Около десяти дней после того памятного утра мы провели в нашем прежнем жилище в Луу. Удивительно, но мы быстро оправились от пережитого. Лишь в моей шевелюре прибавилось седых волос, а капитан все еще тосковал по Фулате.
Нечего и говорить, что мы постарались поскорее забыть о сокровищнице царя Соломона, тем более что алмазы, которые я предусмотрительно прихватил с собой и честно разделил на троих, сделали нас весьма состоятельными людьми, обладающими редчайшей коллекцией драгоценных камней.
Мы были тепло и сердечно приняты Игнози, который пребывал в добром здравии. Занятый укреплением своей власти и реорганизацией армии, молодой король нашел время и для встречи с нами. Он с огромным интересом выслушал наш удивительный рассказ, но, узнав о жуткой смерти Гагулы, задумался.
– Подойди ко мне! – окликнул Игнози пожилого вождя из числа своих приближенных, который сидел на таком расстоянии, что не мог слышать нашу беседу.
Старик поднялся, приблизился к нам, поприветствовал и с достоинством опустился на расстеленные шкуры.
– Ты прожил долгую жизнь, – сказал Игнози.
– Да, король, господин мой! Отец твоего отца и я родились в один и тот же день.
– Ответь мне, знал ли ты колдунью Гагулу, когда был ребенком?
– Да, король, мой повелитель!
– Как она выглядела?
– Гагула была такой же, как ныне и как в те дни, когда жил мой дед, – старая, сморщенная, безобразная и всегда полная злобы.
– Она умерла.
– Мой король! Значит, древнее проклятие снято с нашей земли.
– Ступай с миром… Видите, братья мои, – произнес Игнози, когда старейшина покинул нас, – это была очень необычная женщина, но я рад тому, что ее больше нет. Гагула задумала вас умертвить, а возможно, намеревалась найти какой-нибудь способ убить и меня, как некогда погубила моего отца, чтобы возвести на трон Твалу, к которому лежало ее сердце… Но я хочу знать конец вашей истории, подобной которой не приходилось слышать еще никому!
Поведав ему о нашем чудесном спасении, я воспользовался моментом, чтобы объявить королю о том, что мы покидаем Землю Кукуанов:
– Игнози, для нас пришло время проститься с тобой и снова отправиться в долгий путь. Ты пришел с нами как слуга, а теперь мы оставляем тебя могущественным правителем. Но не забывай поступать так, как ты обещал. Правь справедливо, почитай закон и не убивай никого без причины. Тогда ты и твой народ будут благоденствовать. Завтра на рассвете мы выступаем. Дашь ли ты отряд воинов, чтобы он помог нам перебраться через горы?
– Сердце мое опечалено, – сказал король, помолчав. – Твои слова раскололи его пополам. Оставайтесь с нами! Чего вы желаете? Жен? Выбирайте любых девушек. Место, где поселиться? Вся страна принадлежит вам. Вам нужны дома, в каких живут белые люди? Вы научите мой народ, как их строить. Скот, чтобы всегда иметь мясо и молоко? Каждый женатый кукуан приведет вам быка или корову. Дичь для охоты? Но разве не бродят по моим лесам слоны, разве не ревут в тростниках гиппопотамы? Может, вы хотите битв? Мои полки ждут ваших приказаний. Если же вам надобно что-то другое, достаточно только сказать об этом.
– Игнози, – учтиво промолвил я. – Нам ничего не нужно. Мы благодарны тебе, но нас ждет родина!
– Так, значит, вы, белые люди, больше любите свои блестящие камни, чем меня, своего друга! – с горечью воскликнул Игнози, и глаза его сверкнули. – Теперь они у вас есть, вы станете богатыми…
Я осторожно коснулся его руки и как можно мягче произнес:
– Король, ты несправедлив. Камни здесь ни при чем. Когда ты странствовал в Земле Зулусов, а потом среди белых людей в Натале, разве твоя душа не томилась по родине, о которой рассказывала тебе мать? Мы такие же люди, как и ты, Игнози…
Наступило молчание. Когда Игнози вновь заговорил, голос его изменился:
– Я понимаю, что значат твои слова. Они, как всегда, полны мудрости, Макумазан. Тот, кто привык летать, не станет ползать по земле. Белый человек не может жить жизнью кукуана. Вы должны уйти, но я полон печали, потому что земля, где вы будете жить, очень далеко от меня… Однако выслушайте меня и скажите об этом всем, кто вас спросит. С этого дня путь через горы для белых людей закрыт, хотя, возможно, им удастся добраться до них. Я не потерплю здесь торговцев с ружьями и ромом. Мои соплеменники будут и впредь сражаться копьями и пить воду и молоко, как их предки. Если белый человек приблизится к воротам Земли Кукуанов, я отошлю его обратно. Никто больше не придет сюда за сверкающими камнями, даже если это будет целая армия. Но для вас троих, друзья мои, дорога всегда открыта, потому что нет среди людей никого, кто был бы дороже моему сердцу, чем вы. Инфадус, брат моего отца, выведет вас отсюда под охраной своего отряда. Мне стало известно, что есть иной путь через горы, и он вам его укажет. Прощайте же, братья мои… Я издам королевский указ, и его огласят, передавая из уст в уста, чтобы всякий человек знал о нем. Отныне мой народ будет вечно чтить ваши имена – Инкубу, Макумазан и Бугван, мои повелители и друзья!
На этой торжественной ноте Игнози горделиво поднялся. Напоследок он взглянул на нас, а затем накинул на голову край плаща, словно для того, чтобы скрыть от нас свое опечаленное лицо. Мы покинули королевскую хижину в полном молчании.
На рассвете следующего дня мы выступили из Луу. Нас сопровождали «Буйволы» и наш старый приятель Инфадус. Хотя было еще очень рано, вдоль главной улицы города, на всем ее протяжении, выстроилось множество народа. Кукуаны приветствовали нас королевским салютом, когда мы проходили мимо, а женщины бросали нам под ноги белые цветы, что нас чрезвычайно растрогало.
Уже в пути Инфадус подтвердил, что существует еще один перевал через горы, которые отделяют Землю Кукуанов от пустыни, – но значительно севернее. Около двух лет назад группа охотников-кукуанов спустилась там с гор в поисках страусов, перья которых очень ценятся в их краях. Уже в пустыне у них закончилась вода, но вскоре они увидели на горизонте деревья, направились туда и обнаружили большой плодородный оазис протяженностью в несколько миль, с множеством источников воды. Наш обратный путь должен был проходить как раз через этот оазис.
Такой маршрут, избавляющий нас от трудностей перехода через горы, пришелся нам по душе. Тем более что до самого оазиса нас должны были сопровождать несколько охотников, которые его и открыли.
Мы продвигались без спешки, и в ночь на четвертый день нашего путешествия снова оказались на песчаном хребте, простиравшемся в двадцати пяти милях к северу от гор Царицы Савской. А на рассвете наши проводники привели нас к месту, откуда начинался крутой спуск в пустыню с высоты около двух тысяч футов. Здесь мы простились с Инфадусом. Старый воин торжественно пожелал нам счастья и удачи; его умные, многое видевшие глаза наполнились слезами.
– Никогда, мои повелители, – проговорил он, – больше не доведется мне встретить людей, подобных вам. О, как Инкубу поражал в битве врагов! Что было за зрелище, когда одним ударом была снесена голова Твалы! Нет, никогда мне не увидеть такого, разве что в блаженных сновидениях…
Грустно было нам расставаться с Инфадусом. Джон Гуд так расчувствовался, что даже подарил ему на память свой монокль!
Старик буквально онемел от восторга, но когда после нескольких тщетных попыток ему все же удалось вставить монокль в глазницу, я был вынужден усилием воли заставить себя не расхохотаться. Никогда я не видывал ничего более несуразного, чем туземный воин в плаще из леопардовой шкуры, в головном уборе из черных страусовых перьев – и с моноклем в глазу.
Грянул прощальный салют «Буйволов», мы крепко пожали руку отважному воину и начали спускаться с горного хребта. Дело это оказалось весьма нелегким, но, так или иначе, к вечеру того же дня мы благополучно добрались до подножия гор.
– Удивительно! – задумчиво произнес сэр Генри, когда мы уже сидели под утесами, глядя на костер, в котором мирно потрескивали сучья. – На свете есть немало мест похуже, чем Земля Кукуанов, и бывали времена, когда я чувствовал себя гораздо более несчастным, чем за последний месяц или два, хоть со мной никогда не происходили такие странные вещи. А вы как думаете, друзья?..
– Иногда мне кажется, что я совершенно напрасно покинул эту землю, – со вздохом перебил его Джон Гуд.
Я же подумал: все хорошо, что хорошо кончается. Однако за всю мою долгую жизнь, полную опасностей, мне никогда прежде не приходилось столько раз оказываться на краю гибели, как в последнее время.
На следующее утро мы двинулись через пустыню. Пятеро наших проводников несли внушительный запас еды и воды. Следующую ночь мы провели под открытым небом и с рассветом двинулись дальше. К третьему дню нашего путешествия вдали показались первые деревья того оазиса, о котором говорил Инфадус, а за час до захода солнца мы уже ступали по зеленой траве и слышали веселое журчание воды.