Заглянувший ко мне в комнату встревоженный слуга мгновение удивлённо разглядывал меня. Потом с озадаченным «извините» исчез за дверью. Не обращая на него внимания, я продолжал старательно выводить слова песни:
В качестве побочного действия я ещё полировал лезвие своего шеркона, но это явно занимало меня в данную минуту меньше, чем песня.
— Замолчи сейчас же! — завопил мой брат, врываясь в комнату. — Ты уже всех слуг перебаламутил! С твоими вокальными данными только в туалете кричать «Занято!». Раз уж тебе так приспичило петь, то хотя бы ори потише.
— Ничего ты не понимаешь. Может, у меня сегодня лирическое настроение? — Я старательно проверил заточку меча. Вроде всё нормально.
— Тогда иди в лес и ори там. — Витька повернулся и выскочил за дверь, не желая продолжать спор.
Я вздохнул. Честно говоря, я и не заблуждался относительно своих вокальных данных. Мастер тоже отзывался о них не слишком доброжелательно. Просто сейчас у меня было такое настроение, что хотелось чего-нибудь… для души…
Наверное, потому, что сегодня был единственный более-менее свободный день. Последние десять дней оказались забиты под завязку обязанностями, неожиданно свалившимися мне на голову. К тому же мне не давал покоя предстоящий турнир, на который стали съезжаться претенденты и просто зеваки. Из-за этого все гостиницы в ближайшем городке оказались забиты до отказа, что резко подняло цены на продовольствие и ночлег. Правда, претендентов на баронство это не касалось, поскольку, следуя традиции, они остановились в замке. Честно говоря, мне кажется, что эту традицию специально придумали, чтобы досадить новоявленному барону. Естественно, моего мнения, а желаю ли я дни напролёт лицезреть своих будущих противников, никто не спрашивал.
Понимая, что за последнее время изрядно подрастерял свои боевые навыки, я поднимался в пять утра и, оседлав Урагана, отправлялся в лес на облюбованную мной полянку. Там часа два усиленно занимался вольтижировкой, отрабатывая всё, чему меня учил Деррон. Потом работал мечом, наконец, ещё полтора часа занимался с нунчаками. В замок я возвращался весь в мыле, чуть ли не падая от усталости. И здесь вместо отдыха меня встречал Терегий с какой-нибудь очередной проблемой, непременно требующей моего внимания. Послать его подальше у меня просто не хватало духа. Поэтому я тратил минут десять на дей-ча, чтобы привести себя в порядок, а потом разбирался с делами, которыми старательно заваливали меня Терегий и Хоггард, ставший капитаном вместо Зигера. Думаю, что без меня эти двое управились бы со всем ничуть не хуже, только вот по какой-то причине они решили, что мне тоже будет полезно узнать все тонкости управления замком.
Часам к десяти эта пытка заканчивалась, и я спускался в столовую, где к этому времени уже собирались все наши, кроме Витьки и Таньки. Танька, как я понял, дома никогда не просыпалась раньше одиннадцати, а мой брат, радуясь неожиданным каникулам, спал и до двенадцати. Правда, он всерьёз занялся верховой ездой и фехтованием и к вечеру уже едва стоял на ногах. На его счастье, утром с ним возиться было некому, поскольку Хоггард занимался с новыми солдатами, которых набирал в гарнизон замка. К тренировкам он подключал и солдат из моей и Танькиной охраны, гоняя всех до седьмого пота. К моему удивлению, Ригер и Лерий признали главенство Хоггарда без споров.
Постепенно я втянулся в такой ритм, как вдруг три дня назад в замок прибыл первый претендент на баронский титул с грамотой от короля. При виде его мама не на шутку разволновалась.
— Егор, и с этой горой ты должен сражаться?!
Я несколько секунд оценивающе смотрел на могучего сложения человека, который представился как Готлиб-без-замка.
— Он не опасен, — наконец вынес я свой вердикт. — Слишком массивен и оттого неповоротлив. Его основные преимущества — это сила и масса.
— Разве этого мало?
— В обычном случае — достаточно, но, мама, я слабее и легче всех солдат, разве что найдётся какой-нибудь карлик-барон. Это ведь было ясно сразу! Деррон и обучал меня сражаться против людей, которые сильнее и массивнее. Нет, у этого человека против меня нет шансов — слишком медлителен.
Мама только вздохнула.
Готлиб оказался первым, но далеко не последним, и вскоре весь замок наполнился младшими сыновьями баронов, лишённых надежд на отцовское наследство, бывшими баронами, которые по какой-либо причине потеряли свой собственный замок и теперь горели желанием завладеть чужим. Было несколько свободных наёмников, прославившихся своими подвигами.
Утренние тренировки пришлось отменить, так как каждого вновь прибывшего я, как новый барон, должен был встречать лично. Постепенно эти претенденты, которые при виде меня сначала удивлялись, а потом начинали покровительственно улыбаться, довели меня до бешенства. Один даже пообещал в случае победы оставить меня при замке слугой. Только с большим трудом я удержался, чтобы прямо на месте не образумить придурка. Ролон прилагал огромные усилия, стараясь меня успокоить. И вот вчера прибыл последний претендент, и у меня наконец-то выдалась свободная минута. Все гости приняты согласно этикету и размещены в комнатах. Сопровождающие их воины тоже устроены. Нет, сегодня определённо очень хороший день, решил я.
— Милорд. — В комнату робко постучался один из слуг. — На дороге показался отряд. Очень большой, — добавил он.
— Кого это ещё принесла нелёгкая?
Я вздохнул, поднимаясь. Ну вот, а я уже собрался целый день провести в комнате, чтобы не видеть надоевшие рожи всех этих баронов без замков, младших наследников и просто солдат удачи. Слава богу, мне их ещё занимать не приходилось, поскольку почти всё время они проводили на ристалище (какой же тевтонский замок без ристалища!), тренируясь перед поединками. Но ничего не поделаешь, долг зовёт, как сказал бы Деррон. Выйдя из замка, я быстро вскочил на уже осёдланного Урагана и в сопровождении Хоггарда и десятка солдат в роли почётного эскорта отправился встречать новых гостей, проклиная их на все корки. Ну надо же, такой день испортили!
Хоггард неодобрительно покосился на мой наряд, состоявший из лёгкой куртки и обычных брюк. По его мнению, барон в такие моменты должен быть в полном вооружении. Но поскольку наряд встречающего нигде не оговаривался, то я предпочёл не таскать на себе лишней тяжести, что уронило меня в глазах всех гостей.
«Рыцарю так одеваться не подобает», — был единодушный приговор.
Ну и леший с ними. Вот во время поединка посмотрим, насколько сильно им поможет всё их железо. Из оружия я с собой брал только шеркон, с которым вообще расставался только перед сном, кинжал и пару метательных ножей.
Кортеж тем временем приблизился достаточно, чтобы я узнал королевский флаг. Присутствие короля на таких поединках всегда обязательно, поскольку он выступал судьёй, а после принимал присягу у нового подданного. Хотя я ожидал его позже, дня через три, удивило меня не это раннее прибытие (в конце концов, он король), меня удивило второе знамя, и, судя по ошарашенному виду Хоггарда, он удивился не меньше моего.
— Матерь божья! — удивлённо прошептал он. — Что ж за дела творятся здесь?!
Второе знамя принадлежало Китежскому княжеству, более того — это был личный штандарт великого князя. А это значит, что в отряде был не только король Тевтонии, но и великий князь Китежа.
Вскоре я уже смог рассмотреть знакомую фигуру Ратобора, который ехал рядом с каким-то мужчиной в богатых доспехах. Скорее всего, это и был король Тевтонии Отто Брейниннг, отец Отто Даерха. Вдруг из приближающейся процессии выскочил всадник и помчался к замку.
Я дал шпоры коню и понёсся ему навстречу, нарушая все правила этикета. Но в данный момент мне было на них глубоко плевать.
— Ты! — выдохнул я, поравнявшись с всадником. — Что ты здесь делаешь?
Ольга весело рассмеялась:
— А ты думал, что сможешь сбежать от меня? Как бы не так! — Она показала мне язык, потом, опасливо покосившись на приближающийся отряд, прошептала: — Вообще-то я переоделась слугой и пробралась в свиту отца. Но однажды случайно попалась ему на глаза… Ох, что было! Но мы уже находились в Тевтонии, и он не мог отправить меня назад.
— А ты, молодой человек, произвёл сильное впечатление на мою дочь, — неожиданно прогудел князь. — Что-то я не помню, чтобы ещё из-за кого-нибудь она выкидывала такие номера.
— Ой! — Я испуганно посмотрел на подъехавших к нам Ратобора с королём и запоздало поклонился. — Рад приветствовать вас, ваши величества. Для меня большая честь принимать вас у себя в замке.
Король рассматривал меня так внимательно, что я начал чувствовать себя неловко.
— Так вот ты какой, Энинг Сокол. Честно говоря, после рассказов сына я представлял тебя несколько иначе.
— Сожалею, что не оправдал ваших надежд, — не сумел я скрыть сарказма. Однако это не рассердило Отто, а, наоборот, рассмешило.
— Вот теперь я узнаю того человека, про которого говорил мой сын. По его словам, ты отказываешься уважать даже королей, если они не докажут, что достойны уважения.
Я отчаянно покраснел, вспомнив свой давний спор с Даерхом. Вот уж не думал, что он о нём расскажет. Поклоном я скрыл растерянность.
— Рад встрече с тобой, Энинг, — вмешался Ратобор, спасая меня от «коллеги». — Изяслава просила передать, что вспоминает о тебе.
— Спасибо, ваше величество. Я тоже помню её. Прошу в замок. — Присутствие двух монархов основательно выбило меня из равновесия.
— Вот уж не думал, что тебя можно чем-то смутить, — усмехнулся подъехавший ко мне принц Отто.
— Конечно, ваше высочество. Немного неожиданно, когда приезжают в гости сразу два монарха, даже не предупредив об этом.
— Могу сказать по секрету, — рассмеялся Отто, — это была идея моего отца. После того, что рассказали ему о тебе я и Ратобор, он вознамерился познакомиться с тобой как можно скорее.
— Да уж. Представляю, что там обо мне наговорили.
— Не так мрачно, Энинг.
Неожиданно вокруг раздались крики. Оказывается, в замке тоже сообразили, что означают эти штандарты, и претенденты выехали вместе со своими людьми навстречу монархам, оглашая воздух приветственными возгласами. Многие с любопытством и недоумением разглядывали Ратобора. Приветственных криков ему досталось ничуть не меньше, чем Отто, — в Тевтонии умели уважать титулы. Впрочем, особа монарха, даже если это монарх не самой дружественной страны, уважалась в этом мире всеми.
Кавалькада въехала в замок, и слуги моментально бросились принимать коней у всадников. Я даже посочувствовал им — сегодня у них будет много работы. Приезд короля — событие, которое невозможно не отметить. А уж приезд двух монархов, да ещё один из них приехал с наследником, а другой с дочерью… Я печально вздохнул, представив, какое опустошение будет произведено сегодня в кладовых замка. Терегию это не понравится… совсем не понравится. Но тем не менее сам Терегий уже вовсю распоряжался подготовкой к пиршеству. Вереница слуг потянулась к складам с продовольствием, кто-то побежал на конюшни. Кто-то вскочил на коня и, раздвигая толпу, помчался из замка с двумя мешками, очевидно, обнаружилось, что чего-то не хватает, и его срочно отправили приобрести недостающее. Гости же собрались во дворе.
Видя всю эту суету вокруг вновь прибывших, я поклялся себе:
— Бароном ещё ладно, но никто и никогда не заставит меня стать королём!
— Энинг, ты неподражаем, — расхохотался Даерх, который, оказывается, всё это время стоял рядом со мной и всё слышал. — А тебе что, уже кто-то предлагал стать королём?
— Нет, — буркнул я. — Но мне никто не предлагал стать и бароном. Всё это свалилось на меня совершенно неожиданно.
Тем временем дело продвигалось без малейшего моего участия. Хоггард занимался размещением солдат, прибывших в свите, Терегий готовил встречу, мои гости приветствовали монархов. В результате получилось, что я, хозяин замка, оказался отодвинут к дальней стене, откуда мог лишь печально созерцать поднявшуюся суету. Король Отто, взошедший на крыльцо, приветствовал своих подданных. Потом он представил собравшимся своего дорогого гостя и «брата» великого князя Ратобора с дочерью. Этот митинг грозил затянуться надолго. А все мои попытки пробиться к Отто с Ратобором пресекались в зародыше моими же гостями, которые никак не хотели понять, что мне следует быть подле монархов. По их представлению, я должен был быть доволен уже тем, что мой замок посетил король, а вот общаться с ним мне вовсе не обязательно. Один из них мне так прямо и заявил. Ссориться с этими кретинами не хотелось, и я, безнадёжно махнув рукой, пробрался вдоль стены к лестнице, залез по ней на стену и уселся там, с философским видом созерцая творившееся внизу. Здесь меня и отыскал взглядом Ратобор, который, я готов был поклясться, усмехнулся.
Суета внизу нарастала. Каждый гость норовил обмолвиться хоть словом с кем-нибудь из монархов, чтобы потом иметь возможность заявить, что имел честь беседовать с королём Отто или Ратобором и что он был первым, с кем те заговорили, приехав на турнир. Причём таких людей совершенно не смущало, что таких «первых» каждый раз оказывалось не меньше тысячи.
Я задумался над этой суетой, совершенно не понимая тщеславия всех этих людей. Ну что особенного в том, что ты поговорил с королём? Ведь если у человека не было мозгов, так их и не прибавится от такого разговора. И как бы они ни оттирали меня, понятно, что больше всего времени с монархами буду проводить я, поскольку являюсь хозяином этого замка. Но сейчас я готов был отдать что угодно, только бы сия почётная обязанность досталась кому-нибудь другому.
В этот момент я поймал умоляющий взгляд Ольги, которой, кажется, уже осточертело это искусственное восхищение окружающих. Теперь я видел, как вымученно она улыбается в ответ на насквозь фальшивые восторги окружающих. Ведь ясно, что не будь она дочерью князя, то никто на неё даже внимания не обратил бы. Нет, года через три-четыре за ней, безусловно, стала бы выстраиваться целая очередь кавалеров с разбитыми сердцами, но сейчас она интересовала придворных подхалимов исключительно как лишний способ понравиться князю и королю.
Всё, я разозлился! Я ещё готов терпеть, когда эти идиоты оттирают меня, в конце концов, я никогда не был тщеславным. А встречаться с монархами предпочитал наедине — тогда они становились нормальными людьми, и с ними можно было поговорить. На людях же, судя по моему опыту, они совершенно невыносимы.
Я спрыгнул со стены и ужом ввинтился в толпу. Это оказалось настоящим испытанием моей ловкости — меня чуть не раздавили два рыцаря своими латами, поскольку, следуя дурацкому обычаю, они не расставались с доспехами. Мысленно высказав всё, что о них думаю, я снова полез вперёд. Толпа внезапно зашевелилась, и меня буквально вытолкнули к крыльцу, на котором стояли монархи.
Тут кто-то ухватил меня за плечо:
— Ты куда это собрался?
В этот момент мощная рука Ратобора втащила меня на крыльцо, удержав таким образом от бесполезной дискуссии с хамом.
Я поднял руку, требуя тишины. Толпа недовольно загудела, кто-то хотел даже возмутиться, но обычаи всё-таки не всегда плохи. Никто не мог запретить говорить барону в собственном замке, и его права требовалось уважать всем без исключения.
— Прошу внимания! — как можно громче крикнул я и, как только тишина более-менее восстановилась, продолжил: — Их величества проделали долгий путь и, безусловно, устали. У вас ещё будет случай выразить свои чувства, а сейчас я попрошу вас дать возможность их величествам отдохнуть с дороги. Однако, — я поспешил успокоить недовольный гул, — если у кого-то из вас есть срочное дело к монархам, то обратитесь… — я обвёл взглядом двор, — обратитесь… Да вот хотя бы обратитесь к моему капитану Хоггарду.
Хоггард, которого я как раз в этот момент заметил в толпе, бросил на меня ну очень благодарный взгляд. Я вздохнул. Наверное, придётся на это время увеличить ему жалованье вдвое. Но всё равно ближайшие два часа с ним лучше не встречаться.
— Спаситель ты наш, — вздохнул за моей спиной Ратобор. По всему было видно, что эта встреча не доставляет удовольствия ни Ратобору, ни королю Отто.
— Энинг, знаешь, ты прав, — заметил Отто Даерх. — Быть бароном ещё куда ни шло, но быть королём просто ужасно.
— Ну, не всё так плохо, сынок. По крайней мере ты можешь в любой момент обвинить этих людей в предательстве и казнить, — утешил сына король. — Правда, потом возникнет бунт, но это такая мелочь по сравнению с выслушиванием с умным видом всех тех глупостей, которые говорят эти люди. Но тут ничего не поделаешь, в этом и состоит главная обязанность королей.
— Что ж, — вырвалось у меня помимо воли, — теперь буду знать, в чём состоит обязанность королей. А я-то, наивный, полагал, что они должны о своих подданных заботиться. Какую глупость думал.
Ратобор, услышав это, расхохотался. Ольга тоже с трудом сдерживала смех. Король же отнёсся к моим словам далеко не так снисходительно, но, глядя на смех Ратобора и своего сына, тоже не выдержал.
— Энинг, — наконец сказал он, — твой язык когда-нибудь доведёт тебя до беды.
— Возможно. Но пока он довольно успешно выводил меня из неё.
— Энинг, я рад, что с тобой всё в порядке, но… — Ратобор сделал преувеличенно строгое лицо, — тебе никто не говорил, что к священным особам монархов надо относиться с почтением и трепетом?
— Говорили, но забыли показать, как это делать.
— Да-а, — протянул Отто. — Ну и подданный у меня появился.
— Не сахар, — согласился я.
Тут уже смеялись все. Даже король, который до этого довольно холодно отнёсся к моим шуткам, сейчас веселился от души.
— Отто, — Ратобор хлопнул своего «коллегу» по плечу. — Я же тебе говорил, что он и тебя сможет растормошить.
Вообще, насколько я мог предположить, для Ратобора всё происходящее было довольно забавным. Как я уже убедился, он терпеть не мог все эти церемонии и предпочитал общаться в непринуждённой обстановке. Из-за этого он и уважал тех людей, которые имели смелость не обращать внимания на его титулы. Но Отто, похоже, представлял всё это немного иначе. Я вздохнул. Кажется, в его присутствии мне придётся попридержать своё остроумие. Ратобор посмотрел на меня и усмехнулся, но, к счастью, промолчал. Да и времени на дальнейшие разговоры у нас не было. К нам уже спешили многочисленные слуги и мои родители.
— Егор, что там за столпотворение? — вылетел вперёд мой брат.
— Витька, — прошипел я. — Заткнись! И не забудь, что я Энинг. Заткнись, кому говорю! — сердито повторил я, видя, что он уже хочет что-то возмущённо выпалить.
Тот, скорее всего от неожиданности, действительно замолчал. Я подошёл к родителям и, взяв их за руки, подвёл к Ратобору и Отто. Родители, поняв, что происходит что-то важное, молча доверились мне.
— Ваши величества, позвольте представить вам моих родителей и моего брата. А это его величество король Тевтонии Отто III и его сын э-э… тоже Отто и великий князь Китежа Ратобор, а также его…
— Ух ты! Настоящие короли! — брякнул Витька, перебив меня.
Стоявшая рядом с Ратобором Ольга поспешно спряталась за спину отца, откуда донеслось её сдавленное хихиканье. Я же растерянно смотрел на брата, пытаясь спешно придумать что-нибудь такое, что помогло бы выпутаться из этой глупейшей ситуации. Как ни странно, но мне помог король Отто.
— Ну и подданные мне достались, — всплеснул он руками, глядя на красного как варёный рак Витьку.
— Ага, но вы единственный король, кто согласился принять меня, ваше величество, — заметил я. — Святитель Парадизии запретил мне даже приближаться к его владениям, да и император Византии, как я слышал, тоже от меня не в восторге.
Теперь смеялся и Ратобор.
— Энинг, ты, конечно, умница, но вот твоему брату не мешало бы подучиться хорошим манерам.
— Я сам займусь его воспитанием.
— Что?! — Витька возмущённо уставился на меня, но на него никто не обратил внимания.
— Знаешь, — задумчиво заметил король, глядя на меня, — я никогда не смеялся так, как сегодня. Меня недаром называют мрачным Отто. Парень, со своими талантами ты либо станешь великим героем, либо пойдёшь на плаху.
Я поклонился самым изысканным образом.
— Не могу не оправдать ваших надежд, ваше величество. Ваш приказ для меня священен. Решено, с завтрашнего дня я становлюсь героем.
Ольга с Отто Даерхом уже стонали от смеха. Ратобор с трудом сдерживался, чтобы не последовать их примеру. Слуги же взирали на меня со священным ужасом. Ещё бы, так разговаривать с королём!
В этот момент появился Терегий:
— Ваши величества, прошу к столу.
Я с досады мысленно стукнул себя по лбу. Мог бы и сам догадаться, что при встрече таких гостей первым делом всегда накрывают стол. Было бы верхом неуважения, если бы я не сделал этого.
Тут, совсем некстати, появилась Танька. Я тихонько застонал и возвёл глаза к небу.
— Так плохо? — насмешливо поинтересовался Отто Даерх.
— Ты ещё успеешь сбежать. Время есть.
— Ну-ну. — Отто, кажется, не поверил мне.
Но Танька меня удивила. Даже не удивила — шокировала. Вместо того чтобы, как обычно, закатить скандал, она вдруг присела в изящном реверансе:
— Рада приветствовать вас, ваши величества.
Только тут я заметил деталь, которая ранее ускользнула от меня, — Танька нарядилась в лучшее платье. Откуда она узнала о приезде гостей и тем более о том, кто эти гости, было совершенно непонятно.
— Кто эта милая леди? — восхитился Ратобор.
— Ходячая катастрофа, — буркнул я.
— Егор, как тебе не стыдно? — прошептала мне мама.
Чтобы не выглядеть идиотом, я поспешно вышел вперёд:
— Эту… гм, леди зовут Татьяна. В некотором смысле я отвечаю за неё до тех пор, пока не верну её родителям.
В этот момент я увидел сразу помрачневшее лицо Ольги и понял, что мои неприятности только начинаются. Это, кажется, сообразил и Ратобор, который насмешливо наблюдал за мной и за дочерью. Даерх тоже заметил перемену в Ольге и украдкой хлопнул меня по плечу.
— Здравствуйте, ваше величество! — Из-за угла вылетел Рон, резко остановился и поклонился Ратобору. Потом заметил Даерха. — Ваше высочество, — снова поклонился он.
— Это мой отец, Рон, — тихо заметил ему Даерх.
— О, ваше величество. Простите, я не узнал вас. — Новый поклон.
— Рон, как я рада тебя видеть! — воскликнула Ольга, демонстративно беря его за руку.
— Но… — Рон растерянно захлопал глазами.
— Пойдём, расскажешь о ваших приключениях, ты так интересно умеешь рассказывать.
— А… — Рон с недоумением посмотрел на меня.
— Не обращай внимания на господина барона. Он сейчас будет занят.
Преодолев лёгкое сопротивление Рона, Ольга вывела его из комнаты.
Кажется, ни для кого не осталось секретом, для кого был разыгран весь этот спектакль. Ратобор вежливо делал вид, что ничего такого не заметил, и только усмехался в бороду. Король Отто тоже проявил деликатность. Только мой брат насмешливо косился на меня, но в такой компании на шуточки не решился. В молчании мы вошли в Большую столовую, где слуги быстро развели гостей по их местам.
Ольга на обед так и не явилась. Я несколько раз делал попытку исчезнуть, чтобы поговорить с ней, но всякий раз меня останавливал требовательный взгляд Хоггарда. Пришлось слушать монолог Таньки, которая без перерыва трещала о том, как она счастлива лицезреть настоящих королей. Ратобора это, кажется, забавляло, а вот Отто подобные разговоры явно не нравились. Мне тоже они надоели. Я с трудом досидел до конца трапезы. Счастье ещё, что сейчас мы находились не в Китежском княжестве — там раньше чем к утру мы из-за стола не вылезли бы.
Извинившись, я оставил своих родителей беседовать с гостями, а сам поспешил уйти.
Ольгу с Роном я отыскал на конюшне, где они с комфортом устроились на сене, разложив перед собой разные кушанья, которые натаскали им слуги. Оно и понятно, кто ж из слуг, находящихся в здравом уме, откажет дочери великого князя.
Рон виновато посмотрел на меня и хотел уйти, но Ольга поймала его за руку:
— Сиди. — Потом она повернулась ко мне: — Кто это такая? Какая-нибудь принцесса?
— Ты что, сказок в детстве начиталась? — рассердился я. — Какая ещё принцесса?
— А кто она?
— Знакомая. Мы с ней в одном дворе живём. Увязалась эта… эта… в общем, увязалась за мной по собственной дурости, а я теперь нянчусь с ней. А ещё ты тут устроила представление, как будто мне сейчас и без того скучно.
На лице Ольги промелькнуло виноватое выражение.
— А это правда, что ты родился в другом мире? — вдруг спросила она.
Я свирепо уставился на Рона. Теперь понятно, почему он так виновато смотрел на меня.
— Она спрашивала… я думал, что от неё не стоит скрывать… и потом, я хотел помочь тебе…
Я поглубже вздохнул, успокаиваясь. Как умела спрашивать Ольга, я успел убедиться на собственном опыте. Она как клещ вцеплялась в малейшую оговорку или логическую неувязку и вытаскивала остальные сведения. У Рона не было ни малейшего шанса. Ей бы следователем работать.
— Я надеюсь, ты понимаешь, что об этом не стоит болтать?
— Что ж я, совсем дура? — обиженно спросила она. — Я даже отцу не скажу. Расскажи мне о своём мире!
— Твой отец и так всё знает. Я ему всё рассказал ещё при первой нашей встрече.
— И он мне ничего не сказал?! Я же ведь его спрашивала! Ух, я ему скажу…
— Вы здесь? — Над сеновалом показалась голова Таньки. Какая нелёгкая её принесла? Танька поднялась по лестнице повыше, и я увидел, что она… НЕ ПЕРЕОДЕЛАСЬ. Конец света… Она была в том же платье, в котором встречала гостей! Чтобы Танька пришла на конюшню в своём самом роскошном платье?! Да никогда! Она и в обычном-то никогда сюда не заходила, а уж чтобы лазить куда-нибудь… И тут меня ждало новое потрясение. Танька мало того что не переоделась, так ещё и нацепила на себя кучу разных драгоценностей: колье, несколько колец, ожерелье, серёжки. Все эти «игрушки» она с энтузиазмом начала скупать ещё в Амстере. Поскольку в деньгах она стеснена не была, то норовила скупить чуть ли не весь товар в ювелирных лавках. В замок она приехала с изрядным количеством украшений. И вот теперь если и не все, то большинство из них были развешины на ней. Она явно хотела кого-то потрясти. И она своего добилась. По крайней мере меня она потрясла — я ещё никогда не видел такого количества драгоценностей на одном человеке. Выглядело это, мягко говоря, нелепо. К тому же я плохо разбираюсь в камнях, и для меня что стекляшка, что бриллиант. Ольгу же — ясно, что эта демонстрация предназначалась именно ей, — тоже нельзя было этим удивить (что она, бриллиантов не видела, что ли?). Я видел, как она с трудом сдерживает смех. Из нас троих только Рон взирал на Таньку восхищённо.
— Познакомься, Таня. Это Ольга.
Танька вежливо кивнула и, демонстративно осмотрев одежду Ольги, поджала губы. Я усмехнулся. Конечно, сравнение далеко не в пользу Ольгиной одежды. Как Ольга успела рассказать мне, она присоединилась к отцу тайно, в мальчишечьей одежде. Естественно, запасных гардеробов для девчонок в эскорте князя не нашлось, и ей пришлось продолжать путь в том, в чём была. Да и смысла покупать новую одежду не было, ведь в свите князя отсутствовали кареты, и принцессе пришлось весь путь проделать верхом. Но разница между Танькой и Ольгой заключалась в том, что Танька пыталась играть на публику, а Ольга оставалась собой. На балу ли в роскошном платье или сейчас в мальчишечьей одежде, она оставалась принцессой в любом наряде, а Танька… Танька оставалась Танькой даже в наряде принцессы. Кажется, она сама это поняла и покраснела.
— Кажется я не имела удовольствия видеть вас на трапезе. — Ишь ты, «не имела удовольствия», «на трапезе»! Каких слов нахваталась. — В честь прибытия их величеств. — В её словах было столько яда, что можно было отравить полк солдат.
— У меня с собой нет подходящего платья. Не думаю, что моему отцу понравилось бы, если бы я присутствовала на торжественном обеде в таком виде, — спокойно ответила Ольга, словно не замечая насмешки.
— Извини, я забыл представить тебе мою гостью по всей форме. Таня, это Ольга — принцесса Китежского княжества, дочь великого князя. Ваше высочество, это Таня, моя соседка, которая, хоть и не совсем по своей воле, навестила меня вдали от дома.
Танька ошалело переводила взгляд с меня на Ольгу и обратно. Потом вопросительно посмотрела на Рона.
— Принцесса, принцесса, — быстро закивал он. Потом насмешливо посмотрел на нас и, засунув в рот куриную ножку, стал с аппетитом её обгладывать, всем видом показывая, что он здесь совершенно ни при чём и вообще его здесь как бы нет. — Да не впадай в панику. Она хоть и принцесса, но ничего. Ей можно доверять. Своя в доску.
Я охнул и покатился со смеху, едва не свалившись с сеновала. И где он таких словечек поднабрался? Наверняка в моём мире. Интересно, а чем ещё он пополнил свой словарный запас? Ольга недоумённо переводила взгляд с меня на растерянного Рона, который уже сообразил, что ляпнул что-то не то.
— В какую ещё доску? — угрожающе поинтересовалась она, нависая над Роном. — А если я тебя сейчас доской?
С трудом, сквозь смех, мне удалось объяснить это выражение Ольге.
— Значит, своя в доску? — фыркнула она. — Странный у вас мир.
— Ой, странный, — усмехнулся я. — Ты не хочешь прогуляться? Помнишь, ты показывала мне свой город? Теперь моя очередь показывать свои владения.
Ольга секунду смотрела на меня, потом кивнула.
— Идёт.
— Я с вами.
— Что?! — Я недоумённо обернулся к Таньке. — Ты?! С нами?! Танечка, ты не заболела? Если ты ещё не поняла, то мы отправляемся не в карете, а верхом.
— Ну и что? Мне давали уроки верховой езды!
Интересно, а какие уроки ей ещё давали?
— Но ты же никогда до этого не выезжала из замка.
— Надо же когда-нибудь начинать.
В общем, отговорить мне её не удалось. Если Танька что-то вбила себе в голову, то её не свернуть с пути даже бульдозером. Раз уж с нами едет Танька, то Рон лишним никак не будет. Так что на прогулку мы отправились вчетвером. Выезжая за ворота, я заметил, как за нами на приличном расстоянии пристраиваются трое солдат из княжеской охраны.
— Не обращай внимания, — посоветовал я Ольге, которая сердито наблюдала за ними. — Сделай вид, что их нет.
Ольга так и поступила. И теперь даже присутствие Таньки не могло омрачить нашего хорошего настроения.
Турнир начался через неделю. Утром ветер разогнал облака, день выдался ясным и тёплым, несмотря на стоявший на дворе октябрь. Для турнира погода идеальна — не жарко и не холодно. День и правила поединка объявил Голос короля. Насколько я понял, Голос — что-то типа должности при короле Тевтонии — но не только, слова этого человека полностью отождествлялись со словами короля. Считалось, что Голос говорит от имени монарха. И если он произносит: «Я сказал», то понимать его следовало как «Король велел!». В жизни же это был молчаливый человек (что вполне понятно, при значимости-то каждого его слова), который тенью следовал за королём. Имени своего он не называл, подозреваю, что он вообще забыл его. Все обращались к нему не иначе как Голос.
На следующий день после прибытия королевского кортежа он собрал всех претендентов на баронство и объявил дату и время начала турнира, после чего огласил имена тех, кому выпал жребий сражаться в первый день.
Голос свернул пергамент:
— Господа, милорд рыцарь-барон согласился принять ваш вызов и решил сражаться с вами до первой крови. Поединок заканчивается в тот момент, когда у одного из сражающихся появляется кровь. Если один из соревнующихся убивает своего противника, то он лишается права продолжать поединок за баронство. Выбор оружия свободный.
По залу прокатился невнятный гул. Такого от меня явно не ожидали. Нет, то, что поединок будет до первой крови, ждали — вряд ли мальчишка, у которого, как они думали, нет шансов, согласится рисковать своей жизнью. Но вот свободный выбор оружия… на это решался не каждый. Ведь вызываемый имеет право выбора оружия, и вполне естественно, что он постарается выбрать то, которым владеет лучше всего, ведь в поединке это может сыграть решающую роль. И никто не осудит его за это. Вызываешь — будь готов сражаться тем, что предложит противник, а если не знаешь этого оружия и не владеешь им — сиди дома. От такого преимущества отказываться просто глупо.
— И пусть каждый из вас выкажет на поле мужество и воинскую сноровку. С богом, господа! — Голос развернулся и вышел.
Турнир за баронство — событие не частое, и с самого утра тысячи людей потянулись со всех окрестных деревень и городов, спеша занять места поближе к месту поединка, чтобы не пропустить ничего интересного. Я сидел вместе с монархами на специальном балконе, откуда было видно всё поле, и с интересом наблюдал за подготовкой к турниру. На этом же балконе находилась вся моя семья, Отто Даерх, Танька, блистающая всеми своими украшениями, и Ольга, которая сидела рядом с отцом в роскошном платье. Чтобы обеспечить её гардеробом, мне пришлось посылать слугу аж в соседний город, и стоило мне это довольно приличной суммы. Вернулся слуга только вчера вечером, но зато тот взгляд, которым одарила меня Ольга, стоил всех усилий. Отцу она тогда ничего не сказала и появилась в моём подарке сегодня утром. Выразив полное одобрение её платью, Ратобор насмешливо взглянул на меня и, взяв дочь под руку, провёл на балкон.
Распорядитель турнира посмотрел на наш балкон и, увидев одобрительный знак короля, подал сигнал к началу. Однако сами поединки должны были начаться только после моего приветствия претендентам на мой титул (ох уж мне эти традиции!).
Следить за турниром самому, а не читать о нём в книжках было интересно и довольно необычно, поэтому я с любопытством вертел головой во все стороны. О том, что в скором времени мне самому предстояло принять участие в турнире, я не думал. В первый момент я, правда, решил, что мне придётся сражаться по очереди с каждым из претендентов. Но Отто меня успокоил, заявив, что сперва они будут «вышибать мозги» друг другу. В финале оказываются трое, занявших первые три места. Только тогда начинаю сражаться я. Сначала с тем, кто занял первое место. Если он побеждает, то становится бароном, если нет, то я сражаюсь со вторым. Время поединков определяю я сам, но с разницей не больше, чем два дня между ними.
Тут я почувствовал, что кто-то толкает меня в бок.
— Все ждут тебя, — заметил Даерх.
Я нерешительно встал. Чёрт, раньше я думал, что самое трудное — это выступить перед магистратом в Амстере. Что ж, а каково выступать перед такой толпой? Я откашлялся, нерешительно оглядел семью и наткнулся на ехидную улыбку брата. Как ни странно, но эта улыбка помогла мне взять себя в руки.
— Господа, — начал я. — Я рад приветствовать всех вас здесь и благодарен вам за оказанную мне честь. — Такого от меня явно не ждали, и всё вокруг затихло. — Да-да, благодарен за оказанную мне честь, я не оговорился. То, что на этом поле сегодня собрались лучшие бойцы Тевтонии, говорит о вашем уважении ко мне. Никто, ни один уважающий себя человек не будет сражаться с тем, кого считает недостойным, и то, что вы согласились бросить мне вызов, говорит о том, что вы признаёте меня равными себе. Я благодарен вам за это.
Похоже, мне удалось всех удивить. Кто растерянно, кто недоумённо, но все, абсолютно все слушали меня самым внимательным образом. Претенденты же на титул были просто шокированы. Они-то как раз не считали меня равным себе и не уважали меня, но и возразить ничего не могли. Не признаваться же им, в самом деле, что они заявились сюда именно потому, что ни во что меня не ставили?! Да если бы меня считали опасным бойцом, разве рискнули бы они бросить вызов? Я всё перевернул с ног на голову. Мысленно я поблагодарил Мастера, который не пожалел времени и занимался со мной риторикой. Как я тогда возмущался и отбивался, но Мастер был твёрд.
— Никогда заранее не знаешь, что и где может пригодиться, — неизменно повторял он.
И вот теперь действительно пригодилось.
— Я с удовольствием буду следить за мастерством, которое вы будете демонстрировать здесь. — Тут мне кое-что пришло в голову. — Вы все здесь, безусловно, заслуживаете победы, но не все из вас окажутся победителями. И мне, к сожалению, выпадет честь сразиться только с тремя из вас… — такой вот намёк, что я проигрывать не собираюсь, а если не поймут — что ж, их дело, — только трое доберутся до финала. Поэтому я хочу предложить, чтобы победитель проявил великодушие и угостил своего противника в трактире за свой счёт. Каждый из вас достойный воин, и кому-то просто не повезёт, так пусть же это угощение будет ему утешением!
Если кто и был против, то их голоса потонули в одобрительном рёве. Моё предложение, похоже, понравилось всем. Дождавшись тишины, я закончил:
— Мне же остаётся только объявить начало турнира, и пусть победит сильнейший!
Вытерев пот, я опустился на своё место под гром аплодисментов. Бросив взгляд в сторону родных, я понял, что сегодня мне ещё раз удалось удивить родителей. Витька же был откровенно ошеломлён. Тут я заметил, что на меня внимательно смотрит король.
— Я всё же думал, что мой сын преувеличивает твои таланты, — заметил он.
— О, я просто…
Отто махнул, не давая мне продолжить:
— Кажется, сегодня появился новый обычай. И, должен признать, он мне нравится. Как благородно — угостить проигравшего. Немного найдётся людей, которые могут похвастаться тем, что ввели новый обычай.
— Да при чём здесь благородство? Просто все эти гости так уменьшили мои припасы, что я решил, что имею право возместить хотя бы часть. Вот я и подумал, что стоит немножко потрясти их кошельки. Теперь после каждого поединка соперники отправятся в ближайший трактир, где проведут немало времени, оставив там свои деньги. А уже потом часть этих денег вернётся ко мне в виде налогов. Конечно, все они и так будут пропадать в трактирах, но у проигравших, как правило, остаётся мало денег, и они обычно уезжают, а так останутся здесь, платить же за них будет победитель. Двойная выгода.
В этот момент стоило посмотреть на короля. Он выглядел так, будто проглотил лимон. Только сейчас я сообразил, что не стоило мне всё это говорить. Пусть бы Отто считал, что моё предложение вызвано исключительно благородными свойствами моей натуры. Даерх же и Ратобор, которые не пропустили ни слова из объяснения, с трудом удерживались от смеха.
— Энинг, — сквозь смех выдавил Ратобор. — Тебе надо пойти ко мне финансами заведовать.
— Не дело барона — заниматься такими делами! — сердито заметил король.
— Отец, я же тебя предупреждал, что у него на всё своё мнение.
— Можно подумать, ты его одобряешь!
Даерх пожал плечами:
— Скорее я принимаю его таким, каков он есть.
Ратобор хитро взглянул на меня и повернулся к королю:
— Твой сын сказал очень мудрые слова. Не стоит каждого мерить одной меркой. К тому же по некоторым причинам, о которых мы с вами знаем, он и не может быть похожим на других.
Король демонстративно отвернулся и стал смотреть на поле. Его же сын наклонился ко мне:
— Энинг, о чём это они говорили? Какие такие причины?
Я неопределённо пожал плечами:
— Да так, есть кое-какие политические мотивы.
— Энинг, все эти мотивы я знаю гораздо лучше тебя. И я знаю отца, он никому не простил бы такого пренебрежения рыцарским кодексом.
— Может, я ему понравился?
— Возможно. Но мой отец всегда ставит долг выше личных симпатий. Тем более, понравиться ему мог только человек, который соответствует его представлению о рыцарях и баронах, а ты, уж извини, в его стандарты никак не вписываешься.
— Я же говорил, что есть политические причины…
— Эти причины могут заставить его терпеть тебя, и только. Отец же явно заинтересован тобой. Он изучает тебя, а это для него совсем нетипично. Чтобы он так относился к человеку, который, по его представлениям, не соответствует образу рыцаря, причины должны быть посолиднее политического интереса.
— Отто, считай, что ты угадал. Твой отец знает обо мне нечто, что заставляет его относиться терпимо к любым моим глупостям…
— …но сказать ты не можешь. Я всё понял. Настаивать не буду. Если отец посчитает нужным, он сам мне всё расскажет.
Я согласно кивнул головой и уставился на поле. Впервые я мог наблюдать за турниром рыцарей. Сколько раз я читал об этом! Сколько раз представлял себя отважным рыцарем, мчащимся на коне с копьём наперевес навстречу противнику! Правильно говорится: «Будьте осторожны в своих желаниях». Вот теперь я сижу здесь и наблюдаю за самым настоящим поединком рыцарей, к тому же в скором времени мне предстоит самому принять участие в турнире.
Впрочем, я быстро разочаровался. Очередной поединок почти ничем не отличался от предыдущего. Двое людей, нагруженные различным металлоломом, который здесь называют доспехами, садились на коней (бедные животные!), разъезжались в разные стороны, ждали сигнала, а потом неслись навстречу друг другу, выставив копья. Если кому-то везло, то он ссаживал своего противника с первого раза, если нет, то, сменив обломки на целые копья, они повторяли представление. И так до тех пор, пока кто-то из них не оказывался на земле. Победитель, соскочив с коня, картинно обнажал меч. Порой, если упавший ещё не успевал подняться, то победитель быстро оказывался на лежащем и кинжалом царапал какой-нибудь обнажённый участок кожи. Но подобное поведение считалось неблагородным, хотя и не наказывалось. Большинство в этом случае давали сопернику подняться на ноги, а потом рубились с ним на мечах или сражались иным оружием.
— Скучно, правда?
Я удивлённо обернулся к Даерху:
— Скучно?! Я думал, ты любишь турниры.
Отто рассмеялся:
— Не одному же тебе удивлять всех. Пора и самому удивиться. Нет, ты прав, я люблю поединки, но здесь… убого. Сейчас сражаются слабейшие. Вот когда выйдут действительно сильные бойцы, тогда будет на что посмотреть. Да ты и сам видишь. Разве хороший воин будет так лезть напролом?
Я был полностью согласен с Отто. Такое ощущение, что каждый из сражающихся готов был лбом пробить крепостные стены… Никакой ловкости, никакого умения, одна тупая сила — вперёд, надавить, расплющить врага. Да отойди его противник в сторону — этот вояка и остановиться вовремя не сможет, так и въедет в трибуны.
Но мой брат смотрел за всем происходящим очень внимательно и от избытка чувств иногда со всей дури стучал по ограждению.
— Вот кто настоящий рыцарь и барон, — услышал я ворчание короля, который наблюдал за моим братом. — Сразу видно, кто из них старший. Вот он — настоящий рыцарь.
Я подавился смехом, услышав такой сомнительный, с моей точки зрения, комплимент, и задержал дыхание, стараясь не расхохотаться. Нет, ничего не получается. Под удивлённые взгляды я выскочил с балкона, прислонился к стене и уже здесь дал волю смеху. Рядом со мной появились Ольга и Витька, которые с тревогой смотрели то друг на друга, то на меня.
— Что это с ним? — поинтересовалась Ольга.
Витька красноречиво покрутил пальцем у виска.
— Витька, ты слышал, что сказал про тебя король? — выдавил я. — Ты так самозабвенно наблюдал за поединками, что его величество посчитал тебя настоящим рыцарем и бароном. Понял? Ты — настоящий рыцарь и барон!
Ольга недоумённо уставилась на меня:
— Но ведь он похвалил твоего брата, что тут смешного?
Я наконец успокоился.
— Поздравляю, братишка, для настоящего рыцаря у тебя есть всё: любовь к поединкам и энтузиазм, ну а остальное необязательно.
— Вы можете объяснить, что здесь происходит? — рассердилась Ольга. — Что такого смешного сказал король?
— Да ничего. Смешным в данном случае стал мой брат. Ведь король сказал, что настоящий рыцарь должен любить сражения. Это качество он и увидел в моём брате, наблюдая, с каким энтузиазмом тот смотрел за поединками. Но вот о мозгах король ничего не сказал. Для настоящего рыцаря они совсем необязательны.
— А я и не рыцарь! — огрызнулся Витька. — Это ты у нас рыцарь!
— Верно, но мне все говорят, что я неправильный рыцарь.
Ольга в сердцах топнула ногой:
— И из-за такого пустяка вы устроили целый спектакль! Вы как хотите, а я возвращаюсь! — На ступеньках она обернулась и посмотрела на меня: — Ещё неизвестно, у кого мозгов меньше — у тебя или у твоего брата. Надо же такое представление устроить! И если ты такой мозговитый, то советую поскорее придумать, что ты скажешь королю, когда вернёшься. Мне почему-то кажется, что смех над словами монарха вовсе не говорит о наличии у тебя тех самых мозгов, которыми ты сейчас хвастался.
— Съел? — Витька усмехнулся и двинулся следом за Ольгой.
Я же крепко задумался. Впрочем, думать надо было раньше. Ольга права, ещё неизвестно, у кого мозгов меньше. Печально вздохнув, я тоже вернулся на балкон.
— Прошу прощения, ваше величество, — я решил сразу заговорить, не дожидаясь недоумённых расспросов. — Мне неожиданно стало плохо, и я вынужден был вас срочно покинуть. Ещё раз прошу у всех прощения.
Вряд ли кто мне поверил, но в подробности вдаваться не стали. Король же, скорее всего, посчитал мою выходку очередной причудой моего иномирянского поведения. Я облегчённо перевёл дух и уселся на своё место, твёрдо решив больше к себе внимания не привлекать. Устроившись поудобнее, я вошёл в дей-ча и задремал, тем не менее продолжая краем сознания наблюдать за происходящим, на случай если кто-то обратится ко мне. Вот будет скандал, если станет известно, что барон уснул, наблюдая за поединками. Да и для здоровья полезней спать вполглаза — ведь с трибун напротив очень даже удобно выстрелить из арбалета, а охоту на меня Братства Чёрной Розы никто не отменял.
Турнир продолжался уже три дня. Постепенно претендентов на мой титул становилось всё меньше и меньше. А я в эти дни поправился килограмма на два. А чего ещё можно ожидать, если я вставал, завтракал и отправлялся на ристалище, где, устроившись поудобнее на своём месте, мирно дремал до обеда под грохот столкновений и крики толпы. Впрочем, теперь я уже следил за поединками более внимательно, поскольку сейчас на поле стали выходить те, кто реально претендовал на мой титул. А значит, стоило уделить им больше внимания и изучить наиболее опасных. В этом мне помог Отто Даерх, подробно охарактеризовав каждого претендента — он знал всех лучших бойцов Тевтонии.
Но, кроме предстоящего боя, появились и другие проблемы: чем ближе был мой поединок, тем тревожнее становилась мама. Всё чаще я видел отца, мрачно разглядывающего могучие фигуры претендентов и их оружие. Задумчивее делался брат. Теперь он уже без всякого энтузиазма наблюдал за происходящим. Однажды Витька даже поделился со мной своими тревогами. Перед сном он зашёл ко мне в комнату и сел на кресло, мрачно глядя в окно.
— Слушай, ты уверен, что справишься с этими танками? Я гляжу, ты уж больно спокойно наблюдаешь за тем, что происходит на поле. Неужели тебя это не тревожит?
Я аккуратно разложил кровать, сел на неё и взглянул на Витьку:
— Ты знаешь, моя тревога здесь ничего не решает. Я не люблю все эти поединки и бои, но поделать ничего не могу. Хочу я того или нет, но сражаться мне придётся. Теперь отвечу на вопрос, который ты никак не решишься мне задать: есть ли у меня шансы победить. Есть, и очень неплохие. И поверь, я вовсе не успокаиваю тебя.
И вот наступил заключительный день турнира. Осталось только трое претендентов, которые сейчас сражались за первое, второе и третье места. Впрочем, с первым было уже всё ясно, и бой шёл за второе-третье.
На этот раз за боем я наблюдал самым внимательным образом, ведь именно с этими людьми мне предстояло сразиться.
К балкону подъехал занявший первое место. Подняв забрало, он поклонился сперва королю, потом Ратобору и потом уже мне.
— Милорд, я рыцарь Эрих Вардек — победитель турнира. Я оспариваю ваше право на титул и имею честь вызвать вас на поединок, который состоится в день и час, удобный вам. — Рыцарь, закончив ритуальную фразу, склонил копьё и стал ждать моего ответа.
Я поднялся с места:
— Милорд, я, рыцарь Энинг Сокол, принимаю ваш вызов и соглашаюсь биться с вами за титул завтра в десять часов утра. Вас устраивает это время?
— Вполне, милорд. — Эрих ещё раз поклонился и отъехал.
Я тоже опустился на место.
На поле вышел Голос.
— Слушайте все!!! — Трибуны замерли. — Сейчас состоится заключительный поединок претендентов за второе и третье место между Готлибом-без-замка… — на один край поля выехал человек, — и сэром Альвейном Буррарским. — Сэр Альвейн появился на другом краю поля.
Голос отошёл к ограждению и махнул рукой. Набирая скорость, претенденты понеслись навстречу друг другу. И тут случилось непредвиденное. Неожиданно у сэра Альвейна оторвалось стремя, и он покатился по земле. Трибуны ахнули. Готлиб натянул поводья, заставив своего скакуна встать на дыбы, а к упавшему уже бежали судьи и маг-врач.
Король и Ратобор внимательно наблюдали за происходящим, ожидая доклада судей. Меня же интересовало другое. Я смотрел за поединщиками слишком внимательно, чтобы ошибиться, но моё наблюдение было настолько невероятным, что я никак не мог в него поверить. И тем не менее я готов был поклясться, что сэр Альвейн устроил своё падение специально. Я видел, как, слегка приподнявшись в седле, он резко насел на одно стремя, и оно не выдержало тяжести человека в доспехах. Но зачем ему это понадобилось? Что Альвейн выигрывал своим падением?
— Отто, — толкнул я Даерха, — что сейчас будет?
— Всё зависит от степени ранения, — ответил тот. — Если рана несерьёзна, то Альвейн продолжит поединок, а если серьёзна, то, скорее всего, вызовет Тень.
— Тень?
— Да. Так называют человека, выступающего под знаменем другого. Как правило, это наёмник. — Видя, что я не понимаю, Отто объяснил подробнее: — В случае если во время поединка один из соперников случайно получает рану — вот как сейчас, например, — он имеет право призвать Тень — постороннего человека, согласного выступить под его знаменем. В случае победы Тени полагается тысяча динаров. Как видишь — недёшево, но если главный приз того стоит, то, сам понимаешь, мелочиться никто не будет. А баронство этого стоит.
— И кто это будет?
— Да кто угодно из публики.
В этот момент к балкону подошёл судья и обратился к королю:
— Ваше величество, Альвейн не может продолжать поединок. Он просит разрешения призвать Тень.
Король согласно склонил голову.
Вскоре на поле, перед лежащим на носилках сэром Альвейном, выстроились охотники продолжить поединок вместо него.
Мучимый тревожными предчувствиями, я внимательно наблюдал за происходящим. Вот! Или показалось? Нет, кажется, Альвейн всё-таки обменялся с тем высоким человеком лёгким кивком.
Альвейн выбрал именно его. Так, теперь осталось понять, зачем ему это надо.
— Отто, ты ничего странного не заметил? — поинтересовался я у Даерха.
— Да нет. А что случилось?
— Почему Альвейн выбрал этого человека?
— Может, он его знает. Сейчас посмотрим, насколько хорош его выбор.
Сэра Альвейна уже унесли с поля, а занявший его место человек готовился к бою. Сколько я ни вглядывался, я не видел в этом человеке ничего странного, и всё же чем-то он меня тревожил. И Альвейн опять-таки неспроста его выбрал, и мне не мог померещиться тот еле заметный кивок, которым они обменялись друг с другом. На всякий случай я вошёл в дей-ча и подробно рассмотрел этот момент, а заодно уж просмотрел эпизод падения Альвейна. Теперь я был уверен на сто процентов, что Альвейн упал намеренно, но почему он это сделал и кто тот человек, который вышел вместо него?
А поединок между тем уже закончился. Тень Альвейна первым же ударом вышиб из седла своего противника, а потом, не дав ему оправиться, воткнул кинжал в стык доспехов. Воткнул неглубоко, только чтобы показалась кровь. Трибуны сердито зашумели, недовольные таким окончанием. Тень был освистан зрителями, но это, похоже, его мало волновало. Кажется, для него была важна только победа.
С ристалища я уходил задумчивый и встревоженный, потому что никак не мог понять, что происходит, и это сильно действовало мне на нервы. Кто был этот Тень? Что у них за договорённость с Альвейном? Почему Альвейн упал? Стоп! Кажется, я знаю ответ! Вот сейчас пойму…
— Энинг!
Я вздрогнул, и та догадка, которая уже почти оформилась, исчезла. Я чертыхнулся.
— Энинг! Ты где пропал? — Рядом со мной возник Рон. — Тебя все там ищут.
Ладно, потом додумаю. В конце концов, это не к спеху.
— Иду, Рон.
В комнате собралась вся моя семья, Ольга, Танька, Ролон, Ратобор, Отто Даерх и король Отто.
— Ну что, завтра твой день. Готов? — Даерх внимательно посмотрел на меня.
— Неужели нельзя как-нибудь обойтись без этого? — не выдержала мама.
Ратобор с Отто удивлённо посмотрели на неё.
— Конечно, нет, — ответил король. — Ваш сын должен доказать, что достоин титула.
— Да неужели из-за этого идиотского титула я должна позволить калечиться собственному сыну!!! Да пусть этот титул берёт тот, кому он нужен.
— Титул — это не вышивание, которое можно выбросить за ненадобностью, — сурово отрезал король. — Энинг в любом случае должен завоевать его, на это есть очень веские причины.
— Всё в порядке, — поспешно вмешался я. — Я готов к бою. Меня тревожит только один соперник…
— Готлиб, — кивнул Даерх. — Это очень опасный противник. Если бы не случайность, то он стал бы первым.
— Нет. Готлиб меня не тревожит. Как я уже говорил, он слишком массивен и полагается на силу. Меня тревожит Тень Альвейна. Что-то не нравится мне он.
Ратобор, Даерх и король недоумённо посмотрели на меня. Только Ролон согласно кивнул и задумчиво посмотрел вдаль.
— Энинг прав. Мне это тоже не нравится. Из всех троих он самый опасный. Плохо, что поединок с Готлибом закончился слишком быстро. Я не успел понять его стиль.
Это тревожило и меня. Двое других соперников были мне известны. Они провели не один бой, и я смог изучить их манеру, а вот Тень был совершенно неизвестен. Если бы он сражался хоть чуточку дольше…
— Ладно, Энингу надо отдохнуть перед завтрашним боем. Не будем ему мешать. — Ратобор решительно стал выпроваживать всех из комнаты.
Ко мне подошла Ольга и молча сжала мне руку. Я благодарно посмотрел на неё. Почему-то именно её молчаливая поддержка показалась мне наиболее важной. Я заметил, как сердито сверкнула глазами Танька, наблюдавшая за нами. Вот кого я действительно не понимал, так это Таньку. Ну чего она взъелась на Ольгу? Раньше она меня в упор не замечала и даже в этом мире не очень баловала своим обществом. Но стоило здесь появиться Ольге, как Танька буквально замучила меня. Проходу не давала. «Егор, не хочешь прогуляться? Егор, покажи мне замок. Я с тобой, Егор». Достала капитально. Зато Ольгу в упор не замечала. Ходит мимо неё, делая вид, что её вообще нет.
— Вы что, поругались? — спросил я однажды Ольгу.
— С кем? — удивлённо спросила она. — А, с этой твоей подружкой? Нет. По-моему, она просто меня не любит.
— Никак не пойму, чего она хочет.
На этом наш разговор и закончился. Многочисленные гости, турнир, дела баронства отнимали всё моё время. За эти дни я встречался с ней раза три, не больше. Даже с родителями я виделся в основном на балконе, откуда мы наблюдали за ходом турнира.
Оставшись один, я прошёлся по комнате. Вот уж не думал, что буду волноваться из-за поединка. Ну не нравился мне этот Тень. Мне вообще не нравилась вся эта история с падением Альвейна. Ну ладно, до завтра всё равно ничего не сделать, а лишние переживания только ослабят меня перед боем.
На следующее утро я встал в восемь и около часа занимался разминкой, чтобы разогреть мышцы. Потом вышел в столовую. Мама как могла весело посмотрела на меня, но было видно, что за её весёлостью прячется тревога. Вчера я как мог пытался успокоить её, доказывая, что никто меня не убьёт, поскольку тогда мой противник лишится баронства, из-за которого, собственно, и ведётся турнир. А любую рану очень быстро залечат маги-врачи.
Скорее бы этот турнир закончился, что ли. Всё это многодневное ожидание изматывает сильнее любого боя.
Завтрак прошёл в довольно напряжённой обстановке. Пожалуй, только Рон и Ролон не выказывали никакой тревоги.
— Не понимаю, что они все волнуются? — говорил Рон, помогая мне застегнуть перевязь с мечом. — Разве кто-нибудь из этих вояк сможет справиться с рыцарем Ордена?
— Конечно, нет, Рон, — успокоил я не столько его, сколько себя. — Вот мы удивим всех. Верно?
Рон согласно кивнул.
Я ещё раз проверил своё снаряжение. В отличие от своих соперников, я не стал облачаться в тяжеленные латы, в которых я даже ходить бы не смог. На мне была всё та же кольчуга, что дал мне Деррон, шеркон, кинжал за поясом и неизменный рыцарский обруч. После недолгого раздумья я отказался от щита. В самом деле, зачем мне щит, если результат удара в него копьём рыцаря для меня вполне предсказуем? Моё преимущество в подвижности, а не в силе.
Эрих Вардек уже ждал меня на ристалище. Его копьё угрожающе покачивалось, готовое в любой момент опуститься и ринуться на врага. Что ни говори, но облачённый в доспехи рыцарь производит сильное впечатление.
Я вышел на поле, ведя Урагана под уздцы, без слуг, которые неизбежно сопровождают любого другого поединщика, поскольку без их помощи тот просто не сможет залезть в седло. Трибуны удивлённо замерли. Моя кольчуга, мой почти игрушечный меч так резко контрастировали с солидным вооружением моего противника, что люди не знали, что и думать.
Вскочив в седло, я покрепче ухватил поводья и проверил кинжал, он для меня сейчас был важнее меча.
Ко мне подошёл судья.
— Милорд, вы не возьмёте копьё? — удивлённо спросил он.
— Господин судья, — с сомнением осмотрел я длинные копья, стоявшие у стенки, — вы уверены, что я смогу справиться с этими жердями? Я же их даже не подниму.
— Но тогда возьмите щит…
— Швырнуть его в противника, — блеснул я остроумием.
— Метательное оружие запрещено использовать на турнире. Вам будет засчитано поражение. — Похоже, моей шутки не поняли.
— А вы уверены, что щит относится к метательному оружию?
Судья нахмурился. Он никак не мог решить эту дилемму. С одной стороны, правила запрещали пользоваться только метательным оружием, щит же к таковому явно не относился. С другой — я только что сказал, что щит вполне возможно использовать в таком качестве.
— Я спрошу у короля, — наконец решил он.
— Зачем? — с искренним недоумением поинтересовался я.
— Но я должен узнать, можно ли использовать щит в таком качестве.
— А зачем? — Разговор всё больше забавлял меня. — Я же не собираюсь брать щит, а значит, не смогу его и кидать.
— Верно. — Мне показалось, что судья вздохнул с облегчением. — В таком случае, если вы готовы, я объявляю начало поединка.
Тем не менее начало поединка вновь было отложено, на этот раз по вине Эриха, который несколько мгновений смотрел на меня, а потом подозвал судей и что-то яростно стал им доказывать. Через некоторое время судьи подъехали к распорядителю турнира. Тот выслушал их и отправился к королю. Я видел, как Отто наклонился к распорядителю, а потом что-то сказал стоявшему рядом с ним Ратобору. Ратобор согласно кивнул. Отто махнул рукой мне и Эриху. Пришпорив коня, я подъехал к балкону, чуть позже рядом оказался и Эрих.
— Благородный Эрих Вардек выразил недоумение вашим вооружением, милорд, — обратился ко мне король.
— Чёрт возьми!!! — взорвался Эрих. — Я воин, а тут мне приходится сражаться с детьми! Мало того, этот ребёнок ещё и выходит на поле почти без оружия! Я не воюю с детьми, тем более не воюю с безоружными детьми, возомнившими себя рыцарями! Я отказываюсь от этого поединка!
Я невольно почувствовал уважение к этому человеку. Не каждый был способен отказаться от баронства, которое, казалось, само плыло ему в руки. Да большинство участников на его месте стали бы сражаться даже с младенцем.
— А вы разве не знали возраст нового барона, когда дали согласие на бой? — поинтересовался король.
— Не знал. Я только две недели как вернулся из-за океана. Тут узнал о готовящемся турнире за титул и решил принять в нём участие.
— А вам не кажется, что милорд сам виноват в своих проблемах, раз уж согласился принять этот титул? — спросил Ратобор, с усмешкой поглядывая на меня. Я сделал вид, что разглядываю облака и совершенно не замечаю этого ехидного взгляда.
— Мне пришло это в голову, поэтому я и не прекратил участие в турнире раньше. К тому же был случай показать своё умение. Но сейчас, видя, как… — Эрих запнулся, — видя, как милорд выехал на поле почти безоружным, я понял, что не могу с ним сражаться.
— Энинг, слово за тобой. — Король посмотрел на меня.
Я подвёл коня поближе к Эриху.
— Вы действительно благородный человек, сэр Эрих. Не каждый на вашем месте поступил бы так, однако хочу заметить, что я вовсе не так беззащитен, как кажусь.
— О да, — усмехнулся Ратобор.
Я покосился на князя и продолжил:
— Поэтому давайте сделаем так. Мы этот поединок не отменим, а отложим. У меня впереди ещё два боя. Вы посмотрите на них, а потом решите: отказаться от поединка со мной или согласиться.
Эрих удивлённо посмотрел на меня:
— Ты надеешься победить в этих двух схватках?
— Не надеюсь. Совсем не надеюсь. Я выиграю их. Так как, по рукам? — Я протянул Эриху руку.
— Соглашайся, Эрих, — поддержал меня принц Отто. — Клянусь, не пожалеешь.
Эрих задумчиво посмотрел на меня и нерешительно пожал протянутую руку. Потом повернулся к королю:
— Пусть вместо меня сражается Готлиб. Я имею право передать любому своё первое место. А он заслужил это.
Отто согласно кивнул. Такое право Эрих действительно имел, о чём Голос и объявил. Альвейн попробовал было протестовать, но его Тень молча склонил голову, соглашаясь с решением. Этот Тень нравился мне всё меньше и меньше. Он должен был поддержать протест, но согласился, как будто ему было всё равно, когда сражаться. Но ведь деньги он получит только за победу. Обдумать ситуацию времени уже не оставалось: на поле выехал Готлиб.
Готлиб отказался от копья, взяв только лёгкую булаву без шипов. Щит же, как и я, он откинул в сторону.
— Готовы? — Судья внимательно оглядел нас.
Я и Готлиб одновременно подняли руки. А потом посмотрели на короля, который должен был дать сигнал к началу поединка. Вот он поднялся. Поднял руку. Ещё раз взглянул на нас обоих, потом его рука резко опустилась. Готлиб тут же пришпорил коня и помчался вперёд. Я же набирал скорость медленно. В отличие от Готлиба, мне спешить было некуда. Вот он миновал середину ристалища и теперь приближался ко мне, приготовив булаву. Пожалуй, в данной ситуации он выбрал самое правильное оружие… если недооценить противника. По его представлению, он мог легко смахнуть меня с седла. Причём убить такой булавой довольно трудно, зато перелом мне гарантирован. Выгода очевидна. Только вот мне совершенно не хотелось оправдывать его надежды. Вместо того чтобы ожидать удара, я в последнее мгновение опрокинулся в седле, пропуская булаву над собой, и, молниеносно выхватив кинжал, рубанул по подпруге. Уже выпрямляясь, я услышал позади грохот падающего тела и последовавшие вслед за этим отборные ругательства.
Я остановил Урагана и обернулся. Готлиб, проклиная всё на свете, выпутывался из стремян и седла, пытаясь встать на ноги. Его конь мирно стоял неподалёку и меланхолично наблюдал за потугами своего господина. Не торопясь, я спрыгнул с седла. Хлопком по крупу отправил Урагана в сторону слуг, потом отряхнул пыль с сапог и, облокотясь на ограждения, стал ждать, когда мой противник поднимется. Трибуны ревели.
Готлиб наконец выпутался из ремней и встал. Однако, вопреки моим ожиданиям, он не выглядел сердитым. Готлиб был слишком опытным солдатом, чтобы давать волю чувствам, и достаточно умным, чтобы понять, что в произошедшем виноват он сам, так как недооценил противника. На этот раз он был гораздо осторожнее. Откинув в сторону булаву и обнажив меч, он осторожно двинулся ко мне. Я внимательно наблюдал за ним, высматривая, куда можно нанести удар. Поскольку доспехи были сделаны на совесть, единственным незащищённым местом оставался стык между шлемом и нагрудником. В бою горло обязательно защищала бы кольчужная сетка, но сейчас Готлиб почему-то не надел её, очевидно посчитал излишней.
Я двинулся ему навстречу, не вынимая оружия. Это сбило с толку Готлиба — хотя он теперь относился ко мне с должным уважением, но ошибочно предполагал, что быстро обнажить меч нельзя. Он был бы прав, если бы дело касалось обычных мечей, но шеркон можно вытащить быстрее, чем можно себе представить, гораздо быстрее.
Мой противник замер и сделал пробный удар. В тот же миг мой меч покинул ножны и рванулся к горлу Готлиба. Этот рывок был настолько стремителен, что тот даже не успел отреагировать, его меч продолжал движение там, где меня уже не было. Шеркон проворно скользнул в стык между шлемом и нагрудником и так же быстро вернулся в ножны.
Я поклонился своему противнику и направился к выходу с ристалища. Трибуны недоумённо зашумели. Ко мне подбежал судья:
— Милорд, куда вы? А как же поединок?
— Окончен. Если не верите, то попросите Готлиба снять шлем.
Судья непонимающе посмотрел на меня, потом повернулся к Готлибу. Тот в этот момент как раз отстегнул свой шлем и откинул его в сторону. Только тут все увидели, что у него на горле отчётливо была видна тонкая полоска, которая стремительно набухала кровью. Вокруг установилась звенящая тишина. Все замерли. Только маг-врач стремительно рванулся к Готлибу. И пока он осматривал рану, был слышен даже полёт мух.
В конце концов врач развёл руками:
— Рана жизни не угрожает. Просто царапина.
Вот тут трибуны взорвались. Многие сами были бойцами и понимали, как трудно нанести такой удар. Ведь малейшая оплошность может погубить противника. Этот удар мог быть только делом настоящего мастера, и это оценили. Правда, некоторые сомневались, всё ли было честно. Но Готлиб сам отмёл сомнения, заявив, что я выиграл честно и что он признаёт своё поражение.
Я же, едва выйдя за пределы ристалища, оказался в объятиях родителей. Брат из-за спины отца показал мне большой палец.
Сзади раздалось вежливое покашливание. Я резко обернулся. Это был Голос короля. Он явно чувствовал себя неловко, что помешал нам, но также было ясно, что здесь он оказался не по своей воле.
— Что случилось? — спросил я.
— Милорд, необходимо определить время следующего поединка.
— А зачем откладывать? Пусть поединок состоится через полчаса.
— Через полчаса? Милорд, вы уверены, что будете готовы?
— А что? Вроде я не очень и устал.
— Верно. — С ума сойти! Я впервые видел улыбку у этого молчаливого и всегда хмурого человека. — Это был великолепный бой. Никогда не видел такого.
Полчаса прошли быстро, и я снова вышел на поле. Здесь меня поджидал сюрприз — мой противник Тень вышел на поле пешком и безо всяких доспехов. В руках он держал по чуть изогнутому мечу. Я, уже приготовившийся прыгнуть в седло, ошеломлённо замер и уставился на него. Судя по реакции зрителей, они были удивлены этим не меньше. Я вмиг оценил опасность ситуации. Только самоубийца возьмёт в руки два меча, если он не может с ними обращаться. Я сам достаточно владел этим стилем, чтобы понимать, что может сотворить человек с двумя мечами, если умеет ими пользоваться. Этот человек, судя по всему, умел. И умел прекрасно. Похоже, он был мастером двумечного боя.
Я хлопком ладони по крупу отправил Урагана в сторону конюшен и стянул через голову кольчугу. Если я правильно оценил противника, то мне сейчас понадобится вся моя ловкость. Кольчуга же в этом случае, даже кольчуга Ордена, не защита, а лишь иллюзия защиты. В самый ответственный момент она может на мгновение задержать моё движение, и это мгновение может оказаться роковым.
Тень размотал шарф и откинул его в сторону. Это движение привлекло моё внимание — только тут я сообразил, что ни разу не видел лица этого человека. Когда он вызвался на роль Тени, на нём был капюшон, который скрывал его лицо. Во время поединка с Готлибом он был в шлеме и даже после победы не снял его. И сейчас он вышел с лицом, закрытым лёгким шарфом.
«Никто не видит лица верл-а-ней. Только перед самой смертью человек может увидеть его», — молнией мелькнуло в голове.
Боже, как же я был слеп! Ведь теперь всё ясно: и падение сэра Альвейна, и тот обмен взглядами. Естественно, Альвейн и верл-а-ней обо всём договорились, и, полагаю, не за просто так. Всё, что требовалось от Альвейна, — это войти в тройку лидеров. И неважно, какое место он займёт. Верл-а-ней прекрасно понимал, что здесь нет для меня соперников. Никто из присутствующих не может на равных сражаться с рыцарем Ордена. При этом убийца даже не особо рисковал — Альвейн был известным бойцом, и его выход в лидеры был практически предрешён. На Альвейна в своё время мне указывал Отто Даерх как на одного из наиболее опасных противников. А потом Альвейн падает и, якобы не в силах продолжать поединок, выбирает себе Тень — убийцу из Братства Чёрной Розы. Но зачем это надо верл-а-ней? И тут я всё понял. Правила турнира! Именно в них всё дело! Я не могу убить этого человека, иначе лишусь баронства и титула, а верл-а-ней глубоко плевать как на баронство, так и на титул — ему нужна только моя жизнь. Слишком неравные условия. Я не могу убить его, а верл-а-ней ничего не сдерживает. Вот влип! Я даже не могу сейчас разоблачить убийцу. Кто бы он ни был, но поединок должен быть продолжен, и только после него будут разбираться. Догадайся я раньше, то смог бы сообщить Ролону и королю. Тогда ещё можно было бы что-то придумать. В отчаянии я замер. Выхода из этого тупика я не видел, и я знал, что на таких условиях обречён. И верл-а-ней, ожидавший меня на поле, тоже знал это.
Лихорадочно обдумывая ситуацию, я тщетно искал выход. В обычном бою я вполне мог рассчитывать на победу. Шеркон, кинжал и метательные ножи — шансы были бы неплохие для меня, но сейчас, когда я не могу убить этого человека, всё на его стороне. Единственная надежда на то, чтобы постараться первым оцарапать противника, и тогда победа за мной, судья остановит бой. Однако взвинченный темп вовсе не то, что обычное фехтование. А сражаться придётся в самом высоком темпе, и в нём очень трудно остановить удар. Именно поэтому Деррон всегда запрещал мне тренироваться во взвинченном темпе с живыми людьми, только с магическими «куклами» или с ним самим. Если же бой на высоких скоростях ведут оба противника, то там не может быть раненных, там будет один победитель — живой, и один проигравший — мёртвый.
Но… У меня мелькнула спасительная мысль. Если я не могу использовать своё главное преимущество — владение мечом, то почему бы не попробовать сражаться другим, менее смертоносным оружием? А если это оружие к тому же будет неизвестно убийце? Я облегчённо вздохнул и махнул рукой судье, сообщая о моей неготовности. Тот удивлённо посмотрел в мою сторону.
— Я меняю оружие, — сообщил я ему.
Такое правилами позволялось, поэтому судья только поворчал, что я не сделал это раньше. Я виновато развёл руками и подошёл к Хоггарду, который с тревогой наблюдал за происходящим.
— Что случилось, Энинг? Что-то не так?
— Всё не так. Этот человек из Братства Чёрной Розы. И он постарается убить меня.
Хоггард отчётливо скрежетнул зубами:
— А если…
— Мы не можем остановить схватку, и ты это сам понимаешь. И я не могу убить его, иначе лишусь баронства. Но я не могу и не убивать его…
— Дьявольщина. Если бы знать раньше… Что ты собираешься делать? — В голосе старого солдата чувствовалась тревога.
— У меня появилась идея. Помнишь, ты видел у меня две палки, скреплённые короткой цепью? Ты знаешь, где они лежат?
Хоггард кивнул.
— Тогда быстро принеси их.
Капитан на секунду задержался, с сомнением посмотрев на меня. Потом, поняв, что другого всё равно предложить не может, сорвался с места.
Верл-а-ней впервые начал проявлять беспокойство. Подозвав судью, он что-то сказал ему. Тот лишь развёл руками. Верл-а-ней перевёл взгляд на меня и несколько секунд пристально рассматривал. Я почувствовал, как по спине пробежал лёгкий холодок от этого взгляда.
К счастью, Хоггард задерживаться не стал и быстро принёс нунчаки.
— Удачи, Энинг.
Я кивнул и быстро закинул чехол с нунчаками за спину, закрепил ремни. Потом обнажил шеркон и вышел в центр поля. Сначала я решил всё-таки рискнуть и закончить бой как можно быстрее с помощью меча. Вдруг убийца меня недооценит и мне удастся нанести ему лёгкую рану?
Едва прозвучал сигнал, верл-а-ней перешёл в быструю, но осторожную атаку. Вокруг меня взметнулся вихрь стальных ударов, которые, казалось, сыпались со всех сторон. Мне пришлось уйти в глухую защиту, а потом уходить из-под удара в немыслимом кульбите. На лице убийцы мелькнула тень удивления.
Верл-а-ней взвинтил темп и атаковал меня на пределе. Мне пришлось сделать то же самое. В который раз я мог убедиться, что превосхожу ловкостью всех бойцов в этом мире, но опыт — тоже не последнее дело, а наши скорости были почти равны. Ударов мне удавалось избегать только благодаря своей ловкости и гибкости. Всё-таки гибкость уже сформировавшегося взрослого организма и организма подростка — разные вещи, и в этом было моё преимущество… которым я не мог воспользоваться. Верл-а-ней ни разу не подставился под удар. Нет, он допускал небольшие ошибки, которые давали мне возможность перейти в контратаку, но в таком темпе мои контратаки могли закончиться только его смертью, а вот этого я допустить не мог.
Представляю сейчас недоумение зрителей — то один, то другой противник вдруг исчезали из вида, а потом появлялись в другом месте. Я думаю, что ударов они даже не видели. Для них наш бой представлял какой-то странный танец. Но ни удивляться, ни восхищаться они не могли. Они просто не успевали это делать. Для них наш поединок длился всего тридцать секунд, а для нас с верл-а-ней — целых тридцать секунд. В этом и состояла разница — у нас со зрителями было совершенно разное представление о времени. То, что для них ничтожно мало, — для нас года, даже века. Тридцать секунд — бездна времени. Этого достаточно, чтобы определить победителя, но его не было. Я видел, как лицо убийцы резко посуровело. Он настроился на тяжёлый бой и на победу.
Всё! Я упустил свой шанс покончить со схваткой быстро. Теперь шеркон мне не помощник. Если бы кто сказал мне, что однажды я не смогу положиться на свой меч, я бы не поверил. Я вышел из боя, размахнулся и с силой запустил меч в сторону Хоггарда. Тот быстро подобрал его.
Трибуны ахнули. По мнению всех этих людей, я только что отказался от титула и баронства. Теперь мне оставалось только поднять руку. Это было бы признанием поражения. Судья уже готов был остановить бой и ждал только моего сигнала.
Я поднял руку, но вовсе не для того, чтобы признать поражение. Отстегнуть ремень, удерживающий нунчаки за спиной, в сторону чехол… Павел, который тогда подарил мне эти нунчаки, даже не предполагал, что однажды они спасут мне жизнь. Спасибо тебе, Павел, работник частного охранного агентства. Нунчаки удобно легли мне в руку. Чтобы привыкнуть, я пару раз крутанул их перед собой.
Убийца насторожился. Я ясно ощущал его тревогу. Оружие в моих руках было для него незнакомо, а он слишком опытный воин, чтобы считать его неопасным. Он не мог предугадать, насколько оно окажется эффективным. На всякий случай он не стал атаковать и занял выжидательную позицию. Я тоже не спешил, осторожно приближаясь к противнику. Потом резко ударил. Верл-а-ней выставил навстречу меч. Цепочка нунчак звякнула по стали клинка, и палка сделала оборот вокруг него. Я перехватил её левой рукой, одновременно отпуская правую руку. В результате нунчаки будто поднырнули под меч и хорошенько приложили убийцу по плечу. Совершенно не ожидавший такого верл-а-ней вскрикнул от боли. А нунчаки тем временем вернулись обратно, а потом сбоку ударили его по кисти левой руки, заставив убийцу выпустить меч, который уже шёл мне навстречу. Я понимал, что внезапностью, вызванной полным незнанием убийцы моего оружия, добился колоссального преимущества, и не желал его упускать. Подставив под падающий меч сапог, я поймал его носком и взмахом ноги отправил подальше в сторону. Убийца остался только с одним мечом, но сдаваться не собирался. Оценив необычайную манеру боя нунчаками, он стал острожен и старался не блокировать удары, а уворачиваться от них. Но, уйдя в глухую оборону, он проиграл. Мои удары были стремительны и непредсказуемы. Нунчаки плели вокруг убийцы узор атаки, а тот ничего не мог поделать. Удары сыпались со всех сторон, казалось, не осталось точки, куда они не могли достать. При этом, переведя нунчаки за спину, я мог ударить сверху, снизу, с боков, наискось, они выныривали с самого неожиданного направления. Верл-а-ней отбивался, но он тоже понимал, что проигрывает. Тогда он решился на атаку. Улучив момент, убийца увернулся от удара и атаковал. Теперь пришла моя очередь побегать. Несколько мгновений я отражал удары, а потом крутанул нунчаки навстречу атакующему мечу. Клинок оказался зажат между двумя палками короткой цепью. Я развёл руки в стороны, не давая ему освободить оружие. Понимая, что мне просто не хватит сил помешать ему сделать это, я, не теряя время, прыгнул через меч вперёд головой, делая классический кувырок, не выпуская при этом нунчак. Верл-а-ней, естественно, меча не удержал, да и никто не удержал бы. Я рванул нунчаки, вырывая оружие из руки убийцы, отпустил одну палку, с силой метнув меч в ограждение. Верл-а-ней рванулся за ним и получил нунчаками по спине. Убийца охнул и осел на землю. Миг, и я оказался на нём. Выхватив у него из-за пояса кинжал, я резанул им по лбу убийцы. Крик судьи остановил бой.
Верл-а-ней, приподнявшись, секунду с ненавистью смотрел на меня, а потом завалился на бок. Просто удивительно, как он до сих пор держался? Я же ведь его основательно обмолотил. Однако и сам я чувствовал себя немногим лучше. Чрезмерное напряжение боя не могло не сказаться сейчас, когда я резко расслабился. Меня основательно шатало, шумело в голове, пот слепил глаза, и я почти ничего не видел. Как во сне я обвёл взглядом трибуны, где зрители что-то кричали мне, приветственно размахивая руками. Но я сейчас думал только о том, чтобы не упасть. Вот какой-то человек поднялся с места и стал пробираться к спуску с трибун. Где-то я его видел. Точно, видел. Тут я почувствовал, как кто-то хватает меня за руку. Какое облегчение облокотиться на что-то надёжное.
— Спокойно, милорд. Держитесь. — Голос старого ветерана был твёрд.
— Хоггард, там Бекстер. — Тут я увидел подбежавшего Ролона. — Ролон. Бекстер здесь. На трибунах. А этот человек из Братства. Он убийца.
— Я понял. Ты молодец. — Ролон одобрительно улыбнулся. — Молодец! Держись. — Он повернулся к трибунам.
— Там. — Я показал рукой.
Ролон кивнул и кинулся в указанном направлении. А ко мне уже бежали родители, брат, Ольга. Надо взять себя в руки. Короткое погружение в дей-ча, и я уже мог встретить родителей, твёрдо стоя на ногах.
— Энинг, ты был великолепен. — Ольга, опередившая всех, повисла у меня на шее. — Я так испугалась за тебя. Мне показалось, что он хочет убить тебя.
— Глупости. — Я с трудом сохранял равновесие. Секундного отдыха в дей-ча явно было маловато. — Тогда бы он лишился своего заработка.
Подошедший Ратобор, услышав мои слова, мрачно покачал головой. Уж его-то не могли обмануть мои аргументы. Я видел, как он о чём-то поговорил с таким же мрачным Отто. Король согласно кивнул, а потом указал своим людям на всё ещё лежащего без сознания несостоявшегося убийцу. Потом подошёл ко мне:
— Ну что ж, поздравляю, новый барон Веербаха. На колено.
Я покачал головой:
— Вы кое о чём забыли, ваше величество. Благородный Эрих Вардек не отменил боя со мной. Он только передал свою очередь Готлибу. У нас была договорённость, что он примет окончательное решение после моих поединков. Слово за ним. — Я посмотрел на стоящего позади короля Эриха. Король тоже обернулся к нему.
Эрих же смотрел только на меня, задумчиво покусывая губы.
— Знаешь, — заговорил он. — Раньше я считал, что ты не сможешь сражаться со мной на равных, и поэтому отказался от поединка. Теперь же я отказываюсь потому, что считаю, что я не смогу сражаться с тобой на равных. Такого боя я ещё не видел. Но… — Эрих гордо обвёл взглядом всех присутствующих, — если кто-то считает, что я отказываюсь из-за трусости, то я к его услугам!
— Я так не считаю, — ответил ему король. — Ты уже доказал свою храбрость. И если кто-то будет считать иначе, то это уже будет вызов мне. — Отто сурово обвёл всех взглядом. — А сейчас, рыцарь Энинг, барон Веербаха, на колено.
Честно признаться, для меня, воспитанного в другом мире, эти церемонии были смешны, но, понимая, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, я покорился существующим правилам.
Отто достал свой меч и опустил его мне на плечо:
— Отныне ты становишься бароном Тевтонии. Будешь ли ты заботиться о своих владениях и о людях, живущих в них?
Я замялся, боясь сморозить глупость. Как вести себя при посвящении в бароны, мне никто не рассказывал.
— Я постараюсь, — наконец ответил я.
Судя по возникшему смеху, я всё же глупость сморозил. Однако неожиданно мне на помощь пришёл Ратобор.
— Что смешного сказал барон? — обвёл он всех сердитым взглядом. — Этот ответ гораздо честнее того уверенного «да», которое сказало бы большинство из вас. Только полный дурак может быть уверенным в чём-то абсолютно.
Спорить с князем, гостем их монарха, никто не решился. Люди виновато замолчали, косясь на короля. Однако Отто сделал вид, что не увидел ничего странного.
— Встаньте, барон Веербаха.
Я поднялся и замер, не понимая, что делать дальше.
— Может, стоит пригласить своих недавних противников, ну и нас заодно, за стол? — подсказал мне с усмешкой Ратобор.
Я благодарно кивнул и громко повторил его слова. По совету Хоггарда я ещё распорядился вынести столы с едой на улицу для угощения почтеннейшей публики. Поморщившись при виде очередного опустошения запасов замка, я всё же поступил так, понимая, что в таких делах Хоггард гораздо опытнее меня и плохого не посоветует.
Дождавшись, когда люди немного отойдут, я попросил:
— Хоггард, а сэра Альвейна нельзя пригласить на пир?
— Альвейна? — Хоггард удивлённо посмотрел на меня. — Но ведь ты только что его пригласил!
— Разве? Но я думал, что приглашаются только те, с кем я сражался?
— Верно, но ведь Альвейн и есть твой противник! А-а… ты думал про Тень. Но, Энинг, этого человека ведь недаром называют Тенью. Он никто. Тень и в самом деле становится тенью человека. Все его победы — это победы господина, поражение Тени — это и поражение господина. После победы Тень получает причитающийся гонорар и исчезает. А если проигрывает, то исчезает без денег.
— Понятно. А где сейчас Тень Альвейна?
— В темнице. Там, где недавно сидел я. Его величество распорядился посадить его туда. Кажется, он тоже сообразил, что здесь что-то нечисто.
— Очень хорошо, — кивнул я. — Осталось только разобраться с Альвейном.
— А что Альвейн? Его роль в этом невелика. Не его вина, что он так неудачно выбрал Тень.
— Да? — ехидно поинтересовался я. — Неужели ты думаешь, что убийца ранга верл-а-ней способен хоть что-нибудь доверить случаю? Он явился на поединок, чтобы сразиться со мной, и поставил всё на то, что кто-то неудачно упадёт с коня, а потом очень удачно выберет его в качестве Тени?
Хоггард резко остановился и обернулся ко мне:
— Стой! Ты полагаешь, что Альвейн…
— Вот именно. Альвейн специально упал, а потом выбрал именно того человека, который был ему нужен. Вот что, Хоггард, распорядись, чтобы убийцу были готовы доставить в зал, когда я прикажу. Только пусть с ним будут поосторожнее. Он очень опасен.
— После того как ты его обработал, он не так уж и опасен. Но Альвейн… ах, сукин сын! — задумчиво протянул Хоггард. Потом резко кивнул. — Я сделаю так, как ты сказал.
Трапеза была в самом разгаре, и уже по крайней мере половина приглашённых валялась под столом. Я заметил, что только Альвейн, которого двое слуг внесли на специальном кресле, почти не притронулся к вину. Ратобор с королём Отто тоже не слишком налегали на него. А вот это было странно. Как я слышал, Отто был выпить не дурак, да и Ратобор вряд ли от него отстанет в этом благородном деле. Но сейчас они оба были совершенно трезвы, и это вызывало тревогу у самых наблюдательных. Эрих Вардек пил мало, а вот Готлиб свалился одним из первых, выдув зараз небольшой бочонок крепкого вина, очевидно переживая своё поражение. Сидевшая рядом со мной мама неодобрительно косилась на всё происходящее, а потом решительно выгнала из зала Рона с Ольгой и Танькой, заявив, что нечего им тут делать. Ольга попыталась надуться, но Ратобор неожиданно улыбнулся моей маме и поддержал её. Ольга вынуждена была смириться. Подозреваю, что мама с радостью выгнала бы и меня, но не могла этого сделать, поскольку именно я и был виновником этого праздника. Я с тоской поглядел им вслед и мрачно насупился, ожидая, когда всё закончится. Хорошо хоть Танька ушла, всё время после окончания турнира она не отставала от меня ни на шаг, бурно восхищаясь моей смелостью, и с видом собственника посматривала на Ольгу. Вернулся Ролон и, видя, что ко мне сейчас не подойти, только отрицательно покачал головой. Что ж, другого я и не ожидал. Вряд ли Бекстер пришёл сюда, не имея в запасе плана отступления, на случай если его обнаружат.
Постепенно зал затих. Кто-то окончательно обосновался под столом, кто-то дремал, сидя на стуле. Но были и такие, которые с тревогой посматривали на монархов, подозревая, что сейчас что-то должно произойти.
Я кивком головы подозвал Хоггарда, который весь пир простоял у двери, мрачно наблюдая за Альвейном.
— Хоггард, прикажите привести убийцу, но пока не вводите его в зал. Пусть остаётся за дверью. Он должен слышать всё, что здесь будет происходить. А когда он понадобится — позову.
Хоггард кивнул и исчез, провожаемый удивлённым взглядом Отто. Потом король повернулся ко мне:
— Энинг, мы с Ратобором хотели бы разобраться, что произошло на турнире. Этот человек, с которым ты недавно сражался, действительно из Братства Чёрной Розы?
Я кивнул:
— Да. Это верл-а-ней. Лучший из них. И именно тем человеком я сейчас собираюсь заняться.
— Но… сейчас… ты собираешься?!
Ратобор успокаивающе положил на плечо королю руку и что-то шепнул.
Отто озадаченно посмотрел на него:
— Ты уверен, князь?
Ратобор пожал плечами.
— Хорошо. — Король снова обернулся ко мне: — Ратобор просил меня не вмешиваться в это дело и доверить его тебе. Что ж, действуй.
Я благодарно кивнул, понимая, что с точки зрения здешних жителей, допустил грубейшую бестактность, не испросив разрешения действовать у короля. Ох уж мне эти короли! С обычными людьми гораздо проще иметь дело. Но что-либо исправлять было уже поздно. Я обернулся к Альвейну:
— Сэр Альвейн, могу ли я поинтересоваться состоянием вашей ноги? Я слышал, вы серьёзно её повредили.
— Ерунда, милорд. Простой перелом. Мой врач говорит, что через два дня пройдёт.
Через два дня?! Перелом? И это никого не удивляет! Нет, медицина этого мира намного опережает нашу.
— Если желаете, то я могу предоставить в ваше распоряжение своего врача. Хоггард совсем недавно нанял его на постоянную работу и говорит, что это великолепный маг-врач. Его репутация безупречна.
— Не стоит беспокоиться, милорд, но я благодарен вам за заботу. — Однако в голосе Альвейна прозвучали нотки тревоги и неуверенности.
— Энинг, ты долго собрался обмениваться любезностями с Альвейном? — прошептал мне Отто Брейнинг. — Не пора ли тебе заняться убийцей? Насколько я понял, именно с ним ты хотел разобраться.
— Я и разбираюсь с убийцей. В настоящее время он стоит за дверью и всё слышит.
Король озадаченно посмотрел на меня, но промолчал. Я же продолжил «пытать» Альвейна:
— И всё-таки мне бы хотелось для собственного спокойствия, чтобы вас осмотрел мой врач.
— Я же сказал, милорд, в этом нет никакой необходимости. — В голосе Альвейна отчётливо послышалось раздражение.
— Ладно, тогда я расскажу вам сказку.
Альвейн посмотрел на меня как на сумасшедшего. Я проигнорировал этот взгляд и начал рассказ:
— Жила-была одна семья, и было в этой семье четыре сына. Семья была богатая и знатная. Как положено, старший сын должен был унаследовать всё богатство и титул отца. Второй сын был любимцем матери, и она оставила ему часть своего личного богатства. Конечно, по сравнению с тем, что досталось старшему, это была капля в море, но тем не менее денег было достаточно, чтобы прожить безбедно всю жизнь. Третий сын неожиданно воспылал стремлением служить Господу и ушёл в монастырь. Там его таланты были замечены, и вскоре он был назначен аббатом. Не повезло лишь младшему сыну. В наследство ему досталось только громадное честолюбие отца, но на честолюбии без денег и положения далеко не уедешь. Интересная сказка? Продолжать?
Альвейн в ужасе смотрел на меня. Его можно было понять. То, что он считал тайной, вдруг выкладывает с невинным видом какой-то мальчишка. Но после того как я догадался, что Альвейн не случайно упал с коня, какая-та высшая сила надоумила меня поговорить с Нарнахом. Оказалось, что тот прекрасно знал Альвейна, более того, именно Нарнах однажды помог ему бежать. Не бесплатно, понятно. Нарнах мне и рассказал всю эту историю, которую я выкладывал сейчас с таким невинным видом. Все уже поняли, что я вовсе неспроста затеял этот рассказ, и хором выразили желание дослушать «сказку» до конца.
— Понимая, что без денег ему ничего не удастся, младший, обладающий изворотливым умом, начал усиленно интриговать против старшего брата и сумел добиться его обвинения в государственной измене. Однако здесь вмешался случай, о котором он не подумал. Второй брат оказался честным человеком и вместо того, чтобы обрадоваться богатству, плывущему прямо в его руки, принялся за расследование и доказал, что обвинение было фальшиво. Младший брат такого совсем не ожидал. Меряя всех людей по себе, он не думал, что кто-то добровольно откажется от богатства. Король лично извинился перед обвинённым и сам вернул ему все титулы, после чего приблизил к себе. Таким образом, вместо падения старший брат взлетел очень высоко. Этого младший брат простить уже не мог. Он считал старшего ни на что не годным глупцом, которому по воле случая досталось всё, в то время как ему, такому умному и гениальному, ничего. И тогда он нанял убийц. Однако, поскупившись, младший нанял каких-то идиотов, которые провалили всё дело. Естественно, младший брат обвинял в неуспехе кого угодно, только не себя. Решив, что никому доверить такое дело нельзя, он тайком проникает в дом старшего, чтобы убить его и свалить вину на другого брата. Таким образом, как он думал, он сразу убивал двух зайцев: старший брат мёртв, другого обвиняют в убийстве и казнят, а третий — монах и не может претендовать на титул и богатство. Он уже был близок к успеху: первый брат мёртв, второй сидит в тюрьме, но опять вмешался случай. Король настолько любил старшего, что взял дело под свой контроль, к тому же король помнил, кто спас старшего брата от обвинения в измене. Более тщательное расследование подтвердило невиновность сидящего в тюрьме. Тогда же обнаружили свидетеля, который видел человека, проникшего той ночью в особняк старшего брата. Поняв, что его вот-вот разоблачат, младший подался в бега и, покинув Британию, перебрался на материк, где сменил фамилию и нанялся простым солдатом в отряд какого-то барона. Следом за ним полетел приказ короля Бриттов с сообщением о вознаграждении за голову братоубийцы и изменника, но его эмиссары опоздали, а потом следы младшего брата окончательно затерялись. Король очень переживал смерть своего верного слуги. Говорят, что он полгода не снимал траур. Вот такая вот грустная и поучительная история.
Я замолчал и оглядел всех. Вокруг стояла мёртвая тишина. Люди молча смотрели на меня и ожидали продолжения. Я же смотрел только на Альвейна. Что ж, я правильно угадал его характер. При всём своём самомнении и мастерстве воина он был трус. Его нервы не выдержали, и, вскочив с места, он бросился к выходу, но именно в этот момент отворилась дверь, и ему навстречу вышел Хоггард с несколькими солдатами. Те вмиг повалили Альвейна на пол, а потом силой посадили на стул.
— Не кажется ли вам, сэр Альвейн, что у вас поразительно быстро зажила сломанная нога? Или мне всё же стоит называть вас настоящим именем? А, Генри Локрейн, младший сын лорда Вильяма Локрейна?
Альвейн молчал, только с ненавистью смотрел на меня, но вот зал взорвался. Возмущённые крики неслись со всех сторон. Кто-то даже пытался немедленно покарать братоубийцу.
— А ну тихо!!! — рявкнул король, вскакивая. — Вы забываете, кто здесь хозяин! Только он имеет право вершить суд в своих владениях. — Король дождался тишины, потом повернулся ко мне, кивнул и опустился на место.
— Когда я понял, что вы упали с коня специально, то задумался, а зачем вам это надо. Я уже почти догадался, но тут меня отвлекли. Я всё понял только тогда, когда против меня вышел на поле не просто Тень Альвейна, а убийца из Братства Чёрной Розы. Причём не просто убийца, а верл-а-ней — лучший из лучших. Наверное, я бы погиб или лишился своего титула, если бы убил его на поле, но, на счастье, совсем недавно я научился пользоваться оружием, о котором убийца не знал.
— Что ты говоришь, Егор? Какой убийца? — Мама слушала меня, бледнея на глазах.
Я виновато ей улыбнулся и продолжил:
— Я могу предполагать, что дело происходило так: верл-а-ней перед турниром встретился с вами, сэр Альвейн, и предложил денег, много денег, за то, что вы, выйдя в первую тройку, случайно упадёте с коня, а потом, не в силах продолжать бой, выберете его в качестве Тени. Скорее всего, первым вашим порывом было отказаться — ведь сколько бы денег вам ни предложили, на кону стояло гораздо больше — титул, замок, богатство, а всё, что нужно, так это победить какого-то мальчишку. Думаю, убийца быстро убедил вас, что баронство вам не светит в любом случае. Не вам тягаться с рыцарем Ордена. — При этих словах по залу пронёсся гул. Я обвёл зал ледяным взглядом. — Да, я рыцарь Ордена и не намерен больше этого скрывать. — Я достал шеркон и бросил на стол. — Кто-нибудь хочет усомниться?
Молчание было мне ответом.
— Хорошо. Тогда я продолжаю. Альвейн согласился и сделал всё так, как ему велели. Он знал, что ему не победить меня, и знал, что тот человек, которого он выбрал своей Тенью, убийца. — Я ненадолго замолчал, а потом посмотрел на бледного как смерть Альвейна. — Однако это всё неважно. Я могу простить тебе то, что ты выпустил против меня убийцу, но я не могу простить тебе другого. Я не знаю, что ты делал в Тевтонии, когда бежал из Британии, но вряд ли твоя жизнь была честной. Однако я знаю кое-что другое. Мой друг… Буефар, в чьём замке мы сейчас находимся, рассказал мне кое-что. Он говорил, что нашёл всех убийц, кроме двоих. Один руководил атакой на его замок, а другой был при нём на подхвате. Одного он отыскал в степях за Днепром. Второго он описывал как человека со шрамом на подбородке, идущим от правого угла губы наискось. Ваша борода маскирует ваш шрам, однако его можно разглядеть, если знать, что искать. Буефара, как всегда, подвела его доверчивость. Думаю, что вы были далеко не мелкой сошкой в тот день, когда головорезы ворвались в этот самый замок. Именно Буефара я вам и не могу простить.
— Браво, милорд. Вы не очень и ошиблись.
Я удивлённо обернулся и увидел верл-а-ней, который в сопровождении двух стражей стоял у входа. Одна из его рук была перебинтована, но их всё равно сковывала короткая цепь — Хоггард не хотел рисковать.
— Вы позволите? — Убийца невозмутимо подошёл к столу, сел и стал неловко есть. — В вашей тюрьме, милорд, совсем не кормят.
— Ну это уже наглость!!! — взревел Хоггард, схватив того за плечо.
Я махнул рукой:
— Оставь его, Хоггард. Дай человеку поесть.
— Правильно. Всегда мечтал перед смертью хорошо поесть.
— А кто сказал, что вы умрёте? — удивился я.
— Ну не дурак же я. После всего произошедшего вряд ли меня оставят в живых.
— Если я правильно понимаю, то вы всего лишь выполняли свою работу. Ваша смерть ничего для меня не решит.
Верл-а-ней резко выпрямился на стуле и удивлённо уставился на меня. Его развязный тон исчез как по мановению волшебной палочки.
— Вы что, серьёзно?
— Абсолютно. Сердиться на вас — всё равно что сердиться на ветер, потому что тот дует. Не по собственной же воле вы охотитесь на меня. Настоящий убийца ведь не вы, а тот, кто платит вам деньги.
Убийца растерянно посмотрел на меня:
— Мне говорили, что вы славитесь своей непредсказуемостью, но такого… такого даже я не ожидал. Вы, милорд, первый, кто понял нашу сущность.
— У меня были хорошие учителя. И они всегда говорили: первое, узнай себя. Узнавши себя, ты сможешь побеждать часто. Второе, узнай врага. Узнавши врага, ты будешь побеждать всегда. А я был не самым плохим учеником, если судить по тому, что, несмотря ни на что, всё ещё жив.
— Это самый верный критерий оценки, — кивнул верл-а-ней. — Но Сверкающий расторг с нами договор. Мы охотимся за тобой из-за оскорбления, которое ты нанёс верл-а-ней у себя дома.
— Он сам был виноват. Он нарушил и своё слово, и ваши правила.
— Это невозможно! — Убийца даже встал от возмущения.
— И тем не менее. — Я коротко рассказал о том, что произошло во время той схватки.
Верл-а-ней задумчиво посмотрел на меня:
— Домой вернулся только один, и он рассказывал совсем другое. Он сказал, что ты и твои друзья убили двоих, а он вынужден был бежать, чтобы донести нам весть об оскорблении.
— Они оба были живы, а верл-а-ней… он бы тоже остался жив, но я не мог взять его живым.
Убийца пристально посмотрел на меня. Я не отвёл взгляда. Остальные, казалось, понимали, что здесь происходит что-то важное, и молчали.
— Я кое-что слышал о рыцарях Ордена и кое-что слышал о тебе… — наконец сказал он. — Готов ли ты поклясться, что сказал правду?
— Да, — кивнул я. — Я клянусь, что сказал правду.
— В таком случае я могу идти? — Убийца вопросительно посмотрел на меня.
Я кивнул головой.
— Хоггард, вели освободить его.
— Милорд! — возмущённо уставился он на меня.
— Хоггард, пожалуйста, не спорь. И без сюрпризов, типа погиб при попытке к бегству!
— Я никогда не нарушал приказ, — буркнул Хоггард.
Убийца дождался, когда с него снимут цепи, и шагнул к выходу. Однако у двери остановился и посмотрел на меня:
— Хочу, чтобы ты знал всю правду. Ты о многом догадался, но кое в чём всё же ошибся. На самом деле Альвейн сперва отказался от денег. Он не верил, что ты справишься с ним, и считал, что баронство уже его. Мне пришлось рассказать ему ту же историю, что и ты. Только тогда он согласился на наши условия. И ты не ошибся относительно участия Альвейна в штурме замка Буефара. На самом деле это именно он убил его жену и сына. Альвейн уже тогда пытался получить владения Буефара, но, как всегда, не рассчитал сил. Его сообщники ужаснулись тому, что сделал Альвейн, и изгнали его. Они-то прекрасно знали, кто такой Буефар и чем может грозить им это преступление. Буефар действительно ошибся, посчитав Альвейна всего лишь мелкой сошкой. Это-то и спасло тогда его. Буефар занимался теми, кого считал истинными убийцами. Когда Альвейн понял, что тот всё ближе подбирается к нему, то бежал из Тевтонии. На его счастье, к этому времени Буефар уже перегорел и оставил охоту.
Верл-а-ней повернулся, чтобы выйти.
— Минуточку, — удивлённый, остановил я его. — А откуда вы всё это знаете?
— Его семья была слишком могущественна, и Братство не могло не обратить внимания на младшего сына, который с такой настойчивостью охотился за богатством и титулом, принадлежащими его старшему брату. А когда возникла идея расправиться с тобой на турнире, мы смогли восстановить весь путь этого человека. Да это было и нетрудно, достаточно было идти по кровавым следам, которые он оставлял за собой.
Убийца вышел. Теперь все в зале смотрели на Альвейна, или, как теперь было всем известно, на Генри Локрейна. И в этих взглядах было столько презрения и отвращения, что Альвейн попытался втянуть голову в плечи как можно глубже. Он старался найти хоть один сочувствующий взгляд, но, поняв, что ему это не удастся, смотрел только в пол.
— Что ты собираешься с ним делать, Энинг? — спросил король, брезгливо разглядывая съёжившегося Альвейна.
— Не знаю, — честно ответил я. — Мстить глупо. Да и мои учителя всегда говорили, что месть не может ничего исправить, а только увеличивает проблемы. Можно передать его правосудию, но за ним столько преступлений, что, думаю, выстроится огромная очередь желающих его повесить. Могу предложить только одно: выдайте его королю Британии. Ведь, если я правильно понял, вам нужна помощь в предстоящей войне.
Король уважительно посмотрел на меня, а потом переглянулся с Ратобором:
— Будь по-твоему. Эй, стража, взять этого негодяя и охранять как самую большую драгоценность. И не дай бог он покончит с собой.
Тотчас к Альвейну подошли двое королевских гвардейцев и подхватили его под руки.
— Пощадите, — прохрипел Альвейн.
Неожиданно дёрнувшись, он вырвался из рук гвардейцев, подбежал к королю и упал на колени:
— Ваше величество, пощадите! Умоляю вас! Пощадите!
— Уберите это, — брезгливо велел король.
На этот раз гвардейцы действовали гораздо грубее. Не церемонясь, они заломили Альвейну руки и поволокли того прямо по полу.
— Пощадите!!! — раздался его стихающий крик за дверью.
Я поднялся с места. Тотчас на меня устремились все взгляды. Кто-то смотрел на меня испуганно, кто-то благоговейно, кто-то восхищённо. Я устало потёр глаза.
— Господа, прошу прощения за то, что вынужден вас покинуть. Я себя не очень хорошо чувствую. — Я понимал, что это нарушение всех приличий. Не может хозяин оставить гостей. Тем более, если среди гостей есть монархи. Но в данный момент мне было глубоко плевать на всё, что могут обо мне подумать. В гробовой тишине я покинул зал. Я ещё увидел, как за мной кинулась мама, но Ратобор удержал её за руку. Дальнейшего я уже не видел.
Я забился в самый тёмный угол замка, который сумел отыскать, опустился там на пол и разревелся как младенец. Здесь меня и отыскал Ратобор. Он не пытался успокаивать. Он просто сел рядом со мной и так сидел до тех пор, пока мои слёзы не высохли сами собой.
— Я, наверное, кажусь вам маменькиным сынком? — поинтересовался я.
— Нет, — покачал головой князь. — Ты кажешься мне ребёнком, на которого неожиданно свалились недетские проблемы, которые этот мальчик вынужден решать как можно быстрее, чтобы защитить себя и своих близких.
— Наверное… Сам виноват. Некого в этом винить.
— Ты считаешь, что если бы тебе было кого обвинить, то ты чувствовал бы себя лучше?
— Нет, — смутился я. — Просто… Мне трудно вот так объяснить. Понимаете, в моём мире дети моего возраста ещё в игры играют, в крайнем случае подрабатывают в свободное время. Я же вынужден решать судьбы других людей. Этот Альвейн ведь человек, а я обрёк его на смерть.
— Этот Альвейн негодяй. И если бы ты не разоблачил его, то он бы совершал свои подлости и дальше. Такие, как он, будут пакостить до тех пор, пока кто-то их не остановит. И потом, я ведь стою перед такой же проблемой, как и ты, только в гораздо большем масштабе. От меня зависят жизни не отдельных людей, а целых стран. И знаешь, кто помогает в последнее время решать мои проблемы?
— Кто? — против воли заинтересовался я.
— Ты.
— Я?!! — Я так изумился, что моментально забыл о своих переживаниях и удивлённо посмотрел на Ратобора.
— Да, ты. Ты относишься ко мне не как к великому князю, а как к обычному человеку, просто наделённому властью. Для тебя моё положение не что-то данное свыше, а что-то типа должности, которую я занимаю.
— Но я не хотел! Я всегда думал, что я очень почтителен с вами.
Тут Ратобор рассмеялся так весело и искренне, что я невольно улыбнулся тоже. Хотя казалось, что у меня-то никакого повода улыбаться не было.
— Это ты-то был почтителен? Энинг, да тебя бы выгнали из Китежа, если бы не видели, что я явно выделяю тебя среди других. Не сердись, но ты действительно плохо представляешь, как себя вести в присутствии монарха. Нет, по поводу твоего знания этикета я ничего не могу сказать, твои учителя хорошо потрудились. Но вот когда дело выходит за рамки этикета, ты становишься самим собой, и это слегка шокирует окружающих. Однако не расстраивайся и не старайся переделать себя. Оставайся таким, каков ты есть. Как я уже говорил, ты очень помог мне. Благодаря тебе, я взглянул на себя не как на монарха, а как на обычного человека. Для меня это оказалось немного необычно, но весьма познавательно.
Тут мне кое-что пришло в голову.
— Так выходит, я и в эти дни вёл себя не очень?
Ратобор снова расхохотался:
— Ещё как выходит. Бедняга Отто испытал настоящий шок при общении с тобой. Скажу по секрету, Отто — отчаянный педант. Подозреваю, что он и из постели встаёт строго по этикету, но это между нами. Думаю, что ему пришлось здорово помучиться, выбирая между желанием поставить тебя на место и политическим расчётом, который требовал от него проявить к тебе самые дружеские чувства.
— Неужели так плохо? — покраснел я.
— Да уж. Умеешь ты не замечать титулы. Ты распоряжался так, словно никаких королей не было и в помине. Мне приходилось постоянно озвучивать за тебя твои просьбы перед королём, а Отто ничего не оставалось, как делать вид, что всё в порядке и так и должно быть. Все эти гости совершенно растерялись и теперь считают тебя чуть ли не незаконнорождённым сыном короля, раз он так отошёл от своих принципов и несмотря ни на что оказывает тебе знаки внимания.
— Что?!
— Честно-честно. Я сам слышал эти разговоры. Разве ты не заметил, что все стали относиться к тебе очень уважительно?
— Заметил, но я считал, что это происходит из-за… О боже! Что же делать?!
— Не расстраиваться и принять всё с юмором. Кстати, перед тем, как я пошёл искать тебя, король сказал, что его сын прав и что тебя не стоит сдерживать всякими формальностями. И это заявил Отто! Энинг, я уже ничему не удивляюсь, если слышу, что где-то звучит твоё имя. Поэтому прекрати устраивать из этого трагедию и иди отдохни. Тебе это действительно нужно.
— Наверное. Но мне хотелось бы поговорить с мамой. Она наверняка переживает.
— Не волнуйся. Я уже всё ей объяснил. Она понимает твои проблемы и понимает, что в них ты можешь разобраться только сам или с помощью друзей. Она в этом может тебе только помешать. Всё, иди отдохни, а завтра всё произошедшее покажется тебе таким пустяком. И не переживай за мать. — Ратобор ушёл.
Я проводил его взглядом. В одном он был прав, мама не могла помочь мне. Она слишком близко к сердцу принимала мои проблемы и вместо того, чтобы помочь, начала бы переживать за меня. В результате я расстроился бы ещё больше. Что ж, значит, стоит послушаться совета Ратобора.
Я встал, отряхнулся от пыли и направился по коридору. Но тут вспомнил об Ольге. Может, стоит поговорить с ней? Стоило бы, но последняя схватка вместе с последующим пиром так утомили меня, что хотелось как можно скорее оказаться в постели. Ладно, надеюсь, Ратобор ей тоже всё объяснит. Завтра поговорю. За ночь всё равно ничего не случится, а утро вечера всегда мудренее.
Если бы я только мог знать, как всё обернётся утром…
Утром, вопреки обыкновению, я проснулся поздно. Наверное, всё-таки устал вчера больше, чем думал. Нет, дей-ча хорошая вещь, но бой в нём утомляет страшно.
Я поднялся с постели и стал быстро одеваться. В этот момент кто-то отчаянно забарабанил в дверь.
— Кто там? — недовольно спросил я.
— Это я, милорд, — узнал я голос своего управляющего.
— Что случилось, Терегий?
— Милорд, вам лучше спуститься. Князь в ярости, грозится перевешать всех слуг в замке. Скорее, милорд!
Интересно! Я озадаченно замер. Что это с Ратобором? На моей памяти он только однажды вышел из себя настолько, что забыл обо всём, — когда хотели отравить его жену. Ольга! Эта мысль молнией мелькнула в голове. Втискиваясь на ходу в рубашку, я выскочил в коридор. Ратобора я услышал издалека.
— Вы, банда недоумков! Сколько раз можно вас спрашивать?! Неужели так трудно ответить на мой вопрос?!
Первым, кого я увидел, вбежав в зал, был Ратобор. Разгневанный, он нависал над смертельно перепуганным стражником и пытался вытрясти из него какой-то ответ. Чуть в стороне сидел король с принцем, и выражение лиц обоих мне не понравилось. Рядом с ними стояли мои родители и брат. Со всех троих можно было писать картину: воплощение ужаса. Рон и Танька замерли в самом дальнем конце зала и наблюдали за происходящим оттуда. Танька? Интересно, что она здесь делает? Она же никогда раньше двенадцати не встаёт.
— Ваше величество, может, вы дадите слово и стражнику? Тогда, возможно, он сможет ответить.
Ратобор резко обернулся ко мне:
— А, это ты.
— Что случилось?
— Что?! — опять взревел Ратобор. — Ольга пропала, вот что!!! А этот недоумок говорит, что видел, как она выезжала за пределы замка!
Я почувствовал, как отчаянно заколотилось сердце в предчувствии беды.
— Но, может, она просто гулять поехала?
— Нет, милорд, — неожиданно заговорил стражник, которого до этого «мучил» Ратобор. — Дело в том, что на ней была ваша одежда.
— Что?! Моя одежда?
— Да милорд. Я стоял на страже у ворот, когда появилась принцесса. На ней действительно была ваша одежда, и я сперва подумал, что это вы решили прогуляться. Вы ведь раньше часто уезжали куда-то по утрам.
Что ж, логично. Я действительно частенько покидал замок рано утром, и к этому все привыкли.
— Поэтому я, — продолжил стражник, — едва завидев её, открыл одну створку, я помню, что вы никогда не любили ждать. — Да, есть у меня такой недостаток. — Но тут я сообразил, что конь под всадником не ваш Ураган, но задержать всадника я уже не успел. Он неожиданно дал шпоры коню и промчался мимо меня. От рывка с него слетела шляпа, и я тогда сообразил, что это была девчонка. Я тогда никак не мог подумать, что это была принцесса, поэтому решил дождаться, когда вы проснётесь, и всё рассказать. Обычно вы никогда не спите так долго.
Всё логично. Я никогда так долго не спал раньше. И проклинать недалёкого солдата было бесполезно. Он действительно не мог знать, что тем всадником могла быть принцесса. А добыть мою одежду не представляло для неё никаких проблем. В замке мне отвели несколько спален, в каждой из которых был приготовлен полный комплект одежды. Как мне объяснили, в целях безопасности на случай покушения. Якобы никто не должен знать, где я сплю. На этом настоял Хоггард, когда узнал, что за мной охотится Братство. Так что она легко могла переодеться. Осталось только понять, зачем она это сделала.
Тут, растолкав столпившихся людей, ко мне пробился Свольд. На него зашикали, но тот ни на кого не обратил внимания. Я не видел мальчишку с того момента, как тот поселился в замке. Хоггард, правда, говорил, что тот усиленно тренируется вместе с солдатами, стараясь ни в чём не отставать от них. Я тогда посоветовал ему всё же сдерживать рвение Свольда, поскольку считал, что подобные нагрузки вряд ли пойдут мальчишке на пользу.
— Милорд, мне надо кое-что сказать вам.
— Свольд, подожди…
— Это касается принцессы. — Он быстро зашептал мне на ухо. С каждым словом я бледнел всё больше и больше. Никогда не думал, что способен так сердиться.
— Рон знает? — мрачно спросил я.
Свольд замотал головой:
— Его не было. Милорд, а это правда?
Я так взглянул на него, что тот мигом проглотил язык.
Взбешённый, я оглядел зал. Наверное, мой вид был настолько страшен, что люди старались не встречаться со мной глазами.
— Где эта дура!!! — я отыскал в дальнем углу Таньку. — А ну иди сюда, ты… — я безуспешно попытался подобрать какой-нибудь приличный эпитет.
Танька съёжилась и не двинулась с места. Она была испугана до ужаса и вряд ли могла сделать хоть шаг.
— Рон, тащи эту идиотку сюда. Да помогите кто-нибудь!
Тотчас двое стражников кинулись на помощь растерянному Рону, который никак не мог сообразить, что я хочу от него. Солдаты подхватили Таньку под руки и поволокли ко мне.
— Нет!!! — завизжала она. — Отпустите меня!!! Немедленно отпустите!!!
— Егор! — Мама ошарашенно смотрела на меня, но я не обратил на её возглас никакого внимания.
Таньку подволокли и бросили на пол. Я наклонился к ней.
— Ты, идиотка, что ты там наплела Ольге?!
Танька с ужасом смотрела на меня и лишь дрожала. Пришлось применить радикальное средство — я влепил ей хорошую пощёчину… с радостью. Танька разрыдалась.
— Что ты там наговорила Ольге?
— Ничего. Я не хотела…
Я вновь поднял руку.
— Нет!!! Пожалуйста! Я не хотела… я не виновата…
Тут я почувствовал, как чьи-то пальцы перехватили мою руку. Я резко обернулся. На меня смотрел отец.
— Хватит! — резко сказал он. — Я не позволю так обращаться с ней.
— Папа, ты знаешь, что она наделала?!
— Всё равно ты не должен так поступать.
Я вздохнул, успокаиваясь:
— Ты прав. А её всё равно не переделаешь.
Только тут я задумался о последствиях. Если Ратобор сейчас всё узнает, то он, пожалуй, убьёт Таньку. И как мне не хочется этого, но я за неё всё-таки отвечаю.
— Хоггард, отправь её в тюрьму до моего возвращения! Никого к ней не пускать. Повторяю, никого. Пусть даже это будет посланник от господа бога. Распорядись, чтобы приготовили моего коня и сопровождение.
Хоггард ошарашенно посмотрел на меня:
— В тюрьму?! Но…
— Ты слышал, что я сказал?
Хоггард мрачно кивнул и, махнув двум солдатам, вышел. Стражники подхватили визжащую Таньку и выволокли её из зала.
— Егор, ты не можешь так поступить с ней! — Рассерженная мама двинулась ко мне.
— Могу. Или я просто убью её. Ты знаешь, что она натворила?
— Подозреваю, что моя дочь сбежала именно из-за неё, — вмешался Ратобор. — Также подозреваю, что ты, скорее всего, решил спрятать её в тюрьме не столько ради наказания, сколько от меня. Твой приказ никого не допускать к ней очень красноречиво говорит об этом. — Князь в упор посмотрел на меня. — Однако мне кажется, что я имею право знать, из-за чего моя дочь так быстро покинула твой замок.
— Из-за того, что эта дура заявила, что она моя жена. И что у нас на родине так рано жениться в порядке вещей.
— Что? — ахнула мама. — Как она могла сказать такое?
— Это правда, — подтвердил Свольд. — Я у сестры был, она на кухне работает, а когда возвращался, то увидел принцессу и эту, — Свольд кивнул в сторону двери, через которую вытащили Таньку. — Я не хотел попадаться им на глаза. Поэтому я решил подождать, когда они пройдут. Я не хотел подслушивать. Они беседовали вполне мирно, как подруги. Потом принцесса сказала, что ей нравишься ты. — Свольд кивнул мне. Я отчаянно покраснел. — Тогда вторая, Танька, — продолжил рассказ Свольд, — сделала такие удивлённые глаза и спросила: «Разве Энинг тебе ничего не говорил? Мы ведь женаты. У нас на родине ранние свадьбы в порядке вещей». Потом они ушли, а я отправился к себе. Вот и всё.
— Что ж, шуточка вполне в духе Таньки, — заметил Витька. — Я, конечно, знал, что она подлюка, но не до такой же степени.
— Шуточка?! — возмутился я. — Тогда почему никто не смеётся? Или тебе смешно?
В этот момент на Ратобора было страшно смотреть. Кажется, он только огромным усилием воли сдерживал себя.
— Хорошо, — медленно проговорил он. — Хорошо, что её сейчас нет здесь. Пусть в ближайшие дни не попадается мне на глаза. Не хочу брать грех на душу.
— Милорд, кони осёдланы. — В зал вбежал один из солдат Ригера.
Я кивнул и быстро направился к выходу.
— Я с тобой, — не терпящим возражения тоном заявил Ратобор.
— Я тоже, — вскочил с места принц Отто. — Я не могу позволить, чтобы с дочерью гостя моего отца что-то случилось.
Король согласно кивнул сыну.
Мы быстро вышли на улицу и вскочили на приготовленных коней. Ролон тоже пристроился к нам. Не теряя времени, мы выехали из замка.
— Ваше величество, — обратился я к Ратобору, — куда могла поехать Ольга, как вы думаете?
— Домой, куда же ещё.
Домой, это понятно, но по какой дороге? Я закрыл глаза, представляя, как поступил бы я на её месте. Вот я рано утром тайком покидаю замок, при этом я понимаю, что моё исчезновение очень быстро заметят и пошлют погоню. Значит, надо пустить её по ложному следу.
Наш небольшой отряд двигался по караванной дороге, ведущей в сторону Китежского княжества. Однако я был почти уверен, что Ольга по ней не поедет, — слишком очевидно. Стоп! Как же я сразу не сообразил! У меня же в комнате была не только одежда, но и деньги! Если Ольга взяла их, то… К тому же у неё самой наверняка были деньги. Не так уж она глупа, чтобы отправиться в дорогу вообще без средств.
— Стойте! — закричал я.
Ратобор недоумённо обернулся ко мне и остановился:
— Что случилось, Энинг?
— Подождите, мне надо подумать. — Я стал размышлять, прикидывая, как она могла поступить.
— Милорд, смотрите. — Один из солдат Ригера размахивал какой-то тряпкой.
— Что это? — Я подъехал к нему.
— Я нашёл это там за поворотом. Лежало прямо на дороге. Может, беглянка уронила?
— Совершенно верно, это платок моей дочери, — подтвердил князь. — Так что мы стоим? Поехали!
— Подождите, ваше величество. Не стоит спешить. Я слишком уважаю вашу дочь, чтобы думать о ней настолько плохо.
— О чём ты? — Ратобор недоумённо посмотрел на меня.
— Так, думаю. — Ну не верил я, что Ольга, которая пробралась под видом слуги в эскорт отца, а потом долго всех дурачила, могла допустить такую оплошность. Уронила платок, ха! Конечно же, мы недавно проехали поворот к морю. Вот что она задумала! — За мной!
Я развернул коня и помчался назад.
— Энинг, ты что, с ума сошёл?! — Меня догнал разгневанный князь.
— Ваше величество, не сердитесь, но, как я говорил, я слишком уважаю вашу дочь, чтобы подумать, будто она могла допустить такую промашку, как обронённый платок. — Разговаривать на полном скаку было не слишком удобно.
— Она всего лишь девчонка!
— А я всего лишь мальчишка. Между прочим, эта девчонка сумела обмануть вас. Если бы не случайность, то её не обнаружили бы до самого моего замка.
— Так ты считаешь, что она специально обронила платок? Но зачем?
— А затем, что мы недавно проехали дорогу, ведущую в порт! А деньги, чтобы купить билет до Китежа, у неё есть.
— О! — Ратобор задумался, а потом прибавил скорость.
Вскоре мы уже мчались по дороге к морю. Неожиданно что-то заставило меня резко остановиться. Деррон неоднократно говорил мне, что стоит доверять своим предчувствиям. Вот и сейчас я почему-то был убеждён, что здесь стоит осмотреться. В мире магии, где удача и предчувствие являлись вовсе не абстрактной величиной, своим чувствам стоило доверять.
— Что на этот раз? — остановился передо мной князь.
— Не знаю. — Я внимательно наблюдал за двумя крестьянами, которые что-то оживлённо обсуждали, стоя под деревом немного в стороне от дороги. Именно они и привлекли моё внимание.
Я склонился с седла и осмотрел дорогу. Только сейчас я понял, что здесь было слишком много следов копыт. Значит, большой отряд всадников ненадолго задержался в этом месте. Но что они делали? Я пожалел, что, как Соколиный Глаз, не умею читать следы. Тут я заметил, что крестьяне, перешёптываясь, неуверенно двинулись к нам.
— Энинг, мы ещё долго здесь будем торчать?
— Подождите, ваше величество.
Крестьяне приблизились и нерешительно смотрели на нас, высматривая того, кто здесь главный.
— Вы что-то хотели сказать? — подбодрил я их.
— Э-э, милорд, мы тут, значит… Э-э, мы, я вот и Питер, видели кое-что и не знаем, важно ли это, ваша милость, — заговорил один.
— Вы скажите, а мы решим, — вежливо подбодрил я их, не обращая внимания на нетерпение Ратобора и хмурого Отто.
— Мы в лесу были… такое дело. И вдруг видим — всадник. Несётся во весь дух как угорелый. Мы, знамо дело, удивились… негоже ребёнку так скакать, так и до беды не далеко.
— Проклятье, Энинг, ты был прав. — Нетерпение Ратобора вмиг сменилось самым пристальным вниманием. — Вы уверены, что это был ребёнок? — повернулся он к крестьянину.
— Да, э-э… — крестьянин замялся, не зная, как обратиться к Ратобору. — Как есть мальчишка, ваша милость. А тут из-за поворота ещё всадники. Верно, Питер?
Второй крестьянин, всё это время не проронивший ни слова, согласно кивнул.
— Вот, значит, — продолжил первый. — Я и говорю тогда: «Глянь-ка, Питер, разбойники за ребёнком гонятся», а он мне: «Не похожи они на разбойников». — Тут крестьянин удивлённо посмотрел на Ратобора, который пытался немедленно продолжить погоню и которого с трудом удерживал Отто.
— Продолжай, — мрачно попросил я. — Они догнали мальчишку?
— Вот прямо здесь, где ваша милость стоит. Мы вон из-за тех деревьев все видели. Догнали они того мальчишку. А перед этим, значит, видели мы, как мальчишка тот что-то в кусты выкинул. Решали мы, что дальше делать, а тут вы зараз.
— Не мальчишка то был, — вдруг заговорил второй крестьянин. — Девка это.
— Да какая девка, Питер? — возмутился первый. — Ты что, совсем глаза потерял?
— А ну тише, — велел я. — Вы нашли то, что всадник откинул в кусты?
Крестьяне замялись. Питер нерешительно протянул какую-ту тряпку.
— Вот, ваша милость.
Я протянул руку, взял тряпку в руку и тут же почувствовал, как моя ладонь покрылась чем-то липким. О боже, это же кровь! Тряпка оказалась пропитана кровью! Я побледнел.
— Моей дочери не откажешь в сообразительности, — заметил Ратобор на китежском языке, который никто, кроме меня и, может быть, Отто, не понял, мрачно смотря на тряпку.
— Вы что, хотите сказать, что она это специально сделала?
— А ты ещё не понял? Конечно, специально. Она же понимала, что рано или поздно, но мы догадаемся, по какой дороге она поехала. Вот и оставила нам способ отыскать её. — Видя мой недоумевающий взгляд, Ратобор пояснил: — Это же кровь моей дочери. По ней любой маг сможет отыскать её местонахождение. Понимая, что ей не уйти от погони, она оторвала кусок одежды и пропитала его своей кровью. А потом ей оставалось только улучить момент и выкинуть тряпку.
— А амулеты? — спросил Ролон. — Разве у вашей дочери нет защитного амулета? Не помешает ли он взять след?
Ратобор отмахнулся:
— Если моей дочери хватило ума оставить нам этот след, то уж выкинуть свой защитный амулет она догадается.
— Вы больше ничего не находили? — повернулся я к крестьянам.
— Вот только это. — Крестьянин показал какой-то деревянный кругляшок, на котором было что-то вырезано.
Я взял его в руки удивлённо рассмотрел.
— Это и есть амулет моей дочери.
— Отлично, — кивнул Ролон. — Теперь решим, что делать дальше.
Я кинул крестьянам кошелёк.
— Возвращаемся в замок!
— Что!!! — Ратобор и Отто удивлённо уставились на меня. Только Ролон согласно кивнул.
— А то! Мы не можем сейчас пускаться в погоню. Во-первых, у нас нет мага, который может взять след. Во-вторых, если Ольгу захватили люди Бекстера, а это наверняка он, я видел его на турнире, то их гораздо больше нас, и, следовательно, мы должны взять подкрепление и подготовиться получше.
— Проклятье! — Ратобор сердито посмотрел вдаль. — Ты прав, но я не могу так.
Однако Ратобор вынужден был смириться перед фактами. Он прекрасно понимал, что без подготовки наша погоня обречена на провал.
Возвращались в замок мы даже быстрее, чем ехали из него. Отправив вперёд солдата, я распорядился, чтобы тот всё объяснил Хоггарду и чтобы Хоггард подготовил отряд к выступлению. Поэтому, когда мы въехали в замок, во дворе уже были выстроены двадцать человек во главе с Ригером. Здесь же стояли ещё пятнадцать человек гвардии Ратобора, тоже горящие желанием отправиться в погоню за похитителями Ольги.
Ратобор хотел тут же снова отправиться в погоню, но его стали отговаривать и король и принц. Их можно было понять. Если удастся догнать похитителей, то наверняка будет бой. И в случае гибели князя никто в Китеже не поверит в случайность. Понимал это и Ратобор и оттого бесился ещё больше, сознавая невозможность личного участия в погоне. Как он ни любил дочь, но он прекрасно понимал, что в данном случае на кон поставлено нечто большее, чем жизнь его дочери.
— Ты же сам говорил мне, чтобы я доверял Энингу, — убеждал князя король. — Вот теперь и доверься ему. Я думаю, что он отыщет твою дочь.
Князь мрачно ходил по двору.
— Ну к чему такая спешка? — Во двор вышел Леонор, подталкиваемый Хоггардом. Леонор, как всегда, был в одежде самых невообразимых раскрасок. — Неужели нельзя немного подождать?
— Нельзя. — Я быстро подошёл к Леонору. — Ты сможешь взять след человека по этому? — Я протянул окровавленную тряпку.
Леонор брезгливо взглянул на неё:
— Конечно, смогу, если только человек не защищён амулетами.
— Человек не защищён.
— Тогда никаких проблем.
— Отлично. В таком случае именно этим ты и займёшься.
Не обращая внимания на ворчание Леонора, я отправился на смотр своего отряда. Он также пополнился несколькими бывшими претендентами на мой титул во главе с Готлибом и Эрихом, которые тоже изъявили желание помочь в освобождении дочери князя. Конечно, многие из них согласились ради славы и возможной награды, но все они отменные бойцы, а в данном случае это было главное. Ратобор выделил большую часть своего эскорта. Дал десять гвардейцев и король Отто, доверив этот отряд сыну. Мне же Отто вручил грамоту, обязывающую оказывать нам любую помощь, которую только мы потребуем.
Пока проходила вся эта организационная беготня, я успел увидеться с родителями, отговорить брата от участия в преследовании похитителей, а также сбегать к нему в комнату и забрать бинокль. На лестнице меня перехватил Хоггард:
— Милорд, мне необходимо поговорить с вами по поводу вашей подопечной. Она, конечно, совершила глупость, но это не повод держать её в тюрьме.
Чёрт, Танька совершенно вылетела у меня из головы. Я почесал лоб.
— Да знаю я. Но что было делать? Не отдавать же её Ратобору? Он бы её прибил в тот момент.
— Верно, но сейчас он успокоился.
— Да. Но он останется здесь. Как ты себе представляешь Таньку, гуляющую по замку вместе с князем?
Теперь пришла очередь Хоггарда чесать лоб.
— Плоховато.
— Вот именно.
— Но и оставлять её в тюрьме нельзя.
Я задумался.
— Ладно. Была не была. Отправь слуг, чтобы собрали её вещи и приготовили одежду для путешествия верхом. А как только выедем за пределы баронства, оставлю её под охраной в какой-нибудь гостинице. Пусть Лерий выделит для неё сопровождение. В конце концов, ведь он командир её телохранителей. И пусть Таньку выведут из замка через другой выход и ждут нас на дороге. Не стоит ей встречаться с Ратобором. Он хоть и остыл, но…
Хоггард согласно кивнул и исчез. Я же отправился разыскивать Далилу.
— Привет, Энинг. Ты меня ищешь? — Далила из окна комнаты с тревогой наблюдала за приготовлениями.
— Да… Понимаешь, — я замялся, не зная, как лучше объяснить ей свою просьбу. — Я сейчас уезжаю, и здесь не останется никого, кто мог бы в случае чего помочь моей семье. Нет, — поспешно продолжил я, видя, что она хочет что-то сказать, — Хоггард позаботится о замке и о безопасности, к тому же здесь остаются оба монарха. Я имею в виду нечто другое. Понимаешь, мои родители ведь из другого мира, и им нужен кто-то, кто смог бы в трудную минуту объяснить им ситуацию, а в случае необходимости и помочь советом.
— Я поняла, Энинг. Ты хочешь, чтобы я была дуэньей твоих родителей. Так?
— Э-э… кем?
— О боже, ну, наставницей.
Я усиленно закивал.
— Ты лучше всех справишься. Пожалуйста! — Я сделал умильное лицо и просительно улыбнулся.
Далила рассмеялась:
— Проваливай, хитрец, спасай свою любовь и не волнуйся.
— Спасибо, принцесса. — Я мигом выскочил из комнаты и бегом отправился во двор.
Здесь уже всё было готово. Я вскочил в седло. Ко мне подошёл Ратобор.
— Энинг… — князь замолчал. На скулах у него перекатились желваки — эти слова давались ему нелегко. — Верни её. Пожалуйста.
Я молча кивнул. Потом подъехал к родителям. Те понимали, что не ехать я не могу, и даже не пытались уговорить меня доверить это дело кому-нибудь другому. Да ещё и Хоггард, очевидно, объяснил им что к чему. Поэтому они только пожелали мне скорейшего возвращения. Рона не было видно. Обиделся. Мне пришлось выдержать с ним настоящий бой, так он хотел отправиться с нами. Еле-еле совместно с мамой нам удалось убедить его остаться в замке. Ну, всё. Я обернулся в седле и дал сигнал к выступлению.
Когда от замка нас уже стало не видно, к отряду присоединилась Танька с тремя телохранителями. Её вид поразил меня. Заплаканная и растрёпанная, она напоминала лишь тень прежней Таньки, затравленно озиралась по сторонам. Но как я ни пытался — никакой жалости к ней почувствовать не мог. Она пострадала по собственной подлости и глупости. И ей не угрожала опасность. А вот Ольга страдала из-за неё. И как она себя сейчас чувствует в плену, оставалось только гадать. Однако я надеялся, что, учитывая её происхождение, ей будут оказаны хотя бы минимальные знаки внимания. С Танькой мы обменялись лишь взглядами, и она тут же уткнулась в гриву лошади. Я кивнул ей, а потом поскакал вперёд.
Через несколько часов скачки Танька начала сдавать. Хоть она и брала уроки верховой езды, но явно не была готова скакать без перерыва несколько часов. Её уже давно надо было оставить в каком-нибудь городе, но я всё хотел, чтобы она оказалась как можно дальше от моего замка и Ратобора. В конце концов, когда она уже стала заметно тормозить наше движение, я принял решение оставить её в ближайшем городке. На те деньги, что её телохранители захватили с собой из Танькиных запасов, можно было роскошно устроиться в любом месте. Это задержало нас на полчаса. Убедившись, что Танька устроена, я стал спускаться на улицу, но тут меня нагнал один из её телохранителей.
— Милорд, госпожа хочет поговорить с вами. Она просит вас зайти к ней.
— Мне некогда, — отрезал я. — Можете передать ей, что мне ещё надо вытащить из плена одного человека, которого она туда отправила.
Не дожидаясь ответа, я выскочил на улицу. Теперь нас уже ничего не сдерживало. Мы останавливались только тогда, когда Леонору требовалось уточнить направление движения. Он брал в руки окровавленную тряпку, что-то там шептал, потом несколько минут крутился на месте. Убедившись в правильности нашего движения, мы ехали дальше. Однако, несмотря на скорость, к вечеру мы ещё находились на порядочном расстоянии от порта. Тем не менее я хотел всё равно продолжить погоню, но вынужден был смириться перед необходимостью дать отдых лошадям.
— Напрасно ты так переживаешь, — подошёл ко мне Отто.
— А ты не переживаешь? Мы почти весь день на ногах, а всё ещё не догнали их.
— Не догнали, но кто сказал, что мы их не догоняем? К тому же хоть они и опережают нас, но вряд ли намного. А в темноте они тоже двигаться не могут. И они не знают о погоне.
— Если не дураки, то предполагают.
— Возможно, но они не ждут её так быстро. Пока мы обнаружим пропажу принцессы, пока сообразим, по какой дороге она поехала…
— Надеюсь, ты прав.
— Я прав. А сейчас ложись. Тебе больше других требуется отдых. Если хочешь, могу даже приказать тебе. Как-никак я теперь твой принц и будущий король.
— А-а, вот об этом-то я как раз и забыл, — усмехнулся я.
— Я всегда предполагал, что у тебя очень скверная память. А сейчас спать.
Погоню мы возобновили как только рассвело. Мы уже приближались к Денцребу — порту на берегу Северного моря, — когда неожиданно один из солдат заметил, что нас кто-то преследует. Мы с Отто удивлённо переглянулись, когда солдат доложил об увиденном.
— Кого это несёт? — Отто повернулся в седле, пытаясь разглядеть всадника.
— Сейчас посмотрим, — пожал я плечами.
Ждать долго не пришлось. Через минуту одинокий всадник приблизился настолько, что его можно было разглядеть.
— Эльвинг!!! — закричал я, узнав наездника. Я кинулся ему навстречу. — Ты что здесь делаешь?
— И это вместо здрасте, — притворно обиделся мой друг. — Но вообще-то я вас догоняю. Я вчера прибыл в твой замок и там услышал новость. Решил, что мой лук лишним не будет, и отправился в погоню. Князь сказал, где вас искать. Так я не помешаю?
— О чём ты говоришь?! — возмутился я. — Я так рад тебя видеть… Но подожди, если ты прибыл после нашего отъезда, то, чтобы нас догнать, тебе пришлось скакать почти всю ночь без отдыха?
— Почему без отдыха? Я пользовался твоей методикой. Помнишь, ты меня учил этой своей дей-ча. Но сейчас, я думаю, не самое подходящее время для рассуждений о том, как я сюда добрался.
— Верно, — спохватился я. — Возьми другого коня из наших запасных, а то твоему следует отдохнуть.
Эльвинг согласно кивнул и быстро поменял коней. Погоня продолжалась.
До города мы добрались довольно быстро, но в самом городе неожиданно застряли. Пока мы ехали по дороге, Леонору требовалось только на развилках определять, не свернули ли похитители в сторону. В городе же было столько улиц и перекрёстков, что нам теперь приходилось тратить по несколько минут на каждом. К тому же сильно мешали люди, которых обычно полно на улицах любого портового города. Я торопил Леонора, но тот только огрызался и требовал не мешать ему работать.
— Да ведь ясно, что они повезли её к причалам, где их ждёт корабль! — возмущался я. — Что мы топчемся на этих перекрёстках?
— Энинг, причалы Денцреба тянутся на добрый десяток километров, — объяснил мне Отто.
— Я не знал об этом, — обескураженно ответил я.
— Тогда не мешай.
Так мы проплутали ещё около двух часов. Похитители как будто специально кружили по всему городу, чтобы запутать следы. В конце концов мы всё же вышли к морю. Здесь Леонор опять повторил свои манипуляции с окровавленной тряпкой, а потом уверенно двинулся к пустому причалу. Там замер, постоял секунду и перевёл взгляд на море. Вдали еле заметной точкой был виден удаляющийся корабль. Всем было ясно без слов, что Ольга была на том корабле.
Некоторое время никто не решался сказать ни слова. Первым нарушил тишину Ролон:
— Ну и что теперь?
— А что теперь? Берём первый попавшийся корабль и за ними. — Отто уже начал осматривать причалы в поисках подходящего корабля.
— Не пойдёт, — возразил Эльвинг. — Тут нужен быстроходный корабль, а здесь стоят одни купцы, но и они не смогут сразу выйти в море, поскольку вся команда пьянствует на берегу.
— А если найти уже готовый к отплытию корабль? — спросил я.
— Во-первых, купец всё равно их не догонит, — поддержал Эльвинга Ролон. — Они ведь наверняка приплыли сюда на быстроходном корабле. А во-вторых, корабль, уже готовый к отплытию, — это, как правило, корабль, загруженный под завязку товарами. Значит, сначала придётся разгрузить его, чтобы у нас появились хоть какие-то шансы на успех. Нам необходимы быстроходные военные корабли. К тому же наверняка будет бой, а из нас никто не имеет опыта абордажных схваток.
После этих слов мы посмотрели на Отто. Тот лишь пожал плечами:
— У Тевтонии не слишком много военных кораблей. Отец считает, что флот только разоряет казну и не приносит никакой пользы. Если нам нужны корабли, то мы нанимаем их у Амстера или Бриттов.
— Так что же делать? — Теперь уже все смотрели на меня, как будто я был какой-то ходячей волшебной палочкой. Я же изучал трактир, который виднелся недалеко от нас. Огромная деревянная вывеска сообщала, что он называется «Пивная кружка». Для неграмотных (а таких среди посетителей этого трактира наверняка было большинство) эта самая кружка была намалёвана на вывеске.
— Энинг, ты что, трактира никогда не видел? — поинтересовался Ролон.
Я не ответил. Наверное, от отчаяния я стал соображать гораздо лучше… или хуже. Наверное, всё же хуже, поскольку такая мысль могла прийти в голову только сумасшедшему.
— Вот что. — Я повернулся к Отто. — Залезайте все в этот трактир и ждите меня там. Никуда не уходите и будьте готовы в любой момент сесть на корабль.
— Энинг, что это ты задумал? — Отто недоумённо посмотрел на меня.
— Искать корабль.
— Но…
— Отто, пожалуйста…
— Ладно, — решил наконец он. — Действуй, мы будем тебя ждать.
Дав шпоры коню, я помчался вдоль причалов, провожаемый руганью грузчиков, которые вынуждены были поспешно уступать мне дорогу.
Мой план был прост и чертовски рискован. Ещё во время моего обучения Мастер, рассказывая об этом мире, говорил не только о хороших, но и о плохих его сторонах, считая, что это поможет мне избежать многих проблем, если в своём путешествии мне случится забрести туда, куда забредать не следует. Мастер довольно подробно описал мне все эти кабаки, ночлежки, трущобы. Рассказывал он и о портах. Конечно, порт порту рознь, но, как я понял, в любом была своя тайная жизнь. Пираты и контрабандисты давно бы исчезли, если бы не могли, не привлекая внимания, продать товар перекупщикам или в случае опасности отсидеться в какой-нибудь норе. Естественно, первый встречный вряд ли мог рассчитывать проникнуть в эту тщательно скрываемую теневую сторону жизни огромного порта. Да и, скорей всего, он просто поплатится головой за своё любопытство. Был только один способ выйти на них…
Я ехал по самым неприглядным портовым закоулкам. Несколько раз мне попадались нищие и какие-то мрачные неприветливые типы. Но это вовсе не то, что мне требовалось. Кроме косых взглядов они не доставляли мне никаких хлопот. Вот так всегда, ждёшь встречи с грабителями, а их нет, но зато когда не нужны, то они тут как тут.
Наконец мои попытки привлечь к себе внимание увенчались успехом: впереди я почувствовал засаду. Наконец-то! Подъехав вплотную к куче какого-то мусора, за которой и устроилось несколько грабителей, я остановил коня и стал ждать продолжения, показывая, что знаю о засаде, но удирать не собираюсь.
Так продолжалось минуты две, наконец у грабителей не выдержали нервы, и они, настороженно оглядываясь, вышли из укрытия. Каждый сжимал в руке по длинному ножу, а у одного был даже меч. Приветствуя их, я наклонил голову.
— Ишь ты, какой вежливый, — притворно восхитился кто-то. — А скажи-ка мне, мальчик, что ты делаешь в таком нехорошем месте один, без нянек?
— Вас искал, — честно ответил я.
Это заявление удивило моего собеседника, и он нерешительно оглянулся на своих подельников.
— Нас искал?! И что же тебе нужно от старого Ярака?
— Вас зовут Ярак? Не знал. Честно говоря, я искал не конкретно вас, а тех, кто первым попробует лишить меня моих денег. Поздравляю, вы выиграли. — Я отстегнул от пояса кошелёк и бросил к его ногам.
Тот, не отводя от меня взгляда, осторожно поднял кошелёк и заглянул внутрь. Увидев его содержимое, он изумлённо присвистнул. Кажется, такая добыча не часто попадала им.
— Так, малыш, считай, что ты заинтересовал меня. Думаю, что ты не просто для развлечения заехал в эти места?
— Как вы смотрите на то, чтобы заработать?
— Всегда положительно, но это зависит от того, сколько нам предлагают и какое дело предстоит.
— Дело не очень сложное. Мне нужно встретиться с капитаном любого пиратского или контрабандистского корабля, который в данный момент находится в этом порту.
— Интересно. — Ярак пристально посмотрел на меня. — А с чего ты, сэр рыцарь, решил, что я знаю такого капитана?
— Ну, если не знаете, то я поищу тех, кто знает, но в таком случае вы вряд ли что-то получите.
Ярак несколько мгновений размышлял, решая что-то про себя.
— Сколько? — наконец спросил он.
Я пожал плечами:
— Назовите сумму сами, но если хотите совет, то лучше договоритесь с самим капитаном за проценты от сделки. Не прогадаете.
Ярак разозлился:
— Какие ещё проценты? Обмануть вздумал?
— Нет, — честно сказал я. — Как я уже сказал, можете назвать сумму сами. Просто я подумал, что процентами вы получите больше.
— Сорок динаров, — отрезал Ярак.
— Хорошо, — я пожал плечами. Как бы мне не пришлось потом пожалеть, что связался с такими простаками. Умные для начала хотя бы поинтересовались суммой сделки. Но времени искать других не было. — Я жду вас вместе с капитаном в трактире «Пивная кружка». Там и получите деньги. Если вы найдёте нужного мне человека в течение часа, то к сорока динарам я добавлю ещё двадцать. А мой кошелёк считайте задатком.
Ярак подозрительно посмотрел на меня. Я же развернул коня и, оставив того размышлять, не прогадал ли он, поехал назад, на этот раз старательно избегая засад. Через десять минут я уже был около трактира. Привязав Урагана к перилам, я вошёл внутрь и не торопясь оглядел зал. Все солдаты во главе с Отто и Ролоном разместились в одной его половине, откуда наблюдали за дверью. Только тут я сообразил, что ни один из тех, кого я жду, не подойдёт ко мне, если рядом будет толпиться столько вооружённых людей.
Сделав вид, что знать их не знаю, я поморщился и направился к хозяину этого заведения, задумчиво протиравшему кружки не совсем свежим полотенцем. Отто удивлённо посмотрел в мою сторону и сделал попытку подняться с места. Однако Ролон оказался сообразительнее принца и удержал того за руку.
Я направился к хозяину трактира. Тот, прервав своё увлекательное занятие, удивлённо оглядел меня с ног до головы:
— Чего желаете, милорд?
— На ваше усмотрение, но без вина.
— Как скажете.
— Эти господа давно здесь? — Я кивнул на Отто с компанией.
— Около часа, милорд. Вроде ждут кого-то. Даже вина не заказали. — Кажется, это было для хозяина самым подозрительным.
— Чёрт. Ну ладно, пусть сидят. Надеюсь, мне они не помешают. В общем, я тоже жду кое-кого и не хочу, чтобы меня беспокоили. — Я протянул динар трактирщику. Золотой молниеносно исчез.
Это представление я решил разыграть, так как был уверен, что трактирщик — чей-то осведомитель. Слишком уж трактир был удобен для сбора информации об отходящих кораблях.
— Конечно, милорд. Вас никто не побеспокоит. Прошу вот сюда. — Он обмахнул столик всё тем же полотенцем.
Ждать я не любил никогда. А уж сейчас, переживая за судьбу Ольги, извёлся весь, хотя было ясно, что опасность в настоящее время ей не грозит. В трактире было по-дневному тихо. Хозяин вернулся к своему философскому занятию. Отто время от времени бросал на меня косые взгляды. Прошло минут сорок. Никто не появлялся. Правда, какой-то пьянчужка попробовал было пристать ко мне, не знаю уж, чего он хотел, но хозяин свой динар отработал честно. По его знаку двое вышибал выкинули того из трактира.
Наконец в двери показался знакомый мне Ярак. Он с подозрением покосился на Отто с солдатами и подошёл к моему столу.
— Милорд, я нашёл того, кого вы хотели. Он хочет, чтобы вы прошли со мной.
— Благодарю, но я предпочитаю, что бы он пришёл сюда. Откуда я знаю, что ты не собираешься заманить меня в ловушку? Да здесь ещё и еда есть.
— Милорд, — Ярак опасливо оглянулся и понизил голос: — Таково его условие.
Я задумался. Не хотелось бы встречаться на территории противника. Вильен непременно сказал бы, что не стоит показывать свою заинтересованность в ком-то. Наоборот, чем больше тебе кто-то нужен, тем меньше надо давать ему понять это. Однако сейчас меня поджимало время.
Я махнул трактирщику, расплатился и вышел следом за Яраком, внимательно наблюдая за улицей. Впрочем, со стороны вряд ли кто заметил бы мой интерес. Быть внимательным и не показывать этого окружающим — один из первых уроков, который я освоил под руководством Деррона.
Ярак привёл меня в какой-то переулок, где нас уже ждало несколько человек зловещего вида. Чуть сзади стоял ещё один, и его внешний вид резко контрастировал с остальными. Его наряд был не лишён некоторого щегольства, правда, при внимательном осмотре были видны потёртости на рукавах, линялый воротник. Но вот оружие содержалось в образцовом порядке.
— Кого это ты привёл, идиот!!! — прорычал он при виде меня.
— Кто заплатил, того и привёл, — огрызнулся Ярак. — Моё дело маленькое.
В этот момент позади меня возникло несколько человек.
— Никто не следил, — услышал я доклад одного из них.
Слава богу, у Ролона хватило ума удержать принца от опрометчивых шагов.
— Ладно, — капитан растолкал своих людей и вышел вперёд. — Чего тебе надо, малец?
— Зачем же так официально, — вежливо возразил я. — Тут все свои, называйте меня просто «милорд».
— Ишь ты! — Капитан усмехнулся. — Милорд.
— Эй, погодите! А мои деньги? — всунулся в разговор Ярак. — Шестьдесят динаров!
Я молча швырнул ему заранее приготовленный кошелёк.
— А теперь исчезни, — посоветовал я ему.
Ярак себя долго упрашивать не заставил. Он прекрасно понимал, что вне зависимости от того, договоримся мы или нет, ему в этот момент лучше быть подальше.
— Итак… Милорд?
Кажется, первый раунд был за мной.
— Мне нужна ваша помощь, капитан.
— Это понятно. Иначе вы не обратились бы ко мне. Что надо делать?
— Надо догнать одно судно и захватить его.
— Что за судно?
— Я не знаю его названия, скорее всего, это военный корабль императора Сверкающего.
Судя по всему, капитану было глубоко плевать на Сверкающего, но его заинтересовало другое.
— Военный корабль?! Вы рехнулись, милорд! Каким образом мне удастся захватить военный корабль? Да он пустит меня ко дну прежде, чем я приближусь к нему!
— Во-первых, в последнее время корабли Сверкающего не самые желанные гости в Тевтонии. Поэтому с полным вооружением их просто не пустят в порт.
— Но остаются солдаты.
— У меня тоже есть солдаты. Лучшие в Тевтонии.
— Вот как. — Капитан немного растерянно посмотрел на меня.
— Беда в том, — продолжил я, — что ни у кого из них нет опыта абордажа. Конечно, когда они окажутся на борту другого корабля, то будут знать, что делать, но там надо ещё оказаться. Поэтому мне нужен быстроходный корабль и опытный экипаж.
— Это будет пиратством. За это вешают, милорд.
— Да. Так вы против?
Капитан задумчиво посмотрел на меня:
— Смотря сколько вы готовы заплатить.
Я показал четыре пальца.
— Восемьсот, — тут же сделал контрпредложение капитан.
Я холодно посмотрел на него:
— Капитан, мы не на базаре, и торговаться я с вами не намерен. К тому же с чего вы взяли, что мои четыре пальца означают четыре сотни? Я вам предлагаю четыре тысячи динаров в случае успеха.
Капитан поперхнулся:
— Вы это серьёзно, милорд? — Его удивление было понятно — я ему предлагал сумму, на которую можно было бы купить четыре корабля вместе с командой.
— Вы считаете, что я готов выложить такую сумму ради шутки?
— Пока это только слова! — вмешался в наш разговор один из людей капитана. — Пусть сопляк деньги покажет.
— Милорд, — вежливо поправил я его.
— Пока я не увижу твои деньги, ты сопляк, а не милорд.
— Вот если бы я был сопляком, тогда бы ты их увидел. Но поскольку я всё же милорд, а не сопляк, то решил не брать их с собой на первую встречу.
— Ах ты!
— Хватит, Рутка.
— Но, капитан…
— Хватит, я сказал! Милорд прав. Милорд, извините этого осла.
— О, не переживайте, капитан. Я не его добрая матушка, чтобы переживать за его невоспитанность. Пусть болтает.
Мои слова вызвали смешки окружающих и злобный взгляд Рутки в мою сторону. Кажется, этого Рутку недолюбливали.
— Всё это замечательно, но мой боцман поднял хороший вопрос. Как я могу доверять вам? Я вас даже не знаю.
— Возможно, вы обо мне слышали. Меня зовут Энинг Сокол.
Я лишний раз мог убедиться, что моё имя довольно известно. Капитан нахмурился. Реакция его сопровождающих была более бурной. Некоторые даже схватились за оружие.
— Понятно. А что вас интересует на этом корабле? Груз?
— Груз? Какой может быть груз на военном корабле? Нет, груз меня совсем не интересует. Всё, что найдёте на корабле, ваше. Меня интересуют только некоторые люди на его борту. Решайте же, капитан.
— Мне всегда говорили, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Ваши условия слишком хороши, чтобы быть правдой.
Я раздражённо махнул рукой:
— Клянусь, что здесь нет никакой ловушки. Просто мне позарез нужен один человек с этого корабля. Могу сказать больше, они похитили одного близкого мне человека, и пока мы тут болтаем, корабль удаляется всё дальше и дальше, а я намерен преследовать его хоть до Большого Острова, а если понадобится, то и дальше!
— Я слышал кое-что об Энинге Соколе, хотя и представлял тебя по-другому.
— Врёт он, капитан!!! — опять вмешался Рутка. — Неужели вы ему верите?!
— Заткнись! — зашикали на него остальные. Кажется, моё предложение пришлось по душе всем, и им очень хотелось в него поверить.
— Пусть докажет, что он Энинг Сокол, — упрямился Рутка.
Я молча снял с головы обруч, подошёл к упрямцу и приложил рыцарский камень к головной повязке. Когда я его убрал, на ткани отчётливо был виден летящий сокол. Это вызвало бурный хохот окружающих — моя выходка им понравилась. Рутка сорвал повязку, несколько мгновений рассматривал изображение, а потом с руганью бросился на меня. Его скрутили.
— Капитан, ваше решение?
Раздумье длилось недолго.
— Хорошо. Но мне нужен аванс для гарантии.
— Я принесу с собой тысячу на борт.
— Когда мы должны быть готовы?
— Час назад. Отправьте своего помощника готовить корабль, а сами пойдёмте со мной.
— Я дам вам своего человека, — уклонился от моего приглашения капитан. Ну и правильно, с чего бы ему доверять мне? — Вележан, отправишься с милордом, проводишь его на корабль. Милорд, сколько с вами людей?
— Сорок шесть.
Это капитану сильно не понравилось, но он ничего не сказал, только кивнул выбранному им человеку. Вележан оказался мрачным широкоплечим человеком невысокого роста, из-за чего он казался толстым. Не позавидовал бы я тому, кто, основываясь на его «полноте», посчитал бы его неопасным противником.
Вележан молча пристроился за моей спиной, всем своим видом говоря, что если я предам, то он тут же меня прирежет. Я иронично осмотрел его с ног до головы, потом повернулся и отправился обратно в трактир «Пивная кружка».
На этот раз я не стал делать вид, что не знаю своих друзей, и сразу направился к ним. Вележан нахмурился и положил руку на кинжал — сидящие солдаты явно были не новички, и их великолепное оружие сразу говорило, что они и не охотники за приключениями. К тому же только слепой не понял бы, что солдаты не только из Тевтонии, — китежские островерхие шлемы ни с чем нельзя было спутать. Я видел, как тревожно забегали глаза Вележана.
— Я нашёл корабль, — сразу приступил я к делу. — Капитан согласился помочь нам.
— И сколько тебе это стоило? — поинтересовался Ролон.
— А какая разница? — хмуро посмотрел я на него.
— Да нет, просто я тебя слишком хорошо знаю.
— Знать меня хорошо никому не запрещается.
Ролон хмыкнул и отстал, поняв, что я не собираюсь вступать в дискуссию. Солдаты стали подниматься со своих мест. Сидящий чуть в стороне Эльвинг тоже встал и молча закинул лук за спину. Вид эльфа окончательно доконал Вележана.
— Да кто вы такие, чёрт возьми?!!!
— А не всё ли равно? — поинтересовался я. — Мы те, кто платит вам деньги за определённую работу.
— Не нравится мне это, — услышал я бурчание матроса.
Не нравится, не ешь, как говорил мне мой брат. Но сейчас было не самое подходящее время для демонстрации остроумия.
Оставив лошадей на попечение трактирщика и щедро заплатив за это, мы двинулись за Вележаном.
Корабль ждал нас у отдалённого причала. Капитан подозрительно осмотрел наш отряд, но ничего не сказал.
Ролон незаметно тронул меня за руку и глазами показал на нескольких прячущихся матросов с луками наготове. Я кивнул.
Подошёл капитан:
— Задаток.
Я молча протянул ему кошелёк. Капитан быстро пересчитал монеты. Ролон возвёл глаза к небу, как бы беззвучно у того вопрошая: «И это задаток?» Я не обратил на эту пантомиму никакого внимания.
— Если это всё, то отплываем, капитан. И уберите, пожалуйста, своих людей. Не то чтобы они мне мешали, но слегка нервируют.
— Только когда окажемся за пределами порта. Почему я должен вам доверять?
— Это уже наглость!!! — взвился Отто.
С трудом удалось его успокоить.
— Что ж, капитан, ваше право, — согласился я. — Но почему мы должны доверять вам? А вдруг вы перестреляете нас, как только мы окажемся на борту? — Я повернулся к солдатам: — Приготовиться к отражению атаки.
Солдаты мигом разбились на два отряда и прикрылись щитами. Китежане, привычные к пешему строю, проделали это с молниеносной быстротой и такой чёткостью, что восхитили даже своих друзей из отряда гвардии короля. Однако и гвардейцы ненадолго отстали от них — им тоже не было в новинку отражать обстрелы лучников, стоя в сомкнутом строю и прикрывая друг друга щитами. Капитан мрачно смотрел на всё это. Он сразу понял, что сила не на их стороне. Может, у него и было вчетверо больше людей, но не им тягаться с такими солдатами.
— Капитан, сейчас мы делаем одно дело. Нам необходимо доверять друг другу. В противном случае это будет стоить слишком дорого для всех нас.
Капитан нехотя кивнул. Не знаю, был ли у него на самом деле план напасть на нас, но сейчас он не помышлял об этом, что и подтвердил Эльвинг. По команде капитана матросы стали покидать свои укрытия, с опаской косясь на приготовившихся к бою солдат.
Отто тоже отдал короткий приказ, и солдаты опустили оружие.
— Теперь-то мы наконец отплываем? — раздражённо поинтересовался я.
Капитан лишь сердито пробурчал что-то вроде «сухопутная крыса» и быстро погнал матросов по местам.
— Кажется, нам стоит быть начеку, — заметил Ролон. — Это не экипаж, а бандиты какие-то.
— Не бандиты, а пираты. Причём, подозреваю, самые натуральные.
— Что?!! — Отто резко повернулся ко мне. — Хочешь сказать, что ты нанял пиратов?
— Это лучший вариант. У них всегда очень быстрые корабли, и они умеют сражаться при абордаже.
— Ну знаешь ли… я от тебя всего готов ожидать, но это…
— А чем вашему высочеству не нравятся пираты? — ехидно осведомился Ролон. — По моему мнению, они ничуть не хуже наёмных убийц.
— Хватит вам, — буркнул я. — Пусть будут пираты, но я всё равно догоню этих подонков.
Ролон не слишком вежливо хмыкнул, а Отто задумчиво посмотрел на меня.
— Что ж, — заметил он. — Теперь, кажется, я знаю, как выглядит твоя ярость. И почему-то я начинаю испытывать жалость к похитителям.
Погоня продолжалась уже около шести часов, но похитителей ещё даже не было видно. Я и Леонор, который указывал направление, не отходили от штурвала. Здесь же стоял и капитан, раздражённо косясь на меня. Кажется, я его сильно достал своими бесконечными требованиями увеличить скорость.
— Милорд, мы и так расходуем энергию движителя в два раза быстрее, чем обычно. Если мы ещё прибавим скорость, то не выдержит набор судна.
— Пусть не выдержит, лишь бы только мы догнали их.
Капитан сердито дёрнул плечом и в досаде наорал на рулевого, который, по его мнению, неточно держал курс. Штатный маг корабля был уже весь в мыле, выжимая из движителя всё, что можно. Когда же я пообещал заплатить ему двадцать динаров, то скорость корабля возросла ещё на три узла, хотя капитан считал это невозможным. Теперь внутри судна постоянно раздавались какие-то скрипы и стоны. Капитан с тревогой прислушивался к ним, но молчал.
— Корабль, вижу корабль! — Неожиданный крик сверху оборвал мои мысли. Я поспешно подбежал к ограждению мостика и стал вглядываться вдаль. Ко мне подошёл Эльвинг и встал рядом, успокаивающе положив руку мне на плечо.
— Энинг, не переживай ты так. Всё будет хорошо. Ничего они не посмеют сделать Ольге.
— Надеюсь, — вздохнул я и посмотрел на Леонора. — Это тот корабль, который нам нужен?
— А я откуда знаю? — раздражённо ответил он. — Если увижу, то скажу.
На палубу высыпали солдаты во главе с Отто, что вызвало бурный гнев капитана.
— Милорд, пусть они уберутся с палубы! Вы сами говорили, что у них нет опыта боёв на море, вот пусть и слушают меня!
— Я не собираюсь подчиняться пирату!!!
— Отто, — прервал я спор. — Сделай так, как велит капитан. Он прав, у него в таких вещах больше опыта.
Отто несколько мгновений сверлил меня взглядом. Потом махнул рукой:
— Когда-нибудь ты лишишься своей головы. И если это не сделает мой отец, то это сделаю я.
Я проигнорировал вспышку раздражения со стороны Отто и снова стал смотреть на море. Больше никаких споров с капитаном не возникало.
Прошло часа два. На том корабле уже сообразили, что за ними гонятся, и тоже прибавили скорость, тем не менее мы медленно, но верно догоняли их. На мостик поднялся корабельный маг, который внимательно наблюдал за кораблём противника, выбирая нужный момент.
— Готов, Реберий? — спросил его капитан.
Тот кивнул, не отрывая взгляд от корабля. И вот в какой-то одному ему ведомый момент он резко поднял руку и что-то произнёс. Потом стал напевать. В тот же миг вражеский корабль стал замедляться, лишившись той силы, что толкала его вперёд. Пока матросы Сверкающего ставили паруса, мы успели значительно приблизиться.
— Теперь внимание, сейчас их маг попробует лишить силы наш движитель, — сообщил он.
Капитан кивнул.
— Приготовиться к остановке движителя! — По этой команде матросы мигом рассыпались по реям, приготовившись в любой момент распустить паруса, чтобы не терять ни мгновения.
— Не отключать! — велел я. — Быстрее нагоним! Пусть маг защищает движитель.
— Я не смогу долго защищать!
— Леонор поможет! Леонор, отражай все магические атаки на движитель, а Реберий будет последней линией обороны и отразит то, что ты пропустишь.
— Здесь я командую! — рявкнул капитан, но Реберий схватил его за руку.
— Капитан, это может получиться! Мы сможем продержаться гораздо дольше обычного.
Капитан дураком не был и тоже сообразил всю выгоду моего предложения.
— Только подай знак, когда уже не сможешь защищать движитель.
Следующие минуты шла отчаянная невидимая битва за наш движитель. Паруса не могут состязаться в скорости с движителем, и наши враги предпринимали отчаянные попытки лишить наш корабль силы. Но два мага пока отражали эти атаки.
— Право руля!
Я схватил капитана за руку.
— Мы же сворачиваем от них!
— Не лезьте не в своё дело. Если я правильно понимаю, то наши маги скоро не выдержат, а значит, необходимо занять как можно более выгодную позицию относительно ветра. Пока у нас работает движитель, у нас преимущество манёвра.
Ну, по крайней мере капитан соизволил объяснить, а не наорал на меня, как обычно. Скорее всего, посчитал, что проще будет объяснить, чем связаться со мной.
В этот момент с преследуемого нами корабля ударила катапульта, но камень даже не долетел до нас.
— Ага, — почему-то обрадовался капитан и покосился на мой бинокль, который я поднёс к глазам. — Кажется, у них начали сдавать нервы.
— Что это? — поинтересовался Эльвинг.
Я молча протянул ему бинокль и показал, как им пользоваться.
— Ого, — восхищённо протянул он. — Это почти то же, что подзорная труба, только лучше, и можно смотреть двумя глазами.
Капитан удивлённо посмотрел на это приспособление, но тут его отвлекло другое обстоятельство. Поняв, что больше не в силах сдерживать атаки, Реберий замахал руками.
— Поднять паруса!!!! — заорал капитан.
Тотчас мачты стали одеваться парусами, скорость, конечно, упала, но зато, когда движитель всё же заглох, мы не потеряли ни секунды. Капитан оказался прав, и теперь расстояние между кораблями сокращалось на глазах. Мы уже приблизились настолько, что оказались в зоне досягаемости катапульт. Один из камней упал рядом с бортом, подняв тучу брызг.
— Кажется, пора кое-кого попугать, — задумчиво проговорил Эльвинг, перекидывая лук из-за спины и вопросительно посмотрев на меня.
Я согласно кивнул. Эльф ловко пробрался на нос к бушприту и стал устраиваться там поудобнее.
— Эй, он что, серьёзно собирается стрелять с такого расстояния? — Капитан удивлённо проводил эльфа глазами.
— Эльфы — лучшие стрелки из лука, — ответил я. — Вы бы лучше распорядились, чтобы ему дали ещё стрел.
Капитан недоверчиво покачал головой, наблюдая за эльфом. Тот не торопясь устроился в переплетении канатов, достал стрелу. Потом проверил направление ветра, взглянул на небо, аккуратно положил стрелу на тетиву и замер, внимательно вглядываясь вперёд. Быстро поднял лук, резко рванул тетиву и послал стрелу. В бинокль мне было видно, как у вражеской катапульты человек, уже готовый нажать на спуск, вдруг схватился за горло и повалился на палубу. А Эльвинг тем временем уже готовил вторую стрелу. Сейчас он стрелял не торопясь, но убийственно метко. Капитан, стоявший рядом со мной, только языком цокал.
— Вот бы мне таких лучников, — восхищённо проговорил он. Потом распорядился снабдить эльфа стрелами. Но матросы уже и без приказа притащили к тому три колчана и теперь наблюдали за стрельбой, с энтузиазмом поддерживая лучника.
Вскоре Эльвинг прекратил стрельбу, на вражеском корабле больше не находилось смельчаков, готовых рискнуть приблизиться к катапультам.
— Теперь наша очередь. — Капитан отдал приказ, и корабль, завалившись на борт, выстрелил из носовой катапульты. Канониры целились в корму противника, стараясь повредить руль.
— Капитан, прекратите обстрел. Может пострадать тот, из-за кого мы и затеяли эту погоню. Они и так не уйдут от нас.
Капитан что-то проворчал, но приказ всё же отдал. Потом повернулся ко мне:
— Милорд, я должен знать, что нам делать на этом судне и на что мы можем рассчитывать?
— Можете забрать всё, что вам понравится, кроме самого судна. Убивать только по необходимости, мне нужно как можно больше пленников. И самое главное, на борту находится девочка моего возраста, впрочем, она может быть в мальчишеской одежде. Так вот, она должна остаться в живых в любом случае. В любом, капитан, даже если вам придётся пожертвовать своим кораблём. Если вы ради её спасения потеряете корабль, я оплачу вам его, но девочка должна остаться живой! Это ясно?
Капитан кивнул и стал отдавать приказы. Объяснил он задачу и Отто, хотя тому разговор явно не доставил никакого удовольствия.
Команда корабля быстро заняла места для предстоящего абордажа, приготовились и солдаты Отто. Лучники взобрались на ванты, готовые обстреливать оттуда солдат противника. Всё замерло. Корабли неумолимо сближались.
— Приготовиться!!! — заорал капитан, добавив нечто непереводимое.
Я стоял как на иголках, наблюдая за сближением кораблей. Уже вступили в дело лучники, обстреливая друг друга. Но они не могли решить исход боя, дело было за абордажными командами.
Как я ни ждал этого, но столкновение застало меня врасплох. Корабли с треском ударились друг о друга бортами, и тут же в воздух взвились абордажные крючья. Матросы издали какой-то душераздирающий клич и бросились на палубу вражеского корабля. Их атака была столь стремительна, что противник никак не успел на неё среагировать. Капитан сорвался с места и, выхватив меч, прыгнул следом за своими людьми. Я за ним.
— А ты куда?! — заорал он мне. — Твоё место там, среди твоих сухопутных…
Я не стал вступать в бесполезный спор и огляделся. Люди Сверкающего, сбившись в плотные отряды и выставив вперёд небольшие копья, ожидали атаки. Пробить такие «ежи» будет трудно. Однако у пиратов подобное построение вызвало громовой хохот.
— Сухопутные крысы, — прорычал капитан. — Вам не на кораблях плавать, а пелёнки стирать!
Пираты атаковали. Тут я воочию убедился, почему такое оборонительное построение вызвало у них смех. То, что годилось на земле, совсем не подходило для кораблей. На узкой загромождённой палубе у солдат не оставалось места для манёвра. Впрочем, их ошибка была простительна: раньше океанский флот у Большого Острова отсутствовал. Тем небольшим государствам, что существовали там когда-то, он был просто не по карману. Сверкающий, создавая свою империю, принялся строить и флот. Но построить корабли — полдела. Корабли — это ещё не флот. Флотом они становятся тогда, когда на них окажется умелая команда, а вот этого-то у Сверкающего не было. Поэтому он и вынужден был набирать в команды пехоту. Они ещё не успели приобрести опыт боёв на море, поэтому воевали так, как умели.
Атакующие, как обезьяны вскарабкавшись по вантам, обрушились врагу буквально на голову. Строй солдат рассыпался. Обученные воевать в строю, вражеские солдаты, оставшись в одиночестве, растерялись.
— Вперёд, подонки!!! — заорал капитан, увлекая за собой своих матросов. Хорошенькое обращение к собственным людям. Впрочем, ему виднее, кем он командует.
Теперь организованный бой превратился в сумятицу индивидуальных схваток, где всё решало личное мастерство. Наконец на палубу вражеского корабля перебрались и солдаты во главе с Отто. Те тоже не привыкли к таким условиям боя, но они были, несомненно, гораздо лучшими бойцами, чем моряки Сверкающего. Но я быстро понял, что главная сила здесь — матросы нашего капитана. Без их помощи нам пришлось бы нелегко. Понял это и сам капитан и наградил меня ехидным взглядом.
— Ты ещё здесь? — весело проорал он. — Иди лучше в игрушки поиграй! — Быстро же капитан забыл всю почтительность при обращении к рыцарю.
Но сейчас не до разговора. Нас атаковали, и несколько минут мы были заняты. Сперва капитан пытался подстраховывать меня, заботясь не столько обо мне, сколько о деньгах, которые я ему должен заплатить, но быстро понял, что это не нужно.
— Неплохо, — вынужден был признать он, вытирая пот.
— Благодарю, — едко отозвался я. — Вы ещё не забыли, зачем мы здесь? Надо найти девчонку. Где её могут держать?
Капитан пожал плечами:
— Если они заботятся о ней, то в каюте капитана. Если нет, то в трюме.
Вряд ли они осмелятся засунуть принцессу в трюм.
— Тогда я пошёл.
И прежде чем капитан успел что-либо сказать, я проскочил мимо сражающихся, отбил пару выпадов и стал пробираться к кормовой надстройке. Бой к тому времени шёл уже по всей палубе, но мне каким-то чудом удалось пробраться к корме без особых осложнений. Однако у самой двери пришлось выдержать серьёзную схватку. Я резко ускорил темп и проскочил между медленно движущимися мечами. Развернулся, резко толкнул одного матроса, тот, падая, увлёк за собой другого. Стоп! Опасность! Я нагнулся… вовремя, над головой просвистел меч. Разворачиваюсь, и мой меч замирает в миллиметре от горла врага. Я удивлённо посмотрел на горящие ненавистью глаза Рутки:
— Ты?
Воспользовавшись моим замешательством, он отскочил в сторону.
— Никто ещё не оставался живым после того, как оскорбил меня, — прохрипел он.
Вот идиот! Я чуть не плюнул с досады. Этот кретин из-за собственного уязвлённого самолюбия готов наплевать на всё. Ведь ясно же, что если я погибну, то с оплатой будут большие проблемы.
Он был сильный боец, и его атаки стремительны. Я уворачивался, не атакуя, и это ещё сильнее распаляло Рутку.
— Эй, ты что делаешь, болван?! — заорал кто-то за спиной Рутки.
Оказывается, пока мы сражались, к нам пробилось несколько моряков во главе с Вележаном.
— Он предатель! — заорал Рутка, скорее от отчаяния, чем в самом деле думая, что ему поверят.
— Чушь свинячья!
— Вележан, разбирайтесь с этим придурком сами, а мне надо идти. — Я рванул дверь и поспешил по коридору.
Судя по звукам, бой уже начал стихать, а значит, стоит поторопиться. Поняв, что проиграли, люди Сверкающего будут готовы на всё. Будь проклят этот идиот Рутка. Надо было не миндальничать с ним, тогда бы я не потерял столько времени.
Каюта капитана встретила меня распахнутой дверью. Чертыхнувшись, я заглянул в неё и двинулся обратно по коридору. Выйдя на палубу, я услышал чей-то гневный голос:
— Это пиратство!!! Вы нарушаете все законы!!! Вас за это повесят!!! Я секретарь полномочного представителя императора Сверкающего Арктера Бекстера!!!
Ну надо же какая птица. Если кто и знает, где Ольга, то только он. Я раздвинул матросов, кольцом окруживших секретаря. Первым, кого я увидел, был лысоватый и очень раздражённый человек. Напротив него стоял мрачный капитан. Заметив меня, он гневно повернулся:
— Почему вы не предупредили, что это посольский корабль?!! Вы хотите, чтобы нас всех перевешали?!! Теперь за нападение на посла за нами будут охотиться флоты всех стран!!!
— Это вряд ли, — мрачно ответил я. — Скорее ещё наградят за это.
Не обращая внимания на капитана, я двинулся к секретарю Бекстера. Увидев меня, тот побледнел и отшатнулся. Так, кажется, меня он знает.
Я подошёл к нему вплотную и тут понял, что проигрываю ему в росте. Я не отличался большим ростом, но это мне никогда не мешало, но сейчас я впервые пожалел, что я не двухметровый гигант. Смотря на секретаря снизу вверх, я сам себе казался несерьёзным. Мне надо либо подрасти, либо… Я молча двинул того под дых. И когда тот согнулся, толкнул на пол, приставив к его горлу меч.
— Где Ольга?
— Я не знаю никакой Ольги!!! Уберите этого маньяка!!! Он же убьёт меня!!! Я секретарь полномочного посла!!! Уберите его!
— Если на счёт три я не буду знать, где Ольга, то тебя уже не будет волновать дипломатическая неприкосновенность. Раз.
— Я ничего не знаю…
— Два.
— Энинг, а ты не слишком ли? — насмешливо заметил кто-то за моей спиной.
Я развернулся.
— Ролон, я узнаю, где он спрятал Ольгу, даже если придётся поджаривать ему пятки.
— В другое время я бы, конечно, не стал тебе мешать, очень уж хочется посмотреть, как ты это будешь проделывать, но у нас есть более простой способ узнать, где Ольга. Эй, Леонор.
Из-за спин солдат вышел Леонор, который сжимал в руке уже знакомую мне окровавленную тряпку. При виде её секретарь Бекстера охнул.
— Так вот как вы нашли нас, — прохрипел он. — Ах, принцесса, не ожидал от неё такого. Как же она нас надула.
— Какая принцесса?! — взревел капитан, до этого молча стоявший за моей спиной. — Что здесь происходит?!
Я посмотрел на Отто. Тот пожал плечами, как бы говоря, что мне решать. Почему бы и нет?
— Всё просто, капитан. Этот секретарь посла организовал похищение дочери великого князя Китежа. Поэтому мы и гнались за ним. Но если у вас возникнет какая-нибудь «гениальная» идея типа получить за неё выкуп, то советую забыть про это. Тогда вам точно нигде не скрыться.
Судя по всему, капитан и сам быстро это понял.
— Говорила мне мама: держись подальше от политики, грязное это дело, — мрачно буркнул он.
Леонор тем временем определился с направлением и двинулся к люку, ведущему на нижнюю палубу, но не успел он сделать и шага, как оттуда выбрался солдат, прижимавший к себе принцессу, а другой рукой приставивший ей к горлу нож. Однако сама принцесса испуганной не выглядела. Её глаза гневно сверкали, и будь у неё возможность, сама разобралась бы с этим типом.
Ольга по-прежнему была в моей одежде, только волосы были распущены и волнами спадали ей на плечи.
— Не подходите, — прохрипел солдат.
— Чего тебе надо? — спросил я, делая шаг навстречу.
Ольга посмотрела на меня, и я постарался улыбнуться.
— Отпусти её, и тебя отпустят.
— Врёшь…
— Зачем? Или ты считаешь, что твоя жизнь стоит её жизни? Она нужна нам живой, а ты нет. Если ты её убьёшь, то умрёшь сам, и очень медленно. Если ты её отпустишь, то отпустят и тебя. Более того, я дам тебе даже денег на дорогу. Ну?
Солдат размышлял недолго. Было ясно, что убей он принцессу, и он умрёт, а так была хоть надежда. Нож полетел на палубу.
— Вот и молодец.
Ольга освободилась от хватки солдата, а потом развернулась и со всей силы заехала ему ногой под колено. Солдат взвыл и повалился на палубу. Ольга бросилась ко мне.
— Энинг, я так рада, — разрыдалась она. — Я так боялась, что вы не найдёте ту тряпку, я же сама отправила погоню по другой дороге, я думала, вы долго будете разбираться, я думала…
— Ну-ну, принцесса. — Подошедший Отто мягко потрепал её по плечу. — Не стоит расстраиваться, всё уже позади. И вы правы, мы бы ещё долго искали вас, если бы не Энинг… Как ты сказал тогда? «Я слишком высокого мнения о вашей дочери, чтобы думать, будто она случайно уронила платок».
Ольга подняла на меня заплаканные глаза:
— Ты правда так сказал?
Я кивнул.
— Девчонка, которая пробралась в эскорт собственного отца под видом слуги, а потом дурачила людей, которые её знают, не смогла бы случайно потерять платок. Я сразу понял, что это ложный след.
Ольга рассмеялась:
— Всё-таки ты нахал. Но почему ты раньше не сказал о Таньке?
— Боже, какая же ты дурочка, — расхохотался я. — Неужели ты поверила этой идиотке? Ты бы хоть спросила у Рона. Он же был со мной, и ты об этом знала.
— Так значит…
— Она тебе соврала. Я, правда, не понял, зачем Танька сказала тебе такую глупость, но на неё это похоже.
— Милорд, а что будет со мной? — некстати вылез тот матрос, который взял Ольгу в заложники. — Вы обещали меня отпустить…
Я смерил его недружелюбным взглядом:
— Раз обещал, значит, отпущу.
— А деньги?
Я в немом изумлении уставился на него. Рядом расхохотался Отто, даже Ольга улыбнулась.
— Получишь. Уведите его пока, — махнул я Ролону. — Только посадите его отдельно от остальных.
— Зачем? — искренне изумился тот.
— Надо, — мрачно ответил я.
Всю команду захваченного судна, кроме секретаря, капитана и его помощника, отправили в трюм, где и заперли. На самом же судне шёл грабёж. Всё более-менее ценные вещи собирались и переправлялись на «Атакующую рысь» — так назывался корабль нашего капитана. Кстати, он так и не назвал мне своё имя, хотя я и спрашивал. Он отвечал уклончиво и просил называть его просто «капитан».
Не желая терять времени, а также стремясь поскорее получить причитающуюся ему сумму и избавиться от нас, капитан распорядился взять захваченный корабль на буксир и велел немедленно ложиться на обратный курс. Грабёж продолжился уже на ходу.
Вымотанный погоней и всеми этими переживаниями за жизнь Ольги, я решил отправиться спать. Ольга тоже ощущала себя разбитой после всего происшедшего. Отто наше желание полностью одобрил и велел отправляться в капитанскую каюту, которую он вежливо попросил уступить нашего капитана. Тот сердито посмотрел на него, но согласился. Не желая рисковать, Отто выставил около двери охрану и велел остальным солдатам держаться вместе.
Проснулся я ранним утром. Поднявшись с пола, где была постелена импровизированная кровать, я бросил взгляд на диван. Ольга ещё спала. Осторожно, чтобы не разбудить её, я встал, прицепил меч к поясу, стараясь не звякать, взял свою кольчугу и вышел.
Утро встретило меня яркими красками моря и ласковыми лучами солнца. Сощурившись из-за слишком резкого перехода от полумрака каюты, я из-под руки осмотрелся. Отто и Ролон тоже уже встали (а может, и вовсе не ложились) и сейчас вели допрос пленных.
— А, Энинг. Уже встал?
Я кивнул.
— Чем это вы занимаетесь?
— Да вот, — Отто пожал плечами, — выясняли подробности.
— Так надо подробности выяснять у секретаря и капитана.
— Ни секретарь, ни капитан никуда от нас не денутся. С ними у нас состоится более серьёзный разговор в своё время и в другом месте. А моряки… Прибудем в порт и выгоним их к чёртовой матери. Пусть добираются домой, как хотят. Не тащить же их с собой? Вся их вина только в том, что у них идиоты командиры. Так что тот моряк, что выкупил себе жизнь, когда взял в заложники принцессу, сильно просчитался — ему и так ничего не грозило. — Тут Отто неожиданно усмехнулся. — Только вот деньги он заработал — это да.
— На его месте я бы этому обстоятельству не радовался, — сухо произнёс я. — Он угрожал Ольге, и я его не простил.
— Ты собираешься нарушить слово? — удивлённо спросил Ролон.
— Нет. Я отпущу его и дам ему деньги. Много денег. Но я дам ему и шанс.
Ролон и Отто с одинаковым недоумением посмотрели на меня:
— Что ты имеешь в виду?
— Увидите. Продолжайте допрос, и пусть приведут того моряка.
Принц переглянулся с Ролоном, а потом пожал плечами. Махнув рукой, он отдал распоряжение, и к ним привели следующего матроса. Вскоре появился и «террорист», которого держали отдельно.
— Капитан, — повернулся я к тому, — далеко ещё до порта?
Тот посмотрел куда-то наверх.
— Часа через два прибудем.
— Отлично. — Я кивнул, посмотрел на приведённого моряка и отошёл так, чтобы матрос, которого допрашивал Ролон, не слышал наш разговор, но прекрасно мог нас видеть. — Ну что ж. Я обещал тебе свободу, и ты её получишь. Как ты слышал, до берега недалеко. Капитан, распорядитесь спустить шлюпку, сложите в неё припасы и воду, дайте этому человеку компас и посадите в неё. Догребёшь. — Видя, что подобный оборот матросу совсем не нравится, я пожал плечами: — Впрочем, если ты отказываешься…
— Нет-нет, милорд, я согласен.
— Я тоже подумал, что ты согласишься. И ещё, капитан, дайте ему всё, что он попросит, в пределах разумного, конечно.
Лодка была снаряжена молниеносно, и пленника подвели к верёвке.
Я достал кошелёк.
— Здесь сто динаров. Этого хватит?
Матрос облизал пересохшие губы.
— Это мне? — хрипло спросил он.
— Тебе. Я же обещал тебе денег. Однако я могу продать тебе один совет. Действительно хороший совет. И стоит он ровно сто динаров. Твой выбор? Кстати, не думай, что я просто хочу вернуть свои деньги. Мой совет и в самом деле хорош и крайне тебе необходим.
Стоявшие чуть в стороне капитан и Отто с любопытством смотрели на меня, ожидая, чем кончится дело. Ролону же не было слышно, о чём мы говорим, и по тому, как он постоянно поглядывал на нас, было заметно, что если бы не допрашиваемый им матрос, то он и сам не прочь посмотреть, что здесь происходит.
Пленник думал недолго. Несколько секунд его здравый смысл боролся с жадностью, но у здравого смысла в этой борьбе не было никакого шанса, и он выхватил кошелёк из моей руки. Даже заглянул в него, чтобы убедиться, что его не обманули.
— Ты ещё пересчитай их, — едко посоветовал я.
Пленник пропустил моё замечание мимо ушей и быстро скользнул в лодку. Я достал кинжал и перерезал верёвку. Лодку стало быстро относить от корабля. Я помахал на прощание рукой.
В этот момент к нам подошёл Ролон, наконец освободившийся от допрашиваемого.
— Ну что? — спросил я его. — Твой матрос всё видел?
— Как и я, — кивнул Ролон. — Только ни я, ни он ничего не поняли. Ты, кажется, всё-таки дал денег и, судя по всему, немало. Только не говори, что ты с ним подружился. Ты так дружески махал ему.
— А что за совет ты хотел ему продать? — поинтересовался Отто. Ролон удивлённо посмотрел на него, и принц быстро объяснил всё Ролону, и тот с таким же недоумением уставился на меня. Капитан навострил уши — кажется, ему тоже было интересно.
— Ничего особенного. Я же говорил, что дам ему шанс, но он от него отказался. А совет… я хотел посоветовать не высаживаться в порту, а плыть вдоль берега и высадиться втайне как можно дальше отсюда. Впрочем, он и сам может догадаться сделать это.
— Но почему? — Отто недоумённо уставился на меня. А вот Ролон, кажется, всё понял.
Я пожал плечами:
— Сто динаров — крупная сумма. И один из матросов видел, как я давал эти деньги. Какие выводы он сделает, всем понятно?
— Плата за предательство, — кивнул Ролон. — Мы будем в порту раньше лодки и там отпустим всех пленников, кроме капитана, помощника и секретаря Бекстера. А чтобы добраться домой, им нужны деньги. А здесь такая сумма, да ещё у предателя. — Ролон покачал головой. — У него есть шанс даже в порту — порт большой, но я всё равно не хотел бы поменяться с ним местами.
Ролон несколько мгновений рассматривал меня.
— Кажется, ты сильно на него разозлился.
— Он угрожал Ольге.
— Да-с. — Отто задумчиво потеребил подбородок. Хотел что-то сказать, но потом махнул рукой. — Да кто я такой, чтобы советовать? У тебя и своя голова неплохо варит. Но хочу сказать, что за Ольгу действительно стоит держаться.
Ролон с Отто ушли, а я остался стоять у борта, задумчиво наблюдая за гребнями волн. Тут я почувствовал чьё-то присутствие и резко обернулся. Рядом стоял капитан.
— Я хотел сказать, что рад, что ты не мой враг.
— Да? — с сарказмом поинтересовался я.
— Да. И знаешь, пожалуй, если ты когда-нибудь предложишь выбор мне, то я соглашусь отдать деньги за совет.
— К чему вы это?
— Да так. — Капитан перевёл взгляд на море. — Просто мне хотелось понять, кто ты такой. Я редко ошибаюсь в людях, а вот в тебе ошибся.
— Сочувствую.
— Спасибо. — Капитан словно не заметил иронии. — Скоро порт; там мы расстанемся. Надеюсь, навсегда.
Швартовка наших кораблей длилась недолго, и вскоре мы сошли на берег. Потратив некоторое время на улаживание дел с капитаном (пришлось подождать, пока из банка доставят деньги), мы, не задерживаясь в городе, отправились обратно.
Отто рассказывал Ольге о нашей погоне.
— Я была такой дурой. — Ольга явно чувствовала себя не очень хорошо. — Столько хлопот всем доставила.
— Это ничего, — успокоил её Отто. — Зато ты приобрела довольно ценный опыт, а это всегда полезно.
— Но эта Танька — гадина ещё та, — заметил Эльвинг, когда мы остались втроём, слегка отстав от отряда.
— Просто она привыкла, что все ходят перед ней на задних лапках, — я счёл своим долгом заступиться за неё. — Такое уж воспитание. Надо как можно скорее отправить её домой, это будет лучше для всех. Жалко, что ты не догнал нас раньше, тогда не пришлось бы её оставлять в гостинице.
— Я спешил, как мог, — голос эльфа звучал виновато.
— Да ладно тебе, не переживай. Ей полезно побыть одной и подумать кой о чём.
— Мне бы хотелось поговорить с ней, — вдруг сказала Ольга. — Мне нужно понять, зачем она это сделала.
— Да из вредности.
— Стой!!! — Неожиданно раздавшийся впереди крик оборвал наш разговор.
Дав коню шпоры, я поспешил в голову отряда. Ольга и Эльвинг следом.
— Что случилось?
Готлиб, который поднял тревогу, указал мне копьём. Я проследил за направлением и на границе леса разглядел какой-то небольшой отряд.
Вот от него отделилась одинокая фигура и поскакала нам навстречу.
— Бекстер! — разглядел Эльвинг.
— Что?!! — Я ошарашенно уставился на эльфа. — Не может быть!
Тот кивнул.
— Вот зараза. — Я дал шпоры коню и поскакал навстречу. За мной сорвались Эльвинг и Ольга. Чертыхнувшись, за нами рванул и Ролон. Отто благоразумно решил остаться с отрядом, посчитав, что такой толпой делать на встрече с Бекстером нечего. К тому же не стоило оставлять солдат без командира.
— Бекстер! Вы… — У меня сорвалось дыхание, и я так и не смог высказать всё, что о нём думаю.
— Спокойно, Энинг. — Бекстер слегка улыбнулся. — Не стоит горячиться. Я ведь для того и решил встретиться, чтобы объясниться. Прежде всего, я не имею никакого отношения к этому похищению.
— Да?!
— Он говорит правду, — заметил эльф.
Я удивлённо покосился на Эльвинга:
— Ты уверен?
Тот кивнул.
— Абсолютно. Он не врёт.
— Вот видишь. Прислушайся к словам своего друга. Эльфы всегда умеют различать правду и ложь. Как бы мне ни было неприятно признавать, но это похищение было самодеятельностью моих подчинённых. Капитан Дженсон слишком много на себя взял. Каким-то образом ему удалось втянуть в эту авантюру и моего секретаря.
Ролон согласно кивнул.
— Судя по тому, что я о вас слышал, вы никогда не доверяете случаю, предпочитая всё планировать заранее. А здесь явная самодеятельность.
— Дело даже не в этом. Похищение принцессы Китежа всё равно бы ничего не дало, только обозлило бы Ратобора и короля Тевтонии. Если бы эти болваны хоть немного подумали, то и сами бы сообразили это.
— И вы поспешили нам навстречу, чтобы рассказать об этом? — недоверчиво спросил я.
— Не только. Я хочу сделать тебе предложение. Поехали вместе со мной к Сверкающему.
От этого предложения я так обалдел, что только разевал рот в попытке что-либо сказать. Первым пришёл в себя Ролон:
— Я думал, что вы умный человек!
— Вы не дослушали. Энингу грозит опасность, а Сверкающий может его защитить.
— А мне казалось, что именно Сверкающий меня и хочет прибить!!! Даже нанял Братство Чёрной Розы.
— В прошлом! Всё в прошлом, Энинг. И в этом Братстве всё дело. Понимаешь, тот момент, когда он мог твоей смертью решить все свои проблемы, давно прошёл. Мёртвый ты для него опаснее, чем живой. Я не хочу оскорбить тебя, но ты пешка в большой игре. Тебе хоть и случайно, но всё же удалось поднять почти все великие державы против Сверкающего. Ты невольно выступил символом этого объединения.
— Мне казалось, что Сверкающий мне в этом помогает, — ехидно возразил я.
— Что ж, признаю: он действительно допустил некоторые ошибки. Однако сейчас недостаёт последнего момента для полного объединения — жертвы. Если ты вдруг погибнешь, то в этом обязательно обвинят Сверкающего…
— И почему это, интересно? — едко поинтересовалась Ольга.
— И это послужит сигналом к окончательному объединению всех союзных сил против Сверкающего. — Бекстер сделал вид, что не слышал Ольгу. — Конечно, это хорошо для Ратобора, Мервина и Отто, но хорошо ли это для тебя?
— Вы хотите сказать, что Мервин или Ратобор захотят убить меня? — мрачно поинтересовался я.
— Я этого не говорил. Просто они не слишком расстроятся, если это произойдёт, и вряд ли будут мешать убийцам. Спроси у своих друзей. Спроси у Ролона. Он гораздо лучше тебя разбирается во всех закулисных играх. К тому же твоя смерть решит и все проблемы Мервина. На него ведь очень сильно давят из-за твоего соглашения с Вильеном. Твоя смерть поможет ему восстановить единство в магистрате.
— Однако убийц наняли не они, а вы.
— Энинг, ты ещё многого не понимаешь. В политике сегодня друг, а завтра враг. Вчера Сверкающий готов был убить тебя, потому что ты мешал его планам, соответственно, Мервин и остальные защищали тебя. Сейчас ситуация изменилась. Для Сверкающего твоя смерть — катастрофа, а вот для остальных это очень даже удобно.
— Ага, то-то вы на турнир отправили убийцу.
— Энинг, я не отправлял на турнир убийцу. Сверкающий расторг договор с Братством, но, насколько я понял, у них возникли к тебе какие-то личные претензии. На самом деле я приехал на турнир, чтобы предупредить тебя, но, к сожалению, не успел.
Я недоверчиво посмотрел на Бекстера, а потом покосился на Эльвинга.
— Он не врёт, — ответил эльф на мой невысказанный вопрос.
— Как видишь, твой друг подтверждает мои слова. Энинг, на самом деле Сверкающий в настоящее время тебя охранять должен. И если ты согласишься отправиться со мной, то он гарантирует твою безопасность.
— Так вы считаете, что мой отец способен на подлость?! — вспылила Ольга. — Говорите что угодно, но он ни разу не предавал союзников или друзей!!!
— А Слав? — Бекстер сочувственно посмотрел на Ольгу. — Слав не был ему ни союзником, ни другом, он был его сыном, но Ратобор убил его. А теперь подумай, если бы моему идиоту секретарю удалось твоё похищение, неужели Ратобор ради тебя согласился бы изменить свою политику? Мне почему-то кажется, что он скорее пожертвует тобой.
Ольга нахмурилась, но промолчала.
— Так вы считаете, что и Мервин, и Ратобор, и Отто будут стараться убить Энинга? — поинтересовался Ролон.
— Нет, я не считаю их дураками. Просто они не будут этому мешать. Видишь ли, дело в том, что тайное желание таких могущественных людей рано или поздно становится явным и всегда найдётся подхалим, готовый его исполнить.
Что-то не нравилось мне в рассуждениях Бекстера, но я никак не мог понять что. Нет, он явно говорил правду. Дураком я не был и понимал, что моя смерть сильно облегчит всем объединение против Сверкающего. Ни у кого не возникнет ни малейшего сомнения, кто является моим убийцей. Однако вся эта правда покоилась на какой-то огромной лжи. Я не знаю, как так может быть, но скорее шестым чувством понимал, что, говоря правду, Бекстер обманывает. Причём обманывает на высшем уровне. Как можно врать, говоря при этом чистую правду?
— Я не совсем уверен, — медленно, обдумывая каждое слово, заговорил я. Я всегда прибегал к такому приёму: когда не знал, что сказать, то начинал говорить первое, что придёт в голову, а дальше одно слово тянуло за собой другое, и постепенно я начинал понимать проблему. К такому приёму я прибегал в школе, когда «плавал» у доски, и на острове, во время обучения у Мастера и Деррона. Вот и сейчас я надеялся, что постепенно пойму, где правда, а где ложь. — Я знаю, что вы говорите правду, да и Эльвинг подтверждает это, однако я уверен, что этой вашей правдой вы всё же обманываете меня. Вы говорили, что политика — такая вещь, где важными являются только сиюминутные интересы.
— Да, и в данный момент Сверкающий хочет, чтобы ты жил, а вот твоим так называемым союзникам нужна твоя смерть. Сам подумай.
Вот оно! Бекстер сам невольно подсказал мне. Я даже пальцами прищёлкнул.
— Вот оно! — повторил я свои мысли. — Мои учителя учили меня доверять интуиции, и сейчас я был уверен, что вы где-то обманываете меня. Вы сами подсказали. В данный момент! Вот именно что в данный момент! А что случится, когда момент изменится и Сверкающему снова понадобится моя смерть? Можете не отвечать. Вы сами сказали, что политика — штука переменчивая. Извините, Бекстер, но я никогда не рискнул бы довериться вам или Сверкающему. И ещё, я уверен, что Сверкающий, безусловно, сдержит обещание. Да, он защитит меня, даст богатство, по сравнению с которым моё теперешнее состояние — мелочь, возможно, он даже сделает меня своим придворным. Однако… однако я также абсолютно уверен, что однажды настанет момент, когда я стану ему мешать, а как решаются такие проблемы, вы мне уже объяснили.
— Я ничего такого не говорил…
— Говорили. У меня на родине говорят, что каждый судит в меру своей испорченности. Возможно, я сейчас мешаю Ратобору и Мервину. Но пока никто из них не пытался убить меня, а вот вы бы это сделали не задумываясь. Вы рассуждали о Мервине, Ратоборе и короле Отто, но вы вкладывали в их головы свои мысли. Вы бы поступили так, как говорите, и поэтому считаете, что остальные поступят так же. Прощайте, Бекстер. — Я развернул коня.
— Постой, Энинг. Ты не прав! Ратобор, Мервин и Отто — политики, я тоже политик, поэтому и знаю, как они поступят. Политик всегда поймёт другого политика.
— Знаете, — я повернулся к Бекстеру, — мой папа всегда считал слово «политик» ругательным и просил в приличном обществе его не упоминать. Мне всего тринадцать лет, Бекстер, и мне трудно разобраться во всех этих переплетениях и хитросплетениях, но знаете, как у нас в школе называли тех, кто метался от одной компании к другой в зависимости от выгоды и безопасности? Подметалами. Я никогда подметалой не был и быть им не собираюсь.
— Всё же подумай над моими словами.
— Подумаю. — Я дал шенкеля Урагану, но в последний момент обернулся. Бекстер улыбался. Увидев, что я смотрю на него, он стёр улыбку с губ, но было уже поздно. Бекстер явно был доволен результатом беседы, хотя следовало бы ожидать обратного.
— Энинг, ты молодец. Ты такой молодец! — Восторг Ольги ничуть не поднял моего настроения.
И тут я понял. Бекстер ведь не дурак и понимал, что я никогда не соглашусь отправиться с ним и довериться человеку, который долгое время охотился на меня. Его главной целью было посеять сомнения в моих друзьях. Даже не в друзьях. Можно ли назвать друзьями трёх взрослых дядек, которые управляют целыми странами? Вот именно! У них свои проблемы, и я для них никто. Просто человек, волей случая влезший в то, что называют международной политикой. Бекстер высказал вслух то, о чём я сам думать не решался, и породил сомнения. Пока только сомнения.
Некоторое время я угрюмо обдумывал сложившуюся ситуацию, краем уха слушая, что говорили Ольга и Эльвинг. Иногда я отвечал невпопад. Эльф, знавший меня лучше всех, понимал, что со мной что-то не так, и изредка бросал на меня внимательный взгляд.
— Стой! — крикнул я Отто.
Отряд остановился, и Отто с Ролоном подскакали ко мне.
— Энинг, ты хочешь подождать здесь Таньку? — поинтересовался Ролон.
— Нет. Я хочу сам туда отправиться. Возьму Ключ у Эльвинга, отправлю её домой, а потом догоню вас.
— Я с тобой, Энинг, — вызвался Эльвинг. — Не стоит тебе одному ездить.
Я согласно кивнул. Вдвоём действительно безопасней. Да и веселее.
— Я тоже с вами, — неожиданно заявила Ольга.
— Ваше высочество, вы не можете ехать. Вас ждёт ваш отец! — возразил Отто.
— Вы считаете, что я в опасности с рыцарем Ордена?
— Даже рыцари Ордена не всесильны, принцесса.
— Ольга, зачем тебе это? — спросил я.
— Просто я хочу поговорить с Таней. Я хочу понять, зачем она тогда соврала.
Я понимал, что спорить с Ольгой бессмысленно, и растерянно посмотрел на Отто. Тот пожал плечами:
— Раз принцесса хочет, то давайте отправимся туда.
— В том-то и дело, что мне не хочется заявляться к Таньке в такой компании. Мне хотелось бы тоже поговорить с ней, но если мы заявимся все вместе, то только испугаем её. Меня же или Эльвинга она не боится. Меня она знает давно, а Эльвинг ненамного старше её. Ольга же вообще её ровесница.
— Ясно. Ну что ж, мы можем вас немного проводить, а потом около деревни, где осталась Танька, мы расстанемся. Вы там поговорите с ней, разберётесь и вернётесь.
Я согласно кивнул:
— Хорошо.
— Только, Энинг, о каком ключе ты говорил?
— Отто, честное слово, я не могу тебе сказать. Спроси у своего отца, может, он тебе объяснит.
До деревни, где оставалась Танька, мы добрались довольно быстро. Впрочем, назвать деревней этот населённый пункт язык не поворачивался. Я бы скорее назвал его посёлком городского типа. Здесь даже была гостиница, хотя по всем параметрам она больше напоминала постоялый двор.
Втроём мы и подъехали к этой «гостинице». Отто с отрядом проследовал дальше, собираясь устроить привал неподалёку, где и подождать нас.
Спешившись, мы вручили поводья слуге и вошли внутрь. К нам уже спешил хозяин.
— Что угодно, господа?
— Скажите, где сейчас молодая госпожа с тремя охранниками? — спросил я.
— О, вы к ней? Госпожа в своей комнате наверху.
— Очень хорошо, проводите нас, пожалуйста.
Хозяин поклонился и стал показывать дорогу.
— Сюда, молодые господа.
Ольга хихикнула. Кажется, ей нравилось, когда её путают с мальчишкой.
Хозяин тем временем подошёл к одной из дверей и постучал.
— Госпожа, тут спрашивают вас.
Дверь распахнулась, и показался один из Танькиных охранников. Увидев нас, он молча распахнул дверь.
— Спасибо, — кивнул я хозяину, бросив ему серебряную монету, и вошёл в комнату. Шедший последним Эльвинг закрыл за собой дверь.
Ольга сняла шапку и распустила волосы.
— О, ваше высочество, — узнал её охранник, поклонившись, — очень рад, что вас спасли.
— Собирайся, — велел я Таньке. — Наконец-то я избавлюсь от тебя. Это Эльвинг, мой друг, у которого был Ключ. Так что сейчас ты прямым ходом отправишься домой.
— Егор. — Танька переводила умоляющий взгляд с меня на Ольгу. — Прошу тебя, прости меня. Я сама не знаю, что тогда на меня нашло.
— Собирайся, я сказал, потом поговорим. И рассчитайся с охранниками.
Танька молча достала несколько мешочков с золотом и, не считая, протянула их охранникам.
— Госпожа, вы уверены, что мы вам больше не нужны? — недоверчиво спросил один из них.
Танька кивнула.
— Не нужны, — подтвердил я. — Дальше я сам провожу её к родителям, а там уж пусть они о ней заботятся. Возвращайтесь в мой замок к Лерию и ждите меня.
Охранники поклонились и вышли из комнаты. Я же достал Танькины сундуки и быстро вытащил из них ту одежду, в какой она прибыла в этот мир.
— Надевай, — кинул я ей. — Можешь и свои драгоценности захватить вместе с золотом.
— Егор…
— После, я сказал.
— Энинг, вам с Эльвингом лучше выйти, пока она будет переодеваться, — заметила Ольга. — Идите, а я тут помогу ей собраться.
Я понял, что Ольга хочет не столько помочь ей, сколько выяснить отношения. Я пожал плечами. Кто я такой, чтобы мешать? Драться она не полезет, значит, не убьют друг друга, а остальное можно пережить.
— Хорошо. Пошли, Эл, закажем что-нибудь, а то я с утра ничего не ел. Вам что-нибудь принести?
Танька с Ольгой отрицательно замотали головами.
— Как хотите.
Мы с эльфом спустились вниз и устроились за одним из столиков.
— Ты не думаешь, что зря оставил Ольгу с ней после всего этого? — поинтересовался Эльвинг.
— Не знаю. — Я пожал плечами. — Но вряд ли что случится.
В это время принесли наш заказ, и мы дружно принялись за еду.
Я не успел ещё доесть, как почувствовал тревогу. Это было одно из тех предчувствий, которые в прошлом неоднократно спасали мне жизнь. Я резко обернулся в сторону двери, там, глядя на меня, стоял солдат. Обнаружив, что его заметили, он рванулся назад.
— Эл, тревога! Кажется, влипли!
Эльвинг резко вскочил и быстро приготовил лук. Как раз вовремя. Дверь распахнулась от мощного удара, и в трактир ворвалось пять человек с арбалетами, которые они тут же разрядили в нас. Я успел метнуться к Эльвингу, сбив его на пол. Все болты прошли мимо.
— Наверх! Живо!
Повторять Эльвингу не пришлось, он тут же кинулся к лестнице, я за ним. Но тут внутрь вбежали ещё двое. Я с двух рук метнул ножи, и те, не успев выстрелить, повалились на пол. Это дало нам с эльфом возможность добежать до второго этажа. Солдаты бросились было за нами, но Эльвинг молниеносно пустил две стрелы. Раздавшиеся внизу крики и шум падения тел подтвердили, что стрелы нашли свою цель. Больше никто подниматься по лестнице не пытался. Вместо этого нападавшие занялись теми посетителями, которым, на свою беду, повезло оказаться в этом трактире. Без суеты они согнали всех в один угол, где держали под прицелом арбалетов. Тех, кто пытался сопротивляться, либо оглушали, либо убивали. Ясно, что нападавшие не хотят поднимать тревогу.
— Ай да Бекстер, ай да сукин сын! А говорил, что не хочет меня убивать!
— Не знаю. По-моему, они тебя убить и не пытались. Стрелы предназначались мне.
Я мысленно прокрутил в голове события. А ведь верно! Стреляли в Эльвинга.
— Эй вы там, сдавайтесь!!!
— Ага, сейчас, разбежались! — Я приготовил нож.
— Энинг Сокол, мы гарантируем, что отпустим твоих друзей, если ты сдашься! Нам нужен только ты!
— А не пойти ли вам по известному адресу? — ехидно спросил Эльвинг. — Попробуйте достать нас здесь!
— А мы и не будем. Подожжём трактир, сами выскочите!
— Врут, — успокоил меня Эльвинг. — Они не осмелятся поджигать трактир. Ведь это вызовет ссору с местным бароном. К тому же на пожар прибегут люди.
— Вероятно, — согласился я. — Они, наверное, хотели взять нас бесшумно, но им не повезло, что мы с тобой оказались внизу. Лучше бы им мотать отсюда, пока народ не собрался.
— Сбегай, подскажи им это.
— Сами догадаются. — Я осторожно выглянул из-за перил.
— Что здесь происходит? — Из комнаты выглянула Ольга, недоумённо смотря на нас.
— Осторожнее, не подходи к лестнице. Там люди Бекстера. Кажется, они нас выследили, и когда мы отделились от отряда, то Бекстер решил, что это подходящий момент для нападения, — ответил я.
Ольга кивнула.
— Ясно. И что вы собираетесь делать?
— Они предлагают мне сдаться и обещают вас не трогать.
— Угу. Только попробуй сдаться! Я тебя тогда сама убью.
Пока мы разговаривали, солдаты Бекстера обошли трактир и забрались на второй этаж в окна. Внезапно двери из комнат распахнулись, и оттуда выскочили вооружённые люди.
— Ольга, в комнату!!! Следи за окном! Эл, держи лестницу!
Я метнул в самого шустрого нож, обнажил меч и атаковал остальных. Эльвинг встал за мной, готовый прикрыть от тех, кто полезет по лестнице. Они себя ждать не заставили. Зная, что их товарищи сейчас атакуют нас с тыла, они ошибочно решили, что мы заняты слишком сильно и не сможем держать сразу два направления. Однако два убийственно точных выстрела эльфа убедили их, что это не так. В коридоре они не могли атаковать больше, чем по двое, и я довольно успешно отражал атаки, нанося точные удары. Вот один лишился пальцев на руке. Другой получил удар в плечо. Количество раненых во вражеских рядах возрастало.
— Эл, отходи в комнату. Девчонки не смогут вдвоём держать окно!
Эльвинг кивнул и, выпустив ещё одну стрелу, быстро отошёл к двери. Увидев, что эльф в безопасности, я взвинтил темп и перешёл в атаку, оттесняя нападающих. Два быстрых удара мечом, и я прыжком отскочил прямо в комнату. Эльвинг тут же запер дверь.
— Засов долго не выдержит, — предупредил он.
— Что они хотят? — спросила бледная Танька.
— Поздороваться зашли, — хмуро бросил я, только сейчас внимательно осмотрев комнату. Судя по осколкам, сюда тоже пытались проникнуть через окно. Ольга стояла чуть в стороне от рамы, сжимая в руках ножку от стула. Похоже, ею она и отваживала незваных гостей. Ножка была массивная, и я искренне посочувствовал тому, кто с ней познакомился слишком близко. Впрочем, они сами напросились.
— Что будем делать? — поинтересовалась Ольга. — Долго нам не продержаться. На помощь тоже рассчитывать не стоит. — В её голосе не было ни тени страха. Мне оставалось только восхищаться её самообладанием и проклинать собственную глупость. Ну спрашивается, за каким чёртом я потащил с собой Ольгу? Мало ей досталось?
— Хороший вопрос. — Я усиленно пытался найти выход. — Есть одна мысль, но тут имеются кое-какие сомнения…
— Последнее предупреждение! — раздалось из-за двери. — Милорд, если вы будете продолжать упрямиться, то мы уже не сможем гарантировать жизнь вашим друзьям.
— А… — Я поспешно закрыл Ольге рот. Ясно, что она сейчас такого наговорила бы.
— Мне надо подумать!
Ольга усиленно замотала головой, пытаясь освободиться от моей хватки.
— Тише, — прошептал я ей на ухо. — Я не собираюсь сдаваться. Поняла?
Ольга кивнула.
— Умница. — Я отпустил её.
— У вас минута!
— Хорошо. — Я торопливо зашарил по своим карманам. Выход был. Я бы давно им воспользовался, если бы не одно но… — Да где же ты? Ага, вот. — Я достал три палочки даль-связи. — Так, Нарнах, не то… родители… тоже не то. Вот.
— Энинг, что ты задумал? — Эльвинг с недоумением уставился на мои манипуляции.
— Нет времени объяснять. — Я сжал палочку.
— Энинг, это ты?
— Я, Мастер. Мастер, у меня к вам вопрос, может ли Эльвинг отправиться со мной в мой мир? Что с ним там будет? Он ведь не человек?
— Энинг, зачем тебе это?
— Мастер, у меня нет времени! Просто ответьте.
— Так серьёзно?
— Да.
— Скорее всего, ничего не будет. В эльфах много человеческого. Вспомни оборотней. Они остались сами собой. Очевидно, эльф просто лишится всей своей волшебной силы и станет обычным человеком. Возможно, облик его слегка изменится.
— Точно?
— Думаю, что ничего непоправимого не случится.
— Отлично. Спасибо, Мастер. — Я отключил даль-связь и посмотрел на всех. — Понимаете? Мы сейчас отправляемся в мой мир. Там мы немного пересидим, а потом вернёмся. А эти могут сколько угодно штурмовать пустую комнату.
— Здорово! — просияла Ольга. — Я давно хотела попросить тебя показать мне твой мир.
— А я? — Танька беспомощно посмотрела на нас.
— А тебя я оставлю им! — рявкнул я. — Что за идиотские вопросы? Конечно же, ты пойдёшь с нами. Собирай своё барахло. Эльвинг, Ключ.
— А…
— У тебя есть другие предложения?
— Нет, но я хотел бы узнать, что бы ты делал, если бы оказалось, что мне нельзя в твой мир?
— Тогда пришлось бы поискать другой выход. Только я Таньку предварительно туда отправил бы, чтоб под ногами не путалась. — Я взял Ключ и положил его себе на ладонь. Тут же появилось знакомое ощущение.
В дверь забарабанили:
— Эй, время истекло! Ваше решение.
— Ответьте им кто-нибудь, — попросил я. Лучше бы я молчал. Ответила Ольга… и как ответила! Где она таких словечек понабралась? Вряд ли им учат во дворце.
Однако это уже не имело значения. На стене уже проступали контуры двери, но на сей раз она появилась не так быстро. Чёрт, неужели моя энергия на исходе? Смогу ли я открыть обратный путь? Да нет, вроде пока всё нормально.
— Танька, шагай. Потом ты, Эльвинг. Быстро!
Танька и Эльвинг переглянулись и несмело двинулись к двери в другой мир. Никому из них не хотелось первым шагать в неизвестное.
— Да быстрее вы. — В дверь ударили чем-то тяжёлым, и она зашаталась. — Танька, ты же уже проходила через дверь между мирами. Поверь, что за ней наш мир и твои родители. А по ту сторону двери нашего номера бандиты. Ну же.
Танька подхватила свои вещи и быстро вошла в проём. Эльвинг следом. Ольга, не дожидаясь приглашения, глубоко вздохнула, зачем-то задержала дыхание и с закрытыми глазами, пригнув голову, вбежала в дверь. Я прыгнул следом. Последнее, что я увидел, как от мощного удара дверь в номер повалилась внутрь. Но было уже поздно, проход закрылся, отгораживая нас от Магического мира. Я снова был дома.
Пустырь я узнал с первого взгляда. Скоро он мне в кошмарных снах сниться будет. Теперь надо решить, что делать дальше. В этот раз мы не готовились к путешествию в мой мир. Даже одежды для него нет. Впрочем, если снять кольчугу и оружие, то мои штаны и льняная рубашка вполне сойдут. Конечно, немного необычен покрой, но в чём только люди сейчас не ходят. То же с Ольгой. Только кинжал отстегнуть. С Танькой вообще никаких проблем, но вот что делать с Эльвингом, ума не приложу. И кстати, Мастер был прав: эльф действительно изменился — исчез зеленоватый оттенок волос. В общем, он вроде бы и остался самим собой, но в то же время теперь он вполне мог сойти за человека. Но вот его одежда… С этим действительно были проблемы. Впрочем, о чём это я? Нам бы отсидеться в кустах до вечера, а там можно и возвращаться. Однако я прекрасно понимал, что ни Ольгу, ни Эльвинга подобный план не устроит. Ещё бы, побывать в другом мире и не посмотреть его… Так что от проблемы никуда не деться. К тому же, если я правильно помню, то мы вернулись сюда в тот же миг, из которого отправились, а значит…
Я резко толкнул Ольгу с Эльвингом в кусты и втащил туда же Таньку.
— Ты чего дерёшься? — возмутилась она.
— Тише ты. Помнишь тех, кто гнался за тобой? Хочешь с ними встретиться?
Танька побледнела и прикусила губу. Вовремя. На тропинке раздался треск раздвигаемых веток, и мимо нас пронеслись несколько человек, в которых я узнал тех бандитов, что гнались тогда за нами. Но напрасно мы прятались. Они промчались мимо на такой скорости, что никого не заметили бы, даже если бы мы стояли во весь рост и хором распевали арии из опер. Заинтересованный этим, я двинулся следом. Эльвинг, Танька и принцесса тихо шагали за мной.
Так вчетвером мы добрались до придорожных кустов и осторожно выглянули на дорогу. Преступники стояли около своей машины и о чём-то ожесточённо спорили. Видно, обсуждали появление «ангела». Я хихикнул, вспомнив ту ситуацию.
— Ты чего? — спросила Ольга.
— Потом расскажу.
Тут события приняли совершенно неожиданный оборот. Какая-то старушка, посмотрев по сторонам, решила перейти на другую сторону. Белый «жигулёнок», выскочивший из-за поворота, вильнул, водитель вдарил по тормозам, раздался визг колодок. «Жигули» занесло в кювет. Старушка с испугу отпрянула в сторону и не удержалась на ногах.
Преступники дружно, как будто долго репетировали, сорвались с места и кинулись к бабушке. Осторожно поставили её на ноги, осмотрели со всех сторон, отряхнули от пыли. Мне было видно, как они суетились вокруг неё, размахивая руками, что-то говорили, успокаивая. Потом вдруг подхватили на руки и перенесли через дорогу. Жаль, не было слышно, что они ей говорили.
Оставив старушку, бандиты бросились к машине, на все лады костеря «слепого водилу», что рулит, не разбирая дороги. При этом они аккуратно вытащили его машину с обочины и водрузили на асфальт. После чего пожелали ему счастливого пути и попросили быть более внимательным. Обалдевший от такого обращения водитель «жигулёнка» лишь таращился с раскрытым ртом на парней в дорогих костюмах, которые старательно передвигали его старую и довольно грязную машину. Решив, очевидно, что оказался в обществе умалишённых, он быстро сел в машину и сорвался с места, только резина взвизгнула.
Очевидно решив, что на этом их дела закончены, преступники сели в машину. Но, не успев отъехать и пару метров, резко остановились. Задняя дверца открылась, и на дорогу выскочил человек. На вытянутых руках, брезгливо, словно это была какая-то жутко противная гадина, он нёс автомат. Отшвырнув его в кусты, преступник прыгнул в машину и укатил.
Больше я сдерживаться не мог и рухнул от хохота. Мои друзья вместе с Танькой с недоумением смотрели на меня, пытаясь понять, что я нашёл в этом смешного. Я постарался объяснить, как был «ангелом», который проповедовал заблудшим, но, вспоминая об этом, только сильнее хохотал.
Наконец мне удалось более-менее успокоиться и рассказать всё по порядку. Тут уж смеялись все. Даже Танька.
— Значит, они приняли тебя за ангела? — сквозь смех спросила Ольга.
Я кивнул.
— И теперь, после того как встретились с ангелом, они решили исправиться… — Эльвинг даже подавился смехом и закашлялся. — Ну ты даёшь! Такого от тебя я не ожидал!
— Я сам от себя такого не ожидал! Представляете, стою я как дурак перед ними, а они вдруг стали на колени падать… Думаю, что такое? Оборачиваюсь, а у меня крылья… и нимб. Я чуть не помер там с испугу. Потом Мастер мне объяснил, что это он устроил…
— Да. Комик-группа на выезде. Энинг, ты не думал пойти в бродячие артисты? С твоим-то талантом…
— Пошёл ты знаешь куда… — добродушно ругнулся я. — Давайте лучше решать, что делать будем. Почему-то мне кажется, что товарищи, которые были здесь недавно, больше нас не потревожат.
— Да уж, — хихикнула Ольга. — Ты же теперь наш персональный ангел. С тобой нас никто не тронет.
— Ага, только для начала надо решить, что делать дальше. Лично у меня есть два предложения. Первое: сидим здесь до вечера, а потом возвращаемся.
— У-у. Ни в коем случае! — Ольга так яростно замотала головой, что я подумал, что она вот-вот оторвётся. — Быть в другом мире и не посмотреть его?!
— Согласен с принцессой, — поддержал Ольгу Эльвинг.
Я вздохнул.
— Этого я и ожидал. Так спросил, на всякий случай. Кстати, вам не жарко?
Я действительно уже начал потеть. Ещё бы, ведь в том мире была середина октября, а здесь конец мая. Поэтому, не дожидаясь ответа, я стянул кольчугу и подкольчужный тёплый камзол. Ольга тоже скинула куртку, оставшись в брюках и лёгкой рубашке. Пожалуй, действительно нашу с ней одежду можно оставить для моего мира.
Эльф тоже снял тёплую куртку, но даже сейчас его эльфийский наряд мало подходил для этого мира.
— Подождите меня тут, — попросил я и исчез в кустах. Чтобы попасть домой, мне нужно было найти Ключ, который, насколько я понимал, должен был остаться где-то неподалёку от того места, где мы совершили последний переход. Ключ лежал рядом с тем гаражом, в стенке которого я открывал проход между мирами. Аккуратно обойдя валявшиеся на земле пистолеты, брошенные убегающими бандитами, я подобрал его и вернулся назад. — Всё в порядке. — Я показал Ключ. — Теперь мы можем в любой момент вернуться.
— А что вы будете делать со мной? — Танька с опаской косилась на нас.
— А что с тобой делать? Побудешь немного с нами, а потом пойдёшь домой. Только никому не рассказывай про нас.
— И ты ей поверишь? — спросил Эльвинг.
Нас прервал визг тормозов, на обочине остановилась машина. Из неё выскочил Вячеслав Павлович, быстро достал пистолет и осторожно двинулся к придорожным кустам. Кажется, он понял, что увести погоню не удалось, и теперь шёл нам на выручку. Я немного растерянно смотрел на него. Кто мы для него? Совершенно посторонние люди. А он ведь сейчас рискует жизнью ради нас!
— Кто это? — Танька в ужасе смотрела на пистолет в руке Вячеслава Павловича. — Он хочет нас убить?
Только тут я сообразил, что Танька не может знать его. Хоть он и начальник её телохранителей, но ведь не сама же Танька нанимала их?
— Нет, этот за нас. — Я осторожно поднял голову из кустов. — Вячеслав Павлович!
Пистолет в его руке дёрнулся, и дуло повернулось в мою сторону. Я рефлекторно пригнулся.
— Егор, это ты?
— Я, Вячеслав Павлович.
Вячеслав Павлович облегчённо вздохнул и убрал пистолет.
— С тобой всё в порядке?
— В полном. — Я вышел из кустов.
— Ты один? А где твои родители?
— Они в Магическом мире.
— Ясно. А ты почему с ними не пошёл? Какие-то проблемы?
— Проблемы, — с усмешкой согласился я. — Только я уже того. Я же вам рассказывал, что пока я там, то здесь не проходит и минуты.
Вячеслав Павлович несколько секунд пристально рассматривал меня.
— Понятно. А где те, кто гнался за вами?
— О, они уже уехали.
— Стоп! Так дело не пойдёт. Давай-ка по порядку. — Вячеслав Павлович подошёл ко мне и тут увидел остальных. — Ого, а это что за компания?
— Ну, Таньку вы, наверное, знаете. Её ваши подопечные охраняют.
— А, Серовы. Знаю. — Вячеслав Павлович заозирался по сторонам. — Только вот телохранителей её я что-то не вижу.
— И не ищите. Она от них сбежала и стала следить за нами. А тут эти бандиты выскочили. В общем, мне пришлось взять её с собой. Так бы её просто прибили как лишнюю свидетельницу.
— Значит, сбежала. Ну-ну.
Это «ну-ну» сильно мне не понравилось.
— Не стоит их ругать…
— Егор, — сухо прервал меня Вячеслав Павлович. — Давай ты не будешь учить меня моей профессии. Они отвечали за неё, и если бы с ней что-нибудь случилось, то… ты сам понимаешь. Поэтому позволь мне самому разобраться с этим.
Я смешался. Вячеслав Павлович ясно дал понять, что не потерпит вмешательства в свои дела. Я понимал, что он прав, но эта отповедь выбила меня из колеи. К счастью, сам Вячеслав Павлович и пришёл мне на помощь.
— Ты лучше расскажи, что здесь произошло. Вы успели уйти?
— Не совсем, — вздохнул я, а потом повторил то, что уже рассказывал своим друзьям.
Вячеслав Павлович хохотал так заразительно, что мои друзья тоже не выдержали и присоединились.
— Значит, ангелочек? — выдавил он. — А потом они старушку через дорогу перенесли?
— Старушку ладно, но видели бы вы глаза того водителя…
— Представляю, — снова расхохотался Вячеслав Павлович. — Ну ты даёшь. Никогда так не смеялся. Но вроде ты говорил, что магия в нашем мире не действует. Как же этот твой Мастер сумел такое провернуть?
Да, логика у Вячеслава Павловича железная, и он сразу ухватил нестыковку.
— Так ведь дверь между мирами была открыта, а я рядом с ней стоял, — объяснил я.
— Ясно. Ну что, ангелочек, может, ты представишь и своих друзей?
— Ой, простите. Это Эльвинг — мой лучший друг. Только… только он не человек.
— Не человек? — Брови Вячеслава Павловича резко взлетели вверх, и он внимательно посмотрел на Эльвинга. — А ведь действительно, — растерянно согласился он. — Если посмотреть более внимательно, то в нём есть что-то необычное.
— Просто он эльф.
— Понятно. А… — Вячеслав Павлович посмотрел на меня, потом затряс головой. — То есть не понятно… Нет… Ничего не хочу знать! Эльф так эльф, приму всё как есть. А твоя подружка человек?
— Я для вас не «подружка», — Ольга гордо вскинула голову. — И никто не смеет усомниться в моём человеческом происхождении.
— Ну и ну. — Я удивлённо вытаращился на Ольгу. — Что это с тобой?
Ольга покраснела:
— Извини, Энинг. Я, наверное, не должна здесь так говорить.
— Ну, — я прикинул, как бы выразиться потактичнее. — Это было немного грубо.
— Но он же намекнул, что я незаконная дочь…
— Тпру, — Вячеслав Павлович поднял руку. — Я такого не говорил. Если мой вопрос прозвучал таким образом, то прошу прощения. Я просто не был уверен… Если этот молодой человек эльф, то вы, юная леди, вполне могли оказаться феей.
— Нет. — Ольга улыбнулась. — Я человек.
— Это Ольга. Она тоже мой лучший друг.
— Да-а? — Эльвинг с шутливым изумлением посмотрел на меня. — Всего лишь друг?! — Он повернулся к Ольге: — Как лучший друг этого типа, хочу выдать страшную тайну. Этот рыцарь влюблён в вас по уши, принцесса, но боится в этом признаться.
— Эл, заткнись, — прошипел я. — Ты ни черта не понимаешь. Не слушай его.
— Значит, он не прав? — Ольга серьёзно смотрела на меня, явно ожидая ответа.
— Нет, — прохрипел я. — Он не прав.
Я поспешно отвернулся, но успел заметить, как побледнела Ольга и растерянно посмотрел на меня Эльвинг.
— Так, — преувеличенно весело заметил Вячеслав Павлович. — Как я понимаю, вам сейчас нужна помощь. В такой одежде, — Вячеслав Павлович кивнул на эльфа, — по улицам не походишь. Предлагаю поехать сейчас ко мне домой, и там мы поговорим в более подходящей обстановке. Таня, тебе придётся поехать с нами. Проводи Олю и Эльвинга в машину. Я правильно назвал твоё имя?
Эльвинг кивнул.
— Замечательно. Таня, объясни им что и как, а мы с Егором немного задержимся. Мне с ним надо обсудить один финансовый вопрос.
Я прекрасно понимал, что вовсе не это он со мной хочет обсудить, но не спорил. Я мрачно наблюдал, как мои друзья идут к машине и как Танька показывает им, как открыть дверь. Ольга обернулась и посмотрела на меня с такой болью, что я с трудом сдержался, чтобы не убежать. Когда-то я считал, что выдержать пытливый взор Ратобора — самое трудное. Теперь понял, что самое трудное — выдержать полный страдания взгляд его дочери.
Вячеслав Павлович наблюдал за нами.
— Зачем же ты соврал? Ты же видишь, что нравишься ей, и я вижу, что она нравится тебе? Тебе её не жалко?
— Да что вы понимаете?!! — не выдержал я. — Отстаньте, и без ваших дурацких вопросов тошно!!! — Я резко отвернулся, чтобы Вячеслав Павлович не видел моего лица.
— Тебе полегчало? — спокойно спросил он.
— Да, — буркнул я. — Но это не ваше дело.
— Возможно, — всё так же спокойно ответил он. — Просто я тебя не понимаю.
— Не понимаете? — разозлился я. — Хорошо, я объясню! Да, я люблю её, и можете считать это подростковой блажью, как посчитает большинство взрослых. Но я не смогу ничего ей дать кроме боли! Пусть лучше она забудет обо мне сейчас. Может, ей и будет больно, но это ничто по сравнению с тем, что может ждать её в будущем!
— Я бы не назвал это подростковой блажью, раз ты понимаешь такие вещи. Но насколько ты прав?
— Прав. В том-то и дело, что прав, — очень тихо сказал я. — Я не рассказывал обо всех правилах перехода…
Вячеслав Павлович молча выслушал меня.
— Вот, значит, как.
— Да. В том мире люди живут дольше, чем в нашем. Ольга может прожить и двести, и триста лет, но она будет расти, взрослеть, а я так и буду оставаться подростком. И так пятьсот лет! Вы понимаете это?!!
— Понимаю. Прости меня, Егор. Я действительно понимаю, насколько тебе тяжело. Но всё-таки, может, тебе стоит всё рассказать Ольге? Не решай за неё, что для неё лучше. Самая большая ошибка, которую могут допустить люди, — это начать решать за других, что им лучше, а что хуже. Расскажи ей всё. Насколько я мог понять, она умная девочка. Поверь — так будет лучше.
— Возможно. Я не думал… — Я растерянно замер. Действительно, почему я не думал об этом. «Да потому, что ты сосредоточился только на себе! Ты только о своих страданиях думал!» Этот ответ был настолько очевиден, что я чуть не разревелся от отчаяния. Неужели я всего лишь холодный эгоист?
Старясь не смотреть на Ольгу, я плюхнулся рядом с ней на сиденье.
— Эльвинг, помоги мне, — попросил Вячеслав Павлович, заглядывая к нам. — Тань, ты тоже.
— Что?! Помочь? — Танька растерянно посмотрела на Вячеслава Павловича.
Эльвинг быстро всё сообразил и выволок её из машины.
— Насколько я понял, ваши «друзья», убегая, побросали всё оружие. Надо проследить, чтобы его никто не подобрал, — услышал я Вячеслава Павловича.
Вскоре никого из троих уже видно не было.
— Чего тебе надо? — тускло спросила Ольга. — Зачем всё это?
— Я просто хотел сказать… — Я сглотнул и смело закончил: — Я соврал! Эл был прав.
Ольга стремительно обернулась и накинулась на меня с кулаками.
— Идиот, кретин, болван!!! — Я не защищался, лишь смотрел на неё. Потом порыв иссяк и Ольга зарыдала.
— Прости.
— И это всё, что ты можешь сказать?!
— Оль, я хочу объяснить, почему я это сделал.
Ольга слушала мой рассказ молча.
— И это никак нельзя обойти?
— Не знаю. — За последние двадцать минут я уже второй раз чувствовал себя полным болваном. — Я не думал над этим.
— Дурак!
— Согласен. Но как это можно обойти? Мастер говорил, что это закон магии, а законы нельзя обойти.
— Ой, Энинг, только не учи меня законам магии. Я их получше тебя знаю. Если я правильно поняла, то тут действует закон сохранения. А именно: «Если при магическом действии есть избыток энергии, то она должна быть направлена на другое действие». Есть ещё закон равновесия: «Произведённая магическая энергия должна быть употреблена в дело вся без остатка». В твоём случае при переходе было произведено столько энергии, что её хватило на то, чтобы остановить для тебя время твоего мира. Если предоставить равноценную замену этому, то та энергия, которая тратится на поддержание этого баланса, уйдёт, и время для тебя вернётся в привычное течение.
Я только в восхищении покачал головой. Мастер никогда не объяснял так. Он заваливал меня заумными формулировками, приводил формулы, доказывал верность того или иного закона. А Ольга просто разложила всё по полочкам как для идиота. Впрочем, если вдуматься, именно им я и был.
— Только вот я не могу придумать равноценную замену, — мрачно призналась Ольга. — Я даже представить не могу ту силу, которая требуется для остановки времени даже для одного человека. Даже для разрушения мира нужно, наверное, меньше силы, чем для этого. Но ладно. Я не маг. Там видно будет. Надо найти самого лучшего мага и спросить у него.
— Самый лучший — это Сверкающий.
— Верно, — тут же согласилась Ольга. — Вот и надо будет с ним поговорить.
— Ты что, рехнулась? — вежливо поинтересовался я.
— Не сейчас, конечно. Сейчас он за свою помощь может потребовать от тебя слишком многого. Но вот когда Сверкающий будет побеждён…
Я ошарашенно разглядывал Ольгу. Её губы были плотно сжаты, глаза прищурены. Казалось, она прямо сейчас отправится воевать со Сверкающим. Такой я видел её впервые. И только сейчас понял, насколько велико её упрямство. Кажется, она просто не знает, что такое «невозможно».
— Кстати, есть ещё Колодец Судьбы. Говорят, что он может исполнить любое желание.
Я только покачал головой, восхищаясь её целеустремлённостью.
В этот момент вернулись все остальные.
— Как я и думал, своё оружие они побросали прямо на месте. Я его прикрыл травой, но это, конечно, не дело. Надо будет сообщить в милицию. Пусть проверят все стволы. — Вячеслав Павлович плюхнулся на место водителя. — Вдруг они где-то числятся?
— Странное оружие. — Эльвинг удивлённо помотал головой. — Никогда такого не видел. Твой друг, Энинг, объяснял, как оно действует, но все эти маленькие штучки, вылетающие из трубки… Не могу это понять.
— Лучше не надо, парень, — ответил Вячеслав Павлович. — Оружие убивает.
— А для чего ещё должно быть оружие?
— Гм… — Вячеслав Павловия не нашёл что ответить на это и повернул ключ в замке зажигания.
«Жигулёнок» тронулся с места и рванул вперёд. Ольга ойкнула.
— Как это едет? Энинг, ты же говорил, что в твоём мире магия не действует?
Я рассмеялся:
— Как эта штука едет без магии? Честно говоря, я и сам не знаю. Всё время удивляюсь, как машины могут ехать без магии.
Вячеслав Павлович расхохотался.
— Не слушайте его, юная леди. На самом деле всё просто.
Всю дорогу до конторы Ольга с Эльвингом засыпали Вячеслава Павловича вопросами. Тот с явной охотой отвечал. Только однажды Вячеслав Павлович прервался, когда затормозил около таксофона и позвонил в милицию.
Вскоре мы уже подъезжали к «чёрному» входу конторы. Здесь не было никаких табличек или вывесок. Обычный глухой двор, металлическая дверь в стене. Вячеслав Павлович аккуратно прирулил к ней и остановился.
— Этой дверью мы пользуемся, когда не хотим, чтобы видели наших клиентов. Сейчас я открою её, а вы выходите из машины и быстро внутрь. Ясно?
Мы кивнули.
Через три минуты мы все удобно расположились в кабинете Вячеслава Павловича. В дверях он задержал меня и вручил аудиокассету.
— Вот, извини, забыл выключить аппарат. В моей машине есть один приборчик, с помощь которого можно слушать всё, что происходит внутри.
Несколько секунд я переваривал услышанное.
— Так вы всё слышали? — возмутился я.
— Я же говорю, извини. Считай это профессиональным любопытством. И клянусь, что никто ничего от меня не узнает. Но вот что я тебе скажу, Егор, если ты упустишь эту девчонку, то я тебя перестану уважать. Такие, как она, редкость. Ты не представляешь, как тебе повезло, что она полюбила такого дурака, как ты.
— Огромное спасибо! — едко ответил я.
— Пожалуйста, — вежливо ответил Вячеслав Павлович.
Вячеслав Павлович усадил нас в кресла и сел рядом.
— Ну, рассказывайте, что там у вас такого случилось, что вы решили перебраться к нам?
— Так, мелочи. — Я рассказал, как на нас напали в гостинице и как я решил ускользнуть от них в свой мир.
— Понятно. Пока они вас ищут там, вы тут отсиживаетесь. Хитро. Но разве вы вернётесь не в то же время, из которого ушли?
Я покачал головой:
— Нет. Здесь это правило не действует. Мы вернёмся в тот мир ровно через то время, какое пробудем здесь.
— И когда это будет?
— Не знаю. Я хотел дождаться вечера и тогда уйти, но Ольга и Эльвинг непременно хотят посмотреть этот мир.
— Желание законное, — усмехнулся Вячеслав Павлович. — Готов даже помочь. Вам ведь понадобится машина. Так будет быстрее. Согласны?
Ольга и Эльвинг вопросительно посмотрели на меня.
— Спасибо, мы согласны, — после недолгого раздумья ответил я. — Но почему вы это делаете? Почему вы решили тратить на нас своё время?
— Скажем так, мне интересно. Никогда до этого не разговаривал с людьми из другого мира. И если вы согласны, то подождите меня. Я через пять минут освобожусь.
— А мне что делать? — робко спросила Танька.
Я просто поражался её терпению. Никогда до этого она не стала бы молчать так долго, если видела, что её игнорируют. Всю дорогу она не проронила ни слова, только прижимала к себе свои украшения, уложенные в небольшую сумку.
— Сейчас я вызову твоих охранников, и они отвезут тебя домой. Или у тебя есть другие предложения?
Танька умоляюще посмотрела на нас. Я сделал вид, что разглядываю плакаты на стенах. Ольга тоже отвернулась. Кажется, разговор у неё с Танькой так и не получился.
Вячеслав Павлович вмиг просёк ситуацию.
— Так, не всё в порядке в королевстве Датском.
— При чём тут Датское королевство? — изумился я.
Вячеслав Павлович уничижительно посмотрел на меня.
— Эх ты, герой. Чему вас только в школе учат? Стыдно не знать Шекспира.
— А мы ещё не проходили его, — я отчаянно покраснел. Конечно, мне стыдно было не столько потому, что меня поймали на незнании Шекспира, сколько из-за того, что при этом присутствовала Ольга.
— Я тоже не знаю Шекспира, — ответила Ольга.
— Вам, юная леди, это простительно, — усмехнулся Вячеслав Павлович. — Вряд ли вы могли в вашем мире читать Шекспира. А вот вашему рыцарю знать такие вещи стоит. Но ладно. Вы тут подождите, а то я совсем с вами заболтался и забросил все дела. Я ненадолго. И советую помириться. Не знаю уж, из-за чего вы там поругались…
Я вздохнул. Вячеслав Павлович был хорошим человеком. Какое-то время он даже относился ко мне как к взрослому. И вот выдал. «Помиритесь». Как будто первоклассникам сказал. Мол, как поссорились, так и помиритесь. Конечно, это не его вина, и не мог он знать, через что мне пришлось пройти в том мире. Давно я уже не обращаю внимания на мелкие обиды. И Ольга не позволяет себе роскошь быть чересчур обидчивой. Во дворце, как я уже успел убедиться, взрослеют быстро.
Тут в кабинет влетел какой-то человек. Увидев нас, он замер и удивлённо огляделся:
— Вы кто, ребята? И где Вячеслав?
— Мы гости. А Вячеслав Павлович на минуту вышел. Сейчас будет, — ответил я. — Если он вам нужен, то подождите.
— Хорошо. Я так и сделаю. — Человек плюхнулся в свободное кресло. Однако было видно, что его буквально распирает от желания поделиться какой-то новостью. Не выдержав, он вскочил с кресла и стал ходить по комнате. Мы удивлённо наблюдали за ним. Вдруг он остановился и обернулся к нам:
— Ладно, ребята, пойду поищу его.
Только он подошёл к двери, как та раскрылась и на пороге показался Вячеслав Павлович.
— Эдик? — изумился он при виде человека. — Ты же вроде к своим бывшим сослуживцам пошёл?
— Так я только оттуда! Вячеслав, ты не поверишь… там сейчас такое творится. Вся милиция на ушах стоит! Не видел бы собственными глазами, никогда не поверил бы. Сейчас там одних типов допрашивали. Они такое плетут…
— Тебя пустили на допрос? Ты же вроде больше не работаешь в милиции?
— Пустили?! Да там всё отделение сбежалось на этот допрос! Представляешь, явились с повинной четверо! Они оказались подручными одного человека, за которым давно подозревается много разных дел, но доказательств не было. Если окажется правдой хотя бы четверть того, что они говорят, то наша область будет очищена от всей организованной преступности. Там сейчас ужас что творится. В город вызывают ОМОН, спецназ, ФСБ, РУОП, РУБОП и ещё хрен знает какие службы. Но не это главное. Ты представляешь, что эти типы говорят по поводу того, почему они явились с повинной?
Я уже догадывался, что последует дальше, и начал потихоньку сползать на пол от смеха, представляя, что сейчас творится в милиции. Мои друзья, хоть и не понимали половины слов, которые говорил Эдик, но тоже разобрались что к чему. Ольга уже начала смеяться.
— Они утверждают, что их посетил…
— Ангел, — наконец не выдержал и Вячеслав Павлович, присоединяясь к общему смеху. Только Эдик стоял с широко открытым ртом и удивлённо смотрел на нас.
— Откуда вы знаете? Это же буквально минут тридцать назад случилось? Я ещё никому не рассказывал.
— Не обращай внимания, — вытер выступившие от смеха слёзы Вячеслав Павлович. — Просто тот ангел, что посетил тех типов, сам мне об этом рассказал.
— Нет, ты только представь: за своё признание, — продолжил Эдик, — они потребовали допустить к ним священника для исповеди. Пока рассказывали о своих преступлениях, постоянно крестились и через слово повторяли: «Господи, прости». Это было зрелище ещё то, скажу я вам. Сейчас все опергруппы разъехались по тем адресам, что они дали.
Я уже смеяться не мог и только тихо стонал. Из нас только Эльвинг сохранял относительную серьёзность.
— Хватит, — простонал Вячеслав Павлович. — Если те типы — приближённые того человека, о котором я думаю, то после их рассказа скоро полетит столько больших голов…
— Я и говорю — самоубийцы. Просто решили выбрать слегка экзотический способ это сделать. Даже если посадят всех тех людей, кого они закладывают, им не жить. Кажется, они и сами это понимают, постоянно требуют священника для исповеди и боятся, что не успеют покаяться во всех грехах. Ну ладно, я пойду ребятам расскажу. Клянусь, что о таком они ещё не слышали.
Вячеслав Павлович только рукой махнул. И когда Эдик вышел, повернулся ко мне:
— Да, Егор, натворил ты дел. И главное, ты отомстил за своего отца и мать. Думаю, теперь главари той банды сядут надолго. И очень многие другие люди последуют за ними. Не знаю уж, как ты живёшь в Магическом мире, но здесь можешь смело записывать на свой счёт один подвиг: «Очистка авгиевых конюшен». Ох, сколько грязи будет вымыто из города! Да, надеюсь, тебе не надо объяснять, что такое «авгиевы конюшни»?
— Не такой уж я и тёмный, — обиделся я. — И потом, это не я натворил, а Мастер.
— Возможно, но ангелом всё же работал ты. Ангелочек ты наш.
— Ага, — рассмеялась Ольга. — Я теперь тебя буду звать ласково — Геля. Это сокращённо от ангела, — пояснила она.
— Спасибо тебе, — мрачно ответил я.
Ольга мигом уловила моё настроение.
— Энинг, ты что, обиделся? Я же пошутила. Ладно тебе дуться. Кстати, ты обещал показать мне свой мир.
— Я обещал?
Вячеслав Павлович переглянулся с Эльвингом и подмигнул тому. Ну вот, они уже о чём-то сговариваются за моей спиной.
— Энинг, лучше не спорь, — посоветовал Эльвинг. — В этом споре у тебя нет никаких шансов. Раз обещал, выполняй обещание.
— Но я…
— Обещал, обещал. Я сам слышал, — нагло соврал Вячеслав Павлович. — Поэтому давай поднимайся. Сейчас завезём Таню домой, а потом поедем ко мне, где подберём товарищу эльфу подходящую одежду. Думаю, одежда моего сына будет ему в самый раз. И там же мы оставим ваше вооружение. А то как-то странно будет разгуливать по улицам города с луком и мечами, а также с кинжалами, — покосился он на кинжал в золочёных ножнах на поясе у Ольги.
Тут Танька не выдержала и зарыдала.
— Почему вы все меня не любите? — сквозь рыдания повторяла она. — Почему вы так ненавидите меня?
— Вот те раз, — Вячеслав Павлович растерянно посмотрел на нас. — Что там у вас случилось?
Я отвернулся. Ольга тоже.
— По-моему, будет справедливо, если Таня расскажет всё сама, — заметил Эльвинг.
— Ну, виновата я, виновата!!! Да, дура я!!! Но я же не знала, что так получится!!! Я просто хотела, чтобы она отстала от Егора!!! Подумаешь, принцесса!!!
Вячеслав Павлович присел на спинку кресла и пытливо уставился на Таньку:
— Так. Накал страстей и вспышки ревности. Ну-ка, девушка, по порядку. Что за принцесса?
— Это я. — Ольга чуть склонила голову. — Я принцесса Китежского княжества. Дочь великого князя.
— Ого! — Вячеслав Павлович удивлённо посмотрел на неё, потом на меня. — Ну и ну. И чем же Таня обидела вас, ваше высочество?
— Не надо титулов. Вы всё равно неправильно его употребляете. Например, сейчас ваше обращение совершенно неуместно. Ваше высочество — это официальное обращение, когда ко мне хотят обратиться с просьбой или прошением. Так же обращаются ко мне при официальном представлении. Сейчас же, после того как Энинг представил вас как своего друга, ваше официальное обращение говорит, что вы не можете считать себя моим другом.
— Ого, какие тонкости. Не знал.
— Поэтому советую разговаривать со мной так, как вы привыкли говорить. Всё, что мне может не понравиться в ваших словах, я просто спишу на то, что нахожусь в гостях и здесь свои нормы поведения. В противном случае я невольно могу оскорбить вас.
— Ого, — повторил Вячеслав Павлович. — Ясно. Что ж, сам виноват и приношу извинения. Так что там у вас случилось?
Я отвернулся:
— Вряд ли сейчас это важно. Мы уйдём обратно, а Танька останется здесь.
— А может, это для неё важно? Может, стоит дать ей шанс?
— Тогда это не ко мне. Просите Ольгу. Она пострадала.
— Понятно. А ты, Таня, что скажешь?
Однако Танька только всхлипывала.
— Нет, так дело не пойдёт. — Вячеслав Павлович поднялся. — Хватит тут сырость разводить. Ну-ка, пойдём умоемся. Давай-давай, я тебе покажу, где можно умыться. Пошли.
Танька нехотя поднялась и вышла. Мы остались втроём.
— Мне кажется, она не так уж и виновата, — заметил Эльвинг. — Просто она привыкла быть в центре внимания.
— Привыкла, — согласился я. — Я тебе не рассказывал, какими способами она добивалась этого внимания? Весьма поучительно. Дело не в том, что она привыкла быть в центре внимания, а в том, что когда её отец неожиданно разбогател, то она стала считать себя чуть ли не королевой. И, соответственно, всех других она считала гораздо ниже себя. Ольга не первая, кто пострадал от этой подлюки. Могу ещё сказать, что если бы я сам не мог постоять за себя, то и я отделался бы минимум синяками.
— Хочешь сказать, что она кинулась на тебя с кулаками? — удивлённо уставился Эльвинг.
Я усмехнулся:
— Зачем сама? У неё деньги есть. Заплатила некоторым тут. И, между прочим, я не первый, с кем она провернула подобное. Только тому повезло меньше, и ему пришлось походить с переломом, а до этого неделю лежать в больнице.
— Ну и гадина. — Ольга даже головой потрясла.
— Самое печальное во всём этом то, что раньше она была вполне нормальной, и с ней можно было поговорить. Сейчас же для неё всё на уровне слуга — господин. Надеюсь, что после всего случившегося она поумнеет.
— Ты прав, — заметил Вячеслав Павлович, входя в комнату. — На это стоит надеяться, надежды только мало. Кажется, она так ничего и не поняла. Она рассказала мне о случившемся. — Вячеслав Павлович покачал головой. — Она обвиняла в произошедшем всех, кроме себя: Ольгу, потому что она не понимает шуток; какого-то Свольда, который подслушивает то, что ему не полагается слушать; тебя, Егор, за то, что ты так непочтительно с ней обошёлся.
— Непочтительно? — переспросил я.
— Она так и сказала.
— А где, кстати, она?
— Я её домой отправил. Точнее, она сама в ультимативной форме потребовала, чтобы её отправили домой.
— Зря, — покачал я головой. — Мне бы не хотелось далеко отпускать её, пока мы в этом мире. Она сейчас обижена на весь свет, а в таком состоянии она способна на всё.
— Да ладно тебе. Что она может? — Вячеслав Павлович беспечно махнул рукой. — Она всего лишь подросток.
— Я сам всего лишь подросток, — буркнул я.
— Ну ладно, поехали, что ли? — Вячеслав Павлович поднялся. — Сейчас ко мне, а потом на прогулку.
— Надо за Костей заехать, — вспомнил я. — Он будет рад.
Через час мы ждали в машине Вячеслава Павловича, который отправился за Снегирёвым. Сам я не хотел лишний раз показываться во дворе. Эльвинг крутился рядом со мной на сиденье, стараясь поудобнее устроиться в том костюме, что дал ему Вячеслав Павлович. Как он и предполагал, одежда его сына оказалась эльфу в самый раз. Только вот ходить в ней он совсем не умел. Не то чтобы она ему сильно мешала, но была совершенно непривычной. Ольга же с любопытством смотрела в окно. Всё здесь для неё было загадочно. Всё интересно. Она смотрела на высотные дома, поражаясь их высоте, наблюдала за игрой детворы на площадке, следила за каждой проезжающей мимо машиной. А уж на сколько мне пришлось ответить вопросов…
Тут подъездная дверь распахнулась, и оттуда выскочил Снегирь. Я приоткрыл дверь и махнул ему. Тот мигом оказался рядом.
— Ты? — выдохнул он. — Я думал, что ты ушел… ну, я имею в виду туда…
— Уже вернулся. Ты не рад?
Снегирь усмехнулся:
— Рад.
— Тогда садись вперёд.
Костя тут же плюхнулся на переднее сиденье и обернулся к нам.
— Константин, — представился он, протягивая руку Эльвингу. — А ты тоже из другого мира?
— Эльвинг, — представился эльф. — Да, я родился не в этом мире.
Тут Костя обернулся к Ольге. При её имени он с усмешкой повернулся ко мне:
— Ага, это, значит, про неё говорил Рон, что она достойна тебя?
— Снегирь, щас в лоб получишь, — пообещал я.
— Только без драк. — Вячеслав Павлович сел на водительское место. — Куда едем?
Совместными усилиями мы выработали план экскурсии.
— Ну что ж, тогда вперёд. — Машина плавно стронулась с места.
До самого вечера мы мотались по всему городу. Мы побывали почти во всех парках, покатались на аттракционах, были в музеях. День оказался насыщенным. Если бы не машина, то я никогда не смог бы показать всё это своим друзьям. Здесь стоило бы сказать огромное спасибо Вячеславу Павловичу. Кажется, ему самому доставляло огромное удовольствие объяснять всё на редкость внимательным слушателям. В роли гида он был превосходен.
Часам к десяти вечера, когда всё, что хотели, мы уже осмотрели, Вячеслав Павлович повернул машину к дому.
— Какие у вас сейчас планы? — поинтересовался он.
Ольга с Эльвингом посмотрели на меня.
— Наверное, стоит возвращаться, — заметил я, чуть подумав. — Вряд ли люди Бекстера остались в деревне, а вот наши друзья наверняка ищут нас. Если мы слишком задержимся, то последствия могут быть непредсказуемы.
— Наверное, ты прав, — согласился Вячеслав Павлович. — Хотя и жаль, что вы не можете задержаться подольше. Я бы вам ещё столько показал. Но нет так нет. Сейчас ко мне за вашими вещами, а потом я вас провожу.
— А пойдёмте с нами, — предложила вдруг Ольга. — Я вам Китеж покажу. Вам там понравится.
Вячеслав Павлович рассмеялся:
— Нет уж. У меня здесь семья, работа. Куда я отсюда? Спасибо за приглашение, но нет. А ты, Костя, что скажешь?
Костя упрямо покачал головой:
— Я уже принял решение. Я нужен своим родителям.
За разговором мы и не заметили, как приехали к дому Вячеслава Павловича. Вячеслав Павлович вышел из машины, кинул взгляд на светящиеся окна и вдруг замер.
— Что случилось? — спросил я, пытаясь понять, что его встревожило. Вячеслав Павлович жил на четвёртом этаже, и я быстро отыскал его окна. Вроде ничего особенного.
— Цветы, — прошептал он.
— Что цветы? — не понял я. На фоне светящегося окна отчётливо был виден горшок с каким-то растением. Ну и что? Тут я вспомнил, что когда был в квартире, то этот цветок стоял на холодильнике и, следовательно, никак не мог быть виден из окна.
— Ты не понимаешь. Смотрел «Семнадцать мгновений весны»?
Я кивнул.
— Помнишь тот эпизод с профессором Плейшнером? Так вот, мой сын тогда буквально помешался на разведчиках и хотел стать обязательно «Штирлицем». Вот и придумал этот знак. Точнее, позаимствовал из фильма. Когда я возвращался с работы, я тогда ещё в милиции работал, и видел в окне цветок, то знал, что сын получил двойку в школе или ещё что натворил. Это был как бы сигнал мне.
— Значит, он опять получил двойку? — простодушно спросил Костя.
— Когда мы играли в разведчиков, моему сыну было десять лет. Сейчас ему пятнадцать.
— Значит, вы думаете, что дома что-то случилось? — спросил я.
— Возможно. — Вячеслав Павлович быстро достал мобильник и стал кому-то звонить. — У меня есть кое-какие друзья в милиции, — объяснил он.
— А вдруг это просто ошибка? — поинтересовался я.
— В таком случае я извинюсь перед друзьями и приглашу на чай.
— А зачем ждать? Давайте я поднимусь и проверю? Скажу, что вы прислали меня за чем-то?
— Не выдумывай!
— А почему нет? В случае чего я смогу помочь вашим. Я же как-никак рыцарь Ордена.
— Сиди уж, рыцарь. — Вячеславу Павловичу явно сейчас было не до меня.
Я быстро шагнул к нему, молниеносно провёл приём и захватил в болевой захват руку.
— Я ведь не шутил. И вы могли это понять. Если я вернусь, то всё в порядке, а если нет, то тогда можете вызывать своих друзей.
Я поднялся и направился к подъезду.
— Удачи, Егор. — Я обернулся. Ольга не пыталась меня отговорить. Просто стояла и смотрела. И она впервые назвала меня настоящим именем.
Я скрылся в подъезде. Не теряя времени, я поднялся на нужный этаж и вдавил кнопку звонка. Дверь открыл высокий, явно спортсмен, юноша. Он удивлённо посмотрел на меня, но я заметил в его глазах толику страха.
— Привет, — тут же взял быка за рога я. — Ты, наверное, Василий? Меня твой отец прислал. Он велел передать, что задержится по делам, и просил меня кое-что забрать.
— Что забрать? — изумился он.
Но тут, прерывая нас, из-за двери высунулась мощная мужская рука, сгребла меня за шкирку и втащила внутрь.
— Ну что, ангелочек, попался?
Мой взгляд упёрся в накачанный торс какого-то громилы.
— Вы поосторожнее, он же ребёнок…
Я повернулся на голос, и мой взгляд упал… на отца Таньки. Вот так вот. Как же мы раньше не поняли, что её отец, скорее всего, тоже связан с теми бандитами. И Танька, едва прибежав домой, тут же поделилась всем с отцом, а тот позвонил друзьям. Правда, сейчас он не выглядел ни важным господином, ни особо уверенным в себе человеком. Отец Таньки сидел какой-то бледный и осунувшийся. Ему явно не нравилось то, что здесь происходит.
— О, мы будем очень осторожны, — пообещал чей-то шипящий голос. — Да разве можно вести себя плохо с ангелком?
— Оставьте ребёнка! — неожиданно раздался чей-то твёрдый голос. — Не видите, он испуган.
Ну, это явное преувеличение. Я скорее просто оказался не готов к такому повороту событий. Однако это не повод быть невежливым, и я поблагодарил женщину, которая вступилась за меня.
— Ишь, какой воспитанный, — усмехнулся тот же голос.
Теперь, когда первый шок прошёл, я уже мог осмотреться более внимательно. В квартире находились четверо. Двое явные шестёрки — куча мускулов и ни грамма мозгов. Третий был отец Таньки, но он точно был здесь не на первых ролях. А вот четвёртый человек, обладатель шипящего голоса, явно был главным. По внешнему виду он старательно косил под типичного «нового русского», но его внимательный взгляд заставлял усомниться в первом впечатлении. Этот человек был умён и обладал стальной волей, заставлявшей подчиняться людей.
Чуть в стороне стояла красивая женщина, которая и заступилась за меня. Скорее всего, она была женой Вячеслава Павловича. Рядом с ней стоял уже знакомый мне юноша.
— Что здесь происходит? — испуганно спросил я.
— Хватит валять дурака! — рявкнул главарь. — Про тебя мне тут рассказали очень интересные вещи, — со значением произнёс он. — Кажется, это ты изображал ангела? Из-за тебя мои ребята побежали в милицию?
— Что вам ещё наплела Танька?
— Многое. В частности, про твоё путешествие. Видишь ли, малыш, ты поставил меня в очень неприятное положение. И я бы просто приказал тебя убить, но, как ты её называешь, Танька рассказала мне много интересного. Настолько интересного, что я решил лично познакомиться с тобой, сэр Энинг. Так ведь тебя зовут?
— Моё имя Егор. Энинг — это псевдоним, если хотите. Но я не понимаю, что вам от меня надо?
— Очень просто. Благодаря тебе я уже не могу здесь оставаться. При этом всё произошло настолько неожиданно, что я оказался не готов к такому повороту событий. И раз уж ты виноват, то тебе и исправлять. Я хочу, чтобы ты взял меня с собой.
— Вы сумасшедший? — невольно воскликнул я. — Вы ведь даже не представляете, что вас там ожидает!
— Ну, Таня мне многое рассказала. Я уверен, что найду занятие. Умный человек везде найдёт чем заняться. И начнём мы с того, что ты прямо сейчас подпишешь дарственную на своё баронство…
Тут я не выдержал и расхохотался. Трогательная уверенность в своих силах этого бандюги была неподражаема. Я смеялся и не мог остановиться.
— Вам бы следовало подробнее расспросить Таньку. Даже если я напишу вам эту дарственную, то с чего вы решили, что вам охотно подчинятся мои люди? Вы в самом деле думаете, что стоит вам появиться с этим письмом и потрясти им перед воротами, как перед вами все упадут на колени?
— Я могу взять тебя с собой, и ты подтвердишь…
— Допустим. Допустим, я не буду сопротивляться. Допустим, я искренне решил вам помочь и ничего не стал предпринимать в том месте, которое знаю намного лучше вас. Допустим, я не сбежал от вас и не велел схватить как самозванцев. Допустим, что все вас признали, но… Баронство не та вещь, которую можно просто подарить. Такая дарственная должна заверяться королём. Король же из-за политической, подчёркиваю, политической необходимости чуть ли не силой заставил меня принять это баронство. Я не хотел его! Так неужели вы думаете, что он согласится признать вас как нового владельца? Да он прикажет бросить вас в тюрьму до конца ваших дней, а мне устроит головомойку за то, что я не понимаю политической необходимости. Но даже допустим, что вам каким-то чудом удалось убедить короля отдать вам это баронство, а мне подыскать другое, но что вы будете делать с традициями? Над ними даже сам король не властен! А традиция довольно необычная: если баронство переходит не при прямом наследовании, то есть от отца к сыну, то каждый может оспорить права нового барона. Будет назначен турнир, где вы, вы лично, а не ваши громилы, должны будете мечом доказать, что достойны стать бароном. Сколько у вас шансов победить людей, которые учились владеть мечами с детства? Вам Таня случайно ничего не рассказывала о том, как проходит турнир?
Главарь лишь мрачно взглянул на меня. Кажется, он никак не ожидал такого. Возможно, он ожидал сопротивления с моей стороны, отговорок, обмана, но не этих железных аргументов.
— Ничего вы не знаете, а уже грозитесь что-то сделать, — продолжил я. — Ну и насмешили вы меня. Это ж надо такое придумать.
— Может быть. Только твоё баронство — это был план-максимум. План-минимум — это твои деньги.
— Да? И как вы планируете их получить? Пойдёте к Нарнаху? Ну-ну, вы ему как раз на завтрак.
— Зачем? Ты сам их принесёшь, когда я возьму в заложницы ту девочку. Кажется, её Оля зовут?
Я вмиг стал серьёзен и посмотрел в глаза главарю. Тот вздрогнул. Я уже неоднократно замечал, что в минуты гнева очень немногие люди способны выдержать мой взгляд. Он выдержал, но потерял часть своей уверенности.
— Вы знаете, почему так случилось, что ваши люди побежали в милицию? — спросил я. — Они похитили мою маму. Хотите жить спокойно, лучше сдавайтесь, но не трогайте моих друзей — это опасно. Очень опасно!
Я откинулся на спинку стула и внимательно огляделся, готовясь к возможной схватке. Двое стоят недалеко от меня, отлично. Отец Таньки вряд ли окажет серьёзное сопротивление. А вот сам главарь сидит чуть в стороне. Жена Вячеслава Павловича и его сын стояли в проходе между комнатой и коридором, они явно не понимают, о чём вообще идёт разговор. Плохо, они существенно сковывают маневр.
В этот момент раздался звонок в дверь. Я приготовился. Явно что-то намечается. Я встал и постарался незаметно занять позицию между семьёй Вячеслава Павловича и бандитами. Ага, отлично, за входной дверью видна ручка швабры. Один из громил, схватив Василия, потащил того к двери.
— Без фокусов, сопляк, — прошипел он.
— Ну вот, кажется, твои друзья возвращаются. — Главарь встал рядом со мной.
Василий щёлкнул замком.
Дверь начала плавно открываться.
И тут она неожиданно резко распахнулась, и в коридор ворвался Вячеслав Павлович. Тот громила, что держал Василия за плечо, никак не ожидал появления хозяина дома. Его растерянность длилась доли секунды, но этого оказалось достаточно — Вячеслав Павлович нокаутирующим ударом отправил его в кухню и стремительно двинулся ко второму. Тот попытался выхватить пистолет, но я рванулся вперёд, схватил швабру и ударил его ею по руке. В коридор ворвались ещё трое спецназовцев в камуфляже и в масках. Кажется, всё. Я расслабился и немедленно за это поплатился — главарь в этой ситуации не потерял присутствия духа и сделал единственное, что ему ещё оставалось. Рванувшись ко мне, он левой рукой обхватил мне шею, а правой приставил к горлу нож.
— Назад! Иначе я убью его!
Спецназовцы замерли. Только двое из них проворно выволокли из квартиры обоих громил.
— Отпусти мальчика, — попросил Вячеслав Павлович.
— Ну нет! — Главарь усмехнулся. — Этот мальчик — мой пропуск отсюда. — Он недвусмысленно потряс ножом.
Зря он это сделал. Ой, зря. Невнимательно он слушал, видно, Таньку. Или она не всё рассказала. Впрочем, и она не представляла, кто такие рыцари Ордена. Его нож всего лишь на мгновение оторвался от моего горла, но этого для меня было достаточно. Мгновенно взвинтив темп до предела, я сделал четыре одновременных движения. Первое, левая рука поднялась и встала между ножом и моим горлом. Второе, правая нога с силой опустилась на ногу державшего меня главаря. Третье, правая рука стремительно двинулась вперёд, и локтем я с силой въехал главарю в живот. Таким ударом я на тренировках с Дерроном разбивал доски. Живот главаря по крепости явно уступал доске, и я ему не позавидовал. И, наконец, четвёртое, моя голова резко дёрнулась, и подбородком я вмазал в грудь. К сожалению, я не отличался высоким ростом, и этот удар оказался наименее эффективным. Однако и трёх предыдущих оказалось более чем достаточно.
Бандит вскрикнул и стал складываться пополам, чисто инстинктивно пытаясь ножом дотянуться до моего горла. Но на пути ножа уже была моя левая рука. Правая метнулась на помощь левой, и я сжал болевые точки на кисти, поворачивая её по движению. Пригнулся, пропуская оседающего от боли главаря справа от себя. Правой ногой я захлестнул руку с ножом. Бандит заскрежетал зубами и выпустил нож. Через мгновение он лежал у моих ног не в силах даже пошевелиться. Любое движение причиняло ему сильную боль в правой, находящейся в жёстком болевом захвате, руке.
В тот же миг к нему подскочили спецназовцы. Я отошёл, предоставив остальное тем, кому это положено делать по своей профессии.
— Вы были не правы, — заметил я Вячеславу Павловичу, когда последнего из бандитов вывели из квартиры. — Им были нужны не вы, а я. Тот последний, которого вывели, был отец Таньки, хотя вы ведь наверняка узнали его. Танька всё-таки поделилась с ним своими приключениями. А он и сам был завязан с теми бандитами и быстро сообразил, чем ему могут грозить показания тех раскаявшихся грешников, и позвонил боссу. Вот так вот.
Вячеслав Павлович несколько мгновений смотрел на меня. Потом молча обнял.
— Какой же ты дурачок! Ты так напугал меня. Больше так не делай!
— Не буду, — усмехнулся я. — Теперь-то уж вам точно ничего не грозит.
— Это верно.
— В таком случае я заберу наши вещи, и мы пойдём. Не стоит здесь задерживаться. А вы объясните всё своим, а то они совершенно не понимают, что происходит. Да и с милицией мне не хочется объясняться.
— С милицией я сам объяснюсь, не переживай. Подожди в коридоре, пока я вещи ваши соберу. И… спасибо тебе, Егор. Если бы не ты, то в заложниках мог оказаться мой сын или моя жена, а у них нет твоей подготовки…
Я кивнул и вышел на лестничную площадку, где, прислонившись к перилам, стал терпеливо ждать Вячеслава Павловича. В мыслях я уже был в другом мире.
Наконец из квартиры вышел сам Вячеслав Павлович с двумя большими сумками. Следом за ним вышла и его жена с сыном. Однако не успел никто из них произнести и слова, как к нам подошёл ещё один человек в камуфляжной форме, с автоматом с коротким дулом через плечо и в маске.
— Всё воюешь, Слава? — Он стянул маску и поздоровался с Вячеславом Павловичем. — Кто это хоть был?
Вячеслав Павлович крепко пожал руку спецназовцу.
— Никакой тайны, Володя. Слышал о тех, что дают сейчас в милиции показания?
Володя усмехнулся:
— Ещё бы не слышать! Ты думаешь, почему я так быстро оказался у тебя со своими ребятами? Сейчас вся милиция на ушах стоит. Меня сразу отправили, как только я сказал, что дело с этим связано. Надеюсь, хоть это так?
— Так, так, — успокоил друга Вячеслав Павлович. — Скажу даже больше, один из задержанных — прямой начальник тех молодчиков. Ему стало известно о показаниях, и он решил, что я смогу помочь ему удрать.
Володя присвистнул:
— Вот так так. Кажется, скоро я буду майором.
— Обязательно будешь, — усмехнулся Вячеслав Павлович.
— Ну и дела! А почему он решил, что ты можешь ему помочь?
— Да столкнулся я с ним недавно в одном деле. Похищение жены одного бизнесмена. Так вот, мне удалось её так спрятать, что они никого отыскать не сумели.
Я усмехнулся: «мне». Впрочем, я прекрасно понимал, что Вячеслав Павлович действует абсолютно правильно и мне высовываться не стоит.
— Вот он и решил, что я так же смогу спрятать и его, — закончил Вячеслав Павлович.
— Ясно. Ну а ты откуда такой взялся, герой? — неожиданно повернулся ко мне Володя. — Ловко ты свалил того бандита, я даже не заметил, как ты это проделал.
— Я!? — Я раскрыл в удивлении глаза. — Вы что-то путаете, дядя Володя. Я только недавно подошёл! Я был вместе с Вячеславом Павловичем. И никакого бандита не валил. Да разве я смог бы? — Я честными глазами смотрел на спецназовца.
— Да, Володя, мальчик только недавно подошёл. Житья нет от этих любопытных! И чего здесь интересного, не понимаю? Он сейчас уйдёт.
Володя хмыкнул и посмотрел на жену и сына Вячеслава Павловича, которые удивлённо смотрели то на него, то на меня.
— Интересно. Мальчика, может, и не было в квартире. Но если задержанные о нём заговорят, то ведь мне на орехи достанется.
— Не заговорят. А если и заговорят, то им же хуже. Поверь.
— А, ладно. Не было так не было. Иди уж, призрак мальчика.
— Благодарю, капитан, — вежливо поклонился я и нагнулся за сумками.
— Я помогу, — вмешался Вячеслав Павлович и поднял обе сумки. — Давай я провожу тебя.
Мы с ним молча вышли из подъезда и двинулись в сторону стоявшей недалеко машины. Но тут Вячеслав Павлович неожиданно остановился, поставил сумки на землю и достал сигарету. Щёлкнула зажигалка, на мгновение осветив его лицо.
— Кажется, ты был абсолютно прав. Не стоило отпускать сразу Таню. Но кто бы мог подумать, что её отец окажется связан с теми преступниками?
Я пожал плечами:
— Во дворе давно ходили слухи, что бизнес этого Кеши не совсем чист. Просто никто не думал, что он мог быть связан с такими людьми.
— Ты не мог думать, а я должен был понять. В конце концов, я ведь не один год работал в милиции. Что ж, это будет мне хорошим уроком. А этот, как ты говоришь, Кеша, скорее всего, был не самой крупной фигурой. Так, не «шестёрка», но и не «авторитет». Мне его даже жалко немного.
— А мне — нет, — жёстко отрубил я. — Он сам выбрал свою дорогу. Его никто насильно не заставлял. В этой истории мне больше всего жалко Таньку. Теперь всему её благополучию конец. Нет больше маленькой принцессы. Ведь если я правильно понимаю, то сейчас начнётся следствие, и возможно, что очень многое из имущества её отца конфискуют.
— Если у того не хватило ума оформить его на жену и дочь.
— Даже если так, теперь ей всё равно придётся несладко. Люди злопамятны, а Танька слишком многим наделала гадости. Ей теперь проходу не дадут.
Вячеслав Павлович серьёзно посмотрел на меня:
— А разве не она сама виновата?
— Нет. Она, конечно, дура, но эта дурость от воспитания. Её отец не мог не знать о поведении дочери. Ему ничего не стоило сразу поставить её на место. Он этого не сделал. Здесь больше вины родителей, а не её.
— Наверное, ты прав, — согласился Вячеслав Павлович. — Я бывал у них дома. Могу сказать даже больше. Мать Тани даже одобряла поведение дочери. Она и сама вела себя так же. А со мной вообще разговаривала как с какой-то прислугой. От неё-то дочь и нахваталась всего этого. Но, может, и хорошо, что всё так обернулось? Это ведь хороший урок и для матери и для дочери. Возможно, они и поймут, что были не правы.
— Или озлобятся на весь мир, считая именно его во всём виноватым.
— И это возможно. Ну ладно, Егор, прощай. Я бы тебя проводил, да мне возвращаться надо. Сейчас следователь приедет, надо будет показания давать, а я ещё семью не предупредил.
— Прощайте, Вячеслав Павлович, и спасибо вам за всё.
— Это тебе спасибо, Егор. — Вячеслав Павлович пожал мне руку и поспешил к подъезду.
Я поднял сумки на плечо и двинулся к машине. Навстречу мне уже спешили Эльвинг, Ольга и Костя.
— Что там случилось?..
— Что вы так долго?..
— Как там?.. — сразу накинулись они на меня.
Я молча протянул одну сумку Эльвингу и двинулся в сторону кустов. Только удалившись на достаточное расстояние от дома Вячеслава Павловича, я бросил сумку и начал рассказывать…
— Да, не повезло Таньке. — Костя почесал затылок. — Кто бы знал… Надо же! А я ведь помню, как её отец мастерил нам коляски, а потом катал по двору. Мы за ним толпой бегали. «Дядя Кеша, прокати…» И Танька тогда такая смешная была. Сделает что-нибудь — мы смеёмся над ней, и она вместе с нами…
— Чего это ты в воспоминания ударился? — поинтересовался я.
— Да так. Думаю. Вот вспоминаю твоего отца, когда он стоял под деревом. Помнишь? — Ещё бы я не помнил! — Или вот Танька и её отец. Может быть, деньги — это не такое уж и важное в жизни? Зачем они, если всё кончается вот так? Чтобы потом убегать или, как с Танькой, остаться совсем одной, без друзей?
— Не знаю, Костя. Не знаю. — Я вздохнул. — Это слишком сложно для меня.
— Дураки вы, — вмешалась Ольга. — Ни сами деньги, ни их отсутствие не принесёт человеку ни счастья, ни несчастья. Я всегда поражалась глупости людей, которые жили чуть ли не голыми в пещерах и их за это объявляли святыми. Да что святого в том, чтобы всю жизнь проторчать в пустыне, ни черта не делая?! Лучше бы они делом каким занялись. Нищета — ещё не признак святости, как и богатство — ещё не признак развращённости и преступности. Нет преступления в богатстве, если оно добыто честно и если человек живёт не только ради его увеличения.
Я рассмеялся:
— А что ты скажешь по поводу моего богатства, философ? Честно оно добыто или нет?
— Ты же никого не грабил, — фыркнула Ольга.
— Как сказать, — ещё больше развеселился я. — Севан считает, что я ограбил всех честных людей в Амстере.
— Ну, если Севан так говорит, тогда можешь смело считать своё богатство нажитым абсолютно честным путём. И потом, мне почему-то кажется, что ты не живёшь только ради пополнения его.
— Ага. Мне Нарнах тоже советует поменьше тратиться. Он говорит, что только его умение вести дела помогает мне получать прибыль большую, чем я трачу. Но вот король Отто считает, что я слишком большой скряга и из-за прибыли забываю о рыцарских обязанностях. Одним словом, я скряга и купец, а не барон и рыцарь.
— Какой ты разный, — притворно восхитилась Ольга.
Тут нашу пикировку прервал громкий смех. Эльвинг и Костя, внимательно слушавшие нас, не выдержали.
— Видели бы вы себя со стороны, — Эльвинг в восхищении покачал головой. — Два увлечённых философа в диспуте о сущности денег. Нет, — эльф толкнул Костю, — ты только послушай их. Два скромника.
Я поспешно, не дожидаясь продолжения насмешек Эльвинга, надел кольчугу и прицепил кинжал с мечом.
— Оль, надевай куртку. Это здесь тепло, а там уже ноябрь. — Я достал Ключ. Эльвинг тоже быстро переоделся и прицепил оружие.
— Уже уходите? — сразу погрустнел Костя.
— Пора. — Я вздохнул. Тут мне в голову пришла одна идея. Как же я забыл о правилах перехода? — Костя, не расстраивайся, мы ещё встретимся. Когда мы уйдём, возьми Ключ. Через пятьдесят лет он зарядится, и ты сможешь попасть в Магический мир. Я же тебе говорил о том, что там происходит с людьми из нашего мира!
— Ух ты! — Костя сразу повеселел, но тут же печально вздохнул: — И что я там буду делать стариком?
Я только улыбнулся и пошёл искать подходящую стену. К счастью, в городе с ними никогда проблем не было.
Я поднёс Ключ к стене. Ничего не произошло. Я потряс его. Словно в ответ, на стене появились контуры двери, но дальше дело не пошло. Только тут я начал понимать, что слишком расточительно пользовался переходом. Мастер ведь предупреждал, что я не могу бесконечно ходить туда-сюда. В отчаянии я вставил Ключ в слегка прорисованную замочную скважину. Он с трудом, но вошёл. Дверь стала чётче. Я повернул Ключ и потянул за него. Раздался скрип, и дверь, мерцая и грозя исчезнуть в любой момент, медленно раскрылась. Вот она заколебалась, её контуры на мгновение размылись, но тут же обрели чёткость, и снова передо мной была уже знакомая дверь — проход был открыт. Фу!!!
— А я уже начал было волноваться, — раздался за моей спиной спокойный голос Эльвинга. — Кажется, нам больше не удастся воспользоваться этой лазейкой.
— Я и сам больше не рискну, — облегчённо сказал я. Потом повернулся к Косте: — Давай, зайди в дверь и выйди.
— Что? — Костя недоумённо посмотрел на меня. — Но я не хочу с вами…
— А я тебя и не заставляю! Просто войди в неё и вернись обратно! — Костя колебался. — Да быстрее ты, я же не могу долго держать её открытой!
Ольга с Эльвингом удивлённо смотрели на меня, но не спорили.
Наконец Костя решился. Заскочив в дверь, он тут же выскочил обратно.
— Ну и зачем это? — сердито спросил он.
— Правило перехода. Мастер мне рассказывал, но я как-то выпустил его из головы. Теперь через пятьдесят лет ты попадёшь в Магический мир таким, каким пришёл в него первый раз. Это правило действует в том случае, если твоё время не успело догнать время Магического мира. А это происходит через шестьсот лет. Насколько я помню, ты был в том мире гораздо меньше. Так что через пятьдесят лет мы с тобой ещё в прятки поиграем. — Я подмигнул ошеломлённому Косте и шагнул следом за Ольгой. Дверь захлопнулась. — Только не забудь взять Ключ! — успел крикнуть я.
— То, что ты говорил, правда? — сразу спросила Ольга.
— Ага. Так что через пятьдесят лет мы с ним встретимся.
— Если доживём, — мрачно бросил Эльвинг, настороженно оглядываясь по сторонам.
Попав из освещённого ночного города на природу, мы мигом ослепли от резкого контраста. Наши глаза ещё не успели привыкнуть к лунному свету. Однако я чувствовал, что опасности нет.
— Наконец-то! Куда вы делись, чёрт возьми?!! Энинг, не надо больше таких фокусов!!!
Нас быстро окружили солдаты во главе с Даерхом, который встревоженно оглядывал нас троих.
— Что здесь произошло?
Было ясно, что принц не отстанет, пришлось всё рассказать. Правда, про другой мир я говорить не стал. Просто сказал, что нам удалось убежать и спрятаться. И вот теперь мы вернулись.
Отто подозрительно выслушал мой рассказ.
— Энинг, ты врун, конечно, умелый, но и я не болван! Не хочешь говорить, что произошло, не надо, только не ври мне, ладно? — заметил он, когда остался наедине со мной.
— Ладно, — вздохнул я. — Но про нападение я сказал правду.
— Знаю. Мы перехватили тот отряд. Правда, Бекстеру удалось уйти, но мы отбили ваших лошадей. Они их с собой пытались забрать. Это Леонор поднял тревогу. Сказал, что чувствует, что вы попали в беду. Ну мы и примчались. Пока разобрались что к чему, Бекстер и удрал. Зато с остальными со всеми управились. А вас нигде нет. Весь этот городок перевернули вверх тормашками.
— Извини, Отто, но мы же не знали, что вы так быстро придёте к нам на помощь. Вот и решили спрятаться понадёжней. Мы не могли вас видеть.
— Понятно. Ну ладно, всё хорошо, что хорошо кончается. Сегодня уже дальше не поедем, переночуем здесь. А вот завтра с утра в путь. Надеюсь, больше никаких приключений не будет. Кстати, а где эта твоя подружка?
— Я отправил её домой.
— Вот и ладно. А теперь пойдёмте, я провожу вас в ваши комнаты.
На следующее утро мы всем отрядом выехали из деревни. В хвосте плелось человек десять пленных — тех, кого захватили вчера. Там же были и секретарь Бекстера вместе с капитаном корабля.
Мы двигались быстро и старались нигде не задерживаться. Деревни и небольшие городки мы проскакивали на полном ходу, к восторгу местных ребятишек, а также собак, что провожали наш отряд громким лаем. Селения следовали одно за другим. Казалось, вот только что одно осталось позади в облаке пыли, как тут же другое навстречу. Меня всегда поражала обжитость здешних мест, которые в этом отношении ничем не отличались от старой Европы, оставшейся в моём мире. Те же маленькие живописные городки, казалось, сошедшие с открытки. Вот-вот из-за поворота выедет автобус с японскими туристами, и они дружно примутся снимать нас на видеокамеры и мобильные телефоны, смешно протягивая их в нашу сторону. Тут вдруг раздался вызов по даль-связи. Как всегда при этом, у меня страшно заломило в зубах. Это вам не мобила. Я поспешно извлёк палочку.
— Слушаю, Вильен.
— Энинг, ты где сейчас? Случайно не в море бегаешь за своей принцессой? Ладно, шучу, не кипятись. Мне Мервин всё рассказал. Но я вызвал тебя не для этого. Я кое-что узнал про Рона.
— Что?! — Я мгновенно забыл про дурацкие шуточки Нарнаха. — Ты узнал, кто его родители?
— Кажется, да. — Однако голос Нарнаха был не слишком радостным. — Похоже, что его просто бросили.
— То есть как? — ошеломлённо спросил я.
— А вот так. В общем, история банальная. Два сына. Старший, которому досталось всё дело отца и его богатство, и младший, который от этого был не в восторге. Старший женился по любви на первой красавице города. Она чем-то заболела, и муж отправил её лечиться на юг. Потом сам туда приехал. Когда она выздоровела, то захотела вернуться домой, чтобы встретиться с родителями. Муж последовать за ней не мог — у него были неоконченные дела. Он отговаривал жену — она ведь должна была вот-вот разродиться. Что было дальше, ты сам можешь догадаться. Женщина умирает в родах, а младший брат её мужа решает подбросить родившегося ребёнка в первый попавшийся дом, а брату сообщает, что ребёнок тоже умер. Естественно, купец срывается с места и мчится домой. Однако горе помутило его рассудок, и он уже ничем не занимался. Ушёл от дел. А в один прекрасный день покончил с собой.
— Понятно. — Я задумался. — А что было дальше?
— Кажется, этот младший женился сразу после смерти жены своего брата. Сейчас у него четверо детей. По-моему, есть племянница. Тут я не уверен.
— Подожди, ты хочешь сказать, что у Рона есть сестра?
— Говорю же, я точно не знаю.
— Вильен, пожалуйста, узнай.
— Да ради бога. Мне что, жалко? Ты скажешь Рону?
Я задумался.
— Нет. Всё это так неопределённо. Я хочу сам всё узнать, прежде чем сообщу что-либо Рону. Я должен составить своё мнение об этих людях. Когда ты всё выяснишь?
— Сейчас пошлю запрос в свою контору в том городе. Там мои люди наверняка знают этого человека. Он же купец. Думаю, к вечеру всё станет известно.
— Хорошо. Сейчас я еду в замок, а оттуда сразу отправлюсь в тот город. Сообщи в свою контору. Я заеду туда, и пусть они мне расскажут. Этот город далеко?
— На границе Амстерского союза и Галлийского королевства. Формально принадлежит королевству, но у него подписан договор и с союзом. Реально же этот город не принадлежит никому. Там всем заправляет гильдия самых богатых людей. Так что будь осторожен. Все законы там устанавливают именно эти настоящие хозяева города. Впрочем, чего это я тебя предупреждаю? В общем, Энинг, постарайся не разрушать весь город — у меня в нём кой-какие дела. Нет-нет, если тебе очень захочется, то пожалуйста…
— Как называется этот город? — сухо спросил я, стараясь игнорировать насмешки.
— Лейкон.
— Хорошо. Ты предупреди своих людей. — Я отключил связь и задумался.
Ко мне подъехала Ольга:
— С кем ты говорил? С отцом?
— Нет. С Нарнахом. Он нашёл родителей Рона.
— Так это же замечательно!!!
— Не совсем… Они умерли. И вообще… тут много неясного. Не говори ничего Рону, пока я всё не выясню.
— Ты собираешься сам этим заняться?
— Да. Вот отвезу тебя в замок и отправлюсь туда.
— Я с тобой.
— Не дури. Тебе нельзя со мной. Да тебя и отец не отпустит. Принцессы не путешествуют без свиты.
— Некоторые идиотки полагают, что быть принцессой очень здорово, — с неожиданной злостью заговорила Ольга. — Их бы засунуть на моё место! Туда нельзя, сюда нельзя! Ваше высочество, возьмите охрану, ваше высочество, вам это не подобает! Тьфу!
Я подумал, что для авантюрной натуры Ольги её положение действительно невыносимо. Ей бы быть дочерью капитана дальнего плавания или разбойника. Там бы она была на своём месте. Сейчас же множество ограничений невидимыми путами держали её в определённых рамках. Естественно, что при её темпераменте она тяготилась этим. Отсюда и её выходки, к которым, казалось, все привыкли. Недаром ведь Ратобор даже не сильно и сердился на неё, когда она тайком пробралась в свиту. Тем не менее она умела, когда необходимо, подчиняться обстоятельствам, поэтому дальше спорить не стала.
К замку мы подъехали ближе к обеду. Там нас встретили король с Ратобором, который тут же заключил Ольгу в объятия и больше не отпускал её от себя ни на шаг. Отто вскоре уже рассказывал о нашем путешествии отцу, здесь был и Ратобор с моими родителями и братом, которые внимательно слушали его рассказ.
Король, кажется, был не в восторге, что мы наняли пиратов, но ничего говорить не стал, решив, что спасение дочери князя позволяло закрыть глаза на мои выходки. Ратобор же выслушал рассказ внимательно, потом задумчиво посмотрел на меня. Я решил было, что он хочет что-то мне сказать, но князь промолчал. Лишь попросил извинить его и отправился с дочерью на свою половину.
Мне же пришлось огорошить родителей сообщением о том, что мне необходимо снова уехать. Рон был полон решимости уж на этот-то раз точно отправиться со мной, но я заявил, что еду ненадолго и одному мне будет справиться с этим делом гораздо проще.
— Ты всегда так, — обиделся Рон.
— Рон, поверь мне… если бы я мог, то взял бы тебя.
— Эльвинга же ты берёшь…
— Нет. Он тоже остаётся здесь.
Эльвинг, которому я уже успел всё объяснить, согласно кивнул.
— Он остаётся? — Рон недоверчиво посмотрел на нас двоих.
— Вот именно.
Эта новость прекратила все споры.
— Я всё равно не понимаю, почему ты хочешь отправиться туда один, — заметил эльф вечером, когда мы с ним остались вдвоём, расположившись в полутёмной гостиной с чашками чая. В камине весело потрескивал огонь, и я блаженствовал, уютно устроившись в кресле рядом со столиком. Вопрос Эльвинга выдернул меня из этого состояния, и я некоторое время пытался сообразить, чего он хочет.
— Понимаешь, мне трудно вот так ответить. Прежде чем что-то предпринять, я хочу сам во всём разобраться. С одной стороны, этот человек — негодяй, раз бросил Рона. Но тут может быть скрыто ещё что-то. Насколько он виноват в смерти матери Рона и виноват ли вообще? И самое главное — стоит ли сообщать новости Рону? Именно это я и хочу выяснить. А значит, я должен понять, что за люди его родственники. Может, тот человек уже раскаивается в своём преступлении и захочет принять Рона? Ведь не убил же он тогда младенца! Подбросил, но не убил. А что было проще?
— Это я понял. Я не понимаю, почему ты хочешь ехать один.
— Потому что так легче получить сведения. Я хочу поближе познакомиться с его родственниками. Понять, что они за люди. А для этого я собираюсь войти к ним в дом. Толпа за спиной может сильно помешать мне в этом. Понимаешь?
Эльвинг неуверенно кивнул:
— Кажется, да.
— А ты сам-то как провёл время? Мы ведь даже не говорили с тобой после твоего возвращения, господин посол, — насмешливо спросил я.
— А, — Эльвинг махнул рукой. — Ерунда. Не скажу, что мне обрадовались, но и тронуть посла трёх стран не посмели. К тому же, как и предполагал Мервин, Сверкающий уже насолил и моему народу. Не только я пострадал от козней его агентов. Просто я оказался единственным, кто пострадал от злопамятности разоблачённого агента.
— То есть? — не понял я.
— Сверкающий не разменивается на пустяки. Если он что-то делает, то это должно принести ему пользу. Поэтому он подобным методом устранял своих противников — глав семей, которые выступали против него, их советников. Я в этом списке оказался случайно, единственный, кто пострадал из-за мести разоблачённого агента. Впрочем, нет худа без добра, этим я, кажется, спас того, против кого действительно готовилось покушение. Это открылось уже после моего изгнания.
— Но почему тогда не отменили изгнания? — недоумённо спросил я.
— Потому что главенство в семье заняли родственники убитого мной. Они и слышать не хотели о моём прощении, — поморщился Эльвинг. — К тому же они не хотели признавать свою неправоту.
— Ну и чем закончилась твоя миссия? — спросил я, чтобы переменить не очень приятную для эльфа тему.
— Как и предвидел Мервин, было много споров. В конце концов они отвергли идею вмешательства, но на это никто и не рассчитывал. Главное, чтобы старейшины не мешали. Зато мне удалось уговорить несколько молодых эльфов из разных семей примкнуть к экспедиции. Те обещали привести ещё несколько друзей. Думаю, тысячи две наберётся, а больше и не надо. Для меня главное, чтобы эльфы участвовали в предстоящей войне. Думаю, это поможет сблизиться эльфам и людям. — Взгляд эльфа неожиданно стал задумчивым. — Знаешь, какая у меня мечта? Чтобы эльфы перестали сторониться людей. Чтобы они постарались понять их. Когда я был маленьким, то постоянно слышал, что люди — лживые создания и им доверять нельзя. Мне говорили, что они подлы по своей натуре и могут лишь уничтожать всё, до чего способны дотянуться. В изгнании я смог познакомиться с людьми поближе, и оказалось, что люди, как и эльфы, очень разные. А потом появился ты. Путешествуя с тобой, я узнал столько о людях, сколько никогда не смог бы узнать, оставаясь дома. Я об этом и говорил при возвращении. Стариков мне убедить не удалось, но на них я и не рассчитывал. Я рассчитывал на молодых. На тех, кому хочется посмотреть мир. Именно таких я и хотел привлечь на свою сторону. Когда война закончится и они вернутся домой, надеюсь, они смогут сломать старые предрассудки. Вот ради чего я согласился стать послом. Нельзя всю жизнь пребывать в уверенности, что эльфы — самые совершенные создания на земле, как нам твердили. — Эльвинг замолчал и задумчиво стал вертеть чашку.
Я молчал, понимая, что друг сейчас говорил не столько для меня, сколько для себя. Кажется, он продолжал спор, начатый очень давно, спор, который должен был определить судьбу эльфов. И решить он его должен был сам, я не вправе вмешиваться в него. Но в глубине души я считал друга правым. Когда кто-то начинает считать себя лучше других, то он невольно перестаёт оценивать себя объективно. Потеря же объективности по отношению к самому себе — это верный признак грядущего падения. Недаром Деррон и Мастер всегда требовали от меня досконального изучения себя. Они добивались, чтобы я знал не только свои достоинства, но и свои недостатки, и в этом они видели залог моего выживания.
Неожиданно открылась дверь, и в комнату заглянул испуганный слуга.
— Милорд, там…
Но тут, отстранив его, в гостиную вошёл Ратобор. Мы с Эльвингом поспешно поднялись. Ратобор махнул рукой:
— Без церемоний. Эти «ваши величества» мне уже во дворце надоели. Энинг, я бы хотел с тобой поговорить.
Намёк был более чем прозрачный, и Эльвинг откланялся.
— Ладно, пойду спать. А то ведь мне так и не удалось выспаться за последние три дня. Завтра раньше обеда не встану, — заявил эльф, выходя из комнаты.
Ратобор опустился в кресло, до этого занимаемое Эльвингом.
— Я бы хотел поговорить с тобой об Ольге.
— Об Ольге? — изумился я. — А что с ней?
— С ней ничего. Просто ей очень нравится один хорошо нам обоим известный рыцарь.
— Это пройдёт, — мрачно ответил я. — Это такой возраст — десять влюблённостей на дню.
— Да? — Ратобор с интересом посмотрел на меня. — Это кто тебе такое сказал?
— Да там, дома, у меня была одна учительница…
— Я знаю свою дочь и успел уже понять тебя. Мне почему-то кажется, что вы с ней не из тех, у кого всё легко пройдёт.
— А что вы по этому поводу думаете? — поинтересовался я. — Вас не смущает, что принцесса полюбила какого-то там рыцаря?
— Я не в восторге, — честно ответил Ратобор. — И всё же надеюсь, что это её увлечение пройдёт.
— Можете не волноваться. Всё равно мы не сможем быть вместе…
— Я знаю. Она мне уже рассказала. Более того, даже потребовала у меня помощи, — князь усмехнулся. — Настойчивая девочка. И, кстати, это меня тревожит гораздо больше всего остального.
— И что вы хотите от меня? Чтобы я забыл об Ольге?
— А у тебя получится?
— Тогда что?
— Знаешь, я хотел просто поговорить с тобой. Если бы ты был королём, то я с удовольствием выдал бы Ольгу за тебя и считал бы, что ей повезло. А так ей грозит в лучшем случае свадьба по политическим интересам с наследником какого-нибудь королевства. Однако, зная Ольгу, скажу, что от неё скорее следует ожидать ухода в монастырь, чем согласия на свадьбу с человеком, который ей не мил. Поэтому, если вы сможете найти средство, что позволит вам быть вместе, то тогда мне просто грешно будет вам мешать. Если уж ваша дружба и любовь смогут победить, то не мне становиться у вас на дороге. В конце концов, Ольга всего лишь младшая дочь, а значит, не самая выгодная партия. Считай, что это испытание для вас обоих. Если ваше чувство не просто детская влюблённость, то вы отыщете способ побороть обстоятельства. Если нет, то вам следует смириться. Это я сказал и Ольге.
— И что она ответила?
— Догадайся? — усмехнулся Ратобор.
— Я тоже согласен.
— Вот и хорошо. И ещё. Ольга мне рассказала и о том твоём разговоре с Бекстером. Этот Бекстер — умнейший человек.
Я мгновенно напрягся. Ратобор, кажется, заметил моё состояние и удовлетворённо кивнул:
— Так я и думал. Ты хоть и не поверил ему, но и не забыл его слова.
— А разве он не прав? — с вызовом спросил я.
— Прав. На все сто процентов прав. В этом-то и сила Бекстера, что он всегда говорит только правду. Но при этом он ухитряется обмануть всех. Да, он прав. В настоящий момент и для меня, и для Мервина, и для Отто будет выгодно, если Сверкающий убьёт тебя. Но, оценивая события, никогда не забывай о людях. Неужели ты считаешь, что я или Мервин способны вот так поступить с тобой? Знаешь, самая большая ошибка многих правителей — это их отношение к людям как к вещам: использовал — выкинул. А если необходимо, то эту вещь и вообще можно уничтожить. С таким отношением они очень быстро оказываются в пустоте и уже не замечают, что и к ним стали относиться как к вещи — необходимой, но заменимой. Я никого не предавал и надеюсь впредь избежать этого. Так что не обращай внимания на Бекстера. Может, он и прав, когда говорил тебе всё это, но ни я, ни Мервин не будем делать ничего подобного. К тому же, — Ратобор неожиданно усмехнулся, — Ольга меня никогда не простит, если я что-то сделаю тебе.
Князь поднялся, кивнул мне на прощание и быстро покинул комнату. Я остался сидеть, размышляя о разговоре. Казалось, Ратобор не сказал ничего такого, что могло бы убедить меня в неправоте Бекстера. Тем не менее я почувствовал странное облегчение. Будто кто-то убрал с моей души камень, который постоянно давил на меня после того памятного разговора. А этот Бекстер действительно опасный человек.
Ладно. Пора баиньки. Завтра снова в путь, и надо хоть немного отдохнуть. А всё-таки действительно ли дядя Рона такой негодяй, или это была минутная слабость с его стороны?
На следующее утро я выехал в шесть утра. Меня провожали только мать и отец. С остальными я попрощался ещё вчера. Это, кажется, опять не понравилось королю. Я ведь должен был торжественно проводить монархов как новый барон. Эх, как раньше было просто — сел и поехал куда захотел. Теперь же ни-ни. Есть этикет, которому ты должен следовать, есть правила, обычаи, традиции… Тьфу!!! Пожалуй, здесь я полностью согласен с Ольгой — в высоком положении нет ничего хорошего. И чем выше ты сидишь, тем больше ограничений на тебя накладывается.
Чтобы не терять времени, а также уйти от любопытных глаз, я, не останавливаясь, проскакал несколько десятков километров и только потом решил передохнуть и поесть. Под тёплой шапкой я скрыл свой рыцарский обруч, а шерстяной плащ, в который старательно кутался, прекрасно маскировал моё вооружение. Только меч трудно было спрятать, но шеркон под плащом мог разглядеть только очень внимательный человек. В результате сейчас по дорогам Тевтонии ехал странный всадник непонятного происхождения в плаще и широкополой шляпе. Его конь был великолепен, да и одежда не бедная, но был он один, без свиты и слуг. Люди, наверное, думали, что я сын какого-нибудь управляющего, которого отец отправил по делам. Что вполне меня устраивало. Таким образом, не задерживаясь в пути и минуя крупные города, я проехал всю Тевтонию и к утру пересёк амстерскую границу.
Я снова оказался в тех местах, где началось моё путешествие по этому миру. Вспомнил я и свою встречу с горексом. Да, я усмехнулся — безобидный зверёк. Эх, если бы не дела, я бы обязательно заехал в Амстер…
По главному тракту бесконечным потоком двигались крестьяне со своими телегами с продуктами, купцы с товарами и просто различные путешественники, которые направлялись в Амстер и из него. В этой толпе до меня никому не было дела. Если на меня кто и обращал внимание, так это крестьянин, которого я нечаянно задел, или какие-нибудь рабочие, вынужденные сторониться, чтобы пропустить меня. Этот людской поток заметно замедлял моё продвижение, поэтому в Лейкон я попал лишь на следующее утро. Мог бы, конечно, добраться до него и вчера вечером, но посчитал, что делать в городе ночью мне совершенно нечего, и немного придержал бег коня. Было ещё очень рано, когда я проезжал по-утреннему тихими и пустынными улочками этого в высшей степени интересного города. Принадлежа формально Галлийскому королевству, он, по сути, не принадлежал никому. Местные купцы сумели поставить дело так, что реально власть принадлежала им. Нет, здесь, конечно, имелся представитель короля, но выполнял он чисто декоративную роль — власть в городе принадлежала тем, у кого были деньги. Несколько богатых купеческих семей правили здесь испокон веков. Являясь удобным портом, город быстро превратился в важный центр торговли, в котором пересеклись интересы многих государств. Играя на этих интересах, местные олигархи проводили свою, зачастую противоречащую интересам галлийцев внешнюю политику. А если представитель короля пробовал вмешаться, то ему быстро и популярно объясняли, кто здесь настоящий хозяин.
Два заспанных стражника у ворот приняли из моих рук положенную мзду, даже не взглянув мне вслед. Я только поглубже надвинул шляпу, прячась от надоедливого осеннего дождя, и мерным шагом никуда не торопящегося человека направился по улице, останавливаясь около каждой встречной гостиницы, словно выбирая ту, которая будет мне по карману. Одиноким прохожим до меня не было никакого дела, торопливо перебегая под струями дождя, они спешили поскорее укрыться в домах. Нищие, что с утра пораньше вышли на работу, терпеливо кутались в обноски, став похожими на кучу мокрого тряпья. Один из таких индивидуумов приспособил для укрытия бочку, опрокинутую набок, в которую он и залез, выставив на улицу только шляпу. Мне вспомнилась история о Диогене, и я невольно усмехнулся — у философа нашёлся последователь в этом мире.
— Ну что уставился? — огрызнулся на меня из бочки местный «Диоген». — Проваливай давай!
Хамства я не перевариваю, но не драться же с ним? Чтобы оставить за собой последнее слово, я незаметно достал несколько серебряных монет и сделал вид, что собрался дать их нищему, но последние его слова заставили меня изменить намерения. Я с деланым безразличием пожал плечами и убрал монеты обратно.
Нищий жалобно проследил, как монеты исчезают в моём кармане.
— О достойнейший, — плаксиво затянул нищий. — Я не ел шесть дней и помираю с голода! Не оставьте меня своим милосердием, о могущественнейший.
Но я проехал мимо. Вслед мне летели грязные ругательства, я же только усмехнулся. Думаю, сейчас он сильно пожалел о своей грубости. Да и не очень-то он был похож на помирающего от голода.
И где же эта гостиница «Золотой орёл», о которой говорил Нарнах? Надо было всё-таки поподробнее расспросить Вильена. Ищи вот теперь. И спросить не у кого.
— «Золотой орёл»? — переспросил остановленный мной прохожий. — Да у тебя денег не хватит, чтобы там поселиться! Иди лучше поищи какую-нибудь ночлежку!
— Огромное спасибо за помощь, — буркнул я, глядя в спину этого невоспитанного типа. Нет, разве я спрашивал цену номеров? Я лишь спросил, как туда пройти! Почему бы просто не ответить?
Впрочем, ясно, что эту гостиницу стоит искать где-то поближе к центру. Нарнах не станет располагать свои конторы на окраинах — несолидно и вредно для бизнеса. Если бы не дождь, то можно было бы, конечно, не торопясь проехаться по городу, осмотреть его. Но промокшая насквозь одежда заставляла поспешить с поисками. Мысленно проклиная «гостеприимство» местных жителей, я выбрал самую широкую улицу и двинулся по ней.
Вскоре я выехал на просторную площадь с большим зданием, на котором огромными буквами было выведено: «Совет города». Недалеко находилась и гостиница «Золотой орёл». Ого, а Нарнах не мелочился — такое престижное место должно было стоить ему немало динаров.
Я поднялся на крыльцо огромного трёхэтажного особняка, в котором располагалась контора Нарнаха, и заколотил в дверь.
— Кто там? — раздался недовольный голос.
— Энинг.
Судя по тому, с какой скоростью раскрылась дверь, меня здесь ждали.
— Милорд, проходите. Не беспокойтесь о коне, о нём позаботятся. Желаете отдохнуть с дороги?
— Нет, спасибо, — отказался я. — Не хочу терять время. Сейчас я хочу поговорить с Виррегором. — Именно этого человека назвал Нарнах.
В прихожей я скинул окончательно промокший плащ и шляпу и огляделся, прикидывая, куда бы их пристроить.
— Не беспокойтесь об этом, милорд. — Подскочивший слуга принял мою одежду. — Прошу сюда, милорд.
Я проследовал за ним, с сомнением осматривая свой внешний вид. Расхаживать в мокрой одежде не слишком приятно.
— Знаете, — нерешительно начал я. — Мне бы не помешало переодеться. У вас есть что-нибудь подходящее?
— Найдём, милорд, — пообещал человек.
Одежда действительно нашлась, и вскоре я уже сидел около камина с чашкой чая в руке (от предложенного вина я отказался). Напротив сидел Виррегор и с некоторым сомнением смотрел на меня.
— Простите, милорд, вы и есть Энинг Сокол? — наконец нерешительно спросил он.
— Угу, — ответил я, прихлёбывая чай.
— Я представлял вас немного иначе. Думал, вы старше.
— Угу, — повторил я. — Вы не первый, кто мне это говорит. Вы узнали то, что меня интересует?
Виррегор сразу собрался и посерьёзнел.
— Да. Фамилия интересующих вас людей — Донервайры. Старший — Хегор Донервайр. Именно он в настоящее время и является хозяином дома.
— Стоп, — остановил я Виррегора. — Начните с того, что произошло одиннадцать лет назад. Именно это меня интересует сейчас больше всего.
— Хорошо, милорд. Хегор — младший сын в семье. Старшего звали Рагеромом. Именно он и унаследовал всё состояние отца. Однако у него не было никакой деловой хватки. Рагером был, как бы это сказать, мечтатель, не от мира сего. Он и сам это понимал и доверял вести все дела своему младшему брату. Вот уж у кого была волчья хватка, так это именно у младшенького. Именно ему следовало бы родиться старшим. Кроме доставшегося наследства старшему повезло и в любви — его полюбила одна из красивейших и умнейших женщин города. Лизетта сумела навести порядок в делах и быстро поставила на место Хегора. У них родилась дочь Лейза. Сейчас ей шестнадцать. А потом Лизетта заболела, и Рагером отправил её лечиться на юг.
— Ага, дальше я знаю. По пути домой она умерла при родах.
— Да. Врач сказал, что организм был слишком ослаблен болезнью. Именно это и послужило причиной её смерти.
— Это точно? Я имею в виду, Хегор не помог ей отправиться на тот свет?
— Об этом поговаривали, конечно, но это вряд ли. Хегор не осмелился бы на подобное. Он прекрасно знал, что Рагером проведёт тщательное расследование.
— Хорошо, а что было, когда караван вернулся?
— Когда известие о смерти Лизетты и ребёнка дошло до Рагерома, то тот с горя едва умом не тронулся. Забросил все дела — если бы не Хегор, то он совсем бы разорился. Поэтому было принято решение об опеке. Однажды ночью поздний прохожий увидел, как какой-то человек бежал к морю. Постояв некоторое время на вершине скалы, он бросился с обрыва. А на следующий день стало известно, что Рагером исчез. Тогда все решили, что он окончательно спятил и покончил с собой. Наследство перешло Хегору.
— А разве не дочери Рагерома? — недоумённо спросил я.
— Нет. По законам Лейкона дочери достаётся только десятая часть наследства. Чтобы не возникло кривотолков, Хегор сразу оформил наследство племянницы и положил всю сумму в банк на её имя. До восемнадцати лет, правда, она не имеет права им распоряжаться.
— И какая сумма ей досталась?
— Около пяти тысяч.
— Что?! Дочь главы одной из правящей семей города получила пять тысяч? Пусть и всего десятая часть, но я думал, что это будет гораздо большая сумма.
— Эта сумма была высчитана не Хегором, а специальными представителями. Они оценили всё состояние и указали точную сумму наследства. Что касается правящей семьи, то такое положение она заняла в результате деятельности Хегора. Он сумел значительно увеличить капитал, а также упрочил своё влияние в городе. Конечно, те средства, к которым он прибегал, вряд ли могут вызвать одобрение, но здесь это не считается преступлением.
— Отлично. — Теперь мне предстояло продумать свои дальнейшие шаги.
— Милорд, вы собираетесь навестить Хегора?
— Наверное.
— Тогда я могу послать гонца. Хегор давно уже мечтает завести более тесные деловые отношения с Нарнахом. Когда он узнает, что здесь находится владелец конторы, то…
— Нет-нет, — поспешно вмешался я. — Наоборот. Никому ничего не говорите и разыщите для меня какую-нибудь приличную, но дешёвую и поношенную одежду. Найдите также недорогое оружие, лишь бы только оно не разваливалось на части. Я прибуду в дом Хегора под видом бедного странствующего рыцаря, который ищет где заработать. Вы поняли?
— Милорд, вас не пустят даже на порог.
— Меня пустят, — мрачно возразил я. — У меня есть кое-что, что сильно заинтересует Хегора. Тогда-то я и пойму, что он за человек.
— Как скажете, милорд, — с сомнением ответил Виррегор. — Вильен Нарнах предупредил, чтобы мы помогали вам во всём, даже если это покажется нам неправильным.
Через некоторое время я смог убедиться, что деньги тот от Вильена получает не зря. Виррегор отыскал именно то, что мне было нужно: ещё крепкие, но основательно потёртые шерстяные штаны, такая же куртка, старые кожаные доспехи, основательно стоптанные сапоги. Оружие также было довольно дешёвым и не слишком надёжным. Короткий меч был крепким на вид, но я не рискнул бы сражаться им слишком долго. К тому же он был совершенно не приспособлен к стремительным выпадам, к которым я привык. Виррегор тоже понял, что этот меч не для меня, и принёс крепкую шпагу. Это было лучше.
Из конторы я вышел через чёрный ход. Во дворе меня уже ждала другая лошадь с притороченными к седлу походными мешками. Спокойная и какая-то вялая.
— Я подумал, милорд, что если вы хотите предстать перед Хегором в роли бедного рыцаря, то ваша лошадь будет не слишком хорошо соответствовать вашему образу. Я позаботился и о запасных вещах.
— Огромное спасибо, Виррегор, — искренне поблагодарил я его. Действительно, моего Урагана за дешёвую клячу не примет даже слепой в самую тёмную ночь.
Я быстро провёл ревизию тех вещей, что сложил мне Виррегор. Ничего особенного. Запасная одежда, такая же дешёвая и поношенная, как на мне, разные мелочи, необходимые в дальней дороге. В кошельке лежал один динар, четыре серебряные монеты и горсть меди.
— Великолепно, Виррегор, только мне надо кое-что забрать из своих вещей.
Я быстро сходил на конюшню и из седельных сумок, лежащих рядом с Ураганом, достал тщательно завёрнутый свёрток. Теперь можно и в путь.
— Что это? — с интересом спросил Виррегор.
— Подарок Хегору. Ждите меня к вечеру.
Я вскочил в седло, махнул Виррегору и неторопливо отправился в путь. Спешить было некуда, для начала мне необходимо основательно вымокнуть под дождём. Иначе кто поверит, что я давно нахожусь в пути и только что прибыл в город? К счастью (ну кто ещё из путешественников может обрадоваться такому), дождь ещё не прекратился, и мне не пришлось выдумывать разных экзотических способов. В противном случае пришлось бы, наверное, прибегнуть к лейке. Ну что ж, уныло подумал я, глядя на свинцовое небо, сам напросился. Так вперёд!
Моя «новая» одежда ему почти не препятствовала и как губка впитывала влагу. Очень скоро я оказался мокрым с головы до ног в самом буквальном смысле этого слова.
— Бр-р. — Я зябко поёжился на холодном осеннем ветру, с тоской вспоминая тёплую, а главное, сухую контору Нарнаха, топящийся камин… Ну всё, хватит. Пора и о здоровье подумать. Теперь даже самый отъявленный скептик, глядя на меня, поверит, что я прибыл издалека: промок, промёрз и на всё готов ради кружки горячего чаю. Я развернул понурую лошадку (как хоть её кличут?) и решительно направился к дому Донервайров.
Вокруг этого «небольшого» домика возвышалась массивная чугунная ограда метра под два высотой, прутья оканчивались чем-то напоминающим наконечник копья и не менее острым. Оставалось только посочувствовать тем, кто рискнёт перебраться через неё. Единственной возможностью попасть в эти владения была дорога, пролегающая через солидные ворота, украшенные затейливым вензелем. Я с уважением оглядел эти внушительные преграды, выстроенные на пути незваных гостей, и дёрнул за верёвку звонка. Ждать пришлось минут десять, прежде чем дворецкий соизволил появиться.
— Чего надо? — недружелюбно спросил он через решётку.
— Мне необходимо поговорить с господином Хегором Донервайром по очень важному делу.
Дворецкий презрительно оглядел меня:
— Много вас тут, попрошаек, шастает! Убирайся, бродяга!
— Не судите по внешнему виду, — смиренно возразил ему я. — Поверьте, ваш господин очень рассердится, узнав, что вы не пустили меня к нему.
Слуга недоверчиво осмотрел меня ещё раз и, видимо, не найдя во мне ничего заслуживающего доверия, молча повернулся, чтобы уйти. Я быстро достал свёрток, поняв, что если не хочу торчать здесь до второго пришествия, то должен немедленно что-то предпринять.
— Вот. Отнесите это своему господину. Только передайте ему лично в руки. Поверьте, это для вашей же пользы. Если, увидев то, что там лежит, ваш господин откажется меня принять, я уйду.
Дворецкий всё ещё колебался. Пришлось развязать тощий кошелёк и достать серебряную монетку. Брезгливо посмотрев на неё, словно я протягивал ему на ладони дохлого паука, дворецкий вырвал у меня свёрток и зашагал к дому, не забыв прихватить и монету. Я остался мокнуть под дождём, тем не менее моё настроение мало-помалу поднималось. Я не сомневался, что как только Хегор увидит те самые пелёнки, в которых он оставил Рона, то прикажет немедленно привести меня к нему. А если он забыл о том, как они выглядят, то к пелёнкам прилагалась моя записка, в которой сообщалось, что это и кто мне их передал.
Ждать пришлось около получаса. Дождь всё не прекращался. М-да… Можно было и не мотаться по городу, чтобы намокнуть. Наконец показался уже знакомый мне дворецкий. Он открыл калитку и, что-то недовольно пробурчав, махнул мне рукой, приглашая войти. Кажется, он так и не понял, почему его господин не приказал попросту выгнать меня взашей.
— Благодарю, — вежливо сказал я.
Дворецкий пропустил мои слова мимо ушей и, заперев калитку, двинулся вперёд, старательно прячась под зонтом. Я зашагал следом. Миновав парадное крыльцо, дворецкий повернул за угол. Я усмехнулся. Ну и ладно, чёрный ход так чёрный.
Обойдя дом, спустившись на две ступеньки и толкнув дверь, мы оказались в маленькой комнатке, где меня ждал ещё один слуга, который брезгливо протянул мне полотенце.
— Оботритесь, — потребовал он.
Не споря, я снял шляпу и плащ. При виде рыцарского камня у обоих слуг отвисли челюсти. Я повернулся, давая им возможность рассмотреть обруч со всех сторон. Затем снял его и аккуратно поставил на столик. Слуги, словно кролики на удава, пялились на обруч. Я тем временем старательно вытер волосы. Протёр свои кожаные доспехи, которые хоть немного, но защищали меня от влаги. После чего водрузил обруч обратно на голову.
— Я готов. — В этот момент я заметил, что дворецкий исчез. Похоже, побежал доложить своему господину о резком изменении моего социального статуса.
Второй слуга, поминутно оглядываясь, повёл меня по коридорам.
Хегора я узнал сразу, хотя до этого ни разу его не видел. Пронизывающий взгляд, повадки, выдающие в нём хищника. Только тут я понял, почему Виррегор говорил, что у этого человека волчья хватка. Такому лучше не попадать на зубок. Он несколько минут рассматривал меня, и под этим взглядом я сам себе начал казаться маленьким и беспомощным. Когда его взгляд остановился на моём оружии, Хегор усмехнулся и демонстративно покосился на свой великолепный меч, лежащий перед ним. Судя по всему, что я слышал о Лейконе, тут даже для купцов умение владеть оружием было не прихотью, а необходимостью, ибо средствами для борьбы с конкурентами не брезговали никакими.
— Это твоё? — Хегор бросил на стол распакованный свёрток.
Не слишком-то вежливо, всё же я какой-никакой, а рыцарь. Но я уже понял, что с этим человеком лучше не качать права.
— Да. Я как-то случайно встретил одного сироту и посчитал благородным делом отыскать его родителей. Мои поиски привели сюда.
— Награду, значит, ожидаешь? — усмехнулся Хегор. Я поёжился. О да, это был уже не тот человек, который одиннадцать лет назад пожалел младенца и подкинул его мельнику. Сидящий передо мной человек прирезал бы его без колебаний.
— Ну, могу же я рассчитывать на некоторую сумму.
— А чем ты докажешь, что тот ребёнок мой племянник?
— Да бросьте вы. Любой маг в два счёта установит подлог.
Хегор кивнул, словно в подтверждение своим мыслям.
— А как ты узнал, что тот ребёнок мой родственник?
Вот тут надо быть поосторожнее.
— На самом деле это было нетрудно. Я узнал, когда его примерно подкинули. Расспросил соседей, они кое-что видели. А выяснить, какие караваны проходили через Амстер в то время, можно без труда в архиве. Почти все свои сбережения на это потратил, — добавил я заискивающе.
— Об архиве я не подумал, — как бы про себя сказал Хегор. — Он с тобой?
— Нет. — Я затряс головой. — Он даже не знает, что я нашёл его родных. Сначала я хотел поговорить с вами. — Тут я заметил нехороший блеск в глазах Хегора и поспешно продолжил: — Только сначала я забрал его у мельника, а потом я ещё отправил одно письмо в адвокатскую контору. Если я в определённый срок не заберу его, то оно уйдёт в газеты Амстера. Тогда все узнают о происхождении того сироты.
Хегор с интересом посмотрел на меня:
— А ты не дурак.
— Жизнь научила, — пожал я плечами.
— А что ты будешь делать, если я скажу, что не желаю видеть того ребёнка?
— Что-нибудь сделаю. Мне всё равно, за что получать деньги. — Я изобразил самую мерзкую ухмылку, на которую был способен, и тут же испугался, что переигрываю. Нет, вроде всё обошлось.
— Понятно. Значит, тебе нужны деньги?
— А зачем же, по-вашему, я ещё мог тратить время на поиски семьи того мальчишки?
— Пяти тысяч тебе хватит? — Кажется, Хегор решил сразу брать быка за рога.
Я сделал вид, что поперхнулся, и ошеломлённо уставился на хозяина.
— Пять… э-э, тысяч… динаров?
— Ну не медяков же, — усмехнулся Хегор. — Так как?
Я закивал головой.
— Вы о нём никогда не услышите.
— Э, нет, парень! — вдруг жёстко оборвал меня Хегор. — Так не пойдёт. Сейчас тебе довольно пяти, но в будущем может понадобиться и больше. К тому же, даже если ты окажешься честным, — тут он усмехнулся, — найдётся ещё какой-нибудь умник. Я хочу, чтобы тот сопляк умер, и ты принесёшь мне его голову. Когда мой маг установит, что это голова моего племянника, то ты получишь ещё столько же.
Ага, получу! После дождичка в четверг. Скорее я получу кусок стали под ребро. Станет Хегор бросаться такими деньгами. Однако я благоразумно не стал говорить о своих соображениях. Вместо этого я сделал вид, что названная цена совсем замутила мой рассудок.
— Десять тысяч! — восторженно прошептал я, но тут же словно очнулся. — Но убийство…
Хегор равнодушно пожал плечами:
— И что?..
— Хорошо, я согласен, — поспешно сказал я. — Где мои деньги?
Хегор пронзил меня взглядом:
— Только не вздумай обмануть меня, парень.
— Вы же сами говорили, что я умный? — обиделся я.
— Постарайся таким и остаться. — Хегор вышел и вскоре вернулся с несколькими мешочками. — Вот, забирай. Здесь ровно пять тысяч. А теперь проваливай! И помни о нашей договорённости.
Ага, поверил я тебе. Так ты и расстанешься с деньгами. Было ясно как день, что Хегор велит проследить за мной. Узнав, где я остановился, он, скорее всего, прикажет задержать меня, а там уж постарается вытянуть всё, что я знаю и о письме, и о Роне. Уж слишком быстро он согласился выложить такую сумму совершенно незнакомому человеку. Да он мамочке родной не поверит, где уж ему поверить, что я выполню наш уговор. Он бы уже здесь приказал схватить меня, да не хотел рисковать. Слишком долго я торчал около его дома, слишком много людей меня могло видеть. Нет, он постарается всё сделать тайно, чтобы никто ничего не мог сказать о нём.
Меня без церемоний выставили за порог, и я, довольно побрякивая деньгами, направился по улице. Как и ожидалось, уже на третьем повороте я засёк за собой «хвост». Вели меня старательно, но не слишком умело. Ну что ж, поводим их по дождю. Посмотрим, надолго ли хватит господ шпиков. Но тут, разрушая все мои далеко идущие планы, за спиной раздался стук копыт. Я обернулся, готовый к любым неожиданностям. За мной гналась молоденькая девушка на неосёдланной лошади. Непокрытая голова, лёгкое, явно не предназначенное для прогулки под осенним дождём платье.
— Милорд! — Она осадила свою лошадь передо мной. — Это правда? Правда то, что вы говорили моему дяде?
— Вашему дяде? — недоумённо спросил я, размышляя, что ей от меня могло понадобиться.
— Ну да. Хегор Донервайр — мой дядя. Так это правда, что у меня есть брат? Что он не умер, как рассказывал дядя?
— Так! — Я недружелюбно посмотрел на неё. — Подслушиваем?
Она кивнула. При этом её лицо выражало одновременно испуг и отчаянную решимость.
— Милорд, я слышала ваш разговор. Я знаю, что дядя заплатил вам пять тысяч и предлагал ещё, если вы убьёте моего брата. Прошу вас, не делайте этого! Вот… — девушка торопливо раскрыла сумку, которая висела у неё через плечо. — Я понимаю, что этого маловато, но это всё, что у меня есть. Эти драгоценности достались мне от матери. — Она вытащила из сумки несколько украшений и протянула мне. — Возьмите, милорд. А через два года я получу около семи тысяч и тоже отдам вам! Обещаю!
Семи тысяч? Ах да, за это время должны были набежать проценты.
Я удивлённо разглядывал свою собеседницу. Неужели она в самом деле готова отдать всё, что у неё есть, ради брата, которого даже ни разу не видела? Вот это да! А я уже хотел уезжать отсюда! Мстить кому-либо я не собирался, тем более что Хегор на самом деле не виноват ни в смерти своего брата, ни в смерти его жены. Хотя нет. Если бы Рагером знал, что у него родился сын, то он легче бы перенёс смерть жены. Сын бы помог ему пережить этот удар. Но в любом случае кто я такой, чтобы карать? Если бог есть, то он накажет Хегора и без меня. Зато если бы он раскаялся, то Рон мог бы обрести семью. Ради этого я и предпринял это путешествие. Только ради этого.
Мои размышления девушка приняла за колебания.
— А если вы не согласитесь, то я расскажу всё! Тогда вас посадят, — с отчаянной решимостью пригрозила она.
Вот наивная. Я оглянулся. «Хвост» был здесь, и, кажется, шпик тоже был поражён, увидев племянницу господина. Но я заметил только одного. Так, значит, второй побежал докладывать. Вот ведь влип!
Я выхватил поводья из рук девушки.
— Леди, в таком наряде вы простудитесь через пять минут. Ну-ка за мной. — Я дал шпоры коню и помчался назад. Лошадь наездницы двинулась следом.
— Куда мы?! — испуганно спросила Лейза.
— Домой, конечно.
— Ах ты… я не хочу! Оставьте меня!
Хегор уже ждал нас у ворот. Кажется, он сам решил отправиться за племянницей. Я остановился перед ним.
— Вот, значит, как у вас соблюдается тайна переговоров? И что теперь делать?
Хегор молча взял из вмиг онемевших рук девушки сумку и заглянул в неё.
— Значит, она предлагала эти украшения, чтобы ты пощадил её брата?
Я кивнул.
— Всё равно у вас ничего не выйдет!!! Я всем расскажу!!! — Лейза попробовала вырвать поводья из моей руки. — Отпусти, ты, убийца!!!
Я отпустил их, и один из слуг тут же принял лошадь.
— Не знаю, как вам, но мне слухи не нужны, — мрачно сказал я.
— Мне тоже. Но не волнуйся, я смогу заставить замолчать девчонку.
— Ага, — недоверчиво протянул я. — Но у меня есть другое предложение. Отдайте её мне.
— Что? — рявкнул Хегор. — Ты забываешься, сопляк!
— А что? — спокойно ответил я. — У меня есть старший брат, а она говорила, что у неё есть семь тысяч приданого… Тогда она точно не будет молоть языком.
— Ни за что! — возмутилась Лейза. — Да я лучше умру!
Хегор посмотрел на меня как на сумасшедшего.
— Нет, — отрезал он.
— Вы боитесь слухов? Но никаких слухов не будет. Лейза сама поедет со мной и заявит об этом громко, если я пообещаю, что её брат останется живым. — Я подмигнул Хегору, как бы говоря, что это только для вида.
Хегор мрачно смотрел на меня, а Лейза же нервно кусала губы.
— Я согласна, — вдруг заявила она. — Если дядя пообещает, что не будет преследовать моего брата, а этот… рыцарь, — последнее слово она выплюнула с отвращением, — пообещает оставить моего брата живым.
Хегор задумчиво посмотрел на племянницу. По-моему, у него появился какой-то свой план.
— Хорошо. Завтра утром.
— Сейчас. У меня нет времени, — с извиняющейся улыбкой возразил я. — Думаю, вам не составит труда организовать всё быстро?
— Хорошо, — без споров согласился Хегор, чем окончательно убедил меня, что он что-то задумал. Что ж, попробуем раскусить ваш план, господин купец.
С тем влиянием, которое имел Хегор в городе, организовать церемонию прощания невесты с отчим домом было для него несложно. Несмотря на дождь, вскоре уже явились и священник, и маг, и гости. Хегор произнёс торжественную речь, в которой говорил, как тяжело ему расставаться с племянницей, которая для него словно родная дочь, Лейза кротко поблагодарила дядю за всё, что он для неё сделал, и выразила надежду, что жених будет заботиться о ней так же хорошо, как и он. Меня затёрли в сторону, да я и сам не лез вперёд. Я сейчас интересовался одним вопросом: что же предпримет Хегор. Не может быть, чтобы он вот так просто взял и отпустил нас. Скорее всего он попытается организовать нападение где-то за пределами города, скорее даже на территории Амстерского союза, чтобы на него не упало ни малейшего подозрения. Разбойники, шалящие на дорогах, и… ах! какая жалость. Одним ударом избавиться от всех, кто мешал. Нет, меня сразу убивать не будут, сначала Хегор постарается вытянуть всё, что я знаю о Роне. А вот Лейзу наверняка убьют.
Ну вот, кажется, церемония закончилась, и всего за четыре часа. Рекорд!
— Я распорядился заложить карету, — сказал Хегор, неожиданно оказавшись рядом со мной. — Моя племянница должна покинуть мой дом так, как и подобает по её положению.
— Конечно, господин. — Как будто я спорил! — Я, пожалуй, пойду.
— Проваливай.
Повторять дважды ему не пришлось. Я спустился вниз и нашёл подходящее укрытие. Повернувшись спиной, словно прячусь от дождя, я достал бумагу с карандашом, быстро набросал короткую записку и, убедившись, что меня не видно из окон, поймал первого попавшегося мальчишку.
— Хочешь заработать?
Тот кивнул. Я протянул ему записку и серебряную монету.
— Знаешь, где контора Вильена Нарнаха?
— Кто ж её не знает?..
— Отлично. Отнеси записку в контору, и там получишь ещё одну монету. Только быстро. — Последнее напоминание оказалось лишним — мальчишка уже исчез.
Отлично. Я снова спрятался в своё укрытие. Здесь меня и нашёл Хегор.
— Проклятье, милорд, что вы здесь делаете?
— А вы как думаете? — огрызнулся я. — От дождя прячусь.
— Отправляйтесь. До ворот вас проводят мои люди. Они будут изображать ваш эскорт. Никто не должен подумать, что жених моей племянницы — нищий рыцарь.
Почему Хегор решил, что мой брат — рыцарь, да к тому же ещё и нищий, я не знал. В этот момент Лейза спустилась с крыльца. Одарив меня презрительным взглядом, она села в карету, демонстративно отказавшись от моей руки. На этот раз она была одета под стать погоде, по-дорожному. С накинутым на плечи непромокаемым плащом.
Внутрь кареты поставили сундучок с приданым. Кроме того, Лейза в руках держала шкатулку с драгоценностями. Вот и прекрасный предлог для нападения разбойников. Кто усомнится, что они не охотились именно за всеми этими деньгами и драгоценностями? А потом часть этих украшений наверняка всплывёт на рынке, что рассеет последние сомнения, если у кого они и останутся.
Как и обещал Хегор, его люди проводили нас до границ города, где и оставили в одиночестве. Возница уехал вместе с ними. Правь теперь сам, как сумеешь.
— Ну вот, наконец-то всё позади. — Я подошёл к карете и неожиданно услышал рыдания. — Ты чего? — удивлённо спросил я, заглядывая внутрь.
— Чего? — разозлилась Лейза. — Ты полагаешь, я сейчас должна прыгать от счастья?
М-да, я не подумал о том, как это выглядит со стороны Лейзы. Но вступать в спор сейчас не самое подходящее время. Я привязал коня к карете и забрался на козлы. Управлять каретой раньше мне не доводилось, но куда деваться. Поеду как-нибудь потихоньку. Я отвязал поводья и осторожно шлёпнул ими по спинам лошадей.
Да где же люди Нарнаха? Неужели мальчишка не доставил мою записку? Нет, в кустах мелькнуло знакомое лицо. Я нагнулся и приоткрыл небольшое окошечко позади козел.
— Леди, вы меня извините, но мне надо срочно отлучиться по важному делу. Вы ведь не будете делать глупостей, не сбежите? Вы же не хотите, чтобы с вашим братом что-нибудь случилось?
— Пойди прочь! — высокомерно ответила она. — Я держу своё слово.
— Отлично. — Я быстро нырнул в кусты.
— Я всё сделал как вы велели, — сообщил Виррегор, протягивая моё оружие и одежду, чуть дальше стоял мой Ураган.
Переодеваться на холодном осеннем ветру — удовольствие то ещё, но довериться незнакомому вооружению было для меня гораздо хуже. Пока я переодевался, Виррегор рассказал мне следующее:
— Вперёд послан отряд. Он обнаружит засаду. На случай, если это не удастся, сразу за вашей каретой движется ещё один отряд. Он успеет прийти к вам на помощь в случае чего. Больше вам ничего не нужно?
— Только возница. Хегор, скотина, дал мне карету, а возницу забрал. А я не слишком опытен в этом деле.
— А кто в карете? — не смог скрыть интереса Виррегор.
— Лейза, племянница Хегора.
— Что?! — Виррегор вытаращился на меня. — Вы её похитили?
— Зачем? Хегор сам проводил нас в путь. Говорю же, он даже карету выделил.
Виррегор потряс головой, но больше вопросов не задавал. Он махнул рукой кому-то, и тотчас подле нас возник какой-то человек.
— Вот ваш возница, милорд. Он довезёт вас, куда скажете.
— Отлично. Как вас зовут?
— Легон, милорд.
— Ну, в путь. Прощайте, Виррегор, и спасибо вам за всё.
— Не за что, милорд. Всегда рад помочь. В конце концов, именно за помощь вам вы и платите мне деньги.
Карета покатила дальше. Лейза если и удивилась неизвестно как появившемуся возничему, то молчала.
За одним из поворотов дорогу нам преградил вооружённый человек, закутанный в плащ. Он молча протянул мне какой-то амулет.
— Всё в порядке, милорд, — сообщил он. — Можете ехать дальше без опасений. Засады больше нет.
— А это что? — спросил я, с недоумением разглядывая амулет.
— Это носил ближайший помощник Хегора.
— Понятно. Что ж, благодарю за помощь. Надеюсь, у вас обошлось без потерь?
— Не беспокойтесь, милорд. Они нас совсем не ждали. Только советую поберечься. Хегор не такой человек, чтобы так просто отказаться от своих замыслов. Скорее всего, не дождавшись вестей от засады, он отправит погоню.
Я кивнул, соглашаясь.
— Я предполагал что-то подобное, но погони я не боюсь.
Человек поклонился и быстро нырнул в кусты.
— Кто это был? — Лейза высунулась из окна кареты и подозрительно посмотрела вслед незнакомцу.
— Лейза, вам не кажется, что нам пора объясниться? — спросил я, привязывая коня к карете и забираясь внутрь.
Возница щёлкнул кнутом, и карета тронулась в путь. Я плюхнулся на сиденье напротив Лейзы, снял шляпу и выжидательно посмотрел на неё. Моё общество явно не доставило ей никакого удовольствия.
— Милорд, хотя бы на время пути избавьте меня от своего присутствия!
— Обязательно. Сразу, как только мы поговорим. Прежде всего, я не собираюсь применять к вам никаких насильственных действий…
— Да?!
— Да. Вы вольны в своих поступках. Если хотите, можете даже вернуться к дяде.
— Что?! — Лейза удивлённо уставилась на меня. — Вы это серьёзно?
— Абсолютно.
— А как же мой брат? Что с ним будет?
— Ваша забота о нём похвальна, хотя вы его даже не видели ни разу. Послушайте, Лейза, давайте поговорим начистоту. Вы ведь согласились поехать со мной не для того, чтобы спасти вашего брата. Не спорьте, — предупреждающе поднял я руку. — Сначала выслушайте. Я не хочу сказать, что вы преследовали какую-то нехорошую цель. Вы искренне хотите спасти брата и искренне предлагали мне все свои деньги. Но выйти замуж за незнакомого человека и этим определить всю свою жизнь… Не кажется ли вам, что это слишком большая жертва ради спасения человека, которого ни разу в жизни вы даже не видели?
— Да что ты понимаешь?!!
— Многое, Лейза. В частности, я понял то, что вы сами хотели выбраться из дома своего дядюшки. Я не знаю, как вам там жилось, но вряд ли хорошо, иначе вы не бросились бы очертя голову в эту авантюру. Даже выйти замуж за совершенно незнакомого человека для вас оказалось предпочтительней, чем остаться с дядей.
Лейза закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Я не мешал ей. Но она не стала устраивать продолжительную истерику и вдруг, резко тряхнув головой, с вызовом посмотрела на меня.
— Да!!! Да!!! Да!!! Тысячу раз да!!! Ты прав! Но не считай меня эгоисткой! Ты не знаешь, что такое жить с моим дядюшкой и его ненаглядным семейством все эти годы!!! Нет, они заботились обо мне, но я для них была пустым местом! Ты не представляешь, насколько это противно — ощущать себя никому не нужной. А тут ещё мои «братья» стали дразнить меня нахлебницей! Я действительно мечтала сбежать из этого дома, но я хотела и спасти брата! Если бы ты знал, как мне нужен был хоть один близкий человек, с кем можно было бы поговорить. Просто поговорить. Когда я услышала, что у меня есть младший брат, то весь мир для меня перевернулся… Я мечтала, как буду помогать ему, заботиться о нём. Не зная, что он за человек, я уже полюбила его. И тут услышала, что мой дядя требует, чтобы ты убил его. И ты согласился!!!
— Тогда ты и схватила драгоценности своей матери и выбежала за мной следом?
Лейза кивнула.
— Я не понимала, что делаю. Я должна была понять, что таких людей, как ты, интересуют только деньги, а я не могла дать больше, чем мой дядя. — Лейза устало откинулась на спинке. — Ты ведь всё равно его убьёшь, — вдруг спокойно сказала она. — Я ведь не наивная дурочка. Я понимаю, что вы сделали это только для того, чтобы я дала согласие в присутствии свидетелей отправиться с тобой.
— Зачем же тогда ты согласилась? — спросил я с интересом.
— А затем, что ты прав, чёртов рыцарь. Я действительно мечтала сбежать. Я не могу спасти брата, но я должна была хотя бы попытаться. Но если я не могу спасти его, то хоть спасу себя. Вряд ли жизнь с твоим братом будет хуже того, что было раньше.
Я несколько мгновений задумчиво рассматривал её. Самообладание девушки было удивительным. Вряд ли кто на её месте держался бы достойней. И она была красива.
— Лейза, — мягко заговорил я. — Никто и никогда не выдаст тебя замуж, если ты сама этого не захочешь. Только ты сама сделаешь свой выбор. И в любом случае тебе надо немного подрасти.
Лейза резко оттолкнулась и пронзительно посмотрела на меня.
— Не надо так шутить, милорд…
— А я вовсе не шучу. Повторяю, никто не заставит тебя выйти замуж против твоей воли. Это я тебе твёрдо обещаю. И если мой брат захочет жениться на тебе (вряд ли Витька придёт в восторг от такого известия), то ему придётся здорово попотеть, добиваясь твоего согласия. И если ты выберешь другого человека, то никто не будет тебе мешать.
— Но ты сказал дяде…
— А что я, по-твоему, должен был ему сказать? Что собираюсь спасти тебя от него?
Лейза недоверчиво посмотрела на меня. Было видно, что ей очень хочется поверить мне, но боится.
— А чтобы ты поверила мне окончательно, я тебе кое-что покажу. — Я достал тот самый амулет, что дал мне человек Нарнаха. — Узнаёшь?
Лейза некоторое время удивлённо смотрела на амулет.
— Да, я знаю его. Это амулет Отрего — управляющего дяди. Большой негодяй. Но он никогда не расставался с ним, откуда он у тебя?
— Думаю, что ему в данный момент всё равно, что происходит с его амулетом.
— Ты хочешь сказать… — Лейза испуганно посмотрела на меня.
Я кивнул:
— Именно. Твой дядя не собирался нас отпускать. Не такой уж он дурак, чтобы поверить, будто я убью твоего брата. Ведь для меня это хороший шанс его шантажировать. Именно твой брат — настоящий наследник. Если о том, что он жив, станет известно, твой дядя вмиг потеряет всё своё состояние. Так неужели ты считаешь, что он отпустит меня так просто? Да и ты ему не нужна. Вот он и решил одним ударом избавиться от нас обоих. В городе все знают, что мы выехали с деньгами — твоим приданым — и драгоценностями. Плюс ещё у меня пять тысяч. Нападение разбойников, все погибли, какой ужас. Правда, тебя бы просто убили, а меня, скорее всего, отвезли бы в дом твоего дяди, а потом долго выпытывали, где живёт твой брат. Конечно, когда они всё узнали бы, то убили бы и меня. К несчастью для твоего дяди, я предвидел такой оборот и попросил своих друзей проверить дорогу перед нами. Как видишь, — я покрутил амулетом, — кое-кому сильно не повезло в этот день. Твоему дяде долго придётся ждать вестей.
Лейза минут пять сидела молча, покусывая кулачок.
— Это правда? — спросила она.
— Ты своего дядю знаешь лучше меня. Сама подумай, способен он на такое?
— Мой дядя и не на такое способен. Ты даже не представляешь, на что он способен. И если всё, что ты рассказал, правда, то ты теперь мертвец. И я заодно. Мой дядя не простит подобного. К тому же он теперь будет ощущать постоянную угрозу своему богатству из-за моего брата. Он не оставит тебя в покое.
Я пожал плечами:
— Его проблемы. Только о том, что я покойник, мне говорили люди помогущественней твоего дяди. Ничего, как видишь, жив пока. И не переживай, твоего брата я тоже защитить сумею. — Может, мои слова и прозвучали несколько самоуверенно, но в данный момент надо было подбодрить Лейзу — уж слишком она испугалась. — Поверь мне.
— Мне действительно хочется поверить тебе.
— Верь.
Я на ходу выбрался из кареты и вскочил в седло.
Погоня, о которой предупреждал меня человек Нарнаха, догнала нас только через два дня. Мы уже миновали Амстер и теперь приближались к границе Тевтонии. Если бы карета не тормозила наше движение, то я уже был бы дома, но лошадям в упряжке нужен был отдых. Честно сказать, я уже начал надеяться, что Хегор потерял мой след и повернул куда-нибудь в сторону. Надежда не оправдалась.
Погоня показалась на рассвете и быстро приближалась. Я насчитал человек десять и усмехнулся — Хегор сильно недооценивал меня. Погоню заметил и возница, который с тревогой замахал мне рукой. Я подскакал поближе.
— Не подавай вида. Правь как правил, я не хочу, чтобы Лейза заметила их. Я вас догоню позже.
— Милорд, вы уверены? Может, мне стоит остаться с вами?
— Позаботьтесь лучше о Лейзе. Рано или поздно мне всё равно пришлось бы объясниться с Хегором. Так пусть это будет сейчас.
— А вы уверены, что там Хегор?
— Процентов на девяносто. После провала засады и гибели помощника вряд ли он кому доверит это дело. Да и не рискнёт он это сделать — слишком много я могу наговорить.
Возница кивнул и стеганул лошадей. Я натянул поводья, останавливая Урагана, и огляделся. Дальше дорога с одной стороны обрывалась в довольно глубокий овраг, а с другой её прикрывали густые кусты. Пробраться по ним бесшумно не смог бы даже Эльвинг. Хорошее место для встречи. Проехав немного вперёд, я остановился. Приготовил два своих лёгких арбалета, с которыми почти никогда не расставался, проверил метательные ножи, нунчаки. Впрочем, не думаю, что они понадобятся. Положив руки на рукояти арбалетов, я запахнулся в плащ таким образом, чтобы он скрыл моё оружие. Я же мог выстрелить в любой момент, для этого мне надо было просто откинуть полу плаща.
Погоня показалась минут через пятнадцать. Десять всадников вылетели из-за поворота, разбрызгивая грязь копытами коней. Несмотря на то что дождь закончился позавчера, земля ещё высохнуть не успела. Осеннее солнце давало слишком мало тепла.
Заметив меня, они резко осадили коней, загородив всю дорогу. Я молча ждал их дальнейших действий. Те вопросительно оглянулись на всадника в богатой одежде, ожидая распоряжений.
Я высунул руку из-под плаща и чуть приподнял поля шляпы:
— Что тебе надо, Хегор? Кажется, мы обо всём договорились?
— Ты прекрасно знаешь, что мне нужно! — прорычал тот. — Думаешь, я поверил, что ты убьёшь того сопляка?
— Ты прав. Я не собирался его убивать. Но ты сделал неправильные выводы. Я и не собираюсь тебя шантажировать. Более того, обещаю, что ты обо мне больше никогда не услышишь. Мне ничего от тебя не нужно. Можешь смело пользоваться богатствами, за которые заплачено кровью твоего брата.
— Я не убивал своего брата!!! — заревел Хегор.
— Нет! — оборвал я его. — Именно ты убил его! Убил в тот момент, когда подбросил его сына в дом мельника! Если бы он знал, что его сын выжил, то он легче бы перенёс смерть жены, и ты это знаешь! Именно ты убил его! После этого ты забрал себе те деньги, что по праву принадлежат его сыну! А теперь ты решил доделать то, на что раньше у тебя не хватило духа.
— Какой чистенький?! — Хегор сам не заметил, как вступил в спор. Кажется, он и сам считал себя виноватым в смерти брата, и теперь, споря со мной, он пытался оправдаться в первую очередь в своих собственных глазах. — Что же ты хотел? Зачем появился у меня?
— Что я хотел? Просто хотел понять, раскаиваетесь ли вы в своём давнем поступке или нет. Хотел, чтобы Рон обрёл семью. Надеялся, что вы примете его. Я ошибся. Ему не место в вашем доме. Лучше не иметь родственников вовсе, чем иметь таких. Возвращайтесь к себе, и клянусь, вы никогда не услышите о своём племяннике.
— Неужели! — Было ясно, что Хегор мне не верит. — А зачем тогда ты забрал Лейзу?
— Ей тоже у вас не место. Она слишком честна и слишком добра, чтобы жить в одном доме с вами. Она имеет право на лучшую участь.
— Но и от денег ты не отказался.
— Я не возьму из них и медяка. То, что вы дали Лейзе, — её приданое. А эти пять тысяч я отдам Рону. Думаю, что он имеет право на них. Это ведь всего лишь малая часть тех средств, что вы украли у него. Смиритесь, Хегор.
Хегор гневно пробурчал что-то нечленораздельное.
— Что ты сделал с моим помощником?!
Я молча достал медальон и бросил перед ним на дорогу. Один из всадников поднял его и вручил Хегору. Тот несколько мгновений рассматривал его, потом перевёл полный холодного бешенства взгляд на меня.
— Что ты с ним сделал?
Я пожал плечами.
— Как? — снова спросил Хегор.
— Хегор, я ведь прекрасно знал, к кому иду, и знал, что от вас ожидать. Неужели вы думали, что я не приму меры? Я ведь тоже умею устраивать сюрпризы, по крайней мере так говорят мои друзья. И ещё они говорят, что это у меня получается неплохо. Уходите, Хегор, и забудьте обо мне. Мой вам совет.
— Сопляк, — процедил Хегор. — Тебя стоит проучить, мальчишка. Взять его! — бросил он.
«Это кто тут сопляк?» — с некоторой обидой подумал я. Мне даже стало жалко этих кретинов. Ну разве можно настолько недооценивать противника? Неужели они такие недоумки? Откинув плащ, я быстро вскинул арбалеты и выстрелил. Двое людей Хегора повалились под ноги коней.
Всё это оказалось настолько неожиданно для остальных, что они на мгновение замешкались. Этого мне хватило, чтобы перезарядить арбалеты.
— Кто следующий? — холодно спросил я.
Лезть под стрелы никто не хотел, солдаты нерешительно косились на Хегора. Тот только скрипел зубами от злости. У преследователей не оказалось ни луков, ни арбалетов. Они явно рассчитывали на лёгкую добычу.
— Я вижу, у вас какие-то проблемы, господа? — Неожиданно раздавшийся спокойный голос привлёк всеобщее внимание.
Я резко повернулся и похолодел. Хегор явно тоже не испытал радости при виде этого человека и буквально посерел от страха. Это было и неудивительно, ибо человек, вышедший из кустов (а я-то считал их непроходимыми), был одет в чёрную одежду наёмного убийцы, а на груди, в специальную петельку, была вставлена чёрная роза. Слава лучших убийц этого мира настолько приклеилась к этому клану, что мало кто рискнул бы бросить им вызов. Они наводили почти суеверный ужас на людей.
— Я тут невольно подслушал ваш разговор, господа, — чуть заметно усмехнулся убийца, — и решил, что молодой рыцарь совершенно прав. Хегор, мне кажется, вам стоит извиниться перед ним и отправиться домой. Да, и забудьте все глупые мысли о мести. Теперь вам стоит молиться за здоровье этого молодого человека, ибо через месяц, ровно через месяц после того, как этот рыцарь умрёт, вне зависимости от причины его смерти, умрёте и вы. Братство берёт этого рыцаря под своё покровительство. Вы поняли?
Хегор кивнул. Было видно, что он с трудом сдерживает себя, чтобы не броситься наутёк. Я только покачал головой. Как я успел убедиться, слава Братства Чёрной Розы сильно преувеличена и ничего сверхъестественного в них нет — обычные люди. Пожалуй, только верл-а-ней по-настоящему стоит опасаться, но их в Братстве не так уж и много. К тому же они берут такие гонорары, что не каждому по карману. Но таинственность, которая испокон веков окружала Братство, сыграла свою роль.
— Тогда убирайся, — велел убийца. — И не забудьте захватить своих убитых. Не мне же их хоронить?
Через пять минут ни Хегора, ни его людей на дороге не было.
Я спрыгнул с коня и обнажил меч. Убийца покачал головой и откинул повязку, которой до этого было скрыто его лицо. От удивления я едва не вскрикнул — это был тот человек, что сражался со мной на турнире. Несостоявшийся убийца, которого я приказал отпустить.
— Я не собираюсь с вами драться, милорд. Я пришёл с посланием от Совета. Мы рассмотрели ваши слова и ещё раз допросили того человека, что вернулся из вашего мира. Вы были правы, а он солгал. Более того, он убил своего товарища, который отказался подтвердить его ложь. Братство потеряло честь из-за этого негодяя.
— Что вы с ним сделали?
— Вряд ли вам понравится это, милорд. Вам достаточно знать, что мы его наказали. — Я содрогнулся, представив его дальнейшую судьбу. — Но это не вернёт нашей чести. Но и вы виноваты. Вы способствовали тому, что наша честь была потеряна. Совет долго совещался и пришёл к выводу, что мы должны вернуть долг. Это не полностью, но восстановит нашу честь. Мы решили отказаться от мести. Отныне ни один член Братства Чёрной Розы не поднимет на вас руку. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Такова наша плата за потерю чести.
Я с некоторой оторопью смотрел на верл-а-ней. Тот, кажется, сообразил, что я ничего не понимаю.
— Да, тебе трудно понять, на какую жертву мы пошли. Ты единственный человек, ради которого мы были вынуждены нарушить наши обычаи. Ты это понимаешь? Обычаи — наша жизнь, основа нашего существования. Но чтобы спасти свою честь, мы вынуждены переступить обычаи. Никогда этого не было и, надеюсь, не будет больше никогда. — Верл-а-ней повернулся и направился к кустам.
— Минуту, — остановил его я. — Вы лишь для этого меня нашли?
— Конечно. Решение совета должно было быть доведено до тебя.
— Что ж, всё равно спасибо. Я имею в виду, что помогли разобраться с Хегором. Я думал, что придётся убить всех. Удачно, что вы отыскали меня именно в этот момент.
— Что такое удача? — усмехнулся верл-а-ней. — Я нашёл тебя ещё в Лейконе, но там тебе было не до встречи со мной. Потом я шёл по твоим следам и видел, как твои люди ликвидировали засаду. Потом я видел, как по твоим следам отправился Хегор. А сейчас я просто посчитал самым подходящим моментом для встречи. Думаю, теперь ты можешь забыть о Хегоре. Больше ты его не увидишь.
— Ну да, особенно после того, как вы его напугали, что он умрёт через месяц после меня.
Верл-а-ней больше не улыбался.
— А я его не пугал. — После этих слов он скрылся в кустах, я же остался стоять с открытым ртом и с мечом в руке.
Карету я догнал только в Тевтонии.
— Ну, как там всё прошло? — с тревогой спросил он.
Я поднял вверх большой палец.
— Теперь Хегор больше нас не потревожит.
Возница понимающе усмехнулся.
— Нет, — разочаровал я его. — Просто напугал его. Вернее, не я, а один мой знакомый. Но это мелочи. Главное, что о Хегоре теперь можно забыть. — И, не обращая больше внимания на недоумение возницы, я снова погрузился в размышления.
До моего замка до вечера мы так и не добрались, и пришлось переночевать в гостинице. А на следующее утро на нас обрушилось неожиданное известие. В городок, в котором мы остановились, его принесли бродячие артисты. Я ждал Лейзу около её комнаты, чтобы спуститься вниз, когда до нас донеслись крики из зала. Я было встревожился, но быстро понял, что крики скорее взволнованные, чем угрожающие.
— Что случилось? — спросил я хозяина.
— Вы не знаете, милорд? Наш король Отто III в союзе с Китежем и Амстером объявил войну Сверкающему. Под знамёна призваны все, кто желает отправиться в поход. Война, милорд!
Ну вот и началось. Должно быть, похищение Ольги сильно разозлило и Ратобора и Отто, если они решили объявить войну прежде, чем Аркадий будет готов выступить на нашей стороне.
Я повернулся к Лейзе:
— Извини, но нам придётся отправиться в путь немедленно. Завтрака ждать не будем. Возьмём что-нибудь с собой в дорогу. Необходимо если не остановить войну, то хотя бы задержать её. Я всё же должен постараться убедить и Отто и Ратобора отложить вторжение.
Я по привычке принялся размышлять вслух, но тут заметил, что и Лейза и трактирщик смотрели на меня с одинаковым удивлением. Ещё бы! Так запросто заявить, что я намерен остановить войну, и при этом сообщаю, что собираюсь встретиться с двумя монархами! Представляю, что они подумали. Я чертыхнулся и, подхватив Лейзу под руку, направился к выходу. Улица была запружена взволнованными людьми, сотни голосов повторяли одно слово: «Война!»