Витторн вновь оказался прав.
Мне не надо было как-то готовиться к встрече с родными Агнелики, придумывать, как себя вести. Всё произошло само собой. Ведь когда тебя по-настоящему рады видеть, когда тебя любят и ждут, то и притворяться не получится.
Только я пришла в себя от встречи с отцом, как в огромную залу для переноса вбежала мама. По воспоминаниям Агнелики, княгиня Аури Райден последнее время тяжело болела и почти не вставала с постели. Но, видимо, последний визит дочери пару месяцев назад помог ей прийти в чувство и болезнь отступила.
Она была красивой. Не какой-то яркой и броской красотой, а такой нежной и хрупкой, словно лепестки её любимого цветка. Светлые волосы заплетены в косу и уложены обручем вокруг головы, лишь пара небольших прядей колечками легла у висков. Глаза большие, светло-зеленые, а кожа будто мраморная.
Один взгляд на княгиню, и боль в сердце стала совсем невыносимой. Да и слезы удержать больше не получалось.
— Мама…
Я потянулась к ней и внезапно застыла.
Картинки прошлого ледяной волной окатили, возвращая на грешную землю.
Я вспомнила, как в детстве моя собственная мать изредка приезжала в деревню проведать старшую дочь и забрать у бабушки тяжелые сумки с продуктами.
Первое время я еще пыталась её обнять, прижаться к ней, а потом перестала.
Устала от постоянных придирок и жалоб: «Агния, ну не лезь, смотри, ты помяла мне платье!», «Агния, ну фу же, у тебя руки грязные, а у меня блузка белая. Я так и знала, ты мне пятно поставила. Пойди прочь!», «Агния, ну что ж ты такая чумазая! Будто и не девочка вовсе! Вся в отца!», «Я устала с дороги, а ты опять ко мне лезешь. Какая же ты невоспитанная!»
А вдруг и здесь будет так же?
— Девочка моя! — воскликнула княгиня, бросаясь вперед, обнимая и стискивая так, что у меня кости затрещали. — Ты вернулась! Как же мы скучали!
Холод воспоминаний отступил под этим натиском настоящей материнской любви. И я даже на секундочку, или чуть больше, поверила, что это моя мама и она действительно рада видеть меня!
— Я тоже скучала, — прошептала, смаргивая подступившие слезы.
«Всю свою жизнь скучала по такой матери! И, честно говоря, этого стоило ждать. Ох, Агнелика, как могла ты не ценить свою семью?»
После родителей подтянулись и другие родственники.
Их неожиданно оказалось очень и очень много!
Не только родители и старшие братья, такие же большие и мощные, как и раньше, но еще и дяди, тети, бабушки и дедушки! А еще двоюродные братья и сестры и даже племянники.
Хорошо хоть, часть из них я знала из воспоминаний Агнелики, но был кое-кто и новый. Например, жена Фагота.
Нет, княжна слышала о том, что второй по старшинству брат женился несколько лет назад. Но имя жены она не спросила и про наличие племянников не уточнила. В последний визит Ангелики их не было в замке, поэтому эта информация прошла мимо её ушей.
Вообще, буквально через час после общения с семьёй я уже в который раз возненавидела Агнелику.
Как она могла быть такой равнодушной стервой? Собственная семья её ничуть не волновала. Княжна воспринимала всех вокруг себя как мебель, которая была создана лишь для её личного комфорта.
М-да, была бы у меня такая семья, я бы… никогда её не бросила.
Переодеться и отдохнуть с дороги мне не дали. Всем так хотелось поговорить со мной, расспросить, да и я не хотела покидать семью, где впервые была так нужна.
До ужина времени еще было много, поэтому мы перешли в большую гостиную, где семья разделилась на две части: мужскую и женскую.
Мужчины, в том числе и Витторн, отошли к камину, где распивали какой-то ароматный напиток из больших глиняных кружек.
Женская же расположилась на мягких диванах и креслах с чаем и домашней выпечкой.
— Салика, подай мне, пожалуйста, корзину с печеньем, — попросила мама невестку, давая мне возможность запомнить имя жены Фагота.
Итак, Селика была немного полноватой рыжей хохотушкой с румяными щечками и темно-синими глазами. Она всё время улыбалась и вообще была в отличном настроении. Судя по всему, её брак с Фаготом был очень удачным. По крайней мере, взгляды, которыми они перебрасывались с мужем, были весьма жаркими. И это после трех лет брака!
— Кушай, Агничка, — подливая мне в кружку ароматный чай с кусочками диких ягод, произнесла Ганна — бабушка по отцу, сухонькая старушка с теплой шалью на плечах. — Совсем исхудала в своих академиях.
— Говорила же, что эта магия до добра не доведет, — подкладывая в моё блюдечко очередное ореховое печенье, вторила Замина — бабушка по матери, статная светловолосая дама неопределённого возраста, с гордо расправленными плечами и царским взглядом изумрудных глаз.
— Я тоже хочу печенье! — требовательно произнес двухлетний Саир, быстро стащив его у меня с тарелки.
Детей у Фагота было двое. Саир и Илай. Их младшему карапузу было около полугода.
Этот синеглазый малыш увлеченно слюнявил какую-то погремушку и периодически тянул ко мне через стол свои пухлые ручонки.
— Ой, смотрите, малышу Илаю нравится тетя Агнелика, — засюсюкала Салика, целуя отпрыска в румяную щечку.
— Милая, хочешь его подержать? — быстро предложила бабушка Ганна.
— Я? — нервно переспросила я, едва не разлив чай.
— Какая замечательная идея! — поддержала её тетушка Файра. — Салика, передай-ка нам малыша.
— Не уверена, что это хорошая идея, — пробормотала я, вжимаясь в мягкую спинку сиденья и испуганно смотря на карапуза, который вновь пытался до меня добраться.
Младенцы не внушали мне брезгливости или ненависти, скорее страх. Такиe маленькие, хрупкие и беззащитные. Я понятия не имела, как с ними надо было обращаться и что делать.
А вдруг я что-нибудь сломаю?
— Смотри, как он к тебe тянется! — воскликнула тринадцатилетняя кузина Майта. — А Илай у нас капризный и чужих не любит.
— Что ты такое говоришь, Майта, разве Агнелика чужая? — вмешалась матушка.
Взяв внука, она не торопилась передать его мне, хотя малыш капризничал и продолжал упрямо тянуться.
— Кроме того, она устала с дороги. Да, дорогая? Отложим близкое знакомство до следующего раза.
Я кивнула, настороженно наблюдая за малышом.
«Надо же… какие глаза у него синие-синие… как чистое весеннее небо».
Руки сами потянулись к нему.
Клянусь, я не собиралась брать его, но внезапно передумала.
Сила, которой я совсем недавно обещала во всем подчиняться, вновь колыхнулась, напоминая о себе.
«Один раз я её не послушалась, и это привело к неприятностям, больше этого не повторится».
Племянник оказался немного тяжёленьким, с легкими складочками на ручках и на ножках. А как вкусно пахнет. Парным молоком, цветочным мылом и… цыпленком.
— Привет! — прошептала я, слегка приподнимая малыша так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
— Уа-а-а-у, — сообщил он мне, беззубо улыбаясь.
Я смотрела в его глаза и видела в их глубине мощную стихию. Сейчас она спала, но пройдет совсем немного времени, и эта вода поднимется, всколыхнется и обретет силу.
«Маг, — неожиданно поняла я. — Этот малыш — прирожденный маг. Интересно, а они знают?»
— Уа-уа, — продолжал ворковать Илай, трогая мое лицо мокрыми ручонками.
— Илай, малыш, не надо! — воскликнула Салика, вскакивая и забирая ребенка. — Совсем тетушку испачкал. Простите, Агнелика, он не хотел!
Улыбка впервые покинула румяное личико девушки, да и в глазах застыла тревога. И не только в её. Они все с тревогой смотрели на меня. Словно ожидали вспышки гнева и недовольства.
Как раньше…
Сомневаюсь, что прежняя Агнелика стерпела бы подобное отношение. Честно говоря, она бы и младенца на руки не взяла. Они же орут, пищат, слюнявят все вокруг, а еще писают и какают.
— Всё хорошо, очаровательный малыш, — улыбнулась я, наблюдая за тем, как Илай протестующе разревелся и снова потянулся ко мне.
Как к единственному магу в этой комнате.
«Теперь понятно его стремление пообщаться поближе. Еще ребенок, а чувствует магию… Эх, лишь бы они его не упустили, как было с Агнеликой!»
Повернув голову, я заметила, что Витторн уже давно за мной наблюдает.
«Надо поговорить. Сейчас!»
Я постаралась взглядом показать свою просьбу.
Мужчина едва кивнул.
— Кхм, — первой прервала молчание бабушка Замина. — Не замечала в тебе раньше такой любви к детям.
— Мама! — воскликнула княгиня, выразительно на неё взглянув.
— Разве я не права? — совершенно не смутилась та.
Видимо, в этой семье всё-таки был один человек, который не верил ангельским глазкам Агнелики и видел её настоящее лицо.
— Права, — отозвалась я, успокаивающе сжав руку матери, чтобы не волновалась.
Ей нельзя волноваться. Не знаю, дар Видящей это сейчас во мне говорил или просто собственные чувства, но я откуда-то знала, что болезнь не отступила и любое волнение могло вновь уложить княгиню в постель на несколько дней. А мне бы этого очень не хотелось.
Стыдно признаться, но я собиралась попользоваться её материнскими чувствами в корыстных целях. А если быть точнее, я хотела побыть её дочкой как можно больше.
— Но я изменилась, — продолжила я.
— Что ж, рада это слышать, Агнелика.
— Агнелика, можно тебя на секундочку? Надо кое-что обсудить.
Занятая разговором, я упустила момент, когда к нам подошел Витторн.
— Разумеется, — произнесла я, быстро поднимаясь. — Прощу прощения, я на минуточку.
Фокр галантно пропустил меня вперед под заинтересованным взглядом кучи родственников.
— Предлагаю немного прогуляться по террасе.
— Отличная идея, — отозвалась я, выходя из комнаты.
Дверь за нами закрылась, и мы оказались на широкой застеклённой лоджии или террасе.
Здесь было чуть прохладнее, чем в комнате. Но это даже хорошо, мне как раз надо было слегка отдышаться и немного успокоиться. А свежий воздух для этого подходил лучше всего.
Обстановку даже можно было назвать интимной. Приглушенно горели магические огоньки на потолке, отбрасывая причудливые тени, а с улицы доносилось грозное завывание ветра.
Морозы и вьюги здесь были намного страшнее, чем в других местах. Не зря Северные княжества считались страной, где большую часть года властвовала зима.
— Совсем тебя замучили родственники, — с легкой усмешкой произнёс Витторн.
— Нет, всё нормально. Я хотела поговорить о другом. Этот мальчик, Илай.
— Тебе нравятся дети? — вдруг перебил меня мужчина, убирая руки в карманы брюк.
И взглянул как-то непонятно. Вроде со смыслом, а о чем этот смысл был — не угадать.
— Что? — не поняла я, сбитая с толку его вопросом.
— Тебе нравятся дети?
— Не знаю, никогда не думала о них. Дети и дети. Ты в курсе, что он будущий маг?
Мужчина нахмурился и взглянул на дверь, словно боялся, что нас могут услышать. Хотя я знала, что это не так. Все замки оборотов сделаны так, чтобы заглушить любые звуки. Иначе от их обилия можно просто сойти с ума.
— Уверена?
— Мне кажется, что да. По крайней мере, сила говорит именно об этом.
Витторн нахмурился еще больше.
— Я сам им скажу. Тебе не стоит в это вмешиваться.
— Поэтому я тебе и рассказала, — ответила ему и понизила голос: — Не хочу, чтобы Илай стал таким же, как она… Ему нужен учитель, и как можно раньше.
— Ты права.
Мужчина подошел к окну и застыл, всматриваясь в морозные узоры на стекле.
— Что будем делать дальше? — подходя ближе, осторожно спросила у него. — Мы же так и не обсудили дальнейший план. Слишком много всего случилось. Честно говоря, я уже думала, что не доберусь сюда.
— Для начала мы поужинаем, а потом ты отправишься отдыхать. А уже завтра все решим, что делать. Как тебе семья?
— Они чудесные, — со вздохом призналась я. — Такие дружные, открытые. Как могла Агнелика стать такой?
— Дар — опасная штука. А еще опаснее любовь, — повернувшись ко мне, произнёс Витторн, и его глаза внезапно стали желтеть. — Ты же сама знаешь, что любовь иногда заставляет совершать поступки, о которых потом можешь горько пожалеть.
Не выдержав его пристального взгляда, я отвернулась к окну и принялась аккуратно соскребать ногтем иней на стекле.
— Надо будет спуститься в подвалы. И лучше всего ночью, тогда нас точно никто не застукает.
— Не сегодня. Тебе надо отдохнуть.
— Тогда завтра. Нельзя терять время. И лучше мне спуститься туда одной.
— Это еще почему?
Я перестала мучить стекло и опустила руки, поясняя:
— Агнелика тщательно готовилась к завершению проклятия. Неизвестно, что произойдет, когда ты появишься в подвале. Вдруг оно активизируется? Нет, лучше мне сделать это самой.
— Может, ты и права, но и одну я тебя туда тоже не отпущу.
— Всё еще считаешь меня ходячей катастрофой? — усмехнулась я, повернув к нему голову.
Витторн стоял совсем рядом, прислонившись плечом к окну и глядя на меня чуть исподлобья. Его глаза еще не утратили золотистого оттенка, который, словно магнит, притягивал к себе.
— Нет, просто волнуюсь за тебя.
— Спасибо. Но здесь можешь не волноваться. Этой мой дом, и опасность здесь точно не угрожает.
— На твоем месте я бы не был столь самоуверен, — отозвался мужчина. — Память полностью к тебе вернулась?
— Наверное. — Я пожала плечами. — В любом случае я могу восстановить большинство воспоминаний.
— Это хорошо. Думаю, нам стоит вернуться, пока твоя семья не начала волноваться.
— За тебя?
Я не смогла удержаться от подколки.
— Нет, за тебя, — улыбнулся он, пропуская меня вперед.
— А-а-а, боятся, что ты меня придушишь.
— Нет, — вновь покачал головой фокр. — Боятся, что я тебя украду.
— Эм?
Витторн ничего не ответил, открывая дверь и разом пресекая любую возможность расспросить его и потребовать объяснений.
«Ну вот, сказал, а я теперь думай-гадай, что он имел в виду. Хотя, наверное, лучше не гадать, спокойнее будет».
Дальше всё было как обычно.
Родственники сжалились надо мной и позволили пойти к себе в комнату и переодеться к ужину.
На моё заявление, что я забыла свой багаж, матушка удивленно приподняла брови и ответила, что весь мой гардероб остался в целости и сохранности. Также ко мне будет приставлена прежняя служанка.
Судя по испуганному взгляду встретившей меня в комнате девушки, она этому назначению не очень обрадовалась. И понятно почему. Агнелика со слугами не церемонилась и часто вымещала на них свою злость.
Если не ошибаюсь в этой самой девушке, она однажды в гневе спалила брови и ресницы. Несчастная потом неделю ходила с красным лицом и лечила ожоги.
«Ну вот, теперь и здесь придется выстраивать новые отношения».
— Ванна с ароматными маслами уже готова. Какое платье вам принести? — низко склонив голову, спросила девушка.
Мне очень хотелось сказать какое-нибудь, но я понимала, что от этого будет только хуже.
Гардероб у Агнелики и вправду был царский. Одних платьев было штук двести, и мне теперь предстояло быстренько выбрать среди них что-нибудь.
— Светло-зеленое, с вышитой виноградной лозой, — немного помедлив, попросила я, решив, что этот оттенок будет отлично смотреться с лиловыми волосами.
— Будет исполнено, — не меняя положения, отозвалась девушка.
«Интересно, а шея у неё не отекла?»
Решив больше не мучить служанку, я отправилась в личную купальню, где меня уже ждала огромная ванна с высокой пенкой и ароматными маслами.
Не буду рассказывать, какое это блаженство, но вылезать из неё мне не хотелось от слова совсем. Даже ради вкусного ужина. Но пришлось.
Риза, именно так звали служанку, помогла мне вытереться и надеть то самое светло-зеленое платье, а еще быстро соорудила на голове прическу. Вроде ничего особенного, но мне шло.
— Спасибо, мне очень нравится, — рассматривая себя в зеркало, поблагодарила я, вызвав у девушки панику в глазах.
«Ничего, привыкнет и перестанет так шарахаться и бояться каждого моего слова».
За ужином собралась вся семья, меня посадили напротив Витторна, так что пришлось есть под пристальным взглядом насмешливых глаз. Мужчина даже не пытался скрыть, что наблюдает за мной.
На вечерние посиделки я не осталась. Усталость и нервное перенапряжение дали о себе знать, и я отправилась спать, решив набраться сил перед завтрашним днем.
Мне столько предстояло сделать. И лучше быть готовой к трудностям, чем падать от усталости.
Забравшись в постель, я обняла подушку и провалилась в сон до самого утра, чувствуя себя непонятно счастливой. Впервые за эту неделю я действительно была дома. Оказывается, это очень приятное ощущение.
Ну на следующий деень меня ждал новый, не слишком приятный сюрприз.
Утро началось хорошо.
Проснувшись, я тут же получила от расторопной Ризы завтрак в постель.
Поев, я умылась, переоделась в новое платье. На этот раз выбрала светло-желтое, с розово-лиловыми цветами по подолу, и собралась на выход.
— Риза, ты не подскажешь, где я могу найти Витторна? — спросила я, прежде чем выйти из комнаты.
— Он в кабинете, — держа поднос в руках, отозвалась девушка.
— В каком кабинете?
В замке их было пять, если мне не изменяет память.
— В левом крыле, зеленый кабинет, — охотно пояснила Риза.
— И с кем он там общается? — уточнила у неё, открывая дверь.
«Отец, братья или еще кто?»
— С гостьей.
Из комнаты я не вышла.
Медленно обернувшись, пристально взглянула на служанку.
— С какой гостьей?
Видимо, что-то в моих глазах промелькнуло такое нехорошее, что заставило девушку слегка сжаться, затравленно пряча взгляд.
— Княжна Олейн прибыла на рассвете, — пробормотала она едва слышно, еще больше втягивая голову в плечи.
Олейн?
Олейн!!! Здесь?!
И от хорошего настроения не осталось и следа.
«Значит, Олейн.
Милая, добрая и очаровательная Олейн! С фарфоровой кожей, невинными глазками и длинной русой косой на плече! С точеной фигуркой! Вся такая хрупкая, нежная и невесомая!
Просто ангел во плоти! Явилась в мой дом и строит глазки Витторну, нежно ему улыбается, касается и… ух!»
Чем больше я думала о ней и обо всей ситуации в целом, чем ярче представляла, чем эти двое сейчас занимаются, тем сильнее сжимались кулаки и скрипели от давления зубы.
Я сама не заметила, как перед глазами появилась легкая красная дымка. Это-то меня и отрезвило.
«Стоп!» — мысленно приказала я себе, застывая у широкой лестницы и мертвой хваткой вцепляясь в широкие деревянные перила.
Огненная стихия бурлила в крови, требуя освобождения, завоевывая все больше сознание, подчиняя его. Еще немного, и я стану такой же, как Агнелика!
Я, конечно, сильно утрировала. Для того чтобы стать такой стервой, одного выброса гнева было мало. Но ведь иногда хватает одного шага для срыва в пропасть. Вдруг мне понравится быть злой, всех ненавидеть и мстить?
Вот, пожалуйста, только дала слабину — и уже оказалась на полпути к кабинету.
И что бы я сделала? Ворвалась внутрь, вцепилась этой несчастной в волосы и проорала: «Руки прочь от Витторна! Он мой!»?
Нет, так дело не пойдет. Девушка и так сильно пострадала от Агнелики. Кроме того, если быть до конца честной, у неё на фокра намного больше прав, чем у меня.
Пламя внутри постепенно сошло на нет, освобождая и очищая разум. А вот боль и непонятная обида никуда не делись.
Мысль о Витторне и Олейн не давала покоя.
Он же выбрал её четыре года назад. Её назвал невестой у всех на глазах. И вот они снова встретились. Интересно, зачем? Как она вообще узнала о том, что фокр здесь?
Я еще сильнее сжала перила и зажмурилась до звездочек перед глазами.
«Успокойся! Сейчас же! Да какая мне разница, что там дальше будет. Еще пара дней — и я окажусь дома!»
Оказывается, я не всё учла, когда решила помогать Витторну уничтожить наложенное на него проклятие. Нет, от этой идеи я не отказалась. Но мысль о том, что, став свободным, мужчина будет жить долго и счастливо с Олейн, настроение сильно испортила.
«Агния, не будь как собака на сене! Ты же решила вернуться домой!»
Аутотренинг не помогал, но от перил оторваться я смогла. И от лестницы отошла, хотя ноги буквально сами тянули меня вниз.
Глубоко вздохнув, я снова сообщила себе, что сильная и все могу, после чего развернулась и пошла прочь.
Никакого плана и конечного пункта у меня не было. Самое главное, я знала, куда мне идти точно нельзя — вниз, к зеленому кабинету, где Витторн мило беседовал с очаровательной Олейн, которая за эти четыре года наверняка стала еще очаровательнее!
«И чего она замуж не вышла?! — с раздражением думала я, решительно шагая вперед, в никуда. — Здесь, в княжестве, у женщины не особо большой выбор. Достигла определённого возраста — выходи замуж, радуй мужа, рожай детей. А эта… ждала! Пенелопа местного разлива!»
Огонь в крови не вспыхнул, но раздражение становилось все больше.
Пришлось вновь притормаживать и включать аутотренинг.
«Я облачко… белое пушистое облачко. Я несу всем добро и позитив… Кто вообще впустил её в замок?! На каком основании эта Олейн здесь находится?! Ой! Нет, так дело не пойдет!»
Застыв посреди коридора, я внезапно поняла, что нахожусь прямо у дверей, которые вели в покои княгини Аури, то есть мамы.
Я поймала себя на мысли, что всё время сбиваюсь, называя женщину то по имени, то мамой. Оставалось надеяться, что я себя не выдам.
Странно, почему ноги принесли меня сюда? У Агнелики никогда не было доверительных отношений с материю, она больше любила отца. И то потому, что им, как мужчиной, легче было манипулировать.
Потоптавшись на одном месте, я нерешительно постучала.
Раз уж пришла, то надо зайти, о здоровье справиться, вновь почувствовать любовь и заботу. Это-то точно отвлечет меня от ненужных мыслей.
Дверь внезапно открылась, и на пороге появилась Талли, личная горничная княгини.
— Доброе утро, княжна, — почтительно поздоровалась она, смерив меня удивленным взглядом. — Чем могу вам помочь?
— Доброе, я пришла навестить матушку.
— Кхм… княгиня завтракает.
— Ох, я не вовремя, — неловко улыбнулась я, отступив на шаг назад. — Не буду мешать, зайду позже.
«Не стоило сюда приходить! И о чем я только думала?»
— Талли, кто там? — раздался из спальни приглушенный голос мамы.
— Княжна Агнелика, — отозвалась женщина, на секундочку оторвавшись от изучения моего лица.
— Я зайду позже! — повысив голос, крикнула я. — Прости, что помешала.
— Нет-нет-нет, заходи скорее. Я буду рада, если ты составишь мне компанию.
— Проходите, — отступая в сторону, произнесла Талли.
— Благодарю.
Из небольшой, уютно обставленной гостиной в персиково-мятных тонах я попала в спальню княгини. Матушка в шелковом пеньюаре сидела в окружении многочисленных подушек и завтракала. Светлые волосы красивыми волнами падали на грудь и плечи, мягко обрисовывая красивое лицо со светлой кожей и светло-зелеными глазами.
— Доброе утро, — встав в дверях, поздоровалась я. — Прости, что помешала.
— Не говори глупостей, дорогая, — отозвалась она, подзывая меня к себе, — я так рада, что ты зашла. Позавтракаешь со мной?
— Нет, спасибо. Я уже поела, — отозвалась я, проходя вперед и присаживаясь на краешек кровати.
— Талли, можешь быть свободна, — кивнула матушка служанке и вновь повернулась ко мне. — Как ты себя чувствуешь?
— Этот вопрос я хотела задать тебе, — улыбнулась я. — У меня все хорошо. Выспалась, отдохнула, позавтракала, вот решила немного прогуляться и зайти к тебе. Как ты? Не сильно переволновалась?
— Все хорошо, милая. Твое присутствие дома — самое лучшее лекарство для меня.
— Очень рада это слышать.
Я старалась не думать о том, что с ней будет, когда я покину тело Агнелики и оно упадет замертво. Для княгини это будет большой удар. Сможет ли она от него оправиться?
Идея вернуться домой казалась уже не такой привлекательной и верной.
— Ты чем-то расстроена? — тут же спросила мама, каким-то невероятным чутьем отследив изменение моего настроения.
«Так сразу и не перечислишь. Одна Олейн чего стоит!»
— Нет, — улыбнулась я. — Всё хорошо. Я очень рада вернуться домой и повидаться со всеми вами.
Но её не так просто было обмануть.
Женщина прожевала кусочек прожаренного тоста с ароматным цветочным медом, пристально глядя на меня.
— Ты уже знаешь?
— О чем?
— О прибытии Олейн.
Сохранить лицо не получилось.
Я быстро отвернулась, изучая картину на стене у трюмо с зеркалом.
Лес, горы, водопад и ясное небо. Красивый пейзаж.
— Да. Мне сказали.
Как же хотелось закончить весь этот неприятный разговор. Но я знала, что не получится.
— Ты же понимаешь, мы не могли ей отказать… после того, что было… девочка имеет право находиться здесь, — мягко произнесла мама.
Вот с этим я бы поспорила.
— Возможно, — уклончиво отозвалась я, продолжая изучать злосчастную картину.
— Ты злишься.
В её голосе прозвучала непонятная тоска и грусть. Пришлось перестать уничтожать взглядом картину и взглянуть на мать, стараясь её переубедить.
Не хватало только того, чтобы она опять переволновалась и слегла.
— Нет. Если только чуть-чуть и не на тебя.
— Формально Витторн и Олейн еще жених и невеста, — осторожно продолжила она, продолжая наблюдать за мной.
На этот раз эмоции удалось сдержать и даже слегка улыбнуться.
— Знаю.
— Мне показалось, ваши отношения с ним наладились.
— Можно сказать и так.
— Он так на тебя вчера смотрел…
— Мама, я понимаю, к чему ты клонишь, но нет. Слишком многое случилось. Кроме того, есть Олейн. И она здесь.
— С Олейн тоже не все так просто, — глотнув чай, отозвалась матушка. — Витторн никогда не любил её по-настоящему. Даже четыре года назад.
— Он прилюдно объявил её своей невестой, — возразила я.
— В тот момент он готов был объявить ею любую, кроме тебя, — произнесла женщина и тут же прикрыла рот рукой, испуганно взглянув на меня. — Прости, я…
— Я была ужасна, — перебила её я. — А еще кошмарна, эгоистична и невыносима. Витторн сразу это понял и не захотел связываться с таким чудовищем, как я.
— Ты не была чудовищем. Просто… немного запуталась. Такое бывает. Самое главное, что ты всё осознала и поняла.
Вот она — сила материнской любви. Дочь была самым настоящим монстром, из-за собственной прихоти прокляла другого человека, а княгиня всё равно её защищает. Да, этим можно было восхищаться, а можно было и ругаться. Заметь они недостатки дочери вовремя, этого могло бы и не быть.
— Мы с Витторном пришли к взаимопониманию. Кроме того, я собираюсь в ближайшее время снять проклятие. Это единственная причина, почему он находится здесь.
— Хм, — отозвалась матушка, снова глотнув чай, а потом вдруг произнесла: — Знаешь, не помню, когда мы в последний раз так откровенно с тобой разговаривали. Ты давно не делилась со мной своими мыслями, переживаниями, новостями, предпочитая все держать в себе.
— Мне жаль, что я отдалилась от тебя, от отца и всех остальных, — искренне прошептала в ответ. — Я была кошмарной дочерью. Надеюсь, вы простите меня за всё то, что я натворила.
— Мы давно простили тебя, милая. Главное, чтобы ты была счастлива.
Мы еще немного поболтали. Обсудили знакомых, родственников и последние новости. Память Агнелики легко и быстро отзывалась, подсовывая нужные воспоминания, которые как-то незаметно стали уже моими.
Удивительно, но общение с мамой помогло мне успокоиться и прийти в себя.
Попрощавшись, я решила найти Витторна и обсудить с ним дальнейшие планы, для чего и отправилась к зеленому кабинету.
Если он еще там с Олейн, то ничего страшного. Переживу.
Постучав в дверь, я не стала дожидаться приглашения и тут же открыла её, входя внутрь.
Олейн действительно была там. А вот фокра не было.
— Я знала, что ты придешь, — поднимаясь, произнесла девушка. — Нам надо поговорить.