По дороге из сада рыжая чара не произнесла ни слова. Каве, более часа прождавшая подругу в ажурной беседке среди пахучих маттиол, не знала, что и думать. Но послушно молчала, ожидая самых худших вестей.
Как только синекрылый дух привел их в комнаты, Тай выпалила с ходу:
– Да, я была у этого ненормального Князя. Редкий, редкий хам!
Едва оправившись после перепалки с Вордаком, она вся пылала от гнева.
Чувствуя ее настроение, Каве не решилась что-то спрашивать. Но чара сама продолжила:
– Могу заверить тебя, он чувствует себя прекрасно, – процедила она. – Лежит себе в кровати, дрыхнет… Сказал, что у него здесь дела и с ним все в порядке. А потом нагрубил!
– Да что случилось-то?! – не выдержав, воскликнула Каве. – С ним точно все в порядке?
– Еще как, – мстительно усмехнулась Тай. – Вначале он вообще принял меня за какую-то девушку… С которой собирается идти на Шоколадный бал. Может, за эту Кристу? Она ведь тоже рыжеволосая.
Каве моргнула.
– Значит, он здесь… в гостях? – еле слышно спросила она. – Но почему живет взаперти?
– Комната у него так себе, – признала Тай. – Но мне кажется, его специально заперли, чтобы какой беды не наделал. При его характере это было бы неудивительно.
– Значит, ему ничто не угрожает… – бездумно повторила Каве.
Тай шумно вздохнула. По-видимому, разговор с Алексеем Вордаком сильно взбудоражил ее.
– Слушай, да забудь ты о нем! Он мизинца твоего не стоит.
– Я же думала, он в опасности…
– Ха! – Тай зло фыркнула. – Он даже передать тебе ничего не захотел! Только сказал: «Передай, мне ничего от нее не надо».
Каве сильно зажмурилась, будто попала на яркое солнце.
– И о Ключе выспрашивал, – безжалостно добавила рыжая чара. – Все допытывался, как тебе удалось открыть дверь.
Каве промолчала, потрясенная до глубины души. Она вдруг устыдилась саму себя: Карпатскому Князю ничего не угрожает, он даже на бал идет с девушкой, может и с Кристой. А она предлагает ему спасаться!
– Давай спать, – пробурчала Тай, тоже став угрюмой. – Время уже далеко за полночь. Завтра предстоит нелегкий день. А мы еще сегодняшние впечатления не переварили.
Каве кивнула и первой пошла умываться.
К счастью, она так устала, что быстро заснула и даже не видела никаких снов.
На следующий день они проснулись поздно, когда солнце уже склонялось к земле.
Пока они умывались, Тай обвинила Чародольского Князя в том, что он приказал рассеять у них в спальне снотворный дурман. Каве возразила, предположив, что их сильно вымотал вчерашний бой. В ответ рыжая чара выразила беспокойство, не начался ли Шоколадный бал без них. Каве разозлилась и сказала, что лучше бы этого праздника вообще не было! Появление Карпатского Князя в Несамовитом замке совершенно сбило ее с толку, и она не знала, как вести себя в его присутствии, если им придется встретиться на балу.
Каве уже почти решила не идти на бал, но тут на подоконник опустился пан Седрик в привычном облике старика. Наверное, он мог перемещаться по воздуху даже в людском обличье.
Девушка невольно задала себе вопрос, знает ли великий карпатский маг о существовании дверей в Несамовитом замке? Но, возможно, он просто не хотел разгуливать по дому своего врага. Тем более, кому нужны двери, когда есть окна и умеешь летать? Словно подтверждая это предположение, в соседнее распахнутое окно влезла морда пана Чаха в привычном синечешуйчатом облике.
При виде последнего настроение рыжей чары заметно улучшилось. Она послала драконорогу кокетливый взгляд.
– Ну что, вы готовы веселиться? – спросил их пан Седрик.
– Дайте нам пятнадцать минут, – мгновенно произнесла Тай.
– Значит, час, – резюмировал пан Седрик.
– Полчаса! – отозвалась чара. – К тому же, пан Чах тоже не готов. Тонкий черный рог развернулся к девушке, в ясных голубых глазах застыл немой вопрос.
Пан Седрик взял на себя труд объяснить ситуацию:
– Нас не пустят в банкетный зал, если мы будем подметать хвостами их паркет, мой милый Ветротретий.
Пан Чах шумно вздохнул и ввалился в комнату, чуть не разнеся оконную раму. Он встряхнулся, покрутился на месте, сбив хвостом напольную вазу и вдруг замер, будто превратился в статую.
Каве уставилась на него с нескрываемым интересом, потому что вчера, в полумраке сада, так и не смогла разглядеть его толком.
Чах вновь затоптался на месте, виновато глянул на Тай, будто бы искал у нее поддержки, шумно вздохнул и превратился в… семилетнего мальчика – голубоглазого, в темных кудряшках, одетого в длинную, с чужого плеча, мантию.
Рыжая чара издала шумный недовольный вздох:
– Ну и ну, да с таким кавалером меня просто засмеют.
Мальчик запыхтел, побагровел и стал смешно шаркать ногой, кружась вокруг себя.
– Пан Чах еще очень молод, поэтому сейчас выглядит столь несмышленым в человеческом облике, – любезно разъяснил пан Седрик. – Драконороги живут намного дольше чаров, не говоря уже о людях… Чтобы обрести облик молодого человека, пану Чаху надо поверить, что он куда мудрее, чем сейчас. То есть мысленно увеличить свой жизненный опыт. Иначе превращение не получится.
Каве оценивающе глянула на своего «кавалера».
– Пан Седрик, – мягко произнесла она, пряча озорные огоньки в глазах, – а вы не могли бы немного преуменьшить свой опыт, чтобы выглядеть… э-э… не таким смышленым?
Пан Седрик насмешливо покосился на девушку:
– Каве, ты хочешь заставить ревновать Чародольского Князя?
– Какие глупости, уважаемый маг, – стараясь сохранять серьезность, произнесла та. – Мне просто хотелось бы хоть раз увидеть вас в облике моего ровесника. Ну, или немного постарше.
Пан Седрик неопределенно хмыкнул и перевел взгляд на пана Чаха, очевидно, давая понять, что разговор о его внешнем облике окончен.
Как пан Чах ни старался, ему не удавалось состарить себя. Наконец Каве смекнула, что тот просто-напросто стесняется. Поэтому она попросила драконорогов продолжить опыты в саду, где через полчаса они все встретятся перед Шоколадным балом.
Оказалось, князь давно прислал служанок: две девушки в опрятной одежде молча стояли у дверей, дожидаясь, пока их позовут. Они бережно держали в руках по платью для каждой чары: для Каве – изумрудно-зеленое, для Тай – ярко-синее. Рыжая чара самым бесцеремонным образом отобрала у служанок наряды и сообщила, что их услуги больше не понадобятся. Те молча переглянулись, поклонились и тут же исчезли. По-видимому, им дали строгие указания о безропотном подчинении гостьям.
Платье Каве оказалось длинновато, зато прятало босые ноги. Из украшений девушка надела только свой серебряный браслет, справедливо полагая, что этого будет более чем достаточно. Немного повозившись, она кое-как заплела волосы в длинную косу, после чего решила, что готова для праздника.
Тай собралась еще быстрее: влезла в платье, оказавшееся ей очень к лицу, и небрежно пригладила рукой короткие рыжие волосы. Чтобы не заблудиться в замке, Каве вновь вызвала Чертика, и они поспешили в сад.
В беседке среди маттиол их поджидали двое мужчин. Один из них оказался симпатичным юношей лет двадцати, темноволосым, с кроткими светло-голубыми глазами, очень худой и нервный на вид – кажется, у Ветротретьего все-таки получилось совершить превращение. Тай моментально воспрянула духом: она выпрямила спину и обольстительно повела плечами, призывно глядя на своего кавалера.
Возле смущенного пана Чаха, заложив руки за спину, стоял еще один мужчина.
Каве еле сдержала изумленный возглас. И неудивительно: при взгляде на такого красавца у любой девушки захватило бы дух. Высокий, подтянутый, во фраке; на плечи небрежно наброшена длинная черная мантия. Легкая седина на висках абсолютно не портила открытое смуглое лицо, а золотая серьга с черной каймой в левом ухе добавляла образу чудесно преобразившегося пана Седрика Камнетретьего еще больше загадочности.
Он подошел и взял Каве под локоть.
– Вы чудесно выглядите, уважаемый Мольфар, – сказала ему девушка. – Честно говоря, я готова влюбиться в вас по уши. Если, конечно, это не иллюзорный облик.
– Сейчас я самый что ни на есть настоящий, – откликнулся он довольным басом. – Примерно так я выглядел перед тем, как надолго засесть по милости кое-кого в проклятой горе Кровуше.
Каве искоса взглянула на его точеный профиль, гадая про себя, как можно при такой поразительной внешности предпочитать образ седовласого старца. Возможно, пан Седрик не хотел излишнего внимания со стороны женского общества. Интересно, любил ли он когда-нибудь и насколько сильно?
Пан Седрик прервал поток ее сумбурных мыслей.
– Представляешь, Каве, – сказал он, – Наш знакомец Стригой решил организовать Шоколадный бал в Стеклянной Зале.
Тай, что-то тихо шептавшая на ухо Чаху, встрепенулась.
– А как же сторожевые нити? – изумленно спросила она. – А стеклянные статуи? Неужели их восстановили за такой короткий срок? А жемчуг? Как можно танцевать в зале, полной драгоценных жемчужин?
– Не могу знать, дорогая чара Тай. Но подозреваю, что нас всех ждет много сюрпризов.
Беседуя, они дошли до самого края ровной зеленой лужайки. Освещенная стремительно догорающим закатом, Стеклянная Зала выглядела совершенно невероятно – огромная, пылающая алым огнем полусфера.
Роскошные высокие двери из витражного стекла бесшумно открылись, пропуская новоприбывших. Каве с паном Седриком первыми ступили в зал, но замерли на пороге, потрясенные и очарованные одновременно.
В зале витал густой и пряный шоколадный дух, он переплетался с ароматами корицы, ванили и миндаля. Каве во все глаза разглядывала гигантские статуи знаков Зодиака, высеченные из темного и белого шоколада: украшенные лепестками миндаля чаши Весов, гордого Льва в гриве из сливочной пены, толсторогого Овна, покрытого разноцветной глазурью, и мол очно-шоколадного Водолея, льющего из кувшина горячий шоколад. По залу летали подносы с конфетами и разными сладостями, а также шампанским.
– Судя по всему, ужина не предвидится, – весело фыркнула Тай. – Через несколько часов всех будет тошнить от шоколада…
Пан Седрик ловко ухватил с летающего подноса сразу три бокала шампанского и предложил дамам и пану Чаху. Себе он ничего не взял.
Разглядывая на свет искристые пузырьки, весело мельтешащие за тонкими стенками бокала, Каве вспомнила свою первую колдовскую вечеринку. Она прилетела на сундуке прабабки Марьяны на регистрацию к президенту карпатского сообщества. А Мстислав Вордак специально пригласил девушку на самое дикое сборище, чтобы она, испугавшись тайного магического мира, подарила ему свой фамильный браслет.
Как же давно это было! И сколько всего произошло с тех пор…
– Каве, а когда у тебя день рождения? – вдруг поинтересовался пан Седрик. – Какое же в тот знаменательный день высветилось на небе астрологическое созвездие?
– Стрелец… Предлагаете откусить кусок шоколада от своей статуи?
– Почему бы и нет? – ухмыльнулся пан Седрик. – На счастье.
– Я бы лучше съела кусочек мяса, – вздохнула Тай. – Не люблю сладкое.
– Увы, в Чародоле нет традиции праздновать День Мяса, – любезно отозвался пан Седрик. – А вот День Шоколада есть, потому что Мендейра, мать Чародольского Князя, очень любила горячий шоколад… Именно поэтому, в память о ней, в преддверии заключительного тура устраивают Шоколадный бал.
Тем временем в Стеклянной Зале все прибавлялось народу. Но Каве не узнавала ни одного лица. Она все искала среди праздничной шумной толпы Алексея Вордака и Кристу Соболь, хотя знала, что увидев их вместе, наверняка сойдет с ума. К ее удивлению, Чародольский Князь тоже не показывался.
Зато Каве без труда распознавала среди гостей драконорогов, принявших людское обличье: далеко не всем удавалось держаться с таким достоинством и непринужденностью, как пану Седрику. Многие из них ходили неестественно прямо, фыркали, шумно вздыхали и широко размахивали руками, – по-видимому, не часто им приходилось оборачиваться людьми.
Неожиданно на стенах вспыхнул ряд шаров-светильников, столь хорошо знакомых Каве, и зазвучала торжественная мелодия вальса. Ожил потолочный купол из разноцветного витражного стекла: украшавшие его геометрические узоры начали меняться, складываясь в разные причудливые фигуры, словно в огромном фантастическом калейдоскопе.
На черном обсидиановом полу закружились первые пары: мужчины в длинных мантиях и босоногие дамы в красивых вечерних нарядах. Тай с паном Чахом решили присоединиться к танцующим, правда, Ветротретий выглядел очень смущенным. Каве решила, что сейчас самое время отправиться на поиски шоколада, который можно съесть, иначе придется-таки откусить кусочек от какой-нибудь из статуй.
Неожиданно ее зоркий взгляд выхватил знакомую фигуру: Алексей Вордак шел прямо на нее под руку с некой чарой – очень миловидной девушкой в платье из легкой, кофейного цвета ткани. Она что-то весело рассказывала ему, а он время от времени кивал, но выглядел рассеянным, думал о чем-то своем. Неожиданно Алексей хитро улыбнулся – одними ямочками; обычно это означало, что он что-то замышляет.
Каве хотела отвести взгляд, но не могла. Почувствовав, что на него пристально смотрят, он дернулся и резко свернул в сторону, увлекая за собой девушку.
Чтобы скрыть волнение, Каве сделала большой глоток шампанского и чуть не поперхнулась.
Гости все прибывали и прибывали. Но Кристы Соболь среди них не было. Может, рыжая ведьма так устала на финальном поединке, что до сих пор спит без задних ног? Или не хочет показываться ей на глаза. Или – Алексею Вордаку? Похоже, они все-таки приехали порознь… Но что же тогда показало зеркало? И почему Алексей даже не подошел к ней, не объяснился?
Шампанское пьянило, подзадоривало, дарило обманчивую смелость – сейчас Каве была готова вызвать на смертельный бой в финале проклятую рыжую ведьму. Или эту миловидную девушку в бежевом. Или просто потанцевать где-нибудь под куполом, порхая среди переменчивых стеклянных узоров…
Тай и Ветротретий давно скрылись в неизвестном направлении. Пан Седрик с деловитым интересом разглядывал статую шоколадного Льва и старательно делал вид, что не замечает обращенных на него многочисленных женских взглядов.
Видя, что некий смуглый чар, усатый, черноглазый, в переливающейся лунным серебром мантии, решительно направляется к ней, Каве бочком попятилась к статуе усыпанных миндалем Весов, норовя скрыться в ее тени.
А может, ей лучше уйти? Чародольский Князь, похоже, так и не явится на собственный праздник.
– Потанцуем, Каве? По старой дружбе?
Девушка резко обернулась и увидела Рика Стригоя настолько близко, что от неожиданности наступила ему же на ногу. Смутившись еще больше, она неловко взмахнула руками – бокал с недопитым шампанским взлетел на миг и грянулся об пол, разбившись на тысячи водно-хрустальных брызг.
– К нашему счастью, – изрек полу дух.
И, пользуясь растерянностью девушки, увлек ее за собой на середину залы.
В то же мгновение веселую игривую мелодию вновь сменил торжественный ритм вальса. Каве, лихорадочно пытаясь вспомнить уроки школьного кружка бальных танцев, закружилась с полу духом по зале.
Внезапно огни хрустальных люстр померкли, музыка стала звучать глуше, пока окончательно не затихла. Запахи шоколада, орехов и корицы, витавшие в бальной зале, сменились тонким ароматом роз…
Князь перестал кружить ее где-то там – в полной-полной темноте. Замер, мягко ухватив за талию. Казалось, вместе с ним застыло само время; не было слышно ни шороха, ни звука, сюда не проглядывал ни единый лучик света. И вдруг он отстранился, и краски мира возвратились на свои места: начали тикать часы, заиграло пламя в небольшом камине, освещая уютную комнату в черных и золотистых тонах.
Князь смотрел прямо ей в глаза.
«До чего же у него красивые, необычные и переменчивые глаза, – подумалось Каве. – Их серый цвет может сгущаться и сверкать грозовыми сполохами, искриться веселыми огоньками или мягко сиять темным серебром, как сейчас».
– Я знаю, зачем ты здесь, Каве… И знаю, что задумал старый прохвост Седрик. И да, не скрою, по-прежнему хочу забрать у тебя Золотой Ключ. Но давай забудем обо всем этом хотя бы на час. И проживем его только для себя, без всяких интриг. Хочешь шампанского, Каве?
Она заглянула в самую черноту его взгляда и вдруг сказала:
– Хочу.
Рик улыбнулся – хитро и насмешливо, скрывая за быстрым прищуром глаз истинные мысли. В его руках появились два узких кубка – судя по виду, из чистого золота.
– Ты удивительная девушка, Каве. – Чародольский Князь потянул ее за руку и увлек на черный бархат дивана. Обнял крепче и, спустив шлейку платья, мягко поцеловал в плечо. – Несмотря ни на что… – Он перевел взгляд на ее декольте, пробежал пальцами по изгибу руки. – Несмотря ни на что, – повторил он нежно, будто промурлыкал, – меня все время тянет с тобой поговорить по душам.
Каве с новым интересом разглядывала его, замечая, что его поглаживания стали настойчивее. Интересно, сколько у него было женщин? Судя по тому, как ловко он флиртует, их наверняка было достаточно…
– Любви никогда не достаточно, – вслух опроверг полудух. – Выпей еще, Каве.
Он легко подтолкнул ей кубок, и она послушно сделала еще один глоток дурманящих пузырьков.
«Только бы он не начал разговор о Золотом Ключе…»
– Да забудь же про этот Ключ, – беззаботно произнес Рик. – В жизни полно радостей помимо волшебных вещей.
«Моя мысленная защита совсем не работает, – удивленно поняла девушка. – Водопад еле шумит… Неужели шампанское?! А ведь я даже не проверила, есть ли в нем лишние примеси… Какая неосторожность!»
– Не бойся, Каве, – тихо шепнул полудух, мягко коснулся губами ее уха, захватывая сережку, будто хотел проглотить жемчужную капельку. – Я не причиню тебе вреда… Давай считать сегодняшнюю ночь перемирием… Временным.
Она хотела отстраниться, но он не позволил: наоборот, сильнее привлек к себе и стал целовать в шею, мягко, едва касаясь… невероятно нежно.
– Меня будут искать… – тихо сказала она, не в силах больше сопротивляться. – Будут беспокоиться.
Серые глаза вновь оказались рядом.
– Не будут. – Его взгляд не скрывал хоровода лукавинок. – Мольфар, старый черт, давно догадался, что я тебя выкраду на время, а твои друзья слишком заняты межрасовыми отношениями, чтобы замечать хоть что-либо…
Не отрывая от него глаз, Каве сделала еще один глоток шампанского, и всякая настороженность покинула ее сердце.
«Я не могу сопротивляться», – отрешенно подумала она и закрыла глаза, отдавшись его ласкам, которые стали намного смелее. Вот он потянул на себя ткань платья с ее плеча, даря огонь быстрых поцелуев, и сильнее притянул к себе за талию. Губами нашел ее губы и привлек к себе еще нежнее…
– Извини, что прерываю, Стригой… – промурлыкал вкрадчивый голос. – Но ты сам просил уведомить, если с твоим гостем случится нечто из ряда вон выходящее.
Пробормотав проклятье, Рик Стригой нехотя отстранился от Каве, а она вскочила, машинально поправляя платье. Неожиданно ее мысли прояснились: она изо всех сил замотала головой, и с ее сознания, будто нехотя, спала дурманящая пелена. Неужели Рик Стригой навел на нее чары?
– И что же такого произошло, великий Чарлин? – спросил полудух, тоже вставая. Несмотря на почтительный тон, в его голосе проскользнуло сильное недовольство.
– Присядь, Каве, – мягко, но настойчиво велел он. – Мы не договорили. Девушка глянула в его серые глаза и не посмела ослушаться. В конце концов, главное – больше не пить шампанское.
Кот с крыльями махнул черной когтистой лапой: возникнув из серебристой дымки, прямо под ноги полудуху свалился Алексей Вордак собственной персоной.
При виде ухмыляющегося полудуха и растрепанной Каве, сидящей на диване, парень взвился в воздух, словно ужаленный. Его глаза распахнулись от изумления и гнева, но взгляд мгновенно ушел в сторону. Однако шея предательски порозовела.
Полудух вышел вперед, одновременно заслоняя Каве. Девушка совершенно растерялась и не знала, как вести себя дальше.
– Вижу, тебе намного лучше, маленький князь.
– О да, – подтвердил кот и зевнул. – Ему стало настолько лучше, что он собрался выкрасть магический пояс силы. Собственно, парня можно понять, ведь это его вещь, и весьма ценная.
– Не согласен, это моя вещь, – не моргнув глазом, возразил полудух. – Не забывай, я заплатил за нее большие деньги.
Известие о том, что у Чародольского Князя находится пояс силы Вордаков, застало Каве врасплох. Но, поразмыслив секунду, она решила не вмешиваться и дождаться подробностей.
Не удержавшись, она украдкой бросила взгляд на Алексея. Как назло, то же самое сделал он. Их взгляды встретились – и оба скривились с одинаковой неприязнью.
– Итак, насколько ему удалось задуманное? – с неподдельным интересом спросил Стригой.
– Честно говоря, мне понравился его план: пользуясь тем, что пояс силы навсегда астрально привязан к хозяину, он легко вычислил его местоположение. Появившись в твоей сокровищнице, этот малый даже не раздумывал: схватил нужное и хотел смыться обратным ходом. Но тут появился я и расстроил его планы… Опоздай я хоть на две секунды – даже пяток вора не заметил бы.
– Я не вор! – мгновенно отозвался Вордак. – Он его выманил…
– Не я, а наша общая знакомая, – сладким голосом произнес полудух, заставив парня побагроветь, как свекла. – Я всего лишь выкупил у нее твой пояс силы… Кстати, а куда же делась прелестная Виана?
– Девушка до сих пор сидит в саду, ожидает своего приятеля, – доложил Чарлин. – И все еще думает, что этот вечер будет очень романтичным… Поэтому она и помогла твоему пленнику избавиться от следящего шара… Думаю, это парень подсказал ей такую дельную мысль.
– Все ясно, – задумчиво произнес полудух. – Ну что ж, признаю, ты меня чуть не обманул, Карпатский Князь.
– Да, попытка была неплоха, – подтвердил кот. – Малый просчитался только в одном: он не знал, что у пояса силы столь хороший сторож. – И глянул на полу духа большим желтым глазом.
– Согласен с тобой, Чарлин. – Рик Стригой с почтением поклонился коту.
– Я и сам не смог бы утащить что-нибудь из твоих цепких лап… За одним исключением, если ты помнишь.
Кот недовольно мяукнул:
– Я прекрасно помню этот случай. Но тебе просто повезло…
– Разве? Та полузабытая история видится мне совсем иначе.
Пока они препирались, Лешка, не скрываясь, в упор смотрел на девушку – мрачно и презрительно. Каве отвечала ему точно таким же взглядом. Каждый из них думал о своем. Вордак гневно представлял только что увиденное, Каве вспоминала крепко запавшую в память сцену в маленьком зеркале Алексы. Лица обоих пылали возмущением и гневом.
Наконец Рик Стригой заметил, что напряжение в комнате возросло до критической отметки.
– Ну что ж… Так как все разъяснилось, предлагаю всем разойтись по комнатам. У Каве завтра важнейший финал… – Он схватил руку девушки и быстро поцеловал кончики пальцев.
После этого, не дав ей ничего ответить, закружил ее в серебристом вихре перемещения, и она исчезла.
– Я тоже пойду, – зевнув, произнес кот.
Он взмахнул крыльями и, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами от столешницы, вылетел в окно.
– Ну а теперь поговорим по-мужски, Вордак.
– Драться будем? – Лешкины глаза загорелись угрюмой решимостью. В них без труда читался смертельный приговор полудуху.
– Размечтался, – осадил его Рик Стригой. – По мне, так следует выпороть тебя как следует. За кражу ценного имущества. Но у меня хорошее настроение. Правда, немного подпорченное… Да и завтра такой важный день. Будет великая битва… Другими словами, я дам тебе возможность искупить свою вину.
– Вот как? А если я не соглашусь?
Полу дух притворно вздохнул:
– Я буду так разочарован, что прикажу сослать тебя в какую-нибудь гору. Даже сам Великий Мольфар еле пережил это приключение, советую ознакомиться с его горьким опытом… Да и не каждого спасет прекрасная ведьма с градовым ножом за поясом. Ты можешь просидеть в горе долго-долго.
– Ты не посмеешь!
– Почему это? – оскорбился полудух. – Я привык соблюдать законы своего княжества. Многие из них я сам написал… За воровство полагается суровое наказание. Только недавно, кстати, у меня украли ценную вещь. – Он поморщился. – Но это были дамы, а женщинам многое прощается. Тебя же я не пощажу, даже без оглядки на наши с тобой душевные противоречия. Ну так как насчет небольшой сделки?
Вордак медлил с ответом. Его взгляд перемещался по комнате, словно парень ждал подсказки от черных бархатных гардин, каминного пламени, светильников из хрусталя или овального стола, покрытого черным лаком.
– Не похоже на спаленку, – процедил он. – Неужели твой кабинет?
– Угадал. – Полудух иронично прищурился. – Если бы ты лучше слушался своего наставника мага Виртуса, то через пару десятков лет у тебя был бы точно такой же.
– Ну да, – хмыкнул парень. – Я никогда не стал бы кабинетной крысой.
– Вот уж спасибо за комплимент… – деланно обиделся полудух. – Хорошо, а если бы твое правление шло спокойно, чем бы ты занялся, интересно?
– Не твое дело.
– И все же?
Видя неприкрытое любопытство полудуха, парень сдался.
– Я бы учился и много путешествовал, – нехотя сказал он. – Мне всегда нравились межпространственные переходы. В конце концов, постарался бы стать очень сильным магом. Заниматься магией куда интереснее, чем плести козни, стараясь захапать чужие земли.
Лицо Стригоя посуровело, он стал необычайно серьезен.
– Перейдем к делу, – произнес Чародольский Князь сухим, деловым тоном. – Завтра состоится финальный бой. Пожалуй, это самое важное событие за последние годы… Поэтому я хочу, чтобы все прошло гладко, без сучка, без задоринки. Кстати, чтобы добыть твой драгоценный пояс, я продал четыре места в финале твоему приятелю Лютогору.
При звуке имени заклятого врага Алексей Вордак тут же вскинул голову.
– Так ты с ним заодно? – мрачно процедил он. – Я так и знал.
Полудух шумно вздохнул и закатил глаза к потолку:
– Научись не спешить с выводами, малыш. Я ничего не делаю просто так, это да. И если я хочу свести в финале Чаклуна всю вашу карпатскую шайку, значит, у меня есть на это свои причины. Собственная цель, которая ни тебя, ни Лютогора не касается. Я не знаю, кого собирается выставить завтра ваш предводитель диких, но догадываюсь. Вот почему я приберег еще три места. Первое – для тебя, второе – для твоего приятеля Ковальского…
– Шелла?!
– … и третье – для чудесной девушки Эрис, – докончил свою речь полудух. – Так как в финал попали Каве и ее подружка с темным прошлым, некая землячка Тай Димитрова, остается всего одно место… Но, увы, этого человека я перекупить не смог. Видишь ли, это сын моего учителя Чарлина. Того самого, который не дал довести до конца твое опасное воровское мероприятие.
– Этого кота с крыльями? Представляю, какой тогда сынок.
– Не суди о магах по внешности. – Полудух осклабился. – Но ты прав, сынуля у него тот еще… Он меня не очень любит, поэтому постарается победить в финале, чтобы загадать одно желание, весьма для меня негативное.
– Его можно понять, – не сдержался Алексей. – И провидца не надо звать: конечно, кошачий сынок пожелает твоей смерти.
– Если бы! Видишь ли, у него есть сестра… Между нами – весьма средних достоинств. А так как я должен буду исполнить любое желание…
– Ты женишься. – Парень насмешливо сузил черные глаза. – Тогда я не прочь вызвать этого славного парня на поединок и тут же проиграть ему.
Некоторое время полудух строго и довольно осуждающе смотрел на своего пленника.
– Я бы не женился в любом случае. Всегда можно найти способ договориться с людьми… Но здесь особая ситуация – я бы не хотел портить отношений с Чарлином.
– Ладно, с этим все ясно, – Лешка нетерпеливо передернул плечами. – Но я-то здесь при чем? Хочешь, чтобы я сражался с ним и победил? Или женился на его сестре со средними достоинствами?
Чародольский Князь хмыкнул, мгновенно развеселившись:
– Ну, такой странной невесты я даже тебе не пожелал бы… А вот с поединком ты угадал. Но с другим противником. Тебе вряд ли удастся победить сына Чарлина – он не слаб, иначе бы не оказался в финале… Ты должен защитить Каве. – Полудух вновь посерьезнел и послал Вордаку испытующий взгляд. – Видишь ли, в финале Чаклуна маги сражаются друг против друга. Я уверен, что Каве должны вызвать… Даже не так – ее точно вызовут на смертельный бой. Ты должен помешать этому и вызвать ее первым – конечно, на простой поединок.
Парень чуть не задохнулся от возмущения:
– Ты можешь себе представить, как это будет выглядеть?
Полу дух беззаботно пожал плечами:
– А что тебе не нравится? Вряд ли она сможет сражаться с тобой и…
– …не победит в финале, – довершил за него Вордак. – Как я понимаю, ее победа и, соответственно, желание связано с Золотым Ключом?
– Ты проницателен, мой юный друг, – с иронией произнес Рик Стригой. – Но не переживай из-за этих мелочей. По всей видимости, наши с ней желания все-таки в чем-то да совпадают.
Вордак замолчал, опустив взгляд. По всему было видно, что в его душе идет жаркая борьба.
– После Чаклуна я отдам тебе пояс силы, – продолжил полудух. – А взамен этой, в общем-то простенькой, услуги, помогу расправиться с Лютогором.
– Уничтожив мой край? – мгновенно перебил Вордак. – Я в курсе того, что ты собрался стереть Карпаты с лица земли.
– Как мило, – холодно произнес Стригой. – Кого ни спроси, все знают о моих желаниях лучше, чем я сам.
Вновь повисло молчание. Алексей был так взбешен, что даже кулаки сжал, стремясь сдержать гнев. Полудух же выглядел спокойным и даже каким-то расслабленным.
– Ты все равно не сможешь бороться со мной, пока не вернешь отцовский пояс, – медленно и веско проговорил последний. – Я предложил тебе сделку. Ты либо соглашаешься, либо нет. Итак?
Парень протяжно вздохнул, чуть ли не зарычав, как молодой тигренок:
– Я… согласен.
– Вот и прекрасно. – Полудух тут же провел рукой, сотворив область зеркального перехода. – Значит, по рукам… Да, и еще одно. Наше, так сказать, противостояние. Пусть Каве сама выберет одного из нас. Это будет честно, ты согласен?
– Мне кажется, она уже выбрала, – мрачно процедил Вордак и, не попрощавшись, шагнул в зеркало.
– Если честно, то мне тоже, – вслед ему пробормотал полудух.