Всем нам нужны ответы. Как на вечные вопросы: «Откуда мы пришли? Кто мы? И куда идем», так и на простые, житейские. Любопытство человека не знает границ. И нет ничего хуже, чем оставлять вопросы без ответа. Они начинают терзать тебя, подобно стервятнику, нагнавшему обессилевшего в пустыне путника.
Я смотрел на снующих по недавнему полю боя Видящих и Стражей, но по-прежнему ждал, когда ко мне вернется Оливерио. Тот деловито ходил по развороченному от множества ног снегу и отдавал приказы. В основном по сбору трофеев, что выпали из убитых. Изредка поглядывал на меня, словно опасаясь за Сережино психическое состояние. Зря, кстати, переживал.
Я уже был спокоен. Сидел на заднице, скрестив по-турецки ноги и закапывая руки в снег за спиной. Пальцы неприятно покалывало, но это было единственное, свидетельствующее о том, что я жив. Ко всему остальному, что творилось вокруг меня, я был безразличен. Даже не посмотрел на выпавшие заклинания, умения, Лики. Сейчас для меня это не имело ровно никакого смысла. Один Всадник в бегах, двое мертвы, как и Охотник. Я исполнил пророчество, про которое говорил наставнику Оракул. Я убил своего учителя. Все остальное попросту не имело смысла.
— Как дела? — подошел ко мне Магистр.
— Как сажа бела. Не думаешь, что вопрос глупый? — я ответил без злости и раздражения. Не заметив, что перешел на «ты».
— Да, глупый. Нет ничего хуже, чем утешать человека.
— Я не нуждаюсь в утешении. Лучше ответь как есть. Ты знал, ведь так?
— Когда взял твою руку, сразу все увидел, — признался Оливерио, — что то сражение, к которому готовились мы — всего лишь приманка. А основная битва будет здесь. И сразу же рассказал Гроссмейстеру.
— Ты видел, что Охотник умрет, — я не спросил, а констатировал.
— Видел. Если бы мы вмешались, то все могло измениться. И ход сражения вышел другим.
— И Нума выбрал меньшее из зол.
— Жертв и без того было очень много. Ты не можешь представить, что бы здесь творилось, обрети Омега настоящую силу. Завладей она одним из твоих Ликов.
— Да, она рассказывала.
— Между прочим, там, — указал Оливерио куда-то в сторону, — погибло очень много людей. Очень много Ищущих.
— Тут тоже. Ладно, в общем все понятно.
Я с трудом поднялся, ноги были будто ватные. То ли отсидел, то ли просто усталость давала о себе знать. Рана, кстати, чуть затянулась и больше не кровоточила. Работала Регенерация, о которой я почти забыл. Хотя боль так полностью и не ушла.
— Куда ты? — удивился Оливерио.
— Туда, — ткнул я в сторону, откуда пришел.
— Подожди, мне надо тебе кое-что показать.
Он повел меня к концу дома, где в нетерпении хрипело шесть зевов. Рядом с ними стояло несколько минивэнов. У одного из них, развернутого к нам «задницей» оказался открыт багажник, поэтому можно было разглядеть салон. Внутри сидела Лилька, постоянно кивающая беседовавшему с ней Ищущему. В руках она держала пластиковый стаканчик, от которого шел пар. Чай, наверное. Но самое важное другое — она больше не была обывателем. Проницательность подсказывала, что моя сестра теперь Светляк.
Ничего удивительного, сегодня здесь погибло несколько десятков Игроков. Думается, многим жителям окрестных домов «повезло» оказаться в новом для себя мире. Важно другое. Получается, первым из всех умер как раз тот мужик, что управлял авто, а не Артан. «Серебрянщики» все видели. И вмешались только, когда поняли, что дальше я один не выстою. Точнее даже не так. Вмешался Охотник. На душе от этой мысли стало еще противнее.
— Пойдем, — потянул меня Оливерио, — можешь сам все объяснить сестре.
— Не хочу, — мотнул головой я, — лучше пусть ваши. Из-за меня она чуть не погибла.
— Ты в этом не виноват.
— Только я в этом и виноват. Я словно магнит, притягивающий неприятности. И те, кто находится рядом, подвергают свою жизнь дополнительной опасности. Сестра, семья, девушка…
— Это все эмоции. Уверен, что ты завтра успокоишься и взглянешь на все трезво. Ну, вернее, не завтра.
— Ах да, вы же знаете все лучше меня. Кого я убью следующим? Рис? Лиция? Может отца?
— Ничего с ними не случится. Твою семью, кстати, взяли под охрану, пока Бранн на свободе. По поводу сегодняшнего — у Дементьевых один из Стражей. С направлением Гедепат. Он из команды зачистки.
— Мне это что-то должно сказать?
— Ничего. Но семья не вспомнит концовку вечера. Будут знать о знакомстве с твоей избранницей, узнают ее, если встретят, но вот все остальное…
— У вас все схвачено.
— Мы не кружок по интересам, Сергей. Мы очень древний Орден.
— Не такой древний, как «Серебрянщики».
— «Посланники». Так назывался этот Орден. И да, не такой древний. Жаль, что так все закончилось.
— Оливерио, скажи честно, они тоже знали о том, что произойдет?
Магистр на мгновение замолчал. Даже в сумраке я видел, как напряжено его лицо. Видящий раздумывал — соврать мне или сказать правду. Я заметил, как дернулся нерв на его щеке, колыхнулся обвисший подбородок, и Оливерио кивнул.
— Знали. В общих чертах. Мы виделись с Матфеем и Симоном за пару часов до этого. Они знали, что умрут. Знали, что Орден погибнет. Но ты выживешь. Для них это было самым важным.
— Предназначение? — насмешливо спросил я, хотя голос дрогнул. — Фатум? Судьба?
— Относись к этому как к осознанному выбору. У каждого есть свои идеалы и цели в жизни. Ради них можно пожертвовать многим.
— Складно поешь, — я не выдержал и сплюнул на снег, — однако все, что я вижу в последнее время, как чужими руками выгребают каштаны из огня. И знаешь, что, Оливерио?
Магистр не переспросил. Но внимательно склонил голову. Я понимал, что не он мозг всей этой многоходовой комбинации. Не он отдал приказ не вмешиваться. Однако Оливерио являлся одной из верхушек той системы, которую я сейчас люто ненавидел.
— Идите вы в жопу. Все вы. Засуньте подальше Лики, предназначения, ожидания и просто идите в жопу. Я, если честно, от вас устал.
— Сергей…
— И объяснения оставьте при себе. Мне от вас ничего не нужно. И вы от меня отстаньте.
Я повернулся и побрел в ту сторону, откуда пришел. К чести Оливерио, он не стал преследовать меня, разубеждать и дать шанс верить им. Просто остался стоять на том же самом месте. Правда, через пару секунд мне пришло забавное сообщение.
Получено звание Око Видящих. Теперь вы можете свободно находиться в местах, которым владеет Орден и просить его членов о помощи.
В последний раз хотя бы сказали, за что дали звание. А теперь просто бросили с барского плеча. Будто голодной собаке крупную кость. Держи, не подавись. Я поднял руку и показал средний палец. Скорее даже не Оливерио, а всем Видящим. Мое последнее слово они уже услышали.
Самое страшное было за поворотом. Развороченный надвое дом, словно по нему ударили сверху, пожарные и полицейские машины со сверкающими люстрами, черное небо, давящее сверху. Рядом стояли полуголые люди, которые успели выбежать наружу «в домашнем». На кого-то накинули пледы, на других висели зимние куртки с чужого плеча. В один из подъездов пыталась прорваться голосящая пожилая женщина с растрепанными седыми волосами. В воздухе растекался запах смерти и чего-то приторного.
Я сглотнул подкативший к горлу ком и против воли остановился, разглядывая толпу. Заметил несколько Стражей, один из них беседовал с высоким полицейским чином, а тот в ответ утвердительно кивал. Все ясно, спишут сейчас на взрыв бытового газа. А может «найдут» сумасшедшего химика, который хранил у себя что-то в квартире. Мерзко, противно.
Я сплюнул на стылый асфальт, выметенный от снега дворниками, и, пошатываясь, пошел прочь. Силы полностью покинули меня. Я шагал точно пьяный, не разбирая дороги и направления. Собственно, а почему точно?
Небольшой магазинчик я увидел через два дома. Сверху красовалось название «Супермаркет», правда, «У» не горела. Внутри же оказалось, что это универмаг родом из Союза, бог весть каким образом доживший до нашего времени. Я оглядел витрины социалистического атавизма и довольно хмыкнул. Лицензия на крепкий алкоголь у магаза была, а это самое главное. И приблизился к низенькой продавщице со сгоревшими от пергидроли волосами.
— Две бутылки водки дайте.
— Мальчик, мы несовершеннолетним не продаем. Либо документ показывай, либо…
— Ты мне, сука, сейчас дашь водки. А скажешь еще слово, я тебя по полу размажу!
Я не знал, сработало мое прокачанное Красноречие или женщина за прилавком просто поняла, что со мной лучше не спорить. Как не спорят с голодным медведем или бешеной собакой. Она испуганно кивнула и переспросила.
— Вам какую?
— Самую дешевую. Чтобы умереть утром хотелось.
Звякнули бутылки. Одну я убрал в карман плаща, вторую взял в руку. Кинул на прилавок тысячную купюру и вышел на улицу. Скрутил крышку с горлышка и попытался залпом сделать несколько глотков. Захлебнулся, закашлялся и меня чуть не вывернуло. Столько лет, а пить водку из горла так и не научился.
Неторопливо побрел в ту сторону, где, по моему разумению, должен был находиться дом. Изредка заставляя себя делать по глотку мерзкой водки, крупицы которой серебрились под светом фонарей. Ацетон что ли? Да и хрен с ним. Ноги несли меня по вечернему городу, вдоль пустых улиц, по которым изредка пролетали кареты скорой помощи. И я знал, куда они едут.
— Слышь, дружище, закурить не будет? — спросил я какого-то обывателя, что шел навстречу.
Вопрос был риторический, потому что мужик как раз чиркнул зажигалкой и затянулся. Брезгливо посмотрел на меня и пару секунд подумал.
— У меня последняя.
— Мне как раз только одна и нужна, — выхватил я сигарету у него из пальцев.
— Ты чего, охренел?
Обыватель попер на меня. Здоровенный, блин, почти как Троуг. Я его понимаю, он-то видит задохлика, которого можно соплей перешибить. А не Игрока. И черт с ним. Я вытянул руку и долбанул его Боевым Телекинезом.
Навык Мистицизма повышен до тринадцатого уровня.
Вы нанесли вред нейтрально настроенному обывателю.
— 20 единиц кармы. Текущий уровень — 1200. Вы тяготеете к Тьме.
Я выпил водки и затянулся. От никотина по телу растеклась приятная нега. Первая дневная сигарета. Точнее вечерняя. Я уже порядочно захмелел и шел заметно пошатываясь. В конце улицы остановился и обернулся посмотреть на лежащего мужика. Тот кряхтел и шарил по снегу в поисках опоры.
— Думаешь, что я плохой? — спросил я его, хотя обыватель вряд ли меня слышал. — Да, плохой. Я ужасный! И теперь все будет только хуже…