ЭПИЛОГ

Эпилог

Вселенная на чудеса горазда

— Агата, из номера-джунгли опять доносится громкое рычание. Постоялица из тринадцатого номера жаловалась, — сказал Ориэль, падая в кресло напротив меня.

— Ща сдохну, — подперев кулаком подбородок, сообщила я ему.

— Реанимирую, — флегматично отозвался он.

— Давай не сразу? Можно я полежу без сознания хотя бы сутки?

— И бросишь нас с Феликсом одних на весь этот ужас? И не проси! — Замотал головой цейлин.

Мы обменялись тоскливыми взглядами.

Последние полгода в «Отеле потерянных душ» творился хаос. Где те тихие, спокойные дни, когда мы умирали от скуки, болтаясь в нигде? Если бы только мы могли тогда предположить, как это было хорошо...

Но нет. Вероятно, мой дар слышать и проводить информацию из эфира полностью вошел в силу. И не успели мы мяукнуть, как нас начало кидать и швырять из мира в мир. От одних потеряшек к другим. От бед личного характера до глобальных войн. От гнома, застрявшего под обвалом в шахте, до эльфийки, впавшей в многолетнюю депрессию на почве неразделенной любви. От странных шестилапых разумных меховых то ли медведей, то ли муравьедов, до банальных оборотней, страдающих после гибели истинной пары.

Где мы только не были за эти шесть месяцев? Кого только не подбирали и не приводили в чувство. В отель заселялись на разные сроки сотни разумных существ. И у каждого своя беда, своя потеря. Кто-то молчал и был близок к эмоциональной коме. Кто-то впадал в ярость и от отчаяния готов был крушить все вокруг. Кому-то хватало просто выговориться и выплакаться. Кому-то нужно было выплеснуть беду через физическую активность.

До сих пор с содроганием вспоминаю синекожего мужика, ростом примерно два с половиной метра. Вроде нормально заселился. Оплатил постой на несколько дней ожерельем из костей врагов. А потом его вдруг на ровном месте ни с того ни с сего переклинило, он выхватил топор и давай за мной бегать с воплем, что все женщины твари и их надо уничтожать.

Ну, могу сказать, хорошо, что я не забросила тренировки и ежедневно давала себе нагрузку то йогой, то всякими прыжками и бегом по ступенькам. Ага. Иначе того... На одну проводницу эфира стало бы меньше.

А так ничего. Побегали, поорали: я от ужаса, он от ярости. А потом проснулся Феликс. Вышел из своей комнаты, поморгал глазищами, колданул, и берсеркер схлопнулся. Брык, и все. Потом валялся в коридоре, пока не очухался. Ориэль его успокоительным накачал.

Ну ничего. Очухался постоялец, извинился, понурился и побрел уныло в номер-джунгли.

Жил еще кочевник с выводком мелких шустрых детей. Жена умерла очередными родами, оставив его одного со всем этим беспокойным шумным потомством. Вот папаша и поехал головой и нервами. А малышня, лишившись мамы, тоже отчаянно грустила.

Подобрали всех, куда деваться-то. Но у детей психика гибкая, подвижная. Новое место, куча необычного, они быстро оклемались. И такой дурдом тут творился... Шум, гам, смех, вопли, вечно кто-то то дерется, то играет...

Мы прямо молитву всем богам Вселенной вознесли, когда эта семейка отбыла. Пытались обокрасть отель, к слову. И жутко оскорбились, когда не смогли выйти за порог с распиханным по карманам добром. Оно оттуда исчезло и материализовалось в холле. Еще нас же и обвинили, что мы жлобы.

Те, про кого мне сейчас сообщил Ориэль, это наши последние заселенцы. В тринадцатом номере уже второй день обитала оперная певица из некоего мира будущего. Космические полеты, башни до небес, транспорт на магнитных подушках. Дама имела внушительное крупное телосложение, потрясающий воображение бюст, гриву розовых волос, крылья феи и мощный низкий голос. Да, бывает и такое. В театр, где наша клиентка уже много лет являлась при́мой, пришло юное дарование. Очаровательное и дико талантливое. Ну и вот...

А в номер-джунгли несколько дней назад заселился немолодой, но крепкий оборотень-медведь. И меня все чаще подмывало свести этих двоих. Чтобы они не слушали вой и рычание друг друга... Пардон, но оперные распевки нашей примы с непривычки сложно отличить от воя.

Так вот... Может, они найдут взаимопонимание на физическом уровне, так сказать, если уж вокально не сошлись?

Я даже всерьез предложила Ориэлю подсыпать им обоим афродизиака и оставить наедине. Ну а вдруг?

Но сейчас единственное, что я могла сделать, это обратиться к люстре:

— Надо повышать звукоизоляцию. Сделай, пожалуйста.

Тихо звякнул хрусталик. Я вздохнула. И почувствовала, что мы опять куда-то переносимся. Даже хотела предупредить Ориэля, но не успела. Во входную дверь кто-то постучал.

Цейлин застонал и сделал попытку сползти за кресло и спрятаться.

— И даже не хочешь узнать, кто там? — с иронией спросила я и встала.

— И так узнаю, — пробормотал он, но побрел за мной.

Устали мы. Просто устали.

Погремев замками, я распахнула дверь и остолбенела. Нет, ну такого даже мое потерявшее уже способность удивляться воображение не ожидало.

На крыльце перед нами стоял аист. Классический нормальный аист, только ощутимо крупнее привычных мне земных. И вот эта классическая птица, являющаяся символом новой жизни, весны и удачи, держала в клюве сверток.

Я смотрела на аиста, он на меня. Рядом озадаченно сопел цейлин.

Наконец гость не выдержал и ткнул в мою сторону клювом. Мол, чего стоишь, забирай. У меня дернулся глаз, и я очумело помотала головой. Если там то, что я думаю, то — нет уж! Дудки! Ребенок мне не нужен.

Но кулек принял целитель. Осторожно придержал, приподнял и, как только аист выпустил груз из клюва, отступил на шажок.

— Приветствую, люди и... — Птица скосила один глаз на зеленого цейлина. — И нелюди. Я заблудился. Сбился с пути. А малышу нужен отдых, еда и... поменять подгузник. А мне сон. Пустите нас, пожалуйста-а-а-а, — заканючил он на последней ноте. И чуть не заплакал.

— Тише! — шикнул Ориэль. — Малыша разбудите. Чей он?

— Эльфеныш, — всхлипнул аист. — Пустите, а? Сил нет уже этого ушастенького тащить. Капризный...

— Проходите, — отступила я, приглашая сказочного практически персонажа.

С ума сойти! Вот так, своими глазами увидеть эталонного аиста, который приносит детенышей... Следующим гостем будет разумный говорящий кочан капусты на ножках? С младенцем в сердцевине?

— Есть хотите?

— Не откажусь от нескольких рыбок или лягушек, — чинно сообщила птица. — Благодарю. А потом, если позволите, я бы поспал где-то в углу хотя бы немного. Просто присмотрите за младенцем, пожалуйста.

— А ты... — начала я, обратившись к Ориэлю.

— Да, конечно. Агата, я ненадолго в лазарет и вернусь.

Мы проводили взглядом в спину целителя, уносящего подозрительно пованивающий сверток. Подгузник надо менять, однозначно. Эльфеныш или нет, но пахнет совсем не розами.

— Оплата, — тряхнул крыльями аист, и на пол упало несколько маховых перьев. — Я знаю про это место и про таких, как ты, женщина человеков. Давно не встречал, правда.

Перья медленно исчезли с ковра, а я предложила птице:

— Может в лес? Или на море?

— Нет, благодарю. Я вот тут постою, — указал он клювом в дальний угол за креслами. — Поем, попью и высплюсь наконец, а то совсем истощился. Очень неудачная доставка. Очень! Потом попрошу указать путь. Я сбился с курса.

Я была в таком ступоре, что даже не знала, что сказать. А ведь думала, что меня уже ничем не удивишь. Ан нет... Вселенная на чудеса горазда.

Вымотавшийся крылатый гость быстро заглотнул рыбу, которую ему предоставил отель. Напился воды. Потом, задирая тонкие красные ноги, прошагал в выбранный угол, встал там, закрыл глаза и провалился в сон.

— Да-а-а... — пробормотала я и пошла проверять, как там Ориэль и эльфийский детеныш.

Мозг мой пасовал перед непостижимой задачей: это то, о чем пишут в сказках? Мол, аист детей приносит? Или это банальный курьер, который перевозит родившееся дитя от матери куда-то? Что характерно, эфир притих и молчал. Тоже в шоке, что ли?

Аист спал.

Вы когда-нибудь видели новорожденного эльфенка? А я теперь видела! Могу сказать, что все мальчишки устроены одинаково. Вспоминаем статую писающего мальчика в Брюсселе, столице Бельгии, и понимаем, что устроил маленький проказник, как только с него сняли испачканный подгузник. Ориэль еле успел увернуться, я похихикала.

А еще данный конкретный малыш оказался с золотистыми волосиками, длинными ушками и синими глазами. Но не такими, как бывают у новорожденных на Земле. А ультрамариновыми. Аж оторопь взяла, когда он посмотрел на меня и сморщил носик, собираясь заплакать.

— Отель, нам срочно нужна бутылочка с соской и молочная смесь для эльфийских детей, — прошептала я.

Что-то подсказывало: если не поторопиться, то раздастся голодный детский рёв. А я не готова утешать младенца.

Через пять минут обмытый и переодетый детеныш сосредоточенно сосал соску, вцепившись в палец цейлина.

Аист спал уже сутки и не реагировал ни на что. Его не будил шум в холле. А ведь отель в данный момент был заселен полностью, ни одного свободного номера. Птица не проснулась, когда я пыталась ее разбудить, чтобы спросить, что с ребенком-то делать?

Я уж грешным делом засомневалась, не помер ли аист там. А то, может, уже труп стоит. Но нет. Ориэль просканировал, развел руками и сообщил, что у пациента крайняя степень переутомления и полное магическое истощение. Пока полностью не восстановится, можно даже не пытаться его разбудить.

Вот так мы и оказались с младенцем на руках. Крайне беспокойным младенцем, должна заметить. Мальчишечка ни на секунду не желал оставаться в одиночестве. Он спал на руках. Ел на руках. Изучал мир на руках. У нас, сотрудников отеля, имелось три пары рук. Вот и кочевало эльфийское дитя от меня к Ориэлю, от Ориэля к Феликсу, от Феликса обратно ко мне. У нас ведь еще и работа есть. И банально спать нам нужно. И есть.

К исходу третьих суток аист все еще не подавал признаков жизни. Зато эльфеныш полностью освоился и даже начал улыбаться, узнавая нас. А это вообще не рано для новорожденного? Я думала, дети как-то позднее начинают это делать.

Каюсь, мне даже пришлось лезть в интернет на мамские чаты. Ну а что делать-то? Ну... приобщилась, так сказать. Узнала, кто такая «Яжемать».

Аист спал. Только ноги менял, не просыпаясь.

Отель жил полной жизнью. Клиенты убывали и прибывали. Младенец наслаждался теплом и руками очередной няни. В данный момент — моими.

Ориэль отдыхал, сдав мне ребенка. Феликс тоже спал после ночного дежурства. Я клевала носом в кресле.

Когда мы прибыли в очередной мир, я не почувствовала. Вздрогнула и проснулась уже от стука в дверь.

Пришлось поспешить открывать, пока шум не разбудил мелкое ушастое создание. Только недавно его усыпила.

Я распахнула дверь, поднесла указательный палец к губам, предупреждая потенциального клиента не шуметь. Да так и застыла, не веря своим глазам и потеряв дар речи.

На меня, сияя радостью, смотрел Этьен Рауль Эрнест Дюфо. Собственной своей блондинистой персоной. А за его спиной клубился белый туман.

Дух перемен подмигнул мне. Перевел взгляд на младенца в моих руках и выразительно поднял бровь. Шагнул ближе и наклонился, чтобы рассмотреть. После чего шепнул:

— Не мой.

Я только молча помотала головой. Слова не находились, голос не возвращался, но губы неудержимо расплывались в счастливой улыбке.

— И не твой.

Я снова покачала головой, да, не мой.

— А чей? — полюбопытствовал внезапный гость.

Я молча ткнула пальцем в угол, где стоя спал аист. Этьен заглянул в указанном направлении и хмыкнул. После чего снова уставился на меня своими невозможными зелеными глазами, улыбнулся во весь рот и прошептал:

— Я тебя нашел! Попалась! — после чего наклонился и поцеловал в губы.

Мы так и стояли, не касаясь друг друга, между нами был маленький эльфеныш в пеленках. А мы целовались. И в голове у меня была восхитительная счастливая пустота.

И именно в этот момент пришел Ориэль.

— Не может быть! — шепотом воскликнул он, заставив нас оторваться друг от друга.

Цейлин чуть не заверещал от избытка чувств. Опомнился в последний момент, зажал ладошкой рот и принялся скакать на месте и махать второй рукой, приветствуя.

А я наконец посторонилась, пропуская духа перемен в отель. Озадаченно посмотрела на туман нигде. Это как? Но, закрыв дверь, спросила совсем другое:

— Что случилось? У тебя снова беда?

— У меня счастье! — с укоризной взглянул на меня Этьен. — Я тебя нашел!

— Но... Я не понимаю, — совершенно растерялась я. — Ориэль, возьми, пожалуйста, малыша.

Я наклонилась и аккуратно передала младенца, чтобы освободиться и нормально поговорить.

Потом снова повернулась к Этьену и, взяв его за руку, попыталась разобраться:

— Ты в нигде? Ты провалился? Или мы к тебе, потому что ты нуждался в нас? Что вообще происходит?

— Ягодка ты моя непонятливая, — наклонился он и чмокнул меня в кончик носа. — Говорю же. Я искал тебя. И, конечно же, я нуждался в тебе. Сколько повторять-то? Ты моя константа.

— Ориэль, ты что-нибудь понял? — жалобно посмотрела я на цейлина.

— Ага! — сверкая улыбкой, заявил тот. — Я понимаю, что ближайшее время вас не беспокоить. — А сам глаза перевел ниже, где руки Этьена уже вовсю меня за талию обнимают и к себе поближе притягивают.

— Мы будем позднее, Ориэль. Сейчас мы спешим, чтобы заняться всякими взрослыми непристойностями. Спасибо, дружище! — все так же шепотом, не шумя, заявил нежданный гость.

Я открыла рот, но Рауль быстро заткнул его поцелуем, подхватил меня на руки и понес к лестнице. Отпустил только перед зеркальной дверью в мои апартаменты, куда мы в обнимку и ввалились. А как только скрылись с посторонних глаз, я тут же оказалась прижата к стене.

Мы целовались жадно, ненасытно, не имея возможности оторваться друг от друга. Я так соскучилась по нему. И думала, что никогда уже больше не увижу. И тут такое... чудо!

До спальни мы не дошли. Да и до дивана в гостиной тоже. Нет, дошли, но потом. Когда утолили первую страсть прямо там, у стены, едва отступив от двери.

Это уже позднее, когда смогли хоть ненамного вернуться в реальность, дошли, спотыкаясь и раздевая друг друга на ходу, до дивана. В спальню перебрались еще позднее.

А вот вернуться к разговорам смогли нескоро. Когда физических сил уже не осталось, эйфория немного схлынула, а мозг хоть немного встал на место.

— Как же я соскучился, лапушка моя мягонькая, — чмокнул он меня в плечо. — К тому же я не создан для долгого целибата. Это было... трудно — столько времени без женщины.

— Что?! — Я аж на локте приподнялась и заглянула ему в лицо. — Хочешь сказать, что все это время ты ни с кем не то самое? Не того?

— В смысле? — явно растерялся он. — Естественно. А могло быть иначе?

— Э-э... Ну как бы... Вариантов много, — промямлила я.

— Так! — Повалил он меня на спину и навис сверху. — Я что-то не понял. Ты думала, я тебе изменяю? Но почему? Разве я давал повод? И к тому же, звездочка моя ревнивая! Если ты сомневалась, то почему не заглянула в эфир? Так! — Дошло до него. — Стоп! Ты хочешь сказать, что за все эти месяцы даже не любопытствовала, что с моей судьбой?!

— Э-э... Ну-у... Я как бы...

— Агата, — перестал он улыбаться. — Ты думала, что я ушел навсегда? И что мы больше никогда не увидимся? Что у меня будут другие женщины?

Я кивнула, прикусив губу. Ну а что тут скажешь? Именно так я и считала. И до сих пор не понимаю, что происходит и как он тут очутился.

— Поня-я-ятно, — протянул он. — Скажи мне, огонек. Что ты знаешь о ду́хах перемен?

— Что ты один из них.

— И все?

— И все.

— То есть ты даже не интересовалась. А почему?

— Я интересовалась тобой. Зачем мне особенности твоей расы?

Он помолчал, серьезно рассматривая мое лицо и размышляя.

— То есть ты не поняла значения надписи на кольце, которое я тебе подарил?

— Ну... Мне было приятно. И ты говорил уже, что я тебя держу в реальности. И... вот.

— М-да. Ну, с другой стороны, сам дурак. Просто ты такая умная, всегда все про всех знаешь. Мне и в голову не приходило, что ты не поняла самого главного.

— Прекрати меня путать! — стукнула я его кулачком в плечо. — Объясни!

— Агата, мой народ, мы.... переменчивы. Непостоянны. Это наша суть, натура. Мы состоим из перемен. И мы, признаю, неразборчивы в связях. У нас бывает много партнеров. Но только до тех пор, пока мы не встретим свою константу. Свою постоянную. И это не просто про женщину или мужчину, а про явление. Наша постоянная, константа, это те, кто нас стабилизируют. Я же много раз тебе это говорил, думал, ты поймешь, узнаешь в эфире. Мне не нужен никто, кроме тебя. Понимаешь? Для меня нет и никогда не будет уже других женщин. Есть только ты, навсегда. Ты в моей голове, сердце, душе. Я признал тебя своей константой, подтвердил это обручальным кольцом. И ты ведь приняла его. Мы связаны. И я все эти месяцы знал и чувствовал, что с тобой все в порядке. И что ты верна мне, к слову. Почему ты не ощущала?

— А как? — глядя на него круглыми глазами, шепнула я.

— Оно теплое? — Я кивнула. — Не вызывает дискомфорта, не нагревается? Ты его и не ощущала все это время? — Кивнула опять. — А если бы я хотя бы в мыслях изменил тебе, то оно подало бы тебе сигнал. Нагрелось, стало беспокоить.

— Но почему ты мне ничего не сказал?! Я все эти месяцы считала, что больше никогда тебя не увижу! И прощалась с тобой навсегда, между прочим!

— Но мне ведь надо было уйти и разобраться. Наладить все.

— А объяснить?!

— Но это ведь было очевидно, что я к тебе вернусь, солнышко мое сердитое, — вытянул он губы трубочкой и почмокал. — Ты ведь должна была понимать, что я от тебя не отстану.

— Да с чего бы? — хихикнула я.

— Тебе ведь многие говорили, что я тебя выбрал. Что ты — моя женщина. И я многократно подтверждал.

— А я тупенькая! Мне надо прямо говорить. Не понимаю я все эти ваши потоки энергий, твоя женщина... Ты ведь мне в любви не признавался.

Он аж воздухом подавился и уставился на меня с негодованием.

— Как это не признавался?! Да я тебе сотни раз твердил, что я тебя обожаю, жить без тебя не могу, и ты моя. Было такое?

— Ну, было, — признала я. — Но я думала, ты просто флиртуешь и шутишь.

— Ох и трудная же у меня постоянная. Я очень люблю тебя. Больше, чем просто люблю. Ты часть моей судьбы и души. Моя константа. Ну я не знаю, как еще это объяснить! — внезапно расстроился он.

— А сюда ты как попал? — помолчав, спросила я.

— Было сложно. Вы постоянно меняли координаты. Но я ведь дух перемен. Восстановил свою вторую форму, полностью оправился. Разобрался с делами, магией, деньгами. Я не говорил? У меня большое состояние. Но я держал все в банках, потому что у меня не было постоянной. А без этого мне не нужен был свой дом. А вот как закончил, стал искать тебя. Должен сказать, что без благословения того императора, которого мы с тобой вытащили с поля боя, пришлось бы трудно.

— Ты о чем?

— Я могу найти тебя в любом из миров и времен, потому что моя суть — быть переменным. А ты — моя постоянная, якорь, как уже говорили. Но, учитывая, что вы с отелем постоянно куда-то перепрыгивали или переносились в нигде, я почти месяц никак не мог поймать ваши координаты. И только когда активировал благословение того диззарга, и оно вступило в полную силу... И вот я здесь.

— А что за благословение-то? Вы тогда ментально общались. Я не в курсе.

— Да сущий пустяк. Он ведь понял, кто ты и что такое — отель. И подарил мне возможность всегда находить мою женщину и переноситься к ней.

— Я тебя люблю, — невпопад призналась я.

— Я знаю, — сверкнул улыбкой несносный блондинчик. — Знаю, потому что чувствую тебя. Ты же моя константа.

— У-у-у! С ума с вами, магическими мужиками, сойдешь! — замахнулась я на него в шуточном подзатыльнике, но он рассмеялся и подмял меня. Принялся целовать, тискать и заниматься всякими непристойностями.

— Этьен, а как дальше? — отдышавшись, все же уточнила я. — Ты же не можешь тут просто так остаться. И что? Снова уйдешь?

— Еще чего! Куда это я от тебя уйду? Я нанялся на работу в отель. Мы с ним уже договорились. Полагаю, пока я тут утешаю свою маленькую вредненькую непонятливую ревнивицу, запись в книге регистрации уже появилась. Ну или сама внесешь, ты ведь управляющая.

— А кем? И как?

— Как обычно. Я дух перемен. Им и буду работать. Стану стражем отеля. Симпатичным, обворожительным, невероятно обаятельным, но при этом строгим, — подмигнул мне. — Буду охраной для вас, добытчиком необходимых ресурсов по необходимости. Иногда придется отлучаться в разные миры. Но я найду тебя всегда и везде, даже если вы перенесетесь в другую вселенную. А еще буду служить источником хорошего настроения для управляющей отеля. И стану следить за ее здоровьем. Это ужасно вредно — долго не заниматься любовью, ты в курсе?

— В курсе, — хихикнула я, пытаясь увернуться от щекотки.

— Вот и хорошо. Надолго у вас этот младенец?

— Не знаю. У аиста сильное истощение. Он двое суток уже спит.

— Ладно. Как только он заберет свой ценный маленький груз, перенеси нас в какой-нибудь приятный тихий мир поближе к храму. Любому.

— Зачем?

— Как зачем? Жениться, конечно! Я же честный и порядочный дух. И не могу допустить, чтобы моя константа жила во грехе, — подмигнул он мне. — Все самые неприличные непристойности только после свадьбы. Зачарованные брачные браслеты с пустыми гнездами для драгоценных камней я привез. Ты же не потеряла половинку бриллианта, который получила от космических Скитальцев? Мы с ювелиром размер примеряли по моей. Быстренько вставим, активируем, и браслеты будут готовы. Свадебное платье для тебя у меня в сумке.

— Но... — Я хотела сказать, мол, а как же свидания, ухаживания, цветы? Но промолчала. Он здесь, и я безумно счастлива. Спросила другое: — Красивое платье? А тебе не нужно нарядиться?

— Нужно, для меня костюм тоже есть. Платье красивое, а как же. И еще подарочек есть.

— Какой?

— Свадебный.

Так и не признался.

Женились мы через три дня. К этому времени очухался аист и унес карапуза. Оперная певица успела познакомиться и тесно подружиться со своим соседом-оборотнем. Эти двое и остальные гости отеля вместе с нами сидели за праздничным ужином в столовой.

А поженила нас жрица какой-то светлой богини. Не знаю, какого мира, просто первого попавшегося, куда нас вынес отель.

Платье Этьен привез мне из переливчатого тонкого шелка. При движении оно меняло цвет, словно радуга. Вместо фаты я украсила волосы цветами.

Мы обменялись браслетами. Золотые, невероятно красивые, ажурного плетения, они плотно охватывали запястья.

На каждом действительно имелось сначала пустое гнездо, в которое четко сели половинки развалившегося на две части бриллианта. Прощального подарка невероятных космических китов. Вставляли туда драгоценные камни Этьен, Ориэль и Феликс. И все трое что-то магичили с потоками энергий. А меня не подпустили даже. Я увидела готовый результат уже только во время свадебного обряда.

Зато теперь обе мои руки были украшены браслетами. На одной — артефакт, связанный с отелем. На второй — полученный от мужа.

И стала я леди Агата Дюфо.

А свадебный подарок — кулон. Все те же бриллианты и александриты, переменчивые как дух перемен, усыпали золотой ключ, свисающий с витой цепочки.

— Ключ от моего сердца, — сообщил муж, надевая свой подарок мне на шею.

— Люблю тебя, — часто моргая, чтобы не расплакаться от избытка чувств, пробормотала я.

— Я знаю, огонек мой пламенный. И напоминаю, а то вдруг ты опять забыла: я тебя люблю, обожаю, всячески боготворю, и вообще — ты моя константа.

Я хихикнула. Ну вот что за человек? Нечеловек. Мой невыносимо любимый дух перемен.

У нас над головой звякнула хрусталиками люстра, ставшая свидетелем разговора управляющей «Отеля потерянных душ» и его стража.

— Эй, молодожены! — позвал нас с лестницы Ориэль. — Мы куда-то перенеслись, за окнами море и горы. А над ними летают драконы.

Мы с супругом переглянулись. И он расплылся в предвкушающей шальной улыбке.

— Ориэль, зови Феликса. Полетаем.

— Ты умеешь летать?! — озадачилась я.

— Сегодня я буду драконом. Что? Я же дух перемен, ты забыла? Я могу меняться, как пожелаю. Хочешь, стану брюнетом или рыжим, как ты.

— Не надо рыжим! Покатаешь?

— Ох, моя молодая жена желает сесть мне на шею и ножки свесить! И это в первый же день после свадьбы! — воскликнул этот паяц, трагически прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу. Тут же хохотнул: — Штанишки обтягивающие наденешь?

— Надену, — прыснула я от смеха и пошла переодеваться.

А пока делала это, тянула информацию из эфира. Нужно же знать, куда мы попали. И что за драконы. И есть ли тут магия. И что вообще интересного. И странного.

Хотя о чем это я? Моя жизнь сейчас — одна большая странность. В странном месте. Со странными коллегами. Со странными постояльцами. В череде странных событий. В браке со странным мужчиной.

Все потрясающе странно, и это восхитительно прекрасно!

Конец