгода. А дракошки вообще быстро растут. Я подбежала и попробовала повиснуть у нее на шее. Удалось с трудом. Как сосну в два обхвата обнимать. Пришлось съехать вниз, пока Лилия не вздумала поднять меня на высоту в пару человеческих ростов.

— Солнышко, а ты нас до дома не подбросишь?

— А эти… это — кто?!

— Это мои друзья. Нас направили тебя искать. Тёрн тоже здесь.

Элвар помахал рукой, не приближаясь и не снимая с плеча тушку волшебника.

— Мы отправились тебя искать. Я, Лютик, Дайр, Азэлли, Тёрн — с телохранителями. А в итоге нас поймали твои похитители. А мы от них сбежали.

— Это правильно. А вы их убили?

— Нет. Мы их взяли в плен. И убьем позже. Но более мучительно.

— А можно мне будет их съесть?

— Не знаю. Надеюсь, что да.

— Я тогда буду их по кусочкам откусывать.

— Будешь. А пока — попробуем улететь?

— Запросто! Я выросла! Я теперь могу унести аж трех человек!

— А твой друг?

— Шиповник мне не друг.

— А кто?

— Мой ан-каррэ.

Я кивнула. У драконов не существовало свадьбы как таковой, и понятия «муж» и «жена» были им глубоко чужды. Зато у них имелось понятие «ан-каррэ» — когда два дракона решали жить вместе, иметь детей, заботиться о них, пока те не встанут на крыло, делить добычу и охотничьи угодья, друзей и врагов. Ан-каррэ было не на всю жизнь, но драконы старались остаться друзьями даже после того, как разошлись.

— Он нам поможет?

— Помогу.

Я обернулась и посмотрела на дракона в соседнем загоне. Здоровущий, зараза. Чуть поменьше Лаванды. Но цвет… Нежно-розовый, закатно-розовый, перламутроворозовый…

— Красота! — выдохнула я. Драконьи комплименты я знала и могла польстить ему, причем совершенно искренне. — Я бы просто пошла ему в пасть, оцепенев от такой красоты!

— Но-но, — Лилия предупреждающе шевельнула крылом. — Нечего мне ан-каррэ развращать!

Я захохотала, но тут же постаралась стать серьезной.

— Шиповник, мы вам не враги. Мы бы пришли за вами раньше, но ваш отец не сказал о вас.

— Мы плохо ладили. Я был дураком. Улетел и попался.

— Случается. Сейчас вы должны помочь нам. К вам на спину сядут несколько человек — и вам надо будет отнести их, куда я скажу. Это не слишком приятно, но выбора у нас нет. Либо мы выберемся, либо нас убьют, вас пустят на отвары и алхимические смеси, а Лилия умрет после того, как вырежут из нее вашего ребенка. Вы это понимаете?

— Вполне. Можете открыть мой загон. Я не враг вам.

— Нам — нет. Но! Лилия, Шиповник, при нас ваши похитители. И я не хочу, чтобы вы убивали их слишком быстро. Сперва их надо расспросить. Вы можете быть не единственными похищенными, это ясно?

Шиповник кинул плотоядный взгляд на два тюка на плечах у элваров, облизнулся, но выдавил:

— Хорошо. Я не трону их. Пока их не расспросят.

— Договорились, — кивнула я. — Лютик, открой загон нашему другу. Что-нибудь типа ремней нашли?

— Нет.

— Плохо. Господа драконы, вам придется быть осторожными, чтобы мы не упали. Как вас выпускали отсюда на… прогулку?

Драконы не оценили бы простенького и конкретного «на случку». За тем, что говорят, эта раса очень следила. Не сдержать слово у них считалось позором и, кстати, тех, кто осмеливался врать, попросту съедали свои же соплеменники. Равно как и слишком болтливых.

— Исчезала перегородка между клетками и та решетка, — кивнула вверх Лилия. — Но как это делается — я не знаю.

Я тоже не знала, но вопрос надо было решать — и быстро.

Для начала я оторвала клок от одежды — и бросила на решетку. Он пролетел ее насквозь, но по дороге распался на шестнадцать клочков — по числу ячеек Значит — всережущая. Это правильно, обжигающую я бы и сама тут не поставила, через огонь еще как-то можно пройти, а вот если тебя на салат нарежет, отправиться куда-то уже не получится. А как можно ее убрать?

Обычно это делалось с помощью талисмана. Заклинание накладывается, допустим, на кухонный нож — для режущей стены нужно что-то, что может резать. А потом этот предмет (нож, меч, просто камень с острым краем) закапывается (помещается в тайник, ложится в комнате этажом ниже) под тем местом, где хотят разместить магическую стену. Гость перешагивает порог — и заклинание активируется. Дешево и сердито. Если находишь этот заклятый предмет, заклинание можно убрать очень просто. Надо его сломать или как-то повредить. Или просто разрезать им стену. Но искать этот предмет здесь и сейчас — дело гиблое. Можно передавить стенку силой. Тут тоже проблемы. Сила хороша, когда знаешь пределы заклинания. А если я тут вся выложусь, а стена с места не стронется?

Конечно, стенкой может управлять тот, кто ее построил, но приводить в чувство Лакнета или Шената мне как-то не хотелось. Проще уж самим удавиться.

Был и еще один выход, который привлекал меня больше всего. Почему у нас в темнице не ставили такую стену? Потому что маги просто оттягивают ее в сторону, проходят — и отпускают сетку на место. Принцип занавески. Отдернул, прошел, вернул на место. Дешево и сердито.

И это я могу попробовать.

— Лилия, а сколько вам нужно времени, чтобы встать на крыло?

— Я могу взлететь с места.

— Это хорошо. Ребята, подождите пока перебираться сюда. Шиповник, так я могу на вас рассчитывать?

— Я обещаю помочь вам. Этого мало?

— Много, — поспешила я успокоить дракона. — Сами понимаете, сейчас никак нельзя допускать ошибки.

Из темноты, где стояли мои друзья, послышался звук удара.

— Что?!

— Шенат пришел в себя. Я опять оглушил его.

— Добавь до кучи и второму. А мы пока попробуем с Шиповником. Не возражаете?

— Что попробуем?

— Пройти через сетку.

— Это нас убьет.

— Нет. Я оттяну сетку в сторону.

— Это поможет?

— У нас все равно нет выбора.

— Нет.

— А пробу проведем прямо сейчас. Я оттяну сетку, а вы пройдете к нам с Лилией. Места вам хватит?

— Более чем.

— Тогда готовьтесь. Долго я ее не удержу. Ребята, вы оставайтесь на месте.

— Вас много?

— Нет, три элвара, пять человек.

— Восемь на два — четверо. Те, кто полегче, полетят на Лилии.

— Нам главное выбраться из гор. А уж там…

Я подошла к сетке и протянула руку так, чтобы между ней и моей ладонью оставался промежуток не больше сантиметра. Вот так, хорошо. А теперь — в контакт.

Вторая рука заняла место рядом с первой. Я закрыла глаза. А потом примерилась — и потянула. Я отлично знала, что сейчас мои руки выглядят как два пучка синих нитей. Чувствовала их как часть сетки. И — тянула на себя, идя по направлению к «двери».

Перегородка поддавалась плохо. Сперва. А потом я почувствовала помощь. Рядом со мной стоял Дайр — и тянул сетку. Я кивнула ему — и продолжила, пока Шиповник не рванулся в узкий проем между перегородкой и камнем. Бок он ободрал о стену, но в итоге мы оказались в камере с двумя драконами. Лилия с нежным (по драконьим меркам) вздохом опустила голову на плечо своему ан-каррэ. Я, чувствуя себя последней стервой, помахала рукой ребятам — и те просочились сквозь сетку внутрь.

— Сейчас мы грузим на драконов самое ценное — наших пленников и его величество. Элвары полетят своим ходом. А мы попробуем слевитировать к сетке и отодвинуть ее. Справимся?

— Вполне.

— Ёлка, ты не обнаглела? — это уже король.

— Нет, — хлопнула ресницами я. — Королей, детей и женщин — в первую очередь.

Судя по взгляду Тёрна — он мне это еще припомнит. Еще как припомнит… Лютик, как всегда, был бодр и весел. Дайр молчал. Мне не слишком нравилось его молчание, но что я могла сделать?

— Ничего.

Действительно, зачем ломать голову над проблемами человеческой психики, если твоей компании есть телепат?

— А о чем он думает?

— Это тебя не касается.

Вот так. Нет, все-таки правильно телепатов били.

— Не добили.

— Ёлка, о чем ты опять размечталась?!

Я вздохнула и посмотрела на Лютика.

— Лють, ну ты же сам знаешь, что я периодически ухожу в нирвану!

— А сейчас тебе лучше вернуться из нее — и попробовать слевитировать вверх.

Два пленника и Тёрн уже сидели на спине у Лилии. Можно было бы подсунуть их Шиповнику, но Лилия мельче — и меньше риск, что моего приятеля размажет по потолку пещеры.

Я собралась с мыслями.

Как левитируют ведьмы?

Легко и с изяществом. Просто сосредотачивают часть силы — искр пять-семь — в пальцах ног. И начинают подниматься. Этот полет даже необязательно контролировать. Надо только раз в десять минут добавлять пару искр. Я вообще могу левитировать сутки напролет. Примитивное упражнение, освоенное мной на первом курсе. В первом семестре мы учились просто держаться в воздухе, как Ариэли. Во втором — совмещали левитацию с физическими упражнениями. А в третьем — и с колдовством. Что я сейчас и попробую проделать.

Эта решетка была гораздо сильнее первой. И оттягивать ее оказалось сложнее. Мы парили под ней втроем, но, даже объединив усилия, едва дотащили ее до стены.

Лилия первой проскользнула в проем. За ней — двое элваров. Шиповник замкнул процессию. Мы потеряли их из виду, но через минуту элвары вернулись. Точнее — Тёрн и Винер.

— Реллон сторожит наших похитителей, — жизнерадостно отрапортовал Винер. — Драконы готовы к взлету. Там очень удобная площадка. Давайте, ребята, отпускайте решетку и перебирайтесь к нам.

Я кивнула Лютику.

— Ёлка, ты — первая, — ответил приятель. — И никаких гвоздей.

— Глупости. Вы не удержите решетку без меня.

Но препираться мне не дали. И принять решение — тоже. Лютик просто пнул меня ногой в бок. Да так, что я потеряла и сосредоточение, и концентрацию. Если бы Тёрн не подхватил меня на лету, я бы просто сорвалась вниз.

— Теперь вы двое, — скомандовал элвар, плотно удерживая меня за талию. Я особо не вырывалась. Мы все еще висели в воздухе, а чтобы левитировать, надо сосредоточиться хотя бы на пять секунд. Сейчас я…

Решетка поползла к стене. Дайр кивнул Лютику. Приятель послушно переместился по другую сторону решетки и в свою очередь кивнул Дайру.

Тут оно и случилось.

Дайр просто выпустил заклинание из рук. Лютик не удержал решетку — и едва сам не сорвался вниз. Спасибо, Винер не дал протаранить скалы.

— Ты что наделал?! — сорвалась я на Дайра.

Но приятель был странно спокоен.

— Ёлка, вы сейчас должны лететь за помощью. Нас слишком много. Трое элваров, трое волшебников, да еще двое пленных. Их оставить нельзя. А Лилия четверых не выдержит. Поэтому кто-то должен остаться здесь. Я сейчас просто пойду в лабораторию. Попробую оставить пеленги — это раз. И ты знаешь, у этих двоих есть третий друг, по вине которого нас и захватили. Я хочу попробовать дождаться его. Это два.

— Ты что — рехнулся?! Он же тебя на фрикадельки перемелет! — взорвалась я.

Но Дайр только покачал головой:

— Ты и сама знаешь, что другого выхода нет.

— Не неси околесицу! Ты не можешь остаться здесь. Лучше уж я. Давно хотела посчитаться с этим умником за первую встречу!

— Черта с два, Ёлка! Это мое дело!

Я не обратила внимания на протест Дайра. Я — командир отряда, мне и идти впереди.

— Сейчас мы еще раз отодвинем решетку — и ты перейдешь сюда. А я проскользну на твое место. А если сам не станешь — ребята помогут. Винер?

— Ёлка, он прав. Он должен остаться, а ты идти. Он мужчина.

— Что?! Ах ты шовинист паршивый!

Я рванулась из рук элвара. Не знаю, что бы я сделала в следующий момент. Попробовала разнести решетку? Гору? Не знаю. Знаю, что не оставила бы друга, будь у меня хотя бы секунда. Но выбора мне как раз и не дали. Как и времени.

Сильная рука сжала горло.

Перед глазами мелькнули звездочки.

Темнота.

* * *

Ой, что-то грустно мне. И на живот давит. И в туалет хочется.

Опять же, ветер сильный, уши замерзли… А где это я нахожусь?

Память услужливо подсунула картинку: решетка, Дайр и темнота.

А что случилось?

Р-р-р-р-р-р-р-р…

Сволочи!!!

Знаю я, что там случилось. Просто один элвар, которому жизнь надоела, треснул меня по голове. Или сдавил горло? Кажется, все-таки горло. Но мне от этого не легче.

— Пришла в себя? Тогда устраивайся удобнее. У меня уже руки устали тебя держать.

— А ты отпусти, — огрызнулась я на Винера.

— А потом меня его величество так отпустит — мало не покажется.

Этот может.

— Так вам всем и надо, — зловредно высказалась я. — Какая сволочь меня оглушила?!

— А у нас есть еще один такой герой?

— Надеюсь, что нет. До сих пор шея болит. Долго я была без сознания?

— Часа полтора. Мы как раз успели погрузиться, взлететь и уже оставили позади вполне приличное расстояние по направлению к квадрату 16-Д.

Я прикинула драконьи скорости. Перегруженные, они не могут двигаться так быстро, как нам надо, но то, что для нас трехдневный путь по горам, — для них от силы час. Поэтому скоро должны показаться наши. Если Дейл связался с Универом, если вызвали спасательную экспедицию. А если нет — пусть драконы опустят нас рядом с местом телепортации. А уж дальше мы и сами доберемся. Только бы слишком поздно не было. Если с Дайром что-нибудь случится — я себе этого всю жизнь не прощу.

— Хорошо. А где этот мерзавец?!

— На другом драконе. А ты чего ожидала?!

Я захохотала, как сумасшедшая. Злость прошла. Действительно, чего я ожидала?! Оказаться на одном драконе с разъяренной ведьмой — это опасно для жизни.

— А что такое шовинист? И почему паршивый?

— Это мужчина, который считает себя лучше просто потому, что он — мужчина.

— Тогда он действительно паршивый. Женщины — это ж цветы жизни!

— На могиле своих обидчиков, — хихикнула я.

Элвар несколько секунд смотрел на меня, а потом начал хохотать так, что Лилия даже недовольно повернула к нам голову.

— Полегче вы, там, а то у меня уши отвянут!

— Извини! — крикнула я драконице.

Элвар опять тронул меня за плечо.

— Ёлка, ты ему голову не оторвешь?

— А стоило бы. Не трону, не боись.

— Это хорошо. Знаешь, охранять его от тебя я бы не взялся.

— Так ты ж не самоубийца.

— Я телохранитель.

— Ну почти, почти…

— Ёлка! Наши!!!

Вопил Лютик, сидящий спереди. Я же была зажата между элваром и волшебником, как колбаса в бутерброде, и даже сесть не могла нормально. Куда там!

— Где?!

— Вон, внизу к северу!

Я пригляделась в нужном направлении.

Действительно, наши!

— Спускаемся!

Лилия послушно пошла на снижение. Шиповник последовал за ней. На спине второго дракона тоже заметили вспышки света, сопровождавшие телепортацию волшебников из Универа.

И возглавлял их человек, которого я узнала бы и ночью с завязанными глазами. Директор Универа, его магичество Антел Герлей в потрепанной походно-парадной мантии.

При виде снижающихся драконов он ненадолго застыл, а потом повел посохом, давая ориентиры для посадки.

Но приземлились мы и так благополучно.

— Слезай, паршивка! Мы тут ее искать собрались, все с ума сходят от волнения, а она драконами балуется!

— Можно подумать, вы за меня беспокоились! Теперь за его величество переживали! — огрызнулась я.

— Скажи это Лорри, — посоветовал директор.

Я послушно заткнулась с личными обидами и принялась излагать:

— Шеф, это Шиповник. С его помощью поймали Лилию. Поймали некие Арэйс Шенат и Шотеран Лакнет. Они надеялись обрести бессмертие с помощью плода дракона. Есть такой ритуал в некромантии.

— Есть. Но, по-моему, вы его не проходили.

— Знания — страшная сила. Но об этом позднее. Эти негодяи недобитые устроили нам ловушку. Но уже не по своей воле, а по просьбе третьего их сообщника. Того самого, что сделал из Деркаана зомби и натравил его на Элварион. Полагаю, что подробнее можно узнать у них самих, если не дать им отравиться или скрыться.

— У них самих?!

Второй раз я видела у директора такие красивые круглые глаза. Первый раз — когда мы опустились во дворе Универа верхом на Лаванде. Сейчас он так же смотрел на Шиповника, со спины которого элвары сгружали два хорошо увязанных тюка.

— Ёлка, это… это…

Я так и не узнала, хотел директор похвалить меня или оторвать голову. Нас перебил Лютик:

— Вы не могли бы послать пару отрядов в их убежище? Там Дайр остался, не хотелось бы, чтобы он дождался третьего сообщника?

— Куда?

— Ориентиры назовет Лютик, — вмешался незаметно подкравшийся Тёрн. — А нам надо серьезно поговорить с Ёлкой. Думаю, у вас и без нас сейчас проблем хватит. А я удержу ее от безрассудных поступков.

— Идите, дети мои, — огрызнулся директор и переключился на Лютика: — Какие метки ты оставил?! Ре-Дейра?! Боги, ты бы еще лапку задрал, чтобы стены пометить!

Тёрн так вцепился мне в руку, что освободиться можно было только клещами. И уверенно потащил куда-то в сторону.

— Куда мы?

— Куда надо.

— Ну и не отвечай! Перебьюсь!

— Ёлка…

Элвар остановился за какой-то повозкой и серьезно посмотрел на меня.

— Прости меня, ладно? Я не хотел.

— Черта лысого ты не хотел.

Этой секунды хватило элвару, чтобы влезть ко мне в голову. И он робко улыбнулся.

— Но я действительно не хотел тебя оглушать. И не хотел, чтобы ты там оставалась. Я боялся за тебя.

— Знаю. Поэтому и не сержусь. Глупый ты все-таки, — я обняла элвара за шею, и он крепко прижал меня к себе. — Пойми, я — боевой маг. Рано или поздно я умру. Скорее даже рано, чем поздно. Ты не сможешь уберечь меня от всего на свете.

— А ты сама не постараешься беречься? Ёлка, я эгоист, но у меня ведь нет другой семьи. Я и так потерял всех близких мне людей. И не хочу терять тебя.

— Но я всегда буду рядом с тобой. Даже если умру — обещаю, что стану твоим личным хранителем — и буду беречь тебя всю жизнь.

— Лучше оставайся живой, ладно?

— Постараюсь. Знаешь, мне как-то нравится жить…

— Знаю. Но я намерен подпортить тебе это удовольствие.

— И как же?

В лиловых глазах горели веселые золотые огоньки.

— Ты же умудрилась спасти мне жизнь. И даже два раза за одно путешествие. Там, с элементалями. И второй раз — в темнице. Я тебе благодарен…

— А нельзя ли этим и ограничиться?

— Нельзя. Будешь знать, как королей по головам бить!

— Я не била.

— Еще б ты меня бить попробовала! Так вот! В качестве страшного наказания я дарую тебе владения, которые полагаются к титулу графини Элвариона.

— Блин!!! Садюга! Ты меня тоже оглушил, но я над тобой так не издеваюсь!

— Я мужчина — и мое призвание защищать тех, кто слабее. А ты в тот момент и с котенком бы не справилась. Да и сейчас тоже.

— Что-о?! С котенком не справилась?! Да я тебя сейчас, я из тебя сейчас…

— Графиня Элвариона, я официально подтверждаю ваш титул и дарую вам владения в Элварионе. Их граница будет определена по карте, когда мы доберемся до моего дворца!

— Ур-ра-а-а!!! — поддержали его два голоса.

Я оглянулась. Ну да. Винер и Реллон. Мерзавцы.

— Приказ считается действительным, если король оглашает его в присутствии хотя бы одного подданного. Да ты это и сама знаешь. А здесь их целых двое.

— И оба подтвердят, что приказ был издан. Теперь не отвертишься!

Реллон. Блин, вот это я попала.

— А, вот вы где!

Директор был в отличном настроении.

— Ёлка, сейчас я отправлю тебя, элваров и еще нескольких магов в Элварион. Прямо в столицу. И начнем работу. Тебе здесь теперь делать нечего.

— Но это моя история! И я хотела бы еще раз побывать в лаборатории у Шената! Вы бы видели, какие там…

— Еще увижу. Я твой начальник на все время учебы. И я приказываю тебе отправляться в Элварион. Следующие две недели ты состоишь при его величестве. Учебники тебе перешлют. Даже и не думай запускать занятия.

— Полагаю, что графиня Элвариона не опозорит свой титул небрежным отношением к учебе, — произнес наглый элвар.

Лиловые глаза смеялись. И такие же шаловливые искорки зажглись и в глазах директора.

Я высвободилась из дружеских рук и направилась за своими вещами. Мальчишки, черт возьми! Мальчишки до двенадцати лет!

Как же хорошо, что у меня такие друзья! Я счастлива, что они у меня есть. И очень их люблю.

— И мы тебя тоже любим. Собирайся быстрее.

Часть вторая «ВОЙНА БЕЗ ОСОБЫХ ПРИЧИН»
Часть третья КТО УКРАЛ ДРАКОНА?
Эпилог