Лорна и Юджин Ричмонд, дом Кэмпбеллов
– Ну какая же она все-таки дрянь! Сволочь, девка портовая!..
Изрыгая проклятия, Лорна расхаживала из угла в угол по своей комнате. Заодно она прижимала к щеке и к носу холодный компресс, из-за чего слегка шепелявила.
Доктор Грэхем, которого вызвали в дом Кэмпбеллов после ее неудачного падения, особого сочувствия к пациентке не проявил.
Наоборот, на слова Лорны о том, что ее толкнула именно Карлин Кэмпбелл и она заявит на сводную сестру в жандармерию, холодно посоветовал той не спешить со столь смелыми словами и необдуманными поступками.
Слуги, ставшие свидетелями того инцидента, в один голос заявили, что нападавшей была именно Лорна Ричмонд. Она первой накинулась на леди Кэмпбелл с бранью и кулаками, но свои угрозы привести в действие не успела – споткнулась на высоких каблуках и упала.
Сама.
Так что мисс Карлин здесь ни при чем, и Лорне еще повезет, если та сама не заявит на нее в жандармерию за оскорбления в собственном доме.
Сказав это, доктор Грэхем забрал свой чемоданчик и ушел.
– Они меня здесь все ненавидят! Все! Все! – воскликнула Лорна, повернувшись к Юджину. – И эти мерзкие Кэмпбеллы, и их противная прислуга, и даже доктор Грэхем, он меня тоже терпеть не может! Вместо того, чтобы снять магией ушиб, он оставил мне какой-то глупый компресс и мазь на ночь и ушел, а теперь я… Я не могу показаться Штрассеру в таком виде!
Лорна оторвала компресс от лица, и Юджин покачал головой.
– Ты права, выглядит устрашающе. А что, если использовать эти ваши женские штучки? Быть может, получится скрыть?
– Думаешь, замазать все пудрой? Нет, Юджин, не поможет! Посмотри, как опухла щека! Словно меня покусали дикие пчелы.
Юджин снова посмотрел, после чего сочувственно поцокал языком.
– Хорошо хоть, шрама не останется, – произнес он. – Ну ничего, уже скоро все заживет.
Но Лорна лишь отмахнулась.
– Теперь они у меня его отобьют, моего Штрассера! Уведут прямиком из-под моего носа, а ведь я его почти заполучила! И это все из-за нее!.. Из-за мерзкой Кэрри Митчелл!
– Вообще-то, ты сама на нее набросилась и упала, – пожал плечами Юджин, – так что винить Кэрри тут не в чем. Рэдфорд мне обо всем рассказал.
– Ты странно себя ведешь, братец! – взвилась Лорна. – Зачем ты расспрашивал об этом Рэдфорда? Неужели тебе не хватило моих слов?! – Замолчала на секунду. – Погоди, что с тобой не так? Твое лицо…
– Что с моим лицом?
Лорна не ответила, рассматривая брата излишне пристально.
– Юджин, скажи мне, все дело в леди Григсон?
– О чем ты, Лорна? – картинно удивился тот, но Лорна понимающе кивнула.
На долю секунды она досадливо поджала губы.
– Значит, та здоровая и бледная девица с лицом, как у кобылы…
– Не смей так о ней говорить! – возмутился Юджин. – Да, ты намного красивее и эффектнее ее, но она…
– У Алисии Григсон полно денег, – холодно произнесла Лорна. – О, я прекрасно ее знаю! Единственная дочь лорда Григсона, который пылинки с нее сдувает. Напомни-ка, на чем держится его богатство? Кажется, у него огромные земельные владения на востоке Аглора. Следовательно, полно арендаторов и еще…
– Конезаводы, – признался Юджин. – Ты же знаешь, Лорна, это давняя моя мечта – разводить лошадей. К тому же Алисия…
– Значит, Алисия! – поморщилась Лорна. – И как далеко у вас все зашло?
Юджин замялся на пару секунд, но затем признался:
– Довольно далеко, хотя я еще не сделал ей предложение. Но меня уже принимали в их доме как потенциального жениха, и я произвел на ее отца должное впечатление. Мы проговорили с ним несколько часов подряд. Он остался доволен моими взглядами на разведение лошадей, а некоторые мои идеи пришлись ему особенно по душе. К тому же Алисия…
– Ей двадцать четыре, – ледяным голосом произнесла Лорна, – и уже скоро стукнет двадцать пять. Кажется, это ее шестой Брачный Сезон, и отец потерял какую-либо надежду сбыть свою уродливую дочь с рук. Немудрено, ведь с таким-то лицом не помогает даже его богатство! Но тут подвернулся ты, Юджин…
– Два предыдущих сезона Алисия провела в Ровенне, – возразил ей Юджин. – Там есть Высшие курсы для девушек по управлению и финансам, которые она посещала. Алисия собирается управлять сама своим наследством, так что до отчаяния ей далеко. К тому же она вполне привлекательна, и еще она от меня без ума.
– Значит, все-таки решил жениться на конезаводах, мой дорогой братец? – издевательским голосом произнесла Лорна.
– Я решил жениться на Алисии Григсон, – упрямо заявил Юджин, – и ты не посмеешь мне в этом помешать! Только попробуй, и тогда!..
– И что тогда?! Ну-ка, скажи мне, братец! Пригрози мне хорошенько!..
– Попробуй только вмешаться в мои дела, и все узнают о нашей с тобой связи. Мне это вряд ли серьезно навредит, зато твою репутацию это уничтожит окончательно.
– Ах вот, значит, как ты заговорил! – взвилась Лорна. – Думаешь, все то, что между нами было, обрадует твою обожаемую Алисию?!
– Я думаю, что она поймет, а потом простит мою небольшую мужскую слабость, – как ни в чем не бывало произнес Юджин. – Мы с тобой неродные по крови, Лорна, так что ни о каком инцесте не идет и речи. К тому же скоро я сделаю Алисии предложение, и мы с ней уедем в деревню.
– И ты этого хочешь?! Об этом ты мечтаешь?! Об унылом браке с Алисией Григсон с кучей детишек и разводить лошадей в глуши?
Юджин ненадолго задумался, затем кивнул.
– Именно этого я и хочу, Лорна! Я настроен серьезно и собираюсь хранить верность Алисии, поэтому с сегодняшнего дня мы прекратим наши с тобой отношения.
Лорна издала то ли стон, то ли смешок.
– Допустим, мы их прекратим. Вот еще, велика беда, найду себе другого любовника! Но вряд ли твоей женитьбе пойдет на пользу то, что скоро нас выкинут на улицу, обвинив перед этим в мошенничестве.
– О чем ты говоришь, Лорна?! Какое еще мошенничество?
– Я говорю о том, что твоя маленькая сестричка Кэрри вот-вот раскроет наши с тобой махинации с деньгами деда и поймет, какую сумму мы себе присвоили, – с безмятежным видом произнесла Лорна.
– Погоди, но ведь это ты их присвоила, Лорна! Я не взял из этих денег ни дукара. Называй все своими именами и не впутывай в свои дела других!
– Ну уж нет, Юджин, часть из этих денег я потратила и на тебя. Этот твой новый сюртук и сапоги – думаешь, они свалились на тебя с неба? Боги Аглора расщедрились и распахнули для тебя свои хляби? – с дурашливым видом захлопала ресницами сестра.
Юджин поморщился, подумав, насколько уродливой выглядит Лорна. И как только раньше он этого не замечал?
– Да, это может быть проблемой, – наконец, признал он. – Думаю, нам стоит все вернуть.
– Что именно вернуть?! – в очередной раз взъярилась Лорна. – Дыру от бублика?! Денег-то больше нет!
– Я продам все, что ты мне купила, – думаю, выручу как минимум половину. К тому же мне повезло на последних скачках. Ставка оказалась верной, так что я добавлю оставшееся. Что же касается тебя, Лорна… Насколько я знаю, ты без зазрения присваивала одежду своей сестры и забрала у нее прилично. Так куда же ушли остальные деньги?
– Я их потратила на то, чтобы поразить Арнольда Штрассера в самое сердце! Все, до последнего дукара! А теперь видишь, что она со мной сделала?! – рявкнула Лорна. Затем покачала головой. – Вернуть ничего уже не получится, и сумма там огромная… Допустим, в тюрьму дед нас не упечет, как-никак, мы его родня. Но учитывая то, настолько мы его обворовали…
– Ты его обворовала, Лорна!
Она лишь пожала плечами.
– Думаю, денег он больше не даст, а вместо этого выставит вон. Но стоит нам покинуть эти стены, как на отца тотчас же накинутся кредиторы, и ему сразу же придется объявить о банкротстве. Мы лишимся всего, потому что дом у нас отберут, и нам больше некуда будет идти. Как думаешь, ты успеешь жениться на своей лошадиноподобной Алисии раньше, чем все скатится в бездну?
Юджин так не думал. Это было видно по его лицу, и Лорна усмехнулась с самым победным видом.
– Что ты предлагаешь? – наконец, спросил Юджин. – Что нам делать, Лорна?!
Та кивнула, услышав «нам».
– Все очень просто, мой дорогой братец! Мы должны сжечь наш дом, как и планировали раньше, но затягивать больше ничего нельзя. Завтра-послезавтра – крайний срок. Затем мы убьем деда и этого его выродка. То есть нашу сводную сестру. Избавимся от них двоих, чтобы получить деньги Кэмпбелла уже наверняка!
Произнеся это, она захлопала длинными ресницами.
– Ну уж нет, Лорна! – воскликнул Юджин. – На такое я ни за что не пойду и тебе не позволю!
– Тогда предложи мне другие варианты, братик! – пропела Лорна. – Ну же, почему ты молчишь? Я слушаю тебя очень внимательно! Ах, у тебя нет вариантов? Все очень просто, братец, – иного выхода из нашей ситуации не существует.
***
Баронесса Мадлен Дорсетт проживала в чудесном загородном особняке в двадцати минутах езды от Виенны. Двухэтажный белокаменный дом стоял на излучине реки Рены и был окружен роскошным садом, чью красоту я так и не смогла оценить.
Не была в состоянии ни насладиться прелестью тенистых аллей, в которых росли диковинные деревья, привезенные из разных, а то и самых удаленных уголков этого мира; ни загадочными переходами Лабиринта, созданного известным садовым дизайнером Аглора; ни роскошными клумбами, полными благоухающих цветов; ни серебристыми водными переливами фонтанов.
Я не была способна восхититься ничем и почувствовать ни-че-го.
Единственное, что я еще могла этим днем, – если только делать вид, что со мной все в порядке, я здорова и весела, как и полагается девушке моего возраста, приглашенной на прием в дом старшей сестры короля.
Старалась как могла ради погруженного в собственные мысли деда, придумав, что и как стану ему отвечать, если он примется задавать мне вопросы.
Но дед ни о чем меня не спрашивал.
Его тоже что-то порядком беспокоило, поэтому, стоило нам усесться в карету и отъехать от дома, как он сразу же ушел в себя. Лицо помрачнело, и казалось, даже морщины залегли сильнее обычного.
Не выдержав затянувшегося молчания, я спросила у него, в чем, собственно говоря, дело.
Оказалось, этим утром пришло письмо от Виззмана, в котором тот ответил отказом на деловое предложение деда. Написал, что в алмазном предприятии участвовать он не станет и денег своих не даст.
Без каких-либо объяснений.
– Вот же трус! – с презрением произнес дед. – Даже не приехал, чтобы сказать мне об всем лично, вместо этого решил отделаться от меня какой-то писулькой! – и с недовольным видом стукнул тростью по полу кареты.
– Но почему же он отказал?! – расстроенно выдохнула я. – Ведь Виззман взял два дня на размышления, а прошел всего лишь один!
Потому что Корнелия мне обещала…
Пусть я не собиралась плясать под ее дудку, но дочь лорда Виззмана тоже давала мне два дня. Я считала, что у меня все еще есть время, чтобы решить хотя бы часть своих проблем, после чего подумать над остальными.
Как оказалось, я ошибалась.
– Виззман будет у Мадлен, там-то я с ним и поговорю! – произнес дед мстительным голосом.
– У Мадлен? – переспросила я. – Погодите, вы ведь хотели сказать, у баронессы Мадлен Дорсетт?
– Мы хорошо с ней знакомы, – улыбнулся дед, и его лицо внезапно помолодело. – Когда-то… Еще до того, как я встретил и полюбил твою бабушку, Кэрри, мы с Мадлен даже…
Не договорил.
– Расскажите мне, – попросила у него.
– Одно время я был порядком ею увлечен, – признался дед, – и Мадлен отвечала мне взаимностью. Я собирался сделать ей предложение, но твоя бабушка… Стоило мне ее увидеть, как я осознал: передо мной любовь всей моей жизни.
– А что же баронесса?!
– Она все поняла, – пожал дед плечами. – По крайней мере, сказала мне, что не станет мешать нашему счастью. Но мне было жаль узнать, что Мадлен так и не встретила свою судьбу и не вышла замуж.
– Быть может, потому что вы, дедушка, тоже были любовью всей ее жизни? – спросила я осторожно.
К удивлению, он не кинулся мне возражать и даже не стал ничего отрицать.
– Мне кажется, Мадлен до сих пор питает ко мне… некоторые чувства, – признался вместо этого.
– А вы к ней? – с надеждой спросила я, внезапно загоревшись идеей пристроить деда в хорошие руки.
Потому что баронесса Мадлен Дорсетт, пусть я ее и не знала, но которая сначала отвечала деду взаимностью, а потом пронесла это чувство через долгие-долгие годы, – так вот, она казалась мне как раз теми самыми «хорошими руками».
– Посмотри на меня, Кэрри! – нахмурился дед. – Я – старый и замшелый пень, к тому же с больным сердцем. О чем тут можно говорить?! К тому же я застыл на пороге разорения. И пусть я отгоревал свое по Вирджинии, твоей бабушке, но мое время давно уже прошло. Так что не стоит об этом даже говорить!
Но меня так просто было не заткнуть.
– Я отлично помню, как на нас напали Адские Гончие, и вы, дедушка, спасли мне жизнь, потому что дрались как лев! – вот что я ему сказала.
– Все было совсем не так, Кэрри! – попытался возразить он.
Но я не стала его слушать, продолжила с энтузиазмом:
– Все, что вы делаете, у вас получается – и плантации в наших колониях, и алмазные прииски. И пусть время от времени случаются мелкие неурядицы – ну что же, они есть в любых делах. Так что даже не смейте в себе сомневаться! У вас есть то, что предложить баронессе Дорсетт, потому что мой дед – успешный во всех планах мужчина, и возраст у вас самый что ни на есть замечательный!
Но он лишь отмахнулся, после чего впал в глубокую задумчивость. Молчал до самого нашего приезда в имение Мадлен Дорсетт.
Вот и я впала примерно туда же, размышляя о словах Куратора и о том, как сказать Нейтану, что мы с ним больше не должны…
Вернее, ему нужно оставить меня в покое, потому что я ему не подхожу.
Нет же, если я скажу подобное, то Нейтан примется расспрашивать, что произошло и каким образом я пришла к такому выводу. Не могу же я ему признаться, что принадлежу к адским монстрам, но к немного другим, потому что сама являюсь порождением магической аномалии?!
Нет же, мне надо придумать историю, в которую он обязательно поверит! Я должна это сделать как можно скорее – лучше всего сегодня.
И пусть мне было больно так, словно меня разрывали на части, да и Нейтан, наверное, будет не в восторге от услышанного, но лучше так, чем когда раскроется правда и ему придется выбирать: прикончить ли адское отродье самому или же отдать меня Особому Отделу.
Заморгала, скрывая слезы.
– Что такое, Кэрри? – встревожился дед. – Ты плачешь?
– Нет же, дедушка, это капли воды из фонтана, – фальшиво улыбнулась ему.
Потому что наша карета уже катила по чудесному саду – мы ехали по усыпанной гравием дорожке мимо Лабиринта и фонтанов, направляясь к видневшемуся вдали дому.
– Но как же здесь чудесно! – не удержалась я от восторженного возгласа.
Вот и хозяйка, встретившая нас на крыльце, выглядела превосходно.
Баронесса Дорсетт не скрывала свой возраст – седеющие волосы были уложены в красивую прическу, но на ее лице я не заметила ни толстого слоя пудры, ни обильной косметики.
К тому же мелкие морщинки в уголках рта и глаз нисколько ее не портили, а фисташкового цвета платье подчеркивало фигуру с приятными формами.
Карие глаза баронессы лучились мягким светом, когда она смотрела на деда, и мне показалось, что она смотрела только на него. По крайней мере, на меня Мадлен Дорсетт не обратила особого внимания.
– Мадлен! – произнес тот, поспешив к ней навстречу.
Поклонился, затем галантно поцеловал баронессе руку.
– Как же долго мы с тобой не виделись, Арчибальд! – произнесла она.
– Ты все так же чудесна, как в пору нашей юности, – отозвался он искренне и, кажется, даже удивленно. – Время над тобой не властно. Клянусь Богами Аглора, ты ничуть не изменилась!
– А ты все так же галантен, Арчибальд! – с удовольствием произнесла баронесса.
– Пожалуй, я предложил бы тебе руку и пригласил бы прогуляться со мной по твоему парку…
– Не думаю, что я нашла бы в себе силы тебе отказать! – негромко произнесла баронесса, но я, стоявшая рядом с дедом, все равно услышала.
Зато он не понял столь откровенного намека.
– Но, боюсь, моя рука немного пострадала, – начал дед, и я решила, что, дай ему волю, он же возьмет и все испортит!..
– Мой дед, – подала я голос, чувствуя себя тайной сводницей, – не так давно отбился от целой своры чудовищ! Он бесстрашно разил их кинжалом, когда целая дюжина Адских Гончих напала на нашу карету. – Услышав об этом, Мадлен Дорсетт ахнула и побледнела. – Потом, правда, подоспели Ночные Охотники и прикончили остальных, – быстро добавила я, решив не сгущать краски. – Но им осталась сущая ерунда.
– Мадлен, это моя внучка Карлин, – кашлянув, представил меня дед. – И она немного приукрашивает действительность.
– Ничего подобного я не делаю, – поклонившись баронессе, возразила ему. – Потому что я тоже была в той самой карете.
Тут к нам подбежала Джорджи. В белоснежном платье с украшенными цветами волосами, она выглядела чудесно.
Кинулась ко мне, и я обняла подругу.
– Сегодня в этом доме будет новая хозяйка, – улыбаясь, произнесла баронесса. – Моя племянница Джорджиния возьмет на себя мои обязанности. Я же буду рада немного с тобой прогуляться, Арчибальд! Если ты не против, то мог бы предложить мне другую руку… Судя по всему, у тебя пострадала только одна.
– Если что, ноги у него тоже в полном порядке, – наябедничала я, лишая деда какой-либо возможности избежать прогулки. – Так что пусть даже не пытается отказаться!
Тот, обреченно кивнув, предложил баронессе правый локоть, после чего повел Мадлен Дорсетт в глубину сада, а я осталась на крыльце вместе с Джорджи и с полудюжиной неизвестных мне людей.
Причем гости только начинали прибывать.
– Скоро и дядя Нейтан приедет, – подмигнула мне Джорджи. – Правда, он сообщил, что немного задержится. Какие-то дела Ночных Охотников.
Я обреченно кивнула.
Нейтан написал об этом и мне. Извинялся за опоздание, добавив в конце письма, что скучает и постоянно думает обо мне, надеясь на нашу скорейшую встречу.
И еще – что каждая мысль обо мне наполняет его душу теплом и светом. Он помнит каждую черточку моего лица – настолько ясно и четко, что способен воспроизвести иллюзорную меня по памяти.
И больше ничего не написал, лишь добавил, что продолжение я узнаю от него лично.
Раньше его письмо привело бы меня в трепет, потому что я тоже постоянно о нем думала. Но теперь мне было известно, что из этого ничего не выйдет.
Ну что же, Куратор отлично мне объяснила, а я все поняла, так что зря она сомневалась в моих умственных способностях!
Теперь же мне нужно было сообщить главе Ночных Охотников, что между нами не может быть никаких отношений. И сделать это раньше, чем все зайдет слишком далеко.
Но Нейтан запаздывал.
Я ждала его, с замиранием сердца выглядывая высокую и крепкую фигуру герцога, время от времени пытаясь подавить слезливые порывы.
Расположилась я в тени яблочного сада; сидела на пледе, окруженная мужчинами, наблюдая за тем, как в пруду неподалеку плавали белые лебеди, а еще как проносилась мимо нас Джорджи, исполнявшая роль хозяйки дома.
Потому что настоящая хозяйка бросила своих гостей и проводила время в обществе моего деда. Прогуливалась с ним по парку, и я видела, как они прошли Лабиринт, после чего чинно проследовали мимо по дорожке.
Дед о чем-то увлеченно рассказывал, а Мадлен Дорсетт, склонив голову, внимательно его слушала и выглядела вполне довольной ситуацией.
Все шло по ее и моему плану.
Зато по плану Джорджи, чтобы я не заскучала на приеме, принцесса сперва приставила ко мне двух братьев Дунканов. Остальных же и приглашать не пришлось. Слетелись на мой плед, словно пчелы на банку со сладостями, окружили, суетились вокруг меня, засыпая комплиментами, наперебой угощая вкусностями и развлекая всевозможными забавными историями.
Кого-то из мужчин я помнила по Балу Дебютанток, кто-то, оказывается, видел меня на приеме у Виззманов, но нас так и не успели познакомить. Теперь они собирались это исправить, а к нам то и дело «подлетали» новые «пчелы».
Длилось это до тех пор, пока не появился Нейтан Велмор.
Подошел, поклонился. Протянул руку, и я, обреченно взглянув в его уверенное лицо, вложила свою ладонь в его.
– Вы не имеете права похищать у нас самый красивый цветок этого сада! – с возмущением произнес лорд Персиваль Джеркинс. – Мы заметили леди Кэмпбелл первыми!
Еще четверо с ним согласились, добавив, что они совершенно мною очарованы – леди Кэмпбелл не только удивительно красива, но еще на редкость умна и образованна. Остальные промолчали – наверное, понимали, что у герцога Райота есть перед ними одно существенное преимущество.
Мое согласие.
– Нам нужно поговорить, – произнесла я, когда поднялась на ноги.
Кивнув, Нейтан повел меня в сторону Лабиринта. Я понимала его выбор – это было самое малолюдное место в саду.
– Обязательно поговорим, – согласился он.
Мне показалось, что герцог пребывал в отличном настроении. Смотрел на меня с улыбкой и еще с чем-то таким во взоре, отчего мои ноги начинали заплетаться, словно я враз разучилась ходить.
– Хотя, если честно, я бы занялся немного другими вещами, – добавил Нейтан и выразительно уставился на мои губы.
Я покачнулась, но все-таки выстояла. Подозреваю, раз уж меня не прикончили откровения Куратора на набережной, то я могла выдержать любое испытание.
Даже то, которое ждало меня впереди.
– Слушаю тебя внимательно, Кэрри! – наконец, произнес Нейтан, когда мы с ним углубились в Лабиринт, затерявшись в зеленых переходах.
Остановились – потому что я не могла говорить о таких вещах на ходу.
Неподалеку слышался шум фонтана – наверное, он был в самом центре Лабиринта; где-то звонко смеялась Джорджи, а чуть правее, за очередным поворотом, похоже, целовалась невидимая нашим глазам парочка.
– Нейтан… – нерешительно начала я, но запнулась.
Принялась подыскивать слова, а заодно боролась с очередным слезливым порывом.
– Ты сегодня совершенно очаровательна, – искренне отозвался он, потому что еще вчера мы с ним решили перейти на «ты», – но при этом выглядишь немного бледной и расстроенной. Что случилось, Кэрри? Тебя опять донимает шантажист?
– Ах, если бы это был он! – пробормотала я.
Меня донимали признания Куратора и, самое главное, я сама.
Но ни о чем таком говорить Нейтану я не собиралась. Все мои дела должны стать для него неважными, потому что мне следовало от него дистанцироваться. Прекратить наше общение и донести до герцога Райота, что ему не стоит… смотреть на меня с тревогой и заботой в глазах, а еще с чем-то, от чего сладко замирало сердце.
Ведь мы с ним из разных миров.
Он – из мира магии, где есть королевство Аглор, а розы в саду баронессы пахнут восхитительно-сладко.
Я же из мира летающих самолетов и скоростных машин; из города Москвы 2082 года, а мои настоящие родители отправили меня сюда, решив, что это единственная возможность меня спасти.
Меня зовут Милана Данилова, и мои сородичи пытались захватить этот мир.
Мое сознание живет в чужом теле, и я чем-то так сильно отличаюсь от людей этого мира, что однажды меня вычислят не только зарги, но и они.
Ночные Охотники или же Особый Отдел.
Разве я могу, разве имею право быть рядом с этим мужчиной, который смотрит на меня с любовью и тревогой в глазах?
Он слишком хорош для меня, а я – чудовище из аномалии.
– Ты не должен так на меня глядеть! – не выдержав, заявила ему.
– Как именно, Кэрри? – улыбнулся Нейтан, но я покачала головой, не в силах произнести это вслух. – Ты так и не сказала мне, что произошло, а сейчас о чем ты усердно размышляешь. Мне кажется…
Кажется, он начал что-то подозревать, потому что улыбка исчезла с его лица. Он взял меня за руку и развернул к себе, из-за чего оказался слишком близко.
Я смотрела ему в лицо и не могла наглядеться. Знала, что вот-вот, осталось совсем немного, и я произнесу роковые слова, которые поставят в наших отношениях точку.
– Тебе не стоит смотреть на меня вот так! – прошептала я. – Глазами, полными…
– Полными любви? Ну что же, вы меня подловили, леди Кэмпбелл! – улыбнулся он. – Разгадали самый страшный мой секрет, хотя я собирался скрывать его от вас еще какое-то время.
– Но ты не должен!.. – покачала головой.
Затем прикусила губу и, похоже, до крови.
– Но почему, Кэрри?
– Потому что я не испытываю к вам никаких чувств, милорд! – обреченным голосом соврала ему. – Простите, ваша светлость, за то, что я ввела вас в заблуждение! Те два танца на Балу Дебютанток, они вовсе не означали, что я… Джорджи сказала, что это что-то значит, но для меня они ничего не означали, потому что я… Потому что…
– Кажется, ты окончательно запуталась, моя маленькая девочка, – произнес Нейтан, нисколько не смущенный моими словами. – Подозреваю, я стал на тебя слишком сильно давить. Сделал это рано и довольно быстро, поэтому ты немного испугалась. Кэрри, обещаю, я дам тебе достаточно времени, чтобы ты ко мне привыкла.
От его мягкого голоса и от того, что Нейтан не собирался верить в мою ложь, а вместо этого думал дать мне больше времени к себе привыкнуть, из глаз потекли слезы.
Хлынули, как… водопады!
Но я все же отняла свою руку. Сделала шаг в сторону и покачала головой.
– Ты больше не должен… Вернее, мы больше не будем!.. Прошу тебя, не шли мне цветы и письма!..
– Кэрри, объясни мне, что произошло? Я вижу, что эти слова причиняют тебе боль и ты не хочешь нашего разрыва. Признаюсь, я теряюсь в догадках…
Но я не успела выложить очередную порцию лжи, как затрещали кусты, и на дорожку позади нас вывалилось столичное «зло» – довольно растрепанное и поцарапанное.
– Потому что она приняла правильное решение. Не так ли, детка?! – раздался ехидный голос де Бражье.
Несмотря на то, что по времени было чуть позднее полудня, от виконта уже несло выпивкой, и даже запах роз не перебивал столь незабываемый «аромат».
Но это не мешало де Бражье подслушивать нас в кустах и сделать в корне неверные выводы.
Потому что он их сделал, после чего улыбнулся Нейтану улыбкой победителя. Попытался схватить меня за руку, перед этим заявив, что теперь я с ним, а его троюродный братец может идти своей дорогой.
Вернее, катиться к демонам в ад.
Но я не далась. Отшатнулась и уставилась на виконта гневно, заодно пытаясь понять, почему тот пришел к подобным смехотворным выводам. С чего бы мне быть с ним, если я его терпеть не могу?!
Вспомнила, ну конечно же!..
Судя по всему, де Бражье решил, что мой дед внял его вчерашним угрозам и приехал сюда, чтобы преподнести ему меня «на блюдечке». Я же, послушная требованиям Арчибальда Кэмпбелла, запуганного потерей огромной суммы и разрывом торговых связей с колониями, теперь разрываю отношения с мужчинами, с которыми до этого общалась.
– Ничего подобного! – резко сказала я де Бражье. – Я бы никогда, даже на смертном одре, даже если бы за это угодила к демонам в пекло, ни за что бы не согласилась на то, что вы мне предложили! Мой дед вам тоже отказал, и со вчерашнего дня ничего не изменилось. Так что не обольщайтесь, виконт, с вами я не буду никогда!
Но на лице де Бражье появилась все та же мерзкая ухмылка, означавшая, что он нисколько мне не поверил.
Я повернулась к Нейтану.
– Мне жаль, ваша светлость, но… – Мне срочно нужна была причина для разрыва, но ничего не приходило в голову. – Но я решила, что мы…
Причину я так и не придумала.
Вместо этого, всхлипнув, покачала головой и кинулась по дорожке к ближайшему повороту, где, как мне казалось, начинался кратчайший путь к выходу из Лабиринта.
К удивлению, Нейтан за мной не последовал и останавливать меня не стал. Вместо этого остался с де Бражье, который тоже не спешил в очередной раз предъявлять на меня права. Последнее, что я увидела перед поворотом, – полный ненависти взгляд, который Нейтан бросил на своего дальнего родственника.
Я же, пытаясь сдержать слезы, ускорила шаг, а потом побежала. Выбралась из Лабиринта, но к дому идти мне было нельзя. Там слишком много людей, а я не могла появиться у всех на глазах, потому что слезы текли по моему лицу, и не было им ни конца, ни края.
Поэтому я поспешила к каретам, размышляя о том, как бы половчее улизнуть из дома баронессы, чтобы при этом не испортить потенциально возможное счастье деда. Он должен оставаться с Мадлен Дорсетт как можно дольше, а вовсе не везти домой рыдающую внучку, которая не сможет объяснить ему причину своего горя.
Следовательно, мне надо уехать одной, но перед этим попросить кого-то деликатно донести до деда, что я буду ждать его дома.
И сделать это так, чтобы того не разбил удар.
Нет, Джорджи, обожающая своего дядю Нейтана, для этой цели совершенно не подходила.
Как же тогда мне это провернуть?
Внезапно я заметила Жозефину и Питера Сегеринов. Покинув свою карету, они направлялись к дому баронессы, и я сделала все возможное, чтобы их догнать.
Кинулась к ним на огромной скорости.
Успела.
– Кэрри, да на вас и лица нет! – ахнула Жозефина. – Что случилось?! Ваши глаза, вы плачете?! Кто этот негодяй, и что он натворил?! Сейчас же мне обо всем расскажите, и, клянусь, я этого так не оставлю!
– Этот негодяй – я сама, – всхлипнув, призналась ей. – Мне пришлось… Пришлось отказать одному очень хорошему человеку, с которым мы ни в коем случае не можем быть вместе. Это причинило мне очень сильную боль. Наверное, ничуть не меньшую, чем ему самому.
И слезы полились из глаз пуще прежнего.
– О да, я помню первый свой отказ, – с сочувственным видом произнесла Жозефина. – Я прорыдала весь день напролет, так что прекрасно вас понимаю!
– Мне нужно обязательно вернуться домой, – продолжая всхлипывать, сказала ей. – Я не могу здесь больше оставаться, но мой дед… Кажется, он давно знаком с баронессой…
– Поговаривают, Мадлен Дорсетт до сих пор в него влюблена, – вновь кивнула Жозефина, – и все еще питает надежды выйти за него замуж. Но пока вы не перебрались в столицу, Кэрри, у нее не было ни малейшего шанса вытащить лорда Кэмпбелла в свет. Ну что же, теперь этот повод появился, так что не будем путать планы нашей хозяйки. – Повернулась к своему сыну. – Питер, я думаю, что мы должны немедленно отвезти леди Кэмпбелл домой.
– Мама, но ведь мы только что приехали! – страдальчески закатил тот глаза.
Тогда мы накинулись на него вдвоем.
– Питер, я редко тебя о чем-то прошу! – с нажимом произнесла Жозефина.
– Вообще-то, мама, ты делаешь это постоянно, – посмеиваясь, ответил тот. – Я давно уже у тебя на посылках.
– Питер, умоляю, не оказывайте! – не отставала я. – Мы ведь с вами друзья?!
– Сложно дружить с такой восхитительно-заплаканной красоткой, как вы, Кэрри! – любезно произнес тот. – Так и быть, мы сейчас же отвезем вас домой, после чего вернемся, и мама сообщит…
– Что у вас разболелась голова? – деловито поинтересовалась Жозефина. – Случился озноб, усталость?
– Придумайте что-нибудь! – взмолилась я. – Главное, чтобы дедушка не волновался. Ему нельзя, у него больное сердце…
– Влюбиться – вот самое лучше лекарство от больного сердца, – многозначительно произнесла Жозефина, и я была с ней полностью согласна.
Пусть у него все получится, загадала я. Раз уж у меня ничего не вышло.
***
Дед вернулся домой через час. Сперва отругал меня за то, что я уехала без него, после чего наотрез отказался рассказывать о том, как у него все прошло с баронессой Дорсетт.
Хотя по лицу было видно, что все прошло замечательно.
И почти сразу после его возвращения на Виенну обрушилась непогода.
Небо затянули свинцовые тучи, ветер принялся хлестать по стеклу косыми полосами дождя. За окнами завывало так, что Молли то и дело вздрагивала и бормотала, что это Боги Аглора разгневались на нас окончательно и теперь решают, что с нами делать.
То ли уничтожить, то ли дать еще пожить.
Ну что же, настроение у меня было соответствующее – пусть Они делают с нами все, что пожелают! Мне же хотелось лишь одного – завернувшись в плед, сидеть в кресле в своей комнате и бездумно смотреть на дождь, мысленно подвывая в такт буре.
И напрасно Молли выспрашивала у меня, что произошло на приеме в доме баронессы, – я умела отмалчиваться ничуть не хуже нее.
Тут буря завыла еще сильнее, после чего раздался треск и встревоженно забегала прислуга – кажется, на первом этаже оставили открытым окно, и ветер с ним порезвился до такой степени, что из него вылетели стекла.
Внезапно в голову стукнула странная мысль – уж не связана ли эта буря с магической аномалией заргов? Вдруг Куратор и остальные люди из мира Земля отправились закрывать чужие порталы, и заргам это не понравилось?
Вот они в отместку и напустили на нас непогоду.
Но я ничего не знала, и, по большому счету, сейчас мне было все равно. Лишь попросила у Анны выглянуть наружу, и, если та увидит сторожащих нас магов из Особого Отдела или Ночных Охотников, пусть позовет их в дом.
Нечего им мокнуть под дождем, а охранять нас можно и изнутри.
Сама же так и осталась сидеть в своем кресле – потому что мои собственные проблемы были куда ближе того, о чем мне рассказывала Куратор и что происходило за окнами.
Я разорвала отношения с Нейтаном Велмором, хотя мне казалось, что впереди нас могло ждать нечто прекрасное. Но, кажется, герцог Райот принял мой отказ вполне спокойно, и от этого мне становилось горше вдвойне.
Потому что он не поспешил за мной в Лабиринте и не попытаться меня переубедить. К тому же прошло вот уже… несколько часов после нашего разговора, а он так и не дал о себе знать. Не прислал мне даже записки с просьбой объясниться!
Ну что же, все шло по моему плану, и от этого становилось до ужаса больно.
Тут раздался стук в дверь, и я подскочила из кресла. Но нет, оказалось, в дом явился промокший королевский посыльный и привез мне послание от Джорджи.
«Не сказать, что это было хорошим поступком с твоей стороны, – писала принцесса, – вот так взять и сбежать, ничего мне не рассказав! Я скакала, словно горная коза, развлекая тетиных гостей, потому что она внезапно решила охмурить твоего деда и позабыла о своих обязанностях.
Когда я наконец-таки поняла, что вот-вот сойду с ума, тетя Мадлен все же снизошла до гостей и меня спасла. Я сразу же отправилась тебя искать – но тебя нигде не было видно, и никто не знал, куда ты подевалась, поэтому я решила, что ты прячешься в Лабиринте.
Я бы тоже пряталась именно там.
Но знаешь, Кэрри, кого я там увидела?! Дядю Нейтана и Тадеуша де Бражье!».
На миг я оторвалась от письма, подумав, что, оказывается, у столичного «зла» есть имя. Наверное, у виконта были еще и любящие родители, хотя в это мне верилось с большим трудом.
Снова вернулась к написанному уверенным почерком Джорджи.
«Я успела услышать лишь самое окончание их разговора. Он был на повышенных тонах, и ссора закончилась вызовом на дуэль. При этом дядя Нейтан вызвал виконта де Бражье, и дуэль должна состояться уже этим вечером!
Пока я лезла из кустов, стараясь при этом не порвать платье, чтобы не очутиться случайно замужем за тем, кто заявит, что это сделал он, а не куст… Так вот, когда я все-таки выбралась на дорожку, они уже разошлись. Причем каждый в свою строну!
А больше я ничего не знаю – ни того, что между ними произошло, ни когда состоится дуэль. Только то, что их нужно остановить, но я не имею ни малейшего понятия, как это сделать.
Пожаловаться отцу не поможет, потому что еще утром он отбыл в Лебарон, где должны спускать на воду военный фрегат. По старой традиции папе надо разбить о борт бутылку с виски, якобы чтобы фрегат сразу же не затонул.
Поверить не могу, что за бред иногда приходит в голову этим мужчинам!..
Я имею в виду и пляски вокруг нового корабля, и своего дядю, который что-то не поделил с виконтом де Бражье и из-за чего один из них теперь должен расстаться с жизнью.
Я в полнейшем отчаянии, Кэрри, и очень за него боюсь!
Поэтому я сразу же поехала к дяде домой. Думала, быть может, застану его там и попытаюсь отговорить от подобной глупости, но дядя не возвращался, а его секретарь понятия не имеет, где он сейчас может быть.
На обратном пути я даже заехала в штаб-квартиру Ночных Охотников, но его тоже там не оказалось.
Вернувшись во дворец, я попросила начальника дворцовой охраны его разыскать, но мне кажется, Гордон Каслер не воспринял мои слова с должным вниманием и не будет заниматься этим делом с нужным мне усердием.
Как же жаль, что Конрад и Густав уехали вместе с отцом спускать свой фрегат, поэтому никто из братьев не может отправиться во все эти мужские клубы, где джентльмены обычно выпивают перед началом своих дурацких дуэлей!
Что же нам делать, Кэрри? Как спасти моего дядю?
Пусть я не верю в то, что он даст себя убить, но вряд ли ему нужна кровь дальнего родственника на руках. Что бы между ними ни произошло, ни один из них не заслуживает смерти.
Жду ответного письма и твоего совета. Надеюсь, ты придумаешь что-нибудь более дельное, чем я.
Твоя подруга Джорджи.
P.S. Последняя надежда на погоду. Быть может, буря их остановит? Грянет с такой силой, что им будет не до дуэли. Но на это я бы все-таки не ставала – кажется, эти двое упрямее любой непогоды вместе взятой».
В полнейшем отчаянии я отложила письмо и сжала руками враз разболевшуюся голову. Напрасно надеялась на меня Джорджи – мне не приходило на ум ничего дельного!
Только одно…
Зря, зря я приехала в Виенну, бились, метались в голове отчаянные мысли. Мое появление в столице принесло множество бед – не только моему деду, застывшему на грани банкротства, но еще и Нейтану Велмору, которому грозила братоубийственная дуэль.
Но если я втянула его в эти неприятности, то мне их и прекратить, а для этого нужны трезвый ум и спокойная голова!
Так я себе и сказала.
Затем сделала глубокий вдох, после чего еще один. Я понятия не имела, как остановить дуэль, зато знала того, кто был вхож в те самые клубы, о которых писала мне Джорджи.
Мысли убежали к Питеру Сегерину.
Уверена, он мне не откажет, если я у него попрошу. А если и попытается, то его мама всегда будет на моей стороне.
Но письмо Питеру я так и не написала.
Еще немного поразмыслив, решила, что это не слишком хорошая идея. Даже если Питер и найдет Нейтана, то вряд ли он сможет на него повлиять.
Нет же, тут нужно что-то более действенное! Вернее, кто-то более действенный, кто сможет остановить эту дуэль.
Непререкаемый авторитет.
Тот, кто не побоится ни герцога Райота, ни столичного «зла» в лице виконта де Бражье, имевшего слишком большое влияние в высших кругах Виенны.
Король Анджей Дорсетт, к сожалению, оказался в отъезде вместе с кронпринцем Конрадом, но у меня был такой человек на примете.
Правда, перед тем, как обратиться к нему с просьбой, не помешало бы разузнать, где может состояться дуэль. И я догадывалась, кто даст мне нужные сведения.
– Собирайся, – сказала я Молли. – Мы выезжаем через десять минут. Я тоже переоденусь.
– Но, мисс Кэрри! – ахнула Молли. – В такую погоду даже плохой хозяин своего пса пинками на улицу не выгонит. Куда же мы с вами поедем?!
– Тогда оставайся дома, – пожала я плечами. – Меня отвезет Флетчер, а я захвачу с собой Рэдфорда и еще того мага, который сейчас обсыхает на кухне в компании Глории и Эмилии.
– Ну уж нет! – возмутилась Молли и была готова ровно через три минуты.
Даже раньше, чем причитающая Анна успела завязать мне ленту на шляпке, много раз заявив, что это слишком опасно.
– Ты права, – сказала ей. – Шляпку может сдуть ветром, а она уж больно дорогая. Не стану брать ее с собой, это слишком опасно!
– Нет же, я говорила о вас, мисс Кэрри! – воскликнула Анна.
– Со мной все будет хорошо и с Молли тоже, – пообещала ей. – К тому же гроза идет на спад.
Немного покривила душой. Ветер завывал все так же сильно, хотя мне казалось, что интенсивность ударов молнии и раскатов грома сходила на нет.
– И вот еще, не вздумай ничего рассказывать моему деду! – предупредила я горничную. – И остальным тоже запрети. Очередной его приступ нам ни к чему. К тому же мы с Молли скоро вернемся.
До наступления темноты оставалось еще около двух часов, а нарываться на охотившихся на меня Адских Гончих я не собиралась.
Флетчер, услышав, что мне нужно уехать из дома в бурю, протрезвел очень и очень быстро.
– Но, мисс Кэрри! – страдальчески протянул он. – Вы в этом уверены? Вам и правда нужно туда?..
– Вопрос жизни и смерти, – сказала ему. – Прошу вас, Флетчер, мне нужно срочно попасть в два места, а кроме вас с этим больше никто не справится! К тому же мы возьмем с собой мага… Господин Андрес, вы ведь согласитесь нас сопровождать?
И тот согласился, куда ему было еще деваться. Поплотнее запахнул плащ, взобрался к Флетчеру на козлы, и мы поехали.
Сперва отправились в редакцию «Виенны Сегодня», где я, вцепившись в Каролину Майлз, рассказала секретарше душещипательную историю о том, что мой близкий друг собирается участвовать в дуэли с виконтом не Бражье.
Причины я не знаю, но их непременно нужно остановить. Она давно работает в «Сплетнике» и должна знать, в каких местах де Бражье участвует в этих самых дуэлях. Быть может, у него есть излюбленные?!
Каролина сочувственным голосом назвала мне эти места. Затем даже составила короткий список, потому что я умела быть настойчивой.
Поблагодарив мисс Майлз, я попросила Флетчера отвезти нас с Молли к особняку Особого Отдела. Но Мэтью Шеннона, к моему сожалению, там не оказалось, поэтому мы отправились к нему домой на Гардисон-сквер, 38.
Я послала наверх Флетчера, и вскоре маг вышел из дома. Уселся к нам с Молли в карету, из-за чего моя компаньонка сжалась в комок и забилась в самый дальний угол.
Я вспомнила похожую ее реакцию на Мэтью еще в первую нашу с ним встречу и взглянула на Молли удивленно. Глава Особого Отдела тоже посмотрел на нее с сомнением в глазах, затем повернулся ко мне.
– Кэрри, что случилось? С кем-то из ваших близких произошла беда?
– Герцог Райот, – призналась ему. – С ним вот-вот может случиться несчастье!
– Значит, с моим конкурентом, – кивнул Мэтью. – Что именно ему грозит?
– Сегодня мы с ним расстались, потому что я решила… Сейчас это неважно, что именно я решила, но герцог тоже решил… Он подумал, что в нашем разрыве виновен виконт де Бражье, поэтому вызвал того на дуэль.
Вдох-выдох. Как же мне справиться с подбиравшимися к глазам слезами?!
– Звучит ужасно, – призналась я, потому что Мэтью Шеннон молчал. – Так, словно я – легкомысленная кокетка, своим поведением подвергающая мужчин опасности. Но я не буду ни в чем вас разуверять, господин Шеннон! – Пусть он думает обо мне что хочет. – Я приехала, чтобы попросить у вас помощи, потому что мне больше не к кому идти.
– То есть вы, Кэрри, хотите, чтобы я остановил их дуэль?
– Умоляю вас, сделайте это! Я догадываюсь, где они могут быть… Вот, у меня даже есть список мест…
Трясущимися руками достала бумагу из редакции, но Мэтью Шеннон покачал головой.
– Он мне не нужен. Я прослужил в жандармерии несколько лет и прекрасно знаю места, где происходит резня в Виенне. Но вот что я думаю, леди Кэмпбелл!.. – Он уставился на меня, и Молли в своем углу почему-то стала подвывать еще громче. – Что, если я их не найду? Пожалуй, тогда один из моих конкурентов устранит другого, а второго покарает правосудие, потому что дуэли в Аглоре запрещены. Кажется, в этом случае я останусь в двойном выигрыше.
– Мэтью, я вас умоляю! – я понимала, о чем он говорил, но не могла подобрать нужных слов, чтобы его переубедить. – Прошу вас, не позвольте одному убить другого! Да, я во всем виновата, но я не могу… Если вас не волнуют их жизни, прошу, остановите эту дуэль хотя бы ради меня!
Он молчал, размышляя, затем кивнул. Сказал, что сделает все, что в его силах. И больше ничего не стал мне говорить, хотя мне казалось, что Мэтью Шеннон выдвинет условие.
Потребует от меня… чего-то немыслимого в уплату за свою услугу.
Вместо этого глава Особого Отдела заявил, чтобы я тотчас же отправлялась домой и не показывала наружу и носа, пока все не закончится.
– Что-то происходит с аномалией возле Виенны, – произнес он, повернув голову в сторону залива. Золотой ореол над его головой стал еще ярче. Светился так сильно, что я даже заморгала. – Странным образом я это чувствую. Наверное, так долго ею занимался, что стал ощущать, будто бы мы с ней неделимо связаны.
Я ощущала нечто похожее. Разумом понимала, что у меня совсем другая история, не имеющая отношения к заргам, но при этом чувствовала…
Аномалия волновалась.
Что-то происходило внутри нее, и это отзывалось тревожными ощущениями в моей голове и разбегалось по телу непроизвольной дрожью.
– Кэрри, – произнес Мэтью, повернув голову в мою сторону, – я хочу, чтобы вы знали!.. Я сделаю это исключительно ради вас, потому что вы мне глубоко небезразличны. Причем я понял это в первую же нашу встречу.
– Господин Шеннон! – взмолилась я. – Прошу вас!..
– Вы правы, леди Кэмпбелл! – кивнул он. – Сейчас не самое правильное время для подобных признаний. Пожалуй, я расскажу вам обо всем, но чуть позже.
После его слов в карете повисла напряженная тишина. Мне показалось, что Молли перестала дышать, забившись в свой угол. Вот и мне захотелось сделать то же самое, потому что Мэтью Шеннон внезапно стал наклоняться…
Меня не оставляло ощущение, что он собирается меня поцеловать.
От подобной мысли внутренности сжались в тугой комок. Этот мужчина и его чувства пугали меня до ужаса.
– Не бойся, – резко отстранившись, произнес он, – я не сделаю тебе ничего плохого. И вот еще – я от всего смогу тебя защитить. От всего, Кэрри!
Но только не от самого себя, промелькнула в голове мысль.
– Возвращайтесь домой и ждите новостей, – добавил Мэтью напоследок, после чего нас покинул.
Что-то сказал мокнущим под дождем Флетчеру и Берку Андерсу – наверное, чтобы мы поскорее отправлялись на Гровербрук. И уже через минуту наша карета покатила в сторону дома, а за ней поехала еще одна, с магами из Особого Отдела, приставленная Мэтью Шенноном.
К моменту нашего возвращения слуги уже разожгли камины по всему дому, и я, переодевшись в сухое, уселась в гостиной.
Бездумно уставилась на пламя в камине и стала ждать новостей.
Дождалась.
Сперва в дом явились залитые дождем и насквозь промокшие жандармы.
К этому времени я уже настолько извелась, что решила, будто бы они пришли за мной.
Да, арестовать меня за то, что я причинила слишком много вреда всем вокруг. Ну и заодно потому, что я – порождение аномалии.
Но, как оказалось, они явились к Ричмондам, чтобы сообщить тем скорбную весть.
Их дом сгорел, причем дотла. И даже сильнейший дождь, который сейчас пошел на убыль, не смог остановить пожар.
Вода из городского канала во многих районах Виенны поднялась так высоко, что подтопила улицы, осложнив передвижение пожарных расчетов, и те попросту не успели вовремя.
Сейчас на месте продолжаются работы, но дом, к сожалению, уже не спасти.
– Какая все-таки жалость! – с явным облегчением воскликнула тетя Розалин, хотя мне показалось, что она собиралась произнести: «Ну какая же радость!». – Маркус, дорогой мой, – повернулась она к мужу, – ты слышал эту ужасную новость?! Наш дом сгорел!
– Слышал, любовь моя! Рад, что это так… Вернее, я глубоко опечален подобным известием, господа жандармы! Но как же такое могло произойти?! И что мы теперь будем делать, ведь нам больше некуда идти?! Если только остаться в доме моего горячо любимого дяди Арчибальда…
Спустившаяся в прихожую Лорна высокомерно усмехнулась, уставившись на меня с самым надменным видом. Моргнула одним глазом, потому что второй заплыл и опух так же сильно, как и ее щека, а я подумала, что с этим пожаром что-то нечисто.
Уж больно вовремя он произошел – когда ремонт в доме был почти закончен и до переезда Ричмондам оставалось всего ничего.
Ну что же, у меня на примете был тот, к кому стоило обратиться со своими сомнениями.
Питер Сегерин, от нечего делать рассказывавший мне всю дорогу до дома о своей учебе в Академии Виенны, хвастливо заявил, что больше всего его интересовал судебно-розыскной курс и что несколько его бывших однокурсников как раз работают в этой сфере.
Поэтому я решила, что Питер сможет дать мне совет. Но не сейчас – потому что, выразив сочувствие своей злорадствующей родне, я снова уселась ждать новостей.
Стоило ликующим Ричмондам удалиться в столовую, где они собирались отпраздновать столь печальное событие, как ко мне подошла Молли. Коснулась моего плеча, и лицо у нее было растерянным.
– Что-то случилось? – спросила я обреченным голосом.
Произойти могло что угодно, но ничего хорошего я не ждала.
– Я больше ее не чувствую, – призналась Молли. – Она всегда жила в моей голове, а теперь ее там больше нет. Пусто.
И постучала себя пальцем по лбу.
– Ты говоришь о Кураторе?
– Да, мисс Кэрри! Именно о ней.
– И что же это может означать?
Она понятия не имела. Вот и я тоже, хотя догадывалась.
– Возможно, Куратор погибла, – наконец, произнесла Молли. – Или же она решила уйти и больше не сидеть у меня в голове. Не могу знать, мисс Кэрри!
Вот и я не могла.
– Что же нам теперь делать? – спросила у меня Молли растерянно.
– Жить дальше, – отозвалась я. – Ничего другого нам больше не остается.
Но сперва нужно было дождаться новостей.
И они появились – в дверь снова постучали, и я получила от промокшего посыльного такой же промокший конверт, отправителем которого был Мэтью Шеннон.
Правда, само письмо оказалось защищено магией и не пострадало.
«Как вы и просили, Кэрри, роковая дуэль не состоялась, – сообщал он. – Оба ее участника были арестованы в самый неподходящий для них момент. Я не смог отказать себе в небольшом удовольствии и сделал это лично, но ни вы, Кэрри, ни мои чувства к вам не имеют к этому никакого отношения.
У Ночных Охотников и Особого Отдела давно собрался довольно длинный список претензий друг к другу. Мы считаем их мясниками, а они, подозреваю, отзываются о нас как о свихнувшихся магах.
Виконт де Бражье мне же попросту неприятен как человек.
Как бы там ни было, этой ночью вы можете спать спокойно. Столь высоких гостей центрального отделения жандармерии Виенны посадили в отдельные камеры до выяснения всех обстоятельств, так что сцепиться они уже не смогут.
Впрочем, я подозреваю, что решетки удержат герцога Райота разве что до утра, так как его поверенные хорошо знают свое дело.
Виконта в моих силах задержать как минимум на неделю за бесчисленные и грубые правонарушения, и его адвокатам вряд ли удастся вытащить его раньше. Но через неделю де Бражье все же выйдет на свободу.
Деньги и связи сделают свое дело.
Надеюсь, к этому времени их горячие головы поостынут, и причина дуэли исчерпает сама себя.
На этом я с вами прощаюсь, но уверен, что мы встретимся довольно скоро.
Ваш преданный слуга,
Мэтью Шеннон».
***
Я заснула в кресле возле камина, прижимая к груди его письмо.
Кажется, около полуночи приходила Молли. Попыталась меня разбудить, звала в кровать, но я лишь отмахнулась. Сказала, чтобы она оставила меня в покое, после чего снова заснула.
Затем над моей душой стояли Рэдфорд и Флетчер. Размышляли вслух, уж не отнести ли меня в спальню, но ушли и они. Зато явилась Молли, накинула на меня одеяло, и я проспала в гостиной до утра.
Ближе к рассвету непогода улеглась, а утром ветер уже гонял по небу последние облака, и день снова обещал быть солнечным и жарким.
С первым посыльным принесли записку от Джорджи. Подруга написала, что она благодарна мне за то, что я обратилась к Мэтью Шеннону за помощью, потому что сама бы она до этого не додумалась и не рискнула.
Затем мне прислали письмо из академии с расписанием вступительных экзаменов, и первой стояла история Аглора. Причем уже через четыре дня, поэтому мне не помешало бы повторить важные места и даты.
Жизнь продолжалась, но в ней появилась зияющая пустота.
Возможно, это случилось из-за того, что в ней больше не было Нейтана Велмора, который, скорее всего, до сих пор сидел за решеткой за неудавшуюся дуэль со своим троюродным братом Тадеушем де Бражье.
Или же… причина могла быть и в другом.
Я попросила у Молли меня сопровождать, а Флетчера отвезти нас в город. Мне хотелось встретить Нейтана возле жандармерии, но я решила, что это будет в корне неправильным поступком.
Наши отношения закончились в Лабиринте в саду баронессы Мадлен Дорсетт, и я не собиралась давать ложных надежд на их возобновление.
Ни себе, ни Нейтану Велмору.
Вскоре Флетчер высадил нас с Молли на набережной. Довез до того самого места, где два дня назад я разговаривала с Куратором.
Прохожих еще не было, даже собачников я не заметила. Зато под ногами виднелись следы вчерашнего разгула стихии – выкинутый штормом на плитку песок, галька и морские водоросли.
– Я все так же не чувствую Куратора, – произнесла Молли трагическим шепотом. – Ее словно больше нет в этом мире!
Зато аномалия заргов была на месте. Никуда она не делась и ничего с ней не произошло.
Мне даже показалось, что облако увеличилось в размерах; стало еще чернее, а по нему с большей интенсивностью, несмотря на дневной свет, пробегали бордовые молнии.
И еще я внезапно почувствовала нашу с ним необъяснимую связь. Казалось, стоит мне закрыть глаза, и я смогу мысленно проникнуть в центр этого улья.
Но я не стала делать ничего подобного. Подумала, что, наверное, в этом и могла быть причина ненависти заргов – мой магический дар, об особенностях которого я еще не знала, а люди с Земли не смогли в нем разобраться.
Зато зарги посчитали, что я для них опасна. Поэтому они собирались меня уничтожить, а в защитниках у меня остались только я сама и Молли. И еще глава Особого Отдела, которому, по его словам, я была глубоко небезразлична.
Вряд ли Нейтан продолжит меня оберегать после того, что произошло!
При мысли о герцоге Райоте к глазам вновь подступили слезы, но я уговорила себя, что все сделала правильно. Разрушила то, что только начинало расти, успев в самом его начале.
Но если так, почему же тогда мне настолько больно?..