Есть такая обидная, совершенно несправедливая присказка: все бабы – дуры. Стыдно признавать, но здесь и сейчас я соответствовала этой псевдоистине от и до.
Ведь после вчерашнего все мои симпатии к Морису рассыпались в пыль, и, значит, выслушав господина Вириса, я должна была бы разозлиться, а я взяла и обрадовалась.
Словно крылья за спиной выросли. Словно…
Так. Стоп.
Я отвесила себе мысленную оплеуху и стиснула зубы. Яростно тряхнула головой, отбрасывая позорные чувства, потом процедила:
– В каком это смысле «не уйдёт»?
– А вот так, – развёл руками ювелир.
Теперь я глянула остро, а собеседник…
– Ясь, Морис не какой-то там функционер, и прогнать его я не могу при всём желании.
– Значит, это сделаю я, – сказала твёрдо.
Пауза, судорожный вздох и совсем уж неожиданное:
– Не надо, ведьмочка. Иначе он, на правах государственного лица, выкупит твой трудовой контракт, и будешь работать на верховного до тех пор, пока ему не надоест.
Я сперва не поняла, а потом решила – глюки. Ведь так не бывает! Такое невозможно! Но… Через несколько секунд вспомнились лекции по правоведению, и одной ни в чём не повинной ведьме захотелось взвыть – увы, но, согласно законодательству, государство действительно может.
Оставалось надеяться лишь на то, что…
– Морис не такой. Он не настолько ужасен.
Вирис глянул печально и надежды разрушил:
– Ясь, вот как считаешь, с чего мне эта мысль про выкуп пришла? По-твоему, я сам эту угрозу сочинил?
– А разве нет?
Вопрос был риторическим, но ювелир ответил – отрицательно качнул головой. А я отступила от двери и, повернувшись, бросила взгляд на котёл – увы, но все необходимые манипуляции с зельем были как раз закончены.
Вирис, не будь дураком, и без слов понял. В итоге прозвучало:
– Тогда собирайся и иди, ведьмочка.
– Угу, – откликнулась я.
После чего стянула фартук и понуро направилась к креслу, в котором дрых Жорик. Покидать «Южный бриллиант» без хорька, разумеется, не собиралась.
Морис прибыл в уже знакомом экипаже – том самом, в котором приезжал его посланник. Только верховный предпочёл оставить экипаж не у хозяйственной, а у главной двери. Учитывая его статус и повадки – логично, но я всё равно скривилась и устало покачала головой.
Вот с таким перекошенным лицом одолела расстояние до экипажа, самостоятельно открыла для себя дверь и забралась внутрь. Плюхнулась на мягкий диванчик, рядом водрузила сумку с дрыхнущим Жориком и гордо вздёрнула подбородок.
Морис, забравшийся в экипаж следом и упавший на противоположный диванчик, глядя на это всё, насмешливо фыркнул. А захлопнув дверцу, спросил:
– То есть голова после вчерашних возлияний не болит?
Я глянула злобно и с прищуром. Вот какое ему, спрашивается, дело? И вообще – он что же, следил, сколько я там пью?
Могла задать эти вопросы вслух, но, учитывая все события, предпочла отвернуться.
Ну а Морис… Я даже не предполагала, что этот хам зеленоглазый может быть настолько догадлив!
– Я наказан, да?
Я снова прищурилась, наморщила носик, а верховный гад нашего королевства…
– Ясинка, не дуйся, это глупо.
Вот теперь я снова на него посмотрела и, так как отменять бойкот не собиралась, вопросительно заломила бровь.
В этот миг экипаж тронулся, а меня одарили новой насмешливой улыбкой и выдали:
– Если прекратишь попытки охмурения, будет только хуже. – Угу, про наказания, сопровождающие бездействие, я тоже вчера рассказала. – Или откаты от колдовства уже не страшат?
Тут я всё-таки не выдержала:
– Это не откаты. Это условие спора!
– Да какая разница? – парировал верховный. – Главное – результат.
И опять-таки после паузы, ибо в этот раз я отвечать не собиралась:
– Ясь… на тебя же снова неприятности посыплются.
– Снова? – В моём голосе прозвучало возмущение. – Да они вообще-то не прекращались!
– Тем более, – ответил верховный. Тут же поманил пальчиком и добавил по-кошачьи мягко: – Иди сюда.
Я… вот чуть не лопнула, честно! Надулась пуще прежнего, сложила руки на груди и одарила хама таким взглядом, что впору взять и заледенеть.
Однако Морис леденеть не спешил, он вообще рассмеялся. А успокоившись, сказал:
– Ясинка, я вызвал тебя по делу, и отсутствие неприятностей в моих интересах. Мне нужна ведьма, которую не отвлекают никакие проблемы. Поэтому кончай ломаться и иди сюда. Поцелуешь пару раз, и норматив по охмурению будет выполнен.
– Что-о-о?
У меня аж рот приоткрылся и глаза на лоб полезли! Спустя миг взгляд заметался по экипажу в поисках чего-нибудь тяжёлого, однако из тяжёлого был только Жорик. Отдубасить мага сумкой со спящим в ней хорьком если и получится – зверька жалко. И… перешла на шипение.
А зеленоглазый снова рассмеялся! Причём с таким видом, будто это всё в самом деле смешно.
В общем, пришлось вернуться к предыдущему плану – гордо вздёрнуть подбородок и уставиться в окошко. Несколько минут в экипаже даже царила тишина, но потом Морис не выдержал:
– Ведьмочка, прекращай, – в голосе прозвучала улыбка.
Я прекращать не хотела, но таки зыркнула на него, и…
– Ясь, я действительно по делу. – Невероятно, но Морис посерьёзнел. – Знаешь, твой вчерашний рассказ, он…
Маг замолчал, а я насторожилась. Просто интонации, прозвучавшие в голосе… в них в самом деле что-то важное было.
Опять тишина. Морис по-прежнему держал паузу, я благоразумно не торопила.
– Всё довольно сложно, Ясинка, – наконец сказал он. – И прежде чем обсуждать, я хочу, чтобы ты на кое-что взглянула.
Невольно вспомнился разговор с Поганией, и я насторожилась пуще прежнего. Не процитировала, но почти:
– Ты задумал нечто очень плохое. И ты сильно виноват перед ведьмами.
Настроение собеседника переменилось – не так чтобы резко, но всё-таки. А ответ прозвучал… не злобно, но сурово и без тени веселья:
– Виноваты как раз вы.
Я нахмурилась, а Морис продолжил:
– Я не открою секрета, если скажу, что ведьм не очень-то любят, но такое отношение вы заслужили самостоятельно, без посторонней помощи. Вы порой делаете такие вещи, что окружающие попросту обязаны предпринимать контрмеры.
Кто-нибудь что-нибудь понял? Лично я не очень. Поэтому откинулась на спинку диванчика и спросила:
– Что произошло?
Верховный не среагировал. Только я отступать не собиралась!
– Почему ты нас ненавидишь?
Губы мага скривились в болезненной усмешке, однако ответа опять-таки не прозвучало. Пришлось предпринять ещё одну попытку:
– Морис, пожалуйста, расскажи.
Теперь он тоже на спинку диванчика откинулся, прикрыл зелёные глазищи и наконец сказал:
– Это слишком неприятная история, Яся. Но, учитывая обстоятельства… – Шумный вздох, и… – Ведьмино безумие. Слышала о таком?
Я мгновенно напряглась и нервно сглотнула. Разумеется, слышала, более того, в процессе нашего с девчонками обучения этой теме были посвящены несколько академических часов.
Нам объясняли механизмы процесса, рассказывали про признаки наступления, про методы борьбы и прочее, прочее, прочее… Единственное – старались избегать подробностей в исторических примерах, чтобы, в случае чего, в голове не оказалось лишних идей.
Ведьмино безумие – явление крайне редкое, но совершенно катастрофичное. Оно сродни обычному, человеческому, а разница в том, что возможностей у ведьмы не в пример больше. К тому же «тихим» это безумие никогда не бывает – ведьма, чей разум застелила тьма, всегда агрессивна и предельно мстительна. Она подобна маньяку с уровнем злости, возведённым в высшую степень.
В основе этого безумия лежит слишком чуткая душа, а спусковым крючком, как правило, является сильнейшая эмоциональная боль, причинённая ведьме. Предательство, насилие, убийство любимых – вот те факторы, которые могут запустить процесс.
Ведьма, чей разум застила тьма, не помнит о морали и способна совершить любое злодеяние. Хуже того – на одном-единственном злодеянии она никогда не останавливается.
Только на моей памяти ни одна из ведьм в безумие не впадала. Или нам, учащимся, о подобном просто не рассказывали?
– Морис, когда это произошло? – выдохнула я.
– Двадцать пять лет назад, – отозвался маг.
Собеседник опять вздохнул, и вот теперь я всё-таки услышала…
– Мне было шесть, и я жил в Нотонсе – существовал такой город на юге нашего королевства. Ничем особенным этот город не отличался, равно как и моя жизнь. Всё как у всех: дом, родители, бабушка и дедушка, которые проживали вместе с нами, подготовка к поступлению в магическую школу и детские фантазии о том, как вырасту и стану великим. А потом… – Морис запнулся, но лишь на секунду, – всё рухнуло. В городе объявилась безумная ведьма.
От этих слов у меня перехватило дыхание, и сердце болезненно сжалось. Нотонс! Я, разумеется, слышала. Все слышали. Одна из самых жутких историй нашего века.
– О том, что с ведьмой что-то не так, поначалу никто не догадывался, – продолжил Морис, – и события, которые начали происходить в городе, списывались на что угодно, кроме колдовства. А когда поняли, что имеем дело с ведьминым безумием, стало поздно, эта тварь успела заразить оба источника воды и забаррикадировалась в замке – он стоял в центре города, остался с тех времён, когда Нотонс был пограничным.
В результате, к отравленной воде добавился колдовской порошок, – пояснил совсем посмурневший собеседник, – он служил катализатором для первого зелья, дополнительным ядом, который влиял на дыхательные пути. Ведьма призывала ветра и рассыпала порошок с башни в течение нескольких дней, до тех пор, пока замок не взяли. А потом, после взятия замка, эта тварь снова сбежала, обмазалась зельем, влияющим на разум – те, кто её встречал, попросту не могли причинить какой-либо вред.
Верховный взял паузу, а я поймала себя на том, что в глазах защипало. Окажись на моём месте обыватель, он мог бы усомниться, мол – всего одна ведьма и столько бед?
Но я, в силу собственной принадлежности, знала – да, всё возможно. Разъярённая ведьма с затуманенным разумом – это стихийное бедствие, справиться с которым невероятно сложно.
– А маги оказались бессильны, – вновь заговорил Морис. – Колдовство и магия настолько несовместимы, что…
– Но они могли разрушить замок, – всё-таки не удержалась от комментария я.
– Не могли. Замок был защищён от магии ещё с тех времён, когда Нотонс стоял на границе. Касательно замка, могла помочь лишь военная техника, но её не имелось. Никто не видел нужды держать поблизости стенобитные орудия или катапульты.
Морис замолчал, я тоже язык прикусила. Чем закончилась история Нотонской ведьмы, разумеется, знала – её всё-таки поймали и… ну, собственно, всё. Обезвредили. Убили.
И ловили, конечно, не люди – им справиться с обезумевшей ведьмой не под силу, равно как и магам. Тут могут совладать лишь такие же ведьмы, причём поединки, встречи один на один, в данном случае невозможны. Та, что находится под действием ведьминого безумия, принципиально сильней.
Вот и сил тех ведьм, что жили в Нотонсе, не хватило. Им пришлось вызывать подкрепление, и лишь когда это подкрепление прибыло, что-то удалось предпринять.
А времени на борьбу с поразившей город эпидемией уже не хватило, город не выжил… Причём он так и не восстановился. Никто больше не хотел селиться в тех местах.
– Как ты спасся? – спросила у Мориса я.
В ответ поймала новую горькую усмешку.
– Меня успели эвакуировать. Я попал в число счастливчиков, кто не дышал порошком, и доза яда оказалась такой, что организм справился.
Задавать следующий вопрос не хотелось, однако пришлось…
– А твои родные?
Лицо верховного осталось спокойным, но глаза он отвёл. Ответил после долгого молчания:
– Меня воспитывала двоюродная тётка. Узнав о ситуации в Нотонсе, она отыскала меня в одном из приютов и оформила опеку. Тётя умерла три года назад, здесь, в столице. Мы переехали сюда после того, как я был зачислен в университет.
Пришлось закусить губу, потому что к глазам вновь подступили слёзы. Потребовалось несколько минут, чтобы прийти в подобие равновесия и сказать:
– Мне очень жаль.
Морис хмыкнул, пытаясь продемонстрировать, что всё в порядке, и я эту попытку засчитала. И невольно улыбнулась, услышав сочувственное:
– Укугу. – Да, Жорик, как выяснилось, уже не спал…
Брюнет глянул на зверушку со скепсисом, а потом шумно выдохнул и прикрыл глаза, словно отгораживаясь от всего мира. Я отнеслась с пониманием – отвернулась и опять уставилась в окно.
Посмотрела и лишь теперь заметила, что маршрут не очень-то совпадает, в смысле, мы не в министерство магии едем. Однако спрашивать, куда именно, я всё-таки не стала. Во-первых, решила довериться; во-вторых, вопрос мог вылиться в новый спор, а после таких откровений ругаться не хотелось.
Понятно, что друзьями мы с Морисом не будем, но… может, хотя бы полчасика мирно поживём?
Когда выбиралась из экипажа, Морис галантно подал руку, и я его помощь даже приняла. А потом огляделась и застыла, выпучив глазки – просто этот двор с ухоженными газонами и этот стильный фасад были знакомы.
Только раньше я глядела на них сквозь высокий кованый забор, а теперь увидала вблизи и сообщила не выдержав:
– Та-ак…
– Что, ведьмочка? – тут же поинтересовался верховный.
Я подумала и промолчала. Правда, удивляться не перестала – неужели странная история про первую магическую школу, рассказанная Дотсом, имеет какой-то смысл? И… это как-то связано с тем, что Морис теперь про порученное мне охмурение знает?
Не выдержав, я глянула на мага с подозрением, а тот спросил:
– При прошлом посещении этого места ты никаких странностей не замечала?
Сразу вспомнились две реально странные девчонки, только делиться сведениями я не спешила. Вместо этого тоже полюбопытствовала:
– А почему ты вчера не спросил?
– Забыл, – признался Морис. И уже с толикой ехидства: – Но если хочешь, могу повторить то заклинание.
Однозначно шутил, но я всё равно отшатнулась, а высунувшийся из сумки Жорик зашипел воинственно.
Такая реакция была встречена сдержанной улыбкой, вслед за которой прозвучало:
– Ясь, мы же взрослые люди…
– И что? – не поняла я.
– Неужели не договоримся? Просто так, без магии?
Вот теперь я пробурчала:
– Странное видела, но не уверена, что это то, что нужно.
Морис кивнул и предложил прогуляться по школе. Даже локоть подставил, чтобы я опереться могла.
Лезть в логово пусть малолетних, но всё-таки магов, абсолютно не хотелось, только куда деваться? Пришлось шагнуть к крыльцу, подняться по мраморным ступеням и войти в холл. А дальше… для меня провели короткую и абсолютно несодержательную экскурсию, в результате которой стало понятно: у Мориса действительно фетиш! Просто он снова в кабинет притащил – к здешней директрисе, к госпоже Рюмон.
Она оказалась пожилой, дородной, ухоженной и о-очень удивлённой. Ещё до того, как увидала амулет, опознала во мне ведьму и широко распахнула глаза.
Тут же обратилась к Морису:
– Господин верховный, а по како…
Морис оборвал эту речь жестом и попросил:
– Девочек приведите.
Я в общем-то не удивилась и, когда директриса выскользнула из собственного кабинета, спросила у Мориса:
– Эти девочки прокляты, верно?
Ответ поставил в тупик и заставил оглядеться в поисках стула…
– Нет, Ясь, они не прокляты. Они ведьмы.
– Как? – шокированно выдохнула я.
Мороженое было вкусным, и кофе, невзирая на торчащую из чашки трубочку, радовал. Официантка, которая отиралась поблизости, но в привилегированную зону министерской столовой не входила, тоже не напрягала, как и сидящий напротив меня черноволосый зеленоглазый маг.
Этот маг предлагал взять заказ и уйти в его кабинет, ибо там «говорить проще», но я от предложения отказалась. От кабинетов уже подташнивало – это, во-первых. Во-вторых, гарантировать, что, оставшись наедине, сохраню ровное расположение духа и не кинусь выцарапывать ему глаза, не могла.
Просто истина, которая открылась при посещении первой магической школы, по-настоящему шокировала. Казалось бы, после вчерашнего допроса с применением абсолютно невозможного заклинания можно было ожидать чего угодно, однако такого я всё-таки не ждала.
Теперь сидела, ковыряла мороженое, потягивала кофе – чашку, кстати, опять к столу приклеили – и… старалась не думать. Очень старалась! Но мысли отпускать, увы, не желали.
Девчонок оказалось не двое, а четверо. Когда директриса Рюмон завела их в кабинет, в моей душе случился маленький взрыв – внутренний источник колдовства буквально взбесился. Я по-прежнему определяла состояние девочек как некое сильнейшее нарушение то ли магического, то ли колдовского плана, аналогичное проклятию, то есть ведьм в них не чувствовала. И это было довольно неприятно. Даже жутковато.
Юным «магичкам» было от девяти до десяти лет. Морис предложил им сесть на гостевой диванчик и принялся задавать вопросы. Как дела? Как учёба? Какие успехи? И что вообще нового?
Девчонки отвечали, но вяло. Всецело демонстрировали, что ни учёба, ни какие-либо другие грани жизни их не интересуют. Это стало ещё одним шоком, который пробудил желание вцепиться в верховного зубами прямо тут, при детях и свидетельнице в лице госпожи Рюмон.
Ну а после того, как беседа, призванная продемонстрировать мне девчонок, закончилась и учениц из кабинета вывели, я спросила:
– Как это случилось?
Морис ответил без тени высокомерия:
– Мы пытались сделать, как лучше.
– Мы? – опасно прошипела я.
– Мы, – подтвердил верховный. – Я и их, – кивок в сторону двери, – родители. Девочки – представительницы обеспеченных и знатных семей, и тот факт, что уродились ведьмами, был проблемой. Пусть не катастрофическим, но позором. Ты ведь знаешь, как относятся к ведьмам, Яся…
– Что ты сделал?
– Придумал, как трансформировать источник колдовской силы в искру магии, – со вздохом признался он. И принялся пояснять: – В случае, если ведьма очень молода, не успела сформироваться как личность и не прошла инициацию, это не так уж сложно. С точки зрения энергий источник колдовства больше, чем искра магии, и преобразовать его, сжать, вполне реально. Эти девочки полноценные магички – они видят силовые линии, имеют магический резерв и могут применять заклинания. У них…
– Стоп, – попросила я, и Морис сразу замолчал.
Верховный не хвастался, в его голосе отчётливо слышались усталость и сожаление. Только легче от этого не становилось – Жорик, высунувшись из сумки, грозно шипел, а я испытывала неподдельное желание убивать.
Трансформатор фигов. Преобразователь. Изобретатель доморощенный!
– То есть ты поставил эксперимент на детях, – когда первая волна жажды убийства схлынула, прошипела я.
И тут же услышала:
– Из лучших побуждений, Яся, и с согласия их родителей. Но я был не прав.
– Да неужели?!
Морис отнёсся к моему воплю спокойно. Заложил руки за спину, выдержал паузу и признался:
– Первые три года всё шло хорошо, а теперь – нет. У девочек регулярные обмороки, бессонница, апатичные состояния… Их родители в один голос просят оставить всё как есть и ищут причины, не связанные с трансформацией источника, но я уже не верю. Это, определённо, источник, а катализатором процессов является близость переходного возраста. Я боюсь вообразить, что будет, когда этот переходный возраст придёт.
– Надо же! – вновь не удержалась от комментария я.
Морис кивнул и продолжил:
– Преобразовать искру обратно в источник я не могу, не вижу этого механизма, поэтому составил письмо в Ведьминскую Академию с просьбой о помощи, но ещё не отослал.
– Почему?
– Вопрос слишком деликатный.
– Настолько, что ты решил поделиться со мной? – выразила скепсис я.
Собеседник резко развернулся и глянул остро. Настолько, что эмоции сразу притихли и даже орать расхотелось.
– Полагаю, что именно этот эпизод стал поводом для недовольства ваших хранительниц, – сказал верховный, – по крайней мере, других грехов за мной не водится. К тому же теперь я знаю тебя достаточно хорошо, и… ты заслуживаешь некоторого доверия, Яся. Невзирая на то, что являешься ведьмой.
Как отнестись к этому признанию, я не понимала, поэтому вздёрнула нос. Ну а Морис…
– Возможно, у тебя, как у ведьмы, появятся какие-то идеи? Вдруг ты сообразишь, что делать?
Всё. Теперь я окончательно сдулась. Просто видела – он в самом деле переживает и действительно хочет помочь.
– Я никогда о подобных вещах не слышала, – призналась со вздохом. – В том же, что касается идей… Пока на ум приходит только одно.
– Что именно? – спросил Морис, а я прикусила язык, ибо в этот миг в кабинет госпожа Рюмон вернулась.
Верховный нежелание говорить понял и отнёсся нормально.
– Пойдём, Ясинка, – сказал он. – Ты увидела достаточно.
Повторять не пришлось – я поудобнее перехватила сумку с сидящим в ней Жориком и сразу направилась на выход. Верховный тоже к двери поспешил, но директриса первой магической школы окликнула:
– Господин Морис, вы объясните, что происходит? И что… – она слегка запнулась, – что сказать родителям девочек? Ведь тут была ведьма.
– С родителями поговорю сам, – отозвался Морис и добавил: – Успокойтесь, госпожа Рюмон, всё хорошо.
Женщина промолчала, но было ясно – уж чего-чего, а радости не испытывает и к нашему племени относится не лучше, чем сам верховный. Хотя тут как раз ничего необычного. Даже обыватели смотрят на ведьм с опаской, а уж маги… Ведь на нас их фокусы не действуют, а наши на них – вполне.
Впрочем, стоп. Вчерашний эпизод на приёме эту гармонию рушит. То, что совершил Морис, меняет очень многое. Едва вновь очутились в экипаже, я сказала:
– Насчёт вчерашнего. Что это всё-таки было?
– Заклинание, – озвучил очевидное маг.
Я буквально впилась взглядом, а этот бессовестный тип…
– Специально для тебя придумал. Всю неделю голову ломал. Чуть не чокнулся.
Вот очень жалко, что «чуть»!
Я сделала глубокий вдох, призывая себя к спокойствию, и сообщила:
– Я согласна помогать, но лишь в том случае, если ты уничтожишь заклинание и поклянёшься никогда его не восстанавливать.
– Ух ты, – отозвался зараза. – То есть заклинание для тебя важнее здоровья и, возможно, жизни этих девчонок? Потенциальных сестёр по дару?
Я скрипнула зубами. Подловил! Реально подловил, потому что девочки в данный момент были важней, и озвученное условие – это постольку-поскольку.
Однако, учитывая все обстоятельства…
– Морис, не смешно. Это заклинание нарушает существующее равновесие. Да, на нас ваша магия не действует, зато вы несравнимо сильнее! Вы умеете разрушать стены, швыряться огненными шарами, ставить защиты и контуры, а у нас только зелья и отклик природы! А твоё заклинание…
– Успокойся, – перебил зеленоглазый. – Заклинание не универсальное. Оно индивидуальное, действует исключительно на тебя.
Экипаж тронулся, а я застыла, причём с прямой спиной и явно напоминая этакого выпрыгнувшего из норы суслика.
– Действует исключительно на меня? Но как?
Визави пожал плечами, усмехнулся и заявил:
– Там сложный механизм, Яся. И в основе успеха лежит твоя симпатия. Именно она является той ментальной ниточкой, тем каналом, через который я смог вытащить правду.
– Симпатия? Да ты узнал о ней только вчера!
Секунда, и случилось неприятное – на меня посмотрели, как на дуру. Причём с такой уверенностью, будто я ему тонну признательных писем написала и спела под окном с десяток любовных серенад.
– Ну, знаешь… – Я сложила руки на груди. – Ты мне уже не симпатичен.
– Хорошо, Ясинка, – губы Мориса опять дрогнули. – Если это настолько принципиально, то давай считать, что ментальным каналом стала не твоя симпатия, а моя.
Я захлебнулась возмущением, а потом сообразила, что именно он сказал, и растерялась.
Морис ситуацией воспользовался и теперь в самом деле выдал гадость:
– Но уничтожить это заклинание не могу. После твоих занимательных рассказов про охмурение оно буквально врезалось в память.
Я… вот просто не нашлась с ответом, а Морис…
– Зато я его не записывал, и оно существует только здесь, – маг стукнул себя пальцем по виску. – Понимаешь, о чём толкую?
Я не понимала.
– Мы можем договориться, Ясинка, – милостиво пояснили мне.
Р-р-р!
– Договориться? А я сейчас чем занимаюсь?!
– Ты шантажируешь, ведьмочка. А это не одно и то же.
– Да-а-а?
Ответом стала очередная насмешка, и я… в общем, я сдалась. Вернее, взяла тайм-аут и переключилась на ситуацию с малолетними «магичками».
Идея о том, как всё исправить, в самом деле имелась, однако, учитывая все нервные потрясения, я хотела немного подумать – дождаться, когда мысли и чувства придут в хоть какое-то подобие нормы.
Морис, выслушав это желание, кивнул и потащил в министерство магии, вернее – в министерскую столовую. Теперь я сидела, ковырялась в вазочке, тянула кофе через трубочку и старалась не думать. А верховный восседал напротив, также пил кофе и ждал вердикта.
Дождался, разумеется.
После того как вазочка с мороженым опустела, я отложила ложку и спросила:
– Какую-нибудь защиту от прослушки поставишь?
Вокруг столика сразу вырос большой радужный пузырь явно повышенной плотности. Я окинула этот пузырь взглядом, выдохнула и сообщила:
– У нас есть ритуал, который используется в случае нарушений контакта с внутренним источником колдовства и других проблем подобного толка. По сути, это ритуал восстановления внутренних связей, и это единственное, что могу предложить.
– Полагаешь, сработает? – спросил Морис.
– На мой взгляд, вероятность большая, – ответила помедлив.
Верховный кивнул и новый вопрос задал:
– Что для этого нужно?
– Уединённое место и сами девочки.
– Кто будет проводить ритуал?
– Танка, Мила, Клисса и я.
– А вы справитесь? – уточнил верховный. – Подмога в лице других ведьм не понадобится?
Я наклонилась, обхватила губами трубочку и, нарочито-шумно втянув кофе, сказала:
– Ну, не знаю… Если хочешь, мы позовём, нам не трудно.
– Я как раз не хочу, – ответил Морис.
Я конечно, повеселела и…
– Если у тебя заклинание, а у нас обряд по исправлению твоих ошибок, то… это уже не шантаж, верно?
Верховный сверкнул глазищами, ухмыльнулся и кивнул.