– Ежи, ты на третьем месяце беременности, может уже позволишь мужчинам рода позаботиться о себе? – снисходительно и укоризненно предложил Меллик.
Он вместе с Арташем и Рейтишем насмешливо наблюдал за моими жалкими попытками забраться на самую нижнюю ветку местного аналога тутовника. А ведь еще совсем недавно я бы даже не задумывалась о подобных трудностях. Подумаешь, дерево, да взлетела бы за секундочку. Но не теперь, когда летняя жара, духота, заметно округлившийся животик и множество мелких, но досадных ограничений возникло в связи с моим положением.
– Пока от вас дождешься, с голоду помрешь! – фыркнула я, уныло приняв тот факт, что даже на нижнюю ветку не заберусь, чтобы добыть уже покрасневшие, но восхитительно недозревшие ягодки.
Как подумала об их кисленьком вкусе, так слюна стремительно заполнила мой рот.
– Скоро обед, не переживай, твои обезумевшие от счастья Белые опять устроят соревнования по запихиванию в тебя еды. Так что лучше оставь места побольше, не занимай его всякой кислятиной, – посоветовал Рейтиш.
– Ы-ы-ы… – страдальчески проныла я, ну очень хотелось ощутить освежающий вкус кислятины на языке.
– Я никогда не смогу понять женщин, – расстроенно вздохнул Арташ, которого, мне кажется, волновали только по-прежнему кислые отношения со слабым полом.
Я подозревала, что понять он пока не может из-за занудства. Зато, удивительное дело, этот парень оказался идеальным связующим звеном между двумя бесспорными лидерами: безбашенным и ушлым Мелликом и вдумчивым, замкнутым Рейтишем, который с огромным трудом и при помощи постоянных бесед с Каури отпускал трагедию с родными. Старший жрец оказался потрясающим психологом, хотя чему удивляться, если ему двести лет и всю жизнь он служил на благо страны и своей богини.
Месяц назад мы приехали в дядин клан, правда, несмотря на ворчание Лаури, я упросила его еще немного пожить в замке Скалистых. Во-первых, мне нужны советы Алиры по беременности и по уходу за будущими малышами. Во-вторых, я не смогла оставить Рейтиша без своей поддержки и всячески помогала ему влиться в семью родичей, хоть и не кровных, но надежных. Надежный семейный тыл должен быть у всех, кому как не сироте это знать. И Скалистые меня не подвели, приняли парня, как и меня когда-то.
Меллик игнорировал отстраненную замкнутость Рейтиша, просто молча тащил его за собой и вовлекал во все возможные авантюры. Арташ, сам того не желая, своими замечаниями и нытьем вызывал у деятельного и умного Рейтиша невольную улыбку. Граш с троих не спускал глаз и воспитывал, порой взывая к богам за то, что ему на голову свалились три малолетних оболтуса. Ну а я выходила из любой ситуации «сухой»: что с беременной взять?
В конце лета Меллик, Рейтиш и Арташ отправятся учиться в Далим.
Заметив, как я снова сглотнула слюну, глядя на вожделенные ягодки, Рейтиш забрался на ветку повыше и решил на ней попрыгать, чтобы банально отрясти дерево. И только я открыла рот сказать, что это глупая затея, мои опасения подтвердились: на втором прыжке ветка обломилась, и брат под мой придушенный вопль рухнул вниз.
– Рейтиш, ты цел? – с дрожью в голосе спросила я, опустившись рядом с ним на колени.
Он с кряхтением сел, потер ушибленное место, заметил несколько упавших ягодок, собрал и протянул мне:
– Держи свою кислятину.
Сдув с них пыль, сунула в рот, но насладиться не успела.
– Шухер, садовник! – выдохнул Меллик, услышав голоса и приближающиеся шаги.
Не сговариваясь, Меллик с Арташем подхватили Рейтиша подмышки и рванули прочь, мне пришлось спешить за ними.
– Разве нам запрещено собирать ягоду? – вытаращился Рейтиш на пыхтевших с ним в обнимку парней.
Оба подельника притормозили и сконфуженно переглянулись. А я заржала и выдала парней:
– Нет. Просто они уже по привычке так реагируют на любой шум. Ведь частенько шляются где-нибудь без спроса.
– А сама-то! – кивнул на сломанную ветку в моих руках обиженный Арташ, а ведь и правда, я неосознанно ее прихватила.
– Моя совушка уже привыкла заметать за вами следы, – громом среди ясного неба прозвучал насмешливый голос Лаури.
– Ой, а что ты тут делаешь? – смутилась я.
– Да вот, хотел порадовать любимую, собирал ягоды, а тут слышу топот, сопение, шум, словно три престарелых и неуклюжих медведя сквозь лес ломятся, а это, оказывается, двое будущих глав кланов и их дружище в твоей компании развлекаются.
Заглянув в глубокую посудину в руках Лаури, я увидела красивые, ярко-красные ягодки, от которых вновь сглотнула слюну. С обожанием глянув на мужа, я восхищенно выдохнула:
– Ты не представляешь, как же я тебя люблю-ю…
– Ежения, будь уверена, Лаури любит тебя не меньше, – вдохновенно заверил Меллик. – Если наш уважаемый жрец самолично, вон вся голова в паутине и листиках, лазал по деревьям, собирая для тебя эту кислятину, то…
– Не-а, – ухмыльнулся Рейтиш, – Ягоды ярко-красные, крупные, спелые, такие только на самой верхушке растут, где больше тепла и света. А волки, как известно, не летают. Значит пыхтел, мучился, но хотел добыть самые лучшие и вкусные. Потому что любит нашу Ежи больше, чем она может себе представить.
– Смотрю, тут большие знатоки в любовных вопросах собрались, – ехидно парировал Лаури, при этом заметно покраснел от смущения.
Эх, не любит мой волчище выворачивать душу на показ. Я приникла к Лаури всем телом, обвила его шею и поцеловала в подбородок, а потом и в подставленные губы.
– Ты идеален, любимый! – улыбаясь во все тридцать два, признала я.
В замок на семейный обед меня нес муж. Обнимая его крепкую шею и положив голову на надежное плечо, я наслаждалась жизнью, поедая тутовник и строила рожицы братьям и нашему общему замечательному нытику следовавшим за нами с независимым видом.
Сегодня с нами трапезничали несколько членов Верховного совета. Ведь завтра в Файбстоке состоится праздник. Пока мы с Лаури наслаждались медовым месяцем и затем занимались делами в Фире, Верховный совет во главе с Каури сложа лапы не сидел. Тот разговор, что мы вели на трибуне у Круга Сияющей о наших соседях-соперниках, об образовании и нашей безопасности во всех смыслах, оказывается, был одним из многих. И до меня велся не первый год.
Безоговорочная победа Лаури над восемью сильнейшими воинами Дарглана еще больше усилила положение Белого клана. Каури же нутром чувствовал, что Дарглану необходимо расширять связи с миром. И прежде всего – с соседями. У нас много плодородной земли, наши мужчины сильнее многих, ведь помимо звериных ипостасей мы все владеем магией земли, а иногда – и другими стихиями, как наш Петр. Но обособленность играет против нас, мы отстаем в прогрессе.
К примеру, порталы позволят за минуту преодолеть значительные расстояния. Они уже есть во многих странах, а в Дарглане – запрещены законом. Потому что жестко охранять границы проще, чем всю территорию. Да и пограничники не хотели терять приличную доходную статью за выдачу проездных грамот и возможность перекупать товар у людей и потом перепродавать его дороже в Дарглане. В общем, проблем накопилось много и жизненно важно меняться в лучшую сторону. И хвала Сияющей и всем Высшим, Верховный совет был к этому готов, но делал это крайне осторожно, продуманно и неспешно.
Так, за время нашего отсутствия в начале лета были подписаны договора о торговом сотрудничестве с Ирмундом. Параллельно были достигнуты предварительные договоренности и с Байратом. Ведь оба наши сильные и продвинутые соседи.
Так что за обедом гости и хозяева обсуждали более чем щедрое предложение повелителя Ирмунда. Правитель темных выделил квоты на бесплатное обучение нашим парням и девушкам в ирмундских магических академиях. Совет обязал каждый клан выделить самых сильных и умных ребят для обучения среди темных магов.
– От нас поедут Петр и Демирьян, – озвучил решение Скалистых Филан.
– Они подготовленные воины? – неожиданно подал голос Рейтиш.
– Более чем. А что, в их академиях настолько опасно? Или в Ирмунде настолько не любят оборотней?
Я поняла, почему брат задал этот вопрос. Ведь Райвек нам обоим рассказывал о своих академических буднях. Тем более брат не только слышал, он прожил шестнадцать лет в Ирмунде. И лишь последний год, как и я, в Дарглане. Вместо стушевавшегося под всеобщим вниманием Рейтиша объяснять, что и как в темных академиях, пришлось мне:
– В Ирмунде академии, по их же словам, – это сборище одичавших животных. Там разрешено все, кроме использования смертельных заклинаний и убийств. Как нам ирмундские преподы в Далимской школе рассказывали, Дарглан, по сути, серая зона смешанной магии из-за вторых ипостасей и магии земли. А в Ирмунде еще слишком сильный темный источник магии. Поэтому у них много магов и все они очень темные. Магия у темных позднее созревает, а потом буквально сжигает им мозг, толкая на безумства. Поэтому их академии призваны усмирять этих безумцев, приручать свою магию, выпускать пар, ну как из кипящей кастрюли. У них в академиях сплошной беспредел, бои, похоть, подставы и подлянки. Но, помимо этого, напряженная учеба и тренировки. Все выпускники ирмундских академий обязаны пройти военную службу на благо Ирмунда. Поэтому ребят из наших надо отбирать только по-настоящему сильных. Причем не только магически и физички, но еще и ментально. А то не мы будем в Ирмунде создавать шпионскую сеть, а из наших сформируют такую в Дарглане.
– Рейтиш, ты там почти всю жизнь прожил. Ты тоже так считаешь? – спросил Филан.
Брат поморщился и кивнул, а потом, подняв голову и расправив плечи, спокойно ответил, удивив меня:
– Чтобы вы были спокойны, я на крови поклялся господину Каури в верности Дарглану и Фиру, своему клану. Что касается Ирмунда, то Ежи права. Это королевство со строгой иерархией, где каждый маг прошел академию, получил знания и военную подготовку, больше того, прошел обязательную военную службу. Случись что, на защиту Ирмунда поднимется весь народ. Подготовленный!
– Как и в Дарглане, – отметил член совета Гор.
Рейтиш грустно хмыкнул:
– Пока мы выигрываем только в одном – в каждом из нас не только живет магия, но и зверь, способный порвать сразу нескольких соперников. Но в Ирмунде повсеместно используются артефакты. Совершенно разные. От боевых до житейских. В Дарглане весь обиход дома лежит на плечах женщин. Это мелочь, но даже она о многом говорит.
– И о чем же? – заломил бровь Гор. – Что у наших женщин своей магии навалом и им не нужны всякие магические финтифлюшки?
Рейтиш просто не подобрал бы слова, не объяснил свои чувства. Бросив на него виновато сожалеющий взгляд, ведь пришлось напомнить ему о страшном, я опять взялась пояснять:
– Дарглан застыл в своем развитии. Мы аграрии, а не воины. Мой дядя Райвек служил командиром пограничной службы Ирмунда, он легко и незаметно для большинства жителей Фира и даже жрецов заблокировал проклятьем моего зверя – лишил меня и магии, и регенерации.
– Твой печальный опыт мы учли: уже разработана защита и лечение для подобных случаев, – неожиданно сообщил Каури.
Я удивленно вытаращилась на дядю мужа, осознавая, насколько же Высший совет все же деятельный и своевременно реагировал на угрозы. Однако настойчиво продолжила:
– Полагаю, если у нас не будет научной школы артефакторов, которые смогут придумывать и создавать различные методы защиты против любых вызовов, при огромном желании недовольного соседа или желающего отобрать нашу землю, нас могут лишить физического преимущества. И что нам останется? Ведь мы не любим всякие финтифлюшки, не используем их в быту, предпочитая действовать за счет грубой силы или магии.
– Там, где мы жили, о Дарглане говорили с уважением, оборотней боялись. Пока еще! Особенно это стало заметно после войны с Фейратом, – подхватил мою мысль Рейтиш. – Но в основном этот страх держится на даргланских жрецах. Из-за их связи с Сияющей и той силе, которой они владеют. Против самой Богини, которая покровительствует Дарглану, не каждый решится пойти. И побежденный, униженный Фейрат тому пример. Но уверен, вечно это не продлится.
– Ну вот… – ободрился Гор и другие члены верховного совета, бросив на Лаури с Каури уважительные и одобрительные взгляды.
Рейтиш уверенно продолжил:
– Только не забывайте, что Ирмундом правят две главные ветви – ди-ре Солар и ди-ре Сол. Как и Белые, они разительно отличаются от других жителей Ирмунда. Ведь являются редкими и невероятно сильными магами смерти. Больше того – жрецами Белой Эйты. Одно имя Анриша ди-ре Сола, брата повелителя, пугает до бледности любого ирмундца. Этого кровожадного монстра боятся до дрожи, но при этом беспримерно уважают. Ведь жрецы Белой Эйты всегда служили и будут служить на благо Ирмунда и своего народа. Они, как и Белые, это веками доказывали.
– Я же вам говорил, а вы кривились! – возмутился еще один гость, Лотер, обращаясь к другим членам совета. – Не могут все наши разведчики быть врунами, путаниками и трепачами!
– Ирмунд сейчас мирится с Байратом! К тому же ты сказал, что повелитель и его брат женились. Значит, в ближайший век им точно будет не до войны с Даргланом, – с превосходством проворчал Гор.
А вот Лотер его ядовито опроверг:
– По словам байратцев, не женились, а скорее взяли в плен двух магов жизни. Я краем глаза видел этих двух светлых красавиц на площади в Далейте месяц назад, когда Ирмунд подписывал официальный договор с Байратом. Там два хрупких, трепетных цветочка, которым уже успели заделать будущих магов смерти. Обе с внушительными животами. И с них глаз не спускали, причем что повелитель, что этот кровавый монстр Анриш ди-ре Сол, так смотрели на свои пары, что, казалось, готовы были сожрать или принеси в жертву Белой Эйте. Таскают на руках, а вокруг столько охраны, что с трудом рассмотрел.
– Темные, если полюбили, то до безумия, – тихо сказал Рейтиш, глядя на свои сжатые на коленях руки. – Как и наши звери, любят только раз и до самой смерти.
– Мы ради любви откажемся от всего, а вот темные из любви откажут во всем, – не согласился Лаури и, обняв меня за плечи, привлек к себе.
Поймав мой обожающий взгляд, он буквально ласкал синим пламенем своих глаз, пламенем неугасимой любви и нежности. Лаури прав, я успела убедиться: оборотни любят за двоих, сходят с ума от любви как люди и хранят верность и преданность как звери. Такая любовь не соединяет, спаивает влюбленных неразрывными узами. Вот и моя совушка уже не представляла жизни без своего белоснежного волка. А он сам отрастил крылья вместо лап, если бы моя птица пожелала совместно полетать.
– В общем, отрадно, что мы все едины в главном – необходимо улучшить подготовку наших воинов. Скупать в Байрате и везде, где сможем, артефакты, создавать портальные станции для упрощения торговли и укреплять взаимосвязи между кланами. Мы слишком вольно живем, это разобщает, – постановил Филан.
– Хвала Сияющей, через год мой срок в совете подойдет к концу, – передернул плечами довольно пожилой Гор. А потом хитренько глянул на Филана с вопросом: – Ты своего представителя подготовил? Ведь в следующем году ваша очередь!
– А как же. От нас будет Граш! – Филан гордо посмотрел на племянника.
Лотер мрачно кивнул:
– Нужно освежить застоявшееся болото Верховного совета. Время за молодыми!
Гор возмущенно выпучил глаза, но промолчал. Как и остальные.
Файбстокская площадь была переполнена. Сегодня именно здесь, а не в Блоше собрались тысячи разных оборотней из множества кланов. Во-первых, выступит известная на весь Дарглан и даже за его пределами группа «ШТШ», во-вторых, многим хотелось увидеть трех ирмундских послов, прибывших для заключения важных договоров между нашими странами. Вернее, уже заключили.
На помосте, который за полгода расширили и укрепили, чтобы «скакать и горланить» было удобнее и надежнее, как ласково ворчал Филан, уже два часа скакала и горланила моя группа. Жаль, сегодня без меня. Слишком жарко, слишком многолюдно, слишком опасно, по мнению моего любимого супруга. И я понимала, что будущей первой леди важнейшего клана и главы совета, еще и на третьем месяце беременности, не стоит отплясывать на сцене. А вот сидеть на лавочке под навесом, устроенным специально для уважаемых послов и членов совета, очень даже стоит и необходимо.
Сегодня песню «Нентори», печальную легенду якобы древних аматори, вместо меня исполняла Таури и весьма достоверно страдала перед тем, как всадить в себя складное лезвие. Я аж прослезилась, шмыгнув носом и ткнувшись в плечо Лаури, чтобы скрыть слезы.
Муж умильно хмыкнул, обнял меня покрепче и поцеловал в висок. Сидевший с дугой стороны Каури тайком предложил мне кусочек соленого копченого сыра, чем заработал сто очков к уважению и обожанию.
Дожевав сыр, я ощутила себя счастливой и любящей весь мир. И решила потешить свое самолюбие, послушав восторженные отзывы про нашу необычную и непривычную для Хартана музыку и песни. Поэтому обратилась к сидевшему на соседней лавке послу:
– Ну и как вам наше выступление и музыка?
– Приятно, что вы перенимаете наши ирмундские песни.
– Ваши? – опешила я от подобной наглости, ведь все песни группы «ШТШ» с Земли.
– Да, автор этого музыкального направления – герцогиня Эмария ди-ре Сол, супруга брата нашего повелителя! – с гордостью поделился второй посол.
Третий ирмундец тоже, фигурально выражаясь, не преминул поставить на место оборотней-деревенщин:
– Простите, что позволяю себе замечание, но последняя песня не древних аматори. А древних рдийцев.
– Вы уверены? – уточнила я сквозь охвативший меня вязкий туман, из-за которого слова доносились словно издалека.
– Что не аматори, а рдийцы? – переспросил один из послов.
– Нет, что песни и музыка те же, – проскрипела я, будто несмазанная дверная петля.
– Да. Последние две песни так точно. Совсем недавно на центральной площади Далейта устраивали концерт и там их исполняли…
Они что-то еще говорили, но я не вслушивалась. Сквозь туман в моей голове прорвалась одна, но слишком невероятная мысль. Буквально оглушающая. Взрывающая до основания.
– Они здесь! – потрясенно выдохнула я.
– Кто? – напрягся Лаури.
– Мои девочки! Мои сестрички! – По моим щекам потекли слезы.
– Разве у вас есть сестры? – удивился один из совета.
– Ежи, боюсь, ты перегрелась, – напрягся Лаури.
– Вы не понимаете! – ревела я, вырываясь из его рук, словно попала в плен, откуда меня не пустят к Маше и Вике.
Но Лаури держал меня крепко. Сквозь шум в ушах я услышала напряженный бас перепуганного мужа, который с трудом сдерживал волчий рык:
– Тогда объясни! И я все решу, слышишь, любимая! Я все сделаю для тебя, только скажи, кого найти? Что нужно?
– Поверить и простить, – глухо ответила я, приникнув к его груди.
– Все, что угодно. Главное, не пугай меня больше. Ты бледная, словно на тот свет собралась…
– Скорее пришла, – просипела я, холодея от страха.
– Поехали домой, говорил же, что в твоем состоянии на жару лучше не высовываться, – прекратил мою истерику Филан.
– Лучше бы вообще клан не покидала! Нет, заноза в одном месте мешает дома посидеть, – ворчал Каури.
Темные обеспокоенно мямлили извинения и оправдания, но они никого не интересовали. Мою родню и мужа волновала исключительно одна явно перегревшаяся беременная сова.
Филан кивком велел Грашу присмотреть за молодняком и заняться гостями. Тем временем Лаури бережно подхватил меня на руки и понес к экипажу, провожаемый напряженными взглядами членов совета и послов, которые стали свидетелями моей истерики. Им, прощаясь, кивал Каури, тоже спешивший за нами.
В двуколке заметно нервничавший Лаури посадил меня к себе на колени и зарылся пятерней в мои волосы на затылке. Он вообще восхищался моей густой рыжей шевелюрой, часто гладил, зарывался руками, массировал кожу головы, в моменты страсти собирал в кулак и слегка сжимал. А вот его волк жаждал ощущать мой запах, отчего Лаури часто возил носом по моей макушке или виску, глубоко вдыхая. Хотя еще волк Лаури жаждал не спускать меня с рук, держать между лап и в поле зрения.
Каури сел рядом с нами, Филан – на козлы и мы сразу покатили из города.
– Не томи, Ежения, рассказывай, что тебе там привиделось, – распорядился Каури.
А я, уткнувшись в широкую грудь Лаури, вдыхала его особенный, терпкий, любимый запах и собиралась с силами и мыслями, чтобы признаться в том, что попаданка. Чужая, залетная птица не только в этом мире, но и в семье. До мерзко вибрировавшей в кишках дрожи боялась, что после моего признания все изменится. Разлюбят, откажутся, отрекутся.
Пара лошадок размеренно бежала по пыльной дороге мимо городских зданий, потом хуторов, садов и полей, нагромождений камней. Я со слезами рассказывала нашу с Машей и Викой историю. Историю жизни, смерти и своего перерождения. Историю легенды про бедняжку, которая в поисках любимого обошла весь мир, а потом убила себя, чтобы воссоединиться с ним. И что не существует ни древних аматори, ни рдийцев. И что все эти песни и музыка появились на Хартане с Земли. А значит, герцогиня Эмария ди-ре Сол, маг жизни, которую, вероятно, держит в плену кровавый монстр и брат повелителя, тоже с Земли. И скорее всего, она одна из моих подруг. И раз Повелитель тоже женат на маге жизни, то, может статься, обе светлые невольницы мои Вика и Маша. От одной мысли об их мучениях в плену дрожали руки. Уж я-то помню, что из себя представляли темные.
Закончив, я с гулко колотившимся сердцем посмотрела сперва на Филана. Ведь теперь он знает, что никакой мне не родственник, а совершенно посторонний человек.
Поймав мой затравленный взгляд, Филан укоризненно покачал головой:
– Ребенок ты, наш несмышленый ребенок!
– Значит, ты Женя? – с нежностью переспросил Лаури и прижал к себе чуть теснее, успокаивая, даря уверенность, что между нами ничего не изменилось. Я всхлипнула от облегчения и шепнула мужу на ухо, как его люблю.
– Э-э-э… – Каури, сперва задумавшись, как ко мне теперь обращаться, добросердечно пояснил: – Женя, все мы рождаемся, умираем и снова рождаемся. Где-то, в ком-то, когда-то. Душа бессмертна! Ты по крови Скалистая, а теперь еще и душой к роду Филана приросла.
– Вот-вот, самую суть сказал, – довольно кивнул Филан.
Неожиданно Лаури напрягся всем телом и мрачно произнес:
– Как вернемся домой, придумаю и сделаю еще один подарок для Сияющей, ведь она мою истинную из другого мира привела! Если откровенно, теперь мне еще больше стыдно за свое поведение. А еще мне до судорог страшно, ведь мы могли не встретиться…
– Лаури, вы с Женей рождены друг для друга. Так или иначе, судьба все равно свела бы вас вместе, – убежденно перебил его Каури.
– Вы правда так думаете? – с отчаянной надеждой прошептала я, словно боялась спугнуть эту надежду.
– Я уверен, – Каури слегка поморщился. И добавил, чтобы даже сомнений не осталось: – Райвек встретил гадалку и получил предсказание за несколько лет до вашего рождения. Она же ему сказала, что Фир возглавит его сын, а это возможно лишь в одном случае, если бы Ежения была истинной Белому. Но она не была! Ведь Лаури видел ее и…
– …ничего, – хрипло согласился Лаури. – Ты прав, дядя, богам виднее, кто кому предназначен самой судьбой.
Я не согласилась:
– Мне кажется, от нас самих тоже многое зависит.
Лаури погладил меня по рукам, зарылся носом в волосы у меня на макушке. И оттуда, глубоко и с удовольствием вдохнув, выдохнул:
– Как же ты сладко пахнешь, мой самый лучший и драгоценный подарок от высших.
– М-м-м… – я чуть не замяукала, но надо же и мне за мужа «проставиться» и поэтому твердо обещала: – Вернемся домой, благодарность богине будем вместе придумывать и ваять.
– Думаешь, и Лаури за подарок высших сойдет? – иронично спросил Филан, видно, что просто по-родственному, по-дружески поддел.
– А разве обозы со свежей, твоей любимой рыбой тому не доказательство? – наигранно возмутился Каури, подхватив тон, можно сказать, родича.
– Рыба? Какая рыба? Ту, которую мы еще весной съели? – гнул свое ушлый Филан.
– Мне нужно в Далейт. В Ирмунд! – прекратила я рыбную пикировку, затеянную только чтобы отвлечь меня.
– Зачем? – опешил Филан, даже оглянулся.
А вот Белые сразу все поняли. И первым начал старший из них, осторожно напомнив:
– Женя, ты в положении. В таком состоянии долгая дорога может навредить.
– Но ведь совет решил установить стационарные порталы?! – тоже напомнила я.
– На это нужно время, – пояснил Каури.
Совершенно верно сказал. Но Ежении преподавали ирмундцы и потому я с отчаянием посмотрела на хмурого Лаури:
– А персональные? – И умоляюще зачастила: – Ты же понимаешь, я просто не смогу спать… жить спокойно, зная, что где-то рядом живет и страдает кто-то из моих девочек. А может и обе. Они же у темных. Ты же слышал, что этот ди-ре Сол – настоящий монстр!
– Женя, она его жена! И он не просто маг смерти, а жрец Белой Эйты! Такие никогда и ничего не отдадут. Ни при каких условиях!
– Мне бы только убедиться, что это она или они. И если все плохо, если они страдают в плену, выкрадем! Вирсалика же сбежала? Чем мои девочки хуже? – настаивала я.
– Хорошо, дай нам время, мы придумаем, как спасти твоих сестер по духу, – решил Лаури, напряженно глянув на дядю.
– Обещаешь? – вцепилась я в рубашку у него на груди.
– Обещаю, Ежик, – уверенно ответил муж. – Обещаю, что мы сделаем все, чтобы не подставить Дарглан, но постараемся помочь этим девушкам. Если подтвердится, что обе или одна из них твоя подруга.
– В конце концов, в Дарглане отличные, устоявшиеся еще с древности традиции воровать из кланов невест, если родичи против. А они частенько против, так что руку мы в этом умении набили, смекалку развили и способы знаем самые занятные, – хохотнул Филан, подмигнув почему-то Каури.
– Да уж, я помню, как отец твоей жены пытался выжрать мне мозг, требуя от Скалистых вернуть его роднулечку домой, – расхохотался глава Белых.
– Ты украл Алиру из семьи? – изумилась я, а заметив горделивый оскал дяди, восторженно похлопала.
– А ты думаешь, почему ее родичи к нам в гости не ездят? Обижаются. Особенно после того, как мы еще и Граша к себе переманили, – посмеивался Филан.
– Значит, операцию по спасению надолго откладывать не будем? – воодушевилась я.
– Не будем, но обязаны все тщательно продумать и подготовиться, – согласился Лаури. – А то, зная тебя, откладывать себе дороже, еще по дороге в Ирмунд ловить придется.
– Не придется. Суровый урок по поспешным и глупым поступкам я усвоила отлично. Поэтому не буду торопить. Потому что верю, нет, знаю, что ты обязательно придумаешь, как им помочь. Чтобы никого не подставить. И никто не пострадал.
– Такая вера дорого стоит! – с облегчением улыбнулся Каури.
А я, греясь в тепле глаз и рук Лаури, шепнула:
– Только всегда помни, куда ты, туда и я!
– Я помню, – глаза Лаури потемнели, – и в жизни, и в смерти, всегда вместе.
– Я люблю тебя! – Обняла его за шею и положила голову ему на плечо, расслабляясь наконец и поверив, что все будет хорошо.
Мы найдем и спасем моих девочек.
– А я умру без тебя! – хрипло признался Лаури, накрыв мою голову своей тяжелой, но такой родной ладонью.
– Но-но, я тебе не позволю! – хихикнула я, целуя его в щеку.
Пока мы вместе, мы со всем справимся. Ведь за нами род. За нами кланы! За нами весь Дарглан! И с нами сама Сияющая.