Три медных стаканчика неспешно сновали по когда-то алому, а сейчас просто побуревшему и выцветшему коврику. Через дыры, проеденные молью, могла бы пролезть рука, но Айзана, переставляющего стаканчики, это не останавливало.
Неподалеку, после душной летней ночи, просыпался шумливый столичный базар. Слышался гомон пикси-булочников, зеленщица-орчанка раскладывала на прилавке свежие травы.
Громко стучали, ударяясь о потемневшие от времени стены, открывавшиеся ставни. Какая-то особо ретивая гоблинша принялась, перекрикиваясь с девушкой, высунувшейся из соседнего окна, вытряхивать прямо на улицу пыльный половичок.
Труха посыпалась на голову наперсточнику. Айзан недовольно повел плечами, мотнул головой, стряхивая сор, и бросил на гоблиншу злобный взгляд. Та хмыкнула и продолжила свое грязное дело.
Мошеннику ничего не оставалось, кроме как отодвинуться в сторону, подальше от окна. Мимо прошла, задев запястье юноши подолом платья, юная глейстиг – высокая девушка с идеально правильными чертами лица. Ее нечеловеческую природу выдавали лишь изящные козлиные копытца, выглядывающие из-под зеленой юбки. Глейстиг скользнула равнодушным взглядом по наперсточнику и, презрительно бросив:
– Мошенник… – направилась дальше.
– Кто мошенник?! – обиженно воскликнул Айзан. – Я?! Да какое ж тут мошенничество?! Все честно! Не веришь, смотри!
Он быстро закатал рукава рубашки (глейстиг заинтересованно остановилась) и показал девушке литой тяжелый шарик.
– Видишь? Кладу под средний стакан… – Наперсточник пару раз крутанул чашечки по ковру и поинтересовался:
– Ну? Где?
Глейстиг уверенно ткнула пальцем в один из стаканов. Айзан приподнял его, и шарик медленно покатился по потертым нитям.
– Ну? Убедилась? Все честно! Увидела – угадала. Не увидела…
– Давай еще раз! – азартно выпалила девушка.
Парень ехидно хмыкнул:
– Ага! Сейчас! А ставки кто делать будет?
Девушка отбросила с лица прядь золотистых волос:
– Сколько?
– Сребреник.
Глейстиг не раздумывая вытащила из кошелька, висевшего на поясе, пять бронзовых и одну медную монету. Айзан положил на коврик одну серебряную, небрежно накрыл шарик стаканчиком, раскрутил:
– Где?
– Здесь!
Парень приподнял стакан и показал пустое дно.
– Ну… Видно, не судьба… – лицемерно вздохнул он, прижимая шарик к ладони двумя пальцами: мизинцем и безымянным. – Извини, красавица. А шарик был здесь… – Он приподнял стаканчик, стоявший справа от центра, и стальная безделушка выкатилась на солнце.
Глейстиг вытащила из кошелька серебряную монету:
– Сыграем еще?
Белоснежная кабил-ушти неспешно вышагивала по гранитной мостовой. Всадник, хрупкий юноша лет двадцати на вид, задумчиво оглядывал высокие дома. В столицу молодой дворянин прибыл всего полчаса назад из провинции, но, увы и ах, до сих пор не мог понять, нравится ему Алронд или нет.
Проехать через толпу на коне было трудно, и юноша решил спешиться, повести водяную кобылку на поводу. Увы, уже через пару минут, столкнувшись с невысоким темным эльфом, он понял свою оплошность. Конечно, слезать с коня не стоило, но раз уж так вышло…
Вскочив на кабил-ушти, дворянин осторожно развернул коня, решив, что благоразумней всего будет проехать по другой улице. Он совершенно не заметил, что темный эльф на мгновение задержал взгляд на этом заплутавшем провинциале, потом смерил взглядом сидящего у дальней стены наперсточника и удивленно протянул:
– Бывают же такие совпадения…
Через полчаса, когда Айзан заработал уже несколько злотых и собрался уходить, над его головой прозвучал напевный голос:
– Какова ставка?
Первое правило, вбитое в юную голову мошенника Каренсом – темным эльфом, обучавшим его всем навыкам ремесла, было – не жадничать, а потому парень, не желая играть, бросил, складывая стаканчики один в один:
– Пять злотых.
Сумма была, мягко говоря, не для уличной игры – на пятнадцать злотых можно купить неплохого коня, но незнакомец неожиданно бросил на ковер пять монет и присел на корточки перед наперсточником.
Айзан медленно поднял глаза. Новый игрок, темный эльф-полукровка в богатой одежде, ответил ему долгим скучающим взглядом. За спиной «клиента» замаячила гаргулья-телохранитель.
Мошенник тихо ругнулся и полез в кошелек за ответной ставкой. Заработанных денег – мелких медных и бронзовых монет – как раз хватило на пять злотых. Сверх этого остался только один сребреник первоначального капитала да пара медных монет. Но ведь не обязательно ответной ставкой перебивать ту, что предлагает клиент, – достаточно, чтобы они были равны.
Расставленные по местам стаканчики забегали по кругу. Шарик, заботливо прижатый к ладони, приятно холодил кожу…
Постепенно перед игроками скопилась толпа – всем было интересно, кто же выиграет. И вот мошенник остановился:
– Прошу.
Эльф, выбирая, медленно повел ладонью над стаканчиками, и взгляд Айзана вдруг прикипел к его руке: на среднем пальце, рядом с тонким обручальным кольцом, примостился массивный перстень с изумрудом, коварно подмигивающим черной полоской изъяна…
Мошенник вскинул голову: в неестественно голубых глазах темного эльфа, смотрящего в упор на Айзана, сверкала издевка, а по губам проскользнула ухмылка. Быстро, всего на несколько мгновений…
Подняв взгляд еще повыше, юноша увидел, как гаргулья-телохранитель, будто бы намекая, хрустнул костяшками пальцев.
Рука эльфа соколом упала на один из стаканчиков, и за мгновение до того, как тот перевернулся, пришло решение – черт с ними, с деньгами, их можно заработать. В конце концов, когда ты мошенник или, если уж говорить карточными терминами, джокер, то бишь карта, не принадлежащая ни к одной масти, а стало быть, способная изобразить кого угодно… Но это с одной стороны, а вот с другой… За твоей спиной никакой гильдии не стоит, а потому о твоей гибели никто и не заплачет, да и не отомстит за тебя, – да ну его к черту, этот выигрыш! Своя шкура дороже, да и проблему в лице всей Бубновой гильдии наживать не хотелось…
Шарик покатился по ковру.
– Надо же как повезло, – улыбнулся эльф, убирая руку от стаканчика. – А мне в первое мгновение показалось, что шарика там не было. – И, легко поднявшись на ноги, он бросил: – Неплохая была игра. Интересная…
Гаргулья, подчиняясь короткому жесту, собрал выигрыш и, переваливаясь с ноги на ногу, поковылял за эльфом. Айзан проводил их ненавидящим взглядом – какого черта главе воровской гильдии понадобилось играть с каким-то мошенником?! – и встал с ковра, собирая свой нехитрый скарб. Продолжать играть на этом же месте было бы полным безумием. Слишком уж многие могли заинтересоваться, каким образом обычный наперсточник мог получить за какие-то полчаса месячный доход семьи со средним достатком.
Кентавр-чеботарь, лежащий под хоругвью своего цеха, повешенной на стене дома, неспешно вколачивал в каблук гвоздь. Пожилой орк с серьгой в ухе, одетый в ярко-алую рубашку, темные брюки и высокие сапоги, бил по струнам обшарпанной гитары, краем глаза наблюдая за тем, как под его музыку кружится молодая смуглая орчанка. Тролльчонок-цветочник подсунул букет буквально под нос Айзану, уговаривая купить, но мошенник пошел дальше по утренним улицам Алронда.
– Господин х’роший, к’пите джинна! – Кто-то дернул его за рукав.
Айзан обернулся. Перед ним стоял, покачиваясь, пожилой гном в ободранной одежде. В руках пьяница сжимал бутылочку, оплетенную шпагатом. Поймав не слишком заинтересованный взгляд парня, гном криво усмехнулся и встряхнул бутыль, из которой раздалось какое-то бульканье.
– Дешево! – заорал гном, обрадованный тем, что на него обратили внимание. – Одну медянку прошу! На опохмел только! Вот от души отрываю, а вам продаю! Хороший джинн! Сорок лет выдержанный! Три желания выполнит!!!
Айзан удивленно хмыкнул. Даже дети знают, что джинны – это не более чем кентаврийские сказки. А вот поди ж ты…
Обычно подобные предложения делают компаниями по пять-шесть существ. В каком-нибудь темном переулке. Да и купить предлагают не джинна, а булыжник, выковырянный из ближайшей стены.
Мошенник порылся в кошельке, выуживая сребреник, подбросил монету в воздухе:
– Держи, это за находчивость.
Гном поймал сребреник на лету и, не обращая внимания на протесты Айзана, вручил тому бутылочку и затерялся в толпе. Мошеннику ничего не оставалось, кроме как спрятать свою покупку в кошелек, к остаткам денег, и отправиться искать новое место, подходящее для работы.
Прошло уже много лет со времени восстания, но город все еще не отошел от него. Кое-где виднелись полуразрушенные дома да разбитые гербы. Статуя Лианеста Нагилар’эт Дораниела, основателя Гьерта, на площади Небесного Пламени до сих пор не была очищена от копоти.
Вообще почва для восстания начала подготавливаться лет двадцать назад, когда по Гертской империи поползла волна ненависти к троллям. Мол, пришли тут, правят, кровь народную пьют, ироды… И в этих выкриках как-то забывалось о том, что более десяти веков назад тролли подняли материк из руин.
Конечно, долго это брожение умов продолжаться не могло, и одной темной ночью в Алронде (в остальных городах империи все прошло как-то поспокойней) вспыхнул мятеж.
Вначале бунтовщики бросились громить дома знати. Толпа врывалась в особняки и убивала всех на своем пути, не обращая внимания на то, кем был тот или иной дворянин: троллем, эльфом, гоблином или же человеком. Жестокость была безгранична. Двух детей графа Танкиела, тролля, выбросили в окна четвертого этажа, на копья. Герцог Дрыгдр, кентавр, потерял красавицу жену. Отрубленную голову барона Крюса, человека, насадили на пику и с таким «флагом» ходили по улицам. Маркиза Бови, гнома, и маркиза Лантара, темного эльфа, бросили в костер…
В ту ночь многие знатные роды, нисходившие корнями еще ко временам эльфийского нашествия, окончили свое существование.
Город потонул в огне пожарищ и крови. Кровью были заляпаны стены, она собиралась в лужи на мощенных булыжником мостовых, текла ручьями по улицам, хлюпала под сапогами восставших.
Беснующаяся толпа ворвалась в королевский дворец. Правящий император Констарен Лазандер’эт Дораниел погиб, защищая жизнь жены и детей. Из всей королевской семьи выжил лишь один младший сын императора – герцог Кронсэшский… Тринадцатилетний мальчишка… Одним небесам известно как, но в ту жуткую ночь он смог объединить усилия городской стражи, армии и подавить восстание.
По гоблинским верованиям, Смерть – это светлокожий мальчишка, держащий в руках удочку и кусок алой ткани. Тот, у кого мальчишка выловит душу удочкой, умрет быстро и безболезненно. Тот, кому он накинет на голову красный платок, – медленно и мучительно. С чьей-то «легкой» руки эти события получили в народе название Ночь Алого Платка.
Выступление мятежников длилось всего одну ночь, но его следы видны на улицах Алронда даже семнадцать лет спустя…
Карты бабочками порхали меж ладоней. Колода, повинуясь едва заметным жестам, рассыпалась веером и, треща потертым атласом рубашек, перелетала из одной руки в другую. А клиентов все не было…
Мысли, словно зацепившись за закопченную статую, вернулись к событиям семнадцатилетней давности…
Своего детства Айзан не помнил. Так, какие-то отрывочные образы, не больше. Рыцарь, сжимающий обнаженный меч, молодая тролльчанка, крепко держащая за руку его, трехлетнего малыша… Мужчина в богатой одежде алых и золотых цветов, сидящий верхом на огромном вороном коне. Герб цвета гюльз и ор[5]… Герб в форме щита, на котором изображен лев «пассан»[6]…
Из раздумий молодого шулера вырвал пробегавший мимо гоблин, который поинтересовался на ходу:
– Во что играешь?
И, услышав ответ:
– В «очко», – умчался прочь.
Конечно, можно было назвать и преферанс и покер, да вот только с кем играть? Едва смолк топот деревянной обуви гоблина, как над головой прозвучал мягкий и до отвращения знакомый голос:
– И какова ставка?
Айзан медленно поднял голову, надеясь, что ослышался.
Уличная игра ведь похожа на торговлю. Разложил товар (раскинул карты) и, когда к тебе подходит клиент, отказаться – пусть даже до безумия не нравится его физиономия – нельзя… Последствия отказа могут быть самыми катастрофическими. Купца – исключат из гильдии, а мошенника… «Мастей» в столице много, уж они-то смогут изгнать незадачливого игрока из города…
Темный эльф сладко улыбнулся, пустив изумрудом солнечного зайчика, и повторил вопрос:
– Так какова ставка?
– Две медянки, – выдавил Айзан.
– Надо же… – протянул эльф, обращаясь в пустоту. – А только что было пять злотых… – И он бросил перед Айзаном небольшую монету с вычеканенным профилем Дегариса Констарен’эт Дораниела.
Шулер перетасовал колоду.
Глава Бубновой гильдии взял всего две карты и, подняв глаза на мошенника, уверенно бросил:
– Хватит.
Естественно, сдавая себе, Айзан не поскупился, набрав тремя картами двадцать очков. Проведя рукою над открытыми картами – шестерка бубен, король пик и бубновая десятка, он поинтересовался:
– Ваши карты?
Эльф, нахально усмехаясь и глядя прямо ему в глаза, аккуратно положил свои рубашкой вверх и пропел:
– Двадцать одно.
В первый момент Айзан решил, что он ослышался: судя по крапу, темному эльфу пришла червовая дама и пиковая шестерка. Девять очков, но никак не двадцать одно.
– Что?..
– Двадцать одно, – мягко повторил эльф.
Айзан сжал губы и, сам поражаясь своей наглости, потребовал:
– Предъявите.
Эльф заломил бровь.
– Вы мне не верите? – В его голосе послышалась явная угроза…
Гаргулья, стоявший за его спиной, как бы невзначай положил руку на эфес малкуса[7], висевшего на поясе.
– Верю, – выдавил Айзан. Странное выражение, светившееся в глазах главы воровской гильдии, погасло, но потом вспыхнуло вновь, едва мошенник медленно продолжил: – Но я хотел бы убедиться, что мое доверие обоснованно…
По губам бубнового туза ядовитой змейкой скользнула легкая усмешка. Затем он медленно одну за другой перевернул карты («не набок, а от себя» – автоматически отметил мошенник), и Айзан почувствовал, как под ним зашевелилась земля: на ковре лежали бубновый туз и червовая десятка… Но это же невозможно! Шулер отлично помнил свой крап: надкол иглой вверху слева почти в самом углу – дама, чуть ниже и правее – шестерка. Ошибиться было нельзя!!! Слишком уж натренированы были пальцы!
Но факт оставался фактом. Двадцать одно.
Эльф перевернул карты обратно, плавно поднялся на ноги – словно перетек из одной позы в другую – и, бросив:
– Тай, забери мой выигрыш, подашь какому-нибудь нищему, – пошел прочь.
Гаргулья сгреб деньги и направился вслед за ним.
Айзан схватил карты, оставленные эльфом, и впился в них взглядом.
Земля не просто зашевелилась, можно было почувствовать ее вращение: в руке у него были червовая дама и пиковая шестерка…
Несколько минут парень сидел, пытаясь понять, как такое могло произойти (единственным объяснением, приходящим на ум, была магия), когда чья-то тень заслонила солнце. Айзан медленно поднял голову… Гаргулья – телохранитель главы гильдии воров оскалился, с его клыкастой физиономией это могло изображать и улыбку и угрозу.
Сердце замедлило ход, а потом и вовсе застряло в горле. Айзан, сидящий на ковре, находился в заведомо худшем положении, чем нависающий над ним гаргулья…
Телохранитель медленно разжал кулак – на ковер спланировал небольшой кусочек картона – и прогрохотал:
– Босс сказал: за храбрость. – А потом развернулся и пошел прочь…
Айзан непонимающе мотнул головой. Куда катится мир? И что, собственно говоря, только что произошло?
Наконец его внимание привлекла картонка, лежавшая на земле. Он поднял ее, осторожно перевернул. На одной из сторон было размашисто написано:
Было в этом куске бумаги что-то странное… Айзан полуприкрыл глаза, медленно провел кончиками пальцев по ребру картонки и замер, увидев, как от бумаги отделились два тонких, с волос толщиной, полупрозрачных листа размером с игральную карту каждый. На одном была изображена десятка, а на другом – туз.
Даже кентавр, промахнувшийся мимо гвоздя и попавший молотком по пальцу, оборвал свою страстную речь на полуслове, прислушиваясь к цветистым высказываниям обманутого обманщика.
К часу дня Айзан окончательно и бесповоротно решил, что ни в какой трактир он не пойдет. Но в половине седьмого он остановился перед зданием с грубо нарисованной вывеской, изображавшей странное бородатое и пучеглазое существо с кружкой пива в передних лапках (потому как назвать это руками было бы трудно).
Тяжело вздохнув и припомнив всех известных богов (их насчитывалось всего ничего, а точнее, вообще ни одного. Фортуну ведь трудно назвать богиней, она вершит судьбы даже бессмертных), мошенник толкнул дверь и вошел в трактир.
Некоторое время он стоял, озираясь по сторонам и автоматически отмечая посетителей. Двое гоблинов неспешно цедят брагу в дальнем углу, горный эльф задумчиво ковыряет острием кинжала столешницу, компания наемников празднует успешное завершение похода… Через несколько минут к нему подошла молодая смуглая орчанка лет двадцати:
– Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Ну… Э-э… – Айзан, не сумев подобрать нужных слов, попросту протянул ей картонку, переданную гаргульей.
Орчанка пробежала взглядом ветвистую паутину строчек и улыбнулась, подняв глаза на посетителя:
– О! Вас уже ждут.
Юноша поперхнулся:
– Но… еще же нет семи!
Девушка усмехнулась, смахивая полотенцем крошки с ближайшего стола:
– Вас велено проводить, едва вы подойдете. Но если вы хотите, можете пока посидеть в общей зале, заказать что-нибудь.
Угу. Заказать. Особенно если учесть, что последняя медянка была проиграна сегодня утром…
Айзан тяжело вздохнул:
– Так куда идти?
Глава гильдии воров сидел за письменным столом в небольшом кабинете справа от стойки. Когда орчанка, оставшись в главном зале, прикрыла за Айзаном дверь, темный эльф вскинул голову и медленно протянул:
– Вы все-таки пришли…
– А у меня был выбор? – огрызнулся мошенник и, не дожидаясь приглашения, присел на стул напротив главы Бубновой гильдии.
Темный эльф бросил на молодого шулера скептический взгляд, но, почему-то решив не давать ход своим сомнениям, мягко произнес:
– Выбор есть всегда. Вопрос лишь в том, между чем и чем приходится выбирать.
– В любом случае мертвый лев лучше живой собаки, – хмыкнул Айзан.
Бубновый туз вскинул брови:
– Цитируете классиков? Похвально… Вот только у автора этих бессмертных строк, Лотера, было все… в точности до наоборот.
Айзан сжал губы:
– Пусть… Но я предпочитаю именно этот вариант.
– Да? – недоверчиво протянул бубновый туз. – Но вы почему-то предпочли отдать деньги.
– А разве честь теперь измеряется в злотых? – фыркнул мошенник, пытаясь вспомнить, как следует обращаться к главе гильдии. Необходимая фраза «благородный дон» крутилась на языке, однако чувствовалось в ней что-то неправильное, но вот что, он не мог понять… – Деньги – дело наживное. Сегодня – нет, завтра – есть…
Бубновый туз переплел пальцы, опершись локтями о стол:
– Странно слышать такие слова от мошенника…
Айзан почувствовал, будто он тонет в нереальности всего происходящего. Это было полное безумие – сидеть в каком-то захудалом трактире и обсуждать какие-то пустяки… Да еще с кем?! С главой воровской гильдии Алронда!
– Знаете, благородный дон, – не выдержал шулер, – мне почему-то кажется, что вы пригласили меня сюда не для разговоров о чести, достоинстве и классиках эльфийской литературы!!!
Бубновый туз прищурился:
– Как вы сказали? «Благородный дон»? Насколько я знаю, – вкрадчиво начал он, – это обращение принято употреблять при беседе между тузами… Хотя… Может, я ошибаюсь, и вы – глава гильдии? Какой именно? Пиковой? Трефовой? А может, – в голосе темного эльфа зазвучал сарказм, – Червовой?
Это было совершенно неприкрытое оскорбление. Бесспорно, Червовая гильдия принадлежала официально к криминальной раскладке Гьерта, да вот только все остальные преступники относились к червам с презрением. Одно дело – рисковать жизнью, и совсем другое – торговать своим телом, а то и душой…
Айзан сжал зубы, проглотив насмешку. Сейчас он находился в невыгодном положении и должен, должен молчать. Хотя до безумия, до боли хотелось высказать все.
– Боюсь, – выдавил мошенник, изо всех сил стараясь говорить вежливо, – я не осведомлен обо всех тонкостях этикета. Может, вы просветите меня?
– С удовольствием, – мягко улыбнулся эльф. – Например, ко мне необходимо обращаться «дон Герад».
– Буду знать, – процедил Айзан. Эльф легко кивнул, принимая «объяснение», а его собеседник мотнул головой, стараясь отогнать ярость: – Так зачем вы хотели меня видеть… дон Герад?..
С лица темного эльфа пропал всякий намек на улыбку:
– Я хочу предло… поручить вам работу.
В первый момент Айзан от удивления даже не обратил внимания на оговорку:
– Работу? Мне?..
– Необходимо… проследить за одной девушкой, раз в день сообщая обо всех ее действиях.
– Да вы с ума сошли!!! – рявкнул Айзан, вскочив на ноги. Опершись о край стола, он навис над темным эльфом. Страх, затопленный волной ярости, пропал: – Я мошенник, а не шпион!!!
Раздался короткий сухой стук. Айзан медленно опустил взгляд. Между средним и указательным пальцами его правой руки торчал, чудом не задев кожу, кинжал.
Юноша осторожно отодвинул ладонь. Клинок вошел в дерево столешницы дюйма на два, не меньше.
– Молодой человек, – пропел бубновый туз, безо всякого усилия выдергивая кинжал, – не надо меня злить. Это может крайне негативно сказаться на вашем здоровье. Присядьте лучше… – Айзан покорно опустился на стул. – Может, у вас есть какие-то вопросы?
– Какого черта?! – не выдержал шулер. – Если вам нужно за кем-то следить – наймите шпиона, охранять – телохранителя! В крайнем случае, прикажите вашим ворам следить за этой вашей девушкой! Я-то здесь при чем?!
Темный эльф задумчиво крутил кинжал в руках.
– По… ряду обстоятельств осуществить ваше предложение не представляется возможным… Что же касается вопроса, «почему именно вы», то имейте в виду, ваш статус в «карточной» раскладке Гьерта называется «джокер». Но ведь джокер – это не только карта, не принадлежащая ни к одной гм… гильдии. Она еще способна притвориться любой другой. Вашу ловкость я видел. В вашей смелости убедился. Действуйте…
Айзан поперхнулся от его наглости. Какого черта! Этот эльф так уверен, что мошенник будет работать на него! Хотя… почему бы и нет? Может, попытаться выяснить хоть что-нибудь об этой девушке? Не соглашаясь, впрочем, на выполнение работы…
– А что это за девушка, за которой я должен следить? – осторожно поинтересовался Айзан.
Эльф, начавший чистить кинжалом ногти, поднял на него задумчивый взгляд.
– Ее зовут Хэлларен… Называть ее полное имя, как и фамилию, просто нет смысла, она их наверняка поменяет. Вот как она выглядит. – Дон Герад, порывшись в ящиках стола, вытащил на свет божий небольшой поясной портрет в золотой рамке.
Мошенник подхватил его со стола. На нем была изображена молодая девушка, стоявшая вполоборота к художнику. Судя по чуть заостренным ушам, эта самая Хэлларен являлась квартеронкой – эльфами были либо ее дед, либо бабка. Внучке же досталась легкая темноэльфийская смуглость, идеальный овал лица, миндалевидные глаза, волосы цвета воронова крыла, непокорной волной рассыпавшиеся по плечам…
Дождавшись, пока мошенник рассмотрит портрет, дон Герад забрал его и продолжил:
– Через три дня она появится на семидневном балу, организованном графиней Кортайской… Вот деньги на предварительные расходы, сто злотых. – Темный эльф швырнул на стол небольшой кошель.
Айзан смерил его взглядом и, не пытаясь взять в руки, вкрадчиво поинтересовался:
– А… вы не боитесь, что я исчезну вместе с деньгами? Алронд велик, а Гьертская империя еще больше…
Темный эльф саркастически рассмеялся:
– Молодой человек… кстати, как вас зовут?
Мошеннику, мягко говоря, не понравился подобный переход.
– Айзан, – выдавил он.
– А фамилия?
Сообщать свою фамилию, пусть даже не настоящую, а ту, которую дал Каренс, ему тоже не хотелось, а потому он ляпнул первую, пришедшую на ум:
– Кронгиел.
Бубновый туз скептически хмыкнул:
– А почему не сразу Дораниел?.. Весьма странное сочетание: человек, носящий троллью фамилию и темноэльфийское имя.
– Просто мой учитель был темным эльфом… А кормилица – тролльчанкой, – выдавил Айзан, почувствовав, что он должен сказать хоть что-то.
По крайней мере, в этом он не соврал…
– Даже так? – хмыкнул эльф. – У вас была кормилица? А вы случайно не дворянин, скрывающий свою родословную? – Издевка, проскользнувшая в его голосе, исчезла так быстро, что ее можно было и не заметить. Не дождавшись ответа, дон Герад продолжил: – Так вот, Айзан, Алронд и Гьерт действительно очень велики, да вот только гильдии воров и убийц есть почти во всяком городе. А туда, где их нет, могут заехать гастролеры… До встречи через три дня, Айзан. – И встав из-за стола, глава Бубновой гильдии направился к двери.
– Хоть бы совесть поимел! – едва слышно обронил Айзан, чувствуя, как его распирает злость.
Но эльф его услышал. Медленно, очень медленно повернулся. На губах его играла усмешка.
– Как вы сказали? Совесть?
Мошенник замер, почувствовав, что ляпнул что-то не то… Рука эльфа мягко коснулась кинжала, висевшего на поясе. А потом дон Герад толкнул дверь и крикнул в общий зал:
– Мейла!
Через пару мгновений перед ним стояла давешняя орчанка.
– Звали?
– Да, – еще раз улыбнулся бубновый туз. – Мейла, солнышко, извини, что я отрываю тебя от работы. У тебя или твоего брата случайно нет… толкового словаря?
Девушка замерла, удивленно уставившись на эльфа:
– Толкового словаря? Н-нет… А что?
– Да понимаешь… – Дон Герад бросил в сторону Айзана насмешливый взгляд. – Мне тут слово новое сказали – «совесть». А я вот даже не знаю, что оно означает. Ну раз нет, значит, нет… Иди, работай.
Хихикнув, девушка умчалась, а эльф перевел на молодого человека совершенно серьезный взгляд.
– Как вы поняли,
Айзан проводил темного эльфа взглядом и, выругавшись, со злостью ударил кулаком по ни в чем не повинной стене. Та выдержала, а вот рука вспыхнула болью.
– Джальдор ар’кхарда!!! – прошипел юноша, сжимая запястье.
Через пару минут, когда прошла боль и исчерпался запас ругательств (в том числе и оркских), мошенник, подхватив со стола кошелек, вышел из комнаты и направился к стойке.
Молодой орк, судя по чертам лица, брат разносчицы, улыбнулся:
– Что желаете?
Айзан обвел взглядом стену за спиной орка и, испытывая нестерпимое желание напиться, наугад ткнул пальцем в бутылку, оплетенную алым шпагатом. Орк проследил взглядом за его рукой и снова улыбнулся:
– «Кровь вервульфа»? Неплохой выбор…
Неспешно отхлебывая рубиновое вино, Айзан задумался… Итак, что получается. Глава гильдии воров нанимает мошенника для того, чтобы проследить за какой-то девушкой. Можно, конечно, предположить, что она – враг главы гильдии. Да вот только к чему тогда последняя фраза темного эльфа? Значит… она ему чем-то дорога. Два самых вероятных предположения – либо его жена, либо любовница… Жена либо любовница, которую он, возможно, подозревает в измене. Скорее всего, последнее. Нужно быть идиоткой, чтобы связать свою судьбу с главой гильдии воров…
– Джальдор ар’текста!
Орк вскинул глаза на Айзана.
– Вам настолько не понравилось вино?!
Мошенник едва сумел выдавить вымученную улыбку:
– Нет-нет, это я так свои мысли высказываю…
Второе правило мошенника – не ругаться при посторонних, не показывать свои чувства. Юноша хмыкнул. Что-то за последнее время он слишком уж много правил нарушил. Да как тут можно сдержаться, когда тебя заставляют рыться в чужом грязном белье?!
– Сколько с меня? – поинтересовался он, развязывая кошелек, оставленный главой гильдии.
Орк улыбнулся:
– С сегодняшнего дня все в этом заведении для вас – за счет Алрондской гильдии воров…
– Джальдорэ ар’текста ил’кхарда, – мрачно подвел Айзан итог «сегодняшнего дня»…
Минут через пять мошенник наконец загнал злость подальше (ну и вино чуть-чуть помогло) и, отставив недопитый стакан, задумался, что же делать дальше. Вариант с попыткой побега из города отпадал сразу – слишком уж недвусмысленно ему намекнули, что может последовать за этим. Какие еще есть варианты? Начхать на «любезное предложение» дона Герада и вернуть ему деньги… Тем более что плата за эту работу не предполагается. Вся сотня – на расходы. Пожалуй, так и стоит поступить…
Внезапно внимание юноши привлек едва слышный гитарный перебор. Он оглянулся. За дальним столиком сидел, медленно дергая струны, менестрель. Айзан встал и направился к нему. Музыкант тихо запел:
Мошенник дослушал песню до конца и медленно опустился на свободный стул:
– Привет, Найрид. Неплохая песня…
Менестрель вскинул голову и, отставив гитару, улыбнулся:
– А, привет, Айзан! Может, и неплохая. Да только еще недоделанная. Сгладить шероховатости, убрать длинноты, добавить несколько проигрышей – и будет конфетка…
Некоторое время юноша молча смотрел на него, а потом тихо поинтересовался:
– И кто она?
На мгновение на лице Найрида мелькнуло смущение, но потом он удивленно уставился на Айзана:
– О чем ты говоришь?!
– Не о чем, а о ком, – мягко поправил его шулер. – Кто та девушка, о которой ты пел?
Певец вымученно рассмеялся:
– Да о чем ты говоришь?! Какая девушка, это не более чем художественный вымысел! Нет, конечно, у меня есть правдивые песни, ну там… о взятии ограми крепости Тхаджьер, о Ночи Алого Платка… Но эта – вымысел!
– Вымысел? – хмыкнул мошенник. – Да о твоем стиле «что вижу, то и пою» уже легенды по Алронду ходят!
– Врешь! – обиженно скривился менестрель. – Расскажи хоть одну.
Айзан задумался. Конечно, насчет легенд он преувеличил, но определенная доля правды в его словах была… Наконец он вспомнил старую шутку.
– Ну слушай, – медленно начал шулер. – Плывет по речке Даяре великий бард и менестрель Найрид… – Тот приосанился. – Плывет, значит, и поет: «Какой чудесный день, Мне петь совсем не лень!» Тут Даяра поворот делает… «И жить все интересней!» Смотрит, а на берегу гоблины – пленника пытают. «Испортили гоблины песню…»
Некоторое время Найрид переваривал услышанное, а потом взорвался от возмущения:
– Ложь! Наглая ложь! Да я никогда не писал подобной бездарщины! Тут же полностью сбиты рифмы! А мелодия?! Более ужасной я не слышал с рождения!.. И, между прочим, Даяра не протекает по гоблинским землям!
Мошенник пожал плечами:
– Не нравится Даяра, могу назвать любую другую. Кнас, Рилт, Фестиа… Благо рек в Гьерте хватает… А впрочем, не хочешь рассказывать об этой девушке, не рассказывай…
Менестрель взял со стола кувшин с вином, принесенный разносчицей, неспешно наполнил два бокала и, осторожно отхлебнув золотистого напитка, скривился:
– Боги, какая кислятина… Да я сам ничего насчет нее не знаю. Увидел несколько дней назад – и лицо ее до сих пор перед глазами стоит… А, ладно, – неожиданно резко оборвал менестрель свою речь. – Расскажи лучше, что это ты такой смурной?
– Эльфы достали, – тихо бросил мошенник, покосившись на горного эльфа, по-прежнему одиноко сидевшего в углу залы. – Чтоб им ни дна ни покрышки!
Менестрель выпрямился с видом оскорбленного достоинства:
– Но-но! Айзан, подбирай выражения! Хотя бы из уважения ко мне!
Юноша как раз пробовал вино – и правда, кислятина! – и, поперхнувшись от неожиданности, закашлялся:
– А ты-то здесь при чем?!
– В конце концов, я наполовину эльф!
– Ты?!
Мошенник уставился на Найрида выпучив глаза. Он – и вдруг эльф?! Быть этого не может! Сейчас менестрель выглядел лет на тридцать пять-сорок. Обычный человек, безо всякой примеси эльфийской крови! Нет ни той хрупкости, ни изящества, ни красоты, которые присущи эльфам, полукровкам и даже квартеронам… Конечно, после того, как более десяти веков назад жители Островной империи (правда, сама империя тогда еще не существовала как единое государство) вырезали практически всю человеческую расу, говорить о чистокровных людях смешно! В каждом есть примесь чьей-либо крови…
Но мошенник скорее был готов поверить в то, что кто-то из родителей Найрида был орком или троллем, чем в то, что он – полуэльф…
– Ну я… – пожал плечами бард.
– Врешь!
– Айзан, ты идиот, – протянул Найрид.
– Спасибо! – недовольно буркнул шулер.
– Да я не в том смысле! Смотри, я полуэльф, но я ведь не говорю, что я – получеловек!
– А кто? – скептически поинтересовался Айзан.
– Полуорк…
– Ты серьезно? – только и смог выдавить мошенник.
– Совершенно, – кивнул менестрель, заботливо поправляя угрожающе накренившуюся гитару. – Я полуэльф, полуорк. Сейчас мне сто двадцать четыре года.
Собеседник задумчиво потер подбородок. Итак, что получается? Около одиннадцати веков назад эльфы были самой долгоживущей расой. Люди же, орки, тролли жили лет пятьдесят – шестьдесят. С развитием магии жизнь удлинилась до восьмидесяти – девяноста лет. Ну до ста – у магов.
После нашествия эльфов люди стали самой малочисленной расой. Понятно, для того, чтобы выжить, было необходимо смешиваться с другими расами, и те, у кого появилась примесь эльфийской крови, стали жить около ста пятидесяти лет. При этом молодость у них считалась от двадцати до шестидесяти лет, зрелость – от шестидесяти до ста двадцати, а старость уже после этого срока, а не так, как было раньше: двадцать – сорок – шестьдесят.
Хотя эльфы, в любом случае, живут дольше. Чистокровные – лет до шестисот, полукровки – около трехсот.
Те же люди, у которых в предках были орки, гномы, тролли, не получили практически ничего – человеческая кровь оказалась сильнее… Гномья низкорослость, троллья сила, орочья изменчивость растворились в человеческой крови и остались лишь у коренных представителей той или иной расы…
Мошенник окинул Найрида задумчивым взглядом. Получается, у менестреля есть эльфийское долголетие. Что же касается облика, то тут на эльфийскую красоту наложилось орочье уродство – по людским меркам, естественно, – и получилось обычное человеческое лицо.
– С ума сойти…
– А то! – хмыкнул Найрид, верно расшифровав восклицание Айзана. – Ты бы знал, какое потрясение было у моей мамаши, когда она выяснила, что мой отец – орк!
Мошенник отхлебнул вина:
– А она не знала?
Менестрель ухмыльнулся:
– Даже не предполагала! Там ведь как было? Папаша кочевал вместе со своим табором и случайно забрел в Гейкар – сейчас это город на юго-западе страны, на границе с кентаврийскими степями, а тогда была небольшая деревушка. В общем, там он встретил мою мать. Насколько я знаю, это была любовь с первого взгляда. Он ей наплел, что он – полукровка: папа – темный эльф, мама – лесная, потому и цвет кожи такой странный. И представляешь, – Найрид хохотнул, – светлая эльфийка поверила! Папочка ушел из табора, женился на маме, родился я… А потом в один прекрасный день мамаша заметила, что у папаши кожа зеленеет, клыки пробиваются… Она устроила ему скандал на тему «Ты мне всю жизнь испортил!» и выгнала взашей. Мне было тогда около семнадцати. Я ушел из дома сам…
– И… что сейчас с твоими родителями? – осторожно поинтересовался юноша.
Найрид невесело хмыкнул, залпом допив вино:
– Отец умер лет восемьдесят назад. В его таборе разразилась огненная лихорадка. Ну знаешь, когда заболевший вместе с кашлем выплевывает кровавые ошметки легких… Он погиб одним из первых. А я ничего не мог поделать – был тогда на другом конце страны, а когда узнал, оказалось, уже поздно что-либо исправлять… А Тиареллис Дангеар года четыре назад вышла замуж. В седьмой раз. Ты ведь знаешь, среди эльфов, особенно чистокровных, браки редко длятся больше десяти лет. Они быстро наскучивают друг другу… А с тобой-то что? Что тебе эльфы сделали?
Шулер вздохнул:
– Дело одно предложили.
Менестрель замер, уставившись на него:
– По… твоему хоть профилю?
Айзан некоторое время задумчиво смотрел на барда, а потом медленно кивнул:
– Наверно, да…
– И ты будешь его выполнять?
На этот раз молчание длилось дольше…
– Скорее всего, нет, – сообщил жулик, поднимая взгляд на Найрида.
Менестрель был знаком еще с учителем Айзана, Каренсом, так что сейчас в серых глазах барда светилась насмешка.
О том, что он идиот, Айзан узнал лет в восемь, после одного происшествия с пятью сребрениками. Потом были разные случаи, лишний раз подтверждающие эту гипотезу, а события последних дней окончательно расставили все черты над резами, ну или над рунами, – это уж чью письменность брать: троллью или эльфийскую.
Потому как только идиот и способен, первоначально решив отказаться от «заманчивого предложения» дона Герада, через пару часов задуматься: а сможет ли он изобразить дворянина, ну а потом решиться рискнуть? В любом случае, выбравшись из трактира, мошенник направился к себе домой – выяснить, насколько правдивы слова его нанимателя о ста злотых – все-таки деньги это немалые…
Дом, приютивший одного из лучших мошенников Алронда (а именно таковым считал себя Айзан, до сегодняшнего дня, разумеется), давно утратил привилегию называться пристойным жилищем.
Собственно, сам Айзан занимал только первый этаж этого полуразвалившегося здания, а верхние и чердак уже давно облюбовала стайка гарпий – соседями эти дальние родственники гаргулий были не самыми лучшими. Да что там греха таить! Отвратительными они были соседями! Прилетали домой поздней ночью, горланили похабные песни и швырялись пустыми бутылками. Удивительно, как ими еще не заинтересовалась городская стража, это ведь их забота – следить за порядком в столице.
Честно говоря, Айзану этот дом никогда не нравился: сквозь щели в стенах пробивается солнце, в разбитые окна врывается ветер, который треплет полотнища паутины, распугивая разжиревших пауков. Но за неимением лучшего – приходилось жить здесь.
Пару месяцев назад Каренс продал дом и уехал из города, решив поменять обстановку, попутешествовать по Гьерту. Половину вырученных за жилище денег темный эльф хотел оставить своему ученику, но Айзан наотрез отказался от столь щедрого подарка, заявив, что он сам найдет где жить. И разве не так?
Всю обстановку жилой комнаты первого этажа (кроме нее во владениях Айзана находилась еще полуразрушенная кухня, но он предпочитал ею не пользоваться) составляли полусгнивший стол, платяной шкаф без одной дверки, колченогий табурет и скрипучая кровать. Именно на нее и уселся мошенник, собираясь пересчитать деньги.
Перекладывая свежеотчеканенные – это было видно по их цвету – монеты на пододвинутый стул, Айзан насчитал уже сотню злотых и собирался пересыпать деньги обратно в кошелек, но внезапно ему показалось, что в мешочке осталось что-то еще. Шулер высыпал содержимое кошелька себе на ладонь и остолбенел…
Перед ним лежали четыре медянки. Тремя монетами.
Мошенник как наяву увидел насмешливое лицо эльфа. Голубые глаза и издевка, пляшущая в них: «Тай, забери мой выигрыш. Подашь какому-нибудь нищему…»
Ладонь Айзана непроизвольно сжалась в кулак. Вот, значит, как? Подаяние нищему, дон Герад? Ну что ж… Если бубновый туз так уж хочет, чтобы Айзан следил за этой Хэлларен, так и будет. А способ отомстить за эту шутку он уж точно найдет…
Как известно, у каждого порядочного дворянина, приехавшего на званый бал, кроме одежды, кареты и слуг должны быть еще и документы, подтверждающие, что он – это он. И вот если с каретой, одеждой и лакеями не возникло никаких проблем, то с бумагами оказалось труднее.
Вообще для создания качественной подделки требовалось не менее двух недель – так, по крайней мере, заявил Брейс Хиршфангер – гном, сделавший добрую половину всех фальшивок, странствующих по Гьертской империи. К счастью, увеличение его обычной платы на целых сорок злотых чудесным образом ускорило изготовление документов на имя графа Нортэйского. Гном уложился всего в один день.
А сумма, оставшаяся от «подарка» дона Герада, теперь составляла всего один злотый.
Конечно, можно было притвориться слугой, нанявшимся на несколько дней, но Айзан решил, что раз уж за все платит дон Герад, то пусть он все расходы действительно берет на себя. Заодно и появился повод лишний раз пообщаться с бубновым тузом. Надо же получить еще денег на расходы…
Мошенник медленно шел по вечерним улицам Алронда. Бал, организованный графиней Кортайской («Кстати, надо будет узнать, в честь чего он все-таки устраивается», – автоматически отметил джокер), начинается завтра, а это значит, что после разговора с доном Герадом необходимо будет активировать купленное заклинание портала и направиться в Такир – город, расположенный в десяти часах езды от Алронда. Именно там новоявленного «графа Нортэйского» ожидает карета, пара чемоданов с вещами и вышколенные лакеи.
Но прежде надо поговорить с нанимателем.
Проходя мимо закрывающихся лавок, Айзан остановился перед одной их них. А потом решительно зашел внутрь. Через пару минут он оказался снова на улице, сжимая в руках небольшую, но довольно увесистую книгу. В кошельке осталось всего восемь сребреников. Конечно, две серебряные монеты за какую-то книгу – это дорого, но удовольствие того стоило…
В трактире «Пьяный гном» было немноголюдно. Мейла, балансируя с заставленным посудой подносом, порхала между столиками, разнося заказы. Ее брат, опершись о стойку, о чем-то беседовал с пожилым седовласым кентавром. Житель Великой степи, изредка поддакивая страстной речи орка, неспешно цедил эльфийское вино «Шепот души», золотом играющее в кружке. Что-что, а толк в вине эльфы знают.
Айзан подошел к стойке (орк замолчал и вопросительно уставился на него) и одними губами сказал:
– Дон Герад.
Орк, понимающе кивнув, ткнул пальцем в сторону кабинета и вновь повернулся к более интересному собеседнику. Мошенник же положил книгу на стойку и, улыбнувшись в ответ на удивленный взгляд хозяина заведения, бросил:
– Я ее скоро заберу.
После этого он постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел в кабинет.
Дон Герад вскинул взгляд на вошедшего (до этого момента он изучал какой-то кинжал, лежавший на столе) и удивленно поинтересовался:
– Что вы здесь делаете?
– Ничего особенного, дон Герад. Я просто хотел сказать, что завтра я буду на балу…
– Даже так? – хмыкнул темный эльф. – Вы все-таки решили выполнить мою просьбу?
Айзан начал медленно закипать. Просьбу?! Он называет это просьбой?! Тогда как выглядит приказ?! Но в последний момент мошенник сумел сдержать рвущиеся наружу эмоции и вымученно улыбнулся:
– Вы совершенно правы.
– Как я понимаю, – медленно начал эльф, – на этом балу вы будете присутствовать не как слуга… – Он положил на край стола кошелек – точную копию предыдущего. – Если понадобится еще – обращайтесь.
Джокеру ничего не оставалось, кроме как забрать деньги. Вежливо кивнув дону Гераду (это могло сойти за легкий поклон, а могло и не сойти), Айзан направился к двери. Воровато выглянув из кабинета, он схватил со стола оставленную книгу и вновь повернулся к дону Гераду, улыбнувшись:
– Чуть не забыл. Это – вам. – И он предельно вежливо положил том на рабочий стол бубнового туза.
Некоторое время темный эльф недоумевающе рассматривал толстый фолиант, не пытаясь, впрочем, взять его в руки, а потом холодно поинтересовался:
– Что… это?
– Как что? – Улыбка Айзана излучала безграничную доброту. – Толковый словарь гьерольского языка.
Более десяти веков назад, когда тролли, или, как они сами себя называли, гьераны, основали империю, их речь была другой. Но со временем язык северных воителей впитал эльфийскую мягкость и певучесть, воспринял оркскую многозначность и огрскую грубость, позаимствовал гномью отвагу и человеческое ехидство… и из гьеранского стал гьерольским…
– Ч-что?!
– Толковый словарь, – предельно вежливо повторил мошенник. – Статья «Совесть» – на двадцать седьмой странице, «Жалость» – на пятьдесят четвертой…
В следующий момент мошеннику пришлось резко дернуться в сторону, уворачиваясь от книги, полетевшей ему прямо в лицо. Толстый томик просвистел в воздухе в опасной близости от правого уха Айзана и, врезавшись в стену, выпустил фонтанчик плохо подшитых страниц.
– Пошел вон! – прошипел темный эльф.
Джокер отвесил еще один невежливый поклон (или кивок – это уж как посмотреть) и вышел из кабинета. Потрясенный орк долго смотрел ему вслед.
Уже на улице мошенник достал из-за пазухи две тонкие, гладко отполированные дощечки, скрепленные сургучной печатью и испещренные гномьими рунами. Покрутив некоторое время эти пластины в руках, Айзан сломал печать и, отбросив в сторону ненужные теперь деревяшки, шагнул в образовавшееся серо-зеленое облако портала.
Некоторое время эльф молча сидел за столом, потом резко встал и, не обращая внимания на разорванную книгу, вышел из кабинета. Общий зал опустел – следующий наплыв посетителей должен быть часа через два, когда стемнеет, и лишь неподалеку от стойки сидел пожилой орк. Черные волосы давно покрыла паутина седины, зеленая кожа побледнела, один из клыков, торчащих из-под нижней губы, стерся…
Именно к нему и направился бубновый туз.
– Вечер добрый.
– В честь чего он добрый?! – мрачно буркнул орк, вскидывая голову. – А, это ты, Ирдес…
Глава гильдии воров улыбнулся, присаживаясь на свободный стул:
– Сам догадался или подсказал кто, Мэрэд?
– Очень смешно! – скривился орк. – Слушай, Ирдес, хочешь со мной поговорить, так сними этот перстень с руки! Знаешь же, что не люблю я его…
Эльф стянул с пальца гильдейский знак и бросил его в кошель на поясе:
– Так лучше?
– Намного, – кивнул орк.
Ирдес хмыкнул:
– И что тебе так в моем кольце не нравится?
– Его носил дон Кевирт, – тихо обронил орк, отводя взгляд.
– И все? – Бубновый туз скептически выгнул бровь. – Так это ведь другое.
– То есть?
– Меня… уговорили его поменять. По той же, кстати, причине. Пришлось заказывать новый перстень. Семьдесят злотых за зачаровывание изумруда на свойства кварца, сто – за работу.
Орк не стал интересоваться, кто мог уговорить бубнового туза, и лишь недоумевающе спросил:
– А тот куда дел?
– На переплавку…
– Ну-ну, – протянул Мэрэд, а потом крикнул куда-то в сторону кухни: – Мейла, где ты там?!
Девушка проскользнула мимо стойки.
– Иду… – И, сняв с подноса кружку, наполненную вином, поинтересовалась: – Вы будете ужинать, дон Герад?
– Нет, благодарю, – мягко улыбнулся эльф.
– Как хо… – Договорить девушке не дали. Орк, отхлебнувший из кружки, поперхнулся и возмущенно уставился на разносчицу:
– Что за… ты мне принесла?!
Девушка недоумевающе пожала плечами:
– Ты просил вина, его я и принесла…
– Вино?! – взорвался орк. – Какого черта?! Что ты в него добавила?!
В разговор решил вмешаться молчавший до этого времени брат:
– Но, папа, лекарь сказал…
– Да плевать я хотел на лекаря! Слышишь, Киас, плевать!!!
– Но, папа!.. – в один голос вскричали брат и сестра.
– Что, «папа»?! Принесите мне нормального вина!
Мейла фыркнула:
– Выпей лекарство, тогда принесу! – И, хлопнув дверью, девушка вышла на кухню.
Брат бросился за ней.
Эльф молча следил за этой перебранкой, не пытаясь вмешаться, а Мэрэд между тем проводил Киаса взглядом и, словно ища поддержки у бубнового туза, заворчал:
– Нет, ты слышал? Они меня еще учить будут! Пороть их надо!
Дон Герад флегматично протянул:
– Мне кажется, ты уже упустил эту возможность…
– Кто бы говорил! – расхохотался орк.
Эльф некоторое время молчал, а потом медленно начал:
– Ты слышал про археологические раскопки в Тангерских джунглях? Там еще, когда нашли пирамиды, сделанные примерно тридцать тысяч лет назад, начались споры, кто их построил, люди или гоблины… Так вот, насколько мне известно, в тех пирамидах обнаружили надпись, сделанную на старогоблинском, и она гласит: «Нынешняя молодежь распустилась. Они не слушают старших и не почитают богов. Это поколение будет последним!»
Орк осторожно крутанул в руках кружку.
– И что это тебя на философию потянуло, Ирдес?
Эльф усмехнулся:
– Да пообщался… с одним представителем молодого поколения.
– С кем? – заинтересовался орк. – Я его видел?
– Он недавно отсюда вышел, может, ты его и заметил… Знаешь, у него в далеких предках явно были светлые эльфы… Волосы – русые. Глаза – карие. Выражение лица – наглое…
– Прям как у тебя в молодости, – в тон ему продолжил Мэрэд.
Глава воровской гильдии расхохотался:
– Знаешь, возможно, ты и прав. Об этом я как-то не задумывался… – И он резко встал на ноги. – Ладно, Мэрэд, мне пора. До встречи…
– До встречи, – эхом отозвался орк.
Уже выходя из «Пьяного гнома», эльф услышал:
– Мейла! Выпил я твою отраву! Принеси мне нормального вина!
Бубновый туз усмехнулся и, запахнувшись в плащ (с Даяры дул прохладный бриз), ускорил шаг.
Бал, учрежденный графиней Кортайской, начинался в шесть часов вечера, но первые гости начали прибывать ближе к полудню. Слуги метались по двору как сумасшедшие, помогая приезжим разместиться в свободных комнатах. За этой суматохой никто не обратил внимания на человека, появившегося в два часа дня и не входившего в списки приглашенных. Одним больше, одним меньше – что из-за этого панику поднимать.
Гостю, назвавшемуся графом Нортэйским, предоставили апартаменты и занялись другими приглашенными.
Сам граф Нортэйский не выказывал ни малейшего любопытства. По его скучающему лицу было видно, что сей господин неоднократно посещал Алронд, а по вскользь оброненным фразам слуги догадались, что он даже бывал при дворе.
Лишь одна мысль терзала Айзана. Забирая документы, он не удосужился узнать, существует ли графство Нортэйское на самом деле… Надо было хотя бы для начала изучить политическую карту Гьерта…
Но уже когда свежеиспеченный граф оказался в своих апартаментах, эта мысль ушла, уступив место другим, менее тревожным, однако не менее волнующим. Появились сомнения, что Айзан в общем-то зря ввязался в эту историю. Потом всплыло насмешливое лицо дона Герада. Вдобавок мошенник вспомнил, что он прибыл на этот бал лишь за тем, чтобы следить за какой-то девушкой. Следить. От одного этого слова молодой человек почувствовал, как на него накатывает волна ненависти и презрения. Ненависти – к бубновому тузу, впутавшему джокера в это дело. И презрения – к себе, согласившемуся шпионить.
Чего тут было больше? Страха, жадности, интереса?! Из-за чего он вообще явился на это мероприятие?!
Потом нахлынула новая волна ненависти – на сей раз уже к себе самому. Не до конца сознавая, что он делает, юноша сорвал с пояса кошелек и швырнул об стену.
Раздалось тихое звяканье разбитого стекла… Джокер замер, осознав,
Кошелек же, сползший по стене на пол, между тем зашевелился… а потом из него послышался бодрый жизнерадостный голос:
– … бо – ду по – пу – га – ям! Сво – бо – ду по – пу – га… Ой!
Вслед за этими воплями из шитого алыми и золотыми нитями мешочка вырвался клуб дыма. Взвившись до потолка, он почему-то не стал расползаться по комнате, а вдруг резко уплотнился и превратился в огненно-рыжего зеленоглазого парня.
Оглянувшись, рыжий недовольно фыркнул:
– Надо было раньше начинать кричать. Глядишь, пораньше бы из этой бутылки выбрался! – И парень вольготно разлегся в воздухе, подперев ладонью голову.
Мошенник осторожно обошел странного гостя (тот, не отрываясь, следил за джокером) и, подобрав кошелек, высыпал его содержимое на стол. Как ни странно, разбился только один флакон – тот, который подсунул пьяный гном. А значит…
– Ты джинн? – Айзан вскинул голову, смотря прямо в глаза нежданному гостю.
Тот страдальчески закатил глаза:
– И почему вы, люди, так любите слова на букву «д»? Демон, джинн, дурак… Хотя нет, это уже другая опера.
– Значит, нет, – меланхолично отметил мошенник, – а кто?
Парень состроил зверское лицо и прошипел:
– Я черт! – А потом жизнерадостно поинтересовался: – Страшно?
В первый момент Айзан оторопел (чертей не бывает, не бывает, не бывает!!!), а потом осторожно спросил:
– А где рога и хвост?
Черт фыркнул:
– А что тебе нужно? «Шашечки» или ехать?
– В смысле? – не понял «граф Нортэйский».
– А, забудь! – отмахнулся черт.
Он уже успел принять вертикальное положение в пространстве и сейчас с интересом оглядывал обстановку комнаты, не спускаясь, впрочем, на пол.
Наступило молчание. Айзан просто не знал, о чем можно разговаривать, а черт был слишком увлечен изучением обстановки. Впрочем, первым заговорил все же он.
– А ничего, мило у тебя здесь. Живешь тут?
– На бал приехал, – буркнул мошенник.
Глаза черта загорелись азартом:
– Ой! А я никогда на балу не был! Возьми меня с собой, а?! Ну будь же человеком! Разве кто-нибудь заметит появление одного лишнего гостя?! А я с детства мечтал!
Сообщать случайному знакомому о том, что один лишний гость на этом балу уже есть, казалось сумасшествием. Брать с собой – безумием. Айзан решил пойти другим путем. Он окинул взглядом скромную одежду черта – так одеваются горожане или одевались в середине этого века – и сообщил:
– У тебя костюм неподходящий.
– Проблема только в этом? – Черт мягко спустился на землю. Едва его ноги коснулись земли, как по телу тотчас пробежала волна золотистого света, и его одежда переменилась. Теперь на нем был черный костюм с серебряным шитьем. На плечи был накинут плащ, а на руках перчатки с серебряными шипами.
– Ну как? – горделиво поинтересовался черт, по-детски крутанувшись на пятке.
– Неплохо, – только и смог выдавить Айзан.
Конечно, новая одежда тоже была в моде лет сорок назад, но, с другой стороны, можно ведь будет сказать, что гости прибыли из очень далекой провинции.
– То-то же! – фыркнул черт, потирая лоб.
Но уже в следующий момент он, ойкнув, отдернул руку (шипы оказались слишком острыми) и, сдернув перчатки, спрятал их за пояс, удивленно пробормотав:
– И как он с этим ходил?! Даже в носу поковыряться нельзя!.. Извраще-е-енец!..
Айзан толком не расслышал, что же сказал черт, но решил не заострять на этом внимания, просто поинтересовавшись:
– Тебя как зовут?
– Джейт!.. Стоп! Я же на этом балу дворянином буду! – радостно припомнил черт. – Надо ж себе какой-нибудь титул придумать! Герцог… Нет, это слишком помпезно. Шевалье… А это слишком мелко, да у вас тут и титула такого, наверное, нет. – Он задумчиво почесал голову, а потом воскликнул: – О! Буду графом! Простенько и со вкусом! Граф… Ляферский! О как я придумал!
Айзан поперхнулся:
– Что за бред?!
– А чем тебе не нравится?! – обиженно вскинулся черт.
– Фамилия идиотская.
– Бе-бе-бе! – передразнил его Джейт. – Зато у меня документ на нее есть! – И он ловко выдернул из воздуха огромный, пожелтевший от времени свиток, исписанный алыми чернилами и заверенный сургучной печатью, а потом, ткнув развернутым пергаментом под нос Айзану, горделиво поинтересовался: – Видишь?
Не увидеть этот «документ» было трудно, но мошеннику безумно не понравилась выдуманная Джейтом фамилия, и он попытался переубедить черта:
– Может, придумаешь что-нибудь другое?
– Вот еще! Хотя… поменяю! На барона Валлонского, Брасьенского и Пьерфонтского! Одновременно.
Эти титулы Джейт также подтвердил соответствующими документами.
– А еще я буду виконтом Браже…
Айзан представил, как будут один за другим перечисляться эти нескончаемые имена, и поспешно сообщил:
– Я согласен на графа!
Убедившись, что никто не собирается посягать на его «законный» титул, черт радостно захлопал в ладоши, а потом плюхнулся в одно из свободных кресел возле столика на витой ножке:
– Итак, кто такой я, мы выяснили. Теперь пора объяснить, кто такой ты.
Айзан честно попытался припомнить свой титул:
– Э… ну… я граф Нортэйский!
– Очень приятно! Майя Плисецкая!
– Чего?!
Черт страдальчески закатил глаза:
– Объясняю для тех, кто в танке! Ты такой же граф, как я – балерина!
– С чего ты взял? – Айзан посерьезнел. Если первый встречный понимает, что мошенник – не тот, за кого он себя выдает…
Джейт фыркнул:
– Я – черт! Забыл? Мысли читать я, конечно, могу не у всех – хотя у очень многих, – но эмоции чувствую хорошо! А вот сейчас я уверен, что ты – врешь! Так, может, скажешь правду?
Мошенник осторожно опустился во второе кресло:
– А зачем это тебе?
– Ну… ты меня освободил. Зная, кто ты и чего ты хочешь, я смогу тебе помочь.
– А если мне не нужна помощь? – огрызнулся джокер.
Черт усмехнулся:
– Значит, просто не буду мешать.
Пригладив волосы, он потянулся к вазочке с фруктами, стоявшей на столе, но Айзан ловко отодвинул ее. Рука Джейта замерла над столом, а потом черт, обиженно хлюпнув носом, плаксиво поинтересовался:
– Тебе чего, жалко?! Для бедного, несчастного ребенка? Одной несчастной груши?!
Мошенник решил не поддаваться на провокацию:
– Я хочу понять, почему ты вздумал мне помогать? Или, как ты сказал, не мешать… В легендах говорится, что черти совершенно другие.
Джейт щелкнул пальцами, и груша, сорвавшись с вазы, влетела ему прямо в ладонь. Черт впился зубами в спелый плод и уже с набитым ртом ответил:
– Маво ли фево в левендах гововвится! Мефя мама увила, фто нафо быфь бевым и фуфиффтым!
Айзан, с трудом разобравший, что же хотел сказать ему черт, только вздохнул:
– Черт с тобой!
«Граф Ляферский» закрутил головой, а потом наигранно и удивленно протянул:
– Не-а… Я же здесь один!
Айзан, твердо решивший не обращать внимания на его паясничанье, продолжил:
– Я – мошенник. Меня… попросили проследить за одной девушкой.
Черт зажал огрызок в кулаке, легонько дунул на пальцы, а потом, разжав совершенно пустую ладонь, продолжил за джокера:
– А тебе это не нравится, – я прав?
– Прав, – тихо буркнул шулер, отводя взгляд.
– А почему?
– Да потому, – взорвался Айзан, – что я мошенник, а не шпион! И я не обязан следить за чужими любовницами, которых заподозрили в измене!
Джейт задумчиво почесал нос.
– Разве тот, кто тебя
– Нет, – признал мошенник.
– Тогда в чем проблема? А вдруг он, или она, просто боится, что с девушкой что-то случится?
– Нанял бы телохранителя, – буркнул джокер, начиная остывать.
– А вдруг она против этого? – Мысль, подсказанная чертом, показалась его собеседнику довольно интересной, но развить ее он не успел – черт продолжил: – Кстати, а звать тебя как?
– Айзан, – буркнул мошенник.
– А кто тебя попросил?! – продолжал выспрашивать черт, как-то мгновенно поменяв тему разговора.
– Эльф один, – решил не распространяться шулер.
– Ой как интересно… – протянул Джейт. – А какой эльф? Темный? Светлый?
– Темный.
Глаза Джейта вспыхнули азартом:
– Черные чуть вьющиеся волосы, голубые глаза, наглое лицо… Так?
– Ты его знаешь?! – поразился мошенник.
– Не-не-не! Я просто предположил! Мало ли темных полукровок с мерзопакостным характером бегают по вашему Гьерту?
Айзан усмехнулся, представив бегающего по Гьерту дона Герада, но прежде чем он успел высказаться на эту тему, черт поинтересовался:
– Кстати, а во сколько бал начинается?
– В шесть.
Джейт бросил короткий взгляд на часы с пасторальной картинкой, стоящие на каминной полочке, и уныло протянул:
– Значит, через два часа. Это ж помереть от скуки можно! Ладно, увидимся в шесть. – И он просочился сквозь стену.
Без пяти шесть Айзан вышел из своих апартаментов и направился в бальную залу. Джейта в пределах прямой видимости не наблюдалось, и это не могло не радовать – слишком уж непредсказуемым был черт с его перепадами настроения.
Гости чинно прохаживались. Постепенно подъезжали опоздавшие – или, наоборот, прибывшие вовремя, – это уж как посмотреть. Цвет гьертского дворянства заводил неспешные разговоры, делясь последними сплетнями, а Айзан, уже успевший раскланяться с совершено незнакомыми ему гномом и гоблином, чувствовал себя в этом обществе очень неуютно.
Мошенник улыбался, вежливо кивал…
– Айзан! – Оглушительный крик разрубил чинный щебет бальной залы подобно тяжелому кентаврийскому тесаку. – Боже мой, Айзан! Как я счастлив вас видеть!
Мошенник нервно вздрогнул и посмотрел по сторонам. Где-где, а здесь он своего имени услышать не ожидал… Но уже в следующее мгновение он понял, что явно переутомился за этот день: к нему, широко улыбаясь и раскинув руки, направлялся… Джейт!
Черт полностью преобразился. Всклокоченные рыжие волосы были аккуратно уложены. Нелепая черная одежда исчезла, сменившись строгим темно-коричневым костюмом, выдержанным в элегантном стиле. На пальцах сверкали дорогие перстни.
Юноша сглотнул комок, застрявший в горле и замер, совершенно не представляя, что же ему делать. В этот момент он искренне сожалел, что не притворился каким-нибудь слугой.
Черт же подошел ближе и замер, ожидая ответных действий. Айзан выдавил улыбку и пробормотал:
– Я тоже счастлив видеть вас, граф…
– Ляферский, – шепотом напомнили ему.
– Да-да! Ляферский!
Джейт панибратски приобнял его за плечи:
– Граф! Ну что же вы стоите?! Давайте я познакомлю вас с присутствующими!!! – И черт увлек его за собой.
– Куда ты меня тащишь? – раздраженно прошипел джокер, загнанным зверем озираясь по сторонам. В этот момент несчастному казалось, что все смотрят только на него. Черт отпустил проходившей мимо гаргулье еще одну ослепительную улыбку и так же, как Айзан, не повышая голоса, ответил, практически не размыкая губ:
– Знакомиться с присутствующими! Оглох, что ли?!
– Зачем?! Мне и так неплохо!
– А танцевать ты как будешь?! Я читал, приглашать можно лишь тех дам, которым представлен!
Джокер впал в состояние, близкое к ступору. Танцевать?! Об этом он даже как-то не думал.
Следующие полчаса прошли для мошенника как один очень долгий кошмар. Айзан кривил губы в улыбке, раскланивался и автоматически повторял: «Рад знакомству, графиня… Рад знакомству, баронесса… Для меня честь познакомиться с вами, маркиз… Рад…»
Эльфийки сменялись тролльчанками, гоблины – людьми, гаргульи – глейстигами и фавнами, а череда знакомств все не кончалась… И что самое ужасное, все эти графы, маркизы и иже с ними желали быть представленными именно Айзану, почему-то считая, что с Джейтом все они давно знакомы. Наконец когда джокер раскланялся с доброй половиной присутствующих, черт сподобился оттащить его в сторону и бодро поинтересоваться:
– Ну как?
– Что «как»? – выдохнул совершенно измотанный мошенник.
– Доволен?! Я познакомил тебя с такой кучей людей! Ну… и нелюдей тоже.
У парня не было даже сил на то, чтобы выругаться, хотя страстно хотелось придушить одного чересчур инициативного черта, единственное, что он смог сделать – это кротко поинтересоваться:
– Почему они тебя все знают?
Джейт пожал плечами:
– Да я просто поговорил с их демонами.
– С кем?! – От удивления мошенник даже забыл, что здесь не стоит говорить слишком громко.
На нарушителей спокойствия стали оглядываться, но шулер и черт дружно вымучили по доброй улыбке, и окружающие вернулись к более важным делам – например к перемыванию косточек соседям.
– Так с кем ты поговорил?! – шепотом повторил вопрос джокер.
Черт страдальчески закатил глаза:
– У каждого есть свой демон и ангел. Первый склоняет к плохим действиям, второй – к хорошим. Я поговорил с некоторыми демонами и убедил почти всех: если их подопечные будут считать, что мы – старые знакомые, это будет просто ужасный поступок.
– А если бы не убедил? – поинтересовался «граф Нортэйский». – Поговорил бы с ангелами?
Черт скривился:
– Эти, с крылышками, не стали бы со мной общаться.
– Почему?
– По кочану и по капусте!
Айзан удивленно хмыкнул и обвел взглядом залу. Приближалось время начала бала и вместе с ним угроза танцев.
В следующее мгновение мошенник замер, уставившись на входную дверь. В комнату зашли последние гости. И среди них была
В отличие от остальных дам, она не стала укладывать волосы в пышную высокую прическу, и сейчас они непокорной волной расплескались по обнаженным плечам. В карих глазах светился смех. Зеленое бархатное платье с черными вставками оттеняло легкую смуглость ее кожи. Тяжелые золотые серьги с изумрудами разбрасывали мириады бликов…
Айзан смотрел на нее, не в силах отвести взгляда. В этот момент джокеру казалось, что он готов жизнь отдать за эту девушку… «Чью жизнь?» – хитрой кошкой мурлыкнул неподалеку Джейт. А еще Айзан понял, что художнику, нарисовавшему ее портрет, надо оторвать руки! Потому как он хоть и верно изобразил черты ее лица, но не смог передать ни чувств, ни души, ни энергетики…
Рядом с Хэлларен застыл смуглый остроухий квартерон. Спутник девушки вежливо раскланивался с хозяевами и расточал улыбки. А вот глаза его оставались совершенно спокойными.
Черт проследил за взглядом юного шулера и, тихо ахнув, что-то пробормотал. Мошенник расслышал лишь последнее слово: «…мать».
– Что ты сказал? – тихо поинтересовался он у Джейта, не отрывая взгляда от вновь прибывших. Черт выдавил вымученную улыбку:
– Да так… Я просто вспомнил старую пословицу: «Красивые дети рождаются, если их родители любят друг друга». Здесь, похоже, именно такой случай. Ну что? Пошли знакомиться?
– Зачем?! – поперхнулся юноша.
– А на танец ты как ее приглашать будешь? Пошли! А то хозяева с ними наговорятся и отойдут, а как я тебя потом с ней познакомлю?
И, не обращая внимания на слабое сопротивление Айзана – как же, посопротивляешься тут, если вокруг такая толпа! – черт потянул «соглядатая» к объекту наблюдения.
Далее опять последовали набившие оскомину поклоны, улыбки и приветствия.
Когда девушка, улыбнувшись на фразу: «Позвольте вам представить Хэлларен Даргал, графиню Ангарралахскую», присела в реверансе в ответ на Айзаново: «Для меня честь быть представленным вам!», мошеннику на мгновение показалось, что ее брошенный вскользь взгляд был слишком уж… цепким. Для простого-то любопытства.
А о том, каким взором одарил «графа Нортэйского» спутник девушки, Рихар Даргал граф Глидерэльский, лучше вообще не вспоминать…
Через несколько минут, когда зазвучали первые звуки гоблинеза, открывшего бал, Джейт бойко, но шепотом сообщил:
– А ты не понравился ее брату!
Айзан, отойдя подальше от Даргалов, решил было поинтересоваться «почему?», но в последний момент задал более щекотливый вопрос:
– С чего ты взял, что он ее брат? Из-за фамилии? Так она могла кого-нибудь попросить притвориться…
Черт насмешливо уточнил:
– А на лица ты не смотрел? Видно же, что родственники!
Мошенник благоразумно промолчал.
Вслед за гоблинезом последовал менуэт. Музыка переливалась хрустальными колокольчиками. Черт, сообщивший Айзану о мнении Рихара Даргала, уже умчался, пригласив на танец какую-то тролльчанку.
Айзан же благоразумно прибился к компании людей и гоблинов, обсуждавших последние указы Его Величества, и потому первые два танца пропустил. Сам джокер в разговор не вмешивался, изредка кивая и вставляя ничего не значащие словечки. На самом же деле он не отрываясь (в пределах приличий, естественно) следил за Хэлларен. Квартеронка кружилась в танце, а ее брат, каменной статуей замерший около стены, внимательно изучал лица гостей. Когда его глаза встретились со взглядом джокера, тот вежливо кивнул. Эльф же на мгновение скривился в улыбке, но уже в следующее – на его лице появилось
Каким-то образом умудрялся танцевать и Джейт. Правильно или нет, мошенник не понял, но, по крайней мере, он не толкал остальные пары и не оттаптывал ноги своей даме.
Наконец и этот танец завершился. Хэлларен подвели к брату, а черт догадался проводить свою партнершу туда, откуда ее пригласил на танец («Меня учили – положи туда, где взял!» – еще один смешок раздался в голове джокера), вежливо раскланялся и направился к Айзану. Мошенник, искренне надеясь, что Джейт хочет пообщаться с кем-нибудь другим, попытался прислушаться к диалогу и, в ответ на замечание какого-то сухощавого и довольно высокого гоблина: «Ох, какие легенды сейчас только не ходят! В Стафирских джунглях вообще… Говорят, для того, чтобы мир не рухнул к духам Хроджаара, нужно раз в год приносить человеческую жертву», – заметил: «Вы уверены? Мне кажется…» – Но что именно ему кажется, джокер так и не успел сказать. Черт подлетел к компании, рассыпался в извинениях. И, пока присутствующие пытались уловить хоть какой-то смысл в его сумбурной речи, оттащил Айзана в сторону.
Отведя «графа Нортэйского» в дальний угол и сунув ему в руки бокал с каким-то золотистым вином, ловко подхваченным с подноса пробежавшего мимо слуги, «граф Ляферский» грозно поинтересовался:
– Почему ты не танцуешь?
– Не хочу! – огрызнулся мошенник.
– Тебе надо следить за этой девушкой?! Ну так и действуй! Пригласи ее на танец! Задай пару-тройку провокационных вопросов!
– Я не пойду! – возмутился джокер.
– Ах так! – взорвался черт и, отдав собеседнику свой бокал, практически растаял в воздухе. Однако через пару мгновений он снова появился рядом с Айзаном, отобрал свой напиток и гордо сообщил: – Все! Иди, приглашай ее! У нее в бальной книжке записано, что этот танец она обещала тебе!
– Чего? – поперхнулся шулер. – В какой-какой книжке?
Джейт бестактно ткнул пальцем в ближайшую даму. Приглядевшись, мошенник рассмотрел, что у той на запястье, рядом с веером, на тонком шнурке висит небольшая, примерно два на три дюйма, книжечка, соединенная тем же шнурком с небольшим серебряным карандашиком. Пока Айзан переваривал увиденное, черт продолжил:
– Перед балом культурные люди записываются в очередь, кто за кем танцует…
– А как же тот, кто действительно ее пригласил? – Юноша попытался найти последнюю отмазку.
Черт склонил голову к плечу, прислушиваясь к первым тактам медленного вальса – именно в это время и надо было найти партнера, – а потом бойко сообщил:
– Это уже моя проблема! Иди!
Айзан глубоко вздохнул и шепотом, чтобы никто не услышал, выпалил, словно в ледяную воду шагнул:
– Я не умею танцевать!
Черт страдальчески закатил глаза и противным голосом заныл:
– Ну почему мне так не везет?! Ну что за непруха! Не одна проблема, так другая! Все как сговорились! – А потом вдруг рявкнул: – Руку дай!!!
Вздрогнув от столь резкого окрика, мошенник автоматически протянул ладонь. Джейт вцепился в нее как клещ и процедил несколько коротких непонятных слов, смотря прямо в глаза Айзану. В тот же миг тело «графа Нортэйского» словно прошил разряд молнии. Перед глазами вспыхнули зеленые искры, а уже в следующее мгновение все прошло, и Джейт, усмехнувшись, бросил:
– Иди приглашай свою Джульетту, КМС по бальным танцам!
– Кто? – оглянулся мошенник, уже сделавший несколько шагов по направлению к эльфийке-квартеронке.
– Иди уже! – Черт толкнул его в спину.
Джокер вылетел на середину залы, чудом никого не задев, и злобно оглянулся на Джейта. «Граф Ляферский» задумчиво крутил бокал, внимательно изучая его содержимое.
К Хэлларен Айзан шел как на эшафот. Осталось два шага… один… Легкий поклон… Теперь следует протянуть правую руку…
– Разрешите пригласить вас на танец?
Девушка, смотревшая ему прямо в глаза, улыбнулась.
– Странно, – протянула она, пролистывая бальную книжку, – мне почему-то казалось, что я обещала этот танец другому.
Она встала и, присев в реверансе, легко прикоснулась левой рукой к предплечью партнера.
Свой первый танец, медленный, тягучий, словно патока, мошенник запомнил надолго: и глаза квартеронки, похожие на две звезды, и легкое, как удар крыльев бабочки, прикосновение ее ладоней, и ее улыбку, и тихий смех, раздавшийся в ответ на какую-то вскользь оброненную шутку.
Музыка лилась. Пели скрипки. Стонала гитара. Фортепиано хрустальной капелью рассыпало ноты…
Правый поворот… Глиссад… Балансэ по линии танца… Айзан автоматически выполнял необходимые движения. Музыка словно жила в его крови. Каждое па получалось так, словно было отработано долгими занятиями.
Последний круг по бальной зале. Улыбка, оброненная вскользь. Последний аккорд… И мошенник под пристальным взглядом Рихара Даргала (как тот, танцуя с какой-то тролльчанкой, умудрялся следить за своей сестрой – осталось для Айзана тайной) повел девушку к ее месту.
Раскланявшись, джокер хотел пригласить квартеронку и на следующий танец (Джейт же говорил, что сам со всем справится!), но каким-то образом тот неожиданно оказался рядом и, протянув что-то вроде: «Простите, графиня, но мне необходимо похитить вашего кавалера», – оттащил мошенника в сторону.
Айзан так и не понял, за каким чертом черт помешал ему, однако возмущаться при всех было бы… слегка неприлично. Так что ему оставалось в ответ на удивленные взгляды присутствующих только выдавить улыбку. Лишь оказавшись в дальнем углу бальной залы, он дал волю раздражению:
– В чем дело?!
– А ты как думаешь? – ответил вопросом на вопрос черт, шлифуя ногти об одежду и любуясь полученным результатом.
– Не знаю! Потому и спрашиваю у тебя!
– Я читал, – задумчиво потянул «граф Ляферский», возвращаясь к прерванному занятию, – приглашать одну и ту же даму на два танца подряд – неприлично!
– Да мне плевать на приличия! – прошипел шулер.
– Хочешь, чтобы присутствующие начали судачить, будто бы вы жених и невеста?!
Айзан поперхнулся, вспомнив злобный взгляд спутника Хэлларен. Такого счастья ему точно не надо!
Менуэт сменялся паспье. Канари перетекал в мазурку…
Айзан танцевал мало. Хоть он и выучил благодаря Джейту все необходимые па, но что-то не очень хотелось. Да и приглашая на танец новую даму, он, как ему казалось, раз за разом натыкался на острый взгляд Рихара Даргала.
Прозвучали последние звуки долгого двухчасового котильона, и вслед за этим вошедшие в залу глашатаи объявили о начале ужина.
Гостей препроводили в соседнее помещение, где уже были накрыты столы. Соседками Айзана справа и слева оказались длиннорукая гоблинша, смахивающая своей сморщенной мордочкой на умирающую от истощения зеленокожую обезьянку, и мускулистая тролльчанка, одетая по последней моде севера – в безрукавку на меху и кожаные брюки. Удивительно, как ее вообще пустили на бал. Обе дамы болтали без умолку. Но, если гоблинша трещала о платьях, балах и приемах, то тролльчанка периодически вставляла в ее речь несколько слов об оружии, охоте и турнирах. Все эти темы были для Айзана совершенно неинтересны. Вот если бы они завели разговор о картах… А так мошеннику оставалось только кивать и молча молиться богам, чтобы все это побыстрее закончилось.
Джейту повезло больше. Эльфийка и глейстиг, сидевшие по правую и левую руку от него, внезапно потеряли голос. Первые несколько мгновений дамы испуганно хватали ртом воздух, – черт же, ковырявшийся двузубой вилкой в чем-то розовом и воздушном, искоса поглядывал на них и едва заметно хихикал, – а потом вскочили на ноги и, схватив своих спутников, выскочили из залы.
Пришлось для сохранения полагающегося порядка – рядом с кавалером должна обязательно находиться дама – пересаживать всех гостей. Следующих дам, усевшихся рядом с «графом Ляферским» и решивших развлечь его бессодержательным разговором, постигла та же участь…
Через полчаса та сторона стола, за которой оказался Джейт, полностью опустела…
После ужина, когда часть гостей, живущих неподалеку, разъехалась по домам, а остальные, чьи имения находились слишком далеко, направились в предоставленные им комнаты, Айзан поинтересовался у Джейта:
– Зачем ты это сделал?
– Что? – спросил Джейт, удобно расположившись в комнате Айзана в глубоком кресле и выбирая из вазочки, стоявшей на столе, грушу покрупнее.
– С голосами…
– Ах это… Я просто очень себя люблю! И не хочу, чтобы мои бедные несчастные ухи, отвыкшие от долгого и частого общения, кто-нибудь грузил… – И черт впился зубами в спелый плод.
Мошенник обвел взглядом комнату и тихо вздохнул. Образ юной кватаронки не шел у него из головы.
– Джейт!
– Мм? – Черт вскинул голову. Груша была зажата у него в зубах.
– Ты… не можешь пройтись по замку и выяснить, где комната Хэлларен и что она сейчас делает?
Черт аккуратно откусил кусочек, прожевал и бодро сообщил:
– Извращенец, однако!
– Мне поручено следить за ней! – взорвался Айзан. – А если она сейчас в опасности?!
Джейт запулил недоеденной грушей в открытое витражное окно и, тихонько вздохнув, встал на ноги, а затем попросту просочился сквозь стену.
Сам же мошенник быстро переоделся, оставшись в простой темной рубахе, брюках да сапогах. Если вдруг что, пробираться по коридорам, бренча золотыми цепями и кольцами, было бы полным идиотизмом…
Уже через пару минут Джейт появился в комнате Айзана и выпалил:
– Знаешь, ты прав! Она вышла из своей комнаты и, прикидываясь тапочкой, куда-то ползет!
Айзан на миг представил белую пушистую тапочку с помпоном, уверенно ползущую по надраенному слугами паркету, но уже в следующее мгновение догадавшись, что все это не более чем образное выражение, потянулся к одному из своих кошельков. Высыпав на стол его содержимое – с десяток разноцветных пузырьков, – джокер уверенно выбрал серебристо-белый, а остальные ссыпал обратно.
Пробка выскочила легко, но мошенник еще некоторое время держал бутылочку двумя пальцами, принюхиваясь к ее содержимому. Пахло корицей и мятой.
– Что это? – заглянул ему через плечо черт. – Конденсированные заклинания?
Мошенник удивленно оглянулся на Джейта:
– Они вышли из употребления лет двадцать назад! Еще до моего рождения!
– Зашибись… – потрясенно протянул черт. – Два года… Родители меня убьют! – В его глазах возникло потрясение, смешанное с ужасом. Но уже в следующее мгновение, мотнув головой, он бодро поинтересовался: – Тогда чего это?
Айзан, уже привыкший к резким перепадам настроения Джейта, только улыбнулся:
– Зелье невидимости. Только… Я купил его с рук и не уверен, что оно вообще подействует.
– Дай-ка! – Черт ловко выдернул у него пузырек.
Некоторое время Джейт изучал содержимое флакончика, поднеся его поближе к свету от горящей свечи. Потом осторожно провел пальцем по горлышку, задумался и удовлетворенно кивнул:
– Оно! Только сла-а-абенькое. Минут на пятнадцать хватит, не больше…
– Сойдет… – кивнул Айзан и залпом выпил содержимое бутылочки.
Конечно, юноша знал черта не более шести часов, но, с другой стороны… Пока что Джейт его не обманывал – так почему бы ему делать это сейчас? Тело словно закололо невидимыми иголочками. На мгновение мир поплыл перед глазами…
Черт обошел вокруг Айзана и хмыкнул:
– Неплохо! Обычным, физическим зрением тебя вообще не видно. Пошли! – И он потянул джокера в сторону двери.
Хэлларен они нашли быстро. Девушка, одетая в черный костюм, избегая освещенных мест и скрываясь за портьерами от мельтешащих слуг, которые готовились к завтрашнему продолжению бала, уверенно шла по третьему этажу. Из оружия у квартеронки был лишь длинный острый стилет, прикрепленный к поясу, да на перчатках на уровне костяшек пальцев угрожающе посверкивали серебряные шипы. Волосы были заплетены в тугую косу. Исчезли украшения. Пропал весь напускной блеск…
Сейчас по коридору кралась хищница. Дикая кошка. Пантера.
Наконец минут через десять девушка остановилась перед высокой дубовой дверью. В руке Хэлларен сверкнула небольшая отмычка… Еще через мгновение преграда была устранена, и квартеронка прошмыгнула в комнату, осторожно прикрыв дверь, – мошенник и видимый только ему черт едва успели проскользнуть вслед за ней.
Графиня Ангарралахская вытащила из кошелька, висевшего на поясе, небольшой флакончик и выпустила из него маленький шарик, мгновенно осветивший все помещение.
Как оказалось, девушка стремилась в кабинет. Строгий, обставленный по последнему писку моды: шкаф, заставленный книгами, толстый ковер, несколько картин на стенах, тяжелый стол, заваленный стопками бумаг. Именно к нему и направилась квартеронка… И именно этот момент зелье невидимости выбрало для того, чтобы перестать действовать…
В комнате что-то изменилось. Что-то непонятное и в то же время практически незаметное. В груди опасной змейкой шевельнулся страх.
Хэлларен резко обернулась. Сверкнул кинжал…
Магическая защита, купленная и установленная на квартеронку предусмотрительным братом, сработала сама, реагируя на изменение настроения. Нападающего, высокого парня в темном костюме, появившегося из воздуха, отбросило к стене…
Резкий, острый удар в грудь…
Боль тонкой молнией пробежала по позвоночнику, трещинками зазмеившись по спине…
Перед тем как мошенник потерял сознание, ему на мгновение почудилось, что из стены выглянул худощавый мальчишка-гоблин, сжимающий в зеленой лапке обрывок алой ткани…
Джейт, не ожидавший подобного развития событий, остолбенел. Но уже через пару мгновений: все еще невидимый черт зашевелился – вскинул руки на уровень груди, сцепил пальцы замочком и, забормотав нечто среднее между «Хоть бы получилось!» и «Идиотский мир!», резко рванул ладони в разные стороны. Раздался оглушительный треск, словно разорвалась ткань… Ткань реальности…
И все замерло.
Завис неподвижно освещающий шарик, пульсируя напряженным золотистым свечением. Застыла квартеронка, зажав обнаженный стилет. В неестественной позе, вскинув голову к темному потолку, замер мошенник. Тонкая струйка крови, вытекшая из уголка рта, остановилась, подобно алой бусине, не пытаясь пасть на землю…
Замер и сам «граф Ляферский», удивленно уставившись на дело рук своих. Замер, но уже в следующий момент радостно запрыгал на месте и заверещал:
– Получилось! Получилось, получилось!!! – Но вдруг остановился и задумчиво почесал голову: – Стоп… А как же?.. Это ж только после девятнадцати-двадцати лет удается… Сколько ж тогда прошло?! – Выражение счастья медленно сползло с его лица: – М-дя… – Черт меланхолично поскреб щеку с начинающей пробиваться щетиной: – Проблемка… А, черт с ней! – И, махнув рукой, он бодрой походкой направился к потерявшему сознание мошеннику. Но внезапно он заметил сбоку какое-то неясное шевеление, которого совершенно не могло быть в замке графини Кортайской, погруженном в остановленное время.
Резко развернувшись, Джейт так и замер, разглядев, что из стены вылез и сейчас уверенно направляется к джокеру худощавый мальчишка-гоблин, сжимающий в кулаке лоскут алой ткани. В очередной раз почесав голову (на этот раз затылок) и решив, что этим ничего не добьешься, черт дождался, пока паренек проскользнет мимо него к Айзану, а потом, осторожно похлопав мальчишку по плечу, вежливо поинтересовался:
– Тебе че здесь надо?
Гоблин очень медленно повернулся и тихо, недоверчиво спросил:
– Ты что, видишь меня?
– Ага, – добродушно подтвердил черт. – Звать-то тебя как?
Реакция ребенка на такой, казалось бы, невинный вопрос была совершенно непредсказуемой. И без того светлая кожа мальчишки, напоминающая по оттенку растение, выросшее глубоко под землей, побледнела еще сильнее. Внезапно оживший клочок красной ткани выскользнул из кулака и, превратившись в тонкую веревку-удавку, обвился вокруг вскинутых к самому лицу ладоней, напомнивших Джейту сведенные судорогой птичьи лапки, а затем замер подобно змее, околдованной факиром. С белесых губ гоблина сорвался полушепот-полусвист:
– Я вытащу твою душу, сожгу твое сердце, заставлю твой дух биться в аго…
– М-да… Сложноватое у тебя имечко… Длинное… – задумчиво протянул черт. – С первого раза и не запомнишь. Ты будешь не против, если я сокращу его до «Явытащ»? Или «Явыт» лучше?
– Да как ты сме…
– Это уже фамилия или, не дай бог, отчество? Вот поиздевались родители над ребенком!
– Я – Смерть!!! – завизжал доведенный до белого каления гоблин.
– О? – сочувственно зацокал языком черт. – Уже раздвоение личности начинается? То Явытащем себя называешь, то Смертью. Так и быть… – Джейт перешел на заговорщицкий тон: – Слушай сюда. Всего за пять злотых дам тебе адрес классного психиатра. Он тебе сразу расскажет, кто ты такой! Здесь неподалеку живет… Характер у него, правда, мерзкий, но как он кинжалами владеет! Закачаешься!
Гоблин подавился очередным выкриком и сейчас, тяжело дыша и хватая ртом воздух, уставился на «графа Ляферского».
А черт некоторое время молча мерил гоблина взглядом, потом хихикнул и невинно поинтересовался:
– Успокоился? Готов к конструктивным переговорам?
– Ну готов, – мрачно буркнул мальчишка, опуская взгляд. – Кто ты такой и чего от меня хочешь?
– Я? Черт. А чего хочу? Прежде всего – поговорить! – Джейт медленно опустился на пол.
Гоблин тяжело вздохнул и последовал его примеру. Удавка задумчиво качнулась из стороны в сторону, потом, окончательно определившись, тонкой лентой скользнула по его предплечью и обвилась вокруг талии, подобно алому кушаку.
– Н-ну? – процедил гоблин, окинув черта недобрым взглядом. – Чего ты хочешь?
– Я же сказал! – Казалось, удивлению Джейта не было предела. – Поговорить!
– Мне некогда болтать, – огрызнулся гоблин, нервно разглаживая кисти из шелковых нитей, невесть как появившиеся на кушаке. – Я – Смерть! У меня уйма работы!
«Граф Ляферский» недовольно скривился.
– Ой да ладно тебе! Можно подумать, без твоей помощи никто не помрет!
– Умрут, – не стал спорить гоблин, – но именно я направляю души правильной дорогой! Добрые – вверх, злые – вниз…
Джейт недоумевающе нахмурился:
– Стоп, а разве этим не ангелы с чертями заниматься должны?
– Да откуда ты вылез?! – расхохотался гоблин. – В этом мире всем таким заправляю я. Раньше, около восьми тысяч лет назад, только за гоблинами надзирал, теперь вот – за всеми слежу. Почти…
Черт задумчиво почесал голову, пытаясь найти изъян в его словах.
– За всеми? А как тогда везде успеваешь?
– Ну… не за всеми, – признался гоблин. – Кто четко определился между светом и тьмой, дорогу находит сам. Я провожаю лишь тех, у кого колебания в душе между добром и злом не так уж велики… Ну и слежу за усопшими, у которых света и тьмы поровну.
– И что с ними? – заинтересовался Джейт.
– Все как обычно, на перерождение их. Но… – Тут по лицу гоблина проскользнула лукавая усмешка. – Не сразу. Должен же я хоть как-то возместить себе неудобства? Пусть сперва за домом моим последят, а потом и перерождаться можно. Лет через пятьсот… Ай, чего я так с тобой заболтался, мне ж работать надо!
Гоблин начал подниматься, но черт вцепился ему в руку.
– Один вопрос! Всего один! – поспешно добавил Джейт, разглядев на лице мальчишки недовольство. – Если ты не заберешь душу… Если тот, за кем ты пришел, выживет, в структуре мира и в тому подобной дребедени ничего не сломается?
– А что там должно сломаться?! Может, ты мне еще детскую сказку о великом воине Кхааншийте расскажешь?! Мол, раз в год надо ему жертву кровавую приносить, чтоб все в бездну не рухнуло?
– А все-таки?! – не успокаивался Джейт.
Гоблин насмешливо покосился на неподвижного Айзана:
– Ты намекаешь на этого парня? Бесполезно. Он не выживет. Трещина по всему позвоночнику, три сломанных ребра, причем одно – насквозь пропороло сердце. Он – покойник.
Черт закусил губу… а потом в его зеленых глазах появилась отчаянная уверенность:
– А если? Если вдруг вылечить его?
– Рогатый, ты с ума двинулся?! – рассмеялся гоблин. – Сколько тебе лет? Восемнадцать? Девятнадцать? Вы ж лечить можете только после двадцати! А иначе сами копыта двинете! Или ты решил отдать свою жизнь за жизнь какого-то смертного?
– Какая тебе разница! – вспыхнул Джейт. – Лучше ответь на вопрос! Что будет, если вылечить?
– Что? – хмыкнул гоблин. – Будет жить. Вот только… я
– Ну предположим, рогов у меня нет, – тихо буркнул Джейт. – Они только после двадцати пяти появляются… – А потом в полный голос продолжил: – Что касается уйти… Может, согласишься взять вместо его души другую?
– Чью? – фыркнул гоблин. – Этой квартеронки? Думаешь, по ушам не видно, что у нее как минимум четвертая часть крови – эльфийская? Ладно, этот парень, у него если ушастые в роду пробегали – разрез глаз у него не чисто человеческий – то это случилось лет восемьсот назад. Великий дух и не заметит ничего. А у нее? Обмануть меня вздумал?
Джейт не понял, при чем здесь эльфы, обман и какой-то Великий дух, но решил не заострять на этом внимания…
– Зачем ее? Есть у меня одна душа. Надо сказать, при жизни ее обладатель совершил немало пакостей. Но если ты удерживаешь души, когда они готовы пойти на перерождение, то почему бы тебе не подержать у себя ту, что готова пойти вниз?
– А откуда у тебя эта душа? – подозрительно спросил гоблин.
– Н-ну… Некоторое время назад ее обладателя зарезали, и… так получилось, что я оказался поблизости… – Черт вскочил на ноги. – Ну что? Берешь?
– Беру! – решился гоблин.
Джейт вытащил из-за пазухи темный шарик, подкинул его на ладони, а гоблин, подхватив его на лету, растворился в воздухе.
Джейт же тяжело вздохнул и направился к джокеру.
Покосившись на неподвижную квартеронку, черт присел на корточки рядом с мошенником, осторожно прикоснулся к его вискам. Замер… А потом минуты через три тихо выругался. Ветвисто. Многоэтажно.
– Я так надеялся, что эта «белая горячка» хоть чуть-чуть набрехала! Ладно… – Джейт решительно хрустнул пальцами. – Рискнем. Не получится – считайте меня коммунистом, – обратился он неизвестно к кому, а потом медленно повел ладонью над телом шулера.
Несмотря на все пассы Джейта, никаких видимых изменений с его пациентом не происходило, но уже через пару минут черт прекратил махать рукой над телом и положил ладонь ему на лоб. Некоторое время сидел молча, потом удовлетворенно кивнул и задумчиво протянул:
– Итак, я его вылечил и, несмотря на это, жив… Вывод первый – здесь прошло как минимум тридцать лет. Вывод второй – мне уже двадцать. Вывод третий – меня три года не было дома. Вывод четвертый – родители меня убьют. Оптимистично, однако… – Затем черт встал на ноги и громко поинтересовался: – Ну что? Поехали дальше?
Возражающих не нашлось. По крайней мере, вслух никто не протестовал. Джейт удовлетворенно кивнул, отошел на пару шагов назад и щелкнул пальцами…
Все произошло очень быстро. Только что, не больше мгновения назад – удар, боль, исчезающая так же внезапно, как и появилась… Мошенник открыл глаза – и замер, разглядев, что в весьма опасной близости от его горла застыл стилет.
Кинжал медленно качнулся из стороны в сторону.
– Почему ты за мной следишь?!
Ответить Айзан не успел, тем более что он еще не решил, что же ему стоит говорить. И тут чуть сбоку раздался еще один голос. Со странным акцентом:
– Я таки жутко извиняюсь, но если ви не прикроете дверь, всем будет реально больно! И шо это вам, действительно, надо?
На источник звука удивленно уставились все присутствующие: и Хэлларен, размахивающая кинжалом, и Айзан, перед лицом которого, собственно, клинком размахивали.
Черт, беззаботно опершись о стену, широко улыбнулся:
– Ну так что? Дверь закрывать будете? А то я серьезно. Здесь так стукнуло, что через пару минут возле этого кабинета будут все слуги!
Квартеронка тихо ругнулась и, вогнав стилет в ножны, рванулась к двери, перебирая на ходу отмычки. Откуда-то послышались встревоженные голоса…
За мгновение до того как ручку со стороны коридора кто-то подергал, Хэлларен умудрилась замкнуть дверь.
Те, кому так не терпелось попасть в кабинет, некоторое время переговаривались, спорили, потом голоса начали удаляться. Графиня вновь повернулась к мошеннику, явно собираясь повторить вопрос, но черт не дал ей вставить ни слова, бодро поинтересовавшись:
– Кстати, а вы готовы морально ко встрече с тутошним дворецким?
– Каким дворецким?! – в один голос выдохнули Хэлларен и Айзан, уже успевший встать на ноги.
– С обычным, – пожал плечами черт. – Они там, снаружи, посовещались и решили, что шум все-таки был, а значит, надо позвать дворецкого, мажордома или как он тут у вас называется? Ну короче, того, кто слугами командует… Пусть он дверь откроет, у него ведь есть все ключи. А потом и к хозяевам вас препроводить можно. Да, кстати, бежать через дверь бесполезно. Два человека остались здесь…
– Дьявол!!! – взорвалась квартеронка, совершенно забыв, где она находится и что вести себя надо, в принципе, потише. – Вот вляпалась! И что теперь?! Какого черта ты вообще за мной следил, придурок?! – простонала она. – Не мог найти кого-нибудь другого?!
– Не мог! – огрызнулся Айзан, лихорадочно озираясь.
Мошенник стер с подбородка подсыхающую струйку крови, рванулся к окну и, распахнув его, высунулся наружу. В слабом свете выпущенного квартеронкой огонька было видно, что до земли – слишком высоко. И даже ни одного карниза, по которому можно было бы пройти в соседнюю комнату, нет…
– Дьявол! – согласился с эльфийкой Айзан, осторожно прикрывая окно. – Варианты, как будем выбираться, есть?
Девушка задумчиво потерла подбородок. В ее глазах зажегся опасный огонек:
– Как насчет того, чтобы перерезать тебе горло и сообщить, что я выловила вора?
– Не пойдет, – решительно отказался Айзан.
– А как насчет небольшого портальчика куда-нибудь подальше отсюда? – подал голос Джейт.
На него тут же уставились две пары вспыхнувших надеждой глаз:
– А ты можешь?
Черт пожал плечами:
– Главное, огонек уберите. А то уйдем, а тут вопросы начнутся, откуда он взялся.
– А я не могу, – испуганно выдохнула квартеронка. – Он трехчасовой, а потом сам…
Джейт тяжело вздохнул, затем подпрыгнул, ловя вышеупомянутый огонек, и скомкал его в ладони. Комната мгновенно погрузилась во мрак. Все замерли. Раздался тихий хлопок…
Джейту показалось, что площадь Гаэрна мало изменилась за прошедшие годы, сколько бы их не минуло. Лишь на некоторых фасадах зданий появились новые украшения, да по периметру вознеслись к небу высокие столбы, увенчанные шарами, заливающими площадь мягким золотым светом.
Джокер, быстро узнав площадь, повернулся к черту:
– Почему мы здесь?
Тот пожал плечами:
– Мне показалось, что вы хотите поговорить. Как выясните все, что хотите, вернемся обратно на бал.
– И я действительно хочу многое выяснить! – перебила его Хэлларен. Квартеронка стояла возле Айзана, внимательно разглядывая его: – Какого черта ты за мной следил?!
Шулер решил, что, в принципе, молчать больше нет смысла:.
– Меня попросили.
– Кто?!
– Глава воровской гильдии Алронда – дон Герад.
Айзан умел ругаться. Причем делал это красиво. На всеобщем – гьерольском, на оркском, на гоблинском, на гаргульем, на эльфийском… И даже знал пару фраз на огрском. Каренс был хорошим учителем. Но от той «многоэтажки», что построила Хэлларен, услышав имя нанимателя Айзана, уши бы свернулись в трубочку даже у Каренса.
Джейт заинтересованно законспектировал монолог эльфийки на огромном листе бумаги, вытащенном из воздуха.
Наконец девушка успокоилась и хрипло поинтересовалась:
– Сколько он тебе заплатил?
– Ни медянки.
– Что?! – не поверила квартеронка.
– Ни медянки, – повторил горе-шпион. – Он дал мне двести злотых, но почти все эти деньги я потратил на одежду, титул… А когда все закончится, верну остаток. – В этот момент юноша окончательно понял, что так и поступит. Понял, а не убедил себя.
– Почему?!
– У меня получилось изобразить дворянина, – улыбнулся мошенник. – Мне поверили.
Квартеронка недоверчиво усмехнулась, а потом вздохнула:
– Где вы договаривались встретиться?
– Ну я встречался с ним в «Пьяном гноме».
Где это заведение находится, Хэлларен спрашивать не стала. Она лишь улыбнулась:
– Пошли?
– А при чем здесь я? – удивился Айзан. – Ты и сама сможешь все у него выяснить!
– Пошли, – настойчиво повторила квартеронка.
И мошенник почему-то согласился…
В трактире Хэлларен уверено направилась к стойке:
– Здравствуй, Киас.
– Привет, Хэлле, – улыбнулся орк, приветливо кивнув Айзану и Джейту. – А ты разве не уехала из Алронда? Рихар говорил что-то о путешествии по Гьерту.
– Уезжала, – хмыкнула квартеронка, – да пришлось вернуться. Кстати, дон Герад сейчас здесь?
Айзан автоматически отметил, что девушка как-то странно выделила имя его нанимателя…
– Дон Герад? Нет. Но он должен скоро прийти… Те двое контрабандистов, что сидят возле входа, обмолвились, что у них какие-то дела к гильдии воров.
Девушка кивнула:
– Хорошо. Как он освободится, скажешь? Только ему не сообщай, что я здесь, ладно?
– Да пожалуйста, – пожал плечами орк.
– Киас, ты прелесть! – Эльфийка-квартеронка послала хозяину таверны воздушный поцелуй и направилась к пустому столику, расположенному в дальнем углу. Джейт с Айзаном, переглянувшись, покорно направились вслед за ней.
Разговор как-то не клеился. Джейт задумчиво передвигал взглядом по столу пустые кружки, Хэлле ковыряла стилетом столешницу. Наконец Айзан не выдержал и, поймав за руку пробегавшую мимо разносчицу, поинтересовался:
– Мейла, извините, у вас не будет колоды карт?
– Во-первых, у тебя, – усмехнулась орчанка. – А во-вторых, ты игрок?
– Есть немного, – не стал спорить Айзан.
– Сейчас будет.
Через несколько минут орчанка принесла потрепанную и засаленную колоду.
Мошеннику просто хотелось отвлечься, не думать ни о чем, да и карты он попросил лишь затем, чтобы заняться хоть чем-нибудь. Айзан выровнял колоду, провел фальшивую тасовку[8] с вольтом – «домино»[9], перебросил колоду из одной руки в другую… В общем, хоть как-то отвлекся.
Наконец черту наскучило управление стаканами, он оглянулся в поисках нового развлечения и замер, увидев, как из стены высунулся, осторожно поманив Джейта пальцем, уже знакомый гоблин…
– Я сейчас вернусь, – выдохнул черт, поднимаясь на ноги.
Мейла проскользнула мимо столика, тихо шепнув:
– Дон Герад освободился.
Эльфийка мгновенно вскочила на ноги:
– Пошли?
Айзан только скривился. А что ему еще оставалось?
Колоду он оставил на стойке.
Дон Герад сидел в уже знакомом кабинете, задумчиво изучая какие-то документы. Листы, исписанные мелким убористым почерком, занимали всю поверхность стола. Несколько бумажек валялось на полу.
Услышав скрип двери, бубновый туз вскинул голову и удивленно спросил:
– Хэлле? Что ты здесь делаешь?
Квартеронка медленно опустилась на стул напротив (Айзану не досталось даже банальной табуреточки) и, сладко улыбнувшись, протянула:
– У меня к тебе похожий вопрос. Папа, какого черта ты нанял его следить за мной?!
«Папа»??? В первый момент Айзан решил, что он ослышался, но потом, когда понял, что нет, ему стало плохо…
Выйдя на улицу, Джейт, на всякий случай, стал таким же невидимым для обычного зрения, как и гоблин по имени Смерть, и лишь потом поинтересовался:
– Что ты хочешь?
– Что я хочу?! – взвился гоблин. – Что я хочу!!! Ты меня обманул и теперь еще спрашиваешь, чего я хочу?!
Черт, изобразив на лице недоумение, захлопал ресницами:
– Обманул? Тебя? Когда?
– А кто подсунул мне душу эльфа?! Они ж не идут в ад или рай! Они к своему, чтоб его кондрашка хватила, Великому духу отправляются, чтобы, как говорится в этих их святых книгах, «слиться с ним навеки, передав ему знания все»!!!
Джейт задумчиво почесал голову:
– Да? Не знал…
– Не знал?! Да этот проклятый эльф просто-напросто слинял, едва я его выпустил! Его сразу к Великому духу утянуло!!!
– Сочувствую, – почти искренне сообщил черт и развернулся, направляясь обратно в трактир.
– Э нет! – Гоблин вцепился ему в плечо. – Это из-за тебя я не получил душу! Короче! Даю тебе две недели сроку! И если по истечении этого срока ты не дашь мне никакой души, то этому парню на голову свалится камень! С летальным исходом! И учти, я – не шучу! – И гоблин растаял в воздухе…
– М-да… – задумчиво протянул черт. – Погодка сегодня отпад…
Дон Герад спокойно посмотрел на квартеронку:
– А что не так?
Что-что, а понять, что он тут лишний, мошенник мог, а потому, взявшись за дверную ручку, осторожно поинтересовался:
– Я… пойду?
Темный эльф некоторое время молча смотрел на него, а затем, решив, что джокер может еще пригодиться, мягко улыбнулся:
– Будет лучше, если вы останетесь.
Мошенник со вздохом отпустил ручку, а дон Герад вновь повернулся к дочери:
– Так в чем проблема, Хэлле?
Девушка покосилась на замершего Айзана и тихо сообщила:
– Проблема в том, папа, что за мной не надо следить и меня не надо контролировать! Я – уже взрослая.
Бубновый туз закусил губу и, понимая в этот момент, что он зря заставил мошенника остаться в кабинете, тихо процедил, осторожно подбирая слова:
– Я уже потерял одну дочь… И не хочу, чтобы это повторилось снова.
Лицо квартеронки залила неестественная бледность:
– Пап, я уверена, с Вентой все в порядке! Пап, честно! Пап, я уверена!
Дон Герад, до этого момента задумчиво изучавший взглядом столешницу, резко вскинул голову и процедил:
– А при чем здесь Вента?! Я говорил не о ней…
Квартеронка, готовая выкрикнуть что-то еще, поперхнулась и, замерев, испуганно уставилась на отца.
Темный эльф медленно встал на ноги и, опершись о край стола, тихо выдохнул:
– Так что, ты говоришь, случилось с Вентой?!
– Она… Она пропала… – тихо выдохнула Хэлларен.
Девушка, до этого момента державшаяся вполне уверенно, теперь опустила голову, буравя взглядом пол. Айзан, попавший на это чисто семейное мероприятие, чувствовал себя крайне неуютно…
– И ты молчала?! Какого черта?! Почему вы не сказали?! В конце концов, она моя дочь, и я должен знать, когда с кем-нибудь из вас что-то случается!
Девушка вскинула голову:
– Я… Это случилось неожиданно! – В ее голосе прорезались слезы. – Я надеялась, я быстро найду ее! И Рихар… Он помогал мне! Мы не хотели, чтоб ты или мама волновались…
– Чуде-е-есно, – тихо протянул бубновый туз, медленно опускаясь в кресло, а потом вдруг неожиданно поинтересовался: – Давно?
– Что? – не поняла Хэлле.
– Давно вы с Рихаром знаете о ее исчезновении? – ровным, ничего не выражающим голосом повторил отец.
– Неделю…
– Матери говорили?
– Нет, – хлюпнула носом квартеронка.
Некоторое время дон Герад сидел, задумчиво выстукивая пальцами на крышке стола какой-то ритм, потом медленно начал:
– Значит, так… Запрещать тебе и Рихару вмешиваться в это дело я…
– Я все равно буду искать Венту! – взорвалась квартеронка. – Она моя сестра и…
– …я не буду, – по-прежнему меланхолично продолжил эльф. – Это бесполезно. – Дочь только фыркнула. – Бесполезно, даже если я скажу, что через полчаса этим займется вся гильдия.
– Она моя сестра! И…
– Я не запрещаю, – тихо повторил дон Герад. – Единственное, что я предлагаю, пусть Айзан отправится с тобой.
Мошенник, решивший к тому времени, что о нем уже благополучно забыли, поперхнулся.
– Что??? – взвилась квартеронка. – Кто со мной отправится?!
– Айзан, – мягко повторил дон Герад. – Вы с Рихаром слишком несдержанны. Айзан сможет помочь…
– Мне не нужна никакая помощь! – перебила его девушка, вскакивая на ноги.
– Он пойдет с тобой! – Дон Герад также встал и замер, напряженно уставившись на Хэлле.
Лица дона Герада и его дочери разделяло всего несколько дюймов.
– Нет!
– Да!
– Нет!
– Да!
– Простите, – не выдержал наконец пришедший в себя Айзан, – а мое мнение вообще здесь кого-нибудь интересует?!
– Нет!!! – развернувшись к нему, в один голос рявкнули эльфы.
Мошенник, не ожидавший такого единодушия от только что споривших между собой родственничков, так и замер.
– Мне не нужны никакие конвоиры, охранники, сторожи и шпионы! – прошипела Хэлларен, не отрывая взгляда от отца, а Айзан при этом вздрогнул, как от пощечины. – Я вполне могу справиться сама!
Что дон Герад хотел ответить дочери, так и осталось неизвестным – из стены вдруг высунулась вихрастая голова Джейта.
– Привет всем! – бодро выпалил он. – Повторять для меня все обсуждаемое не надо. Все слышал, все знаю… Кстати, привет, Ирдес!
Дон Герад замер, потрясенно уставившись на незваного гостя.
– Джейт???
– Ага, – жизнерадостно подтвердил уже полностью вылезший из стены черт. – Ирдес, ты не поверишь, но я тоже рад тебя видеть!
Назвать выражение, написанное на лице дона Герада, «радостью» мог только слепой…
– Великий дух! – только и выдохнул бубновый туз.
– Не, – лучезарно улыбнулся Джейт, – пока здесь только я… Так на чем вы тут остановились? Ах да! Хэлле ищет Венту, Айзан идет с Хэлле… А чем займешься ты, Ирдес?
На лице эльфа было
– Я, может быть, и иду искать Венту, но этот… Айзан со мной не пойдет! Мне он не нужен!
Дон Герад, не отрывавший глаз от Джейта, перевел тяжелый взгляд на Хэлле:
– Я сказал… Он. Пойдет. С тобой!
Поединок взглядов длился несколько мгновений, и наконец квартеронка, опустив глаза, сдалась:
– Хорошо… – Девушка вскинула голову: – Но Рихар будет против! Он сразу сказал, что ему не нравится его физиономия.
– Это уже проблемы Рихара, – отрезал дон Герад.
Хэлле страдальчески закатила глаза, очевидно, представив разговор с братом, и бубновый туз вздохнул:
– Хорошо, я поговорю с ним.
Но тут уже не выдержал Айзан, которому окончательно надоело, что кто-то так бесцеремонно распоряжается его жизнью:
– Может, вы и поговорите с Рихаром, дон Герад, но я не намерен дальше работать на вас! В конце концов, я не вхожу в вашу гильдию! А потому не собираюсь выполнять ваши приказы!
– Почему? – мягко поинтересовался темный эльф.
Мошенник покосился на квартеронку и черта, в глубине души надеясь, что те поддержат его, но девушка, окончательно смирившись со своей участью, сверлила мрачным взглядом пол, а Джейт стоял, опершись о стену и скрестив руки на груди. Он тоже, похоже, вмешиваться не собирался. Пришлось действовать самому:
– Я не вхожу в вашу гильдию, – упрямо повторил джокер. – Я – мошенник и не собираюсь заниматься чем-то другим.
Бубновый туз медленно опустился в кресло:
– Вам не кажется, что вы повторяетесь, Айзан? Этот разговор уже был три дня назад. И тогда вы согласились…
– Я не соглашался! Вы меня заставили.
Дон Герад по привычке сцепил пальцы в замок.
– А разве сейчас что-то изменилось? Бубновые и, конечно, Пиковые гильдии по-прежнему есть во всех городах Гьерта…
– Черт с вами! – обреченно выдохнул Айзан (Джейт обиженно зашебуршился) и, хлопнув дверью, вышел из кабинета.
– Я так понимаю, это ответ – «я согласен»? – задумчиво протянул бубновый туз. Но мошенник уже не слышал его, замерев возле стойки и задумчиво уставившись куда-то вдаль…
– Налить чего-нибудь? – сочувствующе поинтересовался трактирщик.
– Спасибо, не стоит, – отмахнулся джокер.
Скорей всего, в ближайшее время придется разговаривать с Рихаром, а для этого понадобится более-менее свежая голова.
Нет, что ни говори, а все просто «великолепно»! Ситуация буквально повторяется!
– Эй, парень, – шулера похлопали по плечу, – по-моему, ты недавно держал в руках колоду?
Юноша обернулся: за его спиной стоял, усмехаясь, горный эльф. Серая, цвета дорожной брусчатки, кожа, черные длинные волосы, словно присыпанные серебряной пылью, заплетены в косу…
– Предположим, – кивнул Айзан, как бы невзначай потирая уголок рта.
– Не хочешь сыграть? А то у нас как раз не хватает одного игрока. – Эльф кивнул на единственный занятый столик. За ним, в дальнем углу, сидели еще два горных эльфа.
– Почему бы и нет? – криво усмехнулся Айзан, чувствуя, что появилась отдушина. – Подождите пару минут, я сейчас.
– Конечно, – кивнул эльф, отходя к своим приятелям.
Джокер же повернулся к трактирщику:
– Киас, не одолжишь пару сребреников? А то у меня ни медянки! Верну с процентами.
Пожав плечами, орк положил на стойку злотый, но когда Айзан протянул руку за монетой, трактирщик тихо бросил:
– Не советую играть. Я слышал – они профессиональные каталы.
– А я тогда кто? – недобро ухмыльнулся джокер, забирая злотый и направляясь к горным эльфам.
Когда мошенник вышел из кабинета дона Герада, Хэлле сняла с шеи тонкую серебряную цепочку с кулоном – хрустальным полупрозрачным шариком, спрятанную до этого под рубашкой, и мрачно поинтересовалась:
– Из этого кабинета есть выход на второй этаж или придется подниматься по общей лестнице?
– Зачем тебе? – удивленно поинтересовался отец.
– Хочу поговорить с Рихаром, предупредить, что планы поменялись, – мрачно буркнула эльфийка, подбрасывая шарик на ладони, – а здесь может быть плохая связь.
– Абонент выключен или находится вне зоны действия сети, – хмыкнул Джейт.
– Что? – непонимающе повернулись к нему.
– Да не, не, ниче… Эт я так… Тихо сам с собой веду беседу, – усмехнулся черт. – Приятно ж хоть изредка поговорить с кем-нибудь умным!
Квартеронка презрительно дернула плечом и настойчиво повторила вопрос:
– Так что?
– Я же сказал, – скривился бубновый туз, – я поговорю с ним!
– Когда это еще будет! – огрызнулась девушка и, не дожидаясь ответа, вышла из кабинета, плотно прикрыв дверь.
Айзан, уже сидевший в компании горных эльфов, проводил взглядом Хэлларен, поднимающуюся по лестнице к комнатам постояльцев, и перевел взгляд на игроков:
– Начнем?
Что бы ни говорил Киас, профессионалами эти каталы не были – это Айзан заподозрил, еще когда горный не ответил на условный жест, позволяющий всем джокерам узнавать друг друга. Конечно, в отличие от других преступников, мошенники никогда не образовывали собственных гильдий, но система знаков со времен основания Гьертской империи и у этих профессионалов сложилась. Простая, существующая лишь для того, чтобы один шулер не перешел дорогу другому. И вот теперь… Горный попросту не обратил внимания!
Нет, конечно, за прошедшее время сигналы могли измениться, но когда мошенник взял в руки колоду, которую положил на стол эльф, подозрение переросло в уверенность. Начать хотя бы с того, что профессионалы, кропя колоду, никогда не стали бы
Как и полагается «настоящим шулерам», эльфы позволили Айзану выиграть несколько партий. Серьезная игра началась, когда джокеру пришли одни двойки…
«Злость, ненависть, радость… и даже азарт! Любые более-менее сильные эмоции способны запороть всю игру. Беря колоду в руки, ты обязан быть абсолютно бесстрастен. Неважно, каким образом ты этого добьешься, но у тебя не должно быть никаких эмоций… А еще, даже просто тасуя колоду, тебе необходимо точно знать, что привело тебя за стол – желание развлечься или необходимость заработать. Ты должен знать это и идти к цели, отрешившись от всяческих эмоций», – Айзан словно наяву слышал чуть суховатый голос Каренса.
Отрешиться? Легко! Видеть цель? Да пожалуйста! Сейчас она только одна – выиграть все, что только возможно. И что невозможно – тоже.
И кто сказал, что это нереально?
Айзан хрустнул пальцами и опустил глаза в пришедшие ему карты. Из рукава в ладонь незаметно выскользнул исчезнувший из колоды во время второй или третьей сдачи червовый туз…
Примерно к третьей партии, когда перед Айзаном уже лежала кучка золотых монет, «профессиональные каталы» заподозрили неладное. К пятой игре подозрение укрепилось, а к седьмой, когда ставками стали два кинжала, богато украшенные драгоценными камнями, сомнений уже не было…
– Да он мошенник! – взорвался один из горных, вскакивая на ноги.
Айзан нащупал ножку стула, на котором до этого сидел эльф.
– С ума сошел, что ли?! Не умеешь играть, так не садись!
В руке оскорбленного эльфа блеснул стилет.
– Я?! Не умею?! – Широкий замах…
Джокер взвился на ноги и от души опустил подхваченный стул на голову эльфу.
Одним участником стало меньше.
Пока эльф придет в себя, пройдет около часа – силу своего удара Айзан приблизительно знал.
Но тут уже и оставшиеся игроки решили вмешаться. Один – худощавый мальчишка лет семнадцати на вид – потянулся к оставленной у стены бретте – легкой рапире с глубокой и широкой чашкой. Второй – смуглый полукровка – вцепился в кинжалы, лежавшие на столе.
Медленно встав на ноги, эльфы обошли стол, приближаясь к противнику, уже выпустившему из руки спасительную табуретку, от которой в кулаке Айзана осталась только ножка.
С профессиональными пиками мошенник бы не справился, но ведь это были не профессионалы…
– Спокойно! – примиряюще вскинул руки джокер. – Возможно, я погорячился, был не прав! Может, решим дело миром?
Эльфы замерли, напряженно уставившись на него, Айзан, выпустив обломок табуретки, положил руки им на плечи:
– Давайте так. Вы забираете свои деньги, я – свои, и расходимся. Ну как?
– Будешь должен все свои ставки за время игры! – процедил подросток.
– Договори… лись, – на последнем слоге мошенник резко свел руки.
Эльфы были примерно одного роста, так что удар пришелся лоб в лоб. Некоторое время горные стояли, тупо уставившись друг на друга (Айзан даже успел испугаться, что он не рассчитал силу удара и сейчас придется все начинать сначала), а потом, покачнувшись, как подрубленные деревья, рухнули на пол.
Молодой игрок перешагнул через бесчувственные тела (именно бесчувственные, поскольку отнимать хлеб у пик ему не хотелось) и, подойдя к столу, забрал свой выигрыш.
Хэлларен, как раз спускавшаяся со второго этажа, замерла, удивленно разглядывая открывшуюся ее взору картину, и тихо протянула:
– Может, папа не так уж и не прав?
Джокер высыпал монеты на стойку:
– Забирай!
Орк удивленно уставился на него:
– Шутишь? Здесь не меньше десяти злотых!
– Ну… Я же обещал вернуть с процентами, – пожал плечами мошенник.
Киас взял из кучки монету достоинством в злотый:
– Больше не возьму. Это твой выигрыш.
Айзан усмехнулся:
– Киас, я не собирался работать!
– Все равно! – упрямо повторил орк.
– Да у меня и кошелька с собой сейчас нет!
Орк вытащил из-под стойки мешочек:
– Держи.
Вздохнув, Айзан ссыпал деньги в кошелек.
– Сломанную табуретку запишешь на…
– Счет гильдии? – усмехнулся Киас. – Знаю я их! Небось опять счетовод заявит, что дерево все короеды съели…
– Зачем? Я-то здесь при чем? На счет этих… «профессиональных катал»! – Мошенник привязал кошелек к поясу.
Судя по довольной улыбке Киаса, стул окажется сделанным из золота…
– Кстати, Айзан, – ухмыльнулся орк, – будет время, заходи еще сыграть.
Дон Герад проводил взглядом вышедшую дочь, тихо вздохнул…
– Ирдес, скажи, – разорвал тишину чуть насмешливый голос Джейта, – а такие слова, как «дон Кевирт», «эльфийская диадема»… тебе ни о чем не говорят?
– Ты на что намекаешь?! – прищурился эльф.
– Да уж больно ситуация схожа. – Черт беззаботно шлепнулся на освободившийся после ухода квартеронки стул. – Дон Кевирт пытался использовать Эрику, ты – Айзана… Ни-ка-кой разницы!
– Разница есть! – прошипел эльф. – Дон Кевирт хотел заработать, а я пытаюсь спасти своих детей!
С лица Джейта пропал всякий намек на смех.
– А при чем здесь он? – Черт мотнул головой в сторону двери.
– Айзан? – уточнил эльф. – Просто… Хэлле и Рихар действительно чересчур несдержанны. Они… чаще всего сперва действуют, а потом думают… к чему это может привести…
– И в кого только пошли?! – насмешливо фыркнул черт.
Дон Герад сделал вид, что не расслышал.
– Айзан же сможет послужить сдерживающим фактором…
– Послужить? – ухмыльнулся Джейт. – А расплачиваться с ним ты как будешь?
Бубновый туз пожал плечами:
– Двухсот – трехсот злотых должно хватить…
Джейт вспомнил о недавних словах джокера и парировал:
– А если он не возьмет деньги?
– Тем хуже для него, – пожал плечами эльф.
Черт вздохнул:
– А ты циник, Ирдес…
Бубновый туз некоторое время смотрел на него, а потом, вместо готового сорваться с губ «А ты сомневался?», вдруг обронил:
– А ты повзрослел, Джейт…
Хмыкнув, черт вместо ответа направился к двери. Выйдя в залу, он посмотрел по сторонам, а потом бодро протянул:
– Да-а-а… Что ни говори, а два-три бесчувственных тела, в художественном беспорядке раскиданные по комнате, весьма оживляют интерьер…
Бубновый туз, заинтересовавшись столь странной фразой, удивленно выглянул из-за его плеча, а потом, уже собираясь вернуться к своим бумагам, внезапно вспомнил:
– Джейт!
– Ась? – удивленно замер черт.
– Увидишь Эрику, не смей даже словом ей обмолвиться, что Вента пропала!
– А что мне за это будет?
Эльф вздохнул и тихим задушевным голосом сообщил:
– Тогда тебе точно ни-че-го не будет…
– Редиска ты, Ирдес! – беззаботно отозвался Джейт.
Эльф смерил его долгим скучающим взглядом и тихим, ничего не выражающим голосом сообщил, глядя куда-то поверх головы Джейта:
– Еще раз так меня назовешь, и ты – труп.
– Хорошо, не буду! – неожиданно легко согласился черт. – Я придумаю что-нибудь новое! – И он направился к уже начавшим разговор Айзану и Хэлле.
Диалог, судя по всему, наматывал уже пятый или шестой круг. Джейт некоторое время прислушивался к бесконечным «Вот еще!», «А я хочу так! И если ты идешь со мной, то должен слушаться!», «В этой жизни я никому ничего не должен!», пока наконец это ему не надоело (кроме Джейта разговор явно «достал» и Киаса, но орк, не решаясь вмешаться, только вздыхал и продолжал протирать бокалы), и черт, перешагнув через живописно разбросанных горных эльфов, бодренько поинтересовался:
– А в чем, собственно, проблема?
– В нем! В ней! – в один голос сообщили Хэлле и Айзан. Только что пальцами друг в друга не ткнули.
– А поподробнее? – не отставал черт. – В чем все-таки проблема?
– Проблема в том… – вновь в один голос начали «высокие договаривающиеся стороны», запнулись от неожиданности и, обменявшись далекими от доброты взглядами, замолчали.
Первой минутную тишину решила нарушить квартеронка:
– Проблема в том, что мы… Что я… Что он… В общем, я считаю, что телепортироваться надо в мою комнату, тем более что она находится на втором этаже. А кроме того, там будет ждать мой брат… А Айзан против! Да какая разница, что его комната ближе к лестнице?! Я просто не понимаю, как можно быть таким упрямым! – Мошеннику достался еще один «ласковый взгляд». – Если уж пошел со мной, так пусть делает, что говорю!
– Ага! – фыркнул юноша. – Ну вот просто сплю и вижу! Всю жизнь мечтал! – Джокер твердо решил, что раз уж он вынужден тесно общаться с представителями Бубновой гильдии, то делать это надо с максимумом личной свободы. Благо убивать за это пока не собираются. – Тем более я даже не знаю, кто у вас пропал и как это собственно произошло!
– Да расскажу я тебе! – отмахнулась девушка. – Раз уж мы вместе…
– М-дя… – задумчиво почесал рыжую голову черт. – Проблемка… О! Идея! – Джейт радостно захлопал в ладоши, а потом быстро, словно опасаясь, что его перебьют, затараторил, поочередно тыча пальцем то в Хэлле, то в Айзана: – Эни-бени, рики-факи, турба-урба-сентебряки. Эус – бэус – краснодэус… Бац!
«Бац» пришлось как раз на квартеронку. Черт удовлетворенно кивнул и, пока опешившие слушатели пытались разобраться, что же могут значить эти странные слова, сообщил:
– Победили дамы! – А вслед за этим щелкнул пальцами…
Комнаты графини Ангарралахской встретили путешественников интимным полумраком и гробовой тишиной. Лишь горело несколько свечей в тяжелых канделябрах, силясь разогнать тьму, да ветерок из распахнутого окна задумчиво перебирал гардины.
Айзан медленно шагнул вперед. Под ногой взвизгнула плохо подогнанная половица…
– Я уже заждался, – недовольно бросил, не оборачиваясь, молодой мужчина, замерший возле окна.
– А что делать?! – фыркнула квартеронка, развязывая ленту, стягивающую волосы. – Можно подумать, я в чем-то виновата!
– А то нет?! – Мужчина, казалось, не замечал присутствия посторонних. – Я говорил, что в кабинет хозяйки должен был пойти я!
– И запорол бы вообще все дело! – Хэлле тряхнула головой и принялась расплетать косу. – Не-на-вижу все эти прически! Короче, Рихар, мне надо переодеться. Побудь здесь, познакомься с Айзаном… – Девушка недовольно скривилась: – Папа считает, что он должен пойти с нами. – Затем она подхватила одну из свечей и направилась к спальне.
Черт возмущенно открыл рот, явно собираясь разразиться длинной тирадой, но тут квартеронка, уже распахнув дверь в соседнюю комнату, обернулась и вздохнула:
– Насчет Джейта я так и не поняла. Но, похоже, нас теперь четверо…
Едва за Хэлле закрылась дверь, успокоившийся Джейт, не дав никому и слова сказать, бодро затарахтел:
– Знаете, мне вот что-то совершенно не нравится эта тишина в доме – вроде как после того, что произошло в кабинете, аборигены должны как-то нервничать, бегать, кричать… Короче, вы тут побудьте – пообщайтесь, познакомьтесь, а я пока обстановку выясню… – С этими словами он быстренько просочился сквозь стену.
А Айзану вдруг почудилось, что его попросту оставили на растерзание – слишком уж «добрым» было выражение лица Рихара.
Сейчас, глядя прямо в лицо квартерону, шулер терялся в догадках, пытаясь понять, как же он не сообразил, что Хэлле с Рихаром – дети главы Бубновой гильдии. И чуть заостренные тонкие черты лица, и ехидный прищур, и усмешка, змеящаяся на губах, и поворот головы, и жесты, явно унаследованные от дона Герада, – все намекало на близкое родство… А вот не углядел!
– Так тебя действительно зовут Айзан? – Вопрос был… мягко говоря, странный. Да и как на него отвечать? «Да, действительно»? А смысл?
– А тебя – Рихар? – Какой вопрос, такой и ответ.
Квартерон кивнул, сделав медленный шаг вперед.
– Вот что я хочу тебе сказать, Айзан… – Еще один шаг. – Я… совершенно не знаю тебя… – Еще шаг. – Но спорить с отцом не буду… – Следующий шаг. – Есть только одно маленькое «но»… – У квартерона был странный голос – мягкий, гипнотизирующий. Как у змеи, решившей пообщаться с кроликом. – Я очень люблю свою сестру. Так что, если по твоей вине с ее головы упадет хоть волосок… – Айзан так и не понял, когда в руке у Рихара появился тонкий баллок[10], но в следующий момент узкий клинок медленно скользнул по горлу мошенника, чудом не распоров кожу, – …на следующий же день тебя будут по частям вылавливать из Кнараата. – В спокойном голосе Рихара не было даже намека на угрозу – простая констатация факта… – Все понятно?
В этот момент Айзан совершенно отчетливо понял, почему жители Гьерта так не любят представителей Пиковой гильдии…
– Вполне…
Клинок исчез так же неожиданно, как и появился. Причем ровно за мгновение до того, как в комнату просунулась огненно-рыжая голова Джейта:
– Я ничего не пропустил?
Бубновый туз недолго оставался в трактире. Минут через десять после разговора с Джейтом дон Герад вышел в общий зал, смерил скептическим взглядом горных эльфов, вовсю торгующихся с Киасом из-за сломанной табуретки. Судя по словам орка, вышеупомянутый предмет меблировки был древнейшим раритетом… Так что по мере торга стоимость его медленно, но верно переползала от четырех злотых, заявленных вначале, к двадцати… Эльфы еще не поняли, что торговаться с орком бесполезно и что в итоге им, может статься, придется заплатить все пятьдесят…
Дом – двухэтажный, отделанный лепниной – мало чем отличался от других в этом богатом квартале, расположенном близ королевского дворца, но бубновый туз уверенно направился именно к нему. Постучался в дверь. Потом еще. И еще…
Ждать пришлось долго, но эльф не собирался сдаваться.
Примерно через полчаса, когда дверной молоток уже отвалился от ручки, хозяева решили-таки выглянуть на улицу.
Дверь отворила молодая заспанная девица лет двадцати на вид. Из одежды на ней была только мужская рубаха. Незнакомка окинула посетителя мрачным взглядом и чуть хрипловато поинтересовалась:
– Что надо?
– Я бы хотел видеть господина Дерентела, – улыбнулся эльф.
– Не принимает, – отрубила девица. – Приходите утром. – И начала закрывать дверь.
Бубновый туз одной рукой уперся в дверь, не давая закрыть ее.
– М-да… – задумчиво протянул он. – Как все распустились… Пора поговорить с донной Эштас. Она ведь сейчас глава вашей Червовой гильдии?
– Да как вы смеете?! – взвизгнула, бледнея, девица. – Да я… Да вы…
Дон Герад сладко зевнул, вежливо прикрыв ладонью рот. Перстень отразил луч тускло горящего фонаря, пустив зайчика куда-то в глубь комнаты.
– Да? Вы что-то хотите сказать? – любезно поинтересовался бубновый туз.
Девица поперхнулась воздухом и выдавила:
– П-проходите. Я сообщу…
Пропустив главу воров внутрь, девица поспешно скрылась за одной из дверей, ведущей куда-то в глубь дома.
В холле стояло несколько усыпанных атласными подушками мягких диванов. На одном из них сидел, задумчиво подбрасывая на ладони спелое яблоко, обнаженный до пояса молодой орк. Судя по размаху плеч, рубаху, в которой сейчас была девица, сняли именно с него.
Эльф опустился на свободную софу.
Минут через пять громко хлопнула дверь и в комнату буквально влетела давешняя девица. На этот раз во вполне приличном костюме. Зеленом, шитым золотом.
– Господин Дерентел примет вас, – буркнула она.
Бубновый туз даже не пошевелился.
На лице дамы проступила такая неповторимая гамма чувств… И самым ярким из них, скорей всего, было страстное желание придушить одного отдельно взятого эльфа.
– Господин Дерентел… – вновь начала она.
Положение спас орк:
– Господин Дерентел будет рад видеть вас, дон…
– Дон Герад, – любезно подсказал эльф.
Орк улыбнулся:
– Совершенно верно, дон Герад…
Кабинет господина Дерентела был невелик. В нем едва помещался шкаф, заставленный книгами, письменный стол да пара кресел. Его хозяин, мускулистый тролль лет тридцати на вид, вежливо встал, приветствуя гостя:
– Добрый вечер, дон Герад. Чем обязан?
– Добрый вечер, Киринт, – вздохнул эльф.
Разговор произвел тягостное впечатление. Вента пропала. Можно сделать морду кирпичом, вежливо напомнить, что всякое общение с Левентин Герад окончено через пару лет после Ночи Алого Платка, и благополучно забыть обо всем.
Вот только… Дон Герад не просил и не уговаривал бросить все и отправиться на поиски пропавшей дочери. Да и было бы это не в стиле бубнового туза. Эльф попросту сообщил об исчезновении девушки, и в его ровном холодном голосе явно звучало что-то вроде: «Я считаю, что ты должен об этом знать. Хочешь – действуй, не хочешь – флаг в руки!»
Дон Герад ушел. И вот теперь самое главное – напомнить себе, что любое общение с Вентой прекращено еще пятнадцать лет назад… То, как она сама сказала, что они слишком разные, и произошла крупная ссора…
Стоп. А вот ссоры как раз таки не было. От всплывших в памяти коротких фраз: «Мы слишком разные. Нам надо расстаться» – все как-то замерло, застыло на мгновение. Предательски заныл небольшой шрам под левой лопаткой… А потом тролль отвесил вежливый поклон и, не говоря ни слова, пошел прочь от высокого особняка, окруженного кованым забором. Чтобы никогда не возвращаться…
И вот теперь… Единственное, что теперь нужно сделать, – это выбросить из головы сегодняшний разговор, подняться в спальню, раздеться, рухнуть на кровать и… всю оставшуюся, очень долгую ночь пролежать без сна, уставившись в потолок.
Гусиное перо полностью общипано. Некогда белоснежный лист бумаги изрисован непонятными каракулями. Из ящика стола извлечен небольшой портрет с изящной подписью «На память». Девушка, изображенная на нем, смеется, в голубых, как у отца, глазах пляшет улыбка…
– Фрина, Звездочка взнуздана?! Роз, едешь со мной!
Золотая луна задумчиво ползла по небу. Подул легкий ветерок, и клочья облаков разлетелись подобно легким перьям. Где-то на окраине тоскливо взвыла собака, откликнулась вторая, еще одна, еще… Этот печальный концерт полностью соответствовал похоронному настроению Айзана. Хотелось тоскливо завыть, вторя печальным воплям псов.
Мрачное лицо Рихара только добавляло «оптимизма». Из общего ключа выбивался только Джейт, в очередной раз добывший где-то яблоко и сейчас неспешно хрустящий им. В общем, это задумчивое чавканье совершенно не вписывалось в общее настроение… Наконец Айзан не выдержал.
– О боги! Джейт, может, хватит?! Или хотя бы потише!
– А в чем проблема?.. А, я понял! – внезапно догадался Джейт. – Ты тоже яблока хочешь! Но стесняешься попросить! Держи! – Рыжий беззаботно протянул мошеннику надкусанный плод. – Заметь – вот просто от души отрываю, а тебе отдаю!
Джокер, поняв, что черта ему попросту не переговорить, отвернулся. Джейт фыркнул и вновь впился зубами в яблоко.
– Я вижу, у вас все в порядке? – прозвучал сбоку голос Хэлле.
Айзан резко обернулся и замер, не в силах отвести от нее взгляда. Сердце, оборвавшись, рухнуло в бездну…
Еще лет пятьдесят назад считалось, что женщины не должны носить мужскую одежду. Появиться в брюках в людном месте могла себе позволить только очень неординарная дама.
Конечно, в северных районах Гьерта, там, откуда пришли тролли, женщины издавна считались ровней мужчинам, а потому большинство тролльчанок щеголяли в мужском платье, вызывая пересуды досужих кумушек.
Все изменилось на следующий день после свадьбы Констарена Лазандер’эт Дораниела. Тогда еще Ее Высочество Алехандра Риит явилась на званый ужин в мужском костюме. Шумиха поднялась страшная. Одно дело, когда в брюках щеголяет тролльчанка с дикого Севера (у них там отродясь, кроме меховых безрукавок да штанов, ничего не носили!), и совсем другое – когда в таком виде появляется жена наследника престола, а стало быть – будущая королева!
В любом случае – мода резко изменилась. И теперь… Теперь дамы могли позволить себе носить как юбки, так и брюки.
Именно последний вариант и предпочла квартеронка. Сейчас на ней были черные узкие брюки, красные сапоги на тонких высоченных шпильках и алая рубаха в цвет сапог. Талию обхватывал сложенный треугольником платок с шелковой бахромой.
– Айза-а-ан! Ау-у-у! Москва вызывает, Кремль! – Черт замахал ладонью перед глазами мошенника. – Не спи – замерзнешь!
Смутившись, джокер поспешно отвел взгляд.
– Конечно, все в порядке… – невозмутимо пожал плечами Рихар, отвлекаясь от крайне интересного изучения потолка.
– Ну… – улыбнулась квартеронка. – Раз уж все познакомились, Айзан, пора, наверное, рассказать обо всем… Как и обещала.
Рихар недоумевающе прищурился:
– Так. Я не понял… Я что, оставался здесь для того, чтобы выслушать все в очередной раз?
– А еще познакомиться…
– М-да… – хмыкнул квартерон. – Ну… раз уж, как я понимаю, этой ночью все равно ничего не получится сделать, пойду я в свою комнату…
Девушка невинно захлопала ресницами. Слишком нарочито все это выглядело, чтобы быть правдой.
– Да-а?! А кто будет защищать мою девичью честь?!
Айзан подавился воздухом.
– Ой, – скривился Рихар, – Хэлле, прекрати! В отличие от Венты, ты занималась с отцом!
Айзану стало еще «лучше»…
– Как я понимаю, – продолжил квартерон, окинув мошенника насмешливым взглядом, – по коридору сейчас по-прежнему не пройдешь. До утра, сестренка! – Рихар чмокнул девушку в щеку и, распахнув окно, вылез на узкий карниз, проходящий под окнами.
«Джокер» проводил его взглядом, а потом повернулся к Хэлле:
– Он… всегда такой?
– Ага, – хихикнула девушка, – правда, милый?
– Не то слово! – мрачно буркнул джокер, вспомнив кинжал, блеснувший в опасной близости от горла…
– Полторы недели назад Вента решила попутешествовать по Гьерту, – тихо рассказывала квартеронка. Огонек догорающей свечи дрожал и в любое мгновение мог погаснуть. Черные полотнища теней трепыхались на стенах. Тревожно скрипнула половица в коридоре… Черт задумчиво грыз яблоко. – Отец дал ей в сопровождение пару охранников, я периодически связывалась с Вентой. В общем, никто за нее не волновался… А с неделю назад, – квартеронка вздохнула, – я узнала, что Вента пропала.
– Откуда узнала? – поинтересовался Айзан. Мошенник сидел в мягком удобном кресле и сейчас, вымотавшись за день, задавал вопросы большей частью для того, чтобы не заснуть.
Хэлле молча закатала рукав рубашки. Ее узкое запястье обхватывал тонкий браслет, сплетенный из черных и белых волос…
– И? – с недоумением протянул черт. – Я так и не понял, откуда ты узнала? Да и с чего ты решила, будто с ней действительно случилось что-то серьезное? Может, просто ноготь сломала или еще что…
Хэлле вздохнула. На ее лице было крупными буквами написано: «С какими идиотами мне приходится общаться?! Папа, за что?!»
– Браслет сплетен из волос Венты, – тихо сообщила она, – и зачарован специальным образом. Поседеет одна прядь – легкие неприятности, половина – серьезная проблема, все – смерть.
– Однако… – потрясенно выдохнул Джейт. – МЧС нервно курит в сторонке…
Квартеронка смерила его непонимающим взглядом, а затем продолжила:
– …Я приблизительно знала, где Вента должна была быть, и отправилась туда вместе с Рихаром. Мы объездили весь Кронх и лишь в последней гостинице, точнее сказать, таверне, смогли хоть что-то разузнать… Хозяин увиливал, не хотел говорить…
Свободный воротник вдруг начал сильно натирать горло, а из темных глаз квартерона на Морравна, казалось, смотрел, ухмыляясь, Смерть.
– Я… Я ничего не знаю! Честно! – отчаянно взвизгнул хозяин таверны – худощавый фавн.
– Уверен?! – Голос тихий, без малейшего намека на угрозу, но по спине Морравна почему-то потекла тонкая струйка пота.
Ставни закрыты, слуги отпущены на ночь. Кричи не кричи – никто не услышит… И тонкий стилет опасно блеснул в лунном луче, пробившемся сквозь щель в ставне…
– Она была здесь два дня назад!..
– Рихар, когда захочет, может быть очень… настойчивым…
– Не сомневаюсь! – мрачно буркнул Айзан.
Тихо хихикнул Джейт. Хэлле никак не прореагировала, продолжая рассказывать:
– Удалось выяснить, что действительно несколько дней назад некий граф Папирэани заехал в эту таверну, пообщался с одной из посетительниц и увез ее с собой. Против ее воли. По описанию – именно Венту… Мы с Рихаром съездили в замок к графу… Но его уже там не было, он якобы направился на бал, устраиваемый графиней Кортайской. Слуги сказали, что никого не видели, но ее могли переправить в другое поместье. А в самом замке не было даже портрета графа… Приблизительно нам его описали, но… В общем, сейчас мы ищем этого господина, а найдя его, надеемся обнаружить и Венту.
– Угу… – вздохнул черт. – И желательно бы это сделать в течение четырнадцати дней… Или еще быстрее.
– А… в честь чего такие точные сроки? – невольно заинтересовался джокер.
– Ну, – запнулся черт, а потом поспешно выпалил: – Родители меня дома ждут уже. Наверное, волнуются…
Айзан вежливо покивал, делая вид, что поверил.
Квартеронка встала:
– Ну что ж, я вам все рассказала. Как правильно заметил Рихар, сегодня ночью уже вряд ли что получится – хоть сейчас и тихо, но слуги наверняка начеку… В общем, – вздохнула она, – раз уж теперь работаем вместе, продолжим общение с утра.
Черт соскочил с крышки стола, на которой до этого сидел, и согнулся в шутовском поклоне:
– Как будет угодно, моя госпожа! – Потом хлопнул Айзана по плечу: – Поехали?
Негромкий щелчок пальцами – и комната так называемой графини Ангарралахской сменилась апартаментами лжеграфа Нортэйского…
– Роз, – задумчиво протянул Киринт, изучая неспешным взглядом подкову, почти слетевшую с копыта Звездочки и сейчас державшуюся всего на одном гвозде, – передай, пожалуйста, Фрине, что, когда я вернусь, я ее убью. Пусть подберет себе гроб посимпатичнее.
Орк только рассмеялся в ответ.
Лет десять назад тролль понял, что дальше так жить нельзя. Наемничество – это, конечно, хорошо, но… В один прекрасный момент ему попросту надоели те узкие рамки, в которые постоянно загоняла гильдия. Короткий разговор с главой гильдии… И вот итог – Киринт Дерентел стал работать самостоятельно, внося в свой цех чисто символическую плату (ну нельзя же быть полностью свободным!).
Сказать, что работа Киринта была абсолютно законной – нельзя, но и чисто криминальной ее было трудно назвать. Троллю оч-чень нравилось балансировать на тонкой грани, разделяющей эти два понятия…
А потом в двери дома Киринта постучались двое. Роз и Фрина. Орк, ему тогда было не больше шестнадцати, краснея от собственной наглости, предложил принять на работу его и его… гм… сестру (фраза именно так и строилась: «Вы не желаете взять на работу меня и мою… гм… сестру?»). Светловолосая Фрина меньше всего походила на ближайшую родственницу Роза, но…
Впоследствии Киринт так и не смог объяснить, что заставило его принять предложение малолетнего нахала, но, надо сказать, тролль ни разу в своем поступке не раскаялся. Как выяснилось, Роз, достигший в свое время «вершин» городского дна, великолепно владел кинжалами, а Фрина, несмотря на смазливое личико, была довольно умна. Конечно, брать Фрину на опасные задания было нельзя, так что девушка должна была следить за хозяйством. Правда, в первый же день она заявила, что ее нежные руки не привыкли к подобной работе. Киринт широким жестом показал ей на дверь, тогда она фыркнула и елейным голосом поинтересовалась, что господа – гневный взгляд в сторону Роза – желают получить на ужин.
Конечно, все это не значило, что девушка была прикована к печи, но сообщить, что у лошади плохо держится подкова, она все-таки могла?!
В любом случае, троллю ничего не оставалось, кроме как отдать поводья Звездочки Розу, дабы тот отвел ее домой, а самому направиться вдоль закрытых на ночь магических лавок. Конечно, изначально Роза именно за этим и брали, но вообще-то тролль рассчитывал расстаться с помощником чуть позже.
Сейчас же он медленно шел по Кайронову переулку, изучая пристальным взглядом вывески. В этот поздний час квартал не освещался (предполагалось, что раз уж торгуешь магическими предметами, то зачаровать свой дом от нападения грабителей сумеешь), но тролль прекрасно видел и так.
Наконец он остановился перед ничем не примечательной дверью. В отличие от остальных торговцев, Себэс не нуждался в рекламе, пребывая в полной уверенности, что, если он понадобится – его найдут. И кстати, все это небезосновательно.
Минут через пять после того как тролль принялся барабанить в дверь, окно на втором этаже отворилось и визгливый голос выкрикнул:
– Кто здесь ходит, порядочным гоблинам спать мешает?! – Шары, позволяющие увидеть, кто стоит на пороге, были до сих пор редкостью. – Убирайтесь, а то стражу городскую позову! – …С палантирами было проще.
– Себэс, открывай! – миролюбиво потребовал тролль. – Это я, Киринт!
– Не знаю я никаких Киринтов! – отрезал гоблин, но окно не закрыл, продолжая вглядываться во тьму. – Ходют тут всякие… – В его голосе зазвучали нотки неуверенности.
Снизу раздалось тихое звяканье, в котором наметанное ухо гоблина без труда опознало пересыпание монеток из одной ладони в другую…
– Ах, Ки-и-и-иринт! – завопил гоблин так громко, что на другой стороне улицы начали загораться окна и нестройный хор голосов грозно потребовал заткнуться. Продолжал гоблин уже на пару тонов тише: – Киринт, друг мой! Сейчас-сейчас! Я уже спускаюсь!
Каждый, более-менее долго пообщавшийся с этим торговцем, знал, что больше всего на свете Себэс Кайлам Алирианти любил деньги. Было в этих неровных кружочках что-то магическое, волшебное, привлекательное… Причем назвать Себэса скупым было нельзя: относительно легко получая деньги, он не менее легко их тратил. Просто… наверное, чеканщики что-то добавляют в металл! Специально, чтоб поиздеваться над бедным гоблином!
Сейчас, сидя в небольшой комнатке за лавкой, Киринт неспешно сообщил:
– Мне нужен один неразменный злотый.
– И это все?! – возмутился гоблин. – Ради этого ты меня разбудил?!
– А что делать? – флегматично пожал плечами тролль. – К кому я еще пойти могу?
Себэс смерил его долгим взглядом, и, согласившись, что, похоже, действительно покупатель прав, положил на стол требуемое, предупредив:
– С тебя десять монет!
Тролль поперхнулся:
– Вчера ведь только пять стоило!
– А что ты хочешь, – лицемерно вздохнул торговец. – Инфляция!
Когда наемник выложил требуемую сумму, гоблин поинтересовался, нужно ли ему что-нибудь еще, искренне при этом рассчитывая, что ничего нежданному гостю не понадобится, но увы…
– Всего ничего, – ухмыльнулся Киринт. – Двадцать облегченных телепортов.
– Ой, да откуда они у меня?! – смущенно махнул лапкой гоблин. – Чтоб я да против закона пошел?!
– А если подумать?
– И думать нечего! Не-ту!
– А если хорошо подумать? – Тролль положил на стол кошелек.
Себэс скользнул по мешочку жадным взглядом и вздохнул:
– Нету…
– А если очень хорошо подумать? – Второй кошелек был чуточку, ну вот самую малость, поменьше… Получается, третий вообще будет…
Конечно, Киринт мог встать и, хлопнув дверью, уйти, но… Где еще найдешь порталы? Да еще и облегченные? Да к тому ж ночью?
– Ох, Киринт, ты прям душу с меня вытряхиваешь! – вздохнул гоблин, сметая кошельки в ящик стола, потом вскочил на ноги и, подойдя к неприметной дверце в дальнем углу, распахнул ее и тихонько поинтересовался: – Тебе адресные?
– Нет.
Гоблин потрясенно обернулся:
– Двадцать безадресных порталов?! Шутишь?!
Тролль покачал головой:
– Я совершенно серьезен.
– Сумасшедший! – вздохнул Себэс, вытаскивая из шкафа пачку разрисованных рунами бумаг.
Сразу после того как выяснилось, что возможна привязка порталов к дощечкам (сломал печать, и портал активирован), стало ясно, что эти самые дощечки крайне неудобны для использования. Как минимум они тяжелы – штук десять порталов взять с собой попросту невозможно. Но в один прекрасный миг кто-то предложил закрепить заклинание на… листе бумаги. Конечно, такие порталы стоили дороже, однако… Вскоре выяснилось, что в отличие от дощечек при привязке заклинания к бумаге возможно создание порталов без определенной адресной привязки: в нужный момент просто коснулся пальцами рун, из которых состоит название местности, куда тебе надо переместиться, потом разорвал лист – и ты уже на месте! Однако все бы было хорошо, но вдруг стало известно, что существо, воспользовавшееся безадресным порталом, могло оказаться где угодно (определенной адресной привязки-то не существовало): и на дне морском, и высоко в воздухе. В первое время никто не обращал на это внимания, но когда королевский посол, телепортировавшийся в Островную империю, заживо застрял в мраморной колонне, – сперва запретили безадресные порталы, а потом и облегченные. Вовсе.
Киринт скользнул взглядом по рунам, покрывавшим бумагу, небрежно сгреб всю стопку (в количестве Себэс никогда не обманывал, качестве – бывало) и удовлетворенно кивнул:
– Спасибо.
– Да не за что, – вздохнул гоблин, елозя взглядом по полу. Он явно хотел что-то сказать, но все никак не мог решиться… Наконец когда гость сказал: «Ну, я пошел?» – гоблин странно всхлипнул, а затем рискнул: – Н-нет!.. Я… Ну это самое… Сонный воздух тебе продавал?
Наемник удивленно покосился на него, пряча порталы за пазухой:
– Нет, а что это?
– Ну… Э-э-э… Проще показать, – вздохнул Себэс и вернулся к шкафчику. Некоторое время копался в его глубине и наконец извлек длинную, дюймов семь, стеклянную трубочку, горящую мертвенно-бледным светом. – Во-о-т…
– Ну и что это? – не понял тролль.
– Сонный воздух, – повторил торговец, крутя палочку в руках. – Выдувается запаянный сосуд и его содержимое зачаровывается сонным заклятием. Нужно, палочку ломаешь, и заклинание усыпляет всех, кого ты в момент, когда ломал, видел. Действует минут сорок, не меньше… Ну что, может, возьмешь?
Подобной вещи Киринт еще ни разу не видел, а потому осторожно поинтересовался:
– А эта трубочка хоть действует?
– Обижа-а-а-а-аешь! – протянул гоблин. Правда, особенной обиды в его голосе не слышалось. – Работали же сорок лет назад конденсированные заклинания! Вот и это… На той же основе.
Киринт только хмыкнул, вспомнив, что эти самые «заклинания» запретили, выяснив, что они практически неуправляемы. Запускаешь огненный шар, а он вполне может к тебе вернуться.
– И сколько за нее хочешь?
Гоблин помолчал пару минут, явно подсчитывая, сколько же ему запросить, и наконец выдохнул:
– Семьдесят сребреников!
Наемник долго не решался ответить. Раз Себэс запрашивает меньше злотого, получается, он сам не уверен, что его «сонный воздух» сработает: все-таки что-то новое, неиспытанное.
– Беру, – вздохнул Киринт, решив, что несколько монет уже не сделают погоды.
Выходя из лавки, тролль крикнул на прощание:
– До встречи!
– До встречи, – согласился гоблин и, тихо вздохнув, добавил: – Самоубийца…
Неизвестно, кто похитил Венту, но… как ни крути, за этим может стоять кто-нибудь из криминальной раскладки Гьерта. А раз так, стоит пообщаться с главами гильдий Алронда. А то и Гьерта. Темный эльф ускорил шаг.
Сведения, сообщенные бубновым тузом, были, мягко говоря, весьма туманны. Выехала из Западных ворот, направляясь по Каринскому тракту в Иест. Когда пропала, где пропала… Ищи где хочешь и как знаешь!
Именно поэтому Киринт и рискнул воспользоваться столь опасным способом путешествия. Городов да сел от Алронда до Иеста мно-о-ого…
В общем, тролль решил действовать следующим образом. Узнать, какой город находится на полпути из Иеста в Алронд, телепортироваться туда, обойти все более-менее хорошие трактиры, узнать, не останавливалась ли там некая квартеронка. Коли ее там видели, выяснить, когда и куда она уехала, и снова телепортироваться… Ну а если никто эту самую девушку не встречал, так снова найти город, находящийся посередине дороги, телепортироваться, – работы, конечно, невпроворот… Но разве есть выход? Ничего полегче Киринт попросту не придумал.
Ночь предстояла долгая…
Особняк донны Эштас, дружелюбно распахнувший все двери (кто рискнет напасть на
Эльф медленно поднялся по ступеням, вошел в холл. В мягком полумраке с трудом различались многочисленные парочки, нежно перешептывающиеся, неспешно пьющие дорогие вина. Изредка отдельные компании, ведущие неспешные разговоры, вставали из-за столиков, которыми было заставлено помещение, и удалялись в скрытые за переливающимися тканями комнатки.
Темный эльф нервно дернул плечом: как же надо было опуститься, чтобы превратить свой собственный дом в рабочее помещение гильдии?!
Несколько раз бубновый туз ловил на себе любопытствующие взгляды, но они были столь мимолетны, что не стоило обращать на них внимания. Каждый волен посещать Червовую гильдию. Достаточно лишь вступить в сделку с совестью.
– Ах, – раздался с лестницы, уводящей на второй этаж, восторженный вздох. – Кого я вижу?!
Эльф вскинул глаза и выдавил улыбку: сама донна Эштас вышла встретить его. Белоснежная кожа, безупречная прическа, платье, сшитое по последнему писку моды: узкие рукава, разрезанные от запястья до плеча и обшитые по разрезу мелкими жемчужинами-пуговками, зауженный лиф, длинный подол, спадающий свободными складками и волочащийся по полу, – женщина была бы безумно красива, если б не вызывающе яркий, отталкивающий макияж.
Светлая эльфийка между тем уже спустилась по лестнице и, подхватив бубнового туза под руку, буквально потащила его в сторону одного из многочисленных кабинетиков.
– Я так счастлива видеть тебя, Ирдес! – шепнула она, скользнув губами по его щеке.
– Взаимно, благородная донна, взаимно, – вздохнул он, вот только радости в его голосе слышно не было.
Язычок свечи мучительно пытался разогнать полумрак, царивший в небольшой комнате. На краешке стола примостился недопитый бокал красного вина. С кровати свесилась небрежно брошенная перевязь, шитая золотом.
– Так что привело тебя в гильдию, Ирдес? – мурлыкнула хозяйка дома, медленно опускаясь на краешек ложа.
– Я хотел поговорить.
Женщина удивленно вскинула брови:
– И это все?! Сколько лет ты не заходил сюда? Пятнадцать? Двадцать?
Темный эльф позволил себе тонкую улыбку:
– Не меньше сорока. – Он оперся о дверной косяк, сложив руки на груди.
– Как быстро летит время, – фальшиво вздохнула она. – И через столько лет ты хочешь просто
– Как видишь. – Бубновый туз, не меняя позы, пожал плечами.
– И о чем же?
– Я хотел задать всего один вопрос…
Донна Эштас сладко потянулась:
– М-м-м-да?
Неслышно качнулась тяжелая портьера, прикрывающая окно…
– В твоей гильдии много работающих против своей воли? – напрямик спросил бубновый туз.
– Ты что-то путаешь, Ирдес… Я чту Кодекс чести гильдий! – Светлая эльфийка не переставала улыбаться, но в кристально-голубых глазах удивление переплелось с ненавистью. – Все червы работают потому, что хотят этого! Но… к чему такие вопросы, Ирдес?
– Ни к чему, благородная донна… – вздохнул бубновый туз. Он медленно отодвинулся от стены.
– Да и… Это относится к сфере твоих интересов?!
– Разумеется, нет, благородная донна, прощайте. Было приятно с вами поговорить… – И уже выходя из комнаты, он оглянулся: – И, знаете, благородная донна, мне бы очень не хотелось, чтобы в итоге оказалось, что
Женщина поднялась на ноги, закрывая дверь за эльфом. Некоторое время стояла, не отрывая взгляда от мореного дуба. И даже не обернулась, когда за ее спиной из-за занавески медленно вышел крепко сложенный тролль. Подхватив со столика бокал, он неспешно отхлебнул вино, и лишь тогда эльфийка тихо протянула:
– Зачем он приходил? Я так и не поняла…
Мужчина пожал плечами:
– Может, действительно просто хотел поговорить?
– Ирдес?! – рассмеялась донна Эштас. – Боюсь, он не настолько сентиментален!
– Может, стареет? – хмыкнул тролль, отставляя бокал и подходя к ней.
Женщина помолчала, а потом тихо вздохнула:
– Он что-то скрывает…
– Каждый из нас что-то скрывает, – улыбнулся он, осторожно приобнимая ее за плечи.
С хрупкой женской руки медленно скатилось кольцо с двумя переплетенными жемчужинами в форме запятых: черной и белой. А через мгновение вослед ему полетел разукрашенный рунами тяжелый перстень из простого железа со вставкой – небольшим кусочком необработанного янтаря…
Удача улыбнулась Кирину лишь в пятом по счету городе, Кронхе, в небольшой таверне, в которую вымотавшийся тролль заглянул перед самым рассветом. Мальчишка-полотер потянулся за «невзначай оброненной» наемником серебряной монетой, но та вдруг растаяла в воздухе, вернувшись к хозяину. Подросток разочарованно хмыкнул, стрельнув серебристо-золотыми глазами в сторону позднего (или, наоборот, чересчур раннего) посетителя, когда тот неожиданно поинтересовался, покосившись на трактирщика, как раз в этот момент скрывшегося на кухне:
– Заработать хочешь?
– А как? – заинтересовался юный работник.
Наемник, не отрывая взгляда от выхода на кухню, тихо спросил:
– Здесь, с неделю назад, не останавливалась молодая квартеронка?
– А как выглядела?
– Красивая, смуглая, голубоглазая… – начал тролль, но мальчишка только рукой махнул:
– Здесь таких куча ходит! Может, еще какие приметы есть?
Киринт взглянул по сторонам и, убедившись, что никто за ним не следит, осторожно вытащил портрет, захваченный из дома.
Парнишка скользнул взглядом по листу бумаги и, вдруг испуганно выдохнув:
– Через полчаса – у конюшен! – буквально исчез.
Кони, за ночь застоявшиеся в стойлах, нетерпеливо перебирали копытами, кабил-ушти флегматично пробовали насыпанный овес (даже водным лошадям полагается есть), одна кэльпи, тонконогая, с серебристой гривой, осыпающейся водяными каплями, решила, что рукав камзола Киринта намного аппетитнее, и сейчас неторопливо пробовала его на вкус. Троллю надоело отталкивать мягкие губы лошадки, и он, сняв камзол, раздумывал, что же лучше: выкинуть его на помойку или отдать на пропитание оголодавшей кобылке, все равно он не подлежит восстановлению – только заглядишься в сторону, а лошадь уже… – вот тут наконец подошел мальчишка.
Воровато оглянувшись, он провел ладонью по голубоватой гриве кэльпи и тихо бросил, смотря куда-то мимо наемника:
– Деньги вперед!
Тролль смерил насмешливым взглядом малолетнего вымогателя и поинтересовался:
– А что так?
– Вы уйдете, – почти шепотом обронил мальчишка, – а мне еще здесь работать.
Тихо хмыкнув, Киринт вытащил из кошеля на поясе злотый.
В какой-то момент Ирдес, задумавшись, пропустил нужный поворот и оказался в тупике. Над головой нависли балконы, серая кладка домов потемнела от времени, магический фонарь мерцал, угрожая погаснуть в любой момент. Эльф недоуменно хмыкнул, поражаясь, как он мог так забыться, развернулся…
Выход с улицы перегородили трое. Мускулистый тролль, гном, едва достающий темному эльфу до пояса и смуглый абракай. Крепко сложенное человеческое тело этого жителя пустыни венчала петушиная голова, вместо ног же была пара змеиных хвостов.
– Ко-ко-кошелек или ш-ш-шжиз-з-знь! – потребовал абракай. Судя по всему, именно он был главным в этой компании.
Эльф смерил насмешливым взглядом говорившего, пожал плечами:
– Так и быть, гоните кошельки и можете идти на все четыре стороны. Жизни я вам прощаю.
– К-хамеес-ш?! – От удивления абракай даже не закудахтал.
– Разве? – усмехнулся Ирдес.
Грабители намека не поняли…
Со слов мальчишки выходило, что примерно с неделю назад, под вечер, в таверну «Веселый олень» приехала темная эльфийка-квартеронка с двумя сопровождающими. Девушка явно нервничала, но, несмотря на уговоры своих спутников, один из которых был ранен, возвращаться в столицу не собиралась.
Мальчишка бы не обратил внимания на путешественницу (мало их, что ли, ходит по дорогам Гьерта), вот только хозяин «Оленя» вдруг, пошептавшись с каким-то гоблином, приехавшим примерно через полчаса после незнакомки, практически мгновенно закрыл заведение на ночь, отпустив всех работников.
Утром никого из ночных путешественников уже не было.
– Как выглядел гоблин? – поинтересовался Киринт.
– Он был в богатой одежде, – сообщил мальчишка. – Возможно, дворянин. Это все…
– Точно? – На ладони тролля блеснула новая монета.
Полотер пожал плечами:
– За эти деньги я могу наврать вам еще с три короба. Вам это надо?
Рассмеявшись, наемник отдал ему и второй злотый. По лицу мальчишки скользнула довольная усмешка, и он тихо сообщил:
– Если вас это интересует – квартеронка приезжала вон на той кабил-ушти. – И он, ткнув пальцем в сторону дальнего стойла, выскользнул из конюшни.
Минут через пятнадцать после начала «разговора» дон Герад флегматично высыпал содержимое кошельков своих «собеседников» на ладонь, пересчитал и брезгливо фыркнул:
– Пять злотых? Стоило из-за этого подходить!
Окинув взглядом незадачливых грабителей, уже минут десять пребывавших без сознания, бубновый туз тем не менее искренне попытался привести их в чувство: пнул ногой в бок гнома, дал пощечину троллю, встряхнул за плечи абракая. Как ни странно, но последнее помогло. Житель пустыни осторожно приоткрыл медленно заплывающий птичий глаз и тихо простонал:
– Ч-ш-ш-шего надо?
– Дон Аргиел принимает на прежнем месте?
Заклинание, поддерживающее работу фонаря, таяло на глазах: уже сейчас в темном переулке были видны лишь смутные тени.
– Как-ко-кого ч-шерта? – выдохнул грабитель.
Эльф предельно вежливо поднес ему прямо к клюву кулак. Никакой угрозы, что вы! Бубновый туз чтит Кодекс чести гильдий. Ирдес просто показал перстень!
Абракай все прекрасно понял.
– Да…
– Спасибо, – вежливо поблагодарил глава воровской гильдии и разжал руки.
Абракай гулко стукнулся головой о круглые булыжники мостовой…
Тролль прошел к последнему стойлу. Нужно что-то делать… Вопрос только – что? Можно слегка прижать хозяина таверны – пусть тот расскажет о происшедшем. Но тогда мальчишке, рассказавшем о приехавших, здесь больше не работать. Значит, надо искать другой вариант… Какой? Жаль, что искусство чтения аур предметов, о котором рассказывали в детстве, давно ушло в прошлое. Не назовешь же в самом деле аурочтицами оркских предсказательниц!
Мысль, зацепившись за фразу об орках, сделала небольшой крюк. Киринт вдруг ясно вспомнил, как Фрина хвасталась, что ее бабка прекрасно умела читать по предметам, кому они принадлежали, а сама девушка вроде как получила от нее часть таланта… Рискнуть?
Бубновый туз неспешно поднялся по широким мраморным ступеням, прошел мимо примостившегося подле входа в Большую Императорскую библиотеку каменного льва. Зверь проводил темного эльфа недобрым взглядом, но с места не тронулся. Некоторое время Ирдес кружил по темным коридорам, провожаемый мрачными взглядами охранников-гаргулий, и наконец остановился перед небольшой дверкой. Тихий стук, и через пару минут из комнаты выглянул седой как лунь фавн.
– О… Благородный дон! Какая честь для меня! Чем обязан вашему визиту?
– Ах, благородный дон, – вздохнул бубновый туз. – Это для меня честь – видеть вас!
Фавн хрипло рассмеялся, душа кашель, и посторонился, пропуская эльфа в комнату.
Мало кто в городе догадывался, что старый седой библиотекарь Тишт Доран, знаток множества мертвых языков и любитель древностей, был… главой гильдии убийц. Он очень сдал в последнее время: часто кашлял, сильно задыхался, при ходьбе подволакивал левое копыто… Но Пиковую гильдию продолжал держать в ежовых рукавицах.
Плотно прикрыв дверь за поздним гостем, фавн неспешно вытащил из-за пояса гильдейский знак, надел кольцо на палец, а потом, решив, что официальная часть подошла к концу, поинтересовался:
– Пить будешь? – Затем, не дожидаясь ответа, снял со стоящего в углу комнаты шкафа пару жестяных кружек и наполовину пустой кувшин, небрежно разлил вино и уселся на один из колченогих стульев (второй уже давно занял глава Бубновой гильдии).
Ирдес долго крутил в руках кружку, потом медленно отхлебнул бордового напитка, оценивая изысканный букет вина, и лишь затем рискнул:
– Я могу говорить с тобой откровенно?
Тишт оставил кружку и засмеялся-закашлял:
– Ирдес, ты шутишь? Как я могу предать того, кто пятьдесят с лишним лет назад вытащил из… Скажем так, из уважения к этим стенам, не совсем хорошего места начинающую пиковую семерку?
Эльф недоверчиво хмыкнул:
– И такое было? Скажешь кому – не поверят!
Тугой ворот арбалета поворачивался с трудом. И угораздило же купить такой?! Надо было по старинке воспользоваться «козьей ногой». Там хоть и послабее натяжение, но…
Ладно, последний рывок, прицелиться… Окно узкое, но все получится, наверняка все получится…Теперь мягко нажать на рычаг-спуск…
Кто-то со всей дури рубанул ребром ладони по ложу самострела. Тяжелый болт, вместо того, чтобы вылететь через узкое окно на улицу, впился в деревянный пол, обиженно взвизгнув.
Незадачливый убийца дернулся, резко развернувшись, рывком положил ладонь на рукоять кинжала на поясе и… замер… Из темноты комнаты на фавна смотрели злые голубые глаза.
– Было, Ирдес, было… – посерьезнел пиковый туз. – И если кто-то может такое забыть, то я – нет. Вот только… Я до сих пор не могу понять, почему я тогда выжил?!
Эльф задумчиво хмыкнул:
– Настроение у меня хорошее было?
Возмутиться фавн не успел. Эльф, помешавший выстрелу, тихо прошипел:
– С ума сошел?! Стрелять со второго этажа, из какого-то заброшенного дома в первого министра?! Да сюда мгновенно набьется полная комната стражников!!! Какой п-придурок послал на такое дело шестерку?!
– Я семерка! – неуверенно возразил фавн.
– Еще лучше! – не успокаивался эльф. – Ты… Ты о чем вообще думал?!
Фавн переступил с ноги на ногу и заскользил неуверенным взглядом по серым стенам. Взор цеплялся за остатки мебели, пыль на полу, осколки стекла.
– Ну… э…
– Как ты в это влез?!
Фавн вскинул обиженный взгляд:
– У меня заказ! Глава гильдии дал!
– Преле-е-естно, – процедил пиковый король. А потом резко рявкнул: – Метку давай!
На ладонь эльфу упала небольшая пластинка, разделенная желобком посередине…
Через два дня, во время очередной прогулки по вечернему городу, первый министр Кариэт Шкел случайно задел плечом молодого темного эльфа, впервые приехавшего в Алронд из Островной империи. Юноша вспылил и, не обращая внимания на охранников, хладнокровно вогнал в спину господину Шкелу кинжал. Опасаясь преследования, эльф скрылся. На теле министра была обнаружена половина медной пластинки, украшенной эльфийскими рунами, – знак выполненного заказа Пиковой гильдии.
– Ты хоть сам в это веришь?! – фыркнул глава гильдии убийц. – Меня вот только до сих пор преследует вопрос, как ты там оказался…
Ирдес пожал плечами:
– У меня работа была в соседней комнате. Проходил мимо, увидел какого-то начинающего идиота. По доброте душевной забрал его заказ.
Судя по ехидному взгляду Тишта, его особенно порадовала фраза о «доброте душевной». Правда, развивать эту мысль глава гильдии убийц не стал.
– Так… Зачем ты пришел?
Эльф задумчиво закусил губу, а потом медленно начал, осторожно подбирая слова:
– Предположим, у меня обнаружилась небольшая… пропажа. Может ли кто-нибудь из твоей гильдии быть заинтересован в этом?
Фавн удивленно хмыкнул:
– Шутишь? Я за своей гильдией слежу. Если хоть один из них нарушил Кодекс чести и занялся не тем делом…
– Кто говорит о нарушении?
Фавн замер, не отрывая пристального взгляда от лица Ирдеса:
– Во-о-от оно как… Нет, Ирдес. Ни один из моих пик не пойдет на такое. Ты же знаешь, по Кодексу, лишь Совет гильдий способен… «воздействовать» на отдельных тузов…
– Вот мне и интересно… – мягко начал эльф. – Не применяется ли такое «воздействие».
Глава гильдии убийц даже не дослушал его:
– Нет. Я бы знал об этом.
Эльф отставил кружку, встал:
– Спасибо, Тишт…
– Да не за что! – рассмеялся пиковый туз. – Кстати, будут проблемы – обращайся. Для тебя в моей гильдии заказ всегда…
– Бесплатно? Или со скидкой?
Смех перешел в кашель.
– Ирдес, ну ты же и сам все понимаешь! Но скидка – не менее пятнадцати процентов!
Киринт уже взнуздал и оседлал кабил-ушти, когда куча соломы близ входа зашевелилась и из нее высунулась голова. Обведя конюшню мутным взглядом, голова, дыхнув перегаром, мрачно поинтересовалась:
– Ты куда хозяйского коня ведешь, ирод?!
Тролль смерил неизвестного долгим взглядом:
– А ты кто такой?
– Конюх, – буркнула голова, и обладатель ее принялся выкарабкиваться из стога, оказавшись в итоге парнем лет двадцати на вид, крепко сбитым, мускулистым – не иначе как толика тролльей крови была. – А ну вертай лошадь на место! А не то сейчас хозяина позову! И стражу городскую. – В его голосе появились нотки неуверенности.
Наемник молча порылся в кошельке и бросил ему под ноги монету в два злотых.
– Скажешь хозяину, что лошадь сбежала.
Конюх, не расслышав насмешки в голосе тролля, наклонился, поднимая деньги, и не увидел, как богатый идиот (за два злотых можно месяц безбедно жить!), выйдя во двор, попросту растаял в воздухе. Вместе с водяной кобылкой.
Итак, главы гильдий Алронда не виноваты в исчезновении Венты. Эта нить ведет в никуда… Лучше всего – отправиться домой и поспать хотя бы пару часов… Но сперва надо заглянуть в гости к главе Трефовой гильдии. Хотя бы из вежливости.
Бубновый туз мотнул головой, отгоняя незваную сонливость, и направился в таверну «Под сводами Храма».
Последнее перемещение оказалось для Киринта довольно неудачным. Когда пользуешься порталом, адресным или безадресным, нужно четко представлять то место, где хочешь очутиться. Забудешь хоть одну колонну и в результате можешь в этой самой колонне остаться заживо замурованным. А уж чувствовать, как по твоим венам вместо крови течет камень – ощущение не из приятных. Да и спасти такого неудачника можно лишь в течение ближайшего получаса. После этого… Лучше и не упоминать!
Киринту, полностью погруженному в мрачные мысли, еще повезло, когда его впечатало в стену дома, всего-навсего разодрав рукав рубашки да повредив верхний слой кожи на плече. Тихо ругнувшись, тролль провел ладонью по ссадине, смахнув каменную пыль, и направился домой. Благо до него было всего пара шагов.
Киринт и Ирдес были не единственными, кто не спал в этот ранний час. Джейт, вырвавшийся на свободу (Убиться веником! Сорок лет – пусть даже дома прошло всего четыре года, и те – коту под хвост! И все из-за какого-то отморозка, вызывавшего джинна да перепутавшего пару рун! Ну дальше все по накатанной схеме: «Исполни, о джинн, мои три желания! А, не хочешь?! В бутылку!» А там так ску-у-у-учно!), решил, что две недели по местному времени уже погоды не сделают. А раз уж он задерживается в Алронде, то надо ж выяснить, что здесь и как.
К утру Джейт узнал практически все, что его интересовало: кто сейчас король (почто троллика убили, гады?!), каково местное соотношение ангельских и демонических сил (и на кой возможность распоряжаться душами отдали Смерти?), – и теперь его волновал только единственный вопрос. Вот только ответить на него мог лишь один человек. Точнее эльф. Точнее полуэльф.
Вот только где его найти?!
К тому моменту как заспанная Фрина открыла дверь, Киринт сотню раз проклял тот день, когда он решил не брать с собой ключи от дома.
Окинув хозяина дома долгим, но от этого не менее сонным взглядом, девушка, на которой сейчас был только тонкий шелковый халатик, выдохнула:
– Спокойной ночи! – И направилась в глубь комнаты.
– Э нет, подожди, – перехватил ее за руку наемник, – ты, кажется, говорила, что умеешь читать ауры предметов?
Фрина сладко зевнула:
– Это было временное помешательство. Не могла я такого говорить.
Киринт глубоко вздохнул, досчитал до десяти и обратно, надеясь, что к тому моменту, как он закончит счет, желание прибить Фрину прямо здесь и сейчас исчезнет, и, убедившись, что этого не произошло, вкрадчиво поинтересовался:
– Роз передавал, что я собираюсь тебя убить?
Девушка подавила новый зевок:
– О боги! Хорошо, сейчас! Только умоюсь и переоденусь.
– Чтоб в гробу красивее смотреться? – мрачно буркнул Киринт, больше всего на свете сейчас мечтавший об удобной кровати, мягкой подушке… И чтоб даже ни одной мухи на добрую милю вокруг.
На злую тоже.
Фрина только фыркнула в ответ.
Как и глава Бубновой гильдии, трефовый туз предпочитал заниматься работой вне стен родного дома. «Под сводами Храма», небольшая таверна, примостившаяся неподалеку от Семиглавого собора и работавшая обычно с полуночи до полудня, идеально подходила для подобных дел.
Примерно за пару минут до того, как дон Герад заглянул в сие увеселительное заведение, одному из завсегдатаев – разукрашенному застарелыми шрамами кентавру – послышалось, что наемник, отмечающий с приятелями удачное возвращение из похода, сказал нечто плохое о его матери. Для жителя Великой степи родители – святое, а потому в голову нахала через весь зал полетела табуретка. Человек сполз на пол, но его товарищи оставаться в стороне не захотели… Гоблины из дальнего угла поддержали кентавра. В общем, к тому моменту, как бубновый туз толкнул противно заскрипевшую дверь и вошел в таверну, драка как раз набрала обороты!
Эльф уклонился от очередной летающей табуретки, двинул кулаком под дых зарвавшемуся наемнику, решившему поковыряться в Ирдесе кинжалом, а затем, когда человек согнулся, хватая ртом воздух, еще и ребром ладони по затылку добавил – для верности, обогнул катающегося по полу гоблина в обнимку с абракаем и, обойдя стойку, вежливо похлопал по плечу нага – хозяина заведения, увлеченно записывающего в толстую кожаную книгу все понесенные убытки.
Змеечеловек вздрогнул и удивленно вскинул глаза на нежданного гостя: покрытый радужной чешуей длинный хвост, высунувшийся из-под стойки, снес еще пару столов, но хозяин таверны этого даже не заметил.
– Дон Аргиел здесь? – Эльф даже не пытался повышать голоса, но наг услышал его и так, несмотря на гвалт, царивший в таверне.
– П-проститес-с-с, а по какому-с-с поводу вы… – Тут он заметил перстень на пальце Ирдеса и, ткнув пальцем в потолок, мгновенно потерял к эльфу всякий интерес, вновь занявшись подсчетом того, сколько ж можно будет содрать с дерущихся.
Эльф оставил на стойке сребреник и направился к лестнице, ведущей наверх. За ту минуту, что он потратил на этот короткий путь, бубновый туз успел перехватить и выкрутить занесенную над его головой руку с дубинкой, аккуратно впечатав ее владельца лицом в так вовремя подвернувшийся стол, подставить подножку гоблину, несущемуся через весь зал с занесенной над головой секирой, и двинуть какому-то явному самоубийце локтем в подбородок. Вообще-то он рассчитывал попасть в солнечное сплетение, но кто ж знал, что подкравшийся сзади окажется коротышкой-гномом. Мелочь, а приятно.
Ирдес заправил за ухо прядь волос, выбившуюся из-под ленты и упрямо лезшую в глаза, и начал подниматься по лестнице.
Естественно, Роз не мог остаться в стороне, раз уж дело касалось его «сестрички», и сейчас, глядя на физиономию мучительно зевающего орка, тролль испытывал ни с чем не сравнимое счастье человека, знающего, что он страдает не в одиночестве. Фрина же, узнав ауру какого «предмета» ей придется считывать, сперва вежливо поинтересовалась:
– Вы с ума сошли, да-а? – А затем, получив отрицательный ответ, устроила форменный скандал. Суть его сводилась к тому, что она отродясь не пробовала работать с одушевленными предметами, а использовались для этого та-а-акие фразы, что «тихий и скромный» мальчик Роз был готов под землю провалиться со стыда. Раньше за ним подобных наклонностей Киринт не замечал.
Наконец девушка сдалась и, мрачно бубня себе под нос, что если итоги Киринту не понравятся, то она здесь ни при чем, и вообще, раз уж лошадь живая, то все картинки будут показаны в обратном порядке, ну а Роз – предатель… Речь продолжалась бы еще очень долго… Но вот девушка медленно прикоснулась ладонями к холке кабил-ушти, закрыла глаза. Лошадь неуверенно переступила копытами.
А в следующий миг рядом с водяной кобылкой завертелся полупрозрачный вихрь, принимающий очертания человеческой фигуры. Призрачная девушка осторожно провела ладонью по морде лошади, угостила ее полупрозрачным кусочком сахара.
Через мгновение картинка рассеялась, а ее место заняла новая: девушка, которая чем-то взволнована, буквально вбегает в конюшню, прыгает в седло, пришпоривает лошадь…
Следующий эпизод. Следующее мгновение. Девушка медленно проводит скребницей по боку лошади, какой-то гоблин, подбежавший сзади, хватает ее за руку, тянет к себе… Фрина обессиленно сползла по боку кобылы.
– Все, больше не могу! – тихо прошептала она. И в тот же миг призрачные картины рассеялись, словно и не было их. Но вот лицо гоблина Киринт разглядел. И запомнил.
Роз, подхвативший упавшую в обморок Фрину, тихо поинтересовался:
– Это была она? – Тролль только молча кивнул. – Краси-и-ивая…
Фрина пришла в себя минут через пять. И сразу же устроила истерику, рассказывая, какая она бедная-несчастная, и какой Роз мерзавец, что не защитил ее в трудную минуту и позволил троллю так жестоко поиздеваться над ней. Когда же орк задумчиво почесал голову и тихо сказал:
– Ну извини… – она окончательно расстроилась и разревелась, уткнувшись носом ему в плечо…
В таверне «Под сводами Храма» никогда не сдавали комнат. Стоило кому-нибудь заикнуться о том, чтобы снять кровать на ночь, как вежливо улыбающийся хозяин начинал закатывать глаза, нервно теребить полотенце и рассказывать о том, что он бы с радостью помог многоуважаемому клиенту, но… Вот ровно полчаса назад приехали важные дворяне и сняли все пустовавшие номера! Все, вы представляете, все! Количество и место происхождения дворян периодически менялось, но суть оставалась одна и та же – комнат нет.
Конечно, никаких дворян никогда и в помине не было, но убытков хитрый наг не терпел: вот уже лет десять как весь второй этаж облюбовал себе в качестве рабочего кабинета глава Трефовой гильдии. Перегородки между комнатами давно снесли, и теперь «трефовый туз» мог спокойно располагаться в этих поистине царских палатах. А когда у тебя завтракают, обедают и ужинают
На втором этаже эльф, не постучавшись, распахнул единственную дверь и… буквально в дюйме от своего горла перехватил тяжелый метательный кинжал.
– К-кого там черти принесли?! – рявкнул, поворачиваясь вместе со стулом, тролль, сидевший до этого момента спиной к двери. – О благородный дон! Какая неожиданная встреча!
– А вам не кажется, благородный дон, – флегматично поинтересовался бубновый туз, – что, встречая таким образом незваных гостей, вы рискуете сильно уменьшить население славного Алронда?
Эльф обошел круглый стол, заставленный пустыми бутылками, и, не дожидаясь приглашения, сел на свободный стул. Тролль подхватил со стола новый кинжал и, задумчиво чистя им ногти, пожал плечами:
– Тем хуже для населения… Ну а если бы пришел кто-то важный, Ашсьен сообщил бы… Тут есть переговорная труба между первым и вторым этажами.
– Ашсьен? – заинтересовался эльф. – Это… хозяин?
– Совершенно верно, – кивнул тролль, не отрываясь от своего увлекательного занятия.
– Жаль, что он сейчас занят, – притворно вздохнул бубновый туз, – а то бы сообщил о моем прибытии…
Тут глава Трефовой гильдии заинтересовался:
– Мертв?..
Эльф страдальчески вздохнул (вот что значит дурная репутация!):
– Благородный дон, как вы могли такое подумать?! Упаси Великий дух! Он
Тролль тихо хмыкнул, а потом внезапно «вспомнил»:
– Кстати, благородный дон, я очень рад, что у меня появилась возможность задать вам вопрос…
– Да?
Из голоса дона Аргиела тут же пропал намек на светскую любезность:
– Вам не кажется, дон Герад, – резко начал он, – что вы преступили Кодекс чести гильдий, ограбив моих треф?!
На лице эльфа появилось искреннее удивление:
– Я?! Ограбил?!.. – Впрочем, через мгновение изумление исчезло. – Хочу сообщить вам, благородный дон, – флегматично протянул глава Бубновой гильдии, – что ваши трефы сами напали на меня! На меня, вы представляете! Так что все мои действия были самозащитой…
– Хорошо, а деньги, которые вы у них забрали?!
– Моральная компенсация! – улыбнулся Ирдес. – Они появились так внезапно, я чуть заикаться не начал! А если бы начал? Вы подумайте, я – и заикаюсь?! Кстати, благородный дон, вам не кажется, что один злотый, который был у этих треф, – уж слишком маленькая сумма? В качестве компенсации, конечно…
– Один?! Они говорили о пяти!!!
– Чьему слову вы больше верите?! Моему или каких-то недоучек?! – искренне возмутился бубновый туз.
Минут через десять – пятнадцать придется возвращаться на бал, к Айзану, Хэлларен и Рихару… А эльф, который мог бы ответить на интересующий Джейта вопрос, так и не был найден. Черт побывал везде, где только мог! Заглянул в «Пьяного гнома», прошелся по набережной, покрутился возле огромного особняка, обнесенного кованым забором. Внутрь, правда, заходить не стал, благоразумно решив, что с Эрикой он поговорит после того, как все проблемы будут более ли менее решены. Да при чем здесь угроза Ирдеса?! Просто… вот найдем Венту и тогда-а-а…
«Граф Ляферский» уже морально приготовился к тому, как он весь последующий день будет мучиться, снедаемый любопытством, когда заметил, как из-за угла вышел и направляется к особняку такой знакомый эльф…
– Привет, Ирдес!!!
Долгие тренировки давали о себе знать: в руке эльфа блеснул острый узкий клинок… Но в следующий момент бубновый туз, узнав нежданного собеседника, вздохнул – и принесли же черти этого рыжего идиота! – и убрал кинжал.
– Что тебе надо? – В «добром и ласковом» голосе дона Герада, уставшего за прошедшую ночь как последняя собака, звучало искреннее обещание подобрать Джейту уютное место на близлежащем кладбище.
– Ирдес, слушай, меня вот с самого вчерашнего вечера мучает один вопрос! Вот ответь мне на него, и я сразу уйду!
– Ну? – Эльф не верил собственному счастью.
– Вот объясни мне, – начал черт, – почему ты работаешь в той таверне? Дон Кевирт общался с Эрикой дома!
– Вот именно, – задушевно сообщил эльф, – я не хочу повторять
В глазах Джейта вспыхнул восторг, смешанный с насмешкой:
– Беспокоишься об Эрике?!
– Забочусь о собственной безопасности, – мрачно процедил бубновый туз.
Джейт почесал рыжую макушку и, благоразумно решив, что обещания надо выполнять (а то мало ли? Вон зря, что ли, бубновый туз так подозрительно гладит рукоять кинжала), и растворился в воздухе.
– С дороги! – Взмывает к небесам кнутовище, черной трещиной застыв на белоснежном полотне облаков. Мальчишка, выскочивший на дорогу вслед за выскользнувшим из ладони тяжелым шариком, замирает, понимая, что не успеет увернуться… Кнут со свистом рассекает воздух и… застывает, обмотавшись вокруг поднятой к лицу руки.
Темный эльф меряет насмешливым взглядом дворянина, гарцующего на белоснежном коне:
– Негоже мужчине поднимать руку на ребенка!
– Тебе ли меня учить, смерд! – гневно бросает мужчина, но… хватка натянутого кнута ослабевает, разматываются тугие кольца. Кажется, прислушайся и сможешь услышать гневное шипение потревоженной змеи…
А вслед за этим дворянин вдруг пришпоривает коня, и всадник уносится прочь, лишь клубы пыли вьются…
– Пошли, Айзан, – небрежно бросает эльф. Мальчишка послушно хватается за протянутую руку и испуганно вздрагивает, увидев, что кнут рассек плотную ткань рубашки и по смуглой коже бежит, впитываясь в белоснежную материю рукава, струйка крови…
– Учитель, вы… ранены…
– Чепуха, – отмахивается эльф. – Царапина. Купим какое-нибудь лечебное зелье, и к завтрашнему утру даже следа не останется… – Он небрежно стирает потек…
Зелье купить не удалось, но через полчаса, когда эльф взял потертую колоду, на лице его сверкала улыбка, а карты бабочками порхали в руках… Словно и не было мерзкой боли в правом предплечье…
– Спим, значит?! – Мошенник подскочил на кровати и стал озираться по сторонам. Рассеялось предрассветным туманом дурное воспоминание, истаял сон, и лишь Джейт начинающим кошмариком сидит на столе и, болтая ногами, грызет свое, похоже, абсолютно бесконечное яблоко. – А работать кто будет?!
Айзан с тихим стоном откинулся на подушку. Утреннее солнце шаловливо заглянуло в окно, скользнув легкими лучиками по обтянутым шелковыми тканями стенам, щекотнуло щеку черту. Джейт спокойно отложил на крышку стола спелый плод, а затем… Айзан не поверил своим глазам: черт аккуратно принялся наматывать на палец солнечный лучик! В ответ на пораженный взгляд мошенника рыжий только улыбнулся:
– Мама коллекционирует, надо ж как-то объяснить свое отсутствие… Так ты вставать будешь? – вновь поменял он тему разговора.
– Не-а, – сладко зевнул юноша. – Делать мне больше нечего? Утро только началось, сейчас часов девять… А у меня день рабочий не раньше полудня начинается. Вон несколько дней назад спозаранку на улицу вышел, так и вляпался в это… приключение!.. Так что… как глаголют книги священные: «Сгинь, дух нечистый, изыди до чертогов огненных и пребывай там…» Ну хотя бы до обеда, чтоб я выспаться мог.
Черт, намотав на палец дюймов восемь солнечного луча, оборвал золотую нить, льющуюся с небес, – луч, словно и не заметив, что его укоротили, беззаботно скользнул дальше, – и парировал:
– Я похож на идиота? Там же, в этих огненных чертогах, небось жа-а-а-арко… Тут и так плюс тридцать пять по Цельсию, а там? Короче, вставайте, граф, вас зовут из подземелья!
– Сгинь, а? – тихо попросил его мошенник.
– Ну что ты такая бука, в самом деле?! – обиженно протянул черт. – Я ж тут с лучшими намереньями! Через полчаса завтрак, должны присутствовать все гости. Ты ж у нас дворянин? Вот и вставай!
Айзан с тихим стоном сел на кровати.
– Ну какой я тебе, к Великому духу, дворянин?! Я – джокер!
Черт удивленно захлопал ресницами:
– Во-о-о-от ты кто у нас, оказывается! А я и не подозревал! И что, дворянином быть не хочешь?!
– Нет.
Джейт так и замер…
– Не понял? Дворянин – это ж вроде как… престижно, круто и вообще… Что, совсем-совсем не хочешь быть дворянином?
– Совсем.
– Но почему?! – не отставал черт.
– А зачем?!
– М-дя… – задумчиво протянул Джейт, – евреев у вас вроде нет и не было, а вопросом на вопрос отвечаешь, как в анекдоте. Так почему ты не хочешь быть дворянином?
– А оно мне надо? – пожал плечами джокер, окончательно решив, что каждый раз обращать внимание на странные слова Джейта да спрашивать, что они значат, себе дороже. – Мне и так неплохо живется. Нет, дворянином я быть не хочу… Все эти балы, встречи, завтраки спозаранку. Нетушки! Моя жизнь меня вполне устраивает. А вообще… Закончу дела с этими эльфами, продам дом и отправлюсь по Гьерту путешествовать… В конце концов, за пределами Алронда я отродясь не бывал! Хоть свет посмотрю.
– Ну-ну, – хмыкнул черт, – желаю счастья на американской границе.
Завтрак проходил в гробовом молчании: дамы, помнящие о вчерашнем инциденте, произошедшем за ужином, упрямо избегали разговоров. Невыспавшийся Айзан флегматично выслушал короткую молитву, отбарабаненную хозяйкой дома на трех языках (причем никто, кроме мошенника, не удивился, что графиня умудрилась поочередно воззвать к Великому духу, Та-Лиэрну и духам Хроджаара), и, решив, что хуже уже не будет, тихо пробормотал под нос молитву Фортуне. Сидевшая по правую руку от него гоблинша удивленно покосилась на юношу, но промолчала.
К своему удивлению, ни Рихара, ни Хэлларен Айзан за завтраком так и не увидел.
Но самое большое потрясение ждало джокера после еды, когда жулик узнал, что Джейт (какими словами его при этом помянул мошенник, лучше и не повторять) благоразумно «забыл» сообщить, что следующим мероприятием является псовая охота! Бал и танцы джокер еще мог пережить, но охоту… О, это что-то страшное!
В отличие от мошенника, и Хэлларен и Рихар проснулись рано. Они встретились в одном из множества залов замка, раскланялись с другими столь же ранними пташками… И уже через пару минут квартероны каким-то образом оказались неподалеку от кабинета хозяйки бала.
– Может, я пойду? – ни на что особо не надеясь, поинтересовался пиковый король.
– И перережешь горло первому же вошедшему в кабинет?! – недовольно отозвалась девушка, нервно осматриваясь и ковыряясь в замке отмычкой.
– Осторожней, – процедил он, делая вид, что совершенно случайно пришел сюда и сейчас увлеченно разглядывает картину на стене. – Там могут быть ловушки после вчерашнего.
Девушка пренебрежительно дернула плечом и проскользнула внутрь кабинета. Щелкнул замок.
Квартерон тихо выругался сквозь зубы и, скрестив руки на груди, принялся прохаживаться по коридору.
Из задумчивости его вывели шаги, приближавшиеся из-за угла. Скорчив светскую улыбку, Рихар поспешно направился на звук.
Перед самым выездом на охоту графиня Кортайская внезапно вспомнила, что забыла в кабинете охотничий набор, состоявший из двух ножей и вилки. Конечно, можно было взять любой другой, но этот был подарен пару лет назад мужем. В любом случае, она еще успеет. Всего-то и надо, подняться на третий этаж… И столкнуться с одним из гостей.
Эльф извинялся долго. Помог хозяйке дома поднять с пола оброненный веер, добрую сотню раз повторил, что во всем виноват только он (говорил, правда, как-то чересчур уж громко, но графиня списала все на обычную взволнованность провинциала), церемонно раскланивался. Уходя, он как-то странно начал мельтешить вокруг дамы, даже умудрился наступить ей на кружевной подол, едва не оторвав оборку, – в общем, произвел отвратительное впечатление.
Но едва за графиней закрылась дверь кабинета, эльф скользнул к двери, положив руку на эфес рапиры. Если из комнаты донесется хоть один «плохой» звук… Тем хуже для графини.
Спасая сестру, можно идти по трупам.
Оказавшись в кабинете, женщина осмотрелась. Где же может быть этот чертов набор?! В самом деле, потратить кучу времени на организацию бала и охоты, три дня дожидаться аудиенции у короля, и самой задерживать все увеселения! Нет, это уму непостижимо!
После Ночи Алого Платка юный император запретил все праздники, балы, маскарады, ассамблеи – под запрет попало все.
Лишь лет пять назад император, опасавшийся повторения тех жутких событий, ввел некоторые послабления. Теперь для проведения крупного праздника было необходимо заранее передать в королевскую канцелярию списки приглашенных и перечень организуемых увеселений.
И вот когда все готово, куда могли задеваться эти чертовы ножи?!
Пожалуй, Хэлле и сама не могла бы объяснить, как она в пышном платье умудрилась спрятаться под не такой уж и высокий письменный стол. Труднее всего пришлось с фартингейлом[11].
Жесткий обруч наотрез отказывался засовываться под столешницу, а валик, подкладываемый под юбку, жутко сдавил живот. Скрючившись в три погибели, квартеронка скользила неприязненным взглядом по снующей мимо нее даме (из той позиции, в которой находилась Хэлле, ей была видна только юбка) и про себя костерила ее на всех известных языках.
Наконец графиня, видимо, обнаружила то, что искала, и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Девушка с трудом выползла из-под стола. Некоторое время она стояла молча, хватая ртом такой нужный воздух, затем пробежала взглядом зажатые в кулаке бумаги. Она успела схватить их за мгновение до того, как в кабинет вошли. Изучив содержание документов, она бросила их обратно на стол и, подождав еще пару минут, поправила платье и вышла в коридор.
Все, что было необходимо, она узнала.
Теперь пора действовать.
С трудом взгромоздившись на коня (к счастью, Каренс в свое время преподал несколько уроков, так что в седле держаться Айзан умел), мошенник случайно задел проходящего мимо дворянина. Взаимные извинения потекли рекой: «Ах, простите мне мою неловкость!», «Что вы, это я был преступно небрежен!», «Ох нет, мне кажется…». Но в какой-то миг, выдавая сколь бесконечную, столь и бесполезную фразу, джокер бросил-таки короткий взгляд на лицо своего оппонента… И так и замер с открытым ртом, совершенно забыв, что же он хотел сказать. На мгновение Айзану показалось, что он стоит перед зеркалом. Чуточку кривоватым, иначе как объяснить и полоску усов над верхней губой, и более светлый оттенок глаз, но… Первое впечатление было настолько ярким, что мошенник еще несколько долгих минут не мог подобрать ни одного слова, затем бросил короткое «извините» и получил в ответ безразличное «ничего».
На том и расстались.
Леорис Орнэйт, виконт Айдорский, не любил охоту. Нет, конечно, сказать, что он не переносил это «увлекательнейшее» занятие, было нельзя, но… Особой страсти к подобному времяпрепровождению юноша не питал, а потому, отойдя от столь неловкого дворянина (граф какой-то, кажется) и раскланявшись с графиней Кортайской, он потихоньку выскользнул со двора.
По большому счету, виконт даже не рвался в столицу: его вполне устраивало то неторопливое течение жизни, что дарило дворянам графство Хитанское, расположенное близ Лардских гор. Вдобавок от Островной империи Хитан отделяла лишь узкая полоса пролива, так что эти земли вполне могли со временем получить звание марки[12]… Но пару недель назад отец юного виконта решил, что сыну необходимо познакомиться со столичной жизнью, и «благословил» его на поездку в Алронд. Честно говоря, граф Хитанский столь стремился приобщить отпрыска ко всем прелестям столичной жизни, что у виконта невольно сложилось впечатление, что пожелай он сейчас вернуться в родовые земли, ему бы дали от ворот поворот.
Приходилось «наслаждаться» нежданно свалившимся «счастьем»…
До недавнего времени Леорис не бывал в столице. Алронд ослепил юношу. Хитан, как ни крути, был более сонным, спокойным, что ли… Да и близость к эльфийским владениям накладывала свой отпечаток. В приграничных землях никогда не было столь… шумно.
В общем, особо хорошего впечатления Алронд на юношу не произвел. И даже Семиглавый собор – одно из величайших чудес Гьерта, показался чересчур массивным, угрожающим.
Виконт Айдорский решил слегка передохнуть от столицы и зашел в какую-то таверну, гостеприимно распахнувшую двери. Он даже не удосужился прочесть вывески с ее названием. И зря.
Настроение у Рока было хуже некуда. Заработать за день порядка тридцати злотых… И потерять все, сев играть с каким-то ч-человеком! Уму непостижимо!
Монт, конечно, уже растрепал кузине о неудаче и наверняка перекинулся парой слов с хозяином. Да и Аргиль косится, считая виновником вчерашних неудач исключительно его, Рока. А то, что оба напарника видели, с кем садились за стол, это уже никого не волнует.
Нет, самое обидное, конечно, не это, а что хозяин таверны, где предполагалось «обуть» нежданного клиента, внезапно стал на сторону того парня и заставил эльфов заплатить за погром! Правильно лет пятьсот назад в Островной империи поступали. Серая Пляска[13] и все – ни одного кочевника на добрую милю вокруг!
Горный эльф задумчиво подкинул на ладони стилет. Жаль, не успели в «Под сводами Храма» до рассвета. Говорят, здесь была неплохая потасовка, можно было бы хоть чуть-чуть душу отвести, а сейчас… Сейчас таверну уже почистили, вытащили трупы, замыли пятна крови и даже Ашсьен – ее хозяин, протирающий стаканы сероватым полотенцем, принял вполне пристойный вид.
Неизвестно, до чего додумался бы горный эльф, но внезапно Монт, о чем-то перешептывающийся со своей кузиной Рошеной, запнулся и во все глаза уставился на входную дверь. Рок лениво оглянулся и тоже замер, не отрывая пораженного взгляда от выхода. В таверну зашел вчерашний игрок. Тот самый, что повстречался в «Пьяном гноме» – начал с одного злотого, а в итоге забрал все заработанные деньги, да еще и орка-трактиршика натравил!
По губам горного эльфа скользнула недобрая усмешка. Похоже, Фортуна решила принять их сторону! Благо Рошена вчера в «Пьяного гнома» не заходила…
Айзан не мог похвастаться особыми знаниями тонкостей охоты. Нет, конечно, пару раз он видел, как монарший двор выезжал в Рекуинские леса. Ближе к вечеру охотники возвращались в столицу. Раскрасневшиеся дамы, кавалеры, обменивающиеся шутками, забитая дичь, загнанные псы… Но вот что происходило на самой охоте – это было для него тайной, покрытой мраком.
Возможно, джокер и заполнил бы этот пробел в собственном образовании, но…
– Когда начнется охота – мы возвращаемся в город, – тихо обронила квартеронка, ехавшая на вороной кобылке неподалеку от мошенника.
Айзан покосился на нее:
– Мы – это ты с Рихаром?
– Мы – это я, Рихар, ты и Джейт.
Хэлле уже успела переодеться в брючный охотничий костюм, но настроение от этого у нее не улучшилось.
– И почему я в этом не сомневался? – задумчиво протянул мошенник. Знать бы еще,
Леорис флегматично ковырялся двузубой вилкой в тарелке. Отбивная была явно не прожарена, а вот кашу, похоже, поставили на огонь и попросту забыли о ее существовании – запах гари не то что витал в воздухе, а буквально удушал!
– Молодой господин скучает? – прозвенел над его головой мелодичный женский голос.
Виконт вскинул голову и… не смог оторвать взгляда от разносчицы. Та же, молодая горная эльфийка в откровенно коротком платье – пышная юбка была дюймов на пять выше щиколотки, – ласково улыбнувшись, поставила на стол бокал, неспешно налила в него вино из украшенного росписью кувшина, который держала в руках.
– Прошу простить мою напарницу – она совсем забыла принести вам вина!
Леорис великолепно помнил, что никакого вина он не заказывал, но не в силах отвести взгляда от девушки, он автоматически подхватил бокал со стола, отхлебнул…
В тот же миг мир опасно качнулся у него перед глазами, поплыл… больше виконт ничего не помнил…
Перед въездом в город Айзан решил узнать, куда и зачем они все-таки направляются. Нет, понятно, пропавшая сестра, проблемы, но…
– Куда мы едем? – осторожно поинтересовался он у квартеронки.
Хэлларен только открыла рот, но ответить не успела.
– В город! – встрял Джейт.
Рихар, ехавший чуть впереди, раздраженно оглянулся, но промолчал. Квартеронка же со столь очевидным фактом спорить тоже не стала, лишь тихонько вздохнула, а раз так…
– Зачем?
На этот раз опоздал с ответом Джейт.
– В документах, которые я нашла в комнате графини Кортайской, сказано, что графу Папирэани принадлежат также титулы лорд Арисский и барон Тайхорский. В Алронде он владеет особняком на южной окраине города. Именно туда мы и едем. – Девушка вызывающе покосилась на мошенника, словно ожидая, что он станет спорить.
Айзан не стал.
Ашсьен проводил равнодушным взглядом горных эльфов, которые вытащили из-за стола и поволокли в сторону кухни – там находится черный ход – невесть как заглянувшего в таверну дворянина. Других посетителей в столь ранний час еще не было, а за молчание эльфы заплатили порядочно, ну а раз так…
Мальчишка заснул мгновенно. Похоже, можно было обойтись и меньшим количеством отвара. Но дело сделано! В любом случае… Сейчас надо его доставить в особняк, а потом…
Рок окинул мрачным взглядом свою разношерстную компанию и скомандовал:
– Я и Рошена идем искать графа. Аргиль, Монт, вы тащите этого… игрока в особняк. Ждите меня.
Полукровка попытался спорить, но быстро сник под суровым взглядом эльфа.
Наг высыпал на стол содержимое кошелька, переданного ему эльфийкой (кажется, спутники называли ее Рошеной), и начал неторопливо подсчитывать прибыль и убытки за прошедшие сутки. Итак, таверну разгромили основательно. Общий ремонт обойдется – наг задумчиво вскинул голову к прокопченному потолку, словно надеясь получить там ответ, – злотых пятьдесят, не меньше. С посетителей удалось собрать семьдесят три злотых пять сребреников, четыре медянки. Плюс пятнадцать злотых пять сребреников полученных от эльфов. Наг требовал у них не менее двадцати, но у горных не нашлось больше ни медянки. Итого – тридцать девять злотых четыре медянки чистой прибыли. Неплохо, неплохо…
– Решил открыть новый бизнес, Ашсьен? – прозвучал с лестницы голос, который наг меньше всего мечтал услышать сейчас.
Он поднял голову: на верхних ступеньках стоял, изучая его скучающим взглядом, трефовый туз. Наг судорожно сглотнул комок, застрявший в горле, и смел деньги со стола в кошелек:
– Э… В-вы о чем, д-дон Аргиел?
– Я? – Тролль начал медленно спускаться по лестнице. – О том дворянине, которого только что вынесли отсюда. Решил подзаработать на похищении людей, Ашсьен?
Наг поспешно скользнул за стойку.
– О чем вы говорите, дон Аргиел?! – Глаза его испуганно забегали. – Это просто друзья забрали подвыпившего…
– Друзья, значит… – Тролль подхватил со стола бокал с недопитым вином, медленно провел пальцем по кромке, принюхался. – И всем друзьям в этом заведении подливают отвар сон-травы?..
– То есть… вы все видели?! – сдался трактирщик.
– Не все, – вздохнул глава гильдии грабителей. – Но достаточно, чтобы понять… Короче, Ашсьен, с сегодняшнего дня комнаты наверху свободны. Сдавай их, кому хочешь.
– Но… как?!.. Почему?! – переполошился наг.
– Почему? Все очень просто. Ни одна из гильдий, а тем более моя, таким не занимается. Я чту Кодекс чести гильдий и не хочу, чтобы завтра ко мне нагрянула городская стража, а послезавтра – собрался Совет гильдий. Так что… Я пришлю кого-нибудь забрать мои вещи. – И, уже выходя из таверны, тролль оглянулся: – Ашсьен, я надеюсь, ты понимаешь, что если из моих вещей хоть что-нибудь пропадет, завтра на твоем трупе обнаружат метку исполненного заказа Пиковой гильдии…
Дверь захлопнулась, отозвавшись гулким эхом, и наг обессиленно опустился на пол, тоскливо обвившись радужным хвостом. Он был разорен.
Настроение у Киринта было хуже некуда. Мало того, что тролль проспал за ночь часа два, не больше, так еще и Фрина с утра заявила, что она тяжело больна и вообще ничем по дому заниматься не будет. Конечно, единственным ее заболеванием было острое воспаление хитрости, но не будешь же выгонять девчонку пинками на улицу? Так что вести Звездочку к кузнецу Киринту пришлось самому.
Мастер споро сбил разболтавшуюся подкову и, пока Киринт изучающе-скучающим взглядом скользил по стенам кузницы, начал прилаживать вторую.
В какой-то момент троллю надоело рассматривать закопченные стены, он выглянул на улицу и… замер, увидев того самого гоблина, которого показала Фрина. Одетый в богатый охотничий костюм, незнакомец о чем-то тихо переругивался с молодой горной эльфийкой. Девушка, слушая сбивчивую речь гоблина, сидящего на коне, брезгливо поджимала губы, морщилась, но, похоже, уступать не собиралась. Наконец гоблину надоело стоять на месте, и он направился куда-то вниз по улице. Эльфийка поспешила за ним.
Киринт, не раздумывая ни мгновения, рванулся за ними, крикнув кузнецу:
– Приведешь лошадь к тридцать второму дому по улице Скхрона.
Роз разберется с оплатой.
Клиенты появлялись в особняке донны Эштас ближе к вечеру, когда спадала летняя жара, поэтому светлая эльфийка очень удивилась, когда слуги доложили, что к ней пришел посетитель. Женщина сделала легкий, нерабочий макияж и спустилась в холл. Каково же было удивление донны Эштас, когда она увидела на пороге главу Трефовой гильдии.
Отослав слуг, эльфийка осторожно поинтересовалась:
– Алексар, что ты здесь делаешь?!
– Илейшериа, ты будешь смеяться! – вздохнул тролль, опираясь на дверной косяк. – Представляешь, я продал свой дом, новый пока не купил, а таверну «Под сводами Храма» пришлось срочно покинуть. Пустишь пожить?
По губам главы Червовой гильдии скользнула усмешка:
– А расплачиваться чем будешь? – сладко мурлыкнула она, меряя трефового туза оценивающим взглядом.
– А ты как думаешь?
– Н-ну проходи… – рассмеялась она и посторонилась, пропуская его в дом.
Айзан, Рихар и Хэлле уже минут двадцать обсуждали, как попасть в особняк графа Папирэани. Джейт же в этот спор благоразумно не вмешивался.
– А я говорю, надо зайти с главного входа! – прошипел Рихар, бросая мрачные взгляды на огромное здание, украшенное колоннадой. – Просто постучать… а потом перерезать глотку каждому, кто встанет на пути.
– Собираешься залить кровью весь особняк? – фыркнула квартеронка.
Пиковый король пожал плечами:
– А что тебе не нравится?
– Все! – отрезала девушка.
Эльф тихо выругался (Джейт пренебрежительно фыркнул и чуть слышно пробормотал: «Учиться, учиться и еще раз учиться!»), а потом неожиданно резко спросил:
– По-твоему, я не смогу этого сделать? Да мне это раз плюнуть!
– М-дя… – задумчиво протянул Джейт, ни к кому особо не обращаясь. – Если бы понты могли светиться, в Алронде бы стояли белые ночи.
Киринт окинул задумчивым взглядом особняк. В отличие от Айзана, Рихара, Джейта и Хэлле, притаившихся подле одного из черных ходов, тролль стоял в небольшом переулке, выходящем прямо на главный вход в здание. Около получаса назад гоблин, отдав поводья коня горной эльфийке, пришедшей с ним, проскользнул в дом. Горная отвела лошадь куда-то в сторону, ну а тролль, следовавший за этой парочкой на почтительном расстоянии, остановился в переулке.
Требовалось попасть внутрь… Только вот как?
Мысль, что на дом можно напасть, наемник отмел сразу. Ничего хорошего в перспективе вырезать всех обитателей особняка, как, впрочем, и в том, чтоб тайком пробираться по комнатам, тролль не видел.
Идея пришла внезапно. Довольно хмыкнув, Киринт посмотрел по сторонам и, порывшись в карманах, нашел старый, заляпанный жиром лист бумаги. Месяца три назад Фрина составила список необходимых для дома покупок. Что-то Киринт приобрел, о чем-то попросту забыл – и вот теперь бумага могла пригодиться.
Окинув взглядом короткий (всего-навсего из пятидесяти наименований!) список, составленный «сестренкой» Роза за пару минут, тролль аккуратно сложил его. Конечно, для полной достоверности пригодилась бы печать, да вот где ее взять?
Киринт вздохнул и направился к парадной двери особняка.
Леорис с трудом приоткрыл глаза. Голова буквально раскалывалась от боли…
Когда юному виконту было около восьми лет, его начала мучить жуткая бессонница. Что только не перепробовали родители! И сказки рассказывали, и отварами поили, и магов приглашали. Бесполезно. Мальчишка целыми ночами пролеживал в постели, уставившись пустым взглядом в потолок… Болезнь прошла сама собой. Три месяца ребенок маялся, не в силах заснуть, а потом все как рукой сняло! О тех жутких, тягучих ночах у Леориса практически не осталось воспоминаний, лишь тихий шепот кормилицы, неспешно рассказывающей древние сказки, да головная боль, возникающая после глотка сон-травы, приносившей облегчение всего на час, не больше.
Вот и сейчас… Леорис зажмурился, пережидая новый толчок боли, а потом резко распахнул глаза. И удивленно стал озираться, пытаясь понять, где он оказался. Небольшая комната, грубо оштукатуренные стены и два горных эльфа, не отрывающие подозрительных взглядов от привязанного к стулу виконта.
– Надо же! Очнулся! – фыркнул один, мальчишка лет шестнадцати на вид. – Ну что, джальдэ[14], будешь деньги отдавать?!
Второй, хрупкий полукровка, только хмыкнул насмешливо.
Виконт замотал головой, судорожно пытаясь понять, видел ли он когда-нибудь эту странную парочку, и пришел к неутешительному выводу, что не видел. С трудом отмахиваясь от головной боли, он осторожно поинтересовался:
– М-мы знакомы?
Если бы в этот момент виконта Айдорского увидел его отец, он бы собственноручно придушил сына. Нынешний граф Хитанский, получивший сей титул после гибели старшего брата в Ночь Алого Платка, в свое время прошел очень длинный путь от простого солдата до полковника личной гвардии императора Гьерта, а потому ему был совершенно непонятен миролюбивый характер Леориса. Он и в Алронд его послал, надеясь, что сын, обученный у лучших мастеров фехтования, ввяжется в пару-тройку дуэлей и хоть чуточку укрепит характер. Увы, чаяниям бравого вояки, похоже, сбыться было не суждено…
– Он еще и издевается! – усмехнулся полукровка.
Леорис хотел возмутиться, сказать, что он вообще понятия не имеет, о чем говорят эльфы, но тут распахнулась дверь, и в комнату буквально влетел гоблин в охотничьем костюме. На мгновение виконту показалось, что он уже видел его, чуть ли не на балу, но…
– Как это понимать? – прошипел гоблин, окинув эльфов разъяренным взглядом. – Я освобождаю на сегодня всех слуг, рассчитывая, что дом будет полностью свободен для обряда, а вы тащите какого-то…
Леорис поперхнулся возмущенным выкриком: «Выпустите меня!»
Что было потом, виконт запомнил с трудом. Горные эльфы торопливо бормотали, что юноша задолжал им кучу денег. Гоблин бесновался и требовал заканчивать этот спектакль. Самого виконта никто ни о чем не спрашивал. Леорис пытался вмешаться, требовал, чтобы его развязали, отпустили, но на него попросту не обращали внимания.
– Разбирайтесь с ним как хотите, забирайте свои деньги, но чтобы к полудню его не было в моем доме! Если по его вине сорвется обряд… – Не договорив, гоблин выскочил из комнаты, хлопнув дверью.
Леорис нервно сглотнул, когда на него злобно уставились две пары глаз.
Дверь открыла молодая горная эльфийка.
– Что вам угодно? – раздраженно поинтересовалась она.
Киринт ожидал, что на стук выйдет дворецкий, а потому в первый момент он стушевался, но потом вспомнил, зачем пришел, и сообщил:
– Я должен передать письмо хозяину дома. – Сложенный вчетверо замасленный клочок бумаги мало походил на важное послание, но другого письма у тролля попросту не было, так что ему ничего не оставалось, как помахать записями Фрины перед лицом эльфийки.
– Я передам, – заявила она, протягивая руку.
Это в планы Киринта совсем не входило: он-то рассчитывал, что его проводят в какой-нибудь кабинет, где он сможет…
– Прошу простить меня, но у меня приказ – передать лично в руки.
– Я передам! – процедила она.
– У меня приказ…
– Я. Пе-ре…
Тролль вздохнул:
– Как же я не люблю бить женщин… – И, пока эльфийка ошалело моргая, попыталась понять, о чем же говорит нежданный посланник, Киринт, особо ни на что не надеясь, двумя пальцами сломал подсунутую Себэсом палочку с «сонным воздухом».
Аргиль не выдержал первым. Полукровка окинул взглядом привязанного к стулу Леориса и, рявкнув:
– Я пойду графу помогу, – выскользнул из комнаты.
Действовать решили все-таки по плану Рихара. С небольшими, правда, изменениями. Подошли к черному ходу. Хэлле вскрыла замок… За дверью обнаружилась большая, но, к удивлению вошедших, совершенно пустынная кухня. На столах, занимавших большую часть помещения, лежали продукты. Кто-то небрежно оставил на одной из скамей неразделанную тушу. Огромный очаг, расположенный слева от входа, давно потух, и лишь печальное бульканье какого-то отвара разрывало тишину.
Первым сориентировался Рихар:
– Так, я проверяю подвал и первый этаж, вы – второй и третий. Джейт, идешь со мной. Айзан – с Хэлле. Действуем по обстоятельствам. Все понятно? – И, не дожидаясь ответа, квартерон направился к двери, ведущей в основные помещения замка.
– Так точно, мой генерал! – отсалютовал Джейт, звучно щелкнув каблуками. В следующий момент, убедившись, что на его паясничание никто не обратил внимания, черт рванул вслед за пиковым королем. Айзан и Хэлле остались вдвоем…
Рихар решил начать с первого этажа. От главного входа. В конце концов, проверять так проверять… А если кто-нибудь случайно попадется на глаза, тем хуже для него.
Только прежде надо сделать так, чтобы чертов Джейт не мельтешил под ногами.
– Джейт!
– Ась? – вежливо откликнулся черт.
– Ты ведь умеешь проходить сквозь стены?
– Ну?
Диалог вышел весьма содержательным…
– Так что стоишь? Чего ждешь? Ищи.
– Угум, – мрачно буркнул Джейт. – Сперва «ищи», потом «фас»… еще про «апорт» вспомним… – И, проведя ладонью по встопорщенным волосам, отчего те вообще встали дыбом, он растаял в воздухе.
Эльф усмехнулся и, совершенно не таясь, направился к главному входу.
Как ни странно, на этот раз Себэс не обманул (а то, когда тролль и гоблин только познакомились, торговец пару раз умудрялся всучить перележалый, недоделанный, а то и вовсе нерабочий товар): горная эльфийка заснула мгновенно.
Киринт заботливо усадил ее в дальний уголок – не связывать же ее в самом деле! – и направился к ближайшему входу в другие помещения, решив начать с первого этажа. Тролль распахнул дверь, вышел в коридор и… лицом к лицу столкнулся с невысоким мрачным темным эльфом.
Конечно, Хэлле и Айзану достались второй и третий этаж, но туда же сперва надо попасть! Так что квартеронка и джокер подождали пару минут, убедились, что из коридора не доносится никаких воплей и стонов, и осторожно вышли.
Мошеннику все происходящее казалось – даже не дурным сном – бредом сумасшедшего… Начать хотя бы с самой идеи проникнуть в чужой особняк, – да их сейчас же всех поймают! В свои двадцать лет джокер пока что ни разу не общался с городской стражей настолько близко и искренне надеялся, что подобное знакомство состоится еще не скоро. Именно это он и сообщил квартеронке, добавив:
– Я вообще не представляю, как вы собираетесь искать в этом особняке свою сестру. А если хозяин приедет? Да и тут же наверняка есть потайные комнаты! Как ты собираешься искать Венту?!
– Как? – не выдержала девушка. – Да очень просто! Подходишь к двери, открываешь и смотришь, есть ли там кто-нибудь!
– Так, что ли?! – фыркнул юноша, толкнув ближайшую дверь.
Из глубины комнаты на него внимательно уставились двое. Причем один из присутствующих был крепко привязан к стоящему посередине стулу.
Сперва Монт не понял, что, собственно, происходит. Ему даже показалось, будто он медленно, но верно начинает сходить с ума. Нет, ну действительно, открывается дверь, в комнату заглядывает именно тот человек, которого ты лично привязал к стулу вот в этой самой комнате! Причем этот самый парень уже успел сбрить усы! Сумасшествие какое-то…
Лишь глянув в сторону, горный эльф понял, что пленник на самом деле никуда не сбежал. Но кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?!
Не встретив никого в течение первых пяти минут, Рихар понял, что таиться просто нет смысла. В самом деле, если, пройдя от одного входа до другого, не увидел ни единой живой души, то можно предположить, что в особняке, скорее всего, нет ни слуг, ни охраны! А раз так – можно не скрываться.
Конечно, вероятность того, что кто-то в доме все-таки есть, остается. Так что, когда Рихар, завернув за угол, буквально столкнулся с троллем, поразила его не сама встреча, а то, с кем именно он встретился. Разговор как-то сам перешел на повышенные тона:
– Рихар?! Что ты здесь делаешь?!
– А ты? – не остался в долгу эльф.
Отвечать на такой прямой вопрос Киринту как-то не хотелось.
– Это мое дело. А ты можешь разворачиваться и убираться отсюда!.. Ну а если тебе что-то надо по заданию гильдии, – смилостивился тролль, – зайдешь позже.
Рихар начал закипать…
– Не смей мною командовать, наемник! Если кому и надо убираться отсюда, так это тебе!
– Да пош-шел ты… – вежливо посоветовал Киринт. И даже указал, куда Рихару следует направиться.
В руке пикового короля блеснул узкий кинжал. Тролль нехотя потянул меч из ножен: все-таки Рихар – брат Венты, а значит…
– Ой, хосподя-я-я! – разорвал вдруг гнетущую тишину звонкий голос черта. – Та шо ж тут деитс-я-я-я, люди добрые-е-е!!! Та на кого ж вы меня, бедного, щас покинитя-я-я-я!!!
Эльф и тролль замерли, удивленно уставившись на Джейта, который в полном несоответствии с его завываниями стоял, спокойно облокотившись спиной о стену, и с усмешкой смотрел на Киринта с Рихаром. Убедившись, что наемник и убийца пока не собираются перерезать друг другу глотки, черт нравоучительно заметил:
– Главное – вовремя привлечь внимание!
На лице Рихара заиграли желваки.
– Джейт, – тихо начал он, – у-би-рай-ся.
– Не, ну вы посмотрите на них! – хихикнул черт. Рихар и Киринт послушно переглянулись. – Я тут, значит, бегу, аж спотыкаюсь, а они меня еще и прогоняют! Нет, нормально, да?! Я спешу, значит, сообщить, что видел квартеронку, ле…
– Вента?!
– Она здесь?!
Выкрики Киринта и Рихара прозвучали одновременно. Джейт с недоуменно замотал головой, пытаясь сообразить, кто и что сказал, а в следующий миг тролль рванулся вперед и схватил черта за горло:
– Где она?! Ты видел ее?!
Судя по лицу эльфа, он страстно хотел последовать примеру наемника. Останавливало его лишь то, что добраться до Джейта, минуя Киринта, было весьма проблематично.
– А придушишь, вообще ничего не скажу! – мрачно пообещал черт, не пытаясь, впрочем, освободиться.
Тролль медленно разжал пальцы, словно опасаясь, что рыжий сейчас сбежит. Джейт же только обиженно сбросил с рукава невидимую пылинку:
– Кстати, ты руки мыл? А то костюм стирать придется…
– Дже-е-ейт! – зарычал Рихар, и голос его не предвещал ничего хорошего. – Где Вента?!
Черт вздохнул:
– И что вы такие все нетерпеливые?
– Джейт!!!
– Ой, ну ладно… Короче, прямо по коридору, там лестница. По ней – на второй подвальный уровень. Там коридор. По нему прямо, затем – первый поворот направо. Будет зал, где вы и найде… – Договорить черт не успел. Тролль попросту отшвырнул его в сторону и рванулся вперед. Эльф не отставал от наемника. Джейт проводил их обиженным взглядом: – Р-редиски!
Уже на бегу эльф спросил:
– Как ты узнал о пропаже Венты?
– Дон Герад сказал… – бросил, не останавливаясь, тролль.
– О боги, узнаю отца… – вздохнул пиковый король. – Загребать жар чужими руками и при этом не заплатить ни гроша.
Рок всегда подозревал, что, создавая Монта, Великий дух пожадничал и мозгами горного эльфа обделил. А может, тот пришел на раздачу, когда все уже закончилось… Неважно. В любом случае, когда мальчишка не знал, что ему делать, он предпочитал драться. Вот и сейчас эльф, выхватив кинжал, рванулся вперед…
Каренс всегда был противником уличных драк. Играть надо так, чтобы у клиента не возникло ни малейшего подозрения, что тебя обманывают. К счастью, несколько уроков темный эльф все-таки преподал своему ученику, – так, основы, не более…
Пожалуй, мошенник и сам не мог бы объяснить, как он умудрился перехватить руку с кинжалом, резко выкрутить ее и вслед за этим помочь эльфу впечататься лицом в дверной косяк. Монт тихо сполз на пол…
Алтарь, грубо вытесанный из иссиня-черного камня, видел много жертв. На него лилась кровь гоблинов из враждебных племен, людей, невесть как забредших в Тангерские джунгли, троллей, решивших, что земли объединились под их рукою. Теперь пришел черед эльфов. Впрочем, духу Кхааншийта все равно, кто станет следующей жертвой. Раз в год его алтарь должна оросить свежая кровь, иначе… Иначе мир рухнет в бездну. Так сказано в священной книге. И кому, как не Хлойру Айштеру Папирэани, последнему из древнего рода жрецов Кхааншийта, знать об этом?
Гоблин обвел комнату мрачным взглядом. Итак, все готово для обряда. Жертва, смуглая квартеронка, уже возложена на алтарь, и минут через пятнадцать… Через четверть часа кривой ритуальный нож обагрится кровью!
Единственное, что плохо: эти тупицы эльфы притащили какого-то дворянина. А полукровка – как там его? Аргиль? – вообще хотел еще и в ритуальную залу зайти, посмотреть. Идиот. Ничего, пусть пока побудет в коридоре. Закончим с обрядом и… В принципе, эльфы больше не нужны. На следующий год можно будет найти новых помощников.
Хэлле выглянула из-за плеча джокера и, окинув взглядом открывающийся пейзаж, тихо вздохнула:
– Какой же ты кровожадный, Айзан…
Мошенник замер, потрясенно уставившись на нее:
– Я?!
– Ну не я же, – хмыкнула девушка, перешагивая через бесчувственного эльфа. В руке квартеронки блеснул узкий клинок, которым она шутя перерезала веревки, стягивающие запястья Леориса.
«Похоже, любовь к острым железкам – это семейное», – мрачно подумал Айзан.
Виконт же стряхнул остатки пут на пол, встал и тихо поинтересовался:
– Господа, а… вы кто?!
Айзана, честно говоря, терзал похожий вопрос. Он мучительно пытался сообразить, за каким чертом этот парень оказался здесь и почему он, собственно, похож на него самого. Возможно, мошенник даже озвучил бы этот вопрос, но, увы и ах, не успел. В который раз.
– О-бал-деть! – Джейт как всегда появился не вовремя. – А вы говорите, зеркала, зеркала… Клонирование! Вот что спасет мир!
Теперь внимание полностью переместилось на черта.
– Джейт, что ты здесь делаешь?! Где Рихар? – не выдержала Хэлле.
Вариант с сумасшествием черт отмел сразу. Ну действительно, с чего вдруг так резко сходить с ума?! Подумаешь, какой-то громила-тролль приложил спиной о стену. Спиной, не головой же! Так что можно наплевать на то, что в центре комнаты застыл какой-то парень, как две капли воды похожий на Айзана, и спокойненько импровизировать дальше!
Черт откашлялся и бойко затараторил:
– Дамы и господа! Как известно, существует несколько вариантов ножевого боя! – Айзана аж передернуло. – Большинство столкновений можно крайне условно разделить на «бой на уничтожение» и «бой на прорыв». Для боя на прорыв характерно временное поражение способности к сопротивлению, достигаемое болевым шоком или частичным обездвиживанием противника. Нужный эффект достигается нанесением обширных резаных ран или рассечением связок…[15]
– Ближе к делу, – оборвала его квартеронка. – Где Рихар?
Джейт наивно захлопал ресницами:
– А я разве не сказал? Он сейчас применяет эти знания на практике…
– Где он?! – Хэлле в лучших традициях Киринта вцепилась в ворот рубахи Джейта.
– Какие вы все злые, – обиженно хлюпнул носом черт. – И слова сказать не даете. А Рихар сейчас – в подвале. Спускаешься на второй этаж, там прямо и напра…
Договорить ему опять не дали: квартеронка, не дожидаясь продолжения, выскочила в коридор, Айзан рванулся за ней. И лишь Леорис застыл подобно статуе, пытаясь сообразить, что же здесь, собственно, происходит?!
Джейт насмешливо подмигнул виконту и растаял в воздухе, сообщив на прощание:
– Выход – там.
Аргиль задумчиво прохаживался по коридору. Честно говоря, происходящее нравилось полукровке все меньше и меньше.
Конечно, граф Папирэани не рассказывал эльфам о своих планах, но и того, что Аргиль увидел, было достаточно, чтобы понять: линять надо из города! И чем скорее, тем лучше! Еще и Монт со своей идеей выбить деньги с того мошенника… Да к черту эти злотые! Ну получат они пару монет, а потом что?! Этот дворянин притащит пару-тройку родичей да натравит на незадачливых эльфов королевское правосудие. И кому это надо?
Внезапно полукровка услышал какой-то топот. Начал медленно поворачиваться на звук… И в этот момент его попросту отшвырнуло к стене, крепко приложив затылком о плохо отшлифованные камни, а промчавшийся мимо мрачный квартерон еще и носком сапога по ребрам добавил. Аргиль этого уже не почувствовал, полностью отключившись от проблем жестокого и суетного мира.
Эрика Герад еще с вечера решила пройтись поутру по торговым рядам, посмотреть, может, что интересное привезли. Так что сейчас женщина неспешно «рисовала лицо», наводя марафет перед прогулкой.
Уже возле лестницы Леорис догнал Айзана:
– Сударь, прошу вас, подождите!
– Ну? – вздохнул мошенник, оглядываясь.
– Сударь, я… не знаю, почему и как… Но вы… вы так похожи на меня!.. Это не может быть совпадением! Отец рассказывал, что во время Ночи Алого Платка…
Джокер помолчал, вспоминая утренний разговор с Джейтом, затем отчеканил:
– Это совпадение! – И ускорил шаг.
Настроение у Рока с каждым мгновением становилось все хуже и хуже. Обойти весь город и не отыскать графа! Уму непостижимо! Вот где он может быть?! А к черту! Возвращаемся в особняк, и уже там решим, что делать дальше.
Граф Папирэани презирал магию, не верил в чудеса и считал любое проявление волшебства пережитком прошлого.
С неделю назад ему предлагали купить и установить на себя магическую защиту. По словам торговца, это новое изобретение создавало невидимый щит, реагирующий на изменения настроения владельца и способный защитить от чего угодно. Граф отказался.
И сейчас, замахнувшись кинжалом, готовым вонзиться в сердце бесчувственной жертвы, он внезапно услышал какой-то шум, вскинул голову и… получил одновременно два ножа. Один – в сердце, второй – в горло.
К Венте Рихар и Киринт рванулись также одновременно. Но первым возле девушки, лежащей на алтаре, оказался Джейт. Задумчиво поцокав языком, черт медленно провел ладонью над лицом квартеронки и тихо протянул:
– Ну… Чего я вам хочу сказать красивого, доброго, вечного?.. Жить будет. Но не захочет! Э-э-эй, чего вы так оба на меня уставились?! Пошутил я! Пошутил! Ее просто какой-то наркотой напоили, чтоб не дергалась. Дурманом, короче. Очнется через пару часов, если я хоть что-то в этой жизни понимаю.
Наемник бережно подхватил девушку на руки, одарив Рихара, тоже было протянувшегося к ней, злым взглядом.
Цокот каблучков Хэлле, вошедшей в комнату, прозвучал громом небесным.
– Джейт, а тебе не кажется, что ты преувеличил? – мрачно поинтересовалась она.
Черт беззаботно пожал плечами:
– Ну-у-у, подумаешь… Зато вы спешили! А так пришлось бы два часа ждать. Кстати, вы, кажется, домой собирались? – И черт чуть слышно щелкнул пальцами.
Аргиль с трудом открыл глаза, медленно сел. Не-е-ет, с этим пора завязывать. И что бы ни говорил Рок, но когда тебя так часто отправляют пообщаться с Великим духом – лучше это прекратить.
Эльф с трудом встал на ноги, вытер кровь с разбитых губ. Что-то графа не слышно. Тому хоть и не нравилось, когда за его делами наблюдают, но… посмотреть надо, а то мало ли…
Лужа крови, растекшаяся под гоблином, сломанной куклой валяющимся на полу, окончательно убедила полукровку, что отсюда пора сматываться. А рыжий незнакомец, мелькнувший, как тень, где-то в дальнем углу, – это просто обман зрения, вызванный сильным ударом по голове.
Особняк бубнового туза гостеприимно распахнул кованые ворота. Киртонские фиалки уставились золотыми глазками в небеса. Распушились синеватые петухи миртайсенских ирисов. Чуть поодаль ощетинился шипами пышный розовый куст. Но эта пасторальная картинка почему-то совершенно не обрадовала Рихара.
– Джейт, – раздраженно поинтересовался квартерон, – ты что, не мог перенести сразу в дом?
– А тебе лень пройтись по дорожке? – не остался в долгу черт.
Пиковый король бросил на него раздраженный взгляд…
Неизвестно, чем бы закончился этот спор, но внезапно дверь особняка распахнулась, и по ступенькам медленно спустилась женщина лет тридцати пяти – сорока на вид. Увидев странную компанию, столпившуюся в воротах, он замерла…
Наступила мертвая тишина.
Первым в себя пришел Джейт, на одном дыхании отбарабанив:
– О Эрика, здравствуй! Рад тебя видеть! Слушай, хорошеешь с каждым днем! Кстати, а мы Венту пропавшую нашли! Правда, мы хорошие, особенно я?! Ты ведь знаешь, что она пропала, да? Уже неделю или около того, а мы ее нашли, и… Эрика, а почему ты такая удивленная? Тебе Ирдес ничего не сказал?
Женщина смерила Джейта долгим взглядом, обернулась и крикнула в глубь дома:
– Ирдес, нам надо поговорить! – Тон ее голоса не предвещал ничего хорошего…
В дверях особняка Аргиль столкнулся с Роком. Выслушав короткий рассказ полукровки, эльф скомандовал:
– Веди Монта, а я попытаюсь найти Рошену.
– А этот, должник?..
Эльф только хмыкнул:
– Кулаком по голове и развязать веревки. Очнется, пусть идет на все четыре стороны.
– Киринт! – тихо окликнул наемника пиковый король.
– Ммм?
– Когда все закончится, напомни мне убить Джейта.
– Вот этого рыжего, из-за которого нас сейчас будут дружно бить ногами? – так же тихо уточнил наемник.
– Угу.
– Становись в очередь. Я – первый.
Долго искать Рошену Року не пришлось. Взглянув по сторонам в смутной надежде напоследок поживиться хоть чем-нибудь, эльф с удивлением разглядел в дальнем углу свернувшуюся в комочек девушку.
Джейт, кстати, тоже очень быстро сообразил, что ничего хорошего из разговора выйти не может. Ну прежде всего потому, что сейчас тут же начнут искать самого виноватого, и, несомненно, им окажется не кто-нибудь, а один рыжий черт, который вполне мог бы сообщить взволнованной матери о том, что пропала ее дочка. А раз так…
– Слушайте, мне, конечно, очень приятно было с вами всеми пообщаться, но, честное слово, столько дел, ужас! В общем, всем пока! Был рад встретиться, познакомиться и все такое! Чао! – И черт растаял в воздухе.
А Айзану сразу стало как-то неуютно под ледяным взглядом Рихара…
Джейт сидел на крыше «Пьяного гнома», задумчиво подкидывая на ладони небольшой, отливающий зеленым шарик, когда за его спиной послышался мрачный голос:
– Зачем звал?
Черт резко обернулся:
– А это ты, Явытащ…
– Кто?! – поперхнулся невысокий мальчишка-гоблин.
Джейт хихикнул:
– Ну извини, забыл, что ты имя поменял…
– Так зачем звал? – не успокаивался мальчишка.
Черт задумчиво почесал голову, окидывая взглядом ощетинившийся крышами Алронд: и вытянувшийся к небу Семиглавый собор, и выделяющуюся светлым пятном Большую Императорскую библиотеку, и похожий на великолепно нарисованную компьютерную графику королевский замок. Неужели, все?! Можно домой, родители уже заждались…
– Долг отдать хочу, – улыбнулся рыжий.
Гоблин перехватил шарик в воздухе, когда тот в очередной раз слетел с ладони черта.
– Это, что ли? – задумчиво протянул он и, прищурившись, вгляделся в мутную глубину сферы. – Ну… будем считать, что долг закрыт. Забираю! – И Смерть растаял в воздухе.
Джейт вздохнул и печально улыбнулся, когда на крыше прямо перед ним возникла небольшая пульсирующая оранжевым светом точка. Постепенно она увеличивалась в размере, пока не превратилась в золотистый портал.
– Ну что, домой? – спросил у себя Джейт. Посмотрел напоследок на полуденный город… Взгляд зацепился за одинокую фигурку, неспешно бредущую мимо фонтана на какой-то площади, и черт расплылся в довольной усмешке: – Задержусь-ка я еще чуть-чуть… Чтоб хоть посмотреть, чем все кончится!
Разговоры… Они ни к чему не привели. А впрочем, чего он от них ожидал? Все закончилось ничем: ну поговорил еще раз с доном Герадом, ну узнал, как выглядит его жена, – а дальше что? А дальше – ничего. Вежливо кивнуть, попрощаться и уйти, поймав напоследок какой-то странный, встревоженный взгляд Хэлле.
К графине Кортайской возвращаться не будем. Если дону Гераду нужны деньги, потраченные мошенником на костюмы, карету и прочее, пусть сам разбирается. Как хочет. Кстати, охотничий костюмчик надо будет старьевщику продать. Будет хоть начальный капитал для игры. А потом… Потом можно отправиться путешествовать.
Айзан осторожно обогнул толпу людей, запрудивших небольшую площадь подле фонтана. Там, стоя на бортике, играл менестрель. На мгновение мошенник вскинул голову и столкнулся с ним взглядом. Найрид улыбнулся и продолжил куплет.
Бард практически не изменил песню, которую когда-то для Айзана – много жизней назад – пел в «Пьяном гноме». Лишь еще один куплет появился:
Джокер ускорил шаг.
Рошена проснулась ближе к вечеру, когда вся четверка уже покинула пределы города. Укутанная плащом девушка, которую бережно вез впереди себя Монт, вдруг начала возиться, встревоженно озираться и наконец выдохнула:
– Где мы?! Что происходит?!
– Уезжаем из Алронда, – нетерпеливо бросил Рок.
– Но как?! Почему?!
– Граф мертв. Останемся – будем первыми подозреваемыми.
– Но… я… – Девушка ахнула и завозилась еще сильнее: – Я знаю, кто это сделал! Это был тролль, я видела и…
– Забудь, – мрачно посоветовал Аргиль, – я видел тролля и квартерона, Монт – квартеронку и двух, представляешь, двух парней, которые до этого обыграли нас в карты, так что… забудь.
Леорис успел вернуться к завершению охоты. Его отсутствия никто не заметил. Как, впрочем, и пропажи нескольких дворян. Виконту казалось, что рядом, за самым его плечом стоит кто-то… Огненно-рыжий.
Но, увы и ах, молодой человек так никого и не разглядел.
Пожалуй, надо будет побыстрее сбежать с этого мероприятия – когда оно там заканчивается? Через пять дней? – и рассказать отцу о человеке, столь похожем на виконта Айдорского. Ему будет интересно…
Ночные сумерки спустились на город. По вечерним улицам медленно шли двое: высокий, крепко сложенный тролль и стройная светлая эльфийка. Лучи магических фонарей коверкали и ломали отбрасываемые тени, и женщина испуганно вздрогнула, когда из темной подворотни неожиданно выступила закутанная в плащ фигура, склонившись в низком поклоне.
– Мое почтение… – раздался тихий, чуть слышный шепот.
– Что ты хотел, Эйрт?! – нетерпеливо поинтересовался тролль.
– Прошу простить меня, дон Аргиел, но мне необходимо знать ваше решение… – вновь склонился в поклоне пришедший. – Заказанные вами статуи уже третий день стоят в холле особняка, и прислуга просто не знает, куда их расставлять. Боятся вашего гнева…
Тролль страдальчески закатил глаза:
– Господи, оставьте все как есть! Завтра разберусь!
Тень с легким поклоном растаяла в переулке.
Трефовый туз повернулся к спутнице и… натолкнулся на ее насмешливый взгляд:
– Значит, Алексар, дом ты продал, жить тебе негде, так?
Тролль расхохотался:
– Илейшериа, если я скажу – забыл, ты, конечно, не поверишь!
Летние сумерки заползли и в открытое окно второго этажа, окутав стройную квартеронку, сидящую на кровати, грустно обхватив колени. На мгновение окно заслонила тень.
– Ты спишь?
Она грустно улыбнулась:
– Глупый вопрос… – Половицы тихо скрипнули, когда ночной посетитель спрыгнул с подоконника на пол. А девушка продолжила: – Киринт, представляешь, я уже столько времени пытаюсь вспомнить, почему мы расстались… и никак не могу… И все-таки почему?!
Мужчина задумчиво закусил губу, а потом медленно присел на край ее кровати:
– Представляешь, я тоже не помню…
Она подняла на него глаза:
– Так, может, действительно стоит об этом забыть?
– О том, что мы… были знакомы? – с трудом выдавил он.
– Нет, – улыбнулась она. – О том, что мы расстались…
Мошенник устало толкнул дверь. Все, спать, спать, спать! И вообще, сейчас можно не думать о том, что крыша дома давно прохудилась, а в стенах щели размером чуть ли не с кулак. Главное, чтоб ночью дождь не пошел, а остальное удастся пережить. Даже соседей-гарпий. Благо сегодня они, похоже, решили слетать в гости, так что в доме царила тишина.
Бросив колет в дальний угол, джокер нащупал огниво на полочке подле двери. Сальная свеча долго не хотела загораться… А когда тонкий фитилек наконец занялся, в криво висящую дверь кто-то постучал. Айзан вздрогнул, чудом не выронив огарок, распахнул дверь… И с удивлением узрел на пороге Хэлле.
– Привет… – улыбнулась она.
– Привет, – согласился мошенник. – Как ты меня нашла?
Девушка пожала плечами:
– Долго ли умеючи… Айзан, я к тебе по делу…
Сперва мошенник попросту не знал, что ответить, благоразумно сознавая: от эльфа (или эльфийки-квартеронки – это не столь существенно) с фамилией Герад ничего хорошего ждать нельзя… Особенно если учесть, что на улице уже ночь.
Наконец джокер решился:
– И… что ты хочешь?
Хэлле смущенно ковырнула ногой мостовую:
– Понимаешь, у Рихара скоро день рождения, а я совершенно не знаю, что ему дарить. Папа занят, так что больше мне обратиться не к кому… Ты не поможешь выбрать подарок? – Девушка подняла на него смущенные глаза.
– Ой, ну правильно Дарвин говорил! – хихикнул над ухом мошенника знакомый голос. – Дедушка-эльф был влюблен в человеческую женщину. Папа-полукровка женился на человеческой девушке. Теперь вот дочка-квартеронка тоже не ушастому симпатизирует… Вот что значит дурная наследственность!
Мошенник посмотрел по сторонам, но… комната была пуста.
– Так, значит, подарок? – уточнил он, поворачиваясь к девушке.
– Ага, – вздохнула она.
– День рождения?
– Ага…
– Помогу, – сдался джокер…
– Хэлле, солнышко, может, ты наконец объяснишь, когда у твоего брата день рождения?!
– Айзан, я, конечно, понимаю, что ты мой жених, но не смей повышать на меня голос! Пора бы уже запомнить – зимой!