Сознание возвращалось неохотно. Какими-то урывками. Сначала я услышала в отдалении голоса, потом, с трудом разлепив веки, увидела сидящего рядом ректора. Тревога застыла на его лице.
– Доброе утро, – хрипло проговорила я.
– Наверное, доброе, – грустно хмыкнул Фаранар.
После его слов около моей кровати сгруппировались деканы.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Русир.
Я прислушалась к своим ощущениям.
– Спасибо, неплохо.
Как-то странно все себя ведут. Но быстро оглядевшись, поняла, что лежу в корпусе целителей.
– Что вы помните последнее? – очень серьезно спросил меня Графт, уставившись цепким, каким-то оценивающим, почти препарирующим взглядом, из-за чего в мою душу закралось подозрение.
– Я плохо себя чувствовала и потеряла сознание, – медленно ответила я, настороженно разглядывая декана.
Все остальные молчали.
– Объясните, что происходит? – не выдержала я, приподнимаясь на постели.
Сейчас даже факт того, что я лежу на постели в присутствии стольких мужчин, мало волновал.
– Вчера было совершено убийство, похожее на то, что произошло некоторое время назад, – начал Фаранар, а я, похолодев, все поняла уже с первых слов. – У нас отпали практически все сомнения, что это ритуал. Вы столкнулись с убийцей сразу после ритуала, зацепились за него своим астральным полем. И, видимо, теперь чувствуете, когда он совершает следующее убийство. Вы теряете сознание и начинаете бессознательно кататься по комнате, кричать или что-то невнятно говорить.
Все, я пропала! Теперь этот сумасшедший найдет меня и препарирует, чтобы я не помешала его планам.
– Плохие новости, – просипела я. – Теперь мне долго не прожить.
– Нет, плохие новости заключаются не в этом, – «порадовал» меня Диан Графт, и я с опаской на него посмотрела. – Официально студентка Элаи проводила ритуал и пострадала. А вот действительно плохая новость: ритуалы предположительно направлены на то, чтобы разбудить артефакт, созданный однажды одним сумасшедшим создателем. И если убийце это удастся, то академия прекратит свое существование. Навсегда.
Я сглотнула. Это не просто плохо, это ужасно!
– И еще, у него однозначно есть ключ, чтобы открыть путь к артефакту.
– Вы ведь знаете, о чем я хочу вас попросить, Элаи? – тихо поинтересовался ректор.
А я, взглянув на свои бледные руки, крепко сжимающие одеяло, кивнула:
– Все, что хотите! Я очень обязана вам.
Губы главы академии сжались в тонкую линию, цвет глаз неуловимо изменился, превратившись в серые льдинки, и неимоверно холодным голосом он процедил:
– Благодарю вас.
После чего, резко развернувшись, покинул палату, а деканы с недоумением посмотрели на меня.
– Как же теперь с этим справиться? – пробормотала я, чувствуя себя очень неуютно, неловко и… одиноко.
Внимание же мужчин вновь вернулось к чудовищному происшествию. А я, с трудом вникая в их разговор, теребила пальцами одеяло, понимая, что чем-то обидела ректора.
И что еще важнее: надо придумать, над каким ритуалом я работала? Чтобы в это поверил убийца, да и окружающие тоже.
С легендой мне помог Русир, предложив использовать мой прорыв в защите как предлог освоения новой отрасли. Ведь попытки, как известно, не всегда бывают успешными.
Что касается наших с Фаранаром отношений, то в них вроде бы ничего не изменилось, но я все равно чувствовала напряжение между нами при встречах.
Не зная, что делать в этой ситуации, я искала утешения в работе над своим проектом вместе с командой и в поиске в библиотеке информации о том, какой именно ритуал может проводить сумасшедший убийца. А иногда, при случае, интересовалась вещью, которую мне поручила найти плетельщица.
В один из дней, читая в библиотеке книгу о ритуалах, я спросила у госпожи Трасы, которая снова что-то писала в бумагах:
– Скажите, а можно мне взять книгу об артефактах?
– Да.
– А о создании черных дыр?
– Да.
– А о создателе-убийце?
– Нет!
– Как скажете, – понуро кивнула я.
Вот интересно, есть ли какая-нибудь карта тайников академии? Мне бы она очень не помешала.
Через час, совершенно расстроенная и совсем не обогащенная знаниями, бредя по коридору и шурша теплым длинным платьем, отделанным бантиками, я знала наверняка: все ритуалы – это большое количество жертв, умерщвление которых подчинено четкой системе для определенной цели.
Я чувствовала, что ректор был согласен с догадкой, зачем совершаются убийства. Но думаю, не знал, как часто они будут происходить. А не зайти ли к нему, не испросить ли одобрения проекта? Может, подскажет что-то или расскажет. Я же теперь участвую в расследовании! Может, мне положено?
Ну, хоть немножечко информации!
Но когда я подходила к двери, то увидела бледную секретаршу, которая в панике на меня посмотрела. В кабинете у ректора слышались голоса, там явно происходил скандал.
Дураку понятно, что глава академии занят. И я бы тут же ушла, дабы не попасть в неловкую ситуацию или под горячую руку, если бы… если бы не знала голос, который слышался за дверью.
Что здесь делает мой отец?!
Да и он ли это вообще? Я всего несколько раз в жизни слышала, как он выходил из себя, да и то так не кричал.
Мы с секретарем в панике переглянулись, а потом дверь в кабинет ректора распахнулась, громко стукнувшись о стену, и оттуда вышел отец с поджатыми губами и горящим взглядом.
Увидев меня, испуганно переминающуюся в приемной, он остановился, пристально на меня взирая.
– Отец, – почтительно склонила я голову, чувствуя, как от волнения сердце колотится все быстрее.
В дверях появился злой ректор.
– Элаи, вы что-то хотели?
– Я… Да… Но может, мне попозже?
– Ну что вы! Сегодня у меня проходной двор, почему бы и вам не зайти? – натянуто улыбнулся Фаранар, делая приглашающий жест в кабинет.
Жалобно посмотрев на отца, я увидела, как он, повернувшись, посмотрел на главу академии и негромко произнес:
– Я надеюсь, вы обдумаете и учтете то, что я сказал.
– Всенепременно, – криво улыбнулся ректор.
Сглотнув, я деревянной походкой направилась в кабинет. Фаранар же, прикрыв за собой дверь, хмуро посмотрел на меня:
– Что у вас?
– Нужно, чтобы вы утвердили проект, – достав из кармана, я протянула ему с таким трудом сохраненную планету.
– Что собираетесь создавать?
– Систему для развитых цивилизаций первого порядка. Также собираюсь сделать черную дыру, а на основе этой центральной системы – галактику, а от галактики цепочкой другие… в будущем.
– Грандиозные у вас планы. Вы хоть сначала на этом курсе систему бы построили, а потом поговорим, – устало заметил Фаранар и поставил клеймо «Одобрено» на ядре планеты.
– Мне можно идти? – помялась я, подавляя желание подойти и погладить ректора по волосам.
– Конечно, я же вас не вызывал. Впрочем, даже удачно, что вы зашли. Если вы все еще согласны помочь, то я бы привлек вас к расследованию. Естественно, неофициально.
– Естественно… И я не изменила своего решения.
– Тогда на днях я пришлю сообщение. Мне нужно будет кое-что вам показать и многое рассказать.
Все, после этих слов я бы уже ни за что не отказалась от участия в этом расследовании: мое любопытство крепко подвесило меня на крючок, закинутый Фаранаром.
Встав, я направилась к двери и, уже взявшись за ручку, бросила мимолетный взгляд на ректора. Прикрыв глаза, тот смотрел прямо перед собой и сжимал-разжимал кулак.
Свет падал из окна, так что его лицо было скрыто в тени, и я не смогла разобрать, что за чувства на нем отражались.
– Привет, невезучая, – раздался за моей спиной голос Шара.
Обернувшись, я увидела улыбающегося друга.
– Почему невезучая?
– Ну, сначала неудачный опыт, потом ссора ректора с твоим отцом.
Видимо, уже все слышали эту замечательную новость.
Войдя в аудиторию, я села на привычное место и начала раскладывать вещи. Поделиться с Шаром правдой было очень заманчиво, но, скорее всего, неразумно. Я дала слово, а Элаи своих обещаний не нарушают.
– Видимо, черная полоса неудач. Будем надеяться, за ней настанет белая. Однако по сравнению с убийствами мои происшествия – это мелочь.
– Да, это очень неприятно. Ты знала убитого?
– Нет, но от этого не легче. Непонятно, по какому признаку он отбирает жертв, поэтому мысль, что завтра тебя разделает на куски психопат, не прибавляет настроения.
А уж в моем случае опасность многократно возрастает.
– Не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться, – улыбнулся Шар. – Ты сгущаешь краски.
Решив не заострять внимания на этой теме, я спросила:
– А чем ты занимался в выходные?
– Ездил домой, – пожал плечами друг.
Пристально посмотрев на Шара, я с участием поинтересовалась:
– Что-то ты в последнее время зачастил к родным. Проблемы?
– Со мной проводят поучительные беседы. Ты ведь знаешь, что у меня еще нет пары?
Кивнув, я хотела подбодрить друга, но в аудиторию вошел профессор, помощник Графта, и аудитория притихла.
– Добрый день! На протяжении долгого времени мы изучаем правила и законы, которые помогают делать нашу жизнь спокойнее и лучше. И сегодня мы коснемся одного важного вопроса – преступление жизни.
Мы с Шаром переглянулись: очень непростая тема. Идет ли она по плану или выбрана специально?
– Все должны понимать, что у нас есть ответственность перед жизнью. Мы в ответе за то, что создаем! И за то, что умертвляем, должны нести ответственность!
Точно, тему подняли из-за этих убийств.
– Один из главных наших законов: тот, кто отнял жизнь, должен отдать свою. Но, помимо этого, есть еще и строгий свод правил…
– Знаешь, Ариадна, ты не доведешь нас до добра. Неужели обязательно было сюда лезть?
Мудрое, в сущности, замечание, я решительно проигнорировала. Не те у меня обстоятельства, чтобы прислушиваться к чужому голосу разума.
– Ну что тебе стоит мне помочь? Секретарь ничего не узнает. Я еще при поступлении заинтересовалась ее необычным кабинетом. Неужели тебе совсем не интересно, что она здесь хранит? – спросила я, осторожно открывая дверь.
– Может, и интересно, но я не готов из-за этого вылететь из академии, – пробормотал Шар, почти втолкнув меня внутрь и заходя следом. Нервничая, он запечатал проход заклинанием.
Не обращая внимания на ворчание за спиной и подвесив в воздухе световой шарик, я осмотрелась.
Много полок, на которых располагались самые разнообразные вещи.
– Интересно, здесь есть запрещенные артефакты? – тоже оглядываясь, поинтересовался друг.
– Ты что?! Это же подсудное дело!
– Да ладно. Посмотри на этот бардак. Кто здесь что найдет?
Действительно, вокруг лежали горы вещей, и только центр помещения представлял собой расчищенное круглое место, где стоял идеально чистый и прибранный стол.
Все-таки очень странная женщина эта Мур. И жутковатая!
Озираясь по сторонам, мы пробирались среди шкафов и заваленных различными предметами столов. Я видела как какие-то механические приборы, так и магические артефакты. Также нам встретилось несколько законсервированных органов непонятно кого, а один раз – засушенная голова.
Брр…
Вот где, как не здесь?
Мы облазили уже приличное количество полок, когда, к нашему удивлению, открылась дверь и раздались голоса Мур и госпожи Трасы. Заметавшись, я заметила в стене нишу, где хранились различные предметы хозяйственного обихода вроде веника.
Схватив Шара за рукав, я на полусогнутых ногах, ловко лавируя между наваленного вокруг барахла, поволокла друга туда. Протиснувшись между кучей черенков и чего-то непонятного, мы застыли, прислушиваясь.
– Все-таки мы прекрасно отметили день рождения. Этот новый божественный коктейль невероятно опьяняющий и на вкус изумительный, – вещала секретарь благостным тоном.
Мур веселится? Это точно она?
– Пожалуй, – произнесла немногословная госпожа Траса, которая за все время моей учебы обменялась со мной всего несколькими предложениями. – Ты лучше мне скажи, когда изменишь личную жизнь к лучшему? Пару ведь свою даже не ищешь.
Это в ее-то возрасте?!
Рядом со мной приглушенно хмыкнул Шар, и я ткнула его в бок. Друг примолк, но мое движение спровоцировало падение какой-то массивной палки, которую я чудом удержала.
Рассмотрев ее более пристально, я поняла – это засушенный кусок лапы какого-то ящера, вроде динозавра. Осознав всю мерзость своей находки, я едва не выронила ее, но шаги вглубь кабинета заставили меня отвлечься.
Она что, идет сюда?!
После этого я вжалась в проем и загородилась своей находкой, можно сказать, сроднившись с ней, а Мур бродила по своему кабинету, явно что-то разыскивая, при этом частенько что-то роняя из-за неловких движений. Становится все загадочнее и занятнее! Что это с ней?
– Траса, ты же знаешь, что свою половинку я уже встречала. Связь у нас была очень слабенькой, и когда он покинул этот мир, я следом не ушла, но и замены найти ему уже долго не могу. Иногда я думаю: может, и зря не отправилась за ним?
Услышанное вызвало у меня волну неожиданного сочувствия: кто бы мог подумать, что судьба этой женщины столь трагична.
– Ты это брось! А с кем бы я пила?
Они злоупотребляют? Мы с Шаром удивленно переглянулись.
– А потом думаю, нет, не зря. Уж очень слабой у нас была связь, поэтому, может, я и найду себе еще пару. Вот те, кто прочно связан, выбора не имеют, а те, что связаны силой пустоты, и подавно. Они словно зависят друг от друга. Я никогда не понимала этой болезненной тяги.
– Так есть кто на примете?
– Ну-у… сначала я хотела попробовать с ректором.
Я аж задохнулась от ужаса. Эта старая ка… э-э-э… женщина облюбовала нашего милашку Фаранара?..
– И что?
– Он младше меня… – протянула Мур.
– А выглядит старше, – хмыкнула Траса.
– И у него не было пары. Познав физическое единение однажды, невозможно этого не желать. А я вряд ли его пара. Значит, он мне однозначно откажет.
И слава пустоте! Ужас какой!
Мур практически достигла места, где мы прятались, и я отчетливо услышала, как она пробормотала:
– Где же была моя заначка наливки?
Мы с другом тревожно переглянулись, пока старая дама продолжала поиски.
– И что дальше?
– А дальше я положила глаз на своего кузена. Он уже в возрасте, но до сих пор не встретил свою пару.
– Есть успехи?
Судя по звону посуды, наливка была найдена. Так что хоть в чем-то, но успеха она добилась!
– Ну, он пока сопротивляется. – И Мур начала от нас удаляться, заставив расслабиться и осесть от облегчения.
Но мы зря обрадовались, ибо следом эти невозможные женщины начали пить.
Не знаю, что там у них было в бутыли, но они, экранировав комнату, развлекались на славу. А мы мучились от стыда и неловкости, слушая пьяные излияния: о жизни, мужчинах и неудачах каждой.
Кошмар! Лучше выкиньте меня в пустоту, чем слушать все это.
Мы с Шаром, забившись в уголок, закрылись чем попало и смотрели, как по кабинету расхаживают роботы, летают склянки и различные органы, светятся артефакты.
– Куда мы попали? Да вместилище бездны и то безопаснее, – прошептал друг, выражая и мое мнение.
И тут в нас прилетела куча различного барахла. Шара по голове ударило что-то тяжелое, а меня до крови оцарапала какая-то вещь. Присмотревшись, я увидела длинную острую заколку.
Ранка быстро затянулась, а в меня уже летела новая порция предметов. Сунув заколку в карман, я закрылась от них руками.
Каким чудом мы остались живыми после этой жуткой попо… м-м-м… необычного праздника, я не знаю. Думаю, лишь из-за того, что мы создатели и убить нас ой как непросто.
Но когда женщины отключились, мы с Шаром чуть ли не ползком ринулись к выходу. Так как экран исчез вместе с ясным сознанием его создательниц, мы с другом беспрепятственно выскользнули из кабинета.
Пройдя пару коридоров, я от него услышала пришибленное:
– Больше никогда с тобой никуда не полезу. Это опасно для жизни!
Тоже мне…
Сначала я подумала, что у меня вновь приступ и кого-то где-то снова убивают. Но потом темнота рассеялась, и я оказалась в просторной комнате, в которой полы и стены были отделаны деревом, окна оказались большими, практически во всю стену. Я словно попала в технический мир.
Здесь же около большого камина стояли красивые белые кресла с мягкими эргономичными сиденьями, а в противоположном углу располагалась такого же цвета двуспальная кровать. Большой пушистый ковер лежал посредине комнаты, довершая экспозицию.
А вот около двери, которая располагалась напротив кресел, стоял мужчина. Его фигуру и лицо окутывала черная дымка, поэтому я не могла понять, кто же он. И от этого становилось еще более страшно.
– Кто ты? – произнес искаженный голос.
Я попробовала ответить, но вместо этого из моего горла вырвался какой-то непонятный звук. Пока я недоуменно прикасалась к губам, мужчина бросился ко мне, но в тот момент, когда его руки должны были коснуться меня, между нами словно вырос невидимый барьер.
Он очень огорчил незнакомца и порадовал меня. Теперь я по крайней мере ощущала себя в относительной безопасности.
– Наконец-то это произошло.
Я попятилась, ничего не понимая. Судя по ощущениям, я попала в один из миров, пусть даже и во сне. Он не препятствие создателям, когда те ступают на созданные планеты.
– Не бойся меня!
Голос был странным, постоянно менялся, как будто говорили разные люди.
– Я твоя пара.
После этих слов я замерла, понимая, что незнакомец прав. Родное, невыразимо прекрасное чувство разлилось у меня внутри.
Я не видела предназначенного для меня мужчину, но уже сейчас знала, что с ним смогу стать цельной, получить что-то большее, чем имею сейчас.
– Присядешь?
Обрадовавшись, что моему собеседнику я тоже интересна, расположилась в одном из кресел около камина и стала пристально рассматривать фигуру мужчины.
Он был высок, статен, движения были уверенными и решительными, в них чувствовалась легкость молодости. В то же время складывалось впечатление, что это состоявшийся в жизни человек.
– Думаю, ты знаешь, что наш с тобой сон означает начало периода слияния. И наши свидания нужны, чтобы узнать друг друга как в прямом, так и в переносном смысле. Когда мы найдемся в реальной жизни, первая ступень слияния закончится.
– Знаю, но все еще не могу поверить. И что теперь делать?
– У меня тоже в слиянии опыта никакого, но хочу предложить заняться тем, для чего мы здесь и оказались, – узнаем друг друга получше.
– Но как?
– Думаю, нам может помочь любая мелочь. Давай рассказывать о себе. Начну я, а ты, если что-то не поймешь, переспросишь. Скорее всего, информация, прямо указывающая на мою личность, будет искажаться, но ведь не вся.
Улыбнувшись, я поправила манжет. Мне уже нравился этот мужчина.
– Я – за!
– Тогда начну с того, что родился я в большом доме и в любящей семье…
Несколько часов я сидела, наблюдая за каждым движением этого мужчины, и слушала, слушала, слушала, лишь иногда переспрашивая.
А потом, когда он смолк, начала свой рассказ я. Впрочем, я гораздо чаще останавливалась, отвечая на уточняющие вопросы. И на душе было так тепло и радостно, как никогда в моей жизни.
Я знала, что теперь наши встречи станут регулярными.