Глава 17
Поцелуй прекрасной принцессы
Следующие два дня не происходило ничего. Ничего толкового.
Мне пришлось рассказать призрачному волку о том, что я нашла его тело и переправила в отель. И на этом все застопорилось. Взволнованному Раулю удалось проникнуть в номер с морем, но вот подойти к своему телу он так и не смог. Самое близкое расстояние, на которое удалось им сблизиться, — десять моих шагов. Дальше никак. Возникали молнии и били. Больно. Даже меня одна задела. Ох и орала я от негодования, что из-за некоторых всяких блудливых...
Ладно, опустим это.
Опечаленный Этьен оставил попытки подойти к своему телу. Ориэль, Феликс и Леслия некоторое время по-всякому пытались снять защитные заклинания со статуи. Не преуспели, развели руками и больше в этот номер не заходили.
Опять все на меня свалилось. Это злило. Отчего-то мне кажется, что в обязанности управляющей отеля, пусть даже волшебного, не входят работы по снятию заклятий с постояльцев. Поговорить там, посочувствовать, помочь душевно — это да. Но не вот это вот все!
В общем, всеми брошенная, одна-одинешенька торчала я на пляже. Попросила себе у отеля пляжный зонт, шезлонг, столик. Ну и вот. Купаться не рисковала идти, все же я знала, что место не реальное. Но солнце палило вполне по-настоящему, поэтому я пряталась в тенечке.
Бронзовая краска на статуе бледнела и облезала под воздействием магии отеля, горячего солнечного света, искусственного морского воздуха и неведомо откуда берущегося ветра. Сходило окрашивание неравномерно, что придавало крайне неопрятный и облезлый вид мужику на постаменте. Но тут я ничего не могла поделать. Пусть пока сам, а потом уж помоем. Так уж и быть, сама лично потру спинку. Мне, несмотря ни на что, веселый дух перемен был глубоко симпатичен. Что в своем волчьем обличии, что в том, которое я видела во снах о его прошлом.
Занятный, чертовски обаятельный и привлекательный персонаж. На него даже злиться не получается.
За ужином, когда мы все собрались в столовой, Феликс спросил:
— Расколдуешь когда ты, Агата, перемен духа?
— Не знаю. Идей — ноль.
— Тьмой питала? — уточнил Ориэль.
— Как можно напитать статую из хрусталя хоть чем-то? Да еще той тьмой, которой я и управлять-то не умею. Она просто есть во мне, и все.
— А поцеловать? — вдруг спросила Леслия.
Мы все уставились на нее. Даже волк убрал голову с моих колен, куда он вечно клал ее, стоило мне присесть, и с интересом посмотрел на сильфиду.
— Что? — смутилась она. — Всегда же пишут в сказках, что поцелуй прекрасной принцессы разбудил спящего красавца.
— Так-так! — покрутила я в руках столовый нож. — Когда будете целоваться?
— Кто? — опешила она.
— Ты и Этьен, конечно.
— А при чем тут я?! — подняла она брови.
— В смысле? А кто? Красавец заколдованный — одна штука. Вот, восседает, хвостом пол подметает. Прекрасная принцесса, тоже одна штука. Сидит за столом.
— Нет-нет! Ты не поняла, Агата. То есть я, конечно, принцесса. Но не та.
— А других у нас нет. Целуй давай этого мохнатого!
— Не буду! — насупилась она.
— Почему? Тебе жалко, что ли?
— Леслия, а почему ты не хочешь расколдовать Рауля? — спросил Ориэль.
— Вы разве не понимаете? Феликс, объясни им. Они не видят магии, не чувствуют связь.
— Леслия говорит истину, — курлыкнул филиур. — Она не та принцесса. Этьен выбрал не ее.
— А кого?! Нет у нас больше никаких принцесс! — возмутилась я. — Так что не морочьте мне голову. Где я должна ему еще одну искать?
— Образно это, Агата. Леслия не та. Принцесса не титул, а статус.
— Чего? — совсем запуталась я.
— Агата, ты же читала сказки. Да? — подалась вперед сильфида. — Там всегда есть настоящие чувства. Девушка, которая добрая, светлая, чистая. Она целует заколдованное чудовище, и оно становится снова человеком. Ну или сильфом, если про мой мир говорить.
— У нас наоборот. Прекрасный принц целует девушку, и она оживает.
— Вот! Суть ты уловила. Но тут, видишь ли, дело не в том, что принцесса по рождению. Она... принцесса души того, кого расколдовывает. Его избранница. А избранница Рауля — ты. Давно уже.
— Хм! — Нахмурилась я.
— Все верно, — закивал цейлин. — Этьен тебя выбрал. Это видно по потокам энергии.
— Чего? — опять переспросила тупенькая я.
— Потоки... Между вами, — начал он водить в воздухе руками.
Филиур и сильфида просто молча кивнули, подтверждая.
— Агата, ты его избранница. Понимаешь? Он сам так решил. Это его выбор. И только ты сможешь его расколдовать.
Я загрустила.
Нет, поцеловать-то я могу. Мне не жалко. Но просто... не верю я во все это. А без веры, как мне кажется, никак.
И тут вдруг мне на ухо задышал внимательно слушавший наш разговор волк. Этот кадр подобрался ко мне, встал на задние лапы и потянулся своей мордой к моему лицу.
Ориэль прыснул от смеха, Леслия закатила глаза, Феликс забросил в клюв харапульку. Примерно так, как я на его месте закинула бы в рот попкорн.
— Не буду! — прямо в эту шерстяную морду сообщила я сквозь зубы. — Ты мохнатый!
Видели когда-нибудь собаку, которая пытается вытянуть губы трубочкой, чтобы получить поцелуй? Я раньше тоже не видела. Но вот сейчас такой богатый на мимику волчара тянулся прямо ко мне.
И это было невыносимо смешно. Каюсь, я не выдержала и рассмеялась. Оттолкнула его, а когда он опустился на все четыре лапы, склонилась и чмокнула куда-то в нос.
Конечно же, ничего не случилось. Никакого магического бума-барабума со спецэффектами не произошло. Просто сидел расстроившийся, но поцелованный волк, и смотрел на меня со вселенским укором в глазах.
— А я говорила! — ничуть не устыдилась я. — Не принцесса я! Вообще ни разу.
В общем, ужин прошел безрезультативно, но весело.
Ночью я снова отправила запрос в эфир. Может, подкинет идею, как расколдовать тело духа и как потом переселить душу из призрачного волка на ее законное место.
М-да. Эфир был солидарен с моими коллегами. Мне ясно дали понять разными видениями, что без поцелуя вообще никак.
Ну что делать?
Встала, умылась, оделась и пошла к морюшку. Целовать.
Мужик с облезшей почти по всему телу бронзовой краской стоял и сиял на рассветном солнышке. Отель жил по своему собственному ритму, и в номерах с природой солнце всходило и заходило в одно время.
Я встала напротив хрустального парня и принялась рассматривать неподвижное лицо. Роскошный экземпляр. Я видела его в своих видениях, но там он был в человеческом обличии. С мимикой, разговаривающий, смеющийся, негодующий, злящийся. Мужик точно знал, чего он хочет от жизни. Веселья, радости, приключений, романтики. Он все это черпал, но и щедро дарил.
Вот уж точно — дух перемен. Переменчивый, как его суть. Но легкий. Мужчина-праздник.
— Ну что? — шагнула я к нему вплотную и погладила по гладкой хрустальной щеке. — Давай возвращать тебя в реальный мир? Ты, конечно, сам виноват. Но все же наказание было слишком жестоким. Думаю, ты искупил все свои прошлые грехи.
Закрыв глаза, осторожно поцеловала твердые холодные губы. Не знаю, чего я ждала. Наверное, опять каких-то спецэффектов. Дым, молнии, грохот. Ну как в фантастических фильмах.
Но ничего из этого не происходило. Я просто стояла с закрытыми глазами, мысленно обращалась к магии и к эфиру. И целовала статую.
Дичь полная!
До чего ты докатилась, Серебрякова? Да даже твой первый в жизни кавалер, с которым ты целовалась, и то был активнее. Нам было по четыре года. «Тили-тили тесто, жених и невеста». Конфета в подарок. Кроватки во время тихого часа в саду рядышком... Эх, Женька, ты был хорошим «женихом»!
Я и сама не заметила, в какой момент под моими губами проступил не холодный хрусталь, а теплые, мягкие податливые губы. А потом на меня упала поверженная статуя и придавила. Я так увлеклась своими размышлениями, что не успела поймать момент, когда произошла трансмутация, хрусталь стал органикой. А статуя — мужчиной из крови и плоти.
И вот сейчас эта туша плоти и крови, пребывая без души и сознания, лежала сверху на мне.
— Да вашу ж магию! — выдохнула я, когда отдышалась. — Можно как-то не столь сокрушительно?
Барахтаясь и извиваясь как червяк, сталкивая с себя тяжеленное тело, я все же смогла выбраться на волю.
Потом с трудом перевернула Этьена на спину и присела рядом, изучая результаты своей деятельности.
— Слушай, ну ты реально красавчик! — сообщила я телу. — Потрясающий экземпляр носителя тестостерона. Прямо аж обидно, что все это — и такое... всеобщего пользования.
Посидев еще пару минут, изучая облик нового персонажа нашего отеля, я встала и обратилась к морю:
— Надо его на что-то положить. Нехорошо, что на песке валяется. И сделай ему, пожалуйста, тень. А то обгорит, Ориэлю лишняя работа.
Прямо из песка тут же выросла лежанка непосредственно под мужчиной. Я только поправила ему конечности, чтобы не свисали. Над ним появился большой тент, защищающий от солнца.
— Хорошо. Пойду позову своих соучастников по похищению тела.
Я спустилась в холл, помахала Феликсу, заканчивающему свое дежурство. Но подходить не стала. Мне нужно было подумать. Так что я села в одно из кресел и ждала остальных, размышляя о жизни.
Наконец вся честная компания вышла к завтраку.
— Ребята, — позвала я. — Я тут кое-что предприняла. Итак. У нас имеется тело. Ориэль, а у тебя — пациент.
— О-о! — замерла сильфида и заулыбалась. — Ты все же сделала это! Поцеловала его!
— Пришлось, — развела я руками. — Эфир подтвердил твои слова. Я так и не разобралась, почему именно я, ведь мы не пара с ним. Но... вот как-то так.
— И как? Тебе понравился поцелуй? — с чисто женским любопытством спросила Леслия.
— Не-а. Совсем не понравился. Он же ста... Ай! — схватилась я за попу. — Этьен! Ты сдурел?! Кусаться-то зачем?
Волк сел напротив меня и с негодованием уставился мне в глаза.
— Что?! Я не пойму, ты чем недоволен-то? Я тебя расколдовала ни свет ни заря, а ты меня за это цапнул?!
— Он обиделся, что тебе не понравилось его целовать, — хихикнула сильфида.
Ориэль просто прыснул от смеха.
— То есть я должна быть в восторге, что мне пришлось касаться губами грязной облезлой статуи?! Которая до этого бог знает сколько столетий неизвестно где пылилась? Ну знаете! Я не извращенка и не фетишист.
— Фети... что?
— Ничего хорошего. А ты... Фу таким быть! — ткнула я в сторону волка указательным пальцем. — Я на тебя обиделась!
Мне достался взгляд исподлобья и вздох. А вот все. Нечего теперь тут вздыхать. Совсем офигел!
— Ориэль, короче. У тебя пациент в номере с морем. Делай с ним все, что необходимо. Размести в лазарете. А я иду пить кофе и заедать стресс пирожным.
И, задрав голову, я обогнула на расстоянии белого волка.
На самом-то деле я просто хотела есть. Кофе само собой, но надо бы и позавтракать.
Никто мне не составил компанию, всем было слишком интересно. Поэтому я за столом сидела сначала одна. А потом прибежал призрак. Полагаю, его снова шибануло молнией и к телу не подпустило. Вот и пришел ко мне, как обычно. Привязался же!
И конечно же, этот бессовестный, непробиваемо наглый тип принялся крутиться, извиняться, вздыхать и лезть под руку. При этом всем своим видом выражая, что его надо простить, потому что он чудесный, хороший и вообще сама прелесть.
Ну вот откуда в нем столько уверенности в себе? Вообще ничем его не пронять.
— Я все равно не знаю пока, как дальше действовать, — сообщила я ему, смирившись, что отделаться мне от него все равно не удастся. Буду дальше искать информацию в эфире. Но кстати! У тебя заканчивается оплаченный срок пребывания в отеле. Мы же думали, что все будет проще. Мне-то не жалко. Но отель работает по другому принципу. Тебе придется доплатить, если ты и дальше хочешь тут оставаться. За себя и за того парня, который теперь в лазарете под опекой Ориэля.
Осмыслив, Этьен кивнул и потянул меня зубами за одежду в холл. Пришлось сходить, внести запись в книгу регистрации и снова принять оплату эктоплазмой. Появилась запись, что еще месяц наш гость оплатил за себя нынешнего и за свое материальное реальное обличие. То есть за каждого по отдельности и за себя единого.
О как! То есть «Отель потерянных душ» не сомневается, что нам удастся собрать пазл и соединить Этьена-человека и Этьена-волка в нечто цельное.
День прошел... никак.
А потом я вдруг почувствовала зов. Да такой острый, ясный. Как в начале, когда будто на канате тянет к входной двери. Вскочила, резко замолчав. И рванула к выходу, встречать новых клиентов.
За окошком входной двери царил закат. И находились мы, судя по тому, что я успела увидеть, где-то в горах. Не обращая внимания на вопросы последовавших за мной цейлина и сильфиды, я торопливо отомкнула замки, распахнула дверь и выскочила на крыльцо.
— Стой!!! — закричала в спину мужчине, стоявшему на самом краю обрыва.
Тот вздрогнул, резко шагнул назад и обернулся. Не испугался, нет, скорее опешил от внезапного вторжения. А я прижала ладонь к сердцу. Испугалась, что не успею, и он сиганет вниз. Раз меня так остро сюда потянуло, значит, ситуация критическая.
— Здравствуйте, — помахала ему левой рукой и украдкой перевела дух. — Простите, что отвлекаю, но... Мы тут проездом. Не подскажете?..
Я не успела договорить. Да я и не знала, что говорить. Болтала, лишь бы что-то сказать и отвлечь его.
Высокий симпатичный блондин лет тридцати на вид сначала озадаченно смотрел на меня, потом перевел взгляд мне за спину и его лицо исказилось. Словно судорога прошла.
— Ли́я? — негромко, словно не веря своим глазам, спросил он.
Я моргнула, обернулась и увидела Леслию. Она стояла, прижав к груди руки и прикусив губу.
— Лия, это ты? Ты... живая? — шагнул вперед неизвестный.
Я на всякий случай посторонилась, но была наготове. Мало ли, может, это враг. А хотя... Постойте-ка! Да я ведь уже видела этого типа. В видениях о прошлой жизни сильфиды. Он... Черт, кто же он? Мм-м, точно аристократ, из другого государства, не сильф. О! Он крутился возле нее, ухаживал, но близки они не были.
Так-так!
— Я, — негромко подтвердила девушка и вышла на крыльцо. — Что ты здесь?.. Ты собирался?.. — Она перевела взор на край обрыва.
— Нет, не собирался, — без тени улыбки ответил он и медленно пошел к нам. — Я вспоминал о тебе. Ты... Я думал, ты погибла. Тебя искали, но...
— О-о. И что?
— По тебе объявлен траур. Твои родители потеряли надежду. А Оракул сказал, что никто и никогда больше не увидит прежней Леслии оф Уперо. Она стерта из Мироздания. И отправлена в небытие.
— Стерта из Мироздания... — эхом повторила она, криво улыбнулась и обратилась ко мне: — Агата, только ты могла вытащить меня из небытия. Спасибо.
Я молча кивнула.
— Мы думали, это означает, что ты умерла, Лия.
У мужчины снова страдальчески дернулась щека. Он подошел к нам и замер, не поднимаясь на крыльцо.
— И что же ты? — как-то неуверенно спросила сильфида. Похоже, она сама не знала, как реагировать на происходящее.
— Я? — грустно улыбнулся он. — Я продолжал тебя искать. Не верил, что тебя больше нет. Отправлял молитвы всем богам. Запросы в Мироздание и самой Вселенной.
— Зачем? — шепотом спросила сильфида.
— Потому что я все так же тебя люблю. Я помню твои слова, что нам не быть вместе. И твой отец подтвердил мне, что никогда тебе не стать моей женой. Но сердцу не прикажешь, Лия. А мое глупое сердце навеки отдано тебе.
Леслия вспыхнула румянцем, нервно поправила прядь волос. И сделала несколько шажочков к своему собеседнику.
На пороге отеля замер притихший Ориэль. Над ним возвышался волк, снова потерявший плотность и осязаемость. Я вообще старалась не дышать, чтобы не спугнуть этих двоих...
— Ты просил моей руки у родителей?
— Несколько раз. И всегда получал отказ.
— Я не знала. Но почему ты не спрашивал у меня?
— Я спрашивал. Но... Ты любила его.
— Ах его-о-о-о... — недобро прищурившись, протянула сильфида. — И что же
— Я убил его. Прости. — Буднично сообщил блондин. Звучало это примерно как об убитом таракане. Лишь с брезгливо дернутым уголком губ.
— Хорошо, — медленно кивнула Леслия.
Сейчас это снова была кронпринцесса сильфов. Да, одетая очень просто, с распущенными волосами, без украшений. Но королевская дочь, маг, дух стихии ветра.