43

На следующий день Страйк, пять минут просидев в кофейне «Pret A Manger» на Кингз-роуд, увидел Робин с белым пакетом через плечо. Отставнику совершенно ни к чему разбираться в женской моде, но даже ему была знакома фирма «Джимми Чу».

– Туфли. – Заказав ей кофе, он ткнул пальцем в пакет.

– Молодец, – улыбнулась Робин. – Туфли. Да. Свадебные, – добавила она, потому что в конце концов настало время признать очевидное.

С тех пор как она возобновила помолвку, вокруг этой темы словно висело некое табу.

– Ты ведь придешь, да? – добавила она, когда они устроились за столиком у окна.

Разве мы договаривались? – подумал Страйк. Ему прислали напечатанное заново приглашение, которое, как и первое, представляло собой жесткую карточку кремового цвета с нанесенным на нее черным текстом, однако он не помнил, чтобы обещал прийти. Робин выжидающе смотрела на босса, чем напомнила ему Люси, которая пыталась затащить его на день рождения своего сына – его племянника.

– Приду, – нехотя выдавил он.

– Может, поручишь мне подтвердить твое присутствие? – предложила Робин.

– Не надо, – сказал он. – Я сам.

А для этого, вероятно, придется позвонить ее матери. Вот как женщины тебя и охмуряют, подумал он. Включают в списки, вынуждают согласиться на свои требования. Убеждают, что негоже будет оставлять закуски на тарелке нетронутыми, стул с золоченой спинкой – пустым, а именную табличку – стыдливо лежащей на столе в знак твоей бестактности. Он не мог навскидку придумать, чего бы ему хотелось еще меньше, чем смотреть, как Робин выходит замуж за Мэтью.

– А хочешь… может, мне и Элин пригласить? – предложила Робин, надеясь, что у него на один-два градуса поднимется настроение.

– Нет, – отрезал Страйк без колебаний, но в ее предложении он прочитал что-то вроде просьбы и смягчился. – Давай, что ли, посмотрим туфли.

– Тебе нельзя!..

– Прошу же как человека.

С трепетом, позабавившим Страйка, Робин вынула из пакета коробку, сняла крышку и развернула оберточную бумагу. Внутри оказались закрытые туфли на шпильке, гладкие и блестящие, цвета шампанского.

– Не слишком рок-н-ролльно, для свадьбы-то? – заметил Страйк. – Я думал, они должны быть… не знаю… с цветочками.

– Их даже не видно будет, – сказала Робин, поглаживая пальцем одну из шпилек. – Там еще были на платформе, но…

Она осеклась. Правда заключалась в том, что Мэтью не хотелось, чтобы его невеста выглядела слишком высокой.

– А как мы будем строить беседу с Джейсоном и Бурей? – спросила она, закрывая коробку крышкой и убирая в пакет.

– Возьмешь инициативу на себя, – распорядился Страйк. – Ведь только ты с ними общаешься. А я при необходимости вклинюсь.

– Ты должен понимать, – смущенно сказала Робин, – что Джейсон поинтересуется насчет твоей ноги. Он же думает, что ты… ты соврал ему о том, как ее потерял.

– Да, я помню.

– Ладно. Я просто не хочу, чтобы это тебя задело и все такое.

– Надеюсь, я смогу держаться в рамках, – сказал Страйк, которого даже обрадовала такая забота. – И руки распускать не собираюсь, если ты об этом.

– Тогда хорошо, – сказала Робин. – Судя по фотографиям, такого одним пальцем перешибить можно.

Страйк закурил; они прошли бок о бок по Кингз-роуд до того места, где в стороне от проезжей части, за скульптурой, изображающей сэра Ганса Слоуна[76] в парике и чулках, виднелся вход в галерею. Пройдя под аркой в стене светлого кирпича, они оказались в зеленом внутреннем дворике, который, если бы не шум оживленного уличного движения, мог бы принадлежать загородному особняку. Дворик с трех сторон обрамляли здания девятнадцатого века. Впереди – вероятно, в бывшей казарме – располагался «Гэллери Месс».

Страйк, который изначально представлял себе кафе, втиснутое в галерею, теперь понял, что это заведение гораздо выше классом, и с некоторыми опасениями вспомнил и свою задолженность по кредиту, и обещание заплатить за обед, причем на четыре персоны.

К ресторанному залу, длинному и узкому, слева примыкало второе, более просторное помещение, отделенное арочными проемами. Белые скатерти, лощеные официанты, высокие сводчатые потолки и развешенные по стенам произведения современной живописи только усиливали тревогу Страйка насчет предстоящих расходов, когда метрдотель провожал их в центр зала.

Пара, которую они высматривали, выделялась среди элегантно одетой, в основном женской публики. Джейсон, высокий, худосочный, длинноносый парень, явился в бордовой фуфайке и джинсах; весь его вид говорил о том, что при малейшей опасности он обратится в бегство. Вперившийся взглядом в расстеленную на коленях салфетку, он смахивал на цаплю. Буря, чьи черные, коротко подстриженные волосы явно были крашеными, носила очки с толстыми линзами в квадратной черной оправе и в физическом плане была противоположностью своего спутника: бледная, низенькая и рыхлая, с маленькими, глубоко посаженными глазками, похожими на изюмины в кексе. В черной футболке с растянутым на мощной груди ярким мультяшным пони, она сидела в придвинутой к столу инвалидной коляске. Оба уже изучали меню. Буря успела заказать себе бокал вина.

При виде Страйка и Робин она просияла и коротким указательным пальцем ткнула Джейсона в плечо. Парень с опаской огляделся по сторонам; Страйк отметил ярко выраженную асимметрию его бледно-голубых глаз: один на добрый сантиметр выше другого. Из-за этого у парня была странно беспомощная физиономия, будто слепленная наспех.

– Привет, – сказала Робин, улыбаясь и протягивая руку Джейсону. – Рада наконец-то увидеться.

– Здравствуйте, – пробормотал он, протягивая ей вялые пальцы.

Бросив мгновенный взгляд на Страйка, он покраснел.

– Ну привет! – сказала Буря, протягивая руку Страйку и все еще улыбаясь. Она ловко сдвинула коляску на несколько дюймов в сторону и предложила, чтобы Страйк взял себе стул от соседнего стола. – Место просто дивное. Тут легко передвигаться, персонал очень предупредительный. Извините! – громогласно обратилась она к проходящему официанту. – Можно нам еще два меню, будьте добры.

Страйк сел рядом с ней, а Джейсон подвинулся, чтобы освободить возле себя место для Робин.

– Милое заведение, да? – сказала Буря, пригубив вина. – Официанты весьма тактичны по поводу инвалидной коляски. Так участливы, лучшего и желать нельзя. Буду рекомендовать это место на моем сайте; я делаю обзоры заведений с инфраструктурой для инвалидов.

Джейсон ссутулился над своим меню, избегая встречаться взглядом с остальными.

– Я сказала ему: ты заказывай, не стесняйся, – преспокойно сообщила Буря Страйку. – Он не понимал, сколько вы зарабатываете, распутывая эти случаи. А я ему прямо сказала: пресса их озолотит за такую историю. Видимо, на это вы сейчас и делаете ставку – на расследование самых резонансных дел?

Страйку не давали покоя стремительно тающие средства, аренда однокомнатной квартиры над офисом и сокрушительный удар, который нанесла его бизнесу посылка с отрезанной ногой.

– Мы работаем, – сказал он, избегая взгляда Робин.

Его помощница выбрала самый дешевый салат и воду. Буря заказала и закуску, и горячее, убедила Джейсона последовать ее примеру, а потом собрала у всех меню, чтобы с видом щедрой покровительницы отдать их официанту.

– Итак, Джейсон… – начала Робин.

Буря тут же заговорила одновременно с ней, обращаясь к Страйку:

– Джейсон нервничает. Он даже не успел просчитать последствия от встречи с вами. Пришлось ему разъяснять; мы говорили по телефону день и ночь, видели бы вы счета; надо будет потребовать у вас компенсацию, ха-ха! Но если серьезно… – она вдруг помрачнела, – мы хотим сразу получить гарантию, что у нас не будет проблем из-за сокрытия фактов от полиции. Правда, мы не располагаем особо ценными сведениями. С этой девушкой мы встречались только раз и даже не догадываемся, кто мог ее убить. Наверняка вы осведомлены гораздо лучше. По правде сказать, меня обеспокоило, что Джейсон вступил в контакт с вашей напарницей, поскольку люди, с моей точки зрения, просто не понимают, как нас третирует общество. Мне самой угрожали убийством, впору нанимать вас для расследования, ха-ха.

– Кто же угрожал вам убийством? – спросила Робин, проявляя вежливое удивление.

– Понимаете, это мой сайт… – Буря обращалась к Страйку, игнорируя Робин. – Я его админю. Вроде как многодетная приемная мать или мать-настоятельница, ха-ха… В общем, мне все доверяют, обращаются за советом, поэтому очевидно, что именно с меня и спрашивают, когда на нас идут нападки бездушных людей. Думаю, самой себе я ничем не способна помочь. Но зато часто решаю чужие проблемы, верно, Джейсон? Короче, – подытожила она, сделав паузу для изрядного глотка вина, – я не могу советовать Джейсону с вами откровенничать, пока вы не дадите гарантий, что у него не будет неприятностей.

Страйк не понимал, каким авторитетом он в их глазах обладает по этой части. На самом деле и Джейсон, и Буря скрыли информацию от полиции, а это, вне зависимости от причин утайки и от ценности сведений, довольно глупо и небезопасно.

– Думаю, неприятности вам не грозят, – с легкостью соврал он.

– Ну, о’кей, приятно слышать, – сказала Буря с видимым удовлетворением. – Мы, естественно, хотим быть полезны. Я сказала Джейсону: если этот злодей охотится на людей с синдромом невосприятия целостности собственного тела, что весьма вероятно, то мы, черт побери, не имеем права оставаться в стороне. Меня такое отношение не удивляет: эти оскорбления через сайт, ненависть. Просто уму непостижимо. То есть, очевидно, это проистекает от невежества, но мы терпим оскорбления от тех, кто должен был бы принимать нашу сторону, кто сам знает, каково это – подвергаться дискриминации.

Принесли напитки. К негодованию Страйка, официант, парень славянского вида, откупорил его бутылку «Спитфайра» и перелил пиво в стакан со льдом.

– Эй! – окоротил его Страйк.

– Пиво не охлажденное, – сказал официант, не ожидавший такой эмоциональности.

– Так какого ж хера… – пробормотал Страйк, вылавливая из стакана кубики льда.

Ему страшно было подумать, в какую сумму обойдется угощение. Официант с обиженным видом принес Буре второй бокал вина. Робин не упустила свой шанс:

– Джейсон, когда ты впервые законтачил с Келси…

Но Буря опустила бокал и заглушила ее голос:

– Да, я проверила свои записи: Келси впервые посетила сайт в декабре. Да, я это рассказала следователям, предоставила им переписку. Келси, между прочим, спрашивала о вас, – сообщила она Страйку таким тоном, будто упоминание на ее сайте было крайне лестным, – а потом вышла на Джейсона, они обменялись адресами электронной почты и с тех пор писали друг другу в приват, так ведь, Джейсон?

– Да, – шепнул он.

– Потом она предложила встретиться, и Джейсон связался со мной, так ведь, Джейсон? И вообще, в моем присутствии ему спокойнее, поскольку личная встреча – совсем не то, что интернет, да? Как знать – ведь сюда мог заявиться кто угодно. К примеру, мужчина.

– Что побудило тебя встретиться с Кел… – хотела было обратиться к Джейсону Робин, но Буря вновь перебила.

– Их, вероятно, объединял интерес к вам, – сказала она Страйку. – Келси заинтриговала Джейсона, правда, Джейсон? Она знала о вас все, – добавила Буря и улыбнулась так, словно у них со Страйком были общие постыдные тайны.

– И что же Келси тебе про меня рассказала, Джейсон? – спросил Страйк парнишку.

От этого прямого обращения Джейсон побагровел, и Робин заподозрила в нем гея. В результате долгого, внимательного изучения досок объявлений она научилась распознавать скрытый эротический смысл в некоторых, хоть и не во всех, фантазиях пользователей, и самым вульгарным оказался Devotee.

– Она сказала, – пробубнил Джейсон, – что с вами был знаком ее брат. Что он с вами работал.

– Правда? – удивился Страйк. – Прямо так и сказала: «мой брат»?

– Да.

– У нее братьев не было. Только сестра.

Кривые глаза Джейсона нервно забегали по столовым приборам, а потом снова уставились на Страйка.

– Я уверен: она говорила про своего брата.

– Который познакомился со мной в армии, да?

– Нет, не в армии. Вроде нет. Позже.

Она все время лгала… Черное называла белым.

– А мне кажется, она имела в виду своего парня, – вклинилась Буря. – Она же рассказывала, что у нее есть парень по имени Нил, помнишь, Джейсон?

– Найалл, – буркнул Джейсон.

– Разве? Ну, пусть будет Найалл. Он еще заехал за ней, когда мы пили кофе, помнишь?

– Погодите-ка. – Страйк поднял руку, и Буря послушно умолкла. – Вы видели Найалла?

– Видели, – подтвердила Буря. – Он за ней заехал. На мотоцикле.

Повисла короткая пауза.

– Человек на мотоцикле забрал ее из… где вы встречались? – спросил Страйк, пряча внезапное волнение под маской спокойствия.

– В «Кафе-Руж» на Тотнэм-Корт-роуд, – сказала Буря.

– Это недалеко от нашего офиса, – отметила Робин.

Джейсон побагровел еще сильнее.

– Между прочим, Келси и Джейсон это знали, ха-ха! Вы надеялись, что Корморан туда заглянет, правда ведь, Джейсон? Ха-ха-ха, – весело рассмеялась Буря, когда официант подавал ей закуску.

– Ее увез байкер, так, Джейсон?

Буря сосредоточилась на еде, и Джейсон наконец-то заговорил без помех.

– Ну да, – ответил он, с хитрецой глядя на Страйка. – У тротуара поджидал.

– Ты его хорошо разглядел? – спросил Страйк, точно предугадав ответ.

– Нет, он типа… типа… за углом остановился.

– И шлем не снимал, – добавила Буря и, отпив вина, поспешила вернуться к разговору.

– Какого цвета был мотоцикл, не припомните? – спросил Страйк.

Буря назвала черный цвет, а Джейсон – красный, но оба согласились, что мотоцикл стоял слишком далеко, чтобы можно было разглядеть марку.

– Не вспомните ли какие-нибудь еще рассказы Келси об этом парне? – спросила Робин.

Оба покачали головами.

В середине длинного повествования Бури о консультативных услугах, предоставляемых сайтом, и об оказании реальной помощи перед ней поставили горячее. Только когда она набила рот картофелем, Джейсон набрался смелости, чтобы обратиться к Страйку напрямую.

– Это правда? – неожиданно выпалил он. Его лицо снова вспыхнуло.

– Что именно? – уточнил Страйк.

– Что у вас… что вы…

Энергично работая челюстями, Буря подъехала на коляске к Страйку, положила руку ему на локоть и проглотила еду.

– Что вы сделали это сами, – прошептала она, едва заметно подмигнув.

Приподнявшись над инвалидной коляской, она незаметно передвинулась, но толстые бедра не повисли безвольно под корпусом, а удержали собственный вес. Страйк проходил лечение в госпитале «Селли-Оук», где видел солдат, которые в результате ранения утратили подвижность нижних, а то и всех конечностей, и наблюдал способы координации тела с мертвым грузом парализованных ног и рук. Его как молнией поразила истина. Коляска Буре не требовалась. Паралич был фикцией.

Одним лишь выражением лица Робин заставила Страйка сохранять спокойствие и вежливость: он перехватил ее презрительный, уничтожающий взгляд, брошенный на Бурю, и обратился к Джейсону:

– Тебе придется поведать мне все, что тебе рассказали, – только тогда я смогу определить, правда это или нет.

– Ну… – начал Джейсон, почти не прикоснувшись к своему бургеру «Блэк Ангус», – Келси сказала, что вы пошли с ее братом в паб, там напились и… и раскололись. Мол, в Афганистане вы прихватили винтовку, ушли из расположения своей части, в потемках забрались в горы и прострелили себе ногу, а в госпитале вам ее ампутировали.

Страйк сделал внушительный глоток пива.

– А зачем я так поступил?

– Что? – Джейсон смущенно заморгал.

– Я хотел, чтобы меня уволили из армии, или…

– Да нет же! – Джейсон даже слегка возмутился. – Нет, вы были… – он так густо покраснел, что, казалось, вся его кровь прилила к лицу, – как мы. Вы к этому стремились, – прошептал он. – Вы стремились к ампутации.

Робин вдруг поняла, что не может поднять глаза на Страйка, и притворилась, что ее увлекло забавное полотно: рука, держащая туфельку; а может, впрочем, бурый цветочный горшок с розовым кактусом.

– А… брат… который выложил Келси все мои грехи… он знал, что она сама тоже стремилась к ампутации?

– Думаю, нет. Нет. Она сказала, что знаю только я.

– Так, значит, он как бы между прочим…

– Люди о таком не болтают. – При первой же возможности Буря опять встряла в разговор. – Этого стыдятся, страшно стыдятся. Взять хотя бы меня, – оживленно продолжала она, указывая на свои ноги. – Я лишена возможности работать, но вынуждена говорить, что у меня травма позвоночника. А признайся я, что сделала это по своей воле, меня бы осудили. А уж предрассудки медиков просто уму непостижимы. Я дважды меняла участковых врачей – не потерпела, что меня снова и снова направляли к треклятому психиатру. Нет, Келси, бедная девочка, говорила нам, что помалкивает. Ей не к кому было обратиться. Никто ее не понимал. Вот она и обратилась к нам… и к вам, конечно, – сказала она Страйку и снисходительной улыбкой напомнила, что он, в отличие от нее, отмахнулся от нужд Келси. – Нужно всегда себе говорить: знай, что ты не одинок. Как только люди добиваются своего, они покидают нашу организацию. Мы их прекрасно понимаем, но было бы очень полезно, согласись они просто рассказать, каково наконец оказаться в том теле, в котором тебе предначертано было родиться.

Робин беспокоилась, как бы Страйк не вспыхнул прямо здесь, в элитном заведении, где велись приглушенные разговоры об искусстве. И тогда насмарку пойдет самоконтроль, который выработал у себя бывший сотрудник Отдела специальных расследований за долгие годы допросов, думала она. Возможно, в его вежливой улыбке, обращенной к Буре, и сквозила мрачность, но он вновь обратился к Джейсону и спросил:

– Как по-твоему, это брат надоумил Келси мне написать?

– Нет, – сказал Джейсон, – По-моему, это была полностью ее идея.

– И чего же конкретно она от меня хотела?

– Это же очевидно, – вмешалась Буря, чуть не смеясь, – она хотела посоветоваться, как сделать то, что провернули вы!

– Ты тоже так думаешь, Джейсон? – спросил Страйк, и мальчишка кивнул:

– Да… она хотела уточнить, насколько серьезно придется повредить ногу, чтобы ее потом отняли, и, наверное, рассчитывала попасть к вашему доктору.

– Извечная проблема, – сказала Буря, явно не замечая, как ее слова действуют на Страйка, – где взять надежного хирурга. Эта братия обычно не знает сострадания. Люди умирали, пытаясь сделать ампутацию самостоятельно. В Шотландии был один чудесный хирург, который произвел пару ампутаций страдающим от нашего синдрома, но затем его схватили за руку. С тех пор прошло уже десять лет. Люди едут за границу, но кто не может заплатить, кто не может покрыть транспортные расходы… сами видите, почему Келси хотела заручиться вашей протекцией!

От обиды за Страйка его помощница со звоном выронила вилку и нож. Заручиться протекцией! Как будто его ампутация была дефицитным товаром, купленным из-под полы…

Страйк опрашивал Джейсона и Бурю еще пятнадцать минут, прежде чем заключил, что больше ничего полезного они не знают. Судя по очерченному ими портрету Келси, девушка была инфантильной и неуверенной в себе, а потребность в ампутации оказалась у нее настолько сильна, что с одобрения обоих своих друзей из интернета она пошла бы на все, чтобы только добиться своего.

– Да, – вздохнула Буря, – она была одной из наших. Первую попытку сделала в детстве, при помощи какого-то шнура. У нас ведь некоторые доходили до такой крайности, что ложились на рельсы. Один парень пробовал заморозить ногу жидким азотом. В Америке одна лыжница специально плохо приземлилась, прыгая с трамплина, но здесь есть опасность получить не ту степень увечья, на которую рассчитываешь…

– А на какую степень рассчитываете вы? – спросил Страйк и поднял руку, чтобы ему принесли счет.

– Я рассчитываю на перелом позвоночника, – хладнокровно ответила Буря. – Паралич нижних конечностей, да. Идеальным было бы хирургическое вмешательство. А пока привыкаю. – Она еще раз указала на свою коляску.

– Используя туалетные комнаты для инвалидов и лестничные подъемники, да? – спросил Страйк.

– Корморан! – сказала Робин с предостережением в голосе.

Она предвидела, что этого не миновать. У него был стресс и недосып. Ей казалось, сейчас можно удовлетвориться тем, что они получили всю нужную им информацию.

– Мне это необходимо, – спокойно продолжила Буря. – Я знала это с самого детства. Я живу в чужом теле. А должна быть парализована.

Подошел официант; Робин протянула руку за счетом, которого Страйк даже не заметил.

– Нельзя ли побыстрее, – сказала она насупленному официанту, которому досталось от Страйка за пиво со льдом.

– Много знаете инвалидов, а? – спрашивал Страйк Бурю.

– Знаю парочку, – сказала она. – У нас с ними, конечно, много…

– Да у вас все общее, черт подери! Один хер!

– Так я и знала, – пробормотала Робин, выхватив у официанта аппарат для кредиток, чтобы воспользоваться своей «Визой».

Страйк встал, возвышаясь над Бурей, которая сохраняла удивительное спокойствие, тогда как Джейсон сжался на стуле и готов был исчезнуть внутри своей фуфайки.

– Ладно тебе, Корм… – сказала Робин, выдергивая карту из аппарата.

– К вашему сведению, – обратился Страйк и к Буре, и к Джейсону, когда Робин, схватив свое пальто, пыталась оттащить босса от стола, – я подорвался в боевой машине. – (Джейсон спрятал багровое лицо в ладони, едва сдерживая слезы. У Бури отвисла челюсть.) – Водителя разорвало пополам – вот это было бы достойно вашего внимания, правда? – с яростью сказал он Буре. – Да только умер он, черт возьми, экая незадача. Другой парень потерял пол-лица, а я – ногу. Отнюдь не по своей воле…

– Пошли. – Робин тянула его за руку. – Давай. Спасибо, Джейсон, что согласился на эту встречу…

– Тебе помощь нужна, – сказал Страйк в полный голос и ткнул пальцем в сторону Джейсона, чем привлек внимание посетителей и официантов, но Робин уже вела его к выходу. – Тебе, черт возьми, помощь требуется. Ты с головой не дружишь.

Они прошли целый квартал под густыми кронами деревьев; только тогда у Страйка восстановилось дыхание.

– Ладно, – сказал он, хотя Робин молчала. – Ты меня предупреждала. Извини.

– Все в порядке, – сказала она мягко. – Мы получили, что хотели.

Им навстречу шли хорошо одетые мужчины и женщины, все деловые, торопливые. Сбоку проплыла богемного вида девица с дредами, в узорчатом платье, но сумочка за пятьсот фунтов доказывала, что вся эта атрибутика хиппи – такая же фальшь, как инвалидность Бури.

– Хорошо еще, что ты ее не ударил, – заметила Робин. – По коляске. На глазах у ценителей искусства.

Страйк засмеялся. Робин покачала головой.

– Как чувствовала, что тебя нельзя пускать в приличное общество, – вздохнула она с усмешкой.