Часть четвертая

Проведя в купальне чуть ли не час, к ужину я спустился в весьма благодушном настроении. Хорошо быть чистым и свежую смену одежды надеть.

— Ну что, Стражник, оторвемся сегодня по полной? — хлопнул меня по плечу нагнавший у самой лестницы Пройдоха. — Это что за дела?! Серый что, решил нам праздник устроить?! — удивленно присвистнул он, глядя вниз, в зал.

— Мне он ни о чем таком не говорил, — удивленно протянул я, проследив за взглядом Джейкоба. Было от чего растеряться. В зале наблюдалось просто неприличное количество девиц. Да что там — они составляли большую часть посетителей! Прямо какой-то вечер невест.

— Значит, сюрприз! — констатировал алчно потерший руки Джейкоб и, моментально приглядев себе парочку девиц, ринулся к ним, бросив на ходу: — Начинайте без меня. Я сейчас подойду.

— Как скажешь, — пожал плечами я и, проигнорировав призывные взгляды, бросаемые на меня одной пухленькой блондинкой, двинулся к столу, за которым уже обреталась наша честная компания.

— Что, Пройдоха решил сначала заняться десертом? — с усмешкой поинтересовался Большой, не успел я плюхнуться на свободное место на скамье.

— Да похоже на то, — ухмыльнулся я и спросил: — А что тут за светопреставление вообще? Откуда столько девиц? Не из борделя же… Слишком прилично выглядят.

— Вот чего не знаю, того не знаю, — пожал плечами Герт. — Может, кто-то ставит новый эксперимент? — с хитрецой покосившись на недовольных сестричек Вотс, предположил он.

— Никакой эксперимент мы не ставим! — в один голос возмутились близняшки.

— Да я верю, верю! — поспешно сказал Большой, выставив руки в защитном жесте. — Просто подумал…

— А Джейкоб считает, что это командир решил нас порадовать, — поделился я с остальными и посмотрел на Морана.

— Я?! — искренне удивился командир. — Да с чего бы мне такое в голову пришло? Что вы, сами не в состоянии найти себе девиц для досуга?

— Значит, Пройдоха все сам и замутил, — тотчас решил Большой.

— Скорее всего, — медленно кивнули близняшки, бросив при этом на меня два преисполненных подозрений взгляда.

У меня аж язык сразу зачесался. Нестерпимо захотелось высказать предположение, что это экспериментаторши наши опять начудили, а признаваться не желают.

Но сказать ничего не успел. К нашему застолью присоединился Пройдоха. Хмурый такой пришел. Похоже, насчет «десерта» договориться не удалось.

Сел на лавку, сразу опрокинул в себя бокал вина и уставился на меня:

— Не подвела меня, значит, интуиция! Я ведь как тебя увидел, Стайни, так сразу и подумал, что внешность у тебя слишком располагающая! Наверняка, думаю, тот еще гад! Но чтобы такой…

— Это с чего бы я — гад?! — опешив, возмутился я.

— Да с того! — буркнул Пройдоха, наливая себе еще вина, и обвел рукой зал: — Девиц этих видишь?

— Вижу, и что с того?

— Да то, что они по дюжине золотых за ночь требуют! — не приглушая голос, рявкнул Джейкоб.

— Сколько?! — поперхнулся пивом Большой и обвел изумленным взглядом набившихся в зал девиц. — Они что, совсем ошалели?! Да даже в салоне Жустин, самом дорогом борделе столицы, ночь с одной из ее невероятных красоток стоит всего десятку золотом!

— А здесь дюжину! — буркнул Пройдоха. Бросив уничижительный взгляд на тех девушек, к коим подходил, громко добавил: — И даже не с красоткой!

— Ну а при чем здесь Стайни? — вмешался в разговор командир.

— Так это он, гад, одной девице позавчера целую дюжину золотых ролдо отсыпал! — гневно взирая на меня, выпалил Пройдоха. — А она своим товаркам растрепала! И они теперь ни в какую не соглашаются на меньшую сумму! Обижаются! Говорят, если уж этой дуре Миранде столько отвалили, то они-то никак не меньше стоят!

— А я-то думаю, с чего это Полька на меня взъелась! — в сердцах хлопнул широкой ладонью по столу Большой. — Даже разговаривать не хочет! А тут, оказывается, вон оно что! — Он с осуждением уставился на меня.

Пройдоха, прекратив вдруг злобиться, задумчиво потер лоб и осторожно уточнил:

— Или она на самом деле стоила того, Стайни? В смысле, что и уймы золота за такое не жалко?..

— Вот же!.. — Повернув голову, я уставился на главных виновниц торжества. Те сидели тихо, как мышки. Просто слов нет! Одни ругательства! Вот до чего дурацкие эксперименты доводят!

Близняшкам просто повезло — они не успели услышать от меня ничего нелестного в свой адрес. Двери таверны распахнулись, и в зал ввалилась толпа мужчин, в основном немолодых, по виду — мастеровых. И приключился настоящий переполох! Еще похлеще тех, что случаются в воровских притонах, когда туда нежданно заявляется стража! Обретавшиеся в зале девицы при виде входящих мужчин начали резко бледнеть, сереть лицом, а кто и грохаться в обморок. Но основная часть без раздумий бросилась врассыпную! Кто куда! Одна тут же спряталась под стол, две — за стойку бара, еще с десяток рванули по лестнице на второй этаж, немалая часть побежала на кухню, а еще несколько, включая пухлую блондиночку, сиганули в окно!

— Ага! — торжествующе проревел красномордый дядька, возглавлявший ворвавшуюся в зал толпу, и потряс увесистой дубинкой. — А я вам говорил, что эти злыдни на том не успокоятся! Как мою дочурку совратили, так и за ваших примутся!

— Милька! И ты здесь! — ахнул следующий за ним кряжистый мужик, узрев русоволосую девчонку, которая, бледная как мел, съежившись, сидела за столом у стены ни жива ни мертва. — Бей их! — тут же взревел он.

— Зачем же сразу бить! — пискнул кто-то в нашу защиту из задних рядов напирающей толпы. И тут же торопливо добавил, не успел родич этой самой Мильки поперхнуться новым выкриком и резко развернуться, ища взглядом нашего защитника: — На кол их сразу, поганцев!

— Погодите! — громким окриком сдержал устремившуюся к нам с явно недобрыми намерениями толпу красномордый. — Дайте мне сначала вот с ентим разобраться! — И он указал дубинкой на меня.

— Ну вы тут разбирайтесь, а мы, пожалуй, пойдем, — поспешно вскочил с лавки Пройдоха и протянул руки близняшкам, дабы помочь им подняться. После чего уточнил у толпы: — Вы же не будете девушек бить?

— Девушек отведи, а сам возвертайся! — крикнули ему. — Тоже получишь!

— Ну-ка, быстро успокоились все! — негромко, но веско обронил тьер Терон, поднимаясь. — Что за бедлам вы здесь устроили?!

— Ага, так ты главный их, стало быть, будешь?! — обрадовался красномордый и пообещал: — С тебя мы вдвойне спросим!

— Спрашивайте, — холодно ответил Серый, бросая на стол свой жетон. В зале немедленно повисла тишина. — А потом я с вас спрошу. Со всех разом и с каждого по отдельности, — недобро усмехнулся он и обыденнейшим тоном, словно ничего не случилось, предложил: — Не доводите до греха, объясните без криков и ругани, что случилось, и попробуем разобраться в вашей беде.

— А чего тут разбираться-то? — пробурчал, малость приутихнув, кряжистый. — Бить вас всех надо.

— А лучше сразу на кол! — опять пискнул кто-то, жаждущий незабываемых зрелищ.

Красномордый, не сводящий с меня пышущего злобой взгляда, заявил:

— Особливо вот этого!

— И что он сотворил такого, за что, по-вашему, его следует столь жестоко наказать? — начал дознание Серый, коротко бросив на меня недобрый взгляд.

— За что?! — возмутился красномордый и выпалил: — Да за то, что он мою дочурку Миранду давеча совратил!

— Похоже, ты попал, Стражник, — задумчиво молвил резко передумавший уходить Пройдоха.

— Стайни?.. — повернулся ко мне Моран.

— Да не было у нас ничего, — недоуменно развел я руками, откровенно дивясь происходящему.

— Это ты моей бабке расскажи! — гневно провозгласил красномордый. Негодующе фыркнув, он повернулся к своим в поисках поддержки: — Слыхали?! Не было у них ничего! — А когда толпа зароптала, продолжил: — А дюжина золотых тогда откуда у нее, а?

— Я подарил, — не стал я отрицать факт передачи денег девушке. Тут уж, как говорится, не отвертишься.

— Подарил! — снова фыркнул папаша Миранды, яростно потрясая дубинкой. — Да я тебя за такие подарки!..

— А по существу есть что сказать? — перебил его Моран. — Что девушка говорит?

— Ничего не говорит! — отрезал красномордый. — Лепечет, а признаваться в том, что этот мерзавец золотом от нее откупился за порушенную честь, не желает!

— Ну так, может, и на самом деле ничего не было? — резонно подметил тьер Терон.

— Ага, дюжину золотых ей просто так подарили! — раздраженно воскликнул добивающийся справедливости отец. — А невинность ее сама куда-то испарилась! Никуда ты от меня, поганец, не денешься! — пригрозил он мне. — И никаким золотом не откупишься! Женишься на Миранде!.. А потом я тебе бока все же намну! — подумав, добавил он. — Чтобы знал, как совращать девушек из приличных семей!

— Ну насчет утраченной невинности вашей дочери надо справляться у нее самой, — весьма ядовито подметил я. И повысил голос, перебивая возмутившегося моей репликой отца Миранды: — Я же здесь не при делах! В чем могу поклясться своей бессмертной душой!

— Да небось ты и так ее, душу-то, темным продал! — не поверил красномордый. — Раз не боишься такую клятву давать!

— Не боюсь, потому что это правда, — буркнул я и привел убойный аргумент: — Да и видоки у меня есть, которые подтвердят, что ничего у меня с вашей дочерью не было, а невинности она была лишена еще до встречи со мной.

— Ах ты лживая морда! — заорал отец Миранды и бросился на меня. — Еще и напраслину будешь на мою дочь наводить!

Не добежал. Уперся в воздушный щит, выставленный близняшками на его пути.

— Кэрридан правду говорит! — хором объявили сестры. — Ничего он Миранде не делал! Мы все видели!

— А как же золото?! — возопил красномордый.

— Кэрридан его подарил! Когда Миранда сказала, что у нее бабушка сильно болеет! — поведали близняшки.

— Вот так взял дюжину золотых и подарил?! Ни за что?! — смерил меня откровенно недоверчивым взглядом мужчина, опустив дубинку.

— Ну перво-наперво тебе следовало бы узнать, что мы служим в отряде смертников и золото нам особо ни к чему, — насколько мог равнодушно, молвил я. — Поэтому и способны делать такие дорогие подарки. Но насчет «ни за что»… За дело деньги плачены.

— За какое? — тут же вскинулся отец Миранды.

— За небольшой телесный урон вашей дочери, — ответил я. И пояснил: — За то, что, вернувшись домой, вы возьмете крепкий ремень и хорошенько выдерете им Миранду. Прямо по голой заднице, для вразумления. Чтобы не рассказывала подругам всякую чепуху. Может, заодно выяснится, и куда ее невинность подевалась.

— А я бы еще и отцам других девушек, коих они видели здесь, тоже посоветовал взяться за ремни и заняться воспитанием дочек, — прогудел Большой.

— Точно! — поддержал его Пройдоха, оживившись. — А то обалдели совсем, по дюжине золотых за ночь просить!

— Лангбер, заткнись! — едва слышно прошипел Моран. И громко обратился к возмущенно загудевшей толпе: — Так, успокоились все. Хотите, чтобы все было по справедливости? — предложил он отцу Миранды.

— А как иначе? Конечно, хочу, чтобы один пакостник не остался безнаказанным! — хмуро буркнул тот, зыркнув на меня.

— Тогда предлагаю такое решение, — сказал тьер Терон. — Если вы так уверены в своей дочери, пусть маг-менталист ознакомится с ее воспоминаниями. Так и дознаемся до истины и уже на основании этого накажем всех виновных. Если Кэрридан действительно совратил вашу дочь, в чем я сильно сомневаюсь, учитывая недавно случившуюся в его жизни трагедию, никто за него заступаться не будет — поступайте как знаете. Хоть жените, хоть лупцуйте. В свободное от службы время, разумеется. Ну а в ином случае… Будет справедливым требовать от вас выполнения пожелания Стайни касательно порки вашей дочери.

— А что, дело толкует, — почесав затылок, пробасил кряжистый мужик и вопросительно посмотрел на отца Миранды.

— Обманут! — без тени сомнения заявил тот. — Мага подговорят, и все!

— Каким образом? — поинтересовался Моран. — Можно ведь осуществить все это прямо сейчас. Деньги у вас есть, хватайте дочурку — и к менталисту ее. А мы пока поужинаем в компании ваших друзей. Они и проследят за тем, чтобы мы не отлучались, а стало быть, и на мага повлиять не могли.

— Крей, к старому Хомасу ее тащи! Тот наш, туринский, не обманет! — тотчас зашумели мужики. — А мы проследим, чтоб обману не было, не сумлевайся!

— И документ пусть какой-никакой выправит! — присоветовал ему Милькин папаша. — Чтобы, если вздумают злодея выгораживать, — сразу в суд!

— Будет вам документ! Тотчас будет! Мигом обернусь! — едва не сплюнув на пол, в сердцах высказался красномордый, видя, что мнение собравшихся склонилось к предложению Морана. Пригрозив мне напоследок дубинкой, он стал пробираться к выходу через толпу.

— А вы присаживайтесь за свободные столы и готовьтесь ждать, — посоветовал мужикам командир. — Вряд ли ваш приятель вернется.

— Это еще почему? — спросили у него незваные гости, следуя тем не менее полученному совету.

— Стыдно будет показаться на глаза, — уведомил их Моран.

— Ты так уверен в Стайни? — спросил у него Пройдоха, с хитрецой покосившись на меня. — Вдруг и впрямь…

— Ну Кэрридана я не так давно знаю, мог бы в его слове усомниться, — помедлив, ответил тьер Терон. — Но ведь и Линда подтверждает, что он говорит правду.

Джейкоб не нашел, что на это сказать. Нечем крыть оказалось. Если заявить, что и близняшки лгут, они ведь и обидеться могут. А это чревато… проведением в добровольно-принудительном порядке экспериментов, опасных для здоровья. По доведению до ума той же воздушной катапульты, например.

— Давайте ужинать, что ли, — прервал повисшее над столом молчание Большой, выразительным жестом потерев живот. — И так уйму времени на всякие глупости потеряли.

— Это ты, Большой, верно говоришь — покушать нам не повредит, — поспешно придвинулся к столу Пройдоха, осознав, что ничего интересного из подначек в мой адрес не выйдет.

А ужин все равно так себе вышел. Кабанчик у поварят получился просто замечательный — в меру прожаренный, без излишеств приправленный, да и остальные блюда, помимо основного, отличными оказались. Но вот вкус чувствуется, а удовольствие — нет. А все из-за взглядов, бросаемых в мою сторону друзьями-приятелями отца Миранды. Ух и недобро же они косятся… Прямо как Святой. Тот посматривает на меня так, будто и в самом деле нисколько не сомневается в том, что я эту девчонку совратил самым гнусным образом, а потом зарезал и съел в придачу. От этих взглядов шикарные пирожные с кремом такими пресными кажутся, что просто жуть, — поперек горла становятся.

Отец Миранды все не возвращается и не возвращается… Будто терпение толпы испытывает. Дескать, может, и не надо торопиться? Глядишь, злодея и без того сожгут… Особенно если Святой возьмется вершить суд над ним.

Резко распахнулась входная дверь, и в зал таверны буквально влетел пышущий гневом отец Миранды, чуть не волоком тащивший за собой заливающуюся слезами дочку.

— Где, где этот демонов выкормыш?! — сразу же заорал он, подлетая к своим собратьям по ремеслу и обшаривая толпу взглядом.

— Так вон же он, — ткнул за спину Крею один из мужиков, указывая на меня.

— Да не этот! — обернувшись и мельком глянув на меня, отмахнулся Мирандин папаша. — Дмитр где?! Он же тут был!

— Так по нужде отошел, — едва на нем скрестились взгляды мужиков, растерянно выговорил один из самых молодых мастеровых, видимо, закадычный приятель искомого Дмитра. — Приспичило что-то ему…

— Запрятался, значит, кобель блудливый?! Напакостил и запрятался?! — разразился гневной тирадой красномордый и с угрозой пообещал, потрясая при этом дубинкой: — А ничего, все одно найду! И все кости переломаю!

— Так что, выявился, значит, истинный виновник торжества? — спокойно осведомился у него тьер Терон, возвращаясь к сути проблемы.

— Дмитр это, ученичок мой, отблагодарил так за науку! — в сердцах высказался отец Миранды и аж зубами заскрежетал: — Ух доберусь я до него… Заодно и тебе наука выйдет, дура! Быть тебе теперь женой калеки! Ибо я не я буду, коль руки-ноги этому мерзавцу не переломаю! — рявкнул он на плачущую дочь, не смеющую поднять взгляд на собравшихся в зале людей.

— А оно тебе надо, счастье такое? — отставив кружку с пивом, неожиданно обратился к красномордому Большой.

— А что ж теперь, дочь моя порченая без мужа останется? — громко возмутился Крей. — Чтобы надо мной весь город потешался да всяк пальцем указывал? Не бывать тому! Обвенчаются как миленькие, никуда не денутся!

— Ты другое скажи, — перебил его Герт. — Ребенка-то он твоей дочке не заделал?

— Да нет, кажись, — раздраженно ответил отец Миранды, с негодованием воззрившись на дочь, и обратился к ней: — Что молчишь, дурища? Мальца нам ждать аль нет?

— Я не беременна!.. — размазывая свободной рукой по лицу слезы, всхлипнула та.

— Ну оно и к лучшему, — удовлетворенно заметил Большой.

— Энто еще почему? — с нескрываемым подозрением осведомился Крей. Ему определенно было непонятно, куда клонит Герт. И дураку ведь ясно, что, наоборот, в складывающихся обстоятельствах лучше бы Миранде быть беременной, ибо тогда Дмитру этому ни за что от свадьбы не отвертеться.

— Да потому что попортит добрую кровь ученик этот твой, — разъяснил Большой. — Он ведь молчал, видя, как человека оговаривают и чужую вину на него возлагают. Сам подумай, какие детишки от такого подлого человечишки пойдут… — И, хмыкнув, задал риторический вопрос: — Оно тебе надо?

— Ну в общем-то ты прав, конечно, — озадаченно почесав в затылке, согласился отец Миранды. — Подлое племя плодить — это последнее дело… Деньгу лучше с этого выродка стребовать… — пробормотал он озабоченно. — А с добрым приданым Миру и так замуж возьмут… Чай, она у нас собой недурна… — Покосившись на всхлипывающую дочку, со злостью припечатал: — Хоть и полная дура!

— Что ж, раз с этим делом разобрались, вам остается только одно… — официальным тоном обратился к отцу Миранды тьер Терон. — Выполнить законное требование тьера Стайни и хорошенько выпороть свою непутевую дочь. — Он усмехнулся. — Думаю, это станет ей лучшей наукой, нежели любые слова.

— А если на собственную кровиночку не поднимается рука, то можно поручить это дело городскому палачу, — тут же влез с советом Пройдоха. — Он ей так всыплет, что месяц присесть не сможет!

— Ничего, я и сам не хуже справлюсь, — заверил нас Крей, бросив на дочку многообещающий взгляд. — Одним месяцем она у меня не отделается! Год на лавку не сядет! Я ей покажу, как родителей позорить!

Миранда, как только речь зашла о порке, начала дрожать, словно осенний лист на ветру, а уж после такого столь зловещего обещания… просто разрыдалась. Не иначе уже имело место быть близкое знакомство с отцовским ремнем.

— Хорошо, полагаюсь на ваше слово, — кивнул Моран.

— А тебе я все одно спасибо не скажу! — покосившись на меня, буркнул напоследок отец Миранды. Круто развернувшись, он отправился восвояси, таща за собой заливающуюся слезами дочь. За ними и остальные незваные гости потянулись. Может, по домам отправились, а может, Дмитра этого искать.

Я же только плечами пожал и вздохнул про себя с облегчением. Обойдусь как-нибудь и без благодарностей. Главное, что проблема решена.

— А почему он не захотел поблагодарить Кэрридана? — недоуменно вопросили близняшки, оглядывая всех по очереди. — Неужели Миранда обманула и не потратила полученные деньги на лечение бабушки?

— Да нет, — натянув на физиономию скорбную мину, помотал головой Джейкоб. — Скорее всего дело в другом.

— В чем же? — потребовали от него объяснений сестренки Вотс.

— В том, что кому — бабушка, а кому и теща! — загоготал Пройдоха. — Я бы такого благодетеля точно дубинкой бы отходил!

Рассмеялись все. Ну кроме Святого, конечно. Ему, наверное, по сану не положено над глупыми шутками смеяться. И еще сестры не поддержали шутку — сидели и недоуменно хмурились. Не поняли, похоже.

— Ладно, отдыхайте, — отсмеявшись, велел командир и выбрался из-за стола. — А я пойду. Мне еще отчет дописать нужно.

Посидели мы еще самую малость да начали расходиться. Все же трудная и бессонная выдалась ночка… Спать охота до невозможности! Особенно после столь плотного ужина. Вот и потянулся наш отряд по своим номерам — прямиком в мягкие объятия четвероногих друзей.

Зевая на ходу, я мысленно махнул на воспитательную беседу с близняшками и решил отложить это нужное дело на потом. Чай, никуда не денутся экспериментаторши до завтрашнего дня.

Воспользовавшись моментом, сестренки, ничего не говоря, беспрепятственно прошмыгнули мимо меня в свою комнату. Проводив их взглядом, я спросил вдогонку у Джейкоба, уже дошедшего до своего номера:

— Завтра с утра пораньше опять на полигон?

— Нет, по возвращении с полевого выхода у нас завсегда законный выходной образуется, — оглянувшись, помотал головой Пройдоха. Ухмыльнувшись, не преминул поддеть меня: — Хотя тебя, наверное, Серый и впрямь загонит на полигон. За твою вредительскую деятельность, приведшую к непомерным запросам девушек!

— Да иди ты! — сердито буркнул я в ответ на эту подначку. Шутник еще нашелся, блин!

Однако Джейкоб на мое высказывание нисколько не обиделся. Еще раз ухмыльнулся и убрался в свою комнату, оставив меня одного стоять посреди коридора.

С досадой махнув рукой, я последовал примеру сотоварищей. В номер свой вошел и дверь за собой плотно прикрыл. Чуть подумав, еще и на ключ ее запер, дабы исключить возможность неожиданного появления ночных визитеров. Мало ли кому еще взбредет в голову заявиться ко мне незвано в гости?

Размышляя таким образом, я быстренько скинул сапоги, бросил на стол шляпу, стянул куртку и штаны да повалился на кровать. Распластавшись, как медуза, на мягкой перине, уткнулся носом в край огроменной подушки и прикрыл глаза. Какая все же красота… завалиться в такую славную постель после тяжкого дня и расслабить гудящие от усталости руки и ноги…

Недолгим вышло наслаждение сладкой полудремой. Совершенно незаметно я уснул. Но хоть выспался! Почти до полудня продрых! И никто не мешал — не ломился в комнату ни свет ни заря за какой-нибудь надобностью. Просто красота! Даже воспоминания о вчерашнем досадном инциденте не омрачают настроения. Если бы еще Святой сгинул куда-нибудь вместе со своими подозрениями, так вообще не жизнь бы была, а сказка. А так, хочешь не хочешь, а полностью расслабиться не удастся. Надо ж выведать у сослуживцев, что же им наплел этот бывший инквизитор.

Подскочив с кровати, я быстро оделся и отправился к близняшкам. Они мне за эту историю с Мирандой по уши должны, так что пусть расплачиваются ценными сведениями.

Через несколько мгновений я уже стучал в их дверь. Безрезультатно. Либо нет их, либо дрыхнут без задних ног и стук не слышат.

Чуть подумав и потерев рукой громко урчащий живот, отправился в зал — перекусить, раз уж поговорить не вышло.

Внизу, за столом, близняшки и обнаружились. Обедали они, оказывается, вместе с Большим. Вернее, Герт еще только завтракал. Тоже недавно поднялся — похоже, Полька сменила гнев на милость.

— Чем у нас вообще народ в свой законный выходной занимается? — цапнув со стола кусок свежего, одуряюще пахнущего мясного пирога, поинтересовался я. — В город-то выбраться можно? Или так и придется в таверне весь день сидеть?

— Можно и в город, — благодушно ответствовал Большой. — Только Серого надо упредить, чтобы знал, где тебя искать, если что. А так… Кто что хочет, тот то и делает. Я вон отоспаться попробую.

— Ясно, — кивнул я и, с намеком покосившись на близняшек, заметил: — Надо тогда Джейкоба, пожалуй, выловить, да в город вытянуть. Покажет хоть, где здесь что.

— Нет, Пройдоха никуда не пойдет, — покачал головой жующий свою долю пирога Большой. — Сегодня командир его осаживать не будет, так что квасить он будет, пока не упьется в хлам. Традиция у него, понимаешь, такая.

— Да он вроде и без того закладывает неплохо, — хмыкнул я.

— Это да, не может он без этого, — согласился Герт и пожал плечами: — Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Помирать всем страшно. А чем дольше служишь в «Магнусе», тем ясней становится, что смерть обмануть не удастся и скоро она придет за тобой. Вот и начинает у нас народ потихоньку кто за воротник закладывать, кто на дурь подсаживаться.

— Так запретили бы отцы-командиры — и никаких проблем, — недоуменно посмотрел я на своего собеседника.

— Да бесполезно это, — с досадой махнул рукой Большой. — Пробовали, запрещали. Но без возможности хоть немного забыться и отрешиться от своего страха, человек ломается еще быстрей.

— Джек вчера тоже целую бутыль вина к себе в номер утащил, — грустно вздохнули близняшки. — Досталось ему.

— Однако… — крепко призадумался я. И спустя некоторое время вымолвил: — Странно все это. Работа у нас, конечно, опасная и все такое… Но ведь надежда есть, а это должно хоть как-то поддерживать.

— Должно, — кивнул Большой и покрутил перед собой руками, изображая непонятную фигуру: — Да только шанс-то этот наш… Такой эфемерный…

— На сегодняшний день известно лишь об одном случае беспримерной храбрости бойцов «Магнуса», — уведомили меня близняшки. — Это когда четвертый отряд упокоил лича и его свиту.

— Угу, — подтвердил Герт. — Так и есть. Можно сказать, повезло четверке. Если забыть о том, что из всего подразделения в живых остался лишь их маг.

Я подумал чуток и вздохнул:

— Весело, ничего не скажешь. Однако, по-моему, все, кроме, пожалуй, Героя, знали, на что шли. Ибо иной вариант в виде позорной смерти на плахе или пожизненной каторги — еще хуже.

— Все так, — не стал спорить Большой. — Только смириться с этим не у всех получается… И ломаются люди.

— Пройдоха, стало быть, уже на краю? — внимательно посмотрел я на Герта. — И рано или поздно сорвется?

— Ну да, — подтвердил мои выводы собрат по оружию. — Оно ведь как выходит — чем больше допущенных ошибок твою мятежную душу гнетет, тем ближе точка срыва. А Пройдоха столько всего натворил…

— Просто нельзя сомневаться в том, что все будет хорошо, иначе станет очень плохо, — глубокомысленно заметили девушки.

Я покосился на них. И хмыкнул про себя. Вот уж кого, похоже, ничто не гнетет. Впрочем, такая удивительная безмятежность и спокойное отношение к смерти — скорее всего заслуга вывертов их пострадавшего от слияния сознания. Ведут себя как дети, честное слово.

— Значит, старых долгов на Пройдохе — как блох на бродячей собаке? — вернулся я к заинтересовавшему меня моменту.

— Угу, — пробасил Большой. — Хоть он и хорохорится, а не иначе кошки на душе скребут за содеянное. Сколько злодеев по его милости от наказания ушло!

— Нет, — помотали головками близняшки. — Джейкоб говорил, что в своих проступках нисколечко не раскаивается. Просто обидно ему до глубины души, что в итоге придется самому за всех этих мерзавцев расплачиваться.

— Пусть так, — пожал плечами Большой. — Ну да никто его не неволил. Сам в сговор с Ночной гильдией вошел и за немалые денежки спасал ее членов от виселицы. Горе-дознаватель…

— Так он во второй управе служил? — Мне сразу стало понятно, почему так неприязненно Джейкоб встретил появление в отряде стражника. Мы же с дознавателями завсегда на ножах. Потому как ослов среди них слишком много — не в силах даже известного преступника изобличить и довести до суда. Иной раз какого-нибудь ворюгу по десять раз приходится хватать, прежде чем эти олухи достаточно доказательств наберут. Как тут на них не злиться?

— Угу, — закончив с пирогом и перейдя к долгожданному пиву, подтвердил Большой. — Его милость дознаватель первого ранга Джейкоб Лангбер!

— Был. Да весь сдулся, — проворчал неожиданно подошедший к столу Пройдоха и тяжко рухнул на лавку. — Языками чешете? — Не дожидаясь от нас ответа, крикнул на весь зал: — Вина мне! И девку пожарче! — заставив тем самым крутящуюся неподалеку девушку-прислугу залиться краской и броситься прочь. На кухню, наверное, за вином.

— Есть такое дело, — не стал отрицать Большой. — Сидим вот да болтаем.

— А о себе небось своем дружку-стражнику не рассказываешь! — тут же уличил его Пройдоха, явно страдающий от похмелья и желающий отомстить за это всему свету.

— Спросит — расскажу, — спокойно ответствовал Герт. — Мне в отличие от некоторых стыдиться нечего. Да и в содеянном я не раскаиваюсь: случись такая история вновь, поступил бы так же.

— Дурак ты, Большой! — проникновенно поведал Пройдоха. — Самый натуральный дурак! Если бы ты с папаши того графчика деньгу слупил, так оно бы подоходчивей вышло! Это я тебе говорю! Враз бы со своими проделками завязал!

— Нет, — покачал головой Большой. — С такими иначе нельзя. Только сразу обламывать, пока не заматерели. — Увидев, что я с интересом прислушиваюсь к их спору, нехотя проговорил: — Это мы о моем прегрешении толкуем, за которое я в «Магнус» загремел.

— С благородными схлестнулся? — полюбопытствовал я.

— Ну да, — отставив кружку с пивом, подтвердил Герт и начал неспешный рассказ: — Я как раз старшего десятника получил и перевод в речной квартал… Только-только квартирку сменял на другую, поближе к новому месту службы — как на тебе, на вверенном участке начали безобразия происходить! С одной стороны, вроде ничего необычного — нищего там отпинали, пьяного избили… Этот люд же вечно во всякие истории влипает…

— Это точно! У нас один, помню, спьяну о фонарный столб ударился, а потом целую декаду возмущался, что стражники совсем мышей не ловят и в городе хулиганы страсть как распоясались! Никому проходу не дают! — не удержался я от реплики и тут же умолк, ожидая продолжения рассказа.

— Ну и у нас примерно так же, — усмехнулся Герт, но тут же посерьезнел: — Поначалу мы тоже на это дело несильно внимание обращали. Ну побили и побили. Кого там найдешь, если пострадавший сам был пьян в стельку и абсолютно ничего не помнит? Да только потом все хуже стало… Надоело им, видать, безответную босоту пинать, и они решили иначе развлечься. Стали пьяных, уснувших на улице, искать и поджигать.

— Как это — поджигать? — опешил я. До такого у нас не додумывались даже загулявшие матросы, а они — любители разнообразных пакостей.

— Обыкновенно. Брали бутыль крепкого пойла, обливали спящему бедолаге ноги и поджигали. Веселое, понимаешь ли, по их словам, зрелище получалось.

— Ну и что, поймали вы их? — поторопил я примолкшего Большого.

— Поймали, — вздохнул тот. — После того уже, как они четверых человек насмерть спалили и весь город на уши подняли… О том только и жалею, что раньше этих гаденышей не словил.

— Тогда бы ты скорей всего не решился бы на тот поступок, — хмыкнул расправившийся уже с третьим кубком вина Джейкоб.

— Это может быть, — согласился Большой. — Когда мы этих мерзавцев заловили и выяснилось, что это сынок нашего графа со своими дружками и приятельницами так развлекается… Тут меня зло и взяло! Особливо после того, как этот твареныш спокойно пожал плечиками и скорчил недоуменную рожицу. Заявил, что не понимает, за что их задержали. А обгоревший труп возле их ног вообще непонятно откуда взялся. Видимо, чистильщики улиц плохо работают.

— И что, ты ему личико подпортил? — Кажется, я догадался, как дальше дело было.

— Нет, он же у нас порядочный стражник! — хохотнул Пройдоха. — В точности по букве закона поступил — всю эту компашку повязал и во вторую управу сдал! А уже через четверть часа они были свободны!

— Так и произошло, — подтвердил Герт, видя мой недоверчивый взгляд. — Отпустили их на поруки. Папаша-то графеныша тотчас примчался и все замял. Даже до суда дело не дошло. Пострадавших не обнаружилось.

— Надо было хотя бы морду набить! — посетовал я. — Так, значит, тебя в «Магнус» перевели только за то, что ты графского сыночка дознавателям сдал?

— Да нет, — криво усмехнулся Большой. — За другое… Так вышло, что через пару декад, делая с патрулем обычный обход, я вновь встретил эту компанию. И в руках у одного была бутыль, от которой так и разило каким-то дешевым пойлом. Они его явно не пить собирались, а взяли оттого, что спиритуса в нем много…

— И Герт их опять повязал! — вмешался словоохотливый Джейкоб, которому явно не терпелось добраться до окончания рассказа. — А эти оболтусы давай над ним глумиться — мол, задерживать их не за что. Они, дескать, ничего противоправного не совершают. Вон даже дознаватели не нашли к чему придраться! Ибо очистка улиц от грязи — это не преступление!

— В общем, съездил я этому графенышу по морде, так что он сразу упал, облил его спиритусом и подпалил, — закончил свою историю Большой. — А его дружков-приятелей заставил бегать вокруг и кричать: «Давай-давай, чего же ты, вставай!» Правда, у него не очень-то выходило, даже с такой воодушевляющей поддержкой. Никак не получалось на ноги подняться. Так и катался по мостовой, весь объятый пламенем.

— Умер?.. — тихо уточнил я.

— Да нет, только обгорел порядком, — ответил Герт. — А уже через час старший сотник предложил мне перевод в «Магнус». Пока у него еще есть возможность решить этот вопрос.

— Я ж и говорю — надо было деньги брать! — повторил Джейкоб. — И поганца бы проучил, и о существовании «Магнуса» даже не подозревал бы.

— Да меня в общем-то не слишком гнетет новая служба, — пожал плечами Большой и покосился на Пройдоху. — Может, оттого, что, в отличие от вас, я в содеянном нисколько не раскаиваюсь. Случись вернуть все назад, вновь сделал бы то же самое.

— Наивный ты все же человек, Большой, — разочарованно вздохнул Пройдоха. — Непонятно, как и дожил-то до таких лет… С чистой совестью и пустыми карманами.

— Может, и наивный, — усмехнулся Герт. — Да только жить без груза на душе на самом деле много легче.

«Верно Герт толкует, — подумал я. — Хуже не бывает, когда в душе раздор и гложут сомнения в правильности совершенных поступков. Тут и золотым горам рад не будешь».

Вздохнув про себя, я призадумался, вспоминая былое… Свои ошибки, приведшие в отряд смертников. Ведь все могло быть иначе, не поведись я на ангельскую красоту Энжель…

Нет, в том, что я поступил правильно, отпустив тогда ди Самери, не может быть никаких сомнений. Это было единственное верное решение в тех условиях. Энжель действительно заслужила свой шанс на спасение, оказав неоценимую помощь в той жуткой схватке с демонами. Если бы не она, там полег бы не только наш конвойный отряд, но и погибли бы все люди, обретавшиеся на постоялом дворе. Так что никакое это не предательство, как утверждает Кован. И стыдиться этого поступка мне нечего, как и раскаиваться в нем. Повернись время вспять — обязательно поступил бы так же.

Лишь в одном мне можно себя упрекнуть, как и Большого, — в наивности. Поддался сладкому обману… Прекрасно зная, что искренняя и беззаветная любовь юной красотки-аристократки к безвестному стражнику приключается только в сказках! Эх… Одно утешает, что это была не сама Энжель, а ее копия-подставка. Но все равно отчего-то горько на душе и порой мучительно больно. Поскорей бы все это забыть, как страшный сон, да никак не удается. Одна мысль покоя не дает, терзает постоянно: какова во всем этом истинная роль настоящей Энжель? Неужели она на самом деле сущая злодейка и принимала непосредственное участие в подготовке Элис, наущая ее, как вести себя со мной, дабы я не смог устоять перед соблазном? Или же тут постаралась исключительно добрая тетя Мария? Эх, все бы отдал за возможность прямо спросить об этом Энжель, глядя в ее небесно-голубые глаза!

— Кэр, а ты о чем так сильно задумался? — сразу с двух сторон прозвучал звонкий девичий голосок.

Вырвавшись из власти тяжких дум, я непонимающе огляделся. Оказывается, уже ушли и Джейкоб и Большой… Остались за столом лишь мы с близняшками.

— Да так, — неохотно отозвался я, не желая посвящать девушек в свою горькую историю, и сразу сменил тему, вспомнив о своих планах: — А вы не хотите по городу прогуляться?

— Так мы как раз собирались тебе это же предложить, — оживились близняшки. — А то тьер Терон не разрешает нам одним покидать таверну, — расстроенно посетовали они.

— Это он правильно делает, — поддержал я инициативу командира и пояснил недоуменно уставившимся на меня девушкам: — А то умыкнут еще таких красавиц!

— Пусть только попробуют! — польщенно заявили заулыбавшиеся сестры.

— Собирайтесь тогда, а я к Серому схожу, уведомлю его о нашей отлучке, — не откладывая, поднялся я с лавки.

Командир встретил меня на пороге своей комнаты. Как раз собрался куда-то уходить, а тут я — и сразу с места в карьер:

— Тьер Терон, мы с сестрами Вотс надумали по городу прогуляться.

— С сестрами? Втроем? — зачем-то уточнил Серый.

Я утвердительно кивнул.

Задумчиво оглядев меня, он медленно произнес:

— В принципе не вижу проблемы… Сходите развейтесь… Только город на уши не поставьте и до заката вернитесь.

— Хорошо, — пообещал я и развернулся, чтобы уйти.

— Постой-ка, Стайни, — придержал меня Моран. Я обернулся, и он, негромко откашлявшись, сказал: — И вот еще что, Кэрридан… Ты смотри не увлекайся там…

— В смысле? — не понял я.

— В смысле, если возникнут какие-нибудь глупые мысли в отношении Линды, лучше сразу выкинь их из головы, — без обиняков высказался командир. — Любовные увлечения меж служащими «Магнуса» строжайшим образом запрещены. Ибо чувства туманят разум. А тут и до трагедии недалеко, при нашей-то работе.

— Да нет у меня в отношении близняшек никаких таких помыслов, — заверил я Морана и для убедительности добавил: — И вообще у меня невеста есть.

— Ну смотри сам, — хмыкнул, как мне показалось, несколько недоверчиво командир. — Но если что… Если покажется вдруг, что у тебя какие-то чувства в отношении Линды возникают… Лучше скажи сразу. Придумаем что-нибудь. В крайнем случае устроим тебе перевод в другое подразделение.

Озадаченно посмотрев на Морана, я все же кивнул. Дескать, все понял. Хотя на самом деле никак не мог взять в толк, с чего он ко мне привязался. Вроде повода уличить меня в неравнодушном отношении к сестренкам Вотс я не давал.

Поразмыслив малость и сочтя тревоги командира глупыми и надуманными, я отринул все сомнения и отправился за близняшками. Предварительно заскочил в свою комнату, быстренько переоделся и кошель с деньгами прихватил на случай неизбежных расходов, без которых прогулка по городу вряд ли обойдется.

Впрочем, торопился я, оказывается, зря. Мне еще сестренок ждать пришлось, коротая время в зале таверны.

Наконец явились и они, принарядившиеся и прихорошившиеся. В новеньких платьях, выдержанных в светло-кремовых тонах, и в шляпках, увенчанных затейливыми композициями из шелковых лент. Чистенькие такие, опрятненькие… Ути-пути! Ну прямо вылитые обитательницы центрального квартала Кельма! Девочки-недотроги, на которых мы с Вельдом столько раз облизывались!

— Замечательно выглядите, — не удержался я от комплимента в адрес определенно очень симпатичных девушек, похожих как две капли воды.

— Спасибо! — довольно переглянувшись, прощебетали они.

— Пойдемте тогда? — предложил я.

— Да, конечно, идем! — поддержали они.

Бросив на них еще один оценивающий взгляд, я отметил, что близняшки вдобавок ко всему немного подросли, практически сравнявшись со мной в росте. Наверняка здесь не обошлось без сапожек с умопомрачительно высоченными каблучками… Надо признать, это добавляет им привлекательности.

«Так, — осадил я себя. — Куда-то не туда поперли мои мысли… А все Моран со своими предупреждениями!»

Впрочем, есть у меня средство на такой случай, к которому я не прибегал с тех пор, как погибла Элис-Энжель.

Завораживающий образ Кейтлин не замедлил возникнуть передо мной, едва я мысленно сконцентрировался на воспоминании о ней. Все прелестное очарование близняшек мигом затмилось. Ну не в силах соперничать с изысканной розой луговые цветы!

Пары мгновений присутствия всего лишь зрительного образа обольстительной суккубы хватило, чтобы чувства к сестрам Вотс угасли. Ну девушки и девушки. Подумаешь, симпатичные… И что с того?! Вот Кейтлин, хоть и стерва, — потрясающа!

Избавившись от ее образа, я перестал так вдохновенно реагировать на близняшек-очаровашек и совершенно спокойно воспринял их решение взять меня под руки с двух сторон.

Как и следовало ожидать, первым делом меня потащили в торговые ряды. Девушки — они такие… Что тут еще сказать? К счастью, близняшки сильно не увлекались. Всего-то набрали в скобяной лавке кое-каких мелочей, купили две пары удобных теплых перчаток, по шляпке, по платью, осенние ботиночки для каждой, еще две небольшие сумочки, шесть штук шарфов и носовых платков. Всего ничего, в общем. На двоих-то… Вот когда Трисс за покупками отправляется… Роальду приходится не только самому с ней идти, но и меня с Вельдом на подмогу звать. Ибо одному все приобретения до дома ни за что не дотащить! Даже волоком! Впрочем, близняшки с переноской покупок не заморачивались, а просто оплатили их доставку.

Прогулявшись по лавкам, мы зашли в трактир «Три поросенка», где отведали горячего шоколада. Пока девушки с нескрываемым удовольствием лакомились этим изысканным десертом, я решил прояснить для себя кое-какие непонятные моменты.

— Скажите, — обратился я к близняшкам, — а что вам такого монашек наш наплел, что вы меня едва не порешили вчера ночью?

— Ну он сказал, что ты очень подозрительный тип. Мутный какой-то. Не иначе как с нечистью сношаешься… — преспокойно сдали Святого увлеченно лопающие шоколад девчонки.

— Что?! — ахнул я, едва до меня дошло сказанное, и, мгновенно вскипев, возмущенно выпалил: — Сам он с нечистью сношается! — После чего озлобленно подумал: «Прав был бес! Надо было и впрямь этому гаду несчастный случай устроить! Чтобы не выдумывал обо мне всякие непотребные гадости!»

— Нет, ты не так понял! — залились краской близняшки и поспешно добавили: — Мы, наверное, неправильно выразились. Святой говорил о сношениях не в том смысле! Он лишь дал понять, что ты как-то связан с нечистью!

— Ни с кем я не связан, — чуть поостыв, буркнул я.

— Святой еще никогда не ошибался! — отодвинув от себя вазочки с остатками шоколада, заметили магессы и выжидающе уставились на меня. Но я проигнорировал их требующие немедленных оправданий взгляды. Тогда сестры перешли в наступление: — Ну не хочешь говорить, и не надо! Мы и так все знаем!

— Что вы знаете? — малость встревожился я.

— Что с тобой сделал сэр Родерик, чтобы спасти от «Дыхания Харма»!

— Да неправда, ничего вы не знаете, — недоверчиво фыркнул я, искренне надеясь, что близняшки блефуют.

— А вот и знаем! — хором заверили они меня. — Раз Святой говорит о твоей связи с нечистью, то, вероятнее всего, твоим талиаром является какой-нибудь демон! Оттого-то ты так значительно усилился в физическом плане!

— Да откуда вам знать о моих реальных силах? — несколько язвительно высказался я, желая вызнать, что же на самом деле известно магессам. Любопытно ведь, с чего они так уверены в своей правоте.

— А мы в переданный тебе накопитель плетение «Познания сути» вложили! Вот и знаем о тебе все! — похвастались близняшки и тут же, переглянувшись меж собой, выдохнули: — О-о-о, — замерев в растерянности и прикрыв ладошками ротики. Сообразили, что сдали сами себя.

— «Познание сути», значит, на мне испробовали! — рассердился я, быстро прикидывая, чем мне это грозит. Придя к выводу, что ничего страшного близняшки вызнать не могли, ибо примененное ими заклинание действует только на материальные объекты, а значит, беса зацепить не могло, уже довольно спокойно, лишь самую малость раздраженно, протянул: — Без спросу, получается.

— Но ты же сам не пожелал добровольно сотрудничать с нами! — поспешно сказали в свое оправдание сестры. Малоубедительный, надо сказать, довод. Это, впрочем, им и самим понятно, судя по их замешательству.

— А вам случайно не доводилось слышать, что любопытство — не порок, а большое свинство? — хмыкнув, подначил я явно чувствующих себя не в своей тарелке близняшек, размышляя, как с ними поступить. Отругать и забыть или обязательно наказать?

— Доводилось, — едва слышно сознались они, стремительно покраснев, и, потупив глазки, принялись водить пальчиками по столу. — Ну извини нас, а? Мы же на самом деле ничего плохого тебе не сделали, — умильно-жалобными голосками пропищали девчонки.

— Ладно, бес с вами, забудем, — отмахнулся я от них рукой, растроганный покаянным тоном, которым были принесены извинения. — Но смотрите, еще что-нибудь эдакое без спросу выкинете — я вам той же монетой отплачу! — предупредил на всякий случай.

— Да-да, конечно, Кэр! — Девушки мигом повеселели. Слишком поспешно… Прямо сомнения терзать начинают, что они выполнят свое обещание.

— Ну-ну, — недоверчиво косясь на них, протянул я и вернулся к главному: — А Святой ваш полную ерунду несет. Не вступал я ни в какие сношения с нечистью.

— Святой никогда не обманывает! — помотали головой мои собеседницы. — Никогда! — повторили они.

— Да как ему можно верить? — фыркнул я. — Когда он языком треплет почем зря, а сам меж тем давал обет молчания!

— Но у него же не строгий обет, — возразили девушки. — Святой имеет дозволение иногда говорить. В некоторых случаях. Например, он вправе предупредить сотоварищей о грозящей опасности.

— Вот как? — озадачился я, но от своего не отступил: — Тем не менее он ошибается. Никаких связей с нечистью я не имею.

— Врешь! — с детской непосредственностью заявили близняшки. Не дав мне даже обидеться на обвинение во лжи, пристали: — Кэрридан, ну признайся же, что у тебя есть демон-талиар! Ну что тебе стоит?! Мы же, честное-пречестное слово, никому не расскажем!

— Да нет у меня никакого талиара из нечисти, — слабо вякнул я в свою защиту, отстраняясь от насевших на меня магесс с горящими глазами.

— Ну, Кэр! — взмолились они. — Ну хоть намекни, что это за демон! А главное, расскажи, как сэру Родерику удалось его к тебе привязать! Ведь это мало у кого получается… Куда чаще такие опыты заканчиваются крайне печально…

— Все вопросы можете задать сэру Родерику, — решительно перебил я близняшек. — А я в магии ни ухом ни рылом.

Но даже столь грубый ответ не унял желание магесс дознаться до моей тайны. Я даже пожалел, что вообще затеял с ними этот разговор. Хоть и вызнал, что хотел, но и сам угодил в переплет. От приставучих близняшек ведь так просто не отделаешься… Определенно где-то ознакомились с воинским наставлением, в частности — с разделом о тактических хитростях… Где говорится о том, как брать крепость измором.

С трудом удалось хоть немного унять этих крайне любознательных особ, затащив их на представление заезжего циркуса, где показывали разные фокусы с дрессированными зверями. Сие немудреное зрелище привело близняшек в полный восторг. На какое-то время они о моем талиаре и думать позабыли — веселились и хлопали в ладоши как сущие дети. А я с усмешкой наблюдал за ними. Это даже интереснее, чем смотреть на представление на сцене. Такие забавные девчонки… С трудом удержался от того, чтобы посоветовать им подойти и погладить тигру. Типа она вам ничего не сделает — она же дрессированная! Но потом одумался. Вдруг и правда поверят и попрутся гладить зверя?!

В целом, несмотря на некоторые заморочки, прогулка вышла отличной. Действительно отдохнули душой. Жуткие воспоминания о битвах с упырями как-то потускнели. Вот если бы еще сестры забыли о моей тайне…

Но нет, они снова и снова возвращались к этой теме. До самого нашего возвращения с прогулки. Даже когда мы уже поднялись на второй этаж таверны и остановились у дверей своих комнат, не оставили своих попыток. Уже поняли, что ничего не удастся вызнать, и продолжали, похоже, из чистого упрямства.

— Значит, не скажешь?.. — без особой надежды вопросили они, замерев у своей двери.

— Не-а, — помотал я головой. И широко улыбнулся, ибо эта история уже начала меня забавлять. — Ни за что!

— А если… А если мы тебя поцелуем? — очевидно, совсем от отчаяния вопросили близняшки, которым страсть как не хотелось упускать столь манящую тайну.

— Шутите? — удивленно уставился я на девушек. Те мигом отвели глаза.

— Нет, — набравшись храбрости, пропищали они, стремительно при этом покраснев. — Поцелуй в обмен на твою тайну!

— Ну даже и не знаю, — замешкался я с ответом. Надо в общем-то решать этот вопрос… Причем кардинально. А то ведь эти любознательные исследовательницы ни за что не успокоятся, пока не выведут меня на чистую воду. Тут лишь один выход — срочно отбить интерес к моей персоне и ее тайнам!

— Так что? — требовательно уставились на меня девушки.

— Да я в принципе не против такого обмена, — пожал я плечами, озаренный превосходной идеей, как разобраться с возникшей проблемой раз и навсегда. Уж после этого близняшки моментом позабудут о моем талиаре! Есть, правда, опасность испытать на собственной шкуре их недоделанную воздушную катапульту… Но риск того стоит. Слишком уж идея хороша! Скрыв улыбку, я торопливо предложил, с явным беспокойством глядя по сторонам: — Только давайте не в коридоре. А то еще увидит кто ненароком.

— Идем к нам, — тут же решили близняшки, гостеприимно распахивая дверь в свою комнату.

Зашел я к ним, конечно. Немедленно. И дверь прикрыл за вошедшими следом за мной сестрами. Плотоядно облизнувшись, выжидающе уставился на малость смущенных близняшек.

— Значит, уговор? — уточнили они, желая подтвердить достигнутую договоренность.

— Клянусь своей бессмертной душой, что в обмен на ваш поцелуй расскажу все, что знаю о том, как сэр Родерик привязал ко мне демона-талиара! — приложив руку к сердцу, торжественно провозгласил я.

— Хорошо! Договорились! — торопливо выпалили сестры, торжествующе сверкнув глазками. Шагнув ко мне, быстро поцеловали в щеки с обеих сторон и, отстранившись, сразу же радостно потребовали: — А теперь тайна!

«Вот же хитрюги!» — восхитился я коварству этих умниц. Но виду не подал. Неторопливо начал:

— О моем демоническом талиаре… — И замолк.

— Ну же, дальше! — нетерпеливо воскликнули близняшки.

— А это все, — развел руками я и ухмыльнулся: — Каков поцелуй — такова и тайна!

— Но так нечестно! — Подобная трактовка договора вызвала у сестренок искреннее возмущение. Будто бы вовсе и не они сами первые сжульничать решили!

— Может, и нечестно, но зато справедливо! — изобразив негодование, высказался я. Сделав вид, что собираюсь уходить, пробурчал: — Не хотите, ну и не надо. Сами соображайте, как сэр Родерик все это провернул.

— Постой! — тут же схватили меня девушки за руки. — Ну хорошо, хорошо, мы поцелуем тебя по-настоящему, без обмана, — сердито молвили они и поочередно на крохотный миг коснулись своими алыми устами моих губ.

— И что это было? — недоуменно похлопал глазами я и с подозрением осведомился: — Вам вообще по сколько лет? Не по семь, случаем? А то очень похоже.

— Мы вовсе не дети! — с негодованием опровергли девушки мое предположение. Возмущенно сверкая глазами, они решительно подступились ко мне, чем я и воспользовался, — обнял их за талии и легонько прижал к себе. Лишь потом позволил сестрам одарить меня парой чувственных, но совершенно неумелых поцелуев. Не выпуская их из объятий, скоренько сообщил, напустив на себя крайне задумчивый вид: — Нет, это все же смех один, а не поцелуи… Учиться вам еще и учиться! — с эдаким превосходством глядя на сестер, высказался я.

— Что?! — в один голос воскликнули девушки, возмущенные до глубины души.

— Все дело в том, что вы совершенно неправильно это делаете, — доверительно сообщил я и вроде как удивленно спросил: — Неужели сами не чувствуете?

— Не чувствуем что? — недоуменно нахмурились сбитые с толку близняшки.

— Восхитительного удовольствия конечно же. Ведь именно этим отличаются настоящие поцелуи от детских глупостей, — закатив глаза и натянув на губы мечтательную улыбку, продекламировал я.

— Нет, ничего такого мы не ощутили, — расстроенно протянули близняшки и от досады аж губки прикусили.

— Обидно-то как, — опечаленно вздохнул я. И тут же, встрепенувшись, великодушно предложил: — А давайте я вам покажу, какие они, по-настоящему чувственные поцелуи?

Близняшки переглянулись и кивнули, принимая это щедрое предложение. Не теряя времени даром, я приник к мягким девичьим губам, так и не поняв, кому же они принадлежат — Мелинде или Белинде. Но это и неважно, ибо их уста одинаковы вплоть до последней черточки. Такие робкие и неопытные… Но очень вкусные… И целовать их и впрямь сущее удовольствие…

— Ты был прав, целоваться и впрямь здорово, — со смущением сознались близняшки, когда я выпустил из сладкого плена уста второй из них. И торопливо потребовали, приметив хитрый блеск моих глаз: — Выкладывай теперь нам все о своем талиаре-демоне!

— Да с чего бы вдруг? — изумился я. — Это же я вас сейчас целовал! А уговор был, что целовать будете вы!

— Что?! — хором возмутились близняшки, не ожидавшие от меня такого коварства.

— А что не так? — удивленно приподнял я бровь.

— То, что это уже походит на вымогательство! — недовольно переглянувшись, обвинили меня девчонки. В ответ на это я только округлил глаза, всем своим видом выражая искреннее недоумение. Дескать, какое такое вымогательство? Все согласно уговору! Сестрам ничего не оставалось, кроме как уступить.

— Ну ладно, так и быть, мы поцелуем тебя, как ты этого хочешь, — скрепя сердце решили они, предупредив при этом: — Но это уже точно в последний раз!

— Да-да, конечно! — с жаром заверил я и тут же предложил: — А давайте присядем? Так нам будет намного удобнее… Ну хотя бы вон на кровать. — Я потянул близняшек к пресловутому предмету мебели.

Они не воспротивились, наивные, не раскусили мой коварный замысел и спокойно уселись рядом со мной на постели. С двух сторон, само собой. И сразу же были вынуждены буквально прильнуть ко мне, так как я их крепко обнял.

— Кэр! — негодующе пискнули они.

— Ну давайте уже, целуйте, что ли, — потребовал я, не давая возмутиться эдакой наглостью.

Сердито блеснув глазками, близняшки повиновались. Первой прильнула к моим устам та, что расположилась слева, подарив настоящее наслаждение нежным вкусом трепетных губ. Мне в самом деле понравилось. Смаковал я это изысканное удовольствие умопомрачительно долго, не позволяя девушке отстраниться.

Но всему, увы, приходит конец. Вторая сестра вмешалась: возмущенно фыркнув, растянула нас и сама слилась со мной в поцелуе. Пользуясь моментом перемены, я осторожно повалился на спину, потянув девушек за собой. Неожиданно для себя они очутились сверху на мне, а мои наглые руки сразу же перебрались с их талий чуть пониже и принялись осторожно поглаживать девушек по мягким местам. Впрочем, не так долго, как хотелось бы, длилось сие развратное действо. Близняшки опомнились, осознав, что я творю, и их словно вихрем с меня сдуло.

— Мы так не договаривались! — возмущенно заявили они, отскочив подальше от постели и от меня.

— Эх, а жаль, — с искренним разочарованием вздохнул я, причем здесь мне даже не пришлось ничего изображать. Самого увлекло воплощение коварного плана. Неожиданно очень уж приятно оказалось играть в поцелуйчики сразу с двумя наивными девчонками. И валяться с ними в постели здорово… Еще раз вздохнув, я поднялся с чужой кровати и небрежно бросил: — Ладно, пойду я тогда.

— А секрет? — чуть успокоившись, незамедлительно напомнили о моей части уговора сестры.

— Ах да, секрет! — хлопнув себя по лбу, приостановился я. — Все, что мне известно о том, как сэр Родерик привязал ко мне демона… — И, продолжая продвижение к двери, выпалил: — Это то, что мне ничего не известно!

— Как — ничего?! — в один голос вскричали эти излишне любознательные магессы.

— А вот так, — с ухмылкой оповестил я их.

— Но зачем ты в таком случае заключал с нами договор? — с подозрением уставились они на меня, не в силах поверить, что я не лгу о своей неосведомленности.

— А вы еще не поняли? — откровенно ухмыльнулся я. — Вы же такие вкусные… Мм… — Я сладко почмокал губами, закатив глаза, отчего симпатичные личики девочек тотчас перекосило.

— Ты… ты нехороший человек, Кэр! — затряслись от возмущения сестренки и сжали кулачки.

— А что делать? — развел я руками и с философской мудростью изрек: — На что только не пойдешь, дабы залучить сразу двух симпатичных девчонок в постель. Если что, знайте, — подмигнул я задохнувшимся от негодования близняшкам, — я в любой момент готов выдумать для вас какую-нибудь тайну. И выдать ее. В обмен на сладкое.

Переглянувшись, рассерженные близняшки решительно направились ко мне. Явно с целью перебить мне все полученное от поцелуев удовольствие. Только я же не дурак — пока по ушам им ездил, тихой сапой к двери пробирался. Едва обстановка начала накаляться, тут же выскочил из их номера вон. Лишь негодующе-гневное:

— Обманщик! — и нагнало меня.

— Вы даже не представляете какой, — тихо рассмеялся я. Зашел в свою комнату и уже там перевел дух.

На редкость удачно вышло с близняшками, и без особых потерь обошлось. Конечно, после этого они скорее всего не пожелают со мной знаться, зато неудобные вопросы перестанут задавать. Ну и самое главное — с чувствами ничего не приключится. А то подозрительно легко и охотно сестры повелись на мой розыгрыш… На поцелуи отвечали хоть и неумело, но с явным энтузиазмом. Это не спишешь на одно лишь желание вызнать мою тайну. Да и мне, надо признать, близняшки глубоко симпатичны… Забавные они и просто прелесть какие глупенькие. Не будь у меня кучи проблем за спиной, обязательно приударил бы за Белиндой-Мелиндой, невзирая на предупреждение Морана. Слишком уж заманчиво подружиться со столь интересными девчонками. Но лучше нам не пересекаться, а то как бы чего не вышло.

Не все тут, правда, так просто. Легко принять решение отказаться от поползновений в сторону близняшек, сложнее выходит с реальным воплощением этого плана, несомненно, разумного и верного, в жизнь. Глупые, ненужные, да еще и откровенно развратные мысли так и лезут в голову. Попробуй избавься от них!

Осознание сложности борьбы с самим собой и вынудило меня обратиться к кардинальному средству избавления от симпатии к сестренкам Вотс. Хоть и не хотелось этого делать… ибо чревато… Но придется.

Я вызвал в памяти образ стервы Кейтлин и непроизвольно облизнулся, едва это воплощение соблазна возникло передо мной. Что и говорить, суккуба просто само совершенство… При виде нее о других девушках и помыслить невозможно. Одна лишь Энжель ди Самери, невинной красоты очарование, может хоть как-то соперничать с этим демоническим искусом.

С некоторым трудом избавившись от обольстительного видения, которое часами можно пожирать глазами, я облегченно вздохнул. Вроде обошлось. И с близняшками, которые в момент утратили всю свою привлекательность в плане близкого общения, разобрался, и образ Кейтлин не успел так сильно зацепить меня, чтобы стать навязчивой манией.

Для закрепления успеха я решил не пересекаться вечером за совместной трапезой с Мелиндой-Белиндой и отправился в зал таверны поужинать заблаговременно. Вернувшись же к себе, просто-напросто завалился спать.

Зато отдохнул нормально. А оттого и к ранней побудке отнесся спокойно, без мысленных ругательств в адрес командира, поднимающего бедных подчиненных ни свет ни заря. Одно только угнетало — предстоящая за завтраком встреча с сестрами Вотс.

Но зря я опасался какой-нибудь пакости с их стороны. Не стали они потакать низменным чувствам и опускаться до мести. Или просто не придумали еще, как поквитаться со столь гнусным обманщиком, решив, что забросить его в небеса с помощью воздушной катапульты — это слишком легкое наказание.

Близняшки даже ничего не сказали, лишь негодующе засопели, завидев своего обидчика. А Большой, покосившись на них, украдкой пригрозил мне кулаком, явно намекая на свое обещание начистить рыло гаду, обижающему девчонок.

Завтрак не ужин — быстро закончился. Стало не до близняшек. На полигоне особо не помечтаешь, когда так гоняют. Командир-то за нас всерьез взялся! То, что было до первого выхода, — это так, разминка, не более того. Теперь же ни мгновения передышки. Упражнения, упражнения и еще раз упражнения. Весь день напролет.

— Если так дальше пойдет, то тут мы и сдохнем! — дыша, как загнанный конь, сказал я Большому, завершая невесть какой по счету заход на полосу препятствий.

— Не боись, выдюжим, — уверил он меня, отдуваясь и стирая со лба пот, стекающий ручьями.

— Сейчас-то да, — согласился я и высказал возникшие закономерные опасения: — Но что будет, когда вновь придется упырей гонять? Сил же не останется и меч поднять!

— Так сейчас не наша очередь, — лаконично просветил меня Герт. — Если вдруг случится что, то восьмерка отправится с темными тварями разбираться. Можем мы, значит, позволить себе позаниматься в полную силу.

— Ясно, — вздохнул я, ничуть не обрадованный этим на самом деле замечательным известием. Век бы этих упырей поганых не видеть! И если восьмое подразделение добьет последних, я нисколько не обижусь. Только вот и перспектива загнуться на полигоне от непомерных нагрузок не прельщает… Ну сколько можно гонять меня по полосе препятствий?! Все вон уже давно со стрелометами упражняются! Понятно, что я лучше всех стреляю, но ведь и бегаю-прыгаю тоже неплохо!

— Что, Стражник, попал? — с негромким смешком осведомился Пройдоха, когда мы вернулись с обеда и командир с садистской усмешкой на лице вновь указал мне на треклятую полосу. — Это ведь Линда вчера за ужином надоумила Серого нагрузить тебя до предела, — наябедничал он. — Якобы с целью проверить, не поможет ли тебе непомерная нагрузка обрести максимум физических возможностей талиара.

— Вот!.. — выругался я, бросив преисполненный негодования взгляд в сторону зловредных экспериментаторш. В ответ на это они переглянулись и, с нескрываемо ехидными улыбочками уставившись на меня, помахали ручками. И, немедленно оттянув командира в сторонку, принялись что-то жарко ему объяснять, беспрестанно косясь при этом в мою сторону. Не иначе, новую пакость замыслили.

— Стайни, подойди сюда! — не заставил себя ждать повелительный окрик тьера Терона.

Я приблизился, преисполненный худших подозрений, и выразительно фыркнул, покосившись на отошедших в сторонку близняшек, старательно делающих вид, будто они тут ну совсем ни при чем. Пусть знают, что мне известно, кто на самом деле является инициатором этой затеи, хоть она и исходит из уст командира.

— Стайни, хватит волынить, — немного усталым голосом посоветовал Серый. — На вот, задействуй стихиальный накопитель и выкладывайся по полной. Это приказ.

Я чуть не взвыл, а руки сами сжались от непередаваемого желания сдавить чьи-то тонкие шейки. Вот же прохиндейки! Придумали, значит, как меня дожать?!

— Давай-давай, вперед, — поторопил меня командир, не дав даже сказать пару ласковых слов добрым девушкам, что мило улыбались мне с безопасного расстояния.

Одарив напоследок сестер многообещающем взглядом, я сжал в кулаке переданный накопитель и двинулся исполнять приказ, мысленно пообещав себе: «Ничего-ничего, сочтемся еще…»

В последующие несколько часов полоса препятствий слилась для меня в бесконечную круговерть ям, брусьев и бревен, щитов и барьеров, узких мостиков и сетчатых стенок. Как не сдох, самому удивительно. До натуральной трясучки ведь дошло — никакие усилия не могли остановить возникшую от усталости непроизвольную дрожь в конечностях! Стоит остановиться, и начинается.

Самую малость не дотянул я до вечера… Хоть и страсть как хотелось утереть нос близняшкам, но, увы, не вышло. Чудо, что вообще так долго продержался. Потребные для прохождения полосы препятствий силы у меня еще невесть когда закончились. На одном упорстве последний час держался, пока ноги сами собой не подкосились и я не рухнул наземь с мостика. А подняться уже не смог…

— Все, Стайни, закончили с тренировками, — торопливо сказал подбежавший командир, видя мои безуспешные потуги встать и продолжить изматывающий забег по полигону.

— Сейчас мы поможем! — с искренней заботой в голосе заверили близняшки, в тот же миг очутившиеся подле моего бессильно лежащего на земле тела. Мгновение, другое — и усталость и немочь отступили, сметенные волной живительной энергии, исторгаемой прижавшимися к моим щекам прохладными ладошками магесс.

— Ну как ты? — обеспокоенно поинтересовался Серый.

— Жив еще, — выдавил я из себя кривую усмешку и предпринял еще одну попытку встать на ноги. Тоже неудачную, впрочем.

— Лежи-лежи! — удержал меня на месте командир и обратился к остальным: — Хватит на сегодня. Возвращаемся. — Он несколько раздраженно посмотрел на сестер: — А вы понесете Кэрридана на руках, так как идти самостоятельно после ваших экспериментов он не в силах. Считайте это тренировкой по доставке раненого сотоварища с поля боя.

— Да-да, конечно! — поспешно согласились девушки с вмененной им повинностью.

Мне и до этого вставать не хотелось, а уж после слов командира я и вовсе думать об этом забыл. Лежал себе спокойно и не рыпался, дожидаясь обещанной доставки до таверны на руках.

Недолго, впрочем, ждать пришлось. Герой быстро исполнил поручение командира и притащил старый дорожный плащ, на который меня и уложили.

— Учтите, если опустите Кэрридана на землю или уроните ненароком, придется заново проделать весь путь, — предупредил сестер Моран, едва они оторвали меня от земли.

— Не уроним, — заверили его самонадеянные девчонки, верно решившие, что легко справятся с этим заданием. Тут ведь до таверны рукой подать.

Они только забыли, что весит их ноша добрых сто восемьдесят фунтов. Это без доспеха, который я, разумеется, и не подумал снимать. Ну и магессам командир тоже разоблачаться не велел. Враги ведь кругом. Вдруг решат по пути напасть?

Вот и вышло, что очень скоро близняшки осознали, во что они вляпались. До таверны еще шагать и шагать, а тонкие девичьи ручки уже начали уставать… Да еще и я, чуть оклемавшись, не желаю тихо-смирно лежать и их задачу по переноске моей тушки совсем не облегчаю. Оттого каждый последующий шаг дается все тяжелей и тяжелей…

— Да лежи ты уже спокойно! — не выдержав в конце концов, раздраженно потребовали от меня явно не на шутку подуставшие девушки.

— Ох не могу улечься нормально, я уж и так и эдак, а спину все ломит и ломит! — состроив страдальческую гримасу, пожаловался я, делая при этом попытку перевернуться на бок, отчего несущих меня близняшек резко повело влево. А затем вправо, из-за того, что, не удовольствовавшись достигнутым, я вновь изменил положение тела.

— Ну, Кэр! Ну прекрати! — совсем отчаявшись, взмолились девушки, которых из-за моих трепыханий мотало из стороны в сторону. Они были вынуждены замедлять шаг, а то и останавливаться, шествуя по улице странными зигзагами.

— А что я? — изобразил я недоумение и, шмыгнув носом, жалостливо завел: — Бессердечные вы!.. Никакого у вас сочувствия к раненому товарищу… Только о себе думаете… А мне ведь еще тяжелей, чем вам, приходится… Или думаете, легко тут на плаще лежать? Вы же даже ступать мягко не пытаетесь… Топаете, как те кони… А ведь не бревно несете, а живого человека!

— Уроните — придется возвращаться! — весьма к месту напомнил девушкам Пройдоха слова командира. А то возникло у меня чувство, что кому-то вдруг страстно захотелось грохнуть меня на мостовую…

— Сами знаем! — огрызнулись девушки. Пыхтя и сопя, они продолжили свой трудный путь к маячащей в конце улицы цели.

«Нет, не дойдете! — ухмыльнулся я про себя. — Придется сызнова с полигона меня тащить!»

Однако близняшек такая перспектива, похоже, нисколько не вдохновляла, и они решили немного схитрить. Если бы не моя способность ощущать магические эманации, может, я и не понял бы ничего. А так… Едва почувствовав прохладное дуновение ветерка, скользнувшее по моей спине, тут же вслух заметил, не обращаясь ни к кому:

— А кто-то магию использует…

— Линда, так нечестно, — покачал головой командир.

— А эти его дерганья — честно? — в один голос возмутились девушки, но заклинание, поддерживающее меня на весу, развеяли.

— Если бы вы настоящего раненого тащили, он бы у вас еще не так дергался, — резонно подметил Большой. — Когда от боли землю грызть хочется, тут не до беспокойства о проблемах носильщиков.

— Ах так?! — вознегодовали близняшки, заметив, с каким энтузиазмом я киваю, поддерживая слова Герта. Меня словно инеем обсыпало. А затем я мгновенно одеревенел, не в силах пошевелить и мизинцем. — Мы малый паралич на тебя наложили, — удовлетворенно сообщили магессы и мстительно пропели сладкими голосками: — Это исключительно тебе во благо! Чтобы твои жуткие раны ненароком не растревожить!

А я и скрипнуть зубами не в состоянии… Вот же… Выкрутились…

Так и лежал на плаще, подобно бревну, до самого нашего возвращения в таверну. Выдюжили все же близняшки, донесли меня. Хотя и чуть не уронили. Сперва на крыльце, а затем на лестнице. Серый ведь велел им раненого прямо до постели доставить, раз уж он оказался парализован.

На последнем рывке сестры и сломались. И меня уронили, так и не забросив на кровать, и сами рухнули рядом без сил. В качестве постели пришлось довольствоваться пушистым ковром. Еще бы паралич сняли, было бы вообще хорошо…

— О-о-о, какой кошмар!.. — в унисон простонали бурно дышащие девушки. — Я чуть не умерла!..

«Что, измучились, бедняжки? — мысленно позлорадствовал я и с некоторым сожалением подумал: — И все же страсть как обидно, что вы так легко отделались и обошлись без второго, третьего и последующих заходов».

— Только без этих ваших шуточек, пожалуйста, — предупредил сестер заглянувший в комнату командир. — Не вздумайте чисто случайно забыть снять с Кэрридана паралич.

— Не забудем, — несколько расстроенным тоном заверили Морана близняшки. И действительно, буквально тотчас невидимая сила, сковавшая мое тело, истаяла без следа.

— Вот и отлично, — удовлетворенно кивнул Серый, видя, что я перестал изображать из себя непонятную корягу и, обмякнув, распластался на ковре.

— И все же очень жаль, что эксперимент завершился неудачей, — со столь искренней озабоченностью в голосе высказались близняшки, что я даже усомнился в своих предположениях о злонамеренности осуществленной ими подставы. Может, дело вовсе не в желании поквитаться со мной за невинный розыгрыш, а в чьей-то невероятной любознательности? Возможно, так просто, как я надеялся, отделаться от юных исследовательниц не удастся, а моя вчерашняя выходка только добавила им решимости удовлетворить сугубо научный интерес и разобраться с заинтриговавшей их до крайности загадкой неведомого талиара и его вредного хозяина. Если так, то беда…

Определиться с тем, что же мне теперь делать, я не успел. Сбили с мысли Большой и Пройдоха, взявшиеся снимать с меня доспех. А когда они закончили и моя бессильная, вяло трепыхающаяся тушка оказалась перемещена с ковра на кровать, я банально вырубился. Едва погрузившись в мягкую постель, провалился в пучину сна.

Продрых я до самого следующего дня. А может, и дольше бы проспал, если бы не жуткий голод. Ужина-то я так и не увидел…

Поднялся, в общем, и с удивлением понял, что все не так печально, как думалось. Тело налито тягучей усталостью, это да, но жить, однако, можно. В принципе не болит ничего. Передвигаться я тоже могу нормально, а не кряхтя и охая, как немощный старик. Наверное, задействованная бесом регенерация спасла меня от неприятных до жути последствий перенапряжения. Доводилось прочувствовать, когда мы с Тимом и Вельдом во время смены шутки ради инсценировали облаву в одном из портовых борделей, а сотник на следующий день заставил нас всего-то по сотне кружков вокруг плаца пробежать. Доспешных и с мешком песка на плечах. Вот это в самом деле жуть была… Мы потом даже всерьез подумывали, как обтяпать дельце с нападением неизвестных, но крайне жестоких хулиганов на тьера Фиша, младшего магистратского советника, который и нажаловался нашему начальству на своеволие подчиненных. Как будто его кто-то заставлял удирать из борделя в одних портках… Почему испугался-то стражников, коль добропорядочный гражданин?

Вспомнил я о Кельме и оставшихся там друзьях-приятелях, и аж тоска взяла… Удастся ли мне вообще когда-нибудь вернуться домой?..

Вздохнув, я помотал головой, отметая печальные мысли, и отправился на кухню искать себе пропитание. А если повар ничего еще не приготовил, то сожру его самого!

По-моему, местный властитель котлов и черпаков догадался о грозящей ему печальной участи быть съеденным оголодавшим постояльцем, так как молниеносно выставил на стол целое блюдо свежей гречневой каши со смачными ломтями хорошо прожаренного мяса. И всего-то понадобилось глянуть на хозяйничающего в кухне толстяка голодными глазами, протянуть в его сторону трясущиеся руки и облизнуться плотоядно, чтобы тот проявил расторопность. Сразу и еда нашлась, и восхитительное вино отыскалось, не в пример тому, коим Пройдоху здесь потчуют.

— О, я смотрю, ты уже ожил, Стражник, — заметил заглянувший на кухню Пройдоха, увидев, с какой непостижимой скоростью я уничтожаю еду. — Куда спешишь-то так? Не терпится до полигона добраться? — с немалым ехидством поинтересовался он.

— Иди ты! — с трудом проглотив внезапно вставший поперек горла кусок мяса, сердито выговорил я и переставил кувшинчик с вином подальше от загребущих рук Пройдохи, заприметившего выпивку.

Меж тем на кухне стало слишком уж людно. Пришла пора готовить завтрак для постояльцев. Я был вынужден перебраться в зал и там продолжить пиршество желудка. Джейкоб покрутился еще немного возле меня и, поняв, что ни капли вина ему не перепадет, свалил досыпать.

Но посидеть одному мне так и не дали. Большой притопал. Увидел меня и говорит:

— Ты что так рано поднялся, Кэр? Спал бы еще себе… Нам же сегодня на полигон к девяти выдвигаться, а не на рассвете.

— С чего бы эдакая радость? — Я до того удивился, что даже ложку до рта не донес.

— Ну так Серый же вчера решил, что нужно дать тебе возможность нормально отдохнуть и восстановиться. А то завтра нам небольшая прогулка по местным лесам предстоит.

— Что еще за прогулка? — не понял я.

— Так злыдней искать будем, которые упырей тут развели, — пожав плечами, пояснил Герт.

— Если ты не в курсе, Кэрридан, то знай: перед нашим отрядом поставлена задача разобраться с нашествием темных тварей, — вмешался в наш разговор незаметно подошедший со спины тьер Терон. — Которую, понятно, простым изведением гадов не решить… Основным занятием подразделения является поиск злоумышленников, организовавших это вторжение.

— В общем, придется несколько дней бесцельно бродить по здешним чащобам и кормить гнус, — тут же переиначил все Пройдоха. Ему, похоже, не дала уснуть мысль о том, что у меня тут имеется целый кувшинчик замечательного вина.

— Не бесцельно бродить, а злыдней искать, — поправил его Герт.

— По мне, так с этой задачей быстрей бы справились егеря, — недоуменно почесав в затылке, осторожно заметил я. — Давно бы все приграничье частой гребенкой прочесали и отыскали логово темных.

— Было б все так просто… — проворчал помрачневший Большой.

А Пройдоха снисходительно прокомментировал:

— Ты, Стражник, еще здешних лесов не видел. Тут такие чащобы, что в них целая армия может раствориться без следа.

— Не в этом дело, — покачал головой командир. — Прочесываются, конечно, окрестности и егерями, и пограничной стражей, и дружинами местных владетелей, но все это не то, что нужно… Тот, кто затеял игру с нашествием, явно не в лесной чаще засел. Ибо для создания тех же упырей и людской материал потребен, и много чего еще… В лесу на деревьях это не растет. Так что без хорошо оборудованного места для воплощения своих злодейских замыслов темные попросту не могли обойтись. — Он вздохнул. — Замки здешних баронишек надо шерстить и перетряхивать… Не иначе кто-то из них в сношения с темными вошел.

— Ну а нас тогда зачем гнать в лес? — недоуменно нахмурился я.

— Затем, чтобы не спугнуть мерзавцев, пока первый отдел осуществляет незаметную проверку имений местных владетелей, — ответил тьер Терон. — Пусть негодяи думают, что мы все еще не догадываемся, где их искать.

— Значит, вся наша задача — это отвлекать внимание соглядатаев темных? — на всякий случай уточнил я, если вдруг что-то не так понял насчет предстоящей прогулки по окрестностям. — И схлестываться с упырями не придется?

— А вот это как повезет, — прогудел Большой. — Мы же не просто так шатаемся по округе, а проверяем все подозрительные места, где, например, могут скрываться от солнечного света наводнившие округу упыри или иные твари.

— Но до сих пор никого не нашли! — поспешил меня успокоить Джейкоб, довольно ухмыльнувшись.

— Это не повод расслабляться, — строго посмотрел на него командир. — И если в этот раз кто-то якобы случайно забудет захватить с собой весь положенный боекомплект, то простым внушением он не отделается.

— Да на кой нам тащить с собой чуть ли не по сотне стрелок на рыло?! — попытался возмутиться Пройдоха. — Если на нас нападет такая тьма тварей, то нам не воевать надо, а поскорей уносить ноги! А это лучше делать налегке!

— Я сказал, — негромко, но внушительно обронил командир. — А если решишь схитрить, повторишь вчерашний подвиг Кэрридана. Кстати, как ты, Стайни? Оклемался?

— Оклемался, — зыркнув на него исподлобья, проворчал я в ответ.

— Ну и отлично, — спокойно кивнул Серый, проигнорировав мой недовольный тон. — Не будем, значит, откладывать и после завтрака выдвинемся на полигон. — Перебив возмутившегося этим решением Пройдоху, добавил: — До полудня над боевым слаживанием поработаем, а после будем отдыхать.

Я, конечно, в таком состоянии, что мне вообще весь день отдыхать, но кто же меня спрашивал?.. Единственную поблажку сделали, не став загонять вместе со всеми для разминки на полосу препятствий. Заметил командир, что я на нее без содрогания смотреть не могу, и освободил от этого упражнения. А Мелинде-Белинде целых три захода нарезал, отчего у меня сразу улучшилось настроение.

Помимо отработки боевого слаживания, нам пришлось еще и с упырями немного повоевать. Тут близняшки снова отожгли, сказав Морану, что это превосходная возможность проверить, не активирует ли в полном объеме мою связь с талиаром следующий эффектор, а именно — опасность. И всего-то для этого надо — отправить Кэрридана на тренировочную зачистку подворья одного и без доспеха… Раз запредельные нагрузки не сработали, то, может, здесь повезет?

— Вы совсем ополоумели?! — ошалел я. — Вы когти у наших упырей вообще видели?! Какие тут, к демонам, проверки — меня ж без брони просто порвут!

— Но мы же здесь, и если с тобой что-то случится, быстро все исправим, — возразили близняшки и поспешили заверить: — Да не волнуйся ты так, Кэр, мы правда ни за что не позволим тебе случайно умереть.

Пройдоха, не сдержавшись, заржал, что тот конь. Меня же приведенный сестрами довод сразил просто наповал. Я даже не нашелся, что на это ответить. Так и застыл столбом, ошеломленно взирая на этих совершенно непередаваемых авантюристок от науки. Те с сердитым видом озирались, явно недоумевая, отчего все гогочут.

Командир меня спас. Отсмеявшись, он покачал головой:

— Нет, Линда, не будем мы проводить никаких экспериментов. Завтра нам предстоит полевой выход, и все должны быть в максимально хорошей форме. Может, в другой раз, — пряча улыбку, сказал он в утешение искренне разочарованным его решением девушкам, мельком глянув на меня, шумно выдохнувшего воздух.

Только я так и не понял, кому эта его улыбочка предназначалась — близняшкам или мне?

Измыслить новый хитрый план избавления от упорного преследования со стороны совершенно безбашенных исследовательниц мне помешал начавшийся штурм крестьянского подворья. Совсем непросто с упырями, пусть и ненастоящими, в моем состоянии воевать… Я же после вчерашнего уставший, как собака! А тут крутиться надо подобно юле, чтобы в лапы к противникам не попасть. Тяжелое это дело, что и говорить.

Окончанию тренировки я, по-моему, был рад больше всех остальных членов нашего отряда, вместе взятых. Ну его на блин, все это учение, когда мышцы гудят и ноют! Уж пусть лучше меня упыри сожрут!

Хорошо тьер Терон не передумал. Не погнал после обеда опять на полигон, а разрешил всем спокойно отдыхать. Для меня наступила настоящая благодать… Очень плотно покушав, я завалился спать. В такую замечательную, мягкую постель… Мм, моя ты прелесть…

Счастье долгим не бывает, это всем известно. Не дали мне, гады, продрыхнуть до самого следующего утра, вечером перед ужином разбудили. И как узнали, что у меня еще не собран походный мешок?..

Чуть ли не цельный час пришлось бездарно потратить не на живительный сон, а на то, чтобы уложить в суму трехдневный запас провианта, смену сухого чистого белья, четыре коробки со стрелками, футляр с двумя запасными пружинами к стреломету и инструмент для чистки оного, а также всякую мелочовку типа шила, иголки с суровыми нитками, куска кожи и простецкого ножа. Не очень-то маленькая в итоге вышла ноша… Но повезло еще, что обошлось только этим, так как по плану командира не предполагается останавливаться на ночевки в лесу.

Пока разбирался со сборами — оголодал так, что просто жуть! Пришлось в поисках пропитания топать в зал. Естественно, наши, как обычно, все там, за столом заседают. Рядом с Серым пристроился какой-то непонятный, на редкость невзрачный мужичонка лет сорока — сорока пяти, с многодневной щетиной на лице и в дико несуразном старинном сюртуке не по фигуре и обтертом фетровом котелке.

— Отлично, Стайни, ты как раз вовремя, — удовлетворенно заметил командир и махнул рукой в сторону неизвестного мужичка. — Знакомься вот. Это Фил Конрой, местный охотник. Он отправится с нами завтра в качестве проводника.

— Будем знакомы, — походя кивнул я приподнявшему котелок Филу.

— Ну вот и весь наш отряд, — продолжил общение с нашим гостем командир. — Восемь человек, как я и говорил.

— Непросто придется, — сощурившись и пожевав губами, высказал свое мнение тьер Конрой. — Городские все… К лесу непривычные…

— Ничего, справятся, — заверил его Серый.

— Должны совладать, — сразу согласился с ним Фил. — Легким путем до места пойдем, не через топи.

— А что, к этому заброшенному хутору есть дорога и через болота? — удивился Моран. — А она не короче легкого пути будет?

— Ну как дорога… Так, старая тропка звериная… Порядком заросшая… Опытному человеку можно пройти… — смешался Фил и поспешно добавил: — Да только ни к чему оно — вы же не охотиться туда идете.

— Ну это как поглядеть! — не согласился с ним Пройдоха. — Мы, если разобраться, тоже вроде как охотники… — Выдержав паузу, со смехом заключил: — Только не на лосей или глухарей, а на упырей и прочих мерзких тварей!

— Так нет их там! — торопливо заверил его Фил. — Я третьего дня той тропкой проходил — даже следов никаких необычных не видел! Все простое зверье бегает!

— Ладно, не будем менять планы, — решил Серый. — Раз есть легкий путь, по нему и пойдем. Ни к чему безо всякого смысла по непролазным чащам лазить.

— Вот и я о том же говорю! — обрадовался наш проводник. Быстро опрокинув в себя стоящий перед ним кубок с вином, беспрестанно пополняемый Джейкобом, свернул беседу и распрощался: — Ну пойду я тогда. А завтра, как договаривались, встречу вас у ворот.

— Н-да, — разочарованно протянул оставшийся без собутыльника Пройдоха. — А сначала вроде нормальным показался.

— Мутный тип, — согласился с ним Большой и проворчал: — Туда не ходи, сюда ходи.

— Контрабандист, наверное, — предположил Пройдоха, вечно подозревающий в людях преступников.

— Не знаю, — развел руками командир в ответ на вопросительный взгляд Большого. — Может, и не контрабандист, а иной жулик, но то, что личность темная, — это вполне определенно. Мне его Джоунс навязал, заверив, что никаких проблем с этим проводником не будет. И здешние леса он превосходно знает.

— Тогда, может, для полной уверенности на него ментальные путы набросить? — оживились близняшки.

— Не надо! — в один голос произнесли Серый, Большой и Пройдоха.

— Но почему?! — с досадой воскликнули магессы. — Мы же их доработали! Никаких сильных негативных последствий, как в прошлый раз, применение ментальных пут вызвать не должно!

— Все равно не надо, — непреклонно заявил командир. — Если ваша разработка опять начнет сбоить, куратор за своего человечка нас с потрохами сожрет.

Приунывшие близняшки на это только вздохнули. Решив заняться десертом, потянулись за бисквитными пирожными… А на блюде пусто! Я уже все это дико вкусное и обалденно сытное лакомство слопал, пока остальные трепались!

— Так, пошел я досыпать, — игнорируя устремленные на меня взгляды задумчиво сощурившихся девушек, торопливо сообщил я, выбираясь из-за стола.

И стремительно ретировался из зала, пока эти исследовательницы не придумали еще чего со мной в роли подопытного объекта. Чую, у них целая куча недоработанных заклинаний на этот случай имеется.

Повезло. Не догнали.

* * *

Утро… Утро, конечно, добрым не бывает, особенно когда оно раннее, но на сегодняшнее грех жаловаться. И усталость из тела почти ушла, и спать практически не хочется. Правда, ехать куда-то тоже особого желания нет. С удовольствием провалялся бы в постели еще день, вместо того чтобы лазить по каким-то глухим лесам. Жаль только, командир моим мнением не поинтересовался. Придется ехать.

Впрочем, спустя всего пару часов после нашего отъезда я решил, что все не так плохо. Погода превосходная, не по-осеннему теплая и солнечная. Дорога сухая, но не пыльная. Уже неплохо. А вдобавок мы без доспехов едем, никуда не спешим и лошадей не гоним. Сиди себе в седле да жизнью наслаждайся.

Ближе к полудню мы остановились подкрепиться в одной придорожной корчме. Заодно передохнули немного и сменили лошадей. А там и дальше двинулись. Незадолго до заката прибыли в крохотную приграничную деревеньку Свищи, прячущуюся в глубине лесов. Тут расположились на ночлег, чтобы выйти спозаранку к заброшенному хутору, который высокое начальство определило нам для проверки.

Разместили нас в деревенских домах без проблем. Командир не стал давить на местного старосту своими полномочиями, а просто заплатил за постой пару серебрушек. Оттого и отношение к нам сразу стало весьма благожелательным. И накормили-напоили, и спать уложили.

Вот если бы еще не подняли ни свет ни заря…

После завтрака все мы облачились в доспехи, вооружились и выдвинулись к цели. По мрачному еще, сумеречному лесу.

Поначалу ударивший поутру морозец давал о себе знать, заставляя нет-нет да ежиться от холода, несмотря на наброшенные поверх броней плащи. Но, пройдя с полмили по извилистой тропе, все отогрелись, включая меня, и откровенно любовались дивным лесом, покрытым серебряным инеем, что ярко заблистал, едва солнышко поднялось над горизонтом.

Впрочем, очарование скоро схлынуло. Иней стаял и обратился покрывающими траву и листву капельками воды. Не самое приятное дело — ходить по лесу, когда с веток норовит обрушиться целый ливень. Да еще и под ногами так противно хлюпает, что всерьез опасаешься, не протекут ли сапоги. Но хуже всего стало, когда солнышко пригрело всерьез. Откуда ни возьмись, появились целые тучи мошки! Не померзла мерзкая гнусь!

— Ненавижу лес! — первым высказался о прелестях этих мест Джейкоб, с силой шлепнув себя по правой щеке и прихлопнув одним ударом сразу несколько усевшихся на нее кусачих мошек.

— Ничего, недолго им осталось, — утешил его Большой, с усмешкой наблюдая за безуспешными попытками своего сотоварища разогнать тучу вьющегося вокруг него гнуса. — Чуть захолодает — и закончится их пора.

— Угу, — пробурчал Пройдоха. — Только холодрыги нам не хватало для полного счастья. Я же всю жизнь мечтал побродить по этим гадским лесам в лютую стужу! Ты еще дождя или мокрого снега с порывистым ветром накличь. Чтобы уж точно жизнь сказкой не казалась. — После этого с мольбой обратился к близняшкам: — Линда, ну хоть ты что-нибудь придумай! Заклинание какое-нибудь хитрое, чтобы всю мошку враз извести на сотню лиг окрест нас!

— Это очень сложно, — задумчиво сморщили лобики девушки. — Но мы поразмышляем над этим.

— Сделаем здесь привал, — глядя на изображающего из себя ветряную мельницу Джейкоба, решил Серый. — Герт, дай этому бедолаге немного пахучей мази, отпугивающей насекомых.

— Да ни беса она не помогает! — быстренько сбросив с плеч дорожный мешок, с досадой высказался Пройдоха и уселся на торчащее из земли толстенное корневище. Блаженно вздохнул, опершись спиной о ствол ели. Переданную ему баночку с мазью все же взял и, с завистью покосившись на меня, заметил: — Одному Стражнику хорошо, даже мазаться никакой гадостью не надо.

— А ведь и правда, — протянули близняшки и с любопытством уставились на меня. Сощурились эдак изучающе и переглянулись, явно что-то замыслив.

— Просто я невкусный, — поспешно отшутился я, пока меня на какие-нибудь опыты не пустили. Например, по созданию универсальной противогнусной мази.

— Да дело не в Кэре, а в тебе, Джейкоб, — пришел мне на выручку Герт и на полном серьезе заявил: — Тут ведь в чем проблема… Всех только та мошка грызет, что рядом обитает… А за тобой еще и тот гнус гоняется, которому хоть разок удалось тебя куснуть.

— Да ну на фиг! — недоверчиво уставился на него Пройдоха. — С чего бы мошке специально гоняться за мной?

— Видать, жаждут продолжения банкета, — усмехнулся Большой. — Спиритуса-то им перепало не меньше, чем крови.

— Ладно, хорош трепаться, — прервал их командир и обратился к нашему проводнику: — Ну что, долго нам еще до этого заброшенного хуторка брести?

— Ну если будем так же неспешно шагать, то часа четыре, не меньше, — пожал плечами тот.

— Мать моя… — закатил глаза Пройдоха. — Еще четыре часа!

— И это мы только дойдем. А еще возвращаться нужно будет, — подлил масла в огонь Большой.

— Это что нам, выходит, в лесу ночевать придется? — возмутился Пройдоха.

— Ну если сразу назад не пойдем, то можно добраться до Вольного и там до следующего дня отсидеться… Дотуда от заброшенного хутора совсем недалеко идти, — сняв котелок и почесав макушку, осторожно предложил наш проводник, которого, похоже, тоже не прельщала перспектива провести ночь под открытым небом. Оно и понятно — хоть и не зима еще, а все-таки холодновато. Да и опасно просто располагаться вот так на ночлег в лесу, учитывая, какие темные твари из здешних мест выходят.

— Что еще за Вольное? — недоуменно нахмурился Моран. — У меня на карте такого поселения нет.

— Да селище это небольшое, — помявшись немного, неохотно поведал Фил. — На ничейной земле. А Вольное, потому как вольный люд там живет.

— И чем же он, этот люд, в такой глуши промышляет? — поинтересовался Пройдоха. — Пиявками, разве что?

— Отчего же пиявками? — удивился Фил. — Здесь и грибов, и сладкой ягоды видимо-невидимо! Знай себе собирай. А еще болотная руда имеется. Мало ее, конечно, но по нынешним временам и такую малость ой как выгодно добывать.

— А ты когда в последний раз там был? — перебил его Серый.

— Да полтора десятка дней еще не минуло, — почесав щетину на щеке, задумчиво проговорил Фил и уже уверенно добавил: — Да, точно, как раз в канун дня Святого Вильгельма там был.

— И что, тихо там у них? — продолжил расспросы командир.

— Ну так, — подтвердил проводник. — Ни упырей у них не видели, ни прочих тварей. Я вот даже думаю к ним на время перебраться, — поделился он сокровенным. — И семью с собой забрать… Пока тут все не успокоится.

— Странно, что Вольное это никак не затронуло нашествие темных тварей, — заметил Большой, с намеком косясь на Морана.

— Странно, — согласился тот. — Но полностью укладывается в наши предположения. — Не дав открывшему было рот Большому вымолвить и слова, сказал: — Четверть часа здесь передохнем. Кто желает, может подкрепиться. Ехать нам все-таки еще очень долго, да и навряд ли в этом Вольном обнаружится таверна.

— Так это мы завсегда с превеликой охотой! — поведал Большой, похлопав себя по прикрывающей брюхо броне.

— Кто бы сомневался! — рассмеялись девушки.

Есть мне не хотелось, но были иные желания. Относящиеся к естественным надобностям. Я решил отойти в сторонку, раз выдалась такая возможность. Впрочем, не у одного меня такая идея возникла. Джек вон тоже явно неспроста крутит головой по сторонам. Да и Святой что-то зашевелился.

— Фил, а опасностей здесь никаких нет? Топей там, к примеру, небольших и неприметных? — спросил командир, едва я и Джек обратились к проводнику за разрешением отлучиться на пяток минут.

— Нет, топких мест в округе нет и еще миль пять не встретится, — заверил проводник. Сообразив, что к чему, махнул рукой, указывая куда-то влево: — Овражек там есть подходящий. Я покажу.

— Тоже схожу, — так и не дождавшись предложения хлебнуть немного можжевеловки из заветной баклажки, решил Пройдоха.

Шурша прошлогодней листвой, мы двинулись следом за Филом и вскоре дошли до этого его оврага. Или скорее до большой продолговатой формы ямы полсотни ярдов длиной и десяток шириной, а глубиной всего в рост человека, да и то в самом глубоком месте. Впрочем, места всем хватит. Даже если выбирать.

Сделали, значит, мы свои дела — идем обратно. Не спеша. Красота…

Едва ощутимое касание магической энергии заставило меня запнуться, встрепенуться и недоуменно вопросить:

— Что, блин, за дела?

С подозрением поглядев на расположившихся у импровизированного стола близняшек, увлеченных приготовлением бутербродов, я пожал плечами и потопал дальше. Но, подойдя поближе и плюхнувшись рядом с Большим на откуда-то взявшийся кусок древесного ствола, все же полюбопытствовал у сестер:

— А зачем вы сторожевую сеть раскинули? Здесь же нет никого.

— Но мы ничего не делали, — удивленно воззрились на меня магессы. — С чего ты взял?

— А кто же тогда здесь магией балуется? — недоверчиво хмыкнул я.

— Ты что-то ощутил, Кэрридан? — насторожился командир, до сей поры безучастно наблюдавший за деятельностью девушек, сидя на небольшой кочке чуть поодаль.

— Вроде того, — несколько неопределенно высказался я, и сам уже засомневавшись в своих ощущениях. Было ли что-то вообще?..

— А где это случилось? — тут же сделали стойку близняшки. — Надо проверить!

— Да, надо, — поддержал их командир и приказал мне: — Пойдем, покажешь место.

Пришлось подняться и вновь топать к овражку. Не слишком быстрым шагом, чутко прислушиваясь к своим ощущениям, чтобы не упустить легкое прикосновение магической энергии.

— Здесь! — пройдя примерно полсотни ярдов, остановился я.

Близняшки немедленно сломили с десяток прутиков с ближайшего куста и воткнули в землю вокруг указанной мной точки проявления магической энергии. Затем согнали меня с этого места и занялись его исследованием.

Я же, постояв недолго рядышком, решил походить немного поблизости. Проверить кое-что…

— Ну и?.. — обратился к близняшкам Моран, которому, похоже, просто надоело ждать и наблюдать.

— Ничего, — разочарованно поведали магессы, развеяв кружащуюся над землей перламутровую сферу. — Никаких следов активного заклинания. Либо сопутствующие магические эманации настолько слабы, что не фиксируются «Сферой Ллорэ», либо здесь проявляет себя очень слабый источник стихиальной энергии естественного происхождения.

— Нет, это точно не источник, — помотал я головой. — Больше всего это похоже на одну из нитей сторожевой сети. Только слишком уж она длинная…

— Так… — на мгновение задумались близняшки. Переглянувшись, кивнули друг дружке и решительно сказали: — Проверим. Кэр, пройдись немного по этой нити и через каждые два десятка шагов втыкай в землю прутики.

— А в каком направлении?

— В любом.

Кивнув, я наломал веточек и пошел налево. Двигался вдоль магического потока, пока приготовленные прутики не закончились. Когда это произошло, обернулся и уточнил:

— Хватит или еще?

— Достаточно, — ответили магессы, задумчиво разглядывая созданную мной линию вешек. Долго молчали, а когда я вернулся к ним, спросили: — Кэр, а пересечений с другими нитями ты не ощущал?

— Нет.

— Странно, — нахмурились близняшки. — Линия ровная… Будь она радиальной нитью сторожевой паутины, пересечения непременно имелись бы.

— Что? — насторожился я, когда на мне скрестились оценивающие взгляды девушек.

— Нужно провести небольшой эксперимент! — решительно заявили они.

— Это без меня! — тотчас заявил я, отступая на всякий случай назад.

— Да не бойся ты! — сердито фыркнули они и любезно обратились к нашему проводнику: — Фил, можно тебя побеспокоить?..

— А чего вы хотели-то? — приблизившись к нам, полюбопытствовал он.

— Нам от тебя потребуется небольшая помощь, — уведомили его магессы. Их глаза вдруг ярко засветились. Полыхнув бордовым, с их рук сорвалось какое-то эфемерное облачко, вмиг впитавшееся в не успевшего отшатнуться Фила.

Тьер Конрой сперва замер, подобно гипсовой статуе, глаза его словно остекленели. Затем странно обмяк и, не говоря ни слова, развернулся и пошагал прочь.

— Линда? — потребовал ответа от сестер командир.

— Сейчас! — отмахнулись они от него и велели мне: — Кэр, встать между нами и Филом.

— Как скажете, — хмыкнув, повиновался я и сместился в сторону, встав аккурат между магессами и проводником. С удивлением ощутил слабое касание магической энергии. Очень знакомое ощущение… Только более ярко выраженное.

— Ну что?! — нетерпеливо вопросили близняшки.

— Такое чувство, что здесь тоже имеется поток подобной магической энергии, — озадаченно почесал я в затылке. — Только более насыщенный…

— Мы поняли! — хором воскликнули девушки. — Кэрридан обнаружил ментально активный канал, связывающий неких живых существ! Похоже, кто-то балуется запрещенным удаленным контролем, караемым минимум десятью годами каторги в случае использования его против разумных существ!

— Вы имеете в виду так называемый подавляющий волю магический поводок? — настороженно переспросил Серый.

— Да, — подтвердили сестры.

Я закашлялся, косясь то на нахмурившегося командира, то на упершегося лбом в ствол березы и продолжающего упорно шагать вперед Фила.

— Ах да! — мило покраснели близняшки. С их рук сорвалась сиреневая молния, которая ударила в бедного проводника и заставила его вздрогнуть всем телом. Фил, похоже, мигом пришел в себя. Он резко отшатнулся от внезапно возникшего у него перед глазами дерева и, не удержавшись на ногах, упал. Плюхнулся на зад и, сидя на земле, с остервенением помотал головой.

— Хм… — протянул командир, бросив пристальный взгляд на наших магесс, которые тут же спрятали ручки за спину и заискивающе заулыбались.

— Что это было?! — глядя на дерево и глупо хлопая глазами, растерянно вопросил Фил.

— Ну… — протянули замявшиеся близняшки, явно соображая, что же сказать проводнику, желательно неправду.

— Неважно, — прервал еще не начавшиеся объяснения Моран, чем заслужил полный признательности взгляд девушек. Пройдясь туда-сюда вдоль линии установленных мной вешек, задумчиво молвил: — Значит, поводок…

— Мы практически уверены в этом, — сказали наши магессы, мельком глянув на меня, явно намекая на то, что вся их теория строится исключительно на моих ощущениях.

Кивнув, Серый достал из поясного кармашка сложенную ввосьмеро карту, алхимический карандаш и миниатюрный компас. Быстро сориентировался на местности и определил направление отмеченного вешками магического канала по отношению к сторонам света и перенес на карту получившийся результат в виде прямой линии, пересекающей ее от края до края. Озабоченно потерев лоб, произнес:

— Так…

— Что там? — не вытерпев, полюбопытствовал Пройдоха. Он только что подошел к нам и, откусив еще кусок от здоровенного бутерброда, что был у него в руках, с аппетитом зачавкал.

— Погоди, — отмахнулся и спросил у близняшек: — А можно определить, с какой стороны этого поводка находится хозяин, а с какой — подчиненное существо?

— Нет, это невозможно, — отрицательно помотали головами девушки и с экспрессией высказались: — Даже простое обнаружение ментально-активного канала — уже настоящее чудо! Такое по силам лишь очень одаренным личностям!

— Значит, что мы имеем в итоге… — взмахом руки заставив магесс умолкнуть, продолжил Моран. — А имеем мы весьма странную картину. Некто неизвестный, воспользовавшись запрещенным заклинанием, подчинил себе неопределенное количество людей или иных существ… И управляет ими…

— А это случаем не один из тех гадов, поиском которых мы сейчас якобы и заняты?! — с трудом проглотив внезапно вставший поперек горла кусок бутерброда, озвучил Джейкоб возникшую в его голове нехорошую догадку.

— А вот это нам и нужно выяснить, — решительно заявил командир. — Жаль, нельзя уверенно определить, в какую сторону нам двигаться, чтобы выйти на хозяина поводка! — Покачав головой, он уставился на карту и задумчиво потер подбородок. Видимо, надумав что-то, подозвал к себе проводника: — Тьер Конрой, подойдите, пожалуйста, сюда.

В последний раз бросив недоуменный взгляд на березу и почесав в затылке, Фил вздохнул и поднялся на ноги. Обойдя близняшек по широкой дуге, приблизился к Серому. Остановился и вопросительно посмотрел на него:

— Что хотели-то?

— Посмотрите сюда. — Командир развернул перед ним карту и, тыкая карандашом, начал указывать: — Вот деревня Свищи, вот здесь располагается брошенный хутор, а примерно тут находимся мы…

— Ну так, наверное, и есть, — поглазев некоторое время на карту, согласился проводник.

— Хорошо, — кивнул Серый и нетерпеливо продолжил: — Идем дальше. Вот эта линия… — указал он карандашом.

— Это которая проведена через селение, обозначенное как Верхние Лутки? — спросил Пройдоха, не сдержав любопытства и заглянув в карту через плечо командира.

— Да погоди ты! — откровенно раздраженно высказался тьер Терон и вновь обратился к проводнику: — Тьер Конрой, а если мы сейчас свернем со своего маршрута и пойдем прямо по этой линии, уходя глубже в лес, то куда-нибудь выйдем?

— Выйдем, конечно. Прямиком в Вольные княжества, — недоуменно уставился на него Фил. — Если Гаучьи топи одолеем, конечно.

— Это понятно, — нетерпеливо прервал его Серый. — Но меня не Вольные княжества интересуют, а нечто иное. Хутора какие-нибудь или вольные селения, не отмеченные на карте и расположенные на этой линии или близ нее.

— Да нет тут ничего такого, — еще раз взглянув на карту, поскреб в затылке проводник и равнодушно продолжил: — Не живет в той стороне никто. Давно уж… Одни развалины и остались.

— Какие развалины? — насторожился тьер Терон.

— Да кто ж их знает? — пожал плечами Фил. — Старые такие развалины. То ли замок там когда-то был, то ли небольшая крепость.

— Вот как… — призадумался на мгновение командир. Встряхнувшись, быстро свернул карту и решительно приказал: — Немедленно собираемся и выдвигаемся.

— А что за спешка? — с удивлением вопросил Большой, тоже не усидевший на месте и подошедший к нам. Следом за ним и остальные члены нашего отряда подтянулись.

— Кажется, благодаря Кэрридану мы напали на след искомых злоумышленников, — покосившись на насторожившегося проводника, дал Серый весьма туманный, но вполне понятный для сведущего человека ответ.

— Серьезно?! — изумился Большой. Видимо, поняв по нашим лицам, что это не шутка, с чувством хлопнул меня по плечу и прогудел: — Отличная работа, Кэр!

— Угу, — согласился я, потерев онемевшее от дружеского хлопка плечо и отодвинувшись подальше от Герта.

— А куда направимся-то? Надеюсь, не в глубь леса? — с расстроенной физиономией осведомился Пройдоха. Похоже, его нисколько не обрадовала перспектива схлестнуться либо с магом, либо с подчиненными ему существами.

— Именно туда, — обломал его командир.

— Вот демон! — не сдержавшись, в голос выругался Джейкоб. — А может, все-таки лучше нам направиться к этим самым Верхним Луткам? А то как бы беды не вышло…

— Не переживай, мы заблаговременно предупредим о грозящем нападении жителей Верхних Лутков, — успокоил его Серый и перевел взгляд на Героя, стоящего в сторонке рядом с инквизитором.

— А не заблудится? — моментом уловив идею командира, усомнился Большой, тоже уставившись на Джека.

— Не должен, — ответил тьер Терон. — Мы такую тропу натоптали, пока сюда шли, что сбиться с пути практически невозможно. Даже неопытному горожанину. Впрочем, я ему еще компас дам на всякий случай. Если собьется с тропы, будет держаться юго-запада и как раз к Свищам выйдет.

— А почему я? — неожиданно для всех возмутился Герой. — Почему не Кэрридан или Джейкоб?

— Ты один остаться боишься, что ли? — подколол его Пройдоха.

— Нет! — помотал головой Джек.

— А что тогда? — удивленно спросил Пройдоха и с ухмылкой предположил: — Или переживаешь, что тебя хотят незаслуженно лишить великолепной возможности проявить беспримерную храбрость? Могу уступить тебе свое место, если хочешь.

— Просто я считаю, что с таким пустяковым заданием может справиться любой из нас! — чуть покраснев, уклонился от прямого ответа Джек. — Почему же идти назад должен именно я?

— Потому что ты самый шустрый, — объяснил ему Серый, на мгновение отрываясь от листка бумаги, на котором что-то старательно выводил алхимическим карандашом.

Джек заткнулся. Нечем оказалось крыть. Понятно же, что чем раньше местные власти и жители Верхних Лутков будут извещены о приближающейся беде, тем лучше. Ведь мало знать об угрозе, надо еще успеть отреагировать на нее. То же подкрепление из ближайшего гарнизона прислать да магическую поддержку запросить. А это все время…

— А вдруг искомый злодей в этих Верхних Лутках и сидит? — с досадой заметил Джейкоб. — Подманивает сейчас упырей, а ближе к ночи возьмет и смоется из обреченного села, пока мы без толку по лесу шатаемся?

— Нет, все правильно, нам нужно идти в сторону Вольных княжеств, — неожиданно встали на защиту командира близняшки. — А в Верхних Лутках нам делать нечего. Ведь управляющую структуру магического поводка очень просто вложить в какой-нибудь предмет. Так зачем же темному магу рисковать, когда ему достаточно поручить кому-нибудь доставить в нужное место некий предмет, который после активации и станет для подчиненных созданий путеводным маяком?

— Тогда тем более нам надо направляться к Верхним Луткам, — упрямо заявил Джейкоб и с досадой бросил, не найдя понимания в лице командира: — Ну какой смысл идти навстречу упырям или еще кому похуже, если известно, что они прут прямиком к этому селу? Да просто грех не подловить их на этом! Выберем на пути тварей подходящее местечко, а Линда приготовит какую-нибудь магическую ловушку да прищучит их всех разом! И никакого риска.

— Лангбер, угомонись, — холодно молвил командир, мигом заставив Пройдоху прикусить язык. — С направлением мы уже определились. Это не обсуждается. Да, согласен, избрав этот путь, мы существенно увеличиваем риск угодить в передрягу… Но ты, похоже, забыл, что именно для таких случаев, связанных с угрозой для жизни и здоровья, и сформирован наш отряд. Отступаться от решения поставленной задачи только по причине ее значительной опасности мы не имеем права.

— Все верно, — прогудел Большой и ободряюще похлопал Пройдоху по плечу: — Такая уж у нас работа, Джейкоб, и ничего с этим не поделать.

Скривившись так, словно у него внезапно разболелись зубы, Пройдоха буркнул себе под нос:

— Знаем мы, что это за работа… Не зря же лозунг «Магнуса» — «Идите и сдохните!».

Большой хмыкнул, но не стал указывать Джейкобу на его ошибку. Лозунг отряда ведь иначе звучит. «Победа или смерть!» — вот наш девиз, а вовсе не «Идите и сдохните!». Командир же сделал вид, что не расслышал крамольного высказывания Джейкоба. Спокойно закончил свою писанину, заверил ее оттиском измазанной чернилами печатки и обратился с наказом к Герою:

— Джек, ты отправляешься назад. Выйдешь к Свищам, там обратишься к старосте и обяжешь его принять меры для извещения местных властей о грозящем Верхним Луткам набеге. И не мотай головой, послушают тебя, еще как послушают! Старосте известно, кто мы такие. Но вот тебе на всякий случай бумага, подтверждающая твою принадлежность к сотрудникам третьей управы. Против такого документа никто не попрет. Ну и самая главная твоя задача — вот это послание нужно максимально быстро доставить нашему куратору. Как доберешься до Свищей, бери наших лошадей, сразу трех или четырех, чтобы сменять их в пути, и мчи в Турин. Все понял?

— Да, все, — подтвердил Герой. Ума хватило не спорить. Он только расстроенно вздохнул, явно сожалея о том, что ему не удастся отправиться в топи вместе со всеми.

— Тогда немедленно выдвигайся, — приказал Серый, удовлетворенно кивнув. Проводив взглядом уходящего Джека, обратился к нам: — Теперь о стоящей перед нами задаче… А она, думаю, всем и так ясна. Разумеется, в первую очередь нам нужно удостовериться в правильности наших предположений. Без этого никак. Для чего мы скрытно проследуем вдоль обнаруженного ментально-активного канала до его конца. А там уже, действуя по обстоятельствам, определимся, что делать дальше. Если обнаружим темных тварей — отойдем и устроим им ловушку, как предлагает Лангбер. В ином случае… Нашей важнейшей задачей будет остаться незамеченными и дождаться подхода подкрепления. Всем все понятно?

— Ясно. Понятно. Угу, — вразнобой отозвались мы.

— И никакой самовольщины! — строго предупредил Серый. — Того, кто попытается проявить беспримерную храбрость, ринувшись в бой, едва завидев противника, вместо того чтобы затаиться и со стороны наблюдать за ним, я сам лично подстрелю!

— Так Героя с нами нет, а больше никому такая дурь в голову не придет, — хмыкнул Пройдоха.

— Надеюсь, — проворчал Серый, покосившись при этом отчего-то на меня. — Ну что, тьер Конрой, — обратился он к проводнику, — сможете довести нас до известных вам развалин?

— Смогу, — подтвердил Фил и добавил, чуть помявшись: — Только это… Ежели вы злодея какого опасного ловить собрались, то мы на это не договаривались… Одно дело — просто по лесу шастать, а другое — голову в самое пекло совать.

— На рожон и из нас никто не полезет и тем более вас не погонит, — заверил его Серый. — По сути, нам предстоит разведывательный рейд, не более того. Тихо пришли, проверили, ушли. И все.

— Это-то да… — вздохнул Фил, не двигаясь меж тем с места.

— Ну и, разумеется, за дополнительную работу вы получите вдвое против обещанного, — добавил командир.

— Не надо! Доведу я вас до места и так! — поспешно отказался Фил, которого отчего-то перекосило всего от щедрого предложения Морана.

— А что такое? — с удивлением глядя на него, полюбопытствовал Серый.

— То, что в качестве вознаграждения мне обещано шесть лет исправительных работ, — чуть помолчав, мрачно буркнул Фил.

— Неслабо тебя Джоунс прижал! — хохотнул Пройдоха и участливо спросил: — За что он тебя так?

— Было дело, за которое мне три года каторги светило, — неохотно ответил наш проводник. — Ну и Джоунс этот ваш предложил потрудиться немного на благо Империи. Пообещав по окончании работы походатайствовать о замене моего наказания на более мягкое… Приравняв три года каторги к шести годам исправительных работ. А вы мне удвоить срок предлагаете…

— Послушай, Фил, — отсмеявшись, посерьезнел наш командир. — Не буду скрывать, все же существует некоторая опасность влипнуть в крупные неприятности по итогам разведывательного рейда. Но она не столь велика, чтобы всерьез об этом беспокоиться. Слишком уж много допущений в наших предположениях… И скорее всего ничего мы не найдем в этих развалинах, а наша путеводная нить уходит в глубь Вольных княжеств. Туда нам ходу нет.

— Ну а если отыщем кого? — заартачился Фил.

— А если отыщем темных тварей или наславших их злоумышленников, то обещаю, что твое наказание скостят как минимум вдесятеро, — пообещал тьер Терон. — А то и вовсе простят твои прегрешения, да еще и почетным гражданином сделают. Даю слово!

Почесав в затылке, Фил призадумался. А потом бесшабашно махнул рукой и сказал:

— Бес с вами! Договорились!

— Стайни, — тут же обратился ко мне тьер Терон, — пойдешь с нашим проводником впереди всех. Только не расслабляйся. И если еще что-нибудь ощутишь, сразу подай нам знак.

— Понял, — подобравшись, кивнул я, сразу проникнувшись важностью порученной задачи. Действительно, нехорошо будет, если отряд вместо того, чтобы незаметно подобраться к врагу, с ходу влетит в сторожевую паутину… Ведь нельзя исключать того, что впереди нас ждут вовсе не безмозглые твари, как надеются некоторые.

— Тогда собираемся и выдвигаемся, — распорядился Серый. Развернувшись, он направился к месту нашей недолгой стоянки.

Только что нам собирать? Дорожный мешок закинуть на одно плечо, стреломет повесить на другое — и вперед!

— Отдохнули, называется, — с тоской протянул Пройдоха. Едва взяв в руки стреломет, он сразу сменил закрепленную на нем обойму на другую, несущую магическую составляющую. И все последовали его примеру. Разрывные стрелки хороши против обычных хищников — волков или медведей. А тут вероятна встреча с совсем другими существами… Поэтому такая предусмотрительность будет нелишней.

— И не забудьте личины на шлемах как следует закрепить, — напомнил командир.

В полной готовности к боестолкновению мы выдвинулись. Мы с Филом впереди, ядро отряда — ярдах в сорока позади нас, а Джейкоб, приотстав на полсотни шагов, замыкает. Все по уму, врасплох нас не застанешь.

Вскоре я до такой степени отрешился от мира, что даже прекратил глядеть себе под ноги и полностью сконцентрировался на своих ощущениях. Никак нельзя мне проворонить всплеск магии, слишком многое от этого зависит. А смотреть по сторонам и вовремя упредить в случае зримой угрозы — это задача Фила. Надеюсь, он не подведет…

Прошел час. Или чуть больше. Я совсем уж перестал что-либо замечать. Шагаю себе и шагаю. Малейшие изменения в ощущениях ловлю. А заодно размышляю. В первую очередь о том, что с этим разведывательным рейдом мы реально можем встрять по самые уши, что бы там Серый ни говорил. Только одно и успокаивает: выйдет большая польза людям, если избавить их от уродов, насылающих на окрестные села всяческих тварей. А это значит, что нам не придется больше заниматься мерзкой работой по изведению упырей. Конечно, сразу сыщут для нас дело не менее опасное, но, возможно, не столь грязное. Пусть даже связанное со штурмами обиталищ темных магов. Это, разумеется, смертельно опасное занятие, но уж как-нибудь справимся. В конце концов одного темного я упокоил, и ничего. Причем не какого-нибудь слабака, а целого мастера…

В общем, не приходится сомневаться в правильности выбранного командиром пути. Край как важно отловить тех пакостников, что мерзких тварей в Империю засылают. Для решения столь непростых задач и сформирован наш отряд.

Однако замаялись мы. Невесть сколько миль уже протопали, и никого и ничего. Небольшого бурого медведя только увидали, лису да птиц без счета. А так — все та же болотистая местность, поросшая березами и осинами. Красив, конечно, осенний багряно-желтый лес, но к седьмому или восьмому часу хождений по нему… восторгаться его великолепием уже как-то не хочется.

К счастью, кое до кого наконец дошло, что идти нам еще неизвестно сколько и оттого не помешает устроить полноценный привал. А то совсем все вымотались.

— До темноты-то мы достигнем этих развалин? — уточнил у проводника тьер Терон, дав команду остановиться.

— Достигнем, — подумав, утвердительно кивнул тот. — Если ходу прибавим.

Пройдоха, моментально усевшийся на брошенный наземь дорожный мешок, издал короткий стон и закатил глаза, выражая свое отношение к эдакой радости. И так ведь вполне себе бодренько шагаем. А если темп прибавить, то как бы не пришлось перейти на бег…

— Надо, значит, прибавим, — веско обронил Серый, медленно обводя взглядом всех членов отряда.

— Тогда стоит хорошенько подкрепиться, чтобы набраться сил для продолжения пути, — изрек мудрую мысль Большой. — Да и лишний груз не придется тащить.

Перекус вкупе с получасовым отдыхом и впрямь прибавил сил. Зашевелились все. Энтузиазмом прониклись. И отправились дальше, радуясь тому, что с нами идет проводник. Ибо если бы не он… мы бы уже сгинули в какой-нибудь трясине. Ну или по крайней мере вдоволь нахлебались бы грязи. А Фил как-то умудрялся меж этих луж и лужиц, затянутых ряской, находить сухие тропки. Петлять из-за этого, конечно, приходится лихо, но уж лучше так, чем напрямик через топь. Тут и высокие сапоги не помогут — враз воды через верх наберешь. А там и ноги начнут стираться, в мокрой-то обувке.

Зря Фил нас подгонял. Солнце стояло еще довольно высоко, когда мы добрались до величественных развалин. Замок не замок, а что-то здоровенное здесь когда-то было. Теперь-то все обвалилось да мхом поросло, но все равно впечатляет. Невесть сколько времени прошло, а все еще отчетливо виден широченный ров, окружающий этот бастион… Конечно, сильно обсыпавшийся, заросший осокой и камышом, превратившийся в непролазное болото, но все же. Серьезная, должно быть, здесь имелась водная преграда, коли для ее преодоления был выстроен узкий каменный мост в три пролета. А дальше все еще серьезней. За рвом мрачно темнеет сложенная из грубо отесанных глыб гранита крепостная стена. Такая высоченная, что оторопь берет. И очень крепкая, судя по тому, что еще не развалилась, несмотря на пронизывающие ее жуткие трещины и проломы. А уж сколько на ней выбоин-оспин от ударов камнеметных машин… Не счесть! От них же, похоже, досталось и возвышающемуся над стеной еще на целых три этажа огромному полукруглому зданию. Из него неведомой силой целые куски вырваны. Крыши словно и не было — вся сметена. Одна лишь башенка уцелела и до сих пор стоит, гордо вознося в небеса свой тонкий шпиль, словно насмехаясь над жалкими потугами врагов.

Едва завидев старую крепость, Серый жестом приказал всем остановиться и тихо обратился к магессам:

— Что скажете?

Те на мгновение замерли, их руки окутало едва заметное сияние, а у меня по коже пробежали мурашки.

— Людей здесь нет, — мгновение спустя заявили близняшки.

— Кэрридан? — вопросительно посмотрел на меня командир.

— Не чую никакой магии, — ответил я и тут же поправился: — Ну кроме той, что использовала Линда.

— Неужели все впустую? — с досадой спросил Моран, не глядя при этом на меня.

— Может, сделали гады свое темное дело да ушли? — предположил Большой. — Или действительно прячутся не здесь, а где-нибудь в Вольных княжествах.

— Да что тут думать — взять да проверить! — влез Пройдоха. — Обойти руины лесом, и пусть Стражник проверит, идет дальше магический поводок или нет.

— Хорошая идея, — одобрительно кивнул командир. — Так и сделаем.

— Было бы еще это так легко… — негромко буркнул я. Однако спорить не стал и отправился с Филом в обход древней крепости.

Но то ли я уже до того устал концентрироваться на своих ощущениях, что слабые магические эманации уже различить не могу, то ли еще что… Ходили-ходили, а все без толку. Нет ничего! Причем не только со стороны Вольных княжеств, но и с той, откуда мы пришли!

— Ладно, хватит тут кругами ходить, — поглядев на клонящееся к горизонту солнышко, остановил нас Серый. — Времени у нас уже практически нет. Солнце скоро сядет.

— Надо бы эти развалины осмотреть до наступления темноты. Возможно, там отыщутся какие-нибудь следы, — прогудел Большой.

— Дались вам эти развалины! — поморщился Пройдоха. — Линда же сказала, что людей там нет. То есть искомые злодеи за стенами не прячутся. А значит, и нам там делать нечего. Еще напоремся на какую-нибудь древнюю нежить… То-то будет весело…

— Я не чувствую присутствия близ нас созданий Тьмы, — неожиданно густым басом уведомил нас Святой.

— Это радует, — съязвил Пройдоха и буркнул: — Но лезть внутрь замка все равно не стоит. Как бы он не развалился от первого же чиха.

— Да нет, он хоть и сильно старый и порушенный, а стоит еще крепко, — высказался Фил в ответ на вопросительный взгляд командира. — Ходить по нему можно смело.

— Тогда так, — поразмыслив, сказал Серый. — Лангбер присоединяется к Стайни и тьеру Конрою, и они уже втроем осторожно выдвигаются вперед. К руинам. Мы же идем ярдах в пятидесяти позади и тоже не зеваем.

— Через ворота поедем али иначе? — осведомился у командира Фил.

— А в замок можно проникнуть иначе, чем по мосту?

— Так ров-то, считай, зарос совсем, — пожал плечами проводник. — Можно прямо так его пересечь и через вон тот пролом в стене во двор замка проникнуть.

— Да там же настоящее болото! — возмущенно высказался Джейкоб, поглядев на предложенный путь.

— Да никакое это не болото! — заверил его Фил. — Так, чуток воды да камыша. Пройти можно, не замочив ног.

— Тогда ворота отпадают, — решил командир. — Идем через ров к ближайшему пролому в стене. Веди, Фил.

— Только смотри не заведи в какую-нибудь топь, — хмуро буркнул Пройдоха.

— И не забывайте о крайней осторожности! — напутствовал нас командир и пояснил, видя наши недоуменные взгляды: — На всякий случай. Если здесь были темные, то они вполне могли оставить после себя какую-нибудь пакостную ловушку. Внимательно смотрите по сторонам. Да и под ноги поглядывать не забывайте.

Обнадежил, называется. Резко испортив нам троим настроение. Одно ведь дело сойтись с противником в бою, а другое — в ловушку угодить. Идешь себе, идешь… И бац, капкан! Полный восторг! Конечно, вряд ли здесь наставили обычных зубастых капканов на крупного зверя, так как их сюда еще нужно невесть откуда притащить, но магические ловушки ничем не лучше. Одна надежда на амулеты со «Щитами Света» и мою чувствительность к магическим эманациям.

Фил пошел самым первым, проверяя путь перед собой длинной палкой, срезанной еще во время привала. Я двинулся следом за проводником, а Пройдоха поплелся за нами, что-то невнятно бурча себе под нос.

Заболоченный ров действительно оказался не такой уж неодолимой преградой. Правда, чтобы не замочить ног, приходилось скакать с кочки на кочку, словно заправской лягушке… Но это на самом деле не так уж сложно, если приноровиться. Главное, не поскользнуться и не ухнуть в скрывающуюся под тонким слоем ряски вязкую жижу…

Из-за несколько необычной манеры передвижения — прыжками, о главной своей задаче мы вспомнили, только выбравшись на крутой откос под крепостной стеной. И занялись наконец разведкой… Разошлись в стороны, осмотрелись и, не найдя каких-либо подозрительных следов, вернулись к пролому. Пару минут просто стояли, прислушиваясь, а потом уж сунулись во двор этого древнего бастиона. Но чтобы туда попасть, сначала пришлось перебраться через груду каменных обломков, насыпавшихся с полуразрушенной стены. А это даже тяжелее, чем скакать по топям, учитывая, что камни под ногами все замшелые и влажные. Запросто можно не только ноги, но и вообще все кости переломать. И ловушки никакие не нужны.

Во дворе тоже каменного хлама предостаточно. Куда ни глянь — всюду камни. Только с той стороны, откуда мы зашли, их немного поменьше. В основном у стены и у здания. А между ними небольшая, но практически чистая площадь. Видимо, на ней раньше располагались деревянные хозяйственные постройки, конюшни там и прочее, а случившийся пожар все уничтожил. Вот и не осталось ничего, кроме обгорелых бревен, торчащих кое-где из земли.

Оглядевшись и не обнаружив никакой зримой опасности, мы пошли прямо к зданию. Если и отыщется что, то только там. А во дворе одни камни, даже спрятаться негде.

— А тут площадь, похоже, была, — тихо заметил Пройдоха, едва мы, миновав большую часть двора, ступили на другую его часть, мощенную каменным плитами.

— Похоже на то… — так же едва слышно согласился с ним я, зорко посматривая по сторонам.

— А это что такое? — резко повернул вдруг вправо Пройдоха и быстрым шагом направился к одной из торчащих из плит невысоких мраморных тумб с верхом в форме неглубокой чаши. К той из них, в которой что-то поблескивало.

— Стекляшки разноцветные, — просветил его Фил, остановившись вместе со мной. — Насобирал кто-то и насыпал туда.

— А-а-а… — разочарованно протянул Джейкоб и со вздохом направился к нам.

Я хмыкнул, но глумиться над чьей-то наивностью не стал. Может, и сам бы отправился к этой тумбе, если бы заприметил ее первый. Конечно, не рассчитывая при этом обнаружить в ней горсть драгоценных камней. Просто из любопытства.

Досадливо поморщившись, я мотнул головой. Не о том думаю. Надо о деле размышлять. И не забывать проверять наличие магических эманаций. Хотя и с трудом получается сконцентрироваться… Из-за необъяснимого всплеска тревоги…

— Ты чего замер, Стражник? — насторожился Пройдоха, увидев мое озадаченное лицо. — Учуял что?

От неожиданности я вздрогнул — слишком уж погрузился в свои ощущения. Недоуменно оглядевшись, вопросил:

— Почему здесь так тихо?

Пройдоха открыл рот, чтобы ответить, но не успел ничего сказать. Земля поколебалась у нас под ногами, заставив пошатнуться, разверзлась… и мы ухнули вниз. Я и Фил.

Летели недолго. К счастью, не бездонная пропасть оказалась у нас под ногами. Однако шмякнулись будь здоров… Приземлись мы на ровную поверхность, отделались бы легким испугом, ведь три-четыре ярда — не высота, но… рухнули на каменные ступени какой-то гигантской лестницы и кубарем покатились еще дальше вниз. Хорошо доспех немного смягчил падение и не дал разбиться насмерть, но пару раз и мне неслабо перепало. Особенно в конце, когда мы докатились до какой-то площадки, где я ударился головой. Впрочем, грех жаловаться — нам, несомненно, повезло. Хотя бы в том, что мы рухнули не в волчью яму, с дном, утыканным заостренными кольями.

— Фил, ты как? — едва очухавшись, спросил я и помотал головой, пытаясь разогнать мельтешащие перед глазами звездочки и оглядеться.

— Кажись, руку сломал, — громко охнув, спустя некоторое время отозвался проводник. — И лоб разбил.

— По башке и мне неслабо перепало, — поделился я и попробовал подняться, опираясь о стену правой рукой. — Идти-то сможешь? Нам надо немедленно отсюда выбираться.

— Смогу. — Фил поднялся с большой каменной плиты, которая, как я уже разглядел, являлась лестничной площадкой, разделяющей несколько пролетов.

— Тогда ходу отсюда, — велел я, одновременно всматриваясь в темный зев подземелья, исторгающий непонятный шум, и ощупывая стреломет на предмет повреждений.

— Эй, Стражник, вы как там, живы?! — донесся до нас сверху обеспокоенный возглас Пройдохи. — Вылезайте оттуда живо!

— Уже, — кратко отозвался я, дожидаясь, пока болезненно морщащийся Фил, придерживая правую руку, прохромает мимо меня. А затем и сам начал отступать наверх.

Я преодолел, пятясь, пару ступеней, когда во мраке передо мной загорелись багряные звезды… Две… Четыре… Дюжина… И сквозь накатывающий шум стал различим звук: цок-цок…

Словно кто-то, ступая, когтями постукивает по каменным плитам.

— Что это?.. — сиплым голосом вопросил Фил, зачем-то остановившись и обернувшись.

— Отступаем, отступаем! — прошипел я, не сводя глаз с алых углей, что стремительно летели по воздуху на нас из тьмы подземелья.

Сердце забилось гораздо чаще, видимо, предчувствуя крупные неприятности…

Внезапно меня до самого нутра пробрал озноб. Но мой возглас-предупреждение о задействованном кем-то заклинании запаздывает. Ибо наверху уже слышится шум, и до нас доносится громогласный приказ командира:

— К бою!

И тут же падающий сверху скудный свет резко меркнет, словно небосвод заволокло густыми тучами, совсем не пропускающими лучей закатного солнца. Но, несмотря на сгустившийся мрак, я явственно различаю двух пожаловавших из глубин подземелья гостей, ступивших на лестничную площадку. Двух громадных черных псов, с глазами, полыхающими, как багряные угли, с крупной треугольной чешуей вместо шерсти и с совершенно невероятными пастями, которые больше подошли бы мальвийским крокодилам.

Цок-цок… цок-цок… — прозвучало в повисшей на мгновение тишине. Это темные твари, оскалившись и алчно засверкав глазами, неспешной трусцой устремились к нам. А следом за ними на площадке появились новые черные псы. И упырь показался…

— Да отходи же ты! — сдавленным шепотом потребовал я от замершего на месте Фила, отступая от медленно приближающихся темных тварей и наводя стреломет то на одну, то на другую, но не решаясь выстрелить из-за опасения спровоцировать нападение.

И все зря. Не успел я сместиться к центру лестницы, чтобы преградить путь тварям и оборонить в случае чего беззащитного человека, как наверху громко ахнул взрыв и ослепительная изумрудная вспышка на миг развеяла сгущающуюся в подземелье тьму. Лучше бы оставалось так же темно и мы не увидели всю ораву наступающих на нас из подземелья монстров… Столь жутких, что любого бывалого человека при виде их оторопь возьмет. Да что там говорить, если встречающиеся среди них упыри кажутся вполне приятными на вид и почти родными…

Фил, очевидно, тоже разглядел, кто крадется за нами по пятам. И как завизжит, как рванет наверх! Дурак…

Постепенно подбиравшиеся к нам черные псы, взрыкнув, резко сорвались с места. В самого шустрого я тут же выстрелил, хотя был соблазн разрядить стреломет во тьму и проредить полчище противников. Но надо дать Филу хотя бы один шанс выбраться отсюда живым.

Попал. «Лезвия Воздуха» развалили несущуюся тварь на куски. Жаль только, не задели вторую, которая и не подумала замедлить стремительный бег, промчавшись прямо по мешанине из крови и плоти погибшего сородича.

Но содеянное мной не осталось незамеченным. Темные твари взбесились. Меня буквально оглушило злобным ревом вкупе с пронзительным визгом, и через миг армада наступающих монстров бросилась вперед. Я сумел сделать лишь еще один-единственный выстрел. Попал в опередившего всех здоровенного упыря. Впрочем, столь неласковая встреча ничуть не охладила пыл атакующих существ. Опустевшее место в тот же миг заняла новая тварь. И меня просто захлестнуло их волной…

Я едва успел выхватить из ножен фальшион, как на меня налетели сразу три упыря и ну драть своими жуткими когтями!.. Вернее, стараться по мне попасть, ибо я не стал изображать из себя каменный столб. Отмахнулся фальшионом от одного упыря, отпрыгнув влево от второго, а затем сдвинулся вправо, ускользая от попытавшегося вцепиться в ногу черного пса. И то ли сдуру, то ли от великого ума бросился вперед, навстречу несущейся на меня темной армаде.

Опасность заставила вскипеть мою кровь. Я выложился по максимуму, с такой безумной скоростью рванув с места, что твари просто опешили. Пока они пребывали в замешательстве, я успел нанести несколько хороших ударов: жуткому богомолу-переростку — по одной из его передних конечностей, высунувшемуся из-за него упырю — прямо по мерзкой харе и темному псу — по холке. А еще одного упыря просто сбил с ног на бегу. Отчего сам кубарем покатился, а когда вскочил на ноги, то неожиданно для себя очутился позади основной части атакующих существ. К самой лестничной площадке прорвался…

Часть тварей тут же развернулась. Некоторых из них, похоже, я безмерно обозлил, подранив… Это моя ошибка, надо было бить посильней — чтобы сразу и наповал.

Мысль мелькнула и улетела, а я рванул обратно. Вновь через ревущую и воющую ораву тварей. Примеряясь на бегу к черепушке слишком шустрого упыря.

Фальшион глухо стукнул обо что-то, вроде как об кость, и чуть не вырвался из руки. Я ничего не увидел, ибо внезапно пришла ночь и все погрузилось во мрак…

Из-за этого я попал… прямо в гущу тварей, не видя их самих. Тут я был мгновенно сбит с ног, лишен оружия и погребен под тушами набросившихся существ, тотчас вознамерившихся проверить крепость моей брони на коготь и зуб. А проще говоря, твари принялись грызть меня клыками и драть когтями, пытаясь выколупать вкусное нежное мясо из-под прочной железной скорлупы.

Мне удалось в полной мере вкусить чувство бессилия, пытаясь вслепую отбиться от насевших темных монстров. Бесполезно это…

«Бес! — придя в отчаяние, мысленно воззвал я к рогатому. — Бес!»

«Ты что творишь?! — взвыл он, немедленно объявляясь. — Святоша же учует мое присутствие!»

«Да к демонам Святого! — в сердцах воскликнул я. — Меня же сейчас сожрут, если ты мне не поможешь!»

«А я тебе говорил, что нечего тебе в этом отряде делать!» — не преминул восторжествовать бес, которого, похоже, не очень обеспокоило мое незавидное положение.

«Хватит рассусоливать! — сорвался я на мысленный крик. — Сделай же хоть что-нибудь! Хотя бы зрение мне поправь, чтобы я мог видеть в темноте!»

Хвала Создателю, бес не стал, по своему обыкновению, торговаться и сразу взялся за дело. Я вмиг обрел способность видеть в темноте. Жаль только, вот так сразу мое опасное положение не изменилось. Даже чуть ухудшилось. Ибо я увидел наседающих на меня двух упырей черного пса и подбирающегося сбоку богомола-переростка, вскинувшего свои чудовищные лапы-ноги. Противников, конечно, меньше, чем мне казалось, но все равно слишком много, чтобы обрести надежду вырваться живым.

Чувствуя, как утекают последние мои мгновения, я оттолкнул от себя одного упыря и, чуть высвободив правую ногу, пнул в морду черного пса. Упершись в лестничную ступень, резко от нее оттолкнулся, проехав в результате на спине целых пару футов. Когтистые хватательные лапки богомола бессильно цапнули воздух и вновь взлетели вверх… А мои ноги лишь беспомощно скользили по ровной каменной поверхности, не в силах сдвинуть дальше мое тело, обремененное грузом в виде насевшего сверху упыря…

Предчувствие скорой и неминуемой смерти заставило сердце забиться как сумасшедшее и до того взвинтило скорость восприятия, что даже время послушно замедлило свой стремительный и неумолимый бег и стало тянуться, словно патока. Это позволило мне прекрасно рассмотреть взметнувшиеся к потолку подземного тоннеля передние конечности богомола, похожие на чудовищного вида клешни-ножницы, усеянные с внутренней стороны устрашающего вида шипами. В которые, несомненно, стоит лишь угодить — и вырваться будет невозможно. Не поможет никакая броня.

Медленно-медленно вздымающиеся конечности богомола наконец достигли точки апогея и рухнули вниз, подхлестнув меня к немедленным действиям. Безуспешно пытающийся прогрызть мой доспех упырь неожиданно для самого себя был обнят как родной. Но удивиться этому он не успел. Ибо через мгновение именно на нем сомкнулись чудовищные ноги-ножницы богомола, заставив бедолагу упыря взвыть от боли и задергать руками и ногами. Я же стерпел, хотя мне тоже досталось. Один из особо выступающих шипов, пробив броню, впился мне прямо в левое плечо. А другой вонзился в правое бедро… Но пусть и с потерями, а полноценного захвата мне удалось избежать. Едва богомол рванул конечности вверх, вздымая схваченную добычу, как я мгновенно сорвался. Лишь защищающая плечо стальная пластина доспеха оторвалась и осталась нанизанной на голенной шип плотоядного чудовища.

Гигантское насекомое недовольно застрекотало, пытаясь сдернуть со своих конечностей очутившегося на них упыря, и на какое-то время оставило меня в покое. Чего, впрочем, не скажешь о черном псе и втором упыре, которые, учуяв кровь, набросились с новой силой.

Впрочем, разобраться с этими противниками оказалось не в пример легче. Кровососу я тут же пробил височную кость локтевым шипом, а вцепившегося в ногу пса ударил другой ногой, заставив прекратить попытки отгрызть мне ступню. Подскочив на ноги, как пружинный человечек, тут же вновь бросился на пол, уклоняясь от мельтешащих хватательных лапок богомола. Но нет худа без добра. Упав и перекатившись, я оказался у своего меча. А фальшион в руках — это уже кое-что.

Схватив свое оружие, я с силой рубанул богомола по ближайшей ко мне конечности. Так сильно, что подрубил ее. Один обрубок, сочащийся темной кровью, и остался. Совершив еще один перекат, я ушел от тотчас последовавшей попытки схватить меня когтистыми лапками. Подскочил на ноги и бросился к объявившимся на лестничной площадке черным псам. Уж лучше они, чем этот богомол… Собачек-то вороги увеличить не догадались. Злобные, конечно, вышли псины и сильные, но отбиться от них, будучи в доспехе и при оружии, вполне реально.

Руку я не сдерживал: так рубанул первого выметнувшегося на меня пса, что от шеи до самого брюха его развалил. А второго, попытавшегося грызануть меня за ногу, так пнул, что он пролетел по воздуху ярда четыре и со смачным шлепком врезался в стену, подле которой и упал безвольной кучкой.

Бросился дальше, к третьему псу. После наблюдения за расправой над соплеменником он замер на месте, злобно оскалился и сжался в комок, готовый прыгнуть и вцепиться мне в горло. Надо обязательно разобраться с ним. А уж когда никто не будет мешаться под ногами, решать, как одолеть богомола.

Воистину лучше никогда не загадывать наперед. Только я прикинул дальнейшие действия и способ разобраться с основной массой врагов, как на́ тебе…

До замершего пса я так и не добрался. Остановился резко и попятился. Подальше от медленно поднимающегося по лестнице богомола. Второго. Будто мне мало того, что за спиной…

Хорошо еще, что черный пес на меня все же не кинулся. Похоже, решил дождаться более подходящего момента, чтобы безнаказанно вцепиться мне в глотку и поквитаться за свою свору. Да и тот богомол, что позади, пока не напал. Он только-только разобрался со сковавшим его передние конечности упырем, разорвав его в ярости в клочья, и устремился ко мне. Но проще от этого не становится… Ведь у меня нет никакого пространства для маневра, и новый противник неумолимо надвигается, грозно щелкая жвалами.

И никаких идей, как назло, нет. Этих чудищ с одним фальшионом не одолеешь… Я едва прорубил одному богомолу ногу, а их голова и туловище защищены куда более толстыми и прочными пластинами хитина. Сил недостанет пробить их мечом. Тут магией надо действовать. Но где тот стреломет?.. Остался наверху.

Богомолы отчего-то замедлились, остановились и жвалами защелкали-зашелестели. То ли решая, как поделить прыткую добычу, то ли обсуждая, как поизощренней меня разорвать за все хорошее. В тот момент, когда я уже было решился попытать счастья и попробовать проскочить под брюхом у наступающего из подземелья гигантского насекомого, меня осенило. Стреломета-то у меня нет, а вот стрелки в сменных обоймах так на поясе и висят! Чем не оружие? Так и так ведь придется сходиться с богомолами накоротке, а с несущими магию стрелками у меня будет хотя бы шанс. Фальшион здесь не помощник. Ну не верится нисколько, что одним ударом меча удастся покончить с эдаким чудовищем.

Лихорадочно сорвав защелку с поясного кармашка, я выдернул из него сменную обойму. Привычным, много раз отработанным движением выщелкнул из нее одну стрелку. Зажал ее в левой руке, держа за хвостовик. Фальшион все же не бросил, оставив в правой руке. Заорав от избытка чувств, бросился вниз по ступеням. Прямо на богомола. Тот немедленно остановился, распахнул жвала и приподнял хватательные конечности. Приготовился, в общем, меня встретить, похоже, решив, что я собрался порадовать его изысканным десертом.

Только фиг ему! Почти добежав до гигантского насекомого, я прыгнул, едва не достав при этом макушкой до потолка подземного хода… и упал прямо на спинной панцирь богомола! Не удержался, конечно, на выпуклой, гладкой поверхности и покатился вниз. Но еще раньше, чем соскользнул с богомола, изо всех сил ударил его левой рукой.

Неяркая вспышка и блеск дымчатых лезвий. Я падаю. А рядом грузно шмякается на ступени гигантская туша врага, лишившегося большей части туловища, которое крупными, сочащимися сукровицей кусками чуть раньше сыпется на пол.

Вот только приземлился я неудачно, боком прямо на ступень. Все перед глазами красной пеленой заволокло. Ненадолго, к счастью. До подхода второго богомола я успел очухаться и отступить за тушу убитого.

Неслабо я приложился, но ничего, переживу. Хуже то, что со вторым противником повторить этот трюк не выйдет. Он наступает сверху, и запрыгнуть на него не удастся. А подступиться к себе спереди он не даст — мигом сграбастает хватательными конечностями и растерзает на маленькие-маленькие и совершенно безобидные куски.

Не зная, что делать, я вынужденно отступал. Отходил в глубь подземелья, хотя мне очень не хотелось этого делать. Вдруг там еще какие-нибудь твари скрываются?

Лестница закончилась. Я очутился в огромной круглой зале, по периметру которой были выбиты стенные ниши, все забранные толстенными железными прутьями, вмурованными в потолок и в пол.

Нет ни малейших сомнений — это самая настоящая подземная темница! Причем созданная отнюдь не только и не сколько для людей, судя по размерам некоторых клетей, а для кого-то очень большого. Например, для богомолов-переростков…

К ближайшей громадной нише я и метнулся, ибо усмотрел в этом выход. Промежутки-то между прутьями в этом узилище такие, что человеку сквозь них проскользнуть — раз плюнуть. В отличие от тех, для кого эти клети предназначены…

Тупое насекомое просто последовало за мной в свой загон. Наверное, решило, что уж теперь-то мне точно не удрать. Как бы не так! Я сразу скользнул к левой стене и встал там, дабы богомол был вынужден не только войти в клетку, но еще и развернуться ко мне. А когда он это сделал, я выскочил через прутья наружу и метнулся к колесу с намотанной на него цепью, которая поднимает-опускает закрывающую клетку-решетку. Мне даже крутить ничего не пришлось! Едва был выбит стопор, как колесо вырвалось из моих рук и само завертелось со страшной силой. Решетка с лязгом грохнулась вниз, заставив злобно застрекотать уткнувшегося в нее с разгона богомола.

— Получилось! — с невероятным облегчением выдохнул я, ибо до самого последнего момента сомневался, что все пройдет гладко.

У меня возникло сразу два желания — пуститься на радостях в пляс и устало опуститься на пол, чтобы хоть немного передохнуть. Но я не сделал ни того ни другого. Крикнув на прощание богомолу:

— Посиди пока здесь! — бросился наверх. Туда, откуда доносился шум боя…

Стремительный бросок вверх по лестнице не доставил мне радости. Сердце, и так колотящееся как сумасшедшее, и вовсе словно собралось выпрыгнуть из груди, явно намекая на то, что такие запредельные нагрузки ни к чему хорошему не приведут. Побегаю-попрыгаю еще немного вот так и свалюсь замертво. Если, конечно, темные твари меня раньше не схарчат…

Свой стреломет, сиротливо валяющийся возле дохлого упыря почти на самом верху лестницы, я углядел мгновенно — благо он у меня весьма приметный, и коршуном налетел на него. Никто мне в этом не помешал…

Все были заняты. Очень. Взлетали над превратившимся в поле боя двором шары-светляки, на краткий миг освещая все окрест мертвенно-голубым светом, и гасли, лопаясь с гулким хлопком. И вновь сгущались сумерки, пронизываемые лишь вспышками магических ударов, которыми обменивались меж собой Линда и какой-то хмырь в темной хламиде, расшитой алыми рунами, да блеском их защит, отражающих враждебные атаки.

Быстро оценив диспозицию, я, не сдержавшись, выругался. Мои сотоварищи в общем-то правильно сделали, отступив к пролому в стене, через который мы проникли во двор замка, но это не слишком им помогло. Все темные твари сконцентрировались в одном месте, а преграждают им путь лишь Большой и Серый… И рук у них всего по две, а противников у каждого на порядок больше. А отступать некуда. Да и нельзя. Ведь позади, на камнях, стоят наши магессы и допустить до них тварей смерти подобно.

А вот Святой, стоящий еще дальше, вполне мог бы помочь… Если бы не прятался за близняшками, безучастно наблюдая за битвой, а хоть что-нибудь делал. Хотя бы тот же Свет Очищающий сотворил. Нашим-то ох как нелегко приходится в темноте. Это для меня благодаря вмешательству беса вокруг царят светлые сумерки, а остальные, наверное, и не видят почти ничего. Хорошо еще одна из близняшек, ненадолго отвлекаясь от схватки с темным, продолжает создавать магических светляков. Вражина этот их, конечно, тут же уничтожает, но и кратких вспышек света достаточно, чтобы Серый и Большой могли разглядеть противника. Да и тварей такие яркие всполохи дезориентируют. Поэтому наши и держатся еще… Только Пройдохи и Фила нигде не видать…

Пользуясь тем, что остаюсь незамеченным участниками свары, я быстренько перезарядил стреломет и определился с первоочередными целями. Основная проблема — это гаденыш-маг и мерзкие насекомые-переростки. Но, судя по силе магических ударов, коими обмениваются близняшки и темный, одним ударом «Лезвий Воздуха» исход поединка между ними не решить. Только засвечусь я. Судя по всему, силы Одаренных примерно равны, а значит, сколько-нибудь близняшки еще продержатся. А может, даже победят. Все же их двое…

Серого как раз сбили с ног, когда я начал действовать. Прямо не сходя с места, начал стрелять, памятуя о том, что все наши защищены от магических ударов, следовательно, нечего беспокоиться о том, что кого-нибудь из них накроет дружественным огнем.

Выстрел — и первый богомол падает как подкошенный, ног-то у него больше нет. Его рухнувшая туша погребла одного из черных псов. Еще выстрел — и второе насекомое рассечено на несколько частей.

На этом мои успехи заканчиваются. Неожиданно быстро на мое появление реагирует темный и застает меня врасплох. Ну не ожидал я от мага банального броска камнем! Неважно, что он не рукой его запустил, — главное, что я не этого ждал. Готов был к удару магии, но не к такому… И нисколько не опасался, уповая на свою защиту. Ведь близняшки держатся, а у них точно такие же «Щиты Света». А вот кинетического щита у меня, в отличие от них, нет.

Каменная пластина, формой и размером с приличное блюдо, плашмя врезалась мне в грудину. Да с такой силой, что меня буквально сдуло с места. После непродолжительного полета я загремел вниз по лестнице, пересчитав при этом едва ли не все ступени, и вырубился от невероятных болевых ощущений. Но ненадолго, если судить по тому, что наверху продолжали полыхать зарницы магических ударов и мое тело периодически покалывало от пронзающих его всплесков магии. Дрожащими руками ощупав свое тело и обнаружив себя относительно целым, хотя и хорошенько избитым, я кое-как поднялся. Примерно так же, наверное, вставал бы на ноги какой-нибудь трактирный гуляка, мало того что вусмерть пьяный, так еще и поколоченный и выброшенный вышибалами за порог. Лихо мне перепало… И неизвестно, от чего больше. От подлого удара каменюкой или от моего кувыркания по лестничным ступеням.

«И стреломет выронил… — опомнившись, зашарил я вокруг себя. — А без него кисло придется… Но делать нечего — бой-то еще идет…»

Я осторожно полез наверх, держась рукой за стенку и мотая головой, дабы разогнать стоящую перед глазами мутную пелену. Но ничего, пока выбрался из подземелья, более-менее приспособился к своему состоянию и прекратил стискивать зубы при каждом неловком движении. То ли приноровился терпеть боль, то ли уже начала действовать моя усиленная регенерация и частично залечила самые болезненные повреждения. Хотя, если трезво оценивать мои боевые возможности, в данный момент вояка из меня никакой… В лучшем случае смогу поднять фальшион.

Лежащий на последней ступеньке стреломет обрадовал меня необыкновенно.

— Вот теперь мы повоюем… — прохрипел я, поднимая свое оружие, и, ощутив прилив бодрости, гораздо решительней поковылял наверх.

Успел к самой развязке…

Продавили все же нашу защиту темные псы и упыри. Завалили отмахивающегося от них фальшионом Герта и набросились на магесс. Участь близняшек была предрешена, не могли они воевать на два фронта…

Упав на колено, дабы стать менее заметной целью для вражеского мага, я стрельнул в самую гущу противников. Но самую малость опоздал… Один из когорты прытких псов в этот миг бросился на сестер и сбил одну из них с ног… А через секунду на нее налетела уже целая свора. Позабыв о своем зловещем противнике, вторая девушка бросилась на помощь сестре. По псам хлестнула цепная молния. В этот же миг нанес удар темный маг. Выпростал из широкого рукава хламиды миниатюрный однозарядный стреломет, любимое оружие наемных убийц, и в спину девушке ударили одновременно багряно-огненная стрелка, неистовым пламенем буквально слизавшая с нее защиту, и ледяная сосулька, пробившая тело насквозь и разбившаяся о стену…

— Не-э-эт! — прорвался сквозь шум и гвалт оставшихся темных тварей полный боли и страдания безумный крик, еще до того как ноги пораженной подлым ударом в спину девушки подкосились и она осела наземь. А маг неожиданно громко захохотал. То ли смеясь над поверженной противницей, то ли над моей бесплодной попыткой приголубить его стрелкой с «Лезвиями Воздуха», которые бессильно скользнули по окутавшему его переливчатому щиту.

То, что случилось, можно описать одним словом — разгром. Наш отличный отряд потерпел сокрушительное поражение от одного-единственного темного мага и его тварей.

Удар ослепительного света застал врасплох не только меня. Тьму буквально разметало, я даже вынужден был закрыть глаза рукой. А когда приоткрыл их, узрел чудо. Святой, до сей поры безучастно наблюдавший за свалкой со стороны, двинулся вперед. Теперь он стоял один против всех, упрямо сжав губы, чуть наклонившись вперед. А с его сложенных чашей и устремленных вперед рук извергался поток белоснежного пламени, на глазах истончивший защиту вдруг ставшего каким-то невзрачным в этой вычурной хламиде мага. Мгновение-другое — и неистовое пламя прорывает сияющую радужную пелену и темного охватывает огнем. Ох как он начал орать… Просто услада для ушей!

Злорадно улыбаясь, я глазел на повергание Тьмы силами Света. Маг больше не успел ничего сделать. Так и рухнул наземь, весь объятый пламенем. А Святой обратил Испепеляющий Свет против темных тварей, которые метнулись к нему, но были сметены гудящим и ревущим потоком пламени. Десятка секунд не минуло, как все противники были изничтожены. Святой угомонился и, бессильно повесив руки, упал на колени. Да так и замер, опершись о мостовую одной рукой.

Но самое удивительное случилось чуть позже. Словно признавая свое поражение, поле битвы оставила Тьма. Подобно дыму развеялся затянувший небо сумеречный полог. Алое-алое солнце, клонящееся к горизонту, осветило двор старого замка, явив полотнище, достойное кисти безумного художника, — всюду пепел и кровь, останки темных тварей, дымящийся труп темного мага и горстка чудом уцелевших героев.

Я опустил стреломет и вздохнул. Кажется, все…

Превозмогая нежелание избитого тела шевелиться, я двинулся к стене. Туда, где обретался совсем не пострадавший Святой и безудержно плакала одна из близняшек над безжизненным телом другой.

Два шага. Всего два шага я сделал, прежде чем меня пробрал холод до самого нутра. Но крикнуть и предупредить своих товарищей о грозящей опасности я не успел. Мой рот еще только открывался, когда с самого верха разрушенного здания стремительно слетело нечто иссиня-черное и абсолютно бесформенное. Что-то вроде огромной чернильной кляксы.

Эта непонятная дрянь угодила прямо на неподвижно замершую у тела поверженного темного мага человеческую фигурку… На ничего не подозревающего Святого… Его накрыло с головы до ног неизвестной черной субстанцией, которая вблизи больше походила на обычную смолу. Только очень густую и вязкую, ибо она не разлетелась от удара брызгами в разные стороны, а лишь изменила свою форму, став кляксой чуть большего размера.

Неожиданный удар, похоже, на миг ошеломил Святого, поскольку он не сразу отреагировал. А когда все же попытался вскочить и содрать с себя эту гадость, было уже поздно… Вязкое черное желе вдруг забулькало и резко вскипело… Так это выглядело со стороны. Да и, судя по судорожно задергавшемуся инквизитору, так оно и было на самом деле… Счастье, что вязкая субстанция закрыла ему рот и мы не слышали его крика… Страдания его были воистину нечеловеческими. Но, хвала Создателю, хотя бы краткими. Уже через несколько стуков моего сердца большая часть кляксы растворилась вместе с плотью Святого… Явив нам кошмарное зрелище — изъязвленное, изъеденное чуть ли не до костей человеческое тело, которое безжизненно замерло посреди двора гротескной фигурой, и не думающей падать.

Еще миг, и я, рухнув на колено, укрылся за тушей богомола, лихорадочно выцеливая нового врага. Но так и не увидел его… А чуть погодя вообще был вынужден прикрыть рукой глаза, защищая их от пепла и пыли, поднятых в воздух и несомых неожиданно налетевшим ветерком. Который все крепчал и крепчал, превращаясь в настоящий ураган. Хотя, казалось бы, откуда взяться ветру посреди закрытого высокой стеной двора? Да такому сильному, что сбивает с ног…

Оглядевшись в поисках источника магической бури и ничего не обнаружив, я догадался посмотреть вверх. И узрел настоящий смерч, вздымающийся над двором замка огромной, все разрастающейся вширь пыльной воронкой, которая начала не только всасывать в себя пепел и пыль, но и обдирать листву с кустов и подхватывать с земли мелкие камешки.

Обернувшись и бросив взгляд на чернеющий зев подземелья, где, несомненно, можно укрыться от этой рукотворной бури, я прикусил губу и понудил себя подняться и броситься совсем в другую сторону… К стене, где были мои сотоварищи.

Я пробежал ярдов тридцать, когда осознал, что ступаю не по каменным плитам, а по воздуху… Смерч набрал такую силу, что оторвал меня от земли и стремительно закрутил с невероятной скоростью: перед моими глазами все закружилось в безудержном хороводе. И вертелось, вертелось, пока не стало сплошной серой пеленой, вскоре сменившейся темнотой…

Пришел в себя я от звуков чьего-то голоса, произнесшего:

— …а мертвые тела сбросьте с моста в ров.

Я попробовал приподняться, но это оказалось мне не по силам. Такая слабость во всем теле — не передать. Да еще мутит со страшной силой… Так сильно, что единственное желание — это поскорее умереть…

Спустя какое-то время стало малость полегче. Самую малость. Двор замка все еще крутился перед глазами, что вызывало тошноту, но уже не сливался в непрерывную полосу. Я смог наконец оторвать голову от земли и оглядеться.

Этот момент выбрал для того, чтобы появиться на сцене, двойник поверженного нами темного мага. В такой же хламиде с багряными рунами, высокий, худой. Практически брат-близнец. Учитывая, что скрытого под капюшоном лица не видать.

Но я ошибся. Родственниками они явно не были. Это стало ясно, когда маг, подойдя, пренебрежительно пнул обгоревшее тело своего незадачливого собрата во Тьме со словами:

— Ты воистину оказался полным тупицей, Моос. Так бездарно проиграть заведомо выигрышную партию… Для этого надо быть полным идиотом. — Он бросил взгляд по сторонам. — И эти твои богомолы-убийцы, как я и предсказывал, оказались полной ерундой. — После чего еще раз пнул чадящий труп и раздвинул губы в неприятной усмешке: — Ты оказался плохим учеником, Моос. Надеюсь, личем ты станешь гораздо лучшим. — Окончив свою речь, он обратил внимание на меня, пытающегося подволочь к себе стреломет: — О, а этот уже оклемался? Крепкий какой…

Буквально сразу же обзор мне загородили две человеческие ноги, закрытые воронеными пластинчатыми поножами, на голову обрушился тяжелый удар… И сознание мое померкло…

* * *

Я пробудился от чувства холода. Издав мученический стон и опершись на руки, я попытался приподняться с ледяного пола, но тут же рухнул обратно.

— Моя голова… — охнул я, обхватив обеими руками грозящую расколоться черепушку. Так плохо мне еще никогда не было… Даже после самой знатной пьянки, приключившейся на совершеннолетие Вельда…

Но ладно голова, внутри которой словно бьют молоты, с этим еще можно смириться и как-то бороться. Мутит-то меня как… Со страшной силой. Вдобавок ощущается чудовищная слабость, а неясная картинка перед глазами скачет туда-сюда как оглашенная, то приближаясь, то резко удаляясь.

— Этого бросьте сюда, — распорядился кто-то сухим голосом. — И возвращайтесь на свои места. У нас могут быть гости.

По полу гулко затопали, заскрипело железо, и все стихло. А затем все тот же неизвестный спросил:

— Уги, тело моего бывшего ученика уже доставлено в заклинательный покой?

— Угум, — прозвучало в ответ. Кто-то грузно протопал по полу.

Собравшись с силами, я приподнял голову, повернул ее в другую сторону и с невероятным облегчением опустил ее обратно на каменную плиту. Главное сделано — теперь я вижу говорящих. Хотя и смутно… Да и скачут они перед глазами, как блохи…

Посреди огромного зала приснопамятной подземной темницы, освещаемой лишь неярким светом стоящей на полу масляной лампы, обретался темный маг. Тот самый, который быстро доказал мне, что обычный человек супротив Одаренного не представляет ровным счетом ничего… Капюшон своей хламиды он скинул, обнажив полностью лишенную волос башку. У темного не было не то что усов или бороды, но даже бровей! Вкупе с вытянутой рожей и выделяющимся на ее фоне горбатым носом, похожим на клюв хищной птицы, это придавало его облику особенно отталкивающий вид. А опоясывающая его голову, подобно какой-то короне, вязь угольно-черных рун очарования нисколько не добавляла. Но, если брать в целом, выглядит он как обычный человек. В отличие от второго, который явно не людского происхождения… Ибо невозможно себе представить существование таких громадных людей — ростом под девять футов. Настоящий великан! Кажущийся, несмотря на свой чудовищный рост, приземистым из-за необыкновенной ширины плеч, огромных рук, свисающих чуть ниже колен, мощных столбов-ног и брюха впечатляющих размеров. А дополняют его облик косматая башка, маленькие глазки, выглядывающие из-под кустистых бровей, заросший щетиной подбородок. И все это при полном отсутствии шеи… Просто очаровашка. Весом, наверное, под две тысячи фунтов. И будто мало ему чудовищного размера кулачищ, так он еще таскает короткую палицу на широком кожаном поясе. А сам обряжен в короткие холщовые штанишки, и это вся его одежда.

— И запор на решетке согни, — велел темный своему то ли помощнику, то ли слуге, а может, и вовсе еще одному ученику.

— Угум, — опять прогудел гигант, будто не зная других слов. Подойдя к одной из камер, он схватился своими ручищами за запирающий ее запор-засов. Металл издал протяжный стон и изогнулся, намертво блокируя запирающий механизм решетки.

А темный маг, усмехнувшись, поведал кому-то лежащему в той камере:

— Все же известная поговорка о том, что сколько не убегай, сколько не прячься, а конец все равно один, определенно верна… Не правда ли?

Напрягши зрение, я узрел… Пройдоху! Вроде как и не пострадал особо. Разве что разоружен и раздет. Но почему темный говорит о том, что он убегал и прятался?!

— А ты, я смотрю, и в самом деле крепкий парень, — неожиданно темный обратил внимание на меня. — Невероятно быстро очухался… После ветряной карусели.

— Чтоб тебя кто-нибудь на ней покатал! — не сдержавшись, выплюнул-выговорил я.

— Нет уж, обойдусь! — искренне расхохотался он.

— Ничего, все равно наступит время и тебе придется поплатиться за все, — с намеком пообещал я.

— Надеешься на подмогу, которая спешит вам на выручку? — с любопытством посмотрел на меня маг и добродушно улыбнулся: — Зря. Для тебя она уже ничего не изменит. Предположим даже, что имперские власти на такой случай держат наготове целый отряд… Что маловероятно, но пусть. Неужели ты думаешь, что они перенесутся сюда по воздуху? Нет, им придется ножками топать. Ночью, через непролазные болота. Это даже с помощью опытного проводника сделать непросто. Так что как минимум до утра время у меня есть. А потом я покину сию обитель, оставив после себя полноценного лича и пару-тройку уникальных упырей, каковые не полностью утратили человеческую память и могут пользоваться оружием. Устроим моим гонителям теплую встречу.

— Ничего у тебя не выйдет! — выдохнул я, прекрасно поняв намек на то, кого он видит в роли упырей.

— А в отношении тебя, милая, у меня особенно интересные планы, — видимо исчерпав свой интерес ко мне, подошел к другой клетке темный и слащаво ухмыльнулся: — Есть у меня один хороший знакомый, который питает определенную слабость к плененным боевым магессам… Хе-хе… Думаю, мне удастся немало стрясти с него за новую игрушку… А то старые он уже все переломал… Хе-хе…

Извернувшись, я посмотрел туда и скрипнул зубами. В клетке, располагающейся через одну от моей, находилась Линда, сидящая на каменном полу в одних панталончиках и узком лифе. Девушка плакала… Сидела, обвив руками согнутые в коленях ноги, и, медленно покачиваясь вперед-назад, беззвучно плакала… Слезинки одна за другой выкатывались из ее глаз и, скользнув по проторенным их предшественницами мокрым дорожкам, падали на пол…

Линда, похоже, полностью погрузилась в переживания и вообще ничего не замечала, глядя в никуда до предела расширившимися глазами. Она никак не отреагировала на высказывание темного мага. Раздраженно скривившись, тот отошел от ее клетки, огляделся и, кивнув своим мыслям, сказал:

— И насекомое еще выпусти, Уги. Пусть присмотрит здесь за порядком. Хоть какой-то выйдет прок от создания Мооса.

Я совсем не удивился, когда великан издал пресловутое «угум» и отправился исполнять приказ хозяина. А сам маг прошествовал к выходу из подземелья. Не к лестнице, по которой я сюда однажды попадал, а к темнеющему вдали проходу.

Уги же тем временем, ничуть не убоявшись, отпер клетку с богомолом. Когда тот, щелкая жвалами, метнулся было вперед, он издал угрожающий утробный рык и пригрозил ему снятой с пояса палицей. Богомол, оценив размеры дубины и прикинув, что станет с его маленькой головкой, если великан приложится к ней своим немудреным оружием, впечатлился, замер и трещать-верещать перестал.

— Угум, — удовлетворенно проворчал великан и, подняв с пола большую масляную лампу, освещавшую подземный зал, потопал вслед за своим хозяином. Только большая, набранная из толстых дубовых брусьев и окованная железными полосами дверь глухо бухнула за ним. Лязгнул металл…

Будто только этого и дожидавшийся, богомол мгновенно сорвался с места и бросился ко мне. Узнал, похоже, тварюга, того, кто его на одну конечность окоротил… Хорошо, я успел откатиться к стене и эта мерзость, негодующе стрекочущая, не успела схватить меня своими длинными лапами. А дотянуться до самой стены гигантское насекомое не смогло. Меж прутьями клетки пролезала лишь узкая часть хватательной ноги, примерно до уровня бедра.

Удостоверившись, что мерзкому гаду до меня не дотянуться, я опустил голову на каменный пол и закрыл глаза. Так хоть немного полегче. Без этой безумной круговерти перед глазами. Да и всплески боли затихают…

Похоже, я на какое-то время впал в забытье, потому что следующей моей осознанной мыслью стало недовольство неудобной и жутко холодной постелью. А глаза открыл — и все встало на свои места.

Башка все так же трещит и грозится расколоться на куски. Но хоть кружиться все перед глазами перестало. Еще бы прошла накатывающая волнами тошнота, было бы совсем хорошо. Впрочем, все это — не стоящие упоминания мелочи по сравнению с грядущим… Поэтому и концентрироваться надо не на них, а на том, как выбраться отсюда поскорее. До того, как темный вернется и займется созданием уникальных упырей…

— Джейкоб! Линда! — осторожно приподняв голову, хриплым голосом воззвал я к своим заточенным товарищам.

Никто мне не ответил. И даже не повернулся. Линда продолжала изображать из себя маятник, раскачиваясь вперед-назад, а Джейкоб неподвижно сидел у стены, в дальнем углу своей клетки.

На мой голос отреагировал только расхаживающий по залу богомол. Застрекотал злобно, жвалами защелкал и бросился к моей клетке. Опять попытался меня достать. И вновь безрезультатно.

Кое-как приподнявшись, я сел, опершись спиной о стену, и с горечью осознал, что на что-то большее не способен… Боец из меня в таком состоянии никакой. Не может быть и речи о том, чтобы дать отпор темному магу, когда он вернется, или о том, чтобы просто бежать из подземной темницы. Придется, наверное, на самом деле в скором времени стать упырем…

Обхватив руками раскалывающуюся на части голову, я крепко ее сжал, чуть облегчив этим свои страдания, и с отчаянием подумал: «Что же делать?!»

«Ну как тебе, нравится в клетке?! — язвительно поинтересовался с легким хлопком объявившийся бес, не успел я вспомнить о нем. — А ведь я тебе говорил, что надо валить, пока не поздно, с этой дурацкой службы!»

«Говорил…» — проглотил я заслуженный упрек.

«Ага, как припекло, так сразу осознал мудрость беса?» — насмешливо осклабился паршивец рогатый.

Проигнорировав язвительную реплику беса, я обратился к нему с крайне важным вопросом: «Ты можешь помочь мне восстановиться в краткий срок?»

«Легко! — самоуверенно заявил он. — Четверть часа — и будешь как новенький! — Радостно потирая лапки, он сообщил мне отрадную весть: — Но это очень, очень дорого тебе встанет!»

«Я и не сомневался, — выдавил я из себя кривую усмешку. — Какая же нечисть не преминет нажиться на чужой беде?»

«Что поделать, что поделать… — лицемерно завздыхал не очень-то искренне изображающий сочувствие бес и негодующе фыркнул: — Иначе-то от людей честной цены нипочем не добьешься! Жулье одно! Так и норовят обмануть порядочных бесов и воспользоваться их услугами совершенно бесплатно!»

«И какую же плату за свою помощь в моем скорейшем восстановлении ты считаешь справедливой?» — тут же осведомился я.

«Ну… — хитро блеснул глазками рогатый и с намеком протянул: — Я, понимаешь ли, пожить хочу, повеселиться… а это невозможно сделать, не имея тела…»

«Хорошо, давай так, — недолго думая предложил я. — Если выпутаемся из этой истории, устроим гулянку. С азартными играми и выпивкой. И я при этом передам тебе частичный контроль над телом. Как тогда, в „Серебряном звоне“, помнишь?»

«Лучше полный контроль над телом сроком на один месяц!» — немедленно выдвинул встречное предложение мерзкий бес.

«Ты губу-то хоть немного закатай, — рассердившись, проворчал я. Но быстро успокоился, ведь ожидал же, что нечисть воспользуется ситуацией, когда мне крайне понадобится ее помощь, и непременно попытается стребовать с меня непомерно много. — Давай сойдемся на одной четверти часа».

«Четверть часа?! За неоценимую, можно сказать, помощь?! — аж подскочил возмущенный бес и категорично отрубил: — Меньше, чем за месяц полного контроля, я за твое восстановление не возьмусь!»

«Да это же просто наглость, бес! — принялся я увещевать его. — Тебе же, по сути, всего и нужно-то, что еще немного усилить мою регенерацию! Это же пустяк для тебя! А ты цену просто непомерную гнешь!»

Выслушав меня, бес задумчиво почесал рог и неуверенно произнес: «Две декады?»

Я оторвал руку от раскалывающейся головы и молча скрутил кукиш. Задумчиво обозрев продемонстрированную фигуру, рогатый с досадой изрек: «Ну что ты артачишься? Я же вполне разумную цену запрашиваю! И даже на уступки из расположения к тебе иду!»

«Видал я такие уступки!» — раздраженно высказался я.

«А чего ты вообще хотел? — возмутился этот проходимец рогатый. — Ты вообще должен сказать мне спасибо, что я подряжаюсь помогать за столь сомнительную плату! Иной бес не согласился бы вовсе! Ибо у тебя в данный момент нет этих двух декад жизни, за которые ты торгуешься! И не факт, что они будут! А если ты этого еще не понял, то советую слегка оглядеться», — съязвил он.

Я призадумался. Кое в чем рогатый, конечно, прав… Ведь и правда невелики мои шансы пережить эту ночь. Просто надежда на то, что удастся выкрутиться, все еще жива, вот и кажутся запросы нечисти столь непомерными.

«Один день», — скрепя сердце предложил я, стараясь не думать о том, что может вытворить эта нечисть за целые сутки. И без того дурно.

«Декаду! Это мое последнее слово! — категорично отрезал бес и вкрадчиво так добавил: — Ты, разумеется, можешь отказаться… Но это, может статься, обойдется тебе еще дороже…»

«Это еще почему?» — нахмурился я.

«Да тебя ж потом совесть насмерть заест! — насмешливо осклабился бес, вольготно расположившийся на моем левом плече. — Когда узнает, что ты предал своих товарищей, имея реальную возможность их спасти! — Фыркнув, он пожаловался: — Не узнаю я тебя… Раньше бы ты как последний дурак не раздумывая бросился своих друзей выручать, а сейчас еще торгуешься… — Тут же прищурив один глаз и окинув меня оценивающим взглядом, поганец хвостатый задумчиво почесал рог и, просияв, с гордостью сообщил: — Не иначе это мое наставничество так положительно на тебя повлияло! И ты наконец поумнел!»

«Ты даже не скотина, бес, а гораздо хуже, — стиснув зубы, выдавил я. И бросил взгляд на плачущую Линду. На поникшего Пройдоху. Осознав, что выбора как такового у меня и нет, выдавил из себя злую, кривую ухмылку: — Ладно, я согласен на десять дней! Но только развлечения! И ничего иного! Ни ссор, ни драк, ни проблем с властями. Хоть настоящими, хоть теневыми!»

«Договорились! — заскакал на радостях бес. Клятвенно уверив: — Я буду паинькой! — он деловито забегал вокруг меня. — Так… это вот здесь надо исправить, а тут придется подлатать… Будет не очень приятно. И захочется жрать. Я сейчас задействую регенерацию твоего тела на полную катушку!»

Мне резко поплохело до темноты в глазах, как бес и обещал… Но недолго скрипел я зубами от тягучей боли, распространившейся по всему телу. Постепенно она отступила. Но еще раньше прошла тошнота и перестала кружиться голова. Уже за одно это можно стерпеть любую боль.

Я осторожно встал. Покрутился-повертелся и, удостоверившись, что могу нормально двигаться, шагнул к металлическим прутьям, преграждающим выход из ниши. И тут же отскочил обратно к стене. О богомоле-то я забыл… А он обо мне нет. И ему мои действия явно не понравились.

— Джейкоб! Линда! — обратился я к своим сотоварищам. И повторил чуть громче, видя, что они не реагируют: — Джейкоб! Линда!

Ни слова в ответ. Ладно, до Линды я и не рассчитывал достучаться, она явно не в себе, но Пройдоха-то чего тупит? Уснул, что ли?

— Джейкоб!

— Чего тебе, Стражник? — наконец откликнулся он.

— Богомола отвлеки, — тут же попросил я. — А то не дает, гад, даже от стены отойти.

— Ну так и сиди там, у стены, — пробурчал Лангбер. — Чего метаться-то…

— Выбраться отсюда хочу, и поскорей, вот чего! — довольно грубо бросил я в ответ, стиснув кулаки: — Я в отличие от некоторых не собираюсь спокойно сидеть и дожидаться обращения в упыря!

— И что ты сделаешь? — уныло вопросил Пройдоха. — Ты даже из камеры выбраться не сможешь. Я уже пробовал, пока ты в отключке валялся. Прутья слишком близко посажены. Голова пролазит, а туловище нет… А ты крупней меня будешь. Да если и вылезешь, толку-то? Без оружия-то… когда тут какой-то огромный таракан бегает… голодный, похоже…

— Так и что теперь? Сидеть, сложив лапки? — возмутился я и решительно провозгласил, посмотрев на открытый загон богомола: — Не тупи, Пройдоха! Это же просто насекомое, хоть и большое, его обдурить — раз плюнуть! Ты, главное, сейчас отвлеки его от моей камеры, а там я с ним разберусь!

— Да как я тебе его отвлеку?! — огрызнулся Пройдоха, поднимаясь тем не менее с пола.

— Да хоть станцуй для него! — потеряв терпение, зло бросил я. — Или вон камешками кидайся. Их тут полно.

Пройдоха скривился, но за дело взялся. Заорал, руками замахал. Одного добился — богомол развернулся в его сторону, однако уходить от моей клетки так и не пожелал…

Тогда Джейкоб взялся за камешки. Но это не камни, а сущий смех — так, крохотные обломки, насыпавшиеся с обветшалых стен. Редко-редко среди них что-то крупнее ореха попадается. А такие камушки против гигантского бронированного чудовища — что горох супротив элефанта. Он и внимания не обратил на щелкающие по его панцирю песчинки.

— Попробуй попасть в глаз, — посоветовал я Джейкобу.

— Ты офонарел, Стайни? — возмутился он. — Какой глаз? Тут же темно, как не знаю где! Я едва очертания этого таракана различаю!

— А ты камешки сразу горстями кидай, а не по одному. Глядишь, и попадешь куда надо, — нашелся я.

Пройдоха послушался. И где-то десятым броском угодил-таки богомолу в его выпуклый глаз.

У меня даже уши заложило, так этот таракан заверещал. А с какой яростью он накинулся на клетку Пройдохи, пытаясь выломать железные прутья!..

— Похоже, он на тебя всерьез обиделся, — не преминул заметить я, глядя на испуганно жмущегося к стене Джейкоба, с опаской наблюдающего за поползновениями длинных ног-лап, пытающихся зацепить его хоть коготком и вытащить из норы.

Наш надсмотрщик на время потерял ко мне интерес, чем я и воспользовался. Метнулся к решетке, преграждающей путь к свободе, и попытался протиснуться между прутьями. Но с трудом пролезла только голова.

Отступив назад, я с досадой сплюнул. Вот же незадача… А от стены казалось, что запросто пролезу меж прутьев. Может, попытаться их немного согнуть?

С сомнением посмотрев на железные прутья толщиной почти с мое запястье, я покачал головой. Но все же решил проверить.

Схватившись руками за один, показавшийся мне самым тонким, прут и упершись ногой в другой, я поднатужился и потянул. Потянул изо всех сил. И вроде как железо поддалось. Похоже, надули темного простофилю обустраивавшие его темницу мастера… Из сырого железа, более дешевого и удобного в работе, решетку сварганили, а не из каленого, как следовало.

Напрягая мышцы до предела и полностью выкладываясь, я продолжил сгибать прут. И лишь когда выступивший пот начал застить глаза, отступился. Сделал шаг назад и, утерев лицо рукавом рубахи, посмотрел на дело рук своих. И снова сплюнул с досады. Если благодаря моим усилиям расстояние между соседними прутьями и изменилось, то не более чем на дюйм.

«Нет, так дело не пойдет! Тут надо подходить не силой, а умом!» — решил я и повертел головой, осматривая пол своего узилища, которое было когда-то пристанищем для каких-то темных тварей. Похоже, для упырей, судя по наличию обглоданных костей. Темные псы, наверное, сожрали бы и кости…

Подобрав одну из них, я убедился в ее крепости и решительно стянул с себя рубаху, которую тут же располосовал на ленты, а их скрутил жгутом и сплел меж собой. Чуть ли не четверть часа угрохал, получив в результате некое подобие веревки. С этой плетеной бечевой опять сунулся к прутам, связав их меж собой. А затем в дело пошла кость, коей я начал скручивать сковавшие решетку путы из моей рубашки. И как по маслу пошло! Сдвигаться начали прутья!

— Вот из-за таких умников во всех тюрьмах Империи камеры ограждают не прутьями, а полноценными решетками, да еще с окольцованными и прокованными узловыми соединениями, — пробормотал я, отступая и любуясь на плод своих трудов. На широкую прореху, зияющую в преграде предо мной.

Но прежде чем образовалась дыра достаточных размеров, действо пришлось повторить. Уже с соседними прутами. Протиснуться я, возможно, смог бы и сразу, но лучше сделать лаз пошире. Чтобы, если что, без проблем заскочить обратно.

Буквально чувствуя, как утекают драгоценные мгновения, я торопливо закончил свой труд и немедленно выбрался из своей камеры в зал. А затем, громко заорав, бросился мимо опешившего богомола прямо в его загон.

Резко развернувшись, мерзкое насекомое увидело своего старого обидчика, гуляющего на свободе, и, возмущенно застрекотав, бросилось за мной в погоню. Только я так наддал, что фиг догонишь! И заскочил в огромную камеру-клетку гораздо раньше своего преследователя. Тот даже не притормозил, как я того опасался, а прямо влетел в загон следом за мной.

Только моя радость по поводу сработавшей уловки быстро исчезла без следа, когда гадский богомол, заскочив в клетку, не метнулся сразу ко мне, а неожиданно резко повернул влево, преграждая своему гостю прямой путь к бегству. Из-за чего мне пришлось метнуться вправо, дабы проскочить мимо своего гигантского противника с другой стороны. Только не вышло. Слишком шустро развернулся проклятый таракан. И снова перекрыл мне дорогу к отступлению. Сообразил, похоже, что спешить не нужно и верткую добычу следует неторопливо загонять в угол… Откуда ей ходу не будет.

Прикусив губу, я прекратил бросаться из стороны в сторону в надежде сбить с толку богомола. Остановился я. Замер и он. Постояли мы так пару минут, взирая друг на друга, подумали и медленно-медленно сделали по шагу. Я назад, а богомол соответственно вперед. Опять замерли. И новый шаг-шажок. Остановились. Сдвинулись. Остановились. Сдвинулись. И так десять раз подряд. Пока не выработался ритм. А на одиннадцатом шаге я рванул вперед. Кувырком прокатившись под брюхом длинноногого противника, оказался позади него. Подскочил на ноги и бросился вон из загона, к удерживающему решетку колесу.

— Стайни, ты сдурел?! — сдавленно воскликнул Пройдоха, едва клетка богомола с лязгом захлопнулась, а он сам пронзительно громко, словно призывая на помощь, застрекотал. — Услышат ведь!

— Не должны! — шумно выдохнув, успокоил я его, сам, впрочем, не будучи уверенным в своей правоте. — Дверь тут толстенная. Да и не одна она скорее всего. Ведь вряд ли, строя подземную тюрьму, здешний владетель желал, чтобы узники тревожили его покой своими криками.

— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнул Джейкоб. Но тут же забыл о своих опасениях и потребовал: — Выпусти меня отсюда!

— Сейчас, — сказал я, метнувшись к своей камере за костью и веревкой.

— Вот ты хитрый, Стайни! — возбужденно проговорил Пройдоха, когда узрел, каким способом я собираюсь высвободить его из заточения. — А я о таком способе справиться с решеткой и не подумал…

— Ты давай крути, — перебил его я. — Болтать потом будем. Когда выберемся отсюда.

— Угу, — помрачнел Пройдоха, схватившись за другой конец кости и принявшись ее вращать, стягивая веревку. — Только все равно вряд ли мы выберемся…

— Да выберемся мы, не ной, — поморщившись, отрезал я.

— Я не ною, — огрызнулся Джейкоб и тоскливо протянул: — Эх, нам бы только найти, где заныкаться, чтобы никто не отыскал… Удрать-то от измененных нереально…

— Измененные?! — На миг я даже прекратил вращать кость.

— Ага, чуть ли не целая дюжина, — подтвердил Пройдоха и вздохнул: — Они-то меня и загоняли… И заломали враз. Это тебе не безмозглые упыри…

— Это точно, — согласился я. Да и как не согласиться-то? Измененные — это сила… Страшная сила. Сплав человеческого разума и демонического тела. Конечно, если верить святым отцам, до настоящих демонов эти создания недотягивают, ибо человеческие тела не в состоянии выдержать полную трансформу, но все равно… Упыри отдыхают.

— И оружие нам не поможет, — уныло сообщил Пройдоха. — Собака эта темная своих слуг не только магической защитой обеспечила, но и кинетическими щитами!

— Ладно, разберемся, — пообещал я и, стиснув зубы, вновь принялся за дело.

На пару мы быстро справились с решеткой камеры Лангбера, и вскоре он обрел свободу. Относительную конечно же.

— Кого дальше, Большого или Линду? — вопросительно посмотрел на меня Джейкоб, выбравшись в зал.

— Большого? — удивленно воззрился я на своего сотоварища. А он просто ткнул мне пальцем за спину. Я обернулся и увидел Герта, неподвижно лежащего на полу камеры, что располагалась через одну от моей. Как же это я его проглядел?! Хотя понятно как — не просматривалась эта ниша из моего обиталища в отличие от других, располагающихся чуть дальше по бокам и на противоположной стороне зала.

— Так что? — поторопил меня Пройдоха.

— Линду, — сразу решил я.

С прутьями, ограждающими камеру девушки, мы справились еще быстрее, так как приобрели уже некую сноровку. И проникли в каменную нишу. Впрочем, я тут же выпроводил из нее Пройдоху со словами:

— Займись решеткой у Большого. А я пока попробую Линду в чувство привести.

— Давай, — подозрительно легко согласился с таким разделением ролей Джейкоб и ушел. А я, опустившись на колени перед девушкой, аккуратно взял ее за плечи и, глядя ей в глаза, легонько потряс: — Линда! Линда, очнись!

Ноль эмоций. Ее взгляд словно проходил через меня, не замечая.

Я потряс девушку посильнее. Но тщетно. Такое ощущение, словно не живой человек у меня в руках, а безвольная кукла… Которую стоит только отпустить, как она начинает свое бездумное раскачивание…

— Бедненькая… Как же тебе досталось… — с болью взирая на нее, протянул я, аккуратно стирая пальцами скатывающиеся по ее щекам слезы. Отстранившись, мысленно попросил у девушки прощения за свои действия, после чего залепил ей звонкую пощечину. Такую увесистую, что Линда рухнула на пол. А я заорал в полный голос: — Никчемное ты существо! И сестра твоя настоящая дура! Зачем ей нужно было спасать ценой своей жизни такое ничтожество, как ты?! Способное только сидеть и ныть!

Вроде подействовало. Не сразу, но взгляд девушки прояснился, стал осмысленным.

— Ты… Ты меня ударил?.. — пораженно выдохнула она, прижав ладошку к заалевшей щеке и уставившись на меня расширившимися глазами.

— Так нужно было, — оправдывающимся тоном сказал я и, вновь встряхнув ее, жестко спросил: — Так что, продолжишь ныть или будешь вместе с нами сражаться за жизнь? До последнего вздоха, как сражалась твоя сестра?

— Бель мертва… — произнесла безжизненным голосом девушка, поднимаясь с пола. — Мертва…

— Но мы еще живы, — терпеливо взирая на нее, заметил я. — И не должны сдаваться. Иначе выходит, что твоя сестра погибла напрасно. Ведь хотя ее убийца и мертв, но еще не получил по заслугам второй злодей, который этой подлости его обучил.

— Да! Да! Он тоже должен умереть! — сжала кулаки и неистово закивала девушка, однако тут же поникла: — Но я не могу ничего… С этим ошейником…

— С ошейником? — недоуменно переспросил я.

Она кивнула и поникла еще больше. Тогда я, придвинувшись, прикоснулся рукой к ее подбородку и заставил поднять голову. И увидел то, что не заметил сразу из-за ниспадающих на плечи распущенных волос, — тонкую серебристую змейку, плотно охватывающую своим телом ее шею. Изящное украшение с тремя некрупными агатами… Сковывающий магические способности Одаренных ошейник-подавитель… Вот почему темный не опасается Линды…

Это проблема. Большая проблема. Магические способности Линды очень бы нам пригодились в предстоящей схватке за жизнь. Но ошейника мне не снять… Я просто понятия не имею, как это делается. Да и способностями не обладаю.

«Бес?.. — обратился я к сидящей на плече нечисти. — Ты же у нас много чего знаешь… Не известен ли тебе, случаем, способ снять ошейник-подавитель с одного мага без помощи другого Одаренного?»

«Нет, неизвестен, — помотал лохматой башкой рогатый, вмиг лишив меня всяких надежд на освобождение дара Линды. Впрочем, я тут же воспрянул духом, едва бес неожиданно брякнул: — Но тебе это вполне по силам».

«Как?!» — нетерпеливо потребовал я наставления.

«Ну, без моей помощи тебе, конечно, не обойтись, — заюлил бес. — Но я завсегда готов прийти тебе на выручку! — И, довольно осклабившись, заявил: — Нужно только цену обсудить!»

«Какую цену?! — откровенно возмутился я прямому вымогательству. — Считай это вложением в будущее! Если ты не начнешь немедленно мне помогать, то накроется твоя декада развлечений и веселья медным тазом!»

«Ну ладно, ладно, — озадаченно почесав рог, в конце концов недовольно проворчал бес. — Уговорил, помогу».

— Погоди немножко, сейчас мы избавим тебя от этого ненужного украшения, — шепотом пообещал я отчаявшейся девушке. И обратился к нечисти: «Бес?..»

«Не вмешивайся», — потребовал он. Я отошел. Отстранился от управления телом, позволив перехватить его бесу. Тот даром времени не терял. Без лишних слов придвинулся к девушке и возложил руки на тонкую серебряную цепочку, охватывающую шею. По обе стороны от центрального агата, находящегося прямо на горле девушки. Миг, другой — и невидимая защелка на ошейнике расстегнулась сама собой…

«Как ты это провернул?» — пораженно вопросил я, впечатленный умением беса.

«Легко, — самодовольно улыбнулся тот и блеснул глазками. — Могу тебя научить… Всего-то лишь за какую-то пару дней контроля над твоим телом…»

«Я подумаю над этим», — пообещал я, не став огорчать беса незамедлительным отказом. Обидится еще… А без его помощи мне сейчас никак. Я переключил внимание на девушку, ошеломленно ощупывающую свою тонкую шейку.

— Как ты это сделал?! — воскликнула она. — Ведь на такое способен лишь маг! — И растерянно вопросила: — Но зачем? Зачем ты всех обманывал и скрывал свои способности?

— Да какие там способности, — горько усмехнулся я. — Увы… Мне только такие глупости, как улавливание магических эманаций или съем ошейников-подавителей, и даются.

— Ладно… — моментально сдулась девушка. — Ладно, пусть так…

— Что дальше, Стражник? — обратился ко мне вернувшийся Пройдоха. — Проход в камеру я проделал, но толку-то? Большой вообще едва жив.

— Пойдем посмотрим, чем ему помочь, — немедленно решил я и, встав, протянул Мелинде руку, за которую девушка тут же уцепилась, словно тонущий — в спасительный обломок корабля. И даже поднявшись на ноги, больше меня не отпускала. Так и пришлось проделать путь до камеры Большого, ведя ее за руку как ребенка.

— Он едва живой… А у меня сил совсем нет… — Глаза Мелинды опять заволокло слезами, когда она опустилась на колени рядом с неподвижным телом нашего товарища по оружию. На нем места живого не было. Одни чернеющие синяки и кровоточащие раны. Ужасные на вид, с рваными краями и кое-где достающие до костей.

— А что насчет накопителя на ожерелье? — вспомнил я об ошейнике-подавителе в своей руке. — Ты можешь из него изъять необходимую энергию?

— Да, конечно! — вскинулась магесса и решительно вытянула из моих рук серебряную цепочку. Расположив все три кристалла агата на ладони, сжала их в кулачке. Ненадолго. Рука ее вдруг безжизненно опустилась вниз, а цепочка, выскользнув из разжавшихся пальчиков, упала на каменный пол. — Они абсолютно пусты… В них нет ни крохи энергии… — потерянно произнесла, часто-часто заморгав, девушка. И, чтобы окончательно не разрыдаться, прикусила нижнюю губку.

— Проклятье! — выругался я, поняв, каким образом бес избавил Мель от ошейника. Нет, это, конечно, стоило того, но все же жаль, что энергии в накопителях совсем не осталось.

— Ну и что теперь будем делать, Стайни? — спросил Пройдоха и отвел глаза. — На себе нам Большого не утащить…

— Мы никого не оставим, — твердо сказал я, пресекая даже попытку затеять разговор на эту тему.

— Да я ничего такого не имел в виду! Так, просто заметил! — попытался оправдаться Пройдоха. Усевшись прямо на пол, уныло заявил: — Все равно нам и податься некуда… Идущая наверх лестница перекрыта каменной плитой. Единственным выходом из подземелья остается та дверь, за которой скрылся темный маг…

— Перекрыта? — разочарованно уточнил я. — А ты не пробовал поискать механизм, поднимающий эту плиту?

— Да без толку это, — отмахнулся от меня скривившийся Пройдоха. — С чего бы этому механизму быть внутри тюрьмы? Для удобства решивших бежать заключенных, что ли?

Вздохнув, я кивнул, соглашаясь с доводом Джейкоба. Действительно, глупо предполагать, что покинуть подземное узилище так просто. Покосившись на здоровенную дверь в дальнем углу зала, задумчиво пробормотал:

— Значит, выход у нас всего один.

— Угу, — подтвердил Пройдоха, тоже скосив в ту сторону глаза.

— Рискованно… Но что делать, если выбора нет… — едва слышно прошептал я и обратился к Мелинде: — Ты можешь хотя бы оценить состояние Герта? Сколько он еще протянет, если ему не оказать помощь сейчас?

— Думаю, до утра доживет, — бросив взгляд на меня и опять переключив внимание на нашего едва дышащего сотоварища, ответила Мель и сокрушенно вздохнула: — Но даже если сейчас исцелить его раны, вряд ли он придет в себя в ближайшие часы… О том же, чтобы Герт поднялся в ближайшие дни, не может быть и речи. Он слишком сильно пострадал… Сражаясь…

— Тогда не будем его трогать, — решил я и поочередно посмотрел на сотоварищей. — Будет нам дополнительный стимул биться так, как никогда раньше. Ибо если потерпим неудачу мы, то смерть ждет и Герта.

— В каком смысле «биться»? — насторожился Пройдоха. Взгляд его метался туда-сюда. — Ты что, предлагаешь схватиться с темным? Может, думаешь, Линда выбьет эту дверь, мы заскочим туда и так напугаем темного своими грязными портками, что он помрет со страху? А ты хотя бы его ручное чудовище видел? Да этот малыш своей палицей как соплю тебя перешибет! — с внезапным озлоблением вскричал он.

«Надеюсь, ты не подумываешь на самом деле выкинуть какую-нибудь дурость? — обеспокоился бес и с подозрением уставился на меня: — Ты же не собираешься идти гасить темного гада в одиночку?»

«Нет, — успокоил я нечисть и, криво усмехнувшись, безжалостно добавил: — Все пойдем».

«Да зачем тебе это нужно?! — взвыл бес и тут же предложил свое видение решения проблемы: — Дознавателя этого надо отправить вперед, чтобы на него отвлеклись измененные, а девчонку натравить на темного, пусть попытается поквитаться с ним за сестру, — самим же под шумок ускользнуть! Вот это реальный план!»

«Ну уж дудки! — обломал я на корню надежды рогатого и заявил: — Убегать не будем. Попробуем справиться с темным».

Проигнорировав дальнейшие вопли поганца-беса, я обвел взглядом своих сотоварищей и медленно произнес:

— Выбора у нас нет. Или темный умрет, или мы. Решайте, со мной вы или нет.

— Да мы сдохнем, мы! — взорвался Пройдоха. — Иным это безумство закончиться не может!

— Значит, ты решил стать уникальным упырем? — задумчиво констатировал я.

— Нет! — взвизгнул Пройдоха и ударил себя кулаком в грудь. — Да я бы первый, понимаешь, первый на этого гада пошел! — И уже тише добавил: — Но без магической поддержки и оружия у нас нет ни шанса!

— Значит, умрем как герои, — равнодушно взирая на него, вымолвил я. — А не как жалкие крысы.

— И все же он прав, Кэрридан, — не глядя на меня, заявила, шмыгнув носом, Мелинда. — Нам не справиться… Я не настолько сильна, чтобы одолеть такого мага в поединке… Мы вдвоем не могли справиться с учеником, что уж говорить об учителе…

— Вообще-то я рассчитывал на эффект неожиданности, — поделился я только что выдуманным планом. — Думал, неожиданно нападем на темного и, пока Мель отвлекает его магическими ударами, мы с Джейкобом проскочим мимо великана и грохнем гада. Без всякой магии, от которой он, несомненно, хорошо защищен. А потом уж как-нибудь завалим Уги и измененных.

— Если бы у нас оставались «Щиты Света»… — горько вздохнула Мель. — Это могло бы сработать. А так вы не успеете сделать и шага, как он вас убьет. Я как маг угрозы для него не представляю. Да и создать ту же цепную молнию, которой зацепит сразу всех нас, проще простого.

— Значит, надо действовать шустрей, — рассудил я. — Чтобы этот гад и опомниться не успел. Ошеломить своим неожиданным нападением и прибить. Как насчет вспышки света? Она знатно действует. Как раз позволит нам выиграть несколько мгновений.

— Может быть, — с сомнением произнесла Мелинда. — Если темный не использует в тот момент «истинный взор».

— Попытка не пытка, — решил я. — Мель, сколько тебе нужно времени, чтобы хоть немного восстановиться?

— Час… Может, чуть меньше… — неуверенно произнесла она. — Все зависит от того, насколько емкое заклинание нужно будет сотворить… — И поспешно уверила меня, вытирая с лица слезы: — Но все равно я с тобой, Кэр! — Она сжала кулаки. — За смерть Бель во что бы то ни стало нужно отомстить!

— То есть основная загвоздка во времени… — призадумался я. — Хотя кое-какая фора у нас пока есть. Все-таки поднятие лича — это дело непростое.

— Очень непростое и длительное, — подтвердила Мелинда и переменилась в лице. — И по силам лишь высшим иерархам темного ордена… Действительно могущественным магам.

Пройдоха затейливо выругался и в сердцах ударил кулаком по камню. А я приободрил девушку:

— Ничего. Иерарх там или не иерарх… Я вон из простого стреломета и не самым сильным заклом аж целого темного мастера упокоил. И с этим справимся.

— То была случайность, — возразила Мель. — Ты сам говорил.

— Мы справимся, — глядя в глаза девушке и легонько сжав ей плечо, пообещал я. — Надо только собраться и поверить в свои силы. И все у нас получится.

— Я верю тебе, Кэр, — прошептала она, не отрывая от меня взора. — Верю…

— Вот и отлично, — ободряюще улыбнулся я и, поднявшись на ноги, провозгласил: — Тогда вперед! Пока Мель восстанавливается, нужно разобраться с дверью и попробовать отыскать хоть какое-нибудь оружие!

— А еще можно поискать что-нибудь магическое! — с энтузиазмом высказалась наша магесса. — Тогда мне удастся быстро пополнить запас своих сил, и я реально смогу что-то сделать!

— Ну-ну, — скривился Пройдоха и едва слышно пробурчал: — Как будто тут у темного накопители по всем углам разбросаны.

— Нет, наверное, — отреагировала все же услышавшая его девушка. — Но поискать… — Она мгновенно замолчала, устремив взгляд вдруг расширившихся глаз на левое плечо Джейкоба. На прореху в его рубахе.

— Да не удирал я, не удирал! — исказилось лицо Пройдохи, проследившего за взглядом Мелинды. И он в ярости вскричал, потрясая кулаками: — Я просто хотел выбрать место поудобней, чтобы атаковать мага сзади. А там эти уроды измененные… — Он поник.

— Ладно, сейчас не время и не место это обсуждать. Перед нами стоит другая проблема — как не стать уникальными упырями, — заметил я, отводя взгляд от налившейся алым свечением магической татуировки на теле Пройдохи, от активировавшейся Печати Предателя. Я устремился к двери, за которой скрылись темный маг и его слуга-великан.

Тут-то нас и ожидало крупное разочарование. Дверь оказалась заперта. Тот лязг, что я слышал, похоже, был звуком задвигающегося засова.

— Ну вот и все! — в бессильной ярости ударил рукой по двери Пройдоха. Да еще и пнул ее. Только ей от этого ни тепло ни холодно. Она ж деревянная.

— Мое восстановление займет еще примерно три четверти часа, — потерянно произнесла девушка, отвечая на мой безмолвный вопрос, едва я обернулся к ней.

— Слишком долго, — покачал я головой и призадумался.

— Это бесполезно, Кэр, — прикоснулась ко мне Мель. А когда я обратил на нее внимание, сказала: — Дверь — это еще не все… Я посмотрела «истинным взором»… Там за ней еще магическая преграда. Что-то похожее на «Стену Талоса»… А ее мне ни за что не пробить, даже будь я полна сил.

— «Стена Талоса»? — встрепенулся я. — Далеко?!

— Практически сразу за дверью, — поведала Мель и вздохнула: — Этот темный — настоящий параноик.

— Не расстраивайся, еще не все потеряно, — подбодрил я ее, придвигаясь вплотную к двери. И обратился к нечисти: «Бес, подсоби еще малость. Измени мне зрение, дабы я мог видеть магические творения».

Выцвели краски, поблекли цвета. Все вокруг стало каким-то грязно-серым. Все, кроме людей, которых окружало сияние ауры. Но главное, мне стала видна упомянутая Мель магическая преграда. Тускло-тускло светилась она за серой пеленой, в которую превратилась дверь.

Действительно недалеко.

— Дай-ка мне ошейник, Мелинда, — опомнившись, попросил я девушку до того, как трансформировавшиеся из моей ауры жгутики добрались до этой светящейся области.

— Ошейник?.. — недоуменно посмотрела она на меня, но ожерелье с агатами все же подала.

Я тут же зажал кристаллы-накопители, которые имелись на ошейнике, в кулаке и приник к двери. Хотя это и не особо нужно было, так как выбравшиеся из моей ауры лучики-жгутики и так доставали до магического творения за нею. Нужно было лишь чуть-чуть трансформировать их… Чтобы энергия потекла рекой.

Светящаяся область за дверью быстро померкла, а вскоре и вовсе погасла, прекратив насыщать накопитель.

— На вот, Мель, восполни свой запас, — закончив свое черное дело, обернулся я к девушке. Чтобы увидеть до предела расширенные голубые глаза, с непонятным благоговением взирающие на меня.

— Кто ты?.. Или… Что ты, Кэр?.. — потрясенно выдохнула Мелинда. — Ты же развеял заклинание! Фактически поглотив его!

— Мель, успокойся, — мягко сказал я, осознавая, что произошло. Мель воспользовалась «истинным взором» и увидела, что я сотворил. — Я потом тебе все объясню.

Умолчал лишь о значительном. О том, что объяснения придется давать, только если мы выживем.

— Но твоя способность невероятна! — и не подумала успокаиваться девушка, едва не вцепившись в меня. — Ты хоть представляешь, какое это чудо?! Это же… это же уму непостижимо! Обретя способность вмиг развеивать чужие заклинания, да еще восстанавливать свои силы за счет них, любой маг станет непобедим!

— Мелинда, уймись, — попросил я и встряхнул ее: — Вспомни о том, где мы находимся. И что нам предстоит сделать. А разговоры давай оставим на потом.

— Хорошо, — медленно кивнула девушка, осторожно беря цепочку-ошейник из моих рук. — Хорошо, потом поговорим.

— Ну что, тогда вперед? — вопросительно посмотрел я на своих товарищей, стоящих перед дверью.

Пройдоха скорчил рожу, но промолчал. Похоже, понимал, что иного выхода нет — придется рисковать. А Мель… Ее, очевидно, не страшила смерть. Она хотела поквитаться за сестру. Упрямо сжала губы, сверкнула глазами, решительно кивнула и вышагнула вперед. Собралась с силами. И приступила.

Ее руки окутала переливчатая дымка, и медленно, словно нехотя, с них сорвалась звезда. Алая звездочка. Ударившись о дверь, растеклась по ней огненной кляксой и мгновенно прожгла в ней дыру. Здоровую, размером ярда полтора.

Не мешкая, в эту дыру я и нырнул. Пролетев ее, не задев края, и, кувыркнувшись, поднялся на ноги. А через мгновение рядом со мной в широком коридоре стоял Пройдоха.

— Не видно ни зги, — прошептал он.

— Может, крохотного светляка сотворить? — тихо спросила Мелинда. — Я, даже обратив на себя заклинание «Ночного взора», не различаю множества деталей… Что уж говорить о вас…

— Давай, — поразмыслив, согласился я. Похоже, подземелье огромно и мы нескоро доберемся до обжитой его части… Без частицы света рискуем просто-напросто заплутать в темноте. Мне-то в принципе и так неплохо видно, но моим сотоварищам, похоже, никак не обойтись без источника света.

Мель быстро сотворила малюсенького светляка размером с ноготок. Но и этого оказалось достаточно, чтобы осветить лежащий перед нами коридор не менее чем на два десятка ярдов вперед.

— Идем? — сказала Мель.

— Да, конечно, — кивнул я. И в этот миг мой взгляд опустился на цепочку, которую девушка не выбросила, а обмотала вокруг кисти правой руки на манер браслета. — Мелинда, а ты всю энергию из накопителя вычерпала?

— Нет, — покачала та головой. — Он очень емкий… И превышает мой предел. — И уточнила, видя мое задумчивое лицо: — Но я в любой момент могу черпать из этого накопителя энергию. Хотя и со значительными потерями… Впрочем, это все равно не поможет. Только вместе с Бель я могла творить заклинания уровня третьей ступени. А одна… Четвертая ступень — мой потолок. А этого недостаточно для победы над таким врагом.

— А что, если этот накопитель грохнуть? — предложил я, памятуя о том, какой эффект возник при дестабилизации заклинания в одном приснопамятном магическом предмете.

— Выброс чистой энергии никак ему не повредит, — нравоучительно заметила девушка и озадаченно замерла. — Впрочем, это может сработать… Стихиальный выброс на несколько мгновений дестабилизирует структуру мироздания в данном месте… Никто не сможет творить в этом хаосе магию.

— Вот и выход! — порадовался я тому, что наш изначально безумный замысел, кажется, начал обретать реальные черты. — Активируем «Вспышку Света» и сразу грохаем накопитель. Если не темного, то великана уж точно ослепит. И он не сможет помешать нам добраться до хозяина. А пока маг будет не в состоянии творить заклы, мы его и вынесем!

— Только как нам разрушить накопитель в нужный момент? — спросила Мель. — Кристаллы агата твердые, и расколоть их нелегко… — И тут же встрепенулась: — Но можно же сделать накопитель из любого камня! Нам же не нужно беспокоиться о потерях стихиальной энергии!

— Сколько тебе понадобится времени? — уточнил я.

— Четверть часа, не более, — заверила магесса.

— Тогда возвращаемся в зал и ищем подходящий камень, — распорядился я. — Надо подобрать такой, что легко раскалывается от удара.

— Его вовсе не обязательно раскалывать, — возразила Мелинда. — Для дестабилизации накопителя достаточно даже незначительной деформации внутренней структуры кристалла.

— Так это ж еще лучше, — заметил я.

Сбор и испытание камней на прочность отняли у нас какое-то время, но в конце концов мы с этим разобрались. Вскоре перед Мелиндой образовалась целая горка обломков подходящих размеров, стащенных мной и Пройдохой со всего зала. Магесса не откладывая взялась за создание накопителя стихиальной энергии, а мы проверили, как там Герт, и еще раз осмотрели тюрьму на предмет наличия вещей, которые можно употребить в качестве оружия. Но ничего стоящего не отыскали. Одни кости да камни кругом.

— Все, — оповестила нас магесса и протянула каждому по каменному обломку величиной со среднее яблоко.

— Ты что, два накопителя создала? — удивился я, беря в руки ставший очень теплым камень.

— Нет, — помотала головой девушка. — Накопителем является только твой камень. А тот, что у Джейкоба, несет в себе «Вспышку Света». Просто я подумала, что так будет лучше… Ведь мне не придется отвлекаться на сотворение ослепляющего заклинания.

— Это ты правильно решила, — целиком и полностью одобрил я задумку девушки. Весь наш план построен на внезапности, и времени на второй удар, возможно, просто не будет, а значит, бить надо сразу и изо всех сил. А Мелинда — наша основная боевая единица и не должна размениваться по пустякам. Необходимость же создания «Вспышки Света» сковывает ее, не позволяя поддерживать в готовности другой, более подходящий для боестолкновения закл.

— Интересно, а если этим камнем запулить темному в лоб, он расколется? — задумчиво проговорил Пройдоха, подбрасывая на ладони увесистый обломок.

— Ты о камне или чьем-то лбе? — усмехнулся я и, посерьезнев, махнул рукой: — Ладно. Идем.

И мы пошли. Вернее, покрались, тихо-тихо ступая босыми ногами по каменным плитам.

Миновали длинный коридор и попали в еще один зал, находящийся в полном запустении. Была здесь и лестница, только вела она куда-то вниз, и, судя по толстому слою пыли на ступенях, по ней очень давно никто не ходил.

Вышли к новой двери. Точно такой же, что осталась позади, правда, без обгорелой дыры. Но обнаружилось и еще одно отличие. Эта дверь оказалась не заперта и легко отворилась под толчком моей руки. Даже не скрипнула — кто-то постарался и обильно смазал петли маслом нам на радость.

А за дверью был еще один зал. Крохотный совсем. В нем имелось еще две двери с засовами, помимо той, что мы отворили, и уходящая наверх лестница.

— Надо проверить, что за запертыми дверьми, — тут же решил я, лелея эфемерную надежду обнаружить за ними какой-нибудь склад разных вещей. А еще лучше — арсенал.

— Погоди! — шикнул вдруг замерший Пройдоха и практически беззвучно, одними губами, проговорил: — Слышите?.. Там, за левой дверью…

Я прислушался. Впрочем, не я один. Мелинда тоже замерла и обратилась в слух.

— Звякает вроде бы что-то…

— Может, здесь тоже находятся пленники темного? — прошептала девушка.

— Очень даже может быть, — согласился я. — Надо же ему из кого-то упырей создавать… Стоит проверить. — Я решительно направился к двери.

Легко сдвинув засов внушительных размеров, я приоткрыл дверь и замер подле нее, озадаченно взирая на то, что находилось в этой темнице. На светловолосого, худощавого парня лет так двадцати, распятого у стены на толстенных цепях, что мягко поблескивали лунным серебром…

— Сделай светляка поярче, ни беса не видать, — попросил Мель Джейкоб.

— Сделай, — согласно кивнул я вопросительно посмотревшей на меня девушке.

Испускающий неяркое голубое свечение шарик тут же разросся до размеров лесного ореха. В помещении стало достаточно светло, чтобы мои спутники рассмотрели здешнего пленника во всей, так сказать, красе.

— Вампир! — испуганно отшатнулась Мелинда, когда обитатель узилища приветливо ей улыбнулся, обнажив длиннющие клыки, а в глазах его разгорелись и погасли красные огоньки.

— Какая догадливая, — умиленно выговорил-выдохнул кровосос и плотоядно облизнулся.

— Ты клыки-то сильно не скаль, а то мигом пообломаем, — притянув к себе и ободрительно приобняв попытавшуюся спрятаться у меня за спиной Мель, хмуро предостерег я нисколько не впечатлившего меня вампира. Прошли, увы, те времена, когда один только вид клыкастой нелюди мог вызвать у меня опаску. Столько уже кровососов этих перебил, что с ходу и не сосчитать.

— И прибить, как назло, нечем, — с явственным сожалением протянул Пройдоха, тоже отшатнувшийся в первый миг от пленника, но немедленно успокоившийся, едва разглядев сковывающие его цепи. — Наверняка ведь не без его помощи здесь расплодилось столько поганых упырей.

— Скорей всего, — согласился я с не лишенным смысла предположением Джейкоба и потянулся к дверной ручке: — Закрываем. Ничего полезного для нас здесь нет.

— Погодите, — вдруг обратился к нам кровосос. Прекратив скалиться, он многозначительно произнес: — Враг моего врага…

— Хочешь сказать — «нам друг»? — закончил я фразу.

— Да с такими друзьями и врагов не надо! — возмущенно фыркнул Пройдоха.

— И все же, судя по вашей экипировке, моя помощь вам не помешает, — не обратив внимания на реплику Джейкоба, заметил насмешливо разглядывающий нас вампир.

Опустив взгляд на свои портки, я криво усмехнулся. Действительно, экипированы мы слабовато. И чья-то помощь нам отнюдь не помешала бы.

На миг у меня возникло искушение и правда освободить вампира. Для вящего веселья местных обитателей, так сказать. Но мысль мелькнула и пропала. Слишком это опасно. Вампирюга этот скорее всего сразу кинется на нас. Больно уж голодный у него взгляд.

— Увы, — развел я руками. — Помощь бы нам, конечно, не помешала, но слишком велик риск. Поэтому придется тебе и дальше сидеть здесь.

— Я клянусь своей кровью не нападать на вас и не вредить вам, — торопливо пообещал вампир, видя, что мы собираемся уходить.

— Да-да, знавал я тоже как-то одного крестьянина, что обещал своей милой свинке не съедать ее с приходом осени, — съязвил Джейкоб. — На праздник середины зимы ее сожрал!

— Не обессудь, но твое слово ничего для нас не значит, — сказал я вампиру. — А какую нерушимую клятву можно стребовать с тебя, я просто не знаю. Так что не станем мы рисковать и освобождать тебя. Чересчур велика опасность, что ты нападешь на нас, а не на нашего общего, как я понимаю, врага.

— Мне больше полутора сотен лет, — веско обронил вампир. — И поверь, я ни за что не протянул бы так долго, не имей прекрасного чутья на опасность… Нападать на тебя? — Он покачал головой. — Уволь. Я еще действительно пожить хочу.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился я.

— Твой облик, конечно, может обмануть любого, — медленно проговорил кровосос. — Но твоя кровь… Она пахнет чуть иначе, чем человеческая.

— О чем он говорит? — недоуменно уставилась на меня Мелинда.

— Не знаю, — солгал я, ощутив, как часто забилось мое сердце. Похоже, бес все же не брехал, говоря о том, что я имею с нелюдью прямое родство… Впрочем, если быть честным с самим собой, — обрести уверенность в этом можно было задолго до встречи с вампиром. Не надо было просто упрямо отметать все факты, прямо-таки вопиющие о моей нечеловеческой сущности.

«Бес, — натолкнувшись на одну неожиданную мысль, обратился я к восседающей на моем левом плече нечисти, — но если я не человек, то и возможности у меня совсем иные?»

«Ну а как иначе-то? — удивленно покосился на меня рогатый и насторожился: — А это тебе зачем?»

«А ты можешь сделать так, чтоб мои нечеловеческие способности проявляли себя не спонтанно, а в нужный момент?» — не дал я сбить себя с толку.

«Кое-что я действительно могу сделать, но не так чтобы очень много… Сложно все это, да и у твоего тела недостаточно надобных для этого резервов», — заерзал бес.

«Но ты сможешь усилить и ускорить меня до того уровня, какой я показал в схватке с егерями?» — задал я прямой вопрос.

«Смогу, — признался бес и предостерег: — Но через четверть часа ты выдохнешься, а через полчаса упадешь и будешь не в состоянии двигаться».

«И ты молчал?! — вскипел я. — Да ты понимаешь, что все сложилось бы иначе, обладай я изначально такими возможностями?! Мы бы вообще не угодили в этот переплет! Сразу бы порвали атакующих монстров на части, как только они высунулись бы из своей норы! И от темного скорее всего отбились бы!»

«Ну… Может быть…» — почесав рог, согласился со мной бес.

«Сейчас же задействуй мои нечеловеческие способности в полном объеме! — потребовал я. — В предстоящей схватке с темным такое усиление будет нелишним!»

«А что я буду с этого иметь?» — тут же сделал стойку наглый прохвост.

«Десять дней контроля над моим телом тогда точно будут твоими, — с трудом удержавшись от ругательств, ответил я. — Или забыл, что если мы сейчас отсюда не выберемся, то гулянок и веселья не предвидится? Так что поработай давай на счастливое будущее».

«Нет, не могу я так, — скорчив унылую физиономию, помотал лохматой башкой бес. — Бесплатная помощь идет вразрез с бесовскими принципами. Так что давай договариваться».

«Ну ты и скотина! — все же выругался я и грубо осведомился у поблескивающего глазками беса: — Чего ты хочешь, мерзавец? — Не дав ему вякнуть и слова, сразу же предупредил: — Об увеличении срока контроля над моим телом даже не заикайся! Понял?!»

«Понял, понял… — разочарованно проворочал бес и с обидой проговорил: — Да я, если хочешь знать, и не собирался этого просить! — Правда, прозвучало сие уверение настолько неискренне, что это стало понятно и самому хвостатому. Он поспешно продолжил: — Ну в общем, так! Раз ты, осел, всерьез вознамерился вынести темного и всю его шайку-лейку, я требую долю в добыче! С правом первоочередного выбора!»

«Какую еще долю в добыче?» — опешил я.

«Как это — какую? — с нескрываемым подозрением уставился на меня бес. Сощурившись, он спросил, постукивая меня хвостом по плечу: — Ты же темного загасить собираешься?»

«Ну», — нетерпеливо подтвердил я.

«А добро-то его все останется! — воскликнул бес и предвкушающе потер лапки: — А там, наверное, столько всякого…»

«И на кой тебе нужно это добро?» — В выдвинутом нечистью требовании мне почудился какой-то подвох.

«А за какой шиш я буду гулять и веселиться целую декаду? — возмущенно осведомился рогатый. С хитрецой покосившись на меня, протянул: — Нет, ну я могу, конечно, и выиграть потребные средства…»

«Не надо! — поспешно пресек я эту инициативу и щедрой рукой отрезал кусок от шкуры неубитого медведя: — Будет тебе доля!»

«Значит, договорились? — довольно уточнил бес, а когда я подтверждающе кивнул, торжественно пообещал: — Будет тебе усиление и ускорение в нужный момент! Дай мне только пару минут!»

«Погоди, — перехватив пристальный взгляд кровососа, остановил я подскочившего беса. — А после усиления я смогу справиться с вампиром?»

«Да легко!» — заверил меня рогатый и исчез.

— Ты чего застыл, Стайни? — спросил нетерпеливый Пройдоха. — Ты ведь не думаешь и вправду избавить этого от цепей?

— Думаю, — подтвердил я его опасения и обратился к вампиру: — Хорошо, мы освободим тебя. Но смотри…

— Не беспокойся, я не доставлю вам хлопот, — заверил меня обрадованный кровосос. — У меня огромный счет к Гордону, хитростью пленившему меня…

— Мель, пережги цепи, — попросил я девушку, осмотрев оковы вампира и обнаружив, что ручные и ножные кандалы посажены на заклепки и их не снять без помощи либо молота и зубила, либо магии.

— Ты уверен? — с огромным сомнением посмотрела на улыбнувшегося ей вампира Мелинда.

— Да, — утвердительно кивнул я. — Союзник, тем более такой, нам не помешает.

— Стайни, ты больной! — убежденно заявил Пройдоха, отодвигаясь подальше от вампира.

— Может быть, — равнодушно пожал я плечами, напряженно следя за творящей магию девушкой. И сказал ей, едва она сожгла одно звено цепи, освободив правую руку вампира: — Заодно от стены этот кусок отдели. Какое-никакое оружие будет… Смертельное кое для кого, — с намеком добавил я, глядя в глаза кровососу.

Вампир понимающе усмехнулся, но ничего не сказал. Лишь когда все его конечности были избавлены от цепей, он шагнул вперед, потянулся и с чувством произнес, оскалившись:

— Наконец-то свободен… Так каков план, союзнички?

— Идем и гасим темного, пока он занят созданием лича, — кратко просветил я относительно наших замыслов.

— Он занят ритуалом? — блеснули глаза вампира. — Вы выбрали весьма благоприятный момент для нападения, — похвалил он нас.

— Несомненно, — хмыкнул я. Магические ритуалы — штука такая, что прерывать их крайне опасно. И в этом наш шанс, ибо темный не сможет мгновенно отреагировать на наше вторжение.

— И все же хотелось бы внести больше ясности в наши совместные действия, — деловито продолжил вампир.

— А с этим мы на месте разберемся, — поосторожничал я, не став раскрывать сразу все карты перед нашим союзником. — Когда подберемся поближе и определимся с диспозицией противника.

— Хорошо, — медленно проговорил вампир. — Значит, решим на месте… — Похрустев шеей, заявил: — Только мне бы подкрепиться… Чтобы восстановить силы…

— Даже и не думай! — отшатнулась от него девушка, едва он с намеком посмотрел на нее. — Я не стану тебя кормить!

— Но я действительно слишком слаб сейчас, а кровь Одаренных — лучший способ быстро восстановить силы, — посмотрел на меня кровосос. — Хватит и пары глотков. Я же не собираюсь испить ее досуха.

— А моя кровь или его вон, — мотнул я головой, указывая на Джейкоба, — не подойдет?

— Нет, — уперся вампир, не сводя с девушки плотоядного взгляда. — Нет.

— Мель… — посмотрел я на нее, осознавая, что просьба вампира вполне резонна. Полный сил союзник много лучше, чем сильно ослабленный.

— Только два глотка! — выдохнув, словно решаясь прыгнуть в омут, сквозь зубы процедила девушка и опасливо протянула вампиру руку, за которую он тут же ухватился. Мы глазом моргнуть не успели, как его белоснежные клыки вонзились в запястье Мелинды.

— Хватит! — выждав немного и видя, как бледнеет Мель, приказал я.

Кровосос послушался почти сразу же, оторвавшись, хотя и с заметной неохотой, от кровоточащей ранки. И напоследок облизнул ее с пяток раз, затворив кровь.

— А теперь займемся Гордоном… — хищно улыбнулся вампир и в мгновение ока очутился за дверями темницы. Там он остановился и бросил нам: — Следуйте за мной. И шлепайте ногами потише, по подземелью отлично разносятся звуки.

— А что это ты так рвешься вперед? Может, предупредить темного хочешь? — с подозрением осведомился Пройдоха, покачивая доставшимся ему в качестве оружия куском цепи, еще недавно сковывавшей вампира, и, кажется, примеряясь, как половчей размозжить черепушку нашему союзнику.

— Я почую противника гораздо раньше, чем вы его услышите, — снисходительно пояснил вампир. — Потому и пойду первым. — Он насмешливо оглядел нас. — К тому же я определенно лучше вас знаком со здешними подземельями, а значит, хотя бы не заблужусь.

— Хорошо, иди вперед, — кивнул я, соглашаясь с доводами кровососа. — Только не вздумай все испортить и наброситься на наших врагов до того, как подтянемся мы.

— А что за соседней дверью? — неожиданно вспомнила о другой запертой двери Мель. Очень вовремя, ибо мы о ней уже практически забыли.

— Сейчас там пусто, — кратко пояснил вампир. — А вообще Гордон там людей держал.

— Ладно, идем, — поторопил я соратников. — Ритуал ведь не бесконечный. Если продолжим рассусоливать, то рискуем встретить в конце своего пути не только темного мага, но и лича.

Вампир оскалился и моментом выметнулся вперед. А мы поспешили за ним, стараясь не шлепать босыми ногами по мощенному каменными плитами полу. Можно сказать, покрались, как какие-то воры, забравшиеся в чужой дом. Следуя за своим неожиданно обретенным союзником, вскоре оказались на новом подземном уровне, гораздо более обжитом, судя по отсутствию каменной крошки и пыли, коих хватало внизу.

Не одну сотню ярдов темного подземелья пришлось миновать, прежде чем вампир вдруг остановился и поднял руку, обратив ее ладонью к нам. Едва завидев этот предостерегающий знак, мы тотчас замерли. Двинулись дальше лишь после того, как наш союзник поманил нас к себе.

— Что там? — шепотом осведомился я у вампира, приблизившись почти вплотную к нему.

— Впереди двое измененных и Уги, — тихо ответил он. — А чуть дальше я чую Гордона.

— Гаси светляка, Мель, — немедленно приказал я. Малость поразмыслив, принялся распределять роли в предстоящем действе: — Джейкоб. Как только залетаем к ним в логово — сразу грохаешь свой камень с ослепляющим заклом. Затем тебе на пару с вампиром придется взять на себя измененных. Мелинда. Твоя задача — хотя бы на некоторое время вывести из боя великана. Например, отгородив его от нас воздушной стеной. А я прорываюсь к темному и разбираюсь по-быстрому с ним…

— Как скажешь! — несколько возбужденно высказался Пройдоха. А остальные просто подтвердили кивками, что они уяснили свою задачу.

Дав сотоварищам пару минут роздыха, чтобы собраться перед схваткой, я скомандовал:

— Вперед.

Не беспокоясь больше о скрытности, мы бросились вперед.

Стремительная пробежка по широкому коридору — и перед нами открывается освещенный парой больших масляных ламп крохотный зал, единственной обстановкой которого являются две статуи в вороненых доспехах, стоящие у противоположных стен. Еще одна фигура, чудовищно-огромная, замерла у дальней стороны этого зала, практически полностью загораживая своим массивным телом дверь. Перед ней поблескивает в свете ламп смутно-прозрачный слой льда пару футов толщиной… «Стена Талоса»…

— Угум?.. — как-то растерянно вопросил великан, недоуменно уставившийся на нас, и потянулся к дубинке.

— Свет! — рявкнул я, останавливаясь и прикрывая глаза.

Вспышка. Белое сияние, которое пробивается даже сквозь прикрытые веки. Начавший движение враг замирает, ошеломленный. Чем тут же пользуется вампир. Бросается к ближайшему измененному, уже выхватившему из ножен короткий меч. Ловким движением ускользая от его слепого удара, вцепляется когтями в зеркально-черную маску-личину, скрывающую лицо врага. Рывок-разворот — и измененный, крутнувшись, как юла, отлетает к стене. А на пол, металлически звякнув, падает часть его защиты…

Пройдоха тоже не медлит. Крутя в руке кусок цепи, налетает на второго измененного и успевает один раз хорошенько врезать ему, отчего противник едва не падает.

На удивление быстро приходит в себя Уги. Громко заворчав и сощурив глазки, он начинает стремительно надвигаться на меня со своей чудовищной дубинкой, зажатой в руке.

— Мель! — кричу я.

Магесса начинает действовать. Вроде бы. Руки ее окутываются сиреневой дымкой, и с них слетает сгусток рыжего пламени, но перед великаном не образуется воздушная стена. Уги продолжает двигаться вперед и с высоты своего роста не замечает вдруг пошедшего зыбью камня перед собой.

Фигуру великана неожиданно окутывает перламутровое сияние личной защиты, и Уги замирает. На мгновение. И резко исчезает с наших глаз… Проваливается… Или, вернее, тонет в каменном полу…

— Готово, Кэр… — только успевает выговорить девушка, как мягко оседает на пол, зажимая рукой нос, из которого начинает идти кровь.

А я уже стою возле стены льда и пожираю-истончаю ее с огромной скоростью. Сбрасывая энергию в очень кстати обнаружившийся в моей правой руке накопитель. И даже стоящая перед глазами багровая пелена почти не мешает… Бес сдержал свое слово и в нужный момент ускорил и усилил меня. А то, что я испытываю при этом безудержный гнев, так это, наверное, от избытка неприязненных чувств по отношению к подлому темному… ничтожеству…

«Стена Талоса» исчезает. Резко сорвавшись с места, я врезаюсь плечом в дверь, сшибая ее напрочь. Кубарем вкатываюсь в темные заклинательные покои, освещенные лишь тонкими свечами, стоящими по углам серебряной пентаграммы.

Маг, стоящий у массивного, черного с карминными прожилками алтаря, на котором возлежит обгорелый труп его ученика, прекращает бормотать и, опустив вскинутые руки, оборачивается. Долгое мгновение смотрит на меня пустыми, белесыми глазами… Злобно улыбается. А затем перед ним возникает ярко-алый шарик, быстро разрастающийся до размеров крупного апельсина.

— Лови! — осклабившись в ответ на улыбку врага, запускаю я в него находящимся в руке камнем.

Темный не уклоняется, понадеявшись, как я и полагал, на свой кинетический щит. О его голубую льдинку-пластинку и ударяется переполненный энергией накопитель.

Взрыв. И воздушная волна, сметающая все на своем пути. Оглушенного, меня швыряет на стену, едва не размазывая по ней.

Но ничего. Судорожный вздох — и, позабыв о пронзившей все тело боли, я встаю на ноги, бросаясь к изрядно потрепанному Гордону.

Темного тоже снесло взрывом с места, и теперь он пытается подняться, очумело мотая головой. Нельзя позволить ему оклематься… Я подскакиваю и с неописуемым наслаждением пробиваю вражине в брюшину. Кулак мой, правда, словно в кирасу врезался, аж пальцы хрустят, но моему противнику приходится еще хуже. Он, сложившись пополам, улетает к стене. Но на этом его мучения не заканчиваются. Я подлетаю и начинаю забивать его ногами. Жестоко, выплескивая всю накопившуюся ярость. А когда Гордон перестает даже дергаться, поднимаю его за шкварик и пробиваю злодею в сопатку. Один только клок от балахона мага у меня в руке и остается… А сам темный вновь ударяется о стену и сползает по ней на пол.

Однако, даже получив столь чудовищный удар, превративший его лицо в кровавую маску, мой враг не умирает. Я отчетливо чувствую биение жизни в нем.

Тогда я, оскалившись, как какой-то зверь, произношу:

— Тебе же хуже.

А затем поднимаю валяющийся на полу малый скипетр с источающим темное сияние набалдашником-камнем и четырежды резко опускаю его вниз. Дробя темному коленные и локтевые сочленения, тем самым полностью лишая его возможности причинить нам хоть какой-то вред. И лишь после этого довольно улыбаюсь…

Впрочем, радость победы недолго затмевала мне разум. Опомнившись, я бросился в зал перед заклинательными покоями, на помощь все еще ведущим бой сотоварищам.

Вампир, правда, уже расправился с одним измененным. Тот рухнул на колени, схватившись обеими руками за располосованное когтями горло и пытаясь зажать чудовищные раны, из которых хлестала кровь. Не боец это уже, в общем. Да и не жилец.

Мое внимание немедленно обратилось на другого врага. На того, что наседал на Пройдоху, отмахивающегося от него цепью.

Вихрем налетев на измененного сзади, я вцепился в него и, как куренку, свернул ему башку. Только жуткий хруст раздался. Ворог осел на пол, как какой-то куль.

— Что с темным? — опуская цепь, поинтересовался Джейкоб, тяжело дыша.

— Предварительно мертв, — зло усмехнулся я. Бесцеремонно подхватив с пола Мель, потащил ее в заклинательные покои. Бросив магессу возле поверженного врага, потребовал: — Нацепи на него ошейник-подавитель.

— Похоже, Гордона ждет весьма неприятное пробуждение, — констатировал заглянувший в комнату вампир и позлорадствовал: — Впрочем, так ему и надо! Вы остаетесь здесь?

— Да, — нехотя бросил я в ответ. — Это место нас вполне устраивает.

— А остальные измененные? — встревожился Пройдоха. — Они же нас здесь обложат!

— Ничего страшного, — проворчал я, покосившись на чересчур опасливого человечка. — Сейчас наша магесса восполнит свои силы и восстановит «Стену Талоса». После чего нам останется только дождаться подхода имперских подразделений.

— Отличный план! — Пройдохе весьма по нраву пришлась моя задумка.

— Ну что ж, тогда счастливо оставаться, — подытожил вампир и зловеще улыбнулся: — А я, пожалуй, немного поохочусь… Измененных у Гордона еще много…

Сказал и вмиг исчез. Будто растворился в воздухе… Охотник, блин…

— Кэр, а как же Герт?! — неожиданно воскликнула Мелинда, справившись наконец с ошейником.

— Точно, его ж этот кровопийца вмиг оприходует! — поддержал ее Джейкоб.

— Сидите здесь, — недолго думая велел я и сорвался с места.

Вихрем пронесся по этому уровню, спустился на нижний и добежал-долетел до узилища богомолов. Но вытащить Большого из клетки сразу не вышло. Слишком уж он здоровый… Пришлось разогнуть засов на решетке и открыть дверь, чтобы через нее вынести Герта.

Я очень быстро вернулся назад с почти неощутимой ношей на руках и уложил Большого возле пентаграммы. Сам сел рядом на полу и наконец расслабился… Меня сразу аж затрясло всего от перенапряжения, и я, прикусив губу, застонал от боли. Откат… Следовало ожидать, перешагивая порог дозволенного для человеческого тела…

Впрочем, домыслить я не успел. Тяжелый удар по голове и красная вспышка перед глазами…

* * *

— Сначала займись мной, а потом делай что хочешь! — донесся до меня чей-то смутно различимый голос.

— Да подожди ты! — раздраженно высказалась какая-то девица.

Коротко простонав от ощущения тупой боли в затылке, я попытался приподнять голову. Когда мне это все же удалось, я, часто моргая, дабы разогнать стоящий перед глазами туман, попробовал оглядеться. И сразу же увидел расплывающийся силуэт Пройдохи.

— Ты обещала помочь мне с активировавшейся Печатью! — выкрикнул он.

— И я свое обещание сдержу! — заверила его стоящая рядом Мелинда и нехотя сказала, видя, что Пройдоха, уже сжавший кулаки, не отстанет: — Ну хорошо, я сделаю это прямо сейчас.

— Давай быстрее! — поторопил ее обрадовавшийся чему-то Джейкоб.

— Сейчас, — прикусила губку творящая магию девушка. С ее рук словно слетел осколок зеркала… мгновенно и начисто срезавший бывшему дознавателю голову. Мель посмотрела на упавшее на пол тело, на откатившуюся к стене башку и опечаленно произнесла: — Все, что я могла для тебя сделать, Джейкоб, — это избавить от грядущих мук и помочь тебе умереть быстро…

— Мелинда, что происходит? — с трудом ворочая неподъемным языком, вопросил я, обнаружив, что не могу подняться с холодного, черного с карминными прожилкам камня. Слишком сложно это сделать, будучи прикованным к нему.

— Все хорошо, Кэр, все хорошо. — Поспешно приблизившись, девушка ласково пригладила мои волосы. — Ты только не волнуйся сильно.

— Как это — не волнуйся?! — возмутился я и подергал сковывающие меня цепи. — Что вообще происходит?! Почему я на этом жертвеннике лежу?!

— Просто другого места не нашлось, — немного виновато посмотрела на меня Мель. — Но ты не думай, я не собираюсь приносить тебя в жертву!

— Тогда зачем все это? — требовательно вопросил я.

— Ну… На всякий случай, — отвела глаза Мелинда.

— Что ты задумала? — настороженно осведомился я, тупо не понимая, что за бред тут творится.

— Я подарю тебе новый мир, Кэр! — вскинувшись, вдохновенно сообщила девушка. — Мир магии!

— Каким образом? — до того изумился я, что забыл и о жертвеннике, и о цепях на руках и ногах.

— Путем создания обратной фамилиарной связи! — На устах Мелинды сама собой возникла счастливая улыбка.

— Это безумие! — непроизвольно вырвалось у меня. Я не нашел ничего лучше, кроме как пригрозить явно сбрендившей магессе: — Тебя же казнят!

— Нет, — помотала она головой. — Не казнят. Если никто не узнает.

— Узнают! Сразу же узнают! Любому достаточно будет только поговорить с нами пару минут, чтобы понять — с нами что-то нечисто!

— Не беспокойся, Кэр, я все обдумала! — осчастливила меня девушка. — Чтобы никто не обратил внимания на наше необычное поведение, пока только ты станешь моим фамилиаром! Таким образом наша связь не вызовет подозрений у окружающих, и они сочтут, что все дело в том, что ты увлечен мной! — И торопливо добавила, глядя на мою вытянувшуюся рожу: — Но ты не беспокойся, Кэр, я не стану злоупотреблять твоей зависимостью! И честное слово, сразу же, как только будет можно, сделаю нашу связь обратной!

— Мелинда, ты точно спятила! — выдохнул я в ответ на этот пассаж.

— Нет, я не спятила! — выкрикнула она, неожиданно нервно отреагировав на мои слова. С заметным трудом переборов внезапно охватившую ее дрожь, подняла на меня взгляд горящих фанатичным огнем глаз и торопливо зашептала: — Возможно, сейчас тебе это кажется безумием, Кэр, но поверь, после того как связь между нами возникнет, ты никогда и ни за что не захочешь ее разрывать! Вот увидишь!

— Мелинда, но ты ведь уже не ребенок и должна понимать, что как ни просчитывай, как ни продумывай, а все предусмотреть невозможно… Все тайное когда-нибудь становится явным… — мягко проговорил я, делая еще одну попытку достучаться до разума девушки. — Рано или поздно тебя изобличат и казнят!

— Ты прав, Кэрридан, все учесть невозможно, — серьезно посмотрев на меня, кивнула Мелинда. И у меня вырвался вздох облегчения… прервавшийся на следующей фразе девушки: — Но я все-таки рискну!

— Мелинда, но разве так поступают с друзьями? — попробовал я зайти с другой стороны. — Бесцеремонно навязывая им связующий навеки ритуал и даже не озаботившись их мнением по этому поводу?

— Но Кэрридан, я и так прекрасно знаю, что тебе такая связь придется по душе, — недоуменно взглянула на меня девушка.

— Да с чего ты это взяла?! — не выдержав, возмутился я.

— Кэрридан, не делай из меня дуру! — рассердилась она. — Думаешь, я не в состоянии понять, что знаки внимания, неоднократно оказываемые тобой мне и Бель, явным образом указывают на питаемую по отношении к нам глубокую симпатию? — Глубоко вздохнув, явно для того чтобы успокоиться, она возбужденно проговорила: — Поэтому я уверена, что образовавшаяся меж нами связь придется тебе по душе. Ибо она даст тебе даже больше, чем ты мечтал.

У меня глаза на лоб полезли. Неужели я так крупно влип из-за пары глупых поцелуев?! Считай, что не из-за чего?!

Пока я размышлял, Мелинда занялась последними приготовлениями к ритуалу. Увы, но, похоже, в закромах запасливого темного имелось все потребное… Погрузившись в себя, магесса больше меня не слышала. Она никак не реагировала на мои уговоры и увещевания.

«А ты что скалишься, ехидна?! — поняв, что все бесполезно, напустился я на откровенно ухмыляющегося беса. — Доволен тем, что я угодил в новый переплет? Так не надейся, ничего тебе с этого не обломится!»

«Да как скажешь, — покладисто согласился рогатый. — Раз решил стать фамилиаром сумасшедшей девчонки — становись им! — И, гнусно заржав, подколол: — Такому ослу это явно придется по душе!»

«Ох и доберусь я когда-нибудь до тебя, — со злостью глянул я на беса. И, чуть остыв, с потаенной надеждой поинтересовался: — Есть идеи, как мне не стать фамилиаром?»

«Конечно есть! — осклабился бес. Выразительно потер привычным жестом лапки и хитро сощурился: — Только сначала надо бы определиться с платой…»

«Понятное дело», — криво усмехнулся я и призадумался над тем, как же мне выкрутиться из всего этого. Становиться фамилиаром совершенно невменяемой девчонки определенно не хочется… Дар магии — это, безусловно, здорово, но не такой ценой. Пусть даже Мелинда не обманет и сделает нашу связь обратной. Потеряю я в любом случае больше, чем приобрету. И в первую очередь — независимость… Но и перед нечистью я уже в долгах, как в шелках… Такими темпами этот благодетельный помощник меня из тела просто выживет.

«Быстрей думай, она скоро начнет ритуал!» — оживленно уведомил меня бес, не дав даже сосредоточиться на поисках решения проблемы.

Бросив взгляд на Мелинду, которая, вытерев тыльной стороной ладони лоб, сосредоточенно рассматривала дело рук своих, а именно — двойной ритуальный круг, украшенный вязью рун, я внезапно сообразил, как же мне выкрутиться, и торопливо обратился к нечисти: «Ну хорошо, бес, давай обсудим плату!»

«Год! Хочу год! — тут же вскричал обрадованный паршивец. — И ни днем меньше!»

«Ты дурной, что ли? — удивленно воззрился на него я. — Что мелешь-то? Речь ведь идет о том, чем ты расплатишься за мое дозволение воспрепятствовать ритуалу единения!»

«Что?!» — от неожиданности едва не навернулся с моего плеча обалдевший бес.

«То! — передразнил я ошеломленного поганца и сварливо продолжил: — Так чем расплачиваться будешь?»

«А почему я-то?!» — брякнувшись на зад и глупо хлопая глазами, ошарашенно вопросил бес.

«Да потому, что Мелинда же сразу узнает о твоем существовании, если фамилиарная связь меж нами будет установлена».

«Ну и что?» — недоуменно воззрившись на меня, спросил хвостатый.

«Да то, что она либо тут же изгонит тебя, либо, что вероятней, на опыты пустит! Она ж страсть какая любознательная экспериментаторша! — злорадно сообщил я. — Как тебе такое?»

«Какие еще опыты?» — не на шутку обеспокоился рогатый.

«Подожди немного и узнаешь! — позлорадствовал я. — На собственной шкуре!»

«Ты это… — немного подумав, осторожно обратился ко мне бес. Покосившись на Мелинду, с надеждой посмотрел на меня и просительно протянул: — А может, ну ее, дуру эту… Ну зачем она нам сдалась с этим идиотским ритуалом?»

«А о плате ты не забыл?» — подначил я его.

«Да не могу я работать бесплатно или сам оплачивать свои труды! Против правил это! — едва не взвыл бес и торопливо продолжил: — Но есть выход! Давай сговоримся на том, что не будет стоить тебе ровным счетом ничего!»

«Это на чем же?» — поинтересовался я.

«Ну я помогаю тебе испортить ритуал единения, а ты дашь слово, что прекратишь возлагать на меня вину за проблемы с демоницей! — выпалил на одном духу рогатый. — А то он ей грубит, хамит, а виноват бес! Он ее раздевает и забыть не может, а виноват снова бес!» — пожаловался он.

«Договорились!» — быстро сказал я, пока бес не опомнился и не передумал. А то он сообразительный малый… И вот-вот поймет, что все мои слова — пустые угрозы. Что на самом деле я скорее соглашусь сдать ему тело на декаду-другую, нежели навсегда стать фамилиаром.

Я порадовался про себя, что наконец-то мне удалось надурить нечисть, ничего не заплатив ей за помощь!

«Ну, раз договорились, то передай мне немедленно полный контроль над телом, — поторопил бес, глядя на начинающую ритуал Мелинду. — Пока еще не поздно…»

Я, не раздумывая, повиновался. Раз надо, значит, надо. Пусть делает что хочет, лишь бы ритуал единения не свершился…

Когда же я вынырнул из омута тьмы и вновь ощутил свое тело, то первое, что услышал, — это тихое всхлипывание. Такие звуки мог бы издавать уже уставший плакать ребенок, но откуда ему здесь взяться? Впрочем, сейчас иное важнее…

Повертев головой, я увидел Мелинду, сидящую на полу в дальнем углу заклинательных покоев. Закрыв лицо ладошками, она всхлипывала…

«Бес, что тут произошло?» — встревоженно обратился я к нему.

«Неудачный ритуал, что же еще», — самодовольно осклабился рогатый.

«Это я понял, — перебил я его. — Что с Мелиндой?»

«А я знаю?» — равнодушно пожал плечами бес.

«Лучше бы знал», — проворчал я. Подергав удерживающие меня на камне цепи, с досадой высказался:

— С этим-то как разобраться?..

— Помочь? — поинтересовался неожиданно возникнувший подле моего неудобного ложа вампир. — Кажется, пока я охотился, в вашей группе возникли какие-то разногласия, — улыбнулся он, обнажив клыки.

— Сними цепи, — с трудом напустив на себя безразличный вид, попросил я, отчаянно надеясь на то, что кровосос насытился за время своей охоты.

Мои закономерные опасения оказались напрасными. Вампир, похоже, и в самом деле не испытывал голода, так как не воспользовался моим беспомощным положением и не вцепился мне в горло, а освободил от цепей. Правда, открыв только замки на руках. После чего бросил мне ключ и, сказав:

— Не люблю оставаться в долгу, теперь мы в расчете, — просто развеялся дымкой и растворился, как туман.

— Высший… — обалдело выдохнул я. Сомневаться в этом не приходится — только они на такие фокусы способны.

Впрочем, недолго я хлопал глазами, взирая на каменную плиту, на которой только что стоял вампир. Быстро опомнился и, цапнув ключ, занялся оковами на ногах. Лишь полностью освободившись и подобрав брошенный Пройдохой обрывок цепи, облегченно вздохнул.

Кровосос не вернулся. Ни через минуту, ни через пять. Хотя мог бы, учитывая, что теперь мы квиты.

В конце концов мне надоело его ждать, и я занялся насущными делами. Всхлипывающую Мелинду трогать не стал. Непонятно, что с ней произошло, но, похоже, что-то весьма неприятное… И проблем она больше не доставит. Не в состоянии просто. С остальными еще проще: Большой так и не пришел в себя, а Пройдохе уже ничем не помочь. А значит, мне ничто не мешает прекратить нытье беса, требующего немедленной оплаты долга.

Я и сам кое-что урвал из собственности темного. Хламида, конечно, непривычное для меня одеяние, да и длинная она слишком, но в ней хоть не так холодно. Жаль, с сапогами никак — маленькие слишком. А бес… Бес, как только мы проникли в обиталище Гордона и обшарили его немножко, сразу заграбастал себе бархатный мешочек размером больше моего кулака. Очень уж рогатому по нраву пришлись лежащие в нем камешки. Ограненные алмазы и все как на подбор крупные и чистые… Даже представить страшно, сколько они стоят… Но уговор есть уговор — бес первый выбирает, а потому мне на это богатство можно только полюбоваться.

Впрочем, прохвост все-таки прогадал. Это стало ясно, когда я открыл непонятную серебряную шкатулку размером с две моих ладони, в боковины которой были вплавлены святые символы. Освященные… В этом не позволяло усомниться явственно ощутимое истечение энергии Света. Собственно, именно это меня и заинтересовало, иначе бы я и не притронулся к предмету, источающему магию. Дураков нет всякую гадость в руки брать.

В шкатулке лежала непонятная штукенция. На первый взгляд практически бессмысленное переплетение украшенных рунами полосок лунного серебра, блиставших вкраплениями тысяч мелких алмазов. Дурость, в общем, какая-то. Почти скрывающая мерцание трех абсолютно черных кристаллов…

«Искры Истинной Тьмы!» — восторженно взвыл бес.

«И чему радуешься? — спросил я, мгновенно утратив интерес к источникам темной магической энергии, и захлопнул шкатулку. — Нам такая пакость совершенно ни к чему».

«Как это — ни к чему?! — задохнулся от возмущения бес. — Да ты знаешь, сколько они стоят?! Что здесь, что в Нижнем мире?! Да мы знаешь каких делов можем с ними натворить?!»

«Я другое знаю, — перебил я рогатого. — То, что эти камешки по первому списку запрещенных предметов проходят. И если нас с ними поймают, то враз отправят на костер, невзирая ни на какие заслуги. Так что забудь, мы их с собой не возьмем».

«Да ты просто осел! Самый непроходимый тупица! — обругал меня бес. — Да ты понимаешь, какие возможности перед нами открываются?! Да за одну Искру демоны хоть прямо сейчас принесут тебе голову сумеречного дракона! И все, твоя проблема решена, а у нас еще две Искры останется! И ты только подумай — тебе не придется зависеть от магов, владея чистым источником подобной мощи! Можно будет забыть обо всех этих дурацких игрушках-накопителях!»

«Сам ты осел! — огрызнулся я. — Я еще из ума не выжил, чтоб с демонами связываться! — Но шкатулку из рук не выпустил, задумчиво протянув: — Значит, говоришь, мощные магические источники…»

«Да еще какие! — подтвердил разгорячившийся бес. — Если энергию одного из них влить в закл, то магическим ударом можно разметать по всей округе эту древнюю крепость! Ни единого камешка от нее не останется!»

Чуть поколебавшись, я нехотя сказал: «Ну хорошо, уговорил…»

Не устоял я перед выпавшим искушением, не устоял. Не помогло даже осознание того, что я ступаю на очень скользкую дорожку, собираясь воспользоваться противоборствующей Свету силой. Конечно, мощь Тьмы будет использована мной исключительно на благое дело — против ее же исчадия, сумеречного дракона… Да только каждому известно, куда ведет дорожка, вымощенная благими побуждениями… Но… Но соблазн слишком велик, чтобы перед ним устоять. Просто не нужно, наверное, было, задумавшись о предстоящей охоте на дракона, заодно вспоминать и о Кейтлин, и уж тем более нельзя было позволять ее искушающему образу воплощаться рядом со мной…

Я долго терзался сомнениями, правильно ли поступаю, и даже пару раз порывался вернуть шкатулку с Искрами Истинной Тьмы на место. Но так и не сделал этого… А потом стало слишком поздно — начался штурм древней крепости. Подкрепление подошло. Единственное, что я успел сделать в последний момент, — это убрать все следы подготовки к ритуалу единения. Ну нет в душе зла на Мелинду, несмотря на то что она пыталась совершить. Искренне жаль бедняжку, в одночасье лишившуюся самого близкого своего человека и помешавшуюся от горя…

* * *

— Рад нашей новой встрече, тьер Стайни, — радушно поприветствовал меня тьер Кован. И, не дожидаясь от меня ответа, продолжил: — Признаться, вы вновь меня удивили.

— Сам удивлен безмерно, что удалось остаться в живых, — усмехнулся я, с удовольствием усаживаясь на предложенный хозяином кабинета стул. Он хоть не скачет, в отличие от седла, в котором мне пришлось почти безвылазно провести последнюю декаду, дабы поскорее добраться до столицы.

— Ну что ни делается — все к лучшему, — изрек древнюю мудрость ас-тарх.

А я подумал, что не все с этим согласятся… Особенно пережив то, что выпало на долю нашего отряда. Иначе, как неимоверной удачей, и не обозвать тот факт, что хоть кто-то уцелел из нашего отряда. Да и то… Один я более-менее в порядке, а Большому еще с полгода у целителей придется погостить. Вместе с Мелиндой. Она в результате неудачного ритуала полностью утратила память… Но это, может, и правда к лучшему. Горестные воспоминания не будут мучить ее. А дальше будет видно. Герт обещал присмотреть за ней и позаботиться, если что.

— Кстати, учитывая, что срок вашего трехлетнего контракта истек, не желаете ли послужить Империи в третьей управе, тьер Стайни? — кашлянув, прервал мои раздумья тьер Кован.

— Не-не-не, — ожесточенно помотал я головой, отказываясь от сомнительного удовольствия продолжать мутные игры с Охранкой. И резко рубанул себя рукой по шее: — Сыт я службой по горло. — А чтобы Кован окончательно позабыл о своей идее, заявил: — Да и некогда мне. Край как надо личной жизнью заняться. Семьей обзавестись…

— Да-да, конечно, — покивал тьер Кован, с искренним разочарованием вздохнув. — И все же жаль, жаль… — Он лучезарно улыбнулся и доверительно сообщил: — Но если вдруг передумаете, вы знаете, к кому обратиться.

— Разумеется, — подтвердил я, сдержав ухмылку. Вот уж шиш — в Охранку меня больше палкой не загонишь!

— Тогда давайте вернемся к тому, с чего начали, — видимо все же что-то уловив из моих эмоций, предложил, усмехнувшись, ас-тарх.

— Давайте, — покладисто согласился я.

— Тьер Стайни, за совершенный вами, не побоюсь этого слова — подвиг вы получаете полное прощение своих старых прегрешений перед Империей и больше никаких претензий к вам Охранная управа не имеет, — официальным тоном уведомил меня ас-тарх. С неприкрытым сожалением добавив: — И это, увы, единственная награда, которую мы можем вам, так сказать, вручить от лица службы… Что поделать — уложение о поощрениях не распространяется на штрафные подразделения.

— Да мне достаточно и этого, — немедленно заверил я серомундирника. Не очень-то и рассчитывал. Даже «Страж Империи» первой степени мне не нужен — все равно получу дворянство, убив сумеречника. Да и вообще — ну ее к демонам, благодарность государства. Больше проблем от этого.

— Ну это вы зря, — осуждающе покачал головой тьер Кован. — Я даже припомнить не могу, когда наши служащие совершали нечто столь же грандиозное, как захват живьем такой одиозной личности, как один из иерархов ордена Темного Пришествия. — Он тут же повеселел: — Впрочем, кое-что у меня для вас все же есть, тьер Стайни… — Достал из ящика своего стола обтянутую красным шелком коробочку и подал мне: — Надеюсь, вас утешит вот это.

Поколебавшись мгновение, я все же взял коробочку. Открыл ее. И у меня самопроизвольно отвисла челюсть, когда я увидел остроконечную звезду лунного серебра, усыпанную кроваво-красными бриллиантами.

— Звезда Света?.. — тупо уставился я на высшую церковную награду, не в силах поверить, что она принадлежит мне. Ведь эта звезда дает ее обладателю немалые привилегии… Да что там немалые — просто огромные! На тех же инквизиторов можно плевать с высокого крылечка, даже если они заловят тебя у алтаря с только что умерщвленной жертвой! Награжденный всегда действует во благо церкви! А если считаете иначе — обращайтесь в Святой конклав. Чинить же препятствия не имеете права!

— Да, — с улыбкой подтвердил тьер Кован. — Святой конклав был еще больше нашего впечатлен вашим успехом, тьер Стайни. Единственное — торжественной церемонии награждения, к сожалению, не будет. Хотя патриарх Фарист желал официально и лично вручить вам сию скромную, по его словам, награду за столь великое дело, основательно подрывающее мощь приверженцев Тьмы, но мы сочли, что вам такая известность вовсе ни к чему. Темный орден и так имеет на вас огромный зуб… И лучше им не знать, что вы еще и в этом деле замешаны.

— А вот за это спасибо, — искренне поблагодарил я за участие ас-тарха.

— Да не за что, — пожал плечами он. — Это обычная практика Охранной управы — заботиться о безопасности своих служащих.

Я глубокомысленно покивал, делая вид, что поверил в эту туфту.

— А что с остальными?

— Вы имеете в виду остальных членов вашего отряда? — уточнил тьер Кован. Я кивнул. — Их тоже ожидает прощение. Всех, — успокоил он меня.

— Это хорошо, — порадовался я за сотоварищей.

— Ну а как иначе? — пожал плечами серомундирник. — Ведь победа, одержанная над темным, является вашей совокупной заслугой.

— Это да, — согласился я и полюбопытствовал: — А что, кстати, с ним? В смысле с темным?

— А с ним все отлично, — с удовольствием поведал ас-тарх. — Раскололся от и до.

— Выяснили, с чего ему взбрело в голову устроить нашествие упырей?

— Да, как мы и предполагали, его наняли аквитанцы для нагнетания обстановки на дальних рубежах Империи, дабы нам пришлось оттянуть туда часть войск, размещающихся на побережье, — не стал увиливать от ответа тьер Кован и строго предупредил: — Но об этом никому! По легенде, темного схватила инквизиция, а не Охранная управа. Пусть ненадолго, но это позволит создать некую неопределенность в стане противника относительно того, проведали мы об их планах или нет.

— Понятно, — кивнул я.

— Вот и отлично, — сказал тьер Кован и предостерег: — Да, и еще. Думаю, вам не стоит являться на центральную площадь во время предстоящего действа… Ведь ожидающее темного Искупление Светом не предполагает завязывания глаз и затыкания рта.

— Да я и не собирался, — успокоил я серомундирника.

— Впрочем, вернемся к нашим баранам, — хохотнул ас-тарх. — Вернее, к вашим, тьер Стайни! — И пояснил, когда я хмуро зыркнул на него, не понимая, к чему он клонит: — Не забудьте зайти в казначейство и забрать свои деньги за поимку контрабандистов в Остморе. Кажется, там порядка восьми тысяч золотом вышло.

— Восемь тысяч?! — воскликнул я, подумав, что ослышался.

— Да-да, именно столько, — подтвердил тьер Кован и хитро сощурился: — Как раз хватит на организацию свадьбы…

— Ага… — выдавил я из себя немного растерянно. Довольно трудно представить себе такую кучу деньжищ.

— Да, вы теперь довольно состоятельный молодой человек, — задумчиво констатировал серомундирник. — А если вспомнить о том, что вам еще полагается доля от изъятых у темного богатств…

— Да мне и восьми тысяч хватит, — хмыкнул я и, памятуя об отхваченном уже куске богатства Гордона, сделал широкий жест, чуть успокаивающий мою совесть: — А полагающуюся мне долю пусть разделят между моими сотоварищами. Им деньги нужней.

— Этот вопрос вам нужно решить в казначействе, я тут не помощник, — сказал ас-тарх. И, замолчав, выжидательно уставился на меня.

— А что с Печатью Предателя? — поднявшись было, чтобы уйти, спохватился я. — Ее же надо убрать, раз я полностью прощен.

— Зайдите к какому-нибудь магу, пусть сведет, — отмахнулся от моей проблемы тьер Кован.

— Да где ж я такого архимага найду?! — откровенно возмутил меня подобный поворот событий. Неужели Охранка решила оставить поводок, чтобы в случае чего было чем меня припугнуть?

— Тьер Стайни, ну что вы в самом деле… — насмешливо улыбнулся ас-тарх. — Неужели действительно поверили, что мы наложили на вас настоящую Печать?

— Что? — опешил я.

— Мы давно уже не используем Печать Предателя по причине ее непредсказуемого поведения, — поделился со мной тьер Кован. — Хватает и ее имитации.

— Вот вы… — в сердцах выговорил я, но проглотил пару нелестных эпитетов в адрес служащих Охранки. Морды брехливые. Но, надо признать, чисто развели… Так продуманно, что и имитация оказалась в силах убить человека…

— Так куда вы теперь, тьер Стайни? — уточнил ас-тарх.

— Ну… — замешкался я с ответом и, вздохнув, сознался: — Пока не знаю. Немного отдохну, а там видно будет.

— Что ж, отдохнуть вам действительно не помешает, — благосклонно кивнул тьер Кован.

— Пойду я тогда? — вопросительно посмотрел я на хозяина кабинета.

— Да, идите, — разрешил ас-тарх. А когда я, откланявшись, уже шагнул к двери, он вдруг хлопнул себя по лбу: — Ах да, чуть не забыл! Глава управы желал вас видеть.

— Граф ди Ноэль? — удивился я и, пожав плечами, спросил: — А где он обретается?

— Не утруждайтесь, вас проводят, — замахал руками серомундирник и вызвал какого-то мордоворота для моего сопровождения.

— Угу, — пробормотал я. Все это явно неспроста… Что могло понадобиться от меня всесильному главе Охранки? Захотел на героя, что ли, полюбоваться? Или все дело в том, что он родственник одной небезызвестной особы?..

Настроение у меня моментом испортилось. Особенно когда выяснилось, что отправляемся мы не в кабинет графа, а к нему домой… Нас, оказывается, уже и карета у крыльца поджидала.

Не к добру это, ох не к добру…

* * *

Благодаря легко узнаваемой эмблеме на боку кареты мы быстро добрались до дома главы Охранки. До дома… Скорее это был дворец в пять этажей, выдержанный в бело-золотых тонах. Но куда больше поразил меня ухоженный, изумительно-зеленый парк, разбитый перед ним. Такое ощущение, что тут за каждым деревцем, за каждой травинкой отдельный садовник следит… Настолько все идеально выглядит. А окончательно добила меня простая дорожка, засыпанная разноцветным гравием, по которой мы прокатили от ворот до высокого крыльца. Двести! Двести ярдов! Это же какие деньжищи надо иметь, чтобы позволить себе таких размеров парк в центральном квартале столицы?! Со всего лишь восьмью тысячами золотых в кармане начинаешь чувствовать себя бедным-бедным родственником…

Фонтан в виде диковинной девушки-рыбы, бьющий далеко ввысь, я воспринял уже спокойно. У нас в Кельме тоже фонтан есть. Правда, всего один на весь город… А здесь, похоже, чуть ли не у каждого толстосума имеется.

Выйдя из кареты, я бросил взгляд на играющих с куклами у фонтана детей — мальчишку лет семи-восьми и девочку чуть помладше, и покачал головой. Для кого-то роскошь, а для кого-то обычное место для игр.

Предупредительный лакей распахнул перед нами огромную дверь, и я очутился в просторном холле, где легко разместилась бы и сотня гостей. Сопровождающий почему-то остался у кареты. Видимо, не хотелось ему встречаться с высоким начальством.

Продержали меня в холле на удивление недолго. Не дали даже, так сказать, проникнуться предстоящим визитом к едва ли не самому влиятельному человеку Империи. Ну после самого государя, конечно.

Непонятно… Обычно все иначе. Чтобы удостовериться в этом, достаточно попасть к любому мелкому чинуше, где промурыжат так, что враз осознаешь, какая тебе выпала великая честь быть удостоенным приема у столь значительного человека. А тут…

— Следуйте за мной, тьер, — предупредительно-вежливо обратился незаметно возникший возле меня дворецкий.

Облизнув внезапно пересохшие губы, я кивнул и последовал за слугой в глубь особняка. Шел и, не обращая внимания на богатую обстановку, терзался неприятными ожиданиями.

— Прошу вас, — распахнув передо мной дверь, склонился в поклоне слуга.

Я вошел в большую светлую комнату и в первый миг обмер… когда сбылись мои самые худшие опасения и я увидел стоящую у окна, спиной ко мне, Кейтлин.

— Входите же, входите, тьер Стайни, — развернувшись, любезно предложила мне обретавшаяся в малой гостиной особа.

— Да-да, конечно, — торопливо кивнул я, осознав свою ошибку и едва сдержав готовый вырваться вздох облегчения. Это не Кейтлин!

— Возможно, вы не знаете, как меня зовут, поэтому представлюсь, — внимательно разглядывая меня, медленно проговорила эта владетельная хозяйка, стоя у кресла и положив на его спинку руку. — Я Каталина ди Ноэль. В девичестве ди Мэнс.

— Я уже понял, — заметил я. — Трудно не заметить вашего сходства с сестрой.

— О, ну мы не так уж похожи с Кейт, — соизволила улыбнуться супруга главы Охранки.

Бросив на леди быстрый взгляд, я легко согласился с ее словами. Нет, внешнее сходство с сестрой у нее, несомненно, наличествует. Кто-то, возможно, даже мог бы их спутать, несмотря на то что Каталина выглядит чуть постарше Кейтлин. Но ей не хватает еще чего-то… Магической притягательности, что ли… Коей обладает суккуба. В леди Каталине другая изюминка. Она вызывает умиротворение, а не похоть… Возникает навязчивое желание обнять ее и обогреть… Позаботиться… Словно встретил лучшего друга…

Впрочем, свои выводы я озвучивать не стал, и сестра Кейтлин продолжила:

— Ну что ж, не будем тогда ходить вокруг да около, тьер Стайни. — Она вопросительно посмотрела на меня: — Надеюсь, вам не нужно объяснять, какие причины подвигли меня пригласить вас к себе?

— Думаю, речь пойдет о Кейтлин, — вполне резонно предположил я. Больше-то у меня тем для общения с супругой графа ди Ноэля быть не может.

— Скорее не о ней самой, а о ваших с ней отношениях, — мягко поправили меня.

— Угу, — невнятно пробурчал я, не найдя, что и сказать.

— Ясно, — немного огорченно вздохнула леди Каталина. — Вижу, не настроены вы поговорить по душам… А жаль… Что ж, позвольте тогда просто поинтересоваться у вас… Когда вы намереваетесь разрешить ту нелепую ситуацию, что возникла меж вами и Кейтлин?

— Я вот только разобрался наконец со своей службой и намеревался заняться этим делом, — непроизвольно вздохнул я.

— Это замечательно, — благосклонно кивнула леди и поспешно добавила, глядя на то, как я перетаптываюсь на месте, не зная, куда и деться: — Да вы присаживайтесь, присаживайтесь! — Чуть ли не насильно усадив меня в ближайшее кресло, опустилась в соседнее и доверительно сообщила: — А то, знаете ли, в связи с этим случаем у нас такой разлад в семье… Отец всенепременнейше требует вашей головы… А мама его поддерживает… Но желает, чтобы вы сначала обвенчались. Но Кейт пока с помощью дедушки отбивает нападки и не дает родителям разобраться с вами по их разумению.

— Я честно не хотел стать предметом раздора в вашей семье, — совершенно искренне высказался я, едва леди, замолчав, внимательно посмотрела на меня.

— Охотно верю! — лучезарно улыбнулась она и тут же сокрушенно покачала головой: — Просто у нас очень строгий отец… И слишком вспыльчивый… — После чего сожалеющим тоном сообщила: — Даже и не знаю, как долго он еще станет терпеть вашу неторопливость, тьер Стайни.

— Ну… — откашлялся я, раздумывая над ответом.

Угроза серьезная, конечно. Я бы на месте отца Кейтлин точно прибил гада, который никак не желает жениться на его дочери, после того как опорочил ее.

— А почему бы вам не обручиться на следующей неделе? — сбила меня с мысли леди Каталина и вдохновенно продолжила: — Как раз перед праздником Святого Себастьяна! И совместить эти два торжественных события…

— Нет, не выйдет ничего, — с сожалением покачал я головой, с трудом переборов невесть откуда взявшееся навязчивое желание согласиться с этим предложением.

— Отчего же? — участливо осведомилась леди.

— Дракона я еще не добыл, — сокрушенно вздохнув, сам не зная почему, разоткровенничался я. — И пока не притащу его голову, свадьбы не будет.

— Голову дракона?! — Глаза леди изумленно расширились. Она поправила правой рукой завитой локон волос, наползающий на глаза. Хотя мне показалось, что она хотела покрутить пальцем у виска… После чего решительно произнесла: — Это Кейт поставила такое условие?

— Не совсем, — заметным усилием воли сдержав кивок, покачал я головой. — Просто без этого мне не удастся обойти поставленные ею условия.

— А в чем, собственно, проблема? — недоуменно посмотрела на меня леди Каталина. — Мне казалось, любой мужчина готов согласиться на любые условия, лишь бы стать супругом Кейтлин.

— Только не на такие! — как-то само вырвалось у меня.

— Ну что ж, понятно, — неожиданно широко улыбнулась леди Каталина и поделилась: — А мы все недоумевали, что же Кейт в вас нашла… На смазливые мордашки она никогда не западала… А тут вот в чем дело… Нашла такого же упертого, под стать себе… Я могу вам чем-то помочь в вашем нелегком труде, тьер Стайни?

— Нет, спасибо, сам справлюсь, — удивленно глядя на нее, отказался я. И, видя сомнение в моей способности справиться с драконом, твердо добавил: — На самом деле справлюсь.

— Ну что ж, — чуть помедлив, сказала призадумавшаяся леди Каталина. — Пусть будет так. Только не затягивайте с этим, тьер Стайни. Отец правда сильно расстроен всей этой историей… И если в скором времени она не разрешится… Да и моему мужу уже надоело вас прикрывать.

— А ему-то с чего? — удивился я.

— Ну как же? — всплеснула руками леди Каталина. — Да вы же не представляете, сколько нажили себе врагов в высших кругах! Кейтлин — завидная невеста… Так что желающих вас извести — пруд пруди. И лучше бы вам не задерживаться в столице.

Интересный разговор неожиданно прервали. Без стука распахнулась дверь, и в гостиную ворвались дети. Двое. Мальчик и девочка. Те, что играли у фонтана.

— Мама, мама, Стюарт бросил мою Басю в фонтан! — тут же обратилась раскрасневшаяся девочка к леди Каталине.

— Стюарт? — строго посмотрела на мальчика мать.

— Мам, я просто хотел в догонялки поиграть! — сказал он в свое оправдание.

Леди Каталина покачала головой:

— Мог просто предложить сестре поиграть.

— Я предлагал, но она не захотела, — насупился мальчишка.

— А теперь тебе придется заслужить ее прощение, — уведомила его мать. — Иначе Соня вечером пожалуется отцу… И я за тебя не заступлюсь…

— Ну, мам! — воскликнул мальчик.

— Нет, Стюарт, нет, — покачала она головой. — Если не помиритесь с сестрой, я ничем не смогу тебе помочь.

— Я не стану жаловаться на тебя папе, — подергав брата за рукав курточки, обратилась к нему Соня и торжествующе заулыбалась: — Но за это ты будешь весь день играть со мной в куклы!

Я непроизвольно усмехнулся, глядя на детей. Неожиданно мне в голову закралась глупая мысль… А что, если из стервозной демоницы на самом деле выйдет такая же прекрасная жена и заботливая мать, как ее сестра?..

Месяцем позднее

Кельм, особняк баронессы Кантор

— Что-то случилось? — осторожно спросила Кейтлин, глядя на Мэджери, застывшую с письмом в руках.

— Что? — вынырнув из омута раздумий, непонимающе уставилась на нее баронесса. Опомнившись, она торопливо проговорила, пряча письмо среди других, разбросанных по столику: — Ах нет, ничего! — Но, видимо, поняв, что выглядит глупо, сразу же прекратила суету и попыталась улыбнуться, как бы предлагая Кейт вместе посмеяться над нелепой сценкой.

— Мэдж, ты чего? — и не подумав смеяться, недоуменно уставилась на нее Кейтлин. И, озаренная внезапной догадкой, ахнула: — Неужели этот проходимец посмел прислать еще одно мерзкое письмо?!

— Нет-нет, ничего подобного, — поспешила успокоить подругу баронесса. Чуть помолчав, она нехотя призналась: — Но именно о знакомом нам обеим стражнике Ивона и пишет…

— И что же? — чуть успокоившись, полюбопытствовала Кейтлин, старательно делая вид, будто ей на самом деле ну совсем неинтересно это знать.

— Ну… — протянула, на мгновение замешкавшись с ответом, Мэджери и растерянно проговорила: — О Стайни вся столица говорит.

— С чего бы это? — недоуменно нахмурилась Кейтлин. — Что он там натворил?

— Но ведь Каталина писала тебе о том, что Стайни чуть ли не десять тысяч золотом заработал на деле о контрабанде дури из степи, — напомнила ее подруга. Видя, что Кейтлин не может увязать одно с другим, пояснила: — Ну и вот… Просадил он, похоже, все эти деньги в игорных домах и кабаках меньше чем за декаду.

— Следовало ожидать! — фыркнула Кейтлин.

— А еще он откупил в личное пользование небезызвестный в определенных кругах салон Жустин… На целую декаду… — добавила Мэджери.

— Да уж, самомнения ему не занимать, — с нотками раздражения высказалась Кейтлин и припечатала: — Паяц!

— Еще какой! — поддержала подругу Мэджери и, покосившись на Кейт, расстроенно вздохнула.

— Есть что-то еще? — настороженно глядя на Мэдж, прямо спросила Кейтлин.

— Да… — отвела глаза та. — Свои поступки, в частности с откупом этого элитного борделя, Стайни мотивировал необходимостью оторваться напоследок… Перед скорой свадьбой… Которая состоится сразу, как только он добудет голову сумеречного дракона…

— Что?! — моментально вскипела Кейтлин. С трудом сдерживая обуявшую ее ярость и расслабляя сами собой сжавшиеся кулаки, она прошипела: — Я ему покажу свадьбу!

— Но это еще, к сожалению, не все… — совсем потерянно сообщила Мэджери, с тревогой глядя на разгневанную подругу. И прикусила губку: — Даже не знаю, как тебе и сказать…

— Говори как есть! — явственно скрипнув зубами, выдавила из себя ди Мэнс.

— Ну… — отвела глаза ее подруга.

— Да говори же уже! — не выдержала в конце концов Кейтлин, прерывая затянувшееся молчание.

— Ну хорошо… — с досадой произнесла Мэджери. — Стайни тебе свадебный подарок прислал.

— Подарок? Свадебный?! — переспросила, вновь сжав кулаки, девушка.

— Да, — подтвердила ее подруга.

— И… что за подарок? — полюбопытствовала Кейтлин, обуздав свой гнев, вызванный возмутительной наглостью проклятого стражника, смеющего заявлять о каких-то своих правах на нее.

— Картина…

— Картина? — опешив, изумленно воззрилась на подругу Кейтлин.

— Да, — кивнула Мэджери и вздохнула: — Целое полотнище мерзавец намалевал…

— Покажи! — немедленно потребовала Кейтлин.

— Кейт, тебе не стоит этого видеть, — попыталась убедить ее отказаться от этой идеи баронесса.

— Может, и не стоит, но я все равно хочу ее видеть.

— Ну хорошо… — вздохнув, согласилась Мэджери и обеспокоенно поглядела на подругу: — Только пообещай мне, что не бросишься тотчас его убивать!

— А есть за что? — скрипнула зубами Кейтлин и решительно велела: — Показывай!

Мэджери еще раз вздохнула. Чуть помедлив и поняв, что Кейт не отступится, поднялась со стула. Подошла к стенному шкафу и, пошарив за ним, вытащила здоровенный туб. Который тут же был выхвачен из ее рук нетерпеливой подругой и открыт. Через миг извлеченное из туба полотнище возлегло на стол. А рядом с ним замерла Кейтлин. Взирая на дивную картину, изображающую, несомненно, Кэрридана Стайни. Он сидел, развалившись, в царском кресле, и одной рукой поглаживал по обнаженному бедру едва одетую красотку, прильнувшую к нему, в которой знающий человек легко бы опознал леди Энжель ди Самери, а в другой у него был полнехонький кубок вина. А сверху, над этим развратом, нависала прибитая к стенке здоровенная драконья голова… Внизу же… Внизу же Кейтлин увидела себя… И первое, что ей бросилось в глаза, — это очень тщательно прорисованное обручальное кольцо на ее руке. Точно такое же, как у Стайни. Не оставляющий сомнений намек на то, что они муж и жена. Но это только заставило Кейтлин зарычать… А вот мягкая щетка в ее руках… которой она, стоя на коленях, да еще и заискивающе улыбаясь при этом, почесывала мужу его возлежащие на атласной подушке пятки… Это ее буквально взбеленило. Ну а от самодовольной улыбки Стайни, которая буквально бросалась в глаза, и намалеванного крупными буквами многообещающего девиза: «Готовься!» — Кейтлин буквально затрясло…