Я открыла глаза и посмотрела на солнце. Не на то, которое настоящее и сияет на небосклоне, хотя и оно тоже имелось, пытаясь прорваться лучами сквозь взлетающие и опадающие легкие белые занавеси в гостиничный номер, а на другое. Напряженно сидящее в кресле рядом с моей кроватью, жующее пончик, и поставившее передо мной целую коробку с пончиками. Разными. С разной глазурью. Свежеиспеченными. У которых один только запах, уже был вкусным.
— Как ты? — напряженно глядя на меня, тихо спросил Навьен.
Улыбнулась, любуясь им, разглядывая каждую черточку его сурового лица, в складку между бровями, на его твердые сжатые сейчас губы… Как я? Да какая разница, Навьен? Я тебя люблю. Я безумно тебя люблю. И я так рада, что ты рядом, что ты жив, что ты не лежишь больше разорванным в морге.
Правда, боюсь, я тебя сейчас не обрадую вовсе.
— Я не беременна, — тихо сказала ему.
И проследила за тем, как недоеденный пончик тысячника падает на пол двумя кусками — вампир стиснул пальцы, даже не заметив этого, и пончик просто сломался. Правда, этого Навьен не заметил тоже — он смотрел на меня.
Он просто смотрел на меня.
Он смотрел на меня так, что… даже мне стало не по себе.
— Еще… раз, — сдавленно выговорил Навьен, словно выталкивая из себя каждое слово с неимоверным трудом, — ты… и князь… ты…
Меня передернуло от одного только «ты и князь». Просто передернуло.
И Навьен заткнулся, пристально глядя на меня.
И вот оно отличие моего мужчины, от тысячи других – другой спросил бы, был ли секс, а этот, очень тихо спросил лишь:
— Как ты?
По щекам хлынули слезы.
И теперь все пончики полетели на пол, а Навьен, схватив меня, сгреб с постели, усадил к себе на колени и укачивал как ребенка, пока я плакала, не в силах остановиться. Просто укачивал, больше ничего не спрашивая, гладя по волосам и спине, и только его мышцы каменели с каждым моим всхлипом.
И решение тоже принял он.
Все дальнейшие решения.