Глава 1

Место я узнал сразу. Именно сюда я попал в первый раз. Значит, Мастер переправил нас на свой остров. Но сейчас мне было не до этого. Быстро оглядев себя, я убедился, что на мне прежняя одежда. За спиной тоже не было никаких намёков на посторонние предметы.

— Мастер!!! — взвыл я мысленно.

Ответа не последовало.

— Мастер!!! — завопил я уже в полный голос.

— Я тебя прекрасно слышу, и незачем так орать.

Шагах в десяти от нас стоял улыбающийся Мастер. Чуть позади находился Деррон, который откровенно наслаждался всем происходящим. Но мне было не до смеха. Чуть ли не с кулаками я набросился на Мастера.

— Твоя работа?!!

— А что? — Мастер весело глянул на меня. — Ты там такую проповедь развернул, что я решил, маленькие спецэффекты не помешают.

— Спецэффекты?!! Мастер, ты бы хоть предупредил, а то я там чуть не рехнулся, когда увидел себя во всём белом и с крылышками за спиной!

— А тебе шло, — заметил Деррон. — Я даже прослезился от умиления. — Однако Деррон улыбался с таким ехидством, что я его умилению ни капли не поверил.

— Остряки, блин, — буркнул я. Потом посмотрел на обоих. — Но я всё равно рад вас видеть! Надоело общаться мысленно. Только, Мастер, ты ведь говорил, что магия в нашем мире не работает?

Мастер пожал плечами:

— Так ведь дверь была открыта, а ты стоял на самой границе миров.

— Ясно. — Я обернулся. Отец с братом удивлённо оглядывались по сторонам, а мама с каким-то непонятным выражением смотрела на меня. Аркадий стоял чуть в стороне в роли безучастного зрителя, держа на руках Таньку. Рон же откровенно таращился на Мастера с Дерроном.

Наверное, следовало как-то объяснить всё, но я тут же понял, что здесь не смогу этого сделать. Это место было настолько обычным, что трудно было поверить, что находишься в другом мире. Тут я вспомнил, как поступил Мастер, когда я впервые оказался здесь.

— Мастер, а можно нам пройти в библиотеку?

Мастер одобрительно кивнул.

— Это будет лучше всего.

Я повернулся к друзьям и семье.

— Давайте сейчас пройдём во дворец, а там я всё объясню, — опередил я Витьку, который уже начал было открывать рот.

Затем я быстро поднял свои вещи и зашагал по тропинке, которую когда-то прорубил сквозь кусты под присмотром Деррона (он учил меня ходить по лесу). Я слегка позавидовал своим родным: к моему приходу никто не позаботился о тропинке для меня — пришлось продираться сквозь чащу.

Вскоре мы вышли из леса и оказались перед развалинами Атла. В невольном восхищении все замерли, рассматривая остатки города. Я не мешал им.

— Что это? — прошептала мама.

— Это Атл. Бывшая столица острова Великих Магов.

— Впечатляет, — заметил Аркадий. — Если таковы развалины, то каков этот город был в период его расцвета?

— Он был великолепен, — ответил Мастер, его голос дрогнул. — Не стоит здесь задерживаться. — Мастер двинулся вперёд. — Всегда больно смотреть на остатки былой красоты.

В этот момент совсем некстати очнулась Танька:

— А-а!!! Отпусти меня!!! На помощь!!! Похищают!!!

Аркадий, от неожиданности едва не уронив её, поспешил поставить Таньку на землю. Я моментально оказался рядом.

— А ну заткнись! Кому ты нужна?

Танька моментально умолкла и схватила меня за руку.

— Егор, я домой хочу! Миленький, пожалуйста, отпусти меня!

— Отпустить куда? — Я безуспешно пытался освободиться, стараясь не замечать взглядов окружающих. Однако игнорировать ехидный блеск в глазах Деррона было не так-то просто. — За каким чёртом ты вообще следила за нами? Что тебе понадобилась?

— Ну… — Танька испуганно оглянулась, однако быстро поняла, что играть в партизана сейчас не в её интересах. — В общем, я увидела, что вы куда-то отправились с вещами. Потом появилась милиция и показала его фотографию, — Танька кивнула на Аркадия. — Они и с тобой, Егор, хотели поговорить. Тогда я решила проследить за вами…

— Ага, а потом всё им рассказать. Премного благодарен.

— Ты сам виноват!

— Нет уж. Не вали с больной головы на здоровую. Это ты тогда прицепилась к нам. Это ты начала, велев отвести Рона в милицию! Это ты потом заплатила деньги Петрову! Это ты — мстительная дура, из-за которой едва не случилась большая беда, беда, из-за которой пострадали бы даже не тысячи, а миллионы людей! А отправить назад я тебя не могу. Без Ключа невозможно открыть дверь.

— Ну, Егор…

— Что Егор?! Кто тебя просил влезать в это дело? А если влезла туда, куда не надо было, то прими последствия! — Тут я почувствовал, как на моё плечо опустилась чья-то рука. Обернувшись, я увидел Деррона.

— Полегче на поворотах, Энинг. Или тебе стоит напомнить об одном человеке, который тоже влез не в своё дело?

Я покраснел. Действительно, веду себя как последняя скотина.

Я подошёл и взял её за руку.

— Извини. Но ты просто разозлила меня. Я понимаю, каково тебе. Но поверь, я не могу сейчас тебя вернуть обратно. Но обещаю сделать это при первой возможности.

Танька неожиданно оттолкнула меня.

— Это ты меня похитил! Я помню, как ты толкнул меня на него, — она кивнула на Аркадия, — а он схватил и втащил в какую-то дверь!

— Да я жизнь тебе спас! Если бы он не затащил тебя, то ты была бы уже мертва!

Тут вмешалась моя мама. Она до этого как-то странно смотрела на меня. А тут молча подошла к плачущей Таньке, обняла и что-то зашептала ей. Через некоторое время Танька успокоилась. Даже повеселела.

— Егор, её действительно никак нельзя вернуть домой? — спросила мама.

Её недоверие больно задело меня.

— Мама! Неужели ты думаешь, что я не сделал бы этого, если бы мог? Я же ведь никогда не врал тебе! Почему ты мне не веришь?

Она поняла, из-за чего я обиделся.

— Я считала, что знаю тебя, Егор, но я перестала тебя узнавать с того момента, как в нашем доме появился он, — она кивнула на Рона. — Ты стал каким-то другим.

Я беспомощно смотрел на маму. До этого мне и в голову не могло прийти, что маме может не понравиться тот человек, которым стал её сын.

— Нужен Ключ, чтобы открыть дверь, — как-то неловко стал оправдываться я. — Он остался у моих друзей… должен остаться. Но их надо ещё найти. Как только я достану Ключ, сразу отправлю её назад.

Я резко повернулся и зашагал по остаткам мостовой Атла, стараясь, чтобы никто не увидел моего лица. Рядом пристроился Рон и крепко схватил меня за руку. Оглянулся, потом покрепче сжал мою ладонь и зашагал с высоко поднятой головой.

Вскоре показался замок. Не останавливаясь и не давая остальным его рассмотреть, я сразу направился к воротам. Те плавно раскрылись. Я обернулся. Мастер что-то говорил маме. Она внимательно слушала, кивая в ответ.

— Мастер, — прервал я их разговор. — Вы хозяин.

— Ага! Ну надо же, вспомнил! — Он с улыбкой вышел вперёд. — Уважаемые дамы и господа! Я рад приветствовать вас в своём скромном жилище. Сейчас слуги проводят вас в ваши комнаты, а потом Егор отведёт всех в библиотеку, где вы сможете наконец узнать о месте, куда попали. Прийти я рекомендую всем, юная леди, — он посмотрел на Таньку. — По воле обстоятельств вы попали сюда, так что вам тоже нелишне будет узнать об этом мире.

Тут же показались несколько человек в ливреях. С подобными призраками я уже сталкивался в прошлый раз и совсем не удивился их неожиданному появлению. Впрочем, их вполне можно было принять за живых людей. Только вот разговаривать они не могли по причине полного отсутствия мозгов. Они способны были только выполнять то, что заложил в них Мастер.

Эти молчаливые слуги подхватили наши вещи и двинулись по коридору. Как я и ожидал, все комнаты оказались рядом. Мне выделили ту, где я жил в прошлый раз. С той поры обстановка внутри ничуть не изменилась. Даже новая одежда лежала на кровати, как в прошлый раз.

— Я подумал, что ты захочешь переодеться в одежду этого мира.

Я совсем не удивился, увидев Мастера, стоявшего в дверях. Он прошёл в комнату и опустился в кресло.

— Не надо слов, Егор, — остановил он меня, увидев, что я собрался заговорить. — Я прекрасно знаю, что ты хочешь мне сказать.

— Всё-то ты знаешь, — буркнул я, опускаясь на кровать. — Ну и что ты посоветуешь мне?

— Жить. Что же ещё? Пойми, для своей семьи ты сейчас — незнакомец. Ты для них изменился за один день, резко. Ушёл в школу один человек, а пришёл из неё совершенно другой. Просто живи и дай им привыкнуть к тебе такому, каким ты стал, какой ты есть. Пойми, тебя не стали любить меньше. Просто они сами ещё не знают, что думать. Дай им возможность узнать себя!

— Я постараюсь.

— Не надо стараться. Будь самим собой! Помнишь? Не теряй себя! Ладно, не буду мешать. — Мастер вышел.

Я ещё немного посидел, обдумывая слова Мастера, потом стал переодеваться. Стянул с себя рубашку. В этот момент дверь отворилась.

— Егор, здесь очень… — слова замерли. Я резко поднял голову. В дверях стояла мама и со страхом смотрела на меня. Но этот страх был настолько мимолётен, что мне с трудом удалось уловить его. В следующее мгновение она справилась с собой и улыбнулась. — Извини, я не знала, что ты переодеваешься. Просто здесь так красиво, что мне захотелось поговорить с кем-нибудь. Ладно, не буду тебе мешать.

Несколько секунд я смотрел на закрытую дверь. Что тебя испугало, мама? Вот и будь тут самим собой!

Я сердито натянул на себя новую одежду. В отличие от той, что дал мне Мастер в прошлый раз, это была одежда дворянина. Но мне она не понравилась. Кольчугу на неё не наденешь — слишком роскошная, да и не подходит она для этого. Для похода тоже не годится. Эта одежда скорее для города. Однако в прошлый раз в городах мы провели очень мало времени. В основном нам приходилось скакать по полям, лесам, зачастую под дождём, и не всегда на дороге оказывался трактир, где можно было бы переночевать. Да уже через три дня она превратится в лохмотья!

Стоп! Я понял, что зарапортовался. Во-первых, меня никто в ней не собирается отправлять в поход. Во-вторых, здесь она подходила лучше, чем походная.

Я прицепил к поясу меч и кинжал. Потом задумался. Не стоит, пожалуй, на острове вообще носить оружия. Кого здесь опасаться? А тот этап, когда мне хотелось вообще не расставаться с мечом, уже давно пройден.

Мастер нас уже ждал. Вежливо раскланявшись с каждым, он провёл нас внутрь, где стояли заранее приготовленные кресла. Я закатил глаза — кажется, Мастер собрался прочитать одну из своих любимых лекций. Это была его маленькая слабость, с которой я познакомился, ещё будучи его учеником. Теперь понятно, почему здесь не было Деррона. Подозреваю, что за те века, что они провели на острове вдвоём, Мастер порядком утомил его своими просветительскими беседами.

— Когда Егор впервые попал сюда, — начал он, — я просто дал ему книгу, где он прочёл историю разделения мира. Но в данном случае я не могу этого сделать — книга всего одна. К тому же, как я подозреваю, некоторые просто не умеют читать. — Он покосился на Рона. Тот заёрзал в кресле под нашими общими взглядами. — Этот недостаток я намерен устранить в самое ближайшее время. — Я хмыкнул. Рон умоляюще посмотрел на меня, но я сделал вид, что не замечаю его взгляда. Мальчишка обречённо вздохнул. Это не укрылось от Мастера. — Ничего, молодой человек, от знаний ещё никто не умирал.

— Ага! Никто?! В Амстере жил один такой учёный. Однажды на улице он зачитался книгой, а ему на голову упала черепица. Эту книгу ему в гроб потом положили.

Мы все дружно рассмеялись.

— Аргумент, — согласился сквозь смех Мастер. — Однако черепица могла упасть на любого прохожего, умеет он читать или нет. Но продолжим. Двое из вас эту книгу уже знают. Егор прочитал оригинал, а уважаемый Аркадий Анатольевич слышал её в моём изложении. Однако думаю, что вам не повредит послушать ещё раз. — Мастер взял заранее приготовленный свиток. — Я приступаю.

Он аккуратно развернул его и начал читать. Всё это было мне знакомо, поэтому я не столько слушал, сколько наблюдал, какое впечатление это производит на остальных. Рон и Витька слушали внимательно. Витька даже рот приоткрыл. Таньку всё это мало интересовало, хотя она и делала вид, что слушает. Мама с папой слушали внимательно, но чувствовалось, что они с трудом воспринимают сам факт существования магии и Магического мира. Странно, казалось бы, после всего случившегося это можно воспринять серьёзно, но… взрослые такие недоверчивые…

— Вот так и появились два мира. — Мастер закончил чтение и отложил свиток.

Затем он объяснил, зачем нужны двери на проходе между мирами, рассказал кое-что о магии.

— То есть вы можете захотеть, и у вас в руке появится гамбургер? — не выдержал Витька.

Вопрос Мастера рассердил.

— Что значит — захотеть? Молодой человек, я же уже объяснил, что магия — это такая же наука, как в вашем мире физика. Вы вот можете захотеть и полететь? Как и ваша физика не может из ничего сделать что-то, так и магия не может этого!

— Так какая от неё польза тогда?

— Такая же, как и от технологии. С помощью магии двигаются корабли в этом мире. Освещаются и обогреваются дома. Люди с помощью магии общаются друг с другом на больших расстояниях, поднимают тяжёлые грузы. Да мало ли применений? Если вы намерены жить в этом мире, то всё сами узнаете.

— А как Егор появился здесь? — спросила мама.

— Может, Егору лучше самому об этом рассказать? — Мастер посмотрел на меня. Я покачал головой. Мастер вздохнул и начал сам: — В общем-то, по досадной случайности. — Мастер рассказал о Сверкающем, а также о том, зачем ему понадобилось искать мага в нашем мире. — Мы нашли Аркадия Анатольевича и принесли Ключ на пустырь, откуда вы перебрались сюда. Но так получилось, что Егор нашёл этот Ключ раньше Аркадия Анатольевича. По какой-то причине он отказался вернуть его, а Ключ открыл ему дверь. Вот так вот он и попал к нам. Времени терять мы не могли, да Егор и сам отказался ждать. Вот он и отправился на поиски второго Ключа, чтобы вернуться домой.

Тут я снова перехватил испуганный взгляд мамы.

— Отправился?

— Ну да. Второй Ключ ведь был не здесь. К тому же я сам даже не мог узнать, где он. Так что Егору пришлось постараться, чтобы отыскать его.

Мастер рассказывал ещё долго, объясняя непонятные моменты, отвечая на вопросы, рассказывая об этом мире.

— Ну вот, основное вы узнали. Остальное я расскажу потом, если возникнут вопросы. Со временем вы сами всё узнаете на собственном опыте.

— Верните меня домой! — потребовала Танька.

Мастер сочувственно посмотрел на неё.

— Ты же слышала мой рассказ. Без Ключа невозможно открыть дверь между мирами, а Ключа у нас нет. Возможно, он остался у кого-то из друзей Егора. Когда он с ними встретится, тогда и отправит тебя назад.

Танька всхлипнула.

— Да ты не расстраивайся. Никто даже не заметит твоего отсутствия.

— Но я-то замечу, — логично возразила Танька.

— Теперь понятно, почему ты так сильно изменился, — шепнул мне Витька. Это, кажется, было понятно и родителям. Они растерянно смотрели на меня.

В коридоре, когда мы вышли из библиотеки, меня догнала мама.

— Егор, мне отец рассказал о том, что произошло во дворе. Ты ведь здесь научился драться?

— Да. Меня учил Деррон. Это было необходимо, чтобы найти Ключ.

— Это, — она коснулась моего плеча, — ты получил во время путешествия?

На секунду я замер — вот осёл, волновался, что мама тогда в комнате испугалась меня, а она испугалась за меня. Я же ведь был без рубашки, и она увидела мои шрамы! Вот почему она всё это время так странно смотрела на меня. Боже, какой же я был кретин!

— Да, — мой голос внезапно сел. — Путешествие не всегда было приятным.

— Егорушка, — она прижала меня к себе и всхлипнула. — Егорка.

Я заметил, как Мастер поспешно уводит всех вдоль по коридору, давая нам возможность побыть с мамой вдвоём. Мастер всегда сверхпонятлив. За это я был ему благодарен больше, чем за все его уроки.

— Ты обязательно расскажешь мне про этот мир, раз нам выпало поселиться здесь, — заговорила наконец мама. — И обязательно познакомишь меня со своими друзьями.

— А то вдруг свяжусь с нехорошей компанией, — продолжил я.

Мама улыбнулась.

— Конечно. А то знакомишь с Антоном, а он, оказывается, не Антон вовсе и вообще не из нашего мира.

— Мама, но разве мог я тогда сказать, кто он такой?

— А сейчас ты можешь всё рассказать?

Всё? Я задумался. Рассказать о бое около ворот Амстера? О ночной схватке в гостинице? О наёмных убийцах? О знакомых жителях Грязных кварталов? О константинопольской тюрьме?

— Я расскажу тебе всё, что смогу. Я не буду тебе врать.

Она поняла. Поняла и сильнее прижала к себе.

— Что же тебе пришлось пережить?

— Пошли, я покажу тебе остров. Посмотришь, где я жил.

— Пошли, — согласилась она.

Может, это было нечестно по отношению к остальным. Следовало бы и их позвать, но мне хотелось побыть с мамой. Только вдвоём. А остальные… для остальных ещё будет время, а пока только вдвоём — я и мама. Мы ведь должны заново узнать друг друга. Папа с Витькой поймут. Только вот, надеюсь, Рон не обидится. Ладно, потом поговорю с ним. Он тоже должен понять.

С мамой мы обошли почти весь остров. Я показывал, где занимался с Мастером, показал, где купался с Кешкой. Прошлись по всем местам моей «боевой славы». Вместе с мамой мы обошли практически весь остров. Только в город не заходили — лишь издали посмотрели на него. Ни мне, ни ей не хотелось разрушать то радостное настроение, что охватило нас во время экскурсии по острову. В замок мы вернулись только к вечеру.

Все — включая Мастера и Деррона — уже собрались в гостиной. Увидев нас, Мастер ободряюще улыбнулся. Только Рон сидел в стороне от всех и выглядел довольно угрюмо. На лице у него откуда-то появилась грязь, которую он, пытаясь счистить, размазал по всему лицу, а руки потом вытер о штаны. Мама тоже обратила внимание на Рона.

— Ты где это успел так вымазаться?

— Я?.. — Рон явно не ожидал, что с ним кто-нибудь заговорит.

— А что, здесь есть ещё кто-то такой же чумазый?

— Я… это… гулял…

— В грязи, что ли? — усмехнулась мама. — Иди-ка сюда, чадо.

Удивлённый Рон вылез из своего угла и несмело подошёл поближе. Мама достала платок и стала вытирать его перепачканное лицо. Я уже ожидал обычных криков, как это бывало, когда я просил его привести себя в порядок или когда Далила пробовала «привести этого разгильдяя в человеческий вид». Однако, к моему удивлению, Рон не издал ни звука. Более того, ему это, кажется, нравилось. Он буквально таял от удовольствия. Только тут я сообразил, что Рон ужасно завидовал мне. Тому, что у меня есть семья, что есть мама, которая постоянно заботится обо мне. Сегодня, когда я ушёл с мамой, он почувствовал себя брошенным и никому не нужным. Сейчас же он получил частицу той заботы, которую всегда хотел иметь.

Глядя на довольного Рона, я усмехнулся. Он и сам не подозревает, что отныне будет находиться под постоянным присмотром. Теперь мама не оставит его без внимания.

Я подошёл к Мастеру и Деррону, которые о чём-то разговаривали с Аркадием.

— Привет, Егор, — приветствовал меня Мастер. — Вижу, у тебя всё наладилось?

Я кивнул.

— Я рад. А мы тут объясняем сьеру Аркадию то, что ему предстоит сделать.

— Сьеру?

— Конечно. Он ведь будущий маг. Так что он должен привыкать к этому обращению.

— И как?

— Что — как?

— Объяснения. Вдохновили его на бой?

— При чём тут бой? Даже без магии Сверкающий остаётся повелителем огромного государства, в распоряжении которого находятся армия и разведка. Так что задача не из лёгких. Я могу сделать из сьера Аркадия Великого Мага, но не могу помочь ему в бою с армией и полицией.

— Вы полагаете, что это должно его подбодрить?

— Егор, ты как был язвой, так и остался.

— Просто я рад вас видеть.

— Я тоже, но это не повод встревать в нашу беседу. Собственно говоря, кто сказал, что ты можешь отдыхать? Неужели ты думаешь, что в прошлый раз мы с тобой занятия закончили? Так вот, раз тебе делать нечего, то с завтрашнего дня мы продолжим наши занятия.

— Не получится. Мастер, то, чему вы будете учить Аркадия, мне знать не нужно, то, чему вы собираетесь учить Рона, я уже знаю. Вы не сможете преподавать трём разным людям одновременно три разных предмета. Хотя я буду посещать ваши лекции. — Оставляя за собой последнее слово, я поспешно ретировался, пока Мастер не придумал ещё что-нибудь.

Правда, долго в одиночестве я не остался. Меня тут же позвал Витька, родители хотели услышать подробности нашего путешествия, про которое им увлечённо рассказывал Рон. Очень вовремя, а то Рон уже переходил к описанию моих подвигов. Не следовало знать отцу и особенно маме о некоторых наших приключениях. Пришлось на минуту отозвать Рона в сторону и провести разъяснительную беседу. Он так и не понял, почему я хочу скрыть свои «геройские деяния», но обещал молчать.

Спать мы разошлись, когда было уже довольно поздно. Всегда немного неудобно обживаться на новом месте, так что родители для начала решили проинспектировать мою и брата комнаты.

— Мама, я в ней жил полгода, пока учился у Мастера с Дерроном.

— Ну и что? Тогда меня здесь не было. — Мама внимательно рассмотрела одежду, висящую в шкафу. Её взгляд остановился на кольчуге, которая была сложена в углу. Побледнев, она вытащила её и развернула. Сразу было заметно, что кольчуга не рассчитана на взрослого человека. Под кольчугой лежал чехол с метательными ножами, забытый там мною. Я ждал, что мама что-то скажет, но она только печально вздохнула и положила всё обратно, поспешно закрыв шкаф.

На следующее утро мама занялась обустройством наших комнат. Правда, я заметил, что это вовсе не нужно, поскольку надолго задерживаться на острове я не собираюсь.

— Мне нужно найти друзей, навестить раненого. К тому же я хочу попробовать отыскать родителей Рона или хотя бы узнать о его происхождении. Я только помогу вам освоиться здесь и уйду.

— Егор…

— Мама, пойми, я не могу здесь оставаться. У меня есть дела в большом мире.

— Всё равно это не повод жить в грязи.

— Ладно-ладно. А где Витька?

— Он вместе с Роном ушёл на улицу. За ними приходил Деррон. Кстати, кто он такой? Ты ведь ничего ни о нём, ни о Мастере не рассказывал.

— Ну, о Мастере ты знаешь. Он вчера вам рассказал.

— Да-да. Великий Мастер, председатель совета Магии. А Деррон?

— Деррон — рыцарь Ордена. Существовал такой в этом мире. Мама, я ещё расскажу о нём, но сейчас я лучше пойду к ним.

— Беги уж, непоседа.

Я быстро оделся в тренировочный костюм, взял подаренные нунчаки и отправился на плац. Если уж Деррон пришёл за Роном и Витькой, то искать их следовало именно там.

Уже на подходе я услышал, как Деррон отчитывает кого-то за лень. Я усмехнулся — так знакомо это звучало. Выйдя из-за дома, я увидел, что Рон, размахивая своей шпагой, пытается достать рыцаря. Чуть в стороне сидел Витька и с интересом наблюдал за происходящим. Не обращая ни на кого внимания, я начал тренировку. Разминочный комплекс дей-ча, короткий бой с тенью. Потом пофехтовать воображаемым мечом. Теперь Витька смотрел на меня. Даже Рон, несмотря на недовольство Деррона, косился на меня.

Когда я закончил разминку, Рон отправился бежать вокруг поля. Деррон же подошёл к брату, что-то сказал ему. Тот согласно закивал. Потом встал, разделся по пояс и побежал следом за Роном. Я усмехнулся — Деррон мог быть счастлив, обретя новых учеников. Закрыв глаза, я начал вспоминать те движения, которые должен проделать. Потом взял в руки нунчаки и начал тренировку. Сейчас мои движения уже были более уверенные, чем в первый раз, однако я всё равно не рискнул бы проделать их быстрее. Минут сорок я изматывал себя, добиваясь уверенности и чёткости, старясь добиться автоматизма. Я настолько увлёкся тренировкой, что заметил рядом с собой Деррона только тогда, когда ненадолго остановился передохнуть.

— Что это у тебя за оружие? — поинтересовался он.

— Это оружие Востока нашего мира.

— Напоминает цеп.

— Именно цеп это и есть, только немного модернизированный. Это оружие крестьян. Видишь ли, на Востоке крестьянам запрещалось носить оружие. Чтобы как-то защититься, крестьяне разработали целую систему самообороны, используя привычные для них предметы. Цеп оказался настолько удобным, что вскоре его стали применять и как оружие. В некоторых отношениях он даже опаснее меча.

— Не покажешь, как с ним работать?

Я пожал плечами:

— Я сам только начал заниматься.

— Да, заметно. Я наблюдал за тобой. Не возражаешь, если я попробую?

— Конечно, нет. А где Мастер?

— Мастер с утра заперся с Аркадием. Кажется, у них сегодня первое занятие. — Деррон усмехнулся. — Мастер не любит попусту терять время.

Глядя на Рона с Витькой, я подумал, что Мастер не единственный, кто не любит терять время.

— А что там с Витькой и Роном?

— А что с ними? Занимаются. — Деррон подёргал себя за ухо. — Знаешь, меня беспокоит твой брат.

— А что такое?

— Понимаешь, он относится к фехтованию как к спорту. Твой брат много читал, поэтому считает, что знает почти всё о холодном оружии. И тренируется сейчас не потому, что считает это необходимым, а потому, что для него это интересно.

— Так в чём дело?

— А в том, что если он не изменит своего отношения, то будет часто попадать в неприятности. Виктор ведь уже не ребёнок, и я не могу заставить его заниматься, он должен сам осознать важность тренировок. Было бы полбеды, если бы ему не нравилось оружие. Тогда твой брат мог бы ходить без него — это было бы безопасней. Но ведь ему обязательно захочется нацепить меч или кинжал. Ты не мог бы поговорить с ним? Всё-таки ты его брат. И если хочешь, чтобы твой брат умер своей смертью, то тебе стоит заставить его отнестись к моим урокам более серьёзно.

Эти слова меня встревожили. Витька действительно мог влипнуть в неприятную историю. Он, конечно, на волне своего увлечения прочитал много. В школе даже занимался фехтованием, получил первый юношеский разряд.

Я обернулся. Витька мучил тренажёр, пытаясь проделать какое-то невозможное упражнение. Рон же занимался всерьёз. Закусив губу, весь в поту, он с небывалым упорством пытался подтянуться ещё раз, превозмогая себя. И ему это удалось! Я почувствовал невольное уважение к этому мальчишке. Ведь сам всё делает, а когда занимался я, Деррону приходилось постоянно стоять около меня с плёткой.

— Теперь ты понял, что я имел в виду? — поинтересовался Деррон.

Я кивнул. Действительно, всё было понятно. Витька просто занимался, для него это было развлечение, Рон же боролся с собой, для него всё это было жизнью.

— Неужели я был такой же, как брат?

— Примерно. Но я ведь не могу применить к нему те же приёмы, что к тебе. Во-первых, он уже взрослый, во-вторых, для него эти занятия, в отличие от тебя, не вопрос жизни и смерти. Если он откажется от мысли носить оружие, он неплохо проживёт и так.

— Я понял. Деррон, можно первое занятие провести мне?

Тот пристально посмотрел на меня.

— Пожалуйста. Если быть честным, ты, как фехтовальщик, уже давно превзошёл меня. Так что ты в этом отношении можешь их научить больше моего. А я пока потренируюсь с этим твоим новым оружием.

Я кивнул и, передав Деррону нунчаки, двинулся к Рону и Витьке.

— Занимаемся? — поинтересовался я.

Рон сердито посмотрел на меня и ничего не ответил, пытаясь ещё раз свести руки вместе на тренажёре.

— Привет, Егор, — махнул мне Витька. — Классные здесь тренажёры. Даже получше, чем у нас в институте.

— А ты там занимался?

— Заходил иногда.

— Заходил иногда, — передразнил я. — Если заходить иногда, то лучше вообще не начинать занятия. Посмотри на Рона. Он занимается! А ты даже не вспотел.

Брат безразлично пожал плечами.

— Послушай, Витька, это ведь не шутка. Если ты носишь оружие, то должен уметь им сражаться гораздо лучше уровня первого юношеского разряда. А теория тебе никак не поможет победить в бою.

— Ну, это ещё проверить надо.

— Ах, проверить, — разозлился я. Потом отправился к Деррону. — Деррон, где то магическое оружие, с которым я тренировался?

Тот прервал занятия с нунчаками и удивлённо посмотрел на меня.

— Не слишком ли круто ты взялся? Впрочем, можно отключить болевые ощущения. — Он хлопнул в ладоши. Тотчас появились двое слуг, поставили перед нами ящик и исчезли. Деррон открыл крышку. В нём аккуратно было уложено несколько шерконов, шпаг и обычных длинных прямых мечей. Деррон вытащил из специального кармашка на боковой стенке ящика небольшой перстенёк с прозрачным как стекло камнем и протянул его мне. — Пока этот камень прозрачен, всё оружие в этом ящике будет проходить сквозь человека, не причиняя ему никакого вреда. Только клинки будут вспыхивать при касании. Это как бы сигнал о ранении. Если же повернуть перстень, то камень в нём будет разгораться алым. Чем сильнее свечение, тем большую боль будет испытывать человек, которого коснётся оружие. Но это ты и без меня знаешь. Кстати, с тобой мы работали на максимуме.

— Спасибо. — Я захватил из ящика по паре экземпляров каждого из трёх видов оружия и отправился к Витьке, который удивлённо следил за нашей беседой с Дерроном.

— Выбирай. — Я свалил перед братом всё, что принёс. — Рон, подойди тоже. Выбери себе оружие.

Рон слез с тренажёра и, слегка пошатываясь от усталости, подошёл ко мне. Тут же поднял шпагу. Витька также предпочёл знакомое оружие, выбрав шпагу. Я, естественно, взял шеркон.

— Итак. Перед вами магическое учебное оружие.

— Магическое? — недоверчиво хмыкнул Витька.

— Магическое. Им невозможно причинить человеку никакого вреда. — В доказательство я перерубил подобранную ветку, а потом ударил себя по руке. Витька вскрикнул. Однако меч прошёл сквозь мою руку так, будто она была голограммой. Я помахал в воздухе рукой. — Убедились?

— Ого! — Рон повторил эксперимент. — Действительно не больно, только щекотно.

Не больно? Я невольно посмотрел на перстень, который надел себе на палец.

Вслед за Роном рискнул попробовать и Витька.

— Интересно, — он несколько раз воткнул шпагу себе в грудь, потом подошёл и ударил ею по тренажёру. Раздался звонкий звук удара металла о металл, полетели искры. Витька охнул, выронил оружие и затряс рукой. — Как это происходит?

— Понятия не имею. Это магия, а о магии я знаю не очень много.

— Но ты же ведь был в этом мире, имел дело с магией!

— Ну и что? Ты, когда жил в нашем мире, неоднократно пользовался телевизором. Ну-ка, расскажи, как он работает?

— Понял. И что, ты предлагаешь фехтовать с тобой?

— Со мной? — усмехнулся я. — Нет. Я тебе предлагаю сразиться с Роном. Победи хотя бы его.

— Хотя бы? Ты такого скверного мнения обо мне?

— Именно так. Начали.

Тут я заметил, что к площадке подходят родители.

— Егор, это не опасно — с оружием? — Мама с тревогой наблюдала за нами.

— Нет, мама. Этим оружием никого нельзя поранить. — Я продемонстрировал свойства мечей. — Магия.

— Интересно. — Отец поднял один из мечей и осмотрел. — Солидная штука. — Он принял воинственный вид, пару раз взмахнув им. — Как я?

Я печально вздохнул. Никак не поймут они, что меч — это не шутка. Да, это не автомат, но убивает он так же верно. Я молниеносно отклонил шерконом его меч, и кончик моего меча замер у горла отца.

— Не очень, папа. Воинственными движениями хорошего солдата вряд ли напугаешь.

Отец скосил глаза на кончик моего меча и испуганно попятился. Я убрал шеркон.

— Вообще-то я хотел только пошутить, — неловко заметил он.

— Я понял. Только ведь ты сам говорил, что оружие — это не игрушка. Если ты с кем-нибудь так пошутишь, то ведь он может и не понять юмор.

— Хорошо, — засмеялся отец, — признаю, что шутка вышла не совсем удачной.

Нет, он так ничего и не понял. Я повернулся к брату.

— Начали.

Тот отдал картинный салют и сразу же перешёл в атаку. Рон моментально упал, пропустив выпад над собой, ударил ногой ему под колено, перекатился и снизу вонзил шпагу потерявшему равновесие брату в живот. Шпага вспыхнула, сигнализируя смертельное ранение.

— Это было не по правилам, — возмутился Витька. — Нечестный приём.

— Нечестный, — согласился я. — Однако если бы это был настоящий бой, то ты сейчас о его нечестности рассказывал бы ангелам на небесах. Думаю, они тебя утешили бы. Именно в этом и состоит разница между реальным боем и тем, что происходило у вас на соревновании. В бою нет правил. Есть победа или поражение. Победа — жизнь, поражение — смерть. Вот и вся разница.

Витька сощурился. Потом повернулся к своему противнику и снова атаковал. На этот раз он внимательней следил за Роном. Но юркий мальчишка, словно насмехаясь, кружил вокруг более высокого Витьки, ловко уворачиваясь от всех его выпадов. Если в этом бою Витька и победил, то скорее по счастливой случайности, а не из-за своего мастерства.

— Он слишком низок. С ним совершенно невозможно фехтовать.

— Противников не выбирают. Мой рост для тебя подойдёт?

Я вышел вперёд, сменяя уже окончательно запыхавшегося Рона. Тот с наслаждением растянулся на песке. Рядом с ним опустилась мама, которая за время схватки ни разу не улыбнулась, хотя отец неоднократно подбадривал то одного, то другого, давая «ценные советы».

Витька, кажется, разозлился окончательно. Меня он атаковал зло, широко размахивая оружием, норовя выбить меч из рук. Если бы я хотел, то мог бы уже на его замахе прекратить схватку, но я пока только отводил его удары, слегка передвигая шеркон. В своё время так же сражался против меня Деррон: стоя на месте, слегка шевеля кистью, отводил от себя мои удары. Теперь уже брат норовил пробить мою защиту. Неужели раньше я тоже вот так бестолково скакал вокруг Деррона? М-да, наверное, в моих движениях было даже меньше смысла. Ведь у меня не было никакой фехтовальной подготовки, в отличие от брата.

— А теперь я покажу тебе, почему этот меч называется шеркон. Шеркон в переводе означает жало, — пояснил я брату, поймав себя на том, что невольно скопировал Деррона. Тот произнёс почти те же самые слова, когда начал атаковать меня, в том памятном бою.

В тот же миг я перешёл в атаку, теперь уже не отражая его выпады, а просто уклоняясь от них. Мой меч мелькал перед Витькой, появляясь то с одной, то с другой стороны, каждый раз замирая в миллиметре от него. Удар в шею, в грудь, в лицо, по ногам. Витька отчаянно пытался сдержать град ударов, обрушившихся на него.

Тут я уловил движение за спиной и, ещё не понимая, в чём дело, машинально метнулся в сторону — там, где я только что стоял, возник кончик шпаги. Оказалось, Рон пришёл на помощь моему брату.

— Значит, двое на одного? — усмехнулся я.

Это было даже интересно. Минуту я развлекался тем, что уворачивался от обоих, потом закончил схватку двумя ударами. И опять тревога. Не поворачиваясь, упал вперёд, перекатился и вскочил. Вовремя, как раз успел отразить удар. Да, это уже не Витька и не Рон. С Дерроном следует быть настороже всегда. Малейшая ошибка и…

Темп пришлось взвинчивать с ходу, без подготовки, настолько неожиданна для меня оказалась эта атака. Однако давно прошли те времена, когда Деррон ловил меня на невнимании. Через полсекунды я уже вошёл в ритм боя. Удар, отскок, нападение, увернуться. Деррон атаковал молниеносно и непредсказуемо. Приходилось постоянно быть начеку, ожидая любой каверзы. В конце концов мне удалось поймать Деррона на ложной атаке. Поддавшись обману, он неосторожно рванул вперёд. Шеркон вонзился в бок рыцаря, и тут же я рванул меч вбок. Реальное оружие наверняка задело бы печень. При таких ранах теряют сознание от болевого шока. И это не было жестокостью, просто если чуть промедлить, дать шанс противнику, то его меч отрубил бы мне голову. Для этого не надо слишком много времени. Поэтому требовалось убить противника сразу, не дав ему ни единого шанса.

— Молодец, — одобрительно отозвался Деррон.

Витька же смотрел на меня широко раскрытыми глазами.

— Что это было? Я не мог уследить за вами!

— Всего лишь показательный бой, — объяснил Деррон. — А теперь прошу прощения, но нам с Егором требуется кое-что обсудить. — Он взял меня под руку и увёл с тренировочного поля.

Обернувшись, я успел заметить, как родители что-то горячо обсуждают с Витькой и Роном.

— О чём ты хотел поговорить?

— Ни о чём. Просто я хотел дать возможность твоему брату и родителям поговорить без тебя. Безусловно, для них то, что сейчас произошло, — серьёзный урок. Они должны сами осознать это, без твоей помощи. Не хочешь прогуляться со мной в лес?

Я несколько секунд разглядывал Деррон. Нет, никакого подвоха не было.

— Ладно. Пошли. Только подожди, я предупрежу родителей. И надо взять поесть чего-нибудь, а то знаю я тебя, заведёшь куда-нибудь, потом до вечера не выберешься. Может, тебе и не надо есть, но я без еды не могу. К тому же я даже не завтракал.

— Давай, я тебя жду.

Сборы не заняли у меня много времени. Я переоделся в прочную походную одежду, собрал в небольшой рюкзак немного еды. Вскоре мы уже шагали с Дерроном в сторону видневшегося невдалеке леса.

Глава 2

Несколько дней прошло более-менее спокойно. Рон с Витькой продолжали заниматься с Дерроном, а Аркадий целыми днями пропадал вместе с Мастером. Я тренировался с нунчаками. Мама с отцом часто пропадали в саду или библиотеке, предпочитая знакомиться с новым миром вдвоём. Только Танька оставалась одна, что было совсем не удивительно, если знать её характер. Уже на второй день своими бесконечными требованиями она умудрилась вывести из себя даже Мастера. Мама попробовала её успокоить, но девчонка закатила скандал, требуя постоянного внимания к своей персоне: то еды ей особенной давай (которая с первого раза ещё может не понравиться), то одежда ей не нравится, то она не может самостоятельно застегнуть это дурацкое платье, которое ей дали.

На шестой день произошло то, что и должно было произойти: Танька закатила очередной скандал, заявив, что ей не нравится обстановка в комнате. На шум выскочил из своего кабинета Мастер.

— Что за крик? Нельзя ли потише? Мы сейчас занимаемся очень сложным заклинанием. И вообще, на улице хорошая погода, солнце, искупалась бы ты, что ли?

— А кто за мной присмотрит? — возмутилась Танька. — Если я утону, то вы будете отвечать!

Танька прекрасно плавала, поскольку каждую неделю занималась в бассейне. Единственное, что ей требовалось, — это чтобы все ходили перед ней на задних лапках. Я вздохнул. Ребята говорили, что раньше она была нормальная девчонка, но с тех пор, как её отец разбогател, она изменилась совершенно.

— Слушай, тебе не надоело устраивать скандалы? — спросил я. — Что ты удивляешься, что все тебя стараются избегать?

Она резво повернулась ко мне.

— Это ты во всём виноват!!! — набросилась она на меня. — Вот я скажу отцу…

— Тебе телефон принести? — разозлился я.

— Ну, хватит! — оборвал нас Мастер. — Чего тебе не хватает на этот раз? — Он сердито посмотрел на Таньку.

Странно, но, несмотря на то что Мастер никогда не повышал голос, Танька почему-то побаивалась его.

— А можно сменить обстановку в комнате? — довольно вежливо попросила она. — Мне мебель не нравится.

Мастер несколько секунд разглядывал её.

— Ступай за мной, — бросил он, развернулся и направился в большой зал Магии.

Заинтересованные, мы все двинулись следом. Рон даже забежал вперёд.

Мастер стремительно вышел в центр зала. Взмахнул рукой, в которой тотчас появился какой-то порошок. Мастер рассыпал его перед собой и начал читать заклинание.

Подобное я уже видел ещё в прошлое своё посещение и прекрасно представлял, что последует дальше. И тут мне в голову пришла одна мысль. Стараясь не выдать её смешком, изо всех сил пытаясь сохранить серьёзное выражение лица, я осторожно приблизился к Мастеру. Тот недовольно покосился на меня.

— Я только посмотрю. Интересно же.

Мастер одарил меня очень недоверчивым взглядом, но заклинание прервать не мог, поэтому всё, что он мог бы сказать мне, осталось при нём. Только стал настороженно коситься в мою сторону. Что ни говори, а меня Мастер изучил основательно. Я же, стараясь выглядеть как можно безобиднее, прислушивался к словам.

Маг на секунду замолк и перешёл к концовке заклинания, я насторожился. Ещё чуть-чуть. Ещё…

Мастер указал рукой перед собой, готовясь произнести окончательный аккорд заклинания.

— Мыши, — опередил я его.

— Мыши, — машинально повторил он и резко обернулся ко мне: — Что!!! Какие мыши?! При чём здесь мыши? Ты… — Продолжить он не успел — в этот момент раздался такой визг…

Визжала, естественно, Танька. Широко распахнув от ужаса глаза, она издала такой вопль, что закачалась даже люстра на потолке. И чего она визжит? Слуги получились очень даже симпатичные. Метра два ростом, в шикарных ливреях. На поясах золотые ремни. В общем, ничего, ушки такие остренькие, а вытянутая мордочка с усами смотрится даже красиво, но вот серый хвост всё портил.

И тут не выдержал Рон. Согнувшись от смеха пополам, он показывал то на парочку мышей в ливреях, то на меня. Мастер же испепелял меня сердитым взглядом, не зная, что ему делать: успокаивать визжащую Таньку, ругать меня или исправлять заклинание.

В комнату влетел Деррон.

— Что тут случилось? Что за крик? Это что? Мастер, впервые вижу, что ты стал использовать мышей в качестве слуг! Это что, эксперимент?

— Эксперимент?! Я сейчас такой эксперимент кое-кому покажу!!! — Мастер быстро сделал какой-то жест, и мыши пропали.

Уяснив, в чём дело, Деррон тоже захохотал.

— Это ерунда. Для тебя полезны такие встряски — поможет быть всегда настороже.

Мастер бросил на Деррона сердитый взгляд, и рыцарь сразу же посерьёзнел:

— Всё, мы уходим.

— Подождите в коридоре. — Мастер повернулся ко мне: — А с тобой, молодой человек, мы ещё поговорим. Будешь знать, как лезть под руку магу. Шутник.

Мастер выгнал всех из зала, оставив только Таньку, которая начала отходить от пережитого.

— И чего это девчонки так боятся мышей? — удивился Рон, когда мы вышли в коридор.

— Какая бы ни была причина, — сухо ответила мама, — это не повод устраивать такие шуточки.

— Но мама, она меня уже просто достала! То это ей подавай, то сё. Я и так уже у неё чуть ли не на побегушках!

— Но ты всё-таки мальчик! Ты должен быть терпеливым и прощать ей небольшие слабости.

— Я и так был терпеливым и всё прощал эти шесть дней!

— Егор! Я была о тебе лучшего мнения.

— Ладно. Я извинюсь перед ней.

— И перед Мастером!

— Перед Мастером? Зачем? Его моя шутка не очень и рассердила. А ругал он меня из педагогических соображений.

— Вот я тебе сейчас дам по шее… из педагогических соображений.

— Не стоит. — К нам вышел Мастер. — Его уже не переделаешь. Да он и прав — я действительно не столько на него, сколько на себя рассердился. Ведь прекрасно знал вашего сына и всё равно так попался.

— Неужели мой сын способен на такие шутки? — изумилась мама.

— А он что, не рассказывал, как однажды переменил этикетки на двух бутылочках, а потом я долго не мог избавиться от привидения, которого приманила полученная смесь?

— Значит, это я виноват был? — возмутился я. — А кто однажды подсыпал мне чихательный порошок в еду?

— Это было в педагогических целях. Я учил тебя замечать отравителей.

— Ага! А я потом два часа чихал без перерыва.

Тут мы с Мастером остановились, сообразив, что все наши «ты первый начал» выглядят как-то несерьёзно. Мы переглянулись и расхохотались.

— Четырнадцать-пятнадцать? — поинтересовался я.

Мастер вздохнул.

— Согласен.

— Вы как дети малые! Оба! — воскликнула мама, глядя на нас.

Мастер серьёзно посмотрел на неё.

— Может быть. Только если кто-то хочет действительно чему-то научить своего ребёнка, он сам должен быть как ребёнок. Может, всё это и выглядит несолидно, но наша игра не раз помогала вашему сыну. Она научила его быть внимательным, развила его смекалку, с помощью которой он не раз находил пусть и невероятные, но единственно верные выходы из трудных ситуаций. Самые серьёзные вещи гораздо проще и быстрее изучаются самым несерьёзным образом. Конечно, сейчас Егор не должен был вовлекать в это постороннего человека, но я могу его понять. Егор, слышишь? Понять, но не одобрить!

В этот момент снова распахнулась дверь в зал Магии. А я-то удивлялся, что это Танька там застряла, а она, оказывается, знакомилась с новыми слугами. Я даже рот открыл, увидев, как два могучих арапа выносят из дверей паланкин, в котором удобно развалилась Танька в роскошных одеждах. По бокам шли ещё двое слуг, которые обмахивали её павлиньими перьями на длинных ручках (кажется, это называется опахалами). На лице Таньки застыло озадаченное выражение.

Широкие коридоры замка ничуть не мешали движению паланкина, так что слуги прошли мимо нас, даже не затормозив. Мы все проводили удивлёнными взглядами это шествие.

— Надеюсь, теперь это её удовлетворит, — заметил Мастер.

— Что это? — спросил Рон.

— Это? Просто магический образ одного слуги, который я напрямую связал с магией острова. Теперь он может исполнить почти любое желание этой девчонки. На этот раз она, похоже, пожелала быть индийской принцессой. Конечно, это потребовало времени. Не сразу в кладовых замка найдёшь всё, что нужно. — Мастер усмехнулся. — На какое-то время новая забава займёт её. Ладно, мне пора к сьеру Аркадию. А то он там, наверное, уже скучает.

Мастер поспешил по коридору.

Я вспомнил свои занятия с Мастером и усмехнулся. Аркадий небось рад до смерти, что хоть какое-то время за ним никто не наблюдает и не висит у него над душой.

— Так, а вы что? Или вам не надо заниматься? — Деррон сурово посмотрел на Рона с Витькой.

— А почему только мы? — возмутился Витька. — Почему вы никогда от Егора не требуете отправляться на занятия? Почему он может приходить и уходить, когда захочет?

— Вот когда будешь фехтовать, как твой брат, тогда и будешь приходить и уходить, когда захочешь. А сейчас марш на улицу!

Мама побледнела.

Лучше бы всё было наоборот — Витька воспринимал бы эти занятия серьёзно, а мама нет. Однако с тех пор, как она увидела мои раны, то стала относиться к этим занятиям очень даже серьёзно. Однажды она даже обратилась к Деррону, попросив его заниматься не только с Витькой, но и со мной. А вот Витька по-прежнему относился ко всему этому очень легкомысленно. Часто я видел, как он отрабатывает внешне красивые выпады, которые очень сердили Деррона. Он считал их годными только на то, чтобы производить впечатление на дам. Однако, несмотря на всё своё красноречие, рыцарю так и не удалось убедить моего брата «закончить заниматься ерундой». Витька упорно продолжал считать эти приёмы весьма эффективными.

К вечеру мы уже привычно собрались за ужином.

После еды я подошёл к Аркадию, который в последние дни выглядел каким-то задумчивым.

— Ну, как обучение магическим наукам?

— Да так. Я вот тут думаю, что у них не совсем рационально всё устроено.

— В каком это смысле? — удивился я подобному заявлению.

— Ты что-нибудь знаешь о магии?

— Ну, я же жил в этом мире. К тому же Мастер кое-что рассказывал.

— Готов поклясться, что он рассказывал только о последствиях магии, но ничего не говорил о самом процессе.

— Да меня, собственно, это и не интересовало. А что не так?

— Понимаешь, Мастер рассказывал мне кое-что из теории магии. Знаешь, как маги зажигают костёр? Они мысленно подносят огонь к брёвнам и ждут, пока те загорятся. Так же они делают, если надо вскипятить воду, — то есть мысленно зажигают под котелком огонь.

— Ну и что? — удивился я.

— Вы в школе на уроках физики проходили термодинамику? Я вот помню ещё, что тело тем горячее, чем быстрее движутся его молекулы.

— Это я знаю, ну и что?

— Не понял? Зачем мысленно разводить костёр под котелком, когда можно напрямую воздействовать на молекулы воды? Я тут посчитал примерно, у меня получилось, что это будет намного быстрее и с гораздо меньшими затратами энергии. Говоря по-другому: КПД того способа, который применяют здешние маги, равен примерно процентам двадцати, при моём способе всем девяноста. И это не единственный момент, который я заметил.

— Ну, это можно объяснить. Откуда им знать строение вещества? Им больше известно о человеке, а не о предмете. Так что у тебя есть преимущество.

— Именно об этом я и думал. Только всё это надо проверить.

— А ты ещё не проверял?

— Егор, ты просто не понимаешь суть магии…

— Ага, ты понимаешь! Особенно если вспомнить, что о магии ты узнал всего неделю назад.

— Не ехидничай. Может, я и узнал о ней неделю назад, но всю эту неделю я, почти не вылезая, сидел вместе с Мастером в кабинете и читал теорию. Так вот, самое сложное в магии — научиться контролю, а для этого нужна сосредоточенность. Если ты пробовал абсолютно ни о чём не думать в течение хотя бы минуты, ты меня поймёшь. Именно в мысленном контроле всё дело. Для сосредоточивания и служат заклинания. Они помогают магу не упустить концентрацию внутренней энергии.

— Значит, если человек научится сосредоточиваться, то заклинания ему не нужны?

— Теоретически да, но с ними всё равно безопасней. Понимаешь, если ты потеряешь внутреннюю концентрацию, перемещая какой-нибудь предмет по воздуху, ты просто уронишь его. Но при более сложном действии потеря концентрации может обернуться самыми разными неприятностями, например тебя на части разорвёт.

— Ничего себе, об этом я не знал!

— Вот поэтому лучше не рисковать и использовать заклинания. А я не могу сосредоточиться даже так, как это умеет делать простой ученик мага. Именно обучением концентрировать внутреннюю энергию Мастер и занимается со мной.

— Но если так, то поговори по поводу своих идей с Мастером. Он ведь не только много знает о нашем мире, но даже пробовал изучать некоторые науки. Он поймёт.

— А что? — Аркадий задумался. — Пожалуй, так будет лучше, чем экспериментировать самому. Извини. — Аркадий отыскал взглядом Мастера и направился к нему.

Что ж, ясно, что Аркадий с головой окунулся в изучение новой для себя науки, и теперь его ничего вокруг не интересует. Я отправился к родителям и брату, которые затеяли игру в карты. Рон стоял рядом, пытаясь понять смысл новой для себя игры.

Кажется, все заняты делами, кроме меня. Пожалуй, стоит уже подумать над тем, чтобы отправиться в большой мир. Что-то я засиделся на острове. Ладно, ещё несколько дней, и я отправлюсь в путь. Надо дать своим родным ещё немного привыкнуть к миру магии.

— К вам можно присоединиться?

— Давай, — подвинулся Витька. — Сыграем в подкидного пара на пару.

— Идёт. Рон, садись рядом, будем вдвоём играть.

За игрой вечер пролетел весело и незаметно.

Пошла вторая неделя нашего пребывания на острове. Беспокойство всё больше и больше овладевало мной. Я буквально не мог найти себе места. Никогда до этого я ещё не проводил столько времени в праздности. Раньше всегда приходилось куда-то спешить, рваться вперёд, рисковать, уходить от преследователей, защищаться… жизнь бурлила вокруг. И теперь я просто не мог больше сидеть и ничего не делать. Я одновременно рвался навестить Муромца, разыскать остальных друзей… и не мог решиться на это, видя тревожные глаза мамы, когда речь заходила о том, что мне нужно уйти в большой мир. Однако и оставаться на острове дальше было невозможно. К тому же меня всё больше мучил один вопрос. Я уже несколько раз порывался задать его Мастеру, но в последний момент меня что-то останавливало. Какое-то опасение, неприятное предчувствие, что ответ мне не понравится, что я узнаю то, что знать мне совсем не хочется. Нет, с этим надо что-то делать. Всё. Завтра обязательно поговорю с ним.

На следующее утро, едва проснувшись, я отправился на поиски Мастера. Он, как обычно, занимался с Аркадием. Я встал в дверях и стал наблюдать. Мастер бросал в мою сторону косые взгляды и хмурился — он не любил, когда на его занятиях присутствует кто-то посторонний.

— Мастер, — наконец решился заговорить я. — Могу я с вами поговорить?

— Егор, это обязательно нужно сделать сейчас? Ты же видишь: я занят. — Тут Мастер посмотрел на меня внимательней и осёкся. — Хм. Судя по твоему лицу, обязательно. Уважаемый Аркадий, похоже, урок придётся прервать. Кажется, у нашего молодого друга что-то произошло.

Аркадий согласно кивнул и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Ну? — Мастер внимательно посмотрел на меня. — Что у тебя стряслось?

— Мастер, я вот хотел спросить… — Я замялся, не зная, с чего начать. Потом, неожиданно даже для самого себя, на одном дыхании выпалил: — Зачем вам понадобился я? Зачем вы всему меня обучали? Ведь вовсе не обязательно нужно было, чтобы за Ключом отправился именно я. Вы могли бы нанять любого человека, который отыскал бы вам Ключ, а потом уже я бы привёл вам мага. Зачем всё это было надо? Зачем?!

Мастер, не отвечая, медленно подошёл к окну. Некоторое время он что-то разглядывал там. Я с тревогой смотрел ему в спину, ожидая ответа. Вдруг Мастер решительно повернулся.

— Я ждал этого вопроса, — заговорил он. — И я, конечно, мог бы придумать разные убедительные причины. Например: мы не могли довериться постороннему человеку. Или боялись, что он случайно провалится в ваш мир… И всё это отчасти будет правдой. А тут ещё и Хранительница колодца не рекомендовала посвящать тебя в это…

— Стоп! А при чём тут Хранительница?

— При том, что она была в замке в тот знаменательный день твоего появления здесь. — Мастер криво усмехнулся. — Пока ты нежился в ванне, у нас с Дерроном выдалась свободная минутка, чтобы обдумать новую ситуацию и решить, что нам стоит предпринять. Деррон тогда сразу обратил моё внимание на то, что отправить ребёнка в путешествие, которое может оказаться смертельно опасным, — не самая блестящая идея. И я уже почти с ним согласился…

— И? — не выдержал я повисшей паузы.

— И тогда ко мне пришла Хранительница Колодца, — вздохнул Мастер. — Деррон её не видел… Мы говорили вдвоём. И она сказала, что идти должен ты…

— И вы тут же согласились.

— Егор, ты ведь был у Колодца Судьбы. Всё видел. Когда говорит Хранительница, то к её словам стоит прислушаться. И когда она говорит, что за Ключом должен отправиться именно этот человек, то… Я спорил, Егор. Я доказывал… Но она не спорила. Она просто сказала, что такова Судьба. Вот так вот.

— Судьба?! Мастер, всё это со мной произошло только потому, что Хранительница сказала, что такова Судьба?!

— Егор, она ведь не только Хранительница Колодца. Вспомни её второе имя.

Я открыл рот и закрыл. Повелительница Дорог, или, иначе, Повелительница Судеб. А в том, что в Магическом мире Судьба — вовсе не пустой звук, я уже успел убедиться.

— Повелительница Судеб, — прошептал я.

— Да. По какой-то причине ей было важно, чтобы в путешествие за Ключом отправился именно ты и никто иной. Егор, поверь, я знаю не больше тебя.

— А Меч Судьбы?

Мастер развёл руками:

— Эти мечи не подчиняются Хранительнице. Но я всё же боюсь, что получил ты его совсем не случайно. Егор, когда я увидел у тебя этот меч… Господи, Егор, ты не представляешь, что я тогда почувствовал… Я вообще пожалел, что послушал Хранительницу…

Я сидел, опустив голову. Стоит ли винить Мастера? Если бы я знал всё это раньше, то сумел бы задать некоторые вопросы Хранительнице. Но тогда я не знал ничего. Да и кто знает, дала бы она ответы… Хранительницу я больше никогда не увижу. К Колодцу Судьбы нельзя прийти дважды. Повелительница Судеб… Одно её слово, и как всё обернулось… Я стал убийцей, я терял друзей… Но ведь я и находил друзей. Я приобрёл целый мир. Весь этот мир теперь мой. Обернись всё по-другому… Устоял бы Амстер, если бы не оказался там я? Я терял друзей… я и находил их. Я убивал… я и спасал. Жалею ли я о чём-нибудь? Виню ли я кого-либо за то, что мне подарили целый мир?

— Мастер, — я поднял голову и посмотрел на своего старого учителя, который с тревогой смотрел на меня. — Не терзайте себя… И спасибо вам. Я много чего понял за время путешествия… в том числе и то, что нельзя ничего приобрести, не заплатив за это свою цену. Но почему Хранительница запретила рассказать мне всю правду?

— Судьба, будь она неладна. Ты сам должен выбирать Дорогу. Ничто не должно подталкивать тебя к выбору.

Да… когда я шёл с этим вопросом, я ожидал чего угодно, но только не такого.

— Погодите, Мастер, но, рассказав мне всё это, разве вы не повлияли на мой выбор?

— Порой я начинаю завидовать жителям твоего мира. Для них судьба — что-то абстрактное, в неё можно верить, а можно и нет. Знаешь, Егор, мне кажется, что успех нашего безумного предприятия возможен лишь в случае, если ты пойдёшь наперекор судьбе, проложишь свою дорогу. Я тебе об этом и тогда говорил, если помнишь. Может, именно поэтому Хранительница и выбрала тебя? Кто знает?.. Ладно, если у тебя всё, то мне надо продолжать занятия с Аркадием.

— Погодите, Мастер. У меня к вам ещё одно дело.

— Что ж, выкладывай.

— Я не могу больше оставаться на острове. У меня множество дел в этом мире.

— Честно говоря, удивлён, что ты так долго терпел.

— Просто мне казалось, что отправиться раньше будет свинством по отношению к брату и родителям. Они ведь попали в совершенно незнакомый мир, а тут ещё я уйду, бросив их здесь разбираться со всем.

— А ты думаешь, что они уже освоились?

— По крайней мере, мама с отцом перестали шарахаться от летающих по воздуху вещей. А маме даже понравились ваши магические слуги. Так что они привыкают. Витька же адаптировался давно.

— Это-то понятно. Он ещё очень молод. Вспомни себя, ведь ты тоже освоился довольно быстро. Но что ты хочешь от меня?

— Поговорите с мамой.

— Хм, то есть ты хочешь скинуть на меня самую трудную работу? Впрочем, ты прав, тебе действительно стоит навестить друзей, а также узнать, что происходит в мире. Только, Егор, на этот раз тебе придётся отправиться без меня.

— Я понимаю, теперь у вас другая работа.

— Да не расстраивайся ты. Моя помощь тебе не очень-то была и нужна, ты сам прекрасно справлялся.

— Но от вас я получал советы… Мне будет не хватать вас, Мастер.

— Я дам тебе даль-связь. Когда соскучишься, можешь вызывать меня. И, наверное, стоит дать ещё одну даль-связь для твоих родителей.

— Мастер, вы сейчас поговорите?

— А зачем откладывать?

Судя по всему, ему удалось убедить родителей не препятствовать мне. По крайней мере, в замке тут же узнали о моём отъезде. Рон немедленно вызвался сопровождать меня, заявив, что одного не отпустит. Правда, Деррон пытался возражать, не желая прерывать занятия, но в конце концов согласился. Однако совершенно неожиданно со мной пожелал отправиться и Витька. И Деррон неожиданно поддержал моего брата.

— Понимаешь, Егор, — объяснил он мне. — Твой брат не воспринимает этот мир всерьёз. Для него мечи — это красивая сказка, не более. Самое лучшее средство избавиться от этой иллюзии — поближе познакомиться с этим миром. Только тогда, когда он попадёт в неприятности, он будет серьёзней относиться к моим занятиям и поймёт, что мечи тоже убивают. Так что лучше всего будет, если он познакомится с ними, путешествуя с тобой.

— Ладно, только он обязательно попробует начать командовать мной, а это тоже сулит неприятности нам обоим.

— Я поговорю с ним.

— А каков он как боец?

Деррон на секунду задумался.

— Он слишком предсказуем. Понимаешь, он или не умеет, или не хочет фантазировать. Он выучил приёмы, схемы, разработал стратегию боя, но он не способен на озарения. Его бой построен на жёсткой логике и оттого предсказуем. Конечно, твой брат сильный боец. У него хорошая защита, стремительная атака, но… Но если он нарвётся на бойца, равного ему или хотя бы ненамного сильнее, то у него будут большие проблемы.

— А у кого их не будет?

— Вспомни себя. Ты начал побеждать меня ещё задолго до того, как твой уровень фехтования превзошёл мой. Да и сейчас он ненамного выше. Почему ты побеждал? Потому что ты импровизировал, но не увлекался. Ты жёстко вёл бой, строил стратегию, а потом делал что-то неожиданное, к чему я был не готов. Потом оказывалось, что это ты придумал во время схватки и подводил логику боя к этому моменту, чтобы нанести удар наверняка. Твой брат не такой. Он логик, а в бою это не всегда преимущество. В бою иногда приходится фантазировать, выискивая новые пути.

— А этого мой брат не может… Что ж, я всегда это знал. Недаром он пошёл на физмат.

— На что?

— Физмат. Физико-математический факультет в институте. Там всегда требовался логический склад ума. А что с Роном?

— Он фехтует всё лучше и лучше. Если так пойдёт и дальше, то года через два очень немногие смогут противостоять ему. Но у него другая проблема. Если твой брат логик, то Рон фантазёр. Стиль его боя — сплошная импровизация. Он буквально взрывается какими-то неожиданными финтами.

— Разве это плохо?

— Неплохо, только Рон не может выстроить из своих приёмов систему. Они всегда неожиданны и часто не вовремя. Он что-то придумал и норовит тут же проверить, не думая, к месту будет этот приём или нет. Он великолепный тактик и никакой стратег. А ты ведь понимаешь, что на одной тактике далеко не уедешь. Можно выиграть все сражения, но проиграть войну. Это верно и в фехтовании.

— Понятно. Если соединить моего брата и Рона, получится великий фехтовальщик.

Деррон задумчиво посмотрел на меня.

— А чего гадать? Посмотри на себя.

— А что я?

— Помнишь нашу давнюю беседу, когда я говорил, почему из тебя может получиться самый лучший воин этого мира? У тебя есть логика и умение импровизировать. Именно это даёт тебе преимущество. Я понял, что слабое умение логически мыслить — это беда нашего мира, а вот у вас всё наоборот — логика на первом месте, а интуиция постольку-поскольку. Тебе в этом отношении повезло.

Об этом я как-то не задумывался. Но звучит логично.

— Я слышал, что отец тоже решил брать у вас уроки?

— Да. Уже неделю приходит на тренировку и занимается очень упорно.

— И как он?

— Егор, твоему отцу за сорок. Я, конечно, покажу ему, с какой стороны браться за меч, и научу, как его держать, чтобы не порезаться.

Подобная характеристика из уст Деррона говорила о многом, дальнейшие объяснения не требовались. Впрочем, чуда я и не ожидал.

— Ладно, Деррон, пойду поговорю с родителями, и надо собираться. Завтра с утра надеюсь отправиться в путь.

Сборы много времени не заняли. Я взял запасную одежду, тёплый плащ, еду. Всё это упаковал. Приготовил походную одежду с кольчугой, а потом навестил Урагана (которого, как оказалось, Мастер перенёс вместе с конём Рона на остров). Только после этого набрался решимости пойти к маме.

Мама не плакала, как я опасался, она только печально смотрела на меня, но говорила всё время о каких-то мелочах. Беспокоилась о нашем питании, боялась, что мы простудимся, и просила потеплее одеться. Отец тоже чувствовал всю неловкость ситуации. В конце концов мама взяла себя в руки, хотя не знаю, чего ей это стоило, и оставшееся время до вечера прошло довольно весело. Рон собрался даже быстрее, чем я. Наши с ним вещи были уже готовы, их оставалось только уложить в походные мешки и приторочить к седлу. К тому же лошади были только у меня и Рона, необходимо было найти коня ещё для Витьки, но это мы решили сделать в ближайшем городе, а пока он поедет вместе с Роном. Потом Витька захотел прицепить шпагу себе на пояс.

— Тебе что, неприятностей захотелось? — спросил я.

— Почему?

— Потому что шпагу цепляешь. Оружие — это своеобразный знак, свидетельствующий о статусе человека. Только дворяне и рыцари имеют право носить оружие. Ещё могут носить оружие люди, имеющие специальное разрешение.

— А как же Рон? Он-то повесил шпагу.

— Рон — мальчишка. Его никто не воспримет всерьёз, со шпагой или без. — Не объяснять же Витьке, что дело не только в разрешении. Если бы была нужда, то Мастер мог бы выдать вполне законное разрешение. Просто в этом мире ношение оружия не только даёт человеку различные преимущества, но и накладывает определённые обязанности. Такие, например, как дуэль.

Тут вмешался Деррон:

— Витя, помнишь, что я тебе говорил о положении рыцарей в этом мире? Советую крепко запомнить, что твой брат является рыцарем, а значит, имеет полную власть над тобой, поскольку ты не дворянин. Все его просьбы к тебе равносильны приказу.

Витьке этот пункт совсем не понравился, но он высокомерно пренебрёг им, посчитав, что, как старший брат, всегда сумеет найти на меня управу. Подобное отношение сулило нам в будущем крупные неприятности, но я решил отложить решение этой проблемы на момент, когда она возникнет. Пока же мы сошлись на том, что Витька возьмёт кинжал.

Ещё некоторое время занял подбор для него снаряжения. Деррон отыскал тонкую кольчугу, которую можно надеть под одежду. Однако надеть её Витька отказался, поскольку она показалась ему не слишком удобной. Я не настаивал, просто посоветовал положить её в свои вещи.

Заметив тот арсенал, который я загружал, мама только вздохнула.

— Ну, всё. — Я встал.

Последний тюк был упакован.

— Теперь всем спать, завтра вставать рано.

— Кто бы говорил, — буркнул Витька. — Это ты ведь у нас любитель поспать.

Я не стал вступать с ним в бессмысленный спор. Просто проверил все узлы и отправился к себе. Тут ко мне подошёл Деррон.

— Не возражаешь, если я тебя немного провожу?

— Знаю, ты хочешь сказать, что не можешь отправиться со мной. Что тебе надо присматривать за всем хозяйством, пока занят Мастер.

— Не только. Мне ещё надо заниматься с Аркадием. У него, конечно, подготовка есть, но что касается владения мечом, ему нужно тренироваться. Но как ты догадался? Я ведь вроде ничего не говорил по этому поводу? — искренне удивился Деррон.

Я усмехнулся.

— Догадался. Я жутко догадливый. Деррон, присмотри, пожалуйста, за родителями, особенно за мамой. А то Мастер ведь действительно будет сильно занят.

— Само собой, Егор. И будь осторожен. Мне бы не хотелось объявлять твоим родителям о твоей смерти.

— Да я и сам вроде не тороплюсь умирать.

— Зато есть очень много людей, которые этого хотят.

— Я помню о них.

— Надеюсь.

Деррон пожелал мне спокойной ночи, а сам отправился к Мастеру. Я ещё несколько мгновений смотрел ему вслед. Всё же мне будет не хватать мудрости Мастера и ехидных замечаний Деррона. Но я не собираюсь показывать им, как мне не хочется отправляться в путь без них. У них и без этого проблем хватает — одна Танька чего стоит. Я зашёл в комнату и плотно закрыл за собой дверь.

Я поднялся в пять утра. Быстро надел свою походную одежду, натянул кольчугу, от которой уже успел отвыкнуть. Теперь мне снова казалась непривычной эта тяжесть на плечах. Ну и ладно, дня через три привыкну, никуда не денусь. Теперь шеркон с кинжалом на пояс. За спину, в специальный чехол, который я сделал сам, вложил нунчаки. Теперь чехол с метательными ножами через плечо. Рыцарский обруч. Попрыгал, проверяя, хорошо ли всё на мне надето, не мешает ли. Вот теперь действительно всё.

Я быстро вышел в коридор и постучал в комнату Рона. В ответ раздалось какое-то бурчание. Тогда, позабыв о хороших манерах, я просто зашёл в комнату и вытряхнул Рона из постели.

— Уже пора? — зевнул он, протирая глаза.

— Нет, я просто в гости зашёл, пожелать спокойной ночи. Вставай, а я пока разбужу другого путешественника.

Не дожидаясь окончательного пробуждения Рона, я вышел. В коридоре я столкнулся с Мастером.

— Уже встал?

— Да. Я решил отправиться как можно раньше. А как вы собираетесь переправить нас на материк?

— Естественно, на корабле.

— А разве на ваш остров есть коммерческие рейсы?

— Специально для вас организую, — усмехнулся Мастер. — Кстати, я вот тут приготовил для тебя. — Мастер протянул мне две палочки даль-связи. На одной было написано «Родители», на другой буква «М». — Одна связывает тебя со мной или Дерроном, а вторая с твоими родителями. Я покажу им, как ею пользоваться. Ну ладно, в наставлениях ты не нуждаешься, так что счастливого путешествия. Желаю заранее, так как при отправлении у меня вряд ли будет время поговорить с тобой. Да, тебе деньги не нужны?

— Вы шутите, Мастер? Я не знаю, что делать с теми, которыми снабжает меня Нарнах.

— Странное заявление. Были бы деньги, а на что их потратить, всегда найдётся. Ну, раз не надо, то счастливо.

Мастер отправился по своим делам, я же в нерешительности замер перед дверью в комнату Витьки. Потом решил, что с братом особо церемониться не стоит. Вспомнив, каким образом он порой будил меня в школу, я пожалел, что не захватил стакан с водой. Возвращаться за ним не хотелось, да и не очень солидно это для рыцаря. Хм, для рыцаря. Как бы не зазнаться.

Витьку я разбудил самым простым способом — заколотил в дверь рукояткой кинжала и колотил до тех пор, пока полуголый Витька не выскочил из комнаты, проклиная меня всеми известными словами и обещая ужасные кары.

— Хорошо, что ты уже встал. Пора в путь. Нас ждут великие дела.

Витька сурово посмотрел на меня.

— А такой грохот поднимать было обязательно? Всех на ноги, наверное, поднял.

— А все, в отличие от тебя, уже встали.

Словно подтверждая мои слова, распахнулась дверь комнаты родителей, и к нам вышли мама с папой, уже полностью одетые. Мама, увидев мой наряд, сжала губы, но промолчала. Я поспешно засунул кинжал в ножны, заметив, что продолжаю держать его в руке. Тут из своей комнаты вышел Рон. На Витьке были только трусы — сообразив, что в своём наряде он выглядит довольно глупо, брат ругнулся в последний раз и скрылся за дверью.

— Рон, приведи коней к выходу.

Тот кивнул и быстро направился на конюшню.

Когда он ушёл, мама подошла ко мне и обняла.

— Егор, береги себя. Не понимаю, почему я вообще отпускаю тебя.

— Мама, мне действительно надо уходить.

— Тогда почему бы нам не отправиться вместе?

— Мы встретимся, но чуть попозже. Когда Мастер решит, что вы уже подготовлены к этому миру. Ведь вы же ничего о нём не знаете.

— Вряд ли Витя знает больше нашего.

— Он занимался с Дерроном. И потом, за ним я присмотрю.

— А кто присмотрит за тобой? Ладно, иди, Егор. Если мы ещё задержимся, то я тебя вообще никуда не пущу.

— Пустишь. Ты же ведь всё понимаешь, мама.

Около выхода меня уже ждали осёдланные кони с притороченными к седлу вещами. Рядом, держа их под уздцы, стоял Рон.

— Молодец. Когда ты успел всё это сделать?

— А я и не успевал, — честно признался Рон. — Когда я вошёл в конюшню, они уже были осёдланы и все вещи загружены.

— Отлично.

Остальные показались минут через двадцать. Первым шёл Витька, одетый в походный костюм, предназначенный для езды верхом. На поясе у него висел кинжал. Следом шли родители, Аркадий, за ним Мастер с Дерроном. Таньки не было. Дрыхла, наверное. Вот и прекрасно, по крайней мере некому будет устроить скандал.

— Слушай, Витька, если мне не изменяет память, ты ни разу не ездил верхом?

— А, ерунда, — беспечно отозвался он, подходя к Урагану. — Я не раз видел в кино, как это делается.

— Эй, эй, только не на этого! Садись на другого коня.

— А какая разница?

— Вот сел бы, тогда бы понял. Не задавай глупых вопросов. И вообще, практика и кино — немного разные вещи. — Я понаблюдал за тем, как Витька борется со стременем. В конце концов ему удалось вскарабкаться на коня. Рон тут же вскочил позади него. Причём проделал он это так ловко, что сразу бросалась в глаза неуклюжесть Витьки.

Мой брат покраснел.

— Не обращай внимания, — посоветовал я, забираясь на Урагана. — Рон с раннего детства имел дело с лошадьми.

— Сам знаю, — огрызнулся он. — Куда нам ехать?

Я вопросительно посмотрел на Мастера.

— Езжайте к причалам. Там я вас встречу.

Я кивнул.

— До свидания, — замахали руками родители. Мама даже слегка прослезилась. — Витя, позаботься о Егоре.

Ещё вопрос, кто о ком будет заботиться. Но спорить я не стал.

До причалов мы добрались минут за пять. Как и весь город, они носили следы запустения. Некогда одетая в камень набережная осыпалась. Море явно побеждало в борьбе с деятельностью человека. Только один причал был ещё крепок, и возле него стоял корабль. Корабль был не очень велик, но красив, тщательно отделан и украшен резьбой. Прямо на причал были спущены сходни, такие крепкие и широкие, что по ним можно было заехать прямо верхом.

— Корабль, естественно, магия, — заговорил Мастер, непонятно как очутившийся рядом с нами. Витька с Роном даже вздрогнули от неожиданности. Я же к таким фокусам привык. — Сразу предупреждаю, магия не слишком надёжная, но до берега вас довезёт гораздо быстрее, чем обычный корабль. Примерно через три часа он прибудет к берегам Византии.

— Через три? — изумился я. — Вот это скорость! Почему же такой способ перевозки не используют в этом мире?

— Как почему? — Вопрос явно вызвал неодобрение Мастера. — Кому охота добираться до дома вплавь, если кто-то разрушит заклинание? И потом, для наложения таких чар надо быть очень сильным магом и кое-что ещё. Ведь не из воздуха я сделал этот корабль!

— А из чего? — поинтересовался Рон.

— По-моему, вам давно пора было быть на борту? — осведомился Мастер.

— Так точно! — Я отдал Мастеру честь и первым завёл коня на корабль. За мной въехали Рон с Витькой. В тот же миг сходни исчезли, и корабль отплыл от берега.

Глава 3

Наш корабль бросил якорь в каком-то пустынном месте, у берегов Византийской империи. Впрочем, побережье Срединного моря было заселено довольно густо, так что я ничуть не сомневался, что в какую бы сторону мы ни направились, очень скоро встретим деревню или даже город. Лучше город, поскольку там меньше обращают внимания на незнакомцев и больше вероятность приобрести транспортное средство для Витьки.

Едва мы сошли на берег, как корабль буквально растворился в воздухе.

— Вот это да! — Витька даже рот раскрыл.

— Ничего особенного, — тоном много повидавшего человека сообщил Рон, — обыкновенная магия. — Кажется, Рону доставляло удовольствие выступать гидом в своём мире, хотя сам он, наверное, удивился не меньше Витьки.

— Ладно, по коням. Надо ещё узнать, где мы находимся, и выяснить, как далеко мы от монастыря.

Через минуту мы уже ехали на север.

Витька болтался в седле как кот на заборе, всё время норовя завалиться то в одну, то в другую сторону. Такой наездник сильно раздражал Рона, который сидел позади моего брата, держась за его спину, и потому вынужден был мотаться в седле вместе с Витькой. В конце концов Рон не выдержал и попросил, чтобы многоуважаемый Виктор пересел ему за спину, раз ему так нравится рассматривать камни под копытами коней.

Витька ничего не ответил, но я заметил, что теперь он старается сидеть в седле прямее. Вышло только хуже.

— Да не напрягайся ты так, — посоветовал я ему. — Расслабься и представь, что ты сидишь на карусели.

— Последний раз я катался на каруселях семь лет назад, — огрызнулся Витька, но к совету прислушался.

Я заметил, что Рон потихоньку тоже стал давать ему советы.

Естественно, из-за Витьки мы плелись со скоростью улитки. Впрочем, спешить нам особо некуда, а научиться ездить верхом Витьке было необходимо. Поэтому на привале, который мы устроили часа через два, моему брату отдыхать не пришлось. Лучше бы Деррон занимался с ним верховой ездой, а не фехтованием.

В конце концов мы снова двинулись в путь и вскоре уже выехали на дорогу. Справедливо рассудив, что рано или поздно она нас обязательно куда-нибудь приведёт, я смело двинулся по ней.

— Куда ведёт эта дорога? — крикнул мне брат.

— Понятия не имею, но думаю, что если бы она никуда не вела, то её тут не было бы.

— Какая гениальная мысль, — проворчал Витька, — сам бы вовек до неё не додумался. Тогда зачем мы по ней едем?

— Естественно, чтобы куда-нибудь приехать.

Витька начал медленно свирепеть. Я примиряюще сказал:

— Слушай, не злись. Куда мы приедем, нам абсолютно без разницы. Главное, чтобы там можно было купить тебе коня и узнать, как выехать к нужному нам монастырю. А эта дорога обязательно приведёт нас в какой-нибудь населённый пункт.

— А ты что, в монастырь собрался?

— Нет, тебя туда отправлю, чтобы больше не приставал с глупыми вопросами, — теперь уже разозлился я. Но тут сообразил, что Витькино любопытство вполне оправданно, в отличие от моего гнева. — Извини. Просто я немного не в своей тарелке. Я буду лучше себя чувствовать, когда наконец узнаю, где мы находимся.

— В какой тарелке? — удивился Рон.

— Рон, не подкалывай хоть ты меня, — простонал я.

— Но я действительно не понял! — с искренним недоумением сказал он.

— Значит, он себя неуверенно чувствует, — объяснил Рону Витька. Удивление мальчишки этому выражению вернуло брату весёлое расположение духа.

— А при чём здесь тарелка?

Ответ Витьки я не расслышал, видел только, как они вместе с Роном хихикали, косясь в мою сторону. Интересно, что там такое сказал Витька? Наверняка ведь что-то ехидное в адрес любимого младшего брата.

Как я и предвидел, мы довольно быстро добрались до города. Он стоял на берегу живописного залива, окружённый мощной крепостной стеной. По размеру город немного уступал Фитию, куда мы заезжали из Константинополя. Это было именно то, что нужно. Вряд ли здесь кто обратит внимание на чужаков.

Так и случилось. Мы проехали мимо сонной стражи, которая проводила нас ленивыми взглядами, заинтересовавшись только моим рыцарским обручем.

— Задерживаться не будем, — бросил я друзьям. — Сейчас на рынок за конём, узнаем дорогу и выезжаем.

— Мы что, даже не поедим? — возмутился Витька. — Полдень уже, а утром мы, между прочим, лишь слегка перекусили.

— Ладно, ещё и пообедаем. Пожалуй, это действительно стоит сделать.

— Ну, спасибо за одолжение.

— Не за что.

Я подумал, что без Витьки мы двигались бы намного быстрее и сейчас наверняка уже приближались бы к главному тракту империи. Однако я тут же отогнал эту мысль. Витька же не виноват, что не умеет ездить верхом. Постепенно дело пойдёт намного быстрее.

В результате всех задержек мы смогли выехать из этого города только через два часа. Зато теперь мы точно знали, где мы находимся и куда надо ехать. Купец, довольный ценой, которую я заплатил за его коня, охотно объяснил дорогу к нужному мне монастырю, добавив, что часто там останавливался на ночь. Правда, в конце разговора его радость слегка угасла, когда он понял, что я собираюсь расплачиваться чеком. Я же ругал себя за то, что не догадался сперва получить немного наличности в банке, а уж потом идти на рынок. К тому же нам предстоит ещё долго путешествовать, и трудно заранее предугадать, сколько может понадобиться денег. Поэтому пока Рон с Витькой наедались в каком-то трактире, я получил немного золота и серебра на расходы.

В конце концов город остался позади. Хоть Витька и стал держаться в седле более уверенно, но тем не менее скорость я прибавить не осмелился. К вечеру брат буквально рухнул с седла. Я с тревогой наблюдал за ним. Если к утру он не оклемается, то завтра мы не сможем продолжить путь. Передав поводья коней подбежавшему слуге, я попросил двух крестьян, которые тоже собирались зайти на постоялый двор, помочь нам. Они мигом подхватили Витьку под руки и аккуратно внесли его на второй этаж вслед за показывающим дорогу хозяином. После того как они уложили Витьку на кровать, я кинул им серебряную монету. Те моментально испарились, отвешивая поклоны и приговаривая, что если ещё чего господину потребуется, то они всегда рады пособить. Хозяин двора, получив деньги за ночлег и заказ на еду, тоже ушёл.

— Что, совсем плохо? — Я подсел к Витьке.

— Кому как, — простонал он. — У меня уже мозоль на одном месте.

— Нечего было постоянно ёрзать, — безжалостно заметил Рон. — Я, когда с тобой ехал, едва не упал из-за твоего ёрзанья.

— Ро-он! — с укоризной произнёс я. — Человек впервые сел на коня.

— А я что? Я ничего. Но он действительно слишком крутится в седле.

Витька застонал.

— Ну вот, ещё всякая мелочь учить меня будет.

— Хватит вам.

Рон немедленно умолк, понимая, что я вовсе не шучу. Витька же ещё немного поворчал. Однако тут принесли заказанную еду, и мы все дружно набросились на ужин — мясо здесь готовили божественно.

Когда тарелка опустела, я сыто плюхнулся на кровать.

— Ну вот, сразу человеком себя чувствую. Теперь можно и поспать.

— Я не смогу заснуть, у меня всё болит от этой верховой прогулки, — заявил Витька, но чувствовалось, что после еды у него заметно поднялось настроение.

— Да? А что случилось с тем человеком, который, помнится, одно время сильно увлекался рыцарскими романами? Я помню, как ты мастерил себе рыцарские доспехи.

— Это было шесть лет назад! — возмутился Витька.

— Хорошо, а тогда кто не так давно мечтал увидеть настоящий мир меча и магии?

— Я пока не видел ни одного вооружённого человека, кроме тебя и той пародии на солдат, что стояли около ворот города.

Я усмехнулся.

— На твоём месте я бы радовался этому. Поверь, когда ты увидишь много вооружённых людей, тебе сильно захочется, чтобы их здесь не было или, в крайнем случае, чтобы их было поменьше.

— Да что ты говоришь!

Я пожал плечами. Пытаться объяснить что-то Витьке было занятием неблагодарным. Такие люди, как он, всё должны познавать на собственном опыте.

— Ладно, давайте спать.

— Что, Егор, детское время кончилось? Пора баиньки?

— Между прочим, завтра я разбужу тебя в пять утра. Если ты сейчас не ляжешь и не отдохнёшь, то завтра не сможешь отправиться с нами. Учти, ждать, пока ты проснёшься, я не собираюсь. И ещё, не зови меня Егор! В этом мире я Энинг.

— Энинг? — рассмеялся Витька. — Где ты откопал это имя?

— Спать! — рявкнул я, хлопая рукой по «освободителю заклинаний» — в комнате стало темно. — Это не имя, — уже более спокойным тоном объяснил я. — Это прозвище. Пришлось его придумать, потому что имени Егор в этом мире нет.

— Мог бы подобрать что-нибудь посолиднее. Например, Наводящий Ужас. Точно, это мне нравится. Буду теперь звать тебя Наводящий Ужас. Рыцарь Наводящий Ужас.

— Тебе не надоело? Давайте лучше спать. — Я быстро разделся и, не слушая больше ехидных замечаний Витьки, залез в постель. Я видел, что Рон тоже последовал моему примеру.

На следующее утро я растолкал всех. Витька, как и ожидалось, проклинал меня всеми известными словами, считая, что мы вполне можем уехать и позже. Однако я предупредил, что ждать его не буду. Витька лишь хмыкнул и отвернулся к стене.

Я пожал плечами и спустился вниз, чтобы заказать завтрак. К столу спустился один Рон.

— Я пробовал его убедить, — виновато произнёс Рон. — Но он сказал, что ты много себе воображаешь, и сказал, что ничего не случится, если ты подождёшь. Он что, не понимает, что нельзя так относиться к словам рыцаря?!

— Он просто никак не может понять, что значит звание рыцаря в этом мире. К тому же он мой старший брат и привык относиться ко мне покровительственно и командовать мной.

— Но здесь ты рыцарь, а он нет, и вы не дома, а в походе! В походе может быть только один командир!

— Так вот он считает, что командир он.

Рон немного помолчал.

— Ты ведь не бросишь его? Он же совершенно не знает нашего мира.

Вот за что я искренне уважаю Рона, так это за его способность к состраданию. Он готов пожалеть всех и каждого.

— Нет, конечно, но проучить его стоит. Эй, хозяин!

К нам степенной походкой приблизился хозяин постоялого двора.

— Чего изволите, милорд?

— Мы съезжаем. Плату за ночь мы вам уже дали?

— Совершенно верно, милорд.

— В таком случае не будем больше занимать ваши комнаты.

— Вы уезжаете вдвоём? А ваш спутник?

— Какой спутник? А, тот! Нет, он не с нами. Просто встретили его по дороге, он немного устал, и мы помогли ему добраться до вашего постоялого двора. Он сказал, что у него нет денег, но если он не поест и не отдохнёт, то погибнет, ну мы и помогли ему. Вообще, я бы на вашем месте побеспокоился. По дороге я слышал, что кто-то остаётся в трактирах ночевать, а потом не платит. По описанию вроде похож.

Хозяин некоторое время переваривал информацию. Потом повернулся и стремительно бросился на конюшню, где спали его слуги.

— Может, не стоило так? — робко спросил Рон, провожая его взглядом.

— Если хочешь, можешь ещё раз попробовать поднять нашего путешественника.

Рон двинулся было наверх, но потом передумал, видно припомнив что-то из своей первой беседы. Выходя из трактира, мы столкнулись в дверях с хозяином, который с двумя дюжими работниками целеустремлённо двинулся наверх.

Около трактира уже стояли три осёдланных коня. Я и Рон быстро сели на своих и тронулись в путь. Далеко, правда, я отъезжать не стал. Остановившись за ближайшим поворотом, я, стараясь, чтобы меня не было видно из-за придорожных кустов, осторожно стал наблюдать за трактиром. Некоторое время ничего не происходило. Потом стремительно распахнулась дверь, и оттуда вылетел полуголый Витька, следом последовала его одежда и остальные вещи. Он вскочил на ноги и что-то закричал, потрясая кулаком. Слушать его никто не стал — дверь просто захлопнулась. Витька с досады плюнул и заозирался. Нас ищет, понял я. Но увидел он только своего коня и следы копыт на дороге. Было видно, что это обстоятельство совсем его не обрадовало. Он быстро собрался, вскочил в седло и погнал коня вслед за нами.

Я тут же развернул Урагана и не торопясь направился дальше по дороге. Рон пристроился рядом. Вскоре позади послышались крики и топот копыт — Витька что-то кричал, пытаясь привлечь наше внимание. Мы с Роном обернулись и придержали коней.

— Ты что, с ума сошёл!!! — набросился Витька на меня. — Мать велела мне следить за тобой, а куда ты направился?!! Хорошо, что я увидел, как ты уезжаешь, и успел догнать!!!

Нет, некоторые люди не учатся даже на своём примере.

— Витька…

— Заткнись!!!

— Витька, — с угрозой повторил я. Это был тот отработанный тон, который неизменно заставлял слушаться даже взрослых людей. Впрочем, не последнюю роль в этом играл мой титул рыцаря. Однако к брату я так обратился впервые, и это оказалось неприятным сюрпризом для него. В растерянности он замолчал и уставился на меня. — Послушай теперь меня! Здесь командую я! Ты прекрасно это знал, Деррон подробно объяснил тебе о правах рыцаря. Если ты был не согласен, то мог бы остаться на острове, но ты поехал, значит, должен принять существующее положение вещей! И ещё. Сейчас ладно, но не дай бог тебе попробовать кричать на меня на людях!

— И что будет в этом случае? — ехидно спросил он, стараясь скрыть свою растерянность.

— Одно из двух. Или тебе придётся отдуваться за все неприятности, как старшему в нашем отряде, или мне придётся тебя наказать. И поскольку этого мира ты совсем не знаешь, то я предпочту тебя наказать.

— И каким это, интересно, образом?

— За оскорбление рыцарей существует два вида наказаний: казнь или плети.

— Это шутка? — растерянно спросил он.

Я холодно посмотрел на него. Витька даже поёжился.

— Для твоей же пользы искренне советую тебе так не считать.

— Тоже мне, Наводящий Ужас.

Этот разговор на время лишил брата привычной самоуверенности. Дальше мы ехали молча. Однако так продолжалось недолго, вскоре он вновь взялся за старое. Кажется, он так и не простил мне моей отповеди и теперь пытался всячески достать меня, называя то Наводящий Ужас, то ещё какой-нибудь глупостью в том же духе. Но я игнорировал его выпады. Только Рон однажды заметил, что не стоит так относиться к своему брату. Как ни странно, но эти слова прекратили Витькины насмешки. Я же не обижался на брата по той простой причине, что понимал, почему он себя так ведёт. Дар рыцарского камня отлично помогал понимать людей. Витька просто не мог смириться с тем, что младший брат оказался здесь главным. Дома он привык, что командует он, и теперь ему сложно было признать моё верховенство.

Однако, даже понимая брата, я не мог его жалеть. Этот мир — совсем не добрая сказка, где даже злодеи благородны. Он должен научиться доверять моему опыту, должен понять, что сейчас я гораздо лучше осведомлён о том, что происходит вокруг. И чем скорее он это поймёт, тем лучше для всех нас.

К обеду мы преодолели порядочное расстояние. Витька уже пообвыкся в седле и теперь пробовал даже увеличить скорость. После обеда с нами связалась по даль-связи мама. При виде этой «рации» у Витьки глаза полезли на лоб. Мама спрашивала, хорошо ли мы себя чувствуем, не ссоримся ли и не намочили ли мы ноги, ведь как-никак октябрь. Я отвечал со всей возможной честностью: чувствуем себя хорошо, не ссоримся, ноги не мочили. Хотя сейчас и начало октября, но мы не в России, а гораздо южнее, и погода здесь стоит вполне летняя. Потом говорил Витька. После разговора он несколько минут разглядывал палочку даль-связи. Даже поскрёб её ногтем.

— На вид обыкновенное дерево, — наконец заметил он, возвращая мне её.

— А это и есть обыкновенное дерево, только заколдованное.

Витька лишь головой покачал.

Перекусив в первой попавшейся на пути деревне, мы продолжили путь. Однако к вечеру мы всё ещё находились километрах в сорока от монастыря. А я-то рассчитывал, что сегодня мы уже заночуем там. Впрочем, мой брат всё-таки гораздо быстрее осваивался с верховой ездой, чем я думал.

Утром Витька встал без скандала.

— Скоро там твой монастырь? — недовольно спросил брат, осматривая горизонт.

— Если мы будем ехать так, как сейчас, то часов за пять доберёмся.

— А быстрее нельзя?

— А ты выдержишь?

— Ты что, меня совсем за слабака принимаешь?

Лучше бы я не спрашивал. Теперь Витька будет пытаться доказать, что умеет скакать не хуже меня. При этом объяснять, что я сначала учился полгода, а потом ещё полгода практически не слезал с седла, было бесполезно. Он старший брат, а значит, сможет сделать то же, что и я, только гораздо лучше.

Ближе к вечеру я уже стал узнавать окрестности. Эти места я помнил с тех пор, как мы везли по ним раненого Муромца. До монастыря оставалось ещё километра два. Так… похоже, это путешествие слишком расслабило меня, и я не проявил даже элементарной осторожности. Когда из небольшого лесочка нам навстречу выехал вооружённый отряд, который быстро окружил нас, я понял, что мы влипли. Человек десять взяли нас на прицел лёгких арбалетов, ещё шестеро держали наготове мечи. И только у двоих не было в руках оружия. Как я понял, именно они и были здесь главными.

— Ты что, колдуном стал? — нервно спросил Витька. Видя мой удивлённый взгляд, пояснил: — Ты сказал, что если я увижу много вооружённых людей, то мне захочется, чтобы их не было.

— А, вон ты о чём. Нет, просто у меня есть кое-какой опыт на этот счёт. Кстати, на правах старшего брата не желаешь сам уладить эту проблему?

— Нет, спасибо. Думаю, у тебя здесь больше опыта.

— Рад, что ты это понял. — Я повернулся к тем, кого посчитал главными: — Эй, что вам надо? Почему вы мешаете нам проехать?

— Вот мы и встретились, рыцарь Энинг! На этот раз тебе не уйти. — Вперёд выехал один из этих двоих, второй же насмешливо посмотрел ему вслед и устроился в седле поудобнее, словно готовился слушать нечто очень занимательное. — Я знал, что ты рано или поздно придёшь сюда, чтобы проведать своего друга. Знал и ждал тебя здесь. — Человек буквально светился от осознания собственной догадливости. Его и без того пышные усы стали казаться ещё пышнее. Он уже открыл рот, чтобы разразиться блистательной речью на тему: какие все идиоты, а я гений. Но тут, в самом начале, его речь была прервана громкими аплодисментами. Хлопал второй человек, который в небрежной позе сидел на коне и смотрел на оратора.

— Мы все знаем, какой вы умный, — заговорил он. — Вы нам об этом всю дорогу твердили. Всё я да я! Что ж, вот вам прекрасный повод прославиться. — Он махнул рукой, и всадники немедленно убрали оружие и развернули коней, явно намереваясь уехать.

Это обстоятельство меня сильно удивило, но ещё больше оно удивило оратора. Он замахал руками.

— Эй, куда вы! Остановитесь! Слышите, я приказываю вам остановиться и сражаться!!! — вопил он.

— Сам сражайся, — заметил кто-то.

— Своим языком, — добавил другой человек. Эти слова были встречены дружным смехом.

— Ага, он всех врагов заболтает, и они сами умрут со скуки. — Ещё один взрыв хохота.

Последним уезжал тот самый человек, который хлопал оратору. Он подъехал ко мне и вежливо взмахнул рукой.

— Привет тебе, Энинг, от Его Величества Эзипа Рыжебородого.

— Что?! — удивился я. — Эзипа? Его Величества?

Человек усмехнулся.

— Он ведь сказал, что, убив Мясника, ты оказал всем большую услугу. Кстати, он просил передать, что, несмотря на вашу последнюю встречу, он остаётся твоим другом.

— Тогда как вы оказались здесь?

— А-а, это целая история. Приходит к нам этот сморчок, мы уж хотели прибить его, но заинтересовались, за каким он полез в Грязные кварталы. Так вот он и говорит, что хочет нанять смелых людей для одного дела. Предлагает большие деньги. Ну, отвели мы его к королю. Там и выяснилось, что нанимает он нас для охоты за тобой. В общем, Эзип велел привести этого дурака к тебе, а ты сам разбирайся, что с ним делать.

— Вы предали меня!!! — завопил несчастный оратор. — Это нечестно, я вам заплатил!!!

Эти слова вызвали новый взрыв смеха.

— Где ты видел, чтобы за честность платили? — усмехнулся недавний мой собеседник. — К тому же у тебя остаётся оружие. Если ты хотя бы наполовину такой искусный боец, как хвастал, то без труда справишься с тремя детьми.

Он развернул коня и, не оглядываясь, уехал следом за своими людьми.

Оставшись один, незадачливый наниматель затравленно оглянулся вокруг. Я достал лёгкий арбалет и, зарядив, направил на него. Тот быстро понял, что убежать никак не успеет, быстрее стрелы не поскачешь. Тогда он вытащил меч, который вдруг запрыгал у него в руках.

— Я в-выживаю… вызываю тебя на это… бой.

Я несколько секунд разглядывал оратора. Меч мелко дрожал у него в руке, да и сам он тоже не выглядел героически. Не выдержав, я рассмеялся. От моего смеха он совсем растерялся.

— Бросьте меч, — посоветовал я. — А то ещё порежетесь.

— Ты должен принять вызов! — не слишком уверенно заявил он.

— Тогда бой будет насмерть — это моё условие. Вы вызываете, я определяю поединок и оружие.

Оратор растерянно посмотрел на своё оружие.

— Так вы по-прежнему настаиваете на поединке? — спокойно поинтересовался я.

Меч полетел на землю.

— Вот так, а теперь бросайте другое оружие.

На землю полетел кинжал и два ножа.

— Остальное.

— Какое остальное? У меня больше ничего нет.

Я поднял арбалет и прицелился в него. Тут же к куче оружия прибавился ещё один нож. Я кивнул Рону, и тот моментально подобрал всё это.

Интересно, и что теперь мне с ним делать? Ладно, возьмём пока с собой.

— Езжай впереди и не вздумай дёргаться, — предупредил я.

Оратор вздохнул и выехал вперёд. Я двинулся следом. Рядом пристроился Витька.

— Ну ты и выдал! Действительно Наводящий Ужас. А кто это были? И кто такой Эзип Рыжебородый? Он король чего? Ты тут что, с королями на дружеской ноге?

— Эзип Рыжебородый — бандит, вор, убийца, обитатель Грязных кварталов. Если ты не был в Константинополе, то никогда не поймёшь, что это такое. Скажу только, что там собралось всё отребье. В этих кварталах есть своя иерархия, в том числе есть и король. Когда я встретил Эзипа, он был графом. Сейчас стал королём. Но все эти титулы действуют, естественно, только внутри этих кварталов. Живут за счёт воровства. Если вор хочет найти там убежище, он должен с каждой кражи отстёгивать проценты барону, тот графу, а тот королю. Может, есть ещё какие-нибудь титулы. Меня не особо тянуло знакомиться с подробностями. Рыцари этих кварталов — стража короля. Всё предельно просто, как видишь. Иногда они выполняют такие вот поручения, как сейчас, правда редко, они не любят далеко уезжать.

— Ну у тебя и друзья тут! Стоило тебе ненадолго остаться одному, как ты подружился с главарём бандитов.

Ещё с наёмным убийцей, принцессой без королевства, эльфом и магом с огромным самомнением, но говорить об этом я не стал.

— Как видишь, это знакомство пригодилось.

Уже через десять минут наш пленник всем надоел своими попытками объяснить, какую ошибку мы совершим, если немедленно не освободим его. И ошибка будет прямо-таки фатальной, если мы его убьём. Особенно он возмущался поведением бандитов.

— Нет, только подумайте, негодяи! — негодовал он. — Я ведь заплатил им, доверился, а они так меня предали! Ведь мы же договор заключали! Этот негодяй Эзип руку мне жал! И так меня обмануть! Нет, в наше время никому нельзя верить. Все вокруг негодяи и воры! Я-то думал, они честные люди…

— Честных людей надо искать за пределами Грязных кварталов, — не выдержал я.

— Вот-вот! Но ведь какое-то понятие о чести у них должно быть?! — Зря я заговорил. Теперь у него есть пища для следующей порции болтовни. — Все эти негодяи пользуются доверчивостью честных людей. Никакого благородства!

Всё, он меня достал!

— Слушай, заткнись, ты, зерцало благородства!!! Конечно, они поступили неблагородно, бросив тебя, а ты был само благородство, когда нанимал восемнадцать человек для охоты на одного! А они-то не оценили твоего благородного поступка!!!

— Милорд, вы не понимаете…

— Заткнись ненадолго, или замолчишь навеки!

Угроза ненадолго помогла, но уже через пять минут он снова попытался заговорить.

— А ну стой!

Оратор остановил коня и с испугом посмотрел на меня. Я быстро сунул руку в седельную сумку и достал какую-ту тряпку. Кинул её болтуну.

— Запихай её себе в рот!

— Что?

— Тряпку засунь себе в рот.

— Но…

Я поднял арбалет. Тот быстро скомкал тряпку и вставил её себе в рот.

— Глубже пихай. Ещё глубже. Вот так. А теперь слушай внимательно. Если поднимешь руку, чтобы вытащить её, то я тебя пристрелю. Считай этот кляп твоим спасителем. Береги его. Как только вынешь его, ты труп. Понял?

Пленник отчаянно закивал головой.

— Умница.

— Так он может выплюнуть кляп, — заметил Рон. Он быстро перебрался за спину пленника и небольшим отрезком верёвки перетянул кляп, завязав узлы у него на затылке. — Всё, теперь точно болтать не будет.

Даже Витька одобрительно кивнул.

Дальнейшее наше путешествие прошло без звукового сопровождения. А вскоре показались знакомые ворота монастыря.

Я подъехал к ним, соскочил с коня и замолотил в них рукояткой кинжала.

— Ну кого там ещё черти несут? — раздался из-за ворот недовольный голос. Тут же приоткрылось окошечко, в которое меня внимательно осмотрел монах. — Чего надо? — спросил он уже более мягко.

— Простите, но около месяца назад мы привезли вам человека с повреждённым позвоночником, солдата. Я могу его увидеть?

— Одну минуту. — Окошечко закрылось, и тут же раздался звук убираемого запора. Ворота медленно распахнулись. — Заходите. Эй, отрок, куда это ты верхом собрался? Здесь храм божий.

Последние слова относились к Витьке, который не догадался последовать нашему с Роном примеру и спешиться.

Витька покраснел и поспешно соскочил на землю. Монахи, принявшие поводья коней, на которых мы сложили всё оружие, памятуя, что в монастырь с ним не пускают, удивлённо косились на нашего пленника. К нам приблизился ещё один монах.

— Меня зовут брат Вегорий, ступайте за мной, я провожу вас к отцу настоятелю.

Я бы предпочёл, чтобы нас сразу провели к Муромцу, но решил не спорить, помня, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

Сопровождающий нас монах поминутно с любопытством оглядывался на пленника. Потом не выдержал:

— Милорд, а почему у вашего спутника тряпка во рту торчит?

— А это лекарство от болезни, брат Вегорий.

Несколько секунд Вегорий переваривал мой ответ.

— Опасная, наверное, болезнь, — нерешительно заметил он.

— Очень. В его случае фатальная.

— А что это за болезнь, которую лечат таким образом? Если можно вас об этом спросить?

— Почему же нельзя? Излишняя болтливость.

— Да, это действительно очень опасная болезнь, — согласился Вегорий, покосившись на пленника. Тот промычал в ответ, пытаясь что-то изобразить жестами.

— Руки, что ли, отрубить? — спросил я сам себя, глядя на его потуги.

Пленник моментально прекратил жестикуляцию и на всякий случай отодвинулся подальше.

Брат Вегорий покосился на меня.

— Может, его отвести куда-нибудь? Мы можем выделить ему отдельную келью.

— А это мысль! Будьте так добры.

Вегорий остановил первого встречного монаха и доверил нашего пленника его заботам. До кабинета, где настоятель принимал гостей, мы дошли уже вчетвером.

— Отец Адроний ждёт вас, милорд. — Вегорий распахнул перед нами дверь, дождался, когда мы войдём внутрь, и закрыл её, оставшись снаружи.

С прошлого раза, когда я был в этом кабинете, здесь ничего не изменилось. Отец Адроний поднялся нам навстречу.

— Рад видеть тебя здесь, рыцарь. Помог тебе наш свиток?

— Да, спасибо, отец Адроний. — Я нерешительно замер. — Но разве вы ничего не знаете? Я думал, что мои друзья вернули свиток вам и рассказали, что произошло?

— О да, они были здесь, но сказали только, что ты исчез куда-то, воспользовавшись этим свитком. Что произошло дальше, они не знали. И, кстати, я не взял у них свиток. Им должны владеть те, кто знает, для чего он нужен.

— Вот это плохо! — не выдержав, воскликнул я.

— А что такое? — встревожился отец Адроний.

— Да понимаете, если бы этот свиток был у вас, то я мог бы исправить кое-что, а теперь мне придётся разыскивать друзей, у которых он, очевидно, сейчас и находится. Ну ладно, это не к спеху, хотя задержка и неприятна. А сейчас мне хотелось бы узнать о своём брате.

— Конечно, милорд. Ему уже лучше. Мы нашли лучшего врача. Пойдёмте, я вас провожу к нему.

Я поспешно поднялся.

Муромец за это время ничуть не изменился, такая же громадина. Монахи специально для него собрали из двух кроватей одну. Когда мы вошли, Муромец спал. Я заметил, что сейчас под ним нет никаких досок, к которым его привязывали раньше, чтобы не сдвигался сломанный позвоночник. Неужели он уже сросся? Если это так, то вся медицина нашего мира не стоит и ломаного гроша по сравнению с тем, что делают здесь.

— Может, не стоит его будить? — с сомнением спросил я.

— Да будите, милорд, это ему не повредит. Наоборот — обрадует. Он всё время о вас вспоминал. — Отец Адроний подошёл к спящему и потряс его за плечо.

Муромец проснулся мгновенно, как и положено хорошему солдату. Огляделся и тут увидел меня.

— Хо! Кого я вижу! Энинг, я знал, что ты вернёшься.

— Конечно, куда ж я денусь, — усмехнулся я, подходя к нему.

Муромец приподнялся в постели и заключил меня в богатырские объятия.

— Рад тебя видеть, Энинг.

— Я тоже, — прохрипел я в ответ, пытаясь освободиться.

— Ой, извини. Не рассчитал немного.

— Зачем нужны враги с таким другом, — выдавил я, потирая ноющие плечи и косясь на улыбающегося отца Адрония, который молча наблюдал за происходящим.

— Да ладно, я ведь только слегка. А ты что стоишь? — повернулся Муромец к Рону. — Ну-ка подойди, говорят, ты тоже отправился в путешествие вместе с Энингом?

— Ага, но лучше я здесь постою, — благоразумно сказал Рон.

— Ну вот, уже и нельзя порадоваться возвращению друзей! — притворно обиделся Муромец. — А я ведь даже не вполсилы, а в четверть обнял, дружески.

— Мне и четверти хватит, — отрезал Рон.

— Ну вот, всегда так, — обратился Муромец к отцу Адронию. — А я ведь только лишь искренне показываю те чувства, которые испытываю к друзьям.

— И сколько твоих друзей пережили эту демонстрацию чувств? — ехидно поинтересовался я.

Муромец с Адронием захохотали.

Отсмеявшись, Муромец обратил внимание на Витьку.

— А тебя, юноша, я что-то не припоминаю.

— Это мой брат, — сообщил я. — Моя семья со мной пришла. Родители остались у… у одного друга, а брат со мной решил поехать.

— А! — Муромец с интересом посмотрел на Витьку. Тот, до этого восхищённо разглядывавший великолепную мускулатуру Муромца, видную даже через рубашку, смутился и поспешно отвёл глаза. — И как же тебя звать, юноша?

— Виктор, — представился брат.

— Вит-тор? Странное имя, — удивился богатырь.

— Пусть будет Виттор, — вмешался я, решив подразнить брата. — Так даже, пожалуй, лучше будет. — Я покосился на Витьку. Тот скорчил зловещее лицо, но протестовать не решился.

— Рад тебя видеть, Виттор. А меня зовут Илья Муромец.

Я увидел, как удивлённо вытянулось лицо Витьки, но сообразил, что сейчас произойдёт, только за мгновение до случившегося. «Только не говори про того самого Муромца!» — едва не закричал я, но не успел…

— Тот самый Муромец!!!

Я поперхнулся и, давясь смехом, быстро выскочил из комнаты, за мной выбежал Рон, оказавшийся не менее сообразительным. Едва мы успели закрыть дверь, как в комнате разразилась буря.

— НЕ ТОТ САМЫЙ!!! Я НЕ ТОТ САМЫЙ МУРОМЕЦ!!! — Голос Муромца отражался от стен и, казалось, был слышен повсюду. — Я даже не родственник того самого Муромца!!! Я не виноват, что мои родители назвали меня в честь ТОГО САМОГО героя!!!

Я не знаю, отвечал ли что-то Витька, но даже если отвечал, то расслышать его было невозможно. В конце концов буря улеглась, и я осторожно заглянул в комнату.

— Уже можно заходить? — вежливо спросил я.

Муромец, отец Адроний и Виктор встретили меня насупленными взглядами.

— Это ведь ты подстроил? — сердито поинтересовался Муромец. — Подобные шуточки как раз в твоём вкусе, маленький хитрец!

— Клянусь, Илья, я даже не думал шутить, всё получилось совершенно случайно…

— Ты что, меня предупредить не мог? — прошипел мне в ухо Витька.

— Милорд, мне бы хотелось, чтобы вы не превращали святую обитель в балаган.

— Но я же извинился! Я действительно просто не подумал…

— Да? — скептически поинтересовался Муромец.

— Ну что мне, на колени встать? — Я быстро опустился на колени. — Ну, прошу прощения. Довольны?

— Ты из всего готов цирк сделать, — беззлобно заметил богатырь. Однако было видно, что он ничуть не поверил в случайность.

В этот момент завибрировала палочка даль-связи. Я быстро вытащил все три.

— Что, мама вызывает? — спросил Витька, наблюдая за мной.

Я покосился на вибрирующую палочку.

— Нет, Нарнах.

— Какой монах? — не расслышал Витька.

— Не монах, Нарнах. — Я поспешно сжал палочку в кулаке. — Слушаю тебя, Вильен.

— Ну наконец-то!!! Я тебя уже в который раз вызываю! Уже думал, случилось что.

— Я просто был там, где со мной нельзя было связаться.

— Ладно-ладно, это меня сейчас не интересует. Я тебя нашёл, и достаточно. Немедленно приезжай в Амстер.

— Какие-то проблемы?

— Никаких, если ты немедленно прибудешь в Амстер.

— Да что случилось? Толком можешь объяснить?

— Если коротко, то видные купцы Амстера собрались на совет и хотят объявить твою грамоту недействительной на том основании, что ты должен был лично прибыть и подтвердить мои полномочия по заключённому между нами договору. Если ты не прибудешь в Амстер в ближайшие три недели, им это удастся. К тому же откуда-то пошёл слух, что ты вообще исчез.

— А без меня никак? — обречённо спросил я.

— Никак. Ты где сейчас?

— В монастыре…

— Ты что, постриг собираешься принять? — хохотнул Нарнах.

— Очень смешно. Я Илью Муромца навещаю. Он тут лежит раненый.

— Ясно. Где этот монастырь?

Я объяснил.

— Немедленно выезжай. Ближайший к вам город на берегу Срединного моря — Лукерий. Там вас будет ждать корабль. Это самый быстрый из всех моих кораблей. Капитан доставит вас до Галийского королевства в город Тилон. Там будет ждать экипаж.

— И с чего это ты обо мне так заботишься?

— Я о наших с тобой интересах забочусь. Если ты опоздаешь, то твоя грамота будет стоить не больше той бумаги, на которой она написана. Всё, конец связи.

Нарнах отключился. Я хотел выругаться, но, покосившись на настоятеля, удержал слова и отвёл душу мысленно.

— Ты сейчас уезжаешь? — спросил Муромец.

— Ещё чего! Я к тебе приехал и не собираюсь сразу срываться с места. Он сказал, что есть три недели, так что ничего не случится, если я уеду завтра или послезавтра.

— Но мне показалось, что тут замешаны большие деньги…

— Вот пусть Нарнах об этом и думает. В конце концов, он в любом случае не пропадёт.

— Если то, что я о нём слышал, — правда, то не пропадёт, — усмехнулся Муромец. — Но тебе действительно не стоит задерживаться. Такой человек, как Нарнах, не станет поднимать шум по пустякам. А со мной всё в порядке. Доктор говорит, что уже через неделю я смогу вставать, а ещё через десять дней смогу уехать.

— Может, ты и прав, — вздохнул я. — Но я всё равно сегодня останусь здесь.

— Кто такой этот Нарнах, чёрт возьми? — взорвался Витька.

— Не богохульствуй, отрок, — неодобрительно заметил отец Адроний. — Ты всё-таки находишься в божьем месте.

— Нарнах — купец, — объяснил я.

— Ну, можно и так сказать, — усмехнулся Муромец.

Я покосился на Муромца, но решил проигнорировать его насмешку.

— У меня с ним кое-какие общие дела. Вот по этим делам он и вызывает меня в Амстер. Так что, думаю, мне придётся отсюда ехать не на остров, а в Амстер.

— Но ты же сказал маме, что сразу вернёшься?

Я покрутил перед носом у Витьки палочку даль-связи.

— Я всё объясню. Но Нарнах действительно не будет вызывать меня по пустякам. Тем более он не будет по пустякам отзывать самый быстроходный корабль с коммерческого рейса. Но если ты хочешь, я попрошу Мастера, чтобы он прислал корабль за тобой.

— Ну уж нет, мне мама велела за тобой присматривать.

— Вот это верно, — одобрительно заметил Муромец. — За твоим братом глаз да глаз нужен. Я даже удивляюсь, как он ещё голову на плечах сохранил. Ты уж присматривай за ним.

— Вы что, это серьёзно? — вытаращился на Муромца Витька.

— Куда уж серьёзней. Так что смотри.

Я поспешно перевёл разговор на другую тему. Вскоре отец Адроний извинился и вышел, оставив нас вчетвером. Так что у Муромца мы сидели до вечера. Наш разговор прервал визит врача, который заметил, что всё идёт великолепно. Потом нас никто больше не тревожил. Переночевали мы в отдельных кельях с минимумом удобств, Витька потом заявил, что эти кельи наводят тоску. Оставалась только проблема нашего пленника, но её я решил отложить до утра…

Эта проблема разрешилась довольно неожиданным для меня образом. На следующее утро ко мне подошёл настоятель и неуверенно поинтересовался:

— Милорд, что вы собираетесь делать с тем несчастным, которого привели с собой?

— Несчастным? — Я озадаченно посмотрел на отца Адрония. — А, вы о пленнике! Честно говоря, я и сам не знаю. Не тащить же мне его за собой? Но и отпускать его нельзя.

— В таком случае оставьте его здесь.

— Здесь?! Вот уж не думал, что монастырь можно использовать как тюрьму.

— Монастырь — божье место, а не тюрьма, — возмутился отец Адроний. — Что касается вашего удивления… он сам изъявил желание принять постриг, поскольку осознал преступные намерения своего господина.

— Что?!! — слова настоятеля повергли меня в шок. — Он добровольно изъявил желание?! Осознал преступные цели господина?

Настоятель усмехнулся:

— Честно говоря, я думаю, что в его желании принять постриг не последнюю роль сыграло опасение за свою жизнь. Мне кажется, ею он очень дорожит.

— И вы примете такого лицемера?

— К Господу дорога открыта всем, даже самым закоренелым грешникам, — сурово возразил мне настоятель. — Я надеюсь, что в будущем он всей душой примет Господа, к которому сейчас идёт из-за страха за свою жизнь.

— Ну, как знаете. Для меня это даже лучше, что вы заберёте его, но я не верю, что вы сможете перевоспитать этого человека.

— Дорога к Господу открыта даже неверующим в Него.

После этих слов настоятель вежливо поклонился мне и вышел. Я некоторое время молча смотрел ему вслед, потом пожал плечами: проблема с пленником разрешалась, а дальше пусть монахи сами с ним возятся.

В монастыре мы оставались до обеда, а потом выехали в сторону города Лукерия. Маме, которой я всё объяснил ещё вчера вечером, подобное продолжение нашего путешествия не понравилось, но, к моему удивлению, спорила она недолго. Только сказала, что понимает причину моих поступков и что действительно нельзя быть оторванным от людей этого мира, раз нам выпало здесь жить. Я не совсем понял, что она имела в виду, но обрадовался, что она не стала отговаривать меня. Так что в Амстер я отправлялся с чистой совестью.

Глава 4

Лукерий оказался не очень большим городом. Как порт, он был не слишком удобно расположен, и поэтому швартовались здесь в основном только боевые имперские корабли, которые использовали этот город как свою базу.

До него мы добирались три дня, и всё из-за Витьки, который не мог выдержать заданный мной темп и постоянно отставал. Впрочем, за время путешествия он уже довольно прилично (для новичка) научился держаться в седле. Ещё неделька, и из него получится довольно сносный наездник. По дороге Нарнах ещё раз связался со мной и сообщил, что наш корабль называется «Роза ветров». Его мы сейчас и разыскивали на причалах, пробираясь через груды сложенных канатов, парусов, якорей и товаров с грузовых кораблей.

«Розу ветров» первым увидел Рон:

— Вот это да!!!

Я проследил за его взглядом. Чуть дальше стоял великолепный белоснежный корабль. Он очень напоминал клипер из моего мира своими идеальными обводами, мачтами, что были наклонены назад. Это был самый великолепный корабль из всех виденных мной. Даже Рон, хоть он и вырос в Амстере, городе мореплавателей, городе купцов, и разных кораблей за свою жизнь повидал намного больше меня, но даже он сейчас замер, любуясь этим кораблём.

— Под парусами при попутном ветре даст узлов восемнадцать, — прикинул он. — Это если без магии. Вот бы на таком сплавать куда-нибудь!

— Твоё желание, Рон, вполне может осуществиться. Кажется, этот корабль нам и нужен. Пошли.

Я спешился, взял коня в повод и двинулся к спущенным сходням. Витька с Роном шли следом. Возле трапа я нерешительно остановился — без разрешения капитана никто не может подняться на борт. Никого же из команды, как назло, видно не было.

— Эй, на корабле! — крикнул я.

Минуты через две через борт свесилась недовольная физиономия какого-то матроса.

— Пассажиров не берём, — лениво сплюнул он, собираясь скрыться.

— Позовите капитана или помощника.

— Глухой, что ли? Я же сказал, что пассажиров не берём.

— Но Нарнах…

Сонное выражение немедленно слетело с лица человека.

— Вы от Нарнаха? Так что же сразу не сказали? Поднимайтесь. — Человек обернулся и, обращаясь к кому-то на корабле, закричал: — Эй вы, ленивые свиньи, а ну по местам! Отдать швартовы, приготовиться к отплытию.

Он отдал ещё несколько команд, сопроводив их замысловатыми ругательствами.

Едва мы оказались на палубе, как несколько матросов тут же втянули наверх трап, ещё один повёл наших коней в трюм. Около нас появился седой человек с короткой бородой, одетый в белоснежный китель. Только вместо знаков различия, как принято в военно-морском флоте, на кителе были эмблемы торговой компании Вильена Нарнаха.

— Милорд Энинг?

— К вашим услугам.

— Зовите меня Леон Рейпех. Я капитан этого корабля.

Я вежливо поклонился.

— Очень рад, а это мой друг Рон и брат Виттор.

Капитан раскланялся с ними. Витька довольно неуклюже скопировал его полупоклон, в отличие от Рона, который уверенно проделал эту процедуру. Затем капитан представил нам своего помощника, который в этот момент присоединился к нам, встав чуть сзади капитана. На этом церемония представления окончилась.

— Я получил приказ от Нарнаха прибыть в этот порт и ждать вас. Потом я должен как можно быстрее доставить вас в Галлию.

Я утвердительно кивнул.

— Нарнах мне всё объяснил, только извините, капитан, но мне хотелось бы посмотреть, как там устроили наших коней. Не примите это за недоверие, но ваши матросы всё-таки не конюхи.

Капитан усмехнулся.

— Это же торговое судно, милорд. Кого только не приходилось нам перевозить! Один раджа в Индии захотел иметь живого медведя, так нам пришлось почти месяц ухаживать за ним и кормить его. Поверьте, это гораздо труднее, чем позаботиться о трёх конях.

Посмеявшись рассказу, я всё-таки настоял на своём. Урагана я никому не доверил бы.

После того как мы убедились, что о наших лошадях действительно позаботились, мы поднялись наверх.

Корабль уже вышел в открытое море, берег превратился в тонкую полоску, таявшую за кормой. Погода была великолепная, и яркая синева неба сливалась с синевой моря. Брызги, летящие из-под носа корабля, играли на солнце всеми цветами радуги. Как всегда, несколько дельфинов сопровождали плывущий корабль, и матросы, свободные от вахт, бросали им еду. Дельфины радостно подпрыгивали, выделывая немыслимые пируэты в воздухе. Это напомнило мне о Кёшке. Интересно, где он сейчас? На острове я несколько раз ходил к морю, но Кёшка так и не появился.

В Тилон мы прибыли через два дня. Путешествие прошло спокойно и без всяких происшествий. Капитан всячески пытался скрасить наше свободное время и скучать не давал. За что я был искренне ему благодарен. Расстались мы друзьями.

Как только мы покинули корабль, трап был поднят, и вскоре «Роза ветров», отдав швартовы, вышла в открытое море.

На берегу нас уже ждала карета и охрана в десять человек. Командир отряда вежливо, но твёрдо заметил, что Нарнах просил спешить, поэтому нужно выезжать немедленно. Я чертыхнулся, проклиная не в меру заботливого компаньона. Зачем карета? Верхом мы добрались бы быстрее. Правда, я вовремя вспомнил о Витьке. И ещё я подумал о том, что у Нарнаха, возможно, была какая-та своя причина прислать за мной экипаж, а Нарнаху стоит доверять в таких вещах.

Карета оказалась удобной, с рессорами, внутри обитая мягкой кожей. Сиденья располагались напротив друг друга, так что здесь вполне могли поместиться четыре человека, а не только два ребёнка с восемнадцатилетним юношей. Вообще, в карете было уютно. На окнах обнаружились зеркальные стёкла. Хотя пари я держать не стал бы. Кто его знает, что в этом мире используют в качестве стёкол? Может, «замороженный воздух, тщательно отшлифованный» или ещё что-то в подобном духе.

Конечно, неплохо бы немного задержаться, осмотреть город. И вообще, за каким лешим Нарнах прислал охрану?

— На всякий случай, — ответил Нарнах, когда я вызвал его по даль-связи. — Не хочу никаких неожиданностей. Жду тебя через три дня. Постарайся нигде не задерживаться, а то знаю я тебя, опять по дороге какой-нибудь переворот устроишь.

— Очень смешно, Нарнах. Конец связи. — Я сердито засунул палочку даль-связи в кармашек.

— Какой переворот? О чём это он говорил? — заинтересованно спросил Витька.

— Неважно. Это шуточки у него такие.

Карета мягко катила по дорогам королевства, оставляя позади километр за километром. Задерживался наш отряд только для того, чтобы сменить коней да поесть. Через два дня мы пересекли границу Галийского королевства и въехали в пределы Амстерского союза. Значит, завтра к вечеру или послезавтра утром будем в Амстере. Рон тоже понимал это и заметно нервничал, нетерпеливо ожидая встречи со своим родным городом. Чем ближе мы были к Амстеру, тем сильнее он волновался. Наконец рано утром наша карета вместе с эскортом въехала в главные ворота Амстера и понеслась по улицам.

В этот момент совершенно неожиданно раздался вызов по даль-связи. Что ещё Нарнаху понадобилось? Но тут я сообразил, что вызов не от Вильена. Связь была с родителями. Я поспешно выхватил палочку.

— Слушаю, мама.

— Егор, это ты? Просто поразительно, я так и не смогла привыкнуть к этим рациям.

— Даль-связь. Правильно говорить: даль-связь. Что случилось?

— Ничего. — Однако в голосе мамы проскользнула тень неуверенности. — Просто мы покинули остров и сейчас подъезжаем к этому, как его… а, Амстеру.

— Вы что?! Но… Что случилось?!!

— Я же сказала, что ничего. Просто… понимаешь, Егор, я признаю, что у тебя могут быть дела в большом мире, но если уж нам жить здесь, то лучше быть вместе. Кстати, Мастер со мной согласился.

Ну, если Мастер согласился…

— Это хорошо! Как далеко вы от города?

— Уже видны его стены. Надо же, настоящие крепостные стены!

— Тогда я вас встречу.

— Может, не стоит? — Голос мамы звучал как-то неуверенно. Интересно, из-за чего. — С нами Таня, она тут охрану взяла, так что с нами всё в порядке.

Танька? Охрану? Ну, насчёт охраны наверняка Мастер или Деррон подсказали и деньгами обеспечили. В этом мире всё это обычные вещи, почему же голос мамы звучит так неуверенно? Может, просто не привыкла ещё к такому? Скорее всего.

— Я встречу. Конец связи. — Пока она не успела возразить, быстро убрал даль-связь и, приоткрыв дверцу кареты, обратился к офицеру, командующему охраной: — Отвезите нас к восточным воротам.

— Нарнах приказал доставить вас прямо к нему, нигде не задерживаясь, — спокойно ответил тот.

— Ну и доставите, только попозже.

— Нет! — В голосе офицера была твёрдость. Я и без того находился не в самом лучшем расположении духа, а тут ещё этот идиотский спор.

— Остановите карету!

— Милорд, извините, но я не могу. — Командир недвусмысленно положил руку на рукоять меча. — У меня приказ!

— Приказ?! Сейчас я разберусь с этим приказом! — Я вызвал Нарнаха. Офицер, услышавший, с кем я разговариваю, приказал притормозить. Карета заехала в какой-то безлюдный переулок и там остановилась. — Нарнах, что за ерунда тут происходит?! Я что, арестован?!

— Эй, потише, Энинг, что случилось?

— Ты ещё спрашиваешь?! Эта твоя идиотская охрана даже шага в сторону ступить мне не даёт!

— Не преувеличивай. Ребята просто немного перестарались.

— Немного?!

— Успокойся. Дай-ка даль-связь их командиру.

— Вас к телефону, — едко сказал я, протягивая палочку офицеру.

Тот, пожав плечами, взял её отошёл чуть в сторону, где его никто не мог услышать. Разговор был недолог. С каменным лицом выслушав Нарнаха, офицер отдал мне даль-связь.

— Милорд, прошу извинить меня.

— Не стоит извинений, я вас прекрасно понимаю. Будем считать это простым недоразумением. А теперь к восточным воротам.

На этот раз офицер не спорил…

Витька, кажется, испытал огромное облегчение, услышав, что приезжают родители. Наше путешествие оказалось вовсе не тем, что он ожидал.

Глядя на прохожих сквозь затемнённое окно, я решил, что у карет есть ещё одно преимущество, о котором я раньше не задумывался: никто не видит того, кто едет внутри. А вот Нарнах об этом, скорее всего, подумал, поэтому и послал за мной карету. Ведь после церемонии награждения меня орденом, а особенно после шутки с грамотой, я здесь человек достаточно известный.

— Когда увидишь родителей, не выскакивай. Я скажу, когда лучше подойти, — попросил я Витьку.

— А что, есть причина? — Витька удивлённо посмотрел на меня.

— Причина в том, что я пока не хочу, чтобы в городе знали о моём приезде.

— А ты, оказывается, у нас знаменитость! — насмешливо протянул Витька. — Да кому ты нужен здесь?

— Вот кому нужен, тому и не хочу попадаться.

В этот момент в ворота въехал трубач. Он поднёс трубу к губам и звонко протрубил. Кого ещё черти принесли? Теперь минут двадцать в ворота никто не въедет, кроме, конечно, тех, о чьём прибытии и сообщал трубач. Тут в ворота въехали пятеро закованных в доспехи конников, за ними показалась карета с откидывающимся верхом. Её верх был откинут, и прохожие без труда могли видеть пассажиров. Я без особого интереса взглянул на них, но тут же выскочил из кареты, от удивления забыв об осторожности, — это были родители и Танька. Отец с мамой явно чувствовали себя не слишком уверенно под любопытными взглядами набежавших зевак. А Танька… Танька явно наслаждалась происходящим. В роскошном белом, шитым золотом платье, цену которого я определил динаров в двести, она гордо смотрела по сторонам, изредка приподнимая руку, словно королева, приветствующая своих восторженных подданных. От блеска её драгоценностей можно было ослепнуть. Мои родители казались слугами на фоне этого великолепия, их одежда, хоть и достаточно дорогая, меркла по сравнению с платьем Таньки. За каретой следовали ещё шестеро всадников.

Инициатором этого шествия явно была Танька, начитавшаяся романтичных историй о любви, рыцарях и прекрасных принцессах.

Только сейчас я заметил, что рядом со мной замерли ошеломлённые Витька и Рон.

— Ну, Танька, когда я до тебя доберусь, пришибу, — прошипел я.

— Ты думаешь, этот карнавал — её идея? — повернулся ко мне Витька.

— А ты думаешь, что подобное придумали отец с мамой?

Витька ещё раз посмотрел на кортеж.

— Нет. — Он немного помолчал. — Ну как, присоединяемся?

— Чтобы меня увидела половина города? Спасибо! Жизнь во славе, конечно, штука занимательная, но довольно короткая. Я ещё жить хочу.

— Это что, шутка? — Витька удивлённо повернулся ко мне.

— Хочешь заключить пари на то, сколько я проживу, если сейчас окажусь в этой процессии? — сухо спросил я.

Витька, прищурившись, смотрел на меня.

— Тебе что, действительно что-то грозит здесь?

— А ты считаешь, что в карете я сидел ради собственного удовольствия?

— Зачем же тогда ты приехал в этот город?

— Ты же слышал. Меня позвал Нарнах. К тому же угроза для меня существует везде в этом мире, просто здесь больше тех, кто жаждет моей смерти. Рон, — позвал я. — Беги к моим родителям. Проводи их всех в гостиницу. Я хочу, чтобы ты был рядом с ними.

— В ту гостиницу, где мы с тобой встретились, «У моста»?

Я согласно кивнул, и Рон исчез. Несколько секунд он пробирался к кортежу, потом я увидел, как он прорвался сквозь толпу и ринулся к карете. Один из всадников попытался его отогнать. Но тут мама приподнялась и что-то крикнула. Всадник пропустил Рона, и тот запрыгнул в карету. Ну всё, теперь надо убираться отсюда.

— Ригер, — обратился я к офицеру охраны, — вы знаете гостиницу «У моста»?

Тот кивнул.

— Прекрасно, тогда направляемся туда!

— Но Нарнах…

— Подождёт, — сердито бросил я. — Сначала я отверну голову одной идиотке!

В карете я связался с Нарнахом и сообщил, что вынужден ненадолго задержаться. Нарнах этому явно не обрадовался.

— И насколько велико это твоё «ненадолго»? — поинтересовался он.

Я пожал плечами. Потом сообразил, что этого жеста Нарнах не видит.

— Надеюсь освободиться через час. Где мы встретимся?

Нарнах задумался.

— Наверное, это и к лучшему. Я сообщил о твоём приезде Мервину, он просил, чтобы ты встретился с ним. Как освободишься, сразу отправляйся в магистрат. Я тоже там буду.

— Хорошо. — Я сунул палочку даль-связи в чехол и сердито насупился. Ну, Танька…

У гостиницы собралась толпа зевак, — по слухам, приехала какая-то очень знатная особа, то ли герцогиня, то ли принцесса. Я скрипнул зубами и быстро вбежал внутрь гостиницы. Слава богу, в этом столпотворении на меня никто не обращал внимания. За мной торопился Витька, охрана осталась снаружи. На лестнице стоял один из стражников «принцессы» и загораживал проход любопытным. Едва я вступил на лестницу, он встал у меня на дороге.

— Я живу здесь, — отпихнул я его. Мой решительный вид сбил с толку солдата, и он не стал препятствовать мне.

— Я с ним. — Витька протиснулся следом.

Как я и ожидал, номер, в котором поселилась Танька, был самым шикарным и занимал половину этажа. У дверей стояло теперь уже три охранника.

— Госпожа никого не принимает, — грозно возвестил один.

Очевидно, что-то изменилось в моём лице, поскольку они тут же отступили и схватились за оружие.

— Меня госпожа примет. Скажите, что тут Громов.

— Никого пускать не велено. Если бы госпожа кого-то ждала, то сообщила бы об этом.

Моё терпение и так уже было на исходе, а тут ещё этот упрямец. Я готов был взорваться в любую секунду.

— Послушай, солдат, я войду внутрь вне зависимости от того, согласишься ты меня пропустить или нет. Всё, что тебе надо, — это сообщить о моём прибытии. В противном случае оплачивать услуги врача будешь из своего кармана.

— Что тут происходит? — Откуда-то сбоку подошёл командир отряда.

— Да вот, какой-то соп… — солдат посмотрел на меня и осёкся, — рыцарь спрашивает госпожу. Говорит, что она его ждёт.

— Мне об этом ничего не известно. — Офицер вопросительно посмотрел на меня.

— Просто передайте, что здесь Громов.

— Гро-мов, — старательно повторил он. — Хорошо. Ждите здесь. — Он распахнул дверь и вошёл внутрь. Слава богу, хоть один здравомыслящий человек попался.

Вернулся офицер довольно быстро.

— Проходите. — Он посторонился, пропуская меня и Витьку.

Я влетел в комнату.

— Ты… — начал я, обращаясь к Таньке, но тут же оказался в объятиях мамы.

— Егор, как я рада тебя видеть.

— Я тоже, мама, но…

Следующий был отец. Он оглядел меня с ног до головы и тоже прижал к себе. Офицер, стоя в стороне, с некоторым удивлением наблюдал за нами.

Наконец внимание родителей сосредоточилось на Витьке, и я снова повернулся к Таньке, которая наблюдала за нами, сидя чуть в стороне. Выражение её лица мгновенно лишило меня всякого желания устраивать скандал. Тут не ругать её надо, а посочувствовать. Ведь у неё здесь нет родителей. Я только спросил:

— Это ты устроила такой въезд в город?

— Я. Тебе понравилось?

Несколько секунд я боролся с собой, чтобы не высказать то, что сразу пришло мне в голову. Танька это прекрасно поняла.

— Ты всегда мне завидовал. А теперь у меня есть деньги.

— Кто тебе их дал? Мастер?

Танька кивнула.

— Это компенсация. А твои родители даже не догадались попросить у него. Он бы и им дал. А так они кормились на мои деньги.

— На твои, значит? — Всё сочувствие, которое я испытывал к ней секунду назад, тут же испарилось. — А ты им счёт случайно, не собираешься предъявлять?

— Егор, Егор! Не надо. Ей же тяжело.

— Тяжело? А ты слышала, что она только что сказала? Вы, оказывается, жили всё это время за её счёт! Эта дура…

— Дура?!! — взвилась Танька. — А ну вон отсюда!!! Это мои комнаты, и за них плачу я!!! И я не желаю, чтобы ты тут торчал! Убирайся!

— И уйду, идиотка несчастная!! Устроила тут торжественный въезд королевы! Ты хоть с кем-нибудь посоветовалась?! А тебе не пришло в голову, что это может кому-то угрожать?!

— Ты просто завидуешь! Ты всегда завидовал мне! Но теперь я и без тебя проживу!

— Дети, дети! — попробовала успокоить нас мама.

— Нет, пусть он убирается!!! Эй, охрана, вышвырните его отсюда! Не пускать больше!

— Ну хватит!!! — Мама встала, загораживая меня от офицера, который двинулся было ко мне. — Если ты выгонишь моего сына, — повернулась к Таньке мама, — то мы тоже уйдём. Подумай, стоит ли из-за обиды оставаться одной здесь? Нам надо держаться вместе.

Однако Танька уже не на шутку разошлась, и сейчас её язык опережал мысли.

— Вместе?!! Вам просто нужны мои деньги!! Правильно папа говорит, что мир делится на тех, у кого есть деньги, и тех, кто нахлебничает у людей с деньгами!!! Вы нахлебники!!! Убирайтесь!

— Нам лучше уйти, — тихо заметила мама. — Сейчас с ней невозможно разговаривать. Когда успокоится, тогда и поговорим. А от тебя, Егор, я не ожидала такого!

— Сама виновата, — буркнул я, понимая, что больше виноват всё-таки я.

В этот момент в комнату вбежал хозяин гостиницы, вызванный кем-то из охраны.

— Что здесь происходит? Что за шум?

— Ничего, — ответила Танька. — Просто я хочу, чтобы этих людей немедленно выгнали! Или отсюда немедленно уеду я!

— Конечно-конечно, госпожа, как прикажете. — Он повернулся к нам. — Прошу вас уйти, или я вызову внутреннюю стражу. Дама, господин, ми… — хозяин вдруг осёкся и пристально посмотрел на меня. — Милорд Энинг? Ты ведь Энинг? — От избытка чувств он прищёлкнул пальцами. — Милорд, почему же вы не предупредили, что оказали честь нашей гостинице? Любой номер к вашим услугам за счёт заведения!

— Но…

— Нет-нет, милорд. Для гостиницы такая честь — приветствовать вас!

В этот момент стоило полюбоваться на лица родителей, Витьки и Таньки, которая наблюдала за мной, зло прищурившись.

— Хозяин, вы, видно, не поняли, — холодно проговорила она. — Я не хочу, чтобы этот человек оставался в гостинице, или отсюда съеду я!

Хозяин нерешительно посмотрел на неё, потом на меня.

— Мы уходим, — повернулся я, но хозяин встал у меня на пути.

— Хорошо, госпожа, я пришлю слуг помочь погрузить ваши вещи.

Танька такого оборота не ожидала и замерла с открытым ртом.

— Госпожа, поймите меня правильно, выгоняя вас, я теряю только деньги, выгоняя же милорда, я теряю и деньги, и репутацию. Да все в городе будут обходить мою гостиницу стороной, если узнают, что я выгнал спасителя Амстера.

— Спасителя Амстера? — Родители и брат уставились на меня как на привидение.

Танька в последней надежде посмотрела на офицера охраны.

— Выкиньте отсюда этого сопливого рыцаря! Я хочу, чтобы он вылетел отсюда.

Офицер не двинулся с места.

— Разве вы не слышали имени этого рыцаря?

— Какое, чёрт возьми, значение имеет имя?!

— Большое. Боюсь, что из города выкинут нас, если узнают, что мы напали на почётного гражданина города.

Я неожиданно для себя подошёл к Таньке.

— Слушай, хватит дуться. Я, конечно, виноват, что начал кричать, прости меня, но нам действительно стоит держаться вместе.

— Уходи, — прошипела она.

Мама взяла меня за руку и чуть ли не силком вывела из комнаты.

— Потом будешь прощение просить, а сейчас я хочу услышать всё! Слышишь, всё, что ты скрыл от меня!

— Не сейчас, мама, мне срочно надо попасть в магистрат. Это я никак не могу отложить. Мне действительно надо!

— Честно?

— Ну, мама! Когда я тебя обманывал? Да, я не всё говорил, но не обманывал!

— Дин, ты зачем здесь? — Голос хозяина прервал наш разговор.

Я резко обернулся. Чуть в стороне переминался Дин. Рядом с ним, подбоченясь и выставив свою шпагу напоказ, красовался Рон.

— Дин! — обрадовался я. — Привет.

Дин нерешительно подошёл, оглядываясь на Рона. Тот ухмылялся во весь рот.

— Милорд, — несмело проговорил он. — Я рад вас видеть.

— Я тоже рад тебя видеть. И не завидуй Рону, у него всё равно шпага игрушечная.

— Игрушечная?!! — возмущённо завопил Рон. Дин весело рассмеялся.

— Он рассказывал, как с драконом сражался, — объяснил Дин.

— Надо же, с драконом? — Я с восхищением посмотрел на Рона. Тот смущённо отвёл глаза. — А почему я ничего об этом не знаю?

— А он сказал, что дракон вас ранил и отшвырнул своим хвостом. Вы потеряли сознание, и тогда он смело бросился вперёд, — опять объяснил Дин со смехом.

— А-а, — протянул я. — Тогда понятно… Я, оказывается, сознание потерял.

— Ну и че? — Рон с вызовом посмотрел на меня. — Подумаешь, сочинил немного, а вы сразу на маленького.

— Эй, маленький, пойдёшь со мной в магистрат или останешься с Дином?

Рон нерешительно потоптался.

— Лучше я с Дином побуду. Я не очень хорошо себя чувствую в магистрате.

— Хорошо, но если будешь придумывать собственные подвиги, то старайся, чтобы проверить их правдивость было невозможно.

— Ладно, — Рон вместе с Дином выскочили из комнаты.

— Дин должен службу нести, — неуверенно заметил хозяин.

— Пусть ребята вдвоём побудут. Они же друзья и давно не виделись. А ещё лучше, отпустите Дина на несколько дней, пока я здесь. Я даже готов оплатить его отпуск.

Хозяин несколько секунд размышлял.

— А, ладно, пусть отдохнёт ребёнок, и не надо никаких денег, милорд. На эти дни я найду ему замену. А к вашему возвращению из магистрата я приготовлю вам лучшую комнату. Ваши родители, милорд, пойдут с вами?

— Со мной? — Я замер. Почему такая простая мысль не пришла мне в голову? Почему бы не познакомить их с Мервином? Я повернулся к родителям. — Не хотите познакомиться с одним человеком?

Мама вздохнула.

— Я бы тебя вообще никуда одного не отпускала. И мне действительно хочется познакомиться со всеми твоими друзьями.

— Друзьями? — рассмеялся я. — Согласится ли Мервин считать меня своим другом? Он всё-таки старше меня лет на шестьдесят. — И, провожаемый ошарашенным взглядом хозяина гостиницы, я спустился вниз. Следом спустились родители и Витька.

— Милорд, — подбежал ко мне офицер. — Нарнах меня убьёт, если я срочно не привезу вас к нему.

— Иду-иду, — успокоил я его. Потом достал палочку даль-связи: — Вильен, я еду.

— Ну, наконец-то! Я уже у Мервина, ждём тебя. Надеюсь, ты доберёшься живым.

— А что, есть проблемы? — Я едва не обругал Нарнаха, увидев, как побледнела мама.

— А что, нет? Тебе напомнить о Севане, Сверкающем, Братстве?

— Севан так зол?

— Не знаю, но как только при нём упоминают твоё имя, у него из ушей валит дым. Кстати, Сверкающий назначил за твою голову двадцать тысяч динаров.

— Всего-то! — возмутился я. — Он меня не ценит! — я постарался за шуткой скрыть растерянность.

— Так это за мёртвого. За живого он даёт сорок тысяч. Если тебя это успокоит.

— Теперь я совершенно спокоен, Вильен! Ты не представляешь, как меня успокоил! Большое спасибо!

— На здоровье, ведь мы же друзья.

Я секунду молчал, потом сообразил, что Нарнах просто смеётся.

— До встречи! — рявкнул я, убирая даль-связь и прерывая смех Вильена.

— Кто такой этот Сверкающий? — поинтересовался отец, пытаясь успокоить испуганную маму. — Это не о нём говорил Мастер?

— Неважно, — буркнул я, забираясь в карету. — Вы едете?

Вскоре мы уже подъезжали к зданию магистрата. Как всегда, здесь было полно народа, и никто не обращал на нас внимания. В этой суматохе нам удалось незаметно добраться до приёмной. Здесь толпилось множество людей, которые пытались добиться встречи с тем или иным чиновником. Чуть в стороне стоял Альфонсио и пытался навести порядок. Шум стоял страшный. Кто-то требовал встречи с каким-то Валерием, кто-то с самим Мервином.

— Ну и гам, — заметил отец. — А бюрократия тут такая же, как и у нас, чиновники, они везде одинаковые. И куда нам теперь?

— Нам надо к Мервину.

Отец искоса посмотрел на меня.

— Насколько я понял, Мервин — это верховный правитель Амстера. Мне кажется, что нас не пустят… Подожди, ты вроде сказал, что хочешь познакомить нас с Мервином?

Я не ответил и замахал руками, пытаясь привлечь внимание Альфонсио.

— Альфонсио!!! Я здесь.

Секретарь обернулся на крик. Заметив меня, он двинулся навстречу, проталкиваясь сквозь толпу.

— Милорд, я не знал, что вы в городе.

— Никто не знал. Вот будет сюрприз кое для кого.

— Ага, — Альфонсио неожиданно усмехнулся. Чёрт возьми, вот уж никак не ожидал, что этот чопорный, всегда такой деловой человек умеет усмехаться. Видно, моё удивление не осталось незамеченным, потому что секретарь уже откровенно улыбался. Тут он огляделся. — Не место вам здесь, следуйте за мной, милорд.

— Они со мной, — кивнул я на родителей и брата.

Альфонсио махнул нам рукой и двинулся к неприметной двери. Альфонсио вёл нас, шагая по запутанному лабиринту из дверей, коридоров, проходов. Наконец мы оказались в небольшой, довольно уютной комнате. На полу здесь лежал великолепный ковёр, на котором стояло несколько мягких кресел.

— Ждите здесь. — Альфонсио удалился.

— Егор, ты должен мне всё объяснить! Немедленно!

— Но мама, сейчас не самое подходящее время!

— Немедленно! Прежде всего, кто такой Сверкающий?

— Ну, Сверкающий — это маг, король Большого Острова…

— Император. Три дня назад Сверкающий принял титул императора.

Я резко обернулся. В дверях, улыбаясь, стоял Мервин.

— Здравствуй, Энинг, рад тебя видеть. — Он подошёл ко мне, взял за плечи и обнял.

— Я тоже рад вас видеть, Мервин.

— А меня, значит, не рад? — раздался насмешливый голос от двери. — Ну вот, делаешь людям добро, делаешь, работаешь тут на него не покладая рук, а он ноль внимания. Я ему деньги зарабатываю, а он хоть бы спасибо сказал.

— Нарнах, — я повернулся в сторону говорившего, — напомни-ка мне, сколько заработал ты и сколько составляет моя прибыль? Давай-ка немного посчитаем, а потом решим, на кого же ты работаешь не покладая рук и кому спасибо говорить.

Нарнах рассмеялся.

— А ты ничуть не изменился, Энинг. Так же остёр на язык, как и прежде. Но я действительно рад, что ты до сих пор живой.

— Рад, что я живой, или рад, что сохраняется прибыль?

— Естественно, что сохраняется прибыль, — тут же парировал Нарнах. — Кстати, может, нам стоит пересмотреть договор? В связи с увеличивающимся риском для тебя, может, мне стоит увеличить мою часть, чтобы как можно больше успеть заработать?

— Какое совпадение, я только что хотел попросить тебя о том же, правда, увеличить доходную часть для меня.

— Вам не надоело? — поинтересовался Мервин, с улыбкой разглядывая нас. — Нарнах, не пытайся казаться человеком, которого заботит только прибыль, тебе всё равно никто не поверит.

— Почему? Я деловой человек, и прибыль превыше всего.

— Да? — Мервин ехидно посмотрел на него. — А кто требовал от своих агентов постоянно присматривать за неким Энингом? А кто тут чуть с ума не сходил, когда Энинг вдруг перестал отвечать на твои вызовы?

Я удивлённо посмотрел на Нарнаха. Тот смущённо кашлянул.

— Я только защищал человека, который приносит мне огромную прибыль.

— Я, конечно, уже старик, память не та, но всё же помню, как кое-кто сказал, что готов отказаться от доходов по грамоте, только чтобы…

— Всё ложь! Гнусные инсинуации!

Я с интересом разглядывал Нарнаха, который открывался мне с совершенно неожиданной стороны. Не то чтобы я так уж не ожидал этого, просто мне не представлялось, на что он готов пойти ради партнёра. Теперь же становилось понятно, что, несмотря на нашу короткую встречу, я для него гораздо больше, чем партнёр. Если бы не разница в возрасте, можно было бы сказать, что он мой друг. А так… скорее всего, он решил взять на себя отцовские функции.

— Я запомню это, Вильен. Спасибо.

— Не стоит, — буркнул он. — Но сейчас важно не это. Гильдия купцов потребовала созвать магистрат. Они хотят лишить нас права пользоваться грамотой на том основании, что ты должен был сам представить меня.

— Но это чушь! Такого нет ни в одном законе!

— Верно, — заметил Мервин. — Однако Вильен тоже не до конца осведомлён. Тут недавно мне на стол лёг один проект. В нём предлагается в центре города установить памятник спасителю Амстера. С этой целью мне предложено выступить посредником между героем и купеческой гильдией. — Мервин явно с трудом сдерживал смех. — В общем, уважаемые купцы города просят забыть рыцаря Энинга об оскорблении и нижайше… — Мервин фыркнул, — нижайше просят извинить их. И если рыцарь согласится предать забвению этот оскорбительный документ, они готовы компенсировать моральный ущерб, который невольно был нанесён рыцарю, тем, что поставят знаменитому герою памятник в центре города.

— Так и сказали? — с интересом спросил я, забыв и о родителях, и о брате. Как-то так получилось, что они оказались просто выключены из разговора. — Они что, действительно готовы это сделать? Но ведь я слышал, что в Амстере есть закон, который запрещает ставить памятники при жизни.

— Энинг, ты плохо представляешь, что такое купцы. Поверь мне, если ты потребуешь памятник из чистого золота, то они согласятся даже на это. Те потери, которые несут они от твоей договорённости с Нарнахом, гораздо больше, чем расходы на установку памятника из золота. Твой друг умеет вести дела.

— Мервин, но почему тогда вы помогаете нам? Ведь Амстер теряет от этого? А ведь вы должны заботиться прежде всего об Амстере.

Мервин серьёзно посмотрел на меня.

— Не знаю, поймёшь ли ты меня, но я считаю, что такая встряска пойдёт Амстеру только на пользу. Понимаешь, мы слишком привыкли считать себя великой торговой державой, которая держит в руках большую часть мировой морской торговли. А на морях нам всё чаще и чаще приходится встречаться с кораблями бриттов и галлийцев. Они прокладывают новые маршруты, в то время как мы довольствуемся старыми. За последние сорок лет Амстером не был проложен ни один новый торговый путь. Мы начинаем терять свои позиции. Нарнах же заставил шевелиться очень многих. Теперь, чтобы не обанкротиться, наши купцы вынуждены действовать. Он разворошил наше сонное царство, заставил задуматься о наших позициях на мировых рынках. А это в настоящее время для Амстера гораздо важнее тех денег, которые получает Нарнах. Поэтому я благодарен ему за эту деятельность и благодарен тебе за то, что ты нашёл такого человека.

Честно сказать, я не всё понял. Понял только, что Нарнах каким-то образом способствует оживлению деловой жизни Амстера, что очень радует Мервина. Так я и сказал.

— Примерно так. Только, Энинг, не слишком ли невежливо с твоей стороны забыть о своих спутниках? Может, ты всё же представишь их?

Ох! Я растерянно замер. Совершенно забыл о родителях. Конечно, я рад встрече с Мервином и Нарнахом, но это не повод забыть о них. Впрочем, моя забывчивость объяснялась ещё и тем, что они сами не напоминали о себе, а глянув на них, я понял, чем это было обусловлено. Наверное, всё же стоило рассказать им всё, а не скрывать свои похождения. Мне даже трудно описать их состояние. Ошеломление? Потрясение? Просветление? А может, всё вместе и ещё что-то?

— Прошу прощения. Это мои родители. Мама, папа. А это мой брат Виттор.

Нарнах бросил в мою сторону пристальный взгляд.

— Почему-то мне кажется, что для них всё происходящее оказалось довольно неожиданным. Есть подозрение, что ты очень многое от них скрыл.

Я только вздохнул. Определённо, мне стоило рассказать родителям сразу всё. По крайней мере, тогда для них не стала бы шоком та часть правды, которая всплыла сейчас.

Глава 5

Исправлять мою оплошность взялся Мервин, который очень быстро сумел завладеть вниманием родителей и Витьки. Уже через час он рассказал им то немногое, что знал обо мне. Потом он встал.

— Простите, но нам с Нарнахом надо срочно выйти по одному важному делу. Прошу извинить нас, обещаю, что долго мы не задержимся.

— Но… — попробовал, было возразить Вильен. — Какое дело?

— Срочное. — Мервин чуть ли не силой потащил за собой Нарнаха. Наконец тот сообразил:

— Ах да, конечно же. Совершенно срочное дело. Мы ненадолго.

— Знаешь, — заметила мама, — честно говоря, я не знаю, ругать тебя или хвалить. Я понимаю, почему ты хотел скрыть от меня свой бой у ворот Амстера и своё путешествие, но ты же видишь, всё получилось гораздо хуже, чем если бы ты всё честно рассказал.

— Понимаю. — Я понуро опустил голову.

— Егор, Егор. — Мама прижала меня к себе. — Глупыш ты мой. Давай договоримся, что ты больше не будешь устраивать нам таких сюрпризов?

— Обещаю, — искренне сказал я. — Только, мама, по законам этого мира я считаюсь совершеннолетним.

Мама расхохоталась.

— Всыпать бы тебе, совершеннолетнему, — в сердцах буркнул отец, но понятно было, что он тоже уже не сердится. Только брат продолжал смотреть на меня как-то странно.

— Надо же, никак не ожидал от тебя такого, — наконец заметил он. Потом искоса посмотрел на родителей и шепнул мне: — Мы с тобой ещё поговорим о том, что осталось за кадром. Мервин ведь наверняка не всё рассказал. Да и не знает он многого.

Когда Мервин и Нарнах вернулись, то мы уже обсудили с семьёй почти всё, что хотели.

Войдя в комнату, Мервин прошёл на середину и посмотрел на меня, несколько секунд колебался, потом сказал явно не то, что хотел:

— Я по требованию гильдии купцов созвал срочное совещание магистрата. Так что вы с Нарнахом можете решить свои проблемы уже сегодня вечером.

— К чему такая спешка? — удивился я.

— Энинг, есть ещё кое-что, что тебе следует знать. — Мервин ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. — Это насчёт Буефара.

— А что Буефар? — вскинулся я.

— Ты ведь не смотрел его бумаги, когда отправляли его тело на родину?

— Мне как-то не до того было.

— Что ж, понимаю. В принципе, никто не смотрел до тех пор, пока Даерх не стал разбирать бумаги. Там было письмо для тебя.

— Письмо?! Для меня?! Но с какой стати Буефару писать мне письмо, если мы с ним всё время были вместе?

— Не знаю. Но, судя по другой бумаге, которую также нашли у него в вещах, он просто не мог решиться сказать тебе в открытую то, что хотел.

— Какую ещё бумагу?

Мервин опять замолчал.

Я подошёл к креслу и сел.

— Вываливайте, Мервин, я готов.

— Что вываливать? — изумился Мервин.

— Новость.

— Да тут не новость даже. Завещание.

— Что?!

— Завещание. В этом завещании Буефар оставляет всё своё имущество — земли, замок и прочее — тебе.

Несколько секунд я молча переваривал новость.

— Но с какой стати? Я не хочу…

— Может, тебе лучше прочитать письмо?

— Оно у вас?

— Да, Его Величество Отто Третий спешно переслал мне его, когда узнал, что ты направляешься в Амстер.

— А при чём здесь Его Величество? Он-то какое отношение имеет к Буефару?

— Разве ты не знал, что Буефар был близким другом короля и воспитателем его сына, наследного принца?

— Нет. — Я замолчал, ошеломлённый догадкой. — Так значит, Отто Даерх — это наследный принц Тевтонии? И никакой он не Даерх, а Брейниннг! — Как же я раньше не догадался?! А Мастер-то ведь сразу понял, кто передо мной, и молчал. Я повернулся к Мервину: — Но почему?

— Всё же прочти это, — Мервин протянул запечатанное письмо. — Наверняка там ты найдёшь ответы на многие вопросы.

Я нерешительно взял пакет, взломал печать: «Энинг, если ты читаешь это письмо, значит, я уже мёртв, потому что пока жив, я никогда не решусь сказать то, что здесь написано. Я всегда считал себя смелым человеком, а сейчас не могу решиться поговорить с тобой.

Не знаю, поймёшь ли ты, но у меня есть один дар. Хотя дар это или проклятие — сложно сказать. Я чувствую смерть. В своё время я прервал поход, потому что почувствовал, как она приближается к моим родным. Я спешил, но ты знаешь, что я не успел. Однако моё появление было неожиданным для убийц. Они не успели замести следы, за что и поплатились. Правда, не все — это я тебе уже рассказывал. С тех пор жизнь для меня закончилась. Я жил только ради мести, месть поддерживала меня. А потом перегорел. Понял, что, отомстив, ничего не решу. Я бросил поиски убийц, хотя к тому времени их оставалось только двое — тот, кто всё организовал, и другой — обычный его сообщник. Я просто жил, если это можно назвать жизнью. Я ждал смерти, но не желал ускорять её приближение.

Потом появился ты. Я сразу догадался, что с тобой не всё так просто, как кажется. А когда узнал, что ты рыцарь Ордена, сообразил, что помощь тебе может стать главным делом моей жизни. У меня снова может появиться интерес к жизни, я снова вспомню, каково это — радоваться и печалиться, каково снова научиться чувствовать».

Я на миг прервал чтение, невидяще уставившись в окно. Буефар ни словом мне не обмолвился, как на самом деле важно было для него это путешествие. А я-то считал, что он, как все тевтонские бароны, жаждет подвигов. Как же я ошибался в нём! На что же годен дар рыцарского камня, если он не смог помочь мне прочитать то, что творилось в душе моего друга? Я снова вернулся к письму.

«Потом я узнал от тебя о цели путешествия и понял, что не ошибся в важности дела, но к этому времени это для меня стало уже безразлично. Дело было уже не столько в поиске, сколько в тебе. Сначала я относился к тебе просто как к ребёнку, который волей обстоятельств вынужден был стать рыцарем, и был готов в любой момент прийти тебе на помощь. Но чем дольше продолжалось наше путешествие, тем яснее я понимал, что моя помощь не очень-то и нужна. Теперь я могу признаться, что начал даже восхищаться тобой. Оставайся самим собой, и ты многого добьёшься, Энинг. Ты для меня стал сыном, а наши друзья заменили мне семью, которую я потерял.

Однако Судьба распорядилась иначе. В Китеже я понял, что должен умереть. Я почувствовал приближение смерти. Я немного занимался магией и знаю, что мой дар сродни дару предсказателей. Я знал, что могу спастись, если поверну назад, но смерть требовала жертву. Кто-то другой тогда умер бы вместо меня, и я решил остаться. Но не вини себя. Я остался бы даже в том случае, если бы знал, что смерть должна взять только меня. Я хотел помогать тебе до последней минуты. Я не боюсь смерти.

Но есть ещё кое-что. Когда погибла моя семья, у меня не осталось наследников. Мне бы не хотелось, чтобы мои земли перешли к кому-то чужому, поэтому я решил завещать их тебе. Энинг, я догадываюсь, что тебя не обрадует мой подарок, и ты наверняка захочешь отказаться от него. Однако я прошу тебя не делать этого. Я никогда не просил тебя ни о чём, но сейчас прошу: прими мой подарок, а через год, если захочешь, передай мой замок и мои земли тому, кого ты посчитаешь достойным. Я верю, что ты найдёшь достойного человека (однако надеюсь, что ты всё же согласишься принять мой прощальный подарок).

Прощай, Энинг, и не печалься обо мне, я прожил долгую и не слишком радостную жизнь. Наше с тобой путешествие для меня было единственным светлым моментом после гибели семьи. Ради этого момента мне не страшно и умереть. И счастья тебе, Энинг».

Наверно, я просидел минут пять, смотря на лист письма.

— Он мне ничего не говорил. Почему он мне ничего не сказал?

— Я же ведь не знаю, что он написал. — Мервин положил руку мне на плечо. — Но верю, что он хотел тебе только добра.

Мама опустилась передо мной на колени и заглянула в глаза.

— Егор, ты плачешь?

— Нет, — я смахнул предательскую слезу. — Почему он ничего мне не говорил?

— Мне бы хотелось поговорить по поводу твоего наследства, Энинг, — вмешался Мервин.

— Какого наследства?! Зачем оно мне, если Буефар мёртв?!

— Хватит ныть, — неожиданно жёстко сказал Мервин. — Мне тоже жаль Буефара, но его не вернёшь. Сейчас необходимо думать о живых. Это наследство важно не только как личный дар твоего друга. Тут есть ещё много чисто политических моментов. Вот их я и хотел с тобой обсудить. И говорить я буду не только от себя, но и от имени короля Тевтонии. Он также просил обсудить это с тобой.

Мервин повернулся к Нарнаху:

— Вильен, я понимаю, что тебе было бы интересно тут кое-что услышать, но я вынужден попросить тебя удалиться. Взываю к твоей порядочности и надеюсь, что ты не станешь после расспрашивать Энинга и пытаться тем или иным способом узнать о нашем разговоре. Извини, но он не для посторонних, и чем меньше о нём будут знать, тем лучше. Если у тебя есть время, то, пожалуйста, организуй экскурсию для родных Энинга.

Мервин откровенно выставлял всех за дверь, чтобы остаться со мной наедине. Этот не слишком тонкий намёк поняли все. Нарнах был слишком опытным торговцем, чтобы спорить. Поэтому он галантно предложил руку маме, другой рукой ухватил плечо Витьки и откланялся.

— Энинг, я всё же надеюсь встретиться с тобой до совещания в гильдии, так что постарайся не сидеть с Мервином допоздна.

Отец нерешительно топтался на месте, явно не зная, на что решиться. То ли настаивать на своём присутствии, всё-таки я в его представлении ещё оставался ребёнком, и он просто не мог понять, о чём это таком важном можно говорить со мной. То ли последовать за остальными. Однако Мервин весьма красноречиво раскрыл перед ним дверь и вежливо придержал её, пока отец выходил.

— Что такого политически важного в этом завещании? — поинтересовался я.

— Сейчас между Амстерским союзом, Тевтонией и Китежским княжеством идут переговоры по поводу совместных действий против Сверкающего.

— Вы забыли добавить ещё Византийскую империю. Мне кажется, переговоры идут ещё и с ней. Или вы этого не знали?

Мервин уставился на меня как на привидение. Он даже не старался скрыть своей растерянности.

— Откуда ты об этом узнал?!

— Да что с вами? Я узнал об этом, когда был в Константинополе. — Не рассказывать же было о Загерии, который кое-что узнал в канцелярии своего дяди?

— Я бы не советовал говорить об этом слишком много.

— Я вообще об этом не говорил. Но всё равно не понимаю, какое отношение это всё имеет к завещанию Буефара.

— Самое непосредственное. Видишь ли, Китежское княжество находится в не слишком хороших отношениях с Тевтонией. Однако последние события, когда Сверкающий хотел убить жену Ратобора, а свалить вину за это на посла Тевтонии, помогли им быстро найти общий язык. И ты центральная фигура этого объединения. Так получилось, что тебе доверяют и в Амстере, и в Тевтонии, и в Китеже. По сути, наш союз стал возникать после переговоров именно о твоей миссии. Я кое-что узнал от Винера, кое-что понял Даерх. Но больше всех о тебе узнал князь Китежа. Плюс к этому у каждого из нас нашлась своя причина нелюбви к Сверкающему. Как видишь, я не преуменьшал, когда говорил, что это ты заложил, хоть и невольно, основу будущего союза. Я не говорю уже о том, что это ты помог разоблачить козни Сверкающего как в Амстере, так и в Китеже.

— Но теперь-то я вам зачем?

— Теперь-то ты больше всего и нужен. Союз ещё не прочен, а ты идеальный посредник. Но при этом ты должен быть привязан к каждой из трёх стран. Ратобор говорил, что ты как-то связан с Китежем, но выразился довольно туманно. Ты почётный гражданин Амстера, но с Тевтонией тебя ничто не связывает. Скажу откровенно, завещание Буефара подоспело как нельзя вовремя. Если бы не это, нам пришлось бы выдумать нечто подобное. Но есть ещё один момент.

— Что ещё-то? — чуть ли не простонал я, «восхищённый» той перспективой, которую мне навязывали.

— Насколько тебе доверяют в Амстере, Тевтонии или Китеже, настолько не доверяют в Византии.

— А им-то я чем не угодил?

— После того как ваша компания покинула Константинополь, по городу поползли слухи, что это ты был причиной восстания.

— Да зачем мне это надо было?

— Естественно, чтобы свергнуть императора и посадить другого. Думаю, тебя не удивит источник слухов.

— Сверкающий.

— Точно. К тому же у них был пример Парадизии.

— Мне почему-то кажется, что между Парадизией и Византией большая разница.

— Важно не это. Важно, что этому поверил император, а его премьер-министр этот страх поддерживает.

— Император ладно. Я слышал кое-что о нём и потому не удивляюсь, но мне говорили, что премьер-министр умный человек.

— Умный. Поэтому он этот слух и поддерживает. Чем сильнее опасения императора, тем больше власти у премьер-министра. Однако в Византии очень недовольны последними действиями Сверкающего. Подняв степь на Балканы, организовав движение Слава к Днепру, он нанёс серьёзный удар по торговле империи. Византийские купцы требуют головы Сверкающего, и с этим в империи не могут не считаться. Сам премьер-министр попал в очень неудобное положение. Нагнав вокруг твоей персоны страха, он не может присоединиться к нам, не решив проблемы с тобой. Окружение императора разорвёт его на части, обвинив в сговоре с тобой и в попытке узурпации власти. Но империя не может остаться и в стороне от этого, поскольку мало того, что потеряет авторитет в мире, но окажется в стороне и от союза, который вполне может в будущем угрожать ей. Поэтому премьер-министр тоже заинтересован в этом наследстве. Этим ты как бы покажешь всем в империи, что она тебя совершенно не интересует. Мол, я вот стал бароном Тевтонии и мне нет никакого дела до ваших внутренних дел.

— И это пройдёт?

— Пройдёт, если премьер-министр правильно поведёт дела. А так как он не дурак, то дела поведёт правильно. Но остаётся ещё одна проблема. Помимо своей военной мощи Сверкающий ещё остаётся самым сильным магом планеты. Это обстоятельство и сдерживает окончательное образование союза. Мне Ратобор рассказал, что ты ездил на поиски мага, который сможет противостоять Сверкающему?

— Да. Я привёл его, но сейчас он проходит обучение и сможет присоединиться к нам месяца через три-четыре, не раньше.

— Раньше и не надо. Сначала надо всё организовать. Выделить необходимые военные силы, заключить договора. Это не лёгкое дело, и очень многое ляжет именно на тебя. И мне хотелось бы поговорить с этим магом.

— Я передам ему эту просьбу.

— Хорошо. Ты главное пойми — этот союз необходим, если мы хотим победить Сверкающего. В одиночку никто с ним не справится, разве только у Византии хватит сил, но у неё своих внутренних проблем хватает, и без внешнего толчка она воевать не будет. У Китежа мощная армия, но у него недостаточно кораблей, которые могли бы перевезти эту армию на Большой Остров, а ведь корабли понадобятся потом и для снабжения армии. Тевтонию ты сам знаешь: их армия совершенно не приспособлена для войны далеко от дома. Их тяжёлая конница великолепна, но, кроме конницы, нужны ещё инженеры, снабженцы, пехота. У Амстера большой флот, но нет хорошей армии. И по количеству и по качеству она уступает как армии Сверкающего, так и армии Китежа.

— И без меня вам, конечно, никак не обойтись? — едко спросил я.

— Не только без тебя. Например, мы отправили Эльвинга послом к эльфам с предложением присоединиться к нашему союзу.

— Эльвинга? Но ведь его изгнали из семьи! Вы представляете, чем ему грозит возвращение?

— Ничем. Я знаю и о его изгнании, и о причине этого. Но в настоящий момент он представляет три державы: Амстер, Китеж и Тевтонию. Если с ним что-нибудь сделают, то это равносильно объявлению войны сразу трём странам. Эльфы народ благоразумный, так что ничего твоему другу не угрожает. Помощь же эльфийских лучников нам совсем не помешает. И то, что Эльвинг твой друг, должно помочь ему в этой миссии.

Так что, как видишь, без тебя мы могли обойтись, но твоё участие сильно облегчает задачу. А что, у тебя были какие-то другие планы?

— Вообще-то я хотел купить где-нибудь домик и поселиться там с семьёй.

Мервин неожиданно рассмеялся.

— На покой собрался? И как долго у тебя хватит терпения сидеть в этом домике? И потом, мне кажется, ты упускаешь из виду Сверкающего. Неужели ты думаешь, что он даст тебе спокойно сидеть где-нибудь? А Братство?

Я поморщился.

— Ладно-ладно, убедили. Только мне почему-то кажется, что победа над Сверкающим не решит моих проблем с Братством.

— Кто знает… Так каково твоё решение?

— Можно подумать, вы мне оставили выбор.

— Выбор есть всегда. У Судьбы не бывает одного пути.

— Только не надо о Судьбе.

Дальше Мервин посвятил меня в тонкости, связанные с предстоящими переговорами. Мне было совершенно непонятно, к чему городить такие сложности, если у каждого государства есть общий враг. Взять да объединить усилия. Но Мервин только посмеялся моей наивности, сказав, что союзники зачастую друг другу не доверяют больше, чем врагу.

— Энинг, если бы всё было так просто, то твоя помощь была бы не нужна. Поэтому я советую тебе не задерживаться в Амстере. Как только вы с Нарнахом уладите свои дела, немедленно выезжай. Да и твоим родителям гораздо лучше будет в обустроенном замке с надёжной охраной. К тому же у тебя под рукой всегда будет вооружённый отряд.

— Я как-то не привык иметь под командой солдат.

— Привыкай. Ладно, не буду больше тебя задерживать.

— А отсюда можно как-нибудь незаметно выйти?

— А зачем? Севан знает о твоём приезде. Неужели ты считаешь, что никто из присутствующих в приёмной тебя не узнал?

— Вообще-то, я больше думал о Братстве.

— Напрасно. Сейчас Севан для тебя опасней. На всякий случай не отпускай от себя охрану.

Всё же я вышел из магистрата с чёрного хода. Оглядевшись по сторонам, я приметил одного из охранников, которых приставил ко мне Нарнах. Кажется, Ригер не хотел рисковать.

Я махнул солдату и быстро двинулся к карете. Тот последовал за мной.

— Ригер, — позвал я офицера. — Нарнах выходил из магистрата?

— Да, милорд. Он вместе с вашими родителями и вашим братом уехал в своей карете. Просил передать, что хочет показать им город.

Ясно, значит, будет таскать их повсюду часа три. Пожалуй, самое время помириться с Танькой. Правда, прямиком к ней соваться не стоит, надо подготовиться.

— Обратно в гостиницу, — попросил я офицера. — Только сперва ненадолго заедем в банк.

Тот кивнул и быстро вскочил в седло.

В банке я пробыл недолго, и вскоре уже карета мягко остановилась перед крыльцом гостиницы.

— Ригер, у вас есть деньги?

— Не очень много, — признался офицер.

Я достал кошелёк и бросил ему.

— Вот, снимите номера в гостинице для себя и своих солдат. Здесь должно хватить дня на три. Если не хватит, обращайтесь ко мне. Будьте всегда рядом, если понадобитесь, я вас позову.

Ригер слегка поклонился, отдал короткий приказ и направился в гостиницу. Я зашёл следом и сразу направился к тем апартаментам, в которых остановилась Танька, по пути отмахнувшись от слуги, который сообщил, что дожидается меня, чтобы провести в приготовленные комнаты.

Около двери, как и в прошлый раз, стояла охрана. При виде меня солдаты напряглись, но к оружию не потянулись.

— Я хочу поговорить с вашим командиром.

Вскоре показался офицер, который провёл меня в свою комнату.

— Милорд?

— Капитан… э?..

— Лерий.

— Капитан Лерий, мне бы хотелось извиниться перед вами за недавнее происшествие.

Офицер удивлённо посмотрел на меня.

— Извиниться? Передо мной? Мне кажется, что извиниться вам следует перед госпожой.

— Непременно, но сперва мне хотелось бы кое-что выяснить. Вы ведь наёмники?

— Да. Профессиональные телохранители. Мы застряли в Сердаме без работы, а госпожа как раз в это время обратилась в контору по найму. Ну, я и предложил наши услуги.

— Ясно. Как она расплачивалась?

— Наличными. — Офицера явно удивил мой вопрос. — Госпожа возит с собой несколько сундучков с динарами и один с драгоценными камнями.

— И вы сообщаете об этом первому встречному? — поинтересовался я.

— Во-первых, госпожа сама не делает тайны из своего богатства. Во-вторых, у меня сложилось впечатление, что для неё вы далеко не первый встречный. После той ссоры она долго плакала. И, в-третьих, я кое-что слышал о рыцаре Энинге. Вряд ли он будет заниматься грабежами.

— Благодарю за доверие, но вы говорите, что она плакала?

— Да.

— А как сейчас? Можно с ней нормально поговорить или ожидаются летающие вещи?

— Вы можете попробовать, но гарантировать я ничего не могу.

— Ясно. Но я всё же рискну.

Я встал и прошёл в двери комнаты, где жила Танька. Осторожно постучал.

— Чего надо, Лерий?

— Вообще-то это я.

Дверь резко распахнулась.

— Ты?! Я же сказала, чтобы ты убирался отсюда!

— Послушай, — как можно спокойней заговорил я. — Хочешь ты того или нет, но нам придётся держаться вместе. Если ты, конечно, хочешь вернуться домой. Ведь, кроме меня, тебе никто помочь не может, а я не хочу бегать искать тебя, когда мне вернут Ключ.

— Врёшь ты всё! Тебе просто нужны мои деньги!

— Да ты рехнулась с этими деньгами! — рявкнул я и тут же пожалел об этом. Проклятье, неужели Мастер не мог сообразить, что ей не стоит давать деньги? — Не нужно мне твоё золото, я и так достаточно богат.

— Да? А это ты видел? — Она схватила меня за руку и затащила в комнату. Там она показала пальцем на восемь небольших ящичков. Они все были наполнены золотыми монетами. Кроме одного — в нём лежали изумруды.

Я быстро прикинул размеры ящичков, примерное количество монет в каждом, плюс цена камней.

— Ну и что? Здесь тысяч на пятьдесят.

— Да. Мастер так и сказал. — Танька радостно посмотрела на своё богатство. — Ты видел когда-нибудь столько золота?

— Не видел, — признал я. — Только хочу тебя разочаровать. Только что я проверил свой счёт в банке. По последним данным, там находится двести пятнадцать тысяч триста шестьдесят два динара. Думаю, если получить их все, то будет в несколько раз больше таких вот ящичков.

— Я тебе не верю. — В полной растерянности она посмотрела на меня. — Я специально спросила. Мастер давал тебе всего восемь тысяч.

— Верно. Но если не веришь, то вот справка из банка. — Я протянул ей бумагу. — Читать умеешь?

Танька недоверчиво уставилась в неё.

— Ну что? Убедилась, что твои деньги мне совершенно не нужны? А теперь давай ты перестанешь изображать из себя принцессу, и мы поговорим серьёзно.

— Говори. — Танька села на кровать и выжидательно уставилась на меня.

— Первое, ты совершенно не знаешь этот мир. Даже я не всё здесь понимаю. А не зная мир, ты делаешь глупости.

— Это какие глупости? — сразу ощетинилась она.

— То шоу, что ты устроила при въезде в город, например.

— Твои родители не возражали.

— Мои родители тоже не знают этот мир. И потом, ты их спрашивала? Вот то-то. Признаю, что я был не прав, наорав на тебя, поэтому я прошу прощения, но давай договоримся, что впредь ты будешь спрашивать меня, если опять что-нибудь надумаешь.

Танька покусала губы.

— Хорошо. Я тоже была не права. Просто я никогда не видела столько золота.

— А вот золото лучше положить в банк. Так и надёжней, и удобней. Попроси Лерия вызвать представителей банка сюда. Прямо здесь они примут у тебя золото и откроют счёт.

К возвращению родителей и брата мы с Танькой уже помирились. А золото было отправлено в банк.

Нарнах тут же затащил меня в отдельную комнату, чтобы обсудить предстоящее заседание гильдии. Он хотел быть уверенным, что не возникнет никаких неожиданностей. К нам присоединился и отец, который с интересом стал вникать в финансовую систему этого мира. Иногда он задавал Нарнаху вопросы, на которые тот сначала отвечал коротко, но постепенно начал поглядывать на отца с уважением.

— Теперь я понимаю, откуда у вашего сына такие способности к финансам. При нашей первой встрече он меня сильно удивил. Если не возражаете, то позднее мы поговорим о ваших предложениях. О подобном ведении дел я не слышал.

— О, это обычная практика там, где я родился.

— Хм, мне бы хотелось узнать об этом подробнее.

— Минутку, — вклинился я. — Пожалуй, можно обсудить это за определённые проценты с прибыли, которую ты получишь, воспользовавшись предложениями. Идеи ведь тоже денег стоят.

Отец с Нарнахом одинаково недоумённо уставились на меня. Потом Нарнах расхохотался.

— Теперь вы понимаете, что я имел в виду?

— Я, конечно, польщён, но как всё же насчёт процентов?

— Мы обсудим этот вопрос с твоим отцом.

Я согласно кивнул, но всё же не удержался от совета:

— Папа, менее чем на двадцать пять процентов не соглашайся.

— Мне приходилось вести деловые переговоры, сынок, — усмехнулся отец. — Не забывай, что это всё же был мой хлеб.

В этот момент постучали, и в комнату заглянула мама…

— Егор, я понимаю, что вас не стоит отрывать от ваших дел, но там пришёл какой-то человек. Он говорит, что это связано с Роном.

— С Роном? Что он там ещё натворил? — Я бросился в общий зал. Там стоял какой-то неприятный тип в лёгком подпитии и ухмылялся. Я часто слышал выражение типа «мерзкая ухмылка», но никак не мог понять, что это значит. Теперь понял. Этот человек криво ухмылялся той улыбкой, к которой очень подходило это определение. В руках он крутил шпагу Рона. Позади него стоял сам Рон и испуганно смотрел на меня. — Что случилось?

— Ничего, милорд, — заговорил человек. — Вы, наверное, не знаете меня, я владелец мельницы на Совином холме. Моё имя Зарёй.

— И что вы хотите?

— Вам, наверное, это не известно, но я официальный опекун Рона. Я так переживал, когда мальчишка исчез. Он был мне как родной сын.

— Да?! — взвился Рон, но немедленно замолчал, когда я бросил на него предупредительный взгляд.

— Я так переживал, а этот паршивец убежал совершать подвиги. Дети совершенно не понимают, что взрослые хотят им только добра.

— Ближе к делу, — перебил я его. — Ваше «добро» я видел на спине Рона. Знаю и о том условии, которое вы поставили, чтобы Рон смог уйти от вас. Насколько мне известно, он выплатил вам всю сумму.

— Какое условие, милорд? Какую сумму? — Зарёй удивлённо уставился на меня. Так удивлённо, что я ему не поверил. — Он убежал и даже прихватил часть моих денег, нажитых тяжёлым трудом.

— Ах ты, гад! — не выдержал Рон. — Ты сам сказал, что если я заплачу тебе пять кун, то могу уйти!!! Я заплатил!

— Это кто гад?! Неблагодарный сопляк! — Зарёй повернулся с явным намерением отвесить мальчишке оплеуху. Но Рон недаром в своё время занимался со мной, а потом ещё получал уроки у Деррона. Поднырнув под удар, он со всей силы врезал мельнику ногой под колено. Зарёй взвыл и, схватившись за ногу, покатился по ковру.

— Теперь я не боюсь тебя! — крикнул Рон в храбром отчаянии. — И если ты попробуешь забрать меня, то я каждый день буду тебя бить! Теперь я смогу это сделать!

Рон, конечно, погорячился — со взрослым человеком он ещё не сможет справиться, но я его понимал. Вот только меня вовсе не восхищала перспектива драки в комнате.

— А ну хватит вам! Здесь никто никого бить не будет! Ты понял, Рон?

Мальчишка кивнул и потупился.

— А вы, Зарёй? — Тот мрачно смотрел на меня с ковра. — Буду считать ваше молчание согласием. Если вы ещё хотя бы раз изъявите желание ударить Рона, то советую сначала попробовать ваш удар на мне. А теперь говорите, зачем пришли, и убирайтесь!

Зарёй поднялся с ковра и, поморщившись, потёр колено.

— Ясно зачем. Я хочу забрать Рона домой. Я всё ещё остаюсь его опекуном.

— Фиг тебе!!! Не пойду я с тобой!

— Ро-он! — Под моим взглядом Рон замолк. — Мне кажется, что вы уже отказались от опекунства, когда взяли те пять кун, которые должен был дать вам Рон?

— Милорд, неужели вы поверили какому-то мальчишке? Не было никаких кун.

Тут ко мне подошёл Нарнах и зашептал:

— Энинг, этот человек просто хочет получить деньги. Понятно же, что ему наплевать на Рона. Дай ему динаров сто, и пусть проваливает. Только оформи передачу опекунства на себя как полагается.

— Этот негодяй ни терхема от меня не получит, — прошипел я.

— Милорд, по закону я официальный опекун этого мальчишки.

— Готов оспорить это. А теперь уходите.

— Я могу забрать мальчика? — Зарёй явно был удивлён развитием событий.

— Нет! Вы можете уйти один. Но если вы действительно так обожаете этого ребёнка, как говорите, то можете подать на меня в суд. Со своей стороны, я гарантирую, что на судебный процесс вы потратите немало денег. Возможно, вы его выиграете, но ваша репутация будет безнадёжно испорчена. Особенно тогда, когда в суде будут продемонстрированы следы вашей воспитательной работы. Вы знаете, что шрамы от плетей быстро не проходят. Часто они остаются на всю жизнь.

— Вы потратите на суд гораздо больше меня!

— Возможно. Вот только я, в отличие от вас, потери тысячи динаров даже не замечу. А сколько вы можете потратить? Но даже выиграв суд, вы не сможете получить Рона. Насколько я знаю, есть закон, который не позволяет быть опекуном, если доход человека не превышает необходимого минимума, позволяющего содержать опекаемого. На основании этого я вторично подам в суд.

— Но мой доход превышает этот минимум. — Зарёй уже выглядел далеко не так уверенно, как в начале беседы, и больше не улыбался.

— О, это временно, уверяю вас, — с лёгкой угрозой произнёс я. — Если у вас что-то останется после первого судебного процесса, то я готов скупать всё зерно, которое идёт к вам на мельницу, в течение года. Думаю, года хватит, чтобы разорить вас. Но если этого будет мало, то обещаю ещё что-нибудь придумать.

Зарёй несколько минут растерянно смотрел на меня.

— Вы не посмеете…

— Проверьте. К тому же, как мне кажется, симпатии всего города будут на моей стороне, и мне вовсе не придётся производить те траты, о которых я сейчас говорил. Просто я предупреждаю вас о том, что готов к ним. И я без колебания воспользуюсь и своим почётным гражданством, и орденом.

Зарёй выглядел так, словно его засунули в соковыжималку.

— Я лучше пойду, милорд.

— Минуту. Мне кажется, вы кое-что забыли.

Зарёй обернулся и беспомощно посмотрел на меня.

— Вы прямо сейчас официально передадите мне ваши опекунские права на Рона и вернёте ему те двести терхемов, которые он вам заплатил. А также вернёте те вещи, которые были на мальчике, когда его подкинули вам. Вы ведь не выкинули их?

— Нет… Но… — Зарёй кисло посмотрел на меня.

— Я не настаиваю. У вас есть совершенно свободный выбор между принятием моих условий и судом.

— Хорошо, милорд. — Было ясно, что Зарёй сломлен и уже не в силах сопротивляться.

Я позвал Лерия, который раньше с тревогой, а сейчас с интересом прислушивался к разговору:

— Капитан, будьте так любезны, позовите мага и нотариуса, которые смогут засвидетельствовать передачу опекунства.

Ни того, ни другого долго искать не пришлось. На нашу удачу, два купца в гостинице в этот момент как раз закончили оформлять договор между собой, и маг с нотариусом согласились засвидетельствовать ещё один договор. Вскоре Зарёй поставил свою подпись. Бумага была составлена в трёх экземплярах: два хранились у подписывающихся сторон, а один шёл в архив нотариуса, где он должен был храниться в течение восемнадцати лет.

— Благодарю вас, господа, — проговорил я, расплачиваясь с ними за услуги. — Ригер, пожалуйста, отправьте двух солдат с уважаемым Зареем. Пусть он передаст им двести терхемов и вещи Рона. Не будем утруждать его лишней ходьбой. Да и мне не хочется его лишний раз видеть.

Когда Зарёй с сопровождающими вышел, Нарнах посмотрел на меня.

— Знаешь, Энинг, я рад, что торговаться по нашей сделке с грамотой мне пришлось не сейчас. Ты набрался опыта. Хотя твои решения, как всегда, неожиданны.

— Я тоже не ожидал такой жёсткости от своего сына, — признал отец. — Мне кажется, что мне придётся заново узнавать его.

— А что вы хотите? — ощетинился я. — Чтобы я заплатил этому негодяю? Да лучше я потрачу в двадцать раз больше того, что он требует, но ему платить не буду. К тому же он должен был быть наказан за своё обращение с Роном.

— Егор, — вмешалась мама, — что ты говорил о плетях?

Я молча подошёл к Рону и, преодолев его лёгкое сопротивление, задрал рубашку на спине и повернул так, чтобы все видели. Мама охнула.

— Какой негодяй, — процедил Нарнах. — Жаль, что я не знал об этом раньше. Энинг, как ты считаешь, может, стоит заняться торговлей зерном? Мне понравилась твоя идея.

— Оставь его, Нарнах. Зарёй и так получил своё. Хотя… Всё-таки жаль, что он отказался от суда.

— Суд, месть, неужели у вас нет других забот? — Мама подошла к Рону и обняла за плечи. Тот плакал от всего пережитого, прижимаясь к ней.

Мы с Нарнахом обменялись виноватыми взглядами.

— Мы больше не будем, — пообещал я.

— Надеюсь. — Мама повела Рона из комнаты. У двери она обернулась: — И, Егор… Ты молодец.

— Спасибо, — прошептал я.

— Ты сильно изменился, — заметила Танька, которая всё это время молча наблюдала за происходящим. — Знаешь, я боюсь тебя.

— Я тоже, — шутливо заметил Нарнах. — Не хотел бы я быть его врагом. Однако быть его другом очень выгодно. Так что, юная леди, советую держать его в своих друзьях. А теперь, пока до начала заседания гильдии есть время, мне бы хотелось, Энинг, поговорить с твоим отцом. Наедине, — заметил он моё движение. — Извини, но заключать договоры я привык без свидетелей.

Я пожал плечами. Если Нарнах думает, что без меня ему будет легче, то он ошибается. Пока их не было, я постоянно ловил себя на том, что с нетерпением поглядываю на дверь, ожидая окончания переговоров.

— Ну как, папа? — спросил я, когда они вернулись.

— Мы договорились на двенадцать процентов с прибыли.

— Всего-то? Я же говорил, что меньше, чем на двадцать пять, не соглашайся.

Отец улыбнулся.

— Нарнах предлагал мне тридцать, но я отказался.

Теперь уже я удивлённо посмотрел на отца, потом на Нарнаха и увидел, что он не особо доволен заключённой сделкой.

— А какие условия?

— О, я согласился на двенадцать процентов, но хотел, чтобы Нарнах финансировал любое моё начинание.

— Папа, но я бы предоставил тебе средства, если бы ты захотел чем-нибудь заняться.

— Я так и сказал Нарнаху, только поэтому он и согласился. Правда, он настоял на том, что даёт мне не заём, а является полноправным партнёром с сорока девятью процентами капитала. Это показалось мне гораздо выгодней, чем получать проценты с прибыли. В конце концов, если уж мы поселились здесь, то надо зарабатывать деньги.

— Но почему ты не хотел взять заём у меня? — недоумённо спросил я.

— Извини, Егор, но твои деньги — это твои деньги. Ты их заработал, и мне кажется, будет неправильным, если я воспользуюсь твоими деньгами. Нормально, когда сын берёт заём у отца, но чтобы наоборот… Извини, но я ещё не совсем калека.

Я понял гораздо больше, чем хотел сказать отец, и мне оставалось только порадоваться за него. До этого он ощущал свою неполноценность. В нашем мире он умудрился влезть в неприятности, и всей семье пришлось спасаться бегством. Мало того, спасителем выступил младший сын, который, оказывается, не только попал в другой мир, но и добился там успеха, уважения, влияния, стал достаточно богат. То есть сделал то, что не удалось отцу дома. Теперь же он снова был в своей колее. Ему представился шанс начать всё сначала, и он не собирался его упускать. Он — отец, и он не хотел получить этот шанс из рук сына. Ему хотелось добиться всего самому, чтобы доказать, прежде всего самому себе, что он всё же чего-то стоит. Что ж, не буду мешать. Надеюсь, у отца всё получится. Вполне возможно, что в будущем мне придётся даже заключать сделки с собственным отцом. И я уверен, что никаких скидок он мне делать не будет. Как и я ему.

Глава 6

Зал заседания магистрата был похож на цирковую арену, разрезанную пополам. И шум в нём стоял не хуже, чем в цирке. Его виновник — Нарнах — стоял около трибуны и невозмутимо слушал гневные выкрики в свой адрес со стороны купцов. За всей этой суматохой я наблюдал с небольшого балкончика вместе с Альфонсио.

— Сейчас можно сразу определить, кто знает о твоём появлении в городе, а кто нет, — хмыкнул Альфонсио.

— Это как? — удивлённо посмотрел я на него.

— Очень просто. Тот, кто громче всех кричит, ничего не знает. Кто сидит спокойно — знает.

— А где Севан?

Альфонсио показал на крайнее правое кресло в нижнем ряду. Там сидел высокий худой человек с ястребиным лицом. Он нервно переводил взгляд с Мервина на дверь и обратно.

— Кажется, он обо мне знает, — заметил я.

— Знает, потому и нервничает. Он никак не поймёт, что задумал Мервин.

— А ему не интересно, что задумал я?

— Ты для него никто, — загадочно бросил Альфонсио.

— Это как? — слегка обиделся я.

— Он считает, что всё подстроил Мервин, чтобы избавиться от него. Посоветовал тебе с грамотой, договорился с Нарнахом.

— Но Мервин сам был удивлён моим поступком!

— Только он забыл поставить об этом в известность Севана. А теперь слушай меня, Энинг. Мервин сознательно принял весь удар на себя. Теперь почти все члены гильдии купцов, а это самая влиятельная гильдия магистрата, убеждены, что ход с Нарнахом и грамотой — это его гениальная задумка. Все эти дни враги Мервина предпринимали все мыслимые и немыслимые действия, чтобы нейтрализовать его на сегодняшнем заседании. Тебя они считают хоть и умелым бойцом, но марионеткой Мервина, поэтому всерьёз не воспринимают. По этой причине против тебя ничего и не было предпринято. Теперь всё зависит только от тебя. Если Мервин прав и ты действительно стоишь его похвал, то ты сумеешь воспользоваться такой ситуацией. Главное, помни: тебя все считают этаким наивным ребёнком, которого очень легко обмануть, привлечь на свою сторону, воспользоваться твоим именем в своих интересах.

— И они это постараются сделать?

— Да. Видишь ли, сегодняшнее заседание, по настоянию некоторых, транслируется на весь город. В зале установлено несколько палочек даль-связи, которые передают ход заседания в самые людные места города, а там маги усиливают звук так, чтобы его слышали все собравшиеся. Наверняка с таких мест идёт передача в другие места города. Понимаешь, почти все уверены, что сегодня удастся свалить Мервина. План прост: они хотят выставить тебя на посмешище, а это рикошетом ударит по Мервину, ведь его противникам удалось убедить всех жителей, что ты — его протеже. За любую твою глупость будет расплачиваться именно он.

— Почему?

— Неужели непонятно? Ты ребёнок. Тебе многое простят, спишут на наивность, малый возраст и прочее. К тому же ты спаситель города.

— Я всё равно ничего не понял. Они что, все там против Мервина?

— Нет, конечно, у него много друзей, но в данный момент они все парализованы в своих действиях Севаном и его приспешниками. Многие из тех, кто сохраняют нейтралитет, выступают против Мервина только из-за его поддержки законности злополучной грамоты.

— Лучше бы вы мне сказали, что конкретно от меня надо Мервину.

— Что? Естественно, быть самим собой. Удиви их, малыш. Внимание! — Альфонсио напрягся.

К трибуне подошёл Мервин.

— Господа! Прошу внимания! Сейчас многие говорили о том, что грамоту следует признать незаконной на том основании, что Нарнах не представил никаких доказательств того, что он действительно является законным представителем рыцаря Энинга. Подпись рыцаря вы почему-то в расчёт не принимаете…

— Ещё бы!!! — закричал кто-то с места. — А вдруг он заставил силой подписать документ?! Как мы можем верить Нарнаху?

— Тогда почему бы не спросить самого рыцаря? — Зал ошеломлённо замолк. — Кто за то, чтобы пригласить на заседание рыцаря Энинга, кавалера ордена Чести, почётного гражданина города Амстера, барона Тевтонии?

— Разве я уже барон? — тихонько спросил я Альфонсио.

— Этот титул официально твой с того момента, как при тевтонском дворе огласили завещание Буефара. Конечно, этот титул должен подтвердить специальной грамотой король, но в твоём случае это простая формальность.

В зале же в этот момент наступила тишина, которая через мгновение взорвалась криками людей. Кое-кто вскочил со своих мест, размахивая руками и требуя слова. Я заметил, что даже Севан удивлённо уставился на Мервина. В конце концов удалось восстановить тишину и проголосовать. Не было ни воздержавшихся, ни тех, кто против. Со мной хотели говорить все.

Я отошёл от щели в занавеске и оправил свой парадный костюм, поправил меч и орден. Альфонсио внимательно осмотрел меня, отряхнул с плаща какую-то только ему видимую соринку и довольно кивнул.

— Прошу за мной, милорд.

Мы быстро прошли к главным дверям. Стоявшие в карауле два гвардейца с сомнением покосились на мой меч.

— Вход в зал заседания с оружием запрещён, — неуверенно начал один.

— Ты хочешь лишить оружия рыцаря? И не простого рыцаря, а того, кто спас город? — вкрадчиво осведомился Альфонсио.

Стражник всё же хотел возразить, но другой прервал его на полуслове:

— Да ладно тебе, не бросится же он с мечом на членов Магистрата. Тем более рыцарям действительно позволяется нигде не расставаться с оружием.

Насколько я знал, это было скорее пожелание, нежели общепринятый закон. Если бы сейчас здесь стоял любой другой рыцарь, то его вряд ли пропустили бы с оружием в этот зал. Однако звание почётного гражданина города было вовсе не пустым звуком — оно давало очень большие привилегии.

Двери распахнулись, и я вошёл в зал, старательно сдерживая нервную дрожь. Выступать перед всей этой аудиторией?.. Лучше ещё раз сразиться с наёмниками у ворот, пусть их будет даже раз в десять больше. Однако делать нечего. Тут мне в голову пришли слова, с которых Мастер всегда начинал свои лекции. Я улыбнулся и уверенно взошёл на трибуну.

— Итак, приступим, господа. До меня дошли слухи, что вы хотели меня видеть. Надеюсь, это желание обусловлено чем-нибудь действительно важным и я не зря прибыл в Амстер, отложив свои дела. — В зале после моих слов воцарилась мёртвая тишина. Я заметил, как ошеломлённо уставился на меня Севан. Члены Магистрата с удивлением разглядывали меня, о чём-то перешёптываясь. Я заметил одобрительный кивок Нарнаха и улыбку Мервина. Это приободрило меня. Значит, Мастер говорил, что мышление другого мира может помочь мне? Ну что ж, попробуем удивить этих людей. — Какие у вас ко мне вопросы? — Эти слова словно прорвали плотину — все заговорили разом. В этом шуме ничего невозможно было разобрать.

Мервин застучал молоточком, пытаясь восстановить порядок. Наконец это удалось.

— Я просил бы сохранять спокойствие и не позорить уважаемое собрание перед жителями нашего города, которые сейчас слушают заседание.

Эта фраза мигом восстановила порядок.

Мервин обратился ко мне:

— Милорд рыцарь, вы прибыли сюда, чтобы подтвердить правоту вашего партнёра Вильена Нарнаха?

— Да. Вильен связался со мной по даль-связи и сказал, что здесь требуют моего личного присутствия, чтобы подтвердить его слова. Это меня удивило. Я впервые слышу, что для подтверждения законности сделки требуется присутствие всех подписавших договор. Это, безусловно, будет новостью для всех купцов, ведущих торговлю с Амстером. Думаю, это заставит их сильно призадуматься, а так ли выгодна такая торговля.

Вокруг заволновались — угроза была совсем нешуточной. Именно об этом недавно говорил Нарнах, пытаясь просветить меня в делах торговли. Дело в том, что ни один купец не ведёт дела только в одном месте. А так как он просто физически не может оказаться сразу везде, то для надзора за делами и существуют представители, которые назначаются купцами в тех местах, где они ведут торговлю. Как правило, существует документ, подтверждающий личность каждого из этих представителей. Усомнившись в правдивости договора с Нарнахом, купцы Амстера, сами того не желая, пошатнули эту систему, а это совсем не понравится остальным купцам, которые в результате всего этого будут вынуждены приезжать во все места, где они хотят начать торговлю.

— Но мы вовсе не сомневались в верности вашей доверенности, милорд, — поднялся один из купцов. — Мы сомневались в честности самого Нарнаха. Мы знали его репутацию и поэтому предполагали, что он мог силой заставить…

— Вы пытаетесь меня оскорбить? — перебил я купца, холодно посмотрев на говорившего.

— Милорд? — говоривший смешался и удивлённо посмотрел на меня.

— Вы считаете, что рыцаря можно заставить сделать что-либо силой? Я заключил этот договор с Нарнахом только по одной причине — он мне выгоден. Нарнах согласился заключить договор со мной по той же причине. Когда что-то выгодно двум людям, почему бы им не заключить между собой договор?

— Да он издевается над нами! — вскочил с места Севан.

— Разве? — я пристально посмотрел на Севана и теперь уже не спускал с него глаз. — Я всего лишь воспользовался той наградой, которую мне дали в вашем городе. Это называется издевательство? А я полагал, что, давая мне грамоту, вы учитывали вариант того, что я ею воспользуюсь. Если это не так, то издевательство было уже со стороны уважаемого собрания. Насколько мне известно, я не стоял с ножом у вашего горла, требуя грамоту. Это именно вы дали её мне. Добровольно!

Совершенно случайно, просто разозлившись, я привёл неотразимый аргумент. Это я понял, когда посмотрел на сияющего Нарнаха и спокойно улыбающегося Мервина. Только сейчас я сообразил, что члены Магистрата после моих слов просто не посмеют оспаривать подлинность грамоты. Ибо в противном случае им придётся перед всем городом признаться в злой шутке, когда они, награждая грамотой человека, заранее предполагали, что тот не сможет ею воспользоваться. Конечно, в городе это и так все знали, что вызывало поток непрекращающихся шуток в адрес купеческой гильдии в целом и Севана в частности. Но если они откажут в подтверждении грамоты, то последствия будут куда серьёзней шуток. Это вызовет настоящий кризис доверия к купцам Амстера. Все будут задавать себе вполне законный вопрос: «Если они не сдержали слово, данное человеку, спасшему их город, то почему они будут держать слово, данное мне?» Окажется подорванным то доверие к сделкам, заключённым амстерскими купцами, которое раньше питали во всём мире. К чести Севана, тот быстро сообразил это и без слов опустился на своё место, прожигая меня злым взглядом.

— Милорд, вы не так поняли моего коллегу, — после минутной тишины заговорил ещё один купец. — Мы вовсе не намерены аннулировать грамоту. Просто мы понимаем, что для рыцаря унизительно заниматься торговлей. Я знаю, как они реагируют на сравнение с купцами. Поэтому мы можем предложить…

— Вы не думали об унижении, когда давали мне эту грамоту, — не дал я ему закончить. — Почему вы вспомнили об этом сейчас? Поэтому, во избежание всяческих недоразумений, скажу сразу. Я благодарен жителям Амстера за ту награду, которую они мне дали. Я клянусь, что, когда защищал те ворота, совершенно не думал о ней. Даже простого «спасибо» было бы для меня достаточно, ибо хоть я и был в вашем городе недолго, но успел полюбить его. Так что защищал я не только ваш город, но и свой. Однако вы решили наградить меня. Я не настаивал на награде, но принял её с благодарностью. Вот вы говорили, что представляете всех жителей города, действуете в их интересах? Значит, и награду вы дали от лица всех жителей. Так неужели вы думаете, что я променяю её на деньги или на памятник? — После последних слов в зале возник смех, который вскоре распространился по всему залу. Я выждал, когда смех утих, и продолжил: — На моей родине считается оскорблением возвращать подарки или награды. Тогда человек как бы говорит: «Мне не понравился твой подарок. Мне не нужна твоя награда, потому что я не уважаю тебя». Я уважаю ваш город, поэтому возвращать ничего не буду.

Встал Мервин.

— Уважаемые господа, совершенно очевидно, что милорд не намерен отказываться от грамоты. Также очевидно, что у нас нет оснований признать его действия незаконными и отменить действие грамоты. Дальнейшие споры приведут только к потере лица нашего собрания. Предлагаю признать грамоту законной и больше не возвращаться к этому вопросу. В будущем же нам придётся быть более осторожными в своих действиях.

Это явно был камешек в огород Севана. Я заметил, как тот побледнел и со жгучей ненавистью посмотрел на Мервина, однако благоразумно промолчал, понимая, что перевес не на его стороне.

Голосование прошло быстро и без неожиданностей.

За дверью меня встретили Мервин и Нарнах.

— Энинг, пошли отсюда быстрее, пока здесь не собралась толпа. — Он подхватил меня под руку и двинулся к себе в кабинет. Нарнах шёл следом.

В кабинете Мервин повалился в кресло и захохотал. Нарнах вальяжно развалился в своём, налил себе вина из графина и маленькими глоточками начал смаковать его, благодушно посматривая на меня поверх бокала.

— Может, вы объясните причину вашего веселья? — сердито спросил я. — Мне кажется, что я чего-то не понимаю.

Отсмеявшись, Мервин посмотрел на меня.

— Малыш, ты даже не представляешь, что сейчас сделал!

— И что я сделал? Я просто говорил первое, что придёт в голову.

Мервин переглянулся с Нарнахом.

— Всем бы такую голову, — буркнул тот. — Ты что, ещё не понял? Ты сейчас полностью отколол от Севана почти всех его сторонников. Сейчас почти весь совет за тебя.

Я удивлённо посмотрел на них.

— Но ведь грамота никуда не делась? Вы говорили, что члены гильдии поддерживают Севана только потому, что есть грамота. Почему сейчас они поддерживают меня? Я, конечно, говорил о том, что мне нравится ваш город…

— Энинг, они купцы! Их не растрогаешь комплиментами в адрес города. Их интересует только прибыль. Они из всего стараются извлечь прибыль, и их восхищает, когда кто-то очень ловко может заработать её. Ты же завоевал авторитет собрания тем, как сумел извлечь выгоду из их ошибки. Они могли поддерживать Севана до того момента, пока были убеждены, что ты всего лишь пешка в моих руках, но стоило убедить их, что это не так, что тебе самому удалось воспользоваться грамотой и никто никаких советов не давал, как они стали восхищаться твоей находчивостью.

— Но ведь я ни слова не говорил, что это моя идея?

— А это было и не нужно. Ведь было совершенно ясно, что никто не мог заранее подготовить тебя. Никто не мог предвидеть, какие вопросы тебе будут задавать, кто что будет кричать. Понравилось и то, как ты повернул свою речь. — Мервин опять засмеялся. — «Ни за какие деньги я не отдам подарки народа Амстера», — выдавил он сквозь смех. Да одной этой фразой ты приобрёл кучу сторонников.

— Но я не понимаю, — растерянно посмотрел я на Мервина.

— Малыш, грамота приносит тебе весьма солидный доход, и все в зале об этом знают.

— Но я просто хотел пошутить.

— Но воспринято это было не как шутка. Энинг, ты не понимаешь простой вещи, сейчас с тобой вели деловые переговоры. Тебе хотели предложить деньги и памятник при жизни в обмен на грамоту. После той фразы они уже не могли продолжать эти переговоры, потому что тогда выходило, что они хотят отнять подарок благодарных жителей Амстера. К тому же оказывалось, что если ты вернёшь награду, то это будет оскорбление городу. Все сочли это весьма ловким ходом с твоей стороны.

— Но тогда они должны, наоборот, не слишком хорошо относиться ко мне за это?

— Если бы они сердились по поводу каждой неудачной сделки, то большинство из них уже давно бы хватил удар. На самом деле все понимают, что в неудаче виноваты они сами тем, что недооценили противника. А если сам виноват, то какой смысл сердиться? Чувства могут позволить себе кто угодно, но только не купцы. Гораздо лучше извлечь из всего происшедшего урок и больше не повторять ошибок. В данный момент большинство членов гильдии восхищены тем, как ловко ты воспользовался их ошибкой.

— Однако они, при всём своём восхищении, несут большие убытки, — заметил Нарнах. — Как они прореагируют, когда поймут это?

— На самом деле убытки не так уж и велики. Основной удар пришёлся по Севану, который держал монополию на торговлю шёлком. Однажды он сумел добиться этого обманом, а когда в гильдии поняли, что их обманули, было уже поздно. В результате оказалось, что никто, кроме Севана, не мог торговать с Китаем. Однако грамота Энинга оказалась тем самым непредусмотренным моментом, который вполне законно мог разрушить монополию Севана, так как в том договоре, который состряпал Севан, не было предусмотрено появление этой грамоты.

Мы переглянулись с Нарнахом.

— А ведь эта грамота была именно его идеей, — заметил я.

— Я всегда знал, что любовь Севана к злым шуткам рано или поздно выйдет ему боком. — Мервин налил себе вина и немного отхлебнул. — Он, как и многие другие, недооценил нашего молодого друга. За тебя, Энинг. — Мервин слегка приподнял бокал и выпил его. Нарнах повторил его жест.

— Пожалуй, я подниму вопрос об отмене того договора, который навязал Севан, — сказал Нарнах. — Думаю, Севан не сможет после всего случившегося отказать. А ваша гильдия пусть считает, что это подарок от меня. Думаю, это ещё больше укрепит симпатии гильдии к нам с Энингом. Если же Севан воспротивится отмене, это окончательно его утопит. Однако не думаю, что он пойдёт на это.

— Тогда, значит, всё хорошо? — удивлённо спросил я.

— Энинг, иногда ты такой болван, — усмехнулся Нарнах. Он обнял меня за плечо. — Однако скажу по секрету. — Он наклонился ко мне и зашептал в ухо: — Всё не так уж и хорошо. Если уж говорить честно, то всё просто замечательно, восхитительно!

— Очень смешно, Вильен, — пробурчал я, отходя от него и плюхаясь в кресло. — Но раз здесь всё просто замечательно, то стоит заняться другой проблемой. Завтра я выезжаю в Тевтонию. Надо бы посмотреть моё наследство.

Я заметил, что при слове «наследство» глаза Нарнаха разгорелись.

— Это случайно не завещание Буефара?

— Оно самое, — опередил меня Мервин. — И, Нарнах, я надеюсь, ты понимаешь, что об этом не стоит болтать? Не заставляй меня пожалеть, что ты узнал об этом.

— Не надо так трагично, Мервин. Очень скоро это перестанет быть тайной. А сейчас извини, Мервин, но мне хотелось бы поговорить кое о чём с Энингом наедине. Сам понимаешь, коммерция. И ещё — я надеюсь на твою порядочность. Ведь ты не будешь спрашивать Энинга о нашем разговоре, пусть у вас и имеются общие политические дела?

Мервин что-то пробурчал на эту насмешку. Нарнах почти дословно повторил слова Мервина, когда тот выпроводил Вильена, чтобы обсудить со мной политическую подоплёку завещания Буефара.

По совету Мервина в путь мы отправились рано утром, чтобы избежать внимания любопытствующих, которых после моего выступления в гильдии оказалось великое множество. В этом я смог убедиться, когда покидал здание. Огромная толпа народа, собравшаяся перед магистратом, стала настоящей головной болью для телохранителей. Их Нарнах отдал в полное моё распоряжение, посчитав, что мне они в настоящий момент гораздо нужнее, чем ему. Сначала я хотел отказаться, вспомнив свою стычку с Ригером, но потом сообразил, что отряд действительно может оказаться нелишним. Тем более, зная Нарнаха, я мог предположить, что этот отряд лучший, который только можно найти. Только благодаря ему нам с Нарнахом и удалось покинуть площадь без приключений.

В гостинице нас уже ждали.

— Милорд, вы были неподражаемы. — Это было первое, что я услышал из уст хозяина гостиницы. — Этого Севана давно надо было поставить на место.

— Благодарю за поддержку, — немного суховато произнёс я.

Вся эта популярность действовала мне на нервы. Я прекрасно понимал, что теперь моим врагам найти меня станет намного легче. Поэтому мне хотелось покинуть Амстер как можно скорее. Нарнах тоже поддержал меня.

В результате мы покидали Амстер словно воры — в три часа утра. Даже городские ворота были ещё закрыты. Пришлось будить караульного офицера, который, ворча, долго читал приказ Мервина. Потом, выругавшись, пошёл отдавать распоряжения. Ворота со скрипом распахнулись, и весь наш отряд вместе с каретой покинул город. Карета была той, в которой мы приехали сюда с Витькой. Танькина карета была слишком приметной, к тому же её видела половина города. Поэтому мы оставили её во дворе гостиницы. Нарнах обещал продать её.

Теперь Танька ехала вместе с моим отцом, матерью и Витькой, которого я заставил сесть в карету, чтобы он не тормозил нас в пути.

— Тренироваться будешь потом, а сейчас я хочу двигаться как можно быстрее. Ты знаешь, как ездишь верхом.

Витьке пришлось смириться. А так как карета была рассчитана на четверых, то и мне, и Рону пришлось ехать верхом. Впрочем, особо этому я не огорчался. Мне нравилось ездить верхом. К тому же в карете я, не имея обзора, чувствовал себя не слишком уверенно.

Однако неожиданно возникла другая проблема, о которой никто из нас даже не подумал. Дело в том, что с нами отправились и Танькины телохранители. В результате у двоих офицеров сразу же возник спор о том, кто из них главнее. Это проявилось на первом же привале, когда Ригер попробовал приказать солдату из другого отряда сходить за дровами. Тот отказался, а Лерий выступил в его защиту, заявив, что никому не позволит командовать своими людьми. Некоторое время я вместе с родителями, Танькой и братом наблюдал за их препирательствами. Наконец мне это надоело.

— Эй, вы, оба! Подойдите ко мне!

Оба командира наёмников удивлённо посмотрели на меня, но подчинились. Некоторое время я молча разглядывал обоих, в то время как отец с мамой и братом с интересом разглядывали меня. Под моим пристальным взглядом оба командира чувствовали себя неуютно.

— Видно, вы ещё не поняли, что теперь все вы составляете один отряд. И если возникнет необходимость, действовать вам придётся вместе.

— Но, милорд, — гневно начал Лерий. — Я не позволю…

— Попрошу не перебивать меня! — Я холодно взглянул на него. — Почему мне приходится напоминать вам о том, что такая ситуация опасна для нас всех? Хорошо, раз вы не хотите договориться между собой по-хорошему, то вас примирю я. Отныне ваши отряды сливаются в один.

— Но…

Я жестом прервал протестующие крики.

— Этот отряд делится на два отделения. Командиром первого я назначаю Лерия, командиром второго — Ригера. Я же становлюсь командиром всего отряда. О любых возникших спорах докладывать мне, я же отдаю приказы, я же буду назначать караулы до тех пор, пока вы не договоритесь между собой сами.

— Милорд, при всём уважении мы вам не подчиняемся, — гневно заговорил Лерий. — Нам платит госпожа.

— Верно, но здесь есть ещё один отряд. Не мне вам говорить, к чему может привести несогласованность действий. У отряда должен быть один командир. Но вы не захотите подчиниться Ригеру, а он вам. Поэтому вы либо признаёте командиром меня, либо немедленно получаете расчёт. Я скорее соглашусь уменьшить свой отряд наполовину, чем позволю существовать независимому от меня подразделению. Итак, ваш выбор?

Лерий нахмурился и задумался. Потом посмотрел на меня исподлобья.

— Хорошо, милорд.

— В таком случае пусть твой солдат выполнит приказ старшего по званию.

Лерий гневно посмотрел на меня, потом повернулся и прокричал приказ.

— И ещё, — заметил я, прежде чем оба офицера ушли. — Ригер, под вашей командой есть свои люди. Без необходимости не вмешивайтесь в дела другого отряда. Я ведь заставлю и ваших людей выполнить приказ Лерия. Лерий, вас это также касается.

— Да-а, — протянул отец, когда оба командира ушли. — Только я думаю, что начал уже узнавать тебя, как ты открываешься мне с новой стороны.

— Папа, но я не мог позволить им начать выяснять отношения. Если бы дело касалось только их, то это была бы только их проблема.

Тут, прерывая меня, задребезжала палочка даль-связи. Быстро вытащив её, я сжал кулак.

— Слушаю, Вильен. Что случилось?

— Почему сразу «что случилось»? Как будто я разговариваю с тобой только тогда, когда что-то случается.

— Ладно, ладно. Ты связался со мной, чтобы пожелать приятного пути?

— Нет, я связался с тобой, чтобы сообщить кое-какие сведения о Роне. Мои люди поспрашивали у соседей того мельника. Так вот, удалось узнать, что ребёнка подкинули почти одиннадцать лет назад люди из проходящего каравана. Та одежда, которая была на Роне в тот день, ничего особого не дала. Ясно только, что родители Рона были люди не бедные, но никаких особых примет на ней нет. Обычные пелёнки.

— Значит, ничего узнать не удалось?

— Почему ничего? Мы же узнали, что ребёнка оставил проходящий караван.

— Много нам это даст. Через Амстер проходит до сотни крупных караванов в год, не считая мелких. А тут караван десятилетней давности.

— Сразу видно, что ты плохо знаешь Амстер. В Амстере регистрируют все караваны, которые идут через их город. Когда он прошёл, кто караванщик, кто владелец, откуда идёт. Я уже отдал распоряжение, и мои люди ищут в архивах сведения за тот год. Нам ещё повезло, что не понадобились сведения за весь год. Мы знаем точную дату, когда подбросили Рона, но на всякий случай я велел взять сведения за три месяца.

— Спасибо, Вильен.

— Не за что. Я буду держать тебя в курсе своих поисков. Кстати, ты Рону рассказал о своём намерении разыскать его родителей?

— Нет. Если мы найдём что-то, пусть это будет для него сюрпризом, а если нет, то зачем его обнадёживать. К тому же правда может оказаться такой, что её лучше будет сохранить на время в тайне.

— Что ж, разумно. Ну ладно, я свяжусь с тобой, если что узнаю. Кстати, когда встретишь Далилу, передай ей от меня привет.

Связь прервалась. Интересно, что он имел в виду, говоря о Далиле? Я поборол желание немедленно связаться с ним и потребовать объяснений — всё равно ведь не скажет.

Тут я почувствовал, как кто-то подошёл сзади и обнял меня.

— Ты молодец, Егор. Я боялась, что всё случившееся с тобой отразилось на тебе не лучшим образом.

— Спасибо, мама. — Я был искренен, но внутренне сжался, вспомнив о том, что творилось со мной в последние дни путешествия по этому миру. Знай она это, вряд ли тогда у неё была бы причина гордиться своим сыном. Если я тогда и смог победить своё новое «я», то никак не из-за своих достоинств, а исключительно благодаря друзьям, особенно Эльвингу и Муромцу. Я почувствовал, что просто не имею права скрывать от неё правду. Это будет просто нечестно. Пряча глаза и краснея от стыда, я рассказал о тех днях. Мама долго молчала.

— Знаешь, — наконец заговорила она, — я очень рада, что у тебя такие друзья. Мне бы хотелось познакомиться с этим Эльвингом, о котором ты столько рассказывал. И ещё я рада, что ты мне всё рассказал. Значит, ты действительно сумел остаться самим собой. Знаешь, есть такая сказка — «Огонь, вода и медные трубы».

— Знаю, я смотрел фильм.

— Люди ведь недаром считали, что испытание медными трубами самое тяжёлое. Из того, что рассказал нам Мервин, я поняла, что воду и огонь ты одолел, а сегодня ты доказал, что выдержал и медные трубы. И знаешь, я действительно горжусь тобой… и собой.

— Милорд, — прервал нашу беседу Ригер.

— Да? — с неохотой повернулся я к нему.

— Нам пора отправляться в путь.

Я глянул на солнце.

— Вы правы. К вечеру нам необходимо быть у границы Тевтонии. Надеюсь, нас ничто не задержит в пути.

Моё предположение оказалось слишком оптимистичным. Впрочем, нельзя сказать, что случившаяся задержка меня огорчила, наоборот, даже обрадовала. Случилась она в одном из городов Амстерского союза, через который мы проезжали.

Таньке захотелось есть. Но ладно бы только это. Кушать она захотела не те «чёрствые испорченные припасы», которые у нас были с собой, а чего-нибудь горяченького. А уж если она что-нибудь хочет, то добивается этого всеми средствами. Напрасно её пытались убедить, что если потерпеть ещё четыре часа, то мы остановимся в гостинице и там поедим. В конце концов даже Лерий не выдержал и попросил меня остановиться.

Чертыхнувшись, я отправил одного из солдат на поиски трактира получше. А сам я, с небольшим сопровождением, на котором настоял Ригер, отправился на рынок, чтобы купить новый точильный камень для меча, а также тёплый плащ, поскольку постепенно начало холодать — верный признак приближающейся зимы. Со мной решил отправиться и брат. Мама тоже попросила меня купить ей кое-какие вещи. В результате основной наш отряд отправился в разысканный Лерием трактир, а я, Витька, Рон и двое солдат поехали на рынок.

Ходьба по магазинам никогда не была моим любимым времяпрепровождением, поэтому, не торгуясь, я просто купил всё, что мне было надо. Это произвело впечатление и на торговцев, и на солдат, сопровождавших нас.

— Ты всегда так деньгами швыряешься? — насмешливо поинтересовался Витька, когда мы возвращались назад.

— Сам бы и торговался, — огрызнулся я. — А у меня этого таланта нет.

— Совсем бесталанный ты, — засмеялся Витька.

Тут откуда-то сбоку выскочил Рон, таща на себе здоровую связку колбас. Глядя на него, я с трудом удержался от смеха.

— Рон, зачем ты накупил столько колбасы? Ты что, решил лавку открыть?

— Ничего ты не понимаешь. — Рон с торжеством посмотрел на свою покупку. — Это же рефейльф — самая лучшая колбаса, которая только существует на свете. Секрет её изготовления держат в тайне. Я давно хотел её попробовать, но она столько стоила, у-у! А теперь у меня деньги есть…

Мы переглянулись с Витькой и расхохотались. Я заметил, что сопровождающие нас солдаты тоже посмеиваются, глядя на Рона.

— А ты, оказывается, чревоугодник.

— Чрево… кто? — Рон вытаращился на Витьку, не понимая, что тот хотел сказать. — Ладно, ладно, обзывайтесь. Только ведь сами будете уминать колбасу, когда попробуете.

Так, подшучивая над покупкой Рона, мы и ввалились в трактир. Но здесь нас встретила перепуганная мама, бледный отец и взволнованные стражники.

— Милорд, — подбежал ко мне Лерий. — Мы поймали наёмного убийцу.

Так! А я-то уже отвык от такой жизни.

— Где?

— Мы сняли комнаты, чтобы дамы могли переодеться. Потом мы ждали вас, но один солдат заглянул в комнату. Там сидел человек и чистил оружие…

— Чистил оружие? — изумлённо переспросил я. — Наёмный убийца, который пришёл на дело, сидел и чистил оружие?

— Нам это тоже показалось странным, но один из солдат опознал в нём человека, которого уже однажды поймали в Амстере. Он клянётся, что запомнил его.

Смутная догадка забрезжила у меня в голове.

— Он сопротивлялся?

— Нет. — Было видно, что это обстоятельство тоже приводит офицера в недоумение. — Но с ним была ещё женщина.

— Женщина? Молодая? Светлые волосы до плеч?

Увидев изумлённый взгляд Лерия, я всё понял, ругнулся и быстро пошёл наверх. За мной кинулись оба офицера, отец, мама и хозяин гостиницы, что-то бормочущий себе под нос.

Заметив, что я готов немедленно войти в комнату, Ригер попытался задержать меня.

— Милорд, может, следует сперва войти солдатам?

— Не думаю.

Мама тоже хотела что-то сказать, но я уже раскрыл дверь и вошёл в комнату.

— Ролон, хоть раз ты можешь обойтись без сюрпризов? А если бы тебя прибили до моего прихода?

Ролон пошевелил связанными руками.

— Вообще-то я не знал, что ты ушёл. А охрана у тебя слабовата.

Ригер зарычал, но удержался от каких-либо иных проявлений чувств.

— Далила, но ты-то как поддалась на провокацию?

— Ну, молодой девушке нетрудно потерять голову. — Она с усмешкой чмокнула меня в щёку. Напрягшиеся было охранники завистливо вздохнули.

— Э-э, наверное, тебе стоит познакомиться с моими родителями.

— Не хотелось бы мешать таким приятным разговорам, но, может, кто-нибудь всё же развяжет меня?

— О-о, извини, — я быстро перерезал верёвку на руках Ролона.

— Далила! — В комнату ворвался Рон и повис у неё на шее.

Лерий, сообразив, что никаких нападений не будет, махнул рукой, и солдаты быстро покинули комнату.

— Лерий, — окликнул я офицера, — поблагодарите того солдата, который заметил убийцу.

— Поблагодарить? Но ведь, если я правильно понял, этот человек ничем не угрожал вам?

— Этот не угрожал, но здесь мог оказаться и настоящий убийца. Так что солдат заслужил похвалу, а это отдайте солдатам, пусть отдохнут, пока мы тут говорим. — Я кинул ему кошелёк.

Лерий уважительно кивнул и исчез за дверью, но не успел я повернуться к друзьям, как дверь распахнулась и в комнату вбежал… попугай.

— Милорд, — даже не поздоровавшись, сразу начал он. — Я признаю свою вину, но не кажется ли вам, что я понёс уже достаточное наказание? Я давно уже осознал свою вину. Я прошу, нет, требую… нет, прошу… В общем, я прошу вас восстановить моё прежнее жалованье!

Я, Далила, Ролон и Рон рассмеялись. Мои родители и брат в полном недоумении смотрели то на нас, то переводили шокированные взгляды на человека в кошмарном одеянии, разукрашенном всеми цветами радуги. Ригер, вновь появившийся в комнате, застыл у порога, с изумлением наблюдая эту сцену. Я от смеха не в силах был произнести ни слова, только замахал рукой, успокаивая офицера.

— Я тоже рад тебя видеть, Леонор.

— Вообще-то это я посоветовала просить тебя о прощении при встрече, — призналась Далила. — Я сказала, что ты будешь в хорошем настроении. Правда, я никак не думала, что он сделает это таким образом!

— А по-другому он не умеет. — Ролон поперхнулся смехом и закашлялся. — Наш маг, как всегда, неподражаем.

Сам же Леонор стоял в стороне и своим таким привычным высокомерным взглядом, в котором всё же скользила растерянность, смотрел на нас.

— Вообще, я не думаю, что сказал что-то, что могло явиться причиной смеха, — проговорил он. — Я понимаю детей, которым бы только посмеяться, но взрослые…

Договорить ему не дал новый взрыв смеха.

— Леонор, ты неподражаем, — смогла наконец выговорить Далила. — По-моему, ты только что своей последней фразой лишил себя всякой надежды на восстановление прежней зарплаты.

Кажется, только сейчас Леонор сообразил, что я тоже ребёнок.

— Милорд, я не имел в виду вас…

— Леонор, тебе не кажется, что лучше заткнуться, пока ты окончательно всё не испортил? Мне почему-то кажется, что сейчас ты скажешь очередную глупость, — перебил его Ролон.

Леонор сник.

— Я побуду в общем зале. — Он повернулся, чтобы выйти.

— Подожди, Леонор. — Я вытащил даль-связь. — Вильен!

— Слушаю, Энинг. Что-нибудь случилось?

— Нет, просто информирую, что с сегодняшнего дня Леонор получает свою прежнюю зарплату. Он только что попросил прощения. — Тут я не выдержал и опять рассмеялся. — Очень своеобразным способом.

— Я догадываюсь, — усмехнулся Нарнах. — Жаль, меня при этом не было. Могу представить, как он просил прощения, через слово вставляя свои требования. Ладно, принял к сведению. Значит, они всё же нашли тебя?

— Да, Рон как раз пытается проверить арсенал Ролона.

— Хорошо. Значит, ваша шайка опять собирается вместе? Мирные жители, женщины и дети спасаются первыми.

— Ещё слово, Нарнах, и тебя я к мирным жителям не причислю. А на женщину и ребёнка ты и так не похож.

— Молчу. Больше ни слова, господин ребёнок! — Нарнах усмехнулся и отключился.

— Тоже мне, остряк. — Я сердито убрал даль-связь. — Ролон, а вы как здесь оказались? Я ожидал, что найду вас в Амстере.

— Ну, там меня слишком многие знают. Вот я и поселился здесь. И от Амстера близко, и в то же время достаточно далеко от моих «друзей».

— Ну а что мне было делать одной в таком большом городе? — поинтересовалась Далила. — Одинокую девушку всякий норовит обидеть. Вот я и отправилась вместе с Ролоном. Всё-таки знакомый.

Я пристально посмотрел на них и усмехнулся.

— Ага, понятно!

Далила тут же ощетинилась.

— Ещё одно такое «понятно», и я откручу тебе голову!

Я наклонил голову.

— Давай. Только на свадьбу не забудь пригласить. — Со смехом я увернулся от брошенной подушки.

— Энинг, ты как был нахал, так и остался!

— Каюсь и смиренно прошу о прощении.

— Ага, так я сразу и поверила в твоё смирение. — Далила подошла к маме. — Вы, наверное, мама Энинга? Он рассказывал о вас и очень скучал. Я рада, что ему удалось вернуться домой.

Мама рассмеялась.

— О вас он тоже многое рассказывал. Правда, я не ожидала с вами вот так познакомиться. Меня это немного напугало.

Далила виновата потупилась.

— Наверное, мне стоило отговорить Ролона от его идеи, но он захотел проверить надёжность вашей охраны.

Из-за этой неожиданной встречи нам пришлось задержаться в городе гораздо дольше, чем я рассчитывал. А колбаса, которую купил Рон, и в самом деле оказалась необычайно вкусной. Так что те похвалы, которые посыпались на мальчишку со всех сторон, с лихвой вознаградили его за наши шуточки. Мама же захотела, чтобы мы непременно сделали запас «этой бесподобной колбасы». В итоге выехали мы только ближе к вечеру, как раз чтобы успеть до темноты добраться до соседнего города. Дальнейший наш путь лежал в Тевтонию.

Глава 7

Тевтония нас встретила проливным дождём. Стараясь как можно быстрее оказаться в замке Буефара, мы ехали со всей возможной быстротой. На третьи сутки показался маленький городок, который находился теперь уже в моих владениях. Это чувство собственности было для меня настолько необычно, что я решил заехать и посмотреть на жизнь этого городка, названия которого я ещё даже не знал, но который по воле Буефара теперь принадлежал мне.

Город поразил меня своей бедностью. Убогие домишки, грязные улицы, по которым, будь мы пешком, пришлось бы продираться по колено в грязи. Пару раз охранникам даже пришлось спешиваться, чтобы помочь лошадям. Проклиная на чём свет стоит эту дыру, они, перемазанные в грязи, вытаскивали карету из очередной ямы. Все были мокрые и злые. Хорошо ещё, что дождь прекратился.

Я хмуро огляделся вокруг и повернулся к Ригеру:

— Езжайте в замок, а я пока посмотрю город.

— Какой город? — мрачно спросил Ригер.

— Как какой? Вот этот. — Я обвёл рукой вокруг.

— Вот я и спрашиваю какой. Где вы здесь город видите?

— Ригер, мне сейчас совсем не до шуток. В конце концов, нравится мне это или нет, но это теперь мой город.

— Хорошо, милорд. Я оставлю вам охрану.

Сопровождать меня вызвались только Рон, Ролон и Далила. Брат заявил, что я чокнутый, если собираюсь таскаться по такой грязи, пусть даже и на коне. Танька же только плотнее завернулась в шерстяное одеяло. Впрочем, на то, что она поедет со мной, я и не рассчитывал. Леонор тоже отказался. Ригер выделил в качестве охраны троих солдат. Он намеревался остаться тоже, но я попросил его проводить остальных к замку.

— Не сказал бы, что этот городок производит приятное впечатление. — Ролон придержал коня и окликнул одного из прохожих: — Эй, милейший!

«Милейший» испуганно обернулся, потом натянул поглубже шапку и кинулся бежать, даже не оглядываясь.

— Да, милорд, досталось вам наследство.

Я лишь угрюмо кивнул. В этот момент мы выехали на базар. Я давно заметил, что жизнь всех городов в этом мире вращается вокруг рынков. Здесь постоянно что-то продают проезжающие мимо караваны, торгуют крестьяне, продаются изделия мастеров и различные магические талисманы. Да и вообще жизнь любого города зависит от торговли, поскольку ни один город не может производить все необходимое, не говоря уж о продовольствии. Только на рынке люди могли купить всё, чего им недоставало в хозяйстве. Как следствие, место для торговли всегда содержалось в образцовом порядке, чтобы привлекать купцов. Этот рынок тоже был чище остального города… относительно, конечно. Грязи здесь было не по колено, как везде, а всего лишь по щиколотку. Но были здесь и лотки в идеальном состоянии, с замощённой площадкой вокруг — там останавливались проезжающие торговцы караванов. Однако из них только три лотка работали. Основная торговля шла на грязной половине рынка. Там за лотками стояли люди, одетые в более-менее чистые одежды с заплатками. Отправляясь на базар, люди всегда надевали свой самый лучший наряд. Если наряды этих людей можно считать лучшими, то какова их повседневная одежда?

При виде нас крестьяне, мастеровые и местные маги поспешно прятали товар. Некоторые, правда, оставались безучастными и смотрели на нас с покорностью судьбе.

— Мне здесь не нравится. — Ролон оглянулся вокруг. — И местные жители не очень-то спешат приветствовать своего нового барона.

— Они же не знают, кто я, — резонно возразил я.

— Что-то мне подсказывает, что даже если и узнают, то не побегут с распростёртыми объятиями. Цветов и торжественных речей, кажется, тоже не будет.

— Интересно, что же здесь происходит?

Вдруг позади нас возник какой-то шум. Я резко обернулся и увидел, как у телеги, нагруженной мешками с картошкой, подломилось колесо и она стала заваливаться набок прямо на маленького ребёнка, который играл рядом с ней. Никто из нас не успел ничего предпринять, как Рон скатился с коня и кинулся вперёд, буквально в последний момент выдернув ребёнка из-под свалившейся телеги. Правда, сам он при этом пострадал от картошки, которая обрушилась прямо на него.

— Ты в порядке? — Я подскочил к Рону и помог ему выбраться из-под завала.

Тот кивнул, по-прежнему прижимая к себе спасённую девочку. На вид ей было года три. Да кто же берёт такую кроху с собой на рынок? Тем более в такую погоду. Тут к нам бросилась какая-то женщина и буквально выдернула девочку из рук Рона. Она быстро ощупала её и запричитала.

— Вам не кажется, — вежливо заговорил я, — что такой крохе не место здесь? Сейчас только благодаря моему другу ваша девочка осталась жива.

Женщина посмотрела на меня испуганными глазами, в которых стояли слёзы.

— С кем я оставлю её дома? Три дня назад умер мой муж, потому что у нас не было денег заплатить магу за лечение. Теперь я должна кормить и себя и её.

— Я не знал… простите. — Я стушевался.

— Вы просите прощения?! — кажется, это потрясло женщину.

Тут к нам робко приблизился незадачливый хозяин картошки. Он испуганно косился то на меня, то на Ролона.

— Я не хотел… извините меня, милорд.

Я лишь поморщился, увидев его угодливую физиономию. Ещё немного, и я не сдержусь, попросту наору на всех. На этого испуганного крестьянина, который извиняется за то, что у него сломалась телега, на несчастную женщину, на столпившихся людей, с каким-то тупым безразличием смотревших на происходящее. Понимая, что мой крик только усугубит ситуацию, я быстро взобрался на коня. Но тут из окружающей нас толпы вырвался какой-то старик и, подскочив к лошади Рона, схватил мальчишку за ногу.

— Зачем ты спас её? — Глаза старика при этом сверкали таким безумием, что Рон испуганно отпрянул. — Думаешь, подвиг совершил? Теперь тебя хвалить надо? Да лучше бы она погибла, тогда ей не грозила бы смерть от голода! Зачем ты помешал ей умереть? На всё воля Господа! Раз, и всё! А теперь эта девочка будет медленно умирать от недоедания. Всё ваше господское милосердие таково. — Старик вдруг злобно плюнул в меня. Один из моих охранников взревел и, обнажив меч, двинулся к старику.

— Оставь его.

— Но, милорд, оскорбление…

— Я сам в состоянии разобраться с этим. Охраняй мою жизнь, а о своей чести я сам позабочусь.

Охранник уважительно посмотрел на меня, почтительно склонил голову и вложил меч в ножны.

— Поехали в замок. — Я развернул коня. — Я видел достаточно.

Однако уехать без приключений нам не удалось. Уже выезжая с рынка, я заметил одного солдата. Он был при оружии и латах. На кирасе у него был выбит волк. Как я помнил, это был герб Буефара. Значит, этот солдат из гарнизона замка. Заинтересованный, я стал наблюдать за ним. Тот прохаживался по рынку с видом господина, крестьяне сжимались, увидев его. Вот он подошёл к лотку с яблоками. Долго и придирчиво разглядывал. Взял одно, надкусил. Кажется, ему понравилось. Он вынул из-за пояса небольшой мешок и насыпал в него килограммов пять яблок. Подхватил мешок поудобнее и зашагал дальше. Платить он явно не собирался. Крестьянин не возмутился, не поднял крик, лишь обречённо смотрел ему вслед. Это переполнило чашу моего терпения. С самого появления в городе моё настроение портилось всё сильнее и сильнее, а этот эпизод просто взбесил меня. Когда ещё была жива бабушка, каждое лето я ездил к ней в деревню, а там постоянно находилось какое-нибудь дело, пусть даже бабушка совсем и не хотела нагружать работой любимого внука. Поэтому я хорошо знал, каково это — работать на земле, каким трудом достаётся каждый выращенный фрукт или овощ. Меня попросту возмутила подобная беспардонность. Видя моё состояние, вмешался Ролон:

— Может, стоит сначала выяснить обстановку, а потом уж наводить порядок?

Я не ответил. Дав шпоры коню, я выехал перед солдатом, преградив ему дорогу.

— Мне кажется, вы не заплатили за товар, — ледяным тоном сказал я.

Солдат с интересом посмотрел на меня, в его взгляде не было ни грамма испуга или угодливости.

— Мне кажется, это не ваше дело… милорд, — после небольшой паузы добавил он.

— А мне кажется — моё. Или ты сейчас положишь то, что взял, на место, или заплатишь за взятое.

— Иначе?

Я молча вытащил лёгкий арбалет.

Солдат усмехнулся.

— Мальчик, не пугай меня. Ты не станешь стрелять.

— Возможно, он не станет, но я стану. — Эти слова ни у кого не вызвали бы сомнения. Стальной блеск в глазах Ролона исключал любое недопонимание. Солдат это тоже понял и сглотнул.

— Вы не осмелитесь. Убийство солдата барона карается.

— В таком случае мы отведём тебя на суд барона, пусть он решает твою судьбу, — усмехнулся Ролон, покосившись в мою сторону. — Это тебя устроит?

Солдат обрёл прежнюю уверенность.

— Устроит. Только не советую вам этого делать. Лучше езжайте куда ехали.

— Ты угрожаешь нам?

Солдат испуганно отпрянул от меня. Кажется, он понял, что перестарался. Но тут ему на помощь прибыли ещё шесть человек.

— Что здесь происходит? — вперёд вышел грузный человек с длинными усами.

Я как можно вежливее рассказал обо всём, что случилось.

— А какое вам до этого дело, милорд? Ехали бы вы своей дорогой.

— Вы командуете этим солдатом?

— Да, он состоит под моей командой, и я никому не позволю трогать людей из своего отряда.

— Это похвально, но не кажется ли вам, что сейчас всё же необходимо его наказать за воровство…

— Какое воровство? Мои люди не воры!

— Да? Тогда как это называется? Он взял без спроса товар, не заплатил за него. Если это не воровство, то что? Я хочу, чтобы этот солдат вернул товар или заплатил за него!

— Езжайте вы отсюда, милорд! — с угрозой процедил офицер. — Проваливайте, пока капитан не узнал.

Капитанами в Тевтонии называли командующих гарнизонами баронских замков. По сути дела, капитан был правой рукой барона. Если управляющий распоряжался всем хозяйством замка и владениями барона, то капитан занимался военными делами: следил за состоянием укреплений, отвечал за пополнение и вооружение солдат.

— Энинг!!!

Я обернулся и увидел, что к нам скачет человек двадцать всадников, а во главе отряда ехал Отто Даерх. Он энергично махал мне рукой.

— Ваше Высочество. — Я попытался поклониться в седле.

Отто обиженно хмыкнул.

— Ваше Высочество, — передразнил он. — А куда делся прежний «Отто»?

— Но я ведь тогда не знал, кто вы…

— Ерунда! Для всех друзей я Отто. Тем более я не позволю называть меня высочеством человеку, который спас мне жизнь. — Даерх хлопнул меня по плечу. — Я рад, что ты наконец-то добрался сюда. Я уже три дня торчу здесь, дожидаясь твоего приезда. А тут появляется карета. Твои люди сказали, что ты решил задержаться в городе, ну я и махнул сюда. Я гляжу, ты уже познакомился со своими людьми?

— Ага, — мрачно буркнул я, — познакомился.

— А что? — Он сурово поглядел на сразу сжавшихся солдат во главе с офицером, которые сейчас с испугом смотрели в нашу сторону. — Что случилось?

Я рассказал. Отто нахмурился.

— Вообще-то за воровство положено отрубать руку…

— Пощадите… — Несчастный солдат рухнул на колени прямо в грязь и пополз ко мне. — Милорд, пощадите, я не знал, что вы наш барон! Мы ждали вас позже…

— Точнее, совсем не ждали, — мрачно процедил Отто. Я вопросительно посмотрел на него, но тот ничего объяснять не стал. — Энинг, теперь ты барон, разбирайся сам.

Я с отвращением посмотрел на валявшегося в ногах солдата. Вся былая уверенность мигом слетела с него, и он униженно пресмыкался передо мной. Бледный офицер мрачно наблюдал за своим солдатом.

— Офицер, который позволяет своим солдатам воровать и покрывает это, теперь станет рядовым. — Офицер резко вскинул на меня глаза, на миг в них сверкнул гнев, но долго не выдержал и опустил взгляд. — А ваш подчинённый… — Я перевёл взгляд на солдата. — Он должен немедленно заплатить вдвое против украденного.

На миг восстановилась тишина.

— Я жду! — с угрозой произнёс я, видя, что солдат даже не думает исполнять моё решение. Тот понял всё правильно. Быстро вскочив и не обращая внимания на стекающую с него грязь, он достал кошелёк и, не считая, сунул его ошалевшему крестьянину. Потом повернулся и собрался бежать в замок.

— Куда это ты? Я ещё не закончил! — Тот остановился и медленно повернулся. — Как сказал Даерх, ворам отрубают руку, но я хочу дать тебе один шанс. Попадёшься ещё раз на воровстве — лишишься не руки, а головы. А чтобы ты лучше запомнил этот урок, ты сейчас встанешь вот на этот лоток. Быстро! — Солдат вздрогнул и сделал так, как я велел. — Сейчас ты сто раз громко скажешь всем людям, что больше воровать не будешь, и попросишь прощения у всех, кого хоть раз чем-нибудь обидел.

Всё происходящее привлекло к нам людей. Торговля замерла. Кажется, здесь собрались все, кто был на рынке.

— Милорд, — солдат жалобно посмотрел на меня.

— Не хочешь извиняться? Что ж, дело твоё. Ролон?

Тот усмехнулся и обнажил меч.

— Я не буду больше воровать и прошу прощения у всех, кого обидел!!! — завопил солдат. — Я не буду больше воровать и прошу прощения у всех, кого обидел!!!

Люди, собравшиеся вокруг, удивлённо загудели. После третьего раза в толпе послышались смешки. Когда солдат произнёс фразу в пятый раз, то все уже откровенно потешались над ним. Куда-то исчез страх. Зато сам солдат был бледен, со лба катился пот. Однако, глядя в холодные как лёд глаза Ролона, он не осмеливался не то что возразить, но даже прерваться на секунду.

Рядом хохотал Даерх.

— Энинг, ты неподражаем! Мне бы в голову не пришло такое наказание. Надо будет взять на заметку. Думаю, этот смех твой вор запомнит гораздо лучше, чем даже плети. — Отто повернулся к своему спутнику, который молча сидел на коне рядом с ним: — Вельмаен, слышал, что сказал барон? Этот вор должен прокричать извинения сто раз. Пусть кто-нибудь проследит за этим. Если этот идиот остановится или прервётся, пусть начинает сначала.

Вельмаен кивнул и отдал короткое распоряжение. Тотчас двое солдат отделились от свиты Даерха и встали рядом с помостом.

— Энинг, мне надо поговорить с тобой прежде, чем ты попадёшь в замок, — серьёзно сказал Отто.

— Что случилось?

Отто махнул своим людям, и те быстро двинулись вперёд, расчищая дорогу. Отто немного задержался и остался со мной наедине. Однако к нам тут же присоединился Ролон. Отто сердито покосился на него, но, видя, что я не возражаю, промолчал.

— …прощения у всех, кого обидел!!! — неслось нам в спину, когда мы уезжали.

Дождавшись пока мы отъедем от рынка на приличное расстояние, Даерх заговорил:

— Энинг, мне бы хотелось тебя предупредить. Я ведь не зря оказался здесь со своим отрядом раньше тебя. Понимаешь, Буефар был замечательным человеком, но была у него слабость — он слишком доверял людям. Именно из-за его доверчивости и погибла его семья. Однако это так ничему и не научило его. К тому же он возненавидел свой замок…

— Могу его понять, — кивнул я.

— Можешь или нет, но дело не в этом. Ненавидя свой замок, Буефар не показывался здесь годами. По сути, все дела взял в свои руки управляющий. Я пытался доказать Буефару, что здесь происходит неладное, но он не обращал внимания. Поэтому в замке Буефара сейчас всем заправляют управляющий с капитаном. Один другого стоит. Как они управляют, ты уже мог убедиться.

— Но ведь Буефар всегда относился к своим обязанностям очень серьёзно, — изумился я. — Не мог же он пренебречь своим долгом барона?

— Насколько мне известно, он постоянно получал доклады от управляющего и постоянно отправлял распоряжения. Но всё на расстоянии. Но в своём замке он показываться не хотел. К чему это привело, ты можешь догадаться сам.

— И догадываться не надо, — буркнул Ролон. — Достаточно посмотреть вокруг. Только в Парадизии я видел похожие картины.

Отто с яростью посмотрел на Ролона, но тот остался невозмутим.

— Однако есть ещё кое-что, что ты должен знать. Понимаешь, Энинг, мой отец уже утвердил завещание, и ты теперь полновластный хозяин замка и барон Тевтонии. Но… тебе ни разу не приходило в голову, зачем король должен утверждать завещание?

— Честно говоря, мне хватало и других проблем. Я думал — это просто порядок такой.

— Да. После смерти барона его наследником становится старший сын. Но если человек последний в роду, как было с Буефаром, он может завещать свой замок любому. В этом случае и нужно утверждение короля. Как правило, это простая формальность, поскольку есть ещё кое-что. Дело в том, что в течение месяца любой барон имеет право оспорить твои права на владение замком.

— Что, в суд подаст? — пошутил я.

— При чём здесь суд! Поединок. В течение месяца после оглашения завещания организуется турнир, и любой барон может подать заявку на участие в нём. Желающих оспорить твои права уже набралось достаточно. Сами же поединки могут быть тупым оружием, до первой крови и смертельные.

— Тупым оружием у меня нет шансов, — хмуро заметил я. — Здесь требуется сила. Почему мне сразу не сказали?

— А ты бы отказался? — удивился Даерх. — В любом случае вызывать будут тебя, так что выбор поединка будет твоим. Да, ещё один момент. Если ты выбрал поединок до первой крови и вдруг убьёшь своего противника, то ты лишаешься права на баронский титул. Естественно, если противник убьёт тебя, то тоже лишается такого права, но это вряд ли тебя утешит.

— И драться, конечно, должен я?

Отто пожал плечами:

— Ты рыцарь. Не будь этого, так как ты несовершеннолетний, за тебя сражался бы твой опекун. Но сейчас сражаться должен именно ты.

Весело. Очень и очень весело.

— Значит, в замке мне надо опасаться своих же солдат, а тут ещё поединок! Зашибись! — Я задумался. — Отто, можно как-нибудь отсрочить этот турнир? По крайней мере до того момента, пока я не разберусь внутри замка? Мне не хочется устраивать войну на два фронта.

Даерх задумался.

— Могу обещать, что в ближайшие три недели турнир не состоится. Я попрошу отца, чтобы он немного задержал его. Но три недели — это максимум.

— Надеюсь, мне этого времени хватит, чтобы разобраться с тем, что происходит в замке.

— И я на это надеюсь. Кстати, хорошо, что ты взял свою охрану. Не стоит полагаться на солдат замка. Ты сам их видел. И я не берусь предсказывать, за кого они встанут, если ты вдруг отдашь им приказ арестовать капитана.

— Это Нарнаха идея, — буркнул я. — А я-то удивлялся его настойчивости! Не мог сразу сказать, что меня здесь ожидает.

— А почему бы вам не арестовать этого капитана? — поинтересовался Ролон. — У вас же людей хватит?

Даерх обернулся к Ролону:

— Я не барон этого замка. Если я арестую капитана, то уроню авторитет Энинга и вызову недовольство дворян. А это, в свою очередь, поставит под угрозу жизнь Энинга и его семьи, а также мои права на трон. Вы просто не понимаете. Ни один барон не позовёт на помощь для решения своих внутренних проблем. Если он не может справиться со своим капитаном, то грош цена такому барону. Его начнут презирать все. Так что здесь Энинг должен разобраться своими силами.

— Ладно, теперь, когда вы выложили все хорошие новости, какие плохие? — Я мрачно смотрел перед собой, пытаясь найти хоть малейшую лазейку.

— Плохие те, что я не могу здесь долго задерживаться. Завтра я возвращаюсь к себе и приеду уже только на турнир.

— Если к тому времени капитан не прирежет меня.

— Ну, это вряд ли. В открытую капитан против тебя не выступит. Это будет бунт против господина. Его просто повесят. Но вот несчастный случай подстроить он может. Мои люди тут недавно перехватили одну шайку. Прежде чем их повесили, они признались, что им заплатили за твою смерть, якобы при попытке ограбления. Я уверен, что их нанял капитан, но доказательств у меня нет. Но в любом случае эту проблему можешь решить только ты.

— Большое спасибо.

Тут я почувствовал руку Ролона на своём плече.

— Энинг, перестань заранее хоронить себя. В конце концов, мы выбирались и из худших переделок.

Эта поддержка ободрила меня.

— Спасибо, Ролон. И знаешь, у меня тут появилась одна мысль… Однажды я читал кое-что… Надо только подумать… — Я погрузился в размышления, не заметив, как Ролон и Отто переглянулись друг с другом.

— Мне почему-то кажется, что для капитана самое лучшее было бы немедленно подать в отставку и убраться, — шепнул ему Ролон.

— Ролон, — я посмотрел на своего друга. — Ты ведь, наверное, хороший артист? В твоей профессии это необходимо.

— Да. Я могу неплохо притворяться, а что?

— В таком случае ты меня ненавидишь, но скрываешь это от меня. Путешествуешь со мной ты исключительно по своим, неведомым ни для кого причинам.

— Понятно, — Ролон задумался. — Ты думаешь, капитан клюнет на это?

— Почти наверняка нет, если у него есть хоть капля мозгов. Но это не главное. Во-первых, он тебя будет меньше опасаться, а во-вторых, этот концерт не для капитана, а для солдат. Сам капитан проблем не представляет. Проблема — это его солдаты. Мне необходимо провести чистку гарнизона, тогда капитан окажется неопасным.

— Я тебя не понимаю… — Даерх удивлённо смотрел то на меня, то на Ролона.

— Я сам ещё плохо понимаю, — признался я. — Всё будет зависеть от нашей встречи с капитаном и управляющим. Нельзя что-то планировать, не зная ничего о своём противнике. Будем смотреть по обстоятельствам.

Замок встретил нас раскрытыми воротами и выстроенными во дворе солдатами. Впереди на коне сидел высокий и довольно молодой для занимаемого им поста человек. Этот человек улыбался, пытаясь выглядеть приветливым, но в его взгляде, казалось, навеки застыл лёд.

— Рад приветствовать вас, милорд! — Он поднял руку, приветствуя меня. — Капитан Абрахам Зигер, комендант замка, к вашим услугам!

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что этот человек опасен. Смертельно опасен. И этому человеку я решил бросить вызов? Бежать отсюда! Бежать немедленно! Однако последняя мысль так разозлила меня, что мне удалось быстро справиться со своим страхом. Теперь уже мой взгляд излучал холод.

— В самом деле, капитан? О вашей радости мы поговорим позже. Сейчас я хочу знать, кем вы командуете, солдатами или бандой воров?!

Я заметил, как изумлённо уставился на меня Даерх, а потом медленно покачал головой. Кажется, он не одобрял моих действий. Но во мне говорил вовсе не гнев, а расчёт. Правда, я ещё сам не знаю — тонкий он или дубовый. Будущее покажет. Сейчас же я хотел проверить, как капитан отреагирует на это.

Улыбка медленно сползла с лица капитана, рука невольно потянулась к оружию, но замерла на полпути.

— Милорд желает что-то узнать? — преувеличенно вежливо спросил он.

— Не узнать! Я хочу кое-что понять. Не успел я въехать в город, как увидел, что солдат гарнизона откровенно ворует! В ответ на мою просьбу заплатить этот солдат огрызается и говорит, чтобы я не лез не в своё дело! А потом угрожает мне! Мне, своему барону!!!

— Милорд, уверен, что это недоразумение! Этот солдат будет наказан.

— Я ещё не закончил! Мне плевать на того солдата! Я и сам ещё в состоянии наказать его. Меня удивило другое! На шум сбежались ещё несколько солдат, в том числе и его командир. Но вместо того, чтобы покарать вора, этот офицер стал защищать его, а потом велел мне убираться с владений барона! То есть мне убраться с моих собственных земель? Вот я и хочу узнать, вы кем командуете: солдатами или сбродом?!

— Милорд, возможно, офицер просто не узнал вас…

— Это не повод хамить мне и защищать вора!

— Как скажете, милорд. Я поговорю с ним.

— Поговорите?! Хм! Не стоит. Всё, что надо, я ему уже сказал. И он, и тот солдат уже получили то, что заслужили. Думаю, на этом мы можем закончить. Кстати, подыщите на место этого офицера более толкового.

Глаза капитана сузились.

— Милорд, то, что офицер не узнал вас, не повод, чтобы снять его с этой должности.

— Вы, видно, не поняли, капитан! Этот человек не будет снят — он уже снят со своей должности! Я не потерплю тех, кто покрывает воров. И моё решение обсуждению не подлежит!

Зигер несколько секунд буравил меня взглядом. Я его. Пожалуй, можно гордиться тем, что я не отвёл глаз. Капитан быстро понял, что сейчас не самое подходящее время для споров, поскольку за моей спиной маячил отряд принца, а моя охрана находилась как раз позади самого капитана. Я даже пожалел, что Зигер не стал спорить и что-то пытаться доказывать. В этом случае всё можно было бы решить прямо сейчас. Но я вовсе не рассчитывал на такой подарок и не думал, будто капитан окажется настолько глуп, что потеряет от гнева голову и набросится на меня. Это была своеобразная разведка. И, честно говоря, я остался недоволен её результатами.

— Я исполню ваше распоряжение. — Капитан поклонился. — А теперь не угодно ли осмотреть ваш замок?

— Позже. Пока же я хотел бы узнать, как расположилась моя семья. — Хорошо, что никого из них не было во дворе замка и никто из них не видел сцену у ворот.

— Как скажете, милорд. — Он подал знак, и к нам немедленно подскочил какой-то человек в богатой одежде. Он с опаской покосился на меня, потом на капитана. Кажется, раньше никто не осмеливался так разговаривать с Зигером. Ну что ж, как поётся в песне: «Дует ветер перемен».

— Милорд, я ваш управляющий. Меня зовут Терегий. Позвольте мне проводить вас!

Я кивнул и соскочил с коня. Слуга тотчас подхватил Урагана под уздцы.

— Прошу вас, милорд.

Мы вошли в замок. Конечно, он был мало похож на то, что я видел в учебнике истории. Мощные крепостные укрепления — да, были. Были хозяйственные постройки во дворе: кузницы, склады, конюшни. Само строение тоже представляло собой крепость, но на этом сходство со средневековыми замками заканчивалось. Во-первых, окна во всех домах были застеклённые. Во-вторых, в помещении был водопровод. Вода по специальным трубам под действием магии (в штате замка был маг, чья работа и заключалась в поддержании в рабочем состоянии всех магических систем) поднималась наверх в ванные комнаты, горячая вода подогревалась в специальном котле в подвале. В-третьих, освещение замка также осуществлялось с помощью магии, а не факелами или свечами. Во всех комнатах и коридорах висели красивые люстры с вставленными в них шарами со сгущённым светом. В коридорах были постелены ковры. Всё это создавало определённый уют, и сейчас я уже не жалел о том, что согласился принять этот дар Буефара. Если уж нам суждено жить в этом мире, то лучше жить в таком уютном «домике».

— Сколько комнат в замке? — поинтересовался я у управляющего.

— Жилых — около пятидесяти. Не считая помещений для слуг. Это на хозяйственной половине. Там же располагается кухня. Есть ещё малая и большая столовые.

— Зачем две столовые? — удивился я.

Управляющий недоумённо посмотрел на меня.

— В малой обычно обедают члены семьи владельца замка, а в большой принимают гостей. Вряд ли милорд захочет есть со своей семьёй в большой столовой. Когда обедающих мало, она может показаться излишне просторной. Длина зала тридцать метров.

Ничего себе — слегка! Да там заблудиться можно.

— Ладно, я понял.

Даерх слегка придержал меня, давая управляющему пройти вперёд.

— Энинг, зачем ты устроил тот спор с капитаном? Своим выговором ты унизил его перед солдатами и ещё оскорбил самих солдат! Только что ты нажил себе врага и не приобрёл сторонников среди гарнизона.

— Отто, если я правильно понял, Зигер и так был моим врагом, и столкнуться с ним всё равно пришлось бы рано или поздно. А что касается солдат, то капитан так долго командовал ими, что здесь наверняка остались лишь его люди, и верны они будут только ему. А это столкновение было просто разведкой. Я хочу ускорить события и заставить капитана действовать. Поспешность заставляет делать ошибки. — Правда, это верно и для меня! Не совершаю ли я сам ошибки? — Время сейчас работает не на меня, Отто. Чем дольше я тяну, тем больше шансов у капитана нанести удар.

Отто некоторое время обдумывал мои слова.

— Не могу сказать, что понимаю тебя, но не буду советовать. В конце концов, тебе виднее. Одно только могу сказать: не спеши.

— Я и не спешу. Я хочу заставить спешить Зигера. — Тут я вспомнил одну прочитанную фразу. — Сам же я буду спешить медленно.

Отто удивлённо уставился на меня.

— Не пытайтесь понять его, Ваше Высочество, — усмехнулся Ролон. — Я с ним путешествовал гораздо дольше вас, но он продолжает удивлять меня своими нестандартными действиями. И пока это срабатывало. Не знаю уж, что он хотел сказать своей последней фразой, но с Зигером я не согласился бы поменяться местами.

Отто вздохнул.

— Дело ваше.

— Угу, — мрачно буркнул я. — Конечно, наше, чьё же ещё?

Оптимизм Ролона по поводу того, что мне удастся справиться с Зигером, совсем не успокаивал.

— И что ты собираешься делать сейчас? — спросил Отто.

— Сейчас? Сейчас я посмотрю, как устроилась семья, а потом вместе с управляющим облазаю весь замок. Я заставлю его показать все здешние крысиные норы. Заодно поближе познакомлюсь со вторым человеком в замке. С тем, кто держит в руках казну барона.

Управляющий подвёл нас к гостиной и открыл двери.

— Егор! — радостно приветствовала меня мама. — Здесь просто чудо! Такая красота. Знаешь, — вдруг призналась она, — до этого я считала, что не смогу жить в этом мире, но в этом замке так прекрасно.

Я усмехнулся.

— Мама, а ты что, воображала мрачный средневековый замок с бойницами вместо окон?

— Что-то типа этого, — смущённо призналась она.

— Да, шикарные хоромы тебе достались, братец, — Витька с восхищением осмотрел роскошную комнату. — Я бы и сам не прочь стать бароном!

Не прочь? Интересно, а что он скажет, если рассказать ему о турнире? Или о Зигере и проблеме с гарнизоном? А может, стоит ткнуть его носом в ту нищету, в которой живут люди, трудами которых и обеспечена эта роскошь?

— У милорда есть ко мне ещё дела? — поинтересовался Терегий.

— Гм, Терегий, нам в ближайшее время предстоит много работать вместе, поэтому не зовите меня так официально. Называйте меня Энинг. И да, у меня есть ещё к вам дела. Вы уже обедали?

— Обедал? — Управляющий удивлённо посмотрел на меня. — Да, милорд.

— Да, Энинг. Замечательно. В таком случае устройте для меня экскурсию по замку.

— Хорошо, ми… Энинг. Что вы желаете осмотреть?

— Всё. От подвала до чердака.

— А… но, милорд, мы не успеем за день!

— Значит, завтра продолжим. И ещё, к вечеру приготовьте все финансовые документы.

— Милорд!!! — чуть ли не взвыл управляющий. — Когда у меня будет время?

Я на миг задумался.

— Что ж, логично. Тогда найдите того, кто проведёт экскурсию вместо вас, а вы садитесь готовить отчёт.

— Но финансовая документация — это такая скучная вещь… Не подумайте, что я отговариваю вас, но вы мало что поймёте там.

— Вот вы и объясните непонятное. А сейчас — идите и пришлите вашего помощника или кого-нибудь другого, а сами готовьте отчёт.

Управляющий хотел возразить, но я быстро дал ему понять, что спорить не намерен.

Я же задумался. Управляющий, конечно, прав: в этой документации я ни черта не пойму! Надо было бы попросить Нарнаха, чтобы он дал мне хорошего финансиста, но тогда я не знал, что может возникнуть такая необходимость. А ждать нельзя — необходимо провести ревизию как можно скорее, чтобы знать, какими средствами я располагаю. Тут мой взгляд остановился на отце.

— Папа, — несмело начал я. — Ты же ведь имел дело с финансовыми отчётами?

Отец усмехнулся.

— Значит, старая гвардия ещё нужна и её рано списывать со счёта? Хорошо, посмотрим. Конечно, я имел дело с документами нашего мира, но не думаю, чтобы они сильно различались. Посмотрим. И потом, для меня будет полезно посмотреть, как ведутся дела в этом мире.

— Спасибо, папа! — Я снял пояс с мечом, стянул кольчугу, посмотрел по сторонам, прикидывая, куда её можно положить, а потом, махнув рукой, просто запихнул её под кресло и, довольный, плюхнулся на него, извиняюще улыбнувшись маме, которая неодобрительно наблюдала за моими действиями. К чёрту все проблемы! Пока можно и повеселиться.

Однако это «пока» длилось недолго. Через десять минут кто-то робко постучал в дверь. В ответ на приглашение в комнату вошёл нескладный юноша, по возрасту примерно ровесник моего брата.

— Милорд, Терегий сообщил, что вы желаете осмотреть замок. Он просил показать вам всё, что вы пожелаете увидеть.

— Наверное, ругал меня? — усмехнулся я.

Юноша стушевался.

— Нет, милорд.

— Врёшь, — констатировал я. — Врать совсем не умеешь. Но если хочешь научиться, то можешь брать уроки у моего брата. Этому он любого обучит.

— Ах, обучит? — возмутился Витька, запуская в меня подушкой с диванчика.

— Наших бьют! — радостно гикнул Рон и, схватив вторую подушку, бросился в атаку на Витьку.

Юноша, открыв рот, наблюдал за возникшей потасовкой.

— Стоп! Как ваш барон, приказываю прекратить это безобразие. Долой бунт! — Я поднял руку, останавливая подушечный бой. — Кто идёт осматривать замок?

— Я! — Рон вскочил с пола и быстро оправил одежду.

— Я тоже пойду. — Витька старался выглядеть серьёзно, словно говоря, что в его возрасте уже несолидно драться подушками с какой-то малышнёй.

— Тебя как зовут-то? — поинтересовался я у нашего проводника, когда мы покинули комнату.

— Алевий, милорд. С чего желаете начать осмотр замка?

— С самой низшей точки. С подвала.

Сюрприз нас ждал уже в самом начале осмотра. Одна из дверей, ведущая куда-то вниз, оказалась заперта. На мой невинный вопрос, где ключ, Алевий едва не лишился чувств от страха и заявил, что он не знает, где ключ, и что туда ни в коем случае нельзя заходить, поскольку там опасность. В чём опасность — он ничего определённого сказать не мог, заявил только, что Зигер велел всем держаться подальше отсюда. Одно только это меня крайне заинтересовало, и я воспылал страстным желанием узнать, что там находится. Но делать это при таком скоплении народа не стоило. Не надо, чтобы об этом узнал капитан, а значит, всё должно быть проделано тайно и как можно тише. Поэтому, пожалев, что нет ключа, я сделал вид, что махнул на странную дверь рукой.

— Ладно, пошли на кухню.

Алевий радостно двинулся подальше от подвала.

До самого вечера наша компания вызывала переполох у слуг, появляясь то в одном, то в другом месте замка с бесконечными вопросами. Кто-то из них отвечал нам вполне дружелюбно, кто-то равнодушно, кто-то испуганно, а кое-кто бросал нам вслед откровенно злобные взгляды. Я замечал, как они шептались за моей спиной. Понимая, что сейчас вовсе не время начинать наводить порядок, я терпел, не обращая на это внимания.

Несмотря на энтузиазм, весь замок нам осмотреть так и не удалось. Отпустив Алевия, наша компания двинулась обратно.

Отец уже ждал меня.

— Ну что, пойдём читать доклад твоего управляющего?

— Сейчас, папа. — Я пожелал всем спокойной ночи. Потом вытащил кольчугу из-под кресла и отнёс её в свою комнату. Поправил меч на поясе. Конечно, глупо ходить с оружием в собственном замке, полном солдат, однако я не забывал о Зигере и поэтому эту предосторожность лишней совсем не считал.

Всё, теперь я готов. Остановив первого попавшегося слугу, я попросил отвести нас в кабинет Терегия. Неожиданно по дороге нам попался Зигер.

— Милорд, мне хотелось бы обсудить с вами кое-какие вопросы.

— Зигер, мне сейчас совершенно некогда. К тому же я устал после путешествия. Имею я право отдохнуть? Давайте завтра всё обсудим?

Зигер согласно кивнул.

— Как скажете, милорд. — И твёрдым чеканным шагом двинулся по коридору.

— И почему меня при виде этого человека бросает в дрожь? — прошептал отец.

И меня тоже, папа. Однако вслух я этого благоразумно говорить не стал.

Кабинет Терегия оказался не слишком далеко. Когда мы с отцом вошли, тот что-то сосредоточенно писал. Увидев нас, он испуганно вскочил.

— Милорд, может, займёмся делами завтра? Сейчас уже поздно, а я не успел ещё закончить…

Весьма странное приветствие.

— Что ж, значит, часть доклада вы сделаете устно, а потом мы посмотрим ваши финансовые отчёты.

— Милорд, но это такие скучные бумаги…

— Не беспокойтесь, я постараюсь не уснуть.

Терегий вздохнул. Взял в руки те листы, которые писал. Подождал, пока мы с отцом усядемся поудобнее, и нудным голосом принялся читать. С первых же строк стало ясно, что всё, что у него находится в этих листах, написано с одной целью — утомить меня как можно быстрее. Он стал перечислять размеры моих владений, количество пахотных земель, крепостных, свободных арендаторов, дворов, слуг. Потом перешёл на перечисление всего имущества с самыми мельчайшими подробностями.

— А сколько в замке находится тараканов? — с самым серьёзным видом спросил я.

— Что? — управляющий прервал чтение и изумлённо уставился на меня.

— Я спрашиваю, сколько в замке тараканов?

— Н-не знаю, м-милорд.

— Серьёзное упущение с вашей стороны! Даже и не знаю, что с вами делать.

— Н-но я не думал, что это важно.

— Почему же? Вы тут так подробно перечисляли количество ложек в замке, количество заготовленных перьев для подушек.

— Милорд, но я предупреждал вас, что финансы очень скучная вещь!

Тут я рассердился. За какого идиота он меня держит?

— То, что вы тут рассказывали, не финансы! Всё это вы говорили с одной целью, чтобы я отказался от проверки, но вы добились как раз обратного! Теперь я как никогда желаю провести проверку. И если вы сейчас же не прекратите свои фокусы, то к утру у замка будет новый управляющий! Это вам понятно?

— Да, милорд. — Терегий выглядел подавленным.

— Егор, нельзя же так, — укоризненно шепнул мне отец. — Он же старше тебя.

— Я старше его, — прошептал я в ответ. — Я рыцарь и барон, а он лишь управляющий.

Итак, Терегий, — я снова посмотрел на управляющего. — Поскольку ясно, что отчёта вы не подготовили, буду задавать вам вопросы. Вопрос первый: во сколько обходится содержание этого замка?

— Что? — управляющей недоумённо посмотрел на меня.

— Я что, непонятно сказал? Я спрашиваю: во сколько обходится…

— Нет-нет, милорд, я понял вопрос, я просто не думал, что он вас заинтересует. С учётом…

— Сколько, Терегий? Без лишних слов! Это вы должны знать, даже не заглядывая в свои бумаги!

— Около четырёх тысяч в год, милорд.

— А можно посмотреть конкретные статьи расходов? — впервые вмешался в разговор отец. — Уверен, что количество трат можно уменьшить.

— Вообще-то я не могу показывать эти отчёты. Сами понимаете…

— Терегий, вы сейчас очень близки к тому, чтобы вообще больше никогда не увидеть своих отчётов! Ещё одна попытка увильнуть от ответа или не дать того, что попрошу я или мой отец, и мы закончим на этом наш разговор! После чего к утру вы покинете замок!

Терегий вздохнул. Поднялся с места и вытащил толстую книгу из какого-то шкафа. Отец быстро пролистал её.

— Здесь не всё. Здесь только основные суммы доходов и расходов, но нет их расшифровки. Откуда, например, взялась вот эта цифра? Не с потолка же.

Я покосился на управляющего и приготовился подняться с места. Увидев это, тот быстро достал ещё несколько книжек.

— Вот, просто они лежали в другом месте, и я не мог достать их одновременно.

Ясно, что врёт, но я не стал заострять внимания на этом, а засыпал управляющего вопросами. Прежде всего я хотел понять, какими суммами я располагаю. Отец углубился в отчёты, что-то выписывая и подсчитывая, однако при этом он ухитрялся слушать и ответы управляющего.

— Мне кажется, что здесь что-то не сходится! — Он хлопнул книгой по столу. — Вы только что сказали, что доходы баронства составляют около пятнадцати тысяч динаров в год. Но из книг следует, что общий доход за месяц равен пятидесяти восьми динарам! Однако в общей книге сумма указана пятнадцать тысяч.

— И что это значит? — поинтересовался я. — Сумма ведь правильная. Её и назвал Терегий.

— Назвал, но она не сходится! Вот смотри, Егор, Эта сумма складывается из общих доходов замка, а потом из неё вычитаются общие расходы. Так вот, по этим книгам, где все доходы и расходы написаны конкретно по статьям, доходы составляют сорок две тысячи пятьсот десять динаров, а расходы сорок две тысячи четыреста пятьдесят два. Если вычесть одну сумму из другой, пятнадцать тысяч ну никак не получается.

— Но если это так, то зачем в главную книгу писать пятнадцать тысяч?

— Интересный вопрос. Я тоже задал его себе. Если я правильно тебя понял, почти все бароны не утруждают себя вниканием в финансовую деятельность. Скорее всего, для них и вписаны эти суммы. Уверен, что если взглянуть на другие статьи, то очень многое тоже не совпадёт. Однако если уж не совпадает по таким главным параметрам, то остальные не стоит даже смотреть. Вообще, эта вот книга — готовая статья управляющему. Вот смотри сюда. Это расходы. Здесь написано, что выделено пятьсот динаров на реконструкцию дровяного склада. Готов поклясться чем угодно, что реально на это не было выделено ни копейки. Да и где это видано, чтобы на реконструкцию склада тратили пятьсот динаров? Я тут уже прикинул реальную стоимость золота и могу сказать, что на эти деньги можно построить десяток складов.

— Или вот это. — Я ткнул пальцем в другую статью. — Две тысячи на крестьян, у которых был неурожайный год.

— Верно. Если ты прав в оценке своего друга, то потребовать помочь своим крестьянам было вполне в его духе. Но вот было ли выделено хоть что-то…

Мы повернулись и посмотрели на управляющего, который всё это время, бледный, следил за нами.

— Милорд, — Терегий облизал пересохшие губы. — Я всё могу объяснить.

— Хотелось бы услышать эти объяснения.

— Только… только я хочу поговорить с вами наедине.

Я пристально посмотрел на Терегия. Тот, кажется, не шутил. Какая бы ни была причина, было ясно, что при посторонних он ничего говорить не будет.

— Хорошо, — согласно кивнул я. — Папа, иди отдыхай. Уже поздно, а ты наверняка устал за путешествие.

— Я-то отдохну, а ты? Сейчас уже часов двенадцать.

— А у меня ещё есть работа. — Тут я невольно усмехнулся, вспомнив, что там, в своём мире, мама точно так же уговаривала отца отправиться спать, а он отвечал, что у него ещё есть работа. Отец, кажется, тоже об этом вспомнил.

— Хм, занят, значит, — усмехнулся он.

— Иди отдыхай.

Отец задумчиво посмотрел на меня.

— Как я понимаю, сейчас ты приказываешь как рыцарь и барон? Что ж, наверное, мне к этому придётся привыкать. — Отец поднялся с места и направился к двери, но у выхода обернулся: — Удачи тебе, Егор.

Глава 8

Я проводил отца взглядом и повернулся к управляющему:

— Рассказывайте.

— Рассказывать, собственно, нечего. Да, я воровал, но видит бог, воровал не по своей воле.

— Это как? — я малость обалдел от подобного заявления.

— А так. Ты же видел Зигера? — Наверное, от отчаяния или по какой другой причине Терегий перешёл на «ты». Конечно, в нашем мире в этом не было бы ничего удивительного, но здесь управляющий просто не мог сказать барону, в каком бы возрасте тот ни был, «ты»! Именно из-за этого я понял, что он не врёт, что впервые за долгое время он может выговориться, высказать всё, что накипело у него на душе. — Это негодяй! Самый подлейший из всех негодяев, которых я только встречал! Я не знаю, как он умудрился втереться в доверие Буефару, но он вскоре стал капитаном. Хотя, если быть откровенным, произвести впечатление на Буефара несложно — достаточно было продемонстрировать своё воинское искусство. Если оно впечатлит Буефара, то ты навеки его друг.

Я согласно кивнул, вспомнив, что именно моё искусство владения мечом впервые привлекло ко мне внимание Буефара.

— А с мечом Зигер обращаться умеет, — продолжал рассказ управляющий. — Никогда не видел такого рубаку. Пожалуй, даже сам Буефар с ним справился бы с трудом. В замке капитан стал абсолютным властелином, особенно если учесть, что бывший барон годами не наведывался сюда. За восемь лет он был здесь два раза. Это и дало Зигеру возможность полностью прибрать всю власть в замке. Никогда не видел такого жадного до денег человека! Кажется, из-за них он готов на всё. Тогда-то он и начал воровать.

— Но ведь все деньги были сосредоточены у вас? Как он мог воровать?

— У меня деньги, а у Зигера меч. Когда меч приставлен к моему горлу, все деньги мира бессильны помочь. Что я мог против стали? Я подумывал о том, чтобы уйти, но тогда у Зигера совсем не осталось бы препятствий. А так я хоть изредка заставлял его подумать не только о своём кошельке. Будь его воля, он вообще бы ничего не тратил на баронство. Мне с трудом удалось его убедить, что нельзя только забирать. Если всё забрать сейчас, то на следующий год уже нечего будет взять. Я так подозреваю, что у него уже довольно крупный счёт в Амстерском банке.

— В банке? — встрепенулся я. — Вы уверены?

— Ну, поскольку он не держит деньги у себя под подушкой, то, значит, хранит их в банке. К тому же мне несколько раз попадалась на глаза его чековая книжка.

— А вы не помните, какой банк её выдал?

Терегий нахмурил лоб.

— Кажется, «Амстериком». Точно, «Амстериком».

— Ну надо же, — вполголоса произнёс я. Бывают же такие совпадения. Именно в этом банке лежали и мои деньги. Этот банк Нарнах характеризовал как один из самых надёжных в мире.

— Вы что-то сказали, милорд?

— Нет-нет, это я так, мысли вслух. Вы всё мне рассказали?

— Да. Я ничего не скрывал.

— Хорошо. Тогда идите отдыхать, а я пока посижу здесь, если не возражаете.

Терегий удивлённо посмотрел на меня.

— Как я могу возражать, милорд? — Управляющий осторожно прикрыл за собой дверь.

Минут десять я молча переваривал услышанное. Впрочем, чтобы понять, что одному мне никак не справиться, хватило и минуты, остальное время я потратил на сожаления о том, что вообще влез в это дело, поддавшись на уговоры Мервина. Чёртовы политические интересы. А вот какой мне в них интерес? Это ведь не ему приходится рисковать здесь своей жизнью. Однако я тут же устыдился таких мыслей. Отступать поздно, и, понимая, что сожалением делу не поможешь, я стал обдумывать свои дальнейшие планы. Ну, раз уж я не справляюсь сам, то надо посоветоваться с кем-то более опытным, чем я. Я достал даль-связь с Мастером и задумчиво покрутил её в руке. Нет! Мастер здесь не поможет. С ним можно поговорить о смысле жизни, посоветоваться по поводу взаимоотношений между людьми, получить какие-нибудь сведения, но в таких делах он не советчик. Отложив палочку, я решительно достал даль-связь с Нарнахом и сжал её в кулаке.

Нарнах ответил сразу… и ещё как ответил:

— Энинг, чёрт тебя раздери! Час ночи!

— Вильен, мне надо с тобой посоветоваться.

По моему голосу Нарнах тут же понял, что дело действительно важное, поэтому перестал ругаться и уже серьёзно спросил:

— Что там у тебя стряслось?

Минут десять я пересказывал всё, что со мной случилось. После того как я выговорился, Нарнах долго хранил молчание.

— Да-а, — протянул он. — Не ожидал я такого от Мервина. Впрочем, вряд ли его можно винить. Скорее всего, он сам не знал, что тебя там ожидает. Даже не знаю, что и сказать. Конечно, зря ты сразу накинулся на этого Зигера. Этим ты сразу показал, что ты его враг, ну да ладно, теперь это пустые сожаления.

— Вильен, но что ты можешь мне посоветовать?

— Есть у меня одна мысль, правда, не знаю, рискнёшь ли ты…

— Говори. У меня всё равно никаких мыслей нет.

Нарнах начал излагать свою идею. И чем больше он говорил, тем меньше мне это нравилось.

— Нарнах!!! — в конце концов не выдержал я. — Неужели ты хочешь, чтобы я вот так хладнокровно проделал всё, что ты тут мне насоветовал? Да ты же предлагаешь мне чуть ли не гражданскую войну здесь устроить!

— Не хотелось бы тебя пугать, но иначе у тебя нет никаких шансов справиться с этим негодяем. Знавал я подобных людей. И пойми, Энинг, если ты не справишься с ним, то он справится с тобой. И учти, на тебе он не остановится. Ведь у тебя есть семья. Ты думаешь, что, расправившись с тобой, он пощадит их?

— Хорошо, я сделаю, как ты сказал, — мрачно ответил я. — Однако мне почему-то кажется, что после этого я возненавижу себя.

— Не надо так мрачно.

— А как надо? Ладно, замнём. Что по поводу счетов Зигера?

— Я постараюсь всё побыстрее выяснить и сообщу тебе сразу, как только что-нибудь узнаю. Придётся действовать через Мервина, однако, думаю, он поможет, как только узнает, что дело касается тебя.

— Жду с нетерпением!

Я с отвращением отшвырнул даль-связь. То, что предлагал Нарнах, мне не нравилось. Чертовски не нравилось. Как я потом смогу посмотреть в глаза матери? Нет! Я не могу так. Не могу так запросто убивать людей, среди которых наверняка есть и невиновные. Надо как-то отделить негодяев от порядочных людей! Но как это сделать? На что ловят рыбу? На червя. На что ловят негодяев? На пороки. Чем живут негодяи? Удовольствиями. Одного я видел на рынке. Обычный грабёж. Значит, если ограничить удовольствия, то негодяи сами объявятся. Как это сделать? Вот тут стоит посоветоваться с Терегием.

Будить его было как-то неловко, тем более что я сам отпустил его, но мысль так захватила меня, что я понимал: до утра не выдержу. К счастью, Терегий ещё не успел лечь. Он удивлённо пригласил меня в комнату.

— Терегий, а чем промышляют солдаты? Я видел, как один просто брал у крестьян на рынке то, что ему нравилось, и не платил. Так многие делают или только несколько человек?

Терегий явно был застигнут врасплох моим натиском и слегка растерялся. Однако быстро справился с собой.

— Зигер не наводит порядок, хотя я постоянно говорил ему, что эти поборы плохо сказываются на торговле. При таком отношении командира… чего ж вы хотите, милорд?

— Понятно. А как ещё солдаты наживаются?

— Ещё на барщине.

— На барщине? Что это?

— Вы не знаете, что такое барщина? — удивлённо посмотрел на меня управляющий. — Когда вы подъезжали к замку, вы видели засеянное поле около реки?

— Да. Ну и что в нём особенного?

— Это ваше поле.

— А разве все остальные поля вокруг не мои?

— Вы не так поняли, милорд. Все земли вокруг замка ваши, но их обрабатывают крепостные, или они сдаются в аренду. Вся продукция с этих полей реализуется самими крестьянами, вы только получаете часть её.

— Понятно. Это как налоги.

— Да. А земля у реки ваша, и вся продукция идёт вам.

— Что-то я не помню, чтобы я работал на том поле. Да и Буефар вряд ли там трудился.

Терегий закатил глаза.

— Конечно, Буефар там не работал. Там работали крепостные…

— Что-то я не пойму…

— Сейчас поймёте, милорд. Все крепостные обязаны три раза в неделю отработать на этом поле. Эта обязанность и называется барщина.

— И крестьяне за это деньги получают?

— Нет, — терпеливо ответил Терегий.

— Тогда почему они работают там? — искренне удивился я.

— Потому что это их обязанность по отношению к своему господину.

— Понятно. Мне кажется, это не очень-то справедливо. Но как на этом солдаты могут наживаться?

— Очень просто. Ведь это именно они сгоняют людей на барщину. Естественно, крестьянам не очень хочется работать где-то на стороне, когда собственное поле стоит неубранное. Вот солдаты и берут откуп у крестьян. А если те не платят, то их ведь можно и четыре раза в неделю забирать на барщину, а то и все пять.

Я хмыкнул.

— Чего у крестьян брать-то? Видел я, как они живут.

— Всё, что можно, то и берут. И не только деньгами. Ведь у многих крестьян и взрослые дочери есть.

— Вы хотите сказать, что…

— Вам незачем было это знать, милорд. Вы ещё слишком молоды.

Я быстро заходил из угла в угол.

— Да нет, мне нужно знать всё. Итак, господа присяжные заседатели, — вспомнил я известную фразу, — мы начинаем… рыбалку.

— Рыбалку, милорд? — Управляющий чуть отодвинулся от меня.

— Именно рыбалку! Будем ловить негодяев! Сначала основательно проредим строй неприятеля, а потом перейдём в атаку и захватим его врасплох! Враг разбит и бежит! За ними конница пустилась! Всё замечательно, Терегий!

— Так точно, милорд.

Только тут я заметил, что управляющий стоит какой-то бледный и с ужасом смотрит на меня.

— Что с вами, что вы там такое увидели? — Я подошёл к зеркалу. Вроде ничего необычного нет. — Чего вы так испугались? Ладно, не важно. Вот что, до утра составьте документ об отмене барщины.

— Что!!! Милорд, вы не можете этого сделать! По крайней мере, пусть сначала крестьяне уберут хлеб!

— Нет! Именно завтра этот приказ и должен быть объявлен! Причём одновременно и в замке, и за его пределами. А хлеб… — Я задумался. — Объявите, что те из крестьян, кто придёт на уборку, получат половину урожая!

— Милорд, это же какие убытки!!! Половина урожая!!!

— Неверно, Терегий! Кто получает прибыль с барщины — замок или Зигер?

Тут я заметил, как на лице управляющего выражение ужаса сменилось пониманием.

— Зигер придёт в ярость!

— Это меня мало волнует. Мне хочется посмотреть, кто закричит громче всех. Вы сможете всё подготовить? А утром я подпишу приказ.

— Зигер меня убьёт.

— Валите всё на меня. Скажите, что я поднял вас с утра, потребовал этот приказ, подписал и тут же велел зачитать всем. Кстати, это будет не так уж далеко от истины.

Я вышел из комнаты и задумался. Спать совершенно не хотелось. Пожалуй, стоит, пока не иссяк азарт, заняться ещё чем-нибудь полезным. Например, исследовать то, что находится за дверью в подвале, которую так боятся слуги. Я быстро сходил к себе в комнату и взял небольшой магический фонарик. Потом, стараясь не шуметь, начал осторожно спускаться вниз. Конечно, зрелище было довольно глупое. Я, по сути владелец замка и полный здесь господин, крадусь в ночи как вор, боясь потревожить слуг и охрану, которая изредка проходила по коридорам замка. Это обстоятельство мешало, но не сильно, поскольку несение службы было организовано довольно паршиво. Только в одном месте я увидел по-настоящему хорошую охрану — около дверей Зигера. Надо будет поговорить с Ригером, пусть он организует дополнительный караул из своих солдат.

Я, никем не замеченный, быстро миновал первый этаж и спустился в подвал. Здесь уже освещения не было, и пришлось зажечь фонарик. Подойдя к заинтересовавшей меня двери, я воровато осмотрелся и нагнулся к замку. Он был изготовлен без помощи магии и, как всякое технологическое изделие в здешнем мире, был примитивен до крайности. Не надо быть вором-домушником со стажем, чтобы справиться с этим запором. С помощью кинжала я отжал пружину и быстро открыл дверь. Снизу дохнуло затхлым сырым воздухом. Пришлось немного постоять наверху, чтобы привыкнуть к этому. Осмотрев дверь, я убедился, что с другой стороны этот замок можно открыть так же легко, как и с этой.

Захлопнув за собой дверь и закрыв замок, я на всякий случай обнажил меч и, светя вокруг фонариком, осторожно двинулся по каменной лестнице вниз. Лестница кончилась довольно быстро, и я очутился в подвальном помещении замка.

Выйдя из узкого коридора, куда привёл меня спуск, я огляделся. Сперва было даже непонятно, куда я попал, и только уловив какое-то шевеление внутри клеток, расставленных вдоль стен, я догадался, что оказался в тюрьме. Раньше о тюрьмах под замками мне доводилось читать только в исторических книжках, и, увидев всё это впервые, я почувствовал себя нехорошо. Странно было осознавать, что, пока ты ходишь по уютным чистым коридорам замка, внизу, в грязи, запертые в сырых клетках, томятся люди, которые могут видеть свет только сквозь узкое окошко под потолком. В смятении я шёл вдоль запертых клеток, провожаемый тупыми, ничего не выражающими взглядами узников. Все они явно находились здесь уже давно. Тех же, кто попал сюда недавно, можно было отличить по ненавидящим взглядам, которые они бросали в мою сторону. Эти люди пробыли здесь недостаточно давно, чтобы полностью потерять человеческий облик, но достаточно, чтобы возненавидеть всех, кто остался по другую сторону решётки.

— Эй, парень, ты кто такой и что здесь делаешь?

Я обернулся и посветил на человека, который меня окликнул. Это был уже пожилой мужчина в грязных лохмотьях с густой бородой. Но глаза мужчины были живыми. В них не было ни ненависти, ни тупой покорности обстоятельствам.

— Гуляю, — не нашёл лучшего ответа я.

— Да? — мужчина удивлённо выгнул брови. — Хорошее место для прогулок. Только что-то я не припомню, чтобы видел тебя здесь раньше.

— Может, потому, что меня здесь раньше не было?

— Логично, — усмехнулся человек. — И всё же, кто ты такой?

— Я новый барон и владелец этого замка.

При этих словах брови человека резко взлетели вверх, и тут я совершенно ясно увидел в его глазах боль. Его не сломили никакие страдания в этой темнице, но мои слова что-то надломили в этом человеке.

— Новый барон? — переспросил он хрипло. — Значит, Буефар мёртв. — Его голос упал почти до шёпота. — Вот, значит, как… значит, пережил я тебя, старый друг… — На щеке мужчины появилась влажная полоса.

Я растерянно молчал, не зная, что тут можно сказать или сделать. Наконец человек снова посмотрел на меня.

— А ты кто такой? Что-то я не помню, чтобы у Буефара были родственники.

— Насколько мне известно, у Буефара никого не было. А я с ним познакомился около полугода назад. Мы с ним вместе путешествовали, а потом он погиб в бою. Его тело было отправлено на родину, и здесь в его вещах было обнаружено завещание, где он все свои владения отдавал мне.

— Понятно. — Человек посмотрел на меня внимательным взглядом. — Как удачно всё получилось: твой друг погибает, а когда его тело прибывает на родину, обнаруживается завещание.

Я некоторое время смотрел на него, не сразу сообразив, в чём он меня обвиняет. Потом дошло, и меня захлестнула ярость. Ярость и гнев на этого человека, который посмел обвинить меня в убийстве друга. Только благодаря урокам Деррона мне удалось овладеть собой, хотя я и поймал себя на том, что уже сделал шаг вперёд, готовый нанести удар. Человек лежал почти у самых прутьев, и клетка никак не смогла бы защитить его.

— Вы обвиняете меня? — хрипло спросил я.

Человек откинулся назад.

— Нет. Подлости учатся постепенно. Ты ещё слишком молод для этого. Скорее всего, ты даже не знал о богатстве Буефара.

— Тогда зачем вы сделали это?!

— Зачем? Чтобы ты нанёс удар. Чтобы прекратил мои мучения. Но ты сдержался.

— Воин разгневанный — воин мёртвый, — повторил я любимые слова Деррона.

— Ого, — человек с интересом посмотрел на меня. — Похвально. Но ты так и не объяснил, зачем пришёл сюда.

— А мне кажется, что неплохо бы мне сперва узнать, с кем я разговариваю и за что вы попали сюда?

— Сначала гость представляется, а уж потом хозяева, — усмехнулся человек.

— Моё имя Энинг, и, как уже говорил, я теперь хозяин этого замка…

— …именно поэтому ты, как вор, тайком проникаешь в тюрьму, расположенную в твоём замке, если то, что ты сказал, правда.

— Я сказал правду. Что касается моего посещения, во-первых, я не обязан перед вами отчитываться. Мой замок, куда хочу, туда и прихожу, а вот вам следовало бы быть повежливей.

— Да ну? И что ты мне сделаешь? Бросишь в тюрьму?

В самом деле. Я ничем не мог угрожать этому человеку кроме смерти, но смерть для него была избавлением.

— А всё-таки, кто вы такой? Вы не очень похожи на остальных узников.

— А ты много в своей жизни узников видел? То-то же. А я… я когда-то был ближайшим помощником Буефара. Я ведь начинал службу ещё при его отце и помню самого Буефара ещё мальчишкой.

Ого! Буефару было лет шестьдесят, значит, этому человеку сколько? Восемьдесят? Сто? Даже после долгого пребывания в тюрьме этому человеку нельзя было дать больше пятидесяти.

— Я был всегда рядом с Буефаром. Но около года назад он посчитал, что я уже староват для военных походов. Это я-то?! В общем, он велел мне отправляться в замок. Он назначил меня капитану в помощники, чтобы своими советами я помогал ему в управлении. Я старый солдат, поэтому не спорил, посчитав, что здесь мой опыт действительно может пригодиться. Но то, что я застал здесь, ужаснуло меня. Этот негодяй Зигер, пользуясь отсутствием господина, прибрал всё к рукам и грабил барона. Его безудержный грабёж довёл до нищеты всех крестьян в округе. Я обо всём написал Буефару и решил навести порядок, но моё письмо было перехвачено, а ночью меня схватили и отволокли сюда. А потом потихоньку переправили сюда и всех солдат, что прибыли вместе со мной и отказались служить Зигеру.

— Солдат? — встрепенулся я. — Сколько здесь ваших солдат?

— Осталось пятнадцать человек. Кто-то умер за год, кто-то предал. Остались самые верные.

Пятнадцать и моих двадцать два! Это уже сила! До этого момента я сомневался, что у меня хватит сил справиться с сотней солдат гарнизона. Конечно, сейчас всё равно не стоило вступать в открытый бой, но открытый бой я и не планировал. Если всё пойдёт так, как я задумал, то гарнизон можно будет уменьшать постепенно. И теперь у меня появилось новое войско, о котором не знает враг, а значит, не готов к его появлению. Но вот согласятся ли они мне помочь? Впрочем, это, наверное, глупый вопрос. Согласятся ли они мне помочь справиться с человеком, который засадил их сюда?

— Кхм, — откашлялся я. — Э-э… а как вас зовут?

— А какая сейчас разница? Впрочем, если тебе хочется узнать моё имя, то когда-то меня называли Хоггард.

— В общем, Хоггард, вы спрашивали, кто я такой и как стал владельцем замка. — Я посмотрел по сторонам, тщетно пытаясь отыскать чистый уголок на полу, куда можно было бы сесть. В конце концов я плюнул и просто уселся около клетки, не особо выбирая место. Стараясь не замечать сырости, я принялся рассказывать, как познакомился с Буефаром, как он отправился со мной в путешествие. Рассказал о последней битве Буефара и о том, как узнал о завещании своего друга. — Когда погиб Буефар, мне было совсем не до того, чтобы смотреть его вещи, а мои друзья не решились этого сделать. И только здесь Отто обнаружил завещание. Когда же мне сообщил об этом Мервин, для меня это стало настоящим сюрпризом.

— Погоди, Мервин — это властитель Амстера?

— Ну да, я об этом и говорю. Мы же с Буефаром познакомились, когда ехали из Амстера.

— Интересные у тебя знакомства, парень.

— Мои родители мне то же самое говорят. Но это не главное. Главное — почему я появился здесь ночью. — Тут я рассказал о своём разговоре с Отто и управляющим.

— Отто — это принц Тевтонии? — продолжал удивляться Хоггард.

— Да. Он сейчас здесь, в замке. Думаю, если я завтра утром расскажу ему о вас, то он прикажет отпустить вас и ваших солдат, но мне хотелось бы предложить вам другой вариант, но сразу хочу предупредить, что он более опасный. Думаю, что вы уже догадались, почему я оказался здесь ночью?

— О да, Зигер! Так что ты хочешь мне предложить, парень?

— Понимаете, если принц прикажет вас завтра выпустить, то Зигер, конечно, подчинится, но сразу после отъезда принца он пойдёт на открытое столкновение, поскольку почувствует опасность. А у него сотня солдат гарнизона. Не все, конечно, негодяи, но я не могу рассчитывать на то, что они откажутся выполнять его приказы. Второй же вариант таков: вы пока остаётесь в темнице, а в нужный момент появитесь со своими солдатами. Ваш отряд может стать той соломинкой, которая сломает слону спину.

— Всё это хорошо, однако годовое заключение на тюремных харчах не способствует здоровью…

— Это ерунда. Думаю, что смогу обеспечить ваше питание и даже вооружу вас. Вы говорите, что сидите здесь год? Значит, знаете всех заключённых. Вы скажете тому, кто придёт от моего имени, кому здесь можно доверять. А сейчас извините. Я не могу больше здесь находиться. Итак, ваш ответ?

Хоггард задумался.

— Ты прав, парень. Если принц отпустит нас сейчас, то Зигер выступит в открытую, и у него все шансы победить. Наверное, я схожу с ума, но я готов тебе довериться. В конце концов, судя по твоему рассказу, тебе доверял и Буефар.

— Хорошо. Тогда до свидания. Наверное, больше я сюда не смогу прийти, но это не важно.

Я быстро поднялся, отряхнулся и вышел из подвала. Аккуратно запер дверь. К себе в комнату мне удалось добраться никем не замеченным.

Поскольку ложиться спать уже не имело смысла, так как начинало светать, я не стал раздеваться, а плюхнулся в кресло и постарался спокойно, как меня учил Мастер, разобраться в обстановке. Это заняло всё оставшееся время до рассвета. Утром я первым делом разбудил Ролона и Далилу и рассказал им о своих ночных похождениях.

Ролон недоверчиво покачал головой:

— Ну ты даёшь! Наш пострел везде поспел. Значит, ты предлагаешь, чтобы мы с Далилой занялись снабжением едой заключённых?

Я кивнул.

— Если уж я справился с тем замком, то не думаю, что у тебя возникнут какие-нибудь проблемы. Деньги я вам дам, так что можете закупать всё, что нужно. Кстати, не мешало бы сразу и вооружить их. Я не знаю, когда понадобится их помощь, но лучше, чтобы они были готовы.

— Если надзиратели обыскивают клетки, то они обнаружат оружие, — вмешалась Далила. — Тогда весь наш план провалится.

— Так спрячьте оружие не в клетках, а в подземелье.

— Это действительно мысль, — согласился Ролон. — Ладно, это всё мы обсудим с твоим новым знакомым. А вот чем ты сегодня собираешься заниматься?

— Сегодня? Продолжу осмотр замка, а также полюбуюсь на физиономию Зигера, когда он узнает о моём приказе.

— Каком приказе? — насторожился Ролон. — Ни о каких приказах ты не рассказывал!

Поняв, что проговорился, я не стал скрывать правду.

— Ты совсем рехнулся? Ты не понимаешь, что играешь с огнём?

— Ролон, только не смей сейчас со мной спорить! — прошипел я. — Если я начну сомневаться в своих действиях, то это будет гораздо хуже любых моих ошибок!

Ролон несколько мгновений смотрел на меня.

— Что ж, это справедливо, только постарайся в следующий раз хотя бы советоваться со своими друзьями.

Я коротко кивнул, а потом направился во двор замка, где стал наблюдать за мельтешением слуг. Здесь я и застал тот момент, когда управляющий огласил мой приказ. Догадываясь, что Зигер захочет обязательно со мной поговорить, я не стал уходить со двора, чтобы были свидетели на случай, если Зигер не сможет сдержать себя. Однако, увидев капитана, направляющегося ко мне с широкой улыбкой на устах, я понял, что недооценил его.

— Милорд, рад приветствовать вас.

— Я тоже рад, капитан.

— Чудесное утро, милорд. И хочу поздравить вас: это великодушный жест.

Ну, раз в ход пошло лицемерие…

— О-о, ничего особенного, капитан. Кстати, хочу извиниться за то, что накричал на вас вчера. Сами понимаете, утомительное путешествие, а тут этот солдат. Я понимаю, что вы не можете проследить за всеми.

— С тем болваном я ещё разберусь. Кстати, он вернулся вчера только под вечер. Должен признать, что ваше довольно оригинальное наказание произвело сильное впечатление на солдат. Правда, хотел бы заметить, милорд, что в вашей великодушной попытке облагодетельствовать крестьян не всё продумано.

Наконец-то! Я уж думал, что он никогда не доберётся до сути.

— Что именно, капитан?

— Понимаете, милорд, может, та мера и милосердна, но вы не учитываете того, что благосостояние замка держится на торговле зерном, которое мы получаем с этого поля. Ваш приказ снизил доходы почти наполовину. Сами понимаете…

— Прошу прощения, капитан, — вежливо перебил я. — Это вы не всё учитываете. Впрочем, это понятно. Вы ведь военный, а не финансист. Я же вчера до половины третьего утра сидел за отчётами. Так вот, я заметил, что по документам около восьмидесяти процентов средств, которые мы получаем с этого поля, идут на закупку продовольствия для тех крестьян, у которых выдался неурожайный год. Так что на самом деле мы только выиграли. Во-первых, теперь на крестьян мы потратим всего половину урожая, а во-вторых, они будут прославлять меня как доброго барона.

Я со скрытой насмешкой смотрел на капитана: попробуй опровергни! Ясно как день, что те восемьдесят процентов были только на бумаге. Надо быть полным идиотом, чтобы три дня в неделю заставлять крестьян трудиться на барщине, не давая им тем самым собрать урожай на собственном поле, а потом на вырученные с продажи средства закупать зерно, чтобы отдать его тем самым крестьянам, которые не успели собрать свой собственный урожай. Тут даже двойной идиотизм. Зачем продавать зерно, чтобы снова его покупать? Почему бы сразу не отдать урожаем? Впрочем, ответ на этот вопрос был очевиден, но не мог же капитан так прямо сообщить мне об этом. Было видно, что такой поворот разговора оказался для него неожиданным и готов он к нему не был.

— Я не совсем уверен, что в реальности дело обстоит именно так, — довольно неуклюже начал он.

— Что?! Вы хотите сказать, что управляющий нечестен? В таком случае надо немедленно организовать независимую проверку всей документации. Капитан…

— Нет-нет, милорд, в этом нет необходимости, — поспешно заговорил Зигер. — Терегий честный человек. Вы не так меня поняли. Понимаете, на самом деле восемьдесят процентов идёт с чистой прибыли. А ведь мы тратим на посредников, на перевозку. Это существенно уменьшает наши активы. Таким образом, ваши пятьдесят процентов оказываются гораздо меньше тех двадцати, что мы имели раньше.

Даже не особо разбираясь во всех этих делах, я понимал, что Зигер несёт откровенную чушь. Весь его расчёт строился на том, что я абсолютный профан в финансовых делах. В любом другом случае он оказался бы прав на двести процентов, но здесь он ошибся. Зигер просто не мог знать, что я из другого мира, где логика являлась необходимой стороной жизни. И потом, не зря же я полгода вёл дела с Вильеном Нарнахом? Должен же я был хоть чему-то у него научиться?

— Да, — нахмурился я, делая вид, что серьёзно задумался. — Об этом я действительно не подумал. Так что же делать? Не могу же я отменить свой приказ? Придётся нам найти другие способы получения доходов, и если они себя не оправдают, то через годик мы восстановим барщину.

— Через годик? — кисло спросил Зигер.

— Раньше обещать не могу. Однако, капитан, ваши познания в финансах довольно обширны для солдата.

— Что делать, милорд. Господин Буефар не показывался здесь годами, и мне поневоле пришлось освоить множество новых профессий. Но вот солдаты будут недовольны вашим приказом.

— Не понимаю, какое, собственно, солдатам дело до вопросов управления замком? — искренне удивился я, хотя благодаря разъяснению Терегия прекрасно понимал, в чём тут дело. — В любом случае это ваши проблемы, капитан. Надеюсь, вы сумеете образумить своих подчинённых, иначе ими займусь я.

— Как скажете, милорд, — процедил капитан сквозь зубы.

Понятно, что он ожидал иного окончания нашего разговора, посчитав, что легко сможет переубедить какого-то мальчишку. К тому же он не мог не сознавать, что этот мой шаг резко поднимет мою популярность среди населения. Впрочем, пока он держал в своих руках гарнизон замка, ему нечего было волноваться.

Ко мне подошёл Отто Даерх и, удивлённо смотря через плечо, спросил:

— Ты случайно не знаешь, что случилось с Зигером?

— Да так. Просто он сегодня получил неприятное известие.

Отто заинтересованно посмотрел на меня, однако ответить я не успел. За воротами замка неожиданно раздался какой-то шум. Из казарм стали торопливо выскакивать солдаты и занимать места на стене, приготовив арбалеты.

Мимо нас пробежал Зигер.

— Доигрались, милорд, со своей добротой! — зло бросил он.

Мы с Отто удивлённо переглянулись и вслед за ним поднялись на стену. Нашим глазам предстало довольно удивительное зрелище: около тысячи крестьян стояли перед замком и смотрели на стены, не решаясь придвинуться ближе. Нападать они явно не собирались. Реакция Зигера была для меня совершенно непонятна.

— Энинг, если солдаты сейчас откроют огонь, то люди обвинят в этом тебя, — быстро шепнул Отто.

Я побледнел, представив, что будет твориться внизу, если ударит арбалетный залп со стен.

— Не стрелять!!! — что есть силы закричал я. — Кто выстрелит, того я лично сброшу вниз!!!

Я заметил, как зло посмотрел на меня Зигер и опустил руку. Видно, я чуть-чуть опередил его приказ открыть огонь.

Крестьяне, услышав меня, подошли поближе. Из толпы раздались неуверенные выкрики:

— Барон, просим вашей милости! Выслушайте нас!

— Зигер, прикажите открыть ворота, — потребовал я.

— Что?!! А если они ворвутся в замок…

— Зигер! Надеюсь, вы не будете оспаривать мой приказ?

Зигер зло посмотрел на меня, но наткнулся на ледяной взгляд принца и не посмел спорить. Ворота медленно раскрылись. Я быстро сбежал вниз и двинулся к выходу. Заинтересованный Отто старался не отставать от меня. Его охрана пыталась пристроиться следом, но Даерх только сердито отмахнулся от них.

Крестьяне встретили наше появление радостным гулом. Я быстро отыскал предводителей этого необычного собрания и двинулся к ним.

— Я ваш новый барон. Вы хотели поговорить со мной? — Я поспешил заговорить первым, чтобы не ставить никого в неловкое положение, как это случилось бы, если бы крестьяне заговорили с Отто, приняв его за барона.

Моё заявление вызвало некоторое замешательство. Но тут один из мужчин сдёрнул с головы шапку и несмело шагнул вперёд:

— Милорд, правда ли то, что объявили сегодня утром?

— Я не знаю, что сообщили вам. Если вы скажете, то тогда отвечу, правда это или нет.

Крестьянин с некоторой растерянностью посмотрел на меня.

— Э-э, это насчёт отмены барщины, милорд.

— Это правда. Более того, как я и обещал, все, кто примет участие в уборке моего поля, получат половину урожая, который смогут разделить между собой. Заставлять же трудиться на поле силой никого не буду. Однако мне будет жаль, если урожай на нём погибнет.

— Милорд! — неожиданно все крестьяне разом попадали на колени. Я самым позорным образом едва не убежал отсюда, и только подбадривающий взгляд Отто удержал меня от этого в высшей степени идиотского поступка. Я растерянно попросил всех подняться и больше никогда так не делать, чем заслужил недоумевающий взгляд крестьян и удивлённый Отто.

Поняв, что ляпнул что-то не то, я стал поспешно прощаться, ссылаясь на то, что, как у нового барона, у меня много дел, но завтра я обязательно начну объезд своих владений, где каждый сможет высказать свои жалобы. Впрочем, в эту поездку наверняка напросится и Зигер, так что крестьяне вряд ли начнут жаловаться на него — не рискнут. Но это меня пока устраивало. Я не собирался торопить события, и в мои планы пока не входила ссора с Зигером. Ситуация должна созреть, а там уж он сполна ответит за все свои делишки.

— Теперь понятно, почему Зигер был такой злой. Барщина, наверное, приносила ему неплохие деньги. Этот ход явно был неожидан для него, а ты к тому же приобрёл поддержку людей. Однако ума не приложу, как ты собираешься снова заставить крестьян выполнять свои обязанности потом, когда справишься с Зигером?

— А никак не собираюсь. Эти земли я отдам в аренду, и, поверь, в скором времени я получу с аренды больше, чем до этого Зигер выколачивал с барщины.

— Да? — с сомнением спросил Отто. — Я слышал, ты славишься своей непредсказуемостью и, главное, тем, что твоя непредсказуемость даёт поразительные результаты. Я буду следить за твоими шагами. Если твой опыт удастся, я, пожалуй, тоже откажусь от барщины.

— Но я ведь хочу не только это поле отдать арендаторам. Я хочу полностью избавиться от крепостных.

— Ты хочешь дать им волю! — Такого Отто никак не ожидал.

— Нет-нет, — поспешно заговорил я, потом честно признался: — Я думал над этим, но посчитал, что это будет неправильным. Подобное не принесёт пользы ни мне, ни самим крестьянам. Многие просто не будут знать, что делать со своей волей. Это вызовет массу ненужных осложнений, вплоть до бунтов. Но ведь есть и такие, для которых воля желанна, которых душит рабство, и они не могут развернуться в полную силу. Я хочу дать свободу именно таким людям.

— А как ты определишь таких людей?

— Просто. Я установлю сумму в двадцать динаров, за которую любой крепостной может получить вольную. Если у человека достаточно ума, чтобы заработать эту сумму, то он сможет стать свободным человеком.

— Они будут грабить на дорогах, чтобы получить вольную.

— Попавшийся на грабеже навсегда лишается права на свободу, — тут же парировал я. — К тому же я собираюсь давать ссуды под, скажем, десять процентов в год с отсрочкой на год. Расплатился — человек свободен, нет — остаётся крепостным. Поверьте, Отто, самые энергичные люди будут так желать получить свободу, что напридумывают массу способов получения прибыли. Это подстегнёт развитие ремёсел в моих владениях, будут расти города и развиваться торговля, поскольку именно на торговле и ремёслах больше всего шансов получить прибыль. А их развитие увеличит поступления и в мой кошелёк.

Я так разгорячился, что стал бегать перед Отто, излагая свои мысли. Сами того не заметив, мы с ним остановились около ворот замка, обсуждая планы.

— Я установлю не оброки и подати, а налоги, Отто. Скажем… Скажем, тринадцать процентов прибыли. Оставшейся вполне хватит людям, чтобы не только выжить, но и начать покупать разные мелочи, что, в свою очередь, подстегнёт производство этих мелочей.

— Не обольщайся, Энинг! Получив свою свободу, люди просто сбегут.

— Куда? Да и зачем? Если они сумели что-то сделать, чтобы скопить деньги на свободу, то зачем они будут бежать от этого? Они будут продолжать работать, только уже на себя.

— Ты мечтатель, Энинг, — рассмеялся Отто. — Наивный мечтатель. В жизни всё не так просто, как тебе кажется.

— Посмотрим, — обиженно буркнул я.

— Посмотрим, — согласился Отто. — А сейчас пошли в замок, думаю, нас уже заждались. К тому же мне нужно как можно скорее вернуться к отцу, так что не стоит задерживаться.

К тому времени в замке уже все проснулись. Правда, Танька отказалась вставать, заявив, что ещё рано и она не собирается подниматься чуть свет, тем более что в школу идти не надо. Пожав плечами, я оставил её досматривать свой сон.

За завтраком отец бросал на меня вопросительные взгляды, но я делал вид, что не понимаю их и увлечён только процессом тщательного поглощения и переваривания пищи. Это переглядывание не укрылось от мамы.

— Что это вы там перемигиваетесь? — поинтересовалась она.

— Да так. Просто мы вчера с отцом весь вечер разбирались в финансовых делах баронства и обнаружили кое-что интересное. Отец думает, что, возможно, удастся увеличить прибыли.

— Твой отец ни о чём, кроме прибыли, думать не может! — сердито заявила мама. — Мало ему прошлого опыта! А ты, Егор, лучше подумал бы, как вернуть бедную девочку домой к родителям.

— Бедную девочку?!! Это Танька-то бедная?! Да она чувствует себя лучше всех нас, наслаждаясь своим богатством.

— Егор! Нельзя же так! В конце концов, у неё есть родители, по которым она скучает.

— Мама, но что я могу сделать? Ключ у Эльвинга, а он сейчас выполняет посольские обязанности у своего народа. Я оставил для него сообщение у Мервина; как только Эльвинг закончит свою миссию, он приедет сюда, и тогда я смогу отправить Таньку домой.

— Извините, — вмешалась Далила, — но мы никак не предполагали, что так получится. Мы посчитали, что Ключ должен быть у Эльвинга, как у самого близкого друга вашего сына. Мы просто предположить не могли, что встретим вашего сына раньше.

Завтрак был закончен в молчании.

— Вы не желаете осмотреть замок? — спросил я у родителей. — Вчера я так и не успел осмотреть всё. Зигер, не хотите сопровождать нас?

Зигер удивлённо посмотрел на меня с другого конца стола. В нём явно боролись подозрительность к моей просьбе и желание не отпускать меня ни на минуту. Победило последнее.

— К вашим услугам, милорд.

— Без нас. — Ролон встал и подошёл к Далиле. — Что мы, замков не видели?

Далила благосклонно кивнула и подала Ролону руку, которую тот бережно принял. Вдвоём они покинули столовую.

Прекрасно. Зигер вряд ли заподозрил их в чём-либо. А поскольку он будет таскаться за мной по всему замку, у Ролона с Далилой будет достаточно времени для посещения Хоггарда. А я постараюсь, чтобы этого времени у них было действительно много. Только Рон проводил парочку подозрительным взглядом, а потом покосился на меня. Наверняка этот пострел что-то заподозрил. Но Рон будет молчать, я в нём уверен.

А после завтрака началась наша экскурсия по замку, возглавляемая Зигером, который, кажется, понимал, что его в чём-то обманули, но никак не мог сообразить в чём.

Глава 9

Следующая неделя прошла в бесконечных разъездах по моим новым владениям. Зигер неизменно вызывался сопровождать меня, а поскольку я с утра до вечера пропадал вне замка, то у Ролона с Далилой было достаточно времени и возможностей навещать Хоггарда. Зигер же вынужден был вместе со мной мотаться по всем деревням и городкам, раскиданным по землям баронства. Несколько раз я сочувственно говорил, что для него нет никакой необходимости ездить со мной, а сам тут же подъезжал к какому-нибудь крестьянину и спрашивал, нет ли у него каких жалоб. Крестьянин с испугом косился на мрачного Зигера и говорил, что жалоб нет. Я делал вид, что верю. Естественно, что после этого капитан не рисковал оставлять меня без присмотра. И так же естественно было то, что он брал с собой мощный эскорт. Впрочем, меня тоже сопровождали пять человек во главе с Ригером. Это обстоятельство сильно не нравилось Зигеру, и один раз он даже попытался заговорить со мной на эту тему.

— Милорд, — обратился ко мне Зигер. — Солдаты гарнизона обижаются, что вы не доверяете им.

Подобное заявление было так неожиданно, что я слегка растерялся.

— Почему?

— Потому что охранять вас — это их забота, а вы постоянно ездите в сопровождении своих наёмников. Такое недоверие задевает их.

— А вы?

— Что я? — растерялся капитан.

— Вы как к этому относитесь?

— Я разделяю чувства своих людей.

— Понятно, но ничего не могу пока сделать. Я не знаю ваших солдат и не знаю, на что они способны.

— Вы не доверяете мне?! — кажется, капитан слегка переиграл со своим возмущением.

— Капитан, что за разговор? Доверяете, не доверяете… Не доверяю! И пока не докажете, что вам можно доверять, я этого делать не буду. К тому же у меня была возможность убедиться, что вы не слишком-то хорошо вели хозяйство в отсутствие Буефара.

— Милорд, на это были причины…

— Именно их я и пытаюсь выяснить всю эту неделю.

После такого разговора Зигер старался не оставлять меня одного ни на секунду, что мне и было надо. Я же устроил целое представление. Таскаясь по окрестным деревням, я возил с собой тетрадку с карандашом, куда постоянно что-то записывал. Зигер недовольно косился на меня, но спрашивать не решался. Я же старался вовсю. Увидев полуразвалившуюся деревню, я старательно ощупывал каждый дом, мерил шагами улицу, а потом писал: «У Лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том…» К концу недели в тетради были записаны почти все стихи, которые я смог вспомнить. Поскольку писал я по-русски, то не боялся, что кто-то в этом мире сможет эти записи прочитать.

Леонор соорудил с помощью магии что-то типа видеокамеры, с её помощью я каждый вечер мог видеть, как слуга, который убирал мою комнату, открывал эту тетрадь, воровато оглядываясь, проводил по ней чем-то и лишь потом приступал к уборке. Как объяснил мне Леонор, таким образом снималась копия.

Я даже хотел специально для Зигера начать делать на полях пометки на его родном языке типа: «На это обратить особое внимание», «Здесь что-то не так, мне кажется, на это тратится больше средств, чем необходимо на самом деле» и тому подобное. Однако быстро пришёл к выводу, что это будет слишком подозрительно. С чего бы это писать заметки на одном языке, а комментарии делать на другом? А о том, что интерес Зигера к этим записям не ослабевал, мне сообщил Рон, к которому подходил Зигер с просьбой прочитать вот эту записку, считая, что мальчишка ни о чём не догадается. Тот сообщил, что написано на моём родном языке, а после вежливо поинтересовался, откуда это у капитана. Тот счёл за лучшее сказать, что нашёл и никак не мог понять, чьё это.

Я попросил Рона никому не говорить о случившемся.

— Никак не пойму, что ты затеваешь. — Рон подозрительно смотрел на меня. — Зачем ты портишь отношения с солдатами?

Рон всё-таки чертовски сообразителен. Я не просто обострял отношения с солдатами, я добивался с их стороны определённой реакции. Когда-нибудь Зигер захочет воспользоваться недовольством солдат. А чтобы вызвать его, особо стараться и не надо. Капитан не слишком заботился о дисциплине. Ему надо было, чтобы солдаты были верны ему, и всё. Естественно, при таком отношении солдаты гарнизона быстро превратились в банду, которой всё позволено. Как и предупреждал меня Отто, тот случай на рынке был ещё самым безобидным. Первые два дня я просто запоминал наиболее рьяных негодяев, а потом велел каждому дать по пять ударов кнутом и посадить в тюрьму. Зигер попытался было защитить их, но я настоял на наказании. Следующим моим шагом был запрет покидать пределы замка без моего разрешения. Это вызвало ропот, но Зигер быстро навёл порядок. Кажется, он был даже доволен, что я копаю себе яму. Не желая его разочаровывать, я отдал несколько приказов, которые ещё больше осложнили жизнь различным негодяям. Завоёвывая популярность у крестьян и ремесленников, я катастрофически терял её среди солдат гарнизона. Даже Ролон встревожился этим. Впрочем, ничего необычного от солдат я не требовал. Я специально советовался с Ригером, и тот подробно описал правила гарнизонной службы и что должен уметь солдат. Именно эти правила и легли в основу нового устава. Вообще это было совершенно нетипично для Тевтонии, где все предпочитали действовать не по каким-то там уставам, а по древним правилам и традициям. Этот устав по моей просьбе написал Ригер, а потом Хоггард немного модернизировал его в соответствии с обычаями Тевтонии. Ради этого я специально ночью спустился в подвал.

— Никак не пойму, чего ты добиваешься? — заметил Хоггард, протягивая мне листки.

— Ничего. Я просто отлавливаю негодяев.

— И многих поймал? — с интересом поинтересовался Хоггард.

— Достаточно. Суть моих действий в том, что теперь я знаю, на кого из солдат нельзя положиться, а кто действует под давлением обстоятельств.

— Все они там воры, — неожиданно рассердился Хоггард. — Честные люди не стали бы служить такому человеку, как Зигер.

— Возможно, однако не все рискнут открыто пойти против него.

Хоггард дураком не был.

— Возможно, — нехотя согласился он. — Но всё-таки ты не боишься бросать вызов гарнизону замка? Ведь солдат в нём в четыре раза больше, чем есть у тебя даже с нами.

— Я бы боялся, если бы эти солдаты представляли собой действительно сброд. Но поскольку их крепко держит в руках Зигер, то не боюсь.

Хоггард удивлённо посмотрел на меня.

— Не хочешь объяснить? Мне казалось, что именно потому, что их держит в руках Зигер, они представляют гораздо большую опасность.

— Неверно. Опасней они были бы, если бы ими никто не управлял. Тогда они стали бы толпой, а толпа непредсказуема. Толпа может забыть обо всём на свете и действовать даже вопреки собственным интересам. Зигер же так делать не будет. Если он и устроит бунт, то бунт будет управляемый. И ещё, Зигер не сделает ничего, что бы шло вразрез с его интересами, а потому можно провести чёткую границу, дальше которой он не пойдёт.

Хоггард в растерянности посмотрел на меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну представьте себя на месте Зигера! Если бы вы стали подбивать гарнизон на бунт, то вы постарались бы припугнуть меня или убить?

Хоггард задумался.

— Я понял! Конечно же, припугнуть. Твоя смерть во время бунта — это и его смерть. Смерть барона во время бунта его собственного гарнизона! Да все бароны двинут сюда свои войска и перевешают всех бунтовщиков во главе с капитаном, даже если он не участвовал в бунте.

— Вот именно! Это и есть та граница, дальше которой Зигер не пойдёт. Устроить мне несчастный случай? Да! Но смерть во время бунта? Нет! А именно бунта я и жду.

— А ты уверен, что сумеешь справиться с бунтом?

— Процентов на восемьдесят.

— И откуда такая уверенность?

— В уверенности солдат в том, что я не справлюсь с бунтом. — Видя непонимание Хоггарда, я пояснил: — Они уверены в своей силе и не принимают никаких мер предосторожности. Они слишком недооценивают меня. — Я хмуро посмотрел на Хоггарда. — А это опасно.

— О да, — согласился старый солдат.

Как бы то ни было, но постепенно вырисовывались черты будущего противостояния. Зигер опирался на солдат гарнизона, которые всё меньше и меньше были довольны мной. Я же сумел приобрести поддержку населения тем, что если и не остановил полностью поборы, то существенно снизил их, а также тем, что издал ряд приказов, которые должны были помочь крестьянам начать жить, а не выживать. Впрочем, особых иллюзий я по поводу этой поддержки не питал, прекрасно понимая, что десяток умелых солдат стоит сотни крестьян. Просто этими действиями я отвлекал внимание Зигера от своих реальных планов, поскольку тот был уверен, что я, поддерживая крестьян, пытаюсь завоевать их доверие для борьбы с ним. Как солдат, он относился к крестьянам презрительно и, поскольку считал эту затею безопасной для себя, не очень мешал, предпочитая сосредоточиться на том, что, по его мнению, представляет угрозу. Однако тем не менее следил за мной он очень внимательно.

Обстановка тем временем накалялась. Вряд ли Зигер сможет долго игнорировать раздражение солдат, требующих приструнить «зарвавшегося барона». Об этом мне сообщил Ролон, который, как мы с ним и договорились, изображал человека, крайне мной недовольного. Конечно, солдаты ему не совсем доверяли, но общего настроения при нём не скрывали, а большего мне и не нужно.

События резко ускорились на десятый день, и произошло это совершенно неожиданно как для меня, так и для Зигера.

Наш отряд, как обычно, разъезжал по деревням. В одной из деревень мне захотелось пить, и я остановился около ближайшей хижины и попросил молока. Испуганный крестьянин так растерялся, что пригласил нас зайти в дом, очевидно не сообразив от растерянности, что гостей слишком много. Тем не менее я зашёл внутрь, немного поколебавшись, за мной вошёл Зигер и двое солдат, которые тут же встали около двери. Я раздражённо покосился на них, но выгонять не стал.

В доме нас встретили двое детей. Очевидно, это были сын и дочь крестьянина. Мальчик был примерно мой ровесник, девочке было лет шесть. Она с испугом уставилась на нас и теснее прижалась к брату, который сердито смотрел на наше бесцеремонное вторжение. Тут появился хозяин дома с кувшином в руке.

— Прошу вас, милорд, — с низким поклоном протянул он мне кувшин.

— Вот спасибо. — Молоко было парное и потому показалось мне немного жирноватым. Это была, конечно, не та городская «водичка», которую продают под видом молока. — А немного хлеба у вас не найдётся?

— Хлеба? — растерялся крестьянин. Он помялся, а потом не очень охотно сказал: — Немного есть, милорд. — Достал из печки только что испечённый хлеб и нехотя протянул мне.

Я внимательно посмотрел на него и огляделся. В доме было довольно тесно и не слишком прибрано. Да и самая тщательная уборка не смогла бы скрыть бедности этих людей. Только теперь я понял причину такого поведения крестьянина. По-видимому, кроме этого хлеба, у него не было в доме никакой еды. А ведь ему ещё надо было кормить детей.

— Простите, а где ваша жена? — Я понимал, что вопрос звучит бестактно, но меня действительно это заинтересовало.

— Она умерла, милорд. В прошлом году. Тогда была эпидемия тифа.

— Эпидемия? — нахмурился я. — И много ещё умерло?

— В нашей деревне двадцать человек, а в соседней половина.

— Двадцать человек! — фыркнул Зигер. — Ты хоть считать умеешь?

— Я что-то не помню упоминания об эпидемии в отчётах, которые я читал! — повернулся я к Зигеру.

— Такие мелочи не отражаются в отчётах.

— Мелочи? Смерть половины деревни вы называете мелочами?

— Крестьянин преувеличивает, милорд. Всего было зарегистрировано пять смертельных случаев. Потом согласно указу Буефара сюда были направлены несколько врачей-магов, которые быстро остановили эпидемию.

Крестьянин, испуганно глядя на Зигера, пробормотал:

— Возможно, я ошибся, милорд. Я действительно не умею считать.

И тут совершенно неожиданно вперёд выскочил сын крестьянина.

— Отец! Хватит бояться! Скажи, как на самом деле было! Пять человек! Умерла моя мама, в соседнем доме умерла вся семья, а их было шестеро. Умерли…

— Заткнись, щенок! — шагнув вперёд, Зигер кулаком свалил мальчишку на пол. Тот отлетел в угол. Вытирая сочившуюся кровь, он продолжал с ненавистью смотреть на Зигера.

Испуганный крестьянин добавил мальчишке хорошую затрещину.

— Не слушайте его, милорд, после смерти матери он слегка повредился рассудком. Сам не понимает, что несёт.

— Ладно, — буркнул я, бросив злой взгляд в сторону Зигера. — Я посмотрю в отчётах.

Я залез в кошелёк и тут, к собственной досаде, обнаружил, что по ошибке прихватил не кошелёк с мелочью, который обычно брал с собой для разных покупок, а кошелёк с золотом. Высыпав деньги на ладонь, я так и не обнаружил ни одной мелкой монеты. Просить Зигера разменять не было никакой охоты. Поэтому я быстро вернул золото в кошелёк, оставив только один динар, который и положил на стол.

— Вот, это плата за угощение. Благодарю вас.

— Милорд! — крестьянин в ужасе смотрел на золото. — Такие деньги!

— У меня нет мелочи, так что уж прими что есть. — Не дожидаясь возражений, я быстро выскочил из дома и сел на коня.

Минут через двадцать после того, как мы отъехали от той деревни, ко мне приблизился Ригер.

— Милорд, в отряде не хватает одного солдата. — Ригер подозрительно покосился на Зигера. Но тот был озадачен не меньше моего.

— Кого? — прямо спросил он командира моих телохранителей, хотя сильно не любил его.

— Он был вместе с вами в доме у крестьянина.

Ещё не понимая, в чём дело, я вопросительно посмотрел на Зигера.

— Я ничего не приказывал.

Конечно, нет. Он и не мог это сделать, поскольку находился постоянно рядом со мной. Что же случилось? Как бы я ни относился к гарнизонным солдатам, но это были мои солдаты. Секунду я обдумывал ситуацию.

— Возвращаемся. Надо узнать, что случилось.

Зигер согласно кивнул. Он явно был встревожен.

Уже издали было видно, что люди в деревне чем-то сильно взволнованы. Несколько крестьян, вооружившись вилами и мотыгами, бежали куда-то по улице.

— За ними! — приказал я.

Очень быстро я понял, что все направляются к тому дому, где мы недавно побывали. Так же быстро стала ясна и причина переполоха. Ею оказался тот самый потерявшийся солдат, который, обнажив меч, отмахивался от разъярённых крестьян.

Увидев нас, крестьяне побросали своё оружие и попытались убежать. Однако солдаты быстро окружили их и согнали в одну кучу, где те испуганно жались друг к другу.

— Что здесь происходит? — поинтересовался я у солдата.

— Не знаю, милорд. — Солдат без страха смотрел на меня. — Они вдруг все набросились на меня.

— Вдруг? — вкрадчиво переспросил я. — А что ты здесь делаешь? И почему это «вдруг» случилось именно здесь?

Я соскочил с коня и двинулся в сторону дома. Солдат побледнел, но продолжал смотреть на меня вызывающе.

Едва отворив дверь, я понял, в чём дело. На полу в луже собственной крови лежал тот самый крестьянин, который угощал меня молоком. Девочка сжалась в углу и с ужасом смотрела на отца. Чуть в стороне я увидел и лежащего на полу мальчика. Однако тот, кажется, был жив. Выругавшись сквозь зубы, я наклонился над крестьянином. Было сразу понятно, что ему уже ничем не поможешь — меч пробил горло. Тогда я подошёл к мальчишке. Тот застонал и, схватившись рукой за голову, попробовал встать.

В дом заглянул один из солдат и уставился на открывшуюся картину. Слава богу, это был подчинённый Ригера.

— Что смотришь? — прикрикнул я на него. — Помоги лучше.

Тот кивнул и, подхватив мальчишку, вынес его из дома. Я взял девочку.

Едва увидев брата, она вырвалась у меня из рук и бросилась к нему, захлёбываясь плачем. Тот уже пришёл в себя и удивлённо крутил головой, пытаясь понять, что случилось. Потом, очевидно вспомнив, он вскочил и бросился на убийцу. При этом его глаза пылали такой ненавистью, что тот невольно попятился. Ригер едва успел перехватить его.

— Значит, не понимаешь, почему на тебя набросились? — спросил я, подходя к убийце.

— Милорд, крестьяне напали на солдат барона и должны быть наказаны, — вмешался Зигер.

Я резко обернулся и посмотрел на Зигера. Тот слегка попятился, встретив мой взгляд.

— Я сам решаю, что мне делать! — Впервые я заметил на лице Зигера тень неуверенности. — Я не считаю их виновными. Они всего лишь хотели наказать убийцу своего односельчанина. Я оправдываю их.

— Милорд, они напали на вашего солдата!

— Мои солдаты не убийцы! А если они становятся убийцами, то они перестают быть моими солдатами.

— Но это крепостной! Солдат имел право казнить преступника!

— Только я здесь могу выносить приговоры, Зигер! За какие преступления казнил этого человека ваш солдат? — Я развернулся к убийце. Тот не был ни испуган, ни растерян. Он был только раздосадован тем, что ему не удалось скрыться. Господи, как же они все привыкли к безнаказанности. Ведь даже сейчас этот солдат уверен, что с ним ничего не будет. Разве что только пожурят.

— Что ты можешь сказать в своё оправдание? — поинтересовался я у убийцы.

Тот скосил глаза на Зигера.

— Он непочтительно отзывался о вас, милорд.

— Вот как! И ты решил, что имеешь право карать за меня? — Я кивнул двум ближайшим солдатам на убийцу: — Обыщите его.

Те бросились было выполнять приказ, но потом замерли и растерянно посмотрели на Зигера. Зигер прожигал меня ледяным взглядом. Я, не обращая на него внимания, смотрел только на солдат.

— Быстрее!

Ригер, до этого безучастно наблюдавший за происходящим, вдруг быстро перебросил арбалет из-за спины. То же сделали и остальные мои телохранители.

Зигер, кажется, подал какой-то знак, и солдаты попятились.

Я повернулся к Зигеру:

— Зигер, арестуйте этих людей за неподчинение приказу.

— Вы забываетесь, милорд, — процедил капитан.

— Что?! Мне кажется, это вы забываетесь, капитан. Здесь пока я приказываю.

Зигер что-то прошептал.

Не желая продолжать спор, я подошёл к тем солдатам, которые нарушили мой приказ, и быстро разоружил их. Один попробовал сопротивляться, но мой кинжал, замерший около его горла, вернул ему благоразумие. К разоружённым солдатам тут же подскочили мои телохранители и скрутили им руки. Всё произошло так быстро, что никто ничего не успел сделать. От неожиданности солдаты гарнизона замерли, не веря, что такое могло случиться.

Я прошёлся вдоль застывшего строя.

— Ты и ты, — указал я на двоих, — обыщите и разоружите убийцу.

Стараясь не смотреть на Зигера, оба солдата несмело двинулись к убийце.

— Вы чего это, парни? — удивлённо спросил тот.

— Сдай оружие, — посоветовал я.

Убийца вопросительно уставился на Зигера. Потом покрепче перехватил меч.

— Не подходите!

Я подошёл к Урагану и вытащил лёгкий арбалет. Быстро взвёл его, резко развернулся и выстрелил, почти не целясь. Убийца, охнув, схватился за простреленную кисть. Меч выпал из руки.

Зигер хотел было что-то сказать, но тут сзади к нему подъехал Ригер и слегка ткнул в спину заряженным арбалетом. Капитан побледнел и возмущённо уставился на меня.

— Пусть обыщут убийцу, Зигер, — опередил я его протесты.

Тот, явно не ожидая такого развития событий, растерянно замер. Я показал капитану свою ладонь. Потом согнул один палец, потом второй. Когда я согнул четвёртый палец, Зигер сдался. Видно, сообразил, что я вовсе не шучу. Если бы к тому времени, как моя рука оказалась сжатой в кулак, капитан не проявил благоразумия, то этот день был бы для него последним на земле.

Зигер процедил сквозь зубы приказ.

Через минуту я уже крутил на ладони динар, который извлекли из кармана убийцы.

— Значит, он ругал меня… Из-за этого ты убил крестьянина?

Солдат был уже не так уверен в исходе дела. Однако и оправдываться он не собирался. Я вздохнул.

— Всё ясно. Я признаю этого человека виновным в убийстве с целью ограбления. То, что он является солдатом, только усугубляет его вину. Я приговариваю его к смерти. Приговор привести в исполнение немедленно.

После моих слов воцарилась тишина. Никто — ни солдаты, ни крестьяне — не ожидал такого. Сам убийца, забыв про свою рану, неверяще смотрел на меня. Видно, он никак не ожидал подобного развития событий.

Двое моих телохранителей тут же достали откуда-то верёвку и быстро сделали на ней затяжную петлю. Потом перекинули её через сук стоявшего неподалёку дерева.

Я кивнул двум солдатам, которые держали убийцу, но те не сдвинулись с места.

— Когда я отдаю приказ, я жду его исполнения, — холодно проговорил я. — Очевидно, то, что я был слишком милостив к тем, кто нарушил мой приказ, было понято неверно. Я готов повторить приказ ещё раз, но этот раз будет последним. Итак?

Солдат у Зигера было больше, но мои люди уже стояли наготове и держали всех на прицеле. Это обстоятельство не позволило солдатам особо спорить.

Вскоре всё было кончено. Я досмотрел сцену казни до конца и знал, что, пока жив, буду помнить о ней. Жалеть убийцу я не мог, понимая, что, убив крестьянина, он убил не одного человека, а троих, поскольку вряд ли кто возьмёт на себя труд кормить чужих детей, ведь этим людям и своих кормить нечем.

Я подошёл к сыну крестьянина, который с мстительной радостью смотрел на раскачивающееся тело убийцы. Остановившись сзади него, я положил ему на плечо руку. Тот вздрогнул и резко обернулся.

— Я понимаю, — заговорил я, — что мои соболезнования не вернут тебе отца, но кое-что я смогу сделать. Приходи завтра со своей сестрой к замку. Там для вас оформят вольную. К тому же ведь именно тебе придётся теперь заботиться о сестре, так что, вполне возможно, для тебя найдётся работа.

— Спасибо, милорд!

Я кивнул и вскочил в седло.

— В замок, — бросил я.

В отряде почти физически ощущалось напряжение, однако в дороге ничего неожиданного не случилось. Только Зигер был мрачен и изредка бросал в мою сторону озабоченные взгляды. Для него всё произошедшее сегодня стало полным сюрпризом, и теперь он никак не мог понять, в чём просчитался.

Мама, естественно, всё узнала. Разве мог я утаить от неё такое? Она прошла ко мне в комнату и села рядом. Я ждал её появления и боялся его.

— Егор, как это случилось?

— Только не говори, что я не прав! Он заслужил то, что получил!

— Но кто ты такой, чтобы решать, должен человек жить или умереть?

— Мама! С того момента, как Деррон научил меня держать в руках меч, мне постоянно приходиться принимать такие решения. А сейчас я барон! Я должен заботиться о тысячах людей, живущих на моей земле. А тот человек убил даже не одного — троих! Ты бы видела, в какой нищете живут люди!

— Я видела, Егор. Если я не езжу с тобой, то это не значит, что я не выхожу за пределы замка.

— Тогда ты должна понять меня!

— Возможно. Возможно, я не могу осуждать тебя. Мне сложно свыкнуться с мыслью, что можно вот так, без суда, приговорить человека к смерти.

— Я барон, мама. Здесь, на моей земле, я и суд и закон. Я судил его и вынес приговор. И я должен был так поступить, — прошептал я, пытаясь убедить в этом скорее себя, нежели маму. — По многим причинам. Я должен был всем показать, что не потерплю подобного, что я буду строго наказывать за все преступления. Если бы я дрогнул сейчас, то в будущем это могло стоить гораздо большей крови. Поверь мне, мама! Пожалуйста!

В моём голосе было столько отчаяния, что мама не выдержала и прижала меня к себе.

— Я, может, тебя и пойму. Я даже сердиться на тебя не могу. Но простишь ли ты себя сам?

Я задумался, честно пытаясь ответить на этот вопрос.

— Я переживу. Буду жить дальше. Если я останусь бароном, то этот человек будет не последним. — Я помолчал. — И я знаю, кто будет следующий.

Мама отшатнулась.

— Ты изменился, Егор. Раньше ты таким не был!

— Я знаю, мама, — прошептал я ей вслед. — Знаю.

К ужину вся моя семья уже знала о случившемся, и он прошёл в угнетающей атмосфере. Разговор не клеился. Я молчал, не пытаясь оправдываться, а Зигер просто не вышел к ужину.

Когда он наконец закончился, я отозвал Ролона в сторону и посоветовал к утру быть готовым действовать по плану. Ролон кивнул и быстро вышел.

Как я и ожидал, утром разразился бунт. С этим известием ко мне в комнату ворвался один из перепуганных слуг. Я кивнул и стал торопливо одеваться, ожидая Зигера. Тот не заставил себя долго ждать и, гремя доспехами, ввалился ко мне в комнату.

— Я предупреждал вас, милорд, чтобы вы не перегибали палку! Теперь можете пожинать плоды своей деятельности!

— Если капитан не может удержать в узде своих солдат, то такого капитана следует убрать. — Я быстро проверил кольчугу, оружие. Взял два своих лёгких арбалета.

— Милорд, то, что солдаты не восстали раньше, целиком моя заслуга, но последними действиями вы спровоцировали их. Они всего лишь требуют справедливости!

Я оглянулся у порога.

— Капитан, у меня на родине говорят: «Будьте осторожны в своих желаниях, ибо они могут исполниться. Будьте вдвойне осторожны, желая справедливости, ибо вы можете получить её». Если солдаты желают справедливости, они получат её.

Зигер выскочил следом за мной.

— Что вы имеете в виду, милорд?

— Только то, что говорю. — Я распахнул дверь в комнату родителей. Здесь уже собрались все наши. — Ролон, Рон, вы останетесь здесь. Закройте дверь.

— Что случилось, Егор? — Мама встревоженно посмотрела на меня.

— Ничего, мама. Всё в порядке. Далила?

Далила кивнула, давая понять, что помнит о нашей договорённости.

Я кинул арбалеты Рону, тот ловко подхватил их.

— Здесь всё будет в порядке, — заверил он меня.

— Не сомневаюсь, — ответил я, пряча улыбку. — Зигер, пойдёмте, поговорим с вашими солдатами.

Солдаты в полном вооружении толпой собрались во дворе, громко крича о своих обидах. Увидев меня с Зигером, они разом подались вперёд.

— Что здесь за сброд?! — громко спросил я. В ответ раздались сердитые возгласы. — Да, сброд! — подтвердил я. — Солдат я не вижу! А ну выстроиться во дворе!

Скорее от растерянности и по привычке подчиняться старшим этот приказ был хоть и нехотя, но выполнен.

Я быстро окинул взглядом строй. Некоторых явно не хватало. Я кивнул в подтверждение своим мыслям. Ещё когда мы с Ролоном обсуждали варианты действий врага, он предположил, что противник постарается в первую очередь обезвредить моих и Танькиных телохранителей. Предположив, что если те не будут сопротивляться, их не будут и убивать, мы разработали план действий. Мы спрятали оружие в замке и велели никому не сопротивляться.

Как впоследствии мне стало известно, Зигер просчитал всё довольно точно. Ещё ночью он отправил один отряд, и тот разоружил моих и Танькиных солдат, потом согнал их всех в одну комнату, где и запер. Те, как им и было велено, не сопротивлялись. Оставив шесть человек для охраны, Зигер, посчитав, что теперь угрозы с этой стороны для него нет, пошёл готовить бунт. Единственное, чего он не мог предугадать, так это того, что у меня окажутся ещё солдаты, в данный момент запертые в темнице.

Уже после всех событий Ролон рассказал мне, как он, спустившись вниз, беспрепятственно дошёл до темницы и выпустил Хоггарда и его людей. Кстати, Хоггард показал ещё семь человек кроме своих пятнадцати, которым он доверял так же, как и своим солдатам. Быстро вооружившись припрятанным оружием, они вмиг сняли охрану и освободили моих людей. После чего все три отряда соединились под командой Ролона и стали ждать моего сигнала.

Но об этом я узнал позже. Сейчас же, не зная, как развивается наш с Ролоном план, я старался потянуть время, боясь, как бы какая мелочь не испортила всё дело.

— Я так понял, что вы чем-то недовольны? — спросил я, спустившись с крыльца. — Какие у вас ко мне претензии?

Заговорили все разом. Мне с трудом удалось понять, что я, оказывается, не уважаю честных воинов, всячески третирую их, придираюсь не по делу, лишаю честного заработка. Я не перебивал, давая возможность высказаться каждому, попутно примечая самых горластых и тех, кто не проронил ни звука. Когда мне надоело всё это слушать, я поднял руку, требуя тишины.

— Вы говорите, что я лишаю вас честных заработков? — тихо заговорил я. Так тихо, что солдаты быстро умолкли, чтобы лучше слышать мои слова, одёргивая наиболее шумливых. — Каких заработков? Я видел, как солдат воровал на рынке, а офицер его покрывал. Это ваш честный заработок? — Вокруг возмущённо зашумели. Подождав, когда снова восстановится тишина, я продолжил, не повышая голоса: — Вы говорили, я вас слушал. Теперь послушайте меня. Вы возмущались отменой барщины, но какое вам, собственно, дело до этого? Это дело моё и управляющего. Боитесь, что не хватит денег на плату? Вам хоть раз задержали её? Нет. Так что эти аргументы я отвергаю. Ещё вы возмущались тем, что я увеличил нагрузку на тренировках. Но ведь вы же солдаты! Вы должны уметь сражаться! И чем тяжелее вам на тренировках — тем легче в бою! Это вы можете понять?

Я говорил ещё долго, постепенно отвергая все выдвинутые обвинения. В принципе, меня не особо интересовало, воспримут они мои слова или нет. Мне надо было просто потянуть время. Закончив говорить, я несколько секунд разглядывал строй.

— У меня всё. Если вопросов нет, то расходитесь.

Тут поднялась буря. Вперёд вылез самый нетерпеливый.

— Милорд, вы должны удовлетворить наши требования!!!

— Должен? — улыбнулся я. — Я никому ничего не должен. Тем более вам. А вот вы мне должны. Вы должны служить мне. Вы давали клятву исполнять мои приказы. Вот мой приказ: немедленно расходитесь! Неподчинение будет расценено мной как бунт.

На миг во дворе повисла мёртвая тишина. Обвинение в бунте против барона было очень серьёзно. Но тут же тишина взорвалась возмущёнными криками:

— За кого он себя принимает!..

— Он вздумал угрожать нам!!!

— Этот сопляк слишком много воображает…

— Не хочет считаться с верными солдатами, так пусть один защищает свой замок…

— Милорд, вам лучше уступить сейчас, — зашептал мне на ухо Зигер.

— Зигер, — холодно ответил я ему. — За это время вы могли бы узнать, что я никогда не отменяю своих решений.

— Милорд, они разорвут вас!

— Их за это повесят, и они об этом знают. — Я двинулся вдоль строя, провожаемый злыми взглядами. Вдруг я неожиданно остановился около нескольких солдат, которые не возмущались вместе со всеми. — А вы что скажете?

Застигнутые врасплох, они молчали, боясь реакции остальных. Но тут вперёд вышел один из них.

— Милорд, мне не нравится то, что здесь творится. Не наше дело обсуждать ваши решения по управлению замком.

Что тут поднялось! Как только не называли этих солдат их товарищи.

— А ну тихо!!! — рявкнул я. — Последний раз предлагаю разойтись!

— А не то?.. — насмешливо поинтересовался кто-то. — Милорд, если вы не хотите остаться без солдат, то вы выполните наши законные требования.

— Только так, да? — недобро усмехнулся я. — Ваши законные требования? Или выполняю, или остаюсь без армии? Что ж, меня это устраивает.

— Я рад, милорд, что вы приняли такое решение. А когда всё успокоится, можно будет наказать зачинщиков, — зашептал мне Зигер.

Я повернулся к нему и громко ответил:

— Капитан, вы, кажется, не поняли меня. Я сказал, что меня это устраивает, но я ещё раз повторю вам, что не меняю своих решений.

— Милорд? — Лицо Зигера удивлённо вытянулось. — Но не будете же вы ссориться со всеми солдатами?

— Зачем ссориться? Они сами сказали: или — или. Я согласился. Таким образом, я увольняю всех солдат.

Наверно, в этот момент можно было расслышать муху, пролетающую в двух километрах отсюда. И тут весь строй солдат разом двинулся вперёд. Руки угрожающе потянулись к мечам.

Я посмотрел на тех солдат, которые не поддерживали общий хор.

— Ваше решение?

Те неуверенно переглянулись. В конце концов один сплюнул себе под ноги, выхватил меч и встал около меня.

— Я давал клятву! — заявил он.

Вслед за ним из строя вышли ещё пятеро, но больше никто не двинулся.

— Что ж, капитан. Вот они, ваши хвалёные солдаты. Только шестерых из них можно назвать так, а остальные — грабители и убийцы.

— Не валите всё на меня, милорд, — огрызнулся Зигер. — Вы сами виноваты! Примите их условия, и я смогу восстановить порядок.

— Надо же, как щедро с вашей стороны.

— Да что слушать какого-то мальчишку?! — завопил кто-то. — Посадить его в подвал, там он сразу поймёт, что с нами лучше не ссориться.

— А посадишь меня туда ты? — насмешливо поинтересовался я у крикуна. — Ну давай, попробуй.

Солдаты заворчали и двинулись вперёд.

Тут ко мне повернулся тот солдат, который поддержал меня первым:

— Ну что, милорд, сразимся с этими? Это будет славный бой. Я буду рад погибнуть за вас.

— Да погоди ты гибнуть, — оборвал я его.

— А у вас есть надежда справиться с сотней солдат? — удивлённо спросил он.

— Надежда всегда есть. — Я вложил два пальца в рот и громко свистнул.

Тотчас распахнулись двери замка, и во двор выбежали полностью вооружённые мои телохранители вместе с недавними узниками. Двадцать четыре человека тут же выстроилось в три шеренги напротив бунтовщиков. Первая шеренга опустилась на колено и выставила вперёд арбалеты. Вторая встала в полный рост и тоже приготовила арбалеты. Третья встала позади первых двух. Здесь каждый солдат держал уже по два арбалета, чтобы передать их первым, когда те разрядят свои. Оставшиеся солдаты быстро зашли с фланга и взяли всю площадь на прицел. Всё было проделано так быстро и слаженно, что никто не успел ничего понять.

— Привет, Зигер, — раздался насмешливый голос. — Не ожидал меня увидеть?

Зигер резко повернулся и расширенными от ужаса глазами уставился на Хоггарда, который стоял чуть сзади него облачённый в кольчугу, с мечом в руке.

— Ты?!

— Вижу, не ждал. Опять принялся за старое? Только этот вот молодой человек оказался гораздо хитрее и тебя, и меня. С ним мой вариант не прошёл.

Однако Зигер уже взял себя в руки.

— Не понимаю, о чём ты говоришь?

— Не понимаешь? — Хоггард сузившимися от ярости глазами посмотрел на своего врага.

— Хватит! — оборвал я их.

Появление солдат было настолько неожиданно для бунтовщиков, что никто и не думал сопротивляться, когда двое солдат Ригера начали забирать у них оружие. Тут же слуги вытащили из замка на улицу стол и стул. Следом показался Терегий, который уселся за стол, положив перед собой толстую книгу, принесённую им из замка. Слуги вынесли сундучок с деньгами и поставили рядом со столом.

Я вышел вперёд.

— Я вполне мог бы обвинить вас в бунте и поступить соответственно. Однако я готов закрыть на это глаза. Но вы поставили условие: или я соглашаюсь с вашими требованиями, или остаюсь без войска. Своих распоряжений я не меняю. Поэтому каждый из вас сейчас подойдёт к управляющему и получит полный расчёт, который полагается вам по контракту в случае увольнения.

Нацеленные арбалетные болты отбивали всякую охоту к спору. Поэтому теперь уже бывшие солдаты гарнизона замка снимали доспехи и, подойдя к столу, получали «выходное пособие». Когда эта процедура закончилась, их под свист вышвырнули из замка.

— Ригер, — обернулся я к командиру своих телохранителей. — Я хочу, чтобы все мои соседи были извещены о том, что сегодня здесь произошло. Подготовь также подробное описание этих вояк, их подвигов и их «добросовестной» службы, и пусть зачитают в людных местах.

Ригер хищно усмехнулся.

— После этого они нигде не смогут найти работу. Их будут гнать отовсюду. Пожалуй, им будет лучше покинуть Тевтонию навсегда.

— Я тоже так думаю, — согласился я. — Зигер, а вы что такой хмурый? В конце концов, мы ведь справились с бунтом.

— Но остались без солдат. В случае нападения на замок мы будем беззащитны. Милорд, разрешите мне набрать новых солдат?

— Не думаю, что в этом есть необходимость. Я считаю, что до турнира на меня не будут нападать. А потом видно будет. Пока нам достаточно и тех солдат, что уже есть. Кстати, вы не возражаете, если Хоггард будет вашим помощником, капитан? Ведь именно такова и была воля Буефара.

— Значит, я остаюсь капитаном? — удивлённо воскликнул Зигер.

— Пока да. Я ещё не решил вашу судьбу. Всё зависит от вас. Господа, приглашаю всех в большую гостиную. Думаю, что стоит отметить сегодняшнее событие. — Однако перед тем, как зайти в замок, я всё же сказал несколько слов Ригеру. — Не мешало бы выставить часовых. Мы хоть и выкинули этих вояк из замка, но они поблизости, и их около сотни. Не хватало ещё, чтобы они ворвались сюда, пока мы будем праздновать.

Ригер понимающе кивнул и отправился отдавать распоряжения.

В замке меня встретили отец с матерью и Витька.

— Почему ты сразу не сказал о Зигере? — поинтересовался отец.

— В каком смысле? — Я не сразу понял, что он хотел сказать.

— Далила нам всё рассказала. В том числе и о твоих ночных похождениях, и обо всём остальном. Егор, Егор. Никак ты не поймёшь, что твои попытки постоянно оберегать нас от всех неприятностей этого мира делают всё только хуже. — Отец сокрушённо покачал головой. — В конце концов, мы ведь взрослые люди, и не надо пытаться скрывать от нас правду, даже если она не очень приятна.

— И тогда не было бы у нас с тобой вчера того разговора, — добавила мама.

Конечно, я понимал, что они правы, но ничего поделать с собой не мог. И уж не отцу говорить о том, как я стараюсь оберегать всех — с него пример беру. Ведь и о его неприятностях мы узнали только тогда, когда скрывать их уже было невозможно. Но я помню, к чему привела его скрытность.

— Обещаю, что больше не буду ничего скрывать! — искренне воскликнул я.

— Не надо давать невыполнимых обещаний, — рассмеялась мама. — Всё равно ведь будешь.

— Милорд. — Рядом со мной появился слуга. В его голосе слышались какие-то новые нотки, которых я не слышал раньше, — почтения и чуть-чуть страха. Кажется, сегодняшнее происшествие произвело на слуг сильное впечатление. До этого они относились ко мне снисходительно. Мол, распоряжайся-распоряжайся, но мы-то знаем, кто здесь настоящий господин. — Там около ворот стоит какой-то крестьянский мальчишка вместе с сестрой. Говорит, что вы приглашали его.

— Ох, — я с досадой стукнул себя по лбу. — Приведите его сюда. Честно говоря, я думал, что он позже придёт.

Слуга кинулся исполнять распоряжение.

— Кто это? — удивлённо спросила мама.

— Дети того крестьянина, которого убил солдат. В деревне им грозит смерть от голода. Так что я решил, что в замке им будет лучше. Думаю, что для них тут и работа найдётся.

— Работа?! — удивился Витька. — Ты же сказал, что они дети?

— Ну, старший — мне ровесник. По меркам этого мира уже достаточно взрослый, чтобы работать в поле. А благотворительностью я заниматься не собираюсь. Это не пойдёт на пользу ни им, ни мне. — Я на секунду задумался, вспомнив яростный взгляд мальчишки. — Да и не примут они благотворительности. Эй, Эскольд, — позвал я одного из слуг, — позовите ко мне Мервину.

Мервина была добродушная толстушка, которая заведовала всем кухонным хозяйством. Впрочем, её добродушие не мешало держать всех поваров и слуг в ежовых рукавицах. Любое её распоряжение выполнялось немедленно, хотя я ни разу не видел, чтобы она хоть кого-то наказала. Слуги уважительно называли её «наша матушка».

Брат с сестрой, которых привёл слуга, жались друг к другу, испуганно оглядывались вокруг, однако поклониться не забыли.

— Ну, здравствуй, Свольд. — Мальчишка удивлённо распахнул глаза — своё имя он мне не называл. Я усмехнулся. Не зря я поинтересовался, как его зовут, перед отъездом из деревни. — Я понимаю, что моё сочувствие тебе не нужно, но я действительно сожалею о том, что случилось с твоим отцом. Я не предполагал, что так получится, когда давал ему золото.

В этот момент подошла Мервина. Я знаком велел ей молчать и слушать.

— Однако со смертью твоего отца жизнь не кончилась. Я так понял, что теперь о вас некому заботиться и вам нужна какая-то работа. В замке нужны работники. Ты согласен остаться здесь?

— Что я должен делать? — Видно, что мальчишка уже принял решение.

— Интересный вопрос. А что бы ты сам хотел делать?

Свольд удивлённо посмотрел на меня. Поняв, что я задал этот вопрос не ради шутки, с жаром воскликнул:

— Я хотел бы научиться сражаться так, чтобы больше никто не мог обидеть мою сестру.

— Вот как? — Я был поражён тем, с каким напором он это произнёс. — Ты так её любишь?

— Она единственная, кто у меня остался.

— Понятно. — Я взглянул на Хоггарда, который с явным одобрением смотрел на мальчишку.

— Милорд, рано или поздно нам придётся набирать новый гарнизон. Мальчишка, конечно, ещё молод, но, думаю, его можно пристроить слугой в казармы. Пусть узнает, как живут солдаты. А мы посмотрим, чего он стоит.

— Ты слышал предложение? Согласен?

Глаза Свольда заблестели.

— Да, милорд. Спасибо!

— Хм, спасибо, — проворчал Хоггард. — Парень, не думай, что тебе будет легко. Я с тебя семь потов спущу, и ты проклянёшь тот день, когда согласился на моё предложение.

— Я… никогда!

— Мервина. — Я махнул служанке. — Отведи их на кухню и как следует покорми. Наверняка они даже не ели сегодня. И посмотри, во что их можно переодеть. Да что я говорю тебе. Сама всё прекрасно знаешь.

Мервина согласно кивнула и быстро увела детей, что-то шепча девочке.

— Милорд, мне бы хотелось обсудить с вами ещё один момент. — Ко мне подошёл Хоггард. — Почему вы оставили Зигера капитаном?

Я замялся, не зная, как ответить.

— Я не могу сейчас его прогнать. Нарнах, мой друг, кое-что узнал. Сейчас я ожидаю из Амстера важные бумаги и, пока не получу их, бессилен что-либо сделать с Зигером. Мне нужно время. — Я замолчал, поскольку в этот момент увидел самого Зигера. Он шёл прямо ко мне, и его походка была уверенной и твёрдой. И это была походка не побеждённого, а победителя.

— Милорд, давайте прекратим играть в кошки-мышки!

— Что вы имеете в виду? — удивлённо спросил я.

— Вы прекрасно знаете! Я не понимаю, почему вы оставили меня капитаном, хотя должны были прогнать вместе с солдатами. Вы ведь прекрасно знали, что я ваш враг. Знали с того момента, как появились здесь. Однако я недооценил вас и проиграл. Чёрт возьми, я не стыжусь признать, что ты переиграл меня по всем статьям. Всё, что ты делал, казалось мне глупостью, но сейчас я понял, что это была не глупость, а расчёт. Поэтому не знаю, почему ты оставил меня капитаном, но знаю, что ничего хорошего для меня это не сулит.

— Ты собираешься подать в отставку, Зигер? — едко осведомился Хоггард.

— Нет, Хоггард, — так же едко ответил Зигер. — Уж ты-то меня знаешь. Твой барон, конечно, умный мальчик, но он всего лишь мальчишка. Я же опытный человек и оставил кое-что про запас. На тот случай, если я проиграю. А теперь, милорд, вы немедленно распорядитесь вернуть всех изгнанных вами солдат и впредь будете делать то, что я говорю.

Делая подобное заявление, Зигер явно ожидал вспышки гнева. Но боюсь, что я разочаровал его. Я просто молча ждал продолжения, жестом дав понять остальным, чтобы не вмешивались.

Поняв, что ответа не будет, Зигер растерянно посмотрел на меня. После минутного замешательства он торопливо достал какие-то свитки.

— Вот здесь у меня…

Тут, прерывая его, ко мне подошёл Ригер и протянул запечатанный конверт, шепнув мне кое-что на ухо. Я быстро разорвал его и просмотрел все бумаги. Молодец Нарнах! Самое главное — вовремя! Не знаю, что бы я делал, если бы этот конверт пришёл позже.

Я сорвал с пояса кошелёк с золотом.

— Отдай гонцу, — передал я его Ригеру.

Тот удивлённо взвесил его на руке и вопросительно посмотрел на меня.

— Он заслужил.

Ригер молча поклонился и вышел из комнаты.

— Так вот, милорд, — Зигера не слишком встревожила эта сцена, а напрасно. — В последнее время у баронства дела шли не слишком блестящи, пришлось делать долги, большие долги. Можете поинтересоваться у своего управляющего.

Я посмотрел на Терегия, и тот убито кивнул.

— Я был против того, чтобы влезать в долги, но Зигер настоял. А долги действительно большие.

— Вот именно. Я скупил все векселя и теперь являюсь единственным кредитором баронства.

— Вам выписать чек или дать наличными? — поинтересовался я.

— Не стоит, милорд, — кисло улыбнулся Зигер. — Вы не дослушали. Когда я получил известие о смерти Буефара, то отправился в Амстер и оформил все документы. Сейчас по международным законам этот замок принадлежит мне. Вот соответствующая бумага, можете убедиться. Если вы не выполните то, что я говорю, я дам ей ход. Будет разбирательство. Чем бы дело ни кончилось, вы лишитесь баронства.

— Всё? — спокойно спросил я. — Во-первых, никто лишить меня баронства не в силах, поскольку я вполне могу оплатить все долги…

— Да, я знаю о твоей кредитоспособности, Энинг Сокол, но кто сказал, что я соглашусь продать своё право на собственность?

— А кто сказал, что я собираюсь его у тебя покупать? Нет, Зигер, ты сейчас мне сам его отдашь и ещё вернёшь половину тех денег, которые находятся на твоём счету в Амстере. Денег, которые ты награбил, будучи капитаном баронства. Потому что если ты этого не сделаешь, то лишишься всего. — Я достал одну из бумаг из конверта. — Вот здесь постановление Амстерской гильдии о замораживании всех твоих счетов в банке. А вот судебная повестка по поводу законности покупки баронства. Дело в том, Зигер, что по закону Тевтонии слуга не может быть собственником земли, а ты не барон. Никто не имел права давать тебе право собственности, не сверившись с законами Тевтонии. Кстати, тот чиновник, что выдал вам бумагу, уже арестован за принятие взятки и шпионаж, так как его действия могли спровоцировать конфликт между Амстером и Тевтонией. А вот листы его допроса. — Я протянул ещё один документ. — Здесь он явно указывает на вас как на лицо, давшее ему взятку. В связи с этим Гильдия намерена официально обратиться к королю Тевтонии с требованием вашей выдачи властям Амстера.

Зигер судорожно рылся в тех документах, которые я ему дал, пытаясь отыскать хоть что-то, что может его спасти. Однако я был уверен в том, что Мервин с Нарнахом постарались на славу. Каждый документ в этом конверте топил капитана всё глубже и глубже.

— Ты спрашивал, почему я оставил тебя капитаном? Я ждал вот эти бумаги. Ещё по той причине, что не хотел, чтобы у выгнанных мною солдат оказался предводитель. А теперь слушай. Я всего лишь мальчишка, поэтому если ты немедленно выпишешь чек на половину своих денег в Амстерском банке и передашь мне оригиналы тех бумаг, которыми ты с таким энтузиазмом махал у меня перед носом, то можешь проваливать на все четыре стороны.

Не дожидаясь ответа, я повернулся и вышел. За мной вышли и остальные, кто был в комнате. Зигер остался один. А через два часа слуга передал всё, что я требовал от Зигера. Я в это время находился в столовой. Здесь же был и Свольд, который внимательно слушал мой рассказ о делах Зигера.

— Значит, это Зигер довёл баронство до такой нищеты? — поинтересовался Витька.

— Он сыграл в этом главную роль. Буефар постоянно настаивал, чтобы достаточно большие средства направлялись на поддержку крестьян. Эти деньги существовали только на бумаге, а на самом деле шли прямо в карман Зигеру.

После обеда ко мне подошёл Свольд и, пряча глаза, попросил позволения сбегать домой забрать вещи. Я какое-то время разглядывал его, пытаясь понять, о каких вещах он толкует. Насколько я помнил, у них в доме вряд ли было что-либо ценное. А если и было, то мальчишка наверняка всё это взял с собой. И тут я понял, что дело вовсе не в этом! Он ведь стоял рядом со мной и слышал всё, что я говорил! Тогда я сам не знал, зачем позвал его. Это было скорее интуитивное желание. Однако, покопавшись в себе, я честно признал, что рассчитывал именно на эту вот просьбу Свольда, когда велел ему быть рядом. Ужаснувшись своей расчётливости, я всё-таки нашёл в себе силы кивнуть и отдать распоряжение, чтобы Свольда выпустили из замка. Я знал, что никогда этого себе не прощу, и знал, что должен так сделать, поскольку Зигер хоть и побеждён, но оставался опасен. И если не мне его судить, то пусть это сделают те люди, которые страдали от его произвола.

Свольд вернулся утром, а днём пришло известие, что по дороге к Амстерской границе кто-то напал на Зигера. Он был буквально растерзан, а то, что от него осталось, повесили на суку. Я приказал похоронить останки, и это единственное, что я мог сделать. Хоггард проводил меня задумчивым взглядом.

— А ты умеешь быть жестоким, — заметил он. — Впрочем, Зигер заслужил это.

Матери я рассказал всё без утайки. Она несколько секунд смотрела на меня, потом разрыдалась.

— Проклятый мир, — сквозь слёзы сказала она. — Почему он вынуждает детей становиться убийцами?

Я мог бы многое сказать ей.

— Наш историк, ещё в том мире, говорил, что разница между убийцей и Великим заключается в количестве их жертв. Можешь поздравить меня, я становлюсь Великим.

Мама серьёзно посмотрела на меня.

— Не стоит шутить, когда тебе хочется зареветь. Тебе ведь сейчас самому противно… или я плохо тебя воспитала.

— Мне бы очень хотелось никогда больше не делать что-нибудь подобное. Только… Мама, не говори, что я сейчас стал убийцей. Я им стал в тот момент, когда Деррон дал мне настоящий меч. В тот момент, когда впервые использовал его в реальном бою. Может, тогда я и спасал множество людей, но суть от этого не меняется. И потом, я не мог оставлять такого врага перед турниром. Мне нужны крепкие тылы, а Зигер так просто бы не сдался. Может, если бы я был один, то позволил бы ему уйти. Одним врагом больше, одним меньше. Но ведь он угрожал всем вам.

— Подожди, Егор! Каким турниром?! — Мама разом подобралась и посмотрела на меня.

— Ах да! Ты же ведь не знаешь. Это связано с законами Тевтонии. — И я коротко пересказал то, что в своё время говорил мне Отто. — Среди бумаг, которые мне принесли, было ещё известие о том, что этот турнир состоится через две недели.

Когда я уходил от мамы, меня тревожил не столько турнир, сколько другое обстоятельство. Если не считать попытки моего убийства возле монастыря, то и Братство, и Сверкающий словно забыли обо мне. Поскольку на такое я надеяться не мог, то их бездействие объяснялось скорее тем, что они что-то задумали и поэтому временно оставили меня в покое. И это затишье беспокоило меня больше всего. Прежние, почти непрерывные покушения, конечно, не делали мою жизнь удобной, но тогда была хоть какая-то определённость. Сейчас же я совершенно не представлял, что они предпримут.

Да, бегаешь тут, стараешься, а забот не только не убывает, а всё прибавляется. Я вздохнул: ладно, на очереди турнир. Если после турнира я останусь жив, тогда позаботимся о Сверкающем и о Братстве.

Август — ноябрь 1999 года.