Зеркало показало довольно просторное помещение, огромный серебряный чан, стоящий посреди вместо ванной, медные краны и стены, облицованные бледно-серой, с зелёными прожилками каменной плиткой. Под стрельчатым, закрытым решеткой окном широкая дубовая скамья, в углу вместительный дубовый же шкаф, рядом с ним за плотной ширмой скромно прячется отхожее место, а напротив – дверь. Илли внимательно осмотрела идеально чистое помещение и тихонько фыркнула: похоже, Кандирд ещё не добрался до своих комнат. Либо ему не до ванны.
Лера Лиллирель осторожно открыла путь и скользнула в ванную, неслышно ступая мягкими эльфийскими мокасинами, добралась до двери, прислушалась дриадским чутьём к происходящему за ней. Кажется, там двое, её муж и кто-то ещё… скорее всего, это Ингирд, но проверить не помешает. Девушка вернулась к зеркалу, поискала в соседней комнате зеркало и обнаружила, что оно до сих пор заперто. Как маги пропустили – нечаянно или специально, – думать она не стала, только убедилась, что в гостиной с принцем действительно его друг, и решительно шагнула в двери. И оказалась в спальне, за которой следовала гостиная. А пока неслышно ступала по мягкому ковру к негромко переговаривающимся мужчинам, услышала несколько слов, заставивших её замедлить шаги.
– Канд, ты зря сердишься. Я решил отказаться не потому, что оскорблён или от гордости придумал какую-то глупую причину. Просто понял: не нужен он мне. Я такой беспокойный человек, начну думать, захочу всё проверять сам… а у меня на это совершенно нет времени.
Тут он заметил потихоньку крадущуюся к принцу Илли и смолк. А рассмотрев знак не выдавать её, отрицательно покачал головой.
– Вот сейчас ты не права, птичка. Я сам его учил… что потихоньку подбираться со спины может только враг… и вовсе не хочу, чтобы он заученно, не рассуждая вонзил в тебя кинжал. Возможно, твоим сёстрам и удастся тебя спасти… но будет очень больно. Всем нам. Извини.
– Не извиняйся, в этом ты прав… – разочарованно вздохнула Илли и обнаружила, что её муж так и сидит, не шелохнувшись, – а что с ним?
– А я ничего не слышал, – упрямо не поворачиваясь, сообщил Кандирд, и по его голосу дриада поняла, что он широко улыбается, – и про врагов тоже не помню.
– Жулик, – весело обвинила мужа Илли, но подошла к спинке кресла и закрыла ладошками его глаза, – тогда угадай, кто пришёл?
– Сеньорита секретарь? – задумчиво поинтересовался он.
– Увы, эта серенькая мышка сейчас выращивает в светлом лесу уэллины.
– Не смей так отзываться о моей храброй сеньорите, – возмутился Кандирд, – тогда кто же? Неужели ко мне пожаловала дриада, на которой я вчера женился?
– Какая ещё дриада? Та, что занята посадками терновника на границе с гоблинами? Ничего подобного не было, это вам приснилось. Угадывайте дальше, ваше высочество.
– Не знаю… всем другим сеньоритам вход в мои покои настрого запрещён.
– А эльфийской принцессе, лере Лиллирель? Ей тоже нельзя проведать своего будущего жениха?
– А с этой достойной лерой я пока даже не знаком, – подтянув одну из закрывающих ему глаза ручек к губам, принц нежно её поцеловал, – и она не знает дороги в мои покои.
– Да? Ну, значит, я заблудилась… и мне пора уходить, – уже откровенно веселилась Илли.
– Ну уж нет! Так нечестно – заинтриговать и уйти… – Кандирд изловчился и поймал жену в объятья, легко перенёс к себе на колени и нежно запер в кольце рук.
– Пойду к себе, теперь его не нужно утешать, – решительно поднялся с кресла Ингирд, – а вы не забудьте двери запереть. Тебя действительно тут не должно быть, птичка. Нечего шокировать слуг.
– Сейчас пойдёшь, – согласилась Илли, – но сначала два вопроса. Я случайно услышала кусочек разговора… можешь мне пояснить, о чём речь?
– А второй?
– Сначала этот… если я не слишком вторгаюсь в твои дела.
– Не слишком… – пасмурно хмыкнул баронет, – вы сегодня утром навязали мне замок Шетри – я обдумал это предложение и решил отказаться.
– А мою маленькую просьбу можешь исполнить?
– Ну, не нужен он мне… Илли, не обижайся. Я знаю, что вы хотели как лучше… но я хочу иного. Но пока про это рано даже думать.
– Я совсем не это хотела попросить, – кротко ответила дриада, – а совершенно другое. Ты можешь не говорить категоричное «нет» ещё… две декады. Это ведь немного? Даю слово… потом я всё объясню и ничего больше не попрошу.
– Ради тебя могу, – сосредоточенно обдумав это предложение, кивнул Ингирд, – а второй вопрос?
– Сходи к Бенгальду и попроси… нет, скажи, что я попросила тайно узнать всё про королевского мажордома. Из какого он рода, с кем дружил в детстве, в юности… чем больше, тем лучше, и срочно. Мне он сегодня чем-то показался… неправильным, но точнее я пока не поняла. Возможно, я ошиблась.
– Понятно, – сразу подобрался баронет, – тогда тем более запирайте дверь, он имеет обыкновение входить, едва постучав.
– Принцесса пресветлого леса лера Лиллирель и её фрейлины, – важно сообщил мажордом, и принц выжидающе уставился на него, гадая, что такого неправильного могла рассмотреть в старом слуге Илли?
Сколько он себя помнит, Юберджин всегда был мажордомом во дворце. И всегда был таким: седым, невозмутимо важным и неторопливым. Никогда ничего не путал, всегда точно исполнял все указания и держал слуг в трепетном почтении перед своей персоной. И жил всегда в одних и тех же комнатах, первых в крыле для заурядных гостей на третьем этаже. Не вызывая никаких нареканий или вопросов ни у одного из членов королевской семьи. Нет… наверняка Илли просто что-то показалось. Слишком много всего она перенесла за то время, как на этот дворец напали, вот везде и чудятся предатели.
В гостиную величественно вошли эльфийки, и Кандирд сразу забыл про мажордома, заинтригованно рассматривая любимую, которую только час назад с сожалением последний раз поцеловал возле зеркала, с которого она стёрла запирающий знак.
В тончайшей, изысканно вышитой шелком, свободно развевающейся длинной тунике, под которой угадывалось открытое полотняное платье очень простого фасона, в жемчужной диадеме и со струящимися по спине серебристыми локонами дриада была просто невероятно прелестной. И холодная красота шествующих за нею фрейлин лишь ещё больше оттеняла её живое очарование.
Едва дождавшись конца традиционного представления, Кандирд проводил эльфийскую принцессу к креслу и устроился рядом, задавая обычные вежливые вопросы и почти открыто наслаждаясь её улыбкой и загадочной нежностью зелёных глаз.
Фрейлины устроились неподалёку и посматривали на пытающихся развлекать их сеньоров с нескрываемой скукой и высокомерием. Однако собравшиеся в гостиной придворные кавалеры не привыкли отступать. Памятуя о последнем указе, настрого запрещающем приносить во дворец срезанные цветы, сеньоры очень быстро нашли замену живым бутонам. Лира немного опешила, когда один их осаждавших её графов извлёк из внутреннего кармана плоскую шкатулочку и, достав из неё изящно вырезанную из янтаря фрезию, с почтением преподнёс девушке.
Будь то любой другой камень, дриада немедленно отказалась бы, но выпустить из рук янтарь, в котором застыла древняя сила дерева, она просто не смогла.
– Я плохо знаю… ваши правила, – надменно за-явила эльфийка ухажёру, – что означает такой подарок?
– Только моё преклонение перед вашей невероятной красотой, – смиренно заверил он, и лера Тэнлирель снисходительно приняла этот дар.
Илли постаралась скрыть досаду: придворный ловелас сумел очень ловко провести гостью, по негласным правилам дворцового этикета теперь он имел право первым предложить ей руку и проводить в столовую. Это новоиспечённой принцессе совершенно не понравилось, ведь, доставив даму к столу, граф сможет занять место рядом с ней. Но зато её очень радовало другое: маркиз Бринос усердно ухаживал за Юнизой, и она даже пару раз очень мило ему улыбнулась, забыв, что высокомерным эльфийкам такое поведение не очень свойственно.
Ингирд, пришедший в гостиную с другом, в соревновании поклонников не участвовал, тихо обсуждая что-то в уголке с Бенгальдом и Хингредом. Ни Найвины, ни Айтзали здесь пока не было, и Илли точно знала почему: мать успела сообщить, что принцессы толпой не приезжают. Одна из них прибудет из северного монастыря завтра утром, а вторая к вечеру, и из южного. И Бенгальд, и Рантильд были твёрдо намерены закрепить своё счастье браслетами. Илли ещё раз окинула взглядом знатных кавалеров, совершенно забросивших приунывших фрейлин её величества и упорно осаждавших дриад, и решилась на аферу.
– Лера Тэнлирель, – чуть капризно протянула она, незаметно подмигнув мужу, – проводите меня. Извините, ваше высочество… я вернусь через пять минут.
В дамской комнате, куда сестёр привела одна из служанок, никого не было, но дриада на всякий случай заперла дверь и с сомнением оглянулась на зеркало.
– Ты зачем взяла подарок? Я же говорила, тут полно тайных правил. Теперь, когда наступит время идти в столовую, к тебе не подойдёт с предложением руки ни один из присутствующих, кроме этого ловкача.
– Это что, выходит, он купил право меня водить? – мигом сообразила Лира и возмутилась: – Ну и наглец! Спасибо, что предупредила, теперь я ему руку ни за что не подам. А твой друг специально спрятался в угол… думаю, ты была права, всё дело в королеве. Вон как она довольна, что Юни улыбается тому красавчику. И я буду рада… если у них что-то получится. А насчёт этого ярого подпольщика я уже придумала план… Попроси Канда его подозвать, когда поймёшь, что нас скоро позовут на обед.
Илли согласно кивнула и направилась к выходу, сама она собиралась устроить всё значительно проще, но так намного лучше. Пусть инициатива исходит от сестры. В конце концов, Лира – дриада, а дриады выбирают свой путь сами.
– Стойте… – в зеркале появилось отражение матери и эльфийского леса, но в комнату она не вошла, – после ужина жду вас тут. Твой подопечный, Илли, рассказал очень интересные вещи… для всех.
– Кого взять?
– Достаточно отца и Бенгальда. Ну и, разумеется, твоего мужа, вы же потом пойдёте в Юрэсто.
– А Ингирда?
– Как хочешь, – суховато ответила мать, и зеркало погасло.
– Вот тебе и отличный повод, – решив не обращать внимания на эту демонстрацию равнодушия, повернулась Илли к сестре, – позовёшь его с нами. Иначе это сделаю я или Кандирд.
– Ты тоже заметила, что мать не в восторге от него? – догадливо прищурилась младшая.
– Я думаю, она просто боится за тебя. Наверняка заметила твои фокусы с зеркалами и то, что он держится в стороне. Никому не хочется, чтобы его дитя ещё раз испытало боль.
– Возможно. Ну, идём?
Кандирд почти не удивился, когда, вернувшись, девушки уселись рядом. Озадачило его другое: едва подав встретившему её принцу руку и позволив проводить к диванчику, Илли едва слышно шепнула, чтобы он подозвал Инга.
Подумать, для чего ей так спешно понадобился баронет, он не успел: пока делал тому знак подойти, вошёл мажордом и объявил, что ужин подан.
Ингирд немедленно подошел. Такой был у них уговор: в королевском дворце и особенно при посторонних своих дружеских отношений не афишировать. Однако смотрел баронет слегка отчуждённо, без обычной смешинки в глазах.
– Разрешите предложить вам руку, лера Лиллирель? – церемонно обратился принц к Илли, проклиная в душе порядки, по которым они ещё два дня должны изображать наречённых.
Она молча подала ему руку и встала, но её сестра встала вместе с ней. Кандирд напрягся, это было не совсем по этикету, и вдруг заметил, как Лира сделала лёгкое движение пальцами. Раньше он бы не придал этому жесту никакого значения, но несколько занятий с преподавателем тайного языка жестов не прошли даром. И хотя сам он не понял значения этого движения, его понял Ингирд.
Досадливо сжав губы, баронет самым прохладным и официальным тоном предложил фрейлине эльфийской принцессы руку, и Лира немедленно её приняла, к безмолвному недовольству обманутого в ожиданиях графа и саркастическому восторгу его соперников.
Королева, беседовавшая о чём-то с наследником и Гранильеной, в этот момент обернулась к его величеству и на миг выпустила из виду вторую невестку, а когда обнаружила, кто держит под руку Лиру, незаметно усмехнулась. Значит, девушкам не понравился её ход, и они решили переиграть по-своему. Вот теперь ей понятно, почему младший принц вдруг начал беспокоиться о друге. И как это он ещё про Седрика и Лензора забыл? Но вспомнит, в этом она теперь не сомневалась, особенно в отношении Седрика. А вот Лензора жаль… он пострадал безвинно. И ведь она всего-то и хотела посмотреть, насколько готов Кандирд разбираться в запутанных ситуациях и верно ли успел оценить внешне непримечательную сеньориту.
Нужно осторожно попросить Илли, чтобы хоть теперь, когда больше нет сеньориты-секретаря, которую обидел граф, она уговорила мужа помириться с другом. У Лензора много положительных качеств и никто лучше него не поможет Кандирду наладить выгодную торговлю с соседними провинциями и странами. Да и мучается граф, оттого, что не может быть рядом с друзьями, даже перестал приходить на приёмы, не желает встречаться с нею, справедливо определив, кто виновен в его бедах.
Столы в парадной столовой, где традиционно проходили такие полуофициальные ужины на несколько десятков человек, стояли раздельно, но все гости сидели за ними лицом к центру зала. Королевский стол находился в дальней части помещения на небольшом возвышении, и, едва Кандирд усадил эльфийскую принцессу на предназначенное для неё место, ловкие пальчики Илли подали отцу несколько тайных знаков, сообщая, что случилось нечто важное. Разумеется, кроме графа это неслышное объявление заметили и наследник с Бенгальдом, и Ингирд.
Но никто не догадался, что главной целью сеньориты всё же было не оповещение всех заблаговременно, а способ доказать Ингу, что он ошибается. И что маленький трюк, который провернули они с Лирой, имел целью вовсе не желание заполучить его мозолистую руку в качестве опоры для прекрасной эльфийской леры, а очень важную деловую подоплеку.
Ингирд мгновенно понял свою оплошность и сжал губы ещё сильнее. Он искренне негодовал на себя за несообразительность и не мог понять, отчего в последние дни всё чаще оказывается последним из сориентировавшихся в обстановке.
– Кто приходил? – тихо, одними губами произнёс Хингред.
Илли так же тихо ответила:
– Мать.
А потом добавила жестом, что их ждут.
– Когда? – Присутствующие внимательно наблюдали за этим разговором, не забывая вести себя совершенно непринуждённо, хвалить блюда, наливать напитки.
Король, не любивший, чтобы во время трапезы за спиной стояли лакеи, со времени своего появления в этом дворце ввёл правило на подобных полуофициальных ужинах обходиться без помощи слуг, и за сорок лет оно стало традицией.
– После ужина, – на миг оторвавшись от кубка с соком, задумчиво проговорила дриада и показала, что пойдут шестеро.
– А я? – Оказывается, наследник неплохо знал язык жестов и огорчился, когда Илли едва заметно покачала головой и указала взглядом на отца, Бенгальда, Ингирда.
– Но я точно иду. – Кандирд не понял и десятой доли из этих неторопливых тайных переговоров, но твёрдо уяснил одно: его жена собирается после ужина куда-то идти. И желал быть с нею.
– Разумеется, ваше высочество… я с удовольствием погуляю с вами по аллеям сада, – лучезарно улыбнулась ему эльфийская принцесса и небрежно добавила: – Лишь схожу в свои покои переобуться… дорожки в вашем парке не для моей обуви.
Намек все поняли правильно, их заберут из своих покоев, и ужин продолжался так же оживлённо и непринуждённо. Лишь граф, по вине Ингирда не попавший за королевский стол и не успевший пригласить ни одну из фрейлин, обиженно сопел, посматривая в сторону прекрасной интриганки, так жестоко обманувшей его надежды.