Сказано – сделано. Я на самом деле проторчал целый день дома, не покидая четырех родимых стен. И скажу так: чудно время провел, даже несмотря на то что время от времени у меня названивал телефон, а ближе к вечеру пара посетителей наведалась. Впрочем, и тот и другой не принадлежали к числу знакомых, что меня примирило с их визитами. Сначала представитель банка привез пластиковую карту, а после деловитый юноша с обритой налысо головой и в одежде, к которой более всего подходило наименование «креативное рванье», наконец-то подключил мне интернет. Ну, как мне? Судя по тем индейским танцам, которые Родька устроил вокруг компьютера сразу же после ухода техника, то скорее нам. А может, и вовсе только ему. Просто я в какой-то момент устал от того, что пара жадных до онлайн-забав глаз непрестанно буровит мне спину, и, не выдержав, сказал:
– Да садись, садись ты уже за этот компьютер, зараза такая!
И все равно такого спокойного дня у меня со времен отъезда из Венгрии не бывало. Тишина, покой, еда и сон. Вот и что еще человеку для счастья нужно? Да ничего. С другой стороны, все мы, человеки, разные. Я готов эдакими мелочами удовольствоваться, а кому-то власть на пару с большими деньгами подавай, ему без того и другого жизнь не мила. Диалектика, мать ее так.
Да и новый день тоже ожидался неплохим. Я на самом деле был рад тому, что нынче увижу своих братов-ведьмаков. Так-то вокруг меня всегда людей хватает, равно как и нелюдей, причем некоторые из них даже входят в число друзей, но это все немного не то. Своим среди своих я могу ощутить себя только в компании лиц своего же вида, то есть ведьмаков. Как видно, что-то в моей людской натуре навсегда перестроилось тогда, на майской сходке, под ночным небом у старого дуба. И не будет у меня в этой жизни, до самого ее останнего дня, никого ближе собратьев. Равно как и у них. Вот так повязала нас судьба, ничего с этим не поделаешь.
Но прежде, чем направиться в ресторан, я намеревался еще пару вопросов решить. Кто знает, будет после у меня на это время, нет?
Первое: наконец-то дошел до небольшой полиграфической мастерской, которая находилась недалеко от метро, и заказал себе сотню визиток. Ей-ей, иногда себя не пойми кем ощущаю при общении с людьми. Они мне визитку протягивают, а я чуть ли не бумажку с ручкой у них прошу, чтобы свой контакт записать. Да вот недавно так и с Риммой вышло. Стыдоба, да и только.
Кстати, она мне вчера тоже звонила. Еще раз благодарила за помощь с решением всех проблем сразу, и личных, и деловых. Как видно, Ряжская сделала-таки ей хорошее предложение. Ну, Ольга Михайловна баба хваткая, она своего не упустит. Еще мне на мгновение показалось, что Римма Аркадьевна исподволь намекала на то, что не прочь со мной встретиться лично и высказать благодарность очно, но, полагаю, что это, конечно, игра моего воображения. Ладно бы она с мужем в разводе была, или, к примеру, с ним ничего не случилось вообще, жил бы он себе поживал. Тогда ладно, тогда нормально. Но тут-то другое дело. Супруг ее в морге лежит, похороны на носу, какой уж тут адюльтер? Пусть даже медленный и печальный? Нет, сто пудов показалось.
Второе: после посещения мастерской я вызвал такси и отправился за город. Нет-нет, не в Лозовку, поближе. Я решил наведаться в клинику Вагнеров, посмотреть, как там у Бэллы дела. Заранее ясно, конечно, что не очень, причин для оптимизма здесь, как ни ищи, не найдешь, но это ничего не значит. Сам не понимаю отчего, но было у меня ощущение, что я за эту хрупкую до прозрачности девушку в ответе. Умом понимаю, что это полнейший бред, что неоткуда тут взяться серьезным обязательствам, но вот собрался, поехал. Хотя, по-хорошему, зря. Почему? Потому что порадовать-то мне ее нечем. Нет у меня лекарства от ее хворобы пока, не нашел я его. Все, что имеется, – так это мелкие зацепки, обрывки идей, сомнительные теории и предложение Марфы, от которого смердит, как от помойки. Впрочем, еще есть соседка Дара, задолжавшая мне одну жизнь в обе стороны. То есть она жизнь эту для меня у кого-то может забрать или, если пожелаю, наоборот, кому-то ее подарить. Только очень уж размыты рамки второго варианта. Конкретики нет. Как бы счет за бесплатное желание не оказался слишком велик. С моей соседушки, бесовки старой, такое станется.
А еще это игры с огнем. Ну как Хозяйка моя решит, что я ей дорожку надумал перейти? Тогда мне мало не покажется, это уж с гарантией. Да и нет у меня ни малейшего желания с ней еще раз очно общаться. Мне прошлого нашего свидания, случившегося в Мадриде, за глаза хватило. Я потом еще три ночи спать не мог, хоть особой впечатлительностью и не обладаю.
Вот только мысли мыслями, доводы доводами, а машина знай себе отмеряла километры, приближая меня к вагнеровскому центру, где меня, надеюсь, на самом деле ждала девушка с серыми грустными глазами.
А змеюка-то серая, что на шее Бэллы гнездилась, стала куда меньше, я это сразу отметил, как только в палату вошел. Стало быть, действует зелье, что я ей оставил. Не лечит, не заложена в него такая функция, но боль, как и положено, купирует, не позволяя серо-туманной дряни страданиями девчонки подпитываться. Это хорошо. Просто иногда случается так, что вроде должно средство помочь, а фигушки. Иногда из-за каких-то личных особенностей организма, а иногда и из-за памяти предков. Мне Жозефина рассказывала про одного своего приятеля-альпиниста, который как-то раз неудачно навернулся со скалы во время пикника. Полез на нее без страховки, желая показать компании, что у него тестикулы больше, чем у любого из присутствующих на мероприятии мужчин. Результат – несколько серьезных переломов и внутренние повреждения, которые запросто могли его отправить на тот свет. Жозефина по доброте душевной (и наверняка с каким-то дальним прицелом) решила ему помочь и дала сильнодействующее восстанавливающее средство из своего достаточно обширного арсенала зелий и снадобий. Его пределы, кстати, мне были неизвестны в полной мере, даром что я с этой милашкой столько времени провел и пол-Европы исколесил. Она вроде девушка открытая, смешливая, коммуникабельная, а сунься чуть дальше в ее личное пространство – и все, там стоит глухая стена, через которую не пробьешься. Я еще тогда подумал: вот так, наверное, и надо жить. Вот так, наверное, правильно.
Только чего-то не получается у меня так пока. А жаль.
О чем бишь я? Ах да, альпинист. Так вот, не сработало зелье Жозефины. Наоборот, чуть парня окончательно не добило. Она невероятно удивилась, даже перепугалась немного, а после начала разбираться, с чего это всем ее декокт помогает, а Жослена Дебре чуть в гроб не загнал? И выяснила ведь! Оказывается, прапрапрапрадед горе-альпиниста охотником на ведьм работал. Имелась в лихую годину, лежащую между Средневековьем и Новым временем, при инквизиции подобная служба, эдакие санитары городов и лесов, работающие как за идею, так и за наличные. Так сказать, кто на что учился. Пращур Жослена трудился непосредственно за идею, потому на него было наложено какое-то особенно сильное церковное благословение, которое далеко не всякому перепадет. Такой вот специальной наградой католические церковники дедушку Дебре отметили, как видно за особые заслуги. А после его смерти оно перешло к его детям, от них к внукам. Эдакое незримое наследство. Потому Жослен так на ведьминскую настойку и отреагировал, противопоказания у него к ней имелись.
– Александр! – радостно улыбнулась Бэлла. – Мне Ольга говорила, что вы ко мне обязательно заедете, но я, врать не стану, не очень в это верила.
– Чего это? – удивился я, усаживаясь на стул рядом с ней, а после выложив на тумбочку несколько яблок. – Знаю, что тут кормят от пуза, но с пустыми руками приходить как-то неудобно. Вроде как неуважительно.
– Спасибо, – чуть смутилась девушка.
– Не за что. Так почему я вас обмануть должен был? А?
– Ну, у вас, наверное, дел полно, – совсем уже засмущалась она. – Вы долго ездили по Европе, верно же? Значит, надо родителей навестить, с друзьями повидаться. Да мало ли?
– Одно другому не помеха, – возразил я и обратился к Вагнеру, стоявшему у меня за спиной: – Верно же, Петр Францевич?
– Если Александр сказал, что проведает, то он это сделает непременно, – авторитетно заявил владелец клиники. – У него есть редчайшее на сегодняшний день качество – он всегда держит свое слово.
– Это правда, – еле заметно кивнула Бэлла. – Вы сказали, что мне станет лучше, так оно и вышло. Вы представляете, Саша… Можно же я вас так буду называть?
– Сколько угодно, – разрешил я, улыбнувшись.
– Так вот! Мне даже удалось на прогулку сходить… То есть съездить. Меня вывезли в парк, и я там провела целый час. Это такое счастье! И все благодаря вам и вашему лекарству.
– Да-да, динамика положительная, – подтвердил Вагнер. – Просто чудо какое-то!
Вот тут я, как и предполагал, очень пожалел, что вообще сюда приехал. Бэлла смотрела на меня, и я отлично понимал, чего она от меня ждет, какие слова жаждет услышать. Но вот только не было у меня их. Вернее, наплести я ей мог чего угодно. Ну а что? Она ведь не принадлежит Ночи, просто человек, кто с меня спросит за ложь? Тем более ту, что во благо. Ряжская и та только спасибо скажет, осознавая, что так ее сестре легче. И жить легче, и, если что, умирать.
Только выжгли у меня последние три года привычку врать по поводу и без повода, чем я частенько грешил в прошлой жизни. Как, впрочем, и все остальные люди на планете Земля. Это не хорошо, не плохо, такова жизнь. Если все и всегда будут говорить правду, то вышеуказанная планета долго не протянет, разлетится на куски.
Потому мне проще промолчать, чем дать обещание, в выполнении которого я хоть немного сомневаюсь. Дешевле выйдет.
– Лечит не лекарство, – моя ладонь накрыла ее руку, лежавшую на одеяле. – Лечит вера в него. Вы поверили, оно сработало.
– Я поверила не в него. Я поверила в вас, Саша. И чудо случилось.
Вагнер за моей спиной вроде даже как всхлипнул, а после шумно высморкался. То ли атмосферу старый плут нагоняет, то ли и впрямь сентиментален, как все немцы.
Да нет, не может быть такого. Ладно бы он был булочник или настурции продавал на рынке. Он-то врач, а у них цинизм является частью натуры. Такая уж профессия, по-другому в ней никак не выжить.
– Оставим сферу чудес. – Я взял с тумбочки книгу, на обложке которой был изображен молодой парень в длинном кожаном пальто и со старинным дисковым пулеметом, ствол которого он положил себе на плечо. – Ого, чего вы читаете. Война и немцы?
Вагнер снова высморкался, но теперь в этом звуке мне отчетливо послышалась укоризна, что-то вроде «ну зачем так-то?».
– Нет, это про другое, – лучисто улыбнулась Бэлла. – Интересная книга. Только я не сама читаю, мне читают. Можно было бы и аудио скачать, но Петр Францевич…
Приоткрылась дверь палаты, и на пороге появилась Ряжская.
– Ого, да у тебя гости! – весело произнесла она. – А я слышу – вроде мужской голос, думаю: это кто это тут такой? Привет, Саша.
Она подошла к нам и потрепала меня по плечу. По-доброму, приветственно, как своего. Чуть ли не члена семьи.
– Да, у меня гости, – как мне показалось, Бэлла самую малость, чуточку, но расстроилась оттого, что к ней пришла сестра. – Привет, Оль!
– Ты сегодня совсем молодцом, – похвалила ее Ряжская и поправила подушку. – Сердце радуется тебя такой видеть! А то вчера грустная лежала, говорить ни с кем не желала.
– Погода, – вступился за Бэллу я. – Вся Москва смурная ходит, потому что дождь льет как из ведра и холод вернулся. Чего ж тут веселого? А нынче вроде как ничего, более-менее распогодилось.
– Вот-вот! – подтвердила девушка невероятно серьезно, словно вступая со мной в одну коалицию. – А как снова потеплеет, меня опять отвезут в сад. Да, Петр Францевич?
Тот покрутил в руках невероятно большой клетчатый платок и вновь трубно высморкался, как видно последовав моему примеру и не стремясь давать какой-то конкретный ответ. А минут через двадцать и вовсе выгнал нас из палаты, не обращая внимания на просьбы, а после и протесты Бэллы.
– Скоро увидимся, – покидая ее, все же пообещал я, плюнув на свои недавние мысли. – Обещаю!
– Я буду ждать, – прошелестел негромкий голос Бэллы. – Приходите поскорее, Саша. Мне с вами очень спокойно.
Ох, надеюсь, что в пиковом случае, который, увы, более вероятен, чем благоприятный исход, мне не придется ее отпускать туда, за седьмое небо. Не в этот раз.
– Что скажешь о Бэлле? – спросила Ряжская, когда мы подошли к тому же месту, у которого беседовали в прошлый раз. – Может, есть чем меня порадовать?
– Ничего нового сказать не могу, – ответил я, устраиваясь на широком подоконнике. – Рад бы, да не могу. Но я ищу. Поверь, на самом деле ищу. Советуюсь с теми, кто знает больше, чем я, кое у кого прошу помощи, даже в долги залезаю. Но пока ничего.
– Если долги денежные, только скажи, – деловито заметила Ряжская. – Это не проблема. Или нет? Речь не о деньгах?
– Не о них, – подтвердил я. – Не бери в голову, это мои заботы. Да, время играет против Бэллы, это так, но оно пока есть. Значит, есть и шансы.
– Ты невероятно сложный парень, Смолин. – Ряжская положила мне руку на плечо. – С тобой бывает очень тяжело. Но при этом ты один из немногих людей, которым я отчего-то верю.
– Дело в моем природном обаянии, – предположил я. – Да и как женщине устоять против такого красавчика?
– Болтун ты! – рассмеялась моя собеседница, расстегивая сумочку и доставая из нее флешку. – Красавчик! На, держи, мне Антон сегодня утром информацию по твоему запросу передал. Это тот максимум, на который мы способны, ручаюсь. Тут не банальная отписка на отвали, а полноценная аналитическая справка. Я проверила.
– В последнем не сомневаюсь ни на секунду, – обрадовался я. – Вот спасибо!
– Наш недавний конфликт улажен полностью? – уточнила у меня Ряжская.
– Да я про него еще тогда забыл. Чего в жизни не случается, особенно между друзьями.
– А мы друзья? – очень внимательно глянула на меня Ольга Михайловна.
– Конечно, – заверил ее я. – Иначе чего бы я тут делал?
– Бэллу навещал. Думается мне, даже если мы разругаемся вусмерть, ты ее все равно не бросишь. Так ведь?
– Не прессингуй меня чрезмерно – не разругаемся. Тем более что у меня не так и много друзей.
– Друзей? – сложила губы сердечком Ольга Михайловна и придвинулась ко мне, буквально приперев к стеклу. – А один обаятельный красавчик мне обещал куда большее. Намеки интимные строил, сопел вызывающе. Не подскажешь, кто это был?
А, это она мне ответочку включила за недавний выпендреж в кабинете Волконского. Не спорю, имеет право.
– Можно я потом отшучусь? Правда в голову ничего путного не идет, а банальщину городить не хочу. Я тебя для этого слишком уважаю.
– Ладно, отложим этот раунд на потом, – согласилась она. – Но ты имей в виду: женщины никогда не прощают бездействия тем мужчинам, которым они поверили.
– А мне ты поверила?
– Тебе? Да.
– Лучше бы соврала, – опечалился я, спрыгивая с подоконника. – Теперь мне стало страшно.
– Ну, пока не бойся, – успокоила меня Ряжская. – Сам же говорил – время есть. И у тебя, и у меня. У нас!
– Это да, – я глянул на экран смартфона. – Ого, шестой час. Надо выдвигаться.
– Далекоидущие планы? – полюбопытствовала Ряжская.
– Встреча с друзьями, – не стал скрывать я. – Два года не виделись.
– Если в центре, могу подбросить, – предложила она. – Где встречаетесь?
Как оказалось, наши маршруты практически совпадали, что не могло не радовать. По дороге сюда мне пришлось почти час слушать протяжные песни на таджикском языке, исполняемые водителем, и повторного концерта, боюсь, я бы не пережил.
Попрощавшись с Вагнером, который как раз вышел из палаты Бэллы, мы направились к лестнице. Не знаю, что заставило меня обернуться тогда, когда мы были уже в самом конце коридора, но я все же это сделал. И успел увидеть прозрачную тень, спешно нырнувшую в одну из палат.
Призрак. Причем спрятался он потому, что не захотел быть замеченным. Мной замеченным. Значит, он в курсе того, кто я такой.
С другой стороны – ничего удивительного в этом нет. Ни в существовании духа, обитавшего при больнице, ни в подобном его поведении. Призрачная публика, особенно та, которая уже потерлась на свете после смерти, со временем приобретает способность отличать таких, как я, от обычных людей. Например, моя Жанна, встреться мы с ней сейчас, а не тогда, скорее всего, не была бы столь удивлена тем, что я ее вижу.
Что до местного призрака… Наверное, он не желает нашей встречи, потому что меня боится. Думает, что я его отсюда выпроваживать стану или, того хуже, на небеса отправлю. Не секрет, что есть и такие тени, которые не желают покидать грешную Землю, предпочитая сомнительность этого существования сомнительной благостности того. Тут все ясно, понятно, привычно. А там поди знай. Да и есть ли оно, это «там»?
Так что я местного обитателя мигом из головы и выкинул, тем более что он точно безобиден. Просто начни он шалить, я бы про это точно знал. Тот же Вагнер, который, несомненно, прекрасно понимает, с кем имеет дело, сразу бы ко мне обратился. Даже несмотря на то, что не советовал ему этого делать. Да и Ряжская поделилась бы.
В ресторан я опоздал. Ну, вот не повезло, застряли мы на МКАД. Зато, когда я подошел к столу, там уже собрались все приглашенные на встречу сородичи-ведьмаки. Они поглощали куриные крылышки, бодро терзали брызгавшие кровавым соком стейки, похрустывали капусткой коул-слоу и, заметив меня, приветственно подняли вверх литровые пивные кружки, огласив зал дружным ревом.
– Привет, блудный брат! – полез обниматься ко мне уже изрядно поддатый Олег. – Мы уж решили, что ты опять хрен знает куда смылся.
– И нам придется самим оплачивать счет, – добавил Слава Два. – Здорово, Саня! С возвращением!
– С возвращением! – почти синхронно рявкнули все остальные, а после Слава Раз добавил: – Давай садись во главе стола. Это твой день и твой пир.
– А это Тоха, – Олег приобнял за плечи невысокого паренька с каким-то просто-таки детским лицом. Встречаются такие люди, они хоть до старости могут дожить, а внешне все на ребенка будут похожи. – Он у нас погодник.
– Саша, – протянул я руку незнакомому мне до того ведьмаку. – А погодник – это как? В смысле – хочешь дождь призову, хочешь солнышко выйдет?
– Антон, – тряхнул мою конечность паренек. – Ну, если упрощенно, то да. Хотя там все сложнее, конечно. Ты же лучше меня знаешь, что не всегда и не везде можно управлять древними силами. Слишком они хаотичны. А особенно если речь идет о силах природы.
– Это да, – признал я.
– Тоха свое дело хорошо знает, – заметил Гера, обгрызавший куриное крылышко. – Он пару лет назад планетника в одиночку умудрился уработать. Лично я бы не рискнул с ним связываться, а он вот управился.
– Планетника? – переспросил я, отхлебнув темного пива, кружка которого поджидала меня на столе. – Ого!
Про этих существ я читал в своей книге, один из моих предшественников как-то раз с ним тоже сцепился и только чудом уцелел. Как правило, планетниками становились не сильно добрые при жизни люди, погибшие от удара молнии или при каких-то других неслабых катаклизмах вроде наводнения или падения метеорита. Причем, что примечательно, это касалось только сильного пола, женщин-планетников никто никогда не видел. Переродившись, они обретали некоторую власть над силами природы, такими как гроза или ветер. В определенных пределах, разумеется, но для того, чтобы натворить серьезных дел, этого хватало. Причем чем старше был планетник, тем большую мощь он набирал. Хотя, ради правды, как правило, первыми они в драку не лезли, да и вообще сторонились людей. Должно быть, имелись у них некие ограничения на этот счет, предположительно предписанные Поконом. Но если уж дело доходило до драки, то противнику планетника точно следовало сто раз подумать, что лучше сделать – сражаться или убегать.
– Да там по-дурацки все получилось, – отмахнулся Тоха. – Я из Финляндии в Москву ехал, после границы навигатор дурканул, и занесло меня в какую-то подпитерскую глушь, на проселки. До сих пор не понимаю, с чего я решил, что еду правильно. Выехал к деревеньке из двух десятков домов, смотрю, планетник тучи нагнал и ее рушит. А я сам ведь в такой рос, и так меня за живое это взяло! Вот вписался в расклад.
– Чуть голову там не сложил, – заметил плечистый Никитос, одним махом перед тем ополовинивший кружку. – И главное, за кого?
– За людей, – чуть нахмуривши брови, сообщил ему Тоха.
– За ведьму, – поправил его Димон. – Нам-то не ври. Да и вообще планетник, по-хорошему, был в своем праве. Сашк, ты представляешь, как все было на самом деле? В деревне этой ведьма обитала, из молодых, но перспективных. И она у планетника его метелку сперла накануне.
– Метелку? – удивился я.
– Которой он тучи нагоняет, – пояснил Олег. – Как Мганга. Ну, помнишь фильм «Пятнадцатилетний капитан»? «Сейчас придет Мганга и разгонит тучи своею метлой».
– Нет, не помню, – признался я. – Книгу знаю, фильм нет. Да и книгу, если честно, вроде тоже не дочитал.
– Потерянное поколение, – вздохнул он. – Короче, у них метелка как у нас нож. А ведьма ее сперла, чтобы в своих ритуалах использовать. Вот он из себя и вышел, а после, понятное дело, пошел справедливость восстанавливать. И, если положить руку на сердце, я его понимаю.
– Я тоже, – совсем сник Тоха. – Но мне-то откуда детали было тогда знать? Стоит планетник, над ним туча чернющая, ветер с домов крыши рвет, бабки в деревеньке гомонят. Я ему говорю: «Давай заканчивай безобразия», а он, вместо того чтобы все объяснить, сразу в меня молнией шарахнул.
– И зря это сделал, потому что наш друг в результате его на тот свет отправил, – подытожил Слава Раз. – Правда, сам чуть следом за ним не последовал.
– А ведьма? – полюбопытствовал я. – Она что?
– Вот тут самое забавное начинается, – хохотнул веснушчатый и невозможно рыжий Пашка. – Она, вместо того чтобы дать ему просто умереть, этого чудика почти месяц выхаживала, что совершенно не монтируется с ведьминской моралью и их отношением к нашему роду.
– Ксения хорошая, – буркнул Тоха. – И метелку ту она не из корыстных побуждений у планетника тиснула, а для проведения экспериментов. Ксюшка не просто так, она изыскатель! Может, она ему ее потом вообще вернула бы!
Сдается мне, не закончилось общение Ксении и Тохи после выздоровления последнего. Скорее, наоборот, у них там все только началось. Но не мне его судить, поскольку я и сам хорош, особенно в свете отношений с той же Жозефиной.
– Как ребенок! – восхитился Слава Два. – Во все верит, даже в сказки.
– Это наше с ней дело, – сузил глаза Тоха. – Ясно?
– Ваше, – примирительно заявил я. – Никто и не спорит. Парни, может, уже выпьем?
Кружки со звоном сдвинулись над столом, раздалось хлюпанье, заходили кадыки на шеях.
– Доброе пиво, – вытирая губы, произнес Никитос. – Что за сорт?
– «Ментор Шварц», – немедленно отозвался Олег. – Авторский, его только тут и встретишь.
– Так что там у Мишани? – спросил я. – Ты говорил по телефону, что какие-то проблемы у него? Поподробней расскажи. Он все же наш брат, надо же нам понимать, что к чему?
– Кстати, да, – поддержал меня Слава Два, которому, похоже, было немного неловко перед Тохой за свои слова. – Я вообще ничего из твоей трескотни тогда не понял.
С учетом того, что Олег уже неплохо набрался и теперешний его рассказ особенной связностью не отличался, но все же присутствующим стало ясно, что за лес нашего собрата некие коммерческие структуры взялись всерьез, каким-то образом вывели из состояния природоохранной зоны его часть, перевели ее в земли сельхозназначения и вот-вот займутся выпилкой деревьев. Мишаня зол как черт, кикимора, руководящая небольшим болотцем, подпадающим под осушение, в шоке, тамошний леший в панике, а животный мир откочевывает на территорию сопредельного заповедника.
– Я ему говорю: «Давай грохнем директора фирмы», – отправив в рот пригоршню соленого арахиса, пробубнил Олег. – А он против. Мол, ничего не изменится. Одного похоронят, другой дело продолжит.
– Ну и правильно говорит, – согласился с отсутствующим за столом Мишаней я. – На кону большие деньги, потому от перемены мест слагаемых сумма ни фига не изменится. Тут по-другому надо действовать.
– А как? – заинтересовался Тоха.
– Пока не знаю, – признался я. – Думать нужно.
– Поехали к Мишане! – тут же предложил Олег. – Все вместе, хоть бы даже и завтра. Всем миром возьмемся, глядишь, лес и отстоим.
– Мы не можем, – в один голос сказали Славы. – У нас посевная. Вот только на вечер выбрались, чтобы Саньку повидать.
– Я тоже пас, – следом за ним отказался от поездки Никитос. – Причина уважительная. Какая не скажу, так что поверьте на слово.
– Такой вопрос не там, а тут надо решать, – рассудительно заметил Пашка. – Через больших людей в Москве. И лучше всего тех, что при власти состоят.
– У нас столько денег нет, – хмыкнул Димон. – Даже если мы все вместе скинемся. Нет, разве что кто-то из нас с Хранителем Кладов знакомство свел и его о помощи попросит.
– На фиг нам этот Хранитель сдался? – осушив кружку до дна, заржал Олег. – Тем более, судя по рассказам очевидцев, у него характер дрянной до ужаса. И с ведьмами он хороводится. У нас есть я! И я со дна рек, если надо, столько золота возьму, сколько Хранителю вашему не снилось, ясно?
– Ори погромче, пусть все услышат, – посоветовал ему Слава Раз. – Но в целом мысль продуктивная. Осталось только найти того, у кого завязки во властных структурах есть. У нас нет. Никит, у тебя как? Есть прямой выход на кабинет министров?
– У меня нет, – отмахнулся тот. – Но идея на самом деле плодотворная. Как мне думается, главное сейчас – время потянуть, притормозить начало работ.
– Общественность можно поднять, – предложил Тоха. – В Сети шум устроить, там такое любят. У меня одна знакомая есть, она всегда кого-то защищает или против чего-то протестует, если ей такую тему подбросить, то она под ружье хренову тучу сетевых бойцов вмиг поставит. Толку от этой публики мало, они все как один диванные вояки, зато шума много.
– Кстати, да, – согласился с ним я. – А у меня соседка журналист, ее хлебом не корми, только дай инфоповод хай поднять. Правда, она еще от себя наверняка до фига всего напридумывает, но это ладно. Я с ней сегодня-завтра поговорю.
– А я поеду к Мишане, – упрямо заявил Олег. – Надо не говорить, а делать!
– Езжай, – мягко, как ребенку, разрешил ему Слава Раз. – Поддержи его на месте. Заодно будешь нас информировать о происходящем.
– И выведай подробности, – добавил я. – Название застройщика, фамилия директора фирмы и так далее. А то ведь мы знаем сейчас чуть меньше, чем ничего. Хотя… Перешли-ка мне телефон Мишани. Нет, прямо сейчас перешли, а не потом.
Первое, что спросит Маринка, это будет как раз установочная информация, а ее-то у меня и нет.
– Готово, – икнув, сообщил мне Олег, потыкав пальцами в экран смартфона. – А теперь, браты, давайте решим, как мы на Сборе наших дедов будем в бараний рог гнуть! В этом году нам обязательно надо это сделать! Не-пре-мен-но!!!
В итоге наш неугомонный друг надергался до такой степени, что его Никитос вызвался домой отвезти, да еще и таксист не сразу согласился их в салон пустить, аргументируя тем, что: «Он плохо стать, я потом убирать, да?» Следом за тем разъехались и все остальные, так что через какое-то время у ресторана остался стоять только я.
Впрочем, вру. Рядом со мной была Жанна. Она подошла ко мне сразу после того, как машина, увозившая Пашку, исчезла в московской ночи.
– Ты здесь откуда? – удивился я, вызывая себе такси через приложение.
– Решила, что тебе скучно будет одному домой возвращаться. Адрес я знала, ты его при мне называл, вот и пришла тебя встретить. Да и что мне еще делать? Родька в компьютере залип, Анатолий сегодня какой-то невеселый, вот и подумала: оно мне надо с ними торчать? Лучше я с тобой побуду. А внутрь не пошла, чтобы тебя перед друзьями не компрометировать. Вдруг кто из них меня заметит?
– Умничка, – похвалил я ее. – О, а вот и наша машинка.
Я залез на заднее сиденье, Жанна устроилась рядом.
– Добрый вечер, – поздоровался со мной водитель, и автомобиль сорвался с места.
Но, к моему великому удивлению, уже метров через триста он резко затормозил, следом за тем распахнулись обе задние дверцы, и в салон сноровисто забрались двое мужчин в строгих черных костюмах, моментально и умело заблокировав меня таким образом, что я даже рукой двинуть не мог. Третий мужчина секундой позже уселся на переднее сиденье рядом с водителем, глянул на него и скомандовал:
– Поехали.