Утро, как и все рассветы на этой неделе радовало комфортом, теплом и необычайной заботой «отельеров». Мы колесили по Кайкасору больше месяца, нас уже узнавали и часто встречали улыбками. И если еще неделю назад найти сразу несколько свободных комнат было проблемой, то последние дни нам просто необычайно везло. Буквально в каждой таверне нас ждали, предоставляли все и даже больше.
Умывшись, я привела себя в порядок, собрала вещи и вместе с Таури и Рами пошла завтракать. Кроме Меллика и Арташа вся компания Скалистых сидела за столами. Мы с удовольствием смели еду, опять же настолько свежую и вкусную, что, несмотря на постоянные разъезды, холод и физические нагрузки, мне грозил лишний вес. Но как можно отказаться от второй сдобной булочки с румяным бочком? Посмотрела еще раз по сторонам, на слишком приветливого хозяина заведения, на служанку, казалось, только и ожидавшую нашей очередной просьбы, и выразила накопившееся недоумение и сомнения:
– Господа Скалистые, вам не кажется, что мы слишком популярными стали, если новость о нашем приближении неправдоподобно стремительно опережает наш скромный обоз?!
– Думаешь, дело в популярности? – вскинул бровь Граш.
– А разве вам не кажется подозрительным, что все таверны в последнее время ждут нас с распростертыми объятиями? Всегда «добро пожаловать, господа музыканты», нате вам пять комнат, ужин с пылу с жару, натопленная банька, даже постель согрета горячими камнями… Словно мы не в придорожную таверну ввалились, а домой вернулись.
– Не кажется, – хмыкнул Граш.
– Ты знаешь то, чего не знаем мы? – встрепенулась я.
Глава музыкального обоза кривовато усмехнулся, снисходительно покачал головой и с наигранно загадочным видом, передразнивая тех, о ком говорил, рассказал:
– Я еще неделю назад выяснил, что незадолго до нас здесь побывали трое жутких белых оборотней со зверскими лицами, которые недвусмысленно попросили хозяина оставить свободным нужное количество комнат и подготовить все необходимое для молодых даргланцев. Быть с ними любезным и всяко-разно содействовать. Чтобы хозяин таверны не взбрыкнул, ему сразу заплатили за постой. Так что, дорогие мои юные таланты, теперь наши заботливые Белые одного за одним «уговаривают» хозяев таверн, которые мы просто не сможем миновать и точно выберем в виду удобства расположения.
– Значит, нас преследуют Белые? – вытаращилась восторженная Рами.
– Нет, опережают, а мы плетемся у них в хвосте, позволяя заботиться о наших нуждах! – хохотнул Демирьян.
Продолжить столь интригующую тему не удалось. В этот момент в обеденный зал спустились Меллик и Арташ. Пряча от нас виноватые глаза, они с краешка сели за стол и придвинули к себе тарелки с кашей. А мы дружно пялились на них, ошеломленные и расстроенные. Лица у ребят, как после хорошей драки. Интересно, когда успели-то. У Арташа оба глаза, как у филина, в желто-зеленых «очках» фингалов. У Меллика синеватое ухо и поджившая ссадина на подбородке.
Сжав ложку, Граш сел прямее некуда, еще чуть-чуть – и пойдет кого-то убивать. Скрипнув зубами, он угрожающе проскрежетал:
– Кто?
– Да ерунда, забей. Мы так… нечаянно, – попытался увильнуть от расспросов Арташ.
– Я спрашиваю: кто, где и когда? – Жалко стукнула о кружку отброшенная ложка, словно испугавшись ледяного голоса разъяренного Граша.
– Мы просто погуляли… вечером… поздно… с городом знакомились… ну и неудачно столкнулись… с недоброжелательно настроенными людьми.
– Меллик, хватит мямлить, будь мужиком, скажи прямо, что случилось, – рявкнул Граш, отчего и невиноватые дрогнули.
Таким суровым я его впервые видела. Граш ярился на совесть, еще бы, главный безопасник клана, телохранитель единственного сына главы клана. И именно ему поручено охранять его и заботиться обо всех нас. А тут такое… подопечный удрал втихомолку.
Меллик тяжко вздохнул, бросил на девчонок смущенный взгляд и раскололся:
– Мы с Арташем решили прогуляться…
– …пока вы все отдыхаете… – добавил еще один «мужик».
– Ну вот сходили… а в конце с нас потребовали сумму вдвое больше, чем сперва назвали…
– …мы отказались и удрали через окно…
– Но нас быстро поймали и попытались вернуть обратно, типа отрабатывать долг…
– …повезло, что Лаури с Кейгером оказались рядом. Отбили нас у этих головорезов и проводили до таверны, – завершил Арташ со стыдом.
– Вы понимаете, что могло произойти? – придушенно процедил Граш.
Меллик, поморщившись, неосознанно потрогал пострадавшее ухо, скривился и устало, вымученно выдавил:
– Ой, я тебя очень прошу, только давай без нотаций. Лаури и так всю дорогу промывал нам мозги на тему безответственного и безмозглого поведения.
– Мол мы предали твое доверие, подставили перед главой и подвели других ребят, – убедительно вторил ему Арташ.
– Что ночью только в лесу безопасно, а в городе самая жесть только начинается…
– В общем, долго, упорно и нудно вещал, все удовольствие от… прогулки испортил. – С досадой завершил Арташ.
– Это где же вы встретили Лаури? – подалась к нему заинтригованная Таури.
– Да там же, у борделя… – машинально ответил Арташ.
Попытавшемуся остановить его круглыми глазищами Меллику пришлось, смиренно прикрыв глаза, издать ноющий звук, как в ожидании порки.
– У борделя, значит, гуляли? – сжал пудовые кулачищи Граш, и оба гуляки опасливо втянули головы в плечи.
Но их спасла я возмущенно злым восклицанием:
– Выходит, Лаури по борделям шляется?
– Да нет, их там точно не было. Они просто, оказывается, за нами следили. Похоже, догадывались, что наша вылазка добром не кончится, – поморщившись, удрученно признался Меллик, виновато глядя на меня.
А вот Граш неожиданно успокоился, с демонстративной ленцой обернулся ко мне, приподнял бровь и наигранно заинтригованно уточнил:
– Смотрю, главная поборница даргланских брачных обычаев внезапно ревновать изволит?
Я замерла, придавленная резко накатившим страхом. Глядя в хитрые желтые глаза нашего безопасника, севшим голосом спросила:
– Считаешь, я была не права, отказывая Лаури раз за разом?
– Абсолютно права! – неожиданно жестко парировал Граш, а потом уже спокойно добавил: – Мне показалось, последний раз и Лаури это наконец осознал. Раз изменил подход к твоему завоеванию, занявшись охраной непутевых родственников и заботой о нашем удобстве.
– Ты думаешь, он все еще хочет взять меня в пару? – сама удивилась ноткам надежды, прозвучавшим в моем голосе.
Последнее время я сама себя не понимала, впадая из крайности в крайность.
– Ну что ты, он просто от скуки таскается по Кайкасору, дома-то делать нечего единственному наследнику Белых, – решил поерничать Граш.
– Может, он тоже давно мечтал мир посмотреть, – примирительно улыбнулась я с невольным облегчением, и как примерная школьница сложила руки на столе.
– Особенно ночью у борделя, – наигранно важно закивал Петр, метнув в смущенного Меллика и Арташа ехидный взгляд.
– Мужчина же, в Дарглане подобных мест я не встречала… – злобно буркнула я.
Напоминание о том, что Лаури был возле злачного места, вызвало очередной приступ гастрита. Кажется, я успела присвоить Лаури незаметно для самой себя. Одно успокаивает – людские болезни оборотням не передаются. И у самих оборотней не бывает половых инфекций, как и практически любых привычных людям болезней. Я могу лишь догадываться, что, вероятно, связана эта защита с постоянной сменой ипостасей. Ведь у Ежении, которой заблокировали зверя, магия ослабела и здоровье резко подорвалось.
Граш посверлил меня пристальным хмурым взглядом, глянул на слушавшую нас команду и, поморщившись, признал:
– Ежи, откровенно говоря, ты значительно отличаешься от других девушек, которых я встречал. Любая другая с радостным воплем ответила бы «да» на любое его предложение. Неважно, каким тоном или образом сделанное. И я сейчас не про брачное предложение говорю.
– Ты хочешь сказать… – нахмурилась я.
– Не хочу, а прямо говорю. Разделить с Белым близость, даже на одну ночь, мечтают многие оборотницы. Хотя все знают, что оказаться его парой и подарить ему детей сможет лишь одна. Он жрец Сияющей, в Лаури частичка силы Богини, прикоснуться к ней хотя бы таким образом, через… его вожделение, желают многие…
– Значит, он у нас опытный мужчина, – глухо проворчала я.
– Это значит, что по борделям ему однозначно нет смысла шляться, – сухо возразил Граш.
Только меня расстроил еще больше: мало того что сноб, так еще и гулящий.
– Чего приуныла? – толкнул меня в бок Меллик.
– Домой хочу, устала по чужим землям колесить, – призналась я.
– Да ну, Ежи, мы всего месяц путешествуем, толком еще ничего не попробовали и не посмотрели! – возмутился Арташ, округлив расцвеченные желто-зелеными заживающими фингалами глаза.
– Полагаю, вы с Мелликом самое главное для себя успели изучить! Этой ночью! – сверкнул в сторону гуляки злыми глазами Граш.
– И не только этой… – сдал друзей Петр.
– И не только мы… – ответил той же монетой Арташ.
Граш, злой, обманутый, осознавший, что минимум половина его подопечных по ночам не спит, а шляется где ни попадя процедил:
– Сейчас понимаю, что сразу отдавать вам заработанные за концерты деньги было опасной глупостью. И почти уверен, все эти деньги вы уже спустили и не на самое нужное…
– Кому как, – не подумав, брякнул озабоченный своим одиночеством Арташ.
Испепеляющим взглядом Граш заставил парня пожалеть о сказанном, затем обвел им каждого из группы. Я с Таури и Рами смотрела открыто и с веселым удивлением. А вот все парни так или иначе выдали себя с головой. Что уронило настроение Граша к самому плинтусу. Как и тембр его глухого от сарказма голоса:
– Вижу, нам и впрямь пора закругляться и возвращаться домой. Самые важные жизненные уроки вы успели получить.
Я расхохоталась, весело, легко, от души. Меня тотчас поддержала вся группа. К окончанию завтрака мы решили, что музыкальный обоз отправляется в обратный путь.
Когда лошади были запряжены, поклажа сложена в фургоны, ребята уже рассаживались по местам, чтобы покинуть гостеприимный край, ко мне неожиданно подошла незнакомка в черном длинном плаще, подбитом мехом.
– Простите за беспокойство, госпожа, могу я обратиться к вам с вопросом? – тихонечко попросила она, осторожно коснувшись рукой моего локтя, привлекая к себе внимание.
Подняться в фургон я еще не успела, ждала, когда девочки усядутся, а Граш распекал кого-то из парней у третьей повозки. Обернувшись, я внимательно оглядела незнакомку. На полголовы выше меня, худенькая, даже в плаще заметно. Одежда недешевая, теплая, причем не мятая, как бывает в долгой поездке, и чистая, даже аромат луговых трав сохранился. Молоденькая, но взгляд очень красивых больших серых глаз грустный и усталый, как у слишком много повидавшего человека. Черты овального лица нежные, утонченные, породистые. Полные губы сжаты от волнения, на бледных щеках лихорадочный румянец, но не от мороза, а неловкости, даже стыда. Руки в черных перчатках сжимают большой дорожный баул. Моя сова подсказала, что девушка оборотень, причем лисичка.
– Да, конечно, чем могу помочь? – спокойно уточнила я.
– Простите за наглость, я просто нечаянно услышала, что вы возвращаетесь в Дарглан, это правда?
– Все верно, – кивнула я для убедительности.
Лисичка рвано выдохнула и напряженно, едва слышно попросила:
– Можно мне присоединиться к вашей компании? Мне очень нужно в Дарглан, а одной… одинокой женщине по людским землям опасно путешествовать.
– Где ваш мужчина? – строгий голос Граша заставил дрогнуть от испуга нас обеих.
Он уже стоял рядом и пристально смотрел на незнакомку. Она от страха облизнула губы; я отметила, что они у нее потрескавшиеся, видимо, часто и много волнуется и кусает их. Бросив настороженный взгляд по сторонам и за спину, девушка передернула узкими плечами, машинально натянула капюшон поглубже и хрипло от едва сдерживаемых слез призналась:
– Я беглянка. Меня преследуют наемники, посланные братом моего покойного мужа, чтобы вернуть в Фейрат. Или убить. Единственное спасение для меня – каким-нибудь образом добраться до Дарглана и отыскать родичей из бывшего клана моей матери…
– Из Фейрата? – хрипло уточнила я, ведь в курсе, что именно с этой страной Дарглан воевал совсем недавно, кроваво и тяжело.
Для живущих два века оборотней пятьдесят лет не срок. Граш стал мрачнее некуда, тоже невольно оглянулся и я вместе с ним. Ранним утром у придорожной таверны было слишком мало народу. Пара конюхов, кухонные работники, да опухший от вчерашней попойки мужик, который с трудом забрался в седло и с громкой сытой отрыжкой покинул постоялый двор.
– Из какого ты клана? Как и почему оказалась в Фейрате? – холодно, сурово поинтересовался у незнакомки Граш.
Серые, как северное море, глаза той потемнели от безысходности и отчаяния – надежда на наше согласие таяла на глазах. Но она откровенно рассказала:
– Мама говорила, что она из клана Черные скалы, откуда-то с севера. Пятьдесят лет назад, во время войны с Фейратом, мою совсем молодую маму похитил маг-некрос. Впоследствии он женился на ней и родилась я. К разочарованию отца я родилась оборотнем, а не магом смерти. К тому же оказалась единственным их ребенком. И сгодилась лишь на то, чтобы быть проданной в жены богатому вдовцу фейратцу, у которого уже было двое сыновей-наследников от предыдущего брака. Месяц назад Марьяд с сыновьями погиб при обвале в одной из наших горных шахт. Общих детей нам Белая Эйта не дала и я осталась непозволительно богатой вдовой без какой-либо защиты…
– А как же ваши родители? Отец и мать? – нахмурился Граш.
Девушка опустила голову, с ее густых черных ресниц сорвалась слеза. И севший голос выдал ее боль:
– Маму несколько лет назад убила одна из любовниц отца. Как и его самого потом отравила за то, что отказался признать наследником их общего сына и жениться на ней…
– Как-то все мрачно у вас там, в Фейрате, – вырвалось у меня.
При этом я с мольбой смотрела Грашу в глаза, без слов уговаривая согласиться взять девушку с собой. Я всеми органами чувств ощущала, что она абсолютно искренна. Ее история в чем-то походила на мою собственную. Богатая беззащитная наследница на жизнь и состояние которой покушался темный мерзавец.
– Зачем вы брату покойного мужа? – отвел от меня темные от моря не самых позитивных эмоций глаза Граш.
– Я обязана либо стать его женой, либо умереть. Даже лучше умереть, ведь за тридцать лет брака так и не смогла никого родить Марьяду. Зачем Демиру пустая, ни на что негодная жена? – последнее девушка выдохнула со стыдом и болью.
А я поймала себя на том, что прямо-таки неприлично вытаращилась на «девушку» и с трудом переваривала факт, что она тридцать лет замужем была.
– Как тебя зовут? – глухо, вроде бы сдавшись, спросил у нее Граш.
Незнакомка вскинула на него блестящие от подступивших слез глаза и сказала:
– Вирсалика.
– А сколько тебе лет? – присоединился к нашим расспросам Меллик.
– Сорок семь, – робко и неуверенно улыбнулась она этому любопытному и почему-то восторженно смотревшему на нее парню.
Бросив укоризненный взгляд на подопечного, Граш кивнув на сумку Вирсалики:
– Это все твои вещи?
– Да. Я взяла лишь то, что смогла унести. Пришлось ночью бежать из дома и долго идти пешком. До ближайшей станции. Потом менять направление и повозки, путать следы. И… я должна предупредить, что Демир – очень жестокий некрос, который ничем не погнушается ради собственной выгоды. Уверена, он нанял опытных магов, чтобы вернуть или устранить меня. Я понимаю, что поступила недостойно, обратившись за помощью к столь юной компании, но у меня просто не осталось ни идей… ни средств, ни…
Меллик подхватил ее баул и запрыгнул в фургон. Граш без церемоний подхватил охнувшую женщину за бока и передал племяннику. Следом и меня таким же образом отправили на козлы.
– Предупреди всех быть предельно внимательными и осторожными. Больше никаких концертов, песен и плясок. У нас задача – вернуться в Дарглан тихо и без проблем. Понятно? – сурово глянул на Меллика Граш.
– Есть! – братец приложил к сердцу ладонь и широко улыбнулся, в следующую секунду рванул вдоль обоза, предупреждать остальных.
Я перебралась в повозку к девчонкам. Достав одну из корзин с едой, которую нам собрали с собой в дорогу в таверне, я с улыбкой предложила новой спутнице:
– Позволь угостить тебя еще теплым завтраком. Наш путь долог, нынче морозно, а вкусная еда позволит нам скрасить дорогу.
– Благодарю, – не менее церемонно и вежливо ответила покрасневшая от смущения Вирсалика, потому что от запаха еды ее живот громогласно взвыл, тем самым сообщив, что она давно не ела.
До самого вечера мы расспрашивали Вирсалику о нравах Фейрата и ее жизни в жутком королевстве магов-некросов. Где поголовно поклоняются не дающей Сияющей, а забирающей Белой Эйте.
Даже Граш к вечеру смотрел на нашу неожиданную пассажирку с мягкой заботливой благосклонностью. Ведь, в отличие от уверенных в себе даргланок, эта черно-бурая лисичка оказалась очень робкой, пугливой, весьма вежливой и относилась к мужским особям как к всемогущим господам. Из ее рассказов следовало, что в Фейрате не просто махровый патриархат, там женщина вообще не имеет слова, особенно если не наделена сильной магией смерти и без защитника, которому хоть сколько-то дорога.