Глава 17

Несколько минут они рассматривали явные доказательства верности сделанного сеньоритой секретарём вывода, потом дриады закрыли зеркало и расселись на диванчиках и стульях, поглядывая на Илли. А юная дриада, подойдя к террористу-неудачнику, взялась за его плечо и словно задумалась.

Кандирд смотрел на бледную кожу актёра, покрытую рваными, неопрятными шрамами, и стыдился, что не может испытывать такого же сострадания, какое горело в зелёных глазах дриад.

А в глубине души принц был согласен со старшим братом, недоумевая, зачем вообще нужно лечить преступника? Зачем Илли тратить силы и прикасаться ручками к этой мерзкой коже, если его всё равно на рассвете повесят? Точно так, как Бенг без разговоров вешает всех, кто осмеливается поднять меч или другое тяжёлое оружие на любого члена королевской семьи не на состязаниях. И правильно делает, зато такие наглецы встречаются с каждым годом всё реже!

– Что тут? – начал было говорить вошедший в кабинет Ингирд, но получил выразительный взгляд стоящего рядом с невестой Кандирда, смолк и тихо сел на стоящий у стены диванчик.

– Вирет сказал, что он и сестра попали во дворец случайно? – Хингред неторопливо прошёл к дочери и встал с другой стороны.

– Он ребёнок, – вздохнула Элинса, наблюдая за постепенным излечением притаившегося, как дикий зверек, парня, – его нетрудно обмануть. Если бы актёры не хотели попасть во дворец, они бы сказали мэру, что уже подписали контракт на выступление в столице.

– Вот это и удивительно, – продолжал вслух рассуждать граф, – все знатные сеньоры и все комедианты знают о празднествах, и все стремятся заранее приехать в столицу. Мне сегодня сказали, что невозможно снять не только дворец или дом, но и комнату. На площадях каждый вечер идут представления. А неплохая труппа болтается по провинции и изо всех сил старается попасть во дворец принца. И чтобы их не выгнали, пытаются сыграть на жалости, подобрав самых худых и замученных детей. И откуда-то имеют точные сведения, что слуги и начальник охраны добросердечные люди.

– Но попадают на Иллиру и его высочество Бенгальда, – усмехнулась Лира, – и тогда он пытается сбежать.

– А почему? Почему один бежит, а другие его старательно прикрывают?

– Потому что против них нет никаких улик, – тихо произнесла Илли и выпрямилась, – а если бы начали обыскивать его, сразу бы заинтересовались странным устройством, вшитым в колет.

– Устройством, которое нельзя ни разбирать, ни расстегивать, не зная его секрета, – утвердительно кивнул граф, – и которое доставлено сюда из чужого мира.

Принцы и наследник, притихнув, внимательно слушали этот спокойный разговор, дриады следили за своими ощущениями.

– Хорошо, но можно немного расправить лёгкое, – одобрительно пробормотала Ленора, – а зачем ты подстригла ему ногти на руках?

– Не понравилось, как они заточены, – тихо фыркнула Илли и была вознаграждена быстрым ненавидящим взглядом пациента.

– А что это за устройство? – не выдержал Бенг.

– Сплошная механика и немного электроники, – с досадой вздохнул Хингред, – не хотелось бы мне, чтобы такие вещи проникали в наш мир. При нажатии кнопки включаются часы, и через некоторое время тот, на ком такой пояс, взрыва-ется.

– Тогда не нужно было его лечить, – строго глянул на Илли прокурор, – или тебе приятнее, чтоб он висел здоровеньким?

– Бенг, ты сейчас не прав, – возразила сеньорита так уверенно, что наследник изумлённо приподнял бровь. Мало было в королевстве людей, которые осмелились бы сказать его брату такие слова и таким тоном. – И я тебе докажу… немного позже, но сначала прими как факт, что он уже сам себя приговорил и привёл приговор в исполнение. А я его спасла… и теперь он по нашему старинному закону принадлежит мне.

– По какому ещё закону? – у её пациента наконец-то прорезался голос.

– По закону дриад! – гордо хмыкнула Илли и уставилась на актёра глазами, горевшими ещё не спрятанной яркой зеленью. – И не притворяйся, что ты этому не веришь. А теперь вставай, ты совершенно здоров. Ингирд, попроси принести ему нормальную рубашку: неприлично знатным сеньорам ходить в разноцветном тряпье.

– Да, я тоже заметил руну на плече, – кивнул в ответ на вопросительный взгляд Бенга граф ле Трайд, – а то, что он знает наши знаки, наводит на печальную мысль. Его отец или старший брат были из тех, кто попал в ловушку вашего дяди, предателя. И надеюсь, что этот «актёр» расскажет нам… кто пытался его руками разрушить дворец, где так гостеприимно приняли актёрскую труппу. А теперь можно сходить проведать сеньору Би-нисту.

– Приставь к нему охрану, вдруг сбежит, – поднимаясь с кресла, кивнул Бенгу старший принц.

– Никуда он не сбежит, – пробасил Зарон, и прокурор, оглянувшись, заметил мягкие загадочные улыбки дриад.

– Почему?

– Дриада же сказала, что берёт над ним власть, – снисходительно пояснил оборотень, – а это не шутки.

– Кому тут рубашку? – в кабинет заглянула Сарта. Она подтянулась и стала деловитой, едва заметила, что в кабинете полно людей и среди них стоит наследник.

– Вот этому сеньору, Сарта, а ту тряпку забери и можешь выкинуть, – улыбнулась ей Илли и кротко взглянула на жениха: – Можем идти.

– А он? – недоверчиво оглянулся на преступника Кандирд.

– И он пойдёт, – засмеялась Лира, шагая вслед за ними, – он же теперь её собственность.

– Раб? – не поверил принц, заглянул в смеющиеся глаза своей сеньориты и успокоился. Как же ему могла прийти в голову такая глупость, что его Илли заведёт себе раба?!

– Я потом расскажу, – тихо пообещала она, улыбаясь только ему, и Канд мгновенно выкинул из головы всякие сомнения.

На второй этаж они снова шли сквозь обстрел изучающих глаз, но Апраксия что-то недовольно шепнула, и любопытные придворные разом потеряли всякий интерес к странной, разномастной и далеко не по этикету одетой компании. Занялись своими важными делами, обсуждением слухов и сообщением новостей, изучением нарядов и оценкой чужих драгоценностей.

Бенгальд предусмотрительно шёл позади всех, бдительно присматривая за актёром. Про дриадский обычай он что-то слышал, но было это так давно и вскользь, что всерьёз никогда не воспринималось. Потому и ожидал принц каждую секунду, что парень в тёмно-серой рубашке, какие носили на службе его люди, внезапно метнётся через перила или ринется вниз, сбивая гуляющих по лестнице придворных.

Но тот шёл очень спокойно, смотрел прямо перед собой, сжав губы, и не делал никаких видимых попыток остановиться или сбежать. Прокурор даже предположить не мог, сколько попыток к самым невероятным действиям предпринял тот за эти минуты, как пытался присесть, упасть или просто остановиться и каким ужасом и ненавистью обливалось его сердце, когда ноги продолжали равномерно шагать со ступеньки на ступеньку.

– Что, бесится? – тихо спросил Зарон у своей сеньоры, окидывая ласковым взглядом её ладную фигу-ру и выбившиеся из наспех сколотого пучка волосы.

Вот всё что угодно он мог предположить, когда, не сдержав неожиданно накатившего влечения, прямо предложил ей себя в той заброшенной выработке. Предложил со всеми потрохами и усмехнулся, приготовившись перевести всё в шутку, посмеяться над собой и смелыми надеждами. Разве для полукровок такие магини, он же чувствует, сколько в ней силы. Но она неожиданно усмехнулась в ответ и согласилась и тут же отвернулась, занялась сборами, словно это было для неё обычным делом – принимать в напарники первых встречных мужчин.

– Не верит, – хмыкнула она так же еле слышно, – что попался. Пытается пересилить собственное тело.

Оборотень только фыркнул. Потому он и не хотел, чтобы его лечили дриады, боялся, что за нарушение границ возьмут в подчинение. И неимоверно порадовался тому, что дриады все молодые и не выпитые колдунами. А когда увидел силу дриадского круга, сообразил, что ему несказанно повезло. Размеренная жизнь в деревне и едкий дым кузницы – вовсе не те вещи, которые оборотень может выдержать долго. Особенно когда нет того, ради кого нужно терпеть.

Дверь в комнату, где положили Бинисту, была в самом конце коридора, рядом с чёрной лестницей для слуг. Хингред негромко, но уверенно постучал, и вскоре створка распахнулась.

– Ну, как мать? – спросил граф чистенького, причёсанного Вирета, одетого в новую одежду.

– Проснулась… – растерянно оглядев толпу посетителей, пробормотал тот. – А вы к ней?

– Только на минутку, проведать, – сообщил Хингред, пропуская вперёд дриад и принцев.

Актёр задержался в дверях, зацепился рукой за раму, но неведомая сила разжала его пальцы и повела в комнату.

– Как вы себя чувствуете, сеньора Биниста? – Элинса замерла возле постели, рассматривая чуть порозовевшее измождённое лицо.

Дриада прекрасно знала, что их пациентка уже совершенно здорова и теперь ей нужно только питание, сон и прогулки. Но желала услышать это от самой сеньоры.

– Хорошо, – благодарно улыбнулась та и нежно взглянула на чинно сидевшую у её изголовья одетую в светлое платьице Луису. – Но, главное, дети живы. А этих… поймали?

– Не волнуйтесь, больше они вам не встретятся, – твёрдо пообещал наследник и встревожился. – Сеньора! Что с вами?

В глазах женщины плескался ужас, щеки побелели, а посиневшие губы затряслись.

– Подойдите ближе, ваше высочество, – попросила Элинса, бросив быстрый взгляд мужу, и взяла Бинисту за руку. – Присмотритесь внимательнее, сеньора. Это истинный наследник Ангирольд, я вам как дриада говорю. Мы чувствуем родство крови, а я сегодня уже разговаривала с её величеством и с королем Лангордом.

– Сеньора? – расстроенно позвал помрачневший Ангирольд. – Вы видели кого-то, похожего на меня?

– Да… – дрожащим голосом произнесла Биниста, – видела… это он приказал мне выйти замуж за негодяя Цивенса. Но голос… голос был другой… и смотрел он не так.

– В ваше поместье приезжал не его высочество Ангирольд, – твёрдо сообщил сеньоре Хингред, – а самозванец. И мы пока не знаем… что он задумал, но допросим этого Цивенса и обязательно узнаем. Отдыхайте, всё в вашей жизни теперь наладится. Я сам прослежу.

Выйдя из спальни, компания разделилась. Дриады пошли отдыхать, старшие принцы и Хингред направились в кабинет короля. Хотя до назначенного совещания оставалось ещё два часа, все они понимали: необходимо немедленно доложить королю о сделанных открытиях. Кандирд с ними не пошёл, он намеревался проводить Иллиру и выяснить у неё несколько волнующих его вопросов.

Однако, сделав несколько шагов по направлению к покоям невесты, его младшее высочество неожиданно обнаружил, что пациент Илли плетётся за ними как привязанный.

– Он так и будет за тобой теперь ходить? – хмуро указал он сеньорите глазами на угрюмого актёра.

– Мы можем взять его с собой, – предложила Апраксия, – у нас две комнаты.

– Иди с ними, – кивнула дриада безымянному пока сеньору, – и, если появится желание, можешь всё рассказать Апраксии. Я и так понимаю, что тебя подло провели… и теперь ты просто не хочешь этого признать.

Он состроил презрительную физиономию и потопал за магиней и оборотнем, а девушка незаметно вздохнула, положила руку на локоть жениха и направилась в свою комнату, гадая, где и в какой момент их компания потеряла её сестрицу и баронета.

А Лира, выйдя из коридорчика, ведущего в помещения Бенгальда, невольно замедлила шаг, рассматривая наряды сеньор и сеньоров, гуляющих по холлу и анфиладе залов. На широкую, с двух сторон охватывающую холл по периметру лестницу, как заметила девушка, пускали далеко не всех, возле нижних ступеней стояли охранники и вежливо, но твёрдо заворачивали некоторых желающих прогуляться на второй этаж и галереи.

– Сеньорите нужна помощь? – Проходивший мимо сеньор поклонился девушке с самым непринуждённым и учтивым видом.

– А вы всем помогаете? – немедленно заинтересовалась девушка, рассматривая его нарядный колет и пышное кружево воротника и манжет.

– Ваша красота сверкает так ярко, что служить вам счастье для меня, – напыщенно произнёс сеньор и с преувеличенным трагизмом вздохнул. – Надеюсь, вы не осудите это искреннее и неудержимое желание. Как и моё стремление быть вам представленным. Но, к сожалению, я не вижу никого, кто мог бы это сделать.

– Я тоже, – заинтригованно сообщила Лира; до этого момента ей казалось, что все тут разговаривают так же, как её отец, Илли, принцы и дриады.

– Я могу, – ехидно сообщил откуда-то сбоку и сзади голос Ингирда, – представляю, граф ле Литобер. Женат, имеет двоих детей и небольшое поместье неподалёку от столицы. А это сеньорита Энлира ле Трайд.

– Как интересно, – протянула Лира, не оглядываясь, – а чем он тут занимается?

– Обычно приезжает вместе с маркизом Бриносом как один из его приближённых.

– А кто у нас маркиз Бринос? – протянула любознательная дриада, рассматривая вычурный наряд одной из сеньор, мысленно надевая его на себя и решая, хотела бы она в таком ходить или нет.

– Маркиз – богатый владелец замка на западе и большого поместья, занимает пост второго помощника принца Рантильда. – Голос баронета стал на порядок суше и официальнее.

– О нет, – замотала головой сеньорита, сразу вспомнив, чем занимается второй принц, – торговля и финансы меня никогда не волновали. Я бы охотнее познакомилась с кем-нибудь из приближённых Бенгальда.

– С некоторыми ваша светлость уже знакома, – насмешливо намекнул Ингирд, – а чтобы познакомиться с остальными, нам нужно пройти вон в ту неприметную дверь.

– В какую? – обнаружив, что женатый граф как-то незаметно растаял, всё же оглянулась сеньорита и увидела смеющиеся глаза баронета. А затем и дверь, на которую он указал глазами. – Нет уж, спасибо, там я была. А парк тут хороший?

– Могу показать. – Ингирд подставил локоть, но теперь засмеялась Лира.

– Так дойду, не забывай, что на мне костюм для верховой езды.

– Причём такой, в каких не катаются знатные сеньориты.

– Что? Неужели они катаются в юбках? – по-разилась Лира, непринуждённо шагая рядом с ба-ронетом в сторону выхода и не обращая внимания на крайне заинтересованные взгляды при-дворных кавалеров и завистливо сцепленные зубы дам.

Далеко не все из них решились бы так уверенно пройти по приёмному залу в простеньком костюме, положенном по этикету только тем сеньоритам, что вынуждены зарабатывать сами.

– Вот именно, – усмехнулся Ингирд и, поймав скептический взгляд сеньориты, примирительно добавил: – Зато это очень красиво выглядит со стороны.

– Ну, если со стороны красиво, – с издёвкой фыркнула Лира, – то я очень хотела бы полюбоваться, как ты катаешься в такой юбке, устроившись на седле боком.

– Неужели тебе не жаль моей репутации? – попытался надавить на благородство баронет.

– А твоя репутация сильно пострадает, если ты на самом деле попробуешь прокатиться в юбке? Или пострадает твоё самомнение? – живо заинтересовалась дриада.

Взглянувший в её ехидные глаза баронет удручённо вздохнул – зря он пытается разговаривать с этой сеньоритой словно с фрейлиной королевы. Она не попадается ни на лесть, ни на мелкие уловки, которые безотказно срабатывают на неукоснительно следующих этикету знатных сеньоритах. И первая перешла с ним на тот стиль общения, какой он позволял только друзьям. Хотя, как ни странно, самого баронета это почему-то ничуть не оскорбляет и не возмущает.

– Нет, – признался Инг серьёзно, – меня не особо волнует мнение придворных. Но привлекать к себе всеобщее внимание такими выходками я не имею права. Потому что я тот самый человек Бенгальда, с которым ты так мечтала познакомиться.

– Знаю, – беззаботно отмахнулась Лира, выходя на просторную галерею, с которой вели в сад мраморные широкие ступени. – Я говорила о других.

– А вот граф Литобер считает, что ты пошутила, – сообщил баронет, – и ещё считает, что обязан познакомить тебя с маркизом. Кстати, пока холостым.

– А откуда ты это узнал? – вот теперь Лира озадачилась всерьёз.

– Потому что они очень торопятся нас догнать, – хмуро процедил Инг, и через минуту Лира поняла отчего.

– Сеньорита Энлира, позвольте представить вам маркиза Астиора Бриноса, – учтиво произнёс новый знакомый, и в его голосе явно проскользнули торжествующие нотки.

– Очень рада, сеньор, – разворачиваясь к ним лицом, вежливо сообщила Лира и едва удержалась, чтобы не вскрикнуть!

Маркиз, улыбающийся ей самой светской улыбкой, был хорош, как мачо с обложки глянцевого журнала.

Играли на солнце золотым отблеском пшеничные, слегка вьющиеся волосы, капризно изгибались чувственные губы, уверенно смотрели серо-голубые глаза под разлётом темных бровей.

Наверняка он их красит, решила дриада, открыто разглядывая маркиза и пытаясь сообразить, что он забыл в финансах.

Да ему же в модельный бизнес нужно… или тут такого нет? Жаль.

А лицедейство тут занятие для выходцев из нижних слоёв населения, так что этот путь тоже закрыт для маркиза намертво. Что остаётся?

Торговля? Так вот же оно! Как раз и совмещает финансы и торговлю незнакомый ей пока второй принц и его помощники!

Ну, тогда всё верно, этот красавчик со своей обаятельной усмешкой кому угодно и что угодно всучит. Лира представила, как маркиз, обольстительно улыбаясь, уговаривает мрачных и недоверчивых гномов на скидку, и восторженно хихикнула, картинка выходила очень веселой.

– Я тоже счастлив, сеньорита, – самодовольная усмешка стала шире, – вы так замечательно улыбаетесь. Надеюсь, вас так порадовала наша встреча.

– Надейтесь, – снисходительно позволила Лира, – хотя встреча не порадовала, а развеселила.

– И чем же? – Маркиз попытался, как недавно баронет, взять её под локоток, но Лира решительно отстранилась.

– Я не вижу тут лошади, – туманно пояснила она в ответ на его лёгкую наигранно-обиженную гримаску и продолжила объяснения: – Дело в том, что я не сразу поняла, почему вы занимаетесь тор-говлей.

– А при чём тут лошади… и торговля?

– Ну, лошади – это понятно. – Объяснять такие простые логические выводы Лира не любила и даже оглянулась посмотреть, понял ли её намек баронет.

И с изумлением обнаружила, что он вместе с графом, что-то ему рассказывающим, начинает понемногу отставать от неё.

– А почему я решила, что торговля подходящее занятие, пояснит ваша внешность, – резко остановившись, договорила Лира, всем своим видом показывая, что намерена дождаться спутника.

– Вы находите мою внешность интересной? – польщённо хмыкнул маркиз, излучая на девушку самые обаятельные и загадочные из своих улыбок.

– Красивой, – откровенно кивнула дриада, – не может быть, чтобы вы этого не знали.

– Знал, конечно, – с наигранной застенчивостью признался маркиз, – но услышать такие слова от прелестной сеньориты неимоверно приятно.

– А что я сказала особенного? – Девушка изумлённо подняла бровь. – Только правду.

– Но, если я вам нравлюсь… – он явно торопился всё сказать, пока их не догнали еле плетущиеся мужчины, – значит, вы не откажете мне в свидании?

– Когда я сказала, что вы мне нравитесь? – возмутилась Лира.

– Да только что, – маркиз явно начал выходить из себя, – вы сказали, что я красив!

– О! Я всего лишь сказала, что у вас красивая внешность! А какой вы, я ведь пока совершенно не знаю! – Девушка с несчастным видом вздохнула и уставилась на своего недавнего кавалера. – Сеньор Ингирд, вы вроде хотели показать мне парк? Так что плетётесь там, как улитка?

– Извините, сеньорита, не хотел мешать вашему разговору, – с преувеличенной любезностью склонил голову баронет, но дриада заметила скользнувшую по губам лукавую усмешку, и пообещала себе, что эта выходка так просто ему с рук не сойдёт, – что именно вам хочется осмотреть – пруд или террасы?

– Пруд.

– Тогда прошу прямо, – сделав приглашающий жест рукой, Ингирд пошёл рядом с сеньоритой, но на таком расстоянии, чтобы нельзя было предложить ей свой локоть, – там есть лодки и лодочники, а ещё стая лебедей и прирученные рыбки.

– Я не помешаю, если составлю вам компанию? – Маркиз недолго выбирал, как поступить: прикинуться оскорблённым и занятым или продолжать наступление.

– Нисколько, – улыбнулась дриада как ни в чём не бывало и спокойно пошла дальше.

Она начинала понемногу понимать, что изучать этикет всё же придётся. И не столько тот, официальный, где прописаны все поклоны и приседания для каждого конкретного мероприятия, сколько вот этот второй, теневой. И вовсе не для того, чтобы ему следовать, ещё чего не хватало! А чтобы знать, с помощью каких жестов, гримас и фраз можно легко и быстро избавиться от нежелательных собеседников и спутников.

Граф исчез, но на этот раз извинился, что-то пробормотав про дела, а двое сеньоров, что сопровождали Лиру к пруду, словно тайком играли в какую-то известную только им игру. Баронет, по примеру сеньориты перешедший на строго официальное общение, работал гидом, время от времени любезно поясняя спутнице, куда она сможет попасть, если свернёт направо или налево. А вот маркиз сыпал довольно весёлыми шутками, рассказывал забавные истории, и весёлый смех дриады всё чаще звенел над ухоженными лужайками.

Но ещё громче она смеялась, когда, завидев роскошный куст роз, усеянный алыми бутонами, маркиз решительно направился к нему, доставая из ножен небольшой кинжал.

Ингирд сначала нахмурился: исполнение указания насчёт срезанных цветов им пришлось проверять вместе с Седриком, но по мере того, как развивались события, ему пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы не расхохотаться.

Подойдя вплотную к кусту, маркиз вдруг обнаружил, что как раз с этой стороны нет ни одного свежего цветка или бутона, одни отцветающие венчики. Он обошел куст с другой стороны, осознал, что все бутоны расположены в центре куста, и попытался добраться к ним, раздвигая ветви. И тут оказалось, что этот куст просто усыпан неимоверно острыми шипами, не позволяющими даже ухватиться за ветку. После того как на этих шипах повисло несколько клочков драгоценных кружев с манжет сеньора, он вынужден был отступить, от досады стискивая зубы.

Немного выручил его прибежавший от клумбы с астрами садовник, сообщивший, что срезать цветы в парке строго запрещено.

– Наверное, маги защиту поставили, – хмуро объяснял маркиз, извиняясь за то, что не может подарить сеньорите достойных её красоты цветов.

– Определённо, – с самой милой улыбкой согласился баронет, – наверняка её величество считает, что к концу праздников от сада останется пустыня, если все гости будут дарить сеньоритам её цветы.

Маркиз только хмуро покосился на этого язву – не заметить, как баронет выделил слова «её цветы», не смог бы и самый простодушный селянин.

Пруд, или скорее маленькое озерцо, разлившееся в естественной ложбинке, открылся взору как-то сразу, и был он прекрасен: цветники и кустарники по склонам, удобые лестницы с витыми перилами, вдоль берега посыпанная песком широкая дорожка, обсаженная со стороны пруда невысокими кустиками ярких цветов.

Вот только Лира вдруг охладела к прогулке. Ей пришла в голову очень интересная догадка, и девушке не терпелось поделиться ею с сестрой. Как она начала понимать, отцу с матерью нужно некоторое время, чтобы снова почувствовать себя не иностранцами. И постепенно вернуться к пониманию тайных течений, интриг и ловушек придворной жизни, какой они в общем-то никогда всерьёз и не жили.

Пользуясь тем, что сеньоры прошли на пристань выбирать лодку, Лира перегнулась через перила и представила себе зеркало в выделенных ей ком-натах.

– Сеньорита Энлира? – Маркиз наконец выбрал лодочника, немолодого серьёзного мужчину с бугрящимися на руках мышцами, и теперь искал взглядом сеньориту, которая только что стояла в двадцати шагах от него. – Ингирд, куда она делась?

– Не знаю, – спокойно пожал плечами тот, догадываясь, что произошло, и не имея никакого желания делиться своими догадками, – я же рядом стоял. Так вы будете кататься? Прошу простить, но у меня, к сожалению, важные дела.

И торопливо побежал к лестнице. Ему нужно было уединиться и спокойно обдумать происходящее.