– Ну наконец-то! – раздался голос. Очень знакомый, очень рычащий.
Я подняла голову, пригляделась к косматому полуголому брюнету с желтыми радужками глаз и глухо выдохнула:
– Зрасте…
– Закон парных случаев, – хмыкнул появившийся из портала Рай.
Оборотень заметно скривился, сказал с присущей блохастому народу честностью:
– Фиговый закон.
– А мне нравится. – В голосе даорийца прозвучали теплые нотки.
Сказать, что контрабандист удивился – не сказать ничего. У сопровождавшей его четверки, сплошь желтоглазой, тоже лица вытянулись. Все это дополнил такой шквал эмоций, что я едва на ногах удержалась.
– Да ладно вам, – примиряюще протянул маг. После того как Цулик «избавил» черноглазого от амулетов, его эмоции тоже ясность обрели, но здесь, в седьмом мире, они чувствовались на порядок сильней. Райлен в самом деле был рад, что встретили нас те самые парни, которые с возвращением господина Хашшра помогали.
– А че так? – Оборотень кивнул на затухающий портал.
Я вопроса не поняла, но промолчала. Вот только желтоглазый тип мое недоумение почувствовал и решил просветить:
– Вы метку особой опасности использовали. Но страхом от вас не тянет.
Метка опасности? Это та красная загогулина, что ли?
– А чем тянет?
Я невольно вздрогнула. Просто по ту сторону портала Цулик ни слова нормальным тоном не сказал – одни издевательства, подколки и угрозы. А теперь… теперь я не тролля-приживалу, а именно брата услышала.
– От тебя? От тебя…
Оборотень состроил презрительную мину и отвернулся. Не знаю, чего такого он учуял, вот только озвучивать свои выводы явно не собирался. Лично я в эмоциях «брата» ничего, кроме спокойствия, не обнаружила.
Круг портала погас окончательно. Лишь теперь обратила внимание на важное – умертвия за нами не пошли, охраны у Цулика больше нет. Впрочем, при наших клятвах она и не нужна.
– Нам в шестой нужно, – сказал Рай. – Сможете переправить?
– Расценки знаешь, – буркнул вконец посмурневший контрабандист. И резко обернулся, уловив исходящее от брюнета неудовольствие. – Что не так?
– Почему «не так»? Все так. Я достаточно богат, я могу позволить себе это путешествие.
Голос мага звучал очень ровно, зато эмоции…
– Слышь, Отчаянный! Что за проблемы? – встрял в разговор еще один, самый потрепанный на вид контрабандист.
– Проблема в том, что мне в шестой мир нужно, – с нажимом сказал брюнет, а я… я почувствовала, как земля под ногами прогибается. В ушах почему-то загудело, лесная поляна, на которой мы очутились, стала как будто меньше, а небо… разве небо может быть таким тяжелым?
– Да вы ополоумели?! – возопил кто-то.
В следующее мгновение Линара от меня отпихнули, а чьи-то руки подхватили и аккуратно уложили на траву. Узнать косматого я не смогла, но это был явно не тот, кто переговоры с Раем вел.
Следом пришла волна паники. Она исходила от даорийца, точно знаю.
– Что с девчонкой? – рыкнул кто-то.
Еще миг, и дурнота отступила. Небо снова стало далеким и нормальным, лесная поняла широкой, земля ровной.
– Припадки у нее, – пояснил Линар. – С детства были. Сейчас обострение.
– Да, – это уже Рай. – А переходы между мирами припадки усугубляют.
Мир резко потускнел, а лицо замершего надо мной оборотня начало расплываться. Только это не дурнота была – слезы. Обычные, банальные слезы.
Брюнет нарочно отступил от клятвы. Он специально спровоцировал этот приступ! Ведь это оборотни, а я… О Богиня! Почему-то раньше известие о том, что я отношусь к роду Веймор, меня не трогало. Даже на балу, когда блохастый охранник заявил госпоже Ларре, что перед ней принцесса, я лишь ресницами похлопала. Это показалось настолько невероятным, что даже в памяти не задержалось, а теперь… Что должен сделать рядовой оборотень, если принцессе плохо? Да они даже простую оборотницу в беде не бросят!
– Она никуда не пойдет, – заключил нависший надо мной.
– Согласен, – отозвался Райлен.
«Предатель!» – едва не завопила я.
За восемнадцать лет так привыкла, что мысли – это нечто личное, тайное. Что эмоции можно спрятать за предписанной этикетом маской. Что никто никогда не узнает, как тебе плохо, если не скажешь вслух…
– Да что с тобой? – прошептал тот, кто взялся меня опекать. – Кто обидел?
Вот теперь в полной мере ощутила всю безвыходность нашего положения. Я не то что сказать, я даже намекнуть не могу! Райлен уже намекнул – показал оборотням, насколько противоречивые эмоции его обуревают, и что произошло?
Поклясться жизнью другого можно только с его согласия. Мы оба согласились, мы оба подтвердили клятвы, данные друг другом. Мы оставили свои жизни в залог. Если я скажу – Рай умрет.
Я помотала головой и осторожно села.
– Все в порядке. – Я вложила в эти слова всю уверенность, на какую способна.
– Ладно. Сделаю вид, что поверил, – прошептал оборотень.
Отыскав глазами даорийца, подарила тому грустную улыбку. Вот значит как? Сделал вид, что смирился с моим решением, а сам… Наверное, это правильно, но я не хочу, чтобы ты шел один. Я боюсь за тебя. Но я подчинюсь. Я же обещала доверять, а девушки из рода Астиров слов на ветер не бросают.
Райлен ответил такой же улыбкой, а потом… Мне ведь почудилось, да?!
«Скажи им», – повторил маг беззвучно. Я читала по губам.
Сердце рухнуло в пропасть и разбилось вдребезги. Я с самого начала знала, что план спасения у Райлена есть. Его не могло не быть – это же Райлен! Но только я никак не предполагала, что брюнет может пойти на такое!
«Скажи!» – произнес даориец с нажимом. Я почувствовала толику раздражения, растворенную в океане решимости. Брюнет не шутил. Более того, он был готов, полностью, абсолютно.
– Ну же, сестричка, – позвал Цулик голосом Линара.
Я вздрогнула, точно зная – эта ничего не значащая фраза не случайна. Дух, обосновавшийся в теле брата, наши гляделки заметил. Он ни капельки не боится потерять проводника, он жаждет представления.
– Да что тут происходит! – не выдержал контрабандист. Тот самый, что переговоры вел.
Ничего особенного. Просто один не в меру отчаянный даориец решил умереть. Ведь если Рай умрет, данная им клятва утратит силу и моя жизнь будет зависеть только от вас. Вы защитите, в этом никто не сомневается. А заодно некроманта скрутите. Потом мы дружно позовем магов, маги изгонят Цулика, и Линар будет спасен. А еще маги уловитель, в котором души рода Даор заключены, в первый мир отнесут и откроют. И все будут счастливы, а мы с их светлостью герцогом Даорийским больше всех!
– Со мной все хорошо, – уверенно повторила я. – Но мне нужно в шестой мир.
– Нет, – сказал Райлен. – Тебе плохо, и ты останешься здесь.
– Я иду с вами! – рыкнула не хуже самого Райлена. – И это не обсуждается!
Тот, кто прежде укладывал на траву, подал руку и помог подняться на ноги. Оборотню мое решение не понравилось.
– Ты должна остаться, – слова на грани приказа.
Это и стало последней каплей. Сперва Цулик со своими издевками, потом Рай с благородным желанием умереть, теперь этот…
– Ну знаете… – выдохнула я. – Нет!
Оборотень сложил руки на груди, смерил надменным взглядом и уже открыл рот, чтобы сказать нечто едкое, но я не позволила.
– Я принцесса или кто?!
– Принцесса, – не стал спорить блохастый.
– Так какого дохлого тролля ты мне приказываешь?!
По лицу желтоглазого пробежала тень недоумения, но нашелся он быстро. Кивнул на Райлена, сказал:
– Это не я приказываю, это твой муж требует, чтобы ты осталась.
Вот зря он про обряд в седьмом мире напомнил.
– «Муж»?!
Уж не знаю почему, но, когда перевела взгляд на даорийца, тот подавился воздухом.
– Муж, – подтвердил оборотень ровно.
– Вот когда этот муж хоть разок супружеский долг исполнит, тогда и будет требовать! А до той поры обряд считаю незавершенным и подчиняться не собираюсь!
Поляну поглотила тишина, недоуменная и какая-то нервная.
Наконец стоящий подле меня оборотень шумно выдохнул и сказал:
– Ладно, правда ваша. Подчиняться в самом деле рано. – И уже в сторону: – Рваный, активируй, что ли…
Переговорщик кивнул и поспешил к погасшему четверть часа назад островку. Я же круто развернулась на каблуках и последовала за ним, процедив:
– И нечего на меня так пялиться.
Злость, вопреки всему, нарастала. Просто подумалось – свадьбы у меня как таковой не было, первой брачной ночи тоже, но в случае чего я не невестой останусь, а вдовой. Где справедливость?
– Любимая, у тебя глаза светятся, – не удержался от комментария Рай.
А мне… ну мне только повода не хватало. Накричать на даорийца хотелось очень, но я решила отложить на потом, а вот блохастые… в общем, у меня, видать, тоже аллергия открылась.
– А вы почему на свободе? – обернувшись, рыкнула я. – Вас еще в прошлый раз за незаконные переходы посадить должны были.
– Ну… – замялся тот, что на травку укладывал и с нее же потом поднимал. – Ну… Большой Совет нас простил.
– Вот… вот… как пожалуюсь братьям! – А что еще сказать, если повода для продолжения скандала не дали?
Стоило вспомнить красноглазых обалдуев, метки, поставленные этими двумя, зачесались. Только этого не хватало!
– Сестричка, ты чего? – подал голос Цулик.
– Ничего! – рыкнула я, втягивая живот и пытаясь почесать оную часть тела через ткань.
И вот странность – все, что творилось на поляне до этого, Цулика забавляло, а теперь некромант ринулся ко мне, ухватил за локоть и прошипел в ухо:
– Соули, что происходит?
Ответить я не успела. Меня отвлек странный звук. Вроде все тот же шелест листвы под легким ветерком, но в нем четко слышится:
«Соули, ты где?»
«Ты где?»
«Соули…»
– Что происходит? – требовательно повторил Цулик, слова сопровождала волна холодной злости.
– Живот чешется, – озвучила очевидное я. – Сильно!
– Что там у тебя?
В этот миг Рваный таки начал читать заклинание активации портала. Слова произносил громко, с неизменными рычащими нотками. Но я все равно услышала:
«Соули, где ты?»
«Где? Где?»
«Соули, сестричка…»
– Что там! – рявкнул одержимый.
– Прыщик вскочил! – Да-да, я тоже рычать умею!
– Да? А почему от него магией несет?
– Да откуда мне знать?! – не выдержав всего и сразу, выпалила я. – У меня магический дар уровня табуретки!
«Соули, ты где?» – опять позвал шелест. Кажется или его действительно только я слышу?
«Соули, где?»
«Где? Где? Где?..»
«В гнезде!» – мысленно рявкнула я.
Шелест оборвался. А спустя пару ударов сердца я отчетливо услышала голос Стремительного:
«В каком еще гнезде?»
Нет, я сразу догадалась, что голос в голове звучит, но все равно огляделась. Райлен стоял рядом, Цулик отчетливо скрежетал зубами, оборотни держались в отдалении и глядели крайне настороженно. Рваный все еще читал заклинание и резал воздух хитроумными магическими пассами.
«Соули, в каком, покусай тебя блоха, гнезде?!» – возопил Стремительный.
Стало стыдно. То есть очень-очень стыдно. Ну откуда мне знать? Я вообще про это гнездо от господина Вакирса слышала. Он его в нехорошем контексте упоминал, всегда после паузы. Говорил, что именно там они с Миланом окажутся, когда о моем похищении общественность узнает…
«Ладно, – выдохнул… уже Жнец. – Зайдем с другого края. Соули, дорогая, кто-нибудь из наших рядом есть?»
«Из наших – это из оборотней?»
– Только попробуй что-нибудь выкинуть, – процедил Линар. – Клятва, синеглазка моя. Помнишь?
Да, помню. Но сейчас я точно никаких клятв не нарушаю.
«Тут парни, которые нас в прошлый раз в шестой мир отправляли».
Ответ Жнеца услышала, уже влетая в портал:
«Понял. Иду!»
В прошлый раз мы путешествовали ночью, с представителями теневого сообщества шестого мира виделись от силы минут пять. Я тогда с легким удовольствием отметила их деловитость – ведь эти в отличие от оборотней с лишними разговорами не приставали, только о плате спросили, и все. Того же ждала и теперь и мысленно прикидывала, как заболтать гоблинов, чтобы протянуть время.
Но брать инициативу в свои руки не пришлось…
– Добро пожаловать, – проскрипел низкорослый уродец, одетый в простые штаны и странную серебристую курточку. – Как добрались?
Я невольно вскрикнула, остатки недавней бравады истаяли, как корочка льда под жарким утренним солнцем. Просто слишком свежи были воспоминания о Линаровой армии, которая пыталась сломить наш барьер. Там этих карликов предостаточно было, и я точно помнила – зубы у них ого-го!
Ну и вдобавок мы не на равнине очутились и даже не в лесу, а в некоем подобии винного погреба. Свод был высоким – словно не для карликов сие сооружение возводилось, а вот дверь наоборот – узкая створка, в какую только ребенок протиснется. Окон, разумеется, не наблюдалось, зато на полу имелся круг самого что ни на есть стационарного портала. Вот только он тоже нелегальным был. А еще тут бочки и стеллажи с бутылками имелись. Правда, немного.
– Нормально добрались, – отозвался даориец. Грубо вырвал меня из захвата Цулика и оттащил на пару шагов. Потом еще подтолкнул и загородил от одержимого собственным телом.
Цулик смотрел на эти маневры с плохо скрываемой усмешкой.
– Ты ранен, – заметил гоблин.
Маг едва уловимо поморщился, а Линар усмехнулся в открытую, сказал тихо:
– Ничего, до свадьбы заживет.
– Могу позвать целителя, – скользнув по некроманту неприязненным взглядом, заявил контрабандист.
Странно, а оборотни такого не предлагали. Они вообще на рану внимания не обратили, словно это так, мелочь.
– Нет, – процедил одержимый.
– Не с тобой разговариваю! – огрызнулся карлик. Причем очень зло, как будто вот-вот кинется.
Мне встревать не хотелось, но не воспользоваться таким моментом просто глупо.
– Да, пожалуйста, – приседая в книксене, сказала я. – Будьте так добры.
Карлик заметно удивился, но кивнул. Даже шаг к двери сделать успел, когда его настигло ледяное:
– Грашшнтор дунто!
Контрабандист резко растерял всю смелость, обернулся, сглотнул нервно.
– Нет, я сказал! – Некромант был взбешен, и это не только по лицу читалось. Здесь, в шестом, эмоции ощущались хуже, чем во владениях оборотней, но все-таки ярче, нежели у нас. – Порталом займись, мы за
С этими словами Цулик извлек из-за пазухи увесистый кошель и небрежно швырнул карлику.
– Откуда ты знаешь наш язык? – тихо спросил тот.
– Не твое дело. Портал. Быстро!
Контрабандист бросил вопросительный взгляд на Райлена, тот неохотно кивнул, а я… нет, не то чтобы страх потеряла, просто решилась проверить одну вещь.
– Линар, но мы же… не торопимся.
Ответом стал хищный оскал, и только.
Это что же получается? Он разговор с младшими Вожаками засек? Или просто догадался?
– Точка назначения? – оборвал мои мысли карлик.
– Святилище Дос-Дашшир, – сообщил некромант. – Это в Северных степях, рядом с Вэйшом.
Я этих названий, само собой, не слышала, зато контрабандисту они явно были знакомы. Серое лицо с огромным крючковатым носом вытянулось, в щелочках глаз вспыхнули странные огоньки.
– Дос-Дашшир? – переспросил он. – Туда лет пятьдесят никто не ходил.
– И что?
– Я должен проверить координаты, – чуть смутившись, пояснил гоблин и еще один шаг к двери сделал.
Я ожидала чего угодно – крика, заклинания, удара в конце концов. Но Цулик не шелохнулся, вместо него дорогу гоблину перегородил Райлен.
– Мы не можем ждать. – Он пытался говорить мягко, но в голосе все равно сталь слышалась.
– А я не могу работать без координат, – пояснил вконец опешивший гоблин. Я бы на его месте тоже опешила – он же явно за подмогой шел, причем ради нас с Раем.
– Я подскажу, – вновь подал голос одержимый.
Гоблин на мгновение прикрыл глаза, успокаиваясь. Потом кивнул и сказал:
– Хорошо.
Подошел к ближайшей бочке, привычным движением открыл крышку. В бочке отнюдь не вино оказалось – Цулику был подан лист бумаги, чернильница и стальное перо. И снова передо мной именно брат, а не тролль-ехидна. Только Линар может вот так, согнувшись в три погибели, на коленке писать.
– Вот, – возвращая лист, возвестил некромант.
А карлик как будто не выдержал.
– «Слезы Богини» до добра не доводят, – сказал контрабандист хмуро.
Цулик не удивился, а вот Райлен… Райлен замер на секунду, выдохнул:
– Ах ты тварь…
И кажется, ничего особенного, но столько чувств в эти слова вложено…
– Что? – спросила я. – Какие еще слезы?
Губы одержимого сложились в уже опротивевшую улыбочку, а гоблин задрал бровь, хмыкнул:
– Вы разве не знаете? Ваш родственник употребляет.
– Употребляет что? – выдохнула я, уже не надеясь ни на что хорошее.
– «Слезы Богини», – равнодушно сказал Рай. – Эликсир… для стимуляции магических сил. Запрещенный.
– То есть как? Как это «запрещенный»?
Даориец вернулся ко мне, обвил рукой талию и, понизив голос, объяснил:
– Это допинг, Соули. Зелье позволяет активизировать скрытые ресурсы организма. Потом неизбежно наступает истощение, которое может не только к болезням привести, но даже убить. Ну и магический откат, вплоть до полной потери дара. По этим причинам эликсир запрещен во всех цивилизованных мирах.
– То есть… то есть Линар… – Нет, я так и не смогла сказать об этом вслух. Спросила только: – Как вы могли не заметить?!
Что это, пожри их нечисть, за академия такая? Подселенного духа не увидели, запрещенный губительный эликсир не учуяли! Чем они вообще там занимаются?!
– У магов человеческой расы единственный признак применения этого зелья – повышение магических способностей и улучшение мозговой активности. При том, что последние два года Линар очень много занимался, его успехи вопросов не вызвали. А учуять зелье, как гоблины или истинные оборотни, мы не можем. Химический анализ тоже не определит…
– Верно, – усмехнулся одержимый. И уже гоблину: – Портал!
Карлик в серебристой куртке коротко кивнул и, подойдя к высеченному на полу кругу, произнес нараспев:
– Рренозо веан рае…
В воздухе появилось ставшее уже привычным напряжение, и чем дольше говорил карлик, тем сильней оно становилось. Ничего сверхнеприятного, но по коже все равно мурашки побежали.
О Богиня… как же так получилось?
– Ты все-таки солгал, – прошептала, обращаясь к Цулику. – Этот эликсир, он ведь не только тело ослабляет, верно? Связи с миром живых тоже истончаются.
– Общение с герцогом Даорийским определенно на пользу… – столь же тихо протянул Линар. – Умнеешь.
– Урод.
– Все мы не без греха, – парировал некромант. Как только карлик начал активацию портала, наш одержимый спутник успокоился окончательно.
Рай взял за руку, сжал крепко-крепко.
– Соули, ты должна пообещать, – прошептал даориец. – Что бы ни случилось, ты будешь жить. Поняла?
Нет, не поняла. Что за упаднические настроения? Мы вот-вот перешагнем границу пятого мира, миссия будет выполнена. Все! К тому же за нами идут оборотни, при их поддержке мы со всем на свете справимся.
– Рэйс обязательно тебя найдет, – продолжал черноглазый. – И вытащит в любом случае. И позаботится.
– Хватит, – не выдержав, рыкнула я.
А Рай притянул ближе и поцеловал. Нежно-нежно, словно… нет, глупости. Глупости и еще раз глупости! Какие к кобелиному хвосту прощания?
Песнь заклинания оборвалась на высокой ноте, и в тот же миг слуха коснулось злобное шипение:
– Вы первые!
Рай в отличие от меня не удивился, просто подхватил на руки и направился к порталу. Он уже занес ногу, чтобы ступить в пылающий белым светом круг, когда гоблин спросил:
– Назад когда?
Маг не ответил, а я… наверное, это и называется прозрением. Тем самым, которое наступает слишком поздно. Цулик не собирается нас отпускать. И уходить за Грань, как это сделал господин Хашшр, не думает. Дух не успокоился, он жить хочет. Жить, вопреки всему! А раз так…
– Райлен, беги, – холодея от ужаса, выдохнула я.
Брюнет горько усмехнулся и шагнул в портал.
Свет погас.