Глава 17

Очередной раскат грома взбудоражил притихший на ночь дворец. Вот только особого вреда он принести не мог: в спальне Александра Уилфорта и без него было неспокойно. Мы собирались лечь и уже переоделись ко сну, но Сэнд даже не подошел к кровати. А сейчас, после того как снаружи в очередной раз вспыхнула молния, а по ушам ударил громкий рокот, хозяин дворца подошел к окну. И вместо того чтобы удостовериться, плотно ли оно закрыто… распахнул настежь. Высунулся наружу, под струи проливного дождя.

Я подошла, затянула его обратно и захлопнула окно. На полу успела образоваться лужа, светлые волосы Сэнда налипли на лоб. Стекавшая с них вода быстро намочила одежду.

Я обхватила его за плечи, игнорируя дождевую влагу, и, глядя в глаза, с нажимом заверила:

– Все будет хорошо.

Он лишь усмехнулся в ответ. Невесело и совершенно не доверяя моим словам.

– Правда. – Я легонько встряхнула его, словно стараясь избавить от тоски и способствующего ей скептицизма. – Я буду очень осторожна. Предельно осторожна, обещаю!

– Ты лезешь в змеиное гнездо, – горько бросил Сэнд и, полуотвернувшись, вытер ладонями мокрое лицо.

– Да, – согласилась я. – Но я знаю это гнездо как свои пять пальцев. И сумею избежать укуса. – Я снова подошла и снова положила руки ему на плечи. – Я справлюсь, Сэнд. Поверь, я не авантюристка, как Иден, и не самоубийца. Я действительно буду действовать осторожно. От меня не так уж много и требуется. А Эдвин с Иден помогут. Ты же знаешь, какие махинации Пантера проворачивала в одиночку. А тут нас будет трое. Мы справимся.

– Даже если вы справитесь, – глухо откликнулся Сэнд, – с того момента, как откроются ворота, и до подхода к замку нам потребуется не менее трех часов. И это при самом оптимистичном раскладе. Допустим, я не стану ждать, пока наши расправятся с пограничниками Оплота. Возьму с собой отряд и буду скакать во весь опор. Нам все равно понадобится куча времени!

– А мы все это время будем сидеть тише воды ниже травы. Делая вид, будто знать не знаем, что произошло и отчего Грань неожиданно дала сбой.

– Это если вас не поймают на горячем.

– Постараемся, чтобы не поймали. И потом, ты ведь дал нам координаты, как связаться с твоими агентами в Оплоте. А у Эдвина есть выход на подполье. До вашего прихода у нас будет подмога. Пусть недостаточная, чтобы взять замок штурмом, но все равно. Мы не будем одни.

Сэнд тяжело вздохнул и посмотрел куда-то в сторону.

– Будь моя воля, я запер бы тебя здесь, во дворце, – глухо и одновременно с жаром произнес он. – Ни за что бы не отпустил. Любой твой каприз исполнил бы. Перенес бы в любое, самое экзотическое место в мире. Только не в Оплот.

– Что же тебя останавливает? – спросила я, стараясь скрыть за улыбкой, насколько сильно меня тронули его слова и насколько близка я теперь к тому, чтобы разрыдаться.

Сэнд грустно посмотрел на меня, потом отвел взгляд и практически беззвучно вздохнул.

– Та подпись, – отозвался он, глядя в другую сторону. – Как ни крути, я чувствую, что с тех пор не имею права ни к чему тебя принуждать. Хотя, наверное, в результате совершаю самую большую глупость в своей жизни.

Я крепко обняла его и прижалась щекой к его груди. Потом встала на цыпочки и тихо прошептала ему на ухо:

– Отпусти меня сейчас – и мы в расчете. Забудь о той подписи. И сможешь запирать меня сколько душе угодно.

– Даже не сомневайся, – грустно усмехнулся Сэнд, обнимая меня еще крепче. – Больше ни на какую авантюру я тебя не отпущу. Даже если ты будешь топать ногами, бить посуду о мою голову и обзывать меня последними словами.

– Договорились, – усмехнулась сквозь слезы я.

– Демоны, какого же черта я втянул тебя в эти политические игры?! – зло выдохнул Сэнд, прижимая меня к себе. – Ведь обещал же, что все ограничится обучением принца!

– В политические игры меня втянул не ты, – убежденно ответила я. – Это сделал Брайан. Ему и держать ответ… в самое ближайшее время.

– Да кто бы ни втянул! – почти выкрикнул Сэнд. – Будь проклята эта политика…

– Если бы не политика, я бы не приехала в Настрию, чтобы тебя убить! – напомнила я «на позитивной ноте».

Сэнд усмехнулся, на этот раз чуть веселее.

– Н-да, такое я, пожалуй, мог бы и не пережить, – признал он.

На следующее утро мы с Эдвином пересекли границу Оплота. Иден проникла туда за несколько дней до нас, и от нее не было никаких новостей. В этом смысле все шло по плану: ей было важно не засветиться, да и передача информации из Оплота в Настрию стала в последнее время делом безумно сложным. Но все равно, ясное дело, все участники операции беспокоились.

Сэнд, воспользовавшись порталом, перенес нас с Эдвином почти к самой границе Кернского леса. Здесь мы с ним и простились. На сей раз коротко, без лишних слов и слез. Одно короткое объятие, последний поцелуй – и он снова скрылся в дымке портала, как того требовали соображения конспирации. Все было сказано вчера, наедине и под покровом ночи. Вся нежность, какую только можно себе представить, была отдана друг другу в уединенности супружеской спальни – которая пока еще даже не называлась таковой. А слезы… Их можно пролить и после.

К моменту перемещения мы с Эдвином выглядели иначе, чем обычно. Над нашей внешностью (равно как и голосом) поработал высококлассный королевский специалист по иллюзиям. Личины должны были благополучно продержаться четыре дня, а к истечению этого срока мы предполагали объединиться с Иден. С этого момента поддерживать иллюзии предстояло уже ей. Сама аферистка тоже проникла в Оплот под иллюзорной внешностью. И, конечно же, новая личина обеспечивала ей темный цвет волос.

Первым делом мы миновали пост разбойников, и я испытала забавное чувство дежавю. Дик и его люди по-прежнему выполняли обязанности привратников, и нас, как желающих иммигрировать в Оплот, проводили к Грани, снабдив при этом соответствующими случаю подъемными. Раскрывать инкогнито мы не стали.

Затем был переход за Грань, и иммигрантов препроводили в хорошо знакомую мне деревню. В столь же знакомом домике Анна заполнила для нас типовые анкеты, задавая стандартные вопросы. Мы хорошо знали, что отвечать.

В двух словах, легенда была следующей. Мы с Эдвином – брат и сестра, Эрик и Виола. Оба темные, родившиеся в Настрии. Родители светлые, но бабушка по материнской линии была темноволосой. Магический дар у обоих слабый и потому не слишком полезный: у Эрика телепатический, у меня – обезболивающий. И то и другое мы могли в случае необходимости продемонстрировать, но, как и следовало из легенды, в весьма ограниченном объеме.

Значительно важнее было другое. До недавнего времени мы с «братом» служили в особняке, в котором скрывался от народа наследный принц Настрии. К темному принцу решили приблизить темных слуг, и именно так мы оказались в столь высокой компании. Однако же за равных нас ни в коем случае не считали. Напротив, гнобили, как могли. Сам принц, несмотря на общую масть, презирал нас, простолюдинов. К тому же, основательно настрадавшись от того, что родился темным, он перенес свою ненависть на других представителей той же масти. Ну, а про светловолосых коллег и говорить нечего. Проявить в открытую мастевую неприязнь к наследнику престола они не могли, поэтому отрывались на нас. Меня постоянно зажимали в темных углах, а пытавшегося заступиться Эрика нещадно били. Словом, светлых мы ненавидели, Настрию тоже. И теперь, когда принц переехал из особняка во дворец, а его секрет перестал быть секретом, мы оказались никому не нужны. Это дало нам долгожданную свободу, и мы поспешили ею воспользоваться и перебраться в Оплот.

Готовы на любую, самую черную работу, лишь бы подальше от светлых. А также поделимся всей информацией, которой успели волей-неволей наслушаться, постоянно находясь поблизости от наследника.

Последнее было сказано якобы невзначай, но именно на эту деталь и делалась основная ставка. Брайан не мог не проглотить столь серьезную наживку. И непременно захотел бы заполучить настолько ценных информаторов. Особенно сейчас, когда политическая обстановка накалилась до предела. Таков был наш расчет. И мы не прогадали.

За нами приехали на следующий же день. Правда, это был не Брайан. По-видимому, теперь, с учетом нынешней обстановки, он оказался завален делами и просто не мог себе позволить разъезжать по Оплоту на встречи даже с ценными кадрами. Поэтому в деревню прибыл один из его ближайших помощников. Тоже много улыбался, порасспрашивал нас о том о сем и предложил проехать с ним в город. Пообещал, среди прочего, знакомство с самим королем. Мы с воодушевлением согласились.

Приехали сразу же в Замок Надежды. Нас более чем радушно препроводили в кабинет Брайана. Тот буквально-таки сиял, протягивая руку для пожатия. Что характерно, мне он руку тоже пожал, целовать не стал. Возможно, предположил, исходя из истории Виолы, что проявление мужского внимания будет ей в данный момент неприятно. Просчитывать человеческие реакции Брайан умел хорошо.

Нашему с «братом» магическому багажу он уделил минимальное внимание. Зато о жизни в особняке принца расспрашивал весьма подробно. Где этот особняк находится, какой там распорядок дня, как выглядит первая справа люстра в приемном зале. Мы давали правдивые ответы касательно реального (и уже не засекреченного) особняка, так что ни разу не сбились и в показаниях не разошлись. Затем последовали более интересующие Брайана вопросы касательно визитеров принца, попадавшихся нам на глаза документов и тому подобного. Разумеется, никто не ожидал, что слуг станут осознанно посвещать во все политические секреты, однако и пренебрегать знаниями тех, кто работал в личной резиденции наследника, не стоило.

Мы подбросили Брайану немного правдивой и, среди прочего, даже секретной, но не особенно существенной информации.

– Что вы можете сказать об обстановке в Настрии с точки зрения отношения к темным? – осведомился Брайан под конец нашего разговора.

Эдвин красноречиво поморщился.

– Ничего хорошего, – заявила я категоричным тоном глубоко обиженного человека. – Нет, на государственном уровне проблему пытаются замять. Точнее, сделать вид, будто ее не существует. Как-никак темный принц. Но вот если смотреть на реальную обстановку… Все осталось, как было. Мы для них люди второго сорта.

Брайан сочувственно покивал.

– А могли бы вы, например, поделиться с жителями Оплота своими наблюдениями? – спросил он затем.

– Поделиться – это с кем-то конкретным? – нахмурилась я и заерзала на стуле, демонстрируя нервозность.

– Скорее с населением в целом. Например, если бы люди собрались на площади, чтобы поприветствовать вас как наших новых сограждан. Им наверняка будет интересно знать, как обстоят дела в Настрии. Услышать это не из уст политиков, а просто от очевидцев. Вы бы могли рассказать им все как есть?

Похоже, рассказывать сказки – воистину мое предназначение…

– Думаю, что могли бы, – пожал плечами Эдвин.

– Только нам надо обязательно подготовиться, – добавила я. – Честно говоря… выступать перед большим количеством народа – это немного страшно. У нас совсем нет такого опыта. Я думаю, мы с братом могли бы составить приблизительный текст, и это поможет нам выступить.

Я улыбнулась, стараясь передать чувство неловкости.

– Отлично, – легко согласился Брайан. – В таком случае составьте приблизительный текст и покажите его мне перед тем, как мы организуем вам встречу с согражданами.

Ну, вот и хорошо, удовлетворенно подумала я. Над текстом можно работать долго. А там, глядишь, и зачитывать его не понадобится.

– Еще такой вопрос… – Брайан поглядел в свои записи и постучал по столу костяшками пальцев. – Вы сообщили при дворе, что отправляетесь в Оплот? Так сказать, ушли, хлопнув дверью?

– Нет, – покачал головой Эдвин. – Мы не стали играть с огнем. Кто знал, чего от них можно было ожидать?

– Мы просто сказали, будто у нас заболела родственница, – подхватила я. – И что по этой причине мы уезжаем на неопределенный срок. А потребность в наших услугах все равно отпала, так что с отъездом не возникло проблем.

– Стало быть, в сущности, вас не увольняли? – уточнил Брайан, и я хорошо поняла, куда он клонит.

– Нет, – синхронно ответили мы с Эдвином.

– Отлично.

Брайан удовлетворенно кивнул своим мыслям. Видимо, в голове у него уже родился план заслать нас с Эдвином обратно в Настрию, на сей раз в качестве шпионов. Однако делиться своими намерениями он не спешил.

– Ну что ж. – Брайан радушно улыбнулся. – Простите, что утомил вас своими расспросами.

– Ну что вы! – поспешил воскликнуть Эдвин. – Мы все понимаем!

– Я очень этому рад. А теперь давайте перейдем к более приятному. Я бы хотел пригласить вас поужинать сегодня в обществе его величества.

– Ох! – Я всплеснула руками. – Это такая честь!

– Но не будет ли это… несколько самонадеянно с нашей стороны? – усомнился Эдвин.

– Ну что вы. – Брайан воистину был само радушие. – Король Оплота, в отличие от настрийского монарха, близок к своим подданным. Стало быть, договорились. Спускайтесь к семи часам в главную трапезную.

– Будет много гостей? – спросила я, изображая робость.

– Не слишком, – качнул головой Брайан. – Его величество, мой коллега Роберт Кеннингтон, некая леди Анетта Лорен, темноволосая меценатка, приехавшая к нам из-за границы, дабы поддержать Оплот. И ваш покорный слуга со своей невестой. Стало быть, всего нас будет семь человек.

На этом мы раскланялись, и нас с Эдвином сопроводили в личные покои. Я задумчиво шагала по коридору за двумя служанками. Стало быть, Брайан женится. Должно быть, на той самой девушке, за которой он в свое время ухаживал. Интересно, что она из себя представляет? Мне никогда не доводилось с ней встречаться. Нет, это была не ревность. И уж точно не ненависть к нареченной врага. С какой стати мне ненавидеть ту, чьей предшественницей в некотором роде была я сама? Она могла оказаться какой угодно. Могла полностью разделять взгляды Брайана и одобрять его методы. Могла, напротив, быть невинным цветочком, ничего не знающим о его делах. В этом и заключалась причина моего интереса. Мне было любопытно.

В наше распоряжение предоставили две смежные комнаты в северном, жилом, крыле замка, и оставили одних. Ну, это мы должны были так думать, что одних. Мне же эти комнаты были хорошо известны. И я отлично знала, что в той из них, где находились сейчас наши вещи, за настенным ковром скрывалось небольшое окошко, через которое можно было прекрасно слышать все происходящее внутри. Поэтому, едва горничные покинули комнату, я подала Эдвину условный знак, приложив к поверхности стола средний и указательный пальцы правой руки.

– Что скажешь, Виола? – спросил он, кивая и присаживаясь на диван. – Как тебе все эти перемены?

– Неожиданно, – усмехнулась я. – То есть… совсем неожиданно. После вчерашнего ночлега я готовилась совсем к другому. А тут – ужин с королем? Как думаешь… – я выдержала небольшую паузу, – он будет сильно отличаться от Джеймса Настрийского?

– Наверное, – задумчиво откликнулся Эдвин. – Конечно, судить пока рано. Но Джеймс уж точно никогда не пригласил бы таких, как мы, на ужин.

– В Настрии мы были людьми второго сорта, – напомнила я. – А здесь – вроде как нет.

– И все равно мы – не более чем иммигранты. Неужели здесь всех так тепло встречают?

– Не знаю… – протянула я.

Внезапно «Эрик» усмехнулся.

– А может быть, король просто увидел тебя где-нибудь в коридоре и был очарован твоей красотой, – поддел «сестру» он. – Вот и позаботился о том, чтобы тебя пригласили на ужин. Ну, а меня – так, заодно.

Я тихонько рассмеялась.

– Не говори ерунды. Да и не хочу я мужского внимания после всего. Сам понимаешь.

Словом, мы немного поболтали на публику, после чего разошлись по своим комнатам раскладывать вещи (коих, впрочем, было мало) и отдыхать. Однако, заглянув в скором времени к Эдвину, я обнаружила, что он стоит у распахнутого окна, опираясь о подоконник правой ладонью и держась левой рукой за раму. Что-то это означало, но я понятия не имела, что именно. Понимала только, что увидеть его можно издалека, к тому же кое-какими телепатическими способностями он действительно обладает. Может, во всяком случае, отправить своим товарищам ментальный зов, привлекая тем самым их внимание. А значит, в данный момент, стоя у всех на виду именно в такой позе, он либо передает своим соратникам некую информацию, либо задает вопрос. И речь идет вовсе не о самом факте нашего появления в замке. Об этом, насколько я успела выяснить, подпольщики должны были узнать по другим каналам связи.

На ужин мы спустились без пяти минут семь, сочтя, что, как гости низкого ранга, должны прийти пораньше. Однако, как ни странно, практически все спустились в зал в это же время.

После непродолжительных приветствий и заверений в том, как нас рады видеть, гости и хозяева расселись за столом. Угощение было более чем богатым, однако меня значительно сильнее интересовали участники трапезы.

Разумеется, большинство из них уже были мне знакомы. Это касалось всех присутствующих мужчин: моего спутника, Брайана, Роберта Кеннингтона и Луиса Пятого. Последний выглядел как и всегда – молодой, худощавый, сероглазый мужчина, необычно бледный для темного и будто стремящийся компенсировать эту бледность ярким костюмом со всевозможными побрякушками.

Женщины представляли для меня больший интерес. Собственно, помимо меня их было всего две. Обворожительная Анетта Лорен выглядела чрезвычайно соблазнительно. Это была вынуждена признать даже я, женщина самой что ни на есть традиционной ориентации. Чувственная, изящная, с пластикой кошки, в роскошном наряде, обнажающем многие части тела, но одновременно оставляющем и место для загадки, с длинными черными локонами, прикрывающими оголенную сверху спину.

Разумеется, внешне она никак не походила на Иден, известную также под именем Пантеры. Но, точно зная, что это именно она, можно было… не столько даже увидеть, сколько почувствовать сходство. Так что в кольце с крупным голубым камнем, надетом на средний палец «меценатки» в качестве условного знака, в общем-то, даже не было необходимости.

Удостоверившись таким образом в том, что под личиной Анетты скрывается именно Пантера, я успокоилась, и с этого момента наиболее интересным для меня человеком в собравшейся на ужин компании стала на время невеста Брайана. Девушка разительно отличалась от Иден, не важно, который из известных мне обликов последней брать для сравнения. Одета она была просто, хотя наверняка Брайан мог бы обеспечить свою избранницу самыми роскошными нарядами. Длинное темное шерстяное платье и никаких украшений, кроме серебряной заколки в волосах. Загорелая кожа, заметно огрубевшая на руках. Лицо довольно приятное, но не носит того отпечатка чувственности, что у Иден. И черты более резкие.

Держалась девушка отстраненно, все больше молчала либо односложно отвечала на вопросы. Спокойно села рядом с Брайаном, взялась за бокал, затем за вилку и, кажется, интересовалась собственными мыслями значительно больше, нежели сотрапезниками. В целом невеста Брайана, представленная как Тамира, скорее понравилась мне, чем нет. Но это не более чем первое впечатление. Посмотрим, как пойдет дальше.

– Как вам понравился город? – спросила у нас с Эдвином Иден с такой ослепительной улыбкой, будто она сама этот город строила.

– Честно говоря, мы почти ничего не успели увидеть, – смущенно ответила я.

Мне показалось, что расточать направо и налево похвалы Оплоту было бы слишком «сладко» и потому недостаточно правдоподобно.

– Ну, ничего, еще обязательно увидите, – заверила «меценатка». – Впрочем, должна признать, что я и сама побывала пока не везде, хоть и приехала четыре дня назад. Все дело в том, что здесь, в замке, тоже масса всего интересного.

И она многозначительно коснулась рукава его величества, рядом с которым сидела и от которого вообще почти не отдалялась в течение всего вечера. Король этим фактом был явно доволен, проявляя к своей гостье искренний (и довольно-таки недвусмысленный) интерес.

– Конечно, здесь непросто живется, и климат не слишком легкий. – Иден продолжала вести беседу со сноровкой светской львицы. – Однако же этот климат способствует весьма интересным природным явлениям. И растительность здесь встречается такая, какую не найти ни в Настрии, ни в других близлежащих странах. Не так ли, дорогая?

Ее последние слова были отчего-то адресованы Тамире. «Дорогая» согласно кивнула, не проявив при этом никаких эмоций и совершенно не стремясь поддержать беседу. Впрочем, Иден это ничуть не смутило, и она с легкостью переключилась на нас с Эдвином.

– Может быть, расскажете нам немного о настрийской столице? – предложила она.

Я вопросительно взглянула на Эдвина, но он, кажется, даже не расслышал слов «меценатки». Времени раздумывать над невнимательностью спутника не было, и я занялась тем, чем пренебрегла невеста Брайана, – поддержанием беседы.

– А какого рода информация вас интересует?

– Я полагаю, сейчас не время и не место для обсуждения проблем. – Иден сочувственно взглянула на Луиса и как бы невзначай накрыла его руку своей ладонью. Мне бросился в глаза ярко-алый цвет ухоженных ногтей. – Почему бы вам не побаловать нас рассказом о самых последних сплетнях?

Она подмигнула, заговорщицки улыбнувшись.

– Думаю, кое-что найдется, – ответно улыбнулась я, делая вид, что после упоминания о сплетнях расслабилась.

Покосилась на Эдвина, который по-прежнему был как будто немного «не здесь». В общем, это не беда: вполне логично, что пересказывать сплетни станет не брат, а именно сестра.

– Ну вот, например, есть совсем свежая история про леди Кронт, – приступила я. Лицо мое выражало удовольствие и одновременно смущение, что свойственно многим сплетникам: дескать, я вроде бы и понимаю, что сплетничать нехорошо, но это не мешает получать наслаждение от процесса. – Вы представляете, – я понизила голос и расширила глаза, заставив слушателей с любопытством податься вперед, – оказалось, что она замужем за двумя мужчинами одновременно!

Будь я истинной сплетницей, несомненно, осталась бы довольна произведенным эффектом. В частности, Иден всплеснула руками и шумно выдохнула.

– Как же так?! – воскликнула она. – И что, эти двое знали друг о друге?

– В том-то и дело, что нет, – сообщила я, вновь интимно понизив голос. – Она сначала вышла замуж за одного, а два года спустя, в другом городе – за второго. Собственно за лорда Кронта. И умудрялась в течение многих месяцев жить на два дома. Как утверждают соседи, с обоими супругами – душа в душу.

– Удивительно! – выдохнула Иден.

– Вы находите? – неожиданно вступил в разговор Эдвин. – А по-моему, ровным счетом ничего удивительного здесь нет. Все в рамках женской натуры.

– Что вы хотите этим сказать? – полюбопытствовал Кеннингтон.

Иден кивнула, показывая, что она вся внимание.

– Женщинам вообще не свойственна преданность, – пожал плечами Эдвин. – Они ветрены по своей природе. Хранить верность одному мужчине не в их характере. Разве не так? – спросил он, глядя почему-то на Тамиру.

Девушка оторвала взгляд от синей каймы на тарелке и удивленно повела плечом, не поняв интереса к своей персоне.

– Полагаю, что все женщины разные, – спокойно ответила она.

– Да? Вы так думаете? – В голосе Эдвина слышался сарказм. – А мне кажется, вы кривите душой. Исключения из упомянутого мной правила крайне редки.

Недоумевая, откуда взялся такой прилив совершенно неуместного красноречия, я надавила ему на ногу носком туфли. Но Эдвин внимания на этот прием не обратил.

Тамира снова пожала плечами. Похоже, разговор начинал ее утомлять.

– Я не отвечаю за всех женщин, – заявила она, давая понять, что на этом ее участие в дискуссии окончено.

– Ого, да у нас здесь, похоже, появился настоящий женоненавистник!

Иден говорила так восторженно, что, казалось, еще чуть-чуть – и она захлопает в ладоши.

– Вовсе нет, – возразил Эдвин. – Просто я наблюдателен и умею признавать очевидные факты.

– И что же, ваши наблюдения говорят о том, что все женщины ветрены? – полюбопытствовала «меценатка».

– Именно так, – согласился Эдвин, и его взгляд вновь отчего-то устремился к Тамире.

– А как же ваша сестра? – чуть насмешливо осведомился Брайан.

Эдвин смешался, но лишь ненадолго.

– Я ведь признал, что исключения бывают, – заметил он. – Просто они достаточно редки.

– Пожалуйста, не обращайте внимания на моего брата, – вмешалась я и посильнее надавила «брату» на ногу. Пришло время брать ситуацию под контроль. – Просто его бросила девушка и… сами понимаете. Неудачный опыт. Теперь он обозлился на весь женский род. Со временем это, несомненно, пройдет.

Я надеялась, что такое объяснение поведения Эдвина прокатит.

– Что с тобой творится? – прошипела я ему на ухо. – Прекрати, ты ставишь все под угрозу!

– Прошу прощения. – То ли Эдвин прислушался к моим словам, то ли сам понял, что хватил лишнего. – Виола права. У меня действительно есть неприятный опыт. Правда, это не означает, что я неправ, – добавил он, всыпав в свои оправдания очередную порцию упрямства.

Наступила тишина. На Эдвина смотрели кто с участием, кто с любопытством. Тамира вновь глядела куда-то в сторону. Во всяком случае, подозрительности я в присутствующих не заметила. Уже хорошо.

– Простите, что вмешиваюсь не в свое дело, – проговорил Брайан. – Но та девушка… Какой она была масти?

Эдвин поднял на него затуманенный взгляд.

– Светлой, – ответил он после секундной задержки.

– Тогда все понятно. – Брайан сочувственно улыбнулся. – Вы сделали правильный вывод, молодой человек, просто неверно обобщили. Дело не в женском роде. Дело в светлой масти. Светлым, к сожалению, действительно не свойственна преданность. Конечно, исключения есть и здесь, но это – не более чем исключения. А девушки бывают самые разные. Уверен, со временем вы поймете, что наши, оплотские, девушки способны и на преданность, и на порядочность.

Эдвин склонил голову, выражая таким образом не столько согласие, сколько нежелание спорить.

– Главный вопрос – используют ли они в реальности эту свою способность, – пробубнил он на грани слышимости.

Мы с Иден поспешили вернуть разговор к тематике сплетен. Пантера расстаралась вовсю, я помогала по мере сил, так что, надеюсь, о странном поведении «брата» все в скором времени забыли.

Немного позднее мужчины отправились в один из соседних залов, чтобы полюбоваться на королевскую коллекцию оружия. Мы же остались втроем, в чисто женском кругу, и, выйдя из-за стола, расположились полукругом на мягкой кушетке без спинки и столь же мягком табурете.

– Чем вы занимались в Настрии, госпожа Виола, если, конечно, это не секрет? – светским тоном осведомилась Иден.

Я покосилась на нее и прикусила губу, изображая неловкость.

– О, простите, наверное, это был бестактный вопрос! – Пантера весьма искусно изобразила расстройство. Забавно. Спектакль двух актеров ради одного зрителя. – Поймите меня правильно, госпожа Виола, вам ровным счетом нечего стесняться! В этом особенность Оплота, за которую я так люблю эту страну. Здесь все равны. Совершенно не важно, чем именно каждый из нас зарабатывает себе на хлеб. Вот возьмите, например, меня. – Она чуть наклонилась вперед, заставляя нас так же приблизиться. – Когда-то я начинала с работы модисткой. Да-да, – торжественно подтвердила она свои слова, не без удовольствия наблюдая наше удивление. – А потом удачно вышла замуж. Вернее, нет, – немного подумав, скорректировала Иден. – Замуж я вышла не слишком удачно. Но очень удачно овдовела.

Я захихикала, и даже Тамира позволила себе криво усмехнуться.

Такое начало подвигло и меня дать «честный» ответ на вопрос.

– Я была в особняке чем-то средним между камеристкой и дизайнером. Дело в том, что штат был совсем небольшой из-за необходимости хранить тайну принца. Поэтому почти все несли больше одной обязанности.

– Надеюсь, платили хотя бы соответственно? – деловито осведомилась Иден.

– Да, – подтвердила я. – В этом плане я не могу предъявить настрийцам претензию. А вы, леди Тамира? – повернулась я к девушке. – У вас была какая-то профессия, прежде чем вы стали невестой Брайана?

Поведение Эдвина заставило меня заинтересоваться этой девушкой, и я подумала, что такой вопрос в контексте заведенного Иден разговора не прозвучит подозрительно.

– Просто Тамира, – поморщившись, сказала невеста.

– В Оплоте не приняты церемонии, – с улыбкой пояснила Иден.

– Я – травница, – продолжила Тамира. – И не вижу причин, чтобы замужество как-то влияло на род занятий.

Травница… У меня в голове словно раздался щелчок, когда разрозненные кусочки информации сложились, наконец, в единую картину. Сначала Эдвин так активно защищает оплотских травников на совещании. Непропорционально активно, словно знает кого-то из них лично. Потом упоминает, что задержался в Настрии, в то время как обещал вернуться (хотя тогда казалось, что речь идет об исключительно политических соображениях). И вот теперь столь странная агрессивность по отношению к травнице, собирающейся стать женой Брайана Коллинза.

Когда вечер подошел к концу и мы с Эдвином возвращались в свои комнаты, я тихо прошептала ему на ухо:

– Обсудим ситуацию завтра в саду. Не наделай глупостей.

Напарник был мрачен, но это не помешало ему согласно кивнуть.

Сад действительно был идеальным местом для разговоров, не предназначенных для посторонних ушей. Точнее сказать, отдельные его части. Те, где густая растительность не заслоняла обзор и, следовательно, не позволяла спрятаться потенциальному слушателю. К тому же желание новых гостей посмотреть на сад выглядело со стороны более чем естественным. Единственное, чего я опасалась, – это решения кого-нибудь из гостеприимных хозяев навязать нам свое общество. Но, к счастью, обошлось. То ли Брайан был слишком занят, то ли просто не счел данную меру необходимой.

Пройдя в глубь сада по усыпанной гравием дорожке и в должной степени удалившись от той тропинки, что огибала замок, я огляделась и наконец заговорила о наболевшем.

– Что у тебя было с невестой Брайана?

Эдвин откровенно поморщился, не столько от сути вопроса, сколько от эпитета, который я применила к Тамире.

– Ничего значимого, – ответил он, отворачиваясь.

– Вот как? – изогнула брови я. – И когда же произошло это «ничего значимого»?

– Незадолго до нашего с тобой знакомства, – буркнул он.

Ну что ж, кое-что становилось понятно. Учитывая то состояние, в котором пребывал Эдвин на момент нашего знакомства, а также профессию Тамиры.

– Послушай, Эдвин, я совершенно не хочу лезть в чужие дела, – нахмурилась я. – Но пойми меня правильно: сейчас слишком многое стоит на кону.

– Знаю, – согласился он. – Я буду держать себя в руках.

Растительность стала более буйной, и мы продолжили прогулку молча. Эдвин вел меня под руку, как хороший брат – нежно оберегаемую сестренку. Очередной поворот извилистой дорожки – и мы совершенно внезапно увидели Тамиру, сидевшую на низкой скамейке. Видимо, девушка, как и мы, искала уединения: место, где она устроилась, не просматривалось ни с одной из сторон, если только не подойти непосредственно к скамейке так, как только что случайно сделали мы. Травница вертела в руках широкий лист какого-то незнакомого мне растения.

– О, простите! – воскликнула я после того, как мы с «братом» резко остановились от неожиданности. – Мы не хотели мешать вашему уединению. Просто гуляли по саду. Правда, Эрик?

Эдвин пробурчал нечто неразборчивое, но должное восприниматься как положительный ответ.

– Что вы, все в порядке, – вежливо улыбнулась Тамира. – Это я, должно быть, расположилась в не совсем удачном месте. Еще не привыкла к замку и его особенностям.

– Ну, полагаю, у вас будет для этого много времени.

Я поморщилась. Вроде бы со словами Эдвина все было в порядке, но уж больно ощутимая сквозила в них неприязнь. А травница не настолько глупа или невнимательна, чтобы не заметить его интонации.

– В самом деле, у вас вся жизнь впереди! – радостно подхватила я, стремясь исправить впечатление. – Кстати, когда состоится свадьба?

– Через два дня.

Голос Тамиры прозвучал столь бесстрастно, будто речь шла о бракосочетании ее шестиюродной сестры, которую она и в жизни-то никогда не видела.

– Что ж, примите наши самые искренние поздравления! – Я была сама любезность. – Еще раз простите, что потревожили. Пожалуй, мы пойдем.

Я повернулась к Эдвину за поддержкой.

– Да-да, – сразу же согласился он. – Я думаю, нам вообще стоит заканчивать прогулку. Этот сад оказался не таким приятным местом, как я думал вначале.

Бросив на Тамиру последний и, увы, неприязненный взгляд, он пошел прочь по тропинке, увлекая меня за собой. Мне оставалось лишь послать девушке прощальную, извиняющуюся, улыбку.

– Прости, – хмуро бросил Эдвин. Он смотрел прямо перед собой, поэтому моего укоризненного взгляда, скорее всего, не видел, но отлично понимал, что в очередной раз не сдержался. – Просто она обещала ждать.

Он не стал развивать эту мысль: и так все было понятно.

– Тебя долго не было, – заметила я.

Сколько прошло времени с того дня, как мы пересекли Грань и оказались на территории Настрии? Не так-то просто было сразу сообразить. Я успела побродить по стране, вернуться как раз вовремя, чтобы вытащить Сэнда из лап наемного убийцы, стать наставницей Джеймса, принять участие в разработке новой настрийской политики… Месяца два, не меньше. Все это время от Эдвина в Оплоте не было ни слуху ни духу. Так ли удивительно, что девушка не сочла разумным ждать его гипотетического возвращения?

– Знаю, – кивнул он. – Но я вернулся как только смог. И если бы она хотя бы выбрала кого-то другого! Но Коллинз… Я ведь рассказывал ей про него. Но она все равно не поверила. Стало быть, он значил для нее слишком много.

Я сочувственно посмотрела в спину напарнику, продвигавшемуся по саду более быстрым шагом. Стало быть, Тамира была в курсе, что Брайан стал для Эдвина чуть ли не палачом. Не захотела верить? Сочла, что это не имеет значения, поскольку Эдвин – «предатель родины», а следовательно, так ему и надо? Так сильно любила Брайана, что просто забыла обо всем прочем? Я скривила губы: слишком приторно звучала последняя версия. Да, я лучше многих знаю, насколько хорошее впечатление умеет производить Брайан. Каким он может быть приятным собеседником, обаятельным ухажером, да и, что уж там скрывать, отличным любовником. Но на влюбленную дурочку Тамира не походила никак. А может, этот брак построен на голом расчете? Жизнь в Оплоте, мягко говоря, нелегка. И если тебе делает предложение человек из самого Замка Надежды, правая рука короля, по сути – лорд, способный радикально изменить все твое существование… При этом молодой, красивый, обаятельный мужчина… Да многие ли девушки отказались бы? И можно ли хоть одну из них винить в готовности согласиться?

Наверное, нам еще нашлось бы о чем поговорить наедине, но было столь же очевидно, что момент сейчас неподходящий. Так что мы покинули сад и просто поднялись в свои комнаты. Здесь я подошла к настенному ковру и, сделав Эдвину знак не шевелиться, прислушалась. Потайное окошко давало шпионам возможность подслушивать наши разговоры, но оно же имело и обратную силу. Пользуясь своим острым слухом, я была вполне способна определить, стоит ли кто-нибудь с той стороны. Рано или поздно шпионов выдавало дыхание. На этот раз за стеной никого не оказалось.

– Можем отдыхать, – сказала я, отходя от ковра.

Это была своего рода кодовая фраза, означавшая отсутствие слежки. На всякий случай мы все-таки предпочитали не откровенничать вслух без крайней необходимости.

Только мы устроились в комнате (Эдвин уселся на стул, я забралась с ногами на мягкий диван), как в дверь постучали. Я выразительно поморщилась, но затем весьма любезным тоном предложила стучавшемуся войти. В комнату проскользнула горничная – дородная черноволосая женщина лет сорока, в темно-синем платье, белом переднике и белой же косынке. В руке она держала щетку для пыли.

– Господин. Госпожа. – Она поприветствовала нас двумя реверансами.

– Здесь уже делали уборку сегодня утром, – не без раздражения бросил Эдвин.

– Я пришла не ради уборки, – заявила горничная и, немало нас удивив, отложила щетку на подлокотник кресла.

– А ради чего, в таком случае? – нахмурился Эдвин. – О напитках мы тоже не распоряжались.

Впрочем, он и сам понимал, насколько маловероятно последнее предположение, учитывая, что ничего, напоминающего поднос с напитками, горничная не принесла.

– Ради совсем другого, – глубоким, томным голосом произнесла женщина, после чего решительно шагнула в сторону Эдвина.

При этом в ее взгляде было что-то от хищного зверя, обнаружившего добычу. По-видимому, так показалось не только мне, поскольку Эдвин поднялся с кресла и стал по стеночке отодвигаться от горничной подальше. Однако куда ему было до ее напора? Настигнув Эдвина в два прыжка, женщина нависла над ним и интимным тоном сообщила:

– Наверное, вы не обратили внимания, но я присутствовала на вчерашнем ужине. Вы тогда сказали, что ненавидите женщин.

– Я выразился иначе, – поспешно покачал головой Эдвин, заодно прикидывая, как бы ускользнуть от горничной.

Увы, возможности сделать это тактично она не оставила, а совсем уж невежливо отталкивать женщину напарнику не позволяло воспитание.

– Это не важно, – прошептала она, тяжело дыша. – Я поняла, что необходимо доказать вам, насколько хороши бывают женщины. Чтобы вы раз и навсегда изменили мнение о женском поле, вам необходимо пообщаться с нами поближе.

– С-со всеми поближе? – на всякий случай уточнил Эдвин.

– Будет достаточно только со мной, – заверила горничная.

Эдвин вжался в стену. Двинуться с места ему теперь не позволяло оружие женщины – вернее, два ее орудия, в районе которых с большим трудом застегивалось платье.

Я на всякий случай переместилась к настенному ковру и повторно прислушалась. С той стороны по-прежнему царила тишина.

– Иден? – осведомилась я по окончании этой проверки.

– Ну, я так не играю, – расстроенно протянула «горничная», разом теряя к Эдвину всякий интерес. – Меня еще ни разу так быстро не вычисляли.

– Я просто знала, что именно вычислять, – успокоила аферистку я.

– Нельзя же так издеваться над людьми, – проворчал Эдвин, с облегчением утирая пот со лба и падая в кресло.

Пантера, по-прежнему в облике дородной горничной, вольготно расположилась в кресле напротив.

– Небольшая встряска тебе не повредит, – без малейших угрызений совести заявила она. – Особенно после вчерашней выходки.

– Давно ты здесь? – поинтересовалась я.

– Три дня, – отозвалась Иден.

Говорили вполголоса, в качестве дополнительной меры предосторожности.

– Хорошо, что вы приехали, – продолжала аферистка. – А то здесь такая скука. – Она выразительно закатила глаза. – Один раз пробраться в этот замок было интересно, но второй раз – уже перебор. Луис совершенно неинтересен, даром что король, такого я бы обработала за полчаса. Кеннингтон – воплощение скуки, Коллинз – уже отработанный материал.

– Но выбрала ты, как я понимаю, короля? – уточнила я.

– А кого еще? – пожала плечами Иден. – Всем здесь заправляет Коллинз, но с ним я уже как-то раз дело имела. К тому же он собирается жениться, так что в данный момент обрабатывать его может быть рискованно. А Луис – он, как ни крути, король.

– Кстати, по поводу брака Брайана, – не удержалась от вопроса я. – Ты что-нибудь об этом знаешь? Как давно они надумали жениться? С какой целью? Что там – взаимные чувства, расчет, что-то другое?

Эдвин так и впился глазами в аферистку, даже не притворяясь, будто ему неинтересен ответ.

Увы, особо ценной информации у Иден не оказалось.

– К браку стали готовиться недели три назад, тогда девчонка и переехала в замок, – сообщила она. – Больше ничего сказать, пожалуй, не могу. Кроме того, что девочка от перспективы не в восторге, но это, по-моему, и так очевидно. Хотя почему – вот, пожалуй, вопрос на сто миллио…

– Почему очевидно? – жадно перебил ее Эдвин.

Мы с Иден переглянулись.

– А что, разве так непонятно? – изумилась она.

– Если бы ты наблюдал повнимательнее, то сам бы это увидел, – обратилась к напарнику я. – Меньше всего Тамира походит на счастливую невесту. По-моему, за все это время она даже ни разу не улыбнулась.

Эдвин несколько неуверенно повел плечом.

– Вообще-то это просто не в ее духе, – проговорил он. – Она по характеру не самый улыбчивый человек. Чувства держит при себе, а вести себя предпочитает по-деловому.

– До такой степени, что даже свадьба со вторым человеком в Оплоте не заставляет ее изменить привычке? – фыркнула я.

– Даже с первым, – поправила Иден.

– Вот именно.

Взгляд Эдвина устремился в пространство и расфокусировался. Видимо, напарник начал самостоятельно сопоставлять наши слова со своими наблюдениями.

– Предлагаю перейти от лирики к делу, – заявила Иден.

Я в очередной раз на цыпочках приблизилась к ковру и прислушалась. Затем возвратилась на свое прежнее место.

– Обновишь наши личины?

– Уже, – усмехнулась Пантера.

Я одобрительно хмыкнула.

– А по поводу того, где находится… хм… интересующий нас предмет? Есть предположения?

– Ничего конкретного. Я здесь недавно, и внимания ко мне много. Лишняя суета нежелательна. У вас есть свои наметки?

Я кивнула.

– Думаю, вариантов два. Либо личные покои Луиса, либо подвалы. В противном случае я бы знала хоть что-то.

– А личные покои Коллинза? – выдвинула предположение Иден.

– Вряд ли. Я там бывала… немало. Знаю их хорошо. Даже сейф его самый потайной, с кодовым замком, – и то вскрывала. Там только записи. К тому же Ключ создавался не сейчас, не при Брайане и Луисе, а двести лет назад. Наверняка его установили там, где до него удобнее всего добраться королю. Либо там, где он надежнее всего защищен. Это вариант с подвалами.

– В подвалах, как ни странно, вращается довольно-таки много народу, – вмешался Эдвин. – Заключенных переводят с места на место, охраны полно, слуги заглядывают в погреба. Все, конечно, возможно, но если Ключ там, значит, к нему должен вести отдельный ход. Иначе рано или поздно кто-нибудь что-нибудь бы заметил.

Спорить тут было не о чем. С замковыми подвалами напарник, увы, познакомиться успел.

– Как будем действовать? – спросила я. – Если обыскать королевские покои можно хотя бы чисто теоретически, то «перерыть» все подземные этажи – никак.

– Тут все как раз понятно: спровоцировать, – небрежно передернула плечами Иден.

Легкие, изящные движения очень плохо вязались с обликом грузной горничной.

– Ты имеешь в виду – заставить их подойти к Ключу? Каким образом? Вынудив пригласить в Оплот кого-то из светлых?

– Думаю, можно поступить проще, – возразил Эдвин. – Достаточно пустить слух о том, что кому-то из светлых удалось проникнуть в Оплот. Тогда они непременно решат проверить, все ли в порядке.

Хмыкнув, я звонко щелкнула пальцами.

– Хорошая мысль! – Но тут же возникло и сомнение. – Лишь бы как раз на нас и не пало подозрение.

– Мы двое легко можем доказать, что темные, – напомнил Эдвин. – А чтобы обезопасить Иден, слух должен гласить, будто светлые проникли в Оплот… ну, скажем, вчера или даже сегодня утром. Иден проследит за королем – насколько я понимаю, это не вызовет подозрений?

– Его величество не возражает против моего общества, – мило улыбнулась Пантера.

– А мы с тобой аккуратно понаблюдаем за Коллинзом, – завершил, обращаясь ко мне, напарник.

– Что ж, вариант, – согласилась я. – А как убедительно пустить слух?

– Это я возьму на себя.

Я поняла, что Эдвин намерен каким-то образом задействовать свою связь с подпольем, и расспрашивать о подробностях не стала.

После того как Иден ушла – я бы даже сказала, ускользнула, настолько быстро и бесшумно она испарилась из комнаты, – я подошла к окну, обдумывая последние изменения наших планов. Легкое прикосновение Эдвина к моему локтю вывело из состояния задумчивости.

– Элайна. – Он говорил тихо, на случай, если нас снова попытаются подслушать. – У меня будет к тебе одна просьба. Очень важная.

– Ну? – спросила я, оборачиваясь.

Возможно, ему понадобится помощь в распускании слухов?

– Я хочу попросить тебя поговорить с Тамирой.

Я удивленно воззрилась на Эдвина, пристально глядящего мне в глаза.

– О чем?

– О ее свадьбе. Я должен знать, почему она выходит замуж за Коллинза. А главное – хочет она этого или ее принуждают.

– Эдвин, я, конечно, понимаю, что это важно, но почему ты хочешь, чтобы это сделала я?! Ты можешь точно с таким же успехом поговорить с ней сам.

– Не могу. – Эдвин описал небольшой круг по комнате и вновь остановился напротив меня. – Женщина скорее будет откровенна с другой женщиной, чем с мужчиной. К тому же я вел себя по отношению к ней враждебно. У вас же вполне нормальные отношения.

– Но мы чужие люди!

– Тамира с Эриком тоже, – напомнил он. – Конечно, мы сможем поговорить, если я признаюсь ей, кто я на самом деле. Но конспирация не позволяет мне так поступить, ведь верно?

Он не спрашивал, скорее, просто призывал меня осознать упомянутый факт.

– Верно, – вздохнула я.

Можно сколько угодно рассуждать о том, что девушка не испытывает восторга в связи с собственной помолвкой, но невеста Брайана есть невеста Брайана. Выдавать ей себя с потрохами на том лишь основании, что она улыбается реже обыкновенного для невесты, мягко говоря, недальновидно.

– Поэтому я очень тебя прошу, – продолжил Эдвин, видя по моему лицу, что я разделяю его мнение, – поговори с ней.

– Она что же, настолько болтлива, чтобы распространяться о своих чувствах при совершенно постороннем человеке? – скептически спросила я.

– Болтлива – нет. Но и не скрытна. Она – прямой человек, Элайна. Гарантий, конечно, никаких, но шанс есть.

Я пожала плечами. Есть так есть. Попытаться мне, в общем-то, несложно.

Глава 18

Тамиру я обнаружила в саду, на той же самой скамейке, где мы с Эдвином случайно потревожили ее покой несколькими часами ранее. Похоже, девушка основательно закрепилась на этом месте.

– Можно я присяду?

– Пожалуйста.

Она передвинулась чуть ближе к краю, хотя места для двоих на скамейке и так было достаточно.

Я села, положила руки на колени и спустя несколько секунд заговорила снова:

– Вы знаете, я бы хотела извиниться за своего брата. Он был излишне резок, возможно, даже груб.

– Я не настрийский золотой, чтобы всем нравиться, – бросила в ответ девушка.

– Нет-нет, в том-то и дело, что вы тут совершенно ни при чем. Причина в самом Эрике. У него действительно был недавно печальный опыт… В общем, он был влюблен в девушку, похожую на вас. И, как вы сами понимаете, ничего хорошего из этого не вышло.

Тамира равнодушно пожала плечами.

– Проблемы вашего брата решать придется только ему самому.

– Не спорю, – кивнула я. Начало разговору было положено, хотя не сказать, чтобы очень удачно. – Брайан пригласил нас на свадьбу. Мы обязательно придем, – сменила тему я.

– Приходите.

Губы девушки попытались изобразить улыбку, но много стараний приложено не было, так что попытка с треском провалилась.

– Тамира. – Я решила взять быка за рога. Да – да, нет – нет, но долго морочить голову и ей, и себе я не собиралась. – Простите, что я задаю этот вопрос, но… честно говоря, все выглядит немного странно. Я уже второй раз встречаю вас здесь одну. Вы почти не проводите времени с Брайаном. Вы… не рады этому браку? Простите, что вторгаюсь в ваше личное пространство, – поспешила «спохватиться» я. – Вы только не подумайте ничего дурного. Ну, будто меня подослал Брайан или что-то в этом роде…

Тамира ответила на такие оправдания кривой усмешкой.

– Конечно, вас не подослал Брайан, – отозвалась она. – Потому что Брайан отлично знает ответ на ваш вопрос. А у меня нет никаких причин скрывать его грехи. В сущности, даже если вы собираетесь обсудить эту тему за следующим ужином, мне все равно.

– Уверяю вас, что нет.

– Не имеет значения. Об этом нужно беспокоиться не мне, а Брайану. Что же касается ответа на ваш вопрос – да, я выхожу замуж не по собственному желанию.

– Может быть, вам нужна какая-то помощь?

– Не думаю, что вы можете ее оказать, – рассмеялась Тамира, полностью убежденная в своих словах.

Подгоняющий сухой воздух ветер закачал головки цветов, быстрыми пальцами пианиста пробежался по листьям. Я машинально опустила взгляд на руки. Местный климат уже давал о себе знать: на тыльной стороне ладоней по коже пробежали мелкие трещинки.

– Просто вы производите впечатление очень независимого человека, редко идущего на компромиссы, – заметила я.

– Независимого? – переспросила Тамира, взвешивая мои слова. – Не знаю. Наверное. Во всяком случае, я с детства привыкла выживать – самостоятельно и ни у кого не прося помощи. Но так уж сложилось, что подобной возможности меня лишили.

– Каким образом?

– У меня был дом, оставшийся в наследство от родителей. Собственно, это единственное, что у меня было. Дом и профессия травницы, при помощи которой я и зарабатывала себе на еду. На большее здесь, в Оплоте, мало кто может рассчитывать. А потом пришел Брайан – мы долгое время были друзьями – и рассказал мне, что дом, оказывается, моим родителям вовсе не принадлежал. Дескать, они всего лишь взяли его в аренду, и вот теперь объявился хозяин, которому очень много лет ничего не платили. И он требует плату за все это время, разумеется, с набежавшими процентами. Больше того, он требует, чтобы я либо выкупила дом (что, разумеется также, не отменяет предыдущего долга), либо немедленно выметалась на улицу. В общем, с меня внезапно затребовали десять тысяч, притом все было подтверждено как следует оформленными документами. Достать такие деньги нереально, даже если я выйду на большую дорогу.

Я мрачно кивнула. Очень в духе Брайана: если мир устроен не так, как он хочет, – просто перекроить ситуацию под себя. Раз он умудряется создать нужные ему обстоятельства в Настрии, то уж в Оплоте-то он – просто царь и бог.

– Полагаю, Брайан пришел к вам не просто так, а с решением проблемы? – высказала свою версию событий я. – Практически как принц на белом коне?

– Как вы догадались? – с сарказмом откликнулась девушка. – Да, он пообещал решить все мои проблемы, если я окажу ему великую честь.

– И вы согласились?

– А мне деваться особенно было некуда, – с подчеркнутым равнодушием отозвалась она. – Климат, конечно, теплый, но на улице долго не проживешь. Лекарства без дома тоже особо не поготовишь. А лишний рот у нас здесь кормить некому. Вы уж простите, – усмехнулась она пару секунд спустя, – если я нарушила для вас идиллическую картину жизни в Оплоте.

– Не нарушили, – отмахнулась я. – Мне отлично известно, что благородство и отсутствие оного мало зависят от масти. Я… вам сочувствую.

Глупо прозвучало. Но что тут особенно скажешь? Не предупредишь ведь о том, что, если операция пройдет успешно, нынешней власти Оплота придет конец, и что будет с Брайаном впоследствии, неизвестно…

Эдвину я пересказала содержание разговора с Тамирой сразу же по возвращении в замок. Он слушал внимательно и сосредоточенно, и эмоции отражались на его лице в значительно меньшей степени, чем я того ожидала.

– Элайна, я очень тебя прошу, – произнес он, едва я закончила рассказ, – проследи за Брайаном. Я должен отлучиться из замка.

– Отлучиться из замка?! – ошарашенно переспросила я.

Но Эдвин как будто уже не слушал. Он энергично перемещался по комнате, от ящика к столу, от стола к вешалке, подхватывая различные предметы и распихивая их по карманам.

Я даже удивилась тому, что в итоге все-таки дождалась ответа.

– Да.

– Эдвин, ты понимаешь, что мы здесь… несколько для другого? – громким шепотом напомнила я.

Он резко остановился, лишь для того, чтобы посмотреть мне в глаза и вновь приняться за сборы.

– Я должен ей помочь, – отрезал он.

– Каким образом? – простонала я. – Справься с заданием – и ты ей поможешь.

– Будет слишком поздно. За два дня мы не успеем. Первый срок назначен через три дня.

Это была правда. Под первым сроком подразумевалось то время, когда настрийское войско должно было подойти к Грани. Наша задача заключалась в том, чтобы открыть проход в назначенное время. Если не успеем – продолжим работать, а войско будет ждать, но в этом случае терялся эффект внезапности.

– Элайна, я помню, зачем мы сюда пришли, – продолжил Эдвин, подойдя и коснувшись руками моих плеч. – Для меня свобода Оплота – не пустой звук, и я сделаю все, что понадобится. Дай мне лишь совсем немного времени. Просто начни слежку за Брайаном сама. Я скоро вернусь. Обещаю.

Что мне было делать? Не удерживать же его при помощи холодного оружия. За Брайаном я, в общем-то, и так собиралась присмотреть самостоятельно. Правда, рассчитывала на всякий случай поручить Эдвину Кеннингтона, но на нет и суда нет. Главное, Брайан и Луис под присмотром, а дальше прорвемся.

Интересно было бы знать, что собирается устроить Эдвин, дабы сорвать послезавтрашнюю свадьбу. Неужели привлечет подполье для похищения невесты? Я схватилась за голову. Только этого мне тут сейчас не хватало. Хотя, с другой стороны, возможно, это отвлечет охрану от нашей главной цели?..

Замок Эдвин покинул под новой личиной, которую ему обеспечила Иден. А я, мысленно кляня на чем свет стоит всех влюбленных, включая себя саму, отправилась на поиски своего объекта.

С Брайаном все оказалось просто, и помощь Эдвина не понадобилась. Королевский советник негромко обсуждал малозначащие поручения с одним из своих помощников. Я же прогуливалась неподалеку вдоль кадок с пальмами и другими растениями, которые считались в Настрии экзотическими. Неудивительно, что иммигрантке захотелось как следует их рассмотреть. Затем еще один помощник стремительно подбежал к Брайану и стал нашептывать что-то ему на ухо. Признаться, особо тонкий слух тут и не требовался. По поведению обоих нетрудно было догадаться, что речь идет о той самой, запущенной нами, дезинформации. Распорядившись не поднимать панику и ждать в его кабинете, Брайан быстрым шагом направился к лестнице. Я аккуратно последовала за ним.

Хорошее знание замка облегчало задачу. Оставаясь незамеченной, я проводила объект до королевских покоев, где молчаливо препоручила его беседовавшей с Луисом Иден.

Немного позднее аферистка сообщила мне, что король, переговорив с Брайаном, вежливо попросил ее подождать. Выражение его лица было при этом более чем обеспокоенным. Иден устроилась в кресле, в то время как Брайан с Луисом прошли в глубь королевских покоев. Девушка, разумеется, не стала долго рассиживаться и выяснила, в какую именно комнату направилась эта парочка. Как оказалось, в спальню. Впрочем, Иден сильно сомневалась, что они уединились для любовных утех (о чем она по собственной инициативе сообщила; мне бы подобное предположение и в голову не пришло). Наблюдать за ними у аферистки возможности не было, но подслушать у щели все-таки удалось. Сперва был стук шагов, потом негромкое скрипение, наводящее на мысль об открывающейся дверце, а затем – тишина, вновь нарушенная шумом шагов лишь минут через десять. Вывод: вероятнее всего, существовал секретный проход, который вел из спальни Луиса к тайнику, где хранился Ключ. Оставалась самая малость – проникнуть в королевскую спальню, найти проход и добраться до тайника. Ах да, еще и незаметно вернуться назад, но это уже такие мелочи…

В вечернее время в дверь комнаты Тамиры постучали. Открыв, она немало удивилась, так как обнаружила на пороге недружелюбного брата Виолы. Правда, сейчас он имел куда более доброжелательный вид и даже, что особенно удивительно, держал в руке одну белую розу на тонкой ножке.

– Вы позволите?

Тамира молча отступила, предоставляя ему возможность войти в комнату. Эрик плотно закрыл дверь, заставив девушку нахмуриться, но, вновь повернувшись к ней, продолжил вести себя, как сама невинность.

– Я бы хотел извиниться перед вами, леди Тамира, – непривычно мягко произнес он. Тамира даже не подозревала, что голос этого мужчины может звучать настолько мягко. – Я вел себя совершенно неподобающим образом. Обещаю, что больше это не повторится.

Он замолчал, будто ожидая от нее какого-то ответа. Тамира не слишком представляла себе, что может сказать в подобной ситуации, но, раз уж это предполагалось, произнесла:

– Хорошо, я принимаю ваши извинения.

– Благодарю вас, – склонил голову Эрик. После чего с малопонятной девушке загадочной полуулыбкой проговорил: – Надеюсь, вы не откажетесь принять в знак примирения этот цветок?

Тамира молчала, и он просто положил розу на стул. Не протянул ей, а почему-то именно опустил на сиденье.

– Это подарок от друзей, – добавил он в довершение всех странностей. – Вы будете знать, как им распорядиться.

И, склонив голову на прощание, ушел.

Тамира тупо смотрела на закрывшуюся за припозднившимся гостем дверь. И что это было, хотела бы она знать. Хотелось бы надеяться, что не ухаживание. И с чего только они все ею заинтересовались, на ее голову? Сначала Брайан, а теперь еще и вот этот…

Проморгавшись, она перевела взгляд на цветок, да так и застыла, неспособная пошевелиться от изумления. Иллюзия медленно, но верно развеивалась, и на месте хрупкой розы возник мешочек, напоминающий кошель. Коснуться его и тем более открыть Тамира решилась далеко не сразу. А когда сделала это, обнаружила внутри деньги и медальон с крупным зеленым камнем. Сумма составляла около двух тысяч, а камень, вне всяких сомнений, тянул не меньше, чем на оставшиеся восемь.

На следующий день Эдвин обнаружил Тамиру в парке. Утром девушка без лишних слов вручила мешочек со всем его содержимым Брайану. Причем сделала это при свидетелях, так, чтобы отвертеться отвергнутый жених уже не мог. В вежливой форме, но с убийственным взглядом высказала предположение, согласно которому Брайан найдет возможность передать данную сумму хозяину дома и уладить конфликт. В ответ на сдержанный вопрос Брайана, правильно ли он понимает, что помолвка расторгнута, лаконично ответила, что он понял правильно.

Тем не менее из замка она сразу же не уехала. Побелевший как снег Брайан последовал за ней, после чего они какое-то время беседовали наедине. Долго разговор не продлился, но в ходе него Брайан попросил Тамиру еще немного задержаться в замке, и девушка согласилась. То ли пожалела старого друга, то ли пришла к выводу, что идти ему наперекор банально не имеет смысла. Так или иначе, пока она по-прежнему оставалась в Замке Надежды.

Тамира обернулась заблаговременно, услышав шорох шагов. Эдвин остановился, лихорадочно думая, как бы начать разговор. Не так чтобы до сих пор у него было для этого недостаточно времени. И все равно здесь и сейчас, оказавшись с ней лицом к лицу, что будет правильнее сказать, он не знал.

– Эдвин? – спросила она, чуть склонив голову.

Молодой человек опешил.

– Давно ты догадалась? – спросил он, сглотнув.

Тамира отрицательно покачала головой.

– Только вчера вечером. Та роза. Я подумала, что раз уж она могла оказаться иллюзией, то и все остальное под вопросом. И тогда многому нашлось объяснение. Почему ты не сказал мне сразу?

– Не мог. Прости.

– Спасибо.

Извинения она проигнорировала.

– Не стоит. Я ведь должен был отблагодарить тебя за то, что ты сделала для меня тогда.

– А… Отблагодарить, – протянула она, разочарованно скривив губы.

– Дурочка.

Он медленно покачал головой, а потом бросился ей навстречу и сгреб в объятия. Тамира запрокинула голову, горячо целуя Эдвина, будто никогда уже не надеялась его увидеть. Впрочем, именно так оно, в сущности, и было.

– Я тебя искал, – выдохнул Эдвин минуту спустя, так и не выпуская Тамиру из объятий. – Едва я оказался в Оплоте, попросил у своих выяснить, как ты, и передать весточку. Но они обнаружили лишь заколоченный дом. А потом этот ужин, и Коллинз представил тебя как свою невесту.

– Он просто не оставил мне выбора. – Тамира продолжала цепляться руками за плечи Эдвина, как будто он мог в любой момент растаять в воздухе. – Хотя обставил все иначе, просил подумать, уговаривал. А ты все не появлялся. И никаких вестей, даже записки с этими твоими дурацкими художествами. И я сдалась.

– Мне пришлось выехать за Грань. Как только нашелся способ вернуться, я это сделал.

– Но не ко мне, – грустно улыбнулась девушка. – А ради Оплота.

– Ерунда, – горячо возразил Эдвин. После чего, крепко прижав ее к себе, едва слышно добавил: – Одно слишком сильно переплетено с другим. Иногда мне кажется, что ты и есть Оплот.

Они еще немного постояли, обнявшись в тишине тенистого сада, наполнившегося сладким, чуть давящим ароматом роз.

– Где ты добыл эти деньги? – спросила Тамира, готовая услышать любой ответ: ограбил светлого, украл у темного, нашел клад. В сущности, ее бы не смутил ни один из этих вариантов.

– Это не должно тебя тревожить, – заверил он с такой спокойной усмешкой, что девушка чуть было не утвердилась в своих предположениях. Без нарушения закона не обошлось.

– Можешь смело признаться. Я все равно не собираюсь швырять их тебе в лицо, – тихо рассмеялась она.

Эдвин тоже улыбнулся.

– У меня есть в Оплоте друзья, – пояснил он. – Деньги – от них. А медальон – мой. Семейный.

– Фамильная драгоценность? – изумилась Тамира.

Чуть отстранившись, она по-новому оглядела молодого человека. Однако как внешне отличить темного дворянина от темного же крестьянина, она представляла себе довольно смутно.

– Да, – не слишком охотно откликнулся Эдвин, – мои предки принадлежали к дворянскому роду. – Он ухмыльнулся, скрывая тем самым чувство неловкости. – К тем самым темным аристократам, которым досталось в свое время в первую очередь. Но родители сумели бежать в Кернскую пустошь. Кое-что из фамильных драгоценностей сохранилось. Правда, бо́льшую их часть отдали на развитие Оплота. А медальон остался. Собственно, это единственное, что осталось в конечном итоге. Не так чтобы его прятали от сограждан. Если бы это могло помочь, наверняка бы отдали, но деньги и драгоценности в Оплоте стоят мало, ты сама это знаешь. А медальон нельзя ни съесть, ни выпить, ни закутаться в него, чтобы согреться. Для нас же это была память.

– И ты вот так его отдал? – спросила Тамира, ощутив укол совести. – Фактически Брайану?

Плечи Эдвина дрогнули в беззвучном смехе, а глаза, несмотря на всю сложность ситуации, светились счастьем.

– Вот так вот отдал, – подтвердил он. – Дворянство Райсов уже в очень далеком прошлом, будь то к добру или к худу. И, представь себе, ты для меня важнее камушка на цепочке. Тебя это удивляет? – прищурился он. И, не дожидаясь ответа, добавил: – Впрочем, считай это чисто эгоистическим шагом. Я сходил с ума от злости, пока ты считалась невестой Коллинза.

Теперь и Тамира улыбнулась, опуская глаза.

– Я так понимаю, твоя сестра – тоже никакая не сестра? – спросила она.

Эдвин покачал головой.

– Просто мы делаем одно дело, – поспешил уточнить он.

В памяти сразу же всплыли детали их плана на завтрашний день.

– Зря все-таки ты согласилась задержаться в замке, – прошептал Эдвин, вновь прижимая Тамиру к себе.

Время «первого срока» подошло вечером. Мы с Эдвином, следуя заранее разработанному плану, проскользнули в королевские покои под видом горничных. Да-да, иллюзию горничных Иден «надела» на нас обоих: я была горничной похудее, а Эдвин – потолще. При этом Пантера предупредила, что иллюзия – вторичная и кратковременная, наложенная поверх более прочной личины, под которой нас знали в замке. Образ горничных спустя максимум час должен был испариться, а предыдущая личина останется. При этом половина означенного срока уже истекла, поскольку Иден, наложив иллюзию, отправилась в королевские покои первой. По плану нам следовало предоставить ей некоторое время и лишь затем соваться туда самим.

И вот теперь мы вошли на территорию Луиса с подносами, которые оставили в первой же комнате, далее шествуя налегке. Стараясь не терять бдительности, я все же невольно осматривалась, все больше впечатляясь роскошью убранства. Куда там основной части замка! Перед последней комнатой, а именно – спальней, мы остановились. Дверь была прикрыта, но через небольшую щель было вполне реально подсмотреть и тем более подслушать, что происходит с той стороны.

Женский голос мы услышали почти сразу. Принадлежал он Иден, и неожиданностью это не являлось. Перед аферисткой стояла задача отвлечь его величество, да настолько качественно, чтобы мы с Эдвином сумели найти вход в тайник и проскользнуть туда незамеченными. Согласитесь, задача, мягко говоря, нетривиальная. Конечно, до недавнего времени оставался шанс, что король попросту уйдет в нужное время в другую часть замка, но, увы, наши надежды не оправдались. Пришлось пускать в ход самый смелый план. Аферистку это, кстати говоря, не смутило вовсе.

И вот теперь, осторожно просунув голову в щель, я встретилась взглядом с вольготно устроившейся в спальне Иден. И сразу же вынырнула обратно, в соседнюю комнату. Теперь оставалось выжидать. Впрочем, много времени это не заняло.

Сначала в спальне завели музыкальную шкатулку. Я недоумевающе покосилась на Эдвина. Неужто в этом и заключался шикарный план Пантеры? Заглушить таким образом наши шаги? Оно бы и хорошо, но видеть нас шкатулка Луису не помешает. Однако, вновь заглянув в комнату минуту спустя, я не смогла не восхититься находчивостью Иден. Девушка плавно двигалась вокруг узкой декоративной колонны, держась за нее одной рукой, покачивая бедрами и время от времени делая различные танцевальные движения – так и не выпуская колонну. Вот она на секундочку отвернулась – и вот расстегнутая пуговица позволила платью спуститься с одного плеча. Поскольку кровать, на которой в данный момент восседал король, располагалась между колонной и дверью, нетрудно догадаться, что Луис сидел к нам спиной. И оборачиваться в ближайшее время не собирался.

Мы с Эдвином тихонько проскользнули в комнату. Пушистый ковер, полностью укрывавший пол спальни, скрадывал звук шагов. Задачи распределили следующим образом: Эдвин следил за происходившим в спальне действом, дабы, если король все-таки обернется, мы успели изобразить не вовремя зашедших служанок. Я же ощупывала стены в поисках тайника. Все же в этом отношении у меня имелся неплохой опыт.

Конечно, нам бы очень повезло, если бы тайный вход обнаружился в первой же осмотренной стене. Но увы. Вскоре стало ясно, что либо я теряю сноровку, либо дверь – совсем в другом месте. Я подала соответствующий знак Иден, одежда которой уже была по большей части разбросана по полу. Если говорить совсем откровенно, то к этому моменту на ней оставались лишь длинные, удивительно красивые чулки с бантиками и столь же длинные кружевные перчатки. Увидев мой знак, девушка прыжком настоящей пантеры перебралась на кровать, буквально накрыв короля своим телом. Тот, ясное дело, не сопротивлялся. Я ткнула в бок засмотревшегося не на то, на что надо, Эдвина, и мы стремительно переместились в другую часть комнаты.

Я продолжила быстро осматривать стены, уделяя особое внимание гобеленам, картинам, коврам и прочим предметам, предположительно призванным украшать интерьер, но могущим иметь и другое предназначение. О том, что происходило в это самое время в спальне, несложно было догадаться по громким мужским и женским стонам. Наконец мне повезло. За одной из картин обнаружилась ручка, я надавила на нее, и часть стены с тихим скрипом сдвинулась, превращаясь в приоткрытую дверь. К счастью, Луис был в данный момент слишком занят, чтобы обратить внимание на негромкий звук, которым сопровождалась эта метаморфоза. Прихватив канделябр с двумя свечами (в спальне хватало освещения и без него, так что внимания сей факт не привлек), мы с Эдвином нырнули в темноту.

Без наших свечей здесь действительно царила бы кромешная тьма. А так мы, к счастью, сумели своевременно разглядеть лестницу, начинавшуюся почти у самых наших ног и ведущую куда-то вниз. Похоже, оба моих предположения касательно расположения Ключа оказались верны. Вход находился в покоях Луиса, но при этом Ключ был спрятан именно в подвале.

Мы стали осторожно спускаться по узким неровным ступеням. Впереди – Эдвин, освещающий путь при помощи канделябра и не выпускающий из второй руки кинжал с длинным узким лезвием. За ним – я.

Спустившись на один этаж, мы фактически уперлись в закрытую дверь. Эдвин попытался ее толкнуть – заперто. Но в нашем случае это не было серьезным препятствием. Обычный старый замок. По сравнению с современным кодовым – ничего серьезного.

Эдвин светил мне, пока я возилась со скважиной. Вскоре раздался щелчок, и дверь поддалась. После темноты лестницы нас буквально ослепил лившийся изнутри свет. И теперь мы, щурясь, глядели на уменьшенную копию Грани, зависшую в воздухе и переливавшуюся всеми цветами радуги.

Я медленно приблизилась. Когда до Ключа оставалась всего пара шагов, посередине проступили очертания круга, напоминающего ручку двери. По-видимому, мы с Эдвином поступили правильно, предоставив Иден отвлекающий маневр и отправившись сюда самостоятельно. Ключ был порождением темной магии, и, вероятнее всего, воспользоваться им могли лишь темноволосые.

Осторожно, инстинктивно опасаясь обжечься, я взялась за «ручку» и потянула половину «Грани» в сторону, словно открывая раздвижные двери. Это оказалось на удивление легко. Еще несколько мгновений – и, совершенно неожиданно для нас, копия Грани просто погасла, будто и не было в комнате никакого магического света. Этот процесс сопровождался резким дуновением, которое я бы приняла за обман чувств, если бы от него не погасли свечи. В итоге мы с Эдвином остались в полной темноте.

– Что это было? – шепотом спросила я у напарника.

– Грань перестала функционировать, поэтому ее копия тоже погасла? – высказал предположение Эдвин.

Однако по интонации ответ его звучал скорее как вопрос, что заставило меня уточнить:

– Ты уверен?

И получить предсказуемый ответ:

– Нет.

Еще немного потоптавшись на месте, мы поняли, что в ближайшее время никаких изменений не предвидится. Копия Грани не спешила загораться. Других источников света, к слову, тоже не появилось. Но мы успели попривыкнуть к темноте, а главное – хорошо представляли себе дорогу назад. Нащупать дверь, выйти из комнаты, и практически сразу – вверх по лестнице. А там, тоже практически сразу, – очередная дверь. Главное – идти осторожно и не поскользнуться на ступеньках. А если вдруг поскользнемся, то как минимум не ругаться слишком громко.

Решившись, мы осторожно двинулись на выход. По лестнице поднялись без приключений. Затем постояли наверху, приводя в порядок дыхание, и, решившись, потихоньку приоткрыли ведущую в спальню дверь. Приоткрыли совсем чуть-чуть, чтобы уловить хоть какие-то звуки. Ибо стены здесь были основательные, и звукоизоляция – серьезная, даже для меня. Однако мы правильно сделали, что ограничились тоненькой щелью. Потому что первым до нас донесся голос Брайана.

– Поговорить нужно прямо сейчас.

Мы замерли, стараясь не дышать.

– Ты выбрал крайне неудачное время. – Судя по интонации, король не был рассержен на своего советника, скорее просто раздосадован. – Неужели нельзя было прийти попозже и не смущать даму?

Я беззвучно усмехнулась: что-то подсказывало, что смутить Иден весьма непросто.

– Сожалею, – без малейшего сожаления, но вежливо произнес Брайан. – Однако об этом совещании мы с его величеством договаривались заблаговременно. По-видимому, он просто запамятовал.

– Все в полном порядке, господа, – не замедлила ответить Иден.

– Разговор может занять много времени, – добавил Брайан, намекая на то, что «меценатке» придется покинуть королевские покои вместо того, чтобы просто переждать в спальне.

У меня сжалось сердце. Если сейчас они с Луисом засядут в королевских покоях, нам с Эдвином крупно не повезло.

– Простите за причиненные неудобства, – уже мягче продолжил Брайан. – В вашей гостиной накрывают на стол. Вас ждет чай, сладости, фрукты и все, что вы пожелаете.

– Благодарю вас. Это очень любезно с вашей стороны, – сдалась Иден, понимавшая, что в данном случае деваться особенно некуда.

Все трое вскоре покинули спальню, но Брайан с Луисом, увы, далеко не ушли. Они расположились в соседней комнате: мой слух позволял улавливать доносившиеся оттуда голоса. Однако разобрать смысл беседы я со своего места не могла.

Разговор Брайана с Луисом оказался не из коротких. Не берусь сказать, сколько именно он продлился. При подобных обстоятельствах кажется, будто время течет медленно. Сперва мы с Эдвином напряженно прислушивались, ожидая, что дверь в любую секунду распахнется и нас застанут «на месте преступления». На всякий случай мы даже встали, прижавшись к стене так, чтобы оказаться за распахнутой дверью. Это давало какой-то шанс, что вошедшие нас попросту не заметят. Но долго оставаться в такой вот ежесекундной готовности сложно. Постепенно мы расслабились, а когда тело совсем уж затекло, отошли от стены и чуть позднее даже уселись на верхнюю ступеньку.

Иногда мы чуть приоткрывали дверь, дабы выяснить, не закончился ли разговор сильных мира сего и, следовательно, не можем ли мы, наконец-то, отсюда убраться. Делать это старались как можно реже, дабы не выдать себя. На третий раз нам наконец повезло. Королевские покои ответили на наш невысказанный вопрос тишиной. Вскоре мы решились выбраться из убежища. Правда, в спальне давно погасили свечи, но для нас так было даже лучше. После кромешной темноты потайного коридора здесь было видно хоть что-то. К примеру, по силуэту своего напарника я смогла убедиться, что вторичная иллюзия спала и мы снова выглядели как мужчина и женщина. Эдвин взял на себя роль первопроходца, я же двинулась следом лишь после того, как стало ясно, что никаких препятствий на пути напарника не обнаружилось.

Мы заранее договорились о том, что в случае удачного завершения предприятия Эдвин отправится не в наши комнаты, а к Тамире, дабы помочь ей, буде возникнет такая необходимость. Я же поспешила в свою законную спальню. По дороге, к счастью, никого не встретила. Не зажигая свечей, быстро стянула с себя платье, нырнула под одеяло и закрыла глаза, делая вид, будто лежу так уже давно.

Заснуть я, конечно же, не рассчитывала. Пару часов провалялась, слушая главным образом биение собственного сердца. В коридоре, судя по тишине, ничего не происходило. Эдвин тоже не появлялся. Свистопляска началась внезапно, резко, и больше прежнее спокойствие в замке уже не восстанавливалось.

Сначала снаружи послышался топот коней, сопровождаемый лаем проснувшихся и выбежавших во двор собак. Потом одиночные выкрики. Хлопанье дверей, потом снова крики, на сей раз более громкие и массовые. Топот сапог, звяканье металла – видимо, куда-то пробежали охранники. Свист не слишком понятной мне природы – возможно, полетели стрелы. А потом переполох распространился и на внутреннюю часть замка.

Теперь двери захлопали непосредственно в нашем коридоре. Сонные голоса, взволнованные интонации. Одни спрашивали, что происходит, другие отвечали. Топот ног, где-то вдалеке – голос Брайана.

Я по-прежнему не зажигала свечи и делала вид, будто сплю и вижу десятый сон. Даже когда ко мне постучали, ответила не сразу. Затем пообещала, что скоро открою, не без труда влезла в платье (учитывая, что в комнате было темно) и лишь тогда отодвинула засов.

В комнату ворвались отблески освещавшего коридор факела. Барни, здешний стражник, остановился на пороге и сразу же взволнованно затараторил:

– Госпожа, вам надо немедленно отсюда уходить. На замок совершено нападение. Пожалуйста, возьмите лишь самые необходимые вещи и перейдите вместе с остальными в западное крыло, оно самое безопас… – Его глаза, успевшие за это короткое время привыкнуть к более скудному, чем в коридоре, освещению, расширились, и он изумленно выпалил: – Госпожа Кенборт?!

Я вздрогнула, еще не понимая, что произошло. Возглас Барни прозвучал очень громко, и это возымело крайне неприятные последствия. Всего несколько секунд спустя в дверном проеме возник прибежавший с другого конца коридора Брайан.

– Ты?! – возопил он, едва меня завидев.

И тут я наконец поняла. Будь она проклята, эта магия Грани! По-видимому, заработавший нашими стараниями Ключ заблокировал действие светлой магии. Лишь на короткое время, конечно, но этого хватило, чтобы уничтожить наши с Эдвином иллюзии. Вот только, все время находясь в темноте, мы не догадались, что помимо вторичной личины горничных развеялась и первая, в результате чего из Эрика и Виолы мы вновь превратились в Эдвина и Элайну.

– Отлично, – сквозь зубы выдохнул Брайан. – Эй, там! – На его крик сбежались еще несколько стражников, в то время как Барни продолжал непонимающе хлопать глазами. – Найдите второго.

Он мотнул головой в сторону выхода в соседнюю комнату, и стража устремилась туда. Хотя бы по этому поводу я могла быть спокойна. Эдвина в покоях нет. С другой стороны… Где он находится в данный момент и лучше ли его ситуация, чем моя собственная, я не знала.

– Ну что ж, – не отрывая от меня злого взгляда, проговорил Брайан, после того как выяснилось, что в комнатах я была совершенно одна. – Сопроводите ее в королевские покои и не спускайте глаз. Я скоро туда приду.

Почему меня отводят не в тюрьму, а в королевские покои, было неясно. Может, тюрьма уже пострадала при штурме замка, а покои Луиса оказались самым обстреливаемым местом? Потому Брайан и решил доставить меня туда… Нет, как-то не клеится. Во-первых, он сам собирается туда же прийти, во-вторых, по-настоящему серьезных разрушений в замке пока не было: такое никак не могло пройти незаметно. Тогда почему мы отправляемся ни больше ни меньше – к королю? Что ж, в самом скором времени мне предстояло это узнать.

Глава 19

Я сидела на стуле в той самой гостиной, что соседствовала со спальней Луиса. Мягкая обивка, удобная спинка, изящные ножки – все это резко контрастировало с общей атмосферой, царившей сейчас в покоях его величества. Стражники, бдительные, но несколько дезориентированные, стояли у дверей, то и дело бряцая кольчугами. Другие стражники, а также слуги сновали туда-сюда, переносили вещи, кого-то искали, передавали срочные донесения. Брайан тоже то появлялся, то исчезал, но в данный момент был тут, стоял, барабаня пальцами по спинке кресла, и явно чего-то ожидал. Луис вносил свою лепту в общую суматоху, периодически принимаясь нервно ходить из угла в угол. В такие моменты Брайан бросал в его сторону крайне неодобрительные, чтобы не сказать «неприязненные», взгляды, но держал себя в руках и вслух ничего не говорил.

Вскоре очередные два стражника привели Тамиру. Девушка, как и я, поднятая посреди ночи и приведенная сюда не по своей воле, держалась с достоинством. Скользнула по мне взглядом, но и только: темноволосая незнакомка не вызвала в ней особого интереса. Чего не сказать о Брайане, которому она уделила куда как больше внимания. Правда, исключительно молча. Затем, следуя направлению его взгляда, села рядом со мной.

– Что с ее «братцем»? – бросил Брайан одному из новоприбывших стражников. – Его нашли?

Поняв, что именно о моем мнимом брате идет речь, Тамира повернулась ко мне и посмотрела с новым интересом. Вскоре в ее глазах пробудилось понимание.

– Виола? – одними губами спросила она.

Я прикрыла глаза, подтверждая ее догадку.

– Н-нет, – подозрительно замявшись, проговорил стражник. – То есть не совсем…

– Нашли и потеряли, – более спокойно пояснил второй. Видимо, он не участвовал в операции по поимке Эдвина и, следовательно, не нес ответственности за ее плачевные результаты. – Его обнаружили поблизости от комнаты госпожи Тамиры.

Брайан бросил быстрый, пронзительный взгляд на бывшую невесту.

– Поблизости? – уточнил он.

– Да. Как вы и приказывали, за ее комнатой присматривали. – Стражник поколебался, покосившись на Тамиру и, видимо, прикидывая, не сболтнул ли лишнего. Затем, должно быть, осознав, что слово в любом случае не воробей, продолжил: – Должно быть, он как-то это дело просек, поэтому непосредственно в комнату не сунулся, а вместо этого затаился поблизости. Но когда за девушкой пришли, его все-таки заметили.

– И?.. – требовательно спросил Брайан.

Стражник пожал плечами.

– Он умудрился уйти. Бросился в окно. Никто не успел сориентироваться.

– Надеюсь, он разбился? – не поведя и бровью, осведомился Брайан.

– Нет. – Своим ответом стражник разочаровал королевского советника, но отнюдь не нас с Тамирой. – Выбрался на крышу, потом нырнул в какое-то окошко… Пока его найти не смогли.

– Очень надеюсь, что найдут, – отчеканил Брайан. – Буду исходить из того, что поиски продолжаются и ведутся с должным рвением.

Стражники, заметно приунывшие, покинули гостиную. Отношение к ситуации вполне четко читалось по их глазам. Сейчас в замке такой переполох, что тут и тень собственную недолго потерять, не то что сбежавшего мужчину.

– Что с нашей «меценаткой»? – спросил Брайан очередного вошедшего.

– Как сквозь землю провалилась, – развел руками тот.

Отвернувшись, я злорадно усмехнулась. Еще бы она не провалилась сквозь землю! Пантера и без помощи магии способна облапошить кого угодно. А уж учитывая, что к ее услугам магия иллюзий… Наверняка нейтрализующее действие Ключа было кратковременным, и теперь Иден могла преспокойно менять личины, как перчатки. Даже любопытно, что за новый человек появился сейчас в замке – горбатая старуха-прачка, соблазнительная горничная или девочка-замарашка с кухни? А может быть, никого нового не появилось, просто кто-то из обитателей замка раздвоился, и теперь сам он ходит по одному коридору, а его точная копия – по совершенно другому? Впрочем, задавать все эти вопросы Брайану я благоразумно не стала.

– Зачем она вообще тебе сейчас понадобилась? – раздраженно спросил Луис.

– А что, так непонятно? – резко повернулся к нему Брайан. Похоже, чаша терпения советника переполнилась, и на уважительное поведение по отношению к королю его больше не хватало. – Судя по тому, что светлые уже полчаса штурмуют замок, Грань открыли около четырех часов назад. Кто находился здесь непосредственно в это время?

– Она была со мной, – поморщился Луис.

– Конечно, – раздосадованно подтвердил Брайан. – И развлекала вас так, что вы даже не заметили, как кто-то, – быстрый взгляд в мою сторону, – пробрался вниз и открыл Грань.

На это король не ответил, ибо крыть было нечем. Тем временем еще один человек подбежал к Брайану и что-то прошептал ему на ухо. Новости, видимо, были плохие. Брайан только что не зашипел в ответ.

– Все, уходим, – обратился к Луису он.

– А может быть, все еще как-то наладится? – жалобно простонал тот.

– Как наладится? – рявкнул Брайан. – Если бы светлые ограничились первым отрядом и нашими подпольщиками, возможно, все бы и обошлось. Но после того как к ним пришло подкрепление, шансов у нас нет! – Он потряс перед носом у расстроенного Луиса листком бумаги, который доставил последний гонец. – Собирайтесь!

Король еще несколько секунд постоял, беззвучно шевеля губами, а затем выбежал из гостиной.

– Какая же ты все-таки дрянь! – наконец-то высказался в мой адрес бывший любовник. – Если бы не твое предательство, ничего бы этого не случилось.

– Еще как случилось бы, – убежденно заверила я. – Любому человеческому терпению рано или поздно приходит конец, Брайан. К тому же, если бы ты сам не привел меня в Оплот, не было бы и моего так называемого предательства. Парадокс, верно?

Одарив меня ледяным взглядом, Брайан быстрым шагом направился к двери, бросив на ходу:

– Найдите Кеннингтона, срочно.

Мы с Тамирой остались сидеть на своих стульях. Обстановка в королевских покоях стала еще более оживленной. Снова принялись сновать туда-сюда слуги, держащие в руках предметы одежды, обувь, фляги, дорожные мешки. Мы с девушкой переглянулись, обе многозначительно повели бровями и продолжили сидеть молча. Слишком много поблизости было народу, чтобы заводить разговор. Поэтому каждая была предоставлена главным образом собственным мыслям.

Итак, Брайан сказал, что надо убираться. Выйти из замка обычным путем сейчас, во время штурма, невозможно. Значит, существует потайной ход. Что ж, это разумно, где-то даже предсказуемо. Куда же он может вести? Да куда угодно. Хоть в город, хоть в близлежащий лес, хоть (если ход длинный) в одну из деревень. Но какой во всем этом смысл сейчас? Куда планирует бежать Брайан? Не в Настрию же, право слово! Да и не пройти незаметно ни через город, ни через деревни. Учитывая ситуацию, даже сейчас, ночью, не спрячешься. Наверняка везде горят костры и никто не спит. Может быть, идея заключается в том, чтобы укрыться в лесу или в горах, по примеру здешней оппозиции? Я непонимающе покачала головой. Ладно, Брайан, возможно, какое-то время бы продержался. Но Луис?! Абсурд…

Прошло еще полчаса, прежде чем в гостиную вбежал Кеннингтон. В кольчуге, с растрепанными, липнущими на лоб волосами и обнаженным мечом.

– Брайан, черт возьми, это было настолько срочно? – рявкнул он. – Там каждый человек на счету!

– Срочно, – подтвердил Брайан, пришедший незадолго до Роберта. – Мы уходим.

Кеннингтон немного помолчал, переваривая информацию.

– Я не могу сейчас бросить своих людей, – ответил он затем.

– Придется, – безапелляционно возразил Брайан. Безапелляционно, но не рассерженно, то есть в целом к позиции Кеннингтона он, видимо, отнесся с пониманием. – Королю необходимо покинуть страну.

Покинуть страну? Значит, все-таки побег в Настрию? Может быть, туда есть какой-то тайный проход, помимо Грани? А дальше Брайан рассчитывает затеряться на территории большого государства? И все равно звучит как бред…

Кеннингтон еще немного поколебался и наконец склонил голову в знак согласия.

– Тебе понадобятся какие-то вещи, кроме стандартного походного набора? – спросил Брайан.

– Нет.

– Хорошо. В таком случае уходим прямо сейчас. Ваше величество, вы готовы?

Король как раз проходил через гостиную, с трудом удерживая в руках золотое блюдо и украшенный драгоценностями канделябр.

– Мне потребуется еще с полчаса, – предупредил он.

– Какие, к демонам, полчаса?! – заорал Брайан. Никогда не думала, что он умеет кричать так громко. Но, видимо, нынешняя ситуация оказалась перебором даже для его нервов. – Какие канделябры, что за музейные экспонаты? Светлые могут ворваться в эту самую комнату в любую секунду! Минимум вещей! Деньги и легкие драгоценности – да, остальное остается здесь!

Луис, что интересно, на столь неуважительное обращение не обиделся, лишь стоял, вжав голову в плечи, словно нашкодивший ребенок, и растерянно хлопал глазами.

– Спускаемся! – чуть успокоившись, бросил Брайан стражникам, которые стояли, уже забросив за плечи дорожные мешки. – Женщин берем с собой.

– Я против, – вмешался Кеннингтон. – Зачем?

– Затем, что мы не знаем, как пойдет дело дальше, – отрезал Брайан. – Они будут гарантией нашей безопасности.

Видимо, ненужных людей из гостиной уже успели выпроводить, поскольку он явно не опасался быть услышанным. Теперь мы все – кто добровольно, кто вынужденно – направились в спальню, где Брайан открыл уже известный мне проход в стене. Стражники зажгли факелы, и мы стали гуськом спускаться по каменной лестнице. Распахнутая дверь – и мы оказались в также знакомой мне комнате. Ключ снова переливался всеми цветами радуги, свидетельствуя о том, что Грань восстановлена. Вот только слишком поздно. За несколько часов армия успела пройти в Оплот, а с выходом проблема для светлых не возникала и так.

С противоположной стороны от светящейся «Грани» обнаружилась очередная потайная дверь.

– Ну, вот что, – вдруг заявила сохранявшая до сих пор молчание Тамира. – Я никуда дальше не пойду.

– Придется, – мрачно возразил Брайан.

– Попробуй меня заставить, – парировала она. – Я никуда с тобой не пойду. В юности ты мне нравился больше, Брайан. Не знаю, что произошло с тех пор… Может быть, ты просто повзрослел.

Резкий шум, раздавшийся совсем уж близко, отвлек всех от разговора. Топот сапог зазвучал непосредственно на ведущей вниз лестнице. Брайан бросил короткий приказ, и часть стражников кинулась обратно. Послышались крики и звон стали.

Мы ждали, затаив дыхание. Увы, отсюда практически ничего не было видно. До тех пор, пока в комнату не ворвался Эдвин с обнаженным мечом в одной руке и кинжалом в другой. Через освободившийся дверной проем теперь можно было разглядеть, как его соратник сражается с одним из замковых стражей.

Меж тем Брайан что-то сказал стоявшему рядом с ним мужчине. Последний был знаком мне лишь визуально – коротковолосый, коренастый, с очень светлой кожей и серыми глазами. Кажется, Брайан звал его Горс. Тот поднял голову и в упор посмотрел на Эдвина.

Вспыхнула и словно задрожала в воздухе копия Грани. На лице Горса заплясали блики. А Эдвин стал вдруг бледным, как полотно. Руки задрожали, лицо исказилось в гримасе. Кинжал выпал из разжавшихся пальцев, но меч Эдвин все же удержал, хотя для этого ему пришлось схватиться за рукоять обеими руками. Он даже сделал еще один шаг в нашу сторону, но затем, под напором темной магии Горса, многократно усиленной магическим Ключом, был вынужден остановиться. Меч так и не выпустил, но уткнул лезвие в пол, чтобы самому опереться о рукоять.

Честно говоря, наблюдать за подобным было гораздо страшнее, чем если бы человека ударили ножом и из раны во все стороны хлынула кровь. Было нечто жуткое именно в том факте, что внешне, с физической точки зрения, с Эдвином ровным счетом ничего не происходило, и при всем при этом человек на глазах превращался в собственную тень. Видимо, Горс как раз и был одним из палачей Замка Надежды, умеющим применять магию ужаса и способным благодаря действию Ключа преодолевать естественную защиту мозга. Его стараниями Эдвин стал уязвим, и теперь любой из присутствующих мужчин, включая даже Луиса, мог убить его без особого труда.

Все закончилось внезапно. Удар неведомо откуда взявшейся статуэтки пришелся Эдвину пониже темени. Все-таки выронив меч, он сполз на пол. Тамира поддержала его, как смогла.

– И что это значит? – заинтересованно подняв бровь, спросил у девушки Брайан.

– Вы больше не сможете его мучить, – резко заявила Тамира, откидывая в сторону нестандартно использованную статуэтку. – Он и так достаточно натерпелся. А теперь послушай меня, Брайан. Я пойду с тобой, куда ты там собрался нас увести. Но взамен ты не тронешь Эдвина. И твои люди тоже.

Если Брайан и колебался, то не дольше пары секунд.

– Хорошо, – согласился он. – По рукам.

– Оставлять его здесь проблематично, – подал голос один из возвратившихся в комнату стражников. Только сейчас я осознала, что шум борьбы, прежде доносившийся снаружи, стих. – Неизвестно, как скоро он оклемается. Он видел дверь. Может позвать подмогу и навести на наш след.

– Разумно, – кивнул Брайан. – Значит, делаем так. Берите его в тоннель. Оттащите в одно из первых же ответвлений. И там оставьте.

И мы пошли. У меня, конечно, никакой договоренности с Брайаном не было. Но смысла упираться я тоже не видела. В данном случае мы с Тамирой были в несколько разном положении. Меня Брайан, если что не так, с удовольствием придушит, махнув рукой на все преимущества подобной заложницы. А вот к Тамире у него отношение иное. Подозреваю, что он и с собой-то ее тащит не в качестве заложницы и живого щита, а просто потому, что не хочет отпускать – и точка. Похоже, что по-своему он ее все-таки любит. Любовь – она у каждого своя. Обстоятельства не позволили ему разыгрывать перед избранницей принца на белом коне, и тем не менее он не теряет надежды хоть как-то, пусть со временем, наладить с ней отношения.

Пока я размышляла на эту тему, мы вошли в темный коридор. Он то сужался, то расширялся, высота потолка тоже то и дело менялась, стены были неровными и шероховатыми на ощупь. До первого ответвления мы дошли достаточно быстро.

– Отнесите его туда, – велел Брайан двум стражам, до сих пор тащившим бесчувственного Эдвина. – Как следует свяжите и возвращайтесь.

– Об этом мы не договаривались! – вскинулась Тамира.

– Он может быть опасен, – бесстрастно ответил Брайан. – Это элементарная мера предосторожности.

– Но ведь его же никто не найдет! – воскликнула Тамира. – И криков там, – она мотнула головой в сторону оставленного позади замка, – никто не услышит!

– Возможно, найдут, – пожал плечами Брайан. – Но слишком поздно для того, чтобы нагнать нас. Возможно, сам сумеет освободиться. Если долго и упорно будет стараться, то справится. И, во всяком случае, свое слово я сдержал. Я его не убиваю, мои люди – тоже.

Тамира взглянула на Брайана с ненавистью, но спор не продолжила, отлично понимая, что никакого реального выбора у нее нет и повлиять на решение Брайана она не в силах.

– Тебе все это когда-нибудь отзовется, – только и процедила она.

– Он – враг, Тамира, – объяснил свою позицию Брайан. Мы уже продолжили путь по тоннелю. – Вражеский шпион. Предатель. При этом он до сих пор опасен.

– Чей враг, Брайан? – насмешливо полюбопытствовала я.

– Враг Оплота, – не смешавшись ни на секунду, ответил тот. – Такой же, как и ты.

– А-а-а, – глубокомысленно протянула я.

Мы продолжали идти в свете двух факелов, которые несли стражники. В общей сложности я насчитала девять человек. Мы с Тамирой, Брайан с Кеннингтоном, Луис, Горс и трое стражников. Четвертый, раненный в стычке с Эдвином и его союзниками, был вынужден остаться в замке. Варианты побега я обдумывала постоянно, но, увы, при таком количестве охраны, без собственного источника освещения, да еще и при наличии ответвляющихся коридоров и незнании дороги, бегство пока представлялось весьма смутно.

– Брайан, а можно кое о чем тебя спросить? – бодро осведомилась я около часа спустя.

– Только если это не займет много времени, – бросил он в ответ.

Видимо, просто не желал со мной разговаривать. Не похоже было, чтобы наш путь приближался к концу.

– О, не беспокойся, у меня всего два вопроса, – заверила я. – Видишь ли, мне почти все давно известно. О том, как ты устроил, чтобы я получила те милые украшения на спине и в итоге переправилась в Оплот, и о том, как собрался списать, позаботившись, чтобы я не вернулась с очередного задания. А потом не знал, что со мной делать, когда я все-таки, вопреки всем твоим прогнозам, вернулась.

Лицо Брайана на протяжении этого разговора оставалось бесстрастным, а вот Кеннингтон, на которого я в какой-то момент бросила короткий взгляд, глаза отвел.

– Так что меня интересуют всего две детали, – прежним бодрым, даже веселым голосом продолжала я. – Зачем тебе понадобилось убивать тех темных мальчиков? Поехавших на экскурсию? Неужели только ради того, чтобы сагитировать меня на убийство Уилфорта?

– Скорее всего, ты мне не поверишь, Элайна, – отозвался Брайан, соизволив таки взглянуть в мою сторону, – но я их не убивал. И приказа такого не отдавал. Предполагаю, что это был просто несчастный случай. Насколько мне известно, место там действительно опасное. Либо лошадь чего-то испугалась, либо кучер не справился, либо камень неожиданно на дорогу выкатился. Сейчас уже никто не разберет. А вот не использовать эту ситуацию действительно было бы глупо.

Как ни странно, я ему поверила. А какой ему смысл лгать? В нынешних-то обстоятельствах. Тем более что столь циничное использование случившейся в Настрии трагедии чрезвычайно в его духе.

– В таком случае, еще один вопрос. Куда мы идем?

Брайан и тут колебался совсем недолго.

– Если тебе так надо это знать, то в Карис.

Карис?! Я даже чуть не остановилась прямо посреди дороги. Карис – это государство, куда даже из Настрии ехать и ехать, поскольку эти страны разделены длинной горной полосой. Добраться из одной в другую можно только в объезд. Или… Стоп!

– Ты хочешь сказать, что существует сквозной путь из Оплота в Карис? Прямо через горы? – дошло наконец до меня.

– Да, я именно это хочу сказать, – подтвердил Брайан.

– Естественный? Или рукотворный?

– Главным образом естественный, – отозвался советник. – Но местами его, конечно, пришлось расчистить, а некоторые пещеры – соединить, пробив проход в скале.

– То есть… – выдохнула я и замолчала, все еще силясь переварить информацию. – То есть все это время у жителей Оплота была возможность перебраться в другую страну? Даже если отбросить Настрию и предположить, что светлые – такие страшные монстры, какими вы их описывали, у людей все равно существовал шанс на лучшую жизнь? Вы сделали проход за границу и скрыли его ото всех?

– Во-первых, что значит «мы»? – откликнулся Брайан. – О тоннеле знало несколько поколений королей. Во-вторых, что касается шанса для народа. Власти Кариса вовсе не горят желанием принимать волну эмиграции иностранцев, не имеющих имущества, не знающих языка и при этом обладающих магическими способностями. На территории Кариса магия практически отсутствует, и к таким, как мы, там относятся с большим подозрением. Если мы смогли договориться кое о какой торговле в небольших масштабах, для королевской семьи, это не значит, что с той стороны обрадуются массовому наплыву беженцев. Их просто не выпустили бы наружу.

– А вас, значит, выпустят? – уточнила я.

– Короля Оплота собственной персоной? Конечно, – уверенно откликнулся Брайан. – Выпустят и дадут политическое убежище. А может быть, и помогут восстановить власть, но это уже как пойдет.

– А у тебя хорошие планы, – пробормотала я.

– Надеюсь, на этом твои вопросы закончились?

– Более-менее да, – смилостивилась я. – Кроме разве что одного. Долго продлится наше путешествие?

– А это зависит от скорости, – отозвался Брайан. – Но вряд ли больше двух дней.

– Два дня – это серьезно, – присвистнула я. – А как быть, если у кого-то начнется страх закрытых помещений?

– В этом случае тебе придется поднапрячься и перетерпеть, – едко ответил советник.

– Мне-то ладно, – хмыкнула я. – А как насчет его величества?

И я повернула голову к королю Оплота, который и правда имел весьма плачевный вид. Он был бледен, глаза болезненно сверкали, руки дрожали так, что это было заметно со стороны. Брайан тихо выругался сквозь зубы, понимая, что если я и не совсем попала в точку, то, во всяком случае, была недалека от истины.

– Ваше величество, вы, главное, не волнуйтесь! – заботливо воскликнула я, перемещаясь поближе к Луису и подальше от Брайана. – Дышите глубоко и не смотрите вверх, чтобы не видеть, насколько близок потолок. И еще: если вам вдруг покажется, что стены сужаются, потолок опускается и вас вот-вот расплющит, вы просто твердо знайте: это не так. Это только впечатление такое. На самом деле подобное случается редко. Примерно в двадцати процентах случаев.

– Элайна, замолкни! – рявкнул Брайан.

– Почему? – возмутилась я. – Я всего лишь стараюсь помочь его величеству побороть клаустрофобию. Это очень важно! Штука-то крайне неприятная.

Я повернулась к Тамире, ища поддержки медика.

– Это правда, – не замедлила согласиться она. – От страха закрытых помещений даже сознание теряют. А уж если из закрытого помещения долго нельзя выбраться…

Она многозначительно махнула рукой.

– И вот еще такой момент, – добавила я. – Если вам послышится эдакий отдаленный гул и покажется, что сверху вот-вот полетят камни, это тоже неправда. Скорее всего.

– Ну почему? – возразила Тамира. – Я слышала, в таких тоннелях бывают обвалы.

– Бывают, – согласилась я. – Но нечасто. Поэтому я и говорю: скорее всего, неправда.

– Но риск есть, – настаивала Тамира.

– Риск есть, – подтвердила я.

Мы немного пошагали молча, к немалому облегчению Брайана, как вдруг я, пощупав холодный и влажный камень, выдала:

– А говорят, в таких тоннелях иногда устраивают захоронения. Прямо в стенах…

Шедший впереди стражник невольно шарахнулся от ближайшей стены. Поскольку он нес факел, незамеченным данный маневр не прошел.

– Здесь нет никаких захоронений, – процедил Брайан.

– Я понимаю, что нет! – воскликнула я так обиженно, будто меня только что обвинили в скудоумии. – Я просто к тому, что… ну, в случае чего… мало ли… мы ведь сможем похоронить его величество как положено, с достойными почестями?

– Молчать! – заорал Брайан.

Эхо от этого крика принялось отскакивать от стен. Слова быстро стихли, но все еще казалось, будто по тоннелю разносится подозрительный гул.

– Тише! – рявкнул уже на Брайана Луис. – Мне все это не нравится. – Он облизнул пересохшие губы и нервно огляделся. – Делаем привал.

– Мы недостаточно далеко ушли, – покачал головой Брайан.

Но тут как раз вернулся стражник, недавно посланный им назад для проверки, нет ли за нами погони. Выяснилось, что все чисто, и Брайан дал «добро» на десятиминутный отдых. Дойдя до ближайшей пещеры, где пространства было побольше (и даже потолки, к радости Луиса, повыше), мы расселись прямо на каменном полу. Из походных сумок извлекли пару фляг и даже пустили по кругу какой-то каравай.

Вскоре, к моему немалому удивлению, ко мне подсел Кеннингтон.

– Элайна, зачем вы раздражаете Брайана? – тихо спросил он.

– А вы за него переживаете, Роберт? – саркастически осведомилась я.

– Дело не в этом. Вы понимаете, что играете с огнем? Брайан и в обычном своем состоянии способен серьезно навредить тому, кого считает своим врагом. А сейчас нервы его на пределе, и это несложно понять. Для вас подобные заигрывания могут очень плохо кончиться.

Я повернула голову и пристально вгляделась в его лицо.

– А вас, Роберт, это с какой стороны беспокоит? – поинтересовалась я. – Неужто имеете на меня какие-то виды?

– Боги с вами, Элайна, – поморщился он. – Просто я вас уважаю. Искренне уважаю вас как человека и не хотел бы, чтобы вы так глупо погибли.

Воистину, это было любопытное заявление.

– Вы уважаете меня так сильно, что даже участвовали с Брайаном в организации моей публичной порки? – изумилась я вслух.

Роберт вздохнул и помолчал, обдумывая последующие слова.

– Да, мне было известно о планах касательно вашей персоны, – признал он. – Это война, Элайна. Пусть до сих пор она и не принимала той формы, что сегодня, когда светлые вторглись на нашу территорию. Не без вашей помощи, насколько я понимаю. Так вот… Война есть война. На ней используются средства, недопустимые в мирной жизни. Моя основная специализация – военное дело, а не разведка, и не могу сказать, чтобы некоторые из этих методов мне сильно нравились. Но я признаю, что они необходимы. К тому же на том этапе вы были для меня не более чем именем, написанным на листе бумаги. Когда же вы прибыли в Оплот и начали работать, я узнал вас лично – и зауважал. За ваш профессионализм, за принципиальность, за преданность делу Оплота. Которую, как оказалось, мы трактуем совершенно по-разному. Но в данном случае дело не в этом. Я слышал ваше м-м-м… выступление, Элайна. Слушал его вместе с Брайаном. Должен сказать, он пришел в бешенство. Если бы вы попались ему под руку тогда, думаю, от вас бы мало что осталось. Так что имейте в виду: сейчас он ведет себя чрезвычайно сдержанно.

– А вы? Как вы отреагировали на ту передачу? – полюбопытствовала я.

– Передачу? – нахмурился он, отреагировав на новое слово – или, вернее, на новое значение слова, уже знакомого. – Видите ли, Элайна, я человек старой закалки. Я был воспитан в определенной среде, где мне были привиты определенные взгляды. И я не из тех, кто легко меняет свои убеждения. Я по-прежнему считаю светлых врагами. В моей семье очень хорошо помнили те обстоятельства, при которых наши предки попали в Оплот. Да и сейчас именно светловолосые нарушили нашу границу. И в данный момент их факелы поджигают наши деревни, и их стрелы убивают наших солдат.

– Наши деревни никто не жжет, – горячо возразила я, отчаянно молясь, чтобы это было правдой. Потому что если нет, если после моего выступления по эхолиниям окажется, что светлые все-таки принесли в Оплот смерть, мне останется только покончить жизнь самоубийством. – Настрийцы пришли не убивать, а спасти от произвола. Дать свободу выбора.

– Из чистого альтруизма? – усмехнулся Кеннингтон со скептической интонацией, напомнившей мне мою собственную – во время давнего разговора с Сэндом. – Что ж, я не стану с вами спорить, Элайна. Но я почти четыре десятка лет придерживался определенных убеждений и не думаю, что мне следует их менять. Не исключено, что все это время я жил в заблуждении. Но если так, то, вероятнее всего, в этом же заблуждении я и умру.

– И все же убеждения не помешали вам бросить своих людей и отправиться за границу, – едко заметила я.

– Моя главная обязанность – позаботиться о безопасности короля, – возразил Кеннингтон. – Но вы ошибаетесь, если думаете, будто, добравшись до Кариса, я собираюсь отсидеться там в каком-нибудь теплом местечке. Убедившись, что его величество в безопасности, я сразу же возвращусь в Оплот. Чем бы это ни оказалось для меня чревато.

– А прикрываться женскими спинами? – полюбопытствовала я, ерзая, дабы изменить положение. Не слишком уютно было сидеть на холодном полу, откинувшись упомянутой выше спиной на холодную, неровную стену. – Это укладывается в вашу систему ценностей?

Кеннингтон вновь поморщился.

– Я был против того, чтобы брать вас с собой, – напомнил он. – Но сейчас слишком поздно что-либо менять. Помочь вам скрыться я не рискну. Во-первых, вы можете привести погоню, а во-вторых – и это куда более вероятно, – просто заблудитесь или переломаете себе ноги, упав в какую-нибудь яму. И в этом случае ваша смерть действительно будет на моей совести.

Меж тем голос Брайана возвестил о том, что привал пора заканчивать. Все кругом зашевелились, стражники принялись складывать извлеченные на время вещи обратно в мешки.

– Что ж, мне понятна ваша позиция, и должна признать, что вы тоже внушаете мне уважение, Роберт, – сказала я, поднимаясь с помощью собеседника на ноги. После чего моя рука выскользнула из его ладони, и я добавила: – Но это не помешает мне вонзить нож вам в спину, если представится такой шанс и я сочту его полезным для дела.

Кеннингтон ухмыльнулся:

– Благодарю за предупреждение.

На этом наш разговор закончился.

А вот другой разговор все никак не мог толком начаться. Брайан, старавшийся идти в ногу с Тамирой, все пытался завести с ней беседу. Видимо, стремился хоть как-то помириться. Ему это не удавалось, что было вполне предсказуемо. Куда менее ожидаемым оказалось то, что Тамира внезапно, отстранившись от Брайана, воззвала к королю:

– Ваше величество! Я прошу вас оградить меня от домогательств этого человека. – Травница решительно подошла к Луису. – Я более не являюсь его невестой. И не обязана терпеть его преследования. Прошу вас, ваше величество! – Девушка вцепилась в Луиса, практически схватив его за грудки. – Вы – король, ваше слово решает все!

Король, вынужденный основательно замедлить шаг под таким напором, изумленно взирал на просительницу. Затем посмотрел поверх ее головы на Брайана.

– Да я не… – растерянно начал было тот – и осекся, видимо, не успев найти оптимальное оправдание.

– Я полагаю, господин Коллинз, что в сложившихся обстоятельствах и правда не следовало бы нагнетать обстановку, – постановил Луис.

– Благодарю вас, ваше величество! – воскликнула Тамира, так и не выпуская короля из хватки.

– Тамира, достаточно! – морщась, призвал ее к порядку Брайан. – Никто вас не преследует. Отпустите его величество, вы лишаете его возможности нормально передвигаться.

– Хорошо. – Тамира покосилась на него, поджав губы. – Но рядом с вами я путь не продолжу. Предпочитаю идти, – она оглядела наш своеобразный отряд и остановилась на мне, – вот, рядом с Элайной.

Возражать никто не стал. Думаю, для Брайана в тот момент было важнее всего, чтобы закончилась истерика. Да и глупо семерым мужчинам опасаться двух женщин. Что за беда, если они пойдут рядом и даже поговорят о своем положении?

– Возьмите мой платок, Элайна. – Тамира протянула мне большой шерстяной платок, сложенный в несколько раз. – Здесь холодно, а эти умники даже не догадались упаковать для вас плащ. Я-то успела свой прихватить, поскольку мне дали возможность собраться.

– Благодарю вас.

Плаща у меня действительно не было, но, впрочем, и холода особого я пока не ощущала. Платье было теплое, шли мы быстро, да и вообще обстановка способствовала напряжению, от которого, в свою очередь, было не холодно, а скорее, наоборот, жарко.

Тем не менее я приняла платок. И сразу же почувствовала сквозь мягкую ткань что-то твердое. Прижала платок к себе, якобы поежившись от холода. Пальцы осторожно заскользили то вверх, то вниз, ощупывая рукоять и лезвие. Нож или кинжал. Откуда?!

Взгляд сам собой упал на короля. Увы, под плащом нельзя было разглядеть, на месте ли его кинжал, но я была практически уверена: рукоять из ножен уже не торчит. Так вот в чем причина столь нехарактерного для девушки поведения! Молодец Тамира. Правильный выбор. Из всех присутствующих Луис – единственный, кто с большой степенью вероятности не обратит внимания на такую пропажу.

– Думаю, вам этот платок пригодится больше, чем мне, – завуалированно отметила Тамира.

– А вы сами? Не замерзнете? – воспользовалась тем же шифром я.

– У меня всегда есть под рукой кое-какая верхняя одежда, – загадочно отозвалась девушка.

Слыша, насколько невинен поддерживаемый нами разговор, стражники позволили себе чуть отдалиться, и я рискнула шепнуть Тамире то, что по-прежнему меня беспокоило.

– Их все равно семеро.

– Да, но когда-то мы остановимся на ночлег. Дежурить будет меньше народу, – прошептала та в ответ.

Я шагала непосредственно справа от травницы и лишь поэтому заметила, как в ее руке мелькнула пара засушенных листьев. Мелькнула, чтобы мгновение спустя спрятаться в широком кармане. Судя по тому, как задвигался туда-сюда под движениями пальцев этот карман, девушка сейчас крошила их на мелкие кусочки.

– У вас не найдется чистого платка? – спросила она у меня. – Здесь действительно холодно. Кажется, начинается простуда.

Платок нашелся, и я протянула его Тамире. Белая ткань быстро исчезла все в том же кармане. А вскоре девушка захотела пить. Сделала пару глотков. Потом наклонилась, вроде бы для того, чтобы отряхнуть платье. А затем незаметно плеснула немного воды себе в карман.

Мы продолжали идти в прежнем темпе, не медленно, но и не слишком быстро, поскольку регулярно посылаемые на разведку стражники раз за разом оповещали об отсутствии даже намека на преследование. Поэтому вполне естественно, что в возгласе одного из наших спутников слышалось в первую очередь удивление, когда он, обернувшись, обнаружил непосредственно за нашими спинами другой отряд.

Услышав, как он вскрикнул, мы все инстинктивно остановились и обернулись. Я чуть не закричала от радости, хотя и было понятно, что битва еще далеко не выиграна. Всего в нескольких ярдах от нас стояли Сэнд, Эдвин и еще трое темноволосых мужчин. Один из них держал факел. Все были вооружены.

– Это еще что такое?!

Похоже, главным чувством, испытываемым сейчас Брайаном, было негодование.

– Межпространственное перемещение, – с неискренней, но очень широкой улыбкой просветил его Сэнд. – Говоря проще, портал.

– Порталы не действуют с нашей стороны от Грани, – процедил сквозь зубы очевидное Брайан.

– Порталы не действуют на территории Оплота, – поправил его Сэнд. – А со стороны скал территория Оплота ограничена Замком Надежды. Так что данный тоннель, грубо говоря, ничей. И порталы здесь отлично работают – как вы могли только что наглядно убедиться.

– Не советую трогать женщин, – добавил Эдвин, стоило Брайану повернуть голову в нашу сторону.

В руках одного из незнакомых мне спутников Сэнда появился арбалет. А между тем сам Сэнд и Эдвин внезапно исчезли, оставив вместо себя лишь мерцание факела, чтобы спустя долю секунды возникнуть в коридоре с противоположной стороны от нас, преграждая дорогу к Карису.

Теперь мы были некоторым образом окружены, но… наших только пятеро, а на стороне Брайана – семеро. Правда, я готова была поспорить, что Луис в сражении ничего не стоит. А вот насчет Брайана была совершенно не уверена. Он мог оказаться отличным воином, а мог и никаким. Все же работал он в первую очередь головой.

– Ладно, на нас их вывел ты, – крикнул Эдвину Брайан. – Но как ты освободился?

Наверное, таким образом он пытался потянуть время. И параллельно с разговором напряженно думал, как выйти из сложившейся ситуации.

– Ты забываешь о таком нюансе, как телепатические способности, – откликнулся Эдвин. – Не забавно ли, что человек, якобы так ратующий за благополучие темноволосых, не учел именно возможности темной магии?

– Нельзя ли поточнее и без патетики? – холодно поинтересовался Брайан.

– Не очень актуально в данный момент, – пожал плечами Эдвин. – Но если тебе так интересно, то я умею посылать ментальный зов. А мой товарищ по оружию, – он глянул в сторону своих соратников, но я не смогла бы определить, на которого, – умеет подобные зовы считывать.

Напряжение нарастало. Невзирая на «милую» беседу, все прекрасно понимали, чем именно должен закончиться этот разговор. Понимали и крепко сжимали рукояти своих мечей.

– Мне понятны способности, о которых ты говоришь, – не без раздражения отозвался Брайан. Ему по-прежнему приходилось повышать голос: все же их с Эдвином разделяло порядочное число людей. – Но никакой телепатический дар не позволит передать на расстояние полноценную мысль. Как ты мог сообщить свое местонахождение? И уж тем более объяснить сообщнику, как войти в тоннель?

– А этого не требовалось, – отозвался сообщник низким голосом с чуть ленивыми интонациями. – Вы недооцениваете оппозицию, господин Коллинз. После того как вы объявили на нас охоту, мы научились очень неплохо ориентироваться в горах. И о сети тоннелей тоже знали. Изучить ее досконально пока не хватило времени, да и цели мы такой перед собой не ставили. Поэтому о том, что через горы можно добраться до самого замка, не знали. Но отыскать товарища, приблизительно определив его местонахождение, как видите, сумели.

– По-моему, разговоров достаточно, – вмешался Сэнд, и тут я его полностью поддерживала. – Ваше величество!

Луис, до сих пор пребывавший в состоянии некой прострации, встрепенулся и устремил на единственного в подземелье блондина дезориентированный взгляд.

– Я предлагаю вам отпустить женщин и пройти вместе с нами обратно в замок, – продолжил Сэнд, убедившись в том, что завладел вниманием короля. – Заверяю вас, что ничего дурного с вами не случится. Наша цель – открыть границу и предоставить жителям Оплота возможность выбрать свою дальнейшую судьбу. Мы не собираемся ни убивать вас, ни заточать в тюрьму.

– Всего лишь свергнуть? – хмыкнул Брайан.

– Договориться, – поправил его Сэнд. – Вполне возможно, что его величество продолжит управлять Оплотом. При условии, что мы придем к соглашению. Однако я предлагаю продолжить переговоры в более подходящем месте.

– Хотите сделать Луиса Пятого, потомка первых королей Оплота, своей марионеткой? – прокричал в ответ Брайан.

– Хочу, чтобы жителей Оплота, которые также являются подданными Настрии, не сажали в тюрьму за обращение к лекарям, – высказал альтернативное видение ситуации Сэнд. – А также не запрещали им переезд из одного города в другой. Однако за каждым из них останется право жить своей прежней жизнью.

– С каких пор жители Оплота стали подданными Настрии? – не сдавался Брайан.

– Они никогда не переставали ими быть, – ответил Сэнд с показным удивлением, словно недоумевая, как такой очевидный факт мог ускользнуть от внимания советника. – Нынешний король всего лишь напомнил им об их правах, а также предоставил некоторые льготы желающим сменить место жительства.

– Довольно! – оборвал его Брайан, даже не считая нужным посоветоваться с королем хотя бы для виду. Не тот наступил момент. – Пленных можно не брать.

Последняя фраза была адресована стражникам и стала призывом к действию. Тугодумами подчиненные Брайана не были. Что и неудивительно: понятное дело, для сопровождения короля в Карис кого попало с собой бы не взяли. Трое – Кеннингтон и двое стражников – ринулись в атаку. Соратник Эдвина, державший на прицеле третьего стражника – того, что остался караулить нас с Тамирой, – передвинул арбалет и выстрелил в одного из нападающих, но не попал. Дальше в ход пошли клинки. И, увы, не только.

Луис, как я и предполагала, в бой не вступал. Брайан тоже пока не торопился. Вместо этого он что-то шепнул стоявшему рядом Горсу, и я до боли закусила губу, поняв, что сейчас произойдет. Из пятерых наших союзников ближе всего к нам с Тамирой сумел прорваться Сэнд, и именно на него устремил сейчас свой взгляд замковый палач.

Я видела, как движения Сэнда замедлились, как он, побледнев, остановился, как искусственно навязанный ужас сверкнул в его глазах. Он по-прежнему крепко сжимал в руке меч, кажется, даже крепче, чем раньше. И продолжал бороться с охватившим его состоянием. Но несколько часов назад Эдвин как минимум знал, что именно с ним происходит. Сэнд же, не слишком хорошо знакомый с темной магией, не мог так быстро распознать ее признаки. И оттого ему было особенно тяжело. Фактически он чувствовал себя человеком, на которого внезапно накатило безумие.

Я ощутила на языке неприятный привкус крови. На пути к Сэнду сверкало лезвие меча, выставленного стражником. А между тем происходившее с моим мужем до сих пор было еще не самым худшим. Поскольку теперь и Брайан извлек на свет небольшой арбалет.

– Может быть, здесь и не территория Оплота, но действие Ключа распространяется на всю протяженность хранящих его скал, – тихо, но отчетливо произнес он, нацеливая оружие. – А от тебя следовало избавиться очень давно.

Увы, в данный момент Сэнд был не в том состоянии, чтобы заметить направленный на него арбалет. А его соратники были слишком заняты собственной битвой.

Дальнейшее произошло стремительно, словно мгновение растянулось, дабы вместить в себя целую череду событий. Раз – Тамира вытащила из кармана вымоченный в зеленой жидкости платок и неожиданно прижала его к лицу охранявшего нас мужчины. Два – воспользовавшись их борьбой, я ринулась к Брайану. Он стоял совсем близко, а Горс, полностью поглощенный процессом магического воздействия – чуть дальше. Три – стражник, почти успевший отделаться от Тамиры, закатил глаза и упал без чувств, надышавшись через платок неизвестного мне снадобья. Четыре – я выхватила добытый травницей кинжал и, когда Брайан был уже готов спустить тетиву, вонзила его королевскому советнику в спину. Стрела все-таки отправилась в полет, но траектория сместилась, и наконечник ударился в каменную стену.

Ты сам научил меня этому, Брайан. Пускай не лично давал уроки, пусть это были твои подчиненные. Но именно ты захотел, чтобы я освоила эту науку. Чтобы точно знала, как правильно вонзить человеку нож между лопаток. Не сознавая того, ты стал творцом собственной судьбы, Брайан. Ты сам привел к тому, что произошло тогда в тоннеле.

Я никогда не хотела мстить. Даже в самые черные минуты, уже точно зная, кому я обязана своей поломанной жизнью, я не тешилась мыслью о страшных карах, которые могли бы настичь моего обидчика. Потому что хорошо понимала: они, эти кары, ничего не изменят.

Я никогда не стремилась убивать. Даже пройдя специальный курс обучения в ведомстве Брайана, я все еще не представляла, как смогу выполнить такое задание. И не смогла, несмотря на то что провал, как мне тогда представлялось, грозил самыми страшными последствиями для людей темной масти.

Но есть чувства, обладающие еще большей силой, чем мое нежелание убивать. И увидеть гибель близкого мне человека я оказалась не готова.

Я поддержала Брайана, когда он стал оседать на пол с безвольно повисшими руками, из которых уже выпал разряженный арбалет. Голова его опустилась на холодный камень, и остекленевший взгляд устремился в потолок. Я провела рукой по лицу творца судеб Темного Оплота, закрывая его глаза.

И лишь тогда осознала, что упустила из виду одну деталь. Эта деталь звалась Горсом.

Увидев, что произошло, он прекратил ментально воздействовать на Сэнда и переключил внимание на меня. Нет, он не собирался вызывать в моей душе приступ ужаса. Вместо этого просто выхватил меч и собрался прямо сейчас покарать меня за то, что я сделала с его хозяином.

Но прежде, чем я успела окончательно осознать, что увернуться уже не успею, а Сэнд находится слишком далеко, Горс дернулся, захрипел и стал заваливаться лицом вниз, в то время как изо рта у него потекла струйка темной крови. Подняв недоуменный взгляд, я ошарашенно уставилась на Кеннингтона.

– Он никогда мне не нравился, – как бы оправдываясь, произнес тот и вытащил из тела палача окровавленный меч.

Меж тем в тоннеле наступила тишина – во всяком случае, так казалось после ожесточенного шума недавнего боя. Только я собралась подняться на ноги, как увидела протянутую для помощи руку. Это пришлось очень кстати. Сэнд, фактически без моего участия, поставил меня на ноги – и сразу же притянул к себе.

– Больше никогда – слышишь меня? – никогда! – заговорил он мне на ухо, прижимая сильнее и сильнее, до боли, до затрудненного дыхания, – я не отпущу тебя на подобное предприятие. Плевать, виноват я перед тобой или нет. В следующий раз просто запру в четырех стенах, но не поддамся. И можешь кричать, что я – тиран и деспот, можешь обращаться к судьям, можешь взывать к самому Джеймсу, – мне все равно!

– Послушай, тиран и деспот, – прошептала я, когда сумела унять отчего-то подступившие к горлу слезы, – забери меня домой, а? Я устала. И не хочу больше участвовать в подобных предприятиях.

– Обещаешь?

Сэнд отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза, и я получила возможность увидеть, что творится вокруг. Эдвин обнаружился рядом с Тамирой. Кажется, он получил незначительную рану, которую травница теперь осматривала. Соратники Эдвина связывали руки выжившим стражникам.

– Обещаю, – подтвердила я. – Буду только шить, вышивать и рассказывать сказки по эхолиниям.

Немного подумав, я качнула головой.

– Нет, так не получится.

Сэнд посмотрел меня с укоризненным и одновременно обреченным видом, будто мысленно восклицая: «Я так и знал!» – и я поспешила уточнить:

– Шить я не умею. – Потом, немного подумав, добавила: – И вышивать, если честно, тоже.

Кровь просочилась сквозь рубашку Эдвина в районе плеча и немного запачкала шею. Рука безвольно не висела, это хорошо, но все равно необходимо было срочно осмотреть рану.

– Повернись! – велела Тамира и, видя, что пациент не торопится, сама обошла его, чтобы проверить, как далеко простирается порез.

Однако Эдвин тут же повернулся к ней лицом, не позволяя закончить осмотр.

– Знаешь, с некоторых пор я как-то некомфортно себя чувствую, стоя к тебе спиной, – насмешливо сообщил он.

Тамира подняла на него укоризненный взгляд.

– Давай без глупостей, – попросила она. – Просто повернись. Надо разобраться с твоей раной.

– С моей раной все в порядке, – отозвался он. – По сравнению с ударом статуэткой по голове – сущая ерунда. Нет, это действительно ужасно, – продолжал Эдвин, пока Тамира, махнув рукой на его красноречие, разорвала рубашку и принялась как следует исследовать рану. – Жена, к которой боишься повернуться спиной. Потому как вдруг у нее под рукой окажется что-то тяжелое.

– Ну, тут все просто, – отозвалась Тамира, не отрываясь от своего занятия. – Женись на такой, к которой спиной повернуться не страшно.

– Поздно, – вздохнул Эдвин.

Тамира подозрительно посмотрела на него исподлобья.

– В каком это смысле?

– Такая жена меня уже не устроит, – скорбно сообщил Эдвин. Потом посерьезнел и, перехватив руку Тамиры, отвел ее в сторону, заставляя девушку отвлечься от раны. – Тамира, выходи за меня замуж!

Соратники Эдвина, возившиеся с пленными поблизости, постарались вести себя потише и с интересом прислушались к разговору. Травница застыла, оторопело уставившись на собственную отведенную руку.

– Ты с ума сошел? – высказала первое пришедшее в голову предположение она.

– Не знаю. – Тон Эдвина с серьезного сменился на беззаботный. – Но, во всяком случае, меня теперь точно можно назвать стукнутым на всю голову. У меня и свидетели есть.

Один из его союзников, тот самый, что в свое время увез Эдвина из дома Тамиры, беззлобно хохотнул. Но, заметив, что на него устремились не слишком довольные взгляды как потенциальной невесты, так и потенциального жениха, поспешно отвел глаза и сосредоточился на связывании еще не пришедшего в себя стражника.

– Я же хотела как лучше! – взвилась Тамира.

Она говорила полушепотом, чтобы их диалог не становился достоянием всех присутствующих в тоннеле. Стоит ли уточнять, что друзья Эдвина, немного поднапрягшись, все равно слышали каждое слово.

– Понимаю, – не стал возражать Эдвин. – Но ведь и ты должна понимать, что теперь, с такой контузией, за меня замуж никто не пойдет. Мало ли чего от меня теперь можно ожидать. Так что придется тебе это как-то компенсировать…

– То есть это предложение руки и сердца? – прямо спросила травница.

– Оно самое, – подтвердил Эдвин.

Девушка закатила глаза.

– Нет, я, конечно, всегда знала, что отличаюсь от нормальных людей, – вздохнула она, якобы разговаривая сама с собой. – И вот оно, подтверждение. Мне даже предложение делают, как никому другому! Кругом – трупы и лужи крови, стоим в забытом богами месте, и кандидат в женихи – человек, который, вполне вероятно, всего несколько часов назад получил сотрясение мозга!

– Ромааантика! – восторженно выдохнул приятель Эдвина.

Процесс связывания уже был завершен, и теперь мужчина стоял, привалившись плечом к стене, и с нескрываемым любопытством прислушивался к разговору.

– Соглашайтесь! – поддержал его второй соратник.

Поглядев на них, как хозяйка огорода – на шкодливых мальчишек, попытавшихся перелезть через забор, Тамира вновь сосредоточила внимание на Эдвине. Тот стоял неподвижно, вопросительно изогнув брови.

Травница поджала губы.

– Имей в виду: никаких пышных церемоний, – категорично заявила она. – И еще: я не хочу жить в большом городе.

Этот ответ был встречен таким громом аплодисментов, какого уж точно никогда не знал древний подгорный тоннель.

– Могу пообещать, что в ближайшее время больших городов не будет, – вмешался в разговор обнимающий меня за плечи Сэнд. – Мне понадобится во главе Оплота верный человек из местных. Темный, знакомый со здешним бытом и на которого я смогу положиться. Угадайте, кто это будет?

Глава 20

В Иллойю мы возвратились при помощи портала. Однако, поскольку этот вид светлой магии по-прежнему блокировался на территории Оплота (разобраться в принципе работы блокировки и отменить ее ученым пока не удалось), до Грани пришлось добираться обычным путем.

Грань снова работала, выпуская светлых на родину, но не позволяя им пройти в Оплот. Открывали ее лишь на два часа в сутки, в строго определенное время. Сочли, что это придаст населению чувство безопасности. К слову сказать, обстановка в стране была нервной, но напряжение порождал не страх. К счастью, светлая армия прошла по Оплоту спокойно, не трогая мирное население и, уж конечно, не сжигая деревни. Генерал Дер оказался профессионалом и выполнил свое обещание. Разделавшись с пограничным отрядом, солдаты в знак мирных намерений убрали мечи в ножны и ровным строем прошествовали к городу. Меж тем сопровождавшие армию герольды оповещали население о том, что цель светлых – не убивать жителей Оплота, а освободить заключенных и открыть границу. Насколько люди поверили, сказать трудно. Но светлые подкрепили свои слова делом, а когда все было кончено, я, невзирая на бессонную ночь и утомление, вышла на площадь. Народу собралось много: несмотря на естественные опасения, все хотели знать, что ждет Оплот дальше. И я стала объяснять, в меру своего собственного понимания. К счастью, с армией пришли люди, обладавшие способностью магически усиливать голос. В противном случае я вряд ли бы справилась.

Освобождение заключенных действительно стало одной из первых задач после взятия Замка Надежды. Занимался этим в основном Эдвин со своими товарищами. Но я, конечно же, удостоверилась в том, что все мои знакомые, и в первую очередь – старушка Клэр, вышли на волю и не успели серьезно пострадать. Старушка Клэр оказалась бодрее многих молодых. С разрешения мужа я пообещала ей дом в хорошей настрийской деревне, формально – в качестве награды за оказанную государству помощь.

Да, напряжение ощущалось в атмосфере Оплота, но причиной, как я упоминала ранее, был не страх. Скорее люди осознавали, что старой жизни пришел конец, и пытались разобраться, что принесет новая. В Настрию отправлялись пока далеко не все, и тем не менее, подъехав к Грани, мы обнаружили там длинную очередь.

В Оплоте нам с Сэндом пришлось провести несколько дней. Дел было слишком много, и некоторые следовало уладить прежде, чем оставлять Эдвина один на один с многочисленными сложностями, неизбежными при нынешних изменениях. В частности, была решена судьба Луиса Пятого. Убивать короля действительно никто не собирался: такая казнь имела бы лишь негативные последствия, да и не было в ней ни малейшей необходимости. Вместо этого Луису выделили в Настрии небольшую территорию, сопоставимую по размерам с Темным Оплотом, поселили в замке и оставили править. При этом, однако, не забыли прислать ему помощников, которые должны были удостовериться, что данное правление не скажется пагубно на вверенной бывшему королю земле. Такое решение придавало уверенности населению Оплота. Выходило, что после объединения с Настрией Луиса не казнили и даже не то чтобы свергли, скорее, просто перевели на другой участок.

Военнопленных по большей части отпустили. В том числе и Кеннингтона. Несмотря на то что он занимал место в самой верхушке правительства Оплота, а также участвовал в нашем похищении, после последнего поступка военного советника его было решено не заключать в тюрьму. Роберта выпустили и предоставили ему свободу действий, хотя, понимая, что человек его уровня может представлять опасность, продолжили потихоньку за ним присматривать. С другой стороны, помнили и о том, что профессионал, обладающий его знаниями и талантами, может принести немалую пользу. Однако предпочитали подождать с конкретными предложениями до тех пор, пока не удастся убедиться в его благонадежности.

А вот Дик доказать свою благонадежность уже успел и в скором времени отлично устроился в Настрии. Все обвинения в разбое с него и его ребят были сняты.

Когда портал перенес нас с Сэндом непосредственно в его дворец, в устланный узким темно-синим ковром коридор второго этажа, внутри что-то защемило. Словно между сердцем и горлом протянулась и надрывно задрожала тонкая струна. Стал ли этот дворец для меня домом? Наверное, еще нет. Но и чужим он тоже уже не был.

– Послушай, сюда что же, может проникнуть любой, кто умеет открывать порталы? – вдруг озаботилась безопасностью жилища я.

– Нет, – усмехнулся Сэнд. – Сюда могу попасть только я. И то у охраны срабатывает магическая система оповещения, так что о моем возвращении во дворец уже знают. А посторонние, открывающие сюда портал, попадают к входным дверям, где им, как и всем, приходится пройти через стражу. К тому же после некоторых небезызвестных тебе событий я основательно улучшил систему охраны дворца.

Закончив объяснения, он взял меня за руку и повел по коридору в сторону своих покоев.

– Все, ближайшие два дня – никаких дел, – горячо, даже яростно, заявил он. – Никакой политики, никаких документов, никаких порталов. Пусть хоть сам король вызывает.

– Думаю, Джеймс отнесется с пониманием, – улыбнулась я.

Сэнд взял меня за руки и по очереди поднес их к губам.

– Лорд Уилфорт! – воскликнул запыхавшийся Джой, выбежав из-за угла. – Добро пожаловать домой! У нас много нерешенных вопросов. Есть бумаги, которые надо срочно подписать…

– Джой, – с напускной строгостью перебил его Сэнд. – В данный момент я занят. Как видишь, я разговариваю с леди Уилфорт. Так что приходи через час… нет, лучше через два… Нет, лучше все-таки завтра после обеда.

Галантно распахнув передо мной дверь, он пропустил меня в комнату, а затем прошел следом сам. Прежде чем дверь окончательно захлопнулась, я успела услышать пробежавший по коридору шепоток: «Леди Уилфорт?!»

– Ну, хорошо, свои деньги ты получила. И что собираешься делать дальше? – поинтересовался Ричард.

Иден уже надела шелковое платье поверх своего умопомрачительного, как всегда, белья и теперь прихорашивалась, сидя перед зеркалом.

– О, у меня масса планов, – лучезарно улыбнулась она. – С такими деньгами можно провернуть просто потрясающие проекты. Я уже предвкушаю несколько чрезвычайно насыщенных лет.

– Несколько насыщенных лет… – проворчал Ричард, повыше садясь в кровати. Ноги прикрывало одеяло, а вот торс был открыт для обозрения, чем глядящая в зеркало Иден не замедлила воспользоваться. Все-таки посмотреть было на что. – Не пора ли уже немного сбавить темп?

– Ну что ты, милый! – просияла аферистка. – Я еще молода и полна сил. Разве ты не заметил?

Ричард закатил глаза. Спорить на этот счет после недавно проведенного времени не было ни желания, ни сил. Сказать по правде, последние эта девица, равных которой в постели попросту не существовало, выпила до дна.

– Значит, продолжаешь жить по-прежнему? – уточнил он.

Иден кивнула. Длинные серьги, напоминающие по форме перевернутые вниз вопросительные знаки, закачались из стороны в сторону.

Девушка встала и направилась к двери.

– В таком случае изволь сперва вернуть мой фамильный перстень, – потребовал Ричард.

– Ах да, фамильный перстень… – протянула Иден. И, лишь оказавшись у самой двери и взявшись за ручку, выдала: – Не верну.

После чего, послав хозяину спальни воздушный поцелуй, нырнула в дверной проем.

– Стой! – рявкнул Ричард, но Иден все рассчитала правильно: бегать за ней по дворцу нагишом он все-таки не станет. А к тому времени, как он оденется, она уже двадцать раз успеет принять чужую личину. Поэтому он лишь проорал ей вслед: – Да почему, черт возьми?

Конечно, сделал он это больше для себя, будучи уверенным, что Иден не услышит, а если даже вдруг услышит, все равно не ответит. Тем сильнее было его изумление, когда откуда-то издалека донесся ответный выкрик:

– Не хочу!

– Представитель издательского дома «Релби и сыновья» интересуется. Следует ли публиковать автобиографию писателя из Оплота в случае, если текст совершенно бездарен? – суммировал содержание прочитанного письма Джой.

– Нет, – хором ответили мы с Сэндом, лишь слегка приподняв головы над собственными стопками бумаг.

Джой сделал заметку на полях и перешел к следующему посланию.

Примерно через неделю после нашего возвращения из Оплота я, следуя данному Сэнду обещанию, начала рассказывать истории по эхолиниям. Передачи пользовались успехом, и в скором времени информацию о моей масти предали огласке. Для этой цели у «сказительницы» взяли интервью. Причем как Сэнду, так и работникам эхолиний пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить меня участвовать в этом сомнительном мероприятии. Судя по проведенным впоследствии опросам, если масть ведущей и привела к потере части аудитории, то очень незначительной.

Однако ограничиться данным занятием мне не удалось. И вовсе не из-за обещанных Сэнду шитья и вышивания. Просто дел, связанных с интеграцией в Настрии бывших жителей Оплота, оказалось очень много. Участие темных, знакомых как с настрийской жизнью, так и с обычаями Оплота, было по-настоящему важным. Да и не смогла бы я держаться в стороне, оставив судьбу темной масти на усмотрение светлых лордов и законников. И вот сегодня, как уже много дней подряд, мы с Сэндом и Джоем сидели в просторном кабинете каждый за своим столом и разбирали стопки писем, жалоб и запросов.

– Еще один важный вопрос, – вновь оторвался от чтения секретарь. – В этом обращении указывается на несовершенство правоохранительной системы. Не существует отдела, который специализировался бы на преступлениях, совершаемых при помощи темной магии.

– А светлой? – тут же вскинулась я, недовольная подобным выделением темноволосых.

Можно подумать, мы совершаем больше преступлений, чем светлые! Хотя кто это говорит… Женщина, которая чуть не убила своего мужа кинжалом, а потом сбежала из-под ареста через окно? Удивительно, но если получаешь воспитание благопорядочной гражданки, то продолжаешь ощущать себя таковой, даже совершив пару-тройку десятков преступлений.

– В каждом участке есть отдел по злоупотреблению магией, – ответил за Джоя Сэнд.

– Тогда не понимаю, в чем проблема, – заявила я. – Вот этот отдел пусть и занимается любыми магическими преступлениями.

– Элайна, эти люди в большинстве своем ничего не смыслят в темной магии, – поморщился Сэнд. – Они попросту недостаточно квалифицированны, чтобы решать подобные проблемы. Так что в чем-то автор письма прав.

– Тогда пусть разделят этот отдел на два. Один по злоупотреблению магии светлых, другой – темных, – откликнулась я, по-прежнему считая, что темноволосые не должны оказаться на особом положении. – И пусть в отделы, специализирующиеся на темной магии, постараются брать на работу преимущественно темных следователей. Тогда, во-первых, они будут лучше разбираться в том, что расследуют, а во-вторых, не получится, будто законопослушные светлые гоняются за преступными темными.

– И картина, которую мы демонстрируем населению, выходит более взвешенной: и преступники, и законники есть на любой стороне… – проговорил Сэнд, одновременно оценивая мое предложение. – Разумно. Согласен.

Джой кивнул и принялся записывать что-то в свою тетрадь.

Высокие своды храма Святого Риала способствовали тому, чтобы входящий ощутил себя крошечным зверьком, заглянувшим в огромный мир. Однако благодаря солнечному свету, обильно проникающему сквозь высоко расположенные окна, или по какой-то иной причине складывалось впечатление, что храм приветствует посетителей улыбкой.

Появление Сэнда не осталось незамеченным, и архиепископ Астарх лично вышел нам навстречу. Это был высокий широкоплечий светловолосый мужчина, который, не будь он обряжен в рясу, запросто мог бы сойти за воина.

– Приятный сюрприз, лорд Уилфорт, – произнес он, разводя руки в стороны, словно для объятия. В действительности же это был жест гостеприимства. – И госпожа?..

– Кенборт, – ответила я.

– Рад видеть вас в нашем храме. Могу я оказать вам какую-либо помощь? Вы пришли ко мне?

– Да, ваше преосвященство, – откликнулся Сэнд.

Несмотря на официальность общения, эти двое явно были знакомы и, кажется, испытывали взаимную симпатию. Это заставило меня вздохнуть с облегчением.

– Мы пришли к вам для разговора о бракосочетании, – продолжал Сэнд.

– Ну что ж, – улыбнулся архиепископ, – это приятная тема для беседы. Стало быть, вы двое хотите обвенчаться?

– Не совсем, – покачал головой Сэнд.

– Хм, – архиепископ выглядел слегка озадаченным, – стало быть, вы собираетесь жениться на другой женщине?

– Нет. – Губы Сэнда тронула улыбка. – Речь идет об уже состоявшейся свадьбе.

– Я весь внимание.

Священнослужитель оставил попытки самостоятельно определить причину нашего прихода.

– Вы помните о карнавальной свадьбе, имевшей место на последнем Балу Неузнанности?

– Разуме… – Архиепископ оборвал сам себя на полуслове; брови его поползли вверх. – Это были вы?

Сэнд согласно кивнул.

– Однако же вы умеете хранить секреты.

Сдержанное поведение церковника нисколько не умаляло степень его удивления.

– Приходится, – усмехнулся Сэнд.

– Ну что ж. – Мне показалось, что во взгляде архиепископа мелькнуло разочарование. – Полагаю, вы пришли, чтобы получить развод? Разумеется, мы устроим это без промедления. Как-никак, данное недоразумение произошло по нашей вине. Кстати, вы можете не сомневаться в том, что виновный был наказан с должной строгостью. Итак, прошу вас подождать несколько минут. Сейчас я обо всем распоряжусь.

– Нет-нет, ваше преосвященство, не торопитесь, – остановил его Сэнд. – Мы пришли не за разводом.

Уже собиравшийся уйти архиепископ замер, окончательно осознав, что предугадать ход наших мыслей на его месте не смог бы никто.

– Что же в таком случае привело вас сюда? – осторожно осведомился он.

– Мы бы хотели устроить церемонию бракосочетания, – объяснил Сэнд. – Не полноценную, конечно, – уточнил он, – ведь сам по себе обряд уже был проведен. Вопрос заключается в том, можем ли мы устроить что-то вроде… – он возвел глаза к высокому потолку, – скажем, подтверждения серьезности намерений. Ну, или нечто в подобном ключе. Не совсем бракосочетание, но что-то аналогичное, что разрешило бы любые недоразумения, связанные с… некоторой неоднозначностью ситуации. Я понимаю, конечно, что это весьма нестандартная просьба, но ведь, согласитесь, и сама по себе ситуация нестандартна, – тонко намекнул он на вину церкви в произошедшем.

Архиепископ, впрочем, признаков недовольства или замешательства не проявлял; напротив, по-моему, выдвинутое Сэндом предложение полностью его устраивало.

– Отлично, – подтвердил мои предположения он. – Именно так мы и поступим. Я лично займусь планированием церемонии и сам ее проведу.

– Благодарю вас, ваше преосвященство. – Мы с Сэндом переглянулись, и он перешел ко второму вопросу, который мы планировали поднять на этой встрече. – Вы упомянули, что священнослужитель, проводивший церемонию на балу, был наказан. А какова суть наказания?

Перед посещением храма мы с Сэндом подумали, что за священника надо бы заступиться. Конечно, он основательно наломал дров, но, с другой стороны, в конечном итоге все сложилось как нельзя лучше. И мы были по-своему ему благодарны.

– Он сослан из столицы в небольшое удаленное селение под названием Ронкем.

– Ронкем… – задумчиво протянул Сэнд. – Знакомое название. Кажется, я что-то о нем слышал.

– Это очень маленькое селение, где совсем нет светской жизни, – пояснил архиепископ. – Никаких балов, раутов и даже рестораций. А славится оно своей швейной мастерской, поставляющей в Иллойю шарфы с красивым шитьем, да винодельней.

– Винодельней, – эхом повторил Сэнд.

Мы вновь переглянулись.

– Так вы хотели что-то сказать по поводу этого священнослужителя? – напомнил архиепископ.

– Нет-нет, – с невинным видом ответствовал Сэнд. – Мы считаем наказание совершенно справедливым. Священник находится именно там, где ему и следует быть. Не так ли, Элайна?

…И снова мы стоим под белоснежным балдахином, удерживаемым на четырех установленных в храме шестах. Этот низкий белый «потолок» создает ощущение уюта и защищенности. Там, за пределами нашего временного убежища, на длинных скамьях собралось совершенно безумное множество народа. Столько, сколько смог вместить храм. Когда место закончилось, какой-то находчивый светлый, обладающий даром левитации, поинтересовался, нельзя ли поприсутствовать на церемонии, зависнув в воздухе у гостей над головами. Разрешения он не получил: прихожанина, летающего под сводами храма, сочли насмешкой над богами.

Снова у Сэнда в руке букет, и снова перед нами стоит священник. Только на сей раз это архиепископ Астарх собственной персоной, в золотой сутане, предназначенной для особых торжеств, и он, конечно же, трезв как стеклышко.

– Братья и сестры! – приступил к церемонии Астарх, когда гости кое-как устроились в храме, который при других обстоятельствах никто бы не рискнул назвать тесным. – Мы собрались здесь, чтобы лицезреть чудо, ибо лишь чудом можно назвать событие, когда боги соединяют две жизни в единую семью. Две судьбы сплетаются вместе, дабы превратиться в одну. Знаю, что здесь – не место для политики, однако же считаю важным подчеркнуть значимость этой свадьбы. Сами боги свели этих двоих вместе именно сейчас, в наш век перемен. Сегодня помимо новой семьи они даруют нам символ будущего, напоминая о том, что мир негоже делить на темный и светлый. Тысячу раз сказано, что, кроме черного и белого, существует множество других цветов. Я же хочу подчеркнуть, что, даже сосредоточившись на черном и белом, достаточно лишь немного напрячь глаза, дабы разглядеть разнообразие оттенков. Оттенки эти переплетаются, образуя черно-белую палитру. И ее используют сами боги, рисуя чудесной кистью новые образы на листах судьбы. И вот теперь я спрашиваю тебя, Элайна, урожденная Кенборт, подтверждаешь ли ты свое согласие быть женой Александра Уилфорта в горе и радости, во тьме и в свете?

– Да, – просто ответила я.

Речевые изыски были бы сейчас излишни.

– А ты, Александр Уилфорт, подтверждаешь свое согласие взять в жены Элайну, урожденную Кенборт, быть ей мужем и заботиться о ней в горе и радости, во тьме и свете?

– Подтверждаю, – звонко произнес Сэнд.

– В присутствии свидетелей объявляю ваш брак действительным! – торжественно провозгласил архиепископ. – Лорд Уилфорт, вы можете поцеловать свою супругу.

И Сэнд вручает мне букет.

Дальше пошли многочисленные поздравления. Среди присутствующих у Сэнда было значительно больше знакомых, чем у меня, поэтому неудивительно, что на какое-то время его от меня оттеснили. Я была не в обиде. В отличие от свадебной церемонии, брачной ночи у нас пока еще не было, и Сэнд обещал исправить сегодня это упущение с набежавшими за прошедшее время процентами. Так что я была вполне в состоянии немного подождать, не борясь за его внимание со всеми присутствующими.

Увидев знакомое лицо, я сама направилась в сторону гостьи.

– Поздравляю! – улыбнулась Тамира, шагнув мне навстречу. – Это очень значимое событие.

– Спасибо. Вас тоже можно поздравить? Я слышала, вы с Эдвином поженились неделю назад?

– Да, – смущенно кивнула девушка. – У нас все было совсем не похоже на это. – Она обвела взглядом полное народу помещение. – Всего двенадцать гостей.

Я понимающе кивнула: двенадцать – это минимальное число свидетелей, которое должно присутствовать на церемонии бракосочетания, чтобы она считалась действительной. Робкой Тамиру назвать нельзя, но многолюдные собрания заставляли девушку напрячься: она и сейчас была, без сомнения, здорово скованна и чувствовала себя не в своей тарелке. Впрочем, это могло быть связано и с тем, что она впервые в жизни находилась за пределами Оплота, в месте, где светловолосых было значительно больше, чем темных.

– Уверена, Эдвин будет отличным мужем, – сказала я, стремясь отвлечь ее от созерцания окружающей толпы.

Не могу сказать, чтобы мне самой была особенно нужна столь пышная церемония, но я и не испытывала в данной связи серьезного дискомфорта.

– Да, – невольно улыбнулась Тамира. – Думаю, что так.

– Он не смог приехать?

– К сожалению. Дела никак не позволяли. Так что я здесь за двоих. Большое спасибо вашему мужу за то, что открыл для меня портал. В такой день ему наверняка было чем заняться и без этого.

– О чем разговор! – отмахнулась я. – Хорошо, что вы смогли выбраться. Стало быть, дел в Оплоте по-прежнему выше крыши?

– Да, и это еще надолго, – вздохнула Тамира. – Это не совсем та жизнь, которой мне бы хотелось. Да и у Эдвина к вечеру не остается сил даже пошевелиться. Но мы договорились, что через несколько лет, когда основные сложности разрешатся и жизнь войдет в более спокойное русло, мы переедем в Настрию. В какое-нибудь небольшое, спокойное селение.

– Вам не станет там скучно?

Я примерила ситуацию на себя: сама бы я заскучала где-нибудь в захолустье очень быстро, как бы сильно предварительно ни устала.

Тамира уверенно покачала головой.

– Не думаю. После жизни в лесу это будет самым настоящим компромиссом. Да и Эдвин, похоже, за ближайшие несколько лет окончательно возненавидит суету. Мы оба нуждаемся в отдыхе и спокойствии. И чем заняться, тоже найдем. Эдвин говорит, что теперь в любом месте будет нужен человек, который следил бы за равноправием между темной и светлой мастью. А я продолжу заниматься своими травами, если, конечно, от этого будет в Настрии какой-то толк.

– Будет, – заверила ее я. – Во-первых, не все проблемы решаются магически. Во-вторых, лекари, использующие светлую магию, сосредоточены главным образом в больших городах. В маленьких селениях их зачастую нет. Так что ваши таланты придутся очень даже к месту.

Мы немного помолчали, думая каждая о своем. Гости начинали постепенно покидать храм, но к Сэнду все еще тянулась небольшая очередь желающих поздравить. Некоторые беседовали, разбившись на группы. Словом, здесь все еще было весьма людно.

– Очень хорошая речь, – заметила Тамира, глядя на архиепископа, вокруг которого также скопилось в данный момент немало народу. – Правильная, хотя и… сложно все это. Вы молодец. Нет, я понимаю, Александр будет прекрасным мужем. Но нам, родившимся в Оплоте, представить себе объединение с миром светлых все еще очень трудно. Возможно, у наших детей все будет иначе. Или даже не детей… Потомков.

Травница ухмыльнулась, засомневавшись, не слишком ли пафосно прозвучали ее слова.

– Понимаю, – кивнула я. – Мне тоже есть над чем подумать в этом отношении. Наши с Сэндом дети, скорее всего, будут светлыми. Точно предвидеть нельзя, но чаще всего именно так случается в смешанных браках. Моя задача – добиться того, чтобы не только мои дети, но и их дети и внуки помнили, что вовсе не масть делает человека человеком.

Тамира собиралась что-то сказать в ответ, но нас прервал неожиданно громкий шум, совершенно не характерный для храма даже на таком событии, как свадьба. Обернувшись к дверям, мы увидели бурно обсуждающих что-то гостей и Ричарда, стремительно выбегающего на улицу. Посетители храма едва успевали самоустраняться с его пути.

– Что случилось? – озабоченно спросила я у пробегавшего мимо молодого священника.

– Одна дама, лицо которой было скрыто вуалью, украла у лорда Мэдисона кошель прямо во время церемонии! – взволнованно сообщил тот. – В доме богов! Виданное ли дело! Наверное, надо немедленно обратиться к городской страже? Вряд ли лорд Мэдисон сумеет ее догнать.

Священнослужитель явно пребывал в растерянности и не столько утверждал, сколько спрашивал совета.

Мы с Тамирой обменялись понимающими взглядами.

– Не надо звать стражу, – улыбнулась я. – Уверена, лорд Мэдисон отлично справится сам.