Смешно. Я не знаю, что мне сказать Виктории. Вернее – с чего начать разговор. В последний раз такое со мной случалось в средней школе. И само главное – причина этого внезапного небольшого ступора мне не слишком понятна. Ну да, два года назад мне показалось, что между нами проскочило нечто такое, возможно, та самая искра, о которой столь охотно пишут романисты и поэты.
А сейчас… Не знаю. Слишком много времени прошло. К тому же за это время пришло осознание того, какова разница между ведьмаком и сотрудницей отдела, изначально созданного для того, чтобы за такими как я, надзирать. Может, Нифонтов в аналогичной ситуации на что-то и рассчитывает, а вот я от романтического взгляда на мир давно отказался. Реалистом стал.
И все равно – не знаю, с чего начать разговор. Может, сразу задать тот вопрос, который мне два года покоя не давал?
Дверь, перед которой я стоял, скрипнула, открываясь, и передо мной оказалась Виктория, держащая в руках папку синего цвета.
– Саша? – удивленно спросила она и поправила волосы – Смолин? А ты как здесь оказался? Что вернулся из вояжа – знаю, уже рассказали. Но не ожидала тебя так скоро на пороге своего кабинета увидеть.
– Шеф ваш в гости позвал – еле сдержав облегченный вздох, ответил я – Мол – заезжай, чайку попьем. А сам взял и с каким-то генералом уединился, понимаешь ли.
– Да? – она глянула на папку – Значит, зря я к нему собралась. Спасибо, что предупредил.
– Не за что.
– А ты ко мне? Какой-то вопрос? Да ты проходи, присаживайся.
– Есть такое – я устроился на стуле с гнутыми ножками, стоящем у стены – В смысле – вопрос.
– Ну? – девушка уселась за стол, заваленный бумагами, карандашами, амулетами и тому подобным хламом – Спрашивай.
– Даже не знаю, как верно сформулировать – я потер лоб – Скажи, Вик, ты же можешь вылечить те хвори, которые формально считаются неизлечимыми? Особенно если пустить в ход кое-что из тех средств, которые отрицает официальная медицина.
– Так ты и сам вроде в лекарском мастерстве не из последних будешь? – ответила вопросом на вопрос она.
– Да бог с тобой – рассмеялся я – Так, любитель, не более. А вот ты – эксперт.
– Что-то серьезное?
– Кровь. Счет идет на дни.
– Кто-то из твоей родни? Или друзей?
– Да как тебе сказать – замялся я – Скорее – знакомые.
– Погоди – сузила глаза девушка – Ряжские? Верно?
– Верно – кивнул я.
– Ясно – Вика повернулась к столу и взялась за мышку от компьютера – Нет.
Если бы голосом можно было замораживать людей, я уже превратился бы в ледяную статую. И еще я буквально ощутил, что между нами встала глухая стена. Возможно, даже в три кирпича толщиной.
– Ты не поняла – я встал со стула и подошел к ней – Никто не говорит о лечении родственницы Ряжских, хоть девчонку жалко. Она хорошо держится и уходит красиво, что достойно уважения. А еще не похожа она на свою сестрицу абсолютно, одно это свидетельствует в ее пользу. И о деньгах речь не идет. Это был теоретический вопрос, мне просто интересно – возможно такое или нет. Вика, я не засланец с той стороны и не переговорщик. Не стоит к моим многочисленным грехам и недостаткам лишнее навешивать.
Виктория оторвала взгляд от экрана монитора и перевела его на меня.
– И, если можно, глянь бронхи – попросил я ее – Кашель замучал.
– Ты о чем?
– Ты сейчас очень на рентген-аппарат смахиваешь, словно просвечиваешь меня насквозь. Вот я про бронхи и вспомнил.
– Дурак – сообщила мне Вика и рассмеялась.
– Вовсе нет – притворно нахмурился – Добрый, отзывчивый и доверчивый ведьмак – это обо мне. А дурак – нет. Так что, есть способы излечить от такой хвори?
– Живая вода – подумав, ответила она – Универсальное средство. Но ее даже Ряжским не купить, нет у них столько денег. Да и не продаст ее им никто, можно даже не пытаться. Опять же – болезнь естественного происхождения, к ней никто из детей Ночи не причастен, значит по Покону за подобную сделку огрести можно ого-го как. Вплоть до высшей меры, как говорили раньше. И не только покупателю, и продавцу достанется, перепадет и посредникам.
– Убедительно звучит – согласился я – А еще что входит в список?
– Если ее раз в неделю поить отваром из мандрагыра, которому стукнуло лет триста, а лучше даже более, то она сможет жить. Но именно жить, о выздоровлении речь не идет. Стоит только перестать употреблять отвар, то все, сгорит за пару-тройку дней.
– Триста лет и более? – проникся я – Даже не знаю, что дешевле – живая вода или такой корень.
– Я видела эдакое чудо чудное разок – похвасталась Вика – Лет пять назад. Вот такой кусочек, размером с этот ластик. Цветом каштан напоминал и пах… Даже не знаю, как описать этот аромат. Наверное, слово «вечность» подойдет лучше других. Да. Он пах вечностью.
– И гигантской стоимостью.
– Ну да – кивнула моя собеседница – И заканчивая тему – еще ей поможет поцелуй вурдалака. Жизни пациентка, разумеется, при этом лишится, да еще и нежитью станет, но личность свою сбережет, вместе с памятью и прочими частностями.
– Не лучший вариант – хмыкнул я – Говорю же – нормальный человек. Сомневаюсь, что она на подобное согласится.
– С ведьмами пообщайся – подумав, предложила Виктория – У них есть свои способы решения подобных вопросов, из числа тех, о которых я или не имею понятия, или даже думать не желаю. Но будь готов к тому, что эти дамы за оказанные услуги попробуют тебя на пару-тройку лет загнать в кабалу. Причем весьма нешуточную.
– Да шиш им – отмахнулся я – Говорю же – мне просто интересно, и не более того. Найдись какой-то не слишком сложный и затратный способ – тогда да, пособил бы. А так… Жалко девчонку, врать не стану, но лезть из-за нее в долги я не собираюсь. Перебор. Надеюсь, я не слишком циничен?
– Умеренно – улыбнулась Вика – Скорее – разумен и практичен.
– Неужели не скажешь что-то вроде «раньше ты был другим»?
– Нет. К тому же, я не очень-то и помню, каким ты был. Что мы там общались? Всего-ничего. Один раз в кафе посидели, один раз на машине покатались. И все.
– И все – повторил я, ощутив, как внутри словно какая-то незримая струна лопнула – Ну да, как-то так.
Виктория светло улыбнулась и открыла какую-то папку, как видно давая мне понять, что время аудиенции истекло.
– Ладно, пойду – встал я со стула – Может, шеф ваш освободился.
– Может – согласилась девушка – А если нет, то без чая ты все равно не останешься. Наш домовой чтит законы гостеприимства.
– Вот еще что – я залез в рюкзак и достал оттуда небольшой плоский бархатный футляр – Я тебе подарок привез. Увидел эту вещицу в Палермо, и отчего-то сразу решил, что она тебе понравится.
Виктория, как мне показалось, немного удивилась, но встала и подошла ко мне.
– Продавец утверждал, что данное украшение еще чуть ли не из мастерской Бенвенуто Челлини вышло – дождавшись, пока она достанет из футляра золотую брошь, сделанную в форме виноградной лозы и инкрустированную изумрудами, сказал я – Врал, разумеется, эта штучка моложе великого флорентийца века на три с немалым гаком. Но делал ее хороший мастер, сразу видно.
– Красивая – признала девушка – И, должно быть, дорогая?
Дорогая. Я за нее под вопли Жанны отдал почти весь гонорар, днем ранее полученный за одно очень непростое дело.
– Не хочу произносить какие-то типовые фразы – поморщился я – Вика, это подарок, причем от сердца. Правда. Когда я покупал эту вещь, то думал о тебе, а не о том, сколько она стоит. К тому же мы с продавцом еще минут десять торговались.
– Десять? – лукаво уточнила она.
– Ну, пять. Или три. Какая теперь разница?
– Спасибо, Саша – Виктория убрала брошь в футляр – Правда – спасибо. Мне очень приятно.
– Значит, и мне хорошо – подытожил я, открывая дверь – Чего еще желать?
Я почти вышел, но в последний момент задержался и задал тот самый вопрос.
– Вика, это ты была тогда в Шереметьево?
– Когда – тогда?
– Когда улетал из страны два года назад. Я тебя видел или нет?
– Говорю же – времени много прошло – Виктория повернулась ко мне спиной и подошла к окну – Жизнь у нас тут беспокойная. Извини, я просто уже не помню.
– Понимаю – кивнул я и закрыл за собой дверь, и повторил – Теперь уж точно все понимаю.
Хорошо еще, что Жанна в здание пройти не смогла и осталась ждать меня на улице. Вот бы она от души похихикала сейчас. Еще и «последним романтиком» назвала бы, наверное. Или как-то похуже.
– Ну чего, пообщался? – без тени иронии осведомился у меня Нифонтов – Успешно? Хотя, судя по твоей физиономии, не очень. Ну, а что ты хотел? Знаешь, как трудно впрячь в одну упряжку коня и кого-то там еще? Да охрененно трудно! Кто-кто, а я точно в курсе, уж поверь. Иногда волком выть хочется, то ли от злости, то ли от того, что на ситуацию никак воздействовать не в состоянии.
– Ты бы не путал «не хочу» и «не могу» – посоветовал я ему чуть раздраженно – Днями тебе был офигенный вариант предложен, и ты еще чего-то думал.
– Потому и думал, что слишком он офигенный – крайне серьезно парировал мой выпад оперативник – Когда яблоко выглядит ну очень хорошо и аппетитно, это значит что либо оно химией накачано по самую попку, либо с того боку, что ты не видишь, подгнило. Аналогию уловил?
– Л-логика – признал я – Что шеф? Не освободился?
– Так с тем и пришел. Покинул генерал здание, Саша, так что потопали, Ровнин нас ждет.
Приятно все же, что в мире хоть что-то остается неизменным. Руководитель отдела 15-К был, как и прежде, импозантен, доброжелателен и вальяжен. Он одарил меня улыбкой и рукопожатием, а после сразу же предложил чаю.
– Лучше бы кофе – попросил я – Черного и без сахара. Просто в сон тянет.
– Чего нет – того нет – развел руки в стороны Олег Георгиевич – Аникушка, наш домовой, его не признает, считая бусурманской отравой, которую употреблять нормальному человеку нельзя. Даже контрабандой в здание не пронесешь, он все равно учует и выбросит. С ним несколько поколений наших предшественников боролись, доказывали, что кофе на Руси три века как в ходу, предъявляли доказательства из художественной и документальной литературы, рассказывали о том, как его царь Петр в Россию вместе с картофелем, табаком и Ибрагимом Ганнибалом завез, но только хуже сделали. Табак наш домовой тоже не жалует, правда тут до полного эмбарго дело все же не доходит.
– И Петра Алексеевича не любит. Он его «царем-подменышем» называет, опираясь на рассказы своего родителя – добавил Николай – А папаша для него крайне весомый авторитет.
– С чая лиха не бывает – припомнил я одну из любимых поговорок Вавилы Силыча – Только тогда уж покрепче.
За стеной кабинета что-то шумнуло, а после я услышал топоток маленьких ножек.
– Рад, что вы вернулись – сообщил мне Ровнин, доставая из ящика стола курительную трубку и пачку дорогого табаку – Желаете верьте, желаете нет, но это чистая правда. Наш отдел всегда поддерживал с ведьмаками хорошие отношения. Скажу больше – случалось такое, что мы помогали друг другу, причем не на возмездной основе, как это обычно водится в нашем мире, а исключительно на дружеской. Ну, или взаимовыгодной. Да вы наверняка на этот счет осведомлены, ваши новые собратья не могли не упомянуть о неприятной истории, случившейся несколько лет назад.
– Что-то такое было – подтвердил я – Вроде как кто-то из наших совсем умом тронулся и по этой причине резню устроил.
– Не совсем так, но в целом верно – кивнул Ровнин, а Николай потрогал шрам на щеке – В результате мы вместе этого злодея извели. Так сказать – плечом к плечу.
– Все люди братья, все должны помогать друг другу в сложных ситуациях – произнес я, а после добавил – Даже если эти люди не совсем люди.
– Абсолютно согласен – Ровнин утрамбовал пальцем табак в трубке – Более того – вы замечательно подкрепляете свои слова делом. Николай мне успел коротенечко поведать о том, что случилось в доме… Как его бишь?
– Хвощова – подсказал Нифонтов.
– Вот-вот, его самого. Одно жаль – ситуации немного помешала некоторая несогласованность.
– Ну, извините – фыркнул я.
– Саша, к вам претензий ноль – поправил очки Ровнин – Речь о моих орлах, это они напортачили. С них и спрос. И, возможно, удар рублем, как наиболее действенная воспитательная мера. Коленька, ты знаешь такое слово «забудь»?
– Знаю – буркнул оперативник, предчувствуя недоброе.
– Вот и забудь о квартальной премии. Мы денежку на дорогу туда-обратно для господина Запалина потратили? Потратили. Дальше мысль развивать?
– Не надо.
– И правильно, что не надо – добродушно согласился с ним начальник – Ага, вот и чаек!
В кабинет вошел домовой, разительно отличавшийся от Вавилы Силыча сотоварищи, был он мохнат, круглоглаз и безбород. И никаких тебе комбинезонов, никаких бейсболок и инструментов на поясе, из одежды на нем имелись только подшитые валеночки. Вот и выходит, что то ли мне достались неканонические домовые, то ли мои эволюционировали, а этот – нет.
Странно, кстати, что я его в прошлый раз не приметил. Может, он мне тогда глаза отвел, а нынче показался?
В руках мохнатик держал поднос, чуть ли не больше себя размером, заставленный чашками, розетками с вареньем и вазочками с сушками да печеньем.
– Деньги отняли, хоть чаю дайте – недовольно проворчал Нифонтов – Или я теперь и от казенной еды отлучен? Так сказать – посажен на голодный паек?
– Не сгущай краски – попросил его начальник – Не надо. Но в целом вся эта история полностью твоя недоработка. Саша, вы не стесняйтесь, угощайтесь. На что взгляд упал, то и берите. Мы старые знакомцы, церемонии нам ни к чему.
– Да у меня и в мыслях не имелось стесняться – заверил я Ровнина, а после взял кусок хлеба и намазал его вишневым вареньем – Даже не сомневайтесь. Особенно если варенье такое отменное. Один запах чего стоит!
– Ведьмы варили – сообщил мне Олег Георгиевич – Мытищинские. Они уже лет полтораста каждый год по осени отделу полсотни банок варенья дарят. Вишневое, клубничное, малиновое. Разное. И еще столько же лет снабжать будут, если, конечно, с их ковеном ничего не случится, что вряд ли.
– Пари проспорили?
– Нет. В одну лихую ночь, случившуюся полтора века назад, один лихой поручик из числа наших предшественников спас жизнь ведьме, которую по лесу гнала стая оборотней. В благодарность за спасение она красавца-поручика накормила, напоила и спать уложила, а когда тот варенье похвалил, пообещала, что ее ковен триста лет служителей Отдела, который тогда назывался его Императорского величества канцелярией, вареньем станут снабжать. И вот, держат слово.
– К весне, правда, только смородиновое остается – добавил Николай – Его у нас никто не любит.
– Думаю, у Аникушки в закромах банок двести резерва стоит – понизив голос, сообщил нам Ровнин – Если не больше. Он наверняка каждый год пяток емкостей про запас отставляет. Натура у него такая. Домовые, особенно те, что из старых семейств, вечно глад и мор ожидают, потому складируют все, что только можно.
– А потом военные действия с мышами ведут – поддакнул Нифонтов.
– Весело живете – доев бутерброд с и в самом деле отменным вареньем, сообщил сотрапезникам я – Но давайте перейдем ближе к делу. Упс! Секунду!
У меня зазвонил телефон, причем номер, который высветился на экране, я не знал. Обычно такие вызовы я сбрасываю, не желая реализовывать свои гражданские права в отношении медицинских услуг и общаться с представителями банков, беспокоящихся о безопасности моего счета, но тут отчего-то решил ответить.
– Слушаю.
– Александр, добрый день. Вот, решила тебя набрать. Ничего, что на «ты»? Думаю, мне это простительно. Просто ты паренек еще совсем юный, я же дряхлая старуха.
Мало мне хитрецов вокруг, так еще и эта объявилась.
– Я знаю, что должен сейчас буквально проорать в трубку: «нет-нет, вы прекрасно выглядите», но к несчастью, ничего такого сказать не могу.
– Отчего? – как мне показалось, вполне по-настоящему удивилась одна из влиятельнейших московских ведьм.
– Я вас не видел никогда. Только слышал.
Сотрудники отдела даже не скрывали своего любопытства. В какой-то момент Николай глянул на шефа, его губы шевельнулись, озвучивая имя «Марфа». Ровнин пыхнул трубкой и чинно кивнул.
– Что непорядок – в трубке послышался смешок – Предлагаю ликвидировать данный пробел в наших отношениях. Плюс за одной из моих девиц, насколько я ведаю, перед тобой должок остался, в виде обещанной ночи любви. Девку ту я отослала за серьезный проступок далеко и надолго, но долг остался и уплатить его надо непременно. Сама обещанное я тебе никак обеспечить не могу, уж не обессудь, годы мои не те, но кое-что другое предложу. Время сейчас обеденное, так, может, встретимся, где, перекусим, да и потолкуем?
Вот все-таки правду говорят о том, что Москва хлебосольный город. Все меня пытаются накормить, в кого не плюнь. Это так мило, так трогательно.
Ровнин и Нифонтов с интересом ждали моего ответа, а я в очередной раз подумал, что точно надо аппарат менять. Очень уж этого динамик сильный, никакой тайны переговоров с ним не дождешься. Надо кнопочный купить, какие в старинные времена делали, еще до смартфонов. По такому только ты слышать сможешь, что тебе говорят.
Что же до предложения… Пожалуй – да. Эта встреча в моих интересах. Да и потом – все равно рано или поздно мне придется с ней встретиться и пообщаться. Она волей-неволей числится среди тех лиц, которые являются ингредиентами круто заваривающейся каши. Так чего тянуть?
– Как насчет восточной кухни? – спросил я у нее – Незамысловатой, но вкусной? Я угощаю.
Ровнин одобрительно кивнул, Николай глянул на часы.
– У Абрагима, стало быть, мне встречу назначаешь? – понимающе кхекнула ведьма – Ну, отчего бы и нет?
– Как насчет половины четвертого? – я тоже глянул, сколько сейчас времени – Вам удобно?
– Я дама в годах, потому мне любое время удобно – проворковала Марфа – Но до восьми часов вечера. «Пусть говорят» я пропускать страсть как не люблю.
На том мы и распрощались.
– Держи ухо востро – сразу же после того, как я убрал смартфон в карман, предупредил меня Николай – Марфа всегда стелет мягко, да только после жестко спать. И за каждым словом следи, она ни одной мелочи никогда никому не простила.
– Потому до сих пор у власти и стоит – выпустил кольцо дыма Ровнин – Марфа никому не верит, никого к себе близко никогда не подпускает и не прощает даже малейших ошибок ни друзьям, ни врагам. Такова ее политика. И она, повторюсь, действенна. Да и вообще, я предпочитаю общаться с этой леди по телефону, а не лично. Так всем спокойнее получается.
– Господа, время начинает поджимать – я ткнул пальцем в сторону окна – Пока доеду, пока дойду. Да и с Абрагимом я хотел кое о чем пошептаться.
– Рациональное решение – одобрил мои слова Ровнин – Так вот. Коля мне передал ваше предложение о союзничестве в деле о бежавшем с кладбища колдуне и его свите. Скажу прямо – сердечно рад тому, что вы видите в нас не цепных псов или гончих-законников, как многие из тех, кто живет в Ночи, а друзей. Людей, с которыми не зазорно плечом к плечу во время общей напасти встать.
Не припоминаю, чтобы я употреблял термин «союзничество» и тем более предлагал оное отделу. Речь шла об обмене информацией и возможных совместных акциях. Так что тут или Нифонтов все подал в другом свете, или Ровнин лунокрутит. Хотя… Может и оба хороши.
Но соглашаться надо. Не та ситуация, когда стоит в позу вставать.
– И у меня, и у моих собратьев, как верно было сказано ранее, с вашей конторой сложились традиционно дружеские отношения – не менее медовым голосом произнес я – Но все же хотелось бы несколько моментов проговорить. Первое – никто никому ничего в этой связи после должен не будет. Мы делаем общее дело, одинаково выгодное и вам, и мне. Второе – я надеюсь, что оплошностей вроде сегодняшней более не случится, и обмен информацией обретет своевременность.
– Ручаюсь за это – склонил голову в подтверждающем жесте Ровнин.
– Ну, и еще… Надеюсь, прозвучу не слишком резко. Я бы не очень хотел афишировать наше сотрудничество. Сами знаете, не все те, кто живет в сумерках, вас любят. Мне не нужно, чтобы неприязнь к вам начала транслироваться и на мою особу.
– Резонно и рационально – снова кивнул шеф Отдела – Но гарантий не дам. Шило в мешке не утаишь.
– Меня устроит и лайт-вариант. То есть, когда о происходящем на всех углах кричать не станут.
– Разве мои сотрудники когда-то подобным занимались? – приподнял правую бровь Олег Георгиевич – Не припоминаю такого.
– Я утрирую.
– Причем в данном случае чрезмерно. С перебором. Но в целом, Александр, я вижу хороший и правильный подход к вопросу. Профессиональный. И что же я могу сказать по данному поводу? Только – да, договорились.
– Отлично – улыбнулся я и отсалютовал начальнику отдела чашкой с чаем – За сотрудничество.
– Н-да, сотрудничество – Ровнин выбил трубку в пепельницу – Оно же всегда обоюдно, верно? Вот и у нас есть небольшая просьба. Ну, или условие, если угодно. Когда мы доберемся до колдуна, вы, Саша, не сразу отправите его в небытие. Прежде чем это случится, я или кто-то из моих друзей будет иметь с ним беседу, в процессе которой задаст два вопроса и получит на них ответы. И если вы, Саша, случайно или нарочно услышите эти самые ответы на заданные вопросы, то сразу их забудете, раз и навсегда. Идет?
То ли у меня мания преследования, то ли я схожу с ума. Ну нельзя же везде видеть ловушки? Вот и сейчас – может, они не желают меня как-то использовать в личных целях, а просто хотят узнать у Кузьмы Петровича, где этот старый хрыч свою черную книгу спрятал? Что до «забудете раз и навсегда» – тоже ясно. Личные записи матерого колдуна штука серьезная, за нее, случается, молодые чернокнижники друг другу кишки выпускают. Но нет, внутри сразу же появилась уверенность в том, что это какой-то хитрый капкан.
Может, потому что это он и есть?
– Идет – кивнул я.
– И вот еще что… – Ровнин потер лоб – Призраки по сути своей довольно упрямы, потому если вдруг этот бывший колдун заартачится, вы же поможете его разговорить, верно?
– Тут наверняка ничего обещать не смогу – сразу же отозвался я – Раз на раз не приходится. Получится – пособлю. Но в целом – по ситуации.
– Ну разумеется – чуть укоризненно вздохнул Ровнин – Никто вас не собирается ни к чему принуждать. И вообще, Саша, что вы так зажаты? Зажаты-зажаты, я же вижу. Здесь у вас нет врагов, поверьте. И не водилось их среди нас никогда. Прямое подтверждение сказанному тот факт, что вы сидите в моем кабинете и пьете чай. Те, кого мы считаем своим неприятелем, не то, что тут не окажутся, они никогда не смогут даже войти в это здание. И уж точно наш домовой не станет тратить на них варенье из отдельских запасов. А вам он вон, три разных вида на стол поставил.
– Я тоже это заметил и даже офигел – подтвердил Нифонтов – Редкий случай, Саша, смею тебя заверить.
– Что еще? – задумался Олег Георгиевич – Данные по списку скоро будут, этот вопрос на моем личном контроле. Ну, а если появятся какие-то новости, связанные с буйством духов в Москве и области, то вы узнаете о подобных происшествиях сразу после нас.
– Ну, прямо по всем-то моментам меня информировать не надо – попросил я – Москва город немаленький, а область и того больше. Мало ли кто где проказничает?
– Разумеется – усмехнулся Ровнин – Речь идет о более-менее подходящих по событийной логике случаях. Не факт, что виновники событий окажутся теми самыми, которых мы все дружно ищем, но лучше перебдеть, чем недобдеть.
Ой, чую, в ближайшее время изрядно мне придется окунуться в мир призрачной столицы. Нифонтов тот еще жук, он своего не упустит.
Расстались мы совсем уж друзьями, по крайней мере внешне выглядело это именно так. Ну, а что – пусть будет. В данной ситуации худой мир точно лучше хорошей войны. Что до вопросов доверия друг к другу… Нет его. Ни у меня к ним, ни, полагаю, у них ко мне. Но, повторюсь, сейчас мы друг другу нужны, так что пусть все идет так, как идет.
А вот Абрагима я и впрямь всегда рад видеть. И обнялся по старинному восточному обычаю я с ним ни кривя душой ни разу, от чистого сердца.
– Хорошо, что зашел – пробасил аджин, потрепав меня по голове – Кушать станешь? Я сегодня самсу сделал.
– Ты еще спрашиваешь? – даже обиделся я – Конечно! И еще у меня к тебе один вопрос есть, практического характера. Ты все знаешь, может, подскажешь чего?
– Хорошо – пророкотал чернобородый гигант – Что знаю – расскажу.
Он усадил меня за стол, принес мне тарелку с тремя невероятно аппетитно выглядящими большими треугольниками, состоящими из хрусткого теста и сочного мяса, налил в две пиалы ароматного зеленого чаю, а после уселся напротив меня.
– Говори.
– Абрагим, есть одна женшина, которая умирает. Хорошая женщина, добрая и светлая. У нее плохая кровь, она ее убивает. Все зашло так далеко, что ангел Смерти уже стоит за ее плечом.
– Все умирают – повел могучим плечом аджин – Все смертны. Люди, и ведьмаки, плохие и хорошие. И даже такие, как я, когда-то приходят к вратам Судьбы.
– Это понятно – я отпил чаю, про себя восхитившись его вкусом. Не люблю зеленый чай, но тут прямо шедевр какой-то – Просто иногда хочется немного продлить дни отдельно взятым личностям. Без них этот мир станет чуточку серее, понимаешь?
– Не стоит отбирать у твоей Хозяйки то, что ей принадлежит по праву – погрозил мне пальцем аджин – Странно, что мне приходится именно тебе про такое говорить.
– И все-таки – я глянул на самсу и ощутил, как рот заполнился слюной – Просто из любопытства – ты слышал, чтобы кто-то смог помочь таким, как она?
– Слышал и видел – пророкотал хозяин шаурмячной – Давно, дома. Сам такого не делал, нет. Спорить с Судьбой или Смертью я никогда не стану из глубокого уважения. Не из страха, нет. Я никого не боюсь, создатель вырвал из моей сути это чувство. Но они старше меня, они великие.
– И кто взял на себя смелость спорить с великими? – уточнил я.
– Я знал одну старуху, которая много знала и умела – цокнув языком, ответил мне аджин – Она долго жила, сильная была. Потому что полукровка.
– Это как?
– Ее мать как-то уснула не там, где следовало, а проснулась от звона колокольчиков, висящих на одеждах джанголоса.
– Кого?
– Джанголоса. Он когда-то был человеком, но после доброй волей отрекся от души, приняв в себя сущность древнего демона. Его работа – стеречь места силы, те, что остались от великих царств прошлого, и не пускать туда людей. Но матери той старухи повезло, она была дивно красива, настолько, что джанголос отпустил ее с миром, взяв лишь кое-какую плату. Ты понимаешь, о чем я?
Аджин мне подмигнул, разразившись при этом хохотом, а после продолжил:
– В той старухе сплелись суть человека и демона, потому она много чего знала и мало чего боялась. Я видел, как она вылечила женщину, лба которой уже коснулась длань Вестника Судьбы. Но поверь, лучше бы дети дали той несчастной умереть. Ведь это они за не малую плату уговорили мыстан кемпир продлить жизнь их матери. Не желали с ней расставаться, причем против ее воли.
– И что эта мыстан сделала? – поторопил его я.
– Она влила в жилы той, кого взялась излечить, немного своей крови, дождалась, пока вена затворится, а после произнесла заклинание, которое от которого хворая словно загорелась изнутри. Мыстан кемпир повелевает многим и многими, и уж, конечно, она хозяйка своей крови. Знаешь, даже меня, вышедшего некогда из предвечного пламени, бросило в холод от криков той женщины, да. Кровь старухи выжгла болезнь, это правда, только пользы никакой в том не было. Женщина выздоровела телом, но навсегда рассталась с рассудком. В результате в выигрыше оказалась исключительно мыстан кемпир, ведь она получила хорошую плату за свою работу. И, пойми, я сейчас веду речь не от баранах или золоте. Ведьмак, никогда не стоит пробовать отобрать то, что принадлежит Судьбе или Смерти. Кроме беды и горя ты ничего не сможешь приобрести.