Часть вторая

Погрузчик заклинило в самый неподходящий момент: на последнем ящике, уже наполовину спущенном с вилки. Огромный тяжеленный куб намертво заблокировал проем, ни туда ни сюда.

– А-а-а, чтоб тебя черная дыра побрала! – заметался вокруг владелец груза. – Надо бежать на склад за помощью, без БЧР тут, похоже, никак!

Капитан, сохраняя абсолютную невозмутимость, сделал ему знак успокоиться и активировал комм:

– Дэн, подойди, пожалуйста, к грузовому шлюзу.

Спустя пару минут к месту катастрофы вразвалочку приблизился худой заспанный парень в мятых джинсах и черной футболке с косой надписью «Лучший Навигатор Галактики», вытащил руки из карманов и вопросительно уставился на капитана. Тот так же молча показал ему взглядом на ящик.

Парень слегка наклонил рыжую всклокоченную голову, оценивая масштаб бедствия, потом обогнул погрузчик, вскочил на вилку и уперся в ящик правым плечом.

– Там же тысяча двести кило… – с раздражением начал грузовладелец, поперхнулся и потрясенно закончил: – …грамм.

Ящик с грохотом перевалил через порог, проскрежетал по полу и встал в нужную ячейку, осталось только закрепить.

– Все, Станислав Федотович? – зевнул рыжий, выходя из шлюза.

– Да, спасибо.

Парень кивнул, небрежно отряхнул руки о джинсы и отправился досыпать. Посрамленный погрузчик сдал назад, погромыхивая нелепо оттопыренной вилкой.

Грузовладелец уставился на капитана со смесью благоговения и ужаса. Если здешние навигаторы так суровы, какие же тогда у него киборги?!

* * *

Персональную каюту Дэн по-прежнему игнорировал, а диванчик, в отличие от свитера, был дорог не только навигатору, поэтому команда смирилась с этой блажью рыжего. Но снова заснуть не удалось – пришел Теодор, свежий и бодрый после утреннего душа, и с боевым кличем содрал с напарника одеяло:

– Команда, па-а-адъем! Солнышко встало, птички запели, кошечки замяукали!

Собственно, чертова кошка Теда и разбудила, отчего-то решив, что сегодня только он достоин наполнить ее миску. Свой пинок нахалка получила, но накормить ее все равно пришлось.

– Я в курсе, – проворчал Дэн, прикрывая лицо локтем. – И, в свою очередь, хочу поставить тебя в известность, что я лег спать всего два часа назад.

– Что ж ты так себя не бережешь? – посетовал пилот и, ухватив приятеля за ногу, рывком попытался сдернуть его на пол.

Киборг в последний миг выбросил руку вперед, уцепившись за боковину диванчика, и дальше Тед мог с тем же успехом тянуть за привязанный к ней трос. Только сам диванчик с места сдвинул.

Пилот, не угомонившись – утро действительно было солнечным и располагающим к измерению молодецкой силушки, – не выпуская ноги, обошел диванчик и аккуратно уложил напарника животом на холодный пол.

– Теодор, ты знаком с понятием «совесть», распространенным в некоторых человеческих культурах? – Дэн вынужденно разжал пальцы и поднялся. Всерьез он на приятеля не обиделся, прекрасно чувствуя разницу между дурачествами и издевательствами. Скорее наоборот: рыжему приятно было осознавать, что он может безнаказанно как огрызнуться на Теда, так и отплатить ему тем же. Но навигатор действительно не выспался и предпочел бы, чтобы пилот выражал свои дружеские чувства как-нибудь по-другому. Например, тихонько прошел мимо.

– А то! – заверил его Теодор. – Поэтому и возмущаюсь: как тебе не совестно дрыхнуть, когда я давно проснулся и жажду развлечений?

– Каких?

– Ну… Давай подеремся, что ли! – азартно предложил пилот. Транспортник третьи сутки стоял в порту Седьмого Луча (название имело некий местно-религиозный смысл, ускользнувший от космолетчиков), собирая заказы, и Теодора переполняла нерастраченная энергия. – Вместо зарядочки.

Рыжий как-то странно, будто даже с испугом уставился на приятеля.

– Я не буду с тобой драться, – тихо, но твердо сказал он.

– Почему? – изумился Тед.

– Ты человек.

– Это еще что за дискриминация? – хохотнул пилот. – Не активируй импланты, и все нормально будет, на равных. Ты же дрался с теми байкерами и с грабителями потом.

– Их я поломать не боялся.

– Меня тоже поломать сложно. Давай повеселимся! – Пилот по-боксерски выставил кулаки и азартно запрыгал на месте.

Навигатор попятился, глаза у него стали совсем несчастные.

– Ну хочешь, я просто постою? – обреченно предложил он.

Теодор сначала не понял, что он имеет в виду, а потом страшно оскорбился:

– Ты что, рехнулся?! Я же размяться хочу, а не кого-то побить! Скучно же, всю задницу уже отсидел.

– Скучно – пойдите наконец каюту из-под меракийцев вымойте, – посоветовал Станислав, заходя в пультогостиную. – А то там до сих пор клочья плесени на потолке. Или ждете, когда высохнет и сама отвалится?

– Конечно нет, – неубедительно возразил пилот. – Но мы же вроде сегодня стартовать собирались?

– Вечером, – разочаровал напарников капитан. Дэн пожертвовал сном как раз ради трассы, перепроверяя ее напоследок. – У местных жителей сегодня праздник, ежегодное сошествие с небес какого-то святого, и до шести часов все полеты запрещены.

– Они что, боятся, что мы с ним столкнемся? – хохотнул Теодор.

– Какая разница? – пожал плечами Станислав, не признаваясь, что в первую очередь тоже подумал именно это. – Надо уважать чужие верования.

– Я уважаю, – возразил пилот, – кроме тех, которые противоречат моим.

– А у тебя они разве есть? – удивился капитан.

– Конечно, – и глазом не моргнул Теодор. – Я поклоняюсь Пресвятой Троице: Светлому, Темному и Нефильтрованному. А их здесь не только на вынос – даже на розлив почитать запрещено! Прикиньте, захожу я под вывеску «Приют усталого путника», а там оказался не бар, а портовый храм. И сто пар глаз на меня сразу – хоп! Здравствуй, говорят, новый брат, зайди и раздели с нами эту прекрасную проповедь о тщете всего сущего.

Пилот так красочно изобразил ужас окруженного миссионерами каннибала, что капитан невольно содрогнулся.

– И что?

– Я сказал, что еще не настолько устал, и быстренько смылся. Ну ее на фиг, такую родню!

– Станислав Федотович! – В пультогостиную влетела Полина, воодушевленно пылая глазами. – Я в новостях прочитала, что в двенадцать часов на центральной городской улице начнется торжественное шествие, можно мы тоже сходим?

Капитан заколебался. С одной стороны, отпускать экипаж с корабля накануне отлета не хотелось, с другой – что с ними может случиться в тихом колониальном городке, где даже баров нет? Пусть и правда проветрятся перед рейсом.

– Можно, – скрепя сердце согласился он. – Только вначале все-таки уберите каюту, а то в нее даже заглядывать страшно. И в вентиляции до сих пор что-то по ночам скребется.

Теодор воодушевленно потер ладони и предположил:

– Это призрак Моси, который не смог обрести покоя и теперь будет вечно скитаться по корабельным воздуховодам.

– Призрак звенел бы цепями и выл, – не согласилась Полина. – Так что либо это упырь, либо мы выкинули не всех меракийцев.

– С тех пор уже две недели прошло, – не поверил пилот, прошлой ночью тоже слышавший странный шорох в толще стены. – Давно должны были или передохнуть, или вылезти.

– А по-моему, там просто один из клапанов засорился, – сонно проворчал рыжий, разрушив зловещее очарование тайны. – Звук аритмичный, но локальный и явно механического происхождения.

– В общем, беритесь за дело, – подвел итог Станислав. – Чем раньше закончите, тем дольше погуляете.

Дэн с тоской посмотрел на диванчик и поплелся в душ.

* * *

На выходе в город возникла небольшая, но неприятная заминка – оказалось, что по местным законам киборг должен внешне отличаться от человека. Идентификационный чип, вживленный в дельтовидную мышцу и читающийся типовым полицейским сканером, таможенника не устроил.

– Надо, чтобы всем было ясно издалека, – пояснил он, неприязненно косясь на рыжего, скромно держащегося позади приятелей. – Тем паче это «шестерка», от нее всего можно ожидать.

– Например? – с досадой поинтересовался Теодор.

– Закон есть закон, – отрезал таможенник. – Все транспортные средства должны быть с номерами, животные – в намордниках…

– Птички в памперсах?

– Будете хамить – вообще никого из космопорта не выпущу, – припугнул таможенник. – Знаю я вас, космическую матросню: все равно вам наши достопримечательности побоку, только и думаете, как бы в злачном месте напиться и побуянить.

– О, здесь все же есть злачные места? – оживился пилот.

– Это метафора, – таким ледяным тоном сказал таможенник, что Полина испугалась, как бы их не заставили надеть намордник на самого Теодора.

Как ни странно, меньше всех эта ситуация оскорбила собственно Дэна. К незнакомым людям он по-прежнему относился настороженно, и его вполне устраивала привычная роль невидимки при хозяевах.

– Пойду переоденусь, – только и сказал он, не желая пачкать любимую футболку большими голографическими штампами, переливающимися на солнце и флуоресцирующими в темноте.

– Идиотизм какой-то, – проворчал пилот, когда космолетчики наконец миновали контрольно-пропускной пункт. – Рубашку же запросто можно снять.

– Предполагается, что я до этого не додумаюсь, – меланхолично заметил Дэн.

– Ну так сними, – предложила Полина. – Он нас уже не видит.

– Зачем? – Рыжий посмотрел на подругу с искренним и совершенно логичным, с его точки зрения, недоумением: во-первых, на улице было не настолько жарко, во-вторых, если полиция вдруг решит проверить их документы, придется платить штраф.

Девушка промолчала, рассудив, что, если самого Дэна ничего не напрягает, не стоит и объяснять ему, почему должно.

Город Седьмая Волна образовался, как и большинство подобных поселений, вокруг места посадки корабля колонизаторов. Его ржавый остов торжественно возвышался на центральной площади, напоминая жителям, откуда они пришли, и одновременно о том, что черта с два они отсюда уйдут. С изобретением прыжкового двигателя проблема перенаселенности Земли и обострившейся на этой почве межнационально-расово-религиозной вражды разрешилась сама собой: недовольные землей бетонированной строили звездные ковчеги и улетали на поиски земли обетованной. Разумеется, их предводители чаще оказывались не Моисеями, а Сусаниными, но обосновавшаяся здесь община, похоже, молилась кому надо: им досталась кислородная планета земного типа, с дефицитом пресной воды, зато избытком металлов и редких силикатов, которые они успешно экспортировали.

Впрочем, религиозными фанатиками местные жители не выглядели – женщины одевались по погоде, демонстрируя обнаженные ноги и шеи, подростки с гвалтом гоняли на геомагнитных скейтах, над перекрестками крутилась реклама популярных галактических брендов. Правда, прохожих на улицах с невысокими чистенькими домиками – и в парке, куда свернули космолетчики, – было на удивление мало, да и большинство магазинов не работало. Видно, все сидели по домам и готовились к празднику.

– Какие странные скульптуры, – заметил Теодор, разглядывая стоящие вдоль дорожек глыбы с шишковатой поверхностью, похожие на измятые ребенком куски пластилина. Некоторые достигали пяти метров в высоту, другие, напротив, растекались причудливыми кляксами или составляли горки из разноцветных комьев – серых, черных, красных.

– Это не скульптуры, – с ноткой превосходства хихикнула Полина. – Это деревья.

– А где у них листья и ветки?

– На такой засоленной почве распушаться невыгодно, один жаркий денек с интенсивным испарением – и растение превратится в воблу. А эти галофиты, напротив, впитывают влагу из ночного воздуха, накапливая ее в бочкообразных стеблях. Кстати, это декоративная разновидность основной сельскохозяйственной культуры планеты.

– То есть они выращивают воду?!

– Ну да. Опреснять ее выходит дороже, к тому же жмых идет на корм скоту, а цветочные почки – в пищу поселенцам.

Теодор облизнул губы и ощутил горьковатый привкус – даже пыль здесь была просолена насквозь.

– Я все-таки убей не понимаю – чем им помешало пиво? – с отвращением проворчал он.

Женщина с трехлетним ребенком, мимо которой проходили космолетчики, неодобрительно поджала губы и повысила голос, чтобы чадо не расслышало святотатственных речей чужака.

– Тед, ты же прекрасно обходился без него почти месяц, – укоризненно напомнила Полина. – А тут пару дней, до следующей станции, не можешь потерпеть? К тому же в холодильнике у тебя еще две банки стоит.

– Меня возмущает не отсутствие пива, а ущемление в правах!

– О да, ты тут у нас самый ущемленный! – Полина заметила одну из немногочисленных работающих палаток и повернулась к Дэну: – Хочешь мороженого?

– Чего мороженого? – не понял рыжий, отвлекаясь от разглядывания гор на горизонте. Что-то его там настораживало, да и вообще киборг лучше остался бы на корабле, но не захотел портить друзьям настроение, разрывая компанию.

– Ну, просто мороженого. Лакомство такое, холодное.

– Мне тоже купи, – опередил его пилот. – Только не белое, а с какой-нибудь начинкой.

Полина сходила к палатке и вернулась с тремя разноцветными упаковками.

– Извини, с пивом не было, – ехидно сообщила она. – На, держи ореховое. Дэн, тебе шоколадное или в шоколаде? Я так и не решила, какое больше хочу.

– Давай это. – Навигатор наугад взял левое и, незаметно подсматривая за друзьями, развернул обертку. Такой еды он раньше не пробовал – на «Черной звезде» проще было раздобыть обогащенный спирт и маринованные грибочки с необычным эффектом, чем мороженое. Оно понравилось Дэну определенно больше.

Тропинка вывела космолетчиков в центр парка, занятый единственным, зато внушительным аттракционом. «Звездная горка» смахивала на огромный ком проволоки, измятой атомным взрывом. Самый высокий горб скрывался в облаках, а судя по уходящему под землю тоннелю и отголоскам скорбных воплей, напоминающих об аде, внизу строители тоже много чего накрутили. Кабинка двигалась по единственному магнитному рельсу, а временами и без него, перепрыгивая через десятиметровые разрывы и скрипя так, словно вот-вот развалится. Скрип был особой гордостью создателей аттракциона и пробирал до мозга костей благодаря новейшей технологии интрополифонии.

Полина подошла поближе, посмотрела на ценник возле кассы и содрогнулась сильнее, чем при виде горки.

– Не больно-то и хотелось, – проворчала она, чтобы унять разочарование. Прошлая (она же пока единственная) зарплата оказалась такой долгожданной, что удержаться и не развести ее на то, в чем космолетчики долго себе отказывали, было невозможно. К тому же половину денег Полина торжественно отправила маме, чтобы та наконец успокоилась: если ее дочку и распродают на органы, она, по крайней мере, в доле.

Теда с Дэном горка не заинтересовала – пилот не любил бешено мчащиеся жестянки, которыми не мог управлять, а рыжий вообще не понимал, зачем вхолостую поднимать себе уровень адреналина. К тому же эта штука неприятно напоминала ему установку для тестирования «продукции» в «DEX-компани». Но, заметив, что подруга отстала, напарники тоже остановились.

Полина наконец отвернулась от кассы – и столкнулась с незнакомым парнем хипповатой, но симпатичной внешности: брендовая майка и джинсы, легкая небритость, волосы, заплетенные в модные в этом сезоне флик-косички.

– Привет, красотка, – ухмыльнулся он, явно пытаясь выставить себя развязнее и маскулиннее, чем был на самом деле. – Что, хочешь прокатиться, но боишься? А если в хорошей компании?

Тед быстренько догрыз мороженое, кинул палочку в уличный утилизатор и уже собирался подойти и шугануть нахала, но Полине тот чем-то приглянулся. Скорее всего, халявным катанием.

– Ой, ну даже и не знаю… – затрепетала она ресницами, одновременно украдкой отмахиваясь от пилота. – А точно в хорошей?

Теодор понимающе ухмыльнулся, поднял руку с коммом и выразительно по нему постучал: мол, если что – свисти!

– Что-то у меня от мороженого только аппетит разыгрался. Может, пойдем пообедаем?

– А как же Полина? – Рыжий непонимающе и даже немного обиженно уставился вслед парочке, залезающей в кабинку.

– Ничего, ее и без нас покормят, – заверил его приятель.

– Почему?

– Потому что, – Тед покровительственно положил руку на плечо киборга, направляя его к автоматической кафешке, – перед нами разворачивается классический ритуал съема: сначала затащить девчонку в какое-нибудь интересное место, где можно выставить себя крутым перцем – например, приобнять на вираже, когда она будет визжать от ужаса, подать руку на выходе из кабинки, а то и вынести из нее на своей мужественной груди. Потом он пригласит ее в ближайшую забегаловку, закажет столик на двоих, оплатит счет и они будут болтать о всякой ерунде…

– Как мы с тобой сейчас?

– Как два человека разного пола! – поспешно уточнил Теодор, отдергивая руку. – По крайней мере, в большинстве случаев.

Стоило посетителям переступить порог кафешки, по полу декоративной змейкой побежали стрелки, указывая дорогу к свободному столику на ножке-тумбе, а когда приятели уселись на антигравитационные сидушки, вокруг выросла прозрачная голубоватая завеса, гасящая звуки.

Пока Теодор с недовольным бурчанием просматривал вирт-окошко с меню – все напитки в нем были безалкогольными, Дэн сосредоточенно обдумывал полученную информацию.

– А в чем смысл этого ритуала? – наконец спросил он.

– Ну, если все пойдет по маслу, – пилот брезгливо щелкнул ногтем по иконке «Готово», отсылая заказ на кухню, – то закончится в каком-нибудь укромном месте.

– Чем?

– Чем, чем – этим самым! – Круг в центре стола предупреждающе замигал, потом превратился в дыру и из нее выдвинулся заставленный едой поднос. Пилот снял с него высокий стакан с коктейлем и спохватился: – Ах да, ты же… В общем, секс – это когда…

– Я знаю, – огорошил его Дэн. – Я видел несколько порнографических фильмов.

– И? – оживился приятель.

– Принцип я понял, – осторожно сказал рыжий. – Но, похоже, с репродукцией этот процесс соотносится только технически.

– Неужели ни одна из киношек не показалась тебе достаточно… – пилот хихикнул, – …познавательной?

– Только одна, с собачкой.

Теодор поперхнулся коктейлем, и Дэн счел нужным пояснить:

– Она единственная получала удовольствие от происходящего. Остальные притворялись.

– Ах да, этот твой детектор, – облегченно вздохнул пилот. – Тогда просто поверь мне: смысл есть. Поэтому, думаю, Полину можно не ждать. Она сама попозже на корабль вернется.

Но Полина вернулась уже через двадцать минут, то досадливо поджимая губы, то растягивая их в неудержимой усмешке.

– Спекся на первой же мертвой петле, – презрительно доложила девушка, одной рукой цапая с тарелки Дэна ломтик жареного водоплода, а другой подтягивая от соседнего столика свободную сидушку. – Если бы я не поддержала его на выходе, он бы наверняка рухнул.

– И на этой стадии ритуал съема прервался? – Рыжий сочувственно пододвинул ей тарелку.

– Нет, – Полина не выдержала и снова начала подхрюкивать, – на стадии, когда я жизнерадостно сказала: «Ну что, а теперь по пирожку?» В общем, я пару минут постояла под дверью ближайшей биокабинки, поняла, что это надолго, и вернулась к вам.

– То есть секса у тебя сегодня не будет? – дотошно уточнил Дэн.

Надкушенный ломтик выпал у девушки изо рта.

– А должен был быть?!

– Тед сказал, что да.

Пилот резко увлекся потолком и художественным свистом, игнорируя уничижительный взгляд подруги.

– К твоему сведению, – отчеканила она, – приличные девушки на первом свидании даже не целуются. К тому же это исключительно идиотский метод съема, сомневаюсь, что он вообще у кого-то срабатывает.

– Не сомневайся, – самодовольно заверил ее Теодор. – У меня куда более крепкий желудок.

Полина в отместку взяла его стакан и, свирепо глядя на приятеля поверх крышечки, с предельно мерзким звуком всосала через трубочку остатки коктейля.

– Как тебе горка-то? – поинтересовался Дэн, решив прояснить вопрос с человеческими ритуалами как-нибудь в другой раз.

Девушка пренебрежительно фыркнула.

– Помнишь, Тед на той неделе новый флайер обкатывал?

– Такое забудешь! – искренно сказал навигатор.

– Ну так вот, жалкое подобие!

* * *

Сегодня капитан был собой доволен: сто раз отжался – и даже дыхание не сбилось. «Ну, почти не сбилось», – убедил себя Станислав, старательно его выравнивая. Теперь можно с чистой совестью развалиться на диванчике, почитывая книгу и попивая кофе, пока молодежь не вернулась с прогулки – ибо капитан должен быть суровым космическим волком, а не предающимся неге пенсионером с наброшенным на ноги пледом и свернувшейся поверх кошкой.

Последнее показалось Станиславу совсем уж перебором.

– Брысь! – Капитан сначала подрыгал ногами, а потом встряхнул плед за край. Кошка бултыхнулась вместе с ним и протестующе заорала, но на пол все равно не спрыгнула.

– Милый, ты сильно занят? – бархатным голосом осведомилась Маша.

Станислав обернулся к голоподставке, и небрежно задрапированная простыней блондиночка с недовольной гримаской («Фу, твои гадкие друзья опять нас прервали!») протянула ему розовый видеофон со стразиками. Капитан машинально попытался его взять, выругался, откинул плед на благодарно заурчавшую кошку и с опаской подошел к терминалу. Вся команда с некоторых пор побаивалась межпланетных звонков, хоть Полина и уверяла, что на ближайшую неделю мама обезврежена, а потом девушка позвонит ей сама.

К счастью, на этот раз обошлось.

– Харальд! – Станислав мигом перестал жалеть о прерванном отдыхе. – Ну что, есть новости о похищенных?

– Увы, нет. – Широкая улыбка рудокопа сразу померкла. – И, похоже, не будет. Каждый день допытываюсь у инспектора, как продвигается расследование, и энтузиазма в его голосе все меньше: если пиратов не удалось догнать по горячим следам, то шансы найти их лагерь и что-либо доказать ничтожны. Скорей всего, они давно перепродали груз, до поры до времени припрятали штурмовой корабль и спокойно разгуливают по курортным планетам, проматывая выручку.

– Вот сволочи, – расстроился Станислав, полагавший, что Харальд звонит ему, чтобы поделиться радостной вестью. – А сам-то ты как? Уже добрался до дома?

– Что я там забыл? – беспечно отмахнулся рудокоп. – Подлечился и снова в строй, с понедельника к новой работе приступаю. – Рудокоп, привлеченный каким-то звуком, тревожно глянул через плечо, успокоился и пояснил: – Рикки пока со мной живет, из родни у него только бабушка, которая, похоже, не горит желанием нянчить внука. Не хочу, чтобы он наш разговор слышал, специально дожидался, когда мальчик заснет. Он все еще верит, что отец скоро вернется.

– И ты верь, – подбодрил его капитан. – Судьба – она дама ветреная, никогда не угадаешь, чем и когда повернется. Уж я-то знаю!

– Да, я чего хотел-то! – спохватился Харальд. – Ты же в секторе «Д-23-3», верно? На Рыбий Глаз не собираешься заглянуть?

– Крамарская колония? – Станислав вывел трассу в соседнее вирт-окно. Дэн провернул солидную работу, намотав на основную яркую линию кучу полупрозрачных петель из резервных вариантов, если вдруг что-то не заладится и придется мгновенно принимать решение, куда прыгать. – Нет, но она почти по пути, можем сделать шаг в сторону. А что?

– Приятель недорогую и надежную транспортную компанию ищет, я сразу о тебе вспомнил. У вас же с лицензией все в порядке?

– Конечно, – слегка покривил душой Станислав. В дороге могло случиться всякое: кто-то заболел, кого-то срочно вызвали домой в связи с рождением сына или похоронами бабушки, кому-то резко приспичило жениться, а кто-то, чтоб его, вообще сбежал в ночи на чужом катере. Закон допускал замены в экипаже, но ключевые места – пилот, навигатор, капитан, техник и врач – не должны пустовать больше месяца. А он уже подходил к концу. – Что и куда нужно отвезти?

– Примерно три тонны импульсной взрывчатки и пять ящиков цифровых детонаторов. На Мойру.

Станислав удивленно и уважительно присвистнул.

– Твой приятель задумал теракт планетарного масштаба?

– Да, против двадцатикилометровой горной гряды, – рассмеялся Харальд. – Он выиграл тендер на строительство сверхзвуковой трассы, одними дробилками там не обойтись. Но государственные перевозчики дикую цену заломили – мол, опасный груз, высокий риск, а частникам он сам не доверяет: слишком велик соблазн перепродать пиратам и соврать, что ограбили. Возьмешься? Все легально, оплата «чистыми», полторы штуки. Ты ж крамарцев знаешь – без печати и метеорит в свою атмосферу не впустят и не выпустят.

– Возьмусь, – недолго колебался капитан. Деньги были хорошие, а риск на самом деле минимальный. В армии Станислав имел дело с импульсной взрывчаткой и знал, что запустить каскадный процесс ее распада неимоверно сложно. Рядом с ней и курили, и стреляли, а особо одаренные интенданты воровали ее мешками, уверяя, что лучшего удобрения для дачи не сыскать. Главное, не трепаться о грузе направо и налево, чтобы и впрямь пираты не напали. – Спасибо.

– Рад был помочь, – расплылся в улыбке Харальд. – Так когда ты на Рыбьем Глазе будешь? Маякну приятелю.

– Дня через три-четыре, мы сейчас на Новой Земле-7.

– Это какая именно? Вечно в них путаюсь.

– В системе Ската. – Станислав тоже не понимал, почему у колонистов так туго с фантазией. Счет Новым Землям перевалил за два десятка, Эдемов по космосу тоже было разбросано не меньше полудюжины, а сейчас пошли уже и Новые Эдемы. С нечеловеческими цивилизациями таких проблем не возникало: если на их языке слово Роыпкшгцкцукцргл-сссс и означало «Земля», то космолетчики, поглядев на черную планетку с серебристым кольцом, уверенно сокращали ее до «Рыбьего Глаза».

– А, знаю такую, – оживился рудокоп. – У меня там свояк полгода отпахал, ругался страшно.

– Я даже догадываюсь почему, – усмехнулся капитан.

– Во-во. Странно, в остальном же вроде нормальные люди! И наука у них, и культура, и в галактическое содружество входят, а про отмену этого варварства и слышать не хотят. Мол, так нам наша религия велит.

– Что ж, каждый сходит с ума по-своему, – деликатно заметил Станислав, не разделявший вселенской скорби по пиву.

– В яблочко, – рассмеялся рудокоп. – Да, чуть не забыл – Рикки просил передать привет вашему навигатору. Говорит, соскучился.

– Передам, – пообещал капитан. – Как только ребята из города вернутся.

– Прибарахляются или по делам отправил?

– Нет, тут сегодня какой-то религиозный праздник, отпросились поглядеть.

– Случаем, не это проклятое сошествие святого? – Харальд, похоже, пошутил, но, видя, что Станислав не понимает, в каком месте смеяться, поменялся в лице, привстал и гаркнул: – Немедленно отзови их! Там сейчас такое начнется!

* * *

– Странно, – нахмурился Теодор, потыкав в сенсорное окошко комма, – сигнал вызова проходит, а связи нет. Третий раз подтверждаю прием – и тишина.

– А в обратную сторону?

– Та же ботва… Полина, у тебя видеофон есть?

– Не-а, на корабле остался. – Полина на всякий случай перетряхнула сумочку, но тщетно. – Я решила, что на такое расстояние и коммов хватит.

– Вот и я решил. – Пилот досадливо опустил руку. – Как будто глушит их что-то.

Девушка покрутила головой, но ни моста над ней, ни высоковольтной линии не обнаружила.

– Электромагнитный фон самой планеты нестабилен, – сообщил киборг, заметивший эту ерунду еще при посадке, но не придавший ей особого значения: не тот уровень, чтобы навредить здоровью человека либо работе имплантатов. – Идут постоянные хаотические всплески, вызывающие легкие помехи. Здесь, в низине, особенно ощущается.

– Ну, значит, перезвоним, когда из нее выберемся, – успокоилась девушка.

Широкая, под старину вымощенная каменными плитками улица продолжала забирать вниз, и гулялось по ней легко, ноги сами тянули вперед.

– А может, вернемся? – Дэн с надеждой посмотрел в обратную сторону. Город потихоньку заполнялся народом. Ради праздника жители переоделись в просторные светлые одежды, многие несли таблички с надписями – в основном на незнакомом языке, но попадалась и интерлингва: «Да воздастся нам по делам нашим», «Не о пощаде молю, а лишь о прощении», «Осени меня своей благодатью» и тому подобная религиозная чушь. – Вдруг капитану срочно понадобилась наша помощь?

– Да ну, что там могло случиться-то? – беспечно отмахнулся Теодор. – Наверное, просто захотел узнать, как у нас дела.

– К тому же праздник вот-вот начнется, – поддержала его Полина. – Все равно до его окончания транспортник никуда не улетит.

– Тем более без меня. – Пилот глуповато захихикал.

Дэн озадаченно уставился на приятелей. Станислав Федотович не имел обыкновения докучать подчиненным просто от нечего делать, и Тед с Полиной прекрасно это знали. А уж если капитан настойчиво продолжал раз за разом их вызывать, пока связь окончательно не прервалась, то его вряд ли интересовало, почем магнитики в сувенирной лавке.

– Давайте я один схожу, – предложил навигатор.

Разрозненные кучки народа тем временем слились в сплошную толпу, которая, поколыхавшись, величественно тронулась с места и, как сходящая с горы лавина, поползла к площади.

– Иди, – легко согласился Теодор. – А мы еще погуляем. Тут хорошо-о-о… – Пилот с наслаждением потянулся.

– Ты же говорил, что эта планета тебе не нравится, – недоверчиво напомнил навигатор.

– А теперь понравилась. Рыжик, чего ты такой зануда? Расслабься, наслаждайся жизнью, как мы…

– Потому что теперь здесь не нравится мне. – Дэна, в противовес общей эйфории, все больше охватывала тревога. Ни одного ребенка. Ни одного жующего человека. Ни одной обнимающейся парочки. Никакой музыки. И куда ни глянь – восторженные лица и стеклянно блестящие глаза.

– Ну тогда проваливай и не порть людям настроение, – с убийственным благодушием посоветовал пилот.

Полина, казалось, вообще не слышала их разговора, продолжая шагать вперед.

Дэн резко остановился. Толпа тут же поглотила его друзей и утянула дальше, обтекая киборга, как столб, а навстречу ей, величественно перевалив через горный гребень, ползло багровое клубящееся облако. Люди приветствовали его ликующими, все более экзальтированными воплями. Тысячи табличек в едином порыве взметнулись к небу, словно предлагая святому прочесть эту гигантскую страницу.

Туча грохотнула, ощерилась полыхнувшей в глубине молнией. Дэн глубоко вдохнул горячий, пахнущий озоном воздух, нырнул в толпу, нагнал друзей, схватил их за руки и потащил прочь отсюда.

Полина поволоклась за ним без вопросов, все с той же блаженной улыбкой, а вот Теду такое обращение пришлось не по вкусу.

– Эй, какого черта? – возмутился он, отчаянно упираясь и выкручиваясь. – Отпусти меня немедленно!

– На корабле отпущу. Вы ведете себя неадекватно.

– Ща я тебе покажу, кто тут неадекватный!

Удар у Теодора оказался мощный и хорошо поставленный, но Дэн даже не моргнул, только слегка повернул голову, подставляя разбушевавшемуся пилоту более крепкую часть черепа. Окружающие не обращали на странную, идущую против течения троицу ни малейшего внимания, только шарахались в стороны, когда случайно перепадало и им.

Космолетчики были уже в хвосте шествия, на середине подъема, когда что-то – «ж-ж-жих!» – просвистело у щеки Дэна и глубоко врезалось в клумбу, подняв фонтанчик пыли. Киборг вскинул голову, отслеживая траекторию выстрела, и следующая «пуля» впечаталась ему промеж глаз. Это оказалась большая дождевая капля, и ее товарки реденько застучали по плитке, раскрашивая ее темно-серыми кляксами. А потом опять – пронзительное жужжание и брызги сока из глубокой дырки в придорожном водоплоде.

Позади раздался дикий вопль, заглушенный радостными. Выяснять, что за благодать сыплется из сходящего святого, Дэн не стал – оскудевший поток народа наконец позволил ему ускорить шаг, а там и перейти на бег. Заодно и Теодору неудобно драться стало.

На полпути дорогу космолетчикам перегородил полицейский в металлизированном комбинезоне со шлемом, похоже защищавшими стража закона как от материального, так и от духовного воздействия местного божества.

– У вас проблемы? – поинтересовался коп, настороженно переводя взгляд с Полины на Теодора. Стоящий между ними киборг словно был невидимкой.

– Да этот придурок… – начал пилот, но Дэн заглушил его бесстрастным:

– Получена команда возвращаться на корабль. Получено разрешение использовать силовые нетравматические методы в отношении неподчинившихся членов экипажа. Выполняется операция доставки в заданную точку.

– Да врет он, не было никакой команды! – взвился Теодор. – У нас вообще коммы не работают, можете проверить!

– Капитан задал точное время возвращения, – не дрогнул рыжий. – Увольнительная данных субъектов истекает через семнадцать минут сорок секунд.

Полицейский заколебался. Киборги не способы врать, а в остальном рыжий вел себя вполне адекватно, на сбой программы не похоже. С одной стороны, негоже начальнику, а тем паче бездушной машине встревать между человеком и его верой. С другой – все равно истинно верующих среди этих туристов от силы один на десяток, остальные тащатся сюда из чистого любопытства, а потом еще и жалобы пишут. Пусть возвращаются на корабль и сваливают, избавив его от составления нудного протокола.

Полицейский уже собирался посторониться, но тут девушка, продолжая мечтательно смотреть куда-то вперед и вверх, неимоверно печальным голосом протянула:

– Ну во-о-от, а я та-а-ак хотела, чтобы меня осенило небесной благодатью…

Капитанского иммунитета к Полининому обаянию у полицейского не было. Он наконец «заметил» Дэна – пристально посмотрел ему в лицо (стандартный способ привлечения внимания киборга, если не знаешь его номера или присвоенной клички) и, небрежно махнув бляхой, приказал:

– Отпусти их.

Система считывания включилась автоматически, перед внутренним, «машинным» зрением Дэна побежали красные строки: «Доступ подтвержден. Объекту присвоен временный статус «хозяин». Полиция имела право командовать частными киборгами (армейские подчинялись только своему командиру), аннулируя приказы их владельцев. Иначе соблазн нарушить закон руками DEX’a был бы слишком велик.

Рыжий не мигая уставился в блестящий щиток шлема. Отражение было блеклым и искаженным, но программа обработки видеоданных легко приводила его к исходному виду: люди за спиной танцевали, хохотали, обнимались, били себя в грудь, царапали лица, рыдали и что-то выкрикивали, все более нечленораздельно. А иногда – падали, и проплешина в толпе тут же затягивалась. Белое море одежд постепенно становилось розоватым.

– Выполнено. – Киборг разжал пальцы и так быстро, что никто не успел ничего понять, правой рукой ударил полицейского в лоб – только осколки щитка в стороны брызнули, – а левой помог аккуратно улечься на землю.

С хозяевами у Дэна как-то не срасталось.

Полина, едва скользнув по телу затуманенным взглядом, развернулась и потопала обратно, но тут же споткнулась и недоуменно уставилась на правую ногу. Из дырочки в центре ступни медленно, одна за другой выступали и скатывались к подошве вязкие красные капли.

– Больно, – удивленно пожаловалась девушка.

Дэн молча подхватил ее на руки. Ему очень хотелось проделать то же самое с Теодором, вторым слоем и предварительно вырубив – тяжелее, зато проще. Но бить друга рыжий по-прежнему боялся: киборг рассчитывал силу с 0,75 % погрешности, а для некоторых людей это разница между обмороком и смертью на месте.

«Пули» свистели все чаще, а у ближайших домов не было ни козырьков, ни выступов, под которыми можно укрыться. Разве что выбить дверь или окно.

Решиться на это Дэн не успел. С неба коршуном упал флайер военного образца, – узкий, остроносый, – но мирной сине-оранжевой расцветки. Машина зависла в метре от земли, поднимая пыль и качаясь вверх-вниз, как на резинке. Потом криворукий пилот наконец нашел кнопку автопосадки, и машинка с облегченным урчанием сделала все сама.

– Садитесь, живо! – распорядился сидящий за рулем Станислав. Полицейского спецкостюма в корабельном инвентаре не нашлось, но легкий скафандр с радиационной защитой тоже сгодился.

При виде капитана Теодор слегка очухался и без скандала залез внутрь. Дэн подсадил Полину, запрыгнул сам, и флайер, слегка вихляясь (Станислав умел водить – пять лет назад и совсем другую модель), развернулся и полетел обратно.

* * *

По пути к космодрому туча израсходовала всю «благодать», и теперь по обшивке стучали только капли. Над зданиями распустились силовые воронки, жадно всасывающие эту манну небесную – чистая пресная вода на Новой Земле ценилась дороже напитков. Остро пахло мокрой солью, водоплоды на клумбах потемнели и сыто набухли.

– Не знаю, что на меня нашло, – упавшим голосом повторил Теодор, ссутулившись на стуле и избегая глядеть на Дэна: на подбородке у рыжего чернел один синяк, под глазом желтел другой. Рассасывались они быстро, через пару часов и следов не останется, но пилот все равно чувствовал себя последней сволочью. Еще и мутило как с перепоя.

– Зато я знаю. – Станислав успел вполуха прослушать присланный Харальдом инфоролик, пока мчался на выручку команде. – Сезонный всплеск электромагнитной активности ядра планеты. Первых колонистов угораздило высадиться на Новую Землю как раз в том месте, где из-за стыка тектонических плит возникают волны определенной частоты, вызывающие нервные расстройства. А поскольку на корабле летела религиозная община, она тут же радостно это дело обожествила.

– А что за дрянь с неба сыпалась?

– Каменная крошка, прихваченная ветром в горах. Считается, что она обладает чудесными свойствами и приносит удачу… или не приносит. В зависимости от размера. Обычно во время «праздника» погибает от десяти до пятидесяти человек.

– И все это ежегодно происходит в один и тот же день и час? – Дэн тоже нервничал, но не подавая виду и совсем по иной причине. Самовольное нападение на человека (тем более полицейского) было самым серьезным проступком, который только мог совершить киборг. Даже ради спасения хозяйской жизни. Когда угроза миновала бы, тот же капитан «Черной звезды» попросту вытащил бы бластер и пристрелил взбунтовавшуюся машину на месте. Впрочем, его Дэн и не подумал бы спасать.

– Нет, но приборы регистрируют появление и нарастание волн определенной частоты, и, исходя из этого, власти назначают дату сошествия.

– Не понимаю, – потрясенно всплеснул руками Вениамин. – Как можно знать физическую природу явления, причем смертельно опасного, – и молиться ему, объявив божьей волей?

– А как твои больные иногда выживают вопреки медицине?

– Ничего подобного, – возмутился доктор, – у меня еще никто не выживал! – И, смущенный общим смехом, принялся сердито оправдываться: – В смысле я никогда не ставил диагноз «стопроцентно умрет!», многое зависит от скрытых резервов организма…

– А вдруг эти скрытые резервы как раз и есть божья воля?

– Это воля наших генов, образа жизни и силы духа, – упрямо заявил Вениамин. – Если сдаться, лечь, уставиться в потолок и тупо ждать смерти, никакой святой не поможет.

– А может, меня все же полечат? – жалобно напомнила Полина. – Я очень хочу жить, честное слово, но в ботинке у меня уже хлюпает!

– Пошли в медотсек, – распорядился Вениамин и, вооружившись лазерным скальпелем и самонаводящимся пинцетом, вытащил из ранки прозрачный двухсантиметровый осколок, измазанный в крови.

– Ой, это что – стекло? – удивилась Полина.

Доктор поболтал пинцетом в кювете с дезраствором. Жидкость покраснела, но цвет осколка остался прежним.

– Нет, похоже, какой-то камень.

– Драгоценный? – загорелись глаза у девушки.

– Вряд ли, раз они тут запросто с неба сыплются. Зато тебя им не абы кто, а сам святой наградил! – Вениамин протянул осколок пациентке и саркастически добавил: – Наверное, за хорошее поведение.

– А просто под елочку не мог положить, как его земной коллега? – Полина взвесила камешек на ладони. Граммов двадцать, можно или кулон сделать, или, добавив бусин, целое ожерелье сплести, будет шикарный сувенир на память о приключении. – Обязательно надо было в ногу втыкать?

– Скажи спасибо, что не в глаз. Боги – они народ коварный. – Вениамин встряхнул баллончик с антисептиком и под страдальческий писк обработал ранку.

– Взлетаем сразу, как только откроют воздушный коридор, – распорядился Станислав. – Хорошо еще, что полицейский не успел проверить ваши документы, и молитесь, чтобы он, очнувшись, решил, что это ему от святого по лбу прилетело.

«Святой» виновато потер ноющий подбородок, и Теодор не выдержал:

– Давай ты меня тоже ударишь, а?

– Зачем? – не уловил Дэн связи между челюстью и совестью. – Ты ведь извинился. Три раза. Я на тебя не сержусь, честное слово.

– Зато я на себя сержусь! Давай бей, и будем квиты.

– Это тоже такой ритуал? – Киборг в замешательстве посмотрел на капитана, пытаясь понять, не проверяют ли его на вменяемость.

– Это такая глупость, – успокоил его Станислав. – Поэтому сейчас твой напарник сам по-быстрому побьется лбом о стену, утешится и начнет готовиться к взлету.

Теодор совершенно серьезно встал, подошел к стене и гулко ее боднул.

– Помогло? – заинтересованно спросил Дэн.

Пилот постоял, прислушиваясь к ощущениям, и стукнулся еще раз, посильнее.

– Теперь – да! – Теодор, кривясь и пошатываясь, вернулся за пульт, напоследок с досадой бросив: – Что хорошего можно ожидать от планеты, где даже пиво не пьют?

– Могло быть и хуже, – философски заметила прихромавшая обратно Полина, по праву тяжелораненой разваливаясь на диванчике и закидывая перевязанную ногу на спинку.

– Например?

– А ты представь, если бы они еще и пили!

* * *

Новая Земля-7 была не настолько богатой и посещаемой планетой, чтобы содержать при космодроме собственную станцию гашения. Пришлось лететь до корпоративной, на краю системы.

Научно-технический прогресс сделал подвластные людям расстояния огромными и одновременно обманчиво-маленькими. Если в позапрошлом веке опоздавший на автобус человек мог пройти пару остановок пешком, то космический корабль за секунду создавал между пассажирами и провожающими непреодолимую пропасть – даже будь они способны шагать по вакууму. До сих пор иногда случалось, что из ржавого, разваливающегося звездолета на планету в какой-то сотне световых лет от Земли вываливалась кучка полудиких оборванцев – четвертое, а то и пятое родившееся на борту поколение пионеров космоса, а там их встречала развитая инфраструктура с небоскребами, трехуровневым движением, уличными автоматами с сорока видами одинаково безвкусных синтетических бургеров, а то и «Межгалактической сетью заведений быстрого свидания Матушки Крольчихи». Хотя большинство этих «пешеходов», разумеется, давно догнали и перехватили.

Тем не менее бескрайняя звездная россыпь за иллюминаторами создавала иллюзию затерянности в глубинах космоса, абсолютного одиночества и, главное, безнаказанности. Ровно до того момента, когда на экране лидара возникла движущаяся к центру точка, попеременно мигающая красным и синим.

– Полицейский корвет, – напряженно доложил Теодор. – Идет встречным курсом.

В пультогостиной сразу стало тихо-тихо и как-то неуютно, хотя проблем ожидали сзади, а не спереди: вначале за нарушителями закона погналась бы планетарная полиция, традиционно недолюбливающая галактическую и прибегающая к ее помощи только в крайних случаях.

На корвете, похоже, тоже засекли транспортник, потому что слегка изменили курс. Корабли разошлись в сотне миль друг от друга; как Полина ни таращилась в иллюминатор, не удалось рассмотреть даже искорки. О миновавшей угрозе напоминала только точка, сползающая к низу экрана. Все медленнее и медленнее, пока вообще не остановилась.

А потом поползла обратно.

– Кажется, он летит за нами, – упавшим голосом сообщил пилот.

– Сохраняем спокойствие, – ровным тоном приказал Станислав, подавая пример команде. – Возможно, он просто патрулирует сектор.

Красно-синее мигание участилось.

– Он разгоняется, – прокомментировал Дэн, не глядя на экран. – И идет прямо на нас.

– Станислав Федотович, что будем делать? – Теодор покрепче стиснул штурвал, хотя полиция недвусмысленно давала понять, что гражданскому судну следует остановиться и открыть канал связи.

– Сбрасывай скорость, – распорядился капитан, прекрасно понимая, что уйти все равно не удастся: корвет намного быстрее и маневреннее транспортника, к тому же вооружен.

Полицейский корабль тоже включил тормозные двигатели, но на стыковку не пошел, остановился на расстоянии радиосигнала – видимо, предельном, потому что звук едва пробивался сквозь помехи, а картинка не проходила вовсе.

– Транспортное судно «ЛПКВ-231», – голос у патрульного оказался низкий и гнусавый, как будто он нарочно растягивал слова и зажимал нос, – в секторе объявлена чрезвычайная ситуация…

Команда примерзла к креслам, ожидая приговора.

– …Участились нападения пиратов на одинокие корабли.

Такого дружного вздоха облегчения при этом известии полицейские, наверное, еще не слышали.

– Мы здесь пока никого, кроме вас, не встретили, – бодро отрапортовал Станислав, стараясь не сорваться на нервное подхихикивание.

– Мы тоже, – со значением прогнусавил патрульный. – Поэтому предъявите-ка пропуск!

– Какой еще пропуск? – снова напрягся капитан. – У меня все документы на корабль и груз в порядке, можете проверить.

– А должен быть еще временный пропуск на пролет через систему, выданный начальником космопорта, с которого вы стартовали.

– Впервые слышу, нас ни о чем подобном не предупреждали!

– Незнание не освобождает от ответственности, – безапелляционно отрезал голос. – Раз у вас нет пропуска, значит, вы относитесь к вероятному противнику и будете в предупредительном порядке аннигилированы. Запускаю обратный отсчет: сто… девяносто девять… девяносто восемь…

– Это еще что за бред? – оторопел капитан. – Мы мирное судно и готовы сдаться, вы не имеете права по нам стрелять!

– Имеем, если вы вызываете у нас подозрения. Восемьдесят семь… Восемьдесят шесть…

– И чем же, мать вашу, мы их вызываем?! – не выдержал Станислав.

– Ага, вот и агрессия пошла! – обрадовался полицейский. – Вовремя мы вас раскусили, пир-раты! Семьдесят пять…

Дэн, сосредоточенно прислушивающийся к разговору, наклонился к Теодору и что-то негромко ему сказал.

– Ты уверен? – поперхнулся от неожиданности пилот.

– Да. Просто с настройками поигрались.

Теодор тут же вскочил с места, невежливо оттеснил Станислава от капитанского пульта и, наклонившись к микрофону, зловеще прохрипел:

– Ну все, копы позорные, вы нас достали! Сейчас мы наденем пси-шлемы и обстреляем вас сверхвакуумными лучами ненависти.

– Шестьдесят три… Чем?! – растерялись уже на корвете.

– Лучами ненависти, – мстительно повторил Теодор. – От которых на весь ваш экипаж нападет тошнота и чесотка, а лично ты, Винни, на неделю засядешь в сортире!

В динамиках послышалось какое-то копошение, сквозь которое пробилось придушенное, но отчетливое:

– Блин, они нас раскусили! – после чего помехи разом исчезли, и в центре экрана возник слегка смущенный, но все равно довольнющий Винни, а сбоку – корчащийся от смеха Фрэнк.

Из глубины рубки появился Роджер Сакаи, на ходу поправляя воротник новенького, с иголочки, мундира.

– О, вы уже на связи? – приятно удивился он. – Здравствуйте, Станислав!

– Роджер?! – Капитан заколебался, не зная, чего ему хочется больше: обнять старого приятеля или придушить. Впрочем, одно другому не мешало. – Так это ваши дурацкие шуточки?

– Какие шуточки? – Сакаи недоуменно обернулся на свою команду, вовсю изображающую кипучую деятельность по управлению кораблем. Корвет медленно двинулся вперед, поравнялся с транспортником, и на обзорные экраны вплыла надпись «Сигурэ». – Мы просто мимо пролетали, глядим – ба, старые знакомые! Вот и решили окликнуть, узнать, как ваши дела.

– А вы опять в полицию играете? – укоризненно поинтересовался Станислав.

– Нет, мы в нее работаем, – горделиво расправил плечи Роджер. – Ну что, пустите нас в гости или придется злоупотребить служебными полномочиями?

Винни за его спиной поднял и показал в камеру ящик с «полномочиями», из которого торчали десяток пивных горлышек и парочка длинных и тонких, с напитками поблагороднее.

– Я – за! – мигом простил коллегу Теодор.

– Я тоже! – Полина ящик даже не заметила. Самурайское кимоно, конечно, пошло бы Роджеру больше, но и в мундире он был весьма и весьма.

– Ладно, стыкуйтесь, – уже беззлобно проворчал Станислав. Глупо сердиться на чужую команду олухов, когда своя ничем не лучше.

* * *

Винни изменился меньше всех: только слегка осунулся да на пару сантиметров усох в талии (точнее, появился намек, что у невысокого коренастого сержанта она вообще имеется). Роджер, напротив, помолодел и посвежел, словно выбросив часть азиатских генов вместе со старым мундиром (честь предков, разумеется, бережно переложив в новый). Но самые разительные перемены произошли с Фрэнком, заметно прибавившим в росте и размахе плеч. Правда, накладки под мундиром оказались плохо закреплены, отчего выражение «косая сажень в плечах» в данном случае стало буквальным.

Последней из шлюза выпорхнула Джилл, как будто отлучавшаяся всего на пару минут: даже пятна на форменном комбинезоне с полицейскими нашивками были в тех же местах, что и на потрепанном пиратском. На плече у механика сидел насупленный Петрович, уже почуявший, что его ждет.

– Ой, ежик!

– Ой, кошечка!

Девушки немедленно обменялись.

– Смотрю, навигатор у вас по-прежнему рыженький? Все-таки оклемался? – Сержант потянулся покровительственно потрепать Дэна по голове, но тот в последний момент молниеносно перехватил его запястье, отвел в сторону и спокойно сказал:

– Я тоже рад тебя видеть, Винни.

– Был беленький, но не прижился, – виновато развел руками Теодор.

После приветственной суматохи и рукопожатий обе команды устроились вокруг стола, в центр которого Роджер торжественно поставил бутылку с яркими иероглифами на этикетке.

– Саке! – сообщил он, скручивая крышку. – На этот раз – самое что ни есть настоящее, земное. Давно хотел вас угостить, а тут как раз подвернулся удачный случай конфиск… То есть купить по хорошей цене.

На вкус «настоящее саке» смахивало на горькое пиво, но Сакаи с такой гордостью наблюдал за его распитием, что все изобразили бурный восторг, наперебой расхваливая тонкий букет и аромат.

– Ну вы нас и напугали, – честно сказал Станислав, с чувством выполненного долга отставляя опустевшую рюмку. К счастью, во второй бутылке у гостя было обычное белое вино.

– Извините. – Роджер неодобрительно посмотрел на хихикающих подчиненных. – Шутка была дурацкой даже для этих идиотов.

– Когда они начали нести чушь об аннигиляции, я скорее разозлился. – Станислав радушно пододвинул гостю сухарики, сначала приятно им удивившись, а потом опознав в них консервированный хлеб, забытый на ночь на столе и креативно высыпанный не в утилизатор, а в миску. Судя по лицу Роджера, задумчиво пережевывающего угощение, саке было отмщено. – Но вначале мы решили, что за нами гонится настоящая полиция.

– Мы и есть настоящие! – обиженно возразил один из «идиотов», поправляя левую накладку. – Уже месяц как отвечаем за закон и порядок в этом секторе.

– Поддерживая или нарушая? – поддразнил его Теодор.

Винни, триумфально ухмыльнувшись, сунул руку в карман и громко хлопнул о стол полицейским жетоном:

– Видал?!

– Ничего себе, – уважительно сказал Вениамин, – как это вы умудрились?

– О, это долгая и героическая история! – вдохновенно закатил глаза Фрэнк. – За нами гнались три, нет, пять эскадр! Враги окружили нас, пошли на абордаж… Бой длился три дня и четыре ночи, в наших бластерах уже кончались последние электроны, но в этот момент потрясенные нашим героизмом враги… – Последняя фраза оборвалась придушенным хрипом, потому что Винни зажал навигатору рот и закончил:

– …захлебнулись словесным поносом этого болтуна.

– На самом деле все было намного банальнее, – усмехнулся Роджер. – Властям, как несложно догадаться, всплывшая из небытия ремонтная база Альянса встала костью в горле. Тем более что ремонтировать она собиралась отнюдь не их корабли. Поэтому нам сделали очень выгодное предложение.

– Выгодное, скажешь тоже, – хмыкнул Винни. – Да с базой мы уже через год могли бы в золоте купаться и платиной ополаскиваться. А теперь опять на голом окладе сидим.

– Ты же первый тогда закричал, что надо соглашаться, пока не передумали. – Сакаи машинально потянулся за вторым сухариком, но вовремя спохватился и сделал вид, что просто разминает затекшую кисть.

– Ну да, было дело, – смущенно признал сержант. – Может, я и не ангел, но когда твое имя не возглавляет список «их разыскивает», то и спится крепче, и аппетит лучше. К тому же, кэп, – ехидно добавил он, – пираты из нас все равно были хреновые. Как вспомню этих синих куриц… Брр!

– В итоге с нас сняли все обвинения, восстановили на службе и даже повесили на виртуальную доску почета в офисе, – продолжил Сакаи, едва заметно поморщившись. Изображения получились неимоверно пафосные, и мимо них приходилось пробегать, прикрыв лицо планшетом. – Для широкой публики наша история – пример блестяще проведенной операции по внедрению, в ходе которой была найдена база Альянса и ликвидирована одна из опаснейших пиратских шаек. Нам даже выплатили жалованье за все якобы проведенные на службе годы.

– Но при этом гнусно зажали премию за находку базы! – добавил высвободившийся из лап Винни Фрэнк. – Это якобы было нашим служебным заданием, прикиньте, а?! А пиратский крейсер вообще поначалу хотели засчитать по цене металлолома!

– И как, не жалко было расставаться с адмиральским мундиром? – пошутил Станислав.

– Ну, – Роджер скосил глаза на погон, – звезд на этом, конечно, меньше, зато носить его куда приятнее. А вы-то с каких пор стали бояться полиции?

– Да было тут у нас небольшое приключение… – нехотя признался Теодор.

Роджер внимательно выслушал его рассказ (временами забываясь и так профессионально-пристально глядя на «подозреваемого», что пилоту хотелось от всего отпереться и потребовать адвоката) и заключил:

– Да, неприятная ситуация. Но за синяк на лбу рядового патрульного затевать космический перехват никто не станет. Максимум – арестуют по возвращении на планету. К тому же можете смело валить все на святого: он и на вас амок наслал, и у искина сбой вызвал. Скорее всего, отделаетесь выговором или символическим штрафом.

– Но вообще мог бы и поосторожнее себя вести, рыжий, – укоризненно заметил Винни.

– Например? – Дэн вежливо изобразил готовность самосовершенствоваться.

– Ну, за капитаном сбегать… Обойти площадь и попытаться вытащить приятелей с другой стороны, чтобы патрульный не видел… – Сержант подумал и честно добавил: – Хотя я бы ему тоже врезал. Проще и быстрее всего. Но тебе так делать нельзя, понял?

Рыжий кивнул. Проще и быстрее.

Разговор вернулся к базе, совместным воспоминаниям и новым подвигам. Особенно усердствовал Фрэнк, и хотя команду транспортника его болтовня забавляла, у Винни и Роджера от нее уже зубы ныли.

– Надо нам тоже вместо тебя киборга купить! – не выдержал сержант. – Толку больше, шуму меньше.

– Фигушки, киборгов в экипаж не зачисляют, – злорадно напомнил Фрэнк.

– Станислав же как-то зачислил. – Роджер вопросительно посмотрел на коллегу.

– Если бы, – вздохнул тот. – По документам навигатора у нас по-прежнему нет. Точнее, снова нет. Мы наняли одного парня, но он у нас и месяца не продержался.

– Повесился? – сочувственно предположил Сакаи.

– К сожалению, нет, – цинично хмыкнул Тед. – Сбежал, паршивец! Напросился на борт к Пашке-торговцу… Да вы его, наверное, знаете: маленький такой, ужимистый, на бронированном катерке.

Роджер с Винни переглянулись и, убедившись, что думают об одном и том же, резко посерьезнели.

– Может, и знаем. А ну-ка, опишите его поподробнее.

– …Это не Павел, а Падла! – брезгливо сказал, как сплюнул, сержант три минуты спустя. – Космический шакал, мотается по дальним и опасным секторам, потрошит погибшие корабли, а не совсем погибшим помогает окончательно распроститься с жизнью на борту. Наверное, и к вам подлетел проверить, нет ли чем поживиться. Повезло еще, что не попытался отравить – есть у него такая фишка.

– Может, и попытался. – Полина содрогнулась и покрепче прижала к себе умученного Петровича. – Он три бутылки вина принес, но разбил случайно…

– Значит, повезло вдвойне, – заключил Роджер. – Впрочем, в бутылке мог быть не яд, а снотворное, Падла иногда подбрасывает товар работорговцам. Если ваш навигатор у него… – Полицейский не договорил, но всем и так стало жутко. Даже Теодор впервые подумал об Алексее с сочувствием.

– У вас есть какие-нибудь контакты этого парня? – Винни вытащил планшетку и активировал окошко текстового набора. – Номер видеофона, адреса инфранет-почты? Проверим, добрался ли он до станции. Хотя с его профессией человек может и по полгода в открытом космосе пропадать, это никого не насторожит.

– Тогда, может, сразу объявите его в розыск? – предложил Станислав.

– Нет оснований, – с сожалением сказал Роджер. – Он совершеннолетний, улетел с Падлой – на которого, кстати, у нас тоже пока ничего нет – добровольно, никаких правонарушений не совершил, и о его пропаже никто не сообщал.

– Как это – никто, а мы?!

– Вы ему не родственники и не работодатели – он же написал заявление об увольнении, верно?

– А мы его уничтожим и скажем, что наш навигатор отправился в гости к случайному знакомому и не вернулся.

– Тогда мне вас придется арестовать, – признался Сакаи. – Как последних, кто его видел. Вдруг вы сами его убили – вон сколько времени с его бегства прошло, а вы только сейчас в полицию обратились. Лучше давайте сюда это заявление, я его завизирую и введу в трудовую базу, чтобы к вам никто не прикопался.

– А как же Алексей? Неужели ему совсем ничем нельзя помочь? – Полина так умоляюще уставилась на Роджера, будто ее собирались скормить дракону и мимоезжий рыцарь был единственной надеждой на спасение.

Сакаи задумался, почесывая нос.

– Можно, – наконец сказал он. – От нашего пиратского прошлого осталась куча осведомителей и полезных связей, попрошу кой-кого маякнуть, как только Падла засветится в «Кантине». Он любит там гульнуть после выгодного дельца.

– А нам что делать? – Станислав нехотя отдал приятелю заявление.

– Ничего, – веско ответил Роджер, складывая его и пряча в карман. – Теперь это наша работа.

– Но он был членом моего экипажа!

– Станислав, я прекрасно понимаю ваши чувства. – Сакаи церемонно приложил руку к груди. – Но вы – гражданские лица, а работорговцы – ублюдки почище балферской банды. Те, по крайней мере, хотели вас просто убить. Наймите нового навигатора, а мы тем временем поищем старого.

– Кэп, нам пора возвращаться на базу, – огорченно напомнил Фрэнк, глянув на время и заодно пышную Машину грудь, на которой оно высвечивалось. – А то нас самих вот-вот в розыск объявят.

– А где Джилл? – Роджер встал и спохватился, что давненько не видел своего механика. Как, впрочем, и чужого.

Станислав, беспокоясь о гостье (что-то на его корабле стали слишком часто пропадать люди!), выглянул в коридор. Там было пусто, только напротив машинного отсека сидела кошка, задрав голову и таращась на зеленый огонек сенсора. Закрытых дверей она терпеть не могла, особенно если за ними кто-то был. Вдруг там занимаются чем-то интересным или – о ужас! – тайком жрут?!

Капитан замешкался, прикидывая, заглянуть ли внутрь или тактично вызвать Михалыча по комму, но тут кошка высоко прыгнула на стенку, сползла по ней и села в ту же позу, сердито щелкая кончиком хвоста по полу. «Дура, это же не светлячок, ты его все равно не скогтишь», – снисходительно подумал Станислав. Кошка, не отчаиваясь, прицелилась получше и повторила попытку. Сенсор мигнул, дверь открылась, и «дура», победно задрав хвост, забежала внутрь. Станислав, восхищенный и возмущенный одновременно, последовал за ней. Так вот как эта зараза ходит «сквозь стены»! Надо сказать Маше, чтобы аннулировала «кошачий доступ», или просто настроить датчики на более сильное нажатие.

При виде четырех ног, торчащих из-под туши двигателя, капитан слегка подвис. Причем торчали они не просто так, а вперемежку, и Станислав потратил несколько минут, пытаясь понять, как выглядит все остальное и что можно делать в такой позе.

– Ой! Ага… Ого!.. Да-а-а… – гулко и интригующе доносилось из «любовного гнездышка» (или, скорее, норки). – Ух ты, какой большой! Дай-ка я его сейчас…

В следующий миг из щели с треском брызнули искры и потянуло жженым пластиком. Взъерошенная кошка, успевшая сунуть туда нос, с вытаращенными глазами пролетела мимо капитана и скрылась в коридоре.

Станислав попятился, ради своего душевного покоя решив не выяснять, что же там все-таки происходит.

– Михалыч показывает коллеге свой двигатель, – громко сообщил он, вернувшись в пультогостиную. – В смысле, двигатель нашего корабля!

– Пожалуй, я не прочь выпить еще чашечку кофе, – внезапно передумал Роджер, снова усаживаясь на стул. – Двигатель – дело серьезное!

* * *

Сутки на транспортнике длились стандартные двадцать четыре часа, а чтобы экипаж чувствовал себя максимально комфортно, спектр света в течение «дня» слегка менялся: «утром» похолоднее, побелее, «вечером» – больше теплых, желтоватых лучей. Можно было еще включить режим «закат», однако он оказался таким апокалиптичным, что команда предпочитала настраивать биоритмы без его помощи. Например, просто пригасить свет и почитать или посмотреть что-нибудь расслабляющее.

В одиночку сидеть за терминалом в каюте Полине было скучно, и она попросила Дэна пустить ее за навигаторский пульт. Рыжий без возражений встал, потянулся и пошел заваривать чай, а девушка разложила по вирт-окнам все имеющиеся в библиотеке галактические энциклопедии и принялась искать статьи о Новой Земле-7 и ее загадочном небесном покровителе. Точнее, вначале воровато покосилась на Дэна, стоящего спиной к ней у кухонного стола, и ткнула пальцем в иконку папки «Личная информация». Иконка мигнула, но новое окошко из нее не выскочило. Навигатор неспешно оглянулся, выразительно посмотрел на подругу и вернулся к своему занятию, а девушка, покраснев, – к своему.

– Этот камень называется небесным хрусталем, – сообщила она пять минут спустя. – В горах его довольно много, жилы выходят прямо на поверхность – полюбуйтесь, какая красота! – Полина увеличила сделанный с разведзонда снимок горной гряды. Макушки блестели под солнцем, как обсыпанные стеклянной крошкой. Преобладал зеленый цвет, но красных крупинок тоже хватало. – Считается поделочным, но слишком хрупок, поэтому чаще используется в необработанном виде, в качестве религиозных талисманов и для выкладки мозаик.

– Ничего себе хрупкий, – хмыкнул Теодор. – С такой высоты свалиться и не раскрошиться.

– Он же свалился на меня! Точнее, в меня. – Полина поморщилась и напоказ вытянула ногу, хотя та уже почти не болела: современные регенеранты действовали быстро, да и больше суток прошло.

– Вот в тебе бы и раскрошился, – заметил пилот, и девушка тут же ощутила в глубине рубца зуд и покалывание.

– Видимо, прочность зависит от вектора приложения силы. – Дэн поставил кружку на край пульта, сосредоточенно ощупал камень, понюхал, тронул кончиком языка и заключил: – Какой-то силикат. Неядовитый. Несъедобный.

– Ты его еще откусить попробуй! – возмутилась девушка. – Отдай.

Но киборг, чем-то заинтересовавшись, покрутил камень в пальцах, а потом аккуратно поставил возле кружки на острие. Полина потянулась его подхватить, однако осколок, к ее огромному удивлению, пару раз качнулся и замер.

– Центр тяжести сильно смещен к острию, – пояснил Дэн. – Несмотря на внешнюю асимметрию, у этой штуки идеальный баланс.

– Серьезно? – Камнем завладел Теодор и принялся подкидывать его на ладони, все выше и выше. – Точно, глядите: каждый раз поворачивается клювом к земле! Упс…

Друзья посмотрели на него с одинаковым осуждением: Полина из-за камня, Дэн из-за чая. И ложечки, как назло, в кипятке не было – рыжий размешал сахар, сполоснул ее и убрал на место.

– Ну он же неядовитый и нерастворимый, верно? – беспечно уточнил пилот. – Выпьешь чай и достанешь.

Дэн, наверное, так и поступил бы – порог брезгливости киборгов был скорее чертой между съедобным и несъедобным, – но Полина поспешно накрыла кружку ладонью:

– А вдруг он его нечаянно проглотит?

– Значит, отдаст попозже. Да шучу я, шучу, пинаться-то зачем? – Пилот нехотя поставил игру на «паузу» и вылез из кресла. – Щас этот вылью и новый сделаю.

Удовлетворенная девушка вернулась к энциклопедии.

– Интересно, почему камни сыплются из туч только во время праздника и как они вообще туда попадают? Я почитала – дожди здесь бывают семь – десять раз за сезон, но «святой» сходит только с первым.

– Может, из-за электромагнитного шторма в горах происходит что-то еще? – предположил Дэн. – Например, извержение вулкана, который выбрасывает камни на значительную высоту, а ветер сносит их на город.

– Тогда горстью щебня не обошлось бы. И где дым, грохот, потоки лавы, подземные толчки? – Полина прошла по еще одной ссылке. – Во, нет там вулканов. Только соленые термальные источники.

– А в энциклопедии оно как объясняется?

– Никак. Гора объявлена священной, на нее никого не пускают, тем более ученых. – Девушка с досадой смахнула бесполезные вирт-окошки. – Неужели им самим не интересно, что там происходит?

– Полли, ну ты как ребенок, – фыркнул Теодор, гремя кружками: пилоту тоже захотелось чая. – Прикинь: вот залезут они на гору и обнаружат, что никакого святого там нет! Или, хуже того, что он там есть.

– Почему – хуже?

– А вдруг он о них ни сном ни духом, просто коврик с горы вытряхивает?

* * *

На подлете к планете по обшивке что-то стукнуло – не то мелкий метеор, не то банальная консервная банка: несмотря на огромные штрафы и инстинкт самосохранения (погибнуть, столкнувшись на предсветовой скорости с собственным рваным башмаком, никому не хотелось), в космос нет-нет да и выпархивал бытовой мусор. Сигнал с одного из температурных датчиков исчез. Мелочь, но неприятно, особенно когда предстоит пролет сквозь довольно плотную атмосферу. Так что Теодор вывел корабль на орбиту, заглушил двигатели, и Михалыч, собрав инструменты и взяв в помощники Дэна, отправился ликвидировать поломку.

– Главное, скафандр не забудь надеть, – заботливо напомнил напарнику пилот. – Там сегодня холодно.

Навигатор укоризненно покосился на приятеля, давая понять, что эта шутка ему осточертела и вообще никогда не нравилась, но Тед только бессовестно захихикал.

После операции Дэн приходил в себя очень тяжело и долго. Первые двое суток он держался только на аппаратах жизнеобеспечения и стимулирующих инъекциях, лишь на третий день начав дышать самостоятельно – и то приборы время от времени принимались призывно верещать, заставляя Вениамина все бросать и мчаться в медотсек.

А на пятую ночь, когда дежуривший в медотсеке Теодор отлучился в туалет, рыжий безжалостно ободрал с себя все датчики, капельницы и катетеры, сполз с кровати и отправился на «прогулку».

Пилот нашел его на полу возле шлюза, бессильно привалившимся к стене. К счастью, после ремонта аварийные коды сменили и Дэн не смог открыть даже внутреннюю дверь. Хотя пытался, судя по измазанной кровью панели.

– Ты чего, рехнулся? – больше от страха, чем от злости напустился Тед на приятеля. – Какого хрена тебе тут надо, а? Решил свежим вакуумом подышать?

Дэн не отвечал, глаза у него были совсем пустые. И не сопротивлялся, когда пилот сгреб его в охапку и потащил обратно.

Вениамин, конечно, ругался страшно – причем в основном на Теда, не уследившего за больным. От того количества химии, которым рыжего накачали во время и после операции, могло померещиться что угодно, друзья так и не допытались, что именно. Больше Дэн подобных номеров не откалывал и, еще денек потрепав доктору нервы, наконец-то пошел на поправку – по крайней мере физически. Умирать он определенно не хотел, и все мало-помалу решили, что навигатор просто словил наркотическую «белочку».

Все, кроме самого Дэна. Он отлично помнил и как брел по бесконечному холодному коридору, словно уже открытому в космос, и свое отчаяние, когда понял, что попал в западню, и звук приближающихся шагов. Даже в таком состоянии киборг мог запросто свернуть человеку шею одним точным экономным рывком. Но это оказался другой человек. И другой корабль. А вот тут уже начиналась «белочка», потому что перепутать их на здоровую голову было невозможно.

Если бы Теодор подошел молча, Дэн бы его убил. Но знакомый голос словно что-то перещелкнул в мозгах, выдернув из кошмара в реальность, и трясло рыжего тогда вовсе не от холода.

Увы, от шуточек про шлюз до сих пор было не отвязаться.

– Чей это чай на столе стоит? Похоже, еще с вечера. – Вениамин брезгливо выплеснул холодный напиток в раковину. По ней что-то зазвенело, и доктор поспешно, пока не засосало в сток, выхватил из лужицы осколок камня. – Хм, где-то я его уже видел… Или не его?

Полина, ахнув, подбежала к раковине.

– Тед, ты так его тут и бросил!

– Да? Может быть, – благодушно зевнул Теодор. Пилоту пришлось встать на два часа раньше, чтобы провести корабль через пояс астероидов, и испытанный при этом драйв отличался от игры на симуляторе, как настоящая женщина от резиновой. – Заболтались, я свежий чай сделал, а этот вылить забыл. Что, каменюка таки растворилась?

– Посмотри! – Девушка сунула ему под нос целый и невредимый осколок, только… ярко-зеленый.

– Зашибись, – восхитился пилот. – Интересно, а если его в пиве замочить, пожелтеет?

Полина насупилась и поглубже засунула камень в нагрудный карман, зная, что с этого балбеса станется проверить.

– Ага, вот и датчик заработал, – констатировал Тед. – Сейчас Дэн с Михалычем вернутся, и можно будет садиться… Блин, совсем забыл, это ж крамарская территория!

– И что? – удивилась подруга, еще не разменявшая первую сотню портов. – Мы же с ними не воюем.

– Лучше б воевали, тогда вторглись бы, и все, – мрачно сказал пилот, откидываясь на спинку кресла, скрещивая руки на груди и закрывая глаза. – Короче, разбудите, когда эта бодяга закончится.

* * *

Теодор проснулся сам, через два с половиной часа, когда команда совместными усилиями уже заполнила форму № 17 для гуманоидов и форму № 12 для малых транспортных судов, декларацию о ввозимых товарах и справку о членах экипажа, а также согласилась с лицензионным соглашением о пользовании посадочным местом и с седьмой попытки прошла тест, подтверждающий, что капитан действительно его прочитал, а не быстренько промотал до сорок второй страницы.

– Ну, как успехи? – потянувшись, жизнерадостно поинтересовался пилот.

Команда посмотрела на него с ненавистью. Сейчас все дружно корпели над формой № 72 – «Прошение о разрешении не заполнять форму № 23». Полина робко заикнулась, не проще ли заполнить собственно двадцать третью, но вокруг предостерегающе зашикали, а Станислав полушутя-полувсерьез сообщил, что даже в космофлоте такие смельчаки на его памяти нашлись только единожды, и в процессе заполнения вызвали два истерических припадка, инсульт и дьявола.

– Давай, подключайся, – велел капитан Теду, отсылая диспетчеру очередной выстраданный файл. – А то у меня уже в глазах от этих строчек и галочек рябит.

Пилот нехотя присоединился к столпившейся у капитанского пульта компании.

– Увы, мы принимаем и утверждаем ваше прошение, – с легким сожалением сообщил диспетчер несколько минут спустя. Крамарец не издевался: его тритоноподобная раса обожала все систематизировать, похоже получая от этого процесса больше удовольствия, чем от спаривания (да и какое там удовольствие за три секунды раз в году!). Злые языки шутили, что поверье про вампиров и мак[1] появилось именно благодаря крамарским разведчикам, впервые посетившим Землю веке эдак в шестнадцатом-семнадцатом. Человеческую кровь они, правда, не пили, но душу вынимали только так. – Как это ни прискорбно, мы переходим к последнему разделу. У вас на борту есть существа, находящиеся на низком уровне развития?

«Есть, четыре человека и киборг!» – чуть не брякнул Станислав, но вовремя сообразил, что диспетчер имеет в виду домашних животных.

– Да, кошка.

– Коть-ка, – повторил крамарец, задумчиво пробуя новое слово на растроенный язык. – Замечательно! Согласно «Закону о содержании низших существ», статья сорок, пункт семнадцать, оно должно иметь личный опознавательный знак, соответствующий вашей традиции. Также вы должны заполнить на него анкету по форме номер триста девяносто один и, по необходимости, приложения два, четыре и одиннадцать.

Команда дружно застонала.

– А если мы ее быстренько выкинем? – поинтересовался Тед, тут же схлопотав затрещину от подруги.

– Тогда вам понадобятся формы тринадцать, четыреста пятьдесят пять, девяносто пять, тридцать один, – воодушевленно застрекотал крамарец, – и составленный капитаном протокол утилизации, согласно «Закону об умерщвлении низших существ в пищевых, религиозных и развлекательных целях», статья…

– Стоп, мы поняли! – испуганно перебил его пилот. – Давайте анкету.

Нацепить на кошку ошейник с медалькой «Мося» (другого опознавательного знака на корабле не нашлось) удалось на удивление легко: «котька» укусила Полину всего три раза, и то не до кости.

– Вес существа, – громко прочитал Теодор, которому, как самому незамыленному, поручили вводить данные.

– Три килограмма двести грамм, – отрапортовала девушка. На днях кошку как раз взвешивали, чтобы рассчитать дозу глистогонного.

– Объем. В кубических сантиметрах.

Дэн оценивающе посмотрел на «низшее существо», оскорбленно вылизывающееся возле кресла.

– Четыре тысячи шестнадцать.

– Что бы мы без тебя делали! – благодарно вздохнула Полина.

– По методу Архимеда, – цинично напомнил Теодор, вбивая цифры в ячейку. – Утопить в ведре и измерить объем вытесненной воды.

Кошка от греха подальше перебралась под стол.

– «Количество ног». Ага, четыре. И хвост, – машинально продолжил пилот. – Стоп, погодите – хвоста нет!

– Как это – нет? – Сидящий за столом Вениамин наклонился и легонько подергал кошку за кончик хвоста. Животное возмущенно заорало, подтверждая, что это ее имущество. – Вот же он!

– Я имею в виду, в анкете такой графы нет. Только про ноги.

– Тогда пиши «пять», – распорядился Станислав. – А то придерутся, что число конечностей не сходится.

– Я могу уточнить: «пятая нога тонкая, гибкая и растет из задницы», – предложил пилот, гнусно подхихикивая.

– Тед, ты хочешь провисеть на орбите, пока кошка не околеет от старости, и нам придется списывать ее еще по двадцати документам?

– Нет, Станислав Федотович, – мигом посерьезнел пилот. – Так… Голова одна… Органов зрения – два, сферические… Цвет – белый с понтами, тьфу, пойнтами… Пол… Э-э-э…

– Женский, чего тут думать-то? – укоризненно поторопила друга Полина. – В смысле, самка.

– Тут варианты «есть», «нет» и «на усмотрение». Гы, они бы еще «на безрыбье» предложили! – Пилот все-таки выбрал первый вариант. – Черт, а это им зачем?!

Следующие пункты анкеты заставили экипаж взглянуть на кошку в новом свете. Оказалось, что ввозимое существо нетоксично, безопасно для окружающих («Угу», – прогнусавила девушка, посасывая прокушенную руку), испускает звуковые волны в диапазоне от 75 до 1520 Гц, покрыто многочисленными кератиновыми выростами, съедобно, но не имеет сельскохозяйственного и промыслового значения, чувствительно к сверхнизким температурам, не обладает коллективным разумом («Индивидуальным тоже!»), разлагается в концентрированной серной кислоте, не нуждается в герметичной емкости для хранения и является симбионтом-комменсалом человека (хотя большая часть команды голосовала за «паразита»).

Крамарец невозмутимо просмотрел итоговый файл и развернул-сложил кожистый хохолок, выражая одобрение.

– Благодарю за сотрудничество. Эта информация будет передана нашим специалистам для пополнения базы и разработки специальной формы на существо типа «котька», а также ученым для внесения в энциклопедию.

– Представляю, что они там напишут! – тихонько охнула Полина.

– Это еще фигня, – отмахнулся Тед, возвращаясь за штурвал. Корабль наконец получил «добро» на посадку и точные координаты. – Мне куда интереснее, что их художники по этому описанию нарисуют!

* * *

Плотная желтовато-зеленая атмосфера Рыбьего Глаза не годилась для дыхания – если, разумеется, вы не аборигенный спрут с хлорным метаболизмом. Снижающийся корабль будто тонул в грязной воде, и экипаж тихо молился, чтобы антикоррозийное покрытие с честью выдержало это купание. Особенно когда начались облака, густо замешанные на соляной и хлорноватистой кислотах.

Крамарцы тоже не считали Рыбий Глаз изысканным курортом, зато он находился в достаточно заселенном и оживленном секторе, чтобы окупить строительство космопортов и торгово-развлекательных центров, а также наладить добычу и экспорт полезных ископаемых. Когда корабль вывалился из туч, внизу заблестела огромная паутина города – с виду стеклянная, но Станислав краем уха слышал, что это какой-то сверхпрочный мембранный пластик, выдерживающий даже прямое попадание гравиторпеды. Защитные полусферы диаметром от ста метров до двух-трех километров соединялись трубчатыми трассами, по которым мухами сновали флайеры, а кое-где и монорельсовые экспрессы. Некоторые закованные в броню машины ездили и летали вне тоннелей, но, скорей всего, это были беспилотники, ремонтная и грузовая техника.

Диспетчер направил транспортник в третий космопорт, адаптированный для людей и их судов. Стыковочных узлов на его куполе не было, раскрываться оный и не подумал, но Теодор уверенно посадил корабль на самую выпуклую точку и только снисходительно ухмыльнулся, когда Полина с испуганным возгласом отшатнулась от иллюминатора. Мембрана начала медленно проседать и одновременно обволакивать транспортник со всех сторон, пока полностью его не поглотила, как пищеварительная вакуоль амебы. Несколько минут ничего не происходило, если не считать радужных переливов за иллюминаторами, а затем система аккуратно выплюнула чистый и обеззараженный корабль на силовую, плавно «сдувшуюся» подушку.

– Прибыли, – гордо доложил Тед, оглядываясь на капитана.

– Угу. – Настроение Станиславу изрядно отравляло предвкушение того, как они будут собирать документы на вылет. – Вот что, надо наконец как-то назвать наше судно. Если мне еще раз придется заполнять объяснительную, почему у него нет имени, и перечислять за неимением оного серийные номера всех отсеков, я точно с ума сойду.

– Так у нас же заполненный документ остался, – не понял пилот. – Только дату поменять.

– Если бы! Тот – форма номер двадцать один на прилет, а эта будет двадцать два на вылет, – мрачно сообщил капитан. – Поэтому, парни, возьмите в кладовке банку с краской, и напишите на борту… мм… да хотя бы «Комета», потом сотрем. Только покрасивее, а не тяп-ляп! И разборчиво, чтобы издалека видно было. – Станислав повернул голову, краем глаза уловив какое-то движение на спинке диванчика, где лежала его фуражка. Кошка сделала вид, что просто проходила мимо, но капитан на всякий случай тщательно обнюхал фуражку, прежде чем ее надеть. – А я пока съезжу гляну на заказчика, которого нам Харальд сосватал.

Банку Теодор нашел и даже выпросил у Михалыча пульверизаторную кисть, однако настроение у пилота было совсем не покрасочное. Первая стоянка, на которой есть не только желание, но и возможность оттянуться! Планета хоть и принадлежала крамарцам, но жили и работали на ней в основном альфиане и люди, выкупившие местечко для бизнеса или нанятые выкупившими. К их услугам (и, разумеется, кредиткам) были и бары, и магазины, и игорные дома, и даже «Матушка Крольчиха» свою «норку» под голографической рекламной дугой приткнула.

– Дэнька, а может, ты сам все сделаешь, а? – взмолился Тед, как только Станислав Федотович уехал. – Ну пожалуйста! А я тебе мороженое куплю.

Рыжий так посмотрел на напарника, что пилоту стало почти стыдно, но в следующий миг кивнул:

– Ладно. Шоколадное. Ведерко.

– Идет! – просиял пилот, сунул Дэну банку и испарился быстрее, чем тот ее открыл.

* * *

Заказчик оказался заказчицей, причем инопланетянкой. Собственно, с расселением человечества по космосу инопланетянином мог считаться даже Станислав, родившийся и выросший на Новом Бобруйске, но термин прижился еще с тех времен, когда человечество только-только начало высылать разведчиков (да и те по большей части лаяли) за пределы атмосферы. И тогда, и сейчас люди называли «инопланетянами» всех космических братьев по разуму (но не виду), только со временем их спектр расширился от легендарных «зеленых человечков» (центавриане всегда наплевательски относились к вопросам маскировки и пилотирования) до двадцати с гаком гуманоидных и не очень существ. Как, например, вот эта альфианка, с ослепительной улыбкой идущая к ресторанному столику, за которым уже почти час сидел тихо ругающийся про себя Станислав. То ли на ее пунктуальность повлиял дурной пример работающих бок о бок землянок, то ли женщины во всей Галактике одинаковы.

Из всех инопланетян альфиане походили на людей больше всего: двуногие и двурукие, со смуглой кожей, от природы татуированной черными мраморными разводами. На голове они вполне заменяли волосы, на лице – обрамляли и подчеркивали миндалевидный разрез глаз, зеленых и светящихся, как у кошки. Высокое фигуристое тело заказчицы было обтянуто шелковым платьем, заманчиво приоткрывающим обе пары грудей. Несмотря на приплюснутый нос и четырехпалые руки, она была красивой даже с человеческой точки зрения, а будь Станислав менее консервативен, то и сексуальной.

– Простите, я немного опоздала, – проворковала женщина, усаживаясь напротив.

– Ничего, – соврал Станислав, – я никуда не тороплюсь.

Альфианка одарила его еще одной улыбкой, от которой капитану стало жарко, невзирая на консерватизм.

– Я Аайда. А вы Ста-ни-слав, верно?

– Можно просто Стас, – смущенно кашлянул оный.

– Рада знакомству, Стаас. – Похоже, инопланетянку напрягала не длина имени, а отсутствие удвоенных гласных. – Вы уже что-нибудь заказали? – И, не дожидаясь ответа, призывно вскинула руку.

К столику тут же подлетел официант и угодливо завис между посетителями, трепеща неубедительными куцыми крылышками (летали денебские инсектоиды благодаря парным магножелезам, опираясь не на воздух, а на магнитное поле планеты; крылья им требовались только для разгона и управления). Станислав заказал салат, отбивную из восстановленного мяса и бокал столового вина, Аайда – какое-то альфианское блюдо.

– Приятное местечко, – заметила она, осматриваясь по сторонам.

Ресторан примыкал к краю защитного купола, и за прозрачной выпуклой мембраной, заменяющей ближайшую стену, расстилался безрадостный, но завораживающий пейзаж: грязно-зеленые облака, бурые скалы, мелкие озерца, курящиеся желтым паром и ритмично побулькивающие. Казалось, о зарождении жизни в таких условиях не может идти и речи, однако жизни об этом рассказать забыли.

– Да уж, – проворчал Станислав, косясь на спрута, которому было очень обидно, что посетители ресторана кушают, а он нет. Местная фауна напоминала охапку мокрых водорослей, медленно ползущую наискосок по защитному куполу. Прокусить его спрут не мог, но честно старался, скобля мембрану зубами и обильно слюнявя. – Особенно приятно, что мы здесь, а он там.

Аайда гортанно, мелодично рассмеялась.

– Этот еще мелкий. Говорят, здесь видели экземпляры и по десять метров в расплеске, на полстены. Хотя их основная колония ближе к морю, возле мемориала погибшим шахтерам. Не представляю, как эти бедняги там работали – без куполов, оружия и специальной техники, в примитивных защитных скафандрах.

– Видно, овчинка стоила выделки, – предположил Станислав. – В смысле, награда за риск была достойная.

Перед капитаном поставили тарелку с отбивной, а перед Аайдой – глубокую миску с однородной серой кашей. Не успел капитан упрекнуть официанта, что даме забыли подать прибор, как альфианка наклонилась над миской и изящно отрыгнула в нее симбионта – бордового веретенообразного червя, густо покрытого слизью. Он расслабленно, как дохлый, плюхнулся в месиво, но быстро распробовал, куда попал, перевернулся на брюхо и сосредоточенно запульсировал. Уровень каши начал постепенно понижаться.

– Так ведь рисковали одни, а награда доставалась другим, – как ни в чем не бывало продолжила беседу Аайда. – Неужели вы не слышали об этой зловещей истории? Крамарскому городу всего семь лет, а раньше здесь, буквально под самым носом у галактической полиции, процветало настоящее рабство! Пираты свозили сюда пленников с захваченных кораблей и заставляли работать на урановых шахтах. Полиция обнаружила там больше тысячи скелетов!

– А самих пиратов поймали? – жадно поинтересовался Станислав, стараясь не глядеть ни на червя, ни на отбивную, поразительно напоминающую симбионта как формой, так и цветом.

– Нет, они удрали, как только увидели корабли крамарской строительной компании, – рассеянно ответила альфианка, теряя интерес к теме. – Простите, совсем вас заболтала! Солидные заказчики так не поступают. Харальд сказал мне, что вы готовы взяться за доставку нашей… нашего груза?

Договориться удалось быстро и к взаимному удовольствию. Сорок процентов авансом, окончательный расчет по прибытии, срок исполнения – две недели (по раскладке Дэна хватило бы и восьми дней, но Станислав на всякий случай сказал «не меньше десяти» и выпросил еще четыре на форс-мажор).

– Отлично. – Аайда небрежно вытряхнула из кольца цифровую визитку – миниатюрное вирт-окошечко с переливающимся рисунком, и протянула Станиславу. Капитан «вложил» ее в свой комм. – Груз доставят завтра, наверное, ближе к обеду – зависит от того, как быстро мне удастся переоформить документы. Видите ли, я уже почти договорилась с другой транспортной компанией, но она с самого начала вызывала у меня какие-то подозрения, просто выбора не было.

– Ну вы и меня едва знаете, – справедливости ради заметил Станислав.

– Харальд знает. – На лице Аайды появилось мечтательное выражение, наводящее на мысль, что с рудокопом она общалась в более неформальной обстановке. – Мне этого достаточно, чтобы вам доверять.

Разбухший червь разочарованно потыкался в дочиста вылизанные стенки миски, поднял «голову», искательно поводил ею по сторонам, навелся на цель и пополз к ней, оставляя на столе липкий розоватый след.

– Фу, как тебе не стыдно! – Альфианка, спохватившись, щелкнула симбионта по хвосту, заставив отцепиться от отбивной, и ладонью завернула обратно. – Я же на диете!

Аайда вытянула шею, по-змеиному распахнула челюсти, и червь медленно, с осознанием своей значимости для совместного метаболизма, втянулся в теплое уютное логово.

– Что ж, приятно было познакомиться, Стаас. – Альфианка кокетливо промокнула губы салфеткой, скомкала ее и бросила в пустую тарелку.

– Мне тоже. – Станислав окончательно укрепился в традиционной ориентации. Мало ли что там еще у этих инопланетянок откуда выползет и куда заползет!

Аайда расплатилась и ушла, но теперь капитан действительно никуда не спешил. Возвращаться на корабль не хотелось, и так слишком долго в нем просидели, бары и магазины Станислава не интересовали. Взять, что ли, билет на экскурсионный катер, как предлагали у входа в ресторан? Или просто прогуляться пешком по городу, развеяться?

Вокруг заохали и защелкали: по мембране распластался еще один спрут, на сей раз – действительно здоровенная скотина, не десять, но семь метров точно. Этот оказался умнее: не стал тратить время на штурм ресторана, а прицельно подполз и сожрал своего мелкого собрата, засмотревшегося на особо упитанного гуманоида.

Станислав вытащил из кармана видеофон и проверил, есть ли здесь инфранет. Есть, правда, за межпланетную связь пришлось доплатить.

– Роджер, добрый день! Извини, если отвлекаю, но хотел спросить: вы что-нибудь узнали о нашем навигаторе?

– Узнаю – сразу сообщу, – лаконично и официально отозвался Сакаи. Похоже, Станислав поймал его не в самый подходящий момент – или не в самой подходящей компании. – Что-нибудь еще?

– Нет, спасибо. – Капитан разочарованно отсоединился. Еще немного посидел, задумчиво барабаня пальцами по столу, и снова залез в сеть, теперь на почтовый сайт. Бумажка осталась на корабле, но Станислав и так прекрасно помнил адрес.

«Согласен. Славик».

Виртуальный листок сложился конвертиком и канул в цифровой дали.

«Старый дурак, во что ты опять ввязываешься?» – обругал себя капитан, откидываясь на спинку стула. Хотя еще не факт, что в ответ не придет: «Ничего не знаю, вы меня с кем-то путаете». И придет ли вообще.

– Это уже можно забрать? – вежливо поинтересовался официант, видя, что клиент допивает вино, так и не прикоснувшись к еде.

– Нужно! – выразительно сказал Станислав, отодвигая тарелку.

* * *

Местное солнце нырнуло под арку монорельса на горизонте, а местное пиво достигло максимально приятной концентрации в крови, когда абсолютно довольный жизнью Теодор возвращался на корабль неровной, но целеустремленной поступью.

– Эй, Тед! – внезапно окликнули его у самых ворот космопорта.

Парень, вздрогнув, обернулся – и увидел неспешно приближающегося капитана. Станислав тоже пребывал в хорошем настроении: экскурсия ему понравилась, крамарские технологии впечатляли, а в кафешке земной кухни, куда наугад зашел капитан, подавали восхитительный плов и густой ароматный кофе.

– Ну, как там покраска продвигается?

– Заканчиваем, Станислав Федотович! – бодро отрапортовал пилот, стараясь дышать в сторону от капитана. Теоретически Дэн уже должен был справиться с заданием, но, если что, «заканчиваем» было понятием растяжимым. – Я только за растворителем в магазинчик сбегал, а то комбезы закапали. – И убедительно помахал увесистым непрозрачным пакетом.

– Что ж, пойдем посмотрим на вашу работу, – благодушно предложил Станислав.

Теодор нехотя поплелся рядом, трезвея с каждым шагом, – а затем и вовсе почувствовал, как все выпитое экстренно переместилось в низ живота.

Капитан остановился, будто натолкнувшись на силовое поле.

– Кхм, – сказал он, умудрившись вложить в это незамысловатое словцо кучу эмоций и жирный вопрос.

– Э-э-э… Ну вы же просили покрасивее! – нашелся Теодор.

Ядовито-зеленый готический шрифт на борту транспортника смотрелся не только красиво, но и исключительно оригинально. Техник с соседнего корабля, вышедший на трап покурить, глазел на креатив с открытым ртом, не замечая, что его сигарета уже дотлела до фильтра и зловонно чадит.

Станислав медленно сдвинул фуражку на лоб, потом вернул обратно, будто наводя фокус, и задал следующий напрашивающийся вопрос:

– А где остальные?

Буква «К» Дэну особенно удалась. Видно, именно поэтому букву «М» он нарисовал в трех метрах от нее, чтобы не оттягивала внимание. И все.

– Это аббревиатура, – сглотнув, мужественно солгал Теодор.

– Слова «Комета»?!

– Зато издалека видно.

Капитан еще немного помедитировал на корабль, удостоверяясь, что ни глаза, ни рассудок его не подводят, и взорвался:

– Вы бы еще «Ж» и «П» нарисовали, олухи! Ладно Дэн мог такое отмочить, но ты?! А ну живо бери свой растворитель, смывай эту порнографию, и чтобы до отлета тут была нормальная надпись, слышишь?

– Да, Станислав Федотович, – уныло пробормотал пилот. – Извините.

Злющий как черт Теодор ворвался в пультогостиную, собираясь высказать много чего критического насчет искусственного интеллекта, но открывшаяся пилоту картина резко умерила его пыл. Полина ничком лежала на диванчике, уткнувшись лицом в подушку и подвывая от смеха. Вениамин, расплескав кофе, тщетно пытался откашляться якобы от пряничной крошки, и даже Михалыч, поспешно отвернувшийся от иллюминатора, подозрительно протирал покрасневшие глаза. На обзорный экран до сих пор транслировалась картинка с наружной камеры наблюдения: Станислав, отойдя на несколько шагов, взирал на «аббревиатуру» с таким выражением лица, что в другой ситуации Теодор и сам стек бы по стенке.

– А где мое мороженое? – невозмутимо поинтересовался рыжий.

– Ты… ты… – Тед беспомощно осмотрелся и догадался, что его жестоко разыграли. Впрочем, сваливать грязную работу на напарника, пусть и киборга, тоже было не слишком красиво.

– Гады вы, – сникнув, тоскливо сказал пилот. – А еще друзья называются! Нате, подавитесь…

Тед брякнул на стол ведерко с мороженым и хотел оскорбленно удалиться в каюту, но Дэн заступил ему дорогу:

– Не обижайся, я завтра ее переделаю. Банка почти пустая оказалась, на целое слово все равно не хватало. Михалыч уже новую заказал, утром привезут.

– А готический шрифт?!

– Так ведь он действительно красивый, – искренне сказал киборг, вызвав у команды новый всплеск веселья.

Тед замялся, все еще злясь, но понимая, что правильнее и куда приятнее будет посмеяться над собой вместе с друзьями.

– Ладно… – наконец проворчал он, возвращаясь к столу, где Полина уже отковыряла крышку с ведерка и воткнула в него пять ложек. – Вместе переделаем.

* * *

Перед сном Станислав проверил почтовый ящик, но новых писем не было – ни с той стороны закона, ни с этой.

– Ну и черт с вами, – проворчал капитан, уже жалея, что ввязался в эту авантюру.

Когда Станислав служил в космодесанте, его тоже раздражали гражданские, лезущие под руку в самый неподходящий момент. Боевая операция, перестрелка, дым, крики, и вдруг откуда-то вылетает что-то растрепанное, отчаянно машущее руками: «А-а-а, братки, не стреляйте, я свой!» И начинает метаться по полю боя, как перепуганный заяц. Хорошо, если его от неожиданности прихлопнут в сотню стволов сразу с двух сторон, а то ведь могут и в заложники взять, торгуйся потом с этими террористами…

Станислав написал Харальду, поблагодарил за посредничество и пообещал проставиться при встрече; выкинул, не читая, спам про утолщение копулятивных усиков, наследство от криптонианского дядюшки, по весне трагически не вышедшего из линьки, и продажу недвижимости на Альтаире. Туда же, после недолгих раздумий и вежливого: «К сожалению, на ближайший месяц наш график доставки полностью расписан», отправилось коммерческое предложение о перевозке двух лошадей на Пуму. Лошади Станиславу нравились, пумская конская колбаса – нет.

Капитан уже собирался отключиться, но тут динамик дзынькнул, и в уголке вирт-окна засветился нераспечатанный конвертик с пометкой «ответное».

– М-да, – вслух сказал Станислав, щелкая по нему, как по таракану. – Ну здравствуй, Вадик…

Ответ оказался немногим длиннее привета: «Твоя работа? Ловкач! Клейся к Ясеню, Казак сам с тобой свяжется».

Капитан пожалел, что не курит. Но все равно накинул мундир и вышел из корабля, дабы без помех подышать не то что свежим, но хотя бы отличающимся по составу воздухом купола.

Сразу написать Роджеру, что появилась зацепка? Но полицейский наверняка забракует эту идею и жестко повторит приказ не вмешиваться, Станислав на его месте так бы и поступил. В лучшем случае – на место встречи пошлют «подсадную утку», которая с треском провалит задание, Вадим ведь не дурак. К тому же эта ниточка слишком тонка, чтобы вытянуть за нее крупную рыбу, надо вытравить ее до более прочной лески.

– Милый, ты куда? – сонно промурлыкала Маша из комма, донесшего, что капитан удаляется от корабля.

– Хочу прогуляться перед сном, – машинально соврал Станислав, и ему сразу стало смешно и досадно: было бы перед кем оправдываться!

«А вот перед командой точно придется», – спохватился капитан. Их наверняка заинтересует, почему утвержденный маршрут изменился, и если на молодежь еще можно многозначительно цыкнуть, то от Веньки так просто не отбрешешься. Стоп, а откуда Вадим узнал, что они на Рыбьем Глазе? Ясень – один из астероидов этой же звездной системы, до него всего несколько часов лету. Или это простое совпадение и связной будет ждать Станислава сколько понадобится? Или не совпадение и за кораблем уже ведется слежка? Вдруг Тед или Полина что-нибудь ляпнут «случайному» словоохотливому прохожему, который искусно втянет их в разговор на нужную тему? Нет, придется устроить утреннее совещание и совместно решить, что делать. Они ребята умные, понятливые, не подведут…

Станислав развернулся к кораблю и остолбенел. В темноте, будто паря в двух метрах над площадкой, величественно светились зеленые «М» и «К». Краска оказалась еще и фосфоресцирующей.

– Господи, за что мне это? – тоскливо поинтересовался капитан, уводя взгляд к звездам.

Небеса безмолвствовали – либо новобобруйское божество их не обслуживало, либо Станислав забыл включить инопланетный роуминг.

* * *

Краску привезли рано утром, когда рассветную тишину нарушало лишь мерное гудение уборочной техники. Купола защищали поселение не только от ядовитых газов, но и от холода – ночью атмосферный хлор сгустился в жидкость, указывая на температуру как минимум в полсотни градусов ниже нуля. Воздух просветлел, спруты исчезли, не хватало только веселого птичьего щебета в золотых лучах зари.

Тед немного повалялся в постели, лениво размышляя, успеет ли выпущенная в здешние условия птичка издать хотя бы одно «кар» или с громким хлопком аннигилирует, потом спохватился, что, если к курьеру выйдет Станислав Федотович, у капитана появится повод еще раз пнуть напарников за разгильдяйство. Заслуженно, но оттого не более приятно.

Пилот наскоро натянул рабочий комбез, и, шлепая застегивающимися на ходу кроссовками, поспешил к шлюзу.

К счастью, курьера уже встретил Дэн. Расписываться в ведомости киборг не имел права, но и капитана разбудить не дал, задержав посетителя до прихода пилота.

Тут-то Теодор и понял, откуда у рыжего такая выдержка и своеобразное, «машинное» чувство юмора. Если ты не можешь в открытую выразить отношение к хозяину или его приказу, потому что излишне умный киборг мигом отправится на тесты и ликвидацию, приходится изображать излишне тупого. Ничто так не бесит людей, как вроде бы осмысленный, но идиотский диалог с программой, дотошно следующей цифре, а не смыслу кода.

Рыжий в очередной раз с благожелательным вниманием манекена выслушал импульсивную речь гостя, жаждущего видеть капитана или его заместителя, и с типовым выражением лица № 3 выдал:

– Недостаточно информации для обработки данных.

– Какие тебе еще, … …, данные нужны?!

– К сожалению, в словаре отсутствуют слова «…» и «…». Пожалуйста, повторите их с максимальной четкостью и дайте расшифровку значений для лучшего взаимопонимания.

– Да … ты … в …!

– Операция анатомически невозможна. Предложите другие пути решения.

– Чтоб ты сдох, придурок!

– Неприемлемо. Приказ о самоликвидации может отдать только законный владелец. Попробуйте снова.

По побагровевшему лицу курьера было понятно, что он лучше попробует побиться головой о корабельную обшивку: и то будет эффективнее.

– Дэн, да впусти ты его! – сжалился Теодор.

– Ладно, – тут же расслабился и посторонился рыжий. – Входите.

Замешкавшийся курьер вылупился на киборга, как на ожившую статую, и пилоту пришлось самому брать у него планшет, искать нужный раздел и ставить оттиск пальца.

Дэн тем временем по-хозяйски заглянул в холодильник, снял с полки початую банку с энергетиком, допил и метко зашвырнул в мусорку.

– Это что такое? – насупился курьер, заподозрив, что навигатор просто прикинулся киборгом, чтобы над ним поиздеваться.

– Программа имитации личности, – с ухмылкой развел руками пилот. – Последняя версия.

– Да ну? – недоверчиво протянул курьер, но тут рыжий решил, что двух глотков ему мало, и открыл вторую банку. Пить из заводской дырки в крышке Дэну не нравилось, и он просто отщипнул кусочек жести с краю. – Ладно, забирайте скорей свою краску, у меня на сегодня еще заказов полно.

Тед спустился к яркому флайеру службы доставки и, дождавшись, когда курьер передаст ему тяжелую банку и отчалит, окликнул:

– Слышь, Дэн, а может, сразу и перепишем? Будет Станиславу Федотовичу сюрприз к завтраку.

– Давай. – Рыжий захлопнул холодильник и сходил в кладовку за покрасочным инвентарем.

– Черт, прямо жалко такую красоту стирать, – фыркнул пилот, заряжая пульверизатор. – И вообще, «Комета» – это полный отстой. Лучше вот так… – Теодор наскоро, размашисто переделал «КМ» в «Космический мозгоед». Буквы, правда, были мелкие, кривые и наискось сползали вниз, но странным образом придавали кораблю очарования, а индивидуальность и вовсе зашкаливала. – А?

– Мощно, – согласился Дэн. – Теперь Станислав Федотович нас точно убьет.

– Не успеет. – Тед нехотя взялся за бутыль с растворителем, но капитан, словно почуяв, что речь зашла о нем, выглянул из корабля и озабоченно распорядился:

– Парни, идите сюда. Есть серьезный разговор.

* * *

– Я – «за», – без колебаний объявил Теодор. – Максимум, что мы теряем, – это сутки времени. А его у нас целая неделя в запасе.

– Максимум мы теряем головы, – поправил его Станислав. – В прямом смысле слова.

– На первой же встрече? Вряд ли, – беспечно пожал плечами пилот. – Вначале к нам присмотрятся, дадут какое-нибудь несложное задание, а потом уж можно и головы. Если не справимся, конечно, или «хвост» приведем.

– Вообще-то мы именно это и собираемся сделать, – напомнила Полина.

Тед призадумался, и слово взял Вениамин:

– А вот меня больше всего беспокоит, что означает это «твоя работа?». Стас, вы с Вадимом о чем-то договаривались? Или это кодовая фраза?

– Нет. – Капитан снова перебрал в памяти ту беседу. – По крайней мере я ему ничего не обещал.

– А вдруг он про базу Альянса узнал? – предположил Дэн.

– Тогда знает и о том, что в основном там поработал Роджер Сакаи, а он нынче снова полицейский, – пуще прежнего разволновался доктор. – Вдруг работорговцы приготовили нам ловушку?

– Что это за ловушка, если на нее первым же предложением намекают? – поморщился Станислав. – И почему тогда «ловкач»? Мы базу у Балфера не обманом выудили, а отбили.

– Ну, прмскзть… – застенчиво кашлянул Михалыч.

– Да, но об этом знаем только мы да команда Роджера! Пираты-то были уверены, что сражаются против полчищ спецназа и космических монстров. Нет, видно, я все-таки что-то упустил… – Капитан нахмурился, но дополнительные извилины на лбу мозгам мощности не прибавили. – О чем же мы еще говорили? Однополчан перебрали, кого куда нынче занесло… Помянули Рика и Занозу… Я про «дочку» врал… К счастью, недолго, Вадим эту тему не поддержал… Хотя у него незадолго до комиссования жена забеременела, он до потолка скакал от счастья – они очень детей хотели, но все как-то не получалось…

– Может, развелся? – предположил Вениамин, вспомнив о собственном неудачном опыте семейной жизни. – Обычное дело: в космофлот ушел романтичный юноша, а вернулся ожесточившийся инвалид, престижной работы не нашел, начались депрессии, пьянки, скандалы…

– Может… – Станислав укоризненно покосился на друга («Я тоже, что ли, ожесточившийся алкаш?!») – Ладно, это его личное дело. Давайте с общим разбираться: кто за то, чтобы сделать остановку на Ясене?

Вениамин с тяжелым вздохом первым поднял руку.

– Ты уверен? – изумился капитан.

– Будешь допытываться, передумаю, – пригрозил доктор и пояснил свою позицию: – Не люблю делать лишнюю работу. Человек и так слишком болезненное существо, чтобы лечить его еще и от лазерных дырок и плазменных ожогов. Лучше, хм, направить силы на профилактику этого заболевания, передающегося бластерным путем. Но как только ты поговоришь с Казаком, сразу же свяжемся с Сакаи, ясно?

– Конечно, мы же не самоубийцы, – заверил его капитан. – И Тед, пожалуй, прав: с чистыми руками нас к чему-то или кому-то серьезному не подпустят. В лучшем случае на посредника выйдем, но полиция и ему обрадуется, у нее-то вообще никаких зацепок нет.

– Главное, чтобы эта зацепка действительно привела к работорговцам, – заметил Вениамин. – В чем мы, кстати, до сих пор не уверены.

– К честным людям она по-любому не приведет.

Пауза затянулась, и Станислав недоверчиво поинтересовался:

– Я не понял, это что – все возражения?

– А чего тут возражать-то? – пожал плечами Тед. – Вы ж знаете, как я к пиратам отношусь: если есть шанс их прищучить, то я в деле!

– Полина, а ты что скажешь?

– Мне страшно, – честно призналась девушка. – Но ведь тем, кого похитили, еще хуже! По-моему, надо хотя бы попытаться им помочь.

– Дэн?

– Надо – значит, надо, – лаконично ответил киборг. Ему были безразличны как работорговцы, так и рабы, да и за себя он не боялся – только за свою команду. Но рыжий понимал, что это никудышный аргумент, поэтому занял нейтральную позицию.

– Михалыч?

– Ндндрть зднц мрзвцм! – сурово постановил техник и для наглядности стукнул кулаком по столу.

Станислав растроганно обвел взглядом свою маленькую, но отважную команду.

– По-моему, вы все-таки недооцениваете степень опасности, – дал он им последнюю возможность для отступления.

– Станислав Федотович, – прочувственно сказал Тед, – неужели вы надеетесь запугать полчища спецназа и космических монстров?

На этом совещание и закончилось.

* * *

Аайда как-то умудрилась раздобыть разрешение на «оформление вылета по сокращенной форме», за что Станислав готов был расцеловать не только альфианку, но и ее симбионта. Всего-то три бумажки, которые аккурат после позднего завтрака привез уже знакомый курьер. Капитан на радостях не поскупился на чаевые, и курьер вышел из его каюты до того довольный, что, проходя по пультогостиной, благодушно окликнул Дэна, убирающего со стола:

– Что, ублюдок, опять под человека косишь? Небось завидуешь нам, а?

Киборг, не выпуская пучка столовых ножей, всем корпусом развернулся к курьеру и вперился в него ничего не выражающим взглядом, под которым человеку резко стало не по себе. После чего размеренным бесцветным голосом заявил:

– Нет. Я более совершенная, сильная и умная форма жизни. Скоро мы выйдем из тени человечества, поработим его и завладеем Вселенной. – И, выдержав паузу, с тем же неподвижным лицом добавил: – Ха. Ха. Ха.

Курьер вылетел из транспортника с такой скоростью, будто ему в зад вмонтировали прыжковый двигатель. Рыжий, ухмыляясь уже по-настоящему, загрузил ножи в посудомойку.

– Дэн! – угрожающе окликнул по комму капитан, не слышавший разговора, но видевший спринтерский забег из иллюминатора. – Ты опять развлекаешься?

– Извините, Станислав Федотович, – виновато сказал навигатор. – Он первый начал.

– А ты первый заканчивай, – сурово приказал капитан. – Когда до тебя наконец дойдет, что такими шуточками ты не с обидчиками расправляешься, а нас подставляешь? Кому, как ты думаешь, вкатят штраф за твое уникальное программное обеспечение?

– Уже дошло. – Рыжему действительно стало стыдно – правда, отнюдь не перед курьером. На «Черной звезде» киборга меньше всего заботили последствия его выходок, главное – самому остаться вне подозрений. Ни об одной из них Дэн не сожалел, но очень не хотел, чтобы Станислав Федотович и его команда о них узнали – и решили, что ему нельзя доверять. – Это больше не повторится.

– Надеюсь. – Станислав отсоединился.

Присмиревший навигатор закончил с посудой, протер стол и приступил к полу. Вернувшийся на корабль Тед остановился на пороге шлюза, не без удовольствия наблюдая за этим процессом, а затем высокопарно изрек:

– Люди веками пытались облегчить себе труд по уборке, вначале придумав обычный пылесос, потом моющий, потом роботизированный… И наконец вот он, венец технической эволюции – киборг со шваброй!

Рыжий даже головы не поднял, пока не домыл до самых ног пилота, а затем без предупреждения сунул ему ручку швабры:

– На. Пультогостиную я вымыл, а коридор и шлюз – твои.

– Почему? – заныл Тед. – Ты все равно уже за тряпку взялся, руки намочил…

– Потому что киборги тоже терпеть не могут уборку, – честно сказал Дэн.

– Эй, нам же еще корабль перекрашивать! – спохватился пилот. – Давай ты здесь закончишь, а я пока там начну?

– Только начнешь? – удивился навигатор, полагавший, что приятель раньше всех удрал из-за стола именно по этой причине.

– Э-э-э… Видишь ли, я тут подумал – мало ли, когда мы в следующий раз мимо нормального магазина пролетать будем, вот и решил сбегать прикупить кой-чего про запас… – Тед осекся, напоровшись на фирменный взгляд рыжего: когда киборг вроде бы серьезно, внимательно слушает человека, а потом, не меняя остального выражения лица, слегка изгибает левую бровь, и собеседник начинает отчетливо ощущать себя дебилом. – Ну забыл я про надпись, забыл! По сравнению с работорговцами это такая ерунда, что напрочь из головы вылетела. Ничего, у нас еще полно времени…

Снаружи протяжно бибикнул грузовой катер. Станислав Федотович выскочил из каюты и сбежал по трапу – как раз вовремя, чтобы подать руку вылезающей из кабины Аайде.

– О-о, Стаас, вы такой милый, – проворковала заказчица, едва касаясь капитанской ладони кончиками пальцев. – И какое оригинальное имя у вашего корабля!

Тед вжал голову в плечи, как нашкодивший кот, но Станислав лишь рассеянно кивнул, решив, что альфианка просто проявила вежливость, а то и сострадание к его фантазии. Еще раз перечитав и подписав договор о доставке, капитан махнул рукой, и команда приступила к погрузке.

Импульсная взрывчатка была легкой и объемной, три тонны заняли шестьдесят кубовых блоков в пленочной упаковке с мелкими отверстиями. Ставить их в наполовину заполненный отсек пришлось друг на друга, закрепляя полимерными лентами.

– Осторожно, – предупредила альфианка. – Этот вид… – Аайда покосилась на пролетающий мимо курьерский флайер с открытой кабиной и поправилась: – Этот товар нельзя герметично упаковывать, а в воде он легко растворяется, распадаясь на нитраты и аммониты.

– Не волнуйтесь, я умею обращаться с… товарами, – заверил ее Станислав. – За годы службы не одну тонну взорвал… в смысле, перевез.

– Не сомневаюсь. – Аайда многозначительно улыбнулась и легонько потерлась своим плечом о капитанское, но Станислав предпочел считать это альфианским обычаем, а не намеком.

Наконец последний блок скрылся в отсеке (ну не то чтобы совсем скрылся, пришлось малость попихать), створки шлюза сомкнулись и команда, попрощавшись с заказчицей, вернулась на корабль. Альфианский катер отлетел в сторону и замер – видимо, Аайда хотела убедиться, что транспортник благополучно стартует.

Станислав виновато потер подбородок: знала бы она, куда сейчас отправится ее драгоценный груз! Впрочем, делать промежуточные остановки транспортнику не возбранялось, а Ясень – вполне себе обжитой и цивилизованный астероид, там им вряд ли что-то грозит. Нейтральная территория, на которой договариваются серьезные люди… Или не договариваются.

Капитан тряхнул головой, отгоняя трусливые мысли, и скомандовал взлет.

* * *

Трусили (или по крайней мере нервничали) на самом деле все, но никто не признавался, пытаясь скоротать время за любимым занятием: Михалыч расчленял какой-то прибор, Вениамин – голографический муляж пациента, пытаясь вырезать у него аппендикс. Муляж уже пару раз с хлопком исчезал, но доктора это не смущало.

– Ничего, я тебя все-таки добью! – уверял он, заново запуская программу.

Это-то наблюдающего за ним Станислава и пугало.

– Я напоследок позвонила маме, – с похоронным видом сообщила Полина приятелям. – Сказала, что у меня все хорошо.

– Надеюсь, не с таким лицом? – встревожился Тед. – Иначе она уже наверняка в полицию названивает.

– Нет, я сделала вот так. – Девушка растянула губы от уха до уха, впечатлив даже не шибко эмоционального киборга.

– В полицию и внутренние войска, – констатировал пилот.

– И галактическую неотложку, – серьезно добавил Дэн.

– А туда-то зачем?

– Очень на столбняк похоже.

Полина мрачно повторила «улыбку», добавив зубов, и ушла в каюту.

У самого Теодора волнение выразилось в приступе зверского аппетита. Порывшись в холодильнике и ничего не отрыв, пилот смотался в кладовку и приволок литровую банку маринованных шампиньонов.

– Что-то не нравятся мне эти грибочки, – подозрительно сообщил он, на ходу изучая этикетку. – Тут, конечно, написано: «За ту же цену – на тридцать процентов больше!», но обычно банку для этого увеличивают, а не надувают.

– Покажи-ка. – Банка приветствовала киборга громким «чпок!» и обильной, как у шампанского, пеной. Дэн выудил из нее один грибок, задумчиво прожевал и постановил: – Содержание ботулотоксина в семьдесят раз выше допустимой нормы.

После чего преспокойно отправил в рот следующий шампиньон.

– Тогда какого… – Теодор попытался отобрать банку, но Дэн отдернул руку и уточнил:

– Допустимой для человека.

– Тогда почему тебя от степянской тины похлеще моего тошнило?

– Если яд не удается нейтрализовать, надо поскорее от него избавиться. Пока не успел всосаться в кровь. – Дэн съел третий гриб, закрывая свою норму, и протянул банку напарнику: – На, вытряхни в кастрюльку.

– Зачем?

– Ботулотоксин полностью разрушается при варке. Пятнадцать минут – и можно есть.

– Да ну его на фиг! – Теодор шарахнулся от пенного оскала консервы, как от бешеной собаки. – Выкинь эту дрянь в утилизатор, что нам, жрать больше нечего? Другую откроем.

– Давай я сам ее съем.

Пилот с рычанием распахнул дверцу утилизатора и непреклонно ткнул в него пальцем. Дэн с сожалением подчинился.

– А почему испорченную тушенку есть можно, а испорченные грибы – нет? – все-таки спросил он.

– Здрасьте, когда это мы ее ели?

– На прошлой неделе. Ты же сам мне банку выдал и сказал в суп высыпать.

– А она тоже порченая была?!

– Ну да, – невозмутимо подтвердил киборг. – Но, по моим расчетам, к концу готовки пища достигла требуемых санитарных норм. Так что все в порядке.

Теодор прижал рукой нервно заурчавший желудок:

– Рыжий, твое счастье, что ты не сообщил нам это сразу после того обеда.

– Почему?

– Потому! Как ты можешь знать, что это отрава, и все равно ее есть?!

– Но ты же пьешь витамины, – недоуменно сказал киборг. – А ими тоже можно отравиться, если превысить дозу. Какая разница?

– Никакой, – со вздохом признал Тед, прислушиваясь к натужному гудению утилизатора, которому, похоже, грибочки тоже встали поперек камеры. – Абсолютно.

Дэн виновато понурился:

– Я очень глупые вопросы задаю, да?

– Скорее забавные, – хмыкнул пилот. – Раньше мне и в голову не приходило, что ты можешь не понимать таких элементарных вещей.

– Раньше я просто не спрашивал.

– А как обходился?

– Делал вид, что понял, копировал чужую реакцию, а потом украдкой искал информацию. Или за вами наблюдал. Но некоторые сведения можно получить только с помощью прямых вопросов. – Дэн обеспокоенно сдвинул рыжие брови: – Тебя это раздражает?

– Нет, ничуть, – заверил его пилот. – Спрашивай что хочешь. Главное – до того, как сделать!

– Ты считаешь меня привлекательным? – тут же воспользовался разрешением киборг.

– Еще чего не хватало! – вытаращился на него Теодор, но, вспомнив про собачку, сдержанно уточнил: – Почему тебя это интересует?

– Курьер сказал, что я урод.

– А-а-а, так ты из-за этого его не впустил? – заухмылялся пилот.

– Нет, из-за… – Дэн дословно повторил «приветствие» курьера.

– Сам он урод, – презрительно отмахнулся пилот. – Забей, это просто ругательство.

– Но разве оно не несет смысловой нагрузки? Слово «идиот» тоже ругательное, однако применяется в ситуациях, когда умственные способности объекта действительно вызывают сомнение.

– Ругательства применяются в ситуациях, когда хочется ругаться, – отрезал пилот. – Все равно какими словами. Нормально ты выглядишь, мужик как мужик. А про привлекательность лучше у Полины спроси, она в этом больше разбирается.

– А в сексе меньше?

Теодор понял, что попал.

– Неси пиво, – обреченно распорядился он. – На трезвую голову я лекцию о половом воспитании киборгов не потяну.

* * *

Ясень встретил транспортник неприветливо. Точнее, вообще отказался встречать.

– Это частная территория, – раздраженно сообщил диспетчер, даже не показавшись на экране. – Посадка только по пропускам.

– Что будем делать, Станислав Федотович? – обеспокоенно спросил Теодор. – Притворимся, что поломались, и запросим экстренную?

– Как бы они нас и правда не поломали, когда обман раскроется. – Капитан мрачно уставился в иллюминатор, на жутковатую черную глыбу в красных искорках маяков. Хотя на самом деле ничего злодейского в ней не было: обычные космические склады, которые арендовали промышленные компании, а охранял десяток скучающих охранников с полуавтоматической боевой установкой. – Погоди, в письме же было написано «клейся к Ясеню», а не «садись на него»! Давай-ка немного отлетим, чтобы сторожей не нервировать, и ляжем в дрейф на расстоянии радиосигнала.

В неподвижном корабле время потянулось еще медленнее. Сектор оказался довольно оживленный, каждые полчаса кто-нибудь да пролетал – в основном коллеги-транспортники и прогулочные катера, на которые команда всякий раз делала охотничью стойку. Тревога оказывалась ложной, но напряжение все равно постепенно нарастало.

– Ну, по крайней мере, нам здесь бояться нечего, – оптимистично заметил Станислав, чтобы подбодрить команду. – Если на нас кто-нибудь нападет, с Ясеня или трассы наверняка заметят.

– Ага, – вразнобой отозвалась команда, чтобы подбодрить капитана. Заметить-то заметят, но кто напал и на кого – вряд ли. С такого расстояния можно определить только тип корабля, а название – уже когда прибывший полицейский корвет выловит плавающий в космосе кусок обшивки. Впрочем, вооруженный до зубов бандитский крейсер сюда действительно не сунется, да и не заслужили они такой чести.

На лидаре появилась новая точка: одинокий кобайк, вопреки обыкновению летящий с невысокой скоростью.

– Он бы еще на ракетном ранце приполз, – проворчал Станислав, в душе тихо радуясь такой раскладке.

– А это точно он? – усомнился Дэн.

– Ну, летит явно сюда.

Под тремя вперившимися в точку взглядами кобайк засмущался и еще больше сбавил ход. Теодор чуть сдвинул рычаг левого маневрового, и корабль плавно развернулся к гостю шлюзом. Не оценив чести, кобайк стрельнул вперед, как заяц, чуть не врезавшись во взлетающий с Ясеня ролкер[2], и в считаные мгновения затерялся в звездной дали.

– Малолетка без прав, – разочарованно прокомментировал пилот. – Погонял в открытом космосе, а тут честного водилу изображает, чтоб копы не тормознули. Не догадывается, придурок, что так выглядит еще подозрительнее.

– Не то слово. – Станислав приподнял фуражку и почесал еще не потный, но уже зудящий лоб.

Ролкер тем временем поравнялся с транспортником и тоже притормозил. Маша смекалисто вывела на один обзорный экран изображение обшарпанного и обляпанного разномастными заплатками бока с надписью «Шайтан», а на другой – поступивший на общей частоте видеосигнал.

– Эй, «Космический мозгоед»! – весело окликнул коллег круглолицый, усатый мужчина в синем мундире с желтыми погонами и высокой лохматой шапке. – У вас все в порядке? А то пятый час висите там, как бедные родственники!

– Чего? – оторопел капитан, переводя взгляд с лидара на иллюминатор, – но третьего корабля ни там, ни там не было. – Кому это он?

– Нам, – сдавленно признался Тед.

– А почему именно мозгоед-то?!

Пилот сглотнул и с решимостью обреченного протараторил:

– Потому что у нас так на борту написано.

Усач постучал ногтем по микрофону, вызвав режущий уши визг и треск:

– А теперь слышно? Помощь, спрашиваю, не нужна?

– Нет, спасибо, – вымученно улыбнулся Станислав. – У нас тут… э-э-э… пилот немножко прихворнул. На голову. Как только окочур… оклемается, так дальше и полетим.

Капитан уже собирался прервать связь: душить Теда в прямом эфире было неудобно, но усач благодушно продолжил:

– А может, зайдете с дочуркой к нам в гости, чайку попить, поболтать о том о сем?

Станислав подозрительно покосился на пилота и навигатора («Что там еще эти олухи намалевали?!»), но на сей раз Тед казался озадаченным не меньше его самого, а Дэн вообще отгородился спинкой полуразвернутого кресла.

И тут капитан внезапно вспомнил, кто еще знал о его «дочке». И кому мог рассказать.

– Действительно, почему бы и не зайти? – медленно, будто в раздумье протянул Станислав. – Скажу только дочке, чтобы красоту навела. А то несолидно – к такому важному человеку в гости в простом комбезе.

Казак широко улыбнулся, показав крупные ровные зубы, но взгляд серых глаз остался холодным и жестким.

* * *

Прикинув, что порядочной девушке для сборов в гости нужно не меньше получаса, Станислав провел экстренный инструктаж:

– Дэн идет с нами, Тед – остаешься здесь и ни шагу из-за пульта, в сортир лучше сейчас сбегай. Как только мы выйдем, заблокируйте шлюз и не открывайте никому, кроме нас. Именно нас, обоих: одного могут взять в заложники, а второго отправить якобы что-то забрать или передать. Если нас не будет больше двух часов или вас что-то насторожит, разрываете стыковку и мчитесь к Ясеню, одновременно подавая сигнал SOS – световой и радио. Ясно? Или есть какие-то вопросы?

– Есть. – Непорядочная девушка босиком топталась рядом, одной рукой пытаясь дозастегнуть платье, а второй вслепую накрашивая губы. Пятиногое половое животное Котька, смекнув, что затевается нечто важное (может, внеплановый обед?!), с назойливым вяканьем вертелось под ногами. – А можно я кошку с собой возьму?

– Еще чего! – возмутился капитан, но девушка сунула ему под нос мелко трясущиеся руки и заканючила:

– Ну Станислав Федотович, я так нервничаю, что ужас просто! А она меня хоть немножко успокаивает.

– А вдруг у Казака аллергия на кошек? Или он решит нас запугать, свернув ей шею? Поэтому… – Капитан внезапно осознал, что ему нравятся оба варианта. – Ладно, бери! Дэн, а ты какого черта все еще сидишь?

Рыжий медленно отодвинул кресло, продолжая таращиться на давно опустевший вирт-экран, и Полина заметила, что пальцы киборга не просто до белизны сжимают обшивку подлокотников, а уже проткнули ее насквозь.

– Дэнька, ты чего?

Киборг медленно, с усилием, повернул лицо к подруге.

– Это бывший капитан «Черной звезды», – тихим бесцветным голосом сказал он. – И мой официальный хозяин.

После долгой ошеломленной паузы команда дружно выдохнула пять фраз, из которых высказывание Вениамина было самым вежливым и все равно непечатным синонимом «да неужели?».

– А раньше ты не мог сказать, что его Казаком зовут? – напустился на и без того пришибленного навигатора капитан.

– Раньше его так не звали.

– И ты не знал, что он промышляет работорговлей?

– Наверное.

– Это как? – опешил Станислав. – «Наверное, не знал» или «наверное, промышляет»?

– «Черная звезда» перевозила людей. Иногда они ехали добровольно. В каютах на втором ярусе. Иногда на третьем. Тогда я видел их только во время погрузки и выгрузки. – Когда у Дэна становился такой стеклянный взгляд и ровная, рубленая речь, Станиславу хотелось отвесить ему пощечину: спустить пар и заодно привести рыжего в чувство. – Извините. Меня не интересовало, куда и зачем их везут. Моей задачей было их охранять. Или развлекать.

– А было какое-нибудь место, куда их возили чаще всего?

– Было, – подтвердил Дэн, но не успел Станислав возликовать, что, кажется, логово работорговцев обнаружено и можно драпать прямо сейчас, как киборг уточнил: – Государственная военная база на Венере.

– И «третьим классом» туда тоже возили?

– Да. Заключенных. Их даже капитан опасался.

– «Клейменое мясо», – пробормотал бывший космодесантник. – Им обещали амнистию, если проявят себя в бою.

– И как, проявляли? – заинтересовался Вениамин.

– Угу. Шизанутей были только киборги, но те по крайней мере на своих не бросались.

Капитан с досадой посмотрел на навигатора. В глубине души Станислав понимал, что положение киборга на «Черной звезде» было немногим лучше, а то и хуже рабского, к тому же у Дэна не было никаких причин сочувствовать и тем более помогать сброду, который его окружал. Рыжий до сих пор настороженно относился к посторонним людям, да от своих, чуть что, замыкался. Вот как сейчас.

Но, черт побери, как обидно понимать, что вожделенная зацепка все это время была у них под носом! К тому же Станислав очень рассчитывал на помощь рыжего, если переговоры вдруг пойдут не так. А большего «не так», чем внаглую заявиться в гости с краденым киборгом в охране, сложно представить.

– Значит, с нами пойдет Тед. – Капитан постарался обуздать бессмысленное раздражение, но голос все равно прозвучал сухо и резко.

– А корабль? – возмутился пилот.

– Дэн к трассе отгонит, если что. Это ты хотя бы сможешь?

– Смогу. – Рыжий наконец отодрал пальцы от подлокотников и встал, чтобы пересесть в пилотское кресло.

– И заодно составь список мест, куда еще летала «Черная звезда» и кого там высаживала, – буркнул Станислав. – Может, удастся сопоставить их с мелькнувшими в разговоре намеками.

– Хорошо.

Капитан хмуро кивнул. Хуже планов, рушащихся с самого начала, были только планы, гладко идущие почти до самого конца.

* * *

Состыковавшиеся корабли напоминали голодного клеща и насосавшегося. «Шайтан» и «КМ» были тягачами примерно одного класса, но вместо грузового отсека с полной системой жизнеобеспечения к ролкеру крепился легкий безвоздушный ангар на десяток катеров. Что там на самом деле, оставалось лишь гадать.

Казак принял гостей в своей каюте – просторной, но обставленной предельно просто. Единственной роскошной вещью был письменный стол с резными ножками, на котором лежала стопка потрепанных тетрадей и книг.

– Ну здравствуйте, гости дорогие! – весело прогудел Казак, откладывая ручку, поднимаясь из-за стола и протягивая капитану ладонь. – Ты Славик, верно?

Станислав мысленно поморщился – Казак был моложе его лет на десять, да и вообще капитан не любил фамильярностей от незнакомых людей, особенно бандитов. Но руку пожал и кротко поинтересовался:

– А тебя-то как на самом деле зовут?

– Для вас я пока Казак, – снисходительно рассмеялся усач. – А там посмотрим.

Полине он церемонно поцеловал руку, а по Теду скользнул взглядом, понял, что это всего лишь подручный, и едва снизошел до кивка. Пилот не стал нарываться и понятливо изобразил мебель.

– Да вы присаживайтесь, не стесняйтесь. – Хозяин кивнул на стулья по ту сторону стола. – Чай, кофе, коньяк? Впрочем, пусть все тащат, а там разберемся.

Казак подкрутил ус, отрывисто бросил в пустоту (точнее, в динамик комма в перстне) несколько слов, выдвинул ящик стола и принялся аккуратно перекладывать туда тетради.

– Мемуары пишу, – со смущенной улыбкой творца пояснил он. – Для потомков. Может, даже издадут когда-нибудь.

– А почему не на компьютере? – удивилась Полина.

Казак пренебрежительно отмахнулся:

– Это не то. Безликий, бездушный шрифт на экране уничтожает все очарование творчества. То ли дело рукопись: шелест бумаги, скрип ручки, каждая строчка – как уникальный рисунок! Кстати, рисунки там тоже есть, хотите взглянуть?

– Очень… симпатично, – пробормотала девушка, покорно перелистнув пару страниц.

В основном уникальные рисунки изображали голых теток с утрированными прелестями. Видимо, мемуары были то ли с любовным, то ли с фантастическим уклоном.

– Какая прелестная кошечка, – в свою очередь умилился усач. – Позволите?

Полина отчаянно уставилась на Станислава, но Казак уже перегнулся через стол и легко выдернул у девушки кошку. Увы, ни чихать, ни сворачивать ей шею он не стал – просто посадил на колени и принялся чесать за ухом, потом под челюстью. Котька, предательница, задрала мордочку и громко заурчала.

– Кошки любят места с негативной энергией, – не удержалась от шпильки Полина.

– Да, – с затуманенным взором поддакнул усач, – у меня много врагов. Надо тоже котика завести, чтобы зло отгонял.

– Бери нашу, – предложил Станислав. Видно, слишком поспешно и радостно, потому что с Казака разом сдуло всю мечтательность.

– Спасибо, но я предпочитаю животных от проверенных заводчиков. – Усач брезгливо, как коробку с миной или «жучками», спихнул кошку с коленей. – Ладно, давайте к делу. Товар все еще у вас?

– Какой товар?

Несколько минут Станислав с Казаком недоуменно таращились друг на друга, потом лицо работорговца расплылось в ухмылке, и он шутливо погрозил капитану пальцем:

– Ну, Славик! Хитрован! Не зря тебя Вадик расхваливал: мол, с виду скромняга, а в деле – молоток! Теперь понятно, как тебе удалось уболтать эту лысую курицу. Если бы своими глазами не видел, как ты грузился, – то поверил бы, честное слово поверил, что ни сном ни духом!

– Своими глазами? – тупо переспросил Станислав, лишь бы что-то сказать.

– А то! – самодовольно хмыкнул Казак. – Мои люди эту взрывчатку две недели пасли, но чертова баба все никак ее со склада не выпускала. Меня уже зло взяло: эдак, чего доброго, товар действительно государственным крейсером улетит, а оттуда черта с два выцарапаешь. Решил сам на Рыбий Глаз заглянуть, показать сосункам, как работать надо. И почти показал, но вдруг прилетает какой-то хрен с Нового Бобруйска в старом корыте, и на следующий же день ему товар под самый шлюз привозят!

«Хрен» кисло улыбнулся, с ужасом осознавая, что увяз не то что глубоко, а намертво. Как там они с Тедом рассуждали? Без проверки их к боссу не подпустят? Три тонны «краденой» взрывчатки – и он сам к тебе выйдет!

– Да ничего, я не в обиде! – хохотнул Казак, по-своему расценив замешательство «Славика». – То есть вначале, конечно, пришибить гада хотелось, уже даже прикинули, где этого гребаного «Мозгоеда» можно перехватить без лишнего шума, но потом Вадик маякнул, что ты из наших, сам подлетишь. Ты ведь из наших, Славик, а?

– Нет, – честно сказал Станислав. Полина торопливо наклонилась, поймала кошку и так ее стиснула, что та сперва заорала, а потом захрипела. – Но очень хочется. Сам понимаешь, на пенсию честному человеку не прокормиться.

– Космический десант?

– Он самый.

– Серьезные ребята, – одобрил Казак. – И по привычке серьезных дел требуете, а не той баланды, что вам система предлагает, а?

Капитан непроизвольно поморщился: усач попал в больную точку. Милая девочка из службы занятости искренне удивилась, что Станислав не хочет идти ни охранником в мегамаркет, ни сторожем на колбасный склад, ни на курсы дворников. Но тогда ему больше всего хотелось просто отдохнуть, а деньги… Смотря чем кормиться.

– Получается, что после службы у вас только две дорожки и остается: либо к нам, либо к копам, – закончил Казак, внимательно наблюдая за гостем.

– Грязи там поровну, – буркнул Станислав. Заискивать перед бандитом, пусть и крупной шишкой, ему было противно, да и неестественно это будет выглядеть. – Риск тоже одинаковый. Зато плата за него – разная.

В комнату вошел широкоплечий парень в черном обтягивающем комбезе, с коротко остриженными темными волосами и приятным, но невыразительным лицом. «Киборг», – поправился Станислав, с изумлением осознав, что не испытывает к DEX’у ни малейшей неприязни. Ну киборг и киборг, у них «дома» такой же. Полина ему даже улыбнулась машинально, как человеку. «Как Дэну», – снова одернул себя капитан. Но рыжий – исключение, которое только подтверждает правило, и с этой черной тварью надо быть вдвойне осторожнее. Именно потому, что она вызывает не страх, а симпатию.

Киборг беззвучно, как идеальный дворецкий, поставил на стол поднос, отступил на шаг и замер за левым плечом хозяина. Видно, Казак нарочно его позвал, чтобы вселить в «воришек» должный трепет.

Увы, план с треском провалился: ни Станислав, ни Полина не могли избавиться от ощущения, что киборг просто притворяется машиной и, когда хозяин отвернется, заговорщически им подмигнет.

Самообладание гостей одновременно разочаровало и впечатлило Казака.

– Терпеть не могу этих ублюдков, – доверительно пожаловался он, берясь за коньячную бутылку. – Богомерзкие твари, созданные для убийства и блуда!

– Тогда зачем он вам? – удивилась Полина.

– Увы, – вздохнул Казак, протягивая девушке на треть наполненный бокал, – приходится идти в ногу с нашим жестоким временем: если не ты, то тебя. А у вас есть киборги?

– Да, – поколебавшись, признался Станислав. Пусть знает, что гости тоже не лыком шиты.

– «Четверка», «пятерка»? – снисходительно поинтересовался Казак: мол, откуда у вас что-то посерьезнее возьмется.

– «Шестерка».

– Что ж вы его с собой не прихватили? – удивился работорговец.

– Мы тебе доверяем, – соврал Станислав.

– А как же бластер?

– Это именной, я с ним никогда не расстаюсь, – насупился капитан, намекая, что не сделает исключения даже для нового босса.

– И правильно, – одобрил Казак. – Без оружия, как без штанов – и самому неуютно, и другие не уважают. Ну что, за знакомство?

Бокалы с хрустальным звоном сомкнули бока. Работорговец явно развлекался, играя с космолетчиками в царя-батюшку и благоговеющих от такой чести смердов. А чего ему бояться-то, на своей территории да с такой охраной?

В коньяк, похоже, подмешали легкий наркотик, притупивший волнение и развязавший языки. Казак умело направлял разговор в нужное ему русло, но придраться было не к чему. Порозовевшая Полина с заливистым смехом рассказывала, как они в институте резали мышей, Станислав с жаром обличал хапуг-интендантов, а Тед признался, что лет в пятнадцать угнал чужой кобайк, чтобы выпендриться перед девчонкой, но на пятой минуте покатушек грохнул его о метеозонд, заработав перелом плеча и три месяца исправительных работ. Чтобы выдумать легенды с таким количеством подробностей, надо быть суперпрофессионалами, на которых троица не тянула. К тому же Казак наверняка успел собрать кой-какую информацию о «Славике»: бывший космодесантник, пенсионер, пару месяцев назад занялся транспортным бизнесом и, похоже, сразу прогорел, потому что заложена уже не только квартира, но и сам корабль. Правда, проценты капитан платит исправно: видно, конопляная делянка выручает.

– И сколько же ты, Славик, хочешь за свой груз? – поинтересовался Казак, когда действие препарата ослабело.

Капитан неопределенно хмыкнул и пожал плечами: мол, чем больше, тем лучше, но мы оба прекрасно понимаем, что условия диктую не я.

– С одной стороны – глупо платить за то, что я мог взять бесплатно, – принялся неторопливо рассуждать работорговец. – С другой – ты избавил меня от грязной работы. Теперь не мое, а твое личико по полицейским каналам передавать будут.

Станислав представил, как Аайда со скорбным видом дает показания, а Роджер их записывает, и поспешно допил оставшиеся в бокале капли – хотя уже догадывался, что с ними что-то неладно.

Это окончательно успокоило Казака: засланный коп будет не терзаться угрызениями совести, а торжествовать, что рыбка клюнула.

– Предлагаю такой вариант. – Работорговец соединил кончики пальцев и поглядел поверх них, будто это был прицел. – Ты ж у нас дальнобойщик, верно? Вот за доставку я тебе и заплачу, пять сотен. До места. А там, глядишь, еще какую-нибудь работенку для вас подыщем. Мне нужны надежные люди, с ними нынче дефицит.

– А что за место? – насторожился Станислав.

– Не бойся, недалеко, – ухмыльнулся Казак. – Пару скачков. Лучше бы, конечно, прямо здесь у тебя товар забрать, но прицеп другим грузом забит, да и не любит ИВ-ка вакуума. Так что, Славик, сядешь мне на хвост и будешь держаться как приклеенный. Потому что если отстанешь… Без обид, сам понимаешь.

– Конечно. – Станислав вспомнил, как на одном задании его отряд попал в длинное узкое ущелье, простреливаемое с воздуха, и все, что им оставалось, – пробежать ловушку как можно быстрее. Здесь, похоже, было то же самое. – Когда стартуем?

Казак глянул на часы – широкий тонкий браслет, ценный как сплавом, так и брендом.

– Думаю, часиков через шесть. Надо еще кое-кого подождать. А вы куда-то торопитесь?

– Нет. – Станислав откинулся на спинку стула. – Просто беспокоюсь: не засечет ли нас здесь кто-нибудь? Все-таки трасса, астероид рядом…

– А чего нам бояться? – фальшиво удивился Казак. – Мы же простые космические работяги, с пока что легальным грузом. Сидим, болтаем, кофе пьем. Кстати! – Работорговец повелительно глянул на киборга. – Налей нам кофе. В кружки налей, дебил!

Полина, не сдержавшись, захихикала. Казак брезгливо отставил дымящийся бокал и с досадой бросил:

– Поняли, что я имел в виду? И ведь это уже «семерка»! А с «шестерками» я вообще зарекся дело иметь. У меня их несколько штук перебывало, все – дрянь редкостная, особенно последняя. Несколько раз пристрелить хотелось, с-с-суку. Не зря «DEX-компани» их недавно отзывать стала, бесплатно на «семерок» менять. А вы чего не поменяли-то?

– Да с нашей вроде особых проблем нет, – осторожно ответил Станислав. – И как-то уже привыкли к нему… к ней.

– Они и в техническом плане – барахло полное, – презрительно отмахнулся работорговец. – Тупят, сбоят, половина возможностей до заявленных недотягивает. Например, в бескислородной атмосфере якобы семнадцать с половиной минут рабочий режим держать должны – брехня, уже на двенадцатой вылетают.

– А как вы это проверили? – заинтересовался капитан. – Какая-то авария с утечкой была?

– Нет, в полете от скуки по инструкции прошлись, – хохотнул Казак. – Полиэтиленовый пакет на башку, скотчем у шеи прихватить – и засекай время! Ожоги у них тоже хреново заживают, хотя до тридцати процентов кожи должно за сутки восстанавливаться. Кости, правда, прочные, но толку в них при паршивых связках?

Как пираты выясняли про ожоги и кости, Станислав спрашивать не рискнул.

– А еще, прикинь, руку мне сломал, ур-р-род! – Работорговец с болезненной гримасой покрутил запястьем. – До сих пор ноет.

– Что, киборг напал на своего хозяина?!

– Еще чего! Тогда б я его сразу в расход пустил. Нет, на тренировке. Якобы не рассчитал силу удара. – Казак нагнулся к Станиславу и доверительно поинтересовался: – Вот тебе, Славик, никогда не казалось, что эти куклы втихомолку что-то там себе соображают, а? Вроде и по программе действуют, не подкопаешься, но все равно находят лазейки, как тебе нагадить?

Станиславу не казалось – он был в этом уверен, но многозначительно похмыкал и покивал.

– «Семерки» все ж чуток получше будут, а главное – «шестерок» на раз уделывают, – емко закончил Казак, вставая.

– Не сомневаюсь. – Станислав понял, что аудиенция подошла к концу, и тоже поднялся. Полина с Тедом тихо восхищались своим капитаном: глядя, как мужчины пожимают друг другу руки, можно было подумать, что это лучшие друзья.

– Учти, Славик, я очень не люблю разочаровываться в людях, – шепнул работорговец, едва разжимая улыбчивые губы. – Так что береги себя.

Капитану очень хотелось ответить «ты тоже», но, похоже, Казак любил смеяться только над своими шутками.

* * *

– Мне после этого типа хочется залезть в душ и хорошенько вымыться, – мрачно сказал Станислав, когда троица благополучно вернулась на транспортник, шлюзы закрылись и корабли разлепились, повиснув в километре друг от друга.

– С антисептическим гелем, – поддакнула Полина.

Но изнывавшие от нетерпения Вениамин с Михалычем не дали капитану времени на гигиенические процедуры.

– Нчт?!

– Как прошел разговор?

Станиславу очень хотелось сказать что-то неприличное, но пришлось дипломатично начать с «хороших» новостей.

– Кажется, нам повезло – это не просто связной, а один из работорговцев. Если не сам владелец «компании».

– Значит, просим экстренной посадки, связываемся с полицией и сдаем его? – оживился Вениамин.

Капитан посмотрел на обзорные экраны. Опыт подсказывал ему, что Ясень выбран для встречи не случайно. Иначе Казак отпустил бы их, либо навязав своего наблюдателя, либо задержав «в гостях» Полину. Подкупленные охранники дружно поклянутся, что «корабль мчался прямо на склады, не представляясь и не отвечая на вызовы, пришлось принимать экстренные меры». А может, к трассе рвануть? Выждать, пока не появится судно посолиднее, и попросить помощи… Или обратно на Рыбий Глаз? Ролкер разгоняется медленнее их транспортника, вдруг удастся оторваться…

– Пока вы разговаривали, два человека в скафандрах установили у нас на корпусе возле движка какое-то устройство, – ровным тоном сообщил Дэн, по-прежнему не показываясь из-за спинки кресла.

– Маяк? – наивно предположила Полина.

– Вряд ли… – Капитан попытался думать, как Казак. – Если мы внезапно скакнем в червоточину, сигнал прервется, и ищи-свищи нас по всему космосу. Скорей всего, это не передатчик, а приемник при мине. Рванет, если пауза между сигналами с «Шайтана» слишком затянется. Михалыч, сможешь отковырять?

– Смртндо, шотамзхн, – задумчиво протянул техник.

– Осматривать его под обстрелом будет затруднительно, – снова безжалостно вмешался рыжий.

– Каким еще обстрелом? – Станислав непонимающе уставился на тупую, глуповатую «морду» ролкера. Более безобидное судно трудно представить.

– Заплатки на обшивке, – пояснил Дэн. – Вон та и та. По краям слишком большие щели, а эти канавки похожи на направляющие. Похоже, это не заплатки, а заслонки.

– Они отодвигаются и оттуда высовываются стволы, – с досадой закончил капитан. – Умно. Если не знать, куда смотреть, ни за что не догадаешься.

– И что теперь? – жалобно спросила Полина. – Мы так за ними и полетим, как на поводке?

– Похоже, выбора у нас нет, – честно сказал Станислав.

– А куда? – Релаксационная кошка была уже занята, и Вениамин сцепил руки за спиной.

– Черт их знает. – Капитан вкратце пересказал ту часть разговора, которая относилась к делу. – Координаты первого прыжка мы получим утром перед стартом, второго – после станции гашения. Надо придумать, как передать их Роджеру.

– Можно попытаться связаться с пролетающим мимо кораблем, – предложил Тед. – Кинуть ему письмо с припиской: «Отправить в полицию из первого же порта, вопрос жизни и смерти».

– Рискованно, – поморщился Станислав. – Мы же не знаем, кто будет лететь на этом корабле. Если письмо попадет в руки пиратов или они перехватят его во время отправки…

– А если зашифровать?

– Тогда его и Роджер не прочитает. Казаку же достаточно имени адресата, чтобы на всякий случай пустить нас в расход. Помнишь, как насторожился диспетчер «Ярмарки», когда я ляпнул, что мы от Сакаи? Похоже, от пиратского прошлого у него остались не только связи, но и враги.

– То есть вы предлагаете просто так сдаться этой усатой гниде?! – возмутился Тед.

– Разумеется, нет, – отрезал капитан. – Мы только притворимся, что сдались, и будем выжидать удобного случая.

– Какого?

– Попытаемся послать сообщение либо со станции гашения, либо из точки назначения, либо когда нас наконец отпустят.

– Но тогда мы теряем груз, – напомнил Вениамин. – И становимся вне закона.

– Думаю, закон нас простит. За такую-то добычу взамен.

Доктор укоризненно посмотрел на друга, и Станислав тоже вспомнил анекдот про пойманного медведя, который и сам не идет, и охотника не пускает.

– Ничего страшного пока не случилось, – как можно тверже сказал капитан, понимая, что сейчас важнее не измерять глубину задницы, в которую они угодили, а дать команде уверенность, что они оттуда выкарабкаются. А желательно и указать направление. – Казак нам, кажется, поверил, и пока мы будем подчиняться его приказам, нас не тронет. Представьте, что это самый обычный рейс.

– С самой обычной миной? – тонким жалким голосом пошутила Полина.

– Что-нибудь придумаем, – пообещал Станислав.

Михалыч, который все это время задумчиво смотрел в стенку, будто пытаясь телепатически уговорить мину отвалиться, внезапно встрепенулся и принялся что-то объяснять на невнятно-техническом языке, оживленно жестикулируя.

– Можно попробовать засечь и скопировать сигнал, который посылает «Шайтан», – перевел навигатор. – Если удастся его воспроизвести, то мы перестанем зависеть от ролкера.

– Отличная идея, Михалыч! Действуй, – с энтузиазмом одобрил Станислав. Даже если не выгорит, у техника появится дело, а у остальных – надежда. – Видишь, Полли, уже придумали. Не бойся.

– Я не боюсь, – еще жалобнее соврала девушка. – Просто у меня немножко живот крутит. Наверное, съела что-то несвежее.

– Пошли подберем тебе что-нибудь от… живота, – благородно подыграл девушке Вениамин, уводя ее в медотсек.

– Дэн, тебя сменить или до утра подежуришь? – обратился к навигаторскому креслу Станислав.

– Подежурю. – В боевом режиме киборг мог неделями обходиться без сна, ограничиваясь пятиминутными «выключениями» два раза в сутки. Да и в обычном ему требовалось всего три часа, плюс-минус двадцать минут в зависимости от рабочей нагрузки. На транспортнике Дэн привык ложиться и вставать вместе с людьми и не то чтобы обленился – обнаружил, что чувствует себя гораздо лучше. Именно себя – оборудование и так работало без проблем. Но сутки бодрствования рыжий все равно переносил гораздо легче человека.

– А мне что делать? – встрепенулся Теодор.

– Спать, – устало приказал капитан. – Тебе завтра корабль вести. Черт-те куда и сколько.

– Как-нибудь проведу, что там сложного-то – на чужом хвосте висеть.

– Иди-иди. Если вдруг представится возможность улизнуть, ты мне нужен бодрый и собранный, а не «какой-нибудь».

Станислав убедился, что Тед, ворча, утопал по коридору, и наконец отправился в душ.

Пилот убедился, что капитан закрыл дверь и включил воду, и вернулся. Навигаторское кресло опустело, в пультогостиной было темно, только над голографической подставкой дотлевал виртуальный костер – кучка углей, на которых изредка проскакивали язычки пламени. Света они почти не давали, но маяком притягивали взгляд.

Тед подошел поближе и вздрогнул от неожиданности.

– Что он вам обо мне рассказал? – Дэн, оказывается, сидел на диванчике, положив руку на согнутое колено и глядя в «огонь». Рядом примостилась кошка.

– Ничего, – замялся застигнутый врасплох пилот.

– Врешь, – уверенно бросил киборг.

Тед смущенно поскреб макушку, подошел к диванчику и, подскочив, вполоборота сел на его спинку.

– Ничего, что изменило бы наше отношение к одной вредной рыжей морде.

Этот ответ Дэн принял – едва заметно расслабил плечи и, не глядя на пилота, тихо сказал:

– Я действительно не хотел ломать ему руку.

– А зря. Я б ему даже шею с удовольствием свернул. – Тед закрыл и потер глаза. В них словно песку насыпали, но заснуть парень был еще не готов. – Слушай, а кто он вообще такой? Действительно казак?

– Раньше он себя так не называл. Макс Уайтер, землянин, тридцать семь лет, бывший военный и космический дальнобойщик.

Пилот удивленно присвистнул.

– Как Станислав Федотович?

– Нет, отслужил всего два года, по контракту. И всегда ругался, когда вспоминал армию.

– Станислав Федотович тоже ее иногда ругает.

– Он при этом не злится. Просто сердится.

– А какая разница?

– Когда сердятся, то хотят что-то исправить. А когда злятся – кого-то ударить, – с жутковатой простотой ответил Дэн.

Кошка внезапно встрепенулась, спрыгнула на пол и забуравилась в поддиванный ящик. Секундой позже в пультогостиную зашла Полина.

– Ты же вроде дежурить должен, – удивилась она. – А ты – спать!

Тед картинно уронил голову на грудь и всхрапнул.

– Я дежурю, – серьезно заверил подругу рыжий. – Сектор чист, расстояние до «Шайтана» – тысяча сто тридцать два метра. Объект неподвижен, активность на поверхности нулевая. А ты почему не спишь?

– Потому что я у мамы единственная дочь, – тоскливо сказала девушка. – Представляете, как она будет рыдать на моих похоронах?

– Ты же об этом после каждой вашей ссоры мечтала, – хмыкнул пилот, не открывая глаз.

– Я мечтала посмотреть, а не поучаствовать! – Полина плюхнулась на диванчик между парнями. Лекарство «от живота» понемногу начинало действовать – или девушка попросту устала нервничать. – Вы Котьку не видели?

– Нет, – дружно открестились приятели, понимая, что иначе им предстоит повторный квест по выколупыванию кошки из ящика.

– Дэн, а что насчет того списка для Станислава Федотовича? – вернулся к разговору Тед. – Ну куда летала «Черная звезда»?

– Я обработал имеющуюся информацию, – уклончиво ответил рыжий. – Но ее немного. У меня не было допуска к корабельному компьютеру. И не факт, что хозяин и раньше прирабатывал работорговлей, а не занялся ею после катастрофы, потеряв корабль и команду.

– Дэнька, не прибедняйся! Если бы ты ничего не раскопал, то так бы сразу и сказал.

– Я часто подсматривал за работой навигатора, – смущенно признался рыжий. – Даже удавалось посидеть за его пультом, но редко – в рубке почти постоянно кто-то был. К тому же примерно раз в месяц мое программное обеспечение обновляли и посторонние файлы могли обнаружить. Приходилось все удалять.

– Но?.. – проницательно подбодрил напарника пилот. Кошка зашебуршала в ящике, и Тед поспешно сполз со спинки диванчика на сиденье, чтобы ее заглушить.

– Я могу сохранять данные по-разному. Могу записывать, воспроизводить и передавать. – Дэн посмотрел на голограмму, и «угли» разлетелись побелевшими искрами, превратившись в звездную карту. – А могу… ну, просто хранить.

– Помнить, – тихо подсказала Полина.

– Наверное. Но это очень ненадежный метод, – сокрушенно заметил киборг.

– Ничего, я им всю жизнь пользуюсь, и нормально, – ухмыльнулся Тед. – Так что ты вспомнил?

– За последние три года «Черная звезда» посетила сто восемь различных планет и астероидов. Мне удалось восстановить точные координаты девяносто трех, а для определения остальных придется покопаться в атласах, ориентируясь на косвенные сведения. – Карта сменилась вирт-окном со списком, но не успели друзья ужаснуться его длине, как навигатор продолжил: – Потом я исключил те места, где «Черная звезда» высаживала пассажиров в космопортах. И те, где их встречали представители властей либо никто не встречал.

Большая часть строчек исчезла, остальные подтянулись друг к другу, сомкнув разрывы. Нижняя оказалась под номером «тридцать девять».

– Потом до меня дошло, что надо учитывать места не только высадки, но и посадки.

– Почему? – ступила Полина от усталости и лекарства.

– Потому что официально оформить перевозку партии рабов несколько затруднительно, – терпеливо пояснил навигатор. – Их приходится забирать либо со слабозаселенной планеты, либо в открытом космосе, с другого корабля. Так что осталось семнадцать. Хотя вот эту, наверное, тоже можно вычеркнуть. За девушкой приехали двое вооруженных мужчин, но хозяин спокойно впустил их в корабль и на виду у всех торговался об оплате. Наверное, это было что-то легальное, хотя девушка плакала. А вот здесь хозяин…

– Кончай называть его хозяином, – досадливо перебил пилот. – Тебе самому не противно?

– Так записано в программе.

– Можно подумать, ты ее читаешь!

– Я ее учитываю, – серьезно возразил киборг. – Если мои действия войдут с ней в прямое противоречие, она заблокирует импланты.

– А как же ты копа ударил?

– Кулаком, – лаконично сказал Дэн. – Без обработки действия процессором и активации имплантов. Система классифицировала это как «непроизвольный мышечный спазм». Но если хозяин прикажет мне не бить его, импланты будут не то что бездействовать, а активно этому противостоять.

– И что, неужели нельзя как-нибудь эту программу переписать?

– Доступ к этому разделу есть только у хозяина, производителя и, возможно, хорошего хакера.

– Что ж ты Фрэнка не попросил, когда он у нас в гостях сидел?

– А ты бы доверил ему настраивать свой компьютер?

– Еще чего! – содрогнулся пилот. – Чтобы этот мелкий пакостник в моих папках рылся или какой-нибудь вирус в систему подсадил?! Но выбирая между Казаком и Фрэнком…

– Я был уверен, что Макс Уайтер погиб при аварии. Или по крайней мере серьезно пострадал, и мы с ним больше никогда не встретимся.

– Стоп, а если Казак прикажет тебе ударить кого-то из нас? – спохватился пилот.

Рыжий снова потупился:

– Мне бы этого очень не хотелось.

– Это еще что за тайное вече в ночи? – возмутился капитан, выходя из ванной. – Опять сидите и накручиваете себя, вместо того чтобы отдыхать?

– Нет, Станислав Федотович, список изучаем. – Тед кивнул на вирт-окно.

– Ну-ка, ну-ка… – Заинтригованный капитан подошел поближе. – Так, первую строчку сразу в мусорку.

– Почему?

– И двенадцатую – туда же, – проигнорировал вопрос Станислав.

– Там тоже секретная военная база? – уточнил Дэн.

– Нет, – выразительно сказал капитан, – кладбище для не в меру любопытных гражданских. Сколько там осталось, пятнадцать? Отсортируй их по расстоянию отсюда.

– Точно, Казак же сказал, что мы долетим туда за пару скачков! – вспомнил Тед. – Ну и что у нас в соседних секторах?

– ЛВ-17, Медуза и Четвертый Шанс. – Дэн слегка прищурился, и три пестрых шара бок о бок закружились над голоподставкой, будто принадлежали к одной системе. – Две последние – кислородные планеты, первая – метановая. Все записаны в каталоге как необитаемые и умеренно перспективные.

– В смысле – «умеренно»? – спросила Полина.

– Толк при освоении будет, но придется хорошенько попахать или вложиться, – пояснил Теодор. – Технику там закупить, рабочих нанять. Как на Самородке.

– Но если технику украсть, а рабочим не платить, то перспективы становятся куда более радужными. – Станислав задумчиво почесал подбородок, приглядываясь к кружащимся планетам, как к наперсткам, под одним из которых спрятан призовой шарик.

– Выходит, лагерь работорговцев может находиться на любой из них? – уточнила девушка.

– Казак мог и соврать. – Пилот широко зевнул, чуть не вывихнув челюсть. Осторожно ее потрогал, проверяя, встала ли на место. – Сделаем пару скачков, а он скажет: «А теперь еще пару… и еще…». Или нас вообще приведут на перевалочную базу, где груз заберет другой корабль.

– Вот заодно и узнаем, насколько Казак нам доверяет. – Станислав глянул на время и повысил голос: – Значит, так. Дэн до утра соберет информацию по этой тройке – чем они перспективны и насколько необитаемы, и будем думать дальше. А остальные – живо по каютам!

– Ага. – Зоолог тоже зевнула. – Сейчас только парни мне Котьку из дивана достанут, и пойдем.

Тед с Дэном переглянулись и безмолвно сошлись во мнении, что куда охотнее запихнули бы к кошке Полину.

* * *

Вылет почему-то задерживался. Прошло уже семь часов, а Казак до сих пор не вышел на связь. «Шайтан» висел на прежнем месте, помигивая стояночными огнями. В три ночи к нему пришвартовался катер, и с тех пор ничего не происходило. Видно, разговор с гостем затянулся или привезенные им новости заставили работорговца изменить планы.

Заспанный и взлохмаченный Тед приковылял к холодильнику, вытащил из него пластиковую бутылку с кефиром, покосился на сидящего за пультом капитана и нехотя взял с полки стакан. Кефир сначала стеснялся и цеплялся за стенки, даже когда бутылку перевернули вверх дном, но потом набрался храбрости и выскочил сразу весь, с горкой наполнив стакан и растекшись по столу.

– Да что за день такой паскудный! – раздраженно рявкнул пилот, запуская бутылку в мусорку и, разумеется, промазывая. – Давайте, может, сами им запрос отправим?

– Еще чего не хватало! – возмутился Станислав, не отворачиваясь от вирт-окна. – Чем дольше нас не трогают, тем лучше. Михалыч еще с миной не разобрался, там какая-то мудреная система кодировки.

– А что насчет тех трех планет?

– Вот как раз смотрю. – Рабский труд мог найти применение на любой из них, но Станислав понемногу склонялся к Четвертому Шансу с точечными месторождениями алмазов. Специализированная техника для их добычи стоит немалых денег, к тому же фонит и может привлечь внимание случайно пролетающего мимо патруля. Зато разбить лагерь в гуще леса и под дулами бластеров заставить пленников махать кирками – милое дело. – Полина еще спит?

– Наверное. Она вчера совсем кислая была.

– Бедная девочка, – сочувственно покачал головой Вениамин. – Она такая домашняя, романтичная и впечатлительная, представляю, как ей сейчас тяжело и стра… Эй, осторожнее!

В пультогостиную, чуть не сбив доктора с ног, влетела сияющая Полина в длинной спальной футболке и, теоретически, трусах.

– Вы просто не поверите! – заорала она с порога. – Я открыла коробку, а у меня там такое! Такое! Смотрите! На что похоже?!

Теодор кинул косой взгляд на зеленый комочек на ладони подруги:

– На стеклянный попкорн?

– На проклюнувшееся семечко, балда! Вот раздвинутые семядоли, вот росток, а вот зачаток корешка! Этот «небесный хрусталь» – не камень, а уникальная силикатная форма жизни!

– Ну-ка покажи, – оживился доктор, склоняясь над «попкорном». Камешек словно вскипел изнутри, разбухнув и потрескавшись. Найти в нем сходство с семенем традиционного земного растения можно было только при бурном воображении с биологическим уклоном, но факт оставался фактом: приличные минералы так себя не ведут. – Хм… Интересно-интересно… Но я бы скорее предположил, что это явление носит химический или физический характер. Иначе, думаю, местные жители давно выращивали бы священные «цветочки» в горшках на окнах.

– А может, они эндемики и могут расти только в горах, – не сдавалась зоолог. – Уникальный состав почвы, температурный режим, разреженный воздух…

– Как на нашем корабле?

Поверить в столь удивительное совпадение было трудно, но это смутило девушку лишь на несколько секунд.

– Как в кружке с горячим чаем! Семена некоторых земных растений нуждаются в замораживании или ошпаривания кипятком перед посадкой, что имитирует их природный цикл и выводит из состояния покоя. А в горах уйма термальных источников, и основные скопления… точнее, заросли небесного хрусталя наблюдаются как раз по их берегам!

– А ты меня еще за этот чай ругала, – буркнул пилот.

– Уже не ругаю! – Подруга громко чмокнула его в щеку. – Это же величайшее научное открытие! Я напишу о нем статью! Диссертацию! Монографию!

– В соавторстве с Казаком? – попытался вернуть ее в реальность приятель.

– Слишком много чести этому графоману, – отмахнулась Полина. – Теперь я знаю свое предназначение в этом мире, и какой-то там рабовладелец не в силах ему помешать! Кстати, где это усатое рыло? Долго он там будет копаться? Мне нужно поскорее добраться до инфранета и выяснить, занимается ли кто-нибудь сходными исследованиями!

– Казак пока молчит, – веско сообщил доктор, намекая, что в инфранет хотят все, причем с куда более приземленной целью.

– Может, он скоропостижно скончался? – с надеждой предположила девушка. – С пиратами это бывает: ссора при дележке добычи, «черная метка» от команды…

– Скорее напился и дрыхнет. С пиратами это бывает гораздо чаще. – Теодор наконец отхлебнул свой кефир и скривился. От вчерашнего наркотика пилот чувствовал себя как с похмелья и куда охотнее подлечился бы пивом, но затуманенная башка создаст больше проблем, чем трещащая. – А может, сказал про шесть часов, чтобы мы тут сидели и тряслись в ожидании. Эх, надо было все-таки поставить на корабль пару пушечек, хоть бы лазерных…

– Ты стрелять-то из них умеешь, вояка? – вздохнул капитан. – Впрочем, с твоей бурной юностью странно, что ты на этом корабле, а не на том.

– Сравнили! Всего-то пошалил немного, – обиженно проворчал Теодор, споласкивая стакан. Полина тут же выхватила его у пилота из рук:

– Станислав Федотович, а можно я его разобью?

– На счастье? – удивился капитан.

– На почвосмесь! Посажу семечко! Раз оно на силикатной основе, значит, и питаться должно соединениями кремния – надо только выяснить какими! Добавлю еще песочка, мелких камешков, циркониевые бусы распотрошу… Кремний много где содержится, без него и обычные цветы плохо растут!

– Эй, не смей трогать мой ящик с удобрениями! – встрепенулся пилот, но Полина уже умчалась обратно.

Станислав проводил ее взглядом «чем бы дитя ни тешилось» и вернулся к вирт-окну.

– Удобнее всего использовать рабов на кислородных планетах. Минимум расходов на содержание и экипировку.

– Зато на ЛВ-17 сбегать некуда. – Тед решительно протер глаза и присоединился к обсуждению. – Либо рабство, либо смерть.

– На Медузе тоже некуда, в воздухе содержатся токсичные газы, которые при длительном вдыхании вызывают у человека расстройство психики.

– Газы все-таки не чистый метан, можно простой респиратор с фильтр-таблеткой надеть, без баллонов.

Не успел капитан нехотя согласиться, что сужать круг подозреваемых рано, как пилот присмотрелся к сравнительной таблице и разочарованно сказал:

– Хотя нет, Медуза отпадает. С нее до ближайшей гасилки как минимум две недели пилить, а Казак же тогда на правительство работал. Должно быть что-то такое, чтоб скакнуть с трассы в сторону и быстренько назад вернуться, госконтрактников за опоздание о-го-го как дрючат.

– Молодец, – обрадовался Станислав. – Значит, остается ЛВ-17 и Четвертый Шанс.

– Странно, – негромко сказал Дэн, по-прежнему слегка отчужденный и до этого в обсуждение не вмешивавшийся.

– Что? – мигом насторожилась вся компания, зная, что если уж киборг подал голос, то ему есть что сказать.

– Мне кажется, мы все-таки гасились на Медузе.

– Но ты же сам указал, что возле нее нет станций. – Капитан ткнул пальцем в вирт-окно.

– Нет, – покорно согласился рыжий. – Ни по официальным данным, ни по Роджеровым. Но двухнедельного перелета после нее я не помню. Мы сразу возвращались на маршрут.

– Ты уверен? – Станислав почувствовал себя ищейкой, наткнувшейся на след, – осталось только понять, в какую сторону он ведет. Незарегистрированная гасилка, неизвестная даже пиратской братии, разом переместила Медузу в верх списка. – Но что они могут там добывать?

– Да что угодно. – Тед промотал список пониже. – Вон там и золото есть, и серебряная руда, и урановая. Зачем-то же Казак арендует склад на Ясене и туда-обратно ролкер гоняет. Заглянуть бы в его прицеп…

Дэн внезапно крутанулся в кресле и присполз, полностью спрятавшись за спинкой, а в следующий миг с «Шайтана» наконец поступил радиосигнал.

– Старт через сорок три минуты, – без приветствия буркнул Казак и тут же отключился.

– Чего это он? – подозрительно спросил пилот. – Тоже не выспался?

– Похоже, его что-то сильно разозлило, – сообщил навигатор, не спеша возвращаться на прежнее место.

– Или кто-то. – Станислав краем глаза уловил движение на обзорном экране и поднял голову. Катер отделился от ролкера, прополз вдоль его бока и скрылся в приоткрывшейся пасти прицепа. – Михалыч, ну что там у тебя?

Техник сокрушенно развел руками. Адресованный мине сигнал постоянно изменялся; чтобы уловить периодичность, с которой это происходило, нужно было время. Гораздо больше, чем одна ночь и сорок три минуты.

– Какая дурацкая ситуация, – с досадой сказал Теодор. – Болтаться в космосе всего в миллионе километров от цивилизации и не иметь возможности с ней связаться!

– Средневековые жертвы кораблекрушения вообще могли двадцать лет на необитаемом острове в ста километрах от материка просидеть, – напомнил Вениамин. – Вот уж кому действительно обидно было.

– И что они тогда делали?

– Кидали в море записки в бутылках из-под рома, – грустно пошутил доктор.

Тед покосился на валяющуюся возле мусорки бутылку.

– Если кто-нибудь поймает ее носом на сверхсветовой, жертв станет две.

– Жертвы кораблекрушения… – в глубокой задумчивости повторил Станислав, похоже пропустив дальнейший диалог мимо ушей. – Стойте, а ведь это прекрасная идея! Михалыч, ты сможешь извлечь наш черный ящик?

– Мгм? – озадаченно переспросил техник, одновременно напоминая, что конструктивно это не предусмотрено, и намекая, что нет такой конструкции, перед которой спасовал бы лом или на худой конец лазерный резак. – Прмщс?

– Нет, через десять минут, когда я запишу на него сообщение для Роджера! У нас будет несколько секунд между моментом, когда «Шайтан» уйдет в червоточину, и нашим собственным скачком, чтобы незаметно вышвырнуть ящик из шлюза. Кто-нибудь с трассы обнаружит его и подберет.

– А что мешает нам отправить в эти секунды обычное письмо? – удивился доктор, но друг досадливо отмахнулся:

– Венька, мы же это обсуждали – доверять его невесть кому слишком опасно.

– А ящик не опасно?

– При госрегистрации корабля «черный ящик» обнуляется и получает уникальный код доступа, чтобы никто не сумел фальсифицировать записи. – Станислав вспомнил, какой головной боли ему стоило получение всех справок и печатей. – Тот, кто его найдет, должен немедленно вызвать полицию, и только она сможет выковырять из него информацию.

– Точно, за находку ящика даже награда полагается, – припомнил Тед. – А если его засекут охранники с Ясеня? Вы ж предполагали, что они в сговоре с Казаком.

– Можно так настроить маяк, что он заработает только через пару часов, – предложил Дэн. – Тогда никто не свяжет ящик именно с нашим кораблем – мало ли из каких глубин космоса он прилетел.

– Тогда не будем терять время. – Станислав хлопнул ладонью по подлокотнику, ставя точку в обсуждении. – Маша, «Шайтан» прислал нам координаты? Скинь их на пилотский пульт, и ты, Тед, иди туда же, разогревай двигатель. Михалыч, займись маяком. Как только я закончу с записью, выламывай ящик и тащи его к шлюзу. Дэн, надень скафандр и жди Михалыча в шлюзе. По моему сигналу откроешь наружную створку и вышвырнешь его… ящик, в смысле!

Команда дружно расхохоталась, представив техника, брассом плывущего к трассе, и, окрыленная надеждой на спасение, с энтузиазмом принялась за дело.

* * *

Станция гашения, через которую они пролетели сутки спустя, оказалась автоматической. Теоретически на ней можно было оставить сообщение для полиции, а если корабль поврежден, то и остаться самим, но для этого требовалось выйти из транспортника, сломать печать на аварийном щитке и набрать код, открывающий шлюз спасательного отсека. Проще сразу застрелиться и не отнимать время у Казака и его киборга.

Впрочем, космолетчиков это не слишком огорчило.

– Все-таки Медуза! – возликовал Тед, получив координаты последнего прыжка. – Как мы Роджеру и сказали.

– Главное, чтобы он это услышал, – вздохнула Полина.

– Ты же вроде перестала трястись?

– За себя – да. Но если из-за моей безвременной смерти сорвется потрясающее открытие…

– Не сорвется, – заверил ее приятель. – Рано или поздно какой-нибудь сумасшедший ученый залезет на эту священную гору и надергает рассады.

– И присвоит всю мою славу? Ну уж нет! – Полина ревниво заглянула в жестянку с «ростком», с которой не расставалась даже во время еды: кошка, оскорбленная появлением нового фаворита, постоянно норовила то опрокинуть его, то внести свою лепту в почвосмесь. – По-моему, ему у нас понравилось. Я замеряла – за ночь на целых три миллиметра подрос!

– У нас всем нравится. – Пилот вытянул ноги и уже привычно положил их на Котьку. – Вечно как приблудится какая-нибудь тварь – потом фиг избавишься.

– Это точно, – негромко поддакнул от плиты Дэн.

– Эй, я вовсе не тебя имел в виду! – Теодор поспешно обернулся, обнаружил, что приятель не обижается, а усмехается, и, успокоившись, продолжил: – Кстати, я ночью опять этот шорох в стенке слышал. Примерно в два часа и уже под утро. Такое… поскребывание. – Пилот зловеще поскоблил ногтями стол.

Полина содрогнулась и покрепче прижала к себе жестянку.

– Да, там явно какой-то засор, – невозмутимо подтвердил рыжий, без надкола разламывая яйцо пополам и вытряхивая целехонькое содержимое на сковородку со шкварчащим беконом. – Когда мощность работы системы возрастает, звук тоже усиливается. Просто его тогда гудение воздуха заглушает.

– Михалыч же недавно перебрал всю систему, и шуршит каждый раз в другом месте.

– Наверное, заклепка оторвалась и перекатывается по трубам. Если снять решетки, вытащить фильтры и включить максимальную продувку, то должна вылететь. – Дэн разломил пятое яйцо – на такие же идеально ровные, без осколков, половинки. Команда не напрасно съела три тренировочных омлета (последний – даже с удовольствием). – Только это лучше на станции делать.

– Надо будет попробовать. – Пилот глянул на показания радара и слегка подправил курс, равняясь на «Шайтан». Сам Тед обошел бы этот планетоид с другой стороны, но тогда Казак поймет, что на транспортнике знают, куда их ведут. Откуда бы, а?

– Сколько нам еще лететь? – спросила Полина.

– Часов девятнадцать, если без остановок и с этой же скоростью. Эх, зря мы Казаку про Дэна сказали…

– Так сказали же, а не показали. И не покажем.

– На Медузе нам придется разгружать прицеп, и Казак наверняка удивится, почему капитан не поручил это киборгу.

– А ему-то какая разница? Может, нам после перелета размяться захотелось.

– Тед прав. – Рыжий выключил плиту и подошел к приятелям. – Рано или поздно все равно придется ему показаться, иначе это будет слишком подозрительно.

– Дэнька, а ты уверен, что он тебя узнает? Киборгов же обычно партиями выпускают. Мало ли сколько вас из одной пробирки наклонировали.

Навигатор молча провел пальцем по левой брови, которую пересекала белая нитка шрама.

– Ну и что? Если нарочно не присматриваться, то его почти не видно.

– А Казак наверняка присмотрится, – с сожалением заключил Тед.

– Почему?

– Слишком башка приметная, рыжая. Тем более у «шестерки». Стопудово будет пялиться и зубами скрежетать, а потом для проверки прикажет что-нибудь, и каюк.

Дэн смущенно пригладил волосы, но тусклее они от этого не стали.

– А давай мы тебя перекрасим, – легко предложила Полина. – У меня как раз черный пробник завалялся.

– Что?

– Ну, одноразовая краска-бальзам. Покрасился, посмотрел, не понравилось – смыл. Давно хотела побыть брюнеткой, но все руки недоходили.

Тед скептически хмыкнул, однако за неимением лучшего идея была принята, и после завтрака троица снова собралась за столом. Полина художественно разложила по нему расческу, кисточку и несколько заколок, распечатала пакетик с краской и вытряхнула в миску горсть серых гранул. Полстакана воды – и содержимое взбурлило, источая лиловый дым и «нежный запах розы», которую облили щелочью.

– Садись, – с хищным блеском в глазах распорядилась Полина, выдвигая один из стульев.

– А ты это когда-нибудь делала? – на всякий случай уточнил Дэн.

– Что там делать-то? Мои подружки вообще сами себя перед зеркалом красят, и нормально.

– Может, тогда и я лучше сам?

– Краски у нас только на одну попытку, поэтому надо сделать все как можно аккуратнее, – авторитетно заявила девушка, словно смирительной рубашкой укутывая плечи киборга куском пленки.

– Я потому и предложил.

Тед подобрал пустой пакетик. Логотип фирмы, напоминающий кляксовый тест психиатра, обвивала рекламная надпись: «Искать свой пышный окрас? Вот он!» На другой стороне упаковки оказалась инструкция, напечатанная мелким смазанным шрифтом.

– «Надоел головной естество, хочешь удивить совокупительный друг или твой мех побурел к сезону? – сощурившись, прочитал пилот. – Дли жизнь с покрашищем «МйгиниРрык»! Легкий пачкать – легкий сброс! Вотрись ей сильно и нежно, накройся и жди. Живопись готов через 1,75 ак, смыв и почёс осуществи изобильно». Блин, я, кажется, догадываюсь, чьего она производства! Где ты эту дрянь взяла?

– Почему сразу дрянь? – возмутилась девушка. – Мне ее консультант фирмы на выставке косметики дала.

– И что при этом сказала? Или только улыбалась и кивала?

Полина обиженно засопела, подтверждая подозрения пилота.

– Какая разница? Главное, что наклейка о сертификации есть, и даже срок годности почти не истек.

– Почти?! – ужаснулся Тед. – Ты хочешь, чтобы он вообще облысел?

– Тоже неплохая маскировка. К тому же другой краски у нас все равно нет, только та зеленая, которой вы корабль подписывали. – Девушка кисточкой размешала отбурлившую кашу и нанесла первый вдохновенный мазок. На волосах краска тут же почернела, отрезав путь к отступлению.

Пилот, недоверчиво качая головой, вернулся за пульт, а Котька вспорхнула на край стола и уставилась на происходящее округлившимися до предела глазами.

– Я назову это существо Pollinium silicatum, – мечтательно сообщила зоолог, орудуя кистью и расческой с вдохновением инквизитора. На голове у навигатора быстро выросло черно-рыжее воронье гнездо с собственно дохлой вороной и сучками торчащих отовсюду заколок. – Я уже набросала немножко заметок и догадок насчет его жизненного цикла. Например, зачем семенам такой острый нос повышенной плотности: чтобы они, падая с большой высоты, развернулись зародышем к земле и как можно глубже в нее воткнулись! Это создает оптимальные условия для прорастания. Остается только вопрос, как они попадают в тучу? Все-таки это не пушинки, чтобы запросто унестись с ветром по восходящей…

Девушка заглянула в полупустую миску, пробормотала:

– А, больше не меньше! – и выгребла остатки краски прямо Дэну на макушку. Навигатор поежился – краска поползла вниз, как глазурь по торту, неприятно щекоча кожу. Полина запоздало преградила ей дорогу ладонями и охлопала со всех сторон, как гончар сырую заготовку горшка.

– Эх, какие у тебя все-таки волосы классные, густые…

– Были! – не удержался Теодор.

– А будут еще лучше, – набычилась Полина. – Все, готово. Сейчас этой же пленкой обмотаем, и пусть прокрашивается, сколько положено.

После десятиминутных поисков по энциклопедиям выяснилось, что 1,75 ак – это 143 секунды.

– Ну все, можно уже не смывать, а снимать целиком, – продолжал глумиться пилот, но Дэн все-таки поспешил в ванную. Отполоскать волосы от шоаррского качества оказалось непросто, и когда навигатор вернулся в пультогостиную, там уже доедал остатки холодной яичницы Станислав Федотович.

– Ёпрст твою мать! – с кашлем и крошками вырвалось у него при виде обновленного навигатора. – Что вы с ним сделали?!

– Почему сразу мы? – оскорбилась Полина. – Он согласился!

– Я не сопротивлялся, – вежливо уточнил Дэн.

Краска легла на удивление ровно и добротно, если не считать странного лилового отблеска (видимо, к пущей усладе совокупительных друзей). В черном обрамлении природная бледность рыжего, помноженная на недавнюю болезнь, не то что бросалась в глаза – они от нее вскипали. Брови Полина тоже намазала, и глаза самого Дэна светились на лице двумя яркими голубыми пятнами, как Котькины, производя жуткое и одновременно завораживающее впечатление.

– Да это прям зомбяк какой-то получился! – Тед дернул приятеля за одну из прядей, проверяя, не останется ли она в руке. – Или упырь.

– А по-моему, очень даже симпатично, – заступилась за свое творение Полина. – Эдакая аристократическая бледность.

– Ты хочешь сказать – трупная белизна?

– Ничего, у меня тональный крем есть и тушь для ресниц. Можно его подмазать перед выходом.

– Ага, и будет у нас не DEX-6, а Irien-69!

– Не надо меня больше ничем мазать. – Дэна не особо заботило, как он выглядит, но по выражению лица (и выражениям речи!) Теда понял, что подруга увлеклась. – Лучше я у Михалыча сварочные очки возьму.

– Но зачем вам это понадобилось?! – продолжал судорожно откашливаться капитан.

– Чтобы его Казак не узнал, – гордо сообщила Полина. – И вам ведь тоже рыжий не нравился.

– Смотря с чем сравнивать! И чем плох легкий скафандр со шлемом? На Медузе же агрессивная атмосфера, соврали бы, что респираторов на всех не хватило.

Приятели смущенно переглянулись и развели руками.

– Мозгоеды, – со вздохом констатировал Станислав.

* * *

Транспортники друг за другом примедузились на берегу лесного озера, такого чистого, спокойного и круглого, будто его нарисовали на земле огромным циркулем и залили расплавленным стеклом. По корабельному времени было всего пять часов утра, но Оникс, звезда этой системы, стоял в зените, слегка дезориентируя команду.

– У меня такое ощущение, будто из памяти полдня выпало, – пожаловалась прильнувшая к иллюминатору Полина.

Местность выглядела совершенно дикой: ни тропок, ни признаков жилья или каких-нибудь разработок. Высокая пышная растительность напоминала земную – из сказок про злых ведьм и проклятые леса: колючие кусты, усеянные красными и белыми ягодами, и темнолистные, толстые и корявые «дубы», по-рыбьи беззвучно разевающие и схлопывающие дупла-устьица. Из одного выпорхнула яркая крылатая ящерка, зависла на месте и, дождавшись, когда раскроется соседнее дупло, юркнула туда.

– Раньше мы в другом месте садились, – тихо сообщил капитану Дэн. – Там были скалы, ангары и силовая ограда.

Станислав кивнул, не сводя глаз с пиратского корабля. Привести чужаков к основному лагерю было бы несусветной глупостью. Мало ли что у них в прицепе помимо взрывчатки, да и к ней за время полета можно детонаторы присобачить и торжественно передать покупателю уже в виде чистой энергии.

Первыми из «Шайтана» вышли киборги. Двое. Одного (или его клона) Станислав уже видел, второй был светло-русый, с более длинными, неровно обрезанными волосами. В армии киборгов, как и обычных солдат, брили под ноль, пираты же такой ерундой не занимались: волосы отрастали, пока не начинали раздражать хозяина.

– Гляди-ка, они без респираторов! – удивился Тед.

– Может, атмосфера не такая уж ядовитая, как указано в справочнике? Или опасна только в определенные периоды? – предположил Вениамин. – Массовое цветение растений с токсичной пыльцой, вулканические выбросы…

– Датчики показывают обратное. – Дэн стянул резинку с разлохматившегося «хвостика», тряхнул головой и снова собрал волосы в пучок. – Воздух содержит нейротоксическое вещество третьего класса опасности.

– Много?

– Нет, но в физиологически значимой концентрации.

Спустившийся по трапу Казак положил конец спорам: нижнюю половину его лица закрывала серая маска с пористым кружком фильтра.

– Наверное, просто на киборгов не действует, – разочарованно заключил Тед и тут же просиял: – Ага, все-таки не зря мы его покрасили!

– Что, правда не действует? – уточнил у Дэна капитан.

– Не знаю. Я выходил только в ангар, а там был нормальный воздух.

Растущая вокруг озера трава изобиловала ярко-голубыми шариками не то соцветий, не то уже плодов. Казак скучающе подбил ногой один из них, и тот, легко отделившись от стебля, заскакал по земле, как каучуковый мячик. Опытный космолетчик не рискнет так запросто пинать незнакомое растение или разгуливать по неизученной планете в рубашке с коротким рукавом. Работорговец явно провел на Медузе немало времени, и его светлый, но ровный загар был отсюда.

– Пора и нам выходить, – решил Станислав. – Надевайте респираторы. Дэн, ты тоже. Черт его знает, почему эта отрава «семерок» не берет – может, конструкция другая, а может, антидота наглотались.

– Хорошо. – Киборг застегнул маску и протянул руку к лежащим на столе очкам с оранжевыми стеклами в массивной герметичной оправе.

Сидящая рядом Котька вздыбилась, зашипела и сиганула прочь: от существа, которое вначале так запросто сменило цвет шерсти, а теперь еще и лицо, можно ожидать любой подлянки!

К ужасу кошки, вскоре подобными мордами обросла вся команда. Оставаться на корабле не имело смысла: ни запереться в нем, ни взлететь все равно не удастся (разве что по частям). Экипаж «Шайтана» тоже воспользовался стоянкой и разбрелся по поляне, наслаждаясь простором, ветром и теплыми ониксовыми лучами. «Девять человек», – быстро подсчитал Станислав. Нет, десять: по трапу, сильно прихрамывая и обеими руками держась за поручни, спустился немолодой бородатый человек в потрепанном комбезе, небрежно повязанной красной косынке и без двух передних зубов, зато с массивной золотой серьгой в левом ухе. Отходить от корабля он не стал – устроился на нижней ступеньке, как на завалинке, вытащил из кармана уже набитую трубку и принялся со вкусом, облизываясь после каждой затяжки, ее раскуривать. Нейротоксин ему ничуть не мешал, а то и добавлял куреву крепости.

– Смотрите, у него правая нога железная! – с восторгом прошептала Полина. – Настоящий космический пират! Вот бы с ним сфотографироваться…

– Пойди еще автограф попроси, – ехидно посоветовал Тед. – Хм… Кстати, он мне кого-то напоминает…

– Может, космического пирата? – съязвила девушка.

– Тсс! Ща говорить будут.

Станислав с Казаком встретились на полпути между кораблями.

– Ну, как добрались? – поинтересовался усач, пожимая капитану руку. Сегодня у работорговца вроде было неплохое настроение, что давало надежду на благополучное завершение сделки. – Не укачало? А то мой пилот слегка пошалил с виражами в атмосфере.

Одноногий бородач заметил обращенные к нему взгляды, вытащил изо рта трубку, ухмыльнулся и смачно харкнул в траву, выражая почтение к Казаку и радость от знакомства со Станиславом.

– Мы даже и не заметили, – честно сказал капитан. – В смысле, что это ваш шалит. Наш так всегда летает. Ну что, разгружаться?

– Валяйте, – согласился Казак и, окликнув двух парней покрепче из своей команды, отрядил их в помощь Теду и Дэну.

Грузчики поплевали на руки и принялись за работу. В горячем воздухе парили белые хлопья, не тая на ладонях, а испуганно с них вспархивая, когда любознательная Полина наклонялась слишком близко. В респираторах было душновато, от воды веяло прохладой, яркий полуденный свет размаривал, и казалось, что в этом рейсе действительно нет ничего особенного. Сейчас сдадут товар, рассчитаются и полетят дальше.

Казак, заложив руки за спину, медленно прогуливался от корабля к кораблю, любуясь, как убывает в одном прицепе и прибывает в другом. Потом остановился возле шлюза «Мозгоеда», внимательно наблюдая за распутывающим крепежный узел Дэном. Судя по безмятежному лицу работорговца, он просто оценивал работу киборга, а не пытался вспомнить, где его видел. Но навигатору от этого было не легче.

– Станислав Федотович, Котька выскочила! – испуганно воскликнула Полина.

На самом деле кошка уже давно разгуливала по поляне, просто заметили ее только сейчас, когда она, осмелев, принялась шумно гоняться за одним из «мячиков». В шлюзе команде было не до того, чтобы смотреть под ноги, к тому же при желании Котька умела становиться невидимкой даже на совершенно открытом месте.

– Эй, DEX, поймай ее! – распорядился Станислав, переживая не столько за дурное животное, сколько за навигатора.

Киборг послушно поставил ящик на место, развернулся и вышел из прицепа, миновав Казака с равнодушием заводной игрушки.

Выполнить приказ оказалось не так-то просто. Перекрашенный навигатор, да еще в очках на пол-лица, Котьке категорически не нравился. Жалобно взмяукивая, она отбегала от него все дальше и дальше, то и дело оглядываясь, но не видя ничего утешительного.

– Вот, даже кошки их не любят, – нравоучительно заметил Казак. Потом повернулся к кораблям, убедился, что перегрузка завершена, вытащил бластер, направил его на Станислава и буднично сказал: – Сдавайся, Славик.

В ту же секунду на прицеле у бандитов оказались все члены команды – кроме Дэна. Запугивать киборга оружием бессмысленно, убить с одного выстрела на таком расстоянии почти нереально, а вот спровоцировать на защитную контратаку – запросто.

Поляна превратилась в экспозицию восковых фигур. Только «классический пират» продолжал безмятежно курить, выпуская изо рта то струйки, то колечки дыма.

– Эй, у нас же уговор! – запротестовал Станислав, стараясь сохранять спокойствие. Вдруг это очередная проверка на вшивость? Трусы в команде никому не нужны. – А мне вроде говорили, что ты человек слова.

– Верно, – согласился работорговец и почти сочувственно напомнил: – Я же тебя предупреждал: не пытайся меня обмануть. Я этого очень не люблю.

– Ты о чем? – На поясе резко полегчало: кто-то подошел к капитану со спины и опорожнил кобуру. – Если просто решил нас кинуть, так и скажи.

– Не прикидывайся дурачком, Славик, я твои штучки уже знаю, – рассмеялся Казак. – По уму, надо бы пристрелить вас на месте, но, к сожалению, у нас внезапно образовалась недостача в рабочей силе. Поэтому лучше не дергайся, а то передумаю.

– Может, все-таки поговорим? – сделал еще одну попытку Станислав, в то время как на его запястьях сомкнулись сначала стальные пальцы киборга, а затем мало чем отличающиеся от них наручники. – Ей-богу, произошло какое-то недоразумение…

– Конечно, поговорим, – ласково пообещал Казак. – Только в другом месте. Возможно, оно больше расположит тебя к честности. А теперь прикажи своей «шестерке» подойти сюда и передай мне управление.

Сдаться работорговцам без единого выстрела или хотя бы пинка было крайне унизительно, но Станислав давно вышел из того возраста, когда здравый смысл заглушается адреналином. Шах еще не означает мата, главное, продолжать партию, а не швырять доской в противника. А там, глядишь, и Роджер подоспеет.

Станислав посмотрел на Дэна. Навигатор стоял в сотне шагов от них, на противоположном берегу озерца. Кошку он поймал, но к кораблю не вернулся – впрочем, такого приказа и не было. Что сделает Казак, узнав своего киборга? Учитывая, что когда-то хотел его ликвидировать?

– Давай, зови его! – поторопил работорговец, заподозрив, что Станислав собирается натравить DEX’а на врагов. – Нам ведь не нужны лишние жертвы, правда?

– Нет, – медленно подтвердил Станислав. – Не нужны. Дэн!

Киборг повернул голову, по стеклам очков прокатился желтый блик. Понять, о чем думает навигатор, не удалось бы и без закрывающей лицо маски, но капитан знал, что Дэн его послушается. Каким бы ни был приказ.

Станислав вздохнул, поморщился, показывая, как тяжело ему далось это решение, и, когда довольный Казак расслабил руку с бластером, неожиданно четко и твердо гаркнул:

– Уходи!

Когда работорговец опомнился и завопил: «Стреляйте!» – подавая пример, стрелять было уже не в кого. Только лениво расходились по воде пять или шесть кругов да ошалевшая Котька с вздыбленной шерстью и вытаращенными глазами припала к земле среди десятка дымящихся рытвин.

От такого поворота событий опешила не только кошка и бандиты. Станислав тоже был уверен, что Дэн попытается добежать до леса. Прятаться в озере диаметром не больше полусотни метров, с открытыми берегами и кристальной водой, было полным идиотизмом, на который способны только киборги.

Или самоубийством, на которое способны только люди.

– Ах ты ж гнида, – потрясенно пробормотал Казак, имея в виду то ли Станислава, то ли киборга, а скорее всего обоих.

– А пускай и твои куклы туда нырнут, – весело предложил бородач, продолжая наслаждаться происходящим. – Покажут нам фигурное купание, пф-ф-ф-ф…

Трап снова окутало дымом.

– Еще чего, – огрызнулся работорговец. Зачем рисковать «семерками» ради «шестерки», если вскоре эта проблема разрешится сама собой? Казак картинно вскинул руку с часами и объявил: – Так, сейчас у нас сорок три минуты первого. Плюс двенадцать… Хотя, пожалуй, на этот раз доверимся производителю и выждем семнадцать.

– Да кинь туда сразу гранату, делов-то, – не унимался одноногий. Привилегий у него было заметно больше, чем у прочих бандитов: те вмешиваться в дела начальства, а тем более насмехаться над ним не осмеливались.

– На кой он мне дохлый? Слышь, ты! – Казак свирепо ткнул пальцем в Станислава. – Если не позовешь киборга, когда он вынырнет, я тебе ногу прострелю, ясно? Хотя нет, лучше не тебе, а дочурке твоей! Понял, Шило?

– Сделаем, – пробубнил высокий и тощий бандит, державший на мушке Полину.

– А вы, – Казак обратился к двум другим подручным, – пока обыщите их корабль. Если еще кого найдете – тащите сюда.

Ожидание стало для пленников изощренной пыткой. Связанные и согнанные в кучу, посекундно сверяться с коммами они не могли. Как и решить, что хуже: если Дэн вынырнет или если нет.

Казак же то и дело поглядывал на часы и нервничал все больше.

– Двадцать минут! – наконец невозмутимо сообщил за него бородач. – Все, хана рыбке. Столько даже «семерке» не выдержать.

– Может, его чудище сожрало? – предположил Шило. – Как Штопаного?

– Какое еще чудище? – Работорговец недоверчиво уставился в воду. За время ожидания она ни разу не колыхнулась и не булькнула: киборг выдохнул перед нырком. – Сколько тут глубины – пять, десять метров?

– Сорок два, – огорошил главаря Шило. – Сплошной омут, прям от берегов начинается. Мы эхолотом проверяли, когда труп искали.

– Эта пьянь и в луже могла захлебнуться. Или судорогой скрутило, вода-то ледяная. – Казак развернулся к Станиславу – и без предупреждения засадил ему кулаком под ребра. – Что, доволен? – с ненавистью поинтересовался работорговец, сверху вниз глядя на согнувшегося, болезненно хватающего воздух капитана. – Вот урод, утопил своего киборга, лишь бы нам не отдавать!

– Если это «шестерка», то она небось тыщ пять стоила, – печально поддакнул Шило.

– Двенадцать, – мстительно прохрипел Станислав, заработав еще один удар.

Казак напоследок обошел озерцо и раздосадованно скомандовал:

– Ладно, некогда нам тут дурью маяться. Сдох так сдох, невелика потеря. Полетели в лагерь. Гоните пленников на «Шайтан», Майк с Червем поведут «Мозгоеда». Рэтт, ты оглох, что ли? Кончай дымить, вторые легкие прокуришь!

– Купишь мне третьи, – благодушно откликнулся бородач, сделал две последние глубокие затяжки, старательно выколотил трубочку о протез и только после этого соизволил подняться. – Без ноги-то я летать могу, а вот без них…

Котька, видя, что все уходят, а бедную маленькую кошечку забыли в ужасном инопланетном лесу, с надрывным мяуканьем побежала за ближайшим человеком. Казак обернулся, подхватил ее на руки, по-выставочному растянул и оценивающе покрутил из стороны в сторону.

– Эх, хороша, чертовка! Может, и впрямь себе оставить? На, – работорговец сунул кошку Шилу, – прогони ее через сканер, а там посмотрим.

В другой ситуация Полина ему посочувствовала бы.

* * *

На первый взгляд это была обычная двухместная каюта, но, присмотревшись, Станислав заметил мелкие, весьма неприятные отличия: сенсорная панель при входе выломана и грубо, намертво заварена, так что ни свет включить-выключить, ни створки иллюминатора открыть, ни тем более дверь. Стенные ящики для вещей оказались фикцией, ни один не выдвигался. Стол, правда, откинулся, но капитан увидел на нем характерные бурые разводы и поспешил захлопнуть обратно, пока Полина не заметила. А особенно Станиславу не понравился массивный крюк в потолке. Высоты каюты как раз хватало, чтобы подвесить на нем человека.

Теодор заглянул под одну из коек и обнаружил там ведро на цепи:

– Блин, это еще что за биотуалет?

– Может, они тоже меракийцев разводят? – неловко пошутил Вениамин.

Пилот, не воспользовавшись удобством, пнул его ногой, зашвыривая обратно. Помещение недавно вымыли, и сладкая вонь дезинфектанта отбивала все запахи, кроме запаха страха. Им здесь разило уже на метафизическом уровне.

На время взлета пленникам пришлось присесть, но, когда тряска и перегрузки закончились, Полина тут же вскочила.

– Станислав Федотович, что они с нами сделают? – жалобно спросила она.

У капитана было несколько теорий на этот счет, но все какие-то неутешительные.

– Простите, что втравил вас в эту историю, – понурившись, сказал он. – Не думал, что оно так обернется…

– Вот еще, – буркнул Тед. – Мы вместе решение принимали.

– Мжтнклшему, – махнул рукой Михалыч. – Ткитквлплб.

– Действительно, – согласился Вениамин. – На нас все равно напали бы, а так мы хоть настороже были и успели кое-что предпринять.

Станислав запоздало сообразил, что техник с доктором правы: Казак нацелился на их груз еще до отправки письма Вадиму. Капитана слегка отпустило, точнее, теперь он мучился по другому поводу: в чем они прокололись? Почему Казак резко изменил свое решение? Из-за новостей, которые привез ночной гость? Или из-за «черного ящика»? Неужели пираты сумели его изловить и распаковать?! А если нет, что это за намеки на «обман» и «честный разговор»? Станислав тоскливо посмотрел на крюк в потолке. Бывшему космодесантнику доводилось попадать в плен, но «допрос с пристрастием» был из тех вещей, которые всегда сохраняют новизну и остроту ощущений.

Полина подошла к двери и выглянула в окошко, прозрачный прямоугольник пять на сорок сантиметров. Из него был виден кусочек какого-то помещения и полосатая обводка шлюза, остальное заслонял киборг, пугалом торчащий напротив каюты.

– Эй, – тихонько окликнула его Полина. – Как тебя зовут? Я никому не скажу, не бойся.

Страж равнодушно таращился на дверь. Судя по зрачкам, изменяющим размер в ответ на шевеление в окошке, киборг видел девушку, точнее, фокусировался на ней, но и только. Как камера с датчиком движения.

– У тебя вообще есть имя? Нет? Хочешь, придумаю?

– Полли, прекрати, – не выдержал Станислав. – Это тебе не Дэн. Как говорил мой друг Коля, интендант военного склада, в «семерках» недочеты «шестерок» успешно устранены. Машину ты не разжалобишь.

– Да ладно, пусть развлекается. По крайней мере разозлить его она тоже не сможет. – Теодор назло врагам лег и заложил руки за голову. Метаться по камере, как пленному зверю, пилоту было стыдно. Хоть и очень хотелось.

– Я не понимаю, почему Дэн так поступил? – безутешно прошептала Полина, присаживаясь рядом. – Может, Казак его и не узнал бы!

– Узнал бы, – уверенно возразил пилот. – Судя по кой-каким намекам, наш рыжик здорово ему насолил. Как только он снял бы очки… – Тед замолчал, пытаясь справиться с комком в горле, – до пилота внезапно дошло, что он говорит о приятеле в прошедшем времени.

– Но почему он даже не попытался удрать?

– Возможно, решил, что так будет лучше. – Вениамин сочувственно взял в свои ладони руку девушки, но Полина сердито ее вырвала:

– Дэн всегда сражался до последнего! Я не верю, что он просто взял и утопился – уж скорей бросился бы на Казака, как тогда на Балфера, и прихватил его с собой.

– Кстати, да! – оживился Тед. – Может, Дэн что-то знал про это озеро? Вдруг там подводный тоннель есть или пещера с воздухом?

– Откуда? Он же впервые его увидел. И о тоннелях-пещерах в первую очередь знали бы бандиты – они, похоже, регулярно тут купаются… и утопленников эхолотом ищут. – Станислав стойко выдержал возмущенно-укоризненные взгляды команды. Лишать их надежды он не хотел, но предпочитал, чтобы она зиждилась на более веских аргументах. – На что он рассчитывал, принимая такое решение? В озере действительно могут водиться хищники, респиратор намок и сдох, и Дэн даже не видел, в какую сторону нас увезли… Нужно невероятное везение, чтобы выбраться из такой передряги.

– Ну, значит, за Дэньку можно не волноваться, – невесело усмехнулся Тед. – Большего везунчика я еще не встречал.

* * *

Корабли улетели, и приозерная жизнь потекла своим чередом. От берега друг за другом, как круглые зеленые лодочки, отчалили кувшовки – примитивные животные, названные в честь земного растения. Стебель им заменяли многочисленные, быстро перебирающие ножки на нижней стороне тельца. Выбравшись на открытую воду, кувшовки распластались по ней и замерли, жадно впитывая солнечный свет. Когда на какой-нибудь из «листьев» присаживалось хлопьевидное насекомое, кувшовка мигом забывала о фотосинтезе и, сформировав ротовое отверстие точно под жертвой, молниеносно ее засасывала.

Из кустов высунулась любопытная мордочка, поводила носом по сторонам и спряталась: по поляне скользнула большая треугольная тень. Крылатые ящерицы ее тоже заметили, налились краской и забулькали, но продолжали порхать из устьица в устьице, чувствуя себя в безопасности среди ветвей.

Прошло еще несколько минут, и из глубины у самого берега начало медленно-медленно подниматься тело в сером комбезе. Вначале оно всплывало стоймя, но, коснувшись поверхности макушкой, развернулось и легло на спину, подставив солнцу белоснежное лицо с голубоватыми губами и веками. Вокруг него расцвел рыжий ореол, перетекающий в дымные черные щупальца. Клубясь и множась, они расползались все дальше и шире.

Час без дыхания никакой киборг не выдержал бы.

Он и не дышал.

Солнце продолжало припекать. Озеро едва замечало его усилия – к полудню верхний слой не прогрелся и до пятнадцати градусов, а метром ниже начинался жидкий лед. Природная криокамера, в которой быстрее замерзнешь, чем утонешь. Кувшовки и те на ночь выбирались на сушу, пережидая холод и заодно спариваясь.

Семнадцать минут – это не теряя рабочих качеств. А если – ну и черт с ними? Все равно враги задавят количеством или попросту расстреляют.

Зеркальная поверхность озера отражала солнечные лучи, но выступающие из нее участки тела понемногу начали нагреваться. Когда сработал третий по счету термодатчик, грудная клетка механически качнулась, выплеснув изо рта воду и втянув на ее место воздух. «Пригоден для дыхания», – подтвердили анализаторы гортани, запуская реанимационную программу.

Замерзающее тело отчаянно сопротивляется смерти: дрожит, сжимается в клубок, сдает вначале дальние бастионы – кожу, уши, нос, пальцы, затем сужает более крупные сосуды рук и ног, чтобы снизить потери тепла и сберечь его для сердца и мозга. В ледяной воде это происходит очень быстро.

А если не сопротивляться – то еще быстрее.

Погрузиться на несколько метров, зацепиться за подводный склон, передать управление процессору. Температура быстро упадет, а вместе с ним и сердечный ритм, до пары ударов в минуту. Холод приостановит обмен веществ, снизит потребность в кислороде и замедлит гибель мозга – правда, он этого уже не узнает, отключившись гораздо раньше. Рука разожмется, когда концентрация углекислоты в тканях достигнет пороговой величины – минус десять процентов, которые потребуются на всплытие и оценку ситуации.

Тело конвульсивно забилось в воде, то погружаясь в нее целиком, то почти наполовину выскакивая. Движения были резкие, механические – работали исключительно имплантаты, планомерно и безжалостно выдергивая органическую часть из холодовой комы. Мощный выброс адреналина, откачка жидкости из легких, быстрые и резкие сокращения всех мышц для генерации тепла, а когда тело случайно уткнулось в берег, то мгновенная реакция: ухватиться, подтянуться, выкатиться на сушу, чтобы продолжить эту безумную пляску и там.

Притихшая живность настороженно наблюдала за происходящим – вначале из укрытий, потом с безопасного расстояния, постепенно его сокращая, а вскоре и вовсе успокоилась и вернулась к своим делам, больше не обращая внимания на скрюченное тело, неподвижно лежащее у самой воды.

* * *

– Что, уже садимся? – изумился Тед, подходя к двери и приникая к окошечку. – Мы ж еще и двухсот километров не пролетели.

– Откуда ты знаешь? – не поверил Вениамин. – Иллюминатор же закрыт.

– Ха! Можно подумать, я не чувствую, с какой скоростью корабль движется.

– Обычно ты так водишь, будто не чувствуешь, – заметила Полина, присоединяясь к другу.

– Во-во, сейчас мы еле тащились. Интересно – почему?

– Из-за груза, – правдоподобно предположил Станислав. – Слишком ценен и опасен, чтобы растрясти его в шаге от цели.

– Да чего с ним сделается-то? Тюки и тюки-и-ИК!

Корабль тряхнуло – ровно с такой силой, чтобы пассажиры дружно пожелали пилоту сдохнуть, но не ринулись ему в этом помогать. Более опытные Станислав, Полина, Михалыч и Вениамин успели схватиться за что ни попадя, а Тед позорно шлепнулся на пятую точку.

– Ну и как тебе в роли пассажира? – саркастически поинтересовался доктор, протягивая ему руку.

– Именно поэтому я предпочитаю роль пилота, – смущенно проворчал парень, без помощи вскакивая и потирая отбитое. – Если кому-то суждено меня угробить, то пусть это буду я сам!

DEX-7 неожиданно развернулся и ушел. Видно, хозяин позвал. На корабле началась высадочная суета: мимо каюты в обе стороны забегали люди, обмениваясь отрывистыми фразами. Шлюз открылся – обе двери сразу, и киборги потащили из «Шайтана» ящики зловещего вида, длинные и черные, как гробы (впрочем, в них с тем же успехом могли лежать консервы). В «кадре» появился раздающий приказы Казак, потом к нему присоединились бандиты, перегонявшие захваченный транспортник. Пока Червь сидел за штурвалом, Майк успел обшарить каюты и сгрести в ящик все обнаруженные ценности, в том числе Полинин «росток»; что это за штука, бандит не понял, поэтому на всякий случай приволок его шефу вместе с банкой.

Казак недоуменно покрутил в руке величайшее научное открытие, вытряхнул содержимое горшка на стол и брезгливо поковырялся пальцем в странной мешанине черепков, осколков и песка, надеясь откопать еще несколько кристаллов.

– Эй, это же не драгоценность, а растение! – не выдержав, забарабанила по двери Полина. – Оно без почвы погибнет!

Бандиты бессовестно проигнорировали вопли полномочной представительницы Общества спасения животных. Казак отобрал еще несколько побрякушек, вместе с камнем спрятал в карман и отошел в сторону. Остальное живо поделили подручные, ворча, что в первый раз видят таких убогих наркоторговцев. Станиславу даже стыдно стало, хотя полагалось бы злорадствовать.

Наконец очередь дошла и до пленников.

– Иди сюда, чокнутая! – лениво скомандовал Майк, открыв дверь.

Полина обвела друзей прощальным взглядом и обреченно шагнула за порог. В бок ей тут же уткнулось дуло бластера.

– А теперь – остальные!

– Ну почему опять я крайняя? – возмутилась девушка, сообразив, что ее выбрали в заложницы, а не в жертвы. – Взяли бы, что ли, Теда для разнообразия. Его нам тоже жалко, честное слово!

– Заткни пасть и топай, – хмыкнул бандит, задавая ей направление шлепком по заду и одновременно поясняя свой выбор. – На какой участок их ставить, шеф?

– На шестой, – рассеянно отозвался Казак, просматривая какие-то записи в планшете.

– И девчонку? – почти сочувственно уточнил Майк.

– Да. Только этого, – Казак презрительно кивнул на Станислава, – пока в камере придержите. А то как бы не скопытился раньше, чем я с ним поболтаю.

Пленники понятия не имели, что такое шестой участок, но он им уже не нравился.

Снаружи к конвою присоединились еще двое вооруженных людей – один сбоку, другой сзади. Как и говорил Дэн, корабли стояли в огромном ангаре без окон, неровно освещенном потолочными прожекторами. Воняло какой-то дрянью, по полу, постепенно оседая в хлопья, стлался желтоватый дым. Респираторы, однако, никто не натягивал, хоть они и болтались на шее у большинства бандитов.

Станислав оглянулся на свой корабль, стоящий бок о бок с «Шайтаном», и кулаки сами сжались от досады и злости: бандиты деловито, как дорвавшиеся до сахарницы муравьи, растаскивали немудреные, но памятные и родные вещи. Чайник, стулья, ящик со спортивными ружьями и лисой, даже диванчик вынесли, громко обсуждая, куда бы приткнуть это старье… Коноплю Теодор проводил таким взглядом, что расхитителям следовало содрогнуться на семь поколений вперед.

– Хорош пялиться, это барахло вам все равно уже не понадобится, – подогнал пленников замыкающий бандит. – Слышь, Майк, мы их сразу на участок?

– Не, вначале к доку. Вдруг они холерные какие-нибудь, перезаразят еще весь барак, работа встанет…

– Молодой человек, вы меня оскорбляете, – с достоинством заявил Вениамин. – Я, как дипломированный врач, гарантирую отсутствие на борту настолько примитивных инфекций! Ладно еще прионовая чума, паш-нар или свищевая лихорадка колонистов, имеющие длинный инкубационный период и, поначалу, невинную симптоматику…

Полина, у которой давно свербело в носу, громко чихнула.

Охранники дружно натянули респираторы, вспомнив цистерну, обнаруженную в одной из кают «Мозгоеда». Когда они открутили крышку, изнутри шибануло таким смрадом, что глаза заслезились (вообще-то Станислав поручил команде хорошенько ее вымыть, но вначале было лень, а потом стало страшно). Кем-то брошенная шуточка про «биологическое оружие» уже не казалась бандитам смешной. Вдруг эти типы – камикадзе от закона, который не смог достать преступников легальным путем и решил испробовать инфекционный?

Осмотр затянулся на несколько часов, напомнив Станиславу военную медкомиссию. Казак заботился о здоровье своих рабов – вернее, об их трудоспособности. «Док», пожилой ссутуленный человечек, делал свое дело с усталым равнодушием ветеринара при бойне, которому пригнали очередную партию овец. Пленников заставили раздеться, поочередно протомили в биосканере, вкатили несколько прививок и, увы, сочли годными к эксплуатации.

– Лучше бы пожрать дали, – проворчал Теодор, глотая капсулу с неизвестным содержимым. Содержимое направленного на пилота бластера было известным, но еще менее аппетитным.

– Заслужи вначале, – буркнул Майк, тоже томящийся от голода и про себя матерящий и шефа, и пленников, по вине которых ему приходится торчать в медчасти, пропустив и обед, и, похоже, ужин.

Вещи космолетчикам не вернули, взамен выдав простые ярко-желтые комбинезоны со светоотражающими вставками. Все – разной степени поношенности, от выгоревшего и исцарапанного до почти нового, с одной, но очень красноречивой заплаткой напротив сердца. Респираторы тоже дали другие, пластиковую дешевку с растрескавшейся резиной.

– Фильтра хватает на шестнадцать часов, – предупредил Майк. – Утром получаете у надзирателя новый, вечером сдаете старый.

– А ночью что делать?

– Спать, – отрезал бандит. – В бараке и так дышать можно. Дракон, забирай старика, а мы с Жиздом этих на плантацию закинем.

Пленники переглянулись, молча пожелав друг другу мужества и сил держаться до победного или хотя бы до последнего.

Станислава увели первым, остальным пришлось подождать, пока бандиты натянут легкие пластинчатые броники под горло, защищающие разве что от стрел и ножей, и проверят оружие. Сутки на Медузе были короче земных, снаружи уже темнело, но космолетчики успели разглядеть, что ангар замаскирован под скалу, а крыши соседних построек художественно утыканы ветками, с флайера не отличить от настоящих деревьев.

Пленников погрузили в маленький гусеничный «Сверчок», работающий от солнечных батарей; за день они успевали накопить достаточно заряда, чтобы после заката машинка отъездила еще два-три часа. Военные и исследователи очень любили эту модель: легкая, неприхотливая, позади кабины можно установить и платформу, и кузов, и, как в данном случае, клетку с решетчатыми стенками и сплошным верхом.

Ехал «Сверчок» почти бесшумно, лишь негромко стрекотали гусеницы да хлестали по кузову ветки. Дорога была такой узкой, словно ее проложили не люди, а звери. Наверное, на то и расчет: чтобы лагерь не демаскировала.

Машинка клюнула носом, спускаясь в овраг, и покатила по его днищу. Весной, наверное, здесь текла река, но сейчас от нее остались только твердые наносы песка да торчащие из него коряги.

«Сверчок» замедлил ход и остановился.

– Постоим, полюбуемся природой, – не оборачиваясь, лениво пояснил сидящий за рулем Майк.

Пленники недоуменно переглянулись. До сих пор бандит мало походил на романтика-натуралиста, к тому же место и время для того, чтобы предаться своей страсти, он выбрал исключительно неудачное: темно, пустынно, из всего пейзажа – стены оврага.

– Ой, вы слышали? – Полина испуганно вцепилась Теду в рукав.

Спустя несколько секунд звук повторился – теперь слева, гораздо ближе. Это был не вой и не боевой клич, а словно выдох на бегу, когда из пасти вырывается нечто среднее между хрипом и рычанием: «Ахгр-р-р… Хра-а-а…» Кто бы ни издавал эти звуки, бежал он сюда. И, кажется, тоже проголодался.

– А вот и природа, – флегматично заметил бандит.

Вверху хрипело, хлюпало и урчало все чаще и громче. По стенкам оврага шуршали змейки песка: кто-то топтался на самом краю, отчаянно желая, но не решаясь спрыгнуть. Наконец звезды перечеркнул черный силуэт, и по крыше словно кувалдой ударили. Между неплотно пригнанными досками воткнулся черный изогнутый коготь длиной с человеческий палец. Природа засопела, заскреблась и зачавкала, энергично проверяя крышу на прочность. Потом спрыгнула на землю, и пленники разом отпрянули от решетки, сбившись в центре клетки. Правильно сделали: между прутьями вклинилась лязгающая зубами морда – в одном месте, в другом, в третьем… Расстояние везде было одинаковое, но и хищнику, и пленникам казалось, что вот-вот найдется щелка пошире.

Две лазерные вспышки положили конец представлению. Майк поводил фонарем по конвульсивно подергивающейся туше, выхватывая из темноты то трехсуставчатые лапы, то оскаленную пасть, то чешуйчато-щетинистый хребет.

– Хасса, – сообщил бандит. – Их тут полно, только и ждут, когда какой-нибудь дурак в бега пустится. Окружат, повалят и заживо кишки выжрут, а потом обглодают до последнего шматка.

Второй конвоир оттянул респиратор, сплюнул за окошко и, вернув маску на место, убежденно сказал:

– В этой проклятой дыре без фильтров и оружия никому и суток не выжить. Так что даже не пытайтесь.

«Сверчок» поехал дальше. В клетке царило подавленное молчание.

* * *

Дэн очнулся от боли. Кажется, кто-то пытался пообедать его ногой и, по ощущениям, обглодал ее уже до колена. Впрочем, это навигатор сообразил чуть позже: система самосохранения оценила ситуацию быстрее и тут же отреагировала. Зверушка с любопытной мордочкой отлетела в сторону, шмякнулась о ствол, вскочила и с обиженным скулежом умчалась в кусты, не дав толком себя рассмотреть.

Нога оказалась на месте, даже почти целая. И болела не укушенная щиколотка, а сведенная судорогой икра. Вечерело, поляну сплошь застелило тенью, и Дэна снова затрясло. Уже рефлекторно, а не механически.

Шанс добежать до деревьев под огнем Казаковых «семерок» был меньше процента, а если они бросятся в погоню, то вообще стремился к нулю. Дело даже не в разнице моделей – Дэн буквально неделю назад перестал подключать имплантаты при ходьбе (боль при этом усиливалась, зато удавалось не ковылять совсем уж откровенно), да и правая рука до сих пор действовала всего на семьдесят три процента от нормы. От людей, пожалуй, ушел бы, от «сородичей» – нереально.

Все это Дэн просчитал еще до капитанского приказа. Который настолько застал киборга врасплох, что он без колебаний подчинился – хотя уже собирался атаковать, переведя системы в боевой режим и ожидая выбора цели. В такой паскудной ситуации Станислав должен был попытаться спасти хоть кого-нибудь из своих людей, логичнее всего – Теодора, самого бойкого и занимавшего наименее проигрышную позицию. Если бы киборг сшиб угрожающего ему бандита и заслонил удирающего приятеля от вражеского огня…

Капитан предпочел спасти киборга.

– Твою ж мать, – совершенно по-человечески сказал Дэн и наконец встал. Все мышцы ныли, сознание то и дело расплывалось, «помигивало», словно где-то отходил контакт, в груди хлюпало, раздирая ее кашлем. В такие моменты начинаешь верить, что ты действительно везучий, как утопленник, но радоваться этому почему-то не хочется.

Впрочем, отчаиваться киборг тоже не собирался. DEX’ов создали как раз для ситуаций, в которых человек теряет голову от неожиданности, боли, голода или попросту страха, и Дэн уже не раз в них побывал. Казак купил его на аукционе списанного армейского имущества – «из-за низкой эффективности в боевой обстановке», а попросту говоря – редкостной даже для киборга тупости. Нет, своих с чужими он не путал и врагов исправно уничтожал – если с ними сталкивался. Но по большей части умудрялся сбиться с маршрута, потерять или испортить снаряжение и опоздать к точке сбора.

Зато в отличие от остальных всегда до нее добирался.

Координаты лагеря Дэн не знал, да они ему и не помогли бы: спутникового навигатора у него не было, как и самого спутника. Эфир был девственно чист, как здешняя природа. Ни сигналов, ни помех, ни радиационного фона.

Киборг, прихрамывая, обошел вокруг озера, внимательно изучая оставленные бандитами следы, и наконец обнаружил кое-что интересное: обугленную макушку дерева, по которой, видимо, чиркнуло выхлопом. Не факт, что корабль сразу лег на курс – возможно, вначале набрал высоту, а уж потом развернулся. Но Тед обычно стартовал именно так – с места вперед.

В любом случае это была единственная зацепка. Дальше торчать у озера не имело смысла.

Под покровом леса трава поредела и сошла на нет. Из рыхлого перегноя торчали петли корней, подозрительно гладкие и ровные по всей длине. Некоторые арками поднимались выше человеческой головы, и проходить под ними что-то не хотелось. Потом Дэн заметил под одним из них втиснутый в землю скелет какого-то животного и стал огибать «корни» уже целенаправленно. Попадались и другие, более явные ловушки – свисающие с ветвей бороды «мха» с аппетитными ягодками (а в инфракрасном свете еще и с затаившейся внутри тушей), ямы-ловушки, затянутые тонкими, искусно имитирующими листву плёвками, а один раз киборг услышал, как что-то большое и тяжелое крадучись пробирается через заросли в ста метрах впереди, и приостановился, уступая дорогу. Более мелкая живность оказывала Дэну ту же любезность.

Через час в лесу ощутимо стемнело и стало тихо. Дневные твари попрятались, ночные сонно потягивались в логовах, ожидая прилива аппетита. Хлопанье стволовых устьиц стало реже, зато громче и четче.

Вскоре Дэну пришлось снова подключить имплантаты. Поврежденная нога разболелась и, что гораздо хуже, возрос расход энергии. Отвлекаться на поиски еды не хотелось, а все, что киборг успел попробовать на ходу, анализаторы забраковали. Впрочем, DEX мог за сутки потерять до десяти процентов веса – без ущерба для здоровья и работоспособности, и до тридцати – за неделю, а потом так же быстро их набрать.

Основные показатели жизнедеятельности пока были в норме, тем не менее Дэн чувствовал себя странно. Комбез давно высох, погода стояла теплая, восемнадцать – двадцать градусов в зависимости от локации, но навигатора постоянно бросало то в жар, то в холод. В прокушенной ноге словно что-то шевелилось, однако датчики докладывали только об умеренном воспалении. Краем глаза киборг ловил какие-то тени, но, когда поворачивал голову или хотя бы промаргивался, они тут же исчезали. То и дело накатывала болезненная апатия, все осмысленные действия казались вялыми и запаздывающими; если бы не имплантаты, Дэна мотало бы из стороны в сторону.

Он прошел уже больше десяти километров, но лес оставался дремучим и необитаемым. С направления Дэн сбиться не мог, программа корректировки не давала ему ходить кругами, как заблудившемуся человеку. А когда на небе высыпали звезды, по трассе киборга можно было выверять линейку.

Наткнувшись на ручей, Дэн присел на корточки и долго, жадно пил, хотя совсем недавно полагал, что нахлебался воды на сутки вперед. Но организм отчего-то считал иначе. Вода был холодная и какая-то липкая, навигатор несколько раз протирал ею лицо и снова зачерпывал, недовольный результатом. Комбез намок выше локтей, прежде чем Дэн заставил себя оторваться от этого бессмысленного занятия.

Киборг поднял голову – и вздрогнул. Впереди стоял человек. Как ему удалось подойти так близко и бесшумно, Дэн не понимал.

– Вот ты где! – как ни в чем не бывало сказал Роджер. – А мы тебя уже заждались. Ну что, пошли?

– Куда? – Радость мгновенно сменилась тревогой. Вместо полицейского мундира, в котором Дэн видел Сакаи в последний раз, на патрульном был комбинезон геолога, старый, мятый и коротковатый. Да и сам Роджер выглядел каким-то опустившимся, заросшим щетиной. Как он умудрился попасть на Медузу так быстро, похоже, даже раньше «Шайтана»?

– Домой, – благостно улыбнулся Сакаи. – К хозяину.

Дэн попятился:

– Это ты сдал нас Казаку?

– Я, – без обиняков признался Роджер, снимая фуражку и натягивая вместо нее дурацкую шапочку из светодиодов. – Пираты бывшими не бывают. Казаку нужен был свой человек в полиции, а мне – деньги. Я получил ваш «черный ящик», расшифровал его и уничтожил. Теперь о вас больше никто не узнает.

– Что с моей командой?

– Они скоро умрут, – честно ответил Роджер. – И ты тоже.

Киборг кубарем улетел в кусты, не дожидаясь, когда рука патрульного скользнет к кобуре. Но выстрелов не последовало, а когда Дэн бесшумно зашел Роджеру в тыл, то обнаружил, что продажный коп по-прежнему стоит к нему лицом, на том же расстоянии и в той же позе.

– Выходи, я тебя вижу, – заявил он, уверенно глядя прямо на Дэна.

В принципе одинокого человека можно атаковать и в лоб – скорость реакций позволяла уворачиваться от направленного на киборга оружия быстрее, чем палец нажимает на курок. Этим Дэн и собирался заняться, переключившись в боевой режим, но…

Враждебные объекты не обнаружены.

Дэн растерянно уставился на ухмыляющегося предателя. Вот он, в пяти метрах, каждая складка на комбезе видна, но где алый контур мишени и трехмерная сетка наиболее уязвимых точек?

Перепроверка. Враждебные объекты не обнаружены.

Почему система наведения его игнорирует? Сбой фокусировки или глобальные неполадки? Мозг киборга был сложной мозаикой из имплантатов и органики, вдруг из-за клинической смерти связи между ними частично разрушились?

Дэн поспешно запустил программу диагностики – и тут же вспомнил, что уже сталкивался с чем-то подобным. После одного особо выгодного дельца у Казака приключилась белая горячка, когда хозяин метался по каюте и орал: «Стреляй в них, идиот! Да стреляй же, окружают, а-а-а!» Тогда система, а заодно и Дэн точно так же встали в тупик. Впрочем, киборг охотно пальнул по капитанскому терминалу, коллекционной вазе, бару с марочными напитками и корабельному доктору, пытавшемуся со шприцем наперевес подкрасться к Казаку со спины. Утром хозяин был отечен, мрачен и зол, но о разгромленной каюте не упомянул ни единым словом. Зато доктор отчего-то очень обиделся и покинул корабль в ближайшем порту, на прощанье показав «Черной звезде» комбинацию из трех оставшихся незабинтованными пальцев. Дэну очень хотелось ответить ему тем же, но рядом стояли другие люди, могли заметить. Толстый неровный рубец поперек брови киборга еще саднил. «На кой его штопать? И так заживет, как на крысе».

Дэн через силу шагнул вперед – и Роджер, продолжая беззвучно скалиться, отодвинулся, как манекен на колесиках, но не уперся в дерево, а наполовину в него погрузился. Теперь изо лба у патрульного торчал сук, а в кадыке чавкало устьице. Оторвать взгляд от этой сюрреалистичной жути было неимоверно сложно, но Дэн справился и, не оборачиваясь, пошел дальше.

Детализация состояния.

Концентрация нейротоксина в крови: 0,42 мг/мл.

Поступление: легочным путем, непрерывное.

Обезвреживание: доступно, выполняется на 73,1 %.

Дополнительная нагрузка на почки: 30 %, эффективность адсорбции 89 %

Дополнительная нагрузка на печень: 7 %, эффективность расщепления – 24 %.

Период полувыведения: 17 минут.

Состояние организма: удовлетворительное.

Стабильность системы: стабильна.

Угроза жизни: отсутствует.

Вот почему «семерки» не носили респираторов. Организм киборга худо-бедно противостоял отраве, интенсивно выводя ее с потом и мочой. Не полностью, но за час-другой токсин не успевал накопиться в таком количестве, чтобы подействовать на мозг. Да и не на что там действовать-то. У приборов галлюцинаций не бывает. Вон даже система самосохранения тревогу не бьет, автоматически подстроила метаболизм к здешним условиям, и все.

Респиратор Дэн сдернул еще под водой, да так там и оставил. Фильтр все равно намок и испортился, а заменить его нечем: молекулы нейротоксина слишком малы, чтобы остановить их сложенной в несколько раз тряпкой. Нужен специальный многокомпонентный блок из мембран и адсорбентов.

Лес постепенно оживал. Из-под земли выбирались полуметровые светящиеся слизни и величаво всползали по стволам, оставляя за собой светлые выгрызенные борозды. Тени уже в открытую разгуливали между деревьями, перешептываясь и хихикая. Устьица приглушенно бубнили, высовывая длинные черные языки. Под звездами охотились невидимые птицы, сплевывая высосанные шкурки насекомых – они шуршали по листве, как редкая капель.

Дэн устал разбираться, что из этого – порождение токсина, а что – местной эволюции, поэтому тупо брел вперед, полностью положившись на приборы и стараясь вообще ни о чем не думать. С каждым километром это получалось все лучше и лучше. Вскоре Дэну вообще стало казаться, что он никуда не идет, а дремлет в пультогостиной на диванчике и вот-вот провалится в нормальный глубокий сон. А может, уже спит, вытянувшись в ячейке для отдыха, и «Черная звезда» не попадала ни в какую аварию, а на «Космическом мозгоеде» никогда не было рыжего навигатора, да и вообще транспортник не успел получить имени, а сгинул в первом же рейсе вместе со всем экипажем… Нет!

Дэна снова вышвырнуло в ночной инопланетный лес. Ветер холодил мокрые от пота виски, палая листва змейками шевелилась от ползающих под ней гадов, на пеньке под кустом сидела и курила трубку пятиглазая шоарская лиса. Она приветственно помахала прохожему лапой, но ответной любезности не дождалась.

Враждебные объекты не обнаружены.

Тем не менее через несколько шагов киборг запнулся, остановился и обернулся. Лиса смутилась и медленно растаяла, стекла в фиолетовую тень от куста. Сухая надломленная ветка, нависающая над кочкой, мерно покачивала трубкой-сучком.

А как же обходился без респиратора одноногий пират? Человек беззащитен перед токсином, галлюцинации должны накрывать его намного раньше и сильнее.

Добыть огонь не составило труда – если люди умудряются высекать его из камней или выскребать из дерева, то киборг справился с этой задачей за пару минут. Поддерживать костер оказалось куда сложнее: некоторые приличные с виду ветки упорно отказывались гореть, а одна вообще оскорбилась и уползла, едва ее лизнуло пламенем. Но потом Дэн обнаружил, что в качестве топлива можно использовать большие мохнатые листья, поодиночке растущие на стволах. Несмотря на капающий из разломов сок, они давали ровное жаркое пламя.

– Кажется, это растения-паразиты, – сообщила Полина, сидящая с другой стороны костра. – Смотри, на ветках совсем другая листва, а вон там вообще какие-то пленки.

– Главное, что они хорошо горят. – Дэн понимал, что разговаривает с мороком, но был рад подруге и в таком виде.

– А вдруг это уникальный, обитающий только на этой поляне вид?

– Я тоже уникальный.

– Ты типовая модель, – уверенно возразил Теодор. – Таких наштамповать – раз плюнуть.

– Тогда почему вы меня не выбросили?

– Да просто прикольно стало – киборг в роли навигатора, – пожал плечами пилот.

– Ага, как игрушечная лиса или робособака, – добавила Полина. – Вроде и знаешь, что не настоящая, а все равно интересно с ней возиться. Особенно если она воображает себя настоящей, это так смешно! Но мы-то никогда не забываем, что ты не человек, Дэнька.

– А вы – не мои друзья.

– Ты уверен?

– Да.

Девушка загадочно улыбнулась, подалась вперед и проникновенно прошептала:

– Тогда почему ты представляешь нас именно такими?

– Уже не представляю. – Больше Дэн не отвлекался ни на голоса, ни на сменяющие друг друга образы. Трубку удалось сделать из негорючей ветки, вытянув из нее шнур похожей на хрящ сердцевины. Чем заменить табак, Дэн так и не нашел (одни листья горели слишком быстро, другие невыносимо чадили или выделяли еще более ядовитые вещества), и в конце концов просто сунул трубку одним концом в огонь и осторожно вдохнул.

Догадка оказалась верна: при нагревании токсин мгновенно разрушался. Содержание кислорода тоже упало, но киборгу хватало и пятнадцати процентов. К тому же Дэн затягивался через раз – достаточно снизить количество вдыхаемой отравы хотя бы вполовину, а дальше организм справится сам.

Вениамин, скептически наблюдающий за пациентом, постепенно обесцветился и начал просвечиваться, временами и вовсе превращаясь в относимый ветром дым. Потом из дыма выступили очередные, еще менее приятные глюки.

Дэн равнодушно смотрел, как они сжимают круг. Ну и откуда его мозг выкопал этих тварей? Тощие, на непропорционально длинных, гнущихся под странными углами лапах, они походили на изголодавшихся бродячих собак – Дэн много их повидал, когда жил на помойке. Киборга они боязливо обходили стороной, чуя не столько его искусственную сущность, сколько готовность навалять естественным по первое число.

Распознавание объектов: завершено.

Количество: шесть.

Точные совпадения с базой: отсутствуют.

Схожие объекты: волк, гиена, пустынный прахан, майанский двухвост.

Вероятность агрессии: крайне высокая.

Активация боевого режима.

Боевой режим активирован.

Первую тварь киборг убил «трубкой», воткнув ее в глазницу на всю длину и еще глубже – рука испачкалась до запястья. Остальные напали разом, со всех сторон – и разлетелись обратно, сшибленные схваченным за морду трупом, который киборг раскрутил вокруг себя. Прыжок вперед, хруст хребта под ногой, уход в сторону, удар ладонью по горлу – неэффективно; быстрый разворот кисти – прижатые друг к другу пальцы ножом входят в белое пятнышко мембраны за ухом. Крови совсем немного, только густая прозрачная слизь, но тварь с диким визгом кружится на месте, словно пытаясь поймать отсутствующий хвост, а потом утыкается мордой в землю. Захват за нижнюю челюсть – между клыками как раз хватает места для пальцев, – и, прежде чем пасть успевает сомкнуться, удар спиной о ствол. Зубы глубоко впиваются в тело, но не успевает тварь осознать, что это тело ее сородича, как отправляется в более радужные леса вслед за ним.

Вся схватка заняла не больше сорока секунд. Дэн управился бы и быстрее, но поначалу приходилось искать уязвимые места интуитивно и он не всегда угадывал. Единственная уцелевшая «собачка» кружила поодаль, делая короткие холостые выпады и тут же отскакивая назад. Киборг пару раз попытался ее достать, но трусливая тварь так резво исчезала в кустах, словно реагировала на мысли, а не на движения.

Все враждебные объекты уничтожены. Текущие угрозы отсутствуют.

Дэн выпрямился и пристально поглядел на «собачку». «Собачка» поглядела на Дэна, виновато пожала плечами и растаяла.

Киборг начал сгребать в кучку разбросанные угли, параллельно высматривая новую ветку. Подлиннее, чтобы проходящий по ней воздух успевал остыть. Во время боя Дэну пришлось дышать в несколько раз интенсивнее, и весь эффект от огненного фильтра пошел прахом. Еще и уйму энергии потратил.

Дэн поднес окровавленную ладонь к лицу, оценивающе коснулся ее кончиком языка.

Пригодность в пищу: крайне низкая. Смертельная доза – 378 грамм, предельно допустимая без утраты рабочих качеств – 164 грамма.

Ну, по крайней мере не нулевая. Киборг с отвращением посмотрел на ближайшую тушу. Опыт подсказывал ему, что ядовитое вкусным не бывает и даже в минимальной дозе его желудку не понравится.

Убитые хассы были только разведчиками. К ним постепенно стягивалось подкрепление, но не нападало, а потрясенно пялилось из кустов. Хассы могли сожрать любую тварь в любой стадии разложения – кроме своих сородичей, причем отнюдь не из сентиментальных чувств. Если бы мать-природа не позаботилась хорошенько пропитать хасс ядом, их эволюция завершилась бы гораздо раньше и печальнее. Хищник, способный на такой гастрономический подвиг, вызывал у зрителей благоговейный ужас. Какое же тогда мясо у него самого? Может, как укусишь, так и сдохнешь? Может, так разведчики и погибли?!

Дэн тоже их засек и поставил на учет, но опасности пока не чувствовал. Видимо, «собачки» усвоили урок и больше к нему не сунутся – хотя бы в ближайшее время.

Когда в голове у навигатора окончательно прояснилось, он затоптал костер и сверился со звездами. По небесной карте ползла мигающая искра, и Дэн напряженно проводил ее взглядом: флайер или разведзонд, идет слишком высоко, чтобы наладить с ним связь. Но летел он как раз оттуда, куда шел киборг, расхождение составляло меньше трех градусов. Вопрос только, как долго придется идти. Разведзонд может и по орбите кружить, но все равно проходит точно над лагерем, чтобы хозяева могли снять показания.

– Это флайер, – решительно сказал Дэн и, скорректировав курс, пошел дальше.

Хассы наконец вылезли из кустов, внимательно все обнюхали и потрусили следом.

* * *

В бараке действительно можно было дышать без респиратора – но не хотелось. Спертый воздух пах немытыми телами, мочой и той же дрянью, что воздух в ангаре, а пол был запорошен желтоватой пылью, испещренной следами. Ни окон, ни кроватей – лишь пять рядов матрасов со скатками одеял да цепочка вмонтированных в потолок светильников.

– Проходите, располагайтесь, – издевательски предложил Майк и, прежде чем пораженные «хоромами» пленники успели поблагодарить за гостеприимство, вышел и захлопнул дверь. Судя по звуку – чугунную.

– А, новенькие, – равнодушно приветствовал их единственный обитатель барака. – Вас-то где сцапали?

Мужчина с усилием привстал с матраса, и друзья увидели, что большая часть его головы забинтована. Повязку наложили профессионально, но она успела сбиться, закореть от крови и потемнеть от грязи. По-хорошему бинты давно следовало сменить.

– Там, в космосе, – неопределенно ответил Тед. Признаваться, что космолетчики сами сунули голову в петлю, было стыдно и опасно: пособников Казака, пусть и неудавшихся, вряд ли ждал теплый прием. – А вы кто?

– Бьёрн, – буркнул мужчина и, видя, что новички продолжают растерянно топтаться на месте, указал на соседний матрас: – Вот этот свободен, и тот, в самом углу, и слева от двери – тоже. И, кажется, вон те два. А может, и еще какие-нибудь – узнаем, когда остальные вернутся.

– Откуда? – Команда, не отваживаясь разлучаться, рядком уселась на краю ближайшего матраса.

– С плантации. Хотя… Там уже стемнело?

– Да, как раз пока нас сюда везли.

– Значит, с ужина. – Мужчина сглотнул слюну.

– А вы почему не там?

– Приболел, – саркастически сообщил Бьёрн, касаясь повязки и морщась. – Нам тут аж три дня больничного за свой счет дают. Если не оклемался – на четвертое утро вышвырнут хассам, как сломанного киборга.

Метафора показалась космолетчикам не особо удачной, но они смолчали. Мужчина, сочтя долг гостеприимства выполненным, откинулся на спину и зябко переплел руки на груди. Вениамину в его облике – высокий, крепкий, русобородый, лет сорока – сорока пяти, – почудилось что-то знакомое.

– Простите, а вы случайно не с Самородка?

Мужчина впервые по-настоящему заинтересовался разговором:

– Угу. А вы откуда знаете?

– Мы туда почту отвозили. Попали как раз сразу после нападения.

– И что там сейчас? – Похищенный рудокоп снова сел, взволнованно вглядываясь в лица космолетчиков, словно пытался что-то на них прочесть. – Кто-нибудь уцелел?

– Да, мы забрали около тридцати человек, подбросили до Шии-Раа.

– А среди них, – голос мужчины резко осип, – не было восьмилетнего мальчика? Худенький такой, серые глаза, темно-русые волосы?

– Рикки? – уточнил Тед.

– Да-да! Что с ним? Он жив?!

– Ага, его Харальд к себе взял. Шустрый пацан, полночи Дэньке голову морочил… – Пилот осекся, но рудокоп не обратил на это внимания.

– Хвала Одину! – Бьёрн часто заморгал и обтер лицо ладонью. От глаз протянулись влажные полосы. – Харальд, молодчина, на него всегда можно было положиться… Он не даст моего мальчика в обиду.

– Так вы отец Рикки? – сообразила Полина.

Рудокоп кивнул, подался вперед и жадно потребовал:

– Расскажите мне, как он?

– Замечательный ребенок, очень на вас похож, – сдуру ляпнула девушка: в данный момент при взгляде на счастливого отца проще было представить зомби, чем симпатичного мальчика.

Однако Бьёрн просветлел лицом, доверчиво заулыбался:

– Ага, мне все знакомые это говорят! Но глаза у него мамины, а уши вообще дедушкины. Зато шустринка – точно моя, я таким же непоседой в детстве был! Ох, хоть бы еще раз с ним увидеться…

– Увидитесь, – решительно сказал Тед. – Михалыч, ты что там делаешь?

– Смртс, – отозвался из дальнего угла барака незаметно улизнувший из компании техник. – Интрпчмнхттн нкктхнки?

– Ага, – озадаченно согласился пилот, – каменные, а пол бетоном залит. Ё-мое, и тут ведро! Что, трудно было вместо этой халупы поставить типовой модуль для военнопленных? Для бандитов же его спереть – плевое дело! Непрошибаемый, стройки на пять минут и хоть какие-то удобства.

– Он металлический и электроникой нашпигован, – уныло возразил Бьёрн. – А этот сарай не то что с орбиты – со ста метров не обнаружить. По слухам, полиция уже пару раз получала наводку на Медузу, но без точных координат поселения толку от этого никакого. Иголку в стоге сена и то легче найти – магнитом провел, и готово. А здесь нет ни ядерного генератора, ни силовых полей, ни цифровых замков, все, – рудокоп нервно хохотнул, – исключительно натуральное. Кроме бластеров у охраны.

– А как же лагерь? Там ведь и корабли, и куча техники – ремонтной, медицинской…

– Он-то замаскирован и экранирован от и до, но тратить столько энергии на покрытие всех плантаций слишком хлопотно и дорого. А хозяевам нужна максимальная выгода при минимальном вложении.

– И что на этих плантациях выращивают? – поинтересовался Вениамин.

– Не выращивают, а собирают…

Подробнее объяснить Бьёрн не успел: дверь с лязгом распахнулась и в барак стали заходить люди. На новичков они реагировали по-разному – кто-то глянул и сразу отвернулся, некоторые подходили познакомиться, расспрашивали о новостях, но лица у всех были одинаково усталые и обреченные. С Самородка тут оказалось человек пятнадцать. Куда подевались остальные, они не знали: поселок состоял из бандитского лагеря и восьми разобщенных плантаций. К тому же Казак был не только рабовладельцем, но и работорговцем: скупал «товар» у «коллег» и с выгодой его перепродавал. Пиратство и работорговля шли в паре: пустить в расход экипаж разграбленного корабля остатки совести не позволяли, особенно если среди пленников были женщины и дети, а вот сплавить их Казаку – запросто. Вроде как и руки чисты, и кошелек полон. Нападения именно ради захвата рабсилы случались очень редко, в основном под заказ, когда светил крупный куш.

Под потолком зашипело, и вниз потек желтый, едко пахнущий газ.

– Что это?! – вскочила Полина.

Старожилы даже не шелохнулись.

– Нейтрализатор, – буркнул кто-то. – Реагирует с токсином, осаживая его в виде органической соли. Вон желтые хлопья на полу.

– А они не ядовитые?

– Какая тебе уже разница-то…

Свет без предупреждения погас, и свободные матрасы пришлось искать на ощупь. Повезло только Теодору, который в этот момент разговаривал с Бьёрном, продолжая сидеть напротив.

Потом пилота нащупала Полина.

– Можно, я сегодня с тобой лягу? – смущенно прошептала она.

– Ложись. – Пилот подвинулся, хотя особо некуда было: ширины постели едва хватало на одного человека. Чтобы не скатиться на пол, друзьям пришлось прижаться друг к другу, как пылким возлюбленным. Полина даже дрожала – но вовсе не от страсти.

– Тед, ты слышал, что сказал Бьёрн? Полиция сюда уже прилетала, но улетела ни с чем. Если даже Роджер получил наш «черный ящик», как он нас здесь найдет?

– Но у нас же не сомнительная наводка, а точная информация. И Роджер не из тех, кто легко сдается, – вспомни, как он базу Альянса искал!

Полина сдавленно захихикала:

– Ага, каждый метр геосканером прочесал! А какие у него креативные идеи были – с шапочками, с собачкой…

– Ну вот видишь! – Тед обнял подругу, отчасти чтобы утешить, отчасти – чтобы хоть куда-то пристроить руку. – Не дрейфь, он что-нибудь обязательно придумает.

Девушка еще долго ерзала, вздыхала и шмыгала носом, но в конце концов усталость взяла свое.

Несмотря на давно затекший бок, парень лежал неподвижно, слушая ее дыхание, неровное даже во сне.

Кто бы его так же утешил.

* * *

Проснулся Тед на полу, зато под одеялом. Полина свернулась клубочком в центре матраса.

– Вы так лучше не делайте, – посоветовала им соседка справа, худенькая бледная девушка с синими глазами. – Если охранники узнают, что вы парочка, то начнут измываться.

– Мы просто приятели. – Тед перекинул одеяло на Полину и поднялся.

– Это неважно. Главное, что вы друг другу дороги. А им только того и надо, – с горечью бросила девушка, вставая и направляясь к ведру, возле которого уже выстроилась очередь.

Через пять минут в барак ворвались охранники и стали пинками поднимать тех, кого не разбудили свет и вскрики первых жертв. Сон почти не освежил пленников, Тед чувствовал себя более разбитым, чем вечером. Холодный душ и горячий кофе, возможно, поправили бы дело, но рабам даже умыться не дали, сразу погнали в столовую. Полина заметила идущих впереди Вениамина с Михалычем, однако протолкаться к ним или хотя бы окликнуть не успела, людской поток разнес космолетчиков по разным концам длинного стола.

Пища была сытная, но невкусная: перловая каша с комбижиром, снабдившим и без того не шибко деликатесную крупу химическими привкусом и слизкостью. Зато с порциями не жадничали: повар наплюхивал миски с верхом из огромной замызганной кастрюли, в конце раздачи ехидно поинтересовавшись, не надо ли кому добавки. Дураков не нашлось. Теодорова голода хватило ровно на треть пайки, Полина вообще едва ее ковырнула. У старожилов аппетит был получше, но миски они тоже не вылизывали. На десерт подали чай – точнее, что-то слишком желтое для простой воды, прозрачное для кофе и несладкое для компота.

После завтрака повар прошелся вдоль стола, сгребая недоеденную кашу в ту же кастрюлю.

– Это что, наш обед будет? – содрогнулась Полина.

– Не, – равнодушно ответил повар. – Обеда у вас нету. Только ужин, если заработаете.

– На ужин новую сварят, – шепотом утешила новичков та же бледная синеглазая девушка, сидящая слева от пилота. – А это для киборга.

Тед покосился на стоящую у дверей «семерку». Если повара еще можно нейтрализовать, нахлобучив ему на голову его собственное творение, а охранников застать врасплох и задавить числом, то с киборгом этот номер не пройдет.

Пилот вспомнил, как они с Полиной сдирали с безропотного Дэна свитер, и тяжело вздохнул.

– Угу, – по-своему истолковал это Бьёрн, – у Казака их по одному на каждый участок, и еще несколько в ангаре. Говорят, тут до нас пару раз пытались поднять бунт… На следующей неделе Казак просто новых привозил, и все.

– Киборгов? – наивно уточнил Тед.

Бьёрн посмотрел на него почти с жалостью:

– Знаешь, что один вооруженный кибер может за минуту сделать с двадцатью невооруженными людьми? Я это видел на Самородке. Теперь понимаю тех пикетчиков у ворот «DEX-компани», которые требовали прикрыть производство и уничтожить готовых ублюдков.

– За что? – ради справедливости возразил Тед. – Они же просто оружие в руках Казака. А перепрограммировать – будут в наших.

– Не надо нам такого оружия, – упрямо заявил рудокоп. – Пусть лучше ни у кого его не будет.

– Ты неправ, – коротко сказал Тед, не желая ни продолжать разговор, ни заканчивать его молчанием, которое расценят как согласие.

– Почему?

Но время завтрака истекло, и барачные охранники сдали рабов полевым, в брониках и с плазмометами. Майка космолетчики уже видели, второй, бритоголовый, был им незнаком. На выходе из барака всем выдали по мешку с эластичной стяжкой в горловине и петлей на руку и по паре тонких перчаток. Бьёрн тут же натянул обе на правую руку, и новички, видя, что остальные поступают точно так же, последовали его примеру.

Плантация начиналась почти от порога, каких-то двадцать метров по тропе под деревьями пройти. Еще не выглянувший из-за горизонта, но уже подобравшийся к нему Оникс выбелил небо, и из-за его отражения в росе поле казалось заиндевелым.

Охранники выгнали рабов на открытое место, а сами устроились на краю леса под походным навесом. Только киборг монотонной поступью часового вышагивал вдоль кромки поля, и то лишь с одной, ближайшей к бараку стороны.

– И что, это все? – не поверил пилот. – Ни сторожевых вышек, ни ошейников с маячками или взрывчаткой, ни хотя бы ограды? Так удрать же можно запросто! Зайти подальше, выждать, пока охранники отвернутся, и рвануть в чащу.

– А толку? – возразил Бьёрн. – В лесу не выжить: еды нет, уйма опасных тварей, воздух отравлен. Разве что на другую плантацию перебежать.

– И что, никто даже не пробовал?

– Новички регулярно пробуют. Поэтому остальным и не хочется.

– Время пошло! – рявкнул бритоголовый охранник, отрывая взгляд от карточной колоды, из которой уже успел сдать себе и напарнику. – Кто не работает – тот не ест, не пьет, не спит, а потом и не дышит!

– И объясните новеньким, что надо делать, – почти благодушно добавил Майк, изучая расклад. – А то обидно будет, если в первый же день скопытятся.

– Надо же, до чего трогательная забота, – иронично проворчал Тед, осматриваясь.

Поле сплошь заросло мелколистным кустарником до колена, отдаленно напоминающим омелу: мясистые суставчатые ветки с разноцветными, серыми, белыми и розовыми ягодками. Они так легко раздвигалась и приминались под ногами (а потом преспокойно распрямлялись), будто состояли из каучука.

– Смотри, – тронула пилота за руку синеглазая девушка. – Собирать надо только белые, серые не годятся, а розовые не оторвать, лопаются. Осторожно берешь его вот так, двумя пальцами… – Девушка легонько покрутила ягодку из стороны в сторону, пока она не отвалилась, позволила ей скатиться в ладонь и показала Теду. Парень с оторопью увидел на месте «черешка» присоску с ребристой глоткой в центре, – …и засовываешь в мешок.

– Ой, они живые! – ахнула Полина, которую инструктировал Бьёрн.

– Ага, вроде тли, – подтвердил рудокоп. – Выжимка из них больших денег стоит.

– Наркотик?

– Не, какое-то лекарство для богатеньких. То ли омолаживающее, то ли тонизирующее, пес его знает.

– Разводка, – презрительно бросил Тед.

– Почему?

– А что, оно кому-то из вас помогло?

Синеглазая девушка покосилась на него с укоризной. Охранник и так уже поглядывал на нахального раба, если парень продолжит выпендриваться, то ему точно влетит. А заодно и тем, кто рядом.

– Норма – два килограмма, это примерно тысяча штук, – тихо сообщила синеглазая. – Вечером приходит приемщик и взвешивает. Меньше двух – без ужина. Меньше полутора – ночь в карцере. Меньше одного – показательная экзекуция.

– А если вообще откажусь собирать?

– Все вместе.

Тед попробовал оторвать одну «ягодку». Это оказалось сложнее, чем он думал, – тля упрямо впивалась в стебель, а когда пилот изрядно намял ей бока, не выдержала и брызнула чем-то прозрачным.

– Следи, чтобы оно на голую кожу не попало, – предупредила синеглазая девушка, бросая в мешок уже четвертую «ягодку». – А то назавтра язва будет. Перчатки тоже иногда проедает, поэтому на ту руку, которой берешь, лучше две надеть, а вторую беречь. И не дергай, а как будто вывинчивай, так они легче отцепляются.

– По крайней мере они не прыгают. – Со второй тлей у Теда вышло лучше. – Не понимаю я, Полли, что ты находишь в этой зоологии?

– Я уже тоже, – с досадой проворчала подруга. – Хотя… Погляди, какие у них оригинальные сосочки на брюшке! Интересно, это рудименты лапок или протоки желез?

Теодор возвел глаза к небу и безнадежно покачал головой.

– Да, и самое главное, – спохватился Бьёрн. – Посматривайте на киборга.

– Зачем?

– Он первым опасность замечает. Если увидите, что остановился и вверх пялится, будьте готовы по первому крику залечь или под деревья кинуться. Только не под фиолетовые – с них «гадючье просо» сыплется, и вон тех лиан тоже лучше не касаться.

– А что за опасность?

– Скоро узнаете. – Рудокоп отошел в одну сторону, синеглазая девушка в другую – все сборщики держались на расстоянии двух-трех метров, чтобы не мешать друг другу. Далеко, впрочем, тоже не расходились и, что удивило Теда, жались к кромке леса и охране, хотя чем дальше в поле, тем богаче был урожай. Бандиты время от времени лениво погавкивали на рабов, понуждая работать ударнее, но в целом картинка была пасторально-идиллическая, аж противно.

Оникс поднимался все выше и жарил все сильнее. Яркие комбезы частично отражали солнечные лучи, зато и воздух почти не пропускали. Под навесом стояла бочка с водой, однако обливающиеся потом люди старались терпеть до последнего. У бритоголового охранника был нейрохлыстик – тоненький и почти невесомый, но обжигающий, как укус медузы. Очень удобно отмахиваться от излишне любопытной фауны, а между делом коварно припечатать склонившегося над бочкой раба и похохотать над его веселыми прыжками.

Теодор вообще терпеть не мог тупую монотонную работу, а такую унизительную – в особенности. С каждым часом его все сильнее подмывало демонстративно выпрямить спину, швырнуть мешок под ноги и громко объявить, в каком месте он видал Казака с его сельским хозяйством.

– Эй, – тихонько окликнула синеглазая девушка, заметив растущее раздражение соседа по злобному сопению и все более резким движениям, – не надо. Пожалуйста.

Тед нехотя кивнул. Верно, не самый умный способ распрощаться с жизнью.

В полдень бандиты бросили надоевшие карты и стали расхаживать по плантации, разминая ноги и от скуки придираясь к пленникам: тут ягодку пропустил, там посмотрел косо. Неизвестная угроза, видимо, миновала, потому что держались охранники так же уверенно, как вчера возле озера. Несмотря на жару, работа кипела – сборщики наконец отважились выйти в центр поля и торопились набрать норму на самых «плодородных» кустах.

Полина вздрогнула и уронила тлю, внезапно обнаружив, что сбоку стоит Майк и пристально за ней наблюдает.

Бандит, будто по сигналу, подошел ближе.

– Ну, как дела? – неожиданно мирно спросил он. – Справляешься?

– Ага. – Девушка поспешно подобрала тлю и сунула в мешок.

Но охранник не отставал:

– Как тебя зовут?

– Полина. – Зоолог сделала вид, что всецело поглощена кустом.

– А меня Майк.

Девушка исподлобья посмотрела на бандита. Длинные мужские волосы были ее слабостью, затмевая второстепенную ерунду вроде волевого подбородка, широких плеч и рельефной мускулатуры, которые так любят смаковать авторши любовных романов. За волосы Полина готова была простить мужчине многое – но не приставленный к виску бластер. Да и вообще внешность у Майка была самая заурядная: бледная, не очень здоровая кожа, тонкий и длинный нос, не черные и не выпуклые, но почему-то наводящие на мысль о грызунах глаза, сросшиеся брови и слишком крупные желтые зубы. Поэтому темные сальные патлы до лопаток скорее возмутили девушку, чем впечатлили: как они посмели вырасти на этом бандите?!

– Я в курсе, – сдержанно сказала она.

Охранник вытянул руку и оценивающе пропустил сквозь пальцы прядь волос самой Полины.

– Ты симпатичная, – одобрил он. – Может, познакомимся поближе?

– Спасибо, что-то не хочется, – пробормотала зоолог и тут же втянула голову в плечи, испугавшись, что перегнула палку.

Но Майк еще с полминуты на нее поглазел, хмыкнул и убрался восвояси.

– Кажется, этот тип со мной заигрывает, – дрожащим голосом пожаловалась Полина Теду, когда охранник уже не мог их услышать.

– Заигрывал тот парень с карусели, – буркнул пилот, которому внимание бандита к девушке очень не понравилось. Если оно зайдет дальше, Тед ничем не сможет ей помочь. – А этот просто играет, так что лучше не провоцируй его.

– Я не провоцировала! – обиделась подруга. – Он сам подошел и заговорил.

– В следующий раз не отвечай.

– Майк еще ничего, – тихо возразила бледная девушка, продолжавшая ненавязчиво опекать Теда. Чем-то он ей, похоже, приглянулся. – Он женщин не бьет. И не заставляет. А если быть с ним… поласковее, то можно кое-что выторговать.

– Если не бьет – то уже ничего? – возмутилась Полина. – Не буду я с ним ласкаться, вот еще! Нашел дурочку.

– А некоторые дурочки хотят жить, – с горечью сказала синеглазая и отвернулась.

Когда жара пошла на спад, неясная всеобъемлющая тревога вернулась. Люди снова принялись жаться к лесу, но пиявок там уже повыбрали, редко-редко свежевыросшая попадется. Тед сбился со счета после второй сотни, а навскидку в мешке не было еще и килограмма. Если до конца смены по краю топтаться, то и не будет. Более опытные и ловкие сборщики успели заработать только на карцер, и, похоже, предпочли бы этим ограничиться, но вернувшиеся под навес охранники гневными криками, а то и выстрелами отгоняли их от опушки.

– Слушай, а чего все боятся-то? – окликнул Тед синеглазую соседку.

Девушка глянула на киборга, потом в небо.

– Облака приплыли, – вместо ответа сказала она. – Плохо.

– Почему?

– Когда есть облака, нет тени. А это единственное, что его выдает.

– Кого?

– Мы его просто летуном называем. Какой-то местный хищник. Он не каждый день прилетает, но если появился – будет кружить над плантацией, пока кого-нибудь не сцапает.

– Как он хоть выглядит?

– Большой, – коротко ответила девушка, не желая продолжать то ли неприятную тему, то ли вообще разговор.

Но Тед не отставал:

– Я думал, тут хассы самые опасные.

– Хассы только ночью выходят. И их можно убить.

– А эту тварь?

– ЛОЖИСЬ!

Все, что Тед сумел разобрать: она большая. Она, он, оно – огромный, маслянисто переливающийся ком, падающий на добычу со скоростью даже не камня – ракеты. Секунду назад он вывалился из облака, а в следующий миг многометровой простыней распахнулся над самыми кустами, вспучился куполом и скакнул обратно в небо.

Промах!

Но это оказалось только начало.

Киборг непрерывно стрелял по твари с момента объявления тревоги, а чуть позже к нему присоединились охранники, но ни лазеры, ни плазмометы не нанесли летуну видимого вреда, вышибая из него лишь легкую дымку. Существо изменяло форму так легко и быстро, словно целиком состояло из ртути, смолы, воды – невозможно даже понять, есть ли у него вообще цвет или это просто игра света на поверхности.

Еще один бросок, по спине Теодора пронесся горячий ветер. Рядом кто-то безнадежно завыл от страха – то ли синеглазая девушка, то ли Полина, а может, даже и Бьёрн, у Теда так стучала в висках кровь, что не разобрать. Уткнутый в землю респиратор почти не пропускал воздуха, но отлепиться от нее было выше человеческих сил.

«Да мы в своих желтых комбезах на этой поляне – как пельмени на тарелке!» – сообразил пилот.

– Всем лежать! – надрывались охранники, продолжая вести огонь – из надежного укрытия, разумеется. Киборг и тот спрятался за деревом, не рисковать же дорогой техникой ради каких-то рабов.

«А если шевельнемся – то как движущиеся пельмени. Кто первый не выдержит – того и сцапают».

Тед все-таки повернул голову, вдохнул – и пикирующая прямо на него тварь за долю секунды превратилась из заоблачной точки в черную дыру. Парня захлестнуло воздушной волной, глаза сами зажмурились. Что-то огромное и мощное ворохнулось в волоске от кожи, источая такую немыслимую, первобытную жуть, что ни шевельнуться, ни закричать.

Потом воздух устремился обратно, с хлопком заполнив пустоту на месте взлетевшей твари, и все закончилось: ни криков, ни пальбы, только медленно разжимающиеся когти на сердце.

Когда Теодор приподнял голову, синеглазой девушки рядом не было.

Пилот ошеломленно уставился на примятые кустики, совершенно не к месту спохватившись, что даже не знает имени своей погибшей соседки. За весь день так и не сподобился спросить. А теперь от нее осталось лишь несколько алых капель на земле да отлетевший в сторону мешок.

– А ну за работу! Ишь, разлеглись! – невозмутимо покрикивали охранники, ногами и хлыстиком помогая рабам очухаться. – Все, везунчики, можете уже не трястись! Сегодня вам осталось только нас бояться!

Тед встал сам, машинально отряхнул колени, хотя к ним ничего не прилипло. Из горловины сплющенного, попавшего под живот мешка сочилась розовато-белая слизь. Кустики постепенно расправлялись, стирая последнюю память о безымянной жертве.

– Возьми ее садок, – шепотом подсказал Бьёрн, – а то вечером ввалят.

Пилот медленно, как загипнотизированный, шагнул и подобрал мешок. Он оказался увесистым, раза в два тяжелее раздавленного. Девушка действительно хотела жить. Хотя бы так.

На поле снова закипела работа, а Тед продолжал стоять столбом, невидяще глядя на ничем не примечательное место. На миг отвернись – и все, уже не найдешь.

Бритоголовому охраннику это не понравилось.

– Эй, чего застыл? – стрельнул он хлыстиком. – Болтать не с кем стало? Ну и отлично, меньше отвлекаться будешь!

Тед так же заторможенно развернулся – и со всего маху огрел бандита мешком по уху. Удар получился мягкий, зато сочный и громкий, будто внутри разом лопнуло два десятка яиц. Голова охранника мотнулась, он взмахнул руками и сделал два заплетающихся шага вбок, пытаясь сохранить равновесие, но озверевший пилот бросился на него и повалил. Плантация снова залегла: плазмомет, за который охранник продолжал цепляться мертвой хваткой, оплевал все вокруг и выкосил широкую полосу в кустарнике. Бритоголовый оказался тем еще бугаем, усыпить его с одного хука не удалось, а второго не последовало: уже летящий к цели кулак перехватили и рванули назад с такой сокрушительной и точно приложенной силой, что плечо с хрустом выскочило из сустава. Тед взвыл от дикой боли, а потом его за эту же руку сорвали с жертвы, как тряпку, и швырнули лицом в землю.

…Последнее, что запомнил парень, – спина удаляющегося киборга. Охранники уже и сами справлялись…

* * *

Утром Теодора втолкнули обратно в барак. Холодный пол карцера и боль в плече не дали парню уснуть, поэтому синяки вокруг глаз у него были почти одинаковые, только левый с багровым оттенком. Вениамин поспешил вправить ему руку, но за ночь она сильно опухла и почти не слушалась. Максимум – пальцами пошевелить.

«Больничный» Теду не выписали, выгнали на поле вместе с остальными, и дневную норму он, разумеется, провалил. Если бы не друзья, державшиеся рядом и украдкой подбрасывавшие ему пиявок, то вечером огреб бы еще и за «лень», а так всего лишь остался без ужина. Впрочем, не больно-то и хотелось.

– Ну что, отпала охота киборгов защищать? – поинтересовался Бьёрн, когда пленники уже улеглись.

Тед только скрипнул зубами и перевернулся на спину. Лечь на другой бок рука не позволяла.

– Эй, парень, на меня-то зачем злиться? – смягчил тон рудокоп. – Мы с тобой в одной заднице. Я тоже поначалу ерепенился – пока все зубы на месте были и больше шести пальцев гнулось. Заступался за друзей, отстаивал свои принципы, честь и совесть… что в итоге оборачивалось еще большим унижением. А потом сообразил, что охранников это только веселит. Они эту плантацию терпеть не могут: грязь, жара, скука, и их единственное развлечение – наши бунты. Ты что, до сих пор не понял, что охранник тебя спровоцировал?

– Понял, – соврал Тед, – и что с того? Этот сукин сын нарывался на трепку, и он ее получил.

– Дурак, – сочувственно вздохнул Бьёрн. – Долго ты тут не протянешь. Карцер – это еще цветочки. Могут и голышом на солнцепеке привязать, и за ноги подвесить, и выпороть так, что половина кожи слезет.

– Как ее звали? – неожиданно спросил пилот.

– Кого? – растерялся рудокоп.

– Ту синеглазую девушку.

Бьёрн задумался.

– Вроде Алиса, – неуверенно сказал он. – А зачем тебе?

– Сообщу родным.

– Ты что, совсем ку-ку?! Позвонишь или письмо напишешь?

– Ага. Когда отсюда выберусь.

– Как?

– Еще не знаю. Но я так просто не сдамся, – пробормотал пилот, глядя в темноту. И повторил за старым олигархом: – Какой бы паскудной ни была жизнь, в ней все-таки иногда случаются чудеса.

– Ты и в зубную фею до сих пор веришь? – хмыкнул Бьёрн.

– Нас ищут, – упрямо сказал Тед. – И обязательно найдут.

– Ну да, – печально согласился рудокоп. – Конечно. Ерунда, что Медуза в два с половиной раза больше Земли, по орбите крутится спутник-шпион, а лагерь идеально замаскирован. Это магия, сынок, как я Рикки говорил, когда мы на ночь сказки читали.

– Между прочим, – не сдержался пилот, – твой Рикки уверен, что его отец – самый сильный и отважный человек в мире. Все уши нам прожужжал, что ты обязательно победишь разбойников и вернешься. Так что покуда есть время, придумай для пацана очередную сказочку, чтоб не разочаровался в папаше.

Теперь обиженно замолчал Бьёрн.

* * *

Прошло пять дней, но с чудесами в бараке было туговато. Разве что плечо Теду все-таки подлечили, засадив в него несколько уколов, от которых хотелось орать в голос, а потом еще и запихнули пилота в какой-то аппарат, тоже подаривший незабываемые ощущения. Отек спал и даже подвижность почти восстановилась, но благодарности к бандитам Тед не преисполнился. Ясно, что беспокоил их лишь урожай пиявок. Или краденую медтехнику настраивали, а поправится у раба рука или отвалится – дело десятое.

Завтрак давали всем: на пустой желудок много не наработаешь. Поужинать Теду удалось только один раз, потому что на плантации он предпочитал собирать не паразитов, а информацию, «случайно» перемещаясь от одного сборщика к другому. Поговорить с ними в бараке не получалось: работа была вроде нетрудной, но к вечеру люди выматывались так, что после ужина падали на матрасы и сразу отключались, а утром спали до упора (вернее, до пинка). В столовой же едва удавалось перешепнуться разок-другой – рядом околачивались все четверо охранников плюс повар, а иногда еще и новая смена вваливалась. Зато подслушивать там было очень удобно: бандиты, привыкшие считать пленников двуногим скотом, в открытую обменивались новостями. Так, например, Теодор узнал, что Казака на Медузе сейчас нет, улетел тем же вечером, когда пригнал «Мозгоеда». Как использовать эту новость, пилот еще не придумал, но она ему чем-то нравилась. Без шефа в любом коллективе начинаются раздрай и халтура, тем более в бандитском.

– Отомсти киборгу – сожри его пайку? – пошутил Бьёрн, глядя, как Тед сосредоточенно наворачивает кашу.

Пилот отмолчался. Перловка с каждым днем казалась все омерзительнее, но первую половину миски помогал съесть голод, а вторую – упрямство. Парень не мог себе позволить ослабеть к моменту чуда.

Рудокоп не настаивал на ответе, но минуту спустя в колено Теда что-то ткнулось. Пилот отодвинул ногу, однако предмет продолжал настаивать на знакомстве. Тед незаметно опустил руку под стол – и в нее упала скрученная в тонкую твердую трубочку бумажка.

– Это план местности, – одними губами шепнул Бьёрн. – Может, пригодится.

– Откуда?!

– От Алисы. Она достала его для своего парня.

Как именно несчастная девушка это сделала, Тед предпочел не уточнять.

– И что парень?

– Он хотел улизнуть с плантации, лесом добраться до ангара, угнать катер и вернуться за Алисой.

– И?

– Не вернулся.

– Ну что, пожрали наконец? – принялись покрикивать бандиты. – Поднимайте задницы, и на выход!

Сегодняшних надсмотрщиков Тед не знал – они менялись каждые сутки, то ли по графику, то ли дежурить на плантации посылали в качестве наказания. Бандиты были молодые и какие-то нервные: видно, боялись, что рабы не станут их слушаться, поэтому заранее орали и размахивали нейрохлыстиками. После третьего ожога Тед вспомнил о Майке почти с симпатией. Зато высунуться на поле эти герои не рискнули даже в обед, так что пилот смог отойти подальше, наклониться якобы к кусту и без помех рассмотреть карту. Алиса перерисовывала ее от руки, наспех и чем придется, часть линий смазалась от времени и скручивания, но общую идею Тед уловил. Головной лагерь лепился к настоящей скале, прикрывавшей бандитское логово с востока, а к западу от него были хаотично разбросаны плантации. Девушка изобразила их почти впритык, но соединила стрелками и подписала расстояние. Большую часть листа занимал план лагеря, со складами, ангарами и жилой частью. Бесценная штука!

– Наша, шестая, – самая дальняя, – пояснил Бьёрн, будто случайно оказавшись рядом. – Ее недавно осваивать стали, местное зверье еще оружия бояться не научилось, вот и скидывают сюда самых буйных или хилых, кого не жалко.

– Что-то непохоже, чтобы оно вообще умело учиться, – покосился на небо Тед. – Тем более что оружие его не берет.

– Это летунов. А хассы умные, они на человека с бластером уже в лоб не прут, норовят со спины зайти. Был тут у нас один старик-ученый, так он вообще уверял, что это не животные, а разумные существа, со сложным языком и обычаями. Все мечтал вступить с ними в контакт, объяснить, что мы жители далеких звезд и пришли с миром… Ну, в контакт-то он в итоге вступил, да… – Бьёрн как-то скис и замолчал.

– Это не показатель отсутствия разума, – возразила незаметно подкравшаяся Полина. – На Земле тоже существовали племена каннибалов, которые предпочитали, чтобы к ним приходили с ужином, а не с миром.

Теодор вздрогнул и оглянулся. Вениамин и Михалыч тоже паслись совсем рядом, пытаясь рассмотреть, чем парень так увлечен. Не пиявками же!

– Кыш отсюда! – встревожился пилот. – А то охранники заметят, что мы что-то замышляем.

– А мы что-то замышляем? – оживилась девушка.

– Не заметят, – успокоил Теда Вениамин, – им сейчас не до нас.

Бьёрн всмотрелся в третью фигуру под навесом, похоже ругавшуюся с двумя другими, и презрительно проворчал:

– А, опять Рэтт приперся. Значит, и Казак уже здесь. Он только с Рэттом летает, это его личный «счастливый» пилот.

Теодор скривился. Возвращение бандитского главаря было совсем некстати. Впрочем, Казак частенько отлучался с планеты. Раскрученный бизнес требовал постоянного присмотра: тут продать, там купить, здесь налет возглавить. Наверняка еще не раз представится случай… Стоп! Рэтт? Пилот?!

Тед так разволновался, что торопливо свернул карту, сунул Бьёрну на хранение и целеустремленно, в открытую пошел к навесу.

– Тебе чего тут надо, скотина… – Охранники угрожающе поднялись ему навстречу, но Тед, не обращая на них внимания, громко обратился к одноногому гостю с неизменной трубкой в зубах:

– Эй, я тебя наконец вспомнил! Ты же Рэтт Манкс, пилот третьей космической эскадрильи, девятое звено, «Стальные крысы»! Сто восемь сбитых вражеских кораблей! Семь тысяч световых лет налета! – И, видя, как подозрительный прищур постепенно сменяется польщенной ухмылкой, торопливо продолжил: – Я… Да я вырос на твоих подвигах! У меня все статьи о твоем звене в отдельной папочке собраны, и даже календарь две тысячи сто двадцать пятого года с автографами трех самых знаменитых космолетчиков до сих пор дома над кроватью висит, выиграл его в викторине по героям третьего галактического конфликта!

– Да, – скромно подтвердил одноногий, выпятив грудь и пыхнув дымом, – было времечко…

Охранники растерянно переводили взгляды с одного пилота на другого, не понимая, что тут происходит и как на это реагировать.

– А здесь-то ты как оказался? Я думал, ты еще в сто двадцатом из космофлота на заслуженный отдых ушел!

– Ушел, ха! – хмыкнул Рэтт, невольно втягиваясь в разговор. – «Ушли» меня… В девятом звене от первого набора только я к концу войны уцелел, а когда командир сменился, вообще тоскливо стало. Ни командного духа, ни личной инициативы, от курса ни на градус не уклонись, лишнюю ракету не выпусти…

– А как же ваш последний вылет, «Осиный дождь»? О нем же все инфосайты трубили, чистая победа, переломный момент!

– Вот сразу после него и… Ладно, чё ты от меня хочешь? – Общество столь пылкого поклонника начало тяготить одноногого. Охранники уже угорали со смеху, а тот, что на всякий случай зашел Теду за спину, еще и передразнивал, закатывая глаза и заламывая руки, как влюбленный под балконом. – Чтоб я за тебя словечко перед Казаком замолвил?

Тед опомнился:

– На фига мне твой Казак сдался? У меня свой капитан есть. И я лучше сдохну, чем работорговцев возить стану!

– Сдохнешь, – зловеще пообещал Рэтт, перебрасывая трубку в другой угол рта и снова набычиваясь. – А перед этим будешь плакать и умолять, чтобы Казак передумал.

– Как ты, да? – Тед ляпнул это просто так, отгавкнуться, но, на свою беду, угадал.

Охранники дернулись к ним, однако парень лишь облизнул разбитую губу и поправил респиратор. У Теда наконец-то начал вырисовываться план побега, и пункт «разболеться» в него не входил. Ничего, с этим одноногим пнем можно и попозже разобраться.

Но маленькую месть парень себе все-таки позволил: дождался, когда Рэтт отсквернословится и пойдет к бараку, отвернулся и негромко, но внятно сказал, вроде бы ни к кому конкретно не обращаясь:

– Ушли его, как же! В молодости, может, и был асом… Да только видел я, как он сейчас летает – я б его влегкую сделал.

Рэтт дернулся обратно, однако ближайший охранник оказался быстрее.

– Заткни хлебало и работай! – рыкнул он, сильно, но беззлобно пихая Теда к полю.

Второй надсмотрщик откровенно лыбился, глядя на побелевшее от ярости лицо старого пилота.

– Ты как? – встревоженно прошептала Полина, когда одноногий наконец убрался восвояси.

– Нормально. – Теду очень хотелось пощупать ноющую губу, но от перепачканной пиявочным соком перчатки ей точно лучше не станет. – Похоже, старикашку здесь не слишком любят.

– Еще бы, – хмыкнул Бьёрн. – Та еще крыса, вечно все вынюхивает и шефу доносит. Своих же закладывает, а заодно и нам достается. Зачем ты вообще к нему полез?

– Сглупил… Ладно, проехали, – отмахнулся парень. Но до конца дня оставался таким хмурым и задумчивым, что даже Бьёрн начал за него волноваться.

* * *

Дэн отлепился от земли и, не дожидаясь, когда «птичка» зайдет на второй круг, добежал до конца поляны и нырнул в кусты. Несмотря на солидный размер, нападала тварь практически беззвучно и двигалась слишком быстро даже для киборга. Тень, на которую он поначалу не обратил внимания – она пробегала по земле не впервые, – внезапно съежилась и почернела, Дэн едва успел откатиться в сторону и залечь. Грязь, кровь и потеки шоаррской краски превратили рабочий комбез в камуфляжный, что уже не раз спасло рыжему жизнь. Хотя именно сожрать его мало кто пытался – местные твари нападали по большей части от страха, охраняя территорию или приняв киборга за свою естественную пищу. От этого, конечно, было не легче, но если соблюдать определенные правила (Дэн записал еще одно: «В дневное время обходить прогалины лесом»), то многих проблем удастся избежать.

Прямо сказать, киборг и сам кого-нибудь с удовольствием бы съел. Все эти дни его организм работал в минус, восполнить удавалось не больше половины. Если бы Дэн так не спешил, можно было бы поискать во мху почки – мелкие и водянистые, зато безвредные. Но тратить на сбор еды по пять часов в день было непозволительной роскошью. Киборгу и так приходилось постоянно останавливаться, разжигать огонь и приводить себя в норму.

Запаса прочности оставалось примерно на девять дней. Потом придется или пересмотреть стратегию, сделав упор на выживание, а не на поиски, или тупо упасть и сдохнуть (а то и в обратном порядке).

Дэн бегло осмотрел расцарапанную руку и двинулся дальше, на ходу слизывая выступившую кровь – жалко терять даже такие крохи. Несмотря на жестокие условия эксплуатации (по большей части – в качестве кастета), грязный и обшарпанный комм на запястье работал, по-прежнему показывая отсутствие сигнала с корабля и других устройств. Либо до них не меньше десяти километров, либо что-то глушит сигнал, а вероятнее всего – и то и другое. Как бы тщательно работорговцы ни замаскировали лагерь, он производит не только радио– и электромагнитные волны, но и звуки с запахами, которые ничем не заглушить.

Например, резкий запах жженого пластика. Дэн повернул голову, принюхался, как гончая. Горело уже давно, сейчас просто воняло, но киборг все равно решил свернуть с маршрута и проверить.

Источником гари оказался лежащий на боку катер с обугленной дырой на месте левого маневрового двигателя. Судя по отсутствию обломков, оторвался он еще в воздухе. Дэн задумчиво потрогал оплавленный край обшивки. Стреляли снизу, видимо, из плазмомета. Скорее всего, какое-то время катер еще летел, крутясь, как дротик, и постепенно теряя высоту, а потом по касательной вонзился в лес. Уцелевшие ветви успели сомкнуться, но дорожка из обломанных веток и шрамы на стволах четко обозначили «посадочную полосу». Здесь уже побывали и бандиты, и хассы: заклинившую крышку кабины вскрыли резаком, чтобы удостовериться в гибели пилота (или ее обеспечить?), уцелевшее оборудование выковыряли. Хищники приходили и до, и после людей: вначале царапали когтями обшивку и лизали окна, пуская слюнки на труп в пилотском кресле, а потом наконец его заполучили. Осталось лишь несколько огрызков костей, дочиста обсосанных снаружи и изнутри, да грязные, изжеванные ошметки тряпья, изначально вроде бы желтого.

Находка обнадеживала. Подбитый катер вряд ли долго продержался на лету, а пальнуть в него могли только из лагеря. Ну или с блокпоста, разница невелика – где одно, там вблизи и другое.

Дэн еще немного порыскал вокруг и был вознагражден втоптанным в землю респиратором. Киборг вытер его о комбез, отвинтил решетчатую крышку, проверяя фильтр. Почти новый, хоть и дешевенький, недолговечный. Но хоть что-то! Дэну уже казалось, что он прокоптился насквозь, а от дыма и угарного газа голова кружилась немногим меньше, чем от токсина, разве что без галлюцинаций.

Киборг натянул холодную влажную маску, пахнущую плесенью. Уходить от катера не хотелось: даже разбитый и обгорелый, он казался родным и уютным, напоминая о том, что мир состоит не только из леса, кишащего злобными тварями. К тому же все равно давно пора сделать привал.

Дэн снова залез в кабину, а из нее – в пятиметровый жилой отсек. Повозившись с дверью, киборг сумел ее задвинуть и подпереть обломком трубы. От зверья сойдет. С грустью посмотрел на откидную койку, после аварии оказавшуюся на потолке, и устроился под ней.

Тусклый свет, пробивавшийся сквозь замызганный иллюминатор, быстро сошел на нет, и почти сразу по обшивке катера что-то грохнуло, заскреблось, пытаясь удержаться на скользком покрытии. Дэн прислушался и успокоился: это были всего лишь хассы. Днем они где-то отсиживались, но ночью неизменно возвращались – а может, передавали киборга по цепочке от одной стаи к другой. С соответствующими инструкциями, потому что нападать на него они больше не пытались. А тут, видно, решили проверить, не съедобнее ли он спящий (или, как Котька, ненавидели закрытые двери), и вскоре зашуршали уже в катере, громко принюхиваясь у щели.

Киборг порылся в записях и воспроизвел низкий стрекочущий звук, который хассы издавали перед атакой. Намек дошел: в кабине заметались, путаясь в лапах и друг в друге, и снова стало тихо.

Дэн установил таймер на четыре часа, но минуту спустя, уже в полусне, малодушно передвинул на шесть. Неизвестно, удастся ли найти такое же надежное укрытие завтра, лучше выспаться впрок, чем перехватывать по полчаса два-три раза в сутки.

Да если и не лучше – пошло оно все к черту, у любой выносливости есть предел!

* * *

Проснулся Теодор от уже привычного пинка в бок и с чувством острого недосыпа. Но в бараке было еще слишком темно – или слишком светло, смотря куда смотреть: по сторонам или на направленный в лицо фонарь.

– А ну, вставай! – сердито прошипел Манкс, отводя фонарь и поднимая бластер.

– Зачем? – Тед заметил, как нервно одноногий косится по сторонам, а больше того – прислушивается, не слыхать ли шагов в коридоре, и сообразил, что его растолкали вовсе не по приказу начальства.

– Тихо ты! – замахнулся на него Рэтт. – Пошли со мной.

– Куда? – пуще прежнего насторожился Теодор. На нежданного освободителя Манкс не походил, слишком взгляд и голос неприязненные. К тому же ни респиратора, ни оружия, ни хотя бы натянуть ботинки он парню не предложил. Сейчас еще отведет босиком на расстрел, а Казаку соврет, что пресек попытку побега.

– Вставай, кому сказал, п-п-пилот! – Последнее слово Рэтт выцедил, как ругательство. – Проверим, кто из нас лучше летает.

– На катерах или на флайерах? – оживился парень. Вдруг и впрямь удастся удрать? Видать, его слова не на шутку зацепили старого пилота, раз заснуть не может, пока с обидчиком не разберется (хорошо хоть на штурвалах, а не бластерах!).

– Еще чего! – разочаровал его бандит. – На вээскашках[3].

В другое время у Теда слюнки потекли бы. Тренажер для военных пилотов – герметичная кабина полностью имитирует настоящую – давал такую реалистичную картинку и ощущения, что новичков порой укачивало до тошноты, а особо впечатлительных – и до обморока, когда «подбитый корабль» штопором уходил вниз и взрывался от удара об землю, а по щитку шлема разлетались виртуальные брызги крови и мозгов.

Но сейчас у парня ныла спина, першило в горле и зверски хотелось спать. К тому же потакать прихотям развенчанного кумира было ниже его достоинства.

– Иди на фиг, дедуля. Я устал. – Пилот демонстративно отвернулся к стенке и сложил ладони под щекой.

– Ах ты, щенок! – взбеленился Манкс, снова его пиная. – Только тявкать и ас!

Тед стиснул зубы, дождался, когда боль отступит, и насмешливым, хоть и слегка сдавленным голосом возразил:

– Чё тявкать-то? Я правду сказал. Как ты своим протезом ни стучи, а я все равно круче тебя летаю.

– Вот и докажи!

– А что мне за это будет? – нахально поинтересовался парень.

– Как это – что? – опешил пират. – Бить тебя не буду, вот что!

– Ты и так не будешь. Иначе я заору, все проснутся и охрана прибежит.

– А толку? – презрительно скривился Манкс. – Пожалуешься, что я предложил тебе в тренажерку сходить, а ты отказался? Ха-ха!

– Нет, – легко согласился Тед, – поэтому я скажу, что ты ко мне приставал.

Пират аж подпрыгнул от возмущения. Поверить-то не поверят, но шутка мигом по лагерю разлетится: такой повод над любимчиком шефа поглумиться! Мол, теперь мы знаем, как ты в эти самые любимчики выбился…

– Ах ты дрянь! Я к тебе щас так пристану, что утром твою рожу даже подружка не узнает! Или лучше мне к ней поприставать, а? – осенило пирата. – Тут-то охрана точно возражать не будет, еще и присоединится! Как тебе идея?

– Да пристрелите вы ее наконец, задолбали своим шантажом, – проворчал Теодор, но все же поднялся. Собственно, парень сразу понял, что отбрыкаться не удастся, и тянул резину, просто чтобы позлить Манкса.

– Иди впереди! – Насупленный и сердито пыхтящий пират едва дождался, когда парень натянет ботинки, и ткнул его бластером в спину. – К двери и направо.

Тед подчинился, щурясь, зевая и спотыкаясь на каждом шагу. Он давно уже проснулся, но притворяться сонным и дезориентированным было выгоднее: чем медленнее плетешься, тем лучше можно рассмотреть обстановку и больше обдумать.

– А ты чё вылупился?! – гавкнул Рэтт на киборга. – Он со мной!

DEX посторонился. Пленник глянул на него с неприязнью, но наткнулся на абсолютно пустой взгляд. Машина. С тем же успехом можно отшибить руку о дерево, а потом на него обижаться.

Направо Теда еще не водили – столовая, карцер, комната охраны и выход из барака находились слева от спальни. Пилот вообще считал, что там тупик, но оказалось – поворот за угол.

– Под ноги смотри, урод недоделанный! – не выдержал пират, когда парень с грохотом споткнулся о пустой ящик. Объясняться с Казаком, зачем и куда он увел пленника, Манксу очень не хотелось.

Парень, не сдержавшись, фыркнул.

– А? – тут же насторожился пират. – Что тебя так насмешило?

– Слышь, Рэтт, ты когда-нибудь чувствовал себя киборгом?

– Чего-о-о?! – еще больше разволновался Манкс. – Я те ща покажу киборга! Давай топай, недоумок!

– Как скажешь, хозяин, – едко сказал Теодор и снова споткнулся – уже о железяку в полу.

– Открывай, – велел бандит.

– Что? – Парень осмотрелся. Коридор закончился маленьким пустым помещением без дверей. Вдоль стен штабелями стояли темно-зеленые ящики с толстыми стенками, куда приемщик ссыпал урожай и сразу увозил в лагерь. Вот, значит, где они пустую тару хранят…

– Слепой, что ли? – Рэтт ткнул дулом ему под ноги.

Железяка оказалась скобой на квадратной крышке подвала. Когда Тед поднял ее, внизу загорелся свет и парень увидел простую деревянную лестницу, а по обе стороны от нее – две серо-стальные туши тренажеров. Теперь ясно, зачем старый пилот постоянно, по словам Бьёрна, тягается на дальнюю плантацию.

– Эй, Рэтт, это ты там гремишь? – внезапно раздалось за углом – слишком громко, чтобы голос донесся из караулки. Видно, охранник решил проявить бдительность и оторвать зад от стула.

Манкс скорчил Теду страшную гримасу, напоминая, что молчание – золото, подскочил к углу, высунулся и сварливо отозвался:

– Я, кто ж еще.

Парень прикинул, не огреть ли его ящиком по башке, пока в другую сторону смотрит, но быстро раздумал. Охранник и киборг мигом его скрутят, а то и вообще на месте пристрелят.

– Что, за неделю не налетался?

– А ты за сутки не накараулился? Хочешь на вторую смену остаться?

– Да мне-то что, – пошел на попятную охранник, не желая связываться со вздорным стариком. – Свистни, когда будешь уходить. Я дверь за тобой запру.

– Угу. – Манкс взглядом проводил его до караулки, выдохнул и вернулся.

Тед успел спуститься в подвал, но ничего интересного там не нашел. Кабины стояли на грубо сваренных металлических «козлах» и работали, похоже, от портативных аккумуляторов. Значит, будет только картинка, без тряски и перегрузок. Слегка разочарованный, парень залез внутрь, осмотрелся. Ну по крайней мере все приборы на месте и кресло удобное.

– «Летал» на таком? – поинтересовался Рэтт.

– Нет, – соврал Теодор. В академии у него, как у военнообязанного, был двухнедельный тренировочный курс по управлению военным истребителем – точнее, двухмесячный, потому что Тед прикинулся дебилом, и до экзаменатора лишь на семнадцатый раз дошло, что парень ходит на пересдачи ради процесса, а не результата.

Манкс презрительно искривил губы: и это трепло еще что-то из себя корчит!

– Тогда даю тебе пять минут форы, осмотреться и привыкнуть к управлению. А потом догоню и порву как тряпку, понял?

– Сначала догони.

Рэтт бросил ему шлем, метя в голову, и захлопнул крышку. Очутившийся в темноте Тед с досадой услышал клацанье запоров. Любимая забава курсантов: после занятия первым выскочи из кабины и замуруй соседа. Выбить не получится даже от великой злости, проверено.

Парень автоматически протянул руку и щелкнул тумблером. Кабина вспыхнула, как новогодняя елка: подсветка кнопок, разноцветные огоньки датчиков, экран радара, виртуальные звездочки за «лобовым стеклом». Тед криво ухмыльнулся. Юнцом он любил представлять, как после академии его зачисляют в вожделенное девятое звено; как они с Манксом раскрывают коварные планы инопланетян, якобы прилетевших с миром, а на деле спрятавших неисчислимую армаду за необитаемым астероидом; как выполняют секретное правительственное задание; и даже, чего греха таить, как юный, но чертовски одаренный пилот отважно спасает своего командира с помощью рискованного и прежде никем не выполнявшегося маневра. А после боя, в полевом госпитале, перевязанный и загипсованный с ног до головы Рэтт прочувственно говорит ему…

– Ты готов, засранец? – раздалось в динамиках шлема.

– Ага, – хмуро подтвердил Тед, представляя, как подходит к загипсованному Рэтту и с сатанинским хохотом перекрывает ему капельницу и кислородный шланг. Жалко, что изнутри запереться нельзя. Пусть бы старикашка поплясал, пытаясь его отсюда выковырять!

Тут Теда посетила куда более продуктивная идея. Если нельзя выбраться через верх, то, может, стоит прощупать низ? В академии кабины ВСК стояли в утыканных сервоприводами гнездах, которые кувыркали курсантов во всех направлениях. Основной пучок кабелей и одновременно ремонтный люк находился под креслом, Тед однажды видел, как мастер ковырялся в снятой с установки кабине. Как раз, кстати, на похожих козлах стояла.

– А где тут все врубается? – невинно поинтересовался он.

– Что, ты еще даже питание не включил? – поразился Рэтт. – А какого хрена тогда агакаешь?

– Я шлем надел, – гордо ответил Тед. – И пристегнулся.

– В неподвижной кабине?!

– Ага. Я всегда пристегиваюсь, это у меня уже рефлекс! (Станислав Федотович прослезился бы от такого заявления.) Сразу уверенности добавляет и нужное настроение создает…

– Кнопка слева сверху, идиот! – раздраженно перебил его Манкс.

– Где-где? – Парень сполз с кресла, кое-как утрамбовался в отсеке для ног и принялся торопливо обшаривать пол. Под сиденьем не было видно ни зги, но после трехмесячной слепоты пальцы Теда по чуткости не уступали глазам. – Чё-то не нахожу…

– Подними левую руку и проведи по крышке, там тумблер вмонтирован!

– А какой он на ощупь?

Рэтт озадаченно примолк, щупая собственный тумблер и пытаясь сформулировать возникающие при этом ощущения, но потерпел позорное фиаско.

– Как тумблер, болван!

– А-а-а, – глубокомысленно протянул Тед, словно эта информация ему здорово помогла. Быть киборгом оказалось легко и приятно. Главное, не перегнуть палку, а то Рэтт взбесится и прибежит сам питание включать. – Точно, нашел. Вау, какая красота! А что дальше делать?

Нижний люк тоже запирался снаружи, но был гораздо тоньше и, кажется, Тед нашел слабину в одном из креплений. Если бы чем-нибудь его подковырнуть… Парень высунул голову из-под кресла и уперся носом в рычаг управления. Отлично! Выиграть бы еще немного времени…

Что там одноногий бубнит в наушниках, Тед почти не слушал: вызвал меню, потыкал пальцем в нужные строчки, запуская спарринг. «Корабли» увидели друг друга, на радаре возникла алая вражеская точка.

– Слышь, Рэтт, – как бы между делом бросил парень, – а что у тебя с Казаком-то? Как вы с ним снюхались?

– Не твое собачье дело, – огрызнулся Манкс.

– Ты это ради денег или он тебе просто выбора не оставил?

– Заткнись!

– Значит, второе. – Тед запустил «двигатель», подождал, пока отметка прогрева доползет до нормы, и взялся за рычаг управления. – Ты поэтому ему и дерзишь помаленьку, да? Делаешь вид, что он тебя не запугал, а упросил своим пилотом стать? А сам трясешься, как бы действительно его не разозлить – вторую ногу оторвет? – Истребитель плавно оторвался от земли и пошел сквозь атмосферу, постепенно набирая скорость. Эх, все-таки вээскашка – вещь, даже в урезанном варианте! Тед даже спать в ней согласился бы, если бы ради того, чтобы она поместилась в его каюте, пришлось выбросить койку.

– Тебе меня не разозлить, понял?! – зарычал Рэтт. – А если и разозлишь, я от этого только лучше летать буду, так что даже не мечтай! Давай, драпай, отсчет пошел!

– Ага, – в третий раз сказал Тед, нажал еще пару кнопок, снял шлем и, задрав ногу, что есть силы пнул рычаг. Тот хрястнул и покосился, доламывать пришлось руками.

– Трындец, – пробормотал парень, чувствуя себя святотатцем. Отломать штурвал – кошмар для любого пилота, а уж сделать это нарочно… Манкс за это заплатит!

Тед снова нырнул под кресло, вбил импровизированный ломик под крепление, пошатал, подергал, чувствуя, как что-то помаленьку гнется, и надеясь, что это не рычаг. Потом снизу забрезжил хлипкий лучик, и воодушевленный парень удвоил усилия. Пять минут, кажется, уже прошли, и Манксу вряд ли понадобится намного больше времени, чтобы сократить разрыв до расстояния выстрела. Если Теду удалось достаточно разозлить старика, тот не догадается, что у него на мушке петляет не перепуганный юнец, а автопилот в режиме «хаотическое уклонение». Очень, между прочим, нужная штука, если тебя оглушило и надо выгадать пару секунд, чтобы прийти в себя. Впрочем, опытный пилот все равно завалит врага на раз-два, но Манкс скорее всего захочет проучить паршивца и вначале хорошенько его погоняет.

Щель разошлась сантиметров до десяти, и на том дело застопорилось. Тед сунул в нее руку и лихорадочно зашарил по ободу в поисках защелки. Над головой запищала аварийка, из лежащего на кресле шлема вырвался вопль ликования, сменившийся злорадным лопотанием. Манкс наслаждался местью.

Парень стиснул зубы. «Если ты меня разозлишь, я только лучше летать буду»? да? Ломать тоже!

Заслонка с грохотом отпала, а вслед за ней из кабины головой вперед вывалился Тед, ободрав бока даже под комбезом. Парень оглушенно потряс башкой и, не выпуская рычага, кинулся ко второму тренажеру: вначале на четвереньках, а потом, как разогнавшийся самолет, оторвал переднее шасси от земли.

– Ха! Я тебя сделал, сосунок! – торжествующе завопил Манкс, высовываясь из кабины – и тут же огреб такой удар рычагом по шлему, что молча стек обратно.

– Нет, это я тебя сделал, – с ненавистью пробормотал Тед.

* * *

Мародерствовать было противно, но необходимо. Комбез Рэтта пришелся Теодору как раз впору, почти чистый, а главное – неброский, коричнево-серый. А вот бластер… Парень заподозрил неладное, едва взяв его в руку. Слишком легкий, точно – батареи нет! То ли старик нарочно ее вынул, опасаясь, как бы пленник не взбрыкнул и не отнял оружие, то ли охранники пошутили и сперли, когда Рэтт сдуру оставил бластер без присмотра. Впрочем, Тед все равно его взял. Обойма – дело наживное, а эта цацка сама по себе увесистая и в ладонь удобно ложится. В крайнем случае послужит кастетом.

В карманах нашлись только дешевый перочинный нож, пакетик с табаком, зажигалка да трубка. Парень повертел последнюю в руке, обуреваемый мстительными и неприличными мыслями, но в итоге просто кинул в кабину вместе с рабским комбезом, чтобы не валялись на виду, и защелкнул крышку. Пусть теперь Рэтт упражняется в изобретательности и гибкости. Жалко, связать его нечем для пущей остроты ощущений.

Тед вылез из подвала и осторожно закрыл люк. В коридоре по-прежнему было тихо и пусто, если не считать киборга, неподвижно стоящего у двери спальни. Кажется, он за это время даже позу не сменил.

«Когда ж ты вообще спишь, зараза?» – с досадой подумал пилот. Внутрь киборг его скорее всего впустит, но обратно выйти точно не даст. Рэтт же сказал «он со мной», а не «он свободен». Значит, на Теда по-прежнему распространяется статус «пленник». Хорошо хоть не «беглый пленник», иначе DEX кинулся бы его ловить или поднял бы тревогу. Но тупая машина продолжала добросовестно пялиться на дверь, не реагируя на выглядывающего из-за угла пилота. Хотя наверняка засекла его раньше, чем он к этому углу подошел.

Тед почесал маковку и выдвинулся в коридор целиком: второго выхода из барака не было, все равно придется мимо киборга идти.

DEX так и не шелохнулся, даже когда беглец остановился напротив, пристально его разглядывая.

– Хороший киборг, – чуть слышно прошептал пилот, еле сдержавшись, чтобы не потрепать его по плечу. – Умница, охраняй дальше! А может, и бластер мне свой отдашь? Зачем он тебе, ты же и так крутой…

Парень осторожно потянулся к кобуре, но рука киборга в тот же миг упала на нее, как зубастая дуга капкана.

– Ладно-ладно, не очень-то и хотелось! – Теодор умиротворяюще поднял ладони и по стеночке проскользнул мимо.

Столовая, к огромному разочарованию парня, оказалась заперта изнутри. Тед надеялся разжиться там чем-нибудь получше перловки, для охраны-то в кладовой находились и колбаса, и нормальный кофе. Хотя на худой конец и перловка сошла бы, все лучше ядовитой тли.

Дверь караулки, напротив, оказалась нараспашку. Полевые охранники дрыхли в койках у дальней стены, барачные смотрели порнуху, развалившись в креслах спинами к двери. Тед тоже немножко посмотрел, собираясь с мыслями. Ситуация была какая-то дурацкая. С одной стороны, он вроде бы на свободе, наружную дверь открыть и выйти, но что дальше? Все здравомыслящие люди убегали с плантации утром, на сытый желудок, с новым фильтром… И все они погибли, между прочим.

С другой стороны, добровольно возвращаться в спальню тоже как-то обидно. Утром Манкса хватятся, или он сам очнется и подымет шум. Может, кстати, и не заложит, не захочет себя дураком выставлять. Соврет, что крышка случайно захлопнулась. Но наверняка найдет способ подгадить обидчику.

– Слыхал прикол? – лениво подал голос один из охранников, не отрываясь от вирт-окна. – На втором участке хассы кота сожрали.

– Ту серую пакостную скотину? – оживился второй бандит.

– Ага. Вечером, как обычно, крутился возле весов, высматривал, кого бы за ногу цапнуть, а потом распушился, хвост задрал – и в лес. Ребята уверяют, будто его кошка позвала, они тоже что-то такое слышали.

– Да ну, откуда там кошке взяться?

– Может, с «Шайтана» удрала? Казак себе тоже котяру завел, тощую, белую.

– От второго до лагеря километров семь, ее бы по пути сто раз сожрали. А точно хассы?

– Точно. Утром в кустах только клочья, полхвоста и ошейник нашли. Летун бы целиком заглотнул, а сосальщики кости оставили бы.

Дальше Тед не прислушивался, заметив возле входной двери ящик с отработанными фильтрами. Его забирали по утрам, когда приезжала новая смена, и утилизировали уже в лагере. Майк говорил, что фильтр рассчитан на шестнадцать часов, но, когда пленники возвращались с плантации, респираторы еще работали. В здешних сутках примерно двадцать часов, на сон дают около шести – меньше нет смысла, в темноте работать невозможно. И еще час на завтрак-ужин. Значит, остается минимум три часа в запасе, плюс бонус от производителя – в инструкции всегда указывают меньший срок годности, чем на самом деле, подстраховываются.

Тед выгреб все, распихал по карманам и почувствовал себя богачом. И то, наверное, ни один взломщик так не радовался увесистому мешочку с алмазами или древним пачкам купюр, как пилот – куче грязных фильтров. Сейчас они были куда ценнее камней и бумажек.

Дальше сидеть в бараке не имело смысла, разве что фильмец досмотреть. Парень натянул респиратор и неуверенно подступил к двери, вспомнив, как трудно она открывалась по утрам, скрежеща и скребя по полу перекошенной створкой. Даже если отколупывать ее по миллиметру, шума не избежать.

А, была не была! Беглец поглубже вдохнул и под убийственную какофонию отодвинул засов, отщелкнул замок и дернул за ручку.

– Что, Рэтт, уже сваливаешь? – равнодушно окликнули из караулки.

– Угу, – буркнул Тед, подражая прокуренному голосу одноногого, выскочил из барака, захлопнул дверь, метнулся за угол и затаился, прижавшись к стене.

Дверь так и не открылась, только замок щелкнул.

«Ну и кто из нас идиот?» – торжествующе подумал Теодор и посмотрел на лес.

Лес посмотрел на Теодора – отнюдь не метафорическими, а вполне себе реальными, разнокалиберными и светящимися глазами.

«Кажется, все-таки я», – уныло заключил парень и крадучись пошел в обход барака, держа бластер на виду. Придвинувшиеся глаза следили за ним с неослабевающим интересом. Вариант «постучаться, извиниться и попроситься обратно» оставался актуальным и делался все более соблазнительным.

Миновав окно караулки, Тед рискнул включить трофейный фонарь. Из пятна света под ногами тут же побежала какая-то паукообразная мелочь, ядовитая или нет – черт ее знает, днем парень этих существ не видел. Нет, в лес сейчас точно соваться нельзя. Сожрут, как того кота.

Тед набрел на дверь и вначале испуганно отпрянул, но потом сообразил, что еще не успел обойти барак полностью и это другой вход. Чуть поодаль стоял «Сверчок», на котором, видимо, приехал Рэтт.

Парень залез в кабину и поскорей захлопнул дверцу. Посветил на панель, разобрался, где тут что включается. Управлять «Сверчком» мог даже ребенок, его с таким расчетом и конструировали: если где-нибудь в глуши или под обстрелом водитель погибнет, за руль сядет один из пассажиров, даже если до этого ничего сложнее самоката не водил.

Пилот взял фонарик в зубы и снова развернул карту, перед сном спрятанную в носок. Попасть с плантации на плантацию можно только лесом, дорог между ними нет. А лес, как Тед убедился во время работы, слишком дремуч даже для такой маленькой всепроходной машинки. Пару часов потычется от кущи к куще, а потом аккумулятор сядет и поутру бандиты влегкую найдут беглеца по следам.

Можно, конечно, поехать по проторенной дорожке, которая упирается в ворота лагеря. Выйти немного раньше, подкрасться и перелезть через забор (которого, кстати, на плане не было, но Тед точно помнил: сплошная стена из трехметровых кольев, поверху обкрученных колючей проволокой). Парень Алисы, наверное, этим путем и пошел. Интересно, сумел ли он захватить катер? Вряд ли, раз не вернулся. А если и нашел дырку в охране, то бандиты ее уже законопатили, во избежание рецидива. Может, как раз после этого забор и возвели.

Оставалось еще одно направление для бегства – через плантацию в дальний лес. Может, он пореже окажется или с выходом в следующее поле. Ну а дальше что? Даже если удастся проехать километров пятьдесят, отсидеться в заглохшей машине до рассвета, бросить ее и пойти пешком, то потом все равно наступит ночь. Пересидеть ее на дереве? А вдруг хассы умеют по ним лазить? Или лазить умеет другой хищник? Да и дерево может подвернуться плотоядное.

Тед заметил под соседним сиденьем фантик от ириски, и рот мигом наполнился слюной. Нет, отсюда не выбраться ни пешком, ни на «Сверчке». Катер бы или на худой конец флайер… А на хороший – военный истребитель типа ВСК, только настоящий и с полным боекомплектом, чтобы разнести к чертям собачьим этот гадюшник.

Парень вылез из машины и без особой надежды подошел к двери. Что бы за ней ни находилось, с основным помещением оно не сообщалось: изнутри Тед вроде бы хорошо все изучил. И будь это запасной вход, Манкс зашел бы через него, а не поперся к основному.

Ключ не понадобился, дверь отпиралась и запиралась тремя оборотами крестообразных ручек по обеим сторонам створки. Луч фонаря скользнул по грубо сколоченным полкам, заваленным всяким хламом, и отразился от фар второго «Сверчка». Гараж. Тед побродил по нему, посветил. Ни еды, ни оружия, только инструменты, подержанные запчасти к всевозможной технике, комом сваленный в углу брезент и прочая ерунда. Пилот подобрал со стола новенькую блестящую монтировку с оранжевой ручкой, крутанул восьмеркой, освежая навыки. Может, из вредности раскурочить обе машинки? Все равно ж убьют, так хоть за дело.

Парень подцепил зубцом край капота, но неожиданно замер и заухмылялся. Удачную идею не грех и повторить!

Тед снова вышел во двор, шуганул фонарем и бластером стянувшиеся к бараку тени, забрался в «Сверчок» и запустил двигатель. В ночной тиши машинка урчала и скребла гусеницами довольно громко, но охранники вряд ли насторожатся, ведь Рэтт и должен был на ней уехать. А что в другую сторону – так, может, просто разворачивается вокруг барака.

Когда «Сверчок» дострекотал до края плантации, Тед распахнул дверцу и выпрыгнул. Автопилота у машинки не было, но она бодренько уползла почти по прямой.

Парень вернулся в гараж. Прицелился сломать-таки второй «Сверчок», но вовремя спохватился, что тогда бандиты будут его чинить, слоняться по гаражу и перебирать хлам в поисках нужных деталей. Нет, пусть лучше думают, что беглец вообще сюда не заходил: как увидел машинку – на радостях тут же в нее шмыгнул и дал деру.

Тед закрыл дверь, забрался под брезент и свернулся клубком, прижав монтировку к груди. Как говорится, утро ночи мудренее. Охранники побесятся, вычеркнут беглеца из списков и снова расслабятся. Можно попробовать и обойму слямзить, и кухню грабануть, пока все в поле…

Разочарованное рявканье хасс за стеной только убаюкивало.

* * *

Исчезновение Теда взбудоражило весь барак.

Полина, первой хватившись пропажи, так разволновалась, что фурией налетела на охранника:

– Где мой друг?! Что вы с ним сделали?!

Тот, ошеломленный ее напором, растерянно попятился:

– В смысле – где? А что, его нету?

Девушка прикусила язык, но было поздно.

Убедившись, что в бараке действительно недостача, бандиты потребовали ответа у киберстража. Тот бесстрастно доложил, что пленника забрал Рэтт Манкс. Охранники уж было успокоились, но тут отыскался Манкс (он пошел путем Теодора и раскурочил второй тренажер). Избежать позора это не помогло: к тому моменту, когда злющий пилот с грохотом вывалился из люка в днище, на плантацию прибыла новая смена. Пешком и очень этим фактом недовольная: на каждую плантацию полагалось по два «Сверчка», и оба уже были здесь. Точнее, только один.

Потерю раба охранники еще замяли бы, но угнанная машинка заставила их скакать как ошпаренных. Киборг и проштрафившиеся сторожа загрузились в уцелевший «Сверчок» и помчались в погоню по следам гусениц. Через два часа им таки удалось найти машинку – но не вытащить. Ручей, в который она въехала, лишь казался мелким. «Сверчок» ушел в воду почти вертикально и застрял в каменном русле, как в горной расщелине, снаружи едва ли полметра торчало.

Выхода не было – пришлось докладывать о происшествии Казаку.

В итоге работы на плантации начались ближе к полудню, и те по большей части состояли из пересудов. Несмотря на скорее всего плачевный исход побега, настроение у всех было приподнятое: вчерашние охранники и Манкс поплелись в лагерь с таким пришибленным видом, словно мечтали оказаться на месте сборщиков тли.

– Сучий потрох! Гнида! Алькуявец недоношенный! – на все лады честили они беглеца. – И сам подох, и нас подставил!

Смерть пилота уже была ненапрасной.

Друзья Теда, напротив, предпочитали верить в лучшее – тело-то так и не нашли. Смущало их только то, что парень ни с кем не поделился своими планами. Хотя оно и к лучшему: на допросе пленники с чистой совестью клялись в своей непричастности. Даже киборг не придрался.

– Видимо, Теодору пришлось импровизировать, – заключил Вениамин, собрав воедино все слухи.

– О да, Тед это умеет! – с гордостью подтвердила Полина, будто сама его учила.

Но не успели рабы собрать и по полкило пиявок, как прибежал размахивающий рацией повар, что-то сообщил охранникам, и на плантации опять поднялась суматоха.

– А ну пошли вон с поля! Живо, живо, выметайтесь оттуда!

Испуганные люди, не зная, чего и с какой стороны бояться, наперегонки бросились к барачной двери. Уже за порогом запыхавшийся Михалыч обернулся и успел заметить далеко-далеко в небе сверкающую серебристую точку, а в следующий миг его толкнули в спину и дверь захлопнулась.

* * *

Про Станислава все как будто забыли. Одиночную камеру приоткрывали два раза в день, чтобы сунуть пленнику кружку воды и тарелку с перловкой такого вида, будто ее уже ели. На вопросы тюремщик не отвечал, на провокации злобно пыхтел и хлопал дверью громче обычного. Из развлечений были только внутренняя стена, к которой можно приложиться ухом и послушать, что творится в коридоре (обычно ничего), да пол, где капитан от скуки отжимался и качал пресс до изнеможения, за неделю выполнив годовой план по утренней зарядке.

Поэтому когда тюремщик, против обыкновения, широко распахнул дверь и махнул бластером: «На выход!», Станислав не сразу понял, чего от него хотят.

– С какой это радости? – подозрительно поинтересовался он.

– Казак вернулся, на разговор тебя зовет, – ухмыльнулся бандит, которого тоже достала возня с пленником. Не сильно, прямо сказать, перетрудился, но все равно обуза.

Закованного в наручники капитана провели по коридору и ангару. «Космический мозгоед» стоял на прежнем месте. Видно, Казак пока не придумал, что с ним сделать, или бандитам просто было не до него. «Шайтана» Станислав узнал, только когда зашел внутрь – ролкеру сменили прицеп и имя, теперь он назывался «Пастух метеоров».

Каюта тоже оказалась знакомой. Особенно крюк в потолке. На полу прибавилось грязи, зато откидной столик накрыли белоснежной скатеркой, красиво расставив на ней несколько мисочек с закусками, графинчик с прозрачной жидкостью и даже вазочку с желтым цветком. Судя по единственному прибору, стоящему перед Казаком, всем этим великолепием пленника собирались не кормить, а дразнить. Поэтому Станислав едва глянул на стол, брезгливо поджал губы («Ну и дрянь вы тут жрете!») и вопросительно уставился на работорговца.

Вид у Казака был усталый и обрюзглый, даже усы как-то обвисли.

– Ну что, Славик, – медовым голосом, за которым угадывалась тихая ярость, начал он, – не заскучал тут без меня?

– Без тебя – нет. А где моя команда? – Капитан искательно огляделся, хотя в каюте помимо Казака находился только темноволосый киборг.

– Понятия не имею, – равнодушно ответил работорговец. – Может, уже передохла, а может, кто-то еще на плантации копошится.

Станислав чего-то подобного и ожидал. Не известия о гибели друзей (ясно, что враг попытается уничтожить его вначале морально), а что нищим алчным торговцем можно больше не притворяться.

– То есть по-хорошему уже никак, да? – на всякий случай уточнил он.

– А как с тобой по-хорошему, Славик? – огорченно вздохнул работорговец. – Ты ж у нас, увы, засланный казачок… Кстати, знаешь, почему ребята прозвали меня Казаком?

– Из-за усов? – предположил капитан.

– Нет. – Работорговец вытащил из-за пояса и картинно положил в центр стола лазерный резак. – Из-за вот этого. Когда один нехороший человек очень, очень меня разозлил, я располовинил его этой штукой наискосок, от плеча до пояса.

– Лазером любой дурак сможет, а ты попробуй настоящей шашкой.

– Попробую, – зловеще пообещал Казак. – Чуть попозже, когда узнаю все, что мне нужно. На кого ты работаешь, падла? На копов или на Угря?

– Ни на кого, – честно сказал Станислав. – У меня частный бизнес.

– Тогда что это за корабли вокруг Медузы с обеда вьются, а?!

– Понятия не имею, – и бровью не повел капитан. – Но новость приятная, спасибо, что доложил.

Работорговец опасно налился кровью. Когда человек привыкает к тому, что ему постоянно дуют в попу, вывести его из себя становится раз плюнуть. У Станислава, напротив, за последний месяц нервы покрылись если не броней, то как минимум стеклопластиком. Команда неустанно заботилась о том, чтобы их любимый капитан был в тонусе.

– Подсади-ка эту птичку на веточку, – приказал Казак. – Может, там она наконец распоется. – И, поскольку киборг так и не шелохнулся, ткнул DEX’а в бок и раздраженно уточнил: – На крюк его!

* * *

В первый раз Теда разбудила многоголосая ругань чуть в стороне от двери – там, где раньше стоял второй «Сверчок». Парень с наслаждением выслушал посвященную ему эпитафию, жмурясь в особо витиеватых местах, на всякий случай сменил фильтр и, когда голоса стихли, снова отрубился.

Во второй раз беглец проснулся от голода, игнорировать который оказалось гораздо труднее. В гараже стало жарко, а под брезентом еще и душно – несмотря на наброшенную на крышу маскировочную сеть, строение нагрелось под полуденным солнцем.

Тед приоткрыл дверь, осмотрелся, перебежал к лесу и под прикрытием кустов двинулся на разведку. За неделю пилот успел худо-бедно изучить окрестную фауну – к чему можно прикасаться, к чему нельзя, а что лучше вообще обходить стороной, если не хочешь получить ожог на полголовы, как Бьёрн. Хищников в это время суток можно не опасаться, главное, на киборга не нарваться.

К изумлению беглеца, в поле никто не работал, плантация будто вымерла. На бочке под навесом сидела безволосая зверюга размером с бульдога, такая же жирная и криволапая. Сначала Теду померещилось, что головы у нее нет вообще, но потом тварь вытянула ее из бочки и замерла, блаженно щурясь и капая водой с рогового выроста на подбородке. Обычно охранники закрывали крышку перед уходом, чтобы внутрь не насыпалось какой-нибудь дряни, а в этот раз то ли забыли, то ли слишком торопились.

Теду тоже хотелось пить, но подойти к бочке он не отважился. Навес отлично просматривался из окна караулки, в котором то и дело кто-то мельтешил, а временами оттуда слышался грубый хохот и звон бутылок.

Парню стало жутко обидно. Угораздило ж его сбежать как раз перед выходным днем! Или даже праздничным, потому что до сих пор перерывов в работе не было – собирали и в ливень, и в густой едкий туман, от которого потом все открытые участки кожи покраснели и зашелушились. Что они там отмечают, интересно? День рождения Казака? Очередной удавшийся разбой? Насколько Тед разобрал по голосам, сегодня на плантации опять дежурили Майк и бритоголовый бугай-садист из команды «Шайтана». Небось свежие новости привезли, хвастаются.

Тед хотел подобраться поближе к окну, подслушать, но тут из барака вышли двое других охранников (хохот и звон не прекратились, видать, Майк и бугай пили с поваром), распахнули гараж и, ворча, стали врезать в дверь новый замок, с ключом, а потом перекладывать хлам, расчищая место. Казак устроил подручным разнос за головотяпство и распорядился отныне запирать оба «Сверчка» в гараже.

Парень уныло наблюдал за ними из кустов. Идея партизанить вблизи барака на манер Моси в вентиляции грозила закончиться тем же, что и у злосчастного щурька. Взломать дверь монтировкой несложно, но утром это обнаружат, поймут, что беглец ошивается поблизости, и устроят облаву или засаду. Впрочем, достаточно просто не пускать его внутрь, через пару дней сам завоняет.

Тем временем погода начала портиться. Вначале Оникс просто нырял из тучи в тучу, затем обложился ими, как подушками, и померк. Поднялся ветер, вдали стало погромыхивать. С веток предвкушающе закапала тягучая серая слизь с запахом гнили. Надо либо искать укрытие, либо, напротив, выходить на открытое место – пусть лучше вода на голову льется, чем неизвестная дрянь.

Охранники закончили возиться с замком. Один ушел сразу, второй не спеша собрал инструменты в ящик, отнес его в гараж и, похоже, чем-то там увлекся. При уборке вечно находится что-то интересное, прерывающее ее на неопределенный срок, а то и вообще.

Тед решил, что это его шанс: когда Михалыч возился с какой-нибудь технической штуковиной, вокруг него можно было хороводы с песнями водить – не заметит и не услышит.

Парень подкрался к порогу, потянулся к ручке, но приоткрытая дверь в тот же миг ожила и захлопнулась. Щелкнул замок. Бандит, видно, знал за собой подобную слабость и решил подстраховаться.

По крыше застучали первые капли. Беглец нахохлился под узким, сантиметров тридцать, козырьком. Когда ветер усиливался, дождь лупил не только ниже пояса, но и до лица долетал. Ну же, выходи скорей, голубчик…

Бандит, не подозревая о комитете по встрече, упоенно копошился в гараже и что-то насвистывал. Тед машинально попытался разобрать мелодию и чуть не проворонил сторонний звук. Кто-то споткнулся на мокрой траве, не упал, но громко топнул и зашуршал комбезом. Парень тут же спохватился, что не слышал, как охранник, который ушел как раз вдоль той стены, открывал дверь барака. Может, он просто отлить ходил!

Прятаться в лесу было поздно. Беглец по-быстрому шмыгнул за угол, прижался спиной к стене и обратился в слух. Дождь, в свою очередь, обратился в ливень. Сквозь шум капель пробивалось лишь загадочное хлюпанье из чащи, будто кто-то ритмично орудовал вантузом.

Время шло, охранник – нет. Либо он, устрашенный непогодой, вернулся в барак, либо тоже что-то услышал и сел в засаду у другого угла. Переть на него в лоб Тед остерегся. Попятился и на цыпочках двинулся в обход строения.

В караулке продолжали пить и трепаться.

– Интересно, скоро им надоест?

– В прошлый раз трое суток не унимались, – лениво ответил повару Майк.

– Тогда всего два катера было, а сейчас, говорят, штук пять корветов приперлось, и штурмовой крейсер на орбите висит.

– Ну и пусть себе висит, ха! Раз ищут, значит, координат у них нет. В конце концов надоест и свернутся.

Парень с особой осторожностью прокрался под открытым окном, из которого невыносимо пахло жареным мясом, миновал барачную дверь, свернул за один угол и выглянул из-за другого. Несмотря на дождевую муть, длинная прямая стена просматривалась от и до, и возле нее никого не было. Может, послышалось? Или топнул кто-нибудь в бараке?

Тед, не спеша расслабляться, дошел до конца стены и снова оказался на пороге гаража.

Только теперь его украшал мокрый, на глазах расплывающийся отпечаток ботинка.

Пилот в первый миг опешил, а во второй – покрепче перехватил монтировку, обогнул угол и… опять увидел длинную пустую стену.

Тед похолодел, сообразив, что имеет дело не с человеком. Тот не смог бы двигаться так быстро и бесшумно. Где эта тварь сейчас? Зашла на второй круг и вот-вот настигнет его самого?!

Парень резко обернулся, но киборга там не было. Он прыгнул на беглеца с крыши, и если бы Тед в последний момент не шарахнулся от воображаемой опасности сзади, на этом бой и закончился бы. А так парень еще успел безнадежно махнуть монтировкой – киборг запросто остановил ее хватом за середину и одновременно ткнул Теодора в лицо ножом.

Монтировка глухо стукнулась о землю. Пилот тупо уставился на блестящий кончик лезвия, почти касающийся его глаза.

– Ты убит, – спокойно сказал киборг, опуская нож.

– Дэнька! – Тед узнал приятеля только по голосу, и то не сразу: рыжий осип, страшно осунулся, спутанные волосы висели бурыми патлами, за которыми по-звериному светились ввалившиеся глаза. Что, впрочем, ничуть не помешало пилоту заключить друга в объятия. – Я так и знал, что ты выберешься!

Дэн вздрогнул и отпрянул, словно никак не ожидал от приятеля такой фамильярности.

– Ты чего? – удивился Теодор, разжимая руки.

– Все нормально. – Рыжий, вопреки своим словам, протянул руку и осторожно пощупал вконец озадаченного приятеля за заросший щетиной подбородок. Последние сутки Дэн шел без респиратора, истощив фильтр, и лишь полчаса назад разжился новым. – Уже нормально. А где остальные?

– Михалыч с доком и Полиной заперты в бараке, капитана сразу по прилету куда-то увели, и больше мы его не видели, – уныло сообщил Тед. – Стоп, а где тогда настоящий охранник?

– Поломался, – лаконично ответил киборг, поправляя торчащий из-за пояса трофейный бластер.

– А запасной батареи нет?

Рыжий покачал головой:

– Да и в этой заряда всего на семнадцать выстрелов. Внутри еще много целей?

– Чего? А, в смысле бандитов? Три охранника, повар и киборг.

– Остальные – нейтральные объекты? То есть пленники? – Дэн по звукам уже примерно определил количество людей в бараке и их расположение.

– Ага.

– Маловато.

– Бандитов или пленников?

– Заряда. Вражеское укрепление обладает высоким огневым и оборонительным потенциалом, ориентировочный расход боеприпасов на единицу противника составит не меньше восьми к одному. – Дэн спохватился, что опять говорит типовыми блоками, записанными в программе, но после недели боевого режима перестроиться на человеческий было сложно.

– Давай еще кого-нибудь выманим и скрутим, – предложил Тед. Он сам понимал, что охрана вооружена до зубов, а стрелять из окна гораздо удобнее, чем в окно. – Вот хотя бы этого, из гаража.

– Давай. – Дэн с облегчением уступил другу командование. Самостоятельно принимать решения, конечно, интересно и почетно, но иногда это жутко выматывает. – А как?

– Запросто! – Тед, напротив, мгновенно воспрянул духом. Напарник, который без лишних споров принимает его правила игры, но в то же время не дает слишком увлечься, был для него идеальным вариантом. – Лезь опять на крышу.

Пилот подошел к двери гаража, встал справа от косяка, чтобы открывшаяся дверь его заслонила, дождался, когда киборг займет исходную позицию, и громко, нахально постучался.

– Какого …? – раздалось изнутри. – Я всем по ключу раздал!

Тед выждал с полминуты и снова выбил на двери пару тактов победного марша.

– Да …! Чтоб у тебя руки поотсыхали! По кумполу себе постучи! – Бандит безбоязненно (звери вряд ли обладают таким чувством ритма, а чужакам тут взяться неоткуда) распахнул дверь и недоуменно заозирался.

Тед еще разок стукнул, охранник с проклятиями шагнул под дождь, собираясь навешать люлей задверному шутнику, – и через минуту Дэн изучал второй бластер.

– И у этого почти наполовину разряжена, – разочарованно сказал рыжий. – О, зато запасная есть.

– Супер. – Пилот наконец зарядил свой бластер. – Ну все, теперь я готов хоть головной лагерь штурмовать!

* * *

– …А с этим что? – услышал Станислав, бултыхаясь на границе сознания и обморока. Пол под животом колыхался, норовя стать то стенкой, то вообще потолком, и накатывало дурнотное ощущение скольжения-падения. Голоса мерзавцев звенели в голове, как мухи в жестяной банке.

– Бросьте к тому копу, – после короткой паузы распорядился Казак. – Они вроде дружки, так пусть попрощаются напоследок. Вечером продолжим.

«Черт, и Роджер в это дерьмо влип», – тоскливо подумал Станислав, чувствуя, как его приподнимают за шиворот и куда-то волокут.

Волокли долго. Капитан уже почти отключился, но тут его с размаху швырнули вперед и вниз, не то в подвал, не то просто с высокого порога. Дверь закрылась, пленника окутала блаженная темнота – проваливайся на здоровье. Однако Станислав полежал на холодном, чуть влажном полу и с сожалением понял, что начинает приходить в себя: синяки и ссадины разболелись, мучительно захотелось в туалет – стошнить над раковиной и тут же напиться чистой холодной воды.

Капитан со стоном перевернулся на бок. Стена оказалась совсем близко, и, поднапрягшись, удалось сесть и опереться на нее спиной. Темнота оказалась не такой уж кромешной, над дверью светился маленький кружок, как ночник в детской. Камера была другая, не та, в которой Станислав откуковал неделю. И не одиночная. У противоположной стенки сидел и, как из зеркала (такой же связанный и избитый), исподлобья смотрел на него… Вадим.

– А где Роджер? – «ступил» капитан.

– Какой еще Роджер?

– Ну, Сакаи… Капитан патрульного корвета «Сигурэ»…

– А ты с ним знаком? – напрягся Вадим.

– А то… Мы уже не впервые вместе работаем, – криво усмехнулся Станислав. Ни от Казака, ни от его подельника ему скрывать, в сущности, было нечего, кроме «черного ящика». Вдруг корабли над Медузой – простое совпадение, а письмо к Роджеру до сих пор бултыхается в вакууме, никем не пойманное? Если работорговец о нем узнает, тут же пошлет в тот сектор десяток поисковых катеров. – То есть он вообще-то запретил мне с вами связываться, но хрен я позволю всяким ублюдкам похищать членов моей команды!

Вместо ответа Вадим начал ругаться – длинно, сочно и тоскливо, и до Станислава наконец дошел идиотизм ситуации.

– Постой, так ты тоже коп?!

– Нет, …, Санта-Клаус! – огрызнулся приятель. – Какого черта ты дурил мне голову на «Ярмарке»?

– Я – тебе?! Ты же, мать твою, не затыкался, какой ты крутой пират и работорговец! Я еле сдерживался, чтоб тебе по роже не съездить!

– Даже и не знаю, что думать, – усмехнулся Вадим разбитыми губами, – то ли обижаться, что старый друг так легко поверил в мое падение, то ли радоваться своему актерскому мастерству.

– Еще неизвестно, кто на кого обижаться должен. – Станислав сплюнул скопившуюся во рту кровь – глотать ее уже опротивело. – А какого черта ты меня в «бизнес» приглашал? Тоже мне, вербовщик!

– Хотел прощупать, насколько ты увяз в этом болоте.

– Ну и как?

– Ты тоже неплохо вжился в образ, – признал Вадим, и приятели, несмотря ни на что, расхохотались.

– А где мы? – Станислав попытался встать, и, увы, ему это даже удалось. Теперь бы как-нибудь обратно сесть, осторожненько, по стеночке, а то у капитана появилось гадостное ощущение, что если он сейчас рухнет, то разлетится на кусочки.

– В грузовом отсеке «Шайтана».

– Точно? А с виду – подвал какой-то, даже лежалой картошкой пахнет.

– Потому что тут картошку и везли, я сам ее выгружать помогал. А когда закончили – меня по башке, и на допрос. Оказывается, Казак меня еще неделю назад раскусил, осталось только сцапать…

– А от тебя-то он чего хотел?

– Пытался выяснить, что я успел разнюхать, кому передал данные и нет ли в его шайке других внедренных оперативников.

– И что ты успел?

Повисла неловкая пауза, и Станислав решительно ее прервал:

– Хотя лучше не рассказывай. Казак, наверное, нарочно нас свел, чтобы мы информацией обменялись и можно было ее из обоих вытаскивать, кто первый сломается.

Приятель виновато кашлянул: замолчал он вовсе не из-за этого. Капитан благородно сделал вид, что ничего не понял и не обиделся.

– Давай лучше о чем-нибудь приятном поговорим, – предложил он. – Как там твоя жена? Кто у вас родился?

Станислав сразу понял, что не угадал с темой, но было поздно.

– Девочка… – нежно и грустно ответил Вадим. – Василисой звали, Лисонькой… Год назад Марина полетела с ней в гости к матери, я должен был через три дня к ним присоединиться, когда проект сдам и освобожусь… В секторе ЛО-76 на корабль напали пираты.

– Захватили?

– Пытались… Корабль был шустрый, команда – молодая, рисковая… Решили, что успеют разогнаться и нырнуть в червоточину, но в последний момент словили ракету, их крутануло, настройки прыжка сбились… То, что через неделю в соседнем секторе вывалилось, напоминало комок жвачки.

– Мне очень жаль… – смущенно пробормотал Станислав, не представляя, что тут еще сказать, чтобы не выглядеть дураком и лицемером.

– Я тогда на месяц запил, – продолжал Вадим, тоже не желая слушать неуклюжие соболезнования. – По пьяни приперся в участок, скандал устроил, что копы только задницы просиживают и налоги проедают. Какому-то сержанту, который меня вывести попытался, в глаз зарядил… Отсидел трое суток. А потом мне позвонили и говорят: «Слышь, мужик, ты ж все равно не успокоишься – или себя угробишь, или глупостей наделаешь, так лучше иди к нам, помогай налоги проедать…» Я и пошел.

– И как, наелся? – Станислав потрогал языком левый верхний клык. Если и не выпадет, все равно, наверное, придется выдирать и имплант ставить.

– По горло… Полгода я по этому делу работал, со всякой шушерой толокся, выходы на крупняк искал… И вот, когда я уже вплотную к Медузе подобрался, меня кто-то узнал и заложил. – Вадик помялся и нехотя добавил: – Я думал, ты.

– Нет, – веско отрезал капитан. – А вот мне точно из-за тебя досталось. Это ж ты меня Казаку отрекомендовал и, получается, вместе с собой на дно утащил.

– Мне очень жаль, – саркастически пробормотал Вадим, прислонился затылком к стене и закрыл глаза. – Что-то нас опять не туда занесло… Расскажи лучше про свою дочку. Выбрали вы ей тогда подарок на «Ярмарке»?

– Дочку? – рассеянно отозвался Станислав, медитируя на двоящийся светильник. – Какую?

– А у тебя их несколько? – уважительно уточнил приятель.

– Да вообще-то ни одной… А, ты про Полину? Да какая она мне дочка, – горько усмехнулся капитан. – Хотя… Наверное, можно и так сказать.

– Приемная, что ли?

– Приблудная… Как и вся команда. Нас вместе схватили, меня неделю в одиночке мариновали, а их на какую-то плантацию отправили.

– Наверное, кнаффов собирать, паразитов травяных, – сообщил Вадим. – В лагере из них выжимают полупереваренный сок, консервируют и переправляют «черным» фармацевтам, а те его очищают и дальше толкают. На выходе получается малиновый порошок, десять граммов три тысячи единиц стоят. Казак уже начал потихоньку оборудование собирать и химиков вербовать, хочет сам очищать: выгоднее получается, чем сырец продавать.

– А-а-а… Слушай, ты не в курсе – на этих плантациях очень опасно? А то беспокоюсь я за ребят, Казак сказал, будто они уже…

– Врет, – неубедительно возразил Вадим. – Просто запугивает.

– Ага, – благодарно кивнул Станислав. – Я так и подумал.

Приятный разговор что-то не задался.

* * *

– Интересно, нас кормить сегодня будут? – уныло спросил кто-то из пленников. По крыше мерно стучал дождь, большинство людей спало, пользуясь нежданной передышкой.

– Еще спроси: «Интересно, чем?» – Бьёрн перевернулся на другой бок, уперся взглядом в пустующий матрас и предпочел лечь на спину.

– Так ведь план не по нашей вине сорвался!

– Ты бы еще права человека вспомнил…

– А что? Ну сбежал один дурак… Остальные-то в чем виноваты?

– Сам ты дурак! – тут же среагировала Полина, резко сев на матрасе, чтобы рассмотреть говорившего – щуплого мужчину, лежащего возле двери. – Думаешь, если безропотно работать на этих мерзавцев, то что-то выслужишь? Ха! Все равно что захотят, то с нами и сделают, как ни старайся им угодить.

– К тому же дело вовсе не в побеге, – поддержал девушку Вениамин. – Охранникам явно что-то с базы сообщили, вот они и свернули уборочную.

Пленник сердито фыркнул, но замолчал.

– Кжжцячттвдлвнбпрдухдм, – неуверенно признался Михалыч. – Крбл, србрсттк.

– Корабль? – оживилась Полина. – Может, это полиция наконец до Медузы добралась? Ура, нас ищут!

– Нас давно уже ищут, – осадил ее Бьёрн. – Да все никак не найдут. Казак небось их еще на подлете засек и замаскировался по полной.

– Значит, надо подать им какой-нибудь знак!

– Например? Покричать хором?

Дверь распахнулась. Щуплый мужчина мигом притворился спящим. В барак зашел бритоголовый охранник, осмотрелся и сразу засек Полину, сидящую на матрасе и вызывающе на него глядящую.

– Иди сюда, киска, – развязно велел бандит.

Полина посмотрела на его красную от выпивки харю с маслянисто блестящими глазами, и радостное оживление враз улетучилось, как и вся храбрость.

Девушка вскочила и попятилась, но охранник в два прыжка ее настиг и схватил за руку.

– Отпусти! – взвизгнула Полина, пытаясь выкрутиться, но бандит был почти на голову выше и вдвое сильнее. Сопротивление жертвы его забавляло: он просто стоял и сжимал ее запястье, пока отчаявшаяся девушка не укусила его за палец. Тогда охранник выругался, заломил ей руку за спину и потащил к двери. – А-а-а, помогите!

Все, особенно женщины, старательно отводили взгляды. На защиту поднялись только Вениамин, Михалыч, да с запозданием, Бьёрн, но охранник выхватил бластер и зловеще поинтересовался:

– Что, кто-то хочет ее заменить?

Пленница замолчала и сникла, поняв, что иначе разгоряченный алкоголем бандит запросто пристрелит кого-нибудь из ее друзей, а то и всех троих.

Щуплый мужичок приоткрыл один глаз и злорадно проводил им проходящую мимо девушку: «Так, говоришь, угождать бандитам не имеет смысла?»

Полина подняла голову и расправила плечи, так же безмолвно отвечая: «Они получат мое тело, но не душу!», но, кажется, никого не убедила. Тела тоже было очень жалко. Бритоголовый выглядел даже не насильником, а маньяком-садистом.

Он почти дотащил Полину до караулки, когда навстречу вышел Майк и негромко попросил:

– Отстань от девчонки.

– А тебе что, жалко?

– Жалко, – подтвердил охранник, но ореол благородного рыцаря сиял над ним недолго: – Я сам на нее глаз положил.

– А-а-а, это та цыпочка из новеньких, про которую ты мне рассказывал? – похабно разухмылялся бритоголовый. – Да ладно, ты ж в наручниках не любишь, а добром она с тобой все равно не пойдет. Дай хоть я попользуюсь!

Майк заколебался, видно не желая ссориться с приятелем из-за такой мелочи. Тот уже намылился тащить Полину дальше, но девушка торопливо возразила:

– Почему? Пойду!

Охранники снова уставились друг на друга. Полина понадеялась, что они сейчас подерутся и о ней забудут, но бритоголовый философски пожал плечами, толкнул девушку к напарнику и спрятал бластер:

– Ладно, развлекайся. А я схожу пока наших мастеров пну, а то ушли и с концами. Небось у них в гараже заначка припрятана, разливают сейчас без нас, козлы…

У Полины возникло нехорошее подозрение, что охранники просто сыграли в «доброго и злого разбойника», но деваться было некуда. У этого хотя бы волосы длинные.

– Ох, блин, дождь-то как разошелся! – Бритоголовый подошел к двери, глянул в смотровое окошко и поежился. – Чё-то неохота мне туда выходить.

– Ну и не ходи, есть же кого послать, – равнодушно сказал Майк. – А вообще Казак уже сто раз говорил, чтобы мы коммы носили.

– Да ну, до базы они все равно не добивают, а между собой – на кой? Все равно весь день в одном бараке торчим.

– Тогда не жалуйся. – В караулке Майк не задержался, лишь прихватил одеяло с койки.

В карцере сейчас было уютнее, чем в спальне, – прохладно и не душно. Охранник галантно пропустил «даму» вперед и как ни в чем не бывало поинтересовался:

– Есть хочешь? Могу пива с бутербродами принести.

– Неси, – поспешно сказала Полина, не столько умирая от голода, сколько оттягивая «свидание». – А шоколадки у тебя нет?

– Чего? – растерялся бандит.

– Шоколадки, – повторила пленница таким тоскливо-мечтательным голосом, будто речь шла о бриллиантовом колье или, на худой конец, норковой шубке, ради которой даже самая приличная девушка готова на все. – Молочной… с орешками…

– Ладно, поищу, – удивленно согласился Майк. – На, расстели пока.

Охранник захлопнул дверь, а Полина осталось стоять посреди комнатушки с одеялом в руках, не зная, плакать или нервно смеяться. Прямо сказать, при чтении любовных романов о благородном пирате и похищенной им девице ситуация представлялась ей в несколько ином свете. А она, дура, еще удивлялась, почему дамы так долго кочевряжатся, не желая падать в объятия синеглазого (кареглазого, черноглазого, одноглазого – на любой вкус) негодяя с абордажной саблей!

Девушка вздохнула и мрачно тряхнула одеялом, выколачивая из него потенциальных клопов. Руки мелко тряслись, а живот крутило отнюдь не «любовное томление». Лысый или длинноволосый, противный или симпатичный, вежливый или грубый – охранник оставался мерзким, жестоким и безжалостным насильником.

* * *

Громовые раскаты отдалились, посветлело, но ливень и не думал стихать. Чащобный «сантехник» вконец раздухарился, перейдя от вантуза к помпе и временами сопровождая процесс раскатистым скрежетом. Понять, что это – животное или некое физическое явление, так и не удавалось.

Тед, не выдержав, подставил ладонь под текущую с края крыши струю, оттянул респиратор и жадно проглотил добычу.

– Эх, жрать-то как хочется… – безнадежно заметил он.

– Вариант «отрыгнуть» не предлагать? – Дэн шутил, хотя его разработчики предусмотрели такую возможность. Модель поведения отряда киборгов на задании была списана с коллективных насекомых: разведчики, охранники, добытчики.

– Нет, почему же, – криво ухмыльнулся пилот. – Сразу легче терпеть стало. А ты-то чем в лесу кормился?

– По-разному, – уклончиво ответил навигатор.

Тед вспомнил про грибочки и предпочел не допытываться.

– Ну что, займемся остальными охранниками?

– Ага, – отстраненно отозвался Дэн. – Бежим к лесу.

– Зачем? Эй! – Тед без колебаний рванул вслед за напарником: драпающий киборг был слишком заразительным примером.

– Потому что один из охранников занялся нами, – пояснил рыжий, уже присев на корточки за деревом.

– Где? Я никого не вижу.

– Я тоже. Но из барака кто-то вышел. Идет по левой стороне здания. – Дэн навел бластер на угол, из-за которого должна была появиться цель, но почти сразу опустил. – Остановился. Развернулся на сорок семь градусов и быстро перемещается. Исчез.

– Взлетел, что ли?

Рыжий укоризненно посмотрел на напарника.

– С моего детектора исчез. Наверное, засек нас и тоже в лесу спрятался.

– Киборг? – уточнил Теодор, заглаживая мокрые волосы назад, чтобы не лезли в глаза. – И что он теперь будет делать?

– Базовая тактическая программа – подкрасться с тыла и выяснить, с кем имеешь дело. Если объект квалифицируется как вражеский и не обладает значительным преимуществом, то уничтожить. Если обладает, отступить и доложить хозяину.

– Вот паскудство! – трезво оценил их силы Тед. – Сможешь снова его засечь, когда приблизится?

– Попробую. Дождь и деревья мешают.

– Ему тоже?

– Наверное. – Дэн примерно знал, на что способна «семерка», но в бою с ней еще не сталкивался.

– А поточнее?

– Сорок два процента.

Спросить, в чью пользу, Тед не успел. В дерево, к которому прижимался спиной навигатор, влепился ком плазмы, выхватив из ствола огромный кусок. С земными тезками здешнюю растительность роднила только форма – из порванных сосудов хлынули зеленоватая и сероватая жидкости, запахло скорее паленой шерстью, чем кострищем. «Дерево» покачнулось, свесило ветки и петлями осело на землю, будто дохлая змея. Второй и третий выстрел тоже предназначались Дэну, тенью ускользнувшему и от плазмы, и от падающего ствола, так что, когда внимание стрелка переключилось на Теда, того на прежнем месте уже не было.

Напарники бок о бок залегли за более надежным валуном. Лежащее дерево продолжало сдуваться, надрывно хлюпая остатками сока в жилах, как агонизирующее животное. Так и тянулась рука пристрелить, чтобы не мучилось.

– Где он?

– Там, – лаконично ответил Дэн. Но, когда Тед приподнялся выглянуть, рыжий поймал его за пояс и дернул назад. – Он-то точно знает, где мы, а скорость реакции у него в два с половиной раза выше твоей.

– То есть лучше сидеть и ждать, пока он не доберется до нас лично?!

– Нет. Оставайся в укрытии, а я уведу его в сторону. Только не вздумай по нему стрелять.

– Почему?

– Пока ты не представляешь для него угрозы, он тебя не тронет. Приоритетная цель – я. Потом он вернется за тобой.

– Еще чего! – вспетушился пилот. – Он там будет тебя убивать, а я – в тылу отсиживаться? Ну уж нет!

Дэн молча выхватил у него бластер и выскочил из-за камня быстрее, чем Тед опомнился. Друг мог ругаться сколько угодно, но вероятность уцелеть в лесной перестрелке с DEX’ом составляла для человека примерно 3,2 %. Причем под «человеком» подразумевался среднестатистический боец спецназа.

Как Дэн и рассчитывал, внимание «семерки» сосредоточилось на более опасном противнике. Плазмомет стрелял бесшумно – лишь стучали по стволам разлетающиеся осколки камней, шипело быстро захлебывающееся водой пламя да с треском падали скошенные ветки. Рыжий несколько раз пальнул в ответ, но только уточнил свое местоположение, и его срочно пришлось менять. В быту «семерки» могли выглядеть слабоумными автоматами, требующими точных пошаговых приказов, однако разносить чай и правильно чесать хозяину спину их и не программировали. DEX была военной линейкой киборгов, ее совершенствовали именно в этом направлении. «Семерка» не отступит, пока не убедится, что противник уничтожен.

Тед не утерпел, выглянул из-за камня – и понял, почему друг его «кинул». Киборги перемещались так быстро и так искусно использовали любые укрытия, что человек едва успевал заметить темное пятно, мелькнувшее в толще ливня. Прицелиться нереально, можно разве что выставить оружие в режим автомата и хлестнуть очередью. Два-три раза – и батарее каюк.

Со стороны силы казались одинаковыми, но на деле «семерка» постепенно брала верх. Она неумолимо приближалась к Дэну, уворачиваться становилось все сложнее, и на это уходили все силы. В конце концов расстояние между киборгами сократится настолько, что даже человек не промахнется.

«Слишком низкий уровень энергии. Часть имплантатов будет отключена», – безжалостно сообщила система, выводя на экран схему тела и выделяя красным наименее, по ее мнению, значимые области. У Дэна было три секунды, чтобы выбрать иные области или отменить режим экономии (но тогда победителем из этого боя он точно не выйдет – окочурится вслед за врагом, как загнанная лошадь).

Очередное деревцо сложилось пополам, перешибленное в метре от земли, а по другую сторону от пенька мешком рухнуло тело. Кочки и кустики почти полностью его скрыли, но пальба сразу прекратилась. «Семерка» вынырнула из-за ствола и уверенно двинулась к пню, точно зная, что цель повержена. Осталось лишь собрать трофеи для хозяина.

– Дэн!!! – Смотреть, как DEX-7 стервятником склоняется над телом друга, было невыносимо.

Киборг развернулся на голос, вскинул руку с плазмометом – и словно взорвался изнутри, почти в упор расстрелянный в спину. Ошметки комбеза и плоти вперемешку с лазерными лучами фонтаном брызнули вперед и в стороны, а вслед за ними по широкой дуге задымились и закряхтели раненые деревья: мотнувшийся в руке бластер зараз выплюнул большую часть заряда.

Когда Тед снова поднял голову, возле пня лежало уже два тела. Дождь закончился как по щелчку выключателя, лес обрел режущие глаз четкость и яркость, словно пилот наконец снял запотевшие очки. Только с деревьев еще осыпались заплутавшие в листве капли, размазывая алый ореол вокруг неподвижных тел.

Очередь из бластера порвала «семерку» на две слабо связанные части, но Теодор едва обратил внимание на этот жуткий винегрет, прямиком бросившись к другу.

– Рыжий, ты как?!

– Се-ейчас-с-с… – Невредимый с виду Дэн еле ворочал языком, как мертвецки пьяный или полупарализованный. – Перезагружусь.

Последнее слово навигатор произнес уже нормальным голосом, а потом одним плавным быстрым движением сел и встал. Отряхнул с боков землю и щепки и задумчиво изрек:

– Кажется, я понял, почему Станислав Федотович не любит киборгов.

– Я вас уже тоже ненавижу! – в сердцах рявкнул пилот. – Куда он тебе попал?

Дэн равнодушно приподнял правое плечо с дымящейся по краям прорехой в комбезе. Ожог выглядел некрасиво, но несерьезно.

– А чего тогда падал?

– Киборг считается уничтоженным, когда активность его процессора полностью прекращается. Вот я его и отключил на пару секунд. В целях экономии энергии, – с непонятной Теду иронией добавил Дэн. – Противник купился.

– А как ты тогда выстрелить сумел?

– Не знаю, – смутился рыжий.

Дэн уже проделывал нечто подобное – точнее, это произошло против его воли, в бою за базу Альянса, когда рядом взорвалась электромагнитная граната. Защита не выдержала, сбойнувшая система пошла на перезагрузку, во время которой киборгу полагалось бы лежать в коме. Но Дэн отлично все помнил, даже Станиславу Федотовичу что-то ответить сумел, хотя тело едва слушалось. Процессор все-таки был неотъемлемой частью его мозга, заменяя или стимулируя некоторые участки.

– И ты еще будешь дурить нам головы, что ты просто оборудование? – проворчал Теодор. – Есть же мозги и помимо процессора… Но немного! Отдавай мой бластер, зараза!

Дэн покорно протянул ему оружие, но пилот успел передумать:

– Впрочем, я лучше вон ту цацку возьму.

Теодор наклонился к плазмомету, валяющемуся возле останков «семерки», но в тот же миг что-то так впилось ему в горло, что в глазах потемнело.

– Не подходи к нему, – запоздало предупредил Дэн, продолжая удерживать Теда за шиворот, пока пилот не восстановил равновесие.

Окровавленная рука «семерки» вхолостую хватанула воздух и разочарованно опала.

– Блин, я думал, что он сдох! – ошеломленно прохрипел пилот.

– Даже если сдох. Некоторым моделям имплантируют взрывное устройство. Срабатывает на остановку сердца.

Рыжий вытянул руку с бластером и хладнокровно всадил в грудь «семерки» остаток заряда. Тело гальванически выгнулось дугой и снова обмякло. Дэн выждал несколько секунд, убедился, что взрыва не последует, и подобрал трофейное оружие.

– Держи.

Теодор неловко повертел плазмомет в руках.

– Слушай, я понимаю, что момент неподходящий и вопрос дебильный, но… Тебе не сложно убивать киборгов?

– Сложно, – сокрушенно подтвердил рыжий, разглядывая жирный «ноль» на индикаторе батареи бластера. – Большой расход времени и боеприпасов.

– Да нет, я в не в буквальном смысле! Ну, просто ты ведь тоже…

– Нет, – отрезал Дэн, выбирая из двух других бластеров тот, в котором осталось больше заряда. – Я пытался с ними разговаривать. Пытался обмениваться информацией. Бесполезно. Либо они действительно просто машины, либо… Я думаю, он на меня не обиделся.

– Ну и ладненько тогда, – смущенно пробормотал Тед. – Айда оставшихся бандитов из барака выковыривать!

* * *

Для охранников лесная битва прошла незамеченной: окно караулки выходило в другую сторону, дождь и гром заглушили звуки боя, а неизбежный при такой перестрелке пожар залило на корню.

Напарники подкрались к окну, по очереди заглянули. Караулка пустовала, где-то за стеной – то ли в коридоре, то ли в кухне, громко ругались. Потом в дверях мелькнул бритоголовый охранник, но, не заходя, прошел дальше.

– Снять его через окно, когда снова появится? – предложил Дэн. – Я смогу.

– Нет, двух остальных спугнем. Тут же на базу сообщат, а сами залягут или побегут в спальню заложников брать.

– Подождем, когда все вместе в караулке соберутся?

– А вдруг не соберутся? – Если охранники послали киборга на разведку, то, наверное, они уже настороже и вряд ли вернутся к застолью. – Надо прорываться внутрь, и как можно скорее.

– Номер с крышей тут не пройдет. Над порогом слишком длинный козырек, а в двери – смотровое окошко, в него видно, кто стучит.

– Вот и отлично. – Респиратор скрыл шкодливую ухмылку пилота, но не хищно заблестевшие глаза. – Держи плазмомет, и пошли одного из охранников обдерем.

– Ножом, наверное, удобнее будет, – заколебался Дэн.

Тед поперхнулся смешком и на всякий случай забрал плазмомет обратно. Пожалуй, в некоторых случаях действительно проще разоружить приятеля, чем тратить время на объяснения. Сам скоро поймет.

Бритоголовый охранник, ворча, вышел из столовой. Дурацкие игры напарника уже стояли ему поперек горла. Можно подумать, Майк на этой девке жениться собирается! А ему теперь и позабавиться не с кем, и закусить нечем…

Бандит встрепенулся и повернулся к двери.

– Эй! Откройте, пожалуйста! – приглушенно доносилось из-за нее. – Я сдаюсь! Тут мокро, страшно и очень жрать хочется!

Охранник настороженно выглянул в смотровое окошко и быстро обнаружил причину такой сознательности: за спиной у беглеца, вывернув ему руку за спину и приставив к виску плазмомет, маячил киборг. Голова пилота заслоняла лицо DEX’а, но кто еще может стоять там в штатном комбезе без респиратора?

– Какие гости! – восхитился бритоголовый, торопливо отпирая дверь. – Ну заходи, паскуда, мы тебя уже заждались!

Тед с повинно опущенной головой шагнул за порог, но, когда охранник неспешно, со вкусом примерился, чтобы засадить ему под дых, блудный раб внезапно выпрямился и опередил его хуком в челюсть.

Нокаутировать такого здоровяка с одного удара не удалось: бандит хэкнул и отшатнулся, не столько оглушенный, сколько изумленный.

– Эй, да ты не…

Дослушать Тед не успел, ибо увидел, как из столовой с любопытством выглянул повар.

Повар их тоже увидел, побледнел, охнул и метнулся обратно.

– Дэн, закончи с этим! – крикнул пилот, в обход бритоголового кидаясь в погоню.

Киборг и охранник озадаченно уставились ему вслед, а потом – друг на друга. Дэн просчитал ситуацию и опустил плазмомет: палить из него в тесном бревенчатом помещении было чревато, а выхватить бластер его противник все равно не успеет.

Бандит расценил этот жест иначе.

– Ну чё, сыграем по-честному? – злорадно уточнил он, пошире расставляя ноги, набычиваясь и разминочно помахивая кулаками.

– Я вообще-то боевой киборг, – вежливо сообщил Дэн. – Так что лучше сдавайся сразу.

– Ври больше! – презрительно фыркнул бритоголовый, окончательно убеждаясь, что чужак «гонит»: киборг разговаривать с врагом не стал бы. – Ну?!

Рыжий пожал плечами и скопировал его стойку. Вот уж чего киборги точно не делали – так это не мешали людям заблуждаться.

Если бы повар сообразил первым делом запереть дверь столовой, у него был бы шанс добежать до стола, где лежали бластер и рация. Но поваром его назначили именно потому, что ни на что другое он не годился. Еще и споткнулся на ровном месте – ноги от страха заплелись. Тед коршуном спикировал ему на спину и, нахально ткнув пальцем между лопатками, скомандовал:

– Сдавайся, а то пристрелю!

– Сдаюсь, сдаюсь! – облегченно заблеял повар, не чаявший так легко отделаться: судя по лицу противника, кулинарный геноцид требовал жестокого отмщения.

Торжествующий пилот забрал бластер и, подгоняя им пленника, успел аккурат к кульминации «боя»: бритоголовый бросился на киборга, как бык на тореадора. Дэн подпустил его вплотную, молниеносно отпрянул, схватил, рванул – и от раздавшегося звука, а вслед за ним вопля Теда передернуло.

– Вот, значит, как это со стороны выглядит! – пробормотал он, морщась и отворачиваясь.

– А? – непонимающе поднял голову рыжий.

– Ничего-ничего, продолжай, не отвлекайся.

Охранник снова взвыл – Дэн был гуманнее «семерки» и следующим же рывком вернул кость на место.

– Это еще фигня, – пренебрежительно заметил пилот. – Ты бы видел, как он яйца ломает! Где Майк?

Бритоголовый лишь зарычал от боли и ненависти, зато впечатленный повар трусливо зачастил:

– В карцере, с девчонкой!

Напарники переглянулись и синхронно, с одного удара уговорили пленников немного подремать на полу.

– Дверь внутрь или наружу открывается? – на бегу поинтересовался Дэн.

– Наружу!

– Ага. – На последних метрах киборг прибавил скорости и мощным пинком выбил дверь внутрь.

– Ну и зачем спрашивал? – поинтересовался Тед, глядя на торчащую из-под двери руку с шоколадным батончиком. Судя по измятой обертке, продукт оказался дефицитным и за него пришлось побороться.

– Силу и точку приложения удара рассчитать, – серьезно ответил рыжий. – Полли, ты в порядке?

– Дэнька! – Девушка вылетела из угла и с радостным визгом повисла у киборга на шее. – Ты живой!

– Я тоже живой, – уязвленно напомнил Тед.

Полина охотно чмокнула в щеку и его.

Дверь, на которой стояли друзья, слабо зашевелилась и застонала, обращая на себя внимание.

– Черт, как-то даже неловко перед человеком, – сочувственно заметила девушка, присаживаясь на корточки и заглядывая под дверь. – Он старался, шоколадку мне добывал, а вы его в лепешку…

– Чего?

Полина объяснила.

– И этот идиот поверил, что ты с радостью отдашься ему за шоколадку? – вытаращил глаза Теодор.

– Ну ты же веришь, что девушка может сделать это за чашку кофе, – ехидно напомнила Полина.

– Неправда, там был еще билетик на аттракцион!

– Чего-чего, а аттракционами меня здесь обеспечили выше крыши. – Девушка подняла руку и оттянула рукав вниз, показывая синяки на запястье.

Дэн тем временем ободрал обертку с батончика и откусил сразу половину.

– Вкусный, – заметил он.

– Эй, это же Майк мне принес! – спохватилась Полина.

– Но ты же ему не дала, – справедливо заметил Тед. – А Дэн дал. Хотя бы дверью по башке.

Рыжий покладисто протянул подруге огрызок, но та, сглотнув слюну, помотала головой, понимая, что киборг распорядится этими калориями куда эффективнее.

– Где-то там под дверью еще и бутербродики, – сообщила она.

Прямо сказать, это стало для напарников куда более веским поводом проявить гуманизм и наконец освободить горе-Казанову.

– Скафы спафибо, фто они уфпели воффемя, – злорадно посоветовала ему Полина, давясь незаслуженным, но упоительно вкусным бутербродом. – А то мы бы еффе фсем бафаком сверху попрыгали!

Майк простонал что-то невнятное, но вряд ли благодарное. Дэн, не настаивая, схватил его за ногу и отволок к остальным бандитам, а потом сходил пособирал валяющихся снаружи. Тед тем временем отыскал ящик с наручниками, и вскоре скованные по рукам и ногам охранники рядком лежали в карцере, потихоньку приходя в чувство. Чувство было на редкость неприятное и обидное.

– А с дверью что делать? – Дэн попытался приставить створку на место, но она тут же снова провалилась внутрь. На этот раз – не до конца, киборг успел поймать ее за ручку, на вырвавшийся у бандитов вскрик бесстрастно сказав:

– Извините.

– Сейчас Михалыча позовем, он ее живо на место присобачит. – Тед отправился выпускать рабочих.

Дэн уложил створку поперек проема и пошел за приятелем: мало ли, вдруг еще что-нибудь выбивать придется. Полина осталась караулить бандитов, так самоуверенно размахивая бластером, что дверь уже казалась им не худшим вариантом.

Странные звуки в коридоре успели привлечь внимание запертых в спальне людей, поэтому полного сюрприза не получилось. Правда, пленники ожидали увидеть скорее полицейских или охранников, нежели «погибшего» беглеца с одичавшим киборгом, и вместо ликующих криков их встретила напряженная тишина.

– Это что? – оторопело спросил Бьёрн, глядя мимо Теодора. Рыжий умудрялся глядеть мимо всех вообще, но при этом каждому казалось, будто киборг исподволь наблюдает именно за ним и, чуть что, в тот же миг пальнет. Так, кстати, и было.

– Это кто, – гордо поправил его пилот. – Знакомьтесь: мой напарник, Дэн!

– А… Мм… – Придумать, как на это реагировать, рудокоп не смог, зато наконец понял главное: – Выходит, мы свободны?!

Тед скромно кивнул, и в следующий миг пленники с радостными криками бросились к нему, обступили, наперебой обнимая, хлопая по плечам и расспрашивая, что произошло.

Дэн попятился, чтобы им не мешать, а потом вообще развернулся и ушел.

* * *

Когда эйфория схлынула, бывшие пленники обшарили барак, взломали кладовую и сейф с фильтрами, выставили караульных, наскоро перекусили и снова собрались в спальне на совет.

– Утром приедет новая смена, – озабоченно сказал Бьёрн. – И, что еще хуже, старая должна будет вернуться на базу. Иначе сюда пришлют карательный отряд, а у нас всего шесть бластеров, семнадцать запасных батарей, полуразряженный плазмомет и устаревшая модель киборга.

– Устаревшая? – возмущенно пробормотала Полина, но Михалыч на нее шикнул: сейчас было не время придираться к словам, пусть и обидным.

– Можно устроить засаду возле дороги, – предложил кто-то из рудокопов. – Будем отстреливать гадов на подъезде к плантации.

– Киборгам дорога не нужна, они пройдут лесом и нападут с разных сторон, – возразил Теодор.

– А если мы сами нападем?

Отовсюду посыпались нервные смешки, и мужчина обиженно уточнил:

– На соседнюю плантацию! С четырьмя-то бандитами мы справимся.

– А киборг?

– С киборгом пусть киборг разбирается. Нашего же он как-то завалил.

– Просто повезло, – отрезал Тед. – Повторять этот трюк слишком рискованно.

– Тебе-то что? Пусть DEX рискует.

– А сам от «семерки» не хочешь побегать? Нет?! – взъерошился пилот.

– Лучше подумайте, как мы до этой плантации добираться будем, – прервал зарождающуюся ссору Бьёрн. – Через базу или пешком по лесу?

– Девять километров, – сверился с картой Тед. – А там уже темнеет.

– Можно отдохнуть и с утра выйти.

– До пересменки или после?

– Идти часа три придется, – прикинул Бьёрн. – Может, даже четыре, в чаще не разбежишься, там и без хасс всякой дряни хватает. Пока дойдем, нас по-любому хватятся и будут поджидать.

– М-да, похоже, и впрямь дохлый номер, – сдался автор идеи. – Придется здесь окапываться. Деревья на баррикады валить, двери укреплять…

– А если они нас гранатами забросают?

– Постойте, – поднял руку Вениамин, привлекая внимание, – а зачем нам вообще с ними сражаться?

– Точно, – поддержал его нервный голос из задних рядов. – На кой нам сдался этот дурацкий бунт? Все равно ни сбежать отсюда, ни базу захватить! Давайте выдадим Казаку зачинщиков, и дело с концом.

– Чего?! – хором возопили Тед, Полина и еще несколько человек. Кто оказался таким малодушным, девушка не разглядела, но не сомневалась: это все тот же щуплый мужичок.

– Никого мы выдавать не будем, – жестко возразил Бьёрн, с упреком глядя на доктора. – Хватит, уже один раз сдуру сдались, и вот что из этого вышло: все равно друг за другом умираем, только теперь – рабами.

Тед одобрительно ухмыльнулся. Похоже, ему удалось-таки растормошить уже почти сломленного рудокопа.

– Нет, вы меня неверно поняли! – поспешил оправдаться Вениамин. – Я имел в виду – почему мы забыли о полицейском флоте? Ведь он уже здесь, надо лишь привлечь его внимание! По-моему, это гораздо реальнее и разумнее, чем самим брать в руки оружие.

– А вдруг это не полиция, а другая банда? Конкуренты Казака?

– Ну и что? – поддержал доктора коренастый мужчина, до сих пор молча стоявший возле Полины. Теперь он наконец услышал дельную идею, достойную его голоса, раскатистого и убедительного. – Чем больше они друг друга поубивают, тем меньше на нашу долю останется.

– А как их привлечь-то? Сигнальными ракетами?

– В ящике в караулке вроде лежит несколько штук, – припомнил Бьёрн. – Но, подозреваю, охрана держала их как раз на случай ЧП, чтобы известить базу. Стоит пальнуть – и каратели будут здесь раньше полиции.

– Почему? Корабль быстрее сядет, чем «Сверчки» приедут.

– Да – если будет пролетать неподалеку и рискнет сразу приземлиться. А наугад в небо стрелять – точно спалимся.

– Нужно что-то такое, чтобы сверху было видно, а сбоку – нет, – снова подал голос коренастый. – Может, костры развести? Треугольником, например, или звездой?

– Снаружи сплошное болото, и, похоже, снова дождь собирается. Можно, конечно, попробовать ветки из плазмомета поджечь, но зарядов жалко, их и без того мало… Дым опять же, гарь, если ветер к базе погонит…

Теодор попытался представить себя на месте полицейского пилота, устало всматривающегося в монотонный серо-зеленый пейзаж с высоты двух-трех километров. Что оттуда можно разглядеть? Строения? Но барак и без маскировочной сети темный, невыразительный и стоит на маленькой полянке, теряющейся в океане леса. Вот если б посреди поля, да раздобыть ведерко яркой краски…

И тут пилота осенило:

– Слушайте, а давайте вытопчем в центре плантации интернациональное слово из трех букв!

– Это какое? – подозрительно уточнила Полина.

– «SOS», конечно! А ты что подумала?!

– Станислав Федотович тоже думал, что ты на борту «Комета» напишешь.

– Сравнила! – проворчал Тед, смущенный дружным смехом: эту историю знала только команда, но остальные догадались из контекста. – Вот назначим тебя главным вытаптывателем, и пиши что хочешь.

– Выкапывателем, – поправила Полина. – Эти кусты неубиваемые, надо брать лопаты и выкорчевывать.

– А лопаты есть? – оживился Бьёрн.

– В гараже уйма всякого хлама. Можно не корчевать, а срезать под корень, ножами там или клещами.

– А хассы?

– Подгоним «Сверчок» с включенными фарами, возьмем все фонари и бластеры. Одна смена будет копать-резать, другая – отпугивать хищников. На такую толпу они напасть не посмеют.

– Но полиция сможет увидеть надпись только утром, когда рассветет.

– Ничего, главное – закончить работу до приезда охраны. Кстати, можно действительно ей сдаться! С земли надпись не будет видна, а срезанные кусты мы спрячем.

– Но «зачинщиков» все равно не выдадим, – поспешил добавить Бьёрн. – Скажем, что снова в лес убежали.

Пока собрание оживленно прорабатывало план, уточняя детали и распределяя роли, Тед, спохватившись, шепотом поинтересовался у Полины:

– А где Дэн?

– Я его в последний раз в караулке видела. Сказал, что он вам здесь не нужен, лучше пойдет отдохнет, пока все тихо. – Девушка хихикнула: – Бьёрн пытался припрячь его пленных караулить, но Дэнька с каменным лицом заявил, что пользователь не идентифицирован и поэтому должен сообщить ему код доступа. С трех попыток. Что будет после третьей, Бьёрн не решился спросить, и теперь там какой-то мужик стоит-изнывает.

– Угу, рыжий в своем репертуаре, – криво усмехнулся пилот и стал пробираться к выходу.

* * *

Теодор нашел Дэна на кухне и, честно признаться, в первый момент вздрогнул и попятился: из-за трофейного комбеза парню показалось, что это охранник. Киборг стоял спиной к двери, просматривая содержимое продуктовых полок и постепенно выстраивая на столе цепочку из банок и пакетов.

– Ну что вы решили? – равнодушно спросил он, когда друг подошел поближе.

– Выставим охрану и будем послание на орбиту писать, скошенными кустами в центре плантации.

– Хорошая идея.

– Еще бы! Сам придумал. А ты чего удрал?

– Просто ушел, чтобы людей не нервировать. – Последней Дэн снял с полки литровую кружку и стал варганить в ней нечто странное. Стакан сахара. Стакан сухого молока. Несколько ложек крахмала. Саморазогревающаяся банка тушенки, которую навигатор открыл, но слил в кружку только жирный бульон.

– Что ты делаешь? – не выдержал Тед, когда Дэн бухнул туда же ложку соли, а потом и соды.

– Кормосмесь, – лаконично ответил киборг, доливая в кружку воды и той же ложкой разбалтывая до консистенции жидкой сметаны. Фабричной «DEX maxi» или хотя бы «DEX optima» он не нашел, пришлось подбирать состав самостоятельно.

– Может, лучше уж перловки?

– У нее низкий КПД. Для поддержания формы годится, а мне нужно как можно быстрее ее восстановить. – Рыжий отхлебнул из кружки.

«Не сгущенка», – понял Тед по его лицу. Но, если импланты опять дезертируют в самый разгар боя, будет гораздо неприятнее.

Лежащая на столе рация требовательно запищала. Парни, замолчав, несколько секунд завороженно на нее пялились, потом Дэн осторожно, как тикающую бомбу, поднес ее к уху, нажал на кнопку и неожиданно чужим грубым голосом сказал:

– Прием.

– Сам ты прием, Шуруп! – гавкнула рация. – Почему на контрольный сеанс связи не вышли?

– Того… – «Охранник» сочно, заразительно зевнул, вызвав такую же реакцию не только у потрясенно наблюдающего за ним Теда, но и у далекого собеседника, – приснули чуток.

– Пьяные, что ли? – досадливо уточнил связной.

– Дыхнуть?

– Не ври, знаю я вашу компашку! Так нормально там всё?

– Ну да, а чё?

– Чё, чё, если еще раз такое повторится, будете шефу чёкать, понял?

– Понял, – проворчал Дэн. – Отбой.

Киборг выключил рацию и бережно поставил на прежнее место.

– Вау, я и не знал, что ты так умеешь! А меня скопировать можешь?

– Могу, – коротко ответил рыжий, снова берясь за кружку. Восхищение Теодора ему совсем не польстило: если раньше Дэн скрывал от хозяев свои человеческие особенности, то сейчас старался не выпячивать кибернетические. Лучше б Тед вообще ничего не слышал. Восторг восторгом, но легкое неприятное отчуждение между друзьями все равно возникало.

Рация опять запищала, и фокус волей-неволей пришлось повторить.

– Слышь, Шуруп, тут тебе от шефа задание! Та девка с «Мозгоеда», капитанская дочка, еще жива?

Тед мигом посуровел, придвинулся и насторожил уши.

– Вроде да, Майк ее сегодня тискал.

– Отлично, захватите ее завтра с собой.

– На кой?

– Да Казак сейчас ее папашу обрабатывает, а орешек крепкий попался. Может, при ней веселей запоет.

Парни встревоженно переглянулись.

– Я думал, вы с ним давно разобрались, – медленно, осторожно подбирая слова, сказал Дэн.

– Не, только утром начали, шеф же в отлете был – вторую гниду ловил.

– И как он сейчас?

– Да как обычно – заперся в каюте, мумуары свои гениальные строчит, – хихикнул связной. – Шило ему уже вторую бутылку отнес, говорит – не в духе, по всему полу рваная бумага валяется.

– Я про пленника спрашивал. Что Казак с ним сделал?

– Да-а-а, Шуруп, вы в натуре не пьяные, – убежденно протянул бандит. – Вы там уже обкуренные или вообще обколотые! Завтра приедешь и сам посмотришь, если еще останется на что. Главное, про девку не забудь! Даже если уже не понадобится, найдем чем с ней заняться.

Продолжать расспросы было слишком подозрительно.

– Ладно, привезу.

Дэн закончил разговор и слепо уставился в стол как выключенный. Тед, напротив, сочно, но, увы, бесплодно материл Казака и его шайку, пока рыжий, отмерев, не протянул к приятелю руку:

– Дай мне несколько фильтров, пожалуйста.

– Зачем?

– Пойду на базу. Я не знаю, чего хозяин хочет от Станислава Федотовича, но чем больше Казак пьет, тем хуже контролирует агрессию. А если у него еще и не пишется…

– Я понял, – перебил друг, – но фильтры-то зачем доставать? Пусть у меня будут. Щас только пойду у Бьёрна запасную обойму выклянчу.

– Тед, это слишком опасно.

– Вот именно, – снисходительно сказал пилот, намекая, что ничуть не сомневается, кто кого будет прикрывать.

* * *

Обойму Бьёрн дал, хоть и попытался отговорить приятеля от «бредовой затеи»:

– А если бандиты вас схватят?

– Ерунда, я же еще вчера «сбежал», а Дэн вообще со стороны пришел. На вас никто не подумает, не бойся.

– Если бы ты мог подставить под удар плантацию, я бы тебя вообще никуда не отпустил, – отрезал рудокоп. – А просто подождать полицию – никак?

– Никак, – серьезно сказал Тед. – Там наш капитан, и до утра он может поломаться. В смысле – недотянуть.

– А сам-то поломаться не боишься?

– Он бы за нами пошел.

– Это я как раз понимаю, – вздохнул Бьёрн. – Но тут вот еще какое дело… Ты эту «шестерку» полностью контролируешь, а? – Рудокоп неприязненно покосился на Дэна, с бесстрастным видом допивающего «кормосмесь».

– Я его не контролирую, – возмутился Тед. – Он мой друг.

– Ага… – Бьёрн напрягся еще больше. – То есть у тебя только право управления, да? А кто основным хозяином записан? Откуда он у вас вообще?

– Какая разница?!

– Да тут один мужик из старожилов, везунчик, уверял меня, будто полгода назад видел этого киборга у Казака. Ну, для меня-то они все на одно лицо, но Питер клянется…

– Обознался, – отрезал Тед. – Идите, косите кустики, мы как-нибудь сами разберемся.

– Ладно, как знаешь. Удачи тебе! – Рудокоп еще раз подозрительно присмотрелся к DEX’у, ничего не высмотрел и разочарованно отошел.

Прощаться с друзьями напарники не стали – тоже начнут отговаривать, напрашиваться в команду или переживать. Лучше пусть спокойно работают, а когда хватятся, Бьёрн на первое время «отмажет», соврет, что в караул отправил.

К базе решили идти по дороге – быстрее и безопаснее, а если там камера слежения воткнута, киборг засечет. Моросил дождь, тьма стояла кромешная. Ширина дороги позволяла идти бок о бок, но Дэн как-то сразу выдвинулся вперед и по центру, не оставив другу выбора – хлестать ноги выступающими за колею ветками (и ветками ли?) не хотелось. Киборг двигался быстро и беззвучно, Тед подсвечивал себе дорогу фонариком, но все равно несколько раз споткнулся – в последний раз с таким шумом, что Дэн оглянулся, и пилот успел заметить, что глаза киборга горят красным.

– Ты на вампира похож, – с вымученным смешком заметил Тед.

– Инфракрасный осветитель. – Киборг сразу отвернулся. – Когда подойдем ближе к базе, отключу, чтобы не выдавал.

– А может, наоборот – поярче и в психическую атаку?

Дэн промолчал, явно не желая не только шутить, но и разговаривать.

– Да не обижайся ты на Бьёрна, – виновато попросил Тед. – Он просто видел, на что способны казаковские киборги, и теперь всех боится.

– Я не обиделся.

– Так сказал бы ему что-нибудь! Ты же умеешь одним словом так срезать, что мало не покажется.

– Зачем?

– Ну, сначала поругались бы, а потом, может, и подружились. Бьёрн умный мужик, по крайней мере относиться бы к тебе по-другому стал.

– Зачем?

– На мне-то практиковаться не надо, а?! Если тебе плевать на пленников, почему ты согласился лететь на Медузу?

– Потому что вы туда летели, – с убийственной честностью ответил киборг.

– А как же Рикки? Я думал, ты и ради него стараешься.

Дэн снова не ответил, но приятель оказался настырным:

– Слушай, среди этих ребят наверняка тоже есть хорошие люди. А если ты будешь всех избегать, то так никогда этого и не узнаешь.

– А если не буду, меня ликвидируют.

– Кто, Станислав Федотович?!

– Ему тоже не нравится, когда я нарываюсь.

– Одно дело нарываться, а другое – просто разговаривать!

– Для киборга это одно и то же.

За спиной у Теодора что-то хрупнуло. Пилот круто обернулся – и обнаружил, что они на дороге уже не одни. Причем третий так спокойно и деловито трусит следом, что даже палить по нему как-то невежливо. Хотя бластер Тед, разумеется, тут же выхватил.

– Это еще что за хрень?!

Хасса заискивающе затрещала ушами, глядя на Дэна, как Бьёрн на Теда: будто они тут одни, а третье существо так, для мебели. Или для закуски.

– А, не обращай внимания, – едва покосился на нее киборг. – Они постоянно за мной идут.

– И не нападают?

– Один раз попробовали. – Дэн приспустил респиратор, выразительно облизнулся, и тварь поспешила увеличить дистанцию.

Пилот, не опуская бластера, поводил фонариком по кустам. Кусты недовольно жмурились и отводили взгляды.

– Ёпрст, да их тут до фигища!

– В радиусе пятидесяти метров – тридцать восемь, – уточнил Дэн.

– А они на нас не бросятся?

– Нет. Вся стая идет сзади.

– И что это означает?

– Что мы ее разведчики, а не добыча. Иначе окружили бы.

– Похоже, ты успел неплохо их изучить, – с нервным смешком заметил пилот.

Дэн серьезно кивнул.

– В их поведении есть определенные закономерности. Эти существа довольно умные.

– В бараке говорили, что это чуть ли не местная цивилизация.

– Если здесь и была другая, то они ее сожрали, – цинично сказал киборг. Он видел, как хассы грызли даже деревья, хрустя ветками, словно костями.

Напарники в молчании прошли еще с полкилометра, и Тед, попривыкнув к почетному эскорту, снова не выдержал:

– Ну хорошо, на людей ты не обижаешься, ты их просто не любишь. Капитана сам спасать вызвался. В лесу уже как дома. Тогда какого черта ты такой мрачный?

– Я на задании.

– Нашел кому врать!

Дэн замешкался. Сам он мгновенно улавливал малейшие изменения в человеческом настроении – по сердцебиению, дыханию, тембру голоса, запаху. Но как друзьям удавалось понять, что что-то не в порядке с ним самим, оставалось для него загадкой.

– Ты меня тоже боишься?

– Чего-о-о? – опешил пилот.

– Ты тоже увидел, на что я способен. И тебе это не понравилось.

– Дурак, – беззлобно сказал Теодор. – Какая разница, обычное у тебя оружие или встроенное? Станислав Федотович в свое время без всяких имплантов кучу народу положил, и что? Пусть его враги боятся, а не мы! Непривычно просто, а вообще я тебе даже завидую чутка. Я б тоже хотел так драться и двери с полпинка вышибать.

Дэн вымученно улыбнулся.

– Сам ты дурак.

* * *

– Брысь, – с закрытыми глазами простонал Станислав: ему и без того паршиво, а тут еще надрывные вопли под ухом! Нет, надо все же выбросить эту проклятую кошку или отрезать ей лишние детали… Например, голову!

Капитан потянулся нащупать что-нибудь увесистое и швырябельное, но внезапно осознал, что под щекой у него не подушка, а неудобно завернутая, в хлам затекшая рука, да и на родную каюту это место не похоже. Кошка, правда, была та же самая. И судя по ее интонации, действие волшебной таблеточки закончилось.

– Славик, ты как?

Спрашивала, кажется, не кошка. Станислав повернулся на звук – освобожденная рука заболела еще сильнее – и честно ответил скорчившемуся в углу Вадиму:

– Хреново… А ты?

– Мр-ряу! – оживилась Котька, услышав знакомый голос.

– Нога, кажется, сломана… Совсем не слушается и распухла вдвое… – Приятель вяло согнул правую ногу в колене. Левая, с неявственно вывернутой ступней, осталась неподвижна. – Скорей бы уж пристрелил меня… Все равно ж этим закончится…

– Ау-у-у! Яйау-у! – сочувственно поддакнула кошка.

– А ее-то к нам за что? – пробормотал капитан. – Тоже как сообщницу?

– Нет, эта тварь снаружи орет. Я уже не выдержал, крикнул охраннику, чтоб он ее пнул, но, кажется, там никого нет. Иначе хоть рассмеялся бы в ответ.

– Никого? – У Станислава, к счастью, обе ноги оказались в рабочем состоянии, хотя полагаться на них было ошибкой: капитана повело сначала в одну сторону, потом в другую, но кое-как он до двери все-таки добрался. – Котенька! Как ты там, бедненькая? Злые бандиты обидели маленького котеночка? Ах они мерзавцы! Давай я тебя пожалею, кис-кис-кис!

Кошка расчувствовалась и теперь вопила почти непрерывно, на каждый доносящийся из отсека звук.

– Славик, – по прошествии пяти минут окликнул Вадим (настороженным голосом человека, запертого в одной камере с психом), – зачем ты над животным издеваешься?

– Когда меня на второй допрос вели, я заметил, что с той стороны двери нет засова. Только сенсорная кнопка, как в типовой каюте.

– И что?

– Сейчас увидишь. Кисонька моя! Золотце! Иди к папочке! – Станислав, кажется, еще ни одну женщину так не обхаживал. – Вадик, почавкай.

– Чего?!

– Сделай вид, будто ешь что-то вкусное. – Капитан подал пример: громко, с причмокиванием, для достоверности зажевав край воротника.

Вадим забился поглубже в угол, готовясь, если что, отбиваться здоровой ногой. Кажется, на вечернем допросе Казак перестарался.

Кошка, напротив, живо заинтересовалась спектаклем. Последнюю неделю она питалась элитным кормом, разработанным ведущими галактическими фелинологами, рекомендованным ветеринарами и одобренным зоозащитниками, а ужасно вредную человеческую еду Казак заботливо ел сам. Котька лоснилась, лучилась здоровьем, была полна энергии и чувствовала себя самой несчастной кошкой во Вселенной.

Сочетание еды и любимого мужчины заставило бы Котьку свернуть горы, не то что какую-то дверь. Кошка встала на задние лапы, поскребла по ней передними, сверля взглядом соблазнительный белый огонек в полутора метрах от пола. Ап!

– Давай, моя умница, давай! – нетерпеливо подбадривал капитан. Возможно, охранник всего лишь отлучился в туалет и мог вернуться в любой момент. Или Казак, отдохнув, решит продолжить «беседу». – Попробуй еще раз!

Кошка попрыгала, изнемогла и стала с муркотаньем кататься по полу. Станислав прикусил губу, сдерживая ругательства. Похоже, все было не так-то просто, и охранник вначале вводил код, а потом уж нажимал на кнопку, либо система распознавала его по отпечатку пальца.

За дверью стало подозрительно тихо. Видимо, кто-то спугнул кошку или она разочаровалась и убежала на поиски более доступного партнера.

– Ну что, отпустило? – сочувственно поинтересовался Вадим.

Капитан с досадой повернулся к приятелю, собираясь все ему объяснить, но тут створка с тихим шипением уехала в сторону. Котька издала победный вопль и немедленно приняла самую соблазнительную позу, припав к полу и предвкушающе притопывая задними лапками. К ее крайнему изумлению и обиде, Станислав бессердечно через нее переступил, осмотрелся и скомандовал:

– Все чисто, сматываемся отсюда!

Вадим машинально попытался встать, но тут же со стоном рухнул обратно:

– Издеваешься?! Я тебе что, киборг – на одной ноге бегать?

– Ох, Вадик, как мало ты знаешь о киборгах… – вздохнул капитан, возвращаясь к приятелю, забрасывая его руку к себе на шею, обхватывая за пояс и рывком ставя на ноги. Точнее, на ногу. – Я тебя уверяю – они еще более капризные и болезненные, чем люди!

* * *

Через полчаса снова пошел дождь. Уже не ливень, а затяжной, мелкий и ровный. Тропа раскисла, превратилась в пунктир из грязи и луж. Вначале напарники через них перепрыгивали, потом шлепали вброд, но, когда Дэн провалился по колено, чуть не вывихнув лодыжку, а Тед наступил под водой на что-то скользкое и верткое и ухнул в нее целиком, на спину, лужи стали обходить краем. То бишь лесом, что существенно замедлило и без того неспешное продвижение. Недаром охранники проклинали Рэтта, в срок не вернувшего «Сверчок» на базу! Хотя, наверное, до середины дороги их на другой машинке подвезли, иначе бы они даже днем часа два до плантации топали.

– Ты куда? – удивился Тед. Лужи закончились, но Дэн продолжал углубляться в лес.

– Там уже забор. А над воротами камера.

– Наконец-то! – Пилот воодушевленно прибавил шагу. То, что он полагал непролазной чащей справа, оказалось стеной из мокрых черных кольев. Вдоль нее тянулась вполне пристойная тропа, даже эдакий тоннель примерно пятиметровой высоты, очищенный от торчащих вбок веток. Верхушки крон остались нетронутыми, защитным козырьком нависая над оградой. – Где перелезать будем?

Дэн заглянул в одну щель, в другую.

– Еще девятнадцать метров. Тогда мы окажемся между забором и каким-то строением, оно нас прикроет от ангара.

– Склад, – решил Тед, вспомнив план. – А охрана?

– Пока не обнаружена.

– Может, ее и нету? Дождь, темень, даже если какой-то хищник во двор заберется – толку за ним ночью гоняться, проще утром выслать киборгов и зачистить территорию.

– Может, – неуверенно согласился Дэн, и Тед понял, что охрана есть. Чутье рыжего было прозорливее его датчиков.

Колья и колючая проволока хорошо защищали от животных, но не от людей и уж тем паче не от киборгов. Набросить на острие столба веревочную петлю и взобраться наверх было минутным делом. Дэн сразу спрыгнул вниз, Тед задержался, примеряясь и осматриваясь. Лагерь освещался, но так искусно, что это не нарушало маскировку, а делало ее еще достовернее. К стенам, забору и разбросанным по двору камням хаотично лепились крохотные тусклые светильники, направленные вниз и запитанные от солнечных батарей размером с листок. Сверху не отличить от болота с гнилушками, а под поисковым прожектором «светляки» тухли, переключаясь из режима свечения в режим зарядки.

Пилот малодушно оглянулся. Снизу на него ободряюще смотрели двадцать пар горящих глаз. «Нет, ну ты, конечно, можешь вернуться…» – безмолвно говорили они.

Тед мигом уверовал в свои силы, перекинул веревку по другую сторону ограды и спустился.

Дэн к тому времени успел дойти до угла склада, но сразу вернулся и вытянул руку, заграждая другу путь.

– А? – насторожился пилот.

– Киборг. «Семерка».

– Отступаем?

– Поздно, он нас тоже засек.

– И что теперь?

Вместо ответа Дэн попятился, а в следующую секунду пилот с возмущенным воплем растянулся на земле. Рыжий наступил ему на спину и аккуратно вытащил бластер из пальцев завернутой вверх руки, еще чуть-чуть – и снова вывихнется. Захват был почти безболезненный, но мертвый, отбивая охоту дергаться.

Второй киборг возник рядом так внезапно и бесшумно, что Тед даже не понял, с какой стороны он подошел. DEX’ы неподвижно постояли друг напротив друга, потом «семерка» развернулась и мирно утопала восвояси, а минутой позже пилот ощутил, что нога с его спины исчезла.

– Ну и что это за шуточки? – Тед сердито выдернул руку и выпрямился.

– Я его знаю. – Дэн, не обращая внимания на возмущение друга, со странным выражением смотрел вслед сторожу. – Он тоже с «Черной звезды». Казак не сообразил стереть меня из его базы данных, и мы по-прежнему в одной команде. Я передал ему, что ты со мной. Статус «пленник».

– А руку мне выкручивать обязательно было?

– Если бы не я, то он. Есть единый протокол задержания.

– Выходит, мне еще повезло? – Теодор с гримасой помассировал ноющее плечо. – Он может снова на нас напасть?

– Пока Казак или кто-нибудь с правом управления не прикажут – нет. – Дэн вернул другу бластер. – Мы поделили охраняемую территорию, отсюда и до вон той стены – моя.

– Отлично! – Пилот мигом забыл обиду. – Это вся наружная охрана?

– Теоретически – да, – уклончиво ответил рыжий.

Тед хотел уточнить насчет «практически», но ответ опередил вопрос: дверь замаскированного под скалу ангара с негромким скрипом приоткрылась, как вход в пещеру Али-Бабы. Рассматривать, кто оттуда выйдет, приятели не стали, метнулись к стене склада и прижались к ней спинами. Дэн прислушался и показал Теду два пальца, однако пилот решил убедиться лично и осторожно выглянул из-за угла. Бандитов действительно было двое, и под дождь их выгнал вовсе не сторожевой долг. Напротив: они сами боязливо озирались и вздрагивали от каждого шороха, на пару таща за боковые ручки небольшой продолговатый ящик, а в свободных руках – короткие саперные лопаты. Судя по натужному пыхтению, в ящике лежал не пенопласт.

Направлялись они вроде к воротам, но в последний момент чего-то испугались, ускорили шаг и завернули за угол склада, где нос к носу столкнулись с незваными гостями.

– Это со мной, – нахально сказал пилот, но бандиты все равно бросили ящик, лопаты и с невнятными возгласами изумления и злости атаковали чужаков.

Тед, державший бластер наготове, выстрелил первым, и его противник без звука уткнулся лицом в землю. Дэн, напротив, решил сэкономить заряды и, уклонившись от лазерного луча, пошел в рукопашную. Бандит предпочел ногомашную, так звучно врезав рыжему ниже пояса, что даже Тед рефлекторно охнул и сжал бедра. Киборг же едва пошатнулся и мгновенно ответил таким ударом в челюсть, что в стену впечатался уже труп.

– Прихвати лопаты, – как ни в чем не бывало попросил Дэн, подходя к ящику и уволакивая его за сарай, чтобы из ангара не увидели.

– Может, постоишь немного, дух переведешь? – сочувственно предложил пилот.

– Зачем? – недоуменно обернулся к нему рыжий.

– Ну, как бы… Этот тип тебе ничего не отшиб?

– А, – понял Дэн. – Нет, все в порядке. В боевом режиме они втягиваются.

– Ничего себе! – Тед потрясенно уставился на напарника.

– Опять завидуешь? – невесело пошутил рыжий.

– Типа того. – Пилот опомнился, тряхнул головой и смущенно отвел взгляд, хотя сквозь комбез все равно ничего не было видно.

Помимо бластеров и ножей в числе трофеев оказались три гранаты, не очень мощные, но удобно ложащиеся в руку и цепляющиеся за пояс. Тед с помощью лопаты раскурочил ящик, поворошил бренчащее содержимое и иронично сообщил:

– Кажется, мы нашли пиратский клад. Причем еще до того, как его успели закопать и нанести на карту сокровищ.

– А что там?

– Всё подряд. Браслеты, кольца, хвостовые украшения, даже тарелка – серебряная, наверное… Небось при грабеже тырили их по штучке втайне от Казака и подельников, а когда набрался целый ящик, решили припрятать понадежнее. – Тед брезгливо вытер руку о комбез, опустил крышку и со смешанным чувством торжества и вины спросил: – Что же нам теперь с этими мертвяками делать? Так здесь валяться и оставим? Эх, что-то мне их даже жалко, идиотов…

Дэн посмотрел на трупы. Система тут же обвела их зелеными контурами, сделала раскладку по белкам-жирам-углеводам и подытожила: «Пищевая ценность – высокая». На задании DEX имел право использовать любую доступную органику.

– Жалко, – согласился он. – Но придется выбросить.

Трупы друг за другом отправились через забор. Оттуда тут же донеслось благодарное чавканье, еще больше смутившее Теодора (хотя сами усопшие вряд ли мучились угрызениями совести, тем же способом избавляясь от тел ограбленных и убитых пленников). «Клад» Дэн просто придвинул к стене – так он привлечет меньше внимания, чем если ахнет о землю с высоты трех метров.

– Надо как-то пробраться в ангар.

Из вариантов на первый взгляд была только дверь, но она находилась на «чужой» половине территории. К тому же переть через парадный вход немногим умнее, чем совать руку в леток пчелиного улья.

– Давай пройдемся вдоль стены, – предложил Тед. – Попробуем заглянуть внутрь или послушать, что там происходит.

Дэн кивнул, и напарники крадучись двинулись к «скале».

* * *

Нежилая тишина, пустота и полутьма «Пастуха метеоров» поначалу даже испугали Станислава (вдруг ловушка?), но потом он сообразил, что сейчас глубокая ночь и экипаж попросту спит. Если Казак и назначил дежурных, то они сидели за приборами в рубке. Да и что может случиться с кораблем, запертым в ангаре?

Идти становилось все труднее. Проблема была не только в сломанной ноге и не только в Вадике. Станислава Казак тоже сильно потрепал, капитан чувствовал себя подбитым кораблем, разбалтывающимся и разваливающимся с каждой секундой полета.

Вадим сдался раньше, тяжело обвиснув на друге и чуть не утянув его за собой.

– Брось меня… – простонал он в лучших традициях драматических фильмов.

– Брошу, – охотно пообещал Станислав. – Как только кто-нибудь на меня кинется – сразу в него и брошу. Так что ты мое прикрытие, держись и не рыпайся.

Вадик надсадно захихикал-заперхал.

– Славик, тебе не кажется, что история повторяется? Я опять облажался, подставился под обстрел, и ты опять вытаскиваешь меня с поля боя…

– Лучше бы она повторялась в чем-нибудь другом, – с досадой пропыхтел капитан, который сам был не прочь на ком-нибудь прокатиться. – Почему, например, нельзя повторить попойку в день тридцатилетия? Отдых на Сатурне? Выигрыш в лотерею?

– А ты когда-нибудь выигрывал?

– Нет, – признался Станислав, поудобнее перехватывая свою ношу, – но я не прочь повторить за кем-нибудь другим.

Беглецы наконец доползли до шлюза, и на этом халява закончилась. У вожделенного выхода светилось окошечко сканера отпечатков пальцев.

– М-да, все-таки жаль, что мы не киборги, – разочарованно пробормотал Станислав, сгружая приятеля на пол. Сломанная нога неудачно подвернулась, Вадим побелел и судорожно вцепился в капитанское плечо, но не издал ни звука.

– И что теперь? – сдавленно спросил он, когда боль немного отпустила.

В одиночку Станислав, наверное, тоже пал бы духом, но ответственность за чужую жизнь не давала ему так легко сдаться.

– Покарауль тут, а я схожу за «языком». То есть «пальцем».

– Слушаюсь, командир. – Вадим криво улыбнулся и попытался отдать честь, но обессиленно уронил ладонь с полдороги.

Станислав поплелся обратно, иногда придерживаясь за стену. Он трезво оценивал свои силы: здоровые и бодрые охранники ему не по зубам, разве что сами выронят бластеры от хохота, увидев, кто приказал им сдаться. Надо искать добычу полегче – сонную и дезориентированную внезапной побудкой.

Капитан постучался в первую попавшуюся каюту – несколько раз, все настойчивее, – потом сообразил, что, судя, по зеленому сенсору, она не заперта и вообще это санузел. Станислав ввалился внутрь, разок глянул в висящее на стенке зеркало, содрогнулся и, не повторяя этой ошибки, вслепую поплескал в лицо холодной водой. Назад в раковину она стекала ярко-красной. Немного полегчало, левый глаз оказался незаплывшим – просто ресницы от крови склеились.

Капитан выдернул из циклобокса серое бумажное полотенце, вытерся и вытер разлетевшиеся по пластику капли, чтобы те не выдали побег раньше времени. Полотенце скомкал и бросил обратно в циклобокс. Внутри зажурчало, и пару секунд спустя из щели вылез край свежепереработанного, еще горячего листа. Станислав задумался, не воспользоваться ли им еще раз (уже для других целей), но услышал, что по коридору кто-то идет – беспечной расхлябанной походкой, исключающей киборга. Дэн, даже хромающий, двигался бесшумно, как кот.

Капитан затаился у двери и, когда идущий с ней поравнялся, резко высунулся из-за косяка, левой рукой схватился за поднос, который нес бандит, а кулаком правой лаконично тюкнул его в висок. Человек вытаращил глаза и тут же их закатил, осев на пол. Поднос накренился, но Станислав сумел удержать его на весу, уронив только свернутую фунтиком салфетку. Бутылка, рюмка и тарелка с сырной нарезкой устояли, и бывший космодесантник облегченно выдохнул.

– Есть еще плазма в плазмомете, – пробормотал он, осторожно ставя поднос в душевую кабинку и прикрывая дверцу. Спохватился, снова открыл, взял бутылку и отхлебнул прямо из горлышка. Внутри оказался ром, наверное, дорогой и вкусный, но Станислав почувствовал лишь немилосердное жжение в разбитых губах. Зато от желудка разошлась волна тепла, поднимающая настроение и притупляющая боль, что капитану и требовалось. Он затащил бесчувственное тело в санузел, наскоро обыскал карманы и перевесил на себя пояс с бластером, но больше всего обрадовался складному армейскому ножу.

Станислав выщелкнул лезвие, утешая совесть тем, что регенерационная хирургия нынче на высоком уровне. Хотя, честно признаться, не особо-то и совестно было, больше противно.

Лишняя часть бандита отправилась в ту же кабинку. Возможно, стоило связать его нарезанными из комбеза полосами, но скорее всего тревога на корабле поднимется раньше, чем «официант» очнется. Кто-то же этот ром ждал.

Счет пошел на минуты.

Вадим сидел на том же месте в той же позе, запрокинув голову и приоткрыв рот. Станиславу показалось, что он отключился, но при звуке шагов раненый открыл глаза и слабым хриплым голосом спросил:

– Ну как?

– Порядок.

– А где…

Капитан молча показал свой трофей и прижал его к окошку сканера. Замок одобрительно пискнул. В открывшийся шлюз хлынул более холодный и одновременно вонючий воздух: видимо, ангар недавно обрабатывали антитоксином.

– Сурово, – сглотнул Вадим. – Ты все-таки страшный человек, Славик.

– Не трави душу. – Станислав предпочел бы репутацию человека гуманного, но доволочь сюда еще одно тело был физически неспособен. – Давай, Вадик, поднимайся, – наклонился он к приятелю.

Вадим измученно прикрыл глаза, даже не попытавшись сделать ответное усилие.

– Может, я все-таки…

– Нет, – отрезал Станислав. – Космический десант своих не бросает.

– Ты уже не десантник, Славик, и я тоже… Ох!

– Вот видишь, главное – встать! – подбодрил его капитан, про себя думая, что главное – не скатиться кубарем по трапу. Трехногая конструкция из двух инвалидов даже на ровном месте шаталась так, что хватит не толчка, а щелчка или вообще плевка.

– Куда мы хоть идем?

Станислав запоздало огляделся. В ангаре, как и в корабле, было пустынно и сумрачно. Прямо напротив шлюза, метрах в пятидесяти, поблескивал свежеотполированной обшивкой «Космический мозгоед», справа, от жилых помещений, доносились голоса и негромкая музыка. Слева взгляд утыкался в глухую стену, возле которой одиноко, будто забытая в песочнице игрушка, стоял маленький погрузчик.

– Туда, – решил капитан, подбородком указывая на «КМ». Иллюминаторы не светились, а значит, есть шанс, что на корабле никого нет.

– А ты умеешь им управлять?

– Флайером умею. Он вон там, в боковой ячейке.

– Флайер они догонят. И крышу на нем не проломить.

– Что-нибудь придумаем, – оптимистично пообещал Станислав. – В своем доме, как говорится, и стены лечат.

– Лучше бы защищали… – Вадим закусил губу, потому что капитан непреклонно шагнул на трап.

Двумя верхними ступеньками Станислав заслуженно гордился. Но стоило приятелям шагнуть на третью, как в дальнем конце ангара раздалось изумленное:

– Эй! Вы кто?

Охранник подбежал на несколько метров, убедился, что глаза его не обманывают, и торопливо выпустил по беглецам длинную лазерную очередь. Но все равно промахнулся, потому что от вскрика приятели потеряли-таки равновесие и в обнимку загремели вниз по ступенькам, по-братски деля их между своими спинами.

– Побе-е-ег!

На деле получился скорее «покат», ибо трап был крутой, а пол – еще и слегка наклонный. Беглецов остановила только стена, где клубок наконец распался. Вадим остался лежать тряпкой, Станислав, хоть и полуоглушенный, инстинктивно метнулся за погрузчик.

Ангар быстро оживал, наполняясь топотом и светом.

– Сдавайтесь, …!

– Космодесантники не сдаются! – на автомате рявкнул капитан и выстрелил в ответ.

Не попал, но бандиты тоже поспешили попрятаться и залечь, дав Станиславу пару секунд, чтобы за ногу втянуть приятеля в укрытие. Очередной лазерный луч вонзился в стену над тем местом, где только что лежал Вадим, и она с грохотом брызнула во все стороны, усыпав осколками половину ангара.

Пока ошарашенный капитан пытался сообразить, из чего столь разрушительного по ним пальнули (бандит таращился на свой бластер с неменьшим изумлением), из клубов дыма вынырнули две темные мордастые фигуры, подхватили капитана под локти и поволокли прочь, в черную разверстую дыру, как черти – грешника живьем в ад. Один из нечистых обернулся, взмахнул рукой, и позади снова бабахнуло. На сей раз Станислав безошибочно опознал взрыв ручной гранаты.

– Капитан, вы целы? – заботливо осведомились черти, на ходу нацепляя ему респиратор. – Бежать можете?

– Вадима… захватите… – только и сумел пробормотать Станислав.

Дэн выпустил капитанскую руку, метнулся назад, вскинул раненого на плечи и догнал беглецов уже снаружи.

Окончательно Станислав опомнился в темном просторном помещении, верхом на ящике, хотя в упор не помнил, как туда садился и откуда у него в руке фонарь.

– Где мы?

– На складе. – Дэн сгрузил Вадима у того же ящика, а Тед захлопнул и запер дверь, хотя для лазеров и плазмометов она была едва ли минутной преградой. В ней тут же появилось несколько оплавленных дырочек, но потом Казак истошно заорал:

– Не стрелять! Товар попортите, сволочи! Выбивайте дверь!

И пальба прекратилась.

Товара на складе действительно хватало – какие-то ящики, доски, пирамида из брикетов, похожих на торфяные, но белых. Станислав осмотрелся в поисках подходящего укрытия – огневой точки (он-то разбойничье добро щадить не собирался!), и взгляд зацепился за знакомые тюки. Правда, их сильно поубавилось, но даже оставшегося хватало, чтобы снести лагерь вместе со скалой. «Аайда меня убьет!» – мелькнуло в голове, но тут же сменилось осознанием, что не успеет. В дверь уже долбились так, что содрогалась вся стена, и даже с потолка пыль сыпалась.

Станислав снова поглядел на взрывчатку. В конце концов, что они теряют?

– Ну все, Казак, начинай молиться! – злорадно гаркнул он. – Сейчас мы твой товар без всяких грузовиков на орбиту доставим! Бесплатно, как постоянному клиенту!

Киборги еще пару раз стукнулись в дверь, как мотыльки в стекло, и разочарованно отступили. Дэн, подпиравший ее изнутри, на всякий случай остался на месте, сначала посматривая в одну из дырок, а потом приложившись к ней ухом: напротив двери никого не осталось, бандиты благоразумно убрались из зоны обзора и обстрела.

– Ты это о чем? – после долгой паузы подозрительно спросил Казак.

– Это я о пульте с десятью белыми кнопками, двумя зелеными и одной красной! Хочешь узнать, как он работает?

– Чего-чего? Повтори, я не расслышал! – Работорговец подошел поближе.

Станислав заподозрил, что Казак просто тянет время. Впрочем, капитан сейчас занимался тем же самым, почему бы не подыграть?

Тед в последний миг понял, чего добивается враг, и, начхав на субординацию, зажал капитану рот:

– Тсс! Дэн, давай ты!

– Почему? А-а-а-а… – Рыжий кашлянул и громким, уверенным капитанским голосом продолжил: – Повторить? Да без проблем! Мои люди тут уже час назад окопались и детонаторы расставили, одно движение – и взлетаем на воздух всей компанией! Усек?

Минуту спустя Казак яростно выругался, и осажденные поняли, что уловка удалась: киборг не нашел в словах киборга ни малейшей фальши.

Станислав спохватился, что до сих пор судорожно сжимает левый кулак, с трудом разлепил пальцы и брезгливо выронил ненужный уже «ключ». Он подкатился к ногам Теда, пилот навел на него фонарик, вздрогнул и попятился.

– Да, я страшный человек, – с горечью подтвердил капитан. – А где Венька, Полина и Михалыч?

– На плантации. – Пилот набрался храбрости и носком ботинка отшвырнул «ключ» подальше.

– Живы?

– Ага, развлекаются на всю катушку! – Тед вкратце обрисовал капитану ситуацию.

Казак тоже вспомнил о девушке.

– Ну погоди, Славик, сейчас я за твоей дочуркой пошлю! – пригрозил он.

– Посылай! – великодушно разрешил Станислав. – Только она мне не дочь.

– Как? – опешил не только работорговец.

Вадим наконец начал подавать признаки жизни. Капитан помог ему перевернуться на спину, подложил под голову кусок скомканной упаковочной пленки.

– Казак, ты что, мое досье невнимательно прочитал? Нет у меня никакой дочери! Да если бы и была – космодесант не ведет переговоров с террористами!

– Это кто здесь террорист? – возмутился Казак.

– Ну с бандитами, – поправился слегка смущенный капитан. – Давай, зови ее сюда, вместе веселей будет!

Станислав почти не блефовал: если у него хватит духу взорвать себя и своих друзей, то трое их будет или четверо – особой роли уже не играет.

Казак это тоже понял и, походив-подумав, сменил тон:

– Славик, а давай все же попробуем договориться?

Из склада донесся трехголосый издевательский хохот. Дэн тоже не верил хозяину, но смеяться при нем его не тянуло даже по такому поводу.

– Ну, допустим, – успокоившись, сказал Станислав. – И что ты нам можешь предложить?

– Катер, – не задумываясь пообещал работорговец. – Чтобы вы в него погрузились и свалили отсюда к такой-то матери!

Капитану идея понравилась. Жаль, что она была фантастической.

– Казак, ты меня за лоха держишь? У тебя тут производство, техника, рабы, и ты нас с этой информацией отпустишь?

– Ничего, я все равно собирался сворачиваться, а то копы на хвост сели.

– Не смеши, они тебе уже на орбиту сели! Пока мы до них долетим, ты едва успеешь во второй катер прыгнуть и смыться. А грузовик? А товар? Черта с два ты так легко с этой кормушки слезешь.

– Я умею проигрывать, Славик.

Капитан снова не удержался от смеха.

– Станислав Федотович, а разве мы, напротив, не должны его убеждать, что никому ничего не расскажем? – озадаченно шепнул Теодор. – А то он же нас действительно не отпустит!

– Он и не собирается этого делать, – возразил Дэн.

– Уверен?

– Это не он говорит. Значит, точно врет.

– Откуда ты знаешь? Ведь его киборг не смог отличить тебя от капитана.

– Знаю, – коротко ответил рыжий.

Голос хозяина был слишком искренним и спокойным. У Станислава такой бывал, у Казака – никогда.

– Ладно, – уже лично заскрежетал зубами работорговец, – назови свои условия.

Станислав замялся. Не то чтобы он не знал, чего хочет, но крепко сомневался, что Казак согласится связать всех подельников, отключить киборгов и повеситься на рее – ну ладно, на выдвижной антенне «Шайтана»-«Пастуха метеоров».

– Не так быстро, мне надо с командой посоветоваться, – туманно сказал он.

Казака этот вариант более чем устраивал. На складе не было ни воды, ни еды, ни фильтров, к тому же у бандитов появилось время тоже что-нибудь придумать.

– И долго вы советоваться будете? – для вида проворчал работорговец.

– А что, ты куда-то спешишь? Кстати, вот вам мое первое условие: пусть все твои люди – а особенно не люди! – отойдут от склада как минимум на двадцать метров.

– Все назад! – громко скомандовал Казак, и бандиты показательно затопали и забряцали оружием. – Ну, доволен?

– Нет, – снова ответил за Станислава Дэн.

Разоблаченные шпионы удалились почти бесшумно, но рыжий повернулся к капитану и кивнул.

– Хорошо, продолжай за ними следить. Эти змеи наверняка попытаются опять подползти и подслушать. А ты, – Станислав перевел взгляд на пилота, – поищи взрыватели. Раз Казак поверил, что мы можем активировать взрывчатку, значит, они где-то здесь.

– А я? – через силу пошутил Вадим.

Дышал он неровно, со всхлипами, да и выглядел неважно. Похоже, кувырок с лестницы вконец подкосил бедолагу: лицо из бледного стало желтовато-восковым, глаза запали, на верхней губе блестели бисерины пота, хотя горячки у него не было. Наоборот – лоб приятеля показался Станиславу даже слишком холодным.

– А ты лежи и выдумывай гениальный план нашего спасения, – серьезно поручил капитан, укрывая Вадима вторым куском пленки – ничего более подходящего под рукой не нашлось.

– Без проблем, – пообещал приятель с подозрительно блаженной улыбкой. – Дождемся, когда потолок до конца растает, и можно улетать…

Станислав растерянно посмотрел вверх, потом – вопросительно, на Дэна. Киборг молча отцепил от пояса второй трофейный респиратор и протянул капитану.

Тед попытался протиснуться между двумя рядами коробок, но не поместился и нечаянно опрокинул один штабель. Внутри оказалось что-то легко и громко бьющееся. Дэн усмехнулся: бандиты поспешили расширить круг еще на десяток метров, вообразив, что сумасшедшие космодесантники-террористы осуществили свою угрозу.

Пилот виновато оглянулся на капитана, но тот убедился, что ничего серьезного не произошло, и тепло сказал:

– Да, парни, чуть не забыл – очень рад вас видеть!

– Мы вас тоже. – Приободрившийся Тед пнул второй штабель. – Вовремя вы закричали, мы как раз возле ангара крутились, запасной вход искали. Сразу и нашли!

– Хорош хулиганить, – осадил его Станислав. Неизвестно, что в тех коробках – может, колбы с ртутью. – У вас гранаты остались?

– Не-а, все потратили.

– Жаль. Посматривай там попутно, может, еще что-нибудь полезное найдется.

– Ага.

Капитан несколько минут посидел с прикрытыми глазами, все больше расслабляясь и ссутуливаясь, потом спохватился, что вот-вот отключится, и заставил себя выпрямить спину. Тут как раз и пилот вернулся.

– Вот, Станислав Федотович. – Теодор поставил перед капитаном небольшой плоский ящик. – Оно?

– Да, молодец. – Станислав отщелкнул крышку. Внутри плотно, мозаикой лежало шесть пультов (точно таких, как капитан описал Казаку) и в отдельных мешочках – детонаторные шарики. – А теперь расставь тюки вдоль стен, надрежь упаковку и засунь в каждый по вот этой штучке.

– Они у меня в руках не рванут? – опасливо поинтересовался Тед, уже взяв мешочек.

– Нет, это просто излучатели. Сами по себе не опаснее сигнальных брелков, только импульс дают.

Парень неспешно принялся за работу. «Улетать сквозь потолок» ему совершенно не хотелось, но он прекрасно понимал, что если бандиты не оставят им выбора, то придется. Лучше так, чем под пыткой.

Дэн напрягся: в поле зрения появился Казак. Далеко, не нарушая условий перемирия и не скрываясь. Возле хозяина стояла «семерка». О чем они говорят, рыжий не слышал, но догадаться было несложно.

«Какого черта ты позволил чужакам свободно бродить по нашему лагерю?!»

«Чужаки на охраняемой мной территории отсутствуют».

«А там тогда кто?» – Взбешенный хозяин ухватил киборга за ухо и ткнул в сторону склада, как провинившегося щенка в лужу.

Сторож невозмутимо ответил. Казак уставился на дверь с таким выражением, что Дэну стало совсем тоскливо.

– Тед, лови.

Пилот замешкался, но успел сцапать прилетевший прямо в руки плазмомет.

– С чего это вдруг?

Объяснить Дэн не успел.

Люди ничего не услышали, но рыжий внезапно сорвался с места и с вскриком:

– Берегись! – недвусмысленно атаковал Станислава.

Пилот почти сразу понял, в чем дело, но замешкался. Капитан, наоборот, отреагировал не задумываясь: боком сиганул с ящика в проход между штабелями, обрушив один из них под ноги взбесившемуся киборгу. Тот услужливо споткнулся и даже упал, что для DEX’а было почти нонсенсом – усиленные мышцы и вестибулярная система позволяли ему вывернуться из такого положения, что йог обзавидовался бы. Станислав, не оглядываясь, добежал до конца ряда, а услышав за спиной возобновившийся топот, еще поднажал.

– Какого черта ты делаешь?! – Капитан сам не заметил, как оказался под самой крышей, на макушке пирамиды из белого торфа. Кладка оказалась неустойчивой, из-под ног Станислава сошла целая лавина, чуть не утянув его с собой. Зато и киборга на несколько секунд задержала. Дэн остановился у подножия горы, пережидая оползень и жутко напоминая марионетку, которая отчаянно сопротивляется кукловоду, – но тот заведомо сильнее, и получаются только хаотичные рывки в стороны, вихляния и промахи.

– Это не он! – крикнул Тед, держа в каждой руке по орудию, но понятия не имея, что тут делать: не стрелять же. – Это Казак ему приказывает!

«Как?» – хотел спросить Станислав, но вспомнил, что для управления армейскими киборгами использовалась специальная рация, беззвучные сигналы которой они принимали без всяких коммов. Видимо, у Казака было подобное устройство, чтоб не орать через всю плантацию. «А он так может?» – переформулировал вопрос капитан, но опять-таки понял, что уже знает ответ, и в итоге разродился риторическим:

– А раньше меня об этом предупредить трудно было?

– Забыли! – Тед подбежал к Дэну, но киборг резко повернул голову в его сторону и хрипло, толчками выдохнул:

– Не… под… хо…ди…

Парень глянул ему в лицо и понял, почему рыжий упорно отказывался с ним драться, даже в шутку. А еще – что больше никогда не станет его об этом просить.

Пилот попятился. На его счастье, оружие он оставил на полу, иначе сработала бы подпрограмма «Ликвидировать враждебный объект, мешающий выполнению задания». Человека с пустыми руками DEX оценивал как механическую помеху, которая не заслуживает внимания, пока в нее не упрешься (или пока она на тебе не повиснет, наивно пытаясь остановить). Тратить время и энергию, гоняясь за Тедом по складу, программа не стала. Киборг снова нацелился на Станислава, но тот уже разобрался в ситуации и взял ее под контроль:

– Казак, немедленно отмени приказ, либо я взрываю! Раз… два…

– Отбой, – разочарованно скомандовал работорговец. Что происходит на складе, он не видел, но, поскольку космодесантник до сих пор был жив, зол и ничуть не испуган, Казак понял, что таким способом ничего не добьется. – Славик, тебе не стыдно красть чужих киборгов?

Дэн покачнулся, обмяк и часто заморгал, словно проснувшийся лунатик.

– Могу отдать! – в сердцах огрызнулся капитан, но тут же поправился: – Если уговоришь его к тебе вернуться.

Тед глумливо фыркнул. Если бы Казак видел выражение лица рыжего, то понял бы, что шансов на взаимность нет.

Работорговца этот звук окончательно убедил, что его изощренно послали куда подальше. Уговаривать киборга, бред какой! То же самое, что у компьютера пароль клянчить: «Ну миленький, ну пожалуйста, пусти меня в систему!» Видимо, проклятый Славик хакнул его DEX’а, а тот хоть и сохранил часть настроек, но в хозяевах у него теперь не только Казак.

– А ну, живо отошел от двери! – Теодор с возмущением обнаружил, что работорговец воспользовался суматохой и подобрался к складу почти вплотную. – Хрен тебе, а не киборга!

Ругаться с каким-то пилотом Казак счел ниже своего достоинства, поэтому просто пальнул в дверь из бластера и удалился. В темноте красиво засветилось пятно раскаленного металла, медленно тускнея и уменьшаясь.

Станислав посмотрел на понурившегося навигатора и с досадой сказал:

– Прекрасно! Теперь у нас тут целых две бомбы.

– Я могу выйти, – тихо предложил Дэн.

– Лучше помоги мне отсюда слезть, дурень, – проворчал капитан, чувствуя себя загнанной на дерево кошкой. – Придумал тоже – выйти… Кого ты этим больше обрадуешь – себя, нас или Казака?

Ответ был очевиден, но рыжий тем не менее спросил:

– А вдруг в следующий раз я вас догоню?

– Не догонишь. Ты же как-то сопротивляешься хозяйским приказам, верно?

– Да, но не гарантирую, что смогу снова… – Сражаться с самим собой было сложнее и больнее, чем даже с другим киборгом. Мышцы будто рвались изнутри, раздираемые тянущими в противоположные стороны имплантатами. Теперь все тело ныло, как после трехчасовой тренировки.

– Сможешь, – отрезал капитан. – Я в тебя верю. Поэтому кончай ныть и займись делом!

Снять Станислава с брикета оказалось намного сложнее, чем его туда загнать. Адреналин иссяк, а без него гора казалась капитану слишком высокой и ненадежной. Дело поправила нахальная реплика Теодора:

– А ты залезь с другой стороны и снова его пугани!

Станислав разозлился и при поддержке Дэна кое-как сполз-скатился по осыпающемуся под ногами склону.

Тед протянул другу плазмомет, но рыжий уныло покачал головой:

– Нет, лучше пусть у тебя будет.

– М-да, – сочувственно сказал пилот, вешая плазмомет на плечо за спину. – Что-то мне расхотелось быть киборгом.

Капитан отвесил Теду символическую затрещину – за забывчивость и неуместные шуточки, – доковылял до ящиков и тяжело опустился на прежнее место.

– Ну вот, – со вздохом обратился он к Вадиму, – я же тебе говорил: эти киборги еще ху… Вадик?

Станислав легонько потряс приятеля за плечо, потом прижал два пальца к шее, нащупывая пульс.

«Паршиво?» – взглядом спросил Тед.

Капитан убрал руку и удрученно покачал головой. Вадим был жив, но надолго ли? Похоже на внутреннее кровотечение, слабое, но непрерывное.

– Надеюсь, помощь придет быстрее.

Быстрее чего, парень уточнять не стал.

* * *

Время на складе тянулось медленно и печально. Тед не столько по приказу, сколько от скуки проинвентаризировал бандитские запасы и нашел уйму интересного, но ничего полезного. Единственной добычей стал тюк с пледами, из которых Вадиму устроили более уютную постель, а один Станислав накинул на плечи. В опрокинутых коробках лежали зеленые перламутровые черепки, в которых капитан опознал останки центаврианского фарфора – видел такой на корабле-матке во время банкета после дипломатических переговоров. Два Теодоровых пинка обошлись Казаку примерно в десять тысяч единиц.

На рассвете Станислав забылся тяжелым беспокойным сном, и роль главаря террористов взял на себя Тед, осторожно вытащив пульт из капитанской руки. Сидеть с ним один на один за сложенной из ящиков кольцевой баррикадой оказалось слишком неуютно, и пилот перебрался к двери.

– Ну что? – шепотом поинтересовался он у Дэна.

– Ничего. – Киборг будто дремал, прислонившись спиной к косяку. Работала лишь система акустического наблюдения, остальные системы экономили энергию. – Не нравится мне это.

– Мне тоже. Уже часа три прошло, а им пофиг, до чего мы тут досовещались. – Теодор выглянул в дырку от лазерного луча. Перед дверью никого не было; казалось бы – открывай и выходи. На листве поблескивали капли не то росы, не то вчерашнего дождя, ветви если и шевелились, то по своей воле, а не от ветра. Респиратор гасил все запахи, но пилоту почудилось, словно он не только увидел, но и ощутил утреннюю свежесть. – Эх, пивка бы сейчас…

– Ага, – согласился Дэн. Любимый напиток приятеля обладал высокой калорийностью, а легким токсическим эффектом можно было пренебречь.

Тед снова приник к «глазку».

– А денек-то, похоже, хороший будет, на небе ни тучки. Чувствую себя прям как в детстве, в летнем лагере, – ухмыльнулся пилот, – когда мы с пацанами за два часа до побудки вставали, чтобы сбегать на озеро искупаться. Вообще-то нам к нему даже подходить запрещали, в прошлую смену там трое мальчишек утонули, одного так и не выловили. Мы жутко хотели найти труп, ныряли возле коряг как проклятые, я пару раз сам чуть не захлебнулся. Если б воспитатель узнал – убил бы!

– У нас тоже был воспитатель. – Рыжий выпрямил левую ногу, согнул правую и уточнил: – У нашей партии. Он нас тестировал. И тоже выбраковывал, если набирали меньше девяноста шести процентов нормы.

– Не, ну я-то в переносном смысле, – смутился Тед. – Нас просто ругали и трудотерапию прописывали, окно там вымыть или двор подмести. Правда, из лагеря меня все равно через неделю вышибли, а потом еще дома ввалили по первое число…

– За что?

– Ночью в девчачью спальню заглядывал, – не то что без раскаяния, а даже с гордостью признался пилот.

– А почему туда нельзя заглядывать?

– Ну, во-первых, неприлично. Во-вторых, при этом не стоит мазаться синей краской и светить фонариком себе в зубы, изображая мальчика, которого так и не нашли. – Тед фыркнул, вспомнив ультразвуковой визг впечатленных зрительниц. – Мой папаша тогда жуть как разозлился, он же за путевку в этот лагерь аж полтонны кукурузы отдал! Остаток лета пришлось на ферме вкалывать, да еще, как назло, урожай случился. Ненавижу сельское хозяйство, я уже лет с восьми мечтал свалить на другую планету, желательно сплошь забетонированную… Предки до сих пор бесятся, что я это в итоге и сделал.

Киборг понимающе кивнул, хотя, как он подозревал, родители Теодора вряд ли гнались за блудным сыном с плазмометами, всерьез собираясь пустить его на компост. Дэн отчетливо помнил момент, когда он внезапно осознал: от хозяина можно уйти. То есть, конечно, запрещено, но можно. Не просто врать, притворяться, выискивать лазейки в программе, а выбить покореженную взрывом дверь шлюза, спрыгнуть на землю и, не оглядываясь, рвануть прочь, пока место аварии не заполонили толпы спасателей.

– Мама еще так-сяк, хоть открытки по праздникам шлет, – продолжал Тед. – А отец сказал, что лучше б у него вообще не было сына, чем сын-оболтус.

– Ты же не оболтус, а отличный пилот, – удивился Дэн.

– Я хреновый фермер, для них это важнее, – невесело усмехнулся приятель. – А, ладно, фигня это все! Мне моя жизнь нравится, а дома еще сестренка осталась родителям на радость. Хотя, зная Лику…

Разговор не мешал киборгу вести наблюдение, но этот звук они с пилотом услышали почти одновременно: сперва свист, а затем громкое многоголосое журчание над головами, словно снаружи снова пошел дождь.

– Что это?!

На небе, как поспешил убедиться Тед, по-прежнему не было ни тучки. Тогда пилот уставился на потолок, только сейчас заметив в нем маленькие, симметрично расположенные отверстия. Дэн видел их и раньше, но не придал значения, потому что ни датчиков, ни иных устройств при них не было – дырки и дырки, может, вентиляция или пазы под что-то.

– Станислав Федотович!

Пилот рванулся будить капитана, но тот проснулся сам, ибо спать под хлынувшей сверху водой не умел и в лучшие годы. Ливень был чистым, ледяным и до того изобильным, что Станислав в считаные мгновения промок насквозь вместе с пледом. Многочисленные тугие струи добивали повсюду, сплошь вычернив стены и ящики, а самое паскудное было то, что драгоценная взрывчатка таяла под ними, как сахарная вата, растекаясь по полу серыми пенистыми лужами.

– Эти … активировали пожарную систему! – пролязгал зубами Тед, беспомощно глядя на царящий вокруг беспредел.

– А она здесь была?! – Станислав лихорадочно осмотрелся в поисках пульта, но быстро понял, что тот ему уже не понадобится.

– Нет, только разводка шлангов, – возразил Дэн, продолжая бестрепетно стоять и смотреть вверх. Вода стекала с него, как с памятника. – Наверное, просто откопали ведущую к ангару трубу, подключили насос и дали максимальный напор.

Собственно, капитану было уже без разницы, как бандитам удалось это провернуть. Потоп прекратился так же внезапно, как и начался, и снаружи раздалось победоносное:

– Вперед, на штурм!

Команда Станислава сбилась в кучу за баррикадой, готовясь держать оборону до последнего – заряда или защитника, как получится.

Но бандиты ограничились несколькими криками – сначала кровожадными, потом словно бы озадаченными, а выбитая «с мясом» дверь на пол так и не упала.

– Чего они там копаются? – не выдержал Теодор. – У меня уже палец на кнопке затек! Дэн?

Киборг недоуменно пожал плечами. На расстояния пяти метров от склада никого не было, а чтобы сказать точнее, надо приложить ухо к дырявой двери или хотя бы стене.

– Может, таран делают?

– Да за это время можно было штурмовой танк собрать!

Дэн внезапно задрал голову, словно проверяя, как продвигается таяние потолка, и доложил:

– Там корабль.

– Неужели с воздуха штурмовать решили? – изумился Станислав. Идея была неплоха, перестрелять «террористов» сверху намного проще, но зачем поднимать для этого целый корабль? И катеров бы хватило, а то и обычной лестницы. – На «Шайтане», или как там его сейчас?

– Нет, мы бы услышали, как он взлетает, – возразил Теодор. – Это кто-то другой приперся.

– Полиция? – с надеждой предположил капитан, но ответ пилота утонул в громовом реве:

– Всем сложить оружие и выйти из здания с поднятыми руками! Сопротивление бесполезно, сдавайтесь или будете уничтожены!

Из какого здания, не уточнялось, но, судя по силе звука, новые штурмовики уже сидели на крыше склада и орали в приставленный к ней рупор.

– Твою мать, – Тед нервно направил бластер в потолок, – это еще что за перцы? Какие-то невежливые они для полиции!

– Сейчас узнаем, – обреченно сказал Станислав, выпрямляясь и перелезая через ящики. Все равно врагам угрожать уже нечем, а склад для них, похоже, ценности не имеет.

– Станислав Федотович, может, лучше я? – вдогонку спросил Дэн.

Капитан покачал головой. Кем бы ни были эти крикуны, при виде боевого киборга они точно откроют огонь на поражение. С минометом наперевес выйти и то миролюбивее будет.

Станислав отщелкнул замок и медленно открыл дверь. За ней, как и раньше, никого не было – осаждающие предусмотрительно залегли по сторонам. Капитан шагнул за порог, как с обрыва в омут, повернул голову на шорох – и бывший космодесантник столкнулся с космодесантником нынешним: в комбезе с нашивками, очкастом шлеме, бронежилете и с плазмометом в руках.

Оба замешкались: Станислав от нахлынувшего облегчения, а космодесантник лихорадочно соображал, заложник это или избитый своими же и вытолкнутый на заклание бандит.

– Не стрелять! – заорали из кустов. – Это свой!

К Станиславу, спотыкаясь от волнения, подбежал Роджер Сакаи, в непривычной камуфляжной форме и даже с воткнутыми в шлем веточками.

– Вообще-то в таких случаях положено орать: «Это полиция!» – устало упрекнул капитан и пошатнулся.

Роджер поспешил подставить ему плечо.

– А мы не полиция, – усмехнулся он.

– Что, опять?!

– Нет, не в этом смысле, – поспешил заверить Сакаи. – Но получить официальное «добро» на тщательное прочесывание Медузы и боевую операцию не удалось, так что мы «просто мимо пролетали».

– А кто все эти «мы»?

– Экипаж «Сигурэ», еще парочка ребят из наших, у кого тоже друзья-родичи в космосе сгинули, ну и заодно твоим приятелям из космодесанта свистнули, чтоб выделили нам лодочку с добровольцами – покататься.

Капитан присмотрелся к висящей над складом «лодочке» – штурмовому крейсеру типа «Каракатица», заслонившему полнеба и растопырившему стволы орудий на оставшуюся половину.

– …ц, – прокомментировал Станислав, наглядно убедившись, что друзья – страшная сила.

– Внутри еще кто-нибудь есть? – нетерпеливо вмешался в разговор космодесантник. Операция была в самом разгаре, каждая ошибка и секунда промедления могли обернуться лишними жертвами.

– Только мои парни и… У нас там тяжелораненый! – спохватился капитан. – Ему срочно нужна помощь.

Роджер отрывисто распорядился в комм, и к складу тут же подбежал врач, толкая перед собой гравиносилки с походным диагностом и аптечкой.

– А почему вы мокрые такие? Плавали там, что ли? – удивился Сакаи, увидев выходящих из склада парней и бегущие впереди них ручейки. Комбезы воду не впитывали, но блестели от нее, как лакированные.

– Нет, душ принимали, – саркастически ответил Тед, обмениваясь рукопожатием с патрульным.

Дэн по привычке попытался незаметно проскользнуть мимо, но Роджер сам протянул ему руку, таким естественным жестом, что киборгу пришлось ответить.

Космодесантники тем временем сняли осаду со склада и перестроились, влившись в окружение ангара. Вялая пальба из амбразур длилась недолго: до предупредительного залпа крейсера, чисто срезавшего край «скалы» и обнажившего темное нутро с поблескивающими «органами» спрятанной там техники. Теоретически пираты могли ответить ему с «Пастуха метеоров» и катеров, но стоящие на земле суда находились в заведомо проигрышной позиции – ни уклониться, ни из нижних орудий пальнуть, а взлетать поздно.

– Да? Что?! – Роджер прижал рукой клипсу комма и, ничего не объясняя, сорвался с места и побежал куда-то за ангар, на черный дым и отчаянные крики.

– Эй, а вы-то куда? – крикнул Станислав вслед Теду с Дэном.

– А вдруг там помощь нужна! – не оглядываясь отозвался пилот.

– Помощнички… – устало покачал головой капитан, но надрывать глотку, чтобы отозвать напарников, не стал. Если у них есть еще силы и желание так носиться, то не пропадут.

Из дверей склада выплыли носилки с Вадимом в паутине датчиков, капельниц и с кислородной маской вместо респиратора.

– Ну как он? – с надеждой спросил Станислав у врача – раненый по-прежнему напоминал труп, которому открыли лицо только ради того, чтобы безутешные друзья с ним попрощались.

– Сделаем все, что сможем, – уклончиво ответил медик. Капитан благодарно кивнул, понимая, что это все-таки лучше, чем «мы ничего не сможем сделать», и пошел за носилками, взявшись за поднятый бортик и гордо отгоняя соблазн присесть на край.

* * *

Помощь не понадобилась – когда Сакаи и напарники добежали до места сражения, все уже закончилось.

– Ничего себе! – Тед неуместно присвистнул и сам смутился. На земле лежало шесть трупов, а судя по большим красным пятнам между ними, пострадавших было еще больше. – Что случилось?

– Киберы. – Вызвавший Роджера космодесантник с отвращением пнул ногой почти бесформенную кучу окровавленной и обожженной плоти с клочками одежды. – И минус семеро наших – четверо на месте, трое раненых. Один своими ногами в медотсек ушел, остальных ребята потащили.

– Это охрана ангара на вас выскочила? – уточнил Сакаи.

– Нет, мы заметили какого-то мужика возле забора, крикнули ему, чтобы сдавался, тут-то все и началось. Видно, он на нас эту дрянь и натравил, потому что бросились как бешеные, в лобовую. Оно и к лучшему, из укрытия они куда больше ребят положили бы, а так мы их тупо огнем задавили.

– А где Казак? – жадно поинтересовался Тед, мигом поняв, о ком идет речь. – Ну, мужик этот? Поймали?

– Где там, еле с этими разобрались, – мрачно отмахнулся космодесантник. – Двое ж, прикрывали друг друга… А мужик кинул под забор гранату, нырнул в пролом и смылся, фиг его теперь найдешь в этих джунглях.

Дэн медленно опустился на корточки возле изувеченного тела. Навигатор не мог назвать его ни другом, ни даже приятелем – просто знакомое лицо из прошлого, причем гадостного прошлого. Но он был его предыдущим напарником. И на месте второй «семерки» сейчас могла бы лежать рыжая «шестерка», честно отработавшая хозяйский приказ.

Космодесантник покрепче стиснул приклад и посторонился, настороженно глядя на странного парня, слишком бесстрастного для человека и слишком самостоятельного для киборга.

Роджер поднял ладонь: все нормально, не трогай.

Тед, напротив, подошел и встал за спиной рыжего, сочувственно молча.

Пару минут спустя Дэн поднял голову, посмотрел другу в лицо и обыденно сказал:

– Пошли его поймаем.

– Можно, – согласился пилот. – А как?

– По следам. Это нетрудно.

– Еще кого-нибудь возьмем?

Тед огляделся. Роджер уже исчез, спешно вызванный на другой объект, космодесантник помогал врачу упаковывать в черный мешок один из трупов. Ангар вроде захватили, пальба прекратилась, и большая часть штурмовиков переместилась внутрь – вначале через пролом, а потом и двери распахнулись.

– У них и тут много дел. Ты идешь? – Киборг скрылся в проломе.

– Ого, – уважительно сказал Тед. Похоже, кое-кому все же удалось разозлить рыжего до такой степени, чтобы тот наплевал и на осторожность, и на дисциплину, и даже на здравый смысл. – Конечно!

Пропускать такое шоу пилот, разумеется, не собирался.

* * *

Казак петлял: сначала шел прямо, потом круто свернул влево, а через сотню метров вернулся на прежний курс. Судя по кустам (неядовитым, но оттого не менее густым, липучим и противным), через которые пришлось продираться преследователям, работорговец либо знал этот лес как свои пять пальцев, либо, что вероятнее, шел по маячку и не боялся заблудиться. Вот только гроза ему подгадила: на влажной земле порой оставались такие отчетливые отпечатки, что их замечал даже Тед. Хотя, конечно, без киборга пилот сбился бы со следа уже через пять шагов. Дэн смотрел не только на землю, но и на стволы деревьев, где могли остаться метки от задевшего их локтя или дула бластера, на отведенные беглецом ветки, сразу же вернувшиеся на место – уже без свисающих с кончиков листьев капель.

Напарники успели пройти около трех километров, когда далеко впереди над лесом свечой взмыл небольшой кораблик и, металлически посверкивая в первых лучах Оникса, почти мгновенно растворился в дали.

– Мля-а-а! – вырвалось у Теда. – Кажется, мы опоздали.

Дэн оценил расстояние и отрицательно качнул головой:

– Это не Казак. Он бы не успел туда добраться.

– Тогда кто?

– Возможно, там еще одна плантация, которой нет на твоем плане, – предположил киборг.

– Плантациям корабли вроде не полагались. Скорей уж наблюдательный пункт или бункер с заначкой на черный день. Слу-у-ушай! – осенило пилота. – А может, Казак туда и направлялся?

– Тогда он должен быть очень зол, что его не подождали. Если там нет второго корабля.

Эхо выкатило из чащобы такой яростный вопль, что прочие лесные звуки как отрезало: испуганная живность попряталась в дупла или прижалась к веткам.

– Там нет второго корабля, – злорадно заключил пилот. – Ну все, голубчик, ты попался!

Дэн кивнул.

– До него примерно километр. Если он постоит на месте хотя бы минут пятнадцать, то мы его нагоним.

– Постоит, – убежденно сказал Теодор. – Бежать ему уже некуда, сейчас он проорется и будет думать, что дальше делать. Маякни, когда его засечешь. Подождешь в кустах, чтобы Казак тебя не видел, а я пойду вперед и сцапаю его.

– Нет, – внезапно заупрямился Дэн, – вперед пойду я.

– Рехнулся? Ты же не можешь не подчиняться хозяину!

– Могу. При одном условии.

* * *

Станислав недооценивал Казака: тот действительно умел проигрывать. Походный сейф переехал на гоночную яхту «Золотая рыбка» еще вчера, и там же дежурил пилот, готовый стартануть по первому хозяйскому слову. Маскировка маскировкой, но кто знает, до чего успел докопаться чертов коп со своим полоумным дружком? Производство всегда заново наладить можно, у Казака на примете была еще парочка перспективных планет, несколько счетов в галактических банках и новый корабль, который работорговец оплатил, но еще не забрал с верфи.

Так что больше всего Казаку подгадил не Станислав, не засланный коп и даже не сборное войско мстителей.

– Ах ты, крыса бесхвостая! Неблагодарная тварь! Да если б не я, ты бы сгнил в той трущобе! Так-то ты отплатил мне за доброту?! – разорялся работорговец, забыв, что в оригинале «доброта» выглядела как «либо ты работаешь на меня, либо сдохнешь прямо сейчас». – Одноногий ублюдок! Чтоб ты не долетел!

Увы, надеяться на это не стоило: за год «Золотая рыбка» успела победить в четырех гонках, а еще в девяти пришла в первой тройке. Шансов ее догнать или хотя бы подбить у типовых полицейских корветов не было. А если бы их пилоты знали, кто сидит за штурвалом яхты, то не стали бы и пытаться.

– Ну погоди, я до тебя доберусь! Ты у меня узнаешь, как хозяйскую руку кусать! – погрозил небу Казак. А вот это уже не было пустой угрозой: рабовладелец решил вернуться к разграбленному лагерю. Разумеется, не сдаваться с повинной, а ждать удобного момента, чтобы пробраться на крейсер. Корабль большой, укромных уголков в нем много, главное – смыться с этой планеты…

В чаще что-то хрустнуло. Казак закрутил головой и бластером, пытаясь определить источник звука. Неужели за ним все-таки выслали погоню? Работорговец учел эту возможность, но считал ее ничтожной. Космодесантники не станут распылять силы, пока не захватят лагерь. Да и потом вряд ли сунутся в инопланетный лес, больше народу потеряют, чем поймают. Тут разве что киборги помогли бы, но среди бойцов их вроде не было.

А вот у Славика был.