Рано утром Дорда разбудили чьи-то осторожные шаги, он мгновенно вскочил с постели и нос к носу столкнулся с собственным камердинером.
– О боги! – отшатнулся не ожидавший такого слуга. – А вы почему тут… лорд Кайд?
– Я тут сплю, а вот ты чем занимаешься так рано? – недовольно пробурчал в ответ герцог.
– Для господ рано, а мы встаём с рассветом. – Монрат явно ещё не простил хозяина и из мести разговаривал с ним, как с секретарём.
– Правда? – неожиданно заинтересовался ничуть не обидевшийся герцог, и мажордом невольно смягчился.
– Когда я вам врал? – Тон ещё был задиристым, но глаза уже смотрели с обычной теплотой. – Как по-вашему, сколько времени нужно поварам, чтобы напечь для вас свежих булочек и сварить кашу? Если сначала нужно растопить плиту и приготовить завтрак для гвардейцев, они завтракают на рассвете. Да и лакеев покормить и самим перекусить после некогда будет.
Дорд слушал старого слугу с изумлением и досадой, он был уверен в своём знании замковых порядков и жизни окружающих людей, а оказывается, видел только одну сторону, совершенно не замечая остального.
– А где же… его светлость? – оглядевшись, Монрат нахмурился.
– Спит в моей комнате, а зачем он тебе?
– Щенка забрать, я его приучаю гулять рано утром и вечером.
– Так он со мной, и зовут его Райти.
– А мы всё время звали Шарик, очень уж он круглый, как наестся, – засовывая недовольного питомца в корзину, сообщил Монрат. – А как там метр Гизелиус, не знаете?
– Ему лучше, думаю, через несколько дней выздоровеет полностью, – натягивая одежду, пообещал герцог, не желая обманывать верного слугу. – Пойду, разбужу его светлость… пора ему на пробежку.
Монрат понимающе хихикнул, и они вместе выбрались в коридор. Гвардейцев, дежуривших у входов, уже было отлично видно, и Дорд поторопился придать своему лицу самое строгое и неприступное выражение – не стоит знать насмешникам, как сильно задел его их ночной хохот.
– Ну как? – тревожный вопрос сам вырвался из груди Дорда, едва он, войдя в свою спальню, обнаружил утомленно полулежащего в кресле лже-Таргеля.
– Всё хорошо… – хрипловато пробормотал маг, – пусть поспит, я сейчас приставлю к нему Ана, он никого не пустит, а мы пойдём завтракать.
– Гиз… – встревожился герцог, разглядев его осунувшееся лицо, – может, лучше я сам схожу за Аном? Кстати… это же не настоящее имя?
– Настоящие имена они назовут, когда будут в полной безопасности, – строго сказал магистр и нехотя встал с кресла. – А звать пойду я, сразу и займу немного энергии… тьма, как все неудачно получилось!
Дорд проводил его взглядом, заглянул за занавески балдахина, и расстроенно вздохнул, полюбовался на собственное лицо. Райт, конечно, тоже недурён, но он как-то больше любит свой собственный облик.
По привычке прошёл к окну и разочарованно насупился: утро выдалось туманным, и вид из окна совершенно не радовал, абсолютно неинтересно смотреть в серую и сырую муть.
Немного побродив по комнате, герцог присел в ожидании мага на кресло и невольно припомнил сказанную Гизом фразу про опасность, которой подвергаются его ученики. Но ведь и ему самому как-то неуютно и тревожно в старинном удобном дворце, не отпускает ощущение, что за каждой дверью притаилось неведомое зло. Откуда оно взялось, герцог и сам не мог объяснить, но не зря же рука сама всё время тянется к мечу?
– Идем, есть хочу, аж трясёт, – едва войдя вместе с новым учеником в спальню, устало пробормотал Гизелиус и скомандовал Ану: – Двери запри, никого не впускай, его светлости нужно хорошенько выспаться.
Его новый ученик лишь молча и серьёзно кивнул и звякнул за ними засовом.
– Я всё-таки скажу Бранту, пусть приставит к двери охрану, – пройдя несколько шагов, принял решение Дорд. – У его парней хватает времени и сил толпой бегать за гостями, пусть лучше полезным делом займутся.
Магистр чуть скривился, словно у него заболел зуб, но ничего не сказал, больше почувствовав, чем рассмотрев за углом одного из гвардейцев.
На столе в столовой уже вкусно пахла свежей сдобой накрытая салфеткой корзина, а лакей расставлял приборы и раскладывал салфетки.
– Повара из нижней кухни ещё не приехали? – садясь к столу, первым делом осведомился магистр.
– Приехали, с ними сейчас Брант разбирается.
– Вот тьма, ну просил же его! – сердито рыкнул Гизелиус и, схватив из корзины булочку, почти бегом бросился прочь.
Недолго думая, Дорд схватил вторую булку и ринулся следом. Слишком хотелось первым узнать, кто из поваров решился на подлое предательство и сколько, а главное чем, королева Имганта заплатила подлецу.
По давней традиции все слуги, работающие на герцога, получают очень хорошее жалованье, а за сообщения о предложениях стать шпионами им выдаётся огромная премия и обеспечивается защита. Почему же проверенный слуга решился подложить господину приворотное зелье, чем его могли приманить или… припугнуть?
Дрезорт устроил допросную в столовой для слуг – это сообщил магу гвардеец, неспешно топавший за ним по приказу капитана. На секретаря стоящая у дверей охрана покосилась очень недовольно, но вслух, по счастью, никто ничего не сказал, герцог и так уже еле сдерживался, чтобы не сорваться.
– Ты уже пришёл? – мельком взглянул на вошедших капитан и, заметив секретаря, добавил: – С добрым утром, Кайд.
Ему удалось скрыть лёгкую досаду, и голос прозвучал чуть суше, чем хотелось бы услышать. В ответ лицо Таргеля знакомо чуть скривилось – именно так всегда делал Гизелиус, когда был очень недоволен.
– Все приехали? – скрывая досаду, спокойно спросил магистр, и Дорд замер в ожидании – вот он, главный вопрос.
– Нет, повар Мартук не приехал. Однако старший повар объяснил, что он ещё с вечера отпросился, говорил, должны прийти печники, очаг задымил, нужно за ними проследить.
– Немедленно отправляй к нему людей, – маг успел раньше Дорда произнести рвавшиеся с губ слова.
– Уже отправил, не считай меня совсем уж дураком, – тихо и сердито буркнул капитан, но Гизелиус его не слушал.
Решительно прошёл к окну, раздвинул тяжёлые занавеси, скептически вгляделся в висевшую за стёклами серую гнусь.
– Отправь ещё. Человек шесть, и немедленно. Если его не будет в доме, пусть осмотрят всё вокруг: сад, погреб, чердак, колодец… багром пусть проверят.
По мере того как он говорил, по спине герцога полз предательский холодок предчувствия неизбежной беды.
– Да зачем… – Капитан внимательнее вгляделся в лицо мага и заметно помрачнел. – Иду.
– Вы все тоже можете идти, – с нарочитым высокомерием скомандовал магистр, – нечего рассиживаться, люди кушать хотят.
Дорд, читавший заметки капитана, стоя у стола, удивлённо поднял голову – никогда раньше он не слышал, чтобы Гизелиус разговаривал с поварами так пренебрежительно. Да и Таргель вроде всегда разговаривает с прислугой очень вежливо, тогда с чего?
Магистр, чуть прищурившись, смотрел прямо на него, а когда их взгляды встретились, на миг нахмурил брови и отрицательно качнул головой.
– Подножку рыжему, да быстрее! – прозвучал где-то в мозгу герцога приказ, и настойчивый взгляд учителя резко подхлестнул, как коня нагайкой перед овражком.
Разумом Дорд ещё ничего не успел ни обдумать, ни взвесить, невозможно это сделать за те доли секунды, какие были у него на исполнение приказа. Нога сама дёрнулась вперёд и подцепила за лодыжку рыжеватого паренька-поварёнка.
Парень грохнулся во весь рост, и произошло всё так молниеносно, что никто не успел ему помочь. А в следующий момент Гизелиус уже ловко бросил на упавшего ловчую сеть и осторожно подхватил с пола выпавший из кулака пленника шарик, похожий на простой орех.
– В чём дело? – ринулся было к магу капитан, но Гиз только коротко и властно махнул рукой, приказывая молчать.
Брант лишь возмущённо сверкнул глазами. А затем, выпрямившись, как на параде, молча вышел из комнаты, нарочито чётко стуча каблуками.
– Можете идти готовить еду, – строго взглянув на троих оставшихся поваров, сжавшихся в углу тесной кучкой, приказал Гизелиус, – и запомните две вещи: разговаривать о произошедшем здесь нельзя ни с посторонними, ни с гвардейцами, ни между собой. Кто нарушит этот приказ – очень пожалеет. Домой вы тоже больше не пойдёте, ваши семьи сейчас перевезут в казарму: расскажете Дрезорту, кого и откуда забрать. Лорд Кайд, поднимайте этого красавца и следуйте за мной.
Лорду Кайду совершенно не хотелось таскать хоть и худощавого, но довольно рослого поварёнка, однако спорить он не стал, догадываясь, что у магистра были причины так поступить.
Брант нагнал их на середине лестницы, ничего не говоря, решительно отобрал у Дорда безвольное тело повара и так же молча потащил вслед за магом.
Уже после поворота, когда странная процессия направилась к ступеням лестницы, ведущей на третий этаж, герцог начал догадываться, куда именно они идут, но предпочёл смолчать: сердитое пыхтение капитана и насмешливо прищуренные глаза магистра как-то не располагали к беседам.
И вообще он за последние дни искренне поверил в двусмысленную истину любимой поговорки метра насчёт стоимости молчания.
До комнат, где якобы лежал больной Гизелиус, Дрезорт добрался первым, привалил повара к стене и спокойно ждал, пока магистр достанет обычный ключ и неспешно отворит двери.
– Мне тоже можно войти? – сквозь неприкрытую ехидцу небрежно заданного капитаном вопроса просочилась нотка обиды, и маг не стал делать вид, будто ничего не замечает.
– Входи уже, раз такой сообразительный.
– Так ведь должность обязывает. – Брант с притворной скорбью поджал губы и, подхватив свою ношу, ввалился в гостиную.
Ди уже торопливо шёл им навстречу, взглядом спрашивая у магистра указаний, и Дорд невольно порадовался за учителя, нашедшего, наконец, способных и послушных учеников. Не чета им с Райтом.
– Положите его в гардеробной на коврике, и пусть Таргель снимает ловушку, – скомандовал магистр, плюхаясь на диван, – и попроси принести завтрак… да побольше, я готов волка сожрать.
– Я закажу. – Дорд дёрнул шнурок звонка и дал прибежавшему лакею нужные указания.
Дрезорт, получивший откровенное доказательство своих худших подозрений, решительно занял кресло у очага и всем видом давал понять: теперь никому и никакими силами не сдвинуть его с места. До тех пор, пока капитан не получит устраивающих его объяснений по поводу происходящего.
– Нечего сидеть там и пыхтеть, – насмешливо фыркнул магистр, устраиваясь за столом, – иди сюда, ты ведь тоже не успел позавтракать. Лорд Кайд заказал достаточно еды, на всех хватит.
– Мы сняли ловушку, – доложил появившийся в комнате Ди, – но он спит.
– Ещё часа два будет спать, – кивнул маг, – можете отдыхать, завтрак вам лорд Кайд принесёт в спальню.
– А почему мне нельзя поговорить с моим магом? – подозрительно нахмурился Брант, но к столу всё же пересел.
– Почему же это нельзя? – подняв бровь, проворчал Гизелиус, – можно. Но чуть позже… сначала еда.
Капитан упрямо засопел, но тут в дверь постучали.
Открывать дверь лакею пришлось Дорду, но он и не собирался спорить. Дождавшись у порога, пока слуга ловко расставит по столу содержимое огромного подноса и удалится, герцог запер за ним и направился к своему месту. Магистр за это время успел сложить на своей тарелке настоящую баррикаду из кусков пирога, омлета и ломтей буженины и яростно приняться за её уничтожение.
Дорд поспешил последовать его примеру, и капитану, сверлящему нечаянных сотрапезников нетерпеливым взглядом, ничего не оставалось, кроме как присоединиться.
– Брант, ты, конечно, намерен вывалить на меня кучу обвинений и упрёков, – снисходительно заявил через полчаса магистр, сыто откинувшись на спинку стула, – однако сначала припомни, ведь и я могу предъявить тебе не меньше претензий. Но! Всё хорошо, что хорошо кончается, поэтому давайте сразу перейдём к делу.
– Хорошо… – немного посопев, с лёгкой обидой согласился капитан, – только мне хотелось бы знать, почему…
Вот ведь умный он человек, заскучал герцог, почему же так упорно держится за свои представления и правила? Ведь пора уже понять: сейчас происходит нечто, с чем он до сих пор не сталкивался, и начинать прислушиваться к людям, которые хоть немного понимают в накатывающем вале странных и даже страшных событий.
– Брант, – в голосе Гиза сквозь досаду прорезалась стальная твёрдость, – я столько раз мог задать тебе этот же вопрос, но молчал. Понимал, ты действуешь, исходя из своего представления об интересах королевства. И теперь помолчи ты, если до сих пор не считаешь меня имгантским шпионом. Хотя… если честно… для дела было бы лучше, чтобы считал и потихоньку следил, как раньше.
На этот раз Брант молчал чуть дольше, потом хмуро кивнул. Он всё равно попытается позже задать свои вопросы и расставить полученные ответы по невидимым полочкам, понял Дорданд, а пока решил просто отмолчаться и подождать более удобного случая.
– Как можно догадаться, Мартука подставили… и я очень надеюсь, что он ещё жив.
На это заявление магистра Брант и герцог ответили скептическими гримасами.
– Ваше недоверие понятно… – вздохнув, продолжил объяснение метр, – как выяснилось, проникший во дворец шпион намного хитрее, чем мне хотелось бы. Именно он сумел убедить простодушного Мартука, что тому доверили приготовить деликатесное блюдо для герцога, но делать это необходимо тайком. Ясно и зайцу, зачем ему это было нужно, многие ведь знали, что рулетики Дорду готовит Берн, а вовсе не повара нижней кухни, и непременно задались бы вопросами… как и тот рыжий поварёнок, племянник главного повара. Как вам уже известно, я слышу эмоции и поэтому сразу распознал охвативший парнишку страх разоблачения. Думаю, рыжий влез в это дело нечаянно, возможно, что-то случайно заметил. И бдительный шпион мальчишку поймал. Пока я, к сожалению, не могу точно объяснить, как именно, и не могу назвать имя шпиона. Поэтому и прошу вас вести себя как обычно и даже немного понаивнее. Можете вслух радоваться, что предатель пойман, а все остальные чисты, как детские слезы. Я уверен в одном: поварёнка сильно запугали и намеренно втянули в сообщники, заставив выпросить у дяди выходной для Мартука. А потом дали амулет… вот он, не трогайте. Я уже проверил, в нем пыльца синей аргавы: если бы парень раздавил его, как велели, в допросной была бы куча трупов. Брант, я отлично знаю про твой большой опыт дознавателя, но если хочешь остаться в живых и не погубить своих парней, перестань во всё соваться вперёд меня. В этом деле замешано слишком много магов и сильных магических вещиц… я за свою жизнь ещё никогда не видел, чтобы столько одновременно собралось в маленьком городке.
– А Таргель? – помолчав, упрямо осведомился Брант. – Он больше не вернётся?
– Таргель пока нужен тут… чтоб изображать больного старика, – непреклонно заявил магистр. – Мне, конечно, удобнее было бы работать с ним в паре, но ты и сам понимаешь, если во дворце ниоткуда появится неизвестный человек, враги сразу насторожатся. Поэтому постарайся мне подыгрывать, а не ловить на мелочах.
– И поговорить с ним нельзя?
Вот же настырный, вздохнул Дорд, и недоверчивый как… как не знаю кто. Хотя… возможно, именно такие черты характера и помогли ему достичь нынешней должности и широкой известности. Да ещё беспредельная преданность королю, про которую даже байки рассказывали.
И только несколько человек, а в их числе и герцог с друзьями, знали, что именно сделал для Дрезорта король. Вернее, для его семьи. Сам Дорданд тогда ещё был мальчишкой, да и Брант только поступил в гвардейский полк, окончив полугодичную школу воинской подготовки. Как он не постеснялся записаться на аудиенцию к королю, до сих пор тайна, хотя Гизелиус как-то обронил, что от отчаяния некоторые люди способны на многое, а единицы и на все.
Король, разумеется, не мог единолично отменить решение судьи, по которому отец Дрезорта за подделку документов должен был отправиться на рудники, а его семья, потерявшая всё имущество, немедленно выселиться из родного дома. И никого не интересовало, куда они пойдут – прежде чем решиться на преступление, люди должны твёрдо знать: за их действия будут страдать близкие. Дети, жёны, матери. Тогда многие поостерегутся нарушать законы.
Почему правивший всего несколько лет Багрант поверил молодому гвардейцу, с жаром твердившему, что его отец не способен на преступление, он и сам не мог потом сказать. Однако сделал единственно возможное в той ситуации: послал в провинциальный городок, где родился Брант, тайную комиссию, в составе которой был маг-дознаватель, имеющий право проверять подозреваемых с помощью магии. История получила неожиданную развязку: документы и в самом деле были подделаны, но вовсе не отцом Дрезорта. Оказалось, это один из местных лордов возжелал таким образом заполучить в служанки, и не только, младшую сестру Бранта, к которой воспылал горячей, но безответной страстью. Законного шанса добраться до хорошенькой, но строго воспитанной девушки у него не было – лорд оказался женат и имел от жены наследников, что подтверждало его несомненную привязанность к миледи. А стало быть, делало невозможным развод.
Старика судью, поверившего другу, король наказывать не стал, тот сам тихо ушёл в отставку, а вот знатному сластолюбцу было предписано вернуть дом и имущество, выплатить родителям Дрезорта солидную компенсацию за убытки и молчание и прибыть во дворец для объяснения. Однако преступник до столицы так и не добрался – при подъезде к маленькой деревушке на него напали разбойники. Крестьяне, услышавшие шум, ринулись путнику на помощь, но опоздали: милорд был убит, а бандитов и след простыл.
Дорд как-то к слову поинтересовался, почему туда сразу не выслали отряд для ликвидации банды, но магистр посмотрел на него с такой лукавой насмешкой, что спрашивать расхотелось.
– Таргель, – невозмутимо позвал Гизелиус, и до боли знакомый герцогу старичок почти мгновенно появился на пороге, с непривычным смущением пряча взгляд.
– Я думал… ты мне друг, – горько сказал Брант, едва завидев эти виноватые глаза.
Дорд уже рот открыл для ответного упрёка, вспомнив, как недавно обнаружил, что и сам Дрезорт дружил с ним по приказу, но магистр выставил в предупреждающем жесте ладонь, и слова застряли в горле.
– Не торопись его осуждать и обвинять в измене, Брант, – веско заявил капитану лже-Таргель, – иначе придётся извиняться, а это неприятная процедура. Иди выясни, не вернулись ли твои люди из дома повара, и сразу дай знать, да не забудь то, о чём я тебе говорил раньше.
Брант не стал больше спорить, стремительно поднялся с места и выскочил из гостиной, хлопнув дверью чуть громче, чтобы это можно было принять за случайность.
– Пойду и я, – поднялся Дорд, – пробегусь по парку.
– Запрещаю, – немедленно откликнулся маг, – никаких пробежек, гуляний в одиночку и прочих глупостей. Мы на войне, и если кто-то не сможет этого понять своевременно, будут жертвы. Мне одному за вами не уследить, а помощи пока ждать неоткуда… хотя я и стараюсь кое-что предпринять, но о результатах пока говорить рано.
Дорд страшно захотел хлопнуть дверью так же, как капитан, но вовремя заметил своё отражение в начищенных боках серебряного чайника и вспомнил, как подозрительно выглядят хлопающие дверями секретари. Потому и смолчал, только чуть скривил в досадливой гримасе губы.
– И ещё… придётся сегодня пригласить лурденскую принцессу переехать на третий этаж, – хмуро пробормотал магистр, задумчиво следя, как забравший поднос с едой Таргель исчезает за дверью спальни.
Маги заранее решили, что на всякий случай кушать лже-Гизелиус будет сидя в постели – шпионом мог оказаться любой из слуг. И хотя магистр мог поручиться за каждого человека, приехавшего из замка, спорить с Таргелем, точно так же верившим в своих сослуживцев, не стал. Ведь не имеет значения, кто окажется прав, важнее не выдать себя хитрому невидимке.
– Не очень-то мне это нравится, – честно признался герцог, – похоже, наш Райт всерьёз запал на эту снежную деву.
– А чем тебе не нравятся северянки? – невозмутимо пожал плечами магистр. – Насколько я успел рассмотреть, девушка очень хорошенькая, воспитанная, из знатной старинной семьи… для Райта просто находка.
– Но Гиз! Ведь она думает, будто он герцог!
– Видишь ли… как-то раньше не заходил разговор на эту тему… – Маг с сомнением смерил ученика взглядом, словно решая, стоит открывать тому страшный секрет или ещё не дорос. – У женщин это немного не так, как у нас. Вернее… совсем не так. Мы способны моментально разочароваться в возлюбленной, если обнаружим, что без иллюзии она выглядит немного иначе… чем нам нравится, или приданое меньше обещанного. А девушки… хотя все поголовно и мечтают в юности об удачливых высоких красавцах, легко смиряются с теми, кого подсунет каверзная судьба, и особенно не страдают, если потом во внешности любимых происходят какие-то изменения. Никогда не замечал, как нежно смотрят жены на покрытые шрамами лица мужей? Как истово пекутся о них, когда те возвращаются искалеченными и больными? Есть, конечно, и исключения, но по счастью для нас, мужчин, их очень мало.
– И, однако, ты поторопился сменить внешность… едва появилась леди Тренна, – подколол герцог, постепенно сообразивший, почему рассыпалась старинная личина, выдержавшая даже ловчую сеть.
– Тут ты прав… формально. Да только познакомился я с Тренной, когда был ещё самим собой. Ну а потом вынужден был скрываться… впрочем, об этом ты и сам знаешь. Тихо… сюда идут, я думаю, это привезли повара.
Дорд немедленно выбросил из головы всякие глупости: не до бесед про особенности женских характеров, когда к ним приближается разгадка тайны. Вскочил и бросился открывать дверь.
Что вытрясти признания из привезённого повара удастся очень не скоро, Дорд понял, едва разглядел в руках гвардейцев безжизненный свёрток из одеял.
– Жив? – Магистр, без сомнения, считал точно так же. – Где нашли?
– В леднике, – коротко доложил Брант, опуская ношу на диванчик.
– Не оставляй здесь, неси в гардеробную, – приказав Дорду взглядом, чтобы запер за гвардейцами дверь, велел маг, – там Ди удобнее его лечить.
– А… ты? – Брант подозрительно зыркнул на магистра и замер в ожидании ответа.
– Не для того я в чужой шкуре хожу, – сердито буркнул себе под нос маг, проводя руками над поваром, и громче добавил: – А Ди сильный лекарь… Да и ничего серьёзного с этим Мартуком не случилось, перемёрз, да сонное зелье ещё не вышло. Но, если бы не нашли, к завтрашнему утру точно бы окочурился.
Брант молча подхватил свёрток и потащил в указанное место, Дорд ухватился с другой стороны – повар оказался довольно упитанным.
В гардеробной, которую Дорд помнил полутёмной таинственной комнатой, завешенной хрустящими нижними юбками и заставленной манекенами в бальных нарядах, под которыми так здорово играть в прятки, было светло от горящих в настенных подсвечниках свечей и непривычно пусто. Только огромные сундуки и шкафы вдоль стен да ковёр на полу, на котором тихо посапывал рыжий поварёнок.
– Кладите на сундук. – Ди уже мешал в плошке какое-то зелье. – Его сначала нужно растереть.
– Вы позовёте меня, когда они придут в себя? – голос Бранта был почти искренне равнодушен, и хотелось верить, будто капитану действительно всё равно, расскажут очнувшиеся повара нечто важное или нет.
– Разумеется, – очень серьёзно кивнул Гизелиус, – но это будет не так скоро, поэтому мы тоже уходим.
И первым двинулся к двери, причём с необычной поспешностью, герцогу даже показалось, будто магистр только сейчас вспомнил о чем-то важном. Но обмануть Бранта ему не удалось: ногой отбросив с пути стул, капитан ринулся за метром, и герцог не пожелал остаться в стороне.
По ступеням троица уже почти бежала, но не успела ещё добраться до середины лестницы, как Дорд сообразил, что они опоздали. В холле явно шла драка: ещё с площадки второго этажа слышались звон мечей и яростные выкрики, потом к ним прибавился топот. Звуки становились всё громче по мере того, как оставались за спиной перепрыгнутые ступени, а едва друзья выскочили на последнюю площадку, герцог расслышал тяжёлое дыхание дерущихся и хриплый стон.
Брант, прибавив ходу, обогнал всех и запрыгал по ступенькам, как мальчишка, герцог поспешил за ним, на ходу выхватывая кинжал, и возмущённо фыркнул, когда неожиданно сильная рука магистра резко оттолкнула его в сторону.
– Лорд Кайд… – злой шёпот мага пролился на Дорданда ледяным дождём, – куда ТЫ бежишь?!
– Никуда, – разочарованно сообщил милорд, но не остановился, а продолжал нестись за учителем.
– Прекратить! Немедленно! – рявкнул снизу взбешённый голос капитана, и в этот момент герцог, наконец, выскочил за последний поворот и смог разглядеть происходящее.
Беловолосый верзила Азарил умело отбивался огромной секирой от пары гвардейцев, а третий, тот самый запомнившийся Дорду белокурый крепыш, стоял в углу, притиснутый к стене внушительной лапищей Даннака, и жалобно поглядывал на сослуживцев. По его лицу стекала струйка крови, вся рубашка уже была грязно-алой.
– О-о-о, – простонал он, завидев лже-Таргеля, – помогите…
И закатив глаза, потерял сознание. Или… сделал вид, что потерял, уж очень своевременно это произошло.
– Пропустите! Раненому плохо! – Магистр ужом скользнул между дерущихся.
Брант, с мечом в руках пытающийся разнять драчунов, ринулся вслед за ним. Азарил, опасаясь задеть капитана, отступил к брату, а гвардейцы, оказавшись перед лицом озверевшего командира, понемногу пришли в себя и опустили мечи.
Похоже, весь день сегодня придётся сопровождать раненых на третий этаж, саркастически хмыкал герцог, идя вслед за гвардейцами, бережно несущими товарища. Северяне наверх не пошли, дождались под неприязненными взглядами воинов Дрезорта, пока лже-Таргель торопливо осмотрит их полученные в бою царапины, и отправились в свои комнаты.
– Куда его? – Брант с упрёком уставился на мага, зачем-то велевшего тащить раненого наверх.
– Положи пока тут, лекарь осмотрит, тогда и отнесём к остальным. – Магистр показал в сторону гардеробной. – Они ещё не скоро проснутся, а места там много. Да снимите с него пояс, чтобы не мешал.
Гвардейцы, повинуясь взгляду капитана, сняли с раненого пояс с оружием и нехотя выбрались из комнаты, тихонько костеря сумасшедших северян. Проводив их взглядом, герцог вдруг подумал, что нужно будет сходить к лурденцам, поговорить. Почему-то ему не верилось, что невозмутимые северяне начали драку первыми… или без веских причин.
Но немного позднее.
Дорд уже решил было в ожидании Ди присесть на кресло – пожалуй, вполне можно будет заменить утреннюю пробежку несколькими походами на первый этаж, – да замер, заинтригованный неожиданными действиями магистра.
Бережно достав из кармана тёмный орех, отобранный у поварёнка, Гизелиус поднёс его к самому носу пребывающего без сознания раненого и задумчиво осведомился:
– Как по-твоему, Кайд, не стоит ли опробовать эту штучку на шпионе? Нам он всё равно не нужен, так хоть узнаем, как действует это снадобье?
– Мне кажется, это неудачная шутка, – холодно процедил Брант, но наткнулся на предупреждающий взгляд мага и осёкся.
– А ты уверен, Таргель, в нашей безопасности? – с сомнением спросил герцог.
Разумеется, он успел сообразить, что магистр на ходу придумал какую-то каверзную проверку. Однако очень хорошо помнил слова метра про кучу трупов и никогда не забывал о природном авантюризме Гизелиуса.
– Конечно, разве я похож на самоубийцу?! Давно закрыл всех нас магической защитой. Я много слышал про такие амулеты, но ни разу не видел в действии, представляете, они завязываются на определённое действие или даже слово хозяина. Например, он говорит спасибо – и амулет приоткрывается, выпустив немного ядовитой пыли. – Гизелиус объяснял с живым энтузиазмом, и Дорданд даже заслушался, пока не сообразил по знакомым лукавым искоркам в глазах, что магистр попросту заливает.
– А как же мы тогда его откроем?
– На случай, если амулет открывает не хозяин, а его напарник или агент, тут есть маленький крючочек, его можно поддеть ногтём. Ну а если шпион попадает а руки врагов, то должен просто раздавить орешек каблуком. Разумеется, сам он погибнет, зато унесёт с собой не меньше десятка присутствующих, и смерть у них будет очень неприятная: судороги, кашель, жуткая боль… предлагаю приступить. Вот смотрите, достаточно всего шепотки…
Тяжёлый, подбитый железными набойками гвардейский сапог взвился вверх и ударил магистра прямо в живот, однако стремительная атака не достигла цели. Блеснул синеватый отсвет магического щита, и раненого с грохотом смело с дивана. Магистр с капитаном дружно бросились к нему.
– Не подходите! – с ненавистью глядя на бывшего командира, хрипло пробормотал шпион. – У меня ещё такой же есть… клянусь, раздавлю… вместе сдохнем… всё ты врал про щиты…
– Да? Ну а что тогда тебя отбросило, если не мой щит? – едко поинтересовался Гизелиус, делая шаг в сторону предателя.
Магистр зачем-то дразнил шпиона, это Дорд сразу сообразил, но пока не мог понять, для чего ему это нужно?
– Стой там! – нервно предупредил предатель, торопливо выхватывая из кармана точно такой же орешек, какой держал в руке маг. – Вот! Если подойдёшь, за себя не ручаюсь!
– Зато я за себя ручаюсь, – безмятежно сообщил маг и пробормотал незнакомое слово.
Амулет, как живой, вывернулся из пальцев не ожидавшего такой подлости шпиона и мухой перелетел в руку магистра. Гиз удовлетворённо хмыкнул, достал небольшую шкатулку странной круглой формы и положил в неё оба ореха. Тщательно закрутил крышку, спрятал шкатулку в карман и устало опустился на стул. И только после этого небрежно сообщил:
– А вот теперь его может осмотреть лекарь. Ди, иди сюда! Брант, подержи своего подчинённого, а то и впрямь набросится на кого-нибудь.
Мрачный Дрезорт, не произнёсший ни слова с того момента, как якобы умирающий воин внезапно бросился на раздразнившего его мага, шагнул к предателю и прижал к его горлу свой кинжал. Шпион тотчас сжался, застывая замороженной рыбиной, даже глаза зажмурил. Он пробыл в отряде Дрезорта достаточно, чтобы отлично понимать: с этой минуты его жизнь не стоит для капитана и медной истёртой монетки.
– На нём лишь маленькая царапина… – Новый ученик магистра недоумённо поднял на метра глаза. – Не пойму, откуда столько крови?
– Кого-то убил, птичку или котёнка… – презрительно сообщил маг, – а потом, дождавшись, пока его заденут мечом, незаметно вылил на себя приготовленную кровь. Ему очень нужно было попасть сюда, убрать сообщников. Если повара будут молчать, то у него появится шанс выкрутиться, а потом и подмога поспеет. Ждать ведь осталось всего ничего, так?
– Говори, паскуда, – рыкнул Брант, и из-под его клинка покатилась тонкая алая струйка.
– Так ведь всё равно ему никуда не деться… – трусливо залепетал сразу растерявший весь запал предатель, – твоему дружку герцогу… чего время тянуть и серьёзных людей злить… вы даже представить не можете… на какие пакости они способны.
– Нет, не можем, – с обманчивой покладистостью согласился Брант. – Так ведь и я ещё десять минут назад никому бы не поверил, будто тебя можно купить… Зато и они не знают, на что способен Дрезорт, если его разозлить.
– Не-ет… – в глазах бывшего гвардейца плыл стылый ужас… – ты только убьёшь… больно, а вот они… могут вывернуть наизнанку душу… расковырять все тайные мысли… всё то, чего даже сам не хочешь про себя знать…
– Спи, – вдруг резко сказал магистр и положил ладонь на лоб шпиона.
Глаза предателя потускнели и медленно закатились, губы обиженно приоткрылись, и из них вырвался облегчённый вздох уснувшего человека.
– Больше он ничего не скажет. – В ответ на возмущённый взгляд Бранта с сожалением качнул головой Гиз. – На его памяти стоит сторожка, очень грубая и примитивная, но заперта она на неизвестный мне пароль… если попытаться снять, он станет дурачком или впадёт в детство. Пусть лучше поспит – такие заклятья не держатся долго: от трёх до десяти дней. Не могу утверждать точно, но мне кажется, я уже сталкивался с амулетом, способным на подобные штучки, вернее… с его оригиналом.