Стоит ли говорить, что информацией со мной никто не поделился? Я и не ждала.
Приятно было бы выйти к завтраку и обнаружить за столом того же Благовещенского, который расскажет, что случилось ночью и чего мне теперь ждать.
Приятно было бы и письмо получить с кратким изложением всего происшедшего.
Я даже не сомневалась, что все решилось этой ночью. Именно этой. Захват заложников – такое дело, или их освобождают практически сразу, или… с каждым часом, каждой минутой шансы стремительно падают.
Что случилось с Ирэной?
Кто и как все это организовал?
Разъяснения я получила от Пети, который встал с утра пораньше и удрал на рынок. Разживаться свежими булочками, а заодно и сплетнями по сходной цене. Там слово, тут два, с мальчишками поболтать, с нищими словом перемолвиться… Преступный мир знает если и не все, то многое, для меня это любопытство, а для них вопрос жизни и смерти.
Или для меня тоже? На меня-то тоже покушались…
Петя и принес новости.
Ближе к рассвету отряд под предводительством Благовещенского проехал по улицам города. Раненые – были.
А еще было тело девушки. Ее везли в телеге… живых так не везут.
Сам Благовещенский был жив и цел, только вряд ли его это радовало. Ох, вряд ли…
Я посмотрела на мальчишек, поежилась… не дай бог пережить родного ребенка. Не дай бог никому такого кошмара. И не надо говорить, что мужчины сильнее, бред это, и злобный притом. Есть вещи, от которых и стальной трос порвется.
– Надо написать, выразить соболезнования, – пробормотала я.
– Может, стоит съездить? – подал голос Ваня.
Я подумала пару минут.
– Нет. Не стоит. Во всяком случае, не домой и не сейчас.
– А куда?
– Через пару дней в канцелярию.
– Зачем?
– Потому что я хочу знать все, что еще вытряхнули из тех троих убийц, – отрезала я. – Мы-то допрашивали их в спешке, небрежно, тут слово, там два, а приличный следователь из них намного больше вытащит. Глядишь, да и поймем чего? И не умеем мы допрашивать грамотно, ни я, ни вчерашние ребята. Это тоже искусство, уметь надо, и учатся этому очень долго.
Ваня потер лоб.
– Я понимаю… а если за это время кто-то еще попробует напасть?
Я пожала плечами.
– Вань, а у нас есть выбор? Отбиваться будем! Как показали вчерашние испытания, мои идеи действуют.
– А если на них что-то подберут?
– Тогда и будем думать, – отрезала я. Дожевала кашу и встала из-за стола. – Пошла я работать. Рассада сама не посеется, факт!
Ваня кивнул. И направился вслед за мной в лабораторию.
Пусть это звучит кощунственно, но! Мне жалко Благовещенского, до слез жалко, но это – его трагедия. Не моя. Пока – не моя, он не разрешал мне подходить близко. Все, что у нас было, одна ночь, и то не со мной, он меня и не узнал при встрече.
Я могу сочувствовать, но моя жизнь продолжается. И надо заниматься своими делами, а не лезть в чужие. Только если сам Александр позволит – тогда я сделаю первый шаг. Не раньше.
Может, это кажется несовременным. Может, неправильно.
Я иначе не могу.
Что у нас на сегодня в лаборатории? Свекла? Вот и отлично!
Очередные новости Петя принес к вечеру.
Демидов.
Все-таки Демидов. Но – в чем смысл? Я откровенно не понимала.
Вот представьте себе, хитрый и умный мужчина вдруг ведет себя как гопник с претензиями! Это же смешно!
Такое ощущение, что Демидовых – два! Один жил, не тужил, расчетливо приумножал состояние, доставшееся ему от предков, полз наверх, искал возможность снять проклятие и продолжить свой род.
Второй – вылез откуда-то из подсознания и как пошел крошить направо-налево! Не дает тебе баба – похитить ее! Или вообще убить!
Да глупость какая! Я бы скорее поверила в интриги! Чтобы Демидов не нашел кому проплатить? Это старый анекдот: «Мсье, у вас порядочные женщины есть? Да, но стоят они очень, очень дорого…»
Меня бы доставили связанной, как колбасу. А еще вариант – найти выходы на государя и убедить выдать меня замуж именно за Сереженьку свет Владимировича. Это тяжело, дорого, долго, но вполне возможно. При желании.
А тут какая-то нелепая буффонада, с похищениями, письмами, шантажами… это хорошо для кино, а в реальной жизни такие, как Демидов, всей этой чепухи не устраивают.
Хм, а если задаться вопросом?
В каком случае Демидов мог бы такое устроить?
– Если бы точно знал, что ты ему не достанешься, – подсказал Ваня.
Я посмотрела с удивлением.
– И откуда такое знание?
– Это надо у Демидова спрашивать, не у меня, – развел руками брат. Язвительный – куда там той ехидне. Плохо я на него влияю, был такой приличный мальчик, а теперь яд с клыков капает. Сарказм – не роскошь, а метод общения, ага.
Ну, у Демидова я спросить точно не смогу, если только нам очную ставку не устроят. Пойдет ли на это Благовещенский?
А почему нет? Надо с ним поговорить, может, стоит попробовать?
А если правда сделать такое допущение? Откуда-то Демидов узнает…
Нет! Начинать надо не с этого!
Есть две силы, одной из которых выгодно видеть меня мертвой! Если Демидов узнает о ее существовании… то это кто-то сильнее Демидова. А что у нас круче денег?
Магия и церковь. Вторую пока что отметаем, захотели бы – достали без особого труда. На службы я хожу раз в неделю, причащаюсь, исповедуюсь, правда недоговариваю и привираю, но это нормально. Господу Богу я все скажу, а его представителям – извините. Они тоже люди со своими слабостями.
Подсунуть мне яд в той же церкви – дело техники. Не спаслась бы.
Магия? Юрты?
А вот в это я верю.
Но тогда ниточки должны тянуться в ту же Москву? Правильно?
Да. И если подумать, то надо возвращаться в самое начало. А где оно у нас?
Правильно. Там, где умерла княжна Мария Горская.
Если так прикинуть, ее действительно убили. Покушались на Демидова, а погибла княжна…
Минутку?
А с чего я решила, что покушались на Демидова? Амулет дали Марии, активировать его должна была Мария, при всех раскладах она и становилась первой жертвой. У Демидова-то с собой могло быть что угодно, а у нее?
А ничего.
Я не знаю, что пошло не так, что именно перенесло меня в это тело, но результат меня устроил. А вот остальных?
И следует второе покушение. На балу.
Минутку, но ведь покушались на цесаревича?
Или нет? Я сжала руками виски, вспоминая бал. А ведь и верно, девчонка стояла практически напротив меня. Мог Милонег что-то подкузьмить?
Да запросто!
Кажется, кто-то из классиков написал рассказ. Там отравили лорда и его камердинера. Так вот, искали убийцу лорда, а целью оказался его камердинер. То ли жена подсуетилась, то ли еще кто… нет, рассказ я не вспомню, но суть ясна.
Могли покушаться на княжну Горскую?
А кому она, простите, на фиг сдалась? Почему ее не додавили в больнице, почему Милонег просто не свернул мне шею, почему…
Ладно, больница – полбеды. Там до меня и правда могли не добраться. Они специализируются на лечении высокородных больных, там все меры безопасности. Выбраться оказалось достаточно несложно, так то наружу, а не внутрь. Да и Андрей Васильевич знал, как все это обходить.
Допустим, в больнице меня достать не смогли. А потом?
Дома за мной смотрели в десять глаз, да и я на свидание не пошла. Может, там бы мне шею и свернули, но – не судьба.
На балу?
А Милонег знал, что я там буду?
Я задумалась. Чисто гипотетически – не тайна. Можно бы расспросить портных, слуг… узнать несложно. При желании. Но убивать меня на балу?
Можно. Но начнется расследование. Что из себя представляет княжна Горская, что ее убить соизволили, да еще таким интересным методом? Господин Милонег, с чего это вы Отелло изобразить решили?
Успел бы уйти герой-любовник? Сложно сказать, данных мало. Но если предположить, что убийство Марии должно было не вызвать подозрений…
А может, и заодно? Есть такое слово – дуплет. Вот оно самое тут и произошло. И цесаревича, и княжну Горскую одним махом. Могло быть?
Вполне.
И я удрала из столицы.
Покушения прекратились – и начались снова, когда я появилась там вместе с Храмовым. И продолжились – здесь, в Березовском.
Приходится признать, княжна кому-то крепко перешла дорогу. Но кому?
Как она вообще это сделала?
Увы, ее память мне не досталась, остается только искать гадину доступными мне методами. Какими?
Вычислять. Дедуктировать…
Ага, я что – Шерлок Холмс? Ох, что-то мне подсказывает, что не выйдет из меня сыщика.
Ловить на живца?
Если бы этим живцом не была я сама, я бы проголосовала – ЗА! А у меня двое детей, так что я против. Но что-то же надо делать?
Надо…
Я не знаю, что именно. И довериться мне некому. Как же все это… отрицательно!
Ирэну хоронили на следующий день. А Ваня донес еще несколько подробностей.
Как я поняла, в лощине меня ждал один человек. Он должен был вывезти княжну к отряду, который ее ждал. А уж тот – доставить непосредственно к заказчику. Зачем такие сложности?
А вот затем.
Отряд состоял из шести человек, и когда они обнаружили, что им в ловушку попалась вовсе не княжна, один из них активировал… ладно, пусть будет – маячок. Сигнал ушел по назначению.
Второй отряд, даже не заметая следы, рванул к Демидову. А тот приказал убить Ирэну – и уходить.
Вопрос у меня был только один – зачем?
Объясните мне, зачем убивать безобидную дурочку, вся вина которой была в том, что она искала жениха повыгоднее?
Зачем?
Что тут вообще происходит?
Что нашло на Демидова?
Нет, я решительно отказывалась это понимать. Что его – бешеная собака покусала, что ли? С чего он начал на людей бросаться?
Ничего не понимаю…
На панихиду я не пошла. И даже из дома выходить не собиралась.
В глазах общественности я была связана с этой трагедией самым прямым образом. Ваня донес.
А что еще можно сказать? Одна из версий вообще была – сногсшибательная.
Злая и жестокая я отказала Демидову, а он от отчаяния убил Ирэну. Которая ему тоже, надо полагать, отказала. Логики нет, зато как увлекательно! И таких историй по Березовскому ходила прорва.
Маман явилась на следующий же день. Естественно, с расспросами, любопытство ее одолело хуже чесотки. Уселась в гостиной, потребовала себе чая со сладостями и уставилась на меня как голодная моль на шубу.
– Машенька, расскажи же! Что именно случилось?!
– Откуда я знаю?
Голова у меня болела, настроение было откровенно гадским, и чувствовала я себя заправской гадиной. И неудивительно!
Я не выспалась, я потратила много сил, мне попросту плохо… да еще и все зря. Ирэну не спасли, а мне теперь хоть уезжай из Березовского, все одно – жизни не дадут. Может, и правда переехать куда-нибудь? На годик-другой?
А, не поможет.
Это маленький провинциальный город, это своеобразный ритм жизни, это очень сложное сообщество. Почти биоценоз. Сообщество организмов, которое населяет одну территорию и связано определенными взаимодействиями. Мне и спустя сорок лет эту историю припомнят. И буду я «та, из-за которой девчонку убили». Плевать, что Ирэна сама нарвалась.
Да и нарвалась ли?
Глупость – не порок, если б каждую дуру за романтические мечты убивали, баб на земле и не осталось бы. Неясно вот, что нашло на Демидова?
Мог бы взять Ирэну с собой и поторговаться…
Не мог?
Почему?
Для анализа решительно недоставало информации. Вот капитально, хоть ты стреляй! И здесь эта дура…
Но я пока сдерживалась. В память о Маше Синютиной.
– Что вам рассказать?
Кому-то другому и моего тона хватило бы. Ледяного, жесткого… нет, не этой дуре.
– Машенька, у тебя что-то было с Демидовым?
– Ничего не было, – отрезала я.
– А у Ирэны?
– Не знаю…
– Наверное, было, да? Она хоть и страшненькая, особенно рядом с тобой, но все ж с приданым… хотя что Демидову то приданое? Жаль, ты за него замуж не пошла, на золоте бы спала и ела…
– Неудобно.
– Что? – не поняла мамаша.
– На золоте спать неудобно. Холодно и укрыться не получится.
Мамаша хихикнула и тут же вернулась к интересной теме.
– Он ведь тебе предложение делал?
– Вам какая разница? – почти рыкнула я.
Предложение, ага… с его-то проклятием…
Проклятием?
Я задумалась уже всерьез. А может ли быть так, что проклятие начало разрушать своего носителя? Чисто теоретически…
Эх, мало я знаю о некромантии, а там и данный раздел представлен. Но если книги по магии земли найти еще можно, то некромантию вообще нереально. Храмов и не пытался. Это даже не черный рынок, это еще глубже и хуже.
Но если так прикинуть…
Нита прокляла семью Демидовых на вымирание. Пока у них был ее талисман, они вымирали. Потом он самоуничтожился, это логично. Была жива змея – был жив и талисман. Умерла она – и ее кровь умерла вместе с ней.
А проклятие?
Не обязательно. Вот ни капельки…
Даже в нашем мире существовала куча историй о проклятии, которое накладывалось на несколько поколений, или на какую-то вещь, или…
Проклятье не обязано умирать вместе с проклинаемым. Оно может остаться. Но почему тогда такие проявления? Почему не парша какая-нибудь, не проказа, не…
Безумие? Но почему тогда оно проявилось именно так? Или оно было завязано на меня? Как на носителя крови даже не просто полозов, а самой Ниты? И там, где речь идет обо мне, Демидов утрачивает адекватность?
Ох, что-то я сомневаюсь.
Наверняка есть и другие причины. Но какие?
Не знаю, ничего не знаю…
– …а с Благовещенским у вас что-нибудь было?
В реальность я вынырнула как раз вовремя, чтобы услышать последний мамашин вопрос. И – разозлилась.
Это уже такие слухи ходят?!
И эта пакость их тоже поддерживает и распространяет?
Да что ж такое творится!?
Я точно знаю, моя мать, в том мире, оставленном мной, за малейшие подозрения или критику, высказанную в адрес ее детей, голову бы отгрызла. Не в буквальном смысле, конечно, но досталось бы критикану на орехи. Наглость какая! Ее ребенок! И кто-то смеет что-то говорить?
Это закон жизни, свои собаки грызутся, чужая не встревает! Своих защищают, не дают в обиду, а местная мамаша еще и масла в огонь подливает.
Ну все!
Мое терпение лопнуло со звоном и грохотом рухнувшего буфета с посудой. Маша там, не Маша… сейчас мне уже было на все плевать.
Я зашипела так, что составила бы неплохую конкуренцию анаконде. Маман дернулась и оборвалась на полуслове.
– Значит так, – шипение рвалось с моих губ, но слова получались вполне внятными. – С-с-с-сейчас-с-с-с-с ты пойдеш-ш-ш-шь домой. И с-с-с-сидеть будеш-ш-ш-ш-шь тихо. Не то…
Получилось выразительно.
Маман побледнела, а запах, исходящий от нее, обогатился новыми нотами. Кресло менять придется… сволочь такая! И тут подгадила!
– Ес-с-с-сли я хоть с-с-с-слово ус-с-слыш-ш-ш-шу! Ес-с-с-сли ты откроеш-ш-ш-ш-шь с-с-с-свой поганый рот… Я тебя не прос-с-с-сто из города выживу! Я с-с-с-с-сделаю так, что ты с-с-с-с-смерти ис-с-скать будеш-ш-ш-шь!
Маман пискнула и потекла из кресла на пол.
– Вон отс-с-сюда! И чтобы я тебя больш-ш-ш-ше не видела!
Толстуха поползла из комнаты на четвереньках, извиваясь так противно, что мне захотелось пнуть ее в зад. Сдержалась – кресла уже достаточно, ни к чему еще и туфли портить. И вылетела через другую дверь.
В сад!
Дышать воздухом!
Ёжь твою рожь!!!
В себя я пришла только в беседке. И – меня так затрясло…
Да что со мной такое случилось? Что происходит?! Как меня так сорвало?!
Хотя ответ я и так знала.
Полозова кровь. Просто – то, чем Нита поделилась со мной, проявилось и начало действовать. Почему сейчас?
Потому что я стала матерью. Не только Нилу, но и своему ребенку. И сейчас малышу угрожала опасность.
Эфемерная?
Э, не скажите. Первый же анализ родства (а здесь такие делают с помощью магии, минута – и готово) выявит не только родство Храмова, но и отцовство Благовещенского.
Хотя…
Одну минуту! Там ведь не показывается вариант «отец-сын», там идет завязка на кровное родство, а оно есть.
Нет, с этим можно сильно не дергаться. Родство и родство, Храмов малыша признал, что еще надо? А что не сын, а внук, это уже детали, такой точности анализ и у нас вряд ли проведут.
Но если кто-то решит проверить Нила, это станет началом конца и для маленького полоза, и для меня…
Не знаю, что там сделала со мной Нита, но подозреваю, что есть определенные изменения и у меня, в моей крови. А значит, и Андрюшка?..
И маман сейчас разбудила во мне змею!
Ах ты стерва гнилая!!! Даром что якобы мать родная!!!
Было ли у меня что-то с Благовещенским?
Интересно, это мамашины измышления – или такое уже по Березовскому ходит? И ведь не отмажешься. У меня с ним – было. У него со мной не было!
Я заметалась по беседке как змея по банке.
Сволочи, сволочи, сволочи!!!
НЕНАВИЖУ!!!
Минут пятнадцать прошло, прежде чем я успокоилась и принялась обдумывать ситуацию.
А правда, что тут можно сделать? Выход лишь один – уезжать в столицу. Кидаться в ноги Романову – к его величеству меня просто никто не допустит, – или к отцу, или…
Покровитель мне нужен, покровитель.
Только вот нигде не сказано, что меня будут защищать. И предложить я много не могу, моя работа пока еще в самом начале. А какие есть еще варианты?
В Березовском у меня был только один вариант. Демидов, мать твою гиену безрогую, ты не мог потом все это устроить? Лет через несколько?
Нет, с Благовещенским я связываться не хочу.
Тогда выход один.
Ловить Демидова.
И вот для этого мне очень нужен наш генерал-губернатор. Только для этого! Я сказала!
Нужен он там, не нужен, первым делом что?
У кого-то самолеты. Эти товарищи пролетают со свистом. А у меня – семья.
Ваня. Петя. Те, на кого я могу положиться.
Еще и Аришка… была. Интересно, где она сейчас и что с ней? Навести бы справки, но пока у меня нет возможности. Не зная, кто на меня охотится, не зная, что и где, я не могу никому давать в руки такой шикарный материал для шантажа.
Допустим, кто-то получит Аришку в свои лапки и предложит мне… да что угодно. От секса до промышленного шпионажа.
Не факт, что я соглашусь.
А Ваня? Петя?
Им-то она сестра, как ни крути. Тупенькая, глупенькая, блудливая, но ведь сестренка! У них общие воспоминания, общее детство… что окажется ценнее? Память с ней или перспективы со мной?
Я ответить не бралась, может сыграть и так, и этак.
Сентиментальность, родственные чувства, любовь, привязанность, ответственность – там, где все это начинается, я даже не берусь просчитывать ситуацию. Сама не без греха.
Поэтому и братьям я доверяю до определенного предела, и секреты держу при себе. Большую часть так точно.
Доверять я смогу – кому?
Нилу, когда вырастет. Андрюшке. Но и только. Может, другим детям, если еще будут дети. Если уж и им не доверять, это вовсе кошмар, недаром же будущее – для детей. Мы живем для того, чтобы привести их в этот мир, а они – наше будущее.
Ладно, это потом. А пока надо поговорить с ребятами.
Семейный совет состоялся в кабинете. Я честно обрисовала ситуацию, рассказала про покушения и сообщила, что намерена просить помощи у Благовещенского. А вот что ему за это предложить?
– Голову Демидова, – припечатал Ваня. – У вас общий враг.
– Этого мало, – я покачала головой. – С моей стороны вклад есть, с его стороны, но этого мало. Слишком мало.
– А может, и достаточно. – Петя сидел на ручке кресла, болтал ногой и в задумчивости кусал губы. Вредная привычка, но что поделать? – Я правильно понимаю, ему нужна не просто шкура Демидова, но и оправдание для Москвы?
Я задумалась.
А кто его знает? Но действительно… вот так, кому расскажи про все эти дела? Романову, например?
Пока я думала, Петя вдруг приложил палец к губам и тихо-тихо сполз с кресла на пол. Бесшумно подошел к двери – и резко открыл ее.
– Ой!
Служанка удрать не успела. Как ее там? А, Авдотья! Дуняша, как сократили в людской.
– Подслушиваем? – прищурился Петя.
А ведь растет мелкий. Скоро и мелким называть будет стыдно.
– Я… я просто пыль…
– На двери? – включилась уже и я. – Ну-ка, зайди сюда, лапочка?
«Лапочка» вошла.
– Ваша светлость… я ничего, я не…
– Не первый раз подслушиваем? – уточнила я добродушно. – А я вот сейчас сообщу генерал-губернатору, а пока слуг крикну и прикажу тебя на конюшне пороть, пока с задницы мясо не слезет.
– Да за что!? Не виноватая я!!!
Ага, он сам пришел?
– Да!!!
И только тогда я сообразила, что культовая фраза сорвалась с моих губ автоматом. А девчонка-то приняла ее за вопрос. А ирония добавила ей уверенности в том, что я что-то знаю и лучше не отпираться.
Да и угроза…
В этом времени и месте я была в своем праве. Я могла действительно запороть ее до смерти, и мне мало бы что грозило. Штраф, возможно. Или что-то еще, такое же необременительное.
Я – аристократка, маг, а она простолюдинка. То, что называют серой скотинкой.
Я – могла.
Вот и испугалась девчонка, особенно после того, как увидела несколько дней назад, что сделали с подосланными ко мне убийцами.
– И кто именно? Ведь не Демидов, верно?
– Н-нет… я его не знаю…
Ага, все повторяется в истории планеты Земля.
Девушка подрабатывала себе на приданое. Однажды, в городе, когда она ходила по лавкам, к ней подошел мужчина и предложил немного помочь в этом трудном деле.
Он ей – деньги. Она ему рассказы о буднях хозяйки. Кто приходит, кто уходит, чем я занимаюсь…
Такой вот заинтересованный человек. А вот от кого он? Да кто ж его знает? Уж точно не эта идиотка.
Мы с Ваней переглянулись и принялись ее допрашивать уже подробно. А Петя выскользнул за дверь и отправился в околоток. Сдадим дуру туда, пусть с ней разбираются официально.
Но ситуация меня не порадовала.
Одна попалась. А кто остался? Вряд ли мои «друзья» ограничились одной шпионкой?
И кто именно?
Демидов?
Кто-то еще?
Определенно, мне нужен сильный союзник. И побыстрее.
Похороны.
Панихида.
Поминки.
Ничего в этом приятного нет, факт. И госпожа Благовещенская сейчас лежала с тяжелейшим нервным срывом, а почерневший от горя генерал-губернатор командовал церемонией.
Ваня получил записку и деньги на венок. Пусть сходит, купит и вручит от моего имени. Венок – покойной, записку – Благовещенскому.
Простенькую такую, коротенькую.
А больше ничего и не надо, мудрому достаточно.
Я отчетливо понимаю, что это опасно. Я понимаю, что все может кончиться еще хуже, чем с Ирэной. Но выбора у меня нет.
Или я в этом участвую, или… слухи, которые расходятся сейчас по Березовскому, для меня опаснее ножа. А вот если поймать Демидова – всем будет не до меня. Наоборот…
Выбора нет.
Рискуем.
Ваня пришел достаточно быстро. И вернул мне мою записку с коротким дополнением.
Этого было достаточно. Я поглядела на брата.
– Что у нас с прислугой? Кто хочет внеплановый выходной?
– Кто ж откажется?
Я фыркнула.
Всех отпускать нельзя, но кое-кого так точно можно и нужно. Итак, начнем со сторожа.
Ровно в девять вечера Ваня встречал дорогого гостя.
Александр был в простой одежде, кепка скрывала лицо, а бесформенная куртка – фигуру. То ли рабочий идет, то ли вор, то ли еще кто…
Все дешевенькое, такое и в лавке старьевщика продается, чуть ли не на вес тряпья. Ваня его и не признал, сразу-то…
Хорошо, что сегодня сторож получил выходной. И кухарка. И две из трех горничных, а третья как раз была занята мной. Нянька возилась с детьми, Петя стоял «на стреме», так что дорогой гость проскользнул в дом совершенно беспрепятственно. А потом брат заглянул и ко мне, мол, готово.
Я отпустила девушку, сообщив, что до утра она не понадобится, и направилась туда, куда слуги не заглянут без лишней надобности. В кабинет Храмова.
Благовещенский сидел за столом, и на миг, только на миг дрогнул огонек свечи…
Если бы кто-то видел его сейчас, сомнений в отцовстве Храмова не возникло бы. Копия, как есть – копия. Да, если что – я отобьюсь, какая разница, кто наследует, сын или внук, но рисковать не хочется.
– Здравствуйте, Александр Викторович.
– Здравствуйте, Мария Ивановна.
Глаза – потухшие, тоскливые. Да и лицо такое…
Плохо человеку, сразу видно. Даже на зрелище меня в пеньюаре не отреагировал. А что было делать? Платья местные – неудобные, мои рассчитаны на помощь служанки. Если я его не снимаю, служанка будет ждать вызова, не спать, мало ли что она увидит или услышит. А так – все. Я спать собираюсь, она свободна.
Так что картинка была забавной.
С одной стороны генерал-губернатор, одетый как рабочий, с другой – я, в роскошном пеньюаре цвета шампанского, впрочем, разглядеть что-то под этой волной кружев возможным не представляется. Я в нем похожа на розу или хризантему, сплошные лепестки во все стороны. Пока до сердцевины докопаешься, озвереешь.
И Ваня, одетый по-домашнему, в джинсовку. Понравилась ему эта мода, он теперь где может джинсы цепляет. Но удобно же!
Я и сама бы, но нельзя. Не поймут. Дикари-с!
– Примите мои соболезнования.
Благовещенский махнул рукой, мол, слышал уже. Наслушался и накушался. И я расценила этот жест как предложение перейти к делу.
– Демидов.
Глаза генерал-губернатора сверкнули яростью.
– Да.
Так-то лучше. А то тоска зеленая.
– У нас с вами общий враг. Я только не понимаю, с чего он так подставился, с этим похищением.
– Сам не понимаю. – И мрачный огонь во взгляде. – Ничего, при встрече я его расспрошу.
Ни угроз, ни гнева, но у меня мороз по коже побежал. Да уж, умеет генерал-губернатор жути нагнать.
И не только жути.
Похороны, безусловно, но последние несколько дней Березовский стоял на ушах. Его трясли. Трясли вдоль и поперек, шерстили все городское дно, хватали людей буквально за слово или взгляд, тащили в каталажку, выбивали признания…
Нет, не в воровстве.
Искали зацепки по Демидову. Попутно вскрыли еще чертову прорву всяких дел, но генерал-губернатора интересовало не это.
Ему нужен был враг, а враг сбежал. И где он, что он, как он…
Черт его знает.
Оставался тот крючок, на который он обязательно должен клюнуть, – я.
– Он рассчитывал, что никто ничего не узнает?
– Возможно.
Я задумалась.
– Демидов рассчитывал, что вы разменяете меня на Ирэну без особых размышлений.
– Это было бы недостойно.
Я вздохнула, потерла руками лицо.
– Демидов проклят. И я действительно его последний шанс избавиться от проклятия. Может, где-то еще и есть маги земли, но чтобы подходящего статуса, в нужном возрасте, доказавшая свою плодовитость… да тут можно многое перечислять. Я подхожу ему идеально, но не готова связать свою жизнь с Сергеем Владимировичем. У нас незадолго до всех этих событий состоялся разговор, в котором мы расставили все акценты.
– Расскажете?
Я послушно пересказала разговор как можно ближе к тексту. Благовещенский задумался.
– Да… вы ему нужны.
– Если я выеду из города, он обязательно попробует меня захватить.
– А еще вас могут попробовать убить.
– Могут, – кивнула я.
– И ваши дети…
– Мои дети? – не поняла я.
– Мария Ивановна, те, кто пришел в ваш дом, должны были убить –
Я покачала головой.
– Я решила, что это… нет, даже не так. Я думала, что основная цель – я.
– А если нет? Если это ваш ребенок?
Вот тут-то я и поняла, что такое ужас.
Меня словно волной холода прострелило, от макушки до пяток. Мгновенно заледенели пальцы, стиснуло сердце, и только где-то глубоко внутри, в районе солнечного сплетения, грел крохотный огонек.
– Андрей?..
– Вполне возможно.
– Храмовы?
– Это не доказано.
– Ёжь твою рожь!
Даже материться сил не было.
– Есть такая вероятность, – кивнул Благовещенский. Вы все еще готовы рисковать?
Я покусала губы.
– Да. Но более взвешенно и обдуманно.
– Вот даже как?
– В чем разница между мной и убийцами? Им нужно успеть один раз, а мне – каждый раз. Рано или поздно я допущу ошибку и умру без всякой пользы.
– Хм…
– Поэтому проще один раз подстроить ловушку и попробовать размотать клубочек. Что говорят те трое?
– Ничего. Нанял мужчина, нанял в кабаке… есть такие. «Соломенная свинья».
– Не слышала.
– Неудивительно. Мария Ивановна, пока я приказал прошерстить весь город. Дальше будет видно, что и как.
– Благодарю вас.
– В остальном же… если вы поедете куда-то на рудник или за город, вас обязательно постараются достать.
– В лощину?
– Хотя бы.
– Сколько нам нужно времени на подготовку?
Благовещенский задумался.
– Я еще приеду к вам. Но не меньше трех-четырех дней.
– Хорошо.
Я тоже не проиграю это время, я найду, как его использовать.
– Остается разработать план действий.
– Подозреваю, Мария Ивановна, у вас уже есть свои идеи?
Идей у меня не было. Уж точно не по выманиванию Демидова. Вместо этого я составляла заклинания. А что?
Я ведь буду безоружна. И моя магия… вот есть такой вопрос. Магия земли – это магия стихий, она может быть заблокирована. А магия крови Полоза?
Магия змеедевы?
Ох, подозреваю я, что на нее никакая блокировка не действует. Но как ей правильно воспользоваться?
Ничего, я еще придумаю.
Отца Александра я не ждала, но и отказывать попам не принято. Пришлось принять. Священник вел себя так, словно я уже в монастырь постриглась. И чувствовал себя полным хозяином в доме.
То ли он везде себя так вел, то ли еще что…
– Благословите, отче, – послушно склонила голову я.
– Мир дому сему, чадо, – ответствовал священник.
– Что привело вас ко мне, отче?
– Неотложная нужда…
Нужда заключалась в приобретении еще малахита. Я не возражала и продала камень даже ниже себестоимости. Ладно уж, пусть разок будет.
Священник явно остался доволен и уходить не торопился. Я предложила ему чая или чего покрепче, приказала принести разных закусок… конечно, к чаю.
Слово за слово, у нас и разговор завязался.
– Мария Ивановна, до меня дошли слухи…
– Отче? – я была сама невинность.
– Одна девица, уволенная из вашего дома, буквально на всех углах кричит, что застала вас с любовником.
А что она может сказать? Что шпионила за мной и стучала неизвестно кому? Смешно.
И что могу сказать я? Правду? Попу? Представителю «третьей силы»? Не Демидов, не неизвестный мне враг, а третья сила… нет уж! Я жить хочу! Может, попробовать обернуть это себе на пользу? Чтобы если нас и увидят с Благовещенским, это воспринимали не как деловой интерес, а как личный? Хм, может и прокатить, а я уже ничего не теряю. Сплетни-то все равно идут.
Удастся нам оторвать голову Демидову – переключатся, не удастся – от моей репутации и так лохмотья на ниточках болтаются.
– Кошмар какой! Так пятнать мою репутацию!
Получилось в должной мере фальшиво. Священник покачал головой, показывая, что его я не обману такими уловками.
– Мария Ивановна…
Я опустила глаза, потом с вызовом подняла их.
– Я достаточно молода, отче. Неужели я должна навсегда похоронить себя рядом с мужем? Не мечтать о втором замужестве? Не жить? Что в этом такого?
– Ничего, чадо. Если ваш избранник свободен. Он ведь свободен, правда?
Надеюсь, святой отец не читает мысли. Честно говорю, чтобы покраснеть в нужный момент, я уставилась на него – и представила попа в эротическом костюме кролика. Ушки, хвостик и тапочки с кроличьими мордами. А в руке большая плетка. Почему-то розового цвета.
Вышло так выразительно, что я едва не фыркнула, а в итоге подавилась, раскашлялась, покраснела – получилось как нельзя лучше.
– Конечно свободен!
Я бы и сама себе не поверила.
– Ложь – грех перед лицом Его, – многозначительно возвел глаза к небу священник.
Ну и самомнение у человека, однако. Я едва не поинтересовалась, при чем здесь поп – или они уже тождественны? Сдержалась усилием воли, но покраснела еще больше. И вежливо предложила:
– Выпьете еще чая?
– Да, конечно…
Из моего дома поп уходил в твердой уверенности, что у меня есть любовник. Что этот любовник – Благовещенский. И что на меня наконец-то добыт чемодан компромата. Ага, как же!
Благовещенский и правда приходил по ночам. Но между нами ничего не было.
Мы обсуждали засаду, как и где ее лучше устроить, кого привлечь. Александр решил, что лучше всего для этого подойдут наемники, которых он обещал мне в охрану, – по крайней мере, они только собираются приехать. И они вообще из соседней области, здесь никого не знают… Теоретически риска меньше, чем с местными.
От остальных все хранилось в тайне. Он не посвящал даже свою супругу, тем более та слегла после смерти дочери, и за ней ухаживали служанки. Женщина находилась в полубеспамятстве, буквально между жизнью и смертью, и я ей искренне сочувствовала. А Благовещенский надеялся, что жене будет легче, если он отомстит за дочь.
А еще он принес мне книгу по некромантии.
Всего одну, самые азы – и где только достал? Я даже спрашивать побоялась. Но приняла ее с благодарностью и принялась изучать.
Не то чтобы я планирую быть некромантом. Меня и магия земли устраивает, а уж магия полозов – тем более. Но знать-то надо?
Я и атомную бомбу никогда не построю, но историю ее создания отлично знаю.
День, два, три…
Неделя…
Слишком рано подсекать тоже не стоило. На меня покушались, я обязана сидеть дома и размазывать сопли по носу. Страдать и переживать. Я ведь женщина, создание нежное и трепетное.
События развернулись раньше, чем я предполагала. Меня попытались отравить.
Обычный завтрак, самая обычная овсянка… я бы в жизни не заподозрила неладного. Все было как всегда, мы рассаживались за столом, Ваня раскладывал по блюдам кашу, поухаживал, передав мне хлеб…
Спас меня Нил.
Малыш, который не отлипал от меня, вдруг выразительно и зло зашипел на тарелку с кашей.
Я насторожилась.
– Детка?
Андрюша спал наверху, он-то еще маленький. А вот Нила я оставить ни с кем не могла. Если у полоза была возможность, он удирал от кого угодно и решительно полз за мной. Прошлый раз – чуть не до лестницы.
Повезло, Петя успел его поймать.
Кто бы знал, с какой скоростью способны передвигаться годовалые дети! Им еще не положено? Это сокровище поползло в семь месяцев, а к году уже неплохо и на ножках передвигалось. Но на четырех лапках же удобнее! А у мамы на ручках еще и приятнее, а потому – подать ребенку маму!
Дела?
Какие это у мамы могут быть дела, кроме ребенка?
Так что завтракали мы все вместе, заодно и прикорм малыш получал, прямо из моей тарелки.
Не в этот раз.
Змееныш смотрел на тарелку и зло шипел.
– Маша? – растерялся брат.
– Подожди, – остановила я его. И сообразила. – Ваня… а кто готовил эту кашу? Ну-ка, всех, кто есть в доме, срочно сюда!
Ваня даже не сразу понял.
– Зачем?
– Потому что каша, похоже, отравлена.
Ваня аж побелел.
– Ты всерьез?
– Вполне. Жаль, испытать не на ком.
– Почему же? – оживился Петя. – Минуту…
И удрал.
Ох, лучше бы он не возвращался. Мы с Ваней мало того, что ждали его как на иголках, так еще и вернулся этот поросенок через минуту… с крысоловкой!
И там сидел здоровущий крысак! Или крысюк? Крыс? Явно мужского рода.
Бэ-э-э-э-э!
Да простят меня те, кто разводят крыс… подозреваю, что чистенькие и ухоженные домашние любимцы не имеют ничего общего со здоровущей облезлой зверюгой в тесной клеточке.
Крыса визжала и щелкала зубами, Петя держал ее так, чтобы крысюк не добрался до пальцев.
– Убери эту гадость!!!
Может, я и маг земли. Может, даже некромант. Но лучше уж чистенький и симпатичный скелет, чем вот ЭТО! Лучше даже Чужой и Хищник, те хотя бы в телевизоре, а вот это – здесь.
Уберите гадость!!!
Из всех инстинктов у меня остались только два – визжательный и убегательный.
Змеи едят крыс?
Я им очень, очень сочувствую. Лично у меня от одной мысли еще и рвотный рефлекс открывается. Гадость какая!
А вот Петя таких чувств не испытывал. Недолго думая, он плюхнул ловушку прямо на скатерть (выкину скатерть), взял со стола ложку (МОЮ!!! ВЫКИНУ!!!), зачерпнул кашу и плюхнул прямо крысе на морду.
Что-то попало и в пасть.
Минута.
Две…
А хороший яд подобрали, мощный, подумала я, глядя на подохшую крысу. Та и не мучилась, так, дернулась пару раз – и лапы в стороны. Я бы тоже не мучилась, наверное.
Или там концентрация для меня маловата? Пришлось бы пострадать пару дней?
– Интересно, что это за яд? – вслух подумала я.
– Н-не знаю, – Ванин голос сорвался, «дал петуха». – Что делать будем?
– Писать Благовещенскому, конечно, – хмыкнула я. – Меня же отравить хотели, это его прямо касается.
Ваня аж головой помотал.
– Маша?
А я сейчас думала о том, что, может быть, у меня получится. А вдруг я поймаю двух рыбин на один и тот же крючок?
Я нужна Демидову. Живая, надеюсь. Для размножения.
Я нужна неизвестным убийцам. Дохлая.
Нельзя ли как-то их стравить между собой? Пусть разберутся, а я добью победителя и порадуюсь?
Ох, что-то мне подсказывало, что это не с моим счастьем. Но хоть помечтать дайте…
Благовещенский прибыл меньше чем через час.
Я сидела в кресле, кусала губы и злилась. Вот честно, у меня было такое состояние – голыми руками разорвала бы на части ту паскуду, которая меня заказала.
Страха не было, а злость была. Бешенство даже.
Я?
Или дети?
Кто был мишенью? Все сразу?
Ну, доберусь я до этих паскуд!
Благовещенский, недолго думая, приказал допросить всех, кто был в доме. Увы, это сделать не удалось. Пропала еще одна из служанок. Не помощница кухарки, а просто – одна из девушек, которые убирали дом. Причина была понятна.
Но – как она умудрилась подсыпать яд?
Ответ на этот вопрос дала кухарка. По ее словам, испорчен был кувшин с молоком. Туда яд подлили. Она же не пробует кашу, овсянка с утра – это чисто господская причуда. Равно как и козье молоко, на котором ее готовят. Я распорядилась, но козье молоко – штука такая. Запах у него своеобразный. На любителя.
У нас в доме таких любителей не нашлось. А я приказывала варить на нем кашу ради Нила. Для ребенка так намного лучше, чем на коровьем молоке, хоть и не было у полоза никогда аллергии. Но перестраховаться не помешает.
Больше ничего не было испорчено.
Кашу никто не пробовал.
Мне повезло. Мне в очередной раз повезло. Нет, но сколько можно?
Господа убийцы, вы меня достали! Готовьтесь, теперь я достану вас.
Сергей Владимирович Демидов пребывал в несвойственном ему состоянии растерянности. Даже нерешительности, можно сказать.
Так удачно задуманный план при исполнении превратился в какую-то похабщину. А ведь было все так хорошо!
Ирэна сама шла в расставленные силки.
Ее мать в нужный момент кинулась в ноги княжне Горской, умоляя о помощи, и весточку прислала, что все будет сделано именно так, как надо.
При удаче он получал покорную жену и детей, Благовещенская получала дочь и свободу, а деньги… Демидов искренне полагал, что часть драгоценностей можно было бы и прикарманить, ну к чему этой бабе столько денег?
Вовсе ни к чему, а у него последнее время убытки…
И что?
И все рухнуло.
Верные люди частью перебиты, частью с ним в бегах. Княжна у себя дома, а он получил на свою голову месть от Благовещенского.
Ладно… не то чтобы месть.
Отпереться можно всегда.
Демидов вспомнил ту ночь, когда все рухнуло.
Он ждал.
Ждал на заимке, о которой знали только несколько человек. Он, трое его самых доверенных людей, ну, еще двое охранников. Там же ждала и Ирэна, доставшая всех своими истериками, а потому пришлось связать ее.
Потом пришел сигнал. И Демидов понял, что княжну ему не отдадут. Явно что-то пошло не так, надо уходить. В стойкость своих людей он не верил, под пытками кто угодно заговорит, а Благовещенского он оценил по достоинству. Этот не просто распорядится пытать, он и думать-то не будет. Сам за раскаленное железо и ножи возьмется.
Демидов вышел из дома, чтобы отдать приказ. И Семен, его доверенный, последовал за ним.
Когда он вернулся, все было уже кончено.
Ирэна была убита. Демид, второй его доверенный, тоже, а Григорий, третий, кого он взял с собой, не считая охраны (но та была снаружи, при лошадях), исчез.
Что оставалось делать Сергею Владимировичу? Дождаться генерал-губернатора и вежливо объяснить, что он вообще-то не планировал ничего подобного?
Проще уж сразу самоубиться. Демидов полным идиотом не был, а потому и удрал подальше, не разбираясь, что и как.
Гришка убил девчонку и бежал? Так надо его найти, поговорить, а уж потом беседовать с генерал-губернатором. Только вот…
Демидов не питал особых иллюзий. Что бы он сделал на месте нанимателя Гришки?
Да убил его, и концы в воду. Может, Григорий сейчас и кормит рыбок где-то в дальнем озере. Вполне возможно.
Искать все равно надо было, но не столько Гришку, сколько его нанимателя. Побеседовать с семьей, с друзьями, родными, знакомыми… со всеми! А пока это происходит – сидеть тихо. Прятаться ото всех. И главное – от генерал-губернатора.
Вести из Березовского приходили печальные.
Ирэну похоронили, Дарья лежит с нервным срывом, сам генерал-губернатор устроил в городе судный день, иначе это и не назовешь. Все плачут и рыдают, а городской дно просто опустело. Кто поумнее – разбежались, кто поглупее – лежат в земле или сидят. Тихо и в цепях.
Одним словом – печально.
Про Гришку никаких известий, да и кто бы мог ожидать от подлеца? Ведь все, все ему дал, к себе приблизил, обласкал, ценил… и что? Какой черной неблагодарностью отплатил ему мерзавец?
Гришка был незаконным сыном одного мага и крестьянки на земле Демидовых. Без способностей, даже латентных, вообще не маг. Никакой. И бесило его это до безумия. Магов и магию он ненавидел так, что жутко становилось. А такое качество не могло остаться незамеченным. Вот Демидов и приблизил парня к себе. Позаботился обучить и получил охранника. Для управляющего или советчика Гришка был глуповат, но злобен, опасен, умел выполнять даже самые страшные приказы, ничем не гнушался…
Отличное качество то ли для охранника, то ли для личного палача. И взял-то Демидов его с собой затем, чтобы сразу надавить на княжну.
А что вышло?
Гришка в бегах, Демидов в… понятно, что не в розах, зато Мария сидит в Березовском и выезжать оттуда не собирается. Никуда.
Мало того, доходят вести, что Благовещенский то ли собирается, то ли уже утешился в ее объятиях. А это уж вовсе…
Демидов скрипнул зубами.
Еще не хватало, чтобы его будущая жена опять забрюхатела, на этот раз от генерал-губернатора! Ему чужие ублюдки ни к чему!
Правильно Мария старалась держаться от него подальше, первыми жертвами Демидова стали бы как раз Нил и Андрей. А зачем ему чужое племя? Ладно еще сын Храмова, но какой-то приблудыш? Демидову требовалась вся Мария Горская и все ее внимание, отданное ЕГО детям. Не просто так.
Проклятие, знаете ли…
А маг земли – это сила. И мать… может, она бы и смогла все это снять?
Демидов искренне считал, что смогла бы. Только вот до Марии не доберешься. И Гришка, сукин кот, куда-то исчез. И…
Положение – врагу не пожелаешь. Он может поклясться на чем угодно, что не хотел смерти Ирэны, не приказывал ее убивать, не…
Только его это все равно не спасет.
Поговорить?
А как? Кто бы на месте Благовещенского стал с ним говорить? С виновником смерти дочери? Сначала убьют, потом над могилкой речь скажут, вот и поговорили.
Генерал-губернатор искал Демидова. А Демидов лихорадочно искал того, кто его подставил. И времени у них обоих оставалось все меньше и меньше.
– Ваше императорское величество…
Романов понимал, что сейчас получит трепку. И готов был ко всему.
Правильно готовился.
Приступ гнева у Ивана Четырнадцатого длился минут пять, не больше, но Романову от этого легче не было. Магия воздуха, знаете ли…
Когда вас подбрасывает вверх на пять метров, прижимает к потолку, а внизу раскручивается настоящий торнадо, и в каких-то сантиметрах от вашего носа пролетает тяжелый стол… Как-то это не добавляет уверенности в себе и счастья в жизни.
По счастью, успокаивался император быстро. Выплескивал силу в приступе бешенства и поневоле успокаивался.
Романову в этот раз повезло – на ковер упал. Да и защита сработала, уберегла от переломов.
Иван Четырнадцатый кивнул ему на кресло.
– Садись. Поговорим.
Игорь Никодимович послушно перевернул кресло, поставил его на ножки и уселся.
Одна из ножек предостерегающе хрустнула, но выдержала.
– Проморгал заговор?
Романов развел руками.
Проверив сведения из дневника Марии Горской, он соединил все в одну цепочку – и едва не взвыл. Вот ведь…
Действительно, проморгал! Пролопоушил, как последний щенок! Должен был заметить – и не справился, не придал значения… если бы заговорщики сами не испугались.
И кого?
Казалось бы – девчонка. Но даже маленький камушек, попавший в жернова, может испортить громадный механизм.
Но если бы княжна рассказала все отцу! Хоть намекнула! Хоть слово сказала!
Только вот не те у них были отношения. Однако хватило бы и слова, сказанного Демидову. Тот тоже мог бы воспользоваться ситуацией в своих интересах. И заговорщики решили избавиться от княжны. Милонегу посулили… что?
Да что угодно, лишь бы он подсунул амулет девушке. А собирались ли выполнять обещание? Кто ж его знает. Вряд ли. Убить всяко было проще, чем возиться с дураком, способным подвести под монастырь.
Княжна же включилась в игру.
Происшествие на помолвке его высочества было… Романов полагал, что тут имел место дуплет. Получится устранить наследника? Отлично! Нет? Тогда хотя бы расстроить помолвку, да и княжну убрать. Или в результате покушения погибнет, или потом… не сбежала бы Мария в первую же ночь из лечебницы, вторую бы и не пережила. Мало ли…
Врачебная ошибка, горе-то какое! Бывает!
Да и кто бы там стал разбираться после взрыва?
Император слушал, в глубокой задумчивости вертел в руках дорогое золотое перо и превращал его в нечто жутковатое. Перекрученное, изломанное… мягкий металл легко поддавался нажиму сильных пальцев. А когда Романов закончил, подвел итоги:
– Лучше поздно, чем никогда. Что планируешь делать?
Игорь Никодимович опустил голову, понимая, что гроза прошла стороной. Она еще обрушится, она еще ударит молнией, она еще ужаснет всех буйством стихий, но его уже не затронет. Разве что краем, и это радовало.
Жутковатая магия, которая досталась некогда сыну Ивана Грозного, а потом еще целенаправленно развивалась и усиливалась в потомстве, пугала даже приближенных к трону.
– Арестовать нельзя, государь. Просто не за что. Слова к делу не пришьешь… я хочу вызвать в Москву Марию Храмову. Пусть попробуют ее убрать. Или как-то себя проявят. А тут уж и мы не оплошаем.
– Положишь мне план на стол. И чтобы знали только ты и я. Понял?
– Да, ваше императорское величество.
Государь милостиво кивнул.
– Под каким предлогом ты собираешься ее вызвать в Москву?
– Государь, я полагаю, что ей напишет отец. Возможно, он заболеет, – предположил Романов.
И написал бы, и заболел, и даже помер бы князь Горский, если это понадобится во имя государственных интересов. Но у императора было другое предложение.
– Я сам напишу ей, – мурлыкнул самодержец.
– Государь?
– Княжна послужит истинным украшением двора, не так ли?
– Да, ваше императорское величество.
Его величество сощурился, как никогда напоминая тигра на охоте. Мягкие лапки, очаровательная улыбка, шикарный мех, а под всем этим великолепием – клыки и когти.
– И я позабочусь, чтобы это украшение получило достойную оправу.