– Новый дом можете не покупать, – сказал я Ряжскому, который, казалось, за все это время даже с места не сдвинулся. – И сюрпризов никаких ожидать не стоит, живите, как жили. Или даже лучше.
– В самом деле? – саркастично осведомился у меня бизнесмен. – Как-то не верится.
– Верить, не верить – ваше дело, – отмахнулся я. – Сказал то, в чем уверен, дальше решать не мне.
– Батюшку на всякий случай хорошо вызвать бы, – подал голос один из охранников Павла Николаевича, без особой теплоты во взгляде глянув на меня. – Пусть все освятит. У меня, если что, телефон есть. Хороший батюшка, проверенный, надежный. Он у моей жены офис освящал, так результат отличный. К ним теперь даже налоговая не суется.
– Вызови, – разрешил Ряжский. – Почему нет? Лишним не будет. А ты, Смолин, знай: если Ольга не очнется, то я этого тебе так не спущу. Носов долго тебя защищать не сможет. Не потянет он такую ношу.
– Вы не забыли, что мы пока еще тут? – поинтересовался один из охранников моего нового клиента. – И можем эти слова расценить как потенциальную угрозу в адрес нашего работодателя?
– А что такого я сказал? – усмехнулся Ряжский. – Только то, что скоро ваш патрон, даст бог, разберется, с кем именно его жизнь свела. Я тоже, знаете ли, сначала вот этого господина за клоуна держал, над женой посмеивался, мол, охота тебе какого-то шарлатана прикармливать. И что в результате? Жена в коме, сам вот тут стою, в дом зайти боюсь и сделать тому, кто мне веселую жизнь устроил, ничего не могу. Только разве что косо глянуть в его сторону. Так что у Ильи Николаевича все впереди, уж поверьте.
– О, а вот и он, легок на помине, – хмыкнул я, доставая из кармана куртки задергавшийся от виброзвонка смартфон. – Это что же там такое случилось, что человек в такую рань вскочил с кровати? Стоп! Может, он как раз прозрел? А, Павел Николаевич?
Ряжский было открыл рот, как видно имея, что мне возразить, но я уже ответил на звонок, потому он от реплики решил все же воздержаться.
– Доброе утро! – бодро проорал в трубку я, догадываясь, что именно сейчас мне скажет новый наниматель. – Ну, со мной все ясно, волка ноги кормят, но вам-то в столь ранний час чего не спится?
– Да я бы и спал, только разбудили меня, – в тон мне ответил Носов. – Александру, понимаешь ли, настолько скверный сон снова приснился, что он весь дом переполошил. Да ладно бы вопли и крики, это еще ничего. Он же стрелять начал, дырок в стене понаделал.
– Охохонюшки! – добавил в голос печали я. – Вот ведь! А все нервы и стрессы. Не бережет он себя, вот что я вам скажу. Потому, думаю, иногда всякие глупости и говорит посторонним людям.
– Оставь его в покое, – мягко произнес Носов. Вот только в эту словесную ватку было закутано легкое такое предостережение. Почти неуловимое и неосязаемое. Но оно было. – Саша хороший человек. Да, немного прямолинейный, но хороший. Не стоит его больше третировать.
– Он рядом с вами? – спросил я. – Да? Передайте ему трубку.
– Слушаю, – голос охранника ничем не выдавал его недавнее растрепанное состояние.
– Скорее это я вас слушаю. Вы ничего не желаете мне сказать, Саша?
– Думаю, я был не слишком прав в своем недавнем суждении, – выдержав паузу, произнес он. – И, если когда-нибудь между вами и моим хозяином возникнет какое-то недопонимание, мы решим все проблемы исключительно на нашем уровне. Без привлечения сторонних лиц.
– Золотые слова, – похвалил я его. – Все, идите спать. Думаю, что более вас дурные сны не потревожат. Ну, если, конечно, вы на ночь не станете слишком сильно набивать живот вредной пищей. Илье Николаевичу поклон.
Я завершил звонок нажатием на красный кружочек и глянул на Ряжского.
– Теперь что до вас, – несколько раз щелкнув пальцами, произнес я. – Павел Николаевич, не надо передергивать. И вы меня не прикармливали, и я специально вам яму не копал. Да и чего ради? Что до Ольги Михайловны, так ей я вообще никогда зла не желал. Не желал и, что важно, не делал. Ну, разве что поучил поначалу маленько разок-другой, чтобы она на себя лишнего не брала и не считала меня кем-то вроде собственной прислуги. Причем самую малость, без последствий, без зла в душе. А что до вас, Павел Николаевич, так вы получили ровно то, что заслужили. Кто недавно охране дал команду меня пристрелить, если беседа, не ровен час, пойдет не так, как вам того хочется? И они бы меня прихлопнули как муху, верно же? Так что нечего из себя сиротку изображать, тем более доверчивых зрителей тут все равно нет. И это я молчу о вашей черной неблагодарности. Кто вас с того света вытащил четыре года назад? Вы ведь уже туда почти переселились, и если бы не я, то серые могильные черви давно бы ваши кости сточили до трухи.
Ряжский что-то забубнил, но я его уже не слушал, не без удовольствия глядя на стремительно светлеющее небо. Вот тоже странно – мое время, по сути, ночь. В ней нынче мой мир, вся моя нынешняя суть, все друзья и недруги в ней живут. По идее, мне за нее держаться надо. А я все равно каждый раз радуюсь, глядя на то, как сумрак сменяет свет. Может, потому что не все еще в моей душе поменялось? Или потому то ведьмаки, возможно, являются неким промежуточным звеном в бесконечной цепи мироздания? Обмолвилась как-то Генриетта о чем-то таком в одну из немногих откровенных бесед, которые у нас случались в Швейцарии. Мол, и вы, дружинники давно ушедшего князя, и последние послушники Монсегюра, сумевшие избежать костра да смерти, и еще кое-кто, о ком упоминать вообще не имеет смысла, стоите на границе Дня и Ночи. Нет-нет, вы не стража, не дозор, не служба контроля. Просто так вышло, что одной ногой вы там, другой – тут.
Я попытался развить эту тему, но девушка как-то очень ловко перевела разговор в другую плоскость, а после ни под каким видом возвращаться к ней не хотела. Ну а после мы и вовсе расстались.
– Ольгу Михайловну, как было сказано, я вытащу, – спускаясь с крыльца, пообещал я замолкшему наконец Ряжскому. – Вернее, все для этого сделаю. Про Бэллу тоже не забуду, обещаю. Что до вас – будем считать, что мы в данный момент в полном расчете. Я ничего не должен вам, вы – мне. Подумайте, это хорошее предложение. Выгодное. Вернее, обоюдовыгодное.
– Хорошее, – согласился со мной Ряжский. – Но идеальным мне видится вариант, где все мои родные живы, здоровы, а тебя рядом нет. Не только со мной, но и с ними.
– Тогда Бэлла умрет, – пожал плечами я. – Жалко ее. Хорошая девчонка. Да и Ольга вряд ли…
– Думаю, что если она очнется, то точно не захочет тебя видеть. Не знаю отчего, но есть у меня уверенность в этом.
– Если так, то и ладно, – согласился я. – Навязывать свое общение точно никому не стану. Вот мне больше делать нечего.
Последнюю фразу я договаривал уже из салона машины. По мере того как на город накатывалось яркое майское утро, меня все сильнее и сильнее тянуло в сон. Ночка-то выдалась о-го-го какая.
– И смотри у меня! – погрозила Ряжскому пальцем Жанна, хоть тот ее ни услышать, ни увидеть не мог. – Не дай тебе бог против Сашки моего чего замыслить! Порву на британский флаг! Эй, вы куда? Меня подождите!
Она нырнула в салон автомобиля за секунду до того, как он начал движение, и беззаботно засмеялась, когда ее голова уткнулась мне чуть ниже живота.
– Вот уж не думала, что и после смерти буду в этой позе на заднем сиденье дорогих машин кататься, – сообщила она мне. – Нет, все же некоторые вещи неизменны. Видимо, такова моя судьба, хоть верь в нее, хоть нет.
– Не резвись, – еле слышно проворчал я.
– Ладно-ладно, – покладисто ответила Жанна и тут же уселась в позу «я вся такая непорочная», даже ладошки на колени положила.
– Домой поедете? – спросил у меня тот охранник, что сидел на пассажирском сиденье.
– Ну да, – ответил ему я. – Адрес сказать? Вроде вечером не вы меня забирали, другой экипаж был.
– Не надо, – отказался охранник. – Мы в курсе, куда ехать.
– Нет, все же останусь, – вдруг сообщила мне Жанна. – Послушаю, о чем этот дятел со своими «быками» говорить станет. Мало ли…
И синей молнией она выскользнула из салона набиравшего скорость автомобиля.
Ну, может, оно и правильно. В самом деле, мало ли?
А вот прямо до дома я все же не доехал. Нет-нет, ничего такого не случилось. Просто в какой-то момент я ощутил, что жутко хочу есть, потому и попросил высадить меня у метро, где находилось несколько общепитовских заведений, которые, несмотря на ранний час, уже функционировали. Ну да, это фастфуд, вредный для здоровья и фигуры, только когда мне жрать охота так, что в животе все гудит, я особо не привередничаю. Да и есть в нем свое очарование, вбитое нам в голову бесконечной рекламой на уровне подсознания.
Короче, к своему подъезду я подошел в тот час, когда город уже окончательно проснулся и начал собираться на работу. Впрочем, на улицу еще никто особо не выбрался, люди пили утренний кофе, заедая бутербродами с сыром, да проглядывали на планшетах и телефонах новости, накопившиеся за короткую майскую ночь. Даже Фариды и той не видно. Хотя она-то точно уже на ногах, просто, надо полагать, соседний двор метет.
И Анатолия, что примечательно, тоже у подъезда не наблюдалось. Странно, был уверен, что он-то точно уже тут меня поджидает. Все разговоры у Носова на мой счет, полагаю, давно закончились, даже с учетом психологической травмы, полученной не таким уж, как оказалось, несгибаемым Сашей. Кстати, может, перестарался я? Может, не стоило его вот так ломать? Нет-нет, дело здесь не в сострадании. Чего его жалеть, парень сам нарвался. Просто такие, как он, не терпят тех, кто пробил в их душевной броне трещину. Им кажется, что они потерпели поражение и оттого стали слабее. На самом деле это не так, слабость или сила не измеряется числом побед и проигрышей, эти категории считаются по другим порядкам, но вот только понимают это не все.
Пока Носов жив, он меня не тронет. Но если, не ровен час, дедуля загнется, то сезон охоты будет открыт одновременно с тем моментом, как Илья Николаевич испустит последний вздох.
Может, все же скормить его Маре? Ну так, на всякий случай? И ей хорошо, и мне спокойнее будет. Да и должок полностью верну.
Или подождать? Носов не дурак, он ведь поймет, кто его охранником-помощником так распорядился. Ну да, выбирая между мной и Сашей, он сейчас выберет меня, потому что я посулил ему будущее, а Саша всего лишь часть прошлого. Нужная, важная, но заменимая.
Но это сейчас. А потом? Кто знает. Нет, пусть пока невозмутимый боец живет. По крайней мере, до той поры, пока снова не опростоволосится. Ну а после видно будет. Даже не так – пусть он будет тем резервом, который мне нужен. Не исключено, что Морана раньше или позже мытьем или катаньем меня прожмет, такую возможность со счетов сбрасывать нельзя. Вот тогда и настанет его час.
– Сашка, вернулся наконец? – раздался сверху голос, которого я давненько не слышал. – И даже не зашел, гад такой, повидаться!
Маринка. Стоит в легкомысленном халатике на балконе, в одной руке у нее дымящаяся сигарета, в другой чашка с кофе. И, как всегда, ей плевать на общественное мнение. Нет-нет, я не о том, что соседка нынче пренебрегла нижним бельем, что мне снизу отлично заметно. Я о том, что она глотку надсаживает, общаясь со мной с высоты своего этажа.
– Зайду, – пообещал я. – Вот только…
– Берегись! – выпучив глаза, вдруг заорала она, роняя чашку. – Са-а-аш!
Я даже не заметил, откуда рядом со мной появился зачуханный и патлатый юноша с вытянутым, что называется, «лошадиным» лицом. И момент, когда он ударил меня ножом в грудь, тоже не уловил. Очень уж быстро все произошло.
Что примечательно, боли я тоже не ощутил, хотя удар был довольно сильный. Так, чутка кольнуло в районе сердца – вот и все. Но видеоклипа, который вроде как должен быть продемонстрирован тому, кто вот-вот отправится на тот свет, мне не показали, и земля из-под ног тоже уходить не стала. Так, чуть качнулся назад по инерции – вот и все.
Данный факт, похоже, удивил не только меня, но и моего потенциального убийцу. Он на миг застыл, не отрывая руки от деревянной ручки незамысловатого кухонного ножа средней длины, и глянул на меня.
Глаза! Елки-палки, его глаза! Синяя муть вместо белизны, и зрачок в ней плавает, как окурок в ручье, не в состоянии сфокусироваться на чем-то одном! Я такое уже видел, и не раз. Он – не он! Там, внутри, в этом человеке имеется другая сущность, и я догадываюсь, чья именно.
Дальше мое тело действовало на автомате. Я со всего маха ударил юношу ладонями в грудь, зло рявкнув:
– А ну, паскуда, пошел вон из него! Изыди, тень!
Надежный способ, мне про него еще в Греции один вурдалак рассказал, который работал ночным портье в неплохом афинском отеле, где я провел пару недель после того, как покинул Крит. Неплохо, кстати, устроился этот Еварест, тут тебе и комфорт, и подкормиться всегда можно, если не жадничать и не зарываться.
Так вот, он поведал мне как-то за рюмочкой узо, что такие, как я, могут любого призрака из живого человека одним ударом вытолкнуть, надо только знать, как и куда бить, да что при этом сказать.
Синяя фигура вылетела из тела молодого человека, как пробка из шампанского, и распласталась на асфальте. Я было дернулся к ней, но призрак Смелкова (а это был именно он, верно я угадал) мигом сгруппировался и, словно бегун на соревнованиях, прямо с низкого старта рванул от меня куда подальше. Да еще с такой скоростью, что мне его догнать возможности точно никакой не было.
– Шеф! – словно из ниоткуда рядом со мной появился Анатолий и уставился на нож, так и торчавший из моей груди. – Чего за фигня?
– Догони! – мигом ткнул я пальцем в синюю фигуру, которая уже почти скрылась за соседним домом, остановившись лишь на миг для того, чтобы погрозить мне издали кулаком. – Проследи! Живее! Потом доложишь.
– Ага! – кивнул бывший таксист и через мгновение его след простыл.
– Ох! – жалобно проныл юноша, который в тот миг, когда призрак бывшего бизнесмена покинул его тело, рухнул ничком на землю. – Это чего было-то?
– Ну, как сказать? – ответил я ему. – Ты, приятель, меня убить хотел.
– Я? – данная новость, похоже, вселила в бедолагу новые силы, он сначала голову приподнял, глянув на меня, а после и сам на ноги встал. – Вас? За что?
– Понятия не имею. Подошел и нож мне в грудь воткнул. Да вот, сам смотри, он из нее до сих пор торчит.
– Я не мог, – юноша вытер со лба мигом выступившие на нем капельки пота. – Да нет… Да как же?
– Нет ничего проще, чем доказать данный факт, – добродушно пояснил я. – Полиция снимет с рукояти отпечатки пальцев, и они окажутся именно твоими. Без вариантов.
– Чертова гидропоника! – исказилось лицо молодого человека. – Чертовы голландцы! Вот на фига я ее курил сегодня?
– Очень правильная постановка вопроса, – одобрил его слова я. – И вообще, любые наркотики есть зло.
– А почему же вы тогда не умерли? – вдруг оживился мой собеседник. – Вон нож как глубоко вошел. А вы живы! Я понял! Это пранк, да?
Он схватился за рукоять ножа и вынул его из моего тела. Вернее, из денежной пачки, что лежала во внутреннем кармане куртки, той самой, что мне жизнь спасла. Ведь именно в нее лезвие воткнулось. И будь Илья Николаевич поскупее, а пачка потоньше, кто знает, чем бы все кончилось?
– Ага, вот я его сейчас! – молодой человек попробовал затолкать лезвие в рукоять, но только порезался. – Настоящий?! Не муляж?
– Конечно, – подтвердил я. – Какой же еще?
– Тогда ничего не понимаю! – жалобно уставился на меня он. – Может, я уже с ума сошел?
– Ладно, тебе расскажу правду, – решив добить бедолагу окончательно, произнес я. – Дело в том, что ты меня в любом случае убить не смог бы. По крайней мере, этим ножом точно.
– Почему? – взгляд юноши становился все более безумным.
– Потому что я не человек. Я – терминатор.
– Кто? – ошарашенно пробормотал молодой человек.
– Терминатор, – повторил я. – Киборг-убийца. Прибыл из будущего, чтобы кое-кого тут уничтожить ради победы машин над людьми.
Мне батя как-то давно показал фильм про этого самого терминатора, древний как не знаю что. Говорил, что в юности он его наизусть знал, потому как это кино являлось культовым для его поколения. Фильм оказался на самом деле неплохой, но культурного шока, который, по мнению бати, должен был меня накрыть с головой, я не испытал. А спецэффекты меня вообще только насмешили.
Но вот пригодился же тот самый давний киносеанс. Ну а этому чудику, похоже, вышеупомянутый фильм смотреть не доводилось, потому что он так и не понял, что я над ним подшучиваю.
– Как? – совсем уж диковато стал выглядеть он. – Какой победы?
– Сашка! – из подъезда выскочила Марина и подбежала ко мне. – Живой? Как? Ведь вот этот придурок тебя ножом ударил, я видела! Думала, убил!
– Его нельзя убить, потому что он не человек, – монотонно, как заклинание, произнес юноша, чуть покачиваясь влево-вправо. – Не получится. Или мне вообще все это только кажется?
– Наркоша, – моментально поставила диагноз Маринка, только глянув на моего незадачливого убийцу. – Сейчас я полицию вызову, они на тебя столько всего повесят, что до старости из тюрьмы не выйдешь!
Как видно, ее слова добрались-таки до помутненного сознания молодого человека, потому что он мигом отбросил нож в сторону, а после с невероятной скоростью припустил от нас куда подальше. Вот же утро какое выдалось. Все куда-то бегут, только я на месте стою.
– Держи его! – дернулась было за ним Маринка, но после поняла, что в тапочках и халате она вряд ли догонит беглеца. – Вот ведь! А ты чего его не схватил?
– Да ну на фиг, – отмахнулся я. – Ехать куда-то придется, потом протоколы, допросы… Можно подумать, у меня других дел нет.
– Таких лучше сажать, – на редкость серьезно ответила мне Маринка. – И для общества, и для них самих. Уж поверь, я криминальную хронику вела, такого насмотрелась! Один раз меня чуть тоже не прирезали. Кстати! Так почему ты жив?
– Жить люблю, – ответил я, но этот ответ соседку не устроил.
Она ощупала мою грудь в том месте, где на куртке чернел небольшой разрез, запустила руку мне за пазуху и извлекла из кармана толстую пачку денег со сквозной дыркой посредине.
– Ого! – Марина даже присвистнула от избытка чувств. – Кто-то у нас стал богатеньким Буратино? Ты всегда, уходя из дома, с собой столько денег на мелкие расходы берешь? И почему кеш? Ты забыл о том, что человечество придумало пластиковые карты?
– Убери обратно, – уже не в шутку, а всерьез разозлился я. – У нас не самый мирный район для того, чтобы деньгами светить. Увидит кто не тот, и в следующий раз мне уже не так повезет, как сегодня. Проломят череп в подъезде – и вся недолга.
– Тоже верно, – согласилась соседка, выполняя мою просьбу. – Слушай, чую за этим всем интересную историю. Расскажешь? У меня есть немного времени, я бы послушала.
– Чуть позже, – пообещал я. – Только домой загляну.
– А вообще забавно вышло, – заходя в подъездную дверь, которую я перед ней любезно распахнул, отметила Маринка, поддергивая халат, который так и норовил разойтись у нее на груди. – Сейчас мы созерцали тот самый случай, когда бабло победило зло. В прямом смысле!
Дома меня встретил перепуганный до невозможности Родька. Ну, как встретил? Вцепился в мою ногу прямо у порога, бессвязно гомоня насчет того, что больше меня никуда не отпустит одного и что не имеет ничего против перемещения в рюкзаке. Я так и не понял, то ли он учуял, что меня хотели убить, то ли тоже это в окно увидел.
– Да успокойся, говорю тебе! – я попытался расцепить его лапы, которые крепко-накрепко вцепились в джинсы. – Все закончилось хорошо. Вот я жив.
– Так, а если в следующий раз не обойдется? – резонно уточнил слуга, обливаясь слезами. – А меня рядом не будет! Нет уж, так не пойдет. И вообще, может, ну его этот город, хозяин, а? Поехали лучше в Лозовку жить. Там-то уж ни один лиходей до тебя не доберется, точно говорю! Там дом, а в нем и стены помогают.
– А как же интернет? – усмехнулся я. – Супермаркеты? Телевизор?
– Роутер купим! – шмыгнув носом, сказал слуга. – Я тут поглядел один сайт, так там написано, что мы в эту входим… Как ее?
– Ну-ну? – мне прямо интересно стало, куда же это мы с ним входим.
– В зону покрытия, во! – Родька наконец-то отпустил мою конечность и, топоча лапами, побежал в комнату. – И тариф хороший! Дорогой, но хороший. Иди вот, хозяин, сам глянь!
Но я за ним не пошел. Просто именно в этот момент меня и накрыло понимание того, что я только что находился на волосок от смерти. Как всегда, с опозданием накрыло.
– Уф-ф, – выдохнул я и по стеночке сполз на пол. – Твою ж мать…
На лбу выступила испарина, в ушах громыхали барабаны, а сердце судорожно долбилось в грудную клетку.
– Плохо, да? – сочувственно спросил у меня писклявый голосок, а после в поле зрения появилась обманчиво симпатичная детская мордашка. – Так это ты смерть почуял, ведьмак. Оно всегда так бывает. Те, кто ей служит, исключительно пугаются, оказавшись со своей Хозяйкой лицом к лицу. Больше, чем остальные. Просто люди понятия не имеют, что их ждет там, за Кромкой, а вы, Ходящие близ Смерти, точно все знаете. Потому и не спешите туда, откуда нет обратной дороги.
– Привет, Мара, – выдавил я из себя. – Прости, сегодня подарка для тебя нет.
– Так ты его уже сделал, – подмигнула мне девчушка. – Ой, какого ты мне сладкого человечка отдал, ведьмак! Какого сильного! Одно плохо – не насовсем.
– Пока так. – Я запрокинул голову назад, ударившись затылком о стену. – Уж извини.
– И госпожу нашу ты потешил, – продолжила Мара. – Она тобой довольна. Хотя и просила попенять за то, что давно ты ее не проведывал.
– Так как же давно? – удивился я. – Только-только виделись.
– Она просила передать – я сделала, – погрозила мне пальцем девочка. Будь на ее месте обычная семилетка, это выглядело бы забавно, а так скорее жутко. – Дальше сам мысли, как жить да как служить.
– Что с душой, бродящей по Нави? – уточнил я. – Ты ее вытащишь? Обещала!
– Попробую. Только тут мне без тебя не обойтись, ведьмак. Я ее с той стороны попробую вывести, но этого мало. Ее здесь, в этом мире, кто-то должен встретить.
– В смысле? – я удивился ее словам настолько, что внезапно нахлынувшая слабость почти прошла. – То есть как встретить?
– Она должна знать, что ее тут ждут, – пояснила Мара и, как видно устав сидеть на корточках, плюхнулась задом на пол, забавно, словно кукла, раскинув в разные стороны ноги в розовых колготках. – Тебе ее надо будет позвать, тогда ее туманы с пути не собьют. Ну, это как в ночи огонек вдруг зажжется, ты на него пойдешь и куда-то да выйдешь. А если без этого… Могу ее и не довести. Силы не те, да и никогда я в Нави своей не была.
– Ну, хорошо, – согласился я, – Как скажешь. Но ты хоть предупреди меня заранее, когда в Навь намылишься в поход. Ольга же не здесь лежит, не в моей кровати, верно? Надо добраться туда, куда ее определили. И потом, как я пойму, когда ее звать начинать? Нет, если надо, я несколько часов могу…
– Ты поймешь, – провела своей рукой по моей Мара и лучезарно улыбнулась. – Уж поверь. А когда… Завтра вечером дома будь. Я загляну. А если не загляну, то послезавтра жди. Не все зависит от наших желаний, ведьмак. Ну, да тебе ли этого не знать?
Она, забавно сопя, встала на ноги и отряхнула юбку.
– А что с Пухеей? – поняв, что гостья собралась на выход, быстро спросил я.
– Не видала ее покуда. Сестры в такой угол этого мира спрятались, что их так просто не отыщешь, так что потерпи. Не все сразу.
После она потрепала меня по голове и ушла в комнату, где тут же что-то пискнул Родька.
– Клин клином, – произнес я, ощутив, что все вернулось на круги своя и стресс от осознания возможной глупой гибели закончился, толком не начавшись. – Нет худа без добра.
– Уж не знаю, что тут что, – проворчал Вавила Силыч, выглядывая из кухни. – Пойдем, Александр, лучше чайку выпьем за твое чудесное спасение. Я ж чуть бороду себе не выдрал, когда тот нерюх в тебя железкой тыкнул. Думаю, все, пропал мой… Жилец!
– Ты хотел сказать «друг»? – уточнил я. – Верно же?
– Что хотел, то сказал, – буркнул подъездный. – Не чипляйся к словам.
– И не думал даже, – улыбнулся я. – Что до чаю… Мне к Маринке наведаться надо, я обещал. Схожу, а потом…
Как раз в этот момент в дверь позвонили, а следом за тем раздался голос только-только упомянутой особы.
– Сашк! – проорала моя соседка. – Открывай!
Я выполнил ее просьбу.
– Слушай, мне ехать надо срочно, – протараторила Маринка, за столь короткий период времени успевшая сменить домашний наряд на деловой костюм. – Просто там один коммерц согласился нам интервью дать. Ну, не только мне, о таком эксклюзиве только мечтать можно, там что-то вроде пресс-конференции состоится. То два года всех лесом слал, а сегодня вот, расщедрился. Потому давай вечером поболтаем. Я сегодня точно дома, мой нынешний куда-то в Челябу на завод умотал.
– Он у тебя что, сталевар?
– Он у меня сталелитейный магнат, – не без гордости заявила Маринка. – Ну и козел еще тот по совместительству. Не всегда, но время от времени. Скоро год как меня донимает, мол, выходи за меня замуж да выходи за меня замуж. А оно мне зачем?
– Это да, – усмехнулся я. – Фридом, подруга!
– Аллилуйя! – Маринка отсалютовала мне сжатыми в кулак пальцами правой руки. – Ну все, до вечера.
– Не факт, – вздохнул я. – У меня на него кое-какие планы имеются. Далекоидущие.
– И друг на друге лежащие, – проницательно заметила соседка. – Я этот твой взгляд знаю. Тьфу, Смолин, и ты из нормального мальчика становишься невесть кем.
На улице бибикнула машина.
– Все, я погнала – рванулась к лифту Маринка. – В любом случае не потеряемся!
– Само собой, – согласился я. – А как фамилия этого коммерца? Не того, который тебя сначала пашет, а потом замуж кличет, а другого, который с пресс-конференцией?
– Пашет. Фи! – сморщила носик Маринка, входя в стремительно подъехавший к моему этажу лифт. – Любит, Смолин. Любит. Или даже обожает. А фамилия нынешнего таргета – Носов. Как у детского писателя.
Двери закрылись, кабина с гулом устремилась вниз.
– Носов, стало быть, – пробормотал я, закрывая дверь. – Эксклюзив, говоришь? Забавно, забавно. Родька, ставь чайник, лентяй мохнолапый!