Мне в госпитале поверили. Пусть и не сразу, но все же поверили. Не знаю почему. Может потому, что никто не знал толком, что с этим делать, а я вроде что-то конкретное предложил и еще уверенным голосом, а ведь раньше, оказывается, подобные укусы здесь лечили только ампутацией - укушенное место чернело, вскоре над ним начинал колебаться воздух, и это было уже смертным приговором. Правда, одержимыми от таких укусов не становились, просто умирали, то есть совпадение с моим прежним опытом было все же не стопроцентное.
Принимал раненого тот самый врач-индиец, что встречал меня несколько дней назад, с той же самой рослой медсестрой. Ногу раненого сунули прямо под огромную операционную лампу, или как там она правильно называется, и это почти сразу принесло заметное облегчение, боль ослабела. Раненый - молодой парень лет двадцати с небольшим, до этого только стонать мог, а тут даже попытался сесть и заговорил, не забыв, к слову, еще и спасибо сказать.
- Насколько я помню, под светом надо держать постоянно, пока рана не затянется, - сказал я на прощание.
- Откуда ты это знаешь? - подозрительно спросил врач, но я сделал вид, что его не услышал и вышел из приемного покоя.
Люси сидела на диванчике в холле, листая какой-то старый журнал, из тех, что валялись на столиках еще с былых времен, тех, когда больница существовала в самом обычно штатном режиме, до всяких пандемий. Надо же, ждет, а я чуть не забыл, что она здесь. Мне почему-то показалось, что она уехала с кем-то другим.
- Закончили, - спросила она, поднимаясь и откладывая журнал.
- Все, можем ехать, - сказал я, направляясь к выходу.
На крыльце как-то сразу зазнобило, похоже, что больше от нервов, чем от холодного ночного ветра. Постоял, прищурившись и подставив лицо ветру, потом пошел к пикапу. Люси шла рядом молча, так же молча села в кабину.
Печка заработала быстро, погнала теплый воздух, быстро задавивший озноб. Я, наконец, немного расслабился. Проехали мимо дома Реджи - там до сих пор было людно, у крыльца мигала всеми фонарями полицейская машина - большой фордовский пикап со светоотражающими надписями и полосами, много людей вооружилось чем-то серьезней пистолетов, у всех в машинах было оружие, но смысла в нем уже не было, никто никому ничем не угрожал.
Когда подъехали к дому Люси, она спросила:
- Зайдешь?
Вот оно, теперь надо что-то отвечать.
- Ты уверена, что это все… вовремя? - спросил я осторожно, судорожно придумывая повод для отказа.
- Я же не в постель тебя сразу приглашаю, - как-то не слишком весло улыбнулась она. - Мне бы хотелось поговорить.
- Поговорить, - повторил я, побарабанив пальцами по рулю. - Да, наверное, нам поговорить надо, ты права.
Может оно и лучше будет, расставим, так сказать, все точки над всеми буквами. И к тому-же что-то объяснять надо до того, как обо мне начнут говорить. Правда, я бы с куда большим удовольствием сейчас до своей постели добрался и спать завалился. Адреналиновый запал куда-то ушел, вместо него пришла вялость и желание забиться в нору, под одеяло.
Прихватил дробовик, с которым сегодня уже не хотелось расставаться, выбрался из кабины. Люси пошла вперед, открыла дверь ключом, кивнула:
- Проходи.
- Спасибо.
В доме было тепло, тихо, уютно. Слышно лишь как громко тикают старинные восьмиугольные часы, висящие на стене. У меня в Москве в доме почти такие же, я их купил на «блошинном рынке» Портобелло, что в лондонском Нотинг-Хилле, и назвал их «мечта Мапуи». Кто читал, тот вспомнит, о чем это.
- Садись, - показала она на диван, но я благоразумно свалился в кресло, на всякий случай. - Хочешь кофе или чего-нибудь?
- После кофе не засну.
- Пива? Покрепче чего-нибудь?
- Пива, пожалуй, было бы кстати.
Она ушла на кухню, которая в этом старом доме была обычной, а не отгороженным стойкой частью комнаты, хлопнула дверца холодильника. Затем Люси вернулась в гостиную с двумя бутылками «Будвайзера». Пиво было холодным, но я вроде как согрелся уже.
- Расскажешь что-нибудь? - она уселась в кресло напротив меня, закинув ногу на ногу.
- Что именно ты хочешь услышать?
Она немного задумалась, явно до этого конкретно вопросы не формулировала. Потом все же спросила:
- Ты как почувствовал трупоедов? Я точно знаю, что ты их чувствовал.
- Я их вообще чувствую. Ну, на некотором расстоянии, - для наглядности я расставил ладони примерно на полметра.
- А эта черная трава на лестнице в подвал… ты откуда про нее знаешь? И про свет на рану?
- Давай так, - я чуть подался вперед, опершись на подлокотники. - Я тебе все-все расскажу. Только в обмен.
- В обмен? - немного озадаченно переспросила она.
- В обмен, - подтвердил я.
- И что ты хочешь?
- Мне нужен доступ в базу чужих, тех, что прошли через вас, то есть Гарден-сити.
- Ты чужой? - напряглась она.
- Меня по отпечаткам кто проверял? И прочему? - я уставился ей в глаза, она моргнула и отвела взгляд.
- Да, все верно. Тогда зачем?
- Я ищу кое-кого. Кого-то, кто может быть в этом списке.
Люси молча смотрела на меня, достаточно долго для того, чтобы я задумался над тем, что надо делать, если она сейчас попытается поднять тревогу и сдать меня как чужого. Но ничего такого не случилось, она лишь приложилась к бутылке «Будвайзера», затем спросила:
- А кто ты все же?
- Я - аномалия, - подпустил я загадочности. - Это пока все, что могу тебе сказать. Если мы договоримся о том, что ты дашь мне заглянуть в базу данных, то расскажу намного больше. Она вообще секретная, эта самая база?
- Нет, но… это служебная информация! - вроде как даже возмутилась она.
- Ну и ты у меня служебную выпытываешь, - выдвинул я контраргумент, который ей крыть пока было нечем. - Давай соблюдать интересы сторон. Или не соблюдать в равной мере. И еще: пообещай мне, что сразу после того, как я тебе все расскажу, ты не побежишь докладывать, что вот, пожалуйста, человек-аномалия.
- А почему?
- Потому что тебе от этого повышение, а меня задолбают всякими исследованиями, обследованиями и тысячами тысяч вопросов. Я уже это проходил, больше не хочу.
- Где проходил?
- Это относится уже к закрытой информации. Той, что идет на обмен. Меняемся?
Она опять надолго задумалась. Потом вдруг встала, взяла со стола лэптоп, открыла, я услышал, как компьютер тихо зажужжал, включившись. Она поправила очки, с сосредоточенным видом поводила пальцем по тачпаду, время от времени щелкая по нему пальцем, затем спросила, глядя а меня поверх экрана:
- Кого ты ищешь? Называй имя, у меня здесь все по алфавиту.
- Моя фамилия.
Она удивленно вскинула брови, а я решил, что так любой поиск найдет нужное, фамилии всего одной буквой отличаются. Вот если бы я сказал «Бирюкова», а искал «Бирюков», то мог бы и промахнуться. Я все же оторвал задницу от кресла, обошел стол и навис у нее над плечом, заглядывая в экран. Ага, меню писка несложное. Если добавлять возраст и пол, то только сузит критерии, не более чем, а так, похоже, фамилии вполне достаточно.
- По буквам давай, - сказала она.
Я продиктовал. После недолгого молчания она сказала:
- Нет совпадений, такой человек через нас не проходил.
Она даже не поняла по фамилии, что речь идет о женщине. Действительно, на экране была видна надпись «No matches». У меня от души отлегло, но не до конца.
- Попробуй еще раз, набери «Дроздова».
- По буквам, - повторила она.
Появился какой-то Drozdenko, с совпадением в какие-то проценты, как сообщил компьютер. Пол мужской, возраст под пятьдесят. Не она.
- Не подходит?
- Нет, - сказал я, чувствуя, как настроение исправляется с каждой секундой. - Никак не могли пропустить? - спросил я уже для очистки совести.
- Нет, никак. Да и не так много чужих здесь прошло, с пару десятков, а я подключалась к общей базе.
- То есть мы вообще всех чужих проверили, я правильно понял?
- Правильно. С этим закончили?
- Абсолютно! - объявил я и вернулся в кресло, схватив со стола свою бутылку. - Твоя очередь задавать вопросы.
- Хорошо, - она вернула лэптоп на стол, закрыв крышку. - Еще раз: ты чужой?
- Нет, - бодро соврал я.
- А кто ты? Местный?
У них уже слово образовалось - local. Новое значение старого слова. Впрочем, у слова чужой - alien - тоже новое значение.
- И не местный. Я - дубль, аномалия.
Она вздохнула, помотала головой, словно отгоняя лишние мысли, затем спросила:
- Дубль - это как?
- Множественностью миров тебя не удивишь уже, так?
- Теперь не удивишь.
- Чужие, которые проваливаются из других миров, не имеют… не знаю как сказать… «аналогов» в этом мире, верно?
- Нет. Пока ни отпечатки пальцев не совпадали ни разу, да и просто по данным не получается.
Вот это хорошо, вот поэтому я пока могу врать, и мне даже будут верить. Главное - не завраться.
А пиво на радостях хорошо пошло, уже и бутылка уговорилась.
- Еще?
- Не откажусь, - поставил я бутылку на стол.
Люси ее сразу забрала и ушла с ней на кухню. Я услышал, как бутылка упала в мусорное ведро, пластиковое, судя по звуку. Снова открылся холодильник. Опять же по звуку понял, что бутылки в двери стоят.
- Держи, - протянула она мне уже открытую, зайдя в комнату. - Продолжай.
- Все очень просто: множественны не только миры, но и люди. Как так получается - расскажу в другой раз, если тебе будет интересно, - я быстро припомнил лекции Милославского. - Получается, что сюда попадают те, у кого здесь нет… других версий, так, наверное, лучше сказать.
- А ты?
- А я уже не в первом мире. И попал сюда не случайно, а прошел намеренно. Просто… просто не совсем туда, куда шел.
- И здесь есть другой ты? - она ткнула бутылочным горлышком в моем направлении.
- Был. Другой я, который жил здесь, застрелился. Как бы освободил место, иначе, я думаю, я бы сюда никогда не попал. То есть по факту я и есть тот же самый человек, который… ну, чьи документы ты видела.
- И там… в своем мире, ты жил в Грэнби, Колорадо?
- Да, - без всякого усилия соврал я.
Не надо лишнюю информацию выдавать, все же. Пусть будет так, меньше подозрений и проще для понимания.
- И ты здесь очутился в своем доме?
- Совершенно верно. Я и пытался попасть в свой дом, только… угодил в другую его версию.
- Как-то слишком сложно для моего понимания.
- У тебя есть бумага и карандаш? Давай рисовать, так проще, - я попытался вспомнить те графики, которые вырисовывал покойный профессор, ни дна ему, ни покрышки.