В джунглях еще царила ночь, а на Западе небо потихоньку начинало светлеть. Видать, не ошибся Сэмади, и вправду с Востока на нас неумолимо накатывался рассвет.
– Спать пойду, – потянувшись и зевнув во всю свою пасть, сообщил мне Барон. – В крипте хорошо, прохладненько, тишина. Хочешь – пошли со мной, перекусим и на боковую? Места много, саркофагов тоже. Или, хочешь, выделю тебе персональный склеп. Мне для друга ничего не жалко.
– Спасибо, но нет, – отказался я. – Хочу еще кое-куда наведаться, пару вопросов одному человечку задать. Не скажу, что вот прямо рвусь его увидеть, это достаточно неприятная личность, но надо.
– Ну не знаю, как по мне, так после наших приключений надо отдохнуть, – Сэмади снова зевнул и потянулся. – Хотя ты парень взрослый, сам решишь, что тебе нужнее.
– Именно так, – я хитро глянул на своего собеседника. – Слушай, может, все же покажешь свою коллекцию шаров целиком? Интересно же!
– Может, и покажу, но не сейчас, – Сэмади явно не стремился меня порадовать. – Со временем увидишь. Слушай, может, с тобой кого-то из моих мальчиков отправить? Они любого человечка мигом сделают сговорчивым, даже очень неприятного.
Да, иметь под рукой такого спутника, как тот же Рафаил – это очень круто. Назир хорош, но лич – это лич. Это все равно что по Раттермарку на бронепоезде ездить. Вот только не вариант это. Лич существо изначально темное, и любой имеющий с ним дело автоматически попадет в «черные списки» довольно влиятельных неигровых сообществ, вроде Коллегии инквизиторов или того же Ордена Плачущей богини. И никакая репутация не спасет. Если попалишься, разумеется. Зная же мое везение, можно смело говорить о том, что я непременно попалюсь.
А жаль!
– Да нет, я сам, – вздохнув, отказался я. – Но за предложение спасибо.
– Как скажешь, – Барон крутанул свою трость, в финале трюка красиво перехватил ее и засунул под мышку. – И вот еще что, белый братец. Хочу напомнить тебе об одном твоем обещании.
– Ты опять? – я даже засмеялся. – Ну, что еще выдумал?
– Почему выдумал? – повелитель мертвых был на редкость серьезен. – Все по-честному. Я в свое время оказал тебе услугу, ты дал мне слово. Если конкретнее – ты обещал взять меня на одно очень, очень ответственное мероприятие, связанное с призывом неких сущностей из великого Ничто.
– Было такое, – не стал отрицать очевидное я. – Обещал. И слово свое сдержу.
– Знаю, – Сэмади просто-таки поражал меня своей серьезностью. – И верю тебе. Но все-таки решил напомнить. Вы, люди, такие забывчивые.
На том мы и расстались. Он направился в крипту завтракать и спать, а я пролез в проем в стене, миновал руины замка некогда живого и гордого, а теперь мертвого и вредного маркграфа, да и потопал себе по полюшку к рощице, виднеющейся на горизонте.
Шагалось легко. Небо светлело, вокруг галдела, пищала, шуршала просыпающаяся живность, и на душе у меня было хорошо.
Ну а с чего печалиться? Печати сломаны, и игровое будущее вырисовывается теперь уже более-менее отчетливо. До финишной ленты осталось всего ничего. Неспроста ведь Сэмади завел этот разговор про обещание. Этот комбинатор все знает, все понимает. И то, что я вот-вот возьмусь за Великое Делание – тоже.
Да и к тому же – места-то знаковые, памятные. С них все когда-то начиналось. Вернее – здесь все когда-то началось. Не потяни меня черти тогда вон в ту рощицу – и не было бы ничего. Точнее – все было бы по-старому, как прежде. Я бы таскался по приемам да вечеринкам, огребал от Мамонта и вел простой и понятный образ жизни.
Хорошо ли, плохо ли, что все вышло, как вышло? Не знаю. Серьезно – не знаю. Иногда мне кажется, что лучше бы этого всего не случилось. Иногда наоборот. Последнее случается реже, но случается.
А вообще, не это главное. Главное, чтобы все это закончилось. Причем закончилось как в старых романах, когда все живы-здоровы и по возможности счастливы. Даже, хрен с ним, можно со свадьбой. Но это только в крайнем случае, если без нее уж совсем никак.
Поразмышляв о превратностях судьбы, я решил перейти к вещам более прозаичным. Проще говоря, разобраться со всем тем, что добавилось мне нынешней ночью в сумку, и не только.
Для начала я ввалил полученные очки характеристик в силу и выносливость, как, впрочем, делал почти всегда.
И вот уже после этого я перешел к предметам.
Кинжал и сапоги оказались вещичками неплохими, но для меня бесполезными, просто в силу несовпадения по классу. Нет, если бы я не имел иммунитета к змеиному яду, может, и натянул бы на ноги полученные сапоги, они давали серьезный бонус к защите от укусов пресмыкающихся. Но если убрать его, то все остальные характеристики были для меня достаточно бесполезны.
Отдельно повеселили клещи Трурка.
А чего, прикольная штука. И, подозреваю, сильно недешевая. Один уровень мастерства на вершине мастерства сам по себе до фига стоит, а если приплюсовать все остальное…
Уберу в сундук, пусть лежат.
Ну и на сладкое шлем.
Хорош. Очень хорош. Но вероятность собрать этот сет не просто мала, а мизерна. Да и сто пятый уровень, опять же. А так – классная вещичка. Тоже в сундук.
Вот так, совмещая приятное с полезным, я и дошагал до рощицы, которую рощицей теперь уже и назвать-то было сложно.
Лес, по-другому не скажешь. Деревья за эти месяцы изрядно прибавили в росте и ширине, чахлые дубки стали великанами, и ко всему этому еще и пруд добавился, которого раньше здесь не было. Ручей помню, а пруд – нет. Как видно, его создали, чтобы зеленые насаждения не испытывали недостатка в воде.
Я достал из кошелька кольцо, которое призывает дриад, натянул на палец и гаркнул:
– Эй, Эйлиана Западная, явись-покажись. Гость к тебе пришел. Все, что есть в печи – все на стол мечи!
Тишина. Только дубы шелестят листвой, пропуская сквозь нее лучи утреннего, умытого росой солнышка.
– Эйлиана, – снова крикнул я, озираясь и вертя на пальце кольцо. – Выходи уже, поговорить надо!
На второй мой призыв дриада все-таки отозвалась. И хорошо, а то я уж начал подумывать, что после моей последней проделки с ее сестрицей кольцо потеряло свои характеристики.
– Как. Ты. Смел. Сюда. Явиться! – выделяя каждое слово и сверкая глазами, спросила у меня Эйлиана, возникнув словно из ниоткуда. Такое ощущение, что она определила себе место жительства в стволе одного из деревьев, из него и вылезла. – Негодяй!
– Эй-эй, – примирительно выставил ладони перед собой я. – Откуда столько агрессии? Если ты не забыла, то я друг, а не враг, что неоднократно мной было доказано.
– Друг? – Эйлиана топнула ножкой, на которой была изящного плетения зеленая туфелька. – Друзья моих сестер на смерть не обрекают!
– Какую смерть? – изобразил недоумение я. – О чем ты?
– Хильду кто чуть не угробил? – в голосе дриады появилась язвительность. – А?
Значит, все-таки не сошла мне с рук та история на болотах. Ну когда я, вытаскивая свою сестрицу Эбигайл и Флоси из ручонок вилис, подставил Хильду Северную под удар их повелительницы.
Но при чем тут смерть? Она же вроде выпуталась, у меня тогда репутация не с дриадами полетела ко всем чертям, а с вилисами.
– Понятия не имею, – продолжил лицедействовать я. – Ну да, мы тогда завязли в болоте у этой малахольной Регины Рем Тригге, она с чего-то вызверилась на Хильду, но при чем тут я?
– Это была твоя идея, – обличительно сказала дриада и даже потыкала в мою сторону пальчиком. – Мы все знаем!
– Кто это сказал? – засмеялся я. – Регина? Да она, чтобы себя выгородить, на кого угодно напраслину возведет. Ты вспомни, что это за существо. Когда ваша мамка на одну ночь вернулась в Файролл, она это учуяла, но даже не подумала к ней явиться. И потом – с чего это она кровавые жертвы надумала приносить, а? Не припоминаю я, чтобы Месмерта такое приветствовала.
– Это правда, – чуть сбавила обороты Эйлиана. – Нас тоже это все настораживает. Но твоей вины это не уменьшает. Хорошо, даже если ты не хотел смерти Хильды, то почему ей не помог, когда она попала в беду?
– Потому что хамить не надо, – назидательно произнес я. – А она тогда себя по-свински повела со мной, между прочим. И это при всем том, что если бы не я, то вы до сих пор под корягами бы жили и листвой питались.
Если честно, уже не помню, как тогда себя вела Хильда. Но, учитывая ее скверный характер, думаю, что именно так, как я и изложил.
– Вот ей самой это сейчас и скажешь, – Эйлиана глянула вверх. – Если успеешь.
Я тоже задрал голову и уставился на листву над нашими головами. Это что же, она оттуда как все тот же желудь упадет?
– Надо что-то делать с этими противными листожорками, – обеспокоенно сообщила мне Эйлиана. – Слушай, если сейчас тебя Хильда не убьет, то, может, поможешь мне с ними разделаться?
Я ознакомился с условием квеста, хмыкнул, перечитал еще раз и неуверенно хихикнул. Прелесть какая. Листожорки. Целых двадцать пять. Что там тараканы-переростки, огромные пауки, Кракен и прочие злобные твари? Вот настоящие враги.
Да и награда хороша. Посох. Хочешь – ходи с ним, хочешь – как дубинку используй.
Принять, что ли? В конце концов, ведь именно в таких квестах и содержится исконная суть настоящей игры, той за которой в Файролл идут люди. А все эти клановые войны и прочая мишура – геморрой, который выдумывают себе люди от нефиг делать.
И принял бы я этот квест, почему нет? Но – не успел. Хильда нарисовалась.
Эта звезда Севера вылезла из недальних кустов, в которых перед ее появлением что-то отчетливо бумкнуло.
– Где он?! – орала Хильда и махала боевым молотом. Как видно, меч она сочла недостаточно эффективным для моего убийства. А может, хотела меня как следует отбить, перед тем как съесть. – А, вот ты где! Мерзавец, негодяй, выродок, пес поганый, помойный!
– С псом – перебор, – возмутился я, срываясь с места и отправляясь в пробежку вокруг пруда. – Да и остальное не по адресу!
– Сейчас я тебе череп раздроблю и туда нагажу! – пообещала Хильда, пустившаяся за мной в преследование с лязгом, вызвавшим у меня ассоциации с танковым биатлоном. – А потом отрежу твое достоинство, засушу его и подарю какому-нибудь шаману, в обмен на то, чтобы он не давал покоя твоей душе!
– Приятен тот факт, что ты не сомневаешься в наличии оного достоинства, – нарастил темп я, чертова дриада, несмотря на всю кучу железа, что на ней была надета, висела у меня на хвосте. – Это мне льстит.
– А еще я размотаю твои кишки и развешу на ветках вон тех кустов, – пообещала Хильда, отдуваясь.
– Вот этого мне не надо, – влезла в нашу беседу Эйлиана. – Они через день-два протухнут и будут вонять.
– Не хочу тебя расстраивать, девочка с Севера, но ничего этого ты не сделаешь, – я решил эту пробежку заканчивать, поскольку показатель выносливости пошел вниз. – Увы и ах!
– Почему это? – заорала Хильда, резко ускорилась и чуть ли не догнала меня.
– Если проломишь мне череп или убьешь меня любым другим образом, то, по факту, лишишь себя жизни, – убрав из голоса шутливость, сообщил ей я. – Если не будет меня, то кто вытащит из Великого Ничто вашу Месмерту? Я единственный, кто может это сделать. Да практически дело уже на мази.
– Он прав! – завизжала Эйлиана. – Нет, Хильда!
Оказывается, пока я болтал, чертова валькирия меня совсем догнала и даже занесла свой молот над моей головой.
– Проклятие! – дриада с Севера остановилась, чуть согнулась, положила ладони на свои мощные ляжки, чуть прикрытые кольчугой, и тяжело задышала. – Уфффффф!
– Ох! – выдохнул и я, останавливаясь. – Ну и сильна ты, Хильда Северная.
– Я тебя все равно убью, – пообещала мне она. – Потом. Когда наша повелительница вернется.
– Вот уж фиг! – возмутился я. – Я против!
И ведь убьет. Баба она упертая, принципиальная. Причем Месмерта ей в этом еще и поможет. Это она сейчас мои передвижения отследить не могла, руки у нее коротки, а как богиня вернется, там другой расклад пойдет.
– Кто тебя спрашивать будет? – сплюнула Хильда и выпрямилась. – Пришибу, и все тут.
– Тогда сейчас убивай. Точнее – попробуй это сделать, – решительно заявил я и достал из ножен меч. – И долбитесь потом головами вон в те дубы до скончания времен. Хрен вам, а не Месмерта.
Эту компанию надо прямо сейчас гнуть в дугу. Чую, что за заданием узнать о роще богов последует что-то вроде «сходи туда» или, что более вероятно, «добудь пару бревен». И здесь без этих красоток мне не обойтись.
А уж что они в курсе, где такая роща есть, я уверен. Кому такое знать, как не им? Я об этом сразу подумал, как только условие задания прочел.
– Человек, ты совсем с ума сошел? – неожиданно мирно спросила у меня Хильда. – Мы создания богов, ты грязная букашка. Ты как с нами разговариваешь?
– Ну насчет грязной букашки ты поосторожней высказывайся, – посоветовал я ей. – Мы до твоего появления как раз недавние времена вспоминали. Напомни-ка мне, кто под корнями жил, рожу не мыл и не пойми чем питался? Не помнишь случайно?
Хильда насупилась, Эйлиана покраснела.
– Быстро вы добро забыли, – мне подумалось, что самое время их доконать. – А я, между прочим, за вас кровь лил, с такими тварями дрался, что вспомнить страшно. Яблоками вас угощал.
– Было и прошло, – буркнула Хильда. – И потом – ты первый нас предал.
– Второй раз ничего объяснять не стану, – жестко объявил я. – Эйлиана, потом с подругой поговори, хорошо?
Дриады обменялись взглядами.
– Хильда, он прав, – мягко произнесла Западная. – Ты вот злишься, а речь о Регине идет. Когда она правду говорила?
– Та еще сучка, – согласилась с ней северянка. – Но он же сбежал?
– Он человек, – захлопала глазами Эйлиана. – Не жди от него больше, чем стоит.
– Ладно, это все вы потом обсудите, – решил я переходить к делу. – Значит, так. Дело, как я и сказал, почти в шляпе.
– Какое дело? – наморщила лобик Эйлиана.
– Что такое «шляпа»? – заинтересовалась Хильда.
Интересно, а что спросили бы две недостающие здесь дриады?
– Госпожу вашу почти уже оттуда сюда вернул, – я потыкал пальцем вверх. – Пустяки сущие остались.
– Оттуда? – в один голос произнесли дриады и уставились на листья дуба.
Господи, как с ними тяжело! И это я еще над Эльмилорой смеялся, считал, что она дурочка.
Может, Трень-Брень сюда привести? Или Сайрин? Они у меня тоже не от мира сего, авось договорятся с этими.
– Надо что-то с листожоркой делать, – деловито заметила Хильда и толкнула подругу в бок. – Если размножится, у тебя дубы лысые даже летом стоять будут.
– Сил не хватает их уморить, – печально поведала ей Западная. – Вот, его попросила, но он так ничего и не ответил.
– Девушки, – похлопал в ладоши я. – Может, мы о более серьезных вещах поговорим? О…
Я хотел сказать «о небесных сферах», но не стал. Боюсь, эта фраза перегрузила бы им мозг.
– О чем, о чем? – прозвенел колокольчиком голосок Эйлианы.
– О Месмерте, – сжав зубы, выдавил из себя я. – Итак – я ее почти вернул, остались мелочи. И тут мне не обойтись без вашей помощи.
– А, вот он чего пришел! – догадалась Хильда. – Я-то думаю, а оно вот что!
– Но перед тем, как мы перейдем к делу, вызывайте-ка ваших подруг, – потребовал я. – Так сказать – трубите общий сбор.
– А без них никак? – Хильда повела мускулистыми плечами. – Чего их дергать?
– Нет уж, – встал в позу неприступности я. – Вызывайте.
Шутки шутками, но надо подстраховаться. Я не собираюсь задерживаться в игре после завершения квеста по призыву богов, так сказать – сделал дело, гуляй смело. Но, возможно, все-таки в нее несколько раз загляну. Кое-какие обязательства у меня остались, несколько дел недоделанных, да и имущество надо будет по народу раскидать. Права управления кланом той же Кролине передать. В общем – есть дела, есть.
И огребать от этих красавиц, которые войдут в силу, мне совершенно не улыбается. А с них станется.
Что любопытно – Южная и Восточные дриады, которые пожаловали довольно быстро, как выяснилось, лично против меня ничего не имели. Более того, Южная всем своим поведением дала мне понять, что моя проделка в отношении Хильды пришлась ей по душе. Судя по всему, не сильно они ладили.
– Значит, так, – я встал перед четырьмя красотками, смотрящими на меня. – Давайте-ка договоримся сразу вот о чем. Скоро вернется ваша повелительница, и я стану вам не нужен. И ей тоже. Так вот, сейчас каждая из вас поклянется ее именем и именем ее супруга, великого Витара, что не причинит мне никакого вреда после того, как я исполню свою миссию.
Сомнительная клятва, на самом деле, я это отлично осознаю. Если поднатужиться, то способы ее обхода найти можно. Но лучше такая, чем никакой.
– Я и не собиралась этого делать, – проворковала чернокожая красавица с Юга, блеснув белыми зубами. – Ну если только немного помучать тебя в награду особым способом, не болезненным, но приятным.
– Это пожалуйста, это я всегда «за», – заверил я ее. – Но тут речь о другом.
– Ладно, – посопев, выдавила из себя Хильда. – Не трону я тебя.
– Не-не-не, – замахал руками я. – Давай-ка конкретизируем. Повторяй за мной: «Я, дриада Хильда Северная, клянусь в том, что…».
Минут через десять все четыре дриады с грехом пополам закончили клятвенные заверения. Особенно блеснула Восточная, она за последнее время, такое ощущение, что и говорить-то разучилась. Я все понимаю, восстановление народного хозяйства дело сложное, многотрудное, хлопотное, но не до такой же степени?
– Все, – облегченно вздохнул я. – Теперь о главном. Скажите мне, барышни, вы не в курсе, где есть такая заповедная роща, деревья в которой вроде как сами боги сажали?
– Богини, – поправила меня Эйлиана и заработала сразу два подзатыльника от подруг. Третий, от жительницы с Востока, прилетел ей чуть позже, с опозданием.
– Значит, знаете, – сделал вывод я и потер руки. – Вот и славненько. Ну – с, как говорит мой отец, когда хочет раскрутить меня на пару пива, – а теперь выкладывайте.
– Это тайное знание, – чернокожая дриада Идрисса многозначительно покачала указательным пальцем руки. – Даже не все слуги богов были осведомлены про эту долину. Что уж говорить про вас, людей?
– Согласен, дела богов – это всегда тайна, – вкрадчиво произнес я. – Но то было раньше. Прошли века, уже и про самих богов-то никто не помнит. Так что их тайны ничего не стоят.
– Но тебе же они понадобились? – резонно заметила Эйлиана.
– Потому что без информации про эту долину мне не обойтись, – устало объяснил я. – Чтобы вытащить их оттуда, я должен кое-что сделать здесь.
Вот кой черт дернул меня снова потыкать пальцем вверх?
– Ох-ох, – Идрисса печально посмотрела на Эйлиану. – Эйли, золотко мое, у тебя тут листожорка!
– Хрен с ним, изведу я ее, – если бы на мне была только рубаха, я бы, наверное, сейчас рванул ее ворот. – Перебью я тут всю листожорку! Что с долиной?
– Листожорка, – подтвердила Восточная. – Она. Ай-яй-яй.
Я замычал, подбежал к дубу и постучал по нему лбом.
– Эк его забирает, – заметила Хильда, причем в ее голосе даже сочувствие было. – Тоже, должно быть, листожорку терпеть не может.
– А как ее терпеть? – экспрессивно воскликнула Эйлиана. – Она ведь, мерзавка, не просто лист ест, она еще и личинку под кору откладывает!
– Да-да-да, – подтвердила Идрисса. – У меня так пальмовая роща на корню погибла! И ведь какие пальмы, одна к одной!
– Женщины, – я был готов заплакать. – Дриады! Милые! Либо давайте говорить о божественной роще, либо я пошел, и гребись все ваши боги в доску!
Твою тетку, легче было бы на Клаторнаха сходить, какой-нибудь Дагон посетить, к черту на кулички сбегать, чем с этими… Озеленителями, блин, разговаривать!
Черт, черт! Погорячился я с оценкой этого квеста, погорячился.
– Мы тебя туда не поведем, – помолчав, заявила Идрисса. – Нельзя.
– Листожорку хорошо зеленой глиной из стоялого озера убивать, – заявила Огина Восточная. – Берешь и мажешь, берешь и ма-а-а-а-ажешь…
– Оги, мы уже о другом, – ласково сказала ей Южная.
– Меня не надо вести, – я подсел поближе к Идриссе. – Мне не нужна карта, по которой я туда смогу дойти. Мне надо лишь знать, есть ли роща, и если да, то где она находится. В мировом масштабе. Ну не знаю – Юг, Север, Сумакийские горы?
– Знаю я вас, людей, – пробурчала Хильда. – Вам только дай общее направление, так вы и до цели дойдете.
– Да не пойду я никуда, – жалобно произнес я. – Оно мне надо? Чего я там не видел? Наверное…
– Сумакийские горы, – пробубнила Огина. – Там роща, там. Верно.
– Оги! – одновременно воскликнули все три дриады.
Есть и от тормозов польза!
В сумке зашуршало, как видно, туда свалились желуди дерева Крухт. Я залез в нее и достал один из них.
– На, – вложил я его в ладонь Огины. – На память, долгую и добрую.
Восточная дриада изучила желудь и довольно резво спрятала его в карман.
– Что там? – шелковым голосом спросила у нее Эйлиана.
– Ничего, – на этот раз без какой-либо задержки ответила Огина. – Так, пустячок.
Хвала богам, самому идти не надо.
– Значит, так, – я похлопал в ладони, отвлекая трех дриад, нехорошо смотрящих на свою подругу. – Барышни, еще немного внимания, а?
– Что ты ей дал? – требовательно спросила у меня Идрисса. – Я хочу знать.
– Желудь я ей дал, дубовый, – было ответил я и заметил, что Огина шевелит бровями, давая мне понять, что, мол, молчи. – Давно валялся в сумке.
Дриад мой ответ вроде как устроил, но подозрительные взгляды на подругу они бросать не перестали.
– Так, – я откашлялся. – Чтобы вызвать богиню, мне надо развести костер. И топливом для него должна послужить древесина из той рощи.
Дриады недовольно зашушукались.
– Тихо, товарищи женщины, – потребовал я, выставив перед собой ладонь в отрицающем жесте. – Я не призываю вас к пилам и топорам, ни в коем разе. Деревья рубить и пилить не надо. Но там же наверняка сушняка полно. За рощей этой, поди, хрен знает сколько времени никто не ухаживает, а?
– Ты там была? – спросила Идрисса Хильду.
– Нет, – покачала головой та. – Да никто не был. Не до того ведь.
– Вот, – тут же вклинился в беседу я. – Может, какие деревья и вовсе высохли. Значит, что?
– Что? – повторила за мной Огина.
– Ее надо очистить от сухостоя всех видов, – заявил я. – Именно так и никак иначе. Ветки, сучья, засохшие стволы – все надо оттуда убрать. И тут наши пожелания совпадают. Вы очистите сакральное место, а я получу топливо для костра, который разведу для вызова вашей матушки. И всем хорошо.
– Нет, ну так-то нормально, – одобрила мои слова Идрисса. – Так можно.
– Вы только все, что там будет, сюда принесите, – попросил я их. – Во время ритуала топлива много уйдет, я так думаю. Богов призываем, не абы кого.
– Хорошо, – Эйлиана показала на самый толстый дуб. – Вон там все сложим, запомни место.
– Как скажешь, – обрадовался я. – Когда пойдете?
– Сейчас, – немного удивленно сказала Идрисса. – Наша госпожа заждалась, мы не вправе тянуть.
– Так можно, – улыбнувшись кончиками губ, сказала Огина. – Если тебя не надо брать с нами, то почему нет?
– Оги! – опять в унисон воскликнули три дриады. – Мы уже согласились.
Восточная захлопала ресницами и виновато улыбнулась.
Молодец, однако. Чую, сожрет она своих подружек, когда богиня вернется, как есть сожрет. Такие всегда впереди оказываются в нужный момент, потому что остальные их считают «тормозами» и в расчет не берут.
К моему удивлению, дриады и в самом деле быстро собрались и отправились куда-то в Сумакийские горы, туда, где росли деревья, помнящие руки богов.
– И я пойду, – сказал я Эйлиане. – Но вечером вернусь, может, вы уже чего принесете?
– Куда «пойду»? – непонимающе сделала брови домиком та. – Куда ты собрался?
– Ну… Туда, – махнул я рукой неопределенно.
– Лис-то-жор-ка! – по слогам произнесла дриада и показала на листву дуба. – Ты обещал! Обещал!
Странно, что нет примечания, вроде: «Игрок, лучше не отказываться».
– Пацан сказал – пацан сделал, – с достоинством произнес я. – Иди, красивая, все будет как надо.
– Ничего не поняла, но надеюсь на тебя, – с сомнением сказала Эйлиана.
Через пару минут дриады отбыли, и я остался один.
– Н-да, – я поднял голову вверх. – И как их убивать?
Я этих листожорок даже не видел, должно быть, они сильно мелкие были.
Самый простой вариант – влезть на дуб, обрубить ветвь и потоптать эту погань ногами.
Но если так сделать, то потом меня четыре дриады будут ногами топтать, плюнув на клятву. Ветку они мне не простят.
А как тогда быть?
Из пруда вылезла лягушка, уселась на камне, уставилась на меня и насмешливо сообщила мне:
– Ква!
– Да иди ты, – отмахнулся я.
– Ква! – повторила лягушка и спрыгнула с камня в воду.
– Ква, – согласился с ней я, уставившись на камень. – А почему бы и нет?
Я подобрал увесистый кругляш, размахнулся и метнул его вверх, в листву.
Эх, выполню задание, посохом обзаведусь, отменным, дубовым! Даже продавать не буду, сохраню как память.
Из капсулы я вылезал в прекраснейшем настроении. А что? Древесину почти раздобыл, листожорок поубивал. Ночь задалась.
– О, явление Христа народу, – поприветствовала меня Вика, уже облачившаяся в деловой костюм и допивающая утреннюю чашку кофе. – Я уж даже начала подумывать о том, что ты туда, в этот свой гроб, переселился.
– Да фиг тебе, – я вылез из капсулы, потер поясницу, подошел к Вике и отнял у нее чашку. – Просто сегодня я был в ночной смене. Такое случается. Кстати, сойдись мы с тобой раньше, до «Вестника», ты бы меня по ночам вообще почти не видела. У меня основной профиль был…
– Знаю, знаю, – перебила меня Вика. – И скажу так – до «Вестника» мы бы никак не сошлись. Я еще училась, а тебе по штату сотрудники не были положены.
Это да. Хотя, если совсем уж честно, там не только эти факторы можно упомянуть. Но мы этого делать не станем, во избежание.
– Ты спать? – Вика провела ладонью по моей щеке и укоризненно покачала головой, уколовшись о щетину.
– Пожалуй, что нет, – допив кофе, ответил я. – Смысла нет. Выспаться не высплюсь, а общую разбитость организма заработаю. Я с тобой в редакцию, только побреюсь.
– Давай в темпе, – попросила Вика, глянув на свои часики. – Время, время. Десять минут у тебя, а то все «пробки» соберем.
– Ватутину позвони, – попросил я ее, направляясь в ванную комнату.
Я управился в срок, и через пятнадцать минут мы уже шустро цокали каблуками по мрамору холла, направляясь к выходу из «Радеона».
И ведь почти дошли до него…
– Стой! – раздался вопль от лифтов. – Никифоров, стоять!
– Вот как он это делает? – досадливо спросила у меня Вика, без малейшей любви смотря на бегущего к нам Валяева.
– Что именно? – уточнил у нее я.
– Мешает нам жить, – коротко и емко сформулировала она.
– Не перегибай, – попросил я ее и покосился на Ватутина.
– Виктория, мое почтение, – первым делом сказал Валяев и облобызал ручку моей спутницы. – Как всегда, неимоверно хороша.
– Доброе утро, – нейтрально поприветствовала его Вика. – Мы спешим.
– Так вы и идите, – обрадовался Валяев. – Идите-идите. А мы пойдем своим путем, да, Киф?
– Не-а, – не дал своего согласия на его предложение я. – Никит, мне в редакцию надо. Давай во второй половине дня, а?
– Эва как, – удивился Валяев. – Сейчас не понял?
– Работа у нас, – пояснила Вика, взяв меня под локоть. – Ра-бо-та!
– А у меня, блин, развлечение! – всплеснул руками Валяев.
От ресепшена, где наш разговор был очень хорошо слышен, раздался дружный девичий смех. Правда, не очень веселый.
– А вы молчите, – погрозил им кулаком Валяев. – Предательницы! Киф, ты завтракал?
– Кофе пил, – ответил я.
– Вот, – Валяев тут же обнял нас обоих за плечи. – Завтрак. Завтрак – это самая главная еда, это мне еще бабушка говорила, а она знала в жизни толк. Киф, ты хочешь завтракать? Я вот очень хочу завтракать.
– Нет, – упорствовала Вика. – Знаю я ваш завтрак. Два по сто пятьдесят коньяку и один бутерброд с колбасой на двоих. Даже три по сто пятьдесят.
– Почему три? – удивился Валяев.
– Вон Зимин идет, – показала Вика. – Так что три.
– Там еще и Костик, – добавил я. – Его ты в расчет не берешь?
– Ой, да брось ты, – Вика искусственно хихикнула. – Ну хорошо. Три по сто пятьдесят, пробка от коньяка и стакан томатного сока.
– Киф, нам надо поговорить, – Зимин был деловит и собран. – Это важно.
– Я его пытаюсь удержать, но он сегодня неистовый, – Валяев, вцепившись в мои плечи, изобразил, как я сопротивлялся. – Плюс у него вооруженная поддержка в виде достославной Виктории Евгеньевны.
– Никто никуда не едет, – распорядился Зимин. – Ватутин, ты пока свободен. Хотя – скажи водителю, чтобы отогнал машину в гараж, выезд откладывается где-то на час.
– Я-то вам зачем? – возмутилась Вика. – Ну ладно, отжали Кифа, это понятно и даже уже привычно. Меня-то чего на работу не пускаете?
– Э-э-э-э-э, – Зимин, который, видимо, сам не понял, зачем так поступил, посмотрел на Валяева.
– Муж и жена одна сатана, – тут же выкрутился тот. – Кифу будет без тебя неуютно.
– Я пить не буду, – заявила Вика. – И ему не дам. Он мне трезвый нужен.
– Он нам всем трезвый нужен, – поддержал ее Зимин.
– Трезвость – норма жизни, – заорал Валяев, вновь повеселив ресепшен и даже сорвав там аплодисменты.
– Пьяница мать – горе в семье, – решил не отставать я. – Хотя нет, это не то.
– Буфет еще закрыт, – как всегда, единственным рационально мыслящим человеком в нашей компании оказался Костик.
Проблема с буфетом решилась просто, посредством того же вернувшегося с улицы Ватутина. Он куда-то сходил буквально на пару минут, после чего мы устроились в совершенно пустом зале.
– Горячее еще не готовили, – извиняющимся тоном сообщила нам официантка. – Разве что, яишенку?
– Пять порций, салатиков каких-нибудь, хлебушка, масла, мясную нарезку, кофе много, и пирожных вот этой даме, – показал на Вику Валяев. – Массу пирожных, всех видов, что есть, чтобы у нее попа слиплась просто-таки! И вот прямо сейчас, сразу их принесите.
– Даже не знаю, что делать, – задумчиво прощебетала Вика. – То ли поблагодарить тебя, то ли начать ненавидеть.
– Еще сильнее, чем раньше? – изумился Валяев.
– Куда сильнее, – с ангельской улыбкой ответила ему Вика.
– Я думал, что все девушки любят пирожные, – удивился Костик.
– Любят, – подтвердила она. – Вот только вкусовые рецепторы работают мгновение, а лишние килограммы на заднице остаются надолго. А то и навсегда!
Как раз в этот момент принесли вертушку с пирожными, и Вика выпала из разговора.
– Все, – рубанул воздух рукой Валяев. – Начали беседу. Киф, где ты был?
– На Фонтанке водку пил, – пожал плечами я. – Еще как-то в Никарагуа меня занесло. Давно, лет восемь назад. Еще…
– Потом его убьешь, – остановил Валяева, уже сжавшего кулак, Зимин. – Я понял, надо формулировать точнее. Куда тебя занес свиток?