Плеснулись перед глазами яркие струйки воды, метнулся навстречу путь, и дриада обнаружила, что они стоят рядом со светящимся янтарным светом фонтаном.
Кандирд немедленно отобрал у неё руку, обнял любимую и заглянул ей в зелёные глаза, безмолвно спрашивая: «Можно?»
И получив в ответ сияющий счастьем взгляд, нежно припал к губам застенчиво покрасневшей не-весты.
– Как я мог догадаться, – со вздохом сказал рядом мелодичный голос, – если никогда даже не слышал про подобные случаи?
– Анлер Лаонтениэлль? – повернулась Илли в сторону проявившегося возле кустов эльфа, и принц неохотно её отпустил, но рук с талии невесты не убрал.
Так и держал любимую в объятиях, всем своим видом показывая, что не намерен расставаться с нею ни на миг. И поклонился верховному эльфу хоть и учтиво, но чуть прохладно.
– Светлого вам вечера.
– И вам, принц. А это родная дочь сеньоры Элинсы? – Анлер рассматривал учтиво присевшую в поклоне Лиру, взиравшую на него с детским восторгом.
– Илли тоже родная, – строптиво фыркнула та, – у дриад неродных не бывает.
– Я хорошо это знаю, – в голосе эльфа сквозила печаль, – но, к сожалению, некоторые из моих предков были недостаточно осведомлены о природе дриад. Идите за мной, к вашему приходу уже всё готово.
– Так вот про какие секреты ты говорила, – сообразила Лира, топая позади всех по мягкой, как бархат, травке и испытывая горячее желание снять туфли и ходить босиком.
– Тут не дворец, – обернувшись, мягко сказал ей анлер, – можно разуться.
– Пока потерплю, – тихо буркнула дриада, не выносившая чтения своих мыслей и даже Апраксии не позволявшая этого делать, кроме как в крайних случаях.
Мимо ростка уэллина Илли прошла с тяжёлым вздохом, едва сдержавшись, чтобы не свернуть хоть на минутку. Лишь мысль о том, что где-то там к незнакомым людям подкрадывается беда, что они с Кандом и Лирой тут вовсе не потому, что она соскучилась по своему ростку, удержала девушку рядом с принцем. Но вытерпеть, и не протянуть невидимую руку, и не влить в него толику живицы она всё же не смогла.
И счастливо засмеялась, почувствовав ответную волну нежного аромата весенних ландышей.
– Ты о чём? – не понял Канд, наклоняясь к любимой, и теперь уже она потянулась на ходу за коротким поцелуем, заставляя его разом примириться со всеми эльфами на свете, раз в их лесу он может беспрепятственно целовать свою невесту.
И принц поцеловал её снова, не обращая никакого внимания ни на ошеломлённый вздох верховного эльфа, ни на всё усиливающийся запах цветов. И даже оглянуться или просто оглядеться по сторонам не подумал, иначе очень поразился бы, с какой скоростью расцветают вокруг всевозможные цветы.
Тропа повернула к ручью, и Лира невольно ахнула. Оба склона были буквально заполонены светловолосыми мужчинами и женщинами в светлых просторных одеждах, искусно расшитых затейливыми растительными узорами и жемчугом.
Они сидели прямо на траве, лицом к ручью, над которым вместо мостика вырос поднятый стволами на высоту второго этажа ажурный подиум, к нему вёл трап, сплетённый из цветущей лозы.
Едва обнаружив огромную толпу, принц насторожился, но Илли крепче сжала его руку, и Канду пришлось смириться с таким количеством изучающих его сеньориту блондинов.
Вслед за анлером они поднялись на подиум и оказались в центре пристального внимания тысяч глаз.
– Светлые братья и сёстры, – негромко начал речь анлер Лаонтениэлль, но его слова услышал каждый, – сегодня у нас счастливейший день. Мой дом обрёл двух дочерей, и обе они дриады.
Лира хотела было запротестовать, сообщить, что у неё есть родители, но вспомнила жест матери и начала подозревать, что он относился не только к её разговорам во дворце. А потом в голове дриады всплыла здравая мысль, что чем больше родни, тем определённо лучше, и она промолчала, слушая, как анлер перечисляет титулы и родственные ветви своего рода, чтобы никто из сородичей не остался забыт и не представлен новым принцессам.
– А сейчас мы разделим с девушками нашу воду и наши плоды и поздравим новых дочерей светлого леса с вступлением в семью, – с воодушевлением закончил речь анлер и плавно махнул рукой.
Вода в ручье вдруг скрутилась тугой струей, взлетела над помостом в вечернее небо и словно взорвалась, рассыпаясь над долинкой мириадами сияющих брызг.
– Ай, – вскрикнула от неожиданности Лира, обнаружив у себя в руке тончайший фужер, наполненный хрустальной водой.
Оглянулась и обнаружила, что Илли и эльф держат в руках точно такие же. Только принцу воды не выдали, но он не особенно и переживал.
– Пейте, – кивнул девушкам анлер и, дождавшись, пока они поднесут воду к губам, что-то шепнул и выпил свою чашу.
Лира скосила глаза на сестру, обнаружила, что та безмятежно допивает содержимое ритуального кубка, и залпом проглотила довольно вкусную холодную воду. И сумела сдержать очередной вскрик: фуже-р свернулся в румяный плод вроде абрикоса! И, как оказалось, очень нежный на вкус. Доедая угощение, Лира с любопытством поглядывала на новых родственников, с неимоверной торжественностью занимавшихся уничтожением таких же плодов.
– Теперь вы наши полноправные сёстры и леры по статусу, – величественно заявил Лаонтениэлль, едва фрукты были съедены, – и род даёт вам новые имена. Ты, дочь моя, отныне зовёшься лера Лиллирель, а ты – лера Тэнлирель. А ещё мы идём навстречу желанию нашей дочери, леры Лиллирель, выйти замуж за принца Кандирда ле Делмаро ди Анстрейг Леодийского и сообщаем, что ритуал соединения судеб будет проведён немедленно.
– Что? – вытаращилась на сестру лера Тэнлирель. – Я не ослышалась? Ну и сюрпризик!
– А не слишком ли торопится замуж наша сестра? – раздался чей-то голос, и дриады обнаружили, что по трапу к ним идёт ещё один анлер. – Возможно, она выберет себе спутника жизни среди сыновей пресветлого леса?
Он был одет в белоснежную одежду мага и держал в руках два неказистых венка, сплетённых из сухих веточек.
– Дриады всегда выходят замуж только по истинной любви, – крепко стискивая руку напрягшегося при этих словах жениха, твёрдо ответила Илли, и в её голосе прозвучал незнакомый принцу хрустальный звон.
Кандирд пристальнее вгляделся в любимую, которую даже на миг не отпустил от себя, и успокоился. Никаких особых изменений, которых он так боялся, в девушке не обнаружилось. Лишь едва заметно посветлели волосы, потерявшие все шпильки и рассыпавшиеся волной по спине, да чуть шире распахнулись зелёные глаза. Ну и, может, чуть тоньше, изысканнее стали черты её милого личика.
– Тогда вы можете смело взять эти венки, – невозмутимо произнёс маг, протягивая помолвленным небрежно скрученные пучки сухих веточек, похожие больше на терновые венцы.
– Конечно, – мило улыбнулась в ответ невеста, – но сначала разрешите попросить мою новую семью об одном одолжении. В королевском дворце за меня волнуются приёмные родители и друзья, а у моего жениха есть семья, друзья и свита. Мне очень хочется, чтобы все они присутствовали при этом значимом для нас событии.
– Разумеется, – величественно кивнул верховный анлер, – отказать в такой просьбе было бы неблагородно.
– Тогда мы откроем им путь. – Илли незаметно дернула младшую сестру за рукав. – Но не найдётся ли несколько добровольцев, желающих погостить в королевском дворце?
– Найдётся, – уверенно ответил новоиспечённый родственник и указал глазами на берег ручья.
Илли перевела туда взгляд и заторопилась, рассмотрев толпу эльфов, одетых вовсе не в праздничные летящие туники и вышитые штаны. В этих блондинах сразу угадывались опытные воины из числа тех, что стерегут границы пресветлого леса и сопровождают послов. И оружие, каким они были увешаны, служило отнюдь не украшением. В руках у каждого был сверток, и новоявленная эльфийка догадывалась, что это. Среди плечистых фигур воинов угадывалось несколько более тонких и женственных. Видимо, мать успела обо всём договориться с анлером.
– Подождешь меня тут? – оглянулась девушка на принца, но он категорично мотнул головой.
Кандирд с неколебимой ясностью понимал, что теперь, когда его невеста для этих белокурых красавцев больше не простая человеческая сеньорита, а одна из дочерей знатного рода, многие из них не поскупятся ни на откровенное ухаживание, ни на сногсшибательные улыбки и взгляды. Не говоря уже о знаменитом эльфийском обаянии, которое обрушат на неё сплошным потоком.
И как бы лояльно он к ним теперь ни относился, оставлять свою сеньориту хоть на секунду был не намерен.
Впрочем, она и сама догадывалась заранее, что будет именно так, и потому не стала ни уговаривать его, ни настаивать. Просто нежно улыбнулась и, взяв любимого под руку, позволила отвести себя вниз, к самой воде.
Публика на склонах притихла и во все глаза следила за их действиями. Мало кто из старших эльфов помнил, из-за чего рассорились в древние времена две жившие в одном лесу расы и почему дриады ушли из него, резко оборвав все отношения. Но зато все знали, что никогда с тех пор ни одна из дриад не переступала границ эльфийского леса. И теперь лесной народ, затаив дыхание, следил за развитием событий, которые будут записаны на магических эльфийских скрижалях и воспеты в балладах.
Две странно похожие и одновременно разные девушки встали у воды, вгляделись в её глубины. Комнаты матери Илли нашла сразу. Но теперь просторная и светлая комната была заполнена уже одетыми в светлые балахоны людьми.
– Шесть женщин и двенадцать мужчин. – Элинса явно не намерена была скромничать.
– Шесть женщин и двенадцать мужчин, – эхом повторила Илли, и эльфы, накинув капюшоны, встали рядом с ней.
Дрогнула, посветлела вода, беззвучно раздалась и мгновенно сомкнулась, создавая впечатление, что ничего не произошло и попытка не удалась. Но уже в следующий момент уверенно откинула с головы капюшон старшая дриада и звонко произнесла:
– Мои сёстры придут сами.
И они действительно пришли, словно выпрыгнули из воды, – три женские фигуры в зелёных платьях и янтарных диадемах и поясах.
Так вот кто создал фонтан жизни или был его полноправным соавтором, запоздало догадалась Илли, оглядывая толпу снявших балахоны людей. Многие ей были знакомы: отец, король, принцы, маги, Ингирд, Зарон и Седрик. Ну, про Апраксию и говорить не нужно, вторая мать сразу оказалась рядом и ободряюще подмигнула. А вот эту молодую нежную красавицу она никогда не видела в жизни, зато встречала на портретах – принцесса Гранильена, жена наследника. Ну а та скромно розовеющая скулами блондинка определённо Найвина. Бенгальд, твёрдо взявший незнакомку под руку, подтвердил своим поступком догадку дриады, и она перевела взгляд на самую таинственную из женщин. Ту, что уже пять лет считалась официальной фавориткой Рантильда, но ни разу не показалась ни на балах, ни на приёмах.
Ходили осторожные слухи, что второй принц совершенно случайно купил её на рынке рабов, когда ездил по приглашению шейха Этсара в его летнюю резиденцию. Но точнее никто ничего рассказать не мог. Слуг, не умеющих хранить чужих тайн, Рантильд не держал, гости, попадающие в его дворец, очень быстро убеждались, что приглашение распространялось только на парадную половину дворца, а в ту часть, где находились покои самого принца, вели постоянно запертые и отлично охраняемые двери.
Одного взгляда Илли хватило, чтобы понять, почему фаворитка Рантильда никогда не показывается в свете. Вернее, он её не показывает, чтобы никто не доставил сеньоре боли бестактными вопросами или сочувствующими взглядами. На её чуть смугловатом личике под пушистыми опущенными ресницами загадочно мерцали в удлинённых разрезах чёрные сливины прекрасных глаз. Но только дриада смогла понять сразу, что живой из них лишь один. Место второго занимала созданная искусным мастером драгоценная обманка. И то, с каким неприступным выражением лица держал под руку эту сеньору королевский финансист, вмиг расположило к нему будущую родственницу. Теперь ей было понятно многое из того, о чём ни разу не проговорился ни один из принцев и ни в одном разговоре не упомянула её величество.
– Идём, – позвала она взглядом Канда, и они вновь направились наверх по плетеному трапу.
Лиру, дернувшуюся пойти следом, ловко поймала за локоть Апраксия, указывая глазами на невысокую скамейку в первом ряду, освобождённую для гостей зрителями. Пока гости устраивались, обручённые успели добраться до середины трапа, и зрители снова затаили дыхание: витая из лозы тропинка с каждым шагом становилась всё уже.
Кандирд, заметив эту досадную помеху на пути к счастью, не стал долго раздумывать, легко под-хватил любимую на руки и продолжал путь, всё ускоряя шаг.
Но трап таял ещё быстрее, и последние метры он шагал по стёжке едва ли шире бревна, но даже на миг не приостановился и не засомневался. И только когда до помоста осталось всего три шага, а под подошвой он ощутил стёжку не шире ладони, Кандирд встревожился. Сам он ничуть не опасался упасть в ручей, и не с такой высоты падать приходилось. Но уронить Илли и оказаться посмешищем в глазах всех этих высокомерных блондинов было для его самолюбия и гордости совершенно недопустимо.
– Канд… – Руки невесты крепче обняли его шею, а её губы скользнули по щеке принца так нежно и близко, что не коснуться их в ответ он просто не смог.
И в тот же миг неведомая сила подхватила со всех сторон, внесла на середину помоста, овеяла волной изысканных ароматов.
Лишь через несколько минут принц вспомнил, что на них смотрят тысячи зрителей, родственники, маги и верховный анлер, и нехотя оторвался от сладостных губ любимой. Счастливо и чуть виновато заглянул в зелень её глаз и только теперь осознал, что действительно может в них утонуть. Там сияла нежность и отражались первые бледные звёздочки, робко проявившиеся на темнеющем небосклоне, плыли розовые закатные облака и безудержно цвело счастье.
Дружный взрыв изумлённых восклицаний заставил новобрачных оторваться друг от друга и осмотреться.
– Вот теперь я понимаю, почему… – Кандирд не договорил, потрясённо взирая на окрестности.
За эти несколько секунд волна расцветающих растений, выбросившая их на подиум, буйно разлилась широким кругом, захлестнула оба склона так пышно, что зрители оказались сидящими в роскошных букетах почти по плечи.
А жалкие сухие колючки в руках мага превратились в покрытые молодыми листочками и жемчужными бутонами изящные венки, которые он поторопился возложить на головы жениха и невесты.
– Надеюсь, больше ни у кого не осталось сомнения в их любви?! – веско спросил сородичей верховный анлер и, выждав минуту полнейшей тишины, повернулся к застывшим в ожидании новобрачным. – Пресветлый лес признаёт ваши судьбы связанными. Лера Лиллирель, можете надеть своему мужу браслет в знак того, что и у людей вы будете считаться супругами.
Кандирд с замиранием сердца подал любимой браслет, до сих пор не веря, что она теперь его законная жена и никто больше не сможет попытаться их разлучить. Илли взяла парный браслет, серьёзно и сосредоточенно застегнула на протянутой руке принца и прикоснулась к нему своим браслетом. Раздался лёгкий звон, оба браслета закрылись окончательно, вспыхнули на миг камни, пронизанные магией.
В этот же момент венки на головах молодожёнов распушились сотнями распускающихся цветочков, выбросили пучки молодых побегов с множеством бутонов. Побеги упали на плечи супружеской паре, затем скользнули ниже, до пола. Они росли и множились, сплетаясь между собой и оплетая новую семью душистым коконом, и, когда Кандирд уже начал волноваться, не задушит ли их с Илли эта зелень, вдруг пышно расцвели, укрыв новобрачных белоснежным душистым одеянием.
А в следующую секунду превратились в бабочек и стаей поднялись в воздух, разлетаясь во все стороны, чтобы просы́паться на восхищённо рукоплещущую публику душистым дождём.
Провожая их взглядом, Кандирд вдруг ощутил, что ничто больше его не оплетает, взглянул на Илли и на себя и обнаружил, что и венки, и коконы исчезли, как туман, оставив лишь на волосах и одежде упоительный аромат.
– Идём, – потянула его к краю помоста Илли, – не волнуйся.
И решительно прыгнула вниз, в ручей, увлекая ни на миг не засомневавшегося супруга за собой.
Он уже приготовился к встрече с водой, даже дыхание привычно задержал и потому не сразу понял, что никакой воды нет и в помине. А они стоят на невзрачной травке в самом начале тропки, упирающейся в связанный из сухих жердей и веток просторный шалаш.
– Где это мы? – крепче прижав к себе жену, нахмурясь, осведомился Кандирд, оглядывая окружающие неказистое строение буреломы и мрачные, полузасохшие деревья.
Если бы не мягкие лучи светильника, падающие из гостеприимно распахнутой двери шалаша, Канду никогда и в голову бы не пришло, что здесь могут жить люди.
– Южная граница пресветлого леса, – кротко ответила Илли, – а это наш с тобой дом. Ты знаешь… в нашем мире есть обычай… в день свадьбы муж вносит жену в дом на руках.
– С удовольствием… – Принц мгновенно забыл про буреломы и мрачный неуют этого места, подхватил свою сеньориту на руки и понёс в шалаш, с каждой секундой всё яснее начиная постигать, что именно об этом заброшенном всеми уголке он и мечтал.
И пусть все забудут про них… месяца на два как минимум.