Глава 1

В одну реку.

Осень наступила как-то неожиданно резко. Еще несколько дней назад нас мучал дневной зной, приносящий с собой кучу назойливых мух и мелкой мошкары, а уже сегодня задул холодный ветер, заставив напялить на себя теплые куртки, а зелень листвы кой-где подернулась «золотым» налетом. К счастью небо оставалось безоблачным, хотя я помнил, что раньше это время года всегда славилось частыми холодными дождями. Впрочем, за прошедшие века погода в регионе вполне могла измениться, и косвенно на это указывал тот факт, что раньше в этих местах была каменистая пустошь, соседствующая со степью, а сейчас все это пространство было покрыто густыми смешанными лесами. Флойрина подтвердила мою догадку, сказав, что климат действительно несколько поменялся и стал более мягким, а снег если и выпадал, то ближе к концу года и не ложился больше чем на пару месяцев. Это радовало, ибо на поиски башни Тавора, где в его кабинете я впервые и повстречал Ри, могло уйти достаточно времени, а мы были совершенно не готовы к возможной зимовке.

Я поежился от налетевшего ветерка и задумчиво посмотрел вниз с отвесного обрыва, на краю которого я стоял, разглядывая раскинувшееся внизу древесное море. Все так изменилось. В прошлом я исходил эти места вдоль и поперек, зная тут каждый камень, каждый укромный уголок, каждую чертову аномалию, но сейчас…Твою ж, глазу совершенно не за что зацепиться, а ориентир нужен просто позарез. Я сделал шаг назад, развернулся и задрал голову, осматривая уходящие каменистые отроги Скалистых гор, кое-где покрытых редким кустарником и низкорослыми деревцами. Ну не знаю, эти вершины вроде знакомы и по идее между ними должна находиться седловина Чарат-Нагыр, что в примерном переводе с гномьего означает «мгла, дующая тебе в спину», хотя лезть, проверять, желанья никакого нет. Путь это конечно сократит, но и в те-то времена проход через нее был чистым самоубийством, чего ожидать там сейчас, можно только гадать. Нет, лучше уж потихоньку, понизу, вдоль отрогов, по предгорью, тем более если я прав, то идти не так уж и далеко. Едва заметное волнение слоев реальности, словно кто-то осторожно протискивается между ними, стараясь ступать как можно осторожнее. Хм, на этот раз значительно лучше, почти застала меня врасплох.

— Привет, красавица, — сказал я, не оборачиваясь.

Появившаяся за моей спиной богиня, недовольно скривила лицо и раздраженно топнула ножкой, вызвав целый ворох искр, вылетевших из-под каблука ее сапожка.

— Как, как ты меня можешь чувствовать, смертный? Это ж просто невозможно.

— Знаешь, за свою жизнь я уже не раз убеждался, что невозможное оказывается вполне возможно, — ответил я, демонстративно напуская на себя философский вид (одна нога чуток отставлена назад, взгляд устремлен в светлое будущее, нечесаные волосы развеваются на ветру, вместе с той тряпкой, что заменяет мне шарф).

Богиня фыркнула, окотила меня взглядом полным холодного огня и, прищурив глаза, спросила:

— Издеваешься?

— Не без этого, — не стал отнекиваться я. — Впрочем, сама виновата.

— И в чем же это? — прищур ее глаз стал еще сильнее, а в рыжих волосах загуляли сполохи огня.

— Напомнить про деревню горняков и огневика?

Огонь в волосах погас. Тихий шепот.

— Прости.

Я криво усмехнулся, глядя на какую-то сразу поникшую и отведшую взгляд богиню, нервно покусывающую нижнюю губу, ибо даже без Колючки мне было понятно, что ей действительно стыдно за свой поступок.

— Ладно, проехали, — махнул я рукой. — Просто поясни, зачем?

Рина тяжело вздохнула.

— Долгая история, смертный.

— Я вроде никуда не тороплюсь.

Богиня поморщилась, было видно, что она явно не хочет делиться тайнами своего прошлого, но что-то ее удерживало от того чтобы просто развернуться и уйти. Некоторое время она молчала, а я просто стоял и словно завороженный любовался переливами огня в ее роскошных волосах, точеной фигуркой, чьи контуры то и дело проступали сквозь тонкую тунику, и абрисом прекрасного лица, словно подсвеченного изнутри мерцающим светом. Нет, я люблю свою Гаю и мысль о возможной интрижке на стороне, да еще и с богиней если и сквознула в моей голове, то лишь как-то мимолётом, просто стоящая предо мной женщина, как бы это выразиться… была не человеком, а неким подобием ожившего произведения искусства, которым просто было грех не полюбоваться. Видимо мой контроль над мыслями на мгновение ослаб, потому как Рина вдруг вздрогнула, вскинула голову, удивленно посмотрела на меня и вдруг раскраснелась точно обычная девчонка.

— Спасибо, — почти прошептала она. — А насчет огневика…, -он на миг закусила губу, но тут же продолжила. — Когда-то на заре своего существования, я пыталась оживить хоть кого-то из их расы, надеялась, что они станут мне верными слугами, но это удалось лишь единожды, да и то получилось чудище, в котором не было ни разума, ни сострадания, лишь постоянный голод и жажда разрушения. Увы, уничтожить свое творение я тогда не решилась, вместо этого заключила его в подземный склеп и иногда навещала, ко мне он ведь был добр словно глупый щенок.

— А затем гномы докопались до этого склепа, — прервал ее я, — и ты опять не решилась уничтожить созданное тобой чудовище, а может не захотела, а?

Я вопросительно посмотрел на богиню, но та отвела свои глаза.

— А что, тварь терроризирует гномов, те взывают к тебе, ты великодушно посылаешь различных проходимцев, выставляя их героями, всех все устраивает, все при деле. У клана свой покровитель на небесах, у тебя паства, у твари хоть редкое, но развлечение и пища. Все верно?

— Не все, — покачала головой та. — Легко тебе говорить, смертный. Это было мое создание, мое творение. Я влила в него часть себя, я видела, как он ожил, тянул свои руки ко мне точно ребенок к матери, благодарил меня за подаренную жизнь. Как я могла уничтожить его? Да я понимала, что надо, но не сама. Не могла я, не могла! Не своими руками! — ее голос сорвался в крик. — Как ты не поймешь! Не могла…

Она замолчала, а ее плечи поникли.

— Прости, что взвалила это на тебя, — прошептала она.

— Да ладно, — ошарашенно пробормотал я, не ожидав такого всплеска эмоций. — Будем считать, что ничего не было, в конце концов, дорога через гору действительно помогла мне срезать приличное расстояние.

Мы некоторое время помолчали стоя рядом, буквально плечо к плечу, смотря на клонящееся к горизонту светило.

— Может все же скажешь, зачем пришла, — наконец не выдержал я, зябко передергивая плечами от очередного порыва ветра. — А то темнеет и мне нужно возвращаться, пока мои спутники не отправились на поиски.

— Если честно, то сама не знаю, — ответила она помедлив. — В божественных сферах витает ощущение какой-то угрозы, но никто не может понять, откуда она исходит, поэтому все нервничают, начались свары и распри. Боюсь даже представить, во что это выльется.

— А я тут причем? — спросил я, косясь на свою собеседницу.

— Вчера я рассказала о тебе Арану. Он долго молчал, затем сказал, что в прошлый раз воин подобный тебе появился в нашем мире в трудное для него время, поэтому я уверена, что тебе что-то известно о происходящем.

— Ты права и не права одновременно, — я вздохнул. — То, что с этим миром не все в порядке я знаю, точнее, чувствую…. но что с ним не так — понятия не имею. По сути, нынешнее наше путешествие должно ответить на этот вопрос. По крайней мере, я на это очень надеюсь. Надоело тыкаться вслепую, не понимая, что происходит.

— И что ты ищешь?

— Рамион.

В глазах богини вспыхнули огоньки заинтересованности и удивления.

— Древнюю крепость? Она же давно разрушена, а остатки ее стен поглотил лес и болота.

— Я в курсе, но что-то там точно есть. Что-то что я должен найти.

— Чем-то могу помочь?

Я кивнул.

— Вообще-то да. Знаю, что не можешь сильно вмешиваться, но не могла бы ты отыскать мне карту.

— Карту?

— Как бы объяснить, — я пощелкал пальцами. — Понимаешь, последний раз, когда я тут был, все выглядело несколько по-другому. Мне бы такую карту, или чертеж, да даже рисунок от руки, который привязывал расположение крепости к нынешней местности. Показывал, как бы она располагалась, если существовала сейчас, ну….

— Я поняла, — кивнула богиня. — Подожди мгновенье.

Вспышка света, шевеление слоев реальности. Образ Рины буквально на секунду размылся, замерцал, стал полупрозрачным, затем вновь резко обрел четкость и объем.

— Вот, держи, — в мою руку лег перевязанный бичевой свиток. — Надеюсь, что это поможет. А теперь прости, это все что я могу для тебя сделать.

Она склонила голову в знак прощания, посмотрела вверх и, превратившись в небольшой огненный шар, умчалась в стремительно темнеющее небо.

Тойран затворил за собой дверь, отрезая дорогу холодному ветру и подойдя к расположившейся в углу кривоватой каменной печурке, протянул к ней озябшие руки.

— Холодно? — поинтересовался лежащий на дощатых нарах Гувер, приподнимаясь на локте.

— Не так уж, но руки стынут, — ответил гном, вешая измазанную в земле куртку на вбитый в стену гвоздь, и ногой пододвигая к себе служащую табуретом чурку. — Хорошо еще хоть бараки успели поставить, а то намерзлись бы в наших палатках.

— Осталось только все дыры заделать, а то спишь, и волосы на голове от ветра шевелятся, — сказал Эндрю, принимая сидячее положение. — Нашли сегодня что интересное?

— Как всегда мелочевка, — отмахнулся гном, стягивая сапоги и ставя их около каменки, — пара шлемов, часть пластинчатого доспеха, посуда. Дворкин остался помогать с описью и упаковкой, а мне надоело, да изморозь эта, сил уже нет ее терпеть.

— Вот уж не думал, что такой фанат науки как вы может испугаться какого-то дождичка, — усмехнулся полковник.

Гном скосил глаза на Гувера.

— В отличии от моего более молодого коллеги, я больше ученый теоретик, любящая тепло и удобства — кабинетная крыса, — пробурчал он и тяжело вздохнув, добавил: — По крайней мере, был раньше. С другой стороны, даже у меня проснулся азарт, хотя, честно говоря, не верю я, что мы найдем эту библиотеку. Столько веков прошло, там уже давно все в пыль обратилось.

— Возможно да, а возможно и нет, сохранные заклинания известны с глубокой древности.

— И сколько они могут продержаться год, столетие, два? — скучающе поинтересовался Тойран, приоткрывая стоящее у печки закопченное ведерко, заменяющее им котелок, дабы убедиться в наличии там остатков утренней готовки, затем ставя его на огонь. — Нет, дорогой мой друг, если эта библиотека и существует, то там остались только пыль да тлен. Понимаете, на что я намекаю?

Он вопросительно посмотрел на полковника.

— Естественно, господин профессор, — усмехнулся тот. — Это давно было понятно, что наши друзья не книжки откапывать сюда пришли. Думаю, это какой-нибудь древний артефакт, который они хотят использовать в качестве оружия в очередном своем походе на Аранию.

Гном, дующий на ложку с кашей, аж поперхнулся и смачно, совсем не по-научному выругавшись, уставился на полковника ошалелым взглядом.

— Почему вы так решили?

Гувер пожал плечами.

— Военные, неожиданная экспедиция, копают точно оглашенные. Предчувствие. К тому же, как мне помнится, у вас тоже была задача что-то отыскать в этих развалинах.

Ложка гнома зависла в воздухе, а затем опустилась обратно в ведерко, стукнувшись о его край.

— А ведь действительно, вылези моя борода, — пробормотал гном. — Посох Тавора. Помнится, в первую нашу встречу вы показывали его образ при помощи магического свитка.

— Примерный образ. Насколько мне известно, его внешний вид воссоздали по различным записям и манускриптам умники из техно-магического совета. Не знаю, что это за артефакт, но мое начальство было очень заинтересовано в его поисках, хотя и признавало, что шансы обнаружить хоть что-то невелики.

— И тем не менее это не помешало им выделить для нас целый воздушный корабль с командой.

— Вот именно, господин профессор, вот именно, — полковник поднялся. — Пойду пройдусь, а то что-то залежался. И, кстати, где Сагер?

— Отправился со своей остроухой и Каллатом на дальнюю точку, — ответил Баркин растерянно. — Там вчера начали вертикальные шурфы бить на пробу и вроде на что-то интересное наткнулись.

Ударивший в лицо ветер вперемешку с холодным дождем больше похожим на водяную пыль, заставил Гувера зябко передёрнуть плечами и спешно накинуть на голову капюшон эльфийского плаща. Погода была не просто мерзкой, она была мерзопакостной, по крайней мере, именно такое определение пришло ему в голову, пока он шагал от наспех возведенного домика до недавно поставленных вокруг их лагеря стен из плотно подогнанных друг к другу заостренных бревен. Это был еще не форт, но эльфы строили с каким-то бешеным остервенением, возводя вокруг укрепления, ставя вышки охраны, обустраивая доты и внешние огневые точки, словно готовились принять тут вскоре свой последний смертный бой. Впрочем, сегодня стройка встала и больше не из-за холода, а из-за начатых в новом месте раскопок, которые проводились рядом с небольшим болотцем и потребовали людей для сооружения довольно разветвленной системы дренажа.

Заслышав его хлюпающие по раскисшей земле шаги, из караулки выглянул постовой и, смерив его подозрительным взглядом, спешно нырнул назад, скрываясь от резкого порыва холодного ветра. Ворота как всегда были не заперты, а их тяжелые приоткрытые створки подпёрты вбитыми в землю кольями. Миновав их, Гувер некоторое время кутался в толстый воротник поддетой под плащ теплой кофты, наблюдая за парой солдат орудующими лопатами около недостроенного блиндажа, затем неспешно направился по проторенной сквозь лес дороге, ведущей к ближайшему раскопу.

В отличие от своих спутников он до конца так и не смог стать эльфам своим и большинство из солдат и офицеров, прибывших на подмогу команде Эллара, относились к нему с подозрением, считая чуть ли не шпионом. Тем не менее, запирать его не стали и соглядатаев не приставили, видимо посчитав, что бежать ему просто некуда. Единственно, что сделали, так это изъяли все оружие и отстранили от раскопок. Коммандер был против этого, однако вынужден был уступить тихой просьбе мага в штатском, прибывшем в последней партии перемещенных.

Эндрю поморщился, так как косые струи дождя «прогнулись» под порывом ветра, ударив прямо в лицо.

— Решили прогуляться, полковник, — глухой рыкающий голос, раздавшийся из-за спины, заставил его обернуться и приветственно кивнуть, подошедшему Расраку.

Черный волк был похож на огромную тощую полинялую собаку. От дождя и грязи шерсть скаталась комками, облепив поджарое тело. За последнее время подручные Неллары редко появлялись в самом форте, почему-то предпочтя держаться в стороне ото всех, взяв на себя функцию охраны от хищников и незваных гостей, а заодно изрядно проредив местную фауну, из-за чего фуражирам приходилось все чаще уходить как можно дальше от лагеря, дабы добыть хоть какую-то дичь. В чем была причина подобной изоляции Гувер не знал, но догадывался, что это как-то связано с сестрой коммандера и тем фактом, что она в последние недели уже в открытую сожительствовала с Сагером.

— Давно тебя не видел. Где был?

Волк вздохнул и, покосившись в сторону солдат, перешел на мыслеречь.

«Коммандер посылал разведать местность. Дошли до отрогов Скалистых гор, нашли пару довольно интересных развалин. Наскр повел туда группу, я остался».

«Понятно. Скучно стало».

«Да. Нел теперь не моя. Одиноко. Зверь внутри становится сильнее, но держусь».

Он оскалился.

Гувер понимающе кивнул. Из своих прежних разговоров с Расраком он постепенно составил примерную картину взаимодействия Голоса со своими помощниками. Это был некий симбиоз. Подручные защищали Неллару физически, ментально, а в случае необходимости отдавали ей часть своих магических сил, что, например, позволяло держать прямую связь с владычицей эльфов несмотря на расстояния и блокировки. Голос же в свою очередь каким-то непонятным способом контролировала их силы и личности (причем порой для этой цели использовался сексуальный контакт) не позволяя раствориться остаткам былой человечности и полностью превратиться в зверей, движимых лишь своими собственными инстинктами и желаниями. После же того, как сестра Эллара решила прервать эту связь, Расраку с Наскром пришлось держать свою звериную сущность в руках без сторонней поддержки и им явно пришлось не сладко. Видимо именно в этом крылась главная причина того что они жили вне стен форта, стараясь лишний раз не приближаться к его строителям и тем удивительней была новость, что Наскр отправился с одной из групп на разведку найденных ими развалин.

Раскар видимо что-то понял по его лицу, или же уловил отголосок раздумий, потому как тут же пояснил:

«Новый Глас прибыл, хотел войти в слияние, я отказался. Не хочу, буду так. Когда выбрал путь, хотел силы, но сам. Сам сдержу зверя, раньше мог».

Он вдруг остановился и, опустившись на задние лапы, задрал морду к небу, несколько долгих минут сидел неподвижно, затем повернул голову к зябнущему под изморосью Гуверу.

«Давно, белый волк говорил, что сила не главное. Я не верил, молод был. Сейчас верю. Хочу предупредить. Бойся мага».

— Эллара? — удивился полковник, но волк отрицательно мотнул головой.

— Кайшар.

— Тот новоприбывший, — нахмурился Гувер. — Не знаешь кто он вообще такой, коль даже коммандер его слушается.

— Он один из «теней» — стражи королевы, ходят, слушают, вынюхивают, ищут чужаков и неверных, не люблю.

Волк презрительно сморщил нос.

— Контрразведка или какая-то другая подобная служба. Что ж, теперь понятна его подозрительность, — пробормотал Эндрю. — И что мне делать?

«Уходить. Кайшар уже решил избавиться. Я знаю, ветер принес слова».

— Легко сказать, уходить, а куда? Да и не дадут, тот же Каллат махом меня выследит и пулю всадит куда быстрее чем я смогу его заметить. Демон дери, вот положеньице, — полковник смачно выругался.

«Каллат не станет, уважает, отпустит, но есть другие и брат. Уйду с тобой, тогда сможем».

Гувер изумленно уставился на своего собеседника, не понимая к чему он клонит.

«Отказался от слияния с новой Голос, не хочу, не нравится, слишком жестока, устал служить, уйду».

Фразы вспыхивали в мозгу полковника словно маленькие фейерверки обрушивая на него дождь чужих эмоций, в которых смешалась нечеловеческая тоска, злость и холодная решимость принятого решения.

Странные взаимоотношения сложились в нашем маленьком отряде, мы, можно сказать, сдружились, но, тем не менее, все так же мало знали друг о друге, а все наши действия и взаимоотношения строились исключительно на доверии. Мы были просто попутчиками, которых пока определяла общая цель — добраться до старой крепости. Что будет потом, не знал никто, да и цели у нас были разные. Рик с Зейнарой искали похищенную девушку парня, что искал я…да кто ж его знает. О прошлом старались не вспоминать, а если кто и решался излить душу, рассказав историю из своей жизни, то исключительно по собственной воле. Глупо? Возможно да, а возможно нет — странное время, странный мир, странные решения, но когда меньше вопросов это порой даже удобно. Например, как сейчас, когда я принес подаренную богиней карту и просто молча развернул ее перед моими спутниками. Конечно Гая сразу же уставилась на меня взглядом полным молчаливых вопросов, но я лишь качнул головой давая понять, что расскажу все потом…возможно. Почему-то мне упорно не хотелось говорить эльфийке о моих немногочисленных встречах с покровительствующей ей богиней. Почему? Не спрашивайте — не знаю, просто нутром чуял, что не стоит это афишировать.

— И что это за карта? — первой задала вопрос чародейка, по-хозяйски прижимая концы свитка подобранными с пола пещеры камушками.

— Насколько я знаю, эта карта поможет нам понять, как бы проходила крепостная стена Рамиона существуй он сегодня, — ответил я, пытаясь продраться сквозь ворох малопонятных линий, пометок и надписей что густо покрывали лежащий передо мной лист бумаги.

— Карта не простая, просто так ее не прочтешь, — заметила чародейка после пары минут молчания. — Как думаешь, огневичка, сможешь ее активировать, тут по краю руны твоей стихии?

Гая молча кивнула и простерла пред собой руку, что-то быстро пробормотав себе под нос. Кончики ее пальцев полыхнули огнем, и карта сперва медленно, словно нехотя, а затем все быстрее и быстрее, стала меняться: вознеслись ввысь горы, зашумели леса, побежали реки, протянулись тонкие нити дорог. Последней над зеленью лесов поднялась призрачная стена, изломанной линией соединившая собой отроги двух горных хребтов.

Гая шумно выдохнула, погасила пламя и, с виноватой улыбкой посмотрев на меня, пояснила:

— Странная цепочка активации, слишком путанная и одновременно изящная как узор мастера.

— И такая же опасная, — заметила Флойрина, скользя задумчивым взглядом по карте.

— В каком смысле? — поинтересовался я.

— В прямом, — дернула плечами чародейка. — Руны рассчитаны именно на мага огня, причем на опытного мага. Новичок наверняка бы порвал плетение и тогда бах….

Она повела в воздухе руками, изображая взрыв и краем глаза наблюдая за моей реакцией. Я непроизвольно хрустнул костяшками пальцев, хотя подспудно понимал, что навряд ли богиня хотела нам навредить, так как знала, что ее последовательница легко справиться с подобной защитой. Но все же… зачем?

— … я наверно могла бы разбить заклятие, но боюсь, карту мы бы потеряли, — продолжала меж тем с усмешкой Зейнара. — Кто бы ни был ваш таинственный друг, господин Лекс, но он позаботился, чтобы карту прочел лишь определенный член нашей «дружной» компании.

— Главное, что она у нас есть, — резко оборвал я чародейку, чья язвительность порой начинала бесить меня до самых гланд. — И теперь нам не придется идти наугад. Судя по всему, мы находимся здесь.

Я указал пальцем на небольшую зеленую точку.

— А значит быстрее всего…

Палец прочертил невидимую прямую, соединяя точку с линией стены. Мир пошатнулся, поплыл, «бросив» меня на одно колено.

— Ты совсем все забыл, дорогой, — ладошка Ри легким ветерком пролетает по моим волосам. — Совсем забыл.

Ее улыбка и взгляд полны грусти, которая поднимает в моем сердце волну застарелых чувств.

— Не надо, не надо, уйди, — слова с трудом проталкиваются сквозь частокол сомкнутых зубов. — Ты всего лишь тень прошлого, ты из другой жизни, тебя больше нет.

— Ты думаешь я этого не знаю, — призрачная слеза скатывается по ее щеке и падает мне на лицо чертя на нем мокрую дорожку. — Я всего лишь призрак прошлого, напоминание, оставленное старым глупым магом. Но ты должен вспомнить, вспомнить нашу первую встречу и тогда ты поймешь свой путь…. И еще…

Она поворачивает голову, смотря в сторону сидящего в углу пещеры Риквода.

— Мой потомок ищет его потомка, но другой его потомок переплел свою судьбу с твоей. Распутывай, иди вперед…времени мало… прощай Лекс…, - ее рука вновь пролетела по моим волосам. Шепот. — Я… та я… настоящая, когда-то любила тебя, была счастлива, помни обо мне… о ней….

Образ истончается, исчезает, сочится песком времени сквозь мои пальцы.

Я мотнул головой изгоняя остатки наваждения и, посмотрев на склонившуюся надо мной обеспокоенную Гаю, быстро опустил глаза, пряча застывшие в их углах слезы и пробормотал:

— Все в порядке, просто небольшое головокружение, наверное, рана дает о себе знать.

Демонстративно размяв плечо, я поднялся и, повернувшись к юноше, спросил:

— Имя девушки, которую ты ищешь, случайно не Нея?

Глава 2

Небольшой поселок у подножия горы, точнее даже не поселок, а несколько приземистых зданий: десяток торговых лавок, небольшая гостиница, да пара питейных заведений. Городок — построенный специально для торговли, чтобы пришлый люд не совал свои носы в дела подгорного города, не шатался по его улицам, лупая глазами на подземные красоты, затевая нелепые свары. Натан еще помнил то время, когда улочки поселка были забиты торговцами и просто людьми, пришедшими издалека дабы купить какую-нибудь поделку гномов, однако сейчас он явно переживал не лучшие свои времена. Большинство торговых лавок были закрыты, часть из них зияла глазницами пустых окон и провалами в некогда добротных черепичных крышах, а двухэтажное здание гостиницы выглядело изрядно потрепанным. К его удивлению один из кабаков все еще работал и даже мог похвастаться приличным количеством посетителей, большинство из которых, правда, были из подгорного народа.

— Как-то у вас тут все печально, — бросил Авикс, задумчиво смотря в запылённое окно.

— А кто в этом виноват? — буркнул сидящий напротив него гном. — После того как вы отвели свои войска люди боятся сюда соваться, с озерными не особо поторгуешь, денег у них немного, а рыбу…. Все склады уже ей забиты и смотреть на нее не могу.

Он демонстративно отодвинул от себя тарелку с грудой рыбьих костей и, бросив задумчивый взгляд в пустую кружку, потянулся за стоящим у окна кувшину с пивом.

— Бовир, ты как всегда преувеличиваешь, — улыбнулся Натан, пристально смотря в нахмуренное лицо своего старого армейского товарища, который за прошедшие годы изрядно раздобрел, превратившись из легкомысленного повесы, падкого на женщин всех рас и возрастов, в респектабельного, уважаемого в клане мастерового. — Думаю тут все дело в жадности ваших старейшин, что непомерно взвинтили цены и увеличивающемся с каждым годом количестве аномалий на старой дороге.

— Это тоже верно, — не стал спорить Бовир, отхлебывая пенный напиток и довольно причмокивая. — Проклятый лес сгубил много достойных ребят, а некоторых превратил в мерзких древней. Но с другой стороны некоторые находки там просто прелесть, чего только стоят аппараты с движущимися картинками, а многозарядное ручное оружие, ты же наверняка видел присланные образцы наших поделок на их основе…

— Видел, но давай здесь об этом не будем. Не то место для подобных разговоров, — голос Авикса был тих и вкрадчив, но было в нем что-то такое, отчего гном поперхнулся, закашлялся и вновь спешно припал к кружке, «стреляя» косыми взглядами по посетителям таверны.

— Все так плохо? — пробурчал он в кружку.

— Не плохо, но и не так чтобы хорошо. Вполне возможно, что будет новая война.

— Ха, удивил. Это уже давно было понятно. Ты вообще в курсе, что по другую сторону гор творится? Родарцы чувствуют себя там как дома, копошатся, что лесные мураши, строят крепости, перекрывают все дороги. Люди из приграничных поселений бегут… А что Арания? — он развел руками. — А ничего. Ну присылали пару корпусов горных стрелков, те полазили по горам, вроде даже кого-то постреляли, да и свалили обратно в столицу. Вот скажи мне, старый друг, императору совсем начхать на своих подданных, а? Или для него жизни простых крестьян мало что значат?

Натан поморщился.

— Не говори глупости, ты же сам знаешь, что это не так. Но порой приходиться жертвовать малым, чтобы спасти большее.

— Так значит бабы с ребятишками, которых эти отродья Араса живьем сжигали — это малое, а что тогда большее?

— А большее — это вся империя, Бовир, не больше и не меньше. Мы пока не готовы к противостоянию на два фронта, а закусись мы сейчас с Родарией, эльфы отсиживаться не станут, ты же их знаешь. — Когда-нибудь это все равно случиться.

— Еще бы…

Гном с тоской поглядел на вновь опустевшую кружку, взвесил в руке кувшин, затем вопросительно посмотрел на Авикса. Тот понимающе кивнул и, воздев руку, громким щелчком пальцев привлек внимание стоявшего за стойкого худощавого хозяина заведения.

— Господин что-то желает? — учтиво спросил он, подбегая к столу.

— Да. Унеси пустую посуду и принеси что-нибудь покрепче.

— Из гномьего или людского?

— Конечно из гномьего, — фыркнул Бовир. — И свои помои не подавай, неси лучшее, я сегодня при деньгах.

Трактирщик скосил глаза на Авикса, дождался согласного кивка, собрал грязную посуду и умчался выполнять заказ. Отсутствовал он буквально пару минут и вскоре перед старыми товарищами появились чистые четырехгранные бокалы в сопровождении пары пузатых бутылок, горлышки которых были залиты темно-коричневым сургучом.

— «Коготь старой горгульи», как же я по тебе соскучился, мммаа, — гном припал губами к горлышку бутылки и сразу же принялся судорожно его расковыривать, освобождая скрытую под сургучом пробку.

Авикс с грустной усмешкой наблюдал за его действиями. Прошедшие годы оставили отпечаток на Бовире, изменив не в лучшую сторону. Сейчас перед ним сидел не старый солдат, прошедший горнила множества сражений, а обычный пожилой гном, у которого из развлечений осталась лишь выпивка, да воспоминания о былых подвигах, которые можно рассказать в кругу таких же как он мастеровых. Гном, по-видимому, заметил его взгляд и все понял, потому как, тяжело вздохнул и, наполнив бокалы, не то спросил, не то просто констатировал:

— Совсем я сдал, дружище. И не отрицай, — махнул он рукой, видя, что Авикс хочет возразить. — Сам чувствую, обрюзг, пузо отрастил, стал медлителен как гвалайская черепаха.

— Все мы не молодеем.

Бовир саркастически прищурился.

— Конечно. Только одни не молодеют так как я, а другие приезжают с молоденькими красотками. Впрочем, ладно, давай лучше выпьем за все старое, за всех тех, кто сегодня не с нами.

Он поднял бокал, и Натан последовал его примеру. Выпили и несколько минут молчали, похрустывая закусками и вспоминая о былом.

— Так ты так толком и не сказал, зачем ты здесь, — наконец проворчал гном, вновь берясь за бутылку. — И только давай без «захотел навестить старого друга» и тому подобного.

— Ну почему же, — улыбнулся Авикс, беря из рук гнома вновь наполненный до краев бокал, — и это тоже. Хотя ты прав, в первую очередь меня интересует старая крепость.

Бокал Бовира на мгновение застыл у его губ.

— Эти развалины, — он выпил и, поморщившись, потянулся к тарелке с закусками. — Проклятая душонка Араса, хороший «Коготь», аж все внутренности горят. О чем это мы? Ах да, развалины. Вот скажи, что вас всех туда тянет, там же ничего нет, одни камни, да и те почти в землю ушли.

— Кого это всех? — равнодушно поинтересовался Натан, делая глоток из своего бокала и отставляя его в сторону.

— Сперва, года два назад этот ученый из Тании, затем магеры там что-то лазили, искали, теперь вот эльфов говорят, видели. Стоп, так ты тут из-за этих остроухих чтоль?

— И из-за них тоже.

— Хм, — озадачено хмыкнул гном, подпирая рукой голову и буравя Авикса захмелевшим взглядом. — Рассказывай.

— Да нечего рассказывать, тем более не здесь.

— Понял, — кивнул Бовир, плеская себе очередную порцию настойки. — Тогда давай о делах завтра. Встретимся…, - он помотал кистью руки в воздухе. — О, точно…, - его указательный палец уставился на Натана, — Ты, где остановился?

— А тут много мест где можно остановиться чужаку? — усмехнулся Авикс.

— Ясно, значит у этого старого скряги Ковара. Все, завтра в полдень буду у тебя. А пока…, - он поднял бокал. — Давай еще раз промочим горло за нашу встречу.

Я остановился перевести дух и, поставив ногу на большой плоский камень больше похожий на осколок плиты, пару минут сверлил отвесную скалу предо мной, затем оглянулся на Гаю, которая шла позади в некотором отдалении и о чем-то разговаривала с Риквордом, судя по всему вновь расспрашивая его о своей сестре. Весть о том, что Нея жива, в буквальном смысле слова встряхнула мою эльфийку, изгнав уныние и некую опустошённость, что я замечал в ее глазах после плена, вновь превратив ее в ту сильную, уверенную в себе женщину какой она была при первой нашей встрече. С одной стороны, мне это нравилось, а с другой, очень беспокоил появившийся в ее взоре и словах этакие фанатизм человека готового ради своей цели на любые поступки. Эти перемены не ускользнули от взгляда все подмечающей чародейки, и я стал замечать, что в ее взгляде на магичку все чаще и чаще проскальзывает тень непонятного мне беспокойства.

— Быстро ж они спелись.

Я очнулся от своих размышлений и покосился на остановившуюся рядом Флорину, мысленно отметив, что за последние недели она значительно похорошела, подтянулась, расцвела. Теперь даже самый придирчивый человек не смог бы дать стоящей рядом со мной женщине больше тридцати, а ведь еще недавно ее волосы украшала густая седина, а шею и лицо покрывали довольно заметные морщины.

— Ревнуешь? — равнодушно поинтересовался я, снимая с пояса фляжку, откручивая пробку, делая глоток и протягивая ее чародейке. День сегодня выдался погожим и не по-осеннему жарким.

— Побойтесь богов, юноша, — хохотнула та, беря флягу, — мне ли в мои годы ревновать. Хотя, как я заметила, богов вы не слишком почитаете.

— Скорее нахожусь с ними на короткой ноге, — криво усмехнулся я. — Да и за что их почитать? От их вечных непонятных игрищ одна головная боль.

Ох, какой пристальный взгляд, просто рентген и лазерный луч в одном флаконе, прям аж захотелось осмотреть себя на предмет лишних дырок, еле сдержался. Меж тем Зейнара демонстративно медленно закрутила пробку фляжки, что была прикреплена к ее горлышку небольшой золотистой цепочкой и, протянув ее мне, спросила тихим голосом:

— Может все же расскажешь, куда и зачем мы идем и, вообще, что тут происходит…

Тон, интонация, взгляд, странное бурлящие плетения заклятий, обвившее пальцы ее рук наподобие клубка шипящих змеек — ясно, шутки кончились, пришло время серьезного разговора. В принципе он давно назревал, и я даже удивлен, почему чародейка так долго избегала вполне резонных расспросов, идя за по сути незнакомым ей человеком в подобные дебри.

— Тебе кратенько или развернуто? — поинтересовался я, вешая флягу обратно на пояс и одновременно немного незаметно сдвигая его, чтобы было удобнее выхватить висевший там кинжал.

— В двух словах если можно.

— В двух точно не получится, — я вздохнул. — В общем, мы ищем лабораторию моего старого друга.

— Здесь?

— Да здесь. Это сейчас тут лес, а раньше тут была бесплодная равнина, которую перегораживала крепость больше похожая на огромную стену, от сюда и вон до туда, — я провел пальцем линию, уперев ее в возвышающуюся по другую сторону раскинувшегося внизу леса горную гряду. — Вон там стояла старая сторожевая башня, там было небольшое поселение гномов и рынок, а вон там…

Моя рука замерла. Черт, я действительно узнаю эту местность и даже не знаю почему, просто газа как-то привычно цепляются за какие-то подсознательно знакомые мелочи. Это как вернуться домой, в свой старый двор, который сильно изменился за прошедшие годы, но ты до сих пор знаешь и можешь найти то место, где вы с пацанами строили свой тайный штаб, то дерево, под которым ты впервые поцеловал ту самую рыжую неказистую девчонку с короткой стрижкой. Так и тут… Все заросло деревьями, даже окружающие скалы выглядели по-другому, но, тем не менее… Я ошарашено посмотрел на чародейку, а та вдруг удивленно изогнула брови, видимо что-то прочтя в моем взгляде, или мыслях, и в ее глазах протаяло понимание.

— Этого не может быть, — пробормотала она. — Только не говори мне…

— Да, — подтвердил я. — Мы ищем лабораторию моего старого друга Райзена Тавора.

Флойрина отшатнулась, словно я ударил ее по щеке, и даже сделала несколько шагов назад, не спуская с меня несколько ошалевшего взгляда.

— Лекс…я долго вспоминала, что за необычное имя и где я его слышала. Лекс — проклятый воин из легенд, тот, кто убил великую королеву эльфов легендарную Тайльрулан, тот, кто предательски убил мудреца Алашара, воспользовавшись проклятыми клинками.

Моя щека непроизвольно дернулась. Значит убийца, подлый кровожадный убийца, режущий беззащитных королев и мудрецов. Что ж в каком-то смысле это так…вот только.

Я обнимаю Таиль и вижу, как из ее глаз катятся крупные капли слез. Кончик меча горит яркой звездой между ее лопаток.

— Спасибо….

Налетевший ветер рвет в клочья остатки мглы все еще окружавший эльфийку, растворяя их в воздухе. Снег — белый снег, огромными хлопьями падает с небес, тая на ее лице, в ее широко распахнутых глазах. Я разжимаю объятия и делаю шаг назад, бережно вынимая свой клинок из ее тела…

Черт…порой память болезненна, весьма болезненна, а некоторые раны видимо не заживают никогда. Я тяжело вздохнул и, скрестив руки на груди, устало посмотрел на Флойрину. Быстро ж ты меня вычислила чародейка, хотя явно удивлена верности своей догадки. Но как? Впрочем, какая разница, вас магов не поймешь. Может потихоньку «залезла» в голову, а может, вышла в астрал или еще что-то подобное. Проклятый убийца значит… Кто ж ты мне, женщина, друг или враг? Рукоять катаны привычно легла в мою ладонь.

— Погоди, — Зейнара вскинула руку перед собой, гася плетения заклятия и демонстративно скидывая его разряды в землю, — я тебе не враг, просто это не можешь быть ты. Это все легенды, это было давно, но твое лицо так похоже на лицо со старинных гравюр…

— И, тем не менее, ты права, чародейка, — сказал я, жестом руки останавливая кинувшихся к нам Гаю и Рика, мысленно осаживая взвившуюся с плеча эльфийки Колючку. — Только я убил не королеву и мудреца, а тварь из другого мира и безжалостного убийцу. Хотя сейчас это неважно. Как говорится, деяния давно минувших дней — преданья старины глубокой.

— Но как такое может….

— Да какая разница, — раздраженно бросил я. — Умер, воскрес, жил в другом мире, вернулся сюда, подробности опущу. Я ответил на все твои вопросы?

Чародейка несколько мгновений смотрела на меня, затем выпрямилась и молча поклонилась, как бы говоря этим, что инцидент исчерпан.

— Вот и хорошо, — я сунул клинок в закрепленные на спине ножны и, бросив быстрый взгляд на ничего непонимающих Гаю с Риквордом, спокойным голосом добавил: — Небольшие рабочие разногласия, ничего страшного.

Несколько минут все молчали, затем Флойрина подошла к Рикворду, буквально за руку отвела его в сторону и что-то принялась тому объяснять, видимо рассказывая, кто я такой, или просто успокаивая чересчур пылкого юношу. Да и пофиг, слова сказаны, карты приоткрыты, дальше либо полное доверие, либо….мир большой и дорог в нем много.

— И что это было? — спросила Гая, подходя ко мне. — Может объяснишь?

— Просто небольшое недоразумение, — сказал я, притягивая эльфийку к себе и целуя в щеку. — Все нормально.

«Ага, нормально, да ты же ее чуть не прирезал, да и она тебя готова была хорошенько приложить. Ты же видел плетение, да от тебя мокрого места бы не осталось».

Я скосил глаза на драконицу, которая уже перебралась на мое плечо, распластавшись на нем тяжелым чешуйчатым «блином» и, погладив ее по голове, мысленно произнес:

«Ну меня не так легко убить, к тому же я был уверен, что если что-то случится, то ты мне поможешь».

«Лекс, я не шучу!»

«Я тоже вполне серьезен».

«Дурак ты», — выдохнула драконица, устраиваясь поудобнее между рукоятью катаны и моей шеей. — «Безалаберный дурак».

— Лекс…

Я прямо ощутил, как напряглась Гая и, успокаивающе проведя ладонью по волосам, на кончиках которых уже в буквальном смысле слова вспыхивали оранжевые огоньки, обернулся к Флойрине.

— Господин Лекс, — повторила она. — Приношу свои извинения за произошедшее, однако вы должны меня понять…

— Я понимаю. Давайте забудем об этом. Лучше скажите, дальше идем вместе?

— Естественно. Или вы действительно думаете, я упущу возможность общения с человеком из древних легенд, с тем, кто лично знал и общался с сами Тавором? Да вы даже не представляете, сколько мне у вас надо спросить!

Я внутренне поежился от этого взора жаждущего познания, на миг почувствовав себя этакой неизвестной науке зверушкой попавшей в руки к безумному ученому. Теперь меня следовало тщательно изучить, описать, провести кучу болезненных анализов и непонятных тестов, после чего обязательно разрезать на маленькие кусочки и рассовать по баночкам с формалином.

— Что ж я не против, будет время — спрашивайте. Рад, что мы друг друга поняли.

«А так же что не поубивали себя и окружающих», — добавила Колючка, ритмично покачивая свисающим у меня через плечо кончиком хвоста.

— Кстати, не могли бы мы еще раз взглянуть на карту?

— Зачем? — удивился я.

— Понимаете. В свое время я изучала древние трактаты и труды касающиеся Тавора. Нет, не персонажа легенд, а именно Райзена Тавора древнего ученого и архимага заложившего основу многих сегодняшних учений о магических искусствах. Там было много старинных карт и схем Рамиона. Теперь зная цель нашего путешествия, возможно, я смогу помочь определиться….

— Не стоит.

— Почему?

— Потому что мы уже пришли.

Три пары глаз уставились на меня с искренним удивлением и непониманием, а я, подойдя к скале, приложил руку к холодному камню и, четко по слогам выговаривая почти позабытые слова, произнес:

— Эл…атр, гар…дан, уран…тун даг…росс.

Сперва ничего не происходило, и я уже было подумал, что память все же меня подвела, но тут скала дрогнула, откуда-то сверху посыпалась каменная крошка, заставившая быстро отскочить назад, а на поверхности камня отчетливо проступили очертания двухстворчатой двери. Я криво усмехнулся, дождался, пока уляжется облако пыли и, демонстративно впечатав ладонь в одну из створок, крикнул:

— Меллон!

Она была прекрасна в своей обворожительной наготе и ненасытна словно молодая волчица в период гона, заставляя молодого ученого раз за разом сходиться с ней в бешеном соитии, когда мутнел разум, а его место занимали лишь древние инстинкты желания обладать своей самкой. В эти минуты он забывал обо всем, о товарищах, работе, проблемах, не помнил даже свое имени, важно было лишь это извивающееся под руками гибкое девичье тело с упругими холмиками торчащих грудей и раз за разом принимающее его плоть разгорячённое лоно желанной женщины. Что это было, какая-то особая эльфийская магия, иди же он просто сам сошел с ума от любви и желания, Сагер не знал, да, если честно, и не хотел знать, полностью покорившись новым для него ощущениям. Сегодняшняя ночь не стала исключением, но к своему удивлению, проснувшись, он не ощутил привычной слабости, являющейся обычным «послевкусием» их ночной страсти — тело было необычайно легким, а голова светлой. Адрия некоторое время лежал неподвижно, боясь потревожить уютно устроившуюся под боком посапывающую во сне Неллару, затем осторожно отодвинулся и, выбравшись из-под одеяла, принялся одеваться. Предстоящий день обещал быть трудным. Вчера им удалось докопаться до стены обнаруженный магами-поисковиками, которые уверяли, что чувствуют прямо за ней какое-то большое пустое пространство с множеством источников слабой магии, однако вход внутрь пока не был найден. Можно было конечно воспользоваться взрывчаткой, или заклинанием разрыва, наподобие того что применил в свое время коммандер выводя своих людей из пещер, но риск повредить древние артефакты был слишком велик. Решено было копать параллельную траншею вдоль стены, однако неожиданно с ее стен стала сочиться вода, буквально за пару часов превратив место раскопок в небольшое мутное озерцо. Сегодня предстояло решить эту проблему и как можно скорее, ибо существовала вероятность, что вода найдет дорожку сквозь кладку, уйдя внутрь ощущаемого за ней помещения, а этого бы очень не хотелось.

Сагер застегнул куртку, натянул сапоги и, бросив сожалеющий взгляд на пригревшуюся под одеялом эльфийку, откинул полог палатки. Утро выдалось туманным, и весь окружающий лес казался погруженным в густое белое облако, надежно скрывающее все, что находилось далее нескольких метров, и лишь голоса рабочих да мерное похрюкивание водяных помп позволило Сагеру определить нужное направление к раскопу. Не успел он сделать и пары шагов как волосы на его затылке взъерошились от чьего-то тяжелого дыхания, а утробный рык заставил спину покрыться холодным потом. Он медленно обернулся, встретившись взглядами со стоящим позади огромным черным волком и нервно сглотнул.

— Ну, ну, Наск, не надо пугать господина ученого, мы ведь хорошие мальчики.

Со спины зверя скользнула гибкая черная тень. Новый Голос была молода, очень молода и своим видом скорее напоминала девчонку, только недавно вступившую в пору зрелости, чем грозную судью-воительницу призванную доносить волю королевы до ее подданных, одновременно следя за правильностью ее исполнения.

«Неужели он и ее…?» — невольно сквозная у него в голове шальная мысль, но Сагер тут же ее отогнал, покосившись на продолжавшего скалиться Наскра.

— Я же сказала, хватит, — тихим голосом полным скрытой силы произнесла девушка, видимо заметив тревогу во взгляде Сагера и Наскар, поджав хвост, попятился назад, растворившись в окружающем тумане.

— Не стоит на него обижаться, господин ученый, — проворковала она, подходя ближе и обходя его по дуге, — волки они собственники, а вы все-таки увели у него самку, пусть и старую. Согласитесь, господин ученый, я ведь лучше.

Она замерла, вопросительно вскинув правую бровь, словно ожидая от него подтверждения своим словам и не дождавшись оной демонстративно фыркнула.

— Не понимаю, что в вас Нел нашла, — она одним неуловимым движением оказалась рядом, прижавшись к нему всем своим телом, а ее тоненькая ладошка скользнула по его небритой щеке. — Ты ведь всего лишь человек, обычный человек, что в тебе такого?

Из тумана донеслось глухое рычание полное предупреждения смешанного с неприкрытой угрозой, заставившее Адрию сбросить странное оцепенение и спешно отстраниться.

— Кхм, простите меня, юная мисс, но я спешу, — пробормотал он, пытаясь обойти стоявшую перед ним девушку, но та буквально повисла на его шее.

— Погодите, господин археолог, я хочу с вами поговорить, — Сагер почувствовал, как ее острые зубки нежно впились в ухо, а предупреждающий рык Наскра стал еще громче. — Не уходите.

— Салана, хватит.

Голос выступившей из тумана худощавой фигуры в длиннополом сером плаще не допускал возражения. Девушка это явно почувствовала, потому как покорно отпустила ухо ученого и сделала шаг назад.

— Тебе пора.

Голос зло зыркнула на мага, развернулась на пятках своих сапожек и вспрыгнула на спину «протаявшего» рядом Наскра.

— Мы еще поговорим, господин ученый….. позднее! — крикнула она, пригнулась к шее черного волка, обхватив ее руками, и тот одним прыжком исчез в окружавшем их белесом «киселе».

Адрия проводил ее взглядом и, обессиленно уперев руки в колени, облегченно вздохнул.

— А вы хорошо держались, господин Сагер. Обольщению женщин ее рода трудно противиться.

Адрия повернул голову.

— Ее рода?

— Да, — кивнул Кайшар, неотрывая взгляда от чего-то только одному ему видимому в продолжаемом сгущаться тумане. — Она из рода речных эльфов и их женщины очень хороши в этом искусстве. Не стоит вестись на ее детский облик. Поверьте, господин Сагер, Салана куда старше, чем выглядит…намного старше.

— Спасибо, учту, — он со вздохом разогнулся, непроизвольно потерев мочку закушенного уха и, проведя ладонью по лицу, мотнул головой. — Демоны Араса, перед глазами плывет, или это из-за тумана.

— Скорее из-за феромонов Саланы, она любит ими баловаться. Не беспокойтесь, скоро все пройдет. Давайте прогуляемся. Вы же ведь на раскоп?

Сагер утвердительно кивнул.

— Вот и хорошо, пойдемте.

Эльф развернулся и, заложив руки за спину, неспешно направился в сторону доносящегося из тумана беспрерывного хлюпанья откачивающих воду насосов.

— Как думаете, господин Сагер, ваша находка — это то, что мы ищем? — спросил он, едва археолог поравнялся с ним.

— Не могу этого утверждать, — ответил Адрия после некоторого молчания. — Единственно могу сказать, что за этой стеной есть какое-то помещение, причем довольно большое. К тому же искачи уверяют, что просматривают за ней следы магических плетений, но что это разобрать не могут. Так что вполне возможно, — он вновь помолчал, затем добавил: — А возможно, это просто подвал, в котором кто-то в древности обронил несколько дешёвых амулетов.

— Это было бы крайне неприятно, — брови Кайшара нервно дернулись к переносице. — Столько усилий впустую.

— Это археология, — равнодушно пожал плечами Сагер. — Бывает, несколько лет копаешь, прежде чем найдешь что-то стоящее. С другой стороны у нас уже находок столько, что только их сортировка и опись займет не один месяц, а если…

— Господин Сагер, — маг резко остановился и, ухватив ее за предплечье, пошипел. — Всей этой ерундой можете заниматься потом. Если пожелаете, королева подарит вам весь этот хлам и даже поможет доставить его в вашу родную Танию, главное найдите для нее библиотеку. Надеюсь, вы понимаете, что от этого зависит не только ваша судьба.

Он криво усмехнулся, отпустил руку ученого и несколько раз провел ладонью по рукаву его куртки, словно стряхивая с него невидимую пыль.

— Кстати, рад за вас. Неллара действительно красавица и будет вам прекрасной женой, — взгляд его серых глаз обдал Адрию холодом. — Только не забывайте, что я вам сказал.

Он кивнул, прощаясь и, перейдя на быстрый шаг, растворился в тумане.

Глава 3

Мощные гранитные блоки темно-серого цвета, подогнанные так, что в щели между ними не прополз бы и муравей, они едва видны и то только из-за того, что применяемый для скрепления раствор был белоснежного цвета. К тому же все отполировано чуть ли не до зеркального блеска, довершают все арочные своды с неуместно смотрящейся здесь причудливой лепниной.

— Ну как тебе?

Я поворачиваюсь к стоящему за моей спиной Райзену и пожимаю плечами.

— Красиво, но прочно ли? Все эти арки, резные колонны, лепнина….

— Мастер Далар обещал, что тысячу лет простоит, а ему я верю, как самому себе.

В моей голове сразу возникает образ вечно юморящего коренастого гнома в грязной робе, и я лишь молча согласно киваю. В строительстве Далар не просто авторитет, а практически легенда и если он дал свое веское слово, то скорей всего так оно и будет.

— А еще я вспомнил одну сказку твоего мира, что ты мне как-то рассказывал, помнишь, как там открывалась тайная дверь.

Я непонимающе смотрю на архимага, а от уголков его глаз стремительно разбегаются смешливые морщинки. Он театрально вскидывает руку с зажатым в ней посохом.

— Меллон.

Я провожу пальцами по камню, ощущая шероховатость веков. Нет, Далар не соврал — стены так же прочны и монолитны, как и много веков назад, а пролетевшие над ними годы выдаёт лишь толстый слой пыли под ногами, кой-где отвалившаяся лепнина, да погасшие светильники, чьи прогнившие останки торчат то тут, то там угрожая нас своими проржавелыми клыками.

— И куда дальше?

Я оборачиваюсь. Гая стоит на развилке, а вокруг нее словно спутники вокруг планеты, вращается сразу несколько светящихся шариков. Некоторые из них порой срываются со своих причудливых орбит, уносясь в темноту, дабы осветить нам дальнейшую дорогу.

— Направо, — автоматически бросаю я, практически не задумываясь. Оказывается, память до сих пор цепко держит в своих объятиях все изгибы этого тайного тоннеля, некогда связавшего личную лабораторию Райзена с подземным городом гномов и одновременно являющимся отходным путем на случай падения крепости, что вел к сокрытой двери на склоне Скалистых гор.

Молча идем дальше. Свет путеводных шаров то и дело выхватывает из темноты кой-где отвалившуюся облицовку, какой-то полусгнивший мусор, а под подошвами ботинок то и дело похрустывает каменная крошка. Все же прошедшие века дали о себе знать и в паре мест массивные потолочные плиты уже избороздили паутины довольно глубоких щелей, откуда вниз то и дело сыплются мелкие осколки вперемешку с землей, собираясь на полу в уже довольно большие кучи. Пройдет еще какое-то время и все это рухнет, погребя под толщей гор сокрытые здесь тайны.

Поворот, еще поворот, дверь. Я жестом прошу Гаю отойти в сторонку. Нет, никаких магических заклинаний — обычный гномий замок, правда, с небольшими хитростями; малозаметная плитка хоть и с трудом, но вдавливается в стену, еще одна меняется с ней местами, затем поворот ее на сто восемьдесят градусов. Ничего. Я озадаченно делаю шаг назад.

— Что-то не так? — Флойрина подходит ближе и с интересом разглядывает тяжелую кованую дверь, украшенную замысловатой резьбой.

— Не знаю. Замок не срабатывает, может Райзен что-нибудь изменил после моего ухода.

Чародейка подошла ближе и, проведя рукой над поверхностью двери, обернулась.

— Я не чувствую тут никакой магии.

— А тут ее и не должно быть замок-то обычный механический, возможно что-то заклинило. Черт, придется резать.

Я потянулся за катаной, однако чародейка меня остановила.

— Подождите, господин Лекс, пропустите, можно я попробую.

Я молча пожал плечами, сделал несколько шагов назад, оперся спиной о стену и, сложив руки на груди, глазами указал на дверь, мол, «прошу, мадам волшебница, она вся ваша».

Зейнара подошла к двери, на ходу потирая руки, на миг замерла, что-то бормоча себе под нос, затем с силой впечатала ладони в ее поверхность. Глухой удар, густой, спертый воздух подземелья колыхнулся, словно от дуновения невидимого ветра, а изо всех щелей «прыснули» облака пыли вперемешку с каменной крошкой, заставив меня, мысленно матерясь, отскочить от стены, спешно прикрыв лицо рукавом куртки. На какое-то мгновение мне показалось, что своды тоннеля пошли волнами и готовы рухнуть на наши головы, но в следующий миг все успокоилось.

— Зйнара, какого хрена…, - выдохнул я, отплевываясь от заскрипевшего на зубах песка, но сразу же замолчал, так как со стороны двери раздался протяжный скрип.

Невидимые шестерни, видимо приведенные в чувство неожиданной встряской, с диким скрежетом и почти животным стоном принялись отрабатывать возложенные на них функции, поворачивая массивную плиту двери на своих петлях. Черт, а ведь когда-то ее можно было открыть одним легким толчком, даже не думал, что тут какой-то механизм.

Темнота по другую сторону. Гаины шарики тут же рванулись в открытый проход, освещая своим призрачным светом еще один короткий коридор, заканчивающийся на этот раз обычной кованой дверью, чья некогда украшенная причудливыми узорами поверхность потемнела от времени, пыли и ржи.

«Звуковой удар. Судя по тому, что я слышала, в шестерни попал камень, поэтому дверь не могла открыться. Магия чародейки раздробила его…»

— Спасибо за пояснение. Прямо сразу полегчало, — пробурчал я, вытряхивая пыль из волос, что заставило сидящую на плечах Колючку, пару раз потешно по-кошачьи чихнуть. — Этому проходу чертова прорва веков. Она же могла тут нас всех похоронить.

«Думаю она все предусмотрела».

Я скосил глаза на драконицу.

«А не слишком ли ты ей стала доверять?»

«Я ей и не доверяю», — кончики ее крыльев дернулись, царапнув щеку. — «Однако не думаю, что она настолько сумасшедшая, что решит самоубиться подобным способом»

«А вот с этим можно поспорить…»

— Лекс, тут не заперто.

Я посмотрел на Гаю, которая уже приоткрыла дверь и вместе с чародейкой осматривали скрывающуюся за ней комнату и, проведя пальцем по голове драконицы, поспешил к ним.

Дверь распахнулась буквально от легкого тычка и я, секунду помедлив, шагнул внутрь, замерев на пороге: длинный стол, точнее пара столов, стоящих буквой «Т», придвинутые к ним массивные стулья с высокими спинками, шкафы чьи широкие полки буквально ломились от книг и различных причудливых артефактов, небольшое бюро в углу, чьи дверцы хоть и едва слышно, но противно скрипели при открытии, постоянно заставляя меня невольно передергивать плечами. Все как тогда — замерший во времени, законсервированный кусок прошлого.

— Все истлело…

Чародейка показала мне распадавшиеся в руках куски пергамента и, стряхнув их на пол, потянулась к стоящей на полке книге. Большинство из страницы посыпалось вниз бумажным дождем, а оставшиеся крошились при попытке их перевернуть, поэтому Флойрина просто осторожно стряхивала их по очереди, пробегая глазами по едва различимым на них строчкам.

— Похоже, это описание какого-то эксперимента, — наконец резюмировала она, кладя опустевшую обложку обратно на полку, отряхивая руки и жадным взглядом пожирая ряды книг. — Тут надо все срочно законсервировать и изучить. Такое богатство, согласна, подруга?

Гая, с задумчивым видом стоявшая рядом и с отрешенным взглядом рассматривающая лежавший на полке невзрачный камешек, вздрогнула, вопросительно посмотрела на чародейку, затем равнодушно пожала плечами.

— Не думаю, что у нас будет на это время. Мы конечно можем закристаллизовать эти книги, но это поможет только сохранить их в нынешнем состоянии. Вскроешь кристалл, получишь груду мусора.

— О, девочка, поверь, я знаю десяток способов как этого избежать, правда нужна лаборатория…но при желании можно и здесь. Например, если для стабилизации взять…

Я не слушал. Воспоминания накатывали волнами, размывая реальность, заставив меня замереть посередине комнаты на полпути к столу.

Посереди кабинета стоит огромный волк и скалит зубы на Тавора, который, скрестив руки на груди, со скучающим видом смотрит на огромное животное.

— А вот и остальные пожаловали, — маг жестом приказывает убрать выхваченное нами оружие, и мы нехотя подчиняемся с подозрением косясь на огромную зверюгу.

Волк косится на нас, нервно дергает хвостом и, повернувшись в нашу сторону, опускается на задние лапы. Он действительно огромен и даже сидя почти на голову выше хозяина кабинета, только вот волк ли это. Белоснежной окраски, с густой лоснящейся шерстю, мощными лапами и пронзительным взглядом своих зеленых глаз, в которых «плескается» ум несвойственный диким зверям. Кончики ушей темно-коричневые с небольшими кисточками, как, впрочем, и кончик пушистого точно у лисы хвоста.

— Лайс, — неуверенно шепчет стоящая справа от меня Таиль, которая, не смотря на недвусмысленный жест мага, руки с эфеса своего клинка так и не убрала.

— Я смотрю, вы знакомы с этими существами? — улыбка мага равнодушна и несколько натянута. — Но это существо не лайс, так что можете не бояться.

 Эльфийка бросает в его сторону равнодушный взгляд, неопределённо поводит плечами и вкладывает свой клинок в ножны.

— Сам ты существо, маг, — неожиданно произносит сидевший рядом зверь. — Еще один такой выпад, и я тебе точно голову откушу.

— Ты уже пробовала это сделать, Ри, — в голосе мага слышится неприкрытое ехидство. — Давай не будем повторять старые ошибки.

Я обхватил взорвавшуюся фонтанчиками боли голову руками и, рухнув на колени, застонал, периферическим зрением отмечая безвольно поникшую Колючку, которая кулем сползла с моего плеча, рухнув на пыльный пол. Гая рванулась ко мне, но Зейнара крепко ухватила ее за руку, рванув назад.

— Стой, дуреха, замрешь сама!

Этот вскрик несколько привел меня в чувство. Я попытался подняться на ноги, но мир вновь поплыл цветным калейдоскопом, каждый из лепестков которых был воспоминанием моего прошлого. Они крутились туда-сюда, поражая в моей голове новые вспышки боли, затем резко сложились в единую картину.

 Волчица вздыхает и вдруг начинает резко уменьшаться в размерах. Ее шерсть быстро исчезает, точно всасываясь куда-то внутрь, лапы утончаются, а морда с каждым мгновением все явственнее принимает человеческие очертания. Зрелище довольно жуткое, а местами вызывает невольное омерзение. К счастью вся трансформация заняла меньше минуты и перед нами предстала высокая обнаженная женщина. Смуглая, с белоснежной гривой волос, что мягкими волнами струились практически до колен, прикрывая рвущуюся на волю сквозь их плотную завесу тяжелую грудь. Мощные руки и ноги, перевитые гибкими мышцами, широкие бедра, чуть более узкие плечи и тонкая талия. Женщина тряхнула головой и, зыркнув на нас своими пронзительно изумрудными глазами, с легкой улыбкой приняла из рук Тавора протянутый им халат, который за мгновение до этого маг извлек прямо из воздуха.

— Что нравлюсь? — ее насмешливый взгляд смотрит прямо на меня, почему-то заставляя смущаться.

— Просто интересно, — бурчу я, смутившись еще сильнее, одновременно стараясь не обращать внимания на гневные взгляды Таиль.

— Она была красива в этот момент, не так ли? — говорит Тавор широко улыбаясь.

Что-то не так. Этого не было, да и сам маг как-то резко постарел, а его привычная вечно расстёгнутая рубаха с причудливым рисунком и щегольские брюки сменились на потертую, засаленную мантию.

— Привет, Лекс, — маг делает шаг навстречу и воспоминания сыплются на пол, разбиваясь на мелкие осколки, царапая мне руки, капли крови скатываются на пол, и эта боль проясняет сознание, заставляет прийти в себя.

— Райз? — я замотал головой, а затем с непониманием уставился на стоящего предо мной старика. — Не может быть, ты жив!

Моя вытянутая рука проходит сквозь его плечо, вызывая в ответ лишь легкую саркастическую усмешку.

— Я давно мертв, Лекс. То, что ты видишь перед собой, лишь отпечаток сущности того, кого ты знал под именем Райзена Тавора.

— Ты призрак?

— Не совсем.

— Ничего не понимаю, — я посмотрел на опешивших магичек, в глазах которых так же читалась полная растерянность, затем вновь повернулся к магу. — Может пояснишь?

— Тебе рассказать технологию создания или так, вкратце? — хмыкнул он, опускаясь на колено перед распростершейся на полу драконицей и проводя рукой над ее головой.

Колючка вздрогнула всем телом, словно от разряда электричества, открыла глаза, огляделась и медленно поднялась на лапы.

«Не человек, энергия. Странная сила, ни злая, ни добрая, не живая», — раздался в моей голове ее дрожащий голосок.

— Так кто ты? — повторил я свой вопрос.

Старик наблюдающий за драконицей, которая медленно ковыляла к стоящим у шкафов Гае с Флойриной при этом не отрывая от него взгляда своих глаз, поднялся с колена и, устало посмотрев на меня, произнес:

— Я тень прошлого, Лекс. Тень, отпечаток того, кто был твоим другом…

— Ты это уже говорил об этом.

— Да? — седые брови мага приподнялись, он на миг нахмурился, затем кивнул. — Возможно. Слишком много времени прошло, кристаллы памяти разрушаются, сущность теряется. Повтори свой вопрос.

Я удивленно переглянулся с подошедшей и вставшей рядом Зейнарой в глазах которых блестело плохо скрываемое любопытство, а пальцы потрескивали от изящного плетения, и вогнал себя в режим инозрения. Мир послушно изменил свои краски, показывая мне свою сокрытую сторону и я, бросив быстрый взгляд на того, кто назвался именем моего старого друга, тихонько присвистнул. Тот, кто стоял перед нами был не человек, а сгусток странной радужной субстанции, принявший очертания человека. Но самое интересное, что к этому существу от стен комнаты тянулось десяток разноцветных лучей, словно питая его переливчатое тело. Неужели ему это удалось….

— Ты голограмма.

Губы старика тронула улыбка и он молча указал на стену откуда бил один из лучей. Стараясь не упускать его из виду, я попятился к указанному месту.

— Там ручка, сбоку от полочки, — подсказал Райзен не двигаясь с места. — Потяни вбок.

Часть стены послушна ушла в сторону, открыв нашему взору довольно большую нишу, стены которой от самого низа до потолка были покрыты желтыми кристаллами внутри которых роились разноцветные огоньки. Некоторые из них стояли в углублениях в стене на небольших металлических подставках украшенных причудливой вязью рунического письма гномов, но большинство росло прямо из стен, пола, свисали гроздями с потолка, напоминая своим видом причудливые сталактиты.

— Значит у тебя все-таки получилось, — я обессиленно оперся плечом о стену, чувствуя себя почему-то выжатым словно лимон.

— Да, Лекс, получилось. Не сразу конечно. Потребовались десятилетия опытов, а уж сколько было бессонных ночей, — в голосе мага послышались нотки грусти. — Но, как видишь…

Он указал на нишу.

— Как видишь, твои рассказы о компьютерах и компьютерных хранилищах информации не прошли даром, я все же смог создать нечто подобное и при помощи магии, хотя ты и не верил в такую возможность. Год за годом я…он записывал в эти кристаллы свои воспоминания, свои мысли, свои чувства. Год за годом я рос и становился им. Теперь я то, что осталось от него, я память, след того кого звал Разеном Тавором и одновременно я и есть Райзен Тавор.

— Но зачем? — спросил я потрясенно.

— Потому что я ждал тебя, надеялся, верил, что ты вернёшься.

— Но зачем?!

Райзен тяжело вздохнул и, отведя взгляд тихим голосом бросил.

— Потому что я совершил ошибку, мой друг, страшную ошибку.

— Дорогой, — рука Гаи опустилась мне на плечо, заставив меня вздрогнуть. — Может и нам объяснишь, что тут происходит, и кто… или что это…

Я покосился на эльфийку в глазах которой в буквальном смысле слова пылал огонь, затем на Тавора и, тяжело вздохнув, подошел к столу, отодвинул один из стульев и, убедившись, что он все еще прочен, устало плюхнулся на него, совершенно не заботясь о пыли густым слоем покрывавшей его сиденье. И что я должен сказать? Я обвел взглядом своих спутников. Гая смотрит на меня выжидающе, глаза светятся огнем, а в правой руке горит переливчатый шар файербола, дай волю разнесет тут все к чертовой матери и едрени фени заодно, хотя, судя по всему, растеряна и даже напугана. Чародейка тоже явно «не в своей тарелке», но реагирует более сдержано, а во взгляде больше интерес, нежели испуг. Колючка забилась в угол, но судя по ощущениям и редким отголоскам ее мыслей в моей голове страха в ней нет, скорее некое раздражение. А вот кому реально на все пофиг, так это Рикворду, парень вообще в последнее время впал в какой-то странный ступор, словно утратил интерес ко всему происходящему. И даже сейчас, тупо стоит у двери пялясь перед собой невидящим взглядом. Не нравится мне это, судя по возрасту у парня похоже начался переходный период когда их подхлестываемая гормонами волчья натура рвется наружу….черт, ну почему все так не вовремя.

— Лекс…

— Да, да, — я провел рукой по волосам, ероша их и, указал пальцем на старого мага — Это, Гаечка, мой старый друг и товарищ, а так же твой предок Райзен Тавор. Точнее не он, а его как бы информационная копия, голограмма, запись. В общем, прошу любить и жаловать.

— Голо. что? — глаза Гаи превратились в две щелочки.

— Голограмма…. черт…не важно, — махнул рукой я, — просто сбрось свои заклятия, он нам не враг, да и навряд ли может нам чем-то навредить.

— Уверен?

Я посмотрел на эльфийку, поднялся и, подойдя к магу, резким движением воткнул руку ему в грудь, помахав ею внутри, что заставило его образ пойти волнами.

— Видишь? Это всего лишь картинка в воздухе.

— И как же эта картинка смогла вырубить двою драконицу и почти вырубить тебя? — с ехидством в голосе поинтересовалась Гая не торопясь сбрасывать заклятия.

Блин, а действительно, как? Причем я даже ничего не почувствовал, никакого магического воздействия, просто стало плохо и все, да и Колючка ничего не чухнула. Странно. Я вопросительно посмотрел на Райзена, но ответ пришел совершенно с неожиданной стороны.

— Ты не внимательна, дорогуша, посмотри сама, — Флойрина подошла ко мне поближе, шаркнула сапогом по камню пола и кивком головы указала вниз на выбитый в нем знак. — Рунный пояс защиты. Судя по всему действует, как сигнализация и настроена на пропуск лишь определенных личностей, остальных оглушает…. однако учитывая вот эти мелкие руны вокруг основного знака…

Она опустилась на одно колено и взмахнула рукой заставив взвиться в воздух облачка пыли. Опутывающие руну мелкие значки вспыхнули зеленым светом.

— Древний язык гномов, плохо понимаю, — чародейка, нахмурив брови, повела рукой над знаками, — Предупреждение…. не внемлющие…что-то связанное с вспышкой света.

Все дружно (даже Рикворд) посмотрели в дальний угол комнаты, где на полу темнело огромное черное пятно, словно там некогда разводили костер.

— Райз!?

— Руны приняли твою кровь, Лекс и теперь не опасны.

— Это правда, — подтвердила Флойрина, поднимаясь и отряхивая руки. — Вязь разрушена, теперь это всего лишь причудливые рисунки на полу.

— Понятно, — я мельком бросил взгляд на свою ладонь, покрытую мелкими уже затягивающимися порезами и вновь посмотрел на Райзена.

— Так в чем ты ошибся, дружище, и зачем ждал меня?

Тавор посмотрел на меня усталым взглядом.

— Я совершил ошибку, Лекс, и в своем безудержном любопытстве обратился к силе камня Дайлорана.

— Но я же…

Повелительный жест руки заставил меня умолкнуть.

— Осколки можно собрать, Лекс. Однако главная проблема не в этом, — он на мгновение умолк. — Главная моя ошибка в том, что я забыл, кто моя ученица, забыл, кем была ее мать. Зло коварно мой друг и, несмотря на то, что ты убил посланника, его часть осталась в ней, перешла по наследству через кровь, через душу.

Он виновато опустил голову.

— Прости, друг. Я понял это поздно, слишком поздно. Увы, зло хорошо умеет скрываться, прятаться за маской добра, а я оказался недостаточно мудр и прозорлив. Прости. Из-за меня Зерно Хаоса проросло, и ты снова должен спасти этот мир…спасти свою дочь.

Широкое лезвие ножа с хрустом врубилось в кустарник, больше ломая, чем срезая его ветви со скукожившимися и покрытыми инеем от утреннего морозца листьями.

Гувер выругался сквозь зубы, стянул перчатку и, проведя пальцем по покрытому зарубинами лезвию, потянулся к висевшей через плечо сумке. Вынув оттуда точильный камень, он уселся на ствол поваленного дерева и принялся неторопливо править лезвие, одновременно наблюдая за окружающей суетой. Зачем коммандеру понадобилось расчищать в лесу неподалеку от выстроенного форта площадку приличных размеров, да еще бросив на это всех свободных людей и даже перетянув с раскопа часть техники, оставалось только гадать. Правда было у него предположение, что раскопки принесли какой-то результат и площадку готовят для приема грузового дирижабля, о чем как бы намекало некое подобие причальной башни, возведенное в первую очередь у дальнего конца площадки, однако его смущал тот факт, что для перемещения груза Эллар в любой момент мог воспользоваться портальным камнем (прибывший на подмогу отряд доставил несколько довольно крупных кристаллов талавира) и отправить находку прямиком в столицу. Впрочем, спросить было не у кого. Своих спутников полковник не видел уже несколько дней, так как всех их перевели на дальний раскоп, а его окончательно «заперли» в форте, позволяя лишь небольшие прогулки по окрестностям. И вроде бы видимой охраны не было, но выходя за ворота, Гувер буквально затылком чувствовал чье-то незримое присутствие, не покидающее его до самого возвращения за стены, и это начинало напрягать. Надо было на что-то решаться и срочно. Пока его статус просто повис в воздухе: из «своих» его как бы исключили, но и «чужаком» он не стал, однако как долго это сможет продолжаться, сколь долго коммандер сможет его защищать? В сложившейся ситуации предложение Расрака уйти было бы самым идеальным выходом, вот только с момента их разговора минуло почти десять дней, а волк так больше и не объявлялся.

Эндрю вздохнул и с новой силой принялся водить бруском по лезвию ножа, хмуря брови.

Нужно уходить. Но как он мог бросить остальных? С Арией было понятно, тот по уши ушел в отношения со своей Нел и бегал за ней точно послушная собачонка, выполняя все прихоти эльфийки. Баркин и Дворкин — тут сложнее. Насколько ему известно историк увлекся раскопками не хуже Сагера и просто чах над найденными артефактами и записями, другое дело гном. Тойран явно не горел особым желанием здесь оставаться, наоборот все последние дни, что они находились вместе в стенах форта, он постоянно ворчал, что они не ушли, пока была возможность. Что ж, сейчас думая об этом Гувер все больше склонялся к мысли, что возможно впервые за все их путешествие гном был прав, и им следовало рискнуть, но сожалеть о прошлых ошибках смысла не видел.

Глухой, монотонный, гаркающий звук, идущий откуда-то сверху, заставил его отвлечься от раздумий и задрать голову в поисках источника. Сперва над поляной появился черный как смоль нос, следом за которым проследовало огромное размалеванное темно-зелеными пятнами приплюснутое тело, под брюхом которого выделялась, блестя серебром метала и бликуя стеклами иллюминаторов, массивная чечевица гондолы. Тон гула сменился на более низкий, так как включился реверс, заставивший хвостовые винты дать обратный ход, замедляя продвижение воздушного корабля. Пронзительно проревела предупредительная сирена, заставившая взвиться в воздух стайки прятавшихся в деревьях птиц, а эльфийских солдат побросать инструменты и разбежаться в разные стороны. Вниз устремились веретенообразные иглы фиксирующих якорей, которые словно огромные пики впились в подмерзшую землю. Тут же словно из-под земли появилась пара боевых магов, которых от обычных солдат отличала темно-синяя форма, и якоря, повинуясь их заклятиям, буквально вгрызлись в землю по самые крепежные кольца. Натужно завыли спрятанные в углублениях гондолы притяжные механизмы, и огромное тело дирижабля медленно двинулось вниз, с ювелирной точностью коснувшись своим носом причальной башни, а его хвост завис над верхушками деревьев, почти касаясь их своими стабилизаторами.

— Тяжелый родарский бомбер, серии «Угнетатель», — озадаченно пробормотал полковник, втыкая нож в землю и убирая точило в сумку. — Он то тут что забыл?

Тихое похрустывание веток от тяжело опустившегося на землю тела, ветерок хриплого дыхания. Гувер покосился на торчавший рядом нож, затем медленно повернул голову, встретившись глазами с лежащим на земле черным волком.

— Давно тебя не было, — произнес он как можно более спокойным голосом, выдергивая нож и вытирая его о пожухлую траву у ног. — Я уж думал, ты не появишься.

«Следили. Не мог уйти. Новая не доверяет» — раздался у него в голове голос Расрака.

— Что-то изменилось?

«Да. Надо уходить, срочно, сегодня, сейчас».

— Прямо сейчас? — растерялся полковник.

«Да, сейчас», — волк поднял голову, посмотрев угрюмым взглядом на дирижабль. — «Там зло. Тот, кто прилетел, убьёт, меня, тебя, всех кому не поверит, в ком увидит угрозу. Темный, злой, мощный, коммандер не защитит, не указ. Уходить, сейчас или поздно».

— Но…

«Тот, кто за тобой следил — мертв», — Расрак оскалился. — «Надо уходить. Разгрузка летающей машины, не заметят, суета, не ждали так быстро».

— А мои товарищи?

Волк медленно повернул голову, смотря на полковника холодным равнодушным взглядом, затем медленно, словно нехотя, кивнул.

«Предупрежу, пусть идут, кто согласится. Значит пока один. Уходи к дальнему раскопу, тот, что у упавшей скалы, там пусто. Жди до вечера. Не приду, иди на юг».

Волк поднялся на ноги, коротко рыкнул, прощаясь, и в два прыжка скрылся среди деревьев, оставив Гувера в раздумьях. Несколько долгих минут полковник сидел неподвижно, смотря перед собой отсутствующим взглядом, затем тряхнул головой и, встав, решительным шагом направился в сторону форта, на ходу убирая широкий нож в закрепленные на поясе ножны, но дойдя до края просеки, быстро оглянулся и свернул в лес.

Глава 4

Белая тень скользнула сквозь ветви кустарники и замерла рядом, превратившись в изящную белоснежную волчицу, пушистый хвост которой нервно бил по бокам, а из приоткрытой пасти вырывалось тяжелое после стремительного бега дыхания.

Лежавший меж корней дерева Авикс, откинул маскировочную накидку, делавшую его похожим на груду опавшей листвы, приподнялся на локте и, призывно махнул рукой, заставив зверя направиться в его сторону.

— Ну что там? — спросил он, едва волчица улеглась рядом.

«Около полусотни родарцев и какой-то тип в черном плаще. Судя по всему, какая-то важная птица. Эльфы перед ним стелются, как сучки перед кобелями вовремя течки, чуть ли не с оркестром встречают».

— Вот как, интересно, — задумчиво пробормотал Натан в слух, отстраненно поразившись не очень культурному мыслеобразу ее речи, а мысленно добавил: — «Лицо не рассмотрела?»

«Нет, далеко, ближе побоялась подходить. Один из «черных» был неподалеку, что-то почуял, так что пришлось уходить»

— А вот это правильно.

— Что правильно? Что интересно? Народ, вы хотя бы вслух говорили, а то тут не все в головы друг дружке лазить могут.

Сухой пень по правую руку от Авикса откинулся в сторону, явив взору взъерошенную физиономию Бовира и приклад замаскированной под валежником довольно массивной снайперской винтовки. Ласа окинула его усталым взглядом, тихонько фыркнула себе под нос, как бы говоря «ну вот еще», и, поднявшись на ноги, все так же мысленно бросила:

«Отойду в сторону и перекинусь. Не хочу, чтобы всякие на меня пялились».

Прыжок и белая тень исчезла среди ветвей деревьев. Гном проводил ее взглядом и, притворно тяжело вздохнув, констатировал:

— Не любит она меня.

— А ты, смотрю, прямо расстроился, — усмехнулся Натан, поправляя маскировочную накидку. — Неужели понравилась моя пассия? Смотри, мы народ ревнивый, голову сразу откушу.

Бовир удивленно и одновременно с некой опаской уставился на друга, но заметив у того в глазах отблески смеха, лишь отмахнулся.

— Да ну тебя, пес старый, тискай сам свою пигалицу. Я, знаешь ли, женщин в теле люблю, у которых все при себе, а тут одни кости и два прыща.

— Только ей об этом не говори, — хохотнул Авикс, не сдержавшись, — а то коготки у нее еще те.

— Я еще не все мозги пропил, — буркнул гном в ответ, устраиваясь поудобнее в своей лежке. — Тут обычной бабе не так что скажешь все зенки выдерет, а уж перекидной… Я не о том. Мы доверять должны друг другу, а она на меня смотрит, как на пустую торбу, которую взял с собой непонятно зачем. Даже разговаривать не хочет.

— А нечего ее было постоянно подначивать, — бросил Натан с улыбкой и, тут же став серьезным, быстро пересказал гному результаты разведки Ласы.

Некоторое время гном молчал, растерянно выбирая пальцами полоски засохшей травы из своей бороды, затем тихонько выругался сквозь зубы.

— Арас их раздери, что они тут забыли. Это ж получается практически объявление войны. Ушастые еще куда ни шло, в конце концов, мы давно грыземся с ними за эти земли, но родарцы. Боюсь, император не стерпит подобной пощечины.

— Я этого тоже боюсь, — согласился с ним Авикс. — А поэтому, прежде чем трубить в рожок, нам нужно постараться как можно больше выяснить о причинах их здесь присутствия. Может они действительно озаботились научными изысканиями и просто ведут раскопки в исторически значимом месте.

— Ты сам-то в эту чушь веришь? — буркнул гном, на миг, припадая к окуляру прицела и что-то внимательно через него разглядывая.

— Нет, — ответил Натан, — однако и торопиться в подобных делах не стоит.

— А если не поторопимся, то можем вообще никуда не успеть. Нас тут сколько…, - он сделал вид что задумался, затем демонстративно загнул три пальца. — А их? Вот то-то…Если заметят, то прикопают и ушами не поведут, а хвост твоей худышки на воротник своему командиру пустят. Как перспективка?

Авикс нахмурился.

— Постараюсь, чтобы этого не произошло. Впрочем, бывало и хуже, или забыл?

— Бывало, — не стал спорить гном. — Однако тогда время было другое и мы были другие — моложе, наглее, глупее…

— Философ доморощенный, — проворчал в ответ Натан, прекрасно понимая, что тот прав. — Предложения какие будут?

— А какие могут быть предложения. Уходить надобно, добираться до поселка и связываться со столицей, пусть верхи думают. Вас с девчонкой послали разведать обстановку — разведали. Смысл своими шкурами дальше рисковать?

Они замолчали. Гном вновь прильнул к прицелу, а Натан растерянно крутил колесико фокусировки бинокля, задумчиво наблюдая за развернувшейся в окрестности форта суетой. Плоская вершина одиноко торчавшей из лесного массива огромного, некогда отколовшегося от основного массива, куска скалы была идеальным местом для наблюдения за окрестностями, и было просто удивительно, что эльфы не выставили здесь хоть какой-нибудь пост охранения. Был ли это обычный недосмотр их командира, или же эльфы настолько уверовали в собственную безопасность и чуткость своих звериных стражей, оставалось только гадать. В любом случае сейчас это заботило его меньше всего, а вот слова Бовира…в них было куда больше истины, чем хотелось бы. Присутствие здесь родарцев прямо кричало о том, что опасения матриарха вполне оправданы. Что-то есть в развалинах этой древней крепости, причем что-то настолько важное, что эльфы и их союзники готовы наплевать на все соглашения и об этом нужно срочно сообщить в столицу. Но, с другой стороны, что сообщать?

— Нужен пленник, — неожиданно выразил вслух его мысли Бовир, видимо все это время размышлявший в подобном же ключе. — Как думаешь, этот подойдет?

— Ты про кого?

— Право на десять часов около вон той сломанной веотлы, — сказал гном, поправляя сползшую перчатку и указывая рукой направление.

Авикс спешно прильнул к окулярам бинокля, быстро найдя поваленное дерево и пробирающуюся неподалеку сквозь кустарник темную фигуру.

— Странно, — сказал он, не отрывая глаз от окуляров. — Судя по телосложению и тому как он двигается — это человек. Но форма не роданская и вообще не военная, какой-то дранный плащ, широкополая шляпа, оружия не видно.

— Нож на поясе, — подал голос гном, но Натан лишь поморщился в ответ, тем самым показав свое отношения к этому «оружию».

Человек несколько раз останавливался, затравленно оглядываясь по сторонам, словно опасаясь неведомых преследователей, затем продолжал свой путь явно направляясь в сторону их укрытия. Авикс сначала подумал, что их укрытие обнаружили, но тут же отмел эту глупую мысль как невозможную. Надо было обладать достаточной магической силой, дабы заметить созданное Ласой довольно изящное плетение укрывающего заклинания, затем как-то подняться на вершину скалы, да еще при этом быть отчаянным самоубийцей (или просто идиотом) чтобы лезть в одиночку проверять кто это там спрятался. Хотя скорей всего он просто шел наугад, выбрав скалу в качестве приметного издалека ориентира. В любом случае это был шанс заполучить хоть какую-то информацию, ибо соваться за языком в эльфийский лагерь было чистым самоубийством.

— Берем его, — решил Авикс, поднимаясь из своего укрытия, скидывая плащ и растягивая замки куртки.

Беседа была долгой и больше походила на допрос с моей стороны. Впрочем, мой собеседник ничего и не скрывал, ибо не мог так как он был всего лишь искусной магической машиной, предназначенной лишь для того чтобы дать мне нужные ответы. Стоило мне попытаться увести разговор в другое русло, например, поинтересоваться погодой, как голограмма (назову ее так, ибо «наведенное отображение личности путем капсуляции плетений магических полей с заранее заданными параметрами», как выразилась чародейка, слишком заумно и долго проговаривать) сбивалась и либо просто замолкала, либо твердила что-то типа «я не могу ответить на этот вопрос». А вообще грустно было смотреть на лицо старого друга и каждую секунду осознавать, что его давно уже нет на этом свете, да и рассказанная им история оптимизма не прибавляла и слушая ее мне постоянно хотелось выматериться, причем не просто так, а трехэтажно и с каким-нибудь подвывертом. Хорошо еще мои спутники не влезали в нашу беседу, тактично оставив нас одних: Гая рассматривала стоящие на полках безделушки, чародейка медитировала над кристаллами, постоянно что-то бормоча себе под нос и рисуя в воздухе руками причудливые завивки которые порой визуализировались в довольно красивые узоры, мерцающие каким-то потусторонним светом, а Рикворд отыскал где-то проржавелый меч и делал вид, что усиленно изучает его рукоять, хотя торчащие из волос уши постоянно смотрели в нашу сторону. Любопытный малый, но не думаю, что он что-нибудь услышал, как, впрочем, и остальные. Слова старого архимага предназначались только для моих ушей, и он позаботился чтобы это было именно так — пространство вокруг нас буквально переливалось текущими словно вода необычными плетениями, заставив меня «отключить» свое инозрение дабы не ослепнуть. Сколько длилась наша беседа я не знаю, но в конце концов все когда-нибудь кончается. Именно эти слова из уст старого друга заставили меня почему-то вздрогнуть. Он прощался со мной, на этот раз прощался навсегда, и я это подсознательно понял. Улыбка, знакомый прищур глаз и образ Тавора медленно истаял в воздухе, оставив меня в одиночестве.

— Прощай, дружище, — тихо произнес я. — Я знаю, что ты хотел, как лучше. Что ж, пора разобраться со всей этой ситуацией…

— О нет!! Нет!

Возглас больше похожий на протяжный стон, раздавшийся со стороны чародейки, заставил меня вскочить с места, выхватывая из ножен лежавшую предо мной на столе катану. Я оглянулся и опустил клинок. Флойрина сидела на полу, пропуская сквозь пальцы золотистый песок, что потоками тек с полок еще недавно заполных рядами причудливых кристаллов.

— Они все…все.

Она посмотрела на меня умоляющим взглядом, словно я что-то мог с этим поделать. Гая подбежала ко мне и остановилась рядом, с приоткрытым ртом наблюдая за тем, как стены со всех сторон начинают исходить золотистыми ручейками. Черт, не слишком ли их много.

Я вложил меч в ножны и, закрепив его на спине, бросил.

— Они выполнили свою функцию. Донесли послание. Нужно уходить.

Чародейка вздрогнула, словно ее ударила и замотала головой.

— Нет, нельзя, тут столько тайн, столько знаний. Неужели вы не видите, не чувствуете? Гая, ведь ты меня понимаешь?

В голосе старой волшебницы звучали непривычные для нее фанатичные нотки. Судя по всему, она была готова на все, чтобы остаться в этом месте, дабы как можно лучше исследовать его. Я конечно не против, вот только…

— Гая, песок…

Эльфийка удивленно посмотрела на меня, затем быстро оглянулась и, закусив губу, понимающе кивнула, после чего кинулась к Зейнаре и, наклонившись к ней, стала-что-то быстро говорить, показывая рукой на стену. Взгляд чародейки прояснился, она быстро отряхнула руки от песка и вскочила на ноги, жестом приказав Рикворду, следовать за ней. Я тоже не стал задерживаться и направился к двери, подхватив по пути сидевшую на стене Колючку. Едва мы оказались в коридоре, как дверь за нашей спиной сама по себе захлопнулась, за ней что-то грохнуло, выбросив изо-всех щелей целые облака пыли, которая покрыла нас с ног до головы тонким золотистым слоем. Да вашу ж…!

Я закашлялся, зажимая рот одной рукой, а другой махнул вперед, чтобы не останавливались, одновременно мысленно кривясь от боли, в плече, так как драконица, в попытке удержатся на оном, невольно выпустила когти на полную, пробив ими куртку словно бумагу. Оглянувшись, я мысленно выругался, дверь была закрыта, но песок продолжал сыпаться изо всех щелей, быстро скрывая под собой плиты пола. Дальше был бег от этого странного песка, что продолжал течь за нашими спинами, заполняя все пространство вокруг, словно подгоняя. Наконец в лицо ударил холодный ветер, а тяжелая каменная плита за спиной скользнула вниз, закрывая проход. Символы на ней вспыхнули в последний раз, и скала вновь стала монолитной.

— Что это было? — выдохнула Гая, переводя дыхание и, посмотрев на тяжело дышавшую чародейку, добавила: — Я не знаю подобной магии. Ты видела это плетение?

Та оперлась спиной о выступ скалы и, переведя дух, бросила:

— Похоже на заклинание фантомного умножения. Знаешь такое?

— Да. Такими плетениями у нас детишки балуются, когда яблоки на рынке воруют. Дублируют, затем стаскивают настоящее.

— Девчонки, — вмешался я в их разговор, стирая рукой с лица золотистую пыль и отплевываясь от попавших на губы крупиц. — Какие нафиг фантомы. Эта гадость вполне вещественна.

— Фантомы, господин Лекс, могут и убить. Если заставить в них поверить. Все зависит от мастера, — нравоучительным тоном произнесла Флойрина, морщась от порыва ветра. — Хотя тут другое, просто плетение чем-то похоже.

Она огляделась.

— Вечереет, надо где-то укрыться и решить, что делать дальше. Как я понимаю, Тавор вам что-то прояснил насчет происходящего.

— Он много чего прояснил, только давайте сперва найдем, где стать на ночлег. Вроде, когда поднимались, ниже по склону я видел несколько больших камней. Не пещера, но от ветра прикроют.

— Разбей кристалл!

Голос врывается в мой мозг, заставив меня на секунду замереть на месте, что едва не стоило мне жизни. Клинок Алашара тут же пробил мою защиту, и я едва успел уклониться, почувствовав, как моя щека вспыхнула от боли, а по подбородку вниз устремилась теплая струйка крови. Мой меч уже не просто светится, он сияет каким-то неоновым пламенем, наливая мое тело непонятной силой и заставив моего противника застыть в нерешительности. Я резко прыгаю в сторону и, вогнав себя в режим ускорения, устремляюсь к постаменту с кристаллом. Сила — огромная сила, струилась в мерцающих глубинах этого камня: завораживая, притягивая, маня и обещая. Я знал, что стоит протянуть мне руку и камень станет послушен моей воли, даст мне сокрытые от обычных смертных знания, вольет в мои жилы неземное могущество, позволив противостоять даже богам.

— Разбей! — голос едва слышен, однако именно он помогает мне развеять внушенные камнем видения и воздеть свой пылающий меч над головой

Катана взмывает над головой и обрушивается на кристалл, — взрыв.

Мой рассказ занял долгое время. Я не стал скрывать практически ничего, вволю придавшись воспоминаниям о своих приключениях в поисках кристалла Дайлорана, по сути концентрированного осколка сил Хаоса. Или как некогда назвал его Наблюдатель — матричный преобразователь миров. Не разбей я его тогда, этот мир постепенно менялся бы, все больше погружаясь в пространство Хаоса и так называемые «плавуны» как раз были первым предзнаменованием грядущих изменений, являясь кусками пространств с другими физическими законами, что, пересекаясь с законами этого мира, порождали причудливые аномалии.

Я замолчал и, разворошив палкой угасший было костер, уставился на огонь, изредка подбрасывая в него куски валежника, что принес Рикворд сбегавший в образе волка до леса и обратно. Магичкам нужно было подумать, понять услышанное, ибо, судя по ошарашенному виду, многое из их представлений об истории и мироустройстве летели просто в тартарары.

— Так значит вот откуда все эти аномалии, а мы-то гадали, — наконец пробормотала Зейнара, задумчиво теребя пальцами свою челку словно какая-нибудь школьница. — Одно не понимаю, что их питает, столько лет прошло после того как вы уничтожили этот кристалл.

— К тому же в последнее время их становиться больше, — поддакнула ей Гая. — Может существует еще один о котором вы не знали?

Я отрицательно покачал головой.

— Нет, кристалл был один, просто камень-то я разбил, а осколки остались.

Я с хрустом переломил о колено очередную сучковатую палку и оправил ее в огонь.

«И что?» — мысленно спросил Рикворд, лежащий в форме волка за спиной девушек и, служа им не только своеобразной защитой от ветра, но и этакой мягкой спинкой, на которую можно было опереться.

На мое удивление Флойрина ответила вместо меня.

— Райзен Тавор. Как я понимаю, он собрал осколки

Я молча кивнул.

— Но зачем? — удивилась эльфийка.

Чародейка усмехнулась.

— Сразу видно, что ты не ученый, девочка. Да за возможность исследовать подобный артефакт многие из нас душу демонам заложат. Такие возможности…, - она прицокнула языком. — Нет, как раз тут я его прекрасно понимаю.

— Ладно, предположим, — сказала Гая, видимо заметив, что я коротко кивнул, соглашаясь с чародейкой. — Но что он такого сделал с этими осколками, что….

Она резко замолчала, а в ее золотистых зрачках замерцали огоньки понимания.

— Посох Тавора.

— Смотрю, старые легенды ты читала. Как там было написано.

Флойрина на миг задумалась, а затем нараспев произнесла:

Украшен алым камнем верх его,

а сам он весь покрыт чудесною резьбой,

что мастер под горой нанес.

И был настолько он прекрасен,

Что дрогнула рука Тавора

Не смог он кинуть его в жар огня,

что Древние взожгли, по просьбе неуемной.

А лишь сломал на пять кусков и повелел ученикам сокрыть.

— Я видела несколько другую транскрипцию, — сказала Гая. — Правда смысл тот же и теперь он мне становится куда понятнее, чем в те дни, когда я это читала. Так значит, посох вновь собрали? Но кто?

— Эльфы.

— Эльфы? — удивилась Гая.

Я пожал плечами и, поёжившись от порыва ветра, сумевшего обогнуть камни за моей спиной, посмотрел вверх. Звезды сияли по-прежнему ярко и снега, похоже, не ожидалось, что не могло ни радовать.

— А я совсем не удивлена, — неожиданно сказала Реназия. — Пока я была во главе ордена, мне не раз доносили, что эльфийская владычица занята поиском какого-то древнего артефакта.

«Верховный чародей по умолчанию является так же главой столичного ордена колдовства и чародейства», — пояснила лежащая у меня в ногах почти у самого огня драконица, видимо прочитав в уме мой немой вопрос, который я, впрочем, не собирался задавать.

— И что хотел от тебя Тавор? Что бы ты уничтожил посох? Но Республика большая к тому же ты не можешь один противостоять всем…

— Посох еще не собран, — прервал я Гаю. — К тому же он хотел этого не только от меня, но и от тебя. Ты же помнишь того призрака и надеюсь, понимаешь, что наша встреча не случайна?

Эльфийка кивнула.

— Естественно, ведь я сама искала тебя. Но почему именно сейчас?

— Не знаю, но насколько я понял, после того, как эльфы заполучили определенное количество частей посоха и попытались их соединить вместе, активировалась созданная Райзеном система и призраки, или как их там назвать, начали поиски его потомков.

— И тебя…

— Нет, — я отрицательно качнул головой. — Он не искал меня, он просто знал, что я буду тут. Буду, когда придет время. Не спрашивайте, как и почему — не знаю. Райз был очень хорош в предвидении, но даже он не мог видеть через века. К тому же в этом мире я дожил до старости и умер своей смертью, он просто не мог знать, что я жив. Так что…

Я развел руками.

— Много непонятного. У меня, конечно, есть пара идей относительно одного моего старого знакомого, но это лишь догадки. Ясно лишь одно, ваша с сестрой судьба, ваш дядя, или кто он там на самом деле, мое здесь появление, все это тесно связано с этим чертовым посохом. И самое главное, последняя его часть находится там, — я махнул в сторону темнеющей ниже по склону полосе леса, — в подвале старой крепостной библиотеки. — Мой голос невольно дрогнул, но это никто не заметил. — Думаю, именно там я найду….свершу то, что должен, а ты отыщешь свою сестру.

Гая вздрогнула, посмотрела на меня пристальным взглядом, словно думая, что я шучу, затем почти что шёпотом спросила:

— Но почему? Почему ты так думаешь?

— Да как сказать. Райз считал посох очень опасным и не хотел, чтобы его сила досталась в ненужные руки, а потому сделал так, что вновь собрать его сможет только он сам или его прямой потомок.

— Кровь, — ни к кому не обращаясь, бросила Флойрина. — Старое доброе заклинание привязки крови, но его легко можно разбить.

— Думаю, в случае с Райзом это сделать не так просто, — устало улыбнулся я. — А так все сходится. Вы с сестрой потомки, в вас течет часть его крови, ваш дядя балуется магией крови…. А еще тот маг в башне, увезший вашу сестру на дирижабле. Догадывайтесь, кто это мог быть и для чего она ему? — я прищелкнул пальцами. — Части головоломки встают на свои места, не так ли.

Я снова посмотрел в небо и сказал:

— Давайте-ка спать. Уже за полночь, а путь нам завтра предстоит неблизкий. Или кто-то передумал идти дальше?

Все промолчали. Я расстелил одеяло, эльфийка пристроилась рядом со мной, а чародейка улеглась прямо на Риквода использовав того в качестве матраса (что, впрочем, ему совершенно не мешало) и накрывшись сверху одеялом. Последнее что я запомнил, перед тем как погрузиться в беспокойный сон полный туманных предвидений и сомнений был укоризненный голос Колючки в голове.

" Лекс, почему ты не рассказал им всю правду?»

" А зачем», — так же мысленно ответил я. — " Разве это что-то бы изменило, чем-то помогло? Нет, Колюч, это только мое личное дело и только мой личный крест. Будь моя воля, я бы вообще не стал их впутывать, особенно Гаю, но так уж сложилось…».

Волк огромный волк, вот только не привычного уже черного цвета, а белый, словно снег, и лишь уши да кончик хвоста окрашен в бледно-серый. Откуда? Прибыл с родарцами? Гувер судорожно сглотнул, прикидывая свои довольно небольшие шансы, и осторожно потянулся к рукояти ножа.

— Не стал бы я этого делать, — напрямую через кусты, раздвигая ветви, проломился гном в маскировочном костюме делавшего его похожим на кучу ходячей листвы и, тяжело выдохнув, добавил: — Этим ножичком ты его только разозлишь.

— Думаешь, я этого не понимаю, — огрызнулся Гувер, не убирая руки с ножа. — Однако лучше сдохнуть здесь, чем в лапах эльфийской службы безопасности.

— Вот даже как, — в отличие от Расрака белый говорил чистым голосом. — И чем же вы так эльфам не угодили?

— Может, сперва скажете, кто вы, — буркнул Эндрю уже понимая, что перед ним не роданцы.

— Кхм, — кхекнул гном. — Нет, вы посмотрите, он еще и требует представиться. Нат, может кончим его и дело с концом, не думаю я что он много знает, а лишний груз нам ни к чему.

Едва слышимый хруст веток позади и Эндрю, не успев среагировать, неожиданно ощутил прикосновение холодного металла к шее. Скосив глаза вниз, он увидел тонкое лезвие изящного кинжала, который держала женская рука, и молча развел руки в стороны.

— Погодите. — Волк подошел ближе и уставившись на Гувера пристальным немигающим взглядом в котором блестело синее пламя и от которого у того побежали по спине мурашки, буквально скомандовал: — Имя, звание.

— Эндрю Гувер — полковник танийского имперского небофлота, семнадцатая дивизия тяжелых уничтожителей, — неожиданно для себя выпалил Гувер, вытянувшись и щелкнув каблуками.

Нож от горла убрался, а волк с гномом удивленно переглянулись.

— Таниец, здесь? — раздался из-за спины удивленный женский голос.

— Да еще целый полковник, — гном покачал головой. — Чудны дела.

— Гувер? Гувер? — волк прищурил глаза, словно что-то вспоминая, затем неуверенно произнес. — Научная экспедиция в Рамион. Вы были капитаном «Тракнии», об этом тогда все газеты писали. Я прав?

— Так точно, — ответил Эндрю, чувствуя как странное чувство полного подчинения медленно проходит, оставляя после себя звенящую пустоту в голове.

Волк вновь переглянулся с гномом, видимо что-то мысленно ему приказал и прыжком скрылся в кустарнике.

— Ну что, господин полковник, пойдемте.

— Куда? — обреченно спросил Гувер.

Гном бросил на него быстрый взгляд и, криво усмехнувшись, пояснил.

— Не бойтесь, убивать вас не будем. По крайней мере, пока. Девонька, да убери ты ножик.

Последнее относилось к стоящей позади Эндрю худощавой девушке в облегающем маскхалате, что на фоне деревьев постоянно менял свой рисунок. Та посмотрела на бородача, презрительно фыркнула, однако кинжал убрала и, обогнув Гувера по дуге, отправилась в ту же сторону куда убежал зверь.

— Вот…, - последние слова были сказаны в бороду, так что Эндрю их не расслышал. — Ладно, — гном шагнул к нему, внял нож с ремня и, хлопнув широкой рукой по спине, скомандовал: — Двигай за ней. Мой друг очень хочет послушать историю как ты тут оказался в обществе остроухих, полковник.

Глава 5

Они лежали обнявшись на колючих гномьих одеялах, брошенных поверх нескольких охапок пожухшей травы, что едва прикрыла каменный пол. Холод остался где-то за стенами пещеры, а в ее глубине, где темноту разгоняло яркое пламя костра, под плащами и маскировочными накидками, служившими им в эту ночь покрывалами, было довольно тепло и уютно.

— А что тебя на самом деле связывает с матриархом. Почему ты ей служишь? Ведь, насколько я знаю историю, ваш род не очень ладил с такими как я чистокровными, — поинтересовалась Ласа, задумчиво разглаживая волосы на его груди.

Натан скосил глаза на подругу, затем уставился в потолок пещеры, но «ласковый» укус в ухо заставил его вернуться из пучин воспоминаний.

— Ну скажи, — помурчала юная волчица, раздвигая гриву волос острыми треугольниками ушей. — Мне же интееррресно.

— Да долгая история, — нехотя ответил Авикс, проводя рукой по волосам девушки. — Если коротко, то Реназия спасла меня из многовекового заточения.

Глаза Ласы полыхнули неподдельным интересом.

— Это как? — она резко перевернулась на живот и, сложив руки на его груди, пристроила на них свою голову, уставившись на Натана преданным взором. — Рассказывай. Пожаааалуйста.

— Нечего тут рассказывать, — он ласково потрепал волчицу за ухо. — Молод был, горяч, ввязался в драку с одним заморским колдуном и тот, прежде чем сдохнуть, достал меня каким-то заклинанием заморозив почти на четыре столетия. Реназия нашла, расколдовала, а я сдуру пообещал служить ей верой и правдой до конца жизни, вот и весь сказ.

— Ого, а дальше?

— Дальше, мы с ней много путешествовали…впрочем, давно это было.

Они некоторое время молчали.

— Сколько ж тебе лет? — тихим голосом спросила она.

— Много, очень много….впрочем, век нашего рода куда больше человеческого.

Авикс продолжал гладить девушку по голове, обнаженной спине, а та тихонько рыкала, млея от блаженства и потихоньку проваливаясь в сон, пока он не разбудил ее.

— Светает.

Его тихий голос заставил девушку нервно дернуть ушами и, приподняв голову, бросить быстрый взгляд на выход из пещеры.

— Ты уверен, что я должна идти? — спросила она, потягиваясь таким образом, чтобы ее упругая грудь с «каменными» сосками скользнула по его предплечью.

— Не просто должна, а обязана, — сказал Натан нежно, но решительно освобождаясь из ее мягких объятий, откидывая укрывавшее их колючее солдатское одеяло и тянясь к аккуратно сложенной рядом одежде. — Нам пора, одевайся.

— Но почему?

Авикс на секунду замер, затем одним решительным движением натянул на себя рубаху.

— Ты сама все знаешь. Матриарх должна узнать обо всем, что здесь происходит и я думаю, она примет верное решение. Если будешь бежать без остановок, то дня за три-четыре доберешься до поселка и свяжешься со столицей, от базы небофлота в Кардахе до этих мест пару дней полета на крейсерской скорости. Пусть загружаются по максимуму и разнесут тут все что можно. Мы же с Бовиром вспомним старые времена и немного тут покуролесим. Одевайся.

— Зачем?

Девушка откинула одеяла и вскочила на колени прекрасная в своей юной наготе, а затем стала меняться: лицо вытянулось, приобретая волчьи черты, пальцы рук и ног наоборот укоротились, обзавелись когтями, а сами руки налились мускулами, стали толще, постепенно превращаясь в звериные лапы. Пару минут, и белоснежная волчица поднялась с пола и, подойдя к уже одетому Авиксу, остановилась рядом, склонив к нему свою массивную голову.

«Я пошла»

«Да, удачи тебе и будь осторожнее», — так же мысленно ответил он ей и, потрепав по загривку, легонько подтолкнул вперед.

Волчица сделала прыжок, на секунду замерла у выхода, оглянулась и белой молнией исчезла в предрассветной мгле. Натан проводил ее взглядом, вздохнул и, накинув куртку, бросил:

— Выходи уж давай, а то твое пыхтение только глухой не услышит.

От стены в глубине пещеры отделилась тень и двинулась в его сторону, на свету от костра превратившись в кутающегося в плащ Бовира.

— Ненавижу долгие прощания и сюсюканья, — проворчал он, плюхаясь на лежащий у костра камень. — Помнится, дружище, ты этого раньше тоже не любил.

— И до сих пор не люблю, но сейчас другое.

Гном пристально посмотрел на товарища, щуря глаза, затем криво усмехнулся в бороду и, поворошив палкой тлеющие угли, подкинул в них пару кусков сушняка.

— Понятно, значит вот каково наше последнее с тобой приключение. Ну, надеюсь, эта ночь хотя бы принесет тебе наследников.

— Кто знает, — Авикс вздохнул и, опустившись рядом, уставился немигающим взглядом в костер. — Нашел что надо?

Гном коротко кхекнул.

— А ты сомневался.

Он подтянул к себе брошенный у ног мешок, развязал его и, достав из него небольшой сверток, протянул тот Натану. Тот раскрыл его и, увидев в свете костра лежащие там матово-синие камни, удовлетворенно кивнул, после чего аккуратно завернул их обратно и вернул гному.

— Как там наш новый друг? — спросил он.

— Нормально, — дернул плечами гном. — Посидели, поговорили. Мужик он вроде нормальный, да и повоевал немало. Думаю пригодиться, тем более что хочет помочь друзьям. В любом случае надо в деле смотреть.

Натан растерянно кивнул, продолжая задумчиво смотреть на пляшущие языки костра, вороша его палкой.

— Смотрю, тебя все еще что-то беспокоит? — спросил гном, убирая сверток обратно в мешок и вытаскивая оттуда бутылочку с оружейным маслом и массивный пистолет.

— Не что-то, а кто-то.

— Ты про черного?

Авикс отрицательно покачал головой.

— О раксе я беспокоюсь в последнюю очередь, хотя, судя по рассказам полковника, в нем еще осталось много человеческого, и он вполне мог бы стать нашим союзником.

— Тогда чего ты такой напряженный?

Щелчок, магазин выпал в ладонь гнома и был положен у ног на предварительно расстеленную там тряпицу. Кожух — затвор назад — чисто, снова щелчок на этот раз фиксаторной скобы, затвор в крайнее правое….

— Меня больше беспокоит командир эльфов.

Гном осторожно стянул возвратную пружину и, положив ее к остальным деталям, удивленно посмотрел на друга.

— Эллар?

— Да.

— Ты его знаешь?

Брови Авикса сошлись к переносице.

— Если это тот о ком я думаю, то да — знаю…., - угрюмо ответил он. — Когда-то, еще до того как меня заточили, мы были друзьями, хорошими друзьями. Я слышал, что он отошел от дел, стал затворником, все собирался его отыскать…. Не думал, что так встретимся.

Палка с хрустом переломилась о колено и полетела в огонь.

Баркин повертел в руках проржавелый шлем чем-то похожий на приплюснутый походный котелок и, отбросив его в кучу лежавшего неподалеку такого же ржавого барахла, тяжело вздохнул.

— Знаете, уважаемый друг, еще недавно я даже не мог бы себе представить, что буду столь вольготно обращаться со столь древним артефактами, многим из которых несомненно место за музейным стеклом, — сказал он, обращаясь к своему давнему другу еще по университетской скамье Дворкину, который с задумчивым видом изучал остатки настенного мозаичного панно, подсвечивая его огнем факела. — И вот теперь — пожалуйста. Я кидаю в одну кучу шлем тяжелого аранского пехотинца эпохи Кай, остатки церемониального меча имперского вельможи эпохи Так и нагрудник восточного воина, которые появились в этих землях спустя еще пару веков. Почему все это находится в одной комнате? Как сюда попало? Множество вопросов и, замечу, важных. Мы же варварски кидаем все это в одну кучу, уничтожая следы истории, потому как эльфам на это плевать с самого высокого дерева.

— Это для нас все это история, а для них практически вчерашний день. Думаю, некоторые из их старейшин могли лично знать воинов, носивших эти доспехи. Так что для них это действительно хлам, не более.

— Ну да, ну да, — не стал спорить гном, покосившись на своего товарища.

За последнее время тот сильно изменился, еще больше похудел, а все его черты заострились и теперь в свете магического факела он чем-то напоминал огромного нахохлившегося стервятника, которому неведомый шутник зачем-то водрузил на клюв старые поломанные во многих местах очки. От былого чудака-ученого не осталось и следа. Нынешний Дворкин был угрюм, серьезен и до ломоты в зубах уныло саркастичен.

«Прям как я», — с грустью подумал Баркин, поднимая с пола плечевую пластину от полного доспеха и не глядя кидая ее в кучу.

Благодаря протекции коммандера им позволили набрать определенное количество артефактов, что будут вместе с ним дирижаблем отправлены в столицу Родарии, где они смогут связаться со своим консульством. Только вот времени на это дали всего пару дней. И все бы ничего, но, во-первых, куда-то пропал полковник, а во-вторых, Баркину сильно не нравилось все происходящее в последние дни и тот факт, что все его попытки встретится с Элларом или его сестрой для улаживания некоторых текущих вопросов пресекались различными способами. К тому же куда-то потихоньку «испарились» солдаты из их старой команды, с которыми они много перенесли в этом походе, а их заменили новоприбывшие вперемешку с родарцами. Хорошо хоть удалось пересечься с Сагером и поделиться своими опасениями, многие из которых молодой археолог поднял на смех, но все же пообещал поговорить со своей пассией. Вот только это было еще позавчера утром.

— Как я понимаю, тут изображена встреча архимага Тавора со своими учениками, и он показывает….показывает…. Вот демон, не тут все скололось. А если посмотреть так… Бормочущий голос Тавикуса выдернул гнома из пучин раздумья, заставив обернуться и вопросительно посмотреть на историка, который отступив от стены на десяток локтей, пристально всматривался в стену, то и дело нервно поправляя свои очки. Тойран отряхнул руки, подошел ближе и, встав рядом с историком, попытался понять, что же тот увидел интересного в куске древне фрески, но ничего нового для себя не обнаружил. Все те же четыре фигуры, стоящие друг напротив друга, которые время превратило в безликие тени, стерев краски и выщербив камень.

— И что ты тут интересно увидел? — устало спросил он. — За прошедшие дни мы десяток подобных видали, но влюбился ты почему-то именно в эту, с утра от нее не отходишь.

— Что ты там все не то, — замахал руками Дворкин. — Те фрески изображали истории учеников Райзена. Нет, конечно сами по себе они интересны, но эта….эта особенная.

Баркин лишь саркастически хмыкнул.

— И в чем же ее особенность, просвети. Ты же знаешь, я никогда особо не увлекался историей Лайморелии, а легенды о Таворе считал детскими сказками. И если бы не тот дурацкий спор с Сагером…

Он замок, пытаясь вспомнить, почему тогда, на заседании географического сообщества, решил выступить против молодого археолога и его изысканий, прилюдно высмеяв его. Возможно из-за того, что тот просто всегда раздражал его своей неуемной энергией, а возможно все из-за того, что многие, по сути, великие открытия Адрия делал как-то не задумываясь, мимоходом, причем даже сам не мог оценить их значения, зачастую бросая дело на полпути. А возможно все дело было в том, что он в ту ночь не выспался и был раздражен. В любом случае все получилось несколько не так, как он рассчитывал, и его глупая привычка ввязываться в словесные перепалки вылилась в то, что он оказался за тысячи лиг от дома, чистой постели и мягких объятий милой Лагилы. Тойран невольно вздохнул и вновь, вернувшись в реальность из воспоминаний, попытался вслушаться в то, что все это время, не переставая пояснял ему Дворкин, постоянно размахивая рукой с зажатыми в ней очками.

— …и приглядись, все они смотрят и указывают в одну точку. Вот сюда, — край его очков указал куда-то в угол. — Словно что-то хотят сказать. Нет, дружище, это не просто фреска — это намек. Вполне возможно…. Посвети.

Он отдал гному факел и, шагнув к стене, принялся елозить по ней ладонями, словно что-то ища, при этом постоянно бурча под нос какую-то околесицу.

— Указательный загнут, а мизинец в сторону… заклятие сокрытия…в глазе солнце…нога на ступени…и…..

Где-то в глубине стены раздался отчетливый щелчок, и ее часть просто провалилась внутрь, увлекая за собой испуганно вскрикнувшего историка.

— Тав! — Баркин кинулся к образовавшемуся пролому и, просунувшись внутрь по пояс, посветил факелом, обнаружив за ним широкую покрытую пылью лестницу, ведущую к высокой почти в три человеческих роста двухстворчатой двери, около которой в дрожащий свет факела выхватил корчащегося от боли Дворкина. Тойран торопливо протиснулся внутрь дыры и, сбежав по лестнице, склонился над постанывающим другом.

— Тав, что с тобой.

— Кажется, ногу сломал, — прошипел тот. — И может быть ребро. Шевелиться больно.

— Понял, потерпи, я за помощью.

Оставив рядом с историком факел и мысленно поблагодарив древних богов гномьего народа, что наделили их расу возможностями довольно неплохо видеть в темноте и ориентироваться в подземельях практически с закрытыми глазами, он кинулся к выходу.

Как назло, ни в коридорах развалин, ни в пробитой к ним штольне, никого не было. Эльфы посчитали дальнейшие раскопки здесь не перспективными, предоставив их в полное владение двум, по их мнению, не очень нормальным ученым, которым почему-то очень нравилось копаться в древнем никому не нужном хламе. К счастью лестница, ведущая на поверхность, была на месте и Баркин буквально «взлетел» по ней, почти врезавшись в стоящего около небольшого веревочного ограждения Эллара, который о чем-то горячо спорил с Кайшаром.

— О, господин Баркин, — удивился эльф, делая шаг вперед и хватая за пояс едва не свалившегося обратно в штрек Тойрана. — Что-то случилось?

— Да, там. Дворкин ему нужна помощь. Стена рухнула, а за ней проход, он упал, похоже сломал ногу и ребра, — выпалил гном, переводя дух.

— Ребра? — коммандер нахмурился. — Все так серьезно?

— Не может встать.

— Ясно, — Эллар повернулся к магу. — Позовите лекаря и пару солдат из наших, а я спущусь с господином археологом, посмотрю, что там.

— А стоит ли из-за какого-то человека…, - Кайшар презрительно скривился. — Днем раньше, днем позже…

Коммандер нахмурился, сделал шаг вперед и буквально впился своими глазами в лицо магу, прошипев сквозь зубы

— Талкрант Кайшар, в последнее время, вы, кажется, все чаще забываете, кого Великая назначила командующим этой операцией, слишком своевольничаете. Вам напомнить о субординации?

Правая щека мага нервно дернулось, он несколько долгих секунд выдерживал взгляд Эллара, затем медленно и явно нехотя отвел глаза.

— Будет сделано, коммандер.

— Вот и хорошо. Пойдемте, господин Баркин.

Они быстро спустились вниз, бегом миновали череду коридоров и остановились у проема. Точнее остановился эльф, причем резко, словно налетел на невидимую стену, уставившись на фреску, которая была видна куда лучше в свете кружащих вокруг них магических светильников, и Тойрану пришлось даже хлопнуть его по спине, привлекая внимание к пролому. Эллар вздрогнул, удивленно посмотрел на гнома, словно видел того впервые, затем мотнул головой, точно просыпаясь от долгого сна, а взгляд его прояснился.

К счастью историк был еще жив, это было понятно по его сбивчивому тяжелому дыханию, но на прикосновение к плечу и окрик, даже не пошевелился. Эллар быстро огляделся, на миг остановив взгляд на двери, затем опустился рядом с Тавикусом на одно колено и впечатал ладонь в пол. На мгновение Баркин почувствовал, как плитки пола задрожали мелкой дрожью, которая тут же передалась всему его телу, но тут же это неприятное ощущение пропало.

— Два ребра сломаны, еще в одном трещина. Перелом запястья и нога выбита, — наконец сказал коммандер поднимаясь. — Сейчас придут солдаты, перенесем его в лагерь, там наши лекари его быстро на ноги поставят.

— Слава богам, — Баркин облегченно выдохнул. — Хорошо, что я на вас наткнулся, а то чую…

Дворкин неожиданно застонал и, перевернувшись на спину, открыл глаза, уставившись на них мутным взглядом.

— Ыыыы.

Гном переглянулся с эльфом, и они дружно склонились над явно что-то хотевшим сказать историком.

— Ты, — его мутный взгляд сфокусировался на коммандере. — Это ведь ты…ты…на этих фресках….один из учеников…. ты, я тебя узнал.

Он резко обмяк, потеряв сознание, а Тойран непонимающе уставился на эльфа, который резко выпрямился и стоял, смотря перед собой пустым взглядом, нервно кусая губы.

— Я забыл, совсем забыл, — бормотал он растерянно. — Почему я забыл?

Его рука ухватила гнома за плечо, резко развернув к себе.

— Почему я забыл? — почти прокричал он ему в лицо. — Забыл учителя, Арина, Элрика. Почему? Зачем?

Пальцы разомкнулись. Эллар пошатнулся и нервно провел растопыренной ладонью по лицу, словно стирая посетившее его видение. Миг и перед Баркиным вновь стоял привычный ему коммандер, смотря на него спокойным и несколько высокопарным взглядом.

— Господин археолог, — произнес он сухим голосом. — Надеюсь, вы понимаете, что все происшедшее здесь должно остаться между нами. Об этом никто не должен знать и в первую очередь моя сестра. Я могу рассчитывать на вас.

Тойрану ничего не оставалось делать, как только молча кивнуть.

В дверь скорее поскреблись, чем постучали. Эндрис Варк стоящий у иллюминатора очнулся от раздумий, удивленно приподнял правую бровь и, не оборачиваясь, бросил:

— Входите, открыто.

Дверь с легким поскрипыванием отворилась.

— Я вас слушаю, — сказал маг, не оборачиваясь.

— Может, вы хотя бы взгляните на меня, уважаемый господин имперский прокурор, — едва слышный шелест шагов и Варк почувствовал, как его спине на миг прижалось гибкое женское тело. — Или вам не интересно.

Эндрис резко обернулся. Худощавая эльфийка, почти девчонка, в облегающем черном комбинезоне отпрянула от него, словно кошка запрыгнула в стоящее около стены большое кожаное кресло и, вольготно устроившись в нем, с вызовом и некоторой издевкой посмотрела на ничего непонимающего мага.

— Ты еще кто? — спросил он нахмурившись.

— Я? — эльфийка театрально удивилась. — Неужели вы не знаете кто я, о несравненный магистр кровавой магии.

— Хватит паясничать!

— Ой, боюсь, боюсь, — девчонка вжалась в спинку кресла. — Вы такой страшный, господин маг. Пожалейте меня, я ведь всего лишь сосуд, безвольный сосуд, — голос девчонки неожиданно окреп, налился такой знакомой Варку силой, а глаза заполнила темнота, — вот только я сейчас полный сосуд.

— Хозяйка, — Варк под тяжелым взглядом эльфийки медленно опустился на одно колено, склонив голову. — Рад вас вновь слышать и служить вам.

— Я тоже рада, мой верный сторонник, — эльфийка вскочила с кресла и подойдя к коленопреклонённому магу тоже опустилась на колени, и проведя ладонью по его щеке, спросила: — Надеюсь с девочкой все в порядке?

— Конечно, хозяйка. Хотите, чтобы я позвал ее?

— Да.

Маг шевельнул пальцами, среди которых на мгновение возникла темно-красная паутина, затем поднял глаза на сидевшую напротив эльфийку.

— Хозяйка, позвольте спросить, когда я вновь смогу вас лицезреть воочию?

Девушка таинственно улыбнулась, а тьма в ее глазах забурлила, заставив мага испуганно сжать губы.

— Скоро мой верный слуга, очень скоро. Я чувствую, время подходит, скоро все должно свершиться. Именно здесь…скоро.

Она резко поднялась и, пройдя по комнате, остановилась у иллюминатора, где недавно стоял Варк.

— Эти глупцы не понимают, что это за сила. Они думают, что их ружья, их бронированные машины с дирижаблями смогут нас остановить — не смогут. С этой мощью я смогу изменить законы этого мира и их дирижабли падут с небес, а машины уйдут в землю, сгниют……Я сама стану законом этого мира.

Смотря на стоящую перед ним и сжимающую небольшие кулачки эльфийку Эндрис вдруг на какой-то миг испытал приступ самого настоящего животного ужаса, потому как где-то на границе своих ментальных возможностей почувствовал присутствие чего-то нет, не темного и мрачного, а просто чужеродного этому миру. Равно чуждого как силам света, так и силам тьмы. Это было настолько нереально и пугающе, что впервые за долгие годы он усомнился в своем выборе и, судя по всему, эльфийка это почувствовала. Ее ладошка вновь скользнула по его щеке, успокаивая, изгоняя сомнения.

— Не бойся, мой верный Эндрис, — она впервые за долгие годы назвала его по имени, — тебе тоже достанется часть этой силы, и я в придачу. Так что можешь больше не звать меня Хозяйкой, отныне я для тебя Правительница, а ты мой Правитель.

Ее тонкие губы коснулись его губ, обжигая, пьяня, разжигая желание. Скип двери. Эльфийка резко отпрянула, заставив Варка невольно застонать от разочарования, так как ощущение было такое, словно его резко сбросили с небес блаженства на жесткую грешную землю.

Он резко обернулся, бросив злой взгляд на стоящую в дверях Нею.

— Вы меня звали, дядя, — произнесла она монотонным голосом, смотря перед собой мутным взором. — Я пришла и готова услужить вам.

— Проходи и закрой дверь, встань тут, — бросил он раздраженно.

Девушка послушно затворила дверь и, выйдя на середину каюты, замерла, продолжая бездумно пялиться в стену перед собой.

Эльфийка подошла ближе, сделала вокруг нее круг, словно хищник вокруг замершей в испуге жертвы, затем принялась гладить ту по лицу, волосам, расстегнула блузку, явив взору Варка небольшие бугорки ее грудей с бледно-розовыми пятнами озорно торчащих сосков.

— А она неплоха, — наконец резюмировала эльфийка. — Юна, чиста и довольно чувственна. Возможно, я даже сделаю ее своим любимым сосудом, она ведь будет не против.

— Я сделаю все, что пожелает дядя, — голос девушки был начисто лишен эмоций.

Эльфийка поморщилась.

— Не слишком ли ты ее подавил, дорогой? Мне не нужна безвольная марионетка, мне нужна надежная союзница.

— Простите меня Хоз… Повелительница, — вновь склонил голову маг. — Моя вина, но не беспокойтесь, ее сознание просто немного изменено, однако когда она очнется, то будет помнить только то, что нужно мне.

— Я верю тебе, мой дорогой Эндрис, — «промурлыкала» эльфийка. — А пока давай немного отойдем от дел. Ты когда-нибудь имел дело с женщинами речных эльфов? Этот сосуд, — она провела руками по бедрам, — как раз одна из них. И не смотри на его детский вид, ей давно уже больше ста лет, хочешь ее попробовать.

Она принялась стягивать с себя одежду, не дожидаясь ответа несколько ошарашенного таким предложением Варка и быстро избавившись от нее направилась к нему не обращая внимания на все еще продолжающую стоять посереди комнаты Нею.

— Госпожа, — Эндрис судорожно сглотнул, но прежде чем целовать манящие своей обманчивой невинностью девичьи губы, осторожно спросил. — Можно один вопрос?

— Для тебя все можно, — девушка обвила руками его шею.

— Почему Эллар?

— Эллар?

На миг ему показалось что она растерялась от заданного вопроса, но только на миг.

— А почему бы нет. Он умен, не претенциозен, пользуется уважением среди солдат, его магические способности куда выше среднего, а его сестра служила мне сосудом верой и правдой долгие годы. Но самое главное, он до сих пор думает, что Я — это ОНА. Представляешь.

Девушка неожиданно рассмеялась странным рокочущим смехом, от которого у Варка побежали по спине неприятные мурашки, а в углах каюты вновь пролегли длинные шевелящиеся тени.

— Я - это ОНА. Аха-ха.

Ее голос огрубел, и Эндрис совершенно автоматически припал к ее губам, обхватив рукой небольшую сразу же напрягшуюся крепкую грудь, лишь бы заставить смолкнуть этот демонический хохот, от которого приходила в ужас даже его прогнившая насквозь душа.

Глава 6

И все же они его отыскали. Это можно было назвать настоящим чудом, даром провидения, или просто совпадением, что старый историк не только обратил внимание на эту полу стершуюся фреску, но и смог правильно интерпретировать заключенные в ней знаки, открыв тайный проход. Теперь нужно было понять как…

Сагер отвел глаза от лежащего на гранитном постаменте посоха, поверхность которого была покрыта словно чешуей мелкими темно-красными камнями, затем покосился на сидевшую рядом с закрытыми глазами Неллару волосы которой то и дело шевелил неощущаемый им ветерок, после чего огляделся. Помещение, в котором они находились было не просто большим — огромным. Круглое словно арена какого-нибудь цирка только вот вместо рядов кресел вдоль стен тут стояли книжные стеллажи, забитые заплесневелыми фолиантами, полусгнившими свитками и какими-то артефактами большинство из которых аккуратно упаковывалось и уносилось эльфийскими солдатами под зорким взглядом Кайшара. И естественно легендарный посох Тавора…точнее половина его — древко, без навершия и, насколько ему известно, нижней части. Легендарный артефакт, просто так лежащий посреди зала на куске плохо обтёсанного камня, — однако такая простота была обманчива. Адрия покосился на четыре черных пятна сажи похожих на следы от старого кострища и нервно сглотнул — это все что осталось от эльфийских и родарских магов, дерзнувших приблизиться к посоху ближе, чем на десяток шагов. Просто неяркая вспышка и человек или эльф медленно осыпался вниз кусками черного жирного пепла.

— Ну что есть какие-нибудь идеи, господин археолог? — Кайшар оставил своих солдат и, подойдя ближе, встал рядом, сложив руки за спину.

Адрия покачал головой.

— Я не маг, господин Талкрант. Нелла говорит, что часть магической вязи выполнена в виде символов, но я это не вижу. Будь это обычная головоломка с зашифрованными указаниями о том, как пройти «туда-то» или найти «то-то», наподобие тех что я находил в древних гробницах или храмах, можно было бы попытаться, но здесь…

Он развел руками.

— Одна надежда на Нел.

— Как ни странно, но я понимаю вас, господин ученый, — ответил Кайшар, сверля взглядом постамент с посохом. — В отличие от вас я неплохо осведомлен в том, что вы называете магией, но даже я не вижу того, что видит ваша пассия. Надеюсь…

Подбежавший к ним эльф в серой форме, на шевроне которого красовалась пара пересеченных треугольников с глазом посередине, заставил их прервать свой разговор.

— Эталун улагал оланс ва Кайшар, — произнес он на эльфийском, отдавая честь. — Салана калла дансан о лавлат нулланала.

Лицо мага сперва вытянулось, затем по нему пробежала тень беспокойства.

— Нулаланала?

— Этал, — кивнул эльф и неожиданно перешел на человеческий язык. — Кроме того от охраны поступают доклады что несколько раз ими было замечено странное существо похожее на небольшого дракона. Существо ловко лазает по деревьям, используя крылья для планирования, а все попытки поймать или подстрелить его закончились неудачей. Предлагается подключить к его поимке следопытов…

— Отставить, — отмахнулся Кайшар. — В этих местах странного зверья хватает, не будем же мы за каждым бегать. Все, свободен.

Он повернулся к археологу.

— Прошу простить меня, господин Сагер, срочные дела.

Он коротко кивнул на прощание и почти бегом направился к Эллару, который уже несколько часов стоял в глубине зала у одного из дальних книжных стеллажей, задумчиво разглядывая ряды книг, изредка беря один из томов и осторожно его перелистывая, затем так же бережно ставя назад. Что интересно ни одна из книг в его руках, ни одна страница в них, не осыпалась пылью, как это было с некоторыми из тех что пытались унести подручные Кайшара. Заметив его, коммандер вернул очередную книгу на место и выслушав подошедшего, направился вместе с ним к выходу из зала, но неожиданно остановился и быстрым шагом вернулся к Адрии.

— Передай сестре, что ей поможет имя той, что носила в сердце тьму. Так здесь написано, — прошептал он ему на ухо, затем хлопнул по плечу и указал пальцем на потолок.

Адрия автоматически поднял глаза вверх и вздрогнул, ибо среди причудливого узора, плотной вязью покрывавшего всю сводчатую поверхность потолка, с каждой секундой все более явственно проступали буквы древнего алфавита. Через пару минут Сагер очнулся от изумления и хотел было спросить: «Как и откуда?», но Эллар уже ушел.

Бовир перебежал за соседний куст и, плюхнувшись на пузо, боковым перекатом добрался к лежащему за поваленным деревом Авиксу, по пути захрустев попавшими под его «могучее» тело ветками. Несмотря на довольно приличное расстояние стоящий на сторожевой вышке эльф тут же повернул голову в их сторону, пристально всматриваясь в лесную чащу, но вовремя взвившаяся в другой стороне стайка лесных птиц, заставила его перевести взгляд в другую сторону.

— Стареешь, дружище, — бросил Авикс, не отрывая глаз от окуляров бинокля.

— Есть немного, — не стал отнекиваться гном, мысленно ругавший себя за проявленную неуклюжесть.

Он немного поерзал, устраиваясь поудобнее и оправляя маскировку, затем шепотом спросил:

— Тебе не кажется, что наши остроухие друзья к чему-то готовятся? Ишь как забегали.

— То, что к чему-то готовятся — это однозначно. Только вот к чему? — пробормотал Натан, задумчиво наблюдая за марширующим отрядом родарцев и эльфийскими солдатами, суетившимися на поле рядом с причальной мачтой дирижабля. — Хотя думаю готовятся кого-то важного встречать, вон и талавир тащат, да еще такой кусок. Вот, демон дери, откуда у них столько портального камня?

— Слышал, они на Лисанском нагорье богатую жилу нашли, — ответил гном, пристраивая свою винтовку и неторопливо подкручивая настройки прицела. — Как думаешь, кого ждут?

— Да кто ж его знает, гадать можно до бесконечности. Лучше скажи, как там наш полковник?

— Поперся к форту. У него там вроде друзья остались.

— Надеюсь, куда не надо соваться не будет.

— Думаю, что нет. Мужик он сообразительный, сам понимаешь, дураки до полковников редко дослуживаются.

— Хм, ты сам-то в это веришь? — саркастически хмыкнул Натан.

Меж тем пока они говорили, одни из солдат установили талавир на специальную треногу, в то время как другие принялись расчищать от строительного мусора окружающее пространство. В это же время на «сцене» появились новые персонажи, один из которых заставил Авикса судорожно сжать окуляры бинокля, нервно процедив сквозь зубы.

— Варк.

Гном удивленно посмотрел на товарища, затем прильнул к прицелу, ловя в перекрестье худощавое лицо высокого господина, кутающегося в модное драповое пальто, которое больше подошло бы для прогулок по улицам большого города, нежели окружающим его сейчас лесным дебрям. Незнакомец стоял напротив двух эльфов, один из которых был в одет в довольно потрепанную шинель и, судя по выражению его лица, совершенно не рад своей компании, что, впрочем, и не скрывал.

— Неужели тот самый кровник, о котором ты рассказывал?

— Да.

Гном тихонько присвистнул от удивления и вновь прильнул к прицелу.

— Если хочешь, могу попытаться его снять, — сказал он через некоторое время.

— Не думаю, что получится, — ответил Авикс, почему-то переворачиваясь на спину и с прищуром разглядывая переплетения ветвей над головой многие из которых до сих пор красовались не до конца опавшей листвой. — Даже отсюда я вижу несколько защитных плетений. Один выстрел их не возьмет и твои деренитовые пули здесь не помогут, а второй ты можешь просто не успеть сделать.

— И давно ты потерял веру в меня и мою «малютку», — проворчал в ответ гном, ласково поглаживая приклад винтовки. — Или забыл, какой мы в свое время шорох с ней среди ушастых наводили.

— Ты не понял, дружище. Варк сильный маг и даже мне в открытой схватке пришлось бы с ним туго, однако мало того, те двое что стояли с ним… Один — это эрц-канцлер Кайшар, маг огня седьмой категории и правая рука главы тайной канцелярии Республики, а тот что в шинели — Уэланас Эллар, сильнейший из известных мне магов земли. К тому же стоит учитывать остальных магов коих тут с десяток, Голоса со своим подручным и почти сотню солдат. Как думаешь, долго мы проживем после твоего выстрела?

— Предлагаешь отступить от задуманного?

— Предлагаю посмотреть, кого они ждут, а уж потом решать. Сейчас лезть в этот муравейник верх глупости. К тому же я хочу понять, кто это за нами подглядывает.

— Ты это о чем? — не понял гном.

— Об этом.

Натан ткнул пальцами куда-то вверх и Бовир, быстро перевернувшись, успел заметить мелькнувшее на фоне неба крылатое существо, которое удалялось прочь, ловко перепрыгивая с ветки на ветку.

— Проклятье, похоже, поняло, что заметили, давай за мной.

Он вскочил на ноги скидывая маскировочный плащ и сапоги, его лицо принялось вытягиваться в волчью морду, а ноги покрываться шерстью. Однако на этот раз Авикс не стал полностью перекидываться в зверя, ограничившись частичным превращением, оставив себе тело человека и лишь укрепив руки и ноги для погони. Насколько Бовиру было известно, таким искусством из его рода обладал только он и, как рассказывал ему он сам, его прародительница.

— Следуй за мной, — меж тем повторил человек-волк и умчался вглубь леса, ловко петляя промеж деревьев, а гному ничего не оставалось делать, как мысленно костеря всех богов и демонов, собрать брошенные вещи и двинуться следом.

Какова была вероятность подобной встречи — практически нулевая. Чтобы она произошла здесь и сейчас, в подобное время, в данном месте должно было сложиться множество практически не слагаемых условий. Кто за этим стоял: обычная превратность судьбы, чей-то замысел, а может его величество слепой случай — оставалось лишь гадать.

Кончик катаны почти уперся в нос этому странному созданию, что напоминало обычного оборотня из фильмов ужасов (человек с головой и руками ногами зверя) и одновременно было совершенно другим. Оборотни в фильмах порой могут вызвать отвращение своим видом, внушить ужас, это же существо было как бы сказать — грациозно, величественно и одновременно очень опасно. И все же я уже видел нечто подобное…. Мой клинок дрогнул.

Оставшиеся в живых ворги попятились. Я повернул голову и увидел Ри. Обнаженная девушка, голова, руки и ноги которой все еще оставались волчьими, забрызганная с ног до головы воргчьей кровью, стояла среди трупов поверженных ею противников и плакала.

«Господин Лекс, не убивайте, это мой учитель!»

Истошный вопль Рикворда в моей голове, заставил мою руку с клинком опуститься и вопросительно посмотреть на выпрыгнувшего из кустов белого волка.

«Это мой дядя, господин Авикс. Он такой же как я, почти такой же, он учил меня, он мне как второй отец, он за нас», — затараторил тот. — «Вам незачем драться».

«Колючка?»

Прячущаяся в кроне дерева Колючка послушно спустилась вниз по стволу, уставилась на «оборотня» пристальным взглядом своих немигающих глаз, затем растерянно мотнула хвостом.

«Враждебности нет, скорее странное удивление, неверие и радость от встречи».

«Радость? От встречи с Риком?»

«Нет», — хвост мотнулся в другую сторону. — «От встречи с тобой, хозяин».

Со мной? Я удивленно посмотрел на оборотня, чья морда стала меняться, быстро приобретая человеческие черты. Буквально пара мгновении и вот передо мной стоит высокий статный мужчина лет тридцати с волевым лицом, одетый в камуфляжную майку и брюки с быстро меняющимся рисунком, явно пытающимся подстроиться под окружающую местность. Бросив на меня задумчивый взгляд, мужчина повернулся к Рикворду, скачущему вокруг него беззаботным щенком и, положив руку тому на холку, потрепал её, вызвав в глазах юноши почти что детский восторг, затем резко сжал кулак. Видимо между ними состоялся какой-то мысленный разговор, потому как юноша виновато понурил голову и, отойдя в сторону, улегся под одним из деревьев, а Авикс повернулся ко мне. Хотя я так и не убрал катану в ножны, в его взоре не было страха и враждебности, наоборот, на какой-то миг взгляд его пронзительных сиих глаз показался мне до боли знакомым, словно я их уже видел…давно…очень давно. Черт, бред какой-то.

— Ты, правда, меня не помнишь? — неожиданно спросил он, словно почувствовав мое смятение. — Правда, не помнишь…дед.

Дед?! Волна памяти вновь нахлынула, породив череду новых видений.

— Деда, а ты, правда, раньше жил в другом мире, где в воздухе летают железные птицы, — черноволосый мальчуган лежит рядом со мной в траве, смотря своими мечтательными синими глазами на проплывающие в вышине облака.

Я сижу рядом, задумчиво жую травинку и, улыбнувшись, киваю.

— Правда, Нат. Эти птицы назывались самолетами, их строили люди для того чтобы летать, а еще у нас там были повозки без лошадей…

— Я знаю, я знаю, — кричит он, перебивая меня. — Их называют автомобилями.

Вспышки, мельтешения.

Мальчик лет десяти стоит напротив меня, судорожно сжимая учебный меч, смотря исподлобья. Его руки красны уже до предплечья и завтра я наверняка получу от Ри нагоняй за то, что в очередной раз «излупил внука дурацкой деревяшкой». Однако малец не сдается, он упорный и я, чувствуя прилив гордости, вновь поднимаю свой клинок и бросаю.

— Продолжим урок.

Вспышки, мельтешения.

По вечерам стали мерзнуть руки, а еще вечно все стал забывать. Впрочем, не удивительно — возраст. Я уже разменял седьмой десяток и, судя по всему мне недолго осталось. Черт, как мерзнут пальцы. Я протягиваю дрожащие руки к камину. Стук в дверь. На пороге стоит юноша в военной форме.

— Дед, я пришел попрощаться. Сегодня уезжаю в столицу, пришло время отслужить на благо империи.

— Уже? — я с трудом поднимаюсь из кресла и, подойдя, обнимаю его, стараясь сдержать слезы (чертова стариковская сентиментальность), хлопаю его по плечу и ворчу: — Ты там передай Дарниру, чтобы хоть навестил нас, а то совсем забыл…. и отцу, если конечно его увидишь. Никарс ведь единственный кто меня понимал, может заедет как-нибудь, остальных боюсь уже не увижу.

Катана упала на землю. Я же сделал шаг назад, тяжело дыша как от удара под дых и не обращая внимания на мысленные вскрики драконицы, которая не могла понять, что со мной происходит.

— Нат, неужели это ты? — я мотнул головой и сделал шаг вперед.

— Я, дед, я.

Мы обнялись, похлопывая друг друга по спине.

— Но как? — спросил я, отодвигая его от себя, разглядывая, узнавая и одновременно не узнавая в этом крепком мужчине того нескладного мальчишку из моей прошло жизни что предпочитал нас с Ри своим родителям, став нам скорее сыном, чем внуком. — Как? Ведь прошло столько времени, даже чистокровные эриктогары столько не живут.

— Долгая история, дед, с колдунами, заклятиями и прочей ерундой. Лучше скажи, как получилось, что ты жив, я ведь был на твоих похоронах. Когда увидел, думал, что морок какой-то, но Рикворд подтвердил, что это ты.

— Долгая история, внук, с богами, магами и прочей ерундой, — в тон ему ответил я, размыкая объятия. — И все же, откуда ты здесь? Почему?

— Знаешь, почему-то уверен, что по той же самой причине, что и ты.

— Посох?

Короткий кивок.

— Посох.

— Да уж натворил Райз делов, через века аукаются.

— Ты даже не представляешь каких, дед.

— Увы, но думаю, что представляю.

Я отошел назад и наклонился за оброненной катаной, как грозный оклик заставил мои пальцы замереть в паре сантиметров от ее рукояти.

— А ну не тронь ножичек, руки в стороны! Нат, с тобой все в порядке!?

Я скосил глаза на внука, медленно разогнулся и бросив взгляд на непонятно откуда появившегося гнома, в маскировочной накидке похожего на вставшую на дыбы кучу завялой листвы, вкрадчиво спросил:

— Надеюсь, ЭТО с тобой?

— Да. Знаком…

Натан не успел договорить, как подцепленная кончиком сапога катана оказалась сперва в моих руках, затем в ножных, а я, войдя в режим ускорения, переместился к не успевшему ничего понять гному оказавшись за его спиной.

— …ся, Бовир, — закончил Нат и, заметив, где я нахожусь, укоризненно покачал головой. — Дед, ну ты совсем не изменился, не можешь без того чтобы не покрасоваться. Бовир, опусти ты винтовку, это свои.

— Не лес, а прямо проходной двор какой-то, — проворчал гном, опасливо покосившись в мою сторону, однако оружие послушно опустил и даже демонстративно поставил его на предохранитель, после чего неожиданно дружелюбно пожал протянутую мной руку.

— Вы вдвоем? — спросил я, возвращаясь к Натану.

— Еще один на вылазке.

— А вы?

— Плюс еще пара девушек — магов, но они подойдут чуть позднее, мы с Риком пошли вперед, чтобы разведать, что тут да как.

— Пара магов это хорошо, — задумчиво пробормотал Натан. — Однако все равно нас мало.

— Мало для чего? — переспросил я, в очередной раз отвлекаясь от мысленного бухтения Колючки, которая вкратце докладывала о том, что ей удалось разведать. — Ты что воевать тут собрался?

— Я не настолько сумасшедший, — усмехнулся Натан. — Весточку в столицу уже отправил. Хотел немного походить вокруг, пошуметь, чтобы отвлеклись немного от копания.

— Значит, пока не нашли?

— Не знаю. К раскопкам сунуться не решились, там маги наплели охранных плетений столько, что даже мышь заметят, поэтому смотрели издали. Бовир вон сделал несколько закладок у форта и на тропинках.

— Пять, — поднял руку с растопыренными пальцами гном и, хлопнув по выпирающему боку сбоку маскхалату, где, по всей видимости, находилась сумка, добавил: — Осталось еще три заряда. Если бы не начавшаяся суета, мы бы им устроили небольшой праздник с фейерверками.

— Суета? — я вопросительно посмотрел на внука.

— Да. Похоже, кого-то ждут. Я решил сперва посмотреть кого, а уж потом действовать.

— Логично. Что ж, предлагаю сделать это вместе.

Повинуясь синхронным жестам магов, бледно-зеленый вихрь послушно вытянулся в струну и с громким всхлипом развернулся дымчатым куском туманного полотна, сквозь которое угадывались очертания огромного заполненного народом помещения. Поверхность его вздрогнула, пошла кругами и на поляну шагнула пара эльфов в темно-зеленой форме гвардейцев сжимающих в руках массивные многозарядные винтовки. Оглядев собравшихся пристальным взглядом, они медленно двинулись вперед, и тут же вслед за ними появилось еще несколько, потом еще. Гвардейцы заняли место около портала, оттеснив стоящих там солдат, а один из них подбежал к стоявшим в стороне офицерам и, остановившись напротив Эллара, отдал честь.

— Коммандер, все ли готово к прибытию ее Высочества?

— Настолько насколько это возможно в данных условиях, калтар-эл,1 — ответил Эллар с каменным лицом.

— Хорошо.

Эльф обернулся к своим солдатам, вскидывая руку, и те быстро выстроились в две шеренги, образовав от портала до них своеобразный коридор. Пелена портала вновь дрогнула, пропуская через себя пару черных волков и идущих вслед за ними голосов в полной боевой выкладке, вслед за которыми на поляне появилась высокая златокудрая эльфийка в роскошном зеленом платье, поверх которого был накинут дымчатый плащ. Гвардейцы спешно опустились на одно колено, склонив головы, а остальные солдаты тут же последовали их примеру. Эльфийка же огляделась и, остановив свой взгляд на Элларе, неспешно двинулась к нему. Стоявшие рядом с коммандером Варк и Кайшар спешно опустились на одно колено, склонив головы, однако Эллар не последовал их примеру, а лишь нервно повел правой бровью, но тут же взял себя в руки, коротко поклонившись.

— Рад видеть вас, моя королева.

— Я тоже, коммандер, — необычайно звонким девичьим голосом ответила та. — Смотрю, моя вера в ваши силы и удачу оказалась верна.

— Я добился этого не один, — вновь склонил голову эльф.

— Я благодарна и им тоже, — наклонила голову в ответ эльфесса и, подав руку, добавила: — А теперь я хочу, чтобы вы меня проводили к нему, коммандер.

На какое-то мгновение возникла заминка. Рука эльфийской правительницы как бы зависла в воздухе, потому как Эллар не торопился ее принять, но затем все же подставил свою ладонь не обращая внимания на в буквальном смысле зашипевшего Варка. Гвардейцы тут же выстроились вокруг них в каре, оттеснив остальных за его периметр, и коммандер с эльфийкой неспешно двинулись в сторону раскопок, причем было заметно, что Эллар непривычно напряжен и скован, словно ему постоянно приходилось себя в чем-то сдерживать, порой же после слов правительницы на его лицо ложилась тень задумчивости, но о чем они говорили никто не мог расслышать.

За дни прошедшие с момента нахождения посоха раскоп изменился, это больше не была просто дыра в земле с опущенной туда лестницей, теперь тут был вполне нормальный вход, украшенный каменной аркой, да и сами коридоры древней библиотеки были более менее приведены в порядок, почищены и укреплены.

Когда процессия приблизилась к входу, эльфийская правительница неожиданно остановилась, сощурила глаза и склонила голову набок, словно к чему-то прислушиваясь, затем повернулась к своему спутнику.

— Коммандер, вы это чувствуете. Не правда ли, знакомое присутствие.

— Это было ожидаемо, моя королева. Матриарх обладает мощным даром предвидения и послала лучшего из своих соглядатаев. Только не думаю, что он сможет нам помешать.

— И все же коммандер.

Эллар понимающе кивнул и жестом подозвал к себе Кайшара.

— Усильте охрану внешнего периметра, особенно в районе форта. Проверьте все лично и….прихватите с собой эту озабоченную с волком, думаю, ее помощь вам понадобится.

Талкрант бросил быстрый вопросительный взгляд на королеву, но заметив легкое движение ее пальцев, как бы говорившее «поди прочь», коротко поклонился щелкнув каблуками сапог и, взяв с собой несколько солдат, быстро направился в сторону форта.

Они вошли внутрь. Голоса со своими подручными остались у входа, а гвардейцы быстро распределились по центральным коридорам, так что к самой двери, ведущей в библиотеку, подошли коммандер под руку с правительницей, следующий за ними по пятам Варк да калтар-эл с парой солдат.

— Ланалас! — офицер подбежал к властительнице и быстро опустился на одно колено, склонив голову. — Прикажи своим людям никого сюда кроме нас не впускать и не выпускать. Тебе все понятно?

— Да, госпожа, — еще ниже опустил голову тот.

— Что ж, эндары, пойдемте, — она высвободила руку из ладони коммандера и шагнула вперед, а тяжелая двухстворчатая дверь перед ней широко распахнулась, словно от мощного удара невидимой руки, протестующе заскрипев проржавевшими петлями.

Сидевшие напротив посоха в обнимку Сагер с Нелларой подскочили словно ужаленные, уставившись на вошедших непонимающими взглядами. Первой среагировала эльфийка, быстро упав на одно колено и потянув вслед за собой археолога.

— Моя, королева, рада лицезреть вас воочию.

— И я рада, девочка моя, поднимись. Вы тоже можете встать, господин археолог.

Адрия послушно поднялся, во все глаза, разглядывая правительницу эльфийского народа: высокая, статная, с точеным лицом и необычными золотистыми волосами, на какое-то мгновение она показалась ему воплощением самой богини красоты.

— Значит вот он каков…

Правительница сделала шаг вперед, и Сагер невольно рванулся наперерез, пытаясь ее остановить, но замер, почувствовав, как что-то невидимое обхватило его горло, прерывая дыхание.

— Не надо, — все же смог выдавить он. — Там барьер.

Эльфийка обернулась, бросила быстрый взгляд на побледневшего археолога, затем перевела его на Варка, набалдашник трости которого смотрел в его сторону.

— Не стоит так поступать с нашими людьми, господин Варк, — в ее спокойном голосе буквально на миг промелькнули нотки раздражения, но этого хватило.

Маг поспешно опустил трость и Адрия облегченно выдохнул, как-то неожиданно для себя понимая, что только что стоял буквально на грани смерти. Он скосил глаза на Неллару и нервно сглотнул, увидев ее остекленелый кукольный взгляд.

— Значит, вы так и не смогли до него добраться?

— Нет, — мотнул он головой, растирая рукой горло. — И они не смогли, — короткий кивок в сторону черных пятен на полу. — Нел сняла часть защиты, но дальше не знает, как…пока не знает. Нужно время. Скажите, что с ней?

— Понятно, — правительница обернулась, демонстративно не обратив внимания вопрос ученого. — Господин маг.

Эндрис шагнул вперед, поднимая трость, а из глаз головы демона на ее набалдашнике ударил красный луч, заставивший воздух вокруг постамента задрожать. На какой-то миг невидимая стена стала видна, вспыхнула красным маревом, а маг уронил свою трость и попятился назад, ухватившись руками за голову.

— Не могу, слишком сильно заклятие, — простонал он, сжимая виски своими ладонями. — Голова сейчас взорвется.

Эльфийка с разочарованием и плохо скрываемым презрением посмотрела на кровника, затем повернулась к коммандеру.

— Эллар?

— Нет.

Слово упало точно тяжелый молот на наковальню, заставив Сагера вздрогнуть и недоуменно оглянуться на коммандера, который стоял, скрестив руки, кончики пальцев которых поблескивали приготовленными заклинаниями. Варк отпустил виски и вытянул руку вперед, но каменная крошка, до этого спокойно лежавшая на полу, буквально прыгнула на него, облепляя, сковывая движение, превращая в некое подобие гротескной статуи, где свободной оставалась лишь голова.

— Все же ты решился пойти против меня, — в голосе эльфийки сквозила скука, и Адрии показалось, что она почему-то совсем не удивлена этим отказом.

— Я никогда и не был с тобой, — так же спокойно ответил Эллар. — Я был с ней, а не с тобой.

Тонкие брови эльфийки взлетели вверх.

— Да? А разве я это не она?

— Нет.

— Да неужели, — голос женщины огрубел, а глаза наполнились темнотой. — Неужели ты поумнел, Уэл, поумнел через века. Вот только поздно и ты выполнишь мою просьбу.

— Нет.

— А мою, брат?

Адрия резко обернулся и судорожно сглотнул, заметив, что глаза любимой так же налились темнотой. Неллара улыбнулась ему и, проведя пальцами по щеке, обвила руками его шею, развернувшись так чтобы видеть брата.

— Мне ты не сможешь ведь отказать, правда?

Лицо коммандера помрачнело.

— Ты обещала ее отпустить.

— Да, — повелительница эльфов громко рассмеялась, а Неллара вторила ей. — Конечно, я обещала, и я выполню свое обещание, ты же знаешь, я всегда держу данное слово. Только вот сперва ты сделаешь все, что мне нужно. Ведь я права? Иначе мне будет жаль это тело, такое молодое, желанное.

Рука Неллары скользнула Сагеру под рубашку, но это желанное прикосновение почему-то заставило его сжаться от ужаса.

— Пожалей сестренку, братик. А то ведь ей придется испытать ласки моих гвардейцев, а затем и остальных солдат. А хочешь, она станет заниматься этим постоянно, год за годом, век за веком, сходя с ума от того что не может противиться моей воле?

Адрии на мгновение показалось, что он слышит скрип зубов коммандера, но внешне тот все так же оставался спокоен.

— Хорошо, я все понял, — сказал он и Сагер услышал стук каменной крошки о плиты пола медленно осыпающейся с тела мага крови. — Однако мне нужно время.

— Сколько? — рука Неллары выскользнула из-под рубашки археолога, заставив его облегченно вздохнуть.

— До завтрашнего заката.

— Не пойдет, дорогой, — королева подошла к Уэлу и неожиданно ласково провела ладонью по его щеке, а ее голос вновь изменился став певучим. — Бедный мой. Даю тебе времени до утра. Принесешь мне посох и можешь забирать свою сестренку, а после идти, куда душа пожелает. Таково мое слово и моя воля, милый.

Она резко развернулась, взметнув пыль подолами плаща, и направилась к дверям, а следом за ней на негнущихся ногах двинулась Неллара. Сагер хотел было ее остановить, но рука коммандера на его плече не дала ему это сделать. Варк меж тем полностью освободился от каменного заклятия, но повинуясь угрюмому взгляду повелительницы, лишь что-то угрожающе прошипел в их сторону на непонятном языке и, подобрав свою трость, направился следом. Дверь с грохотом закрылась за их спинами.

— Коммандер, почему Нел назвала вашу правительницу королевой? — неожиданно для самого себя спросил Сагер. — У вас ведь республика.

— Давно уж нет, осталось лишь название, — ответил тот помедлив. — Хотя скорее это привычка. Ведь когда-то она действительно была королевой — светлой и мудрой, а видел бы ты, как блестят по утрам ее золотые волосы.

Он мотнул головой, словно отгоняя какое-то навязчивое воспоминание, и решительным шагом направился к посоху, на миг остановился у невидимой стены поля, взмахнул рукой и спокойно подошел к пьедесталу.

— Но как? — только и смог выдавить из себя ошеломленный археолог.

— Тот, кто его поставил, тот может и снять, — ответил эльф, беря посох и рассматривая его. — Впрочем, я ведь давал вам подсказку.

— Вы про имя той, что носила в себе тьму. Мы так и не поняли о ком речь, хотя была пара догадок. Но теперь ведь у нас есть посох, идемте за Нел!

— Нет.

Археолог непонимающе посмотрел на эльфа.

— Думаете, она ее не отпустит?

— Отпустит. Она действительно всегда держит слово. Просто еще не время.

Коммандер вернул посох на место и, сделав пару шагов назад, вновь взмахнул рукой, активируя защитное заклинание, затем медленно опустился на пол и, бросив быстрый взгляд на Сагера, добавил:

— Я не меньше вашего хочу спасти сестру, но пока не время. Садитесь рядом, господин ученый, нас ждет долгая ночь полная сомнений и тягостных раздумий.

1калтар-эл — воинское звание, примерно соответствует капитану.

Этого просто не могло быть, потому что не могло, но, тем не менее, это был факт. Он сидел у костра, а по другую сторону, завернувшись в одеяло, спал тот, с кем он провел половину детства. Тот, кто зачастую вместо отца, постоянно находящегося в разъездах по делам Империи, находился рядом, обучал, поддерживал, заботился, тот, на которого он всегда хотел равняться.

Натан вздохнул и, улыбнувшись нахлынувшим воспоминаниям, покачал головой. Конечно, спустя столько лет образ деда стерся в памяти, став больше слепком из детских и юношеских ощущений, превратив его в достойный подражания идеал. И вот смотря на лежащего на земле человека, Натан даже не мог понять, что он чувствует. В его памяти это был либо крепкий рано начавший седеть мужчина, которого побаивался даже император, либо убелённый сединами старец, то и дело предающийся воспоминаниям о своих приключениях, но несмотря на прошедшие годы сохранивший бодрость духа. А тот, кого он видел перед собой сейчас, едва разменял четвертый десяток и находился в самом рассвете своих сил. Это был другой человек и одновременно тот же самый: те же глаза, та же вечно саркастическая улыбка, тот же голос и даже запах. И одновременно Авикс чувствовал некую грань, разделившую их, грань из-за которой он больше не сможет подойти к своему деду и как в детстве, положив ему голову на колени, расспрашивать о другом мире, об их с бабушкой приключениях…. Время…оно разделило их, наложило свой отпечаток. Он стал взрослее, многое пережил. Он больше не тот наивный мальчишка….А дед… Он начал жизнь заново и тот, другой мир тоже оставил на нем свой отпечаток который он, возможно, сам и не замечал. Незримая линия, теперь она будет всегда…. И все же он рад…наверное, рад.

— Что, внук, образ не совсем соответствует тому, что остался в твоей памяти?

Авикс медленно оторвал взгляд от огня и растерянно посмотрел на Лекса не зная, что ответить, впрочем, тот видимо этого и не ожидал, а осторожно, чтобы не потревожить лежащую рядом серокожую эльфийку, поднялся и уселся напротив.

— Знаешь, ты ведь тоже не совсем тот пацан, о котором я помню. Однако нам теперь с этим жить.

— Дед, я….

Лекс поморщился.

— Перестань, называй меня как все Лексом, я ведь сейчас ненамного старше чем ты, по крайней мере, физиологически. Так давай себя вести как старые друзья, ну или братья, а то от этого «дед» я себя вновь стариком ощущаю.

— Хорошо, — уголки губ Натан дернулись вверх. — И все же, это ты.

— Конечно я, — буркнул Лекс, протягивая руки к огню.

— Да я не о том, — покачал головой аранец. — Только ты мог за столь короткое время наворотить таких дел.

Брови мужчины удивленно дернулись вверх.

— Каких?

— Ну, если верить рассказам моего племянника, то ты и с богами успел пообщаться и родарцев пощипать. Убить верховного чародея…

Он завистливо прицокнул языком.

— Верховного не я, а Зейнара.

— Но с твоей помощью.

На этот раз Лекс не стал возражать, а просто промолчал, выдав на лицо кривую улыбку.

— К тому же, оказывается, ты знаешь полковника и успел пар ураз спасти ему жизнь, да и твои спутницы обе довольно необычны. Одна Флойрина чего стоит. Ты хоть знаешь, сколько она крови в свое время у нас попила?

— Судя по ее характеру, довольно много. Но теперь она точно на нашей стороне, не беспокойся, я за нее ручаюсь.

— Почему-то я в этом не сомневаюсь, — рассмеялся Натан. — Знаешь, дед, в детстве бабушка часто рассказывала о ваших приключениях, но мы всегда думали, что большинство из них она просто придумывает. Кстати, отец был того же мнения. Однако теперь я почему-то начинаю думать, что она и половины нам не рассказала.

— Да, Нат, она о многом умолчала. Просто в тех приключениях веселого было ох как мало, впрочем, как и героизма. В какой-то степени в те дни все мы были марионетками — безвольными куклами, которыми рулили все, кто мог. То же Райзен. Это позднее мы стали друзьями, а до этого…, - Лекс махнул рукой. — Думаешь приятно это осознавать? Да и сейчас…

Его сапог оправил выпавшую из костра палку обратно в огонь.

— Все это, — он помахал рукой в воздухе, словно обводя круг, — даже наша встреча, все это отголоски тех дел. Игра закончена, игроки ушли, но фигуры то остались, и они продолжают двигаться, пытаются завершить партию.

Он тяжело вздохнул, опустив голову.

— Я увяз в этой игре, внук, увяз по самые уши. И ладно бы я один, — привык. Так нет, я втягиваю в нее всех вокруг, всех кого встречаю, всех кого люблю, всех кто мне дорог и пока она не закончится, чую, не будет покою ни мне, ни этому миру. Черт, ты бы знал, как это достало, — в тихих словах Лекса, слышалась плохо скрываемая горечь вперемешку со злостью.

Они помолчали, каждый думая о своем.

— Знаешь, де….Лекс, я думаю, что ты немного не прав.

— И в чем же?

— В некоторых своих суждениях. Думаю, что ты уже давно не обычная фигура, ты сам стал игроком.

Лекс поднял глаза и посмотрел на Натана пристальным взглядом, в котором плясали языки пламени отражающегося в них костра, а на его устах застыла усмешка больше похожая на хищный оскал, заставившая Авикса вздрогнуть. На мгновение сидевший напротив него человек стал похож на древнее божество войны, каким его изображали во многих церковных книгах.

— Может быть, — тихий голос Лекса развеял это наваждение, а затем в нем послышались нотки неуверенности. — Знаешь, Нат, можно спрошу? Всегда хотел знать — как она? Как жила потом, когда…. Ну, ты понимаешь.

— Ты про бабушку, — догадался Натан.

Утвердительный кивок.

— Да как тебе сказать, — Авикс сделал паузу, думая стоит ли рассказывать всю правду, но решив, что скрывать ее нет смысла, ибо со временем Лекс и так все узнает сам (если они конечно останутся в живых), продолжил. — После твоей смерти она прожила почти двести лет. Насколько мне известно, ее похоронили где-то на столичном кладбище, вот только сейчас уже никто уже не помнит где.

— Вот как, а почему в столице, почему…

— Почему не рядом с тобой, — Авикс нахмурился. — Тут все трудно, дед. Дело в том, что лет через двадцать после твоей смерти нам впервые пришлось столкнуться с Империей Тирс и находящимися у нее на службе восточными варварами. Пару сражений мы выиграли, однако ты сам представляешь, что тогда у нас тогда творилось. Нам нужны были союзники.

— Давай без длинных предысторий, — нетерпеливо оборвал его Лекс, оглядываясь. — Светает.

— Хорошо. В общем, все дело тут в союзе с Древними. Ты же помнишь, что большинство из них после войны оправилось на один из крупных островов в Северном море и даже основали там что-то вроде колонии.

— Скорее небольшое поселение.

— Неважно. Дело в том, что к тому времени их главой стал эректогар по имени Калас.

— Вот как, — Лекс опустил глаза. — Я думал, что кроме Ри все они погибли. Впрочем, можешь не продолжать, дальше я все понял. Значит Рикворд…

— Потомок их приплода и последней из наших. Точнее последний я, но…

— Ясно.

Лекс резко поднялся, скидывая висевшее на плечах одеяло и к своему удивлению Авикс увидел, что дед полностью одет и экипирован, словно и не ложился, только вот когда он успел взять свой меч и пистолет он так и не понял, ведь подсел к костру он без оружия.

— Ладно, внук, пора мне закончить эту затянувшуюся игру. Вы тут, пока меня не будет, сильно на рожон не лезьте.

— Ты куда-то уходишь? — удивился Натан.

— Да. Надо отлучиться ненадолго, сделать еще одно дело. Дайте мне время до вечера, продержитесь, — он сделал несколько шагов к выходу, вне светового круга от костра даже для его взгляда превращаясь в колеблющуюся тень, но остановился и, не оборачиваясь, бросил. — Девчонок береги.

Легкое дуновение ветерка и его силуэт растворился в темноте.

— Он ушел? — глаза сладко спящей за мгновение до этого эльфийки были открыты и смотрели прямо на него.

— Да, — помедлив, ответил Авикс, — ушел. Волнуешься?

Серокожая привстала, опираясь на локоть, и отрицательно покачала головой.

— Нет. Раньше волновалась, теперь нет. Я знаю, что он вернется, всегда возвращается, даже когда нет надежды, и сейчас вернется. Так что давай просто сделаем то, что он просил.

Натан задумчиво посмотрел на эльфийку, затем в сторону выхода из пещеры в котором был виден кусок светлеющего неба и молча кивнул.

Глава 7

Ее волосы сверкали в свете солнца, словно жидкое золото, текущее на плечи тяжелыми волнами, а зеленое платье под горло лишь оттеняло красоту родного лица.

Я передал бинокль лежащему рядом Натану и, закусив нижнюю губу, уткнулся лицом в землю. Его рука ухватила меня за плечо.

— Дед?

— Я в порядке, — буркнул я. — Ждал этого, но все равно…

Черт. Я резко замедлился, вываливаясь из режима ускорения и, сделав пару шагов на дрожащих от усталости ногах, рухнул на колени, упершись руками в промерзлую землю. " И куда ты так несешься?», — проворчала Колючка, размыкая чешуйчатый замок вокруг моей шеи и спрыгивая вниз.

«Не знаю, но чувствую, что время уходит, как песок», — мысленно ответил я, тяжело дыша. — " Уверена, что правильное направление?»

Колючка фыркнула.

«Естественно. Не беспокойся, я точно знаю, где находится это место».

— И почему я не удивлен, — хмыкнул я, поднимаясь на ноги и сплевывая тягучую слюну. — Ладно, двигаем.

«Может, еще передохнешь?»

— Нет. Залазь.

Драконица выдохнула струйку огня, растопившую изморозь на опавших листьях, и ловко взобралась на свое «законное место». Я же еще раз глубоко вздохнул и вновь бросил свое тело в режим ускорения.

Тело Огни стало темнеть, огонь внутри нее уже почти погас, но жизнь еще не покинула тело девушки и ее глаза неотрывно смотрели на меня с надеждой и немой мольбой: «Помоги, ты ведь смог тогда, сможешь и сейчас. Хочу жить». Тридцать лет — малый срок для человека, а для огневика так вообще всего лишь миг. Но в этот раз я ничего уже не мог сделать, подаренный Наблюдателем огонек уже не мог удержать ее в этом мире, а нового у меня не было. Последний вздох, вспышка пламени и тело девушки стало твердеть, на глазах превращаясь в грозди кристаллов, ее пальцы разжались. Я еще долго стоял на одном колене, склонив голову, чувствуя как с ее уходом, что-то внутри меня оборвалось, а затем направился к выходу из пещеры, что последние годы была ее домом.

На вершине было довольно холодно, и шел густой снег, скрывающий все, что находилось дальше пары метров. Я уже не бежал, а еле плелся, порой спотыкаясь о скрытые под снегом камни, но частящий метроном в башке упорно гнал меня к цели.

— Далеко еще? — облачко пара вырвалось изо рта и растаяло в морозном воздухе.

«А ты не узнаешь местность?»

Я огляделся и отрицательно мотнул головой.

— Века прошли, что я могу тут узнать.

«Прямо перед тобой. Видишь тот выступ скалы?»

Я прищурил глаза, стараясь хоть что-то разглядеть в бушующем вокруг снегопаде, но увидел лишь темное пятно в белом мареве. Что ж. Шаг, еще шаг — ноги словно налиты свинцом. Не удивительно, я почти час не выходил из режима ускорения — рекорд. Упасть бы, поспать, снег такой мягкий и прохладный, а я устал, очень устал.

Эльфы склонили свои головы так низко, что их длинные волосы промели по полу, а самый молодой из них опустился на одно колено, почтительно протянув мне перевязанный золотистой бичевой свиток.

— И что это было? — растерянно спросил я, крутя в руках свиток.

— Папа, ты такой смешной, — колокольчиками рассмеялась Эйнураль. — Действительно не понял, что Эл приходил просить моей руки?

— Это-то я понял, — поморщился я. — Не понял, откуда такие почести с поклонами и прочим. Раньше они на меня чуть ли не с презрением смотрели, а сейчас осанны поют.

Тонкие брови дочери удивленно взлетают вверх.

— Пап, ты действительно не понимаешь?

Я отрицательно качаю головой.

Эйнураль размыкает объятие рук вокруг моей шеи, резко выпрямляется и делает несколько шагов назад. И вот передо мной не шаловливая девчонка, которую я знал и растил с пеленок, а величественная и прекрасная владычица эльфов, золотистые волосы которой украшает блистающий зеленью королевский венец.

— Я Эйнураль Эльнарвар тол Генулинель, — говорит она певучим голосом, — владычица эльфийского народа, дочь Лекса Эльнарварн и Тайльрулан Эльманула тол Айдус Генулинель. Вручив мне этот венец, совет мудрейших признал мою власть над ними, а значит и власть моего отца…

«Лекс, что с тобой?»

Голос Колючки стучит молотком внутри черепа, отгоняя видения. Твою ж, япону маму, так совсем потеряю связь с реальностью. Мутит. Я мотнул головой и, оттолкнувшись руками земли, поднялся с колен — не время расслабляться, нужно спешить. Боюсь, если выполнить обещание и вернуться к вечеру, то будет поздно и поэтому…

Скала вынырнула из снежного марева словно чертик из коробочки, резко превратившись из размытого пятна в уходящую ввысь каменную стену. Я обессиленно прижался лбом к холодному камню. И где же эта чертова пещера?

«Рядом. Посмотри вправо. Куча камней».

Я с явственно слышимым скрипом позвонков поворачиваю голову и, уперев взгляд в полузанесенную груду камней, двигаюсь к ней, опираясь одной рукой о поверхность скалы. Так, где вход? Видимо, завален и давно. Я упал на колени и принялся откапывать и откидывать, периодически останавливаясь, чтобы перевести дух и отогреть в карманах замерзающие даже в перчатках руки. Сколько прошло времени — не знаю, но солнце уже поднялось над горизонтом, снег стал реже, а воздух потеплел, когда откатив в сторону очередной камень, я обнаружил под ним дыру, в которую вполне могла пролезть голова. На радостях я ухватился за другой камень, но тот даже не шевельнулся под моим напором. Быстро раскидав мелкие, я, наконец, понял почему. Судя по всему, это был приличный кусок скалы упавший откуда-то сверху и просто присыпанный более мелкими собратьями. Вот ведь гадство! Если я правильно помню высоту входа в пещеру, то она была метров пять — этакая щель, которой позднее гному по моей просьбе придали вид узкой арки. Здоровый видимо булдыган. Сидевшая на одном из камней Колючка ловко юркнула в дыру, оттуда подтвердив мою догадку. И что делать? Тут бы кило динамиту или… Катана легко вышла из ножен и так же легко вошла в камень, прорезав его словно в мягкое и податливое масло. Я резанул под наклоном стараясь сделать небольшой конус, который разрезал на четыре части, снял перчатки, и, аккуратно поддев пальцами, отбросил в сторону. Так еще три таких лунки по кругу, соединяем их, режа более большой конус, ибо они нужны как раз, чтобы вытащить его. Вытаскиваем. Режем дальше еще и еще. Так, так, так. Я остановился, зачерпнул горсть снега и приложил ее к виску. Силы постепенно восстанавливаются, но этот хренов метроном! Видимо надо торопиться.

Яма уже была выше колена, и я просто вырезал кусок камня, столкнув его внутрь пещеры. Проем небольшой, но проползти хватит.

«Тут довольно высоко, придется прыгать», — предупредила изнутри драконица. — «И камни на полу».

«Понял».

Я опустил ноги в дыру, развернулся, повис на руках и, нащупав ногой небольшой выступ, осторожно перенес вес на нее, отпустил левую руку, развернулся и спрыгнул вниз, стараясь приземлиться между валяющихся на полу камней. Успешно. Инозрение заставило окружающую тьму схлынуть, а пространство вокруг привычно раскрасилось разноцветными энергетическими линиями, сквозь которые на миг проглянуло нечто странное, напоминающее плотную сеть из причудливых снежинок. Я напряг зрение, но видение исчезло, так же как и появилось, зато я отчетливо почувствовал, как вздрогнул этот мир, словно корчась от моего взгляда который невольно коснулся его сути. Вот ведь…я закрыл глаза рукой, одновременно почувствовав новую волну слабости, такое впечатление, что из меня разом вытянули всю энергию. Твою ж, вокруг просто бездна энергии и я даже могу манипулировать некоторой, используя ее для различных трюков, однако своей собственной мне постоянно не хватает. Черт, должен же быть способ ее восполнить. Но как? Пример местных магов не подходит, они, по сути, просто учатся владеть окружающими энергиями, где каждое действие или воздействие определяется определенным узором из энергетических линий и чем он сложнее, причудливее, тем мощнее может быть заклятие. Да, плетут они их, используя внутреннюю силу, а уж потом наполняют те энергией той стихии, с которой могут взаимодействовать. Как я понял, увеличить ее количество можно обычными тренировками, медитацией и специальными упражнениями, однако и тут не все так просто. Дело в том, что магия это самое настоящее искусство, в котором побеждает не тот у которого вагон силы, а тот, кто правильно ей пользуется. Знаете, можно ведь просто зажечь огромный огонь, влив массу энергии, а можно создать маленький шарик плазмы, который нанесет куда больше повреждений. Интересно, да? Только чем мне это поможет? Я убрал руку с лица и вопросительно посмотрел на сидевшую у ног Колючку, но она на этот раз просто проигнорировала мой мысленный вопрос, видимо даже в ее базе знаний были определенные пробелы. Да уж, плохое я выбрал время для подобных вопросов. Ладно, передохнули, предались размышлениям, надо двигать дальше.

Мир послушно раскрасился причудливыми красками и вновь сквозь него проглянул узор из снежинок, но на этот раз я был готов, так что его появление было просто как легкий толчок в голову мягкой кошачьей лапой. На этот раз никакой волны слабости, наоборот голова вдруг стала легкой и чистой. Я озадаченно хмыкнул и неспешно двинулся вперед, оглядываясь и то тут, то там натыкаясь взглядом на знакомые следы из прошлого. Вот эти углубления в стене на самом деле полки, в которых некогда стояли любимые Огней ракушки, которые я постоянно приносил ей, приходя в гости, каждый раз новую. Теперь от них не осталось даже пыли. Вот те причудливые колоны похожие на оплывшие свечи (теперь растрескавшиеся и выкрошившиеся от времени) сделаны самой Огней, ее первые попытки работы с камнем, оставленные как память о неудачах. Это позднее ее каменная посуда стала известна даже за пределами Арании… Я улыбнулся воспоминаниям, а мой взгляд застыл на стоящей в глубине пещеры огромной каменной кровати. Груда потускневших камней, в которых лишь проявив не дюжую фантазию можно было угадать обводы изящного женского тела.

Я подошел ближе и, остановившись у изголовья, несколько минут молчал, затем опустился на одно колено.

— Ну здравствуй, Огня, — моя рука скользнула по останкам, сметая каменную пыль, под которой заблестели кристаллы огневита. — Прости, но на этот раз я без подарка. Наоборот, на этот раз я пришел, чтобы забрать. Прости.

Катана вылетает из ножен, и камни текут под ее вспыхнувшем белым огнем лезвием слезами огня. Прости Огня, что тревожу тебя, прости, но мне надо. Вспышка и над телом взмывает белоснежный огонек подарок Наблюдателя и медленно опускается в мою ладонь. Именно он позволил Огне еще немного пожить в этом мире, но только недавно я осознал для чего, точнее для кого он был предназначен по настоящему.

«Мой Создатель никогда и ничего не делал просто так», — раздался в голове голос Колючки.

Я лишь криво усмехнулся в ответ и вдруг мир дрогнул, загудел как огромный колокол, пошел волнами. Стены пещеры растаяли, и я увидел, как там, вдали на Западе, над лесом, сгущаются извилистые тени, рвущие саму ткань пространства. Я невольно попятился, автоматически попытавшись ухватиться рукой за толстую темно-зеленую энергетическую линию, и моя ладонь почему-то не прошла сквозь нее. Пальцы обожгло жаром и одновременно холодом, а затем в меня хлынул просто поток энергии, наполняя, выплескиваясь, заставляя захлебываться и вновь жадно «хлебать» из этой бездны. Я разжал руку и глубоко вздохнул, старясь обуздать бившуюся внутри меня силу: хотелось крушить и одновременно создавать миры, попутно зажигая звезды и сворачивать пространственную метрику в воронки черных дыр. Пространство вокруг меня заиграло еще более причудливыми красками, и я неожиданно осознал, что плавающие вокруг причудливые «снежинки» не что иное, как физико-магические законы и константы этого мира, его основы, строительные кирпичики. Где-то по соседству в пространственном кармане обеспокоенно «заерзали» местные боги, видимо почувствовав новую непонятную силу, и я приветливо помахал им рукой, игриво подмигнув удивленной Рине, а затем этот мир резко схлопнулся, и я обалдело замотал головой, пытаясь понять что произошло. Нет, это было не просто видение, эта странная сила все еще чувствовалась внутри меня и я понимал, что при желании вновь смогу легко войти в данное состояние. Только вот стоит ли? Это был другой мир со своими законами, обитателями и своими «подводными камнями», но главное, даже пробыв в нем буквально мгновение, я остро чувствовал, что потерял какую-то частицу своей обычной человечности, пусть небольшую, пусть микроскопическую…пока микроскопическую.

«Берясь покорять вершину, подумай, сможешь ли ты вернуться назад», — раздался у меня в голове спокойный голос Наблюдателя. — «Подумай…»

Я огляделся в надежде увидеть его обладателя, чей совет сейчас мне бы не помешал, но пещера была пуста, лишь глаза Колючки блестели неземным светом, словно заглядывая мне прямо в душу. Что ж, придется все решать самому. Я разжал ладонь, позволив белоснежному огоньку воспарить над ней.

— Покорять вершину, говоришь. Не вернуться. Увы, я уже давно на полпути к ней.

Огонек втянулся в ладонь, а я, подхватив Колючку, вошел в режим ускорения. Нужно было спешить.

Тонкая струйка темной крови вытекла из-под двери и, юркой змейкой скользнув вниз по ступеням, собралась лужицей, затем резко вздыбилась горкой, формируясь в небольшого человечка. Он поднялся на ноги, завертел головой, а затем направился в сторону коммандера стоящего со скрещенными руками у границы защитного поля. Глаза эльфа были закрыты и казалось, что он спит или погружен в глубокие раздумья, но стоило кровяному человечку сделать пару шажков в его сторону, как Эллар повернул голову в его сторону.

— Тебе что-то надо? — бросил он, с брезгливостью смотря на стоящее у его ног создание.

— Хозяин приказал напомнить, что время истекло. Солнце встает и Великая жаждет получить свой посох.

— Передай своему хозяину, что Великая получит посох, но не сейчас. Мне нужно больше времени.

Человечек замер, а затем вновь заговорил, но уже голосом Варка.

— Хозяйка недовольна, маг. Ты хочешь, чтобы она выполнила свое обещание?

Щека Эллара нервно дернулась.

— Нет. Передай своей хозяйке, что я сейчас приду лично и все объясню. Главное скажи, что она получит посох, это я обещаю.

Его сапог обрушился на противно заверещавшую фигурку, расплескав по полу капли крови.

— Поднимайтесь, господин ученый, — бросил он Сагеру, который все это время лежал неподалеку, подложив под голову свернутую куртку и усиленно делая вид, что спит, хотя сам с интересом и некоторым страхом наблюдал за происходящим.

— Что происходит? — спросил тот, вскакивая на ноги, отряхивая изрядно помявшуюся куртку и одевая ее.

— Идемте, — не стал ничего объяснять эльф.

— А посох?

— Пока останется здесь. Идемте, и главное молчите о том, что здесь увидели. Молчите если хотите жить и все еще желаете, чтобы моя сестра была с вами. Все понятно?

Молодой археолог кивнул.

Они вышли из библиотеки и сразу же несколько гвардейцев окружили их, попросив сдать оружие и следовать следом. Сагер обеспокоенно покосился на коммандера, но тот никак не отреагировал на происходящее, послушно откинув клапан кобуры и передав пистолет подошедшему офицеру.

В сопровождении пятерых гвардейцев они дошли до форта и, пройдя через ворота, направились к расположенному в центре двухэтажному зданию казармы, который эльфийская владычица на время превратила в свою резиденцию. Стоящие на страже солдаты из их прежней команды провожали своего командира и его конвоиров обеспокоенными взглядами, однако благоразумно не вмешивались.

Владычица встретила их в комнате для совещаний, из которой исчез стол с картами и схемами, зато появилось массивное вырезанное из дерева кресло с мягкими подушками, стены завесили штандартами республиками, а у дверей застыла стража в церемониальных одеждах. Эллар огляделся, было заметно, что произошедшие изменения ему не нравятся, но вслух он ничего не сказал, лишь молча поклонился сидевшей в кресле владычице.

— Эндрис сказал, что ты не выполнил мой приказ, — сказала та, грозно сведя брови. — Хочешь испытать мое терпение, коммандер?

— Вы не правы, моя королева, — ответил Эллар, бросая презрительный взгляд на стоящего по правую руку от владычицы ехидно ухмыляющегося Варка. — Как я и говорил раньше — нужно время. Древняя магия очень сложна и запутана, просто так ее не разобьешь. Мне понадобилась ночь, чтобы создать разъедающее заклятие, теперь нужно просто ждать.

— Сколько?

— Примерно до полудня.

— Что ж, — ответила эльфийка после некоторого молчания, в течение которого ее глаза, превратившиеся буквально в две черные дыры, не отрываясь, смотрели на Эллара, — я вижу, вы прислушались к голосу разума, коммандер, — взмах рукой. — А теперь идите к своим солдатам и постарайтесь сделать так, чтобы никакой враг не помешал моим планам. Свободны.

Один из сопровождавших их гвардейцев шагнул к коммандеру, протянув ему его оружие. Тот взял пистолет, вложил его в кобуру и, не обращая внимания на напрягшегося Варка, бросил:

— Моя сестра?

— В своей комнате. Я держу обещание Уэланас. Как только посох будет у меня в руках, твоя сестра будет полностью свободна.

Эллар окатил владычицу холодным взглядом, коротко поклонился и, развернувшись на каблуках, вышел из комнаты, забрав с собой все это время молча стоявшего столбом Сагера.

— Моя повелительница, неужели вы ему верите? — спросил Варк, спустя пару минут. — Прикажите, и я заставлю его захлебнуться собственной коровью.

— Дорогой, ты слишком кровожаден, — игриво отмахнулась эльфийка. — Эллар нам не опасен, он раритет давно ушедшей эпохи наполненный глупыми понятиями о чести.

Ее тон вдруг резко сменился, а голос огрубел.

— Подготовь все к полудню, кровавый. Пришло время взять этот мир в свои руки.

Авикс провел палкой последнюю черту и, окинув саркастическим взглядом нарисованную на земле схему, ткнул палкой в один из прямоугольников.

— Судя по тому, что нам известно основной их интерес сосредоточен на вот здесь, но что они там откопали можно только гадать.

— Не темни, дорогуша, — перебила его Флойрина, — ты же знаешь, что нам и так все известно. Посох они там нашли, иначе зачем ЕЙ самой сюда являться.

— Не факт, — покачал головой Натан. — У Тавора было достаточно других могущественных артефактов. Причем за некоторые из них многие сильные мира сего готовы были бы и душу заложить.

— Да? — в глазах чародейки вспыхнул неподдельный интерес. — И каких же?

— Не важно, — поморщился аранец, — не в этом суть. На нынешний момент для нас главное узнать, что они там отыскали, а для этого нам надо проникнуть на объект, или же взять правильного языка, который мог бы нам рассказать все что нужно.

— Знаешь, лезть в лоб на два десятка республиканских гвардейцев — это безумно даже для тебя, — проворчал сидевший на вросшем в землю камне гном. — Эти ребята специально обучены, чтобы иметь дело с такими как ты или эти вот дамочки.

— «Эти дамочки» могут за секунду приготовить из вас прекрасный поджаристый бифштекс, господин ощипанная борода, — тут же с ехидством парировала Флойрина.

— Возможно, возможно, — не стал спорить гном, ласково поглаживая цевье своей винтовки. — Однако это если я прежде не наделаю в вас дырок своей «малышкой».

— Так, все заигрывания и прочие любезности на потом, — остановил готовившую начаться перепалку Авикс, причем по виду гнома тот был расстроен её прекращением, даже больше чем тут же напустившая на себя скучающий вид чародейка. — Запомните, наша главная цель не лезть напролом, а смотреть, наблюдать и анализировать, ну плюс задача Бовира устроить небольшой шум.

Гном шутливо вскинул руку к виску, отсалютовав двумя пальцами.

— Последний пункт я не совсем понимаю. Зачем это нам нужно? Не должны ли мы не выдавать себя?

Авикс покосился на Гаю словно та задала глупый вопрос, но все же пояснил:

— Сейчас практически все солдаты задействованы на раскопках, а устроив бучу, мы оттянем часть сил, заставим их нервничать. Копать они скорей всего не прекратят, но скорость сбавят, придется ведь налаживать нормальное охранение, увеличивать патрули и так далее.

— А что им помешает вызвать подмогу?

— Время, милочка, время. Оно будет на нашей стороне, — ответил вместо него гном. — Даже с талавиром на подготовку портала уйдут сутки не меньше и это только с этой стороны. А если наша посланница донесла весточку, то через несколько дней тут будет целая эскадра аранского небофлота и вот тогда мы уже сможем сыграть по серьезному.

— Если они конечно уже не отыскали посох.

— Можно попытаться это узнать, — подал голос Гувер. — Мои друзья археологи как раз учувствовали в этих раскопках и уж наверняка знают, что да как.

Натан на мгновение задумался, затем быстро переглянулся с гномом, который в ответ лишь неопределенно повел рукой, как бы говоря «решай сам».

— Это может быть опасно. К тому же, мы даже не знаем где они сейчас.

Гувер пожал плечами.

— Не попробую, не узнаю, рисковать мне не впервой, но друзей я бросать не привык.

— Похвально и одновременно глупо, — Натан поиграл желваками. — Что ж, коль вас не отговорить. Рикворд…

Юноша вскинул голову и вопросительно посмотрел на Авикса преданным взглядом.

— Пойдешь вместе с полковником, — он перевел взгляд на чародейку. — Надеюсь, госпожа Зейнара составит вам компанию?

Флойрина скривила рот в ухмылке, которая, судя по всему, означала согласие.

— Вот и хорошо. Гая будет наблюдать за местом раскопок, а мы с Бовиром подготовимся. Как только полковник вернется, сразу начнем шуметь, чтобы отвлечь внимание и дать вам время уйти. Рик, связь на тебе, мы будем не очень далеко, так что я тебя услышу, главное думай по четче.

Им повезло. Первый же захваченный радарский солдат после короткого общения тет-а-тет с Флойриной сообщил, что по чьей-то неведомой прихоти гнома с историком перевели в недавно построенную казарму, находящуюся за периметром форта и переданную в распоряжение родарцев. Что чародейка сделала со своим соплеменником, Гувер не видел, ибо та попросила их с Риквордом удалиться буквально на пару минут, а когда они вернулись, то обнаружили, что гордо молчавший до этого пленник стал весьма словоохотлив. По его словам, расположили их в небольшой пристройке, но охранять особо не охраняли, а скорее присматривали, чтобы те не натворили каких-либо глупостей. К тому же пару дней назад один из ученых пострадал при раскопках, но кто он не знал.

Перед тем как уйти магичка просто приложила указательный палец к виску солдата, тот содрогнулся всем телом, из носа и ушей пошел небольшой дымок, а воздухе отчетливо запахло паленым мясом.

На встречу с друзьями Гувер решил идти один. Родарцам он, конечно, был не знаком, но неподалеку у казармы он заметил несколько эльфов из их старого отряда, которые могли бы подтвердить его личность. Естественно существовал риск, что его ищут, но с другой стороны всегда можно было сослаться на слова коммандера о том, что они свободны в своем решении уйти или остаться. В результате все прошло, как по маслу. Охрана задержала его уже на подходе к лагерю, но один из эльфов подтвердил его личность, после чего полковника отпустили, предоставив полную свободу действий и полностью потеряв к нему интерес. Сказать, что Баркин с Дворкиным были рады его видеть — мало, они скорее были удивлены, так как, по словам гнома, уже не надеялись, что он вообще жив, да и сами потеряли надежду выбраться из создавшегося положения.

— Это все Кайшар, крысу ему в печенку. После того как мы нашли ту библиотеку, упрятал нас сюда и велел никуда не пускать, вот и сидим как мыши в норе, — выругался сидевший у небольшой печурки гном, в своей потрепанный одежде, больше напоминавший работягу из бедного квартала нежели маститого ученого. — Хорошо еще коммандер отдал приказ чтобы Тава подлечили, а то совсем загибался.

— Библиотеку? — Гувер старался говорить, как можно равнодушнее. — И что там?

— Понятия не имею, — развел руками гном. — Я толком ничего и рассмотреть-то не успел, как нас увели. Да, если честно, и не до этого мне было, Тав едва держался.

— Как вы вообще, господин Дворкин? — спросил полковник, хмурясь, ибо наличие тяжелобольного сковало бы их отряд в действиях.

— К сожалению, даже эльфийские лекари далеко не всемогущи, — ответил тот, выдавливая из себя измученную улыбку. — Ребра и кой-какие внутренние повреждения подлатали, а вот с ногой худо. Кость больно хитро треснула и чую ходить ближайший месяц не смогу, поверьте уж моему лечебному опыту, так что извините.

— За что мне вас извинять, господин Дворкин? — удивился Гувер. — Лечитесь, да выздоравливайте скорее.

— Полноте, полковник, — проворчал гном. — Мы ведь не маленькие и понимаем, что вы не просто так вернулись.

— Вы правы, — не стал отнекиваться Эндрю. — Я вернулся за вами. Уходить нам нужно и срочно.

— Думаете, мы этого не понимаем, — хмыкнул Баркин. — После того как вы исчезли, я и сам хотел было последовать данному примеру, но видите, как получилось, — он развел руками. — Разве я могу бросить друга.

В голосе гнома слышался плохо скрываемый упрек.

— Я тоже не просто так решил уйти, — попытался оправдаться Гувер. — Расрак нашел меня и предупредил, что Кайшар замышляет что-то нехорошее и мне нужно убираться отсюда. Кстати, он и вас должен был предупредить и вывести.

Баркин переглянулись с приподнявшимся на локоть историком.

— С ним что-то случилось? — понял полковник.

— Точно не знаю, но родарцы вчера говорили о туше черного волка неподалеку от ручья, которую надо убрать, а то скоро начнет вонять.

— Понятно, — Эндрю обессиленно оперся спиной о стену. — Он говорил, что новая Голос зла на него из-за того, что он отказался ей подчиняться, видимо не успел дойти до вас, встретился с ней раньше.

— Дружище, вы бы на нас времени поменьше тратили, — сказал гном, поднимаясь со своего места и, подходя к небольшому закрытому внутренними ставнями окну. — Уходить вам надо.

— Не для того я…

Дворкин остановил его жестом.

— Давайте без длительных дискуссий. Мы с Тавом старые друзья, еще с институтской скамьи и я его тут одного не брошу, а вставать толком он еще неделю не сможет, что уж тут говорить о длительном переходе по здешним пущам.

Гувер посмотрел на гнома, затем на бледного историка, которому судя по всему тяжело было даже приподниматься со своей лежанки и, понимающе кивнув, достал из сумки выданный ему Авиксом барабанный пистолет убитого, протянув его гному.

— Это еще зачем? — удивился Баркин.

— На всякий случай. Поверьте, скоро тут будет весьма неспокойно, так что…

Гном с подозрением посмотрел на полковника, явно ожидая дальнейших пояснений, и не дождавшись оных, многозначительно хмыкнул в бороду, однако оружие взял.

— Да, и вот еще, — на этот раз из сумки появилось изделие Бовира напоминающее небольшой довольно тяжелый шарообразный сверток из плотной бумаги перевязанный толстой бечёвкой на одном из концов которой была закреплена грубо вырезанная из камня руна.

— Знакомая вещь, — усмехнулся гном, беря сверток из рук полковника. — Напоминает бомбы-вонючки, что мы делали в молодости, вдавливаешь вот эту руну в бумагу, там внутри еще одна, между ними проскакивает искра и… бах. Помнишь, Тав?

— Еще бы не помнить, — глухо хохотнул историк, опуская голову на подушку. — После того как ты их сделал, долго бороду отрастить не мог.

— Думаю, эта штука помощнее будет, — сказал Гувер.

— Понимаю, чай уже далеко не мальчик, — отмахнулся от него гном, аккуратно пряча бомбу с пистолетом в складках своего драного плаща. — Что ж, давайте на всякий случай прощаться, полковник.

Мужчины обнялись, затем Гувер подошел к лежанке, легонько сжал руку вновь приподнявшегося историка и, в последний раз окинув взглядом тех, кто за прошедшие месяцы стали ему уже больше чем просто друзьями, вышел из пристройки.

Лагерь он миновал без проблем, лишь один раз остановившись, чтобы поприветствовать неожиданно попавшегося на его пути следопыта, но Каллат только молча кивнул в ответ, всем своим видом показывая нежелание к какой-либо беседе.

Настигли его, когда он уже, свернув с хоженой тропинки, направлялся к тому месту, где расстался с чародейкой. Сперва раздался до боли знакомый утробный рык полный неприкрытой угрозы, заставивший его замереть на месте, а затем из-за выросшего словно из-под земли огромного черного волка, с сидевшей на его спине эльфийкой, появилась непривычно ссутулившаяся сухопарая фигура Кайшара.

— Господин полковник, какая встреча, — произнес он наигранно добродушным голосом. — Не видел вас несколько дней. Разрешите поинтересоваться, куда направляетесь?

— Грибы иду собирать, — буркнул Гувер, не сводя глаз со скалившегося Наскра из пасти которого к земле тянулась струйка слюны.

— Грибы это хорошо, — закивал маг. — Грибы я и сам люблю, особенно тушеные с листьями лартуса. Ну знаете такое с длинными листьями и синими цветочками…Только вот… — Он демонстративно огляделся, затем развел руками. — Боюсь, все же придется обождать, ибо для грибов уже не сезон и ваши поиски будут тщетны. Не зря же вас так долго не было, наверно усердно искали.

— Птичьи грибы кой-где еще встречаются.

Брови Кайшара дернулись вверх.

— Птичьи? Ах, да такие мелкие растут на опавших деревьях. Не вкусные, горчат. Хотя давайте отложим дискуссии о грибах на потом, — маг стал серьезен. — А пока, господин полковник, не соизволите ли пройти со мной.

— Зачем? — сделал удивленное лицо Гувер, прекрасно понимая, что он не в том положении, чтобы отказываться.

— А затем, что я так сказал. И не думайте, что оружие вам поможет.

Он сделал шаг ближе и, обхватив своими костлявыми пальцами запястье полковника, вытащил его неожиданно онемевшую за мгновение до этого руку из кармана. Осторожно вынув из скрюченных пальцев пистолет, он покрутил его в руках, поморщился и откинул в сторону.

— Теперь….

Гулкий грохот недалекого взрыва, вслед за которым последовала цела череда подобных же, сменившаяся воем сирены тревоги и звуками выстрелов, заставили мага на мгновение застыть в растерянности, а затем резко отпрыгнуть в сторону, так как над их головами пронеслась белая тень, обрушившись на удивленно вскинувшего голову Наскра. Звери, переплетясь в бело-черный рычащий клубок, покатились по земле, ломая подлесок и небольшие деревца, оставляя за собой клочья шерсти вперемешку с каплями крови. Сидевшая на спине черного эльфийка как-то умудрилась спрыгнуть с него и теперь с ехидной усмешкой преградила путь Гуверу, который решил воспользоваться возникшей заминкой и ретироваться.

— Полковник, а вы оказывается полны сюрпризов, — прошипел Кайшар, оправляясь от шока неожиданности. — Я, конечно, ожидал что вы не один, но….

— Но что?

Лицо эльфа скривилось, и он как-то рывками, словно через силу, повернул голову в сторону появившейся из-за дерева чародейки.

— Зейнара Флойрина, — буквально выплюнул он. — Опальная фаворитка старика Класта, слышал, что ты сбежала из тюрьмы куда тебя упек его сынок, только вот встретить тут не ожидал.

— Ух, ты! — усмехнулась женщина. — Даже не верится, что меня еще кто-то помнит спустя все эти годы. Поверьте, я весьма этим польщена, господин помощник верховного канцлера, а также удивлена не меньше вашего, узрев вас в этих дебрях. Не вздумай мешаться, девчонка!

Последний оклик явно предназначался речной эльфийке которая буквально окуталась дымкой из мелких капелек воды и, позабыв о Гувере, по дуге обходила чародейку, видимо выгадывая момент для атаки. Предупреждение возымело обратный эффект и в сторону Флойрины устремились мириады капель воды на лету превращаясь в стену из мелких ледяных игл. Зейнара выругалась сквозь зубы и бросив навстречу одно из защитных заклинаний, от которого те разлетелись снежной пылью, тут же словно мячик перехватила пущенный Кайшаром сгусток огня и, отправив его обратно, уперла руки в бока окинув того презрительным взглядом

— Серьезно. И это все на что вы способны господин эрц-канцлер. Я думала…

Она отклонилась в сторону, пропуская водяной хлыст, конец которого поблескивал ледяными шипами, и, стерев со щеки выступившую из пореза кровь, зло посмотрела на эльфийку, процедив:

— Я же говорила тебе не вмешиваться.

— Ты мне еще будешь указывать, старуха, — рассмеялась в ответ Салана, сворачивая хлыст в струящуюся вокруг запястья петлю. — Не бойся, я убью тебя быстро. Хотя нет, — девушка скосила глаза на мгновение куда-то вверх, сделав вид что задумалась. — Пожалуй, это будет долго и медленно, а то мне скучно и хочется поиграть. Знаешь, сперва я сдеру с тебя одежду, чтобы ты осталась голой и беззащитной. Вот так….

Она вытянула руку и хлыст, сорвавшись с ее запястья, вырвал целый кусок материи из плаща чародейки, а та даже не двинулась с места, словно не ожидала подобного выпада, в последний момент лишь немного дернувшись в сторону.

— Ой, сколько на тебе одежек, — надула губки эльфийка. — Но я ведь могу использовать вторую руку.

Капли воды окутали запястье ее левой руки, формируя второй хлыст, который вслед за первым устремился к цели. Края губ Зейнары дрогнули вверх, она подняла руку, растопырив пальцы, с кончиков которых слетели ветвистые молнии, ударив прямо в водяные жгуты. Запахло озоном и паленым мясом, а дикий крик на миг резанул по ушам и тут же стих, перейдя в глухой хрип.

— Зейнара! Кайшар! — крикнул благоразумно не вмешивающийся в поединок магов Гувер.

Чародейка мгновенно отреагировала, бросая вслед бросившемуся убегать эльфу извилистый разряд энергии, но видимо промахнулась, так как тот, петляя, довольно шустро скрылся среди деревьев.

— Вот ведь сучка, все же отвлекла! — бросила в сердцах чародейка и, подойдя к обожженной до неузнаваемости эльфийке, одежда на которой превратилась в дымящиеся лохмотья, местами сплавившись с облезающей кожей, наступила своим сапогом ей на горло, вызвав легкий всхлип полный боли и страдания. — А ведь говорила тебе не вмешиваться.

Позвонки хрустнули под мощным ударом каблука, заставив полковника невольно поморщиться от этого противного звука, а тело Саланы содрогнуться в предсмертной конвульсии.

Грохот близкого выстрела; Зейнара с Гувером обеспокоенно переглянулись.

— Рикворд….

Эндрю понимающе кивнул, и они, не сговариваясь, кинулись в сторону, откуда шел звук. Полковник лишь на секунду притормозил, чтобы подобрать отброшенный Кайшаром пистолет и, уже догоняя чародейку, на ходу вставлял предусмотрительно спрятанную за голенище сапога запасную обойму.

Найти Рикворда не составило особого труда, просто нужно было двигаться вдоль следа из поломанных кустов с висящими на них клоками черной и белой шерсти. Белого волка они обнаружили лежащим на земле неподалёку от туши его мертвого противника. Чародейка сразу кинулась к парню, шкура которого в некоторых местах побурела от выступившей крови и принялась его осматривать, проводя руками над ранами, да изредка ласково гладя по голове, а тот в ответ лишь поводил ушами, да коротко рыкал, когда руки женщины касались особо больного места. Гувер же присел рядом с убитым Наскром, разглядывая аккуратное отверстие в его лбу от попадания крупнокалиберной пули. Судя по всему, именно оно было причиной смерти черного, так как на первый взгляд ни одна из ран, нанесенных ему Риквордом, не могла быть смертельной. Но все же, какой выстрел. Отверстие точно посередине чуть выше линии глаз — знакомый почерк.

Полковник поднялся, оглядываясь, и совсем не удивился, когда обнаружил стоящего буквально в паре метров от него Каллата. Следопыт опирался на свое длинное ружье, а выражение его лица все так же было непробиваемо-равнодушным. Когда и как он там появился, Эндрю не услышал, как, впрочем, и чародейка, которая покосилась на эльфа с нескрываемым удивлением, но рук от Рикворда не убрала.

— Спасибо, дружище, — сказал Гувер. — Не ожидал, что ты встанешь на нашу сторону.

Плечи следопыта дернулись вверх, всколыхнув бахрому на рукавах куртки.

— Я ни на чьей стороне. Я просто убил зверя, — ответил он и, вздернув голову, словно к чему-то прислушиваясь, добавил: — На вашем месте я бы поспешил. Колдун уже поднял тревогу, и вскоре здесь будут роданцы.

Полковник понимающе кивнул и вопросительно посмотрел на своих спутников, с удивлением обнаружив, что Рикворд уже поднялся на лапы, а Флойрина сидит у него на спине, дожидаясь, когда он закончит свой разговор.

В стороне форта снова гулко ухнуло, а перестрелка возобновилась с новой силой.

— Еще раз спасибо, — снова поблагодарил следопыта полковник, обернулся к своим спутникам и махнул рукой, указывая вглубь леса. — Уходим.

Глава 8

Где-то неподалеку гулко ухнуло и над лесом взвилось облако белесого дыма. Стоящий на смотровой площадке Эллар задумчиво посмотрел в его сторону, затем вновь перенес внимание на стоявшего перед ним навытяжку только что прибежавшего посыльного, кивком головы показав, что слушает его.

— Коммандер, докладывают о нескольких взрывах по периметру охраняемой зоны и нападений на патрули. Убито семеро роданских солдат, выжившие рассказывают о странном человеке-волке. Эрц-канцлер считает, что действует несколько диверсионных групп. Предположительно аранцы. Ожидаем ваших указаний.

— А сам эрц-канцлер уже справиться не может? — ехидно поинтересовался Эллар. — Или просто боится взять ответственность за весь этот шабашь? Впрочем, это не к тебе вопрос, — махнул он рукой, видя растерянный взгляд посыльного. — Передай Кайшару, чтобы начал прочесывание окрестностей в районе раскопок и причальной мачты. Если не хватает солдат, пусть подключает роданцев. За форт пусть не беспокоится, моих людей и гвардейцев хватит, чтобы его защитить.

Посланник отдал честь и, спустившись вниз, бегом направился в сторону ворот, а Эллар жестом подозвал стоящего неподалеку офицера из своей команды.

— Келнал-тал, соберите нашу группу и займите позиции на восточной стене. В столкновения ни с кем не ввязываться, просто ждите, в случае ухудшения обстановки немедленно уходите отсюда.

— Ухудшения?

— Сами увидите. Всё. Свободны.

Дождавшись пока офицер уйдет, Эллар бросил быстрый взгляд в сторону прогремевшего взрыва, потом криво усмехнулся, что-то неразборчиво пробормотав себе под нос и, спустившись вниз, направился к зданию казармы.

Неллара в комнате была не одна, но увидев вошедшего брата, тут же высвободилась из объятий по-юношески покрасневшего Сагера, поднявшись из кровати навстречу, совершенно не смущаясь своей наготы.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Пока нет, — покачал головой он. — Но думаю, случится. Извини, мне надо поговорить с Адрией. Я подожду его в коридоре.

Он бросил многозначительный взгляд на археолога и, развернувшись, вышел из комнаты. Сагер появился минут через пять, спешно застегивая пуговицы кожаной жилетки и приглаживая взъерошенные волосы.

— Слушаю вас, коммандер, — он старательно пытался не смотреть эльфу прямо в глаза, отводя взгляд словно нашкодивший мальчишка.

— Я возвращаюсь в библиотеку, — бросил Эллар и, словно через силу, добавил. — Собери свои вещи…и вещи моей сестры, будьте готовы.

— К чему? — удивился Сагер.

— Вам нужно уходить отсюда.

— Почему?

— Скоро все поймешь.

За стенами казармы глухо треснуло, затем прогремел гулкий раскат грома, заставивший археолога вздрогнуть. Коммандер нахмурился и, отстранив молодого ученого, распахнул дверь в комнату. Неллара стояла на коленях, согнувшись, а из носа глаз и ушей по ее побледневшему лицу стекали тонкие струйки крови. Адрия бросился к эльфийке, упал рядом с ней на колени, принялся теребить, но та не реагировала, продолжая смотреть перед собой в одну точку.

— Что с ней!?

— Владычица выполнила свое обещание, моя сестра свободна, — с невозмутимым лицом ответил коммандер. — Собирайте вещи, господин ученый, поторопитесь, она скоро придет в себя. Надеюсь на вас. Мне пора.

Он резко развернулся и захлопнул за собой дверь. Несколько минут стоял неподвижно, опустив голову, словно пытаясь понять, правильное ли решение он принял, затем сжал кулаки и решительно направился к выходу.

Кайшар оперся рукой о стену казармы, переводя дух. Молния все же настигла его, пробила защиту, прошлась по лицу, прожгла плащ, и теперь обожженная спина горела невидимым пламенем, заставляя невольно скрипеть зубами при каждом неловком движении. Нужно к лекарю, но сперва он разберется с этими учеными ублюдками, которые вздумали играться с ним в непонятные игры. Эльф презрительно сплюнул сквозь зубы и, оттолкнувшись от стены, выпрямился. Оправив плащ, он огляделся и заметив стоявших неподалеку родарских солдат которые постоянно косились в его сторону, приказным жестом позвал их к себе.

Надо заметить, что в лагере сложилась странная ситуация: родарцы прибыли вроде бы для помощи, но в раскопках практически не учувствовали, зато их военный лагерь довольно быстро разросся, обзаведясь сторожевыми вышками, оборонительными валами по периметру и даже парой дзотов с установленными в них быстрострелами. Их солдаты работали как оголтелые, строя все новые фортификации и было видно, что здесь они решили обосноваться всерьез и надолго. К тому же взаимодействие с ними было налажено из рук вон плохо, на своих эльфийских союзников они смотрели с подозрением, а команды офицеров выполняли неохотно, однако коммандер смотрел на все это сквозь пальцы, что постоянно раздражало Кайшара привыкшего к железному порядку и строгой субординации, действующей в недрах тайной канцелярии.

Тем не менее на этот раз родарцы среагировали на призыв, видимо почувствовав серьезность положения и сразу же подбежали к эрц-канцлеру.

— Доложите своим командирам, что аранцы в лесу, вон там, — он махнул рукой указывая направление. — Как минимум пара боевых магов и поддержка, я потерял своих подчиненных, едва смог уйти.

Солдаты переглянулись, один из них кивнул, затем вскинул руку к козырьку своей утепленной мехом фуражки отдавая таким образом честь и бегом скрылся за углом казармы. Второй хотел было последовать следом, но Кайшар его остановил.

— Где разместили ученых?

— В пристройке с другой стороны казармы. Вас проводить?

Эрц-канцлер раздраженно махнул рукой.

— Сам дойду.

— Но вы ранены.

— Сам…

Гулкий перезвон тревоги, сопровождаемый топотом ног и выкриками офицеров, ударил по ушам. Солдат оглянулся и, отдав честь, поспешил к своим, придерживая рукой бьющийся о бедро приклад карабина, а Кайшар, постояв пару минут, неспешно двинулся к своей цели. Каждый новый шаг порождал очередную волну боли в спине, но это только распаляло злость и жажду мщения.

— Аранские прихвостни, вы мне за все ответите за все, — шипел он сквозь зубы поднимаясь по ступеням и вцепляясь пальцами в деревянную ручку, одновременно другой рукой отщелкивая клапан кобуры. — Кайшара еще никто не обманывал, я вас за лигу вижу, я вам не этот сраный любитель людишек и гномов.

Дверь была не закрыта и легко подалась напору его плеча. Эльф ввалился внутрь, тяжело дыша и оглядывая исподлобья небольшое полутемное помещение пристройки, пока его затуманенный болью взгляд не уперся в поднимающегося со стула гнома.

— Господин Кайшар?

— На выход, — дрожащий ствол пистолета уставился на гнома. — На выход, аранское отродье!

— Господин Кайшар, это какая-то ошибка, я не…

— На выход, — эльф, покачиваясь, подошел ближе и, ухватив гнома за плечо, толкнул к двери, затем повернул голову в сторону лежавшего на кровати Дворокина. — И ты тоже!

— Я не могу, — запинаясь, ответил историк, растерянно смотря на застывшего в дверном проеме друга. — У меня нога сломана.

— Нога, — глаза эльфа на секунду прояснились. — Ах, да, нога. Ладно, лежите, господин ученый, лежите, без вас обойдемся.

Он криво усмехнулся и вновь повернулся к Баркину, махнув пистолетом.

— Пшел.

Гном послушно вышел на улицу и, спустившись с крыльца, повернулся к эльфу.

— Послушайте, господин Кайшар, это какая-то ошибка, мы не аранцы.

Рот эрц-канцлера скривился.

— Не аранцы, говоришь. Видишь это, — он указал стволом пистолета себе на лицо, половина которого превратилась в спеченную маску из обожженной плоти и крови. — Это сделал ваш полковник со своими дружками. И ты сволочь будешь мне еще что-то говорить. Взять его, это один из аранских приспешников!

Последнее относилось к подбежавшим к ним родарским солдатам, которые послушно вскинули свои карабины, направив их на растерявшегося гнома.

— Но, господин Кайшар, мы…

— Хватит лжи, подземная крыса!

Эльф резко развернулся и, пару раз выстрелив в распахнутый дверной проем, пошатываясь, спустился к побледневшему гному, который рванулся было вперед, но был сразу же остановлен солдатами.

— Вы думали я с вами шутки шутить буду, — Кейшар с размаху ударил профессора по лицу тыльной стороной ладони, отчего голова того дернулась в сторону. — И не надо на меня так смотреть, я даровал вашему другу легкую смерть, вам я этого обещать не могу. Вы умрете в мучениях, профессор, в жестких мучениях и на этот раз Эллар вам больше не поможет. Уведите его…

— Постойте, — гном сплюнул кровь. — Хочу сказать вам напоследок, господин Кайшар, что вы подлец. Тав был хорошим человеком, безобидным чудаком и отличным другом, а вы… чтоб вашей душе вечно гореть в печах Роква.

— Я ваших ничтожных богов не боюсь, — презрительно бросил эльф. — Да и не верю в них.

— А зря, ой как зря…

Правая рука гнома нырнула за пазуху плаща, и маг почувствовал странное движение энергии, но сделать ничего не успел. Руны пришли в соприкосновение и последнее что ощутил Кайшар это впившееся в лицо когти испепеляющего пламени.

Оба ракса были мертвы, а неподалеку от них лежали тела их хозяек, смотря в холодное сиреневое небо остекленелыми глазами. Одна из женщин лишилась обеих рук, а второй неведомый хищник разорвал глотку. Эллар остановился оглядываясь. Насколько он помнил, помимо Голосов вход сторожило несколько гвардейцев. И где они теперь? Он осторожно двинулся вперед и его взгляд замер на едва заметной полосе потемневшей земли, уходящий в кусты, на ветвях которых болтался кусок темно-зеленой материи, а уши дернулись, уловив хруст промерзлой травы под неосторожно сдвинутой ногой. Губы коммандера тронула легкая улыбка.

— Хватит прятаться! — крикнул он, скрещивая руки на груди. — Выходи!

Треск кустов, утробный рык, в воздух взвилась сгорбленная фигура и, приземлившись в нескольких метрах от эльфа, медленно выпрямилась. Человек-волк, рыча, смотрел на коммандера глазами полными голубого огня, словно в нерешительности перебирая пальцами с огромными изогнутыми когтями.

— Может примешь нормальную форму? — поинтересовался коммандер.

Волк оскалился и вдруг его морда стала уменьшаться, когти втянулись в пальцы рук, шерсть исчезла. Авикс провел рукой по волосам, приглаживая их, затем неторопливо оправил одежду и с ухмылкой посмотрел на Эллара, терпеливо ожидавшего пока он приведет себя в порядок.

— Ну здравствуй, Эл, давно не виделись.

— Согласен, Нат.

Над головами сверкнуло, затем по ушам ударил грохот, а небо как-то необычно резко потемнело и все вокруг погрузилось в странный давящий полусумрак.

Коммандер растерянно посмотрел вверх, затем вновь перевел взгляд на Авикса, который в свою очередь, хмурясь, смотрел в потемневшее небо, в глубинах которого поблескивали ветвистые разряды молний.

— Похоже, все идет так, как и предсказывал учитель.

— Да. И ты знаешь, что нас ждет.

Мужчины дружно повернули головы к входу в подземелье.

— Как же я надеялся этого избежать, — Эллар тяжело вздохнул. — Увы, чтобы я не делал, становилось лишь хуже.

— Именно поэтому ты перестал пробовать и в последние годы стал отшельником? — хмыкнул Натан.

— И поэтому тоже. Хотя больше из-за Нел.

— Из-за Нел?

— Моя младшая сестра. Она решила стать Голосом.

Авикс нахмурился, бросив быстрый взгляд на мертвые тела.

— Ее здесь нет, — поспешил успокоить его эльф. — Теперь она свободна от заклятия, а значит, руки у меня развязаны.

— Вот и хорошо, значит идем, что рассусоливать.

— А стоит ли?

Натан непонимающе посмотрел на эльфа, а тот отвел взгляд.

— Ты же знаешь, какой будет финал, — сказал он тихим голосом. — Учитель никогда не ошибался.

— Зато всегда говорил, что будущее может измениться, что оно зависит от нас. Неужели его любимый ученик забыл эти слова, неужели испугался? А не ты ли, при нашем расставании, говорил мне, что пройдешь этот путь до конца, чтобы не случилось?

— Это было давно, Нат, очень давно, — эльф вздохнул и, подняв лицо к небу, закрыл глаза. — Порой я думаю, что все то прошлое просто сон, хороший светлый сон.

— Так давай вновь сделаем его явью, — Авикс подошел ближе и ободряюще хлопнул Эллара по плечу. — Ну, или хотя бы попытаемся. А может его величество великий пресветлый владыка эльфов Уэланас Талавир Эллар тан Лаглидас Нел все же боится?

Коммандер вздрогнул, словно один из сверкающих над головой разрядов молний пронзил его тело, его глаза распахнулись, и в них больше не было неуверенности, а лишь холодная решимость.

— Я уже позабыл это имя, — сказал он. — И даже мои родные не помнят, кем я был. ОНА позаботилась об этом. Но ты прав, идем, пришло время положить конец этой истории. Вместе, как раньше?

Он вытянул перед собой руку с зажатым кулаком и Авикс повторил его жест, стукнув своим по его.

— Как раньше.

Природа взбунтовалась и вокруг творилась самая настоящая вакханалия: небо налилось свинцом, разразившись ветвистыми молниями, которые то и дело с треском врезались то в землю, то в деревья, валя последние, заставляя вспыхивать сухостой. То тут, то там поднимали головы тонкие воронки смерчей, а над лесом висел постоянный гвалт мотающихся в панике птиц и прочих летающих существ. Стоило перейти в инозрение, как все становилось еще хуже, ибо было видна вся подноготная происходящего: энергетические линии рвались, перекручивались жгутами, сворачивались в спирали, а само пространство над лесом было похоже на вспоротое брюхо гигантского осетра, внутри которого толклись обтянутые мутной пленкой иссиня-черные шары икринок, пытаясь вывалиться наружу. Иногда это удавалось, но «икринка» тут же лопалась, стекая на землю хлюпающей жижей, от которой прикосновения которой корежило и видоизменяло не только деревья, но даже камни.

На меня никто не обращал внимания, ибо вокруг царила полная неразбериха: кто-то в ужасе бежал, кто-то застыл, не зная, что делать, кто-то просто молился своим богам или же в спешке оплетал себя защитными заклинаниями. Дирижабль отшвартовался от мачты и попытался подняться, но был оплетен сразу несколькими смерчами, закрутился вокруг своей оси и, пораженный разрядом молнии, загорелся, после чего рухнул в лес и через некоторое время взорвался. Несколько эльфов попытались поджечь кристалл талаира и открыть портал, но тот упорно не желал гореть, а лишь разбрасывал вокруг редкие синие искры. Одна из них попала в плечо стоящего рядом мага и почти мгновенно прожгла в нем дыру, заставив эльфа с воем упасть на землю и, пару раз дернувшись в конвульсиях, затихнуть. Остальные тут же поспешили бросить это занятие.

«Лекс, смотри!» — оклик Колючки заставил меня завертеть головой, затем удивленно присвистнуть.

Из леса, ломая небольшие деревца словно спички, выскочил самый настоящий демон. Да, да такой классический демонюга: метров пять ростом, серая лоснящаяся кожа, бугрящиеся мышцы, злобная клыкастая рожа, лапы с огроменными когтями и соответственно рога. Несколько солдат неподалеку, открыли огонь из своих винтовок, но демон одним прыжком оказался рядом, оторвав одним беднягам головы, других вспоров когтями от пупа до глотки. Отбросив тело последнего, он принялся озираться в поисках следующей жертвы, но тут ему в грудь ударил шаг огня, заставив развернуться к новым противникам, и я с замиранием сердца увидел, как из леса появилась Гая в сопровождении Реназии.

Огненный шар, еще один, еще и еще устремились в сторону демона, сливаясь в единый поток. Было видно, что эльфийка вошла в раж, «превратившись» в некое подобие живого огнемета, поливая демона струями огня, только вот все это огненное шоу вреда ему, судя по всему, наносило не очень много — часть атак он отбил, просто небрежно отмахнувшись рукой. Тем не менее, это дало время Флойрине зайти с другой стороны и обрушить на тварь целую череду энергетических разрядов, перемежая их звуковыми ударами. Демон попятился, пытаясь уклониться, взвывая от боли, каждый раз, когда разряд оставлял на его шкуре дымящуюся отметину, затем вдруг отпрыгнул в сторону на пару десятков метров, приземлившись прямо в середине небольшого отряда эльфов решивших поддержать магичек ружейным огнем. Солдаты кинулись врассыпную, но тварь двигалась просто с молниеносной скоростью не оставляя им ни малейшего шанса. Гая с Реназией попытались помочь, и тут демон резко переключился на них. Чародейка только и успела вскинуть руку, выставив какую-то защиту в виде дымного купола, однако удар когтистой лапы буквально вплющил ее вместе с ним в землю, а демон не стал ее добивать, перенеся свое внимание на несколько растерявшуюся Гаю. Все вышеописанное заняло буквально секунды пока я, оставив Колючку, в буквальном смысле слова летел к демону в прыжке, формируя перед своей ногой уплотнение из воздуха. Удар, хруст костей и тварь кувырком улетает обратно в лес, оставляя за собой целую просеку из поваленных деревьев.

— Привет, дорогая, — я обхватил за талию Гаю, которая смотрела непонимающим взглядом вслед демону, и чмокнул ее в щеку. — Решили все веселие провести без меня?

— Лекс! — девушка повисла у меня на шее.

— А ты кого ожидала?

— Ты же обещал «к вечеру».

— Управился быстрее.

Из-за спины донеслось надсадное кряхтение, а затем возмущённый голос Зейнары.

— Кончайте обниматься! Мне кто-нибудь поможет или нет!?

Мы дружно обернулись и так же дружно кинулись на помощь лежавшей в яме, полузасыпанной землей, чародейке, свободной у которой была только голова и левая рука.

— Как вы тут оказались и где остальные? — поинтересовался я, отбрасывая комья земли.

— Рикворд с полковником и гномом в нашей пещере зализывают раны. Бовиру серьезно досталось, эльфы его едва не схватили, ушел чудом, но жить вроде будет. А вот Авикс полез под землю разбираться с эльфийской принцесской, — ответила Флойрина, высвобождая вторую руку. — «Вы ждите тут и попытайтесь уничтожить все, что отсюда полезет», — спародировала она голос Натана. — Вот мы и пытались. Не думала, что он так силен?

— Кто, демон?

— Маг кровник, будь он не ладен, — Зейнара оперлась на мою руку и поднялась, отряхивая одежду от земли. — Никогда не видела подобной трансформации, да еще настолько стремительно.

— Хотите сказать, что это…

— Эндрис Варк, — ответила Гая, смотря в сторону куда «улетел» демон и откуда ветер донес рычание полное злобы. — И, похоже, он еще жив.

— Недолго.

Я взялся за торчащую из-за спины рукоять катаны, но не вытащил ее, так как Гая меня остановила, положив свою руку на мою.

— Это не твой бой.

Я скосил глаза.

— Уверена?

— Да, милый. Варк сделал мне много зла, и пришло время поквитаться. Я справлюсь, не бойся.

— Лекс, действительно, лучше бы вам поторопиться на помощь своему родственнику, — подала голос Зейнара, с беспокойством смотря в резко потемневшее и покрасневшее небо. — Не знаю, что там происходит, но видимо он не справляется. Оставьте этого рогатого девочкам.

Она щелкнула пальцами, демонстративно зажигая над кончиком указательного небольшую молнию.

— Иди, дорогой, — Гая легонько меня подтолкнула в спину. — Поспеши, спаси этот мир. Для тебя ведь это дело уже привычно.

Я посмотрел в глаза эльфийки, где блестели языки пламени, затем перевел взгляд на ухмыляющуюся чародейку, ссадил с плечей вновь взобравшуюся туда драконицу и, крепко поцеловав Гаю, вошел в режим ускорения.

— Он явно стал быстрее, — пробормотала чародейка. — Ты это заметила, милочка?

— Возможно, — согласилась Гая. — А еще он мне показался каким-то отстраненным, словно он одновременно тут и еще где-то.

«Девочки, может, хватит болтать, а то рогатый уже очухался», — вмешалась драконица, пытаясь, как можно аккуратнее, пристроится на плечах эльфийки.

Магички дружно обернулись в сторону, где среди деревьев вновь мелькала рогатая голова демона.

— Думаю, на открытом пространстве все же лучше будет, — сказала Зейнара, с прищуром наблюдая за тварью, которая в порыве бешенства вырвало с корнями небольшую сосну и, орудуя ей словно булавой, крушило попавшуюся на встречу сторожевую вышку роданцев. — Снова расходимся и с двух сторон. Готова, подруга?

Гая молча кивнула, взмахом кистей зажигая в своих ладонях огненные шары.

— Ну, тогда начали….

Чародейка вытянула руку, а с ее указательного пальца сорвался разряд молнии ударивший демону прямо в ухо, от чего тот взревел от боли и, развернувшись, заковылял в сторону магичек, размахивая деревом точно огромной дубиной. Было видно что удар Лекса не прошел для него бесследно, движения демона стали какими-то дерганными, он заметно припадал на левую ногу, да к тому же весь бок чешуйчатого тела был покрыт необычной фиолетовой кровью. Еще один разряд на этот раз прямо в грудь. Зейнара озорно подмигнула темной эльфийке и, раз за разом посылая в демона свои молнии, принялась обходить его по дуге, стараясь увеличить расстояние между собой и Гаей. Та в свою очередь двинулась в противоположном направлении, торопливо подготавливая дополнительные плетения, вливая некоторые из них в перстни для быстрой активации. Новое тело позволяло контролировать куда большие объемы энергии, но не хватало опыта, порой ей казалось, что она сидит на берегу огромного озера и всего лишь черпает ладошками его силу — не уверено, помаленьку, по каплям.

«Эй, красавица остроухая, ты там не уснула случайно?!»

Мысленный окрик Флойрины, заставил Гаю встрепенуться и выпустить в противника целую очередь огненных шаров, однако тот лишь недовольно заворчал, продолжив преследовать чародейку, которая в буквальном смысле, и не смотря на свой возраст, показывала чудеса акробатики, уворачиваясь от его ударов и магических атак, порой выпуская в ответ целые веера молний. Гая нервно закусила губу. Варк конечно потерял человеческий облик, но не потерял чутье, решив сперва избавиться от более опытного противника, полностью игнорируя ее атаки — это было обидно и до дрожи бесило Гаю. Ее враг, тот, кто превратил ее жизнь в ад, тот, кого она поклялась уничтожить даже ценой собственной жизни, просто не обращал на нее внимание.

«У него невосприимчивость к огню», — «проскребся» в голове голос драконицы. — «Используй другие заклятия».

«Думаешь, если бы знала, не использовала», — мысленно огрызнулась эльфийка, вновь выпуская в демона череду файерболов, на этот раз более успешно, так как Варк отвлекся и молния Зейнары тут же оставила на его плече дымящуюся отметину.

«Зачем ты так тратишь силы. Создавай плетение прямо на нем, наполняй узлы силой, а затем активируй, но, не зажигая, а взрывая, направляя внутрь».

«Взрывая?»

«Ну да, огонь ведь может быть разным».

«Не понимаю».

«Эх…».

Драконица нервно дернула хвостом, а перед мысленным взором магички на миг развернулась подробная схема создания заклятия и словно бы втекла в ее мозг, смешавшись с остальными знаниями. Это было настолько необычно и довольно неприятно, к тому же на мгновение девушка потеряла ориентацию в пространстве и, покачнувшись, едва не упала, автоматически выпустив очередную порцию огненных шаров в сторону леса, из-за чего несколько деревьев вспыхнули словно огромные свечки.

«Ты что творишь!»

«Прости, я сейчас…»

Пальцы это кисти, пусть энергия спокойно течет сквозь их кончики, рисуя то, что нужно тебе, не сопротивляйся, но и не наполняй их силой. Линии просто каналы….

Гае казалось, что с ней кто-то говорит, мягко, но уверенно направляя все ее действия. И она узнавала этот насмешливый всезнающий голос того странного бога, что подарил ей новое тело, но почему-то в этом вкрадчивом шепоте то и дело мелькали знакомые интонации Лекса.

Невидимый глазу обычного человека рисунок лег на тело демона словно влитой, мерцая в узлах своих сплетений «озерками» силы и Гая, на миг, поразившись его красоте и отточенности, сжала кулак. Вспышка, еще одна и еще. Тело твари в некоторых местах буквально вскипело, отбрасывая от себя куски дымящейся плоти. Демон взревел от боли и, откинув дерево, завертелся на месте, принявшись колотить по плечам и груди руками, в тщетной попытке сбить пожирающее его пламя.

— Неплохо, подруга, не знала, что ты так умеешь, — похвалила ее подошедшая Зейнара и, переведя дух, добавила: — Но думаю, надо добавить.

Она бросила взгляд в хмурое небо и воздела руку, что-то быстро пробормотав себе под нос. Ветвистая молния сорвалась с небес и ударила в демона, бросив тварь на землю.

— Погоди, я сама, — остановила чародейку Гая, видя, что та готовится вновь применить очередное заклинания. — Мне надо.

Флойрина непонимающе посмотрела на магичку, пожала плечами и демонстративно сложила руки на груди.

— Спасибо.

Гая осторожно приблизилась к распластавшемуся на земле израненному демону, который уже почти не двигался. Их глаза встретились.

— Ты, наверное, не узнаешь меня, дядя, — сказала Гая.

Демон дернулся и, приподняв голову, посмотрел на магичку мутным взглядом.

— Конечно не узнаешь, ведь я сильно изменилась. Впрочем, и ты тоже, но только внешне, ведь в душе ты всегда был такой вот уродливой тварью.

Демон зарычал и попробовал дотянуться до девушки рукой, но та просто сделала пару шагов назад, с усмешкой смотря как кривые когти в бессильной злобе царапают промерзлую землю. Она покачала головой.

— Нет, по глазам вижу, что не узнаешь. Давай напомню, — она присела, уставившись пристальным взглядом в глаза демона. — Спальня, испуганная и сломленная девчонка которую ты насиловал несколько дней, а затем, отдал как игрушку своему сынку. Ну, вспоминай!

Змеиные зрачки демона расширились.

— Гая, — прорычал он. — Ты….

Его рука вновь взрыхлила землю.

— Ты…

— Узнал, — улыбнулась эльфийка, поднимаясь и вытягивая руку. — Это хорошо. Хорошо, что ты сдохнешь не человеком, а такой вот мерзостью.

Плетения на этот раз легли легко и быстро, окутав голову плотным рисунком. Гая повернулась спиной к угрожающе рычащей твари и неторопливо направилась в сторону с интересом наблюдающей за ней Флорины, но, не дойдя пары шагов, остановилась и, воздев руку, резко сжала ее в кулак. Столб огня взметнулся в небо, обдав ее спину жаром — жаром свершившейся мести.

Глава 9

Рука девушки медленно и как-то неуверенно коснулась посоха, испуганно отдернулась, а затем почти ласково объяла его пальцами. Камни на его поверхности заиграли причудливыми переливами, словно радуясь этому прикосновению, но тут же погасли и налились зловещим багрянцем едва Нея повернулась и, опустившись на колени, с поклоном протянула посох эльфийской Владычице.

— Не спеши, девочка, тебе еще нужно его собрать.

— Собрать? — повторила Нея, смотря перед собой пустым и одновременно преданным взором. — Я соберу, хозяйка.

Эльфийка улыбнулась и, повернув голову, многозначительно посмотрела на стоявшего позади нее Варка. Маг сделал шаг вперед, опустился на одно колена и, положив рядом с ногами девушки сверток материи, осторожно развернул его. Навершие, ограненный красный камень в причудливой оправе, нижняя часть древка с заостренным концом.

Взгляд Неи равнодушно скользнул по разложенным предметам. Она взяла навершие безуспешно попыталась прикрепить его к древку, аккуратно положила назад и вновь обратила свой взор к Владычице.

— Нужна твоя кровь.

— Кровь? — девушка, склонив голову набок, непонимающе посмотрела на эльфийку, забормотав: — Кровь, нужна моя кровь, кровь.

В ее пустом взгляде мелькнули искорки понимания. Она подняла руку на уровень глаз, затем медленно, словно сомневаясь в своих действиях, поднесла ладонь к губам и вдруг резко впилась в нее зубами. Капли крови упали на пол, почему-то взвившись дымными струйками. Нея вновь взяла древко с навершием, богато окропив их алыми каплями, и на этот раз они с легким щелчком стали единым целым. Щелк, щелк, щелк. Посох заблистал своими гранями, а камни на нем налились ярко-алым цветом, словно радуясь своему воссоединению.

Глаза Владычицы вспыхнули темнотой, тень за спиной выросла, а руки жадно устремились к такой желанной для нее вещи.

— Отдай, мне…, - прохрипела она, водя шевелящимися словно змеи пальцами над посохом, но не касаясь его. — Отдай… Я должна владеть им.

— Зачем? — голос Неи был абсолютно равнодушен. — Он нравится мне, он такой красивый.

Эльфийка отпрянула точно от удара и, взметнув тенью, словно полами обычного плаща, с гневом посмотрела на Варка, рявкнув:

— Возьми ее под контроль, маг!

— Стараюсь, — лицо кровника скривилось от дикого напряжения. — Но посох дает ей силу, и она блокирует меня. Хорошо еще, что пока неосознанно.

Он вытянул руку с растопыренными пальцами, и в свете висящих в воздухе магических светильников стало видно, что о них к девушке тянуться тонкие кроваво-красные нити, оплетая ее с ног до головы тонкой сеткой. Пальцы мага принялись медленно сжиматься, словно он пытался натянуть сеть, а его лицо резко заострилось и было видно, что на это действо уходит много сил. Повинуясь его манипуляциям, Нея словно через силу поднялась на ноги, затем опустилась на одно колено и, склонив голову, протянула посох эльфийке.

— Передаю его вам, хозяйка.

Пальцы Владычицы осторожно коснулись посоха кончиками и тут же отдернулись, но почти сразу же она ухватила его вновь, буквально вырвав из рук девушки и жестом руки отшвырнула ту прочь словно какую-нибудь тряпичную куклу. Варк облегченно выдохнул и достав из кармана сюртука платок, втер со лба струившийся по нему пот, затем покосился на эльфийку которая поглаживая не отрываясь смотрела на посох.

— Наконец-то он мой, только мой. Слышишь старик! — крикнула она, глядя-куда-то вверх. — Ты так не хотел его мне отдавать, боялся чего-то, все сделал для этого! А теперь гляди!

Ее рука с зажатым посохом «взлетела» вверх.

— Гляди! Любуйся! Он мой!

Мир на мгновение дрогнул и поплыл перед глазами кровника, а до ушей донесся тихий гул, идущий откуда-то из недр самой земли. Магические потоки сбились, закружились, рвясь и заматываясь в причудливые клубки, взрываясь разноцветными хлопьями. Эндрис на несколько секунд закрыл глаза, пытаясь несколько отрешиться от творящейся вокруг вакханалии, затем вновь посмотрел на Владычицу и осторожно поинтересовался:

— Госпожа, посох мы получили, не лучше ли вернуться в форт и приказать магам подготовить портал в столицу?

— Мой дорогой, Эндрис, ты чего-то боишься, — рассмеялась в ответ эльфийка, а ее плащ из теней взметнулся вверх словно пара крыльев. — В моих руках мощь, которая может изменить саму суть этого мира, кто сможет бросить мне вызов.

Грохот, раздавшийся из-за закрытой двери библиотеки, заставил Варка обернуться и сделать несколько шагов назад, так как одна из створок приоткрылась, пропуская внутрь израненного гвардейца в разодранной форме.

— Ваше высочество, на нас напал…, - только и успел произнести он, так как из пола выдвинулся каменный шип, насадив беднягу на свое острие словно муху.

Створки дверей с грохотом распахнулись, едва не сорвавшись с петель.

— Эллар, ты предсказуем, — эльфийская владычица с усмешкой посмотрела на появившегося на пороге коммандера, однако завидев его спутника удивлённо вскинула брови, затем нахмурилась. — Не ожидала, что ты еще жива райзеновская дворняга.

Человеко-волк в ответ лишь оскалился и угрожающий посмотрев на Варка готовившегося применить одно из своих заклятий, предупреждающе зарычал.

— Оставь посох и уходи, — бросил Эллар усталым голосом, делая шаг вперед. — Я не хочу драться с тобой.

В ответ эльфийка заливисто рассмеялась.

— Наивный, наивный Эл, неужели ты и вправду веришь, что я это сделаю? Действительно? Не одну сотню лет искать все части этого посоха и вот теперь: «Ой, он мне не нужен, оставлю лучше его доблестному коммандеру, а сама пойду любоваться на цветы манроглии». Бредово звучит, не находишь?

— Эйн, прошу, не надо…

Рот Владычицы презрительно скривился.

— А я смотрю, ты боишься? Вот только за кого? За меня или себя? А может за сестру? — она прищурилась. — Хотя, погоди, старик же предсказал вашу судьбу. Да, да не удивляйся, я, точнее она, тогда была в соседней комнате и все слышала. Как он там сказал: «Ты потеряешь лицо, а затем жизнь и все, кого ты любил, кого знал, исчезнут из этого мира».

Лицо Эллара помрачнело.

— Ты обещала не трогать сестру.

— Я обещала освободить ее от клятвы, и я сдержала слово. Остальное…, - она махнула рукой. — Впрочем, я не мстительна, Эл, ведь это ты пошел против меня, а не она, так что это только наши дела и других сюда впутывать я не хочу.

Тряхнув своими золотистыми волосами, она очаровательно улыбнулась и, склонив голову набок, задумчиво посмотрела на Варка.

— Дорогой, — произнесла она елейным голосом. — Помнится, я обещала, что ты вместе со мной припадешь к источнику великой силы, что ж….

Посох в ее руках засветился призрачным светом, заставив коммандера вскинуть руки, активируя защитное заклятие, а Авикса угрожающе зарычать, однако сорвавшийся с вершины посоха луч ударил в грудь остолбеневшего кровника окутав его тело искрящейся оболочкой. Эндрис недоумевающе посмотрел на свои светящиеся руки, а затем все его тело неожиданно скрутила сильнейшая судорога, бросившая мага на пол и заставившая биться в агонии.

— Знаете, — сказала эльфийка равнодушным взглядом наблюдая за своим подручным тело которого стало вдруг вытягиваться, увеличиваться в размерах, а на голове над ушами проклюнулись изогнутые рога, — что отличает подлинного мага крови от обычных адептов этого искусства? Это то, что в каждом из них живет демон. Да, да самый настоящий демон, и чтобы он не проснулся, бедняге Варку в детстве пришлось убить свою мать и выпить ее крови. Однако стоит подтолкнуть…

Варк с рычанием поднялся на ноги, покачиваясь и оглядывая библиотеку мутным взглядом, затем посмотрел на свои руки, ощупал лицо, рога и, подняв морду к потолку, взревел.

Эльфийка шагнула к нему и, успокаивающе проведя пальцами по бугрящемуся мышцам покрывшемуся темно-серой чешуей предплечью, прошептала:

— Ну, успокойся, дорогой. Для меня ты все так же прекрасен. А теперь иди, иди туда, — кончик посоха указал в сторону выхода. — Утоли свою жажду крови. Если хочешь, убей всех, мне никого для тебя не жалко, иди.

На миг глаза Варка прояснились, он явно хотел что-то сказать, но изо рта, медленно превращающегося в украшенную кривыми клыками пасть, вырвалось лишь хриплое рычание. Он опустился на одно колено, подставив ладони Владычицы свою рогатую голову, затем поднялся и, тяжело топая, направился к выходу.

Эллар, с холодной невозмутимостью наблюдавший за происходящим, словно очнулся, дернувшись было за Варком, но скинувший волчий облик Авикс его остановил, крепко ухватив за плечо.

— Пусть идет, там найдется, кому о нем позаботиться. Наша судьба здесь, иль забыл?

Коммандер угрюмо посмотрел на товарища и нервно дернул плечом, скидывая его руку.

— «Наша судьба здесь», — какие громкие слова, волчонок.

Натан тяжело вздохнул и повернулся к Владычице.

— Я уже давно не волчонок, Эйн, а скорее матерый волк. И я так же как Эл не хочу драться с тобой, но в отличие от него я понимаю, что этого не избежать. Ты зло, первородное зло и тебя нужно остановить. Здесь и сейчас.

— Я зло? — тонкие брови эльфийки удивленно приподнялись. — Поверь, волчонок, ты ошибаешься — это не так, совсем не так. Твой взор зашорен ложными ценностями. Дружба, любовь, верность, зависть, ненависть, разврат все это стороны и грани одной медали. Не веришь? Ну возьмем разврат. Ты узнаешь, что твоя любимая гуляет по другим мужикам, спит твоими друзьями, и кипишь в праведном гневе, желая ее наказать, считаешь падшей женщиной. Но это тут, а вот в небольшой империи Таврос, что лежит по другую сторону океана, женщина, которая за год имела меньше десяти мужчин, считается неполноценной и недостойной любви. Так что все относительно мой дорогой, волчонок, и ваш учитель это знал и никогда не считал меня вселенским злом. Скорее отступницей, безобидной хулиганкой.

Она игриво хихикнула, шаловливо захлопав пушистыми ресницами.

— Он просто любил тебя. Любил как родную дочь, — выдавил Авикс, нервно играя желваками. — Любил и надеялся. Впрочем, хватит болтовни, либо отдавай посох, либо…

— Либо что? — спросила эльфийка, прищуриваясь. — Убьешь меня?

— Если потребуется.

— Вот как, — тонкие губы женщины скривились в презрительной усмешке. — Что ж, волчонок, ты хотел, чтобы я была злом, я буду ЗЛОМ, — ее голос огрубел, обрел мощь, а вокруг заклубилась мгла, заковывая ее в свои доспехи. — И да случится предначертанное. Я уничтожу вас, а затем изменю этот мир, так как хотела это сделать моя мать. Эта будет новая реальность и в ней не будет места таким как вы!

Авикс зарычал, а его лицо стремительно изменилось, превращаясь в волчью морду, из пасти которой на пол упало несколько светящихся синим светом капель. Прыжок. Пылающие неоном когти рвут призрачный плащ, но в бессилии скользят по доспехам из колышущейся мглы, обнявшей плотной пеленой гибкий женский стан. Эриктогар тут же отпрыгивает назад и принимается кружиться вокруг своего противника, готовясь к новой атаке и постоянно косясь на своего застывшего в нерешительности товарища.

— Тебе не одолеть меня, волчонок, смирись, — голос эльфийки больше похож на шипение огромной змеи, а слова давят точно многотонные каменные блоки, пытаясь сломить волю, заставить повиноваться. — Смирись.

— Нет.

Новая атака. На этот раз когтистые лапы эриктогара работают с бешённой скоростью, но каждый раз на их пути каким-то чудом оказывается пылающий алым пламенем посох. Кажется, что Владычица двигается медленно и лениво, но, тем не менее, все атаки Авикса проваливаются практически в самом начале, зато его теле с каждым таким выпадом появляется новая рана. И уже понятно, что эльфийка просто играет со своим противником, буквально наслаждаясь каждым мгновеньем этой неравной схватки. Часть пола неожиданно вздыбливается бугром, скидывая с себя эльфийскую колдунью, а поднявшаяся в воздух пыль оборачивается настоящим дождем из тонких каменных игл. Взмах туманных крыльев, иглы замирают в воздухе, затем текут словно смола, падая вниз тяжелыми каплями, а сам мир дрожит, плывет и под ногами друзей разворачивается огненная бездна и лишь под их ногами сохраняются небольшие островки черной как смоль, покрытой пеплом, земли.

Лицо Авикса вновь стало человеческим.

— Думаешь, твои миражи нас испугают? — сказал он, вытирая рукавом ползущую из уголка рта струйку крови.

— Миражи? Ты думаешь это мираж, волчонок! — демонический хохот Владычицы, заставляет лицо Натана скривиться. — Нет, дружок, это не мираж. Это новый мир, что грядет на смену этому. Оглянись, посмотри, разве он не прекрасен!

— Прекрасен, о чем ты говоришь, — Авикс, не сводя глаз с эльфийки, опускается на одно колено, пытаясь перевести дыхание — воздух тяжел и тягуч словно смола и каждое слово дается с трудом. — Тут все мертво, один огонь и прах. И это твой дивный новый мир.

— Ты просто слепец! Вы все слепцы! — в голосе окутанной мраком фигуры слышится раздражение, а бездонные провалы тьмы вместо глаз вспыхивают черным пламенем. — Этот мир не мертв, он просто другой…. и он прекрасен.

— Хватит, Эйн, хватит этого, остановись! — Эллар срывается в крик, но тут же переходит на шепот. — Остановись, прошу.

Он делает шаг вперед и лава под его ногами послушно твердеет.

— Остановись.

— Заткнись!

Рука эльфийки резко удлиняется, превращаясь в когтистую лапу, тянется к коммандеру, но стена еще не остывших камней преграждает ей путь, откидывая в сторону, и тут же осыпается вниз.

— Остановись, Эйн, или мне придется тебя остановить.

— Ты не сможешь этого сделать, Эл, просто не сможешь, — мгла сползает с лица женщины и ее глаза с грустью смотрят на застывшего в нерешительности эльфа. — Ты не сможешь, дорогой…..А я смогу!

Лава рядом с ногами Эллара вскипает, изгибается огненной змей, которая, резко развернувшись, плюет в лицо замешкавшегося коммандера. Тот хватается за лицо рукой и, падая на колени, кричит от нестерпимой боли, а сквозь пальцы просачиваются, свисают, куски растворяющейся кожи.

— Ах ты сучка!

Поворот головы, мир вокруг вновь меняется, возвращаясь в свое привычное состояние, глаза женщины пылают тьмой и Авикс катится по полу библиотеки.

— Вы не сможете меня остановить, — шипит Владычица. — Слишком слабы, слишком человечны….

— А я? — тихий голос, словно гром, словно мягкий удар.

Эльфийка замирает и медленно поворачивает голову, к стоящему в дверях человеку, а ее тонкие губы приоткрываются от удивления.

— Ну, здравствуй, доченька.

— Я совершил ошибку, Лекс, большую ошибку. Я слишком жаждал новых сил, а еще больше знаний, — седая голова мага поникла, а лоб прочертили глубокие горизонтальный морщины. — После того как мы победили в той войне, я приказал Ри вернуться в хранилище и собрать осколки камня Дайлорана. Ты не представляешь, Лекс, какая в них таилась мощь, какая сила. — Глаза Тавора вспыхнули безумным огнем. — Нужно было просто понять, как ее извлечь из них, как подступиться…

Он глубоко вздохнул, словно пытаясь взять себя в руки, затем продолжил более спокойным голосом.

— У меня ушли десятилетия, чтобы создать этот проклятый посох. Лекс, ты не представляешь какая это сила. Помнишь, ты мне рассказывал о бомбе из своего мира, которая может уничтожать огромные города, поверь, мощь, что таится в этом посохе сродня этому. И все же главная моя ошибка не в этом, — он на некоторое время замолчал, словно набираясь сил сказать главное. — Лекс, самая моя большая ошибка в том, что я позволил Эйнураль помогать мне в этом деле, совсем забыв о том, что она не только ваша с Таиль дочь, но и в какой-то степени дитя Посланницы. Та тоже передала ей свою часть, посеяла зерно хаоса в ее душе. Скорей всего это никак не отразилось бы на ее жизни, слишком мало было это зернышко, если бы не посох.

Старый маг снова замолчал, смотря сквозь меня невидящим взглядом.

— Оно проклюнулось, Лекс, а я понял это слишком поздно, — сказал он едва слышным голосом. — Слишком поздно, дружище. Душа твоей дочери была сильна и светла, а изменения слишком незаметны. Даже когда я лежал на смертном одре, рядом с ним стояла все та же светлая королева эльфов, провожая меня в последний путь. Но все же я знал, что так будет не всегда, предвидел, замечал изменения.

Пауза вновь затянулась.

— Почему ты не уничтожил посох? Неужели эта сила настолько привязала тебя к себе?

Голограмма мага вздрогнула, словно мой вопрос застал ее врасплох, затем отрицательно покачала головой.

— Нет, тут другое. Я просто не смог. У нас ведь не было такого меча как у тебя. Мы как-то попытались расплавить один небольшой осколок в плавильной печи гномов, так взрыв разрушил половину подземного города. Погибло очень много народа. Однако дело даже не в этом, в конце концов, можно было бросить эти осколки в море, раскидать в пустыне, чтобы вода, ветер и время сделали свое дело. Проблема в другом….Понимаешь, после того как пробудилось зерно, оно каким-то неведомым образом оказалось связано с посохом и уничтожив его, я убил бы твою дочь Лекс. Понимаешь это, Лекс, убил бы Эйнураль! — его руки сжались в кулаки, натянув просвечивающиеся сквозь кожу старческие вены. — И дело тут даже не в том, что она была владычицей эльфов и ее смерть скорей всего привела бы к новой войне — это только одна из причин. Главное, ты же знаешь, что я любил ее не меньше чем ты, нянчил с пеленок, был почти как дедушка… любимый дедушка, — прошептал он. — И как я мог это сделать, а?

Я слушал исповедь давно умершего архимага, а в душе закипала злость вперемешку с горечью.

— Думаешь, мне было легче, когда я убивал ее мать? — спросил я шепотом, стараясь не сорваться в крик и одновременно чувствуя, как плачет моя душа, предвидя будущее. — Думаешь, сейчас мне будет легче? Хочешь сказать, что я опять должен жертвовать, чтобы спасти это сраный мир? Зачем? Для чего? Почему я? Ответь, старый друг. Скажи, что мне теперь делать, как быть?

Тавор лишь молча отвел взгляд.

Внешне Эйнураль почти не изменилась: все те же золотистые волосы, тот же точеный овал прекрасного лица, стройный гибкий стан и все тот же немного детский взгляд бездонно — голубых глаз из-под пушистых ресниц, которые при виде меня удивленно расширились. И все же одновременно с этим я видел и другую ее сторону — могущественную сущность, похожую на огромную туманную птицу, которая пропитала всю ее душу и тело, слилась с ней, сочась сквозь глаза своей тьмой. Но самым главным было оно, то, что Тавор назвал «Зерном Хаоса». Ярко-красной звездой зияла оно в груди моей дочери, пустив свои отростки по всему телу.

— Ну, здравствуй, доченька, — повторил я, устало спускаясь вниз по ступеням, и внутренне ощущая, как от каждого моего шага вздрагивает окружающее пространство. — Не ожидал, что так встретимся.

— Отец…, - знакомый голос заставил на мгновение сжаться мое сердце. — Это правда, ты? Но как…? Почему…?

— Потому что я пришел спасти тебя, дочка.

Тень внутри дочери колыхнулась, охватывая ее плотной пеленой, поглощая пробившийся откуда-то изнутри отблеск белоснежного света.

— Спасти, — Эйнураль хрипло рассмеялась. — Спасти от чего. Спасти от кого, отец? Спасти кого? Ты думаешь, что я все та же маленькая девочка, что любила сидеть у тебя на коленях. Разочарую — я не она. Я вообще не она, та давно сдохла, превратилась лишь в тень, в отблеск…

Слова вылетают словно плевки, обжигая, но уже не раня, ибо мое сердце неожиданно закаменело совсем как тогда на стене, когда мой клинок пронзил грудь ее матери.

— …я не она, но, тем не менее, я тоже твоя дочь, другая, настоящая.

— Я понимаю, — мой голос так же спокоен.

Я поворачиваюсь к внуку, одежда которого превратилась в изодранные лохмотья, а все тело покрыто кровоточащими ранами. Видно, что он с трудом стоит на ногах, но, тем не менее, поддерживает практически висящего на его плече эльфа, лицо которого превратилось в кровавую маску и приветственно киваю.

— Рад видеть тебя, Эл, спасибо, что выполнил обещание и все эти годы заботился о ней.

Эллар, поднимает голову, непонимающе смотрит в мою сторону, затем неожиданно отталкивает от себя Натана и делает шаг ко мне.

— Нет, не позволю.

На кончиках его пальцев загораются огоньки заклинаний, но тут же гаснут, под моим всепонимающим взглядом.

— Не надо, — шепчет он. — Не надо.

— Уведи его, Нат. Я хочу, чтобы мы остались одни.

Внук понимающе кивает и, подхватив осевшего эльфа, буквально на горбу тащит его к выходу из зала, по пути подхватив еще и лежащую у стены молодую девушку. Я провожаю их глазами, затем вновь поворачиваюсь к дочери.

— Что ж, хватит болтовни, давай покончим с этим.

— Покончим с этим? — женщина рассмеялась. — Покончим. Ты повторяешься, отец.

— Я тебе не отец.

— Уверен? — моя противница улыбается. — Я ведь плоть от плоти твоей, я ведь все помню, пап, все твои уроки и наставления, даже ту песню из твоего мира, что ты иногда пел мне на ночь:

Цепи якорей, гремят в порту

Верят корабли в мою мечту.

— Прекрати, — слова буквально продавливаются сквозь стиснутые зубы. — Ты не она. Ты всего лишь бездушная сущность. Даже не сущность — процесс, некогда запущенный безумным богом, чтобы изменить этот мир по его усмотрению. Вирус…

— Хм, — она тяжело вздыхает. — Возможно, ты и прав, Лекс, но что это меняет. Та Посланница была моей матерью и во мне живет ее память, как ты предал ее, отринул, хотя она любила тебя.

Из моей груди вырывается нервный смешок.

— Любила? Не говори глупости. Она не могла любить, она просто выполняла заложенную в нее программу.

— Думай так, если тебе от этого легче, — голос Эйнураль резко изменяется, грубеет, наполняясь мощью, а мгла полностью поглощает ее фигуру. — В одном ты прав, отец, пора это заканчивать.

Она поднимает посох над головой и мир вздрагивает, стены вокруг начинают осыпаться, открывая вид на пустынную равнину, покрытую пожухлой выгоревшей травой, а над головой вспыхивает зеленое солнце. Иллюзия качественная, причем наложенная на локальное изменение пространства, но я прекрасно вижу ее границы и могу разрушить в любой момент. Только зачем.

Клинок с легким шелестом покидает свои ножны, вспыхивая слепящей белизной.

И снова мы кружимся в танце, не в последнем свадебном танце отца с дочерью, а в бездушном танце смерти, где сталкивается не столько наше оружие, сколько наши души. Мы словно огромные птицы порхаем над этой бесконечной равниной, сталкиваясь, почти падая в объятия друг друга и вновь разлетаясь в разные стороны. Все предрешено и результат мне давно известен, но я просто тяну время, пытаясь найти выход и линия вероятностей разворачивается передо мной, ветвясь словно густая крона причудливого дерева. Да, я вновь шагнул к «вершине» и на этот раз более решительно, но видимо такова моя судьба.

Движение реальности, дрожь слоев.

Я оборачиваюсь и приветливо киваю старому знакомому. Ангел Смерти в ответ лишь дергает своими пегими крыльями и замирает в ожидании, наблюдая за нашим танцем безучастным взглядом. Он не принадлежит ни этому миру, ни миру Хаоса, а посему в нем нет ни сочувствия, ни жалости. Он судья…судья беспристрастный и незримый. Он терпеливо ждет, ибо знает, что вскоре все закончится. Удар….Смерть удовлетворенно кивает и расправляет крылья…

Тьма спадает с лица Эйнураль, она медленно опускает глаза, с ужасом смотря на кончик торчащий из ее груди катаны, затем падает на колени, посох выпадает из ослабевших рук Я делаю шаг назад, бережно вынимаю клинок, опускаюсь рядом и, обняв за плечи, аккуратно укладываю ее голову к себе на колени. Багровый огонь внутри нее гаснет с каждым ударом сердца.

— Отец, я ведь твоя дочь, — шепчет она мне. — Не та я, а эта.

— Да, — киваю я, гладя по волосам. — Ты тоже моя дочь.

Она улыбается.

— Я рада, что ты меня признал, рада, что мы увиделись…., пусть и так, — ее глаза закрываются, а голос становиться все тише. — У меня нет имени, отец, никогда не было. Я всего лишь тень, которая скоро растает. Скажи, как бы ты меня назвал?

— Наверное Талнаура.

— Талнаура — Изменяющая. Да, мне нравится.

Огонь вспыхивает и гаснет, а я плотно сжимаю глаза и, подняв лицо к равнодушному небу, издаю утробный вой. И иллюзорный мир дрожит от моей выплескиваемой боли и отчаянья, реальность вокруг сжимается, возвращаясь в свое привычное состояние.

Я провожу рукой по мокрым глазам, размазывая слезы, затем раскрываю руку, и над ладонью вспыхивает белоснежный шарик. Бережно, стараясь не дышать, я опускаю его на грудь своей девочки и с замиранием сердца жду. Толчок, еще один толчок и еще. Сердце медленно, но уверенно начинает набирать свой привычный ритм. Я терпеливо жду. Пушистые ресницы дрогнули и пошли вверх, а на меня уставилась пара бездонно-голубых глаз. Мгновение узнавания, удивление, испуг, безумная радость.

— Папа — это, правда, ты? — голос ее дрожит от слабости.

— Да, дочка, это я.

— Папа, мне снился странный сон, дурной сон, я там была другая, злая и бессердечная, я ненавидела всех в этом мире, — ее глаза закрываются, а по щекам катятся крупные слезы. — Это было так страшно, я пыталась исправиться, пыталась заставить себя не делать многие вещи, но у меня не получалось. Я даже Элла прогнала, представляешь.

Я улыбаюсь и успокаивающе глажу ее по голове.

— Это был всего лишь сон, дочка, просто дурной сон и он кончился…теперь навсегда.

Я осторожно поднимаю свою девочку на руки, на секунду замираю, а потом подошва моего сапога решительно опускается на лезвие катаны, и та вспыхивает белоснежным пламенем, истончаясь на глазах, точно лист бумаги. Очередь посоха: тихий хруст под ногами, облачко алой пыли…. Теперь действительно все кончено, я устало улыбаюсь и со своей драгоценной ношей неторопливо иду к выходу.

Эпилог

Спираль мироздания похожая на причудливого вида ожерелье, состоящее из «ромашек» миров различного размера и расцветок, нанизанных на туманную нить, что плавает в киселе первозданного хаоса окруженного защитной оболочкой праматерии. Каждая такая «ромашка» — это целый мир, точнее так называемый «веер миров», где каждый лепесток — вселенная. Вселенная с мириадами звезд, планет и разумных существ. В каждом из этих маленьких лепестков свои законы, свои боги и свои демоны. А все вместе — это, по сути, зародыш нового Древа Миров, которое вскоре развернет свои ветви, прорвав тонкую защитную оболочку. Каким станет это дерево: еще одним прекрасным светящимся неземным светом гигантом, или примет какую-нибудь уродливо-гротескную форму, не могло сказать ни одно из обитавших в нем существ обладающее истинным знанием о природе их вселенной. Даже туманное существо, контурами своего тела напоминавшее человека и стоящее рядом с готовым прорасти семенем, находилось в некотором смятении. Тяжело вздохнув, оно окинуло взглядом растущую вокруг поросль молодых миров, затем прошлось среди готовых прорости семян, своим видом больше всего напоминавших огромные размером с дом шары в каждом из которых тускло мерцала знакомая спираль, после чего вновь вернулось к вызывавшему беспокойство зародышу.

— Что-то случилось, Смотрящий? — рядом с туманным существом возникло еще одно, заставив первое прервать свое созерцание вызывающего беспокойства семени и обернуться.

— Первород проник в зародыш и разрушает стат-формирования, Корректор, — ответил Смотрящий.

— Странно, — прибывший подошел к семени и пару минут вглядывался внутрь прозрачной оболочки, затем спросил. — Как это могло произойти?

— Один из внутренних Знающих попытался взять частицу «перворода» дабы использовать ее в своих целях.

— Интересно, — по туманной фигуре Корректора пробежали разноцветные сполохи, говоря Смотрящему, что его собеседник находится в некотором замешательстве. — Какие действия предприняты?

— Уровневые стабилизаторы уже предупредили провинившегося о его ответственности, сплетя фрактал его нити с кодом пораженного фрагмента.

— Понятно, — Корректор кивнул. — Не вмешивайся, подобное изменение может дать интересный росток, так как проникновение «перворода» не всегда ведет к вырождению сути — все зависит от зрелости семени. Возможно, мы получим еще один шедевр нашего сада, типа «древа Шандара».

Смотрящий невольно посмотрел в сторону названного Корректором дерева, на миг залюбовавшись его густой переливающий мириадами цветов кроной.

— Но можем получить и «мертвяк», — сказал он через некоторое время. — К тому же пораженный фрагмент находиться рядом с одной из «матриц — плоскостей» Создателя и неизвестно во что это выльется поэтому…

По фигуре Корректора пробежала цепочка молний.

— Все же думаю, стоит рискнуть, — резко прервал он Смотрящего. — Огради семя «тетро-щитом» и продолжай свою работу.

— Но….

— Все, — фигура Корректора потемнела, заставив Смотрящего невольно отступить на пару шагов назад. — Если боишься, отправь в семя «стайер-тень», но сильно в происходящее не вмешивайся. Это семя может дать нам много интересного и если оно выродится, ничего страшного, в конце концов… — он кивнул в сторону бесконечного поля покрытого шарами различных размеров.

— Понятно.

— Вот и хорошо, — фигура Корректора вновь стала туманно-серой. — Действуй.

После ухода Корректора, Смотрящий несколько мгновений стоял, бездумно смотря на поврежденное семя, непроизвольно отслеживая его перемещение по ячейкам реальности, а в его памяти вспыхивали странные образы, всплывавшие откуда-то из глубин памяти, давно забытые, порой специально загнанные в дальний угол его многомерного сознания. Память о том, когда он был всего лишь мелкой личностной песчинкой. Давно, очень давно…

Вершина шестиэтажной башни из стекла и камня, что буквально за полгода выстроили гномы, рядом странная серокожая эльфийка, которая доверчиво прижимается к плечу.

— Как все прошло? — спрашивает она, задумчиво наблюдая за тем, как гномы заканчивают благоустройство первой улицы, тянущейся в сторону покинутого эльфийского форта. Асфальт уже положен и теперь бригады устанавливают лавочки, да проверяют сливные колодцы.

— Эллар вновь принял корону, хоть и поломался для приличия. Эйнураль пока находится в небольшой прострации, многое не понимает, многих не узнает, но тут просто нужно время, однако договор мы все же заключили. Арания и Республика подписали сразу, а вот родарцы немного поартачились, но, ты же знаешь, Флойрина порой бывает чертовски убедительна. Так что теперь все эти земли наши, и мы возродим Рамион, только не как крепость, а как город, что станет столицей нового государства.

Эльфийка заливисто смеется.

— Ты такой мечтатель, дорогой. Целое новое государство, нас же всего пятеро.

— Семеро, считая Колючку. Да и твою сестру, думаю, аранские целители быстро в себя приведут, а там и Нат со своей пассией подтянется.

— Ну, тогда десять, — она ласково проводит рукой по уже заметно округлившемуся животику.

— Тем более. Видишь как нас много, к тому же некоторое ближайшие гномьи кланы уже готовы нас признать, да и в ничейных землях найдутся те, кто примет наше покровительство. Хотя, соглашусь, дел конечно еще много, очень много. Но мы же не боимся трудностей?

— Я точно нет, — эльфийка улыбается. — Пока ты со мной я ничего не боюсь, ведь я знаю, что если что-то случиться, то ты просто вновь спасешь этот мир. Наш мир.

— Конечно же спасу, куда я денусь.

— Пообещай.

— Обещаю.

— Обещаю, — шепчет Смотрящий и удивленно наклоняет голову прислушиваясь к звучанию этих невольно вырвавшихся слов. Как же давно это было, очень давно; одно биение сердца, а может один вздох вселенной тому назад. Несколько долгих минут, секунд или даже тысячелетий он стоит неподвижно, затем тяжело вздыхает, а из его груди ударяет белый луч, который проникает сквозь защитную оболочку семени, тонкой иглой упершись в один из вееров спирали.

Круг судеб и жизни замкнулся.

Конец.

Новокузнецк 2018 г.