План провалился. Я поняла это, почувствовав неприятное тянущее чувство в желудке. Начинается… Снова начинается! Но на жертвенном алтаре не я, Каси не стал меня делать последней жертвой. И значит, сегодня погибнет еще один создатель, а участь тех, кто останется жить, будет хуже смерти.
Бездна с виду такая тихая, нежная, а внутри – ненасытный монстр, пожирающий миры без сожаления и оставляющий после себя ничто.
На что рассчитывают родные Шара, я не понимала, но и остаться в стороне не могла, когда увязла в этом деле по уши. А значит, я отправлюсь за Каси и постараюсь нарушить его план, чего бы мне это ни стоило.
Сейчас я спешила, практически бежала по коридору, жалея, что надела не удобный костюм, а это несносное платье, которое сковывает движения. Встречаемые по пути студенты странно смотрели на меня, но я проносилась мимо, даже не отвечая на вопросы.
Оказавшись на первом этаже и свернув в коридор, ведущий к подвалам, я наткнулась на супруга.
– Ари, что ты здесь делаешь?
– Я… иду… – Мне не хотелось сообщать Ниркору про начавшееся видение.
Зачем вмешивать его? Но приступ скрутил меня в дугу, и я, охнув, приложила ладонь к груди. Постепенно начало пропадать зрение.
– У тебя приступ? Он снова?.. – ужаснулся ректор и, все поняв, разозлился на меня. – Ты что, хотела искать его одна? Ослабшая, с приступом и беззащитная? На что ты надеялась? – Ниркор шипел, как разозлившаяся кошка.
– Ты что, не понимаешь? Если я сейчас ничего не сделаю, то снова кто-то умрет, бездна вырвется. Это же последний ритуал. А без меня ты не найдешь его укрытие.
Пробормотав сквозь зубы ругательство, супруг создал светящийся шарик и, прошептав в него послание, выпустил. Тот заискрился и полетел вверх, ища адресата.
– Мы отправимся туда вместе и подождем подмогу. – И, бросив взгляд на мою голову, тихо добавил: – Заколка у тебя.
– Я не смогу, – замотала я головой, когда Ниркор, взяв меня под локоток, повлек дальше. – Мы давно дружим. Я не смогу…
– Тебе и не придется. Поспешим, тебе все хуже.
Когда мы спустились на самый нижний этаж подвалов, я слегка пошатнулась и супруг подхватил меня на руки. Я не сопротивлялась, ибо в этот момент старалась справиться с ужасным ощущением триумфа, который бушевал сейчас в груди Каси. Неужели мой друг мог испытывать такие чувства?
Ниркор нерешительно застыл, не зная, куда двигаться, а я указала на стену, на которую так косился друг при нашем последнем посещении подвалов.
– Туда, и создашь ключ – вот с таким рисунком.
Я воспроизвела на ладони знак, который был начертан на сумке Шара. Он запал мне в душу, и, видимо, не зря.
– Ты думаешь это проход?
– Практически уверена.
Супруг осторожно поставил меня на пол и выполнил указания. Мои предположения оправдались: стена сдвинулась с места, открывая нам проход в затхлую каменную шахту с винтовой лестницей, уходящей вниз.
– В гущу событий не лезть, опасности себя не подвергать.
Я закивала и шмыгнула за своим мужчиной в проход. Фаранар предполагал, что я могу наделать глупостей и укрыл меня сзади защитой, а сам подвесил какое-то мощное боевое заклинание. Я такого плетения и не встречала никогда.
Держась за стеночку, я, как могла, спешила на помощь новой жертве.
Мы оказались в зале со множеством свечей, рвом и… крокодилами? Эти что здесь делают?
Свечи вспыхнули, и я увидела алтарь в центре зала. На нем лежала девушка, прикованная к артефакту спокойствия, не в силах шелохнуться.
Рядом стоял Шар. В его руке был кинжал, продолжение моей заколки. Оружие забирало жизни, а тот, что был у меня, восстанавливал справедливость. И мне придется ее восстановить, хочу я этого или нет.
Ниркор, согласно плану, разработанному на совете, медленно крался вперед, я плелась сзади. Правда, не хватало с полдюжины вооруженных создателей, однако это мелочи.
Как-то мы с Каси вычитали про одну очень интересную вещь – «создательские сети». И теперь я знала, как выиграть время.
Зрение прояснилось, и отвратительные чувства убийцы немного схлынули: заметив Фаранара, Каси отвлекся от ритуала.
– Зря крадешься, тебе ко мне не подойти – защита Фраза, – хмыкнул Шар. – Это может сделать или мой кровный родственник, или…
– Владелец артефакта, который является продолжением твоего, ведь именно на свой кинжал палача ты замкнул все действие?
– Умен, – хмыкнул убийца. – Но мы с тобой не одной крови, и второго кинжала у тебя нет.
– Нет, – вынужден был сознаться Фаранар.
А я, еле-еле передвигаясь, подошла на приемлемое расстояние и набросила на нас с Шаром сеть. Его защита на меня не сработала и распалась.
Сеть защитила жертву, замкнулась на мне и поймала в энергетическую клетку нашего убийцу. С полчаса она точно продержится, а потом мои силы закончатся.
Подмога должна успеть.
– Ариадна! – рыкнул супруг, бросившись к нам с Шаром, но сеть его не подпустила.
Доковыляв до ступеней перед алтарем, я опустилась на них, не в силах стоять: мир снова начал расплываться.
– Элаи! – воскликнул Шар. – Что ты здесь делаешь?
– Есть причины, будь уверен, – мрачно промолвила я и прислонилась головой к алтарю.
– И, конечно, есть объяснение, что наш глава академии называет тебя по имени? Значит, слухи не врут – вы и правда связанные, – сел недалеко от меня бывший друг, ближе клетка его не подпускала.
Мы с ним болтали как в старые добрые времена, а супруг сверлил нас обеспокоенным взглядом, но пока молчал.
– Конечно, а ты, видимо, не поверил, – горько усмехнулась я.
– Ты достойна лучшего. Это не из-за него ты, случаем, несколько декад ходила так, словно из тебя душу вынули?
– Ты… – прошипел Ниркор, но я подняла руку, останавливая его.
А потолок все кружился и расплывался, когда я ответила:
– Тяжелее мне было, когда я узнала, что мой лучший друг – сумасшедший убийца.
– Не называй меня так! Я за чистоту крови создателей, за их дар. Я ведь рассказывал тебе! – неожиданно рыкнул Шар.
– Нет, – вскинулась я. – Ты кромсаешь создателей на куски! Я очень хорошо помню, что ты рассказывал, и я была у плетельщиков. Ты потомок проклятого рода, вы все заражены бездной. А теперь ты хочешь привести ее в нашу реальность.
– Она и раньше здесь была, – вдруг как-то устало сообщил Каси. – Тогда, в древние времена, она рука об руку шла с создателями, как сейчас пустота, и было гораздо меньше работы: миры лучше развивались, и над каждым из них так, как сейчас, не тряслись.
– Но создатели сдерживали ее и думали, что могут это делать и дальше, а потом она вышла из-под контроля, и полилась кровь, – добавил Фаранар. – Бездну нельзя трогать: она там, где ничего нет и никогда не будет, пусть там и остается.
– Что ты понимаешь? Ты молод. Мой отец был другом Агара, создателя, который первым убил. Он был против пленения бездны, а потом – против принятия в академию выродков, которые рождались с силами, но не были потомками создателей.
– Они сами были создателями! – возмутилась я.
– Нет, они были ошибками. Раньше бездна зачищала таких, ибо у них не было за спиной наследственной памяти – огромной мощи, которая подпитывает роды и идет от предков. Они не были потомками первых создателей, самых сильных и талантливых. Именно их создания – слабые звенья во времени. Разве твой супруг не говорил тебе об этом?
А мне было все равно.
– Создатель – это тот, кто дарит жизнь, и они заслуживают так называться гораздо больше тебя. Сейчас на алтаре лежит Сера, наша одногруппница, а ты собрался порубить ее на куски и забрать кровь.
– Мне жаль, что ты такого мнения обо мне, – скривился Шар.
– А почему на этом алтаре не я? – задала я мучающий меня вопрос.
– Я привязался к тебе как к сестре и не мог пожертвовать тобой. Когда-то мой предок создал этот артефакт и отдал жизнь, чтобы он получил начальную силу и долгие годы накапливал ее до полной активации. За это время наш род исчез, отец перешел в другой, взял фамилию жены и готовил меня к миссии.
– Он же использовал тебя, – тихо заметила я.
– Он предоставил мне выбор, и я его сделал. Разве ты не видишь, нашей реальности нужна только сильная кровь?
– Это ты ничего не видишь, если тянешься к прошлому. Ты забыл о том, что есть будущее. А то, что я бастард, тебя не смущает?
– Ариадна, ты так ничего и не поняла. Кровь первородных создателей сильнее всего! Ты же не думаешь, что такая талантливая просто так? Ты можешь быть плоть от плоти своих родителей, но душа и магия у тебя первородного создателя, и с этим ничего не поделаешь.
– Что ты… – нахмурилась я, стараясь осознать сказанное.
– Те, кто получили дар по прихоти природы, слабы и внутри, и магически. Обычно они или растягивают силу на всю жизнь, или совершают один сильный поступок, всегда следуют правилам и готовы подстроиться. И только в потомках первородных есть истинный стержень, великий огонь, непокорство и порыв на великие творения. На невозможное, в конце концов. И этого не изменишь.
– А может, те, кто способен на невозможное, попытаются?
– Ты ослабеваешь, Ариадна, – заметил Шар. – А Фаранар позволяет тебе меня забалтывать, думая, что я не замечаю этого. Но подмоги все еще нет, видимо, они до сих пор подбирают ключ.
Мы же не отправили им самое главное!
– Ты не знаешь одного, – тихо сказала я, чувствуя, что сеть тает. И вытащила заколку из волос.
– Чего же?
– Наше знакомство и возникшая дружба связали нас. А когда я столкнулась с тобой после первого убийства, связь окрепла. На протяжении всего этого времени я чувствовала тебя, все твои извращенные мысли и желания. – Заколка в моей руке трансформировалась в кинжал. – И так получилось, что я хозяйка того артефакта, который может тебя убить.
Я видела, как Шар встал и направился к Фаранару. Мне стало страшно за мужа.
– Но ты не сможешь, – развернулся ко мне убийца.
– А ты так и не понял – у нас истинная и очень сильная связь, – сказал супруг, и я почувствовала, что кинжал исчезает из моих рук, появляясь в руках Ниркора. – А значит, и я могу воспользоваться магией Ариадны.
Каси резко развернулся, и кинжал сам вошел ему прямо в сердце, неся возмездие, для чего и был предназначен, и ведомый сильным магом, у которого есть внутренний стержень.
Шар посмотрел на меня и успел шепнуть Фаранару: «Береги ее», прежде чем жизнь ушла из него в артефакт и бездыханное тело упало на пол.
А Ниркор, освободив дрожащую жертву, накинул ей камзол на плечи и велел ждать подмогу. Затем подошел ко мне, подхватил на руки и понес к лестнице.
– Спасибо, – шепнула я.
Он понял: я бы не смогла направить артефакт на Шара.
– Всегда… – только и смогла разобрать я, прежде чем сознание покинуло меня.
Силы действительно закончились.
Пока я и несостоявшаяся жертва ритуала пребывали в лечебном корпусе, по делу убийцы активно велось расследование. Время, прошедшее между моей догадкой и нападением Шара, дало следователям возможность, запуская дезинформацию, вычислить всех, кто был причастен к убийствам.
И пока ректор ругался с лекарями, желая окунуть меня в источник силы, Графт и ведомство его отца все силы бросили на отлов создателей, преступивших закон.
Кошмар! Это же против нашей природы.
Благодаря источнику силы я практически восполнила баланс жизненных сил и теперь терпеливо сносила осмотры лекарей. А мой супруг вместе со всеми распутывал до конца этот клубок загадок, находя ответы и проверяя догадки.
Когда меня наконец выпустили из лечебного корпуса, решив, что я уже могу жить нормальной жизнью, я сразу же отправилась к любимому мужчине, ужасно соскучившись.
В разгар учебного дня он был в своем кабинете, там же обнаружился Диан Графт.
Было неудобно выражать свои чувства при посторонних, но и сил сдержаться тоже не было – и я, едва войдя, бросилась в раскрытые объятия.
Поцелуй получился долгий, сладкий и будоражащий более страстные желания.
– Я вам не мешаю? – откашлявшись, спросил контролер.
Я было отшатнулась от Ниркора, но он не отпустил, а сел и, усадив меня на подлокотник своего кресла, обнял за талию.
– Он просто завидует, – констатировал супруг, успокаивая мое смущение.
– Конечно, – подтвердил его друг. – Я же еще не нашел свою половинку, а ты дразнишься. Но, наверное, мне надо оставить вас наедине, чтобы вы… пообщались?
Я покраснела от столь явного намека. Но, пробыв вдали от мужа два дня, действительно была готова наброситься на него. И не только с плотскими желаниями. Я истосковалась душой.
Во взгляде Ниркора были видны похожие чувства. Однако прежде мне хотелось узнать, чем закончилось расследование.
– Расскажите, что было, пока я находилась в лечебном корпусе.
Мужчины переглянулись.
– Тогда стоит начать сначала, – заметил Графт. – Чтобы добраться до истоков этой истории, нам нужно вернуться на несколько тысяч лет назад, когда еще существовал род Герэн. Сильный род, с достойными представителями, которые создавали миры и приносили много энергии нашей реальности. Когда все изменилось, сказать сложно. Мир становился другим, а древний род держался за старые условности.
Это я помнила по рассказу Шара, только он преподнес эту историю несколько по-другому.
– Многие тогда были за то, чтобы рождавшихся в простых семьях создателей брали в академию и учили творить. Идея вливания новой силы была хорошей. Но Герэны были против. И тогда один из них начал совершать убийства, чтобы продвинуть свою идею. Это против природы создателей: они должны создавать жизнь, а не отнимать ее. Даже деструкторы разрушают заготовки только частично, чтобы мир восстановился более сильным и жизнеспособным.
Я слушала Графта внимательно, даже жадно, стараясь увидеть полную историю без догадок и прикрас.
– Никто тогда, и даже сам убийца, еще не знал, что, когда он переступил через себя, его сила обратилась, разрушенная его же поступками, натура почернела, а создания начали нести лишь беду и гибель, заражая другие миры. Совет родов понял, что произошло. Преступнику удалось бежать, он скрывался и продолжал реализовывать свой план. Место он рассчитал очень точно. Его почерневшее нутро умирало, и тогда он отдал последние силы, чтобы создать артефакт ужасной силы и назначения.
– Тот, что должен призвать бездну, чтобы она уничтожила недостойных? – уточнила я.
– Да. Через некоторое время прямые потомки того создателя также несколько раз преступали закон, остальные начали сторониться этого рода, бывшего гордостью всех и ставшего бедой. Тогда, после очередного преступления, род прокляли, убийц отдали бездне А остальные его представители разошлись по другим родам. Шло время. Брат первого преступника, его верный друг и сподвижник, воспитал своего сына, чтобы спустя столетия тот поступил в академию и закончил начатое.
– А мы ничего не знали, – горько заметил Ниркор, рука на моей талии сжалась крепче.
– Преступления прекратились, мы расслабились и оказались слабы перед бедой. Тем более старая история умалчивалась. Но больше мы не станем молчать, – с нажимом сказал Графт. – Теперь мы будем готовы. Артефакт найден и уничтожен, схвачены и все преступники.
– Что с ними будет? – тихо спросила я, страшась ответа.
– Их отдадут бездне, а уж она сама решит, – сообщил мне супруг.
– А со всем родом Герэн?
– Прямых потомков первого убийцы больше не осталось: кинжал справедливости убил одного из них, остальные завтра отправятся в бездну. Не думаю, что она будет с ними ласкова.
– Вы так уверены, что все остальные… нормальные? – удивилась я безапелляционным словам Графта.
– Дело в том, что мы проследили ветвь рода, это сделать довольно просто. И если бы кто заразился идеями преступников, мы бы узнали. Не зря Шар должен был закончить начатое за этот год. Да и на протяжении семи лет предпочитал работать в основном с вещами. Он ведь очень сильный и талантливый. Но если бы решился на создание мира…
– Мы бы увидели его черную силу, – закончила я.
– Да. И только с вами он раскрывался, – грустно добавил контролер. – Мы до сих пор думаем, что не будь так велико влияние отца…
– Нет, – перебила я, покачав головой. – Это был его выбор. Я хорошо знала Каси, разговаривала с ним на ритуале: он верил в то, ради чего это совершил. Хотя мне и тяжело признать, что Шар способен на подобное.
– К сожалению, это так, – тихо заметил Ниркор. – Из всей академии ему было дело только до тебя. Мы осмотрели артефакт: я уверен, бездна тебя не тронула бы.
Я молчала, глядя в окно, на канаты силы, тянущиеся к небу.
Графт, попрощавшись, ушел, а мы с супругом просидели в обнимку до самого вечера, стараясь насытиться друг другом и утешиться.