Глава шестая

– Он ко мне пришел! – задыхаясь от хохота, сообщила нам Светлана. – Он – ко мне. Мертвый.

– Бывает, – мягко сообщил ей я. – Они иногда возвращаются. Во снах, например.

– Не иногда, – подалась вперед женщина, резко перестав смеяться. – Это я виновата! Я!

– И что же вы сделали? – уточнил Николай, заставив меня недовольно поморщиться. В таких случаях должен говорить кто-то один, и ему подобные азы должны быть известны. Его этому учили. В конце концов, кто из нас сотрудник внутренних органов?

– Я его предала, – губы Светланы задрожали, она, похоже, решила без особых остановок перейти от веселья к плачу.

– Господи, да в чем? – изумился я. – С его смерти уже добрых полгода прошло. Я понимаю месяца три траур поносить, цветочки на могилку по первости повозить. Но жизнь-то идет дальше. Что же вам, до конца дней верность ушедшему супругу хранить, как духовную, так и физическую? Нет, я читал про такое, даже в театре спектакль на данную тематику видел, но в жизни ни разу не встречал. Так что стоит ли себя винить в некоей мифической неверности? Вы поступили так, как остальные, вот и все.

– Вы не поняли, – из глаз женщины вытекли две крупные слезинки. – Это не я решила, что предала. Это он так сказал. А потом… Потом…

Нифонтов забеспокоился, глядя на Светлану, которая, судя по судорожному дыханию и подергиванию плеч, похоже, собиралась забиться в истерике с минуты на минуту. Я, заметим, его волнение разделял, поскольку прекрасно понимал, что на этом разговор будет закончен. Заберут эту бедолагу, отведут в палату и врубят ей укол. И бог весть, когда мы снова сможем с ней побеседовать.

– Ну-ну-ну, – я положил свою ладонь на ее. – Мало ли кто что скажет? Я вот, например, одной своей подруге пообещал звезду с небес достать. И что вы думаете?

– Что? – заинтересовалась она, всхлипывая.

– Не достал, – немедленно ответил я. – Где я и где звезда? Так что ваш муж, живой ли, мертвый, может нести любую чушь. Особенно если она еще и бездоказательна.

– Он прав, – мотнула головой Светлана. – Я ведь его на самом деле предала. Так и есть!

– Каким образом? – снова влез в разговор Нифонтов, то и дело поглядывавший на приоткрытую дверь.

– Я продала Олегу ту часть бизнеса, что мне в наследство досталась, – широко открыв глаза, объяснила нам женщина. – А это ведь была память о нем. Он всю душу свою в дело вложил, жил им, дышал им. Из-за него и умер. А я дрянь, мерзавка, тварь…

Светлана вцепилась ногтями себе в щеки и, раскачиваясь из стороны в сторону, завыла, словно подстреленная волчица.

– Олег – кто? – резко спросил у нее Нифонтов.

– Они с Толей когда-то вместе дело начинали, – промычала Черемисина сквозь рыдания. – Они деловые партнеры.

Она еще не договорила, а в помещение, где мы расположились, ввалился санитар с невероятно недовольным выражением лица.

– Свидание окончено, – сообщил он нам. – Все понимаю, интересы следствия, но пациентка эмоционально нестабильна.

– Он меня наказал за жадность, – взвизгнула Светлана, когда санитар прикоснулся к ней. – И Олега накажет! Но его – больше.

Что примечательно, слезы снова сменились хохотом. Возникало ощущение, что у этой дамы внутри головы есть какой-то рубильник и некий чертик, поселившийся там, то и дело его переключает.

На самом деле страшное дело. Лучше помереть, чем сюда попасть.

– Почему его больше? – чуть задержал санитара, уводившего женщину, Николай, причем тот немедленно что-то забубнил. – Да не гундось ты, служивый. Это важно.

– Я ему жена, – захлебываясь от веселья, пояснила Светлана. – А он – брат, хоть и не родной, а названый. Для мужчин такое значит куда больше. Ах-х-ха-а-а!

Она зашлась в истерическом смехе и начала колотить кулачком по плечу медбрата.

– В любом случае прокатились не зря, – проводив взглядом больную женщину, сообщил мне Николай. – Так сказать, совместили познавательное с поучительным.

– Жалко эту милашку, – заметил я. – По сути, ее вины в случившемся как таковой нет. Вступил человек в право наследования, после подумал, подумал да и избавился от ненужного актива. Что здесь такого?

– Расскажи про это призраку, – хмыкнул оперативник. – Авось он тебя послушает. Да и потом, не думаю, что она сама вот так подумала, подумала и продала. Скорее всего, компаньон мужа ее уговорил расстаться с долей. Хотел под себя все дело забрать.

– Нормальный бизнес-процесс. Я бы на его месте так же действовал. Да и ты тоже. И не говори, что нет.

– Так-то оно так, – согласился Николай. – И в этой связи мне вот что думается: а не Олег ли приятеля своего каким-то хитрым образом приговорил? Ну, просто все один к одному складывается, согласись?

– Не думаю, – покачал головой я. – При таком раскладе Черемисин компаньона давным-давно навестил бы, причем с летальным исходом для последнего, не стал бы нынешних событий дожидаться. Живые иногда не в состоянии разобраться в том, кто виноват, кто нет, а вот мертвые всегда знают все. Не прикладывал Олег руку к его смерти, рубль за сто даю.

– Зато на бизнес лапу наложил, чем здорово себе усложнил жизнь.

– Или сократил, – предположил я. – Может, супруге покойного Черемисина еще повезло в том, что она лишь до психушки достукалась. Не исключено, что мы вообще опоздали и лежит сейчас Олег где-то в морге, совершенно непригодный для допроса, с биркой на ноге да с перекошенным от ужаса лицом.

– Типун тебе на твой длинный язык, – недовольно скривился оперативник, доставая из кармана смартфон. – И фамилию этого Олега мы у супруги Черемисина не узнали, пробивать придется кто да что.

– Да ладно прибедняться, – попросил я его. – И цену себе набивать тоже. Поверь, я на самом деле ценю твою помощь, так что можешь мне об этом постоянно не напоминать.

– Злой ты стал после поездок по Европе, – попенял мне Нифонтов, выходя из помещения для свиданий с пациентами. – Язвительный. Смотри, с таким подходом к людям ты скоро себе немало проблем наживешь, причем и тут, среди людей, и там, среди своих. Это не Англия, это Россия, у нас душевность и открытость в ходу, а не саркастичность и хитровыдуманность. Але, Жень, привет. Давай пробей мне одного кренделя. Нет, фамилии и отчества у меня нет, только имя.

Следом за этим Николай убрал трубку от уха и подмигнул мне. Оно и понятно, Мезенцева в ней сквернословила так, что было неясно, как аппарат от этой тирады не расплавился.

– Прооралась? – уточнил у нее мой спутник через минуту. – Вот и славно. Теперь давай займемся делом. Сначала выясним личные данные фигуранта, а уже после остальное – адрес офиса, дома, телефон и так далее. И от Смолина тебе огромный привет. Какой именно? Размером со слона. Куда ему идти? Нет, это очень далеко, он мне пока тут нужен. А, и мне идти? Не вопрос, только отыщи мне в базе нужную информацию.

Фамилия у Олега оказалась самая что ни на есть ходовая – Петров. И если бы не деловое партнерство с Черемисиным, закрепленное юридически, что оставило след в разнообразных базах данных, то отыскать его было бы куда сложнее. Нет, все равно он никуда не делся бы, при нынешней цифровизации общества подобное невозможно, но времени на обнаружение ушло бы куда больше. А так через десять минут мы знали о нем все, что нам может понадобиться.

А вот если бы новый безопасник Ряжской свою работу по уму сделал, то и ждать бы не пришлось.

– Ничего так у них компания была, немаленькая, – заметил Николай, копаясь в смартфоне. – Лесом занималась. В первую очередь за границу его гнали, но при этом и сами кое-что производили. Лесопилки, склады, несколько деревообрабатывающих комбинатов по стране, две мебельные фабрики. Короче, крепко на ногах стояли ребята, крепко. Кабы не твои слова, Сашка, то я в своей версии только укрепился бы. За такой куш, как половина подобного налаженного бизнеса, и убить не грех, прости меня, Господи, грешного.

– Да ладно я. А следствие? Наверняка после смерти Черемисина оно проводилось, и его деловой партнер, к гадалке не ходи, основным подозреваемым выступал. Так ведь он на свободе гуляет. Значит, не нашли ничего?

– Вот это точно не показатель, – ухмыльнулся Нифонтов. – Все мы люди, все мы человеки. Ладно, пустое. Давай-ка мы с господином Петровым созвонимся и о встрече договоримся, причем если повезет, то прямо на сегодня. У меня просто потом все забито очень плотно до конца недели. Буду, твоими стараниями, личное со служебным пробовать совместить.

Он начал тыкать пальцем в экран телефона, а я, глядя на него, задумался о другом. Все спутники колдуна-бунтаря ребята с не самым чистым прижизненным прошлым, это был основной критерий. Интересно, что же такое натворил этот самый Черемисин тогда, когда еще ногами грешную Землю топтал? Покуда ничего особенного я не увидел. Жена его если даже не любила, то, по крайней мере, точно не ненавидела, то есть домашним тираном и деспотом он не являлся. Бизнес, хоть и относится к той категории, которую экономически прозрачной не назовешь, все же не криминальный, а вполне себе легальный. Ясно, что без откатов, ухода от налогов и иных шалостей в нем не обошлось, так в России это скорее норма, чем отклонение от нее. Вот когда люди реально «вбелую» работают по всем направлениям, то здесь точно что-то неладно. Это или шпионы, или те, по кому учреждение, в котором мы сейчас находимся, плачет.

Но скелет-то в шкафу все равно есть. Только вот понять бы, где этот шкаф стоит и как его дверцу приоткрыть.

А Николай тем временем общался с кем-то из офиса Петрова, причем, судя по недовольной роже, его перекидывали с линии на линию.

– Капитан Нифонтов, – рыкнул он в трубку в очередной раз. – Московская полиция. Мне надо пообщаться с Олегом Эдуардовичем. И не надо меня еще на кого-то переключать, ясно? Я не клиент вашей организации, а представитель власти. Чего? Когда? Понятно. А где он сейчас? Ясно. Спасибо.

Николай отнял трубку от уха, глубоко вздохнул и уставился на меня. Причем взгляд у него был довольно неприятный, такой оценивающе-задумчивый. И наводящий на нехорошие мысли.

– Да ладно? – первым нарушил молчание я. – Не может быть.

– Знаешь, Смолин, я, наверное, всем нашим скажу, чтобы они с тобой дела не имели больше. У тебя глаз черный и язык недобрый. Ты вот десять минут назад брякнул, что Петров в морге лежит с биркой на ноге, а он возьми да и в самом деле туда попади. Помер наш бизнесмен нынче ночью.

– Ой, как интересно! – даже взвизгнула от переполнявших ее эмоций Жанна, вольготно расположившаяся в салоне микроавтобуса. – Надо же! Саш, так ты пророк?

– Знаешь, Коля, ты на меня не наговаривай, – потребовал у оперативника я, не разделяя восторгов своей спутницы. – Это не сглаз и не пророчество. Это элементарная логика и знание предмета. Черемисин достаточно спокойно пережил тот факт, что дом, деньги и все остальное достались жене, к которой он при жизни, похоже, неплохо относился. Даже не побоюсь утверждать, что он ее любил. Но та выбесила призрак до крайности, продав долю в компании и тем самым заставив его перейти к жестким действиям. Бедолага эта про предательство не просто так упоминала. Скажу больше: это, скорее всего, даже не ее слова. Подсказать чьи?

– Причем предательство тут двойное, – кивнул, соглашаясь с моими словами Николай. – И жены, и друга. А почему ты думаешь, кстати, что он супругу любил?

– Так он же ее не убил, только вот до дурки довел. Да и то, скорее всего, у него подобное в планах не числилось.

– А может, он ее на сладкое оставил? – азартно заявила Жанна, вскочив с сиденья и переместившись поближе к нам. – Я бы так и сделала! Пусть сначала помучается!

– Не исключено, – на автомате согласился с ней я.

– Ты сейчас с кем говоришь? – немедленно насторожился Николай. – А?

– Так, мысли вслух, – заюлил я.

– Какие «мысли вслух»? – возмутился оперативник. – Ты кого лечишь? Кто с нами катается?

– Милая девушка, – поняв, что все равно спалился, признался я. – Жанна.

– Ты охренел? – таким ошарашенным я Нифонтова не видел никогда, даже после драки с пиявцем. – Милая? И похоже, мертвая?

– У всех свои недостатки, – примирительно произнес я. – Ну мертвая. Бывает. Ты с ней, между прочим, уже в каком-то смысле давно знаком.

– Ну а то, что кое-кто несколько раз рыгнул по дороге сюда, – это нестрашно, – прощебетала Жанна, погладив Николая по голове. – Все мужчины так делают, когда думают, что их никто не видит. А еще они постоянно кое-где чешут. Есть у них такая привычка.

– Капец, – не мог успокоиться оперативник. – Везде таскать с собой призрак! Смолин, ты чокнутый!

– Коль, я Ходящий близ Смерти, – добавив в голос холода, напомнил ему я. – Поэтому призраки – это часть моей профессии, причем во всем их многообразии. Каких-то из них я убираю с нашего плана бытия, какие-то мне служат, а какие-то меня все время сопровождают. Как, например, Жанна, которая неотлучно следует за мной последние три года.

– Нет слов, одни эмоции. – Николай поправил ворот куртки. – Ладно, тебе жить. Так что твоя сопровождающая предположила?

– Что жену Черемисин на потом оставил, чтобы месть красиво зафиналить, – пояснил я. – Такое в рамки случившегося укладывается, по идее. Но я бы поставил не на Светлану, а на супругу покойного Олега. Думаю, именно она будет следующей мишенью.

– Поясни.

– Теперь именно она хозяйка компании. Ну да, до полного вступления в права какое-то время должно пройти, но положение де-юре, предполагаю, нашего красавца вообще не интересует. Он работает с тем, что есть.

– А еще она жена предателя. – Николай повернул ключ в замке зажигания. – Только непонятно, чего он ее тогда этой ночью вместе с мужем не пришиб? Одним махом.

– Да откуда же мне это знать? – усмехнулся я. – Может, у него план есть вроде «одна ночь – одна смерть». Или ее дома не было. Или вот тебе еще один вариант: в нем проснулась жалость. Предположений масса. Причем они все могут оказаться правильными, или, наоборот, ни один с правдой рядом не стоял. Последний, думаю, так точно.

– В любом случае надо ее опросить. – Николай снова достал смартфон. – Так что поехали, прокатимся к безутешной вдове, пообщаемся.

– Зная нашу удачливость, предположу, что тащиться нам придется на другой конец Москвы. Да?

– Представь себе, нет, – ответил Нифонтов, глядя на экран смартфона. – Семейство Петровых в коттеджном поселке обитает, за городом, и отсюда это не так далеко. Если, конечно, в пробке не залипнем.

Нам повезло, мы не влипли в транспортный коллапс, хотя час на дорогу все же потратили. Причем Николай, как видно обидевшись на то, что я ему не рассказал о Жанне, большей частью помалкивал, то и дело зачем-то поглядывая в зеркало заднего вида. Кого он там хотел увидеть, понятия не имею.

Коттеджный поселок, в котором обитал покойный ныне Петров, оказался куда менее пафосным, чем, к примеру, тот, где квартировал мой предыдущий оппонент из свиты колдуна Кузьмы. Так сказать, и дом пониже, и дым пожиже. На въезде вместо плечистых чоповцев дедок-сторож, дома если и не бюджетные, то близко к тому, не замки, скажем так. Да и дороги без разметки, что тоже показатель.

– О, смотри-ка ты, наши, – сообщил мне Николай, подъезжая к высокому забору зеленого цвета, из-за которого виднелся довольно-таки красивый домик. – Это хорошо, значит, мы вдову тепленькой примем.

И правда, около массивной калитки стояла полицейская машина, около которой курили два мужичка, скорее всего следователь и сотрудник прокуратуры. Или еще кто, я в этих частностях не сильно разбираюсь. Так, на уровне сериалов.

– Пойду с ними пошепчусь, пока они не уехали, – сообщил мне Нифонтов и шустро покинул машину, сказав мне напоследок: – Ты пока не вылезай. Не надо.

– Он чего имеет в виду? – уточнила у меня Жанна. – Что значит – тепленькой?

– Не то, о чем ты подумала, – пояснил я ей. – Наш с тобой друг имеет в виду то, что госпожа Петрова еще не отошла от только что закончившегося допроса и не предалась терзаниям по ушедшему супругу.

– Не друг он мне вовсе, – буркнула девушка. – И тебе, между прочим, тоже. Ты просто многого не замечаешь, вот так-то!

– Потом меня просветишь на этот счет, – отозвался я. – Как-нибудь вечерком под чаек.

Николай о чем-то беседовал с коллегами минут пять, после те сели в машину и уехали, а он помахал мне рукой, мол, вылезай, уже можно.

– По второму кругу ее эти парни опрашивали, – доставая из кармана сигареты, сообщил мне Нифонтов. – Был звонок сверху, велено разобраться детально и доложить незамедлительно. Оказывается, покойные короли древесины еще и на госзаказах сидели, а это уже не шутки. Надо думать, заносили они кому-то серьезному денег, вот он и хочет теперь понять, откуда ветер дует. Сейчас времена непростые, сверху вниз кубарем слететь даже по незначительному поводу можно за секунду.

– И чего нарыли?

– В первом приближении никакого криминала, естественно, нет, – щелкнул зажигалкой оперативник. – Ну, оно и понятно. Рабочая версия – инфаркт. Думаю, она в результате и останется единственной. Следов насилия нет, пулевых отверстий тоже, яда в крови не обнаружат и так далее, и тому подобное. Да и откуда этой роскоши взяться? Все же было куда как проще. Раздавил друг Толя другу Саше сердце, как это у нежити обычно и водится, я такое уже не раз и не два видал. Судмедэксперт, понятно, немного удивится, но спишет все на постоянные стрессы, без которых большого бизнеса не бывает. Ну а после дело закроют и сдадут в архив.

– Что вдова?

– Адекватна, подавлена, показания дала, под подпиской о невыезде до окончания следствия автограф поставила без звука. Еще в доме какое-то время ошивался семейный адвокат, но потом, поняв, что его нанимательницу никто в острог волочь не собирается, куда-то уехал. Но это тоже в порядке вещей, у него горячие денечки начались. А нам подобное вообще на руку. Никто под ногами мешаться не будет. Ладно, сейчас докурю и пойдем. Да! Кличут вдову Римма Аркадьевна. Вот такое звучное имечко.

Прямо скажем, не очень обрадовалась нам вышеупомянутая Римма Аркадьевна, это было видно по ее выражению лица.

– Я уже дважды дала показания, – устало произнесла она, как только увидела удостоверение Николая. – Сколько можно? У меня горе. У меня муж умер. Давайте все опросы перенесем на завтра. А лучше – на послезавтра.

– Рады бы, да не можем. – Николай убрал документ в карман. – Позволите пройти?

– Прошу, – обреченно махнула рукой она. – Все равно не отстанете.

Была госпожа Петрова белокура, стройна и весьма привлекательна собой, но при этом пора яркого женского цветения у нее, бесспорно, давно осталась позади.

– Если желаете о чем-то спрашивать – начинайте, – сообщила она Нифонтову, раскрывая вместительный чемодан, положенный на прозрачный стеклянный столик. – Но уж извините, отвечать стану на ходу. И чаю тоже не предложу, не обессудьте.

– Жаль, я бы не отказался, – отозвался Николай. – А вы что, куда-то собираетесь? Насколько мне известно, вы вроде под подпиской о невыезде?

– Из Москвы я не уезжаю, – ответила ему вдова, убирая в чемодан стопку одежды, которую она взяла с дивана. И там еще несколько таких же осталось. – Но и вы поймите меня. Вчера в этом доме жило счастье. Сегодня же…

Она сухо всхлипнула, но тут же взяла себя в руки, глянула на красивые настенные часы и снова направилась к дивану, за очередной партией пожитков.

– Ну да, ну да, – покивал Николай. – Понимаю.

Не знаю, что он вкладывал в свои слова, а вот мне кое-что стало предельно ясно. Спешит вдова, стремится до темноты дом покинуть. Значит, предположения верны.

– Ничего не изменится, – сказал я и опустился в кресло, стоящее у стены. – Уедете вы из этого дома, нет – результат будет тот же. Он все равно придет за вами, Римма Аркадьевна. Придет и сделает то, что обещал.

– Кто придет? – женщину словно разряд тока пробил. – Вы о ком? Вы о чем? И еще, ваш товарищ представился и удостоверение показал. Вы – нет.

– Все верно. Видите ли, мой друг служит в полиции, а я нет, так откуда взяться удостоверению? Что до имени – меня зовут Александр. Очень рад знакомству.

– Я не знаю, кто вы и что вам нужно, но покиньте мой дом немедленно, – глаза вдовы нехорошо сузились. – Немедленно!

– Нет проблем. – Я поднялся из кресла, не обращая внимания на недовольный вид Нифонтова. – Хорошо, мы уйдем. Но когда все начнется, вы останетесь с ним один на один. Простите за банальность фразы, в данный момент вы теряете свой последний шанс.

– Что начнется? С кем – ним? – процедила побледневшая женщина.

– С ним – это с Анатолием Черемисиным, деловым партнером вашего мужа и, уверен, другом семьи. Теперь, правда, покойным. Что до первого вопроса… Да вот хоть такое начнется.

Я подмигнул Жанне, та мигом поняла, что от нее требуется, и кувыркнула на пол, покрытый ковром, стеклянную вазу с придверного столика. Та, слава богу, не разбилась, но ее падение впечатление на хозяйку дома произвело изрядное.

– Или вот такое, – я показал глазами своей помощнице на камин, рядом с которым имелась стойка с разным инвентарем вроде кочерги и совка для угля. Через мгновение вся эта инженерия с громыханием обрушилась на пол. – Поверьте, с чего-то подобного Анатолий и начнет. Если он сразу вас не убил, значит, решил поразвлечься. Ну а какая забава без нагнетания атмосферы и разнообразной жути?

– Кто вы? – выдохнула Римма Аркадьевна. – Еще раз спрашиваю.

– И когда я себе визитки закажу? – спросил я у Нифонтова. – Все же проще было бы. Дал карточку, там все написано.

– Я на самом деле полицейский, – заверил вдову мой спутник. – А Александр… Он разбирается в том, что происходит в вашем доме. Считайте, что он… Экстрасенс. Или там – охотник за приведениями. Главное в другом. Главное – он вам поможет.

– И я должна в это все поверить? – нервно рассмеялась женщина. – Да?

– Дело ваше, – я подошел к ней поближе. – И все-таки почему он не убил вас вслед за мужем? Ведь есть какая-то причина?

– Он хотел, – глубоко вздохнула Римма Аркадьевна. – Сначала меня, а потом Марью.

– Марья – кто? – в один голос спросили Жанна и Нифонтов.

– Речь о прислуге? – уточнил я.

– У нас нет прислуги. Марья – это наша с Олегом дочь, – пояснила хозяйка дома. – Причем эта сволочь мне описала, как именно он ее убивать станет. Прямо смаковал. Только я не удивилась этому. Испугалась, сопротивлялась, но не удивилась. Я вообще последние два года терпеть не могла, когда Черемисин к нам в дом приходил, и как раз из-за Машки. Ей недавно пятнадцать исполнилось, она теперь не девочка, а девушка, вот я стала за ним замечать…

– Ясно, – перебил ее Нифонтов. – Сальные взгляды, все такое.

– Именно, – подтвердила Римма Аркадьевна. – И потом… Слышала я кое-какие сплетни о том, как именно Черемисин развлекается, пока Светка на Бали или в Тае свою задницу греет. Такая мерзость, знаете ли. Даже если из них только десятая часть правда, то Толику точно кое-какие части тела стоит не то что отрезать, а попросту оторвать.

Все, можно выдохнуть и вычеркнуть из раздела «Загадки» один пункт. Теперь понятно, отчего Кузьма зачислил этого поганца в свою компанию. С такими-то склонностями куда ему еще, как не туда? Сладенькое, видишь ли, он любит. Малолеточек предпочитает.

Одно только неясно: что, Хозяин Кладбища, на которое этого гнилофана определили, вообще мух не ловит? Почему при распределении Черемисина не отправили лет на сто под землю червей пасти? Получается, у моего кредитора о справедливости и посмертном воздаянии довольно странные представления. Не совпадающие с другими его коллегами по цеху.

– А где дочка? – я ткнул пальцем в лестницу, ведущую на второй этаж. – Там, наверху?

– Еще утром к маме в Королев уехала. Я сама оттуда родом, – пояснила хозяйка дома. – От греха подальше, и вообще… Просто я сама отца почти в ее возрасте потеряла, помню, какой это ужас. Вот и зачем ей здесь быть? Тем более эти бесконечные допросы…

– Попытка с негодными средствами, он и там ее найдет, – заверил я мигом побледневшую женщину. – Вы дочь можете хоть в бункер запереть, но это не поможет. Ручаюсь.

Вообще-то здесь я немного приврал, не так легко призраку попасть туда, где он ранее никогда не бывал. Но ей про это знать ни к чему, иначе она не сделает то, что мне от нее нужно. Впрочем, кто знает? Многолетние деловые партнеры – это почти семья, так что запросто Толя мог и в Королев хоть раз в жизни да заскочить. Почему нет? И тогда все, тогда для него двери в мамину квартиру открыты. И даже подъездные такому, как он, не помеха. Он не просто призрак вроде моего вольнонаемного шофера. Он – убийца, а это совсем другой коленкор.

– Зачем вы меня пугаете? – похоже, что запас сил у бедняжки кончился, и она буквально плюхнулась на диван, так, будто ее ноги не держали. Хотя, может, так и было. – Зачем?

– Да не пугаем мы вас, – вступил в разговор Николай, который прекрасно понял, чего именно я добиваюсь. – Мы предлагаем помощь. Реальную, заметьте, помощь. Мы избавим вас от того, кто желает вашей смерти. Навсегда.

– Сколько? – устало спросила Римма Аркадьевна.

– Ему платит государство, – показал я на Нифонтова. – Что до меня… Оплата по результату. Если он вас устроит, то рассчитаетесь.

– А если нет? – неожиданно я услышал в голосе этой измученной женщины нотки иронии.

– Тогда умрете. Но до того вашему другу семьи сначала придется прикончить меня и моего приятеля, а это, как бы самонадеянно ни прозвучали мои слова, не так уж просто сделать.

– Сто раз такое видела по телевизору, но никогда не думала, что столкнусь с подобной дичью в жизни, – пожаловалась нам хозяйка дома. – Горячечный бред – и только.

– Ну так что, сидим ждем? – поинтересовался я у нее. – А, Римма Аркадьевна? Закончим все здесь и сегодня?

– Хорошо, – хлопнула ладонями по коленям Петрова. – Я вам поверю. Но если… Хотя какое тут «если»? Его попросту нет.

– Вот и славно. – Я закинул ногу на ногу. – Римма Аркадьевна, раз уж мы здесь остаемся до наступления темноты, так, может, вы нас покормите? Мы с Колей весь день на ногах и, признаться, очень голодны. Нам бы бутербродов каких-то и чайку к ним. Понимаю, что звучит моя просьба нахально, но…

– Конечно. – Хозяйка дома поднялась с дивана, и мне стало ясно, что она справилась со своей недавней слабостью. И, признаюсь, в этот момент я проникся к ней большим уважением. Нечасто доводится встречать столь сильных духом людей. – Пойду приготовлю.

– Саш, ты уверен, что он придет сначала сюда? – тихо спросил у меня Нифонтов, когда хозяйка покинула комнату. – А не в Королев рванет?

– Сто процентов, – ответил ему я. – Маша у него, как выразилась моя Жанна, на сладкое припасена. Потому сидим и ждем.

– И еще, – Нифонтов шмыгнул носом. – Ты его точно уработаешь? Уверен?

– Обидно говоришь, – попенял я ему. – Куда он денется? Главное не это. Главное – суметь его разговорить. Есть у меня одна идейка, но вот сработает ли она, фиг знает.

Солнце, как это бывает весной, валилось за горизонт медленно, не торопясь, а мы сидели в немаленькой гостиной первого этажа, пили чай и ждали темноты.

– Он сначала Олега убил, – рассказывала нам Римма, то и дело судорожно хватая ртом воздух. – Медленно так, словно смакуя. Руку ему в грудь запустил и все приговаривал: «Ты предал меня, брат. Предал!» А я смотрю и думаю, что с ума, наверное, сошла. Ведь не бывает же такого в жизни!

Мы с Николаем переглянулись, вспомнив наш недавний разговор.

– А потом меня схватил и к кровати прижал, – женщина чуть приспустила блузку с одного плеча, и мы увидели иссиня-черные пятна на ее белой коже. – Вот тогда он и начал рассказывать, что и как сделает с Машкой. Я дергаюсь, пытаюсь вырваться – и все впустую. Даже закричать не могла, боялась, что дочку разбужу, та к нам в спальню придет, и тогда он ее на моих глазах… Ну, вы поняли.

– Чего не понять, – вздохнула Жанна. – Вот же сволочь этот Черемисин!

– А потом его словно кто-то позвал, – продолжила хозяйка дома. – Он насторожился, словно услышал кого-то, недовольно так рожу скривил и говорит: «Завтра продолжим, не до тебя сейчас. Ты жди, я вернусь». И прямо сквозь дверь проскользнул, та даже не дернулась. Я полежала немного, в себя пришла, Олега трясу, а он уже холодеть стал. Ну а потом завертелось.

Интересно, кого же это такого Черемисин услышал? Или, может, его кто позвал? И еще, а он, любопытно, вот так кого-то к себе призвать сможет? Например, своего хозяина?

Потихоньку-помаленьку в гостиной сгустилась темнота, после чего разговоры стихли сами собой. А следом за этим где-то наверху хлопнула дверь, и тишину нарушил бодрый мужской голос, который спросил:

– Машенька, ты тут? Нет? А где же ты? К тебе пришел в гости твой дядя Толя!