Часть третья

— Вот мы и на месте, — издал удовлетворенный возглас Герберт Дельдаго, едва мы миновали каменную арку городских ворот.

Я посмотрел вперед и недоуменно нахмурился. На первый взгляд обычное для этих краев строение. Первый этаж сложен из крупных камней, скрепленных известковым раствором, второй — из толстенных бревен, а крыша крыта глиняной черепицей. В общем, ничем не примечательное, уже довольно старое, хотя и еще крепкое на вид здание. Вот только покачивающаяся на ветру бронзовая вывеска меня смущает… Ведь на ней выгравирован поросенок на вертеле над огнем, с двумя кружками пенного пива по бокам.

— Таверна? — озадаченно хмыкнул я и задумчиво протянул, покосившись на своего спутника: — Странный выбор места дислокации боевого подразделения…

— Может, и странный, но руководству видней, — ответил Герберт, дипломатично уклонившись от обсуждения здравости рассудка высокого начальства, решившего разместить штрафной отряд в таверне.

Похоже, мы и впрямь добрались, раз уж мой спутник соизволил обронить пару лишних слов. До сих пор он игнорировал любые попытки завязать с ним разговор. Не положено ведь с конвоируемыми лясы точить.

Впрочем, учитывая, что творилось у меня на душе первые дни с момента отъезда из Остмора, это хорошо, что мне столь немногословный спутник достался. Не до досужей болтовни, когда кошки на душе скребут… Жаль, от поганой нечисти никакого понимания не дождешься — ни на миг в покое не оставит, все ноет и ноет. Обидно ему, видите ли, что таможню мы так и не спалили и паром не потопили.

«Мы сроки не оговаривали, — сказал я тогда бесу, чтобы он отвязался наконец. — Как выдастся возможность, так и сожжем и утопим. Я тебе обещал и слово свое сдержу».

«Кейтлин ты тоже много чего обещал! А сам на другой едва не женился!» — фыркнул мерзкий бес, заставив меня заскрипеть зубами.

И так ведь тошно, а этот гаденыш еще и подзуживает. Не дает забыть о допущенной ошибке, которая и случилась-то из-за того, что я отступился от своего слова. Смалодушничал… Ведь как ни бравируй, а любому разумному человеку понятно, что ничем хорошим мое жениховство к стервозной демонице не закончится. Очевидно же, что драконья голова ее не удовлетворит, а вот моя — возможно. Фигурально выражаясь, конечно. На самом деле вряд ли все закончится простым усекновением головы, памятуя о садистской натуре Кейтлин. Она, несомненно, постарается сделать мою смерть весьма продолжительной и мучительно болезненной. После всего-то, что я ей наобещал…

Да, на то, что все закончится миром, надеяться не приходится. Ведь я ни за что не соглашусь на выдвинутые ди Мэнс неприемлемые условия нашего брачного союза. И она определенно встретит копьями мои посягательства на ее личную жизнь и свободу. Без вариантов, в общем. А жить меж тем мне еще хочется… Потому-то я и купился так легко на игру этой аквитанской лисицы Элис, ибо подсознательно мечтал уйти от ответственности. Сразу и с радостью поддался на соблазнение. Хотя вообще-то не должен был даже смотреть в сторону лже-Энжель, после того как уговорился с Кейтлин. Впрочем, как и следовало ожидать, ничего хорошего из моего малодушия не вышло.

«Это был первый и последний раз, когда отступился от своего слова!» — пообещал я.

«Ну-ну…» — ехидно протянул бес.

Подначил, получается, скотина рогатая. Но я сдержался, ничего не сказал, только бросил на поганую нечисть злой взгляд.

Пристроив на конюшне лошадей и прихватив с собой пожитки, мы зашли в таверну. Внутри обнаружился вполне обычный зал, заставленный столами и лавками и заполненный посетителями. И никаких следов пребывания здесь воинского подразделения. Вообще никого в мундире не видно. Одни обыватели, даже чиновников нет. Похоже, ошибся я насчет конспирации, вывеска действительно не врала.

Остановившись, я огляделся повнимательней и заметил некоторую несуразность. Если глядеть снаружи, таверна не выглядит слишком уж престижной, а публика меж тем в зале вполне приличная собралась. Ни откровенного отребья из опустившихся пьянчуг, ни затасканных девок из гулящих… Даже ни одной подозрительной вороватой морды нет. Зато, судя по одежде, полно посетителей из числа зажиточных горожан. Что довольно-таки удивительно, учитывая окраинное расположение таверны. Здесь уместней был бы полный зал приезжих: торговых гостей, деревенских из окрестных селений, ну и кучи крутящейся вокруг них шушеры.

Нет, конечно, можно и в таверне у самых ворот такой вот порядок навести — было бы желание. Да только для этого явно нужно несколько больше вышибал, нежели один-единственный.

Непонятно. Слишком уж все чинно и благообразно. Ни пьяных ссор, ни громогласных яростных споров. За несколькими столами вон даже парочки сидят. И ничего, никто их не трогает. Даже оккупировавшие стол в углу деревенские мужики, видимо, приехавшие на городской торг, ни к кому не цепляются, хотя уже изрядно поднабрались.

В общем, немного необычная таверна и ее посетители как-то неправильно себя ведут. Словно опасаются чего-то.

Пока я осматривался, Герберт подошел к стоящей за стойкой дородной женщине, о чем-то с ней перемолвился, после чего обернулся и приглашающе махнул мне рукой.

Бросив гадать над странностями таверны, я пошел следом за Дельдаго. Прямо по лестнице на второй этаж и дальше по узкому коридору. По поскрипывающим половицам мы дошли до последней двери, на которой висела бронзовая табличка с номером двенадцать.

Остановившись у двери, Герберт осторожно постучал.

— Да, войдите, — донеслось до нас донельзя официальное приглашение, более уместное для кабинета какого-нибудь чиновника.

— Ас-тарх Джоунс?.. — Войдя, мой спутник вопросительно посмотрел на сидящих за столом друг напротив друга мужчин средних лет с какими-то на удивление невыразительными лицами.

— Да. Что вы хотели? — Один из обитателей двенадцатого номера, оторвавшись от разглядывания сложившейся на доске перед ним шахматной позиции, обратил на нас внимание. Тот, что сидел справа и выглядел чуть-чуть моложе своего соперника по игре.

— А могу я увидеть что-то, подтверждающее вашу личность… — замялся Герберт.

Мужчина только хмыкнул и предъявил ему свой служебный жетон, который мой сопровождающий самым внимательнейшим образом изучил. Непонятно, правда, зачем это ему понадобилось. Нет дураков подделывать жетоны Охранки.

— Удостоверился? — несколько насмешливо поинтересовался ас-тарх.

Ничего не сказав на это, Герберт отступил чуть в сторону и кивком головы указал на меня:

— Принимайте пополнение, ас-тарх. — Он раскрыл свой запыленный саквояж, вытащил из него тонкую папку с бумагами и какую-то небольшую шкатулку, сработанную без особых изысков.

— Из служивых? — развернувшись вместе со стулом, отрывисто бросил мне приятель ас-тарха.

Я кивнул.

— Ну слава Создателю! — вырвалось у него. — Я уж думал, всё, будут из кого попало отряд набирать, лишь бы команду сформировать.

— Не преувеличивай, Моран, — поморщился ас-тарх, быстро проглядывая документы из переданной Гербертом папки. — Тебе и так самые лучшие достаются. И этот Джек неплох. Просто поднатаскать бы его надо.

— А у нас есть на это хотя бы полгода? — с сарказмом осведомился у него Моран.

— Ты же знаешь, что нет, — хмыкнул серомундирник. — Потери отряда восполнены. А значит, у вас три дня на подготовку и боевое слаживание — и вперед, навстречу подвигам. — Он открыл шкатулку, вытащил из нее небольшую серебряную пластинку и обратился ко мне: — Тьер Кэрридан Стайни, официально объявляю о вашем зачислении в действующее подразделение отряда «Магнус» под номером пять. Вы поступаете в прямое подчинение к командиру этого подразделения — тьеру Морану Терону. — Выговорив это на одном дыхании, он замолк. А пластинка в его руках вдруг заискрилась, замерцала, залилась белым светом и так же неожиданно угасла.

— Что это было? — с подозрением осведомился я, непроизвольно вздрогнув и потерев свое левое плечо, когда его неожиданно что-то болезненно ожгло. Причем прямо на месте магической татуировки, изображающей морду волкодава, которую мне нанесли в Остморе после памятной беседы с Кованом.

— Печать Предателя, — лаконично просветили меня.

— Здорово, — изобразил я на лице неописуемое воодушевление. Только этой пакости до полного счастья мне и не хватало. Печать Предателя, надо же… А говорили ведь, что ее использование запретили, так как ментальная часть заклинания частенько неправильно интерпретирует помыслы ее носителя и задействуется.

— Знаешь, что это такое? — строго осведомился ас-тарх.

— Знаю, — вздохнул я. — Ментально-активное заклинание второй ступени, созданное во времена Второй войны с нелюдью с целью пресечения дезертирства.

— Превосходно, — невозмутимо констатировал серомундирник. — Значит, тебе не нужно объяснять, какие последствия тебя ждут в случае неповиновения прямым приказам командира подразделения либо бегства.

— Не нужно, — подтвердил я. Доводилось слышать. Сразу, как только Печать задействуется, ничего не будет, а вот потом… Когда кровь практически перестанет поступать в малые сосуды и начнется необратимый процесс омертвения тканей… Лучше самому покончить с собой, чем так мучиться перед смертью.

— Ладно, с этим разобрались, — удовлетворенно кивнул ас-тарх и напомнил моему новому командиру: — Моран, только три дня. Не больше.

— Я понял, — досадливо дернул щекой тьер Терон. — Но мое мнение по этому поводу ты знаешь.

— Знаю. Но ты сам прекрасно понимаешь — другого выхода нет. Восьмой отряд и так тянет тройную нагрузку.

Моран молча встал.

— А что, наше подразделение не единственное? — все же полюбопытствовал я.

— Нет, в отряде «Магнус» насчитывается ровно дюжина подразделений, — удостоил меня ответом ас-тарх.

— На бумаге, — язвительно буркнул мой командир.

— Да, по факту некоторой части подразделений на данный момент просто не существует, — вынужденно признал серомундирник, недовольно покосившись при этом на Морана.

— А чем нам вообще придется заниматься? — продолжил я расспросы.

— Так ты не в курсе? — Мужчины удивленно переглянулись. — Как же ты тогда прошение о переводе подавал?

— Да вот так и подавал. — Я не желал поднимать неприятную тему.

— Ну-ну, — хмыкнул Моран, но все же ответил на мой вопрос: — Служба у нас простая — быть в каждой дырке затычкой. Как где-нибудь какая-нибудь пакость приключилась, так нас туда и бросают.

— Вообще-то отряд «Магнус» создан с целью препятствования противозаконной деятельности на территории Империи лиц, обладающих магическим даром, а также для противодействия существам, не принадлежащих к роду людскому, — поправил его ас-тарх.

— Скажи проще, — хрипло рассмеялся Моран. — Империи понадобились смертники, что будут логова темных громить да на особо опасных тварей вроде вампиров охотиться. И главное, задаром!

Я криво усмехнулся. Да уж… Не соврал Кован. Чтобы по своему желанию темных гонять, без беспримерной храбрости действительно не обойтись. Шансов выжить-то при этом никаких. Даже в случае победы. Посмертные-то проклятия никто не отменял. Поэтому в Охранке и сами не знают, сколько у них отрядов. Мрут, наверное, как мухи.

Серомундирник нахмурился. Судя по всему, приведенное Мораном объяснение ему совсем не понравилось. Но по этому поводу он ничего не сказал, а выглянул в окно и озабоченно протянул:

— Ночь подступает. А вам, тьер Терон, уже сегодня нужно было заказать доспех для вашего нового подчиненного.

— Идем! — резко срываясь с места, бросил мне тьер Терон.

Я вынужден был незамедлительно последовать за ним, ведь фраза определенно прозвучала как приказ. Только в коридоре притормозил, нагнав Морана, и, мотнув головой в сторону захлопнувшейся за нами двери, спросил:

— А кто это был?

— Наш куратор от Охранки, — лаконично просветил меня командир.

На что я понятливо кивнул и поспешил за так и не сбавившим темп Мораном.

Идти оказалось совсем недалеко. До комнаты, которая скрывалась за дверью под номером четыре.

— И не подумаешь ведь, что в захудалых тавернах такие комнаты бывают. Настоящие апартаменты, — заметил я, войдя внутрь и удивившись богатой обстановке, более подобающей жилищу аристократа. Один длинноворсный камирский ковер во весь пол чего стоит… И позолоченная мягкая мебель изысканной работы…

— Ключ от комнаты на столе. Надо помыться-побриться, одежду почистить — к прислуге, она все организует. Пожрать можно как в зале, со всеми, так и в номер заказать. Девок к себе таскать не возбраняется. Насчет выпивки — в меру. Напиваться можно только во время отдыха, по возвращении с задания, — остановившись, начал разъяснять тьер Терон. Потерев подбородок, он задумчиво проговорил: — Вроде все. Если возникнут другие вопросы — обратишься. А сейчас бросай куда-нибудь свои вещи и топай за мной. Действительно поторопиться надо, если хотим сегодня с твоим доспехом разобраться.

— Что за доспех? Надеюсь, не какие-нибудь древние латы? — поинтересовался я, бросив прямо у порога свои вещички и сграбастав небольшой серебрёный ключик с лакированного столика красного дерева.

— Пока сегментно-пластинчатую бронь, какую все в отряде таскают, тебе определим, — без выражения ответил Моран. — А там сам решишь, какая защита лучше подойдет. Шкура твоя — тебе за ее целостность и волноваться.

— Тоже верно, — согласился я.

— Идем тогда, — велел тьер Терон, направляясь вон из комнаты. — Эта комната раньше Сэру принадлежала. Он тут обустраивался, — словно только что вспомнив о проявленном мной при виде богатой обстановки удивлении, бросил он на ходу.

Глупых вопросов относительно того, кто такой этот Сэр и куда он делся, я задавать не стал. Не зря же речь шла о пополнении. Похоже, неслабо потрепали отряд.

«Два года!» — жизнерадостно объявил возникший на плече бес, прервав своим появлением мои раздумья о судьбе предшественников.

«Что — два года?» — проформы ради осведомился я, прекрасно понимая, на что намекает этот проходимец хвостатый.

И он меня не разочаровал. Радостно осклабился и, предвкушающе потирая лапки, выпалил: «Всего-то за каких-то пару лет контроля над твоим телом я готов избавить тебя от Печати Предателя!»

«Спасибо, обойдусь», — язвительно высказался я, ничуть не удивленный неприкрытой наглостью поганой нечисти, явно желающей нажиться на чужих проблемах. Стоило ожидать. От беса-то…

«Неужели ко мне в гости захотел? В Нижний мир?» — подначил рогатый.

«Без тебя знаю, что ментально-активные заклинания типа этой Печати — верная дорога в иной мир, — хмуро отрезал я. — Но мое тело ты все равно не получишь, и не надейся!»

«Ну и осел, значит! — буркнул явно расстроенный моим категоричным отказом бес. Сердито засопев, он отворотил от меня рыло. Ненадолго. Что-то там надумал и, повернувшись, просительно протянул: — Ну может, ты тогда просто хороший совет от меня примешь? Задаром».

«Ну если совсем бесплатно», — скрепя сердце согласился я, с подозрением глядя на сложившую лапки и старательно изображающую из себя благодетеля нечисть. Разве что нимба не хватает.

«Так вот, слушай! — оживился бес, и какое-то торжество мелькнуло в его глазках. — Все твои проблемы легко и просто можно разрешить одним наипростейшим действием! Тебе всего-то нужно отписать Кейтлин письмецо с согласием принять все ее условия брачного союза!»

«Вот уж фиг! — скрипнул зубами я. — Иди ты знаешь куда с такими советами!»

«Ну а что ты хотел забесплатно-то? — злорадно вопросил скалящийся бес. — Но ты поразмысли, поразмысли над этим на досуге! Ну подумаешь, стервочка Кейтлин станет после этого на пару с подружкой ноги об тебя вытирать… Ну поглумятся еще над тобой малость… Зато жив останешься!»

«Сгинь! Сгинь, пока я тебя не придушил!» — прошипел я, чувствуя, как кулаки сжимаются сами собой. У этой мерзкой нечисти просто талант доводить людей до белого каления! И подталкивать их к смертоубийству всяких поганых, рогатых, хвостатых, шерстяных колобков со свинячьим рылом!

«Зря ты так, — делано оскорбился бес и задумчиво потер пятак. — Совет-то дельный». Заржав, он шустро скакнул с моего левого плеча на правое, а моя рука ухватила лишь пустое место.

— Кого ты там гоняешь? — спросил тьер Терон, обратив внимание на резкое движение моей руки.

— А, гнус какой-то привязался, — мигом нашелся я, недобро глянув при этом на беса, и еще раз махнул рукой, вроде как отгоняя мелкую мошку.

Вроде прокатило. Тьер Терон больше не стал задавать никаких вопросов, просто кивнул и, видя, что я не спешу продолжать разговор, утратил ко мне интерес, прибавив шаг. Видимо, в самом деле надо поторапливаться, чтобы к мастеру-броннику успеть.

По пути Моран заглянул во второй номер и сказал кому-то, кто находился там:

— Большой, остаешься за старшего, я к мастеру Логдейлу. Да, и скажи остальным, чтобы через пару часов в зале собрались — с новичком знакомиться будем.

— Добро, — басовито прогудели ему в ответ.

— Идем-идем, — поторопил меня командир, закрыв дверь. — С оружием-то у тебя как дела обстоят? — спросил он, уже спускаясь по лестнице в зал.

— Фальшион есть и хороший стреломет, — не задумываясь ответил я и, опомнившись, поправился: — Вроде как есть.

— В смысле?

— Так личное оружие у меня вообще-то изъяли, — пояснил я. — Оно у Герберта в опечатанном мешке хранится.

— А, ясно. Ну да не беда. Вернемся — получишь назад свое оружие, — сказал Моран. — Но вообще-то я другое хотел спросить. Меня интересует, как складываются у тебя дела с владением оружием, а не с его наличием.

— Да нормально вроде складываются, — пожал я плечами. — На ежегодных переаттестациях никогда по этому поводу проблем не имел. Да и на таможне тренировался, чтобы навык не растерять.

— Что ж, завтра на полигоне поглядим, на что ты способен, — пообещал Моран. В этот момент мы уже вышли на крыльцо, и мой командир притормозил. Мельком глянул в сторону конюшни и, махнув рукой, решил: — Своим ходом доберемся. Тут недалеко.

На что я вздохнул с облегчением. И так уже передергивает при одном лишь виде лошадей. Накатался на всю жизнь за время долгого путешествия от одного края Империи до другого.

Идти и правда оказалось недалеко. Уже через четверть часа мы зашли в занимавшую целый дом мастерскую. Вернее, в располагавшуюся на первом этаже лавку. В ней мы надолго не задержались. Я даже осмотреться толком не успел, как мы прошли в рабочее помещение. Там помощники мастера Логдейла сняли с меня уйму мерок.

— А успеют ли они за три дня полный доспех изготовить? — позволил я себе высказать сомнение, когда мы покинули мастерскую. Не то чтобы не верилось в подобную возможность, просто возникло подозрение, что броня будет сляпана абы как — впопыхах.

— Все путем сделают, — успокоил меня тьер Терон, поняв мои сомнения. — Мастер Логдейл — действительно мастер. Да и не в новинку для него эта работа — он уже не один десяток таких доспехов для нужд «Магнуса» изготовил.

— Я вот одного в толк не возьму, — воспользовавшись возможностью, решил я разъяснить для себя неясные моменты. — Зачем нам такая серьезная штука, как пластинчатый доспех? Это ведь гора железа, которую крайне тяжело таскать. Причем зазря — ведь вряд ли темные будут сходиться с нами накоротке, желая позвенеть мечами, скорее магию будут использовать.

— Не переживай на этот счет, — сказал Моран, очевидно, полагая, что мне не по себе от перспективы встретиться с Одаренными на поле боя. — С темными мы вряд ли столкнемся в ближайшее время. Наше подразделение в данный момент занято другим делом — изведением всяческих тварей. Нелюди и нежити. — Он резко ускорил шаг, похоже, желая пресечь новые вопросы с моей стороны. Но я успел расслышать, как он пробормотал при этом: — Хотя, возможно, лучше бы нас отправили охотиться на темных.

По возвращении в таверну я отправился прямиком в свою комнату. В порядок себя привести перед встречей с новыми сослуживцами. Так тьер Терон распорядился. Посмотрел искоса на меня и прямо так и сказал: пойди-ка ты, мол, хоть умойся с дороги да запылившуюся одежду почисти. Предупредив, перед тем как уйти, что дает мне на это ровно час.

Едва я сбросил куртку и тяжело плюхнулся в кресло, думая чуть передохнуть, как тьер Терон вновь заявился. Здоровущий дорожный мешок Герберта принес. Что характерно — с уже сорванными пломбами.

— Забирай свое барахло, — бросил он на пол мешок и, внимательно посмотрев мне в глаза, предупредил: — Оружие разрешается применять только по моему приказу.

Оставшись один, я все же пересилил лень и поднялся, устало вздохнув и с силой проведя ладонью по лицу. Надо посмотреть, что у меня из вещей осталось. А то ведь в Остморе мне только одежду вернули.

Вывернул я из мешка все на ковер и изумился. Фальшион и стреломет на месте — это понятно. Но тут же и коробки со стрелками, не израсходованными мной во время злополучного конвоирования особо опасной преступницы в лице девицы ди Самери… Похоже, ни одна не исчезла. Мало того, и перстни, выкупленные у лже-Энжель, никуда не запропастились. А удивительнее всего — кошели с деньгами не растворились в неизвестном направлении. Более того — весь хлам, найденный в моей комнате на таможенном посту и не имеющий касательства к службе, кто-то сюда же в мешок ссыпал. Тот же приснопамятный артефакт, считающий овец… На кой он мне только здесь нужен?

Все бесполезное барахло я ссыпал обратно в мешок — задарю при случае крутящимся возле таверны детям. Уж они-то найдут всему этому богатству применение.

Разобравшись с вещами, вызвал прислугу и озадачил пришедшего вихрастого паренька поисками воды для умывания, а также принадлежностей для бритья. А то как-то не до того мне было… Зарос совсем.

Пока то да се, отпущенное мне время вышло. А я все еще торчал в своей комнате. Стоял посреди нее столбом и озадаченно крутил по сторонам головой. Все никак не мог придумать, куда же заныкать денежки. Где-нибудь в «Алых Вымпелах» они бы мне вряд ли понадобились — там все на государственном довольствии находятся, а в этом отряде, похоже, служащие сами себя обеспечивают. Не за казенный же счет такие апартаменты снимают? Может статься, доспехи и оружие придется за свои кровные приобретать. Не зря ведь Моран намекал, что тут самому о сохранности своей шкуры заботиться надобно.

— Готов? — осведомился приснопамятный тьер Терон, без стука распахнув дверь.

— Практически. Не знаю только, куда деньги приткнуть и оружие убрать…

— Да можешь все прямо так бросить, — махнул рукой командир. — Воры у нас здесь не водятся.

— Да прям уж не водятся, — недоверчиво покосился я на Морана, ляпнувшего очевидную чушь. Воры же как тараканы — вроде бы их и нет, а на самом деле они есть! Надо только темноты дождаться, и полезут из всех щелей. А у меня в комнате окно большущее, да еще и не забранное решеткой. Через такое не только деньги можно преспокойно вытащить, но и стреломет. А этого мне точно не хотелось бы. Шут с ним, с золотом, а оружие проверенное уже, надежное. Чувствую, оно мне в скором времени очень сильно пригодится.

— Я тебе на полном серьезе говорю — забудь о ворах, — категорично заявил Моран. Видя, что все равно не убедил меня, он добавил для внушительности: — Линда же всю таверну охранными и сторожевыми плетениями опутала. Тут мышь не проскочит, чтобы не попасться.

— Что за Линда? — решившись-таки оставить свое добро без присмотра, поинтересовался я. В принципе если нормальный маг, не недотепа какой-нибудь, охранный контур создавал, то действительно не стоит переживать за сохранность своих ценностей. О другом лучше побеспокоиться. О том, до какой степени я раскис, что даже не ощутил при входе в таверну наличия сторожевых заклинаний.

— Сейчас сам увидишь, — уклонился от пояснений командир. Я только плечами пожал. Увижу так увижу, что об этом говорить. Усмехнувшись краешком губ, Моран мотнул головой в сторону двери: — Идем уже.

Внизу нас уже давно и с нетерпением ждали, если судить по тому, с каким нескрываемым интересом рассматривали меня люди, сидящие за большим столом, застеленным белоснежной кружевной скатертью и ломящимся от яств.

Впрочем, я и сам с не меньшим любопытством разглядывал своих новых сотоварищей по отряду. Посмотреть было на что. Крайне колоритная подобралась компания… Чудовищно огромный, темный и лохматый, как медведь, мужичина с будто вырубленным из камня лицом. В простой полотняной рубахе-косоворотке с расшитой цветами каймой. Рукава закатаны до локтя, открывая перевитые мышцами ручищи. За ним какой-то пижонистый тип не шибко крепкого телосложения, приглаживающий указательным пальцем тоненькие усики. В модном сером с серебристым отливом костюме. Дальше сидит самый настоящий монах в простой темно-коричневой рясе. Пожилой уже мужчина со спокойным, немного усталым лицом и пронзительным взглядом серых глаз. Заприметив его, до сей поры преспокойно обретающийся на моем левом плече бес с легким хлопком исчез! Еще парнишка примерно моих лет, а может, даже чуть моложе. Тощий и невзрачный. В очках! Сидит и глазами лупает, силится меня разглядеть! А еще за столом две девушки в неброских бежевых платьях. У обеих серые прямые волосы, ниспадающие до плеч, ровные челки до уровня бровей и голубые глаза. Сестры-близняшки, похожие как две капли воды. Миленькие.

— Знакомьтесь вот, — подойдя к столу, кивнул в мою сторону командир. — Кэрридан Стайни, уроженец славного города Кельм, что на юге Империи. Бывший стражник, бывший таможенник и столь же бывший служащий Охранки. Прошу любить и жаловать. — Он обратился ко мне: — Присаживайся где-нибудь, Стайни. Что застыл столбом!

Я плюхнулся на лавку рядом с ним. Но почти сразу же понял, что поторопился с выбором места, когда медведь слева от меня зашевелился и развернулся ко мне лицом…

— Здорова, брат! — прогудел он.

— Здорова! — с некоторой опаской покосившись на него, выдавил из себя я, впечатленный габаритами своего соседа. Не мне в принципе жаловаться на тщедушность, но рядом с этой горой мышц чувствуешь себя подростком-недомерком. Этот буйвол, наверное, четыре сотни фунтов весит, не меньше! И вся эта масса не в пузо пошла, а в мышцы! Как тут не осознать свою ущербность?

— Пиво бушь? — тут же поставил вопрос ребром собрат по оружию. — Местное светлое жуть как хорошо идет.

— Буду, — не раздумывая, утвердительно кивнул я.

— Наш человек! — одобрил здоровяк и обратился к служанке, топчущейся у стола: — Полька, мигом два светлых на стол! Да похолодней!

— Вам не кажется, что два стражника в одном отряде — это уже перебор? — непонятно к кому обратился пижон и сокрушенно покачал головой: — Хоть бы одного приличного человека прислали.

— Который будет с тобой на пару эту кислятину из незрелого винограда тянуть? — громко хмыкнул мой громадный сосед. Тут же позабыв о щеголе, он вновь повернулся ко мне и протянул лапу, прогудев при этом: — Большой!

— Он же Герт Рагно, — представил его командир, также усевшийся за стол, и продолжил представлять остальных: — Джейкоб Лангбер — Пройдоха. — Пижон криво усмехнулся и довольно дружелюбно мне кивнул. — Энгван Лонье — Святой. — Монах просто зыркнул в мою сторону, не удостоив словом или жестом. Но мне и этого хватило — очень уж у него пронизывающий взгляд… Как у инквизитора какого-то, а не у мирского священнослужителя.

— А я Джек Дарс! — торопливо представился тощий паренек. Он привстал было, явно собираясь пожать мне руку, как полагается при знакомстве, но вовремя опомнился и не стал тянуться через весь стол.

— Он же Герой! — подражая командиру, представил его ухмыляющийся Джейкоб Лангбер. Я удивленно приподнял бровь, но удержался от расспросов, с чего этому доходяге дали такое внушительное прозвище.

— Ну и наконец самая прекрасная часть нашего подразделения, — отпустив незатейливый комплимент, кивнул в строну девушек тьер Терон. — Белинда и Мелинда Вотс.

— Линда! — тут же припечатал Лангбер, будучи явно навеселе, и коротко хохотнул.

— Привет! — жизнерадостно поприветствовали меня девушки хором.

— И вам привет, — поздоровался и я, с интересом разглядывая близняшек. Ужас до чего похожи! Смотришь на них, и кажется, что девушка всего одна, просто она двоится в глазах!

— Не советую на них засматриваться, Стайни, — криво усмехаясь, сообщил Пройдоха. — А то враз попадешься в их силки.

Я недоуменно пожал плечами. Ибо не понял, к чему это он ляпнул. Я ведь просто взглянул на девушек. Без всяких таких мыслей. Да и не производят сестры впечатления излишне любвеобильных особ, готовых бросаться на первого встречного.

— Ты не так понял! — хохотнул правильно истолковавший мои сомнения Пройдоха. — Ничего такого от сестричек не дождешься! Максимум, что тебе светит в итоге, — это великодушное позволение участвовать в их экспериментах!

— Ну вот, взял и все испортил, — разом разочарованно вздохнули близняшки и обиженно насупились. — А как нам новые заклинания отрабатывать без добровольцев?

А Джек, он же Герой, густо покраснел. Похоже, довелось уже кое-кому поучаствовать в экспериментах в качестве добровольца, рассчитывая на что-то более приятное. Естественное желание, впрочем. Девчонки действительно весьма симпатичные.

— Спасибо, что предупредил, — лаконично поблагодарил я Джейкоба за своевременное предупреждение. Мог ведь тоже встрять по доброте душевной. Даже без всякого корыстного умысла. Просто попросили бы помочь близняшки, так я бы и не отказал. И попал бы. Магические эксперименты — штука такая… Разными неожиданными и непредсказуемыми эффектами чреватая. Хотя любопытно, конечно, что там за эксперименты такие они ставят.

— Не за что! — отмахнулся Джейкоб. — Обращайся, если что!

— Хорошо, — кивнул я. Сочтя невежливым обращаться к девушкам по прозвищу, поинтересовался: — А кто из вас кто?..

— Я Мелинда-Белинда! — Два звонких голоска, звучащих одновременно, буквально слились в один. Как тут поймешь, кто есть кто?! Глядя на мою вытянувшуюся физиономию, близняшки дружно рассмеялись: — Обращайся к нам, как все, — Линда. Нас это прозвище нисколечко не задевает. Да и потом ты же все равно нас не различишь.

— А вдруг? — усмехнулся я, вспомнив о необыкновенной зрительной памяти беса.

— Спорим? — переглянувшись, предложили сестры, и на лицах у них возникли две совершенно одинаковые широченные улыбки.

— Кхм-кхм! — негромко откашлялся в кулак Большой, вроде как в горло ему что-то попало, и чувствительно пнул меня под столом ногой.

— Давайте лучше в другой раз поспорим, — тут же нашелся я. Невозможно ведь не обратить внимание на столь ощутимый намек на то, что эту тему развивать не рекомендуется. Бес его знает, может, запрещено в отряде заключение пари. Или еще что.

— Ну хорошо, мы подождем более подходящего момента, — чуточку разочарованно протянули девушки.

Я кивнул, подтверждая свое согласие. Вроде как и сам не прочь поспорить, но когда-нибудь в другой раз, а сейчас не до того. И для поддержания разговора заметил, обращая внимание на ломящийся от снеди стол:

— Роскошно, посмотрю, живете. Неужто нам такое жирное жалованье положили?

— Ага, щас! — рассмеялся Джейкоб. — Жалованье нам не положено!

А Моран счел нужным пояснить:

— На самом деле все это роскошество, выставленное на стол, не так дорого обходится. Все же мы не в столице.

— Да и жалеть деньги нет никакого смысла, — продолжил неунывающий Пройдоха. — В ином мире они никому из нас не понадобятся. Так что, пока есть возможность, лучше пожить в свое удовольствие.

— Понятно, — протянул я. Мне надо было и самому догадаться, увидев этот пиршественный стол. Оттягивается народ как может, пытается все от жизни взять в последние дни.

— За что тебя к нам? — задал наконец Герт долгожданный вопрос, который просто не мог не прозвучать.

— Да небось на взятке погорел! — тут же выдвинул предположение Пройдоха и ухмыльнулся: — Таможня — это такое денежное местечко.

— Ну если брать по большому счету… — проговорил я, проигнорировав прозвучавшую реплику, — то за пособничество. За пособничество в бегстве преступнице, задержанной Охранной управой.

— И этот тоже из-за девчонки! — неожиданно рассмеялся Джейкоб и с чувством хлопнул себя по коленям. — Ну дела!.. А вроде и не весна!

— Да, брат, это ты зря, — озадаченно выговорил Большой. — Я думал, ты за дело попал… А ты, вишь, по дурости залетел. — Он укоризненно покачал головой.

— Ничего вы не понимаете! — вырвалось вдруг из уст дохляка Джека горячее восклицание. Но едва все обратили на него свои взоры, он немедленно сник и ничего пояснять не стал. Сделал вид, что ему крайне срочно потребовалось стекла на очках протереть. Для чего он их снял и бархатную тряпочку из кармана куртки вытащил.

— Что сделано, то сделано, — решительно свернул я тему, не став оправдываться и доказывать кому-либо, что мой поступок — не дурость. На интересовавший всех вопрос ответил, а там пусть думают что хотят.

— Ладно, замяли, — миролюбиво сказал Большой. Взяв с подноса, принесенного рыжей улыбчивой служанкой, деревянные кружки с пивом, поставил одну передо мной.

— Да, это был несущественный вопрос, — вмешался в разговор Моран. — Куда важнее нам знать о твоих способностях и боевых возможностях.

— Ну… — Я озадаченно почесал в затылке, не зная, что сказать и с чего, собственно, начать.

— В твоем деле сказано о наличии у тебя талиара неопределенного типа. Это как понимать? — заметив мое замешательство, конкретизировал вопрос командир.

— Да, — поддержал его Джейкоб, — у меня обычный оборотень в талиарах имеется, а у Героя нашего вон даже высший. А у тебя кто?

— Высший оборотень? — сбившись с выдумывания обстоятельного ответа, искренне удивился я, покосившись на доходягу Джека, опять нацепившего на нос свои очки. — Это ж сколько он стоит-то?!

— Много, — поведали мне. Но не дали уклониться от разговора на очень опасную для меня тему и напомнили: — Ты не ответил.

— Ну а что я могу сказать? — решив ничего особо не придумывать и валить все на сэра Родерика, пожал я плечами. — В сопроводиловке все правильно сказано — талиар неопределенного типа. А что и как, сказать не имею права. Эксперимент это был. Да и не разбираюсь я в этом деле особо, — чтобы смягчить сказанное, добавил я.

— Что за эксперимент? — хором поинтересовались близняшки.

— Да меня при задержании темного мага зацепило «Дыханием Харма», — не сочтя нужным утаивать этот момент, начал объяснять я.

— И ты еще жив? — единодушно удивились девушки.

— Как видите, — кривовато усмехнулся я, некстати подумав о том, что, возможно, было бы лучше, если бы все для меня завершилось еще тогда, задолго до встречи с Элис-Энжель… Немалым усилием воли переборов накатившую хандру, продолжил: — В общем, чтобы спасти меня от скорой гибели, наш военный комендант провел эксперимент. В результате которого я и обзавелся талиаром.

— Вероятно, это была какая-то магически преобразованная тварь, — немного поразмыслив, поделились своими соображениями с остальными сестренки Вотс. — Которой и названия еще не придумали. Такое часто бывает. Вот, к примеру, наш учитель…

— Да шут с ним, с названием-то, — немного невежливо прервал их Пройдоха и оценивающе посмотрел на меня: — Польза-то какая от твоего талиара? Ну помимо того, что он тебя от смерти спас? Сил там или ловкости он прибавляет?

— Что он точно делает, так это регенерацию подстегивает, не смертельные раны быстро заживают сами по себе, — сказал я чистую правду, стараясь сильно не коситься на монаха, отчего-то заинтересовавшегося моим рассказом. Чтобы усилить впечатление, горестно вздохнул, якобы безмерно сокрушаясь по этому поводу: — С силой и ловкостью сложнее… Талиар экспериментальный, и не всегда у меня получается использовать эти его способности. Но если уж удается… — Припомнив, с какой легкостью и, главное, звериной жестокостью я разметал егерей, непроизвольно передернул плечами. — Куда там оборотню. Даже высшему.

— Что ж, и то хлеб, — удовлетворенно кивнув Моран и философски заметил: — Думаю, в очень скором времени ты разберешься, как на постоянной основе задействовать даруемые талиаром способности. Жить захочешь — враз научишься.

— Это точно! — хохотнул Пройдоха и опрокинул в себя бокал вина.

— Завтра на рассвете на полигон, — мельком глянув на него, сказал наш командир. — И торчим там до победного конца! Пока взаимодействие не будет отлажено от и до!

— Когда выход-то? — вопрошающе прогудел Большой, опуская на стол пустую кружку. На тьере Тероне мигом скрестились крайне заинтересованные взгляды.

— Три дня нам дали на боевое слаживание, — неохотно сознался он.

— Мало, — крякнул Большой и, задумчиво поглядев на Джека, спросил: — Может, этого оставим? Все одно толку с него не будет, пока не поднатаскаем как следует.

— Нет, — дернув уголком рта, отрицательно качнул головой командир. И неожиданно вспылил: — Да и что вы все о нем переживаете?! Он не ребенок, своей головой, наверное, думал, когда на службу в «Магнусе» подписывался!

— Так мы не о нем беспокоимся, а о себе, — пригладив усики, ухмыльнулся Пройдоха и с вальяжной неторопливостью продолжил: — Просто нам что, своих забот не хватает? Была бы охота лазить потом среди гор смердящей мерзости, отгоняя тучи жужжащих мух, и собирать оставшиеся от этого Героя кровавые ошметки. Да еще и тащить их обратно, чтобы передать родственникам для захоронения. — Напустив на себя задумчивый вид, он покосился на девушек: — Разве что сестренки этим займутся… Им хорошо, они могут магией все поднимать. И руками за останки вовсе браться не надо.

— Ни за что мы за это не возьмемся! — в один голос возмущенно высказались близняшки, в унисон передернув плечиками — очевидно, от представленной перспективы копаться в кусках смрадной плоти и выискивать среди них принадлежавшие кому-либо части.

— Хватит пацана запугивать уже! — рассердился Моран, глядя на позеленевшего и громко сглотнувшего слюну Джека. — Хотите, чтобы он сдернул, что ли?! И просто сдох бесполезно, вместо того чтобы послужить на благо Империи?!

— Да ладно тебе, Серый! Мы же для пользы дела! Чтобы он на боевой лад настроился! — шутливо приподняв в защитном жесте руки, воскликнул в свое оправдание Джейкоб. — Чтобы, когда дойдет до дела, не думал, будто все это игра вроде тех, в которые мы на полигоне играем.

Большой, махнув рукой в сторону Героя, доверительно сообщил мне:

— Бесполезно все это. Никакой боевой настрой тут не поможет. Мясо — оно и есть мясо.

— Вот и нужно постараться превратить мальчика для битья в настоящего бойца! — непреклонно заявил Моран. — Сам говорил — все способности для этого у него есть.

— Есть, — подтвердил Большой и проворчал: — Но за неполную декаду даже самого одаренного ничему толком не обучишь…

— Ладно, оставим это, — решительно пресек дальнейшее обсуждение подготовки Джека наш командир. — Давайте уже ужинать.

Возражать никто не стал. Тем более я. С обеда ведь голодный. Со мной вообще какая-то напасть приключилась. С того приснопамятного дня, как очнулся в темнице Охранки, никак не получается наесться вдоволь. Час-два после сытного перекуса — и опять живот урчит, съестного требует. Бес говорит, что это ускоренная регенерация пожрала все накопленные телом запасы и теперь происходит их восстановление, но что-то с трудом верится в подобное. Если счесть, сколько я съел за это время, там на целого элефанта запасов хватит.

Спустя каких-то полчаса я отведал почти все выставленные блюда и отвалился от стола. Наелся. На какое-то время. Теперь вот и думать ничто не мешает. Поводов для размышлений предостаточно, начиная от странного выбора места дислокации отряда до зачисления в боевое подразделение очкарика, пусть и с талиаром — высшим оборотнем.

— Еще по пиву? — предложил Большой, видя, что я насытился.

— Давай.

— А мне подай еще вина, — потребовал от служанки заметно поднабравшийся за время ужина Пройдоха.

Моран тоже заказал выпивку. Виноградную кислятину, по выражению Герта. Потягивая винцо, наш командир немного неожиданно для меня заявил:

— Кстати, поспешили мы с громким прозвищем для Джека. Оно куда больше подошло бы Кэрридану.

— Да ну? — удивился Джейкоб и уставился на меня мутным взглядом: — И что же такого геройского он совершил? Ну кроме освобождения преступницы? — Он пьяно рассмеялся, пригрозив мне пальцем: — А признайся, наверное, прехорошенькая была девчонка?

— Более чем прехорошенькая, — неохотно выдавил я из себя, помрачнев под гнетом неприятных воспоминаний.

— Пройдоха, умолкни, — ледяным тоном потребовал Моран, и Джейкоб мигом оборвал свой смех, даже, похоже, малость протрезвел.

— Так что ты там хотел сказать, Серый? — потребовал дальнейших разъяснений Большой.

— Дело в том, что Кэрридан Стайни является кавалером ордена «Страж Империи» второй степени, — как ни в чем не бывало продолжил командир. — Третью ему дали за перехват контрабанды и убиение темного мастера, а вторую — за уничтожение прорвавшихся в наш мир демонов.

— Да ты, брат, оказывается, крут! — в порыве чувств хлопнул меня по спине Большой. Да так сильно приложился, не рассчитав своей медвежьей силы, что я едва носом в стол не врубился. — Мы тут всего лишь упыришек гоняем, а ты, выходит, темных мастеров гасишь да демонов на раз разделываешь?

— Да уж, круче некуда, — не сдержавшись, донельзя язвительно высказался я. — Только в бумагах не написано, что в той схватке с тремя низшими демонами участвовал не я один. Еще были двое моих сослуживцев и магесса уровня мастера боя. В итоге лишь я чудом выжил. Своевременно помощь оказали. А парни отправились в мир иной…

— Это ты правильно, — серьезно заявил Большой, уже гораздо спокойнее, как-то ободряюще, что ли, хлопнув меня по плечу. — Правильно, что не зазнаешься и о заслугах товарищей не забываешь. — И констатировал, обращаясь к остальным: — Нормально. Свой человек. Толк будет.

— А вот через три дня мы это и проверим, будет толк или нет! — глупо рассмеялся Пройдоха и обвел глазами остальных, предлагая вместе поржать над этим делом. Однако успеха эта его шуточка не снискала. Ибо не смешная совсем.

— У кого какие предложения будут относительно прозвища? — бросив на Джейкоба раздраженный взгляд, осведомился тьер Терон.

Большой покосился на меня и задумался. Похоже, всерьез и надолго. Пройдоха пожал плечами и уткнулся в свой бокал. Святой вообще никак не отреагировал на поставленный командиром вопрос, продолжая бесстрастно взирать на меня. Герой потупился и скромно промолчал в тряпочку, которой опять взялся протирать свои очки. А близняшки, изучающе разглядывая меня, с сомнением произнесли:

— Может… Стражник?.. Или Страж?.. Ничего более подходящего на ум не приходит.

— Пусть будет Стражник, — решил Моран.

— Пока прозвище Герой не станет вакантным! — хохотнул Пройдоха.

— Ладно, отдыхайте, — велел командир, выбираясь из-за стола, и обратился к Джейкобу: — А ты шагай за мной. На сегодня тебе хватит. Иначе не через три дня, а уже завтра загнешься на полигоне.

Джейкоб не стал спорить и обсуждать приказ, хотя, как было видно, ему этого очень хотелось. Но не настолько он был пьян, похоже. Осознавал, что магической печати ничего не докажешь. Приказ дан — его надо исполнять.

Святой тоже поднялся, хотя ему и не велели убираться из-за стола, и, не говоря ни слова, покинул нашу компанию. Просто ушел. Но это и к лучшему. Взгляд у него такой… пронзительный. Так и хочется поежиться. Это совершенно не способствует душевной беседе.

— Я, наверное, тоже пойду… спать что-то хочется… — промямлил до сей поры явно настроенный еще посидеть за столом Джек, едва Большой выжидательно уставился на него.

— Еще по пиву? — предложил мне Большой, проводив взглядом ушедших.

— Нет, пока хватает, — отказался я, мотнув при этом кружкой, в которой еще плескалось пиво. — Слушай, а почему отряд в таверне расквартировали? А не где-нибудь в казармах? — решил я воспользоваться моментом и расспросить сотоварища по оружию.

— Так нас то в одно место бросают, то в другое, — охотно взялся объяснять Герт. — Не строить же теперь из-за этого в каждом городке казармы? Да и нам так удобней.

— Если отряд все время в разъездах, то конечно, — согласился я и усмехнулся: — Правда, вряд ли это всегда хорошо — не везде же такие замечательные таверны.

— Ха, ты не видел, какой здесь был вертеп, когда мы сюда только заселились! — рассмеялся Герт.

— Притон самого низкого пошиба, иначе и не назвать! — подхватили девушки.

— Во-во! — подтвердил Большой. — Пришлось потрудиться, чтобы порядок здесь навести.

— Как? — поинтересовался я для поддержания беседы.

— С помощью самых весомых аргументов, — заговорщически подмигнув мне, продемонстрировал Герт внушительных размеров кулачище. — Кто порядок соблюдать не желает — получает в рыло. А шушера всякая из Ночной гильдии ходит мимо дальним лесом. Закрылась кормушка.

— И что, они все прямо так и послушались? — недоверчиво осведомился я. Крепкие кулаки — это, конечно, аргумент, но с ними супротив организации не попрешь. Хороший вышибала может выжить из трактира драчунов и дебоширов, но не преступное сообщество.

— Ну не так чтобы сразу, — признался Большой и, отхлебнув пива, с нескрываемым удовольствием сообщил: — Пришлось помять малость поганцев.

— Ага, «малость»! — засмеялись близняшки. — Да они еще пару месяцев ходить будут, охая и держась за стеночку!

— Да уж… — ухмыльнулся я. — И что, отмутузили вы их и на этом все закончилось?

— Почти, — подтвердил Большой. — Они целое посольство к нам прислали с угрозами. Так я вон от того стола, — он кивком указал на означенный предмет мебели внушительных размеров, стоящий посередине зала, — ножку одну отломал и им вручил. Чтобы главному ихнему передали. Вместе с моим обещанием заколотить оный кол в зад главе местной Ночной гильдии, ежели я его прихлебателей еще хоть раз здесь увижу. Неважно, по какому поводу. А мое слово крепкое.

— И что, они это проглотили? — поначалу изумился я храбрости Большого, не побоявшегося настроить против себя целое преступное сообщество. А потом опомнился. Чего, собственно, смертникам бояться мести Ночной гильдии?

— Ну дак! — подтвердил Большой. Смущенно покосившись на смеющихся близняшек, он сознался: — Ну еще Линда сделала небольшое внушение тем, кто что-то не понял. За дверь их выставила. Вернее, вместе с дверью. Да так, что их в стену дома напротив впечатало.

— А нечего было так грязно ругаться, — пояснили мне девушки. — Некрасиво это.

— Вот почему, значит, и воров здесь можно не опасаться? — усмехнулся я. Понятно, что после таких перипетий никто из ночников сюда не сунется. Все же сумасшедших среди них практически нет, чтобы из гордости с отрядом смертников схлестываться да с магессами воевать.

— Нет, с ворами другая история! — отрицательно покачал головой Большой, вновь покосившись на сестренок Вотс. — Им, похоже, Ночная гильдия не указ. Ну и сунулся один, самый наглый, да в сторожевое заклинание Линды вляпался…

— И что, проучили вы его? — поторопил я многозначительно примолкшего собеседника.

— А то! — хохотнул Большой. — Линда на нем небольшой эксперимент поставила!

— Я просто хотела воздушную катапульту опробовать! — перебили его близняшки, опять вдвоем и в один голос. Даже удивительно, как это у них выходит.

— Ну так я про то и говорю, — развел руками Герт. — В общем, запулила Линда этого бедолагу прямо в небо! Вот веришь — нет, так высоко подбросила, что вор этот в крохотную точку превратился! Едва можно было разглядеть!

— Неправда! Он всего-то на полмили подлетел! — вмешались сестренки и смущенно пояснили: — Так расчеты показывают.

— Пусть так, — легко согласился с этим утверждением Большой. — Но самое забавное было в конце. Когда Линда ворюгу почти у самой мостовой поймала!

— Представляю себе его рожу! — широко улыбнулся я и, восхищенно покрутив головой, добавил: — Жестокие вы, однако, люди!

— А то! — жизнерадостно подтвердил Герт. — Ворюга тот мало того что обгадился во время полета, так еще и ползком потом отсюда когти рвал! Ноги отнялись от испуга! И веришь, с того дня — как отрезало! Ни одного вора! Хотя Линда все хочет еще кого-нибудь заловить, для новых экспериментов!

— Ну надо же мне доработать новое заклинание, — смущенно пожали плечиками девушки.

— Да, действительно, — усмехнулся я, стараясь не коситься особо при этом на сестренок Вотс. Хотя заинтриговали меня близняшки до крайности. И дело не в том, что сестры иногда забываются и так строят фразы, что возникает впечатление, будто они говорят о себе в единственном лице. Это всего лишь озадачивает и наводит на мысль о розыгрыше. Куда интереснее другое — как же им это удается? Так идеально согласовывать свои реплики? Ведь ни разу не сбились! Два звонких девичьих голоска постоянно звучат в унисон! Да, они сестры и к тому же близняшки. Но все равно невозможно двум разным, хотя и практически неотличимым людям думать и говорить одно и то же одновременно!

— Ладно, посидели и будет, — отсмеявшись, неожиданно выдал Большой. В знак серьезности своих намерений он решительно отставил от себя пустую кружку. — Завтра еще посидим покалякаем, — примирительно прогудел он. Видимо, я не смог скрыть своей досады по поводу столь быстрого завершения интересной беседы.

— Хорошо, — кивком подтвердил я свое согласие на будущий разговор.

Чуть помедлив, выбрался из-за стола и потопал вслед за остальными на второй этаж, который, как я понял, целиком снимался для нужд подразделения. Попрощался на ходу с пожелавшими мне доброй ночи девушками и зашел к себе, мельком отметив при этом, что сестры, оказывается, обретаются прямо напротив меня — за дверью под номером три. Но это так, деталь, не имеющая особого значения.

Только плюхнувшись на кровать и расслабившись, я осознал сию странность. Странность своего восприятия. То, с каким спокойным равнодушием я реагирую на девушек, несмотря на то что они весьма милы. В былые времена я бы отнесся к состоявшемуся знакомству совсем иначе. Как же — две смазливые девчонки в пределах досягаемости, да еще и похожие как две капли воды! А тут… просто холод и пустота на душе. Никаких чувств. Впрочем, может, оно и к лучшему? Хватит с меня одной обманщицы.

«Ты что разлегся?! Кидай вещички в торбу — и ходу! Пока не стало слишком поздно!»

От неожиданно прозвучавшего в моей голове вопля беса я аж подскочил на кровати.

«Ополоумел?! — возмущенно вопросил я, почувствовав, как зашлось сердце, пытаясь насытить свежей кровью внезапно вырванное из сонно-расслабленного состояния тело. — Чего орешь?!»

«Того! — и не подумал угомониться бес и забегал, забегал вокруг меня, в отчаянии заламывая лапки. — Весь план, весь план насмарку!..»

«Что случилось-то?! — грубо прервал я его причитания, настороженно косясь на приоткрытое окно. — Опять, что ли, убийцу к нам подослали?!»

«Монашек, монашек этот меня учуял! — возопил потрясающий лапками бес. — Понял?!»

«Ох блин, — потрясенно выдохнул я, чувствуя, как мурашки галопом промчались по спине. — А я-то думаю, что он меня так пристально разглядывает…»

«Рвать когти надо! Немедля! — категорично высказался бес. — Пока еще не разложили на главной площади костер!»

Я выругался. Нецензурно. То-то Святой так рано выбрался из-за стола! Наверное, отправился за подмогой к братьям-инквизиторам!

«Бес, ты абсолютно уверен, что монах тебя приметил?» — уточнил я, лихорадочно соображая, что же теперь делать.

«Ну я практически успел спрятаться, — остановив свой забег вокруг меня, почесал рог бес и раздраженно рявкнул: — Но не уверен, не уверен, что успел!»

«Так, может, он тебя и не заметил вовсе?» — облегченно перевел я дух.

«Может, и не заметил, — нехотя согласился хвостатый и зло осклабился. — Но это ничего не меняет! Только небольшую фору нам дает! Не надейся, что все останется как прежде, монашек обязательно нас изобличит! Чует, чует он, что что-то с тобой нечисто! Хвостом клянусь!»

Тук-тук-тук! — неожиданно раздался громкий стук в дверь, заставивший вздрогнуть и меня и беса. Замерев, мы не дыша переглянулись.

Тук-тук! — продолжили долбить в дверь, не дождавшись ни ее открытия, ни ответа.

Бес приложил пальчик к губам, требуя не издавать ни звука, и ткнул лапкой в сторону приоткрытого окна, явно намекая на то, что нам следует как можно скорее воспользоваться этим путем к отступлению. Пока инквизиторам не надоело стучаться и они не выломали дверь.

С трудом переборов превеликое желание последовать совету беса, я покачал головой и, протяжно вздохнув, направился к двери.

«Куда?! Осел, стой! — возопил бес. — Спалят же идиота на костре! Или еще похуже!»

«А что делать? — возразил я. — Не пытаться же удрать в самом деле, когда так вежливо стучат. Мы тоже так в Кельме делали, когда изобличали одно семейство, подозреваемое в ночных грабежах. И доказательств не было никаких, только подозрение имелось, а вывели их на чистую воду. Просто стража постучалась к ним в дверь в неурочный час, они и струхнули. Попытались через черный ход уйти. Там их и взяли. И, уже уверенные в своих подозрениях, потащили на допрос. Порядочные люди не станут ведь убегать из дома от стражников. Вот и здесь похожая ситуация. Будь инквизиторы уверены — не рассусоливали бы, а сразу дверь выломали… Ныкайся получше, нечисть! Чтоб духу твоего не могли уловить! Может, еще выкрутимся. Авось удастся отбрехаться».

Бес сплюнул, закатил глаза и развеялся туманной дымкой. Через миг не осталось от него и следа. Я постоял немного перед дверью и, собравшись с духом, отворил ее.

— Ты?! — обалдело уставился я на Большого.

— Ну да, я, — подтвердил он, недоуменно уставившись на меня. — А ты кого ждал?

— Да никого вообще-то. — Распахнув дверь во всю ширь, пригласил: — Заходи, — и посторонился, пропуская дюже здорового Герта, едва вмещающегося в дверной проем. Выглянул в коридор, посмотрел вправо-влево. Никого. Облегченно вздохнув, захлопнул дверь.

— Я ж предупредить тебя зашел, — сказал Большой, осторожно усаживаясь в кресло.

— О чем? — насторожился я.

— О том, чтобы ты с близняшками поосторожней был. Пообходительней.

— В смысле? — Почесав затылок, я внимательно посмотрел на Большого. Может, он к какой-то из сестер неравнодушен?.. Вот и пришел разъяснить, что да как.

— Не в себе они, — хмуро проворчал Большой, разом опровергнув мою теорию о его влюбленности, ибо о возлюбленных так не говорят. — Поэтому лучше не провоцируй их. Не надо никаких личных имен. Просто Линда. Обращайся так хоть к одной, хоть к обеим сразу. Разницы-то тут никакой.

— Как это — никакой? — недоуменно вопросил я, до такой степени заинтригованный этим странным разговором, что позабыл об инквизиторах, возможно, спешащих к моему жилищу с сетями.

— Да вот так, — рубанул Большой. — Они же малость того. — Для большей убедительности он покрутил пальцем у виска. — Сами, смеясь, признались, что, проснувшись поутру, решают, в каком теле будет Мелинда, а в каком Белинда.

У меня банально челюсть отвисла. Но, справившись с первоначальным ошеломлением, я недоверчиво спросил:

— Шутишь?

— Нет, — вздохнул Большой. — Знаешь, за что они с последнего курса столичной Академии магических искусств в отряд смертников загремели?

— Откуда мне знать, — резонно заметил я.

— За эксперимент, — просветил Герт. — По созданию устойчивой обратной фамилиарной связи.

— Они что, с дуба рухнули, экспериментаторши эти?! — не сдержавшись, покрутил я пальцем у виска, как совсем недавно это делал Герт. — За фамилиара-человека сразу отправляют на костер! Не делая никаких исключений!

— Ну тут вот единственное исключение сделали, — развел руками Большой. — Виновны-то они обе по отношению друг к дружке. Да и наказали к тому же сами себя, став едиными в двух телах. Эксперимент-то удался, неразрывная фамилиарная связь образовалась.

— Да уж, — ошарашенно вымолвил я, силясь уложить в голове все это.

— Угу, — проворчал Большой. — Отсюда все их странности. Так что ты поосторожней с ними, помягче. — Продемонстрировав мне внушительный кулак, с угрозой прогудел: — Но ежели вздумаешь обижать бедняжек или издеваться над ними… Костей не соберешь.

— Вот что-что, а издеваться над ними точно не буду, — немедленно заверил я Большого. — Не в моей это натуре.

— Вот и хорошо, — враз подобрел он и поднялся с кресла. — Пойду я тогда. Отдыхай. Завтра поднапрячься придется.

— Да, поспать надо, — согласился я. — Постой, еще кое-что спросить хотел, — опомнившись, придержал я у двери Герта.

— Ну?

— А что в нашем отряде монах делает? Ведь священники к коронным службам никакого касательства не имеют. Как же Святой к штрафникам-смертникам в «Магнус» попал?

— Так же, как и все, на добровольной основе, — усмехнулся Герт. — Что-то они у себя в инквизиции не поделили и отправили его к нам, в «Магнус». В качестве вспомоществования отряду, борющемуся с отродьями Тьмы. Дабы Святой не словом, а делом доказывал торжество Света. — Он хлопнул меня по плечу: — Не обращай на него внимания, в общем. Привычка у него такая, инквизиторская, на всех с подозрением смотреть. А так нормальный он человек. Такой же штрафник-смертник, как и мы. Просто из другого ведомства. И в отличие от нас, угодил в переплет не за дело, а за веру. А что не разговаривает ни с кем, так это не от чванства. Святые отцы на него обет молчания наложили, дабы не осквернял кощунственными измышлениями свои уста.

— Понял. Ты прям как по писаному вещаешь, — хмыкнул я.

— Так и есть, — ухмыльнулся Большой. — Это я в его сопроводиловке вычитал, когда Серый дал глянуть. Ладно, пойду я. Отдыхай.

Ушел. Я прикрыл за ним дверь, привалился к ней спиной и облегченно перевел дух. Живем… Пока по крайней мере.

«Бес! — воззвал я к нечисти. — Ну-ка, высунь рыло!»

«Чего тебе? — хмуро бросил бес, материализовавшийся с легким хлопком. — Ну повезло? Не на костре еще?» — съязвил он.

«Ближе к делу, — потребовал я. — Ты мне точно скажи, заметил тебя монах или нет? Это крайне важно».

«Да говорю же тебе — не уверен! — рассердился рогатый, задергав при этом хвостом. — Да и так ли это важно, заметил сейчас или заметит потом?! Рвать когти надо!»

«А Печать Предателя? — напомнил я. — Ты ее всего-то за два года пользования моим телом уберешь? Нет уж, дудки!»

«А так не будет у тебя и пары дней жизни! — злорадно осклабился бес. — Хотя, вероятно, они станут самыми незабываемыми! Инквизиторы знаешь какие затейники? У-у-у!»

Живо представив себе пыточные застенки инквизиции, о которых ходит столько жутких легенд, я передернул плечами и буркнул: «Все равно удирать не дело. Опасность, конечно, велика, но я и так стою на самом краю… Оступлюсь сейчас — и мне уже никогда не выкарабкаться. Не восстановить свое доброе имя и не рассчитаться по старым долгам. Придется бежать, скрываться, прятаться, как загнанной крысе… И так до конца своих дней. — Я решительно покачал головой. — Нет, это точно не дело».

«А на костре закончить свои дни — это, разумеется, дело!» — язвительно подметил бес.

«Да нет, — не согласился я, ничуть не обрадованный обрисованной перспективой. — На костер попасть тоже не хотелось бы… Но ты же сам говорил, что лучше один день по-настоящему прожить, чем целую жизнь влачить жалкое существование. А ты именно это мне и предлагаешь. Жалкое существование. Жизнь вечного беглеца».

«В Аквитанию давай смоемся, — тут же предложил бес. — Там инквизиции лапки прищемили хорошо».

«Зато там темным раздолье, — парировал я. — У которых на меня тоже огроменный зуб имеется! Нам и там придется несладко. Поэтому нет смысла метаться. Останемся здесь и будем бороться».

«С огнем? — съехидничал бес и проворчал: — Знаешь, сколько таких борцов было?»

«Пока нас на костер не тащат, а значит, пространство для маневра есть, — возразил я. — Думаю, не стоит пока дергаться. Посмотрим, что дальше будет. Святой, по словам Герта, сейчас в немилости. Вряд ли ему сразу и безоговорочно поверят, если он заявит о моей одержимости… А там… А там кто его знает, что будет? Через три дня отряд отправляется биться с монстрами. Весьма вероятно, проблема разрешится сама собой».

«Это ты правильно измыслил! Нет человека — нет проблемы! — возликовал бес и, потерев лапки, деловито предложил: — Надо только хорошенько все продумать! Чтобы его смерть выглядела, как несчастный случай! Чтобы не подкопаться было!»

Я даже не нашелся, что на это сказать, до того неверно истолковал мои слова бес. Чуть погодя только заметил: «Вообще-то я имел в виду себя. Неизвестно ведь, с чем нам придется столкнуться и как это скажется на здоровье. Вряд ли отряд отправят в лес на пикничок. А у меня в отличие от других и талиара нет…»

«Нет, ты все-таки осел! — закатил глазки бес и возмущенно разорался: — Это же отличная идея! А ты… а ты сам собрался сдохнуть!»

«Ладно, хорош спорить, — прервал я нечисть, осознав, что все равно мы ни до чего путного не договоримся в силу несхожести мировоззрений. — Утро вечера мудренее. А сейчас — спать».

Я действительно прямо тут же завалился на кровать, смежил веки и попытался заснуть.

«И все равно другого не дано! — решил настоять на своем неугомонный бес. — Или ты монашка этого изведешь, или он тебя!»

«Поживем — увидим, — чтобы отвязаться от нечисти, выдал я философское изречение. — Ты только ныкайся получше. Чтобы Святой не смог тебя учуять раньше времени».

«Спрятаться-то я спрячусь, — пробурчал бес, — но ты тогда без моего присмотра останешься. И в случае чего тебя даже предупредить некому будет».

«Ничего страшного, справлюсь», — чуть подумав, пообещал я хвостатому, хоть меня и не обрадовали его слова. Все же в некоторых случаях он весьма полезен, как тогда с убийцей. Впрочем, жил же я как-то раньше и без бесовской опеки, и ничего, обходился как-то своими силами.

«Тогда я буду являться только на твой зов, — решил бес и предупредил: — Не вздумай вызвать меня, когда рядом находится этот инквизитор! Ибо тогда останется два пути — либо бежать, либо кого-то убивать!»

«Хорошо, я понял, — заверил я бесовское отродье и тут же велел: — Сгинь!»

Бес фыркнул и наконец-то исчез, позволив мне остаться наедине со своими невеселыми мыслями. Однако ничего более умного, кроме как спокойно дождаться развития событий, в голову мне так и не пришло, сколько я ни ворочался на кровати. Так и уснул. Вымотался все-таки страшно за время долгого пути.

* * *

К сожалению, предсказание Герта оказалось верным. Просыпаться и подниматься пришлось спозаранку, даже отдохнуть толком не удалось. Да и вообще пробуждение радости не принесло. Думки-то об инквизиции, возможно, готовящей мою поимку, никуда не делись.

Однако добрые люди в серых балахонах за мной так и не пришли. Ни с утра пораньше, ни чуть позже, во время завтрака. Хотя такие ранние визиты вполне в духе братьев-инквизиторов. Говорят, очень способствует быстрому раскаянию грешников. Человек едва проснулся, нежится в теплой постельке, а тут его бац! — за загривок и в ледяную камеру. Да несколько дней еще там потомят, не выказывая интереса.

Позавтракал я без особого аппетита. Несмотря на то что стол был буквально заставлен всякими вкусностями, кусок в горло не лез. Немалой виной тому был присутствующий за завтраком Святой, который, не прикасаясь к еде, просто сидел за столом, сцепив кисти рук в замок, и с пристальным интересом наблюдал за мной. Будто выжидая чего-то… Какой-нибудь оплошности, допущенной мной. Либо просто обстановку нагнетал.

С трудом сохранив до конца совместного завтрака невозмутимую физиономию, я с облегчением принял приказ командира о завершении трапезы и незамедлительном выдвижении на полигон. И, слава Создателю, не верхом!

Шли недолго. Полигон тоже располагался на окраине города и отнюдь не на противоположной по отношению к таверне стороне.

Пока мои сослуживцы вызволяли из местного арсенала свои доспехи и оружие, я огляделся. Ничего нового для себя не обнаружил. Вполне обычный, можно сказать, стандартного имперского образца полигон, предназначенный для отработки навыков городской стражи. Узкая полоса стрельбища; далее за ней — заставленная дощатыми щитами площадка-лабиринт для обучения командному бою в стесненных городских условиях; полоса препятствий с песчаной дорожкой для бега вокруг; открытые площадки для упражнений с холодным оружием и рукопашных схваток. Ну и в самой сторонке конечно же располагается непременный каменный остов трехэтажного жилого строения. Тоже для тренировок.

В общем, все как и у нас в Кельме. За исключением новенького деревенского дома в дальнем углу полигона. Да какой дом — целое подворье под одной крышей!

Недоуменно пожав плечами, я собрался было обратиться с вопросом к тьеру Терону, но меня отвлекло кое-что другое. Разграбили-таки мои сослуживцы арсенал, судя по тому, что явились из него доспешные и оружные. Оружие-то самое обыкновенное — стрелометы и фальшионы, а вот доспехи… Они притягивали взгляд своей необычностью. Ну не доводилось мне видеть ламинарных доспехов столь искусной работы! Со столь тщательно подобранным сегментированием, что бронь будто облегает тело, как какого-то жука — его панцирь.

Пришедшее в голову сравнение заставило меня весело хмыкнуть и по-новому взглянуть на своих соратников. Да, в этих доспехах они и правда чем-то смахивают на жуков… А шлемы с личинами, скрывающими человеческие лица, и с пластинчатыми воротами, опускающимися на плечи, только усиливают сходство. Ну и наручи-поножи играют в этом деле не последнюю роль из-за странных треугольных шипов, коими увенчаны. Если сжать кисть в кулак либо согнуть руку в локте или ногу в колене, вперед будет выдаваться примерно трехдюймовое треугольное жало.

— Что, нравится наша бронька, а? — пробасил Герт, подойдя ко мне.

— Смотрится отлично, — признал я очевидный факт. — Сразу видна отменная работа мастера-бронника. — Заприметив близняшек, кои тоже решили изобразить из себя серебристо-стальных жуков, разве что размером поменьше остальных, поинтересовался: — Только не сильно ли громоздким вышел доспех? Если все пластины из тяжелого железа.

— Это ты точно подметил! — оживился Пройдоха, до сей поры просто прислушивавшийся к нашей беседе. — Я им так сразу и сказал — тяжесть неподъемная! А они — ничего подобного!

— Конечно, ничего подобного, — подтвердил Большой и обратился ко мне: — Да не слушай ты его! Отменная бронь! Это я тебе говорю! Крепкая, надежная, движений практически не стесняет и легкая в придачу. А иначе и быть не могло, учитывая, что набрана она из стальных пластин, кои втрое тоньше обычно используемых в таком доспехе.

— Так что поймаешь стрелу или болт — и готов! — тут же доверительно сообщил мне Пройдоха. — Пробьет практически навылет!

— Да ладно тебе, — отмахнулся от него Герт и спросил меня: — Вот скажи, когда по тебе из стреломета али арбалета стреляли? Что, не припомнишь такого?

— Ну мало ли что может приключиться, — заюлил Джейкоб.

— Если что-то приключится, там уже без разницы будет, какая на тебе бронь, — отрубил Большой. — Или ты думаешь, темные побрезгуют против тебя магию применять? А супротив тварей всяких, вроде упырей, бронька эта в самый раз. И не прокусить ее, и когтями не продрать. — Последние слова были адресованы уже мне.

— Это хорошо, — хмыкнул я.

— Само собой! — хохотнул Пройдоха.

А Большой заметил:

— Но это вообще-то не боевой наш доспех.

— Как это — не боевой? — не понял я.

— Мы его только на полигоне используем, — пояснил Герт. — А на полевые выходы — другая бронь. Практически такая же, только там все металлические сегменты обтянуты кожей.

— А смысл? — недоуменно вопросил я. — Защиту это вряд ли усилит.

— Это да, — согласно кивнул Герт. — Но в нашем деле еще неприметность важна. Порой бывает нужно подобраться к противнику без шума, лязга и блеска стали. Да и тварей всяких полезно в смущение ввести. Они же не все тупые, некоторые соображают, что бронь им не прогрызть. Могут в таком случае что-нибудь особо пакостное удумать… Например, попытаться тебе голову размозжить. А так, не видя на нас железа, без сомнений бросаются и пускают в ход когти и клыки.

— А там их ждет жестокий облом! — докончил, посмеиваясь, Пройдоха.

— Вы, похоже, абсолютно все предусмотрели, — подивился я такой продуманности доспеха. И спросил, указывая на заинтересовавшие меня детали экипировки: — А зачем вот эти шипы на наручах и поножах?

— Чтобы было чем отбиваться, если тебя мерзость какая-нибудь хищная завалит и оружие из рук выбьет, — объяснили мне.

— Тоже нужное дело, — одобрил я эти самые шипы, поначалу меня смутившие.

Подобрали и мне доспех из хранящегося в арсенале полигона старья. Практически все детали из разных комплектов: и шлем, и нагрудный панцирь, и наручи-поножи, да к тому же изрядно побитые прежними владельцами. Но для тренировки сойдет. И то, что получившийся доспех слишком тяжел и неудобен, в данном случае даже кстати. В бою проще будет.

Все облачились чуть раньше и ждали только меня. А также команды тьера Терона, который для начала заставил нас десяток кружков вокруг полосы препятствий нарезать. Всех без исключения, в том числе близняшек. Да и сам отлынивать не стал — с нами побежал.

Ну да это немного — всего-то мили полторы. Чепуха, в общем, а не пробежка. Даже для девушек. Хотя, конечно, бегать в плохо подогнанном из-за несоответствия фигуре доспехе — то еще удовольствие. Все гремит-бренчит и лязгает.

Когда тьер Терон загнал нас на полосу препятствий, от непрерывного звяканья и вовсе начало уши закладывать, как в мастерской жестянщиков. Хоть затычки в уши вставляй, чтобы отрешиться от этого грохота.

Но в целом — ерунда. Вот мастер Гилрой нас в Кельме гонял по нескольку часов кряду. Под конец обычной разминки хотелось просто упасть и умереть, дабы больше не мучиться… Тьеру Терону до него определенно далеко. Немного побегать заставил, полосу препятствий пройти, и все. Сразу отправил на стрельбище, упражняться со стрелометами. А с этим у меня полный порядок, даже придраться не к чему — не зря уйму времени на таможне убил.

Вот у Джека со стрельбой совсем худо. Просто хуже не бывает. Если он и в реальной схватке так стрелять будет, то лучше бы нам его стреломет заблаговременно испортить. Чтобы парнишка в героическом пылу своих ненароком не пострелял. Ворогам-то точно беспокоиться не о чем, если он по ближайшей мишени попадает один раз из десяти. Хотя, надо признать, бить вдаль у него получше получается… А вблизи без очков никак.

Хорошо, что у нас всего один такой стрелок. Даже сестренки Вотс неплохо обращаются со стрелометом, хотя и видно, что он им непривычен. Однако ж стараются, прислушиваются к советам занимающегося с ними Герта и упорно учатся. Только святоша учением пренебрегает и брезгует оружие в руки брать. Стоит себе в сторонке и за всеми наблюдает.

Пока мы дырявили стоящие у дощатого забора мишени, на полигон люд попер. Подошли какие-то мужики, с виду деревенские, крепкие, числом в полдюжины. Не обращая внимания на обретающихся на стрельбище нас, сразу проследовали в арсенал, что-то оживленно обсуждая на ходу.

Недоуменно пожав плечами, я больше никак не отреагировал на это событие. Раз пустили сюда деревенских, значит, так надо. Может, из какого-нибудь местного ополчения люди.

Вышли эти мужики из приземистого здания арсенала, ютящегося у самой стены, уже облаченные в кожаную бронь — добротную, полную, защищающую все тело целиком. Но при этом без оружия. Если не считать, конечно, за таковое кожаные краги с железными когтями, выступающими на добрые полфута за пределы кисти руки.

Эти странные люди опять прошествовали мимо нас и скрылись на деревенском подворье, породив тем самым у меня целый сонм догадок и предположений. Вот только тьер Терон обмозговать сию непонятность не дал — погнал нас в арсенал за тренировочным оружием: короткими деревянными мечами и специальными учебными стрелометами с мягкими разгонными пружинами. К ним и стрелки не железные, а деревянные прилагаются, с наконечниками из пробок, коими бутыли с вином укупоривают. Человека из такого стреломета при всем желании не убьешь. Разве что шишку набьешь или синяк поставишь, если уж совсем с близи стрелять. А если ярдов с тридцати, так и вовсе никакой отметины не будет.

Пока вооружались, командир нам начал задачу ставить. Весьма несложную на первый взгляд. Надо просто проникнуть на подворье и изничтожить пробравшихся туда упырей в количестве шести штук.

Моим сослуживцам, похоже, уже доводилось участвовать в таких практических тренировках, и тьер Терон пояснил условия только для меня:

— Попадание из стреломета в конечности или туловище идет как легкое ранение. Не более того. Твой противник в этом случае обязан замереть на пару мгновений. И неважно, сколько всего раз его подранили, в зачет идут только попадания в голову. Теперь по мечу. Для того чтобы одолеть с ним противника, требуется отсечь ему конечности и закончить все ударом по шее. Это касательно победы. Если же тебя завалили на пол или, лишив оружия, зажали в каком-нибудь углу и при этом трижды полоснули когтями по спине или груди, то это засчитывается как поражение.

— А не слишком ли жесткие условия? — озадаченно осведомился я, прикинув, как тяжко будет увернуться в ограниченном пространстве от наседающих мужиков. — Неужели реальные упыри за пару взмахов когтями располосовывают стальной ламинарный доспех?

— Нет конечно, — успокоил меня Большой. — Нашу бронь так просто не возьмешь. Упырям ее и за дюжину ударов не развалить. Но тренировка — она и есть тренировка. — И подмигнул: — В общем, не зевай там. Упырям-то нашим по серебряному ролдо за каждого загрызенного человечка обещано.

— Как бы они нас там и впрямь не погрызли, — озабоченно пробормотал я, услышав о полагающемся нашим противникам вознаграждении. Серьезные деньги для деревенских… Да и для большинства городских тоже.

— Так что поосторожней там, — напутствовал нас командир, расслышав, видимо, мое замечание. — Защита защитой, а когти у ваших противников настоящие. И порвать ими можно без шуток, всерьез.

— Их-то мы не покалечим? — обеспокоился я. — Простой палкой можно и руки-ноги переломать, не говоря уже о шее.

— Не бойся, все учтено, чай не первый день воюем, — снисходительно бросил Джейкоб. — Где надо, броня у них давно уже усилена и войлоком подбита.

— Да, насчет этого можешь не беспокоиться, — успокоил меня тьер Терон. Отступив на шаг, он критично осмотрел нашу передовую троицу — меня, Пройдоху и Героя, и нахмурился: — Орехи забыли взять.

— Да, точно! — встрепенулся Пройдоха.

— А орехи-то нам на кой?! — опешил я.

— Так мы их на тренировках бросаем вместо светляков, — пояснил Большой, но только еще больше меня запутал.

— Нам часто приходится работать ночью, в темных помещениях, и чтобы видеть хоть что-то, используем магических светляков. А чтобы не переводить их попусту на тренировке, заменяем орехами. Они как раз такого же размера и формы. — С этими словами тьер Терон вручил мне небольшой, смахивающий на кошель мешочек с пресловутыми орехами. — Если интересно, что это за светляки такие, полюбопытствуешь потом у Линды о ее творении. А сейчас вас ждут не дождутся упыри.

— Только ты орех, прежде чем бросить, еще сдавливай слегка, чтобы захрустел, — напутствовал меня Большой. — Как с настоящим светляком полагается делать.

Я кивнул. Понял, мол. Да и как тут не понять? Надо сразу привыкать правильно обращаться с магическими штуковинами, раз их так часто используют, а то потом замучаешься переучиваться.

Двинулись мы к подворью, и тут я обнаружил, что шагаем мы лишь втроем, а прочие остались в сторонке стоять.

— А почему мы только втроем идем? — недоуменно спросил я у Джейкоба, самого знающего из нас. Понятно, что мы передовая часть отряда, но не единственная же действующая.

— А ты думал, в сказку попал? — усмехнулся, покосившись на меня, Пройдоха.

— Мы, трое, — поисково-разведывательная группа! — сообщил с некоторой гордостью Джек и, оглянувшись назад, добавил: — А остальные входят в группу силовой поддержки.

— Ну все-то ты знаешь, Герой! — ободряюще кивнув, похлопал его по плечу откровенно ухмыляющийся Пройдоха. — Сразу видно образованного человека!

— Мне тьер Терон сам сказал, — стушевался Джек, осознав, что Джейкоб насмехается над ним.

— Да все правильно, — досадливо поморщился Пройдоха, прекратив ухмыляться. — Только вот какая штука… На передний край не им, а нам лезть. И если случится что — никто нас выручать не бросится.

— Почему это? — недоверчиво спросил Джек.

— Потому что маги слишком ценны, чтобы попусту ими рисковать, — пояснил ему я, мигом уяснив существующую схему взаимодействия между группами нашего крохотного отряда. И хмуро сообщил, ни к кому конкретно не обращаясь: — А вообще, если брать в целом, то как-то все это не очень.

— Разумеется, не очень! — хохотнул Джейкоб. — Нам же, получается, больше остальных приходится шкурой рисковать! Хотя все мы тут смертники, окромя Святоши и Серого! — Он покровительственно похлопал меня по плечу: — Ну да ничего. Тут дело наживное. Ведь любой из нас может очутиться в ядре отряда. Надо лишь малую толику везения иметь. Во время выхода в поле всякое может случиться… Большой вон тоже недавно накоротке с упырями сходился. А теперь занял место Сэра…

— Понятно, — протянул я.

Мы добрались до подворья и по знаку Пройдохи остановились у ограды.

— Стрелометы готовьте, — отрывисто скомандовал он. — На случай, если нас решили подкараулить прямо за воротами. По разу выстрелим — уже хорошо будет. А там в мечи их возьмем.

Поставив стреломет на боевой взвод, я взял его на изготовку и кивнул Джейкобу, стоявшему у самых ворот и глядевшему назад, на меня с Героем.

— Пошли, пошли! — тут же заорал он, распахивая перед нами калитку.

Мы ломанулись во двор. Причем Джек успел проскочить первым, хотя стоял позади меня. А на вид-то доходяга доходягой! Вот ведь что значит талиар — высший оборотень…

— Так, за воротами опять никого. Как обычно, впрочем, — невозмутимо констатировал Джейкоб, спокойно и без суеты проходя через калитку следом за нами. — Первым делом надо двор обойти, осмотреть все пригодные для укрытия места между домом и хозяйственными постройками, — быстро проговорил он, не дав нам возможности высказать пару резких реплик в его адрес.

Переглянувшись с Джеком, мы не стали пенять Пройдохе за розыгрыш у ворот. Сочтемся еще как-нибудь.

Рассредоточившись, наш маленький отряд двинулся в обход двора, вдоль ограды, чтобы не опасаться нападения хотя бы с одной стороны.

И ничего. Ни слуху ни духу от укрывшихся на подворье мужиков. Затаились, упырюги.

Вернулись к воротам мы в итоге ни с чем.

— Во дворе чисто, — подвел итог наших поисков Джейкоб. — Значит, где-то прячутся.

— Неужто прямо в доме? — не удержавшись, донельзя язвительно поинтересовался я в ответ на столь глубокомысленное измышление.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Пройдоха и, ухмыльнувшись, выдал: — А раз ты у нас такой умный, то тебе первому в домину и лезть!

— Да и полезу, — проворчал я. — Можно подумать… Страсти-то какие…

Я шагнул было к дому, но Джек придержал меня за руку, неуверенно проговорив:

— Ты поосторожней там… Эти громилы в прошлый раз всем скопом на меня как набросились… Едва не задавили насмерть… Если б не доспехи…

— Спасибо за предупреждение, — поблагодарил я, но отказываться идти первым не стал. Поостеречься, конечно, стоит, учитывая выданный Джеком расклад, но не отступаться же.

— Ну давай тогда, заходи, — любезно предложил Пройдоха, не став тянуть кота за хвост. Поднявшись на крыльцо дома, он встал слева от двери и вопросительно посмотрел на меня.

Чуть подумав, я повесил стреломет на плечо и вооружился деревянным мечом. Так сподручней будет, если деревенские навалятся целой гурьбой.

— Давай! — собравшись с духом, рявкнул я.

Пройдоха тут же ударом ноги отворил дверь, а сам отскочил в сторону, держа на прицеле темный проем. Джек же изобразил то же самое справа. Я ворвался в сени, готовый укокошить любого укрывшегося там упыря.

— Чисто! — не обнаружив никаких ворогов, отрывисто бросил я, опуская меч.

— Принял! — хором отозвались Джейкоб с Героем и просочились вслед за мной в сени.

Следующая дверь. Конечно, потоньше и похлипче входной. С ней мы повторили все сызнова: Пройдоха ударом ноги распахивает ее и отступает в сторону, вместе с Джеком они прикрывают меня, а я врываюсь в комнату. В темную комнату. Ставни-то на доме закрыты… В сенях было довольно светло, а здесь — как в погребе.

Резкий переход со света во тьму сыграл со мной злую шутку, не позволив вовремя заметить опасность. Да и не ожидал я ничего такого от спокойно стоящего посреди большой комнаты стола. Оттого и уклониться не успел, когда этот предмет мебели внезапно обрел способность к передвижению и скакнул на меня. Растерялся я малость, надо признать. К встрече ж с упырями готовился все-таки, а как с бешеными столами воевать — фиг его знает.

Меня впечатало столешницей прямо в стену. Да так, что едва не выбило дух. А затем два коварных упыря, метнувших здоровенный стол, налетели на меня и давай железными когтищами драть.

Несколько первых ударов мне чисто случайно повезло отбить. Не до разумного ведения боя было в моем состоянии, поэтому, можно сказать, просто отмахивался руками от наседающих на меня вражин. Ряженные в упырей мужики слишком суетились и мешали друг другу, отчего свели на нет всю пользу от неожиданного нападения. По наручам моим и по наплечникам железными когтями скрежетали, а до грудины добраться никак не могли. Да еще стол этот, которым они меня приласкали, им же и мешался, не давал подобраться ко мне вплотную. В результате за несколько мгновений, пока я пребывал в смятении, лишь пару раз меня зачетно зацепили, полоснув когтями прямо по груди.

А там вмешался Пройдоха: прямо в башку одному упырюге из стреломета закатал. Завалил, получается, сразу и наглухо. Тот и стек тут же, громко охнув и схватившись за голову, прямо на пол. А Джек, скотина косорылая, промазал… И пришлось мне самостоятельно отмахиваться от оставшегося врага, желающего нанести последний зачетный удар.

Ничего, отмахался. Благо наручи крепкие, цельностальные, мне достались, не боязно было блокировать взмахи железных когтей. Ну и недолго в общем-то отбиваться пришлось. Сердце успело всего-то четырежды стукнуть в груди, как Пройдоха оказался позади упырюги и подрубил ему ноги. А Джек уже упавшему гаду лихо «снес голову».

— Жесткие у вас, однако, игры, — чуть отдышавшись и подобрав с пола выбитый из рук меч, сказал я мужику, старательно изображающему мертвеца.

— Ну так как договорено, — неловко пожал он плечами. — Ваш же старшой и велел вас не щадить…

— Нормально все, — оборвал его Пройдоха и с явным недовольством уставился на меня.

— Что? — спросил я.

— Ты забыл бросить орех, прежде чем в комнату ворваться, — подсказал Джек. — Ошибся, значит.

— Да это ерунда, — махнул рукой Джейкоб и заявил, глядя мне в глаза: — Нерасторопный ты, Стайни. С таким напарничком упыри нас вмиг на ноль помножат.

— А чего ты хотел от первого раза? — раздраженно буркнул я в ответ.

— Да хотя бы чтобы ты повторил подвиг нашего прыткого Героя, — высказал свои чаяния Джейкоб. — Его в первый раз упыри по всему дому гоняли, пока не запыхались. И ни разу при этом не зацепили. А тебя, считай, изодрали всего.

— Ничего, тренировки на то и нужны. Научусь еще с упырями справляться, — довольно резко отреагировал я на эту отповедь.

— Ну-ну, — неприятно улыбнулся Пройдоха и, зевнув, процедил сквозь зубы, отворачиваясь: — Научишься или сдохнешь… Вопрос лишь в том, что случится раньше. Дальше идем. Герой — вперед, — тут же отрывисто бросил он команду.

Джек кивнул. А я не стал спорить. Раненым же считаюсь вроде как… Не положено, выходит, лезть вперед. Должен тыл сотоварищам прикрывать в меру сил и возможностей. Прикрепив деревянный меч к поясу кожаным ремешком, я сдернул стреломет с плеча.

Мы приготовились. И вот новая дверь. В кухню. Туда стремглав влетает резко ускорившийся Джек и благодаря своей невероятной скорости ускользает от хватки двух противников, набросившихся на него с разных сторон. Слаженно щелкают стрелометы — мой и Джейкоба… И минус два упыря, которые хватаются за головы и костерят нас почем зря.

— А со стрелометом у тебя, Стайни, неплохо выходит, — высказался, не глядя в мою сторону, Пройдоха.

Я промолчал. Не впечатлила меня похвала. Ни разу. Слишком уж пренебрежительным тоном она была произнесена. Но не затевать же из-за этого ссору? Я же на самом деле никогда не сталкивался с упырями. Может, и имеет право Пройдоха, выживший в схватке с ними, так снисходительно смотреть на новичков. Да и высказывать недовольство имеет основания. Ладно, игры играми, но ему ведь вместе с нами в самое пекло лезть. А не имея надежды на товарища, который слишком слаб или неумел, в бою ох как тяжко.

По команде Пройдохи мы вломились в следующую комнату… и не обнаружили там никаких упырей. Пусто. Только стол стоит, стулья, шкаф и какой-то сундук. Плохо, конечно, видно, но разобрать обстановку можно. Глаза-то уже попривыкли к темноте. Да и не абсолютный мрак царит в доме. Его же не для жилья готовили, а оттого щели меж бревен законопатить никому в голову не пришло.

В общем, мы расслабились и опустили стрелометы.

— А зачем сундук сюда перетащили? — Джек недоуменно посмотрел на Пройдоху.

— А я знаю? — огрызнулся явно страдающий от похмелья Пройдоха и предложил: — Пойди да проверь.

Герой от невеликого ума так и сделал. Но, бес его раздери, как он быстр! Попытавшийся схватить его упырюга, невесть как поместившийся в невеликий сундук, остался ни с чем. Впустую махнул ручищами, увенчанными когтями, загребя лишь воздух. Джека-то уже и след простыл. А упырь тут же сполз назад в сундук, пораженный сразу двумя стрелками.

Не знаю, что заставило меня обернуться. Может, ощущение чужого взгляда?.. Факт в том, что лишь благодаря этому я успел увернуться от последнего упыря, подобравшегося к нам под шумок сзади. Так и не попал он по мне когтями с первого раза, как явно того желал. Второй же удар мне удалось блокировать стрелометом.

Я отскочил назад. И упал! Поскользнувшись на чем-то, разлитом на полу! Мужик торжествующе взревел, прямо как всамделишный упырь, наверное, слишком уж вжившись в роль, и набросился на меня сверху. Как тут от ударов уклонишься?.. Подрал меня основательно упырюга, прежде чем Пройдоха с Героем порубили его на части.

— Ты труп, Стайни, — раздраженно бросил Пройдоха, помогая подняться охающему мужику, которому неслабо перепало деревяшками по конечностям, несмотря на имеющуюся защиту. После чего протянул руку мне.

— Похоже на то, — проворчал я, тем не менее принимая его помощь.

Но это оказалось единственным замечанием, которое можно расценить как упрек. Командир же, вкупе с остальными членами отряда, никакого раздражения или недовольства по поводу моей бесславной гибели в учебном бою не выказал. Изложенные нами подробности боя были спокойно выслушаны и разобраны в деталях. Нам указали на допущенные промахи, дали пару дельных советов и опять отправили упырей гонять.

Так полдня и убили… Правда, не только мы втроем отдувались за всех. Остальные тоже сходили на подворье погонять упырей. Даже близняшки.

Впрочем, и этого времени мне хватило в достатке, чтобы понять, что в нашей тройке это я — мясо… Пройдоху упырюги всего раз задрали, да и то только навалившись вчетвером. А Героя лишь трижды. И лишь из-за его глупости и никакущего навыка владения оружием. Деревенские же разжились полутора десятками серебряных ролдо, отчего выглядели счастливее отведавших свежей крови упырей.

Тренировка прервалась на обед. Пока мы потчевались в близлежащем трактире, я все думал. Размышлял над тем, как переломить ситуацию. Насчет инквизиции я немного поуспокоился: не похоже, что меня собираются немедля хватать. Может, Святой и заподозрил что-то, но уверенности в моей одержимости, очевидно, пока не имеет. Оттого и не подтянул еще братьев во Свете. Ну да и то хлеб. А вот как мне в скором полевом выходе выжить… Непонятно. Если расклад действительно таков, как на тренировках, мне туго придется в реальной схватке с упырями… Тут бес мог бы мне неслабо подсобить. Хотя бы с тем же зрением. Ведь магическим взором я смог бы загодя углядеть прячущихся упырей. Да и переходы от света к сумраку не так мешали бы. Вот только никак не получится все это дело провернуть, воспользовавшись помощью беса. Святой бдит. Нет, пользоваться в присутствии священнослужителя всеблагого Создателя услугами нечисти — это верх дурости и прямой путь на костер, даже если удастся выжить в схватке с упырями. Так что лучше и не помышлять о такой возможности.

Попробовать, что ли, вызвать то состояние переполняющей меня силы и мощи, которое я испытывал во время разделки егерей?.. Так боязно утратить разум и стать истинным зверем, сокрушающим все на своем пути. Как бы не пришлось при таком раскладе моим сотоварищам от меня отбиваться, а не от упырей.

Впрочем, у меня же есть еще одна возможность немного увеличить физическую силу… Та, которой я пользовался на таможне.

— Линда, а ты можешь наполнить мне небольшой накопитель стихиальной энергией? — обратился я с вопросом к сестренкам Вотс. Заметив взгляд исподлобья, брошенный на меня Святым, торопливо добавил: — Стихией Света.

— Да, конечно, — одновременно кивнули и с любопытством уставились на меня: — А тебе зачем?

— Так опустошен мой накопитель, вот зачем. А искать других магов, когда есть вы, смысла не вижу, — изобразив непонимание, пожал я плечами.

Близняшки переглянулись, губы их одновременно дрогнули и тут же превратились в широченные улыбки. Блеснув глазками, девушки насели на меня:

— Нет, так не пойдет! Ты явно хочешь от нас что-то интересное скрыть! Признавайся, зачем тебе понадобился полный стихиальный накопитель? И куда ты потратил энергию из него?

— Ну… — придя в замешательство, почесал я в затылке. Осознав, что так или иначе придется отвечать, чтобы получить желаемое, вздохнул: — Я же уже говорил вам, что могу ощущать магические эманации, испускаемые предметом, касаясь его?

— Нет, ничего подобного ты не говорил! — аж задохнулись от возмущения сестренки. Опять переглянулись и с негодованием вопросили: — И ты хотел скрыть от нас такую потрясающую способность?!

— Да не хотел я ничего скрывать! — тотчас заверил я их и кивнул на Серого: — Вон хоть у тьера Терана спросите, даже в сопроводиловке, наверное, указано об этой моей способности. Чего мне таиться-то?

— Действительно указано, — подтвердил Моран и, пожав плечами, сказал сердито поглядевшим на него близняшкам: — Не думал, что это кое-кого так сильно заинтересует… Способность, конечно, редкая, как я понимаю, и довольно полезная, но с нашей спецификой никак не согласуется. Мы выявлением магической контрабанды не занимаемся.

— И в самом деле… Сложно будет подыскать применение такой способности в наших условиях, — мигом погрустнели девушки. Но тут же, встрепенувшись, переглянулись и кивнули друг дружке. С серьезным видом уставившись на меня, заявили: — Но, несмотря ни на что, этот феномен просто вопиет о необходимости его обстоятельного изучения! Вдруг это так называемая латентная способность или другая сторона дара, которая требует развития?

— Только эксперименты на мне ставить не надо! — в притворном испуге отгородившись от сестренок руками, попросил я.

— Это мы еще посмотрим! — широко улыбаясь, сказали они и пригрозили: — Если сейчас же не расскажешь, зачем тебе понадобилась стихиальная энергия… — Они многозначительно замолкли.

— Ну… Это, похоже, связано с моей способностью ощущать магические эманации, — медленно подбирая слова, чтобы не ляпнуть лишнее, ответил я. — Малая толика стихиальной энергии при этом как бы проникает в меня, добавляя мне сил и вызывая нехилый такой прилив бодрости.

— Как любопытно! — оживленно прощебетали близняшки. — Мы о таком только слышали.

— Слышали? — насторожился я.

— Ну да, — кивнули они. — И учитель рассказывал о чем-то подобном, и в книгах имеются упоминания о подобных опытах по трансформированию энергетической структуры человека. Когда-то даже существовал целый клан измененных… кажется, клан ассасинов… которые имели способность усиливаться за счет насыщения тел стихиальной энергией. Правда, после разработки аналогично действующих эликсиров усиления никто такими глупостями не занимается. Слишком сложно и затратно. Ведь физического изменения тела не происходит и запредельные нагрузки дают о себе знать. Такой измененный человек может буквально летать, чувствуя себя сверхсильным из-за притока энергии, а в это время у него отказывают внутренние органы, рвутся мышцы и связки. А если переусердствовать и вовремя не остановиться, то и сердце не выдерживает. Хотя, конечно, понятно, почему ассасины практиковали такие опасные методы усиления… — Прочитав целую лекцию, девушки задумчиво уставились на меня.

— Рискованно, — негромко заметил Большой, посмотрев на Морана.

Тот кивнул и негромко сказал:

— Стайни, я понимаю твое желание получить больше шансов на выживание, но не думаю, что использование накопителя — такая уж хорошая затея, особенно учитывая приведенные Линдой факты. У нас отряд, и в нем каждому есть свое место. Неожиданная потеря одного бойца может серьезно ослабить команду. А на Пройдоху не обращай внимания, он специально злит тебя, чтобы ты старался и выкладывался. На самом деле у тебя неплохо получается.

— Но у меня нет никаких проблем с поглощением стихиальной энергии, — озадаченно заметил я. — Зелье усиления мне доводилось пробовать, и не раз, но это совсем не то. После него потом пару дней как избитый ходишь. А от чистой энергии никаких проблем.

Моран вопросительно посмотрел на близняшек. Те в свою очередь перевели взгляд на меня и задумчиво предположили:

— Может быть, у кого-то из твоих родителей было подобное изменение энергетической структуры? И это сказалось на тебе.

— Вот чего не знаю, того не знаю, — вздохнул я. — Приемыш я. А куда родители запропастились, понятия не имею.

— Ну что ж, в таком случае нужно посмотреть, что ты собой представляешь как боец при использовании стихиальной энергии, — поразмыслив, подвел итог беседе тьер Терон. — Если это правда для тебя не опасно, то почему бы и нет.

— Да, так и нужно сделать, — поддержали его близняшки. — Мы же легко можем оценить степень влияния такого способа усиления на физическое состояние Кэрридана. — И разве что ручки не потерли, ровно как бес свои лапки, предвкушая нечто интересненькое.

Экспериментаторши, блин. Ну да ладно. С близняшками я как-нибудь разберусь. Главное, цель достигнута и с проблемой наполнения накопителя стихиальной энергией разобрались. Да и скрывать теперь ничего ни от кого не надо. Удачно сестры Вотс упомянули о подобных экспериментах по трансформе энергетики человеческого тела. Может, и правда кто-то из таких измененных у меня среди родственников имеется, а бес брешет, утверждая, будто я не человек?

Над этим я и размышлял до конца обеда. А потом мы вернулись на полигон. Тьер Терон проигнорировал высказанную Пройдохой житейскую мудрость о необходимости послеобеденного сна. Хотя если брать по уму, то следовало бы полежать отдохнуть часок-другой.

Впрочем, с упырями мы больше не воевали, так что чрезмерных нагрузок не было. Немного потренировались на куклах, отрабатывая рубящие удары по конечностям, подырявили мишени из стрелометов. Остальное время провели в лабиринте, отрабатывая групповое взаимодействие, чтобы каждый знал свое место и задачу в бою, как сказал командир.

Все те же деревенские мужики, к которым присоединились еще полдюжины товарищей, изображали атакующих монстров. А мы должны были своевременно пресечь их нападение из засады и не дать им добраться до близняшек и монаха. По сути, мы стали их охраной, а сестры, являясь основной ударной силой, просто выкашивали магией наших врагов. От нас практически ничего и не требовалось — лишь не мешать им да прикрывать от редких фланговых атак.

До позднего вечера на полигоне проторчали. Я даже подустал как-то малость… и ожил, неожиданно обнаружив, что перед мысленным взором не возникает прекрасное и такое неживое лицо Элис-Энжель, как было до сих пор, стоило лишь смежить веки. На душе стало легче. Разум заполняли не мрачные воспоминания, а думы о странностях и непонятностях вокруг. Столько загадок с этим необычным отрядом и людьми, служащими в нем… Есть над чем поразмыслить, есть.

Вернувшись в таверну, мои сотоварищи опять закатили пир на весь мир. Впрочем, мне ли возражать? Проголодался я изрядно. Охотно и сам вложился бы деньгами в организацию застолья, если бы мне предложили.

Славный получился ужин. Даже вновь наклюкавшийся Пройдоха не смог его испортить своими глупыми шутками на тему скорого перемещения нашего отряда прямиком на погост. Дурак он просто, а что с дурака возьмешь? Не понимает, что никому не смешно.

А вообще приятно посидеть вот так, расслабиться вечерком после напряженного дня в хорошей компании, за столом с вкусной едой и с кружкой приличного пива в руках.

Моран недолго с нами сидел. Отговорился тем, что ему надо с куратором кое-что обсудить, и ушел, наказав Большому присматривать за Джейкобом.

Этот момент я счел подходящим, чтобы спросить:

— А почему Моран — Серый?

— Да потому что в сером мундире почитай двадцать лет отходил! — хохотнул Пройдоха, опередив всех с ответом. — А ты что думал, Охранка кого-то левого на такое подразделение поставит? — пьяно кривя губы, уставился он на меня.

— Да нет, не думал, — глотнув пива, пожал плечами я, делая вид, что утратил интерес к этой теме. Что хотел — узнал, и хватит.

Но Пройдоха не успокоился. Гаденько так ухмыльнулся и говорит:

— Но все это ерунда. Ты главного не знаешь — с чего это вдруг достигший немалой должности серомундирник возглавил отряд смертников!

— Пройдоха, уймись, — поморщились девушки. — Мы уже слышали от тебя эту историю множество раз!

— А новички еще не слышали! — насупился Джейкоб и торопливо выпалил, вперившись в меня мутным взором: — Наш командир своим чутким руководством уже угробил один отряд! Вот его и поставили к смертникам! Опыт-то у него уже есть!

— Пройдоха, вали давай к себе, — пробасил Большой. — Задрал… Или получишь в глаз и будешь с фонарем ходить, подсвечивать прячущихся в темных закутках упырей.

— Да вы что?! — с досадой вскричал Пройдоха, оглядывая всех по очереди в поисках поддержки. Но не встретил в нас понимания и сочувствия. Презрительно скривив губы, он махнул рукой и, цапнув со стола недопитую бутыль, ушел.

— Не слушайте этого болтуна, — посоветовал Большой, глядя на меня и на Джека. — Серый, по большому счету, не виноват в том, что подчиненное ему подразделение немедленного реагирования понесло невосполнимые потери. Там соглядатаи напортачили. Недоглядели. Во время захвата выяснилось, что у злодеев имеется группа прикрытия с парочкой Одаренных и десятком бойцов, накачанных зельем усиления. Вышла жаркая схватка вместо рутинного дела по задержанию черных дельцов, торгующих артефактами. Ну и надо же было кого-то крайним сделать за провал… Вот и списали Морана. Вроде как за халатность. Дескать, он своих подчиненных на задание выпившими выпустил, а не снял с дела, как полагается в таких случаях. А кто там пьян был? Никто. Просто за день до того его бойцы на свадьбе у одного из сотоварищей гуляли.

— Бывает, — односложно высказался я, чтобы не брякнуть что-нибудь не в тему.

— Бывает, — подтвердил Большой. — Ну что, допиваем пиво и расходимся? Завтра ведь Серый опять погонит нас спозаранку на полигон.

— Да, выспаться надо бы, — поддержал его идею.

На том и порешили. Без особой спешки допили пиво, перекидываясь ничего не значащими фразами, и отправились по норам, то есть по комнатам. В коридоре, у самой двери, меня придержали близняшки:

— Так где там твой накопитель, Кэрридан?

— Сейчас принесу, — пообещал я, распахивая дверь. Но в комнату не вошел, остановившись на пороге. Опомнился. — А может, лучше уже завтра? — спросил я у сестер. — Вам ведь тоже надо отдыхать.

— О, не беспокойся, нам вполне хватает трех-четырех часов сна, чтобы отдохнуть, — улыбнувшись, заверили близняшки и со вздохом признались: — Нам, скорее, нужно искать, чем занять себя в остальное время.

Объяснение девчонок меня успокоило.

— Ну если так, то конечно. Сейчас я мигом его найду и притащу.

В принципе там и искать нечего. Накопители никуда не делись, так и валялись в мешке с прочим барахлом. Под руку подвернулся один из перстней, купленных у лже-Энжель. Чуть подумав, я выгреб из мешка остальные и прихватил с собой. Все равно нет никакой возможности продолжить эксперименты, мигом ведь спалюсь. Да и времени на это попросту не хватит. Сейчас тренироваться надо, форму восстанавливать, а не ерундой заниматься, раз уже через пару дней нас собираются кинуть в бой.

— Нашел? — проформы ради осведомились близняшки, едва я появился перед ними с накопителями в руках.

— Ага, — подтвердил я и протянул им кристаллы-накопители. — Вот. Их у меня целых два. Один наполните, а второй можете себе оставить. Глядишь, сгодится вам для чего-нибудь. Мне-то он без надобности.

— Давай мы лучше дадим тебе один из своих, — тут же предложили близняшки, взяв каждая по кристаллу. — Столь же емкий, но не такой здоровенный. С ним будет удобнее обращаться. Тебе же его касаться нужно, чтобы стихиальную энергию тянуть?

— Ну да, — подтвердил я.

— Значит, накопитель меньшего размера тебе просто необходим!

— В общем-то я не против такого обмена, — пожал я плечами. — Можете даже менее емкий накопитель дать. Сколько мне той энергии требуется?.. Так, крохи.

— Вот и договорились, — довольно заулыбались близняшки и, продолжая улыбаться, попятились назад, к своей двери.

— Постойте-ка, — опомнившись, остановил я собравшихся улизнуть к себе девушек.

— Что-то не так? — Они замерли и переглянулись.

— Да нет, все в порядке, — удивленно посмотрел на них я. — Просто хотел вам еще кое-что отдать. — Сунув руку в карман, добыл из него перстни.

— Что это? — тотчас заинтересовались девушки и сделали пару шажков по направлению ко мне.

— По идее эти перстни содержат заклинание «Огненный шквал». Только энергии в них кот наплакал, из-за чего плетения уже начали рассыпаться. Но вроде как их можно восстановить.

— Разумеется, можно! — Девушки мигом сцапали перстни с моей ладони. — Однако невероятно сложно! Но мы попробуем!

— Только будьте поосторожнее, — предупредил я на всякий случай. — Говорят, восстановление угасающих заклинаний — довольно опасное дело.

— Мы знаем! — хором заверили близняшки, не отрывая взгляд от перстней.

— Как скажете, — улыбнулся я. Действительно, не мне же учить магесс, практически закончивших Академию. Они о магии знают куда больше меня.

— А у тебя есть еще какие-нибудь предметы, содержащие магию? — спросили вдруг сестры Вотс.

— Перстень с «Огненным шквалом», как я уже говорил, стандартный амулет со «Щитом Света», — перечислил я. — Еще у меня с прежних времен осталось несколько десятков стрелок с различными заклами. А что?

— Тащи все к нам, — тут же велели девушки, распахнув дверь в свою комнату.

— Зачем? — не понял я.

— Мы за магическое снаряжение в отряде отвечаем, — пояснили они. — Поэтому должны разобраться со всеми твоими вещичками и определить, что тебе можно с собой на полевой выход брать, а что нет. Амулет твой сразу заменим, получишь другой, получше. Насчет стрелок… посмотрим и решим. А перстень придется временно у тебя изъять.

— Все так строго? — хмыкнул я.

— Да, — подтвердили близняшки. — Иначе нельзя. А то может случиться, что мы ударим «Ледяным штормом», а ты в это время запулишь «Огненный шквал». И тогда плохо будет всем.

— Ясно. — Я почесал затылок.

— Нет, правда, это действительно разумная необходимость, — попытались разъяснить сложившуюся ситуацию сестры. — Ведь магические флуктуации, возникающие при одновременном использовании сложных заклинаний различных сфер, затрудняют творение новых плетений. А в бою даже мгновение может оказаться решающим.

— Да понял я, понял. Пусть перстенек полежит у вас до лучших времен.

— Так будет правильней всего, — одобрили мое решение сестры. — Не переживай об этой утрате. У нас четвертый ранг. У каждой. И вдвоем мы способны справиться даже с мастером, не самым сильным, конечно. Так что твой «Огненный шквал», по сути, ничего не изменит в расстановке сил. Если попадется кто-то, с кем не можем справиться мы… то и перстенек абсолютно ничем не поможет.

— Ладно, сейчас принесу.

Я отправился в свою комнату. Взял перстень, амулет, стрелки — и перетащил все это добро в комнату близняшек, обставленную весьма скромно, надо сказать. Из хорошей мебели имелась лишь здоровенная кровать, одна-единственная. Судя по всему, близняшки ее на двоих делят. А вот стулья, стол, шкафы, сундук — все простецкое. Повсюду лежат кипы самых разных книг: и совсем маленьких, чуть ли не с ладонь, и больших, с массивными бронзовыми петлями и запорами, как на сундуках, и потрепанных, и совсем новеньких.

— Это ж сколько вы на них деньжищ угрохали?! — малость ошалел я при виде эдакого богатства. Книги же уйму денег стоят! А их тут столько!

— Мы не считали, но много, — польщенно заулыбались девушки, которым явно пришелся по душе проявленный мной интерес к их книгам. — Хочешь, мы дадим тебе чего-нибудь почитать? — Тут же подхватили одну из книг с близлежащей стопки и сунули мне: — Вот, например, отличная книга — «Малый бестиарий», составленный Конрадом Дельфи. Там об упырях подробно написано.

— Большое спасибо, — поблагодарил я, и не подумав отказываться от предложенного чтива. Книги — штука и занятная и полезная. Особенно такие.

— Не за что. — Задумчиво переглянувшись, сестры как-то очень уж оценивающе на меня посмотрели…

Я тут же засобирался.

— Ладно, спасибо за все, спокойной вам ночи, прекрасных снов и всего такого, пойду я, — быстро выговорил я, отступая к двери, пока меня на какой-нибудь эксперимент не соблазнили.

— Уже уходишь? — непритворно расстроились близняшки. — Жаль… Можно было бы попробовать… — Они не договорили. Только многозначительно покосились в сторону кровати, тем самым едва не вызвав у меня смех. Хитрюги какие! Хорошо, что Пройдоха меня предупредил насчет них! Но играют они, надо признать, хорошо. И не подкопаешься ведь. До тех пор, пока не выяснится, что на самом деле они хотят провести какой-нибудь эксперимент и вовсе не подразумевали постель.

— Извините, устал, вымотался, спать хочу так, что прямо сил никаких нет! — ожесточенно помотал я головой. — Может, в другой раз.

— Ну хорошо, — вздохнули девушки, состроив разочарованные мордашки. — Тогда спокойной ночи.

— И вам спокойной ночи, — повторно пожелал я с благожелательной улыбкой, закрывая дверь.

Улизнул, в общем.

Ввалившись в свою комнату, закрыл дверь на задвижку и плюхнулся на кровать. Негромко рассмеявшись, покачал головой:

— Уникальная какая-то у нас команда подобралась… А близняшки эти — просто что-то с чем-то! — и закрыл глаза с улыбкой на устах. Надо спать. Спать и еще раз спать. Как ни крути, а реально устал за сегодня.

* * *

Утром, за завтраком, сестры Вотс отдали мне уже полнехонький накопитель. После этого они не отходили от меня ни на шаг, чтобы не пропустить главное действо — поглощение мной стихиальной энергии. Так я шел до самого полигона под конвоем двух девушек. Ухватив меня за руки, они всячески пресекали мои попытки освободиться.

Похоже, они заподозрили, что я воспользуюсь накопителем тишком, не открывая никому, как все это на самом деле происходит. Небезосновательно, надо сказать, заподозрили… Так я и собирался сделать. Но разве от этих исследовательниц так просто отделаешься? Пришлось пойти на хитрость. Я взял мутновато-желтый кристалл и сжал его в кулаке, благо размеры накопителя позволяли это сделать. В итоге близняшки ничего не смогли углядеть, и их личики немедленно вытянулись. Девушки пригрозили сделать со мной что-нибудь эдакое, если я буду препятствовать проведению важных научных изысканий. На это я выдал заранее подготовленный ответ: мне, дескать, так привычней обращаться с накопителем и по-другому никак. Только не сильно мне эта отговорка помогла. Близняшки не успокоились, и стало ясно, что так просто отделаться от них не удастся. Любознательные слишком. Пока не разберутся в этой моей способности слияния со стихиальной энергией — ни за что не отстанут.

К счастью, в тот момент, когда сестры уже вслух обсуждали возможность частичной парализации одного упрямца или взятие его под ментальный контроль, мне на выручку пришел тьер Терон. Осадил магесс, объяснив им, что сейчас не время и не место для проведения экспериментов, тренироваться надо, и погнал их на полосу препятствий. Вместе со мной. Так как близняшки категорически не желали выпускать из виду объект исследований.

Пока мы бегали-прыгали, в голову мне закралась мыслишка, что поторопился я со своей просьбой. Изведут ведь! Надо было попозже, перед самым полевым выходом, заняться своим усилением. Когда реально не до экспериментов. Здесь же, на полигоне, вполне можно было и своими силами обойтись. Тем более что с выкрутасами здешних упырей я неплохо знаком, знаю, что от них ожидать. К тому же они не быстрей и не сильней меня — можно справиться. И подворье уже изучено от и до, известны все закоулки и подходящие для засад места. Главное, не теряться.

Впрочем, как ни крути, а стихиальная энергия — штука хорошая. Способствующая, так сказать. И сил прибавляет, и на общее самочувствие влияет. После такой накачки каких-то упырюг завалить — плевое дело. Моран не преминул отметить возросшее число побед нашей тройки и сразу же после этого погнал нас вместе с остальными в лабиринт, вместо того чтобы снова заставлять штурмовать подворье.

Отработкой командного взаимодействия мы и занимались до конца дня. Тут уж поблажек не было, гонял нас Серый, как не знаю кого. Взъедался за каждую ошибку, за каждый незамеченный условный жест и подгонял, подгонял. Особливо доставалось близняшкам, которые, будучи основной ударной силой отряда, должны были все видеть, все замечать, вовремя реагировать и не увлекаться. Надо признать, действовали сестры четко и слаженно, куда там остальным до такой согласованности действий. И это при том, что сестры, как я понял, обучались не на боевом факультете Академии.

Одного я в толк не мог взять — на кой в отряде сдался монах? Тренировался Святой наравне со всеми, но активного участия в схватках не принимал. Постоянно прятался за близняшками. Вот зачем нам, собственно, нужен такой балласт?

Этот вопрос я мимоходом задал Пройдохе. Тот многозначительно усмехнулся и пообещал, что в первом же бою сам все пойму.

Я пожал плечами и отстал. Пойму так пойму. Может, еще какой-нибудь монашеский обет не позволяет Святому шутейно гонять мужиков, ряженных упырями, а когда взаправду схватимся, он развернется.

Так незаметно пролетел день. И не без пользы: сработанность и слаженность отряда ощутимо возросли.

Моран сдержанно похвалил всех за ужином и ушел, наказав отдыхать, но не напиваться. Пройдоха тоже ненадолго задержался за столом. Велел прислуге отнести в его комнату хорошего вина и закуски и вскоре оставил нашу компанию, последовав за какими-то двумя девицами, которые, скрывая лица под капюшонами плащей, чуть ранее прошмыгнули по лестнице на второй этаж.

Святой подольше сидел. Все за мной наблюдал. Только мне было не до него и его изучающего взгляда. Близняшки взяли меня в планомерную осаду, явно рассчитывая уболтать на проведение экспериментов с моими способностями. Мне приходилось вертеться, как ужу на раскаленной сковородке.

— Ну что, еще по пиву и расходимся? — задумчиво предложил Герт, глядя на обретающуюся неподалеку Полину. Девушка тут же подскочила к столу с подносом и принялась собирать пустые кружки.

Расторопная прислуга. И, судя по всему, имеет личную заинтересованность. Не поднимая глаз, она коротко кивнула Большому, словно подтверждая что-то, известное ему одному.

— Да, давай, — усмехнулся я и согласно махнул рукой.

— А тебе уже хватит, — сурово пресек Герт робкую попытку Джека присоединиться к заказу.

— Да я чуть-чуть, — робко запротестовал Герой, покраснев под насмешливыми взглядами девушек.

— Хватит! — сурово отрезал Большой и зловеще пообещал: — Завтра буду так тебя гонять, что взвоешь! Сдохнешь у меня на полигоне, но научишься работать мечом! А не только драпать от упырей!

Вспыхнув, Джек порывисто поднялся, выбрался из-за стола и покинул зал.

— Обидел мальчика, — хором уведомили близняшки, укоризненно посмотрев на Большого.

— Я же не со зла, — прогудел тот. — Загнется ведь малец. Если не научится драться за свою жизнь, а не только бегать от угрозы.

— А с чего его назвали Героем? — полюбопытствовал я. — Никак в толк взять не могу.

— Да это вон Линда, выслушав историю парнишки, тут же нарекла его Героем, — кивнул Большой в сторону сестер и охотно взялся посвящать меня в перипетии дела: — Джек ведь из казначейства к нам попал. В отличие от остальных — на самом деле исключительно по собственному желанию, а не потому, что выбора не было.

— Как это? — не понял я такой дурости — по своей воле в отряд смертников записываться.

— Джек, бедолага, в девчонку одну втюрился, а та, дура, возьми да заяви ему, что ей такие рохли и слабаки нисколечко не нравятся. И вообще она ни за что не будет встречаться с каким-то там счетоводом. Потому как в столице такая вся красивая и замечательная из себя девушка легко найдет кавалера и поинтересней. Как минимум бравого гвардейца — статного, сильного и смелого. А не размазню какую-то, что по вечерам даже из дому опасается выходить.

— И что, из-за этого он сразу в «Магнус» записался? — слегка обалдел я. — Это ж глупость… Ну хотел на нее впечатление произвести — шел бы в гвардейскую школу. С таким талиаром вполне можно и до выпуска добраться.

— Так это ж надо три года учиться. И без гарантий, — хмыкнул Большой. — В общем, задела неслабо нашего Джека эта его зазноба. Вот он и решил ей доказать, что вовсе не трус, и перевестись в настоящее боевое подразделение, а не в какую-то там гвардию.

— Ну так боевых подразделений у нас тьма-тьмущая, — опять не понял я. — На фига в «Магнус»?!

— Это ему один его дружок подсказал, — хлебнув пива, пояснил Большой. — Через которого денежное обеспечение нашего отряда проходит. Он-то и поделился по секрету с нашим Джеком, что есть в Империи самое-пресамое боевое подразделение, куда только лучшие из лучших попадают. В итоге этот остолоп подал прошение о переводе в «Магнус».

— Ну а начальство его — больное, что ли, на голову, такое прошение удовлетворять?! — не выдержал я.

— Да нет, конечно, — улыбнулся Герт. — Они-то знают, что у нас за отряд. Поэтому пальцем у виска покрутили и спровадили Джека. Отговорившись тем, что в «Магнус» набирают не простых людей, а бойцов с исключительными способностями, коих у Джека нет.

— Чем еще больше растравили мальчишке душу! — фыркнули сестренки Вотс.

— Ну да, — подтвердил Герт. — Заодно подсказали, получается, что ему нужно сделать, чтобы попасть в наш отряд. Ну а так как у нашего Джека ума отродясь не было, проблему с наличием исключительных способностей он решил приобретением уникального талиара, для покупки коего подделал денежные документы казначейства.

— А осуществив эту аферу, вновь бросился к начальству с прошением, — хором продолжили улыбающиеся близняшки.

— Но в этот раз с ним даже разговаривать не стали — сразу послали лесом, — не сдержавшись, усмехнулся Большой. — И велели не надоедать занятым людям со всякой дурью. А то, дескать, будет ему перевод. Из столицы в Брейвик. Учетчиком заготавливаемой древесины. А то там, говорят, нарушения случаются.

— Тогда как он в «Магнусе» очутился? — недоуменно вопросил я. — Раз ему отказали!

— А это уже отдельная история! — рассмеялся Большой. — Джек понял, что его планам не суждено осуществиться, и с горя решил напиться. Ну и пригласил друзей-приятелей в шикарный кабак. После той аферы с денежными документами у него еще оставалось немного денег… Ну и по пьяни возьми да начни перед дружкам похваляться — дескать, отыскал лазейку для выкачивания денег. Мол, есть такой хитрый ход, о котором даже их старому маразматику главе казначейства не ведомо.

— Ну и? — поторопил я приложившегося к кружке Большого.

— Ну и все! — выдержав паузу, торжественно заявил он. — Просыпается, значит, наш Джек после той гулянки на следующе утро, а под носом у него его прошение лежит! Подписанное и одобренное главой казначейства! А за дверью сопровождающие ждут! Чтобы доставить к новому месту службы!

— Разоблачили, значит, его аферу? — догадался я.

— Не-а! — рассмеявшись, помотал головой Герт. — «Старого маразматика» припомнили!

— Н-да уж… Такое нарочно не придумаешь, — покачал я головой.

— Всякое в жизни бывает, — хлопнув меня по плечу, поднялся с лавки Герт. — Ладно, пойду я.

— Давай-давай, а то тебя уже заждались, — съехидничали близняшки, тоже заметившие переглядывания Полины и Большого.

Оставшись со мной наедине, сестры тотчас перешли в атаку, требуя реальной демонстрации моей способности к поглощению стихиальной энергии. Я быстро допил пиво и тоже засобирался:

— Вы не обижайтесь, но сейчас никак. Сами подумайте, ну зачем мне в данное время заряд бодрости и прилив сил? Я же потом до утра не усну! И не отдохну, получается, толком. А завтра нас опять ждет полигон, — нашел я, чем отговориться от этих исследовательниц. Пока они раздумывали над моими словами, поскорее закруглил разговор: — Так что спокойной вам ночи и приятных снов! — и смылся, пока они не опомнились и не привели новый несокрушимый аргумент в пользу проведения полуночных экспериментов.

Заскочив в комнату, я закрыл дверь на задвижку. А еще креслом подпер. Для надежности. И, облегченно вздохнув, завалился на кровать.

Но заснуть мне не дали. Едва сомкнул глаза, как кто-то начал тарабанить в дверь. Уж не инквизиция ли?..

Облизнув враз пересохшие губы, я поднялся с кровати и нерешительно приблизился к двери. Постоял, подумал. Стучать не прекратили. Настойчивые гости…

Мне жутко не хотелось этого делать, но все же я отодвинул кресло, отпер дверь… и едва не был сбит симпатичной светловолосой девицей лет семнадцати, которую толкали перед собой близняшки.

— Вы, случаем, дверью не ошиблись? — растерявшись в первый миг, брякнул я, не зная, как реагировать на это вторжение.

Близняшки проигнорировали мой в общем-то закономерный вопрос и обратились к этой неизвестной мне девушке, указывая пальчиками на меня:

— Вот, убедись сама, совсем он не старый и нисколечко не уродливый!

— И в самом деле… — порозовев от смущения, едва слышно выдавила из себя незваная гостья, избегая встречаться со мной взглядом.

— Держи тогда, Миранда, как и договаривались. — Отцепив от поясков кошели, сестренки отсчитали пять монет. Золотых! И протянули их этой девушке! Та, залившись краской, замерла, явно не зная, куда деться со стыда. Но, поколебавшись, денежки все же взяла и стала вся пунцовая.

— Вы чего? — обалдело уставился я на девушек, не в силах взять в толк, что происходит. Или, вернее, не в силах уверовать в правильность мелькнувшей в голове догадки.

А ничуть не смущенные близняшки меня добили:

— Это тебе. Для растрачивания излишков энергии.

— Чего?! — просипел я и, не удержавшись, покрутил пальцем у виска: — Спятили?!

— Она тебе не нравится? — недоуменно уставились на меня близняшки, не понимая причин моего негодования. — Она же симпатичная.

— Симпатичная, — не стал я отрицать очевидного, покосившись на очаровательно краснеющую девушку, которая явно впервые попала в подобную ситуацию. Определенно она была до крайности смущена происходящим. Но броситься вон ей мешали… денежки, зажатые в кулачке. Пять полновесных золотых монет — это же гигантская сумма, по меркам небольшого городка! И огромное искушение для небогатой и вполне приличной по виду девушки, судя по не наигранному стеснению. Ну не похожа она на девку из борделя! Ни капельки! Скорее на жертву обстоятельств, разум которой затуманили блеском золота!

— Вот и замечательно! — обрадовались было близняшки, но я их перебил:

— Что замечательного-то?! Где вы ее вообще нашли?!

— Так прямо у таверны заловили. Даже идти никуда не пришлось, — похвастались сестры.

— Не понял… — У меня вытянулось лицо. — Вы что, затащили сюда первую встречную девушку? Как вы вообще додумались до такого?!

— Ну она же не невинна… Обручального кольца у нее на пальце нет, и деньги ей нужны… Значит, заданным параметрам соответствует, — неуверенно посмотрели на нее сестры.

— Ну вы и… — проглотил я в самый последний момент нелестное высказывание в их адрес и хмуро на них уставился, не зная, что и сказать. Слов не мог подобрать. Не матерных. Как они вообще додумались до такого?! Это ж стыдоба какая, чтобы девушки покупали парню девицу для развлечений! Мало того, еще не удосужившись при этом дойти до борделя, а совратив огромными посулами первую попавшуюся девчонку!

— Ну что, теперь можно проводить эксперимент? — нетерпеливо поинтересовались близняшки, которым надоело мое молчание.

— Нет! — отрезал я и холодно обратился к Миранде: — Немедленно верни им деньги и брысь отсюда.

Та, внезапно побледнев, отчаянно помотала головой и едва слышно прошептала:

— Нет… я правда, не против… если с вами… У меня бабушка очень болеет… А целитель золото требует…

Бросив выразительный взгляд на растерявшихся близняшек, я закатил глаза и покачал головой, намекая на то, что вовсе они не умницы-разумницы, а самые что ни на есть круглые дуры! Такой простой вещи сообразить не могли: от хорошей жизни люди собой не торгуют.

— Отдай, — повторил я, обращаясь к Миранде. Достав один из своих кошелей, высыпал на ладонь золотые монеты и протянул девушке: — А это возьми. И беги отсюда. Пока эти развратницы еще что-нибудь не выдумали.

— Мы не развратницы! — хором возмутились близняшки.

— А кто же вы? — вроде как удивился я, выпроваживая из комнаты девчонку. Та двигалась, как деревянная кукла. Похоже, ее потрясла встреча с безумными богачами, горстями швыряющими золото налево и направо.

— Но это же только ради эксперимента, а значит, никакого разврата в этом нет! — сердито пояснили сестренки, проводив взглядом убежавшую Миранду.

— Ох беда с вами… — снова закатил я глаза. И широко улыбнулся, придумав, как отделаться от этих исследовательниц. Приобнял близняшек чуть пониже талии и сказал, с умилением взирая на них: — В принципе я бы не против такого эксперимента. Но вы такие красивые, что затмеваете любых других девушек. Ничего не могу с этим поделать. Вот если вы найдете для меня девчонку, которая одна представляет собой более лакомый кусочек, чем вы обе… Тогда сразу приходите. И ее с собой приводите.

— Что?! — воскликнули сестренки.

— Ну или давайте бороться с излишками энергии втроем. У вас и кровать для этого подходящая — все поместимся, — ничуть не смутившись, продолжил я. Хотя и опасливо отстранился при этом. Ибо за такое предложение можно схлопотать по лицу и от обычных девушек, а от магесс может и покруче прилететь. Изобразив недоумение, воззрился на сжавших кулачки близняшек: — А вам разве в Академии не говорили, что магическая наука требует жертв?

Поперхнувшись гневным возгласом, девчонки молниеносно покраснели и, переглянувшись, мигом ретировались, сопровождаемые моим ехидным:

— Вы подумайте над моими словами на досуге, подумайте! Вы же спите всего по три-четыре часа! А значит, наэкспериментируемся вдоволь!

Не одумались. Заскочили в свою комнату и дверь за собой захлопнули. А я довольно улыбнулся. Отвадил вроде как.

Больше никто ко мне в комнату не ломился, ни симпатичные девчонки в легких платьях, ни суровые мужики в серых рясах. Так что спустя какое-то время мне наконец удалось сомкнуть глаза и заснуть.

* * *

Утром вчерашнее происшествие стало казаться глупым сном. На его реальность указывало только поведение близняшек, которые за завтраком постоянно косились на меня и о чем-то перешептывались. Стоило обратить на них внимание, как они тут же замолкали и задирали носики, напрочь игнорируя мое присутствие.

— Что, неудачный эксперимент? — усмехнувшись, осведомился у них Большой, отламывая здоровенный кусок яблочного пирога.

— Не было никакого эксперимента! — быстро глянув на меня, насупились сестры.

— Да? — вроде как удивился Большой и с хитрецой покосился на меня. — А то иду я, значит, по коридору и вижу, как кое-кто молодую девчонку к Кэрридану в комнату запихивает… Ну думаю, не иначе эксперимент…

— Не было ничего! — рявкнули залившиеся краской близняшки, перебив всеобщий смех.

Этого вполне следовало ожидать — шила в мешке не утаишь. Да мы и не прятались в общем-то. Все происходило при открытых дверях.

Правда, больше никто не стал подначивать ни близняшек, ни меня. Может, оттого, что времени на это просто не было. Позавтракав, мы пошли на полигон, а там не до смеха. Пробежишься в доспехе мили три да сделаешь с пяток заходов на полосу препятствий — и уже не хочется ни шутить, ни веселиться. А ведь это только начало… Дальше идут потасовки с упырями, после которых зачастую все тело ноет. Какие уж тут приколы?

Хорошо, что сегодня, как и вчера, Моран больше на боевое слаживание напирал. Все по лабиринту нас гонял. А ближе к вечеру за нашим командиром прибежал посыльный мальчишка. Тьер Терон велел нам отправляться на стрельбище, а сам ушел. Таким образом, нам неожиданно выпал отдых. Не спеша стреляли по мишеням, и все дела.

— Так, сворачиваемся, — возвратившись, велел озабоченно хмурящийся командир.

— Что, опять?! — с непонятным раздражением воскликнул Пройдоха.

— Не опять, а снова! — рыкнул на него Моран и обратился ко всем, повысив тон: — Значит, так! Сейчас галопом в таверну, экипироваться. Чтобы через полчаса все были готовы!

— Вот уроды… Специально время подбирают, чтобы в ночь нас погнать, — ни на кого не глядя, озлобленно протянул Джейкоб и с силой пнул подвернувшийся под ногу камешек.

— Выбора у нас нет, — буркнул тьер Терон, покосившись на висящее на краю небосвода солнце. — Круто развернувшись, он зашагал прочь, бросив при этом: — Стайни, за мной! Надо еще с твоим доспехом разобраться.

— И что, часто вот так внезапно срывают отряд? — успел я лишь поинтересоваться у Герта.

— Да почти все время, — отмахнулся он, направляясь вслед за всеми к выходу с полигона. — Порядка-то в баронствах никакого.

К мастеру Логдейлу сходили удачно. Моя бронь оказалась готова, чему я был весьма рад. А то ведь как пить дать погнали бы в поле в том хламе, что подобрали мне на полигоне. Да, точно, именно так бы и вышло, судя по тому, что командир, узнав о готовности моего доспеха, с заметным облегчением вздохнул и перестал хмуриться.

Разумеется, я не успел нормально подогнать под себя доспех и освоиться в нем, ведь спустя полчаса весь наш маленький отряд уже находился в седлах. Все бронные, оружные и готовые к схватке с любой тварью из тех, что простому люду покоя не дают.

В отведенное командиром время уложились, хотя и собирались впопыхах. Особенно я. Покидал в дорожные сумки кое-какие вещички, уложил снаряжение и припасы — и все это добро к седлу заводной лошади крепко приторочил. Двумя ремнями закрепил и на всякий случай прихватил полоской кожи. А то не хватало еще потерять что-нибудь по дороге. Например, запасные обоймы к стреломету или коробки со стрелками.

— Должны успеть до заката, — задумчиво посмотрев перед отъездом на небо, сказал командир. — Тут миль сорок всего.

— А что нас там ждет, неизвестно? — сразу же влез с вопросом Пройдоха.

— Нет, — отрицательно покачал головой Моран и буркнул неохотно: — Непорядок какой-то в одной из деревенек барона Ксавье… И это все, что я знаю.

— Опять, наверное, упыри! — тотчас решил Пройдоха и сплюнул наземь.

— Скорее всего, — вздохнул помрачневший Большой.

Я промолчал, с удивлением глядя на скуксившихся соратников. Упыри, конечно, твари опасные и на редкость отвратные, но почему их все так боятся? Это же не демоны, в конце концов, и не жуткие твари, прошедшие преображение Тьмой.

И все же тьер Терон чуть-чуть ошибся. Не рассчитал малость. Немного не успели мы до заката, хотя и гнали лошадей во весь опор. Все дело в том, что местные дороги ну никак не тянут на имперские тракты, да и извилистые — просто жуть. Может, по карте и выходит миль сорок до той деревеньки, а на деле получаются все шестьдесят. И дорогу нигде не срежешь — местных-то среди нас нет.

Впрочем, несмотря на темень, проскочить мимо цели, как того опасался тьер Терон, мы бы не смогли при всем желании. Там такое зарево стояло… На убранном поле горело множество костров, которыми обложился воинский отряд. Баронская дружина, как вскоре выяснилось.

— Барон Ксавье?.. — вопросительно уставился Серый на выступившего вперед мужчину в богато отделанном доспехе с выгравированным посередине грудной пластины родовым гербом.

— Да, это я, — довольно грубо ответствовал благородный. Оглядев нас, произнес: — Что-то вы не торопились.

— Как только нас поставили в известность, так сразу и выдвинулись, — опроверг его подозрения Моран.

Но барон, словно не слышал его.

— Ночи ждали? — с подозрением осведомился он. — И не надейтесь! Барона Ксавье еще никто вокруг пальца не обводил! До утра ждать не позволю! Отправитесь прямо сейчас!

— Это само собой, — скучающим тоном, не глядя на собеседника, выдал Серый. — Но нам нужно знать, что здесь происходит.

Поиграв желваками, благородный неохотно сообщил:

— Второго дня я послал сюда своего человечка. Истребовать у старосты людей на очистку замкового рва. А он не вернулся… Я подумал, что он тут загулял, бражки у старосты поднабрался, и послал за ним пару дружинников. Чтобы вразумили его малость, ежели окажется пьян, и тащили мерзавца в замок. Но и дружинники к сроку не вернулись. Я тут же подумал на соседа. Уж не он ли в моих землях озорует, решив втихаря оттяпать мою деревеньку? И с дружиной сюда прибыл. А тут вот… деревенька как вымершая стоит… Ни людей, ни скотины, ни даже собак не видно и не слышно.

— Давно сюда подошли? — поинтересовался Моран.

— Меньше часа назад, — уведомили его. — Вам вызов отправили, погодили малость и выступили.

— А отчего медлили? — вроде как удивился наш командир. — Если предполагали нападение соседа?

— Потому и медлили, чтобы в один срок с вами прибыть, — сквозь зубы не пояснил, а сплюнул барон. — Дабы императорские служащие могли подтвердить, что мой сосед первым начал свару. И я был в своем праве, когда нанес ему ответный удар!..

— Надеюсь, обложив селище, вы никого туда не посылали? — перебил его Моран, мотнув головой в сторону окружающего деревеньку частокола.

— Пару человек я туда отправил. Проверить, нет ли засады… — помедлив, все же ответил барон, крайне недовольный тем, что его прервали. — Только что-то долго их не видно.

— Уже и не увидите, — всхрюкнул из-за спины командира Пройдоха. — Давно их уже сожрали небось! А сейчас, наверное, косточки догладывают.

— Барон, вы что, спятили?! — не стал подбирать выражения и Моран, несмотря на благородное достоинство собеседника. — До вас до всех довели распоряжение императорского наместника, обязывающее вызывать нас, если случится что-то странное и непонятное! Совершенно четко объяснили при этом — не рискуйте, не посылайте своих людей на верную смерть!

— Да как ты смеешь, смерд?! — вспылил барон. Он повернулся было к своим людям, то ли ища поддержку, то ли просто желая приказать им схватить и выпороть стоящего перед ним наглеца, но понимания среди своих дружинников не нашел. Все они, как один, отводили взгляд. Чревато ведь с Охранной управой связываться… Всем это хорошо известно. Скрипнув зубами, Ксавье с ненавистью посмотрел на Серого: — Распоряжение… Да в наших краях упырей и прочих тварей не видели уже с десяток лет! В столице своей будете сказочки рассказывать о кознях темных! А мы-то знаем, в чем дело! Кому-то там, сидящему на престоле, неймется оттяпать наши владения! Якобы на основании того, что мы не справляемся со своей основной обязанностью — защитой подданных!

— Это полная чушь, которую распространяет какой-то идиот, — холодно молвил Моран.

— Ага, — поддакнул Джейкоб. — Лучше бы поверили своим глазам.

— Впрочем, это ваши проблемы, — махнул рукой тьер Терон в ответ на баронское хмыканье, очевидно, долженствующее выражать его скепсис. — Вам перед людьми ответ держать. Перед теми, чьих родных и близких вы по дурости отправили на смерть. — Утратив к благородному интерес, обратился к Линде: — Ну что там?

— В деревне порядка четырех десятков живых.

— Нешто упыри такую тьму народа пожрали?! — охнул кто-то из дружинников, расслышав ответ сестер. — В Перливе ж три сотни душ народу было!

— Барон, отрядите людей за нашими лошадьми присмотреть, — не глядя на него, отдал распоряжение Моран. После чего обратился к нам: — Проверить оружие, доспехи, боекомплект. Стрелометы обоймами с разрывными стрелками снарядить. По готовности доложить.

Едва вышли за границу костров, как над нашими головами воспарил призрачно-бледный шар, испускающий голубое свечение. Это близняшки сотворили магического светляка размером с человеческую голову, и сумеречная мгла отступила. Но, несмотря на это, легче нам не стало. Отступившая за круг холодного безжизненного света тьма словно сгустилась и окружила нас колышущейся стеной, навевая мысли о живом существе, нетерпеливо ожидающем подходящего момента, чтобы наброситься и поглотить.

— Ворота открыты, — не оборачиваясь, уведомил командира Пройдоха, когда наша передовая команда, ступающая практически по грани света и тьмы, достигла деревенской ограды.

— Вероятно, их отворили посланные Ксавье разведчики, — предположил Серый. — Осторожно продвигаемся дальше, — скомандовал он.

Просочившись за частокол через приоткрытую воротину, наш отряд двумя группами, разделенными парой десятков шагов, прошествовал к центру этого небольшого селения, насчитывающего порядка трех дюжин дворов. Шли тихо, озираясь по сторонам и каждый миг ожидая нападения каких-нибудь жутких тварей.

Совсем не то что на учебном подворье днем. Тут столько темных закутков… В которых может прятаться кто угодно.

Однако страха как такового не было, хотя сердце стало биться чаще. Просто окружившая нас тьма вкупе с гробовой тишиной пробуждали в душе беспокойство, заставляя с особым тщанием смотреть по сторонам, ловя взглядом каждое колыхание мрака и отстраненно воспринимать отдельные статичные картинки. Распахнутую настежь дверь в первый дом… Практически разорванную на две части огромную собаку, валяющуюся у невысокого забора… и тут же — проломленную в этой ограде широченную дыру… А совсем рядом — темное пятно, будто бы от впитавшейся в землю крови… Еще одно, такое же, прямо посреди улочки…

Но ни движения, ни звука. Будто мы пришли не в деревеньку, а на погост.

Однако, невзирая на ощущение опасности, которое не отпускало ни на миг, мы дошли до центра деревеньки без приключений. Никто на нас не напал. Видимо, скрывающиеся во мраке твари не желали выходить на свет. А может, просто заняты были, готовя нам какую-нибудь пакость.

— Центр, — одновременно сказали близняшки, не дойдя и до середины крошечной деревенской площади.

Наш отряд остановился и перестроился. Магессы оказались в центре круга, прикрытые нашими спинами. Мы замерли, контролируя каждый свой сектор. Все в точности, как на тренировках, и так же четко и слаженно. Ну да и задача не из сложных.

Я стоял и пялился на близлежащий дом, с крайнего окна которого кто-то практически сорвал ставню, так что она теперь висела на одной петле. Меня не отпускало навязчивое ощущение, что кто-то алчущий крови скрывается там, во мраке человеческого жилища. Наблюдает за нами… Ждет…

Все же я переборол желание обернуться и поторопить магесс. Не следует их сейчас беспокоить. Слишком важным делом они заняты — привязывают к местности и инициируют малый полог непроницаемости, который никому не позволит проникнуть в деревню или покинуть ее.

Меня всего передернуло, когда сквозь тело пронесся поток холода. А через мгновение девушки сообщили:

— Готово. Периметр полога непроницаемости получился довольно небольшой, эффектор будет в состоянии поддерживать его не менее шестнадцати часов.

— Святой, пришла твоя пора! — отрывисто бросил командир, и наш монах отправился в центр круга, уступив свое место сестрам Вотс.

А мне пуще прежнего захотелось обернуться. На тренировках обычно отчего-то упускался этот момент, связанный с работой Святого.

Я сдержал свой порыв. Не стал оборачиваться. Но уши навострил. И с удивлением услышал тихий шепот молчуна-монаха. Он молился…

От вала теплой, умиротворяющей энергии, хлынувшей в меня, я даже пошатнулся и зажмурился… из-за того что неожиданно стало безумно светло!

Слеповато щурясь и кляня про себя сотоварищей, которые не предупредили заранее о подобном, я обернулся. Коленопреклоненный монах раскинул в стороны руки и склонил голову. Тихие звуки молитвы продолжали слетать с его уст. А сам Святой находился посреди бьющего в небо столба света… Белого-белого… Нарастающее свечение буквально пожирало тьму окрест нас и развеивало без остатка все страхи и сомнения. Вот уж не думал, что наш Святоша способен такие чудеса творить… Свет Очищающий, надо же…

Я повернулся к Большому. Просто не сдержался. Безумно захотелось хоть с кем-то поделиться впечатлениями об увиденном чуде.

Повернулся и замер. Обнаружив, что стрелометы всех членов нашего маленького отряда направлены прямо на меня. А руки близняшек сияют, укутанные голубоватой дымкой, готовые исторгнуть какое-то заклинание.

— Вы чего?! — инстинктивно делая шаг назад, ошеломленно вопросил я.

— Как ощущения, Стайни? — чуть помедлив, спросил Серый, не сводя с меня испытующего взора и стреломета.

А Пройдоха с ухмылочкой вопросил:

— Не припекает?

— Какие ощущения? Вы о чем? — Я обалдело взирал на соратников.

— Ну похоже, проверку он прошел, — кашлянул командир, привлекая всеобщее внимание, и первый отвел стреломет. — Ты извини, если что, Стайни, — немного смущенно сказал он. — Святой предупредил, что с тобой возможны эксцессы.

— Какие, к демонам, эксцессы?! — неподдельно возмутился я, переводя дух. Но тут же понял, что к чему. Святой явно рассчитывал, что одержимого бесом человека под влиянием Света начнет корежить.

— Ладно, замяли, — примирительно прогудел Большой. — У нас еще дел по горло.

— И все равно придурки вы все, — для вящего эффекта проворчал я. — На кой так пугать?

Никто почему-то не обиделся на это мое высказывание — все сделали вид, что ничего не расслышали.

— В этот доме есть живые, — разорвали повисшую в воздухе неловкую тишину близняшки, указывая на близлежащее жилище. — Четверо.

— С него и начнем, — тут же решил Серый и посмотрел на меня, на Джека и на Джейкоба.

Мы втроем, переглянувшись, пошагали к означенному подворью по залитой белым светом площади.

Дверь оказалась заперта. Но это не страшно. Как раз на подобный случай у каждого из нас в отдельной обойме имеются стрелки с «Молотом Воздуха».

Выстрел из стреломета — и крепкая с виду дверь буквально разлетается щепой. А следом Пройдоха сдавливает и бросает в сени стеклянного светляка, который еще в полете начинает испускать тусклое голубое свечение, едва заметное на фоне белоснежного столба, полыхающего у нас за спинами.

Но в сенях пусто. В смысле ни людей, ни тварей. Только низенькая лавка, коромысло и два больших деревянных ведра. А еще в самом углу метла. Ну и повсюду уйма довольно крупных обломков двери, разбитой ударом Воздуха.

Следующая дверь приглашающе распахнута — заходи не хочу.

— Герой, вперед! — распорядился Пройдоха, бросая еще одного светляка. На несколько мгновений вырвав из власти сумрака большую комнату, светляк дробно простучал по полу и залетел прямо под стоящую у стены скамью, где от него никакого толку. Помянув демонов, Джейкоб бросил еще один стеклянный шарик, в этот раз не размахиваясь так сильно.

Света стало достаточно. Джек незамедлительно влетел в эту большую комнату, а следом за ним и мы.

Гостей тут не ждали, судя по царящему беспорядку. Даже не удосужились убрать со стола остатки трапезы. Так спешили, очевидно, что не до того было. Вон даже табурет перевернули и одну глиняную чашку на пол уронили и разбили… Лишь осколки остались. Да еще темное пятно на травяном коврике.

— Никого, — немного расслабившись, констатировал я.

— Угу, — буркнул Пройдоха.

И правда ведь ни души. Ни хозяев дома, ни незваных гостей — упырей. Только кошка, сверкающая на нас глазами с печи!

— Кис-кис… — позвал ее Герой, подойдя поближе.

— А тебе сейчас дам «кис-кис»! — разозлился Джейкоб. — Мы что сюда, за кошаками пришли?! — И походя бросил, не обращаясь ни к кому: — Добрый знак. Похоже, нет в доме упырей, иначе бы они и кошку извели.

Добрый знак — это хорошо. Но все равно надо проверить весь дом.

Джейкоб рассуждал так же. Мы продолжили обход деревенского жилища. Вторая комната — кухня. В ней никого. В хозяйской спальне пусто. В детской — то же самое. В кладовой — даже мышей нет.

— Нет тут никого, — сказал, опустив стреломет, Джек, после того как мы проверили и чердак.

— В подполе сидят, — уверенно заявил Джейкоб.

— Больше негде, — согласился я. Мы ведь ничего не пропустили. Проверили и шкафы и сундуки — в общем, все места, где может укрыться хотя бы один человек.

— И где нам его искать? — озадаченно вопросил Джек, глядя себе под ноги, на выложенный широкими досками пол.

— Зачем искать? Сам найдется, — ворчливо высказался Пройдоха и повысил голос: — Эй, хозяева! Где вы там?! Вылезайте!

— Мы вас спасать пришли! — зачем-то добавил Герой.

Подействовало. Искать подпол в самом деле не пришлось, сам нашелся. В большой комнате, под травяным ковриком у стола.

Протяжный скрип железа тотчас заставил нас вскинуть оружие. Но так же быстро мы стрелометы и опустили, увидев чуть приподнявшуюся крышку люка и кого-то, осторожно выглядывающего из подпола. Слишком узкая щель, не разобрать, кто же там скрывается. Но кто-то явно очень перепуганный, судя по готовности немедленно захлопнуть крышку и юркнуть в свою норку.

— Вылезайте, опасаться нас нечего, — поторопил скрывающегося в подполе человека Пройдоха, для убедительности добавив: — Да поторопитесь там. Нам еще уйму домов обходить.

Крышка некоторое время не двигалась — очевидно, кое-кто обдумывал сказанное, — но потом все же медленно пошла вверх, пока не распахнулась полностью. И тогда мы наконец увидели, кто же там скрывается, — молодая женщина с заплаканным, осунувшимся лицом. Обведя нас измученным взглядом, она первым делом с затаенной надеждой спросила:

— А мой муж?..

— Не знаем, не видели. Может, прячется где? — замешкавшись лишь на мгновение, пожал плечами Джейкоб.

— Где прячется-то?.. — робко возразила, вытирая выступившие слезы, женщина. — Он ведь нас в подпол загнал, а сам топор схватил и до старосты побежал… Чтобы всех упредить…

— Ну может, у него и сидит, — обнадежил ее Пройдоха и сразу спросил: — А что тут у вас в деревне за несчастье приключилось, что попрятались все?

— Так второго дня кто-то нашу кормилицу задрал, — бросив на нашего сотоварища полный недоумения взгляд, просветила его крестьянка. — Вот муж и всполошился. Сказывают ведь, в этом году темные твари совсем житья простому люду не дают.

— Так вы все это время просидели в подполе? — раздосадованно спросил Пройдоха, который явно желал определиться, точно ли на деревеньку напали твари. — Ничего не знаете и не ведаете?

— А откуда нам ведать-то? — вздохнула хозяйка дома. — Говорю же — муж нас сразу загнал в укрывище да наказал не высовываться, покель не возвернется. — И неожиданно всхлипнула: — Ничего мы не видели… Только… Только слышали… Кричали. Громко очень. И жутко так… У меня аж сердце в пятки уходило. О малых и не говорю… Те и вовсе обмирали и даже плакать от страха не могли…

— Трое их у тебя, детишек-то? — бесцеремонно прервал женщину Пройдоха, поняв, что ничего полезного выведать у нее не удастся.

— Да, — просто кивнула она и, встрепенувшись, явно собралась поинтересоваться, откуда нам это известно.

— Давай быстренько вели и им вылезать, — распорядился, не дав ей вымолвить и слова, Пройдоха. — И ходу. За нами на улицу.

— А может, мы лучше еще малость в подполе посидим?.. — робко предложила женщина. — Пока вы тут порядок-то наведете…

— Нет, — отрезал Пройдоха и строго добавил: — Сказано на улицу — значит, на улицу!

— Одаренные здесь будут работать, — вмешался я, обращаясь к растерявшейся женщине. Ее желание не покидать родной дом, кажущийся таким безопасным, вполне понятно, но противоречит стоящим перед нами задачам. — И вы очень затрудните их работу, если останетесь. Да и небезопасно это.

— Да, — поддержал меня Джек и брякнул: — Магией, может статься, будут бить так, что от дома одни щепки останутся!

— А где ж мы тогда жить будем?! — задрожали губы у хозяйки дома.

— На улице! — рявкнул, потеряв терпение, Джейкоб. И едва не затопал ногами. — Живо выметайтесь из дому, пока его не спалили, к демонам!

Испуганно ойкнув, наша спасаемая нырнула в подпол. Через мгновение появилась вновь с двумя маленькими детьми на руках, а следом выбрался третий ребенок — девчушка лет восьми. Пыхтя, она тащила за собой огромный узел с вещами, почти такой же, какой находился у матери за спиной.

Похоже, захватили с собой все свое добро, приготовленное, по крестьянской основательности, заранее, в силу привычки ожидать худшего.

Так они и вышли на крыльцо, где и замерли, раскрыв рты, глядя на залитый мягким светом двор и устремившийся в небеса столб белоснежного пламени.

— Шагайте-шагайте, — поторопил их Джейкоб, настойчиво подталкивая женщину и девочку вперед. Наверное, чтобы уйти спокойно, без моря упреков и возмущения. Хозяйка-то самого главного за этим необыкновенным зрелищем не заметила — во что превратилась дверь ее дома.

— Нормально все, Джейкоб?! — окликнул Пройдоху Серый, едва мы вышли на площадь.

— Да, все путем! — отозвался тот. А когда мы приблизились, мотнул головой в сторону спасенных: — Вот, все четверо.

— И вот еще одна, — смущенно добавил Герой, протягивая близняшкам мурчащую кошку.

— Ой, какая миленькая! — восхитились девушки, принимая усато-полосатое создание.

Пройдоха закатил глаза и отчетливо пробормотал:

— Вот осел…

— Это наша мурлыка! — безапелляционно заявила маленькая девочка, бросив на землю узел с вещами, и выхватила кошку у близняшек. Те и опомниться не успели. Только и оставалось им, что с досадой посмотреть на Джека, — дескать, зачем же он чужих кошек раздает.

— Заканчивайте с этим, — холодно бросил Моран и наказал Джеку: — Животных будешь спасать потом. Сейчас с людьми разобраться бы… Джейкоб, что-то конкретное по нападению на деревню есть?

— Нет, — проворчал Пройдоха, покосившись на женщину, держащую на руках детей.

— Дальше им куда, Линда? — тут же обратился к сестрам командир.

— Вон тот дом, — указали они пальчиками на третье по счету строение на уходящей с площади улочке. — Там двое.

— Понятно, — кивнул Пройдоха и хмуро обратился ко мне с Джеком: — Ну что, двинули? Герои…

Категорически не хотелось уходить с кажущейся такой безопасной площади. Конечно, почти вся деревенька залита светом и в домах не так уж темно благодаря светлякам, но все равно… Интуиция у меня, что ли, прорезалась?.. Ощущение какое-то непонятное… Вызывающее сильное нежелание заниматься всем этим делом.

Но куда деваться? Пошли мы. И я, и Джейкоб, и Джек.

Добрались до указанного подворья. Вошли во двор. Осмотрелись и направились к дому с настежь распахнутой дверью.

Джек сразу зашвырнул в глубь дома светляка. А мы взяли под прицел стрелометов дверной проем, приготовившись напичкать лунным серебром любую пакость, что вылезет оттуда. Хотя пойти на это могла лишь раненая или совершенно безголовая темная тварь. Ведь Свет Очищающий действует на нежить и нечисть подобно огню.

Никто так и не выпрыгнул на нас. Мы вошли, настороженно озираясь и разглядывая царящий в доме разгром. Все побито-перевернуто, переломано-разбросано. Ни одной целой вещи. Даже лавки не уцелели. Повсюду темные потеки — на полу, на стенах и даже кое-где на потолке.

Как в разделочной скотобойни… И такой же едва осязаемый запах убиения стоит…

— Комната слева, — процедил Пройдоха, обращаясь к сделавшему шаг вперед Герою. — И порезче там. Возможно, твари, что разметали тут все, далеко не ушли.

Джек внял предостережению. Медленно подошел, резким толчком отворил дверь и отскочил назад. И как только светляка бросить успел?

— Входим, — чуть погодя сказал Пройдоха, не дождавшись атаки неведомых тварей.

Мы ворвались в небольшую спальню. Ворвались и едва не бросились обратно, когда узрели… Было бы лето, жара, так хоть запах предостерег бы нас… Но на дворе-то поздняя осень… Оттого и не заподозрили мы, что нас здесь ожидает… Прямо на полу, за одной из кроватей… Одной бесформенной кучей лежат разорванные, истерзанные, изгрызенные кое-где до костей останки людских тел… Словно это не людская спальня, а обеденная зала людоеда… Который, покушав, сгреб в кучу недоеденное… И оставил на потом.

Сомнений быть не может — в деревеньке похозяйничали упыри. Новообращенные. Едва-едва переродившись в жутких тварей, они испытывают настолько лютый голод, что не довольствуются одной лишь кровью. Жрут все живое, что попадется, пока их перестраивающиеся тела не обретут законченную форму. Правда, эта книжица Линды, «Малый бестиарий», не дает полного представления о том, как же отвратно выглядит на самом деле то, что остается после пиршества молодых упырей.

— Надо бы удостовериться, что это точно были упыри, — тихо выговорил Пройдоха, первым справившийся с приступом тошноты. И тут же пояснил, что он имеет в виду: — Надо достать одну кость да глянуть… Там всяко должны остаться следы зубов…

Герой испуганно покосился на него и, вытаращив глаза, отчаянно помотал головой. Отступил на пару шагов назад, всем своим видом показывая, что не прикоснется к людским останками.

— А я вообще не знаток этого дела, — поспешно заявил я, не дожидаясь, пока Пройдоха переведет взгляд на меня. — Могу ошибиться.

— Ладно, сам гляну, — скривившись, сказал Джейкоб. Повесив стреломет на плечо, он медленно обогнул кровать, заваленную подранным, окровавленным тряпьем, и присел на корточки у груды людских останков.

— Ур-р-х… — раздалось от дверей плотоядное урчание.

Через мгновение в комнате стало очень тесно… от страхолюдных тварей, которые словно иссушены невообразимой жарой, до того четко выделяются на их телах все мышцы и жилы. Ни капли жира! А животы до того впали, что кажутся прилипшими к позвоночнику. Так могли бы выглядеть какие-нибудь пустынники… Если бы не землисто-серого цвета кожа, если бы не огромные когти на руках, не клыкастые пасти и полностью лишенные волос тела… И не налитые кровью глаза. Упыри! В них не осталось ничего людского, лишь некое сходство фигур.

Все это вихрем пронеслось в моей голове, когда я уже стрелял в алчущую крови тварь, протянувшую ко мне лапы.

Выстрел. Я отшатываюсь назад, оглушенный диким визгом, который издала мерзкая тварь, покатившаяся по полу с развороченным разрывной стрелкой брюхом. В голову я просто никак не успевал прицелиться. Навскидку стрелял. Хорошо, что вообще попал, ибо настоящие упыри, оказывается, вдвое быстрей изображающих их мужиков…

Но и так вышло неплохо. Один противник хоть на время, но выведен из строя. Жаль, их осталось еще трое, и ждать, пока я перезаряжу стреломет, они точно не станут.

А Герой, не знаю даже, как не матерно его обозвать, с перепугу попал в стенку, а не в упыря! И как умудрился промазать?! С двух-то шагов!

Я выругался, бросая в морду кинувшемуся на меня упырю стреломет, дабы выиграть для себя пару драгоценных мгновений, отпрыгнул назад, к кровати… и поскользнулся на чем-то склизком, скрытом кучкой тряпья.

Грохнулся так, что аж в глазах потемнело. К счастью, разум не утратил и хватило ума оставить в покое фальшион, за который я схватился, бросив стреломет. Все равно не успел бы вытащить его из ножен, да и неудобно им орудовать, лежа на полу. А так, сжав кулаки, выставил руки вперед, и упырь нанизался прямо на торчащие из наручей стальные шипы. Он громогласно взвыл, присоединив свой вопль к визгу товарища, катающегося по полу. Жаль только, полученные раны его не остановили…

Сильная тварь! Вмиг мои руки вбок сбила и с урчанием вцепилась мне в плечо. Да только бессильно клыками по стальной пластине скребанула. Отчего обозлилась безмерно и, коротко взвыв, ну давай меня когтями драть, пытаясь расколупать прячущий лакомую добычу панцирь! У меня при всем желании не получалось отбивать все атаки. Хорошо доспех не поддавался… Пока.

Прекрасно осознавая, что рано или поздно упырь справится-таки с моей броней, подцепит когтями и отдерет одну из защищающих мое тело пластин, я начал в темпе крутиться, вертеться и колоть насевшую на меня мерзость шипами на наручах и поножах. Однако вырваться не получалось… Лишь пуще прежнего ярилась злобная тварь. Да еще второй упырь, тот, которого я подстрелил в первый миг нападения, оклемался. Позабыв о своей ране, он вцепился мне в ногу клыками и когтями, одновременно пытаясь прокусить и содрать поножи. Неудачно мы, в общем, в этот домик зашли… Угодили прямо на пирушку к упырям.

Меж тем первоначальное ошеломление, вызванное неожиданной атакой и непотребным обликом врага, бесследно ушло и вернулась способность мыслить разумно.

Первым делом я прекратил суматошно отбиваться. Все равно толку никакого — лишь силы зря тратятся. Броня пока держится — скрипит под когтями упырей, но держится. А значит, не о защите думать надо, а об атаке.

Изловчившись, я пнул упыря, вцепившегося в правую ногу, подкованным сапогом левой — прямо в гнусную харю. Разбил до крови. Но главное, от добычи его оторвал.

Освободив ноги, я мигом извернулся, согнув при этом правую руку в локте, и ударил коленным шипом прямо в спину сидящего на мне упыря. А когда он, взвыв от боли, вскинулся, ударил его локтем в висок, пробив его серебреным шипом.

Всего пару мгновений упырь потрепыхался, скребнул меня по доспеху когтями и обмяк. Но на душе ни капли радости и торжества по поводу одержанной победы. Наверное, оттого, что опасность все еще не миновала. Не успел я от одного ворога избавиться, как второй опять мне в ногу вцепился. Но в этот раз не стал ее драть и грызть, а решил сразу добраться до моего горла. Иначе с чего ему, цепляясь когтями за пластины доспеха, заползать на меня?

Только я столкнул с себя одного упыря, оказавшегося неожиданно тяжелым при внешней изможденности и худобе, как новый появился на подходе. И хотя этот, с дырищей в брюхе, не такой шустрый, но столь же отвратный! Меня аж передернуло всего от омерзения, едва я ощутил смрадное дыхание нежити.

С неожиданной силой я так зарядил закованным в латную перчатку кулаком в морду упорно ползущему вперед мерзкому упырю, что его не только оторвало от меня, но и отбросило на пару футов назад! А вновь напасть он уже не смог. Щелк! И голова его взорвалась градом кровавых ошметков, а тело безвольно осело на пол.

Ни мгновения не раздумывая над этим чудом, я вскочил на ноги и сразу увидел Пройдоху, стоящего за кроватью в углу, подле тушки дохлого упыря. Он перезаряжал стреломет. А в другом углу, слева от меня, обнаружился Герой. Упырь зажал его там, не давая вырваться, и драл. Джек сидел, закрывшись руками, и не сопротивлялся.

Не помогла, значит, Герою его скорость в схватке с настоящим противником… Ну да по такой крохотной комнате действительно много не побегаешь…

Выхватив из ножен фальшион, я бросился на выручку Герою. Пройдоха крикнул мне:

— Я стреляю, а ты сразу башку ему сноси! — и тут же разрядил стреломет в спину упырю. Плеснуло кровавое месиво, оставив лохматую дыру размером с кулак Большого.

Упырь же, дико взвыв, даже не пырхнулся — сразу на пол упал. Очень удачно Джейкоб попал — прямо по хребтине вражине. А без позвоночника и самой живучей твари никак не обойтись.

Тут и я налетел. Памятуя о необычайной твердости упыриной плоти, с такой силой рубанул гада фальшионом по шее, что клинок не только ее рассек, но и на четверть в половицу погрузился.

— Герой, очнись! — Перепрыгнув кровать и приблизившись к Джеку, Пройдоха с ходу отвесил ему увесистую оплеуху. Такую, что у парня чуть голова не оторвалась. Этого хватило, чтобы вывести нашего сотоварища из ступора, — сразу подпрыгнул и, уставившись на нас очумелым взглядом, попытался выхватить из ножен фальшион. А отскочивший от него на всякий случай Джейкоб со смешком выдал: — Во, теперь узнаю Героя! Сразу оружие хвать — и вперед! Навстречу подвигам!

Тут даже я рассмеялся. В самом деле, потешно выглядел наш Герой.

— Ну чего вы! — с обидой сказал он.

— Ничего, — успокоил его я. — Замяли.

А Пройдоха брякнул:

— С почином вас!

— В гробу я видел такие почины! — выдохнул я, ища взглядом свой стреломет.

— А других не будет! — заявил жизнерадостно скалящийся Пройдоха и обрадовал: — Это нам еще повезло… Нас подловили только осознавшие себя упыри, а не матерые! Те-то страсть какие хитрые! Один раз было дело: идем по коридору — и хоп! — нет с нами Лося! А ведь только рядом был! Упыри его через потолочный люк за шиворот цапнули и на чердак затащили! И рвут там на части! А добраться нам до них никак — без лестницы-то!

— Упаси нас Создатель от таких упырей! — сорвалась с уст Джека искренняя мольба к всевышнему заступнику.

— Ладно, двинули дальше, — немного помолчав, скомандовал Джейкоб. — Время-то уходит. Святой долго не продержится, а нам тут в темноте совсем кисло придется.

— Идем, — поддержал я, поднимая с пола свой стреломет, к счастью, совсем не пострадавший в пылу схватки.

Джек тихонечко вздохнул, так чтобы мы не расслышали. Ему ведь опять вперед лезть, как самому шустрому и, как показал первый бой с упырями, ограниченно-боеспособному.

Но, к нашему несказанному облегчению, больше в доме этих мерзких тварей не обнаружилось. Только еще одно растерзанное человеческое тело нашли. Недоеденное еще…

— Уцелевшие опять, наверное, в подполе прячутся, — неуверенно предположил Джек, заметно повеселевший после того, как выяснилось, что в доме безопасно.

— Сейчас выясним, — пообещал Пройдоха и громко воззвал к прячущимся где-то хозяевам, предлагая им выбираться из своего убежища.

Сработало. Мальчонка и мужик средних лет спустились с чердака, на который мы не смогли забраться, поскольку не обнаружили в доме лесенки. Немудрено, впрочем, что не обнаружили, — на чердаке она была. Эти двое, удирая от вломившихся в незапертый дом упырей, догадались втащить ее за собой наверх. Тем и спаслись от алчущих крови тварей.

— А жинку прямо у меня на глазах угрызли, — горестно вздохнул в конце рассказа мужик.

— Вы что, просто смотрели с чердака, как едят вашу семью? — непонимающе уставился на него Джек.

— А что мне делать-то было? — покаянно развел руками крестьянин. — Упыря ж голыми руками не возьмешь… А топор в сенях лежит. Не добегти до ево… Никак. — И, подумав, добавил: — Да и о Тиме вот кто тогда позаботится? Одни ж мы с ним остались… Сироты…

Переглянувшись, мы немного помолчали, думая каждый о своем, и, оставив дальнейшие расспросы, потащили горестно вздыхающего мужика и его сынишку на улицу, поближе к Святому, возле которого и собирали всех выживших. А болтать попусту недосуг. И без того все ясно с нападением на деревню. Лично удостоверились, что здесь порезвились упыри.

Чуть передохнули на площади, перемолвились словечком с остальными членами отряда, отчитались перед командиром о боестолкновении с упырями — и снова отправились на поиски уцелевших жителей деревни по следующему адресу, указанному Линдой.

Этот дом, с одного из окон которого были напрочь сорваны ставни, сразу вызвал у нас закономерные опасения. Вряд ли это хозяева ломились из него наружу. Скорее упыри лезли внутрь, они же и сорвали хлипкие ставни, проникли в жилище и, весьма вероятно, там и остались, устроив себе логово.

Через окно в дом мы конечно же не полезли. Пошли простым путем — вышибив «Молотом Воздуха» запертую входную дверь.

Лучше бы влезли через окно! Ибо сени оказались буквально завалены останками тел! Не менее десятка человек здесь угрызли упыри!

Даже у меня на душе все переворачивалось, когда пришлось пробираться через этот чудовищный завал. Прежде чем опустить ногу, приходилось освобождать для нее место, отодвигая сапогом очередной кусок изжеванной плоти или какую-нибудь изъеденную конечность. Что уж тут о Герое говорить… Не одолел он этой преграды. Уронив на пол стреломет, сорвал с лица личину и, зажимая рот руками, опрометью бросился вон из сеней. Выскочил на крыльцо, где его и вывернуло.

— Что, дальше вдвоем? — севшим голосом осведомился я у остановившегося Пройдохи, страстно желая миновать поскорей весь этот ужас.

— Нет, подождем Героя, — отрицательно мотнул головой Пройдоха. — Пусть привыкает… Нам еще столько подобной мерзости увидеть предстоит…

Так нам и пришлось стоять посреди остатков трапезы упырей. И слава Создателю, что Джек быстро оклемался и вернулся к нам. А то меня уже самого откровенно мутить начало, хоть я и старался не глядеть на пол…

— Глаза-то открой, дурень, — негромко посоветовал Пройдоха, когда, набравшись храбрости, Джек возвратился в сени и, зажмурившись, решительно направился ко второй двери.

— И личину нацепи, — добавил я, покосившись на открывшего глаза и тут же позеленевшего, как лягушка, Героя.

Он меня не услышал. Глаза вытаращил и вперед рванул, упорно не желая смотреть под ноги. Так и брел до второй двери, расталкивая ногами куски мертвечины и вздрагивая при этом всем телом.

Но так или иначе, а до двери Джек добрался, выдюжил, хотя имелись в том немалые сомнения… Судя по его ставшему мертвенно-бледным лицу, он вполне может прямо здесь в обморок хлопнуться.

Попал в переплет, бедолага… Как он еще держится?.. Я-то малость привычный к виду мертвяков, да и расчлененные трупы мне доводилось пару раз видать… Но то, что здесь творится… это даже для меня перебор. В самом деле дурно становится при виде такого зрелища.

— Я открываю, — трагическим шепотом предупредил нас Джек. И нерешительно замер у двери, не спеша ее распахивать, явно опасаясь обнаружить за ней еще большую кучу людских останков.

— Давай-давай, — торопливо подбодрил Пройдоха.

А я ничего не сказал. Просто была опасность, что стошнит, едва открою рот. Утвердительно кивнув, покрепче ухватил стреломет.

Но первую атаку мы все же прозевали. Едва Герой приоткрыл дверь, как из тьмы на него выметнулась стремительная тень.

Мы и глазом моргнуть не успели, не то что выстрелить, как Джек полетел на пол вместе с вцепившимся в него упырем. Чуть ли не до порога докатились, сметя по пути все людские останки в одну жуткую кучу.

Следом за первым упырем в сени ворвались и остальные твари. Не выдержали, наверное, очень уж жрать хотели. Иначе не объяснить, что заставило их вылезти на свет, коего в достатке проникало через разбитую дверь.

Впрочем, сразу стало не до размышлений. Первого бросившегося на меня упыря я очень удачно встретил выстрелом из стреломета. Да, в спешке мазанул чуток, попав не в голову, а в шею чуть пониже челюсти, но все равно удачно. Башку-то упырю, считай, оторвало.

Со вторым посложнее пришлось. Шустрый, гад… Собрат его еще не упал, а он уже вцепился в мой стреломет. Сообразил, видать, что из этой штуковины и ему сейчас в гнусную харю неслабо прилетит, и вырвал из моих рук оружие, не дав его перезарядить. Я не растерялся: бросил стреломет и за фальшионом тянуться не стал. Вместо этого хватанул упыря за шею левой рукой и притянул к себе, будто собираясь обнять. Тот, возрадовавшись услужливости жертвы, враз потерял интерес к стреломету, бросил его и попытался вцепиться мне в шею. В этот же миг я хладнокровно пробил ему висок шипом на правом наруче. Просто и элегантно. И никакой суеты.

Оттолкнув от себя мерзкую упырину, схватился за фальшион и бросился на выручку Джеку, барахтавшемуся в груде человеческих останков на пару с упырем. Герой схватил тварь за шею, вроде как собираясь задушить. Подскочив, я пробил с ноги упырю в голову. А когда тот, малость ошеломленный, замер, рубанул фальшионом прямо по макушке.

Только дух перевел, видя, как обмякла насевшая на Джека тварь, как случилась новая напасть. Со двора, завывая, в дом вломился какой-то особенно здоровый упырь, весь исходящий зловонным дымом, словно тлеющая деревяшка.

Я скакнул к стене, дабы не быть сбитым с ног, но упырь меня словно и не заметил. Его беспокоило явно другое, нежели стоящая прямо на его пути еда. Спешил, похоже, убраться с обжигающего света и укрыться в спасительной тьме, царящей в глубине дома. Но я-то изготовился сражаться… Вот и не вышло у него ничего. Чуть-чуть не успел. Удар фальшионом наотмашь его настиг. Самым кончиком лезвия ему рассекло затылок, и упырюга упал. Уже в следующей комнате, правда.

— Ну как вы тут?! — В тот же миг на пороге возник Пройдоха со стрелометом в руках.

— Живы, — кратко ответил я. — А тебя где носит?

— Во дворе! — хохотнул он. — Упыри, вишь, молодые попались. Дурные. За мной на свет бросились.

— Так их несколько было?

— Двое. Одного я положил, а второй подгорать начал и назад ломанулся, — просветил меня Пройдоха и озабоченно проговорил: — Надо добить, пока раны не затянул.

— Да, надо, — согласился я. Бес его знает, может упырь с такой раной восстановиться или нет. Надо ему голову отрубить, чтобы уж наверняка.

Герой наконец спихнул с себя мертвую тушу и поднялся с пола. Руки-ноги трясутся, глаза вытаращены… Словом, не боец. Да еще позеленел как незнамо кто, едва узрев, до какой степени извазюкался… Он опрометью выскочил во двор.

— Опять ждать будем? — проследив за ним взглядом, вернулся я к насущному.

— Нет, надо упыря добить по-быстрому, — отрицательно качнул головой Джейкоб. — А Герой наш теперь неизвестно когда очухается. Думаю, это был последний из прятавшихся здесь упырей, так что справимся и вдвоем. — А сам тем не менее и не дернулся в сторону внутренних помещений дома. Только светляка туда бросил.

Вздохнув, я двинулся вперед. Все же мне хорошо удалось приложить упыря, не мог он так быстро оклематься. Да и насчет того, что это последний, Пройдоха скорее всего прав. Не может же их прятаться в этом довольно небольшом доме бессчетное количество?

Пронесло. Этот здоровущий упырь лежал возле кухонной двери, слабо подергивая конечностями. С его затылка стекала темная густая кровь. Не восстановился, значит, за столь краткий срок. Впрочем, мы тут же лишили его подобной возможности как таковой, быстренько отделив голову от туловища.

Больше упырей в доме не обнаружилось. И не сказать, что мы этому не были рады. Только вот и выживших не нашлось. Мы уж и искали и звали… Все впустую. Ни на чердаке, ни в подполе никого нет. Также пусты все шкафы и сундуки.

Так бы мы и ушли несолоно хлебавши, если бы Джейкоб не догадался заглянуть в печь. Там, за заслонкой, и обнаружился единственный выживший, из-за которого мы сюда пришли, — мальчонка лет шести-семи. Едва живой, но еще дышит.

— Как же эти твари его здесь не нашли?! — поразился я. — Тут же только заслонку отодвинуть — и готово, блюдо подано!

— Наверное, просто не учуяли его за запахом гари, — пожав плечами, предположил Пройдоха и оживленно заметил: — Но это еще ладно. Помню, случай был — одна деваха просто под столом просидела целый день, пока в их доме хозяйничали упыри! И не заметили ее! Новообращенные были, дурные. Под стол заглянуть не догадались.

— Ну это вообще чудо из чудес, — недоверчиво хмыкнул я, на что Пройдоха начал с жаром уверять в самой что ни на есть правдивости этой истории.

Впрочем, я не особо спорил. Не верится, конечно, в эдакое чудо, но чего только не случается… К тому же болтовня Пройдохи позволяет хоть немного отстраниться от разворачивающегося вокруг кошмара.

Сдав спасенного мальчугана командиру, мы стали решать, что делать с Героем. Он ведь совсем расклеился: колотит всего и глаза безумные. Такого на упырей бесполезно посылать — как пить дать сгинет.

Но оказалось, у Серого все предусмотрено. Он снял с пояса небольшую фляжку и дал Джеку глотнуть из нее явно чего-то убойного. Герой враз выпучил глаза и ну давай кашлять! Большому даже пришлось пару раз хлопнуть его по спине, чтобы отошел.

— Вы-то как? — Оставив Джека, командир обратил внимание на меня с Пройдохой.

— Лучше не бывает! — съязвил Джейкоб и буркнул: — К чему глупые вопросы задавать? Будто сам не знаешь, каково на душе после такого зрелища.

— Угу, — поддержал его я. — Жуткая картина. Увидишь такое — потом не заснешь.

— Тогда вам это будет в самый раз, — прогудел Большой, отцепляя от поясного ремня баклажку внушительных размеров и протягивая ее нам: — Хлебните-ка.

— Человечище ты, Большой! — прямо на глазах расцвел Пройдоха. Схватив баклажку, с удовольствием к ней приложился — только кадык заходил.

— Сильно не увлекайся, — осадил его Серый.

Сделав еще пару жадных глотков, Джейкоб оторвался от посуды с живительной влагой, резко выдохнул и, зажмурившись, протянул ее мне.

Я хлебнул осторожно. И правильно сделал! В баклажке оказалась старая добрая можжевеловка! Не чистый спиритус, конечно, но очень близко к тому! Однако вещь отменная — враз голову прочистило и не так муторно стало на душе.

— Я ее завсегда с собой беру, когда на упырей идем, — поделился со мной Большой, прицепляя ополовиненную баклажку обратно на ремень.

— Может, Герою дать хлебнуть? — продышавшись, предложил я. — Глядишь, полегчает.

— Не стоит, — негромко сказал Моран. — Средство, что я ему дал, с выпивкой мешать не советуют. Всякое непотребство мерещиться потом начинает… Он и так сейчас придет в себя.

Дожидаясь, пока средство подействует на Джека, мы поделились с остальными подробностями схватки с упырями. В основном, разумеется, Джейкоб языком чесал, а я только поддакивал и вставлял отдельные фразы. Под конец Пройдоха даже скупо похвалил меня:

— Стражник в общем-то ничего, не плошает. А уж как четко шипом их в висок бьет… Любо-дорого посмотреть! — Он коротко хохотнул. — Кстати, его проблема с неподконтрольностью переданных талиаром способностей враз разрешилась!

— В смысле? — недоуменно посмотрел я на Джейкоба, не поняв, о чем он толкует. Талиара-то у меня нет, так какие еще, к бесам, способности?

— А ты что, не заметил?! — откровенно рассмеялся тот. — Упырей влегкую от себя отрываешь и кулаками гасишь так, что они от тебя отлетают! А это ведь не всякому богатырю под силу! Они же если вцепятся, то не оторвать! Кажутся тощими, а на деле страсть какие сильные! Да и веса в них немало, чтобы так запросто кулаком их с ног сбивать!

— Это из-за сопутствующего их перерождению уплотнения мышечных и костных тканей, — тотчас вмешались в занятную, по их мнению, дискуссию близняшки. — Поэтому при меньших размерах тела упыри весят больше среднего человека.

— Только ты это, не увлекайся прямыми сшибками, — посоветовал Герт, едва сестры умолкли. — Оно, конечно, может, и ладно выходит — шипом в башку, но мало ли… Доспех не выдержит или еще что. Опомниться ведь не успеешь, как выпустят потроха.

— Да, не геройствуй там понапрасну, — поддержал его командир.

— И в мыслях не было геройствовать! — клятвенно уверил я сотоварищей, для вящей убедительности добавив: — Я бы и близко к этим мерзким тварям не подошел, была бы моя воля! Просто вышло так.

Вроде как поверили: покивали и перенесли внимание на Джека. Ну так я правду говорил — нет у меня ни малейшего желания геройствовать.

— Ну что, полегчало? — несильно похлопав Джека по плечу, поинтересовался Герт.

— Да, — закивал в ответ Герой, взгляд которого стал осмысленным.

— Тогда за дело, — немедленно распорядился Серый. — Время пока не поджимает, но и мешкать тоже не стоит.

Мы, трое, переглянулись, одновременно вздохнули и, перехватив стрелометы поудобнее, отправились продолжать поиски уцелевших в этом обезлюдевшем селении.

В этот раз пришлось дойти почти до самого частокола — так далеко от центра располагался указанный близняшками дом. Света здесь было явно недостаточно… А вот отбрасываемых постройками густых теней, наоборот, хватало. Но беды не случилось — никто не выскочил на нас из такого темного закутка. Хоронились упыри, поджидали момент поудачней.

Сколько-то времени мы потратили, чтобы обойти нужное подворье и осмотреть дом со стороны на предмет целостности крыши, оконных ставен и дверей.

К нашей радости, дом стоял целехонький. И запертый. Эту проблему мы быстро разрешили, вышибив переднюю дверь «Молотом Воздуха». А со второй начались трудности… Она оказалась не только заперта, но еще и забаррикадирована изнутри. Мощи «Молота Воздуха» хватило лишь на то, чтобы проделать в этой рукотворной преграде небольшую дыру. Пришлось в итоге потратить аж четыре магические стрелки, чтобы пробить путь.

Едва попав внутрь, мы опешили. Не дом, а настоящий бастион! Он вообще основательный такой — и двери со ставнями толстенные, дубовые, и скатан из стволов лиственницы в полтора обхвата. Но кому-то и этого показалось мало. Окон изнутри просто-напросто не было! Наглухо заколочены широкими досками и забаррикадированы мебелью. Никакой упырь при всем желании не пролезет.

Поэтому тварей мы и искать не стали. Сразу воззвали:

— Хозяева!

Пары мгновений не прошло, как открылась крышка подпола. Двойная! Сверху толстенная деревянная, а снизу и вовсе цельножелезная! И это при том, что металл ох как дорог!

— Государевы люди? — хмуро осведомился вылезший из подпола степенного вида мужик со стрелометом в руках.

Мы удивленно переглянулись, и Пройдоха спросил:

— Откуда знаешь?

— А что тут знать? — буркнул хозяин дома. — От нашего барона помощи разве дождешься… Опять же и предупреждение было. Глашатаи по всем городам и весям разнесли новость о нашествии жутких тварей, чтобы селяне, значится, опаску имели и в случае чего прятались моментом. Но не боялись — император послал своих людей побороть эту напасть.

— Ну хоть какая-то польза от глашатаев! — хохотнул Пройдоха, которого, по-моему, малость развезло. Хлебнул лишку из баклажки Большого.

— Это хорошо, что вы их послушали! — горячо высказался Джек. — Вашим соседям, не внявшим предостережениям, плохо пришлось!

— Это все староста наш, редкостный осел! — в сердцах высказался мужик и ударил кулаком о раскрытую ладонь. — Идиота барона послушал и успокаивал всех, говорил, что это все выдумки. Дабы заставить люд сняться с баронских земель.

— Ага, — хмыкнул Пройдоха, — выдумки эти вон полдеревни вашей сожрали.

Закончив на этом разговоры, мы препроводили уцелевшее семейство к остальным выжившим. Аж одиннадцать человек. Родители, бабка и детишки. И все обстоятельные такие, просто страсть! Все нормально, по сезону, одеты-обуты, в руках не узелки какие-нибудь, а добротные походные мешки. Словно в дальнее путешествие собрались.

— Снимаемся отсюда, — пояснил, заметив наши взгляды, глава семейства. — Хватит. В другое место переберемся.

— А дом как же? — недоуменно спросил Джек. — Его ведь, наверное, непросто отстроить было.

— Дом… — оглянувшись, вздохнул мужик. — Дом бросать жалко. — И решительно отрубил: — Но детей еще жальче. Не будет им здесь жизни. С таким бароном…

Мы промолчали. Мужику явно виднее, как поступать. Серьезный вроде человек, понимает, что делает. Видимо, и впрямь прижало, раз решил все бросить и сняться с насиженного места. Ведь всякому понятно, что на новом с сахаром и пряниками никого не ждут. Возможно, имперские чинуши попервоначалу немного помогут переселенцам, но не особо сильно. Отговорятся, по своему обыкновению, тем, что у них и без того забот полон рот и средств недостаточно.

Впрочем, лично я тоже не задумываясь убрался бы отсюда после такого. Ибо не деревня это теперь после нашествия упырей, а самый натуральный погост.

Вывели мы этих выживших на площадь и за следующими отправились, в другую сторону. Там, в одном доме, по утверждению близняшек, еще чуть ли не десяток деревенских прячутся.

Дошли мы до нужного подворья и остановились. Домище кто-то себе отгрохал о-го-го какой, каменный и с черепичной крышей. В то время как остальные дома в деревне сплошь деревянные и крыты простой дранкой.

— Не иначе старосты местного домишко, — криво усмехнулся Пройдоха.

— Почему ты так думаешь? — усомнился Джек.

— Знаю просто этот народ, — ответил Пройдоха. — Любят они среди своих, деревенских, выделиться и значительность свою подчеркнуть. Кочки на ровном месте… Ладно, хорош болтать! Быстренько обходим двор — и к дому. Здесь, похоже, проблем не предвидится.

Накаркал, иначе и не скажешь. Только мы начали обходить подворье, осматривать, как из конюшни выскочили три упыря. Двоих мы сразу положили, разрядив в них стрелометы, а последнего пришлось в мечи брать. Это, впрочем, оказалось несложной задачей. Неповоротливый какой-то упырь попался и дергался отчего-то так, словно у него трясучка. Правда, на его стремлении добраться до чьего-нибудь горла это не сказалось.

— Выманить бы вот так всех упырей на открытое место — мы бы их в два счета перещелкали! — расхрабрился после скоротечной схватки Герой.

— Не накличь! — испуганно вздрогнув, шикнул на него Пройдоха. — Если они целой толпой на нас наскочат, туго нам придется… А это, — он пренебрежительно пнул обезглавленного упыря, исходящего легким дымком, — молодые совсем. Из местных, похоже, — из тех, кого покусали, но не загрызли.

Двинулись дальше. Конюшню обогнули, не заглядывая внутрь. Не было желания любоваться на новую груду изгрызенных упырями тел. А в том, что эта груда обнаружится, никто не сомневался. Неспроста же оттуда эти твари выскочили…

Сенник обошли, хлев и амбар. Без происшествий. Так и до входной двери дома добрались.

— Может, просто постучим-покричим? — предложил я, останавливаясь на первой ступени крыльца. — Что зря стрелки переводить?

— Тебе жалко одной стрелки на то, чтобы вынести дверь деревенского старосты? — возмутился Пройдоха. — Да и потом, с чего ему такая честь? Всем остальным-то мы двери повыносили. Непорядок будет, если местный голова подобной участи избежит. Ну-ка, Герой, стрельни в дверь.

— Почему я? — слабо вякнул тот.

— Потому что тебе тренироваться нужно! — нахально улыбаясь, заявил Пройдоха.

Я пожал плечами и отвернулся, позволив Джеку самому решать, как поступить. Мне в принципе нет никакого дела до чужих дверей. Хотят вынести — пусть выносят. Я просто предложил, для разнообразия.

Привычно щелкнул стреломет, и входная дверь с грохотом разлетелась щепой. Не устояла, как и следовало ожидать, перед ударом стихии Воздуха.

Но подняться на крыльцо мы не успели. Из дома выскочил бородатый мужик в расшитой рубахе-косоворотке и добротных суконных штанах и с ходу напустился на нас:

— Вы что творите, изуверы?! Вы почто дверь сломали?!

— Выживших спасаем, — не растерялся Пройдоха. — Собирайте манатки — мы вас в безопасное место отведем.

— Это в какое такое безопасное место? — визгливо вскричал бородач. — Никуда мы отсюда не уйдем! Ишь чего надумали! Да не на таковских напали! Знаем мы эти штучки — нас господин барон загодя упредил! Сами тварей на нас напустили, а теперь выручать?! — Он грозно потряс кулаками. — Ну ничего, сейчас его милость со своей дружиной подойдет! Уж он вам задаст, злодеям!

— Ты совсем идиот или так искусно притворяешься? — невозмутимо поинтересовался Джейкоб. — Впрочем, твое дело. Не хочешь с нами идти, не надо. Ты только бумагу нам отпиши, да мы пойдем.

— Какую еще бумагу? — с подозрением уставился на него мужик, похоже, в самом деле являющийся деревенским старостой.

— Известно какую — предсмертную записку, — скучающим тоном пояснил Джейкоб. — Порядочные самоубийцы их завсегда оставляют. Да, чуть не забыл. Барон ваш за околицей расположился со своим войском. И знаешь… Судя по количеству разложенных ими костров, не иначе как деревушку вашу спалить собираются, — добил он остолбеневшего мужика.

— Как «спалить»? Как «спалить»?! — встревожился староста. — А где ж мы жить будем?!

— Так все равно здесь жить больше некому, — вмешался я. — Со всей деревни хорошо если три десятка человек уцелело.

— Не может быть! — не поверил бородач. — Я же Стану велел пробежаться по домам — всех упредить, чтобы сидели и не высовывались, пока дружинники нашего господина на подмогу не придут!

— И где тот Стан? — выразительно приподнял брови Пройдоха и огляделся вокруг, делая вид, что ищет пресловутого Стана.

— Не знаю… — сдал малость староста. — Не вертался он… Может, у кума остался?

— Ладно, почесали языками и хватит, — нетерпеливо взмахнул рукой Джейкоб и делано безразличным тоном поинтересовался: — Так что делать будем? Решайте, уходите с нами или остаетесь здесь — дожидаться упырей в доме без дверей.

— Так нешто можно вот так все бросить?! — запричитал бородач. — Растащат ведь все добро, стоит только отлучиться! — Он с надеждой уставился на нас: — Может, обойдется, а? Мы на чердаке запрячемся да обождем, пока вы всех чудищ перебьете.

— Я этого мужика, что решил податься отсюда с семьей, понимаю, — неожиданно молвил Джейкоб. — Если баронишка здешний хоть вполовину такой же идиот, как его ставленник староста, то жить здесь — дело гиблое. — И рявкнул, прежде чем бородач успел возмутиться: — А ну живо выметайтесь все из дому! Если сейчас же не послушаешься или вякнешь что-нибудь, я тебя самолично упырям скормлю! Уяснил?!

Староста, похоже, впечатлился, так как тут же бочком, бочком двинулся с места и юркнул в дверной проем. Только мы его и видели. Даже Герой так шустро в дом заскакивать не умеет.

Однако выходить обитатели дома не спешили… Устав ждать, Пройдоха озлобленно прошипел, поднимаясь на крыльцо:

— Ну все, он меня достал! Упырям я этого придурка, конечно, не скормлю, но есть ему отныне придется только разваренную кашу! По причине отсутствия большей части зубов!

— Уже идем, уже идем! — тут же донесся до нас испуганный возглас. И из дома вышла целая процессия под предводительством старосты. Трое стариков, куча детишек и четверо взрослых. И у всех с собой неимоверное количество вещей! Словно все-все в доме собрали и решили забрать с собой. Но шут с ними, с узлами-мешками, набитыми добром. Да и на сундуки плевать. Но появление двух подростков, которые тащили, пыхтя от натуги, буфет красного дерева, нас убило. Пройдоха даже дар речи потерял. Либо не нашел подходящего эпитета, чтобы охарактеризовать степень идиотизма главы этого семейства.

— Мебель, наверное, можно оставить дома, — осторожно заметил Герой, изумленно взирая на буфет.

— Пускай тащат! — перебил его Пройдоха и ухмыльнулся: — Пусть с ними Серый разбирается.

Точно накрыло его малость можжевеловкой, раз на проказы потянуло.

Однако вмешиваться я не стал. А то как пить дать — кучу времени потратим на споры с тупорылым старостой. Пусть действительно тьер Терон с ним разбирается. А нам еще один дом проверить надо и людей из него вытащить.

Сказать, что наши сотоварищи, прикрывающие Святого, узрев выбравшихся на площадь людей, были изумлены — это ничего не сказать. Навьюченный мешками, узлами и сундуками караван произвел настоящий фурор. А явление буфета повергло всех в ступор. Забавно было наблюдать за тем, как все вытаращили глаза.

— Лангбер, это что за цирк?! — придя в себя, разгневанно вопросил у Пройдохи тьер Терон. — Почему не объяснил людям, что нужно брать с собой лишь самое необходимое?!

— Вот ты, Серый, этому и объясни, — мотнул головой в сторону старосты Джейкоб. — А я не подряжался со всякими недоумками валандаться. Он же тупой, как пробка.

Морана это объяснение явно не удовлетворило. Не миновать бы Пройдохе хорошей головомойки, если бы не староста, неосторожно заметивший, что никакой он не полудурок, а самый что ни на есть разумный человек. И ему решать, что из дому выносить, а что нет. А наше дело — защитить его с семьей от упырей и не кочевряжиться, строя из себя невесть кого, иначе он своему господину на наше своеволие и дерзость пожалуется.

За время речи старосты Большой подобрался к нему поближе и похлопал его по плечу.

— А вот это ты зря, — осуждающе прогудел Герт. — Придется тебе кое-что втолковать… — Он поднес к левому глазу мужика кулачище, оценивающе прищурился, будто примеряясь, и обратился к деревенским: — Непорядок ведь это, когда люди пострадали, а начальный над ними человек никакого урона не понес… Как считаете?

— Верно говоришь! — поддержали его.

— Да как вы… — только и успел взвизгнуть староста, как пресловутый кулак впечатался ему в лицо.

Хорошенько приложился Большой — бородатый аж кубарем укатился. Да так неудачно, что врезался прямо в парней, держащих на руках буфет. Родитель-то ихний поставить мебель на грязную землю не дозволил. Ну и не удержали подростки эдакую хабазину… Грохнулся буфет прямо на растянувшегося на земле старосту… И кажется, что-то сломалось… То ли в буфете, то ли в старосте. Ибо что-то затрещало и захрустело…

Одной левой рукой приподняв и перевернув мебель, Большой схватил за шкварик охающего и стенающего мужика и, подняв его, поставил перед собой. После чего сурово поинтересовался:

— Ну что, достаточно для вразумления?

Староста, дрожащий как лист на ветру, меленько закивал. Удовлетворенно хмыкнув, Большой его отпустил, чуть оттолкнув от себя, отчего староста тут же упал на зад, не устояв на ногах.

А Серый в этот миг веско обронил:

— Препятствование деятельности особого имперского подразделения «Магнус» приравнивается к прямому и явному пособничеству врагу и карается на месте по законам военного времени.

— То есть петля на шею — и добро пожаловать на ближайший подходящий сук, — с ухмылкой пояснил для самых непонятливых Пройдоха.

Деревенские все замерли и затихли, как мыши при виде кота, когда тьер Терон внимательно оглядел их. Никто не нарушил повисшую на площади тишину, даже когда он негромко спросил:

— Вопросы есть?

— Вот так вот тяжко приходится с некоторыми порой, — поделился со мной подошедший Герт, несильно похлопав по плечу, ободряюще так. — Ну что, еще в одно местечко вам смотаться — и главная работа, считай, сделана?

— Так и есть, — оживился обретавшийся поблизости Пройдоха и с намеком посмотрел на Большого: — Может, в честь этого дела сделаем по глоточку из твоей баклажки?.. Чтобы уж наверняка не оплошать.

— Обойдешься, — отмахнулся от него Большой. Внимательно поглядев на меня и на Джека, он довольно заключил: — Ну я смотрю, вы крепко держитесь. Вот и хорошо. Выдюжите, значит, еще одну ходку.

Приободрили нас таким образом и вновь отправили на край деревни. Грела душу мысль, что этот раз и в самом деле последний. А торопливые слова ободрения, высказанные напоследок сотоварищами, быстро забылись…

— Только не расслабляйтесь, — предупредил Пройдоха, когда наша группа добралась до нужного подворья. — Это для нас последняя ходка, а для прячущихся здесь тварей, может статься, — первая.

Я кивнул. Верно Джейкоб говорит, не стоит утрачивать бдительность. Это не конец обычной смены городского стражника, когда можно и о кружечке холодненького пива помечтать. Здесь такая беззаботность безнаказанно не пройдет.

— Лучше бы здесь вообще не оказалось упырей, а выжившие сами вышли нам навстречу! — поделился своими чаяниями Джек.

— Это, само собой, лучше, — ухмыльнулся Пройдоха и задумчиво протянул, глядя то на раскрытую настежь калитку, то на поваленную секцию забора подле нее: — Но я бы на это не рассчитывал.

Сия картина заставила призадуматься и меня. Хотелось бы знать, кто тут порезвился… Упырям-то нет никакого резона заборы валять — они бы просто перескочили или через открытую калитку проникли во двор. И на хозяев дома, ломящихся прочь не разбирая дороги, не подумаешь… Забор-то упал внутрь подворья, а не наружу. Неужели в деревню проникли и иные твари, помимо упырей?..

— Ну что, входим? — не выдержал переминающийся с ноги на ногу Герой.

— Не нравится мне все это… — едва слышно пробормотал Джейкоб. Встряхнувшись, он решительно скомандовал: — Вперед!

Громко хрустнула доска, треснув под ногами бестолкового Джека, ступившего на упавший забор, что заставило меня и Джейкоба замереть на месте и сквозь зубы выругаться. Вот же осел! Даже под ноги не смотрит! А теперь если и есть на подворье какие-нибудь твари, то они уведомлены о нашем появлении!

С предчувствием неприятностей у Джека все же полный порядок. Ему даже оборачиваться не пришлось, чтобы понять: грозит нешуточная опасность получить изрядного тумака, — и он скакнул вперед, уходя за пределы досягаемости наших рук, одновременно поднявшихся, чтобы стукнуть остолопа по башке.

— Идем, — проворчал Пройдоха. — Позже отлупим этого осла.

С трудом переборов желание немедленно навалять Джеку, пока он не учудил еще чего-нибудь, чреватого для нас неприятными последствиями, я ступил за высокий забор. Кто-то шибко умный без единой щелочки его сколотил. Отличная из-за этого вышла тень, аж на полдвора, где сумрака и без того хватает.

Повинуясь вбитому на полигоне инстинкту, мы, не рассусоливая, двинулись вдоль ограды в обход подворья. Конюшня… Вроде как пустая. Хлев… Темный и безмолвный. Сенник… Набитый доверху, а рядом еще копна соломы. Сараюшка какая-то… Заперта. Ну и наконец дом. Деревянный, крытый дранкой, довольно старый, без явных следов проникновения в него. Целы ставни, крыша, дверь.

— Герой, бей! — распорядился Пройдоха, кивая на входную дверь.

Джек охотно выполнил этот приказ, разрядив стреломет в дверь. Только щепки в стороны хлестнули.

— Помоги… Помогите! — внезапно истерично взвыл кто-то.

— В темпе! — заорал Джейкоб растерявшемуся Герою и бросил в сени светляка.

— Стреляй, баран! — не выдержал и я, видя, что Джек никак не поймет, что от него требуется, а меж тем в данный момент только его стреломет снаряжен стрелками, несущими в своих наконечниках «Молот Воздуха». Забыл, похоже, что у меня и у Пройдохи в обоймах разрывные стрелки, коими не вышибить даже тонкую вторую дверь, разделяющую сени и внутренние помещения дома. А времени перезаряжаться нет. Раз так голосят — значит, дело худо, счет на мгновения идет. Это мы в броне с упырями можем побарахтаться, а бездоспешного человека эти твари распустят на лоскуты буквально вмиг!

Новый вопль, на этот раз нечленораздельный, — и преграждающая нам дорогу дверь наконец разбита «Молотом Воздуха». Два светляка летят внутрь помещения, а следом за ними врываемся и мы со стрелометами на изготовку. Джек первый, мы за ним.

Кругом разгром. Все перевернуто и перебито. Но взгляд цепляется не за царящую здесь разруху, а натыкается на истекающее кровью тело, что валяется на полу в дальнем углу.

Громкий детский визг ударяет по ушам. Мы ломимся вперед, в следующую комнату. Светляк, другой. Все тотчас озаряется мертвенно-голубым сиянием. И никого… Кровать, табуретка, два шкафа и сундук. А в потолке дыра…

— Упырь ребенка на чердак уволок! — вскричал Джек и сломя голову бросился к этой дыре.

— Стой! — крикнул Джейкоб.

Поздно. Герой уже подпрыгнул и, уцепившись руками за край пролома, полез наверх.

— Вот дурак…

Но и это замечание запоздало. Ну не абсолютный же Джек идиот?! Сообразил, наверное, и сам, какой он дурак, когда ему начали активно помогать карабкаться на чердак! Упыри! Герой бы уже и рад передумать, да вцепились в него крепко. Две грязно-серые лапы тянули его наверх!

Я разрядил стреломет в потолок. Чуть левее дыры, туда, где вроде бы располагался ухвативший Джека упырь. А Джейкоб стрельнул рядом. И вроде бы в кого-то попал! Ибо Героя резко отпустили, и он шмякнулся на пол!

Едва мы шумно перевели дух и взялись перезаряжать стрелометы, как из-под кровати выметнулась грязно-серая рука — и цап светляка! Одного, второго! И в комнате вдруг стало очень темно… С учетом того, что практически сразу же погасли и другие светляки! Те, что остались позади!

Ни я, ни Пройдоха, ни тем более Джек даже выругаться не успели, как угодили в переплет. Стреломет-то я успел перезарядить, но в кого стрелять?! Не видно ни зги!

Слева от меня оглушительно взвыли, и, резко довернув на звук стреломет, я разрядил его. Промазал… В этом не позволял усомниться последовавший за выстрелом удар мне в грудину, сбивший с ног.

Какая-то тварь тут же всей массой обрушилась на меня сверху, вмиг вышибив дух. И… и немедленно принялась отдирать ворот доспеха! Не бросилась царапать когтями или безуспешно кусать клыками стальной доспех, а сразу вознамерилась лишить защиты мою шею, чтобы в нее вцепиться!

И волос на головах у поганых упырей как назло нет… Даже ухватиться не за что. Рука скользит бессильно, не находя опоры…

— А-а-а! — заорал я от неожиданно пронзившей руку боли. Упырь, тварь, большой палец чуть не откусил, когда я пытался ухватить его за морду и удержать башку на месте! Мерзость кусачая! Там же две стальные пластинки на перчатке!

Но, несмотря на боль, пойманного за пасть упыря я не отпустил. Зафиксировал положение головы — и шипом его, шипом в висок! Три раза, чтобы наверняка! И тут же выдрал палец из его пасти и от себя упыря оттолкнул. Откатившись в сторону, сорвал с пояса мешочек со светляками и об пол его со всей дури — шмяк! А затем схватил его за низ, оставив горловину свободной, и резко махнул этим вместилищем магических светляков, отчего они разлетелись по всей комнате, разом ее осветив.

Все видно стало. И моих напарников и упырей. Джек под кроватью пытался скрыться от насевшей на него твари, Пройдоха в углу отбивался от другой, а третья валялась подле меня на полу. Их всего-то три было!

Я вскочил на ноги, одновременно хватая с пола стреломет. Р-раз! — и он уже взведен… И тут же выбит у меня из рук! А я лечу спиной назад… Врезаюсь в неожиданно очень твердую, словно сложенную из камня, стену и сползаю на пол… Сверху на меня обрушивается упырь, отчего-то посчитавший меня более лакомой добычей, нежели Джек, или верно оценивший мои манипуляции со стрелометом как угрозу своему существованию. Умный…

Или не очень. На то, чтобы схватить меня за руки и таким образом избежать удара серебреным шипом, разумения у него хватило, а вот на то, чтобы стащить со своей добычи шлем с пластинчатым воротом, ума уже недостало. Оттого он лишь бессильно кусал прикрывающую мою шею и плечи сталь, ярился из-за этого и утробно взвывал.

Чуть очухавшись, я тут же ударил головой в оскаленную пасть. Ничего другого не придумалось с ходу. Однако и это сработало. Урон-то вышел невелик — я всего лишь раскровенил упырю морду, но крыша у него окончательно съехала. Отпустив мои руки, он вцепился в шлем и так дернул, что чуть голову мне не оторвал! А может, и не сносить мне головы, если бы не лопнул удерживающий шлем ремешок, что располагался под подбородком.

Я остался без части своей защиты… Очень важной части, учитывая, что упыри всегда рвутся к горлу, а оно у меня теперь ничем не прикрыто…

Шлем полетел в сторону, отброшенный упырем, и это мгновение промедления оказалось для него роковым. Не мудрствуя лукаво, я зарядил этой погани с кулака прямо в лоб, позабыв в общем-то о торчащем из наруча трехдюймовом серебреном шипе. Острый шип с хрустом пробил черепушку мерзкому упырю еще до того, как сама латная перчатка ударила ему в лоб.

Одно плохо — шип застрял. Но, с другой стороны, мне больше ничто не угрожает — насевший ворог успокоился. Вернее, упокоился.

Не успев перевести толком дух, я сжался и, упершись ногами в упыря, оттолкнул его от себя. А то навалился, понимаешь, тут…

Заодно и руку освободил, сразу метнувшись к заряженному стреломету. Конечно, следовало бы озаботиться защитой головы и шеи, а то один удар когтями — и мне никакая регенерация не поможет, но шлем упырь отбросил слишком далеко. Да и нет больше тварей, кроме той, что пытается выпустить Пройдохе потроха. А она слишком занята. Значит, пара мгновений у меня есть на то, чтобы преподнести ей сюрприз.

Джейкоб времени даром не терял — изрядно упыря располосовал шипами. Тот вконец озверел от такого и даже не заметил, как я приблизился и прямо ему в затылок разрядил стреломет.

— А я уж думал все, кранты, — оттолкнув от себя безголового упыря, выдохнул Пройдоха и встревоженно осведомился: — А где Герой?

— Под кроватью, — лаконично просветил я его, безуспешно пытаясь стереть с лица латной перчаткой липкую мерзость. Хорошая, конечно, штука — разрывные стрелки, плохо только, что от них во все стороны разлетается упыриная голова… А я без шлема и личины.

— Герой, ты какого там застрял? — гневно спросил Пройдоха шебаршащегося под кроватью Джека. — Вылазь немедля!

— Не могу! — прохрипел из-под кровати парень. И добавил, прежде чем мы успели что-либо уточнить: — Он меня держит!..

Я враз и думать забыл о своем лице, заляпанном кровью и мозгами упыря. Стреломет перехватил, перезарядил — и к кровати. Джейкоб со мной.

— Готов? — спросил Пройдоха, берясь двумя руками за одну сторону сего предмета мебели, под которым с кем-то возился наш Джек.

— Готов, — подтвердил я, беря стреломет на изготовку.

— Ты это, Герой, тоже там его держи! — велел Пройдоха. — Да покрепче — чтобы не вырвался! — Дав ему пару мгновений на то, чтобы все осознать, Джейкоб перевернул кровать.

— Джек, осел тупорылый! — воскликнул я и добавил еще пару непечатных выражений. Аж сердце зашлось! Едва успел ствол стреломета отвернуть и разрядил его, получается, в пол. А не в девчонку в подранном, залитом кровью платье, молча сражающуюся с Джеком!

— Отпусти ее, баран! — приказал Пройдоха Герою, вцепившемуся в свою противницу мертвой хваткой.

— Что? — не понял тот. И открыл наконец глаза.

— Эй, и ты успокойся, — обратился Джейкоб к остервенело царапающей и кусающей Джека девчонке. — Мы не упыри. Мы тебя спасать пришли.

Да разве так запросто успокоишь перепуганного ребенка? Я перезарядил стреломет и повесил на плечо. А потом наклонился, схватил девчонку за ворот платья и оторвал от Джека. Подержал на весу, пока она не перестала трепыхаться, поставил возле себя и посмотрел прямо в огромные, широко раскрытые глаза, в которых плескался ужас. Глядел молча, пока не уловил в них проблеск сознания. И лишь тогда негромко обронил:

— Все хорошо. Ты в безопасности. Никто тебя не тронет. Не бойся. Успокойся.

В какой-то степени помогло. Драться девчонка не стала. Просто как стояла, так и села на пол, разрыдавшись и закрыв лицо руками.

— Ты-то поднимись да в порядок себя приведи. — Пройдоха бросил на Джека брезгливый взгляд. — Герой, с девчонками воевать…

— Да я не понял просто! — с обидой воскликнул тот. — На меня ведь как набросился здоровый упырь! И эта тоже — давай царапать и кусать! Я думал, упыренок! Маленький!

— Какой еще, к демонам, упыренок? — покрутил пальцем у виска Джейкоб. — Где ты эдакое диво видел? Упырями взрослые люди становятся, у которых достаточно жизненной энергии для перерождения, а не дети или старики.

— Близняшкам его отдать, на опыты, — без всякой жалости выдвинул я немилосердное предложение. — Заодно они его просветят и о том, что собой представляют упыри и как с ними бороться.

— А другого выхода-то и нет, — мгновенно поддержал меня Джейкоб. — Иначе проблем мы из-за этого придурка огребем столько, что нам не пережить.

— Ладно, дальше-то что будем делать? — спросил я. — Надо же и другие комнаты проверить, остальных выживших найти. Сколько там Линда говорила — четверо их должно быть?

— Не получится ничего с осмотром, — чуть поразмыслив, покачал головой Пройдоха. — И нам разделяться не стоит, и девчонку за собой таскать нельзя. Придется сначала ее на площадь отнести, а потом вернуться.

— Давай так, — согласился я, немного оттерев наконец лицо сорванным с кровати покрывалом, и поднял с пола шлем. — Заодно я что-нибудь с ремешком придумаю, а то порвал проклятый упырюга.

— Идем тогда, — тотчас распорядился Джейкоб. — Герой, хватай девчонку на руки, понесешь. Все равно от тебя нет никакого толку, а так, если что, может, до площади добежишь вместе с ней. — После чего обратился ко мне: — Спереди, сзади?

— Тыл прикрою, — решил я.

— Значит, я первым иду, — кивнул Джейкоб и специально для Джека, на случай, если он и этого не понял, пояснил: — А ты идешь посередине и не высовываешься без приказа. Уяснил?!

— Я все понял! — поспешно заверил Джек и с сомнением посмотрел на рыдающую девчонку. — Только как я ее на руки возьму?..

— Да как хочешь! — рявкнул Джейкоб, выйдя из себя. — Хоть в охапку, хоть за шкирку! Но чтобы она у тебя на руках была! И никуда до самой площади не делась!

— Герой, не тупи, — недовольно глянул на него и я. — Не загрызет она тебя, если ты ее на руки возьмешь.

Девчонка вообще никак не отреагировала на перемещение с пола на руки к Джеку, продолжая в голос рыдать. Слишком многое ей, видать, довелось пережить.

Вышли из дому без проблем. Никто на нас не напал. Похоже, на этом подворье упырей попросту больше нет, потому как не могли темные твари оставить без внимания громкий детский плач. Если бы были поблизости, примчались бы обязательно.

До площади добрались без происшествий, слава Создателю.

— Проблемы? — обратился к Пройдохе с закономерным вопросом командир, когда мы объявились с одним-единственным спасенным вместо четырех.

— Есть такое дело, — подтвердил тот. — Упыри из старых. Хитрые. Поглубже в дом заманили и напали. Едва отбились.

— Линда, срочно усыпи ее, — велел близняшкам Моран, кивнув на плачущую и стенающую девчонку на руках Джека. — И так, наверное, всех упырей переполошили. — Он посмотрел на деревенских: — Есть здесь кто-нибудь из ее родни?

— Нет, родни у нее тут нет, — покачал головой тот мужик, который решил перебраться на другое место. Переглянувшись с женой, он предложил: — Давайте ее нам. Присмотрим за ней, чего уж теперь.

— Это только на время! — за каким-то бесом поспешил уверить Джек, передавая женщине уснувшую девчонку. — Сейчас мы и ее родителей вытащим!

Мужик на что понимающе покивал — дескать, верю вам, верю, да только сомнения имею… Ибо если бы все было так просто, то девчонку сразу бы с родителями и привели.

— Линда, проверь, что там с людьми, — тихо попросил сестер Джейкоб. — А то на одного совсем свежего мы наткнулись… Уж не один ли из тех четверых?..

— Сейчас, — кивнули девушки и занялись делом. Через некоторое время они растерянно молвили: — Больше в деревне живых людей нет…

Недостаточно тихо сказали. Деревенские расслышали и враз загомонили, обсуждая это жуткое известие.

— Угомонитесь! — прикрикнул на них Большой.

А Серый, мгновенно сориентировавшись, громко сказал:

— Сейчас все собираемся вместе и следуем к воротам. Что бы ни случилось, не разбегаться, мы будем прикрывать вас со всех сторон. — Он приблизился к монаху: — Святой… Святой, дело сделано.

Близняшки тем временем сотворили целых четыре магических светляка — здоровенных, но при этом кажущихся такими тусклыми на фоне столба белоснежного света… Впрочем, даже когда он медленно угас, светляки не сильно прибавили в яркости. От этого возникло ощущение, будто солнечный день сменился предрассветной мглой.

— Шагаем к воротам! — скомандовал Моран.

Сбившиеся в плотную группу деревенские буквально сорвались с места. Нам даже пришлось поспешать, чтобы от них не отстать. Пройдоха с Героем отправились вперед, я взял на себя левый фланг, Большой — правый, а Серый с близняшками и тяжело ступающим Святым прикрывали тыл.

Так и шли. Над нами ромбом плыли четыре светящихся шара… Оглянувшись напоследок назад, я разглядел на быстро заполняющейся тьмой деревенской площади кучу оставленных вещей, среди которых одиноко возвышался поднятый кем-то буфет.

Дошли до ворот. Деревенские чуть не рванули к кострам, такое их охватило напряжение. Вокруг ведь тьма, зловещая тишина, все залито мертвенно-бледным светом, отчего все люди походят на покойников, — а там яркий огонь и множество вооруженных людей, дарующих ощущение безопасности.

Вряд ли бы удалось сдержать окриками превратившихся в толпу людей, если бы не простое замечание Морана. Он уведомил всех о том, что деревенька закрыта непроницаемым пологом, и как ни бейся об него головой, вырваться за его пределы не удастся, пока в нем не будет проделан проход.

А вообще, вроде бы идти от центра деревни до околицы всего ничего, а измучились так, что аж взопрели. Ответственность за жизнь простых людей столь тяжким грузом на плечи возлегла, что не передать. Каждый из нашего небольшого отряда хорошо представлял себе, каких бед может натворить один-единственный упырь, ворвавшийся в группу сопровождаемых.

На какое-то время мы задержались у распахнутых ворот, дожидаясь, когда наши магессы создадут проход в смутно различимой дымчато-бирюзовой стене. Мне, правда, только одним глазком удалось взглянуть на происходящее действо. Одна из близняшек коснулась сгустившейся перед ее рукой бирюзовой пелены, и в стороны разбежались крохотные белые искры… А затем эта магическая стена колыхнулась, как живая, и расступилась, оставив большую круглую дыру, через которую и устремились выжившие люди. Мы им не мешали. Дождались, пока все покинут деревню, и лишь потом вышли сами. Близняшки восстановили целостность полога.

— Хорошая работа, — сняв шлем и пригладив мокрые волосы, похвалил нас командир, тут же добавив: — Но не расслабляйтесь, еще не все сделано.

— Днем все будет иначе, — легкомысленно отмахнулся Джейкоб и кивнул на Джека: — Там уже и наш Герой в одиночку справится.

— Ну-ну, — усмехнулся Моран и скомандовал: — Давайте к кострам. Отдохнем да перекусим, восстановим силы.

Сразу, правда, расположиться на отдых не удалось. Деревенские устроили своему барону шумное разбирательство по поводу неисполнения им прямых обязанностей по защите людей. Упыри ведь не по воздуху прилетели, а притопали по земле. Как-то к людскому жилью подобрались. Так почему этих тварей вовремя не заметили и людей не упредили? Ведь раз такая опасность существовала, о чем и глашатаи недавно объявляли, то барон должен был что-то предпринять. Разъезды там из дружинников организовать, да обязательно с собаками, так как они тварей всяких хорошо чуют. Ведь могло и не случиться такой беды, если бы не местный владетель.

Особливо на это напирал хозяйственный мужик, бросая обвинения барону в лицо, чем вывел его из себя. Хотя благородный так ничего и не сделал этому крестьянину. Видать, хватило ума понять, что люди взбешены и случись что — набросятся на него с кулаками. И быть ему либо битым, либо безземельным, ибо не вырваться ему без помощи своих дружинников. А обратиться к ним неприемлемо, когда вокруг столько видоков, иначе император может лишить пожалованных земель, — оговорено такое его право, в случае если крестьяне устроят против своего господина открытый бунт.

Кое-как отделавшись от наседающих на него с упреками людей, барон отвел в сторонку старосту и о чем-то с ним недолго говорил, бросив при этом в нашу сторону пару злых взглядов. А потом подошел к тьеру Терону и давай ему выговаривать, ставя в вину порчу крестьянского имущества, рукоприкладство и самоуправство. Прикрывающий левой рукой подбитый глаз бородач поддакивал, выглядывая из-за спины барона.

Непонятно, чем бы все это закончилось, если бы не сестры Вотс. Слушали они, слушали высказываемые претензии и задумчиво так говорят:

— Может, опробовать на них обновленную воздушную змейку?.. Раз отдохнуть не дают, так хоть поэкспериментируем.

Меня словно ветерком обдало, а староста испуганно заверещал, когда с руки одной из магесс сорвалась белесая полоса сгустившегося воздуха и, извиваясь подобно змее, устремилась к бородатому. Тот, правда, дожидаться ее не стал, а сразу понесся прочь во всю прыть. Да только все равно далеко не убежал. Белесая змея настигла его и как бы схватила за ногу, обвившись вокруг нее. Через миг староста вознесся в небеса вверх тормашками, голося и причитая.

— Линда, верни его на землю, — негромко скомандовал Серый. — Тут уже никакие внушения не помогут. Безнадежный человек.

Оставшись и без той малой поддержки, что имел, барон бросил на нашего командира полный ярости взгляд и пообещал:

— Вы мне еще за все ответите… Вы еще узнаете, с кем связались… Я вас… — Но так и не договорил, какую кару нам уготовил, проглотив окончание фразы. Круто развернувшись, он ушел поближе к своим дружинникам.

Легонько защипало кожу на всем теле. Я вздрогнул и посмотрел на близняшек. Те, как оказалось, с интересом наблюдали за мной.

— Ты что-то ощутил? — тут же в унисон вопросили два звонких голоска.

— Да что-то такое… — неопределенно помахал я перед собой рукой, изображая невесть что.

— Это мы сторожевую сеть раскинули, — уведомили меня сестры и тут же привязались с расспросами, требуя немедленно ответить, какое все-таки ощущение я испытал и на что оно похоже. Насилу отбился от настойчивых девиц. Не до того, чтобы свои ощущения-впечатления расписывать. В деревне все нормально было, а как вышли, так и поплохело мне… Такая дикая усталость накатила, что словами не описать.

— Похоже, ты совсем раскис, брат, — сказал Большой, заметив, что со мной творится что-то неладное.

— С непривычки перенервничал, наверное, переволновался, — предположил командир, обратив на меня внимание, и ободряюще проговорил: — Ничего, это пройдет.

Я же задумался. Вряд ли это все от волнения. С чего бы в таком случае всему телу от усталости гудеть? Нет, нервы здесь ни при чем. А вот насчет непривычки… Тут скорее всего Серый в точку попал. Шутка ли простому человеку действовать наравне с людьми, обладающими талиаром, и упырями? Вот и перенапрягся… А все Свет Очищающий виноват! Это же не малый ручеек, текущей из накопителя энергии, а целая река! Она и создала видимость неограниченного количества сил, понуждая двигаться в бешеном темпе. А как подпитка исчезла, так я и сдулся…

Дойдя с остальными членами отряда до места, определенного под нашу стоянку, я плюхнулся на траву. С трудом преодолев накатившую апатию, стянул с себя шлем и бросил рядом. Вздохнул полной грудью. Стало чуток полегче.

— Хлебни-ка еще, Кэрридан, — предложил Большой, усевшись возле меня.

— Спасибо, — поблагодарил я, охотно прикладываясь к баклажке с можжевеловкой.

Хлебнув сгоряча слишком много, закашлялся, прикрывая тыльной стороной ладони рот. А Большой, добрая душа, тотчас принялся хлопать меня по спине. Тут уж я в момент откашлялся, пока эдакие благодетели с медвежьими лапами и непомерной силушкой не вышибли дух.

— Так, располагаемся на отдых, но доспехи не снимаем, — осмотревшись и сочтя выбранное место подходящим, распорядился наш командир.

Здесь же, рядом со мной и Гертом, расселись все остальные. Кто-то, как близняшки, — плюхнулся на предусмотрительно брошенный наземь дорожный плащ, кто-то — прямо на траву, как я. Большой бросил свою накидку посреди образовавшегося кружка и выложил на нее немудреную снедь: каравай черного хлеба, четверть круга сыра, здоровенный кус ветчины. После того как Моран коротко кивнул в ответ на обращенный на него вопросительный взгляд, Герт присовокупил ко всему этому добру большую глиняную бутыль в оплетке.

Пока Большой пластал добытую из мешка снедь охотничьим ножом внушительных размеров, Пройдоха занялся вином. Без всякого штопора откупорил бутыль: крутанул ее пару раз в руках, сняв с горлышка оплетку, и, хлопнув ладонью по донышку, выбил пробку.

Все продумано — и выпивка и еда. После того, что довелось увидеть, просто так и кусок в горло не полезет, хотя понимаешь, что следует подкрепиться. А вот вино хорошо идет… И сытные бутерброды как-то незаметно проскакивают вслед за ним.

Ни дружинники барона, ни люди, вызволенные из оккупированной упырями деревеньки, нас не тревожили. Оттого вышел у нашего отряда настоящий отдых. Я даже начал ощущать, как с каждым мигом у меня прибавляется сил. Как это ни удивительно за столь краткий срок.

В итоге мы опустошили целую бутыль вина и подчистую подмели весь припасенный Большим провиант. Потихоньку перешли к обсуждению наших злоключений. Рассказчиком, конечно, в основном выступал Джейкоб. Он в красках описывал и свои действия, и мои, и Героя. Остальные все больше слушали и со стороны оценивали события. А Большой и Серый старались нечто дельное подсказать мне и Джеку, как самым малоопытным. Так и скоротали за разговором время до рассвета.

А там и посланник от Ксавье прибежал — молодой, безусый еще, дружинник.

— Его милость интересуется, долго вы еще будете здесь рассусоливать? Когда за дело приметесь и освободите его земли от проклятых тварей? — с ходу выпалил он.

— Передай ему: когда примемся, тогда и освободим, — преспокойно ответил тьер Терон.

— А в деревню войдем не раньше, чем солнце полностью взойдет, — пробасил Большой, глядя на начавший розоветь край неба. — А если твой барон так нетерпелив, то может хоть прямо сейчас отправляться в свою деревеньку и очищать ее от упырей.

— Только пусть сперва завещание напишет! — присоветовал Пройдоха в спину спешно удаляющемуся парню.

— Думаешь, не справятся? — спросил я, бросая оценивающий взгляд на немалую дружину барона. — День — это все же не ночь, а упыри — отнюдь не непобедимые твари. Да и солнце они страсть как не любят.

— А оттого еще злее становятся, когда их средь бела дня тревожат! — ржанул Пройдоха.

— Да справятся скорее всего, — пожал плечами Большой. — Но вот какой ценой… Днем, конечно, с упырями попроще воевать, нежели ночью, но менее опасными при свете солнца они не становятся.

Тем временем взошло солнышко. Тут уж хочешь — не хочешь, а надо за дело приниматься. Надели мы шлемы, латные перчатки, стрелометы снарядили новыми обоймами с «Лезвиями Воздуха». Людей-то в деревне больше нет, можно не церемониться с использованием боевой магии. Да и нам попроще: попадет такая стрелка в упыря — и уж точно конец ему. У Джека все стрелки с заклинаниями, наоборот, отняли, от греха подальше. Оставили только «Молот Воздуха».

Оказалось, что разбираться с упырями при свете дня, да еще в компании Святоши и магесс, гораздо проще. Едва мы проникли под непроницаемый полог, отливающий на солнце яркой бирюзой, как тут же Святой, нахмурившись, остановился возле первого дома, ткнув в его сторону тонким пальцем:

— Здесь!

— Линда, за дело, — скомандовал Серый. — На остальных — контроль периметра.

Наша плотная группа чуть раздалась в стороны, ощерившись стрелометами, а девушки выдвинулись немного вперед, по направлению к подворью, на которое указал монах. Впрочем, сестры отошли от нас не слишком далеко — остановились в десятке ярдов от изувеченного забора, справа от дыры, пробитой кем-то в ограде.

Руки близняшек тотчас окутались дымчатой пеленой, внутри которой изредка проскальзывали лучики света. Некоторое время совсем ничего не происходило, а потом… Потом вдруг дыхнуло холодом… Не успел я зябко поежиться, как с рук одной из сестер сорвалась ветвистая белая молния, ударившая прямо перед ними в забор, который в месте удара тут же заиндевел. Но это было лишь начало. Пятно льда, возникшее на дощатой ограде, стало расползаться в стороны. Сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. И вот уже бело-голубое пятно достигло фута в поперечнике… двух… трех… Перебралось через забор и, словно набегающая волна, устремилось к дому, промораживая все на своем пути. Только треск стоит.

— Здорово! — не удержался я от возгласа, когда иней добрался уже до верха дома и даже флюгер захватил. Умеют же Одаренные чудеса творить!

— Мы сами разработали эту модификацию «Обледенения»! — тут же похвалились близняшки, с довольной улыбкой приняв мое искреннее восхищение их магическими способностями. — Конечно, в настоящем бою такое заклинание малоприменимо из-за низкой скорости воплощения, но в таких вот случаях, когда не требуется спешка, его использование имеет перспективу по причине меньших затрат энергии.

В этот раз командир не перебивал увлекшихся девушек, хоть обычно осаживал их, когда они, забыв обо всем на свете, пускались в разглагольствования о таинствах магии.

— Пусть промерзнут хорошенько, — с ухмылкой пояснил Пройдоха, когда я обратился к нему с вопросом, чего же мы ждем. — Жалко, Святой не может определять количество упырей, а только чувствует наличие темных тварей поблизости… А то вообще была бы красота!

— Может, тебе еще план дома начертить и указать, где упыри сидят? — усмехнулся Большой.

— Не помешало бы, — с притворной печалью вздохнул Пройдоха и обратился к нам с Героем: — Ладно, идем. И так справимся, без плана.

Он зашагал вперед, мимо близняшек, прямо к забору.

Я подумал, что Джейкоб хочет проникнуть на подворье через дыру в ограде, да не тут-то было. Со свойственной ему наглостью и пренебрежением к чужому имуществу Пройдоха просто ударил ногой по забору. Тот не выдержал и рассыпался на протяжении нескольких ярдов.

— Не стоит этого делать, — хором посоветовали близняшки Герою, решившему по примеру Пройдохи пнуть забор. — Дерево утратило целостность структуры и стало хрупким только в месте фокусировки магического потока. Крушить так запросто все остальное не выйдет. Это все то же дерево. Крепкое, просто промороженное.

Сконфузившийся Джек пробормотал что-то неразборчивое, резко изменил направление движения и проник во двор через проделанный стараниями Пройдохи широкий проем. Сначала ступил осторожно, а затем пошел гораздо уверенней, хрустя ледяной травой.

Все так забавно выглядит… Как в ледяном королевстве каком-то. Покрывший все иней блестит и переливается на ярком солнце, дыша холодом.

— Поторапливайтесь! — бросил Пройдоха. — Пока мы тут сами не околели.

— Интересно, что стало с упырями, — ежась от холода, пробормотал я, ускоряясь.

— Сейчас увидишь, — пообещал старший сотоварищ. — Презабавное, скажу я тебе, зрелище — мороженые упыри.

Заинтриговал нас до крайности, что называется. Ни я, ни Джек до этой ночи вообще упырей вживую не видели, а о мороженых и слыхивать не доводилось.

Дверь выбивать не пришлось, ибо она оказалось не заперта. Мы спокойно проникли в чье-то жилище, бросили внутрь светляков и осмотрелись, пока они по полу катились, разгораясь. Обычная комната, ничем не примечательная. А посреди нее — груда изжеванных кусков человеческих тел. Не вызывающая удивления находка, учитывая присутствие в доме упырей. Жаль только, это зрелище, практически обыденное, не становится от этого менее неприятным.

Меня начало мутить. Хотя лед, покрывающий все и вся, немного скрадывал всю жуткость открывшейся картины.

Тем временем обретавшиеся рядышком упыри очнулись. Три гротескные заиндевевшие фигуры медленно, с громким хрустом, поднялись и двинулись к нам, теряя с каждым шагом часть покрывавшей их ледяной корки, осыпающейся на пол небольшими кусочками.

Долго дивиться на это зрелище мы не стали. Один выстрел сделал я, два — Пройдоха, и «Лезвия Воздуха» посекли упырей на части, превратив темных тварей в куски кровоточащей плоти. Эта мерзость испоганила устланный белым инеем пол.

— Вот и все, — уведомил нас, опуская стреломет, Пройдоха и подмигнул: — Хорошо с магической поддержкой работать, да?

— И не говори, — согласился я. Убиение упырей при таком раскладе вообще ничего сложного собой не представляет. Они же и двигаются еле-еле. Жаль, у меня нет магического дара — это просто замечательная штука.

Ровно до полудня провозились мы с зачисткой деревеньки от оставшихся тварей. Больше полутора дюжин упырей, не считая тех, с коими покончили ночью, изничтожили. Просто чудовищное количество. Впрочем, можно и сотню упокоить, если действовать днем и с близняшками. Не проблема — скорее несложная, даже в чем-то рутинная работа. Постоять, подождать, пока магессы заморозят логово упырей, а потом пойти и быстренько грохнуть их самих. Тут даже никакого геройства не требуется. Ночью в кельмском порту и то, к примеру, опасней и запросто можно угодить в какой-нибудь переплет.

Единственное, что напрягает, — это неизбежные находки остатков трапезы упырей… Впечатлительного Героя вновь затошнило. А когда ему под ноги случайно подвернулась чья-то обглоданная голова, его буквально передернуло всего. Не выдержав, он выметнулся из дома во двор. Мне, надо признать, тоже было весьма не по себе от необходимости бродить среди останков бедных селян, хотя я и старался не заострять внимания на таких находках и обходить их стороной.

— В истреблении упырей — это самое что ни на есть поганое, — с кислой рожей сообщил Пройдоха, кивая на новую груду истерзанных тел. — Как насмотришься на эдакую жуть, так потом без выпивки фиг уснешь.

Несмотря на несложность нашей работы, мы все с несказанным облегчением восприняли весть о ее скором завершении, когда Святой сказал наконец Морану, что лишь в одном месте ощущает присутствие темных тварей.

— Большой, — сразу же обратился к нему Серый.

Герт кивнул и скинул с плеча свой походный мешок, который непонятно зачем прихватил поутру, хотя все шли налегке. Развязав его, извлек серебряную фляжку и такую же трубку примерно фут длиной.

— Зачем это все? — недоуменно поинтересовался я у стоящего рядом Пройдохи.

— Ну надо же нам чем-то платить за добрую выпивку и еду, — охотно пояснил тот, но я не врубился, что он хочет мне этим сказать. — Приходится вот крутиться, раз жалованье нам не платят, — еще больше запутал меня Джейкоб.

Близняшки меж тем заморозили подворье, на которое указал Святой. Но на этом не остановились и продолжили магическую атаку на дом. Ударами Воздуха ставни с окон посбивали и вышибли дверь, позволив солнечному свету проникнуть внутрь жилища. Упыри сами оттуда полезли, растревоженные этим действом.

— Стражник, левого загаси, — скомандовал Серый.

Я немедленно выполнил приказ и разобрался с выбравшимся во двор упырем. А близняшки занялись вторым. Сковали его воздушными тисками и, приподняв над землей, подвесили вверх тормашках.

У меня даже затылок зачесался от эдаких непоняток. Жаль, шлем на башке — не почесать. Большой зачем-то подошел к висящей в воздухе твари и ударом руки вбил прямо в горло упырю серебряную трубку, через свободное отверстие которой тут же хлынула темно-красная, почти черная кровь… Но на землю ее немного упало, Большой тотчас подставил под струю свою серебряную флягу.

— А вот и наша добыча, — покосившись на меня, брякнул Пройдоха. — Кое-какую денежку поимеем.

— Не юродствуй, Лангбер, — поморщился Серый. — Сам знаешь, что упыриная кровь идет на целительные эликсиры, противодействующие даже трупному яду.

— Ну денежки-то мы с этого все равно получаем, — и не подумав смутиться, пожал плечами Пройдоха. — Так что, Стражник, запомни: завалил какую тварь — это, считай, твой законный трофей.

— Спасибо, что просветил, — буркнул я, скорчив недовольную физиономию. Ну ни разу меня не вдохновляют такие трофеи! Ладно, с кровью все ясно: целительные эликсиры — действительно нужная вещь, но торговать частям упыриных тел я точно не буду. Хотя, чувствуется, и на них будет спрос… Во всяком случае на клыки и когти.

— Не за что! — ухмыльнулся Джейкоб и оживленно продолжил: — Но упыри — это так, ерунда! Вот если с темными доведется столкнуться и выжить… Запросто можно кучу денег поднять! На нас же правило десятой доли не распространяется! Все целиком отходит нам! — И нравоучительно заметил: — Так что выйти из «Магнуса» можно не только с чистой совестью, но и с туго набитым кошелем!

— Ты языком-то поменьше трепли, — прогудел закончивший свое грязное дело Большой. — Нам до полного счастья только с темными схлестнуться не хватало. И так повезло в прошлый раз, что жребий выпал на пятый отряд.

— Ладно, закончили с этим, — прервал занимательный разговор Моран. — Разрядить и убрать оружие, — скомандовал он, глядя на то, как наземь падают куски разорванного на части упыря.

— Телами баронских озадачим? — поинтересовался Большой, убирая в мешок плескающуюся во фляге добычу.

— Да, — кивнул Серый. — Это уже не наша забота. Где-нибудь в глуши пришлось бы взять на себя и эту безрадостную обязанность, а здесь… Пусть дружинники Ксавье потрудятся. А заодно подумают, к чему привела безалаберность их господина.

— Этого баронишку и вздернуть бы не помешало, — проворчал Большой. — Два дня дурака валял, вместо того чтобы немедленно слать за нами гонца.

— Об этом другие позаботятся, — успокоил его командир. — Не переживай, я изложу в отчете имевшие место быть факты преступной халатности местного владетеля.

Покончив с упырями, мы отправились на деревенскую площадь. Там близняшки сняли полог непроницаемости и сразу занялись поддерживающим его дорогостоящим эффектором. Бережно уложили крупный кристалл аквамарина, оплетенный тончайшими серебряными нитями, в предназначавшуюся для него коробку, обитую изнутри толстым слоем войлока, а затем убрали заключенный в надежное хранилище эффектор магического воздействия в одну из сумок, коих у каждой из близняшек было аж по две. Небольшие, правда, похожие на накладные карманы, приделанные к поясу, только ремни от них уходили через плечи.

Вот и все дела. Осталось только до лошадей добраться да ехать отсюда.

Тьер Терон, как и обещал, перед отъездом озадачил барона Ксавье сбором останков упырей и их сжиганием. Тот было заартачился, да не прокатило. Командир ведь хитро сделал: не разговоры разговаривать начал, а достал из своего мешка перо, чернильницу-непроливайку, лист мелованной бумаги и предписание накатал, заверив его печатью Охранной управы. Вручил барону оный документ, из которого следовало, что владельцу деревеньки Перлив в срок до захода солнца требуется навести порядок и очистить населенный пункт от следов присутствия темных тварей и от того, что от них осталось. Четко все так расписал — не придерешься.

Лошадей на обратном пути не гнали. Ни к чему попусту изводить животин. Все равно задолго до заката крепостные ворота Турина миновали. А там до нашей таверны чуть ли не рукой подать. Правда, нашей передовой троице еще пришлось прокатиться с командиром до мастера Логдейла — доспехи в ремонт отдать. Все же потрепали их знатно упыри — лохмотья кожи так и висят, обнажая исцарапанные стальные пластины. Но с этим нужным делом мы быстро управились, и вскоре я уже плескался в купальне. Ибо даже есть хотелось не так сильно, как отмыться от всей этой грязи. Всю дорогу об этом мечтал.