Проснулся я еще до рассвета. И первое, что увидел, — мрачное лицо Аррши. На миг стало жалко орчанку, но она сама выбрала отказаться от корфы. Ее предупреждали о последствиях. В итоге на женскую половину не пустили, но это не так неприятно, как то, что придется Аррше все пребывание в Игенборге сидеть в четырех стенах. Риграсс отдал именно такой приказ, так как боялся, что первое же предложение орчанке утех за деньги сорвет всю миссию. Так как Аррша наглеца убьет не глядя.
— Лорд Иррилий, — мрачным тоном произнесла Аррша, глядя куда-то в потолок, — прошу вас о помощи.
И чуть прикоснулась кулаком к мощной груди, состоящей скорее из мышц, а не из приятных женских округлостей.
— У вас есть капитан, — не пошел я навстречу.
Во-первых, меня несколько нервировало наличие орчанки в спальне. Учитывая, что она во всеоружии, а я в постели и пока плохо соображаю, что к чему.
— Капитан сказал, что я сама сделала выбор.
Несмотря на неприязнь к Риграссу, я одобрил его ответ Аррше.
— Ну и почему я должен ответить по-другому?
— Потому что я — хороший воин и больше пользы принесу во дворце, охраняя вас.
Ладно, с этим доводом я был согласен. Но возникало другое препятствие.
— Капрал, — проговорил тихо, но сурово, — понимаю, что вне экспедиции я не вправе отдавать вам приказы, а вы — подчиняться. Тем не менее не могли бы вы выйти и дать мне привести себя в порядок. Я не привык обсуждать дела так рано и в таком виде.
Я и правда сидел в постели, прикрытый тонкой простыней. А спал по привычке обнаженным. Потому сейчас хотелось сгрести в кучу валявшиеся вокруг подушки и прикрыться ими.
Аррша, к счастью, просто повернулась и вышла. При этом вся фигура ее говорила о том, что капрал просто изо всех сил сдерживает себя и не бросается с угрозами. Ох уж эти орчанки-воины. Безжалостно выкорчевывают из себя все женственное, постоянно нарываются на вызовы, что-то доказывают. Кому, зачем?
Одновременно я отыскивал взглядом одежду, которую еще вечером забрала с собой прелестная девушка в таком откровенном одеянии, что глаза сами собой поворачивались следом за ней. Судя по ее заявлению, всех девушек в мужскую часть прислали для наслаждения гостей. В итоге я насладился сполна: отдал ей всю одежду и попросил до утра не беспокоить. И просто провалился в сон. На нормальной постели, с отличным бельем и в безопасности.
Одежда, чистая и идеально отглаженная, отыскалась на специальной вешалке в форме мужского силуэта. Торопливо одевшись, я некоторое время провел в ванной комнате. И только потом вышел к Аррше. Та дожидалась в круглой гостиной, обставленной с игенборгской роскошью. Остальных членов экспедиции я не увидел. Но и немудрено: солнце только-только начинало окрашивать верхушки гор. И в здании царила приятная сонная прохлада. На полукруглых диванах, обитых нежнейшей тканью, остались лежать прозрачные платки. От них сильно пахло духами. Остальные следы вечернего отдыха уже убрали.
В разговоре с Арршей я вспомнил, что дипломатия с орками считалась не самой сложной, но самой унылой. Они упрямые, упертые и остальные слова на букву «у». Их не надо перехитрять, их надо уломать. Уговорить и убедить. Порой на это уходило сил больше, чем на то, чтобы перехитрить самого прожженного правителя.
В итоге через час я договорился с Арршей, что попытаюсь пообщаться насчет нее. Попытаюсь — ключевое слово. Судя по тому, что я изучал про Игенборг, нравы тут суровые. И если женщина изначально не скрыла лицо, то все, ее репутация навеки испорчена. С одной стороны, Аррша могла наплевать на подобное. С другой — она рвалась на службу. А Риграсс ей запретил, так как опасался, что к орчанке могут подойти любители экзотики. И тогда почти двухметровая Аррша с выдающимися мышцами просто вобьет осмелившегося в землю.
Кое-как отправив воительницу спать — оказывается, она всю ночь шаталась по мужской половине, задирая стражу, — я выдохнул и вышел в коридор. Широкий и длинный, он разделял мужскую и женскую половины. Чтобы проникнуть к леди, надо было открыть большие двустворчатые двери, сплошь украшенные перламутровыми накладками и росписью. А еще договориться с двумя стражниками, что замерли возле них.
— Агаси, на женской половине есть ваша жена или невеста? — спросил один из стражей, когда я подошел к ним и попросил впустить.
— Нет, — ответил коротко, вспомнив при этом сначала Дэрин, отчего сердце кольнуло, а затем Арджану.
Гордая воительница, надеюсь, не разнесла женскую половину по кирпичикам.
— Тогда мы не можем вас впустить, агаси, — с искренним сожалением сообщил стражник. — Там находятся дары акифу, на которые не могут смотреть посторонние мужчины.
— Мы были в одной экспедиции, — заметил я, — и никто лица не прикрывал.
— Да, во время походов или в чужих краях все по-другому. Но сейчас вы в Игенборге. И потому дары акифа должны быть в неприкосновенности от мужских взглядов. До вечера.
Ладно, я прекрасно все понимал. Но Арджана-то — не дары, она-то может выйти.
И, точно отвечая моим мыслям, дверь приоткрылась. Из-под корфы сверкнул знакомый темный взгляд капрала Маррингл. Судя по нему, пребывала Арджана далеко не в радужном настроении.
— Как они сражаются в этих долбаных тряпках? — процедила она тихо, подходя ко мне.
Стража изображала истуканов. В то время как я невольно разглядывал капрала. О ее одежде тоже позаботились, так что теперь мундир и все остальное блестели чистотой. А пахло местными притираниями. По мне, так слишком сильными для нее.
— Дело привычки, — сообщил тихо. — Прогуляемся?
— А нас за это камнями-то не побьют? — поинтересовалась Арджана уже прежним тоном.
— Доверься дипломату, — предложил, не замечая, что мы стали общаться не так официально.
Хотя почему бы и нет.
Странно, но новость о замужестве Дэрин ударила не так больно, как могла. Да, обидно, да, хотелось отомстить высшему, но как-то все быстро внутри меня успокаивалось. Или просто на время отодвинулось в сторону, пока на первом месте была миссия.
Мы прошли коридором и оказались на просторном балконе с великолепными каменными перилами, украшениями в виде статуй невиданных птиц и животных. Первые лучи солнца только-только протянулись по полу. Я подошел к перилам, коснулся прохладного камня. Его добывали в местных шахтах. Светлый, с золотистыми прожилками, он точно набирал тепло за день и постепенно отдавал его ночью. И даже сейчас на ощупь казался не холодным, а приятным.
Арджана облокотилась рядом, пробормотала:
— Я очень хочу вернуться домой.
— Приложу все усилия, чтобы это случилось как можно скорее.
Она повернула голову, осознав, что это зависит в основном от меня. Казалось, карие глаза заглянули в самую душу, и захотелось ее успокоить.
— Насчет договора была проведена большая подготовительная работа. Акиф тянул, всячески показывал свою незаинтересованность, но впервые за долгое время дело сдвинулось с мертвой точки. Император предложил ему то, от чего он не сможет отказаться, — утерянную святыню его народа. Нам удалось разыскать ее и вернуть.
Теперь уже можно рассказать, а так это была строго засекреченная информация. Все переговоры вел я, и император высоко оценил проделанную мной работу, поэтому и доверил возглавить миссию.
— Это ее особо охраняли в повозке?
— Да. Не знаю, как об этом пронюхал синдикат. Отбей они груз — и могли бы диктовать любые условия акифу, но мы выстояли. Торжественное возвращение святыни планируется сегодня вечером. Не знаю, откуда акиф узнал про вас, но вы с Диантой приглашены на праздник вместе с нами. И я пришел передать Тильде, что она вечером танцует.
— Хорошо, — кивнула Арджана.
— Можно вопрос? — полюбопытствовал я. — Тильда опять характер показывала? Мне показалось, что тебя вывели из себя.
— Нет, выпускать из женской половины не хотели. Служанки уже с утра настаивали заняться подготовкой к приему, как будто мало нас вчера мыли и натирали. Пришлось напомнить, что я воин, а не подарок акифу, и у меня есть круг обязанностей. Еле отвязалась от них.
— Меня на женскую половину вообще не пустили, — усмехнулся я.
Арджана выглядела такой забавной в ужасе перед всеми женскими штучками. Это она не знает, что готовиться с утра — еще не предел. Моя мать, например, перед важными приемами или праздниками во дворце за три дня садится на специальную диету и день проводит у себя в покоях, делая маски и притирания. Зато в итоге выглядит восхитительно и до сих пор по праву считается первой красавицей, не уступая первенство более молодым эльфийкам.
— А Арршу на праздник пригласили? — вспомнила Арджана об орчанке.
Я внутренне вздрогнул, вспомнив утреннее пробуждение. Хватило же наглости в спальню заявиться! Орчанки и такт несовместимы. Хотя Арджана тоже наполовину орк, но она совсем другая. За наносной грубостью, без которой не выжить в армии, скрывается ранимая девушка. Да и внешне отличается от мужеподобных орчанок. Взяла самое лучшее от обоих народов: от орков силу, выносливость, а от людей красоту и женственность. Один голос чего стоит!
— Нет, про нее не упоминали.
— Это из-за корфы. Служанки уже сообщили, что теперь она считается муной, недостойной появляться в приличном обществе.
— Я попрошу за нее перед акифом. Попробую упирать на то, что она на воинской службе, а у нас не принято скрывать лица, — пообещал я, хотя делать это не очень хотелось. Сама виновата.
Арджана же лишь безразлично кивнула, пребывая в своих мыслях.
— Значит, мы сегодня подарим подарки, подпишем договор и можем ехать обратно? — с надеждой спросила она.
Я искренне рассмеялся, ловя себя на мысли, что получаю огромное удовольствие от нашего разговора. Арджана была такой неиспорченной, наивной в некоторых вопросах, что это умиляло.
Было приятно общаться с ней наедине, без крутящихся солдат поблизости. Когда ей не приходится разыгрывать строгого командира и есть возможность быть самой собой.
И эта девушка мне нравилась. Она не вворачивала в разговор бранные словечки, не была груба, еще раз доказывая, что все это наносное. Ее речь вообще довольно правильна, что говорит о хорошем воспитании. А еще в ней напрочь отсутствует кокетство. Надоели атакующие меня дамы при дворе, да и общество Тильды вытянуло все жилы.
— Если бы все было так просто, дипломаты бы были не нужны, — ответил я и не сдержал улыбки. Арджана так забавно сморщила нос. Подозреваю, она не сильно чтит нашу братию. Но в то же время это и приятно. Признаться, я устал от всеобщего восхищения. Намного лестнее то, что мне удалось произвести на нее впечатление своим умением владеть мечом. Я помню ее восхищение во время нашего тренировочного спарринга.
Да и самому себе можно признаться — безбожно красовался перед ней во время утренних разминок, чувствуя, что она наблюдает. Все же ее пренебрежительные взгляды при нашем знакомстве меня задели, и хотелось доказать: дипломат — это не значит немощный.
Мои слова заметно расстроили Арджану, и я поспешил успокоить:
— Акиф готов к подписанию. Конечно, придется утрясти многие пункты договора, но это не займет много времени. Надеюсь, за месяц управимся.
— Сколько?! — ужаснулась она.
— Арджана, предыдущий дипломат только месяц встречи с акифом дожидался. Они приехали в неудачное время, здесь шли ритуальные праздники, во время которых акиф не общался с представителями другой веры.
— Что же нам здесь так долго делать?
— Отдыхать. Тильду передадим акифу, и можете завтра с Диантой город посмотреть. К женщинам здесь относятся уважительно, можно гулять спокойно. Только прошу, не стоит забывать про корфу. Аррше из-за нее запретили в город выходить. Тогда не надела, а теперь уже нельзя, а идти без нее — явный способ нарваться на неприятности. С этим у них строго, а нам нельзя рисковать, пока не подпишем договор.
— Это если капитан разрешит прогулку, — вздохнула она.
Я заметил, что в последнее время Арджана его всеми силами избегает, а вот он бросал на нее такие собственнические взгляды, что вызывал желание поучить манерам.
— Я с Адарантом договорюсь. Люди заслужили отдых, ничего плохого, если расслабятся в городе.
— А если драку устроят или к женщинам местным пристанут? — встревожилась она, видимо, хорошо зная, как отдыхают военные.
Вот это мне в ней тоже нравилось — ответственность. Она переживала об успехе миссии и своих людях, а не думала о том, как бы пройтись по местным магазинам.
— Здесь привыкли к приезжим. В питейных заведениях можно найти гетер любви, а за домогательства к приличной женщине — тюрьма и суровое наказание, вплоть до смерти. Думаю, среди ваших людей глупцов нет, но в любом случае мы проведем инструктаж, как вести себя в городе.
— Я и сама с ними еще поговорю, — решительно произнесла она. — Где, кстати, их разместили?
— Я провожу.
И мысленно вздохнул, испытывая сожаление, что пора возвращаться к делам. Да и Адарант хотел поговорить с Арджаной, проинструктировать, чтобы следила за Тильдой. С танцовщицы станется выкинуть в последний момент какой-нибудь финт.
— Парни, глядите, какая птичка залетела к нам!
Мое появление в мужской казарме не осталось незамеченным. Я вначале напряглась, что меня узнали, но нет.
Рядовых разместили в длинном одноэтажном здании рядом с резиденцией. Скромно, но чисто, и вместо тюфяков — нормальные постели.
— Воробушек, — обозвал кто-то.
Ласково скалясь, меня раздевали взглядами. Я же начинала медленно дымиться от злости на идиотов.
— О, неужели и нам перепало? — послышались отовсюду шепотки. — Вчера баб прислали только начальству, а то, что у нас яйца уже опухли, никого не волнует.
До этого спящие мужчины привстали на кроватях, а те, кто уже не спал, вскочили со своих мест. Меня стали обступать, и я почувствовала себя ланью, загоняемой стаей волков. Премерзкое ощущение наложилось на злость после разговора с Адарантом. Тот потребовал, чтобы поведение Тильды вечером было идеально, а за любую ее выходку собирался винить меня.
Как будто я в няньки нанималась!
«Мне безразлично, как вы ее будете умасливать, но чтобы перед акифом на празднике предстала соблазнительная дева, а не стервозная истеричка!» — до сих пор звучали в ушах слова мага.
Ну нарры его дери! Я — воин! Максимум могу пообещать голову оторвать, если себя плохо вести будет.
Градус настроения после такого разговора резко упал, и я направилась в казарму проверить своих парней. Надела сверху накидку в пол, чтобы скрыть форму, и что я вижу? Оживились сучьи дети!
— Детка, чего застыла? Проходи, мы не обидим.
— Приласкаем, приголубим.
— Я первый! — заявил кто-то позади меня.
Обернулась, увидев рыжего онорийца. Наглый, как всегда. Во всех заварушках он первый.
— А почему это ты? — возмущенно раздалось отовсюду.
— Моя постель первая от входа, мне и пробу снимать.
Меня обняла за талию лапища, притягивая к себе. Я произвела захват руки, поднырнула под нее и резко дернула, заламывая вверх и перемещаясь к рыжему за спину. Он согнулся и застонал от боли. Отпустила, придав ускорения пинком колена под зад.
— Нарровы ушлепки! Совсем мозги растеряли? — заорала я, сдергивая закрывающую лицо ткань, чтобы узнали.
Идиоты изменились в лице и попятились. Я же воспользовалась поводом сорвать злость и выматерила их, вспоминая самые закрученные выражения.
Выдохнувшись, обвела взглядом притихших парней и сузила глаза:
— Гоблины вислоухие, вам примера Аррши мало? Хотите все время здесь на привязи сидеть? Так я вам это устрою, если ваши мозги не в состоянии запомнить простые правила. Повторяю: если на женщине корфа — она добропорядочная! Даже зенки пялить не сметь, не то что своими свинячьими рылами к ней лезть. Пусть она хоть голая перед вами стоит, главное — голова и лицо закрыты!
Меня просто предупредили уже, что нечистоплотные местные разводят так приезжих. Подсовывают им развратно одетых девок, но в корфе, и только какой-нибудь дурачок сунется к ним, обдирают как липок, грозя жалобой властям. А там все серьезно — или тюрьма, или веревка на шею, или оскопят. Несколько солдат из первой миссии так повесили, и рисковать своими парнями я не хотела.
Парни же лишь при одном упоминании голой женщины заухмылялись и расслабились. Вот же дебилы!
— А если корфа есть, а лицо открыто? — спросил один из умников.
— Добропорядочная женщина открывает лицо лишь в кругу семьи и близких, — отчеканила я.
— Капрал, а у вас лицо открыто, — ехидно заметили. — Это теперь как?
— Повторяю для идиотов — в кругу семьи и близких, а вы мне все как братья слабоумные, я несу за вас ответственность и собираюсь доставить ваши задницы домой в целости и сохранности, — отчеканила я. — Вот только нарвитесь, я вас сама оскоплю! Ясно? Или запомните, или хоть друг другу на лбу напишите: если у бабы голова покрыта, а лицо закрыто, даже клочком тряпки полупрозрачной, — она табу! Иначе прощайтесь с бубенчиками.
— Так где нам тогда нормальных баб найти? — зачесали они затылки.
Да-а-а-а-а, у некоторых голова думать перестает, когда в разговор вступает головка.
Я бы поспорила, что искомые ими бабы попадали под категорию нормальных, но ответила:
— В питейных заведениях есть жрицы любви. Вот только и желающие развести дурней на деньги там тоже ошиваются. Смотрите в оба и головой думайте, а не тем, чем ниже. В целях безопасности по одному в город не ходить и товарищей одних не оставлять. Даже по нужде по парам ходить придется. Если профукаете товарища, со всех спрошу!
Сделав внушение и убедившись, что с моими людьми все в порядке, пошла обратно на женскую половину. Признаться, шла как на каторгу, стоило только представить, что буду заперта с Тильдой до самого вечера. Адаранту хорошо, они с дипломатом и магами к акифу на аудиенцию днем приглашены. Будут грамотами и заверениями в вечной дружбе обмениваться, а нам ждать праздника. Как бы сдержаться и самой ее не придушить?!
«Ничего, если замахнется еще раз на Дианту, лично ее свяжу и кляп в рот засуну. Полежит до вечера и сама вприпрыжку к акифу побежит, чтобы со мной наедине не оставаться», — сказала себе.
От принятого решения на душе стало легче. А и в самом деле, мы же там одни, жаловаться некому, а со служанками я разберусь. Настроение стремительно поднималось вверх.