Когда ты живешь от одного цейтнота до другого, то уже начинаешь воспринимать очередной кризис, как нечто должное. Поэтому появление Арея лично меня не испугало. Скажи он: «Седьмой, по законам военного времени, сейчас тебя будут долго и мучительно расстреливать», принял бы без малейшего колебания. Но Старший сказал более страшную вещь – Рис должна идти за ним. А вот это уже меня обеспокоило.
Арей переместил нас вдвоем и тут настала пора снова удивляться. Потому что оказались мы не в Ядре. Новый установленный алтарь вывел нас на берег Эртеса. Отсюда едва виднелся торчащий из воды край червоточины, а на песке, словно выбравшись на пикник, сидели знакомые мне Братья. Вратари, которые еще недавно были послушниками. Они расположились подле многочисленных остовов червей, ничуть не смущаясь окружающих декораций. Солнце, хищные птицы, прочие падальщики, а, может, и лягушата растащили трупики обидчиков, что называется, по частям. Остались лишь причудливо свернутые скелеты – массивные позвоночник с множеством отходящих мелких костей.
Черт с этими червями. Мертвые остаются в прошлом, живые в настоящем. И именно к Братьям я обратил свое внимание. Оказываться там, где все к тебе расположены, находиться чрезвычайно приятно. Честно говоря, я даже не предполагал, что Эртес станет таким местом. Но эманации не врали. Все Вратари были рады видеть Седьмого. Но для чего Арей притащил меня сюда?
– Это уже третий наш проход в чужую Вселенную, – стал объяснять Старший. – Мы не только повышаем опыт Братьев, но и пробуем различные варианты применения способностей, умений и заклинаний.
– И какие успехи? – спросил я, хотя у меня до сих пор не укладывалось, где связь с нападением на четвертый мир и этой червоточиной?
– Там работают лишь способности, направленные на самого Вратаря. Все, подразумевающее взаимодействие с другим существом, не срабатывает. Не активны любые заклинания, поэтому мана попросту не нужна. Зато работают все умения.
Я кивнул, обдумывая услышанное. То есть, получается, Вратарь не сможет использовать
К тому же теперь до меня стало наконец доходить, зачем здесь Рис. Со мной все понятно и решено, но вот проверить не только направление Ищущей, но и ее трансформировавшуюся способность, мы могли лишь там, за червоточиной. Но все же меня интересовал еще один вопрос.
– Арей, а что будет с Братьями?
– На все воля Создателя. Надеюсь, многие выживут в битве.
– Я не про то. Что будет с Балором, Охотником, Рундом, Светом?
– А что с ними?
И тут я понял, что такое создание, как Седьмой, нельзя оставлять с каким-нибудь дознавателем или следователем. Это совершенно не дело, потому что мне не составит труда разболтать все самое секретное. Причем тогда, когда этого особо и не просили.
– Так, Седьмой, быстро говори о том, что случилось, – начинал слегка беспокоиться бывший Агонетет.
Ну ладно, тайное все равно в конечном итоге обернется против меня. В смысле, станет явным. Поэтому я поведал Арею о великом походе в четвертый центральный мир, напирая на неведомый ускоритель, лежащий сейчас в моей башне. Мол, из-за него и пришлось пойти на крайние меры, пока смертные не натворили дел.
– Ждите здесь, – бросил Арей. Его тон говорил, что он слишком стар для всех этих авгиевых конюшен, которые остаются от Седьмого. Сказал и исчез.
– Да, натворил ты глупостей, – покачала головой Рис. – Тебе голова для того, чтобы только пыль в нее набивать?
– Так ты же и виновата.
– Конечно. Кеннеди я убила, Советский Союз развалила и вообще моя фамилия Чикатило, – хмыкнула девушка.
– Когда я подумал, что ты можешь умереть…
Я не договорил, потому что слова застряли в горле, а матрица даже не думала подбросить подходящие по смыслу выражения. Рис внимательно посмотрела на меня. Сначала с иронией в глазах, но постепенно взгляд ее посерьезнел. Девушка приблизилась и легонько коснулась моего покореженного доспеха, бережно, словно трогала голую оболочку.
– Я должна тебе сказать кое-что, – негромко произнесла она, – до того, как эта иномирная хрень вытеснила способность различать возможные линии будущего, я видела, как умру.
– Лишь одну из возможных вероятностей того, что случится, – не собирался отступать я.
– Сереж, ты же не глупый парень, сам все понимаешь. Иногда ради достижения высшего блага чем-то приходится жертвовать.
– Я не допущу…
– Просто пообещай мне довести все до конца, чтобы не случилось.
– Рис!
– Пообещай, – сурово посмотрела на меня девушка.
– Обещаю.
Меня не охватили потоки яркого света, Система не приняла наш разговор за нечто серьезное. Лишь очередной треп пары существ. Рис будто поняла то, о чем я думаю. Поэтому выразила свое мнение вслух.
– Черт с ней, с Системой, мне этого достаточно.
Наверное, надо было сказать еще что-то, но я все не решался. Что-то важное, давно сидевшее внутри. Но промолчал. В этом, наверное, самая большая проблема мужчин. Мы не умеем разговаривать, когда это так требуется. Когда я уже было собрался с мыслями и чувствами, то понял, что момент ушел. Точнее к нам приблизились прятавшиеся прежде «лягушата». Ну, они так думали. Я-то заметил аборигенов еще давно, просто не подавал вида.
– Благооослооовите, Странствующий Бооог, – пропищал один из них.
– Чего сделать? – сердито спросил я, еще размышляя о разговоре с Рис.
– Благооослооовите.
– Так, я не понял. Здесь где-то бронированные мерседесы, золотые одежды за несколько миллионов и отфотошопленные часы? Вы не совсем по адресу.
– Я видел вас, кооогда вы пришли первый раз, – вышел вперед один из охотников, – видел, кооогда вы сражались с червями на поообережья. И вел вас сюда с ооотрядом ваших воооинов. Вы Странствующий Бооог.
Вот так и рождаются легенды. Нет, физиономия «лягушонка» мне и правда показалась знакомой. Только, что с того? Я не придумал ничего лучше, чем озвучить свой вопрос. И получил не менее интересный ответ.
– Странствующий Бооог убил пооочти всех червей. Теперь мнооогооо кооорма, мооожнооо ухооодить на север, на юг, на запад. Но Герооонт сказал, чтооо сначала надооо пооолучить благооослооовение Странствующего Бооога.
Ага, ситуация немного прояснилась. Раньше община «лягушат» держалась сплоченно исключительно на страхе смерти. Теперь, когда червей впору было заносить в красную книгу, самые бойкие аборигены решили искать свой путь. Не знаю, может им не нравился зеленый социалистический строй или они со скепсисом относились к фигуре генерального секретаря партии.
Чтобы не обострять с ними отношения, старейшина сделал ход конем. Формально разрешил уход, но с одним условием – отпроситься у меня. Видимо, расчет был на то, что здоровенный Вратарь завершил здесь все свои дела и теперь шляется по другим мирам Вселенной. Не знаю, какие у них там были отношения, я бы давно плюнул и свалил. Но «лягушата» послушно искали меня, чтобы отпроситься у старейшины. Пятерка за усидчивость и благословение в подарок.
Религиозный акт пожелания добра храбрым малышам происходил следующим образом: я клал ладонь на голову «лягушонка» и с многозначительным видом что-то неразборчиво мычал. Аборигены дрожали, как мышки, загнанные котом под ковер, однако смиренно принимали свою участь. А я все размышлял. Пустой мир, где сами «лягушата» будут восстанавливать популяцию разумных еще не один год. Вполне может подойти для моих планов. Осталось плевое дело – спасти этот мир, вкупе со всей Вселенной.
За процессом благословения зеленого народа меня и застал Арей. Его эманации не предвещали ничего хорошего. При этом он не сказал ни слова. Ну ладно, мы не гордые, сами спросим. Вот я и не выдержал, отпустив счастливых «лягушат» строить новый город.
– Че, все, капут? Хана котенку?
– Агонетет тебе скажет лично, при встрече. Потом. А теперь пойдемте, отлив.
Ну, если сразу не отправил под замок – это хорошей знак. Я посадил Рис на плечо, наказав ей думать, что мы отправляемся на концерт знаменитой группы и зашагал в червоточине. Братья уважительно расступались, смотря поочередно то на меня, то на Старшего. Формально, они подчинялись Арею. Однако тот самый «первый взгляд» при инициации и мои титанические труды по их повышению, сделали свое дело. Я осмотрел этих ребят и подумал, а что, если Ворчун объявит меня вне закона и прикажет самостоятельно развеяться? Станут ли эти Братья основной для мятежного легиона?
Белое Море кишело жизнью. Стоило червям убраться отсюда, как к берегу вернулась рыба. Хвастливо красовались своими лоснящимися боками псевдодельфины. А волны ласково шелестели под горячим улыбающимся солнцем. Будто и не было здесь никогда пришельцев из другой Вселенной, а все это мне показалось. Сейчас Белое Море и окрестности больше походили на популярное местечко в межсезонье, когда основной поток туристов схлынул и остались только местные. Именно теперь можно было хорошенько отдохнуть и забыть о всяческих треволнениях. Однако не для Вратарей. У нас, что ни день, то повод нахмурить брови. Вот я, к примеру, почти добрался до червоточины и бережно снял Рис с плеча.
– Как попадешь туда, группируйся и откатывайся в сторону. Только задавить мне тебя не хватало.
И Рис… промолчала. Не съязвила, не стала прекословить или просто есть мне мозг. Лишь кивнула, мол, все поняла и не сказала ни слова. Нет, все-таки к подобным кардинальным переменам меня жизнь не готовила. Того глядишь, мы и ругаться перестанем. Бред какой-то. Я размахнулся и бросил девушку прямо в червоточину. Подоспевший Арей с помощью грубой физической силы и еще одного Брата так же телепортировал меня в мир червей. И здесь, кстати, не сказать, чтобы много чего изменилось.
Местные воды океана уносили мертвые тела особей этого мира подальше от берега. Сородичи, такое ощущение, съедали их вместе с костями. Кровь смывалась водой, одни особи уступали место другим. Я внезапно понял, что если все удастся, то даже в этом забытом Создателе мире возникнет равновесие. Мы снизили поголовье червей, поэтому их непосредственного корма станет больше. Правда, что-то мне подсказывало, что рано или поздно все встанет на круги своя. Зато, получается, мы не уничтожаем полностью чужеродную жизнь. Пусть она и невероятно мерзкая, зубастая и того и ждет, чтобы кого-нибудь сожрать.
Следом из червоточины начали появляться Братья. Они, не дожидаясь приказа Арея, уверенно направлялись к отодвинутому отливом берегу, где виделась добыча. Мне они напоминали лесорубов, с шутками и подколами топающих поутру в лес, на работу.
Старший тем временем подошел к нам, но вопросительно посмотрел лишь на Рис.
– Признаться, я немного волнуюсь, – сказала девушка. – Вдруг, не получится и эта иномирья кровь сильнее. Прошлый хорульский слепок она же вытеснила.
– Есть только один способ проверить, – пожал я плечами.
Рис кивнула и в ту же секунду ее будто ветром сорвало с места. Хотя ветра никакого и не было. Я еле улавливал ее перемещение, больше похожее на пытавшуюся сбежать от хозяина тень, и отметил, что мне не особо это удавалось. Девушка возникла передо мной источая радость, будто ей подарили новую игрушку. И, кстати, даже не вспотела.
– Слепок сработал, – спокойно отметил Арей. – Теперь надо узнать, не вытеснил ли он кровь иномирцев.
Рис на мгновение напряглась. Я видел, как вздулись вены на шее, как к горлу подкатил ком, как заиграли, перекатываясь, желваки на скулах. Создалось ощущение, что вот-вот и ее вырвет. И она действительно открыла рот, но чтобы закричать. На мгновение ее голос смутил даже Братьев. Те остановились, изумленно обернувшись, но отметив наше хладнокровье, устремились дальше, к червям.
Хорошо, что здесь не было смертных. «Лягушата», услышав подобный вопль бросились бы обратно к Геронту и не вылезали из своего поселения следующие лет десять, не думая даже о восстановлении разрушенных городов. Потому что это был не просто звук. В нем чувствовалась боль, страх, ярость, ненасытность. Даже я каждый раз вздрагивал, услышав его, а матрица услужливо подсовывала ужасные картинки, связанные с иномирцами.
Однако Рис недолго упивалась криком. Казалось, она лишь хотела продемонстрировать, что все в норме и ее сила джедая никуда не делась. Возможно, в скором времени Игровая сущность действительно войдет в резонанс с иномирной, но будем надеяться, что мы устроим все задуманное раньше.
– Слепок действует, – с удовлетворением отметил Арей.
– Жалко, что мы не можем проверить полностью силу ее ора и прочих фишек тварей, – заметил я.
– Полностью нет, но мне кажется, что с этим тоже особых проблем не будет.
– Почему?
Вместо ответа Арей указал на уходящих от берега в панике червей. Они рвались в открытый океан, мешая друг другу, накрывая соплеменников при очередном прыжке, с единственным желанием – поскорее уйти отсюда. Не от мели, к которой только что стали подходить Вратари. А от источника странного звука, которого черви раньше не слышали, но сразу поняли – он не принесет добра.
– Поздравляю, смертная… – Арей замялся, а потом исправился, – поздравляю, Рис, теперь охота отменяется, будем ждать следующего отлива. Надеюсь, черви вернутся к тому времени.
Он отдал приказ мыслеформой и разочарованные Братья потянулись обратно. Вместо очередных уровней, а с ними заклинаний, умений и навыков им предстояло многочасовое сидение у берегов Белого Моря. Сам же я с некоторым удовольствием отметил, что Рис стала для Старшего не просто очередной смертной, а Ищущей, достойной носить имя. Что послужило тому причиной – реальная сила девушки, важность в моем плане или преданность делу – уже не имеет значения.
– Теперь можно возвращаться к Агонетету, – сказал Арей, посмотрев при этом на меня.
Вот любит он все испортить. За переходом в мир червей, демонстрацией новых и старых умений Рис, непринужденным разговором, я уже как-то забыл, что не далее как полчаса назад расписался перед Ареем в небольшом просчете с четвертым центральным миром. Ну, с кем не бывает? А я так уже давно должен был получить скидку и абонемент на совершенные косяки. Но Арей явно не собирался забывать об этом. Или, может, он выполнял лишь приказ Ворчуна? Подобное наиболее вероятно.
Я опять вспомнил о когорте ранних легионеров, разочарованно шагающих позади, и тут же подавил эту мысль. Разлад среди Вратарей сыграет лишь на руку тварям. Надо вернуться в донжон, смиренно склонить голову и покаяться перед Агонететом. Последний вроде начинал походить на нормального чувака, как бы странно это не звучало применительно к Вратарю.
Мы вернулись в Эртес, где Арей отдал приказы Братьям дожидаться его, а потом мы переместились в Ядро. Нас уже ждали. Проснувшиеся Старшие стояли на портальной площадке возле Распорядителя явно не для того, чтобы проследить за правильностью выдачи маршрутных листов. И моя догадка подтвердилась, когда они шагнули к нам, молчаливо и спокойно глядя на меня. Ни злости, ни жалости, ни злорадства. Гвозди бы делать с таких Вратарей.
– Сереж, – протянула Рис, понимая, что происходит какая-то нездоровая канитель.
– Рис, жди меня в башне, – пытаясь придать своему голосу твердость, проговорил я. И добавил еще кое-что, сам слабо веря в сказанное, – Я скоро буду.
– Рис, так будет лучше всего, – произнес Арей.
Только после этого девушка пошла. Неуверенно, постоянно оглядываясь. В какой-то момент она сорвалась с места и, применив новую способность, молниеносно унеслась в башню. Явно, не чтобы побыстрее оказаться в безопасности. Лишь бы глупостей не наделала.
– Пойдем, Седьмой, – сказал Арей, махнув мне рукой и направившись к донжону.
К чести Старших, они не стали брать меня под белы рученьки. Ограничились лишь сопровождением. Так я хотя бы не потерял лица перед остальными Вратарями. Если это еще имело смысл.
Стражу возле донжона наконец выставили. И не абы кого, а двух Инструкторов. Не для того ли, чтобы несколько простых Вратарей, решивших силой проникнуть внутрь, не смогли этого сделать?
Ворчун сидел на троне, пристально глядя в одну точку. Казалось, он даже не заметил, как я вошел. Драйку, стоявшему рядом, пришлось легонько коснуться Агонетета. Только тогда Вратарь Вратарей поглядел на меня. Очень странно, одновременно устало и сердито.
– Седьмой, – сказал он, констатируя присутствие самого красивого и скромного из Братьев.
– Агонетет.
Я легонько поклонился, понимая, что Старшие позади никуда не ушли. Они образовали полукруг, а Арей направился к Ворчуну. Он стал подле Агонетета, что-то говоря ему по мыслеформе. Рассказывает об успешном испытании секретного оружия против иномирцев Рис-1, понял я. Ворчун кивнул, и теперь его эманации, которые тот даже не пытался скрыть, стали еще более странными.
– Раздевайся, – только и сказал он.
– Что? – не понял я.
– Раздевайся.
Не дожидаясь моих действий крепкие руки Старших сорвали сначала деформированные шлем, а потом и погнутые наплечники. За достаточно короткое время я лишился всех доспехов. Только с наголенниками и башмаками пришлось повозиться, их заставили скидывать лично. Вот и все. Стою, сверкаю идеальным телом, без всяких ненужных выпуклостей.
Вообще, у Вратарей отсутствовало чувство стыда, как таковое. Но именно сейчас мне стало жутко неудобно своей наготы. Наверное, еще больше смущало, что я находился посреди облаченных в полные доспехи Старших, точно недостойный офицер, с которого сорвали погоны.
– Мы подумали над твоим планом, Седьмой, – сказал Ворчун и в его голосе отчетливо слышалась злость и что-то еще. – И вынуждены отметить, что не со всем согласны.
– Что это значит?
– Не может обычному Инструктору отводиться в нем такая важная роль.
– Это наше общее решение, Седьмой, – добавил Арей.
Я смотрел на бывшего Агонетета и чувствовал во рту горький привкус. Предательства и досады. Таков на вкус пепел разрушенных городов, кровь с клинка, коварно вонзившегося в спину, полынь, растущая у тебя на могиле.
Да, меня многие не любили, потому что Седьмой не умел всегда следовать правилам. Скорее даже зачастую он их нарушал. И я бы принял как должное, если бы подобное сказал Ворчун. На его симпатию рассчитывать не приходилось. Однако меня подставили те Старшие, на которых я надеялся. Кому доверял.
– И что теперь? – пытаясь подавить бурю эмоций, спросил я.
– Сущие пустяки, – добавил Добряк. – С Рис пойдет Старший Брат.
– И кто из вас?
Ворчун усмехнулся, словно я сказал какую-то шутку, и поднялся с трона.
– До этого момента я сомневался, – произнес он. Причем не мне, а Арею. – Думал, что Седьмой хитер и расчетлив. Продумывает наперед каждый шаг. Все для того, чтобы сместить меня. И прикидывается тем, кем не является. Но все именно так, как ты и говорил, Арей. Никаких амбиций. Никаких многоходовок. Лишь глобальный экспромт в действиях и эмоции по отношению к этой смертной. Самый странный Вратарь из всех, кого порождало Ядро.
Агонетет неторопливо подошел ко мне, посмотрев сверху вниз. Его эманации выправились, напоминая корабль, вышедший из шторма. Покосившаяся мачта больше не скрипела, потрепанные паруса наполнились ветром, кариатида на носу с радостью врезалась в соленую воду. Никакой досады, злости, лишь легкий задор и веселость. Надо же, никогда не видел, точнее не чувствовал Ворчуна таким. Он положил мне руку на плечо и сказал.
– Не переживай, Седьмой. Этот Старший Брат – ты.