Несколько часов «Краб» не плыл, а буквально крался над изломами дна океана, тщательно анализируя выдаваемые экранами сонаров и видеокамер изображения попадавшихся на пути холмов, гор и скал. Если форма скалы вызывала подозрения у подводников – останавливались и не торопясь обследовали объект, пока не убеждались в его естественном происхождении.
Дно океана постепенно понижалось, и Лобанов, консультирующийся с Буддой, объявил:
– Мы прошли хребет Гаккеля и теперь спускаемся в котловину Макарова.
– Сколько километров до полюса? – спросил возбуждённый Титов.
– Около шестидесяти.
– Значит, мы совсем близко от центра Гипербореи, – сказал Ковалёв, не менее взволнованный, чем коллега.
– Внимательнее! – скомандовал Лобанов экипажу. – Сосредоточьтесь!
Какое-то время в кабине батиплава царила напряжённая тишина. Затем в глубине центрального экрана проявилась светлая струйка, и Пинчук воскликнул:
– Вижу!
– Скат! – подхватил Комов. – Опять? Чего ему от нас надо?
Действительно, через несколько мгновений струйка превратилась в треугольный силуэт, и перед ползущим со скоростью восьми километров в час «Крабом» зависло гигантское существо, ушастый вырост которого, заменявший ему голову и превращавший в обитателя океанских глубин – манту, по размерам превосходил нижний корпус батиплава.
Лобанов остановил скольжение аппарата.
– Он что-то задумал…
Словно услышав эти слова, скат взмахнул плавниками, развернулся на месте, как танцор балета, легко и непринуждённо, и стал удаляться.
– Он… нас… зовёт?
– За ним! – скомандовал Вербов.
– Мы сойдём с маршрута, – предупредила Вершинина.
– Вернёмся, если ничего не обнаружим.
«Краб» двинулся вслед за скатом, ведущим себя как живое существо из плоти и крови. Видимо, об этом подумал и Титов, так как пробормотал:
– Не похож он на робота…
– А кто сказал, что наши предки использовали механизмы, подобные нашим? – хмыкнул Лобанов. – По всему видно, что это биоорганизм, уж слишком свободно передвигается в воде на таких глубинах. Я думаю, гиперборейцы выращивали киберов биохимически, а не собирали из железа и керамики, как мы. Не так, Юрий Илларионович?
– Возможно, – коротко ответил Ковалёв.
Скат установил скорость движения батиплава и перестал отрываться от него, явно исполняя роль проводника.
– Странно, – заговорила Вершинина, сидевшая до этого момента тихо, как мышка в норке. – С какой стати защитный робот решил нам помочь? Может, наоборот, он уводит нас от цели?
– Не вижу смысла в таком манёвре, – задумчиво сказал Ковалёв. – Фагоцитолы – не роботы защиты, это обслуживающие комплекс Буфера модули. То, что он обнаружил себя, только подчёркивает правоту наших предположений: Буфер где-то совсем рядом.
– Тем более непонятно, почему фагоцитола решила проводить нас к Буферу. Она что – читает наши мысли, видит благие намерения?
– Насчёт чтения мыслей не уверен.
– Тогда в чём дело? Вы что-то знаете, Юрий Илларионович, чего не знаем мы? Поделитесь?
– Это лишь мои предположения, – смущённо улыбнулся археолог, – и мечты. По косвенным историческим документам, дошедшим до нас, с большой долей вероятности можно судить, что цивилизация Арктиды-Гипербореи не носила техногенного характера, в отличие от цивилизации Атлантиды-Антарктиды.
– Что же мы тогда ищем? Почему их защитный комплекс должен быть похож на антарктический Купол?
– Оба эти сооружения представляют собой массивные образования и потому схожи по форме, по сути – это горы, ну, или пирамиды, купола, объекты правильной геометрической формы близких размеров. Известно достаточно достоверно, что гора Меру являлась четырёхгранной пирамидой высотой около трёх сотен метров. А была она сложена из блоков или выращена как живой организм, не суть важно.
– Он остановился, – сказал Лобанов, замедляя ход.
Скат впереди завис тенью, пошевеливая плавниками.
– Ничего не вижу, – сказал Вербов, до рези в глазах всматриваясь в экран. – Выключи прожектор.
«Краб» обняла тьма. Экраны ослепли, источая ровное зеленоватое свечение. Лишь экран инфракрасного локатора чертил странные геометрические фигуры, словно впереди по ходу движения в воде плясали призрачные мотыльки.
– Там определённо кто-то есть, – неуверенно проговорил Пинчук. – Кроме ската…
Лобанов простучал пальцами по клавиатуре панели управления, настраивая аппаратуру батиплава.
– Замерли все!
Подводники затаили дыхание.
На экранах схематически высветились контуры зависших в воде объектов. Одним из них был скат, судя по ритмичной пульсации углов объекта: скат шевелил плавниками, а виден был из-за того, что температура его тела была градусов на десять выше температуры воды. Второй объект был крупнее и состоял из двух овалов, также нагретых изнутри. Он «метал икру» – выпускал из себя нечто вроде пузырьков, отблёскивающих металлом. Три «пузырька» опустились к подножию смутно видимого массива треугольной формы.
– «Мистик»! – догадался Лобанов.
– Гора Меру! – в тон ему добавил Ковалёв, имея в виду каменный массив за батиплавом.
По кабине прошло движение.
– Неужели дошли?!
– Ты думаешь, это и в самом деле «Мистик»? – спросил Вербов, которого занимали другие мысли.
– Видишь, какая у него форма? Американский батиплав, как и наш «Краб», имеет двойной корпус. Да и размеры подходящие – метров пятнадцать в длину. Не понимаю одного: как американцам удалось опередить нас?
– Я бы задал другой вопрос, – хмыкнул Титов. – Как они вычислили местонахождение Буфера?
– Ещё неизвестно, Буфер это или… просто гора.
– Так как «Мистик», да и скат, висят возле горы, это наверняка Буфер, – сказал Лобанов. – Будда, уточни изображение.
По экрану пронеслась туча цветных искр, исказила очертания ската и чужого батиплава. Затем изображение восстановилось, стал виден чёткий профиль холма в форме ступенчатой пирамиды, увенчанной тонким шпилем, напоминающим винтовочный штык.
– Всё-таки Меру! – прошептал Титов.
– Буфер! – эхом отозвался Лобанов.
Ковалёв, Вербов и Вершинина промолчали, с разными чувствами разглядывая объект, поиски которого и были целью экспедиции.
– Что они делают? – спросил Пинчук. – Эти пузырьки…
– Водолазы! – вырвалось у Вербова. – Очевидно, американцы нашли вход в Буфер и запускают внутрь водолазов!
– Надо их сбить к чёртовой матери!
– Не дури, вояка, – остудил бортинженера Лобанов. – У нас не диверсионный отряд, и мы не воюем с моряками. Они ни в чём не виноваты.
– Прошлый раз эти моряки спокойно открыли по нам огонь.
– Что же делать? – спросил Ваня Комов.
– Присоединиться! – твёрдо заявила Вершинина. – Предлагаю подплыть ближе, установить связь и исследовать Буфер вместе.
– А если они откроют стрельбу? – Пинчук посмотрел на Вербова. – После того как мы угрохали их водолазов, вряд ли они раскроют дружеские объятия.
Вербов поиграл желваками.
– Они первыми напали. Да и намерения у них были далеко не мирные.
– Вас никто не обвиняет, – сердито сказала женщина. – Так сложились обстоятельства. И я уверена, что американцы не знают истинного положения вещей. Гибель подводников они наверняка списали на взрыв Рога.
– Да я не хотел вас обидеть… – промямлил Пинчук.
– Прикуси язык! – мрачно оборвал его Лобанов.
– Простите, товарищ полковник, – торопливо сказал Пинчук.
– Проехали.
– Командуй, – сказал Лобанов.
Вербов отбросил обиду, помолчал, формулируя приказ.
– Идём к американцам. Сначала врубаем все способы связи, чтобы нас услышали, объясняем, кто мы и зачем здесь, предлагаем помощь в изучении Буфера. Потом включаем прожектора и подходим к объекту. На всякий случай я натяну скафандр, так как придётся выйти из машины.
– Один ты не справишься.
– Я пойду с ним! – решительно поднялась Вершинина.
– И я, и я, – вскочили Титов и Ковалёв.
Вербов оглядел лица экспертов.
– Вы останетесь. Если бы здесь никого не было, можно было бы рискнуть, но американцы уже показали своё отношение к происходящему, они претендуют на владение всем, что хотят видеть своим, и вряд ли обрадуются нашему появлению. А в связи с тем, что мирное существование с кем бы то ни было не заложено в их генетике, возможны инциденты, провокации и откровенная драка. Пойдём мы с полковником Вершининой.
– Я бы мог принести пользу в Буфере, – мягко возразил Ковалёв. – Если мы туда попадём.
– Какую?
– Я знаю, что это такое и как работает.
Вершинина прищурилась.
– Мы тоже кое-что знаем. Буфер – по сути, суперкомпьютер, хотя и работает на иных принципах.
Ковалёв рассмеялся.
– Это далеко не всё, на что он способен.
– Ещё он связан с прошлым…
– И это не всё.
– Вам Дрёмов рассказал?
– Мы с ним одного поля ягоды – оба Знающие. Нам доступны сохранённые предками знания о Великой Войне и оставшихся активными артефактах.
Титов, округлив глаза и открыв рот, замер, пожирая глазами археолога.
– Вы… масон?!
Ковалёв фыркнул.
– Ну что вы, Роберт Романович, я всего лишь один из Хранителей Северной Традиции. Но мне многое известно.
– Чтоб я так жил! Мне надо было догадаться! А вы могли бы проинформировать меня.
– Не обижайтесь.
– Да я не обижаюсь, я ведь тоже не последний человек в Родовом Архиве.
– Какие откровения мы слышим, – с иронией проговорила Вершинина. – Не думала, что вы союзники Виктора Степановича.
– А разве мы от этого стали хуже? – сморщился Ковалёв.
– Нет, конечно, просто желательно такие вещи узнавать раньше.
– Это имеет значение?
– Для вас, может быть, и нет, для меня имеет.
– Извините, Инга Максимовна, не подумал.
– Теряем время, – встал Вербов. – Надеваем скафандры.
– И я? – спросил Ковалёв.
– Вы тоже.
– Спасибо.
Принесли скафандры, начали примерять.
– Кэп, похоже, нас заметили, – позвал Лобанова Ваня Комов, сменивший его за штурвалом.
Лобанов вернулся к панели управления.
Силуэт чужого батиплава перестал «выдувать воздушные пузырьки». За ним прорисовался ещё один рыбоносный контур – гораздо больших размеров. До него было метров триста с лишним, и выглядел он призраком кита, но всем было ясно, что это подошла «настоящая» подводная лодка.
– Дьявол! Кто это вылез?!
– Может быть, «Грозный»? – неуверенно сказал Пинчук.
– Вряд ли эти парни над Буфером вели бы себя так непринуждённо. Это американская посудина!
– Что будем делать?
Лобанов оглянулся.
– Командир?
– Надо бежать! – сказал Ваня Комов.
– Торпеда догонит, – хмуро возразил Пинчук.
– Рванём вверх, сбросим гранаты…
Вербов посмотрел на Ингу.
– Надо идти навстречу! – твёрдо сказала женщина. – Попытаться договориться. Это наш единственный шанс!
– Как только мы дёрнемся к ним, они нас собьют! – возразил Лобанов.
– Не собьют.
– Это почему?
– Потому что… – Вершинина прикусила губу, колеблясь, решая в уме какую-то задачу. – Потому что без нас им не справиться…
– С чем?
– С активированием Буфера.
– С чего вы взяли, что американцы собираются активировать Буфер?
– А для чего они ищут артефакт? Вспомните нашу встречу с американцами в антарктическом Буфере. Если бы не Дрёмов, они взяли бы под контроль хронолинию, а чем бы это закончилось, надеюсь, уточнять не надо.
– Вы недоговариваете, – мягко сказал Ковалёв.
– Тем более с американцами лучше не иметь дело, – проворчал Пинчук.
– И нам без них не справиться.
– Почему вы так уверены?
– Некогда объясняться, надо действовать, потом я отвечу на все ваши вопросы.
Лобанов крякнул, повернулся к Вербову.
– Принимать решение тебе, полковник.
Дело решали секунды, но Денис впервые в жизни не смог преодолеть ступор, наступивший после слов Инги.
– Предлагаю… – Голос прозвучал как звук испорченного мегафона.
– Денис Кириллович, – мягко сказал Ковалёв, – не рубите с плеча. Мы у цели.
Силуэт подводной лодки, напоминающий кашалота, в это время поднялся над малым подводным аппаратом и изменил форму, стал круглым: лодка повернулась к «Крабу» носом.
– Командир!
– Включи прожектор… – выдавил Вербов.
От «головы кашалота» отделилась едва заметная стрелочка, начала увеличиваться в размерах.
– Торпеда! – ахнул Пинчук.
Лобанов навис грудью над консолью управления, крутанул штурвал, заваливая батиплав влево. Однако его маневр едва ли позволил бы аппарату увернуться от торпеды, если бы не помощь извне.
Откуда-то сверху по экрану пронёсся светлый треугольник («Скат!» – закричал Пинчук), свалился на стрелочку торпеды, и толщу воды прорезало оранжевое пламя взрыва!
По кабине словно ударила гигантская кувалда!
«Краб» содрогнулся, настигнутый взрывной волной, начал вращаться, полетел в глухую черноту вод, экраны погасли, кто-то вскрикнул…
«Конец?! – мелькнула мысль. – Неужели всё?!»
Гул оборвался…