Я проснулась и поняла, что мне срочно нужен холодный воздух. Чтобы освежить голову, да и тело, что уж там! Хёгг тревожно рыкнул, когда я прошла мимо, но я лишь отмахнулась. Перед глазами стояло мужское лицо, невероятные синие глаза, побелевшие волосы…
Выбравшись на утес, я с наслаждением подставила лицо морскому ветру. Сделала уже почти привычные упражнения, протерла лицо снегом, полюбовалась на волны. День обещал быть спокойным и безветренным — кажется, я уже научилась определять это по краскам восходящего солнца. И тут в пещере взвыл Лёд.
— Да иду я, иду! — отмахнулась от рычания хёгга. Но зверь в пещере то ли не услышал, то ли не понял, потому что раздался грохот и очередной жуткий рык. Да что это с ним?
Я шагнула к лазу и замерла с занесенной ногой.
Между мною и входом в пещеру стоял зверь. Огромный, жуткий, косматый, с оскаленной алой пастью и прищуренными желтыми глазами. То ли волк, то ли шакал, вот только размером с быка! Выгнутая спина в седой короткой шерсти, прижатые к узкой морде уши, мощные лапы… Порождение ночного кошмара, вставшее между мною и спасительной пещерой!
И он совершенно точно собрался перекусить. Мною! Мое сердце на миг остановилось и забилось с такой силой, что казалось — пробьет грудную клетку! Зверь сделал мягкий шаг по снегу, я отступила, с ужасом понимая, что бежать мне некуда. Позади только обрыв и острые пики черных скал.
Хёгг в пещере издал ужасающий вой-рык, волк на миг пригнулся, но, дернув носом, снова повернул морду в мою сторону. Бенгт создал проход — и именно по нему прошел дикий зверь. Раньше площадка была закрыта со всех сторон, а теперь… Мелькнула мысль — если бы я все-таки убежала, как долго прожила бы на скалах? Я ведь совсем не подумала о хищниках! А они тут есть… О боги… Быстро оглянулась в поисках палки, ну или хотя бы камня. Ничего. Только ровный наст снега! Не снежки же мне лепить, в самом деле!
— Убирайся! — пропищала я, стараясь совладать с дрожащим голосом. Но вышел лишь задушенный хрип — ни силы, ни уверенности. Да и какая уверенность, когда стоишь между бездной и оскаленной пастью? — Пошел вон!
Хищник низко опустил морду и угрожающе зарычал, верхняя губа приподнялась, обнажая черные десны и белоснежные клыки. И с каким-то странным спокойствием я поняла, что мне конец. Может, зверя привлекло спрятанное за камнем мясо, но он точно не побрезгует и сочной переселенкой.
Я сделала еще шаг назад. Тишина упала на скалы. Мягко обнял со спины солнечный свет. Как же страшно… Зверь пригнулся. И прыгнул.
И в то же мгновение пролетел вихрем человек, а зверь отлетел на снег, жалобно скуля и дергая лапами. Но тут же вскочил и бросился на новую добычу — ильха. Того, кто его отбросил. Яростная атака — и зверь сплелся с человеком, покатился по снегу живым рычащим клубком. Я ничего не могла понять, волк рычал и бился, кажется, теперь атаковал человек… брызги крови окрасили белый наст. И рычали тоже оба — зверь и мужчина.
— Хватит! — крик сорвался с губ невольно, от страха.
Ильх с рыком отбросил волка, и тот тяжело перевернулся, вскочил, скаля клыки. И хромая, кинулся на тропу. А я с изумлением уставилась на того, кого видела в своих снах…
Рагнвальд.
Высокий, широкоплечий, почти обнаженный и покрытый смазанными теперь рисунками и волчьей кровью. Да и своей, похоже… А еще у него были самые невероятные, самые синие и колючие глаза и снежно-белые волосы.
Варвар прищурился, уставившись на меня. Так же, как и во сне, — совершенно бесцеремонно. Только на этот раз еще и со злостью.
— Т-ты… ты! — заикаясь, выдохнула я. Да уж, Энни, ты точно победила бы в конкурсе «как не надо общаться с мужчинами»!
Ильх окинул меня мрачным взглядом, глубоко вдохнул. Повернул голову, глянул на пещеру. Зачерпнул снег и с каким-то чувственным наслаждением протер лицо, руки, шею.
— Ты живая, — припечатал ильх так, словно я его разочаровала.
— Живая, — кивнула, не в силах оторвать от него взгляд. — А ты ранен. У тебя кровь идет.
Ильх дернул плечом, словно это было совершенно неважно.
— Спасибо, что спас от этого жуткого зверя…
— Это горбатый волк — горбоволк, их много в горах, — ильх выпрямился и теперь снова рассматривал меня. И стало неловко за свои грязные руки и лицо, за перепачканные сажей платье и волосы, за треснувшие очки на носу… Да, у меня точно была бы медаль в конкурсе разочарований и даже приз зрительского негодования!
Я нервно вытерла руки о ткань.
— Спасибо…
— Меня заставил ледяной хёгг, — с ненавистью выдохнул Рагнвальд. — Эта тварь испытывает к тебе… привязанность.
— Что? — изумилась я.
Ильх сжал губы и шагнул ко мне. Я инстинктивно попятилась, мельком подумав, что горбоволк был не так уж и плох. Человек может оказаться гораздо хуже!
— Какого пекла! — рявкнул Рагнвальд, делая еще шаг. Позади меня зияла пропасть.. — У меня почти получилось закопать ледяную тварь! Откуда ты вообще взялась?
— Из-за Тумана… — пискнула я.
— Что? — ильх отшатнулся, а я выпрямилась, силясь вернуть себе спокойствие и уверенность.
— Меня зовут Энни, и я переселенка из-за Тумана. Приехала в Варисфольд к жениху. Твой брат Бенгт украл меня с обряда наречения и притащил сюда!
— Узнаю брата, — хмыкнул варвар. — Хотя выбор странный.
— Он притащил меня, чтобы я вылечила хёгга! — буркнула я. — Зверь умирал, ты забыл сказать Бенгту, что именно это и задумал!
— Если бы я сказал, он ни за что не помог бы! Смерть хёгга грозит гибелью и мне.
— Не понимаю…
— Слияние не было завершено! — прорычал Рагнвальд. — Я держал ледяную тварь в жаре, но сопротивлялся слиянию! Я не собирался умирать! И у меня могло получиться, если бы не ты!
— Знаешь, я не просила, чтобы меня стащили с собственного наречения! — разозлилась я. — Я приехала на фьорды, мечтая о муже и доме! А вместо этого получила холодную пещеру с чудовищем, от которого зависела моя жизнь! Так что хватит на меня орать! Я не виновата в твоих бедах! Зато ты с братом отвечаешь за мои!
Ильх осекся, уставился гневно. Синева его глаз завораживала, казалось, смотришь в лютую, морозную ночь — и нет сил оторваться. В какой-то момент казалось, что ильх сейчас решит все проблемы махом и избавится от докучливой проблемы в моем лице. Но он лишь глубоко вздохнул, успокаиваясь.
— Слышал я, что переселенки из мертвых земель языкаты и непочтительны, — уже тише произнес мужчина.
— С чего мне тебя почитать? — буркнула я. — Из-за тебя у меня куча проблем.
Ильх озадаченно нахмурился. Снова осмотрел меня с ног до головы. И хмыкнул.
— А еще я считал, что переселенки отличаются от дикарок заповедных земель. Хотя бы внешне.
— А у нас мужчины отличаются тактичностью! — процедила я.
Но ильх не понял, лишь глянул насмешливо. Вот они — различия! Оценить мою колкость варвар не способен. Он просто не знает, что такое тактичность! А еще — мораль, совесть и вежливое обращение с девушкой!
Так что я лишь насупилась и снова вытерла ладони о платье.
— Не объяснишь, почему я видела тебя в своих снах?
— Это были не сны, а незримый мир. Никто на фьордах не принял бы этот мир за сон!
— То есть все было реально? Я просто… перемещалась?
— Конечно.
— Но как я туда попадала?!
Ильх всмотрелся остро.
— Я слышал о вёльде, которая могла по своему желанию ходить в незримый мир. Редкий дар. Твой род славится таким умением?
— Нет, никогда о подобном не слышала, — озадачилась я. — У моей семьи много талантов, но способность видеть незримый мир? За такое у нас можно прослыть сумасшедшим.
— Земли за Туманом мертвы, это все знают, — резко бросил ильх. — И земля, и камень, и железо — все погибло. Но фьорды иные — и многое открывают в людях. А сейчас расскажи мне все, дева. С самого начала!
— Да нечего рассказывать, — я снова покосилась на варвара. Не успел вернуться, уже приказывает! Деспот! Ну хоть не орет.
Как смогла, я поведала о событиях этих дней. И, запинаясь, рассказала о ранении Бенгта и о странном ритуале, который тот провел.
— Лирин? Моя лирин? — ярость снова полыхнула в глазах ильха синим огнем, и показалось — он сбросит со скалы навязанную невесту, да и дело с концом!
— Меня это тоже не радует, — поспешила уверить я. Все же от откровенной злости в глазах варвара стало обидно. Я, конечно, не шоколадная конфета, но зачем так презрительно морщиться? Расправила плечи и повыше задрала свой грязный нос. Вот только это совсем не помогло, и мне снова показалось, что ильх не сдержится и отправит меня в море.
— Я собираюсь вернуться в Варисфольд с первым же хёггкаром. Наше странное наречение ничего не значит!
— Еще как значит! — снова сорвался на рык варвар. Что-то для ледяного он слишком… огненный! Как будто обжигающее пламя заковали в оболочку льда, и оно рвется, рвется наружу. — Бенгт связал нас кровью, а ты назвала в незримом мире мое имя, — глаза варвара стали холоднее льда вокруг.
— И что же? — испугалась я. Ох, как же на фьордах все непросто!
— Назвать имя в мире духов — дать обещание перед перворожденными! Дать обет духам предков! И это ничего не значит?
— Но я не знала! Я просто хотела тебя остановить! Зачем ты вообще меня… меня… трогал?
Осеклась, а ильх фыркнул.
— Кажется, ты была не против.
— Я думала, ты мне снишься!
— Понравился… мм… сон?
Варвар поднял белые брови и усмехнулся. Я жарко покраснела, добавив «привлекательности» своему чумазому лицу. И мысленно взвыла. Ну что за напасть! Нет, с этим ильхом мы точно не поладим!
— Я буду тебе очень благодарна, если ты вернешь меня в Варисфольд, к жениху!
Задрала подбородок и смерила ильха гневным взглядом, от которого, по уверениям бабушки, любой наглец должен тут же принести извинения и исполнить желание благородной госпожи. Ильх развернулся и пошел прочь. Словно просто потерял желание разговаривать. Но потом все же обернулся. И я вдруг осознала, что и ему нелегко дались эти дни. Под синими глазами залегли тени, черты лица болезненно заострились, дышал варвар тяжело. Еще и волк оставил на ильхе следы своих когтей… Мужчина был изможден и все равно производил устрашающее впечатление. Хотела сказать, что ему стоит отдохнуть и залечить раны, так не послушает ведь…
— Мы немедленно отправляемся в Карнохельм. Если в пещере есть что-то важное для тебя, возьми. У тебя лишь пара минут.
— Но мне надо в Варисфольд!
— Попутного ветра, — буркнул ильх. И махнул рукой на море. — Варисфольд где-то там!
Вот прибила бы!
— Твой сумасшедший брат… — начала я и осеклась.
— Укороти свой язык, чужачка, — тихо и как-то замороженно произнес ильх. И стал похож на ледяного демона. Спокойная угроза в голосе варвара была красноречивее и страшнее его ярости. — Бенгт — мой риар. Я не позволю говорить о нем непочтительно.
Ильх развернулся и пошел на тропу, даже не взглянув в сторону пещеры. Я поморгала, глядя ему вслед. Вдруг Бенгт уже мертв? В груди стало холодно и как-то пусто. У меня нет причин любить одноглазого ильха, в конце концов, он здорово испортил мою жизнь, но и смерти ему я не желала… И, как ни странно, ненависти тоже не испытывала. Сердце подсказывало, что варвар — хороший человек, что он просто сражается за то, что любит. А я, к сожалению, оказалась лишь оружием в этой битве. Злиться на ильха можно сколько угодно, но в то же время я способна его понять…
Потому что мне отчаянно хотелось иметь семью, которая будет так же сражаться за меня.