— Уроки на несколько дней отменили, ты знаешь?! — с сожалением сообщила Мелания, а Ливентия закатила глаза, показывая, что думает о такой тяге к знаниям. — Даже мои уроки по целительству закрыли, представляешь, Иви?! А они мне так нравятся! Но самое главное, чтобы не запретили выход в Мертвом ир.
— Мертвомир? — вскинулась я, и Мелания с укоризной качнула головой.
— Иви, ты все пропустила. Конечно! Через два дня Дверь откроет новая группа. Я, Майлз, Ливентия и Дерек! А потом Киар и Рейна пойдут второй раз, у них выдающиеся показатели. Мы пойдем за Дарами, Иви!
От восторга и предвкушения послушница едва не приплясывала. Ее глаза сияли, щеки порозовели. И даже несмотря на скромный серый плащ и простую вязаную шапку, Мелания сейчас выглядела очень привлекательной.
— А я снова не прошел, — сконфуженно произнес Итан. — Не повезло. Ладно, пойду убирать мусор.
Парень отошел, а Мелания схватила меня за рукав, оттащила в сторону и понизила голос:
— Врет он все! — жарко выдохнула девушка и залилась горячим румянцем. — Итан мог пройти, но намеренно показал худший результат. Я знаю!
— Зачем ему это? — удивилась я.
Мелания прикусила губу, испуганно и в то же время восторженно.
— Из-за меня, — выдохнула она. — Он сделал это, чтобы я гарантированно попала в список Двери. Я плохо бегаю, ты же знаешь. Итан отдал мне свое место. Конечно, он мог передать его официально, но я бы ни за что на это не согласилась! И поэтому он схитрил!
— Вот как?
— Да! — Мелания потопталась на месте. — И еще… он меня поцеловал!
Последнее она произнесла едва слышно и покраснела, словно свекла.
Я хотела сказать: меня тоже кое-кто поцеловал, да как… Так, что узнай об этих поцелуях скромная послушница, ее бы удар хватил! Поэтому я просто улыбнулась.
— А тебе разве можно? Ну… целоваться? Ты ведь будущая монахиня.
— Пока я лишь послушница, обряд посвящения я пройду после Двериндариума. Должна пройти… — Мелания запнулась и мучительно сжала ладони. — Я всегда была уверена, что это мой истинный путь — путь служения и молитв. Но… Но все так усложнилось, Иви!
Я вздохнула, соглашаясь. Усложнилось. Да еще и как!
— Сама не понимаю, как это вышло, — теперь Мелания побледнела и едва не плакала. — Я всю ночь провела в молитвах, поставила вокруг изображения святой белые свечи, разложила освещенную ольху и голубиные перья, сожгла прядь своих волос, чтобы сделать подношение! — Девушка дернула себя за косичку, торчащую из-под шапки. — Я просила святую Ингрид дать мне знак и указать путь, но она так и не ответила… Вот. Посмотри!
Мелания вытащила обгоревшие перья, помахала ими в воздухе.
— Никакого ответа!
Я не стала говорить, что святые вообще не имеют привычки отвечать своим адептам. Видимо, там, за облаками, им плохо слышно глупости, о которых без конца молят смертные! Но я промолчала. Для Мелании ее вера — истинная. И кто я такая, чтобы ее разубеждать?
— Самое ужасное… мне понравился поцелуй. Очень понравился! Я… я, кажется, влюбилась, Иви! Ты меня осуждаешь?
Мелания нервно скомкала край плаща.
— Ну что ты, конечно же, нет! — Я дружески обняла девушку. — Я очень за тебя рада. Только будь осторожна, Мелания. Я не хочу, чтобы тебе было больно.
— О чем ты?
— Я не сильна во всех этих отношениях, но… — медленно произнесла я, глядя на Итана. Он оттаскивал с дороги коряги и мусор, помогая мужчинам. — Но знаю, что парни думают иначе, чем мы. Я надеюсь, что Итану ты по-настоящему дорога.
— Ты говоришь, как наша матушка-настоятельница! Она вечно твердит, что мужчинам от женщины нужно только… это! — Мелания сделала страшные глаза, а я снова мысленно перенеслась в холодный лес, где меня обнимал Кристиан. — Каждую проповедь матушка молила святую Ингрид дать послушницам силы, чтобы противостоять соблазнам и мужчинам! Знаешь, раньше я не понимала, о чем она. И что за страшное «это» так жаждут мужчины. А вчера Итан меня поцеловал. В губы. И еще в шею. И я все поняла! Про «это»!
Мелания уставилась на меня, я на нее. А потом мы не выдержали и начали хихикать. А я подумала: может, мне тоже выучить парочку молитв святой Ингрид? Тех самых, что защищают от соблазнительных мужчин!
— Будь осторожна, — предостерегла я послушницу.
— Я уверена, что у нас все по-настоящему, — прошептала Мелания. — Итан любит меня!
Я улыбнулась, понадеявшись, что Мелания права.
— Эй, о чем это вы там шепчетесь? — недовольно окликнула Ливентия. — Если обсуждаете меня, то можете сказать все в лицо!
— Размышляем, насколько удобна твоя подушка, — отозвалась Мелания, тайком мне подмигнув.
— Не так удобна, как диван в моем доме, — высокомерно произнесла южанка, кутаясь в белый мех своей шубы и сверкая многочисленными украшениями и брошками.
— Так и шла бы на свой диван, — буркнул Ринг, толкая огромную корягу.
— Тебя забыла спросить! — огрызнулась красавица. — Наставники велели всем присутствовать на уборке. Я и присутствую!
— Кажется, они подразумевали что-то отличное от бесполезного созерцания, — подхватил Итан, приближаясь к Рингу.
Парни с сомнением осмотрели огромное, засоленное до черноты дерево, которое вынесло на берег Взморье. Я тоже подошла, надеясь помочь. Мелания встала с другой стороны. Ливентия начала давать советы. Совместными усилиями мы утащили корягу в общую кучу.
Отдышавшись, я осмотрелась. Вокруг кипела работа. Часть берега исчезла, но взамен море подняло кусок некогда затопленной морской гавани Иль-Тариона. Словно ракушка на мокром песке, белела круглая беседка с витыми колоннами. Внутри стояли на удивление отлично сохранившиеся вазы с витыми ручками, а в центре — статуя женщины. Кусок затонувшего города сиял светлым камнем и притягивал взгляды. Вокруг уже сновали архивариусы, летописцы и исследователи, цокали языками и благоговейно осматривали подношение Взморья.
Я тоже с интересом подошла ближе, глядя на изваяние.
Высокая женская фигура, едва прикрытая короткой накидкой, летящие по ветру волосы, прекрасное даже в камне лицо. Руки женщины обнимали лебедя, длинная шея птицы обвивалась вокруг шеи человека, крылья были распахнуты.
— Какая тонкая работа! — Один из архивариусов едва не плакал от восторга, осматривая статую. Рядом топтался летописец, и слова архивариуса тонкой черной ниточкой утекали на бумагу. — Уникальный розовый мрамор, удивительная точность! А ведь это делали без Дара! Немыслимо! — Очень медленно мужчина прикоснулся кончиками пальцев к подножию статуи. — Это уникальная находка Темной Эпохи! Ах! Я вижу, как создавалась эта статуя!
— Вы видите прошлое? — изумилась я. Мои слова тоже возникли в воздухе и потянулись к бумаге, так что летописец с досадой от них отмахнулся, словно прогоняя назойливых мух. Глянул недовольно.
— Камень хранит обрывки воспоминаний, слова и мысли того, кто создавал статую… — не открывая глаз, кивнул архивариус. И зашептал торопливо: — Эйя… Крылья для дивной Эйи, моя прекрасная Эйя… Ты будешь летать, Эйя… Ах! Похоже, камнетес был влюблен!
— А почему та эпоха называется Темной?
— Потому что люди не ведали света Двери и жили во тьме! Не мешайте, пожалуйста! — Летописец снова помахал рукой, возмущенно прогоняя строчки моих слов.
Я отошла. А пройдя несколько шагов, оглянулась. Каменная девушка с насмешливой улыбкой взирала на бородатых мужчин в тяжелых мантиях, суетящихся у ее босых ног. В голове возникли слова: «Утраченное возродится в крови любимых».
Поежившись, я отвернулась.
Песок покрывали бурые водоросли, камни, коряги и части какой-то утвари, тоже принесенной водой. Иногда попадались сундуки, набитые сгнившими тряпками, иногда — остатки мебели. В стороне несколько февров убирали огромные куски разбитого фрегата, похожего на расплющенного каракатоса. Парни были без плащей, в одних мундирах. А некоторые и вовсе лишь в рубашках. И многие пользовались своими Дарами, что заставляло поглядывать в их сторону с интересом. Один — темноглазый и коренастый — поднимал тяжести с помощью воздушных вихрей, второй — красавец-блондин — легко двигал даже корабельные сосны и огромные засоленные мачты. Очевидно, что ему досталась в Дар невероятная сила. Невысокий февр разрушал обломки прикосновением, а под руками другого камни рассыпались тленом. Кто-то использовал свое оружие — хлысты и сети, кто-то — клинки. Ринг, освоившись, пытался коряги сжигать. Правда, пламя так и норовило переползти на Ливентию, так что красавица в очередной раз пожелала Рингу провалиться в Бездну и гордо удалилась.
К сожалению, без нее у Ринга не получалось вызвать свой черный огонь.
За неимением полезного Дара я орудовала граблями, собирая в кучу водоросли, мусор и дохлую рыбу, стараясь не морщиться от ее запаха. В очередной раз собрав горку, я распрямилась, чтобы передохнуть.
— Эй, ты что делаешь? — изумилась я, когда рядом присела худенькая некрасивая девушка, одетая в яркую малиновую накидку. Голыми руками она разгребла мусор и вытащила рыбину — с острыми плавниками и длинным узким носом.
Под ее ладонями рыбина забилась.
— Ты ее оживила? — изумилась я.
— Исцелила, — буркнула незнакомка. — Я слышу морских обитателей. И могу помочь. Если не слишком поздно.
И девушка понесла рыбину к воде.
Я проводила ее взглядом, изумляясь столь странному Дару. Потом пожала плечами и снова принялась за работу.
Итан и Мелания работали неподалеку, обмениваясь тихими словами, от которых у послушницы алели щеки.
К обеду на берегу развели костры, на которые поставили огромные котлы. Поплыл аромат острой мясной похлебки, печеного картофеля, дикого риса с травами, лепешек и булочек. На расчищенном участке прислужники споро установили длинные столы и лавки, накрыли их клетчатыми пледами. Несколько женщин, в хрустящих белых передниках поверх шерстяных платьев готовили еду и горячее питье, раздавали всем желающим. Проголодавшись, я тоже взяла ароматную тарелку и огромный ломоть свежего хлеба. Присела за стол, с удовольствием опустила ложку в густую похлебку. Еда оказалась невероятной! Густой суп обжигал язык и наполнял желудок приятной сытостью. Я едва не застонала от наслаждения, ощутив божественный вкус. Кажется, я в жизни не ела ничего лучше!
Напротив меня с улыбкой сел молодой парень в форме карателя. Это он владел вихрями.
— Приятного аппетита, госпожа Левингстон. Как вам стряпня матушки Фло? Она лучшая повариха во всем Двериндариуме. Я слышал, ее заманивали к себе лучшие рестораны столицы! Но матушка Фло любит этот остров.
Я обернулась на женщину в белом переднике и благодарно ей улыбнулась.
— Суп просто восхитительный, — искренне сказала я. — Это Дар?
— Это — талант, — рассмеялся парень. — Матушка Фло никогда не открывала Дверь, госпожа Левингстон. Она родилась с умением готовить!
— Разве мы знакомы?
— Наполовину, — дружелюбно улыбнулся парень. — Я вас знаю, а вы меня — нет! Я Эйсон Флиман, но все зовут меня Буран.
— Кажется, я понимаю — почему, — улыбнулась я. — Я видела ваши вихри! Но откуда вы знаете мое имя?
Рядом с Эйсоном сел еще один каратель — высокий блондин с Даром невероятной силы.
— Кто же не знает сестру Стита, — насмешливо произнес он. — Ваш брат скрывает вас, словно мифический дракон свои сокровища! Я — Брайн Дествин. Признайтесь, Стит вам угрожает и запрещает выходить по вечерам из дома?
Брайн заговорщицки наклонился над столом.
— Мы согласны вас спасти и вызволить! Только дайте знать, прекрасная госпожа! Мы спасем вас!
Я рассмеялась, глядя в улыбающиеся лица парней. Даже мой страх перед черной формой карателей почти прошел.
— Боюсь, мой брат слишком страшен в гневе, я не смею его ослушаться. — Я опустила глаза, изображая сожаление.
— Думаю, нам стоит преподать Ститу урок! — возмутился коренастый темноглазый Эйсон. — Он не имеет права скрывать от нас такую красивую девушку! Это совершенно возмутительно!
— Согласен! — подхватил блондин. — Главное, держаться подальше от его клятых когтей!
Эйсон слегка сник, но тут же подмигнул мне и рассыпал на столе соль. Повел рукой — и белые крупинки завертелись вихрем, а потом сложились в бутон. Я улыбнулась, оценив эту красоту.
— Ничего, когти мы ему укоротим! — воодушевился Буран. — Мы должны спасти прекрасную Иви-Ардену из заточения и показать ей «Белый Цвет». Это наша обязанность, Брайн!
— Эйсон, неужели ты решился снова выйти со мной на спарринг? — раздался позади меня вкрадчивый голос, от которого тело моментально обдало волной жара.
Я опустила голову, скрывая блеск глаз. Рядом на скамью опустился Кристиан, поставил на стол тарелку.
— Помнится, последний раз, когда ты пытался укоротить мои когти, я тебя здорово отделал.
— Это все потому, что раньше у меня не было стимула! — взвился Эйсон. — А ради прекрасных глаз Иви-Ардены я готов на подвиг! И даже пожертвовать парой ребер!
Не выдержав, я рассмеялась.
— Не надо жертв, прошу вас!
— Я готов за вас сражаться! — патетически выкрикнул Эйсон и прижал ладонь к груди. Блондин Брайн закатил глаза. Рядом сели и другие февры. Все молодые, привлекательные и явно заинтересованные происходящим.
— Буран прав, Стит, — ухмыльнулся парень с впечатляющим орлиным носом. В черных волосах вспышками проскакивали синие искры. — Жестоко держать такую красавицу в заточении!
— Да-да, он никуда меня не пускает, — пытаясь не рассмеяться, пожаловалась я. — Жуткий тиран! А еще… — Я наклонилась над столом, и февры замерли. — А еще заставляет убирать дом и готовить! Представляете? Держит меня за рабыню!
Кристиан фыркнул, глядя, как я изображаю несчастную жертву.
— Мерзавец! — возмутился Эйсон. — Иви-Ардена, только скажите, я вызову его на поединок и убью!
Крис снова фыркнул, явно сомневаясь в том, что Эйсон на это способен.
— Эй, Стит, у тебя нет совести.
— Просто бесчеловечная жестокость!
— Прекрати мучить сестру, она такая милая девушка!
— Иви-Ардена, вам больше по душе ландыши или фиалки?
Кристиан явственно скрипнул зубами.
Я не выдержала и рассмеялась, Брайн и остальные подхватили. Кристиан тяжелым взглядом окинул развеселившихся приятелей.
— Так уж и быть. Пожалею ребра Эйсона и отведу тебя в «Белый Цвет». Завтра. Если ты хочешь.
Наши взгляды встретились, и я отвернулась первая.
Буран Эйсон вскочил на лавку и заорал:
— Эй, все слышали? Я освободил эту девушку из заточения! И она пойдет танцевать! Требую называть меня Буран-освободитель!
— Буран-хвастун, — закатил глаза Брайн Дествин.
— Я ничего не говорила про танцы… — попыталась я возразить, но Эйсон уже не слушал, нахваливая себя. Кто-то снова заорал про фиалки.
Кристиан невозмутимо ел суп, словно происходящее его совершенно не трогало.
— Мы пойдем в этот… «Белый Цвет»? — шепотом спросила я, слегка обескураженная столь жарким вниманием февров. Хотя чему удивляться, парням просто скучно, на острове не так много развлечений!
— Зайдем ненадолго. Если ты хочешь, — ответил Крис. — К тому же, нам есть что отпраздновать, правда?
— Наше спасение?
Он не сделал ни одного движения ко мне. Лишь посмотрел. Но мне стало жарко.
— И его тоже.
Улыбнулся и взгляд отвел.
— Хватит болтать! — сурово одернул подошедший пожилой февр. — У нас еще куча работы! Пошевеливайтесь!
Каратели живо застучали ложками, а потом так же живо покинули стол. Эйсон напоследок улыбнулся, а красавец Брайн оторвал со своего мундира пуговицу, сжал в ладони и протянул мне… мотылька. Кружевные тонкие крылышки казались настоящими и слабо подрагивали.
— Я преобразую железо, — свернул белыми зубами Брайн. — Правда, лишь мелкие предметы.
— Благо Двери! — восхитилась я.
Кристиан нахмурился, но ничего не сказал. Лишь посмотрел на блондина. Но так, что тот предпочел за лучшее отправиться к остальным феврам.
— Значит, держу тебя за рабыню? — поднял он брови.
Я сделала вид, что не слышу вопроса и очень поглощена остатками своего кушанья.
Крис провел рукой по моей спине и обхватил пальцами шею. Погладил. Я вздрогнула от неожиданности и горячей волны, прокатившейся по позвоночнику.
— Ты что делаешь? Тут же люди!
— Они думают, что я едва сдерживаюсь, чтобы тебя не задушить. — Яркие глаза откровенно смеялись. Крис скользнул рукой по спине, делая вид, что поправляет мою шерстяную накидку.
— Прекрати меня трогать! — зашипела я.
— Моя рабыня, что хочу, то и делаю. Попробуй мне запретить.
— Кристиан!
— М?
— Ты… ты… хватит!
— Просишь?
— Требую!
— Попробуй попросить. Кстати, напомни, чтобы я купил тебе парочку ошейников. Тебе пойдет алый бархат.
Его глаза блеснули с предвкушением.
— И думать не смей! — зашипела я, отодвигаясь от ненормального февра.
— Стит, ты совсем запугал свою сестру! Иви-Ардена, держитесь, мы с вами! — возмутился пробегающий мимо Эйсон, и я опустила голову, чтобы спрятать улыбку. Ну да, поглаживая мою спину, Кристиан умудрялся сохранять мрачное выражение лица, словно был жутко мною недоволен.
— Пожалуй, я все-таки сломаю этому защитнику… что-нибудь, — задумчиво произнес Крис, и я, не выдержав, прыснула.
— Да ну вас всех. Меня рыба ждет. Дохлая!
И, выскочив из-за стола, сбежала. Но на берегу, не выдержав, обернулась. Кристиан по-прежнему смотрел на меня.