Глава 9. Сумасшествие

Ариадна Элаи

Зная, что это случится, я все же надеялась на обратное, но мне не повезло. Все началось с того, что у меня заболела голова, когда я проверяла свой мир на нормативы контролеров.

Это нудная и непростая работа, поэтому я не придала значения легкому недомоганию. Но когда боль перешла в мигрень, я тревожно взглянула на Графта, и тот все понял и безоговорочно отпустил с практики, пообещав позаботиться о моем мире.

А я побрела к Фаранару. В приемной ректора я даже не обратила внимания на окликающего меня обеспокоенного секретаря и, не останавливаясь, вломилась в кабинет.

Фаранар что-то писал, но, бросив взгляд на меня, побледнел и отрывисто бросил:

– Лая, оставь нас и никого не впускай. Даже по срочным вопросам! Никого!

– Как скажете.

Понятливый секретарь скрылась за дверью, а я пыталась хоть немного прийти в себя.

– Элаи, что с вами? – приблизился Фаранар.

– Голова кружится, – пробормотала я и стала падать прямо на ректора.

Тот довольно шустро для своего возраста меня поймал и посадил на стул.

– Отойдите, – попросила я с мукой в голосе, – меня еще и тошнит.

– Ничего, переживу, – последовал невозмутимый ответ. – Что вы чувствуете?

– Все плывет перед глазами. И холодно. В кабинете сквозняк?

– Нет. Я сейчас принесу покрывало.

Но едва ректор вышел, я стала заваливаться на бок, однако упасть не позволили сильные руки.

– Осторожнее, – пробормотал Фаранар, закутывая меня, а я, почувствовав тепло живого тела, вцепилась в него изо всех сил.

И мне было все равно, как это выглядит со стороны. Я так и не поняла, как очутилась на коленях у ректора, но в этом не было ничего предосудительного, просто Фаранар, как мог, старался согреть меня, шепча что-то успокаивающее.

– Чувствую его нетерпение, ожидание и азарт: он охотится. Но нет никаких ощущений, которые подсказали бы, кто это или где он сейчас находится.

– Вы настолько чувствуете?..

Я же начала хватать ртом воздух, сильнее прижавшись к ректору. Тепло, мне нужно тепло!

– Он уже выбрал новую жертву. Ощущаю его презрение к ней: она нечистая, она не должна находиться в академии. Всех надо истребить…

Меня начало колотить от ужаса и отвращения, перед глазами все расплылось, и я уже давно ничего не видела.

– Он непременно доведет дело до конца. Он только начал. Кровавый след убийцы будет длинным, и никто никогда его не забудет. И не разгадает.

– Великая пустота! Элаи, я бы никогда не показал вам место преступления, если бы знал… – слышу сиплый голос Фаранара.

А мне не нужны его слова: я хочу, чтобы он крепче прижимал к себе и не отпускал. Именно он якорь для меня, чтобы не ухнуть в эту бездну и не сойти с ума.

– Убийца крадется, ему нужно застать свою жертву врасплох. Но планы нарушены: она замечает его. Досада… Улыбается, но недолго. Он оглушил ее заклятием, и она упала к его ногам, туда, где ей и положено быть.

Руки вокруг меня сжимаются сильнее.

– Вокруг никого нет и помочь ей некому. Он скрыл ее заклинанием и понес на место заклания, где жертва отдаст свою кровь ради великой цели.

Мне стало трудно дышать, так как я прекрасно знала, что произойдет дальше.

– Он… он готовится к убийству… – еле слышно прошептали мои губы.

– Ариадна, держись за меня, не погружайся в этот ужас, – слышу шепот на ушко и ощущаю легкие поглаживания по голове. – Я знаю, ты сильная, ты можешь. Ты не должна сливаться с его сознанием полностью. Это может погубить тебя, разрушить твой разум его отравой.

– Знаю, – всхлипнула я, и на меня накатило предвкушение.

У него все готово, и он собирается…

– Нет, он же сейчас… Помогите! – уткнулась я в шею ректора. – Спасите меня! Я не могу этого вынести. Пожалуйста…

Губы Фаранара легко прикоснулись к моему лбу и тихо прошептали несколько слов.

По телу пробежала дрожь, а в следующее мгновение я уснула.

* * *

Лучше бы я утром не просыпалась, ведь я прекрасно помнила все, что произошло накануне: и страшные зверства убийцы, и то, как я контактировала с ректором больше, чем того позволяли приличия.

Как я в него вцепилась…

Вся академия стояла на ушах: было совершено новое убийство, и занятия отменили. В глазах студентов появился страх, и он заставлял забыть о многом. О соперничестве, рейтинге и распрях.

Какие это мелочи по сравнению с тем, что убийца выискивает нечистых кровью и разделывает их на куски. Смерть вообще нечто неординарное для создателей, не говоря уж о такой жестокой.

А вдруг слухи неверны и он убивает всех подряд?

Обстановка в некогда гудящем положительными эмоциями учебном заведении стала гнетущей и напряженной.

Преподаватели ходили мрачные и неразговорчивые. Следователей отстранили, оставив лишь помощников: дело под свой контроль взяли Графт и его лучший ученик, глава одного из департаментов.

Совет был в бешенстве от произошедших событий, и найти убийцу требовалось во что бы то ни стало.

Не успела я принять утренний душ и привести себя в порядок, меня вызвали к ректору. Я шла к нему с пылающими щеками, но решительно. Сейчас меня ждали важные люди, и я могла им рассказать то, чего никто не знал.

Так и оказалось: в кабинете были Фаранар, Графт и худощавый мужчина, которого я узнала по новостям, Дмар Арс – лучший сыщик нашей реальности.

После того как меня ему представили, я, воспользовавшись случаем, извинилась перед Фаранаром за свое неподобающее поведение. Щеки мои горели, и я очень стеснялась говорить при посторонних, но еще труднее мне было бы это сделать наедине.

– Не переживайте, Элаи, сама обстановка была из ряда вон выходящая, – каким-то немного деревянным голосом успокоил ректор.

– Безусловно, – перехватил инициативу в разговоре Арс. – И сейчас я в первую очередь хотел бы поговорить о том, что произошло вчера. Что вы можете поведать нам об убийце?

Услышав прямой вопрос, я растерялась, но постаралась припомнить свои ощущения в деталях.

– Знаете, раньше я думала, что тот, кто все это совершает, сумасшедший, но вчера, после того как оказалась у него в голове, поняла, что убийца прекрасно отдает себе отчет в своих поступках. У него есть план, и он следует ему неукоснительно.

– Все-таки ритуальные убийства? – помрачнел Графт.

– Без сомнения, – подчеркнула я и постаралась вкратце пересказать вчерашние впечатления.

К концу рассказа меня пробила дрожь, я будто снова окунулась в эту мерзость.

– Мне очень жаль, – пробормотал Фаранар, глядя на меня.

И я вспомнила его слова, что ему не стоило показывать мне места преступления. Однако прежде чем я успела ответить, ко мне подошел Графт.

– Согласен, для юной создательницы ужасное потрясение. Есть ли еще вопросы?

Арс хмурился, но молчал. Ректор смотрел в камин, на обугленные головешки, одна его рука была сжата в кулак.

– Элаи, если понадобится что-то уточнить, мы обратимся к вам, а пока можете пойти отдохнуть.

В кабинете повисла гнетущая тишина. Покосившись на Графта, я встала и, попрощавшись с мужчинами, быстро ушла.

Арс меня пугал своей бесцеремонностью и напором, Фаранар вел себя непонятно, а вот Графт за что-то невзлюбил. Мрачных взглядов, которые он бросал на меня, я прежде не замечала.

Как же проста была моя жизнь раньше!

* * *

Очередное убийство всех выбило из колеи, праздничная атмосфера была испорчена, но приготовление к соревнованиям созданий продолжалось.

Из-за происходящего мне было не по себе. Жертвы жестокого убийцы умирают, а жизнь идет дальше, оплакивая потери и забывая. Я никак не могла отделаться от мысли: что, если со мной будет так же?

Однако жить все время в страхе нельзя, и я попробовала отвлечься, окунувшись с головой в подготовку к соревнованиям и общение во сне со своей половинкой. В этих занятиях было мое утешение.

День соревнований выдался погожий и солнечный.

Меня и других студентов, которые участвовали в поединках, провели в специальное помещение.

Получив задания, мы продумывали стратегию и представляли, что будет, когда покинем тихую комнату и выйдем к ревущей толпе, собравшейся снаружи.

Поединки очень важны для студентов. За них можно получить максимальную тысячу баллов, которые обычной учебой заработать ой как тяжело, а значит, получить шанс вырваться вперед.

Выступали курсами по возрастанию, и я едва дождалась, когда шестой и седьмой курсы пройдут уготованные им испытания.

И лишь когда в воздухе загорелась цифра восемь, выдохнула с некоторым облегчением: напряжение покинуло меня.

Мы по очереди проходим по мосту в центральный круг – небольшой уступ, окруженный пропастью, и тянем жребий – в этот момент на лицах участников отражаются самые разные эмоции.

В отличие от прошлого года, мне повезло: я вытянула не совместный поединок, в котором мне пришлось бы участвовать вместе со своим созданием, а индивидуальный, где я лишь наблюдатель и помощник. У многих из нас были свои предпочтения и не всегда они совпадали с тем, что выпадало по жребию.

Получив то, что и хотела, я отправилась на дальнюю арену, где мне предстояло выставить свое создание на бой против прототипа преподавателя. Моим противником оказался Аран Сенар.

В его песочных волосах играли блики солнца, а насмешливые глаза внимательно меня изучали.

– Ну что, Элаи, ректор сегодня скрепя сердце доверил вас мне.

– Не может быть. Вы подшучиваете надо мной, – улыбнулась я.

– Если бы! Фаранар всегда лично курирует своих любимчиков. А над вами особо трясется.

Я покраснела и, опустив взгляд на арену, которая, словно игрушечная, раскинулась передо мной, начала создавать свою героиню. Пока я готовилась к началу поединка, все время ощущала пристальный испытывающий взгляд бога.

– Ну что, готовы?

Немного замешкавшись, я кивнула, а Сенар лишь покачал головой и сказал:

– Выкладывайте.

– Что?

– То, что вас смущает.

– Понимаете, ректор всегда заранее обговаривал условия сдачи…

– Он жалел ваших героев. Я тоже пожалею: поединок не до смерти. Вы мне симпатичны, и не только из-за брата. Хотя с его невыносимым характером ваша команда – настоящее везение, но и…

Я слушала, открыв рот, слабо понимая, почему такой незаурядный человек, как декан богов, вообще выделил меня из массы студентов.

– Наш род всегда был очень проницателен и расчетлив. А в будущем, я полагаю, с вами выгоднее иметь хорошие отношения.

– Я не совсем вас понимаю… – произнесла я, не зная, что сказать.

И поймала пристальный, серьезный взгляд.

– Может, и не понимаете, но со временем вспомните мои слова. А теперь давайте к делу: кто ваше создание?

– Фея любовной магии.

– Ага! Я же говорил, есть в вас потенциал. Прекрасный выбор. И как бедняга Фаранар умудрился с вами еще не дойти до очевидного?! Ну да ладно. К бою!

Поединок закончился вничью, чему Сенар обрадовался, кажется, больше меня, хотя со мной такое произошло впервые.

Все-таки замечательный декан у богов!

* * *

Как я и предполагала, о нашей с Шаром вылазке в подвалы узнал ректор. Как ему это удалось, не представляю, но когда меня вызвали к нему в кабинет, я сразу догадалась почему. Уж очень у секретаря был официальный тон.

Фаранар сидел, поджав губы, и сурово взирал на меня.

– Полагаю, вы догадались, почему я вас вызвал?

Я могла бы и соврать, но шестое чувство подсказывало, что не стоит. Не могла я его обманывать.

– Догадываюсь.

– С вашим… другом я уже пообщался на эту тему, но тот отпирался до последнего, не хотел вас выдавать.

– Это я его подбила со мной спуститься.

– Даже несмотря на то, что знали о запрете?

– Да. Мне было очень надо.

– Зачем?

– Не могу сказать.

– Почему не пошли одни?

– Страшно…

– Но попасть было просто необходимо. Не решили еще задание плетельщицы?

– Нет. А мне нужно найти то, что потом потребуется.

Встав, Фаранар подошел ко мне и вздохнул:

– Ну и что мне с вами делать?

Я сглотнула.

– Наказать.

– И как же?

Судя по голосу, Фаранар веселился, и, вскинув на него глаза, я попала в плен. Снова.

Ректор явно имел надо мной непреодолимую, странную власть. И я, не отдавая себе в этом отчета, окунулась в эти бездонные очи, утонув в них.

Дыхание перехватило, по коже побежали мурашки, и жар зародился, кажется, в каждой клеточке моего тела.

Казалось, мы стояли так целую вечность, пока ректор не закрыл глаза и не свалился на пол без сознания.

Несколько секунд я в недоумении смотрела на Фаранара, а потом опустилась перед ним на колени.

– Господин ректор, – потрясла я его. – Очнитесь!

Никакой реакции.

– Помогите… – крикнула я и в панике осмотрелась.

Что делать? Бежать за помощью и бросить его здесь? Может, послать за подмогой кого-то еще? Точно, попрошу секретаря.

Но едва я вскочила, как меня за ногу схватила сильная мужская рука.

– Погодите, я сейчас встану.

– Что вы говорите?! Вам же плохо!

– Никто не должен видеть меня таким. Поэтому просто посидите рядом со мной. Я странно себя чувствую.

Я была не согласна с таким решением, но, делать нечего, выполнила просьбу. Я смотрела на полуприкрытые глаза, чуть искривленные в усмешке губы, упавшую на лоб прядь волос…

Мне хотелось прижать Фаранара, положить его голову к себе на колени и – бездна всех возьми!.. – позвать знахаря. Но ни на что подобное я не имела права и поэтому молча смотрела, покусывая губу.

Внутри закручивалась спираль, хотелось плакать, пальцы рук покалывало, а в сердце чувствовалось жжение – напоминание о моем недостойном поведении.

Ректор медленно поднялся с пола и тряхнул головой.

– Я могу что-то сделать для вас? – с тревогой вглядывалась я в его лицо.

– Нет, идите на занятия.

– Но ведь вы плохо себя чувствуете…

– Я вчера провел серьезный ритуал, чтобы пролить свет на расследование, но не думал, что это так отразится на мне. Видимо, старею.

– И все же, – не сдавалась я, чувствуя, что Фаранару сейчас особенно нужна поддержка.

– Элаи, ректоры – такие существа, которым неудобно демонстрировать слабость перед своими студентами. А значит, вам необходимо оставить меня одного.

На такое прямое указание на дверь мне нечего было возразить, иначе Фаранар счел бы это за грубость. Но в то же время мне было очень обидно.

– Как скажете. – И я направилась к выходу.

У меня было непреодолимое желание хлопнуть дверью изо всех сил.

– Элаи.

Я обернулась.

– Не нужно, – с улыбкой заметил Фаранар, а я, вспыхнув, вылетела из кабинета, даже не закрыв дверь.

Несносный ректор!

* * *

– Ну что ты делаешь?! Так планета не сможет полностью развиться! Нужно по-другому укреплять жизнь, – возмущалась Мирана.

На моей планете уже ходили первые животные, и в скором времени мы собирались внедрять ведущую расу.

– Да я твою модель сломаю в считаные часы, не говоря уже об опытных деструкторах, – рычал Леон.

Все, что касалось его области, он контролировал очень жестко, отсекая даже малейшую возможность на оплошность. Но что-то они с Мираной стали часто спорить в последнее время.

Своим недоумением я поделилась с Катой.

– Она его половинка, – негромко пояснила та.

Я удивленно на нее посмотрела:

– Но почему тогда они не соединятся? Мирану смущает положение Сенара?

– Нет, вот перед чем сестра не трепетала никогда, так это перед положением в обществе. Однако Леон очень резкий, прямой. Я считаю это достоинством, а сестра думает, что нельзя быть таким черствым и бездушным к остальным.

– Она пытается сделать его мягче, – предположила я.

– Пока они только ругаются, но обойтись друг без друга уже не могут.

– Столько лет учились рядом и только сейчас… – тихо заметила я.

– Ты же знаешь, у всех процесс слияния индивидуален и начинается после объединения сил. Они нашли друг друга благодаря общему проекту.

– Теперь у нас трое влюбленных? – хмыкнула я, вспоминая слова Магуса.

Хотя в последнее время мне было совсем невесело. Мои чувства и эмоции в отношении ректора полностью вышли из-под контроля, и я начала думать о совершенно непозволительных вещах. Стоило только вызвать образ Фаранара, тело сгорало от желания.

– Да, и значит, проект должен быть чудесным и невероятным. Любовь позволяет совершать великие дела.

– Все это не случайно и очень вовремя, – пошутила я.

Но Ката, серьезно посмотрев на меня, заметила:

– Знаешь, Ариадна, моя бабушка была сильной плетельщицей, и она часто повторяла: если любовь и смерть идут рука об руку, значит, грядут невероятные свершения. Что бы нас ни ждало впереди, это будут великие события.

Я поежилась, словно Ката пророчила, и одно поняла точно: мне пора на медитацию!

* * *

Ниркор Фаранар

Раньше я презирал людей, которые топят свои проблемы в амброзии, а вот сейчас делаю то же, что и они, – сижу и напиваюсь. И нет сил удержаться, потому что, как только голова проясняется, я начинаю сходить с ума.

Моя душа разрывается между двумя женщинами, разум мечется, не находя решения, а тело сгорает в огне страсти. Но желаю я Элаи и от этого схожу с ума.

Я даже стал избегать встреч с ней, чтобы отдалиться, перестать думать о ней, но все без толку. Когда я сегодня услышал, что у нее есть половинка, как не разгромил академию, не представляю.

Я не знал мужчину, который получил столь бесценный подарок в жизни, но уже люто его ненавидел. Если бы он оказался поблизости, эти стены потрясло бы еще одно убийство.

После этого я-то уж точно должен был выкинуть Элаи из головы, а решился совсем на другой поступок. Жестокий, бесчестный и глупый. И впервые у меня нет смелости, чтобы поступить как должно.

Диан поругался со мной, потому что из-за неутоленного желания я в последнее время постоянно в плохом настроении. Друг все понимает, ругает за глупость, но помочь ничем не может.

Теперь остается только один вопрос: смогу ли я укротить либидо или поддамся ему, как отец Ариадны? У того хотя бы была взаимность, а вот если я наброшусь на студентку?..

Мысль о том, что она никогда не будет принадлежать мне, что я никогда не смогу поцеловать ее, разъедала мою душу изнутри, и сегодня вечером я должен сделать то, что давно пора было сделать.

Если уж кто-то и должен страдать в этой ситуации, то пусть это буду я один.