Глава 15. Начистоту

С Исом все обошлось. Когда он проснулся, убедительные речи ректора рассеяли его подозрения в отношении столь загадочного сна. А мы, пребывая в мрачном настроении, отправились на ужин. Приближалась гроза, телепорты работали со сбоями, и нам предложили остаться на ночь.

Мы были не в восторге, но выбирать не приходилось.

Ужин прошел лучше, чем мы предполагали. Сестры Эскет попеременно улыбались мне и Фаранару, правда, с разными намерениями. Хозяин дома постоянно что-то рассказывал, оживляя атмосферу за столом, а Ис пытался мне понравиться. Вот только своими неуклюжими попытками чаще вызывал недоумение, нежели симпатию.

После ужина мы с Фаранаром еле отбились от душевной компании сотрапезников, желающих продолжить «интересные» посиделки, и пошли в свои комнаты, но ректор предложил ненадолго выйти на террасу и поговорить.

Удивленно посмотрев на него, тем не менее я согласилась.

Чтобы не находиться в кругу света и в пределах слышимости, Фаранар увел меня в дальний конец террасы. Прямо за балюстрадой начинался сад, и ветви экзотических деревьев нависали над нами, создавая ощущение уединенного уголка. Вечер был невероятно теплым, мягким и дурманил запахами цветов.

Положив ладони на мрамор ограждения, ректор слегка обернулся в мою сторону и огорошил вопросом:

– Вы же тоже обратили внимание на последнюю историю на стенах часовни?

Я в волнении посмотрела на Фаранара:

– Вы думаете, что в артефакте те же камни?

– Да. Осталось только уточнить, куда именно они были инкрустированы. Мастера того времени уже умерли, значит, обратимся к летописям. Я сегодня же отправлю весточку Арсу.

– А что?..

Меня прервали голоса, доносившиеся из сада, и они приближались к нам. Сестры Эскет неторопливо прогуливались по узкой тропинке и негромко обсуждали свои секреты.

Но нам-то сверху было слышно!

– Мне кажется, Фин никак на меня не отреагировал, а я так надеялась, что мы станем парой, – раздался голос Ары Эскет.

Я круглыми глазами посмотрела на ректора, ожидая его реакции, но Фаранар лишь прислонился к балюстраде и, в ответ на мой взгляд приложив палец к губам, с невозмутимым видом продолжил подслушивать. – Не ты одна, дорогая. Но, если честно, он вообще странный, мало говорит, сторонится, да и на лицо страшненький, – вынесла свой вердикт Сина Эскет.

Поморщившись от последней фразы, я перевела взгляд на верхушки деревьев. Как неудобно-то…

– А что ты думаешь по поводу сестры Фина? – со смешком спросила Ара.

Услышав такое, я непроизвольно вскинула брови. Это мы удачно вышли воздухом подышать!

– Вот с ней как раз все понятно. Она бастард из знатного рода, по сути дела, позор отца, – ответила Сина.

Услышав нелицеприятные разглагольствования девушек, Фаранар нахмурился и оторвался от балюстрады. Он точно был намерен что-то предпринять, поэтому мне ничего не оставалось, как подскочить к нему и зажать рот рукой. Помотав головой, я молча попросила его не совершать опрометчивых поступков, а между тем сестры продолжили перемывать мне косточки.

– Отец взял ее к себе, но, как я слышала, она никогда не была там своей, и ее хотели выдать замуж по расчету. Это просто ужасно. Однако, на ее счастье, у нее оказался хоть и не контролируемый, но довольно сильный дар, который позволил ей поступить в академию.

Видя, что Фаранар сжимает и разжимает в ярости кулаки, я укоризненно посмотрела на него.

– Зато теперь она одаренная студентка, делает какой-то особенный проект и метит на довольно высокое место в рейтинге. Для нее стать сильным и одним из лучших создателей жизненно необходимо, вот почему она так неустанно трудится. И конечно, сейчас брак точно не будет для нее проблемой. Но вот кого для нее выберет семья?! – фальшиво сочувствуя, вздохнула Ара Эскет.

Тело ректора закаменело, глаза потемнели, и я только сейчас отметила, как близко к нему нахожусь. А создатель был в бешенстве. Никогда его таким не видела.

– В любом случае сегодняшняя наша попытка подружиться, видимо, не увенчалась успехом…

Девушки удалялись, и их голоса начали стихать. Именно в этот момент я особенно остро ощутила, что моя ладонь прижимается к губам ректора. Я отступила от Фаранара, настороженно ожидая того, что он скажет, и сгорая от стыда.

Одно дело – догадываться о том, что происходит в моей семье, и совсем другое – услышать подтверждение своим догадкам, причем от посторонних. Значит, все, кому не лень, обсуждают не только мое происхождение, шансы на карьерный успех, жизненные перспективы, но и мою семью. Это очень унизительно, особенно в присутствии любимого мужчины.

– Ариадна, вам плохо?

– Нет, все нормально, – соврала я.

– Не обманывайте меня. И не принимайте близко к сердцу то, что сказали эти… Ваша семья любит вас.

Последние дни я находилась в постоянном напряжении и сейчас, не выдержав, высказалась в довольно резкой форме:

– Я знаю и ценю то, как ко мне относятся мой род и моя семья. И вы зря думаете, что я потрясена этим разговором. Поверьте, я слышу подобное далеко не в первый раз.

– Элаи…

– И нисколько не обманываюсь ни насчет своего положения, ни насчет отношения ко мне окружающих. Этот разговор не принес мне огорчения: подобное я слышу всю жизнь. А теперь не могли бы вы меня извинить?..

Прежде чем ректор успел ответить, я поспешила к себе в комнату и там долго-долго плескала на пылающие щеки холодную воду.

Что и говорить, поездка удалась на славу. Добыли полезную информацию, наслушались слухов. О пустота, как же я хочу обратно в академию!

* * *

Практически сразу после нашего возвращения у студентов начались каникулы. Впереди нас ждали последний семестр и первая защита своих работ. Перед этим важным и ответственным периодом нужно было восполнить силы и, отбросив все лишнее, стремиться к успеху.

В этот год, как и в предыдущие, я провела каникулы дома, занимаясь в библиотеке и каждый день надевая красное платье. Око незримо следило за мной. Оно было готово в любой момент зафиксировать нарушение мной закона и в то же время защищало от необоснованных обвинений.

В остальном мой отдых был вполне комфортным и спокойным, несмотря на гнетущие мысли о ссоре с Каси. Решено: вернусь в альма-матер и помирюсь с ним даже против его воли.

Я не могла позволить так глупо угаснуть нашей дружбе, тем более зная, насколько она ценна. Ведь за всю жизнь Каси был моим единственным надежным другом.

Однако, когда каникулы близились к концу, размеренное течение жизни нашей семьи изменилось.

Теперь все ходили по дому практически на цыпочках. Отец с самого раннего утра пребывал в молчаливом и прескверном настроении. Аделаида, глядя на него, лишь качала головой.

Однажды я услышала обрывок их разговора, когда мачеха убежденно говорила, что, мол, они сами разберутся.

«Видимо, что-то случилось, а мне не рассказывают», – подумала я и хотела обидеться за недоверие, но, понаблюдав за братьями и сестрами, поняла, что и они не в курсе.

Как-то днем, выходя из библиотеки, я столкнулась с младшей сестрой. Взгляд ее был тревожным. Вопросительно приподняв брови, она с намеком скосила глаза в сторону кабинета отца.

Что-то интересное?

Подойдя ближе, я услышала громкие голоса. Второй раз за год мой отец и ректор ссорились. Оба громко кричали, но из-за заклинания антиподслушки нельзя было разобрать ни слова.

Судя по всему, они скандалили уже долго, но я даже не представляла из-за чего. Недавно я поняла, что знала свою семью не так хорошо, как думала раньше, особенно отца.

Внезапно дверь открылась, громко ударившись о стену, и из кабинета вышел Фаранар, а следом отец. Увидев меня, оба замерли, а у меня от одного взгляда на ректора перехватило дыхание. Пусть для всех он старый, но я теперь всегда видела его молодым.

– Господин Фаранар, – склонила я голову в приветствии.

Ректор, невзирая на то что являлся моим преподавателем, взял мою руку и склонился над ней в поцелуе. Знак светского приветствия и уважения. А по отношению к молодой девушке и проявление явной симпатии, сказала бы я.

– Элаи… Очень рад видеть вас. – И, бросив еще один острый взгляд на отца, Фаранар удалился.

В волнении и смятении я смотрела ему вслед, а потом повернулась к родителю.

– Все хорошо? – нерешительно спросила я.

– Все просто прекрасно, – иронично промолвил отец, а потом наставительно добавил: – Однако Фаранар очень тяжелый человек, хотя и не без достоинств.

Больше мне ничего сообщить не пожелали. И оставалось только гадать, в чем была причина ссоры между отцом и ректором уже второй раз.

* * *

Как проходило расследование, я не знала, но, когда вернулась, секретарь Фаранара мельком упомянула, что ректор никуда не отлучался, кроме совещания создателей. Но после него господин Фаранар вернулся мрачный и долго и громко о чем-то спорил с господином Графтом. А теперь глава академии вызвал меня к себе на аудиенцию.

Войдя в его кабинет, я увидела, что любимый создатель, заложив руки за спину, стоит у окна и невидящим взглядом смотрит в него.

– Добрый день, – тихо поздоровалась я.

Фаранар повернулся ко мне, улыбнулся и, повесив полог защиты, снова стал молодым.

– Не добрый, но проходите, садитесь.

– Что-то случилось? – перепугалась я и, поморщившись, добавила: – Хотя мне, наверное, не положено говорить.

– Глупости, следователь прекрасно знает, что вы невиновны и ничего не разболтаете. Око и платье – это лишь ваше желание.

– Как сказать, – повела я плечами, сейчас особенно чувствуя давящее воздействие слежки.

– Впрочем, думаю, вы правы. Око присмотрит за вами. Вы очень помогли, когда вычислили мотив этих убийств. Арс сузил круг артефактов, которые могут участвовать в подобном ритуале.

– Все-таки призыв бездны?

– Да. И страшно подумать, что произойдет, если этому сумасшедшему удастся претворить в жизнь свой план.

– Но… ведь у нас столько сильных специалистов.

– У него есть поддержка влиятельного лица из рода. Я подозреваю, что этот кто-то происходит из знатного рода и за это время занял высокое положение. Они долго готовились и хорошо все рассчитали и продумали.

– Что же делать? – Я в волнении заломила руки.

– Настали темные времена. Пришла пора принимать серьезные решения. Сейчас яснее, чем когда-либо, видно, что важно в жизни. Я, например, собираюсь начистоту поговорить с очень дорогим мне человеком, иначе завтра может быть поздно.

– Мы ведь поймаем его? – тихо спросила я, даже не желая думать, что будет, если план убийцы сработает и меня отсюда вышвырнут.

Если же он убьет меня на алтаре – все равно. А если нет? В любом случае у меня же практически ничего не останется.

– Да, мы постараемся. А теперь идите, Элаи, и будьте осторожны. Умоляю вас об осторожности.

Кивнув, я встала и, поклонившись, вышла, ощущая спиной пристальный взгляд, а из головы не шли слова Фаранара о важном разговоре.

Что он имел в виду?

* * *

Последнюю пару недель я видела во сне смутные образы. Они мелькали и исчезали, а потом снова появлялись. Но изменилось не только это: в моем сердце неожиданно стали пробуждаться чувства.

В одном из снов я вновь увидела смутный образ мужчины, который совсем недавно сказал мне, что я ему не пара. Ужас парализовал мое тело, а душа забилась в отчаянии.

Я уже сделала шаг назад, когда услышала резкий окрик:

– Подожди! Нам нужно поговорить.

Я застыла, не зная, как поступить. Иррациональная надежда на слияние со своей половинкой и любовь вновь сражались во мне с неверием и страстью.

– Я не уверена, что смогу перенести этот разговор.

– Сможешь, ты очень храбрая, в отличие от меня. Пожалуйста…

Его просительный тон сделал свое дело. Я растаяла, не в силах отказать, и обреченно поплелась к одному из двух кресел рядом с камином. Как только я села, в очаге заплясал огонь, освещая и согревая все вокруг, будто извиняясь за холод, который царил внутри меня.

Мужчина присел в кресло напротив и немного помолчал, словно собираясь с мыслями. Я отметила, как судорожно он сцепил пальцы рук.

– Если ты согласна меня выслушать, я расскажу тебе историю. Она началась очень давно, когда один заносчивый мальчишка разозлил плетельщицу, и та приподняла завесу тайны над его судьбой. Плетельщица рассказала ему, что совсем скоро в Академии создателей он встретит свою половинку. Правда, о времени у нее было довольно странное представление, – иронично заметил он.

Мой страх немного отступил, ибо у меня было ощущение, что за этой историей скрывается нечто важное. Но что?

– И хотя создатель не воспринял слова плетельщицы всерьез, но они не давали ему покоя. Как же теперь оставаться вдали от учебного заведения, где ты найдешь самое желанное, что есть в жизни? Пришлось ему отправляться на работу в академию.

Кажется, я начала понимать, что важное скрывается за этой историей.

– Правильно говорят: знание – сила. Не спроси он о своей судьбе, не спровоцируй плетельщицу на откровенность, в положенное время спокойно встретил бы свою половинку, вместо того чтобы маяться ожиданием из-за своей же глупости. И уверен: старая ведьма знала, что так и будет. Наказала таким способом.

– Эта история о тебе? – спросила я, как никогда желая получить ответ.

– Погоди, не торопись. Я отвечу на все твои вопросы, но сначала мне нужно закончить историю. Создатель ждал, когда же наступит напророченное ему событие, и так привык ждать, что едва его не пропустил.

От нетерпения я едва могла усидеть на месте и, перебравшись на подлокотник кресла, всем телом подалась ближе к рассказчику.

– Девушка, которую он ждал, поступила в академию, и он сразу обратил на нее внимание: такая забавная, такая талантливая. Но создатель не понял, что она его половинка. Ты же знаешь, нельзя предугадать, у кого и как начнется слияние. И только спустя долгих семь лет, по чистой случайности, у ректора и его студентки произошло слияние сил. Что ты почувствовала тогда?

– Я… Не может быть…

Он рванулся ко мне, приблизившись вплотную, и прижал палец к моим дрожащим от волнения губам. Но я видела лишь завуалированный магией образ.

– Ты должна отвечать на вопросы. Ведь это я рассказываю историю и для полноты мне нужны твои ответы. Так что ты почувствовала?

– Я была очень смущена. Слияние сил – очень интимный процесс, а тем более с ректором. Я и помыслить не могла, что же будет дальше.

Знакомый незнакомец тяжело вздохнул, качнув темную магическую дымку, которая окутывала его, затем повернулся в сторону камина:

– Но ничего не было. Создатель не придал тогда значения случившемуся, всякое бывает… Не хотел еще более смущать студентку. А потом случилось первое убийство, и я испугался за тебя. Причин не было, и тем не менее… А когда я узнал, что ты столкнулась с убийцей, в мое сердце поселилась боль за тебя. Ни ты, ни я еще тогда не поняли, что незаметно для нас началось соединение.

– Не может быть… Это сон… – повторяла я, не в силах поверить.

– А потом я увидел тебя в купальне. Ты думала, что прикрылась пеной, но волна магии при моем появлении сделала ее прозрачной, и я видел твое чудесное тело. Вот в тот момент я впервые забеспокоился, ибо вожделел свою студентку, которую не считал своей половинкой. Это недопустимо как в физическом, так и в моральном плане.

– Стыд-то какой, – прижала я руки к горящим щекам. – Ты видел меня голой…

– И именно поэтому у тебя получилась хорошая защита на занятиях: когда нужно, ты черпаешь силу из моего таланта. Думаю, у Русира зародились подозрения: в тот день он как бы невзначай стал задавать мне странные вопросы.

– А я-то поражалась невероятному прорыву в своих способностях… – растерянно заметила я, припоминая тот день.

Но мне было сложно воспринимать историю в целом, я еще не отошла от шока, что ректор видел меня голой. Хорошо, что я не знала этого тогда!

– А потом плетельщица, эта старая карга, дала тебе какое-то задание, и ты начала лазить по академии. А ведь это значило, что ты в любую минуту могла нарваться на убийцу. На тот момент я уже подозревал, что он выбирает не родовитых, а студентов из простых. А твое происхождение несомненно ставило тебя под удар. Тогда я понял, что неравнодушен к тебе.

– Нет, нет… Этого не могло быть. Ведь мы же совсем не знали друг друга.

– Вот и я так же думал и старался себя убедить, что не имею права втягивать тебя в любовную историю без соединения. Я даже начал понимать твоего отца, которого всегда осуждал. Я сто раз проговаривал причины, по которым нам нельзя быть вместе, но толку от этого не было совершенно.

А я вспомнила, что было потом.

– А дальше я забралась в кабинет…

– Чем очень меня позабавила, и я бросил тебя в сундук. Просто я хотел тебе помочь с выбором команды и отвлечь от поисков незнамо чего по темным углам академии. Хотя это было и не совсем честно по отношению к остальным студентам, но слияние наших взглядов тогда… У меня было ощущение, что я оказался в твоей душе.

А я смотрела на фигуру, окутанную черным туманом, и готова была разбить магию, отделяющую нас друг от друга.

– Тогда я решил, что время все расставит по местам. Однако оно только все запутало. Случилось сразу несколько вещей: ты начала чувствовать убийцу. На какое-то время это вышло на первый план. А потом мы встретились во сне…

– Вот! Теперь мы подошли к главному. Ректор, когда я спала, вы не спали, и все, что сейчас происходит, – игра моего воображения, греза, сумасшедшее видение, если хотите.

Но он разрушил последний бастион моих сомнений.

– Я тоже спал, неожиданно уснул в библиотеке. Графт поначалу не знал этого и сказал тебе, что в ту ночь я занимался делами. Но и ты слукавила о том, что бодрствовала, вернее, соврал твой друг, а ты его покрывала.

На это мне нечего было ответить.

– С этого момента в нашей жизни и начались самые большие заблуждения. Мы решили, что не пара друг другу, и это разорвало наши души пополам.

– Я же не могла подойти и поинтересоваться: «Что тебе снилось?» Это очень интимный вопрос. Еще неуместнее было спросить прямо: «Ты моя пара?»

– Я понимаю, что у каждого были свои причины, но когда подумаю о том, что мы пережили и сколько времени потеряли, прихожу в ярость.

– Все равно наши встречи ничем хорошим не завершились, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

– Я очень виноват перед тобой. Убийства и переплетение событий не позволили нам увидеть, что мы проходим одну стадию соединения за другой. Слияние сил, проникновение в души друг друга, сны…

Мне было больно вспоминать те события.

– Я так обрадовался, когда начались сны, и понял, что нашел свою половинку, но потом это стало моей агонией, моим наказанием. Ибо предназначена мне была одна девушка, а желал и любил я другую, ту, что мне не позволено любить, – студентку Элаи.

У меня перехватило дыхание.

– И я решил бороться с собой, ведь это было неправильно по отношению к девушке, которая мне снилась.

– А я не верила из-за твоего возраста. Ведь во сне у тебя был истинный облик. И еще из-за положения.

– Чьего?

– И твоего, и моего.

– Меня мучили совсем другие демоны. Я в это время безумно ревновал, подслушав твой разговор с командой. Если бы я знал, что речь идет обо мне, это сберегло бы мне много нервов. Но еще ужаснее был вечер, когда ты пришла ко мне, предчувствуя убийство. Мне было безумно жаль тебя, и сердце разрывалось от того, что я могу помочь. Мне было невыносимо слушать то, что ты говорила, и я усыпил тебя, хотя и не должен был.

– Спасибо, – шепнула я, с неохотой вспоминая тот вечер.

До сих пор мне было не по себе от того, что я испытываю, когда совершается убийство.

– А потом у нас было слияние взглядов, я хлопнулся в обморок… стыдно вспомнить.

Я против воли хихикнула.

– Смешно тебе?

По голосу было слышно, что суженый улыбается.

– А вот я совсем не смеялся, когда… когда сгорал от влечения к тебе.

– Я тоже мучилась. Но подобные желания отошли на второй план, когда ты сказал, что мы не можем быть парой. Ты же тогда понял, кто я? Из-за этого пошел на попятный?

– Что?! Нет! Я решился на этот чудовищный шаг, потому что это было подло по отношению к тебе – проходить слияние с одной и любить другую. Судьба сыграла злую шутку: желая сделать как лучше, я поступил жестоко.

– А я решила, что это из-за того, что я бастард, и, не в силах больше выносить это, разорвала связь.

– Ты простишь меня когда-нибудь?

– Это сон, но и здесь я готова все забыть ради человека, который меня любит.

– Я очень тебя люблю. А знаешь, когда я понял, что мы с тобой пара? На балу в день Благоденствия. На тебя среагировал талисман. И едва я осознал, что ты моя половинка, то расставил ловушки.

– Что?! – воскликнула я.

Ректор вздохнул.

– Понимаешь, мне нужно было держаться рядом, чтобы не позволить убийце подобраться к тебе. Но помимо этого, я желал влюбить тебя в себя. Ведь подслушав твой разговор с командой, я решил, что у меня появился соперник.

– Не было такого!

– А как же тот, кто приходил к тебе во сне?

– Но это же…

– Тогда я этого не знал, а когда понял, решился на тот памятный разговор. И единственный вопрос, который я хотел бы прояснить: почему после этого ты перестала приходить ко мне? Ты провела ритуал выжигания?

– Да, – прошептала я. – Не думала, что ты почувствуешь.

– Я едва не сошел с ума от боли.

– Я не могла снова прийти к тебе после таких слов. Я и так сдерживала свои эмоции, боясь поверить в случившееся, поверить, что все это правда. А после того, как ты отказался от связи… Ритуал выжег мои чувства, и я не чувствовала даже страха перед убийцей, вообще ничего. Лишь иногда сдерживаемая глубоко внутри боль прорывалась наружу.

– Прости… Я думал, что поступаю правильно, я делал все ради тебя и из-за тебя…

– Почему ты решил обо всем мне рассказать? – спросила я, желая перевести разговор со столь болезненной для меня темы.

– Ты догадываешься почему. Потому что мы узнали друг друга в реальности. Я догадался, кто ты, и ты сейчас знаешь, кто я.

Зажмурившись, я замотала головой.

– Не может быть! Этого не может быть.

– Посмотри на меня, Ариадна, – нежно попросил Фаранар.

И когда я нерешительно, со страхом, открыла глаза, черный дым рассеялся, а надо мной склонился мой суженый, с которым мы с самого начала встречались и во сне, и наяву.

Его красивое лицо было обращено ко мне, глаза жадно смотрели. Поднявшись со своего места и сделав последний, разделяющий нас шаг, любимый опустился передо мной на колени, нежно прикоснувшись к щеке.

– Ты станешь моей половинкой, Ариадна? Соединишь свою жизнь с моей до конца наших дней?

А я вместо утвердительного ответа, как дурочка, пробормотала:

– Ну не может этого быть…