Эльфийская ночь встретила гостей дурманящим букетом ароматов, воздухом, который можно было пить как драгоценный напиток, и многоцветьем крошечных огоньков, облепивших все кусты и былинки.
– Как всё-таки тут красиво, – зачарованно вздохнула Лира, – почти как в центре города на Новый год.
– И где такой город? – ревниво спросил звонкий мужской голос, и дриада обнаружила, что один из эльфов, сидевших в кресле возле открытого Илли родника, уже стоит рядом с ней и приветливо заглядывает в глаза, – добрый вечер, лера Тэнлирель. Вы исчезаете и возникаете так внезапно… что ваше появление невозможно предугадать.
– И потому вы сидите тут постоянно, – фыркнула дриада, узнавшая своего вчерашнего ухажера.
– Вот именно, – сделал он печальное лицо, но умудрился, словно ненароком, поймать её пальчики и поднести к губам.
– Мне очень жаль вас огорчать, – учтиво улыбнувшись эльфу, решительно ухватила сестру за руку Илли, – но сейчас она снова исчезает. Нас ждут.
Кандирд, неотступно находившийся рядом с женой, проводил взглядом шедшего впереди, рядом с Бенгальдом, друга и задумался. Похоже, с баронетом действительно что-то происходит, и если он, Канд, правильно понял, Инг за что-то сердится на Лиру. Никогда раньше он не предлагал красивым сеньоритам руку с таким неприступным выражением лица… если они не была виновны в чём-то неприглядном. Но Лира не может быть ни в чём виновата, наоборот, девушка всё время помогает отцу и Бенгальду в поисках шпионов и ночью отличилась, оживляя погибшего эльфа. И не зря матушка так старалась подсунуть ей одного из самых видных и богатых женихов – обычных, сентиментальных и недалеких фрейлин её величество даже не собиралась знакомить с маркизом.
Пока принц размышлял, они, все шестеро, добрались по террасе до комнаты Элинсы и обнаружили, что, кроме дриады, там уже сидят Апраксия и Зарон.
– Добрый вечер, дорогая, – не смущаясь присутствием принцев, Хингред спокойно поцеловал жену и, усевшись рядом с ней, кивнул остальным, – располагайтесь. Так что произошло?
– Он решил всё рассказать, – не стала тянуть Элинса, – и почему-то выбрал для этого Апраксию. Вот пусть она всё объясняет.
– Кто он? – мгновенно напрягся третий принц. – Актёр?
– Да, – кивнула магиня, – и сказал он чистую правду… мне солгать невозможно. Я не буду вам рассказывать все детали… сразу хочу предупредить: дело гадкое, и лучше, если в нём будут разбираться люди его высочества, Бенгальда и маги.
– Апраксия… – нетерпеливо перебил её прокурор, – у меня к вам предложение… вернее, три. Первое, на таких вот советах зовите меня просто по имени. Второе, хочу сообщить, что вы и ваш напарник получаете в моём ведомстве жалованье с той самой ночи в Адарской долине, и, кроме того, вам выписаны премии. И последнее, земли, прилегающие к вашему замку в Саткене, передаются вам указом вместе с графским титулом.
– Кому именно присвоен титул? – неожиданно для присутствующих деловито поинтересовалась Апраксия, и Хингред хитро усмехнулся.
– По совету вашего друга графа ле Трайда, – пряча улыбку, учтиво пояснил Бенг, – место для имени оставлено пустым, впишете на ваше усмотрение.
– Можете сразу вписать туда мужское имя. – Апраксия смотрела с вызовом, но никто из присутствующих и не подумал усмехнуться.
– Как вам будет угодно, сеньора, – церемонно кивнул прокурор. – Так что сказал этот актёр?
– Барон Эгмирс Рингейл. Второй сын в доме, но титул сохранил, оставшись единственным наследником дяди. В семнадцать лет получил наследство и переехал в его небольшое поместье, стоящее довольно далеко от дорог и больших селений. Рядом только несколько хуторов. Сначала всё было прекрасно, но однажды эти места инкогнито посетил наследник. Эгмирс встретил его со всем почтением, показал свои документы, приказал подать обед. А проснулся в клетке вместе с рабами и далеко от своего дома. С тех пор ему пришлось перенести много горя и боли… его продали на рынке Этсара, и жизнь в рабстве была невыносимой. Несколько раз он пытался сбежать, но его ловили. В последний раз хозяин настолько озверел, что сначала избил парня сам, потом отдал палачу. Умирающего, его выбросили на свалку, и вот тут начинается вторая часть его жизни. Эгмирса подобрал «добрый» человек, привёз в свой дом, вылечил и объяснил, что таким образом наследник захватывает поместья для своих друзей. А потом, взяв клятву, поведал страшную тайну: королевскую семью давно подменили самозванцы, а настоящих принцев и короля убили. В живых остался только один принц, Рантильд, и он вынужден скрываться, искать способы отомстить и вернуть себе трон. У этого «доброго» человека жило ещё около десятка выкупленных знатных рабов, и все звали его просто дядюшкой. Вот там Эгмирса и научили всему, что он умеет. Мастерству лицедейства, обращению с необычным колетом, умению отыскать в куче слухов и сплетен важные сведения и способам, как немедленно отправить их дядюшке. А также знакам, по которым они друг друга узнают – агенты этой школы и других, подобных ей. Я знаю, что сейчас вы готовы задать мне главный вопрос, почему я вам это рассказываю, а не иду и не беру этого «дядюшку» за жабры. И готова ответить – мы уже попытались. Но на всех зеркалах, какие мы нашли с помощью барона, стоит замок, а дом дядюшки находится в восточной части Тригона.
– Дьявол, – прорычал Бенгальд, – и что, их там до сих пор держат? А настоящих имен этих людей он не знает?
– Там всех звали придуманными именами. Лечили слегка, только чтобы не умерли, кормили очень просто, как наёмных работников. И всё время внушали, что они должны отомстить. После подготовки переводили через границу и отпускали, – пояснила Элинса и оглянулась на задумавшегося мужа, – мы с Апи решили, что это был подготовительный этап. Им нужны были именно такие люди, которые будут мстить, а не те, кто просто выполняет задание. Наёмника можно перекупить, он может передумать… а вот такой одураченный, никому не верящий, кроме тех, кто его якобы спас, пойдёт до конца. Страшнее всего, что среди них было несколько девушек, барон знал троих. Похоже, не зря люди в пригра-ничье такие настороженные и запуганные, всех ведь не проведёшь. Многие что-то видели или слышали, но боятся открывать рот.
– Но ведь если их готовили заранее, – Илли тоже смотрела на отца, сверяя с его реакцией свои догадки, – то теперь можно и не искать эти школы. Они свою задачу выполнили, заронили в народе сомнения, вырастили мстителей. И все эти диверсанты сейчас бродят по дорогам, подбираясь к дворцам, устраиваются на любую работу, втираются в доверие, давят на жалость. Ведь их специально калечили и телесно, и умственно. И если мужчины носят взрывчатку на виду, в колетах, то женщины могут носить где угодно. Под юбками не видно. И значит, нужно искать не «дядюшек», а ловить этих диверсантов, проверить всех, кто поступил на работу во дворцы в последнее время: калек, бродячих мастеров и актёров…
– Ты права, дочка, – мрачно кивнул ей отец, – но где набрать столько надёжных людей?
– Попросить эльфов, пусть поставят во дворце стражу из своих воинов, повод хороший, там ведь сейчас находится эльфийская принцесса. А всех освобождённых отсортировать. Кто не подходит – в другие замки, остальных – Бенгу. Придётся нам ради такого случая поработать перевозчиками. Кстати, Кандик… давно хотела спросить, ты ещё не простил Лензора?
– А ты? – вопросительно смотрел на неё муж.
– Давно простила. Он же не виноват… приказ есть приказ.
– Значит, я отправляю их с Джигортом во дворец и забираю Гарстена с десятком воинов, – обрадовался Бенгальд, – ещё и слуг неплохо прихватить самых надёжных. А всех новеньких, кого привезли к празднику, отправим по местам. И ещё… Илли, я не понял, какие у тебя сомнения насчёт мажордома?
– Неясные. Но понимаешь, я больше вас знаю дворцовую жизнь со стороны слуг и убеждена: когда человек живёт в доме много лет, он привыкает считать себя своим. И имеет своё мнение, баловней и нелюбимых. И обязательно реагирует на такие события, как свадьба, помолвка и прочее. Ну, хоть какие-то эмоции проявляет. Например, твои люди рассматривали меня, когда мы шли сегодня в столовую, с откровенной неприязнью. Они все на стороне сеньориты-секретаря! Думаю, это Джер меня выдал. И не вздумай его наказывать, они должны делиться информацией.
– Даже не собирался, – усмехнулся Бенгальд, – я и сам такой. Так говоришь, он никак не отреаги-ровал?
– Почему, наоборот. Но как-то неправильно. Он пытался подслушать у нас под дверями. Но мы ведь ощущаем присутствие людей. И специально несли с Лирой всякую чушь про травку и растения в парке. Мне интересно другое. Кандик говорит, что он был таким же седым и в его детстве… значит, он служил ещё в то время, когда её величество была принцессой. Вот у меня и возник вопрос: а кто раньше был его любимцем, ваша матушка или её кузен? Если припомнить рассказы королевы, как она издевалась над слугами… боюсь, что и ему доставалось. А некоторые люди очень злопамятны.
– Илли, а давай ты хоть три дня в месяц будешь работать в моём кабинете?
– Ни за что, – решительно замотала головой дриада, – во-первых, твои интриганы меня будут снова проверять на сообразительность, а во-вторых, я уже пробовала. И это плохо кончилось.
– Ну, больше мы такого не допустим, – сообразив, что невестка смеется, пообещал принц и ожидающе уставился на Хингреда, – а все эти соображения придётся докладывать королю и разрабатывать подробный план.
– Да, я тоже так считаю, – вздохнул граф, – значит, сейчас мы идём во дворец, а Илли с Лирой и Апраксия в Юрэсто. Эльфы уже ждут.
– Я тоже в Юрэсто, – категорично объявил Кандирд и, припомнив разговор с женой, строго глянул на баронета: – Ты с нами. А дальше по обстановке.
Ингирд коротко кивнул, радуясь в душе, что друг всё решил за него. Сам он ни за что бы не смог объявить, что хочет пойти с ними.
– Эльфы с нами идут те, что у источника? – деловито осведомилась Илли. – Тогда мы их оттуда и уведём. Апи, ты же была в форту? Всё, пошли.
Барона Эгмирса Рингейла они обнаружили сидящим вместе с эльфами в кресле у источника, и принц невольно на секунду замедлил движение, вспомнив, как скрутил его в приёмной и как специально больнее выворачивал руку. Но уже в следующий миг ускорил шаг, вырвался вперёд и остановился перед хмурым парнем, глядя на него прямо и открыто.
– Барон Рингейл, я приношу вам извинения… за то, что причинил боль. Я вам очень сочувствую, но в тот момент у меня были веские основания для подобного поступка. К моему сожалению, пока вам придётся пожить здесь… Как только ваше поместье будет освобождено, мы поможем вам вернуться.
– А разве я больше не раб? – саркастично усмехнулся тот.
– А вы никогда и не были рабом в том смысле, какой придают этому слову люди, – резковато отрезала Лира, – дриады не могут так поступать с живыми существами. Но, когда дриада спасает человека от смерти или излечивает от тяжёлых увечий, она может велеть своей силе, которую влила в пациента, несколько дней последить за ним. Особенно если не уверена в его разумности или желании жить. Вот и приказывает не допускать, чтобы он нечаянно или нарочно причинил себе смертельный вред. Мы не выносим смерть… и особенно нам обидно, когда гибнет тот, на кого мы потратили часть своей силы.
– Лира, некогда, – мягко прервала её сестра, – пора идти. Кто с нами? Накиньте капюшоны.
– А можно, я с вами? – внезапно с надеждой спросил барон. – Я обещаю… не буду вам мешать.
– Надевайте плащ, – решила Апраксия, и Илли промолчала. Раз их вторая мать так решила, значит, почувствовала в его эмоциях что-то особое.
– Женщины есть? – оглядела Илли эльфов и строго скомандовала, глядя в источник, в который опустила одну руку магиня. – Три женщины, одиннадцать мужчин.
Форт Юрэсто встретил отряд свежим ветром, рвущим в распахнутых окнах лёгкие занавески, запахом моря и рыбы. Судя по мебели, это была приёмная перед кабинетом командира форта: столы, стулья, деревянные диванчики.
– Всех, кто не на дежурстве, отправили в город, – отрапортовал Кандирду немолодой офицер, – остальные на постах. Эта комната вам подходит? По соседству столовая, там накрыт стол. С чего начнёте?
– С начала, – хмуро буркнул молчаливый Зарон и окутался тускло-серым облаком, пахнущим почему-то еловой смолой.
А через минуту на полу стоял огромный серебристый медведь и настороженно принюхивался, ища знакомый запах чуждого этому миру вещества.
Немного постоял, направился к двери и оглянулся. Апраксия, топавшая вслед за ним, зашла вперёд, распахнула дверь и, пропустив Зарона вперёд, снова пошла позади. Чуть поодаль за ними шли эльфы.
– А мы что будем делать? – посмотрел принц на Лиру как на самую осведомлённую в их компании.
– Нам предстоит самое тяжёлое – ждать.
Девушки критически осмотрели деревянные диванчики и, не сговариваясь, двинулись к двери в столовую. Обе ещё в своих покоях успели переодеться в брюки и туники, а Лира вдобавок вернула себе полученную при ритуале усыновления внешность. Волосы сестры тоже заплели и закололи повыше – бегать, если придётся, с распущенными локонами очень неудобно.
Офицер проводил их взглядом и спрятал довольную ухмылку. Хоть и приказали ему, чтоб не ставил вин, жареного мяса и острых закусок, но, раз тут младший принц со свитой и хорошенькими девушками, разве обойдётся без небольшой пирушки?
– Выносите оттуда вон этот диван, – едва заглянув в столовую, скомандовала Лира спутникам и повернулась к стражнику. – А ты что смотришь? Помогай. Мы же не преступники всю ночь сидеть на этих досках.
– А потом покажешь мне свиток с указаниями, – холодно добавила Илли, – проверю, есть ли там уточнение, какой должна быть еда для проверяющих.
– А вы имеете право… – офицер, тащивший с мужчинами диван, чуть запнулся, – читать секретные указы?
– Я имею, – мрачно успокоил его Кандирд, разворачивая принесённую мебель, – принеси свиток.
– Виноват, – сразу признался воин, – кое-что добавил от себя.
– Собери всё добавленное, – строго глянула на него Илли, – и прикажи кому-нибудь из дозорных унести подальше. Тут оборотню и так трудно работать, запах рыбы всё перебивает, а вы додумались мяса с приправами нажарить. Ну а эльфы вообще такое не едят… могут принять за оскорбление.
– Если по правилам, наказать бы его положено. – Хмурый Ингирд первым сообразил, насколько правы сёстры. – И даже с поста снять.
– На первый раз простим, – отозвалась Илли, – наверняка тут так заведено проверяющих встречать.
– Стой… подожди, – вдруг остановила шагнувшего к столовой офицера Лира и оглянулась на сестру. – Неправильно ты решила. Если они сейчас начнут таскать всё это по лестницам… да ещё решат перекусить, чтобы не пропало… Зарон нам задаст!
– Или Апраксия, – мрачно подтвердила Илли. – Тогда придётся перекидывать. Но куда?
– А вот им в замок и бросим. Там найдётся, кому съесть, – подумав, решила Лира и повернулась к ожидавшим их решения мужчинам. – Тащите туда зеркало.
Офицер только несчастно сморщился. Ну откуда ему было знать, что Кандирд, известный всем как отчаянный боец, будет так беспрекословно слушать девушек и откажется от лучшего на побережье вина и свежепожаренного мяса? Хотя в отношении оборотня и эльфов они, похоже, правы, но не знал же он, что оборотень придёт! Оборотни вообще-то живут в своём герцогстве очень замкнуто, к себе никого не зовут и сами никуда не выезжают. Боятся их простые люди, и иногда от этого страха нападают первыми… вот и перестали оборотни появляться в соседних королевствах.
– Иди сюда, – хмуро позвал офицера принц, – помогай исправлять свои промашки.
Они притащили увесистое зеркало в столовую, приставили к стене, и в следующие несколько минут офицер помогал собирать со стола всё отвергнутое и подавать девушкам. А те в две руки засовывали бутыли, блюда и жаровни в открывшееся в зеркале окно, где несколько магов в неизменных мантиях торопливо принимали нежданный дар судьбы.