Я не шовинист, но женская энергия без конкретно-направленного русла носит исключительно разрушительный характер. Что в очередной раз продемонстрировала Рис. Отправляя девушку в башню, надо было ей наказать, чтобы она сначала избу вымыла, хлев прибрала, в поле поработала, за дровами в лес съездила, попряла, поткала, все подштопала, а уже потом спала-отдыхала. Вот Рис и начала заниматься анархическо-террористической деятельностью.
– Ты, – ткнула она меня куда-то в район бедер, – отойди с дороги. Чего с Серегой сделали? Я не посмотрю, что вы такие здоровые, все разнесу сейчас.
Выстроившиеся позади нее Братья, причем не только находившиеся под моим личным командованием, всем своим видом показывали, что несмотря на не слишком уважительный тон смертной, в общем с ней согласны. Я почти смахнул скупую пылевую слезу: уважают, ценят, любят.
– Рис, херней прекрати заниматься, – негромко сказал я.
– А ты кто так… – она и не собиралась прекращать возмущаться, но вдруг осеклась, разглядывая меня. Узнала все-таки.
Поглядеть было на что. Несмотря на не совсем заслуженное повышение, система ко мне отнеслась благосклонно. Размерами я уступал разве что Агонетету и Арею. А вот поставь в один ряд со спины с Драйком (в темноте и издали), так не отличишь вовсе.
Остальные Вратари не стали терять дар речи. Кто-то из Братьев, теперь точно из моих, выкрикнул одно единственное слово, и все остальные тут же его подхватили. Вскоре по всему замку громыхало имя, так раньше нелюбимое Агонететом: «Седьмой, Седьмой, Седьмой!».
Кстати, звучало это весьма двусмысленно. С одной стороны, прославляли исключительно меня, с другой, лишь констатировали, что Старших Братьев теперь семеро. Я с опаской поглядел на Ворчуна, но тот стоял в благодушном расположении духа. А можно еще, чтобы на Ядро иномирцы напали? Очень уж хочется на самого лучшего Агонетета в истории поглядеть.
– Мы ждем, Седьмой, – только и сказал Ворчун, глядя на всеобщую вакханалию, после чего в сопровождении почти всех Старших вернулся в донжон. Лишь на мгновение задержался, чтобы шепнуть мне короткое.
– Я жду.
– Надеюсь, что скоро, – ответил я ему.
– Чего скоро, что он там ждет? – прицепилась Рис, как банный лист к известному месту. – И почему не сказал, что тебя не казнить повели, а повышать? Я тут извелась вся, вон, революцию почти устроила.
– Что лишний раз говорит о том, что тебя нельзя надолго оставлять одну.
– Это вместо спасибо? – ткнула меня Рис в новый золоченый доспех с ущербом для собственного здоровья. Вот не учила мама не совать пальцы куда ни попадя.
– Это вместо «головой надо думать». Смотри аккуратно, руку не сломай.
Мы двинулись к башне, и уже там я стал отдавать приказы. Собственно, ничего такого – узнать, сколько шустрил-Ищущих создано, чтобы на их основе уже формировать боевые группы и перевести их в состояние повышенной готовности… Пройтись еще раз по Отстойнику, Пургатору, Эллизию, Фироллу, Ноглу и Кирду для предупреждения о скором перемещении в Атрайн. С новым званием пришли и новые обязанности. Несмотря на то, что я формально не участвовал в грядущем противостоянии, от подготовки бойцов меня никто не освободил.
Но самый важный вопрос, который висел в воздухе, который я ловил в молчаливом взгляде любого смотревшего на меня Вратаря, который волновал всех и каждого – когда? Когда все начнется?
По поступающей к Агонетету информации, основная червоточина (второстепенные тоже никуда не делись) значительно разрослась. И нам надо было поторопиться, пока еще не слишком поздно. Пока наш рисковый план имел вероятность сработать. Потому что, как только предводитель иномирцев окажется здесь, любое сопротивление больше не будет иметь смысла.
А я ждал. И не мог никому объяснить, чего именно. Я доверился лишь двум Братьям – Балору и Арею. Потому, что без них не мог осуществить задуманное.
– Ну, чего будем делать? – плюхнулась рядом Рис.
– Сухари сушить. Ты совсем не волнуешься?
– Перед чем? Перед битвой? Так мы же не участвуем?
– Ты знаешь, о чем я.
– Опытным путем я пришла к такому выводу – иногда то, что должно случиться, случится в любом случае. Это я еще до хорульства понимала. Ты можешь дергаться, устраивать истерики, молиться кому захочешь. Только все это бесполезно. Произойдет ровно то, что должно произойти. И постоянное зацикливание на проблеме не приведет ни к чему хорошему.
– Ты рассматриваешь это всего лишь как проблему? – удивился я.
– А что это? Разве твоя или моя жизнь в масштабах Вселенной что-то значит? Нет, конечно. Вот сама Вселенная значит, точнее разумные миры, соединенные сетью обителей, значат. Попробуешь спорить или утверждать обратное, получишь в глаз.
Мне ли было, существу в прошлой жизни пожертвовавшему всем, чтобы зациклить лики, спорить с ней? Но отпустить Рис, причем, когда она сама была готова к любой гадости, тоже оказалось весьма непростой задачей. Теперь я начинал понимать, что испытывала она, когда я умер. Это и правда была ноша, которую не каждый мог вынести.
Девушка не хотела продолжать разговор на эту тему и поднялась на верхушку башни. А я за ней не последовал. Есть моменты, когда даже самый близкий человек должен остаться наедине со своими мыслями. Пытаясь абстрагироваться от того, что должно произойти, я стал рассматривать интерфейс.
Не было ни гроша и вдруг алтын. Нет, по расчетам все верно. С математикой у Системы никогда проблемы не имелось. По три очка за каждое повышение, два находилось в запасе и еще десятку накинули за сам факт инициации. Проблема в том, что самые вкусные заклинания мне не изучить. Нет, формально можно, только зачем? Там они будут бесполезны. Та же история со способностями. Остаются лишь умения. Тут как раз от
Недолго думая, я повел себя, как миллионер в сельском магазине. Взял все. Вдобавок приобрел
Не бог весть что, но если сравнивать с тем жалким послушником, впервые вошедшим в донжон, я сейчас был почти полубог. Хотя, почему полу? Чего мелочиться? И все-таки меня интересовал другой вопрос. Что, если не получится? Что, если я дотяну до последнего?
Из башни я вышел не в Ядро, а прямиком в Отстойник. Нехватка пыли, конечно, никуда не ушла, но моя оболочка была забита ею доверху. К тому же в ближайшее время решится вопрос с тем, нужно ли ее вообще беречь. А пока в моей обновленной матрице прорисовались подробные карты всех миров, составленные Братьями за тысячелетия.
Горечь встретила недовольной поспешностью. Гудели в пробке на мосту машины, переругивалась старушка с продавщицей у овощной палатки, пытался убежать от опеки матери годовалый малыш. За способность людей вставать после очередного удара, я уважал их больше всего. Ведь еще не так давно их мир пережил атаку иномирных тварей. И ничего. Люди продолжали жить, будто ничего и не случилось.
Я переместился прямиком в подъезд некогда родного дома. Благодаря превосходному слуху можно было различить, как на третьем этаже кошатница разговаривает со своими питомцами, наверху профессор читает жене газету, однако самая интересная беседа происходила прямо за соседней дверью.
– Лапоть, ну будь человеком, – узнал я голос Васька.
– А чего не кабиридом, хозяин? Или еще как обзови, я привыкший.
– Тему не переводи.
– Да ничего я не перевожу. Это ты меня отвлекаешь. Мне еще котлеты лепить.
– Какие котлеты? Мать так скоро вообще всю готовку на меня повесит.
– Не на тебя, хозяин, а на меня. А разве по-другому должно быть? Бабы они существа ветреные, разве можно их к печи подпускать? Влюбятся, щи пересолят, а каши как варят? К примеру, твоя матушка…
– Лапоть, я про наш разговор. Я хочу быть Ищущим!
– Блажь это все, – голос домового стал суровее. – Ты, хозяин молодой, думок у тебя много, а правильная мысль все не придет. Это ничего, с возрастом образумишься. Уж я подсоблю.
– Лапоть, я хочу быть Ищущим!
– Ну, сам посуди. Какой с тебя будет Ищущий? Ты знаешь, что они, к слову, не стареют? И чего ты, до одиннадцатого класса будешь не больше семи вершков будешь? А мать, что скажет? Станешь карлой до самой смерти? Обождать надо.
– Ты прав, – неожиданно согласился Васька. – А долго ждать?
– По ситуации, – уклончиво ответил домовой, – но как срок настанет, я тебе непременно скажу, хозяин. Вот те крест.
Я улыбнулся. Зная Лаптя, мы еще увидим Ваську сутулым старым дедом в окружении внуков, а никак не Ищущим. Потому что домовой знал самую важную истину – быть обычным смертным иногда гораздо лучше, чем героем или избранным. Герои сгорают намного быстрее и без остатка, оставляя после себя лишь легенды. Не более.
Чего я поперся сюда? Наверное, искал ответы в своей прошлой жизни. Или к нынешней? Будто бы Серг мог насовать записочек под половичок в духе: «Когда придет время выбирать между любимой женщиной и ответственностью перед остальными, разорвать оранжевый пакет. Не зеленый, а оранжевый, балда!». Только здесь не было ни записочек, ни пакетов, ни ответов.
Внизу запиликала домофонная дверь и подъезд наполнился гомоном голосов. Я слушал звуки шагов, одновременно обращаясь к матрице. И она подсказывала, что поднимающиеся люди мне знакомы.
– Вообще, мне бабушка эту квартиру оставила!
– Ты о совершеннолетии что-нибудь слышала? – спросил суровый голос. – Пока будем ее сдавать, а деньги класть тебе на счет. Восемнадцать исполнится, тогда и снимешь.
– Вот заживу, – мечтательно сказала Дашка.
– Вот и приданое тебе будет. Мальчика какого-нибудь встретишь, – заговорщицки заметила мама.
– Ага, щас. Бегу и спотыкаюсь. Одна буду жить без всяких этих… Ой, здравствуйте!
Они почти не изменились за все то время, пока мы не виделись. Отец такой же суровый, мать с легкой грустью в глазах, которую, наверное, та и сама объяснить не могла. Она потеряла двух своих детей, не вспоминая о них. С ней славно поработали Стражи, может даже по личной протекции Лильки. Простите, Илил. Интересно, навещает ли Ищущая свою семью? И не снятся ли матери ее дети в образе смутных теней?
– Здравствуйте, – стал я спускаться.
Отец подозрительно посмотрел на меня, как должен глядеть родитель на каждого мужчину, если у тебя есть девочка, стремительно желающая стать женщиной. Мать проводила слегка рассеянным взглядом. Лишь Дашка пристально рассматривала меня, и в глазах у нее плясали чертята. Интересно, в образе кого я им предстал?
Странно, но именно эта встреча помогла мне расставить все точки. Я тяжелой поступью шел по асфальту, оставляя после себя мелкие трещины и смотрел на деловито снующих людей. Они не заслуживают такой участи. Каждый человек в Отстойнике должен выжить после нашествия тварей. Каждый перг в Пургаторе. Каждый корл в Ногле. Вопреки эмоциям Старшего. Вопреки его попыткам спасти того, кого нельзя спасти.
Я дошел до перекрестка. Жарил мясо для шаурмы на вертеле дядя Заур, подкатил к остановке рейсовый автобус, шумным хохотом проводила меня стайка девчонок. Нет, выбора нет. Для существа, который должен жить по чести эмоциям не место в матрице. Я шагнул на проезжую часть и в следующую секунду уже ступал по зеленой, не подернутой скверной иного мира, иной Вселенной, траве.
Немногочисленные Вратари в оцеплении, а точнее сказать, в дозоре, легкими кивками приветствовали меня. Я же не отрывал взгляда от червоточин. Семь круглых кусков тьмы, расплескавших посреди этого дивного мира и один, самый большой, словно хотел вывернуть на части все вокруг. Место, откуда должен был прийти он, новый обладатель Керрикона.
Количество тварей поражало. Они явно теперь не готовились обороняться, а будто сами выстраивались для атаки. На выжженой траве рядом с червоточинами, белое молчаливое море, покачивающее своими волнами-щупальцами, выглядело устрашающе. И еще ощущались исходящие от них эманации – никакого страха или злости. Лишь почитание, подобострастное обожание клерика, увидевшего патриарха. Они ждали его. И он должен был скоро явиться.
– Агонетету доложили? – только и спросил я у ближайшего Инструктора.
– Да, уже второго Брата отправили.
Значит, Ворчун знал еще тогда, в донжоне. И не давил на меня, понимая, что целиком план зависит от одного существа. Я даже почти расчувствовался. Если так пойдет, то мы станем с ним лучшими друзьями. Вон как все меняется. Осталось сущая безделица, выжить.
Я отвернулся от Вратаря, моментально оказавшись уже на портальной площадке Ядра. Сотни глаз встретили мое появление. Десятки и десятки Вратарей, сейчас не занятых и только ожидающих битвы, смотрели на меня. Ловили каждое движение, слово, но я молчал. Лишь торопливо направился к донжону.
Агонетет в нетерпении ходил взад-вперед перед троном, из Старших здесь оказались Виура и Арей. Видимо, все остальные отправились выполнять последние распоряжения. Я понимал нервозность Ворчуна. И в очередной раз оценил его великодушие. Мучается, терпит, но все же он полностью доверился сумасбродному Седьмому. Остается только догадываться, чего ему это стоило.
– Брат, – негромко сказал я.
Агонетет дернулся, как от удара меча катафракта, того самого, смертельного. Эманации смешались, но ненадолго. Ворчун быстро взял себя в руки, даже выпрямился и дал знак, чтобы я говорил.
– Медлить больше нельзя. Надо начинать.
– Ты все подготовил? – спросил он.
– Все, необходимое для выполнения плана, – ответил я, стараясь не думать о Рис.
– Значит, выступаем.
Ворчун торопливо прошел мимо меня, хлопнув по плечу. За ним последовали Старшие. Арей лишь на мгновение замедлился, вопросительно посмотрев на меня. А я отрицательно помотал головой.
Снаружи замок встретил пустотой. Все Вратари заранее знали, что им надо делать. И получив последнюю отмашку, отправились за Ищущими, чтобы армия стала перемещаться в Атрайн для битвы, в которой невозможно будет победить. Я рассеянно добрел до башни. И даже что-то говорил, думая совершенно о другом. Братья в ответ кивали, убегали, исчезали, а я оставался наедине с собой.
– Сходи за ней, – сказал я Рунду. – Надо отправляться.
Вратарь убежал наверх, а его место занял другой. По узкой лестнице торопливо, перепрыгивая через несколько ступеней, спустился Балор. Он был сам на себя непохож. Обычно рассудительный, хладнокровный и даже в чем-то циничный, Брат сейчас напоминал подростка, впервые оценившего все радости коитуса. И не пытался этого скрывать.
– Седьмой!
– Спокойно, спокойно. Что случилось?
– Он говорит, что готово.
– Готово? – теперь оживился и я.
– Он так говорит. Посмотришь?
– На это нет времени. Ты должен найти Арея, он отправился в Атрайн. Только он в курсе, как все это использовать.
Балор понял все с полуслова, развернувшись и выбежав наружу. И как раз вовремя, потому что на лестнице послышались шаги. Не в пример спокойные. Сначала появился Рунд, а потом и Рис. Девушка была сдержанна, она отстраненно смотрела по сторонам, стараясь не задерживать свой взгляд ни на чем подолгу. Мы встретились глазами лишь на секунду и поняли друг друга без слов. Она была готова.
– Уже? – только и спросила Рис.
– Да, – ответил я.
– Хорошо.
Я взял ее за руку, хотя больше всего хотел сейчас прижать к себе и не отпускать. Но Рис бы сама не позволила подобных вольностей. На нас смотрели мои Вратари, те, что еще остались в башне. А девушка хотела сохранить лицо.
– Боишься? – прошептал я, когда мы выходили.
– Немножко, – призналась она. – А ты?
– Не боюсь, волнуюсь.
Атрайн походил на замок из лего, который кто-то начал собирать, но отвлекся и теперь тот так и стоял посреди комнаты. Учтя предыдущие ошибки, Вратари перемещали Ищущих далеко от Червоточин. И пока, без полной картины, смертные выглядели лишь растерянными островками оазисов в безжизненной пустыне. Но меня интересовали не они. Я сразу взглядом нашел Ворчуна, во главе с одним Старшим. С одним! Я с замиранием матрицы посмотрел на Рис и улыбнулся. Арея с ними не было.