-13-
Понятия не имею, что мне снилось, но, открыв глаза, я почувствовала себя невероятно легкой и отдохнувшей. И это волшебное ощущение не могло перебить даже затекшее от долгого лежания в одном положении тело и лямки бюстгальтера, которые передавили кровоток, широкой полосой отпечатавшись на коже.
Кряхтя, как столетняя старуха, я повернулась на бок и охнула, когда в кожу будто впились сотни маленьких иголочек, неприятно заныли онемевшие рука и нога.
– Ой-ё-ёй, – жалобно простонала я и, задрав штанину, принялась тереть ноющую лодыжку, которую свело судорогой.
Как только боль стала немного стихать, всё так же лежа на спине и изворачиваясь змейкой, стащила с себя джинсы, бросив их на пол. Туда же полетели майка и бюстгальтер. И только полностью освободившись от тесной одежды, я упала на подушки, раскинув руки и смотря в потолок. Тело приятно ныло и хотелось вновь закрыть глаза и уснуть.
– Олеся? – в дверь деликатно постучали, и ручка начала медленно поворачиваться вниз.
Сдавленно охнув, я шустро прекратилась и завернулась в покрывало, как в кокон. Один нос торчал.
– Проснулась? – несколько напряженно поинтересовался Разин, стоя в дверях.
Это был именно Денис Анатольевич Разин – некромант и могущественный маг, а не обаятельный Дэни, который вчера пил виски и рассказывал мне тайны моего происхождения. Мужчина был одет в деловой костюм графитового цвета, светлую рубашку и серо-лиловый галстук. Тёмные волосы, еще немного влажные после душа, были зачёсаны назад, лишь одна прядка непокорно падала на лоб.
– Доброе утро, – пискнула я, во всех деталях вспоминая все события предыдущего вечера и ту тонну новой информации, которую он на меня вылил.
– Как самочувствие? – колдун продолжал стоять в проёме, даже не пытаясь войти в комнату, за что я была ему очень даже благодарна. При одной только мысли, что он может подойти ближе, меня бросало в дрожь, а во рту всё пересыхало.
– Ты усыпил меня.
Не спросила, а лишь констатировала факт, но обвинять Разина в самоуправстве и покушении на мою частную жизнь не собиралась. Сейчас как никогда отчётливо понимала, что он поступил правильно и согласно ситуации. Это была самая настоящая истерика, и её надо было остановить, а меня успокоить. И способ для этого колдун выбрал самый безопасный и эффективный.
– Да, – не стал скрываться и оправдываться Денис, продолжая меня внимательно рассматривать.
– Спасибо.
Тёмная бровь медленно поползла вверх.
– За что?
– За помощь. И поддержку.
Лежать перед ним почти голой – трусы в сердечко за одежду плохо воспринимались – было крайне неловко. Я знала, что Денис был в курсе того, что на мне нет одежды. Видела это в его глазах. Пронзительно-серые, они ярко блестели на, казалось бы, бесстрастном и холодном лице, выдавая настоящие чувства и эмоции. В какой-то момент мне даже показалось, что он сейчас сделает шаг, закроет дверь и подойдёт ближе, на ходу снимая пиджак и развязывая галстук.
Я так отчётливо видела эту сцену, что тяжело сглотнула и покрылась румянцем с головы до ног. Грудь заныла, а соски стали такими чувствительными, что крайне болезненно среагировали на соприкосновение с покрывалом.
Всего лишь секунда. Я задержала дыхание, ожидая, что будет дальше, предоставляя ему право самому принимать решение. Но Денис моргнул и отступил, отводя взгляд в сторону.
– Уже десять утра. Через час у нас встреча с Игорем. Я договорился, – продолжая разглядывать картину на стене, произнёс Разин. Его голос был сдавленным и глухим.
– Я поняла.
– Одевайся, приводи себя в порядок и иди завтракать. Времени у нас мало.
– Хорошо, – пробормотала я.
– Хорошо, – кивнул мужчина, бросил на меня странный взгляд и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Отпустило. Вместе с его уходом всё то напряжение, которое накапливалось между нами, исчезло. Я некоторое время лежала, вслушиваясь в звук шагов и пытаясь унять скачущее сердце. Когда-нибудь всё равно придётся обо всём поговорить и обсудить. Когда-нибудь, но не сейчас.
Выбравшись из кокона, как была, голышом, отправилась умываться.
Как только с утренними процедурами было покончено, я минут на пять зависла у шкафа с одеждой, которую для меня приобрела Изабелл. Интересно, что следует надевать на встречу с сестрой, которая пыталась меня убить? Может, для этого есть какие-то правила или предписания? Если они и были, то я понятия не имела, что в них говорится.
Перебирая вешалки с дорогой одеждой, я с досадой кусала губы и всё никак не могла сделать выбор. Это была не моя одежда и совершенно не мой стиль. А часики тикали, напоминая о времени, которого у меня не было.
В конце концов я остановила свой взгляд на узких брюках и тёмно-зелёной шелковой рубашке с кротким рукавом, украшенной узким чёрным кружевом. Волосы собрала в привычный пучок, стараясь, чтобы кудряшки встали на место и не выбивались, делая меня похожей на взбесившийся одуванчик.
Смотря на себя в зеркало, я не могла не признать, что у Белль потрясающий вкус, изумрудная блузка идеально гармонировала с цветом волос и молочной кожей, а брюки выгодно подчёркивали пятую точку.
– Вкус есть, а меры маловато, – пробормотала я, пытаясь минимизировать глубину выреза, в котором очень хорошо выглядывал предмет нижнего белья. – Вся одежда слишком на грани приличия.
Разин ничего по поводу моего внешнего вида не сказал. Лишь глянул поверх кружки с дымящимся кофе и вновь уткнулся в ноутбук, который стоял рядом с ним на столе, со знаменитым лейблом на крышке.
– Кофе, круассаны, – сделав глоток из кружки, сообщил мужчина, не отрывая взгляда от голубого монитора.
– Из Парижа?
– Что? – на меня Разин всё-таки посмотрел, причём выражение у него было такое рассеянное, что я не смогла удержаться от нервного смешка.
– Круассаны из Парижа?
– Нет. С Сейшельских островов.
Я едва не уронила кружку от удивления, капельки кипятка попали на кожу, заставив болезненно поморщиться и потереть кисть о брюки.
– Что?
– Это моя сестра пекла. Она всегда, когда нервничает, занимается готовкой. Передала утром с мужем.
– Кхм, – пробормотала я, присаживаясь за стол и убирая непослушный локон, которому всё-таки удалось выбраться из причёски, за ухо. – Понятно.
– Попробуй, очень вкусно. С клубничным конфитюром. Таня отлично готовит, в отличие от Лиз. Хотя и у той бывают проблески домовитости.
– Угу.
Аппетит пропал окончательно. Как-то не укладывалась в моей голове мысль о том, что могущественная ведьма, живущая на Сейшельских островах, может поставлять мне, обитающей в тайге, круассаны на завтрак.
Вдохнув горький аромат кофейных зёрен, я уставилась в окно, ни о чём конкретно не думая. Но Денис расценил мою задумчивость по-своему.
– Волнуешься?
Я пожала плечами, продолжая изучать голубое небо и зелень деревьев.
– Не знаю. О чём мне с ней разговаривать? Оказалось, что я совсем не знала свою младшую сестру. И она мне не сестра вовсе, – горько ответила ему, вновь вдыхая запах кофе, но не делая глотка. Мне нравилось просто чувствовать этот аромат, а не пить напиток.
– Если не хочешь, то мы можем всё отложить.
– Это ведь всё равно когда-нибудь случится. Не так ли? Так зачем тянуть? Сомневаюсь, что мне когда-нибудь удастся подготовиться к этой встрече, подобрать нужные слова. Так что откладывать бессмысленно, и оттягивать момент в том числе. Уж лучше сейчас.
– Для восемнадцатилетней девушки ты очень разумна, – пробормотал мужчина, закрывая ноутбук и полностью сосредоточившись на моей персоне.
– Это плохо?
– Хорошо, – ответил Денис, кивнул сам себе и взялся за телефон, делая один звонок за другим. – Странно, телефон Игоря отключен, на домашний никто не отвечает. И Белль молчит. Это на них не похоже.
– Думаешь, что-то случилось?
– Если только хорошее. О плохих новостях нам бы давно уже сообщили. Примета такая. Что плохие новости распространяются со скоростью света. В отличие от хороших. Допивай кофе, и будем отправляться. Перенестись к Стражам напрямую не выйдет, так что перенесёмся в мой офис, а оттуда на машине поедем на встречу с твоей сестрой.
– Хорошо. Я уже, – отставляя в сторону нетронутый кофе, заявила я, вставая. – Давай отправляться.
– Ты же ничего не ела.
– Не хочется.
– Как хочешь, – Разин сложил ноутбук в кейс, повесил его на плечо и протянул мне руку. – Готова?
– Да, – осторожно вложив свои пальчики, ответила ему и сглотнула, чувствуя непонятное тепло и некую робость от его близости.
– Закрой глаза, – посоветовал Денис, подтягивая меня к себе так близко, что мы почти касались друг друга, и я послушно кивнула, страшась поднять взгляд.
Чувство неловкости усилилось, путая мысли и не давая сосредоточиться.
Вспышка, и мы перенеслись.
После резкого перенесения меня немного заштормило, перед глазами всё закружилось и завертелось. Именно поэтому Денис еще пару минут придерживал за плечи, заботливо заглядывая в глаза.
– Ты в порядке?
– Угу, – сообщила я, радуясь, что не выпила перед отправкой кофе.
Не уверена, что после такого стресса для организма смогла бы удержать завтрак у себя в желудке. Раньше перенос проходил для меня лучше.
– Может, воды?
Ну вот, а ведь только получилось вернуть желудок на место, как меня снова замутило. Перед глазами замелькали мушки, и я пошатнулась, но удержать равновесие смогла.
– Н-нет, всё нормально, – проблеяла несчастным голосом, аккуратно высвободилась из его захвата и потопала к ближайшему диванчику.
Почему-то мне казалось, что в сидячем положении, находясь подальше от Разина, моё физическое состояние быстрее придёт в норму.
– Уверена? Ты позеленела.
– Спасибо за сравнение с лягушкой, но я просто хочу немного посидеть. Можно?
– Да, конечно, – направляясь к рабочему месту, ответил Денис. – Я только сделаю пару звонков, подпишу кое-какие бумаги, и мы сразу поедем к Стражам.
– Хорошо, – я кивнула и принялась осматриваться.
Кабинет Разина был очень большим и выглядел в точь-в-точь как в дорогих зарубежных сериалах о миллиардерах и бедных секретаршах, которые каким-то чудом умудрялись завоевать их сердца.
Стол директора из красного дерева, от него буквой «т» шел другой, более длинный – для акционеров или прочих посетителей. Высокое кожаное сиденье для руководителя и обычные стульчики для простых смертных. За спиной огромное панорамное окно на всю стену с видом на Москву. От этой масштабной панорамы у меня даже немного закружилась голова. Не уверена, что смогла бы подойти к этому окошку ближе, чем на пять метров. Вроде раньше высоты не боялась, а тут вдруг ладони вспотели и колени задрожали. Справа, где я и расположилась, восстанавливаясь после переноса, – небольшая мягкая группа: тёмно-синий диван, два кресла и стеклянный туалетный столик с какими-то бизнес–журналами, на глянцевых обложках которых были какие-то дядечки, стрелочки, и графики. Слева – шкафчик, заполненный документами и тёмными папками.
Я так увлеклась созерцанием рабочего места колдуна, что пропустила приход нового действующего лица и очнулась, только когда услышала мягкое и ласковое обращение, от которого завибрировал воздух в напряжении и сдерживаемом желании. Даже будучи человечком (опустим подробности и проблемы моей инициации), я чувствовала эти невысказанные эмоции и чувства и невольно напряглась.
– Вызывали, Денис Анатольевич?
Резко повернув голову, я увидела ведьму. На этом описание можно было закончить. Потому что, по сути, совершенно не важно, как эта дама выглядела. К слову сказать, она была натуральной платиновой блондинкой с идеальными бровями, густыми ресницами и пухлыми алыми губками. Совершенное, без грамма лишнего жира, тело было облачено в узкую черную юбку и белоснежную блузку, которая из-за обширной груди казалась меньше на пару размеров. Из-за неё пуговички натянулись так, что казалось, если ведьма вдохнёт слишком сильно, то они просто лопнут, осыпаясь на пол.
Но всё дело было не во внешности, точнее, не только в ней. Просто девушка смотрела и вела себя как самая настоящая ведьма. Та самая, о которой слагали страшные сказки и легенды и к которым не стоило поворачиваться спиной. Ведь сожрёт и не подавится.
Одного взгляда в мою сторону тёмно-карих глаз было достаточно, чтобы понять: мне не жить. Вот стоит только выйти за эту дверь в одиночестве, как меня проклянут и прикопают под фикусом в приёмной. Если у них тут есть фикусы. В любом случае мне совершенно не хотелось стать прикормкой для растения.
– Да, – невозмутимо откликнулся Денис. – Туманов не звонил?
– Нет, Денис Анатольевич. Я принесла вам документы на подпись, – произнесла она. Для того чтобы подать ему бумаги, ей пришлось наклониться над столом. Да так сильно, что грудь едва не вылезла из выреза. А Разин в её сторону даже не глянул, лишь кивнул, полностью сосредоточившись на работе. – Желаете кофе?
«А еще и меня на этом столе раз …адцать и во всех позах».
Я смущенно хмыкнула, отводя взгляд на панораму за окном и не зная, куда себя девать от смущения и неловкости. Уж слишком откровенным был голод в её глазах. А Разин либо не замечал, либо уже пресытился и наелся.
В любом случае смотреть на это было неприятно. Будто меня прилюдно ткнули в низкое происхождение и поставили на место, чётко дав понять, кто я такая и что в этом мире мне не место.
«Дурочка, – тут же одёрнула себя. – То, что он должен тебя инициировать, совершенно ничего не значит. Переспите, дар откроете, артефакты напитаете и разбежитесь. Ты одна из многих. Сколько их было и сколько еще будет. Самое главное – не ходить за ним с взглядом побитой собаки. Просто забыть и всё».
– … хочешь? – донёсся до меня вопрос Разина, заставивший покраснеть и сжаться. – Олеся?
– Что?
– Ты точно ничего не хочешь?
– Нет, – поспешно ответила ему и для пущей убедительности еще и головой замотала.
– А то Лида принесёт. Да, Лида?
Блондинка мило улыбнулась. Такая гримаса могла соперничать с акульим оскалом на звание самой страшной улыбки года. Я впечатлилась и снова покачала головой.
«Конечно, принесёт. Только проклянёт или, в лучшем случае, плюнет в стакан с водой».
– Нет, спасибо, – ответила я любезно и, подумав, добавила. – Лида.
Секретаршу перекосило еще сильнее, а карие глаза недобро сощурились.
– Что-нибудь еще, Денис Анатольевич? – бросив на меня полный ненависти взгляд, промурлыкала ведьма Разину.
– Принеси мне ключи от машины. Мы с Олесей уезжаем, – подписывая документы, ответил мужчина, не замечая, как еще больше скривилось хорошенькое личико девушки.
– И когда вас ждать? – собрав остатки терпения, поинтересовалась Лидия.
– Сегодня мы не вернёмся. По поводу завтра пока не знаю. Я на связи, так что все экстренные вопросы по телефону или через почту.
– Поняла, Денис Анатольевич. Я могу идти?
– Да.
«Кажется, я только что получила еще одного злейшего врага… Вот так вот, неожиданно. Но, с другой стороны, ведьмам даже повод не нужен, чтобы возненавидеть человека».
Думать о том, что я тоже ведьма, не хотелось. Сомневаюсь, что дар оракула и сущность у сердца сделают меня вот такой эгоистичной и ревнивой особой. По крайней мере, я очень надеялась на это. Невозможно так сильно измениться и забыть восемнадцать лет жизни только из-за того, что обрела силу, которую не хотела.
Через пять минут, получив ключи, мы вошли в хромированный лифт с зеркальной стеной и стали спускаться в подземную парковку.
– Секретарша хочет заключить с тобой контракт, – пробормотала я, как только двери закрылись и мы стали спускаться вниз.
Ведь понимала, что это совершенно не моё дело. Но надо было как-то заполнить тишину, которая возникла между нами.
Разин пожал плечами, продолжая стоять ко мне в профиль и засунув руки в карманы брюк.
– Да. Она и еще не менее сотни других ведьм.
– И тебя это не смущает? Ведь она на что-то надеется, строит планы.
– Нет, не смущает, – Разин покачал головой и повернулся ко мне. – Положение, статус, слава спасителя и высокий уровень магии всегда были, есть и будут привлекать внимание. Это мой бич и моё проклятие. К этому просто надо привыкнуть. Лида отлично справляется со своими обязанностями, нареканий никаких. А увольнять её за мечты, надежды и прочие фантазии, по крайней мере, глупо. У меня есть одно очень важное правило, Рыжик: никаких романов на работе. И она это знает.
– Но продолжает мечтать.
Снова равнодушное движение плеч. Разина это действительно не интересовало. Неужели я тоже скоро стану такой – холодной, бесстрастной и безразличной?
– Её право, – двери открылись, и Денис пропустил меня вперёд. Парковка была самой обычной: бетонная коробка с минимальным освещением. – Меня больше волнует, почему Игорь не отвечает на звонки. На него это совсем не похоже.
Странно, но тревоги я не чувствовала. Интуиция молчала, давая понять, что опасности в этом нет.
Ровно в одиннадцать утра мы стояли на пропускном пункте.
– Доброе утро, господин Разин, госпожа Стрельцова, – Страж внимательно нас осмотрел. – Чем могу помочь?
Я поспешно спряталась за спину Дениса, рефлекторно пытаясь избежать этого проницательного взгляда. В памяти еще были живы воспоминания о комфортабельной камере и ежедневных допросах. А ведь обвинений в покушении на убийство Дениса с меня так и не сняли.
– Туманов здесь?
– Еще не приехал.
– Дозвониться ему не могу всё утро. Он обещал нам устроить свидание с задержанной Стрельцовой Алисой.
– Ничем помочь не могу, – покачал головой Страж. – Подобные вопросы вам надо решать напрямую с Тумановым.
– Понятно. Спасибо, – кивнул Денис и снова достал телефон. – Где его носит?
И как раз в этот момент дверь открылась, и в большой холл быстро вошёл Игорь Туманов.
Честно говоря, за недели нашего знакомства у меня сложилось весьма стойкое собственное мнение о каждом маге/ведьме, которых я повстречала на своём пути. Так вот, Игорь Туманов прочно ассоциировался с надежной неприступной скалой, хладнокровием, спокойствием и собранностью.
А вот этот растрёпанный мужчина в потёртых джинсах и обычной, немного потянутой футболке совершенно не вязался с тем образом, что я создала. Он был очень взволнован и явно опаздывал.
– Игорь? – присвистнул Денис, недоверчиво рассматривая друга.
– Прости, задержался, – быстро подходя к нам, произнёс Страж и убрал со лба влажные от пота волосы.
– Опоздал.
– Задержался, – упрямо повторил тот и повернулся к охраннику. – Стас, впусти их. У нас встреча с подозреваемой.
– Я и не препятствую, – пожал плечами тот, так же с любопытством осматривая коллегу. – Они интересовались, где тебя носило. Поэтому и не заходили. Пропуск у Разина бессрочный, и мешать ему никто не собирался. Как и его спутнице.
– Так где тебя носило? – тут же влез некромант.
– Где носило, там уже нет. Пошли.
Мы быстро миновали контрольно-пропускной пункт и прошли к лифту.
– Проблемы? – поинтересовался Денис, пока мы ждали.
– У меня? – устало спросил Туманов и покачал головой. – Нет. Всё отлично.
– У тебя телефон отключен, – не отставал Разин, который явно собирался выведать у друга все подробности его странного поведения и облачения, не смотря на сопротивление последнего.
– Сел. Забыл зарядить, – ответил тот спокойно и вновь повернулся к хромированным дверям лифта.
Я тихо стояла за их спинами и просто наблюдала, затаив дыхание.
– Ты никогда ничего не забываешь.
– А теперь забыл. Одному тебе можно? – беззлобно огрызнулся Страж. – Сам ведь вечно теряешь мобильники или ломаешь.
– Но я – это я, – дверцы бесшумно открылись. Мы посторонились, пропуская выходящих Стражей, и сами вошли внутрь. Только тогда Денис продолжил: – А ты – Игорь Туманов, помешанный на правильности педант и неврастеник.
– Я не неврастеник. Просто люблю порядок.
– Маниакально.
– Дэн, отвали. Будем считать, что я этого не слышал, – отрезал мужчина и повернулся ко мне. – Здравствуйте, Олеся. Как вы себя чувствуете?
– Хорошо, – несколько растерянно ответила ему.
– Ты молодец, – улыбнулся Страж и серо-голубые глаза потеплели. – Я думал, что придётся накачивать тебя успокоительным.
– Я справляюсь. А как там Света?
– А Дэн тебе не сказал?
– Не успел, – пробурчал Разин, совершенно не обрадованный новой темой нашего разговора.
– Он оплатил ей целителей. Совсем скоро твоя подруга выйдет из больницы и будет отправлена в специальный центр психологической помощи жертв домашнего насилия. Это тоже оплатил наш Дэни.
– Спасибо, – благодарно шепнула я и улыбнулась, лишь слегка приподняв уголки губ.
– Не за что, – как-то неловко откликнулся тот.
Лифт остановился, выпуская нас на нужном этаже.
– Готова встретиться с сестрой? – спросил Туманов, как только мы вышли и направились дальше по длинному коридору.
– Да.
Эта комната для допроса была мне знакома. Сколько часов я провела здесь, находясь под воздействием и отказываясь выдать Алису? Я не знала ответа на этот вопрос, но холод стен прокрался к сердцу и заставил зябко поёжиться. Несмотря на то, что сегодня я находилась по другую сторону, быть здесь всё ещё неприятно.
Я знала, что за зеркальной стеной находятся Денис и Туманов и опасаться мне нечего. Дожила, боюсь свою младшую сестрёнку. Но отчасти так и было. Действительно боялась, но не Алису, а того разговора, после которого для нас ничего изменить будет нельзя.
Сидеть я не могла, поэтому стояла в углу, скрестив руки на груди и нервно смотря на дверь.
Шаги, едва слышный скрип петель, и в комнату с задранным подбородком и совершенно прямой спиной вошла сестрёнка. На ней была серая блеклая форма заключённой, волосы скручены в простой узел, а под глазами залегли круги.
– Надо же, действительно жива, – зло усмехнулась она, присаживаясь на стул.
Цепи наручников громко звякнули друг о друга, когда сестра положила скованные руки на столешницу, выжидательно глянув на меня.
– Здравствуй, Алиса.
– Привет. Шикарно выглядишь, Леся. Дорогие шмотки. Разин подсуетился?
– Это всё, что ты можешь мне сказать?
Она опять усмехнулась, выпрямляясь на стуле, который противно заскрипел под ней.
– А что ты хочешь? Обнимашки и поцелуйчики? Прости, наручники мешают, – Алиса приподняла запястья и с грохотом опустила вниз.
– Зачем ты…? – я запнулась.
Произнести это было страшно и как-то неправильно. Особенно когда родные и такие знакомые глаза в упор рассматривали меня.
– Пыталась тебя убить? – подсказала Алиса, ничуть не смущаясь. – Думаешь, меня тоже околдовали?
Думала. Верила. Надеялась.
– Просто хочу знать. Разве я не имею права знать, почему родная сестра мечтает меня убить?
– Ты мне не родная! – прорычала она с ненавистью, утратив всю наигранность и весёлость.
Правда, вспышка злости быстро, как появилась, так и исчезла, оставив после себя лишь напряжённую тишину.
– И давно ты знаешь? – тихо спросила у неё.
– Уже два года. С той самой проклятой ночи, как, занимаясь сексом с Максом Даниловым на заднем сиденье его потрёпанной ауди, едва не сдохла от силы, о которой не имела ни малейшего понятия.
– Данилов? – переспросила я.
Отчего-то это имя мне было знакомо. А потом я его вспомнила. Студент третьего курса пропал без вести был найден мёртвым спустя двое суток. Ведьму, которая выпила из него все силы, превратив в сушеную мумию, так и не нашли. Хотя шумиха поднялась знатная.
– Это была ты, – прошептала я, едва стоя на ногах. – Это ты его убила.
– Не специально, – поправила она меня совершенно равнодушно. – Но да, это была я. Просто не могла остановиться. Сущность, разбуженная после шестнадцати лет голода, требовала силы, страсти и огня. А что мог дать жалкий человечек?... И она сгорела. Слышишь?
Последний вопрос она выкрикивала, добела сжимая кулаки. Громкое эхо пронеслось по комнате, оглушая и усиливая боль и тоску в сердце.
– Ты ведь не спала с ним, не так ли? – успокоившись, спросила Алиса и сама же ответила: – Разин бережёт тебя. Хочет превратить в полноценную ведьму. Самолично.
– Откуда? – стараясь не обращать на слова, голос и взгляд внимания, спросила я. – Кто тебе всё рассказал?
– Мать.
– Мама?
Я не могла поверить. Этого не могло быть.
– Или та женщина, которую мы привыкли считать матерью. Я ведь ей всё рассказала два года назад. Прибежала в слезах, задыхаясь от ужаса. А знаешь, что услышала в ответ? «Не рассказывай Олесечке». Я грохнула парня во время первого полового акта, а она переживала, как новости перенесёт бедная Лесечка!
– И ты поэтому решила меня убить? Из-за глупой обиды?
Подобное не укладывалось в голове.
– Ты ведь пришла шпионить сюда, не так ли? Стражи не смогли ничего вытянуть из меня и решили подослать тебя? Чего молчишь? Это ведь правда! Какая ты всё-таки лицемерка!
– …Чего молчишь? Это ведь правда! Какая ты всё-таки лицемерка!
Лицо блондинки исказилось от ненависти. Казалось, еще немного, и девчонка вскочит со своего места и бросится на Олесю с кулаками, расцарапает лицо или, в крайнем случае, просто покусает.
Денис сжал кулаки и заставил себя стоять на месте. Хотя каких это сил ему стоило, никто не знал. Эта лживая тварь за толстым стеклом после всего случившегося смеет обвинять в свой глупости и предательстве Рыжика. Его Рыжика.
Мужчина заскрипел зубами, сущность у сердца встала на дыбы, требуя мести. Она даже подбрасывала картинки окровавленного тела блондинки с выпученными стеклянными глазами. Но ничего, кроме отвращения, это не вызывало.
Денис смотрел в бледное, но такое решительное лицо девушки, и у него что-то сжалось в груди. Хотелось сорваться с места, хлопнуть дверью, забрать её оттуда и укрыть. Спрятать от всего мира. Слишком чистой и яркой была Олеся для магического общества… и для него. Как хрупкий огненный цветок на краю пропасти. Растопчут, изувечат и даже не заметят.
– Спокойно, – тихо произнёс Игорь, который чётко отследил изменения в друге. – Она держится. Не мешай. Мы все знали, что будет сложно и больно. И Стрельцова сильнее, чем ты думаешь. Иначе давно бы сломалась.
Туманов был прав. Она держалась. И как хватало выдержки?
– Тебе легче? – тем временем спокойно произнесла Олеся. – Наверное, удобно обвинить меня в своих неудачах?
– Отчего же только тебя, – облокачиваясь на спинку стула, ответила ей девушка. – Я обвиняю всех магов. Если бы они не заигрались, я была бы ведьмой. Слабой, но ведьмой. А они сломали мою жизнь, уничтожили дар, сделали жалкой человечкой! Лишили прав и привилегий этого мира!
– В чём-то она права, – пробормотал Страж, скрестив руки на груди. – Никто не думал о ней, когда решились на эксперимент.
Денис промолчал, полностью сосредоточившись на происходящем.
– Мне жаль тебя, Алис.
– Меня? Пожалей лучше себя. Ты знаешь, а ведь маги до недавнего времени даже не догадывались о том, что у нас с тобой может проснуться дар. Про нас просто тупо забыли. Им даже было всё равно, куда мы пропали, что с нами стало. Удочерили и ладно. Если бы они знали, то никогда не послали тебя в качестве бомбы в лапы Разину. Знаешь, каково было их удивление, когда они поняли, что ты долбаный оракул? – зло рассмеялась блондинка. – Это Щип тебя сдал, козёл. Думаешь, иначе бы они пытались тебя убить? Для них ты мёртвая гораздо лучше, чем живая. Так что готовься, сестрёнка. Скоро ты станешь трупом. Если повезёт, тебя просто украдут, отымеют и лишат дара. Если повезёт... Разин ведь сообщил, что остановить разбушевавшуюся сущность может только сильный некромант?
И это знают. Всегда на шаг впереди. Что они еще упустили?
– И кто желает моей смерти? – сдавленно спросила Олеся.
Телефон завибрировал в кармане, отвлекая и мешая. Денис быстро достал его, мельком взглянул на дисплей и тут же отклонил вызов.
– И кто это был? – несколько напряженно спросил стоящий рядом Игорь.
– Белль, – отрывисто бросил колдун.
– Думаешь, я тебе всё выложу на блюдечке с голубой каёмочкой? – ответила вопросом на вопрос Алиса.
– Дай мне телефон, – неожиданно резко произнёс Туманов.
– Что? – Денис оторвал взгляд от Рыжика и взглянул на друга. – Что?
– Телефон дай.
– Сейчас?
– Да. Мой сел.
– На, – и вновь сосредоточился на том, что происходило в допросной.
–… играть со мной?
– А мне плевать на твоё мнение, дорогая сестрёнка. Хочешь узнать, кто жаждет убить тебя? Так узнай сама. От меня помощи не жди. Разговор окончен. Я хочу вернуться в свою камеру, – произнесла блондинка, вставая и поворачиваясь к охраннику, который, словно статуя, молча застыл у стены.
Олеся всё продолжала стоять в своём уголке, смотря сначала вслед сестре, а потом на закрытую дверь.
Громко выругавшись, Денис выбежал из кабинета, на входе едва не столкнувшись с Игорем, который, поджав губы, сжимал в руке мобильник. Вид у него был донельзя злой и решительный.
– Куда? – только и успел выкрикнуть Страж, когда Денис промчался мимо него.
Но того было уже не остановить.
Колдун вбежал в допросную, схватил застывшую статуей Леську и прижал к себе.
– Ну что ты, Рыжик? – шепнул он, гладя её по голове и вдыхая сладкий аромат чистой кожи. – Она не стоит этого.
– Сестра меня ненавидит. Действительно ненавидит, – прошептала она, обнимая мужчину за плечи и утыкаясь носом в грудь. Такая маленькая и хрупкая. – Это не магия или внушение, а настоящая ненависть…
– Не обращай внимания.
– Как же я не видела этого? Как могла пропустить?
– Потому что не верила. Ты не можешь предать и обмануть и ждёшь такого же от близких. Это не твоя вина.
Он не мог сказать, сколько они простояли так, обнявшись и просто наслаждаясь близостью. В себя его привел задумчивый голос Туманова:
– Разин, ты попал.